Злая шутка

Злая шутк

Посвящение:

Моим постоянным читателям доблестно продирающимся через лесопосадки ошибок.

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Фанфик по заявке Девятого Лорда Хаоса.

Пролог

Курортная деревня в пригороде Санкт-Петербурга встретила очередное жаркое летнее утро сонной тишиной, и даже лучи яркого золотого солнца, вырвавшиеся из-за горизонта тонкими шпагами ударившими по крышам и окнам домов, корпусам и стеклам припаркованных у дороги автомобилей, не сумели настичь ни одну раннюю "пташку". Разве что одинокий петух, взобравшийся на поленницу сложенную перед домом богатого хозяина увлекшегося ставшей модной в последние годы сельской жизнью, запрокинув голову и раскрыв клюв, раз за разом оглашал двор и окрестности пронзительным кукареканьем.

Где-то на заднем дворе замычала корова, закрякали гуси, хлопнула дверь, ведущая на летнюю веранду, выпуская под своды чистого синего неба слегка заросшего мужчину, нанятого для присмотра за хозяйским двором. У соседей залаяла разбуженная собака, по дороге проехал желтый рейсовый автобус с зевающим водителем за рулем... Но эта история совсем не о них.

...

В небольшом одноэтажном дачном домике, состоящем из двух спален, кухни, прихожей и сарая, на чердаке которого под двухскатной черепичной крышей скопились горы разнообразного хлама, какому-нибудь любознательному ребенку способные показаться складом сокровищ, в родительской комнате на широкой кровати лежали голые парень двадцати одного года и девушка восемнадцати лет. Они были укрыты тонким одеялом натянутым до самых шей, так что наглым лучикам солнца пробившимся сквозь не до конца зашторенное окно, остались на растерзание только головы украшенные короткой гривой черных волос и каштановой копной волос длинных.

Внезапно уютную тишину спальни нарушил звонкий веселый голос, под незатейливую музыку поющий детскую песенку, безжалостно воспроизводимую электронным будильником.

А я люблю пирог,

Еще люблю творог,

Но пуще всех я торты уважаю!

Из тающих суфле,

Бисквитов и драже,

Сто тысяч я рецептов исполняю!

От маленьких корзин,

До блюда с магазин,

Их кремом и вареньем украшаю!

Возьму одним куском,

Иль целым колесом,

Таких как я сластен других не знаю...

Хищной змеей выстрелив из-под одеяла, левая рука молодого мужчины хлопнула ладонью по кнопке выключения пыточного устройства и мимолетная удовлетворенная улыбка скользнула по губам великого героя, временно заставившего отступить коварное древнее зло. Впрочем славный витязь не сомневался, что рано или поздно враг предпримет еще одну попытку нарушить мир и тишину его дома, сделав это в самый неожиданный момент.

— Ммм... — сонно протянула спасенная от жутких мук прекрасная юная красавица, заворочавшись, а затем принимая сидячее положение, из-за чего тонкое одеяло смялось и упало вниз, открывая вид на стройное и подтянутое, оголенное тело, красующееся парой весьма соблазнительных мягких окружностей. — Доброе утро.

На последних словах, представительница прекрасного пола, заспанная и растрепанная, а от того кажущаяся особенно хрупкой и невинной, потянулась вверх выгибая спину и сцепив руки над головой выпятила свои верхние достоинства (тем самым разрушая образ невинности, превращаясь в соблазнительную сытую кошку).

Витязь не ответил, мутным после сна взглядом рассматривая свою соседку по кровати и партнершу по прошедшей ночи. Сама девушка не сильно огорчилась отсутствию ответной вежливости, решив задать животрепещущий вопрос:

— Хочешь я приготовлю завтрак?

— Хочешь я вызову такси? — ответил молодой соблазнитель, всем своим видом показывая, что на продолжение ночных событий совершенно не настроен.

На секунду установилась тишина, во время которой девушка осмысляла услышанное и решала, не шутка ли это. Затем представительница слабого пола резко развернулась и влепила звонкую пощечину, от которой у ее недавнего партнера вспыхнул красный отпечаток ладони на коже.

...

Ураганом промчавшись по комнате, взбешенная фурия с невероятной скоростью оделась, собрала свои немногочисленные вещи и сунув ноги в кросовки выбежала в коридор, на прощание одарив молодого мужчину испепеляющим взглядом и пожеланием:

— Ну и оставайся один, урод.

— Не вини игрока, детка, вини игру! — крикнул в ответ Евгений Пузиков, убежденный холостяк и бездельник, худшим кошмаром в жизни считающий сон, в котором в его стакане в ванной у зеркала, рядом с его зубной щеткой появляется еще одна, принадлежащая не маме или сестренке (хотя и их щетки в своем стакане он видеть не хотел, считая это наглым нарушением личного пространства).

Наконец-то сев на кровати, спустив на пол голые стопы, великий победитель будильников, борец с Зеленым Змием (которого однажды обязательно победит), натянул на себя трусы-парашюты и широко зевнув, поднялся во весь немалый рост потягиваясь до хруста позвонков в шее и спине, с удовольствием напрягая крепкие мышцы заработанные в спортзале на многочисленных тренажерах, упругими жгутами перекатывающиеся под смуглой кожей. Проведя легкую разминку чтобы разогнать кровь и окончательно прогнать сонливость, витязь откупившийся от армии приобретя военный билет, собрал свою разбросанную одежду и подхватив с прикроватной тумбочки мобильный телефон, направился во вторую спальню, которую когда на дачу приезжала вся семья Пузиковых, приходилось делить с непоседливой шестилетней сестрой.

"Шесть непринятых вызовов. И кто же так хотел меня видеть? Отец... Отец... Мама... Макс? А этому-то что нужно в такую рань".

Зайдя во вторую комнату, бросив белье на стул и плюхнувшись в раскладное мягкое кресло, славный Евгений, сын Петра и внук Степана, набрал телефонный номер друга своего верного, соратника неустрашимого и собу... соседа по многоквартирной многоэтажке.

— Алло? — проворчал динамик трубки, прошедшей вместе с хозяином огонь, воду, иные жидкости и химические реакции. — Жека, ты куда вчера запропал?

— И тебе доброе утро. — зевнул молодой мужчина, сползая по спинке кресла спиной на сидение, принимая весьма нелепую, но от того ничуть не менее удобную позу. — Помнишь ту спортсменку...

— Теннисистку? — уточнил мобильный телефон голосом друга верного, лучше кого-либо иного знающий повадки славного Витязя Евгения. — Ну ты орел. Мне бы так...

— Крылья еще не доросли. — хохотнул сын Петра, мужественно издав звук, в приличном обществе считающийся постыдным. — Учись пока я жив.

— Пф. — Максим скептически фыркнул, выражая крайнюю степень недоверия. — Как будто с тобой что-нибудь случиться может. Как говорится: "В воде не горит, в огне не тонет".

И только хотел доблестный герой ответить нечто несомненно философское и высокоморальное, как трубка жалобно пиликнула сигнализируя о разрядке аккумулятора и затихла.

— Вот плоское хлебобулочное изделие. — витиевато выругался славный витязь, броском отправляя аппарат в полет до застеленной кровати сестры, которая должна была приехать с родителями только завтра. — Я ведь зарядку в городе забыл. Эх, жизнь моя нелегкая... Остается надеяться, что батя свою зарядку не забудет.

Плавно приняв вертикальное положение, черноволосый человек замер перед стеной, где на большом ватмане красовался рисунок существа, словно бы собранного из кусков разных животных, львиной лапой обнимающего за шею желтую пегаску с розовой гривой. Из-за того, что юная дочь семьи Пузиковых (в шутку именуемых знакомыми "Телепузиковыми"), с детского сада любила мультфильм про маленьких разноцветных лошадок, ее старшему брату волей-неволей пришлось выучить хотя бы имена основных персонажей, их суперспособности и героические похождения.

— Осуждаешь? — вскинув брови, спросил у нарисованного рукой маленькой девочки духа хаоса, молодой и полный сил мужчина. — А... Много ты понимаешь. У вас там самок, по шесть штук на одного самца: строй гарем — не хочу. Вот попал бы я к вам, как эти приключенцы из книжек, развернулся бы... Не то что вы — великие злодеи.

Торжествующе огласив комнату победным хохотом, Евгений внезапно услышал звук бьющегося стекла, сразу же после которого жалобно и испуганно заверещала автомобильная сигнализация. Стремительно подскочив к окну и выглянув на улицу, он увидел как человек одетый в темно-синий спортивный костюм, с лыжной маской на лице и с бейсбольной битой в руках, стоя на крыше поддержанной иномарки салатового цвета, раз за разом наносит сокрушительные удары по окнам, капоту, багажнику.

— Ты что творишь, сволочь! — не долго думая, сунув ноги в домашние тапочки и схватив в руки самодельные нунчаки (которыми пользовался на уровне, достаточном чтобы не разбить себе голову выпендриваясь перед девчонками), владелец обижаемого скакуна, прямо в развевающихся трусах выбежал на улицу, готовясь причинять добро и наносить справедливость.

Однако же смелый витязь, в очередной раз стремящийся схватиться с силой темною, недооценил коварство татей подлых, коих двое, а не один оказалось. Стоило лишь герою, праведным гневом окрыленному за порогом дома отчего оказаться, как болезненный удар дубины ему на спину обрушился, на землю после ночи влажную опрокидывая.

Злодей, что до этого момента автомобиль беззащитный истязал, поспешно спрыгнул на утоптанную дорожку и замахиваясь битой бейсбольной, к доброму молодцу подбежал. Следующую пару минут Евгения, сына Петра Пузикова, пинали тяжелыми ботинками, били палками и осыпали оскорблениями, желая не только тело изуродовать, но и дух сломить словами обидными в грязь втоптав.

— Мы его случайно не убили? — дрожащим от волнения голосом, глядя на изломанное неподвижное тело, спросил один из разбойников у второго.

— Да и черт с ним. — сплюнул второй бандит, который до этого машину дорогую изуродовал. — Одним козлом меньше будет.

— Ты чего, Серега, мы же его только припугнуть, да может пару костей сломать договаривались... — дрожа всем телом от осознания дела темного, по сговору совершенного, тать утренний едва в голос рыдать не начал.

— Так ему и надо. — зло рыкнул второй преступник, схватив левой рукой напарника за плечо и встряхнув изо-всей силушки неправедной. — Не ты сестру из холодной ванны доставал, когда она себе вены перерезать пыталась... Не ты ее до скорой на руках нес. Так что подотри сопли и валим. Или забыл, что по голове его не я бил?

...

Стоило злодеям подлым убежать, а соседям проснувшимся из-за автомобильной сигнализации вызвать полицию и скорую, как из распахнутой двери дачного домика вышли двое необычных персонажей. Один из них был длинным и гибким, да и невзирая на то что состоял словно бы из кусков разных животных, двигался плавно и уверенно. Его спутница, маленькая крылатая лошадка с желтой шерсткой и розовой гривой, напротив шла неуверенно и боязливо, а увидев в каком состоянии находится хозяин дома, тут же ахнула и отшатнулась назад, прикрыв рот правым передним копытцем.

— Неплохо они его обработали. — задумчиво покачав головой, констатировал драконикус. — Хотя бы ниже пояса не били, видимо из мужской солидарности.

— Д-Дискорд, т-ты ведь можешь ему помочь? — заикаясь от ужаса, молодая кобылка прошептала эти слова едва слышным голосом, но ее спутнику этого было достаточно.

— За кого ты меня принимаешь, Флатти? — встав на задние лапы, искренне возмустился дух раздора. — Я — единственный и неповторимый... Могу конечно. И не надо смотреть на меня таким укоризненным взглядом. В конце-концов, я — не твой питомец чтобы меня дрессировать.

— Правда? — потемнев мордочкой от смущения, элемент Доброты слегка опустила голову заставляя розовую челку упасть на глаза, а затем неожиданно игривым (но очень тихим чтобы никто посторонний не услышал) голосом заявила. — А мне казалось тебе нравится играть роль питомца.

— Флатти. — скрестив руки на груди, драконикус укоризненно посмотрел на пегаску. — Не при посторонних же.

— Помоги ему. — чуть громче чем говорила прежде, попросила маленькая крылатая лошадка, поднимая голову и заглядывая в морду спутника доверчивым и уверенным взглядом. — Пожалуйста, ради меня...

— Это был подлый прием. — обреченно заметил Дискорд, отворачиваясь от подруги и фокусируя свое внимание на все еще живом теле человека. — Стоило бы тебя оставить так, но считай что тебе сегодня несказанно повезло. Однако, оставить тебя без наказания за непристойные намеки в сторону моей дорогой подруги я не могу... Знаю? Ты хотел попасть в Эквестрию и собрать табун? Что же, кажется я могу с этим помочь... Хе-хе-хе.

— Что ты задумал? — насторожилась кобылка, постаравшись изобразить суровое выражение на мордочке.

— Всего-лишь маленькую, безобидную шутку. — щелкнув пальцами львиной лапы, дух раздора заставил тело мужчины исчезнуть без следа. — Хе-хе... В той Эквестрии ему точно помогут.

— Дискорд! — уже искренне возмутилась Флаттершай, даже притопнув правым передним копытцем.

— Спокойнее, Флатти. — драконикус расплылся в довольной улыбке. — Ты же хотела чтобы я его спас? Я его спас. Ну а то, что ему придется испытать на себе все прелести ношения чужой шкуры — это незначительное дополнение. Ты же не станешь отнимать у бедного маленького духа хаоса, его заслуженный хлеб? Да и согласись, именно этот индивид заслуживает испытание дружбы для исправления.

— Лааадно. — удрученно протянула маленькая крылатая лошадка. — В кого ты его хотя бы превратил и куда отправил? Ведь ясно, что не в нашу Эквестрию.

Драконикус расплылся в предвкушающей улыбке и вместо ответа щелкнул пальцами, после чего оба собеседника исчезли. На ватмане же снова появился рисунок маленькой девочки, только теперь герои мультфильма, изображенные на нем, выглядели намного более живыми.

Примечание к части

Для затравки и чтобы точно не забыть эту идею за давностью лет.

Когда буду писать не знаю, но скорее всего только в следующем году.

Всем спасибо за внимание.

ПРИБЫТИЕ

Сознание Евгения, сына Петра Пузикова, поплывшее после первого удара бейсбольной битою татя утреннего по голове горячей, то прояснялось, то вновь затуманивалось. Однако же, сколь бы плохо не было витязю славному, ни вскриком, ни стоном он не показывал своей слабости... ибо сил даже на это было недостаточно.

В какой-то момент молодому человеку показалось, что он слышит чьи-то голоса, принадлежащие по всей видимости взрослому мужчине и молодой девушке, но разобрать слова или хотя бы интонации не получалось при всем старании. Затем мир закрутился, завертелся, боль притупилась и ушла на задний план, мысли в голове почти остановились и сознание добра молодца провалилось во тьму спасительную и ласковую...

Несколько раз Евгений приходил в себя, ощущая что лежит на твердой земле, но шевелиться или даже пытаться открыть слипшиеся глаза не пытался. Напротив, понимая что получил раны тяжелые, он старался дышать осторожно и медленно, чутко прислушиваясь к окружающим звукам, в надежде услышать долгожданную сирену скорой помощи, либо хотя бы голоса человеческие. К печали огромной, вокруг даже сплетниц-соседок слышно не было и только птицы да насекомые бессовестные, своим пронзительным пением оглашали округу.

Сколько раз славный витязь терял сознание, он и сосчитать не мог, так как казалось что только на мгновение в беспамятство проваливался. Долго ли, коротко ли, но как гласит мудрость древняя, все в жизни имеет свое начало и свой конец. В очередной раз выплыв из небытия, Евгений услышал голоса явно мужские, доносящиеся словно бы через вату в уши набитую.

— ...да нешто же так можно? — растерянно вопрошал первый голос.

— Да кто же такое сотворить-то мог? — вторил ему обладатель второго голоса с явным недоумением.

— Ух я бы им... — хозяин третьего голоса явно кому-то погрозил (впрочем, об этом Евгению оставалось только догадываться). — Ух бандиты!

— Не ори, балда. — прогудел четвертый голос, принадлежащий кому-то очевидно более взрослому, еще не старому, но уже и не молодому. — Бедняжке и без ваших причитаний плохо, а вы еще шум подняли. Так сынки, слушай мою команду: Сан Шоу, поднимай ее и неси к фургонам, да смотри осторожнее чтобы ни одна волосинка не шелохнулась; Флеш Шоу, беги к матери да доложи обо всем, пусть пациентку принимать готовится; ну а мы с тобой, Биг Шоу, пойдем-ка обход совершим и следы поищем. Вряд ли конечно совершивший такое с кобылкой, где-то поблизости остался...

— Будет сделано. — рявкнули три первых голоса хором.

— Тихо вы, балбесы. — обладатель четвертого голоса сердито фыркнул, а после этого поочередно прозвучали три глухих удара. — Бестолочи...

Тело славного витязя Евгения, неожиданно окружило нечто странное, похожее по ощущениям на теплую и колючую вату, а следом за этим твердая земля куда-то исчезла. Зависнув в невесомости, добрый молодец рефлекторно дернулся в попытке ощутить точку опоры, тут же раны страшные битами бейсбольными нанесенные болью вспыхнули и сознание вновь провалилось в беспамятство.

...

Новое пробуждение Евгения было заметно более приятным нежели предыдущее: он лежал на тонком матрасе, по всей видимости уложенном на деревянной полке, укрытый до шеи легким покрывалом. Голова и грудь славного витязя были перетянуты тугими повязками, руки зафиксированы дощечками, под шеей и затылком ощущались валики из грубой ткани.

— Проснулась? — прозвучал где-то рядом мягкий и заботливый женский голос, от коего в груди непроизвольно возникло тепло. — Вот и отлично... Вот и прекрасно. Вот, выпей, милая, и тебе сразу же станет легче.

"Какая милая? Гражданочка, у вас с глазами все в порядке? Или это такой оригинальный юмор?".

Мысли промелькнувшие в голове добра молодца, так и остались неозвученными по целым двум причинам: глупо было грубить человеку, который заботится о твоем здоровии, да и сил вымолвить хотя бы слово попросту не хватало.

Тем временем, к губам прижалось узкое стеклянное горлышко и открыв рот, молодой человек ощутил как на язык пролилась прохладная жидкость с вкусом каких-то трав. На классические лекарства питье похоже не было, а лихорадочно работающая память никак не могла подсказать, жила ли где-нибудь по соседству знахарка или народная целительница (ни по звукам, ни по запахам, на больницу окружающая обстановка не намекала).

— Ты моя хорошая. — ласково и как-то умиленно произнесла незнакомая женщина, убирая от лица пациента опустевшую посуду.

— Ммм... — собравшись с силами, славный витязь задал волнующий его вопрос. — Где... я?

"Что-то не так. Какой-то у меня голос сиплый и высокий. Что эти гады со мной сделали?".

До сознания наконец-то дошел тот факт, что лежанка слегка покачивается, да и уши улавливают мерное поскрипывание, какое бывает у плохо смазанных колес телеги. Перед воображением отчетливо вспыхнула картинка, на которой уложенного на доски полуживого парня, везут в город в повозке запряженной лошадью...

"Что за бред".

— Дорогая, что ты последнее помнишь? — после непродолжительной паузы, несколько озабоченным голосом спросила сиделка (Евгений предпочел не называть ее лекаркой или знахаркой, для собственного душевного равновесия).

"А что я помню? Выбежал из дома, получил удар по спине, потом...".

С удивлением отметив, что мысли стали течь ровнее и спокойнее, эмоции улеглись и даже болезненные ощущения отступили, добрый молодец порадовался столь быстрому эффекту от лекарства, а так же понадеялся на то, что в питье не было никаких веществ вызывающих привыкание. Дышать стало чуточку легче и вместе с тем, мир начал казаться не таким уж и плохим.

— Я сидел дома, разговаривал с другом... услышал шум на улице и пошел посмотреть что случилось. — из-за повязки на груди, которая не позволяла глубоко вдохнуть, Евгению приходилось говорить делая промежутки между каждыми двумя-тремя словами, при этом стараясь не обращать внимания на то как звучит собственный голос. — А что с моей машиной? Кто-нибудь вызвал полицию? Где вообще скорая?

— Тш-ш-ш. — наклонившись к пациенту, женщина успокаивающе погладила его по голове. — Ты только не нервничай, дорогая, все уже позади: ты в безопасности и никто тебя не обидит.

"Да что за бред вы несете, дамочка?".

С трудом приоткрыв левый глаз (правый открываться отказался, так как веки слиплись), славный витязь вышедший живым из неравной битвы с татями подлыми, постарался сфокусировать взгляд на своей сиделке. Зрение расплывалось, вместо четкой картинки показывая какие-то расплывающиеся пятна, но попытка не осталась незамеченной женщиной.

— Закрой глазки, дорогая, сейчас я протру веки и тебе станет легче. — мягко велела собеседница, после чего послышался цокот каблуков по деревянному полу, бульканье воды и звуки отжимания тряпки (или губки).

Молодой человек снова не стал спорить, в очередной раз "не заметив", что к нему обращаются как к девушке. Закрыв глаз он дождался, пока сиделка аккуратно протрет лицо влажным платком, а когда процедура завершилась распахнул веки.

"Что за черт?".

* * *

"Я сошел с ума? Хотя, вроде бы сумасшедшие обычно не понимают того, что ненормальны... Или моя попытка отрицать очевидное — это как раз из той оперы? А может быть эти уроды слишком сильно ударили меня по голове и теперь я лежу в коме, пускаю слюни на подушку и наслаждаюсь галлюцинациями? Но почему мне тогда больно? И почему у меня именно такие глюки, а не какие-нибудь девочки-волшебницы в матросках с пятым размером груди например? Нет, отрицание — это не выход из ситуации... Но и соглашаться с реальностью окружающего мира рано. Буду выжидать, слушать, высматривать противоречия и несостыковки... Но главное — это не показать себя психом... большим чем меня уже считают".

Лежа на матрасе в углу невысокого и довольно широкого фургона, в левой стене которого находились зашторенные зелеными занавесками окна, а в задней части размещалась дверь ведущая на улицу, Евгений рассматривал дощатый потолок и прислушивался к доносящимся до необычайно чутких ушей звукам. Стоило принять решение о дальнейших действиях (а точнее отсутствии активных действий), как на душе стало немного легче. Все же хоть какая-то определенность в сложившейся ситуации была попросту необходима, хотя бы для того чтобы не впасть в истерику когда прекратят действовать успокоительные настойки.

Когда молодой человек открыл промытые глаза, его взгляду предстало утопающее в полумраке узкое прямоугольное помещение, отчаянно напоминающее вагончик для проживания рабочих, но почему-то сделанный из дерева. Матрас на котором он лежал, был расстелен прямо на полу, что впрочем объяснялось отсутствием какой-либо ровной возвышенности достаточной длинны и ширины, не говоря уже о полноценной кровати. У противоположной стены стояли пара сундуков, на крючках висели плащи, ковш для воды, миски, ложки, какие-то инструменты. Медицинские принадлежности, ограничивающиеся перевязочными материалами, бутылочками и баночками с разными эликсирами и мазями хранились в деревянном ящике напоминающем аптечку.

Но все вышеперечисленное уходило на второй, а то даже третий план, стоило лишь славному витязю увидеть добрую женщину, которая столь заботливо к нему отнеслась. Если бы Евгения попросили описать сиделку одним словом, то он без сомнения произнес "кобыла", при этом констатируя очевидный факт, а не пытаясь оскорбить.

Обитательницей фургончика, неспешно едущего по лесной дороге в сторону какой-то безызвестной деревни, оказалась маленькая... лошадка. Однако же сравнивать данную представительницу слабого пола с настоящими лошадьми и пони можно было крайне условно: так же как сравнивать человека и обезьяну (и первый и вторая — приматы).

Кобылка была невысокой, слегка полноватой, улыбчивой и искренне заботливой. Все ее тело покрывала шерстка цвета молочного шоколада, голову украшала пшеничная грива, радужки больших глаз сияли словно два изумруда. Мимика короткой мордочки, крайне похожей на чуть пухлое лицо женщины лет сорока, словно открытая книга позволяла читать эмоции своей хозяйки, что дополнялось движениями треугольных ушей напомнивших о домашних кошках.

Телосложение у лошадки так же было необычное: бочкообразная грудная клетка переходила в зауженную талию и округлый круп, передние и задние ноги пусть оканчивались покрытыми бархатистой кожей копытцами, но были весьма подвижными, гибкостью и подвижностью не уступая человеческим рукам и ногам. Плечи, предплечья, бедра и голени кобылки были толще чем у обычных лошадей.

На передних конечностях с внутренней стороны, на копытцах имелись по одному короткому пальцу, из-за чего создавалось ощущение, будто бы лошадка надела причудливые варежки заставляющие четыре пальца сжимать в кулак и один оставляющие свободным. При этом, обитательница фургона умудрялась поднимать различные предметы просто прислоняя к ним свои копытца и вовсе не применяя для удержания пальцы (по всей видимости, они были нужны исключительно для мелких манипуляций). Но все это удалось увидеть и осознать значительно позже того как Евгений увидел свою сиделку в первый раз.

Возможно сработал защитный механизм организма, или же психика молодого человека оказалась перегружена от количества свалившихся на него стрессов, но стоило витязю осознать, что именно он видит перед собой, как из глаз потекли слезы, а из груди стали вырываться сдавленные всхлипы. Плакал он долго, порой начиная беззвучно хватать ртом воздух в попытках отдышаться и никак не мог взять себя в руки. Попытки доброй лошадки успокоить пациента ни к чему не приводили и только заставляли горькое ощущение в груди разгораться с новой силой...

— Тише, милая, тише, моя хорошая. — бормотала кобылка, осторожно приобняв подопечного правой передней ногой, левой передней ногой гладя по голове. — Теперь все будет хорошо: мы о тебе позаботимся и в обиду не дадим. Скоро уже в деревню приедем и к доктору обратимся. Знаешь какой там хороший доктор? Мигом тебя на ноги поставит, ты и ахнуть не успеешь...

В итоге Евгению пришлось глотая слезы, выпить содержимое еще одного стеклянного флакончика, после чего на разум навалилась сонливость и эмоции из бушующего костра, превратились в едва тлеющие угольки.

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

Уважаемые читатели, автору требуется помощь с выбором названия для альтернативных Элементов Гармонии (Атрибутов Власти). Щедрость будет заменена Благородством, Верность Доблестью, Доброта Милосердием, Честность Справедливостью. Магия так и останется Магией, а вот Смех (обычно именуемый мной Радостью) вызывает некоторые трудности.

С готовностью приму к сведению ваши варианты.

Знакомство

"Я — человек, которому грезится будто он — маленькая говорящая лошадка, или же пони, которой из-за удара по голове привиделось, будто она — человек?".

Сидя в тени фургона, на расстеленном на сочной зеленой траве клетчатом красно-белом покрывале, Женя (дабы не путаться со своей половой принадлежностью и не смущать собеседников своим полным именем, Евгений решил представиться именно так) совмещал приятное и полезное занятия: играл с легкими деревянными шариками и кубиками раскрашенными в разные цвета, а так же наблюдал за работой по установке сцены для выступления артистов. Философскому настроению славного уже не юноши, но еще не красной девицы способствовали как яркое солнышко светящее с чистого синего неба, теплый ветерок, так и вылеченное от травм тело, и ненавязчивый присмотр семейства тех самых бродячих артистов.

Прислонив правое переднее копытце к верхней плоскости синего будто небо кубика, Женя сделал мысленное усилие словно бы сжимает указательный, средний, безымянный пальцы и мизинец в подобие кулака, даже напряг предплечье для большего сходства. Необычайно нежная и бархатистая кожа подошвы ноги тут же присосалась к тренажеру, однако же попытка поднять предмет вверх окончилась как и десятки предшествующих: кубик приподнялся меньше чем на сантиметр, а затем отлип от копытца и упал обратно.

"Вот ведь плоское хлебобулочное изделие".

Вслух юноша ругаться не осмелился, причиной чему было не только нежелание показать себя невоспитанным грубияном, но и опаска как-то оскорбить, либо же наоборот привлечь излишнее внимание к своей скромной персоне со стороны своих благодетелей. Все же что бы о себе не думал смелый витязь, семейство бродячих артистов было ему нужно куда сильнее, нежели он им.

"А нужно ли мне вообще учиться пользоваться этими... хуфами? В конце-концов, на передних ногах есть по пальцу, так что предметы можно и без всякой мистики удерживать".

Хмыкнув на собственные пораженческие мысли, герой все же попробовал поднять одной ногой красный деревянный шарик... и у него закономерно ничего не вышло (физически не получалось обхватить объект с двух сторон для удержания). Пришлось мысленно отвесить себе подзатыльник и вернуться к прерванной тренировке...

...

В деревню под названием НО (сокращенно от "На Опушке") фургоны бродячих артистов прибыли два дня назад, поздним вечером и накануне сильной грозы. По шуму голосов, доносящихся снаружи вагончика, Женя смог понять, что странников не сильно желали пропускать через ворота, однако же известие о том что среди вновь прибывших имеется раненая кобылка, слегка смягчило стражу.

К тому моменту когда транспортные средства остановились на импровизированной площади перед домом старосты, туда уже прибыл местный целитель, который оказался бледно-голубым жеребцом с желтыми гривой и хвостом носящим желтый короткий халат, едва-едва прикрывающий круп. Зайдя в фургон и окинув профессиональным взглядом пациента, он облизал сухие губы розовым языком и потребовал чтобы все посторонние покинули помещение.

Вероятность остаться один на один с незнакомым субъектом, который к тому же обладает неизвестными способностями и в сложившейся ситуации может совершить любые действия в отношении совершенно беспомощной жертвы, славного витязя слегка испугала. Чего именно он испугался, Евгений и сам сказать бы затруднился, но это не помешало ему бросить жалобный (вероятно даже затравленный) взгляд на единственную сколь-нибудь знакомую личность — земную пони по имени Бэби Харт.

— С вашего разрешения, я все же останусь. — твердым голосом заявила заботливая сиделка и прежде чем собеседник успел что-либо возразить добавила. — Девочка и так волнуется, а после случившегося вообще наверняка жеребцов боится. Я сюда сыновей с мужем не пускала чтобы зря ее не пугать, а вы мне ее одну оставить предлагаете?

Единорог открыл было рот, затем подумал и закрыл его, после чего согласно кивнул и принялся за работу. Евгений порадовался такому повороту дел, все же при свидетельнице маг вряд ли стал бы делать что-то противоправное, а еще мысленно поблагодарил кобылку за отличную отговорку, которую можно будет использовать при общении с местными.

Само лечение Женя запомнил плохо: вот целитель направил на него длинный витой рог, затем в глаза ударила яркая вспышка, ощущения тела притупились и мысли стали какими-то медленными. Спустя субъективные мгновения смелый герой моргнул и открыл глаза, тут же обнаружив, что более ничего не болит и не мешает, а рядом тем временем велся любопытный диалог:

— Травмы нанесены были чем-то тупым и продолговатым, скорее всего дубинкой, хоть я и не представляю кому подобная дикость пришла в голову. — вещал усталым голосом доктор, обращаясь к сидящей у изголовья постели пациента Бэби Харт. — Переломы я срастил, раны заживил, гематомы убрал и наложил общее укрепляющее, так что уже завтра можно будет вставать и начинать расхаживаться.

— Спасибо вам большое. — с явным облегчением сказала кобыла. — Сколько мы вам должны?

— Бросьте, это моя работа. — отказался от вознаграждения целитель. — Только вот радоваться нам рано: пусть жизни и физическому здоровью ничто не угрожает, но вот травма головы имела свои последствия.

— Это опасно? — тут же навострила уши хозяйка фургона.

— Давайте я вам все объясню, а там вы сами будете судить, насколько это опасно. — вздохнул жеребец, так же усевшийся на пол. — Был у меня в практике случай, когда после сильного удара по голове пегас забыл как летать и вообще стал считать себя единорогом. Мы его конечно вылечили и все заблуждения развеяли, только вот учиться обращаться с крыльями пришлось с самого начала. Хуже же всего то, что часть воспоминаний так и не восстановилась, а сознание в попытке заполнить пустоту собрало искусственные воспоминания о жизни единорога.

— Какой ужас. — Бэби Харт приложила к губам правое переднее копытце. — Вы хотите сказать...?

Жеребец покачал головой, прерывая свою собеседницу, а затем продолжил:

— Лечение травм и заболеваний связанных с головным мозгом — это не мой профиль. Я — обычный провинциальный целитель: умею всего понемногу и имею общие знания обо всем. Вы ведь собираетесь взять заботу о пациентке на себя? Надеетесь, что она сойдется с кем-нибудь из сыновей?

— Ну... — земная пони смущенно потемнела мордочкой и опустила взгляд.

— Я вас не осуждаю и даже понимаю. — поспешил успокоить кобылу единорог. — Но все же подумайте о том чтобы оставить бедняжку на попечение старосты: жизнь у бродячих актеров нелегкая, не всегда сытная, а еще один голодный рот вряд ли пойдет на благо. К тому же, кто-то должен будет обеспечивать постоянный присмотр, уход, а может быть и обучение естественным навыкам вроде чтения, письма, ходьбы... Да и как лечащий доктор...

— Спасибо большое, мы обязательно об этом подумаем. — несколько натянуто улыбнулась Бэби Харт. — В любом случае мы задержимся в НО дня на четыре.

— Вот и славно. — поднявшись на ноги, целитель бросил на Евгения быстрый взгляд и кивнул. — Тогда завтра я загляну чтобы провести контрольный осмотр, а перед отъездом вы зайдете ко мне дабы проследить тенденцию выздоровления. Честь имею.

Проводив жеребца до порога, земная пони закрыла за ним дверь и недовольно проворчала:

— Вот нахал. Чего удумал: пользуясь своим положением и беспомощностью кобылки, привязать ее к себе. Это где такое видано чтобы жеребец при жене, еще и на других кобылок заглядывался? И ведь ни какую-нибудь грифоншу или минотавриху ему подавай, а молодую земную пони...

"М-а? Это что сейчас было?".

Решив, что пришло время "просыпаться" (как собеседники не заметили того, что пациент их подслушивает Женя не понимал, но был этому рад), славный витязь промычал нечто невразумительное, потянулся и широко открыл глаза.

— Как себя чувствуешь, милая? — мигом оказавшись рядом с подопечной, Бэби Харт заботливо заглянула ей в мордочку и улыбнулась. — Целитель уже ушел, но обещал вернуться завтра. Хочешь пить? А может быть чего-нибудь вкусненького? У меня где-то тут были сахарные яблочки...

Временно решив отбросить мысли о непонятных вещах, Женя попросил зеркало или что-то в чем можно увидеть свое отражение. С тем, что он — не человек юноша пусть и не смирился, но и не отрицал, только вот где-то в глубине души все еще теплилась глупая иррациональная надежда, безжалостно разрушенная серебристой поверхностью чего-то, что напоминало круглый щит.

— Вот видишь? — держа круглую железяку за края передними ногами, хозяйка фургона изобразила на мордочке довольное выражение. — Я же тебе говорила, что все будет хорошо. Смотри какая красавица!

В свете маленькой настенной лампы, из зеркала на уже не молодца, большими синими глазами смотрела бескрылая и безрогая пони, выглядящая совершенно растерянной, беззащитной, хрупкой...

...

"Мужика мужиком делают не причиндалы".

Постарался убедить себя Женя, в очередной раз поднимая непокорный кубик. Не хотелось ему признаваться даже самому себе, но мысль звучала крайне жалко и неубедительно. Да и в прошлой жизни, начавшей казаться каким-то сном, славный витязь немало гордился своим детородным органом.

"Хватит себя накручивать. Думай логически, Евгений. Как ты попал в этот безумный мир? Наверняка какая-то магия, тем более что здесь она существует, в чем довелось убедиться на собственной шкуре. Значит магия же может вернуть меня обратно, да и пол с ее помощью наверняка изменить можно. Нужно только найти заклинание или артефакт, а еще мага который согласится помочь. Для этого следует сперва научиться владеть телом, разузнать побольше о мире...".

— Ииии... Поберегись! — из-за угла фургона выбежала маленькая белая кобылка с красной гривой заплетенной в косу, которая увидев играющую с кубиками и мячиками Женю, тут же шмыгнула ей за спину. — Меня тут нет.

Не прошло и десяти секунд, как из-за того же угла выбежала Бэби Харт. Осмотревшись по сторонам и увидев свою подопечную она открыла рот чтобы задать вопрос, но не успела: повернувшись в пол оборота, добрый молодец протянул левую переднюю ногу к маленькой беглянке и схватил ее за правую заднюю ногу, не позволяя убежать. После этого он спросил:

— Не ее ищете?

— Предательница. — обиженно буркнула малышка, даже не пытаясь вырваться из хватки старшей пони.

— Вот спасибо, Женя. — обрадовалась неофициальная глава бродячих артистов подходя к дочери. — Извини, что отвлекли. Лайт, хочешь ты того или нет, но нам нужно осилить эту книжку до начала осени.

— Зачем? — несмотря на то, что ее больше никто не держал, кобылка не спешила продолжать убегать. — Там нет ничего интересного, а картинки черно-белые.

— Действительно, зачем знать историю? — закатив глаза к небу демонстративно задумалась родительница. — Может быть затем чтобы сдать экзамены в школу? Или чтобы похвастаться перед братьями? А может быть...

— Ладно-ладно. — печально повесила голову малышка. — Только не продолжай: я все эти причины уже наизусть помню.

— Лучше бы ты алфавит наизусть помнила. — вздохнула старшая пони, подталкивая дочь в сторону угла фургона, откуда они и появились. — Женя, обед будет готов через четверть часа. Тебе сюда принести, или ты с нами посидишь?

Хоть славному витязю и хотелось сказать, что одному ему будет сподручнее, но обижать свою временную опекуншу по таким пустякам было бы глупостью. По этой причине он сказал, что подойдет к общему столу, но предупредил о сложности управления хуфами (чем вызвал смешок у белой кобылки).

— Ничего, мы можем стол сюда перенести. — успокоила подопечную Бэби Харт. — Вон, Сан Шоу попрошу, он как раз научился сразу десять предметов телекинезом удерживать.

Последние слова были произнесены с гордостью, а Евгению показалось будто бы ему пытаются прорекламировать жеребца. Поблагодарив за заботу, он поспешно вернулся к своей тренировке...

...

Новая внешность с точки зрения Евгения могла быть совершенно непримечательной: худое тело, блеклая серая шерстка, невзрачная короткая черная грива и такой же черный хвост. На месте здешних жеребцов, он бы и смотреть на такую "красавицу" не стал, если бы не одно "но", которое превращало невзрачную мышь в нечто совершенно иное. Большие синие глаза, глубокие как два моря, чистые словно кристаллы, влажные будто от слез...

"В таких глазах хочется утонуть. В такие глаза можно смотреть часами не отрываясь... И почему они у меня?!".

Но если бы только это было проблемой, славный витязь мог бы смириться с временными неудобствами, только вот новое тело продолжило подбрасывать сюрпризы. Во-первых: пусть ходить на четырех конечностях и получалось (видимо опыт игры в лошадку для сестренки хоть на что-то сгодился), но вот о том чтобы бегать и думать не следовало. Во-вторых: хуфы, которыми оканчивались все четыре ноги, имели сразу три режима работы, и если с состоянием "Выключено" все было нормально, то режимы "притягивание" и "отталкивание" вызывали вопросы.

К счастью доктор дал хорошую легенду, позволяющую списать неумение пользоваться природными способностями всех пони, на потерю памяти из-за травмы головы. Бэби Харт, воспитавшая уже трех сыновей и воспитывающая дочь, интуитивно понятными словами объяснила, как и что нужно делать для смены режима работы конечности, а еще пояснила для чего и в каких ситуациях может понадобиться каждый из них.

— Представь: хочешь ты поднять что-нибудь большое и легкое, что не получается обхватить передними ногами. При помощи притягивания этот предмет, например воздушный шар, можно будет нести в одной передней ноге. А Флеш вообще научился на стене стоять, удерживаясь на одних только копытах...

— По дому ты конечно можешь ходить так. Но вот представь, что нужно выйти на улицу, а там камни острые, или стекло битое, или лужа холодная. Идя так, ты себе всю кожу изрежешь, а то и до кости протрешь, а вот окружив копытца отталкиванием, спокойно сможешь по углям раскаленным гулять. Вон Биг это умение настолько натренировал, что теперь камни бьет без вреда для себя...

Опуская тот момент, что каждое из объяснений сопровождалось примером, в котором кобыла ненавязчиво рекламировала одного из сыновей, Женя признавал талант своей сиделки к обучению. Делу помогало еще и то, что она действительно хотела помочь, искренне сопереживая подопечной.

С остальными членами труппы бродячих артистов славный уже не юноша познакомился на следующий день, сразу после утреннего визита целителя. Единорог заявившийся вскоре после рассвета, задал несколько вопросов и создал заклинание для диагностики, после чего порадовал Женю и Бэби Харт тем фактом, что кто бы на пациентку не напал, на невинность ее злодей не покушался. К неудовольствию старшей земной пони, он предложил Евгению временно поселиться у старосты в доме, или же вовсе в его доме чтобы легче было отслеживать изменения в здоровье, на что получил скромное обещание подумать.

Перед завтраком, который проходил на открытом воздухе в импровизированном внутреннем дворике образованном поставленными треугольником тремя вагончиками, спасенной кобылке представили ее героев и маленькую Лайт:

— Этот солнечный единорог с зеленой гривой, мой старший сын Сан Шоу. — указав правой передней ногой на высокого стройного жеребца, улыбающегося смущенной, но все же широкой улыбкой, произнесла Бэби Харт. — Именно он принес тебя в наш лагерь...

"В бессознательном состоянии. Тут я конечно сам виноват: не надо было дергаться. Но все же от повторения эксперимента предпочту отказаться".

— Этот здоровяк, мой средний сын Биг Шоу. — продолжила говорить старшая земная пони. — Он исполняет роль силача во время выступлений, а еще играет на губной гармошке.

Крупный и мускулистый жеребец без рога и крыльев, с шерсткой цвета молочного шоколада, демонстративно напряг мышцы и прищурив глаза расплылся в глупой улыбке. Однако бормотание матери о том, что лучше бы он мозги так же тренировал, нежели свои гири поднимал, заставило беднягу виновато потупить взор и шаркнуть по земле правым передним хуфом.

— Ну а это Флеш, бегун и ловкач. — указала Бэби Харт на третьего жеребца, так же не имеющего дополнительных конечностей. — Мой третий сын.

— А я?! А я! — рядом с братьями запрыгала маленькая белая пони. — И меня представь!

— Лайт, чему я тебя учила? — старшая кобыла деланно нахмурилась, но особого эффекта это не возымело. — Без сладкого останешься.

— Ууу. — прыжки тут же прекратились и жеребенок виновато опустила голову прижав треугольные ушки. — Я больше не буду.

Улыбки на мордах братьев стали умиленные, а во взглядах так и читалась одна и та же фраза: "Мы тебе ве-ерим".

— Моя гордость. — с теплотой в голосе произнесла Бэби Харт. — Лайт — будущая наследница семьи. Всего четвертый жеребенок и сразу дочка.

— Уметь надо. — из-за одного из фургонов вышел красный жеребец с белой гривой, одетый в желтый жилет и плетеную из соломы шляпу. — Позвольте представиться, юная мисс: единственный и неповторимый, великолепный Гранд Шоу.

На последнем слове, пони снял шляпу и прижав ее к груди, стоя на трех ногах склонил голову в поклоне. У него так же не было рога, однако же на тот момент Евгений не обратил на это внимания, так же как и на слова своей сиделки о том, что дочь родилась всего-лишь четвертой.

Слишком много впечатлений обрушилось на славного витязя разом, а впереди его ждало еще множество иных открытий.

Примечание к части

Жду отзывов.

Окружающий мир

"Левой-левой, правой-правой...".

Вышагивая по ровной проселочной дороге, рядом с неспешно едущим вперед ярко-красным фургоном, Евгений, сын Петра Пузикова сосредоточенно концентрировался на собственных хуфах дабы при очередном шаге режим отталкивания не отключился. Ходьба в среднем темпе давалась ему достаточно легко, до бега же дело еще не доходило, но при взгляде на носящуюся тут и там Лайт в глубине души нет-нет, да зарождались сомнения и страх.

После памятной грозы в ночь прибытия труппы бродячих актеров в деревню НО, погода держалась преотличнейшая: днем светило яркое жаркое солнце, ночью на небе показывались звезды и почему-то всегда полная луна, что вызывало удивление у уже не юноши, но воспринималось как нечто само-собой разумеющееся его временным окружением. Тактика избранная в самом начале попадания в необычный мир, которая заключалась в проявлении умеренного любопытства и малой разговорчивости, пока что полностью себя оправдывала позволяя узнавать интересные факты и бытовые мелочи, считающиеся для туземцев элементарными и интуитивно понятными.

Бревенчатый частокол окружающий поселение На Опушке, уже остался далеко позади и скрылся за одним из многочисленных поворотов дороги, которая тянулась вдоль границы леса с юга на север, служа торговым трактом для редких в этих местах караванов и групп путешественников. Целых десять дней (в основном из-за Евгения, которому требовалось время от времени проходить обследование у целителя), семейство Шоу гостило в деревне, раз в два-три дня показывая представления для местных пони.

...

В вечерних сумерках, свет от двух магических фонарей повешенных на вершины вкопанных в землю палок, на удивление ярко освещал не такую уж и большую сцену являющуюся частью одного из трех фургонов артистов (боковая стенка синего вагончика оказалась опускающейся на массивных петлях прикрепленных к полу, а чтобы с ее помощью образовывался ровный помост, под свободные углы подставлялись толстые бруски в высоту равные диаметру колес). Внутреннее пространство транспортного средства, по совместительству служащего складом для разнообразного инвентаря, отгораживалось от улицы красным бархатным полотном украшаемым подвесными изображениями солнца, облаков, языков пламени, сшитыми из ткани силуэтами драконов и других монстров.

Первое представление Шоу называлось просто "Маг, дракон и принцесса". Сюжет спектакля так же не отличался изысканностью: злобный черный маг (Сан Шоу одетый в черный балахон с клочковатой черной бородой на морде), похитил из дворца герцога и герцогини (Гранд Шоу и Бэби Харт), их единственную дочь (Лайт Шоу одевшуюся в платье состоящее из пышной юбки и белых кружев), для того чтобы принести ее в жертву старому и жадному дракону. Помочь безутешным родителям и спасти несчастную кобылку вызвались двое смельчаков: глуповатый рыцарь (Биг Шоу) и его извечный приятель вор (Флеш Шоу), в награду которым за подвиг мать обещала копытце и сердце своей дочери (фигурально выражаясь).

Сперва герои сговорившись о том, что вступать в борьбу с колдуном им будет тяжко, отправились за помощью к доброму волшебнику, роль коего так же выпало играть Сан Шоу. По пути они пели песни, травили байки у костра, сразились со стаей волков натравленных на славных жеребцов злобным единорогом (в связи с тем, что животных группа не держала, пришлось ограничиться мрачными черными силуэтами с красными глазами, на фоне синего полотна с изображением луны и звезд, с сопровождением тревожной музыки).

Как водится в сказках, добрый волшебник выделил героям из своих закромов волшебный меч и пару магических шаров с заключенными в них заклинаниями. Попутно белобородый старец рассказал туманное пророчество, предупредил о нависшей над герцогством угрозе и был таков.

На пути в мрачную цитадель сил темных и бесчестных, двое жеребцов забрели в мрачное болото (задний фон исполняло зеленое полотно с закрепленными на нем при помощи булавок фигурками каких-то насекомых, силуэтов деревьев из-за которых выглядывают тени с красными глазами). Там их встретила искательница приключений, роль коей выпала Бэби Харт одевшейся в кожаный жилет и соломенную шляпу, тут же рассорившая друзей между собой зачаровав доблестного рыцаря.

Пусть Евгений сын Петра Пузикова и обещал себе ничему не удивляться, но сцена с поцелуями между рыцарем и искательницей приключений (сыном и матерью являющимися), заставила треснуть его мировоззрение и самообладание в очередной раз. И хоть до разврата дело так и не дошло, но даже тех ласк, которые были показаны на публику, в родном мире уже не юноши хватило бы для всеобщего порицания, в то время как жеребцы и кобылы, и даже приведенные ими на спектакль жеребята, наблюдали за шоу совершенно спокойно. Это стало очередной причиной скорее разобраться в местных традициях и нравах.

В следующей сцене Флеш выбравшийся из болота и добравшийся до маленькой деревушки, за кружкой пива разговорился с трактирщиком, которым как не сложно догадаться, был переодетый Гранд. Слово за слово герой и не заметил, что выболтал всю свою легенду, а когда платить за выпивку стало нечем, хозяин заведения отправил его отсыпаться и подумать о своем друге, которого бросил на произвол судьбы, в обществе хитрой обманщицы.

В следующий раз братья-друзья встретились уже в мрачной цитадели темного колдуна, куда рыцаря привела его подруга-мать чтобы сдать с копыт на копыта злобному единорогу. Ловкий вор выкрал из хранилища волшебный меч, вскрыл замок на камере с несчастным пленником и в следующую секунду Женя неприязненно отвернулся от сцены, так как смотреть на целующихся жеребцов было явно выше его моральных сил.

Завершилась история вполне классическим образом: герои сразили колдуна при помощи заклинаний переданных добрым волшебником, затем мечом закололи дракона, спасли из камеры маленькую пленницу и вернулись к герцогу и герцогине. К счастью для нервов уже не юноши, на этом представление подошло к концу и свадьбы между братьями с сестрой, а так же исполнения супружеского долга прямо на сцене не последовало.

Откидывая некоторые особенности, за игру актерам можно было дать тройку с плюсом, декорации и костюмы едва ли тянули на тройку с минусом... Однако же неискушенная телевидением и современными спецэффектами публика, приветствовала семью Шоу с восторгом, будто бы были они не бродячими артистами, а как минимум звездами больших и малых театров.

Сцену жеребцы разбирали уже в темноте, в свете единственного магического фонаря, а где-то в середине процесса Гранд и Бэби ушли в дом старосты чтобы вернуться только под утро усталыми, но при этом весьма довольными.

...

"Пожалуй, я не хочу знать, чем они там занимались".

Решил для себя Евгений Пузиков, болезненно поморщившись из-за камушка попавшего под правый задний хув, в этот момент будто специально отключивший отталкивание. Из-за этого конфуза, следующие несколько шагов славный витязь прошел хромая, что не могло укрыться от взгляда матери семейства Шоу, порой проявляющей завидное всеведение. Однако же сама кобыла спешить к подопечной не стала, вместо этого отправив Сан Шоу, как-раз освободившегося от необходимости тянуть фургон (сына сменил отец, легко и непринужденно влезший в сбрую).

— Устала, Женя? — соблюдая расстояние ровно в шаг, единорог стал идти параллельно синеглазой земной пони.

— Н-нет. — постарался смущенно улыбнуться уже не юноша, почти физически ощущая как взгляд собеседника скользнул по спине к задним ногам и радуясь тому, что тело прикрывает не только шерсть, но еще и темно-зеленый сарафан без рукавов, подол коего доставал аж до середины колен. — Просто отвлеклась и потеряла концентрацию. Все уже хорошо, не беспокойся.

— Уверена? — в голосе рогатого пони звучало искреннее беспокойство, хотя он мог его и изображать (все же не такой уж и бездарный актер). — Хочешь я посмотрю? Может быть хув стоит обработать мазью?

— Не стоит. — покачал головой славный витязь. — Не хочу чтобы из-за меня все останавливались, а если я отстану, догонять фургоны будет очень тяжело: ты же знаешь мои проблемы с бегом...

"Любой клоун удавился бы от зависти увидев мои ковыляния, которые должны быть бегом".

— Я бы мог тебя понести телекинезом. — предложил единорог.

Изображать ужас на мордочке и во взгляде Евгению не пришлось: все еще яркими были воспоминания о предыдущем полете и пусть сейчас тело было здорово, так что болезненных ощущений возникнуть не должно, только вот подсознание этого понимать не хотело. Была и еще одна причина отказаться, которую обладатель глубоких синих очей никому бы не раскрыл, а заключалась она в нежелании сокращать дистанцию между собой и братьями Шоу.

— Понял, глупость сказал. — огорченно вздохнул жеребец, но тут же вернул на морду добродушное выражение. — Если все же будешь чувствовать какие-то неудобства, сразу говори мне или маме. Я быстро подменю Бига, а он уже сможет тебя без труда на спине унести.

— Спасибо большое. — славный витязь опустил голову дабы упали на лоб и глаза пряди гривы, что делало выражение мордочки более застенчивым и смущенным (по крайней мере так казалось самому Евгению, когда он упражнялся перед зеркалом). — Я вам очень благодарна... Вы для меня столько делаете... Но боюсь не смогу...

— Хех, не бери в голову. — весело мотнул гривой Сан Шоу. — Нам не сложно, да и в твоем обществе просто находиться приятно. Мы бы вообще были не против, если ты решишь остаться с нами: Лайт с тобой весело, а я бы мог научить тебя гримироваться.

— Правда? — подняв голову и чуть повернув мордочку к собеседнику, Женя поморщился из-за очередного камушка и ослабевшего контроля над отталкиванием. — Было бы здорово.

— Тогда вечером, на привале устроим первый урок. — махнув хвостом, принял решение единорог, выжидательным взглядом уставившись на собеседницу (откажется или нет?).

"И хочется, и колется. Если мне суждено какое-то время находиться в этом мире, то было бы прекрасно научиться маскироваться под жеребца. Хотя с моими глазищами... Но вот сближаться с Шоу... М-да: дилемма".

— Лайт вечером учит меня читать. — найдя ответ, с намеком на вину ответил уже не юноша.

— Это да... чтение — полезная вещь. — умно покивал рогатый пони. — Тогда давай утром, до завтрака? Я попрошу Флеша меня подменить на сборах.

"Ну и что решить? Думай голова, прическу красивую сделаю... Тьфу: уже даже мысли кобыльи в голову лезут. Плохая голова, нельзя так о себе думать".

Моргнув, выплывая из собственных, не совсем адекватных размышлений, Евгений осторожно кивнул.

— Вот и отлично. — расплылся в радостной улыбке единорог, веки которого на секунду зажмурились как у довольного кота, а уши встали торчком. — Ты не устала? А то может быть хочешь вернуться в фургон? Не стоит сразу себя перенапрягать...

— Я еще немного пройдусь. — решительно заявил славный витязь в теле маленькой кобылы.

— Я тогда пойду, договорюсь с Флешем? — неуверенно произнес жеребец.

"Хвастаться побежишь, что наконец-то нашел подход к недотроге? Ну-ну".

Прозвучал ехидный голосок в голове Жени, на вопрос своего спутника ответившего коротким кивком, тут же отворачиваясь вперед.

...

История происхождения сарафана, как и другой одежды славного витязя, достойна отдельного упоминания. На четвертый день пребывания в НО, Бэби Харт в компании Биг Шоу отправилась сопроводить Женю в дом к местному целителю для осмотра и отслеживания тенденции выздоровления.

К удивлению уже не юноши, в большой комнате первого этажа полутораэтажного (второй этаж находился под двухскатной черепичной крышей вместо чердака) дома, собралось около дюжины кобыл разных возрастов: от молодок еще не избавившихся от подростковой угловатости, до пары улыбчивых бабушек. Не сложно было догадаться, что пришли они не просто так и не ради лечения, что подтверждалось чайным сервизом и разложенными угощениями, к которым никто не спешил притрагиваться.

Сам осмотр много времени не занял, так как от единорога требовалось наложить несколько заклинаний и проанализировать полученную информацию, а уже после этого началось самое интересное. Евгения вместе с Бэби усадили за стол, пришедшего с ними жеребца отправили к другим сопровождающим в соседнюю комнату и только после этого началось чаепитие, сопровождающееся распросами, охами, ахами, рассказами последних сплетен и дарением подарков "бедной девочке".

Пожилая земная пони одарила славного витязя собственнокопытно связанной красной попоной, украшенной вышивкой в виде зеленых листьев (оказалось, что это традиционный свадебный наряд, который мать готовит для дочери в качестве части приданого), вторая старушка из расы единорогов принесла теплые носочки на каждую из ног, жена владельцев лавки торгующей тканью передала сверток с сразу двумя сарафанами отличающимися только по цвету. На общем фоне выделилась боевитая пегаска, подарком которой оказался тонкий стилет прячущийся под одеждой или в гриву.

На правах совладельца дома, целитель присоединился к чаепитию где-то через час после начала посиделок.

— ...и когда наш боевой дух окончательно пал, принц Амур взлетел на выпирающий из земли кусок скалы, набрал в грудь воздуха и произнес: "Доблестные воины славной Эквестрии, для меня огромная честь сражаться бок о бок с каждым из вас!". — сидя на крупе и жестикулируя передними ногами, единорог прочистил горло чтобы продолжить более гулким голосом. — "Когда другие бежали, мы смело принимали удар; когда другие падали без сил, мы шли вперед сцепив зубы, обливаясь потом и кровью... Сейчас, когда подлые гиппогрифы готовятся праздновать свою победу, я скажу вам одно: пока подковы хотя бы одного воина Эквестрии топчут эту землю — остров наш! Так не позволим же этим отродьям Дискорда лишить нас нашей собственности! За Эквестрию!".

— Но... Ведь именно Эквестрия вторглась на остров гиппогрифов. — заметил Женя, попутно отмечая тот факт, что другие кобылы слушают историю с явной скукой и только из вежливости не перебивают рассказчика.

— В тот момент это было незначительными деталями. — отозвался целитель. — Я первый год служил в корпусе активной экспансии и жутко гордился тем, что попал под начало настоящего принца. Хотя должен признать, что как маг он гораздо сильнее нежели как стратег. Но бой мы все же выиграли, зубами выгрызая каждый метр суши, а через два дня подошел экспедиционный флот Атрибута Доблести.

За время разговора, отыгрывая роль ничего не помнящей кобылки, уже не юноша сумел узнать, что Эквестрия (страна в которой он находится), ведет затяжную войну на несколько фронтов: с Седловской Аравией населенной лошадями на востоке, с оленьими княжествами на северо-востоке, с яками на севере, с грифоньей Империей на северо-западе и западе, с Теократией минотавров на юго-западе, с зебрами на юге и верблюдами на юго-востоке (гиппогрифы из-за малочисленности были сметены за два года). Где-то далеко на юге, за землями полосатых пони не подчиняющихся диархии королевства, вполне спокойно живут разумные кошки и гориллы.

Единственным постоянным союзником Эквестрии стремящейся расширить свои границы являются драконы. Причину этого добровольный осведомитель видел в том, что жадные ящеры в качестве своей доли добычи забирают почти все золото и драгоценные камни... ну и в том, что заклинание позволяющее представительницам других рас беременеть от пони и рожать здоровых жеребят, на существ с настолько высокой сопротивляемостью к магии попросту не рассчитано.

После этих объяснений, вопросов у Жени стало еще больше чем прежде, только вот задавать их было бы слегка неуместно, так что любопытство пришлось попридержать. Однако же славному витязю удалось узнать, что правят королевством император Солярис и принцесса Луна, которые являются аликорнами (пони совмещающими в себе признаки трех рас), мужем и женой, а так же братом и сестрой...

"Так и хочется воскликнуть: о времена, о нравы! Но ведь не поймут".

Первый советник и заместитель королевских особ, принц Амур — тоже аликорн, но если его отец воплощает солнце, а мать — луну, то его призванием является нести миру любовь...

"Даже если мир этого не хочет и отчаянно сопротивляется".

Примечание к части

Поздравляю всех с наступающим новым годом!

Желаю любви, веселья, доброты, дружбы, верности, щедрости... ну и конечно же честности;)

Жду отзывов.

Страницы истории

— Дав-ным дав... — замявшись, Евгений сын Петра Пузикова, нервно дернул левым ухом ловя себя на мысли, что у него начал вырабатываться нервный тик.

— Давным давно. — поправила свою ученицу Лайт.

Группа бродячих артистов остановилась на ночь в чистом поле, расположившись у подножия холма огибаемого дорогой с восточной стороны. Фургоны были поставлены треугольником, жеребцы тут же развели в импровизированном внутреннем дворике бездымный костер и отправились собирать хворост, а Бэби Харт начала готовить ужин. Так как работы для двух младших кобыл не нашлось, а тренироваться в актерском мастерстве дочь семьи Шоу не желала, Женя получил предложение пойти позаниматься чтением.

Забравшись в вагончик, который был выделен в качестве спальни для Лайт и Евгения, земные пони расположились на тонком матрасе расстеленном под магическим светильником и принялись изучать книжку в картонной обложке называющуюся "История для жеребят" (в ней почти не было дат, зато в изобилии присутствовали черно-белые картинки). Прежде чем славный витязь открыл рот чтобы предложить позвать Сан Шоу, который единственный обладал рогом и мог при помощи заклинаний зажечь фонарь, маленькая кобылка встала на задние ноги и прижала передние копытца к стеклянной сфере. Спустя всего несколько секунд, внутреннее пространство фургончика залил мягкий желтоватый свет.

— Учись. — весело подмигнув уже не юноше, гордо заявила красна кобылка.

...

Кому-то могло бы показаться, что глупо историю мира нового по книжкам детским учить, ведь как известно каждому, многое в них умалчивается. Однако же молодому человеку, волею судьбы или же сил иных и неведомых, выбора особого не представлялось, да и наличие поясняющих картинок с добровольной малолетней учительницей под боком, заметно облегчали понимание материала.

Верхнюю половину первой же страницы книжки, вид имеющей помятый и потрепанный, находился рисунок с тремя видами пони: земными, единорогами и пегасами. Поясняющая надпись же рассказывала, что именно эти три народа были изначальными жителями земель, ныне известных как центральная Эквестрия (на карте изображенной на последней странице, область подписанная этим названием занимала едва ли треть всех территорий королевства).

На второй странице красовалась картинка, древнее племя земных пони изображающая: шестеро суровых жеребцов, во внешности коих явное родство просматривалось, облаченных кто в броню, кто в плащ, а кто и с сумками переметными на спине, окружали одну-единственную кобылку, в ногах у которой пара жеребят копошились. Поясняющая надпись рассказывала о табунах, численность жеребцов в которых порой доходила до шести, а то и восьми пони, правила которыми единственная жена-мать.

Как не сложно догадаться, земные пони чаще всего занимались собирательством и земледелием, вели оседлый образ жизни, а в случае внешней угрозы табуны объединялись в большое племя чтобы защищаться проще было. В мирное время главными в племени считались кобылы входящие в совет матерей: в основном это были умудренные пожилые пони, давшие жизнь как минимум пяти жеребятам.

"Бррр".

Представив себе государственную думу, в которой заседают многодетные матери, Евгений передернул плечами, чем вызвал недоуменный взгляд у Лайт. Однако же объяснять ничего не пришлось, так как малышка сама нашла ответ на невысказанный вопрос, решив что так проявляется страх подруги перед жеребцами.

В военное время и тогда когда требовалось вести переговоры с другими племенами и расами пони, власть в свои копыта единолично брал вождь, которым становился жеребец выбранный голосованием воинов и земледельцев. Как ни странно, но эта система работала и позволяла не только выживать, но в определенной степени даже процветать.

Далее в книжке рассказывалось о единорогах, которые поголовно (во всех смыслах этого выражения) являются волшебниками. Табуны этих пони чаще всего состояли из трех-четырех жеребцов и одной-двух кобыл, при этом единорожкой была только одна из самок.

В табунах единорогов царило равноправие, что легко объяснялось примерно равными физическими и магическими силами, пытливым умом и временами гипертрофированным любопытством. Редко в семье образовывалось единовластие, предпосылками к коему выступало подавляющее превосходство в чародействе одного из членов табуна.

Пегасы в отличие от своих наземных сородичей, с древних времен были кочевым и крайне воинственным народом: их табуны состояли из одного крылатого жеребца, одной кобылы-летуньи и двух-трех пленниц захваченных во время налетов.

По традиции в день созревания пегаски, воины претендующие на ее копытце, крыло и круп, устраивали между собой поединки один на один. Единожды проигравший в дуэли жеребец лишался права на продолжение рода и вступал в дружину победителя на правах едва ли не личной собственности.

Пегас забирающий из табуна отца свою кобылу, обязан был отплатить старшему жеребцу: либо предоставить бойца из своей новообразованной дружины, что соответственно ослабляло отряд, либо привести самку из племени "грязедавов". Так как к бескрылым пони летуны относились с явным презрением, ничто им не мешало держать самок на правах рабов, используя исключительно для продолжения рода (особо отличившийся дружинник, мог быть удостоен дара в виде бескрылой самки для зачатия жеребят).

Так и шли годы складывающиеся в десятилетия, а затем и века: табуны земных пони были самыми большими, так как их кобылы считали что обязаны родить хотя бы одну дочь-наследницу, что происходило крайне редко (на шесть-семь жеребчиков, приходилась одна, реже две кобылки). Среди единорогов соотношение полов было ровнее, всего-лишь три-четыре к одному, но их самки тяжелее переносили роды и дольше восстанавливались после них, из-за чего не спешили уподобляться земным пони. У пегасов ситуация вообще могла показаться катастрофичной: в среднем на десять самцов, приходилась одна кобыла, что и заставляло их обращать внимание на "грязедавов".

"В детской книжке описывается война за кобыл... Я определенно чего-то не понимаю".

* * *

— Думаю еще в двух-трех деревнях выступим, а потом в областной центр направимся. — сидя перед костром и удерживая в передних ногах глубокую металлическую миску с бобовой похлебкой, задумчиво произнес Гранд Шоу.

Когда Бэби Харт позвала дочь и подопечную на ужин, Женя обрадовался возможности отдохнуть и осмыслить полученную информацию. В глубине души он радовался, что попал не в те далекие и дикие времена, когда в той или иной степени, кобылы являлись ресурсом для выживания вида (на это намекало хотя бы то, что племена земных пони в какой-то момент оставшиеся без самок, либо присоединялись к более удачливым соседям, либо выкупали одну или двух кобыл, либо шли в набег на соседей).

— А это... Зачем? — сидя прямо на земле чуть правее пледа, на котором устроились Лайт Бэби и Женя, задал вопрос Биг Шоу. — Ну, в смысле... В центре нам что делать? Там ведь эти... Артисты свои есть.

"А если бы меня нашли пегасы? Даже если бы сумели вылечить, то мне бы пришлось... Бррр. Даже думать об этом противно".

Солнце уже село за горизонт, на небо выползла полная луна в окружении ореола из перемигивающихся звезд. Земля была теплая, воздух не успел остыть, а от костра распространялся приятный жар. Миска каши с кусочками фруктов приятно грела хуфы, а аромат поднимающийся от вкусной и питательной еды, приятно щекотал чувствительные ноздри.

"Жеребцы едят бобы, а кобылы кашу? И никто на это даже ухом не повел... Умеют земные кобылки себя поставить".

— В центре мы выступать не будем: слишком дорого стоит разрешение. — задумчиво отозвался отец семейства Шоу. — Оставим фургоны на стоянке и поселимся на пару дней в гостинице: отдохнем, сходим в баньку, прикупим кое-чего...

— Это что ты покупать собрался? — нахмурилась Бэби Харт.

— Да вот думаю сыновьям подарок сделать. — стрельнув взглядом в Женю, Гранд пояснил. — Жеребцы они уже взрослые, но все еще неопытные. Вот мы и сходим в одно место...

— Смотри мне. — погрозила правым передним копытцем мужу старшая кобыла.

— Смотрю-смотрю. — фыркнул жеребец. — Не самой же тебе их обучать, в самом-то деле.

— Дык это... а почему нет? — не понял Биг, поднимая морду от своей миски. — Мама всяко лучше объяснит.

— Братишка... — Сан Шоу качнул головой, но под суровым взглядом родительницы замолчал. — А я что? Я ничего.

— С этим ладно. — Бэби махнула передней ногой и вернула внимание к мужу. — Что ты там решил прикупить?

— Это... сюрприз. — широко улыбнулся Гранд.

"Либо я извращенец, либо только что произошел разговор с множеством пошлых намеков. Даже не знаю, что из этого лучше".

— А мне с вами можно? — облизнувшись длинным языком, спросила у отца Лайт.

— Я тебя сама всему обучу, чуть позже. — пообещала старшая земная пони. — Нечего молодой кобылке в таких местах бывать. Гранд, нам бы четвертый фургон не помешал.

— Кто его тащить будет? — возмутился старший Шоу. — Сейчас мы по очереди меняемся, да и то устаем к вечеру, а с четырьмя... Хотя ладно: главное чтобы денег на все хватило. Нужно будет в следующей деревне устроить особое представление...

...

После ужина Лайт сморил сон и она задремала прижавшись к боку Жени, едва они устроились на лежанке перед книжкой. Поколебавшись немного, витязь решил что не будет худа, если он еще немного почитает, пусть без подсказок маленькой учительницы возникнут сложности с правильным пониманием текста.

Книжка кратко повествовала о периоде войны трех рас, которая началась во время объединения разрозненных племен земных пони уставших от постоянных налетов пегасов и создания государства Уникорния, где обитали преимущественно единороги.

Из-за того, что привычные жертвы стали слишком сильными, пегасы начали активную вражду между собой и в кратчайшие сроки их стаи объединились под началом одного сильного воеводы, Дискордом назвавшегося. Пользуясь хитростью, летуны выкрали из самого большого объединения безрогих "грязедавов" нескольких особо уважаемых пожилых кобыл состоящих в совете матерей, отрубили им головы и выставили на пиках перед стенами города Уникорнии. Воспылавшие яростью и жаждущие отмщения земные пони, прежде чем сами единороги сумели разобраться в ситуации решили пойти на приступ поселения соседей и когда битва была в самом разгаре, на головы сражающихся упали крылатые воины.

В тот раз кочевники захватили много добычи: украшения, оружие, кобыл... Только вот не ожидали они, что старые враги объединятся дабы пернатых бандитов наказать.

В это время в лагере единорогов проявил себя молодой и амбициозный волшебник по имени... Дискорд. Он сколотил вокруг себя большую группу жеребцов недовольных союзом с дикарями и в день когда объединенное войско штурмовало лагерь с плененными кобылами, они нанесли удар в спины земным пони...

Множество раз Дух Раздора принимал различные облики, выступая то на одной, то на другой, то на третьей стороне, принося победу за победой каждым из своих временных союзников. Странным Евгению казалось то, что его ни разу не раскрыли, хоть злодей коварный имени своего скрывать не пытался.

Так бы все могло продолжаться еще долго, пока три расы пони окончательно не истощили бы свои живые ресурсы, а затем либо вымерли, либо снова опустились в развитии до состояния разрозненных племен. Однако случилось так, что в ход противостояния вмешалась могущественная чародейка Старфаер Длинногривая: во время очередного боя единорогов и пегасов, она сумела раскрыть истинную сущность Дискорда, а затем сразилась с Духом Раздора, при этом умудрившись не только выжить, но и не проиграть.

Долгое время ученик Длинногривой по имени Клевер, выхаживал свою наставницу в тайном убежище вдали от поселений пони. Тем временем король Титан начал переговоры с пегасами и отправил послов к земным пони с предложением установить мирные отношения...

"Как будто сотни лет вражды так легко пройдут".

Подумал Женя, переворачивая следующую страницу неожиданно увлекательной книжки.

Дискорд попытался сделать так чтобы земные пони убили послов, тем самым не позволив образоваться альянсу трех рас, ради чего вселился в тело одного из единорогов и заколдовал двух других жеребцов. Однако же каким-то образом о замысле Духа Раздора стало известно Клеверу, который с разрешения своей наставницы (вероятно еще и любовницы), поспешил вперед делегации и предупредил совет матерей.

После того как его замысел был сорван, Дискорд осерчал и воспользовался страшным оружием: призвал с далекого севера духов мороза, питающихся негативными эмоциями, виндиго именуемыми. Однако же сей ход, со всех точек зрения жестокий, сыграл совершенно не так как Дух Раздора предполагал и жеребцы, стремясь спасти как можно больше кобыл, скрипя зубами и морщась от взаимной неприязни, стали строить один большой город, стены которого укреплялись магией, а небо расчищалось пегасами.

Клевер передавал свои знания волшебникам, искал способы борьбы с ледяными духами, старался сглаживать углы во время взаимодействия представителей разных рас. Когда Старфаер Длинногривая окончательно оправилась от ран полученных в схватке с Дискордом, у нее появились двое новых учеников: сын Титана Солярис, с жеребячьих лет показывающий феноменальные таланты к огненной магии, магии света и артефакторике, а так же Мун, умелый бард своим голосом разгоняющий тьму и холод, вселяя в сердца союзников тепло и уверенность.

В книжке не было написано почему и как, но Клевер ценой своей жизни изгнал виндиго (или запечатал?), в результате чего долгая зима закончилась. Пони смогли покинуть укрепленный город, из разных уголков государства выбрались полудикие племена, которые о войне даже не слышали и жизнь стала возвращаться в привычное русло.

Дискорд, не желая более полагаться на других и устав от игр в интриги, накопив побольше сил явил себя народам трех рас во всей красе: от него бежали грифоны, предпочли скрыться в горах драконы, иные жители нынешнего Эквуса либо склонили колени, либо скрылись в самых дальних уголках чтобы забиться в глубокие норы и дрожать в страхе. Союз пегасов, земных пони и единорогов сам собой развалился и снова начались мелкие стычки, целью которых был захват кобыл ради продолжения рода.

Старфаер Длиннохвостая, Мун и Солярис, скрывшись от глаз Духа Раздора при помощи магии единорожки, приступили к поискам оружия способного раз и навсегда победить жуткого врага. Где-то в процессе единорожка изобрела заклинание, которое позволяет представительницам иных рас беременеть от пони, рожая жеребят принадлежащих к тому же виду, что и отец (подробности этой истории книжка рассчитанная на дошкольников и школьников умалчивала).

Результатом исследований Старфаер Длинногривой и ее учеников, стал ритуал превращающий пони в аликорнов: существ обладающих могущественной магией, силой превышающей земных пони и крыльями позволяющими летать быстрее пегасов. Первыми процедуру прошли Солярис и Мун, личные таланты коих тут же вышли на новый, ранее невиданный уровень. Однако, когда к превращению приступила сама единорожка, что-то пошло не так и ее тело попросту рассыпалось пеплом, из-за чего секрет аликорнизации был утерян.

"Не сильно-то она доверяла своим ученикам, раз не раскрыла этот секрет прежде чем самой пройти трансформацию. А не они ли ее...?".

Оплакав утрату своей кобылы, двое новоявленных аликорнов приступили к подготовке битвы с Дискордом: пока Мун носился по Эквестрии, создавая коалицию пони против Духа Раздора, Солярис заперся в мастерской, принявшись творить могущественное оружие получившее название Столпы Силы, позже переименованные в Атрибуты Власти. Пять золотых ожерелий и изящный обруч, при помощи тайных искусств были наделены подобием личности, для чего потребовались добровольные жертвы шести пони воплощающих благодетели единого народа (по два представителя от каждой расы пошли на это ради спасения своих семей).

Доблесть, Благородство, Милосердие, Справедливость, Воодушевление и Магия — такие названия получили артефакты созданные белым крылато-рогатым жеребцом. И лишь он завершил свой шедевр, вложив в каждое изделие частицу собственной сущности, грянул решающий бой в котором братья по табуну столкнулись с Духом Раздора. Итогом противостояния стало то, что Дискорд был заточен в каменную статую, которую в свою очередь аликорны поместили в глубину Кантерлотской горы и наложили на нее массу сдерживающих заклинаний.

Солярис и Мун, после своей фееричной победы собрали военных вождей трех народов и объявили, что у пони более нет нужды воевать друг с другом из-за кобыл, так как перед своей гибелью их наставница нашла решение данной проблемы, которым завещала поделиться со всеми желающими. На правах сильнейших мага и воина, они председательствовали на первом заседании Эквестрийской республики, где принимались судьбоносные решения оставившие свой след на истории целого мира.

"Конец первого тома? Жа-а-аль... Нужно будет попросить у Бэби Харт вторую часть. Но это — завтра. А сейчас...".

Потерев сгибом правой передней ноги слипающиеся глаза, Женя с сомнением покосился на магический фонарь, уже заметно потускневший в сравнении с тем что было раньше, затем повернул голову и посмотрел на сладко сопящую Лайт. Решив не будить жеребенка из-за желания выключить свет, он отодвинул закрытую книжку подальше, уложил голову на скрещенные предплечья и смежил веки...

Примечание к части

С праздниками вас, уважаемые читатели!

Жду ваших отзывов:)

Интеграция

— Что-что? — Лайт приложила к оттопыренному левому уху левое переднее копытце, вскинула бровки и изобразила на мордочке напряженное выражение.

— Я говофю, фто фафики флифком больфые. — промямлил в ответ Женя, чем вызвал у маленькой кобылки сдержанное хихиканье.

— Не понимаю, говори громче. — попросила веселящаяся младшая земная пони.

— Тфу. — выплюнув два пропитавшихся слюной шарика из ваты, уже не юноша укоризненно посмотрел на подругу своими синими глазами. — Я говорю, что шарики слишком большие.

— Ну вот. — Лайт печально вздохнула поняв, что развлечение окончено.

— И не стыдно тебе издеваться над подругой? — деланно нахмурился славный витязь.

— Ммм... Неа. — широко улыбнувшись маленькая кобылка помотала головой, невинно хлопая глазками.

"Знает, что на нее сложно сердиться и бессовестно этим пользуется".

— А ты что молчишь? — Евгений сын Петра Пузикова, продолжая изображать обиду душевную, на единорога рядом расположившегося взгляд свой перевел.

— Ну... Это действительно было забавно. — смущенно улыбнулся Сан Шоу.

— Как тяжело жить. — опустив голову Женя вздохнул. — Все норовят поиздеваться...

— Жень... Да ладно тебе. — белая земная пони встала на ноги и подойдя к подруге прикоснулась к ее плечу правым передним хуфом. — Я же просто пошутила... Ияи!

Последний вскрик был вызван тем, что вскинувшийся Евгений ловко схватил Лайт передними ногами, пользуясь преимуществом в росте и силе подтянул к себе, а затем начал тискать обиженно надувшегося жеребенка. Широкая улыбка сама собой выползла на мордочку бывшего молодого человека, а голос стал звучать удовлетворенно и торжествующе:

— Месть сладка!

— Брааатик! — жалобно протянула младшая пони. — Выручааай!

— Не-не-не. — помотал головой жеребец, из-за чего едва не потерял концентрацию и контроль над телекинезом, при помощи которого перешивал одну из старых безрукавок. — Я в ваши разборки не ногой. Как говорит отец: "Если жеребец вмешается в спор кобыл, то в любой ситуации окажется виноватым".

"Мудрый чел... пони".

Промелькнула мысль искрометная, в голове витязя славного.

Брат с сестрой и их подопечная, с утра раннего устроились за зеленым фургоном дабы Бэби Харт завтрак готовить не мешать. К просьбе Евгения о том чтобы научить его притворяться жеребцом, Сан Шоу отнесся со всем энтузиазмом и взялся за работу засучив воображаемые рукава (имелись у бывшего молодого человека подозрения, что процесс тщательно контролировала матриарх семейства, которой единорог регулярно о своих действиях отчитывался). Причину побудившую молодую кобылу к желанию замаскироваться даже придумывать не пришлось: Женя просто сказал, что не хочет чтобы на него посторонние пони пялились, когда их группа в большой город прибудет.

— Пустиии... — шутливо отбиваясь прохныкала Лайт.

— Будешь еще издеваться? — сурово спросил Евгений Пузиков.

— Будууу... — нагло заявила маленькая кобылка, тут же вывернувшись из хватки подруги и пружинисто отпрыгнув на пару шагов в сторону, затем развернулась и показала язык.

— Ладно. — махнув левой передней ногой, уже не юноша посмотрел на кусок ваты, который лежал на чистом покрывале. — Шутки-шутками, но шарики были действительно большими.

— Угу. — согласилась младшая пони. — Ты с ними говорила не как жеребец, а как шамкающая старушка.

Не отреагировав на подначку, бывший молодой человек протянул к вате передние хуфы, сосредоточился и оторвал еще два маленьких кусочка, которые начал скручивать в шарики. Понаблюдав за этим процессом, Лайт Шоу заявила:

— Все-равно у тебя черты мордочки слишком плавные, глаза большие, круп округлился... Так что вряд ли из этой затеи что-нибудь получится.

— Получится-получится. — заверил кобыл Сан Шоу. — С глазами конечно сложно что-то сделать, но вот все остальное замаскировать — это не проблема.

— А вот сейчас мы это и проверим. — заявила Бэби Харт, выходя из-за угла фургона держа в зубах мешок с одеждой. — Так, милая, давай-ка подберем тебе сценический образ. Завтрак будет минут через двадцать: Биг за кастрюлями проследит.

...

Солнце медленно оторвалось от горизонта заползая на голубой небосвод украшенный полосами белых облаков, которые напоминали полоски зебры, из импровизированного внутреннего двора образованного поставленными в треугольник повозками ощутимо повеяло аппетитными ароматами. Сан Шоу и Лайт уже ушли к остальным членам семьи, в то время как старшая земная пони ловко орудуя ножницами, подстригала искусственную черную бороду надетую на мордочку Жени (борода шла в комплекте с усами и крепилась на маленькие прищепки за ушами, а состояла из крашенных волос состриженных с грив жеребцов Шоу).

Евгения сына Петра Пузикова, одели в безрукавку с накладными плечами и утолщенной подкладкой на груди, свободную рубашку с длинными рукавами раскрашенную красно-желтыми продольными полосками, а так же широкие красно-желтые клетчатые штаны с прорезью для хвоста, подпоясанные потертым кожаным ремнем с медной пряжкой. Свободная одежда удачно скрыла округлившиеся благодаря хорошему питанию кобыльи формы, на которые нет-нет да стал заглядываться даже Гранд, за что получал от жены по загривку в те моменты, когда Бэби Харт считала будто их никто не видит, а безрукавка с наплечниками и утолщенным нагрудником создавала эффект, будто у замаскированной пони широкие плечи и крепкая широкая грудь. Впрочем на этом мать семейства Шоу не остановилась и сделав своей подопечной подходящую нарочито растрепанную прическу, налепила над глазами густые черные брови, вставила в ноздри короткие трубки создавшие эффект горбинки на переносице (дышать через них было тяжеловато, но как известно любому актеру "искусство требует жертв"), благодаря ватным шарикам засунутым под щеки, даже скулы удалось сделать не такими тонкими.

— Вот вроде бы и все. — старшая земная пони потерла подбородок свободной передней ногой, отложила ножницы и достала из мешка небольшое зеркальце, подаренное Жене женой старосты деревни НО. — Смотри какой завидный жеребец. Не хочешь к нашему табуну присоединиться? Я Гранда как-нибудь уговорю...

— Очень смешно. — буркнул бывший молодой человек, с удивлением разглядывая свой радикально изменившийся образ, в котором только шерстка да синие глаза выдавали прежнюю пони.

Коротко остриженная курчавая борода скрывала плавный узкий подбородок и поднимаясь по щекам уходила куда-то за уши, а черные усы задорно топорщились под носом с чуть расширенными ноздрями и едва заметной горбинкой.

— Голос сделай на пару тонов ниже. — посоветовала подопечной Бэби.

— Так? — постаравшись изменить тэмбр, спросил уже не юноша ощущая как запершило в горле.

— Почти... — сидя на крупе мать семейства Шоу задумчиво покрутила в воздухе правым передним копытцем. — Прикрой глаза... Не "закрой", а "прикрой". Уже... Вот так! А теперь скажи самым низким голосом: "Детка, я покажу тебе звезды".

— Детка, я покажу тебе звезды. — послушно повторил Евгений Пузиков.

— Скажи так чтобы я поверила, что ты за мной ухлестываешь. — требовательно попросила Бэби Харт.

— Зачем? — не понял бывший молодой человек.

— Если ты в городе собираешься притворяться жеребцом, то и вести себя придется как жеребец. — терпеливо пояснила старшая пони. — Ты ведь не хочешь чтобы тебя приняли за омегу?

Женю передернуло от этого предположения: когда он узнал, что в табунах где было более двух жеребцов и одна кобыла, самцы часто практиковали "чистую жеребцовую любовь", при этом делясь на альфу, который всегда был сверху и омег, которые изредка менялись позициями, ему пришлось прилагать огромные усилия дабы не кривить брезгливые гримасы. Оставалось надеяться, что хотя бы братья Шоу подобным не занимаются, а у старшего поколения не было особого разнообразия в партнерах.

"Бррр... Не хватало мне еще чтобы какие-нибудь альфа-самцы начали клинья подбивать".

— Детка, я покажу тебе звезды. — на этот раз уже не юноша вложил в свои слова куда больше экспрессии, подкрепив фразу прищуром глаз и улыбкой, которой еще будучи человеком охмурял подруг.

— Ммм. — Бэби Харт зажмурилась, шевельнула ушами, уперлась передними ногами в землю и пожала плечами. — Еще раз.

— Детка... я покажу тебе звезды. — чувствуя себя удивительно глупо, но все же прилагая максимальную старательность сделал еще одну попытку Евгений.

Приоткрыв глаза, старшая земная пони довольно улыбнулась... а затем подалась вперед и впилась в губы подопечной поцелуем. Касание было мимолетным, но бывший молодой человек успел ощутить жар дыхания пони и скользнувший по зубам кончик ловкого языка. Его глаза шокированно распахнулись хвост встал торчком а рот приоткрылся будто в попытке что-то сказать, а мать семьи Шоу тем временем отстранилась и прикрывая мордочку левым передним копытцем, весело хихикала. Отсмеявшись она мотнула головой, чем заставила гриву взметнуться волной и рассыпаться прядями по шее, плечам и спине, а затем смущенным голосом произнесла:

— Извини дорогая, я просто не удержалась. У тебя была такая серьезная мордашка... Ты не обиделась?

— А... Нет. — Женя покачал головой и тут же добавил. — Не надо так больше делать.

— Хорошо. — облегченно вздохнула старшая пони поднимаясь на ноги. — Пойдем к остальным: покажем сыновьям их нового брата. Или хочешь чтобы мы тебя представили как моего второго жеребца?

— А это не слишком? — нахмурился уже не юноша, ощущая как к щекам подступает жар (понять причину смущения не получалось, так как мысленно он все еще ассоциировал себя с людьми и к кобылам испытывал в лучшем случае эстетический интерес).

"Вот ведь... пони".

— Я не такая уж старая. — деланно возмутилась Бэби Харт.

— А это тут причем? — потерял ход разговора бывший молодой человек.

— Маскировка тебе лет десять возраста накидывает. — пояснила собеседница ловко собирающая в мешок разложенные на покрывале вещи. — Если представлять тебя как моего сына, то это будет значить, что родила я тебя еще сама будучи жеребенком.

— А моего мнения вы спросить не хотите? — из импровизированного внутреннего двора вышел Гранд. — Впрочем, если мы будем жить как семья...

— Облизнешься, понь Жуан недоделанный. — Бэби погрозила мужу копытцем. — Ты чего пришел?

— Там завтрак остывает. — ничуть не обидевшись отозвался жеребец. — Вас только и ждем.

...

— Дык это... Нам тебя теперь батей звать что-ли? — уже когда все устроились вокруг костра и взяли передними хуфами миски с овощным рагу, глядя на Женю спросил Биг Шоу.

— Пааап! — ехидно протянула Лайт. — А ты переедешь в фургон к маме и папе?

— Цыц. — прикрикнула на расшалившихся детей старшая кобыла. — К Жене будете обращаться как к отцу только на публике. Завтра мы в деревню Чистые Пруды придем, там и проверим маскировку в действии. Сегодня же Женя будет тренироваться правильно ходить, говорить и реагировать на разные ситуации...

— Я хотел... — бывший молодой человек привлек к себе общее внимание. — Я тут несколько песен вспомнил... и у меня появилась идея насчет музыкального выступления.

— По пути расскажешь. — произнес отец семейства Шоу (хотя были у Евгения подозрения, что Сан Шоу Бэби родила от другого жеребца, но спрашивать было бы невежливо). — Если идея дельная, то к следующему выступлению постараемся подготовиться: все-равно в дороге дней восемь провести придется. А пока старым репертуаром ограничимся. Ну а теперь, давайте наконец есть.

Примечание к части

Жду отзывов.

Просто сон

Выглянув из-за мусорных контейнеров и убедившись в том, что улица вечернего города пуста, Евгений Пузиков, сын Петра, неуклюже ковыляя побежал вдоль дороги стараясь держаться в тени от многоэтажного дома чтобы привлекать как можно меньше внимания случайных свидетелей. Взгляд то и дело натыкался на яркие вывески, лучи заходящего солнца отражались бликами в многочисленных стеклах жилых зданий, до слуха доносился непрерывный гул множества автомобилей едущих по центральным трассам.

"Угораздило же вернуться домой в кобыльем облике. И что теперь делать? Пластическую операцию такого масштаба ни один хирург не потянет, да и денег на подобную роскошь у меня нет. А магия? Где я в этом мире найду магию?".

Панические мысли метались в голове, а ноги продолжали нести своего владельца вперед по тротуару. Впасть в истерику окончательно или забиться в какой-нибудь темный угол, до сих пор не позволяло только желание в отчий дом вернуться, да надежда на родителей, которые обязаны своего сына в любом состоянии признать. Ну а после выяснения ситуации, отец обязательно что-то да придумает...

Скрипнула открывающаяся металлическая дверь и прямо перед кобылкой серой с черными гривой и хвостом, а так же выразительными синими глазами, из арки перекрытой металлическими воротами вывалилась компания из пятерых подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Юноши были рослыми, в особенности в сравнении с пони, в высоту едва метра достигающей, одеты в черные и синие джинсы, кожаные куртки, на ногах у четверых красовались кроссовки, а пятый носил ботинки с металлическими носами.

От неожиданности Женя запутался в передних ногах и чуть было не упал, но все же сумел удержаться на четырех хуфах. Вскинув голову он увидел, как удивленно расширились глаза у пятерых молодых людей, один из которых изо-рта выронил закуренную сигарету.

— Парни, грибной чай я больше не пью. — хрипловатым, ломающимся голосом заявил курчавый брюнет в синих джинсах. — Это был неправильный гриб и чай из него получился...

— Нормальный чай, не гони. — осадил приятеля блондин. — Его моя маман заваривала.

— Ша. — еще один брюнет остановил зарождающийся спор и указал на серую и синеглазую кобылку рукой. — Это пони или гриб действительно был... с душком?

"Что делать? Бежать надо!".

Пока подростки разговаривали, бывший молодой человек попятился, затем развернулся...

— Парни, она сбежать хочет! — привлек внимание товарищей кто-то из пятерки.

...и бросился бежать со всех ног, спотыкаясь и путаясь в конечностях. Спустя пару секунд позади раздался топот множества ног и крики переругивающихся подростков.

Как не странно, но экстремальная ситуация заставила в скором темпе научиться бегать по лошадиному, пусть до участия в скачках подобную бегунью никто и не допустил бы. Хвост метался из стороны в сторону, сердце бешенно стучало, в голове билась испуганная мысль о том, что ни в коем случае нельзя попадать в руки мальчишек: ведь только в кино и книжках они оказываются достаточно добрыми и понятливыми чтобы проникнуться чужими неприятностями.

"Хуже могут быть только ученые вивисекторы".

Услужливое воображение одну за другой рисовало картинки пыток и мучений, которые молодое поколение человечества назовет "развлечениями". Мысль о том, что можно было бы попробовать договориться, почему-то сразу показалась наиглупейшей и была заброшена в самый дальний уголок подсознания...

"А может не все так плохо?".

— Парни, а давайте проведем опыт по скрещиванию пони и собаки? У меня дома как раз доберман есть. — уже настигая начавшую уставать жертву, весело предложил один из парней.

"Все даже хуже!".

Стиснув зубы изо-всех сил, славный витязь ускорился, вроде бы даже начав отрываться от преследователей. В спину ему неслись разные шуточки и предложения экспериментов, вроде привязывания к хвосту горящей палки, катания на санках (где только снег найти собирались?) и продажи животного в зоопарк.

Солнце уже зашло за горизонт, небо потемнело, дома стали напоминать жуткие кривые карикатуры на самих себя, а улица все не заканчивалась и не заканчивалась. Даже мусорные контейнеры, которые должны были быть где-то здесь, словно сквозь землю провалились. Преследователи же хоть и не нагоняли, но и не отставали, а в дополнение к издевкам, с их стороны начали лететь камни, бутылки, зазвучал какой-то скрежет перемешанный с глухим смехом.

— Попалась! — при очередном шаге хвост внезапно оказался схвачен чьей-то сильной рукой и из-за рывка Евгений упал на подогнувшихся ногах, довольно чувствительно ткнувшись мордочкой в грязный асфальт.

"Все, отбегался".

Прозвучала испуганная мысль в голове, в то время как вокруг замкнулся круг из десятка хохочущих подростков. Кто-то схватил серую кобылку за гриву и дернув ее вверх заставил запрокинуть голову, чей-то ботинок ударил по животу заставляя сбиться с дыхания. В поле зрения попала троица взрослых мужчин в лыжных масках и с бейсбольными битами...

— Отвалите от меня, уроды! — перевернувшись на спину, Женя как-то жалобно пискнул и начал молотить воздух всеми четырьмя ногами, чем вызвал только новую волну издевок и вспышку злорадного смеха.

Внезапно все стихло и вокруг стало намного светлее: вышедшая из-за домов луна залила серебристым светом весь переулок и вместе с этим странные мучители бесследно исчезли. Но тишина продлилась совсем недолго и вскоре по асфальту зазвучал цокот копыт, к которому уже не молодой человек успел за последние дни привыкнуть как к фоновому шуму.

— Какой странный кошмар. — серебряным колокольчиком разнесся мелодичный женский голос, после чего в поле зрения Евгения пузикова появилась кобыла, крылатая и однорогая, с шерсткой темно-синего цвета и колышущейся гривой сверкающей запутавшимися среди прядей звездами. — Не бойся, моя хорошая, все уже позади. Теперь тебя никто не обидит... обещаю.

— А... М... Я... Принцесса? — крайне информативную речь произнес славный витязь, снисходительную и добрую улыбку у своей спасительницы вызвав.

— Моя маленькая пони, ты конечно очень миленькая, но все же не принцесса. — покачала головой темно-синяя аликорн, глядя на подопечную из-под полуприкрытых век.

— Вы — принцесса? — то-ли вопросительно, то-ли утвердительно произнес Евгений, сын Петра Пузикова, наконец-то переворачиваясь на живот и поднимаясь на четыре ноги.

— А не похожа? — повернув голову в профиль, выпрямив стройные сильные ноги, выпятив грудь и расправив широкие крылья, вопросом на вопрос ответила доблестная защитница пони от дурных снов.

— П-похожи... ваше высочество. — стушевавшись промямлил Женя, ощущая как отступившая было паника начинает накатывать с новой силой, только причина у нее теперь была совершенно иная.

В памяти всплыли воспоминания последнего дня и последовавшего за ним вечера, когда бывший человек улегся спать в одном фургоне с неугомонной кобылкой обещавшей завтра же найти следующую книжку по истории Эквестрии.

— Тише-тише. — приняв более расслабленную позу принцесса Луна мягко улыбнулась и коснулась подбородка Евгения правым передним копытцем (славный витязь отметил краем сознания, что ростом аликорну уступает целую голову, а если они встанут на задние ноги, то и того больше). — Я же обещала, что тебя никто не обидит? Сейчас я уйду и тебе обязательно приснится что-нибудь приятное...

— Стой-те. — встрепенулся бывший человек, перебарывая робость и сомнения (глупо было бы из-за страха упустить возможность попросить помощи у существа, занимающего третье-четвертое место по силам в этом мире). — Я долж-ен вам кое-что рассказать.

— Хм? — встав на все четыре ноги Луна удивленно вскинула точеные бровки, затем нахмурилась и решительно уселась на круп, а выражение ее мордочки стало серьезным. — Я чувствую в тебе что-то странное, моя маленькая пони. Не хочешь пояснить?

"А нужно ли мне было привлекать к себе внимание местных правителей? В конце-концов это не детский мультипликационный сериал и тут вполне могут иметься застенки спецслужб, где таких как я содержат во избежание неприятностей и порядка для. А может еще и хуже: какие-нибудь вивисекторы найдутся...".

— Повторюсь: я обещала, что тебя никто не обидит, и свое слово собираюсь сдержать. — все еще мягко, но уже менее дружелюбно произнесла принцесса ночи.

"Поздно пить Боржоми, если почки отказали".

Попытавшись успокоить себя такой бесхитростной шуткой и поняв, что легче от этого не становится, Женя плюхнулся на круп, глубоко вздохнул и собрав в воображаемый кулак всю свою оставшуюся мужественность начал рассказывать...

...

— Так я и оказался в этом мире, да еще в теле кобылки. — такими словами славный витязь завершил свою исповедь, большую часть времени глядя на серый асфальт у себя под ногами, несмотря ни на что кажущийся вполне себе реальным и настоящим.

Когда пауза начала затягиваться, Евгений Пузиков вскинул голову и устремил взгляд на слушательницу. Темно-синяя аликорн, стройная, но не кажущаяся хрупкой, а выглядящая скорее как статуэтка искусного мастера, склонив голову к правому плечу с каким-то болезненным интересом разглядывала "маленькую пони", чем заставляла шерстку на загривке вставать дыбом от неприятных ощущений.

— Вы мне не верите? — осторожно спросил уже не человек.

— Отчего же? — Луна моргнула и на ее мордочку вернулась теплая улыбка, а голос зазвучал словно чистый родник. — Много лет прошло, но я еще помню увлечение моей... наставницы, теорией о множественности миров, параллельных реальностей и магией пространства. К сожалению, в те годы у нас было достаточно более важных тем для исследований: решение проблемы демографии, аликорнизация, буйство Дискорда... А потом, когда мы с братом занялись политикой и попыткой построить жизнеспособное государство, времени вовсе ни на что постороннее хватать не стало. Так что, если ты надеялась, что я сходу дам решение твоей проблемы, вынуждена разочаровать: лично у меня и известных мне магов, на сегодняшний день нет способа путешествовать между мирами. Заглянуть за грань, одним глазком, конечно же можно, но на это потребуется уйма сил и времени. Возможно Дискорд мог бы предложить решение проблемы, но как ты понимаешь освобождать его из заточения мы не будем: победить такого монстра второй раз может оказаться не по силам никому.

— Значит... надежды нет? — опустив голову и прижав уши, удрученно произнес Евгений.

— От чего же? — удивилась принцесса ночи. — То, что чего-то не знаю я, совершенно не значит, что этого не знают другие. К примеру мой муж Солярис, гораздо больше времени чем я уделяет магическим исследованиям и возможно у него имеются способы отправки пони в другие миры. А даже если нет, то их всегда можно изобрести.

— Правда? — уныние отступило под напором надежды и бывший человек сверкающими энтузиазмом глазами посмотрел на собеседницу. — Вы сделаете это для меня? Я могу чем-нибудь помочь?

— Скажи, Женя, тебе так сильно не нравится наш мир? — перевела тему темно-синяя кобыла, со стороны которой ощущались лишь забота и дружелюбие.

— Ну... Понимаете... — славный витязь смутился, так что даже стал водить по асфальту правым передним хуфом. — Не хочу сказать о вашем мире ничего плохого, но...

— Он для тебя чужд. — подсказала Луна.

— Именно. — обрадовался такому объяснению бывший человек. — Кроме того, там остались мои семья и друзья, да и быть кобылой... Простите, я не хотел вас обидеть.

— Пустое. — хмыкнув прервала извинения собеседника крылато-рогатая пони. — В определенной степени я тебя даже понимаю: первые годы в теле кобылы и для меня были не самыми простыми, но со временем стали видны преимущества, да и психика у долгожителей довольно пластичная. Можно даже сказать, что это особенность расы аликорнов.

— А вы... никогда не хотели... ну... поменять пол обратно? — ощущая, что лезет не в свое дело, Женя поспешил добавить. — Не отвечайте если это личное...

— Хи-хи... — прикрывшись левым передним копытцем, принцесса ночи огласила пространство смехом похожим на звон серебряного колокольчика. — Ты забавная, Женя. Прости, но я буду обращаться к тебе как к кобылке: мне так проще, да и тебе следует привыкать думать о себе так. Отвечу на твой вопрос: мое превращение было несколько необычным и принудительным, но проведенным со всеми предосторожностями, так что воспринимать себя самкой было вполне естественно. Ну а если бы мне предложили сейчас вернуть все назад... я бы отказалась.

— Почему? — робость перед темно-синей аликорном постепенно отступала, а вот любопытство наоборот отвоевывало позицию за позицией.

— За прошедшую тысячу лет у меня было много жеребят: как жеребчиков, так и кобылок. — принцесса ночи прикрыла глаза и ее улыбка стала какой-то мечтательной. — Если бы мне предложили вернуть время вспять и изменить историю, только ради того чтобы они появились на свет стоило бы ответить "нет". Кроме того, быть женой правителя государства не так уж и плохо, пусть и приходится брать на себя часть его обязанностей.

— Но... — бывший человек сделал неопределенный жест в воздухе передними ногами.

— А еще: за прошедшие столетия я и Солярис стали ближе чем кто-либо иной. — Луна подмигнула собеседнику. — Кто знает, что с нами стало бы, если бы я осталась жеребцом? Возможно мы бы искали себе кобылку, раз за разом видя гибель любимой от старости, или потратили бы сотни лет на исследования дабы повторить ритуал... Не знаю, было бы это хуже или лучше, но для нас двоих этот мир определенно был бы другим.

Повисло молчание и только теперь Женя увидел, что очертания зданий, да и вся улица стали какими-то размытыми. Встревоженно он вернул взгляд к единственному четкому существу своего сна, к принцессе Луне, но не успел задать вопрос получив на него ответ:

— Ты просыпаешься.

— Уже? Но, я еще столько хотел спросить...

— Я загляну завтра ночью и у тебя будет время задать свои вопросы. — успокоила собеседника темно-синяя кобыла.

— Но... что мне делать? — уже ощущая как вываливается в реальный мир, в панике спросил Евгений Пузиков.

— Живи, учись, ищи свой путь. — прозвучал эхом ответ Луны. — Я спрошу у брата совета, но ничего не могу обещать. Советую приготовиться ждать: поиски дороги из этого мира могут занять ни один год.

— А могу я... стать жеребцом? — отчаянно цепляясь за сон, спросил бывший человек.

— С этим я не могу тебе помочь, моя маленькая пони. — мягко прошелестело эхо голосом принцессы ночи.

— Последний вопрос: почему вы мне помогаете? — Женя понимал, что проявлять паранойю уже поздно, но все же хотел узнать ответ.

— А почему нет? — искренне удивилась Луна. — Да и я еще ничего не сделала...

В следующую секунду серая пони открыла синие глаза и уставилась в потолок фургона, ощущая как к ее боку прижимается маленькая кобылка.

Настал новый день полный тревог, забот и ожиданий.

Примечание к части

Жду отзывов.

Лицо времен

На главной и единственной площади очередной деревни, которая состояла из двух с половиной десятков домов окруженных частоколом из вкопанных в землю бревен, в вечерних сумерках перед домом старосты собралась толпа местных жителей: табуны жеребцов окружали скромных кобылок у ног коих крутились любопытные жеребята. На сцену являющуюся откидной стенкой фургона, которую освещала пара магических ламп подвешенных на выступающие из крыши доски, чинно вышел из-за алой занавеси земной пони одетый в белую рубашку с черным галстуком-бабочкой на шее.

— Отец, ну наконец-то мы тебя нашли. — громко произнес Флеш, который вместе с Бигом подошел к сцене со стороны.

— Мальчики, а вы тут что делаете? — сделал вид, что удивился Гранд Шоу.

— Тебя ищем. — гулко отозвался силач. — Пойдем домой, мать уже беспокоится. Ну что ты тут забыл?

Старший жеребец возмущенно вскинулся, в этот же момент свет от магических светильников стал ярче, а из-за сцены зазвучала музыка. Выпятив грудь и гордо оглядев сыновей, отец семейства запел:

Зал полон зрителей, меня все ждут.

А вы завистники, зачем вы тут?

Мне голос Ария, чужой дала...

Я лууучший в опере мне равных нет.

Мне равных нет!

Музыка прервалась и в установившейся тишине зазвучал голос вышедшего из-за фургона Сан Шоу:

— А вот это мы можем проверить.

— Нечего здесь проверять. — гордо мотнув головой, Гранд ухмыльнулся. — Или ты решил бросить мне вызов?

— Почему бы и нет? — запрыгнув на сцену единорог предложил. — Победишь ты и мы уйдем, а выиграем мы...

— И я вернусь домой. — согласно кивнул старший жеребец. — А зрители нас рассудят. Ведь рассудят?

Последний вопрос был обращен к внимательно наблюдающей за представлением публике и в ответ раздался нестройный хор согласных голосов.

— Мы готовы. — заявил Биг Шоу, забираясь на другой край сцены.

— Но раз вас трое, то и мне нужны напарники. — задумчиво потер подбородок отец семейства. — Ария, Фроло!

Из-за занавеси вышли Лайт в белое кружевное платье одетая и Евгений Пузиков, под жеребца замаскированный (за целый день его так и не раскрыли, за что следовало благодарить невнимательность местных жителей). Две команды певцов встали друг напротив друга и смерили противников взглядами.

— Свой ход ты уже сделал, так что сейчас наша очередь. — заявил Сан.

— Уступаю. — надменно отозвался Гранд.

Рог единорога вспыхнул магией и из-за сцены зазвучала музыка струнного инструмента. Волшебник набрал в грудь воздуха и запел:

Настало время, пробил час,

Мы начинаем наш рассказ,

О жизни, смерти и любви,

Как это было в наши дни.

Дневник история ведет,

И каждый век, и каждый год,

Заносит в летопись ее

Предание свое.

После секундной заминки хором зазвучали голоса Флеша и Биг Шоу:

Пришла пора соборов ка-фед-раль-ных,

Гордых времен, карнавалов на крови.

Пришла пора событий грозных и фа-таль-ных,

Дней и ночей, разрушающих сердца!

Следующий куплет Сан Шоу снова пел соло:

Лишь ты поэт и трубадур,

Творец полотен и скульптур,

Особым даром наделен,

Воссоздавать лицо времен.

Пусть ты осмеян и забыт,

Но всюду песнь твоя звучит,

И воскресают вместе с ней,

Придания наших дней.

Стоило второму припеву закончиться и музыке затихнуть, как зрители взорвались восторженными возгласами и огласили вечернюю площадь стуком передних копыт по земле. Гранд, деланно хмурясь дождался пока посторонний шум затихнет и заговорил:

— Неплохо... для бесталанных бездельников. Фроло, твой выход.

Собравшись с духом и постаравшись сделать свой голос как можно более низким, уже не юноша глубоко вдохнул и под звуки вновь зазвучавшей музыки начал петь:

Ты меня подобрал, на камнях мостовой,

Куда выброшен был, я родною семьей.

С той поры твой фургон — мой единственный дом,

Ты обучишь меня и я стану певцом,

Ты навек для меня, как родня и семья...

Ты выучил меня и счету, и письму,

Но правда я тебя, порою не пойму.

Но я — твой пес, дитя твое,

И если скажешь, я пойду на все.

Я — верный пес, дитя твое...

И если скажешь, я пойду на все!

Установившуюся было тишину разорвали восторженные возгласы и новая порция оваций. Когда же зрители слегка успокоились, в дело снова вступили братья начавшие отбивать ритм прямо по сцене передними ногами, при этом хором напевая:

Мы пони без бумаг — толпа бродяг,

Не можем угла... себе найти.

Открой нам двери Кантерлот,

Пусти, пусти.

Гранд Шоу ответил на это коротким куплетом:

Немедленно этот сброд, удалите от ворот!

Танцы этих бродяжек и их оглушающий хор,

Будоражат покой горожан и позорят мой род!

Ответил ему единорог:

Отец родной прости,

Тебя надо спасти,

Сейчас и без бумаг,

Нам есть куда идти...

...

Какое-то время "дуэль" продолжалась с равным успехом, но когда пришел миг делать выбор, зрители единодушно отдали предпочтение троице братьев. После этого артисты привычно раскланялись, получили заслуженную благодарность за труды от жителей деревни (что выразилось как в звонкой монете, так и припасах в дорогу), а затем Бэби Харт с мужем ушли в дом к старосте, оставив Сан Шоу за старшего, велев проследить за уборкой сцены.

Только ранним утром старшие земные пони вернулись к остальной труппе, выглядя усталыми, но очень довольными, а мать семейства еще и позвякивала мешочком с монетами. Задерживаться после этого в поселке Шоу не стали и пока родители ушли отсыпаться в свой фургон, братья забрались в упряжки и потянули вагончики к воротам. Так как готовить в этот раз пришлось самостоятельно, завтрак прошел быстро и оставил после себя не самые приятные ощущения, зато Женя сумел насладиться прогулкой по ровной вытоптанной в земле дороге, в лучах восходящего на чистое синее небо, яркого и теплого солнца.

* * *

В новой книжке истории для жеребят, которую славному витязю выдали на следующий вечер после посещения последней деревни рассказывалось, как пони строили свою Республику: непросто было жеребцам и кобылам преодолеть предрассудки, которые на протяжении многих поколений жеребята впитывали вместе с молоком матерей. После споров долгих, порою драками сопровождаемых, Солярис был выбран на роль непредвзятого судьи и председателя собраний правительства, а брат его Муном именуемый, постепенно стал завоевывать авторитет среди объединенной армии трех рас, что учитывая битву с самим духом раздора и победу над страшным врагом всего рода понячьего, было делом не столь сложным.

Сперва новообразованное государство занялось присоединением отдельных племен земных пони, малых поселений единорогов и покорением кланов пегасов. В первых случаях почти всегда срабатывала дипломатия, да и появление в поселке белого аликорна с серебряными гривой и хвостом развевающимися на неощутимом ветру, производило на жеребцов и кобыл неизгладимое впечатление, так что табуны садоводов, строителей и охотников с радостью шли под копыто к сильному защитнику, обещающему светлое будущее для всех. С летунами было сложнее: Мун раз за разом был вынужден бросать вызов каждому из вождей, а нередко и сходиться в копытную с целыми дружинами, порой достигающими полутора дюжин бывалых бойцов. Волшебникам же приходилось одновременно демонстрировать силу и готовность ее применить, а так же показывать перспективы мирного присоединения, в ином случае обладатели рогов могли взбрыкнуть в самый неподходящий момент.

Долго ли, коротко ли, но Эквестрия была объединена под копытоводством братьев-аликорнов, к тому времени уже получивших титулы бессменного канцлера (Солярис) и верховного главнокомандующего (Мун). Эксперименты показали, что заклинание позволяющее представительницам других рас беременеть от пони прекрасно действует на лошадях, что никого не удивило, оленях, яках, зебрах, верблюдах и даже на грифонах с минотаврами. Каким образом был проведен опыт над драконихой, история описанная в литературе для начальных классов общеобразовательной школы умалчивала, но славный витязь предположил тот факт, что дело не обошлось без крупной партии золота... или крепкой корабельной цепи.

"Новое слово в искусстве Бесконечной Доброты, Сострадания и Милосердия?".

Первыми, кто стали жертвами, у которых пони захватили большую партию невольниц, стали грифоны: птицекошки собрали армию и решили напасть на пони чтобы захватить земли и рабов, которые должны были выращивать пищу и строить дома, однако предводитель крылатых хищников сильно недооценил объединенную мощь жадных до драк пегасов и хладнокровных, расчетливых единорогов (земные пони выступали только как вспомогательные войска). В первой же битве главнокомандующий Мун применил площадное заклинание увеличивающее силу притяжения земли на ограниченной площади, в результате чего враг посыпался с небес дождем и уже не смог оказать сопротивления подошедшей пехоте.

Ответный визит вежливости закончился тем, что пограничные поселения грифонов оказались разорены и сожжены, самцы перебиты, а самки отправлены в столицу Республики для распределения между победителями. Ощутившие собственную силу, представители трех родственных рас сами стали нападать на соседей, раз за разом отрывая от их территорий малые кусочки новых земель, тем самым расширяя собственные границы. Однако продолжалось это недолго: пользуясь своей магией олени сумели дать отпор вторженцам на границах своего леса, заставив разбитых врагов отступить на равнины, грифоны постепенно выработали тактику сражений на земле и стали активно использовать луки, арбалеты, пращи (из-за заклинания усиливающего притяжение земли, в воздухе они в то время почти не сражались), лошади собрали большую орду и нацепив на себя исписанные магической вязью доспехи приняли открытый бой с земными пони выйдя из него победителями, а у зебр свое слово сказали шаманы и алхимики.

Тут бы и настать для Эквестрии темным временам, кабы аликорны не сказали свое слово в очередной раз: орда лошадей попала под огненный ураган созданный Солярисом, призванные полосатыми соседями духи оказались распылены залпом Атрибутов Власти (братья использовали их вместе чтобы не перегружать энергетику тела кого-то одного), пегасы переняли тактику налетов в несколько волн с засыпанием противника стрелами у грифонов и выровняли ситуацию на этом фронте, а олени вовсе не стремились покидать защиту собственных лесов. Образовался паритет сил, который продержался несколько столетий к ряду, время от времени колеблясь и давая преимущество то одной, то другой стороне.

Канцлер Солярис при помощи доброго слова, огненного шара, да закаленного в пламени жарких кузниц боевого молота, сумел убедить Лорда драконов в том, что на пони нападать нехорошо, грабить их неправильно, а есть вообще нельзя. Так бы и появился у Республики новый враг, но аликорн предложил крылатым ящерам военный союз, который оказался одинаково выгоден обеим сторонам: солдаты Эквестрии в совместных набегах захватывали самок, оружие, книги и земли, а огнедышащие монстры поедали павших самцов, забирали золото (необходимое для правильного развития детенышей в яйцах), а так же получали часть драгоценных камней, которые им требуется есть для укрепления костей скелета, когтей, рогов и чешуи.

Однажды один из разведывательных отрядов пегасов залетевших далеко на север обнаружил город-государство, которое местные жители Кристальной Империей именовали. Причудливая архитектура зданий, целиком состоящих из кристаллов, с множеством башен и арок не слишком сильно заинтересовала летунов, а вот тот факт, что по улицам ходит множество кобыл без жеребцов, полностью захватил внимание славных воинов.

Кристальной Империей правила королева-чародейка Сомбра, которая являлась темно-серой единорожкой с алым изогнутым рогом, по форме своей клинок кинжала напоминающим. Она была сильной волшебницей, освоившей на высоком уровне как сотворение кристаллов и придание им уникальных свойств, так и магию теней, что позволяла превращаться в облако черного дыма и плоскую тень скользящую по любым поверхностям.

Солярис и Мун не могли оставить без внимания целый город пони, где жили преимущественно земные жеребцы и кобылы, а так же немногочисленные единороги. Кристальники (как себя именовали обитатели города-государства) обладали полупрозрачной шерсткой, сверкающей словно кристаллы из которых состояли здания, дороги, окружающие периметр стены. Но самым главным в их обществе, что и стало причиной начала войны было то, что соотношение кобыл и жеребцов среди северян колебалось в пропорции один к одному.

Мирные переговоры с просьбой поделиться секретом, который позволил выровнять количество рождающихся жеребчиков и кобылок ни к чему не привели: Сомбра отказалась подчиняться властям Республики и наоборот сама потребовала склонить перед ней головы обещая, что тогда подумает о том чтобы поделиться тайной своего народа. Вместо этого Эквестрия предпочла ввести войска чтобы уже привычно захватить пленниц, перебить их самцов и разграбить жилища...

"Если читать "между строк", то примерно так все и выходит".

Сами Солярис и Мун, воспользовавшись Атрибутами Власти, попытались одолеть королеву-чародейку, которая в свою очередь использовала Кристальное Сердце. В результате столкновения сил могущественных артефактов Кристальную Империю накрыло магическое облако и город-государство исчез, оставив после себя лишь не слишком глубокий кратер.

После сего безрадостного события, победой над черной чародейкой обозванного, Эквестрия какое-то время жила спокойно: по прежнему с переменным успехом шли завоевательные войны, в которых жеребцы сокращали свою численность и захватывали самок, в результате чего следующее поколение пони оказывалось более многочисленным нежели предыдущее. Братьев-аликорнов, стоящих во главе государства стали воспринимать как нечто постоянное и незыблимое, а потому коронация произошедшая с подачи совета молодой аристократии оказалась воспринята народом не только благосклонно, но и с некоторым облегчением.

В один из ничем непримечательных дней, когда Эквестрия уже стала достаточно сильным и большим государством чтобы вести вялотекущие войны с несколькими соседями одновременно и без помощи аликорнов, принц-командующий Мун решил устроить переворот: подговорив командиров армий, он взял в кольцо столицу королевства и в сопровождении отряда личных телохранителей отправился на встречу с братом дабы потребовать от него отречения от престола (а может быть и чего-то еще). Причиной восстания официально было объявлено то, что Солярис загреб в свои копыта слишком много власти и богатств, в то время как младший брат был вынужден постоянно находиться на передовой.

Армия была на стороне принца ночи, молодая аристократия (в большинстве — единороги) оставалась на стороне принца дня, гражданский народ разделился примерно поровну. Война между аликорнами могла бы привести к гибели государства, а схватка один на один несла бы столь разрушительные последствия, что победителю пришлось бы поднимать столицу из руин. Однако же, ни первый, ни второй правители королевства отступать не намеревались.

Когда Мун подлетел к дворцу, маги из охраны Соляриса отрезали от него телохранителей, а сам белый жеребец с серебряными гривой и хвостом устремился на встречу брату. Принц ночи был искусным и опытным воином, но принц дня являлся могущественным и хитрым магом, чем и воспользовался в одиночку активировав Атрибуты Власти. Сияние магии было столь ослепительным, что наблюдателям пришлось зажмурить глаза дабы не ослепнуть, а когда они наконец проморгались, темно-синего жеребца больше не было, а на его месте находилась изящная кобыла.

Пользуясь ошеломлением противника и еще не спавшим эффектом оглушения от магического удара, Солярис сбил крылато-рогатую пони на землю, а затем придавив ее сверху, прямо на глазах у подданных покрыл как свою кобылу. После сего впечатляющего акта, обессиленную и закованную в цепи принцессу Луну увели в темницу, а войска Эквестрийского королевства склонились перед теперь уже императором, силой доказавшим свое право править.

Однако и сам Солярис не вышел из противостояния без потерь: из-за необходимости в одиночку активировать Атрибуты Власти он перенапрягся и почти потерял связь с артефактами, что стало причиной поиска пони, которые были бы способны хотя бы вшестером использовать часть сил могущественнейшего оружия. Впрочем, к тому моменту когда соседи попытались воспользоваться ослаблением Эквестрии, принцесса ночи уже встала под крыло брата в качестве его кобылы, так что вражескую армию встретила магическая мощь двух аликорнов...

Так началась новейшая история Эквестрии.

Примечание к части

Отрывки песен взяты из рок-оперы "Нотердам де Пари".

На этом предварительное ознакомление с миром заканчивается и со следующей главы начнутся приключения (злоключения?) Евгения Пузикова.

Благодарю за внимание и жду отзывов.

Город ждет

— Не устала? — стараясь заглянуть Жене в глаза взволнованно спросил Биг Шоу, который бежал по самому краю дороги уже готовясь перехватить упряжь.

— Неа. — мотнув головой отозвался славный витязь, в теле кобылы по чьей-то злой воле оказавшийся и теперь под жеребца молодого маскирующийся. — Только разогрелась.

— Ну ты это... не перенапрягайся. — с умилительно-беспомощным видом пробормотал силач, упрямо продолжая темп Евгения поддерживать. — Как начнешь уставать, сразу скажи...

— Угу. — отозвался уже не юноша трусцой бегущий по дороге, один из трех фургонов за собой везя.

Яркое солнце весело светило с чистых синих небес, приятный ветерок приносил с полей ароматы цветов, уши улавливали за цокотом копыт, поскрипыванием колес и собственным шумным дыханием мелодичные переливы птичьего щебета. Извилистая лента дороги, которая весело петляла между холмами и то тут, то там возвышающимися над окрестностями великанами-деревьями, метр за метром ложилась под ноги вызывая в теле приятное напряжение мышц.

Уже не в первый раз Женя впрягался в упряжку, мотивируя эти свои действия как желанием быть полезным (семейство Шоу, кроме Лайт, в один голос утверждали, что в этом нет никакой необходимости), так и стремлением скорее нарастить мышечную массу чтобы в случае нужды, если никого из знакомых жеребцов не окажется поблизости, иметь возможность себя защитить. Конечно, становиться похожим на Бига, под шкурой которого перекатывались толстые канаты мускулов он не собирался, однако и изнеженной кобылкой собственное чувство гордости быть не позволяло.

После длительных и активных споров с Бэби Харт (в очередной раз доказавшей, что именно она является настоящей главой семьи), бродячим артистам пришлось принять компромиссное решение: славному витязю позволили везти фургон по два часа в день, разделив это время на утро и вечер, но при этом рядом постоянно находились либо Биг, либо Сан, которые были готовы в любой момент перехватить управление вагончиком чтобы поскорее его остановить. Старшая кобыла конечно вздыхала, строила страдальческие выражения мордочки, но следовала уговору сама себе говоря о том, что чем бы жеребята не тешились, лишь бы сырость не разводили.

Но что такое для земной пони час пробежки, пусть и с нагрузкой? В первую декаду мышцы конечно отзывались легкой ноющей болью, однако быстро этот эффект пропал и теперь приходилось хитрить чтобы скорость прогресса не замедлялась.

...

Каждый вечер, пока Гранд, Бэби и пара их сыновей занимались обустройством лагеря, один из братьев Шоу проводил уроки для Жени и присоединившейся к подруге Лайт.

— Стало быть чтобы хуф укрепить, нужно на нем сильно сконцентрироваться и представить, что от живота к сердцу горячий канал протягивается, который потом от сердца проходит через грудь к ноге... — слегка косноязычно вещал силач сидящий на крупе перед двумя внимательно его слушающими кобылками, при этом покачивая в воздухе правой передней ногой. — Ауру вокруг хуфа надо... это... уплотнить чтобы она стала ощутимой.

Убедившись, что слушательницы его поняли, жеребец с глухим "Хек!" опустил свою ногу на плоский слоистый камень, который от удара сопровождаемого звонким "Цок!" раскололся на несколько неравных кусков. Маленькая белая пони тут же восторженно подскочила на месте и взвизгнула:

— Ей! Братик, ты крутой!

Здоровяк смущенно потупил взгляд и все той же ногой стал смущенно чесать затылок. Жене восторг изображать не пришлось, так как умение земного пони усиливать и укреплять свое тело до такой степени, было сравни казавшимся мифами навыкам мастеров восточных единоборств. Пылающий же в синих глазах энтузиазм явно льстил молодому учителю...

— Да тут на самом деле все просто. — усмехнулся Флеш, в вечер когда пришла его очередь учить земных пони вытащивший из фургона, в котором жил с братьями, несколько широких деревянных колец. — Главное — это координация и сосредоточение на задаче. Этим мы и будем заниматься.

С этими словами младший из братьев Шоу раздал своим подопечным по одному обручу, и показывая пример сам поднялся на задние ноги дабы начать упражнение. Три кольца легко и непринужденно крутились у него на животе и груди, еще одно вращалось вокруг предплечья левой передней ноги вытянутой вверх, а самое маленькое крутилось на голени правой задней ноги вытянутой вперед и чуть вправо. Необходимость балансировать на одном копыте не доставляла ему никаких сложностей.

В своем человеческом теле славный витязь занимался физкультурой, да и гимнастике был не чужд... Однако же тело земной кобылки накладывало свои ограничения, из-за чего с прямохождением возникали серьезные трудности. И пусть связь между тем чтобы крутить обруч, и ходить по стенам используя способность хуфов к примагничиванию была не ясна, отказываться от тренировки и идти на попятную уже не юноша себе позволить не мог. Его даже не остановило то, что ради упражнения пришлось снять рубашку с жилетом (на котором были нашиты накладки на плечи и грудь) оставаясь только в клетчатых штанах.

"Как-то уж слишком это похоже на танец живота".

Думал про себя Евгений Пузиков, раз за разом поднимая с земли деревянное кольцо совершенно не желающее крутиться на животе под нижними ребрами. В первый вечер конечно ничего не получилось, на двух ногах даже устоять-то было задачей не из простых, не говоря уже о том чтобы что-то делать сверх этого, да и во-второе занятие ничего не изменилось. Только вот упрямство и хорошая мотивация творят чудеса...

Уроки Сан Шоу были самыми простыми с точки зрения физических нагрузок, но вот моральных сил выпивали едва ли не больше: единорог заставлял заучивать фразы, правильно ходить, накладывать грим на скорость... При этом Шоу замечал самые мелкие недоработки, о чем тут же спешил сообщить подопечной.

Обиднее всего для уже не юноши было то, что Лайт притворялась жеребчиком даже лучше его самого. Как такое возможно, в голове у Жени не укладывалось, но факт был очевиден.

...

— Все, дорогая, останавливайся. — поравнявшись с кобылкою, под жеребца маскирующейся, Бэби Харт тоном возражений не терпящим объявила. — Вышло время твоей тренировки. Сейчас отдохнешь немного и делом займемся.

— К-каким? — переходя на быстрый шаг и постепенно замедляясь, тяжело переводя дыхание спросил Евгений, сын Петра Пузикова (или уже дочь?).

"Не думать об этом... Не думать".

Словно мантру мысленно повторял уже не юноша, ответа от своей опекунши ожидая.

— Шьешь ты уже сносно, так что думаю к вязанию приступать можно. — старшая земная пони подмигнула с веселой искринкой в глазах. — Нельзя забывать про занятия, которые каждая порядочная кобылка должна уметь. Правильно я говорю, Лайт?

— Ну... — жеребенок сконфуженно посмотрела сперва на подругу, затем на маму и кивнула. — Правильно. Так что я буду беспорядочной...

— Поговори мне еще. — сердито нахмурилась Бэби. — Биг, ты чего уши развесил? Помоги Жене сбрую снять и сам впрягайся. А мы пока в фургон пойдем.

— Фууух. — протянул усталый Флеш, в свою очередь уступая место в сбруе отцу. — Ну ты и разогналась сегодня...

— Тренироваться больше нужно. — показала брату язык белая пони. — А то с такими темпами, сестренка скоро сильнее тебя станет.

— Так я и не спорю. — потянувшись до хруста суставов отозвался жеребец. — Но если я мышцами обрастать начну, кто вместо меня ловкачом станет?

* * *

— Включай. — устроившись в кресле из розового облака, которое висело в темно-синем с фиолетовыми разводами звездном пространстве, повелительно велела принцесса Луна, размещая у себя на коленях ведерко с сырными шариками.

— Что бы вы хотели посмотреть сегодня? — сосредоточившись и вообразив перед собой огромный экран телевизора, тоном смирившегося с судьбой мученика поинтересовался Евгений, удобнее устраиваясь на розовом облаке-подушке.

— Ммм... — задумавшись, темно-синяя аликорн сдвинула бровки, а затем махнув правой передней ножкой заявила. — Хочу вторую серию про мир, где разумные артефакты заточили своих создателей в искусственный общий сон, а из их тел выкачивают энергию для своего существования.

— Что-то мне это не нравится. — едва слышно проворчал уже не молодец, вызывая в памяти фильм наиболее подходящий под полученное описание.

— Не беспокойся: запирать кого-либо в их снах чтобы воровать магию я не собираюсь. — кинув в рот пару шариков, благодушно отозвалась принцесса ночи, каким-то образом все же услышавшая реплику своей несовсем вольной... фрейлины? — Просто мне понравилась сама концепция этого мира... И чем только люди недовольны? Для них создали целую реальность, в которой можно жить и развиваться, в то время как разрушенный войной мир постепенно зализывает раны.

— Дело в свободе. — вздохнув, отозвался уже не юноша. — Люди вообще не любят, когда их строго контролируют и ограничивают.

— Жутко хаотичные существа. — неодобрительно покачала головой темно-синяя аликорн. — То хотят сильную власть и сильное государство, то начинают бороться с правительством, стоит ему начать "перегибать палку". Слава ночи, пони не такие.

"Попробуй что-нибудь возразить правителю, который прожил более тысячи лет и обладает личной силой достаточной чтобы сравнять с землей маленькую страну".

Разумеется, эту свою мысль Женя решил придержать при себе и не по тому что боялся Луну, а потому что прекрасно осознавал, что обиженная правительница — это хуже чем добрая и просто изображающая из себя непосредственного взрослого жеребенка. На экране тем временем появились первые кадры художественного фильма...

Как вообще получилось так, что сны славного витязя превратились в личную игровую площадку принцессы ночи? Просто после первой встречи в кошмаре, через пару дней Луна снова посетила Евгения Пузикова чтобы сообщить, что разработкой портала в другие миры в данное время занимается группа магов-энтузиастов, но из-за скудного финансирования каких-то успехов они не достигли. Способ же временно превратиться в жеребца есть, но для этого нужно либо быть единорогом, либо алхимиком из числа зебр, в ином случае можно разориться на зельях и услугах чародеев. В оплату за эту информацию аликорн попросила (можно сказать мягко потребовала) поделиться информацией о родном мире.

Узнав о радио и телевидении, покровительница снов воспылала каким-то нездоровым энтузиазмом, с которым интерес вызванный сведениями о летающих машинах и ядерной энергетике не шел ни в какое сравнение. Таким образом, в обмен на некоторые истории и пояснения, Женя превратился в живой проектор, чем оказался вполне доволен: в конце-концов связи, тем более в высшем эшелоне власти, никогда лишними не бывают. И пусть для принцессы он — лишь забавная зверушка, позволяющая ненадолго отвлечься от рутины и разогнать скуку, но это гораздо лучше чем быть непонятным, а возможно и опасным чужаком.

Правда в моменты, когда уже не юноша задумывался о своем положении, нет-нет, да всплывала в памяти когда-то прочитанная фраза: "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь". Но так как оставаться в этом мире до конца дней не хотелось от слова "абсолютно", приходилось идти на риск и заинтересовывать пока что единственную ниточку, теоретически способную привести к дороге домой.

Возвращаясь к теме смены пола: Женя как-то поинтересовался, нельзя ли использовать на нем Атрибуты Власти чтобы сделать его если не человеком, то хотя бы жеребцом? В ответ крылато-рогатая кобылка одарила собеседника нечитаемым взглядом, а затем спросила: "Чем ты можешь расплатиться за применение стратегического государственного оружия, которым владеют высокопоставленные пони раскиданные по разным уголкам страны?".

Покопавшись в своей памяти Евгений понял, что предложить местным правителям ему практически нечего, а то что все же имеется, явно недостаточная цена для того чтобы важных персон сдергивали с их мест несения службы. Но надежда все же появилась, пусть процесс по словам аликорна с вероятностью в девяносто пять процентов убьет земную пони.

* * *

Одним из прекрасных и солнечных дней, когда процессия из трех фургонов бродячих артистов взобралась на вершину большого пологого холма, взгляду Жени предстал вид на стену окружающую город, который являлся центром одной из областей Эквестрии. Сложенная из плотно подогнанных серых камней, в высоту достигающая двадцати метров, эта преграда воплощала собой несокрушимую мощь и надежность ощущающиеся от любой крепости построенной для войны.

Перед большими двустворчатыми воротами, которые днем всегда были распахнуты настежь встречая разношерстых и разноцветных путников, в два ряда стояла длинная очередь из пони и других существ, коих сыну Петра Пузикова пока что доводилось видеть разве что на картинках, да изредка в деревнях у зажиточных крестьян. Закованные в броню стражники принимали плату за въезд, иногда проводили досмотр (в основном обыскивали торговцев), но процессия все же продвигалась довольно шустро.

Над гребнем городской стены возвышались вздымающиеся к небу две башни из желтого камня, с золотыми островерхими куполами напоминающими копья стремящиеся пронзить небосвод. Домики, пристроившиеся под стеной словно детеныши жмущиеся к матери, выглядели с такого расстояния совершенно игрушечными, способными поместиться на одном хуфе.

— Впечатляет, дорогая? — толкнув Евгения плечом, весело спросила Бэби Харт, тем самым выводя подопечную из созерцательного транса. — К вечеру мы уже будем внутри, оставим фургоны на платной стоянке и отправимся в гостиницу. Попаримся в баньке, поедим свежих фруктов и овощей, выспимся на мягких постелях... или не выспимся. Хи-хи... Ой, извини. В общем завтра с утра пойдем на экскурсию, а днем в школу чтобы Лайт сдала экзамены.

— А может не надо экзамены? — состроив жалобную мордочку спросила упомянутая кобылка.

— Ты со всем справишься, моя хорошая. — зарывшись носом в гриву на макушке дочери, заверила ее Бэби. — Мы с тобой всю программу уже прошли, да и Жене будет не лишним получить справку об образовании... Хотя бы неполном.

— Пап, а ты говорил, что мы пойдем... — начал было говорить Флеш, но получив подзатыльник замолчал и покосился на кобылок. — Понял, не дурак. Был бы дурак — не понял.

"Я тоже не дурак, хотя иногда начинаю в этом сомневаться. Они что, в публичный дом собрались?".

— Давайте поторопимся, а то нам еще в очереди отстоять надо. — выплюнув изо-рта соломинку, которую лениво жевал последнюю пару часов, Гранд первым двинулся вперед, заставляя катящийся следом за ним фургон слегка ускориться.

Примечание к части

В следующей части 18+?

Город — сказка

Вблизи пригородные домики расположившиеся вблизи стены уже не выглядели игрушечными, что впрочем не мешало им сохранять презентабельный вид: яркие желтые, зеленые, красные или синие стены в один-два этажа, черепичные крыши, аккуратные веранды, а так же ровные чистые дворики огороженные символическими заборчиками то и дело притягивали взгляд. Само главное городское укрепление так же впечатляло славного витязя, к использованию магии в строительных целях не приученного, так как каменные блоки оказались не только уложены с филигранной точностью, но при этом словно бы сплавлены между собой (в результате получился монолит высотой в двадцать и толщиной пять метров).

