"А ведь я хотел за ней присмотреть и помочь чем смогу. Но как-то копыта опускаются, стоит увидеть ее самодовольную мордочку и услышать ехидные комментарии. М-да. Похоже кого-то рабское положение вовсе не тяготит".
Широко зевнув, славный витязь поперхнулся и закашлялся, причиной чему был ворох белого снега, брошенный точно в голову. Проморгавшись и протерев правым передним хуфом глаза, он сердито посмотрел на ухмыляющуюся бэтпони, которая вышла из-за угла фургона, с удовольствием жмуря глаза и забавно шевеля ушами.
— Закрой рот, а то параспрайт язык откусит. — заботливым голосом заявила личная мучительница Жени.
— Доброе утро. — фыркнула серая земная пони. — Спалось хорошо... что даже удивительно.
— Вот и славно. — обладательница перепончатых крыльев облизнула губы длинным языком. — Тогда, сегодня мы чуть усложним программу. Ты же не против?
Примечание к части
Жду отзывов.
Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".
Пик наслаждения 1
Долго ли коротко ли, но караван бродячих артистов прибыл на юго-западное побережье Эквестрии, впрочем не приближаясь к самой воде и портовым городкам. Снег, порой выпадающий по ночам, а иногда идущий и днем, уже не таял под солнечными лучами в погожую погоду, из-за чего на земле стали образовываться сугробы (дороги этой судьбы не избежали, а потому передвигаться стало намного тяжелее, так что скорость заметно упала).
Из-за постоянной занятости то тренировками тела, то упражнениями по развитию разума, Евгений не сразу заметил, что обстановка внутри труппы стала какой-то мрачной: каждый вечер Бэби Харт уходила спать раньше остальных и бросала на Женю виноватые взгляды, когда думала будто серая земная пони ее не видит, с мужем у старшей кобылы семьи Шоу отношения так же подпортились, что заставляло нервничать уже Лайт, которая искала утешения в книжках и играх, стремясь затянуть в свои занятия старшую подругу. Биг Шоу и раньше не блеставший красноречием, стал еще более молчаливым, а вот его братья Сан и Флеш, словно бы ничего не замечали, продолжая бегать за хвостом Себриз, которая в свою очередь казалась совершенно расслабленной и довольной жизнью. Даже с мордочки Морошки исчезло выражение самодовольства, что объяснялось фактом увеличения ежедневной нагрузки: порой, когда единственный единорог уставал разметать снег на дороге своей магией, ей приходилось возглавлять процессию прокладывая колею для фургонов.
И вроде бы на первый взгляд все было как прежде, когда славный витязь только знакомился с этим странным для себя миром, с его необычным населением, но стоило копнуть чуть глубже, как разница становилась очевидна. По вечерам они все собирались вокруг костра, на котором готовилась еда, но общих разговоров почти не заводили, вместо этого общаясь группами по два-три пони (разве что общим голосованием решали, заходить ли в очередную деревеньку ради представления и приличного отдыха).
Стоило ли Евгению забеспокоиться и что-нибудь предпринять чтобы исправить ситуацию? Возможно, если бы он был психологом, либо сохранял чуть больше моральных и физических сил, то хотя бы сделал попытку, но у уже не юноши были собственные проблемы, вызывающие гораздо больше тревог.
Улучшившиеся благодаря упражнениям выполняемым во время сна память, внимательность и концентрация, позволяли замечать гораздо больше мелочей, которые раньше попросту ускользали от сознания, отсеиваясь как нечто совершенно не важное. Теперь, при желании и напряжении сил, Женя мог вспомнить до последней веточки дерево растущее на обочине дороги, мимо которого час назад проходил их маленький караван, а в том, чтобы нарисовать точный портрет кого-нибудь из родственников или старых друзей была лишь одна проблема: хуфами он рисовал даже хуже чем младшая сестренка кисточкой, когда ей было четыре года. Однако же, у подобного восприятия были не только положительные, но и отрицательные стороны, некоторые из которых оказались совершенно неожиданными, но от того ничуть не менее пугающими.