"Интересно, против кого нужны такие стены? Драконы все равно летать умеют, как и грифоны, а против остальных хватило бы и чего-нибудь не столь монументального".

Отстраненные мысли не мешали замаскированному под жеребца, пребывающему в теле молодой кобылки Евгению Пузикову, поглядывать по сторонам с интересом рассматривая других путников в областной центр прибывших. К примеру прямо перед бродячими артистами, в очереди стояли пожилой жеребец-единорог бледно-голубой раскраски, который был одет в песочного цвета шляпу с короткими полями и грязно-серый жилет, а так же грузная минотавриха со спиленными рогами, бурой шерстью и коротким хвостом, одетая в юбку из широких полос черной ткани спускающихся чуть ниже колен и запряженная в двухколесную тачку загруженную парой пузатых мешков (на шее у нее виднелся широкий красный ошейник поблескивающий золотой пряжкой со стороны спины).

"Даже не знаю, огорчаться мне тому, что не попала... Тьфу-ты, уже и в мыслях начинаю к себе как к кобыле обращаться. Даже не знаю, огорчаться ли тому, что попал в пони, а не в минотавра: тут тебе и прямохождение, и почти нормальные руки. Хотя, с моей удачей я бы стал коровкой, вроде этой телки с широким крупом и парой бидонов напоказ. Учитывая же незавидное положение невольниц в Эквестрии, мне еще невероятно повезло...".

Прокрутив в голове последнюю мысль еще пару раз, Женя мысленно выругался осознав, что действительно считает, что могло быть много хуже. Пришлось даже слегка потрясти головой чтобы вернуть мысли в привычное русло. Однако сия заминка не осталась незамеченной и хозяин безрогой минотаврихи повернулся к молодому серому "жеребцу" с дружелюбной улыбкой осведомившись:

— Что, молодой, хороша телочка? Почти не пользованная: я уже не в том возрасте, а сыновья из дома давно разбежались и своих невольниц имеют. Так что, не хочешь по быстренькому пар сбросить? Не дорого предлагаю, всего полсотни лун...

— Ишь чего удумал, охальник! — из-за первого фургона к Жене поспешила Бэби Харт, на мордочке у которой застыло искреннее негодование. — Только жена значит отвернулась, а он тут же на чужие крупы пялится?!

— Эм... Я? — изрек высокоинтеллектуальный вопрос славный витязь, от напора незнакомого жеребца и своей опекунши заметно растерявшийся.

— Ну не я же. — фыркнула мать семейства Шоу, вставая с Евгением плечом к плечу. — А ты, старый, чего удумал? Сейчас как стражу позову...

— Тише-тише. — присев на задних ногах, единорог замахал в воздухе передними копытами, всем своим видом демонстрируя полную капитуляцию. — Я же просто пошутил. Это шутка такая... Правильно я говорю, молодой?

— Нашел чем и где шутить. — фыркнула старшая земная пони и гордо вскинув голову, резко кивнула в сторону фургонов, тем самым как бы веля своему "мужу" вернуться к остальной семье.

Решив, что лучшим выходом сейчас будет молча подчиниться, уже не юноша изобразил самое виноватое выражение мордочки на какое только был способен и низко опустив голову потрусил к вагончикам. Бэби же, одарив несостоявшегося сутенера пренебрежительным взглядом, поспешила за своей подопечной. И только в спины им прозвучала восхищенная фраза немолодого волшебника:

— Кобыла — огонь! Эх... был бы я лет на сорок помоложе.

...

— Женя, я конечно понимаю, что ты в первый раз в городе, но все же постарайся быть внимательнее и никуда от нас не отходи. — с едва заметной укоризной в голосе, когда они отошли от посторонних пони и их живой собственности, настойчиво попросила мать семейства Шоу. — Если хочешь, подожди пока мы фургоны на стоянке оставим, а после этого вы с Саном сможете немного прогуляться. До заката время еще есть...

— Простите. — покоянно склонив буйну голову, отозвался Евгений Пузиков.

— Ладно уж, я не сержусь. — смягчилась старшая земная пони и тут же толкнув собеседницу плечом спросила. — И чем тебе круп этой коровы двуногой понравился? У меня гораздо лучше.

— Да я не пялился. — тихо возмутился славный витязь, в теле молодой кобылки запертый.

— Верю-верю. — примирительно произнесла Бэби, интонациями голоса давая понять, что слова Жени ее ни в чем не убедили. — Пойдем лучше к фургону Лайт: городские ворота — это не самое лучшее место чтобы знакомиться с достопримечательностями.

Произнеся последние слова, старшая земная пони круто развернулась и взмахнув хвостом, демонстративно покачивая бедрами неспешно зашагала к вагончику, рядом с которым терпеливо шествовала маленькая белая кобылка. При этом мать семейства Шоу едва сдерживала выползающую на губы ехидную улыбку.

"Издевается и даже не скрывает этого".

С тенью обиды подумал уже не юноша, все же решив не отставать от своей опекунши. Тем более, что поведение Бэби привлекало к себе взгляды жеребцов как из их, так и из соседней очереди.

* * *

Сразу за воротами начиналась широкая улица вымощенная плотно подогнанными друг к другу желтыми кирпичами, которая тянулась вглубь города к возвышающимся вдали двум башням. Слева от дороги, почти примыкая к стене с внутренней стороны расположилась громада здания напоминающего пятиэтажную парковку автомобилей: широкий пандус вел в коридор, вдоль правой стороны которого тянулись ниши перекрытые решетками с внушительными даже на вид встроенными замками. Проход делал несколько поворотов и замкнув равносторонний прямоугольник возвращался к входу-выходу, а на второй этаж вел еще один пандус, но уже находящийся ближе к центру здания, где так же имелись ряды закрытых клеток.

Оставив кобылок у самого входа, Гранд Шоу договорился с работником стоянки об аренде места для хранения фургонов и оставив Сана в качестве охраны, с двумя другими сыновьями потащил вагончики на второй этаж. Не смотря на позднее время суток и тот факт, что солнце уже скрылось за гребнем высокой стены, благодаря закрепленным на потолке магическим светильникам похожим на обыкновенные электрические лампочки, в помещении было довольно светло, да и запах железа, дерева и какого-то масла нагонял ностальгию по не таким далеким временам...

"Не вешать нос: будет еще на моей улице праздник. А потом я буду вспоминать все это как какое-нибудь забавное приключение".

Подбодрив себя таким нехитрым образом, славный витязь стал рассматривать прохожих на главной улице города. Как не странно, подавляющая часть горожан была представлена пони разных цветов, рас и расцветок, одни из которых носили одежду, а другие, в лучшем случае ограничивались каким-либо аксесуаром. Однако среди снующих по своим делам непарнокопытных, время от времени встречались грифоны, минотавры, один раз промелькнула зебра...

— Ну вот и мы вернулись. — произнес Гранд Шоу, первым спускаясь по пандусу со второго этажа (на шее у него появилась цепочка прячущаяся под темно-зеленый жилет). — Не соскучились?

— Не дождешься. — насмешливо фыркнула Бэби, правой передней ногой придерживая возбужденную Лайт, все время ожидания крутившую головой чтобы увидеть все и сразу. — Поздно уже, так что давайте все же отложим прогулки до завтра?

На последних словах мать семейства Шоу посмотрела на Евгения, который в ответ на это только кивнул. Вообще, оказавшись внутри городской стены славный витязь ощутил себя каким-то маленьким и беззащитным, а маскировка совершенно неубедительной, пусть ее эффективность и была доказана встречей с тем старым единорогом. Хотелось как можно скорее оказаться за надежными стенами личной комнаты чтобы уложить в голове все обрушившиеся за день впечатления.

— Вот и отлично. — хмыкнул старший жеребец. — Ну-ка, сынки, в охранную формацию становись.

Пару секунд спустя Биг, Сан и Флеш распределились вокруг Жени, Лайт и Бэби так, что последние оказались в своеобразной коробочке, при этом замаскированная кобылка одновременно находилась внутри, но при взгляде со стороны можно было решить, что она является вторым слоем фланговой обороны. При этом оставалось совершенно непонятно, зачем нужны подобные сложности.

* * *

Дома в городе имели строгие формы прямоугольников сложенных из желтого кирпича или серого камня, а над землей возвышались на три-пять этажей. Вторые, третьи, четвертые и пятые этажи, со стороны которая выходила на центральную улицу красовались небольшими балкончиками, а над дверями располагающимися преимущественно в середине первого этажа, висели подсвеченные магией вывески с различными надписями и рисунками (на плоских крышах виднелись флаги, знамена, плакаты с какими-то лозунгами).

Стоило бродячим артистам отойти от ворот метров на двести, как они попали в шумную толчею гуляющих горожан, некоторые из которых спешили по своим делам, а иные, просто слонялись без дела. Пусть небо еще и было довольно светлым, но магические фонари уже во всю светили разгоняя тени и заполняя пространство мягким золотым сиянием, из распахнутых настежь дверей различных заведений доносились веселые голоса, распространялись умопомрачительные запахи. Боковые улочки тоже были освещены, но далеко не так интенсивно, из-за чего казались утопающими в полумраке.

— М... — Женя покосился на вывеску заведения, которая изображала мордочку подмигивающей кобылы с "боевой раскраской", но так как не смог расшифровать послание решил обратиться за объяснениями к Бэби Харт. — А там что?

Старшая кобыла кинула быстрый взгляд в сторону необычной вывески и скривила недовольную гримасу, но все же пояснила:

— Дом утех для одиноких жеребцов. Там работают подменыши, которым по закону можно кормиться только с таких вот заведений.

— То-есть? — не понял славный витязь и словно бы надеялся увидеть ответы на свои вопросы вернул взгляд к входу в здание.

В этот момент на невысокое крыльцо вышла белая земная пони с зеленой гривой одетая только в красный ошейник на шее. В следующую секунду ее окутали языки зеленого огня, которые продержавшись пару ударов сердца опали, открывая взгляду стройную ярко-красную единорожку принявшуюся игриво подмигивать проходящим мимо жеребцам, улыбаться и принимать наиболее эффектные позы.

"...?!".

— Они самые. — недовольно проворчала мать семейства Шоу. — Ума не приложу, зачем они вообще нужны в Эквестрии? Жеребят не рожают, только жеребцам головы морочат.

"Оборотни. На самом деле, это многое расставляет по своим местам".

Переведя внимание на Биг Шоу, Евгений заметил как жеребец с интересом разглядывает подменыша. Однако же стоило ему понять, что идущая рядом кобылка за ним наблюдает, как силач тут же смущенно заулыбался и постарался прямо на ходу почесать затылок правым передним хуфом, из-за чего едва не упал мордой вперед.

— Я это... птичками любовался. — выдал самую нелепую из возможных отговорок земной пони.

— Балбес. — печально вздохнув, прошептала себе под нос Бэби.

...

Гостиница, в которую направлялось семейство Шоу, находилась на одной из боковых улиц города и располагалась в четырехэтажном здании из желтого кирпича с высоким крыльцом, по сторонам от коего светились стилизованные под масляные лампы магические фонари. На первом этаже, сразу за входной дверью находился холл, где за довольно высоким для пони столом сидел синий единорог администратор встретивший гостей дежурной вежливой улыбкой (справа находилась закрытая в данный момент столовая, слева были кухня и служебные помещения, лестница ведущая на второй этаж и в подвал виднелась у дальней стены).

При заселении в один из двух номеров, уже не юноше пришлось раскрыть свой истинный пол, так как жить ему предстояло вместе с Бэби Харт и Лайт, в то время как жеребцы оказались вынуждены тесниться вчетвером. Впрочем, маскироваться в самой гостинице он и не намеревался в виду того, что это вызвало бы ненужные подозрения.

"Иногда проще рассказать полуправду, нежели потом расхлебывать последствия откровенной лжи".

Бродячим артистам достались соседние комнаты на третьем этаже, в самом конце коридора левого крыла. Насколько понял Женя, свободных помещений в заведении было еще много, однако цены на них слишком сильно кусались. В спальне у кобылок кроме стола, шкафа, широкой кровати и раскладного диванчика, более не было никакой мебели, что впрочем совершенно не стало проблемой для распределения спальных мест, а вот Гранд с сыновьями был вынужден решать, кому придется спать на полу.

Заказав ужин в комнаты и утолив голод легкими салатами, Бэби и Евгений уложили Лайт спать, затем предупредили жеребцов о том, что идут мыться в подвальную баню гостиницы и оставили им ключ от своей комнаты. Славному витязю конечно хотелось спать, но все же желание наконец-то полноценно почиститься перебороло всякую усталость заставляя переставлять ноги вслед за старшей кобылой.

* * *

Лежа на деревянной полке у дальней от входа стены маленькой парилки, Евгений Пузиков смотрел в потолок слегка расфокусированным взглядом. Скрестив передние ноги под головой лежа на спине, он вытянул задние ноги во всю длину и с удовольствием втягивал носом запах хвойных веточек висящих над горячей каменной плитой закрепленной на левой стене, от которой нагревались как воздух, так и вода в баке для мытья. Бэби Харт в свою очередь растянулась на животе, на одной из двух низких скамеек и с удовольствием потягивала легкий хмельной мед с добавлением трав.

— Жить как говорится — хорошо. — изрек древнюю мудрость уже не юноша, со своей порцией напитка справившийся раньше старшей кобылы.

— А хорошо жить — еще лучше. — заметила в свою очередь глава семейства Шоу. — Женя, тебя там не сильно разморило? А то может быть спустишься пока не перегрелась?

— Все прек-рас-но. — отозвался славный витязь, ощущая как по телу распространяется небывалая легкость, а в голове не остается никаких тревог и забот. — Давно мне не было так хорошо: вот что значит — баня!

— Это еще что. — поставив пустую кружку под скамью, Бэби осторожно приняла сидячее положение. — Для нас развлечения на сегодня еще не закончились.

— Ммм? — лениво уточнил уже не юноша, отчаянно борясь с желанием закрыть глаза чтобы не уснуть прямо на полке.

— Ну... — старшая кобыла хитро улыбнулась. — Просто пока ты тут устраивалась, я заказала нам обслуживание по высшему классу.

— А...? — насторожился было Евгений, но договорить не успел, так как был перебит своей собеседницей.

— Никаких жеребцов, я все помню. — поспешила успокоить подопечную глава семьи Шоу. — Только кобылки... хи-хи. Точнее банщицы и массажистки. В конце концов, имеем же мы право расслабиться?

"Массажистки в бане... Интересно. Хм... Отбой тревоги?".

— А это не слишком... дорого? — сформулировал вопрос Женя, не слишком хорошо ориентирующийся в ценах туземцев, но все же помнящий примерные заработки артистов в посещенных деревнях (от него эту информацию не скрывали).

— Не только же жеребцам монеты на всякие глупости тратить. — с намеком на обиду в голосе фыркнула Бэби. — Ты скажи лучше: чей круп красивее, мой или той коровы у ворот?

— Ммм. — непонимающе моргнув, славный витязь все же ответил. — Твой. А к чему этот вопрос?

— Да так. — неопределенно отозвалась старшая кобыла. — Знаешь, я ведь всегда мечтала сперва о сестре, потом о подруге, а затем и о дочери... Так хочется иногда просто поболтать, не оглядываясь на жеребцов.

Глава семейства Шоу снова улеглась на живот и скрестив передние ноги под головой шмыгнула носом.

"Чего это она?".

Не долго думая, уже не юноша вслух озвучил вопрос, который прозвучал у него в голове.

— Просто... мне было жутко одиноко. — еще раз шмыгнув носом, отозвалась Бэби. — Гранд конечно хороший, заботливый, понимающий... но он — жеребец. Да и сыновья... Мы ведь все время в дороге, нигде надолго не останавливаемся. А я ведь не железная!

"Только истерики мне еще и не хватало. Меня не готовили утешать многодетных кобыл".

Собравшись с мыслями, Евгений Пузиков перевернулся на живот и осторожно сполз с полки. Оказавшись на полу стоя на всех четырех ногах, он оценил свое состояние как вполне адекватное и решив не тратить зря времени, подошел к своей опекунше усаживаясь сбоку от скамьи прямо на круп.

— Что-то я совсем расклеилась. — невесело улыбнулась старшая пони, встречаясь взглядом с блестящими синими глазами. — Все настроение тебе наверное испортила... Извини, дорогая, не знаю что на меня нашло.

Этот момент выбрали работницы гостиницы чтобы открыв дверь впустить в помещение прохладный воздух, заставив пони рефлекторно вздрогнуть и настороженно повернуться к выходу. Через порог тем временем переступили молодая минотавриха с шерсткой шоколадного цвета и пшеничной гривой волос скрывающих спиленные рога, а так же невысокая грифонша (у обеих из одежды были только красные ошейники с золотыми пряжками).

* * *

(18+).

Лежа животом вдоль скамьи, передние и задние ноги свесив по сторонам, Женя блаженно жмурился, ощущая как сильные и ловкие пальцы разминают плечи, шею, спину. Откровенно неудобный разговор прервался на весьма неоднозначной ноте и славный витязь надеялся, что продолжать его в будущем не придется.

— Коровка. — позвала невольницу трудящуюся над Евгением Бэби Харт. — Наклонись-ка, я тебе хочу кое-что сказать.

Массаж прервался, что заставило уже не юношу недовольно засопеть. Впрочем, заминка продлилась совсем недолго и получив от старшей пони какое-то распоряжение, телочка вернулась к прерванному занятию.

Мягкие и сильные ладони скользили по серой шерстке Жени вверх от поясницы к плечам, затем возвращались вдоль позвоночника вниз. Большие пальцы вдавливались между позвонками вызывая легкие болевые ощущения, после которых наступала блаженная расслабленность.

Коровка некоторое время поглаживала спину и шею Евгения, уделяя особое внимание загривку и ямкам за ушами заставляя пациентку блаженно сопеть и урчать. С каждым повторением поглаживаний, растираний и разминаний, движения телочки становились все более глубокими и откровенными: в какой-то момент она вовсе остановилась одной рукой на крупе пони, круговыми движениями растирая точку над хвостом и внешние стороны бедер.

Женя, в голове которого шумело от алкоголя а размятое и разогретое тело буквально растеклось по скамье, с легким недоумением ощутил как кончик левого уха сжимают зубы массажистки, а к спине прижимаются две упругие округлости с возбужденными сосками. Между задних ног стало жарко, хвост сам собой задрался вверх и отодвинулся в сторону, бедра неосознанно стали двигаться пытаясь тереться пахом о деревянные доски.

Ладонь телочки скользнула под хвост кобылы и пальцы прошлись по половым губкам вызывая томный вздох. Еще несколько движений и средний палец почти без сопротивления скользя по естественной смазке вошел внутрь сразу на половину...

— Неет! — резко скинув с себя наваждение, Евгений дернулся всем телом и вывернувшись из-под минотаврихи соскочил со скамьи, но неудачно рассчитав высоту, с размаху лбом стукнулся об пол.

(Конец 18+).

Примечание к части

Глава шла тяжело, писалась долго, частично перерабатывалась...

Надеюсь, что вышло не слишком плохо.

Жду отзывов.

Город греха

— Ты меня понимаешь, милая? — прозвучал в голове у славного витязя слегка двоящийся женский голос, а самого его тем временем перевернули на спину и устроили затылком на чем-то мягком.

"Милая? Ах да, это же ко мне обращаются. Надо же было так удариться, что все мозги встряхнулись и искры в глазах до сих пор мерцают".

— Понимаю. — промямлил в ответ Евгений Пузиков, ощущая как мир вокруг него постепенно прекращает бешенно вращаться. — Что случилось?

— Ой, дорогая, ну ты нас и напугала. — с явным облегчением произнесла Бэби Харт. — Разве же можно так резко со скамьи соскакивать, да еще будучи в подпитии?

"Действительно, чего это на меня нашло? Повел себя не как мужик, а как истеричная... кобыла. М-да: "Бытие определяет сознание"".

Тем временем на лоб опустилась холодная и влажная тряпка, искры перед глазами наконец-то рассеялись и зрение прояснилось. Первое, что увидел уже не юноша, это две объемные округлости грудей минотаврихи, на коленях у которой его голова и возлежала. Сама телочка, явно испуганная и расстроенная едва ли не до слез, при помощи тряпицы аккуратно обтирала своей клиентке мордочку и шею, а напарница ее тем временем взмахами крыльев создавала порывы свежего ветра.

Старшая земная пони, на мордочке коей так же читалась обеспокоенность, сидела прямо на полу поджав под себя задние ноги, а копытца передних соединила под подбородком.

"Стыдоба-то какая...".

Постаравшись улыбнуться, Женя произнес настолько твердым и уверенным голосом, насколько это вообще было возможно в его состоянии:

— Я в норме. Правда.

Чтобы подтвердить эти слова, славный витязь попытался сесть, но его порыв был мягко присечен руками безрогой коровки, которая положила свои ладони на плечи пони и настойчиво надавила вниз, при этом очень тихо приговаривая:

— Вам сейчас нельзя волноваться и совершать резких движений: полежите еще немного, а потом я помогу вам встать и помыться.

— Но... — хотел было возмутиться Евгений, но был перебит Бэби Харт.

— Попридержи поней, дорогая. — старшая кобыла мягко улыбнулась и осторожно коснулась щеки своей подопечной правым передним хуфом. — Мы никуда не торопимся, так что можем себе позволить лишнюю пару минут полежать. Крылатая, принеси нам пару кружек чего-нибудь освежающего. Морс какой-нибудь, или лимонад.

— Сию минуту, госпожа. — буквально прочирикала грифонша, тут же прекращая из себя изображать вентилятор чтобы через секунду скрыться за дверью.

"Эх! Вот и понежился в баньке. Может быть все же не следовало так резко реагировать? Все же не какой-нибудь жеребец ко мне лез, а вполне себе миловидная телочка... И о чем я только думаю? Фу, самому от себя противно".

...

Через пару минут вернулась крылатая банщица, которая принесла две большие кружки с клюквенным морсом. Коровка помогла серой земной пони сесть на скамью, но при этом сама устроилась позади чтобы клиентка могла облокотиться на ее живот и грудь. После того как напиток закончился, а все негативные последствия встречи лба и пола перестали ощущаться, уже не юношу начали натирать мыльным порошком с едким и неприятным запахом, от которого щипало глаза, щекотало в носу и было горько на языке (не стоило пытаться дышать ртом). Сильные, но от того ничуть не менее осторожные пальцы зарывались в шерстку, расчесывали кожу, проникали в такие места, о которых в приличном обществе и говорить-то не принято. Однако же на сей раз, будучи готовым к чему-то подобному, славный витязь доблестно терпел все измывательства минотаврихи.

После втирания порошка, Женю обливали горячей водой, затем на шерстку вылили едва ли не половину флакона какого-то ароматического мыльного состава розоватого цвета, от которого сильно пахло фиалками. Процедура с почесываниями повторилась, но в этот раз банщица словно бы случайно прижималась к своей клиентке, то заставляя облокотиться спиной себе на грудь чтобы удобнее было пройтись пальцами по грудной клетке и животу, то наоборот сама едва ли не ложилась сверху своим телом растирая ароматную мыльную пену по спине земной пони.

Близость горячего, упругого тела, для не совсем трезвого разума уже не юноши, почти не отличающегося от привычных по родному миру женщин будоражила кровь и пробуждала фантазию. Однако же Евгений, Сын Петра Пузикова, памятуя о своем во всех смыслах нестандартном положении, собрав всю волю в несуществующий кулак сохранял непоколебимое спокойствие... даже когда коровка пару раз на пробу ткнулась носом в шею шумно втягивая цветочный аромат, а после очередного ополаскивания игриво лизнула левое ухо заставив мурашки пробежаться вдоль позвоночника. Впрочем на вопрос "Могу я еще чем-нибудь вам помочь?", бывший молодой человек ответил твердое "нет".

Бэби Харт же подобными комплексами не страдала и потому, пока ее мыла крылатая банщица, со стороны второй скамьи то и дело доносились томные вздохи, хихиканье и протяжное мычание. Впрочем, до откровенного разврата так и не дошло, но старшая земная пони выходя из бани в коридор выглядела заметно посвежевшей и будто бы сияла изнутри довольством.

...

— Ну и хитрющие же здесь работают невольницы. — заметила глава семьи Шоу, забираясь на двухспальную кровать под одеяло.

— Почему? — лениво спросил Женя, уже устроившийся на одной из двух подушек и только теперь ощутивший, насколько же его вымотал этот день.

— Пока они нас мыли, в себя втерли не меньше половины шампуня. — ворчливо пробормотала старшая земная пони. — А ведь флакон стоил три "солнца".

В комнате установилась тишина, в которой было отчетливо слышно как сопит носиком Лайт устроившаяся на отдельной постели. Впрочем, не прошло и пары минут как Бэби Харт снова заговорила:

— Женя, мне конечно неудобно о таком просить... но можно я тебя обниму?

— М... Ммм? — сквозь сон попытался что-то спросить славный витязь.

— Понимаешь... — старшая кобыла смутилась, но собравшись с мыслями продолжила. — Я очень давно не спала одна, так что боюсь, что не смогу уснуть. Так можно...?

— Угу. — все так же находясь наполовину в мире снов, едва различимо отозвался уже не юноша.

В следующую секунду Евгений ощутил, как его осторожно приобняли передними ногами и притянули к теплой и пушистой груди, а на макушке устроился чей-то подбородок.

— Спокойной ночи, дорогая. — промурлыкал мягкий и заботливый голос.

* * *

На следующий день, с раннего утра (даже не дождавшись завтрака), Гранд Шоу и двое его сыновей ушли из гостиницы по каким-то своим, только жеребцовым делам. Биг Шоу, когда Евгений спросил "А ты почему не с ними?", как-то натянуто улыбнулся и почесав затылок правым передним хуфом ответил "Я подумал... Мне это... Я как-нибудь без этого".

Догадаться, куда именно ушла большая часть жеребцов семейства Шоу, особенно вспоминая встретившееся прошлым вечером заведение где работают подменыши, было не так уж и сложно. Впрочем, осуждать кого-то славный витязь не собирался, так же как и ревности к собственному облегчению не испытывал (пусть он иногда и путался, мысленно обращаясь к себе как к кобыле, но настоящей кобылой так и не стал). Единственное, что вызывало недовольство, так это необходимость сидеть в номере или столовой, дожидаясь пока вернутся остальные члены труппы.

"Не положено трем кобылкам в сопровождении одного жеребца ходить по большому городу".

Так заявила Бэби Харт на просьбу уже не юноши пройтись куда-нибудь прогуляться. Спорить со старшей земной пони было бесполезно, так что пришлось смириться и сидеть вместе с Лайт перед книжками, повторяя темы предметов, по которым будет вестись опрос в местной школе.

...

Жеребцы вернулись после полудня и если Гранд выглядел вполне пристойно, то двое его сыновей едва держались на ногах и при этом улыбались настолько счастливыми улыбками, что все сомнения о месте, куда они ходили с утра пораньше, окончательно отпали. Мать семейства Шоу отвесила детям по подзатыльнику и отправила отсыпаться в номер, а сама стала собираться для похода в город.

На этот раз Жене пришлось одеться не в привычные штаны и рубашку, а в менее удобный, но все же вполне привычный сарафан, подаренный еще в первой посещенной в этом мире деревне. Сама же старшая кобыла ограничилась золотистой накидкой спадающей с плеч по спине и крупу, которая удерживалась при помощи золотистой заколки на груди и совершенно не скрывала грудь, ноги и часть живота. Лайт в этом смысле повезло больше, так как ей пришлось надеть темно-синее платье с юбкой до колен.

Впятером покинув гостиницу, пони вышли на главную улицу и стараясь придерживаться левого края дороги, зашагали в сторону двух башен. Мимо них сновали жеребцы, редкие кобылы, другие разумные: но хоть толпа и казалась даже более плотной нежели прошлым вечером, создавалось ощущение, что шума она создает гораздо меньше, так как празно шатающихся горожан почти не было.

— Не жалеешь, что не пошел с братьями? — толкнув Бига плечом, весело прищурился Женя, желая хоть так разрушить какое-то неуютное молчание.

— Неа. — мотнул головой силачь. — Они вон какие пришли... Бррр... Да я к этим подменышам ни ногой. Ой...

Только в последний момент жеребец вспомнил, что цель похода его родственников вообще-то была тайной, а потому растеряно стал озираться по сторонам, словно бы ища выход из щекотливой ситуации.

— Расслабься. — хмыкнул в ответ на такое поведение славный витязь. — Ты ведь не считаешь меня полной дурой?

— Ага... то-есть неа... то-есть... — Биг совсем запутался и замолчал, продолжая идти и шумно сопеть.

— Я так и думала. — удовлетворенно произнес Евгений Пузиков.

— Нашли, что обсуждать. — удрученно вздохнула Бэби Харт. — Вон, лучше бы посмотрели какие гравюры на стенах, а вон там магазин тканей и украшений... И игорный дом тут же? Кто только разрешает таким заведениям работать.

— А что такого? — удивился Гранд. — Карты, кости, рулетка и вино — неплохой набор для...

— Выманивания денег. — перебила супруга старшая земная пони. — Уж тебе-то не знать, как там дела делаются должно быть стыдно.

— А можно мне посмотреть? — задрав голову и почти подскакивая от нетерпения спросила белая кобылка, изгибая шею чтобы заглянуть в мордочку матери. — Ну пожалуйста... Одним глазком. Честно-честно...

— Как-нибудь в другой раз. — вместо супруги ответил старший жеребец. — Нам еще нужно в школу успеть... Ты ведь не решила прогулять экзамены?

— Ну... не-е-ет. — с совершенно неискренней уверенностью протянул жеребенок.

В этот момент они вышли на большую рыночную площадь окружающую две исполинские башни и разговор пришлось прервать, так как шум обрушившийся на пони со всех сторон в первые мгновения ошеломил и заставил растерянно крутить головами, а букеты различных ароматов на секунды лишили возможности ощущать какие-либо запахи. На рядах прилавков продавалось все, что только можно было себе представить: фрукты и овощи, рыба и птицы, одежда и ткани, украшения и оружие, посуда и магические безделушки... Особняком же стояли помосты с невольницами среди коих преобладали телочки и грифонши, но изредка встречались грациозные оленихи, полосатые и фигуристые зебры, над одним из торговцев-единорогов, на целую голову возвышалась стройная черная лошадь с белой гривой, на мордочке которой сохранялось невозмутимо-отстраненное выражение (даже когда один из покупателей задрал ей хвост, та и ухом не дернула).

По настоящему жутко Евгению стало, когда он случайно встретился взглядом с глазами рыжей "пташки", безучастно смотрящей куда-то перед собой совершенно не реагируя на проходящих мимо пони. Стоило уже не юноше обратить чуть больше внимания на остальных невольниц, как в голове тут же образовалась параллель с живыми куклами, способными только исполнять приказы и не имеющими собственной воли...

Шерсть на загривке тут же встала дыбом, по коже побежали мурашки, а сам Евгений неосознанно постарался прижаться к тому единственному существу, кому доверял. Бэби Харт на это отреагировала очень быстро: вскинув голову и осмотревшись по сторонам обнаружила причину беспокойства подопечной, а затем свернула всю процессию в один из боковых проходов, где покупателей зазывали торговцы разных магических безделушек.

"Действительно: мне очень повезло попасть именно в пони... пусть и кобылу. По крайней мере мне не грозит стать таким, как они".

Примечание к части

Рассказ развивается м-е-д-л-е-н-н-о... Но думаю главы через две-три, начнутся настоящие злоключения.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами" и "Господин Органа".

Жду отзывов.

Неприятное впечатление

Школа располагалась в "Н" образном четырехэтажном здании из желтого кирпича: первый этаж строения занимали административные кабинеты, столовая и кухня, а так же медицинский кабинет, в то время как второй, третий и четвертый этажи отводились под классы. С задней стороны дома находилась одноэтажная пристройка с плоской крышей исполняющая роль спортзала, а по периметру небольшого огороженного забором участка росли невысокие фруктовые деревца.

Бэби Харт довольно быстро договорилась об экзамене для дочери и подопечной, после чего их отвели в класс на второй этаж, посадили на коврики перед низкими столиками в разных концах кабинета и выдали по несколько бланков с вопросами и по стопке чистых листов для ответов. После десяти минут работы карандашом, Женя убедился в том, что ему предложили тест для жеребят из начальной школы, так как ответы по математике и эквестрийскому языку оказались элементарными. Немногим больше времени потребовалось чтобы вспомнить имена всех известных членов правящей династии, а так же названия Атрибутов Власти (благо книжки по истории, которыми делилась Лайт, содержали в себе всю необходимую информацию).

Экзаменатор, которым оказался пожилой светло-желтый земной пони с белой гривой, одетый в белую рубашку и галстук-пианино, сидя за учительским столом то и дело бросал взгляды то на одну, то на другую кобылку, будто бы надеялся застать их за списыванием со шпаргалок. Впрочем, его внимание было не навязчивым, а потому не мешало ни Евгению, ни маленькой бродячей артистке...

...

— Вот, дорогая: твой первый официальный документ. — объявила старшая земная пони демонстрируя бланк с печатью в виде зеленого прямоугольника по диагонали пересеченного строчкой каких-то цифр. — С сегодняшнего дня ты считаешься кобылкой закончившей младшую школу.

"Радость-то какая!".

Ехидно подумал про себя уже не юноша, но вслух разумеется говорить этого не стал и лишь смущенно улыбнулся потупив взгляд, после чего произнес:

— Спасибо...

— А я? — нетерпеливо подпрыгнула на месте Лайт. — А я сдала?

— Конечно сдала, моя хорошая. — умиленно улыбнулась глава семейства Шоу, пряча в поясную сумочку ценный документ. — Но не расслабляйся: в следующем году мы должны будем сдать экзамены первого класса средней школы.

— Ууу. — ушки белой кобылки поникли. — Опять учиться...

— Это еще не скоро. — попытался подбодрить малышку славный витязь.

— Это точно. — поддержал Женю Биг Шоу. — Целый год еще.

— Угум. — не слишком-то и обрадованно отозвалась жеребенок, но в этот момент ей что-то вспомнилось и треугольные ушки снова встали торчком. — Па-а-апа?

— Где? — предчувствуя что-то явно нехорошее, Гранд изобразил непонимание и стал оглядывать коридор первого этажа школы, будто кого-то искал. — Не вижу никакого папы... Ты наверное ошиблась...

— Пап! — возмущенно топнула передним копытцем по паркетному полу маленькая кобылка. — Ты же обещал!

— А вот с этого места поподробнее. — нахмурилась Бэби Харт. — Что это ты успел наобещать, дорогой? И почему я не знаю об этом?

— Ну... — отец семейства Шоу почесал затылок правым передним хуфом, затем вытаращил глаза глядя куда-то за спины жены и дочери, и заявил. — Смотри, медведь!

У старшего жеребца это заявление вышло настолько естественно и артистично, что Евгений и сам не понял, зачем обернулся назад, закономерно никакого медведя в школьном коридоре не обнаружив. Рядом с ним возмущенно-обиженно воскликнула Лайт, а вот Бэби Харт к подобному трюку оказалась более устойчива, а потому просто подалась вперед и левой передней ногой схватила пытавшегося убежать мужа за хвост.

— Дорогой, не буди во мне зверя. — ласково промурлыкала глава семейства Шоу. — Лучше рассказывай по хорошему.

— Папа обещал мне домашнего питомца. — сдала Гранда Лайт, усевшись на круп и сложив передние ножки на груди.

Биг благоразумно отступил к стене и старательно не привлекал к себе внимания, сочувственным взглядом посматривая на отца.

— Ладно-ладно, сдаюсь. — развернувшись к жене и дочке, старший жеребец выставил в защитном жесте передние ноги. — Раз обещал, то питомца куплю в любом случае. А сейчас, пойдемте и отпразднуем удачную сдачу экзаменов?

— Смотри у меня. — хмуро погрозила мужу Бэби. — Без фокусов: раз обещал дочери питомца, то будь любезен сдержать слово.

— Ей! — радостно вскинулась маленькая кобылка и тут же повернулась к старшей подруге. — Слышала, Женя, у нас будет новый друг.

* * *

Выйдя из школы процессия земных пони отправилась в ближайшее семейное кафе, которое разместилось на первом этаже трехэтажного белого дома, частично располагаясь на широкой открытой веранде. Официантами здесь были четверо молодых пегасов, носящих красные пиджаки, ловко передвигающиеся между столиками то на четырех, то на двух ногах, крыльями управляясь не хуже чем недавняя банщица-минотавриха руками. Стоило посетителям устроиться в плетеных креслах, как рядом тут же появился один из жеребцов, широкой белозубой улыбкой приветствуя клиентов:

— Чего изволите?

— Лайт, Женя, заказывайте. — Гранд благодушно махнул правым передним копытом. — Сегодня ваш день.

— Я хочу этого и этого, и вот этого... А это что? — белая кобылка тут же схватилась за протянутое ей меню и стала тыкать в разные картинки правой передней ногой.

— Салат из острых перцев с томатным соусом. — услужливо подсказал молодой пегас и обращаясь уже к Евгению добавил. — Очень рекомендую с белым вином и рыбными колечками. Первая порция за счет... заведения.

Сделав паузу, официант перед последним словом подмигнул славному витязю. Биг Шоу в ответ на это демонстративно кашлянул и словно бы невзначай напряг мышцы. Крылатый пони, оценив диспозицию, изобразил на морде самое невинное выражение и приняв заказ, поспешил удалиться в сторону кухни.

"Ревность — бессмысленная и беспощадная.".

Мысленно хохотнул про себя уже не юноша, бросая насмешливый взгляд на силача, который делая вид, что совершенно ни к чему не причем, с упорной сосредоточенностью изучал собственные передние хуфы.

— Эх, молодежь. — мечтательно закатил глаза Гранд Шоу.

— Говори за себя. — ткнула правым передним копытцем мужа Бэби. — Я себя старой еще не считаю.

...

После праздничного обеда славный витязь и его спутники отправились на прогулку по городу, старательно при этом огибая рыночную площадь с ее суетой и невольниками. На одной из малых площадей с фонтаном, Евгению Пузикову предстал вид на композицию из двух статуй: крупный белый аликорн (жеребец с рогом и крыльями) серебряные грива и хвост которого словно бы развевались на порывах ветра, стоя на задних ногах передними копытами опирался на плечи темно-синей крылато-рогатой кобылы, в весьма провокационной позе распростершейся по позолоченному постаменту. При этом на мордочке принцессы ночи, не узнать которую после регулярных визитов в сны Женя не мог, застыло выражение смирения и полного довольства жизнью.

— "Сильная страна, в копытах сильного правителя". — прочитала надпись выгравированную на постаменте маленькая белая кобылка. — Мам, а правда, что раньше принцесса Луна была жеребцом?

— Так пишут в книгах по истории, моя хорошая. — отозвалась Бэби Харт. — Правда мне кажется, что в той ситуации все было не так просто...

— В смысле? — Лайт нахмурилась и покосилась на статуи.

— Мама имеет ввиду, что все произошло как-то уж слишком легко. — вместо жены ответил Гранд. — Армия сдалась без боя, да и репрессий к бунтовщикам почти никаких не применяли. Как будто бы правящие аликорны устроили спектакль для целой страны и все в него поверили... А тех, кто могли помешать, предупредили заранее.

— Так это же... хорошо? — подал голос Биг Шоу. — Разве нет?

— Это только догадки. — заявила старшая земная пони. — И я советую не сильно о них распространяться. Мы — пони маленькие и не нам лезть в большую политику.

...

Ближе к вечеру славный витязь, Лайт, Бэби Харт, Гранд и Биг Шоу вернулись в гостиницу, где в столовой на первом этаже обнаружили вполне бодрых Сана и Флеша, которые сидели за столом с иссиня-черной кобылкой, кутающейся в серый бесформенный плащ. При виде вновь прибывших жеребчики оживились и наперебой стали представлять своей знакомой членов своей семьи:

— Это наши родители: Бэби Харт и Гранд Шоу. — встав на все четыре ноги, единорог элегантным жестом указал на старших жеребца и кобылу.

— Этот громила — наш брат, Биг Шоу. — подскочив к силачу, ловкач ткнул его в бок правым передним копытом и привстав на задние ноги прошипел. — Сделай морду попроще... не настолько простую.

— Наша младшая сестра, Лайт. — широко улыбнувшись, Сан попытался приобнять жеребенка, но кобылка ловко вывернулась и спряталась за передние ноги матери.

— Ну а это — Женя. — кивнул на серую земную пони Флеш.

"Ну а это — Женя".

Мысленно передразнил распушившего хвост перед новой кобылкой жеребчика уже не юноша, в свою очередь с интересом изучая взглядом незнакомку. Сама иссиня-черная пони, растянув губы в широкой и тонкой улыбке, сверкнула яркими желтыми глазами с вертикальными зрачками, шевельнула чуть более длинными ушами с маленькими забавными кисточками на кончиках и ловко выскользнув из-за стола, встала на все четыре ноги тут же изображая низкий поклон, одновременно расправляя широкие кожистые крылья напомнившие о летучих мышах. Чуть шипящим, но от того ничуть не менее бархатистым голосом она произнесла:

— Приятно с вами познакомиться, Гранд Шоу, Бэби Харт, Биг Шоу, Лайт и... Женя. — на последнем слове в голосе кобылы прозвучала ироничная насмешка, но столь мимолетно что славный витязь усомнился, а не показалось ли ему. — Мальчики очень много о вас рассказывали: говорили, что вы много путешествуете по Эквестрии. У меня сейчас очень сложный период в жизни и Сан предложил чтобы я отправилась с вами... Я была бы очень признательна, если вы позволите хотя бы какое-то время мне провести в вашем обществе. Обещаю, что не доставлю много проблем и... с радостью отплачу за вашу доброту.

Завершив свою речь, обладательница перепончатых крыльев выпрямилась в полный рост, вскинула голову с короткой серой гривой, игриво подмигнула Бигу (от чего здоровяк смущенно потупил взгляд и глупо улыбаясь начал чесать затылок правой передней ногой), а затем крайне оценивающим взглядом скользнула по фигуре Евгения, будто бы взвешивала его на весах и осталась довольна увиденным. По спине славного витязя пробежались мурашки: он бы с удовольствием вежливо отказал этой незнакомке, однако же прекрасно понимал, что и сам находится среди Шоу на совершенно "птичьих" правах, а от того права голоса не имеет. Покосившись на Бэби Харт, он уже успел обрадоваться, так как старшая кобыла стояла хмуро сдвинув брови и поджав губы, но тут голос подал отец семейства:

— Как тебя звать-то, красавица?

— Ой. — пони-летучая мышь прижала к губам сгиб правой передней ноги и округлила оказавшиеся довольно большими золотистые глаза. — Разве я не представилась? Приношу свои извинения: меня зовут Себриз Тан. Приятно с вами... познакомиться.

В паузе между словами серогривая кобылка облизнула губы длинным и чуть раздвоенным на кончике языком, непроизвольно демонстрируя пару острых клыков на верхней челюсти.

— Давайте возьмем ее с собой? — предложил-попросил единорог. — Себриз обещала показать несколько трюков: она ловкостью Флешу не уступает.

— Да и у нас в труппе пегаса не хватает. — поддержал Сана младший брат.

— А ты что думаешь, дорогая? — Гранд повернулся к Бэби Харт, на которой тут же скрестились все взгляды.

— Мы еще не завтра уходим из города, так что все может измениться. — наконец ответила старшая земная пони, но эти ее слова звучали скорее как "да", нежели "нет".

— Вы об этом не пожалеете. — радостно заявила перепончатокрылая летунья, с выражением довольной кошки жмуря глаза.

* * *

Устроившись на кровати в номере гостиницы, Женя погрузился в спокойный и крепкий сон, где его уже ждала принцесса ночи. Видя обеспокоенность на мордочке своей фаворитки, темно-синяя аликорн потребовала чтобы та ей рассказала все, что беспокоит...

— Хм. — выслушав историю, Луна удобнее улеглась на белом облачном полу облачного же замка, вид которого приняли по ее желанию декорации сна Евгения.

— С этой пегаской что-то не так? — нахмурившись, настороженно уточнил уже не юноша.

— Не так. — подтвердила принцесса, а затем прищурившись и широко ухмыльнувшись добавила. — Во-первых: она не пегаска, а бэтпони. Во-вторых...

— Ваше Высочество, не тяните. — нетерпеливо заерзал на своем месте Евгений.

— Ладно-ладно, но правда тебя может шокировать. — приняв сидячее положение, темно-синяя крылато-рогатая кобыла скрестила передние ноги на груди. — Твой мир, моя маленькая фрейлина, уже никогда не станет прежним.

— Я готов... В смысле готова. — славный витязь всем своим видом излучал уверенность.

— Ты... рев-ну-ешь. — буквально пропела Луна, ехидно прищурив глаза на этом слове.

— Я? — плюхнувшись на круп, Евгений Пузиков указал на себя правым передним хуфом. — Ревную? Да быть того не может.

— Может-может. — принцесса ночи сочувственно покивала. — Просто раньше ты этого не замечала, так как вокруг тебя было много жеребцов, которые отдавали тебе все свое внимание. Теперь же появилась конкурентка, которая не только может, но и хочет отблагодарить их ответным вниманием и тебе это не нравится. Придется тебе решать, дорогая, хочешь ли ты оставить все как есть, в итоге лишившись своих ухажеров, либо начнешь делать ответные шаги им на встречу. И нет, я тебя ни к чему не принуждаю, а просто рекомендую подумать.

Примечание к части

Еще один маленький шаг для автора и небольшой рывок для сюжета.

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Господин Органа" и "Черная книга".

Лицемерие

— Какой миленький. — протянув передние копытца, Лайт обхватила маленького белого кролика и вытащив его из клетки прижала к груди. — Давайте возьмем его?

В лавке торгующей домашними питомцами, которая размещалась на первом этаже одного из домов находящихся в глубине жилого района города, царили уютная тишина и запах сена: животные вели себя на удивление тихо и спокойно, птицы мирно занимались своими делами на насестах, а пара молодых единорогов регулярно создавали заклинание очищающее воздух. Женя так же заметил, что в клетках даже у грызунов вроде мышей, весьма чисто и уютно, а более крупные обитатели магазина вообще проявляли завидный интеллект...

"Сидят себе спокойно и не забивают головы разными глупостями, не то что некоторые попаданцы".

Насмешливо заметил голос уже не юноши, когда он проходил мимо деревянного ящика внутри коего лежала рыжая лисица и четверо лисят. Вообще, все внутреннее пространство помещения для клиентов, своим видом напоминало лабиринт из разных контейнеров с живностью, где чтобы не заблудиться приходилось постоянно оглядываться и вставать на задние ноги.

— Прекрасный выбор. — обрадовался Гранд. — Сейчас я сбегаю за продавцом и...

— Не спеши, моя хорошая. — погладила дочь по голове Бэби Харт. — Мы ведь только пришли: давай посмотрим на других животных? Если не найдем никого лучше, то купим этого кролика.

— Ну... ладно. — неохотно вернув зверька на прежнее место, маленькая белая кобылка весело зацокала хуфами по дощатому полу, непрерывно крутя головой и стараясь высмотреть самое интересное.

Старший жеребец Шоу укоризненно посмотрел на жену, встретил ее насмешливый взгляд и повесив уши поплелся вслед за наследницей. Матриарх бродячих артистов в свою очередь только фыркнула и подошла к славному витязю со словами:

— Что, дорогая, не хочешь и себе кого-нибудь присмотреть?

— Ну... — Евгений смутился и отвел взгляд от коробки с щенками собак, порода которых напоминала рыжих лаек. — Нет пожалуй. Да мне и заплатить нечем.

— Это... Я... — рядом словно по волшебству оказался Биг. — Ну... В общем... Выбирай.

— М? — склонив голову, одетый в зеленый сарафан Женя, с недоуменным выражением на мордочке посмотрел на силача.

— Мой балбес хочет сказать, что хочет сделать тебе подарок. — с некоторым трудом удержавшись от горестного вздоха, перевела бормотания сына старшая земная пони. — Я ведь права?

— Ага. — потянувшись правым передним копытом чтобы почесать затылок, согласно кивнул Биг Шоу.

— Какая прелесть. — прозвучал чуть в стороне голос Себриз, рядом с которой словно приклееные крутились Сан и Флеш. — Такие пухленькие.

— Тебе нравятся мыши? — полюбопытствовал единорог, разглядывая клетку с белыми грызунами.

— Не так уж сильно, но... да. — без тени смущения ответила бэтпони. — Но мы вроде бы искали подарок не для меня, а для Лайт.

— Думаю, из-за одной мышки мы не разоримся. — подмигнул брату ловкач.

— Мальчики, вы такие внимательные. — улыбнувшись не размыкая губ, мечтательно прикрыв глаза произнесла иссиня-черная перепончатокрылая пони.

"И вовсе я не ревную".

Прозвучала какая-то по детски обиженная мысль в голове славного витязя. Однако же в душе все-таки зародилась обида на пару жеребцов, тут же побежавших к кобылке поманившей их парой улыбок...

...

Из лавки разросшаяся компания пони вышла спустя час поисков питомца для младшей кобылки, которая все же решила взять того самого кролика, коего присмотрела еще в самом начале (что заставило Гранда еще раз страдальчески посмотреть на супругу, его мучениями совершенно не тронутую). Себриз таки получила свою белую мышь, клетку с которой в облачке телекинеза нес самодовольный Сан и даже Евгений получил в подарок от Бига маленькую желтую канарейку, по хозяйски устроившуюся на голове у земной пони.

— Дорогая, ты уверена, что не хочешь и для себя какого-нибудь зверька? — задал вопрос старший жеребец Шоу, когда вся их компания уже вышла под открытое небо.

— Пожалуй... мне хватит и того зоопарка, который у меня уже имеется. — многозначительно окинув взглядом сыновей, дочь, мужа и двух кобылок пока что в семью не входящих, уверенно заявила Бэби Харт. — Пойдемте уже пообедаем, а то я с утра чувствую себя какой-то голодной.

— Правда? — чему-то обрадовался старший из жеребцов. — Так это же замечательно! Нужно будет неприменно обратиться к доктору... А я все думал, из-за чего у тебя настроение портится.

Последние слова Гранд практически прошептал и славный витязь услышал их только потому, что находился очень близко к говорившему. Остальные пони никакого намека в заявлении старшей кобылы не заметили, но все же поспешили по дороге в сторону временного пристанища.

* * *

На первом этаже гостиницы играла музыка, постояльцы сидели за столами столовой и раз за разом поднимали кружки с пузырящимся напитком, на шампанское очень похожим. Работницы заведения, среди коих были две грифонши, минотавриха, одна зебра, сновали по узким проходам с графинами, тут же подливая явно алкогольный напиток в опустевшие кружки.

После вопроса Гранда Шоу, который поинтересовался по какому поводу праздник, выяснилось, что у хозяина заведения родился сын. Новых гостей тут же усадили за свободный стол и налили им по кружке искристого вина (Бэби Харт тут же потребовала чтобы Лайт принесли морс, а на стол поставили какие-нибудь закуски).

Вскоре маленькая белая пони утомилась от шума и вместе с кроликом, мышкой и канарейкой, под конвоем отца и матери отправилась в комнату наверх. Женя тоже порывался было уйти, но встретив жалобный взгляд Бига, решил немного задержаться: хотя бы пока кружка не опустеет.

"Вроде бы меня окружают пони, а пьют как лошади".

Мысленно усмехнулся Евгений, сын Петра Пузикова, провожая взглядом уже четвертый стакан, который Сан опрокинул в себя за прошедшие полчаса. Сам он старательно растягивал свою порцию, цедя напиток маленькими глотками, но все же ощущал как в голове начинает шуметь, а страхи и осторожность отступают куда-то на задний план.

— Женя, можно с тобой поговорить? — к удивлению уже не юноши, рядом с ним уселась иссиня-черная перепончатокрылая кобыла, согнав перед этим со стула порядком захмелевшего Флеша.

— Почему нет? — настроение у славного витязя было приподнятое, так что ответил он вполне благодушно.

— А почему да? — прищурив золотые глаза с вертикальными зрачками, провокационно спросила Себриз, но тут же невинно улыбнулась и продолжила. — Знакомство у нас явно не задалось... Ты наверное думаешь, что я стремлюсь переманить к себе всех жеребцов, и вообще веду себя нагло и распутно.

— Что ты, конечно же нет. — поспешил успокоить собеседницу Евгений, вовсе не желая вести разговор на эту тему и ощущая, как хорошее настроение начало стремительно портиться.

"Ты ведь совсем не крутишь хвостом перед Саном и Флешем... Только Бига оставила мне... Пррр, о чем я только что подумала?".

— Ты совершенно не умеешь врать. — с явными нотками грусти в голосе заявила бэтпони. — Знаешь... А ведь я думала... Я хотела... Эх! Не бери в голову.

— Заканчивай уж, раз начала. — отодвинув от себя кружку, волшебным образом снова оказавшуюся наполненной, произнес уже не юноша.

— Просто... Ты не такая, как все. — на что-то решившись заявила Себриз.

— В смысле? — Женя в этот момент порадовался, что не пил, а то мог и поперхнуться.

— Большинство кобылок, которых я встречала как в городе, так и за его пределами, могут думать только о двух вещах: жеребцах и жеребятах. — мордочка иссиня-черной пони на секунду скривилась. — Большинство из них даже не задумываются о том, что в мире есть что-то большее чем их маленький и уютный мирок. В тебе я увидела... можно это назвать "родственной душой". Ты не зациклена на продолжении рода и как я слышала, даже начала заниматься тренировками чтобы уметь за себя постоять.

— Сан с Флешем разболтали? — с намеком на раздражение спросил славный витязь, пододвигая к себе кружку и делая новый глоток.

— Жеребцы. — снисходительно улыбнулась Себриз. — Сплетничать они любят даже больше чем кобылы, нужно только уметь слушать и задавать правильные вопросы.

— Ну да, тренируюсь. — кивнул уже не юноша, взглядом ища в толпе отдыхающих пони братьев Шоу, которые отошли к соседнему столику и теперь о чем-то активно спорили с парой единорогов.

— Я могла бы тебе помочь: может быть по мне и не видно, но у меня за спиной большой опыт. — игриво подмигнула бэтпони. — Ты удивишься, но у земных кобылок удар бывает такой, что не каждый жеребец устоит на четырех ногах.

— А зачем это тебе? — с явным подозрением сквозящим в словах, задал тревожащий его вопрос Евгений.

— Ну... — потупив взгляд, иссиня-черная перепончатокрылая пони ответила смущенно. — Просто я подумала, что мы могли бы... стать подругами. Просто... мне очень тяжело одной.

"Не верю!".

Вопило подсознание, в то время как Женя сидел и недоуменно разглядывал бэтпони, через уверенную и что уж врать, стервозную маску которой проступил образ одинокой, усталой и потерянной кобылы. Захотелось ее обнять и утешить, но вместо этого с губ сорвались слова:

— В принципе, можно попробовать.

— Правда? — золотые глаза Себриз распахнулись и она радостно улыбнулась. — Тогда... готова к первому уроку?

— Какому еще уроку? — недоуменно переспросил славный витязь.

— Уроку танцев, разумеется! — воскликнула бэтпони и легким движением взлетела на стол, затем передними хуфами схватила Женю за запястья и потянула на себя. — Смелей, не робей!

Встретившись взглядом с золотыми глазами, уже не юноша внезапно ощутил как к легкому алкогольному опьянению добавляется еще что-то... Это нечто растеклось по телу ощущением легкого покалывания, которое принесло с собой легкость и веселье. Он и сам не заметил, как забрался на столешницу и поддерживаемый подругой, встал на задние ноги.

В столовой гостиницы звучала ритмичная быстрая мелодия и иссиня-черная кобыла, расправив перепончатые крылья и положив передние копытца на талию земной пони, начала задними ногами отбивать ритм будто танцевала чечетку. Не желая уступать в этом импровизированном состязании, славный витязь положил передние хуфы на плечи партнерши-соперницы и сам стал пытаться поддерживать ритм.

Столешница дрожала и шаталась, задние ноги двух кобыл выбивали веселый ритм, а вокруг собрались жеребцы чуть ли не со всего зала. Подбадривающие выкрики, топот передних ног по полу, веселый смех смешались в одну какофонию звуков...

— Во дают!

— Горячие кобылки!

— А я и не думал...

— Шевелите крупами, красотки!

Десятки взглядов смотрели на Женю и Себриз, и уже не юноша с удивлением констатировал, что ему это начинает нравится. Из-за быстрых движений становилось жарко, дыхание шумно вырывалось изо-рта, ритм сердца учащался, а перед взглядом мерцали золотые глаза с вертикальными узкими зрачками и широкая радостная улыбка.

Внезапно одна из ножек стола не выдержала и сломалась, опора ушла из-под ног и Евгений ощутил как начинает падать. Рефлекторно он схватился за бэтпони и потянул ее на себя, а сама обладательница перепончатых крыльев в один миг обхватила его талию кольцом передних ног и привлекла к себе. Их мордочки встретились и губы слились в неловком поцелуе: славный витязь даже не сразу понял, что происходит, да и тот факт, что пол не спешит бить его в спину, достучался до разума только секунды через две.

Наконец иссиня-черной летунье стало тяжело висеть в воздухе, при этом удерживая не такую уж и легкую земную пони, так что она плавно спланировала на чистый участок пола. Жеребцы, во все глаза наблюдавшие необычное шоу, поспешно расступились освобождая место (никто из них даже не подумал подхватить кобыл чтобы не нарушить их... "единение").

Ощутив под ногами твердый пол, уже не юноша поспешил отстраниться от бэтпони, мысленно отмахнувшись от ощущения легкого разочарования возникшего в момент, когда их губы разединились. Опустившись на все четыре ноги, он тяжело дыша осмотрелся вокруг, только сейчас осознавая, сколько жеребцов на него пялились в момент танца и после. Под хвостом было непривычно жарко...

— Как ты? — вырвала из самокопаний Евгения Себриз, голос коей звучал устало, но радостно и весело.

— Н-нормально. — как относиться к произошедшему славный витязь еще не решил, а потому предпочел совершить тактическое отступление. — Я наверное пойду наверх: что-то ноги совсем не держат.

— Тебя проводить? — уточнила летунья, заглядывая в мордочку новой подруге своими необычными золотыми глазами. — Или может быть позвать Биг Шоу?

* * *

Остаток вечера Женя провел в номере гостиницы, заботливо укутанный Бэби Харт в одеяло. Лайт и ее мама сидели неподалеку и играли с купленными в магазине зверьками, Гранд Шоу же ушел вниз чтобы проследить за сыновьями.

Наступила ночь и шум праздника постепенно стих. Бэби и Лайт легли спать, а вот к Евгению сон все не шел. Решив пойти в общественную уборную расположенную на этаже и освежиться, он сперва выскользнул из-под одеяла, затем не включая хуфы прокрался к двери и вышел в коридор.

Уже на обратном пути, славный витязь задержался у одной из неплотно закрытых дверей, откуда доносились тяжелое дыхание, жеребцовые всхрапывания и характерные влажные звуки. Не сдержав любопытства он прислонился к створке и задержав дыхание, приоткрыл ее чуть шире чтобы можно было хотя бы одним глазком заглянуть во внутрь помещения.

В тусклом красноватом свете магического светильника, на широкой кровати верхом на жеребце скакала кобыла, чей стройный силуэт изгибался при каждом движении, из приоткрытого рта запрокинутой головы доносились стоны, а перепончатые крылья раскрытые во всю ширь помогали балансировать...

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами" и "Господин Органа".

Снова дорога

— Привет, я — Морошка. — широко и открыто улыбнувшись коричневая (с красноватым отливом) кобылка, которая была запряжена в невысокий вагончик желтого цвета с округлой крышей, приветливо помахала правой передней ногой.

"Красный ошейник с золотой пряжкой на шее в наличии имеется. Стало быть — это невольница?".

— Привет, я — Лайт. — маленькая белая земная пони помахала в ответ, а затем быстро обежала лошадку вокруг. — А ты высокая. Ты как и Женя, тренируешься возя фургон? А ты отправишься с нами? А...

Пока младшая подруга засыпала растерявшуюся от подобного напора Морошку вопросами, славный витязь, вновь замаскировавшийся под жеребца, со смешанными чувствами рассматривал новую знакомую. С одной стороны, он мысленно смирился с тем, что в этом причудливом мире, на первый взгляд похожем на сказку, существуют такие вещи как рабство, с другой же уже не юноша оказался не готов к тому, что ему самому придется столкнуться с невольницей так близко. Учитывая же, что лошадка пришла вместе с Грандом Шоу, да еще привезла с собой вагончик вроде тех, в которых живут бродячие артисты, сомнений в принадлежности бедняжки не возникало.

Тем временем Бэби Харт приступила к распросам мужа, всем своим видом выражая легкое недовольство:

— Значит вот какой сюрприз ты приготовил сыновьям? — старшая земная пони покосилась на лошадку, заставив ее потупить взгляд и шаркнуть правым передним копытцем по плитам дороги.

"У нее на передних ногах нет больших пальцев. Как-то я раньше не обращал внимания, есть ли у лошадей пальцы у передних копыт, или нет. Спросить? А если это только у нее так?".

— Фургон нам так и так покупать бы пришлось: многовато нас стало чтобы в трех вагончиках размещаться. — спокойно ответил отец семейства Шоу. — Кто-то фургон должен везти: лошади для этого подходят идеально. Не грифоншу или минотавриху же запрягать? Или же ты предпочла бы чтобы я взял мерина?

— Свет с тобой. — махнула копытцем Бэби и тут же переключила внимание на дочь. — Лайт, успокойся пожалуйста. Ты же ее пугаешь.

— Неправда! — возмутилась младшая земная пони и повернулась к лошадке. — Ведь неправда же?

Вся эта сцена происходила в переулке у здания парковки, где бродячие артисты оставили на сохранение свои передвижные домики. Солнце еще только поднималось к зениту небосвода, по коему плыли белые рваные облака, ощутимо прохладный ветер задувал в промежутки между домами, заставляя ощутить тот факт, что лето уже закончилось.

Десять дней пребывания в городе подошли к концу: за это время семья Шоу, Женя и Себриз успели неплохо отдохнуть, посмотреть достопримечательности, посетить представление уличных актеров выступавших рядом с зданием театра (профессиональное любопытство заставило просмотреть все номера выступления). И вот теперь пришло время отправляться дальше, на этот раз на юг Эквестрии чтобы переждать самые сильные морозы в наиболее благоприятных условиях. К сожалению для того чтобы остаться на всю зиму в пределах городских стен, денег у путешественников уже не оставалось.

"Хотя, если бы мы урезали расходы и не стали покупать ничего лишнего... Пррр. Нельзя считать чужие монеты".

Отношения уже не юноши с бэтпони развивались странно, причиной чему было необычное поведение перепончатокрылой кобылы. Днем Себриз вела себя игриво, проявляла кошачьи повадки, вроде бы даже заигрывала со славным витязем, попутно красуясь вместе с ним перед жеребцами, а каждую ночь развлекалась с жеребцом, личность которого так и осталась секретом (скорее всего это был кто-то из Шоу, но ни Биг, ни его братья ничем себя не выдавали).

Откуда Женя знал о ночных похождениях иссиня-черной кобылы? Дело в том, что после первого раза, когда он подсмотрел неожиданное представление через щель в двери, уже не юноша на следующую ночь вполне осознанно пошел проверить, будет ли повторный сеанс... И оказался замечен за подглядыванием.

На утро Евгений ощущал себя жутко неловко, старался не встречаться с бэтпони взглядом, но вопреки ожиданиям подруга ничем не выдала того, что засекла за собой слежку. Даже более того: на третью ночь Себриз устроила для единственной зрительницы целое представление, при этом рассчитав освещение так чтобы личность жеребца оставалась секретом. Днем же обе кобылы вели себя так, будто бы ничего не случилось, при этом славный витязь ощущал необычное, тянущее, сладкое чувство общей тайны.

Единственное, что слегка разочаровывало, так это то, что тренировки копытопашного боя пришлось отложить до времени отбытия из города чтобы даже случайных свидетелей поблизости не оказалось. Объяснить же необходимость этих занятий старшей земной пони и жеребцам взялась сама обладательница перепончатых крыльев.

— Ну... так нас же четверо. — удивленно захлопал глазами Биг Шоу, своей фразой вырывая Евгения из недавних воспоминаний. — И фургонов четверо... В смысле... Фургонов четыре.

— Братишка, а ты подумал, что если один из нас ногу повредит, то вагончики тащить будет некому? — ухмыльнувшись, Сан похлопал силача правым передним хуфом по левому плечу. — Женя конечно сильная, но одно дело везти фургон пару часов и совсем другое — тащить его целый день. Да и отдыхать нам время от времени надо: Флеш в отличие от тебя особой выносливостью похвастать не может.

— Это ты меня слабаком обозвал? — возмутился ловкач, своим поведением и интонациями голоса становясь в этот момент удивительно похожим на младшую сестру.

— Не ссорьтесь, мальчики. — мягко вклинилась между жеребцами бэтпони. — Морошка уже с нами и никто ее возвращать старому хозяину не собирается. Ты ведь рада остаться с нами?

Последний вопрос уже предназначался лошадке, тут же усиленно закивавшей головой.

— Вот видишь, дорогая? — расплылся в улыбке Гранд, подмигивая сыновьям и поигрывая бровями. — Беспокоиться не о чем.

— Хорошо. — согласилась Бэби Харт. — Но если эта кобылка из рабочей силы превратится в нахлебницу, или же начнет набирать вес...

— Все будет хорошо. — заверил жену отец семейства Шоу. — Я за всем прослежу.

— Я тебе прослежу. — наигранно сурово нахмурилась глава труппы бродячих артистов, затем улыбнулась и ткнув мужа левым передним копытцем в широкую грудь велела. — Иди уже, забирай наши фургоны. В городе конечно хорошо, но в дороге мне как-то спокойнее. Морошка, будешь жить в фургоне с Себриз. Ты ведь не против, милая?

Взгляд и улыбка адресованные иссиня-черной летунье буквально кричали о том, что ее мнение земную пони интересует мало, и если та решит возмутиться...

"И чего Бэби так взъелась на Себриз? Не понятно".

Переступив передними ногами славный витязь перевел взгляд со своей опекунши на подругу, которая совершенно ничем не продемонстрировала недовольства и только благодарно кивнула. Лошадка в это время старалась казаться как можно более незаметной чтобы не вызвать недовольства новых хозяев.

"И все же, какое мерзкое ощущение, когда видишь невольника и понимаешь, что ничем помочь не можешь. Хотя... Этой кобылке я все же наверное помочь смогу... Ну, или хотя бы облегчу жизнь".

После принятия этого решения Женя ощутил, как плечи расправились и осанка стала чуточку более гордой. Все же для той его части, которая оставалась мужчиной, желание защищать хоть кого-то стало своеобразным топливом, которое позволило разгореться затухающим углям.

* * *

Метры дороги стремительно ложились под хуфы, свежий осенний воздух наполнял легкие при каждом вздохе, начавшие блекнуть краски расстилающихся вокруг полей демонстрировали, что скоро в эти земли придет зима. Четыре разноцветных фургона, в которые были впряжены братья Шоу и молодая лошадка, яркой вереницей тянулись с севера на юг, позвякивая прицепленными к крышам колокольчиками. Создавалось впечатление, будто за время отдыха жеребцы застоялись, а потому в первые часы перехода набрали довольно неплохую скорость, чем заставили решившего пройтись своими ногами Евгения двигаться трусцой.

Выйти из города было гораздо проще, нежели попасть в него, так как никто и не думал обыскивать путников. Благодаря этому ворота и высокая стена вскоре остались позади, вместе с очередным рубежом в жизни славного витязя.

Сейчас, ловко перебирая ногами, время от времени переходя на полноценный бег (что все еще получалось несколько неуклюже), уже не юноша с улыбкой вспоминал свои первые попытки ходить на четырех ногах используя хуфы в режиме отталкивания. Стоило признать, что выражение "корова на льду" если и было не совсем точным описанием тогдашних успехов Евгения Пузикова, то ушло не слишком далеко от истины. Так что сейчас действительно было чем гордиться...

"Стоп! Я всерьез горжусь своими нынешними навыками в беге на четырех ногах? А ведь верно...".

Мысленно вернувшись к прошедшим дням, усилием воли концентрируясь на собственных действиях и мыслях, Женя был вынужден констатировать, что его поиски пути домой, как и попытки вернуть привычное тело... остановились так и не начавшись. Можно было утешать себя, что принцесса Луна, время от времени продолжающая посещать сны своей фрейлины (как она называла славного витязя в личных разговорах), рассказывала об успехах энтузиастов занимающихся изучением порталов и расчетами способа перемещения между мирами, но откровенно говоря — этого было совершенно недостаточно. Следовало начинать предпринимать какие-то самостоятельные шаги: найти магов, собрать деньги для исследований, ну или хотя бы посетить общественную библиотеку...

"А я вместо этого вел себя как турист, постепенно начиная копировать ужимки местных кобыл. И ведь о доме почти не вспоминал, а у меня там родители и сестра... Наверное уже объявили меня пропавшим без вести, если вовсе не похоронили. Мало ли время в наших мирах течет по разному? И хорошо, если здесь оно течет быстрее, нежели дома, а ведь может быть и наоборот. Вот завершат ученые Эквестрии создание портала и Луна решит по доброте душевной отправить меня первым рейсом... а на той стороне меня встретит далекое будущее".

Захотелось застонать и побиться головой обо что-нибудь твердое. Останавливало от этой деструктивной деятельности только понимание, что лучше все равно не станет, а голова болеть начнет. Да и вопросов от Шоу по поводу такого странного поведения избежать не получится.

"А еще я маскировку попорчу: борода итак держится на честном слове. А ведь можно еще и следы на мордочке оставить, которые совсем не красят кобылку...".

— О чем задумался, красавчик? — насмешливо спросила Себриз, паря в двух метрах над землей на расправленных перепончатых крыльях. — У тебя такое выражение морды, что создается ощущение будто ты съел лимон.

— Думаю о доме. — не задумываясь о том, что и кому говорит отозвался уже не юноша, только через секунду осознав, что на эту тему следовало бы молчать.

— Ого. — чему-то обрадовалась бэтпони и приземлившись на дорогу рядом с Евгением, побежала параллельным курсом сложив крылья под плащом на спине. — Что-нибудь вспомнила?

"Ну и что тебе на это ответить?".

Скосив взгляд, славный витязь наткнулся на внимательные золотые глаза с вертикальными зрачками. На миг он подумал, что можно было бы раскрыть свою тайну иссиня-черной кобыле, предварительно взяв с нее обещание молчать, ведь местная жительница наверняка сможет что-нибудь посоветовать...

"Раскроет великую тайну, которую не знает принцесса Луна? Или же предложит решение проблемы недоступное для аликорна являющегося вторым... второй... Блин, как же сложно с местными выражениями".

Откинув идею рассказать свою тайну Себриз, Женя покачал головой и отвернулся. В следующую секунду его довольно чувствительно хлестнули по крупу хвостом, а обладательница перепончатых крыльев заявила:

— Оставь прошлое в прошлом и двигайся в будущее. Если ты что-то забыла и не можешь вспомнить, значит без этого знания тебе будет лучше жить. А сейчас прекращай портить атмосферу своим кислым видом и догоняй!

Произнеся последние слова бэтпони резко ускорилась, в два скачка вырвалась вперед и щелкнув Женю по носу кончиком хвоста, побежала вперед по дороге. Уже не юноше стало одновременно и обидно, и легко на душе: в конце концов, пусть он и не мог раскрыться, но в новом для себя мире был не одинок, да и попал в вполне благоприятные для себя условия. Решив, что о решении проблем сможет подумать и позднее, сын Петра Пузикова шутливо оскалил зубы и зарычав бросился в погоню за весело хохочущей кобылой.

Примечание к части

Изначально глава планировалась другой, но...

Вероятно в следующей главе появятся сцены сну-сну содержания.

Сюжет опять тормозит, но надеюсь мне удалось описать душевное состояние героя и дать намеки на некоторые странности в его поведении.

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами" и "Господин Органа".

Змея на груди

— Женя, может споешь? — усаживаясь в круг пони расположившихся около костра, неожиданно для славного витязя попросил Гранд Шоу.

— Да я не знаю... — начал было отговариваться уже не юноша, успевший переодеться из рубашки с жилетом и штанами, в зеленый сарафан, так же избавившись от ватных шариков за щеками, бороды и трубок в ноздрях, но был перебит старшей земной пони.

— Не прибедняйся, милая: голос у тебя приятный, так что если бы ты не стеснялась без маскировки в деревнях выступать, от поклонников проходу бы не было. — Бэби Харт хитро подмигнула подопечной и тут же продолжила. — Ну а песен, я уверена, ты знаешь немало.

"Ну вот, называется "помог расширить репертуар"".

Обводя взглядом мордочки жеребцов и кобыл, растеряно подумал Евгений Пузиков. Ответить своей опекунше он ничего не успел, так как в этот момент в разговор вступила Себриз:

— А я еще ни разу не слышала, как ты поешь. Может покажешь подруге класс?

— Просим-просим. — поддержали бэтпони Сан и Флеш.

— Не робей. — смущенно прогудел Биг Шоу.

— Видишь, милая? Все тебя просят. — мать семейства Шоу приобняла правой передней ногой свою подопечную.

Вздохнув и подняв взгляд к темному небу, на котором уже виднелись первые звезды, уже не юноша задумался. В голове у него действительно хранилось множество песен, которые как бы это не было удивительно, вполне неплохо звучали на местном языке. Отказывать же в подобной малости, при условии того, что от него практически ничего не требуют взамен на кормежку, заботу и защиту, серьезных причин не было.

"Никогда не замечала, что у меня хорошие вокальные данные. Впрочем, петь у костра под гитару, отсутствие музыкального слуха никому и никогда не мешало".

На какое-то время в импровизированном внутреннем дворике, образованном поставленными квадратом четырьмя фургонами, установилась выжидательная тишина, которую нарушало бульканье каши в котелке подвешенном над огнем. Вместе со всеми, но при этом чуть в стороне, прямо на земле устроилась Морошка, вымотавшаяся за день бега по дороге с вагончиком за спиной.

Для стоянки старшие жеребец и кобыла семьи Шоу выбрали опушку небольшой рощи, которую дорога огибала по широкой дуге. Здесь имелось маленькое чистое озерцо с родником холодной и свежей воды, а так же деревья скрывали путников от возможных взглядов сразу с двух направлений.

— Женя, не будь врединой. — обнимая своего белого кролика, сердито произнесла Лайт.

— Хорошо. — улыбнувшись уголками губ, отозвался сын (или все же дочь?) Петра Пузикова.

— Ей! — радостно воскликнула маленькая кобылка.

— Песня вроде бы подходит как раз под нашу ситуацию... но правильную рифму я не гарантирую. — предупредил уже не юноша и собравшись с духом, глубоко вдохнув, постукивая передними хуфами по земле начал петь.

Мы по Эквусу кочуем, на погоду не глядим,

Где придется заночуем, что придется поедим.

Театральные помостки, для таких как мы бродяг,

Свежеструганные доски, занавески на гвоздях...

Полностью текст песни Евгений не помнил, а потому местами ему приходилось импровизировать, но когда отзвучали последние слова последнего куплета, все слушавшие выступление пони выглядели вполне довольными и улыбались. Гранд Шоу даже заявил:

— Эту песню можно сделать гимном бродячих артистов. Молодец, Женя.

— Спасибо. — смущенно опустив мордочку к земле, так что челка упала на лоб и глаза, отозвался на слова старшего из жеребцов славный витязь, чувствующий себя крайне неуютно из-за того, что фактически присвоил себе плоды чужого труда (и плевать, что в этом мире, о настоящих авторах исполняемых песен, никто и никогда скорее всего не узнает).

— Не нужно скромничать: у тебя действительно красивый голос. — заметила иссиня-черная перепончатокрылая пони. — Может еще что-нибудь исполнишь?

— Не-не-не... — замахал передними ногами уже не юноша.

— Жаль. — произнес Биг Шоу. — Мне понравилось.

— Ужин уже готов. — сообщила жеребцам и кобылкам Бэби Харт. — Сан, снимай котелок с огня.

Единорог молча кивнул матери, его рог начал тускло светиться магической аурой, а в следующую секунду в воздух поднялись миски, черпак и сам резервуар с кашей.

— Показушник. — фыркнул Флеш.

— Не завидуй. — с нотками самодовольства в голосе произнес волшебник. — Когда-нибудь и твои таланты оценят по достоинству... Если они конечно есть.

...

Вскоре после вечернего приема пищи, уставшие за время дневного перехода пони начали расходиться по фургонам: Женя как и прежде устроилась в вагончике с Лайт, трое братьев Шоу ушли в свой передвижной дом, Морошка и Себриз устроились отдельно от остальных, ну а Гранд отправив жену спать заявил, что первым подежурит у костра. Славный витязь думал, что стоит ему улечься на, пусть и тонкий, но удобный матрац, как сон тут же окутает его теплым одеялом и затянет в королевство принцессы ночи, однако что-то пошло не так.

Лайт уже сопела носиком видя наверное пятый сон, канарейка и кролик так же спали на своих местах (на жердочке под потолком фургона и в корзине в углу), а серая земная пони ворочалась с бока на бок, не в силах найти удобное положение. Наконец перевернувшись на спину, вытянув задние ноги и прижав передние хуфы к груди, она уставилась немигающим взглядом вверх.

Услужливое воображение рисовало картинки событий, которые Евгений имел возможность наблюдать еще вчера ночью и от мыслей о которых внизу живота становилось жарко. Скользнув правой передней ногой по груди, затем по животу, он прикоснулся к мягкому маленькому вымени, ощутив как тело тут же пронзил слабый электрический разряд заставивший напрячься спину. Хлюпающие влажные звуки, сдавленные стоны, изящно изгибающийся крылатый силуэт — все это показалось настолько реальным, будто происходило не в воображении, а в этой самой комнатке фургона.

"Так я точно не усну".

Подумал Женя, мягкой подошвой хуфа поглаживая чувствительный пушистый бугорок. Зажав возбужденный сосок между пальцем и копытцем правой ноги, он ощутил, как жар между задних ног становится сильнее...

"Ничего ведь плохого не будет, если я себя немного... поглажу? Я же не виноват, что кобылье тело такое чувствительное и ему нужна разрядка. И вообще: я же не с жеребцами развлекаюсь, в конце-то концов".

Левый хуф опустился на второе вымячко, начав его поглаживать по часовой стрелке вызывая приятные ощущения отдающиеся по всему телу. Закусив нижнюю губу серая земная пони тяжело задышала, но вовремя себя остановила, едва потянувшись правой передней ногой к бедрам задних ног.

"О Лайт-то я и позабыла".

Мысленно обругала себя Женя, медленно выдыхая и расслабляясь. Перед внутренним взором промелькнули образы маленькой пони, которая просыпается ночью от раздающихся рядом стонов... После такого смотреть в глаза кобылке, да и ее родственникам было бы невыносимо стыдно.

"Мне нужно остудить голову. И не только голову".

Убедившись, что маленькая земная пони крепко спит, Евгений перевернулся на живот и поднявшись на ноги, не активируя хуфы направился к двери крадущимся шагом. Выскользнув на улицу под свет звезд и луны, закрыв за собой деревянную створку славный витязь глубоко вдохнул и выдохнул, шумно раздувая ноздри. В импровизированном внутреннем дворе тускло горел костер, со стороны рощи раздавалось уханье птиц.

"А где наш доблестный стражник?".

Нахмурившись и прищурив глаза, уже не юноша осмотрелся по сторонам, подошел к огню и прислушался, но никаких подозрительных звуков не уловил. В то, что с Грандом могло что-то случиться он не верил, так как тогда это таинственное нечто уже произошло бы и с другими пони, так что предположение в котором жеребец отошел справить нужду выглядело более реалистично.

"Поискать его? Угу: сидит он на кучке и размышляет о великом, а тут я такая красивая иду... Тьфу блин! Мерзость какая".

Мотнув головой, отгоняя дурацкое видение, Евгений решил пойти к озеру и окунуться, никого об этом не предупреждая. Надевать сарафан или маскировку он не стал, так что прохладный ночной воздух приятно холодил кожу пробираясь под шерстку, но все же эффект был явно недостаточным чтобы избавиться от томления между задних ног.

* * *

(18+).

Выйдя из лагеря, Женя потратила некоторое время чтобы привыкнуть к неяркому освещению местности светом звезд и луны, после чего стараясь идти как можно тише, направилась к берегу маленького озера. Интуиция настойчиво подсказывала, что шуметь сейчас нельзя, а потому серая земная пони двигалась довольно медленно, за что и была вознаграждена уже через десяток шагов.

Чуткие уши уловили тихий смех и какую-то возню в траве, что раззадорило кобылье любопытство. С некоторым трудом Женя узнала голос Себриз, что заставило сердце в груди начать стучать с удвоенной силой, а в душе всколыхнуться волнение и азарт (появилась реальная возможность узнать, с кем именно из Шоу развлекается Бэтпони). Прильнув грудью и животом к земле, она кралась словно рысь... хотя может быть со стороны это выглядело не столь впечатляюще.

Помня рассказы о том, что у перепончатокрылых пони обоняние лучше нежели у представителей иных рас, серая земная пони постаралась зайти с подветренной стороны. Наконец она приблизилась на достаточное расстояние для прямой видимости и щуря напряженные глаза приподняла голову с прижатыми ушами. Взгляд тут же сфокусировался на двух силуэтах, шутливо борющихся на берегу того самого озера, куда изначально и направлялась шпионка.

— С тобой я чувствую себя снова молодым. — сквозь тяжелое дыхание раздался хриплый горячечный шепот.

— Ха. — усмехнулась Себриз. — Не говори мне о возрасте, малыш.

— А что так? — удивился голос жеребца.

— Бэтпони живут дольше других. — словно бы неохотно отозвалась иссиня-черная летунья.

— И сколько же тебе тогда? — на этот раз в словах самца слышался искренний интерес.

— Кобылкам нельзя задавать такие вопросы, глупыш. — отозвалась обладательница перепончатых крыльев. — Ну, а чтобы у тебя не возникало глупых вопросов, давай займемся делом.

Вывернувшись из объятий любовника, Себриз встала на четыре ноги и тут же припала грудью к земле, высоко задирая круп и расправляя крылья. Так как в позу она встала мордочкой в сторону Жени, шпионке пришлось опустить голову и вжаться в траву, надеясь на то, что ее не заметят за подглядыванием. Впрочем, угроза быть обнаруженной только еще больше распаляла интерес и азарт, заставляя во все глаза смотреть на импровизированную сцену.

"Она могла меня заметить? Вряд ли: я ничем себя не выдала. Тогда... Это просто удачное стечение обстоятельств?".

— Обожаю тебя за это. — всхрапнув, заявил крупный жеребец, тяжело поднимаясь с земли на ноги и подходя к крупу кобылы. — Чей-то мягкий зад по мне соскучился?

— Не тяни, Поньжуан. — фыркнула бэтпони, шире расставляя задние ноги и отгибая хвост в сторону.

Еще раз всхрапнув, жеребец протянул к крупу правую переднюю ногу и начал массировать под хвостом у кобылы, вызвав довольное урчание партнерши, от удовольствия даже зажмурившей глаза. Немного поиграв хуфом с дырочками бэтпони, он приблизил к промежности самки морду и до ушей Жени донеслись влажные чмокающие звуки, которые сопровождали тихие стоны наслаждения в исполнении перепончатокрылой летуньи.

— Не тяни... — проскулила бэтпони, начав помахивать крупом в воздухе.

— Хе-хе... Какая ты сегодня нетерпеливая: неужели свежий воздух так подействовал? — отстранив морду от промежности кобылы, жеребец резко поднялся на задние ноги и передними копытами схватил с двух сторон широкие округлые бедра. — Скажи, чего ты хочешь?

— Войди в меня. — прошептала Себриз.

Гранд Шоу (Женя уже догадывалась, что это именно он), стоя на широко расставленных задних ногах, передними хуфами придерживаясь за круп бэтпони, в лучах луны выглядел словно статуя понячьего Геркулеса, большой эрегированный член которого смотрел вперед и вверх, красуясь крупной головкой.

— Не слышу. — довольно проурчал отец семейства бродячих артистов, движениями бедер заставляя свой половой орган тереться об шерстку на крупе перепончатокрылой летуньи.

— Войди в меня... — начав двигать собственным задом, пытаясь насадиться на стержень, нетерпеливо прорычала иссиня-черная пони. — Прошу...

Всхрапнув, земной пони одним резким движением вонзился в партнершу, заставив ее привстать на передних ногах и широко распахнув глаза, а так же приоткрыв рот, сдавленно всхлипнуть от накативших ощущений. Несколько секунд простояв неподвижно, он хлопнул передними хуфами по бедрам бэтпони, удобнее пристраиваясь к ней сзади, а затем медленно подался назад чтобы выйдя на две трети длинны члена, снова резко войти внутрь влагалища, издав при этом влажный хлопающий звук.

В голове у серой земной пони роились самые разные мысли от догадок, почему Бэби так негативно относилась к перепончатокрылой летунье, до возмущения поступком Гранда и фантазий, от которых хвост сам собой стремился задраться вверх, а между задних ног становилось жарко и влажно. Она видела, как от каждого толчка содрагается тело подруги, слышала полустоны-полувсхлипы, ощущала сладковатый аромат похоти и медленно, но неотвратимо дурела.

Оторвать взгляд от картины того, как крупный жеребец яростно вколачивается в кажущуюся хрупкой кобылу не хватало силы воли, а хриплое дыхание и скулеж подруги заставляли кровь стучать в висках. Жене казалось, что ее давно обнаружили и теперь любовники просто выступают для единственной зрительницы, в душе посмеиваясь над серой кобылкой мелко подрагивающей в высокой траве от разгорающегося в ней желания. В свете луны она видела как порой полностью выходящий из летуньи член, весь покрытый белесой густой жидкостью, упруго вздрагивает и словно бы кивая шпионке, пару раз успевает качнуться в воздухе, после чего тараня головкой влагалище самки, снова погружается в горячую и влажную глубину.

"Да нет, не могли они меня увидеть".

Наконец после очередного толчка, Гранд шумно всхрапнул и затрясся всем телом, а выгнувшаяся дугой Себриз тонко пискнула, а затем упала на грудь из-за подогнувшихся передних ног. Она бы вовсе развалилась на земле, если бы жеребец не продолжал удерживать ее круп передними хуфами, вжимая себе в пах изо-всех сил, при этом его грудь раздувалась будто кузнечные меха.

Крупная дрожь прошлась по телу серой земной пони, электрический разряд промчался от хвоста по позвоночнику и взорвался искрами где-то в голове. Она не вскрикнула только потому, что вовремя зажала рот передними копытцами.

"Вот... Блин. Я кончила просто смотря на этих... Этих...".

— Как всегда: это было великолепно. — с чмокающим звуком достав из партнерши обмякший член, отец семейства Шоу присел на задних ногах и бережно опустил на землю круп иссиня-черной кобылы. — Тебе кто-нибудь говорил, что белые разводы на твоей шерстке смотрятся возбуждающе?

— Не припомню. — неожиданно легко встав на ноги, Себриз развернулась на сто восемьдесят градусов и встав на задние ноги, передними копытцами толкнула партнера в грудь, тем самым валя его на спину. — Ты ведь не думаешь, что это конец?

Нависнув над жеребцом, обладательница перепончатых крыльев переступила задними ногами, покачивая крупом с отведенным в сторону хвостом, благодаря чему Женя видела в тусклом лунном свете раскрытую щелку, из которой вытекала белая жидкость. Бэтпони словно бы красовалась, чем наталкивала наблюдательницу на мысль, что ее все же обнаружили.

"Ну и что? Тут не мне нужно смущаться, а этим любовникам: за одной двое жеребцов ухаживают, второй вообще женат и отец четырех детей".

— Время уже много: нас могут заметить. — попытался возразить Шоу, впрочем особого энтузиазма не проявляя.

— Позно спохватился. — фыркнула бэтпони, затем снова развернулась на сто восемьдесят градусов, оказываясь мордочкой к Жене, а крупом садясь на грудь Гранда. — Или ты думаешь, что твоя жена просто так воспылала ко мне неудержимой любовью?

— Но... — по голосу можно было сказать, что жеребец смутился, что вовсе не помешало ему положить передние хуфы на бедра партнерши. — Мы же скрывались?

— Не веди себя как маленький. — Себриз мотнула хвостом, хлестая им по морде земного пони, тут же расправляя перепончатые крылья и передними ногами хватаясь за обмякший член. — Скажи лучше: когда ты предложишь ей к нам присоединиться?

— Я не... — начал было говорить Шоу, но застонал, когда летунья, обхватив его половой орган большими пальцами и копытцами, начала его медленно надрачивать, заставляя снова подняться в эрегированное состояние. — Я не собирался...

— Жениться на мне ты тоже не собираешься, но иметь меня это тебе не мешает. — хихикнула иссиня-черная кобыла. — Скажи, под кого из твоих сыновей мне лучше лечь чтобы остаться с вами? Бига не предлагать: он добыча Жени.

"Вот спасибо: всегда об этом мечтала".

Саркастично подумала земная пони, немигающим взглядом наблюдая за манипуляциями подруги с членом мужа своей покровительницы. От неправильности собственного поведения кружилась голова, а в паху словно бушевал пожар, заставляя ерзать крупом по траве.

— Что ты говоришь! — хрипло возмутился жеребец, рефлекторно совершая толкающие движения бедрами.

— Признайся: ты ведь фантазировал на эту тему? — не унималась летунья, держа в передних копытцах полностью вставший член, к головке которого наклонилась как к микрофону, в который шептала томным голосом. — Представлял себе, как Сан берет меня сзади, а Флеш пристраивается спереди... Или как Биг валит Женю на землю и грубо врывается в ее щелку... Или может быть тебе больше нравятся фантазии с участием твоих жены и дочери? Ммм... Любящий отец учит подросшую дочку искусству доставления удовольствия себе и жеребцам, а затем отдает ее для практики братьям... Я права?

— Нет. — пискнул Гранд, ощущая как его стержень сдавливают словно бы он состоял из теста. — А-а-а...

— Не ври мне. — страстно прошептала обладательница перепончатых крыльев, сперва лизнув, а затем зубами прикусив головку члена. — Пока ты не признаешься, я не позволю тебе кончить.

— Садистка. — всхрапнув, констатировал жеребец, пытаясь ерзать под летуньей. — Ну были у меня мечты...

— Рассказывай, а я пока послушаю. — с этими словами бэтпони обхватила головку полового органа губами и начала медленно опускать голову, широко открытыми глазами глядя точно на серую земную пони.

"Она меня видит. У нее же зрение ночное... Надо же было так сглупить".

Первым порывом Жени было вскочить на ноги и убежать, но Себриз, словно бы прочитав мысли подруги, покачала головой из стороны в сторону, а затем не разрывая зрительного контакта, правым передним хуфом предложила сесть и послушать. Неудачливая шпионка, словно завороженная смотрящая в желтые глаза с вертикальными зрачками, медленно приняла сидячее положение, отчаянно боясь, что Гранд ее заметит.

— У меня была фантазия, в которой Биг и Сан, прямо во время выступления берут с двух сторон Бэби... — хриплым голосом признался Шоу. — Иногда, беря ее в нашем фургоне... я представлял себе, как рог сына входит в ее задницу...

— Еще. — на секунду выпустив член изо-рта требовательно произнесла иссиня-черная кобыла, тут же снова ртом надеваясь на длинный ствол и начиная двигать головой вниз-вверх.

Передние хуфы бэтпони переместились на крупные яйца Гранда, начав их массировать, из-за чего партнер продолжающий выкладывать свои постыдные фантазии, время от времени прерывался, сбивался на писк и хрип, непрерывно ерзал задними копытами по земле, чем оставлял в почве неглубокие следы.

Сидя на крупе приоткрыв рот, Женя опустила свои передние ноги к низу живота. Правым передним хуфом она потянулась к паху, левым же принялась гладить бугорки вымени. Ее спина вздрагивала, остекленевший взгляд немигая следил за головой подруги, мерно двигающейся по влажному от слюны стволу. Она даже и не думала о том, что нужно скрываться и просто ласкала себя, медленно но верно доводя чувствительное тело до второго пика наслаждения.

Внезапно Себриз выпрямила спину, выпуская из натруженного рта член земного пони, тем самым разрушая то состояние странного транса, в котором находились все трое пони. Однако прежде чем Шоу успел что-то сказать, она поднялась на ноги и нависнув пахом над бедрами жеребца, направила головку полового органа в свое влагалище и удовлетворенно пискнув насадилась на всю длину.

— Пора кончать. — хихикнула Себриз, начиная скакать подбрасывая себя вверх мышцами задних ног и помогая балансировать расправленными крыльями. — Иди ко мне!

Глухим рычанием воскликнула иссиня-черная кобыла, побуждая Гранда крепче вцепиться в ее круп и начать толкать бедра вверх, пытаясь попасть в ритм выбранный партнершей. Ему было совершенно невдомек, что последний приказ предназначался третьему участнику ночного развлечения.

"Это ты мне?".

Испуганно замерев, мысленно спросила Женя, ощущая себя испуганным кроликом перед удавом.

— Да... Да-да-да. — продолжая яростные движения на жеребцовом стержне, твердо и требовательно произнесла крылатая кобыла.

Поднявшись на подрагивающие ноги, не ощущая как дрожат колени, серая земная пони сделала неуверенный шаг вперед, а затем еще и еще один. Внутри нее боролись два противоположных желания: сбежать и подчиниться старшей...

"С каких пор Себриз — старшая?".

Мелькнула в голове отрезвляющая мысль и на секунду с глаз будто бы слетела поволока. Все тело горело огнем и ныло от желания, шерсть была мокрой от пота, а хвост полностью пропитался кобыльими соками.

— Быстрей. — рыкнула бэтпони и это единственное слово, в совокупности с властным взглядом тускло сияющих желтых глаз, будто удар боксера-тяжеловеса, отправил здравый смысл и волю в глубокий нокаут...

(Конец 18+).

Примечание к части

Надеюсь, что получилось неплохо.

Прошу прощения за задержку и...

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Господин Органа", "Мрачная тень" и "Надежда союза трех".

В чем сила?

Проснувшись рано утром, Евгений Пузиков совершил открытие века, а затем скосил взгляд глаза на окно фургона, за которым едва-едва теплился рассвет. Теплый плед и сопящая под боком Лайт, настойчиво требовали закрыть глаза и вернуться в страну снов еще хотя бы на часик, а лучше два, тем более что тело словно бы и не отдохнуло за ночь. Однако упрямство и сила воли все же помогли сбросить наваждение, после чего медленно и осторожно выбраться из постели.

Маленькая земная пони, потеряв свою мягкую грелку тут же начала шарить передними ногами, впрочем так и не думая просыпаться. Улыбнувшись подобному поведению жеребенка, Женя подкрался к корзине, внутри которой удобно устроившись спал белый кролик, наклонился к зверьку и... схватил грызуна за шкирку зубами. Тут же проснувшийся питомец младшей Шоу, осмотревшись по сторонам быстро оценил диспозицию и поняв, что сбежать ему не позволят, покорно обвис, дожидаясь своей участи.

По прежнему крадущимся шагом подойдя к матрасу, заменяющему двум кобылкам полноценную кровать, славный витязь осторожно опустил свою ношу рядом с младшей пони. Передние ножки Лайт тут же схватили жертву и притянули к груди, на белой мордочке расцвела довольная улыбка, а треугольные ушки успокоенно прижались к голове.

"Милота какая. Как там это слово... Ах да: кавай".

Беззвучно усмехнувшись собственным мыслям, уже не юноша проследовал к двери и приоткрыв створку, поспешно выскользнул на улицу. Закрыв вход в вагончик, он облегченно выдохнул, затем встряхнулся всем телом словно большая собака и вдохнул полной грудью свежий холодный воздух, свидетельствующий о скором наступлении зимы. На небе не было ни облачка, солнце только поднималось над горизонтом, в воздухе не ощущалось ни единого порыва ветра.

— Красота... Кхе-кхе. — постаравшись прочистить горло, от неприятного першения Евгению избавиться так до конца и не удолось, но как и в остальные дни прошедшей недели он решил не обращать на это внимания (хоть и опасался, что заболевает).

— Доброе утро, лежебока. — до отвращения бодрым голосом пропела Себриз, приземляясь на крышу фургона из коего только что вышла Женя. — Я уже думала, что ты не выдержала темпа наших тренировок и решила сдаться.

— Была такая мысль... — буркнул славный витязь, взгляд на иссиня-черную летунью устремляя.

— Хм? — бэтпони изогнула брови изображая недоумение. — Я не ослышалась?

— Я хотела сказать: "Не дождетесь, наставница". — изобразив на мордочке бодрое и ехидное выражение, отозвался уже не юноша.

— Вот и славно. — широко улыбнулась Себриз, зажмуривая глаза как кошка обнаружившая стратегический запас сметаны. — Тогда поторопимся: Морошка уже ждет на берегу и скоро Шоу начнут просыпаться.

С последними словами обладательница перепончатых крыльев мягко спрыгнула с крыши фургона на землю, поочередно тряхнула ногами и бодрым шагом направилась к протекающей неподалеку речке. Проходя рядом с Евгением, бэтпони щелкнула его по носу кончиком хвоста, одновременно вызывая возмущение, обиду и смущение (все же язык тела местных жителей он уже изучил, так что подобные заигрывания понимал вполне неплохо).

"Она еще и издевается".

Промелькнула на грани сознания удрученная мысль, когда ноги серой земной пони понесли свою хозяйку вслед за наставницей по копытопашному бою. Если бы Женя только знал, с каким энтузиазмом подруга возьмется за его (её) тренировки, то...

"Все равно согласился бы. В этом мире мне нужно уметь себя защитить: да и навыки лишними не бывают. Но как же хочется спа-а-ать!".

— Шевели крупом, ученица. — поторопила подопечную иссиня-черная летунья. — Перед жеребцами будешь двигаться медленно и соблазнительно, а мне от тебя сейчас нужно совершенно иное.

Фыркнув на эти слова, славный витязь все же ускорился, догоняя бэтпони и продолжая путь бок о бок с ней.

...

— Доброе утро, госпожа Женя. — радостно поприветствовала переминающаяся с копытца на копытце молодая лошадка, стоящая на берегу неглубокой узкой речки. — Хорошо спали сегодня?

"Еще одна шутница на мою голову. По мне будто невидно, в каком я состоянии".

Однако вместо этого, пропустив плохо скрытую издевку мимо ушей, Евгений строго спросил:

— Сколько раз я просила не называть меня госпожой?

Морошка состроила выражение мордочки, будто серьезно задумалась, а затем смущенно улыбнулась и ответила:

— Простите, хозяйка, я не помню. Прикажете себя наказать?

— Прекрати называть меня "госпожа" и "хозяйка": этого будет достаточно. — закатив глаза, раздраженно произнес славный витязь, мысленно ругаясь на наглую кобылу пользующуюся его добротой, в то время как приказы членов семьи Шоу (даже Лайт), выполняет совершенно бесприкословно, да и Себриз не перечит.

— Как вам будет угодно, повелительница. — низко поклонившись, голосом полным трепета и подобострастия отозвалась невольница, чем продемонстрировала свой немалый опыт в притворстве.

— Не буди во мне зверя. — пригрозил уже не юноша, ощущая как начал дергаться левый глаз.

— Почему? — Морошка изобразила натуральное изумление. — Мне нравятся певчие канарейки.

— Ррр. — рывком бросившись вперед, Женя в считанные мгновения оказался рядом с наглой лошадью и прежде чем та успела хотя бы пискнуть, столкнул ее в реку.

— Ияй! — воскликнула невольница, стоило ее голове появиться над поверхностью реки. — Вода хо-лод-ная...

— Ой. — серая земная пони прижала правый передний хуф ко рту. — Прости, Морошка, я не хотела...

"Но на душе сразу стало так легко и спокойно. Мррр".

В следующую секунду, незаметно подкравшаяся бэтпони резко распрямилась будто сжатая пружина, в прыжке снося Евгения Пузикова с ног, роняя в ту же самую реку. Стоило холодной воде сомкнуться над головой, как и сонливость, и обида, и всякие беспокойства буквально вымело из разума, а все имеющиеся силы были направлены на то чтобы сперва перевернуться на ноги, а затем подняться в полный рост поднимая мордочку над поверхностью реки.

— Справедливость восторжествовала. — самодовольно заявила молодая лошадка. — Тиранша обижающая невинных кобылок повержена и мир снова воцарился над землями Эквестрии.

— Ах так? — встав на задние копытца, славный витязь хищно прищурился и коварно улыбнулся, а затем передними ногами ударил по воде, поднимая высокие волны брызг. — Я тебе покажу тираншу... И тебя это тоже касается, крылатая предательница!

Следующие несколько минут кобылки просто плескались, звонко хохоча и взвизгивая при особенно удачных атаках. Наконец холодная вода подействовала на них в достаточной степени чтобы начать замерзать и вся троица поспешно выбралась на берег. В лагере к этому времени Сан и Флеш уже развели костер, Бэби приступила к готовке завтрака, а Гранд и Биг стали готовить фургоны к новому переходу.

— Эх, бездельница. — беззлобно проворчала старшая земная пони, бросив взгляд на лошадку устраивающуюся рядом с огнем. — Лучше бы с посудой помогла, а не развлекалась.

— Простите, госпожа Харт. — тут же склонила голову Морошка. — Этого больше не повторится. Сейчас я вам помогу...

— Сиди уж. — махнула на подорвавшуюся с места лошадку левой передней ногой мать семейства Шоу. — Заболеешь еще, а нам тебя лечить. Да и остальные вроде бы не против...

Жене же сидеть на месте было некогда: Себриз еще в первый день, сразу после холодных обливаний заставила свою ученицу сперва быстро обтереться насухо большим полотенцем, затем провести тщательную разминку, ну а после этого знатно поваляла серую земную пони по траве, на потеху немногочисленным зрителям. Впрочем, эти своеобразные спарринги, всего за несколько дней превратились в полноценную традицию. Тот же факт, что "дерутся" представительницы слабого пола, вызывал необычайный энтузиазм у братьев Шоу и их отца, нет-нет да бросающего взгляды на крупы соперниц.

...

— Пока ты не наберешь минимально необходимую физическую форму, к настоящим тренировкам и боям мы не приступим. — вещала измотанному и едва переводящему дух славному витязю, лишь слегка запыхавшаяся иссиня-черная кобылка, расхаживающая вокруг жертвы, которая с огромным трудом держалась на дрожащих ногах (но хотя бы не лежала на земле, как в самый первый раз, что уже позволяло подняться в собственных глазах). — Впрочем, в благородном искусстве копытопашного боя, умение правильно и сильно бить ногами — это лишь треть от необходимого. Я же покажу тебе приемы и уловки, которые позволяют нам — кобылам, на равных выступать против самых искусных бойцов из числа жеребцов. Биг, подойди-ка сюда: мне нужен помощник для демонстрации.

Силач, неуверенно обернувшись на отдыхающих с полными животами братьев, удобно устроившихся у колеса одного из фургонов, предчувствуя какой-то подвох все же подошел к бэтпони. Замерев на расстоянии двух шагов от летуньи, он стал ждать продолжения.

— Как видишь, Биг почти вдвое больше чем я и мышечная масса у него соответственно превосходит мою. — Себриз села на круп и обвернув хвост вокруг ног продолжила, правым передним хуфом указывая на ассистента. — Кроме всего прочего, данный жеребец — земной пони, которые всегда славились своей физической силой и выносливостью. А теперь смотри внимательно, что сейчас будет. Биг?

— А? — встрепенулся здоровяк, нервно переводящий взгляд с иссиня-черной летуньи на серую земную пони (первая выглядела будто аристократка на прогулке, утонченная и нежная, вторая же была растрепана и представляла собой скорее рабочую лошадку).

"Ну и чего ты пялишься? Гррр... И почему у меня нет спортивного трико? Терпеть не могу голым крупом на тренировках сверкать".

— Ударь меня. — велела обладательница перепончатых крыльев. — Не стесняйся: можешь бить изо-всех сил.

— Н-не... Нет. — жеребец округлил глаза, затем замотал головой и отступил назад. — Ни за что.

Буркнув "Жеребцы", Себриз вздохнула и терпеливо заявила:

— Не бойся, вреда ты мне причинить не сможешь. Это нужно для наглядной демонстрации пользы того упражнения, которому я хочу обучить Женю. Ты ведь хочешь помочь Жене?

"На больное давит".

Отметил Евгений, внимательно всматриваясь в выражение морды земного пони, который от противоречий столкнувшихся в его голове едва не плакал. Наконец, не выдержав внутренней борьбы он тихо взвыл:

— Со мной мама разговаривать не будет!

— Жаль. — бэтпони перевела взгляд на других жеребцов, которые испуганно замотали головами и стали размахивать передними ногами, усиленно показывая свое категоричное нежелание участвовать в данном представлении (Морошка, заметив на себе заинтересованное внимание, поспешила сделать вид, будто ничего не понимает и вообще, синее небо гораздо интереснее для внимательного изучения).

— Если ты не возражаешь, милая, я могла бы вам помочь. — подала голос Бэби Харт, до этого момента следившая за тренировкой с явным неудовольствием. — Я конечно не жеребец, но удар у меня не хуже чем у Сана, Флеша... да и Гранду не сильно уступает.

— Отлично. — обрадовалась иссиня-черная кобылка и пару раз стукнула друг о друга передними копытцами. — Тогда, начинайте как будете готовы.

— Сколько раз бить и куда именно? — деловито уточнила мать семейства Шоу, с удивительно радостным выражением мордочки подходя к крылатой пони.

— Раза три-четыре, но не по крыльям. — мило улыбнувшись, отозвалась Себриз.

Встав рядом с бэтпони, Бэби пару раз глубоко вздохнула, затем слегка присела на согнутых задних ногах и довольно быстро двигая передними конечностями, провела четыре удара хуфами по мордочке, груди и животу летуньи. Женя открыв рот смотрел на это представление и не мог поверить своим глазам: его наставница по копытопашному бою даже не вздрогнула и не сдвинулась ни на сантиметр, а о том что удары все же достигли своей цели, говорили разве что звуки цокота копыт ассистентки.

"Словно по камню била".

Пронеслась мысль в голове славного витязя, в сознании коего надежно отпечаталась эта картина.

— Благодарю, больше ненужно. — вежливо произнесла перепончатокрылая кобылка.

— Не стоит. — елейным голосом отозвалась Бэби, улыбаясь так словно сбылась ее давняя мечта, но при этом явно ощущая, что удовлетворение несколько неполное. — Обращайся еще.

— Обязательно. — кивнула Себриз и перевела свое внимание на ученицу. — Ты ведь знакома с эффектом примагничивания и отталкивания, который создают хуфы?

Уже не юноша молча кивнул, все еще находясь под впечатлением от представления.

— Изначально эту технику придумали земные пони, которым нужен был ответ против магии единорогов и возможности летать пегасов. — начала читать лекцию бэтпони и периферическим зрением Евгений заметил, что слушает ее не только он. — Позже, после объединения трех рас, мастера копытопашного боя стали брать учеников среди союзников, постепенно оттачивая искусство и совершенствуя методы подготовки. К сегодняшнему дню существуют две основные школы использующиеся пони Эквестрии, это "путь равновесия" и "железная рубашка". Первая школа учит использовать внутренние ресурсы организма, преодолевать естественные барьеры установленные природой, входить в гармонию с окружающим миром дабы черпать силу уже из него. Создателем данного учения был единорог, по этому для пегасов и земных пони оно подходит неидеально. Другое дело "железная рубашка", по сути являющаяся сверхразвитым навыком отталкивания предметов, растянутым на все тело. Этот навык не дает сверхсил, не позволяет высвобождать скрытую в каждом пони дурь... Зато освоив этот на первый взгляд простой навык, ты сможешь не бояться ударов, а добившись некоторых успехов есть шанс научиться отражать чужую магию.

— Вааау! — протянула никем не замеченная Лайт, с широко открытыми глазами застывшая на пороге своего вагончика. — Я тоже хочу этому учиться. Мам, можно? Ну можно, мам?

* * *

Почти весь день труппа бродячих артистов провела в дороге, пару раз остановившись чтобы перекусить и перевести дух. На ночлег они остановились на очередной стоянке караванщиков, расположенной на развилке двух дорог, недалеко от маленького чистого озерца. Уставшие от долгого пути жеребцы и кобылы перешучиваясь готовились к ужину и отдыху в своих вагончиках, а солнце тем временем неохотно закатывалось за горизонт, оставляя на темнеющем небе луну со свитой из звезд.

Лайт все же убедила маму в том, чтобы ей разрешили учиться боевым искусствам, но Бэби все же поставила свое условие: ее дочь будет заниматься только защитными техниками, которые даже в теории не могут навредить организму. Маленькой кобылке пришлось смириться с подобной несправедливостью, в ином случае она рисковала вовсе остаться без доступа к подобному развлечению. Бэтпони, когда услышала просьбу старшей земной пони, только кивнула и словно бы в шутку заявила: "Долги нужно отдавать".

Во время ужина Гранд сообщил, что завтра они прибудут в небольшой фермерский городок, где задержатся на пару дней и проведут одно представление. Перепончатокрылая летунья тут же предложила Жене выйти на сцену без маскировки под жеребца, но получила категоричный отказ, впрочем по ее взгляду было понятно, что так просто она не сдастся.

...

Глубокой ночью, когда почти все в лагере мирно спали, иссиня-черная кобыла взлетела на крышу одного из фургонов и замерла прислушиваясь к звукам. Не обнаружив ни зрением, ни слухом ничего подозрительного, она вскинула голову к небу и набрав полную грудь воздуха тихо запела, вплетая слова в мелодию окружающей природы, тем самым создавая тонкое заклинание.

Шум и гам, тут и там,

Звезды манят к небесам,

Я вплетаю ветер в косы, чтоб не буйствовали грозы.

Тут и там, шум и гам,

Все сидите по домам.

Пони очень сладко малым,

Спать под теплым одеялом...

В сравнении с другими расами Эквестрии (за исключением аликорнов), бэтпони жили очень долго и до глубокой старости сохраняли молодую внешность. Если же они владели магией на сколь-нибудь высоком уровне и продолжали практиковать не самые благородные разделы этого искусства, то старость отступала еще дальше, позволяя радоваться жизни и в полной мере ощущать все ее блага. Необходимость же служить и выполнять некоторые задания, позволяла не потеряться в потоке однообразных дней: ведь для долгожителей именно скука является одним из страшнейших врагов.

"Как с этим справляются аликорны?".

Отогнав от себя неуместные в данный момент размышления, Себриз спрыгнула в импровизированный внутренний дворик, ограниченный четырьмя фургонами поставленными квадратом. Костер еще горел, но дрова уже догорали, что впрочем не было проблемой для изначально ночного хищника.

Почти одновременно открылись входные двери двух вагончиков и под звездное небо вышли двое пони: Биг Шоу и Женя. Закрыв за собой створки, они не обмолвившись ни словом направились к костру и остановились стоя бок о бок только когда до обладательницы перепончатых крыльев осталось полтора шага.

— Как раз вовремя. — улыбнулась Себриз. — Впрочем, как и всегда.

После последних произнесенных слов бэтпони звонко рассмеялась, будто бы произнесла что-то смешное (шутку, которую понимала только она), при этом совершенно не беспокоясь о том, что может кого-то разбудить. Резко прервав свой смех, она напустила на себя серьезный и даже суровый вид, после чего посмотрела в немигающие глаза земных жеребца и кобылки, которые продолжали упорно молчать.

— Как же я жду того момента, когда можно будет приступить к полноценной дрессировке. — летунья печально вздохнула и внимательно посмотрела на серую самочку с выразительными синими глазами, в данный момент похожими на два невидящих зеркала. — Но с тобой нужно работать более аккуратно: клиенту не нужна сломанная кукла. Цени мои усилия.

Усмехнувшись, Себриз ласково потрепала Женю по щеке, в ответ на это нехитрое действие получив улыбку от жертвы гипноза. И пусть пока что все то, что происходило ночью оставалось недоступно для сознания серой земной пони, но память продолжала уверенно фиксировать каждый звук, каждый цвет и каждое ощущение. А однажды она все это вспомнит и от того, насколько хорошо было проведено обучение, будет зависеть степень деформации изначальной личности.

Но до того момента еще предстояло пройти долгий путь.

"А ведь нужно воспитать еще и вторую личность, на случай если первая окажется недостаточно выносливой".

* * *

(18+).

— Ложись на спину и разведи задние ноги. — приказала иссиня-черная кобыла крупному жеребцу.

Биг, с невозмутимым выражением на морде исполнил приказ, после чего внимание обладательницы перепончатых крыльев обратилось к серой кобылке. Облизнув губы, чувствуя невероятный душевный подъем, Себриз велела Жене:

— Помоги ему возбудиться, как я тебя учила, а затем начинай сосать: сегодня ты должна заглотить больше длины ствола чем вчера.

Ничего не ответив, жертва гипноза подошла к жеребцу и встав между его разведенных ног наклонилась, высунула язык и лизнула крупные яйца. Биг вздрогнул, его рот слегка приоткрылся, но выражение морды оставалось по прежнему безучастным.

"Что бы ты сказал, узнав о том, что прямо сейчас исполняются твои ночные фантазии?".

Бэтпони усмехнулась, но тут же раздраженно поморщилась вспомнив ситуацию, из-за которой пришлось форсировать внушение. Из-за того, что она увлеклась, а затем и вовсе заставила свою подопечную взять в рот член Гранда, успехи достигнутые за время пребывания в столице области едва не пошли прахом: слишком уж сильно серая кобылка сопротивлялась приказу.

"Пришлось даже погрузить ее сознание в транс, а затем заблокировать некоторые воспоминания. Впрочем, когда Гранд сперва увидел Женю, а затем и понял, что именно с ней сделал, из него можно было как из горячего воска лепить все, что только в голову придет. Хм... Может быть в будущем удастся реализовать одну из его фантазий? Но не с Женей: слишком уж ее невинность ценна, чтобы отдавать ее простому жеребцу".

Тем временем, пока в голове иссиня-черной летуньи текли неспешные мысли, серая земная пони уже во всю разошлась: длинный влажный язык скользил по большим яйцам Бига, губы время от времени обхватывали то один, то другой шар, обсасывая их с чмокающими звуками. Тренировочный поникен, от накатывающих на него ощущений даже начал постанывать, по всей видимости испытывая немалое удовольствие, а его член вырвавшись из ножен, уверенно и довольно быстро твердел, будто древко копья глядя ровно вверх.

— Переходи на головку. — велела Себриз, сама обходя подопечную сзади. — Раздвинь задние ноги и отогни хвост.

Синеглазая кобылка подчинилась, молча подняв голову от яиц к концу почти полностью вставшего члена. Переступив задними ногами шире расставляя копытца, она отогнула хвост вверх и вправо, а так же без понуканий чуть выгнула спину, давая бэтпони лучший доступ к обеим своим дырочкам.

"Искусственная личность быстро учится. Даже жаль будет ее удалять, после того как дрессировка подойдет к концу".

Усевшись прямо на землю, перепончатокрылая летунья провела правым передним хуфом по своей груди, спустилась на живот и слегка помассировала вымя, а после этого опустила копытце к уже влажной половой щели и издала удовлетворенный вздох. Тем же временем, левый передний хуф огладил мягкую, нежную шерстку на сером и упругом крупе. Круговыми движениями она скользила по бедрам, затем нежно коснулась лепестков половых губ, на которых тут же выступила влага, после чего переместила ногу выше, к колечку ануса.

"Нет, отдавать такое сокровище какому-то артисту-бродяге — полнейшая глупость. Жаль, что я — не жеребец, а то бы сама объездила малышку. Зелья зебр же слишком дороги, да и эффект выветривается непозволительно быстро".

— Не бойся, я найду для тебя достойного самца. — наклонившись вперед, Себриз выпустила язык из своего рта и пробежалась им по щелке земной пони, заставив ее рефлекторно задрожать и издать глухое мычание (головка члена Бига во рту, сыграла роль кляпа). — Не отвлекайся и начинай погружения.

Шлепнув подопечную по аппетитному крупу, бэтпони с сожалением отстранилась, затем поднялась на все четыре ноги и осмотрела жертв своего гипноза. Крупный жеребец лежащий на спине с широко разведенными задними ногами, прижав к груди передние копыта тихо всхрапывал и рефлекторно двигал тазом, стараясь глубже погрузиться в широко открытый рот своей партнерши. Женя же, механическими движениями двигая головой вниз и вверх, уже покрыла слюной весь ствол члена...

"Уши прижаты, глаза зажмурены... Неужели даже в таком состоянии пытается сопротивляться? Ограничивает неприятный для себя опыт одними только ощущениями? Забавно. А что если...?".

— Открой глаза. — приказала перепончатокрылая летунья.

Земная пони подчинилась. Ее взгляд по прежнему был пустым и безэмоциональным, что подтверждало работу гипнопрограммы.

Пройдя к фургону, который приходилось делить с молодой лошадкой (теплой и вкусной, а так же послушной и ласковой), бэтпони взяла небольшой тканевый мешочек серого цвета, и вместе с ним вернулась к своим жертвам. Улыбаясь словно жеребенок, которому подарили новую игрушку, она уселась на прежнее место позади Жени, распустила завязки мешка и извлекла на свет угасающего костра несколько предметов: баночку с мазью без цвета и запаха, цепочку с нанизанными на нее небольшими стеклянными шариками в количестве восьми штук, пустую резиновую клизму.

— Про воду я и забыла: нужно было идти к водоему и начинать там.

Ответа на эти слова не последовало, так как жеребец находился в своих мечтах и фантазиях, а у серой кобылки кроме того рот был занят...

(Конец 18+).

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Господин Органа", "Мрачная тень"...

Бег вслепую

Весь день накрапывала мелкая морось, угомонившись только под вечер, когда маленький караван выбирал место для ночной стоянки. Из-за остановок в городках и деревнях, где бродячие артисты давали свои представления, продвижение на юг серьезно замедлилось и зима теперь буквально наступала на задние копыта, что подтверждалось утренней изморозью, таящей под лучами восходящего солнца. По мнению Бэби Харт, со дня на день должен был выпасть снег...

— Биг, неси поникен! — крикнула Себриз крупному земному пони, стоило фургонам остановиться на обочине дороги.

— Угу. — откликнулся здоровяк, выпутываясь из сбруи и направляясь к входу в вагончик, где артисты держали разнообразный инвентарь (там же приходилось спать и братьям Шоу).

— А ты не расслабляйся. — на этот раз бэтпони обратилась уже к Евгению, последнюю пару километров пробежавшему в легком темпе, тем самым разгоняя кровь и разогревая мышцы. — Сегодня еще отработка ударов, затем массаж, ужин и отдых.

— Я готова. — в подтверждение своих слов, славный витязь даже встал на задние ноги и изобразил танцующее движение.

— Еще бы. — фыркнула Лайт, выходя из своего фургона. — Пол дня сегодня спала: как так вообще можно? Я завидую.

На последних словах маленькая кобылка обиженно притопнула правым передним копытцем.

— Ну... — встав на все четыре ноги, Женя смущенно улыбнулся. — Просто я не выспалась утром, а потом еще на тренировке вымоталась, да и пробежка в упряжке...

— Ты же ложишься даже раньше меня! — белая земная пони возмущенно вскинула голову и состроила обиженную мордочку. — А еще ты обещала мне поиграть в новую настолку.

— Сейчас уже темно. — скосив взгляд на серое небо, заметил уже не юноша. — Может завтра?

— "Завтра", "завтра". — проворчала Лайт, старательно изображая голос своей собеседницы, затем тряхнула гривой и уже нормально добавила. — У тебя как мы вышли из города, сплошные завтраки.

— Не надо сердиться на Женю, милая. — незаметно подошедшая к трем кобылкам Бэби, уселась на влажную землю и передними ногами приобняла дочь. — Она не виновата, что так устает... Просто кто-то не умеет соизмерять свои желания и требует от ученицы излишних нагрузок.

Мать семейства Шоу, стрельнула в перепончатокрылую летунью недовольным взглядом. В ее словах же прозвучали какие-то странные нотки, которые Евгению так и не удалось определить.

Себриз хмыкнула, но ничего на это не ответила, а вот славный витязь счел необходимым добавить свою реплику:

— Упражнения вроде бы и не сложные, но сильно утомительные. Лайт, если завтра я опять начну клевать носом, разрешаю пару раз пнуть меня под круп. Как только отъедим со стоянки, сразу же разберемся с новой игрой.

— Обещаешь? — жеребенок подозрительно прищурилась.

— Мы же подруги. — отозвался Женя, давая себе твердое обещание, что завтра уж точно поиграет с кобылкой, даже если веки придется держать хуфами чтобы глаза оставались открыты.

— Ла-адно. — выбравшись из объятий мамы, младшая земная пони подошла к уже не юноше и протянула правую переднюю ногу. — Ловлю на слове.

— И не сомневайся. — приподняв уголки губ в улыбке, серая кобылка с черными гривой и хвостом, стукнула своим правым копытцем по копытцу маленькой подруги.

На мордочке Бэби промелькнуло умиротворенное выражение, но продержалось оно ровно столько времени, сколько Биг Шоу потребовалось чтобы выбраться под открытое небо с инвентарем на спине. Бэтпони тут же встрепенулась и указав на ровный участок земли правым крылом велела:

— Устанавливай сюда.

Славному витязю показалось, будто его опекунша чуть слышно пробормотала нечто вроде "Раскомандовалась тут". Впрочем, его внимание в этот момент было отвлечено, так что поручиться за то, что это не было обычной слуховой галлюцинацией, он не мог.

— Пойдем, поможем Бигу? — обратившись к Лайт, предложил Евгений Пузиков. — А то ведь он один не справится.

— Пойдем. — тут же оживилась младшая земная пони. — А можно я сегодня буду управлять поникеном?

— Я не против. — пожал плечами уже не юноша и скосил взгляд на Себриз.

— Если справишься, то можешь управлять. — отозвалась иссиня-черная летунья.

— Не увлекайтесь слишком сильно! — повысив голос, попросила мать семейства Шоу. — Ужин будет готов минут через сорок.

...

Тренажер для отработки ударов, представлял из себя деревянный столбик толщиной с переднюю ногу Жени, который вкапывался в землю на глубину до полуметра (но чаще, где как получится), а сверху на него устанавливалась перекладина, длинный конец которой смотрел вперед и вверх, а нижний и более короткий, но при этом имеющий заметно больший вес, наклонялся вниз и назад. При виде данной конструкции, в памяти Евгения всплывало слово "журавль", а в голове мелькали картинки деревенских колодцев.

К длинному концу перекладины "журавля" крепились веревки, которые были продеты через специальное металлическое кольцо и оканчивались у головы, туловища, а так же четырех ног поникена, сшитого из старых тряпок и набитого сухой травой. В копытах искусственного пони был насыпан чистый песок, из-за чего хуфы весили едва ли не больше всего остального тела. Свободные концы веревок были привязаны к двум деревяшкам, одна из коих своим видом напоминала крест, другая же простую дощечку.

Стоило тренажеру оказаться полностью собранным, как Биг Шоу занял позицию позади журавля, готовясь придержать его в случае необходимости, а Лайт, следуя командам Себриз, подняла на ноги марионетку. Остальные члены труппы бродячих артистов, все еще занимающиеся обустройством лагеря, посматривали на них с интересом, но от работы не отлынивали.

— Долго собираешься бездельничать? — поторопила свою ученицу бэтпони.

"В такие моменты, я чувствую себя дурой".

Мысленно пожаловался неизвестно кому Женя, вставая на задние копытца и поднимая передние ноги в начальную стойку. Одежды на нем сегодня не было, так как Себриз сказала, что сперва нужно научиться чувствовать свое тело без лишних помех и только после этого, можно будет наряжаться в тряпки, так что серая шерстка ярко выделялась на мрачном фоне пасмурного вечера.

— Сосредоточься: представь как аура отталкивания окутывает хуфы и расползается по ногам. — в очередной раз за последние двадцать дней, начала свой монолог перепончатокрылая летунья.

Поникен тем временем, подчиняясь неловким действиям маленькой земной пони, так же встал на задние ноги и задрал передние копыта вверх, будто бы торжествующий атлет.

Закрыв глаза, уже не юноша сконцентрировался и включил отталкивание, а затем напрягая воображение и силу воли, представил будто у него на передних хуфах надеты боксерские перчатки, обволакивающие предплечья до самых локтей. Получилось это достаточно быстро, всего за десяток ударов сердца, но только вот на этом все успехи славного витязя и заканчивались: ни на сантиметр дальше аура распространяться не желала, да и ее плотность оставляла желать много лучшего.

"Если верить Себриз, то этот навык со временем станет рефлекторным, как ходьба и притягивание предметов к подошве копыта. Только вот кажется мне, что не все тут так просто".

— Начинай, а то зрители уже волнуются! — в очередной раз поторопила ученицу бэтпони. — Еще немного и начнут требовать вернуть им деньги!

Распахнув глаза, покачнувшись и едва не утратив контроль над аурой отталкивания, Женя посмотрел на лагерь, где у вагончиков уже сидели Сан и Флеш. Жеребцы, заметив то, что их обнаружили, помахали серой земной пони передними ногами, начав выкрикивать подбадривающие фразы вроде "Задай этому поникену!, "Врежь ему от меня!" и прочие глупости. Из-за этого, ощущение стыда стало сильнее и мордочка тут же незамедлила потемнеть от прилившей крови, что благодаря позднему времени суток было практически незаметно (разве что перепончатокрылая летунья не испытывала проблем из-за полумрака, но она была бы последней, кто станет смеяться по подобной причине).

Мелкими шажками переставляя задние ноги, как и учила Себриз, при этом стараясь двигаться в определенном ритме, да еще чуть пританцовывая, что выходило не слишком удачно, славный витязь добрался до марионетки и тут же провел сдвоенный удар в тряпичную голову. Сопротивления при соприкосновении с целью Женя почти не чувствовал, так что приходилось строго ограничивать собственный размах и придерживать конечности чтобы не потерять равновесие.

На вопрос серой земной пони о том, не лучше ли будет использовать для отработки ударов что-нибудь другое, хотя бы мешок с песком или обычный столб с надетой на него рубашкой, иссиня-черная кобылка ответила следующее: "Стиль "Железной рубашки" заключается не в том чтобы набить копыта об твердые поверхности, а в том чтобы научиться концентрировать ауру отталкивания, тем самым защищая себя и нанося ущерб противнику". Впрочем, перепончатокрылая летунья предложила, что если уж ее ученица так хочет испытывать боль от ушибов и разбитых в кровь копыт, то она может сделать исключение и вместо нормального обучения, начать ее регулярно избивать.

"Как там она сказала? "Жеребцам вбивают навыки искусства через круп, раз через голову вложить не получается, но мне все же хочется верить, что у тебя не настолько запущенный вариант"".

Конечно, настаивать на собственных избиениях Евгений Пузиков не стал, вместо этого больше времени уделяя концентрации и попыткам медитации. Успехи были не слишком впечатляющими, но они все-таки были, а это заставляло с удвоенным упорством браться за дело.

Мысли о том, что надо бы приступить к самостоятельным поискам дороги домой, или хотя бы попытаться найти средство чтобы стать жеребцом, на фоне активных физических упражнений, театральных выступлений и общения с семейством Шоу, как-то ушли на задний план и всплывали все реже. В конце концов, как думал уже не юноша, он и без того потерял много времени, так что пара лишних дней погоды не сделает...

Передние ноги поникена, до этого момента поднятые строго вверх, при нанесении очередной серии ударов по мягкому торсу марионетки, резко упали вниз. На миг Женя даже растерялся, не зная защищаться ему или уклоняться, но рефлексы тела сделали выбор вместо своего непутевого хозяина: задние ноги сделали пару быстрых шагов назад, передние же накрыли голову защищая от вероятного удара. Недавно подстриженный хвост качнулся из стороны в сторону, словно бы хотел хлестнуть хозяйку по бедрам, а со стороны лагеря раздались веселые свист и крики зрителей.

"Нужно меньше думать во время тренировок, а то ведь это может войти в привычку. Не хватало еще во время реальной драки с настоящим противником, уйти в собственные мысли".

...

Развалившись на подстилке из трех покрывал неподалеку от костра, который был разведен в импровизированном внутреннем дворике между четырьмя фургонами, славный витязь вытянул передние и задние ноги во всю длину, придаваясь отдыху после утомительной отработки приемов. На пояснице у серой кобылки, свесив задние ноги справа и слева от живота, удобно устроилась Лайт, усердно работая передними копытцами, разминая мышцы на спине подруги. Ну а позади маленькой земной пони, устроившись в аналогичной позе но уже на бедрах Евгения, Себриз так же делала массаж своей ученице.

— Я завидую. — буркнул Сан, лениво ковыряясь ложкой в густой похлебке, миску с которой удерживал перед собой телекинезом.

— Кому именно? — уточнил Флеш. — Жене, Лайт или Себриз?

— Обоим... трем. — после короткой паузы ответил единорог.

"Радуйтесь, что мы в фургон не ушли и что я за просмотр денег не беру".

Мысленно фыркнула серая земная пони, от удовольствия зажмуривая глаза. Сонливость снова начала накатывать волнами, но голод все же оказался сильнее, так что засыпать во время оздоровительной процедуры, новоявленная спортсменка себе не позволяла.

* * *

(18+).

На фоне яркого огня пожирающего ветки сложенные шалашиком, стоя на задних ногах и заложив передние хуфы за голову, крутила на талии сразу два обруча серая земная пони. Слегка пританцовывая, она покачивала бедрами в такт несуществующей музыке, время от времени переступала задними копытцами и зажмурив глаза с выражением откровенного наслаждения на мордочке, улыбалась одними уголками губ, почти незаметно помахивая хвостом.

— Удивительная обучаемость. — хмыкнула Себриз, отмечая плавность и точность движений своей подопечной. — Жаль, что до осознанного применения тех же умений, ей еще расти и расти над собой. Но такая пластичность разума при отключенном самосознании...

— Зачем ты мне все это говоришь? — недоуменно спросил Гранд.

Бэтпони и старший из жеребцов Шоу, сидели на земле рядом с передним колесом зеленого фургона и наслаждались своеобразным танцем живота в исполнении Жени. Чуть в стороне от них, свернувшись клубком на нескольких покрывалах, крепко спал Флеш, коему вовсе не мешали голоса старших пони.

— Наверное... — перепончатокрылая летунья деланно задумалась, затем улыбнулась обнажая кончики клыков и заявила. — Мне просто скучно. Женя, хватит: бросай инвентарь и иди сюда.

Серая кобылка замерла, обручи еще несколько раз крутанулись вокруг своей оси и упали на землю, а после этого она открыла глаза и по прежнему сохраняя молчание, покачивая бедрами и слегка взмахивая хвостом, направилась к наставнице. Гранд неожиданно для себя отметил, что передвигающаяся на задних ногах молодая кобылка, выглядит намного более эротично... пусть подобная поза совершенно неестественна для пони.

— Ложись на спину. — велела иссиня-черная кобыла.

— Опять? — хотел было возмутиться жеребец, но наткнувшись на испытующий взгляд вертикальных зрачков, тут же "сдулся" и предпочел подчиниться. — Сколько можно это повторять?

— Ты еще жалуешься? — удивилась Себриз. — Может быть забыл, что раньше приходилось обходиться одной только женой, без меня и тем более молодой и послушной...

— Безвольной. — заложив передние ноги за голову, земной пони удобнее устроился у колеса и разведя задние ноги в стороны, стал ждать пока Женя начнет ставшую уже традиционной процедуру.

— Что-то ты этому не слишком возмущаешься. — заметила бэтпони. — Может быть мне использовать для тренировок малышки кого-нибудь другого?

— Да понял я. — неохотно отозвался отец семейства Шоу. — Был неправ.

— Вот и умница. — перепончатокрылая летунья встала на все четыре ноги и наклонившись к жеребцу, лизнула его шею кончиком длинного языка. — Женя, приступай к упражнению.

Серая земная пони послушно опустилась на четыре копытца и приблизила мордочку к уже вставшему члену. На секунду задумавшись, она наклонилась ниже и поочередно лизнув крупные яйца, чем вызвала протяжный вздох удовольствия, начала слегка покусывать напряженный ствол, поднимаясь от основания к головке.

В это же время Себриз, обойдя свою воспитанницу сзади, небрежным движением правой передней ноги закинула ее же хвост ей на спину. Взгляду бэтпони тут же предстали влажные половые губки кобылки, а так же колечко ануса, сфинктер которого плотно обнимал стеклянный шарик магических бус, активно вибрирующий мерцая золотыми искрами в глубине. Капельки густой и бесцветной смазки застыли на короткой серой шерстке...

"Пожалуй, сегодня можно начать кое-что новенькое".

Не обращая внимания на то, что происходит сзади, земная пони добралась до крупной и горячей головки, которую тут же обхватила губами, начав круговыми движениями облизывать языком. Перепончатокрылая летунья же, прижав подошву правого переднего копытца к шарику магических бус, используя силу притягивания начала медленно вытягивать интимную игрушку из ануса жертвы. В ответ на это, Женя чуть шире расставила задние ноги, прогнулась в спине выпячивая круп и глухо застонала.

Шарик за шариком, бусы выскользнули из тела молодой кобылки практически без сопротивления, причинами чего были как качественная мазь, так и растянутые еженочными тренировками мышцы. После того как последний кругляш покинул отверстие, сфинктер пару раз рефлекторно сжался, но так и остался растянутым.

— Флеш, дорогой, подойди. — мурлыча будто кошка, не оборачиваясь к жеребцу позвала иссиня-черная пони.

Молодой жеребец открыл глаза, взор которых был столь же невыразительным, как и у серой кобылки, а затем чуть неуверенным шагом направился к Себриз, остановившись только на расстоянии пары шагов.

В этот момент Женя подалась вперед, член Гранда скользнул ей в рот, а затем и в горло, помещаясь на всю немалую длину. Замерев на несколько мгновений чтобы привыкнуть к новым ощущениям, она несколько раз конвульсивно сглотнула, чем заставила старшего жеребца глухо застонать и начать двигать бедрами, после чего медленно подняла голову, выпуская ствол из тесного плена. Слюна из раскрытого рта стекала вниз тонкими струйками, поблескивая в свете огня костра.