В один из дней, забравшись в упряжку первого в цепочке фургона, славный витязь легкой трусцой бежал по дороге вслед за Саном Шоу, который при помощи магии расчищал путь от снега. Мышцы приятно гудели от ставшей привычной нагрузки, копытца дробно стучали о плотную землю, утрамбованную до состояния камня, прохладный свежий воздух щекотал ноздри и бодрил разум, врываясь в легкие при каждом вдохе. Далеко не сразу Евгений осознал, что откровенно пялится на круп единорога, смотря как под шкурой перекатываются не слишком большие, крепкие мышцы, а прикрытые хвостом между задних ног покачиваются тяжелые яйца (жеребцы во время переходов надевали разве что плащи, да и то только в случае сильной непогоды).
Поняв, что делает, Женя поспешил отвести взгляд, только вот натренированная память продолжала держать перед внутренним взором пару покачивающихся шаров, на которых можно было разобрать каждую отдельную шерстинку. Более того: под языком неосознанно скопилась слюна, заставив серую кобылку сглотнуть, во рту появился солоноватый привкус, а внизу живота образовался жар...
Решив воспользоваться тактикой страуса (если я не вижу проблемы, значит ее нет), уже не юноша попытался отмахнуться от произошедшего, но до момента когда его в упряжке сменил Гранд, на волшебника старался больше не смотреть. Впрочем, подобные меры помогли откровенно плохо, так как уже тем же вечером славный витязь задумался о доме сидя перед костром, а затем его мысли незаметно сменили направленность, начав оценивать мускулистый торс Бига, мышцы коего бугрились под шкурой рельефными жгутами. Самое же отвратительное заключалось в том, что он не ощущал к подобным своим действиям отвращения, а в последующие дни стал улавливать мимолетные мысли о том, что в объятьях того же силача было бы весьма тепло.
На фоне подобных откровений, подкинутых собственным подсознанием, возможность отвлечься играя в настольную игру с Лайт, стала глотком свежего воздуха. Поговорить же о своих страхах и сомнениях сыну Петра Пузикова было не с кем, так как Бэби просто не поняла бы проблемы, Себриз стала бы задавать неудобные вопросы, младшая земная пони была слишком маленькой, а Луна только посмеялась бы и порекомендовала не противиться природе. Услужливая память даже подкинула фразочку, которая могла бы понравиться принцессе ночи: "Расслабься и получай удовольствие".
"Вот уж фиг вам. Я — мужик, а не какая-то кобыла. Труд сделал из обезьяны человека. И вообще: человек — это не тело, а разум".
Успокаивая себя подобными мыслями, Женя снова и снова погружался в тренировки, стараясь отстраниться от грядущих неприятностей.
* * *
Солнце уже преодолело две трети пути от восточного, до западного края небосвода, когда труппа бродячих артистов добралась до поместья огороженного высоким забором из бревен, расположившегося на холме в некотором отдалении от торгового городка. Последнюю пару дней они следовали за большим караваном, так что дорога была расчищена магами из охраны богатого купца, с удовольствием приглашавшего Шоу на вечерние посиделки у своего костра (жеребцам и кобылам приходилось развлекать публику почти бесплатно, что впрочем компенсировалось вкусной едой и охраной). Расстались же со своими попутчиками они уже у импровизированного таможенного пункта, где стражники и проводили тщательный осмотр привезенных товаров, по видимому выискивая контрабанду чего-то запрещенного.