— Женя, встань на колени. — ласково приказала бэтпони и ее подопечная безропотно послушалась, одновременно с тем погружая член Гранда в свой рот. — Флеш, можешь поиметь ее в анус. Но только в анус.

После этих слов младший земной пони словно бы оживился, пусть на самом деле гипноз с него и не спал. Подойдя к серой кобылке, он пристроился к ее крупу, присел на задних ногах так чтобы кончик вставшего члена смотрел точно в дырочку сфинктера, поставил передние копыта на выгнутую спинку, а затем резко двинул бедрами вперед, вонзаясь на всю, не такую уж и большую длину собственного ствола. Оказавшись внутри, он начал мелко дергаться, тем самым вызвав у перепончатокрылой летуньи желание приложить переднюю ногу к мордочке.

— Медленнее двигайся и делай более размашистые движения: она хорошо растянута и смазана. — слово "идиот" так и не прозвучало.

Молодой Шоу послушался и стал двигаться медленнее, резкими толчками вбиваясь в анальное отверстие Жени, каждый раз ощущая, как его ствол обхватывает прямая кишка Жени, которая войдя в ритм любовника, насаживалась ртом на член его отца.

Это продолжалось несколько минут, которые были заполнены хлюпающими звуками, стонами и хриплыми всхрапываниями жеребцов. Серая пони кончила первой, задрожав всем телом и сжавшись будто пружина. Сразу же после этого разрядился и Флеш, морда коего приняла по дурацки счастливое выражение, пусть взгляд и оставался бессмысленным и пустым. Гранду пришлось самому совершить несколько движений бедрами, прежде чем упругая струя ударила в горло молодой самочки.

(Конец 18+).

* * *

— Что здесь творится? — прозвучал обозленный голос Бэби Харт, заставивший ее мужа судорожно дернуться и вынув свой орган из рта серой кобылки, начать скрести задними копытами по земле, пытаясь принять сидячее положение.

— Дорогая, я все объясню. — начал говорить отец семейства Шоу, испуганно глядя на старшую земную пони, застывшую статуей самой себе с выражением мордочки, не предвещающим ничего хорошего. — Мы тут... Это... Просто...

— Заткнись, изменник... Да еще и насильник. — словно змея зашипела Бэби, которую начало ощутимо потряхивать. — Я смирилась с первым, но это... Сколь еще низко ты падешь? Может быть и на нашу дочь начнешь заглядываться?

— Я не... — наконец-то сев, Гранд открыл рот для оправдания.

— Заткнись! — рявкнула старшая земная пони и обратила свой пылающий яростью взор на Себриз. — Ты что с ними сделала?

— Дай подумать. — прикрыв глаза, бэтпони помахала в воздухе левым передним копытцем. — Исполнила мечту твоих мужа и младшего сына? Помогаю Жене избавиться от ее комплексов, действуя не напрямую, а через подсознание и тело?

— Помогаешь? — от подобной наглости Бэби даже не нашлась, что сказать в ответ.

— М... Девочки... — привлек к себе внимание старший жеребец.

— Заткнись. — в один голос рыкнули на него обе кобылы, заставив отца семейства Шоу вжать голову в плечи и пожелать стать невидимым.

— Флеш, иди умойся и возвращайся в фургон к братьям. — велела Себриз. — На утро ты не вспомнишь ничего, что происходило ночью.

Ловкач молча отстранился от серой кобылки, по прежнему стоящей на коленях и зашагал в сторону водоема, который протекал неподалеку от стоянки.

— А теперь, "мама", поговорим серьезно: не строй из себя невинную овечку, у тебя на Женю и у самой есть далеко идущие планы. — поднявшись на ноги и чуть расправив крылья (инстинктивное движение, вызванное желанием казаться больше чем есть на самом деле), бэтпони хищной походкой направилась навстречу сопернице. — У нас с тобой есть два варианта дальнейших взаимоотношений: я ухожу, забрав с собой двух твоих сыновей, но оставив одну молодую земную пони, либо ты мне не мешаешь и мы продолжаем путь. Во втором случае я обещаю, что устрою вас в теплое, благополучное место жительства, где вам больше не придется бродяжничать, а тебе самой не нужно будет подставлять свой круп старостам деревень и их родственникам, в обмен на несколько дополнительных монет. Скажешь, что я неправа? Или ты той же судьбы жаждешь для своей дочери и невестки?

— Ты... Ты... — ноздри земной пони лихорадочно раздувались, дыхание перехватывало, глаза блестели.

— Я не понаслышке знаю, как сложно жить на краю общества. — неожиданно мягко произнесла Себриз. — Но чем вы лучше меня?

— Ты не получишь моих жеребят. — дрожащим голосом произнесла Бэби, отступая на шаг назад, в то время как бэтпони приблизилась на расстояние вытянутой ноги. — Я не позволю...

— Сан и Флеш, даже без разных хитростей с моих копыт есть готовы. — фыркнула перепончатокрылая летунья. — Как думаешь, сумею ли я их убедить.

Размахнувшись, старшая земная пони влепила пощечину своей сопернице, заставив ее голову дернуться в сторону, но эффекта это не возымело. Себриз по прежнему была спокойна, излучала уверенность и явно была хозяйкой положения, так как даже Гранд не стремился вмешаться, оставив решение ситуации на плечи кобыл.

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Господин Органа", "Мрачная тень", "Надежда союза трех".

Зарядка для мозгов

Розовый кубик, со сторонами длинной четыре сантиметра каждая, появившись в воздухе плавно опустился к земле и четырьмя нижними углами встал на верхние углы четырех нижних кубиков, которые имели красный, синий, зеленый и желтый цвета соответственно. В следующую секунду, не давая ни мгновения лишнего времени чтобы расслабиться, в воздухе появился белый кубик, опустившийся на землю рядом с красным, а за ним последовал черный, занявший место рядом с белым. Следующим был оранжевый восьмиугольник, который занял место на втором ярусе, рядом с розовым кубиком...

Сидя на ровном белом облаке, славный витязь, в теле серой земной пони обитающий, внимательно отслеживал взглядом движение прямоугольных трехмерных фигур, из которых строилась пирамида, время от времени корректируя движение падающего материала усилиями воли. Несмотря на то, что дело происходило внутри его сна, а скорее даже благодаря этому, процесс был удивительно сложным, ведь стоило Евгению, сыну Петра Пузикова, забыть цвет какого-либо кубика, либо место его расположения, как данный элемент конструкции исчезал, из-за чего обрушались верхние ярусы пирамиды, так же исчезая в воздухе.

Из-за собственной невнимательности и рассеянности, в самом начале Женя был вынужден раз за разом повторять это упражнение с самого начала, так как когда пирамида начинала разваливаться из-за одного забытого кубика, из головы вылетали и все остальные. Лишь недавно он сумел добиться того, что перед мысленным взором устойчиво сохранялся образ четырнадцати разноцветных элементов, так что даже при обрушении всей остальной части воображаемого строения, эта основа сохраняла единую форму, визуально подтверждая, что прилагаемые на тренировке усилия не напрасны.

Чем же занимался бывший молодой человек? По настоянию принцессы Луны, которая приходила с визитами раз в четыре-пять дней, он развивал свои память, внимательность, объемное воображение и умение концентрироваться (возможно это стало благодаря навыку, помогающему превратить обычный сон в контролируемый, который так же зависел от развиваемых способностей). И пусть после дневных издевательств над телом, напрягать ночью еще и голову было откровенно лень, темно-синяя аликорн смогла мотивировать свою фрейлину на активное самосовершенствование, пообещав в случае отказа, устроить кошмар с участием тентаклиевых монстров, злодеев фильмов ужасов и представителями дикой фауны земли.

"Говорила она конечно шутливым тоном, но в каждой шутке... Так что, лучше не рисковать: мне моя психика еще дорога, хотя бы как память о доме. И зачем я только показал ей японские мультфильмы?".

Стоило отвлечься, как часть пирамиды обвалилась и исчезла, оставив только четырнадцать кубиков первых трех ярусов.

"Пятнадцать".

Удовлетворенно поправил себя Женя, глядя на серебряный восьмиугольник, который стоял чуть в стороне от маленькой пирамиды. Означало же это то, что этой ночью он еще немного расширил возможности своей памяти...

— Неплохо. — прозвучал звонкий кобылий голос со стороны, а следом за этим раздалось цоканье передних хуфов покровительницы снов, которыми она стучала друг об друга изображая бурные овации, при этом сидя на соседнем облаке поджав под себя задние ноги. — Вижу, в мое отсутствие ты времени зря не теряла.

Кубики покрылись рябью, выцвели и растаяли будто туман. Печально вздохнув, Евгений встал на все четыре ноги и учтиво поклонившись произнес:

— Приветствую, Ваше Высочество. Прекрасно выглядите сегодня.

— То есть, обычно я выгляжу плохо? — нахмурилась принцесса, складывая передние ноги на груди. — Вот спасибо...

— Я не это хотела сказать. — поспешил возразить славный витязь, в глубине души уже смирившийся с тем, что его гостья всегда находит, к чему бы придраться.

— Я еще и дура, которая не понимает, что ей пытаются сказать. — темно-синяя аликорн покачала головой, затем встала на все четыре ноги и расправив широкие крылья, одним прыжком перемахнула на облако к собеседнице. — Не напрягайся так, дорогая, морщинки появятся, а это кобылок не красит.

Страдальчески закатив глаза, уже не юноша все же поспешил расслабить мордочку (а вдруг и вправду морщинки появятся?).

— Твои успехи меня безмерно радуют, моя юная протеже. — гордо заявила принцесса ночи. — Еще немного и мы сможем приступить к изучению основ защиты сознания, блокировки и разблокировки воспоминаний, ну и конечно же созданию закапсулированных копий личности, на случай получения критических повреждений основного сознания. Знала бы ты, сколько раз мне помогало последнее умение... Ну да об этом мы сможем и позднее поговорить. У тебя есть какие-нибудь вопросы?

— Да. — Евгений кивнул и начал перечислять. — Мне интересно, каких результатов вы от меня ждете; чем это мне поможет в реальной жизни; как продвигаются опыты с порталами в другие миры; не могли бы вы хотя бы во сне обращаться ко мне как к мужчине?

Последний вопрос прозвучал как крик души, но крылато-рогатая пони сделала вид, будто бы не заметила этого всплеска эмоций. Усевшись на круп, она обхватила серую земную кобылку передними ногами и притянув к себе, усадила на колени будто плюшевую игрушку, тут же начав ее тискать. Параллельно принцесса Луна стала рассказывать:

— Когда ты научишься контролировать свой разум на достаточном уровне, любое обучение наукам, боевым искусствам, чему-либо иному, пойдет гораздо быстрее. Ты уже наверное заметила, что концентрироваться на определенном занятии стало легче?

— Ну... "Железная рубашка" растягивается на все ноги полностью, да и удары держит лучше. — вынужденно признал славный витязь.

— То, чего я от тебя хочу получить, проще показать, нежели пытаться описать словами. — довольным голосом заявила темно-синяя аликорн, сразу же после чего мир вокруг изменился.

Исчезли ночное небо и облака, а звезды разлетелись во все стороны и замерли на определенном расстоянии друг от друга. В следующую секунду прямо в космической пустоте появились два военных флота, состоящие из звездолетов разных размеров и конструкций, раскрашенных в отличающиеся друг от друга цвета. Долгое мгновение они висели друг напротив друга, а затем в оглушительной тишине стали сближаться, попутно выпуская из ангаров истребители, беспилотных дронов, выстреливая из пусковых установок целые облака торпед.

Вспыхнули лучи лазеров и изрыгнули потоки раскаленной плазмы орудия крупных кораблей, выстрелы которых расплескались по силовым полям противника. Сцепились в смертоносном танце МЛА, начали отстреливать приближающиеся снаряды автоматические турели. Спустя всего секунды, первый стальной левиафан вспыхнул десятками взрывов и с потоками воздуха, в ореоле языков пламени в космическую пустоту полетели изломанные тела пони, которые были одеты в белые одинаковые скафандры. Но не успели противники порадоваться успеху, как один из малых летунов зарядил ракету прямо в распахнутые створки ангара авианосца...

— Вот так примерно проходит ментальный поединок разумов двух приблизительно равных... аликорнов. — замявшись перед последним словом, крылато-рогатая пони усмехнулась. — Большинство магов разума, останавливаются на создании активных защиты и обороны, в лучшем случае похожих на укрепленную цитадель. На начальных же уровнях, противостояние сводиться к укреплению внешней брони и ударов вроде выпадов шпаги, которыми теоретически можно пробить скорлупу чужого разума, либо попасть между слоями защиты. Некоторые новички, научившись выпускать ментальные щупы, словно осьминоги скользят по чужой внешней защите, стараясь проникнуть внутрь, даже не задумываясь о том, что с той стороны их может ждать нечто опасное. Конечно, против тебя мне бы хватило и грубой силы, без каких-либо ухищрений, но на определенном уровне попытки бесхитростного давления становятся бесполезны. К примеру разум Дискорда, представляет из себя целую планету с постоянно меняющимися условиями, которую окружает разрушительная кислотная корона, выбрасывающая протуберанцы во все стороны. После столкновения с этим... мне пришлось восстанавливать свою личность в первый раз.

— Ты... Вы... Ваше Высочество, вы контролируете каждое действие этого... сражения? — глядя на побоище бушующее вокруг их спокойного пяточка космоса, Евгений ощущал невообразимый восторг и уныние, вызванное осознанием собственной никчемности.

— Нет конечно. — на подобное предположение покровительница снов только фыркнула. — Чтобы контролировать сразу сотни тысяч, а то и миллионы действий ежесекундно, даже разума аликорна недостаточно. Я просто создала ментальные конструкты, которым придала форму, свойства, особенности поведения и теперь только отдаю им команды. Подобный подход легче, чем если бы объектов было меньше, но я управляла ими самостоятельно, но в нем есть один огромный минус: если противник сможет перехватить управление конструктом и разберется в его структуре, то моя собственная оборона заметно ослабнет. Не забивай себе голову этими трудностями, самой тебе еще долго учиться, прежде чем я позволю создать хотя бы один ментальный конструкт. И сама, без моего присмотра, даже думать о подобном не смей! Поняла?

— А... Ага. — глядя на суровое выражение мордочки своей покровительницы, растерянно отозвался Женя, обнаружив то, что висит в воздухе удерживаемый на вытянутых передних ногах темно-синей аликорна.

Космическое сражение остановилось, после этого исчезли оба флота, а затем кобылки упали на белое облако, медленно плывущее под звездным небом.

"Даже не знаю, что и сказать. Стоит ли вообще что-либо говорить?".

Усевшись поудобнее на мягкую облачную перину, думал про себя уже не юноша, с опаской глядя на чем-то расстроенную крылато-рогатую пони. Покровительница снов, отпустив свою фрейлину, закуталась в крылья и уперлась передними копытцами в мягкую белую поверхность. Наконец она произнесла:

— Извини, что-то я утомилась. В последнюю пару месяцев на меня упало слишком много забот, а Солярис снова занялся изобретательством... Что касается других твоих вопросов: в какой-нибудь иной мир мы можем отправить тебя хоть сейчас, но при этом не факт, что ты доберешься туда живой и что на той стороне вообще возможно будет жить. Работа над этим проектом приостановлена, так как маги-портальщики задействованы в создании транспортной сети между крупнейшими городами, производственными центрами, ресурсными базами и продуктовыми складами. Возобновятся работы не раньше весны, а то и вовсе в середине лета. Как к жеребцу я к тебе обращаться не могу, так как это может вызвать у тебя в разуме негативные реакции, вплоть до раздвоения личности. Ну а теперь, раз мы со всем разобрались, то давай посмотрим...

* * *

"Ну и что мне теперь делать?".

Спросил сам у себя славный витязь, лежа под одеялом, на матрасе в фургончике Лайт Шоу. Новость о том, что и без того сомнительный шанс вернуться домой еще больше отдалился, вызвала у него в душе... Ничего она не вызвала, разве что легкая апатия нахлынула на разум серой земной пони, но это состояние было вполне нормальным, на протяжении всего времени тренировок разума. Принцесса Луна называла это "ментальным истощением" и советовала давать мозгам отдохнуть, в то же время нагружая работой тело.

"В сущности, для меня ничего и не изменилось. Если признаться себе, то я... как-то уже и не верю, что смогу вернуться домой".

Волна обиды всколыхнулась в груди, к горлу подкатил горький ком, перед глазами на миг все размылось... но Евгений усилием воли подавил недостойный порыв устроить истерику и вместо этого выбрался из-под одеяла. Привычно положив на свое место белого кролика, столь же привычно схваченного в объятья сладко сопящей белой кобылкой, он вышел из вагончика под открытое небо.

На востоке только-только начало светлеть небо, над головой все еще сверкали звезды, под хуфами хрустнул свежий белый снег, выпавший на землю прошедшей ночью. Потянувшись по кошачьи, поочередно вытягивая передние и задние ноги (это действие неосознанно было скопировано у Себриз), славный витязь отметил краем сознания, что снег внутри импровизированного дворика примят, а в одном месте и вовсе образовалась проплешина. Воображение тут же подкинуло картину того, как тут кувыркались жеребцы с кобылками... либо только жеребцы (хотя, братья Шоу за этим замечены не были, да и Морошка есть).

"А ведь я хотел за ней присмотреть и помочь чем смогу. Но как-то копыта опускаются, стоит увидеть ее самодовольную мордочку и услышать ехидные комментарии. М-да. Похоже кого-то рабское положение вовсе не тяготит".

Широко зевнув, славный витязь поперхнулся и закашлялся, причиной чему был ворох белого снега, брошенный точно в голову. Проморгавшись и протерев правым передним хуфом глаза, он сердито посмотрел на ухмыляющуюся бэтпони, которая вышла из-за угла фургона, с удовольствием жмуря глаза и забавно шевеля ушами.

— Закрой рот, а то параспрайт язык откусит. — заботливым голосом заявила личная мучительница Жени.

— Доброе утро. — фыркнула серая земная пони. — Спалось хорошо... что даже удивительно.

— Вот и славно. — обладательница перепончатых крыльев облизнула губы длинным языком. — Тогда, сегодня мы чуть усложним программу. Ты же не против?

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".

Пик наслаждения 1

Долго ли коротко ли, но караван бродячих артистов прибыл на юго-западное побережье Эквестрии, впрочем не приближаясь к самой воде и портовым городкам. Снег, порой выпадающий по ночам, а иногда идущий и днем, уже не таял под солнечными лучами в погожую погоду, из-за чего на земле стали образовываться сугробы (дороги этой судьбы не избежали, а потому передвигаться стало намного тяжелее, так что скорость заметно упала).

Из-за постоянной занятости то тренировками тела, то упражнениями по развитию разума, Евгений не сразу заметил, что обстановка внутри труппы стала какой-то мрачной: каждый вечер Бэби Харт уходила спать раньше остальных и бросала на Женю виноватые взгляды, когда думала будто серая земная пони ее не видит, с мужем у старшей кобылы семьи Шоу отношения так же подпортились, что заставляло нервничать уже Лайт, которая искала утешения в книжках и играх, стремясь затянуть в свои занятия старшую подругу. Биг Шоу и раньше не блеставший красноречием, стал еще более молчаливым, а вот его братья Сан и Флеш, словно бы ничего не замечали, продолжая бегать за хвостом Себриз, которая в свою очередь казалась совершенно расслабленной и довольной жизнью. Даже с мордочки Морошки исчезло выражение самодовольства, что объяснялось фактом увеличения ежедневной нагрузки: порой, когда единственный единорог уставал разметать снег на дороге своей магией, ей приходилось возглавлять процессию прокладывая колею для фургонов.

И вроде бы на первый взгляд все было как прежде, когда славный витязь только знакомился с этим странным для себя миром, с его необычным населением, но стоило копнуть чуть глубже, как разница становилась очевидна. По вечерам они все собирались вокруг костра, на котором готовилась еда, но общих разговоров почти не заводили, вместо этого общаясь группами по два-три пони (разве что общим голосованием решали, заходить ли в очередную деревеньку ради представления и приличного отдыха).

Стоило ли Евгению забеспокоиться и что-нибудь предпринять чтобы исправить ситуацию? Возможно, если бы он был психологом, либо сохранял чуть больше моральных и физических сил, то хотя бы сделал попытку, но у уже не юноши были собственные проблемы, вызывающие гораздо больше тревог.

Улучшившиеся благодаря упражнениям выполняемым во время сна память, внимательность и концентрация, позволяли замечать гораздо больше мелочей, которые раньше попросту ускользали от сознания, отсеиваясь как нечто совершенно не важное. Теперь, при желании и напряжении сил, Женя мог вспомнить до последней веточки дерево растущее на обочине дороги, мимо которого час назад проходил их маленький караван, а в том, чтобы нарисовать точный портрет кого-нибудь из родственников или старых друзей была лишь одна проблема: хуфами он рисовал даже хуже чем младшая сестренка кисточкой, когда ей было четыре года. Однако же, у подобного восприятия были не только положительные, но и отрицательные стороны, некоторые из которых оказались совершенно неожиданными, но от того ничуть не менее пугающими.

В один из дней, забравшись в упряжку первого в цепочке фургона, славный витязь легкой трусцой бежал по дороге вслед за Саном Шоу, который при помощи магии расчищал путь от снега. Мышцы приятно гудели от ставшей привычной нагрузки, копытца дробно стучали о плотную землю, утрамбованную до состояния камня, прохладный свежий воздух щекотал ноздри и бодрил разум, врываясь в легкие при каждом вдохе. Далеко не сразу Евгений осознал, что откровенно пялится на круп единорога, смотря как под шкурой перекатываются не слишком большие, крепкие мышцы, а прикрытые хвостом между задних ног покачиваются тяжелые яйца (жеребцы во время переходов надевали разве что плащи, да и то только в случае сильной непогоды).

Поняв, что делает, Женя поспешил отвести взгляд, только вот натренированная память продолжала держать перед внутренним взором пару покачивающихся шаров, на которых можно было разобрать каждую отдельную шерстинку. Более того: под языком неосознанно скопилась слюна, заставив серую кобылку сглотнуть, во рту появился солоноватый привкус, а внизу живота образовался жар...

Решив воспользоваться тактикой страуса (если я не вижу проблемы, значит ее нет), уже не юноша попытался отмахнуться от произошедшего, но до момента когда его в упряжке сменил Гранд, на волшебника старался больше не смотреть. Впрочем, подобные меры помогли откровенно плохо, так как уже тем же вечером славный витязь задумался о доме сидя перед костром, а затем его мысли незаметно сменили направленность, начав оценивать мускулистый торс Бига, мышцы коего бугрились под шкурой рельефными жгутами. Самое же отвратительное заключалось в том, что он не ощущал к подобным своим действиям отвращения, а в последующие дни стал улавливать мимолетные мысли о том, что в объятьях того же силача было бы весьма тепло.

На фоне подобных откровений, подкинутых собственным подсознанием, возможность отвлечься играя в настольную игру с Лайт, стала глотком свежего воздуха. Поговорить же о своих страхах и сомнениях сыну Петра Пузикова было не с кем, так как Бэби просто не поняла бы проблемы, Себриз стала бы задавать неудобные вопросы, младшая земная пони была слишком маленькой, а Луна только посмеялась бы и порекомендовала не противиться природе. Услужливая память даже подкинула фразочку, которая могла бы понравиться принцессе ночи: "Расслабься и получай удовольствие".

"Вот уж фиг вам. Я — мужик, а не какая-то кобыла. Труд сделал из обезьяны человека. И вообще: человек — это не тело, а разум".

Успокаивая себя подобными мыслями, Женя снова и снова погружался в тренировки, стараясь отстраниться от грядущих неприятностей.

* * *

Солнце уже преодолело две трети пути от восточного, до западного края небосвода, когда труппа бродячих артистов добралась до поместья огороженного высоким забором из бревен, расположившегося на холме в некотором отдалении от торгового городка. Последнюю пару дней они следовали за большим караваном, так что дорога была расчищена магами из охраны богатого купца, с удовольствием приглашавшего Шоу на вечерние посиделки у своего костра (жеребцам и кобылам приходилось развлекать публику почти бесплатно, что впрочем компенсировалось вкусной едой и охраной). Расстались же со своими попутчиками они уже у импровизированного таможенного пункта, где стражники и проводили тщательный осмотр привезенных товаров, по видимому выискивая контрабанду чего-то запрещенного.

Широкие ворота медленно и торжественно открылись, открывая въезд на просторный внутренний двор, а так же вид на высокий двухэтажный дом с треугольной черепичной крышей, первый этаж которого был едва ли не в полтора раза шире второго и состоял из красного кирпича, в то время как второй представлял из себя бревенчатый сруб с выходом на просторный импровизированный балкон, накрытый широким навесом. Вокруг главного здания виднелись какие-то сараи, амбары, даже крытая беседка с пирамидальной крышей стояла среди кустов лишившихся листвы, и повсюду бродили занятые своими делами пони, почти не обратившие внимания на вновь прибывших путешественников.

— Вот мы и на месте. — жмуря глаза, широко улыбнулась бэтпони, первой забегая на огороженный забором участок, при этом задорно размахивая хвостом, который развевался на ветру и слегка хлопал кобылу по бокам. — Поместье принадлежит семье моего старого друга, который приютит нас на период холодов.

— Хорошо бы. — вздохнул Гранд, тяжело переставляя ноги, затаскивая вагончик по пологому склону. — Ты, помнится говорила, что нас ждет сюрприз?

— Надеюсь, что здесь не живут работорговцы. — проворчала Бэби Харт, останавливаясь рядом с мужем, но на заметном расстоянии от него, что заставило жеребца поджать губы.

"Четырех жеребят вырастили, пятого ждут, а ведут себя словно обиженные подростки".

Мысленно покачал головой славный витязь, занимая место со стороны старшей земной пони. Все же, если нужно было делать выбор, чью сторону в том или ином споре занять, то для бывшего молодого человека, все было вполне очевидно.

Тем временем в ворота один за другим втянулись и остальные фургоны, после чего стражники снова закрыли створки и опустили в специальные держатели брус, который исполняет роль засова. Пока же жеребцы выпрягались, из своего вагончика выбежала Лайт, тут же начавшая с интересом крутить головой и вращать ушами, пытаясь услышать и увидеть сразу все происходящее вокруг. Это вызвало у Жени улыбку, скрытую под искусственной бородой (из-за попутчиков из каравана торговца, уже не юноше пришлось вернуться к ношению маскировки на протяжении всего дня, ограничив тренировки самым минимумом).

— Конечно же нет. — наигранно возмутилась перепончатокрылая летунья. — Просто мой друг слегка... своеобразен.

— В смысле? — подал голос Сан.

— Сейчас сами увидите. — хихикнула крылатая пони и повернулась к резному крыльцу. — Тетушка Марта, я привела с собой нескольких друзей... Вы же не против?

"Что... это?".

Округлившимися глазами сын Петра Пузикова уставился на жеребца, который вышел из распахнувшейся двери дома и замер на верхней ступеньке крыльца. Он (а это был именно самец, в чем не возникало никаких сомнений) был одет в красную рубашку с кружевным белым воротником, рукавами-фонариками, длинной юбкой-гармошкой. Но все это худо-бедно вписывалось в нормы страны, где имеется катастрофический перекос между полами. В каждой из ранее встреченных деревень мелькали жеребцы похожие на кобыл, но Марта выделялся и на их фоне: он был огромным и мускулистым единорогом, способным заставить Бига ощутить свою неполноценность, его шерстка отливала голубым цветом, грива красовалась ядовито-розовым, губы блестели алой помадой, а веки оттеняли фиолетовые тени.

— Себриз, девочка моя! — воскликнул пониподобный монстр томным, словно урчащим, высоким голосом и виляя крупом сбежал по ступенькам вниз. — Сколько лун, сколько солнц!

Звонко рассмеявшись, бэтпони бросилась на шею своему старому другу, тут же оказавшись подхваченной передними ногами единорога, вставшего на задние копыта. Подбросив перепончатокрылую кобылку вверх, он мягко ее поймал, а затем прямо на глазах у Шоу и своих подчиненных, страстно поцеловал прямо в губы.

Периферическим зрением славный витязь увидел, как открылись рты у братьев Шоу и Гранда, взгляды коих практически остекленели. Старшая земная пони же не растерялась и под возмущенный возглас, поспешила закрыть дочери глаза своими передними хуфами. Сам же бывший юноша, к собственному удивлению при виде висящей в чужих объятьях подруги, как-то разом успокоился.

Поцелуй явно затянулся слишком надолго, так что у Себриз даже начал кончаться воздух, из-за чего она раскрыла крылья и стала дергать задними ногами, вилять хвостом и просто извиваться змеей, пытаясь высвободиться. Впрочем тетушка Марта, на все эти попытки совершенно не обращал внимания, прервавшись только тогда, когда сам посчитал нужным. С влажным "чмок" оторвавшись от губ бэтпони, он аккуратно поставил кобылу на все четыре ноги, после чего и сам вернулся в нормальное для пони положение.

— Хах... Ам... Ха... — тяжело переводя дыхание, обладательница перепончатых крыльев (распахнувшихся в стороны словно паруса), отшатнулась назад и едва не плюхнулась на круп из-за заплетающихся задних ног, но все же сумела взять себя в хуфы и устояла. — Так что по поводу моих друзей?

— Твои друзья — мои друзья, дорогая. — расплылся в широкой улыбке голубой единорог. — Давай же, не тяни: познакомь нас скорее, а то я серьезно обижусь.

— Как скажешь, тетушка. — с усилием сложив крылья, крылатая кобыла развернулась к ожидающим спутникам и произнесла. — Позвольте представить: тетушка Марта — хозяин "Веселых холмов", член совета городского управления Ветрограда и просто пони, который умеет решать проблемы.

— Ах! — присев на задних ногах, единорог прижал к щекам передние копыта. — Я в смущении.

Фыркнув, Себриз указала на старшего жеребца семьи Шоу и продолжила говорить:

— Это Гранд: отец семейства и лидер труппы бродячих артистов. Хороший певец, борец, и жеребец.

— Рад знакомству. — собрав мысли в кучку, земной пони постарался дружелюбно улыбнуться.

— Хи-хи... Какой милашка. — тетушка Марта сделал несколько шагов навстречу Гранду, наполовину прикрыл веки и томным голосом заявил. — Люблю таких.

— Что в... — хотел было спросить старший Шоу, но его рот тут же был заткнут ничуть не менее страстным поцелуем, нежели тот, которого удостоилась бэтпони. — М... Ммм!

Рог голубого единорога тускло засиял, ноги Гранда сковала телекинетическая аура, а голову зафиксировала левая передняя нога жеребца-затейника, самым наглым образом углубившего поцелуй. Продолжалось это секунд тридцать, а когда хозяин поместья оторвался от своей жертвы, развеивая и магию, земной пони упал на круп глядя перед собой ничего не выражающим, опустошенным взглядом (при этом из его открытого рта, на землю стала стекать струйка слюны).

— Ну, а вас как зовут, мои сладенькие? — улыбнулся Марта уже братьям Шоу.

Сан и Флеш вздрогнули и инстинктивно отступили на шаг, Биг же наоборот вскинул голову и посмотрел сперва на Женю, затем на голубого единорога и сдвинув брови всхрапнул. Осознание, что здоровяк готов драться за то, чтобы к нему не притронулся другой жеребец, на какую-то секунду вызвало в груди у бывшего молодого человека вспышку радости, смешанную с уколом совести, за которыми последовала мимолетная мысль, что он не так уж и плох, так что можно было бы его как-нибудь поощрить...

"Да ну нафиг такие мысли".

Истерично взвизгнул внутренний голос, приводя Евгения в себя и заставляя ощутить, как между задних ног стало жарко. Захотелось стыдливо поджать хвост и убежать, но с этим постыдным порывом удалось справиться усилием воли, при этом оставалось благодарить свою маскировку под жеребца, так как свободные штаны скрыли конфуз.

— Хихи: какой сердитый и страшный. — прикрыв рот правым передним копытом, стрельнул глазами в Бига голубой единорог. — Не буду тебя целовать.

— Это братья Шоу: Здоровяк — Биг, единорог — Сан, а меньший из троицы — Флеш. — поспешила представить своих спутников бэтпони. — Кобылки нашей компании: Бэби Харт — старшая земная пони, ее дочь — Лайт и моя подруга, одетая как жеребчик — Женя. Прошу любить...

— Это я всегда рад. — подмигнул хозяин поместья и тут же став серьезным, церемонно поклонился. — Рад приветствовать вас в моем доме: прошу, будьте моими гостями.

— Рада познакомиться. — наконец-то отпустив дочь, отозвалась старшая земная пони. — Если мы доставим вам неудобства, то я извиняюсь заранее. Мы можем переночевать в вагончиках и завтра продолжим свой путь.

"А какими взглядами на мать смотрят сыновья... Еще немного и у нее нимб над головой засветится. Вот что с пони делает столкновение с суровой реальностью".

Мысленно восхитился славный витязь, радуясь тому факту, что разговаривать с этим существом пришлось не ему. Одновременно с этим он бросил недовольный взгляд на перепончатокрылую летунью, раскрывшую его маскировку как нечто неважное. И пусть бывшему молодому человеку все равно пришлось бы открыться хозяину дома, но делать это следовало хотя бы морально подготовившись.

— Нет-нет, вы меня вовсе не стесните. — поспешил отозваться Марта. — Юная мисс, с вами я тоже очень рад познакомиться.

Последние слова предназначались уже Лайт, выглядывающей из-за передних ног матери.

— Здравствуйте. — пискнула маленькая кобылка.

— Не бойся, милашка, тетушка Марта никогда не обидит жеребенка. — растянул губы в широкой улыбке голубой единорог и перевел взгляд на Евгения. — Мое сердце поет от радости: столько прекрасных и интересных гостей... Не стесняйся... Женя? Я не кусаюсь. Только если ты сама не попросишь... Хи-хи. Ах! Что же это мы? Пойдемте в дом: слуги отвезут ваши фургоны в амбар и поставят лошадь в стойло. М... Кажется ваш Гранд, слегка испортился.

Все взгляды обратились к отцу семейства Шоу, все еще продолжающему сидеть на земле с отсутствующим выражением морды.

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Мрачная тень", "Господин Органа".

Примечание к части

Вдохновение! Ау!

Не слышит. Придется самому все придумывать.

Пик наслаждения 2

Эгей! Эгей! Садись к нам поскорей!

Эгей! Эгей! Ведь с нами веселей!

Вино, компот и квас, нальем тебе сейчас,

Ведь выпивка у нас, самый высокий класс!

Эгей! Эгей! Нальем горячих щей!

Эгей! Эгей! С горчицей все вкусней!

Картофельный салат, покушать каждый рад,

Чай с кексом и конфет, получишь на десерт!

— Ах! Музыка — это настоящая магия! — усевшись во главе массивного обеденного стола, накрытого кружевной белой скатертью украшенной вышивкой в виде розовых и голубых цветов, крупный голубой единорог смахнул с щеки несуществующую слезу, а следующим движением указал гостям на две длинные скамьи, установленные справа и слева. — Присаживайтесь, мои сладкие, сейчас эти курицы нерасторопные принесут угощение, вы набьете животики и расскажете тетушке Марте, чего интересного повидали в мире за время своих путешествий. Я ведь раньше тоже любил странствовать, но после того как вступил в наследство, пришлось впрягаться в семейные дела... Во время одного из путешествий мы с Себриз и познакомились: она вам не рассказывала?

— Впервые слышим. — изобразила искренний интерес Бэби Харт, усаживаясь по левое копыто от хозяина дома, рядом с собой устраивая и дочь. — Расскажите пожалуйста.

— Тетушка Марта, может не надо? — попыталась вклиниться в разговор бэтпони, устроившаяся справа от голубого единорога. — Все же эта история очень скучная, так что вряд ли кому-то понравится.

— А вдруг понравится? — с явным злорадством и предвкушением в голосе, настояла на рассказе мать семейства Шоу. — Я с удовольствием послушаю о приключениях нашей дорогой подруги.

— Вот видишь, сладкая, твоим друзьям интересно. — подмигнул перепончатокрылой кобыле розовогривый жеребец. — Но если ты против...

— Можешь рассказывать, тетушка. — махнула левым передним хуфом Себриз, как бы говоря: "Мне вообще все равно". — Но потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Тем временем остальные члены труппы так же расселись за столом: Женя устроился рядом с Лайт, ощущая себя при этом крайне неуютно в присутствии посторонних и без маскировки (одежду пришлось снять и сдать слуге пегасу, телосложением похожему на кобылку, так как была она уже не первой свежести и нуждалась в стирке, а сидеть голому с искусственной бородой, было бы попросту глупо), а слева от него на скамью плюхнулся Биг. Сан, Флеш и Гранд, расположились рядом с бэтпони, но так получилось (осознанно или случайно), что старший земной пони был дальше всех от голубого единорога.

В трапезной, стены которой были обшиты деревянными панелями, к коим на равном расстоянии друг от друга крепились позолоченные магические светильники в виде вставленных в кольца факелов, а так же красовались круглые щиты с красочными гравюрами и парочка гобеленов с изображением вставших на дыбы аликорнов, было тепло, сухо и уютно. Из-за арки входа, перекрытой полосами красной и желтой ткани спадающими с верхней перекладины до самого пола, доносились приглушенные голоса жеребцов и кобыл, которые напевали незатейливую бодрую песню, сопровождающуюся бряцаньем и звоном посуды.

— Так вот: отдыхал я тогда в Беловодье... — закатив глаза и изогнув губы в мечтательной улыбке, начал говорить Марта.

— А это где? — спросила Лайт, но тут же смутилась и потупила взгляд.

— Дорогая, сколько раз тебе повторять, что взрослых нельзя перебивать. — деланно хмуро сдвинув бровки, шикнула на дочь Бэби.

"А у нее животик уже округляется".

Между делом подметил славный витязь, даже сейчас продолжая тренировать память. Взгляд сам собой зацепился за вымя старшей кобылы, сейчас ничем не прикрытое, размерами заметно более крупное, но при этом явно менее упругое, нежели у самой серой пони.

"Прелестно: я сравниваю у кого из нас грудь лучше. Бррр... Дожил. Все же нужно будет упросить Луну, чтобы она научила меня работать с сознанием побыстрее. Хотя чувствую, что просто так она не согласится и мне придется за это заплатить. Но вот чем?".

— Ничего страшного, моя маленькая красавица, я люблю рассказывать истории и пояснять непонятные факты. — поспешил утешить жеребенка голубой единорог.

— Скорее уж, ты любишь слушать собственный голос, тетушка. — усмехнулась перепончатокрылая летунья.

— Не без этого. — подмигнул подруге розовогривый жеребец. — Беловодье — это маленькая курортная деревушка, расположенная почти под самой горой Кантерлот: ее окружает густой лиственный лес, кроны которого переплетаются настолько плотно, что через них даже в солнечный полдень свет практически не пробивается. В середине поселка находится круглое и кристально чистое озеро с белым мелким песком на дне, от которого и пошло название этого места. Местные жители зарабатывают сдавая домики, готовя еду, прибираясь, продавая сувениры и... оказывая другие услуги. А какие скульптуры лепят из песка скульпторы!

На этой восторженной ноте, полосы ткани перекрывающие вход раздвинулись и в трапезную цепочкой втянулись пятеро пони: четыре земных жеребца и молодая розовая единорожка (все они были одеты в облегающие черные блузки с глубокими вырезами на груди и короткие белые юбки, не скрывающие а подчеркивающие округлые крупы). На спинах у похожих на кобылок самцов, улыбающихся гостям приторно-сладкими улыбками, стояли широкие деревянные подносы, заполненные тарелками, блюдцами и стаканами.

— Первая смена блюд: бобовый суп со специями, свежий хлеб и грушевый компот. — объявила волшебница, остановившись у противоположного от Марты конца стола, в то время как ее спутники по двое встали позади гостей. — На второе будет салат из свеклы и картофеля, со сметаной и ягодный морс. Десерт на выбор: заварные пирожные, булочки с вареньем, кексы с сахарной пудрой и малиновым чаем. Для взрослых, более крепкие напитки по желанию.

— Ууу... — обиженно протянул хозяин дома. — Ягодка моя сладкая, что же ты так официально? Разве не видишь: сегодня мы сидим в тесном, дружеском кругу. Лучше передай слугам чтобы тащили всего и побольше, а сама присоединяйся к нам. Я правильно говорю, мальчики?

Последние слова были произнесены заговорщическим шепотом, так что их услышали абсолютно все. Впрочем, учитывая тот факт, что Марта сидел между Себриз и Бэби, то у него не было и шанса на какую-либо секретность.

— Угу... — единственным кто ответил на слова голубого единорога, оказался Сан, взгляд которого с первых секунд прикипел к высокой, стройной, утонченной кобылке.

Волшебница, никак не отреагировав на эти слова, при помощи телекинеза расставила посуду перед пони сидящими вокруг стола, молча развернулась и покачивая крупом направилась к выходу. Ее хвост, заплетенный в множество тонких косичек с маленькими серебряными бусинками по всей длине, слегка шевелился втакт шагам и привлекал к задним ногам еще больше внимания.

— Если вам что-либо понадобится, один из слуг будет дежурить в коридоре. — произнесла розовая единорожка прежде чем скрыться за лентами ткани. — Папа, сегодня меня больше не беспокой: завтра нужно будет встречать управляющего Ветрограда и я хочу выглядеть наилучшим образом.

"Папа? Сколько же Марту лет?".

— Ты так жестока ко мне, ягодка. — всплакнул хозяин дома, но тут же расплылся в счастливой улыбке и прижав передние ноги к груди, чмокнул губами заявив. — Вся в маму. Гхм... На чем я остановился?

— На начале. — напомнила ласковым голоском перепончатокрылая летунья.

— Ах да. — стукнув друг о друга передними копытами, Марта продолжил. — Отдыхал я в Беловодье и там же гидом работала Себриз. Ну я ее и нанял на всю декаду... Вы кушайте, кушайте, а то еда остынет и станет невкусной.

— И что было дальше? — после непродолжительной паузы, задала вопрос мать семейства Шоу.

— Строго деловые отношения и никакой романтики. — обиженно надул губы голубой единорог. — До самого последнего дня.

— И все? — недоверчиво и разочарованно произнес Флеш.

Хозяин дома молча развел передними хуфами, а бэтпони на это только фыркнула, после чего заявила:

— Я предупреждала, что история не интересная.

— А что было потом? — оторвавшись от своей тарелки, подала голос Лайт.

— Это уже другая история. — облизнув губы длинным языком, зажмурилась будто сытая кошка Себриз. — Подрастешь — узнаешь.

— Ну вот. — маленькая земная пони насупилась. — Вечно вы так. Ой! Я же пушка в фургоне забыла, а ты свою Твитти не забрала.

Последнее предложение жеребенок произнесла глядя на Женю, словно бы желая спросить: "Пойдем сейчас?".

Бывший молодой человек переадресовал вопросительный взгляд тетушке Марте, который тут же крикнул:

— Эй! Лентяй! Ну-ка сбегай к фургонам наших гостей и перенеси... Кого?

— Белого кролика и канарейку. — ответил славный витязь, прежде чем Лайт успела открыть рот.

— ...белого кролика и канарейку, в комнаты для молодых кобылок. Пошевеливайся, бездельник, а то без ужина оставлю!

— А как же твоя мышка, Себриз? — белая кобылка посмотрела на перепончатокрылую летунью.

— Она убежала. — вздохнула бэтпони, тут же облизнув губы и сглотнув. — Жаль, она была такая маленькая...

"Что-то мне не верится, что от тебя могла убежать мышь. Либо это была очень крутая мышь, откуда-нибудь с Марса. А в этом мире есть Марс? В учебниках для жеребят этой информации не было".

— Ничего: мы потом купим другую. — поспешил утешить подругу Сан.

"Уже забыл, как слюни пускал на дочку Марты? Или Марта? Бррр... с этими... неформалами никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Хм... Особенно забавно это звучит в исполнении кобылы, которая маскируется под жеребца".

— А... Можно мне добавки? — неуверенно подняв левую переднюю ногу, осведомился здоровяк Биг Шоу.

* * *

После более чем плотного ужина в тепле и уюте, да сопровождаемого веселыми разговорами о самых разных вещах, семейство Шоу поделилось несколькими историями из своих похождений, не забыв упомянуть и о знакомстве с Женей. Уже не юноша в процессе рассказа заметил, что холод в отношениях между Бэби и Грандом заметно отступил, причиной чему во многом оказалось умение Марта направлять ход диалога. Самому бывшему молодому человеку, так же пришлось сказать несколько фраз, но следовало признать, что если бы не словечки вроде "сладенькая", "сахарная" и "птичка", голубой единорог мог бы оказаться приятным собеседником, невзирая на его внешний вид.

Поздним вечером слуги (все те же жеребцы и кобылки, одетые в черные блузки с белыми юбками) отвели гостей по предоставленным в их распоряжение комнатам, находящимся на втором этаже и похожим на одноместные гостиничные номера. В подтверждение догадки, прежде чем закрыть дверь скрывшись в коридоре, провожатый сообщил, что ночью на этаже работают двое дежурных, которым можно заказать еду, напитки, дополнительные услуги (все за счет тетушки Марты).

Сам номер был довольно тесным, но вполне уютным: у левой стены стояла узкая кровать застеленная белыми простынями, в правом дальнем углу находился откидывающийся к стене столик, под которым обнаружилась деревянная кадка с водой и ковшом, а так же ведро. Под кроватью стоял глиняный горшок, предназначение коего не вызывало вопросов даже у бывшего человека, жившего в начале двадцать первого века. Освещение обеспечивал светильник в виде факела с застывшими языками огня, работающий на магии пользователя, которую следовало передавать через прикосновение к древку.

Уже не юношу слегка насторожило отсутствие какого-либо засова на двери, но возмущаться этим после плотной и вкусной трапезы он посчитал излишним, что впрочем не мешало держать ушки на макушке. Канарейка уже дремала на жердочке установленной сбоку от окна, ведущего на задний двор особняка, тяжесть в животе и общая усталость и на славного витязя нагоняли сонливость. Широко зевнув и мысленно пожелав всем спокойной ночи, он забрался под тонкое одеяло, уложил голову на мягкую подушку и стал погружаться в транс, как и учила принцесса Луна.

* * *

(18+)

Стоило голубому единорогу и бэтпони войти в рабочий кабинет, который утопал во мраке, разгоняемом лишь светом искусственных факелов размещенных в стенных держателях в коридоре, как рог жеребца вспыхнул яркой магической аурой и кобылка, подхваченная телекинетическим полем, испуганно пискнув была брошена на диван для посетителей, чувствительно врезавшись в спинку обтянутую кожей минотавров. В следующую секунду тяжелая деревянная створка захлопнулась и щелкнули запирающие замки, а под потолком вспыхнули живым огнем восковые свечи, заставившие дрожащие отсветы заиграть на скрытых за красным бархатом стенах.

— Может быть поговорим о деле? — морщась от боли в крыле, заговорила Себриз.

— Я разрешал тебе говорить? — вопросом на вопрос, гораздо более низким голосом нежели несколько минут назад, без намека на игривость ответил Марта, поднимаясь на задние ноги, передними хуфами начав стягивать с себя одежду.

— С чего ты взял... Ааах! — перепончатокрылая летунья едва начала возмущаться, как все четыре ее ноги сковали облачка бесцветного телекинеза, которые тут же развели конечности в стороны заставляя кобылку изображать из себя букву "Х", а еще два более маленьких сгустка магии схватили ее соски и оттянули вперед, одновременно с этим выкручивая в разных направлениях. — А-а-а-а...

Выгибаясь всем телом вперед, тем самым стараясь уменьшить силу натяжения, Себриз в голос стонала, во всю ширь расправив напряженные крылья и стегая воздух хвостом. Она и не пыталась сдерживать голос, прекрасно зная, что ее никто не услышит, а если и услышит, то помешать хозяину дома вряд ли решится.

Скинутая одежда аккуратно отлетела к противоположной от дивана стене, где повисла на ветвистых оленьих рогах, вставленных в резную деревянную дощечку, а сам Марта, опустившись на четыре ноги, мотнув головой заставил гриву рассыпаться по шее и спине свободными прядями, тут же шумно втягивая носом терпкий запах кобылы.

— Ты уже вся течешь. — хохотнул волшебник, походкой сытого хищника подходя к своей жертве, зависшей в воздухе над диваном. — Неужели ни один из ЧЛЕНОВ труппы тебя не удовлетворил?

— Да... пошел... ты... — в промежутках между вскриками боли и наслаждения, зло прорычала Себриз.

— Слово сказано, "да". — усилие воли и бэтпони снова вскрикивает, но на этот раз из-за удара спиной о спинку дивана. — Ничего: я это исправлю... По своему разумеется.

Задние ноги перепончатокрылой летуньи раздвинулись в стороны, так что теперь образовывали почти ровную линию с углом в сто семьдесят градусов, из-за чего половые губки раскрылись и из влагалища вытекла густая капля смазки. В это же время телекинетическое поле завело передние ноги кобылки за голову, а еще два облака окутали крылья, начав массировать их волнообразными движениями.

— Аам... Ха... Ха... — выгибая спину, втягивая живот и раздувая грудь, Себриз запрокинула голову и широко открыв рот высунула длинный язык.

Марта встал передними ногами на край кожаного дивана и наклонился вперед, сперва схватив губами один сосок, затем, оттянув его и слегка прикусив зубами, переключил свое внимание на второй. Волны электрических разрядов от крыльев, а так же вспышки боли от вымячка, заставляли сознание бэтпони мутиться и в конце концов, она позволила себе полностью сдаться на власть единорога.

Оставив и второй сосок впокое, жеребец прижался носом к животу своей жертвы, с наслаждением вдыхая жаркий, дразнящий аромат короткой и мягкой шерстки, что заставляло уже напряженный член мелко вздрагивать в нетерпении, а яйца отзываться болезненной тяжестью.

Волны телекинеза массирующие крылья стали чаще, вызываемые этим действием крики громче, а щелка между задних ног кобылы стала сочиться интенсивнее, уже залив дергающийся хвост и заляпав диван.

Опустив морду к промежности летуньи, единорог высунул кончик языка и провел им по набухшим словно валики, горячим и пульсирующим от прилившей крови, бархатистым и влажным половым губкам, собирая с них терпкую и чуть солоноватую влагу. Наклонив голову вбок, он приник губами к щели Себриз, впиваясь в нее своим ртом, тут же просовывая вглубь язык, с усилием преодолевая сопротивление мягких сжимающихся стенок.

Рефлекторно двигая тазом, жеребец заставлял раскачиваться вперед-назад дергающийся член и сжавшиеся яйца, в это же время то покусывая половые губы самки, то присасываясь к влагалищу всем ртом, то обхватывая губами клитор, начиная сосать словно жеребенок сосок матери, ощущая как сердце бешено бьется о ребра и кровь стучит в висках. Бэтпони уже не кричала, а перешла на пронзительный писк, с усилием насколько ей позволяла телекинетическая хватка, вдавливая свой пах в морду Марта. Волны жара разгоревшиеся внизу ее живота все сильнее распространялись вверх к голове, мышцы пресса натянулись до предела начав выступать под шкурой, хвост то и дело то поджимался, то отводился в сторону...

Внезапно телекинез рассеялся и прежде чем единорог успел отреагировать на это, перепончатокрылая летунья взмахом крыльев подбросила себя вверх и вперед, затем упала на спину волшебника и обхватив его задними ногами, совершила кувырок через голову. В следующую секунду жеребец обнаружил себя лежащим на полу вверх ногами, а над ним скаля острые клыки в хищной усмешке нависала недавняя жертва, ехидно щурящая глаза с вертикальными зрачками.

— Ты же не думал, что все будет так просто? — елейным голосом спросила Себриз, яростно хлестнув себя хвостом по бокам и облизывая губы кончиком языка, вместе с тем тяжело дыша из-за чего бока вздымались и опадали будто кузнечные меха. — Теперь моя очер-редь.

Отступив назад, бэтпони встала над задними ногами единорога, член которого был все так же напряжен и гордо смотрел вверх, красуясь мутной каплей на кончике головки. Фыркнув и втянув носом воздух, летунья наклонила мордочку и ловким движением языка слизнула влагу, затем расставив передние ноги пошире, начала облизывать весь ствол от основания до самого конца, при этом прижав уши к голове, зажмурив глаза, расправив крылья и громко урча в процессе.

Откинув голову назад, жеребец прижал задние ноги к полу, а передние развел в стороны. Ощущения, когда кобыла обхватывала губами его головку и осторожно касалась кожи острыми клыками, заставляли задерживать дыхание, одновременно с тем ощущая, как сжимаются внутренности и сердце пропускает удар. Вспышки наслаждения, молниями проскакивающие через ствол в крестец, проносящиеся по всему позвоночнику и взрывающиеся фейрверками в голове, просто сводили с ума.

Когда в очередной раз летунья погрузила конец ствола самца себе в рот, рог волшебника вспыхнул и ее челюсти зафиксировались в открытом состоянии, заставив глаза удивленно расшириться, а затем телекинез надавил на затылок, опуская голову все ниже и ниже. Член почти на половину скрылся в пасти ночной хищницы, когда Марта ощутил, как уперся в мягкое горло, а затем усмехнулся и двинул крупом вперед, вонзаясь еще на треть длины.

Магия снова зафиксировала тело Себриз, не позволяя ей сменить позу, а единорог снова и снова подкидывал бедра вверх, каждый раз ощущая как головка раздвигает конвульсивно сжимающиеся мышцы горла. Впрочем, бэтпони не испытывала от этого особых неудобств и вместо сопротивления, своим языком стала массировать член, быстрее доводя его до пика.

Ощущая как приближается яркая вспышка удовольствия, которая зародилась в мошонке, жеребец надавил магией на затылок летуньи, заставив ее опустить голову еще ниже и изо-всех сил толкнулся крупом вперед, ощущая как таранит мягкие, но упругие стенки, плотно обнимающие его член со всех сторон. Посмотрев на Себриз, он увидел как раздулась ее шея, а затем его пронзило ощущение непрерывного разряда молнии пронзившего все тело от паха до мозга, рассыпаясь искрами и цветными кругами перед глазами.

Урча словно кошка, бэтпони совершала глотательные движения, добавляя к вибрации всем телом еще и конвульсивные сдавливания горлом. Вскоре она ощутила, как горячая струя ударила в пищевод, а затем еще и еще раз. От этого по ее собственным бедрам потекли тонкие струйки, каплями скатывающиеся по голеням на деревянный лакированный пол.

Магическая хватка ослабла и исчезла, летунья пользуясь ситуацией, слегка прикусила член волшебника у самого основания, чем заставила обмякшего самца быстро опомниться и инстинктивно дернуться. Решив, что с местью на этом покончено, она медленно подняла голову, ощущая как неохотно длинный и упругий предмет выскальзывает из глотки, с отчетливым чмокающим звуком высвобождаясь наружу, открывая возможность свободно дышать.

— Это было подло. — заметил Марта.

— Кто бы говорил. — фыркнула кобыла, нетерпеливо всхрапнув. — Продолжим, или хочешь отдохнуть?

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился единорог, одним движением перекатываясь на живот и вставая на ноги. — Конечно продолжим.

— В твоем возрасте поддерживать форму может быть тяжело. — с фальшивой заботой в голосе заметила летунья.

— Кто бы говорил, бабушка. — хохотнул хозяин поместья.

— Как невежливо напоминать кобылке о ее возрасте. — изобразив на мордочке осуждающее выражение, покачала головой обладательница перепончатых крыльев.

— Могу утешить тебя тем, что если ты не сложишь голову в очередной разборке, то еще мои внуки смогут насладиться твоим упругим крупом. — ехидно отозвался Марта, обходя собеседницу сзади. — Отложим разговоры...

— С-согласна. — припав грудью к полу и выгнув спину подобно кошке, так что круп стал смотреть точно вверх, нетерпеливо прошипела Себриз.

Встав на задние ноги, голубой единорог подошел к бэтпони сзади и примерился головкой к входу во влагалище. Партнерша в свою очередь всхрапнула и сильнее отвела хвост вправо, начав двигать бедрами, тем самым провоцируя жеребца на более активные действия.

— У меня для тебя, сладенькая, есть немаленький сюрприз. — оскалился в улыбке волшебник, зажигая рог и создавая над настоящим членом, материальную проекцию его копии из магической энергии. — А теперь... Кричи.

Поставив хуфы на скрытые под короткой шерсткой округлые и упругие бедра, Марта сдавил их, ощущая как сминается поддатливая горячая плоть, а в следующую секунду толкнулся вперед, одновременно вонзаясь сразу в два прохода. В тот же миг, когда головка его ствола раздвигала влажные и скользкие стены конвульсивно сжимающегося влагалища, а магический член проделывал то же самое с анусом и прямой кишкой, он даже позавидовал кобыле, ощущающей двойной спектр наслаждения.

Перепончатокрылая летунья, не ожидавшая подобного финта ушами, раскрыв рот и выпучив глаза тонко пискнула, передними ногами изо-всех сил упираясь в пол. Синхронное проникновение сразу в обе ее дырочки заставило задние конечности подогнуться, но упасть ей не позволил сам единорог, плотнее вжимающий свой таз в мягкий пушистый зад.

— Нравится? — дав самке несколько секунд чтобы освоиться с ощущениями и снова начать опираться на задние ноги, самодовольно спросил жеребец.

— Оч-чень... — прошептала летунья, крылья которой стояли торчком и не собирались складываться.

— Не слышу. — хохотнул волшебник, слегка двинув бедрами назад, из-за чего кобыла рефлекторно последовала за ним, не желая выпускать из себя сразу два горячих и пульсирующих ствола. — Если ты не ответишь, я буду вынужден прерваться. Тебе нравится, сучка?

— Да... — более громко ответила Себриз. — Да, Дискорд... Да-да-да!

Громко расхохотавшись, единорог резким движением вышел из бэтпони на две трети, заставляя обе ее дырочки выворачиваться наружу, демонстрируя влажную пульсирующую плоть, а затем снова толкнулся вперед, резко раздвигая сжимающиеся стенки, вызывая громкий полустон-полукрик. С каждым повтором он ощущал, как нарастает напряжение в паху, как дрожат от усилия ноги, как волны разрядов пронзают все тело, начинаясь от головки члена и достигая самых кончиков ушей.

Попискивающая от наслаждения перепончатокрылая пони, старательно двигая крупом навстречу партнеру, раз за разом ощущала, как простреливают яркими вспышками все ее нервы, как стекает по задним ногам, уже не держащим круп и почти не ощущающимся за потоком оргазмов, струи горячей белесой жидкости. Писк вырывавшийся из рта давно затих, легкие не желали делать очередной вдох будучи сжатыми напряженными мышцами, сердце бешено рвалось из груди а кроме шума крови в ушах, по слуху били ритмичные чавкающие звуки, сопровождающие каждое вторжение.

Наконец достигнув пика и закатив от нахлынувших ощущений глаза, Марта вжался в зад Себриз и выпрямив спину, до боли стиснул хуфами ее бедра. Кобыла под ним в очередной раз дернулась, выгнулась и обмякла, а сам он простояв несколько безумно долгих секунд в одной позе с затаенным дыханием, обессиленно упал на спину бэтпони, прижимая ее к полу своим телом. Их шумное, тяжелое дыхание звучало в унисон, мыслей в головах почти не было, ноздри трепетали от насыщенных запахов пота и семени.

Первым собравшись с силами, волшебник поднялся на ноги, с чмокающим звуком вытащив свой ствол из ослабшего влагалища. На пол тут же вытекла лужица белесой жидкости, присоединившаяся к тому, что натекло еще раньше.

— Теперь можно и о деле... поговорить. — произнес жеребец. — Хотя... очень и не хочется.

(Конец 18+)

Пик наслаждения 3

Прижав перепончатые крылья к бокам, Себриз улеглась спиной на сидение диванчика для гостей, попутно протерев его своей шерсткой, прижала к животу задние, а к груди передние ноги и уставившись на потолок слегка расфокусированным взглядом, стала перебирать воздух хуфами, удовлетворенно улыбаясь самыми уголками губ. Марта в свою очередь, после того как использовал на себе очищающее заклинание, удобно устроился в кресле обтянутом полосатой шкурой грифона, имеющей рыже-черную окраску, которое стояло позади массивного письменного стола из красного дерева, с резными ножками оканчивающимися львиными лапами.

— Ты привела ко мне семерых пони: четырех жеребцов, разной степени потрепанности, пользованную кобылу, жеребенка еще не вступившую в период созревания и молодую недотрогу. — голубой единорог при помощи телекинеза, извлек из выдвижного ящика стола несколько листов бумаги и положил их на столешницу, затем подхватил из держателя ярко-красное маховое перо и задумчиво прикусил его кончик зубами. — Надеюсь, за ними не тянется какая-нибудь темная история? Мне бы не хотелось разбираться с проблемами, вроде преследования теневых гильдий, контрразведки, или какими-нибудь обиженными аристократами.

— Во-первых: не семерых, а шестерых. — находясь в расслабленном и благодушном состоянии, отозвалась на слова хозяина дома бэтпони. — Серая стесняшка — мое задание. Да и если бы было иначе, я все равно не отдала бы ее тебе, ни за какие деньги. А во-вторых... За кого ты меня держишь? Ты же меня знаешь...

— Я тебя знаю даже слишком хорошо, сахарная, по этому и спрашиваю. — проворковал жеребец. — Значит только шестеро и среди них лишь две кобылы...

— А не зажрался ли ты случаем? — летунья перевернулась на левый бок и подперла голову левой передней ногой, одарив собеседника негодующим взглядом. — Не "лишь", а "целых" две кобылы. Плюс, бонусом идет их лошадь: вполне свежий и еще не объезженный толком экземпляр.

— Нашла чем хвастаться. — продолжая удерживать перо телекинезом, Марта махнул им в сторону перепончатокрылой пони. — Таких как она, на любом рынке можно найти хоть десяток... Да и не верю я, что ты ее не попробовала на вкус: если уж мышку не обошла эта судьба, то бедной лошадке скорее всего пришлось не слишком сладко.

— Ладно. — махнув правым передним хуфом, Себриз примерительно произнесла. — С этим я действительно погорячилась, но вот в остальном, уже ты не прав: из жеребцов, пару земных пони уже сейчас можно выставлять на арену, либо отправить на тяжелую работу, из единорога можно воспитать слугу, а его младший брат найдет свое место в одной из теневых гильдий. Бэби Харт — кобылка не брезгливая и имеет весьма свободную мораль, а ее дочка находится в таком возрасте, когда правильное воспитание ложится наиболее благотворно. Главное мое условие: на все твои предложения, они должны идти добровольно.

— Не учи ученого. — фыркнул голубой единорог, снова начав грызть кончик пера. — Разумеется все будет на абсолютно добровольной основе: я же не идиот чтобы торговать пони в Эквестрии. Дай срок в месяц и они у меня с копыт есть будут, а потом сами с удовольствием побегут туда, куда им будет указано.

— Меня это уже не заботит. — прикрыв глаза заявила бэтпони. — За жеребцов я хочу по пять тысяч, за кобыл — десять.

— Поимей совесть, сладкая! — вскинулся жеребец, натягивая на морду выражение суеверного ужаса. — Такие деньги, да за материал не первого сорта, который еще обрабатывать и шлифовать придется!

— Свою совесть я имею регулярно, к взаимному удовлетворению. — хищно сверкнув глазами с вертикальными зрачками, перепончатокрылая пони продемонстрировала кончики клыков. — Не жадничай: если поступишь по уму и не будешь переходить рамок закона, то в итоге отобьешь все расходы в двойном, а то и тройном размере. Да и я, из-за нашего соглашения, рискую гораздо сильнее, доверяясь твоему благоразумию.

— Если будем тонуть, то вместе. — усмехнулся Марта, а затем вовсе расхохотался хриплым, неприятным смехом. — Даже смерть не разлучит нас.

— Тьма... — Себриз приложила правый передний хуф к мордочке. — С кем я только имею дело?

— И все равно, ты меня любишь, сладкая. — проворковал голубой единорог, возвращаясь к давно и плотно въевшейся роли жеребца с повадками кобылы. — Хорошо, свои монетки ты получишь. А что по поводу Жени? Ты ведь не просто так привела ее сюда?

— Мне нужен хороший, умелый жеребец, который сможет показать ей все прелести тесного общения с противоположным полом. — прикрыв глаза заявила бэтпони. — Она еще девочка, так что... Сам должен понимать.

— Вот так раз! — восхитился хозяин поместья. — Неужели такое вообще бывает? Как же бедняжка переносила все это время периоды охоты? Ничего, тетушка Марта о ней позаботится... Если придется — лично.

— Пятнадцать тысяч и она будет под гипнозом. — решила вернуть собеседника в реальный мир перепончатокрылая летунья. — У меня для Жени уже распланирована культурная программа, вплоть до следующей ее охоты.

— Так... Это мне уже не нравится. — голубой единорог напрягся и вся мечтательность с его морды тут же улетучилась, а вот взгляд стал острым и холодным. — Операция санкционирована твоим начальством?

— Мне даны общие инструкции и свобода выбора методов достижения цели. — пожала плечиками бэтпони. — Так что, самое большее, что могут приписать — злоупотребление полномочиями.

— Ууу... — печально протянул жеребец. — Почему с тобой всегда так сложно? Опять ты меня втягиваешь в какие-то темные игры.

— Сказал пони, который занимает нишу не самых законных развлечений и услуг. — насмешливо фыркнула Себриз. — Пока ты не переходишь рамок и остаешься полезным, тебя терпят...

— Знаю-знаю, можешь не продолжать. — выплюнув перо на стол, Марта отмахнулся от собеседницы. — Есть у меня на примете один аристократ, который за ночь с невинной кобылкой заплатит кругленькую сумму... В крайнем случае, моя ягодка давно хочет попробовать себя в роли жеребца: даже зелье зебринское купила, через мои связи на черном рынке. Но цену ты все же назвала совершенно нереальную. И вообще: не жалко девочку?

— Ничего личного — это работа. — отозвалась бэтпони, состроив при этом самое серьезное выражение мордочки.

— Которая тебе безумно нравится и за которую, рано или поздно, кто-нибудь из твоих подопечных тебя убьет. — констатировал голубой единорог. — Что ты вообще хочешь из нее сделать?

— Агента широкого профиля. — не стала скрывать перепончатокрылая кобыла. — Но это — секрет.

— Что-то я сомневаюсь... Впрочем — это твоя проблема. — хозяин поместья покачал головой. — Просить тебя одуматься ведь бесполезно?

— Ты за меня так сильно волнуешься? — удивилась Себриз. — Я тронута. Честно.

— Мне иногда кажется, что ты была тронутой еще до моего рождения, сладкая. — вздохнул Марта. — И волнуюсь я не за тебя, а за твой круп: если с тобой что-нибудь случится, то мои внуки не смогут им насладиться. Вернемся к цене: пятнадцать тысяч — это не серьезно...

* * *

Удобно устроившись на облачной подушке под звездным небом, Евгений Пузиков лениво размышлял, чем же следует заняться сегодня. Принцесса Луна, в последнее время занятая какими-то своими проектами в реальном мире, посещала его сон только вчера, так что ждать следующего ее визита стоило не раньше чем послезавтра.

"Строить очередную конструкцию из кубиков и брусков? Ле-ень... Все равно их число уже дошло до пяти десятков и на этом застопорилось. Учитель говорит, что нужен какой-то толчок чтобы пробить свой потолок и выйти на новый уровень, а то можно месяцами топтаться на одном месте. Повторить алфавит зачарования? Все равно, всех символов я не знаю, а те, которые мне даны, помню наизусть. Может посмотреть какой-нибудь фильм из памяти? Лучше уж заняться чем-нибудь полезным: с памятью например поработать".

Страдальчески вздохнув, уже не юноша напрягся и превозмогая страшнейшего из врагов человечества (а может быть и понячества), ленью именуемого, вообразил перед собой широкий экран компьютерного монитора. Под правым передним копытцем тут же появилась беспроводная мышка, которая была нужна только для того чтобы помогать сосредоточиться на определенном "файле" "рабочего стола".

Луна (Ее Высочество, Покровительница Снов), когда объясняла принципы работы с памятью, продемонстрировала своей фрейлине огромную библиотеку, упорядоченную по какой-то причудливой системе, в которой разобраться могла только сама принцесса ночи. Бывшему молодому человеку же, гораздо проще было взаимодействовать не с горами макулатуры, в которой каждая отдельная книга может содержать в себе только один отрезок памяти, а с более современными носителями информации.

"С чего бы начать? Нужно собрать из разрозненных отрезков, полноценные видеоролики, затем проставить даты и выстроить их по порядку. Эх... После начала тренировок, память у меня стала лучше, но вот до этого момента картина совсем печальная".

Решив не насиловать свой мозг попытками заставить всплыть воспоминания из далекого детства, уже давно покрывшиеся густым туманом забытия, Женя принялся выстраивать в стройный столбик память за последние месяцы. В конце концов, как гласит древняя мудрость "Слона едят по кусочкам", а начинать лучше с самых доступных мест.

Сперва работа спорилась легко и быстро, причиной чему были успехи в тренировках разума. Дни путешествия с караваном торговцев вовсе выглядели как один большой видеоролик, который пришлось разделять на отдельные отрезки, тут же помечаемые прошедшими датами, а вот дальше начались странности, ранее ускользающие от внимания славного витязя: он прекрасно помнил дни переходов, разговоры со своими спутниками, занятия по копытопашному бою с Себриз, а так же сны, в которых упражнялся под присмотром Луны или самостоятельно, но кроме этого имелись затемненные кадры, не желающие открываться для просмотра. Выделив один из таких отрезков в отдельный файл, Евгений стал пытаться пробиться через темную пелену, напрягаясь изо-всех своих сил (пока что довольно скромных).

"Что это вообще такое? Не понятно... И где только наставницу носит, когда нужна ее помощь?".

Бывший молодой человек сам не понимал, зачем пытается открыть "поврежденный файл", ведь было их довольно много и судя по временным отрезкам, происходили они после отхода ко сну, но до попадания в осознанное сновидение. Однако же, поднявшее голову упрямство и желание доказать самому себе, что достиг хоть каких-то высот в преподаваемой аликорном науке, не позволяли отступить чтобы вернуться к прерванной работе.

"Луна вроде бы говорила, что забытые воспоминания можно восстановить при помощи подсознания, либо специальных триггеров... Попробовать ввести пароль? Знать бы еще, какой именно".

От напряжения и концентрации, пространство сна начало расползаться и покрываться белесым туманом. Только экран компьютерного монитора оставался по прежнему четким, но это так и не помогло пробиться через черноту кадра.

"А если попробовать разблокировать память при помощи картинок? С чем могут быть связаны забытые отрезки? С путешествием, тренировками, пони...".

На экране стали отображаться мордочки Шоу, к ним добавилась Себриз, даже силуэты животных промелькнули и погасли. Вспыхнувшая в душе злость, вызванная очередной неудачей, придала дополнительных сил и в следующую секунду черный прямоугольник пропал, сменившись двигающимися картинками и звуками. Самого же бывшего молодого человека, с силой швырнуло вперед, заставляя не просто смотреть, а заново пережить забытый отрезок жизни.

Примечание к части

Жду отзывов, желательно цензурных.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Господин Органа", "Мрачная тень".

Грань отчаяния

Сперва воспоминания шли одной чередой, позволяя ощутить прикосновения, запахи, вкусы, увидеть четкие очертания силуэтов, услышать звуки... и это было мерзко, унизительно, омерзительно, а из-за невозможности как-то повлиять на события — до дрожи страшно. Евгений был готов кричать, звать на помощь, умолять остановиться, но не был способен даже на это, вынужденный оставаться наблюдателем в собственном теле. Но гораздо хуже стало тогда, когда первые воспоминания прервались, а за ними в калейдоскопе событий пронеслись десятки фрагментов других ночей, из которых в памяти отпечатались безучастные взгляды братьев Шоу, агонизирующий Гранд, отворачивающаяся и уходящая в свой вагончик Бэби, а над всеми ними, словно королева безумия, самодовольно жмурилась и ухмылялась Себриз. С почти слышимым щелчком встали на свои места кусочки мозаики событий, происходивших в маленьком караване бродячих артистов, да и странные ощущения собственного тела, преследовавшие бывшего молодого человека по утрам, наконец-то получили свои объяснения.

"Неведение — благо".

Металась в опустошенной голове паническая мысль, в то время как разум пытался прервать излишне реалистичные воспоминания, утопая в забытых эмоциях и ощущениях собственного тела, изгибающегося дугой под одним из жеребцов труппы. В какой-то момент эту карусель безумия удалось разорвать и Женя распахнул глаза во всю ширь, немигающим взором уставившись в темный потолок своей комнаты, с раскрытым в беззвучном крике ртом содрогаясь в конвульсиях сильнейшего экстаза, который кобылье тело испытало из-за феерии фантомных ощущений. Перед внутренним взором даже стали расплываться разноцветные круги, в ушах зашумела кровь, а затем ноги попросту отнялись...

Сколько времени он приходил в себя славный витязь не знал, но в помещении все еще было темно, а на улице царила ночь. Мысли в голове ворочались с огромным трудом, конечности словно бы налились свинцом, в горле пересохло, а от паха во все стороны растекалось ни с чем не сравнимое ощущение. Хотелось просто закрыть глаза и провалиться в сон без сновидений, при этом расплываясь в блаженной улыбке...

— Какая мерзость. — прошипел Евгений, рывком скатываясь с, промокшей от пота и кобыльих соков, постели на пол, по кошачьи приземлившись на четыре ноги, тут же задрожавшие и едва не разъехавшиеся в стороны. — Б... Бвэээ...

Желудок сжался, выдавливая обратно в пищевод весь съеденный накануне ужин, а в короткие промежутки, когда удавалось вдохнуть новую порцию воздуха, бывший молодой человек ощущал, как его колотит крупная дрожь. Стоило же приступу тошноты отступить, как память услужливо подкидывала картинку с полной гаммой сопровождающих ее ощущений, на которой серая земная пони брала в рот или принимала в зад пульсирующий член жеребца.

"Твари!".

Мысленно вопил Женя, отрыгивая уже лишь желчь. Он бы с удовольствием кричал это вслух, но в данный момент рот был занят другим делом, да и боль в легких намекала, что воздуха для воплей тоже недостаточно.

"Суки!".

Упав на круп рядом с растекающейся по полу вонючей лужей, уже не юноша прилагал все силы чтобы успокоиться, но получалось откровенно плохо.

"Ненавижу! Ненавижу-ненавижу-ненавижу! Убью!".

А воспоминания все продолжали и продолжали всплывать, заставляя морщиться от омерзения, кривиться от злости... Но будто этого было мало: кобылье тело начало снова возбуждаться, приводя своего хозяина в смятение и негодование.

"Я — мужик!".

"А мужик ли?".

"Не в яйцах счастье...".

"А в их отсутствии, да?".

"Мужик может быть мужиком, даже без всяких причиндалов!".

"Не спорю: мужик — может. Но что же ты тогда течешь как сучка во время охоты?".

"Это не я... Долбанное кобылье тело".

"А как же "Разум первичен, а плоть вторична"? Признайся, ведь что-то во всем этом было. Что-то такое... грязное, запретное, притягательное...".

Замотав головой из стороны в сторону, при этом расплескивая стекающую изо рта слизь, Евгений начал шептать как мантру:

— Это не я... Это не я... Это все делал не я...

Самоубеждение помогало откровенно плохо, истерика постепенно подкатывала к горлу горьким комом и на этот раз, это было не содержимое желудка бывшего молодого человека. Предприняв последнюю попытку спасти хотя бы крохи самоуважения, он направил свои мысли в злость к первопричине всей этой ситуации: жмурящаяся и улыбающаяся мордочка Себриз тут же возникла перед внутренним взором, вызвав вспышку обиды, страха, а затем и дикой, животной ярости.

— Сука... Какая же ты сука...

Попытка подняться на ноги провалилась, так как хуфы попросту разьезжались в стороны, не желая удерживать тело хозяйки. После того как славный витязь едва не упал мордочкой в собственную блевотину, пришлось признать бесперспективность этого занятия и попытаться собраться с мыслями.

"Что же мне делать? Шоу под копытом у этой перепончатокрылой твари, а я без них — ноль без палочки... во всех смыслах этого выражения. Обитатели этого дома, в случае чего встанут на сторону Себриз — это факт, который не нуждается в подтверждении. К кому за помощью остается обратиться мне? К Луне?".

Последняя мысль показалась неожиданно логичной, что даже помогло отодвинуть на задний план эмоции чтобы взвесить все "за" и "против". Все же уроки принцессы ночи не прошли для Евгения Пузикова впустую, в результате чего он не только научился упорядочивать разум, но и управлять им, пусть пока что в весьма узких рамках.

"Соблазнительно и логично: кто еще вступится за попаданца-фрейлину, если не ее покровительница? Только вот, есть одно "но", которое делает этот вариант не таким привлекательным: до сегодняшней ночи я думала, что Себриз — моя подруга, а она оказалась... Да понятия я не имею, кем она оказалась! Луна, пусть и выглядит добренькой, но откуда мне знать, что это не она у меня в голове копалась? А может быть у меня давно стоят какие-нибудь закладки в разуме, вызывающие доверие и подтирающие разные неприглядные моменты? Домой она меня отправлять что-то не спешит и даже в жеребца превратить отказалась... Нет, Женя, с этого момента ты доверяешь только самому себе... Хотя, как выяснилось, себе полностью доверять тоже нельзя, а то ведь этому телу только дай волю, сразу хвост перед первым же жеребцом задерет".

Из горла вырвался нервный смешок, который грозил перерасти в истерический хохот, но бывший молодой человек успел прикусить нижнюю губу, вспышкой боли и вкусом собственной крови на языке, приводя себя в относительно адекватное состояние. Втянув носом ночной воздух, он скривился от вони блевотины, понячьего пота и кобыльих выделений, которые смешавшись заставляли комок тошноты вновь начать двигаться от живота к горлу.

"Предположим, что на вопрос "Кто виноват?", ответ мне известен — это Себриз. Осталось решить, что же, мать твою, теперь с этим всем делать? Бежать? Тупо: с моими навыками бега, маскировки, отсутствием денег и сторонников, меня быстро догонят, поддадут и вернут в любящие лапки этой суки. Спросить у нее напрямую, зачем она это делала? Еще тупее: даже если мне ответят, после этого точно сделают что-нибудь настолько противоестественное, что все мои прежние приключения покажутся легкой прогулкой. Не хочу превращаться в дебила, слушающегося любой команды и улыбающегося словно блаженный. Сама же я могу долго гадать, в чем был смысл всех тех действий, но так и не приближусь к истине: в конце концов, эта бэтпони может быть обычной извращенкой с наклонностями садистки. Попытаться избить ее, а потом допросить? Для этого можно даже уйти из поместья, якобы на прогулку...".

Воображение живо нарисовало сценку противостояния серой земной пони и перепончатокрылой летуньи. Во всех вариантах, если не удавалось оглушить противницу первым ударом, то в итоге избитой оказывалась именно Женя (а ведь для связывания нужны еще и веревки, ну и какие-нибудь инструменты для допроса, которые с собой незаметно никак не пронести).

"Убить ее, а потом бежать? Найдут и догонят, а потом... Сложно сказать, что ждет убийцу-кобылу. Не хотелось бы превратиться в живую пониферму по производству жеребят".

От одной мысли об этом Евгения передернуло, а улегшиеся было воспоминания, снова начали выплывать яркими отрывками на поверхность разума. Под языком тут же скопилась густая и горькая слюна, которую бывший молодой человек сплюнул в вонючую лужу.

"Победить и допросить ее я не смогу, убить... Ай! Какое убить? Даже если бы не грозящее за это наказание, меня от одного вида крови колотит. Я в детстве, увидев как дед режет свинью, чуть в обморок не упала".

— Нужно бежать... и Себриз мне в этом поможет. — кривая улыбка вылезла на мордочку серой кобылки. — Как там в песне пелось?

Во мне бушует сотня бестий, на них сошла благая весть,

Нет срока давности у мести, когда была задета честь!

За клятвы данные не кстати, за смех который бил как плеть,

За все, кто предал, тот заплатит, его не стану я жалеть!

За боль, которая как жало, ответит каждый человек,

За то, что мне принадлежало, но было отнято на век!

Не лезьте в душу мне, не лезьте,

Поруганная честь достойна мести,

Я ни одной обиды не прощу,

Пока не отомщу!

(Мюзикл — Месть).

— Нет срока давности, да? Отомстить можно и потом, когда будет, чем именно мстить, чтобы никто не ушел обиженным. — горячечный шепот вырывался из пересохших от волнения губ, а глаза лихорадочно метались по темной комнате, будто бы пытаясь найти затаившуюся бэтпони, только и ждущую момента напасть. — Себриз, Гранд, Бэби, Биг, Флеш, Сан, Луна... Друзья мои... Хотели поиметь Евгения? Евгений поимеет вас. И никто не уйдет неудовлетворенным. Но тссс... Никто не должен узнать раньше времени, что я все знаю... А потому, нужно вести себя как доверчивая дурочка. А еще, нужно убрать эту лужу и умыться... Как же все это мерзко воняет.

Мысль о том чтобы снова попытаться уснуть, была загнана в дальний уголок сознания, ведь стоило бывшему молодому человеку закрыть глаза, как его могла посетить покровительница снов. Скрыть же от принцессы свою осведомленность, находясь на ее территории — это задачка нетривиальная, требующая серьезной подготовки.

Скинув с постели испачканное в собственных выделениях белье, славный витязь поднялся на ноги и подошел к светильнику, осторожно нащупав его правым передним хуфом. Когда же тусклый свет разогнал темноту, Женя принялась вытирать пол теми тряпками, в которые превратились простыни, а затем вовсе запихнула их в ведро, стоящее рядом с бадьей с водой.

"Нужно будет утром посетить Морошку: кобылка наверняка соскучилась по своей подруге и с радостью кое чем поделится".

Слегка удивляло, что на шум из комнаты славного витязя никто не отреагировал, но это позволяло собраться с мыслями, привести себя в порядок и подготовиться к проверке своих артистичных способностей. В конце концов, не зря же последние месяцы уже не юноша, путешествовал с бродячими артистами и измывался над своим разумом?

План побега, совмещенный с отмщением всем и каждому, складывался в голове Евгения, постепенно обрастая подробностями. Чем он займется оказавшись на свободе было не ясно, но до этого еще следовало дожить и как гласила старая народная мудрость: "Проблемы нужно решать по мере их поступления".

"А еще поговорки учат, что наглость — второе счастье, так что мой план просто обязан обрести успех".

Примечание к части

Жду отзывов и предложений.

Прошу обратить внимание на рассказы "Господин Органа", "Мрачная тень" и "Добро с копытами".

Опасные игры

Что же мне делать: один против всех,

Как поступить и куда мне идти.

Я у врага только вызову смех,

Шансы мои — один к десяти.

Такие строки звучали в голове Евгения, сына Петра Пузикова, когда он взобрался обратно на кровать и улегся на голый матрац, перед этим вытерев пол грязным бельем и подмывшись водой из кадки. За окном все еще было темно, но вот-вот должно было начать рассветать, а к самому главному делу он еще даже не приступал.

"Полумерами тут обойтись не получится: актер я откровенно плохой, так что скрыть ненависть и страх при личной встрече с Себриз, вряд ли получится. Учитывая, что еще вчера мы были подругами, это будет выглядеть как минимум странно и вызовет логичные подозрения".

Скрипнув зубами, бывший молодой человек подтянул задние ноги к животу и свернувшись калачиком, обхватил колени передними ногами. Он понимал, что на героя, движением брови повергающего злодеев, да и просто серьезного противника для бэтпони, которая находилась на своей территории в окружении союзников, совершенно не тянет, а потому, следовало в полной мере воспользоваться эффектом внезапности, при этом не пренебрегая ни чем.

"Как сказали герои мультфильма "Бременские музыканты" три: "Нету силы? Нужен ум". Действовать нужно быстро и решительно, пока за меня снова не взялись всерьез".

Погрузившись в транс, Женя снова обратился к собственной памяти, но на этот раз вместо того чтобы ее упорядочивать и восстанавливать утраченное, стал вырезать куски, на которых хранилась информация о ночных "тренировках" с жеребцами. Все эти ролики складировались в отдельной папке, на которую вели ссылки из общего файла. Под конец этой чистки, новый архив был отрезан от прямого доступа, а затем вовсе закрыт паролем "Ключ-карта".

Эмоции сразу же подутихли и мыслить рационально стало гораздо проще. Евгений знал, что именно происходило с ним по ночам по вине перепончатокрылой кобылы, но его больше не мучили фантомные ощущения, да и картинки не всплывали перед внутренним взором. Но это было только началом из того, что было замышлено попаданцем.

"Как нас учит фильм "Вспомнить все", лучшим шпионом может быть только тот, кто сам не знает, что он — шпион. Правда эта же картина показывает, что бывает при неосторожном создании новой личности, обретающей самосознание и волю, а вместе с ними и желание жить любой ценой. Но ведь я не собираюсь создавать новую личность, просто слегка доработаю свою собственную...".

На импровизированном рабочем столе появилась еще одна папка, в которую отправились знания о том, кто и чем навредил бывшему молодому человеку. Вместо них, Женя оставил в общем доступе инструкции и пояснения о том, что и для чего следует сделать. Только после этого, на второй архив был наложен пароль "Красный ключ", что временно отрезало серую земную пони от еще одного куска воспоминаний.

Прежде Евгений никогда не занимался подобной работой, а знания имел исключительно теоретические, к тому же обрывочные: Луна собиралась перейти к данной теме значительно позже, после того как навыки работы с сознанием у ее подопечной, станут рефлексами не требующими большой концентрации.

"Так... А зачем?.. Ага... Да быть не может! Впрочем, зачем мне врать себе? Но, все же следует проверить... "Красный ключ"".

Стоило мысленно произнести слова пароля, как в памяти всплыли знания, спрятанные в отдельной папке. На грани сознания шевельнулись сомнения, говорящие о том, что без постоянных напоминаний, бывший молодой человек может и не решиться на исполнение рискованного плана...

"Все будет нормально. Если я буду помнить все, то точно себя чем-нибудь выдам".

Позволив себе еще несколько секунд посомневаться, славный витязь снова активировал пароль, отсекая часть воспоминаний перенесенных во второй архив. Вопреки опасениям, сомнения по поводу того, стоит ли исполнять замысел не вернулись, что добавило уверенности в правильности поступка.

В следующую секунду, Женю буквально выдернуло из состояния транса, заставляя вернуться в реальный мир...

* * *

— ...ня ...нись! Же... про...сь! — кто-то тряс бывшего молодого человека за плечи и звал его, но ощущения были какими-то притупленными, а звуки доносились словно через толстый слой ваты, пока в какой-то момент будто бы не прорвало незримую плотину и по сознанию тут же ударил звонкий голосок Лайт. — Женя, ну проснись же ты, лежебока!

— Ммм... — невнятно протянул уже не юноша и совершил открытие века, после чего повторил подвиг со вторым глазом чтобы уставиться на маленькую земную пони затуманенным после тяжелого сна взглядом. — А?

— Ну наконец-то. — облегченно вздохнула жеребенок и отстранившись от старшей подруги, оперлась передними копытцами о край кровати. — Ну ты меня и напугала: я пришла позвать тебя на завтрак, а у тебя в комнате чем-то жутко воняет, да и ты сама лежишь на голом матрасе и не реагируешь ни на что. Знаешь как я разволновалась?!

От возмущения, младшая кобылка семьи Шоу даже хлестнула себя хвостом по бокам, что совершенно не помогло скрыть дрожь в голосе, готовом сорваться на крик. Маленькая пони выглядела так, будто вот-вот расплачется, то ли от пережитого стресса, то ли наоборот из-за облегчения.

"С чего такая реакция? Мало ли причин, по которым я могу не просыпаться, да и запах в комнате... характерный. Разве что, она могла уже однажды с таким сталкиваться и тогда дело закончилось печально? Да ну, бред в голову лезет. И как же голова болииит...".

— Ты опять? — возмутилась Лайт, ткнув Евгения правым передним копытцем в плечо. — Вставай скорее, а то братья все самое вкусное без нас съедят!

— Прости-прости. — сквозь неприятные ощущения выдавил из себя бывший молодой человек, попытавшись улыбнуться земной пони. — Что-то я себя чувствую как-то нехорошо: завтракайте без меня.

— Женя, тебе сильно плохо? — недовольство на мордочке младшей кобылки семьи Шоу сменилось озабоченностью и беспокойством. — Голова кружится? Живот болит? Под хвостом горит?

— Кха-кха... — от последнего предположения, Евгений, уже хотевший ответить собеседнице что-нибудь успокаивающее, поперхнулся воздухом и закашлялся. — Это ты к чему?

— Ну... — белая жеребенок смущенно почесала затылок правым передним копытцем. — Просто я как-то слышала от мамы, когда ей было плохо... Она тогда думала, что никого кроме папы рядом нет...

"Изначальная тьма, предвечный хаос, первородный свет... пусть она действительно не понимает. Ну пожалуйста".

— Женя? — понизив голос, Лайт наклонилась вперед и заглянула в глаза старшей подруге просящим взглядом. — Может быть мне доктора позвать?

— Пожалуй... не стоит. — вымученно улыбнувшись, бывший молодой человек поднял правую переднюю ногу и ласково потрепал жеребенка по гриве (та даже не стала возмущаться и отстраняться, терпеливо перенеся этот приступ нежности). — Мне просто нужно немного полежать и все само пройдет.

— Угу. — недовольно фыркнув, маленькая земная пони встала на пол всеми четырьмя копытцами и отошла от кровати, после чего решительно заявила. — Говори что хочешь, но я иду за взрослыми.

Прежде чем Евгений успел произнести в ответ хоть слово, младшая Шоу уже выскользнула за дверь, оставляя серую земную пони в гордом одиночестве. Откинувшись на спину и зажмурив глаза, она сосредоточилась на своих ощущениях и как учила Себриз, начала отщипывать от боли по маленькому кусочку, после чего прятала добычу в воображаемые сундучки, тут же закрывая их на защелки.

"Самообман, но помогает же. Главное чтобы боль не вернулась в самый неподходящий момент".

К тому моменту, когда в коридоре снова зазвучал дробный цокот множества копыт, с головной болью славный витязь справился, но вот тяжести, будто бы в череп насыпали песка, это не спасало. Впрочем, ворвавшихся в комнату гостей, он встретил уже в сидячем положении, прижимая ушки и смущенно улыбаясь.

— Женя, ты в порядке? — первой задала вопрос бэтпони, на пару корпусов опередившая Бэби Харт и следовавшего за ними голубого единорога.

— Почти. — опустив взгляд, бывший молодой человек утер мордочку сгибом левой передней ноги. — Ночью мне было плохо, даже вырвало... но сейчас уже гораздо лучше.

— Ах, как же так?! — тетушка Марта плюхнулся на круп и прижал передние хуфы к груди (как и прошлым днем, он был одет в красную рубашку и длинную черную юбку с множеством складок). — Неужели ты отравилась? А почему никого не позвала? У меня в поместье есть свой доктор, да и постель надо было перестелить, или лучше вовсе в другую комнату уйти! Тут же дышать совсем невыносимо...

— Тетушка Марта, потише пожалуйста. — настойчиво попросила перепончатокрылая летунья. — Жене и без того плохо, а вы еще и слуха ее лишить решили.

— Молчу-молчу... — замахал передними ногами жеребец.

— Дорогая, но почему же ты никого не позвала? — в свою очередь спросила мать семейства Шоу, подойдя к подопечной и встав на задние ноги, приложила ко лбу левый передний хуф. — Температуры вроде бы нет... Голова не болит? Желудок не крутит?

"Ты еще спроси, не горит ли под хвостом".

Промелькнула горькая мысль в голове Жени. Пусть он и не помнил подробностей, но из инструкций оставленных собой же знал, что Бэби Харт практически продала его в полное распоряжение Себриз. На фоне этого, подобная забота о здоровье фактически чужой кобылки, казалась полнейшим лицемерием. Пришлось даже делать над собой усилие чтобы не отшатнуться и не скривиться при прикосновении.

— Ууу... Негодяи! — встав на ноги, тетушка Марта нахмурился и пригрозил кому-то невидимому правым передним хуфом. — Придумали забаву — моих гостей травить. Всех бездельников выгоню в стойло и высеку... По настоящему высеку, чтобы седмицу на крупы сесть не могли.

— Но ведь остальные гости себя чувствуют нормально. — раздался голос из распахнутой двери и в комнату вошла розовая единорожка, одетая в черную блузку и короткую белую юбку, едва прикрывающую верх бедер (в помещении стало весьма тесно). — Может быть у Жени аллергия, или она просто переела с непривычки.

— И то верно. — мигом успокоился голубой единорог и расплылся в довольной улыбке. — Ягодка моя, ты же позаботишься о нашей гостье? Вы не переживайте: моя малышка — выпускница областного магического университета! Ей даже операции разрешали проводить...

— Ассистировать. — одарив родственника строгим взглядом, из-за чего он в насквозь фальшивом испуге сжался, волшебница перевела внимание на Евгения и Бэби. — Если вы не возражаете, я бы действительно могла провести первичный осмотр и оказать первую помощь.

— Женя? — старшая земная пони, уже стоя на полу всеми четырьмя хуфами, вопросительно глянула на бывшего молодого человека.

— Не отказывайся. — произнесла бэтпони. — Мусс и меня как-то лечила.

"А если откажусь, они оставят меня одну? Вряд ли. Либо будут настаивать на осмотре, либо приведут другого доктора".

— Я не против. — наконец принял решение славный витязь, успокаивая себя тем, что ничего особенного и не скрывает.

— Вот и славно, сахарные мои! — тетушка Марта цокнул друг о друга передними хуфами и направился к выходу. — Пойдемте, не будем мешать доктору и пациенту. Если кто-нибудь хочет, то может подождать в коридоре и... хи-хи... подслушать то, что будет происходить внутри.

— Я бы хотела остаться. — вмешалась мать семейства Шоу. — Вы ведь не против, мисс Мусс?

"Как-то поздно ты о моем здоровье беспокоиться начала".

— Не стоит беспокоиться. — опередив единорожку, уверенно отозвался Женя. — Мне уже гораздо лучше, так что скоро я присоединюсь к остальным. Идите, а то на завтрак опоздаете.

Бэби удивилась, пару секунд постояла на месте, затем кивнула и отвернувшись, молча последовала за Себриз и Мартом (или все же Мартой?).

"В случае чего, с одной единорожкой, да еще не ожидающей подвоха, без лишнего шума справиться будет проще".

— Мы будем внизу: как закончите здесь, подходи к трапезной. — прежде чем закрыть дверь, обратилась к серой земной пони перепончатокрылая летунья и не дожидаясь ответа, скрылась в коридоре.

Примечание к части

Опять затягиваю? Но если опускать диалоги, то получится совсем сухое описание...

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".

Опасные игры 2

— Ложись на спину и расслабься, — велела Мусс, при помощи телекинеза подхватывая ведро с грязным постельным бельем чтобы выставить его в коридор. — Я постараюсь сделать все быстро и с минимумом неприятных ощущений.

"Расслабься и получай удовольствие? Все же последние события плохо на меня повлияли: теперь я вижу подвох даже в безобидных словах. Но плохо ли это? Как сказал величайший параноик Англии: "Постоянная бдительность!". Только вот ему этот жизненный принцип не сильно-то и помог".

Пока Евгений думал о разных глупостях, пытаясь отвлечься от нарастающего волнения и расслабить скованные напряжением мышцы, заметно выпирающие под серой шкурой, розовая единорожка выставила ведро в коридор и окликнув слугу, закрыла дверь. После этого она обернулась к своей пациентке и улыбнулась, постаравшись изобразить дежурное вежливое выражение опытного врача (получилось нечто среднее между азартом и возбуждением).

"Стоило ли отсылать Бэби? Она, конечно, та еще дрянь... Ай! Решила ведь действовать сама, так что не стоит теперь колебаться".

— Приступим к диагностике, — заставив рог сиять розоватой магической аурой, волшебница подошла к изголовью кровати и предупредила. — Сейчас могут возникнуть неприятные ощущения: покалывание кожи, холодок, легкий жар в месте воздействия заклинания... Если будет по настоящему больно, сразу мне сообщи. Поняла?

— Да, — тут же отозвался бывший молодой человек. — А может быть не надо обследования? Мне уже гораздо лучше... Да и в прошлый раз, когда меня обследовал деревенский целитель, никаких особых ощущений не было...

"Или были? Я уже и не помню. В том состоянии, в котором я находилась при первой встрече, на покалывания, жар или холод мне было откровенно наплевать. А потом доктор просто бросал парочку заклинаний, проверяя свою работу".

— Ну ты и трусишка, — весело хихикнула Мусс и наклонила голову так, что ее рог оказался на уровне лба жени. — Не бойся, это не опасно. А обследование все же провести нужно, ведь мы не хотим чтобы приступ повторился. Или хотим?

— Нет, я — точно не хочу, — поспешил откреститься от подозрений Евгений. — А с чего такой вопрос?

— Ну, не знаю... — задумчиво протянула единорожка, медленно перемещая свой рог вдоль тела серой земной пони, одновременно с тем мелкими шажками перебирая ногами. — Иногда встречаются... альтернативно одаренные, которые получают удовольствие от самых необычных, болезненных и просто омерзительных действий. Ночная рвота на пол собственной комнаты — не самое странное из этого списка.

— Я не такая! — искренне возмутилась пациентка. — Это омерзительно... и больно.

— Не дергайся, — прикрикнула на собеседницу розовая пони. — Я тебе верю. В конце концов, любой преступник невиновен, пока не доказано обратное.

— Что-то это звучит не слишком воодушевляюще, — проворчал бывший молодой человек, ощущая как пронизывающий холодок спускается по груди от верхних, к нижним ребрам.

— Что поделать: на слово в нашем мире можно верить только близким пони, императору и принцессе с принцами, — хмыкнула доктор, перемещая рог на живот, который тут же начали щекотать искорки магии. — Не дергайся.

— Н... Не могу... Хихи... Ой! Ха... — прижав передние ноги к груди, уже не юноша изо всех сил пытался лежать спокойно, но живот оказался слишком чувствительным к щекотке местом, из-за чего столь простое действие требовало полной концентрации. — Почему можно доверять близким, я понимаю...

— А Его Величеству, Ее Высочеству и их детям, попросту нет смысла обманывать пони, — ответила на так и не заданный вопрос волшебница. — Они могут взять, что захотят, сделать то, что посчитают нужным не объясняя причин... Так зачем им юлить и играть словами?

"Хороший оратор, не обладая никакими сверхъестественными способностями, способен поднять миллионы последователей на самую кровавую войну в истории".

Разумеется, говорить этого Женя не стал, но аргументы застряли в его горле не только благодаря взбрыкнувшему здравому смыслу, но и из-за яркого ощущения жара, вспыхнувшего между задних ног. К счастью, вспышка как внезапно возникла, так и угасла, стоило лишь рогу дочери тетушки Марты продвинуться дальше. Впрочем, той секунды, которую длилось воздействие вполне хватило чтобы дыхание сбилось, а сердце стало шумно стучаться в ребра.

— Вот и все, а ты боялась, — мотнув головой, стряхивая последние искорки заклинания, Мусс посмотрела на свою пациентку и ехидно предложила. — Может быть хочешь провести более тщательную диагностику какой-то определенной области?

— Нет! — поспешно воскликнул Евгений, но тут же взяв себя в... хуфы, продолжил более спокойным голосом. — Мне кажется, что в этом нет необходимости. Ты ведь и так узнала все, что было нужно?

— Узнала, — согласно кивнула единорожка. — И у меня для тебя ужасная новость... Лучше лежи и не вставай... А еще лучше глубоко вдохни и выдохни.

"Ужасная новость? Что-то с моим здоровьем? Неужели какая-то зараза? Или это во время ночных "тренировок" мне что-то повредили? Ааа... Не хочу гадать!".

Усилием воли задавив панику, бывший молодой человек попросил:

— Не тяни. Скажи сразу, насколько все серьезно?

Розовая кобылка легко запрыгнула на кровать, встала над серой земной пони широко расставив передние и задние ноги, наклонила голову к мордочке собеседницы и смотря глаза в глаза, пугающе серьезным тоном заявила:

— Ты — девственница.

— ...? — на осознание услышанного Жене потребовалось пять мучительно долгих секунд, после чего он задал наиболее высокоинтеллектуальный вопрос, из тех которые крутились в его голове. — Что?

Еще пару секунд волшебница сдерживалась, сохраняя на мордочке серьезное выражение, затем все ее тело начало дрожать и в конце она звонко расхохотавшись, упала на подогнувшихся ногах прямо на Евгения, бесцеремонно устроившись на ее груди и животе. Сам пациент какое-то время хмурился, ощущая облегчение от того, что ничего страшного с ним не произошло и раздражение от всей этой ситуации, а затем спросил:

— Это такой изощренный врачебный юмор?

— Хихи... Ой, не могу... Видела бы ты свою мордочку! — уткнувшись носом в грудь земной пони, Мусс постаралась взять себя в копыта и у нее это даже частично удалось. — В общем-то, это не шутка: ты действительно девственница. Я думала, что это может быть связано с расстройством функций репродуктивных органов, но на возбуждение твой организм реагирует стандартно. Так что, у меня только один вопрос: как?

— Что "как"? — не понял бывший молодой человек, ощущая, что совершенно теряет нить логики розовой пони.

Волшебница окончательно успокоилась, а затем резко села... на живот серой кобылки, передними копытцами оперевшись о тренированную грудь, а задними ногами сдавив талию с двух сторон (получилась своеобразная поза наездницы). Приблизив свою мордочку к носу собеседницы, она, медленно чеканя слова, спросила:

— Как ты к своему возрасту сохранила девственность? Серьезно: даже если ты не подпускаешь к себе жеребцов, во время охоты должна как-то сбрасывать напряжение! На зельях и услугах целителей ведь разориться можно, да и ни один уважающий себя доктор, не станет подвергать организм здоровой кобылы подобному риску. Вот я и думаю, а не является ли мое предположение о твоих... наклонностях, на самом деле верными? Это же мазохизм в чистом виде!

"А-а-а-а... Вот она о чем? И что мне на это сказать? У меня ведь ни одной охоты не было и что-то я не жажду ощутить на себе, что это за зверь такой. От одних только описаний становится не по себе. Хм... А зачем что-то придумывать? У меня ведь есть железная отговорка".

— Я не помню, — с абсолютно честным видом, привычно соврал Евгений. — Семья Шоу нашла меня меньше года назад, неподалеку от деревни "На Опушке". Я была сильно избита и ничего происходившего со мной до того момента не помню.

В комнате установилась тишина, которую нарушила розовая кобылка, смотрящая на пациентку с нескрываемой жалостью. Приподнявшись на передних ногах, она оперлась о грудную клетку собеседницы левым передним копытцем, а правым передним хуфом провела по серой щеке, негромко произнеся:

— Бедняжка. Как же тебя угораздило?

"Вот только жалости от потенциального врага мне и не хватало".

— Может быть встанешь с меня? — скривив недовольное выражение, спросил славный витязь, добавив с неприкрытым сарказмом. — Из меня, конечно, хороший диван, но бесплатными являются только первые две минуты эксплуатации.

"Что я вообще несу?".

— Я готова заплатить, — заявила Мусс, чем шокировала Женю, в очередной раз выбив метафорическую почву из под ног. — Понимаешь... Тут такое дело...

"Не понимаю и понимать не хочу".

— Не понимаю, — озвучил часть своих мыслей бывший молодой человек.

— Хах... — сев ровно выпрямив спину, розовая кобылка мотнула головой, заставляя гриву рассыпаться по плечам и спине, затем расправила юбку и слегка поерзав, удобнее устроилась на животе пациентки, по прежнему крепко сжимая ее талию бедрами. — Не знаю, с чего и начать...

— Может быть с начала? — съехидничал уже не юноша, мысленно прикидывая, как бы выбраться из неудобного положения (вариант с оглушением волшебницы пока что был отложен, на самый крайний случай). — Мне немного неудобно так разговаривать.

Последние слова были гордо проигнорированы дочерью тетушки Марты, которая наконец-то приняв решение, прищурилась и объявила:

— У меня есть зелье, на два часа превращающее кобылу в жеребца. Я давно хотела попробовать себя в роли самца, но использовать для этого жеребцов-омег... брезгую, а другие кобылки... В общем, первый раз должен быть чем-то особенным и неповторимым! А что может сделать первый опыт более уникальным, если не вариант, при котором он окажется первым для обоих партнеров? Обещаю: если ты согласишься, я сделаю все чтобы тебе понравилось. Я готова выполнить любое твое желание... в пределах разумного. У меня есть двенадцать тысяч "солнц": могу отдать треть.

Мозг бывшего молодого человека в очередной раз забуксовал, словно машина попавшая в песчаную яму. Глядя глаза в глаза единорожке, которая фактически хотела нанять его как проститутку на ночь, к собственному удивлению он даже не разозлился.

"Вроде бы я должна оскорбиться, разъяриться, а может быть вообще впасть в бешенство... Но не могу. В чем причина? Может быть в том, что Мусс первая в этом мире, кто честно и открыто говорит, чего от меня хочет? Все же даже Шоу, в самом начале взялись обо мне заботиться, исключительно из-за того, что я — кобылка. Так... Не о том думаю: опустим моральный, хотя скорее аморальный аспект данного предложения и подумаем, чем мне грозит отказ, и что несет согласие. Нет, подставлять круп кобыле, решившей поиграть в жеребца я не буду, но этот шанс можно использовать себе во благо. А ведь как удачно все вырисовывается...".

Волшебница терпеливо ждала, пока кандидатка на роль ее ночной игрушки примет решение. Когда же взгляд серой земной пони стал более осмысленным, она напряглась и навострила ушки, готовясь спорить и приводить доводы в пользу согласия (как учила психология, позиция наездницы, особенно в отношении других кобыл, добавляла не менее десяти процентов убедительности любым словам).

— Хорошо, — прикрыв глаза и мягко улыбнувшись, уже не юноша положил передние хуфы на бедра розовой кобылки, демонстративно сдвинув край юбки вверх. — Но у меня будет несколько условий.

— Ей! Какие условия? — глаза Мусс заблестели, а губы изогнулись в довольной улыбке. — Сама понимаешь, солнце с неба я достать не смогу.

— И не надо: мне будет некуда его носить, — пошутил Женя. — Во-первых: о нашем... договоре, никто не должен знать. Мне бы не хотелось расстраивать Бига.

— Хорошо, — понятливо кивнула единорожка. — Что еще?

— Во-вторых: деньги ты передашь перед... процессом, — пожевав губами продолжил выставлять условия Евгений.

— Годится, — снова согласилась волшебница, от нетерпения поерзав на своем импровизированном сидении.

"Поза наездницы верхом на пони... И почему мне это кажется до безумия уместным?".

Промелькнула мысль на грани сознания бывшего молодого человека, но он не стал отвлекаться чтобы ее обдумать, а вместо этого продолжил выставлять условия:

— В-третьих: мне бы хотелось отдохнуть и подготовиться к вечеру. Ты не могла бы хотя бы на сегодня, "отмазать" меня от общения с остальными? И я бы хотела заглянуть в свой фургончик, чтобы кое-что взять, а затем переговорить с Морошкой... Так же без свидетелей. Справишься?

— М... Это будет сложнее, — закусив нижнюю губу, дочь тетушки Марты задумалась, но спустя несколько секунд решительно кивнула. — Скажу, что с тобой все в порядке, но сегодня я хочу понаблюдать за твоим состоянием, так что тебе придется временно переселиться в мою комнату. Оттуда можно будет незаметно выйти и к амбарам, и к стойлу...

— Годится, — Женя широко улыбнулся и хлопнул передними хуфами по бедрам розовой кобылки. — А теперь... Брысь с моего живота. А то ценник накручу.

Деланно обиженно фыркнув, Мусс легко соскочила на пол, встряхнулась всем телом и подмигнув пациентке, вернула себе надменный чопорный вид. Развернувшись к двери она проговорила:

— Я обо всем договорюсь. Жди через полчаса.

"Вот и отлично. Теперь главное самой все не испортить".

Мысленно ухмыльнувшись, бывший молодой человек провел правой передней ногой по животу, к некоторому своему удивлению обнаружив, что серая шерстка оказалась сырой.

Примечание к части

Да-да-да, я затягиваю историю и вообще...

Жду отзывов.

Сну-сну в ближайших главах не будет.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Мрачная тень" и "Господин Органа".

Опасные игры 3

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги,

Нам любые дороги дороги...

Накинув на спину темно-синий бархатный плащ с бордово-красной подкладкой и высоким воротником, Женя вышел через черный ход из особняка тетушки Марты, с искренним удовольствием втянул носом морозный зимний воздух (все же в комнате, даже после уборки ведра в коридор, крайне неприятно воняло), а затем мурлыча себе под нос нехитрую песенку, пользуясь подсказками Мусс, направился к амбару с фургонами семьи Шоу. Единорожка пообещала, что сама объяснится с другими пони, так что серая земная пони могла гулять по территории особняка ни о чем не волнуясь, и никого не опасаясь.

"Мне даже слегка совестно использовать подобную доверчивость. Хорошо, что стоит только вспомнить Себриз с ее обещаниями дружбы, как всякие сомнения тут же отпадают".

— Могу я вам помочь, мисс? — дорогу Евгению заступил буро-коричневый жеребец, не имеющий крыльев и рога, зато облаченный в тканевую броню красного цвета, с металлическими пластинами на груди, боках и передних ногах.

Отшагнув назад и испуганно вскинув голову, бывший молодой человек с опаской посмотрел в морду стражника. Агрессии незнакомец не проявлял, но вот взгляд у него был цепкий и испытующий.

— Простите?.. — уже не юноша постарался изобразить смущение и легкий испуг, для убедительности нарочито неестественно приподняв уголки губ в улыбке и прижав уши к голове.

— Прошу прощения за неожиданное появление, — чуть смягчился собеседник. — Десятник Лонг Холл — командир смены стражи "Веселых холмов". Могу я узнать, куда вы направляетесь и чем вам следует помочь?

Серая земная пони замялась, не зная что следует ответить. Установилась неприятная пауза, в которой были слышны разговоры слуг, занимающихся какой-то работой в дальнем конце двора, металлический стук из невысокой пристройки, шум ветра завывающего в чистых синих небесах.

"А чего я собственно боюсь? У меня ведь есть разрешение ходить где хочу от дочери местного хозяина".

— Я — Женя: мисс Мусс разрешила мне посетить амбар, где стоят фургоны с нашими вещами, а так же стойло с лошадью, принадлежащей семье Шоу, — Евгений чуть сдвинул брови и добавил в голос недовольства. — Это ведь не запрещено?

— Что вы, — поспешил возразить стражник. — Вы — гостья тетушки Марты. Позволите мне вас проводить?

— Большой и сильный жеребец, хочет проводить маленькую и слабую кобылку в темный и страшный амбар, где нет никаких свидетелей и никто не услышит, даже если начать звать на помощь? — игра интонациями и выражением мордочки удались на славу, что выразилось в удивленно распахнутых глазах собеседника, от высказанного предположения ставшего хватать ртом воздух. — Как это... коварно с вашей стороны.

— Я это... не то, что вы подумали... Другое имел в виду! — отчаянно запротестовал Лонг Холл, своим смущенным и растерянным видом отдаленно напомнив Биг Шоу. — Вам ведь... э-э-э... Там дверь нужно открыть, а она тяжелая.

— Угу-угу, — скептично отозвался бывший молодой человек, подозрительным взглядом осматривая стушевавшегося жеребца. — Считайте, что я поверила. Ведите.

Открыв рот чтобы что-то сказать, десятник захлопнул его звонко щелкнув зубами, вернул на морду невозмутимое выражение и развернувшись боком, жестом предложил следовать за собой. Уже не юноша пристроился справа и на пол корпуса позади своего нового знакомого, мысленно ликуя от удачной провокации в адрес земного пони.

— Десятник, а вы не слишком-то похожи на других жеребцов, которых я видела в поместье, — заметил Женя, нарушая молчание и тем самым переводя мысли собеседника в более удобное для себя русло.

— В охране у тетушки Марты служат только альфы, — с достоинством заявил Лонг Холл. — Омеги — откровенно неважные бойцы и защитники, годятся разве что на роль прислуги.

— Неужели на нас могут напасть? — удивленно вскинул брови Евгений, старательно изображая недоверие и опаску.

— Поместье стоит на отшибе и несколько раз его пробовали на зуб разные банды, — с серьезным выражением морды отозвался земной пони, в процессе произнесения своей фразы даже приосанившийся и слегка выпятивший грудь. — Но двух десятков стражи более чем достаточно, чтобы показать наглецам их место. Мы — профессионалы!

— Неужели "Веселые холмы" охраняют всего-лишь два десятка пони? — стараясь не переборщить с опаской, спросил бывший молодой человек, ощущая себя шпионом, который стоит на грани разоблачения.

— Не стоит беспокоиться: нападений давно не было, да и мы достаточно сильны, чтобы в случае чего продержаться до подхода подмоги из города, даже если какая-нибудь банда снова объявится, — поспешил заверить собеседницу стражник. — Вот мы и пришли.

Остановившись перед широкими двустворчатыми воротами, перекрывающими вход в большой амбар, Лонг Холл встал на задние ноги и явно красуясь, с усилием раздвинул створки в стороны, так чтобы между ними можно было свободно пройти по одному. При этом небольшую дверцу в стене, он откровенно проигнорировал.

"Похоже слово "альфа" — это не только положение в обществе, но и диагноз", — усмехнулся про себя уже не юноша, заходя в полумрак маленького ангара.

Вагончики семьи Шоу стояли у левой стены двумя рядами, в то время как у правой стены стояла большая голубая карета с двухскатной розовой крышей и большими обзорными окнами, а еще двухколесная колесница, похожая на фигурный деревянный балкон, по какой-то причине оторванный от стены дома. Места внутри хватило бы еще на парочку средних повозок, а вот источников света чтобы ориентироваться внутри с закрытыми дверями видно не было.

— Мистер Холл, если вас не затруднит, то не могли бы вы подождать снаружи? — повернувшись к жеребцу, спросил уже не юноша таким тоном, что даже идиот бы понял тот факт, что отказ не принимается. — Не подумайте, что я вам не доверяю, но оставаться один на один с малознакомым пони в темном помещении, желанием не горю. Неприятный личный опыт, знаете ли...

— Как будет угодно, — после непродолжительной паузы отозвался стражник и вышел наружу, тут же скрывшись за одной из створок. — Если что-то понадобится, только крикните!

Мысленно потерев друг об друга передними хуфами, Женя забрался в фургон Бэби Харт и Гранда Шоу, где взял пару небольших переметных сумок, при помощи ремней крепящихся на боках почти на уровне талии (они были достаточно плоскими, а потому под одолженным плащом почти не выделялись). Пытаться найти деньги, либо воровать полезные вещи у бродячих артистов он не стал, с одной стороны все еще ощущая благодарность за спасение и заботу, с другой же не желая бороться с брезгливостью от воспоминаний о том, как они поступили позднее.

В вагончике Лайт, перетряхнув все свои вещи Евгений нашел пару шарфов (красный и фиолетовый), а так же спрятал в сумку стилет, который когда-то подарила пегаска из деревни НО. В последний раз окинув взглядом передвижной домик, который приходилось делить с маленькой и непоседливой кобылкой, бывший молодой человек грустно улыбнулся и решительно выключив магический светильник, вышел прочь, громким хлопком двери закрывая очередную страницу своей собственной истории.

* * *

— Кого я вижу! — шутливо восхитилась Морошка, когда серая земная пони вошла в мрачный сарай, вдоль правой стены которого тянулся ряд закутков, напоминающих Земные стойла для лошадей.

— Я тоже тебя люблю, дорогая, — слащавым голосом отозвался Женя, но тут же вернул себе серьезность и зашел в закуток к более высокой кобыле. — Как ты тут устроилась?

— О! — лошадка мечтательно закатила глаза. — Крыша над головой, стены не продуваемые ветром, вода и еда, а так же солома для сна. Разве может быть что-то лучше?

— М-да, — окинув взглядом не самые комфортные условия, Евгений понизил голос и заглянув в глаза невольнице спросил. — Морошка, за что ты на меня обозлилась?

— Я? — натурально изумилась лошадка. — Обозлилась? Да с чего ты взяла?

— Я не дура и все вижу... — хмыкнув, бывший молодой человек добавил. — Не такая дура, какой ты меня считаешь.

— Это недоказуемо, — гордо вскинув голову, невольница насмешливо глянула на собеседницу из-под полуприкрытых ресниц.

— Я ведь могу приказать, — заметил уже не юноша, опуская взгляд от мордочки кобылы, к шее, где виднелась полоса ошейника с золотой пряжкой.

— Так что же тебе мешает? — все веселье из поведения Морошки словно ледяным ветром сдуло, оставив хмурое недовольство, из-за которого проглядывала озлобленность. — Прикажи и я тебе все выложу. Это ведь так просто: раз и все.

— Не буду, — вздохнув, ответил Женя. — Я ведь искренне хотела стать тебе другом и помочь, если будет тяжело...

— Вот чего мне точно не надо — жалости, — фыркнула лошадка. — Если это все, то можешь возвращаться в свои теплые комнаты, к вкусной еде, лощеным жеребцам... В общем: не мешай мне наслаждаться тишиной и спокойствием.

Молча стоя перед невольницей, Евгений усомнился в том, правильно ли поступает. Его план был авантюрой чистой воды и в случае успеха, как в сущности и провала, грозил четвероногой собственности семьи Шоу большими проблемами. Но... при помощи мысленной команды вернув часть воспоминаний, а затем снова их заблокировав, он набрался решимости, отбросив в сторону жалкие попытки совести что-то там проблеять.

— Наклонись, — попросил уже не юноша, вытягивая из переметной сумки красный шарф, тут же перехваченный передними хуфами. — Ну же.

— Зачем это? — нахмурилась Морошка, но все же подчинилась.

Накинув шарф на шею кобылы, бывший молодой человек завязал его простейшей петлей, затем запустил передние копытца под полосу ткани и нащупав золотую застежку, с тихим щелчком открыл ее. Ошейник легко соскользнул с тела невольницы, а затем отправился в сумку на боку земной пони.

— Чт... З... Зачем? — шепотом заикаясь, испуганно спросила лошадка, широко распахнутыми глазами глядя на Женю.

— Я не могу вернуть тебе свободу: никто этого мне не позволит, — виновато улыбнувшись, отозвался Евгений Пузиков. — В Эквестрии строгие правила в отношении всех не пони. Но в моих силах дать тебе хотя бы немного времени чтобы почувствовать себя свободной: благодаря шарфу и если ты сумеешь вести себя как обычно, этого никто не поймет.

Говорили они тихо, так что стражник, вызвавшийся сопровождать гостью тетушки Марты во время всей прогулки, и теперь дожидающийся пока кобылы наболтаются стоя в дверях, так ничего и не услышал. Зато, он прекрасно видел, что подопечная подарила шарф невольнице, пусть и не понимал, зачем она это сделала.

"С этого момента начинается самое опасное. Можно даже сказать, что точка невозврата пройдена", — мысленно посмеялся бывший молодой человек.

— Не скучай, — ткнув Морошку правым передним копытцем в нос, чем заставил свести глаза на переносице и заморгать в удивлении, не слишком удачливый попаданец вышел из стойла и уже развернулся к выходу, когда был окликнут.

— Женя! — голос невольницы подозрительно дрогнул и она замолчала, глядя на серую земную пони глазами полными сомнений, обиды, злости, благодарности, вины, страха и чего-то еще, чего она сама не понимала. — Я... Ты... Я хотела сказать... Спасибозашарф.

Последние слова из-за скорости произнесения, слились в одно и кобылка, нервно переминаясь на передних ногах, опустила голову к полу, позволяя гриве упасть на мордочку скрывая глаза.

— Не за что, — отозвался уже не юноша, радуясь маленькой победе, которая еще на шаг приблизила его к свободе.

"Интересно, что она хотела сказать, но не решилась произнести? Может быть совесть проснулась? Так и вижу: стоит Морошка передо мной и вещает о том, что Шоу творили под присмотром Себриз с моим оболваненым телом. Тьфу... Все же отголоски воспоминаний прорываются".

Выйдя из сарая на улицу, Женя поблагодарил Лонга Холла за помощь и направился в дом, желая получше подготовиться к вечеру. Возможно стоило бы даже поспать, но это грозило вероятностью встречи с принцессой Луной, чего бы в ближайшие дни крайне не хотелось.

"В идеале, лучше бы не встречаться с ней никогда. Но как тогда добраться до исследователей порталов ведущих в другие миры?".

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".

Первый шаг за грань

Спальня Мусс была выполнена в розово-голубых тонах: небесного цвета постельное белье застилало широкую двухспальную кровать, над которой на потолке было закреплено большое квадратное зеркало, позволяющее смотреть на себя лежа на спине, пол покрывал розовый ковер с короткими и жесткими ворсинками, стены скрывали за собой тканевые обои сапфирового цвета. У изголовья постели, на длинных тонких ножках, стояли два изящных ночника с тканевыми плафонами нежно-розового цвета, деревянные тумбочки с выдвижными ящиками украшала затейливая резьба, пара шкафчиков пряталась в углах справа и слева от входной двери, в дальнем же углу находился вход в небольшую ванную комнату облицованную керамической плиткой. В воздухе стоял приятный, расслабляющий (возможно даже наркотический) цветочный аромат, распространяющийся от нескольких маленьких шариков сплетенных из прутьев, которые висели над дверью и окном с розовыми шторами.

Пока слуги суетились готовя праздничный обед, а хозяева встречали гостей прибывших в поместье, Женя вольготно расположился на кровати единорожки и подложив под голову аккуратно сложенный шарф, стал продумывать свои дальнейшие действия в спокойной, умиротворяющей обстановке. Пока что, как бы это не казалось удивительно, события развивались наилучшим для него образом... Но не стоило забывать, что удача в любой момент может отвернуться и тогда уже не получится изображать из себя невинную овечку.

"Сейчас еще не поздно остановиться", — попыталась постучаться в сознание предательская, трусливая мысль, только Евгений даже на секунду не стал себя удруждать, чтобы тщательно ее осмыслить.

Чем ближе приближалось время вечера, тем сильнее становилось внутреннее волнение, внешне выражающееся исключительно в подергивании ушами. Адреналин в крови буквально кипел, требуя немедленно сорваться с места и что-то делать, куда-то бежать...

"Терпение... Нужно сохранять холодную голову".

Солнце за окном опустилось и скрылось за горизонтом, а на небе загорелись яркие звезды и взошла луна. За время тягостного ожидания, пару раз в комнату заходили жеребцы из прислуги, которые принесли ужин и напитки, заодно предупредив о том, что госпожа задерживается, так как гостям понадобилось обеспечивать развлечения. Бывший молодой человек даже начал бояться, что его авантюрный замысел грозит увенчаться грандиозным провалом, так и не начавшись, но когда дверь открылась в очередной раз, на пороге появилась утомленная розовая пони, одетая в черную блузку и белую юбку.

— Заждалась? — слегка натянуто улыбнулась дочь тетушки Марты, заходя в свою комнату и закрывая за собой проход.

— Не важно выглядишь, — изобразил беспокойство Евгений, перекатываясь со спины на живот и приподнимаясь на передних ногах. — Что-то случилось?

— Не обращай внимания, — отмахнулась Мусс, затем села крупом прямо на ковер, подняла вверх передние копытца и при помощи телекинеза стащила с себя облегающую тело черную ткань. — Папины гости оказались слишком назойливыми, а развлекать их пришлось мне. К счастью, выпивка, кальян, смазливые жеребчики и кобылки, а так же много вкусной еды, привели их в состояние близкое к бессознательности. Думаю в себя они начнут приходить не раньше чем завтра к полудню... Да и твои спутники, кроме разве что Лайт и Бэби, не далеко от них ушли.

— Я надеюсь, ты не слишком сильно устала? — прищурившись и демонстративно потянувшись, с намеком в голосе спросил уже не юноша.

— Можешь быть уверена: я достаточно бодра, чтобы мы могли повеселиться, — звонко рассмеявшись, единорожка встала на все четыре ноги, откинула в сторону ведерка для грязного белья юбку, а затем направилась к тумбочке с закрытыми ящичками. — Надеюсь ты в мое отсутствие не совала свой носик куда не следует?

"После слухов о магических замках и ловушках?".

— Да за кого ты меня принимаешь? — праведно возмутился Женя, которому на деле пришлось приложить немало волевых усилий, чтобы не попытаться найти в вещах розовой кобылки чего-нибудь интересного.

— Шучу, — беспечно отозвалась собеседница, при помощи телекинеза открывая замок, который не имел никаких замочных скважен снаружи. — Да и я бы не стала оставлять тебя одну в комнате, где ты могла бы наткнуться на что-то опасное.

На свет магических светильников показался стеклянный флакон с голубоватой жидкостью, заткнутый деревянной пробкой (как в бутылках с шампанским), размерами равный двухсотграммовому стакану. Поставив его на верхнюю полку тумбочки, Мусс извлекла из другого ящичка, так же закрытого при помощи магии, шелковый мешочек, звякнувший находящимися внутри монетками.

— Это?.. — голос бывшего молодого человека дрогнул, когда взгляд сфокусировался на зелье, да и дыхание стало тяжелым.

— Как мы и договаривались: четыре тысячи "солнц", — сделав вид, будто бы не поняла вопроса, отозвалась единорожка.

— Я не об этом, — нетерпеливо мотнув головой, возразил Евгений.

— Знаю, — самодовольно усмехнулась волшебница, принявшая поведение собеседницы за возбуждение и волнение. — Мне пришлось выложить немало монеток за эту бутылочку, но надеюсь, что оно того стоило. Впрочем, у нас еще вся ночь впереди, так что, давай сперва перекусим?

— Давай, — собравшись с мыслями, уже не юноша взял в зубы шарфик и спустившись с кровати, подошел к вопросительно на него смотрящей дочери тетушки Марты. — Мне слегка неловко... Так что, скажу просто: я хочу подарить это тебе... на память.

Эти слова были произнесены, когда Женя положил свою ношу на пол и присев на задние ноги, подхватил края ткани передними хуфами. Хозяйка комнаты, от подобного поворота событий, на пару секунд даже растерялась, но потом все же ответила:

— Это очень... мило. Но разве не я должна дарить тебе подарки, раз уж мне сегодня предстоит играть роль жеребца?

— Брось, — улыбнулась в ответ серая земная пони. — Честно говоря, ты мне нравишься и я буду рада, если мой подарок придется тебе по душе.

— Спасибо, — мордочка Мусс смущенно потемнела и она опустила взгляд на шарф. — Это действительно мило с твоей стороны.

— Позволишь? — с замиранием сердца, Евгений поднес свой подарок к груди собеседницы.

Получив в ответ кивок, уже не юноша, быстро захлестнул ткань петлей вокруг шеи жертвы, в тот же момент резко подавшись вперед, своими губами впиваясь в губы единорожки, требовательно врываясь в ее рот своим языком.

"Ну же... Чертова пряжка. Есть!".

Тихий щелчок замка ошейника, прозвучал для Жени подобно пушечному выстрелу, однако волшебница казалось вовсе ничего не заметила и после секундного промедления, поспешила ответить на поцелуй. Ее передние копытца успели опуститься на плечи серой земной пони, прежде чем в широко распахнувшихся глазах вспыхнуло удивление, затем испуг, а после этого все эмоции буквально отрезало, лишая воли и собственных желаний.

Оторвавшись от губ дочери хозяина поместья, бывший молодой человек тяжело дышал и подрагивал всем телом, все еще не до конца веря, что замысел удался. Переведя взгляд на мордочку безвольной пони, он даже ощутил укол жалости, но усилием воли не позволил себе начать придаваться терзаниям совести.

"Человек человеку волк... А кто тогда человек для пони? Подумаю об этом как-нибудь потом".

— Я хочу знать, в каком состоянии находятся обитатели поместья? Сколько здесь стражников и прислуги? Сколько денег у тебя есть? Как пользоваться зельем смены пола? В какой комнате находится Себриз? Отвечай по порядку.

* * *

"Почему... Ну почему я не единорог?!".

Под строгим контролем Евгения, Мусс прошлась по всему первому этажу, награждая встречных слуг сонным заклинанием, а затем при помощи телекинеза, она перетаскивала их тела в ближайшие комнаты, где запирала до утра. Благодаря тому, что от хозяйки никто подвоха не ожидал, пару стражников ждала та же участь, что и других пони, на свою беду в столь поздний час не находившихся в постелях. На втором этаже проблем тоже не возникло: свою охрану гости оставили во дворе, служащие "Веселых холмов" и подумать не могли о сопротивлении, а все остальные оказались не в состоянии бороться хоть с кем-то кроме подушки.

В комнате единорожки, надев на себя плащ с капюшоном, сшитый из плотной темно-серой ткани, Женя выгреб все личные сбережения своей жертвы, которых оказалось целых восемнадцать тысяч "солнц" и четыреста пятьдесят "лун", а так же сунул в переметные сумки флакон с зельем временной смены пола. Брать украшения, духи либо какие-то другие вещи он не стал, и без того ощущая себя так, будто вляпался во что-то очень липкое и вонючее.

Обобрать гостей тетушки Марты (который, как выяснилось из допроса, имел виды на круп серой земной пони, но дочка его опередила), ни брезгливость, ни совесть бывшему молодому человеку не помешали, в результате чего сумки потяжелели еще примерно на двести монет по сто "солнц" номиналом. Последней же в череде посещений, как не сложно догадаться, была комната, где в компании Сана Шоу, устроилась перепончатокрылая летунья.

— Жеребцу добавь заклинание для сна, а кобылу обработай чем-нибудь для быстрого протрезвления, а когда она слегка оклемается, оглуши, — скомандовал своей невольной помощнице уже не юноша, поражаясь разнице возможностей между Мусс и тем же бродячим артистом.

Рог волшебницы окутался магической аурой, а в следующую секунду с него сорвалось первое заклинание, за которым последовали второе и третье. Себриз, резко проснувшись от воздействия чар, скатилась с края кровати, но прежде чем успела хоть что-то сказать, ее начало выворачивать на пол. Ее трясло, бока конвульсивно раздувались и опадали, из-под хвоста потекла вонючая струйка...

"Какая мерзость", — промелькнула брезгливая и злорадная мысль на грани сознания, но Женя не позволил себе расслабиться и потерять бдительность, благодаря чему вовремя заметил, что бэтпони стала приходить в себя и ее взгляд начал обретать осмысленность.

— Оглушай, — скомандовал бывший молодой человек, решив не давать ночной хищнице времени на ответную реакцию.

Сверкнула вспышка магии и Себриз, так и не сумевшая опомниться после сна, грубого пробуждения и экстренной очистки организма, повалилась на пол перед волшебницей. Защититься или увернуться она не успела, либо же не смогла из-за своего состояния.

"Повезло", — как-то отстранено отметило сознание, тут же переключая внимание на другую тему.

— Ты можешь стереть себе память? — стараясь сдерживать дрожь в голосе (сам не понимая зачем, если его все равно никто кроме пленницы не слышит), спросил попаданец.

— Нет, — безразлично отозвалась розовая кобыла.

"Я уже слишком много времени потратила: кто-нибудь из стражников может заглянуть в дом и тогда...", — напомнил себе уже не юноша.

— Наложи на себя сонные чары, чтобы проснуться не раньше утра. — нужно было как-то вывести волшебницу из строя и снять с нее ошейник, но бить ее не позволяла совесть, отчаянно сражающаяся за последние свои бастионы.

Дочь тетушки Марты подчинилась, не задавая вопросов и не возражая, чем в очередной раз заставила Женю поежиться от страха беспомощности, с которым та же Морошка вынуждена жить постоянно. От Гранда Шоу он слышал, что за применение рабского ошейника на пони, положена строжайшая мера наказания, о которой точно известно только то, что это не смертная казнь. Теперь же, при виде результата собственных действий, злость и брезгливость вызванные к себе и перепончатокрылой летунье, смешивались с виной перед волшебницей и страхом перед теми, кто являются в этом мире законом.

"Потом буду рефлексировать", — одернул себя бывший молодой человек, тут же принявшись снимать артефакт с шеи одной пленницы, плюхнувшейся на живот и грудь из-за подогнувшихся ног, чтобы захватить другую, куда более опасную и вызывающую двойственные ощущения в душе.

Только когда золотая пряжка скрепила концы рабского ошейника, начав подавлять волю новой носительницы, новоявленный рабовладелец, грабитель и похититель, ощутил себя более уверенно. Раньше он и не замечал, но подспудно ожидал того, что в любой момент рядом может оказаться перепончатокрылая летунья, которая небрежным движением своих копыт разрушит весь замысел, а затем примется выяснять, с чего это ее игрушка вздумала взбрыкнуть.

Пришлось отвесить ночной хищнице пару чувствительных пощечин, потрясти за плечи, укусить за кончики ушей и сильно дунуть в нос, прежде чем глаза с вертикальными зрачками открылись, уставившись в пространство ничего не выражающим взглядом. Сердце в груди Евгения пропустило удар, а затем затрепетало с удвоенной силой, заставляя кровь вскипеть от новой порции гормонов.

"Получилось... Получилось! Получилось-получилось-получилось! Эта сука теперь в моих руках... ногах... копытах... А, не важно. Нужно убираться отсюда, но сперва...".

— Возьми все деньги, которые у тебя есть, надень плащ и иди за мной. Ты сможешь тянуть небесную колесницу?

Примечание к части

Жду отзывов.

Вследствие ошибки

Спустившись со второго этажа особняка на первый в компании бездумно переставляющей ноги бэтпони, Женя ощущал себя крайне странно: с одной стороны его переполняли возбуждение, восторг от успеха и решимость идти дальше, но при этом с другой стороны давили страх провала и следующего за ним наказания (чувство вины перед обманутой единорожкой было благополучно задавлено в зародыше). На боках под плащом висели переметные сумки, тяжестью золотых и серебряных монет оттягивающие ремни пересекающие спину, что придавало уверенности в успехе всего плана.

Взяв из столовой скатерть и захватив с кухни огниво, бывший молодой человек осторожно вышел на улицу, приказав Себриз следить за обстановкой и предупредить, если поблизости окажется кто-нибудь из ночной смены стражи. Однако же, несмотря на все опасения, две кобылки кутающиеся в темные накидки, без помех добрались до амбара, где находились фургоны семьи Шоу и иной транспорт.

Найти двухколесную колесницу оказалось несложно, так же как и запрячь в нее не сопротивляющуюся перепончатокрылую летунью. Скомканная скатерть была брошена под карету, а затем подожжена при помощи огнива.

"Что бы на это сказала мама? Лучше об этом не думать".

— Когда я открою дверь, вывози колесницу во двор и готовься взлетать. — приказал Евгений, громким шепотом обращаясь к своей пленнице.

Ответа не последовало, чего впрочем и следовало ожидать. Когда же серая земная пони осторожно выглянув на улицу и убедившись, что поблизости никого нет, во всю ширь распахнула деревянные створки, ночная хищница двинулась вперед, мерно цокая копытцами по дощатому настилу.

— Эй, вы куда это собрались? — прозвучал сонный голос откуда-то из-за угла, а затем с той стороны вышел земной пони в униформе стражника.

— Взлетай. — приказал уже не юноша, запрыгивая в колесницу и хватаясь передними хуфами за бортик.

Бэтпони резко рванула вверх, с хлопком расправляя крылья и несколькими мощными взмахами поднялась на два метра. К облегчению и внутреннему восторгу Жени, деревянная конструкция, которую он решил безвозмездно позаимствовать у тетушки Марты, последовала за запряженной кобылой с невероятной легкостью, даже не накренившись назад.

— Выше, выше! — продолжил подгонять пленницу бывший молодой человек.

— Стоять! — скинув с себя дремоту, зарычал жеребец, тут же попытавшийся достать ускользающих беглянок. — Вот ведь бычий круп... Тревога!

Внизу начались какие-то шевеления: кто-то бегал и кричал, слышались ругань и угрозы. Однако же небесная колесница влекомая вверх и вперед усилиями бэтпони, уже оказалась слишком далеко от поместья. А вскоре стражникам стало не до беглянок, так как они заметили черный дым, начавший валить из распахнутых дверей амбара.

— Лети к ближайшему порту! — крикнул Евгений, пересиливая бьющий в мордочку ветер, порывы которого начали трепать полы плаща.

Над головой расстилалось ночное небо, светили звезды и луна, внизу серебрилась скрытая под снегом земля. В груди у серой земной пони отчаянно билось сердце, словно канарейка пытающаяся вырваться из клетки, мысли же были на удивление упорядоченные и четкие, будто бы не произошло ничего особенного.

"Тихо уйти не удалось — это плохо. Пегасов в охране Марты вроде бы нет... Хотя тут ничего точно сказать нельзя. Остается надеяться, что маленький поджог их достаточно отвлечет и ночью они не смогут нас преследовать".

Нервно кусая нижнюю губу, бывший молодой человек крутил головой, щурился всматриваясь вдаль, но не обладая зрением Себриз, которая вовсе не испытывала никаких затруднений в ориентировании, ничего не мог рассмотреть.

"Если что, то живой сдаваться нельзя. После устроенного сегодня, меня явно никто жалеть не станет".

— Быстрее! — прикрикнул на перепончатокрылую летунью Евгений Пузиков, не слишком надеясь на то, что это действительно поможет, но не в силах просто молчать и ждать.

"Только бы эта штука не упала и не сломалась в воздухе. Как она вообще летает без крыльев или хотя бы воздушного шара?".

* * *

Спустя примерно тридцать минут полета, Себриз совершила вынужденную посадку на опушке небольшой рощи. Евгений так и не понял, то ли из-за своего плохого состояния бэтпони быстро выдохлась, то ли повозка была рассчитана на большее количество пегасьих сил, то ли он попросту загнал кобылу своими постоянными понуканиями, от которых даже голос слегка охрип. Повезло еще, что удалось заметить неладное до того, как обладательница перепончатых крыльев просто вырубилась от истощения, в ином случае вместо пусть жесткой, но все же посадки, было бы обычное падение с высоты в несколько десятков метров.

"Никогда больше не буду летать на рейсах этой авиакомпании", — вываливаясь на землю с задней стороны деревянного резного балкончика, с каким-то истеричным весельем подумал Женя.

— Сейчас бы чего-нибудь выпить, — пожаловался уже не юноша, поднимаясь на трясущиеся ноги и осматриваясь по сторонам. — На кухне наверняка было что-то алкогольное. Себриз, ты жива?

— Да, — последовал короткий, безэмоциональный ответ.

Бэтпони лежала на снегу, тяжело дыша и расправив обмякшие крылья, а ее взгляд продолжал устремляться вперед, куда-то за стену из стволов голых от листвы деревьев. Ее бока вздымались и опадали словно кузнечные меха, от шкуры шел едва заметный пар, но при всем этом, ощущение спящей угрозы никуда не исчезло.

— Как далеко мы от "Веселых холмов"? — еще во время допроса Мусс бывший молодой человек понял, что для получения нужных ответов, вопросы носительнице рабского ошейника нужно задавать максимально точные, чтобы их невозможно было понять неправильно.

— Пятнадцать-шестнадцать километров, — отозвалась ночная пегаска.

— Как далеко до порта? — вытащив стилет, серая земная пони подошла к перепончатокрылой летунье и начала резать ремни упряжи, прекрасно понимая, что лететь дальше пленница не сможет, а значит повозка из полезного транспорта, превратилась в бесполезную помеху.

— Два, может быть четыре километра, — произнесла Себриз, никак не выразив своего отношения к острому лезвию, то и дело касающемуся ее шкуры.

— Вставай, — велел Женя, расправившись с последним ремнем.

Мышцы бэтпони напряглись и она неуверенно оторвалась от земли, утвердившись на четырех стройных, подрагивающих от усталости ногах.

— Веди меня к порту, — отдал следующий приказ Евгений, пристраиваясь чуть позади и сбоку от пленницы.

Перепончатокрылая летунья осмотрелась, шевельнула ушами к чему-то прислушиваясь, а затем не произнося ни слова, зашагала в одной ей ведомом направлении. В этот момент, в голове бывшего молодого человека зародились сомнения о том, стоит ли верить ночной пегаске, однако же здравый смысл подсказывал, что иного выбора в данный момент все равно нет, так как ориентироваться на местности он не умеет и окрестностей не знает.

"Может быть затащить колесницу в лес, или хотя бы закидать снегом? Нет, не буду тратить время. Все равно, одна я с этим буду возиться долго, а Себриз сейчас точно не помощник. Лучше уж поторопиться и оставить между собой и поместьем, как можно большее расстояние. Ну а пока идем...".

— Скажи, кто ты? — от того, насколько нелепо прозвучал вопрос, уже не юноша захотел стукнуться головой обо что-нибудь твердое, но сумел подавить сей бесполезный и даже опасный порыв.

— Себриз Тан, бэтпони, — послушно отозвалась пленница.

"А я сама не знаю!".

— Зачем во время путешествия с семьей Шоу, ты гипнотизировала меня и заставляла ублажать жеребцов? — в душе всколыхнулась злость, но усталость и стресс сделали свое дело, так что эмоции на этот раз оказались притуплены.

— Я исполняла приказ, — невозмутимо заявила обладательница перепончатых крыльев.

Женя напрягся и навострил уши. Казалось, что волнение разом взяло пару новых уровней, так что даже холодный воздух ночного зимнего леса, почти не приносил неудобств. Прежде чем задать следующий вопрос, ему даже пришлось провести короткую дыхательную гимнастику:

— Какой приказ?

— "Подготовить агента широкого профиля к мягкой вербовке. Обучать и защищать в процессе подготовки. Докладывать об успехах подопечной раз в десять дней", — процитировала Себриз, не сбившись с монотонной речи.

"...".

— Тебе приказали... сделать из меня шлюху? — в голове сталкивались и разбивались искрами десятки разных мыслей, многие из которых не успевали даже сформироваться.

— Нет, — последовал лаконичный ответ.

— Раз "нет", тогда почему ты делала со мной все это? — голос задрожал, но все же не сорвался на крик.

— Мне была предоставлена полная свобода действий, в рамках поставленной задачи, — монотонно произнесла бэтпони. — Агент широкого профиля должен уметь использовать свое тело как оружие и разносторонний инструмент. Наличие комплексов и страхов недопустимо.

— Стой... — слово прозвучало чуть слышно, но летунья тут же замерла на месте, из-за чего бывший молодой человек в нее едва не врезался, но все же успел отреагировать и обогнув свою спутницу по дуге, встал прямо перед ней чтобы глядя глаза в глаза спросить. — Так значит, это все было только ради подготовки меня... к вербовке?

— Да, — отозвалась ночная пегаска.

— Может быть ты еще и удовольствия от процесса не получала? — криво улыбнувшись, задал очередной вопрос уже не юноша.

— Получала, — безразлично заявила собеседница.

— Рррааа! — сорвавшись на рык, переходящий в хриплый крик, Евгений ударил пленницу по мордочке, ощущая как правый передний хуф вминает мягкую шерстку. — Ненавижу! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!..

С каждым выкриком, новый удар обрушался на голову бэтпони, заставляя ее мотаться из стороны в сторону, разбрасывая капли крови и выбитые зубы. Наконец ее ноги подломились и обладательница перепончатых крыльев упала на снег.

— Тварь... Какая же ты тварь... — захлебываясь воздухом, бывший молодой человек вооружился стилетом и прижал его лезвие к пульсирующей на шее Себриз жилке. — Ты себе даже не представляешь, как я хочу... Но... Не могу... Даже тебя, сука, не могу!

Стилет полетел в снег, а серая земная пони взвыла в голос, обеими передними ногами хватаясь за голову и всхлипывая. Она и не заметила, как упала на круп, начав раскачиваться из стороны в сторону, пока из глаз текли горячие слезы, оставляющие на шерстке влажные дорожки, тут же замерзающие из-за мороза.

"Соберись".

"...".

"Ты мужик, или тварь дрожащая?".

"...".

"А раз мужик, то перестань наматывать сопли на копыта и займись делом. Не забыл, что тебе еще нужно узнать?".

— Кто тебе приказал, все это делать? — не без труда справившись с истерикой, все еще срывающимся голосом спросил Женя.

— Координатор, — почти не шепелявя, ответила летунья.

— Какой еще координатор, мать твою? — злость начала накатывать новой волной, заставляя забыть о только что произошедшем срыве. — На кого ты вообще работаешь, тварь блохастая?

— Координатор СЭРа, — пуская изо-рта струйки слюны и крови, отозвалась ночная пегаска. — Я работаю на СЭР.

"И что это значит?".

Не долго думая, бывший молодой человек озвучил вопрос, прозвучавший в его голове.

— Служба Эквестрийской Разведки, — послушно расшифровала Себриз.

"Я в жопе. Большой и вонючей жопе".

— Нет... Нет-нет-нет... Ну за что? — злость снова сменилась на истерику, постепенно приближающуюся к отчаянию. — И кто же глава СЭРа?

— Ее высочество... — в этот момент, бэтпони потеряла сознание, так и не дав однозначного ответа.

"Принцесса? А кто у нас принцесса?".

"Луна".

"Пра-авильно. А что это значит?".

"Когда меня поймают, отымеют рогом во все щели, за все выкрутасы до полного удовлетворения".

"Неужели тебя возбуждает эта перспектива?".

"Нет".

"Тогда беги, Женя. Беги!".

Перед глазами все помутилось, в голове словно бы что-то щелкнуло, а когда взгляд прояснился, в нем было удивление, недоумение, а затем все затопил испуг. Посмотрев сперва на тело перепончатокрылой летуньи, а затем на свои передние ноги, испачканные в ее крови, серая земная пони сдавленно пискнула, поднявшись на четыре ноги попятилась назад, а через несколько шагов резко развернулась и бросилась бежать не разбирая дороги...

* * *

— Ягодка моя, скажи папе: где бо-бо? — стоя на задних ногах, передними копытами опираясь на край кровати, голубой единорог, на этот раз не ставший одеваться и наносить на морду грим, склонился над розовой рогатой кобылкой, аккуратно укрытой теплым одеялом. — Может быть хочешь чего-нибудь вкусненького? Давай я принесу тебе горячего шоколада? Ну, скажи же хоть что-нибудь...

— Вам туда нельзя, — донесся голос стражника из-за двери.

— А ну пропусти: у меня дело к твоему хозяину, — откликнулся другой голос, в котором ощущались злость, надменность и непреклонность.

-Велено никого не пускать, — упрямо отозвался подчиненный хозяина "Веселых холмов".

— Так ребята... Ну-ка взяли его, — раздраженно отдал приказ незванный гость и за дверью раздались звуки борьбы, которая вскоре затихла и створка резко распахнулась, впуская в комнату красного единорога с салатовой гривой. — Марта! Меня в твоем заведении обокрали! Да ты знаешь, что я с тобой за это...

Оттолкнувшись от кровати и резко развернувшись к посетителю, голубой единорог сходу влепил ему оплеуху правым передним хуфом, вложив в удар как силу ног, так и вес с инерцией. Наглый посетитель, следом за которым ввалились двое мускулистых земных пони, не успел даже пикнуть, как его развернуло вполоборота и повалило на пол. В следующую секунду рог хозяина поместья вспыхнул и наемников подняло в воздух, после чего с силой столкнуло друг с другом, так что даже хруст костей послышался.

Вышвырнув обмякшие туши в коридор, Марта подошел к тихо скулящему единорогу, перевернул его на спину и усевшись на грудь, стал обрабатывать морду монотонными ударами передних ног, превращая аристократичные черты в сплошное кровавое месиво. Оторвался он от этого занятия только через несколько минут, когда в дверном проеме показались двое других гостей, морды которых выражали удивление, переходящее в панику.

— Что вылупились, уроды? — поднявшись на все четыре ноги, голубой единорог ласково спросил. — Может быть вы считаете, что вам я тоже что-то должен? Ну так давайте рассчитаемся: у тетушки Марты сдачи на всех хватит.

— Мы это...

— Нет-нет... Мы просто...

Тем временем, пока до "уважаемых пони" доходило, кому они собирались предъявлять претензии, в проходе показались охранники "Веселых холмов".

— Я не знаю, где вы — уроды, умудрились просрать свои деньги, — посмотрев в глаза сперва одному, затем другому жеребцу, хозяин поместья добавил. — Возможно, если бы вы не нажирались до полной невменяемости, то помнили бы, где оставили свои кошельки. Еще вопросы есть?

— Нет-нет...

— Мы все поняли...

— Вот и прекрасно, — подвел итоги голубой единорог, затем пнул бессознательное тело и велел. — Тогда, пошли вон. И не забудьте забрать этот мусор, пока он не начал вонять.

Гости поспешили подхватить своего друга и удалиться, а вместо них в комнату зашел капитан стражи.

— Их нашли? — взгляд Марты впился в морду жеребца, заставив того непроизвольно поежиться от фантомного ощущения удавки на шее.

— Пока что нет, — ответил наемник.

— Тогда, какого Дискорда ты еще здесь? — тон хозяина поместья стал обманчиво ласковым, а в глазах начали мерцать искорки безумия.

— Ориентировки уже отправлены во все ближайшие поселения, отряды пегасов начали прочесывать окрестности, — сглотнув, жеребец начал пятиться к выходу. — Еще к закату мы их найдем и доставим к вам.

— Я очень на это надеюсь, — кивнул голубой единорог. — Провал будет дорого стоить... всем. Ты меня понял, сладкий?

— Да, господин Марта, — вытянувшись по стойке "смирно", отчеканил стражник.

— И наши гости... Шоу, — бока хозяина дома начали раздуваться от сдерживаемой злости. — Пусть за ними проследят. Не забудь им передать, что раз уж Себриз и Женя — часть их труппы, то и выплачивать нанесенный ими ущерб, придется тем, кто не успели убежать.

— Будет сделано, — снова с готовностью ответил наемник.

— Кыш, — отвернувшись от собеседника, тем самым давая понять, что потерял к нему всякий интерес, Марта вернулся к постели дочери и наклонившись к ее мордочке, ласково поцеловал сперва в одну, затем в другую щеку, языком слизнув капельки слез. — Все будет хорошо, ягодка моя, папа рядом. Никто тебя больше не обидит... Я об этом позабочусь.

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".

Бег без оглядки

"Бежать-бежать-бежать".

Несясь сломя голову, несколько раз едва не врезавшись в стволы попадающихся на пути деревьев, серая земная пони поднимала облачка рыхлого снега при каждом шаге-скачке. Копытца оставляли в белом покрывале отчетливые следы, промокшая шерстка на ногах замерзла, а сами конечности начали терять чувствительность, что осталось совершенно незамеченным.

"Кровь... Много крови... И Себриз... Кто это сделал? Я? Но я не могла... Я же не такая! Я же послушная. Послушная... Послушная?".

Задняя правая нога проскользила по льду, скрытому под слоем снега, из-за чего кобылка едва не упала, но все же сделав парочку нелепых прыжков, сумела удержать равновесие и продолжить бег, шумно всхлипывая и смаргивая слезы, из-за которых зрение становилось расплывчатым.

"Нужно бежать... Но Себриз? Может быть ей можно помочь? Кровь... Там так много крови... Не хочу!".

Голову прострелило болью, передние ноги при очередном скачке подломились и беглянка со всего размаха впечаталась мордочкой в землю. К счастью снег смягчил удар, а нос после встречи с чем-то жестким, почти не пострадал, так что отфыркавшись и отряхнувшись, Женя попыталась продолжить путь, но снова чуть не упала.

"Как-то мне не хорошо".

Подойдя к ближайшему дереву, земная пони облокотилась о шершавый ствол плечом. Перед глазами все плыло, нос неприятно щипало, голову в очередной раз прострелила боль.

"Мама... Мамочка... Я хочу домой".

Всхлипнув, серая кобылка тихо заскулила и в голос расплакалась. Сев на круп из-за подогнувшихся задних ног, она попыталась крикнуть, но из горла вырвался какой-то невразумительный хрип:

— Кто-нибудь... Кто-нибудь, помогите...

"И зачем ты убежала, дура?".

"Я...".

"Сейчас могла бы быть не одна".

"Я испугалась... Себриз... Кровь".

"Да-да: Себриз была в крови. А теперь возможно вовсе умерла. Счастлива?".

— Я не хотела... Это не я! — беглянка даже не заметила, что стала говорить вслух, но в зимнем лесу ее все равно никто не услышал.

"Только вот кровь была на твоих копытах, а это о чем-то да говорит".

— Нет... я... — шепот стал похож на бормотание, перед глазами затанцевали искры, в висках болезненно застучала кровь.

"Смирись: ты убила ее. Убила, если не действием, то своим бегством — точно".

— Нет...

"Убийца".

— Нет. — собравшись с силами, серая земная пони поднялась на ноги и снова побежала, спотыкаясь на каждом втором шаге.

"Беги, Женя, так быстро и так далеко, как только сможешь... Но от себя ты не убежишь".

— Нет! — запнувшись об скрытый под снегом корень, кобылка снова упала, на этот раз ударившись гораздо сильнее.

Прошла секунда, за ней вторая... на третьей секунде Евгений пошевелился и с некоторым трудом приподнялся на передних ногах. Голова неприятно гудела, словно после попойки с друзьями, которые регулярно происходили в той, другой жизни, ныне кажущейся далекой и почти ненастоящей. На миг он даже усомнился, а не выдумал ли Землю с людьми, машинами, телевидением...

"Я конечно безмерно крута, но придумать столько всего, логически обосновав и совместив в не противоречащую логике картину, точно не смогла бы. Так что, хватит забивать голову дурацкими идеями, лучше займусь поиском ответов на более животрепещущие вопросы. Например: где я и куда делась Себриз?".

Профессиональным следопытом бывший молодой человек не был, но даже его навыков хватило чтобы понять, откуда он пришел в это место (где бы оно не находилось). След оставшийся на белом покрывале, отчетливо выделялся среди стволов деревьев, только вот возвращаться по нему обратно, почему-то совершенно не хотелось.

"У меня был провал в памяти? Прекрас-сно! Надеюсь, это не очередной трюк перепончатокрылой суки, которая таким образом решила от меня отделаться. И ведь не проверить: чтобы заняться восстановлением памяти, нужно погрузиться в транс, а судя по тому, что меня начинает колотить от холода, бегала я довольно долго. Черт! Ну почему все не может идти нормально?".

Глубоко вдохнув и выдохнув, а затем проделав эту операцию еще несколько раз, уже не юноша сумел загнать эмоции вглубь души и с усилием встал на ноги, одновременно побаливающие и коченеющие от холода. Мысленно выругавшись на себя за то, что не взял теплую одежду (или хоть какую-нибудь одежду кроме плаща), он запрокинул голову и стал обследовать небо взглядом.

Нет, звездочетом Женя не являлся, однако ставшая практически идеальной память, помогала хотя бы примерно сориентироваться в пространстве и выбрать направление, в котором стоит идти чтобы попасть в порт. К счастью, до неожиданного провала в памяти, бывший молодой человек успел увидеть небо, запомнив сторону, в которую вела свою похитительницу бэтпони.

"Похитительницу...".

"Это даже иронично: жертва и насильница поменялись местами".

Встряхнувшись всем телом, заставив переметные сумки стукнуть по бокам, звякнув металлическими монетками, Евгений двинулся вперед, упрямо загребая снег копытцами. Пусть он не знал, что в итоге произошло с перепончатокрылой летуньей, но прекрасно осознавал, что возвращаться к ней нельзя: мало того, что это потребует много времени, так еще возрастает шанс снова оказаться в плену, если не у ночной хищницы, то у тех, кто будет их искать.

"Только бежать; только вперед".

* * *

— Да неужели?.. — стоя на опушке леса, вплотную подобравшегося к берегу моря, Евгений с недоверием смотрел на городок средних размеров, в лучах восходного солнца красующийся позолоченной куполовидной крышей ратуши.

Одноэтажные, деревянные дома, ровными рядами жмущиеся друг к другу на окраинах, ближе к центру сменялись каменными двухэтажными постройками с покатыми черепичными крышами. От берега вглубь водной глади, по которой пробегала мелкая рябь волн, уходили длинные причалы (целых две штуки), к которым с обеих сторон жались лодочки, маленькие кораблики похожие на парусные яхты, а так же один фрегат с тремя мачтами.

"Удача определенно повернулась ко мне лицом. Только вот, почему мне кажется, что она не улыбается, а скалится?".

Сделав несколько шагов в сторону городка, уже не юноша резко остановился и задумался. По логике, как-раз сейчас, в покинутом поместье должны были начать просыпаться пони, усыпленные заклинанием Мусс, а значит...

"Ничего это не значит. Это имело бы значение, если бы вам удалось улететь незаметно, а не переполошив всю стражу поместья".

"Точно. Скорее всего, меня уже ищут".

"И что ты собираешься делать?".

"Пойду в порт разумеется. Но сперва... Хе-хе... Ведь ищут они кобылу?".

Подтянув ремни переметных сумок, Женя извлек из одной из них флакон с зельем, выдернул из горлышка пробку и принюхался. В душе зародились сомнения, по поводу правильности и безопасности этого поступка, но мысленно взвесив все "за" и "против", бывший молодой человек понял, что безопасность его крупа и без того висит на волоске, а потому ради увеличения шансов на спасение, можно рискнуть.

— Твое здоровье, Мусс, — отсалютовав флаконом в ту сторону, где предположительно находилось поместье, Евгений залпом осушил сосуд и замер, став прислушиваться к себе.

Сперва ничего не происходило, но спустя несколько секунд, в животе словно бы вспыхнул пожар, а затем жар распространился по всему телу, сопровождаясь нестерпимой щекоткой. Закончилось это столь же внезапно, как и началось, а когда Евгений посмотрел на свои передние ноги, его взгляду предстали массивные хуфы, лишь немного не дотягивающие до копыт Бига Шоу. В паху же появилось почти забытое ощущение напряжения...

— М-да... Привет, дружище, давно не виделись. А ты подрос с момента нашей последней встречи, — приятным баритоном протянул новоявленный жеребец, усевшийся на круп чтобы посмотреть себе между задних ног, где виднелся напряженный ствол самцового детородного органа. — А зелье-то оказывается с подвохом. Ну да ладно: надеюсь под плащом видно не будет. Нужно поспешить, а то времени всего два часа...

* * *

— Эй, ты, а ну стой, — резким, приказным тоном обратился к Жене ярко-красный пегас, рядом с которым стоял его светло-голубой напарник (оба жеребца были одеты в броню, очень похожую на униформу стражников поместья тетушки Марты).

Данная встреча произошла в тот момент, когда бывший молодой человек, потратив десять из ста двадцати минут, все же добрался до портового городка и выйдя на дорогу, завернул на ближайшую расчищенную улицу, ведущую прямо к причалам. Благодаря зелью, которое не только преобразило его внешность, но и имело эффект схожий с виагрой, он ощущал себя бодрым, полным сил и слегка веселым, будто бы все страхи и инстинкт самосохранения куда-то разом сбежали.

— Это вы мне? — вскинув брови, спросил Евгений Пузиков, выпрямляясь во весь невеликий для земного пони рост.

— Мы ищем серую земную кобылу с черной гривой и синими глазами, — продолжил говорить летун, придирчиво и с подозрением оглядывая собеседника.

— А я тут причем? — криво усмехнувшись, Женя демонстративно качнул бедрами и откинул край плаща. — Может быть скажешь, что я — кобыла? Или не видишь, насколько я рад вас видеть?

Голубой пегас, скользнув взглядом к паху бывшего молодого человека, ощутимо смутился и потемнел мордой, неосознанно приподняв крылья шевельнул ноздрями. Его напарник недовольно покосился на соплеменника и скривившись, махнул правой передней ногой со словами:

— Вали отсюда и размахивай своей дубинкой в другом месте.

— Как грубо, — испытывая какое-то извращенное удовольствие, Евгений вернул плащ в нормальное состояние и подмигнул голубому (во всех смыслах) жеребцу. — А твоему приятелю увиденное явно понравилось.

— Не испытывай мое терпение, грязедав, — красный крылатый пони напрягся всем телом, будто бы был готов напасть. — Сказано — вали, пока хуже не стало.

Не став дальше терять время впустую, серый земной пони прошел мимо ищеек, в душе радуясь своей догадливости и удаче. Уже отдалившись от летунов шагов на двадцать, он посмотрел назад и увидел, как обладатель голубой шерсти косится на него одним глазом. Поняв, что его раскрыли, пегас без тени смущения задрал хвост и отвел его в сторону, после чего соблазнительно (как ему скорее всего казалось) качнул крупом из стороны в сторону.

"Стоило мне стать жеребцом, как ко мне стали клеиться жеребцы... В этом мире определенно сломалось что-то очень важное. Логика, а может быть здравый смысл".

Отвернувшись, Евгений быстрее зашагал к причалу, на котором как он видел, группа из единорога и пары земных пони, грузили на одномачтовую яхту какие-то ящики. Неподалеку рыбаки затаскивали на борт своей лодки сети, чуть дальше происходила еще какая-то суета... Но внимание во всех смыслах попаданца, сфокусировалось именно на этом суденышке.

Спустя еще пять минут, когда под хуфами была уже не выложенная камнями мостовая, а деревянные доски причала, стал очевиден тот факт, что во всех ящиках перетаскиваемых на борт яхты, находятся стеклянные бутылки. Всей этой выпивки, по самым приблизительным подсчетам, хватило бы для того чтобы трое пони упились вусмерть несколько раз, да еще и опохмелиться останется.

— Куда плывешь, капитан? — без предисловий обратился к единорогу Женя, продолжая ощущать как энергия буквально бьет ключом, в том числе и по голове.

"Да если бы Мусс это зелье приняла, то заездила бы меня до смерти. Какие уж тут ласки и нежности, о которых она говорила".

"Сожаление слышу в словах твоих я?".

"Иди в задницу".

"Я уже там. Не забыл? Я — это ты. А ты сейчас в той еще жопе".

— На Бастион, ясное дело, — повернув морду к новому собеседнику, рогатый жеребец с болотного цвета шерстью, с интересом спросил. — Хочешь с нами? За полтысячи "солнц" подкинем. Двенадцать часов с попутным ветром и мы на острове.

— Полтысячи, за двенадцать часов пути? — мысленно бывший молодой человек шерстил свои знания местной географии, пытаясь найти упоминание об острове под названием Бастион, но потерпел в этом деле сокрушительное поражение.

"Что это вообще такое? Спросить? Буду выглядеть либо идиотом, либо подозрительной личностью... либо вовсе подозрительным идиотом. Похоже моряк считает, что я именно туда и направляюсь, а потому к нему и подошла. Думай логически, Женя: куда они могут везти столько выпивки?".

— Дешевле не повезу, — состроив безразличное выражение морды, собеседник отвернулся и стал преувеличенно внимательно следить за своими матросами. — Можешь поспрашивать кого-нибудь еще, но меньше чем за четыре сотни золотых кругляшей, даже дырявая шлюпка туда не поплывет.

"А нужно ли мне на подозрительный остров? Нет, вопрос нужно ставить по другому: успею ли я за оставшееся время, найти корабль, который отвезет меня подальше от этого места? Желательно вообще куда-нибудь, где до меня Луна не дотянется, но что-то мне подсказывает, что таких мест не существует".

— Каюта есть? — приняв решение, решил максимально себя обезопасить Евгений (после возвращения кобыльего облика, он собирался отсидеться за закрытыми дверями до самого прибытия на место).

— Только моя, — снова повернулся к собеседнику капитан. — Могу уступить... но это будет дорого стоить.

— Гулять — так гулять, — широко улыбнулся Женя, напуская на себя вид "рубахи-парня".

— Восемьсот монет и мы тебе обеспечим выпивку, закуски, а может и еще чего, — единорог отзеркалил улыбку. — Вижу, ты — парень не промах: решил сбежать от родичей и отдохнуть по понятиям? Раньше на Бастионе ведь не бывал?

— Неа, — покачал головой бывший молодой человек и для полноты образа почесал шею правым передним хуфом. — Восемьсот "солнц" — дороговато. Ну да ладно: договорились.

— Вот и славно, — хозяин яхты стукнул друг о друга передними копытами. — Подходи через полчаса, мы как раз погрузку закончим и будем готовы отплывать. Деньги надеюсь с собой? Да ты не дрейфь: у нас все по понятиям и никто тебя кидать не будет. Мне ведь тут еще работать, а репутация в нашем деле — хлеб с маслом и икрой.

Примечание к части

Роя-я-ялепад!

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Мрачная тень", "Господин Органа".

Бег по волнам

Тем временем, которое осталось до отплытия, Женя воспользовался для того чтобы пройтись по торговой улице городка, заглянув в только открывающиеся лавки. Его интересовали жеребцовая одежда, ткани, ножницы, нитки и иголки, вата, бумага, легкие закуски, напитки и парочка иных сувениров. В итоге, почти физически ощущая, как приближается момент обратной трансформации, он вернулся на причал неся на спине объемный, но не слишком тяжелый рюкзак.

Некоторые кораблики уже успели отплыть (в основном рыбацкие лодки), другие же только готовились отчаливать. Повседневную, рабочую атмосферу пони разбавляли звуками песни, сопровождаемой ритмичным стуком копыт по доскам:

Долго сквозь бури и мертвую мглу,

Блуждает наш старый фрегат.

От страха вздуваются вены на лбу,

Какой же ты парень пират?

Компасы, "солнца" и прочая муть,

Проклятий пустые слова.

Солярис великий дай нам утонуть,

Для верности раза по два...

Если строки куплета звучали неспешно и словно бы лениво, то припев был раза в полтора громче, и сопровождался дробным топотом ног десятков жеребцов:

Пятнадцать жеребцов на сундук мертвеца,

Ёхо-хо и бутылка рому!

Пей и Дискорд тебя доведет до конца,

Ёхо-хо и бутылка рому!

— Уже пришел? — капитан суденышка, с которым бывший молодой человек договорился о плавании до Бастиона, при виде серого жеребца кивнул на перекинутый трап. — Пойдем, покажу твою временную каюту.

Не дожидаясь ответа, моряк направился на свой корабль, продолжая подпевать общему хору голосов:

Мы — не мелодичный гвалт воронья,

Мы — боль разоренной земли.

Скажи эту правду, побойся вранья,

Мы все ничего не должны.

Свинцовое горло, дурная башка,

Мне не прошептать и не спеть.

Мы пьем за здоровье любого божка,

Дарящего быструю смерть...

Пятнадцать жеребцов на сундук мертвеца,

Ёхо-хо и бутылка рому!

Пей и Дискорд тебя доведет до конца,

Ёхо-хо и бутылка рому!

(Дом кукол).

Пройдя по широкой доске (вот когда Евгений порадовался тому, что у него четыре ноги и держать равновесие с их помощью гораздо проще) они оказались на не такой уж и большой палубе, где кроме мачты имелась еще небольшая надстройка ближе к корме. Хозяин судна же уверенно повел пассажира к спуску в трюм, по пути кинув матросам фразу вроде "Отдать швартовы".

— Жизнеутверждающая песня, — неуверенно заметил уже не юноша, в душе у которого появилась легкая неуверенность и пока что слабое беспокойство.

— Творчество моряков, которые не по одной декаде проводят в море, — не оборачиваясь к собеседнику, поделился капитан. — Во время дальнего плавания, развлечений на борту не так уж и много: пить нельзя, огонь разводить опасно, есть приходится по расписанию, нужду справлять у всех на виду прямо в воду, ну а самое главное — одни и те же раздражающие морды вокруг. Ты-то наверное наслушался баек о Шоке Воробье и его бравых парнях? Сказки это все, сочиненные для маленьких жеребят: нет романтики ни в службе на кораблях военного флота, ни тем более в пиратстве. Романтики либо быстро заканчиваются, либо теряют романтику, становясь нормальными матросами.

"Раньше он мне казался менее разговорчивым", — промелькнула мысль в голове серого земного пони.

Тем временем они уже спустились по довольно крутой лестнице с широкими деревянными ступеньками, и остановились перед дверью ведущей в каюту, расположенную в носовой части трюма. Женя же не удержался и спросил:

— Вы служили на флоте?

— А то, — светя рогом как фонариком, капитан ухмыльнулся. — Пять лет на "Ярости Ночи" гонял "романтиков с большой воды". Ну а как подкопили деньжат, мы с парнями купили нашу "Красавицу" и подались на вольные хлеба. Вот теперь промышляем торговлей и плаваем в свое удовольствие по безопасным водам. Вот она — морская романтика!

— И не скучаете по старым денькам? — уточнил бывший молодой человек.

— Я похож на пони, которому нравится рисковать головой? — собеседник махнул правой передней ногой и толкнув створку двери произнес. — Не отвечай. Лучше осмотри свое временное пристанище. И — да: деньги я не возвращаю.

* * *

Капитанская каюта — громкое название для комнатки два на три метра, с низкими потолками, неровным полом, узкой кроватью с соломенным матрасом застеленным парусиной и прибитым к полу столиком с закрывающейся на защелку дверцей. Единственным сколь-нибудь ценным предметом обстановки была магическая лампа, закрепленная на стене над столешницей.

"А чего я собственно ждала?".

"Номер люкс с двухспальной кроватью, ванной комнатой и туалетом? Последнее кстати не помешало бы: плыть не меньше двенадцати часов, а справлять нужду гадя в воду с палубы... Не при жеребцах — это точно".

Скривившись от мысли о том, что терпеть придется до самого прибытия, бывший молодой человек принял решение, что пить и есть будет по минимуму. Бросив свою поклажу на лежанку, он решил предупредить команду о том, что хочет отдохнуть, так что беспокоить без крайней нужды его не следует. К счастью, матросы оказались понятливые и обещали лишний раз не шуметь.

С внутренней стороны двери капитанской каюты, обнаружился не внушающий доверия крючок, который Евгений все же закрыл, а затем немного подумав, еще и загнул, после чего подергал вверх-вниз, убеждаясь в относительной надежности конструкции. Конечно, если хозяину корабля или его подчиненным сильно захочется войти, то они легко сломают не только этот сомнительный запор, но и саму хлипкую дверь из тонких досок, но ничего более серьезного все равно предпринять было невозможно.

Момент отплытия Женя встретил за потрошением своих покупок и планированием нового образа маскировки. Пока зелье все еще действовало, заняться своим внешним видом было нельзя, а потому вооружившись ножницами, нитками и бумагой с клеем, он обрезал несколько прядей гривы и начал мастерить себе элегантные усы, чтобы было удобнее скрывать кобыльи черты мордочки.

Обратное превращение не заставило себя ждать слишком долго и сопровождалось ознобом, ощущением усыхания и покалываниями всего тела. Когда же это прекратилось, пришло чувство дикого голода, а живот жалобно заурчал, требуя поместить в него хоть что-нибудь съедобное.

"Терпи, казачка, атаманшей будешь. Хотя, в моем случае скорее уж лошадью атаманши... Учитывая же мои подвиги — это будет атаманша разбойников".

Говорят — мы бяки буки,

Как только носит нас земля.

Дайте лучше карты в руки,

Погадать на короля...

Скинув плащ и сняв с себя переметные сумки, звякнувшие при падении на кровать тяжелыми золотыми и серебряными монетками, бывший молодой человек начал маскироваться: грудь, плечи и ноги были плотно обмотаны полосами ткани, после чего серая земная пони надела свободные черные штаны и темно-синюю рубашку. В нос были засунуты трубки, которые хоть и усложняли дыхание, но слегка меняли его форму, за щеки же отправились ватные шарики, после чего шею скрыл треугольный темно-красный платок, края коего были связаны в узелок на затылке.

Нацепив на бока переметные сумки, ремни которых теперь находились поверх одежды, Евгений снова надел плащ и накинул на голову капюшон, надвинув его достаточно глубоко чтобы скрыть мордочку. Посмотрев на ставшие гораздо меньше хуфы, он выругался и вернулся к своим покупкам, начав мастерить подобие обуви, которое хоть как-то скроет факт трансформации. Оставалось надеяться, что когда корабль прибудет к месту назначения, команда будет не в том состоянии чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Усы удалось завершить только через три часа, все же опыта подобной работы у серой земной пони было немного, но уроки Бэби Харт (чтоб ей икалось до конца жизни) помогли справиться. Итоговый результат был похож на две тонкие косички, берущие свое начало на верхней губе и свисающие по бокам от рта. К сожалению, данное изделие до момента расставания с матросами пришлось спрятать в переметную сумку, так как объяснить им неожиданное появление лишней растительности на мордочке было бы крайне непросто.

"Как же жарко", — мелькнула на грани сознания очередная мысль, повторяющаяся уже не в первый раз и чередующаяся с "Как же я хочу есть".

Однако же, выбирая между перспективой оказаться раскрытым, либо страдать от духоты, Женя не колебался ни секунды. Ну а чтобы совсем уж не взвыть от голода, все же решил съесть одну из булок, купленных на пути от магазинов к причалу.

* * *

— ...просыпайся, сладенькая, — прозвучал слащавый голос жеребца, где-то над ухом Себриз. — У меня к тебе появился очень серьезный разговор.

— Ммм, — недовольно проворчала бэтпони, медленно и неохотно выплывая из беспамятства, где было так тепло и приятно отдыхать. — Что... Где... Какого Дискорда?!

Попытавшись пошевелиться, перепончатокрылая летунья осознала, что лежит прикованной к деревянному щиту и если передние ноги вытянуты вверх, где скованы железными кандалами, а нижние оттянуты вниз и в стороны, то крылья оказались пронзены десятком гвоздиков с широкими шляпками, которые лишали любой возможности ими шевельнуть. Попытка открыть глаза так же не внесла понимания происходящему, так как на мордочку оказалась надета тканевая маска, оставляющая открытыми только ушки и рот.

— Этот вопрос, моя сладкая, хотел задать тебе я, — хихикнув, Марта игриво ткнул пленницу в бок правым передним копытом, затем отошел от пыточного приспособления на несколько шагов и без тени веселья рыкнул. — Какого Дискорда твоя "послушная девочка" напала на мою дочь?! Да ты знаешь, что я с ней сделаю за мою ягодку? Да ты представляешь, что я с тобой, дура ты крылатая, сделаю за мою ягодку? А ведь эта тварь неблагодарная, кроме того что посмела надеть на мою малышку рабский ошейник, напала на слуг, ограбила гостей и устроила поджог! А потом еще и улетела на моей (!) прогулочной небесной колеснице, в которую запрягла тебя! И знаешь, кто по моему во всем этом виноват?

— Хи... Хихи... Хихахахахаха... — по внутреннему пространству амбара разнесся звонкий, искренний смех, полный едва ли не всепоглощающего восторга.

Голубой единорог, который сперва оплатил лечение старой подруги, а когда охранники приковали ее к станку для допросов (и не только допросов)выгнал всех посторонних, удивленно замер на полушаге. Пару раз моргнув, он все же собрался с мыслями и осторожно спросил:

— Ты чего ржешь, ненормальная? Может эта твоя безумная тварь, когда тебя избивала что-то серьезное у тебя в голове повредила?

— Я радуюсь, Марта, — отсмеявшись, Себриз попыталась лечь поудобнее, но прибитые крылья заставили только поморщиться от боли. — Девочка так быстро выросла... Ты ее нашел?

— Если бы нашел, то разговаривал бы сейчас явно не с тобой. — недовольно отозвался жеребец, раздраженный тем, что беседа пошла не по его сценарию. — Она как сквозь землю провалилась.

— Хм... Мне нужно поговорить с Мусс и теми, кого ты отправлял искать Женю, — заявила бэтпони. — Уверена, они упустили что-то очень важное.

— Обойдешься, — зашипел хозяин "Веселых холмов". — Ни тебя, ни кого-либо еще, я к моей ягодке не подпущу и на полет стрелы. А тебя, сладкая, еще ждет расплата за все доставленные неудобства... Поверь, это тебе вряд ли понравится.

— Марта, у меня приказ, — начала нервничать ночная хищница, пытаясь высвободить хотя бы передние ноги. — У тебя воображения не хватит чтобы представить, что с нами обоими сделают, если я провалю задание.

— О! На этот счет можешь не переживать, — голубой единорог медленно обошел пыточный станок и шепнул на ухо своей пленнице. — Я уже сообщил о твоем провале другому своему знакомому из твоей организации. Так что расслабься и не получай удовольствие: скоро тебя заберут твои коллеги, а пока...

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами" и "Господин Органа".

Наперегонки

Стук в дверь и голос капитана, заставили Женю продрать слипающиеся глаза и оторвать голову от матраса, отчаянно пытаясь осмотреться в полной темноте. За время плавания было особенно нечем себя развлечь, а потому после того как с маскировкой было покончено, он принялся медитировать, стараясь не соскользнуть в полноценный сон, но при этом дать себе отдохнуть от всего уже произошедшего, чтобы подготовиться к новым испытаниям.

— Ты там вообще живой? — недовольно проворчали за дверью и стук повторился. — Мы на месте!

— Уже встаю, — глухо ответил бывший молодой человек, мысленно ругаясь на дурацкую лампу, заряд в которой закончился еще час назад, а напитать его магией по новой, не было ни сил, ни особенного желания.

"И все равно хочется спать... Но хотя бы не так сильно, как до медитации. И почему в неудобной позе, в одежде, да еще на неудобной лежанке, в сон клонит даже лучше чем в нормальной кровати? Что это за дурной выверт подсознания!", — мысленно негодовала серая земная пони, спускаясь с постели на пол и наощупь пробираясь к двери (благо, что стук и крики прекратились, так как рогатый моряк услышал шум изнутри каюты).

После непродолжительной возни и беззлобной ругани сквозь зубы, дверь наконец поддалась усилиям уже не юноши и открылась. Он тут же поспешил поглубже надвинуть капюшон плаща, скрывая в тени ткани черты кобыльей мордочки, да и просто защищая глаза от яркого света, источаемого рогом капитана.

— Хм... — жеребец, выглядящий потрепанным и утомленным, чуть криво усмехнулся и заявил. — Горазд ты спать, приятель. Да и выглядишь так, будто в одежде все это время лежал.

Бывший молодой человек слегка качнул головой и промычал в ответ нечто невразумительное.

— Ладно уж, не мое это дело, — потеряв к пассажиру интерес, капитан развернулся и направился к лестнице ведущей на палубу. — Мы в порту Бастиона: третий причал... Если это тебе о чем-то говорит. Скоро прибудут заказчики нашего груза, так что советую поторапливаться, если нет желания задержаться на несколько часов на борту моей красавицы.

"Как-нибудь обойдусь без такой чести".

Решив действительно не задерживаться, бывший молодой человек поднялся вслед за жеребцом на палубу судна и замер, едва не раскрыв рот от удивления: на улице уже царила глубокая ночь, чему свидетельствовала полная луна на небе, но в порту было светло как днем и деловитая суета пони даже не думала затихать. Заводь, в которой полукругом размещались семь причалов, была окружена справа и слева высокими каменными стенами, вырастающими прямо из скал, чьи основания терялись под гладью кажущейся черной воды. Позади, в том месте где явно искусственный водоем соединялся с морем, возвышались две квадратные и высокие башни с яркими огнями на вершинах, а так же виднелись массивные створки решетчатых ворот, к которым откуда-то сверху тянулись толстые цепи, в данный момент распахнутые во всю ширь.

Впереди виднелась широкая полоса берега, за которой возвышалось широкое двухэтажное каменное здание с плоской крышей, рядами окон-бойниц и воротами с опускающейся решеткой посередине (создавалось впечатление, будто изначально существовали два здания, но потом кто-то решил соединить их в одно, но только на уровне второго этажа, из-за чего образовалась арка). Дом удачно перегораживал путь из порта вглубь острова, оставляя совсем небольшие зазоры у правой и левой стен, где располагались лестницы ведущие наверх.

— Старый военный порт, заложенный еще минотаврами в годы процветания их флота, — голосом опытного экскурсовода, с нотками гордости, будто бы сам приложил к этому копыто, начал вещать единорог. — Говорят, двурогие называли это место "Окно в Эквестрию", но довести работу до конца им не позволили. Уже когда остров отбил наш экспедиционный корпус... не помню, кто из Атрибутов им командовал, остров сперва превратили в военную базу Эквестрии, а потом передали под управление принца Амуру дэ Кресцендо. Ну а молодой аликорн, потакая бунтарскому духу, устроил здесь курорт с азартными играми, боями без правил, продажной любовью и прочими прелестями жизни. Хехе... Надеюсь когда-нибудь, подкопив деньжат, в глубокой старости переберусь жить сюда... Гхм. Что-то я с тобой заболтался. Иди давай: мне еще работать надо.

Ничего не ответив, Евгений только кивнул и поспешил к трапу перекинутому на причал. В свете прожекторов, от которого казалось никуда не спрятаться, он ощущал себя крайне неуютно, а потому не хотел задерживаться на открытом пространстве. Обутые в самодельные башмаки хуфы, дробно стучали по плотно подогнанным доскам, мимо сновали жеребцы одетые в мешковатые серые комбинезоны, у кого-то совершенно новые, но у большинства застиранные до неузнаваемости. В морозном воздухе ощущались запахи рыбы и чего-то еще, что даже со своим обостренным обонянием уже не юноша так и не смог определить.

Добравшись до берега и ощутив под ногами не деревянный настил, а твердый и ровный камень, Женя смог прочитать надпись, выгравированную прямо на стене двухэтажного дома над аркой прохода: "Гостевые ворота. Любой каприз за ваши деньги".

"Многообещающая надпись", — подумал Женя, взглядом пытаясь найти укромное место, где можно было бы нацепить на мордочку усы, при этом не привлекая внимания.

Потоптавшись на одном месте несколько минут, из-за чего на него начали подозрительно коситься некоторые пони, бывший молодой человек поправил капюшон и как можно более уверенной походкой зашагал к арке ворот. Однако, не успел он войти под импровизированную крышу, как прямо перед ним из темноты появился земной пони в красно-желтом комбинезоне, отдаленно похожем на бронежилет, а так же шлеме закрывающем макушку, затылок, виски и щеки. Вперив в Евгения подозрительный взгляд, незнакомец рявкнул во всю глотку:

— Имя, звание, цель прибытия?! Не хочешь говорить? Тогда может быть...

Что уж хотел предложить жеребец опешившему гостю, в итоге так и осталось неизвестным, так как следом за первым стражником появился второй, на этот раз являющийся единорогом. При помощи магии заткнув рот напарнику, он обратился к Жене с извиняющейся улыбкой на морде, но столь же подозрительным выражением глаз:

— Прошу прощения за моего друга, добрый сэр: трудный день, беременная жена, да еще альфа табуна заболел... С вас пять "солнц" за вход.

"Тебя разводят".

"Главное, что не как кролика. Остальное как-нибудь переживу".

Решив не спорить, бывший молодой человек извлек из кошелька, приобретенного как раз для того чтобы постоянно не лазать в седельные сумки, затребованную стражниками сумму и протянул монетки единорогу. Деньги окутала аура телекинеза, а улыбка жеребца стала еще шире, но на дружелюбии голоса это никак не отразилось:

— Добро пожаловать в Бастион, добрый сэр. Желаю вам приятного отдыха и наилучших впечатлений о нашем острове. Если вы не знаете, где можно остановиться на ночь, то гостиница "Дырявый чугунок" предоставит вам номер по скромной цене: мягкая постель, вкусная еда, горячая ванна — все что нужно, после долгого путешествия. Найти данное заведение не сложно, нужно лишь пройти прямо по центральной улице и свернуть налево на третьем перекрестке, и вы тут же увидите красочную вывеску. Если же вас интересует нечто более представительское, то постоялый двор "Гарцующий пегас" — это то, что вам нужно! Бассейн на подвальном этаже, баня с парилкой, бар с живой музыкой, игровые столы и рулетка... Все это и многое другое, ждет вас в "Гарцующем пегасе"...

— Спасибо, — буркнул Евгений, едва удерживающий себя на месте от желания просто сбежать от этих... пони.

— Не стоит благодарности, добрый сэр, — единорог наконец-то посторонился и на прощание добавил. — Если у вас возникнут трудности или вопросы, обращайтесь за помощью к страже острова: вы легко нас узнаете по яркой униформе неповторимых оттенков. Доброй ночи.

Прошмыгнув мимо привратников, Женя поспешил покинуть арочный проход и оказаться как можно дальше от порта. В голове у него роились не самые радостные мысли, одной из которых был факт того, что остров принадлежит одному из сыновей Луны. Конечно, вовсе не обязательно, что аликорн, имеющий множество прав и обязанностей, будет безвылазно сидеть в Бастионе, да и вряд ли он вообще знает о какой-то серой земной пони...

"Смирись: ты — неудачница, сумевшая попасть в самое нежелательное место. Наткнуться здесь на коллег Себриз — это даже не случайность, а закономерность, которая до сих пор не произошла только по причине того, что прошло слишком мало времени".

— Ха! — донесся из-за спины восторженный голос первого из стражников. — Видел, как я его?

— Зря ты так рискуешь, — отозвался второй привратник. — Нарвешься со своими шуточками на какого-нибудь сынка генерала, который решил инкогнито отдохнуть...

— Расслабься: у меня глаз наметан, — беспечно хохотнул первый. — Зато мы срубили...

"Я же говорил? Тебя развели".

"Главное — не раскусили, что я — кобыла".

Пройдя быстрым шагом парочку улиц, бывший молодой человек остановился и осмотрелся. Со всех сторон его окружали квадратные башенки на три-четыре этажа, из огромных окон которых гостеприимно манил теплый свет, длинные прямоугольные дома с множеством балкончиков, ярких вывесок, мигающих разноцветных огней. При всем этом, расстояние между строениями оставалось довольно большое, а дорожки вымощенные белыми пористыми камнями, словно бы подогреваясь изнутри, создавали приятную обстановку для неспешных прогулок под звуки музыки.

Дальше по улице, через три-четыре перекрестка, стоял трехъярусный замок-пирамида, буквально утопающий в золотом, розовом и фиолетовом сиянии. Крыши декоративных башенок самого верхнего уровня переливались всеми цветами радуги, а в небо били мощные прожектора.

"Компания двадцатый век ФОКС объединилась с Диснеем и они переехали в понячий Лас-Вегас?".

"Что за бред?".

"Этот бред приходит в твою голову. Я же его просто озвучиваю".

Свернув в переулок, где не было прохожих, но было светло, как и на всех других улицах города, Евгений извлек из переметной сумки свою поделку и оглянувшись по сторонам, прикрепил искусственные усы к верхней губе. После этого, решив, что в центре ему делать нечего, да и шанс столкнуться с кем-нибудь нежелательным там выше, уже не юноша направился на поиски временного пристанища: требовалось наконец-то поесть, попытаться заняться глубокой медитацией (рисковать со сном не следовало), а завтра-послезавтра, можно будет начать искать путь с острова.

"Главное — не выделяться и все будет хорошо".

* * *

Бесшумно скользя над белым снегом, две дюжины теней приближались к стоящему на некотором отдалении от провинциального городка поместью, которое расположилось на вершине пологого холма. Ночные летуны двигались уверенно и синхронно, без единого звука понимая друг друга и безропотно подчиняясь воле лидера.

Мощнейшие чары сна тонким кружевом магического плетения опустились на дом и окружающий его участок, надежно усыпляя его обитателей и притупляя бдительность усталых стражников. Благодаря этому, когда дюжина незванных гостей начала атаку, ни один пони не успел даже рта раскрыть, как оказался обезврежен, обезоружен, связан и задвинут в какой-нибудь неприметный уголок. В следующую же секунду всех членов ударной группы окутали языки зеленого огня, которые тут же спали не причинив никакого вреда, а на месте черных силуэтов остались стоять точные копии их жертв, которые как ни в чем не бывало заняли свои посты на стенах и у входа...

— Что происходит?! — удивленно и испуганно воскликнул Марта, оказавшись связанным собственным одеялом и сброшенным на пол спальни. — Вы кто такие? Что вы себе позволяете? Да вы знаете, что я с вами сделаю?!

Попытка колдовать была пресечена ударом копыта по рогу, после чего на концентратор нацепили блокиратор магии в виде железного кольца с специальным покрытием на внутренней стороне.

Убедившись, что пленник более не представляет угрозы, подменыши (а это были они), подхватили сверток из одеяла, с начинкой из жеребца, зеленоватым телекинезом и поспешили в большую гостиную. Попытку позвать на помощь вторженцы пресекли еще одним ударом, на этот раз в живот, а затем и магической петлей на шее, которая попросту перекрыла доступ к воздуху.

Упав на толстый и мягкий ковер, голубой единорог шумно вдохнул, проморгался от слез выступивших на глазах и уставился на неожиданную гостью: темно-синяя аликорн, одетая в серебряную кирасу с символом полумесяца на груди, высокие накопытники до колен и локтей, а так же короткий черный плащ с высоким воротником, прикрывающий плечи и спину, разместилась на большой и мягкой подушке из красного бархата. Справа и слева от принцессы стояли двое жеребцов из расы бэтпони, и более никого в пределах видимости не имелось.

— В-в-в-ваше Высочество... Это огромная честь для меня... — ощутив на себе изучающий взгляд супруги императора, Марта сглотнул и замолчал, начав усиленно притворяться элементом обстановки.

Потянулись секунды ожидания, во время которых жеребец успел мысленно составить завещание (это было не сложно, так как единственной наследницей, достойной получить все, была только Мусс), перебрать в памяти все свои подвиги и грехи (вторых оказалось заметно больше), воспылать надеждой на спасение и потерять ее от осознания, что сама принцесса ночи явно не стала бы приходить по пустякам. Однако же, все это не могло продолжаться до бесконечности и вскоре дверь ведущая на улицу хлопнула, а в гостиную, в связанном состоянии приволокли Себриз Тан.

— Госпожа... — даже не пытаясь встать на ноги чтобы поклониться (пусть веревки с нее и сняли), ночная хищница лишь уткнулась мордочкой в ковер, продолжая лежать там, куда ее бросили.

— Моя маленькая пони... — зрачки Луны угрожающе сузились в две щелки. — Скажи мне, какой приказ от моего имени ты получила?

— "Подготовить агента широкого профиля к мягкой вербовке. Обучать и защищать в процессе подготовки. Докладывать об успехах подопечной раз в десять дней", — отозвалась бэтпони, не смея поднять взгляд на собеседницу.

— Пра-авильно, — темно-синяя аликорн улыбнулась. — Тогда скажи мне... почему ты здесь, да еще в таком удручающем состоянии, а Женя где-то бегает в одиночку, боясь спать, шугаясь от каждого шороха? Как-то результат не похож на то, что должно было произойти при мягкой вербовке. Я уже не говорю о защите.

Себриз попыталась подняться с пола, но ей на спину опустились две ноги стоявших рядом подменышей, безэмоциональные взгляды которых вызывали волны мурашек у тех, на кого они были направлены.

— Ты провалилась, — констатировала принцесса ночи. — Иногда я задумываюсь, что же хуже: безынициативность слуг Хризалида, или чрезмерная инициативность моих слуг? Почему ты не рассказывала куратору, какие именно методы подготовки используешь?

— Я... ошиблась, — вынужденно признала Себриз. — Готова принять любое наказание.

Аликорн хмыкнула, прикрыла глаза и заявила:

— Хочешь наказание? Хорошо. Слушай: как только поправишься, отправляйся на поиски Жени и не применяя гипноз, силу или шантаж, убеди в том, что произошла ошибка и вообще тебе очень-очень жаль. Я хочу, чтобы она полностью добровольно с нами сотрудничала, без всяких недосказанностей. Обязанности по тренировкам копытопашному бою и защите с тебя никто не снимает. Однако, я хочу получать самые точные доклады о твоей работе и... Кроме тебя, то же задание получат другие агенты СЭР.

— Благодарю, Ваше Высочество, — ощутив, как с ее спины исчезли чужие ноги, бэтпони все же подняла взгляд к своей госпоже и клятвенно заверила. — Я вас не подведу.

— Надеюсь на это, — кивнула крылато-рогатая кобыла, затем перевела взгляд на хозяина дома. — Теперь ты, Марта. Скажи мне, почему Себриз находится в столь непрезентабельном виде? Поторопись: моя проекция продержится только до рассвета, а когда я исчезну, мои спутники начнут действовать иными методами... "На свое усмотрение".

Примечание к части

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказы "Мрачная тень", "Добро с копытами", "Господин Органа".

Проба сил

Сняв номер на четвертом этаже сравнительно небольшой гостиницы, первый этаж которой занимал ресторан, а второй был отдан под игровой зал, Женя закрыл дверь на засов и не раздеваясь рухнул на кровать. Все же полноценного сна ему сильно не хватало, а медитация не могла полностью компенсировать нормальный отдых тела и разума.

"Нужно раздеться, умыться и лечь под одеяло", — постучалась в усталую голову осторожная мысль.

"Обойдусь", — отмахнулся от назойливой идеи бывший молодой человек, старательно концентрируясь на том, что его ожидает во время отдыха.

"Шерстка сваляется и я буду ужасно пахнуть. Запасной одежды вообще нет", — напомнил все тот же "голос разума".

"Плевать", — сам себе буркнул Евгений, окончательно отгоняя посторонние мысли.

Не прошло и десяти минут, как реальный мир погас, а серая земная пони обнаружила себя сидящей на белом облаке, под полотном звездного неба, по которому неспешно плыл серебряный диск луны. Вокруг царили уже успевшие стать привычными тишина и безмятежность, которые принцесса ночи лично создавала для комфортной обстановки, для наилучшего обучения своей фрейлины...

"Бррр!".

Передернув плечами, Женя решил воспользоваться предоставившимся шансом и опробовать на деле теоретические навыки защиты сознания от сноходцев: стоило ему сосредоточиться на конкретном образе и приложить к нему волевое усилие, как привычный фон сменился на матово-белую поверхность внутреннего пространства огромного куринного яйца (простейшая защита, позволяющая быстро обнаружить попытку вторжения, так как в ней нет ничего, за что могло бы зацепиться внимание). Он не обманывался надеждами на то, что сможет перебороть Луну в грубой силе, а тем более обыграть в тонкости и сложности манипуляций, все же памятная демонстрация космического сражения прочно укоренилась в подсознании, как эталон мастерства работы с разумом. Так что ставка была сделана на иное: поспешное пробуждение при первых признаках опасности.

— А пока есть время, нужно понять, что произошло в лесу в промежуток моего беспамятства, — произнес для самого себя бывший молодой человек, заставляя проявиться прямоугольник плоского компьютерного монитора. — Так... Это помню... Опять?!

Промотав свои воспоминания, Евгений наткнулся на затемненный участок "видеоряда", к которому не имел доступа. Попытка использовать один из паролей, установленных на блокировку памяти для самого себя, не привела ни к чему, кроме сожаления о том, что Себриз слишком легко отделалась. Однако же, что немало удивляло, на краю сознания кроме злости, обиды и страха, промелькнули ощущения похожие на жалость и чувство вины.

"Это еще откуда?", — нахмурившись, серая земная пони начала проверять свой "процессор" на не задокументированные вставки (к сожалению, для самостоятельной диагностики, опыта у нее было маловато, да и знаний откровенно не хватало).

В бесплодных попытках понять, откуда появились эмоции, которым взяться в отношении бэтпони было неоткуда, Женя провел минут пятнадцать. Внезапно экран, до сих пор находившийся у него перед глазами мигнул и погас, а затем снова зажегся, но на этот раз на нем высвечивалась надпись: "Я тебя вижу".

Мужественно взвизгнув, бывший молодой человек усилием воли стер монитор с внутренней стороны скорлупы и вместе с этим тут же попытался проснуться. К его удивлению и испугу, первая попытка увенчалась провалом, а защитное яйцо начало трескаться под неумолимым напором извне.

"Дура-дура-дура! Нашла время спать!", — оборвав панические метания в самом зародыше, Евгений сконцентрировался на укреплении брони, что сразу же принесло эффект в виде уменьшения количества трещин.

То, что Луна не отступит так легко, стало ясно спустя всего секунду, когда яйцо начали сверлить с шести сторон, в равно удаленных друг от друга точках. Чтобы не впустить противника внутрь, уже не юноша постарался сжаться в как можно более компактный шарик, заставив и яйцо уменьшиться в размерах, одновременно превращаясь в прочнейшую сталь...

На самом деле, материал из которого состоял барьер, мог быть даже бумагой, ведь в пространстве мира снов решающую роль играло не атомное строение выдуманных материалов, а воля и воображение. С тем же успехом сама принцесса ночи, могла голыми хуфами рвать адамантовые листы, раскусывать алмазы и складывать кораблики из гранитных плит.

Как объясняла во время уроков темно-синяя аликорн, собственная убежденность в своем всемогуществе в собственном внутреннем мире, может стать фатальной ошибкой при встрече с каким-нибудь магом-менталистом, сноходцем, демоном или духом, более искушенным в данной науке. Преимущество "своего поля" может помочь превратить саблезубого тигра в курицу, но это не помешает той самой курице без труда крошить бетон своими когтями, бегать со скоростью молнии, клювом пробивать любые преграды...

Все эти воспоминания пронеслись в сознании Жени за мгновения, когда он ощущал неумолимо нарастающее давление. Сосредотачиваться на точках, через которые Луна пыталась проникнуть за барьер, становилось все сложнее из-за увеличения их количества (собственного внимания едва хватало на это).

Меньше чем через минуту бывший молодой человек понял, что не только подошел к своему пределу, но даже перешагнул его, чего все равно оказалось недостаточно. В тот миг, когда атака прекратилась, он даже не поверил, что сумел выстоять... а затем сфера попросту начала растворяться, стремительно истончаясь по всей площади сразу.

"Меня так просто не возьмешь!", — мысленно прокричал Евгений и ему даже показалось, что в ответ прозвучал звонкий смех, похожий на звон серебряных колокольчиков.

Паника отступила, сменившись упрямой, веселой злостью. Темно-синяя аликорн не позволяла ему проснуться, но по какой-то причине до сих пор еще не раздавила трепыхающегося противника. Уже не юноша не собирался ставить ей подобное в упрек, а даже напротив, всеми конечностями был "за!"...

"Если мне дают шанс, то глупо им не пользоваться".

Волевое усилие, мысленный образ и скорлупа защиты, принявшая форму правильной сферы, из металла превратилась в белый лед, обжигающий холодом даже своего создателя. Кислота, растворявшая поверхность барьера снаружи, тут же застыла, превратившись в новый слой брони. Таким образом своеобразный кокон начал увеличиваться в размерах, становясь все более неприступным...

Неожиданно покровительница снов сменила тактику и ударила по льду чем-то похожим на камертон. Вибрации входящие в резонанс, с глухим треском заставили сферу расколоться и начать осыпаться.

"Нет-нет-нет! Я еще не сдалась!".

Новый мысленный образ подкрепленный волевым усилием разметал осколки, превратив их в непроницаемое облако белых кристалликов. В следующий миг лед превратился в муку и сверкнула искра, породившая объемный взрыв...

* * *

— Ушла по-английски, — потерев уши, темно-синяя аликорн приземлилась на белое и пушистое облачко, плывущее в пространстве под полотном звездного неба, с которого ярко светила полная луна. — Или англичане уходят тихо, не прощаясь? А... Не важно.

Отмахнувшись от сторонних размышлений, принцесса ночи откинулась на спину и заложив передние ноги за голову прикрыла глаза. Ей срочно стоило осмыслить несколько вещей: во-первых, Женя боится ее как огня, так как считает, что это именно Луна приказала Себриз творить с ней разные непотребства, во-вторых, молодая серая земная пони, неплохо освоила основы защиты сознания и стремительно подстраивает под себя продемонстрированные ранее приемы, в-третьих, фрейлину каким-то образом занесло на Бастион, что может грозить проблемами для нее, либо же перспективами для наставницы, в-четвертых, проект по созданию сети портальных площадок, что бы там не говорил о их целесообразности Солярис, следует ускорить, а вот открытие радиостудии подождет еще парочку месяцев, в отличие от требующей переоснащения гвардии...

"Портальные площадки можно поставить только в крупных городах, что позволит держать всех местечковых правителей в постоянном напряжении от ожидания внезапной инспекции. Да и способ перебрасывать войска, а так же избежать проблем с перевозкой больших партий товаров давно был нужен. Связные зеркала еще только разрабатываются, но раз уж братик взялся реализовать идею, думаю к концу следующего года ими можно будет начать снабжать старших офицеров и членов областного правительства. Железные дороги... с одной стороны, они крайне уязвимы, но с другой, развитие транспортной сети увеличит товарооборот, да и расселение пони по территориям Эквестрии ускорится. Но тут пусть Сол сам решает: казна все же не резиновая, как бы нам не хотелось обратного, а подданные хоть и верны до фанатизма, голодными работать не могут. О чем это я? Ах да: Женя. Наворотила же ты делов, маленькая пони... Но все же, подобное не может не вызывать восхищения! Нет, подсказывать Себриз, где ее искать, все же не буду... Но вот своих наблюдателей приставлю. Если уж ученица меня боится и хочет попытаться решить свои проблемы сама, до определенной степени ей можно позволить подобную роскошь. Все же почерпнутая у нее информация и новые идеи, которые в ее мире были не более чем вымыслом, стоят незначительного беспокойства. Вот если она натворит что-то по-настоящему серьезное, будем решать проблему радикально. Хм... Предупредить что ли Амура?..".

Широко улыбнувшись, темно-синяя крылато-рогатая пони перевернулась на живот, поднялась на ноги и расправив крылья, по-кошачьи потянулась. Если уж ей выпала возможность совместить приятное (наблюдение за похождениями фрейлины) и полезное (обучение Жени в реальных условиях), глупо было бы ломать столь удачно складывающиеся обстоятельства. А вот подтолкнуть их в нужную сторону, по мнению покровительницы снов стоило.

* * *

Вырвавшись из сна, Женя отчаянно забарахтался на постели, запутавшись в плаще, не рассчитал расстояния до края и после очередного рывка, сорвался в короткий полет до пола. Голова, в которой все еще звучали отзвуки взрыва, встретилась лбом с ковром, застилающим твердые деревянные доски, так что в глазах заплесали разноцветные искры.

— У-у-у-у... — жалобно простонала серая земная пони, не спеша подниматься на ноги. — Больно.

После примерно минуты лежания кулем, молодая кобыла выпуталась из перекрутившейся одежды и встав на все четыре копытца, щуря глаза из-за темноты, осмотрелась по сторонам. Света, падающего из широкого окна, занимающего половину дальней от входа стены, вполне хватало чтобы различить большую кровать, пару тумбочек, высокий шкаф, стол, висящий на стене ночник...

"Ты-то мне и нужен", — обрадовалась пони, чутко прислушивающаяся к любым звукам, доносящимся из-за пределов помещения.

Крадущимся шагом приблизившись к стене, Женя прикоснулась правым передним копытцем к дощечке, украшенной чем-то вроде рисунка стебля розы и направила через него тонкий поток магии. Светильник, стилизованный под алый бутон розы, получив подпитку начал разгораться, заполняя комнату неярким сиянием, создающим какую-то интимную обстановку.

— Ого, — удивленно выдавила из себя серая земная пони, распознав позолоту на дверной раме, бархатное постельное белье, лакированную мебель, шелковые подушки и тяжелые алые зановески с толстыми золотыми шнурами. — Куда это я попала? И к кому?

"Логично предположить, что явно не в тюрьму. Либо это тюрьма для очень... ну очень важных персон".

Ехидная мысль заставила вспомнить последние свои воспоминания, оборвавшиеся во время бегства по зимнему лесу. Молодой кобылке стало страшно и стыдно, ведь она даже не попыталась проверить, можно ли помочь Себриз, а теперь уже вряд ли узнает, что произошло с бэтпони потом.

"Спокойно: я не в тюрьме, а значит?.. Правильно: все закончилось хорошо. Не нужно об этом больше волноваться. Лучше найду хозяина этих покоев и... и что? Фу... Как же от меня пахнет! И почему я спала в одежде? Нужно срочно найти ванную: нельзя кобылке показываться в приличном обществе, в настолько непрезентабельном виде".

Приняв решение, серая земная пони еще раз осмотрелась и улыбнулась, приметив небольшую дверцу в боковой стене комнаты, которую раньше почему-то пропустила. Решив, что раз уж она по какой-то причине живет в этом месте (ну или просто ночует здесь), то никто не будет возражать, если воспользоваться местными удобствами.

"Рано или поздно, но с хозяевами дома я встречусь и будет лучше, если при этом буду выглядеть не как грязная бродяжка. Главное снова не потерять сознание, чтобы неожиданно не очнуться где-нибудь в менее приятном месте".

Примечание к части

Жду отзывов.

Планы и реальность

Ванная комната привела Женю в восторг: деревянный дощатый пол приятно щекотал хуфы нарочитой грубостью досок, розовые керамические плитки отражали блики желтого магического светильника, который был похож на маленькое солнышко свисающее с белого потолка на тонком шнуре (для его "включения" пришлось подать магию через правое переднее копытце, прикоснувшись к металлической пластинке у входа). Но больше всего эмоций вызвала большая ванна с высокими бортиками, покрытая слоем белой эмали и имеющая маленькое сливное отверстие на самом дне, подсоединенное к трубе уходящей прямо в пол, что удалось узнать заглянув под днище конструкции, установленной на невысокие ножки.

Из стены над ванной высовывались две тонкие трубы, оканчивающиеся краниками с вентилями синего и красного цветов, которые, как не сложно было догадаться, обозначали горячую и холодную воду. Рядом, в самом углу, стоял столик с зеркалом, на котором лежали мыло, щетки, расчески, на крючках висели два больших пушистых полотенца... В другом углу, за занавеской, находился рассчитанный на пони унитаз, над которым висел сливной бачок.

— Ииии! — радостно взвизгнув, серая земная пони избавилась от всех мешающих тряпок, отлепила усы (зачем только они ей нужны?), выплюнула кусочки ваты и морщась от неприятных ощущений, освободила нос от посторонних предметов.

Найдя на нижней полке столика флакон с составом похожим на жидкое мыло, пахнущее свежескошенной травой, она сняла с одного из краников деревянную пробку висящую на цепочке и заткнув сливное отверстие, открыла доступ воды. Две струи, под высоким напором ударили из труб и разбились о дно ванны, а молодая кобылка, нетерпеливо гарцуя по ванной комнате, вернула свое внимание к туалету.

"Писать в воду — не хорошо. Взрослые пони так не поступают", — мысленно напомнила она себе слова, однажды произнесенные Себриз во время купания.

"А еще, взрослые пони не визжат как жеребята, увидев ванну. А ведь ты еще в чужом доме находишься... Не забыла?".

Смущенно потемнев мордочкой, Женя торопливо осмотрелась, будто бы ожидала кого-то обнаружить прямо здесь, выглянула в основную комнату и убедившись, что дверь надежно закрыта изнутри, вновь вернулась к постепенно наполняющемуся резервуару. Как и ожидалось: ароматный состав, похожий на жидкое мыло, оказался шампунем, который по мере наполнения ванны распространялся по бурлящей поверхности слоем белых пузырьков.

Справив нужду и дождавшись, когда уровень воды поднимется до нужной отметки, серая земная пони плотно затворила дверь и закрыв вентиля, без раздумий прыгнула через бортик, тут же окунаясь с головой...

— Уаааа! — вынырнув со дна ванны, бывший молодой человек начал осматриваться дикими глазами, совершенно не понимая, где оказался. — Какого хрена тут вообще происходит?

Вопрос, заданный вслух самому себе, неожиданно получил ответ, который прозвучал саркастичным голосом прямо в голове:

"Ты моешься в ванне... Разве сам не видешь?".

— Да чтоб тебя, — размахнувшись, Евгений ударил правой передней ногой по бортику, но благодаря тому, что уже рефлекторно окружил хуф полем отталкивания, боли не почувствовал. — Рррааа...

Схватившись за голову передними ногами, уже не юноша начал раскачиваться вперед и назад сидя прямо в ванне, уже не обращая внимания на горячую воду с пеной, обжигающую все тело ниже середины груди. Очередной провал в памяти, вызванный по всей видимости ударом головой об пол, закончился на дне большого корыта...

"Ты бы предпочел, чтобы он закончился на дне моря, ну или реки?".

"Нет".

"Ну и чем ты тогда недоволен?".

"Я... боюсь. Боюсь я! Понятно?".

"Чего же тут непонятного? Я — это ты, а значит и мне тоже жуть как страшно. Ты только представь: после следующего провала в памяти, ты можешь прийти в себя лежа в кровати... в объятьях какого-нибудь жеребца. А то и не одного".

— Уууу... — жалобно простонав на одной ноте, бывший молодой человек погрузился в воду по самые уши... но легче ему от этого не стало, так что пришлось выныривать чтобы вдохнуть новую порцию воздуха. — И что мне теперь делать?

"Для начала, ты можешь помыться. Раз уж все равно находишься в ванне, то глупо было бы этим не воспользоваться. Судя по всему, немедленная угроза твоей тушке отсутствует".

"А если нет? Если за дверью меня ждет группа захвата местной СБ?".

"Тогда тем более глупо вылезать из ванны сейчас: пусть они будут хорошими пони и подождут, пока кобылка закончит приводить себя в порядок. А ты можешь пока расслабиться и подумать, как быть дальше".

Решив, что мысль как не крути, все же дельная, Евгений прекратил пытаться выдрать пару клочков гривы, а вместо этого взялся за мыло и щетку на длинной ручке. Намыливая шерстку и волосы, он продолжал размышлять над способами восстановить память, но всякий раз натыкался на одну и ту же проблему: для работы с разумом, нужно было уснуть.

"А в мире снов, с распростертыми объятьями тебя ждет принцесса Луна. Вряд ли у нее хорошее настроение после объемного взрыва, так что играться она не будет и ударит всерьез".

"И что тогда делать? Вовсе не спать?".

"Учиться, моя маленькая пони. Как завещал отец коммунизма".

"Закончил он не слишком хорошо, да и идея эта потом быстро загнулась".

"Никто тебя не заставляет строить демократию в отдельно взятом мире. Кто сказал, что работать с памятью можно только во время сна? Луна учила тебя тому способу, которым наиболее легко пользоваться. Тебе же теперь нужно путем проб и ошибок найти собственный метод. Ну или найди учителя, который согласится помочь, при этом не сдав принцессе, императору и прочим заинтересованным... мордам".

— Нужно сперва придумать, как избежать новых провалов в памяти, — заметил Женя, в очередной раз окунаясь в воду с головой, тем самым смывая с себя мыльную пену.

"Учи "железную рубашку". Себриз показала, как растягивать эффект отталкивания на все тело? Вот и тренируйся: не будет ударов по голове, возможно не будет и провалов в памяти".

— Логично, — сам себе хмыкнул бывший молодой человек, после чего выдернул из дна ванны пробку, которую нащупал передними копытцами.

Дождавшись пока вода окончательно сольется, Евгений осторожно перебрался через высокий бортик и схватив первое попавшееся полотенце, ожесточенно начал вытирать гриву, а за ней и хвост, только после этого перейдя на тело (как учила Бэби Харт, чтоб ей икалось). Завершив этот безусловно увлекательный процесс броском влажной тряпки в ванну, уже не юноша сосредоточил все органы чувств, напряг тело и встряхнулся. Пересилив свою нерешительность, он пружинистым шагом подошел к двери и выглянул наружу... чтобы увидеть комнату гостиничного номера, освещенную тусклыми рассветными лучами, пробивающимися через не до конца зашторенное окно.

"Тьфу ты. А я уже навыдумывала себе черт знает чего. Все же правильно гласит пословица: "Больная голова ногам покоя не дает". А ведь у меня сейчас ног в два раза больше... Или пословица звучит как-то по другому? А... Не важно".

* * *

Накручивать на тело поверх чистой шерстки тряпки не первой свежести, было откровенно неприятно. Кобылка в душе Жени билась в ужасе и отвращении, в то время как бывший молодой человек напоминал себе, что в свое время носил вещи и в куда более плохом состоянии, да и бывало с друзьями по разным свалкам лазал. В итоге, чтобы успокоить обе свои части и не получить шизофрению (не хватало ему для полного счастья, только голоса в голове, указывающего на то, что нужно делать) пришлось принять решение о том, что в ближайшее время следует зайти в магазин одежды и купить сменный комплект маскировки.

"А может быть даже не один".

Навьючив поверх рубашки переметные сумки и накинув плащ, Евгений проверил как держатся усы, после чего решительно покинул номер гостиницы. Внизу, у стойки администратора сдав ключ, бывший молодой человек вышел на улицу и глубоко вдохнул прохладный, но почему-то не морозный воздух.

"Магия?".

"Скорее всего. Ну или городок построен на вулкане".

"Вариант с магией, мне нравится больше".

"Это точно".

В столь ранний час, когда солнце еще только отрывалось от горизонта, на улицах Бастиона было довольно тихо: ночные гуляки уже спали в своих кроватках, дневная же смена еще только просыпалась и готовилась приступить к веселью. Впрочем, заведения вроде баров, ресторанов, казино и тиров (по крайней мере так Женя обозначил вывеску с изображением арбалета над дверью ведущей в дом без окон), казалось вовсе не закрывались и были готовы принимать новых гостей.

Стражники в яркой униформе, лениво прохаживающиеся по крупным перекресткам, без интереса скользили взглядами по раннему путнику направляющемуся к порту, не замедляясь ни на секунду. У бывшего молодого человека в душе даже зародилась надежда на то, что он успешно сможет добраться до причалов и найти корабль, который увезет его куда-нибудь...

"А собственно куда? Чего я хочу добиться? Вернуть человеческое тело? В этом мире оно будет только помехой, но найти способ превратиться обратно просто необходимо. Пока же... Можно ограничиться возвращением родного пола. Зелье трансформации показало, что это возможно, но дорого. А это значит, что нужно искать алхимиков и либо учиться, что долго и ненадежно, либо заказать подобный состав, но постоянного воздействия. И конечно же — порталы. В Эквестрии мне с этим не помогут, все же тут этим заведуют принцесса, император и их пособники. Другие страны? Хм... Грифонов отметаем. Минотавры? У них там теократия, а я боюсь религиозных фанатиков. Зебры? У них точно есть алхимики, так что туда следует наведаться... Только вот станут ли они учить янки? Или как они там пони называют?".

"Ты бы еще гайдзином назвалась".

"Но другие варианты еще хуже: верблюды, лошади, олени, яки... Может к обезьянам податься? Продам им идею огнестрельного оружия, солдатской разгрузки... Куда-то меня вообще не в ту степь понесло. Жаль Кристальная Империя ныне не существует, а то ведь там были какие-то продвинутые технологии, да и Сомбра с принцами враждовала".

"Угу: давай просить политического убежища у разных подозрительных личностей. Меняй шило на мыло, или какой-нибудь другой предмет".

Ровное течение мыслей было прервано тем фактом, что подходя к воротам ведущим в порт, Евгений увидел заслон из полудюжины жеребцов, половина из которых являлась рогоносцами, еще один — крылатым, а двое — скучными пони в униформе.

— Прошу прощения, сэр, проход в порт закрыт, — дружелюбно улыбаясь во все зубы, заявил один из единорогов. — Сейчас происходит подготовка к встрече дипломатической миссии из Теократии, которая прибудет где-то после полудня. На протяжении сегодняшнего и завтрашнего дней, отплытие и прибытие других кораблей разрешено только с личного одобрения принца Амура дэ Кресцендо. Приносим извинения за временные неудобства и просим проявить терпение: послезавтра, движение кораблей будет восстановлено в обычном режиме. Спасибо за понимание и приятного дня.

"Иными словами: вали отсюда, разговор окончен".

Поблагодарив стражников за сообщение, Женя развернулся крупом к воротам и побрел вдоль главной улицы, стараясь сообразить, что делать теперь. План с побегом с острова провалился, а в своей возможности угнать лодку и уплыть самостоятельно, он сильно сомневался.

"Нужно озаботиться жильем на пару дней... купить одежду, поесть, приобрести карту. Хм... Вернуться в гостиницу, где ночевала сегодня? Место вроде бы неплохое, да и денег пока что хватает с избытком. Но тратить их без счета все же нельзя: источника дохода нет, а грабить прохожих я не согласна".

* * *

Побродив по Бастиону примерно с час, за это время успев увидеть вблизи дворец принца, Женя зашел в один из ресторанчиков, расположенных на первом этаже постоялого двора. Стоило расположиться за угловым столом, как рядом буквально материализовалась официантка в белой блузке и юбке, с малиновой шерсткой и длинным витым рогом, улыбающаяся словно профессиональная фотомодель, но сверкающая глазами не хуже хищной кошки вышедшей на охоту. Пройдясь по новому клиенту взглядом, который словно бы просветил бывшего молодого человека насквозь, она слегка утратила энтузиазм, но все же не перестала улыбаться и звонким голоском спросила:

— Чего изволит благородный господин?

— Меню, — буркнул в ответ Евгений, так и не снявший капюшон плаща, стараясь не светить своей слишком кобыльей мордочкой.

— Оу, — деланно расстроилась пони. — Неужели настолько тяжелая ночь?

"Не то слово. А с сочувствием в голосе ты явно перестаралась. Впрочем, будь я местным жеребцом, да еще с подпития, сейчас бы от восхищения лужицей растеклась".

— Угу, — слегка кивнув, бывший молодой человек не стал разубеждать кобылку в ее выводах, которые не столь сильно расходились с реальностью.

— Одну минуту, красавчик: сейчас я принесу кое-что, что быстро поставит тебя на ноги, — при помощи магии вытащив из висящей на боку сумочки картонную книжицу с набором подаваемых блюд, единорожка угарцевала в сторону кухни, вход на которую находился сбоку от барной стойки.

Бывший молодой человек принялся листать меню, читая непонятные названия и разглядывая картинки с ценами под ними. Тем временем помещение заполнялось постояльцами, а на небольшую сцену вышел розовый пегас, одетый в белую свободную рубашку и черные штаны, который пользуясь магическим аналогом микрофона заговорил:

— Приветствую постояльцев и гостей "Золотой подковы". Сегодня я бы хотел предложить вам во время завтрака, послушать ненавязчивую музыку... Ну а может быть и спеть вместе со мной. Маэстро!

По ресторану тут же зазвучала музыка, показавшаяся Евгению отдаленно знакомой. Однако, откуда она звучит, он так и не понял, а когда услышал первые слова, из головы буквально вымело все посторонние мысли.

Этот пони был из тех, кто просто любит жизнь,

Любит праздники и громкий смех, ширь небес и ветра свист.

Он был везде и всегда своим, влюблял в себя целый свет.

Летел за мечтой, не забывая про долг...

Таких друзей больше нет!

И в гостиной при свечах, он танцевал как принц,

Но зато менялся на глазах, только вспомнит свист ветров.

Все что имел, тут же тратил и за порог сделав шаг,

Мой друг давал команду братьям...

Вверх поднимая свой хуф!

Ты летящий вдаль, вдаль ангел!

Ты летящий вдаль, вдаль ангел!..

Ты один — друг, был на все времена,

Немного таких среди нас...

Ты летящий вдаль, беспечный ангел.

Под гитары громкий звон, который так любил,

Взмахом крыльев он домчать нас мог, до небес и звезд любых.

Но он исчез и никто не знал, куда теперь ведет его свет...

Один погодник нам сказал: среди нас его больше нет!

И ты стал союзником света в ту ночь, бросив меня одного.

Ты летящий вдаль... беспечный ангел.

Примечание к части

Все права принадлежат тем, кому они принадлежат)

Ария — Беспечный Ангел.

Жду отзывов.

Азартная игра

Музыка уже затихла и певец ушел со сцены, а Женя продолжал сидеть за столом глядя перед собой невидящим взглядом, тяжело дыша и слыша как удары сердца отдаются пульсацией крови в голове. Не то, что бы его так уж сильно тронула песня, или же голос пегаса задел струны души...

"Какого, мать вашу, тут вообще происходит?!", — крик души никак не отразился на внешнем виде серой земной пони, продолжающей прятаться под капюшоном плаща.

"Плагиат?", — ехидно-насмешливо отозвался внутренний голос.

"Откуда?..", — растеряно спросил бывший молодой человек.

"А ты сама не догадываешься? Подумай своей миловидной головой: кто успел покопаться в твоих воспоминаниях и кому ты показывала разные чудеса из своего мира?", — невидимый собеседник изобразил предвкушение.

"Луна", — констатировал Евгений, ощущая как сердце ухнуло куда-то в желудок, а голова вдруг начала кружиться.

"Бинго! Но подумай вот еще над чем: если бы принцесса тебя нашла, стала бы она устраивать этот спектакль? Проще было бы сразу схватить. Так что, велика вероятность, что этому крылатику просто подарили текст песен и он теперь пользуется чужими трудами".

"Луна не стала бы дарить песни первому встречному пони", — резонно заметил уже не юноша, старательно давя в себе всепоглощающую панику.

"Это только значит, что тебе не стоит с ним пересекаться", — констатировал незримый советчик.

— Вот, выпей, — официантка, возвращение которой к столу Женя позорнейшим образом проморгал, поставила перед посетителем стакан с какой-то мутной жидкостью, имеющей острый запах. — "Вулкан" тебя быстро на ноги поставит.

— Спасибо, — невразумительно проворчал бывший молодой человек, ощущающий сухость в горле, передними хуфами подхватывая стакан и без размышлений опрокидывая его содержимое в себя.

Первую пару секунд все было хорошо, но затем от рта и до желудка, по пищеводу прокотилась волна жидкого огня, взорвавшаяся сверхновой звездой прямо в животе, из-за чего кровь ударила в голову заставляя выпучить глаза...

— Охохохохо... — раскрыв рот и обмахиваясь передними ногами (что было не слишком эффективно), серая земная пони широко распахнутыми глазами с удивлением уставилась на улыбающуюся единорожку, замершую в ожидании по другую сторону от углового стола.

— Вижу, тебе полегчало, — хмыкнула официантка. — Уже что-нибудь выбрал?

— А... — Женя недоуменно опустила взгляд на открытое меню и все еще пытаясь отдышаться, все же жар в животе утихал медленно, а обожженное чем-то горло, продолжало пылать изнутри. — Эээм.

— Извини: похоже я не рассчитала с пропорциями, — опустив ушки и состроив виноватую мордочку, произнесла волшебница. — Коктейль за мой счет... Договорились?

— А... Ага, — с усилием закрыв рот, серая земная пони сглотнула, ощутив как заметно ослабший жар прокатился по горлу, незаметно смахнула выступившие на глазах слезинки и вернула свое внимание к книжеце с блюдами.

"Я в ресторане? Есть мне действительно хочется".

— Мне это, это и это, — практически не выбирая, Женя ткнула правой передней ногой в наиболее аппетитно выглядящие рисунки. — И воды. Пару графинов.

— Одну минуту, — снова улыбнувшись, единорожка отошла от стола, направившись куда-то к стойке, снова оставляя клиента наедине с собой.

Осторожно осматриваясь по сторонам, выглядывая из-под края капюшона, молодая кобылка сделала несколько выводов: во-первых, она находится в каком-то дорогом ресторане (сумки с деньгами, давящие на бока, убеждали в том, что можно не бояться неприятностей и заказывать все, что только захочется), во-вторых, по какой-то причине она маскируется под жеребца, а в-третьих...

"Как я вообще здесь оказалась? Откуда у меня столько денег? Что мне делать и куда идти?".

"Лучше всего действовать по обстановке. А там видно будет".

"Хихи... Плыть по течению, авось куда и вынесет?".

"А есть другой выбор?..".

* * *

Откинувшись на спинку сидения, Женя расслабленно вздохнула, ощущая приятную тяжесть в животе и легкую сонливость. Стол перед ней был заставлен пустыми тарелками, парой графинов (с водой и вишневым соком), а так же корзинкой с ароматной выпечкой, взятой на десерт.

"Кажется, я переоценила свои силы", — положив правое переднее копытце на округлившийся живот, мысленно усмехнулась земная пони, временно решившая продолжать притворяться жеребцом... пока не станет ясно, зачем она вообще это делает.

"Может быть ты скрываешься от стражи?", — пронзила голову неприятная догадка.

"Но... чего я такого сделала?".

"Вспомни Себриз... В каком состоянии она была при последней встрече?".

По спине пробежали мурашки, в животе поселился холодок, благодушное настроение словно ветром сдуло. Перед внутренним взором снова появилась бэтпони, лежащая на снегу в окружении кровавых следов.

"Нет... Нет-нет-нет-нет...".

— Что-нибудь еще? — подошедшая к столику официантка, улыбаясь тепло и открыто, своим вопросом вырвала серую кобылку из неприятных воспоминаний.

— Нет, — качнула головой Женя. — Счет пожалуйста.

Словно бы и ожидала этих слов, официантка извлекла из своей сумочки белый лист, исписанный ровными строчками наименований блюд и при помощи телекинеза, перенесла его ближе к клиенту. Игриво подмигнув, она заявила:

— Чаевые не обязательны, но приветствуются.

Взяв передними хуфами бланк, земная пони пробежалась взглядом по столбику цифр и остановила внимание в самом низу. Итоговая сумма составляла сто двадцать два "солнца" и семь "лун".

"Чаевые... Ладно: портить отношения с незнакомыми пони не стоит. Мало ли какая слава обо мне пойдет, если пожадничать?".

— Приятного дня, — искренне пожелала единорожка, телекинезом скидывая в сумочку сто тридцать золотых кругляшов, одновременно с этим подхватывая магией грязную посуду. — И вот еще: "Золотая подкова" приглашает вас посетить наше казино. Вам, как клиенту потратившему более ста "солнц", полагается десять бесплатных фишек, номиналом в одну условную единицу.

С последними словами, на стол лег столбик из красных шестиугольников, на верхней стороне которых была изображена золотая подкова. Серая кобылка, отвлекшаяся на эту игровую валюту, не успела и глазом моргнуть, как осталась одна. Другие посетители ресторана, переговариваясь между собой уходили либо к лестнице ведущей на второй этаж, либо на улицу.

"И что мне делать?".

"А какие есть варианты?".

"Можно...".

Задумавшись, земная пони приложила правое переднее копытце к подбородку и опустила взгляд на стол. Игровые фишки поблескивали гладкими боками, притягивая к себе внимание Жени и наводя на интересные мысли.

"Почему бы и нет?".

Смахнув со стола свои "бесплатные" игровые монетки, серая кобылка вышла из-за стола и пошла следом за троицей шумных жеребцов, которые обсуждали, во что лучше поиграть сначала: карты, кости, рулетку или покидать дротики.

Лестница, застеленная алой ковровой дорожкой, при помощи позолоченных гвоздиков закрепленной на ступеньках, привела земную пони в просторный зал, утопающий в полумраке и освещенный только магическими лампами, повешенными над игровыми столами обтянутыми красным сукном с рисунками золотой подковы. У дальней стены стояло большое колесо, своеобразными спицами разделенное на белые и красные секции, а вдоль боковых стен расположились автоматы, похожие на вертикально поставленные металлические ящики с тремя широкими дисками на вершине и рычагом с правой стороны (рядом с ними сидели пони, бросающие фишки в специальное отверстие, затем дергающие рычаг и следящие за рисунками на вращающихся "блинах").

В воздухе ощущался запах табака, смешанный с каким-то кислым ароматом, звучала негромкая музыка, смех, восклицания, обрушаемые на чьи-то головы ругательства и голос белого единорога, раз за разом повторяющего "Ставки сделаны!", после чего начинала крутиться рулетка. Между столами сновали жеребцы и кобылы в белых рубашках, черных юбках и штанах, одни из которых носили подносы с бокалами, другие разменивали деньги на фишки...

— Могу я вам помочь, сэр? — перед Женей словно из воздуха материализовался работник казино, оказавшийся светло-голубым единорогом с синей гривой, морду которого украшали тонкие усики завивающиеся к самым кончикам.

"Таракан-тараканище", — мысленно хмыкнула земная пони, осознавая, что уже несколько минут просто стоит крутя головой и не решаясь что-либо предпринять.

— М... — неуверенно показав стопку фишек, серая кобылка произнесла. — Мне дали это.

— А! — растянув губы в широкой улыбке, собеседник начал активно кивать. — Понимаю-понимаю: бесплатные фишки. Вы в первый раз в казино? Нет-нет, не отвечайте, я и сам все вижу. Позвольте я вам помогу... Гхм. Итак: казино "Золотая подкова" приветствует вас в наших гостеприимных стенах и предлагает широкий спектр развлечений на любой вкус. У нас есть игровые автоматы, стоимость разовой игры на которых составляет одну фишку; есть рулетка, максимальная ставка для игры на которой не ограничена; есть столы для игры в карты, кости, шашки для двух, трех и четырех игроков. Кабинеты с мишенями для метания дротиков сейчас заняты, но один из них освободится буквально через полчаса. Кроме того, мы предлагаем широчайший выбор напитков и закусок, кальян и сигары. С вашего позволения, предлагаю начать ознакомление с нашим казино, с игры на "одноруком минотавре". Вы согласны?

Напор жеребца заставил Женю втянуть голову в плечи и ощутить себя крайне неуютно. Она успела пожалеть о том, что вообще пошла в казино, но прежде чем собралась с мыслями чтобы хоть что-то ответить, ее подвели к ближайшему автомату. Единорог же, не прекращая вещать, извлек из поясной сумки одну фишку и кинув ее в вертикальную щель, дернул за рычаг, заставляя три диска расположенных на одной линии, вращаться в противоположные стороны.

— Как вы видите, плоскость колеса разделена на шесть разноцветных секций, — жеребец сделал короткую паузу, дожидаясь момента когда вращение замедлится. — Выигрыш в десять фишек наступает тогда, когда при полной остановке движения, рядом оказываются одинаковые цвета... К примеру зеленый на левом колесе, с зеленым на центральном и красный на центральном с красным на правом. Выигрыш в пятьдесят фишек возможен, если все три колеса застынут в одном и том же положении, например с красными секциями смотрящими строго вверх. Пока что понятно?

— Э... Да, — пару раз моргнув, земная пони посмотрела на диски, остановившиеся так, что красный соседствовал с синим, а желтый с фиолетовым. — Вы проиграли.

— Именно! — радостно отозвался работник "Золотой подковы", совершенно не расстроенный данным фактом. — Разве это не замечательно? Теперь попробуйте вы.

"Но чего хорошего в том, что он проиграл?", — не поняла серая кобылка, но не желая расстраивать дружелюбного пони, сама кинула одну из фишек в приемник, а затем дернула за рычаг, который несмотря на размеры поддался очень легко.

— Давай-давай-давай-давай! — присев на задних ногах, единорог стукнул друг о друга передними хуфами, с живейшим интересом уставившись на крутящиеся диски. — Иии... Неудача. Попробуете еще раз? Смелее!

Еще одна фишка отправилась в игровой автомат, а затем колеса начали свой бег. Вторая попытка так же увенчалась проигрышем, но на этот раз Женя не заставила себя торопить и сама кинула третий шестигранник.

"Какая-то глупая игра", — пронеслась в голове разочарованная мысль.

В этот момент, все три диска остановились так, что между собой соседствовали синий и синий, а так же желтый и желтый. Из автомата раздался звук, похожий на удар в железную тарелку, а затем из отверстия снизу высыпались десять красных фишек.

— Поздравляю! — голубой жеребец дружески хлопнул серую кобылку (так и прячущуюся под плащом) по правому плечу левым хуфом. — Удача сегодня определенно на вашей стороне! Желаете попробовать еще, или же может быть хотите осмотреть другие игровые площадки? Впрочем, для начала и здесь довольно уютно... Не так ли?

— Ага... — удивленно смотря на новенькие шестигранники, Женя перевела взгляд на три неподвижных в данный момент диска.

"А ведь это шанс заработать", — промелькнула в голове алчная мысль.

"Но и проиграть можно", — заметил голос разума.

"Мне же везет! Глупо будет этим не воспользоваться".

— Так как вы впервые в нашем заведении, могу предложить вам бесплатный коктейль, — снова заговорил работник "Золотой подковы", широко улыбаясь и щуря глаза. — Гарсон, два "айсберга" мне и моему другу!

* * *

"Тупорылые идиоты!", — раздраженно подумала Себриз, покидая "Веселые холмы", едва закончился допрос пегасов занимавшихся поиском Жени.

Солнце ярко светило в синих небесах, слепящими бликами отражаясь от белого снега, заставляя перепончатокрылую кобылку щурить глаза за затемненными стеклами летных очков. Поднявшись на высоту двадцати метров, она устремилась к побережью, а точнее к портовому городку, где видели пони, который мог оказаться излишне резвой беглянкой. Благодаря работе целителя и хорошему питанию, крылья уже зажили и силы восстановились, так что ничто не мешало вернуться к исполнению задания принцессы.

Ночная летунья признавала, что вероятно несправедлива к пернатым идиотам, ведь они совершенно не виноваты в том, что родились умственно отсталыми животными, в головах у которых не больше одной извилины, мощности которой хватает для того чтобы притворяться разумными существами. Ну и то, что Мусс по какой-то причине не сразу рассказала о том, что серая земная пони украла зелье смены пола, слегка оправдывало бесполезных жеребцов.

"Прямо гордость берет за ее успехи!.. Но это ее не спасет от страшной мести с моей стороны", — растянув губы в улыбке, из-за чего обнажились кончики клыков, Себриз активнее заработала крыльями.

Бэтпони старалась не думать о том, что за все свои прегрешения еще легко отделалась, что означало необходимость проявить максимум энтузиазма в своей нынешней работе, а то велика вероятность, что в будущем ей все это припомнят. Марте пришлось гораздо хуже: его отправили в трудовой исправительный лагерь, находящийся где-то под Кантерлотом (возможно, что в прямом смысле под Кантерлотом), а хозяйкой всех активов голубого единорога стала его дочь, к которой приставили наблюдателя из СЭР.

"Нехорошо получилось: бедняжке теперь придется работать за себя и за отца, при этом отказавшись от части незаконного бизнеса. А вот Шоу повезло: они фактически остались при своих... Только Гранду явно будет тяжело вернуть доверие жены. Ну да это уже не моя проблема".

Откинув размышления на посторонние темы в сторону, перепончатокрылая летунья вспомнила описание серого жеребца из расы земных пони, который был одет в плащ, очень похожий на бывшую собственность розовой единорожки. Это могло быть просто совпадение и данный пони совершенно случайно оказался в порту... Но интуиция охотницы подсказывала, что она напала на нужный ей след.

"Допрошу жителей городка, пройдусь по лавкам, присмотрю парочку сувениров... Наверняка там есть сплетники, которые точно знают, кто, куда и зачем уплыл. А может быть они даже подскажут, на какой корабль села моя подружка".

Примечание к части

Жду отзывов.

Забота по-королевски

"Накрась ресницы, губной помадой, а губы — лаком для волос...", — напевая заевшую в голове мелодию, розовый пегас пританцовывая поднялся по служебной лестнице "Золотой подковы" на четвертый этаж, где в дальнем конце коридора, по обеим сторонам которого тянулись двери комнат для наиболее обеспеченных клиентов, находились апартаменты и рабочий кабинет хозяина заведения. — "...Не прячь музыку, она — опиум: для никого, только для нас. Давай вечером, с тобой встретимся, поиграем в декаданс".

— Прошу прощения, сэр, вам сюда нельзя, — преградил путь летуну земной пони в бело-черном костюме.

— Разве? — удивленно изогнул брови крылатый пони. — Я был уверен, что мне сюда можно.

— Нет, сэр, вам сюда нельзя, — охранник постарался всем своим видом изобразить суровость и решительность, что невзирая на крупное телосложение, удавалось катастрофически плохо (слишком доброе выражение морды все портило).

— Я все же настаиваю на том, что МНЕ сюда можно, — выделив главное в предложении слово интонацией, пегас лучезарно улыбнулся. — Мне очень срочно нужно увидеться с хозяином заведения.

— Нет, сэр, это служебные помещения, — запротестовал работник "Золотой подковы", наглейшим образом проигнорировав намек собеседника.

— Мне кажется, мне сюда можно, — сменив тон с безмятежного на более безразличный, уверенным тоном произнес незваный гость, в гриве которого на миг сверкнула магическая аура.

— Мне кажется, вам сюда можно... — заторможенно произнес земной пони, затуманившимся взглядом уставившийся в пространство перед собой.

— Ты будешь охранять дверь в кабинет хозяина, всем желающим войти говоря, что он занят важными переговорами, — повторив внушение, дополнил установку летун. — Если же кто-нибудь будет настаивать, скажешь "по большому секрету", что он заперся с кобылкой.

Дождавшись пока охранник повторит полученный приказ, незванный гость, настроение которого слегка испортилось из-за необходимости ради скорейшего исполнения плана использовать магию, прошел к двустворчатым дверям из черного дерева, с изображением большой золотой подковы, протянул правую переднюю ногу и постучал. Не дожидаясь ответа, он взялся маховыми перьями крыльев за дверные ручки и потянул их на себя, открывая вход в комнату с красным ковром, массивным письменным столом, несколькими шкафами для бумаг и тремя креслами для хозяина и посетителей.

— Кого там еще нелегкая принесла? — оторвавшись от каких-то документов, немолодой уже единорог бурого цвета бросил недовольный взгляд поверх прямоугольных стекол очков в тонкой платиновой оправе прямо на дверь, встретившись с улыбающейся мордой розового пегаса. — Кто вы такой и что вам нужно?

— Как грубо, — изобразил обиду летун, быстро прошмыгнув внутрь и закрыв за собой створки. — Я тут, между прочим, с неофициальным визитом. Можно даже сказать — инкогнито!

На последнем слове, гость выставил перед собой левое крыло, самым длинным маховым пером указав в потолок, где ярко светила магическая люстра в виде ветвей дерева, с которых свисали золотые груши.

— Не впечатлен, — пожал плечами владелец здания и всего, что в нем находилось. — Впрочем, у вас есть две минуты чтобы рассказать, что вам понадобилось в моем кабинете и если меня ваши слова не убедят, я вызову охрану. Начинайте.

— Разумно, — добродушно улыбнувшись, пегас прикрыл глаза и слегка кивнул. — Люблю работать с пони, которые не поддаются эмоциям и не считают себя слишком важными чтобы слушать других.

Бурый единорог молча скрестил передние ноги на груди и откинувшись на спинку кресла, скосил взгляд на настенные часы. Его морда при этом оставалась невозмутимой и только в глазах читалось легкое раздражение на всю эту ситуацию.

— Что же, не буду зря тратить ваше время и перейду к делу, — с этими словами гость на секунду покрылся рябью, вырос почти на голову вверх и раздался вширь, попутно обзаведясь внушительной мускулатурой и длинным витым рогом. — Прошу прощения за маскарад, но слухи о моем присутствии здесь... нежелательны.

— Кха-кха... — всю напускную невозмутимость с владельца "Золотой подковы" как ветром сдуло и закашлявшись, он оперся передними ногами о край столешницы, выпученными в изумлении глазами уставившись на аликорна. — Ваше Высочество?..

— Собственной персоной, — улыбнувшись добродушной улыбкой, Амур дэ Кресцендо шутливо поклонился и пройдя к одному из кресел для посетителей, чуть смущенно спросил. — Позволите уместить свой королевский круп на сие сидение?

— А-ээ... Да-да, конечно! — быстро взяв себя в копыта, единорог натянул на морду выражение гостеприимного хозяина и сев ровно, развел передними ногами в стороны. — Мой дом — ваш дом! Чем я обязан столь неожиданному, но приятному сюрпризу? Вина, закусок, чего-нибудь особенного?

— О, не стоит утруждаться, — усевшись в кресло, которое под весом крылато-рогатого жеребца слегка скрипнуло, принц любви (круп которого украшали метки в виде лука с крылатыми стрелами и наконечниками в виде алого сердца... как его изображают на любовных картинах) перешел на деловой тон. — Как я уже сказал, сегодня у меня неофициальный визит и просьба... личного характера.

— Я весь во внимании, Ваше Высочество, — сделал "стойку" хозяин кабинета. — Только скажите и я...

— Луна с неба мне не нужна, — выставив перед собой в шутливом защитном жесте передние ноги, Амур лучезарно улыбнулся и усмехнулся. — Боюсь, матушка не оценит подобного фортеля с моей стороны. Да и батюшка не обрадуется. Моя просьба несколько проще и вместе с тем более... щекотливая. Видите эту кобылку?

Рог принца вспыхнул магической аурой и погас, а на столе появилась уменьшенная копия серого земного пони в плаще, с усами и парой переметных сумок поверх рубашки. Иллюзия недоуменно осмотрелась по сторонам, затем подняла голову и уставилась на владельца "Золотой подковы" большими синими глазами.

— Но... ведь это — жеребец, — осторожно возразил бурый единорог.

На миг закатив глаза к потолку, безмолвно вопрошая "Почему со мной сегодня все спорят?", розовый аликорн произнес:

— Поверьте моим опыту, чутью и данным полученным от матушки: это — кобыла. Молодая, запутавшаяся, слегка необычная... но — кобыла.

— Доверюсь вам в этом вопросе, — поспешно пошел на попятную собеседник. — Вы хотите?..

— Я хочу чтобы она выиграла, — мягко ответил крылато-рогатый жеребец. — Чем больше — тем лучше. В идеале, она должна стать владелицей этого замечательного заведения, при этом раскрыв всем присутствующим свой истинный пол. Разумеется, все затраты сопутствующие данной операции, будут покрыты из казны Бастиона... в двойном размере.

Бурый единорог открыл рот, затем закрыл его и мысленно подсчитав сумму, которая могла оказаться в его хуфах, нервно икнул. Однако же, ступор продлился недолго и хозяин кабинета, явно пересиливая себя, осторожно ответил:

— Прошу прощения, Ваше Высочество: это предложение очень заманчиво, но в "Золотую подкову" я вложил не только деньги, но и частицу собственной души, не говоря уже о половине жизни. Я разумеется исполню вашу просьбу и кобылка выиграет крупную сумму, но при всем моем к вам уважении, отдать ей мой дом, я просто не могу.

— Жаль, но я вас понимаю, — Амур улыбнулся чуть грустно и соединив передние копыта, с надеждой добавил. — Может быть двухэтажный особняк в Верхнем Кантерлоте заставит вас передумать?

— Я... Я... Я-я-я... Яяя... — взгляд владельца "Золотой подковы" начал метаться из стороны в сторону, пытаясь найти правильное решение на слишком заманчивое предложение, но ничего подходящего в комнате не было. — Да кто она вообще такая?!

Последний вопрос можно было бы посчитать за оскорбление персоны королевских кровей, если бы он не был задан срывающимся, почти плачущим голосом.

— Тшшш, друг мой... — успокаивающим тоном произнес крылато-рогатый пони. — Не стоит так сильно волноваться. Кто она такая? Пожалуй... я могу открыть эту тайну, но только за обещание никому об этом не рассказывать.

Накатывающую на бурого единорога истерику будто отрезало и он спокойным взглядом обреченного, идущего на верную смерть, посмотрел на розового жеребца, по прежнему дружелюбно улыбающегося, безмятежно постукивая друг о друга передними ногами. В голове же у него звучал звук дробящихся костей, а воображение подкидывало картины того, как принц любви давит его голову между хуфами, при этом не меняя благожелательной улыбки.

— Эта пони — Женя, приближенная моей матушки, — развел передними копытами аликорн. — Вы наверное слышали, какая суета воцарилась в Эквестрии в последние месяцы? Система стационарных портальных площадок; переоснащение армии; новые заводы и фабрики; новые двигатели... Не буду говорить всего, но как мне известно, Женя приложила свое изящное копытце к появлению многих новаций, которые скоро будут доступны каждому пони Эквестрии. Мама настойчиво попросила меня присмотреть за своей... фрейлиной... и обеспечить ее безопасность, по возможности не попадаясь на глаза. Мне же будет гораздо легче исполнить ее просьбу, если Женя окажется привязана к Бастиону внушительными деньгами, солидной недвижимостью и связями.

— Гхм... — владелец "Золотой подковы" пожевал губами и спросил. — Что помешает ей просто уплыть, предварительно продав казино?

— Не стоит волноваться: на этот счет у меня уже имеется несколько идей, — лучезарно улыбнулся Амур. — Так, могу я на вас рассчитывать?

Собеседник колебался еще пару секунд, затем склонил голову и заявил:

— Служу Эквестрии, Ваше Высочество. Все будет сделано в лучшем виде и уже завтра, Женя проснется очень обеспеченной пони.

— Вот и славно, — стукнув передними хуфами друг о друга, розовый жеребец соскочил с кресла и встав на все четыре ноги, повернулся к выходу, но прежде чем сделать первый шаг произнес серьезным тоном. — Я ценю вашу жертву, друг мой, и не забуду о том, на что вы пошли по моей просьбе. Не буду вас более отвлекать от работы, тем более, что мне самому следует поспешить чтобы встретить послов Теократии.

"Во что я умудрился вляпаться?", — сам у себя спросил бурый единорог, после того как принц любви покинул его кабинет, снова превратившись в розового пегаса.

Исполнить просьбу аликорна было нужно в максимально возможном объеме, причем не ради награды, которая будет велика, а для успокоения собственных нервов. Жеребец ни на секунду не верил в то, что с ним поделились подобной информацией по доброте душевной, при этом не подстраховавшись на всех уровнях на случай, если глупому пони придет в голову "гениальная" идея как-то воспользоваться полученными знаниями. Скорее всего за ним следят, а подчиненные либо заменены на более благонадежных, либо...

"Стоп! Так я могу и до заговора мирового масштаба додуматься. Лучше буду делать то, о чем меня попросили и жить припеваючи в столице. Не об этом ли я мечтал?", — хмыкнув, владелец "Золотой подковы" посмотрел на иллюзию, которая хоть и побледнела, но до сих пор не развеялась.

— Никогда не думал, что получу приказ "Проиграй казино", — качнув головой из стороны в сторону, пони проворчал. — И как это сделать так чтобы никто не догадался? Хм... А зачем что-то придумывать? Пойду самым простым и проверенным путем.

* * *

Столица Эквестрии была прекрасным и огромным городом, который делился на Верхний Кантерлот, который был выстроен из белого камня на вершине одноименной горы, Средний Кантерлот, несколькими уровнями спускающийся по склонам той же самой горы, стены зданий которого отливали синевой, а так же Нижний Кантерлот, раскинувшийся у подножия и построенный из материалов красного цвета. Здесь можно встретить семьи военных, политиков, ученых, музыкантов, художников, писателей, торговцев и промышленников, вместе составляющих элиту государства пони. Именно сюда стремятся попасть жеребцы и кобылки, мечтающие о славе, богатстве, признании своего мастерства... Здесь нельзя встретить только две прослойки общества: нищих и невольников (ибо первые и вторые, омрачают взор правящих аликорнов).

Звонко цокая закованными в серебро копытцами по мраморному полу дворца, гордо подняв голову украшенную тонким обручем серебряной короны и красуясь нагрудником из черного шелка с рисунком белого полумесяца, принцесса Луна целенаправленно шла к мастерской своего мужа-брата-императора. Встречающиеся ей на пути подданные почтительно склоняли головы, произносили слова приветствия и уступали дорогу, удостаиваясь мимолетного взгляда завораживающих глаз, дурманящей разум улыбки, едва заметного кивка, который казался иллюзией, порожденной бурной фантазией.

У дверей ведущих в подвальные помещения стояли двое пегасов в позолоченной легкой броне, в новых шлемах с "ушами" напоминающими кошачьи и магическими кристаллами вставленными в середину лба. Если кираса создавала защитное поле вокруг тела владельца, во время полета уменьшающее сопротивление воздуха из-за лучшей обтекаемости, то в головные уборы были встроены магические излучатели, способные по мысленной команде отправить в жертву сгусток энергии, предназначенный для обездвиживания, лишения сознания или нанесения физического-магического урона (идею об этом принцесса ночи подчерпнула из одного фильма, просмотренного во сне Жени, ну а Солярис реализовал ее в жизнь, тем самым избавив воинов от необходимости носить излучатели передними ногами или в креплениях на броне).

"А как забавно вытянулись морды у единорогов, когда они получили партию крылатых кирас... Только ради этого момента стоило прийти на испытания".

При виде темно-синей аликорна, стражники молча расступились, а один из них незаметно нажал рычаг, открывающий запор двери. На самом деле, их пост был абсолютно декоративным, так как во дворце не было никого, кто мог бы нести угрозу самим правителям, либо желать пытаться проникнуть в их личные "игровые" покои. Впрочем, иногда новенькие пони путались в коридорах и их приходилось выводить в более оживленные проходы, откуда было проще добраться до жилых секций.

Створки бесшумно открылись и Луна вошла в полумрак прохладного подвала, который колоннами и перегородками из полупрозрачных кристаллов, был разделен на отдельные сектора. Где-то с потолка лился белый свет, создавая яркие островки среди переплетающихся теней, воздух пах стерильностью операционной, но без ужасного запаха медикаментов.

Цокот шагов в в тишине этого места звучал особенно громко и почти кощунственно, но покровительница снов не спешила делать свои шаги мягче, а тем более использовать магию для заглушения звуков. Ей хотелось чтобы Солярис знал о том, кто пришел его навестить, а если повезет, то и вытащить на прогулку...

"Или не прогулку. Или вообще не вытащить, а просто отвлечь. Ох уж эта его увлеченность наукой: спихнул на меня и жеребят управление страной, и заперся в своих мастерских. А я между прочим молодая и полная сил принцесса, у которой есть вполне определенные желания!", — фантазируя о том, как схватив мужа за ухо зубами, словно непослушного жеребчика вытащит его из добровольного подвального плена, негодующая крылато-рогатая кобыла вышла к широкому и низкому кристаллу, являющемуся хранилищем информации и устройством для ведения сложных расчетов (вызывающих трудности даже у аликорнов).

Перед одним из шедевров собственного артефакторского гения, с абсолютно потерянным видом сидел величественный белый жеребец с рогом и крыльями, немигающим взглядом следя за иллюзией трех переплетающихся спиральных цепочек. Даже сейчас, утомленный и разбитый, аликорн выглядел грозно и величественно, так что даже опущенные уши и стелящиеся по полу опахала, не портили общего впечатления.

"Когда я видела подобное в последний раз? Кажется лет сто, а может быть сто пятьдесят назад. Ох уж эти альфы: стоит только случиться какой-нибудь мелочи, выбивающейся из их понимания мира...", — вздохнув, Луна подошла к брату и скользнула под его правое крыло, всем телом прижимаясь к рельефному боку и кладя голову на покатое плечо.

— Рассказывай, — потребовала темно-синяя кобыла, в одном слове передав непреклонность, обеспокоенность, готовность поддержать.

— Я — идиот, — заявил император Эквестрии.

— Для меня это уже давно не новость, — фыркнула принцесса ночи. — Конкретизируй... Или хочешь чтобы я выбивала из тебя информацию пытками?

— Соблазнительно, — усмехнулся жеребец и повернув голову к жене, нежно коснулся ее губ своими губами. — Как-нибудь в другой раз.

— Заметь, братик, я тебя за язык не тянула, — расплылась в многообещающей улыбке покровительница снов. — Но не переводи тему: в чем твой идиотизм выразился в этот раз?

— Я нашел причину, почему кобылок у пони рождается в шесть-семь раз меньше, нежели жеребцов, — признался Солярис, возвращая свой взгляд к спиральным цепочкам. — У меня даже появилось несколько идей о том, как это можно исправить...

— Это ведь хорошо... Разве нет? — изогнув брови в вопросительном жесте, Луна толкнула брата плечом.

— Если бы не информация, полученная от твоей новой ученицы, я бы продолжал ходить кругами рядом с решением еще пару-тройку... в лучшем случае — столетий, — хмуро отозвался император. — А ведь наша наставница, мир ее праху, дошла до этого сама, еще до того как изобрела ритуал возвышения. Это... больно бьет по моему самолюбию.

— Нельзя быть гениальным во всем, — резонно заметила покровительница снов. — Ты — гениальный артефактор, из камней и палок способный собрать проектор магического щита. Так что, хватит принижать себя в собственных глазах, все равно не получится.

— Хах... — вздрогнув от чувствительного тычка локтем под ребра, жеребец крепче прижал к себе сестру, укутывая ее крылом. — И что бы я без тебя делал?

— Наматывал сопли на копыта, жалуясь, какой ты никчемный и бездарный? — невинно хлопая глазками, предположила темно-синяя кобылка.

— Язва, — фыркнул белый аликорн.

— За это ты меня и любишь, — парировала Луна, носом зарываясь в шерсть на шее мужа.

— И не поспоришь, — вздохнул монарх Эквестрии, а затем обхватил передними ногами принцессу ночи и прижав ее к груди будто плюшевую игрушку спросил. — Как там твоя подопечная?

— Мучается с самоопределением, — расслабившись и позволив жеребцу делать с собой все, что ему взбредет в голову, произнесла крылато-рогатая пони.

— Поделилась бы собственным опытом: ты в конце концов прошла через нечто подобное, — заметил Солярис, языком пробегаясь по виткам длинного рога.

— Сравнил, — фыркнула принцесса ночи. — Я всегда была омегой и для меня, лечь под жеребца — не катастрофа всей жизни.

— Ладно, — прикусив кончик уха жены, белый аликорн отстранился, чем вызвал недовольное сопение. — Ты ведь зачем-то меня искала?

— Искала, — встав на четыре ноги, расправив крылья и слегка изогнув спину, покровительница снов произнесла. — Ваше Императорское Величество, не соблаговолите ли вы вытащить свой круп из подвала и заняться накопившимися государственными делами, требующими вашего личного внимания? Ты уже восемь дней тут сидишь: еще немного и придворные начнут обвинять меня в свержении тебя с престола.

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

Обреченная на успех

— Двенадцать — красное! — громко объявил белый единорог стоявший рядом с рулеткой и столом, раскрашенным красными и белыми клетками с цифрами, на которых лежали столбики фишек.

— А как играть тут? — один бокал алкогольного напитка, выпитый за счет заведения, позволил Жене слегка расслабиться и более открыто общаться с дружелюбным светло-голубым единорогом, охотно рассказывающим обо всем, что бы не заинтересовало "его нового друга".

— О! — работник "Золотой подковы" состроил возвышенное выражение морды и многозначительно поднял правый передний хуф, указав им на рулетку. — Все довольно просто: ты можешь поставить на белое или красное, затем ждешь когда вращение колеса остановится, и если стрелка указывает на нужный цвет, то выигрываешь в два раза больше чем было поставлено. Но кроме того, ты можешь поставить не на цвет, а на число и если выпадет именно оно, выигрыш уже рассчитывается по формуле "ставка умноженная на цифру". В первом случае риск гораздо меньше, но во-втором, появляется шанс сорвать крупный куш. Ставки здесь начинаются от одной фишки... но только формально. На самом деле, на рулетке принято играть ставя не меньше десяти за раз. Хочешь попробовать?

— Ну... — серая земная пони, по непонятной для себя причине скрывающая свой пол, сдвинув бровки посмотрела на дюжину жеребцов, столпившихся рядом с колесом. — Наверное.

— Отлично! — подтолкнув "нового друга" в плечо, светло-голубой единорог протолкался ближе к столу, освобождая место для себя и спутника. — Рекомендую на пробу сделать небольшую ставку на цвет.

— Десять, на белое, — решительно произнесла Женя, выкладывая на нужную клетку требуемое количество фишек, число которых увеличилось за счет размена небольшой суммы золотых монет.

— Десять — белое, — произнес единорог, при помощи телекинеза отодвигая игровую валюту к краю. — Делайте ставки...

— Шестьдесят, на одиннадцать — белое! — воскликнул черный земной пони с желтой гривой, одетый в желтый же пиджак, полы которого скрывали верх крупа.

— Восемьдесят — красное! — сказал свое слово красный пегас с синей гривой, одетый в черный жилет с множеством кармашков.

— Пятьдесят, на двадцать — красное! — сделал ставку еще один пони.

"Даже немножко стыдно за то, что поставила так мало", — смущенно подумала серая кобылка.

— Я отлучусь... буквально на пару минут, — похлопав земную пони по плечу, сообщил улыбающийся работник "Золотой подковы", кивком головы указывая куда-то в сторону служебных помещений. — Никуда не уходи.

— Но я... — Женя хотела было ответить, но собеседник испарился с такой скоростью, будто бы использовал телепортацию. — ...никуда и не собирался.

— Ставки сделаны; ставки больше не принимаются! — воскликнул крупье (название всплыло из памяти, но с чем оно связано, земная пони понимала с некоторым трудом).

Колесо рулетки начало крутиться, издавая тихий щелкающий звук, рядом общались жеребцы, звучал смех, на фоне всего этого слышалась музыка. Магический светильник позволял отчетливо видеть каждую черточку рисунков и черту внешности игроков.

— Сигары, сигареты, леденцы с фруктовым и ягодным вкусом! — вещал земной пони в униформе работника казино, на спине у которого неведомым образом (не иначе как магией) удерживался поднос с коробочками, стаканчиками и баночками.

"Как он достает покупки? Может быть что-нибудь купить чтобы посмотреть?", — задумалась серая кобылка.

"Правильно: нужно пользоваться возможностью поиздеваться над пони", — хохотнул внутренний голос, притворяющийся совестью.

Пристыженно отведя взгляд, Женя вернулась к наблюдению за почти остановившимся колесом рулетки.

— Пятнадцать — белое! — объявил крупье, магией смахивая со стола большую часть фишек, а из оставшихся выплачивая выигрыши.

— Не серьезно играете, юноша, — прокряхтел черный земной пони, оказавшийся рядом с серой кобылкой.

— Но ведь я выиграл, — возразила земная пони.

— Разве же это выигрыш? — снисходительно фыркнул собеседник. — Настоящая игра — это азарт! Риск, от которого сердце в груди начинает биться чаще, нервы натягиваются словно струны скрипки, а дыхание замирает в груди от ожидания чуда... Вот, что такое — настоящая игра.

— Делайте ставки, — напомнил о себе белый единорог.

— Так что же ты, старик? — ухмыльнулся красный пегас. — Покажи нам — молодым, как нужно играть.

— А и покажу, — вскинулся обладатель черной шерстки. — Двести, на шестьдесят шесть — красное.

— Ха! — летун оскалился в улыбке. — Двести, на шестьдесят пять — белое!

— Сто -красное, — спокойно произнес зеленый единорог с красной гривой. — Не обращай внимания на эти ходячие мешки с "солнцами": играй как душа велит.

— А вот это обидно было, — деланно возмутился черный жеребец. — Я — Блэк Хувс.

— Фаер Флай, — в свою очередь представился пегас.

— Фото Фокус, — слегка склонил голову единорог. — Хувс... Ты случайно не из семьи владельцев кристальных шахт Счастливой Долины?

— Случайно — нет, — хмыкнул земной пони. — Я из них вполне себе специально: третий муж Фианиты Хувс.

— Тогда неудивительно, что ты так деньгами ссоришь, — хохотнул крылатый пони. — Все равно, у вас они как грязь, под ногами валяются.

— Ставки сделаны; ставки больше не принимаются! — объявил крупье, в очередной раз запуская рулетку.

— Попрошу без намеков: кристаллы еще добывать нужно, — шутливо погрозил собеседнику обладатель черной шерстки и всем своим видом показав, что тема закрыта, повернулся к серой кобылке. — Ну, а ты, молодой, кем будешь?

— Женя, — стушевавшись под взглядами по видимому богатых жеребцов, произнесла земная пони.

— А вот и я, — вовремя вернувшийся светло-голубой единорог, бесцеремонно вклинился между "новым другом" и его собеседником, тут же при помощи телекинеза сунув в хуфы серой кобылки высокий бумажный стакан с трубочкой, наполненный холодным напитком с кусочками фруктов. — Прошу прощения за задержку: начальство интересовалось, почему я бездельничаю.

— А ты?.. — красный пегас недовольно нахмурился, даже не пытаясь скрыть раздражения от появления еще одного работника "Золотой подковы".

— Блю Пин, — широко улыбнувшись, единорог подкрутил левый ус. — Помогаю моему новому другу освоиться в непривычной обстановке.

— Двадцать девять — белое! — объявил белый жеребец, магией смахивая фишки со стола. — Делайте ваши ставки.

— Женя, не хочешь рискнуть? — светло-голубой пони подмигнул своей спутнице. — Тебе сегодня определенно везет!

— Ха-ха! — летун стукнул друг об друга передними копытами. — Вижу я, как ты ему помогаешь. Смотри, приятель, с таким помощником под боком, можешь без последней "луны" остаться.

"Зачем он так?", — искренне обиделась за нового знакомого серая кобылка, успевшая сделать пару глотков из стакана, ощутив на языке сладковато-горький вкус.

Решив доказать (непонятно кому и непонятно, что), Женя высыпала на стол три четверти имеющихся фишек и произнесла:

— Восемьдесят два, на тридцать — красное.

— Ну... Не могу же я остаться в стороне? — Блэк высыпал на стол еще одну кучку игровой валюты. — Сто пятьдесят, на двадцать девять — белое.

За разговором никто не заметил, как к крупье под столом подлетела маленькая бумажка и стоило ему прочитать послание, вспыхнула тусклым и бездымным огнем.

— Посмотрим, везет ли новичкам на самом деле, — весело заявил Фото Фокус. — Двести — белое.

Ощущая, как быстрее застучало сердце в груди, Женя присосалась к трубочке, делая глоток за глотком освежающего напитка. Колесо рулетки стало замедляться...

"Ну...", — нетерпеливо думала серая кобылка, мысленно подгоняя время.

— Тридцать — красное, — подпустив в голос удивления, объявил белый единорог.

— Ей! — радостно вскинулась земная пони, едва не расплескав остатки коктейля.

— Однако... — черный жеребец потер затылок правым передним копытом. — Новичкам действительно везет.

— Ваш выигрыш: две тысячи четыреста шестьдесят, — объявил крупье, выкладывая на стол две золотые фишки, четыре серебряные и кучку обычных красных. — Делайте ставки!

— Что это мы, играем как маленькие? — красный пегас кинул на стол одну золотую фишку. — Тысячу, на — белое.

— Гарсон, еще "айсберг" для моего друга! — воскликнул Блю Пин.

— Всем, — поправила его Женя, решив поделиться своим выигрышем с новыми друзьями. — Всем по коктейлю, за мой счет.

— Не откажусь, — улыбнулся зеленый единорог. — Мне "красный закат".

...

Все то время, пока серая кобылка пыталась повторить свой успех, другие пони, компаниями и одиночки, подходили и отходили от стола, и только их группа оставалась островком стабильности перед рулеткой.

— ...а эта неблагодарная зверюга, кол ей под хвост, как цапнет доктора за ногу! — жестикулируя передними хуфами, Хувс рассказывал историю о своей работе, прикладываясь уже к четвертому бокалу крепкого вина. — Хорошо, что мы псинам клыки стачиваем, а то меня бы по судам затаскали.

— Что с доктором-то? — спросил Фаер Флай.

— Да что ему будет? — отмахнулся черный жеребец. — Синяки за пару часов прошли: на свое лечение он сил не жалел.

— Шестьдесят пять — белое, — произнес белый единорог, смахивая со стола очередную кучку фишек.

— Что за невезение, — вздохнул Фото Фокус. — Пожалуй, с меня на сегодня рулетки хватит. Друзья мои, а не хотите ли вы переместиться за карточный стол?

— Можно, — кивнул красный пегас.

— От чего бы и не сменить обстановку? — согласился Блэк. — От этого колеса у меня уже в глазах ребит. Женя, ты с нами?

— Еще одна попытка, — ощущающая азарт кобылка сделала ставку на "двадцать — красное".

— Все равно не получится, — махнул крылом летун. — Если ты сейчас выиграешь, я... сбрею гриву.

— Ая... Я... — земная пони задумалась, затем хитро улыбнулась и заявила. — Ставлю на победу свои усы.

— Идет, — согласился Флай и протянул правую переднюю ногу. — Спор?

— Спор, — согласилась Женя, со второй попытки приставив свое копытце к копыту пегаса. — Разбейте кто-нибудь.

— Один момент, — светло-голубой единорог махнул своей правой передней ногой, нанося символический удар.

Вся компания уставилась на рулетку и никто не заметил, как крупье покосился на своего коллегу, но получив отрицательное покачивание головой, сам стал ждать развязки.

— Ноль, — объявил белый единорог. — Выигрывает казино.

— Ууу... — расстроено протянула серая кобылка.

— А я тебе говорил, — ухмыльнулся крылатый жеребец. — Сейчас найдем ножницы и...

Летун присел на задние ноги и расправив крылья для лучшей устойчивости, неуловимо резко качнулся вперед, передними хуфами хватаясь за кончики усов не успевшей отреагировать земной пони и пытаясь удержать равновесие, резко отклонился назад. Вопреки общему ожиданию, вместо того чтобы последовать вслед за растительностью украшающей верхнюю губу, Женя осталась стоять на месте, а красный жеребец недоуменно уставился на предмет в своих копытах.

"Тревога! Нас раскрыли! Покинуть корабль! Кобылки и деньги — первыми!", — прошумел в голове у Жени, явно не совсем адекватный голос разума.

— Ам... Эээ?.. — переводя взгляд с усов на Женю и обратно, Фаер Флай пытался сообразить, что сейчас только что произошло, но так ни до чего и не додумавшись, повернулся к Блю Пину и резко выкинув вперед левый передний хуф, схватил его за ус чтобы резко дернуть.

— Аааууу! — удивленно закричал светло-голубой единорог, но как и положено в подобной ситуации, наклонился в сторону рывка.

— Господа, я пьян, — заявил Блэк, водя перед своей мордой правой передней ногой. — Ибо видится мне, что Фаер оторвал Жене усы, и он стал очень похож на кобылку.

— Гха... — Фокус поперхнулся и откашлявшись заявил. — Хорошо, что у меня нет усов.

"Срочно нужно придумать план...", начала метаться в голове серой кобылки паническая мысль.

"Не можешь остановить — возглавь", — выдало неожиданное решение пьяное сознание земной пони.

— Пфф, — сплюнув ватные шарики в пустой стакан и парой резких движений вытащив из носа трубочки, обладательница серой шерстки и блестящих сапфировых глаз заявила. — Я и есть кобылка. У вас с этим какие-то проблемы? Ик! Простите.

— Ммм... — крылатый жеребец перевел задумчивый взгляд на работника "Золотой подковы", который совершенно не выглядел обескураженным, но с обиженным выражением потирал верхнюю губу. — Нужно провести эксперимент...

— Так мы идем играть, или нет? — притопнув правым передним копытцем (стараясь перевести общее внимание на иную тему) спросила Женя.

— Господа... леди, — к компании подошел бурый единорог, одетый в черно-белый деловой костюм. — Я краем уха слышал, что вы собираетесь переместиться за карточный стол. Могу ли я к вам присоединиться?

— А вы собственно, кто? — нахмурился черный жеребец, фокусируя стремительно трезвеющий взгляд на новом пони.

— Скромный владелец данного заведения? — натянул на морду обезоруживающую улыбку бурый единорог. — Так что, примите меня в свою компанию, либо я сперва должен выпить пару коктейлей покрепче?

Жеребцы (кроме Блю, который старался слиться с обстановкой) переглянулись и кивнули.

— Чем больше пони — тем веселее, — радушно отозвался Блэк Хувс.

Примечание к части

Автор не играл в казино, так что заранее прошу прощения.

Жду отзывов.

Без шанса на...

— Плачьте горькими слезами: у меня — четыре единорога, — Блэк Хувс выложил на стол обтянутый красным бархатом, пять карт, на четырех из которых были изображены красный, синий, желтый и белый единороги, а на последней изображались восемь ромбовидных щитов.

— Тьфу на тебя, — Фаер Флай скинул свои две пары, из четверок и девяток, а так же картинку с рисунком жилистого огненно-рыжего аликорна.

— Жулики... Меня окружают жулики, — скинул свои карты "рубашкой" вверх Фото Фокус.

— М-да, — представившийся как Хард Корт, бурый единорог раскрыл свои карты. — Четверка двоек и белый шут. Женя?

— Двойка и тройка, — вздохнула серая земная пони, удобнее устраиваясь на мягком стуле с высокой спинкой и подлокотниками, непроизвольно кутаясь в плащ, капюшон которого в начале игры был скинут на спину, так что теперь ничто не мешало рассмотреть черты ее мордочки, блестящие от выпитого алкоголя синие глаза и взъерошенную черную гриву.