Широкие ворота медленно и торжественно открылись, открывая въезд на просторный внутренний двор, а так же вид на высокий двухэтажный дом с треугольной черепичной крышей, первый этаж которого был едва ли не в полтора раза шире второго и состоял из красного кирпича, в то время как второй представлял из себя бревенчатый сруб с выходом на просторный импровизированный балкон, накрытый широким навесом. Вокруг главного здания виднелись какие-то сараи, амбары, даже крытая беседка с пирамидальной крышей стояла среди кустов лишившихся листвы, и повсюду бродили занятые своими делами пони, почти не обратившие внимания на вновь прибывших путешественников.
— Вот мы и на месте. — жмуря глаза, широко улыбнулась бэтпони, первой забегая на огороженный забором участок, при этом задорно размахивая хвостом, который развевался на ветру и слегка хлопал кобылу по бокам. — Поместье принадлежит семье моего старого друга, который приютит нас на период холодов.
— Хорошо бы. — вздохнул Гранд, тяжело переставляя ноги, затаскивая вагончик по пологому склону. — Ты, помнится говорила, что нас ждет сюрприз?
— Надеюсь, что здесь не живут работорговцы. — проворчала Бэби Харт, останавливаясь рядом с мужем, но на заметном расстоянии от него, что заставило жеребца поджать губы.
"Четырех жеребят вырастили, пятого ждут, а ведут себя словно обиженные подростки".
Мысленно покачал головой славный витязь, занимая место со стороны старшей земной пони. Все же, если нужно было делать выбор, чью сторону в том или ином споре занять, то для бывшего молодого человека, все было вполне очевидно.
Тем временем в ворота один за другим втянулись и остальные фургоны, после чего стражники снова закрыли створки и опустили в специальные держатели брус, который исполняет роль засова. Пока же жеребцы выпрягались, из своего вагончика выбежала Лайт, тут же начавшая с интересом крутить головой и вращать ушами, пытаясь услышать и увидеть сразу все происходящее вокруг. Это вызвало у Жени улыбку, скрытую под искусственной бородой (из-за попутчиков из каравана торговца, уже не юноше пришлось вернуться к ношению маскировки на протяжении всего дня, ограничив тренировки самым минимумом).
— Конечно же нет. — наигранно возмутилась перепончатокрылая летунья. — Просто мой друг слегка... своеобразен.
— В смысле? — подал голос Сан.
— Сейчас сами увидите. — хихикнула крылатая пони и повернулась к резному крыльцу. — Тетушка Марта, я привела с собой нескольких друзей... Вы же не против?
"Что... это?".
Округлившимися глазами сын Петра Пузикова уставился на жеребца, который вышел из распахнувшейся двери дома и замер на верхней ступеньке крыльца. Он (а это был именно самец, в чем не возникало никаких сомнений) был одет в красную рубашку с кружевным белым воротником, рукавами-фонариками, длинной юбкой-гармошкой. Но все это худо-бедно вписывалось в нормы страны, где имеется катастрофический перекос между полами. В каждой из ранее встреченных деревень мелькали жеребцы похожие на кобыл, но Марта выделялся и на их фоне: он был огромным и мускулистым единорогом, способным заставить Бига ощутить свою неполноценность, его шерстка отливала голубым цветом, грива красовалась ядовито-розовым, губы блестели алой помадой, а веки оттеняли фиолетовые тени.
— Себриз, девочка моя! — воскликнул пониподобный монстр томным, словно урчащим, высоким голосом и виляя крупом сбежал по ступенькам вниз. — Сколько лун, сколько солнц!
Звонко рассмеявшись, бэтпони бросилась на шею своему старому другу, тут же оказавшись подхваченной передними ногами единорога, вставшего на задние копыта. Подбросив перепончатокрылую кобылку вверх, он мягко ее поймал, а затем прямо на глазах у Шоу и своих подчиненных, страстно поцеловал прямо в губы.
Периферическим зрением славный витязь увидел, как открылись рты у братьев Шоу и Гранда, взгляды коих практически остекленели. Старшая земная пони же не растерялась и под возмущенный возглас, поспешила закрыть дочери глаза своими передними хуфами. Сам же бывший юноша, к собственному удивлению при виде висящей в чужих объятьях подруги, как-то разом успокоился.