Молчаливый желтый земной пони, одетый в белую рубашку и черные брюки, собрал карты и сложив их в колоду, начал быстро перемешивать ее. Хозяин казино, собрав кучку фишек подозвал официанта, который выставил перед жеребцами и кобылой новые коктейли.

— Гарсон, мне кальян "Хвойный лес", — махнул правым передним хуфом красный пегас. — Сдавай еще одну...

В голове у земной пони уже слегка шумело, движения стали заторможенными и неловкими, но она все же потянулась к бумажному стакану с трубочкой, согласно кивнув на предложение крылатого жеребца. После того как их компания переместилась за боковой стол, атмосфера как-то неуловимо изменилась и разговоры, ранее пестревшие шутками и подколками, стали более спокойными и почти официальными.

— Вот еще история: я тогда служил в северном корпусе пассивной экспансии... — отхлебнув из своего стакана, Фото Фокус прикрыл глаза, словно бы стараясь оживить те события перед внутренним взором.

— Почему "пассивной"? — заинтересовался черный жеребец.

— Да потому, что мы стояли на месте шесть месяцев в году, и только весной проходили десяток километров вперед, чтобы осенью откатиться обратно, — фотограф весело фыркнул, забавно дернув ушами. — В газете писали о суровых боях с оленями, отважных бойцах эквестрийской армии, которые не щадя живота своего, трудятся над покорением новых земель...

— А вы? — летун прижал брошенные ему карты к столу, вытянув правую переднюю ногу.

— У половины бойцов, на той стороне фронта были кобылки, к которым они как на работу, посменно бегали чуть ли не каждую ночь, — развел передними ногами единорог. — А самое главное — все про это знали и всем было наплевать. Оказывается, некоторые молоденькие лани сами не против познакомиться с суровыми южными жеребцами. Ну да я не об этом хотел рассказать...

— Бардак, — покачал головой Хувс.

— А чего ты хотел? — удивленно вскинул брови Хард Корт. — На границе с оленями уже лет десять нет никаких подвижек ни в их, ни в нашу сторону. Пара серьезных стычек не в счет: там гнали на убой неугодных действующей власти, которых и казнить нельзя, и отпускать опасно.

— Не та нынче война... — проворчал земной пони, разворачивая свои карты веером. — Хм-м.

Серая кобылка, больше слушающая, нежели говорящая, так же подняла картонные прямоугольники. Едва ее взгляд сфокусировался на картинках, как уши тут же встали торчком, а из горла едва не вырвался радостный визг: в один ряд, как по заказу, выстроились белый земной пони (аналог валета), красная пегаска (дама), синий единорог (король), розовый аликорн (туз) и черный земной пони в костюме шута (джокер).

Масти карт в "Золотой подкове" делились на золотые подковы, серебряные мечи, алые сердца и синие щиты. Именными были только карты аликорнов, изображающие портреты императора, его сестры-жены и двух их сыновей.

— Говоришь как старик, — хмыкнул красный пегас, заглянул в свои карты и скривившись, скинул их на стол. — Меняю все.

— А мне уже пятьдесят, — гордо заявил Блэк.

— Выглядишь на все сто, — хихикнула Женя.

— Спасибо, — Хувс подбочинился. — Я слежу за собой.

— Мне кажется, это был не совсем комплимент, — протянул Фото Фокус. — О чем это я? Ах да: как-то раз, приехал к нам из Кантерлота с инспекцией генерал... Кажется какой-то аристократ, который всю жизнь сидел в кабинете и перебирал бумажки, а тут ему в голову взбрело проявить себя как героя-полководца.

— Сотня, — произнес бурый единорог, выдвигая на центр стола серебряную фишку.

— Поддерживаю, — черный земной пони выдвинул из своей кучки десять башенок из красных многогранников.

"Решил избавиться от мелочи?", — мысленно отметила серая кобылка.

"Так ли давно для тебя сотня условных единиц — мелочь?", — ехидно осведомился внутренний голос.

В ответ Женя обиженно засопела, а затем произнесла:

— Повышаю до двухсот.

— Повышаю до четырехсот, — широко ухмыльнувшись, Фаер Флай толкнул вперед четыре фишки.

— Пас, — фотограф скинул карты и облакотившись на спинку стула продолжил рассказ. — Накануне приезда высокого начальства, мы с оленями отрепетировали сценку полномасштабного наступления, с последующей контратакой и захватом пленных, которых уже следующим днем предполагалось спасать. Пленными оказались заранее выбранные офицеры, которых лани из подразделения лесных медиков, обещали пытать самым жестоким образом, пока они не выдадут все свои секреты...

Ставки прошли еще один круг, повысившись до восьмисот, но никто так и не вышел из розыгрыша.

"Какие же у них комбинации?", — начав беспокоиться, задумалась земная пони, незаметно для себя прикусив нижнюю губу.

"Блефуют", — категорично заявил внутренний голос.

— ...и вот когда мы начали организованно бежать, подгоняемые в крупы затупленными стрелами, этот кантерлотский ревизор решил, что наступил его звездный час! — Фокус театрально вскинул передние ноги. — С криком "За императора!", он повел в наступление резервный отряд, тут же попавший в окружение оленей. Пятнистые споро разоружили буйных жеребцов, повязали и утащили в свой лагерь, а наши командиры остались чесать в затылках, пытаясь решить задачку под названием "Как все это объяснить".

— Отвратительный из тебя рассказчик, — фыркнул Блэк, в очередной раз повышая ставку. — Давай момент, где надо смеяться.

— Да ну тебя, — обиженно махнул левым передним хуфом фотограф. — Такой момент испортил.

— И все же... чем история закончилась? — поддержал старшего жеребца Флай.

— Когда мы на утро "спасли" генерала, он чуть ли не со слезами на глазах пообещал, что выпишет нам всем медали за доблесть, — отозвался единорог. — До самого отъезда этот "герой" хвалился, что вынес все пытки подлых оленей, совершенно потерявших честь и доблесть. Однако, поведать нам подробности он отказался, заявив, что эти события навсегда останутся его тайной, которую он разделит с другими спасенными. Только через два дня мы узнали, что их пытали оленьей водкой, баней по черному и кобылками легкого характера.

— И чего он так нервничал? — удивился красный пегас, рядом с которым появился штатив с кальяном, распространяющим вокруг себя ароматный запах хвои.

— Как нам рассказал полковник: генерал оказался женатым, — ответил Фокус.

— Как я его понимаю, — покачал головой Хувс. — Похоже о таких вещах, как верность супруге, сейчас помнят только земные пони. А вам, соплякам, только бы позубоскалить. Вскрываемся?

* * *

Один за другим, игроки теряли все свои фишки, но вставать из-за стола не спешили. Первым проигрался Фаер Флай, слишком часто рисковавший и пытавшийся активно блефовать, за ним с игровой валютой распрощался Фото Фокус, ну а Блэк Хувс продержался лишь парой партий дольше.

Жене откровенно везло: уже восемь раздач подряд, у нее не было комбинаций хуже чем две двойки, в то время как Хард Корт наоборот получал всякую мелочь. Пару раз бурый единорог даже брал фишки из кассы, пополняя свой игровой счет "в долг" казино, но в итоге и эти деньги перекочевали к серой кобылке.

— Тебе бы стоило остановиться, — заметил черный жеребец, когда крупье стал раздавать карты для очередного розыгрыша.

— Я обязан отыграться, — прорычал хозяин "Золотой подковы".

— Да у тебя уже денег нет, — напомнил красный пегас, расслабленно покачивающийся на задних ножках стула, в зубах держа трубку от почти переставшего дымить кальяна.

Бурый жеребец поднял карты, его губы растянулись в улыбке и он подозвал к себе официанта, приказав принести из офиса какие-то бумаги. Через пару минут на стол легли документы, украшенные несколькими печатями, а сверху их дополнила сделанная тут же расписка.

— Играю на все, — заявил Хард Корт. — Поддерживаешь?

— Не стоит, Женя, — посоветовал Хувс. — Если ты сейчас заберешь деньги, то...

"Играть или нет?", — подняв карты, земная пони увидела четырех единорогов и белого шута.

"Ты еще сомневаешься?", — саркастично уточнил внутренний голос.

"Нет", — решительно сдвинула бровки синеглазая кобыла и сдвинула на середину стола весь свой выигрыш, а затем добавила остатки "солнц" из переметных сумок.

— Вскрываемся, — хрипло выдохнул бурый единорог и перевернул первую из пяти карт лицевой стороной вверх, демонстрируя портрет аликорна.

— Угум, — ощущая как в голове пульсирует кровь, а перед глазами предметы начинают расплываться, Женя так же выложила одну свою карту.

— Хм, — усмехнулся хозяин "Золотой подковы", открывая второй портрет аликорна.

"Двойка? Тройка?", — начали метаться в голове панические мысли.

Третьей картой, перевернутой вверх лицевой стороной, снова оказался портрет аликорна, что на фоне трех выложенных серой кобылкой единорогов, смотрелось более чем внушительно. Когда же и на четвертом прямоугольнике картона, выложенном на стол бурым единорогом оказался представитель императорской семьи, синеглазая земная пони прикусила нижнюю губу до крови, тут же ощутив металлический привкус на языке...

Бывший молодой человек моргнул, недоуменно глядя прямо перед собой. В его хуфах находилась одинокая игральная карта с изображением шута, на столе же лежали четыре единорога, четыре аликорна и красная пегаска.

Мысли в голове ворочались медленно и неохотно, мир перед глазами то обретал четкость, то снова расплывался, рядом находились несколько незнакомых пони, внимательными взглядами следящие за Евгением.

— Ну?.. — бурый единорог оскалился, требовательно указав на карты.

"Чего он хочет?", — не понял Женя.

"Может быть, нужно положить твою карту рядом с остальными? для симметрии...", — предположил внутренний голос.

Пару мгновений подумав над этим, сын Петра Пузикова решил подчиниться. В конце концов, он ведь ни чем не рисковал...

"Где я? И кто они?", — пробились сквозь затуманенный разум две вполне трезвые мысли.

"Какая разница? Компания-то душевная!", — донесся веселый ответ авантюрной жилки.

"Действительно... какая разница?".

Примечание к части

Вот, как-то так.

Жду отзывов.

...поражение

— Аааа!.. — первым закричал Фаер Флай, выдыхая столб ароматного дыма изо-рта.

— Охо-хо! — поддержал его Фото Фокус, пару раз стукнув передними хуфами друг об друга.

— Мдааа... — протянул Блэк Хувс, с некой жалостью глядя на Хард Корта, к морде которого буквально прилипла насквозь фальшивая улыбка. — Вечер перестал быть томным. Пять единорогов Жени, против твоих четырех аликорнов: хех, в реальности победа была бы на твоей стороне, Хард, но у игры иные правила.

— Сейчас только день, — напомнил земному пони красный пегас.

— Не важно, — отмахнулся черный жеребец и перевел взгляд на Женю. — Поздравляю, красавица, такое бывает раз в жизни и я рад, что присутствовал на подобном событии, да еще в роли участника, а не статичного наблюдателя. Даже не жаль проигранных "солнц"...

— Это точно! — летун возбужденно взмахнул передними ногами. — Подруга, тебе сегодня реально, нереально везет.

— Поздравляю, — поддержал приятелей фотограф. — Жаль со мной нет камеры...

— Хах... — Хард Корт выдохнул и словно бы сдулся, как-то внезапно став совершенно обычным, усталым жеребцом. — Поздравляю, юная леди: честь по чести, передаю вам дело всей моей жизни. Надеюсь, вы о нем позаботитесь.

"Да о чем они все?", — недоумевал бывший молодой человек.

"Кажется, ты что-то выиграла. Что-то большое и дорогое", — прозвучал ответ от голоса разума (или какого-то иного голоса, активно под него маскирующегося).

"Выиграла? В казино? Хе-хе... Хорошая шутка", — широко улыбнувшись, Евгений приветливо кивал на поздравления незнакомцев, которые вроде бы оказались неплохими ребятами с чувством юмора и плеча, и даже не врезал пегасу, решившему поцеловать его в щеку.

"Но ведь выиграла же! Как еще можно объяснить все происходящее?", — не унимался внутренний голос.

"Ну к примеру... К примеру — я сплю и мне все это видится во сне. Да-да: это хитрый план Луны, который она придумала чтобы... чтобы меня перехитрить. Вот!", — придя к этому выводу, уже не юноша ощутил гордость за себя и легко подмахнул подпись на подсунутом документе.

"Если это сон...", — начал было возражать невидимый собеседник в голове Жени, но был грубо перебит.

"Так! Если ты сейчас же не прекратишь ломать мне классный сон, я протрезвею, проснусь и ты исчезнешь", — строго заявил бывший молодой человек.

— Вот и все, — Хард Корт встал из-за стола и кивнув оставшимся на своих местах пони добавил. — Желаю вам всем приятного дня. Прощайте!

— Э-хе-хе... — Блэк Хувс покачал головой. — Уверенно принять удар судьбы и красиво уйти — это надо уметь. Уважаю!

— Так выпьем... за него! — предложил Евгений. — Раз я тут теперь вроде как главная, то вот мой первый приказ: всем выпивки за счет заведения!

Эту новость все восприняли оживленно и вскоре зал заполнился радостными выкриками. Работники "Золотой подковы" неуверенно переглядывались, но все же выполняли команду отданную новой владелицей казино.

"А раз мы убедились, что все это — сон, то я могу себя ни в чем не ограничивать", — решил уже не юноша, отнимая у летуна трубку кальяна чтобы сделать глубокий вдох.

Терпкий дым ворвался в легкие, заставив закашляться и прослезиться, а когда Женя согнулся над столом, пытаясь проморгаться и вздохнуть, кто-то принялся со смехом стучать его по спине, после чего в передние копытца был сунут пузатый стеклянный стакан с чем-то пенным и слегка горьковатым. Уже после пяти глотков горло прекратило першить, зато звуки стали сливаться в один неразборчивый гул, а зрение еще сильнее затуманилось, лишь яркими вспышками четкости позволяя оценить обстановку. В таких условиях, чей-то хуф утеревший мордочку от пены при помощи носового платка, воспринялся как нечто само собой разумеющееся.

* * *

В портовую заводь Бастиона, с неспешной торжественностью, в ореоле ауры собственной мощи, рассекая водную гладь острым кием вплыл военный корабль Теократии. Выкрашенный в черное, металлический корпус грозного судна поблескивал глянцевыми отблесками отражающегося от волн солнца, в то время как из двух высоких труб валил черный дым сжигаемого угля, а воду баламутили два гребных колеса, расположенные на правом и левом бортах левиафана.

На носу корабля виднелась надпись, тщательно выведенная золотой краской: МОЛОТ ВОЙНЫ". Словно бы подтверждая свое название, судно красовалось двумя десятками огнестрельных пушек на правом и левом бортах, стволы которых высовывались из амбразур закрывающихся прямоугольными ставнями, в данный момент откинутыми вниз ради демонстрации разрушительного потенциала. На носовой части палубы так же стояли орудия, предназначенные для ведения огня прямо по курсу следования военного транспорта...

"МОЛОТ ВОЙНЫ" подошел к самому длинному причалу и остановился, а на его борту стали видны десятки минотавров в черно-белой форме. Четыре якоря на толстых цепях упали в воду, широкий трап был перекинут с корабля на пристань. Встречающие гостей пони, в количестве полутысячи жеребцов (по двести земных пони и единорогов, а так же сто пегасов) выстроились на берегу, красуясь униформой службы безопасности острова, а так же короткими копьями, магическими жезлами и иным оружием.

Грянул торжественный марш и с корабля стала спускаться процессия из полутора десятков минотавров: двенадцать воинов, облаченных в черно-белые военные мундиры, в руках удерживающие закинутые на плечи шестизарядные мушкеты, на поясах у которых висели по шесть сменных барабанов с патронами, выстроившись в колонну по два, шагали следом за триумвиратом послов. В центре своеобразного наконечника находился духовный лидер народа двурогих, глава церкви Живого Огня, одетый в черно-алые свободные одежды, высокий и худощавый бык по имени Фроло. Слева и на полшага позади него, грозной и непоколебимой скалой возвышался командующий армией Теократии, облаченный в белый с черными манжетами мундир, Муэрто. Справа и позади от предводителя, шел невысокий Марио, одетый в черный комбинезон с белыми рукавами (он возглавляет промышленников островного государства).

В плане механики и инженерии минотавры издавна удерживают первенство по всему Эквусу, однако же отсутствие сильных магов и относительная малочисленность, не позволяют им всерьез конкурировать со странами вроде Эквестрии, Зебрики и Грифоньей Империи. Даже их флот, только несколько лет назад начал восстанавливать свое былое величие и "МОЛОТ ВОЙНЫ" был первым кораблем с паровым двигателем, созданным полностью из металла, но при этом уверенно держащимся на воде и развивающим немалые скорости.

— Приветствую вас на земле Бастиона: оплота Эквестрии в юго-западном море, — произнес высокий белый земной пони, как только затихла музыка и делегация гостей остановилась на расстоянии пяти шагов. — Принц Амур дэ Кресцендо ожидает вас во дворце и приносит свои извинения за то, что не смог лично прибыть в порт.

— Прекрати свои лицемерные оправдания, язычник, — резким, неприятным голосом прервал жеребца Фроло. — Мы проделали долгий путь сюда, не для того чтобы тратить время на бессмысленные расшаркивания. Веди нас к своему ложному божеству.

"И почему они отправили на переговоры именно этого склочного старика?", — мысленно вопросил у небес доверенный пони Его Высочества, но синие просторы оказались глухи к смертному жеребцу, так что пришлось ему задвинуть ущемленную гордость как можно дальше и продолжить исполнять свой долг.

— Прошу проследовать за мной, господа...

Представители Теократии молча пошли вслед за провожатым, никак не отреагировав на почетный эскорт из единорогов и земных пони, взявший их в плотную коробочку, а так же на летунов, сопровождающих процессию на высоте в два десятка метров. Все они знали, что слова остаются только словами, а значение имеют только строки договора, нанесенные на бумагу.

Глава церкви Живого Огня признавал, что союз его народу нужен даже больше чем Эквестрии: все же сколь бы сильны они ни были в обороне, планомерная осада может взять любую крепость. Однако же, это не мешало ему всячески демонстрировать свое недовольство, проклиная жадных грифонов за то, что вынудили унижаться и просить милость у давнего врага...

* * *

Как-то неожиданно, вокруг собралось множество пони: одни из них хотели сыграть с Женей в карты, другие предлагали просто познакомиться, третьи поздравляли с выигрышем и угощали напитками. Фаер Флай и Фото Фокус, незаметно оказавшиеся справа и слева от бывшего молодого человека, успешно заворачивали подходящих жеребцов обратно, под веселые комментарии Блэка Хувса, одаривающего их троицу понимающим и ностальгическим взглядом.

Спустя какое-то время, навязчивое внимание начало раздражать Евгения, пусть он и находился в том состоянии, когда был готов простить весь мир за все его прегрешения. Подозвав крупье, обладатель серой шерстки спросил:

— Есть тут место, где можно отдохнуть и расслабиться в тишине и комфорте?

— Мисс Женя, вы можете отправиться в свои апартаменты, кабинет для важных гостей, баню с горячими источниками... — начал перечислять земной пони.

"О! Горячие источники! Это как в этой... Японии?", — оживился бывший молодой человек, взмахом правой передней ноги останавливая собеседника.

"Точно-точно! И ты не можешь упустить такую возможность", — весело поддержал Евгения внутренний голос.

— Организуйте мне баню... чтобы там не было никого постороннего, — войдя во вкус отдавать приказы, распорядился уже не юноша, царственным взглядом окидывая свои владения, почему-то не яркие и не четкие.

— Вы уверены, мисс Женя? — уточнил работник "Золотой подковы". — Может быть вам следует остановиться и отдохнуть? Прислуга уже подготовила постель...

— Уверена-уверена, — приобняв серую земную пони правой передней ногой, вмешался красный пегас. — Постель — потом, а первым делом — баня.

— Да, — подтверждающе кивнул бывший молодой человек. — Сперва — баня, потом — постель. И доставьте туда что-нибудь выпить и закусить.

— Будет сделано в лучшем виде, — заверил новую начальницу крупье, с сомнением покосившись на двух жеребцов, проявляющих к этой кобылке вполне определенный интерес.

Вскоре подошел голубой единорог (имя которого вылетело из головы Евгения) и сообщил, что требование хозяйки выполнено и они могут переместиться в подвальные помещения. Фаер Флай и Фото Фокус тут же помогли серой земной пони слезть с сидения и утвердиться на четырех ногах, а затем подпирая с правого и левого бока, повели к выходу из зала (пегас еще и крылом спину укрыл заявив, что ему так удобнее). Блэк Хувс от предложения присоединиться отказался сказав, будто ему уже пора уходить, а то жена может расстроиться.

"Подкаблучник", — мысленно фыркнул Женя.

"Он — пони", — напомнил внутренний голос.

"И что?", — не понял бывший молодой человек.

"У пони — копыта, а каблуков они вовсе не носят", — поучительно заявил голос разума.

"Тогда... подкопытник", — пришел к логичному выводу Евгений.

"Глупо звучит", — прозвучало в ответ как-то скептично.

"Протрезвею", — пригрозил уже не юноша.

"Испугала ежа голым крупом", — обиженно отозвался внутренний голос.

Тем временем они спустились сперва на первый этаж, но шли через служебные помещения, в результате чего так и не вышли в общий зал, а затем опустились по широкой лестнице в подвал, где остановились войдя в просторную комнату со скамьями, установленным между ними накрытым столом, какими-то шкафчиками и металлической коробкой с заводным ключом сбоку. Женя тратил большую часть своих усилий на то чтобы удержаться на кажущихся ватными ногах, так что роль переговорщика на себя взял единорог, оказавшийся наиболее трезвым среди всей троицы.

— ...дверь справа ведет в комнату с бассейном, к которому подведены горячие источники, — объяснял работник "Золотой подковы". — Дверь находящаяся прямо перед вами ведет в помещение для мытья, левее нее находится сухая парилка, но сегодня она не работает, да и с мокрой шерстью туда заходить не рекомендуется. Здесь вы можете наблюдать банкетный стол, музыкальный автомат производства Теократии... Ах да: если кому-то нужно, в левой стене есть проход в туалет. Желаете что-нибудь дополнительное?

В голове всплыли воспоминания о первом посещении бани вместе с Бэби Харт и бывший молодой человек заявил:

— Хочу массажистку.

— Обойдемся, — поспешил вмешаться красный пегас.

— Ты может быть и обойдешься, а я хочу массаж, — возмутился Евгений, ощущая как начинает потеть в своей одежде (в комнате было не слишком жарко, но она вплотную соседствовала с помывочной).

— Да я сам тебе массаж сделаю, если захочешь, — пообещал летун. — Настоящий понячий массаж...

— Ну... — задумавшись, обладатель синих глаз сдался. — Тогда ладно. Пока свободен.

— Как скажете, — угодливо улыбнувшись, голубой единорог поспешил выйти в коридор. — Если что-нибудь понадобится, только скажите.

— Парни, ну-ка разойдитесь, — толкнув жеребцов плечами, Женя уселся прямо на пол и скинув плащ, стал пытаться стянуть рубашку. — Фууу... Ну и жара.

— Давай помогу? — предложил Фото Фокус, зажигая свой рог.

С помощью магии от элементов одежды удалось избавиться довольно быстро, а затем и тряпки обматывающие тело последовали в дальний угол, где стояло деревянное ведро. Бывший молодой человек, с удовольствием потянулся по кошачьи, с трудом вернулся в стоячее положение и посмотрев на фотографа произнес:

— Повезло тебе с этой штукой на лбу. А мне вот приходится ограничиваться... Э-э-э... "железной рубашкой". Луна говорила, что есть еще какой-то "путь равновесия", но мне его изучать рано.

Флай и Фокус переглянулись, пожали плечами и пегас предложил:

— Пойдем ополоснемся?

"Надо бы сперва в туалет", — заметил голос разума.

"Хи-хи... Хорошие пони в воду не писают?", — мысленно усмехнулся Евгений, растягивая губы в улыбке.

— Парни, я сперва погляжу на звезды и присоединюсь к вам минут через пять.

"Левой-правой, левой-правой-правой-левой...", — мысленно командуя своим ногам, обладатель свалявшейся серой шерстки направился к левой двери, но по пути его повело еще левее, из-за чего он едва не врезался в музыкальный автомат.

— Хоу... — перехватив серую земную пони телекинезом, единорог предложил. — Давай помогу? И не спорь: ты сейчас в собственных ногах можешь запутаться.

"М... Логично. Бывало я с двумя ногами управиться не могла, а тут целых... три, четыре", — усмехнулся про себя Женя, сдаваясь на волю обстоятельств.

Примечание к части

Жду отзывов.

Желания и нежелание

Процессия из минотавров и сопровождающих их пони прошла по центральной улице Бастиона, огороженной от случайных прохожих кордонами из стражи города и вскоре оказалась на площади перед дворцом Амура дэ Кресцендо. Внешние стены первого яруса пирамиды красовались рельефными изображениями нарочито грубой каменной кладки красного цвета, которую украшала красочная яркая гравировка, а ряд маленьких окошек находящихся на высоте почти двух метров от уровня земли, окружали распахнутые ставни с рисунками звезд, сердец и цветов. По верхнему краю стены тянулся декоративный бортик с множеством маленьких башенок, сверкающих в солнечных лучах острыми конусами крыш, состоящих из фокусирующих кристаллов (послы Теократии прекрасно видели, что за красивым фасадом находится настоящая крепость, способная стать серьезным препятствием для любых пехотных войск, а учитывая якоря магического барьера, то у двурогих вовсе возникали сомнения в возможности успешного штурма).

Второй ярус дворца был на треть меньше первого и его окружала открытая площадка, заставленная статуями и большими магическими сферами, по ночам выступающими в роли мощных прожекторов. Окна второго этажа дворца были высокими и узкими, так же имели закрывающиеся ставни, а по верхнему краю внешней стены тянулись очередные башенки, своим видом напоминающие украшение праздничного торта. Только третий ярус внешне был легким и невесомым словно зефир, сверкал украшающими стены драгоценными металлами и разноцветными камнями и имел окна нормальной ширины. Впрочем, знающие разумные не сомневались ни секунды, что и этот уровень защищен от случайных и неслучайных вторженцев.

Перейдя по перекидному мосту маленький ров, созданный исключительно для антуража, быки вошли в главные ворота дворца и оказались под сводами высокого коридора, украшенного яркими гобеленами, светильниками из благородных металлов и драгоценных камней, с полом выложенным мраморными плитами и застеленным бархатной ковровой дорожкой. Перед входом в тронный зал солдатов Теократии вежливо попросили подождать в одной из комнат для гостей, а когда они скрылись в боковом проходе, украшенные изображением золотого папоротника створки бесшумно распахнулись в стороны, открывая послам вид на просторное помещение утопающее в золотом, красном и белом цветах...

Приветствия и обмен завуалированными оскорблениями, выставляемыми в качестве тонких комплиментов, к обоюдному удовлетворению прошли успешно, так что после завершения официальной церемонии, высокие договаривающиеся стороны перебрались за стол, накрытый в соседней с тронным залом комнатке. Кроме Амура дэ Кресцендо, при личном разговоре со стороны пони присутствовали капитан его гвардии, финансовый советник и пара слуг, готовых выполнить любое поручение господ.

— Позвольте выразить вам свои величайшие соболезнования по поводу разрыва дипломатических отношений с государством грифонов, — добродушно улыбаясь произнес нежно-розовый аликорн, при помощи магии жестикулируя в воздухе двузубой вилкой, на которую был наколот фаршированный сыром помидор. — Должен признаться, что их атака на ваш портовый городок, десяток поколений назад построенный вашими предками на побережье земель империи стало сюрпризом для нашей разведки. Не раскроете тайну: в чем причина конфликта?

— Мы не сошлись в цене предоставляемых услуг, — опередив Фроло, отозвался Муэрто. — Грифоны считали, что захватив наши корабли сумеют устроить морскую блокаду, вынудив нас пойти на унизительные уступки, но недооценили доблесть наших солдат, не только сумевших сохранить флот в целости, но так же нанесших немалый урон той армии, которая должна была удерживать окружение.

— Уверен: в Кантерлоте был устроен праздник, в честь разрыва нашего союза, — едко прокомментировал сказанное глава Церкви Живого Огня.

— Что вы, как можно! — возмущенно вскинулся принц, но тут же успокоился и с улыбкой добавил. — Мы неплохо посидели в теплом семейном кругу.

— Мужеложцы, — с отвращением скривился худощавый бык.

— Наши семейные отношения — это наше личное дело, — по-прежнему издевательски вежливо отозвался Амур. — Я тут недавно слышал великолепное высказывание: "В чужой храм со своим уставом не ходят"... По-моему великолепно сказано. Вы так не думаете?

— Мы собрались здесь не для философских диспутов, — напомнил Муэрто, не позволяя официальному главе делегации утянуть аликорна в их религиозные споры. — Теократия готова пойти на соглашение с Эквестрией и развернуть производство механической техники на территории вашей страны, а так же поделиться некоторыми нашими решениями в обработке материалов. В обмен мы хотим получить...

— Не интересует, — растягивая слова, приторно-сладким тоном произнес крылато-рогатый жеребец, после чего кивнул финансовому консультанту.

— Произошедший несколько месяцев назад научный рывок, плодами которого стали десятки новых изобретений и масштабных проектов, по всем предварительным выкладкам дадут нам более высокий процент производительности при меньших затратах, чем если бы мы пользовались технологиями Теократии, — начал торопливо говорить единорог в деловом костюме темно-малинового цвета. — Уже полученные нами электродвигатели, для использования которых разрабатываются дешевые преобразователи магической энергии в электрическую, превосходят предлагаемые вами паровые установки по всем параметрам, при этом не требуют доступа к залежам угля, либо иного топлива. Массовое внедрение данного изобретения в разные сферы жизни пони, в ближайшие пять лет обещает нам увеличение выпуска товаров самых разных производств примерно на четыреста процентов. Уже сейчас в Кантерлоте разрабатываются проекты новейших кораблей и летательных аппаратов...

— Достаточно, — подняв левую переднюю ногу, прервал подчиненного принц любви. — Как видите: мы более не нуждаемся в технологиях Теократии, так же как и ее ресурсах. Скажу даже больше — правительство Эквестрии в течении года выкупит всех граждан вашей страны, находящихся в собственности пони на территории нашего государства и после оказания медицинской помощи, если таковая понадобится, вернет их в ваши владения. Как говорит мой отец "Рабство — это пережиток прошлого, который мы благополучно пережили".

— Гхм... — Марио прочистил горло, привлекая к себе внимание и тем самым давая коллегам осмыслить услышанное. — Других своих невольников вы тоже освободите? Неужели пони больше не нуждаются в самках и не собираются вести экспансивных войн?

— Любые перемены в многовековой жизненный уклад общества нужно вносить постепенно, — мягко отозвался нежно-розовый аликорн, от которого веяло чувством превосходства и весельем. — Учитывая новые вводные, война перестает быть выгодной. По плану моих родителей, пони нам понадобятся внутри государства, а не на его границах... что совершенно не означает, будто мы собираемся ослабить армию. То же касается и самок: да, пока что они нужны нам, как матери для новых поколений пони, но вместо захвата в рабство, мы собираемся предлагать им контракты, настолько выгодные, что от них трудно будет отказаться.

— Это — бред понячий! — рыкнул Фроло. — Никто в здравом уме не отдаст свою дочь вам, чтобы она становилась свиноматкой для четвероногих безбожников!

— Сейчас — разумеется, — вежливо согласился Амур. — Но ведь мы не собираемся менять мир в один момент? Пройдут десятки лет, Эквестрия постепенно откажется от практики содержания невольниц и перейдет на заключение разовых контрактов о материнстве. Кроме того, не стоит забывать о том, что на наших землях проживают целые рода минотавров, грифонов, зебр, лошадей, оленей и даже яков, считающие своей родиной именно Эквестрию. И мне кажется, что многие из них согласятся остаться жить бок о бок с нами, помогая строить прекрасный, новый мир, в котором все разумные Эквуса смогут обрести...

— Бред, — прервал воодушевленную речь крылато-рогатого жеребца минотавр, являющийся главой Церкви Живого Огня.

— Это потребует времени, но мы — аликорны, умеем ждать, — подвел итоги своим словам принц любви.

— Если вы изначально не собирались заключать договор, то зачем была нужна эта встреча? — Муэрто едва сдерживал гнев, ощущая себя каким-то теленком на побегушках. — К чему весь этот фарс?

— Мерзкие еретики, — пробормотал сквозь зубы Фроло, до которого замысел пони дошел быстрее, нежели до его младшего сородича.

— Мы готовы оказать вам любую посильную помощь в разрешении конфликта с грифонами, а так же поставлять на острова продукты питания выращиваемые на наших фермах, — напустив на себя серьезный вид и даже прекратив улыбаться, нежно-розовый аликорн хищно прищурил глаза. — В оплату за наши услуги, вам придется первыми вступить в тесное сотрудничество с нашим государством. Контракты уже готовы и теперь, нам осталось только внести в них последние правки...

* * *

— Хоть меня к нечистой силе, пони часто относили, знают взрослые и дети — Банщик чище всех на свете... — напевая веселую мелодию, Фото Фокус налил в деревянный тазик горячую воду и опустил туда свежий веник, который судя по тройным листьям напоминающим отпечатки птичьих лап, был привезен аж с севера Эквестрии, а то может быть даже из Оленьих Княжеств. — Готовишься, пернатый?

— А что мне готовиться? — Фаер Флай встал на задние ноги и согнув передние конечности, напряг грудную клетку. — Я — всегда готов!

— Тихо ты, не ори, — цыкнул на нового знакомого единорог. — Скажи лучше: готов кобылку делить?

— Спрашиваешь, — встав на все четыре ноги, летун хмыкнул. — В моем возрасте и при нынешнем положении, можно войти в табун только на роли третьего, а то и четвертого мужа. При этом сам понимаешь, о взаимной симпатии мечтать не приходится. За такую пони как Женя, всеми ногами держаться нужно... А ты?

— Та же ситуация, — отозвался волшебник. — Как понимаю, вариант с покупкой невольницы ты не рассматриваешь?

— Только если совсем никаких вариантов не будет: я хоть и пегас, но традицию с захватом жены у соседа не поддерживаю, — крылатый жеребец поморщился и вздохнул. — Правда, есть у меня подозрение, что мы можем остаться в пролете.

— Не вешай нос, — подбодрил приятеля Фото Фокус. — Есть у меня одно заклинание, которое позволит Жене расслабиться и прийти в тонус...

— Это как? — не понял летун.

— Крупом об косяк, — огрызнулся единорог. — Не перебивай и все поймешь. В общем, слушай план: ты сейчас нашей красотке будешь делать массаж, а когда она расслабится, я наложу свое заклинание. Не беспокойся, там нет ничего опасного, просто эффект снижения критичности мышления и повышения возбуждения — как у некоторого алкоголя.

— Да нас за такое!.. — начал было возмущаться Фаер Флай, но подскочивший к нему фотограф, правым передним хуфом заткнул приятелю рот.

— Не ори, — процедил волшебник. — Ничего запрещенного мы использовать не будем, а только поможем Жене расслабиться и доставим удовольствие... Хочешь — вместе, хочешь — поодиночке. Утром проснемся в одной кровати, с похмельем, утешим кобылку и обещаем на ней жениться. Все! Вариант беспроигрышный.

— Тфу... — красный пегас недовольно сдвинул брови и уже хотел что-то сказать, но в этот момент распахнулась дверь и в помывочную, покачиваясь и насвистывая какую-то мелодию, вошла обсуждаемая пони.

— А вот и я! — объявила серая земная кобылка, тут же направившаяся к широкой и длинной скамье, стоящей рядом с правой от входа стеной. — Крылатый, где там твой мас-саж?

— Ну?.. — Фото Фокус попытался одними глазами передать целую гамму чувств и обещаний.

Прикусив нижнюю губу, летун покосился на упругий круп подруги... и молча кивнул, после чего наигранно бодрым голосом произнес:

— Ложись, сейчас мастер понячьего массажа покажет класс!

(18+).

Вытянувшись на деревянной скамье, Женя постарался полностью расслабиться, чему способствовали как жар царящий в обшитом деревом помещении, мягкий свет единственного магического светильника висящего под потолком, так и приятный запах веника. В памяти всплыли фрагменты из такой далекой и вроде бы даже нереальной, прошлой жизни, когда тогда еще молодой человек, ходил в баню с друзьями.

"Холодного пива не хватает".

"И девочек".

"Пожалуй, зря я отказалась от банщицы".

Тем временем, красный пегас легко и непринужденно вспорхнул на скамью и встав над серой земной пони, наклонился к ее макушке чтобы спросить:

— Готова к самым незабываемым ощущениям в жизни?

— Пфф... — скептично фыркнул Евгений.

Приняв этот ответ за "да", Фаер Флай привстал на расставленных задних ногах, копытами удерживающихся на самых краях скамьи и поставил передние хуфы на плечи своей пациентки. Он начал с осторожных поглаживающих движений вдоль позвоночника, от шеи и до поясницы, затем надавил чуть сильнее и принялся круговыми движениями разминать саму шею.

— Ммм, — от удовольствия, Женя даже закрыл глаза и прижал уши.

В это время, к серой земной пони приблизился Фото Фокус, рог которого тускло светился от магической ауры. Наклонившись к кобылке, он осторожно коснулся кончиком своего фокусирующего магию органа и отпустил заклинание. Бывший молодой человек ощутил легкий укол в основание затылка, но не обратил на это внимания, тем более, что начавшая было отступать поволока опьянения, словно бы сгустилась, а по телу стал распространяться жар, особенно сильный в местах, где передние ноги летуна касались серой шкуры.

Подмигнув соучастнику, волшебник отошел к тазику с венником и схватив его магией, рывком вытащил из воды, после чего стряхнул влагу на раскаленные камни. По ушам тут же ударил звук шипения, к потолку поднялся горячий пар...

"...".

"...".

Мысли в голове Евгения, которые текли все медленнее и медленнее, полностью затихли и серая земная пони отдалась ощущениям и инстинктам. Ее ноздри стали шумно раздуваться, бока поднимались и опадали все быстрее, выдавая нарастающее возбуждение, хвост непроизвольно приподнялся и стал покачиваться из стороны в сторону.

Пегас закончил массировать шею и плечи подруги, опустившись на спину. Мышцы под его хуфами то напрягались до состояния стальных канатов, то расслаблялись плавясь будто горячий воск. Когда он переместился на поясницу и круп, до ушей впервые донесся тихий стон, смешавшийся с тяжелым дыханием.

Запах возбужденной кобылы дразнил обоняние и Фаер Флай уже не думал о том, что делает что-то неправильное. Бесцеремонно усевшись на вытянутые задние ноги, он уже открыто начал мять упругий круп, наслаждаясь бархатистой шерсткой, жаром тела Жени, ее тихими стонами и видом того, что обычно скрывал ныне вздернутый хвост.

На секунду оторвавшись от своего занятия, пегас позволил земной пони поджать задние ноги под себя, сам же принялся оглаживать напряженные бедра, в то время как Женя приподняла круп и теперь покачивала им, стараясь продлить прикосновения. Облизнув губы, жеребец наклонился вперед и нетерпеливо приник ртом к влажно поблескивающей щелке, словно бы подмигивающей ему в нетерпении, тут же ощутив на языке вкус смазки.

Кобыла коротко взвизгнула и еще больше выгнула спину, поднимая заднюю часть вверх чтобы пегасу было проще. Летун постарался запустить длинный язык в жаркое влагалище так глубоко, как только мог, но с удивлением ощутил какое-то препятствие. Долгую секунду до него доходило, что же это может быть, а затем в голове вспыхнуло озарение, от которого кровь в ушах застучала с удвоенной силой, а и без того напряженный член, буквально заныл в нетерпении.

Скосив взгляд на Фото Фокуса, наблюдающего за предварительными ласками, Фаер Флай внутренне ухмыльнулся: сам того не зная, единорог отдал ему нетронутый цветок...

— Мммааамм... — невнятно простонала Женя, сама двигая крупом навстречу любовнику.

Захватывая губами рта половые губки партнерши, красный пегас облизывал и обсасывал их, слегка покусывал и снова пытался слиться в страстном поцелуе с промежностью кобылы. Наконец, опустившись ниже, он нащупал горошину клитора и обхватив его губами, осторожно но настойчиво втянул в рот, тут же игриво прикусив зубами. Наградой ему был особенно чувственный полустон-полукрик серой пони, а так же струйка жидкости, выплеснувшаяся прямо на морду.

Оторвавшись от своего (теперь уж точно — своего) лакомства, Фаер Флай рывком вскочил на ноги и навис над кобылой, стискивая ее передними конечностями и пристраиваясь к все еще вздернутому крупу. После первого оргазма она была вялой, но открыв глаза хотела было дернуться, только зубы жеребца уверенно вцепились в загривок, не позволяя самке сопротивляться.

— А... Ахаааммааа! — жалобно простонала-проскулила Женя, когда член летуна резко ворвался в ее лоно, лишая девственности и погружаясь так глубоко, как никто и никогда до этого.

Замерев на несколько ударов сердца, позволяя себе и партнерше привыкнуть к новым ощущениям, пегас подался назад и выйдя на две трети, снова вонзился, буквально дурея от той горячей, скользкой тесноты, которая жадно обнимала его ствол. При движении вперед стенки влагалища, сжимаясь от пробивающих тело хозяйки судорог заставляли буквально прорываться силой, будто солдат берущий новый рубеж раз за разом, при обратном же движении лоно серой пони будто трясина не желало отпускать свою жертву.

После десятка повторений, Женя сперва расслабилась, а затем и сама начала покачивать крупом навстречу Фаеру. Жеребец же ускорял и ускорял толчки, совершенно забыв о том, насколько неустойчивая поверхность под ними. Впрочем, нарастающее распирающее ощущение в паху и бешенно стучащее сердце, совершенно лишили его возможности здраво мыслить...

Наконец летун выгнулся, особенно глубоко войдя в свою партнершу и грубо впился зубами в холку, вызывая крик боли и удовольствия. Щелка кобылы конвульсивно сжалась еще несколько раз и по задним ногам потекли струйки смазки и семени, которые "закрасили" следы крови на бархатистой шерстке.

Ноги любовников подломились и они начали падать на бок, так и не выйдя из сцепки, но прежде чем их дуэт достиг пола, Фото Фокус подхватил своих будущих родственников телекинезом и осторожно опустил на ровную поверхность. После этого он подошел к крылатому жеребцу и болезненно ткнув его в бок левым передним хуфом, требовательно заявил:

— Развлекся? Уступай место.

С чмокающим звуком ствол красного пегаса покинул лоно серой земной пони, откуда так же стали вытекать их общие жидкости. Женя тяжело дышала и была в полубессознательном состоянии, что впрочем не мешало ей реагировать на прикосновения.

Волшебник перевернул кобылку на спину и улыбнулся: то, что он видел, определенно ему нравилось. Наклонившись к животу самки, жеребец поочередно облизал ее напряженные, маленькие соски, затем навис над подругой всем телом и магией раздвинув ее задние ноги, осторожно опустился на своих задних копытах. Головка напряженного члена коснулась приоткрытых губок влагалища и единорог с рыком вошел на всю длину, вызвав у партнерши испуганный и страстный вскрик.

— Все хорошо, дорогая, — горячо шептал на ухо Жене Фото Фокус, своей грудью придавив ее грудь и сжав бока. — Ничего не бойся: я обо всем позабочусь.

С последними словами таз волшебника осторожно качнулся назад и вперед, вызывая тихий стон серой земной пони. За первым толчком последовал второй и третий... Вскоре помещение заполнили хлюпающие звуки совокупления и томные стоны, перемежающиеся настойчивым рычанием.

Не осознавая себя, Женя обняла любовника передними ногами за плечи, а задними — за круп, начав помогать ему вколачиваться в себя. Продлилось это несколько минут, после чего самка вновь кончила, до боли стиснув своего партнера, который взвыв излился в нее, ощущая как в голове взрывается какофония красок и звуков.

...

В бассейне, бортики которого были выложены синим и розовым мрамором, а дно устилал белый песок, над парящей жаром водой разносились всплески и стоны. Красный пегас, прижатый спиной к углу искусственного водоема, передними ногами придерживал серую земную пони за талию, а сама кобылка медленно раскачивалась вверх-вниз, передними хуфами опираясь на его плечи и запрокинув голову с открытым ртом...

...

В зале с банкетным столом, пока крылатый жеребец пил вино и вкушал разнообразные угощения, единорог стоял на задних ногах позади кобылки, которая лежала грудью на одной из скамей, широко расставив задние конечности и приподняв круп...

...

На широкой и мягкой кровати, на спине лежал Фото Фокус, сверху на нем устроилась Женя, а на ее спину своим весом давил Фаер Флай. Члены жеребцов ритмично двигались во влагалище и анусе кобылки, скулящей и извивающейся в такт своим любовникам...

(Конец 18+).

* * *

"Ну я и нажралась...", — это было первой мыслью бывшего молодого человека, когда он пришел в себя и попытался открыть глаза, за что поплатился вспышкой головной боли, слезотечением и тошнотой.

Ощущения были такие, будто бы Евгений пил неделю не просыхая, а затем решил резко прекратить, но для того чтобы протрезветь не придумал ничего умнее, как сперва пойти разгружать вагоны с углем, а когда это не помогло — участвовал в реслинге. Кроме головы, у него болело буквально все, начиная от кончиков волос и заканчивая местами, о которых кобылкам в приличном обществе говорить не положено.

"Здравствуй, незнакомый потолок. Хм-м... А не попала ли я в Икари Синдзи? Это бы по крайней мере объяснило, почему я так плохо себя чувствую", — прекратив любоваться на белый и как это уже было замечено — незнакомый потолок, бывший молодой человек успел порадоваться, что проснулся на чем-то удобном и мягком (вероятно — на кровати).

Собравшись с силами, он повернул голову направо и увидел... морду красного жеребца, пускающего слюни на соседнюю подушку. Моргнув, Евгений осторожно повернул голову налево и обнаружил, что там лежит другой жеребец, но на этот раз уже рогатый.

Мыслительная деятельность замерла, мозг ушел на экстренную перезагрузку, а когда вернулся с нее, то в архиве обнаружились воспоминания, которых еще минуту назад там не было. Ощущения, эмоции, чувства — все это обрушилось на неподготовленное к подобному сознание, разом сметая плотину безмятежности.

Как оказался стоящим на кровати на всех четырех ногах, Женя так и не понял, зато одно ему стало очевидно: два жеребца, находящиеся в его постели, прошлыми вечером и ночью...

"Поздравляю тебя, Женя: ты выиграла казино! И на радостях от этого события, даже не заметила как тебя поимели два козла. Но не расстраивайся, ведь могло быть и хуже".

"Например?".

"Ты могла не только перестать быть девочкой, но еще и все свое имущество им подарить".

На сознание бывшего молодого человека начала накатывать истерика, которая могла вылиться во что угодно. Однако, этот момент выбрал единорог чтобы проснуться, открыть глаза, увидеть стоящую на кровати серую земную пони и произнести:

— Доброе утро, дорогая.

В голове Евгения что-то щелкнуло и мир окрасился красным, а на грани слышимости зазвучал тяжелый рок. Собственный рык был похож на рев раненого зверя, а удары передних ног, укрепленных эффектом отталкивания, без разбора летели в голову и тело не успевшего отреагировать на атаку пони.

Фото Фокус (имя всплыло в памяти с эффектом гонга на ринге) первые секунды пытался что-то сказать, затем закрывался передними ногами и заставил рог вспыхнуть магической аурой. Однако же уроки Себриз не прошли даром: тяжелые удары с влажными звуками соприкасающиеся с телом жеребца, одним единственным касанием едва не сломали головной бур.

Волшебник потерял сознание и уже не сопротивлялся, а Женя все бил и Бил, пока не услышал истерический выкрик справа:

— Что происходит?!

Повернувшись к новому раздражителю, бывший молодой человек увидел напряженного красного пегаса, который еще только вставал на ноги и расправлял крылья. Он был потрепанным и усталым, его глаза с ужасом смотрели на кобылу, превратившую недавнего знакомого в кровавую отбивную...

— Что с... — начал было снова говорить летун, но был перебит.

— Рррааа! — прыгнув из положения "сидя на полудохлом теле", Евгений нацелил удар правой передней ноги в скулу крылатого пони...

Примечание к части

Жду отзывов.

Раздрай

"Ну и чего ты расстраиваешься? Ведь было приятно и хорошо...".

"А потом еще и весело: эти олени теперь вряд ли скоро встанут на ноги, а о том чтобы кому-то что-то куда-то сунуть, вообще думать забудут. Хехехе".

"Да как так можно?! Они же так мило с нами себя вели...".

"Ты так и не поняла? Тупая подстилка: они нами попользовались и собирались пользоваться дальше, попутно присвоив все нажитое непосильным, бесчестным путем. Да эти уроды еще легко отделались!".

"Не верю. Они не могли так с нами поступить! Скажи ему, Женя".

"Да-да: скажи мне, Женя. Тебе ведь понравилось, как тебя во всех позах и во все отверстия пользовали двое потных, вонючих, волосатых и грубых животных? Ты ведь буквально визжала от восторга!".

"Заткнитесь...".

"Что, девочка, правда глаза колет? Ах да: ты ведь уже не девочка... Ахахаха!".

"Заткнитесь".

"Да не слушай ты этого грубияна и вредину. Если бы не он, мы бы сейчас наслаждались...".

"...объятьями двух жеребцов, лежа на смятых простынях шикарного понидрома? А может быть и не только объятьями, и даже не лежа? Хехехахаха".

"Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь-заткнитесь-заткнитесь-заткнитесьзаткнитесьзаткнитесьзаткнитесь!..".

Сидя в углу небольшой, но уютной комнатки с узкой кроватью у правой стены, прибитым к полу столиком с закругленными углами у левой стены, а так же мягким и теплым ковром зеленого цвета на полу, Женя кутался в клетчатый плед, накрывшись вместе с головой и молча покачивался вперед-назад. Недавно его осмотрела желтая единорожка, одетая в зеленый медицинский костюм с изображением сердца на груди, которая провела профилактику венерических заболеваний, наложила общеукрепляющее заклинание, дала выпить несколько пузырьков с разными снадобьями и попыталась разговорить пациентку, в чем совершенно не преуспела. Следователь, который попытался допросить хозяйку "Золотой подковы" после этого, так же ушел разочарованным...

"Нужно было разбить ему морду", — заявил чуть хрипловатый, грубый внутренний голос.

"Он всего-лишь хотел нам помочь и узнать, что произошло прошлой ночью", — возразил ему мягкий, явно женский, хотя скорее даже какой-то подростковый голосок.

"Ты совсем дура? Ах, ну да: у кого я спрашиваю", — более мужественный голос одними интонациями дал понять, насколько низко оценивает умственные способности собеседницы.

Стараясь не слушать своих соседей по голове, бывший молодой человек плотнее завернулся в ткань. Возможно ему и стоило бы пойти на сотрудничество со следствием, но по сути это мало что изменило бы: следственный изолятор в тюрьме Бастиона, оказался немногим хуже дешевого гостиничного номера, да и стражи порядка вели себя достаточно вежливо (никаких оскорблений, ногоприкладства, морения голодом и иных приемов психологического давления). Впрочем, причиной подобного мог являться пол заключенной...

"Хоть какая-то польза от щели между задних ног? Ахахаха!", — зло рассмеялся мужской внутренний голос.

"Пошляк и грубиян", — отчеканила девушка.

Как Евгений вообще оказался в подобном положении? Тут все довольно просто: сорвавшись с метафорической нарезки и впав в состояние берсерка, он до полусмерти избил единорога, которого зовут Фото Фокус, а так же сильно помял пегаса по имени Фаер Флай, которые часами ранее воспользовались его неадекватным состоянием и знатно объездили. На шум заявились сперва охранники казино, которые сумели оттащить новую хозяйку заведения от жалобно скулящего крылатого тела, а затем и наряд стражи, вызванный кем-то из работников или постояльцев.

Прибывшие на место происшествия законники, не долго думая приняли всю троицу с копыт на копыта, но если серую земную пони отправили в следственный изолятор и приставив охрану вызвали доктора-кобылку, ее жертв поместили в тюремный госпиталь (последнее удалось узнать из обмолвок единорожки и охраны). Теперь, когда у следователя не получилось получить информацию от главной подозреваемой-пострадавшей, следовало ждать когда жеребцов приведут в чувства и допросят...

"Желательно чтобы их допрашивали с пристрастием. Хотя после наших пинков по шарикам, вряд ли они оценят допрос с применением силы", — почти урча заявил сосед по голове.

"Это... Это... чудовищно! Ты — жестокое животное!", — не выдержала соседка, явно не отличающаяся большой выдержкой.

"От животного слышу. Хехе... В прямом смысле — от животного".

Когда ярость спала, бывший молодой человек обнаружил, что думать стало как-то легче, эмоции заметно притупились, а в душе появилась какая-то опустошенность. Он смог по новому взглянуть на свою старую жизнь, поблекшую и кажущуюся каким-то черно-белым фильмом, просмотренным когда-то давно, а так же новую, полнящуюся яркими событиями и впечатлениями.

"Да я к себе даже мысленно обращаюсь как к кобыле! Это уже показатель", — невесело улыбнувшись, подумал Евгений.

Родители, сестренка, друзья, девушки... По семье Женя тосковал, но к собственному удивлению, не так уж и остро. Мысли о друзьях не вызывали ничего, кроме теплой грусти. Девушки же...

"Еще скажи, что сожалеешь о том, как "свински" с ними поступал", — мужской внутренний голос буквально источал презрение.

"Я ни о чем не жалею: у нас все было по взаимному согласию", — впервые ответил соседу по голове бывший молодой человек.

"С Фокусом и Флаем, у "нас" тоже все было по взаимному согласию", — насмешливо напомнил собеседник.

Евгений никак не отреагировал на провокацию, а вместо этого вернулся к разбору воспоминаний. Семья Шоу была... теплой и какой-то уютной: да — они имели на Женю виды, но до появления Себриз вели себя более чем тактично и заботливо. И пусть у бывшего молодого человека не было достоверной информации, но что-то подсказывало, что бродячие артисты просто стали жертвами обстоятельств...

"Жертвы, которые под принуждением от красивой кобылки, исполняли свои самые сокровенные мечты в отношении другой самки... Как они это переживут?!", — снова съязвил сосед по черепной коробке.

"Бэби о нас заботилась! Бигу мы искренне нравились, а Лайт...", — попыталась заступиться за семейство Шоу вторая сожительница тела Жени.

"А Гранд имел нас в рот без всяких там принуждений. И я не фигурально выражаюсь. Бэби же нас просто предала".

Сконцентрировавшись, бывший молодой человек сумел отстраниться от спорящих голосов и продолжил анализировать ситуацию: все что происходило от момента знакомства с бэтпони и до прибытия в "Веселые холмы" вызывало неоднозначные эмоции. Себриз бесспорно поступила подло, мерзко и жестоко, но самое отвратительное — с определенной долей допущений, Евгений мог понять ее логику и мотивы (но не принять их). В свете этого, совесть не грызла своего владельца при просмотре фрагмента памяти, где он избил перепончатокрылую летунью и бросил в рабском ошейнике в лесу, истекать кровью и замерзать...

"Она могла не выжить", — дрогнувшим голосом произнесла соседка по голове.

"Я бы сказал, что она могла не сдохнуть", — вставил свою реплику мужской голос.

Не став слушать новый виток спора, бывший молодой человек вернулся чуть назад, в те моменты когда грабил гостей приютившего их поместья. Нет, проблем созданных для извращенца Марты он совершенно не стыдился, ведь у жеребца явно были далеко идущие планы на круп серой земной пони, да и безликие гости лишившиеся своих денег, не заставили совесть даже шелохнуться. Шоу, которым придется расхлебывать все проблемы, которые оставил им Евгений, были совсем другим делом...

"Мое появление принесло им сплошные проблемы: сперва затраты на лечение и содержание, затем учеба и появление Себриз... Вряд ли отношения между Бэби и Грандом смогут наладиться, братья как-нибудь справятся, а вот малышка... Я ведь даже не подумала, что будет с ней".

Как не странно, но еще одним существом, которое вызывало чувство вины за совершенный в отношении его поступок, была Мусс. Эта розовая единорожка, при всем своем воспитании, оказалась единственной взрослой пони, которая не врала Жене, а честно и открыто сказала, чего хочет и предложила за это внушительную плату. В ответ же она получила фигуральный удар в спину и лишилась части финансов...

"Можешь попросить у нее прощения: подари свое казино", — предложил насмешливый мужской голос.

"Попросить прощения действительно нужно. И нужно убедиться, что с Шоу ничего не случилось: это наша вина, что они вляпались во всю эту ситуацию", — строго заявила девушка.

"А знаешь, ты ведь можешь купить пару ящиков этого зелья, для трансформации в жеребца, заявиться к Мусс на порог и подарить их ей. Уверен, после пары дней, как она будет иметь тебя во всех позах и местах, вы не только помиритесь, но и станете гораздо ближе друг к другу. Может быть ты от нее даже родишь... Хотя, я точно не переживу подобного и мы покончим с собой".

Словно бы в знак подтверждения реальности угрозы, правая передняя нога неожиданно начала шевелиться сама и отпустив край пледа, потянулась к низу живота, где нащупала соски и начала их грубо теребить. Жене пришлось полностью сконцентрироваться на управлении телом чтобы обуздать взбунтовавшуюся конечность. К удивлению хозяина тушки, подобное проявление собственного расстройства личности, совершенно его не напугало, а было просто принято к сведению и легло очередным грузом на чашу весов сложного решения.

Поднявшись на все четыре копыта и скинув плед, Евгений осмотрел маленькую комнатку, задержал взгляд на закрытой двери, ведущей в коридор, а затем решительно шагнул к кровати. Забравшись на лежанку и устроившись поверх белой простыни, он посмотрел на магический светильник усталым взглядом потускневших синих глаз, после чего опустил веки и стал дышать медленно и ровно, погружая сознание в состояние транса. Голоса в голове пытались сказать еще что-то, но были проигнорированы.

Когда через десять минут входная дверь открылась и на пороге появились уже знакомая целительница и земной пони с подносом еды, серая кобылка уже крепко спала, ровно дыша носом и мелко подергивая ушами.

— Идем, — единорожка решительно вытолкнула жеребца в коридор. — Пусть поспит: она и так сегодня натерпелась...

* * *

Обнаружив себя стоящим на ковре из белых облаков, под куполом ночного неба, раскрашенным тысячами перемигивающихся звезд, Женя ощутил как душу кольнули сомнения. Он не был до конца уверен в том, что поступает верно и этот поступок не повлечет за собой дополнительных проблем...

"А куда хуже? Да и что мне остается? Уж точно не продолжать убегать, имея в голове два разнополых голоса, каждый из которых может перехватить контроль над телом".

По трезвому размышлению, насколько это вообще возможно в его состоянии, бывший молодой человек решил, что... проще будет сдаться. Он не был героем, борцом за справедливость, либо хотя бы прирожденным бойцом, способным выгрызать кусочки свободы и счастья вопреки всему, а еще ему было страшно... страшно до дрожи коленок, однажды оказаться запертым в собственном теле, которым будет управлять глупая кобылка, с радостью прыгающая в постель к любому жеребцу, либо кровожадный садист, который готов ломать и кромсать любого, кто ему просто не пришелся по вкусу.

Да и быть вечным беглецом, боящимся за свою шкуру каждую следующую секунду, совершенно не хотелось. Надежда же на то, что в других странах этого мира ситуация будет лучше, стремилась к отрицательному значению, так как пони успели поссориться со всеми соседями.

"На что я вообще рассчитывал? Приду к зебрам, расскажу свою историю и они проникнувшись ко мне доверием и любовью, сразу же начнут учить своим секретам, сделают четвероногим терминатором и потом мы вместе вернемся в Эквестрию свергать тиранию аликорнов? Великий тентаклиевый монстр, это даже в моих мыслях звучит наивно! Ну кто я им? В лучшем случае — источник информации. Я даже страшной древней магией не обладаю, чтобы сперва стать рабыней, затем наемницей, потом захватить власть в отсталом королевстве и начать двигать его к светлому будущему, как положено по всем канонам фэнтезийных романов...".

Откинув подальше несвоевременные мысли и колебания, Евгений запрокинул голову и как учила принцесса ночи, издал яростный крик в пространстве снов:

— Луна!!!

* * *

Солнце закатилось за горизонт, волны моря бились о борт маленькой рыбацкой лодочки, единственный парус трепетал на порывах ветра. В свете вечерних сумерек, стройная перепончатокрылая кобылка, на мордочке которой была надета дыхательная маска с трубкой для подводного плавания, слитным движением соскользнула с кармы утлого суденышка, бесшумно погружаясь в холодную воду.

Опрос свидетелей показал, что с вероятностью в девяносто процентов земная пони, которую искала ночная хищница, сейчас находится на берегу Бастиона, который чернел вдали выступающими из морской глади каменными стенами. Не долго думая она приобрела лодку и отправилась в погоню, но так как из-за переговоров с Теократией посещение острова запрещено, приходится пользоваться не самыми популярными способами проникновения.

"Ничего: как только я найду беглянку, надеру круп и уши чтобы знала...".

Примечание к части

Арка подходит к концу, но история продолжается.

Жду отзывов.

Признания

Пространство сна неуловимо изменилось, покрылось рябью и осыпалось словно мелкие осколки разбитого стекла, истаявшие еще в полете до земли. Женя и глазом моргнуть не успел, как оказался в просторной, но от этого ничуть не менее уютной гостиной, пол которой устилал толстый ковер с изображением звездного неба, стены обшитые панелями красного дерева украшали гобелены с видами природы, картинами нарисованными словно бы хуфами жеребят и многочисленные магические светильники на кронштейнах. Своды потолка имели вид голубого неба с плывущими по нему облаками, из-за одного из которых осторожно выглядывало солнышко.

— Вау! — воскликнул звонкий кобылий голос откуда-то слева и, обернувшись, бывший молодой человек увидел серую земную пони... примерно подросткового возраста, которая улыбнувшись Евгению, помахала правым передним копытцем, после чего неуверенно произнесла. — Привет?..

— Твою кобылу за ногу: какого жеребцового достоинства происходит? — прорычал второй голос, но на этот раз — справа.

Повернувшись к еще одному соседу по голове, уже не юноша увидел серого жеребца, из-под черной челки гривы мечущего яростные взгляды по сторонам. При виде Жени, он оскалился и уже хотел что-то сказать, но его прервали слова произнесенные появившейся из тени темно-синей аликорном:

— Здравствуй, Женя, Женя и...

— Евгений, — рыкнул жеребец, опасливо отступая от крылато-рогатой кобылы. — Какого крупа... Почему я нормально выругаться не могу?

— Потому, что это — мой сон и я не потерплю в нем подобной мерзости, — удивительно спокойным тоном отозвалась принцесса ночи. — И не дергайся так: если бы я действительно хотела тебе вреда, то мне бы не помешали ни расстояние, ни любое твое сопротивление.

— Слабо верится, — фыркнул серый жеребец, нагло вскинувший голову и с вызовом посмотревший на темно-синюю аликорна. — Схватить меня вы так и не смогли.

— Мы и не ловили, — пожала плечами Луна, затем перевела взгляд на Женю и констатировала. — Нам с тобой многое нужно обсудить, ученица и для начала... Я приношу свои извинения за то, что недостаточно хорошо следила за подчиненными, по моему приказу занимающимися обеспечением твоей безопасности, а так же за то, что не предвидела возможных осложнений в обучении управлению собственным разумом, что привело к расколу личности на три почти самостоятельных сознания. Настолько стыдно мне не было уже лет восемьдесят.

— Да мне твои извинения нужны как собаке пятая нога! — вызверился Евгений, которого начало потряхивать от буквально выплескивающейся через край злости. — Можешь написать их на бумажке, затем смять в шарик и заткнуть им свой царственный анус.

"Нас убьют. Хотя — нет: убьют только меня, но по частям".

— П-принцесса, это только он так думает, — прижавшись к полу и дрожа от страха, пробормотала пони-подросток. — Мы вовсе не...

— Не бойся, моя маленькая пони, я совершенно не сержусь, — мягко и тепло улыбнувшись, крылато-рогатая кобыла грациозно прошлась по комнате и уселась на плоскую бархатную подушку, лежащую рядом с чайным столиком, после чего жестом предложила собеседникам занять места напротив. — По правде, я не жду, что ты меня простишь, но признать свою ошибку была обязана. Теперь же, нам стоит обсудить то положение, в котором ты находишься и как из него выбраться с наименьшими потерями.

— Я нахожусь в этом положении по вине твоей подручной, — огрызнулся серый жеребец.

— Я ведь могу воспользоваться своей властью над этим местом и например... лишить голоса одно из твоих "я", — безмятежно заметила принцесса ночи. — Так что, давайте говорить как разумные и взрослые существа, без бесполезных угроз и оскорблений.

— Тц... — цыкнул главный скандалист, но более ничего не сказал, а лишь покосился на бывшего молодого человека, словно бы ожидая его решения.

"Разве не для этого я вообще засыпала?", — спросил у себя уже не юноша, тут же делая первый шаг к столу.

В молчании, все три личности Жени устроились на подушечках, при этом кобылка-подросток старательно держалась слева, а жеребец с независимым видом разместился справа. Прямо из воздуха перед ними появились блюдца и чашки, в одной из которых был горячий шоколад, во-второй — черный кофе, а в-третьей...

"Кефир?", — удивленно вскинул брови бывший молодой человек, скосив взгляд на соседа справа.

— Что? — вскинулся Евгений. — Пива мне тут явно не предложат.

Земная пони слева так же схватилась за кружку и радостно подергивая ушами, начала пить маленькими глотками. Ее страх перед покровительницей снов исчез, словно бы его и не было.

— Пожалуй, начну я, — решила венценосная особа, чашка которой была наполнена ароматным чаем синеватого цвета. — Не стоит волноваться по поводу семейства Шоу и их лошади Морошки: после того как были раскрыты дела проворачиваемые Мартой, они получили финансовую компенсацию и были расселены в гостиничные номера ближайшего городка. Конечно, в личной жизни у них наступил некоторый кризис, но Бэби Харт и Гранд Шоу — взрослые жеребец и кобыла, умеющие как признавать ошибки, так и прощать друг друга. Сыновья семейства уже оправились от действий Себриз, так что скоро вернутся к привычной жизни, Лайт же скучает по старшей подруге и надеется, что вы еще увидитесь. Лучше всех себя чувствует Морошка — она попала под программу о выкупе невольников государством и скоро пройдет курс реабилитации, после чего либо подпишет контракт с Эквестрией, либо отправится на родину.

— Так просто? — удивился-возмутился Евгений. — Неужели из-за меня вы решили пересмотреть свое отношение к рабам?

"Господи, ну заткнись же ты наконец!", — едва не взвыл Женя, но все же сумел сдержаться, лишь метнув в соседа испепеляющий взгляд.

— В какой-то степени — да, — ошарашила бывшего молодого человека принцесса ночи. — Дело в том, что благодаря полученным от Жени знаниям, мы сумели сделать рывок в нескольких областях и теперь, труд невольников будет скорее замедлять дальнейшее развитие, нежели способствовать ему. И пусть отказаться от него раз и навсегда мы пока не можем, но в течении лет сорока-пятидесяти, полностью избавимся от пережитка прошлого.

— И где же моя награда? — сложив передние ноги на груди, серый жеребец выпятил нижнюю челюсть. — Или мне вовсе ничего не полагается?

— Почему же? — удивилась крылато-рогатая кобыла. — Как говорят в твоем родном мире: "По заслугам и награда". Претензии со стороны Мусс исчерпаны, так как ее семья получила равноценную услугу со стороны королевства; денежные выплаты пони, у которых вы одолжили золото, так же покрывают полученный ущерб; кроме того...

— Выиграть в казино — сложно, но можно, а вот выиграть казино — уже вряд ли реально, — впервые подал голос сам бывший молодой человек, после чего вопросительно посмотрел на темно-синюю аликорна. — Я ведь правильно поняла?

Принцесса ночи одобрительно улыбнулась и кивнула, а затем выставила левую переднюю ногу в останавливающем жесте и глядя на Евгения произнесла:

— Я попросила своего сына, обеспечить уют и безопасность моей подопечной и он справился со своей задачей — ты получила в свое распоряжение внушительную сумму денег, богатое заведение и прилагающуюся к нему охрану. Однако, никто и подумать не мог, что проблема всплывет со стороны жеребцов, оказавшихся в "Золотой подкове" совершенно случайно. Нет, их я не подсылала, а после того, на что они решились ради красивой жизни, им придется сильно пожалеть о своей наглости.

— А... Что с ними будет? — осторожно осведомилась кобылка-подросток.

— Пегасу всего-лишь подрежут крылья и отправят в трудовой лагерь на ближайшие десять лет, без возможности вернуться в небо до полного искупления преступления, — прикрыв глаза, ответила покровительница снов.

— А Фото Фокус? — прервал паузу бывший молодой человек.

— На южном фронте прогнозируется попытка прорыва легионами зебр, а заслон требует усиления, — Луна пожала плечами и заявила. — Выживет — получит амнистию. Но... штрафники обычно не выживают.

— Легко отделался, сволочь, — проворчал в чашку Евгений. — И дальше что? Я вообще-то в тюрьме, а одна принцесса обещала поспособствовать возвращению в мой мир.

— По поводу тюрьмы — не стоит волноваться: как только ты проснешься, Женя, тебе принесут извинения за временное заключение и отпустят восвояси, — обрадовала своих собеседников покровительница снов. — Что же касается возвращения в твой мир: параллельно с созданием сети порталов между городами Эквестрии, ученые, получившие государственное финансирование, провели ряд экспериментов и выяснили, что при всем желании мы не сможем отправить тебя домой. В какой-нибудь другой мир — легко, но вероятность того, что он окажется твоим родным составляет одну миллиардную процента. Да и шанс на благополучное выживание во время перемещения, не более десяти процентов. Ты можешь подождать несколько лет, пока технологию протестируют и доведут до ума, после чего найдут подходящий по критериям мир населенный людьми, после чего отправишься вместе с колонистами.

"...", — Женя хотел бы сказать, что в душе что-то оборвалось при известии о том, что пути домой нет, но... он ожидал чего-то подобного и подсознательно был готов к худшему.

— Просто чудесно, — процедил сквозь зубы Евгений. — А ты что молчишь, мелкая?

— Я... — кобылка-подросток вздрогнула и осторожно поставив чашку на стол, негромко сказала. — Я хотела бы остаться... если можно.

— Пфф... — скривив морду, фыркнул жеребец. — Если ты не забыла, то мы — это одно целое. Так что, куда один — туда и все. Не слушай эту дуру, Женёк: если уж нельзя вернуться домой, то дождемся пока изобретут портал в мир людей и переселимся отсюда в привычные условия.

— Не хочу расстраивать, но с этим твоим состоянием нужно что-то делать и чем скорее — тем лучше, — серьезным тоном заявила Луна.

— В смысле?.. — этот вопрос задали хором и Женя, и Евгений.

— Разум пони не рассчитан на то, чтобы поддерживать сразу три самостоятельные личности в одном теле, — начала объяснять принцесса ночи. — Единороги конечно используют вторые-третьи потоки сознания, но для этого предварительно проходят сложную подготовку, принимают лекарства, а после этого проходят реабилитацию. Сейчас твое тело держится на запасах собственной магии и насколько я понимаю, этого хватит еще декады на полторы, после чего начнется разрушение всех трех "Я". Сперва станут пропадать куски воспоминаний, затем ухудшится мышление... Закончиться все может превращением в животное, управляемое первичными инстинктами, либо гибелью по причине перегрева мозга.

— Вот ведь кобыла легкого поведения... Плоское хлебобулочное изделие... Ааа! — серый жеребец со злостью стукнул передними ногами по столу, который от этого даже не вздрогнул. — Я даже выругаться не могу по настоящему! Чтоб вас всех черти любили самой противоестественной любовью!

— Я... Я не хочу умирать!!! — разревелась кобылка-подросток, сперва начавшая утирать мордочку передними хуфами, а затем, видимо в поиске поддержки, уткнулась мордочкой в бок бывшего молодого человека.

— Гхм... — приобняв свою маленькую шизофрению, уже не юноша, ощущающий себя словно сторонний наблюдатель в театре абсурда, спросил. — С этим ведь можно что-то сделать?

Темно-синяя аликорн кивнула и постучала по столу правым передним копытцем, привлекая к себе общее внимание. Только убедившись, что ее слушают все "я" Жени (даже всхлипывающая кобылка-подросток, не желающая отцепляться от прототипа) заговорила:

— У меня есть три способа, как можно избежать худшего из вариантов, но один из них неприменим из-за того, что вы трое — получились слишком разными, а потому при попытке объединения в единое целое, слишком велика вероятность схождения с ума.

— Я не собираюсь сливаться с дурой и тряпкой, — гордо заявил Евгений.

"Как будто я собираюсь сливаться с недоумком", — мысленно фыркнул бывший молодой человек.

— Второй способ не устроит как минимум двоих из вас, — продолжила принцесса ночи. — Да и мне бы не хотелось стирать две из трех личностей Жени.

— Если я останусь единственным хозяином тела, то голосую "за", — снова высказался жеребец, посмотрев на двух серых кобыл с некой... брезгливостью.

Пони-подросток только плотнее прижалась к бывшему молодому человеку, который на этот раз вовсе не отреагировал на явную провокацию.

— Ну и третий способ: нам придется воспользоваться одним из ресурсов государственной важности чтобы создать два тела, в которые будут перемещены новые личности, — заявила покровительница снов, тут же добавив. — Тела будут того же пола, что и оригинал. Время подумать у вас еще есть, но я бы не рекомендовала тянуть до самого последнего момента, так как дорога до нужного места займет минимум пару дней. Пока же, вам пора просыпаться и подумать над моими словами... И еще одно: игры закончились и попытка убежать из-под надзора, будет принята за государственную измену, со всеми сопутствующими последствиями.

Примечание к части

Жду отзывов.

Эпилог первой части

В светлой опочивальне, стены которой были выкрашены в небесно-голубой цвет, полы застелены изумрудно-зелеными коврами, потолок затянут желтым полотном, а широкое окно, занимающее всю внешнюю стену занавешено невесомой белой тюлью, на большой и мягкой кровати с шелковыми простынями и тяжелым бархатным балдахином красного цвета, хвостом к входной двери лежала серая земная пони с черной гривой и глубокими синими глазами. Перед молодой кобылкой находился толстый дневник в переплете из крокодиловой кожи, открытый на первой странице, где в самом верху, жирным черным шрифтом красовалась надпись: "Собственность ученицы принцессы луны: уровень секретности — высший".

Задумчиво крутя в передних копытцах позолоченную чернильную ручку (хорошо, что хотя бы не гусиное или пегасье перо) хозяйка комнаты сосредоточенно сверлила взглядом девственно-чистую бумагу. Наконец, собравшись с мыслями и страдальчески вздохнув, она дернула правым ухом и приставив металлическое перо к началу страницы, начала крайне старательно выводить текст.

"Дорогой дневник, который я виду не по собственному желанию, а по принуждению моей многоуважаемой наставницы, заявляющей о том, что только научившись излагать свои мысли на бумаге, мне наконец-то удастся навести порядок в своей голове...".

Перечитав, что в итоге получилось, земная пони недовольно фыркнула, но все же решила продолжить, предварительно отступив небольшое расстояние. Чернильная ручка на удивление легко писала, не оставляя клякс и не пытаясь порвать тонкую бумагу, произведенную на одной из новых фабрик, которые словно грибы после дождя стали возникать вокруг городов Эквестрии.

"Во-первых строках своего дневника хочу сказать, что жизнь определенно налаживается, пусть и совершенно не так, как мне того хотелось бы. Вынуждена признать тот факт, что известие о невозможности вернуться домой, высказанное принцессой ночи во время памятного разговора во сне, расстроило меня не так сильно, как должно было бы. Помнится я где-то слышала, что у людей очень гибкая психика и под давлением внешних условий, если мы не можем быстро и качественно эти условия прогнуть под себя, крайне быстро подстраиваемся и привыкаем, что способствует лучшей выживаемости всего вида.

Даже забавно: я целую научную теорию подвела для объяснения того, что привыкла к своим новым телу и полу. А ведь еще даже год не прошел... вроде бы".

Потерев переносицу левым передним хуфом, Женя продолжила сосредоточенно писать.

"В собственную защиту хочу сказать одну вещь: многим моим соотечественникам, за целую жизнь не доводилось переживать столько событий и нервных потрясений, сколько выпали на мою больную голову с момента, как я впервые открыла глаза после своего фееричного попадания. Да зачем ходить далеко, если вся моя предыдущая жизнь, сколь бы шумной и красочной не казалась, на самом деле была спокойной, размеренной и прогнозируемой!

Сейчас, сильнее всего меня мучит сожаление о том, что нет возможности отправить весточку родителям чтобы они знали, что я жива и здорова... относительно здорова. А еще, я — кобыла. Но этого им точно знать не следует, а то ведь получится как с письмом Дяди Федора из деревни Простоквашино, у которого лапы ломило, хвост отваливался, а шерсть была настолько густой, что можно было спать прямо на снегу...

Куда-то меня не туда понесло. Опять.

Остается только надеяться, что сестренка не даст им расклеиться и поможет перенести исчезновение первенца. Только бы моего изломанного тела не нашли полицейские... Хотя, учитывая то состояние, в котором меня нашли Шоу, то в личном деле будет отметка "Пропал без вести"".

Подождав пока чернила подсохнут, ученица покровительницы снов перелистнула страницу и продолжила излагать на бумагу те сумбурные мысли, которые роились в ее голове.

"Предложение, которое сделала мне принцесса Луна, было принято без долгих сомнений: особенного выбора на самом деле и не имелось, так как деградировать до дикого животного, живущего одними только инстинктами, либо стирать две трети собственного я, мне было попросту страшно. В связи с этим, принцу Амуру дэ Кресцендо, была отправлена моя просьба и уже через несколько часов, запряженная пегасами карета отлетела от Бастиона в сторону материка.

Не стану описывать весь путь до Кантерлота, так как был он спокойным и однообразным: от раннего рассвета и до позднего заката крылатые пони тащили небесную повозку, а сопровождающие меня единороги создавали комфортную атмосферу, при этом держась подчеркнуто вежливо и отстраненно. Если первые часы общество жеребцов меня слегка напрягало, все же сказывалась память о недавних событиях, то вскоре они стали восприниматься совершенно спокойно, так как напоминали либо английских дворецких, либо гвардейцев из того же королевства.

В дороге я много спала и во сне принцесса Луна постоянно общалась со мной, Женей и Евгением (несмотря на то, что полом он не отличается от нас, продолжает требовать называть себя хотя бы жеребцом). Благодаря этим беседам, мои соседи по голове заметно успокоились и между нами даже установился своеобразный нейтралитет...

С высоты пегасьего полета, вид на столицу Эквестрии открывается по истине незабываемый: башни белого города, словно бы тянущиеся к небесам; будто бы ползущие по склонам дома синего города; приземистые и основательные строения красного города... К стыду своему признаю, что именно Евгений заметил сходство Кантерлота с цветовой гаммой Российского флага. Впрочем, как выяснилось позднее, это оказалось обыкновенным совпадением.

Однако же, первым делом мы полетели не в первый в этом мире увиденный мной мегаполис, а стали снижаться в направлении леса, который из-за отсутствия листвы на огромных деревьях, напоминал толпу уродливых великанов, тянущих костлявые руки к одинокой карете. Приземление же и вовсе произошло внутри ангара, возведенного перед входом в грот, защищенный массивными металлическими воротами с сейфовым замком.

Пожалуй, благодаря сестренке я знала, что именно могу увидеть, но все равно удивилась когда моему взгляду предстал светлый зал выложенный белым мрамором, украшенный золотыми барельефами, освещенный белыми же спиртовыми лампами. На фоне всего этого, маленькое озеро с зеркальной поверхностью и кристально чистой водой, совершенно не выделялось и как-то терялось. Хотя, приспособление похожее на небольшой строительный кран с сетчатой корзиной, все же выбивался из композиции.

Именно в этом зале я впервые вживую увидела темно-синюю аликорну, облаченную в серебряный нагрудник, поножи и тонкий зубчатый обруч. Она была не столь мускулистой как принц Амур, но превосходила его ростом, а так же отличалась поджарым, жилистым телом с приятными взгляду плавными округлостями. А еще, в ее присутствии постоянно ощущается нечто такое... что заставляет инстинктивно прижимать уши, втягивать голову и поджимать хвост, а гвардейцев наоборот, вытягиваться по стойке "смирно", строго по классику изображая "вид бравый и немного придурковатый".

Добрые пятнадцать минут наставница объясняла, что такое — Зеркальное Озеро и как с ним нужно работать чтобы соблюсти технику безопасности. Как и любое творение Дискорда, данная магическая аномалия имеет пакостный характер, если подобное вообще можно говорить о водоеме, и неподготовленного пользователя может свести с ума и буквально выпить.

В Зеркальном Озере, как не странно, обитают водные духи, не имеющие разума и живущие инстинктами. Благодаря насыщенности воды магией, наличию всех необходимых элементов, они могут собрать себе тело по образцу и выбраться на поверхность, но для этого им нужны во-первых, магия живого существа, а во-вторых, слепок разума для создания личности. Получившееся в итоге живое существо почти не будет отличаться от оригинала, имея все его воспоминания, умения, даже тот же состав крови... Но если вовремя не выбраться из воды, то каждый последующий создаваемый клон будет слабее первого, так как энергия прототипа постоянно делится на два.

Аликорна Зеркальное Озеро копировать не способно, так как крылато-рогатые пони — уже не совсем смертные и имеют большую плотность для реальности. Почему тогда не использовать водоем для увеличения численности кобыл в Эквестрии? Дело в том, что запас сил в воде ограничен и восстанавливается крайне медленно, а несколько десятков новых пони в год, на фоне страны — капля в море... Зачем я вообще это пишу? Ну... теперь хотя бы понятно, почему мой дневник причислен к документам повышенной секретности.

При помощи принцессы Луны и каких-то зелий, мне удалось отделить от себя сперва Евгения, воплотившегося в чуть более крупную чем я и мускулистую кобылу серой масти, а после получасового отдыха, сопровождаемого неспешной беседой, процедура повторилась. Пожалуй, опускаться в воду сидя в корзине из серебряных прутьев, мне даже понравилось. Ну а когда с этим было покончено, нам троим был задан вопрос: "Чем вы хотите заниматься дальше?".

Наставница предложила множество разных вариантов, не забыв описать все их плюсы и минусы, но я пожалуй остановлюсь на тех, которые были выбраны мной и моими... сестрами (да-да, Евгений, ты — тоже сестра). Наш "брат" решил вернуться в Бастион, где у нас в личной собственности имеется казино, неплохая денежная сумма, знакомства с властями. И пусть за ним будут следить оперативники службы безопасности, он заявил о том, что пока не появится возможность уйти в какой-нибудь из миров людей, хочет быть как можно дальше от Кантерлота. Женя в свою очередь соблазнилась предложением влиться в общество Эквестрии, поселившись в семье одного из Атрибутов Власти (забавно, но ферма Сладкое Яблоко, существует и здесь).

Что же до меня...".

Перевернув очередную страницу, обладательница синих глаз прикусила кончик ручки, сосредоточенно хмуря лоб. Так прошла примерно минута и наконец она написала размашистым подчерком несколько предложений.

"Мне надоело бегать, бояться и прятаться. Я хочу наконец-то освоить эту дурацкую "Железную рубашку", а затем и "Путь равновесия". Если уж у меня есть шанс увидеть этот мир не с точки зрения обывателя, то было бы полнейшей глупостью отказаться от этого и...

Раз уж так сложилась судьба, то с сегодняшнего дня я начинаю свою новую жизнь!".

Едва была поставлена последняя точка, как входная дверь распахнулась, а на пороге появилась стройная белая единорожка, на крупе у которой были изображены фрагменты мозаики, складывающейся в щит. Она была одета в облегающий черный жилет, скрывающий тело от шеи и до низа живота, к которому крепились черные же крылья бабочки, в данный момент сложенные на спине.

— Женя, ты все еще валяешься?! — возмущенно воскликнула вторженка, бесцеремонно входя в комнату и запрыгивая на край кровати. — Мы же договаривались, что я тебя буду учить летать!

Легкая вспышка раздражения тут же исчезла, стоило серой кобыле взглянуть в искренние глаза новой знакомой, которая с какой-то детской надеждой смотрела на ученицу принцессы Луны. В голове тут же всплыли воспоминания о том, что подопечная Соляриса (оказавшегося крайне увлекающимся ученым), пусть и жила во дворце Кантерлота со школьных лет, но из-за своего статуса всегда оставалась одинокой: подруг нет, жеребцы вовсе побаиваются смотреть на протеже самого императора. Не удивительно, что единорожка всеми копытами вцепилась в идею подружиться с пони, которая равна ей по статусу...

— Земные пони не летают, — вяло попыталась отговориться хозяйка спальни, захлопывая свой дневник и поднимаясь на ноги.

— Раньше не летали, — поучительно заявила волшебница, вскидывая правую переднюю ногу и расправляя механические-магические крылья. — Так что, хватит отлеживать бока и давай я тебе помогу влезть в летный жилет.

* * *

Стоя на обзорной площадке самой высокой башни кантерлотского замка, Луна с удовольствием вдыхала зимний воздух, жмурилась от лучей яркого солнца, ощущала как ветер треплет гриву и хвост, а так же пытается наполнить прижатые к бокам крылья. На ней не было регалий власти, но это совершенно не смущало темно-синюю аликорна, довольная улыбка на губах которой полностью отражала состояние души. И даже то, что Солярис снова заперся в своей лаборатории, было не в силах испортить настроение принцессы ночи.

"Как там говорят в мире моей ученицы? "У носорога плохое зрение, но это не проблема носорога". Пожалуй о брате тоже можно сказать что-нибудь в похожем стиле", — промелькнули в голове крылато-рогатой кобылы веселые мысли.

Белый аликорн, в очередной раз оставивший заниматься повседневными государственными делами своего магического дубликата, был в состоянии позволить себе мелкие слабости и что не менее важно — мог отстоять свое право на них. Вообще, в царственном тандеме, именно Луне досталась роль дипломатки, интриганки, главы ряда тайных служб и армии, в то время как крылато-рогатый жеребец увлекся наукой и развитием собственных сил, в чем сумел преуспеть. В открытом противостоянии отцу семейства, не могли ничего противопоставить ни жена, ни оба сына, даже если выступали единым фронтом (разве что отсрочивали свое поражение).

"Хризалид как-то умудряется ему противостоять, постоянно бегая и прячась. Все же пословица про носорога тут как нельзя уместна", — отбросив ехидные мысли, время от времени возникающие в отношении супруга, покровительница снов вернулась к созерцанию бодрствующей столицы, не засыпающей ни днем, ни глубокой ночью.

В определенной степени Луне было даже капельку обидно за то, что Женя не оценила всю проделанную менее чем за год работу: системы оповещения на улицах (в повседневности использующиеся для трансляции ненавязчивой музыки); централизованное отопление; освещение улиц; электрические плиты для готовки... Ученица восприняла все это как данность, в то время как приезжающие из провинций пони, озираются едва ли не раскрыв рты. Впрочем, осознание еще придет, пусть и не сразу.

"Удивительно, чего только не придумали люди для комфортной жизни, при этом не имея ничего кроме воображения, рук и пытливого ума. Еще более удивительно, сколько идей по использованию магии они смогли предоставить, при этом ни разу в своей жизни магией не пользуясь".

Вот в небо взмыли десятки крылатых точек, которые сперва поднимались вертикально, а затем плавно перешли в горизонтальный полет. Крылья модели "Махаон" оказались самыми удачными, благодаря чему поступили на оснащение особых отрядов армии и в императорскую гвардию, делая солдат менее привязанными к земле и более мобильными. Вместе со шлемами, в которые встроены излучатели заклинаний, они способны превратить даже земных пони в карикатурную пародию на аликорна.

Но все это было лишь забавными игрушками, в сравнении с электродвигателями. После создания преобразователей магической энергии в электрическую, которая в свою очередь преобразовывается в кинетическую, для Эквестрии открылись невиданные ранее перспективы: грузовые летательные аппараты, которые хоть и тяжелее воздуха, но летают быстрее многих пегасов и при наличии запасных заряженных кристаллов, совершенно не "устают"; торговые и военные корабли из железа с магической артиллерией на борту, с малыми летательными аппаратами на специальных площадках, со скорострельным оружием на подвижных платформах; снегоуборочные, посевные, строительные трактора... Сложно даже придумать себе отрасль, где нельзя приспособить для полезного дела хотя бы один электромотор.

"Воистину: нельзя переоценить ценность знаний, полученных от этой маленькой пони. В конце концов, имея представление о технологиях, которыми в обычной жизни пользуются люди, гораздо проще понять, какие пути и идеи жизнеспособны, а какие приведут в тупик. А ведь их цивилизация дошла до всего без подсказок, опытным путем собирая каждую крупицу новых знаний".

Однако, радоваться было еще слишком рано: пусть нововведения и прижились в Кантерлоте, а портальные площадки еще не войдя в полную мощь ускорили торговлю и производства, но любой успех проверяется временем. Аликорны, к горю или же счастью, знали это лучше чем кто-либо иной.

Мысли Луны сами собой вернулись к ученице, Жене и Евгению. Идея сперва дать каждой из них собственное тело, а затем разделить, пришла в голову принцессы почти что сразу, как она поняла проблему своей подопечной. Таким образом решались сразу несколько проблем: во-первых, спасался разум Жени, грозящий обрушиться и деградировать; во-вторых, создавались запасные носители ценной информации, воздействие на которые будет проводиться отдельно от первоисточника, в-третьих, это просто было ново и интересно, а потому привлекало внимание темно-синей аликорна.

Младшая из "сестер" была отправлена в семью Эппл, под охрану родственников Джека, у которого как раз подрос младший братишка Эпплблад (да и наличие старшей сестры — совсем не лишняя деталь). Евгений в свою очередь сам, без каких-либо понуканий, решил вернуться под крыло к Амуру, который желая исправить свою оплошность, теперь из шкуры вон вылезет, но просьбу мамы исполнит.

Осталась только сама ученица, после всех выпавших на ее долю испытаний, совершенно не похожая на себя же годовой давности. Сейчас из нее можно лепить практически все, что только пожелает покровительница снов и она собиралась воспользоваться этим, дабы создать настоящий шедевр.

"На этот раз, никаких посредников: все сделаю сама. И надо наконец отозвать Себриз и дать ей нормальное наказание за самодеятельность".

Будущее обещало быть интересным.

Примечание к части

Жду отзывов.

Следующая часть начнется с таймскипа и будет писаться сюда же.

Пролог второй части

Весеннее солнце ярко светило с голубых небес, теплыми лучами играя на стенах Белого, Синего и Красного Кантерлота, очерчивая четкие контуры облачного города пегасов висящего чуть в стороне от столицы, куда с недавних пор на регулярной основе стали летать земные пони и единороги, под надзором опытных летунов тренирующиеся использовать искусственные крылья, делающие их похожими на больших экзотичных бабочек. Сам же главный мегаполис Эквестрии пестрел красочными флагами развевающимися на башнях и балконах, яркими рекламными плакатами, магическими огнями, широкими киноэкранами, по приказу принцессы Луны установленными почти на каждой площади (фильмы на них показывали редко, но когда это случалось, горожане толпами высыпали из домов под открытое небо, устраивая массовые семейные просмотры картин с незатейливым сюжетом). На улицах из граммофонов звучала бодрая и ненавязчивая музыка, поднимающая настроение жеребцов и кобыл, прогуливались с интересом озирающиеся по сторонам туристы, спешили по своим делам рабочие... Встречались даже уличные художники, мечтающие о признании своего искусства, но вынужденные рисовать портреты и пейзажи чтобы оплачивать жилье в Синем, или если повезет — Белом Кантерлоте.

— ...посевные работы продлятся еще полторы декады и охватят площадь более чем в четыре раза превосходящую территории, использованные в прошлом году, — вещал с плоских экранов синий единорог, одетый в светло-голубую рубашку с красным галстуком, зачитывая новости Эквестрии. — По словам министра сельского хозяйства, новейшие комбайны с маго-электрическими двигателями позволяют охватить и большее пространство, однако же запасы посевных культур оказались строго ограничены из-за неудовлетворительных урожаев прошлых сезонов. Однако же, специалисты делают обнадеживающие прогнозы и уже к середине лета обещают увеличить посадки кукурузы, картофеля и ячменя еще в два раза...

— А ну стой! — прозвучал звонкий кобылий возглас, а перед экраном промелькнули два крылатых силуэта.

— Не дождешься! — заливисто смеясь, отозвалась белая единорожка с синей гривой, к спине которой при помощи ремней перехватывающих торс крест накрест и обхватывающих живот поперек, крепились две пары белых крыльев (передняя пара более широкая, направленная строго вправо и влево от позвоночника, а задняя — в два раза короче и смотрящая под углом в сорок пять градусов относительно первой).

— Когда я до тебя доберусь... — начала яростную тираду серая земная пони с черной гривой, за спиной которой красовались темно-синие крылья, но была перебита.

— Сперва догони! — улучив момент, волшебница исхитрилась развернуться в воздухе так чтобы показать подруге язык, при этом не потеряв в скорости и ловко завернуть за угол одной из башен Белого Кантерлота.

— Гррр... — стиснув зубы, Женя вытянула вперед передние ноги, предплечья которых обхватывали широкие манжеты с тонкими и прочными шнурами, тянущимися к закрепленным на спине крыльям и через хуфы стала направлять чуть больший поток магии.

Пара более крупных крыльев стала махать быстрее, ускоряя полет ученицы принцессы Луны, а когда пришло время поворачивать, она даже не думая тормозить развернулась к земле левым боком, приземляясь на белокаменную стену всеми четырьмя копытцами. Стиль "железной рубашки", за зиму изученный в достаточной степени чтобы с гордостью носить титул Старшего Ученика, позволил компенсировать силу удара, а набранная инерция вовсе помогла пробежать два десятка метров по вертикальной поверхности не используя притягивание хуфов. После этого, оттолкнувшись от здания, серая кобылка вытянула задние ноги, на которые так же были надеты манжеты, соединенные с меньшей парой крыльев и совершая движения будто гребет ластами, стала усиленно маневрировать между балкончиками, карнизами и арками, подобно мостикам соединяющими площадки для летунов.

Медленно но верно, разрыв между беглянкой и преследовательницей сокращался: подопечная императора Соляриса была более ловкой в обращении с крыльями, но Женя это компенсировала вкладываемой в артефакт магией и тем, что время от времени использовала различные препятствия как трамплины и дорожки для бега. Скриншилд имела одно несомненное преимущество — рог, благодаря которому могла использовать магию напрямую, но не спешила пускать его в дело, так как считала это совершенно неспортивным.

Щелк...

Зубы земной пони почти схватили кончик синего с голубой полоской хвоста, лишь в последний момент одернутого в сторону, что заставило беглянку удвоить усилия, снова разрывая дистанцию. В голове же у нее промелькнула мысль, что было не такой уж и хорошей идеей подбрасывать в постель подруге имитатор жеребцового члена, особенно накануне начала сезонной охоты...

"Да чего она как маленькая?!", — искренне возмутилась ученица императора Соляриса, в очередной раз ныряя под низкий мостик, в прямом смысле сбрасывая погоню с хвоста.

О ситуации серой кобылки единорожка была осведомлена... в общих чертах, так как читать личное дело с описаниями мельчайших подробностей считала некультурным. Однако, если нежелание подпускать к себе жеребцов еще выглядело оправданным, то отрицание естественных нужд организма, казалось глупой упертостью. В определенной степени, эта маленькая и невинная шутка, была попыткой помочь...

Щелк...

— Ааа! — поджав задние ноги, одна из которых едва не стала закуской взбешенной подопечной принцессы Луны, Скриншилд начала взлетать строго вверх, чем выиграла себе несколько секунд форы за счет внезапности маневра. — Отстань от меня, извращенка!

— От извращенки слышу! — огрызнулась земная пони, решившая поддерживая себя искусственными крыльями пробежаться по вертикальной стене вверх. — И это не я прокралась в твою комнату с резиновым членом наперевес!

Пожилой жеребец в маленьких круглых очках и белой рубашке, сидевший в кресле на балконе, мимо которого промчались обе кобылки, услышав последнюю фразу закашлялся и выронил из передних хуфов газету, тут же отдельными листами полетевшую в направлении земли. Отдышавшись, он неодобрительно покосился вверх, где за углом крыши скрылись два крылатых силуэта.

— Все... Сдаюсь, — заявила волшебница, обессиленно падая на плоскую крышу одной из башен Белого Кантерлота. — Признаю, что была неправа... Только не надо делать ничего противоестественного.

— Хм... — приземлившись в полутора метрах от подруги, серая кобылка усмехнулась и тяжело дыша констатировала. — Заметь... не я это предложила.

Сглотнув, ученица императора Соляриса попыталась задом отползти к краю крыши, но ставшие неожиданно тяжелыми и неудобными крылья, сильно мешали в этой задаче. Женя же, сверкая хищными синими глазами, ме-едленно надвигалась на обессилившую добычу, опасливо втянувшую голову в плечи, прижавшую ушки и поджавшую хвост.

Серая кобылка широко улыбнулась приблизила свою мордочку к мордочке белой пони и... осторожно потерлась о ее нос своим носом, заставляя удивленно распахнуть глаза и открыв от удивления рот, смущенно потемнеть щеками (все же для единорожки, публичные проявления нежности, да еще со стороны другой кобылы, были чем-то из ряда вон). Охотница же, довольная своей маленькой местью, уселась на круп поджав под себя задние ноги и скрестив на груди передние конечности объявила:

— Не бойся, за время погони я остыла, да и голову неплохо проветрила, — в мыслях же крутилась фраза о том, что хорошенько проветрила она не только голову.

— Ты точно не злишься? — подозрительно переспросила Скриншилд, не спеша подниматься на ноги.

— Если честно... — ученица принцессы Луны пожала плечами и стыдливо потупила взгляд. — Я скорее испугалась увидев тебя с этой штукой у меня в комнате. А страх у меня с некоторых пор вызывает вспышки бешенства.

— Что-то я раньше за тобой такого не замечала, — скептично произнесла единорожка, принимая сидячее положение.

— Раньше я так и не пугалась, — фыркнула Женя.

Продолжить разговор подруги не успели, так как в этот момент на крышу спикировал голубой пегас с радужными гривой и хвостом, а так же горящими магией фиолетовыми глазами, гармонично смотрящимися с золотым ободком обхватывающим голову, на уровне середины лба красующимся магическим кристаллом с заклинанием телекинеза. Бело-голубая броня летуна, состоящая из отдельных элементов в виде легкой кирасы, наплечников, поножей, металлических перьев прицепленных к крыльям поверх маховых, местами была забрызгана чем-то бурым, отдаленно напоминающим засохшую кровь.

— Вы что устроили... кобылы? — проглотив какое-то нелицеприятное ругательство, Атрибут Доблести строго глянул сперва на одну пони, затем на другую. — Как вы вообще додумались устраивать гонки в жилом районе? Я уже не говорю о том, что вы от охраны оторвались... а вон и они летят.

Переведя внимание в ту сторону куда смотрел Рэйнбоу Флеш, серая земная пони увидела четверку пегасов, явно запыхавшихся и выглядящих очень несчастными. На несколько секунд ей даже стало жаль этих жеребцов... но потом тянущий жар под хвостом напомнил о себе, вызывая вспышку раздражения. Охота только началась, но уже доставляла жуткие неудобства, а ведь как было известно из объяснений других кобыл — это только начало.

"Нужно с кем-нибудь подраться", — решила ученица принцессы Луны и оценивающим взглядом окинула голубого пегаса.

— И не думай об этом, — замотал головой крылатый жеребец с радужной гривой. — Я вообще женат.

— Жеребцы... — скривилась Женя. — Только об одном думать и можете.

— Пфф... — выразила весь свой скепсис волшебница, но тут же изобразила самый невинный вид, стоило подруге к ней повернуться.

— Баттерфляй — скотина, — подняв глаза к небу, с чувством произнес Рэйнбоу Флеш. — Ведь нашел время, когда скинуть на меня этих... этих... кобыл.

— Ты чем-то недоволен? — прищурившись, серая земная пони плавно поднялась на все четыре ноги и ее искусственные крылья угрожающе встопорщились.

— Тц, — цыкнул языком Атрибут Доблести. — Летим обратно в замок: Скриншилд — тебя ждет учитель, а ты, Женя, отправляешься в свои покои и пока не возьмешь инстинкты под контроль, оттуда ни ногой. Всем все ясно?

...

За месяцы жизни в Белом Кантерлоте, ученица принцессы Луны успела познакомиться со всеми Атрибутами Власти, которые когда по-одному, а когда и по двое, по тем или иным причинам прибывали в столицу. Первым из них закономерно стал Стар Спаркл, брат ученицы Соляриса, Атрибут Магии, Пони-артиллерийская установка (сиреневый единорог с изображением россыпи огненных звезд на крупе).

Фиолетовый жеребец, занимающий должность командира кантерлотского гарнизона, казался слишком серьезным, излишне чопорным, до скрипа зубов педантичным... А еще, с первого взгляда было понятно, что он души не чает в своей сестренке, которую готов тискать как мягкую игрушку, баловать словно жеребенка, защищать от всех существующих и несуществующих угроз. Только рядом со Скриншилд он позволял себе улыбаться, избавляясь от маски идеального командира.

Вторым из Атрибутов власти, с кем познакомилась Женя, был Боунс Пай: розовый земной пони, умеющий исчезать и появляться на ровном месте. Признанный мастер "железной рубашки", способный легким касанием раскалывать валуны размером с пони, который любит готовить сладости и устраивать шумный беспорядок везде, куда только сумеет добраться. Он даже дал серой кобылке несколько уроков, помогая преодолеть незримую стену в освоении первого боевого искусства (а еще, ему не составляет труда ходить по потолку, будто это пол). Его аспектом является Воодушевление, что позволяет поднимать на ноги даже тех жеребцов и кобыл, которые с трудом просто дышат.

Упомянутый Рэйнбоу Флешем Баттерфляй — Атрибут Милосердия. Со знакомой ученице Луны только по мультфильму Флаттершай, его роднят разве что любовь к животным, цвет шерстки и гривы, ну и кажущийся мягким характер. Еще один мастер "железной рубашки", но в пегасьей ее вариации, в первые же дни показал, что с одинаковой доброй улыбкой может перевязывать лапку своему бельчонку и бить морды гвардейцам во время тренировочного спарринга. В его присутствии Женя ощущала себя как-то странно и неуверенно, а порой ловила себя на том, что заслушивается словно бы бархатистым голосом.

Сам голубой пегас — Атрибут Доблести. На высоком уровне владеет "путем равновесия", но специализируется все же на скорости... во всех ее проявлениях.

Белый единорог Раритет — Атрибут Благородства. Серая земная пони после знакомства, про себя именовала его не иначе как "белый рыцарский конь".

Ну и наконец Эпплджек (как не странно, но тут имена совпали) — Атрибут Справедливости. Мастер "пути равновесия", хороший полевой командир... И с ним ученица принцессы Луны сразу же не сошлась характерами.

Само собой, что кроме Стар Спаркла, на постоянной основе в Кантерлоте никто из шестерки не обитает. Впрочем, по просьбе принцессы ночи, время от времени они прибывают в столицу чтобы поделиться опытом с молодой фрейлиной.

Примечание к части

Надеюсь, что получилось неплохо.

Со следующей главы начнутся основные действия части.

Жду отзывов.

Мир не стоит на месте

В порт Бастиона медленно и величественно входил большой военный корабль, на правом и левом бортах которого красовались декоративные позолоченные крылья, а на носу гордо сверкала рогом золотая голова аликорна с огненно-рыжей гривой. На нижней палубе суетились пони-матросы, одетые в одинаковую сине-золотую форму, на верхней палубе стояли четыре винтокрыла, напоминающие большие куриные яйца с хвостами, крыльями и четырьмя опорами, передние полусферы которых состояли из прозрачных только изнутри кристаллов.

"Солнечный принц" — флагманское судно нового, еще только создаваемого ударного флота Эквестрии, временно был приписан к Западному Флоту и занимался патрулированием подконтрольных вод. Его экипаж составляют пятьсот сорок пони, из которых полторы сотни — пегасы и еще две сотни — единороги, а оставшиеся бойцы — земные пони из десанта. Из корпуса, ниже головы аликорна, справа и слева выглядывают стволы курсовых кинетических орудий, для которых в трюме имеются бронебойные, разрывные и зажигательные снаряды, способные с одного-двух залпов затопить линейный корабль минотавров. Бортовые орудия представлены как кинетическими пушками, так и более дальнобойными магическими излучателями, внешне похожими на большие карандаши установленные на треноги, в передней части которых хорошо видны серебряные диски, фокусирующие луч энергии (при попадании в цель, поток разрушительной магии режет и поджигает препятствие, нанося более точечные повреждения, из-за чего от обычных пушек пока что не отказались). В дополнение ко всему, на корме корабля, установлена пусковая ракетная установка... пока что ни разу не использованная в реальном сражении.

Члены экипажа "Солнечного принца" так же могли похвастать самым новым оружием: к ставшим уже давно классикой парным кортикам с копытными кольцами для передних ног, добавились дымовые, светошумовые и осколочные гранаты, земные пони и пегасы обязаны постоянно носить обручи с кристаллами, на которые записаны заклинания взрывного луча, телекинеза или оглушающего луча, ну и для всех не обладающих собственными крыльями, на складе имеются артефакты модели "Махаон". Абордажные сабли и магические жезлы с собственными накопителями, занимают свои места в оружейных комнатах...

Несколько буксиров с новыми электромоторами, обмениваясь гудками поспешили навстречу морскому великану, в сравнении с которым парусные корабли казались жеребячьими игрушками и рыбацкими лодочками, а не серьезной военной силой. Даже "Молот войны" Теократии, после подписания союзного договора практически прописавшийся в порту Бастиона, не выдерживал никакой конкуренции с кораблем класса — морской аликорн. Однако, была у этого судна и одна заметная слабость, выражающаяся в плохой маневренности, из-за чего без помощи буксиров, ему было опасно подходить к причалам... Да и места он занимал немало.

...

Войдя в "Золотую подкову", принц Амур дэ Кресцендо, в очередной раз замаскировавшийся под розового пегаса, приветственно кивнул охраннику и одним взглядом спросил, где находится хозяйка. Крупный зеленый земной пони, одетый в белую рубашку с галстуком-бабочкой и черные штаны, столь же безмолвно кивнул в ответ и закатил глаза к потолку, тем самым одновременно указывая направление и выражая свою печаль (персонал заведения конечно же был в курсе того, кто приходит навестить их нанимательницу почти каждый день, но понятливые пони благоразумно делали вид, что все так и должно быть).

Покачав головой, крылатый жеребец вздохнул и направился к лестнице, по пути отмечая следы минувшей пьянки, которые поспешно убирали официанты и уборщики, возвращая зал к первоначальному виду. За несколько месяцев, казино с превосходной репутацией, где предпочитали отдыхать респектабельные граждане Эквестрии, превратилось в нечто вроде молодежного клуба для богатых. Что говорить, если по ночам обычный персонал заменяют кобылки-чейнджлинги, частенько оказывающие клиентам весь спектр услуг, и то что они — агенты Хризалида, являющегося главой одной из служб контрразведки, не слишком улучшало дело.

"Дурная кобыла", — промелькнула мысль в голове молодого аликорна, когда он вошел в рабочий кабинет хозяина "Золотой подковы", откуда уже ощущались запахи перегара и дыма курительной смеси.

Стремительным шагом подойдя к двери ведущей в спальню, Амур распахнул створку и ему в морду ударил куда более сконцентрированный смрад. Скользнувший по обстановке взгляд отметил наличие пустых бутылок на полу, порванных занавесок на окне, каких-то коробок и мисок с едой, а затем остановился на кровати, где в крепкой хватке серой земной пони, лежала перепончатокрылая кобыла... то есть подменыш, в личине бэтпони. Простыни были смяты и испачканы, причем создавалось устойчивое впечатление, будто бы на них играли с едой.

Чейнджлинг первая увидела принца любви, морда которого скривилась в раздражении и отвращении, из-за чего тут же попыталась сжаться и спрятаться, непроизвольно крепче прижавшись к своей ночной мучительнице. Кресцендо на это только дернул бровью, подошел к кровати и встав на задние ноги, передними хуфами оперся на край матраса, после чего коротко рыкнул:

— Кыш.

Подменыша не нужно было просить дважды: вывернувшись из хватки передних ног Евгения, она змеей соскользнула на пол, в процессе вспыхнув языками зеленого "огня", принимая вид подтянутой серой земной пони с черными гривой и хвостом (именно на нее в последнюю пару месяцев легла обязанность по работе с документами казино). Когда входная дверь захлопнулась, отсекая спальню от рабочего кабинета, нежно-розовый аликорн скинул маскировку и повысив голос потребовал:

— Вставай, четвероногое недоразумение.

— Ммм... — прозвучало в ответ невнятное мычание, которое окончилось тем, что кобыла подтянула к себе подушку и обняв ее передними ногами, уткнулась мордочкой в белую наволочку, продолжив блаженно пускать слюни.

— Да проснись же ты! — на этот раз жеребец подкрепил свои слова попыткой растрясти подопечную, уцепившись за ее плечо правым передним хуфом. — Ну ты доигралась, алкоголичка безмозглая.

Чаша терпения аликорна переполнилась и резко наклонившись к продолжающему спать телу, он схватил земную пони зубами за загривок и поднял над кроватью, словно нашкодившего котенка. Магией распахнув дверь ведущую в ванную комнату, он поволок свой несопротивляющийся груз к маленькому бассейну, еще предыдущим хозяином здания обустроенному по самому высокому стандарту: синий мраморный пол, белый кафель на стенах, зеркальный потолок, чаша бассейна в середине и столики со шкафчиками по периферии.

Бросив так и не проснувшуюся кобылу на дно резервуара покрытого золотой эмалью, местами уже кем-то сколотой, из-за чего виднелся голый металл, Амур использовал заклинание сотворения ледяной воды, струей вырывающейся из рога направив ее на свою подопечную. Напор был довольно сильным, так как магии на это действие принц не пожалел, результата же пришлось ждать еще секунды три...

— Э... Кха-кха... — Евгений начал ворочиться, попытался прикрыться передними ногами, затем все же перевернулся и почти прокричал. — Прекратить это немедленно! Вы что себе позволяете?..

— Я — принц: что хочу, то и позволяю, — прервав заклинание, ехидно отозвался нежно-розовый аликорн. — Проснулась... дорогуша?

— Я тебе не... — еще не до конца придя в себя, земная пони попыталась сфокусировать взгляд затуманенных синих глаз на непрошенном госте.

— А мне, дорогуша, плевать, что там ты о себе думаешь, — встав передними ногами на бортик бассейна, заявил хозяин Бастиона, нависнув над собеседницей. — Видит свет, я пытался разговаривать с тобой по хорошему, даже "вошел в положение" и сделал скидку на твое психологическое состояние. Но... Вчера из твоего борделя госпитализировали единорога с ножевым ранением, которого ранил какой-то пьяный пегас. Это уже бьет не только по твоей репутации, но и по моей, как по хозяину неспособному приструнить заигравшихся подчиненных.

— Да что ты... — начала было оправдываться (или возражать?) серая кобыла.

— С сегодняшнего дня, "Золотая подкова" переходит под управление назначенного мной администратора: никаких больше пьянок на всю ночь, дурманящих травок и откровенной проституции... Для всего этого есть заведения на окраине, куда приходят туристы жаждущие острых ощущений, — голос крылато-рогатого пони стал холодным и предвкушающим. — Тебя же, дорогуша, я буду приводить в надлежащий вид: пора сбросить набранные килограммы, избавиться от этого тошнотворного запаха, заняться обучением в конце концов. Как ты вообще умудрилась себя довести до настолько... непрезентабельного состояния?

— Да тебе-то, какое вообще дело? — окрысился Евгений, наконец-то сумевший принять сидячее положение. — Живу как хочу и никому не мешаю.

— Ты живешь на моей территории и я за тебя отвечаю перед императором Солярисом и принцессой Луной, которые еще и мои родители по совместительству, — заявил принц любви. — Так что, чтобы мне не пришлось за тебя получать выволочку, придется наконец взять себя в хуфы...

— Нет, — твердо ответила земная пони, хмуро глядя из-под насупленных бровей.

— Нет? — крылато-рогатый жеребец склонил голову, делая вид будто ослышался.

— Нет, — подтвердила серая кобыла. — Мне не интересно, что вы там себе понапридумывали и я не собираюсь играть в ваши игры. Как только появится возможность свалить в мир людей, я уйду. Вы же, играйте в свои игры с этими двумя идиотками.

— Значит, по хорошему не хочешь, — кивнул своим мыслям Амур и наклонившись вперед, расправив крылья для большей устойчивости, приблизил свою морду к мордочке собеседницы. — Через час к тебе придет назначенный мной тренер, который сперва вернет тебя в нормальную физическую форму, а затем будет гонять по боевой подготовке. Если ты откажешься выполнять его указания...

— То что? — с вызовом спросил Евгений.

— Я тебя трахну, — безмятежно улыбнувшись, ответил нежно-розовый аликорн. — Ты конечно не идеал красоты, но ведь я — принц любви и должен делиться любовью со всеми. И "нет", меня совершенно не смущает то, что раньше ты была жеребцом. У нас, в Эквестрии, наличие жеребцов-омег — это вполне нормальная обыденность. Уловила мою речь, дорогуша?

— Да ты... Да я... — земная пони задохнулась от возмущения, яростно сверкая синими глазами.

— Убежать не пытайся: тебя твои охрана и прислуга все равно никуда не выпустят, — продолжил давить Амур, протянув правую переднюю ногу, потрепал собеседницу по грязной, спутанной гриве. — Термин "золотая клетка" тебе о чем-нибудь говорит? Вижу, что говорит. Только от тебя, дорогуша, будет зависеть, останется ли эта клетка золотой, либо станет железной и с шипами. Поняла?

Зло рыкнув, серая кобыла ударила крылато-рогатого жеребца по левой скуле, только после этого осознав, что делает. Кровь тут же отхлынула от мордочки, в голове прояснилось окончательно, а в глазах отразился искренний страх.

— Ты меня поняла? — даже не вздрогнув от удара и вовсе сделав вид, что не заметил его, еще раз спросил принц любви.

— Понял, — сглотнув, ответила земная пони.

— Ммм? — прищурив глаза, нежно-розовый аликорн попросил. — Кажется я тебя не расслышал, дорогуша, повтори пожалуйста.

— Да поняла я, — не выдержав, вспылила серая кобылка, тут же замолчав под веселым взглядом собеседника.

— Вот видишь? — хозяин Бастиона широко и по доброму улыбнулся. — Как все становится легко и просто, если не спорить по мелочам. Тренер придет через час, так что приведи себя в надлежащий для занятий вид. Ах да: твою диету утвердит он же. Ну а мне пожалуй пора идти... Не буду более отнимать у тебя время.

Ловко развернувшись на задних ногах, Амур встал на все четыре копыта и молча кивнув, вышел в спальню, а затем скрылся в рабочем кабинете. Евгений же остался сидеть на дне маленького бассейна, обхватив себя передними ногами и мелко вздрагивая. Как-то внезапно он вспомнил, что является кем-то вроде почетного пленника, который по всей видимости исчерпал кредит доверия хозяев. Учитывая же, что бежать некуда и заступников нет...

"Хрен вы меня сломаете! Хотите, чтобы я себя вел тихо и примерно? Хорошо: мне не сложно. Но как только появится шанс...".

* * *

Солнце светило над приграничной равниной Зебрики, пологие холмы которой уже поросли свежей зеленой травой и колючими кустарниками, на которых постепенно набухали бутоны цветов, сладкой пыльцой и дурманящими разум ароматами, приманивающие насекомых и различных зверьков. Отряд из сорока полосатых диверсантов, обмазавшихся зеленой краской и надевших маскировочные плащ-палатки, залег справа от широкой грунтовой дороги, дожидаясь подхода эквестрийской колонны.

Только ближе к полудню в небе появились пегасы в новенькой летной броне бело-голубого цвета, со шлемами в которые были встроены стекла ночного видения, способные служить биноклями. Летуны скользили на потоках ветра в вышине, осматривая дорогу и окрестности на предмет ловушек, но благодаря хорошей подготовке позиций и выучке зебр, они не вызвали у пони никаких подозрений.

Колонна состояла из десяти грузовиков, едущих цепочкой в шахматном порядке, а так же четырех гусеничных танков бело-золотой раскраски, похожих на треугольные коробки с вытянутым корпусом. Все машины работали на электродвигателях с магическими аккумуляторами, а потому издавали крайне мало шума, но вот пылевое облако поднимали знатное (как от тысячи марширующих легионеров в полной броне).

На задней части каждого танка (представляющей из себя своеобразный выпяченный круп) находилась поворотная башенка с магической пушкой, стреляющей тепловым лучом. На передней листовой броне, расположенной под углом в тридцать градусов относительно подвески, находилась курсовая кинетическая пушка с углом разворота в девяносто градусов, а по бокам от нее два открывающихся пилона, в которых скрываются крупнокалиберные пулеметы (новейшая разработка инженеров Эквестрии, которым помогали механники Теократии). Люк, через который можно попасть в грузовой отсек и кабину управления, находится в задней стенке, из-за чего именно там броня имеет наименьшую толщину (сами гусеницы, при взгляде сбоку, похожи на сильно вытянутый овал, внутри которого крутятся четыре зубчатых колеса).

Дождавшись когда первые машины колонны пройдут мимо, зебры скинули маскировочные плащи и начали метать "бум-палки", представляющие из себя керамические цилиндры объемом в один-полтора литра, закрепленные на концах палок полуметровой длинны. Метательные снаряды, пролетев по дуге разделяющее их от дороги расстояние, врезаясь в землю либо корпуса транспортных средств, разлетались осколками высвобождая алхимический огонь. И пусть большинство метателей промахнулись, но примерно треть целей начали гореть ядовитым зеленым огнем.

Пегасы эскорта, обнаружив противника начали пикировать с воздуха, отправляя в неприятеля алые лучи взрывающихся заклинаний, вырывающиеся из кристаллов закрепленных в их шлемах. В передних хуфах у них появились снятые с поясов гранаты, а те, кто уже сбросил подарки полосатым недругам, выхватывали парные клинки, удерживающиеся на копытах при помощи специальных колец и эффекта притягивания.

Поняв, что атака удалась лишь частично, диверсанты не стали ждать, пока танки замыкающие колонну развернутся и откроют огонь на подавление, а раскусили по капсуле с концентрированным зельем трансформации, тут же бросаясь врассыпную. Прямо на бегу их тела преображались: морды вытягивались и обзаводились клыками, копыта сменялись когтистыми лапами, кости удлинялись позволяя одним прыжком преодолевать большие расстояния. Вскоре стая уродливых, но крайне быстрых волков затерялась среди холмов и рек, скрывшись от преследовавших их летунов, не имеющих возможности далеко улететь от колонны, где в данный момент единороги тушили алхимическое пламя и оказывали помощь пострадавшим солдатам.

Примечание к части

Жду отзывов.

Домик в деревне

Проснувшись рано утром под пение первых петухов (жутко фальшивящих, будто пьяные) Женя вытянулась во всю длину и крепко зажмурившись, широко и сладко зевнула. Потянувшись каждым суставчиком, в том числе и хвостом, она пружинисто подскочила на кровати, вставая на все четыре ноги и встряхнулась будто собака после купания, сбрасывая одеяло. Взгляд синих глаз тут же обратился к приоткрытому окну, откуда тянуло утренней свежестью и за которым виднелось чистое синее небо.

"Новый день — новые приключения!", — мысленно воскликнула серая земная пони, на вид которой можно было дать лет шестнадцать-семнадцать.

Спрыгнув с кровати на дощатый пол комнаты, находящейся на втором этаже двухэтажного фермерского дома с покатой черепичной крышей красного цвета, Евгения подошла к деревянному ведру с водой для умывания и пустому тазику, в котором лежал маленький ковш. Тут же, на вбитом в стену крючке висело и чистое полотенце, меняемое рачительным хозяином жилища каждый день (постельное белье стиралось раз в пять-семь дней, а генеральная уборка проводилась каждый месяц).

Синеглазая кобылка вылила на голову два ковша воды, за ночь нагревшейся до комнатной температуры, обтерлась влажной губкой, еще раз ополоснулась из ведра и насухо вытерлась полотенцем. Чистая, взбодрившаяся и слегка растрепанная, она распахнула окно во всю ширь и глубоко вдохнув свежий воздух, без тени сомнения выпрыгнула наружу, тут же защитив себя "железной рубашкой".

Четыре копытца оставили в свежем зеленом газоне неглубокие ямки, в точности такие, какие появились вчера и позавчера, и за день до этого. Старик Смит ворчал на это, но каждый раз махал хуфом, стоило только увидеть раскаяние в глазах постоялицы. Впрочем, ни он, ни она не сомневались, что следующим утром ситуация повторится...

Пружинисто ступая по дорожке ведущей к амбару, ощущая себя так, будто бы на копытца надеты настоящие пружинки, серая земная пони пробежалась по ставшему привычным пути, задорно помахивая хвостом и прислушиваясь к каждому звуку. За углом выкрашенного в малиновый цвет сарая, она увидела троицу жеребчиков: белого единорога, желтого земнопони и оранжевого пегаса с маленькими крыльями, но развитой мускулатурой тела. Они как раз "запрягали" три магоэлектрических мотоблока в двухколесные телеги, на которые собирались грузить ящики с консервами и свежими яблоками-скороспелками.

— Утречко, мальчишки! — тряхнув гривой, поприветствовала друзей синеглазая кобылка. — Чем занимаетесь?

— Привет, Женя, — вразнобой отозвались Меткоискатели.

— Дедуля попросил доставить продукты в лавку Кейков, — объяснил Эпплблад, тряхнув красной гривой и указав на мотоблоки. — Ну и мы решили совместить...

— ...интересное с полезным, — закончил за друга Скутер, хлопнув фермера правым передним копытом по спине.

— И во всем этом, прикрываю их я, — меланхолично, но с намеком на гордость в голосе, в свою очередь заявил Гудини, телекинезом загружая последнюю тару.

— И вы решили... устроить гонки? — осенило серую пони, глаза которой восторженно распахнулись, а на мордочке появилось предвкушающее выражение.

Жеребчики переглянулись и затратив несколько секунд на безмолвное общение, пришли к устраивающему всех решению. Белый единорог выступил вперед и произнес уже вслух:

— Если хочешь, можешь заменить меня. Все равно, кому-то придется судить соревнование и отмазывать вас от наказания...

— Ей! — подскочив к волшебнику, земная кобылка крепко его обняла (так, что он даже хекнул от неожиданности), ткнулась носом в щеку и заявила. — Гуди, ты — лучший!

Жеребчик подбочинился, кинув на друзей гордый взгляд, незаметно для Жени показал язык. Двое других Меткоискателей невозмутимо отвернулись, изображая независимый вид.

— Кто первый приедет — загадывает желания проигравшим? — предложила Евгения, заскакивая на бортик одной из телег, передними хуфами хватаясь за ручки управления мотоблока.

— Не пожалей потом, — пегас последовал примеру подруги, заняв второе транспортное средство. — И помни: никто тебя за язык не тянул.

— Пфф, — кобылка дернула ушами, скривив пренебрежительное выражение. — Нашел чем пугать. Да я вас с закрытыми глазами уделаю!

— Тц, — Скутер усмехнулся. — Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь.

— Если вы уже наворковались, то может быть займете места на старте? — ехидно спросил Гудини.

— М... ребята, — позвал товарищей Эпплблад. — Только давайте загадывать желания в пределах разумного. Меня до сих пор потряхивает от воспоминаний о том, как я признавался в любви Деймосу.

— Это было подло, — констатировал оранжевый летун, скашивая взгляд на серую земную пони.

— Это было вдвойне подло из-за того, что Кинг решил, будто я признался всерьез! — обиженно воскликнул фермер.

— Ладно-ладно, признаю: я перегнула палку, — отпустив ручки мотоблока, обладательница синих глаз изобразила передними ногами защитный жест. — Просто ваши отношения очень сильно напоминали неумелые заигрывания. А теперь вы даже не ругаетесь...

— Деймос и Сильвер от нас просто шарахаются, — констатировал белый единорог. — На старт!..

...

Выкручивая ручку газа, Женя напряженно пригибалась к рычагам управления мотоблоком, ощущая как порывы ветра треплют отросшую гриву. Разумеется, данный механизм не был предназначен для гонок, но все же выдавал примерно тридцать километров в час, на максимальной скорости, которая почти не зависела от загруженности (электродвигатель, питаемый магической батарейкой, вообще оказался надежным, неприхотливым и достаточно мощным).

Имея изначально равные условия, двое жеребчиков и кобылка сразу же начали использовать свои особые приемы: Скутер хоть и не умел летать, но магию пегасов, помогающую как уменьшать свой собственный вес, так и таскать за собой целые повозки, освоил вполне неплохо, так что теперь не стеснялся применять ее на телеге, снижая нагрузку на мотоблок, а вот земным пони пришлось ограничиваться лучшим сцеплением с дорогой, что позволило слегка увеличить скорость и избавиться от инерции. Само собой, что летун в таких условиях начал вырываться вперед и спустя несколько поворотов, первым выехал из яблочного сада на мост перекинутый через реку. Его преследователи дышали ноздря в ноздрю, отчаянно стараясь совсем уж не отстать и входить в повороты по максимально удобной траектории.

В самом Понивиле скорость пришлось сбросить, так как улочки по которым ходили пони, крайне плохо подходили для гонок. Тут на первое место вышли умение лавировать и вписываться в повороты, чего у Жени и Эпплблада было больше: все же и первая, и второй, имели немало опыта в работе тягловой силой (серая кобылка с грустью вспоминала фургончики Шоу и те обстоятельства, при которых она рассталась с этой семьей).

Воспользовавшись столпотворением на центральной улице, фермер первым свернул на боковую дорожку и Евгения тут же последовала за ним. Их крылатому сопернику, успевшему проехать чуть дальше, пришлось разворачиваться и возвращаться назад, на что было потрачено драгоценное время.

Добравшись до магазинчика и припарковавшись у заднего входа, Эпплблад пошел докладывать хозяевам о доставке, а серая кобылка тем временем начала разгружать свою телегу. Как земной пони, сил ей было не занимать, все же регулярные тренировки дали свой результат, а потому к моменту прибытия оранжевого пегаса и возвращения фермера из недр магазина, половина ящиков уже оказалась уложена на земле.

Меткоискатели быстро смекнули, что с такими темпами им точно не выиграть и решили объединиться, чтобы хотя бы один из них имел шанс на победу. В четыре пары копыт они принялись разгружать телегу Скутера, стремительно сокращая разрыв и заставляя мистера Кейка хвататься за голову при виде того, как тара с банками вылетает из кузова чтобы быть подхваченной у самой земли.

Стиснув зубы Евгения ускорилась, так как разрыв стал сокращаться с пугающей резвостью: желтый земной пони и оранжевый пегас, работали почти в три раза быстрее. Однако же, последнюю свою коробку она сгружала уже тогда, когда летун тронулся в обратный путь...

...

Погоня была отчаянной и по большей степени — бесполезной: телега Скутера постоянно мелькала впереди и сократить отставание удалось только перед самым финишем, когда он решил притормозить. Однако же, не успел жеребчик порадоваться, а кобылка признать свое поражение, как из-за амбара выступила высокая земная пони красного цвета, с яркими зелеными глазами, меланхолично жующая соломинку.

— Привет? — все еще сидя на бортике, Женя помахала правой передней ногой, привлекая к себе внимание старшей подруги.

— Угум, — кивнув, отозвалась Рэди Биг. — Где моего братишку потеряли?

— Он еще у Кейков, — поспешил доложить оранжевый пегас, вытянувшийся по стойке "смирно", буквально пожирая начальство обожающим взглядом. — Разгружает последнюю партию товара.

— Понятно, — прикрыв глаза, старшая сестра Атрибута Справедливости спросила. — На что хоть спорили?

Гудини, не успевший предупредить друзей о "засаде", стоял в стороне и смотрел куда угодно, только не на разворачивающуюся перед ним сцену. Летун же замялся и повернул морду к Евгении, которая как раз ловко соскочила на землю и теперь поочередно встряхивала ногами.

— На желание спорили, — вздохнула серая земная пони. — Ну и я проспорила.

— Загадывай, — одобрительно кивнула Рэди, обращаясь к крылатому жеребцу (тем самым не давая долго думать, совещаться с друзьями, либо загадать что-либо способное опозорить честь кобылки).

— Ам... — Меткоискатель так же понял подоплеку ситуации и теперь экстренно соображал, чего такого невинного, но вместе с тем полезного для себя, можно попросить у обладательницы синих глаз. — Женя, а пойдем на свидание? Сегодня в ратуше будут танцы...

— Договорились, — быстро отозвалась Евгения, благодарно улыбнувшись старшей земной пони.

Фермерша только хмыкнула и развернувшись к дому произнесла:

— Идемте завтракать. Гудини — остаешься ждать Блада.

* * *

Комнату оглашало тяжелое дыхание, взмокшие от пота бока ритмично вздымались и опадали, дробный стук хуфов отражался от стен...

— Скажи мне, ученица: долго ты еще собираешься над собой измываться? — сидя на коврике для растяжки, поджав под себя задние ноги, Луна по птичьи склонила голову к правому плечу и уже десять минут кряду следила за своей подопечной.

В малом тренировочном зале замка Кантерлота, где было установлено самое современное оборудование и недавно провели капитальный ремонт, Женя упрямо бежала по беговой дорожке, в движение которую приходилось приводить переставляя ноги. В случае же если она остановится, ремни крест накрест перехватывающие грудь, утащат ее назад, на заботливо уложенные наставницей гимнастические маты. И все было бы не так уж необычно, если бы не установленная сила натяжения, равняющаяся полутора центнерам (фургоны бродячих артистов весили больше, но после начального импульса, тянуть их помогала набранная инерция, в то время как тут приходилось прилагать одно и то же усилие чтобы просто оставаться на месте).

— Пока... не... свалюсь, — хриплым голосом отозвалась серая земная пони, мышцы которой отчетливыми канатами перекатывались под шкуркой.

— Вот этого — точно не надо, — выпрямив спину, темно-синяя аликорн применила телекинез, отключая как беговую дорожку, так и ставя на стопор снаряд с ремнями. — К воздуху принюхайся: от тебя уже не просто пахнет кобылой в охоте, а по настоящему воняет феромонами. Мне пришлось стражу на чейнджлингов менять, а то жеребцы уже после десяти-пятнадцати минут, плохо осознают, кто они и где находятся. Приставлять же к тебе кого-то из ночной гвардии, после драки с телохранителем, я уже просто опасаюсь.

— Не моя проблема, — хлестнув себя хвостом по бокам, заявила младшая кобыла, на подгибающихся от усталости ногах, медленно и осторожно направляясь к столику с полотенцами. — Мне нужно перетерпеть еще две недели и...

— Женя! — встав на все четыре копыта, Луна приблизилась к земной пони и подцепив ее подбородок правой передней ногой, заглянула в затуманенные глаза. — Чем дольше ты сопротивляешься своему организму, тем сильнее может быть ущерб как телу, так и психике. Не хочешь подпускать к себе жеребцов? Не подпускай. Но чем тебя вариант с самоудовлетворением не устроил?

— Ну... — отведя взгляд, младшая кобыла смущенно засопела. — Я боюсь... что мне понравится.

Принцесса ночи втянула носом воздух, слегка поморщилась от ощущения того, как на возбужденную пони начал реагировать ее собственный организм, а затем заявила:

— Можешь и дальше продолжать терпеть, но надрываться на тренировках я тебе запрещаю. Не хватало мне еще лечить тебя после каждой охоты... Свет! Это даже звучит превратно.

Примечание к части

Жду отзывов.

Один на один... с собой?

Зеленый ковер пружинисто проминался под ногами, за огромным окном медленно погружался в вечерние сумерки Белый Кантерлот, постепенно расцветающий многочисленными разноцветными огнями, мигающими, сияющими и переливающимися всеми цветами радуги. Небесно-голубые стены уже не казались такими уж светлыми, желтый потолок вовсе померк...

"Левой, левой, правой, правой...", — стараясь не начать бегать по комнате, дабы совсем уж не стать похожей на мечущуюся в клетке дикую кошку, Женя нарезала круги вокруг кровати, глубоко вдыхая и выдыхая, чутко прислушиваясь к малейшим звукам и рефлекторно помахивая хвостом, непроизвольно пытаясь хоть так остудить жар пылающий в паху.

Серой земной пони было плохо: ее бросало то в жар, то в холод, живот скручивало судорогами, из горла то и дело пытался вырваться какой-то жалобный скулеж. В ведре для грязного белья уже лежали три полотенца, насквозь пропахшие потом и иными выделениями кобылы, тело которой стало каким-то уж слишком чувствительным и охотно отзывающимся на любые прикосновения.

В углу комнаты стоял проигрыватель, в котором крутилась пластинка с успокаивающей музыкой. Ученица принцессы Луны могла бы включить и радио, или даже кристальное зеркало, работающее почти как привычный телевизор (изображение получающееся на мониторе, выходит даже более ярким и объемным чем в воспоминаниях), но слышать, а тем более видеть хоть кого-нибудь из жеребцов и кобыл, категорически не хотелось. Даже дверь ведущую в коридор пришлось запереть чтобы ни одна белая мордочка не сунулась внутрь в неподходящий момент, за что могла бы получить по слишком любопытному и назойливому носу.

— Ррр... — остановившись перед кроватью, Женя уткнулась лбом в белое покрывало и зажмурилась, только секунды через четыре осознав, что широко расставила задние ноги и теперь хлещет себя хвостом по бокам. — Мне нужно чего-нибудь выпить.

Встряхнувшись, серая земная пони направилась к неприметной дверце в стене, ведущей на маленькую кухоньку, внешняя стена которой была заменена на монолитный кристалл, прозрачный только с внутренней стороны. Здесь была пара низких стульчиков, столик, работающий на магии холодильник с напитками и легкими закусками, содержимое которого время от времени обновляют слуги. На отдельной полочке стояли кружки, бокалы, тарелки, набор вилок, ложек и зубчатых ножиков. На стене висел специальный магический ночник, но включать его пони не стала, так как за прошедшие дни хорошо запомнила расположение всех предметов обстановки, да и на улице еще не окончательно стемнело.

Достав из холодильника стеклянную бутылку холодного лимонада, немного подумав, Женя вытащила и миску клубники в сливках. Из спальни через раскрытую дверь доносились звуки музыки, город приветливо подмигивал вывесками и фонарями, предлагая выйти на прогулку...

"В моем состоянии только и гулять", — фыркнула обладательница синих глаз, усаживаясь на один из стульев, ставя на стол ягоды и прижимая к голове холодную бутылку.

Приятная прохлада помогла мыслям немного проясниться и пони приступила к легкой трапезе: крупные и сладкие ягоды в сливках, буквально сами таяли на языке, лишь только стоило им попасть в рот. Вкус, яркий и многогранный, буквально завораживал, не позволяя отвлечься от монотонного истребления вкусняшек. А когда миска опустела, кобылка дополнительно вылизала ее длинным и ловким языком, испачкав мордочку в сливках...

Услужливая память тут же подкинула картинку из прошлого, где у Жени тоже была испачкана мордочка в чем-то белом, что с определенной долей фантазии тоже можно было назвать "сливками". Однако, вопреки ожиданиям, мысли об этом не вызвали отвращения, только в паху стало чуть жарче, а горло совершило конвульсивное глотательное движение.

Схватив отставленную на стол бутылку, серая земная пони легким движением выдернула деревянную пробку и тут же присосалась к горлышку, стараясь вкусом шипучей жидкости подавить фантомные ощущения. Когда же сосуд опустел, она прижала стеклянную поверхность к низу живота, с двух сторон зажав бедрами.

— Нужно кончать с этим... Тьфу ты.

Варианты, как убежать от проблем имелись и их было даже несколько: во-первых, можно было выпить снотворного, либо попросить какого-нибудь единорога применить усыпляющее заклинание, во-вторых, существовали зелья и чары, способные как прервать, так и вовсе предотвратить цикл, ну и в-третьих, всегда можно было обмануть организм, заставив его поверить, что свое он уже получил. И если бы все эти методы не несли негативные последствия, обладательницу синих глаз от их использования не остановил бы даже закон Эквестрии, напрямую запрещающий подобное издевательство над матерями новых поколений.

Снотворным ученица принцессы Луны пользовалась уже несколько раз, однако просыпаться в поту, с ощущением будто каждую мышцу и косточку вывернули наизнанку, при этом пройдясь по шкурке крупной наждачной бумагой — это едва ли не хуже, чем терпеть охоту находясь в сознании. Средства прерывающие цикл были временным решением, так как откладывали неизбежное на месяц-два, а в случае частого использования заставляли гормональную систему идти вразнос. Ложная беременность имеет примерно те же последствия, но в долгосрочной перспективе бьет более комплексно, так как истощает имеющиеся ресурсы тела.

"Можно еще сделать операцию... но после долгой и тяжелой реабилитации, в Эквестрии меня после этого не ждет ничего хорошего".

Бутылка полетела в мусорное ведро, а Женя соскочив со стула, помахивая хвостом вышла в спальню. Закусив нижнюю губу, она замерла в нерешительности, но стоило пластинке закончиться и музыке затихнуть, резко мотнула головой, заставляя гриву взметнуться, после чего сперва включила проигрыватель по второму кругу, а затем зашла в небольшую ванную комнату, где кроме самой белой и объемной ванны, находились пара шкафчиков с различными принадлежностями вроде мыла, пены, шампуня, щеточек и расчесок.

— Как там говорилось? — встав на задние ноги, кобылка сняла с крючка деревянную пробку, тут же заткнув ею слив ванны и начала откручивать вентили водопроводных труб. — "Не можешь остановить-предотвратить — возглавь". Вот и буду возглавлять... пока меня какой-нибудь стражник в коридоре, нанюхавшись феромонов, не решит зажать в углу. Я же его удавлю, или вообще буду не в том состоянии чтобы сопротивляться.

Бухнув на дно почти половину флакона ароматной пены, серая земная пони снова отправилась на кухню, потрошить холодильник на предмет чего-нибудь особенного. В итоге рейда, в процессе которого были съедены несколько пирожных, на столике с зеркалом появились пузатая бутылка сливового вина, коробка шоколадных конфет и вазочка с мармеладными червячками.

Выкрутив ручку громкости проигрывателя на максимум, на пару мгновений даже ощутив легкий стыд перед соседями, но потом просто отмахнувшись от этого, как от чего-то несерьезного, Женя наконец забралась в воду, над которой поднималась душистая шапка розовой пены. Под звуки мягкой, но громкой музыки, она выключила воду и откинувшись спиной на высокий бортик, протянула левую переднюю ногу к бутылке, только сейчас вспомнив, что пробка здесь должна протыкаться специальным штопором.

— Да ну, в задницу. Никуда уже не пойду.

Удерживая сосуд с алкоголем над полом в правой передней ноге, серая земная пони взялась за горлышко левым передним хуфом и напрягла мышцы. Магическая аура окутала пробку, затем сжалась с хрустом ломая стекло и кобылка поспешно отвела конечность, к которой прилипли осколки, в сторону от бутылки. Часть вина конечно пролилась, но это не сильно обеспокоило обладательницу глубоких синих глаз, которая стряхнув кусочки стекла с ноги, приникла к удивительно ровному краю сломанного горлышка.

(18+)

Отставив на пол опустевший сосуд, Женя расслабленно запрокинула голову, затуманенным взглядом смотря в потолок ванной комнаты. Горячая вода расслабила тело, алкоголь помог отбросить тревожные мысли, звуки музыки эхом отражались от стен, дополняя картину какой-то нереальности всего происходящего.

Серая кобылка сама не заметила, как стала слегка поглаживать шерстку у себя на груди, размазывая по ней розовую пену, ощущая как покалывают кожу тонкие иголочки магии. Свободная передняя нога протянулась к коробке с конфетами, нащупывая одну из оставшихся полусфер из шоколада, с орешком внутри...

— Ммм... — раскусив лакомство, земная пони начала медленно его жевать, ощущая как сладость растекается по рту и горлу, а правый передний хуф тем временем спустился на живот, став поглаживать по часовой стрелке уже его.

Круговыми движениями кобылка спустилась к вымечку, тут же ощутив как тело прострелил легкий разряд. Судорожный вздох сам собой вырвался из губ, но второе прикосновение к напряженным соскам уже не имело того же эффекта. Начав сперва осторожно, а затем все настойчивее и настойчивее поглаживать мягкие выпуклости, она ощутила возрастающий жар между задних ног, а также как сердце начало биться быстрее.

Опустив в воду и вторую переднюю лапку, синеглазка сжала соски между хуфами и пальцами, вызывая у себя сдавленный стон. Продолжая эксперимент, она начала мять правое вымя, а левое стала слегка выкручивать, ощущая легкие вспышки боли и мурашек, пробегающих от самого крестца к затылку. С каждой секундой таких игр, дыхание становилось все более шумным и порой перемежалось с постанываниями...

Присытившись подобной лаской, Женя нетерпеливо опустила правую переднюю лапку ниже, одновременно с тем шире разводя задние ноги. Хуфом проведя по горячей щелке, она с сожалением отметила то, что не взяла с собой что-нибудь продолговатое: все же нынешние конечности не слишком хорошо подходили для подобного рода деятельности. Однако же прерываться ей совершенно не хотелось, а потому кобылка стала настойчиво поглаживать копытцем свои половые губки, вызывая легкие судороги по всему телу и ощущение, будто в животе скручивается тугой клубок. А вместе с тем, второй хуф продолжал поочередно гладить и мять соски.

Глубоко дыша, земная пони то прикусывала нижнюю губу, изо всех сил жмурясь, то распахивала глаза и рот, вскрикивая от особенно яркого ощущения, при этом ее бедра стали подаваться вперед, навстречу все глубже проникающему в узкую щелку копытцу, самым краем надавливающему при каждом движении на напряженный, налившийся кровью клитор. Волны поднявшиеся в ванне становились все сильнее, грозя вот-вот опрокинуть синеглазку...

— Аха-ааа! — выгнувшись дугой и зажав правую переднюю лапку между бедер, Женя закричала пронзительно и громко, всем телом содрагаясь в конвульсиях наслаждения истомленного тела.

Все еще волнующаяся вода подхватила ее и потянула ко дну, заставляя с головой погрузиться под слой розовой пены. Из-за долгого воздержания, сопровождающегося продолжительной легкой стимуляцией, оргазм оказался настолько сильным, что серая пони на несколько секунд выпала из реальности, ничего не видя и не слыша, а когда пришла в себя, горячая вода уже хлынула в рот и нос, вызывая новую волну острых ощущений, едва не вызвавших повторное достижение пика.

— Пфе... Кха-кха... Буэ... — все же сумев вынырнуть, кобылка буквально повисла на бортике ванны, свесив голову и передние ноги к полу, отплевываясь от всего, чего успела наглотаться. — Вот дура... Догадалась, где этим заниматься. Это был бы самый нелепый слив... Тьфу...

Постепенно взбудораженные эмоции устоканились, дыхание и сердцебиение стали ровными, войдя в привычный ритм. Обладательница синих глаз осторожно нащупала пробку затыкающую трубу на дне ванны и выдернув ее, медленно выползла из резервуара на пол, тут же едва не сев в лужу из-за дрожащих и подгибающихся задних ног. Вода и пена стекали с ее шерстки, гривы и хвоста, но вытираться, а тем более прибирать за собой, не было никаких моральных и физических сил.

Плюнув на это дело, Женя вышла в спальню и выключив проигрыватель, все так же медленно заползла на кровать, где свернулась клубком и уткнувшись носом в колени, почти сразу же уснула сном без сновидений.

(Конец 18+)

Примечание к части

Глава шла тяжело...

Жду отзывов.

Корабли и "бал"

Десяток маленьких катеров с электродвигателями плыли по спокойному, ночному морю, в водной глади которого отражались звезды и серебряный диск луны. Хмурые, молчаливые пони, одетые в темно-синие облегающие комбинезоны, с небольшими ластами на задних ногах, сидели на деревянных скамьях и смотрели вдаль, где неяркими пока огнями выделялся портовый город западного побережья Зебрики.

Конечно прибрежные воды моря патрулировались флотом полосатых аборигенов, которые трепетно относились к охране одного из важнейших торговых узлов своей страны, но маленькие лодки, вмещающие самое большее по шесть пони, оказались достаточно юркими и незаметными, благодаря чему смогли проскользнуть незамеченными (свою роль сыграли и отрядные единороги, создававшие поверх своего транспорта иллюзию ровной воды).

— Ближе нельзя, — заявил немолодой уже вишневый единорог, одновременно с этим отключая двигатель. — Приехали, парни. Дальше — своим ходом.

Жеребцы, среди которых были как земные пони, единороги, так и бэтпони, молча и без суеты стали надевать дыхательные маски с очками для подводного плавания, а также нацеплять на себя различные подсумки. В одном из катеров, кроме капитана находились пять кобыл из расы чейнджлингов, одетые в водолазные костюмы, но без дополнительного обвеса: в отличие от пони, у них была совершенно иная задача.

— Все проверили крепления и кристаллы воздуха? — капитан группы окинул подчиненных острым взглядом из-за стекла своей маски, в ответ получив только безмолвные кивки. — Если хоть один из вас задохнется по причине собственной безолаберности, я лично его выловлю, найду среди зебр некроманта, заставлю поднять идиота в качестве низшей нежити и заставлю зазубривать большой толковый словарь наизусть. Усекли?

Своеобразная угроза вызвала несколько смешков и позволила слегка развеять гнетущую атмосферу. Впрочем, сосредоточенности никто не терял и даже наоборот, все постарались максимально собраться перед заплывом.

— Идем пятерками, кобылы — замыкающие. Попав в порт не тормозим, а быстро минируем корабли и уходим на юг: на берег выберемся только через два километра. Там нас уже должны ждать ребята из разведки. Вопросы есть?

— В воду писать можно? — подняв правую переднюю ногу, спросил один из бэтпони.

— Только если совсем невмоготу, — невозмутимо отозвался командир. — Мало ли, чем там зебры море у своих берегов травят. Красная вода даже ночью демаскирует. Умные вопросы есть? Хм... Почему-то я и не сомневался, что "нет". Работаем.

...

Когда последний водолаз с тихим всплеском соскользнул в воду, катера начали разворачиваться и уходить в открытое море, туда, где их ожидал корабль-носитель, остающийся за пределами зоны обнаружения патрулей зебр. Жеребцы и пять кобыл-подменышей, погрузившись на глубину до двух метров, организованным косяком устремились к порту, активно работая задними ногами и подруливая передними, в одной из которых держали по фонарю. Как ни странно, но в подобных условиях лучше всех себя ощущали обладатели перепончатых крыльев, умудряющиеся своими маховыми конечностями как придавать себе дополнительную скорость, так и маневрировать, порой совершая головокружительные кульбиты.

Добравшись до цели пони-водолазы разделились на группы, занявшиеся размещением мин на днищах больших кораблей. Пусть командование и не сомневалось в мощи нового флота Эквестрии, еще только комплектующегося современными судами, но по общему мнению офицеров, в открытом море кроме технологического превосходства нужно иметь и численное преимущество. Еще прекраснее может быть только ситуация, когда столкновение вообще удалось предотвратить, так как это полностью исключает случайные потери во время боя.

Морской путь в Зебрику стал особенно важен для королевства, когда официальное правительство полосатых объявило о смене курса политики на сближение с северным соседом, что крайне непонравилось провинциям и многим полевым командирам. В итоге, сейчас столица государства находится в осаде, временное правительство прибирает реальную власть к своим копытам, а сухопутные пути перекрыты диверсантами и начавшими расти прямо на дорогах рощами хищных деревьев. При всем этом, ни одна из сторон не спешит развязывать полномасштабную войну, ограничиваясь точечными уколами по оппонентам...

Наконец, когда последняя мина была установлена, диверсанты отплыли от причалов и не поднимаясь на поверхность начали удаляться вдоль берега на юг. Командир отряда, когда решил, что они уже достаточно далеко, нажал на кнопку детонатора...

* * *

Проснувшись утром необычно рано, Женя ощущала себя отдохнувшей и полной сил. Даже более того, энергия так и била ключом...

"Разводным и по голове", — мысленно усмехнулась серая кобылка, потягиваясь всем телом и широко зевая, что даже челюсть щелкнула.

Скатившись с кровати и ловко приземлившись на все четыре ноги, земная пони встряхнулась по собачьи, проморгалась и пару раз пружинисто подпрыгнула. Впервые с начала охоты у нее ничего не болело, не тянуло низ живота и даже в жар не бросало, что ни могло не вызвать улыбку.

— Оно того стоило, — вслух заявила ученица принцессы Луны, ставя своеобразную точку под вчерашним приключением.

Сбегав на кухню серая кобылка достала из холодильника бутылку лимонада, которую осушила буквально одним залпом (пока не начала пить, даже не ощущала мучающей жажды), а затем принялась сооружать себе легкий завтрак из фруктов, овощей, пары пирожных... Остановиться ее заставил только факт того, что живот больше не мог в себя ничего вместить.

"Туалет, душ, спортзал", — составила короткий список мест, которые необходимо посетить в самое ближайшее время земная пони и не откладывая в долгий ящик, тут же пошла в уборную.

Пусть с кухни ученица принцессы Луны вышла не так бодро, как туда забежала, но шаг все еще оставался пружинистым, тело казалось легким, а энергия была готова хлестать из ушей как из пожарного шланга. Уже в ванной комнате, увидев весь тот беспорядок, который оставила прошлым вечером, она ощутила легкий стыд и решила, что пока не пришли слуги нужно навести хотя бы иллюзию порядка.

"Но сперва — душ".

Гигиенические процедуры и уборка не заняли много времени, в результате чего уже спустя полчаса Женя выбирала наряд на день. Нет, она могла бы гулять по замку и без всякой одежды, благо пони относятся к подобному вполне спокойно, да и статус приближенной темно-синей крылато-рогатой кобылы давал кредит на почти любые чудачества, но... охота продолжалась, пусть ее проявления и ослабли после самоудовлетворения.

Пришлось натягивать нижнее белье, похожее на тонкие спортивные шорты из мягкой ткани черного цвета, имеющей свойство притуплять ощущения кобыл. Поверх был надет синий мешковатый костюм, отдаленно напоминающий кимоно для занятий восточными единоборствами, которое подвязывалось широким красным поясом с бантом на спине. Предназначался же данный комплект как раз для занятий борьбой и копытомашеством.

— Я хочу быть привыкшей к борьбе, вдруг я стану солдатом удачи; я хочу быть привыкшей к воде, если рядом кто-нибудь заплачет, — мурлыча себе под нос всплывшую в памяти песню, услышанную когда-то давно в той, другой и почти чужой жизни, серая кобылка вышла в коридор и подмигнув паре чейнджлингов маскирующихся под стражников, пошла в сторону спортивных залов. — Пусть исчезнет вместе с водой, память о былых неудачах; все что было раньше со мной, для меня теперь ничего не значит...

— Хей, Женя! — громким вскриком пронесся по коридору голос Скриншилд.

Обернувшись назад, земная пони увидела белую единорожку, которая выбежав из-за угла резко затормозила так, что ее круп занесло вбок, помогая развернуться мордочкой вперед. Она была одета в похожее спортивное кимоно, но красного цвета и с завязанным бантом на спине белым поясом. Едва выйдя из заноса, волшебница рванула с места и устремилась к ученице принцессы луны, до боли напомнив детский мультфильм, где из-под ног героев вырывался дым от трения о землю (на миг даже показалось, что сейчас хуфы подруги начнут выбивать из пола искры и дымить как покрышки гоночного болида).

— Стой! — развернувшись всем телом серая кобылка присела на задних ногах, выставив передние хуфы в защитном жесте, уже догадываясь о том, что будет дальше.

— Иии!.. — на всей скорости ученица императора Соляриса прыгнула и разведя передние ноги в стороны, всем телом врезалась в земную пони, снося ее с места.

Сцепившись клубком, они прокатились по полу и остановились в символичной позе: белая единорожка лежала на спине, прижатая к полу на обе лопатки и лучисто улыбалась шумно дыша, а Женя нависала над ней стоя на трех ногах, правым передним копытцем упираясь в скрытую под тонкой тканью грудь. Подобные случаи происходили между ними не в первый раз, так что тело сработало на рефлексах, сперва подхватив живой снаряд, затем в перекате погасив инерцию, ну и в конце заняв доминирующую позицию.

— Шилд... — раздраженно поморщилась серая пони и грозно сдвинула брови. — А если бы я просто отошла?

— Но ведь не отошла, — резонно заметила волшебница, тихо хихикнув и добавила убежденным тоном, ткнув правой передней ногой в грудь подруге. — Кроме того, тебе ведь тоже нравится дурачиться.

Поспорить с этим было сложно, все же непосредственность, а порой и откровенная легкомысленность Скриншилд были заразительны и... чего уж таить — притягательны. Единорожка могла найти или создать приключение на свой круп где угодно, но самое главное, что все ее затеи были в большинстве случаев безобидными. Да и рядом с ней создавалось ощущение, будто рядом светит маленькое и непоседливое солнышко.

— Больше так не делай, — все же попросила земная кобыла, отступая назад и помогая подруге встать.

— Не буду, — беспечно заверила ее ученица императора Соляриса. — Я рада, что тебе уже стало лучше. Помог мой подарок?

— Ррр, — грозно рыкнула подопечная принцессы Луны. — Только я подумала о тебе хорошо...

— Правда? — волшебница смущенно улыбнулась и задорно подмигнула. — А я о тебе всегда хорошо думаю.

"Очень зря", — мысленно хмыкнула Женя.

— Ты меня искала? — поправив сбившийся пояс уточнила серая кобылка.

— Точно, — Шилд едва не стукнула себя правым передним хуфом по голове. — Сегодня в замке собрание Атрибутов и императорской семьи. Принцесса Луна сейчас занимается организацией, а меня отправила посмотреть, сможешь ли ты к нам присоединиться.

— Думаю, что смогу, — прислушавшись к своему самочувствию решила земная пони. — Но это не объясняет, почему ты в спортивной форме.

— Так я по пути встретилась с Боунсом, а он предложил устроить общую тренировку с боями один на один, — возбужденно начала объяснять белая единорожка. — Будут все из шестерки и мы. Правда здорово? Я когда увидела твою форму подумала, что ты уже в курсе.

— Ну... теперь я точно в курсе, — улучив момент чтобы вставить пару слов, произнесла подопечная принцессы Луны. — Куда нужно идти?

— Я провожу, — прозвучал голос жеребца откуда-то из-за спины.

Не успев осознать, что происходит, Женя лягнула подошедшего слишком незаметно пони задними ногами. Опомнившись, она попыталась одернуть задние ноги, но правое заднее копытце словно бы в чем-то застряло. Повернув голову и посмотрев, на кого собственно напала, серая кобылка увидела розового земного пони, который держал ее хуф зубами, зажав его в широко открытом рту.

— Прости, — смутилась ученица темно-синей аликорна, после чего сильнее дернула ногой, высвобождая ее из необычного капкана. — Я правда не хотела...

— И я рад тебя видеть, Женя, — широко улыбнулся жеребец. — Отличная получилась тренировка постоянной бдительности.

Примечание к части

Жду отзывов.

Бойцовский клуб... для своих

— Хэй, парни, глядите, кого я нашел! — ворвавшись в зал освещенный магическими лампами, закрепленными на стенах под потолком на кронштейнах, одетый в апельсинового цвета кимоно, подвязанное скромным черным поясом Боунс, словно вихрь пронесся до противоположной стены и обратно.

— Юные леди, — белый единорог облаченный в черный спортивный костюм с белым поясом, поприветствовал кобыл церемонным кивком и обворожительно улыбнувшись спросил. — Где же ты нашел такую красоту?

— Где нашел, там уже нет, — присев на задние ноги, розовый земной пони схватил Скриншилд и Женю за шеи сгибами передних конечностей, притягивая их к себе и прищурив один глаз насмешливо показал язык.

— Давайте не будем терять времени, — прервал товарищей Стар Спаркл, одетый в голубое кимоно. — Евгения, я вижу тебе уже лучше. Сможешь принять участие в нашем маленьком соревновании?

— Вполне, — отозвалась земная пони, выскальзывая из хватки Атрибута Воодушевления и встряхивая гривой. — Рада вас всех видеть.

От жеребцов прозвучали ответные приветствия. В то же время розовый пони дал свободу белой единорожке, которая как заметила ученица принцессы Луны, совершенно не возражала против того чтобы продолжить оставаться в захвате.

— Женя, ты чем-то заболела? — проявил интерес Баттерфляй, одеяние которого выделялось зеленым цветом, всем своим видом буквально излучая обеспокоенность.

— А то ты не знаешь, — фыркнул Рэйнбоу Флеш. — Разве не это было причиной твоего бегства.

— Не понимаю, о чем ты, — совершенно спокойно, чуть дольше необходимого растягивая гласные, заявил розовогривый летун. — Я получил задание от императора и отправился его выполнять. Не более того.

— И то, что через несколько дней у нашей общей знакомой началась охота — это конечно же обычное совпадение, — не поверил Атрибут Доблести.

— Гхм... Друзья мои, — привлек к себе общее внимание Раритет. — Вам не кажется, что обсуждать столь интимные темы, тем более в присутствии обсуждаемой кобылки — это моветон?

— Да я в общем-то не против, — махнула правой передней ногой земная пони. — Хотя бы узнаю, что обо мне думают у меня за спиной.

— А я — против, — резко высказался сиреневый единорог. — Мне совершенно не нравится, когда мои друзья начинают обсуждать кобыл при моей сестре.

— Эй! — усевшись на круп и скрестив передние ноги на груди, Скриншилд обиженно надулась. — Я не маленькая.

— Зато — воспитанная, — припечатал единорог и артиллерийская установка. — Не то, что некоторые...

— За такие намеки я тебе и рог отшибить могу, — ласково заметила серая кобылка, крадущимися шагами начав приближаться к капитану столичного гарнизона, остановившись только когда между ними осталось два метра.

— Я имел в виду Флеша, — подняв глаза к потолку, произнес Стар, но тут же усмехнувшись уголками губ добавил. — Но если уж ты сама о себе такого мнения, не имею возможности возразить.

— Защищать кобылу от ее же идей — дело неблагодарное, — констатировал Эпплджек, красующийся желтой формой. — Давайте уже начнем, а то у меня хуфы уже чешутся...

— Мыться надо чаще, — огрызнулась на подначку командира одного из пехотных корпусов ученица принцессы Луны. — Но все же, поддерживаю предложение: давайте начнем. Какие правила?

— Так! Я не понял, фиолетовый винт на ножках, ты меня грубияном назвал? — воинственно нахохлившись спросил голубой пегас.

— Быстро же до тебя дошло, — произнес в пространство перед собой Спаркл, а затем обращаясь уже к летуну, одобрительно добавил. — Молодец!

— Убью, — припав на передних ногах, Рэйнбоу Флеш стремительно кинулся вперед, но еще в воздухе был перехвачен телекинезом белого единорога.

— Как жеребята, — посетовал Раритет. — Сперва обговорим правила, затем проведем жеребьевку. Мериться тем, у кого... хвост длиннее, будете потом. Желательно, чтобы вовсе без свидетелей.

— Да поняли мы, — фыркнул голубой пегас, в следующую секунду легко выворачиваясь из магического облака, тут же мягко приземляясь на все четыре копыта. — Чур мы с Старом — первые.

— У-у-у! — выпрыгнув из-за спин других жеребцов, Боунс Пай вскинул вверх правую переднюю ногу. — Знаю: вы — команда номер один.

— А? — удивился радужногривый летун.

— Шо? — сбившись на деревенский говор, проявил свое недоумение оранжевый земной пони.

— Ты о чем? — литературно оформил высказывания своих предшественников Атрибут Магии.

— Устроим командные соревнования: двое надвое, — произнес розовый жеребец. — Как раз получится четыре команды, для двух полуфиналов и финала. А победителя, если захотят, между собой определят члены команды занявшей первое место.

На последних словах, Атрибут Воодушевления посмотрел на Женю и Скриншилд.

— Хорошая идея, — неожиданно легко согласился белый единорог. — Я с Баттерфляем.

— Ну... — желтый жеребец кинул взгляд на серую кобылку, пожал плечами и кивнул. — Ладно.

— Джек, похоже мы сегодня работаем на пару, — подмигнул оранжевому земному пони его розовый сородич, тут же оказываясь справа и нанося несильный удар локтем под ребра.

— Я в восторге, — поморщившись и став потирать место ушиба, констатировал Атрибут Справедливости.

— Ей! — белая единорожка налетела на ученицу принцессы луны и повисла у нее на шее обнимая передними ногами. — Женя, мы с тобой в одной команде! Правда здорово?

— Правда-правда, — как-то автоматически ответила серая кобылка, приобняв подругу в ответ и поддавшись внутреннему порыву, неожиданно накатившему из глубины души, сама потерлась мордочкой о ее шею, ощущая как в животе словно бы искорки зажглись.

Ученица императора Соляриса хихикнула и чуть потемнев мордочкой отстранилась, при этом ее нос уловил слегка усилившийся запах кобылы в охоте.

— Гхм... — снова кашлянул Атрибут Благородства.

— Да попей ты уже воды, если в горле першит, — не выдержал Рэйнбоу Флеш. — Или ты умудрился простыть?

— Если недоволен своим напарником, это еще не повод срываться на других, — заявил оранжевый жеребец. — Лучше бы не хлопал клювом, пока остальные команды создавались. И вообще, бери пример со Стара: он стойко принял удар судьбы...

— Мне кажется, он просто в шоке, — поделился своими наблюдениями Боунс, произнеся это громким шепотом.

— Хм? — повернувшись к сокоманднику, радужногривый летун помахал у него перед мордой правой передней ногой. — Мне нужен новый напарник, а то этот сломался. Скриншилд, может ты...

— Обойдешься, — отмер командующий столичного гарнизона. — Какие правила у вашего соревнования?

* * *

Шумно втягивая ноздрями воздух, припав на передние ноги Женя непроизвольно хлестала себя хвостом по бокам, тем самым выдавая едва сдерживаемый азарт. Напротив нее, переступая всеми четырьмя ногами по мягким матам импровизированной арены, огороженной наколдованными Раритетом канатами, ухмылялся во все зубы Рэйнбоу Флэш. Их напарники, по совместительству являющиеся родными братом и сестрой, ожидали пока им передадут право боя, сидя в противоположных углах квадрата.

— Как же давно я хотел надрать тебе круп, — мечтательно протянул голубой пегас.

— Только в твоих эротических снах, — фыркнула серая земная пони.

— С твоим участием? — жеребец изогнул брови и окинул соперницу оценивающим взглядом. — Тогда уж, это должны быть кошмары.

— Это и будут кошмары, но совсем не по той причине, о которой думаешь ты, — оскалилась в усмешке кобыла.

— Пугалка еще не выросла, пытаться запугать меня, — насмешливо заявил радужногривый летун и тут же скорчил выражение морды, будто бы его осенило. — А ведь верно: пугалка у тебя действительно не выросла.

— Пфф, — на мордочке ученицы принцессы Луны проступил скепсис. — Ты собирался меня вывести из себя подобной жеребячьей подначкой?

— Попытаться стоило, — лучезарно усмехнулся Флеш. — Ты не поверишь, как много пони ведутся на подобное.

— Если вы закончили обмениваться любезностями и заигрывать... — Боунс, вскочив на верхний канат одной из сторон ринга, вскинул вверх передние ноги с удерживаемыми в Хуфах красными флажками. — Честный бой, жесткая борьба: никаких укусов за уши и шею, либо ударов в пах и по глазам. Мочи!

Едва прозвучал последний возглас, как Женя плюнула в морду противнику, целясь в правый глаз и тут же нанесла быстрый прямой удар правой передней ногой. Однако же Рэйнбоу успел отреагировать на трюк соперницы и отступил назад, так что слюна попала ему на щеку, где тут же была вытерта сгибом левой передней ноги.

— Это было подло и грязно! — насквозь фальшиво возмутился голубой пегас, после чего оскалился в усмешке. — Хоть чему-то ты научилась за эти месяцы.

— Я только начала, — рыкнула серая земная пони, прыгая вперед словно распрямившаяся пружина.

Радужногривый летун сместился влево и вперед, правым передним хуфом совершая выпад в правый бок кобылы. Только вот вместо соприкосновения с тканью костюма, скрывающего шерстку и теплую плоть, он наткнулся на магический барьер "железной рубашки", который превратил серую шкурку в подобие чешуйчатого доспеха, отдаленно напоминающего иголки дикобраза (очень короткие и не слишком острые). Но все-таки, крылатый жеребец сумел положить в свою метафорическую копилку одно очко: прежде чем кобыла вновь обрела твердую поверхность под ногами, он смачно хлопнул ее по крупу кончиком крыла, вызвав сдавленное шипение.

"В скорости мне его не превзойти, а эффект внезапности упущен", — констатировала ученица принцессы Луны, сперва по кошачьи приземлившись на четыре конечности, а затем лягнув задними ногами по воздуху, надеясь попасть по самодовольной морде хотя бы случайно.

— Боюсь-боюсь, — хохотнул Флеш, начав кружить рядом с Женей. — Может попробуешь еще раз?

Атрибут Доблести прекрасно осознавал, что пусть его соперница тренируется меньше года, но от этого не перестает быть магически одаренной земной пони, удар хуфа которой похож на столкновение с разогнанной кувалдой. Лично для него даже в случае пары точных попаданий не было бы ничего смертельного, но и к пони испытывающим удовольствие от боли он себя не относил. Кроме того, если сразу показать подопечной свое подавляющее превосходство, это может сослужить дурную службу (особенно, когда речь идет о кобыле в охоте) намертво отбив желание продолжать развиваться.

Решив зайти с козырей, фигурально выражаясь, серая земная пони поднялась на задние ноги, которые расставила чуть шире собственных плеч и обратилась к маленькому сгустку магии, ощущающемуся примерно над солнечным сплетением. Сила охотно отозвалась на четкое желание хозяйки, прокатываясь по организму остужающей волной, затем вырываясь из хуфов и закручиваясь спиралью, опутала невидимыми глазу лентами ноги, делая броню крепче, а также даруя возможность ускорять собственные движения (фактически, это было нечто вроде управления марионеткой при помощи телекинеза, с тем отличием, что вместо куклы выступала собственная тушка).

"В прошлый раз было два вывиха, растяжение суставной сумки и целая куча микроразрывов мышц. Надеюсь сегодня получится не загреметь к целителям", — не сильно веря в свою удачу, мысленно произнесла кобыла, принимая одну из защитных вертикальных стоек.

В голову Евгении внезапно пришла мысль, что если пони на семьдесят (шестьдесят? Восемьдесят?) процентов состоят из воды, а все остальное — это магия, то в данный момент она — волшебная вертикальная лужа. Только вот противник не дал развить эту идею и атаковал, также поднявшись на задние ноги и распахнув крылья во всю ширь....

Примечание к части

Прошу прощения за маленькую главу.

Жду отзывов.

Бойцовский клуб... для своих 2

Прямой удар правой передней ногой серой земной пони, был плавно отведен в сторону левым предплечьем голубого пегаса. Хук правым передним хуфом кобылки прошел над головой успевшего пригнуться жеребца. Попытка ударить с разворота левой задней ногой, крутанувшись на правом заднем копытце привела к тому, что радужногривый летун расплостался по матам арены упав на спину, затем ловко перекатился на живот и вскакивая на четыре хуфа, хвостом захватил голень опорной конечности своей противницы.

Ощутив импровизированное лассо на ноге, Женя успела опустить на пол вторую заднюю конечность, после чего оттолкнулась от матов и извернувшись в воздухе, приземлилась на передние ноги. Рэйнбоу Флеш вовремя отпустил ногу серой земной пони, так что рывок совершенный всем телом не лишил его хвоста. Не ощутив ожидаемого сопротивления, ученица принцессы Луны начала падать вперед мордочкой, но вместо того чтобы попытаться восстановить равновесие, еще сильнее ускорилась, в результате чего перекувырнулась через голову и снова встала на задние ноги, но на этот раз — спиной к противнику. Атрибут Доблести тем временем тоже поднялся на задние хуфы и теперь изображал передними ногами крылья мельницы, нагло усмехаясь во все зубы.

Развернувшись к сопернику мордочкой, черногривая кобылка приняла наиболее устойчивое положение (насколько это вообще возможно для пони, стоящей на задних ногах) и левой передней ногой совершила подзывающее движение, копируя поведение боксера, во время какого-то соревнования. Пусть благодаря "магической обмотке" она и стала двигаться быстрее, а бить сильнее, но вместе с тем все ее действия приобрели легко читаемую прямолинейность, чего пока не удавалось компенсировать за счет мастерства.

— Уже сдулась? — насмешливо фыркнул радужногривый летун.

— Из нас двоих, проблемы с надуванием и удерживанием формы могут быть только у тебя, — в тон ему отозвалась ученица принцессы Луны. — Или ты предпочитаешь пассивную роль?..

— Тц, — цыкнул языком крылатый жеребец, начав сближаться с противницей скользящим шагом. — Знала бы ты, как у меня хуфы чешутся...

— Мыться надо чаще, — усмехнулась Женя, тут же совершая рывок вперед, пытаясь схватить верткого противника передними ногами.

Рэйнбоу Флеш не стал пытаться увернуться, вместо этого нырнул вперед головой в ноги серой земной пони, заставляя ее перелететь через свою спину. Однако же, когда он развернулся и встал в боевую стойку на четырех ногах и расправив крылья, отведенные назад и выпрямленные как оперение хвоста стрелы, кобыла подскочила как резиновый мячик и развернувшись в воздухе, снова стояла мордочкой к Атрибуту Доблести (но на этот раз — на четырех ногах). С самого начала противостояния, ни он, ни она не причинили друг другу какого-либо ущерба... разве что, за исключением морального. Однако же ученица принцессы Луны ощущала, что мышцы ног отчаянно ноют, а чрезмерное использование магии для укрепления и усиления тела, дало новый толчок охоте, которая, пусть и не начала давить на мозги, но вот остроту ощущений добавила изрядно.

"Переходим к плану "Б"", — решила для себя Женя и собравшись с силами... прыгнула назад, в угол, где терпеливо сидела Скриншилд.

— Меняемся, — произнесла серая земная пони.

— Ей! — радостно отозвалась белая единорожка, стукнув своим правым передним копытцем по подставленной ноге подруги.

— Сбегаешь? — насмешливо изогнув брови, уточнил голубой пегас.

— Ухожу на перегруппировку, — не поддалась на провокацию черногривая кобылка.

— Ла-адно уж, — фыркнув, радужногривый летун отступил к своему углу и протянул хуф напарнику. — Сам разбирайся со своей сестрой: я в семейные дрязги не лезу.

— Так бы и сказал, что испугался моего великолепия, — гордо задрала носик волшебница.

Стукнув крылатого жеребца по ноге, сиреневый единорог выбрался на арену и произнес:

— Сдаюсь.

— А?.. — удивилась единорожка.

— Эээ! — возмутился Атрибут Доблести. — Мы так не договаривались.

— Победили — Женя и Скриншилд! — без тени сомнения, ни секунды не промедлив, объявил Боунс.

— Если на то пошло, то мы вообще не договаривались, — хмыкнул пони-артиллерийская установка, подмигнув сестре, после чего начал выбираться с арены.

— Ну вот, — обиженно повесив ушки, ученица императора Соляриса притопнула правой передней ногой. — Вечно ты так.

* * *

Второй отборочный тур происходил между командой земных пони и командой пегаса с единорогом. Первыми на арену вышли Боунс и Баттерфляй, использующие разные вариации стиля "железной рубашки".

Встав друг напротив друга на задние ноги, жеребцы несколько секунд буравили друг друга тяжелыми взглядами, затем почти одновременно улыбнулись (один — радостно, второй — по-доброму) и ударили правыми передними ногами. От столкновения копыт по воздуху разнесся звук, будто бы друг в друга врезались два валуна запущенные катапультами, но это было только начало.

Грац! Грац! Грац!..

В зале воцарился грохот, из-за которого у Жени заложило уши, будто бы она находилась на каменоломне. Подсознательно она ожидала, что от таких ударов у Атрибутов расколются копыта, но этого не происходило и двое друзей продолжили играть в своеобразные "ладушки-ладушки".

В какой-то момент Баттерфляй решил напомнить, что является пегасом и попытался ударить противника маховыми перьями крыльев. Боунс тут же подпрыгнул вверх, сжался словно мячик и распрямился будто пружина, обеими задними ногами целясь в голову нежно-желтого пегаса. Впрочем ни первая, ни вторая атаки, не достигли своей цели и жеребцы лишь разорвали дистанцию, начав медленно сближаться по спирали.

Когда они сошлись снова, град ударов посыпался с обеих сторон, но теперь уже ни один из соперников не заботился защитой, полностью положившись на "железные рубашки". Грохот превратился в монотонный рокот, а ноги жеребцов мелькали с такой скоростью, что создавалось впечатление, будто их не по четыре, а как минимум по восемь.

Стоило серой земной пони представить, что она попала под такой "обстрел", как в горле встал горький ком, который не без труда удалось проглотить. Наглядная демонстрация уровня мастеров "железной рубашки" впечатляла и позволяла спуститься с небес на землю...

Разойдясь во-второй раз, Атрибуты Власти дали себе несколько мгновений перевести дух, затем их словно бы окутала дымка тумана и пони снова кинулись в схватку. Теперь они не ограничивались быстрыми, но прямыми ударами, перейдя на попытки захватов, ложные выпады, тычки в уязвимые места. Розовогривый летун стал использовать крылья, то принимая на них удары, то отводя ими выпады противника, то наоборот ударяя их плоскостью по конечностям земного пони, сбивая ему координацию. Боунс в свою очередь не стеснялся размахивать хвостом, щелкающим по воздуху словно кнут.

Прошло буквально несколько минут, а маты арены местами промялись, местами порвались и растрепались. Однако же на самих соперниках не появилось ни единого ушиба или царапинки, что говорило о превосходстве защиты над нападением. Следя за стремительными, но плавными и гармоничными движениями, порой сливающимися в череду размытых взмахов, серая земная пони ощущала как в животе скручивается тугой комок напряжения, а под хвостом становится жарко. Во рту образовывалось все больше слюны, дыхание и сердцебиение учащались, ноздри раздувались шумно втягивая ставший каким-то жарким воздух, в котором ощущались запахи взмокших от пота жеребцов и возбужденной кобылы.

"...", — в голове у ученицы принцессы Луны прозвучал шелест ветра, констатирующий отсутствие каких-либо связных мыслей.

Розовый земной пони отмахнулся от нежно-желтого пегаса правой передней ногой и пусть до тела противника не достал примерно десяток сантиметров, тренировочная форма на груди летуна разорвалась клочьями, позволяя проследить все направление удара. Крылатый жеребец проскользил по полу около метра, но все же устоял на задних копытах, а на внутренних сторонах его крыльев начали скручиваться сферы яростного ветра, которые он уже был готов отправить в короткий полет...

— Стоп! — громыхнул голос Стара и обоих бойцов окутала густая аура магического телекинеза, лишающая возможности хотя бы шевельнуться. — Пожалуй... на этом сегодня и закончим. Согласны, ребята?

— Гхм... — Атрибут Благородства прочистил горло и кивнув заявил. — Нам нужно привести себя в порядок перед собранием. Признаю поражение нашей команды.

— Я тоже признаю поражение, — поднял правую переднюю ногу Эпплджек. — Шото мы сегодня разошлись.

Сиреневый единорог развеял хватку телекинеза и посмотрел на Боунса и Баттерфляя, которые смущенно улыбаясь опустили головы, пряча стыдливые взгляды (они и сами не заметили, как от дружеского спарринга перешли к по настоящему опасным техникам).

— Раз никто не против, то победителями назначаются Скриншилд и Женя, — объявил Рэйнбоу Флеш, озабоченным взглядом одарив серую земную пони, которая недоуменно моргала и переводила затуманенный взгляд с одного пони на другого. — Шилд, будь добра, проводи подругу до ее комнат и помоги привести себя в надлежащий вид.

— А-ага, — мотнув головой, сбрасывая с себя наваждение, белая единорожка пружинистым шагом подбежала к черногривой кобылке и ткнула ее в бок левым передним копытцем. — Не спи, подруга, а то замерзнешь.

— Я и не сплю, — отозвалась вроде бы пришедшая в себя ученица принцессы Луны. — Все уже закончилось?

— Ага, — радостно отозвалась подопечная императора Соляриса. — Мы победили! Правда здорово?

— Ну да... — виновато улыбнувшись, серая земная пони почесала затылок правой передней ногой. — А?..

— Все сейчас расходятся по своим комнатам, чтобы привести себя в пристойный вид перед собранием, — пояснила волшебница и развернувшись к выходу, нетерпеливо загарцевала на месте. — Пойдем, я помогу тебе собраться. А то опять целый день возиться будешь.

— Я не так уж и долго одеваюсь, — насупилась черногривая кобылка, но все же пошла следом за подругой, только у выхода притормозив чтобы обернуться и произнести. — Спасибо за приглашение. Было здорово.

...

Когда входная дверь за кобылками закрылась, Стар Спаркл посмотрел на своих друзей-напарников и шипящим голосом спросил:

— Вы что тут устроили, гении? Ладно этот голубой комок шерсти и перьев...

— Я бы попросил, — недовольно вскинулся радужногривый летун.

— А я бы не согласился, — рыкнул командующий столичного гарнизона. — Я вам три раза повторил: "У Жени охота". Вы что ответили? "Все поняли, будем держать себя в копытах, если почуем что-то не то, сразу сворачиваемся". И что я вижу? Ладно Флеш, он действительно быстро свернулся, но вы... Решили перед кобылками перья распушить? И ведь мало того, что на подопечную воздействовали, сами умудрились влиянию феромонов поддаться.

— Прав ты, Стар, — вздохнул Баттерфляй, почесывая грудь правой передней ногой. — Расслабились, заигрались... Больше не повторится.

— Жеребячий сад какой-то, — фыркнул сиреневый единорог. — Ладно, разбор полетов считаю законченным. Расходимся по комнатам: нам действительно нужно подготовиться к совещанию.

Примечание к части

Жду отзывов.

Во имя дружбы

Звонко цокая хуфами по полу коридоров и ступенькам лестниц, Скриншилд трусцой бежала к покоям Жени, время от времени подгоняя подругу то ехидными комментариями, то магическими уколами в круп. Белая единорожка старалась выбирать пути, где могло встретиться меньше всего пони, но на всякий случай все же воздвигла прозрачный барьер вокруг серой земной пони, который должен был сдерживать распространение феромонов, при этом не мешая общению. Создание барьеров вообще было сильнейшей стороной ученицы императора Соляриса, благодаря чему подобная манипуляция вовсе не отнимала внимания и даже не заставляла выдавать свои действия свечением магии вокруг рога.

— ...заметила, как он на тебя смотрел? — не отвлекаясь от дороги, бросив взгляд через правое плечо спросила волшебница.

— На меня сейчас так смотрит большинство жеребцов, — с легким раздражением отозвалась подопечная принцессы Луны, взгляд которой окончательно прояснился и стал каким-то задумчивым.

— Нет-нет, — возразила белая единорожка, от возмущения даже тряхнув гривой. — Это был совсем не тот взгляд из разряда "Я бы тебя оседлал", а скорее "А ты сегодня хороша".

— И в чем разница? — не поняла Женя и выразительно посмотрев на подругу, стала ждать ответа.

— Ну как же!.. — Скриншилд почти подпрыгнула на месте, не прекращая бежать резко развернулась и встав на задние ноги, прижав передние копытца к груди, прошла еще несколько шагов прежде чем остановиться. — Ты правда не понимаешь?

Тоже остановившись, чтобы не врезаться в волшебницу, серая земная пони твердо отозвалась:

— Нет.

— Хм... — прикусив нижнюю губу, ученица императора Соляриса опустилась на четыре ноги, затем вздохнула и покачав головой произнесла. — Опять я забыла, что ты была жеребцом...

— Спасибо, что напомнила, — фыркнула черногривая пони.

— Прости, — виновато опустив голову и прижав ушки, сестра Атрибута Магии шаркнула по полу правым передним хуфом.

"Вот не верю я, что ты это делаешь не специально", — мысленно возмутилась подопечная принцессы Луны, усилием воли подавляя желание потискать собеседницу как плюшевую игрушку.

— Не бери в голову, — после непродолжительной паузы, отмахнулась Женя и вернула разговор в прежнее русло. — Так чем первый взгляд отличается от второго?

— Первый бросают жеребцы, которым главное что-то куда-то засунуть, а второй... выражает заинтересованность в кобылке, не только как в матери для жеребят, — мгновенно вернув себе бодрое состояние, поучительно заявила белая единорожка. — Так что, когда закончится охота, советую обратить на него свое внимание... И не надо кривить мордочку, а то морщинки останутся.

— Пфф... — улыбнувшись незатейливой шутке, серая земная пони обнаружила, что они уже дошли до дверей в ее комнату, где сливаясь с окружающей обстановкой дежурили двое (хотя, учитывая то, что самцами у их расы являются только король и принцы, то — две) чейнджлингов, замаскированных под единорогов. — Спасибо, что проводила.

— Мы же подруги, — улыбнулась в ответ Скриншилд и первой толкнув створку, зашла внутрь. — Ты долго там собралась стоять?

Недоуменно моргнув, черногривая кобылка посмотрела на своих стражников (или все же стражниц?) и проследовала внутрь. Уже оказавшись в спальне она спросила:

— Ты случайно не перепутала комнаты?

— Случайно — нет, — отозвалась волшебница, при помощи магии развязав бант на спине и начав стягивать с себя тренировочную форму. — Мне между прочим тоже нужно привести себя в порядок. Вот я и решила воспользоваться твоей ванной. Ты же не против?

— В общем-то нет... но... — переступив задними ногами и качнув хвостом, ученица принцессы Луны почувствовала, как от смущения кровь приливает к мордочке.

— Вот и здорово, — скинув верх кимоно на край кровати, подопечная императора Соляриса подскочила на четыре хуфа, затем оперлась на передние ноги и взбрыкнула задними, отправляя в полет еще и штаны. — Раздевайся, а я пока ванну наберу. Совет еще через полтора часа, так что, мы успеем помыться, высушиться и перекусить.

"Блинский блин", — топнув правой передней ногой от раздражения, Женя решительно зашагала на кухню, решив сперва промочить горло, а потом уже придумать, как выкрутиться из неудобной ситуации.

Под хвостом было жарко и мокро, в животе словно бы свернулась клубком змея, дыхание и сердцебиение участились. Срочно требовалось сбросить напряжение, в ином случае о том, чтобы присутствовать на совещании правительства Эквестрии, можно было и не задумываться: только кобылки, тело которой требует чтобы ее приласкали, в маленьком и непроветриваемом помещении не хватает для полного счастья.

Прогнать белую единорожку сейчас... было можно и скорее всего она даже поймет причину, но осадочек останется. Обижать же одну из немногих, если вовсе не единственную подругу, сильно не хотелось. Впрочем, найти другой вариант не получалось...

"Разве что попытаться довести себя до разрядки сидя на кухне, пока она набирает ванну".

(18+).

Выпив залпом бутылку холодного лимонада, Женя бросила пустую тару в мусорное ведро, затем повернула голову назад и ухватившись за конец посоха, рывком развязала бант на спине. Поспешно стянув с себя кимоно и закинув его под стол, она села спиной к стене и широко разведя бедра, потянулась правым передним хуфом к паху.

"Что я делаю?", — вспыхнула в голове отчаянная мысль, заставившая одернуть ногу и посмотреть на выход в спальню.

До ушей доносился шум текущей воды, голос что-то напевающей Скриншилд... которая в любой момент могла войти и застать подругу за самоудовлетворением. К собственному удивлению, последняя мысль не вызвала отторжения, а даже напротив, показалась в какой-то степени интересной (услужливая память подкинула несколько сцен из прошлого, когда за ней наблюдала Себриз, заставлявшая заниматься далеко не самоудовлетворением).

Злость, обида, отвращение к себе и желание всколыхнулись в душе серой земной пони, перемешались в бушующий коктейль и вырвались из горла глухим рычанием. На глазах выступили слезы, а правый передний хуф решительно приблизился к горячей и пульсирующей, влажной щелке. Первое же прикосновение заставило вздрогнуть, будто разряд тока промчался от самого хвоста, заставляя и без того разведенные задние ноги мелко задрожать. С губ сорвался полустон-полувсхлип, по щекам потекли горячие слезы беспомощности и обиды, а движения собственного копытца становились все более резкими и настойчивыми.

"Как я вообще до такого дошла?", — пронеслась в голове горькая мысль, побудившая влажные дорожки на мордочке течь обильнее.

— Ммм... — чтобы не застонать в голос, ученица принцессы Луны закусила нижнюю губу и зажмурилась, ощущая приближение желанного, пусть и какого-то ущербного, момента разрядки.

"Сейчас... Сейчас... Сей...", — прижав ушки к голове, черногривая кобылка напряглась и...

— Женя, ванна готова, — произнесла волшебница, заглянув на кухню.

— А-хааа... — испуганно пискнув, серая земная пони выгнулась дугой, ощутив как влаги под крупом стало становиться все больше и больше, при этом не прекращая дрожать и всхлипывать. — Я... Я...

Когда волна оргазма схлынула, черногривая кобылка испуганно посмотрела на подругу, вжала голову в плечи, торопливо свела задние ноги и сама попыталась вжаться в стену, ощущая как практически горит от охватывающего все существо стыда. Ей бы хотелось убежать, но единственный выход перекрывала ученица императора Соляриса, выражение мордочки которой стало озадаченным...

"Ну что, дура, не хотела обидеть подругу? Браво! Это даже женской логикой не назвать, так как до такого мог додуматься только мужчина в теле кобылы", — зажмурив глаза насколько могла сильно, Женя начала мелко дрожать, но на этот раз не от наслаждения, а из-за готовой прорвать порядком потрепанную плотину самоконтроля истерику.

Рядом раздались тихие шаги, затем Скриншилд села прямо на пол, не обращая никакого внимания на то, что он испачкан в соках подруги, а после этого аккуратно приобняла серую земную пони за плечи, привлекая к себе. Сперва белая единорожка ощутила сопротивление, а спустя пару секунд чуть было не опрокинулась на спину, когда черногривая кобыла порывисто врезалась лбом ей в грудь, зарываясь мордочкой в мягкую белую шерстку.

Ученица принцессы Луны плакала от беспомощности, обиды на свою слабость, стыда, страха, ощущения одиночества, которое не проходило с тех самых пор... да оно всегда ее приследовало, стоило в первый раз открыть глаза в вагончике Шоу и понять, что слишком многое вокруг изменилось. Попытки не думать об этом помогали, да и последующие события не давали много времени на рефлексии. И вроде бы после обретения "сестер", переезда в Кантерлот и становления ученицей темно-синей крылато-рогатой кобылы все изменилось, но...

— Тшшш... — прижимая подругу к своей груди правой передней ногой, белая единорожка гладила ее по голове, шее и спине левым передним хуфом, всеми силами стараясь окружить своими теплом и заботой. — Все хорошо... Я рядом... Ну же, не плачь...

Решив воспользоваться методом, которым кобылы успокаивают маленьких жеребят, волшебница отстранилась от черногривой кобылки, взяла ее передними копытцами за голову и приблизившись к заплаканной мордочке, начала кончиком языка слизывать слезы с щек. Методика довольно быстро показала свою эффективность и подопечная вскоре успокоилась, только вот на место истерике пришла апатия и даже в наконец-то открывшихся глазах читалось нечто... пугающее. Оставлять ситуацию такой было ни в коем случае нельзя, а потому...

— Женя, ты мне доверяешь? — постаравшись говорить спокойно и максимально серьезно, спросила ученица императора Соляриса.

Серая земная пони не понимала, к чему ведет подруга, да и по правде говоря, не хотела понимать. Ощущение разбитости было настолько всепоглощающим, что хотелось свернуться клубком и никого не видеть... больше никогда.

— Я... — сглотнув, черногривая кобылка заглянула в глаза собеседницы, в которых отражались тревога, забота и надежда, тут же ощутив укол совести, заставивший ответить коротким словом. — Да.

— Спасибо, — белая единорожка улыбнулась, на секунду зажмурившись, после чего заявила. — Я хочу тебе помочь... Я хочу тебе помочь перестать бояться своего тела.

В душе всколыхнулась злость, подпитываемая воспоминаниями о Себриз и ее "уроках", но при взгляде на волшебницу, она сама собой утихла. В другой ситуации Евгения подумала бы дважды, а то и трижды, после чего скорее всего отказалась бы, но не сейчас, когда предстала перед волшебницей в столь... смущающем виде.

— Хорошо, — прикрыв глаза, черногривая кобылка добавила. — Доверюсь тебе.

— Ей! — радостно пискнула Скриншилд, ушки которой встали торчком. — Ты не пожалеешь.

"Уже жалею", — мысленно отозвалась ученица принцессы Луны, но вслух ничего произнести не успела, так как белая единорожка взяла инициативу в свои копытца.

Рог волшебницы засветился и кухню окутал звукоизолирующий барьер, а сама синегривая пони подалась вперед, осторожно касаясь губ подруги своими губами. Первый их поцелуй получился... никаким: они просто соприкоснулись мордочками и через секунду отстранились друг от друга. Вторая попытка, произошедшая по обоюдному молчаливому согласию оказалась удачнее и кобылки несколько ударов сердца сперва пытались ухватить губами губы "соперницы", с каждым мгновением действуя все более настойчиво, а затем сама Женя первой пустила в ход язык, решив показать "мастер-класс"...

Прижав подругу спиной к стене, белая единорожка, не отрываясь от поцелуя, начала поглаживать серые бока земной пони передними хуфами, постепенно опускаясь от плеч к крупу, ощущая под мягкой шкурой упругие и эластичные жгуты сильных мышц. В голове у нее даже успели промелькнуть несколько картинок того, как черногривая кобыла поднимает ее над полом и переносит на кухонный стол, чтобы...

"Нет... По крайней мере — не сегодня. Сейчас ведущую роль должна взять я, а то у Жени так ничего и не изменится в отношении к себе", — поборов начавшее возникать желание отдаться на волю любовнице, волшебница решительно обхватила упругий округлый круп и напрягая спину, поднялась на задние ноги, при помощи телекинеза заставляя партнершу подняться вслед за собой.

— Ммм? — проявила удивление ученица принцессы Луны, разрывая поцелуй. — Ты что задумала?

— Позволишь сегодня мне отыграть жеребца для тебя? — игриво улыбнувшись, спросила подопечная Соляриса.

— И как ты себе это представля-а-ахм... — глаза Евгении широко распахнулись, когда волна телекинеза прокатилась по всему ее телу, начиная от хуфов задних ног, заканчивая кончиками ушей, задержавшись под хвостом, на сосках (напряженных до почти болезненных ощущений) и шее. — Это... Это...

— Приятно, да? — игриво подмигнув, произнесла Шилд. — Единороги имеют кое-какие преимущества... и могут обходиться без дополнительных приспособлений. Если попросишь, я покажу тебе все, что умею... но в следующий раз. А пока...

Новая волна телекинеза прошлась по коже серой земной пони, заставляя шерстку встать дыбом, затем подхватила под круп, начав массировать его тремя "пальцами", волнами похожими на рябь прошлась по внутренней стороне разведенных бедер и закинула задние ноги черногривой кобылки на талию волшебницы, заключая ее в своеобразное кольцо.

— Скрин... — неуверенно произнесла Женя, ощущая как жар похоти снова вспыхнул в паху, сердце стало отбивать бешенный ритм, а дыхание в груди сперло.

— Только скажи и я остановлюсь, — глядя подруге в глаза, пообещала белая единорожка, приблизив свою мордочку к ее мордочке.

"Да какого черта я ломаюсь, как девственница перед первым разом? Хм... Может потому, что это будет мой первый раз в этом мире, по собственному желанию? Ха! Я уже не отрицаю, что этот "первый раз" будет, да еще "по собственному желанию"", — собрав смелость в копыта, серая земная пони улыбнулась и прикрыв глаза, потянулась губами к губам любовницы, одновременно с тем обвивая ее шею передними ногами и прижимая к себе задними.

Ощущающая себя гуляющей по минному полю, Шилд ответила на поцелуй и активнее стала поглаживать черногривую кобылу по бокам и спине, не забывая уделять внимание бедрам. Ее телекинез удерживал любовницу навесу, снимая большую часть нагрузки с собственных дрожащих ног, расставленных достаточно широко для того, чтобы взмокшая от возбуждения щелка ощущала прохладный воздух, разгоняемый хлещущим из стороны в сторону хвостом.

Магическая аура рога волшебницы стала ярче, а прямо под ее партнершей появился конусовидный барьер, всю внешнюю поверхность которого покрывали многочисленные пупырышки разных размеров. Так как для подруги это был первый подобный опыт, размер магической игрушки оказался небольшим...

— А? — в очередной раз оторвавшись от мягких, пахнущих свежестью губ белой единорожки, Евгения вопросительно вскинула брови, ощущая как по входу в ее влагалище скользит нечто упругое и горячее.

— Я буду нежной, — пообещала Скриншилд, тут же надавив магическим членом на створки жаждущей ласки щелки, гостеприимно раскрывшейся и буквально истекающей соками.

— Ааа... — тихо пискнула серая земная пони, выгибая спину и крепче сжимая всеми ногами тело волшебницы, которая от подобного обращения болезненно застонала, заставляя черногривую кобылу опомниться и ослабить хватку. — Прости, я...

— Расслабься и получай удовольствие, — страдальчески закатив глаза, произнесла Шилд и прежде чем Евгения успела сказать еще что-то, что окончательно испортит атмосферу, заткнула ее рот поцелуем.

Дрожь прошлась по нутру серой земной пони, когда магический член погрузился в нее на всю длину, достав казалось бы до самых ребер. Стон сорвавшийся с ее губ заглушили губы белой единорожки, а слезам на глазах уже она не позволила выступить. Движение стержня назад сопровождалось ощущением, будто бы ее выворачивают наизнанку: сжавшиеся стенки влагалища никак не желали отпускать горячий предмет, наконец-то заполнивший ноющую пустоту.

Новый толчок вглубь заставил содрогнуться, а затем еще и еще раз. Внутренние органы сжимались, мышцы напрягались, по всему телу шли волны необычных, невероятных ощущений. Жалкие потуги подсознания вызвать отвращение к процессу были отогнаны удовольствием, которое доставляли действия волшебницы.

Внезапно движение магического члена остановилось и Женя уже собиралась возмутиться, но стоило ей разорвать поцелуй и открыть рот, как стержень начал вращаться, всеми пупырышками стимулируя влажные стенки. А затем и поступательные движения возобновились...

Волшебница создала второй магический член, направив его в себя и с наслаждением простонала, прижавшись мордочкой к шее своей любовницы. Черногривая кобыла в этот момент запрокинула голову и глядя широко распахнутыми глазами в потолок, скулила на одной ноте, рефлекторно подмахивая бедрами на движения барьера в своей щелке. Финал подруги был уже близок, о чем говорили ее конвульсивные движения ног, так что и самой "жеребцу" следовало поторопиться.

"Была бы я настоящим жеребцом...", — зажмурив глаза, Скриншилд укусила Женю за плечо, удачно угадав момент оргазма, чтобы наслаждение и легкая боль смешались, заполняя мозг дикой гаммой ощущений.

Собственные ноги белой единорожки подогнулись, когда от ощущения содрогающейся в объятьях земной пони, ее саму накрыл оргазм. Удержать концентрацию на стольких заклинаниях разом в подобных условиях было невозможно, а потому она сконцентрировалась на звукоизолирующем барьере, даже не заметив того, как сперва уселась на круп, а затем упала на спину, распластавшись под тяжело дышащей черногривой кобылой.

Почти не ощущая задних ног, Женя с трудом перевела дыхание и обнаружила, что лежит сверху ученицы Соляриса. Мордочка Шилд была усталой, взмокшей, но при этом блаженной. Воспоминания о том, что произошло несколько секунд назад, вызывали смешанные, но в целом положительные эмоции.

— Ты как? — вырвала из размышлений подругу белая единорожка, не проявляющая никаких неудобств от того, что на ней продолжали лежать, а также ее продолжали крепко обнимать.

— Необычно, — призналась серая земная пони. — А у тебя подозрительно счастливое выражение мордочки. Признавайся: давно планировала меня поиметь?

— Да я не... — растерялась волшебница, испуганно захлопав глазками, разом теряя ту ауру уверенности, надежности и силы, которой окутывала подругу с того момента, как вошла на кухню.

— Шучу, — оторвавшись от губ кобылки, произнесла ученица принцессы Луны. — Но в следующий раз, жеребцом буду я.

— Договорились, — легко согласилась Скриншилд и пока Женя не успела опомниться, перекатилась на бок, скидывая наездницу с себя, вывернулась из объятий и пружинисто вскочив на ноги заявила. — Нам надо бы наконец-то помыться, а то идти в таком виде на собрание — не прилично. И давай поторопимся, а то опоздаем. Тем более, перекусить мы уже не успеваем.

(Конец 18+)

Примечание к части

Жду отзывов.

График выпуска глав смещается.

Свита императора

Помывшись в ванной, затем избавившись от пропитавшей шерстку влаги при помощи волны магии, пущенной по телу от хуфов, Женя оделась в темно-синюю мантию, скрывающую тело от шеи и до кончика хвоста, скрепленную брошью в виде серебряной луны на груди, с рукавами украшенными тонкой серебряной вышивкой. Скриншилд, уже не успевающая забежать в свои покои, состроив просящую мордочку с выражением глаз котенка, готового расплакаться навзрыд, выпросила запасную мантию, которую перекрасила при помощи заклинания в чисто-белый цвет и ушила по своей фигуре (все же единорожка уступала комплекцией земной пони).

Вместе они поспешили в зал собраний, вынужденно пробежавшись по коридорам, чем заставили нескольких слуг испуганно шарахнуться к стенам, а остановились только перед двустворчатыми позолоченными дверями, на которых было изображено солнце, разделенное ровно по середине. Переведя дыхание, кобылки приняли наиболее торжественный вид и высоко подняв головы шагнули вперед, прямо в распахнутый перед ними стражниками проход.

— Успели, — облегченно шепнула подруге волшебница, первым делом обратившая внимание на то, что места императора и принцессы еще свободны, и только Атрибуты Власти, облаченные в военные мундиры цветов своих войск, заняли пуфики справа и слева от стола в виде перевернутой пирамиды, вершиной нацеленного на дверь.

— Флеш, с тебя "солнце", — заявил Боунс.

— Держи, — голубой пегас бросил золотую монетку в розового земного пони.

— Благодарю, — Атрибут Воодушевления лучезарно улыбнулся, неуловимым движением перехватывая импровизированный снаряд в воздухе. — Жаль, что больше никто не спорил...

— Нашел дураков, — фыркнул Эпплджек.

— Один раз — случайность; два — совпадение; три... — начал говорить Раритет, но был перебит Рэйнбоу Флешем.

— Жульничество.

— Сэр, это наглая ложь! — вскочив на задние ноги, розовый земной пони навис над столом, правым передним копытом опираясь о столешницу, а левый передний хуф наставив на Атрибут Доблести. — Я требую сатисфакции!

— От сера слышу, — отозвался голубой пегас, даже не думая вставать со своего места. — Сегодня вечером, в "Пьяном пегасе". Мой секундант... Баттерфляй?

— Не-не-не, — помотал головой нежно-желтый пегас. — Меня в свои "дуэли" не впутывайте.

— Эпплджек? — Атрибут Воодушевления посмотрел на второго земного пони.

— Я — пас, — отказался оранжевый жеребец.

— На меня и не смотрите, — предугадав дальнейший ход событий, заявил белый единорог.

— Скучные вы, — буркнул Боунс, возвращаясь на свое место. — Нам больше достанется...

— Это что вы еще задумали? — нахмурившись, Шилд подошла к столу и поочередно посмотрела сперва на пегаса, затем на земного пони.

— Да мы так... сидром балуемся, — улыбнулся ей розовый жеребец. — Хочешь с нами?

— Обойдешься, — холодно отрезал Стар Спаркл, до этого момента изображавший из себя невозмутимого наблюдателя.

— Но... — хотела было возмутиться белая единорожка.

— Нет, — прервал ее брат. — И это не обсуждается.

— Я... — возмущенно вскинувшись, волшебница хотела возразить, но под сердитым взглядом Атрибута Магии стушевалась.

— Знаю, что ты уже не маленькая, но пить в бар для офицеров не отпущу, — постаравшись смягчить голос, непоколебимо произнес командующий гарнизона Кантерлота.

— Уу... — обиженно надувшись и опустив ушки, Скриншилд обошла стол и села у левого края основания пирамиды, рядом с троном своего учителя.

— Гхм... — привлекла к себе внимание Женя, желая немного разрядить обстановку. — О чем был спор?

— Придешь ты на собрание, или нет, — отозвался Баттерфляй, одарив кобылку легкой улыбкой. — Флеш утверждал, что мы тебя сегодня уже не увидим, а Боунс...

— ...воспользовался связями среди стражи и получил информацию заранее, — констатировал Раритет. — Хотя, я не отрицаю того, что он послушался свою интуицию.

— Это же Боунс, — пожал плечами Эпплджек.

— Агась, — растянул губы в лучезарной улыбке розовый земной пони. — Это — я.

Разговор сам собой увял, а серая кобылка, обойдя стол, устроилась на пуфике рядом с троном Луны. Потянулись минуты ожидания, во время которых каждый думал о чем-то своем.

"Ну переспала я с подругой и что такого? Было очень даже неплохо... Хотя, скорее уж даже — хорошо. И вообще, если бы мне раньше стало известно, что она так может...", — погрузившись в воспоминания о недавнем происшествии, ученица принцессы ночи едва не пропустила тот момент, когда широкие створки распахнулись и на пороге появились два аликорна.

Пони повскакивали со своих мест, поднявшись на задние ноги, передними хуфами упираясь в стол и наклонив головы. Темно-синяя кобыла, одетая в серебристую кирасу с изображением луны на груди и поножи из того же металла, буквально плыла справа от высокого и статного крылато-рогатого жеребца, облаченного в золотые корону, нагрудник и накопытники. Их спины укрывали мантии из белого шелка, которые словно бы струились по крепким телам...

— Садитесь, друзья мои, — бархатистым голосом велел император, начав обходить стол чтобы занять свой трон. — Евгения, рад тебя видеть сегодня. Тебе уже лучше?

— Да, Ваше Величество, — ощущая как к мордочке приливает кровь, ученица принцессы Луны опустила взгляд.

— Не стоит быть столь формальной, маленькая пони, — тепло улыбнулся Солярис и проходя мимо Жени, кончиком крыла провел по ее макушке. — В конце концов, здесь все свои. Правильно я говорю, Скриншилд?

— Да, учитель, — звонко отозвалась белая единорожка, которая почти сияла от энтузиазма и была готова вилять хвостом как щенок встречающий хозяина.

— Рада, что ты наконец справилась с одним из комплексов, — сев на свой трон, произнесла Луна, склонившись к уху подопечной, а затем втянув носом воздух, хитро прищурилась и спросила. — Или тебе помогли?

— Не понимаю о чем вы, ваше высочество, — старательно изображая то, будто бы не поняла намека, серая земная пони постаралась скопировать взгляд Шилд, при помощи которого она просила мантию.

— Делаешь успехи, — похвалила синеглазую кобылку принцесса ночи. — Позже еще поговорим, а сейчас держи ушки на макушке, слушай и запоминай.

Под конец короткой речи Луны, ее голос стал серьезным и требовательным, что заставило Женю подобраться и напрячься.

— Раз все в сборе... Где носит Хризалида? — заметив, что короля чейнджлингов в комнате нет, белый аликорн повысил голос и нахмурился.

Серая земная пони непроизвольно сглотнула и постаралась казаться как можно меньше. Император сам по себе был впечатляющим во всех смыслах жеребцом, словно колосс выточенный из мрамора, возвышаясь над всеми пони, подавлял окружающей его аурой силы и могущества, вызывая желание склонить голову и упасть на колени. При взгляде на него возникало ощущение, будто в понячей шкуре дремлет древняя и могучая стихия, способная смести со своего пути кого угодно, кто по своей неосторожности умудрится ее разбудить...

"А еще, от него буквально веет альфа-самцом", — отметила серая кобылка, радуясь тому факту, что совсем недавно сбросила напряжение, а потому не потеряла голову при появлении аликорна.

— Прошу прощения, ваше величество, — прозвучал голос еще одного жеребца, появившегося из распахнутых дверей. — Ваше высочество.

— Проходи, — кивнул император, не скрывая легкого недовольства. — Надеюсь, у тебя есть уважительная причина, оправдывающая опоздание.

— Несомненно, мой император, — высокий антрацитовый жеребец, тело которого покрывал мягкий и гибкий хитин, из лба рос кривой витой рог, на спине были сложены полупрозрачные стрекозиные крылья, а зеленые грива и хвост имели кислотный оттенок, склонив голову подошел к вершине треугольника столешницы и заявил. — Мятежные зебры отправили делегации в Верблюжьи Эмираты, Седловскую Аравию, Грифонью Империю и в Драконьи Горы. Они собираются собрать коалицию, целью которой будет противостояние Эквестрии.

— Драконы — давние союзники пони, — заметила Луна. — На что зебры рассчитывают?

— Перехваченные моими агентами делегаты, были уполномочены обещать передать во владение драконам шахты кристаллов, расположенные на севере их государства, — подменыш поднял голову и посмотрел на принцессу зелеными глазами с вертикальными зрачками. — Если к союзу присоединятся верблюды и грифоны, то крылатые ящеры вполне могут задуматься о том, чтобы переметнуться. В последние годы Эквестрия не ведет захватнических войн, а следовательно их добыча сильно уменьшилась в объемах, что заставляет молодых особей с горячей кровью считать, будто пони больше не нужны.

— Твой рой сумел перехватить только послов к драконам? — уточнил Солярис, голос которого стал спокойным и слегка задумчивым, а ощущение магического ветра, исходящего от него ровным потоком, почти полностью исчезло.

— До Грифоньей Империи и Седловской Аравии делегации уже не доберутся, но Верблюжьи Эмираты приняли своих гостей, — повинился Хризалид, взгляд которого скользнул влево, заставив Женю поежится от ощущения, будто ее ощупали, а затем переместился к белому аликорну.

— Какова вероятность, что верблюды присоединятся к мятежным зебрам? — продолжил допрос подчиненного крылато-рогатый жеребец.

— Пока Рим находится под властью Цезаря и парламента — вероятность этого невелика, — произнес чейнджлинг. — Впрочем, нельзя отметать шанс того, что наиболее радикально настроенные верблюды, отправят полосатым соседям военную помощь, для окончательного разгрома лояльных властям сил. Даже одного корпуса Пустынных Плавцов, может оказаться достаточно, чтобы поколебать равновесие весов...

После короткой паузы, установившейся в зале совещаний, Солярис спросил:

— У кого есть предложения, что нам делать в этой ситуации?

— Если мы начнем полномасштабное вторжение на северной границе Зебрики, то это отвлечет силы мятежников от Рима, — подал голос Рэйнбоу Флеш.

— А еще, вызовет волну недовольства в стане лояльных Цезарю сил, в зародыше задавив возможность мирного урегулирования наших взаимоотношений, — парировал Раритет. — Вторжение действительно заставит зебр объединиться, но только для того, чтобы отбить наше нападение. А там и верблюды подтянутся.

— Отправим посольство в Рим и предложим военную помощь? — предложил Боунс.

— На каких основаниях? — вскинул брови Баттерфляй. — Слишком долго Зебрика и Эквестрия находились в состоянии вялотекущей войны, временами переходящей в активную фазу. Мы не можем просто прийти и сказать "Давайте наша армия подавит восстание вашего народа?".

— Слишком уж это будет похоже на то, что мы хотим превратить Зебрику в сателлита Эквестрии.

— Будто бы мы не хотим этого сделать, — фыркнул Эпплджек.

— Хотим, но не настолько прямолинейно, — отозвался белый единорог. — Действовать нужно более... дипломатично.

— Иными словами, нам нужен уважительный предлог, чтобы зебры не возмущались войскам пони на своей земле, — подвел итог Баттерфляй.

— Позволишь мне высказаться, возлюбленный брат? — спросила темно-синяя аликорн.

— Разумеется, возлюбленная сестра, — отозвался крылато-рогатый жеребец.

"Насколько же пошло это звучит... А еще, мне кажется, что этот момент был отрепетирован", — подумала про себя серая земная пони, но вслух благоразумно высказываться не стала.

— Насколько нам известно, у нынешнего Цезаря есть незамужняя дочь, в прошлом году достигшая брачного возраста, а у нас есть два сына, до сих пор не нашедшие себе невест, — почти промурлыкала Луна. — Что если мы отправим делегацию в Рим, с предложением заключить союз между нашими государствами путем династического брака? Дочь Цезаря не унаследует титул отца, так как у нее есть трое старших братьев, но помолвка с принцем Эквестрии станет для нее шансом выйти из их тени, а нам — отправить армию для защиты невесты нашего сына.

— И кого же ты собираешься женить, возлюбленная сестра? — никак не выказав удивления или неодобрения, спросил Солярис.

— Сегодня ночью я задам вопрос обоим сыновьям и завтра к утру получу ответ, — констатировала принцесса ночи.

— Пусть будет так, — ставя своеобразную точку, заявил император. — Кто желает отправиться в Рим, чтобы обеспечивать безопасность моего сына во время переговоров о помолвке?

— Дозвольте мне, — подал голос нежно-желтый пегас. — Между моим корпусом и зебриканцами нет крови.

— Если будет угодно вашему величеству и ее высочеству, то могу отправиться я, — вторым вызвался Раритет. — Моя репутация достаточно нейтральна, чтобы участвовать в дипломатической миссии.

— Не будет ли предложение о браке, смотреться попыткой взять заложницу? — уточнил Эпплджек.

— Фактически — это и есть попытка взять заложницу, — усмехнулся Хризалид, продолжая стоять перед столом. — Но вместе с тем, принцесса-зебра — это прекрасное доказательство того, что Эквестрия встала на иной путь и отказывается от порочной традиции воровства кобыл у соседей.

— Атрибут Милосердия, готовь свой корпус к походу, — принял решение белый аликорн. — Завтра будет объявлено имя принца, который отправится в Зебрику, а через декаду вы выдвенитесь в Рим.

— Я вас не подведу, Ваше величество, Ваше Высочество, — розовогривый летун приложил правый передний хуф к груди и наклонил голову.

— Возлюбленный брат, дозволишь и моей ученице присоединиться к свите нашего сына? — неожиданно для всех, задала вопрос Луна.

Солярис повернул морду к сестре и вопросительно приподнял брови.

"Ученице? Мне? Но я никуда не хочу присоединяться", — не без усилий Женя сумела сдержать волнение и не высказать какую-нибудь глупость, но после собрания собиралась поговорить с наставницей.

— Ты уверена в необходимости этого, возлюбленная сестра? — император в общем-то не возражал, но был удивлен.

— Жене будет полезно увидеть другую страну, попрактиковаться в искусстве управления телом и магией у мастеров школ, которых нет в Эквестрии, да и интерес к зельям она проявляла вполне конкретный, — крылато-рогатая кобыла подмигнула мужу.

— Что же, если таково желание твоей ученицы и ты не возражаешь против ее путешествия, я даю свое дозволение, — торжественно заявил белый аликорн. — Раз с вопросом о Зебрике мы покончили, давайте обсудим проблемы связанные с возможным альянсом стран.

— Грифонья Империя настроена слишком радикально и скорее всего войны нам не избежать, — послушно начал свой доклад Хризалид. — Теократия минотавров готова оказать Эквестрии военную помощь, но с условием, что часть земель на материке, ныне принадлежащих грифонам, достанется их народу для колонизации и возведения шахтерских городов...

"Наставница... Вот ведь удружила".

Примечание к части

Жду отзывов.

Уроки жизни

Проснувшись рано утром в своей кровати, когда солнце за окном еще только-только начало подниматься из-за горизонта, Женя ощутила нечто странное. Несколько секунд она лежала на смятом постельном белье, пропахшем потом и кобыльими соками, пытаясь распознать сигналы своего организма, а затем чуть не взвизгнула, когда до нее дошел смысл...

"Да! Да-да-да-дааа! Наконец-то!", — бушевали в голове торжествующие мысли, в то время как в реальном мире серая кобылка позволила себе только широкую улыбку.

Охота наконец-то закончилась, а это значило то, что земная пони больше не будет постоянно сбиваться на непристойные мысли в присутствии жеребцов, возбуждаться от запахов понячьего пота и ощущать медленно нарастающий жар под хвостом. Впрочем, после того как Скриншилд предложила помочь со сбрасыванием напряжения, по крайней мере первую половину каждого дня ученица принцессы Луны чувствовала себя вполне приемлемо.

Потянувшись всем телом и зажмурив глаза, Женя перекатилась на живот и поднялась сперва на передние ноги, выгибая спину, а затем и на задние. Открыв глаза и посмотрев на левую половину кровати, она увидела белую единорожку, которая лежала на левом боку поджав задние ноги к животу и во сне сунула в рот палец правого переднего хуфа*. Волшебница выглядела одновременно и растрепанной, и по жеребячьи милой...

— Шилд, пора вставать, — приблизившись к подруге, серая кобылка положила левое переднее копытце ей на правое плечо и слегка потрясла.

— Ммм, — невнятно промычала в ответ ученица императора Соляриса, выпустила изо-рта палец и не открывая глаз заявила. — Отстань, извращенка. Я устала.

— Ах так? — кровожадно усмехнувшись, земная пони отпустила ногу белой пони, схватилась зубами за край смятой простыни и дернула изо-всех сил.

— Ияй! — взвизгнула единорожка, взмахивая в воздухе ногами, скатываясь с края кровати. — Ты что творишь, дура озабоченная?

— Напомни-ка, кто меня к этому подтолкнул? — гордо выпрямившись, серая кобылка подошла к краю матраца и посмотрела на собеседницу сверху вниз.

— Если бы я знала, что ты по полночи мне спать давать не будешь... — так как волшебница успела сгруппироваться и извернувшись в полете приземлиться на хуфы, неприятного знакомства с полом ей удалось избежать, но вот хорошего настроения подобное пробуждение все же не добавляло.

— Нужно нести ответственность за тех, кого совратили, — поучительно заметила земная пони, правым передним копытцем ткнув в нос собеседнице. — Но могу тебя обрадовать: похоже моя охота закончилась.

— Правда? — слегка отстранившись назад, Шилд вопросительно вскинула бровки, а затем разочарованно протянула. — Жа-а-аль...

— Ну и кто из нас еще извращенка? — насмешливо фыркнула ученица принцессы Луны, затем спрыгнула с кровати и проходя мимо подопечной императора Соляриса, кончиком хвоста щелкнула ее по носу. — Пойдем ополоснемся, а то от нас сейчас пахнет, как из борделя. Если хочешь, я тебе спинку потру...

...

Подготовка к путешествию на юг шла полным ходом: флот из дюжины новейших дирижаблей, приводимых в движение работающими на электричестве турбинами, комплектовался элитными частями экспедиционного корпуса, в число которых вошли по восемь сотен пегасов, единорогов и земных пони (каждый небесный корабль вмещает экипаж равный двумстам жеребцов). Сухих пайков и консервов, загруженных в объемные трюмы, по самым пессимистичным расчетам должно было хватить на полтора месяца, а вот воду предполагалось добывать прямо на месте, либо силами летунов, либо при помощи заклинаний волшебников.

Каждый день земные пони и единороги тренировались маневрировать при помощи искусственных крыльев модели "махаон-два", после чего рогатые жеребцы уходили заниматься подготовкой к отбытию, а их место занимали пегасы, присоединяющиеся к урокам владению телекинезом, владение которым обеспечивали вставленные в шлемы магические кристаллы (ученице принцессы Луны, наравне с военной элитой Эквестрии, пришлось проходить курсы быстрого облачения в броню и эвакуации с подбитого судна).

На дирижаблях не было установлено какого-то мощного оружия, за исключением десятка магических излучателей и четырех кинетических пушек, зато были дублированы генераторы защитных полей, а в случае нужды в днище открывались бомбометательные люки. Впервые увидев этих монстров Эквестрийской авиационной промышленности, а затем ознакомившись с их характеристиками, серая кобылка отнесла небесные корабли к классу грузопассажирских бомбардировщиков, которые за счет наличия пегасов на борту, могут считаться еще и авианосцами МЛЛП*.

В качестве жениха для принцессы зебр, семейным голосованием аликорнов был выбран принц Сунрайс Шейк, являющийся младшим братом Амура дэ Кресцендо. У него жилистое, поджарое тело, что создает больше сходства с матерью, нежели с отцом, рыжая шерстка, огненные грива и хвост... а также спокойный, мягкий характер, совершенно не подходящий для такой яркой внешности.

Любовь к науке, заставляющую целыми месяцами обитать в библиотеке или мастерской, младший принц унаследовал от отца, но в отличие от Соляриса, стремящегося применять свои знания на практике, остается убежденным теоретиком, довольствующимся подтверждением или опровержением теорий. Синеглазую земную пони удивило известие о том, что именно Сунрайс Шейк был энтузиастом, начавшим исследования возможности путешествий в параллельные миры.

В отличие от отца и брата, рыжий аликорн не был похож на альфа-самца, пусть физической красотой природа его и не обделила. При личном общении у Жени даже сложилось впечатление, что ему было бы лучше родиться кобылкой, что сразу же избавило бы от проблем в виде необходимости доказывать свою состоятельность (Амур, за счет участия в военных походах, пользовался куда большим уважением среди подданных, да и его статус наследника казался неоспоримым).

Если бы не тот факт, что Сунрайс Шейк сам вызвался на роль жениха, то ученица принцессы Луны могла бы предположить, что родители решили пристроить его хоть как-то, одновременно с тем получив пользу для государства. Впрочем не следовало откидывать и вариант, в котором сын императора решил пойти на жертву ради семьи, или же попытаться доказать всем, что он — не тень своего брата.

...

— Примерь-ка вот этот обруч, — попросила Скриншилд, протягивая подруге золотистый ободок с небесно-голубым сапфиром.

— Телекинез и управление водой? — прочитав краткое описание того, какие заклинания записаны на кристалл, Женя аккуратно надела обруч на голову и выйдя из-за стола, встала перед развешенными на стене закрытого "стрельбища" мишенями. — Сосредоточиться... подать магию... представить результат...

Драгоценный камень, вставленный в артефактный ободок, тускло засветился и спустя три секунды выстрелил тонкой струйкой воды, сконденсированной прямо из воздуха. Залп достиг цели, но жидкость расплескалась по концентрическим кругам бело-черного щита, не нанеся совершенно никакого видимого ущерба, зато сама земная пони была вынуждена усесться на круп и начать вытирать мордочку передними хуфами. Все же контроль над стихией у нее был отвратительный и тут даже заложенные в рогозаменитель заклинания не могли помочь.

— Пожалуй, мне лучше сконцентрироваться на телекинезе и воздухе, — решила синеглазка, снимая с головы дорогостоящий артефакт, стилизованный под изящное украшение.

— Жаль... — вздохнула белая единорожка и добавила чуть мечтательно. — Зато как он подходит к твоим глазам.

— Стоп, — нахмурившись, Женя перевела взгляд с мишени на подругу. — Ты хочешь сказать, что выбирала кристаллы по цвету, а не записанным на них заклинаниям?

— Ну... — волшебница смущенно отвела взгляд.

— Шилд... — прикрыв глаза, серая пони позвала ученицу императора Соляриса.

— Ась? — белая единорожка насторожилась и как-то инстинктивно пригнулась, развернув треугольные ушки в сторону подруги.

— Я тебя люблю, — елейным голосом произнесла земная пони, заставив волшебницу удивленно распахнуть глаза и приоткрыть рот. — Я тебя очень-очень люблю... Порой это чувство становится таким сильным, что хочется обнять за шею и не отпускать.

— А-а... Я тебя тоже люблю, Женя, — хихикнув, сестра Атрибута Магии встала на ноги и начала пятиться к выходу. — Но кажется, я еще не готова к таким чувствам...

— Стоять! — зарычав, синеглазка бросилась вперед, большими прыжками сокращая расстояние между собой и жертвой.

— Ияй! — взвизгнула синегривка, разворачиваясь и со всех ног срываясь к выходу. — Помогите! Убивают!

— Сама справлюсь! — вторила ей серая земная пони.

* * *

— Змейкой-змейкой-змейкой! — доносился голос сержанта Грина откуда-то сверху, пока Евгений полз по тренировочному полигону выделенному принцем Амуром, неся на спине мешок с песком, изображающий раненого товарища. — Змейкой-змейкой-змейкой!

Справа и слева в землю вонзались электрические разряды, срывающиеся с рога зеленого единорога, парящего на искусственных крыльях в десятке метров над землей. Стоило подопечной замедлиться или отклониться от намеченного маршрута, как магический залп попадал точно чуть выше хвоста, заставляя вернуться к прежнему темпу прохождения дистанции.

— Я тебе твою змейку оторву, свяжу узлом и в жопу запихну, — зло прошипел бывший молодой человек, уже несколько дней по вечерам вынужденный отмокать в ванне, чтобы избавиться от налипшей на шерстку грязи и расслабить напряженные мышцы.

— Береги дыхание, сладенькая, — насмешливо произнес жеребец. — Тебе еще две трети пути ползти.

— Гррр, — стиснув зубы, Евгений ускорил темп, желая поскорее закончить с этим издевательством, которое по какой-то причине именуют "тренировкой терпения и выносливости".

А в небе тем временем светило яркое солнышко, плыли белые облака, до чутких ушей доносились звуки повседневной жизни Бастиона... Воображение серой кобылы рисовало вкусный обед, чистое постельное белье, может быть даже расслабляющий массаж от одной из служанок-чейнджлингов. Но все это могло стать доступно только после пересечения финишной черты, да и то только в случае, если сержант Грин решит, что подопечная не нарушила установленных им правил.

"Где только Амур откопал этого садиста-кобылоненавистника? При встрече нужно не забыть дать ему в морду. Наглый, мерзкий крылорог!".

— Шустрее работай крупом, сахарная! — весело заявил летающий единорог, запуская еще один слабенький заряд чуть пониже спины своей подопечной.

"Все будет хорошо... Все будет хорошо... Хуже не будет! Гррр... По крайней мере, от этого любителя жеребцовых задниц не стоит бояться того, что он попытается залезть ко мне в кровать", — постарался найти положительную сторону в своем нынешнем положении Евгений, но вес мешка с песком, который давил на спину и словно бы выдавливал воздух из груди, сводил все его старания на "нет".

— Змейкой-змейкой-змейкой!.. — снова начал "подбадривать" единорог, осыпая землю магическими искрами.

— Чтоб в тебя самого молния ударила, громоотвод доморощенный, — проворчала себе под нос земная пони, разжигая в себе злость на этот летающий штопор, голос, внешность и имя которого постепенно становились ассоциациями слова "издевательство".

Примечание к части

1) У местных пони на передних хуфах есть по пальцу, которые делают их отдаленно похожими на варежки.

2) Маленькие летающие пони.

Жду отзывов.

Особенности зебриканского гостеприимства: Отбытие в Зебрику

— ...и в этот радостный для всего Эквуса день, мы протягиваем копыто дружбы нашим южным соседям, тем самым знаменуя новую эру благополучия и процветания, в которой пони и зебры будут жить в мире! — стоя на возвышении перед площадью, где собралось не меньше десяти тысяч жеребцов и кобыл всех трех рас и разных возрастов, император Солярис, облаченный в золотые корону, нагрудник и накопытники, а также бело-золотую мантию, завершил свою вдохновляющую речь, произнесенную усиленным магией голосом и высоко вскинув голову расправил крылья во всю ширь, словно бы хотел обнять ими всех присутствующих. — Поприветствуем же героев, отправляющихся в это долгое и опасное путешествие: принц Сунрайс Шейк, Атрибут Милосердия Баттерфляй, ученица венценосной принцессы Луны Женя.

Грянула торжественная музыка, затрепетали на ветру бело-золотые знамена, радостно застучали передними хуфами по мостовой жители и гости Кантерлота, которым довелось попасть на церемонию отправки дипломатической миссии в дикую страну южных варваров, раздираемую гражданской войной между официальным правительством и мятежниками. Полуденное солнце сверкало на шпилях дворца, освещало самые темные уголки Кантерлота, заливало светом улицы и площади, заставляя разноцветных пони, одетых в праздничные наряды и и дорогие украшения, казаться еще более яркими чем обычно.

По ковровой дорожке, высоко подняв головы и чеканя шаг, одетые в бело-золотые мантии, скрепленные на груди символами солнца (в случае серой земной пони, застежка выглядела как серебряная луна), клином прошли двое жеребцов и кобыла. На своеобразном острие находился рыжий аликорн, грива и хвост которого имели цвет пламени, справа и на корпус позади него двигался нежно-желтый пегас, а слева и на все тот же корпус позади, скромно семенила серая земная кобыла с черными гривой и хвостом. Стоило им остановиться перед возвышением, как музыка притихла, но не замолкла окончательно.

Белый аликорн начал спускаться с возвышения по ступенькам к послам, которые синхронно опустились на колени и склонили головы в поклоне. Когда же старший из крылато-рогатых жеребцов остановился перед принцем, прозвучал его мягкий, но вместе с тем властный голос:

— Встань, сын.

— Отец, — Сунрайс Шейк поднялся на все четыре копыта и вскинув голову, снизу вверх посмотрел на родителя. — Я готов отправиться на юг.

— Я вижу, — Солярис мягко улыбнулся. — Ответь на вопрос: ради чего ты это делаешь? Ради меня, Луны, Эквестрии... или ради себя? Не торопись, подумай.

Несколько секунд младший аликорн молчал, словно бы на что-то решаясь, а затем заявил чуть хриплым от волнения голосом:

— Я делаю это ради себя, чтобы моя семья могла мной гордиться и чтобы мой дом — Эквестрия, процветал и был в безопасности.

— Слова не жеребенка, но жеребца, — улыбка императора стала шире и подавшись вперед, он обхватил сына правой передней ногой, прижимая к себе и укрывая крыльями. — Я горжусь тобой, сын. Всегда гордился и буду гордиться, чтобы не произошло в будущем. Но никогда не забывай, что ты и твоя страна — это единое целое и неотделимое: как народ не может выжить без правителя, так и правитель ничего из себя не стоит без своего народа.

— Я запомню, — пообещал рыжий крылато-рогатый пони.

Отстранившись от сына, Солярис обратился к нежно-желтому пегасу:

— Атрибут Милосердия, я вверяю в твои копыта безопасность моего сына и ученицы моей сестры. Береги их как зеницу ока.

— Клянусь жизнью и честью, Ваше Величество, — откликнулся Баттерфляй, подняв голову и после разрешающего кивка поднялся с колен.

— Маленькая пони, для тебя это путешествие будет тяжелым испытанием, но возможно именно ты получишь от него наибольшую пользу, — сделав шаг к Жене, правитель Эквестрии подцепил ее подбородок и приподнял мордочку, заставив посмотреть на себя. — Будь осторожна и не забывай, что синица в хуфах, порой ценнее журавля в облаках.

— Благодарю за доверие, Ваше Величество, — почти пискнула кобылка и зажмурилась, когда жеребец наклонился и коснулся губами ее лба, после чего помог подняться на ноги (мордочка буквально запылала от смущения, что усугублялось тысячами пар глаз совершенно незнакомых зрителей).

— В добрый путь! — провозгласил император и его пожелание подхватили сотни жеребцов и кобыл.

...

-Уаааа... кха-кха... — вися у серой земной пони на шее, белая единорожка, одетая в золотое кимоно, подвязанное белым кушаком с бантом на спине, хлюпая носом надрывалась во весь голос, совершенно никого не стесняясь. — Хнык-хнык... Не уходиии...

— Шилд... — сидя на крупе, поджав под себя задние ноги и передними хуфами поглаживая подругу по спине, синеглазая кобылка растерянно и беспомощно осматривала площадку причала, к которому был пришвартован Солнечный Ветер (флагманский дирижабль маленького флота). — Все будет хорошо... Я скоро вернусь... Тише-тише...

— Нехочу! — почти провыла заливающаяся слезами волшебница, крепче стискивая Женю передними ногами. — Никуда не отпущу!..

"Ну и что все смотрят? Лучше бы помогли", — недовольно подумала земная пони, скользя взглядом по тихо перешептывающимся провожающим, среди которых были пять Атрибутов Власти, сам император, его сестра-жена и даже розовый Амур дэ Кресцендо появился, пусть его вроде бы и не должно было быть (все остальные делегаты уже поднялись на борт, так что теперь ждали только ученицу Луны).

— Хочешь, я тебе каких-нибудь сувениров привезу? — ни на что особенно не надеясь, сделала очередную попытку синеглазая кобылка.

— Шмыг-шмыг... Каааких? — при упоминании подарков ушки Скриншилд встали торчком, а истерика начала сходить на "нет".

"Вот ведь... актриса на мою шею. И как все разыграла... Всыпят же ей за срыв торжественной церемонии", — последняя мысль и всплывшая перед воображением картинка, как белый аликорн ремнем шлепает белую же единорожку, заметно подняла настроение... а дальнейшие фантазии пришлось притормозить, так как они начали заходить в совсем не ту сторону.

— Чайный сервиз, хочешь? — зная ответ, все же спросила ученица принцессы Луны.

— Не-е-ет, — снова крепче обнимая подругу, жалобно протянула волшебница.

— Набор статуэток животных из обсидиана? — продолжила перебирать варианты синеглазка.

— У меня есть, — шмыгнула носом синегривка.

Ну тогда может... — приблизившись к уху подруги, серая кобылка прошептала тихо-тихо. — ...может зелье для смены пола?

— Фу! — возмутилась Шилд, отстраняясь и глядя на собеседницу широко распахнутыми глазами. — Ты что, серьезно?

— Ладно-ладно, — рассмеявшись, земная пони боднула единорожку лбом. — Ограничимся парой трактатов из книжных магазинов Рима. Уверена, там найдутся инструкции, как сварить все необходимое.

— Женя... — волшебница вздохнула, покачала головой и улыбнулась. — Ты в своем репертуаре.

— Зато, ты уже не плачешь, — подмигнула ученице императора синеглазка. — Ну так что, нужны тебе книжки написанные зебрами?

— Ммм... А давай, — тряхнув гривой и радостно сверкнув глазами, отозвалась Скриншилд. — Только не забудь приобрести пару переводчиков, а то я плохо понимаю иероглифы.

— Договорились, — произнесла Женя, сама обнимая пискнувшую единорожку, тут же шепнув ей на ухо. — Когда тебя будут наказывать за твою выходку, помни: мысленно я с тобой.

— Лучше бы ты не мысленно была на моем месте, — разом поскучнев, пробормотала волшебница.

— Обойдешься, — хмыкнула в ответ серая пони и разорвав объятья, виновато улыбнувшись публике побежала к краю площадки, шустро взбежала по трапу и только оказавшись на палубе обернулась, чтобы помахать правой передней ногой.

— Это было очень мило, — заметил Сунрайс Шейк, бесшумно вставший рядом с земной пони и улыбаясь ликующей толпе, тоже стал махать копытом.

— Как думаете, ваше высочество, ее сильно накажут? — с аликорнами, несмотря на то, что у одной из них училась, Женя старалась вести себя максимально вежливо, не переходя определенную черту.

— Не думаю, что ее вообще будут наказывать, — отозвался крылато-рогатый жеребец.

— В смысле?.. — удивилась черногривая синеглазка.

— Понимаешь... — собеседник смутился, но все же взял себя в копыта и продолжил уверенным тоном. — В представлениях, которые хорошо отрепетированы, всегда остается один недостаток: они выглядят слишком хорошо, чтобы быть настоящими и это понимают как актеры, так и зрители. Если же добавлять в сценарий непредсказуемый элемент... вроде выбегающей на сцену кобылки, которая не хочет отпускать подругу, эффект становится совершенно другим. И сразу отвечу на твой вопрос: Скриншилд искренне не хотела тебя отпускать, но если бы отец не разрешил ей, сама она не решилась бы вмешаться в ход церемонии.

— А... — начала было говорить Евгения, ощущая как в голове начинает складываться иная картина случившегося.

— Тебя никто предупредить не мог, так как это испортило бы весь эффект внезапности, — констатировал рыжий пони.

"Вот ведь... сено. Ну Шилд... Ну погоди! Привезу я тебе сувениров, можешь даже не сомневаться".

* * *

Солнечный Ветер несся над землями Эквестрии острым кием рассекая встречный ветер. Вперед дирижабль толкали восемь электрических турбин, четыре из которых были установлены на корме и еще по два на бортах, а большой воздушный шар в форме вытянутого овала, обтянутый пересекающимися крест накрест ремнями, удерживал небесное судно над землей.

Каюта Жени была небольшой, но довольно уютной: располагалась она в палубной надстройке, ближе к корме, там же где и покои принца Сунрайс Шейка. В ней имелась откидывающаяся к стене одноместная кровать, стол с несколькими выдвигающимися ящиками, стенной шкаф с зеркальной отодвигающейся дверью. На стенах справа и слева от двери были закреплены магические светильники, на стене над кроватью висели искусственные крылья "махаон-три", сделанные по индивидуальному заказу.

Кроме ученицы принцессы Луны и принца, на верхней палубе поселились Баттерфляй, являющийся командующим всего флота и капитан корабля, единорог по имени Рэд (хотя Жене он казался скорее вишневым, а не красным). В палубной надстройке, кроме капитанского мостика и столовой с маленькой кухней, за железными дверями находилась комната с электрическим нагревателем, подпитывающимся от основного генератора дирижабля. На второй сверху палубе расселились члены экипажа, которым пришлось по четверо тесниться в маленьких комнатках, похожих на купе поездов дальнего следования.

Еще ниже находилась грузовая палуба, где кроме всего прочего размещалась оружейная, откуда пегасы через специальные люки могли выпрыгивать в открытое небо. Отсеки для бомб располагались еще ниже и доступ к ним имели далеко не все члены экипажа.

...

Сидя на сложенной в два раза мантии, поджав под себя задние ноги и сложив передние на бортике правого борта Солнечного Ветра, Женя смотрела на проплывающую под днищем дирижабля землю и пыталась угадать, бывала ли в этих местах во время своей жизни с Шоу. Сейчас те события, случившиеся всего лишь в прошлом году казались далекими, пусть в памяти и остались все такими же яркими. Уже не так остро воспринималось предательство Бэби Харт, которая была первой, кому серая кобылка по-настоящему доверилась, но вот отвращение к ее мужу осталось на прежнем уровне. Братья Биг, Сан и Флеш, хоть и оставили о себе немало обидных, унизительных и откровенно мерзких воспоминаний, были такими же жертвами одной заигравшейся перепончатокрылой стервы, так что при встрече с ними даже можно было бы поговорить. Единственной, о ком остались только теплые воспоминания, была малышка Лайт...

"Но вот обо мне у нее наверняка сложилось не самое лучшее мнение", — криво улыбнулась земная пони.

Приближающийся стук копыт по палубе заставил вынырнуть из меланхоличного созерцания земли и обернуться, чтобы увидеть остановившегося рядом нежно-желтого жеребца. Смущенно улыбнувшись, будто бы его застали за воровством конфет из буфета, он спросил:

— Не против, если я присяду?

В ответ черногривая синеглазка молча пожала плечами и снова вернулась к прежнему занятию, но прежнего состояния созерцания уже уловить не могла. Когда вплотную к ней сел Баттерфляй, она сперва напряглась, но тут же заставила себя расслабиться, мысленно ругаясь на собственные страхи.

— Ты сегодня хорошо справилась, — заметил розовогривый летун.

— От меня ничего и не требовалось, — проворчала в ответ земная пони.

— Все равно, сохранять спокойствие под взглядами тысяч пони — это уже задачка не из простых, — настаивал на своем Атрибут Милосердия.

— У меня было время подготовиться, — произнесла Женя, вспоминая свои первые выступления с Шоу, но тут же вернулась в реальность, ощутив, что ей на спину легло теплое и пушистое крыло. — Ты чего удумал?

— Замерзла ведь, — усмехнулся пегас, также складывая передние ноги на бортике и укладывая поверх них свою голову. — Вы — жители земли, вообще очень чувствительны к перепадам температуры, молниям и прочим жизненным мелочам.

— А вы — жители неба, прожорливы не в меру, — в тон ему огрызнулась серая кобылка, но после непродолжительных колебаний все же не стала выбираться из-под крыла (так действительно было теплее). — И куда только влезает? Вы ведь такие...

— Маленькие? — вскинул правую бровь Баттерфляй, скосив на собеседницу взгляд. — Слышала такую поговорку: "Размер — не главное"?

— Утешай себя этим, — хмыкнула земная пони, затем слегка придвинулась к собеседнику, ощущая исходящий от летуна жар. — Хотя, как печки, вы действительно можете сгодиться.

— Спасибо и на этом, — деланно обиделся Атрибут Милосердия, но тут же вернул на морду легкую улыбку и спросил. — О чем грустишь?

— Да так... — черногривая синеглазка дернула ушами.

— А все же? — настоял нежно-желтый пегас.

— О разных мелочах, — туманно отозвалась Женя.

— У... Это серьезно, — печально вздохнул розовогривый летун. — Вся жизнь состоит из мелочей. Расскажешь?

Подумав немного, серая кобылка отрицательно качнула головой, а потом добавила:

— Точно не сейчас.

— Я подожду, — согласился собеседник и в разговоре повисла пауза, которую нарушил Баттерфляй. — А сейчас?

Примечание к части

Жду отзывов.

Особенности зебриканского гостеприимства: пограничье

Проснувшись посреди ночи, обнаружив при этом, что во сне скинула с себя одеяло и вообще почти свалилась с кровати, Женя перекатилась на спину и несколько секунд смотрела вверх немигающим взглядом, тщетно пытаясь увидеть хоть что-то в окружающей ее пустоте. Новая игра принцессы Луны, которую темно-синяя аликорн назвала "Охота за флагом", настолько измотала разум серой кобылы, что мысли в голове шевелились со скоростью улиток (кто же знал, что прятать загаданное число в сейфе, который спрятан в воображаемом замке и параллельно пытаться найти чужой сейф в замке противника, может быть настолько трудно?). Когда же земная пони приспособится, наставница обещала усложнить игру введением не только статичных ловушек, но также мобильной охраны...

"Вспоминая ее демонстрацию ментального сражения, мне начинает казаться, что я скорее состарюсь и отправлюсь в мир иной самым естественным путем, нежели завершу свое обучение", лениво помахав в воздухе перед собой передними копытцами, черногривая синеглазка прислушалась к звукам доносящимся снаружи, тут же поняв причину своего пробуждения.

Приглушенный свист, словно от взлетающих ракет, грохот взрывов и превратившийся в фоновый шум гул электродвигателей, даже ночью работающих на максимальных оборотах, сливались в удивительную какофонию, которую в этом мире ученица принцессы Луны слышала не так уж и часто. Учитывая же, что прибыть на место они должны только завтра вечером, а то и послезавтра утром, то вариант с праздничным салютом сам собой отметался.

"На нас напали?", — без тени волнения спросила у себя Женя, но подспудно ожидаемого ответа не получила, с облегчением выдохнув набранный в грудь воздух.

— Не хватало мне еще снова обзавестись соседями по голове, — пробормотав эти слова, серая кобыла слезла с кровати и встав на задние ноги, нащупала передними хуфами один из светильников, в который подала импульс магии, заставляя кристалл тускло засветиться мягким желтым светом. — Так-то лучше. Хм... Нужно одеться и узнать, что там происходит.

Зарывшись в шкаф, земная пони надела облегающие шорты с дыркой для хвоста и жилет застегивающийся на крючки, исполняющий роль защиты от колющего и режущего оружия, а сверху натянула темно-синее свободное кимоно, подвязав его широким поясом, завязанным бантом на спине. Из ящика стола был извлечен серебряный обруч с крупным алмазом в передней части, тут же надетый на голову (на нем были записаны заклинание телекинеза и управления ветром).

Посмотрев на свое отражение в зеркале, вставленном в дверцу шкафа, черногривая синеглазка усилием воли подавила желание задержаться в комнате чтобы причесаться. В конце концов пусть прямой угрозы жизни и не было (в ином случае либо Баттерфляй, либо кто-то из его подчиненных уже ломился бы в дверь) но тратить четверть часа на приведение гривы в пристойный вид, в данной ситуации было чрезмерной роскошью.

"Шилд... Чтоб тебе икалось. Вот зачем было меня приучать к этим кобыльим заморочкам?" — беззлобно выругавшись, но только в мыслях и никак больше, ученица принцессы Луны наконец вышла из своей комнаты, сразу же едва не попав под копыта пробегающему мимо пегасу, успевшему вовремя подпрыгнуть и перелететь подопечную покровительницы снов, будто она была барьером на стадионе.

Еще раз мысленно выругавшись, Женя направилась к носу Солнечного Ветра, стараясь держаться ближе к стенам палубных надстроек. Мимо туда и сюда носились редкие члены экипажа дирижабля, которые совершенно не обращали внимания на одинокую кобылу. С одной стороны, подобное ни могло не радовать, так как пусть прежние комплексы уже и не довлели над разумом, но и излишняя назойливость противоположного пола раздражала, с другой же... внутренняя кобылка возмущалась подобному игнорированию своей особы.

"Было бы странно, если бы во время боевой тревоги, воздухоплаватели пялились на гражданских пони", — отметила про себя черногривая синеглазка, прислушиваясь к проносящемуся мимо борта свисту и присматриваясь к ряби магического щита, окружающего судно.

Несколько раз в поле зрения ученицы принцессы Луны вспыхнули огненные шары, издававшие грохот взрывов, но до палубы не долетало даже остаточной ударной волны. Воображение нарисовало батареи зенитных установок, за которыми сидели артиллеристы-зебры, бесплодно пытающиеся сбить летающие корабли Эквестрии, но выглядывать за борт она все же не стала, прекрасно понимая, что все равно вряд ли хоть что-то увидит, а вот риск попасть под случайно пробивший барьер снаряд все же увеличится.

На носу дирижабля не оказалось ни нежно-желтого пегаса, ни рыжего аликорна, ни даже красного (вишневого) единорога. Зато отсюда открывался великолепный вид на взлетающие к звездным небесам алые огоньки снарядов, запускаемых откуда-то с земли, да и концентрические круги, расходящиеся по магическому барьеру были куда гуще и красочнее. Пара десятков пегасов в легкой броне и единорогов с искусственными крыльями, стояли в две шеренги и вполголоса что-то обсуждали, то и дело бросая взгляды куда-то за борт.

"Пойти что ли к капитанскому мостику? Наверняка все обремененные властью пони собрались там. Хотя... зачем мешать военным работать? Лучше попробую кого-нибудь из матросов допросить", — приняв решение, серая кобыла подошла к крайнему из единорогов и замерла рядом, устремив свой взгляд в том же направлении, куда смотрели все жеребцы.

Оказалось, что ранние мысли о системах ПВО у зебр, оказались не такими уж и фантастичными: из расстилающихся под днищем Солнечного Ветра лесов, в свете луны и звезд кажущихся настоящими первобытными джунглями, на длинных стеблях выглядывали огромные цветки, бутоны которых испускали концентрированные лучи света, указывая точно на летающие корабли. Пользуясь этими целеуказателями, похожие на огурцы и гороховые стручки растения, с завидной скоростью и совершенно никакой точностью "выплевывали" разнообразные снаряды, одни из которых взрывались, другие загорались, третьи оставляли за собой хвост огня как от ракетного двигателя.

— Ого, — вырвалось у черногривой синеглазки удивленное восклицание. — Вот что значит "одичавший огород". Мне даже страшно представить, кем должны быть фермеры, собирающие урожай этих растений.

"Тут нужен отряд суровых Челябинских Чаков Норисов с газонокосилкой".

— Ага, — откликнулся стоящий рядом жеребец. — Тут наверное даже параспрайты не водятся... Ой. Мисс Женя, а что вы здесь делаете?

Оторвав взгляд от буйства жизни на земле, серая кобылка повернула мордочку к удивленному и смущенному жеребцу, а затем подражая Скриншилд пару раз хлопнула ресницами, слегка улыбнулась и невинным голосом ответила:

— Мне стало интересно, что тут так шумит и я решила посмотреть. Это запрещено?

— Эм... — матрос смутился еще больше и замялся, но чтобы не потерять лицо (фигурально выражаясь) ткнул локтем в бок своего соседа, который обернувшись и поняв, в чем проблема, тоже ткнул локтем соседа, который не желая быть крайним, повторил действия своих товарищей.

"Прямо принцип домино какой-то. Долго мне еще глазками хлопать?", — со смешанными чувствами наблюдая за бойцами то ли десантной, то ли противоабордажной команды, ученица принцессы Луны подумала, что зря вообще решила покинуть свою комнату поддавшись любопытству.

— Госпожа Женя, — когда очередь из тычков дошла до младшего офицера, которому скидывать с себя ответственность оказалось не на кого, навстречу к земной пони направился статный синий единорог, по возрасту года на два старше черногривой синеглазки (хотя, это могло быть обманчивым эффектом придаваемым военной формой). — Мы не представлены: я — сержант Трикстер. К вашим услугам.

— Приятно познакомиться, сержант, — встряхнувшись, серая кобыла скинула с себя дурашливый образ глупенькой и наивной пони, став абсолютно серьезной. — Я не хотела мешать вам исполнять свою работу, просто из-за взрывов и прочих эффектов, у меня появились вопросы...

— Понимаю, мэм, — легко войдя в положение гражданской высокопоставленной особы, военный предложил. — Если вы согласитесь отойти в более безопасное место, я отвечу на ваши вопросы насколько возможно подробно. Но если предпочитаете общаться с более высокопоставленным офицером, один из моих подчиненных проводит вас на капитанский мостик.

— Вы уверены, что я могу отнять у вас немного времени? — с сомнением уточнила земная пони.

— Так точно, мэм, — отозвался синий единорог. — Мы уже почти покинули зону обстрела, а воздушных войск способных преследовать дирижабли у повстанцев нет. На крайний случай, меня подменит мой заместитель... Да и обеспечение вашей безопасности — это одна из приоритетных задач подразделения.

Поколебавшись пару секунд, ощущая себя крайне неловко, ученица принцессы Луны все же приняла решение:

— Куда вы предлагаете отойти для разговора, мистер Трикстер?

...

Сержант сопроводил важную пассажирку в корабельную столовую, где за кружечкой ромашкового чая стал рассказывать, что же сейчас происходит. Ситуация же была довольно простой: полосатые сепаратисты, в попытке отрезать Эквестрию от Зебрики, сперва совершали налеты на военные караваны и патрули, используя тактику засад и подрывов дорог, сразу же отступая если поставленная цель не была достигнута первым ударом, а затем, воспользовавшись помощью друидов и алхимиков, за несколько суток вырастили густой лес, в котором воздух пропитан наркотическими ароматами, ветви усеяны ядовитыми шипами, а в корнях поселились мелкие и ядовитые хищники. Кроме всего прочего, шаманы и друиды, объединившись воссоздали древесных волков, которые теперь плодятся, размножаются и охотятся на всех не полосатых (все это, но несколько другими словами, озвучивалось и на совещаниях, которые Женя посещала как сопровождающая своей наставницы).

Пару раз лес пытались выжигать, как простым огнем, так и магией, но за ночь-две, деревья возвращались к прежнему своему состоянию, становясь только более устойчивыми. Полномасштабную же операцию, без объявления активной фазы войны, никто разрешить не мог, а отправлять малые отряды в заросли, где засели черно-белые партизаны, командиры не хотели.

Переходя ближе к событиям этой ночи, Трикстер рассказал, что друиды вывели растения, похожие на дикие огурцы, которые под высоким давлением выстреливают шипами, либо зажигательными и взрывающимися снарядами. Эти орудия ПВО, предназначенные в основном для борьбы с дирижаблями, стали появляться по всей границе, сделав ее труднопроходимой для воздушных судов старых моделей. Ну а чтобы пони не пользовались ночной темнотой для совершения безопасных налетов, те же одаренные зебриканцы, вырастили большие подсолнухи, которые днем впитывают солнечный свет своими бутонами, а ночью испускают его, напоминая прожектора.

Почему же нынешняя попытка прорыва увенчалась успехом? Воздушный флот Атрибута Милосердия — это вершина военно воздушной транспортной техники Эквестрии: скорость выше чем у любых аналогов, прочность щитов на порядки больше, да и экипажи собраны лучшие из всего корпуса активной экспансии.

Свой рассказ сержант сопровождал созданием миниатюрных иллюзий, ради большей наглядности... ну и разумеется пытаясь впечатлить кобылку если не своей силой (магом он был средненьким по силам) то хотя бы мастерством. Только вот все его усилия разбивались об вежливую улыбку черногривой синеглазки, а когда подробности стали заканчиваться, в столовой появился Баттерфляй, который подкравшись к увлекшемуся подчиненному, вежливо спросил:

— Сержант Трикстер, почему вы не на своем посту?

— Я, сэр, — буквально выкатившись из-за стола, единорог вытянулся перед розовогривым летуном. — Виноват, сэр. Разрешите идти, сэр?

— Возвращайтесь на пост, сержант, — не моргнув и глазом, спокойно приказал Атрибут Милосердия, а когда подчиненный ретировался, занял освободившееся место и спросил. — Не успел я отвернуться, а ты уже заигрываешь с другими жеребцами?

— Мы разве встречаемся? — вопросом на вопрос ответила Женя, внутренне веселясь из-за устроенного перед ней спектакля.

— Нет, — признал правоту собеседницы Баттерфляй. — Но это легко исправить.

— Хм... — сделав вид, будто глубоко задумалась, серая кобыла ответила через некоторое время. — Пожалуй "нет".

— Я подожду, — согласился крылатый жеребец.

— Через минуту, ответ будет тот же, — усмехнувшись, предупредила земная пони.

— Учту, — снова не стал спорить нежно-желтый пегас. — Так о чем же вы говорили? И вообще: зачем ты разлагаешь дисциплину среди младшего командного состава моей армии?

Примечание к части

Жду отзывов.

Особенности зебриканского гостеприимства: взаимная помощь

Густые леса пограничья сменились обширными холмистыми равнинами, поросшими выжженной солнцем травой, лишь вблизи рек и озер зеленеющей бурной растительностью. С борта дирижабля открывался великолепный вид на небольшие поселения земледельцев, пахотные плантации которых выглядели несколько чужеродно на общем фоне, так как Жене сложно было поверить, что здешняя почва столь уж плодородна. Кроме деревень, на горизонте виднелись окруженные высокими стенами с башнями города, выглядящие будто полноценные крепости.

Так как на борту Солнечного Ветра заняться было особо нечем, после утренней разминки, завтрака и часовой медитации, в процессе которой серая кобыла прогоняла магию по каналам энергетического тела, стараясь расширить и укрепить их, ученица принцессы Луны закуталась в темно-синий плащ, скрепленный на груди серебряной фибулой в виде ночного светила и устроилась рядом с правым бортиком ближе к корме, откуда можно было наблюдать за землей, при этом почти никому не попадаясь на глаза. Однако же одиночество земной пони продлилось сравнительно недолго и примерно через полтора часа, к ней присоединился Сунрайс Шейк, одетый в оранжевую безрукавку с чуть более темной мантией, скрывающей бока жеребца и спадающей до самых задних копыт.

— Ваше высочество, — подскочив с места, Женя поспешила изобразить полагающийся поклон.

— Не стоит быть такой официальной, — смутился рыжий аликорн, растягивая губы в неуверенную улыбку. — Мы ведь не на приеме . Не помешаю?..

С последними словами, крылато-рогатый пони кивнул на пол палубы рядом с подопечной его матери.

— Что вы, ваше... Гхм, — прикрыв рот правым передним хуфом, серая кобыла откашлялась и продолжила говорить спокойным, ровным голосом. — Конечно не помешаете, Сунрайс...

— Просто "Шейк", — поправил собеседницу принц, тут же усаживаясь рядом с бортиком и жестом предлагая земной пони присоединиться. — Я, как и наверное вся моя семья, не любитель дословного следования этикету, тем более, когда дело касается ближнего круга кого-то из родственников. Да и в лаборатории простое "Шейк", куда удобнее чем разные длинные титулы.

— Понимаю... — протянула черногривая синеглазка, чтобы хоть что-то сказать заполняя паузу.

— Сомневаюсь, — чуть усмехнулся жеребец.

— Хорошо: не понимаю, — не стала спорить Женя.

— Вот теперь — верю, — собеседник как-то поскучнел и продолжил уже отстранено. — Порой носить маску аристократа весело, особенно наблюдая за реакцией окружающих на "правильное" с их точки зрения поведение. Однако в большинстве ситуаций, представление пони о "правильном поведении для принца" вызывает раздражение, если не откровенную злость. Радует хотя бы то, что благодаря постоянным войнам, рядом с тронами присутствуют не только торговцы, лизоблюды и потомственные носители "голубой крови", но также боевые офицеры, ученые и реальные советники. С некоторыми из них я даже учился... а с другими работаю даже сейчас.

"Ну и зачем он мне это рассказывает?", — недоумевала черногривая синеглазка, но спросить напрямую не решалась, что впрочем и не понадобилось.

— Что-то я совсем не о том говорю, о чем собирался, — оранжевый аликорн взлохматил правым передним хуфом свою огненную гриву, зажмурившись и неуместно хохотнув. — Прости, видимо нервничаю перед встречей с невестой... которая наверное только узнала о том, что к ней летит жених.

— Бывает, — пожала плечами земная пони. — В любом случае, думаю, она будет рада.

— Серьезно? — повернувшись к собеседнице, Сунрайс Шейк широко распахнул глаза, с какой-то наивной надеждой посмотрев на подопечную своей мамы. — Думаешь, я ей понравлюсь?

"Во имя всего четвероногого...ведь только что был вполне себе уверенный жеребец, а сейчас выглядит как подросток перед первым свиданием. А ведь... если подумать... это действительно может быть его первым свиданием", — мысль оказалась неожиданной, но учитывая все, что Женя знала о рыжем аликорне, укладывалась в образ.

— Ты — принц, красавец, ученый, бессмертный пони, — вкладывая в свои слова максимум уверенности, произнесла черногривая синеглазка. — Ни одна кобыла не устоит.

— А ты?.. — глаза собеседника прищурились.

"Была бы я в охоте, был бы другой разговор. А так...", — вслух конечно же земная пони этого не произнесла.

— Ладно: ни одна нормальная кобыла не устоит, — без тени смущения поправилась Женя.

Принц на это только скептично выгнул брови и фыркнув, решил перевести тему разговора:

— На самом деле я тебя искал для того, чтобы предупредить о возможных событиях... э-э-э... дипломатического характера.

"Что-то мне не нравится, как это звучит", — подметила серая кобыла, внешне стараясь никак не выдать своего волнения.

— И что мне грозит? — с шутливой обреченностью спросила ученица принцессы Луны.

— Есть вероятность, что тебе, Женя, как приближенной принцессы ночи, поступят предложения о браке с кем-то из свиты Цезаря, — взгляд рыжего аликорна ушел в сторону борта, за которым проплывали прерии Зебрики. — С точки зрения политики, это было бы дополнительным подтверждением наших мирных намерений, да и укрепление связей между государствами...

— А если я откажусь? — чуть грубее чем следовало спросила земная пони.

— В принципе, ничего плохого случиться не должно, но слухи о том, что пони решили "украсть" принцессу, при этом ничего не давая взамен... — Сунрайс Шейк замотал головой и поднял передние ноги в защитном жесте. — Ты не подумай, мама отправила тебя именно учиться, а не с целью сделать предметом обмена. Тем более, что для обмена, ты слишком дорого стоишь.

"Логично. Если уж Эквестрия смогла столько всего полезного подчерпнуть из моей памяти, то чем Зебрика хуже?", — молча кивнув, черногривая синеглазка продолжила слушать.

— Все, что я у тебя прошу, это потянуть время, сразу же не говоря "нет", — перешел на деловой тон жеребец. — Хочешь, скажи, что уже являешься чьей-то невестой, либо ищешь одного-единственного, кто сумеет заставить трепетать твое сердце. Ну или используй какую-то другую романтическую глупость...

— М-да, — потерев подбородок левым передним копытцем, Женя многозначительно протянула. — Задачка...

— А кому легко? — виновато развел передними ногами крылато-рогатый пони.

— С тебя должок, — резко сменив тон, попробовала "закинуть удочку" серая кобыла.

— С чего вдруг? — постарался изобразить недоумение собеседник, но по его настороженно вздрогнувшим ушам было понятно, что ученица принцессы Луны напала на верный след.

— Наставница не говорила мне ни о каком замужестве или необходимости играть роль "кобылки на выданье", — ощутив себя чуть более уверенно, стала подбирать верные слова земная пони. — Думаю, если я сейчас с ней свяжусь и опишу ситуацию...

— Эх... — жеребец тяжело вздохнул и отвернувшись спросил. — Чего ты хочешь?

— Портал в мир людей? — предположила черногривая синеглазка.

— Тебе так сильно хочется сменить свою комфортную комнату во дворце, на какую-нибудь камеру в научно исследовательском институте? — изобразил удивление рыжий аликорн. — Портал в мир, где есть люди, я смогу открыть... только вот ты туда попадешь в своем нынешнем теле. Учитывая же твои воспоминания, после этого тебя ждет не самая завидная участь. Самое же неприятное: портал откроется на краткий срок и после того как он закроется, найти тот мир мы скорее всего больше не сможем, так что и шансов на возвращение сюда будет крайне мало. Да и мама расстроится...

— Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя, — шутливо замахала передними ногами Женя. — Это я так... общего развития для.

— Угу... сделаю вид, что поверил, — хмыкнул на это принц. — Так какую же оплату ты хочешь за помощь мне?

— Ммм... — задумавшись, а не стоит ли приберечь подобную возможность, оставив своим должником одного из крылато-рогатых пони, черногривая синеглазка отмела этот вариант. — Сможешь сделать устройство, которое временно делало бы меня нематериальной?

— Хм? — Сунрайс Шейк посмотрел на земную пони, пожевал губами, отвернулся и прикрыв глаза задумался, после чего кивнул и заявил. — Получишь артефакт после завершения данной миссии. Договорились?

"Что-то мне подсказывает, что я продешевила. Ну да не стоит испытывать терпение аликорна, пусть и такого...", — усилием воли прервав ход своих мыслей, Женя протянула собеседнику правый передний хуф.

— Договор? — спросила серая кобыла.

— Договор, — согласился принц, приставляя свое копыто к ноге земной пони. — Только не види себя как дикарка и не позорь мою маму: все твои действия, как ее ученицы, отразятся еще и на ней.

— Учту, — коротко отозвалась черногривая синеглазка.

"Формальную награду за помощь я получу, но куда важнее не это, а дружеские отношения с аликорном-ученым, первый шаг к которым только что сделан. Если все сложется удачно, то в будущем... Не буду пока загадывать".

...

Обсудив детали сговора, спустя два часа Женя покинула Сунрайс Шейка и отправилась на поиски Баттерфляя. Нежно-желтый пегас, облаченный в позолоченную легкую броню со шлемом похожим на голову совы с отведенными назад ушами и вставленным на уровне лба красным кристаллом, обнаружился рядом с капитанской рубкой, где по всей видимости беседовал с командиром Солнечного Ветра.

— Есть разговор, — без предисловий заявила серая кобыла. — Пойдем ко мне в комнату.

— Оу? — розовогривый летун вскинул брови и удивленно округлил глаза, тут же заявив. — Я еще не готов к столь быстрому развитию наших отношений.

— Мечтай больше, — фыркнула земная пони. — Мне серьезно нужна твоя помощь.

— Хорошо, — нахмурившись, Атрибут Милосердия все же последовал за ученицей принцессы ночи, одним лишь взглядом распугивая подчиненных. — В чем хоть проблема?

— Расскажу, когда придем, — махнув хвостом, с тенью раздражения заявила черногривая синеглазка.

Вскоре они добрались до каюты Жени и когда закрывшаяся дверь отрезала от помещения всех посторонних, она коротко рассказала о разговоре с рыжим аликорном и заключенной договоренности. После того как отзвучали последние слова, Баттерфляй спросил:

— Это очень... интересно, но причем тут я?

— Я хочу тебя попросить, чтобы в случае необходимости, ты сыграл роль моего жениха, — собравшись с духом, на одном дыхании выпалила серая кобыла, ощущая как темнеет ее мордочка от приливающей из-за смущения крови.

— Я согласен, — совершенно спокойно, без долгих размышлений или требований, отозвался розовогривый летун.

— А? — даже удивилась земная пони.

— Я согласен изобразить из себя твоего жениха, если в этом будет нужда, — терпеливо пояснил Атрибут Милосердия. — Чего тут непонятного?

— Но... почему?.. — усевшись на круп, черногривая синеглазка совершила неопределенный жест передними ногами.

— Почему нет? — меланхолично пожал плечами жеребец. — Мне это не будет ничего стоить, да и следить за твоей безопасностью станет проще.

— И все?.. — недоверчиво переспросила Женя.

"Почему я слышу в своем голосе сожаление?".

Вместо ответа, Баттерфляй еще раз пожал плечами и спросил:

— Что-то еще? А то мне нужно проверить, все ли готовы к торжественному прибытию.

— Да, — отозвалась серая пони.

Развернувшись, розовогривый летун уже собирался выйти из каюты, но остановился на пороге и обернувшись произнес:

— Ты прекрасно выглядишь в любом наряде, но перед прибытием рекомендую все же приодеться во что-нибудь более... роскошное.

Фыркнув, земная пони махнула правой передней ногой, как бы говоря "Поняла, иди уже".

— Впрочем, можешь ограничиться собственной шерсткой... — изобразив на морде мечтательное выражение и подняв глаза к потолку, Атрибут Милосердия плавным и бесшумным, но при этом стремительным движением выскользнул за дверь, на секунду опередив врезавшуюся в нее подушечку.

Примечание к части

Жду отзывов

Особенности зебриканского гостеприимства: прибытие

За десять минут до подлета воздушного флота к столице Зебрики, которая по словам высланной вперед разведки уже готова к встрече гостей, принц Сунрайс Шейк, Баттерфляй и Женя собрались на палубе Солнечного Ветра, на площадке на носу корабля. Почетный эскорт из трех десятков пони разных рас, сверкая начищенными накопытниками, шлемами и кирасами, выстроились в три линии позади высокопоставленных персон, активно изображая из себя невозмутимые статуи (некоторые делали это слишком активно, так что серая кобылка буквально горела желанием подправить парочку морд, на первый взгляд вроде бы не отличающихся выражением от соратников).

Остальные дирижабли, дабы у зебр не возникло ассоциаций с боевым построением кораблей, вытянулись в цепочку позади флагмана. С одной стороны подобный порядок делал корабли более уязвимыми и лишал части маневренности, с другой же, в случае необходимости они могли начать отстреливаться с обоих бортов, да и выпуску "крыльев" пегасов ничто не мешало. И пусть воевать сегодня никто не собирался, но все пони находились в полной готовности к любой неожиданности.

— А вот и он: Рим — отец городов зебриканских, — вполголоса произнес кто-то из бойцов эскорта.

— А кто мать? — прозвучал второй голос, чуть более грубый чем первый.

— Это никому неизвестно, — отрезал первый собеседник. — Но ходят слухи...

— Рейн Стоун, Гринпис... — не оборачиваясь на подчиненных, прошипел нежно-желтый пегас. — Отставить тупые шуточки.

— А не тупые? — уточнил второй болтун.

— Мог бы и не спрашивать, — сменил гнев на милость розовогривый летун. — У вас таких все равно нет. И вообще, хватит меня позорить перед принцем...

— Да я не против, — поспешил вмешаться упомянутый Сунрайс Шейк, гордо возвышающийся над всеми нами. — Пусть позорят. Главное, чтобы не при посторонних.

— Будет сделано, Ваше Высочество, — хором отозволись двое шутников.

"Какая-то уж слишком расслабленная обстановка. Я одна тут что ли нервничаю?", — мысленно буквально завопила земная пони.

Словно бы услышав крик души черногривой синеглазки, рыжий аликорн наклонился к ее уху и тихо шепнул:

— Все по-разному сбрасывают стресс. Солдатские шутки перед боем — не худший из вариантов.

"Но мы ведь не в бой идем", — удивилась Женя.

— До сегодняшнего дня, каждый из них видел зебр только на рабских рынках, либо по ту сторону поля боя, — незамедлительно уточнил принц, а затем предугадывая ход мыслей собеседницы добавил. — Я не читаю мысли... хоть и могу... просто ты из-за нервов перестала контролировать мимику.

"Вот с... сено", — постаравшись взять себя в копыта, серая кобыла вернула мордочке невозмутимое выражение и вернула взгляд к расстилающемуся впереди зрелищу.

Хмыкнув и словно бы случайно коснувшись носом кончика уха земной пони, Сунрайс Шейк вернулся к своей гордой позе, продолжив взирать на окрестности с высоко поднятой головой. Как ни странно, но короткий "диалог" с этим жеребцом, помог отодвинуть мандраж на задний план и начать получать удовольствие от своего присутствия в самом центре событий.

Рим был огромным по площади городом, окруженным высокой белокаменной стеной со множеством башенок, перед которой стелились зеленые равнины с речушками и озерцами. Внутри внешней городской стены пространство было разделено на двенадцать секций, похожих на куски разрезанного торта, отделенные друг от друга менее монументальными и более тонкими перегородками с воротами и дополнительными башенками. В середине полиса, на возвышении из цельного куска белого оникса (то ли покрашенного в белый, то ли замаскированного каким-то иным способом) возвышался дворец с семью куполами из белого золота, украшенными пиками с алыми флагами развевающимися на ветру.

Судя по тому, что видела черногривая синеглазка, дворец Цезаря был заметно больше кантерлотского замка и напоминал скорее не оборонительное сооружение, а какой-то храм... пусть его и окружала крепостная стена, огораживающая внутренний двор.

Основной город (двенадцать маленьких городов со своими рынками, жилыми районами, администрацией, школами и прочей инфраструктурой, вплоть до продовольственных оранжерей) находился словно бы у подножия дворца-трона, где обитали Цезарь и его приближенные. В отличие от того же Кантерлота, Рим был приземистым, но из-за обилия куполов и "воздушных" элементов декора, создавал иллюзию невесомости многочисленных сооружений.

— Как думаете, какие комплексы воплощали зебры, когда строили эту громадину? — подал голос второй из болтунов, разрушая атмосферу величественности, которую создавал "отец городов зебриканских" в свете заходящего солнца.

— Незначительности своего народа? — предположил его компаньон.

— Еще одно слово на эту тему и я не пожалею своих денег, куплю зелье смены пола и заставлю вас его выпить, после чего отправлю в самый злачный район Рима, чтобы вы избавились от своих комплексов, — монотонным голосом произнес Баттерфляй.

— Обещаете, командир? — оживился первый болтун. — Что? Я, между прочим, омега и в нашем табуне частенько подменяю жену.

— Избавь нас от подробностей пегасьей семейной жизни, — попросил кто-то третий из числа солдат.

— Только не надо тут невинность из себя строить: у вас — земных пони, будто бы такое не практикуется, — фыркнул обиженный в лучших чувствах летун.

— Теперь я серьезен, — предупредил нежно-желтый пегас. — Мы на задании, так что шуточки в сторону.