Поцелуй явно затянулся слишком надолго, так что у Себриз даже начал кончаться воздух, из-за чего она раскрыла крылья и стала дергать задними ногами, вилять хвостом и просто извиваться змеей, пытаясь высвободиться. Впрочем тетушка Марта, на все эти попытки совершенно не обращал внимания, прервавшись только тогда, когда сам посчитал нужным. С влажным "чмок" оторвавшись от губ бэтпони, он аккуратно поставил кобылу на все четыре ноги, после чего и сам вернулся в нормальное для пони положение.
— Хах... Ам... Ха... — тяжело переводя дыхание, обладательница перепончатых крыльев (распахнувшихся в стороны словно паруса), отшатнулась назад и едва не плюхнулась на круп из-за заплетающихся задних ног, но все же сумела взять себя в хуфы и устояла. — Так что по поводу моих друзей?
— Твои друзья — мои друзья, дорогая. — расплылся в широкой улыбке голубой единорог. — Давай же, не тяни: познакомь нас скорее, а то я серьезно обижусь.
— Как скажешь, тетушка. — с усилием сложив крылья, крылатая кобыла развернулась к ожидающим спутникам и произнесла. — Позвольте представить: тетушка Марта — хозяин "Веселых холмов", член совета городского управления Ветрограда и просто пони, который умеет решать проблемы.
— Ах! — присев на задних ногах, единорог прижал к щекам передние копыта. — Я в смущении.
Фыркнув, Себриз указала на старшего жеребца семьи Шоу и продолжила говорить:
— Это Гранд: отец семейства и лидер труппы бродячих артистов. Хороший певец, борец, и жеребец.
— Рад знакомству. — собрав мысли в кучку, земной пони постарался дружелюбно улыбнуться.
— Хи-хи... Какой милашка. — тетушка Марта сделал несколько шагов навстречу Гранду, наполовину прикрыл веки и томным голосом заявил. — Люблю таких.
— Что в... — хотел было спросить старший Шоу, но его рот тут же был заткнут ничуть не менее страстным поцелуем, нежели тот, которого удостоилась бэтпони. — М... Ммм!
Рог голубого единорога тускло засиял, ноги Гранда сковала телекинетическая аура, а голову зафиксировала левая передняя нога жеребца-затейника, самым наглым образом углубившего поцелуй. Продолжалось это секунд тридцать, а когда хозяин поместья оторвался от своей жертвы, развеивая и магию, земной пони упал на круп глядя перед собой ничего не выражающим, опустошенным взглядом (при этом из его открытого рта, на землю стала стекать струйка слюны).
— Ну, а вас как зовут, мои сладенькие? — улыбнулся Марта уже братьям Шоу.
Сан и Флеш вздрогнули и инстинктивно отступили на шаг, Биг же наоборот вскинул голову и посмотрел сперва на Женю, затем на голубого единорога и сдвинув брови всхрапнул. Осознание, что здоровяк готов драться за то, чтобы к нему не притронулся другой жеребец, на какую-то секунду вызвало в груди у бывшего молодого человека вспышку радости, смешанную с уколом совести, за которыми последовала мимолетная мысль, что он не так уж и плох, так что можно было бы его как-нибудь поощрить...
"Да ну нафиг такие мысли".
Истерично взвизгнул внутренний голос, приводя Евгения в себя и заставляя ощутить, как между задних ног стало жарко. Захотелось стыдливо поджать хвост и убежать, но с этим постыдным порывом удалось справиться усилием воли, при этом оставалось благодарить свою маскировку под жеребца, так как свободные штаны скрыли конфуз.
— Хихи: какой сердитый и страшный. — прикрыв рот правым передним копытом, стрельнул глазами в Бига голубой единорог. — Не буду тебя целовать.