Словно бы дожидаясь этих слов, из города в небо устремились разноцветные столбы дыма, которые поднявшись на определенную высоту взорвались глухими хлопками и разбросали в стороны яркие искры, на секунду осветив Рим радужными всполохами. Внизу, на многочисленных площадях и улицах колыхалась красно-черно-белая толпа горожан, сновали стражники... В какой-то момент, в небо поднялись крылатые силуэты, размерами не превышающие взрослых пони, которые выстроившись цепочками и кружась спиралями, вскоре окружили Солнечный Ветер, заставляя его снизить скорость и остановиться.

Вперед выдвинулся один из летунов, оказавшихся зебрами с похожими на драконьи лапами, крыльями и острыми рогами, растущими из висков, а затем загибающимися вперед. Их тела скрывала бело-красная броня, на головах красовались шлемы с "Т" образными прорезями для глаз и морды, в передних лапах находились копья с листовидными наконечниками, а за спинами, в ножнах висели парные мечи.

"Гвардия Цезаря — Химеры. Сто сотен жеребцов, прошедших через копыта друидов, шаманов и алхимиков, что сделало их быстрыми, сильными, выносливыми, невосприимчивыми к ядам, бесплодными и крайне живучими. На сегодняшний день существуют два вида разумных Химер: зебродраконы и зебромантикоры. Эксперимент трех из четырех гильдий был признан условно успешным, но дальнейшие исследования в этом направлении остановлены... по крайней мере — официально. Сейчас алхимики создают зелья трансформации, которые будут способны временно придавать выпившим их разумным те или иные свойства, при этом не затрагивая глубинные процессы организма и не отражаясь на потомстве", — промелькнула в голове Жени лекция принцессы Луны, которую та прочитала незадолго перед отправкой флота на юг.

Тем временем офицер крылатых Химер приземлился на бортик флагманского дирижабля и балансируя словно петух на насесте (странная ассоциация пришла в голову серой кобылы из-за красного гребня на шлеме) глубоким голосом произнес:

— Я — капитан Драконис, приветствую вас в воздушном пространстве Рима — истинной и единственной столицы единой Зебрики. С кем имею честь встретиться?

— Я — Атрибут Милосердия, Баттерфляй, — шагнув вперед, мягким и одновременно сильным голосом отозвался розовогривый летун. — Со мной на борту находится ученица принцессы Луны, Женя. Мы сопровождаем принца Эквестрии, который прибыл в Зебрику ради помолвки с дочерью Цезаря, дабы закрепить добрососедские отношения наших государств, чтобы оба народа могли смело смотреть в светлое будущее и двигаться к общему благу. Его Высочество Сунрайс Шейк.

На последних словах нежно-желтый пегас изобразил движение крылом, будто бы указывая на аликорна, а сам слегка склонил голову.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — не моргнув и глазом, продолжая сидеть на бортике, черно-белый жеребец склонился в низком поклоне. — Надеюсь ваш путь не был омрачен какими-либо неприятностями: хозяин равнин и лесов Зебрики, венценосный Цезарь уже ожидает вас в приемном зале Белого Дворца. Ваше судно проводят к месту, где его можно будет приземлить, но остальные корабли должны остаться во внешнем городе.

— Нас это устраивает, — ответил нежно-желтый пегас, вставая по стойке "смирно".

— Тогда, прошу следовать за мной, — произнеся это, гвардеец свалился за борт Солнечного Ветра, с хлопком распахнул крылья и пристроился перед носом корабля, жестами отдав команды своим сопровождающим.

Остальные химеры, получив распоряжение от командира, разделились на две неравные группы и в то время как большинство потянулось к дворцу, меньшая часть направилась к дирижаблям сопровождения.

"Начались танцы с бубнами", — досадливо подумала черногривая синеглазка, от которой пока что требовалось только стоять с гордым видом и молчать (чему она была даже рада и сожалела лишь о том, что при встрече с местным правителем не удастся отвертеться от обмена любезностями).

* * *

В амбаре семейства Эппл, освобожденном от хозяйственного инвентаря и украшенном разноцветными фонариками, гирляндами и флажками, за установленными вдоль стен столами сидели немногочисленные понивильские кобылки, в окружении табунчиков жеребцов, всеми силами старающихся угодить своим избранницам. Повсюду звучали громкие разговоры и смех, рекой тек сидр, легкие закуски летали в разноцветных аурах телекинеза, играла громкая музыка и стучали копыта танцоров. Молодежь отрывалась на полную и процесс "культурного отдыха" только набирал обороты.

Вот на импровизированную сцену вышел младший сын семейства хозяев фермы и взявшись за магический микрофон начал песню со слов:

— Ой не буду горевать, буду танцевати!

Жизнь — то сено, то навоз,

Полюбил кобылий хвост.

Думал — наконец свезло,

Отвернулся — ничего.

За-ши-бись!

Все будет зашибись,

Все будет зашибись, я это знаю.

За-ши-бись!

Все будет зашибись,

Ой чувствую, братишки, забухаю.

Ой забуха-аю...

Залпом допив остатки сидра в кружке, Женя подскочила на ноги, поправила подол зеленого сарафана (почти такого же, какой ей когда-то давно подарили в деревушке НО) и подцепив Гудини левым передним хуфом за правую переднюю ногу, потянула на площадку, где весело отбивали ритм другие жеребцы и кобылки.

— Идем танцевать! — перекрикивая музыку, позвала молодая серая пони, весело сверкая сапфировыми глазами, в которых буквально читалось желание пошалить...

Примечание к части

Жду отзывов.

Особенности зебриканского гостеприимства: теплый прием

Солнечный Ветер, отключив защитное поле и двигатели, медленно опустился на подпорки в виде восьми каменных колонн, которые находились за внутренней стеной, отгораживающей дворец от остального Рима. Едва дирижабль замер, как слуги (зебры в белых туниках) подтолкнули к борту винтовую лестницу, по какому-то совпадению идеально подошедшую для того, чтобы перекинуть на нее трап и спуститься вниз.

Конечно, благодаря искусственным крыльям, которые Женя оставила в своей каюте, даже земные пони и единороги могли бы просто спикировать с борта корабля, но это грубым образом нарушило бы правила гостеприимства, а потому и принц, и все его сопровождающие, были вынуждены воспользоваться причудливой конструкцией, напоминающей огромный саморез, поставленный на шляпку и смотрящий кончиком вертикально вверх. Едва же копыта Баттерфляя, возглавившего процессию эквестрийцев, коснулись первых ступенек, как снизу зазвучала музыка, состоящая из звуков барабанов, флейт и арф. В воздухе в то же время начали кружить светлячки, разгоняющие темноту и будто бы танцующие для гостей.

Вблизи дворец оказался еще более огромным, нежели серая кобыла думала изначально: гладкие белые стены, украшенные узором в виде листьев папоротника, словно склоны гор устремлялись ввысь, своей монументальностью буквально давя на спину и плечи, заставляя ощущать себя ниже и меньше чем есть на самом деле. Шесть башен по семь этажей, в каждом из которых по прикидкам земной пони было не меньше пяти метров высоты от пола до потолка, окружали седьмую, возвышающуюся над ними еще на один этаж. В высоких стрельчатых окнах горел свет, но из-за витражных цветных стекол, рассмотреть то, что происходит внутри не представлялось возможным...

— Смотри под ноги, а не крути головой, — посоветовал Сунрайс Шейк, когда ученица принцессы Луны едва не поставила правую переднюю ногу мимо ступеньки, завороженно следя за танцем кружащихся светлячков.

— Простите, — смущенно прошептала Женя, ощущая как ее поддерживает магическая аура аликорна, шагающего рядом с совершенно невозмутимым видом, будто бы каждый день посещает столицы чужих государств.

"Ну и чему я удивляюсь? Сколько ему вообще лет? Да и склад ума у него явно не тот, чтобы любоваться архитектурой и разными чудесами. Это я, сколько уже живу в Эквестрии, до сих пор воспринимаю магию как нечто необычное", — сконцентрировавшись на спуске, серая кобыла пропустила запуск новых салютов, да и все волшебство кружащих под музыку разноцветных огоньков куда-то пропало.

Мысленно выругав себя за излишнюю расслабленность и поведение беспечного туриста в условно дружественном государстве, черногривая синеглазка навострила ушки и стала прислушиваться к звукам доносящимся от подножия лестницы-самореза. Сперва ей казалось, что хор голосов создает сплошной шум, в котором сложно было вычленить отдельные слова, но затем в голове будто бы что-то щелкнуло и до сознания добрались слова песни...

Столица Зебрики светится,

От тысячи огней, свечей и фонарей.

Столицей Зебрика гордится,

Гостей с собой позвали, чтоб горя мы не знали...

Удивленно моргнув, Женя едва снова не оступилась, но вовремя взяла себя в копыта и продолжила шагать по правое крыло от принца. В голове же метались мысли, среди которых преобладало удивление от того, что мотив песни уж больно знаком, пусть слова и другие. В какой-то момент даже появилось подозрение, что в этот мир попал еще один неудачник... в смысле — счастливчик, который решил попробовать себя в стихосложении (впрочем, вероятность подобного хоть и сохранялась, но была невелика, так как если бы подобный источник информации попал в копыта зебр, это сразу стало бы известно из-за внедряемых новинок, как произошло в Эквестрии).

Знаю-знаю, ты летаешь,

Среди небес бескрайних и облаков печальных.

Слышу ясно, ты мечтаешь,

Я полечу с тобою, за светом и мечтою...

Лестница наконец закончилась и процессия пони вышла на просторную площадку, выложенную плитами белого мрамора, окруженную музыкантами и бескрылыми Химерами, похожими на полосатых черно-белых кошек с головами зебр, хвостами скорпионов и яркими желтыми глазами. Гвардейцы были облачены в белую броню с короткими красными плащами, накинутыми поверх спин и казались почти на четверть крупнее земных пони, выглядя угрожающими даже без оружия. Возглавлял их вполне обычный черно-белый жеребец с красным ирокезом, в который была уложена грива, одетый в красную тунику с золотыми узорами и стальные накопытники.

Пока пони из свиты выстраивались позади принца Эквестрии, Сунрайс Шейк и незнакомец изучали друг друга немигающими взглядами. В эту безмолвную борьбу не вмешивались ни Баттерфляй, который отступил назад и занял свое место с левого крыла от аликорна, ни кто-либо из встречающей делегации. Разве что певцы не умолкали, словно бы их все происходящее вовсе не касалось.

Слышу-слышу, ты взываешь,

К небесным чудесам и непробудным снам.

Постоянно забываешь,

Наш Рим — уже не замок, но еще не божий храм!

Столица Зебрики светится,

От тысячи огней, свечей и фонарей.

Столицей Зебрика гордится,

Гостей с собой позвали, чтоб горя мы не знали...

"Ну и что мы молчим? Неужели решили в гляделки поиграть? Так с аликорном — это дело бесперспективное, я пыталась. Правда там принцесса Луна была... Но не думаю, что сыновья в этом плане сильно от мамы отстают", — ощущение десятков взглядов, сконцентрировавшихся на троице предводителей пони, в число которых входила и Женя, заставляло напрячься и готовиться к худшему, вплоть до попытки нападения.

В собственных силах отбиться, если скорпионохвостые кошкозебры нападут земная пони сомневалась, так как тренировочные бои — это одно, а реальное сражение — вещь совершенно не предсказуемая. По этой причине она старательно не привлекала к себе внимания, старалась ни с кем не встречаться взглядами (мало ли примут за вызов) и надеялась, что Сунрайс Шейк и отправившая ее сюда покровительница снов знают, что делают.

"Как-то во время пути мне это представлялось более... мирно и торжественно?", — словно назло, в носу сильно зачесалось и захотелось чихнуть, сдерживаться от чего было крайне трудно и это стало еще одной причиной для волнения.

Наконец полосатый жеребец сдался и моргнул, тут же прекратив изображать из себя статую (земная пони едва не взвыла от осознания, что принц и его оппонент действительно играли в гляделки). Изогнув губы в дружелюбной улыбке, он слегка склонил голову, то ли изображая намек на поклон, то ли признавая поражение, а затем объявил:

— От имени хозяина равнин и лесов, одиннадцатого Цезаря Великой Зебрики, я — Драгун, третий принц империи, приветствую послов Эквестрии в нашем доме. Омойте копыта после долгого пути и проследуйте в приемный зал: отец и сестра уже ожидают вас...

* * *

"Традиция омовения ног, зародилась в Зебрике более полутора тысяч лет назад и означает, что хозяин принимает гостя под кров своего дома и берет на себя обязанность оказать максимальное гостеприимство: накормить, напоить, обеспечить защитой... Когда-то была традиция, что пришлому жеребцу на первую ночь предоставлялась кобыла достигшая зрелого возраста, что делалось малыми племенами для освежения крови, но после того как образовались первые большие города, от нее отказались, как от пережитка прошлого. Нарушитель правил гостеприимства, в глазах всех окружающих лишается доверия, что в случаях касающихся зебр обремененных властью, может грозить свержением", — вспоминая лекцию наставницы, прочитанную на удивление скучным тоном во время одного из обучающих снов, черногривая синеглазка не забывала семенить рядом с аликорном, вышагивающим по широкому коридору с высоким потолком, где вполне могли бы летать пегасы, при этом не мешая земным пони и единорогам.

Мягкий красный ковер, расстеленный на полу из белого мрамора, отполированного до зеркального блеска, приятно щекотал подошвы хуфов, стеклянные сферы вставленные в ниши стен вспыхивали ярче, когда процессия проходила мимо них и постепенно затухали, если рядом никого не оказывалось, а в боковых коридорах виднелись суетящиеся слуги, выныривающие из одних дверей и исчезающие в других. Приятная и ненавязчивая музыка звучала даже здесь, ароматы трав и готовящейся еды ласкали нос... а вот отсутствие картин или хотя бы гобеленов на стенах слегка разочаровывало, что впрочем компенсировалось гравюрами, украшающими едва ли не каждую встречную вертикальную плоскость.

Наконец коридор уперся в двустворчатые двери из красного дерева, створки которого могли бы подойти воротам какой-нибудь небольшой крепости. Охраняли их шестеро Химер, трое из которых были с драконьими, а оставшиеся с кошачьими чертами. В торжественном молчании, подчиняясь жесту Драгуна, выступающего в роли проводника, они открыли проход и взглядам гостей предстал тронный зал, по совместительству выступающий в роли приемной.

"Так вот куда делись все гобелены", — мысленно усмехнулась серая кобыла, вслед за принцем пересекая порог.

Красные ковры устилали пол, красные флаги и полотна гобеленов скрывали под собой стены круглого помещения, потолок которого возвышался на высоте десяти метров (на высоте пяти метров виднелся круглый балкон с низким бортиком, кольцом опоясывающий все помещение). Цезарь восседал на возвышении напротив входа, утопая в бархатных подушках, но выглядел как немолодой спортивный жеребец, кутающийся в шелка и бархат исключительно из-за необходимости, а не ради удовлетворения собственных желаний. Рядом с ним, скромно устроившись на мягком пуфе, с искренним любопытством глядя на пришельцев, сидела зеброчка лет четырнадцати-шестнадцати, кутающаяся в черный шелк и золотые украшения.

"И это — невеста? Не маловата ли?", — подозрительно скосив взгляд на рыжего аликорна, земная пони разочарованно отвернулась, так как прочитать по выражению его морды какие-либо эмоции было невозможно.

Перед импровизированным троном, на одной из ступенек сидели четверо жеребцов, единственными украшениями которых были цепи на шеях и жилет с множеством кармашков у крайнего левого полосатика. Стоило черногривой синеглазке встретиться взглядом с одним из них, как шерстка на загривке встала дыбом, а легкие на долгую секунду забыли, как нужно дышать. К счастью продлилось это недолго и уже через удар сердца, ощущение сжимающейся на шее петли пропало, будто ничего и не было.

Остановившись в десятке шагов от тронного возвышения, гости поприветствовали хозяев (Женя сама что-то говорила, но как-то автоматически, больше занятая попытками понять, что же с ней было секундами ранее) Цезарь отвечал и добродушно улыбался, словно бы был не правителем одной из крупнейших стран, принимающим дипломатическую миссию от сильного соседа, а отцом, в дом к которому вернулись блудные дети. Впечатление было обманчивым, но земная пони вынужденно признала, что харизмой этот жеребец не обделен.

— Бросьте эти церемонии, — во время очередного монолога Сунрайс Шейка, небрежно махнул левым передним копытом Цезарь. — Принесите гостям кресла! Они у нас бывают редко, так пускай понежат чресла.

Не успел полосатый жеребец договорить, как из-за боковых дверей, скрытых под полотнами гобеленов, выбежали слуги в белых туниках, несущие на спинах удобные мягкие сидения. Едва мы разместились с удобствами, а хозяин дворца продолжил говорить, что из-за манеры речи и акустики помещения, напоминало несколько необычное пение:

— Редко здесь бывают пони — украшение компании. Познакомьтесь — мои стражи, мастера очарования. Мастер Деймос, адепт смерти, некромант и просто душка: не поверите он скольких, удушил своей подушкой. Его брата зовут Фобос, изучает школы духа: если выпадет желание, он поделится наукой. Номер три, не по значению, а всего лишь по порядку, наш целитель — мастер Нексус, строгий чтец былых порядков. Ну и наконец Октавий, старый друг и мой соратник... тот еще дурной упрямец и последний кобылапник.

"Под конец рифма должна была быть другой?", — с интересом скользнув взглядом по стражам Цезаря, стараясь не заглядывать в их глаза, Женя отметила, что у некроманта цепь висящая на шее была молочно-белой, у шамана — медной, у друида — деревянной, а у алхимика — серебряной.

— Мои спутники: Атрибут Милосердия — Баттерфляй; ученица моей матери — Женя; капитан Солнечного Ветра — Рэд, — представил сопровождающих Сунрайс Шейк.

"Крайне информативно", — мысленно фыркнула серая пони, из слов Цезаря уловившая то, что некромант в его свите работает убийцей, к шаману можно обратиться за обучением, а вот от друида и алхимика лучше держаться подальше, так как первый вряд ли захочет общаться с пони, а со вторым сама пони общаться не захочет.

— Очень рад знакомству с вами, будьте нашими гостями, — разведя в стороны передними ногами, Цезарь лучезарно улыбнулся, а затем будто что-то вспомнив, стал совершенно серьезным. — Сунрайс Шейк, не ты ли это, принц, что прилетел жениться? Как отец — я буду счастлив, коль мы сможем породниться.

— А меня спросить забыли? — подала голос кобылка-подросток (впрочем, тут ученица принцессы Луны была не уверена, так как возраст для зебр и людей — это разные понятия). — Может он мне не по нраву.

— Для правителя народа, коль желает ему счастья, чувства — это лишь помеха, что мешает ему править, — с долей вины в голосе произнес Цезарь. — Жасмин, мы с твоею мамой, поженились по расчету...

— Не желаю даже слышать, эту ложь, что льешь мне в уши, — полностью повернувшись к родителю, полосатая кобылка буквально процедила эти слова. — Если хочешь этой свадьбы, предложи моему брату: он по вашей воле, папа, будет рад отдаться в лапы...

— Цыц, девчонка, — громыхнул голос хозяина дворца, заставив окружающих вздрогнуть, а полосатую кобылку испуганно вжать голову в плечи. — Что за речи? Разве этому учили? В моем детстве жеребята, тихо, лишь благодарили. Еще раз меня хотя бы, опозоришь перед гостем... за себя не отвечаю: выбью дурь, розгами точно.

Губы зеброчки задрожали, в глазах блеснули слезы, а в следующую секунду она рванула в сторону, одним прыжком оказываясь на полу перед возвышением и не останавливаясь ни на миг, умчалась к дверям, через которые слуги принесли сидения. Один из телохранителей, без слов и шума, почти незаметно покинул свое место и последовал за принцессой, стук копыт которой звучал в боковом коридоре.

"Прямо пьеса какая-то. Мне одной кажется, что эта сценка слегка... наиграна?", — удержавшись от комментариев, земная пони лишь кинула взгляд на невозмутимых аликорна и пегаса, которые делали вид, будто бы ничего не стряслось.

— Жеребята — наказанье, мне одни от них страданья: им бы танцы до рассвета... А до отца им дела нету, — вздохнув, Цезарь вернул на морду улыбку, которая теперь выглядела слегка натянутой. — День сегодня был тяжелый, пир устроим только завтра: разрешите мои слуги вам покажут где остаться?

— Мы будем весьма благодарны, — дипломатично согласился перенести дальнейший разговор на потом рыжий аликорн.

— Вот и славно; вот и чудно... но вопрос задать хочу я: Женя, вы ведь не замужняя? — резко перевел тему правитель Зебрики, устремив свой пронизывающий взгляд на черногривую синеглазку, заставляя все внутренности сжаться.

— У меня... есть жених, — более или менее спокойно смогла выдавить из себя ответ ученица принцессы луны, мысленно радуясь тому, что договорилась с Баттерфляем и благодаря Сунрайс Шейка за предупреждение.

— О! И кто же этот смелый, жеребец весьма умелый? — выражение морды полосатого жеребца стало наигранно суровым, а голос приобрел нотки грозные, словно бы он читал речь перед битвой. — Я злодея победю... побежду... побе... в пыль зарою, затопчу!

— Гхм... — кашлянул в копыто Атрибут Милосердия. — Вообще-то, жених — я.

Цезарь задумался на секунду, ища ответ на подобное заявление, а затем его настроение снова сменилось, став до отвращения радостным:

— Это все меняет в раз, завтра праздник же у нас! Мы устроим для гостей, свадьбу ярче и шумнее: чтоб дрожали небеса; чтоб гуляла вся страна! Не жалейте злато слуги, я серьезен не от скуки. Коли ясен мой указ, выполняйте сей же час.

— А... — хотел было что-то сказать Сунрайс Шейк, но замолчал так и не вымолвив ни слова, о чем-то глубоко задумавшись.

— Э-э... — шокированно протянул нежно-желтый пегас, тоже замолчавший под давлением опустившейся на зал тишины.

"Что?..", — мелькнула мысль в голове Жени, до которой пока что не дошло то, что сейчас произошло.

Примечание к части

Жду отзывов.

Особенности зебриканского гостеприимства: почет и уважение

Перевернувшись на бок, Женя неожиданно ощутила как кровать закончилась и еще даже не успев толком проснуться, извернулась в воздухе, приземлилась на все четыре ноги, перекатилась по ковру и распласталась на спине раскинув конечности в стороны. Пару раз моргнув, глядя в незнакомый белый потолок, украшенный рисунками крылатых змеев, она начала решительно перетряхивать свою память, старательно вспоминая где находится и как сюда попала...

...

— При всем уважении, Ваше Превосходительство, но свадьба — это дело семейное, — произнес извиняющимся тоном Баттерфляй, в дополнение к своим словам разводя передними хуфами. — Наши родные и друзья остались в Эквестрии, а идти на столь значимый шаг без их поддержки и участия — это настоящее предательство.

— Что же, я вас понимаю, — немолодой полосатый жеребец вздохнул, прикрыл глаза тяжелыми веками и повел в воздухе правой передней ногой. — Я ни к чему не принуждаю. Но предложение мое, учитывайте все равно. Прошу простить мой скорый нрав, вас не лишаю ваших прав. Мне крайне стыдно, потому, Жене желание дарю.

"А теперь, кто-нибудь, переведите глупой кобылке, что сейчас было сказано?", — облегченно и крайне осторожно выдохнув при известии, что неожиданная свадьба отменяется, земная пони снова напрягнась, когда на ней скрестились взгляды почти всех присутствующих.

— Моя юная спутница польщена оказанной честью и крайне взволнована, — нарушая затянувшуюся паузу, произнес Сунрайс Шейк. — Возможно ей будет проще выбрать, если вы обозначите границы?

"Вот спасибо: теперь я чувствую себя дурой. Не мог попросить время на размышления, а когда мы окажемся в наших комнатах, объяснить все по чело... понячьи?", — однако вместо возмущений, черногривая синеглазка только опустила мордочку и потупила взгляд, пользуясь одним из приемов подчерпнутых из общения со Шилд.

— Чудно глоголишь, принц огня, послушать стоит нам тебя, — улыбнувшись уголками губ, Цезарь посмотрел на ученицу принцессы Луны из-под полуопущенных век. — В моих владениях, юный друг, полно богатств, чудес, наук: в сокровищницах горы злато, там писари и счетоводы чахнут; за Рима внешними стенами, простор не обозреть глазами; в подземных мрачных катакомбах, где нет ни солнца, ни луны, плетут заклятий паутину, мрачные зебры-колдуны. Есть чудеса совсем другие, что видеть можно небесам — это искусство воплощения, что радость всем приносит нам. Ты не бойся, не стесняйся, моя щедрость велика... ну а коли будешь скромной, награжу тебя сам я.

"Что-то понятнее все равно не стало, ну а от последней фразы вообще холодком повеяло. Но что-то сказать нужно, а то ведь без меня меня женят... Выдают замуж? Какой же бред в голову лезет, когда я нервничаю", — постаравшись взять себя в копыта, земная пони задумалась о том, что же можно пожелать, чтобы не продешевить и не показаться слишком наглой.

— Ваше Превосходительство, я... еще только учусь... у принцессы Луны, — тщательно подбирая слова, черногривая синеглазка все же сформулировала просьбу, которую не страшно было озвучить на переговорах, тем более учитывая то, что Цезарь сам на это намекал во время представления своей охраны. — В связи с тем, что временно мне пришлось прервать свое обучение, я была бы весьма признательна за возможность продолжить тренировки тела и разума.

Формулировка была максимально обтекаемой, позволяя собеседнику самому определять, как исполнить просьбу: он мог как выделить пустые помещения и письменные принадлежности, так и дать доступ в общественную библиотеку. Впрочем расчет строился на том, что немолодой полосатый жеребец не захочет "потерять лицо"...

— Славный выбор — одобряю, — с легким налетом веселья, правитель Зебрики спросил. — Но могу и я одну, просьбу попросить твою?

— Если я смогу помочь... — стрельнув взглядом в сторону жеребцов, которые молча и с интересом прислушивались к диалогу, Женя мысленно поморщилась, ясно ощущая то, что выкручиваться придется самостоятельно.

— Завтра, моя дочь — Жасмин, драгоценный мой рубин, будет изучать в обед, Эквестрийский этикет, — хозяин дворца сделал небольшую паузу, чему-то кивнул и продолжил. — После праздника, с утра, она останется одна, ведь все старые друзья... разбежались кто куда. Очень сильно я прошу, разделить ее досуг: развлечения и уроки, отдых, гонки на дороге, тренировки с мастерами, и занятия чудесами. Пусть Жасмин и молода, но для лет своих умна. Не хватает ей терпения, опыта и навыков общения, потому я предлагаю?..

"Думай голова, чего от меня ждут? Фразу в рифму? Ну... на первый взгляд тут только одно подходит. И оба жеребца как воды в рот набрали: словно я тут переговоры веду. Мне предлагают стать кем-то вроде подружки принцессы? Ой что-то не нравится мне эта идея. А как отказаться? Со свадьбой мы уже отклонили "жест доброй воли". Если сейчас еще и я скажу свое "нет", не попросят ли нас покинуть город? Ведь как не крути, но мне оказывают "великую честь". Ненавижу политику", — все эти мысли пролетели в голове у черногривой синеглазки за считанные секунды, в результате чего пауза затянулась не сильно.

— Я согласна.

— Принимаю, — расплылся в добродушной улыбке Цезарь. — Время позднее, друзья, всем — до завтра, спать пора.

...

"И на что я подписалась?", — зажмурившись, серая кобылка растерла мордочку передними хуфами, после чего перекатилась на живот и потянулась сперва передними, затем задними ногами, с удовольствием вслушиваясь в негромкое похрустывание позвонков.

Ощутив, как кровь быстрее побежала по жилам, земная пони выпрямилась и пару раз пружинисто подпрыгнула, окончательно прогоняя остатки сна. Только после этого она осмотрелась по сторонам, смутно вспоминая вчерашнюю попытку слуги устроить экскурсию, которая из-за усталости и нервного напряжения совершенно не удалась, Обозревая гостевые апартаменты, представляющие из себя комнату, размерами не уступающую спальне в кантерлотском замке. Взгляд наткнулся на круглую кровать, без балдахина, застеленную красными бархатными простынями и заваленную упругими подушками в шелковых наволочках; напротив двери ведущей в коридор находилась стена с двумя стрельчатыми окнами, стекла которых состояли из разноцветных треугольничков, складывающихся в силуэты зеленых крылатых змеев на синем фоне, а пространство между оконными проемами закрывали тяжелые портьеры из красного бархата, посередине разделенные двумя золотыми шнурами разной длины; пол под собой скрывал материал, похожий на толстый и упругий ковролин медового цвета.

В правой от входа стене имелась дверь из белого непрозрачного стекла, за которой обнаружилась комната с маленьким бассейном, все плоские поверхности которой были украшены белым мрамором, в то время как резервуар делился на розовую и голубую половины, а свет падал с потолка, в который были вставлены уже знакомые сферы, загорающиеся когда рядом с ними кто-то есть (в противоположной стене виднелась еще одна дверь, тоже состоящая из стекла и по всей видимости ведущая в другую спальню). Покопавшись в своей памяти земная пони вспомнила, что Баттерфляя поселили именно там, в то время как Сунрайс Шейк получил в свое распоряжение небольшую трехкомнатную квартирку, расположенную чуть дальше по коридору, куда заселился вместе с отрядом из дюжины пони.

"Как предусмотрительно: у нас с женихом один бассейн на двоих... Ну хотя бы постели разные", — фыркнув, черногривая синеглазка закрыла дверь и быстро осмотрела ее в поисках какой-нибудь защелки, чего так и не обнаружила.

— Ладно, сплю я достаточно чутко, так что никто незаметно оттуда не войдет, — успокоив себя этими словами, земная пони наконец подошла к портьерам и поочередно потянула сперва за длинный шнур, что не принесло никакого результата, затем за короткий, который оказался вторым концом длинного. — Ну... Что-то в этом действительно есть.

Два полотна ткани, ранее притворявшиеся одним, бесшумно разъехавшись в стороны, открыли большое серебряное зеркало, в котором отражалась почти вся комната. Стоило же потянуть за другой конец шнура, как бархатная ткань снова сомкнулась...

"В определенный период истории, зеркальная магия широко применялась в Зебрике для гадания, призыва духов, наложения заговоров и подглядывания. Однако из-за того, что богатые жеребцы и кобылы не собирались отказываться от подобного предмета роскоши, был придуман простой и эффективный способ противодействия: на зеркальную поверхность просто набрасывался отрезок ткани, иногда украшенный рунами, что делало все потуги недоброжелателей бессмысленными", — всплыл в памяти ученицы принцессы Луны, очередной отрезок из лекции ее наставницы.

Насколько было известно пони, из-за того, что зеркальная магия зебр оказалась настолько легко блокируемой, сперва она потеряла популярность, а затем вовсе оказалась забыта. Зато эквестрийцы, получив в свои хуфы информацию о возможностях, которые дает применение зеркал, начали развивать собственную школу, имеющую то же название.

Стук во входную дверь отвлек земную пони от размышлений и она отправилась открывать. Стук повторился уже тогда, когда черногривая синеглазка положила правый передний хуф на кольцо, заменяющее дверную ручку, а затем потянула на себя. В следующую секунду ее взгляду предстала процессия из одной молодой зебры, двух крупных жеребцов той же расы и двух единорогов, которые стояли в некотором отдалении, но внимательно следили за всем происходящим в маленьком коридорчике, где находились комнаты для гостей.

— Здравствуйте, принцесса Жасмин, — постаравшись изобразить на мордочке самую доброжелательную улыбку (что благодаря одной белой единорожке получилось вполне натурально) поприветствовала раннюю гостью ученица принцессы Луны. — Я чем-то могу вам помочь?

— Здравствуй и ты, Евгения, — зеброчка изобразила движение, которое должно было изображать изящный кивок, но в ее исполнении казалось каким-то... комичным, что впрочем не помешало серой кобыле сохранить серьезный вид. — Я слышала, тебе пришлось пройти тяжелый путь... Может позволишь мне войти, иль пони вежливость не по пути?

— Прошу прощения, — изобразив виноватую улыбку, решив пока что пойти у Жасмин наповоду (ее слова царапнули слух и заставили насторожиться) Женя отступила вправо. — Пожалуйста, входите.

Единороги из охраны напряглись, как и полосатые телохранители, но принцесса этого словно бы и не заметила. Переступив порог, она остановилась и обернулась на своих спутников, тут же холодно приказав:

— Останьтесь здесь и стерегите: во время разговора двух кобыл, уши жеребцов — это последнее, что нужно в комнате, учтите.

— Но мы обязаны служить... — начал говорить правый зебриканец.

— ...оберегать и сохранить, — твердо закончил его напарник.

— Вот и служите — стерегите, — строго (невзирая на свой малый возраст, умудрившись заставить обоих здоровяков отшатнуться). — А если вдруг приказа моего ослушаться решите, на фронте много мест, учтите.

Оставив за собой последнее слово, принцесса царственно вплыла в спальню и захлопнула дверь, отсекая себя и серую кобылу от жеребцов, оставшихся по ту сторону. Посмотрев на земную пони вопросительно, она несколько секунд молчала, затем фыркнула и звонко рассмеялась, в один миг теряя ранее окружавшую ауру власти и непреклонности.

— И чего тут смешного? — полосатая кобылка уже вызывала раздражение и черногривая синеглазка уже жалела, что подписалась с ней возиться.

— Прости-прости, но удивление на мордочке твоей, неподражаемо как праздник, шел который непрерывно сто ночей, — отсмеявшись, Жасмин осмотрелась и уселась на пол прямо у двери, начав поправлять платье из черного шелка. — Тебя вопросы мучают гляжу, спрашивай, чего-то может и скажу.

Показательно тяжело вздохнув, земная пони тоже уселась на пол и решительно спросила:

— Что вас привело ко мне в комнату в столь ранний час?

— Мой батюшка, что правит Зебрикой единой, просил помочь устроиться у нас и убедиться, что ты готова выезжать на праздник, — помедлив, зебра придирчиво осмотрела собеседницу, остановив взгляд на спутанной гриве. — И вижу я, что был он прав: без помощи моей, успеешь ты едва ль хотя бы на ужин.

"Вот нахалка малолетняя", — то ли возмутилась, то ли восхитилась наглости собеседницы Женя.

— Я как-то не наблюдаю здесь мест, где можно привести себя в порядок, да и мою одежду слуги унесли, — осознав, что начинает переходить на тот же слог, которым говорит принцесса, черногривая синеглазка едва не выругалась, но сумела сдержаться.

— Ты глупая, иль просто может быть дика? — распахнув глаза в удивлении, искренне выразила недоумение Жасмин, за что получила недовольный взгляд и вызвала желание отодрать ее за уши. — Тебе ведь предоставлен гардероб, которому завидовали бы модницы страны. А некоторые платья, я для тебя сама и отбирала!

"То есть, они заранее узнали даже мой размер? Тогда зачем Цезарь вчера играл дурачка? Ненавижу политику", — запомнив оговорку, возможно даже не случайную, ученица принцессы Луны осмотрелась, затем вернула взгляд к полосатой кобылке и скептично вскинула одну бровь.

Проворчав что-то вроде "Ох уж эти северные варвары", Жасмин встала с пола и направилась прямо к пустой стене. Прикоснувшись к какому-то неприметному месту, на первый взгляд совершенно не отличающемуся от соседних участков стены, она влила в него немного магии и плоская вертикальная поверхность пошла рябью, превращаясь в ряд из деревянных дверей. Повернувшись к удивленной серой пони, она отзеркалила ее выражение мордочки.

"...и сколько еще у меня в комнате таких неучтенных сюрпризов? Может быть перебраться обратно на дирижабль?".

— Но если тебе все наряды, что можем мы на праздник предложить, окажутся малы иль не милы, то я готова лично... позвать слугу и получив согласие, на ваш корабль его отправить, чтобы принес он эквестрийские платья, — с чувством превосходства закончила зебра-подросток.

Примечание к части

Глава шла тяжело.

Дальше будут отступление и таймскип.

Жду отзывов.

Эквестрийские вечера

В зале для совещаний кантерлотского замка, во главе стола сидели император Солярис и принцесса Луна. Принц Амур дэ Кресцендо сидел у боковой стороны столешницы, по правое копыто от отца, временно замещая отбывшего в Зебрику Баттерфляя, а кроме него присутствовали все остальные Атрибуты Власти, одна скромная белая единорожка и король чейнджлингов Хризалид.

Перед собравшимися была расстелена большая бумажная карта Эквестрии и прилегающих к ее границам земель, с множеством карандашных пометок и расставленными тут и там разноцветными фишками. Даже пони несведущий в военном деле, с первого взгляда определил бы тот факт, что слишком уж много фигурок размещены на двух направлениях: рядом с грифоньим государством и Зебрикой.

— ...высадку войск можно провести здесь и здесь, а это побережье лучше оставить Теократии, — при помощи магии, разными цветами подсветив отдельные участки карты, заявил розовый аликорн. — Оборона грифонов в этих секторах слаба настолько, насколько это вообще возможно, учитывая не первую сотню лет вялотекущего противостояния Эквестрии.

— Что по этому поводу считает разведка? — перевел взгляд с сына на подчиненного белый крылато-рогатый жеребец. — Может ли это быть провокацией и попыткой заманить наши силы в ловушку?

— Несомненно, Ваше Величество, — тут же отозвался Хризалид и в свою очередь подсветил несколько точек на карте, после чего передвинул туда фишки изображающие грифонов. — Оборонительные рубежи нашего противника обустроены так, чтобы при проникновении на вражескую территорию, мы постоянно оказывались в частичном окружении как минимум с двух, а то и трех сторон. Мои разведчики докладывают, что горы буквально изрыты туннелями, которые соединяют разветвленную сеть крепостей, строительством коих грифоны занимались последние четыре года. Чтобы предотвратить попадание ударных корпусов в огневые мешки, нам пришлось бы распылять войска сразу на слишком много целей, что в свою очередь привело бы к точечным контратакам и проникновению диверсантов за линию фронта. Благодаря стационарным порталам, сборка одного, из готовых деталей, займет не больше трех дней, нарушение линий снабжения не столь критично как раньше, но по мере продвижения вглубь страны, проблема станет более актуальной.

— По этому мы и должны действовать решительно, стремительно и беспощадно, — припечатал принц любви, пристукнув правым передним хуфом по столу. — Затягивать этот конфликт нельзя, иначе мы можем столкнуться с хорошо организованной диверсионной войной. Грифоны лучше нас знают свои горы, а потому поселения рабочих будут постоянно под угрозой внезапной атаки, что приведет к снижению прогнозируемой выгоды от всего мероприятия.

— Зачем нам вообще связываться с минотаврами? — недоуменно спросил Рэйнбоу Флеш. — Они будут лишь стеснять действия летучих отрядов.

— Я бы и сам рад оставить Теократию в стороне, — поморщился Амур. — Однако проблема в том, что если быки не будут сражаться вместе с нами, они вполне могут решить воевать против нас, переметнувшись обратно к старым союзникам, которые определенно умерят свои аппетиты.

— Как докладывают мои агенты, попытки переговоров уже велись, но триумвират ждет более щедрых условий: все же обещанная им нами земля — это больше чем готовы отдать грифоны, — подтвердил слова принца подменыш.

— Если мы все сделаем правильно, то война закончится раньше, нежели минотавры успеют развернуть свои пехотные части, — произнесла принцесса ночи, привлекая к себе внимание. — Я смогу некоторое время удерживать командиров противника на плане снов, лишая армию централизованного управления, в это время корпус Доблести, пользуясь прикрытием ночи и звуковыми пушками, проведет захват прибрежных крепостей, что позволит корпусу Благородства беспрепятственно высадиться на побережье и начать развертывать оборонительные укрепления. В это же время, корпус Воодушевления совершит рывок к столице вражеского государства, что при помощи искусственных крыльев не должно стать чем-то слишком утомительным. Если же захватить город с наскока не удастся, они отойдут назад и станут дожидаться прилета драконов и Доблести. Благородство же выделит часть сил для прикрытия высадки теократов.

— Гладко выходит на бумаге, — после того как темно-синяя кобыла замолчала, задумчиво изрек Раритет. — Не наткнуться бы на овраги.

— Эти новомодные фразочки тебе вовсе не идут, дружище, — хмыкнул Эпплджек, фишки корпуса которого находились на южной границе Эквестрии.

— Проще было бы пройтись магическим огнем по позициям грифонов, — в свою очередь предложил Стар Спаркл, который вовсе оставался в столице пони, на случай внезапного нападения кого-нибудь из соседей.

— Не все в этой жизни можно и нужно решать силой магии нескольких чародеев, — поучительным тоном возразил Солярис, а после короткой паузы пояснил. — Данная операция, как вам известно, служит нескольким целям: во-первых, мы демонстрируем способность нашей армии решать сложнейшие задачи в кратчайший срок, а то некоторые правители стали считать, что Эквестрия держится исключительно на личной силе аликорнов, что опасно в первую очередь для аликорнов; во-вторых, мы проверяем последние военные разработки, сами идеи которых были подчерпнуты из знаний ученицы моей супруги; в-третьих, в определенной степени — это дань нашему союзу с драконами, которые стремятся сплавить на войну свою молодежь, ну и подачка минотаврам, жаждущим закрепиться на материке; в-четвертых, операция подобных масштабов точно отвлечет внимание от наших планов относительно Зебрики...

— ...либо напугает соседей настолько, что они забыв обо всем, решат объединиться против нас, — вставил свою реплику Боунс, а когда все перевели на него свои взгляды, развел передними хуфами и смущенно улыбнувшись спросил. — Чего я такого сказал? Вы ведь все об этом подумали.

— ...и это еще одна причина, почему в операции участвуют драконы и минотавры, — невозмутимо продолжил император. — Чем больше вариантов событий будет запущенно в массы, тем дольше основные игроки будут разбираться, чему можно верить, а что — вымысел чистой воды. Я бы еще и яков привлек, для массовки, но это будет слишком долго и затратно, не говоря уже о сомнительной эффективности.

— Ты забыл еще и "в-пятых", возлюбленный брат, — нарочито невинным тоном произнесла покровительница снов.

— Разве? — удивился монарх Эквестрии. — И что же "в-пятых" должно быть?

— Тебе просто лень оторвать круп и сделать все самому, — заявила Луна, затем показала мужу язык и подмигнув, исчезла во вспышке телепортации.

Долгих две секунды в помещении стояла оглушительная тишина, затем Солярис помассировал переносицу правым передним хуфом и объявил:

— На сегодня, совещание окончено. А с тобой, Амур, мы утром поговорим.

В яркой вспышке зал покинул и второй аликорн, взгляды присутствующих же скрестились на розовом крылато-рогатом жеребце.

— Только не говорите, что вы хотели потратить еще пару часов на обсуждение того, что мы уже пять дней обсуждаем каждый вечер, — скрестив на груди передние ноги, произнес принц любви.

— Мы будем помнить тебя молодым и... жизнерадостным, — смахнув несуществующую слезу, розовый земной пони перегнулся через стол и похлопал крылато-рогатого жеребца по плечу. — Крепись.

— ... — закрыв глаза, Хризалид покачал головой и встав из-за стола, по пути к двери пробормотал. — Жеребячий сад, а не военный совет. Хочу в отпуск... к кобылкам... у меня ведь еще три сотни дочек родились, а я их собственными глазами не видел.

— Пожалуй, я тоже пойду, — Атрибут Благородства поднялся на ноги и кивнув присутствующим, поспешил к выходу.

— Шилд... — начал было говорить Боунс.

— И не думай, — отрезал Стар Спаркл.

— Эх... — Атрибут Воодушевления вопросительно посмотрел на принца любви, но тот сделал вид, что ничего не замечает вокруг себя и вообще, потолок — крайне интересный предмет для изучения. — Жизнь несправедлива.

— Я к себе, — заявила белая единорожка и кинув на брата испепеляющий взгляд (от чего у сиреневого единорога даже шерсть задымилась) телепортировалась прочь.

* * *

(18+)

— Шшшссс... — выйдя из телепортации в одной из спален, на верхнем этаже главной башни замка, Луна раздраженно зашипела. — Амур — мелкий гаденыш, я тебе хвост и уши надеру. Будешь знать, как выставлять мать озабоченной дурой.

Однако же крылато-рогатая кобыла не успела и шага ступить, как рядом с ней из вспышки появился белый аликорн, который без разговоров толкнул ее в сторону кровати, заставив оторваться от пола и пролететь по воздуху несколько метров. Упав на мягкий матрац, покровительница снов перевернулась на живот, желая вскочить на ноги, но Солярис снова телепортировался и появился прямо над ней, тут же прижав ее своим телом к постели и сжав бока передними ногами.

— Сол, это не то, о чем ты... — начала оправдываться темно-синяя пони, но тут ощутила как заостренные клыки сомкнулись на ее загривке, заставляя вздрогнуть и рефлекторно замереть.

— Вшо фотом, — рыкнул жеребец, магией окутывая партнершу и начав массировать каждый сантиметр ее тела, волнообразными движениями телекинеза проходясь по крыльям, сминая упругие бедра и плечи, сжимая и выкручивая возбужденные соски.

Сдавленный и протяжный стон вырвался изо рта принцессы ночи, и в тот же момент последние мысли о сопротивлении покинули ее голову. Приподняв круп и чуть расставив задние ноги, она отогнула хвост, тут же почувствовав как большая и горячая головка возбужденного члена, сперва осторожно и неуверенно, будто прицеливаясь, а затем резко и напористо вонзилась в ее влагалище, грубо раздвигая увлажнившиеся губки и тараня конвульсивно сжавшиеся стенки.

Стон, перешедший в пронзительный вскрик, огласил комнату в тот момент, когда ствол Соляриса вонзился в супругу, достав почти до самых ребер. Луна выгнулась в спине, стараясь плотнее прижаться к паху мужа, жмурясь от ощущения наполненности и боли, переходящей в наслаждение, доставляемой вонзившимися в загривок зубами. На несколько секунд они замерли, давая друг другу прочувствовать этот момент близости и единения, сравниться с которым могла лишь одновременная кульминация взаимных ласк... а затем жеребец начал двигаться.

Сперва медленно, дразня партнершу своей неспешностью и демонстрируя полное превосходство, белый аликорн начал вытаскивать член из узкой и горячей щелки, не позволяя кобыле под собой даже дернуться чтобы ускорить процесс. Влагалище принцессы, словно бы не желая отпускать ствол императора, буквально выворачивалось и истекало соками, заполняя пространство дурманящим запахом похоти.

Второй толчок был столь же напорист, как и первый, и заставил самку вздрогнуть, закусив подушку зубами. С каждым следующим движением белый аликорн только ускорялся и вскоре по спальне разносились влажные хлюпанья и хлопки, рычание и вскрики...

Покровительница снов первая забилась в оргазме, распахнув во всю ширь крылья и запрокинув голову крича во весь голос, но ее муж и не думал останавливаться, продолжая двигаться с огромной скоростью и грубым напором, даже когда его член пытались остановить сжавшиеся стенки влагалища супруги. За первым оргазмом последовал и второй, ничуть не менее бурный, а после третьего темно-синяя кобыла бессильно уронила голову на передние ноги, в то время как жеребец, разжав хватку зубов на ее загривке, приняв сидячее положение подхватил партнершу за бедра и продолжил вколачиваться, доводя ее до иступления, когда взгляд терял осмысленность а язык вывалился из открытого в беззвучном крике рта.

Крылья Соляриса распахнулись и он в последний раз погрузился в Луну на всю глубину, ощущая как струи семени наполняют ее нутро. Когда же это закончилось, жеребец поднялся на все четыре ноги, перевернул темно-синюю пони на спину, лег сверху, удерживая большую часть веса на своих ногах и снова вошел в жаркую щель, но на этот раз медленно и осторожно. Дикий и неистовый темп сменился мерными и неспешными погружениями, которые почти не сотрясали тело партнерши.

Взгляд покровительницы снов вернул себе осмысленность, когда ее пик наслаждения вновь был близок. Обняв передними ногами тяжело дышащего мужа за шею, а задними ногами — за бедра, она постаралась прижаться как можно более плотно и сама начала двигать крупом в ответ на толчки...

— Сол... — хрипло выдохнула принцесса ночи, чувствуя себя так, словно бы одновременно балансирует на канате и качается на волнах.

— Ммм? — старательно сдерживаясь, чтобы вновь не перейти на более грубый стиль, крылато-рогатый жеребец слегка отстранился и посмотрел партнерше в глаза.

Вместо ответа словами, она подалась вперед и впилась поцелуем в его губы, а затем сознание затопила яркая вспышка наслаждения, вырвавшаяся волной неструктурированной магии двух аликорнов.

(Конец 18+)

Примечание к части

Следующая глава будет о гг, а возможно и ком-то из её копий.

Жду отзывов.

Зебриканская ночь... или день?

— ...ерунду ты говоришь, — шепотом заявил зебренок лет шести, выглядывающий из-за створки приоткрытой двери, ведущей в зал для медитаций. — И вовсе нету ни клыков, ни жала, даже нет когтей. И жеребят она не ест...

— Раз ты уверен в этом так, то докажи свои слова, — послышался второй голос, в котором отчетливо звучали ехидство и подзуживание. — Ты ведь уверен, что она, не съест ни брата, ни тебя. Так подойди, задай вопрос... и если сможешь, дашь мне в нос.

— Я не боюсь, и не надейся, — вспыхнул возмущением первый зебренок.

— Так докажи, или не смейся, — фыркнул второй голос, хозяин которого выглянул из-за второй створки и найдя взглядом сидящую в позе для медитаций кобылу, одетую в подаренные хлопковые штаны и рубаху, тут же спрятался назад. — Смотри, как смирненько сидит, небось кого-то сторожит, иль затаилась для прыжка и ждет для завтрака тебя?

"Вот уж не думала, что окажусь достопримечательностью для жеребят дворцовой прислуги", — мысленно закатив глаза к потолку, сидящая на вязанном квадратном коврике Женя, поджав под себя задние ноги и уперев в пол перед собой передние копытца, вернулась к дыхательным упражнениям, которые велел повторять мастер Фобос, взявшийся параллельно с принцессой, подтянуть уровень духовных искусств и у земной пони, назначенной ее подругой.

Ситуация во дворце складывалась странная: после памятной встречи в первый вечер после прибытия и праздника, во время которого главы эквестрийской делегации проехали по всем районам Рима на специальной платформе, черногривую синеглазку более не привлекали к переговорам с Цезарем и его приближенными. Если бы не вечерние разговоры с Баттерфляем, который целыми днями пропадал то у места расположения флота, то сопровождал Сунрайс Шейка во время его посиделок с местной аристократией, она вообще могла бы решить, что про нее забыли, оставив на откуп маленькой, эгоистичной, капризной зеброчки. Только пара охранников из числа пони, которые оставляли свою подзащитную одну только в спальне и туалете, не позволяли паниковать от взглядов десятков, сотен, а то и тысяч пар глаз черно-белых жеребцов и кобыл, которые ловили каждое движение, гримасу, сказанное слово... ожидая ошибки и возможности вцепиться зубами в загривок жертвы, чтобы повалить и растерзать.

"Наставница права: у меня слишком бурное воображение. Вряд ли Скарус действительно хочет меня съесть, а на круп пялится исключительно из-за того, что даже являясь химерой, остается жеребцом. Меня это конечно не сильно успокаивает, все же быть объектом влажных мечтаний зебромантикоры — это не то, что мне хотелось бы испытывать на себе", — усилием воли откинув от себя посторонние мысли, ученица принцессы Луны снова попыталась сосредоточиться на своем "духовном теле", которое по словам учителя-телохранителя Жасмин, у нее достаточно сильное, чтобы приступать к активным тренировкам без предварительной подготовки (принцесса ночи предположила, что это — последствия купания в зеркальном озере).

Удивительно, но ночные визиты темно-синей крылато-рогатой кобылы, происходящие прямо во снах серой пони, стали настолько привычными и естественными, что любая задержка или пропуск воспринимались крайне болезненно. Аликорн же словно бы не замечая этого, стала время от времени пропадать, вовсе ничего не объясняя, а затем возвращалась и вела себя так, будто ничего не случилось. Будь черногривая синеглазка моложе и наивнее, то начала бы нервничать и метаться из крайности в крайность, а то и вовсе решила бы, что ее кем-то заменили, но имея опыт прошлой своей жизни, она уверенно держала себя в хуфах, просто радуясь продолжению уроков.

— Принцесса, вы должны угомониться, — монотонным, почти механическим голосом произнес Фобос, обращаясь к Жасмин, вместе с которой сидел на коврике в противоположном конце зала. — Ваш дух бурлит эмоциями гнева, что крайне негативно для души. Вы — будущая мать и королева...

— Не надо мне опять об этом говорить, — прервала наставника зеброчка, одетая в такие же как и Женя штаны с рубашкой. — Я не намерена так жить!

— Лишь духам знать дано, что в жизни может пригодиться, — заметил наставник-телохранитель, старательно изображая из себя мыслящую и говорящую статую.

— Мне скучно, понимаешь? Я больше жить так не могу! — эмоционально всплеснув передними ногами, едва не заехав при этом учителю по морде, Жасмин продолжила. — Хочу сражений, битв, подвигов и приключений, иначе в заперти наверно от тоски помру.

"Знала бы ты, к чему порой приводят такие желания. Вот я, когда-то была человеком... парнем... Эх!, — картинки минувших событий, окрашенных самыми разными эмоциями, вереницей промелькнули перед внутренним взором и взбудоражили казалось уже притухшие чувства, заставляя крепче зажмурить глаза и глубже дышать.

— Оставьте битвы жеребцам, принцесса, которые для схваток рождены, — отозвался на экспрессию подопечной мастер духовных искусств, по всей видимости являющийся не слишком хорошим психологом. — Вы — дочь правителя страны и в вашем праве...

— ...моя доля стать женою принца? — Жасмин неприятно рассмеялась. — Как жертву, вы меня отдать хотите, чтобы аликорнов жадность усмирить. Хочу ли замуж я, из окон башенных плевать хотите. Так слушайте тогда: не по душе мне принц, что с крыльями и рогом; пусть он докажет, что ради меня готов на многое пойти.

— Но ведь вы его и видеть не хотите, — резонно заметил мастер шаманизма.

— Я видеть не хочу лишь аликорна, которые страну мою на протяжении веков втоптать пытались в грязь, — вскинув голову, полосатая кобылка заявила. — Пусть он приходит, словно честный жеребец, избавившись сперва от крыльев... ну и рога. Только тогда я с ним поговорю и все что думаю о нем, без ширм и словоблудия скажу.

"Цезарь явно что-то упустил в ее воспитании... Но вот что?", — открыв глаза, серая пони посмотрела прямо на двух зебрят, которые последнюю пару минут осторожно крались к ней от двери (охрана, которая должна была бы развернуть маленьких шпионов еще в коридоре, откровенно сплоховала, либо же посчитала, что очередные капризы принцессы — это не та новость, которую стоит скрывать от населения дворца).

Полосатые жеребята стояли и смотрели на земную пони широко открытыми глазами, которые буквально переполнялись любопытством, страхом, азартом и иными эмоциями, меняющими друг друга с ошеломительной скоростью. Они наверное ринулись бы прочь с воплями, если бы не боялись привлечь к себе внимание взрослых зебр... которые их и так видели.

"Они мне напоминают... котят. Да: два полосатых котенка, которые смотрят жалобными глазками".

Поддавшись желанию, черногривая синеглазка осторожно наклонилась вперед, приблизив свою мордочку к начавшему мелко подрагивать жеребчику, хитро прищурила глаза и улыбнувшись уголками рта... чмокнула его в нос. Прошла секунда, за ней вторая и оба малыша, все же не выдержав, рванули прочь, вереща и спотыкаясь (стражники смотрели на это с ухмылками, вспоминая себя в их возрасте и свою нелюбовь к "кобыльим нежностям").

"А я серенькая гадость, а я серенькая... гхм. Не хорошо о себе так говорить и даже думать", — ощущая душевный подъем, ученица принцессы Луны вернулась к медитации, неожиданно обнаружив, что мир вокруг окрасился десятками оттенков, будто бы наконец-то сломалась та невидимая преграда, об которую она билась последние семь дней с утра и до полудня.

Новое "зрение" оказалось настолько странным, да и появилось так неожиданно, что медитация сама собой прервалась. Впрочем, незамеченным данное событие не осталось, о чем можно было судить по прервавшемуся спору между Фобосом и Жасмин, заходящему на третий, а то и вовсе четвертый круг (принцесса хотела изучать работу с духами и боевые приемы, в то время как наставник-телохранитель давал исключительно способы защиты от внешних воздействий, усиления и облегчения тела).

— Да неужели, Женя, получилось? — вопрос был пропитан сарказмом, будто бы дочь цезаря не верила в успех "подруги". — На этом думаю, сегодня и закончим. Ведь так, учитель?..

— Пожалуй, в этом с вами соглашусь, принцесса, — полосатый жеребец поднялся на ноги и подойдя к земной пони, внимательно ее осмотрел, обойдя со всех сторон. — Что ж , аура раскрыта и теперь, моя вторая ученица, необходимо дать ей устояться в положении таком. Сегодня никаких нагрузок, что могут энергетику напрячь, лишь отдых, плотное питание и может быть нагрузка на мозги. Все ясно?

— Значит, мне можно больше не пить зелья? — ощущая себя под изучающим взглядом шамана крайне неуютно, спросила черногривая синеглазка.

— От чего же? — удивился собеседник, наконец отворачиваясь от серой кобылы. — Зелья принесут лишь пользу, если их готовил мастер, незабвенный наш Октавий.

— Коль закончены уроки, с Женей мы пойдем обратно: может полдник и застанем... кушать больно уж охота, — вмешалась в разговор Жасмин, как-то неожиданно материализовавшаяся рядом с земной пони, кивком головы предлагая (практически приказывая) идти за ней.

— Благодарю за науку, мастер, — поднявшись на все четыре копытца, ученица принцессы Луны изобразила поклон жеребцу и поспешила за своей "подругой", ощущая к ней некоторый прилив благодарности, вызванный возможностью прервать занятие.

"Нужно связаться с наставницей", — решила для себя черногривая синеглазка, пристраиваясь справа и чуть позади принцессы.

Жасмин уверенно цокала по коридорам дворца в одном ей известном направлении, всем видом излучая недовольство, направленное на учителя, в очередной раз не захотевшего идти у нее на поводу.

"А может быть это шанс?", — мелькнула неожиданная мысль в голове земной пони, которая тут же оценивающим взглядом прошлась по фигуре полосатой кобылки.

Конечно, пользоваться положением было неправильно, с точки зрения морали. Однако, после всего того, что уже произошло в жизни Жени, рамки допустимого сильно раздвинулись...

— Жасмин? — снизив голос так, чтобы даже стражники идущие по следу принцессы не могли разобрать слов, позвала подопечная покровительницы снов.

— Что узнать опять хотела, моя верная подруга? — с явной иронией, но также негромко отозвалась зеброчка.

— Если очень хочешь драться, я могла бы стать полезной... тьфу, — мотнув головой, серая кобыла посмотрела на собеседницу укоризненным взглядом. — Еще немного и я с вами сама стихами заговорю.

— Разве это очень плохо? — удивилась принцесса. — Ведь язык высоких зебр — это достояние предков, что общались с первым богом.

"Я не хочу слушать очередную местную легенду...", — прикусив язык, мысленно поправила себя черногривая синеглазка.

— Но твой брат, Драгун, говорит вполне привычным мне языком, — заметила Женя, все же отклонившись от изначальной темы.

— Брат мой — воин, — словно маленькой, объяснила полосатая кобылка. — Если будет очень долго, командир давать приказы, то рискует до сражения, не дожить и первый раз он. Для того язык военных, максимально лаконичен, прост и... вам привычен.

"Меня только что назвали "тупой деревенщиной"? Как мило", — снова сдержавшись от высказывания, ученица принцессы Луны решила вернуться к интересующей теме.

— В общем, Жасмин, если хочешь, я могла бы тебя слегка потренировать стилю "Железной рубашки"... — черногривая синеглазка помолчала, но все же продолжила. — Он чем-то похож на то, чем владеет мастер Фобос, но основан на совершенно иных принципах.

Какое-то время они шагали по коридору молча, но когда подошли к дверям обеденного зала, принцесса тихо буркнула:

— Я подумаю над этим, но сейчас — забудь об этом.

* * *

— Милый друг — не скучай, я вернусь, ты так и знай... — устало шаркая ногами по полу, Евгений вышел из ванной комнаты и подобравшись к кровати, завалился на мягкий матрац. — Я вернусь — я знаю точно, ты меня не забывай.

Мышцы гудели от усталости, глаза слипались от сонливости, дыхание тяжело вырывалось из носа и приоткрытого рта. Казалось — только вчера Амур вломился в дом и перевернул жизнь попаданца, полную душевных терзаний и медленного саморазрушения с ног на голову, а уже сегодня он ловит себя на мысли, что... получает удовольствие от тренировок?

"Мазохист ли я? Нет. Конечно нет... Ну может быть... Да нет же!", — фыркнув, бывший молодой мужчина, запертый в теле заметно похудевшей, подтянутой кобылы с проступающим рельефом мышц под шкурой, резко и без предупреждений провалился в чуткий сон.

Тренер обещал, что скоро они отправятся на материк, где будут проходить комплекс тренировок по выживанию в условиях дикой природы, а это означало, что нужно успеть уловить как можно больше часов блаженного ничего не делания, так как в следующий раз шанс может предоставиться очень нескоро.

Примечание к части

Глава проходная, но какая уж есть.

Жду отзывов.

Тайна принцессы

— Ну же, Жасмин, это не сложно, — подав магию в манжеты, охватывающие предплечья передних ног, от которых она по тонким шнурам поступила к крыльям, напоминающим опахала черной бабочки, закрепленные на спине при помощи обхватывающих торс и живот широких ремней, Женя медленно оторвалась от пола тренировочного зала и зависла под потолком. — Готова спорить, что это намного проще чем летать при помощи настоящих крыльев.

— А проиграть сей спор ты не боишься? — прищурившись, переступая передними ногами в нерешительности, спросила молодая зеброчка. — Поспорить можем мы, коль зелье нам найти случится.

— Тянешь время, — хмыкнула серая кобыла и вытянув передние ноги, начала спирально кружить рядом с принцессой, то поднимаясь, то опускаясь к самому полу. — Не бойся, система отработана и проверена.

Полосатая кобылка фыркнула и гордо вскинув голову, заявила самым величественным тоном, на который только была способна:

— Было бы чего бояться мне, в доме отца, в моей стране. Уже давно бы я взлетела, коль не летала б ты без дела: перед глазами у меня, все мельтешит твоя спина.

— Все-все, — шутливо подняв хуфы, земная пони отлетела в сторону спиной вперед. — Не смею более вам докучать, ваше высочество.

Проворчав в ответ нечто невразумительное, дочь Цезаря сконцентрировалась и сосредоточилась на задаче, из-за чего у нее на лбу даже появилась морщинка. Наконец красные бархатистые крылья, получив для своей работы первую порцию магии, медленно поднялись вверх и опустились вниз, после чего замерли в начальной позиции. Зеброчка на это только поморщилась и прижав ушки, прикусила нижнюю губу, старательно концентрируясь на требуемом действии. Еще минута ей потребовалась, чтобы крылья модели "Махаон-три" заработали как надо и подняли свою хозяйку над полом.

— Лечу-лечу-лечу!!! — восторженно запищала принцесса, беспорядочно размахивая ногами, из-за чего ее полет напоминал танцы пьяной мухи, только чудом не врезающейся в пол и потолок. — Аааа!..

— Уууу! — взвыла в ответ ученица принцессы Луны, когда в нее врезалась ее "подруга". — Поберегись!

Двое телохранителей принцессы, растеряно глядя на несущихся в их сторону кобыл, успели обменяться взглядами и сев на крупы, выставить перед собой передние ноги. Силой удара их снесло к стене, в процессе поломав опахала черных и красных крыльев.

— И все же, Женя, я убеждена, что со своими крыльями, беда бы нас не нагнала, — поднявшись с кучи малы из тел, Жасмин отряхнулась и пригладив гриву, отошла на несколько шагов, после чего начала снимать с себя испорченный артефакт. — Уж слишком хрупкие они, игрушки эти все твои.

— Если бить молотком по стеклу, стекло разобьется, — одарив пару полосатых жеребцов тяжелым взглядом, не предвещающим им ничего хорошего, серая кобыла встала на ноги и также отошла на свободный участок зала, где начала изучать повреждения собственных крыльев. — У вас талант, принцесса: я даже не подозревала, что эти махалки можно вот так вот переломить...

— Вменяешь мне это в вину, что я как ты в высь не лечу? — опасно снизив голос, спросила Жасмин.

— Я этого не говорила, — расстегнув ремни и сбросив испорченные крылья на пол, возразила черногривая синеглазка, мысленно добавив, что определенно так подумала.

— Коль мы закончили с занятием, принцессам непристойным, давай теперь займемся чем-нибудь достойным, — решив закрыть эту тему, зеброчка оставила крылья лежать на полу и зашагала к выходу, гордо вскинув голову и грациозно семеня копытцами. — Мастер Октавий мне недавно предложил, начать уроки по раскрытию сил: алхимия — наука благородных... И в ней нет места, для вольностей народных.

"Где мой зебро-эквестрийский словарь? Вроде бы и сказано все было вежливо, но почему-то я чувствую себя оплеванной крестьянкой. Или это я себя просто накручиваю?", — вздохнув, Женя молча пошла за принцессой, не забыв бросить взгляд на единорогов из своей охраны, которые телекинезом подхватили "сломанные игрушки" прежде чем последовать за своей подзащитной.

...

В маленькой учебной лаборатории, освещенной целыми семью хрустальными сферами, вставленными в потолок, внутри которых были заключены духи света, улавливающие духовную энергию исходящую от живых существ, в оплату за это начиная сиять, стоял острый запах алхимических ингредиентов и бурлил маленький серебряный котелок, установленный над химической горелкой на столе из мрамора. Сверяясь со списком, который ей выдала Жасмин, земная пони старательно варила свое первое, "жеребячье" зелье, имеющее всего одно свойство: красить в красное все, на что попадет хотя бы одна капля.

Сама принцесса в это же самое время, сидя за столом между стеллажами заставленными книгами и футлярами со свитками, старательно переписывала какой-то старинный фолиант. Жеребец же, который вроде бы должен был учить кобыл чему-то новому из своего искусства, раздав задания просто сбежал из комнаты по своим делам, заявив при этом, что Жасмин уже достаточно опытная и умелая ученица, так что способна сама проследить за старшей подругой.

"Как он вообще удержался на своем месте, с таким-то отношением к работе?", — скользнув взглядом по очередной строчке рецепта, переписанного (специально для пони) на эквестрийский язык, ученица покровительницы снов строго отмерила дозу серебристого порошка и высыпала его в вяло побулькивающий состав.

— Размешивать по часовой стрелке деревянной лопаточкой... — бормотала себе под нос Женя, приступая к указанной манипуляции. — Жасмин, а оно должно так бурлить?

Не успела полосатая принцесса ответить, как жидкость в котелке взорвалась, разбрызгиваясь во все стороны дождем из капель, которые при соприкосновении с любой поверхностью оставляли пятна размером с большую монету. Использованная для защиты "Железная рубашка", которую черногривая синеглазка применила на рефлексах, не спасла от перекраски монотонной серой шерстки в пятнистый вариант.

— Ха... Хихихихи... — раздался сдавленный смех со стороны стола дочери Цезаря. — Прости-прости, я просто не могу... Сейчас не выдержу, взорвусь и упаду.

"Хорошо, что зелье не токсичное", — мимолетом подумала серо-красная, пятнистая кобыла, рассматривая передние ноги и грудь, словно бы перекрашенные в нелепый камуфляж неправильных цветов.

— Ну и чего тут смешного? — нахмурившись, земная пони оценила фронт работ, которые ожидают тех, кого заставят оттирать результаты неудачного эксперимента.

— Прости, подруга, просто я впервые вижу ту, кто обладает столь немыслимым талантом, — постаравшись убрать с мордочки улыбку, зеброчка вышла из-за своего стола и стараясь не наступать на красные пятна, подошла к своей собеседнице. — Испортить тестовое зелье, которое должно всего лишь показать твое сродство с искусством этим — это талант, перед которым нужно ставить слово "анти".

— Благодарю за поддержку, — проворчала черногривая синеглазка и попыталась оттереть одно из пятен со своей шерстки. — Подскажи хотя бы, как мне теперь от этого избавиться?

— Маркер исчезнет сам, дней через пять, а может и декаду, — хихикнув еще раз, Жасмин оценила выражение мордочки собеседницы, которая задумчиво покосилась на остатки зелья в резервуаре и тут же продолжила, отступив на шаг назад. — Но для тебя, моя любимая подруга, есть у меня один лишь чистящий состав... Коль ты согласна им воспользоваться будешь, тебе отдам его я сразу, хоть сейчас.

— В чем подвох? — ощущая какую-то недосказанность, старшая кобыла все же не спешила выпускать котелок из поля зрения, мысленно представляя то, как самодовольная мордочка принцессы окрасится красным, без всякого насилия.

— Средство сильно настолько, что выведет все краски — это точно, — поспешила заверить собеседницу зеброчка. — Альтернатива — десять дней позора: все во дворце узнают скоро, что пони и алхимия — несовместимы.

— Ладно, — смирившись с судьбой, черногривая синеглазка кивнула. — Доверюсь тебе. Где это чудо средство от пятен?

Жасмин не стала терять зря время и сбегав к своему столу, принесла стеклянную бутылочку с ароматным... жидким мылом (или все же шампунем?). Объяснив земной пони, как им нужно пользоваться, она буквально вытолкнула собеседницу за дверь и закрыв створку, съехала по ней на пол, начав сотрясаться от сдерживаемого смеха.

— Надеюсь, Женя, ты не сильно огорчишься, коль после ванны всех цветов на десять дней лишишься, — утерев с мордочки выступившую слезу, Жасмин посмотрела на испачканный пол и с сожалением вздохнула. — Искусство жаждет жертв, пусть даже ими будут лишь чужие нервы. Надеюсь зла не будешь ты держать, когда узнаешь то, что я рецепт немного изменила, чтобы тебя в твои покои отослать и время собственными целями занять.

* * *

""Это совсем простое зелье" — говорили они, "Нечего опасаться" — говорили они. Чтоб я еще раз подошла к котлу, да без полного алхимического защитного костюма", — добравшись до своих покоев, земная пони оставила охрану за дверью и взяв с собой флакончик с шампунем (или все же жидким мылом?) зашла в комнату с маленьким бассейном, где обнаружился отдыхающий Баттерфляй.

— Гхм... Женя? — прищурившись, с подозрением спросил нежно-желтый пегас, разглядывая застывшую в дверях кобылку.

— Ни слова, крылатый, — угрожающим тоном произнесла пятнистая пони.

Летун понятливо кивнул, затем растянул губы в улыбке и до отвращения вежливо спросил:

— Это зебриканская боевая раскраска, или ты просто решила сменить имидж?

— По тонкому льду идешь, — предупреждающе зашипела ученица принцессы Луны.

— Откуда лед? Вода-то теплая, — в подтверждение, Атрибут Милосердия похлопал по жидкости правой передней ногой. — Должен заметить, что леопардовая раскраска тебе конечно идет, но тигриная, лично на мой взгляд, была бы лучше.

— Да ты... — шумно засопев, Женя почувствовала как в груди нарастает злость, которая в какой-то момент словно проткнутый шарик сдулась, оставив после себя обиду. — Козел ты безрогий, Баттерфляй.

Войдя в комнату и сняв с крючка на стене щетку с длинной ручкой, под недоуменным взглядом нежно-желтого пегаса черногривая синеглазка забралась на край бассейна и соскользнула в воду. Молча она откупорила крышку, вылила немного густой жидкости на правый передний хуф и потерла им предплечье левой передней ноги, после чего смыла пену и с удовлетворением заметила, как побледнели пятна маркера.

— Женя? — осторожно позвал розовогривый летун, но не получив ответа, оттолкнулся от своего края бассейна, начав подплывать к собеседнице. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Да и вообще не думал, что ты на такую глупость обидешься.

Уже не такая пятнистая кобылка одарила жеребца тяжелым взглядом, как бы спрашивая "Чего ты вообще привязался?", после чего вернулась к своей деятельности. Атрибут Милосердия же уселся рядом и молча наблюдал, пока земная пони наконец не спросила вслух:

— Нравлюсь?

— Да, — не стал спорить Баттерфляй.

— И в леопардовой раскраске? — продолжила допрос подопечная покровительницы снов.

— В любой раскраске, — отозвался жеребец. — Хоть в сиреневую крапинку и розовый горошек.

— Я запомню, — смотря куда-то в сторону, земная пони кивнула, а затем спросила. — Ты что здесь вообще делаешь, в такую-то рань?

— Совместные учения отменили, а принц и Цезарь сидят в кабинете и... дискутируют на тему продвижения науки, — нежно-желтый пегас фыркнул, а на вопросительно поднятую бровь пояснил. — Дегустируют напитки и философствуют. Даже и не думал, что Сунрайс Шейк может столько пить и не пьянеть. Вот у меня и выпало свободное время... Я ведь и не думал, что и ты так рано вернешься.

"Прямо судьба!", — мысленно хмыкнув, ученица принцессы Луны покачала головой, затем задумалась и скосив взгляд на щетку, которую взяла чтобы отмыть спину, протянула ее собеседнику.

— Ммм? — наступила очередь розовогривого летуна удивляться.

— Спину потри, а то мне между лопаток тяжело доставать, — буркнула черногривая синеглазка.

Понятливо хмыкнув, Атрибут Милосердия налил немного шампуня на щетину и взявшись за ручку обоими передними хуфами, стал старательно натирать серую шкуру. Он бы конечно предпочел обойтись без дополнительного инвентаря, но благоразумно предпочел не торопиться, радуясь уже тому, что его не погнали из бассейна сразу же как увидели.

— Если не секрет, то где ты так извозилась? — после пары минут тишины, все же спросил Баттерфляй.

— Неудачный опыт зельеварения, — неохотно ответила Женя. — Жасмин сказала, что у меня талант, с приставкой "анти".

— А ты с ней неплохо сошлась, — заметил нежно-желтый пегас. — Может подскажешь Шейку, что ему делать?

— Прекратить проявлять внимание как жеребцу, превратиться в кобылу и начать набиваться в подруги? — саркастично предложила земная пони, после чего нырнула в воду, смывая с себя пену. — Если честно, иногда мне хочется обнять ее за шею и держать крепко-крепко, пока она не перестанет хрипеть. Если бы не опыт общения со Скриншилд, то боюсь надолго меня бы не хватило. Не хочу сказать, что с Шилд было плохо, но временами она вела себя слишком навязчиво и сейчас, я начинаю ловить себя на мысли, что поступаю точно как она, но уже по отношению к Жасмин. Хм... Баттерфляй, почему ты на меня так смотришь? Краска не смылась?

— Женя, я скажу тебе две вещи: во-первых, это не я, а во-вторых... белый цвет тебе очень идет, — осторожно отступая назад, держа щетку перед собой на вытянутых передних ногах, тоном будто говорил с душевно больной пони, произнес Атрибут Милосердия. — Очень идет. Он прекрасно подчеркивает твои глаза...

Недоуменно моргнув, черногривая синеглазка разогнала пену, которая плавала вокруг нее и посмотрела на свое отражение в колышущейся воде.

— Жасмин!!! — вырвался рык ярости из горла белой как свежий снег кобылы, синие глаза которой сверкали двумя яростными льдинками.

Примечание к части

Жду отзывов.

Тайна принцессы 2

"Не так уж и плохо", — вынужденно признала Женя, сидя перед зеркалом в своей комнате и при помощи массажной расчески приводя к пристойному виду побелевшую гриву.

Сейчас, когда накал эмоций стих, да еще и пар слегка удалось сбросить в шутливой потасовке, белая земная пони могла искренне признаться самой себе (и никому больше) в том, что новый образ ей нравится. Белоснежные шерстка, грива и хвост, рельефные, но не перекаченные мышцы, умеренная жировая прослойка, придающая формам приятные взгляду округлости — все это делало ее похожей на фарфоровую статуэтку, вышедшую из-под инструментов умелого мастера. И если раньше, невзрачные серый и черный цвета компенсировались только яркими глазами, то теперь синие радужки глаз только подчеркивали образ своеобразной "снежной королевы".

"Хотя рога и крыльев мне не хватает, чтобы образ был завершенным. Может быть обратиться к местным химерологам, которые создали стражу Цезаря? Или лучше ограничиться зельями?.. Второе пожалуй лучше: все же Химеры, как мне известно, не способны давать жизнеспособное потомство... Хм-м. Дожила: всерьез беспокоюсь о том, что из-за экспериментов над своим телом, могу лишиться возможности родить. Кто бы сказал такую глупость еще год назад, я бы точно не поверила", — улыбнувшись своему отражению и подмигнув левым глазом, ученица принцессы Луны поднялась на все четыре ноги и высоко подняв голову, гордо выпятила грудь и чуть выгнула спину, встав к отражающей поверхности боком.

Втянув живот, затем заставив поочередно напрягаться разные группы мышц, синеглазка с удовольствием оценила проделанную работу. Раньше это как-то не бросалось в глаза, но теперь, благодаря смене окраски, стал очевиден результат долгих тренировок, хорошего питания, ухода докторов. И пусть до модельной внешности изнеженных кантерлотских аристократок было далеко, но хищная грация подтянутого тела, нежная шкура и ощущение скрытой силы, создавали весьма притягательный эффект.

"Нужно будет узнать у Жасмин рецепт мыла, а еще лучше — способ сменить окраску на постоянной основе", — приняв такое решение, Женя легко тряхнула гривой, махнула хвостом, затем схватилась зубами за золотой шнур и потянула его вниз, закрывая зеркало тяжелыми портьерами.

Бросив взгляд на дверь, ведущую к общему бассейну, белая кобыла ощутила легкий укол вины за то, что вспылила и окатила Баттерфляя остатками обесцвечивающего (отбеливающего?) состава, а когда он начал смеяться, вообще попыталась его придушить... пусть и не всерьез. Побултыхались они в пенной воде минут пять-десять, после чего разошлись приводить себя в пристойный вид по своим комнатам, но если земная пони обошлась сушкой и причесыванием, то пегасу теперь придется что-то придумывать для того, чтобы скрыть новую раскраску: нежно-желтыми у него остались только крылья, ну и хвост сохранил прежний цвет.

"Извинюсь перед ним... как-нибудь потом. Завтра, а может быть послезавтра... или на днях. В любом случае, после того, как все узнают о моей смене имиджа, вопросов о побелевшей шерсти Атрибута Милосердия станет только больше", — подумав немного о том, стоит ли попытаться пресечь сплетни, либо пустить их по ложному следу, синеглазка поймала себя на том, что совершенно не волнуется о возможных догадках пони и зебр.

Начав прибираться в комнате, напевая себе под нос незатейливый мотивчик из прошлой, кажущейся уже не настоящей жизни, она привычно стала прокручивать в голове события минувшего дня. Если не считать сломанных крыльев, которые единороги обещали починить дня за два, все было более или менее нормально и обыденно, разве что взрыв красящего зелья вызывал странное ощущение неправильности.

Уцепившись за свое предчувствие, Женя стала просматривать те события кадр за кадром, обращая внимание на всевозможные мелочи и наконец поняла, что Жасмин ждала именно этого результата. Достоверных доказательств этой догадки не было, но косвенные подтверждения имелись в достатке. Кроме того, интуиция, которую помогала тренировать принцесса Луна, говоря о том, что это одно из сильнейших орудий настоящего сноходца и во-вторую очередь — мага, отчетливо утверждала, что хозяйка на верном пути.

"И зачем этой мелкой и полосатой заразе это делать? Хотела поиздеваться, отбить у меня желание заниматься зельями, посмеяться над моей окраской или...", — нахмурившись, белая пони замерла глядя перед собой, затем мотнула головой и решительно направилась к шкафу, чтобы что-нибудь накинуть на спину и прикрыть наготу (в этом мире к одежде и ее отсутствию хоть и относились не так строго, но статус высокопоставленной пони требовал соблюдать определенные правила).

Накинув темно-синюю мантию, серебряной застежкой скрепленную на груди, а на голову нацепив серебряный обруч с кристаллом, на который было записано заклинание телекинеза, синеглазка вышла из комнаты и кивнув своей охране, стараясь выглядеть как можно более непринужденно, пошла в направлении комнат полосатой принцессы. Сейчас было еще не слишком поздно, так что Жасмин вряд ли легла спать, но и не рано, в результате чего посторонних быть не должно. Пока был хороший предлог, следовало вывести "подругу" на откровенный разговор, а в случае неудачи, всегда можно будет списать все на состояние аффекта, вызванное злой шуткой...

...

С первых десятков метров Женя оценила, насколько иной эффект вызывает ее новая внешность: взгляды пони и зебр охранников, приставленных к ней Баттерфляем и Драгуном, от кончиков ушей и до хуфов задних ног буквально "ощупали" ее и вынесли высочайший вердикт. Судя же по тому, что раз за разом взгляды сопровождающих возвращались к ножкам, мерно цокающим копытцами по мраморному полу, увиденное им явно понравилось.

"Несомненно, это льстит моему чувству собственного величия, но вместе с тем и раздражает факт того, что на меня пялятся жеребцы. Хотя... раздражение довольно слабое, да и отторжения особого данные действия не вызывают. Так и хочется ляпнуть что-нибудь вроде "Смотреть — смотри, но лапами не трогай"".

Без приключений добравшись до этажа центральной башни, где располагались апартаменты принцессы Жасмин, белая земная пони подошла к массивным двустворчатым дверям, украшенным золотыми узорами, охраняли которые шестеро полосатых воинов: двое обычных жеребцов с коротко остриженными гривами, двое зебродраконов и двое зебромантикор. Кроме красных плащей, все жеребцы (в том числе и Химеры) красовались белоснежной броней, похожей скорее на выбеленные кости, нежели на какой-то металл. Выглядели они внушительно, что только подчеркивалось неподвижными и гордыми позами, как у гвардейцев английской королевы...

— Кто такие и по какому вопросу? — не меняя выражения морды, сфокусировав взгляд на белоснежной земной пони, грубым голосом спросил один из простых жеребцов.

— Я — ученица принцессы Луны, Женя, — не моргнув и глазом на неприкрытую грубость, отозвалась синеглазка. — Пришла переговорить с моей подругой, принцессой Жасмин, о том... что жеребцов не касается.

— Принцесса никого не ждала, — отчеканил зебриканец, продолжая излучать самоуверенность и откровенное пренебрежение.

— По вашему, подруга должна записываться на аудиенцию за месяц? — наклонив голову влево, Женя насмешливо прищурила глаза. — Или может быть вы считаете, что ученица соправительницы государства, с которым сейчас активно налаживаются дипломатические отношения, слишком незначительная фигура для того, чтобы с ней дружила принцесса? А может быть... вы считаете, что лучше принцессы и ее отца знаете, с кем стоит дружить?

— Я этого не говорил, — дрогнувшим голосом ответил полосатый жеребец, но тут же взял себя в копыта. — Принцесса не предупреждала нас о том, что кто-то должен к ней прийти.

— В таком случае, завтра я расскажу Жасмин, что не смогла к ней прийти из-за того, что меня не пустили ее охранники, — прикрыв на секунду глаза, заявила земная пони. — Придется ей подождать моего рассказа до утра, а может быть и следующего вечера. Жаль. А ведь я рассчитывала похвастаться эффектом от краски...

— Постойте, госпожа Женя, — обратился к начавшей разворачиваться белой кобыле другой стражник. — Если вы сообщите, по какому именно вопросу прибыли, мы передадим эти слова принцессе и узнаем, готова ли она вас принять.

— Это несколько личное, — изобразила смущение синеглазка. — То, что обсуждается только между кобылками.

— Я могу пойти и спросить у принцессы, готова ли она вас принять, — предложил один из зебромантикор, ленивым взглядом скользя по спутникам ученицы принцессы Луны.

— А еще, ты можешь зайти за эту дверь, затем постояв пару минут выйти обратно и заявить, что принцесса меня видеть не хочет, — хмыкнув, отозвалась Женя.

— Зачем мне это делать? — искренне удивился стражник.

— Затем, что далеко не все во дворце рады, что Зебрика и Эквестрия начали налаживать контакт, — поучительным тоном произнесла белая кобыла, правым передним хуфом указав на жеребца. — Жасмин сама об этом говорила и просила не доверять словам, которые якобы звучат от ее имени, но произнесены не ей лично.

"Что я несу? Даже не так: зачем я это несу?", — однако же, отступать было уже нельзя, а потому земная пони решила попытаться дожать стражников, пусть это и вряд ли приведет к чему-то хорошему.

— В этом есть смысл, — заметил второй из обычных полосатых жеребцов. — Звучит конечно... странно, но не бессмысленно.

— И что нам с этим делать? — скривив недовольную гримасу спросил первый из заговоривших стражников.

— Ну... — синеглазка постучала правой передней ногой по полу, а затем предложила. — Вы можете сопроводить меня к принцессе, чтобы убедиться в том, что мы просто поговорим.

— Ну... — полосатый жеребец задумался.

— Ваша охрана останется здесь, — решил зебродракон.

— Приемлемо, — согласилась Женя.

— Вы оставите здесь все артефакты и позволите провести обыск, — заговорил зебромантикор.

— С первым — согласна, со вторым... — синие глаза земной пони хищно сверкнули. — Если хоть один из вас начнет распускать лапы, будет общаться с моим женихом, после того как вылечит выбитые мной зубы. Я вам не кобылка из дома увеселений.

— Мы это понимаем, — поспешил заверить второй из простых стражей. — Наш соратник неправильно выразился: никто не собирается вас лапать.

"Хоть и очень хочется?", — мысленно хмыкнула белая кобыла, но все же смягчилась и кивнула.

Артефакты и плащ пришлось сдать своим охранникам, гриву и хвост перетряхнуть, из-за чего пряди спутались, но на этом процедуры и закончились. Двое охранников, зебродракон и обычный зебриканец, первыми вошли в бесшумно распахнувшиеся двери и позвали за собой ученицу принцессы Луны, позади которой створки снова захлопнулись, отсекая пути к возможному отступлению.

Сразу за порогом находилась светлая комната, с красными коврами на полу, разбросанными тут и там подушечками для сидения, парой низких столиков и гобеленами на стенах, изображающими виды природы. Отсюда вели несколько дверей, кроме той, через которую они вошли: за одной скрывалась комната личной служанки, за другой — бассейн, за третьей — личная лаборатория, кабинет и библиотека. Однако же интересовала синеглазку только вторая двустворчатая дверь, из-за которой лилась негромкая музыка, создаваемая проигрывателем (уж это-то слух пони улавливал хорошо).

Обогнав охранников, Женя постучала в дверь правой передней ногой, а затем не дожидаясь ответа, толкнула створки плечом, распахивая их внутрь комнаты, тут же громко произнося:

— Привет, Жасмин, прости за то, что так вламываюсь, но твои охранники не хотели меня впускать, а нам нужно поговорить.

— Я хочу побыть одна, — произнесла кобыла, сидящая на широкой кровати спиной к входу, укрываясь с головой бархатным покрывалом. — Оставьте меня.

— Жасмин, вообще-то это мне следовало бы обижаться, — заметила белая кобыла, входя в комнату, игнорируя предупреждающий жест охранника. — Хотя, должна наверное сказать тебе "спасибо": новый цвет мне действительно идет.

— Не стоит; всегда рада помочь, — несколько нервно отозвались из-под покрывала. — Завтра поговорим, хорошо? А сейчас, оставь меня пожалуйста.

"Что-то тут не так", — мысленно нахмурившись, подумала про себя земная пони.

— Госпожа Женя, проследуйте на выход, — встал рядом с гостьей полосатый жеребец. — Принцесса не в настроении...

Возможно синеглазка и подчинилась бы просьбе (приказу) охранника, но интуиция буквально кричала, что что-то с Жасмин не так, да и голос казался несколько... испуганным. Уже совершая рывок к кровати, она на всякий случай активировала "железную рубашку", а когда уже находилась в шаге от цели, зубами схватила край покрывала, тут же отлетев в сторону от сильнейшего удара в бок.

Пол и потолок поменялись местами дважды, кусок ткани алым знаменем взвился к потолку, а в следующую секунду на спину Жени обрушились две когтистые лапы зебродракона, который всем весом вдавил ее в пол, так что несмотря на усиление ребра жалобно захрустели.

— Простите, принцесса, это наша ошибка, — прогудел гибрид, удобнее устраиваясь поверх белой кобылы. — Сейчас же мы уберем это недоразумение из ваших покоев. Вы в порядке, принцесса? Гай?

— Аликорнова задница... — прозвучал ошеломленный голос второго стражника, затем послышался звук прыжка, испуганный кобылий вскрик и рычащий вопрос: — Где принцесса Жасмин?

Примечание к части

Жду отзывов.

Тайна принцессы 3

Напрягая все тело, Женя извернулась и скинув с себя лапы стражника, заехала ему в нижнюю челюсть задним правым хуфом, заставив голову Химеры мотнуться и уронить несколько алых капель крови. Совершив перекат, она ловко вскочила на все четыре ноги и приняла низкую стойку, угрожающим образом вздыбив шерстку на загривке.

— Держи свои лапы подальше от меня, урод, — яростно зашипела белая кобыла.

— За нападение на принцессу, я тебе бошку отверну, шкура облезлая, — не остался в долгу зебродракон.

— Если вы прекратите обмениваться любезностями и уделите внимание мне, то заметите кое-что важное, — вмешался в зарождающийся конфликт полосатый жеребец, прижимающий к полу кобылу, которая хоть и была зеброй, но Жасмин точно не являлась.

— Принцессу похитили? — сориентировался гибрид, затем оскалился и сконцентрировал взгляд на земной пони. — Эта тварь точно в этом замешана. Нужно ее схватить и допросить...

— Разумеется, гений, я в этом замешана: если ты не заметил, то это я раскрыла факт того, что в комнате находится вовсе не принцесса, — ехидно произнесла ученица покровительницы снов. — Хотя именно вы должны были обратить внимание, что "Жасмин" внезапно стала использовать низкую речь, свойственную для воинов и прислуги. Да и голосок у нее, хоть и похож, но явно не тот же самый.

— Это не доказательства, — попытался оправдаться Химера.

— Зато повод насторожиться, — буквально выплюнула ему в морду синеглазка.

— Госпожа Женя, я приношу вам извинения за нападения и благодарю за помощь в раскрытии подмены, — продолжая прижимать пленницу к полу, произнес второй стражник. — Харус, прекрати выставлять себя идиотом и позови остальных охранников: то, что гостья Цезаря сумела дать тебе по морде, не делает ее злодейкой, а вот твое игнорирование фактов заставляет усомниться в верности долгу.

— С чего ты раскомандовался? — вскинулся гибрид.

— Я бы сама могла позвать стражу, но опасаюсь поворачиваться к вам хвостом, — ядовито заявила Женя. — Мало ли кому-то еще захочется напасть на беззащитную пони сзади.

— Цезарь... — закатив глаза к потолку, обычный зебриканский жеребец вздохнул. — Да сделайте вы уже что-нибудь полезное!

— Не дергайся, — сверкнув глазами в сторону белой кобылы, Химера направился к выходу. — Мы еще разберемся, насколько ты была честна с нами.

— Он всегда... такой? — когда в комнате остались только земная пони, мелко дрожащая под жеребцом кобыла и сам стражник, задала вопрос гостья Зебрики.

— При всем моем уважении, госпожа Женя, мой напарник действовал в рамках дозволенного и в должной степени мягко, — отозвался собеседник, после чего пояснил: — Ваши действия сложно было интерпретировать как-то иначе, нежели попытку нападения.

— Не считайте меня дурой, — фыркнула синеглазка, разминая ноги и спину. — Более тупой и бессмысленный способ нападения было сложно придумать. В конце концов, даже если бы это было правдой, живой бы я после этого отсюда не ушла, не говоря уже о том, что исчезла бы сама возможность мира между нашими странами.

— Мы это понимаем, по этой причине к вам и не применялись более жесткие методы задержания, — заявил зебриканец.

Прежде чем ученица принцессы Луны успела сказать что-либо еще, в комнату ввалились еще четверо охранников Жасмин и сопровождавшие ее пони, которые тут же поспешили занять позиции по бокам от подопечной. Впрочем, зебриканцы не слишком-то обращали на них внимание, вместо этого подхватили отчаянно трясущуюся полосатую кобылку и бесцеремонно обыскав, связали ноги так, что она и пошевельнуться не могла. А вскоре послышался топот множества закованных в броню копыт, после чего в помещении стало очень тесно.

...

— Стало быть, вы не заметили того, что не Жасмин сидит пред вами? — ровным и вроде бы безэмоциональным голосом спросил Октавий, после того как его ввели в курс дела и он выслушал краткую версию событий с точек зрения Жени и одного из стражников. — Не вас ли я учил следить за мелочами, в которых истина таится и где скрывается убийца?

— Виноваты, Ваше Превосходительство, — хором отозвались все шестеро стражников (пусть в комнате, на момент обнаружения пропажи и находились только двое из смены).

— Не мне вас следует судить, а тем, кому закон чинить, — отмахнулся алхимик и повернувшись к пленнице, извлек из сумки висящей на перевязи флакончик. — Ты не похожа на убийцу, на похитителя и лжицу. Служанка, я пару раз тебя видал наедине с принцессой: скажи мне, где она, и обещаю — будешь целой.

Зеброчка, которая была едва ли старше самой Жасмин, до этого момента старавшаяся сжаться и казаться как можно менее заметной, медленно подняла голову и широко открыв глаза, твердо посмотрела на старшего жеребца. В ее голосе зазвучали решительные нотки смертника, добровольно идущего на самоубийственное задание:

— Здесь госпожа велела быть; ни вам, ни даже Цезарю, ничего не говорить.

Хлесткая пощечина заставила голову полосатой кобылки дернуться в сторону, а на глазах выступили слезы. Октавий же позволил злости прорваться в голос:

— Как смеешь ты глаголить высшей речью? Я милостив пока и потому, честнейшего ответа от тебя, служанка, жду. Куда пошла принцесса? Отвечай! Не то...

— Здесь госпожа велела быть; ни вам, ни даже Цезарю, ничего не говорить, — прозвучал все такой же твердый ответ, произнесенный дрожащими губами молодой кобылки.

Новый удар был сильнее, а в голосе вопрошающего добавилось недовольства:

— Твое упрямство ни к чему тебя не приведет; лишь время зря вперед идет. Ты глупая совсем, разве не понимаешь? Принцесса может быть в беде и где она сейчас, из нас одна лишь ты и знаешь.

— Здесь госпожа велела быть; ни вам, ни даже Цезарю, ничего не говорить, — из глаз допрашиваемой брызнули слезы, а после нового удара по щеке, она захныкала в голос, но упрямо повторила: — Здесь госпожа велела быть; ни вам, ни даже Цезарю, ничего не говорить.

Схватив служанку за гриву, алхимик заставил ее запрокинуть голову и болезненно вскрикнуть, а пока она не закрыла рот, влил ей в горло содержимое флакончика, после чего грубо зажал челюсти, не позволяя сплюнуть. Женя с внутренним содроганием смотрела, как у зеброчки взгляд теряет всякую осмысленность, а мышцы расслабляются.

— Куда пошла принцесса, говори скорей. Ее должны спасти мы... Ну? Живей!

— Здесь госпожа велела быть; ни вам, ни даже Цезарю, ничего...

— Принцессе Жасмин угрожает враг: одна лишь ты можешь ее спасти...

— Здесь госпожа велела быть... — упрямо борясь с собой, отвечала на вопросы полосатая кобылка.

— Жасмин велела принести цветы, скажи мне милая: как нам ее найти? — елейным голосом, буквально промурлыкал Октавий.

— В стене за гардеробом — тайный ход; путь мимо стражников, на уровень тюрьмы ведет. Если идти по этому пути, принцессу можно среди слуг, у сына пекаря, в гостях найти...

"Кажется, зря я в это дело влезла. Тут интрига уровня мексиканского сериала. Как бы до государственного скандала не дошло, если выяснится, что Жасмин к этому пекарю не за булочками бегала", — промелькнули размышления в голове земной пони, в то время как допрашиваемая полностью обвисла в хватке стражников, пуская слюни из уголка рта.

— Все слышали? Тогда — ищите, — посмотрев на окружающих его воинов, приказал алхимик. — Не поднимая шум, кого-нибудь на уровень прислуги отошлите. Принцессу следует найти, вернуть и замести следы. Причастных, всех кто что-то может знать, по одиночным камерам распределить: их судьбы Цезарь будет сам решать.

— А что с гостями? — подозрительно покосившись на пони, спросил крупный зебродракон.

Оба охранника ученицы принцессы Луны решительно шагнули вперед и наклонили головы, всем видом показывая, что и хуфом тронуть подзащитную не позволят. Впрочем, находясь среди Химер и обычных зебр, единственное на что они могли надеяться — это продать свои жизни подороже, да поднять достаточно шума, чтобы прибыл кто-нибудь еще (в идеале — Сунрайс Шейк).

— Госпожа Женя, я настоятельно прошу, о том, что вы услышали сейчас, пока не говорите никому, — натянув на морду дружелюбную улыбку и жестом левой передней ноги приказав подчиненным разойтись, произнес алхимик и личный друг Цезаря. — Вся ситуация не так проста, как показаться вам могла. Принцесса — сущий жеребенок, ее характер очень тонок. Друзья Жасмин... не все достойные, но ей верны и отношения у них пристойные.

"Ладно, сделаю вид, будто поверила в то, что ты сам в это веришь", — мысленно поморщившись, белая кобыла перевела взгляд с Октавия на зеброчку, которую продолжали удерживать двое зебромантикор.

— Что с ней будет? — решила сместить фокус внимания на иную тему синеглазка.

— Не стоит волноваться: зелье болтливости — состав, на котором принято тренироваться, — охотно ответил телохранитель. — Если желаете, чуть позже, может завтра по утру, я с удовольствием его варить вас научу.

— Мне кажется, или я только что слышал, как другой жеребец назначает моей невесте свидание? — звонко цокая накопытниками, через распахнутые двери прошел Баттерфляй, облаченный в белую рубаху (отлично гармонирующую с новым окрасом его шерстки), легкий защитный жилет и обруч с красным кристаллом, в который, предположительно, было записано какое-то огненное заклинание. — Женя, я порой тебе поражаюсь: не успеешь отвернуться, а ты уже влипла в новую историю.

Вместе с пегасом прибыли еще несколько пони, появление которых вопреки ожидаемому не накалило, а даже разрядило обстановку. Охранники синеглазки даже позволили себе расслабиться и поднять головы, оглядывая хмурых зебриканцев.

— Прошу прощения, мой юный друг, я слишком стар для этих дел... тем более, чтоб уводить чужих подруг, — попытался отшутиться алхимик.

— При нашей первой встрече Цезарь говорил иное, — усмехнувшись, заметила земная пони, ощущая как ее отпускает напряжение (все же до прибытия Атрибута Милосердия, в душе сохранялось сомнение, что комнату удастся покинуть на своих ногах, либо оставаясь в своем уме).

— Он грубо льстит и потому так говорит, — произнес Октавий. — Все же молодость моя, не первый год уже ушла. Ну а сейчас, прошу простить, но долг зовет и надо быть...

— Еще раз извиняюсь, но что с ней будет? — сделав пару шагов вперед, белая кобыла указала правым передним хуфом на зеброчку. — Я имею в виду — сейчас.

— Ее вина в сей суматохе безусловна, а потому и наказание не будет лишь условным, — туманно отозвался полосатый жеребец.

— Тогда... — сомневаясь в своем решении, ученица принцессы Луны бросила взгляд на пегаса, само присутствие которого придавало чуть больше смелости, а затем заявила. — Я бы хотела забрать мою пленницу.

— Вашу пленницу? — удивился алхимик и множество взглядов присутствующих в комнате жеребцов скрестились на земной пони. — Госпожа Женя, понять я не могу: вы шутите наверно? Что вы имеете ввиду?

— Подмену первой обнаружила я и если бы на меня не напал охранник, то и захватила бы эту кобылу тоже я, — гордо вскинув голову, с уверенностью, которой на деле не испытывала, заявила синеглазка.

— Гхм... — привлек к себе внимание Баттерфляй. — Я бы хотел услышать подробности этой истории. Нападение на ученицу принцессы Луны — это повод для нас прямо сейчас прервать дипломатическую миссию... Не говоря уже о том, что я лично хотел бы пообщаться с тем смер... смельчаком, который напал на мою невесту. Хм-м... Вероятно, следует оповестить об этом происшествии принца и Цезаря? Если они конечно еще не в курсе событий.

Взгляд, который Атрибут Власти бросил на Женю, отчетливо передавал одну-единственную мысль: "С тебя причитается".

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

Свадьба

— Госпожа Женя... — тихий, крайне неуверенный голос позвал белую земную пони словно бы откуда-то издалека.

— Ммм, — невнятно пробормотала жутко усталая (больше психологически, нежели физически) синеглазка, глубже зарываясь в подушки.

— Госпожа Женя, вам пора вставать, — чуть настойчивее прозвучал голос, судя по ощущениям приблизившийся где-то на пару шагов.

— Хм-м... — отозвалась ученица принцессы Луны, совершенно не желая покидать царство своей покровительницы.

— Госпожа Женя, если не начать готовиться, то вы опоздаете, — чуть ли не плача, слабый голосок все же попытался достучаться до белой пони.

— М?.. — все еще не проснувшись, синеглазка все же смогла изобразить вопрос, который собеседница вполне точно расшифровала.

Прозвучал неуверенный вздох, а за ним последовала торопливая реплика, произнесенная совершенно без промежутков между словами:

— ПринцессаЖасминвыходитзамужзапринцаСунрайсШейкаивыдолжныприсутствоватьнацеремониикакпредставительпринцессыЛуныиподруганевесты.

"Ах да... Свадьба же сегодня", — переварив эту мысль, подопечная покровительницы снов широко зевнула, вытянулась в струнку и перекатившись на живот, потянулась еще раз, но уже по-кошачьи, после чего разлепила веки.

Розита, молодая зеброчка в медном ошейнике (подчеркивающем ее низкий статус фактически собственности пони) стояла рядом с кроватью новой госпожи и терпеливо ждала приказов, опустив взгляд к полу и прижав ушки к голове. Это была та самая служанка, которую Женя, благодаря заступничеству Баттерфляя, сумела вырвать из копыт стражи Цезаря, получив ее в качестве трофея и подарка. Впрочем, не стоило даже сомневаться в том, что если бы дело оказалось более серьезным, кобылку затаскали бы сперва по допросам, а затем...

"Вряд ли ее ждало что-то хорошее", — мысленно успокаивала себя белая пони, ставшая почти рабовладельцем.

Дело с побегом принцессы Жасмин разрешилось благополучно: беглянку нашли именно там, где и описывала Розита, в компании молодого улыбчивого жеребца, который вешал полосатой кобылке на уши отборную лапшу, соблазняя на побег из дома и путешествие по миру в компании верных друзей. Неизвестно, собиралась ли Жасмин действительно пускаться в бега (не стоило исключать, что она могла так поступить из-за нежелания выходить замуж) но ей все же хватило благоразумия держать между собой и жеребцом дистанцию, которую Женя язвительно назвала "Фрэнд зона".

Атрибут Милосердия рассказывал своей "невесте", что Цезарь был в тихом бешенстве и от приказа "Отрубить головы всем непричастным и невиновным" его удерживало только то, что дочь в таком случае может окончательно замкнуться в себе, отказавшись идти на встречу в переговорах. Фактически, своим согласием выйти замуж за молодого аликорна, Жасмин спасла жизни нескольких слуг, которых считала своими друзьями, пусть и осознавала то, что скорее всего больше никогда их не увидит, так как после свадьбы всех неугодных вышлют из Рима...

— Госпожа Женя? — вырвал голос служанки белую пони из собственных мыслей.

— Прости, что-то я задумалась, — встряхнувшись, земная пони поднялась на все четыре ноги и переступила передними хуфами, осматривая ставшую привычной и почти уютной комнату. — И давно ты не спишь?

— Недавно, — снова потупила взгляд зеброчка, вызывающая неуместное сравнение с одной желтой пони из мультфильма, характер которой неосознанно копировала. — Я приготовила платье и украшения; ванна тоже наполнена и средства для ухода за шерсткой разложены... Я бы могла помочь вам помыться...

— Не стоит, — мотнув головой, из-за чего взметнулись спутавшиеся после сна пряди белой гривы, отозвалась синеглазка, все еще неуютно ощущающая себя в те моменты, когда за ней ухаживали слуги. — Лучше отдохни пока...

Спрыгнув с кровати, ученица принцессы Луны направилась в ванную комнату, где находился маленький бассейн, но задержалась у двери и обернулась назад, чтобы посмотреть на то, чем будет заниматься Розита. Как и ожидалось, полосатая кобылка принялась перестилать постель, скинув на пол старые простыни и начав расправлять свежий комплект. За те несколько дней, которые они были знакомы, у подопечной покровительницы снов возникло впечатление, что зеброчка будет отдыхать только тогда, когда ей прикажут что-то вроде "Ложись и спи" или "Сиди и не двигайся".

"Хотя в последнем случае, она может понять приказ дословно и действительно не двигаться. Вплоть до попыток не моргать и не дышать... Бррр", — дав себе слово, что будет внимательно следить за тем, что приказывает своей служанке, Женя вошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Свет заполнил помещение, отразившись на гладких поверхностях, а земная пони, пощупав воду правой передней ногой, затем принюхавшись и непонятно зачем прислушавшись, скользнула в резервуар, совершенно не подняв брызг. Вода сомкнулась над головой и на несколько секунд синеглазка опустилась на самое дно, прижимаясь к нему грудью и животом, с каким-то детским интересом следя за колышущимися прядями гривы, и только когда легкие начало жечь от ощущения нехватки кислорода, вынырнула на поверхность, глубоко дыша ртом и носом.

Жене нравилось купаться, особенно когда за этим никто не наблюдал. Пусть она и свыклась с кобыльим телом, но только расслабляясь в теплой и ласковой воде, ощущала себя абсолютно свободно и естественно. К сожалению, именно сегодня времени на это почти не было, так как свадебная церемония начнется в полдень, а закончится в полночь, что совершенно не означает того, что до этого времени можно бездельничать (подружка невесты должна быть у комнат принцессы за два часа до начала).

Подплыв к тому месту, где Розита расставила флакончики и разложила щетки, земная пони поочередно принюхалась к каждой баночке, стараясь угадать то, где и какой ингредиент использован. После некоторых размышлений, она решила сохранить белый цвет шерстки и гривы с хвостом, для чего пришлось обратиться за советом к алхимикам, но особых проблем это не принесло и уже спустя пару часов гостье был написан рецепт нужного шампуня.

Привычно намылив голову, ученица принцессы Луны стала мыть длинные пряди, неожиданно быстро отросшие после последней стрижки. Впрочем, жаловаться на шелковистые, приятные даже на ощупь волосы, белая кобылка была ненамерена. В конце концов, возня с прической в какой-то степени даже успокаивала, вгоняя разум в подобие медитативного состояния...

Дверь ведущая в спальню открылась и в ванную комнату заглянула зеброчка, тем самым нарушая уединение своей хозяйки. Наткнувшись взглядом на синеглазку, она буквально сжалась, будто бы боялась того, что ее решат съесть заживо, но все же пересекла порог и подойдя к бассейну спросила:

— Госпожа Женя, могу я чем-нибудь вам помочь?

— Пока — нет, — отозвалась подопечная покровительницы снов, решив не прогонять полосатую собеседницу (мало ли действительно что-нибудь понадобится).

Прошло несколько минут в течении которых тишину нарушали только плески воды и наконец, собравшись с духом, Розита задала вопрос:

— Госпожа Женя... вы хотите, чтобы я родила вашему жениху жеребят?

Сказать, что земную пони удивил подобный вывод, значило бы промолчать. Однако же за время своей жизни в этом мире, кобылка из рода Пузиковых (хорошо, что родители об этом не знают, а то их удар бы хватил) перенесла такое, чего хватило бы на пару жизней вперед. Благодаря этому она даже не вздрогнула, не прекратила намыливать шерстку, а все свое удивление выразила в аристократичном поднятии бровей.

Служанка поняла молчание хозяйки как-то по своему, а потому поспешила произнести:

— Я вовсе не против этого и понимаю, что у пони плохо с... ну... в общем...

— Рози, — сократив имя собеседницы до уменьшительно-ласкательного, земная пони спросила: — С чего ты это взяла?

Зеброчка опустила мордочку к полу, устремила взгляд на свои передние копытца и очень тихо ответила:

— Вы превосходно обходитесь без личной служанки, а с теми делами, которые остаются мне, легко могут справиться дворцовые слуги. Сама я вам не нужна, но вы зачем-то вступились за меня перед Мастером Октавием... А еще... вы... не спите... со своим жеребцом.

Последние слова полосатая кобыла из себя практически выдавливала, отчаянно темнея мордочкой и ушами. Когда же последний звук затих, она вовсе втянула голову в плечи, словно бы ожидала неминуемой кары.

"А ведь я искренне считала, что начала понимать, как мыслят местные жители. Хотя... Нет, все же ничего не понятно", — забросив гриву себе за спину, белая пони встала на задние ноги, передними хуфами оперевшись о бортик бассейна и внимательно посмотрела на зеброчку, не обращая внимания на стекающую по шерстке воду, из-за чего тело ощущало неприятную прохладу.

— Рози, я вовсе не собираюсь заставлять тебя ни от кого рожать, да и просто спать с кем-либо, против твоей воли, — тщательно подбирая слова, заявила синеглазка. — Ты сама вольна решать, что делать со своей жизнью и как только мы покинем Рим, я верну тебе свободу. Обещаю.

— Но... — собеседница кинула удивленный и испуганный взгляд из-под челки, тут же снова спрятав глаза и отступив на полшага. — Зачем вы тогда за меня вступились? Я ведь... Я ведь никто для вас...

"Сама бы хотела знать, что на меня нашло. Видимо благородство в крупе заиграло, либо совесть проснулась... Ну или еще какая-то дрянь, вроде жалости и стыда", — вслух конечно же озвучивать свои мысли белая кобыла не стала, решив не разрушать свой образ... каким бы он ни был.

— Ты — смелая кобыла, — наконец, после слишком сильно затянувшейся паузы, заявила ученица принцессы Луны. — Смелая и сильная: даже под действием зелья, далеко не сразу ответила на вопрос... Я... Не знаю, как сейчас, но еще год назад, я бы так не смогла. Это вызывает уважение... Да и если бы не я, ни ты, ни кто-либо из твоих друзей, не попали бы в эту неприятную историю.

Розита не ответила, лишь еще ниже склонила голову, из-за чего ее грива, угольно-черная, окончательно скрыла за собой полосатую мордочку. Прошло несколько секунд и плечи служанки начали мелко вздрагивать, а взгляд Жени заметил несколько капелек влаги, уже упавших на пол. Мысленно ругая себя, она выскользнула из воды и подойдя к собеседнице, уселась прямо на пол, настойчиво, но при этом не грубо, обняв зеброчку и притянув к себе.

Сперва полосатая кобылка напряглась, но не посмела сопротивляться, а когда ее лоб уткнулся в теплый белый мех на груди пони, а по загривку начала скользить правая передняя нога госпожи, самым позорным образом разревелась, выплескивая страх и обиду, злость и ощущение вины перед принцессой. Она громко всхлипывала, шмыгала носом и выкрикивала фразы, на которые никогда не решилась бы в иной ситуации... а потом пришло чувство опустошения.

Розита прижималась к теплому телу ненавистной ей пони, которую винила если не во всех своих бедах, то как минимум в большинстве последних неприятностей, но вместе с тем старалась зарыться в нежную белую шерстку, словно у матери, хотя скорее уж старшей сестры, ища защиты и поддержки. Ее маленький мир, который был не без черных полос, рушился словно карточный домик, а подсознание, пока разум тонул в пучине эмоций и сомнений, искало точку опоры и островок стабильности...

"Сколько жизней я сломала, просто пройдя мимо? Себриз — сучка перепончатокрылая, хоть и была той еще гадиной, да и Гранд Шоу — старый извращенец, но... Уже не важно. Я не собираюсь себя винить в том, что случилось тогда. А то ведь так дойдет и до того, что мне может стать жалко тех двух смертников из Подковы. В конце концов, осознанно я навредила только Мусс, отец которой хотел подложить меня под кого-нибудь из богатых пони. М-да. Что-то чувство вины куда-то испарилось", — мысленно усмехнувшись, земная пони легонько потрепала зеброчку по макушке и отстранилась.

— Что-то мне подсказывает, что нам обеим сейчас не помешает ополоснуться.

— Простите... — смущенно потемнев мордочкой и ушами, пискнула полосатая кобылка.

— Идем, не стоит терять время, — поднявшись на все четыре ноги, синеглазка хитро улыбнулась. — Ты ведь не хочешь опоздать к принцессе?

Примечание к части

Жду отзывов.

Свадьба 2

Умывшись, расчесавшись, позволив Розите заплести свою гриву в множество маленьких и тугих косичек, к концу каждой из которых зажимом крепилась серебряная или золотая подвеска в виде капли, Женя накинула белый плащ без рукавов, застегнутый на груди пятью парами крючков, который спадал сзади до самого пола, прикрывая круп со всех сторон. Зеброчка, в свою очередь, надела легкую синюю накидку, скрывшую ее тело от шеи и до колен задних ног. И только после этого они покинули покои белой пони, направившись в сторону новых покоев принцессы Жасмин.

За дверью двух кобылок сразу же окружил почетный эскорт из двух пегасов и двух единорогов, облаченных в парадные мундиры, которые распределились так, что земная пони ощутила себя взятой в коробочку. Еще шестеро зебр, из числа подчиненных принца Драгуна, шли колонной по двое позади. Учитывая, что все жеребцы чеканили шаг, у синеглазки создавалось ощущение, будто бы на самом деле это не эскорт, а конвой...

"И ведут нас не на встречу со "счастливой" невестой, а на расстрел", — пронеслась в голове невеселая шутка.

Розита, торопливо цокая копытцами, старалась держаться рядом с новой госпожой, отставая от нее на два корпуса. В голове у полосатой кобылки царил сумбур, разобраться в котором из-за последних событий становилось только сложнее: все же крайне непривычно было оказаться в бассейне госпожи в роли той... кого моют. От шока, служанка даже не нашлась с тем, что сказать, а пони тем временем ловко намылив черную гриву, вылила на голову ковш воды, смывая ароматную пену.

Еще более неловко Розите было только тогда, когда госпожа Женя принялась ее сушить, вытирая пушистым и мягким полотенцем. Все это было настолько необычно, что на какое-то время даже затмило мысли об обиде, вине и злости... А потом и вовсе стало не до рефлексии, так как пришел черед самой исполнять прямые обязанности.

В молчании процессия добралась до дверей комнат Жасмин (после памятного происшествия ей выделили другие покои, проверенные на неучтенные проходы в стенах, полу и потолке). Строй из шести стражников преградил дорогу гостям, вызвав у белой кобылы вздох раздражения, но все же она смогла сдержаться и не произнести ни одной колкости, объясняя то, кем является и зачем пришла. К счастью, на этот раз не пришлось ничего доказывать, требовать, либо как-то еще убеждать зебриканцев пропустить их внутрь, так как мероприятие было распланировано заранее.

— ...принцесса, мы вас сильно просим, — прозвучал умоляющий голос зебры-служанки, когда створки распахнулись, открывая вид на коридор, соединяющий между собой три спальни (в одной из которых жила Жасмин, в другой ее слуги, а в третьей пара телохранителей) ванную комнату, кухню и гардероб.

— Я никого не пропущу, и вас я видеть не хочу! — прозвучал ответ, произнесенный кем-то находящимся по ту сторону второй пары двустворчатых дверей. — Пусть в пламени сгорит весь мир, мне принц Эквестрии не мил. Собою жертвовать не стану, против отца сама восстану: пони к себе не подпущу и никого не пропущу!

"Началось", — мысленно поморщившись, что, впрочем, никак не отразилось на невозмутимом выражении мордочки, ученица принцессы Луны проследовала в холл и прочистила горло, привлекая к себе внимание столпившихся перед вторыми дверями кобыл и телохранителей.

— Г-госпожа Женя? — вздрогнув и чуть ли не подпрыгнув, зебры наконец-то заметили, что в комнаты выделенные Жасмин прибыли посторонние.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — терпеливо спросила земная пони, что заставило полосатых кобыл начать неуверенно переглядываться.

Розита, стоя сбоку и позади новой госпожи, с первого взгляда поняла ситуацию, но ощущая вину перед бывшей госпожой, лишь опустила голову и промолчала. Ей было стыдно за свое поведение перед пони, которая обращалась с ней... странно.

— Мы... не можем попасть внутрь, — наконец подала голос зебриканка, которая выглядела самой старшей из маленького табунчика, да и в отличие от остальных, имела украшения вроде серег и бус из жемчуга на шее.

— А почему вы не можете войти? — все еще терпеливо, но уже с намеком на недовольство, спросила синеглазка, позади которой столпились не только жеребцы из ее свиты, но и начавшие перешептываться стражники, которые даже и не знали, что за закрытыми дверями разворачивается драма.

— Принцесса Жасмин нас не впускает, — снова ответила полосатая кобыла.

"Да ты что?! Ай-яй-яй-яй-яй... А я и не заметила: думала, что вы тут в какую-то забавную игру играете, перекрикиваясь через закрытую дверь. Спокойно, Женя. Как говорил первый в мире киборг? "Спокойствие! Только спокойствие..."", — прикрыв глаза и досчитав до десяти, подопечная покровительницы снов кивнула и медленно направилась к закрытым дверям, заставляя стоявших перед ними зебр расступиться.

— Жасмин, это я — Женя, — повысив голос, но не крича, произнесла белая кобыла. — Может быть впустишь меня и поговорим?

— Женя? Просто уходи: нам с тобой не по пути, — отозвались из-за двери.

— Что опять с тобой случилось; что за ночь так изменилось? — неосознанно перейдя на слог собеседницы, спросила земная пони. — Ты на свадьбу ведь согласна, понимаешь все прекрасно: открой дверь и все обсудим... развивать скандал не будем.

— Я слово свое сказала: уходи, я осерчала! — был дан чуть истеричный ответ.

"Вот уж нет. Как же меня это все достало... Я уже скучаю по Скриншилд, с которой даже невзирая на ее шуточки, было легко и просто", — повернувшись к дверям крупом, синеглазка осмотрела присутствующих хмурым взглядом, заставив их отвернуться.

Нужно было что-то делать: сообщить Цезарю; вызвать кого-нибудь из приближенных правителя Зебрики; позвать Баттерфляя и свалить эту проблему на его спину. Последняя идея была заманчивой, но воспоминания о замученном виде пегаса, наконец-то вернувшего себе естественные цвета, заставило что-то екнуть в груди.

— По-хорошему не хочешь?! — уточнила Женя. — Ну тогда, поберегись: я вхожу, Жасмин, держись!

Оперевшись на передние хуфы, белая кобыла поджала задние ноги, а затем лягнула створки копытцами. Охрана схватилась за оружие, слуги отпрянули, а в двери что-то хрустнуло, после чего проход медленно распахнулся.

— Упс, — изобразив на мордочке смущение и наивность, земная пони пару раз хлопнула ресницами и улыбнувшись заявила: — Какая я неловкая.

Более не тратя времени, синеглазка вошла в спальню, которая была обставлена таким же образом, как и предыдущая комната Жасмин. Ее взгляд тут же упал на покрывало, под которым спряталась принцесса...

"Да вы, б*ядь, издеваетесь?", — едва не выругалась в голос белая кобыла, ощутив сильнейший приступ дежавю.

Обернувшись через правое плечо, ученица принцессы Луны остановила взгляд на одном из телохранителей Жасмин, который выглядел как суровый полосатый жеребец средних лет с серыми глазами. Решив, что рисковать своей шкуркой она не хочет, да и удовольствия от побоев никогда не получала, она насколько могла строгим голосом велела:

— Стяни с кровати покрывало.

— Не имею права, — спокойно отозвался зебриканец. — Подобные действия в отношении принцессы, усугубленные присутствием свидетелей...

— Можешь списать всю вину на мое самодурство, но если сейчас ты не сделаешь то, что я прошу, то иметь уже не будешь никого и никогда, так как будет нечем, — прервала его Женя. — Или предпочтешь, чтобы мы подождали твое начальство?

Жеребец не изменил ни позы, ни выражения морды, но его раздражение на взбалмошную кобылу ощутили все. Подумав и оценив перспективы, он прошагал к кровати и схватив правым передним хуфом край покрывала произнес:

— Приношу свои извинения, принцесса Жасмин.

Покрывало слетело с кровати, открывая взглядам... одеяло (оказалось, что кобыла спряталась чуть глубже).

— Вы довольны, госпожа Женя? — с четко отмеренной порцией яда в голосе, поинтересовался телохранитель.

"А вот теперь он реально издевается. Интересно, это саботаж, некомпетентность или что-то еще?" — мысленный вопрос, обращенный к потолку, так и остался без ответа.

Земная пони не стала дальше тянуть время и схватив одеяло, рванула его на себя. В следующую секунду раздался звук упавшего на пол тела и болезненное шипение, которое издала зебра, буквально вцепившаяся в одеяло снизу.

— Это уже можно рассматривать как нападение на принцессу, — заметил телохранитель, впрочем никто из собравшихся его не поддержал.

Синеглазка же схватилась за второй край одеяла и наконец-то вытряхнула на пол содержимое импровизированного свертка. По спальне пронеслись ошеломленные, возмущенные и испуганные вздохи...

* * *

Миновав восьмые ворота Рима, оказавшись в восьмом районе города, одетый достаточно вычурно, но при этом не слишком богато, изображающий из себя торговца среднего звена Корнелий Брут направился к трактиру "Золотое копытце", где подавали неплохое вино, да и официанточки были весьма привлекательными, а также — разборчивыми в связях, из-за чего большинству жеребцов оставалось только провожать их взглядами. Солнце только-только поднялось над стеной, в синем небе, усилиями пегасов из Эквестрии, которые помогали в меру своих сил с подготовкой свадьбы, не было ни единого облачка...

Войдя в полумрак заведения, жеребец средних лет, два десятилетия проведший на северном фронте, где снискал славу сперва умелого бойца, а затем и удачливого командира, устроился за первый же свободный столик, бросив на столешницу свою широкополую шляпу. Разносчица, оказавшаяся отдаленно знакомой кобылкой, приняла заказ и игриво подмигнув, покачивая крупом убежала на кухню, временно оставив посетителя наедине со своими мыслями...

— Я уже и не думал, что мы снова встретимся, — произнес грузный хозяин трактира, одетый в цветастый красно-золотой наряд, опускаясь на грубую широкую скамью, установленную по ту сторону стола. — Какими ветрами?

— Знамо какими, — хмыкнул Корнелий. — Ветрами перемен.

Кивнув, хозяин предложил пройти в отдельный кабинет и вскоре оба жеребца уже удобно располагались в креслах, перед низким столом с кувшином легкого эля.

— Побег принцессы провалился, — сходу заявил трактирщик. — Оборотное, которое Жасмин сумела поместить в таблетки, сработало идеально, однако уйти из дворца не удалось и ее, находящуюся под видом Лилии, сестры Али, бросили в одну из темниц под главным зданием дворца. Как раз сегодня, несмотря на использованные ингредиенты, таблетки должны были закончить свое действие.

— Печальная весть, — Брут без особых эмоций принял эти сведения, так как изначально не сильно рассчитывал на успех предприятия (ну не идиоты же работают во дворце?). — Хотя, произойди свадьба на день раньше, да и поменяйся принцесса местами не с Лилией, а с самим Али... Забавный был бы конфуз на утро.

— Это-то, конечно, да, — хохотнул собеседник. — Только вот, есть у меня подозрения, что этот крылорог, особой разницы не понял бы.

— Полно шутить, — отставив кружку, из которой так и не сделал ни единого глотка, Корнелий заявил: — Атака начнется сегодня ночью, как раз когда бдительность стражи упадет и гости разойдутся. Все, кто уже прибыли в город, сейчас распределяются по районам и ждут, когда растворятся оболочки проглоченных капсул с зельем трансформации. У нас будет всего одна попытка, так что я надеюсь на то, что твои жеребцы и кобылки нас не подведут.

— О, не сомневайся в этом, — хозяин заведения оскалил зубы в улыбке. — Слишком многим эта свадьба стоит поперек горла, так что нас будет даже больше, нежели планировалось изначально...

Примечание к части

Жду отзывов.

Свадьба 3

Лежа на узкой и довольно жесткой, но чистой кушетке, застеленной пушистым серо-коричневым клетчатым пледом, Жасмин откровенно грустила. Уже давно она подготавливала план, благодаря которому сможет на несколько дней выбраться из дворца, чтобы без постоянного присмотра нянек и охраны посмотреть на то, как живут обычные зебры, пообщаться с ровесниками и вообще...

Принцесса не могла сказать, что ей плохо жилось: отец любил, братья баловали, учителя донимали своими нравоучениями и наставлениями... Однако же молодой кобылке, у которой оказался крайне непоседливый характер, который приходилось скрывать от посторонних, чтобы не уронить честь семьи, было откровенно тесно в ее золотой клетке. Именно это и стало причиной того, что зеброчка стала регулярно убегать из комнаты, чтобы найти на свой круп приключения...

Сколько Жасмин себя помнила, у нее никогда не получалось найти общий язык с одногодками из семей аристократии Зебрики, будь то военные, политики или торговцы. Все и всегда старались ей угодить, подольститься, похвалить, а затем (лет в десять) стали появляться первые женихи. Повезло еще, что отец не торопил дочь с выбором, мягко журя за грубые отказы в адрес очередного воздыхателя.

Сбегать из-под стражи, чтобы изучить дворец и внутренний двор с каждым разом становилось все сложнее, так что зеброчка ожидала, что годам к двенадцати ее вылазки вовсе прекратятся, ведь "Принцесса не должна...". Обнаруженный в личных покоях потайной ход, о котором по всей видимости забыли если не сотни, то десятки лет назад — точно, изменил все: больше не нужно было придумывать способы, как пробраться мимо истуканов-стражников и обманывать нянек. Однако, возникла другая проблема: если принцессы не будет в спальне после заката, во дворце поднимется тревога и Химеры весь Рим с ног на голову перевернут, после чего беглянку ожидает суровая взбучка (не говоря уже об утрате такого удобного лаза).

Когда Жасмин хотела чего-то добиться, она шла к цели с упорством броненосца, ничего и никого вокруг себя не замечающего. Во время одной из вылазок, она познакомилась с жеребятами пекаря: невысоким и худощавым Али, а также его старшей сестрой. При первой встрече, в пыльной замарашке, забавно коверкающей низкую речь, никто не признал ту самую принцессу, которая ежедневно красуется на публике в дорогих нарядах и украшениях, буквально излучая высокомерие и гордыню. Только вот скрывать свою личность удавалось недолго и через месяц (а может быть и раньше) друзья обо всем догадались, но обещали никому не рассказывать, пусть и бурно выражали свои эмоции по поводу теперь уже общей тайны.

Шли годы и дочь Цезаря научилась изображать из себя обычную зебру, легко переходя с высокого слога на низкую речь и обратно, парой штрихов в прическе и грубой одеждой меняя свою внешность настолько, что никто и подумать не мог, с кем на самом деле общается. Она примелькалась на кухне, научилась готовить и иногда помогала с мытьем полов, в первые разы вызывая у друзей хохот неуклюжими попытками передвигать тряпку кончиком хуфа, чтобы не замочить ноги.

Известие о том, что скоро в Зебрику прибудет принц Эквестрии, чтобы заключить брачный союз, в котором ей предстоит быть невестой, прозвучало как гром среди ясного неба. Жасмин конечно понимала, что рано или поздно (лучше поздно нежели рано) будет вынуждена стать чьей-то женой, чтобы приблизить к пристолу Цезаря какой-нибудь аристократический род, тем самым скрепляя государство дополнительными кровными узами, но пони... Даже в страшном сне принцесса не могла себе представить, как улетает в чужую страну, жители которой на протяжении веков воровали их кобыл и убивали жеребцов.

Серьезный разговор с отцом показал, что на этот раз он не отступит. Доводы, которые преподносил Цезарь были убедительными, только вот пусть ум и понимал логичность данного поступка, сердце никак не желало его принимать. В тот день, а точнее — ночь, она сбежала из спальни и несколько часов проплакала в объятьях Лилии, которая утешала младшую кобылку шепча на ухо разные глупости...

Жасмин еще лелеяла надежду на то, что если она не понравится молодому аликорну, то он сам откажется от свадьбы, либо же выберет кого-либо другого. При первой встрече она разыграла сценку, которую отец свел к шутке, вызванной волнением дочери. Личное знакомство с Евгенией, ученицей принцессы Луны, несмотря на все провокации, тоже прошло достаточно мирно.

Достаточно быстро принцесса поняла, что глупо пытаться расторгнуть помолвку, которую правители государств уже почти заключили, а потому решила исполнить свою давнюю мечту: хотя бы на несколько дней стать обычной зеброй, живущей в большом городе. План был простым и вроде бы надежным, да и знающих о нем можно было пересчитать по количеству ног (Розита, пусть в ее верности зеброчка не сомневалась, знала только часть правды, так как в ином случае могла взбрыкнуть, из самых лучших намерений выдав госпожу ее отцу).

Все испортила Женя: как поняла Жасмин из разговоров стражников, ворвавшихся в комнату Али и его сестры, глупая пони зачем-то заявилась в ее покои и раскрыла подмену, после чего подняла тревогу. В этот момент в душе кобылки что-то екнуло, ведь она представляла себе то, что могут сделать с бедной Розитой, за попытку выдать себя за сбежавшую принцессу. Не сразу до нее дошло то, что сама она находится в ничуть не меньшей опасности, так как они с сестрой Али уже приняли оборотные таблетки и на ближайшие дни поменялись внешностью. Попытка объяснить ситуацию кому-то из Химер, привела только к приставленному к горлу когтю зебромантикоры и обещанию показать место зазнавшейся прислуге.

Испуганная, растерянная, сбитая с толку, Жасмин и не заметила того, как оказалась в каменном мешке с единственной дверью, узкой лежанкой и почти полным отсутствием света. В панику ей не позволял впасть только страх за тех, на кого она накликала беду своим жеребячеством...

Когда в камеру явился отец, принцесса хотела броситься ему на шею и просить прощения, но замерла наткнувшись на холодный взгляд. Цезарь (а в этот момент назвать его папой язык не поворачивался) доходчиво объяснил, что все, кому нужно знать о ее настоящей личности, уже в курсе, но пока действие оборотной таблетки не пройдет, ей придется изображать из себя служанку-пленницу. Зачем это было нужно? Оказалось, что за кобылкой охотятся какие-то преступники, симпатизирующие повстанцам, так что из-за своего поступка, она вполне могла оказаться настоящей пленницей и предметом торга... если вовсе не племенной кобылой для какого-нибудь самоуверенного жеребца, жаждущего усадить на трон своего потомка.

— Игры закончились, моя дорогая: тебе тяжело и я это знаю, — посмотрев на дочь более мягко, перед уходом произнес венценосный жеребец. — За наши ошибки и заблуждения, которые мы творим без сомнения, жизнями платят простые ребята — кобылки, жеребчики и жеребята. Власть — это бремя, а не награда; я крови напился, мне больше не надо. Хуже гражданской войны, без сомнения, только война на уничтожение... Прости, дорогая, если пугаю, но детство прошло, так всегда и бывает.

Цезарь ушел, а его дочери в камеру пронесли пару пледов, ковер, пару кувшинов с напитками и немного еды. Ее условия содержания были гораздо более мягкими, нежели у других заключенных, ночью же приходил отец, который рассказывал о ситуации во внешнем мире, делился своими собственными приключениями в жеребячьи годы, а иногда просто сидел рядом и молчал, напоминая собой старую скульптуру, готовую рассыпаться от малейшего порыва ветра. Жасмин не понимала до конца, что же случилось, но в эти дни они словно бы стали ближе друг к другу, чем были все годы ранее.

Некоторое облегчение вызвала новость о том, что Женя вступилась за Розиту и служанка сейчас находится под ее покровительством, вне влияния со стороны других зебр. За это деяние, глупую пони, сующую свой нос куда не следует, можно было частично простить...

...

Дверь камеры открылась и в помещение хлынул яркий свет, после чего через порог переступил зачастивший в темницу гость.

— Здравствуй, дочка дорогая, я смотрю, ты все скучаешь? — изогнул губы в усмешке Цезарь, подходя к лежанке.

— Папа, лучше не шутите, а о деле говорите, — Жасмин приняла сидячее положение и тряхнула гривой.

— Будь по твоему, в этот раз, не до шуток нам сейчас, — не стал спорить с дочерью жеребец. — Заграничный принц уже, нас заждался во дворце. Мне скажи свое решение: ты готова?..

— Без сомнения, — словно бросаясь в воду, выдохнула принцесса.

— Вот и чудно, дорогая, — улыбка тронула губы правителя. — Я тобой горжусь.

— Я знаю, — отозвалась зеброчка, соскакивая на пол и вставая на все четыре ноги.

* * *

"Как же это... напряжно", — подумала Женя, разглядывая испуганную (уже вторую на ее памяти) фальшивую принцессу.

Однако же ситуация не успела перерасти в полноценную панику, как от дверей раздался вполне узнаваемый звонкий голос:

— Зебры, пони, остальные... почему такие злые?

Все взгляды переместились к источнику голоса, чтобы увидеть входящую в спальню Жасмин, которую сопровождали двое зебродраконов и мастер Октавий, весело посверкивающий глазами из-под полуприкрытых век. Зеброчка же, пользуясь общим ошеломлением и не давая никому вставить хотя бы слово продолжила, обращаясь уже к кобыле, которая ее заменяла:

— Дорогая, извини, задержалась я в пути. На сегодня ты свободна, можешь в комнаты идти.

— Благодарю, принцесса, — споро поднявшись на ноги и низко поклонившись, незнакомка поспешила к выходу, стрельнув злым взглядом в сторону белой пони.

— У вас есть ко мне вопросы, предложения и угрозы? — вновь вернула к себе внимание Жасмин, осматриваясь холодным взглядом. — Если нет, то я прошу: покиньте комнату мою.

Подкрепляя слова своей подопечной, алхимик молча изобразил жест, словно бы звал кого-то за собой и развернувшись вышел прочь. Тут же стражники и остальные зебры, обходя госпожу по широкому кругу, последовали за ним, стараясь не вызывать недовольства принцессы.

Земная кобылка, неуверенно переступив передними ногами, покосилась на дверь и тоже хотела уйти, ощущая себя крайне неуютно из-за того, что опять влезла куда-то не туда. Однако хозяйка покоев приняла решение за нее:

— Женя, разве ты слуга, чтоб тебя я прогнала?

— Не слуга, — согласилась ученица принцессы Луны.

— Лучше ты скажи, тогда: ведь мы — друзья? — двери уже закрылись, оставляя двух кобыл наедине. — "Нет" или "да"?

"Как-то слишком уж стремительно все меняется: еще минуту назад я сама была допрашивающей, а сейчас, как-то неожиданно стала допрашиваемой. И ведь нельзя не ответить, так как это будет автоматически означать "нет"", — мысли роящиеся в голове не отразились на выражении мордочки синеглазки, за которым внимательно следила младшая кобылка.

— Да, Жасмин, мы — друзья, — про себя же земная пони добавила, что только друзья смогут терпеть все выкрутасы этой полосатки.

— Я... очень рада, — уголки губ принцессы приподнялись и она сделала несколько шагов вперед, после чего порывисто обняла напрягшуюся собеседницу передними ногами. — По заслугам и награда.

— Чт... Ммм? — ощутив на своих губах мягкие губы младшей кобылки, ученица принцессы Луны широко распахнула глаза.

— Хихи, — отстранившись, Жасмин прикрыла рот правым передним копытцем, — Ох, Женя, ты бы видела себя. Мне конечно крайне лестно, что следишь за мною честно, но коль мы с тобой — подруги, будь добра, под страхом муки, не совать свой нос туда, где совсем не ждут тебя.

Веселость в поведении зеброчки, резко сменившаяся серьезностью, почти переходящей в озлобленность, выбила Женю из колеи не хуже чем выходка принцессы секундами ранее. Подобное сбивало с толку и, чего уж врать себе, пугало, заставляя напрягаться и ожидать непонятно чего. Как дурная служанка, память, что сидит в закоулках мозга, услужливо подкинула картинки из прошлого, где похожим приемом пользовалась одна пони...

— Мы с тобой договорились? — поторопила собеседницу с ответом Жасмин.

— Да, — односложно ответила белая пони.

— Хорошо, — удовлетворенно прикрыв глаза, кивнула принцесса. — Тогда идем.

Примечание к части

Вот как-то так.

Жду отзывов.

Свадьба 4

Принцесса Жасмин и Женя, усилиями служанок были облачены в красно-золотые (зеброчка) и сине-золотые (земная пони) свободные одеяния, представляющие из себя отрезки ткани, скрепленные многочисленными зажимами и заколками, подвязанные шелковыми поясами и украшенные многочисленными подвесками. Однако, невзирая на то, что белая кобылка начала ассоциировать себя с новогодней елкой, все же украшений на нее нацепили едва ли не больше, чем игрушек на самое большое праздничное дерево, выглядело это все вполне симпатично. Тот же факт, что благодаря наряду не придется сверкать крупом перед взглядами тысяч незнакомых зебр, окончательно помогал смириться со своей судьбой.

На самом деле, ученица принцессы Луны вовсе предпочла бы не участвовать в данном мероприятии, ну, или присутствовать в роли лишь наблюдательницы, но Сунрайс Шейк, Баттерфляй и Цезарь, а после них еще и Жасмин, попросили сыграть роль подружки невесты. Если первую троицу синеглазка могла понять, так как подобное действие могло помочь создать положительное отношение жителей столицы к пони, то принцесса Зебрики вряд ли сама пришла к этой мысли. Впрочем, у нее и выбора особого не было, так как других подходящих кобыл в зоне досягаемости не наблюдалось.

И вот началась свадебная церемония: торжественная процессия, окруженная зебромантикорами и зебродраконами в алых и золотых доспехах, медленно и как казалось Жене — печально, выползла из ворот дворца, оказавшись в первом районе Рима. Невеста с подружкой и жених с другом, в роли которого выступал Драгун, сменивший обычную броню на багровое одеяние, ехали на платформах запряженных крупными полосатыми жеребцами в золотой сбруе с колокольчиками. Дорогу перед ними усыпали лепестками цветов, парадный оркестр играл торжественный марш, в небе летали пегасы, позади которых развевались длинные и широкие цветные ленты, закручивающиеся кольцами и спиралями, рисуя незабываемую картину. Герольды, заканчивая друг за друга фразы на высоком наречии, объявляли о торжественном событии, свидетелями которого повезло стать жителям столицы...

— У меня от улыбки уже мордочку сводит, — пожаловалась Жасмин, вынужденная сидеть на подушечке и махать правым передним копытцем зебрам, собравшимся по обеим сторонам от дороги.

— Хм? — белая кобыла подозрительно покосилась на принцессу.

— Не подмена я и не фальшивка, — закатила глаза к небу невеста. — Чувствую, что совершаю я ошибку... Но высоким слогом говорить не так-то просто, когда нужно изъясняться коротко и ясно.

— Ладно, — земная пони хмыкнула, а затем добавила: — Поверю тебе на слово. Тем более, что разоблачать тебя сейчас — не лучшая идея.

— Ммм... — прикрыв глаза, Жасмин растянула улыбку чуть шире и в ее голосе зазвучал искренний энтузиазм: — А ведь идея хороша; сорвем мы свадьбу без труда. Если сейчас ты нападешь...

— И не мечтай, — прервала собеседницу синеглазка. — Я не самоубийца. А даже если бы была, расстаться с жизнью, более простой бы путь нашла.

— Жаль, — искренне вздохнула зеброчка, продолжая приветственно улыбаться и махать хуфом ликующей толпе полосатых жеребцов и кобыл всех возрастов.

— Жизнь вообще несправедлива, — согласилась белая пони. — Тебе еще повезло.

На этом разговор прервался и дальше пассажирки парадной платформы ехали молча, не забывая при этом приветствовать римлян, бросающих охапки лепестков роз под ноги страже. В какой-то момент ученица принцессы Луны подумала, что сейчас идеальный шанс для нападения каких-нибудь повстанцев, ведь, чтобы вывести эскорт из строя, нужно всего-лишь кинуть им вместе с цветами, какую-нибудь сильную отраву... можно даже с отложенным эффектом.

"Наверняка это предусмотрели. Да и пегасы с единорогами рядом, так что, в случае чего — прикроют", — думать о том, что в первую очередь прикрывать будут принца синеглазка себе запретила, все же ей и без того стало крайне неуютно изображать из себя мишень.

Добравшись до широкой площади, процессия остановилась на несколько минут и когда затихли музыка с ликующими возгласами толпы, по очереди короткие речи произнесли сперва Жасмин, а затем Сунрайс Шейк. После этого снова грянули поздравления, шум музыки и взметнулись вверх кубки с вином...

Повернув вправо, процессия проследовала к воротам в стене, разделяющей первый и второй районы Рима. Здесь процедура с произнесением речей, а также поднятием тостов за долгую и счастливую совместную жизнь принца и принцессы повторилась, после чего платформы направились в третий район...

Двенадцать раз Жасмин и Сунрайс Шейк произносили одни и те же речи, неизменно встречаемые восторженными возгласами и пожеланиями счастливой совместной жизни. Между этими событиями, сопровождаемыми поднятиями кубков с алкоголем, примерно по полчаса процессия тащилась от одной площади к другой. Где-то в середине мероприятия, из-за пекущего с небес солнца, монотонной деятельности и выпитого клюквенного морса (который заменял для главных действующих мордочек вино) Женя была готова взвыть от желания спрыгнуть с платформы, чтобы броситься искать туалет. Удушливые ароматы цветов, от которых в носу начало зудеть, а в уголках глаз образовывались слезы, совершенно не становилось легче или приятнее находиться под перекрестием взглядов.

"Наверняка я сейчас похожа на настоящую подружку невесты, растрогавшуюся из-за торжественности свадьбы", — саркастично подумала белая кобыла, вытирая слезы бархатным носовым платком.

Все плохое и хорошее имеет свойство заканчиваться, вот и данная процедура подошла к логическому завершению: после очередного повторения речей, процессия завернула к дворцу и, спустя некоторое время, скрылась за воротами отделяющими обитель Цезаря от остального Рима. Приободренная скорым освобождением от несения повинности подружки невесты, земная пони внимательнее стала осматривать горожан, многие из которых находились в состоянии сильного подпития и радовались уже не принцу с принцессой, а сами по себе (за компанию вместе со всеми остальными).

Вопреки подспудному ожиданию синеглазки, никаких неприятных происшествий за время пути не случилось: никто не нападал, не пытался отравить или швырнуть в пони гнилые овощи... даже колеса у платформ ни разу не заклинило. Это можно было принять за хороший знак, но Женя наоборот сильнее насторожилась, буквально каждым сантиметром своей шкуры ощущая, что что-то произойдет. Ведь, как гласит закон подлости: "Если что-то может пойти не так, оно пойдет не так".

Воспользовавшись тем, что Баттерфляй пришел помочь своей невесте спуститься с платформы (в праздничном одеянии это было той еще задачкой) ученица принцессы Луны поделилась с ним своими тревогами. Пегас не стал отмахиваться и пообещал, что сделает все возможное, чтобы хотя бы их охрана была готова к всевозможным неожиданностям, а затем сменил тон на заговорщический и заявил:

— Я жду твой подарок, как и все остальные гости.

— Садист, — буркнула синеглазка, морально измотанная церемонией представления народу жениха с невестой, так что совершенно не взволнованная собственным выступлением перед публикой.

— Нужно быть проще, дорогая, и пони к тебе потянутся, — безмятежно улыбнулся Атрибут Милосердия.

— Они и без того ко мне тянутся, не успеваю по копытам бить, — парировала белая кобыла.

— Хочешь об этом поговорить? — вскинул брови розовогривый пегас, одетый в бело-золотую, с голубыми вставками, военную форму. — Неужели ты уже кого-то из местных присмотрела?..

— Угу, — с совершенно серьезным видом ответила земная пони, а когда Баттерфляй уже открыл рот, чтобы возмутиться или наоборот похвалить (от него всякое можно было ожидать) заявила: — Розиту.

— ...тоже неплохо, — пожал плечами пегас. — А она это знает?

— Она это и предложила, — хмыкнула ученица принцессы Луны. — Даже предложила родить жеребят вместо меня.

— Хоу, — крылатый жеребец качнул головой. — Я, конечно, не специалист, но разве кобылка от кобылки может родить? Или алхимия Зебрики уже и до этого дошла? Неужели... Неужели жеребцы больше не нужны?

К концу фразы мордочка желтого пегаса стала такой грустной, а взгляд настолько печальным, что синеглазка едва удержалась от того, чтобы потрепать его по макушке и поцеловать в лобик. Вместо этого она произнесла:

— В качестве отца для жеребят она предлагала тебя.

— А... Ну, тогда ладно, — облегченно улыбнулся Атрибут Милосердия. — Можешь сказать ей, что я — против.

— Хм? — удивленно изогнув брови, Женя наклонила голову.

— Я — однолюб, — подмигнув собеседнице, объяснил розовогривый летун. — Это не в традициях пегасов, но я считаю, что изменять любимой кобылке, даже с ее разрешения, нельзя.

— Гхм... — поперхнувшись заготовленной фразой, белая пони спросила: — А как же табуны?

— Так в них же несколько жеребцов, а не кобылок, — беспечно отозвался Баттерфляй.

В этот момент они вошли в центральный зал, где по периметру были расставлены кресла и столики, а в центре установлена невысокая круглая сцена. Разговор пришлось прервать, так как синеглазке следовало поспешить за ширму, чтобы привести себя в порядок перед выступлением. Однако, желтый пегас успел коснуться губами ее щеки и шепнуть на ухо "Я в тебя верю", прежде чем отправиться к тронному возвышению Цезаря, расположенному точно напротив главного входа.

Ощущая, как вспыхнули щеки, Женя фыркнула и раздраженно проворчав в ответ нечто невразумительное, поспешила к Розите, уже дожидающейся свою госпожу у боковой двери.

* * *

Солнце уже висело над городскими стенами, грозя вот-вот закатиться за их край и погрузить районы празднующего Рима в полумрак, а затем и сумерки. Корнелий Брут сидел на раскладном стульчике под навесом и ленивым взглядом смотрел на дворец, который этой ночью станет основным местом событий, способных перевернуть если не весь мир, то хотя бы Зебрику.

— Кому-то не хватает власти, кому-то богатств, а другим — славы, — произнес грузный полосатый жеребец, вставая рядом со старым другом. — Я никак не могу понять, за что сражаешься ты.

— Когда я был жеребенком, Цезарь отправил моего отца на северные рубежи, где он и погиб во время очередного конфликта с пони, — Брут выдержал паузу и заявил: — Тогда я поклялся, что всем им отомщу.

— Как-то это... несерьезно, — после непродолжительного молчания заметил собеседник.

— Когда я стал старше и попытался поступить на службу в гвардию Цезаря, мне отказали, а затем моя подруга вышла замуж за гвардейца... и тогда я поклялся, что всем им отомщу, — все тем же тоном продолжил говорить Корнелий.

— Так это все — из-за неразделенной любви? — изумился тучный жеребец.

— Когда я стал еще старше и мы с семьей переехали ближе к северу, где земля была дешевле, а заработки — выше, произошел очередной набег пони, которые убили моих бабушку и дедушку, а мать и сестру увели в рабство, в то время как сам я был вынужден защищать торговый путь, по которому чиновник из Рима сбегал со своей семьей, — губы жеребца дрогнули, растягиваясь в подобие оскала. — Тогда я поклялся, что всем им отомщу.

— М-да, лучше бы я не спрашивал, а ты — не отвечал, — вздохнул собеседник. — Согласен, тебе действительно есть за что не любить пони и Цезаря. Но не думаешь, что все это... как-то слишком, для личной мести?

— Согласен, — Брут успокоился и откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула прикрыл глаза. — Это слишком... слишком мало за то, что они уже сделали и собираются сделать. Зебрика помнит... и заставит вспомнить их.

Примечание к части

Жду отзывов.

Свадьба 5

В большом зале дворца Цезаря притушили свет и гости, разместившиеся за столиками по периметру, с ожиданием устремили взгляды на середину помещения, куда под звуки пока еще тихой музыки, грациозным шагом вышла белая пони, одетая в наряд подружки невесты. Остановившись в луче прожектора, закрепленного на потолке и плавно меняющего свой цвет с белого на синий, с синего на красный, с красного на зеленый и снова на белый, она вскинула мордочку и усиливая голос при помощи напитки голосовых связок магией начала петь:

Нет проигранных битв, нет нарушенных клятв,

Он уверенно мчит за собою свой верный отряд.

Пусть теряется след... Где-то ниже ноля,

Бренны все острова к юго-западу от корабля.

Сним так много надежд, среди прочих вершин,

Он надежен как холод, как пламя он не сокрушим.

Он идет напрямик, воин сумрачных льдов,

Из обветренных памятью вечно седых городов.

Если б можно бы взять — повернуть время вспять,

Вот это романтика, чудеса навигации.

Но маяк не горит, тишина говорит,

Капитан Арктика. Капитан Арктика...

Гости молчали и внимательно слушали песню, завороженными взглядами следя за вставшей на задние ноги земной пони, под звуки музыки кружа в меняющем цвет столбе света. Второй куплет она начала глядя точно в то место, где рядом с Цезарем, Жасмин, Сунрайс Шейком и Драгуном сидел Баттерфляй:

Да — все мысли полны кровоточащих ран,

Каждый сам, как умеет, проходит свой меридиан.

Ооо — так сладко мечтать, о других полюсах,

Ослепленная светом я гасну в его парусах.

И послушен штурвал, и не дрогнет нога,

Сто ветров завернуть в драгоценные эти шелка.

Так высок горизонт... меж плакучих орбит,

Там, где новых паломников ждет Семисолнечный Скит.

Если б можно бы взять — повернуть время вспять,

Вот это романтика, чудеса навигации.

Но маяк не горит, тишина говорит,

Капитан Арктика. Капитан Арктика...

Снова опустившись на все четыре конечности, Женя села на поджатые задние ноги и прижав к груди передние хуфы, подняла взгляд на прожектор, из-за чего свет отразился в ее синих глазах, заискрившись будто бы она плакала.

С ним так много надежд и отчаянных стуж,

Он один покровитель ста тысяч потерянных душ.

Он идет напрямик... к бесконечным слезам,

Удивленные мачты вздымая к скупым небесам.

Если б можно бы взять — повернуть время вспять,

Вот это романтика, чудеса навигации.

Но маяк не горит, тишина говорит,

Капитан Арктика. Капитан Арктика...*

Музыка постепенно затихла, а свет в зале вернулся к обычному уровню энтенсивности. После непродолжительной паузы Цезарь первым стукнул друг об друга передними хуфами, создавая звук похожий на столкновение двух камней. Словно бы только и ожидая этого сигнала, полосатые жеребцы и кобылы, а вместе с ними немногочисленные пони, присутствующие как гости со стороны жениха, обрушили на синеглазую певицу авации, похожие на шум горного обвала.

Тем временем нежно-желтый пегас подошел к импровизированной сцене и помог своей "невесте" спуститься вниз, после чего провел к возвышению, на котором располагались молодожены и хозяин дворца.

— Ну, ты доволен? — осведомилась у своего спутника белая пони.

— Очень даже "да", — улыбнулся в ответ Баттерфляй. — У тебя очень приятный голос... А откуда шла музыка?

— Один шаман помог договориться с духом воздуха, — ощущая как смущенный румянец прилил к щекам, буркнула в ответ ученица принцессы Луны. — Пришлось три дня отдавать ему почти всю магию авансом.

— Оно того стоило, — кивнул крылатый жеребец.

— Женя, это было очень мило: ты поешь весьма красиво, — похвалила "подругу" принцесса, сидящая справа от принца-аликорна.

— Почему ты раньше не выступала? — поддержал свою невесту Сунрайс Шейк.

— Как-то не было случая, — устраиваясь на своем месте рядом с полосатой кобылкой, ответила земная пони. — В последний раз я выступала перед жителями деревни... названия которой уже не помню.

— Сцена у тебя в крови, — заявил Цезарь, поощрительно кивнув.

* * *

Когда солнце окончательно скрылось за стенами Рима, старшие жеребцы и кобылы разогнали своих жеребят по домам, невзирая на их жалобные взгляды, уверения в том, что они будут вести себя хорошо и простые возмущения, выражающиеся в громких криках. После этой остановки, похожей на театральный антракт, празднование свадьбы принцессы Жасмин и аликорна из Эквестрии (не все запомнили его имя) возобновилось с новой силой: на улицы были выкачены бочки с вином и более крепкими напитками, тут и там стали разгораться костры, разводимые в специальных керамических тазиках, куда укладывались пропитанные специальными ароматическими маслами поленья, звуки музыки заметно убавили громкость.

Чем темнее становилось небо и ближе ночь, тем больше зебр собиралось вокруг огня, устраивая танцы и кружа хороводы. Напитки лились рекой, разговоры сливались в сплошной гул, усиленные наряды городской стражи (вместо положенных уставом двоек, суровые жеребцы и кобылки в алых накидках поверх хитиновой брони, ходили четверками или даже шестерками) успокаивали наиболее горячие головы и насколько возможно мирно разрешали конфликты...

Так бы все и продолжалось, а вскоре после полуночи Рим начал бы постепенно засыпать, чтобы на следующее утро начать приводить себя в презентабельный вид, если бы в одном из домов, который принадлежал предпринимателю, сочувствующему сепаратистам, один небезызвестный жеребец не раздавил маленькую керамическую сферу, с заключенным в нее духом воздуха. В ту же секунду, сотни аналогичных шариков, находящиеся у повстанцев, рассыпались пылью, подавая сигнал своим владельцам о том, что операция начата. Все сомнения и переживания были откинуты, а впереди находилась цель, которую требуется достичь любой ценой.

"Во имя блага Зебрики и ее народа!".

...

— За принцессу! — пьяным голосом провозгласил крупный полосатый жеребец, сидящий в двух шагах от огня на вязанном коврике. — Да будут долгими ее года!

— За это мы уже пили, — хмыкнул его сосед, но свою чашу все же поднял. — Впрочем, за принцессу грех не выпить.

— Она и сама за себя прекрасно выпьет, — фыркнула кобыла средних лет, что впрочем не помешало и ей слегка пригубить ароматный напиток. — Вы бы не так налегали на вино, а то ведь мне вас, олухов, потом домой тащить придется.

— Ты что же это, хочешь чтобы мы... да за принцессу... — возмущенно вскинулся один из жеребцов и его поддержал хор голосов римлян, собравшихся на этой площади.

— По какому поводу спор? — подсел к троице молодой жеребчик, выглядящий пусть и слегка навеселе, но в общем-то трезвым, сходу подмигнув зеброчке, которая на это только глаза закатила и отвернулась.

— Эта самка желает, чтобы мы не пили за нашу принцессу! — сдал жену первый из полосатых самцов, который и провозгласил тост.

— Да я... — схватилась за грудь упомянутая кобыла, не находя слов от негодования.

— Ты-ты, — подтвердил ее брат. — Так и говорит: "Не пили бы вы больше".

— И меньше — тоже, — хохотнул счастливый супруг.

— Я такого не говорила, — цокнула передними копытцами о каменную мостовую зебра.

— За принцессу — грех не выпить, — покивал новый собеседник, на что получил одобрительные похлопывания по спине. — Только за нее нужно пить молча и стоя на двух задних.

— Это почему еще? — нахмурился второй собеседник.

— Поминать принято именно так, — грустно вздохнул жеребчик, еще в самом начале разговора подбросивший в огонь несколько бумажных шариков, которые уже прогорели и теперь вокруг растекался почти неощутимый из-за ароматических дров запах дурмана. — Цезарь ведь отдал ее аликорну, а вы не хуже меня знаете, как пони поступают с кобылами не своей расы.

— Да ты что несешь? — возмутился первый римлянин. — Со своей дочерью ни один отец не поступил бы плохо. Пони ведь отказались от рабства, всех освободили и вообще...

— И вы в это поверили? — фыркнул провокатор. — Это таким как мы — городским лопухам наплели, чтобы мы не боялись, а на севере... я от брата слышал, что пони свою армию к самой границе подвели. Явно не для того, чтобы подтвердить свои дружеские намерения.

— Это что, ты хочешь сказать, что Цезарь откупился от пони своей дочерью? — нахмурился второй собеседник.

— Молчал бы, дурак, — первый жеребец набычился и заявил: — Наш Цезарь — скала! За него встанет вся страна!

— Кроме тех, кто с ним сейчас воюют, — подлил метафорического масла в огонь провокатор. — Помяните мое слово: продался наш Цезарь, и дочь свою...

— Да заткнись ты, пока в зубы не получил, — взъярился первый жеребец. — Иди лучше отсюда и не мешай честным зебрам праздновать.

— Ты ему рот-то не затыкай, — встал на защиту молодого сородича второй жеребец. — Парень дело говорит...

Под шум от разгорающегося спора, молодой повстанец затерялся в толпе, а вскоре между двумя друзьями началась драка, в которую были втянуты и соседи, сперва попытавшиеся их разнять. Жена одного из драчунов, попытавшись остановить мужа и брата, получила по мордочке от кого-то третьего, после чего повалилась на камни площади хлюпая носом. За это на неудачника навалились оба зачинщика драки, которых от бедолаги сумели оттащить только подоспевшие стражники, но уже тогда, когда жертва избиения превратилась в окровавленное и хрипящее месиво.

...

— А я мечтала однажды побывать в Эквестрии, — сидя в кругу друзей и подруг, держа правым передним хуфом чашу с вином, а левой передней ногой активно жестикулируя, призналась молодая зеброчка, совсем недавно вышедшая из подросткового возраста.

— Так хотелось попасть в сексуальное рабство? — ехидно спросил один из новых приятелей, прибившийся к их компании только сегодня. — "О! Да! Сильнее! Еще, мой господин!..".

— Да ну тебя, — смущенно опустив потемневшую от прилившей крови мордашку, пробормотала стушевавшаяся кобылка.

— А ведь... похоже, что ты прав, — подозрительно прищурившись, удивленным голосом произнес второй жеребец.

— Придурки, — фыркнула вторая зеброчка. — Она совсем не это имела ввиду.

— Это только у вас, жеребцов, на уме одно и то же, — раздраженно передернула плечами третья кобылка. — Эквестрия — флагман современных технологий...

— Ну и чего такого есть у них, чего нет у нас? — снова заговорил второй жеребец. — Сексуальное рабство не считается, они от него вроде как отказались... да и жеребцов туда не брали.

— Вот-вот, — согласилась вторая кобылка. — Вы даже в сексуальное рабство никому не нужны.

— Оп-па... Нас только что серьезно уделали, — первый зебриканец удрученно покачал головой. — А ведь и возразить-то нечего.

— Ну и чего же такого есть в Эквестрии? — вернул разговор в конструктивное русло третий жеребец.

— Ну например... искусственные крылья! — торжественно заявила первая кобылка. — Теперь даже земные пони могут летать. А я слышала, что принцесса Жасмин, прямо во дворце учится на них летать.

— Пфф, — выпятив нижнюю губу, выразил весь свой скепсис второй зебриканец. — Все эти их навороты, что крылья, что кристаллы во лбу, мы можем заменить зельями и артефактами. Сами подумайте: летать на собственных крыльях; использовать телекинез силой мысли, просто отдавая команды духу заключенному в амулет...

— Угу, — согласилась третья зеброчка. — Только у зелий строго лимитированный срок действия; духа нужно кормить своей магией, даже если не пользуешься его услугами; а как вишенка на торте — это одноразовость всех зелий и дороговизна их изготовления. Да и не помню я ни одного артефакта, который мог бы передавать изображение и звук на расстояние... Ты что творишь?

Последние слова были произнесены возмущенно и удивленно, когда распалившаяся зеброчка обнаружила, что ее обнял сосед и мягко, но при этом настойчиво, подтянул к себе.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты жутко красивая, когда сердишься? — поиграл бровями ухажер.

Кобылка уже хотела дать наглецу локтем по ребрам, но тут заметила, что и другие зебры разбились по парам и уже явно не заинтересованы в продолжении разговора. Втянув носом воздух она почувствовала, что духи, которые сегодня днем совершенно бесплатно раздавали на площадях школьники, рекламирующие новый магазин, сменили цветочный аромат на... запах кобылы в охоте. Из-за алкоголя, дурманящего голову и запаха, вызывающего самое настоящее возбуждение, она замешкалась, а затем при виде того, как одна из подруг опрокидывается на спину и со смехом увлекает за собой жеребца, вовсе поддалась соблазну.

Вскоре вокруг костра, кроме ароматов масел источающего еще и сильный дурман, сливаясь в экстазе извивались сперва дюжины, а затем и сотни тел...

...

— Куда прешь, балда? — перехватил зебродракона направляющегося в главный зал дворца лейтенант стражи. — Там высокие господа отдыхать изволят. Вряд ли они будут рады лицезреть Химер на своем празднике жизни.

— Я должен доложить капитану Драгуну, о подозрительно высоком уровне агрессии у жителей Рима и... массовых случаях публичного группового совокупления, — остановившись на месте (сделай он еще пару шагов и врезался бы в жеребца) Драконис объяснил причину своего появления.

— Че? — растеряно моргнув, задал высокоинтеллектуальный вопрос собеседник, но тут же замотал головой и пояснил: — Про мордобой я понял, все же свадьба и драки — это как братья близнецы, которые всегда идут нога к ноге. Ты что имел ввиду, когда говорил о... публичных групповых совокуплениях?

Химера скривился, но все же ответил:

— Зебры обоих полов и разных возрастов, трахаются как животные прямо на площадях и ни на что особо не реагируют. Если же их пытаться растащить — нападают на стражников.

— Многие пострадали? — пытаясь осмыслить услышанное, продолжил допрос лейтенант.

— Полсотни раненых — это из тех, кто разнимали драки, а также семерых... затащили в групповую оргию, — замявшись на последних словах, все же отозвался зебродракон.

— Везунчики... гхм. В смысле — нарушители устава, — встряхнувшись, жеребец снова посмотрел на собеседника осмысленным взглядом. — И ты с этими "радостными" новостями решил заявиться на финальную часть празднования сестры капитана? Ты совсем дурак, или не представляешь, какая будет реакция у высоких господ, когда они услышат "Капитан, Рим превращается в большой публичный дом, часть посетителей которого начали безобразную драку и мы не знаем что делать". Думаю Драгун тебе ответит что-нибудь вроде: "Нарушителей вышвырнуть, кобылок пересчитать, завтра утром мне отчет на стол... и выручку не забудь". Что буркалами хлопаешь? Шучу я. Скорее всего нас, заметь — обоих, выпнут сперва из зала, а завтра — из Рима, отправив на юг пингвинов сперва выращивать, а затем пасти. И будут полностью правы, потому что таких некомпетентных идиотов, дважды потерявших принцессу, за которой должны были следить, а затем еще допустивших бардак на вверенной территории, ни к чему более ответственному подпускать нельзя.

Выслушавший всю эту тираду с невозмутимым выражением морды Драконис, всерьез задумался о перспективах дальнейшей службы. Пасти пингвинов (кем бы эти твари ни были) на южной границе Зебрики он не хотел, но допускал, что за испорченный праздник, отыграются на нем по полной программе. Поэтому оставался только один вариант:

— Что нам делать?

— Ты — бери две... лучше — три тысячи летунов и отправляйся в город: перекройте все ворота между секторами города, драчунов оградите от развратников... я не хочу себе представлять, что будет в том случае, если они столкнутся... а затем прочесывайте сектор за сектором, пока не выловите всех подозрительных личностей, — велел лейтенант (который по уставу, приказывать старшим офицерам Химер права не имел). — Что-то мне подсказывает, возможно — логика, что все это не просто так. Массовые драки и публичные оргии — это даже для глобальной пьянки перебор. Скорее всего в воздухе распылена какая-нибудь дрянь... Так что — загоняй солдат в казармы, пока и они к веселью не присоединились. Надеяться можно только на твоих собратьев, как устойчивых к ядам, и тех, кто находятся во дворце.

— Согласен, — кивнул Драконис. — Тогда, тебе следует активировать барьер, перевести дворец в осадный режим... а мне трех тысяч бойцов может не хватить.

— Бери сколько нужно, — благосклонно согласился жеребец. — Мы все равно будем сидеть под куполом, так что тут и одной тысячи будет более чем достаточно. И да... сконцентрируйся на драчунах.

— Но... — попытался возразить зебродракон.

— Пусть уж лучше они трахаются, чем дерутся, — раздраженно дернул ушами лейтенант. — Иди уже: мне самому пора отдавать приказы.

* * *

"Мерзкие животные", — промелькнула мысль в голове Брута, когда он проходил мимо группы из трех жеребцов и двух кобылок, одну из которых обрабатывали двое зебриканцев помоложе, а вторую, совсем молоденькую, прижимал к дороге почти уже старик.

На другой улице, всего двумя домами вперед, группа зебр разгромила чей-то особняк, внутренняя обстановка которого занималась огнем, привлекая к себе крылатых Химер, слетающихся словно мотыльки на свет. Сами же виновники пожара, рыча и кусаясь, обменивались тяжелыми ударами передних ног...

Факт того, что все это безобразие в какой-то степени его вина, слегка царапал совесть Корнелия, которая подала признаки жизни впервые за пять, а то и шесть лет. Чтобы не испытывать на прочность свою решимость, он предпочел не задумываться о количестве жертв, которые обязательно появятся из-за драк, а затем пополнятся на утро из-за нервных срывов у жеребцов и кобыл, в порыве неконтролируемой страсти покусившихся не только на друзей и знакомых, но и родственников (к счастью, на не вступивших в период созревания жеребят, использованная диверсантами дрянь не действует).

Несколько раз Бруту пришлось скрываться от патрулей Химер, которых выгнали на улицы Рима едва ли не в полном составе (как единственных, на кого никакая отрава не подействует) а обычную стражу и части армии, переданные в усиление на время празднования, загнали в казармы и сейчас раздают средства личной защиты, ну и антидоты от отравлений. Из этого следует, что через полчаса-час, они вернутся к своей работе, тем самым освободив гвардию Цезаря...

"Этого времени нам хватит с избытком", — подумал Корнелий, приближаясь к воротам стены, отгораживающей территорию дворца от основного города.

...

Тем временем, предатели из числа стражи, используя термические гранаты, прямо в комнатах охраны, превратили в пепел Химер и бывших соратников, оставшихся охранять дворец и собравшихся в нескольких местах большими группами, чтобы проще было реагировать на тревогу. Другие же заговорщики приоткрыли створки ворот, впуская под защитный купол высокие и поджарые фигуры, все тела которых были покрыты гибким хитином, лапы оканчивались кистями с тремя пальцами увенчанными крючковатыми когтями, а из крупа росли по два скорпионьих хвоста. У существ, в которых превратились из-за принятых зелий солдаты сепаратистов, головы напоминали бутоны цветков с тремя лепестками-челюстями, усеянными клиновидными зубами, не имели глаз и ушей, но вместо этого "слышали" колебания воздуха всем телом, а "видели" при помощи специальных органов, улавливающих тепло.

Благодаря мимикрии, которую алхимики повстанцев сумели скопировать у хищных ящеров, обитающих на южных болотах, у тварей было огромное преимущество перед защитниками дворца, в один миг оказавшимися в меньшинстве...

Примечание к части

Вот так вот.

Жду отзывов.

Что за свадьба, да без...

— А сейчас — танцы! — громогласно объявил Цезарь, после чего стукнул передними хуфами, создавая звук, похожий на удар камня об камень.

— Женя, в честь этого торжественного дня, не соблаговолите ли вы оказать мне честь... — поднявшись со своего места и расправив крылья заговорил Баттерфляй, протягивая "невесте" правую переднюю ногу.

— Идем уже, — перебила его шутливую речь белая кобыла, одним глотком допивая персиковую настойку и текучим движением поднимаясь на задние ноги, левым передним хуфом цепляясь за копыто жеребца. — Но предупреждаю: у меня все ноги какие-то левые.

— Это замечательно! — обрадовался нежно-желтый пегас. — У меня все ноги — правые.

— Жасмин, не желаешь и ты потанцевать? — предложил Сунрайс Шейк своей молодой жене.

— Возможно позже, дорогой, сейчас момент совсем другой, — смущенно улыбнувшись, зеброчка проводила взглядом свою "подругу", которая явно успела захмелеть, из-за чего вела себя заметно раскованнее чем обычно.

— Мой Цезарь, нам нужно вас покинуть: во дворце миазмы смерти, клич страже нужно кинуть, — объявил некромант, говоря настолько тихо, что услышать его могли лишь находящиеся на возвышении.

— Кто-то активировал барьер над замком, — подтвердил подозрения коллеги шаман. — Не думаю, чтоб было то подарком.

— Папа? — принцесса испуганно прижала уши.

— Не стоит паники, родная, все будет хорошо — я точно знаю, — правитель Зебрики подмигнул дочери, затем обратился к телохранителям: — Принц Сунрайс Шейк, все на местах?

— Не беспокойтесь, это так, — откликнулся аликорн. — Я готов создать барьер вокруг зала, как только вы скажете.

— В таком случае, нам следует идти, — констатировал друид. — Гостям незванным нужно дать понять, что зря они сюда пришли.

— Я на вас надеюсь, мастера, — Цезарь кивнул телохранителям.

— Мы вас не подведем, — хором произнесли четверо полосатых жеребцов, после чего направились к разным выходам.

— Отец, что происходит? — нахмурился Драгун.

— Кто-то приходит, а кто-то уходит; кто-то теряет, а кто-то находит, — развел передними хуфами правитель Зебрики. — Принц, вот и пришла твоя пора.

Кивнув, крылато-рогатый жеребец сосредоточился и активировал заклинание, которое создало двухслойный барьер, отрезавший главный зал дворца от всего остального комплекса. И пусть Сунрайс Шейк не шел ни в какое сравнение по силе с отцом или даже братом, но при желании и нужде, мог бы накрыть непроницаемым полем целый город, хоть и сравнительно небольшой площади. Защита одного-единственного помещения для него была пустяковой задачей.

Зазвучала музыка и жеребцы с кобылами, вышедшие на свободное пространство зала, разбившись на пары и поднявшись на задние ноги, стали кружить в замысловатом танце...

...

Стража во внутреннем дворе была перебита за считанные секунды и даже Химеры, которые бились с яростью настоящих драконов и мантикор, пали под ударами скорпионьих хвостов, крючковатых когтей или от зубов хитиновых монстров. Корнелий Брут, мысленно уже празднуя успех, с невозмутимым выражением морды прошел в коридор, ведущий прямо к входу в большой торжественный зал. Пара дюжин подчиненных, цепляясь за стены и потолки, слаженно рванули вперед, готовясь встретить возможного противника.

Метры мраморного пола ложились под копыта одного из лидеров сепаратистского движения, двери, за которыми скрывалась "элита" общества Зебрики, становились все ближе и ближе. Внезапно воздух впереди начал колебаться, а затем на ранее пустом месте появился зебриканец, обвешанный амулетами.

— Ты? — удивился старому знакомому Брут.

— Я-я, — криво усмехнулся мастер шаманизма. — Я.

— И я — тоже, — прозвучал голос второго телохранителя Цезаря, скинувшего маскировку, чтобы проявиться правее и позади первого противника.

— Убить, — приказал предводитель повстанцев.

С глухими хлопками самострелы выпустили свой боезапас, из скорпионьих хвостов хитиновых монстров вылетели шипы, распахнутые пасти издали душераздирающий визг. Вокруг двоих защитников образовалось духовное поле золотисто-голубого цвета, которое в местах попаданий пошло быстро угасающими концентрическими кругами...

...

— Ты соврала, что плохо танцуешь, — заметил розовогривый летун, ловко переставляя задние ноги и помогая себе балансировать при помощи крыльев, передними хуфами придерживая партнершу за талию.

— Сам ты тоже не слишком-то неуклюж, — фыркнула земная пони, передними ногами обхватывая шею жеребца и глядя на него из-под полуприкрытых век сверху вниз (все же пегас был ниже, где-то на полголовы).

— Ну, я все же не Атрибут Благородства или Справедливости, — усмехнулся Баттерфляй.

— И чем же таким радикальным ты от них отличаешься? — синеглазка прищурилась, всем своим видом выражая подозрительность.

— Кроме того, что я — более красивый? — изогнул брови нежно-желтый пегас. — Мне можно врать, если это идет во благо общества.

— Пфф, — мотнув головой, из-за чего колыхнулись косички гривы, Женя саркастично изрекла: — Все во имя общего блага.

— Скорее, во имя блага моих близких, — ничуть не обиделся летун. — Заметь, говорить все время только правду — опасно и даже вредно.

— Например? — ученица принцессы Луны изобразила внимание.

— Ну например... находясь на девятом месяце беременности ты спрашиваешь "Я толстая", а я отвечаю "Ты — красивая", — Атрибут Милосердия подмигнул. — Понимаешь, к чему я веду?

— Кажется... — задумчиво кивнула белая кобыла. — Опуская то, что в качестве примера ты почему-то взял меня и себя, то можно сказать, что обман, а точнее — отсутствие полной правды, временами приносит больше пользы, нежели вреда.

— И почему же ты опускаешь столь удачный пример? — обиженным тоном спросил Баттерфляй.

— Просто... ты низковат, — усмехнулась земная пони.

— Главное — не размер, — вскинулся летун.

— Знаю-знаю, — хихикнув, синеглазка подалась вперед и фактически повиснув на жеребце, уложила голову ему на плечо, удовлетворенно улыбнувшись уголками губ. — Считай, что убедил. Может быть... я даже дам тебе шанс доказать это утверждение делом.

— Ммм? — проявил заинтересованность Атрибут Милосердия.

— Ты ничего не слышал, — категорично заявила синеглазка.

— Понял-понял, — отозвался Баттерфляй...

...

По коридору для прислуги бежала дюжина вторженцев, а у противоположного конца, перед закрытыми дверями, перед которыми мерцал магический барьер, стояли шестеро служанок. Повернувшись к чужакам, будто бы те и не находились в состоянии невидимости, кобылки наклонили головы и шире расставили передние ноги. В следующую секунду их окутало зеленое пламя, которое схлынуло с ранее полосатых тел, оставляя покрытых хитиновыми панцирями черных существ с кривыми рогами и стрекозиными крыльями.

Подобная метаморфоза не смутила повстанцев, но все же они замешкались на какие-то мгновения, за что и поплатились по полной программе: сгустки магической энергии зеленого цвета, сорвавшись с рогов чейнджлингов, сбили скорпионохвостых монстров со стен, а ветвистые молнии прожарили нескольких неудачников прямо в их панцирях.

Пользуясь выигранной инициативой, подменыши снова перевоплотились, приняв вид нападающих и сами кинулись в атаку, действуя молча и слаженно, словно бы были единым организмом. Завязалась ожесточенная драка, в которой ни у одной из сторон не было подавляющего преимущества.

Во многих других коридорах, по которым разбежались в поисках жертв члены движения сепаратистов, данная ситуация повторилась если не в точности, то очень близко к тому. Быстро выяснилось, что настоящей прислуги на первых этажах вовсе нет, а если зебры и встречались, то оказывались агентами СБ, способными за себя постоять. Таким образом легкая прогулка, которую обещала победа над Химерами на первом рубеже обороны, превратилась в кровавую бойню, с непредсказуемым итогом.

Откуда чейнджлинги вообще взялись во дворце Цезаря? Часть свиты, которую Солярис и Луна послали вместе со своим сыном, являлась не совсем пони (или вовсе не пони, если не причислять к их расе подменышей). Все это время они либо сидели на кораблях, либо маскировались под пегасов, единорогов и земных пони, неся службу как обычные рядовые бойцы... невзирая на то, что были кобылами, притворяющимися жеребцами.

...

— Хочу пить, — отстранившись от жеребца и опускаясь на четыре конечности, заявила Женя, успевшая натанцеваться на весь вечер.

— В таком случае, прошу за наш столик, — исполнив галантный поклон, нежно-желтый пегас изобразил приглашающий жест крылом. — За все уплачено.

— Еще скажи — тобой, — хмыкнула белая кобыла.

— В том числе, — пожал плечами летун. — Только в качестве валюты, выступали пот, кровь и слезы.

— Фу, слишком мокро, — скривила мордочку земная пони. — Да и по описанию, скорее уж напоминает неудачный первый опыт молодой кобылки.

— М... Заявление из личного опыта? — уточнил Атрибут Власти.

— За такие инсинуации можно и по зубам получить, — ласково ответила синеглазка.

— А я что? — пошел на попятную Баттерфляй. — Я вообще молчу.

— Вы уверены, что не хотите заключить свой брак сегодня? — спросил Драгун, едва пони вернулись на свои места. — Смотритесь как пара, уже не первый месяц женатая.

— Как-нибудь в другой раз, — отказалась Женя.

— Смотри, подруга, рискуешь стать бездетною старухой, — ехидно произнесла Жасмин.

"Еще меня избалованные соплячки не учили", — мысленно скривилась белая кобыла, но вслух разумеется ничего не сказала, сделав вид будто не расслышала принцессу...

...

Атака повстанцев захлебнулась — это стало очевидно, когда во фланг нападающим ударили пятерки магов-пони. В узких коридорах для прислуги, где из-за каждого угла может ударить луч разрушительной энергии, численное превосходство, частично нивелированное за счет потерь на первом этапе штурма, уже не играло подавляющей роли. Эффект внезапности же, когда прислуга неожиданно превращается из трясущегося от страха мяса, в опасных и сильных бойцов, окончательно свел все изначальное превосходство к минимальному значению.

Нет, сепаратисты еще могли додавить своих противников, затратив на это уйму сил и непозволительно много времени, но к тому моменту барьер над дворцом падет и внутрь хлынут тысячи Химер. А ведь выяснилось, что зал, в котором происходило торжество, тоже защищен магическим барьером, о котором разведка ничего не докладывала.

"Недосмотрел", — констатировал Корнелий, отступая к северному выходу, под прикрытием собственных телохранителей.

Где-то позади, мастера некромантии, друидизма, шаманизма и алхимии, рвали на куски бойцов, оставленных отвлекать внимание от командира. Жаль было их терять, но куда сильнее Брута угнетало то, что не получится завершить гражданскую войну одним ударом, при этом еще и принца Эквестрии захватив, чтобы было чем торговаться с Солярисом и Луной (несмотря на свою порочную природу, слово эти древние монстры держали, за что их пусть и не любили в мире, но уважали).

Уже выйдя под открытое небо, Корнелий свалился на каменные плиты двора словно подкошенный. Только через секунду он осознал, что его сбил с ног один из телохранителей, сейчас заваливающийся рядом с почти отрубленной головой. Чуть в стороне, шипя и рыча, катались сцепившиеся клубком черные тела.

"Чейнджлинги уже сюда добрались? Вряд ли... Это — перепончатое крыло?", — моргнув и осознав, что пялится на иссиня-черную кобылу, которая голыми копытами убила уже троих его защитников, Брут вскочил на ноги и понесся прочь.

Сердце бешенно стучало у него в груди, но все же это не помешало закинуть в рот капсулу с зельем и сжать зубы, выдавливая содержимое себе на язык. Спустя еще четыре секунды, вместе с еще полудюжиной бойцов, ушедших из дворца вслед за предводителем, он выскользнул из распахнувшихся ворот, при помощи мимикрии проскальзывая в темные переулки прямо под носом у рванувших внутрь Химер.

Примечание к части

Жду отзывов.

Время волшебства

Музыка в зале плавно затихла и Цезарь, постучав вилкой о высокий бокал, чем привлек к себе внимание гостей, громко объявил:

— Прошу внимания, господа, настал момент такой: пора виновникам торжества отправиться в покои. И по традиции, что мы храним в веках, пусть эту ночь запомнят все, в реальности и снах. Поднимем же бокалы, где плещется вино, я поздравляю молодых, вы — целое одно!

К потолку взметнулись бокалы, сталкиваясь тонкими стеклянными стенками, хор голосов гостей выкрикивал здравницы, а Жасмин, которая лишь пару раз промочила горло чем-то кроме свежего сока, темнея мордочкой от смущения поднялась со своего места, вставая рядом с мужем. Сунрайс Шейк, глаза коего поблескивали от волнения, все же оказался более устойчив и продолжал открыто улыбаться, гордо подняв голову и правым крылом прикрывая молодую жену, словно бы укрывал птенца от угрозы (учитывая их разницу в росте, это у него выходило довольно легко.

Вслед за новоявленной семейной парой, со своих мест встали Женя и Драгун, которые пристроились позади новобрачных, а когда слуги выстроились в длинную шеренгу до самых дверей, зазвучала музыка и аликорн с зеброчкой в ногу зашагали к выходу.

За распахнувшимися створками уже был расстелен красный бархатный ковер, вдоль которого стояли зебры, Химеры и пони, бросающие под ноги торжественной процессии лепестки роз. Белая кобыла, успевшая и натанцеваться, и сытно поесть, и продегустировать самые разнообразные зебриканские алкогольные напитки, ощущала легкость в голове и какую-то тяжесть в ногах ниже локтей и колен. Она с огромным удовольствием отправилась бы в свою комнату и смыв с себя скопившуюся на шерстке грязь, спряталась бы под одеялом... но роль подружки требовала, чтобы они дошли до спальни новобрачных и сами закрыли за ними дверь, отсекая от посторонних.

"Хотя бы никто не заставляет сидеть под этой самой дверью до утра, или вовсе стоять у кровати со свечкой... капая на переплетающиеся в страсти тела горячим воском... Так! Этому столику больше не наливать", — не без труда сохраняя на мордочке легкую улыбку, земная пони постаралась отогнать от себя картинки понячьей эротики, то и дело всплывающие перед внутренним взором.

Вопреки воле, взгляд синеглазки скользнул по крупу принцессы, который находился от нее на расстоянии вытянутой ноги и плавно покачивался при ходьбе, что вызвало воспоминания о развлечениях со Скриншилд, из-за чего внизу живота словно бы потяжелело и стало жарко. Желая отвлечься ученица принцессы Луны скосила глаза левее, чтобы увидеть задние ноги и круп аликорна, который хоть и не мог похвастаться мускулатурой брата или отца, но все же выделялся на фоне среднестатистических жеребцов в лучшую сторону. Услужливая память же стала подкидывать образы Бига и Гранда Шоу в те моменты, когда они ее "тренировали".

Вопреки ожидаемому, возможно из-за общего настроения или по причине излишка выпитого на празднике, вместо отвращения и ярости, эти мысли вызвали едва ли не удовольствие. Тело буквально заныло, желая ощутить на себе вес жеребца, под хвостом стало определенно более влажно, а сердце застучало быстрее. Еще левее шел полосатый жеребец с красным ирокезом... но к облегчению белой кобылки, его образ в её душе никакого отклика не вызвал, разве что легкий интерес.

Земная пони хотела верить, что ей удалось ничем себя не выдать, все же во время охоты приходилось терпеть гораздо более сильные приступы бунтующего организма. По поводу запахов она не волновалась, так как ароматические палочки, алкогольные пары, пот и иные запахи других гостей, создавали настолько мощную какофонию запахов, что вычленить в ней нечто одно можно было разве что с расстояния в шаг-два.

"Как раз Драгун идет рядом", — мелькнула в голове то ли досадливая, то ли азартная мысль.

Чтобы как-то отвлечься, синеглазка стала рассматривать стражников и прислугу, которые кидали под ноги молодоженам цветочные лепестки. Только сейчас она заметила, что мордочки некоторых из них видела совсем недавно, а стоило копнуть чуть глубже, как стало очевидно, что они же бросали лепестки парой сотен метров назад. Нехитрые умозаключения привели подопечную покровительницы снов к выводу, что во дворце попросту не нашлось достаточного количества жеребцов и кобыл (которым можно было бы доверять в достаточной степени) чтобы построить их живым коридором от большого зала и до покоев новобрачных.

Но вот и этот этап торжества закончился: двое жеребцов, среди которых были аликорн и зебриканец, а также две кобылки, представленные мордочками Жени и Жасмин, вошли в широко распахнутые двери совершенно новых покоев, подготовленных как раз для этой ночи. Друг жениха и подружка невесты задержались на пороге и поднявшись на задние ноги, закрыли створки, благодаря чему в просторной гостиной стало оглушающе тихо. Спустя пару секунд, тишину нарушил почти синхронный облегченный выдох, а затем прозвучали нервные смешки.

— Мальчики, мы вас оставим, — встряхнувшись, земная пони решила взять ситуацию в свои хуфы и подойдя к принцессе, которая выглядела какой-то потерянной, потянула ее к двери, предположительно ведущей в ванную комнату. — Кобылкам нужно привести себя в порядок. Если кто-нибудь к нам полезет, не посмотрю на статус и дам по зубам.

— Не много ли ты на себя берешь? — нахмурился полосатый жеребец.

— Я — подружка невесты, — беспечно отозвалась белая кобыла. — Мне можно.

...

За дверью обнаружился бассейн, являющийся почти точной копией того, который находился между комнатами Жени и Баттерфляя. Отличия состояли только в том, что сам резервуар был выложен красно-золотыми керамическими плитками, а вторая дверь находилась не в противоположной, а боковой стене и вела в спальню молодожёнов. Впрочем, подобные мелочи не сильно волновали белую кобылу, которая неожиданно для себя словно бы "оседлала волну".

Избавив вялую принцессу от наряда и украшений, земная пони скинула собственный наряд и поколебавшись пару секунд, гриву трогать не стала. После этого она затащила зеброчку в теплую воду, вооружилась щетками и знакомыми флакончиками с разными алхимическими составами, чтобы не слушая никаких возражений начать творить.

— Готова к самой запоминающейся ночи в твоей жизни? — воодушевленным голосом осведомилась синеглазка.

— Нет, — буркнула в ответ полосатая кобылка. — Ты и сама знаешь ответ: я не готова и муж мой...

— Не самый плохой вариант, — воспользовавшись заминкой собеседницы, заметила ученица принцессы Луны.

— А ты на моем месте, как бы поступила? — отфыркавшись от комка пены, упавшего с гривы на нос, с вызовом спросила Жасмин. — Неужели под жеребца любого, себя бы подложила?

— Ну во-первых, как говорят у меня на родине: "Поздно пить Боржоми", — все еще жизнеутверждающим тоном отозвалась Женя, но уже следующую фразу произнесла совершенно серьезно: — Кроме того, мой первый раз был куда хуже. Но ничего, я ведь продолжаю жить, радоваться и получать удовольствие от жизни.

— Да неужели? — скептично хмыкнула принцесса. — То-то ты жеребцов к себе не подпускаешь.

— Что поделать, просто мне еще не встретился кто-то... кому я смогу полностью довериться, — слегка замявшись, белая кобыла закончила фразу вновь задорным тоном. — К тому же, кобылки мне кажутся красивее, а минотаврихи...

— Минотаврихи? — не поняла зеброчка.

— У них такие... такие... крупные и упругие вымячки, — мечтательно вздохнув и закатив глаза, синеглазка обхватила собеседницу передними ногами и навалилась на ее спину грудью.

— Эй! — возмущенно воскликнула полосатка. — Ты что себе позволяешь?

— Опять со своей высокой речи сбилась, — заметила Женя, слегка отстраняясь и придерживая Жасмин передними ногами. — Не крутись, мы почти закончили. Сейчас смоем гель и пойдешь к своему благоверному.

— Вот обрадовала, — проворчала недовольная принцесса, но крутиться перестала. — А высокая речь... мы не в той ситуации, чтобы ею пользоваться.

— Скажи, а у тебя был опыт с кобылками? — внезапно сменила тему земная пони.

— А... Что? — после того как последние струйки воды, вылитой из ковша на голову стекли с гривы, полосатка обернулась к собеседнице с широко распахнутыми глазами и потемневшей мордочкой. — Ты что несешь, дикарка? Я — принцесса, а не какая-то служанка.

— Ну-ну, не сердись, — примирительно выставив перед собой передние ноги, синеглазка сидела по пояс в воде и улыбалась. — В этом нет ничего такого...

— Я не... — начала было зеброчка, но прижавшийся к губам хуф заставил ее замолчать, лишь шумно засопев на подобную бестактность.

— Не шуми, а то жеребчики решат, что на нас напали, — Женя хихикнула. — У вас во дворце такое — пара пустяков.

— Пфф... — отвернувшись, Жасмин скрестила передние ноги на груди. — Мы закончили?

Вместо ответа, белая кобыла приблизилась к принцессе и приобняв ее за талию, притянула к себе, после чего провела правым передним хуфом по спине от шеи к хвосту, а когда полосатка вскинула голову, чтобы возмутиться, накрыла ее губы своими.

* * *

(18+)

Секунда ступора сменилась бурей эмоций, в которой смешались возмущение, страх, удовольствие и отвращение. Глядя на белую кобылу с синими глазами снизу вверх, ощущая крепкий, но вместе с тем аккуратный захват ее передних ног, Жасмин поняла, что окончательно потеряла даже иллюзию того, что контролирует ситуацию. В другой ситуации она бы оттолкнула или ударила пони, закричала зовя стражу, попыталась бы вывернуться из объятий, но за день произошло слишком много всего, так что привычные реакции дали сбой и она замерла словно кролик перед удавом...

Тем временем язык Жени скользнул по зубам принцессы, которая тут же поспешила сжать челюсти, едва его не прикусив. Впрочем старшая кобыла и не думала расстраиваться, начав покусывать губы партнерши, лишь обозначая укус, но не желая оставлять отметины. Наконец поцелуй разорвался, но синеглазка отстранилась только на пару сантиметров, так что ее дыхание продолжало обжигать мордочку полосатки, вызывая у нее волны мурашек по телу и мелкие подергивания ушей.

— Ты что творишь, — срывающимся шепотом прокричала зеброчка.

— Ты вся горишь, — отозвалась земная пони.

— Я закричу, — попыталась пригрозить Жасмин.

— Не отпущу, — ответила ей Женя, в то же время немигающим взглядом смотря собеседнице в глаза и левым передним хуфом скользя по ее спине.

— Тебя казнят, — сделала еще одну попытку принцесса, сама до конца не понимая, кого в этом пытается убедить.

— Нет пути назад, — прошептала в ответ белая пони, снова накрывая ее губы поцелуем, но лишь за тем, чтобы когда полосатка попытается ответить, снова отстраниться. — Если хочешь, я уйду.

— Я... не знаю, что хочу, — на этот раз уже точно себе, призналась полосатая кобылка. — Зачем это? Ты рискуешь...

— Импульсивность — мой порок, — отозвалась подопечная покровительницы снов. — Ты чуешь жар меж задних ног? Отбрось страхи и сомнения, сегодня — ночь для наслаждения.

Жасмин ничего не успела ответить, как ее рот снова оказался закрыт. Еще несколько секунд она колебалась, пыталась на что-то решиться, а затем обмякла в объятьях Жени, ощущая себя так, словно бы в ней порвалась какая-то струна. Вскоре она начала отвечать на поцелуй, ощущая как объятья слегка ослабли и теперь только одна нога придерживает ее за талию, а хуф второй передней ноги блуждает по спине, шее, крупу...

Дыхание принцессы стало шумным, а из горла вырвался приглушенный стон, когда подруга прикоснулась к ее напрягшемуся вымячку, начав его массировать круговыми движениями. В ответ она сама обхватила шею белой кобылы передними ногами, стараясь вжаться в нее всем телом, лихорадочно дергая задранным кверху хвостом. Ощущения были совсем не те, которые ей доводилось испытывать с подругами, бывшими столь же не искушенными в ласках...

Тем временем, передняя нога земной пони скользнула по животу вверх, затем снова стала опускаться вниз, чтобы опять подняться вверх. Полосатка попыталась намекнуть, что нужно уделить внимание еще кое-чему, но синеглазка совершенно не обращала внимания на намеки, а сказать вслух не получалось, так как для этого нужно было разорвать поцелуй...

— Тебе пора, — первой отстранившись от тяжело дышащей Жасмин, произнесла с некоторым трудом себя сдерживающая Женя. — Твой принц уже наверное заждался.

— Но я еще не... — хотела было возмутиться принцесса, но наткнулась на ехидный взгляд синих глаз.

— Вот с ним и кончишь, — подмигнула земная пони, опрокидываясь назад и отплывая на середину бассейна. — И поспеши, пока запал не угас.

— Ну ты и... — от возмущения полосатка едва не задохнулась, но все же смогла сдержаться от ругательств. — Ты об этом еще пожалеешь.

Выбравшись из воды, зеброчка встряхнулась по-собачьи и гордо вскинув голову, быстро пошла к двери в спальню, при этом прижимая хвост к промежности. Уже взявшись за дверную ручку, она бросила взгляд назад, чтобы увидеть как синеглазка улыбается и передними хуфами поглаживает собственный живот.

"Гадюка", — мысленно фыркнула Жасмин, рывком открывая створку и почти врываясь в спальню.

(Конец 18+)

Примечание к части

Вот как-то так;)

Время волшебства 2

После того как дверь, ведущая в спальню молодоженов закрылась, Женя еще немного полежала в воде, ощущая как гудит усталое тело и остужая собственное возбуждение, после чего все же выбралась из резервуара и, схватив ближайшее полотенце, стала яростно, почти ожесточенно, вытираться. Голова слегка шла кругом, но она уверенно могла держать себя в хуфах, что впрочем не мешало совершать поступки, на которые белая кобыла ни за что бы не решилась в ином состоянии.

"Все прошло довольно... сносно. Если Жасмин сейчас сама не изнасилует Шейка, то точно не будет возражать против его ласк. Бррр... Чувствую себя той еще гадиной, уверенно идущей по следам своей первой "наставницы". Что-то я часто стала вспоминать Себрис... Не к добру".

Приведя себя в относительный порядок, земная пони накинула легкий шелковый халат белого цвета, едва прикрывающий круп (все же рассчитан он был на явно менее крупную зебру) и вышла в общую гостиную, где никого не обнаружила. Пожав плечами, она прислушалась к тишине за дверью, затем сосредоточившись посмотрела в сторону спальни духовным зрением и убедилась, что помещение огорожено барьером, в который влито столько магии, что он светится словно звезда в ночи. Пришлось даже пару раз моргнуть, после чего смахнуть с мордочки выступившие слезы.

"О новобрачных можно не беспокоиться. Пусть себе новобрачатся хоть до завтрашнего вечера. А мне здесь делать больше нечего", — сделав такой вывод, синеглазка со спокойной душой направилась к выходу.

За дверями, перегораживающими вход в покои принцессы и принца, подружку невесты встретили шестеро жеребцов, трое из которых были пони трех рас, двое — Химерами, ну и последний — обычным зебриканским солдатом.

— Госпожа Женя, что-то стряслось? — вытянувшийся по стойке "смирно" единорог, отдаленно знакомый по путешествию на дирижабле, изобразил готовность "служить и защищать".

— Все в порядке, — отозвалась белая кобыла. — Разве есть подозрения в обратном?

— Гхм... — зебриканец неуверенно привлек к себе внимание, затем пояснил реакцию напарника: — Просто вы странно одеты, госпожа Женя.

"Могла бы и сама догадаться. Шелковый халатик в обтяжку — это не то, что ожидают увидеть на подружке невесты, которая выходит из спальни молодоженов", — пронеслась в голове земной пони стремительная мысль.

Решив, что лучшая защита — нападение, синеглазка спросила:

— Вы имеете что-то против моего наряда? Мое платье промокло, так что пришлось искать ему замену...

"Мне было лень натягивать на себя эти тряпки. Да и не уверена, что смогла бы сейчас нормально одеться без посторонней помощи".

— Что вы, вам очень идет, — поспешил заверить ученицу принцессы Луны зеленый пегас. — Ткань удачно гармонирует с цветом вашей шерстки и очерчивает изгибы фигуры... Впрочем, как модельер-любитель, могу порекомендовать чуть более свободные одеяния, возможно с разрезами на подоле и рукавах.

"Издевается, мелкий...", — мысленно махнув на жеребцов ногой, белая кобыла церемонно кивнула и неспешно пошла прочь от двери.

— Я учту ваш совет, — произнесла Женя, после чего поддавшись желанию совершить какую-нибудь шалость, стала пародировать походку Скриншилд, почти сразу ощутив как минимум четыре пары глаз, взгляды которых приковались к ее крупу.

"Как там говорила Бэби Харт? "Жеребцы готовы смотреть на все, что шевелится, а то, что не шевелится, расталкивают и потом смотрят". Конечно, поступила она как та еще сука, но... бывает, что я по ней скучаю", — из-за всплывших воспоминаний, игривое настроение пошло на спад, чему даже алкогольный туман в голове был не в силах помешать.

В груди словно бы заколола обида, к которой примешалось слабое чувство вины. Навалилось ощущение одиночества, собственной ненужности и бесполезности. Захотелось забраться под одеяло, свернуться калачиком и...

— Женя, ты в порядке? — прозвучал рядом с правым ухом голос Баттерфляя, который словно призрак материализовался из воздуха.

— Лучше не придумаешь, — чуть криво улыбнувшись нежно-желтому пегасу, отозвалась белая кобыла.

— Да? — скептично выгнул брови летун. — По тебе видно.

— И зачем тогда спрашиваешь? — раздраженно дернув ушами, синеглазка пошла дальше по коридору.

— Просто, я за тебя беспокоюсь, — ответил жеребец.

— Да ты что, — удивилась Женя. — Будь другом, дай мне побыть одной.

Атрибут Власти пошел рядом, чуть слышно стуча хуфами по мраморному полу. Наконец, шагов через пятьдесят, он предложил:

— Не хочешь развеяться?

— Все, чего я сейчас хочу — это лечь в кровать и уснуть без сновидений, — чуть грубо заявила земная пони.

— Да ладно тебе, Женя, я же вижу, что тебя что-то гнетет, — нежно-желтый пегас коснулся крылом спины синеглазки, за что был одарен сердитым взглядом, тут же одернув конечность. — Ладно-ладно, я все понял. Но все же, не хочешь полетать? Если не поможет, обещаю оставить тебя в покое и больше не буду навязывать свое общество.

Слова отказа уже почти сорвались с губ подопечной покровительницы снов, но она сдержалась и задумалась над перспективой подышать свежим воздухом. Еще раз посмотрев на Баттерфляя, Женя приняла решение:

— Идем.

"Хватит уже строить из себя обиженную невинность. Тем более, что самой невинности уже давно нет".

...

Атрибут Милосердия довольно быстро раздобыл для своей спутницы крылья модели "махаон" и летную броню для земных пони. В сопровождении десятка пегасов и пары зебродраконов вышли на верхнюю площадку одной из боковых башен дворца, откуда взлетели в ночное небо. Охрана предупредила о том, чтобы синеглазка не опускалась на уровень крыш города и не залетала за внешнюю стену, так как из-за активного барьера, залететь обратно без посторонней помощи не сможет.

Ощущая потоки прохладного ветра, пробивающиеся под экипировку и вызывающие табуны мурашек под шерсткой, Женя ощутила некоторое облегчение. Ей казалось, что вместе с каменными строениями, зебрами и пони разных рас и цветов, внизу остались все проблемы, в то время как впереди находились свобода и безмятежность. Лишь присутствие других летунов слегка мешало, но с этим можно было смириться.

В небе ярко горели звезды и луна, где-то внизу виднелись костры, парочка пожаров, толпы снующих туда-сюда непарнокопытных...

"Фанатские войны — экшн вдвойне. А тут наоборот: розовая мечта хиппи — свободная любовь в полном разгаре".

— Как тебе зрелище? — спросил подлетевший поближе розовогривый летун.

— Зебры умеют отрываться, — фыркнула в ответ земная пони. — Правда, эта обстановка не сильно настраивает на романтику.

— Разве я обещал романтику? — удивился (насквозь фальшиво) Атрибут Милосердия.

— А разве нет? — в тон ему произнесла синеглазка. — Пригласил кобылку полетать под луной, а теперь идешь на попятную?

— Командир, госпожа Женя дело говорит, — подал голос один из охранников, летевший в паре метров позади и его поддержала остальная команда.

— Предатели, — буркнул нежно-желтый пегас.

— Ну? — поторопила земная пони.

— Я думаю, — отозвался Баттерфляй.

— Да чего там думать? — снова подал голос крылатый пони из эскорта.

— Если бы я приглашал кобылку на свидание, то сразу бы все придумал, — поддакнул напарнику другой жеребец.

— Лучше бы не зубоскалили, а протянули командиру ногу помощи, — фыркнула белая кобыла. — А то на словах вы все — герои и чемпионы, а как до дела доходит...

— А вот с этого места поподробнее, — попросил нежно-желтый пегас. — Кто это "вы все" такие?

— О, я вижу, ты уже придумал романтическое развлечение? — ничуть не смутившись, перешла в наступление синеглазка. — И вообще: что это за допрос средь... темной ночи?

— Ладно уж, опустим эту тему до лучших времен, — усмехнулся в ответ розовогривый летун. — Не хочешь проверить, как высоко сможешь взлететь?..

...

Прошло не менее часа, прежде чем полностью измотанная Женя приземлилась на площадку, с которой еще недавно взлетела к ночным небесам. Рядом опустился Баттерфляй, выглядящий так, будто бы вовсе не запыхался, что слегка било по самолюбию и гордыне.

— Оставь здесь, — произнес крылатый жеребец, указывая на искусственные крылья. — Парни потом отнесут на корабль.

— Вот и хорошо, — широко зевнув, белая кобыла сделала пару шагов, тут же ощутив как под хуфами дрожит опора. — Землетрясение...

— Скорее уж это тебя штормит, — хмыкнул на это предположение розовогривый летун и предложил: — Может быть тебе помочь?

— Я в порядке, — отмахнулась земная пони, за что едва не заплатила встречей мордочки и белого камня, внезапно прыгнувшего из-под ног вверх.

— Угу, — ничуть не смутившись, Атрибут Милосердия обхватил синеглазку передними ногами и аккуратно усадил. — Хм, да у тебя почти истощение.

— Это ты во всем виноват: загонял бедную пони, — обвинительно ткнула собеседника локтем ученица принцессы Селестии. — И не спорь, а то хуже будет.

— Я и не спорю, — пожал плечами Баттерфляй. — Не уследил и вообще... Давай-ка я тебя до комнаты отнесу.

— Хм? — вопросительно изогнула брови Женя.

Вместо ответа нежно-желтый пегас лег на живот и велел:

— Залезай мне на спину и держись крепче.

— Предлагаешь кобылке себя оседлать? — усмехнулась земная пони.

— Почему нет? — беспечно откликнулся жеребец. — Сперва я покатаю тебя, потом...

— В твоих мечтах, — фыркнув, синеглазка все же забралась на спину розовогривого летуна, который хоть и был чуточку меньше ростом, но на ноги поднялся легко, словно бы никакого лишнего веса не ощущал. — А ремни безопасности у тебя есть?

— Что-нибудь придумаем, — пообещал Атрибут Милосердия и расправив крылья, развернул их так, чтобы они придерживали пассажирку справа и слева. — Теперь лучше?

— Угу, — развалившись на спине Баттерфляя, ответила белая кобыла. — Вперед, Буцефал, нас ждут почет и слава!

— Не знаю, кто такой этот Буцефал, но мне его уже жалко, — делая первый шаг, заявил нежно-желтый пегас.

...

До комнаты, которую выделили во дворце для ученицы принцессы Луны, они добрались без приключений, и только когда розовогривый летун постучал в дверь, которую открыла взволнованная Розита, Жене удалось увидеть реакцию на ту композицию, которую они из себя представляли: полосатая служанка открыла рот и округлила глаза, замерев на пороге, а когда жеребец откашлялся, с писком отскочила в сторону, бормоча какие-то извинения. Баттерфляй же, войдя в покои своей подруги, осторожно сгрузил ее на кровать и самолично избавив от последних элементов одежды, заботливо укутал одеялом. Отдав зеброчке последние распоряжения о том, что может потребоваться госпоже, он ушел в комнату с бассейном, оставив кобыл наедине.

— Госпожа Женя, я могу вам чем-нибудь помочь? — осторожно спросила полосатая кобылка, заглядывая в мордочку сопящей пони.

— Отдыхай, Рози, если что-нибудь понадобится, я тебя позову, — улыбнувшись зеброчке, синеглазка смежила веки, всем своим существом ощущая, как тревоги уходят прочь, а где-то в груди зарождается теплое солнышко.

Примечание к части

Жду отзывов.

После свадьбы...

Огромная занимаемая Римом площадь — это как сила города, благодаря которой он мог вместить в себя большое количество жителей, производства и склады, но так же слабость, из-за которой даже при наличии времени, найти кого-то конкретного, кто умеет прятаться, становится задачей нетривиальной. Корнелий как раз был из тех зебр, кто умел прятаться и активно использовал этот навык, плутая по улочкам и переулкам, заметая следы и сбрасывая со своего хвоста возможную погоню. Его совершенно не смущало наличие Химер, патрулирующих небо и землю, которым помогали пони, вовсе теряющиеся в переплетениях путей.

Только к рассвету Брут добрался до складов, в одном из которых был оборудован запасной пункт сбора повстанцев, переживших минувшую бойню и не попавших в копыта прихвостней Цезаря и аликорнов. Возвращаться к старому другу было опасно, да и не хотелось наводить ищеек на этот след, так как если он сумеет остаться в стороне от расследования, то еще послужит делу сопротивления...

На самом деле, подобные места сбора были созданы в каждом из секторов Рима, которые сами по себе напоминали полноценные города. Как раз в это же время, по мнению лидера повстанцев, соратники должны были закончить собираться и готовиться залечь на дно, чтобы когда суета уляжется, покинуть пределы столицы и присоединиться к основным силам.

Пройдя мимо ворот, закрытых снаружи на массивный замок, Корнелий сосредоточился и ощупал своим вниманием окрестности убеждаясь в отсутствии наблюдателей. После этого он отогнул деревянную панель у основания стены, оказавшуюся замаскированной дверцей и ловко ввинтился в узкий лаз.

Спустя пару секунд его хуфы уже ступали по ровному каменному полу, где между деревянными контейнерами, установленными друг на друга подобием пирамид, сидели десятка два усталых и подавленных истинных зебриканцев.

Жеребцы и кобылки, прошедшие суровую подготовку, ни раз бывавшие в настоящих боях, доказавшие свою преданность пути сопротивления разлагающему Зебрику влиянию Цезаря, ощущались если не сломленными, то надломленными — точно. Слишком многих они сегодня потеряли, непозволительно большие ожидания были возложены на данную операцию...

"Хотя бы дозоры установили — уже хорошо", — краем сознания отметил Корнелий, молчаливым кивком приветствуя поднявшихся на ноги офицеров.

Бруту хотелось бы упасть на подстилку и уснуть часиков на десять, но подобной роскоши позволять себе было нельзя. Он должен был выслушать отчеты, отдать распоряжения, своим примером воодушевить и вдохновить соратников на продолжение борьбы. Если же упустить момент, то сомнения поселившиеся в душах славных зебр, обязательно дадут свои всходы, которые могут проявиться в совершенно неподходящее время.

— Аве, Брут, — шутливо отдал честь лейтенант местной ячейки сопротивления.

— И тебе не кашлять, — отозвался старший жеребец. — Как обстановка?

— На точку сбора пришли только три десятка бойцов, — хмуро ответил собеседник. — Треть я отправил отсыпаться, остальные ждут распоряжений и готовятся... к чему-то.

— Молодцы, — кивнув, Корнелий добавил: — До вечера мы остаемся здесь, так что можешь оставить посты и отправить остальных на боковую, а потом под зельями мимикрии, будем пробираться вглубь сектора.

— Вглубь? — удивился офицер. — Не лучше ли идти к внешнему периметру?

— Там нас будут искать в первую очередь, — покачал головой глава повстанцев. — В городе же мы сможем скрыться в каком-нибудь особняке...

Не успел Корнелий договорить, как по помещению пронесся громкий гудок, который оповестил о нарушении защитного периметра, поддерживаемого амулетами с духами воздуха. В следующую секунду потолок взорвался осколками и вниз ударил столб света, разрезающий полумрак убежища будто острый нож. Первому взрыву с отставанием в секунду вторили еще три, а затем в проломы хлынули Химеры и чейнджлинги.

Раздались хлопки выстрелов самострелов, вспыхнули огненные цветки, засияли зеленые вспышки магии подменышей. Повстанцы вступили в яростный, неравный и безнадежный бой, прямо на ходу принимая боевые формы волков. Кто-то даже выпустил огненного духа, но его быстро задавили артефакты зебродраконов.

"Нужно уходить, пока меня не заметили. Им уже не помочь", — промелькнула в голове полосатого жеребца мысль, а в следующее мгновение он прыжком ушел с места удара кровавого хлыста.

— Надо же, какой шустрый, — оскалив зубы в улыбке, облизнувшись длинным языком и охаживая себя хвостом по бокам (словно кобыла в охоте) на пол приземлилась иссиня-черная перепончатокрылая пони, с ярко горящими желтыми глазами. — Ты ведь не думал, что сможешь сбежать?

Вместо ответа Корнелий применил защитную технику "щит духа", которая придала его телу прочность камня. Сделал он это как раз вовремя, так как в следующий миг превратившийся в острую ленту кровавый хлыст, на огромной скорости попытался отсечь передние ноги повстанца.

Рывок вперед, к нагло ухмыляющейся бэтпони был стремительным, а примененный передними хуфами "таран духа" сокрушил пол, заставив его разлететься осколками камня. Однако кобыла успешно уклонилась от атаки, зашла жеребцу во фланг и ударила крылом, кромка которого украсилась кровавым лезвием.

— Шшш, — зашипев от боли, начавшей распространяться от раны по жилам словно их растворяла кислота, Брут крутанулся на месте и попытался припечатать противницу задними ногами, но лишь колыхнул воздух на том месте, где она была мгновение назад.

— Ммм... — томно промычала пони, отвешивая зебриканцу оплеуху правым передним хуфом. — Не разочаровывай леди: покажи все, на что способен.

— Раз так просишь, — "щит духа" благополучно спас Корнелия от серьезных повреждений, а разбитая скула была малой ценой за то, что череп не лопнул как спелый арбуз, но продолжать испытывать свою защиту все же было чревато, так как чем больше проходило времени, тем меньше становилась вероятность успешного побега.

Второй дух-хранитель охотно поделился с контрактором силой и полосатый жеребец, разорвав дистанцию с противницей, выдохнул струю ослепительно-белого огня. Кровавый щит, вставший на пути атаки в последний момент, дал своей создательнице мгновения на то, чтобы ускользнуть из-под удара, опалив лишь самый кончик дернувшегося хвоста.

— Да ты горячий жеребчик, — хихикнула перепончатокрылая летунья, выпуская с десяток игл, которыми целилась прямо в морду противника.

Брут инстинктивно дернул головой, стараясь прикрыться левой передней ногой, из-за чего потерял бэтпони из поля зрения. Расплатой за эту ошибку стал удар задних ног в левый бок, которым кобыла вогнала два металлических штыка в плоть зебриканца. На этот раз "щит духа" не смог защитить полностью, из-за чего легкое оказалось пробито.

Зеленая вспышка магии на миг ослепила Корнелия, но он на одних лишь рефлексах, вбитых в подсознание опытом сражений с пони, сумел уйти из-под удара удерживаемого телекинезом меча. Когда же зрение прояснилось, вокруг уже находились четверо бэтпони, точно копирующие его противницу.

"Фальшивки. Все", — констатировал зебриканец, прекрасно ощущающий более слабые души этих мухапони, только и умеющих прикидываться кем-то другим (хотя в минувшем штурме дворца, они сыграли значительную роль, встав на защиту Цезаря).

Рывок и удар, блок и новый рывок, а затем сдвоенный удар... Корнелий экономил силы, стараясь максимально экономно отбиваться от наседающих перевертышей и присоединившихся к ним Химер, которые словно бы пытались отвлечь его от чего-то по-настоящему опасного. Мышепони же вовсе исчезла из восприятия, будто бы была лишь призраком, либо вовсе плодом разыгравшегося воображения.

"Сзади, сверху, справа", — в эти мгновения, оказавшись зажатым со всех сторон, Брут как никогда раньше понимал смысл выражения "Как уж на сковороде".

Новое появление перепончатокрылой летуньи ознаменовалось болезненным ударом в шею, который хоть и не сломал позвоночник, за что следовало благодарить все тот же "щит духа", но заставил потемнеть в глазах и пошатнуться, чтобы тут же получить серию ударов по морде, в грудь, пинок заставивший встать на задние ноги и сдвоенный удар задних ног в живот, отбросивший полосатое тело на полдюжины метров. Перекувырнувшись в воздухе, повстанец плюхнулся на грудь и живот, бессильно раскинув ноги в стороны. Он еще мог сражаться, но в сложившихся обстоятельствах, от этого уже не было смысла. Но и сдаваться сопротивленец не собирался: слишком много секретов хранила его голова, чтобы отдавать их Цезарю и аликорнам...

— Поцелуйте мой полосатый круп, — прохрипел Корнелий, отдавая духу-хранителю последний приказ, в тот же миг ощущая, как сгорают оболочки души.

...

Проморгавшись, Себриз поднялась на все четыре ноги, осторожно шевельнула крыльями и поморщилась, обнаружив их в довольно плачевном состоянии. Она поняла, что не успевает оглушить противника только тогда, когда уже совершила рывок и занесла ногу для удара, так что пришлось поспешно изворачиваться, закрываться крыльями и укутываться в кровавый кокон (благо этой жидкости вокруг оказалось достаточно). Но даже так, "огонь души", вспыхнувший ярким взрывом, не только опалил ее, но и приложил об стену склада, выбивая дух. Чейнджлингам повезло еще меньше, так как далеко не все они успели создать магические барьеры, да и те слабо подходили против воздействий такого уровня.

"Гррребаные мастера школы духа. Лучше бы это был некрофил или зоофил. Хотя... Нет, с токсикоманом я бы встречаться точно не хотела: мне прошлого раза хватило по уши", — пошатываясь, бэтпони подошла к ближайшему полосатому телу, пусть частично и опаленному, но процентов на восемьдесят "сырому".

Пить кровь, пусть даже мертвого врага (какая гадость) на глазах у союзников не хотелось, но повреждения требовали скорейшего излечения, а иного способа ускорить регенерацию она не знала. Использовать же для пополнения сил подменышей или Химер...

"В более интимной обстановке — очень даже "да". Сейчас же, меня просто не поймут".

Присосавшись к куску мяса, еще недавно бывшему членом повстанческого сопротивления, перепончатокрылая летунья с отвращением стала пить кровь, почти полностью лишенную жизненной энергии. Ей предстояло позаботиться о подчиненных, затем отчитаться за провал операции с захватом лидера сепаратистов (Баттерфляй обязательно будет зубоскалить, отыгрываясь за Женю) ну и подумать о том, стоит ли торопиться с визитом к ученице, который явно не пройдет без мордобоя.

План подраться, потрахаться и помириться, уже не казался таким хорошим...

* * *

Проспав до полудня, Женя привела себя в пристойный вид и в сопровождении Розиты отправилась на обед. В трапезной она встретила нескольких знакомых зебр, пони из свиты аликорна, ну и своего учителя духовных искусств, который предложил не тратить зря время, пока принцесса наслаждается первыми днями семейной жизни, а заняться саморазвитием.

Так как Баттерфляй, да и почти все остальные знакомые, оказались заняты разборкой последствий свадьбы, а бездельничать было откровенно скучно, белая пони согласилась. Впрочем, ее не отпускало ощущение, будто ей специально нашли занятие для того, чтобы она не путалась под ногами и не считала себя брошенной всеми.

"За кого они меня держат? Будто бы я сама все не понимаю и стоит меня оставить без присмотра, тут же найду на круп неприятностей. Я вам не котенок Гав, который идет за проблемами, только по той причине, что они его ждут", — обиженно ворчала (пусть и только в собственных мыслях) земная пони, следуя в зал для медитаций.

...

Устроившись на мягком коврике и следуя инструкциям наставника, синеглазка погрузилась в состояние транса, начав выбрасывать в пространство вокруг себя волны магии и духовной энергии, наполняя их одинаковыми мыслеобразами:

="Вопрос, разговор, предложение".

Разговор с духами, особенно молодыми, слабыми и неопытными, был тем еще испытанием воли и воображения, так как прямую речь они не понимали и нуждались в целых цепочках ассоциаций. Как ни странно, но посылы в виде картинок и ощущений для них были ближе, нежели наборы звуков, которые казались сущностям бессмысленными колебаниями воздуха.

="Вопрос, разговор, предложение".

Раз за разом повторяя одни и те же действия, ученица принцессы Луны пыталась дозваться до того самого духа воздуха, который прошлым вечером помог ей с выступлением. Пришлось потратить две трети резерва сил, прежде чем пришел отклик в виде мыслеобразов:

="Интерес, согласие, разговор".

Ощутив облегчение от того, что первый же заход оказался удачным (полосатый жеребец предупреждал, что на установление полноценного контакта могут уйти дни) Женя продолжила своеобразный диалог:

="Предложение, контракт, обмен".

Дух думал несколько секунд, прежде чем отозваться:

="Вопрос, обмен, предмет, условия".

="Союз, обмен, ощущения, знания — сила".

="Интерес, обмен, сила — ощущения, магия, знания, контроль".

"Жадный же мне дух попался. За свою силу хочет в полное распоряжение мое тело. Облизнешься: моя тушка мне дорога, как память".

="Сила — магия, ощущения, информация, половина".

Ожесточенный торг продолжался почти час, в процессе даже пришлось сделать перерыв для восстановления сил, но в итоге, не без помощи советов старшего шамана, духа все же удалось подписать на обоюдовыгодный контракт. Когда же все условия оказались выполнены, измотанная земная пони, выглядящая так, словно бы целый день таскала мешки с картошкой, отказавшись от приглашения на ужин отправилась в спальню. Все это время, словно хвостик, за госпожой Женей следовала Розита, бдительно охраняющая свою покровительницу от нежелательных встреч.

Сама синеглазка заметила опеку только тогда, когда зеброчка придержала ее за хвост, не дав столкнуться с каким-то полосатым жеребцом, наряженным в алые шелка и обвешанным драгоценностями, словно новогодняя елка игрушками. К удивлению белой кобылы, зебриканец был сильно раздосадован тем фактом, что им не удалось столкнуться, за что ожёг служанку яростным взглядом, но под вниманием пары единорогов, все же вынужденно гордо удалился.

— И сколько раз?.. — обернувшись к полосатке, улыбнувшись уголками губ и вопросительно выгнув брови, поинтересовалась ученица принцессы Луны.

— Семь, — потемнев мордочкой, смущенно потупила взор Розита, невинно шаркнув передним правым хуфом.

"М-да. Сильно же я в себя ушла, если шесть раз упустила подобные провокации", — благодарно кивнув спутнице, дальнейший путь земная пони проделала уже более внимательно смотря по сторонам.

Расслабиться удалось только тогда, когда позади хвоста закрылась дверь, отсекая спальню от остального дворца. Женя тут же скинула с себя повседневный наряд и потрепав по макушке младшую кобылку, проследовала в ванную комнату, где с радостным взвизгом прыгнула в бассейн. Сделав пару кругов вдоль бортиков резервуара, она устроилась в одном из углов, передние ноги закинув на верхние поверхности стенок бассейна.

Поддавшись лирическому настроению, земная пони привычно прокрутила в голове события минувшего дня, все больше убеждаясь в том, что ее от чего-то отвлекали. Затем вспомнила ситуацию с Рози, которая уцепившись зубами за кончик ее хвоста, удержала госпожу от плотного знакомства с полосатым жеребцом. На ум тут же пришла детская песенка, которую синеглазка решила спеть:

Куда идет король — большой секрет...

А мы всегда идем ему во след,

Величество должны мы уберечь,

От всяческих ему не нужных встречь...

— Ох рано, встает охрана, — протянул Баттерфляй, вваливаясь в ванную комнату, а затем переваливаясь через бортик резервуара, чтобы упав в воду поднять облако брызг.

— А ты откуда знаешь? — удивилась подопечная покровительницы снов, стряхивая с себя всякую расслабленность.

— Откуда-откуда, — отфыркиваясь с зажмуренными глазами, отозвался нежно-желтый пегас. — Я в армии служу.

— Пфф, — выразила весь свой скепсис земная пони, но решила не развивать тему и заговорила о другом: — Неважно выглядишь.

— Разве? — фальшиво удивился летун. — А чувствую себя на все сто...

— ...лет, — хмыкнула синеглазка и подхватив флакончик с шампунем (на этот раз укрепляющим шерсть, а не вытравляющим все краски) а также щетку с двумя видами щетины, перебралась на половину бассейна жеребца. — Атрибут Милосердия, повернись к бортику передом, а ко мне крупом и немного наклонись.

— Это зачем еще? — подозрительно прищурился Баттерфляй.

Закатив глаза к потолку Женя насмешливо ответила:

— Буду лишать тебя анальной невинности при помощи щетки, в качестве смазки используя шампунь.

— Пожалуй откажусь, — опасливо отодвинувшись от собеседницы, нежно-желтый пегас заметил: — Я конечно рад, дорогая, что ты решила перевести наши отношения на новый уровень, но мне завтра рано вставать и вообще...

— Баттерфляй, не тупи, а? — попросила Женя. — Поворачивайся, мыть тебя буду. Должна же я заботиться о своем "женихе".

— Хм, — взгляд летуна все еще был подозрительным, но вместо дальнейших протестов, он просто усмехнулся и повернувшись к бортику, устроил голову на перекрещенных передних ногах, свободно расправив крылья. — Будь со мной нежной, дорогая, у меня это в первый раз.

— Юморист, блин, — покачала головой белая пони, устраиваясь позади жеребца и начиная распутывать его гриву. — Что вообще происходит во дворце, да и городе? Слабо верится, что вчерашние беспорядки — это последствия пьянки.

— Заметила все же, — констатировал Атрибут Милосердия, зажмуривая глаза и прижимая к голове уши от ощущений хуфов собеседницы, массирующих голову и шею.

— Я может быть и не самое умное в мире существо, но смею надеяться, что и не полная дура, — отозвалась земная пони.

— Что ты, дорогая: ты вовсе не толстая, — шутливо заверил синеглазку розовогривый летун.

— Еще один намек в таком роде и я все же познакомлю твой круп с щеткой, — пообещала Женя.

— Мой рот на замке, — одухотворенным голосом заявил Баттерфляй.

— Значит, не расскажешь? — полувопросительно полуутвердительно произнесла белая кобыла, смывая с гривы собеседника пену.

— Пожалуй... расскажу, — решил нежно-желтый пегас. — А то ведь ты можешь начать искать ответы сама... Только вот, с чего бы начать?

— С начала? — предположила земная пони.

— Гхм, — прочистив горло, розовогривый летун стал вещать хорошо поставленным голосом: — Сначала ничего не было...

— Пропусти неинтересные подробности и переходи сразу туда, где нужно смеяться, — ласково попросила синеглазка, повторно смывая пену от шампуня.

— Ладно, — перейдя на серьезный тон, Атрибут Милосердия начал излагать подробности текущей в Зебрике ситуации, добавляя собственные мысли и предположения.

Жене оставалось слушать и поражаться тому, что она умудрилась не заметить такое событие, как попытку захвата дворца силами повстанцев.

Примечание к части

Вот как-то так.

Не тратя время попусту

Днем и ночью Корпус Справедливости, которым командовал один из Атрибутов Власти, медленно и неостановимо продвигался на юг. Гусеничные танки, похожие на широкие и приземистые вытянутые треугольники, при помощи своих главных калибров сносили возникающие на пути препятствия в виде хищных растений, толстых деревьев, земляных насыпей. Скорострельные крупнокалиберные пулеметы, оглашая пространство громким стрекотом, выкашивали выбегающих, выползающих, выпрыгивающих и вылетающих из зарослей чудовищ, которых на вторженцев натравливали друиды сепаратистов. Земные пони, закованные в тяжелую броню, выстреливая магическими лучами из кристаллов вставленных в шлемы, слаженными залпами сметали менее значительные преграды, тысячами ног вытаптывая землю и смешивая с грязью останки павших врагов. Единороги же вступали в дело только тогда, когда следовало разровнять какие-нибудь овраги и ущелья, через которые было тяжело переправить тяжелую технику...

Пегасам, бэтпони, чейнджлингам и летунам с искусственными крыльями, днем и ночью без сколь-нибудь продолжительных перерывов, приходилось курсировать вдоль широкой полосы оставляемой просеки, чтобы не позволять друидам заново засадить землю своими растениями уже позади колонны техники, тем самым перерезая снабжение армии. При помощи магии они выкорчевывали молодые деревца, зажигательными бомбами выжигали кустарники, использовали осколочные гранаты и самострелы, чтобы гонять отряды диверсантов, но и сами не рисковали углубляться на территорию все еще занятую джунглями.

Каждые сутки Корпус Справедливости проходил два-три десятка километров, непрерывно ведя сражение то с хищниками, то с растительностью, то с насекомыми. Повстанцы практически не высовывались из-за деревьев, предпочитая спускать на пони свои творения, стрелять из засад, устраивать минные поля, газовые атаки, а пару раз даже подвергли бронетехнику артиллерийскому обстрелу (похожие на огромные яйца снаряды, при столкновении с землей высвобождали воспламеняющийся сжиженный газ и разбрасывали острые осколки). Дирижаблям приходилось курсировать над наземными войсками, при первом же намеке на очередную серьезную угрозу, заливая орудийным огнем позиции врага.

И вроде бы пони побеждали, час за часом, шаг за шагом отвоевывая у джунглей территорию, оставляя за собой широкую полосу выжженной и вытоптанной земли, но вместе с тем солдаты ощущали, как противник приспосабливается к новым условиям и находит иные способы противостоять ранее неизвестному оружию: неэффективные набеги хищников, способные разве что задержать танки и тяжелую пехоту, своими телами заваливая противника, все еще продолжались, но скорее как отвлекающий фактор, заставляющий постоянно находиться начеку, а вот "лягушки" (мины, выпрыгивающие из-под земли и, взрываясь с громким хлопком, разбрасывающие на два-три метра вокруг себя острые шипы) кислотные лианы, словно змеи обматывающиеся вокруг конечностей, впиваясь в броню и плоть мелкими крючками, плюющиеся из обрубков зеленой жидкостью заставляющей шипеть металл, взрывающиеся птицы-самоубийцы, падающие на головы жеребцам своими острыми клювами и многие другие детища нездоровой фантазии полосатых магов жизни, раз за разом приносили ущерб военной машине Эквестрии. К счастью, еще при планировании данной операции, командование предвидело многие из возможных неудобств, так что службы снабжения заготовили как фильтры для воздуха и воды, так и артефакты для систем замкнутого дыхания, конденсации чистой жидкости из окружающего пространства, лечебные составы и амулеты, не говоря уже о проекторах защитных полей и оружии с броней.

Из-за обширности пространств, занятых лесом, а также рассеянности повстанцев по территориям, которые они использовали как укрытие и биолабораторию по выращиванию оружия, не было никакой возможности накрыть их штаб одним ударом, окончательно решая проблему сопротивления. Однако, по той же причине, полосатые сепаратисты не могли причинить серьезного вреда самим эквестрийцам, мощь корпуса вторжения которых была собрана в один кулак.

В то же время, лояльные Цезарю войска Зебрики, получив поддержку Корпуса Милосердия, возглавленного самим Баттерфляем, отправившимся в военный поход вскоре после свадьбы Сунрайс Шейка и Жасмин, наступали с юга на север, стремясь соединиться с новыми союзниками. В отличие от пони, они использовали почти все те же средства ведения войны, что и их сородичи, начиная от боевых химер и разных ядов, заканчивая алхимическими зельями, позволяющими менять облик.

* * *

— Ну... — лежа на белом и пушистом облачке, темно-синяя крылато-рогатая кобыла приложила правый передний хуф к подбородку. — В общем — неплохо.

— Неплохо? — белая земная пони, только что завершившая настраивать последнюю команду для своего подсознания, возмущенно воззрилась на наставницу. — Неплохо? Я две недели, каждую ночь, вместо отдыха и тренировок занималась самым извращенным видом секса с собственными мозгами, а все, что ты можешь сказать: "Неплохо"!

— Уймись, ученица, — строгим тоном одернула ее Луна, слегка придавив своей силой, но тут же смягчилась. — Ты не занимаешься магией разума и пяти лет, но уже достигла весьма достойных результатов. Однако, я замечу тот маленький факт, что по-моему мнению "хорошо" — это когда ты можешь управлять собственными телом и разумом, без всяких там вспомогательных установок и разнообразных костылей. Меня безмерно радует, что прежде чем начинать в очередной раз извращаться над своими мозгами, ты сперва решила посоветоваться со мной, а то боюсь в ином случае, мне бы пришлось немало потрудиться, прежде чем удалось бы вернуть пускающему слюни овощу хоть капельку самосознания. И это при условии, что один из твоих "боевых режимов", не убил бы тебя до момента моего вмешательства.

В ответ на эту тираду, произнесенную тоном, будто бы принцесса говорила с непонятливым жеребенком, Женя набрала в грудь воздуха и открыла рот для ответа, но вместо длинной речи, просто выдохнула и повесив ушки, опустила мордочку, виновато пробормотав нечто невразумительное. Аликорна же, спрыгнув со своего маленького облачка, с которого она следила за работой ученицы, на большое, обошла ее сзади и усевшись на круп, обхватила передними ногами и крыльями, скрещивая их на груди синеглазки.

— Ты действительно проделала хорошую работу, Женя, и я, как твоя наставница, горжусь твоими успехами, — покровительница снов сделала паузу, затем положила подбородок на макушку своей подопечной и добавила: — Но постарайся все же не злоупотреблять всеми этими режимами: отключение какой-либо эмоции, органа чувств, блокировка памяти, либо их чрезмерное стимулирование, мало того, что окажут тлетворное влияние на личность, но еще и тело подвергнут тяжелым нагрузкам.

— Обещаю, что буду осторожна, — произнесла белая пони. — Я совсем не хочу себе навредить.

— Верю, — крепче прижав к себе земную пони, принцесса заявила: — Но если ты все же себя убьешь своими экспериментами, я тебя оживлю, напою афродизиаками, а потом запру в бане для жеребцов. Тогда урок точно пойдет впрок...

...

Проснувшись после разговора с наставницей, Женя еще некоторое время лежала в кровати, в своей комнате во дворце Цезаря. Передними ногами она со спины обнимала молодую зеброчку, растрепанная грива которой щекотала нос и вызывала желание чехнуть.

"Пожалуй, я не хочу знать, было ли шуткой последнее обещание наставницы", — решила для себя белая кобыла, слегка поерзав, чтобы удобнее устроиться на подушке.

— ... — вздрогнув, Розита проснулась и тут же попыталась вскочить, но пересилить земную пони, занимающуюся боевыми искусствами и развивающую духовное тело, у нее не было ни малейшего шанса. — Госпожа Женя, вы уже проснулись?

— Угум, — лениво отозвалась синеглазка, после чего носом потерлась о макушку полосатой кобылки. — Может еще часик поваляемся?

Вопрос прозвучал как-то жалобно, что, впрочем, совершенно не повлияло на зеброчку:

— Вам нужно привести себя в достойный вид перед завтраком с принцем и принцессой, а потом отправляться на урок.

= "Играть?", — промелькнул в голове вопрос-образ, созданный духом-контрактором.

"Угу. Играть. Но сперва — есть", — мысленно ответила своему контрактору синеглазка, все же разжимая хватку передних ног, благодаря чему Розита смогла выбраться из-под одеяла.

= "Вкусно, играть, спешить".

— Каждый сам себе злобный Буратино, — проворчала ученица принцессы Луны, начиная потягиваться всем телом.

— Вы что-то сказали, госпожа Женя? — прекратив свою беготню по комнате, сопровождаемую сборами разных мелочей вроде заколок и бус, уточнила молодая служанка.

— Не бери в голову, Рози, — отмахнулась белая кобыла, соскакивая с кровати на пол. — Я в ванную. Ты со мной?

— Я присоединюсь к вам буквально через минуту, — пообещала полосатка, ощутимо смутившись чего-то, чего и сама толком понять не могла.

...

Расслабленно обмякнув в воде, Женя стала ждать свою служанку. Нет, она не испытывала к Розите сексуального или романтического интереса, воспринимая ее скорее как... младшую сестру. Даже в кровать к себе она зеброчку взяла исключительно как подушку-обнимашку, поддавшись ощущению одиночества, которое снова начало накатывать с тех самых пор, как Баттерфляй и часть прибывших с ним пони, вместе с лояльными Цезарю войсками отправились на север, чтобы соединиться с корпусом Эпплджека и вместе разгромить повстанцев.

Вокруг по-прежнему было много зебр, охрана из числа эквестрийцев, да и с принцем иногда удавалось увидеться. Не стоило забывать также про уроки, происходящие в мире снов, но вместе с тем, просто поговорить стало практически не с кем: даже Жасмин, большую часть дня, занята какими-то своими делами, либо прячется под крылом у мужа (в самом прямом смысле).

Все вышеперечисленные факты стали причиной того, что белая кобыла обратила больше внимания на свою скромную и молчаливую спутницу, старающуюся казаться живой тенью. Сперва она расспрашивала полосатку о разных житейских мелочах, старалась узнать получше историю жизни, но при этом не быть слишком навязчивой, параллельно с этим проявляла знаки внимания, вроде предложения помочь помыть гриву перед сном.

Из всех тех, кто оставались во дворце Цезаря, именно с Розитой синеглазка проводила больше всего времени. Сама зеброчка воспринимала это неоднозначно: с одной стороны, ей явно было приятно внимание и она с удовольствием тянулась к общению со старшей кобылой, пусть и такой необычной, какой являлась Женя, но вместе с тем чего-то боялась, смущалась и ожидала подвоха.

Но не только играми в старшую сестру занимала свое время белая пони: тренировки с собственным духом-контрактором, в кратчайшие сроки дали толчок к качественному росту силы и скорости, а кроме того — пониманию магии. При объединении со своим духом, она научилась использовать зачатки подобия телекинеза, создания барьеров и звуковых волн. По словам шамана-наставника, в перспективе, усилив своего напарника и развив собственное духовное тело, она сможет даже летать, при этом не опираясь ни на какие артефакты.

"Я и сейчас могу летать: недолго и недалеко, и преимущественно — вниз", — мысленно хмыкнула тогда земная пони, но слова полосатого жеребца запомнила.

Зельеварение в частности и алхимия в целом, давались синеглазке намного труднее того же шаманизма: все же она предпочитала действовать, а не стоять часами над кипящим котлом, либо рассчитывать зубодробительную формулу. Некромантия и друидизм... давались — это все, чем можно было описать успехи ученицы принцессы луны, в данных областях магического искусства.

Создание закладок в собственном разуме, которые должны отключать или ослаблять эмоции, усиливать какие-либо чувства, снимать природные ограничения и стимулировать организм, стало попыткой сократить путь саморазвития, при этом поднявшись выше на ступеньку в пирамиде силы. И пусть теперь нужно будет учиться пользоваться своими "костылями", некоторые из которых повторяют действия техник школ боевых искусств, но зато земная пони смогла вздохнуть более уверенно, получив в свои хуфы парочку козырей...

Примечание к части

Вот как-то так.

Не то, чем кажется

Корпус Справедливости (порой Эпплджека передергивало от того, насколько по-жеребячьи героично это звучало) продолжал продвигаться на юг, вглубь земель Зебрики, занятых выращенным сепаратистами лесом. Атаки хищников в последнюю пару дней прекратились, птицы-самоубийцы, умудряющиеся клювами пробивать тяжелую пехотную броню, пусть и с летальным исходом для себя, больше не показывались в поле зрения и только растения продолжали сопротивляться вторжению. Атрибут Власти даже поверил бы, что повстанцы отступились, если бы не густой и тяжелый желто-зеленый ядовитый газ, начавший распространяться среди стволов деревьев настолько густыми облаками, что едва удавалось разобрать хоть что-нибудь более или менее крупное, находящееся на расстоянии десяти шагов.

Газ был ядовитым, при вдыхании вызывая ожоги слизистых и опухоли дыхательных путей, так что без дыхательных масок с фильтрами не рекомендовалось даже спать. Магические барьеры конечно помогали очистить небольшие участки пространства, но их поддержание требовало от магов и артефактов постоянного напряжения сил, что не так страшно в краткосрочной перспективе, но выматывает и заставляет вырабатывать ресурс на сроках более суток. Летуны пытались разогнать заразу и в какой-то степени даже добились успеха, но вскоре выяснилось то, что завесу создают низкорослые кустарники, которые щетинятся во все стороны полыми трубками с семенами, которыми способны выстреливать под высоким давлением если растение потревожить.

Никуда не делись "лягушки", ставшие еще более незаметными в густом мху, который тоже источал отравленный газ, пусть и в меньших объемах. Ночами стали появляться "ежи", выкатывающиеся из-за любой неровности и взрывающиеся преимущественно под бронетехникой, выводя ее из строя (хуже всего были кислотные заряды, которые умудрялись прожигать днища машин, превращая их в газовые камеры для экипажа, вынужденного сидеть в противогазах круглые сутки).

Атрибут Справедливости ощущал напряжение, которое изматывало хуже даже самого ожесточенного боя: в сражении он точно знал, где враги и где союзники, тут же удар мог прийти с любого направления, так как видимость в лучшем случае составляла сотню шагов по прямой. Хуже всего было то, что жеребец не понимал причину, почему враг затаился и выжидает, ведь уже сегодня они должны были встретиться с союзными войсками Цезаря, которые поддерживают бойцы Баттерфляя.

В целях экономии боеприпасов, бронетехника была отведена назад, а вперед вышли земные пони в тяжелой броне, в шлемы которых были вставлены кристалы с заклинанием огненного шара и единороги в более легких доспехах с крыльями (обычно сложенными на спине, тем самым обеспечивая дополнительную защиту). Первые, накапливая выделяемую через хуфы магию, выстроившись в несколько рядов "вспахивали" землю, где должна была пройти колонна, после чего утаптывали выжженную территорию, а вторые при помощи магических барьеров, с гранями тонкими словно скальпель и прочными как алмаз, срезали деревья и растаскивали их по сторонам, после чего выкорчевывали пни. Процесс был не сильно быстрый, но благодаря выучке и многочисленности магов, скорость продвижения оставалась удовлетворительной.

"Кто бы мне раньше сказал, что заклинание "Алмазный барьер" можно использовать для рубки деревьев...", — меланхолично думал Эпплджек, больше всего мечтая наконец-то выбраться из области газовой завесы, скинуть броню, искупаться и полноценно отоспаться.

— Стоп движение! — прокричал один из разведчиков, заметивший впереди какое-то движение.

Бойцы насторожились, вперед стали выдвигаться танки, земные пони перестроились в оборонительный порядок. Спустя минуты, на просеку вышли первые зебры в алых накидках, символизирующих принадлежность к войскам Цезаря. Среди них было несколько пегасов, на мордах которых красовались форменные противогазы.

"Свои", — не успела промелькнуть в голове Атрибута Власти эта мысль, как зазвучали выстрелы и крики, взрывы и лязг сталкивающегося оружия.

Солдаты в униформе армии Цезаря, сперва ударили по сопровождавшим их летунам, а затем под магическими залпами и выстрелами пулеметов, бросились в безнадежную лобовую атаку...

...

Проклятый газ, застилающий землю на сотни километров вокруг и десятки метров в высоту, кроме того что мешал ориентироваться наземным войскам Зебрики, так еще и вынудил эквестрийских летунов держаться вплотную к двигающейся колонне, чтобы не потеряться окончательно и не попасть в ловушку сепаратистов.

Драгун, возглавляющий ударный корпус лояльных Цезарю войск, с все нарастающим беспокойством ждал какой-то подлости от врагов. Пусть амулеты шаманов, в которые были заточены духи ветра, защищали своих владельцев от отравы, от ношения более прозаичной защиты это никого не избавляло. Впрочем, после того как несколько недоумков задохнулись, на глазах у соратников выкашливая легкие, никто не возражал даже против эквестрийских противогазов.

Друидам, в нынешнем походе получившим статус полевых целителей, физически больно было смотреть на то, как алхимики промораживают лес, сжигают деревья огнем и кислотами, травят живность собственными ядами. Пожалуй, лишь действия некромантов, которые буквально выпивали жизнь из окружающего пространства, вызывали у них больше негодования.

Внезапно впереди показались пони в тяжелой эквестрийской броне, которые шли к колонне вместе с отправленными вперед разведчиками. Однако не успели зебры обрадоваться тому, что наконец-то они встретились с союзниками, как зазвучали взрывы и выстрелы: прямо на глазах у Драгуна, земные пони при помощи артефактов обратили разведчиков в пепел, а затем рванули в лобовую атаку...

* * *

Упасть на бок, перекатиться через спину на живот и вскочив на ноги отпрыгнуть влево, чтобы встав на задние хуфы встретить противника сдвоенным ударом передних конечностей. Из-за того, что зебромантикора уклонился, Женя ударилась об пол передними ногами, а затем перенеся на них вес, крутанулась на месте лягнув задними конечностями воздух на том месте, где мгновение назад находилась морда Химеры.

Несмотря на то, что гвардеец Цезаря был крупнее, сильнее физически, обладал набором когтей и скорпионьим хвостом, в сражении один на один он предпочитал тактику уклонений и контратак, во всю пользуясь кошачьей гибкостью, скоростью и ловкостью. Белой кобыле же приходилось атаковать, совершать неожиданные рывки и следить за противником, чтобы не попасться на обманный маневр.

Ежедневные тренировочные бои, происходящие утром и вечером, разрешение на которое для подруги выбила Жасмин (принцессе просто хотелось посмотреть на то, как земную пони поставят на место) многое дали синеглазке, позволив лучше понять пределы своих новых возможностей. В зал, где она гоняла Химер, отправляемых Драконисом "на заклание" ученице принцессы Луны, время от времени приходили даже придворные зебры, желающие посмотреть на необычное представление.

Конечно же, Женя прекрасно понимала, что зебромантикоры и зебродраконы дерутся с ней не всерьез, на что ясно намекало отсутствие колющих ударов жалом или режущих взмахов когтями, но пока что и этого было достаточно. В конце концов, никто ей не мешал считать за поражение первое же пропущенное касание в шею или живот.

Отпрыгнув от очередного хлесткого взмаха хвостом, белая кобыла сосредоточилась и подпрыгнула вверх, применяя технику "лебединого перышка". Магия, наполнившая тело словно воздух в воздушном шарике, на какое-то время лишила земную пони ее веса, благодаря чему она взмыла под потолок и извернувшись, вцепилась хуфами в верхнюю горизонтальную поверхность. И пусть техника, еще не отработанная до автоматизма как та же "железная рубашка" прекратила действовать, но хватка притягивающего эффекта оказалась достаточно крепкой, чтобы повиснуть словно огромная муха.

"Пора проверить, на что способен "Боевой режим"", — подумала подопечная покровительницы снов, мысленным усилием активируя одну из закладок в разуме.

— Если вы устали, мы можем прекратить разминку, — усмехнулся зебромантикора.

— Мы еще и не начали "разминку", — хмыкнула в ответ Женя, одновременно с тем отталкиваясь от потолка и изгибаясь в воздухе, чтобы задние ноги оказались нацелены в голову противника.

"Укрепление, утяжеление", — прозвучали отстраненные команды в сознании белой кобылы.

Гвардеец ушел от удара и припал на все четыре лапы, настороженно смотря на земную пони, в последний момент смягчившую удар, который пришелся в пол, из-за чего по нему не пошли трещины.

"Усиление, облегчение", — снова прозвучали команды в голове синеглазки и она рванула вперед, ощущая как тело потеряло почти половину веса, при этом мышцы действовали на пределе безопасных усилий (еще немного и волокна начали бы рваться).

Вытянув правую переднюю ногу для таранного удара в грудь, Женя снова отдала команды, но на этот раз на утяжеление и укрепление. Противник снова успел уклониться, но на этот раз с явным усилием, попутно, не иначе как поддавшись вбитым рефлексам, полоснув соперницу когтями по боку. Не прошло и секунды, как он осознал, что сделал и тут же обернулся, желая оценить последствия своей контратаки, за что получил "хук слева" заставивший челюсти клацнуть зубами, а голову мотнуться в сторону.

"Внешнее управление: техника магического экзоскелета", — мысленно скомандовала синеглазка, ощущая как от хуфов потянулись жгуты магии, невидимые обычным зрением, которые оплели сперва ноги, а затем и все остальное тело.

Движения Жени стали заметно быстрее, при этом мышцы практически не участвовали в активной деятельности. Однако же атаки стали прямолинейными, из-за чего гвардеец быстро к ним приспособился и уклонялся от двух из трех выпадов, уже без страха атакуя в ответ. Внешний покров из магических жгутов, который отдаленно напоминал шевелящийся кокон, успешно останавливал физический урон в миллиметрах от шкурки создательницы...

...

Соперники метались по тренировочному залу, без стеснения и не сдерживая сил лупя друг друга конечностями. Постепенно они приноровились друг к другу, так что стали пытаться совершать разнообразные уловки, вроде той когда хвост земной пони, скрутившись в жгут, обмотался вокруг лапы гвардейца, заставив его кувыркнуться через голову после очередного прыжка (оказалось, что магические жгуты и на такое способны, что подтолкнуло синеглазку на мысль о создании приемов с участием косичек из гривы). Охранники азартно обсуждали, кто же из них выдохнется первым, практически забыв о приказе "не допускать причинения вреда здоровью подопечной".

Оттолкнувшись от оказавшейся рядом стены, Женя напротивоходе врезалась в грудь зебромантикоры, словно живой снаряд, выбивая из него воздух. Гвардеец, уже ощущавший признаки усталости, повалился на спину и в следующую секунду ощутил, как на него сверху уселась белая кобыла, ткнувшая ему в морду левым передним хуфом со словами:

— Я победила.

— Браво-браво, — раздался веселый голос со стороны выхода из зала, где с легкой улыбкой на губах стоял Сунрайс Шейк. — Это было крайне занятное зрелище... да и вид, который сейчас открывается мне, вполне себе приятный. Правда не уверен, как к этому отнесся бы Баттерфляй...

— Хм? — ученица принцессы Луны недоуменно осмотрелась по сторонам, затем перевела взгляд на распластавшегося по полу гвардейца, на котором она сидела верхом (только ослабленные эмоции позволили ей сохранить невозмутимое выражение мордочки). — Жеребцы...

— Мне кажется, или это прозвучало как оскорбление? — закатив глаза к потолку, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил аликорн.

— Считай, как хочешь, — отозвалась Женя, вставая на все четыре ноги и отходя от поверженного противника.

— Это было... — подбежав к госпоже, молодая зеброчка восторженно залепетала, едва ли не подпрыгивая на месте от возбуждения.

"Баловство это было. Столько лишних действий, что просто жуть", — промелькнула мысль в голове белой кобылы.

— Пойдем, Рози, мне срочно нужно ополоснуться, — улыбнувшись служанке, произнесла земная пони. — Ваше Высочество?..

— Ступай, Женя, — отозвался принц Эквестрии и Зебрики. — Увидимся за ужином.

...

Только дойдя до ванной комнаты и спустившись в бассейн, синеглазка решилась на то, что следовало сделать сразу после тренировочного боя, превратившегося в какое-то цирковое шоу: вернула себе нормальное эмоциональное состояние и прекратила заглушать болевые ощущения. В тот же миг помещение огласили приглушенные хныканья, которые слышал только дух-хранитель, традиционно не участвовавший в уроках по размахиванию ногами.

Примечание к части

Скоро конец арки... а она все тянется.

Переломный момент

Зайдя в покои госпожи Жени, Розита осторожно закрыла за собой дверь и подойдя к кровати, переложила на нее стопку чистого белья, которую удерживала на своей спине. Учитывая то, что ей грозило за участие в побеге-похищении принцессы Жасмин, зеброчка была вполне довольна тем, как сложилась ее судьба. Впрочем, время от времени на полосатую кобылку нападала апатия, подкрепленная ощущением собственной бесполезности: белая (а ранее серая, с черными гривой и хвостом) земная пони, вполне неплохо обходилась без помощи служанки... когда не уходила в свои мысли и тренировки с головой, превращаясь в забывчивого жеребенка.

Вспомнив недоуменно-обиженное выражение мордочки своей покровительницы, когда она о чем-то задумалась во время ужина и не заметила, как десерт стек с ложки обратно в тарелку, Розита хихикнула, тут же испуганно вздрогнув и начав озираться. Только убедившись, что никого рядом нет, полосатая кобылка расслабилась и снова позволила себе улыбнуться. Все же, какой бы доброй ни была нынешняя госпожа, смеяться над ней, тем более у нее за спиной, для хорошей служанки было недопустимо...

Прислушавшись к звукам, доносящимся из-за двери, ведущей в ванную комнату, полосатка удовлетворенно кивнула и поспешила к проходу: у нее наконец-то были новости, которые могли бы заинтересовать синеглазку. И пусть иногда Женя вела себя странно, вроде тех случаев, когда разрешила зеброчке спать в ее кровати, наплевав на всякие условности статуса, полосатка искренне хотела ей угодить, с дрожью думая о том времени, когда придется уйти...

"Это случится еще не скоро", — беспечно отмахнулась от тревожных мыслей полосатая кобылка, открывая дверь в ванную.

По ушам тут же ударили звуки музыки, глаза на секунду ослепил яркий свет от магических светильников, а затем зазвучали слова песни:

Я хочу привыкнуть к борьбе,

Вдруг я стану солдатом удачи.

Я хочу быть привыкшей к воде,

Если рядом кто-нибудь заплачет.

Пусть исчезнет вместе с водой,

Память о былых неудачах,

Все что было раньше со мной,

Для меня теперь ничего не значит...

Белая земная пони, танцуя прямо на воде, поднимая фонтаны брызг при каждом шаге, наконец-то заметила слушательницу и остановилась с поднятой для очередного шага левой передней ногой. Музыка стихла, брызги воды опали обратно в бассейн, а затем и сама певица, вскрикнув нечто нечленораздельное, бултыхнулась в воду, подняв самый большой из ранее созданных фонтанов.

Испуганно прижав ушки и поджав хвост, Розита уже хотела было сбежать с места преступления, чтобы ее не наказали просто за то, что она оказалась не в то время и не в том месте. Однако, собравшись с мыслями и усилием воли откинув свою извечную робость, Рози побежала... к краю бассейна, чтобы убедиться, что с госпожой не стряслось ничего плохого.

— Пффррр, — вынырнув из-под воды, земная пони замотала головой, шумно отфыркиваясь и жмуря глаза. — Я в порядке. И не надо извиняться.

Уже открывшая было рот зеброчка, потемнев мордочкой от ощущения стыда, закрыла рот и попыталась спрятаться за бортиком бассейна, оставив над ним только глаза и макушку.

Синеглазка, выбравшись из воды, широко расставив ноги встряхнулась всем телом, словно собака после купания, из-за чего во все стороны полетели искрящиеся капли воды. Внезапно поднялся ветер, который заставил колыхаться гриву и хвост ученицы принцессы Луны, на какие-то секунды делая ее похожей на белоснежное облако... Но как неожиданно все началось, также резко и прекратилось.

— Рози, что-то случилось? — мягко улыбнувшись служанке, спросила белая кобыла.

— Я... — полосатка снова сосредоточилась, отгоняя от себя образ обдуваемой ветром земной пони, шерстка которой колыхалась словно рябь на воде, очерчивая плавные изгибы сильного тела (сама она считала себя заурядной, а потому и не мечтала о том, чтобы производить подобный эффект, совершая самые обыденные для себя действия). — Я узнала, что во дворец вернулись господин Драгун и господин Баттерфляй. Их привезли пегасы, на небесных повозках и сейчас ими занимаются целители...

* * *

Лежа на кровати в палате дворцового госпиталя, Баттерфляй смотрел на белый потолок из-под полуприкрытых век и думал о том, что слишком размяк за последнее время. Конечно, можно было списать свое нынешнее состояние на то, что враг применил парочку хитростей, сперва заставив союзников разбираться, где свои, а где замаскированные враги, а затем напав из-под земли, да и друид показал несколько достойных фокусов, но...

"Уже не тот, что был... Уже не тот, что был", — прозвучали в голове слова старой детской песенки.

...

Пони, отлично знакомые с такой расой как чейнджлинги, да и зебры, активно использующие зелья смены внешности, довольно быстро поняли, что нападают на них не эквестрийцы. Впрочем, если бы Атрибут Милосердия не приказал открыть огонь по "своим", прекрасно зная, что планов нападения на армию Цезаря у Соляриса не было, с союзниками могли бы возникнуть сложности.

Однако же нежно-желтый пегас ощущал себя крайне неуютно, когда лично отправлял магический сгусток из кристалла, вставленного в шлем, в бегущего на передние ряды зебр земного пони. Ведь как бы нелепо не выглядела мысль о предательстве, после всех усилий приложенных к заключению мира, червячок сомнений продолжал грызть душу. Обгорелые тела, продолжающие сохранять личины пони даже после смерти, совершенно не способствовали устранению сомнений.

А затем земля вздрогнула и разверзлась десятками зевов пещер, откуда хлынули десятки и даже сотни тысяч крупных муравьев, покрытых прочнейшим хитином и вооруженных кислотой, желваками и когтями на гибких лапках. Сразу стало как-то не до рефлексии, так как нужно было спасать своих и союзных бойцов, перегруппировывать армию, организовывать контрнаступление...

Газ удалось разогнать буквально через пять минут, благодаря чему видимость расширилась с нескольких десятков метров, до пары километров. Благодаря этому выяснилось, что Корпус Справедливости, как и армия Цезаря, оказался вынужден сражаться с муравьями, тут и там вырывающимися из-под земли (несколько танков провалились в туннели, а парочку броневиков насекомые попытались утащить прямо на глазах у летуна).

Наладив связь, союзники скоординировали свои действия и продолжили движение для соединения. Тут-то на них и напали неожиданно быстро бегающие в стиле перекати-поля кусты, стреляющие из полых трубок бронебойными дротиками, а также тяжелая пехота, представленная огромными мухоловками и деревьями, швыряющимися валунами. И на фоне этого безумства жизни, из зарослей, непрерывными и стройными рядами, стали выходить не слишком быстрые, зато трудноупокаиваемые зомби...

Вражескую артиллерию, начавшую осыпать союзников огромными взрывающимися "кокосами", достаточно быстро подавили своим огнем дирижабли (сами они тоже подверглись обстрелу, но благодаря мощным магическим щитам и возможности подняться выше опасной зоны, оставались неповрежденными). К сожалению, воспользоваться мобильными летающими базами для того, чтобы выжечь врагов на земле, не представлялось возможным: насекомые прятались под землей, выбираясь на поверхность прямо под ногами у зебр и пони, а зомби и растения постоянно двигались, стремясь смешать свои ряды с защищающимися. При этом замаскированные повстанцы, выкрикивая различные фанатичные лозунги, продолжали изо-всех сил вносить смуту в ряды Корпуса Справедливости и армии Цезаря...

Сперва ситуацию на поле боя удалось стабилизировать, а затем и вовсе переломить, склонив в сторону союзников, чему немало способствовало то, что два войска наконец-то встретились и смогли организовать оборону в виде двух полусфер, на общей границе создав штаб и полевой госпиталь. И тут враг ввел последние свои резервы: друиды, возглавляемые кем-то не ниже мастера и некроманты, собравшие в единый кулак не меньше сотни кровососов, врезались в оборонительные порядки с двух сторон, словно стилеты в мягкую плоть.

Баттерфляй решил взять на себя друида, который был в полтора раза крупнее сородичей, двигался быстро словно прирожденный бегун, оказался крайне неповоротлив... что было проблемой тех, кто попадали ему под копыта. В здоровяка стреляли из арбалетов, магических артефактов, самострелов, но наносимые раны едва ли причиняли серьезные неудобства, да и заживали прямо на глазах (он даже глаз отрастил менее чем за минуту).

Не успел нежно-желтый пегас упасть с неба, как земля взорвалась клочьями земли и ему навстречу выпрыгнул... огромный и жирный червь, имеющий пасть с тремя челюстями, открывающимися словно бутон цветка. Последнее, что увидел Атрибут Власти перед тем, как его проглотили, это самодовольную, ехидную усмешку друида. Впрочем, атака сферой из потоков режущего воздуха, пробившая в черве сквозное отверстие с противоположной от "входа" стороны, заметно подпортила настроение полосатого жеребца.

Выбравшись из химеры, обозленный Атрибут Милосердия, которого все же облило желудочным соком, достаточно мощным чтобы начать растворять металл, явственно ощущая, что к его титулу скоро прибавится словосочетание "вторичного употребления", мысленно пообещал себе, что убьет гада максимально быстро и безболезненно. В конце концов, следовало подтверждать свой титул...

Друид был прочным; у друида была чудовищная регенерация, которая могла бы поспорить с таковым свойством у гидры; у друида, под шкурой и внешним слоем мышц, обнаружился хитиновый панцирь, похожий на внешний покров подменышей, защищающий внутренние органы и настоящий скелет. Этого монстра не остановило прямое попадание из главного калибра танка, не успокоил алхимический огонь и магические молнии лишь придали бодрости. Впрочем, даже у подобного чудовища, где-то в середине боя окончательно лишившегося разума, обнаружились свои уязвимости: звуковые атаки его оглушали, проникающие удары превращали внутренние органы в сплошное месиво, что регенерировалось хуже внешних повреждений, а жидкий лед сделал тело хрупким, словно стекло...

...

"Нашу битву можно было бы назвать эпичной, если бы Эпплджек, в схожих условиях, просто не разорвал некроманта на две неравные части, после чего растоптал в блин, так и не позволив показать все, на что он способен. А ведь на друида даже внушение не действовало, будто он вообще не воспринимал сигналы приходящие от глаз".

Услышав какой-то шум за дверью, нежно-желтый пегас закрыл глаза, оставив лишь тонкие щелки между веками, чтобы наблюдать за происходящим в комнате и расслабился, делая вид будто спит. В палате царил приятный полумрак, что играло на хуф летуну, а вот посетителю, после светлого коридора, предстояло некоторое время привыкать к освещению.

Дверь открылась и на пороге появились местный целитель, а за ним шла...

"Женя?", — ничем не выдав своих эмоций, Атрибут Милосердия все же окончательно закрыл глаза и обратился в слух.

— ...ничего опасного для жизни, но я все же рекомендую не давать пациенту поводов перенапрягаться, — профессиональным доброжелательным тоном произнес зебриканец.

— Я все понимаю, — отозвалась земная пони. — Можете не беспокоиться на этот счет.

— Положусь на ваше благоразумие, — произнес полосатый жеребец и удалился.

Прошло несколько секунд после того, как за хвостом целителя закрылась дверь, а синеглазка все стояла на одном месте, не решаясь подойти к постели. Наконец, собравшись с мыслями, она воспользовалась навыками бесшумного шага, и оказавшись рядом с ложем Атрибута Власти, уселась прямо на пол.

— Спишь? — тихо спросила Женя, но ответа не получила, чем и удовлетворилась. — Так даже лучше. Пожалуй, если бы ты не спал, я бы так и не решилась высказаться.

"Я чувствую, что меня за это будут бить, но... Продолжай", — изображая из себя смертельно раненого героя, Баттерфляй доблестно лежал не шевеля ни единым лишним мускулом, лишь медленно вдыхая и выдыхая пахнущий травами воздух.

— Когда я узнала, что тебя ранили... то испугалась и хотела бежать сюда, чтобы... сама не знаю, зачем, — тихо заговорила белая кобыла, уйдя в свои мысли и опустив мордочку, чтобы смотреть на свои передние ноги. — Я ведь не умею лечить, пусть и владею некоторыми навыками менталистики и классической магии, но все равно, отчаянно хотела помочь хоть чем-нибудь. Меня до колик в животе испугала мысль, что я тебя могу больше не увидеть, ведь... Не знаю, как и сказать.

"Глубоко вздохни, расслабься, выкинь из головы все посторонние мысли... Это не так сложно, как кажется", — мысленно подбодрил земную пони нежно-желтый пегас.

— Ты ведь знаешь мою историю до момента прибытия в замок Кантерлота, — констатировала синеглазка. — Оказавшись в этом мире, я боялась всего и всех, в том числе и одиночества. Одиночество наверное пугало меня даже сильнее всего остального, ну и ощущение собственной беспомощности усугубляло ситуацию. Поэтому я наверное так легко подпустила Себриз, а затем и привязалась к ней... за что поплатилась как достоинством, так и здравомыслием... тем, что от него оставалось. Мне было тяжело снова начать доверять хоть кому-то и наверное если бы не Скриншилд, с ее яркими и открытыми эмоциями, меня бы продолжала мучить паранойя, с ожиданием подвоха от каждого встречного. А потом... Потом появился ты. Добрый, ненавязчивый, заботливый, сильный...

"Да, я — такой", — с гордостью констатировал Атрибут Милосердия, скромно промолчав и отогнав дурацкие мысли о том, чтобы вскочить на ноги и крикнуть во весь голос "Хвали меня!" (видимо обезболивающие все же дурманили разум, пусть и не так сильно, как ожидалось).

— ...отправляясь в Зебрику, я не понимала того, насколько же привыкла к Кантерлоту, — продолжала говорить ученица принцессы Луны. — В моем прежнем доме существовало понятие "Зона комфорта". Многие, от мала до велика, проживают свои жизни, так ни разу и не покинув эту область, где все привычно и понятно, нет сильных стрессов и угроз. Мне же снова пришлось испытать на себе фактор смены обстановки, пусть и не такой радикальной, как в первый раз. Да и у меня были вы: ты, Сунрайс Шейк, другие пони... Вы помогали мне ощущать себя более или менее уверенно, спокойно... комфортно? Пытаясь вписаться, я стала вести себя не слишком... осмотрительно и даже ввязалась в пару неприятных историй. Но по-настоящему плохо стало тогда, когда... ты ушел из дворца. Шейк, другие пони, даже Жасмин — они оставались рядом, но я ощущала себя так, словно снова осталась одна. Знаешь, я повторяюсь и вообще... глупости всякие несу. Как какая-то стереотипичная изнеженная кобылка.

Тихий смешок прозвучал как-то сдавленно, выдавая горький комок в горле.

— Я не хочу снова оставаться одна, — более твердо заявила Женя. — Мне надоело ощущать себя непонятно кем. Если уж на то пошло, то... я хочу... быть... рядом с тобой. Вот я и призналась, а небо на голову вроде бы не упало...

"Мне будет больно. Мне будет очень... очень-очень больно", — принимая свое, возможно — важнейшее в жизни решение, летун открыл глаза и посмотрел на земную пони.

— Женя, я тебя люблю, — слова прозвучали негромко, но отчетливо и уверенно.

Синеглазка замерла, во взгляде у нее вспыхнули паника и злость, вскинутая мордочка закаменела и уши встали торчком. Прошло несколько секунд, прежде чем она констатировала убийственно-спокойным голосом:

— Ты, все это время, не спал.

Наблюдая за тем, как белая кобылка поднимается сперва на все четыре ноги, затем встает на две задние и передними хуфами упирается в подушку справа и слева от головы Атрибута Милосердия, Баттерфляй смог лишь улыбнуться и жалобно произнести:

— Помогите... убивают?

— Молчи, смертник, сама справлюсь, — оскалилась в ответ земная пони.

"Вот сейчас будет больно", — не прекращая улыбаться, летун опустил веки и расслабился, готовясь к экзекуции.

Прошла секунда, за ней вторая, третья... На пятой секунде, Атрибут Власти ощутил на своих губах чужие, влажные и мягкие губы. Удивленно распахнув глаза, он встретился с необычно спокойным, решительным и задумчивым взглядом синеглазки. Этот поступок, а главное — сопровождающие его эмоции, легко читаемые через зрительный контакт, выбивался из образа Жени, построенного в голове Баттерфляя.

"Подмена? Чейнджлинг?", — лихорадочно промелькнули в голове догадки, но были отметены специфичным ощущением магии подруги, подделать которую не могли даже самые искусные подменыши (у них даже соревнование было, которое закончилось дружеским поражением всех участниц).

Тем временем легкий, пусть и продолжительный, поцелуй был разорван и земная пони отстранилась от нежно-желтого пегаса, продолжая задумчиво смотреть ему в глаза. Вот она моргнула и калейдоскоп эмоций пронесся в синих глазах, сопровождаясь непроизвольным напряжением мышц, проступивших заметным рельефом под нежной шерсткой.

— Поправляйся, — произнесла ученица принцессы Луны и приподняв уголки губ в намеке на улыбку, отошла от постели, опускаясь на все четыре ноги. — Завтра я тебя навещу и мы поговорим более... предметно.

Входная дверь открылась и закрылась, оставляя розовогривого летуна наедине с его мыслями. Неожиданный визит закончился еще более неожиданно, что оставляло неоднозначное, но приятное послевкусие. Нежно-желтый пегас облизнул губы, ощущая вкус поцелуя (возможно) своей кобылки, прекрасно понимая, что дальше все будет только сложнее.

Но...

...ему это нравилось.

Примечание к части

Жду ваших отзывов.

Точка невозврата

Лежа на спине на кровати, в выделенных ей покоях дворца Цезаря, Женя подбрасывала вверх полосатый бело-красный мячик (откуда Рози его достала, осталось секретом) слушала музыку из проигрывателя и думала... А за окном светило солнце, Жасмин ушла на прогулку в город со своей свитой, до ушей доносились отдаленные выкрики стражи. Заниматься чем-либо и куда-то идти, у белой кобылы не было ни малейшего желания.

Мысленное усилие, воображаемый щелчок выключателя и... мысль о сексе с жеребцом уже не вызывает отторжения. Еще одно усилие мысли, новый воображаемый щелчок, и земная пони ощущает омерзение, словно бы ей предлагают прогуляться по берегу реки из отходов. Новый щелчок, сопровождаемый мысленной командой и эмоции притупляются, но легкое отвращение не исчезает полностью.

"Страшно", — признавалась сама себе синеглазка, представляя те последствия, к которым могут привести подобные игры с разумом.

С одной стороны, отключение негативных эмоций в отношении отношений с жеребцами, сравнимо с убийством себя нынешней, со своими убеждениями, желаниями, взглядами на мир. С другой стороны, как абсолютно точно знала ученица принцессы Луны, разумные существа меняются каждую секунду, пусть порой и почти незаметно, но практически необратимо.

"Новый опыт меняет нас, заставляя смотреть на ситуацию под немного другим углом. Так чем же осознанное вмешательство в свой разум хуже неосознанных, естественных перемен? Лишь тем, что в данной ситуации, я сама решаю, как относиться к тем или иным действиям?", — шумно выдохнув, Женя подбросила мячик вверх, наставила на него оба передних хуфа и отдала команду своему духу-хранителю.

Полосатый кругляш начал танцевать в воздухе, подпрыгивая на порывах ветра, словно бы танцуя на невидимых ниточках, как у марионетки. Белая кобыла хотела бы сказать, что и она — всего-лишь марионетка, которую дергают за ниточки, давая лишь иллюзию свободы выбора, но... это был бы самообман. Да, у нее не было полной свободы, но подобным не могли похвастать и жители ее родного мира, ограниченные законами государства, нормами морали, воспитанием, мнением общественности и многими другими вещами.

"Быть или не быть? А если быть, то кем, с кем и почему?", — вопросы роились в голове, вызывая сомнения, неуверенность, страх и раздражение на себя.

— Я хочу привыкнуть к борьбе — вдруг я стану солдатом удачи; я хочу привыкнуть к воде, если рядом кто-нибудь заплачет, — невесело усмехнувшись, земная пони прекратила удерживать мячик в воздухе и поймав его передними хуфами, задумчиво посмотрела на полоски. — Пусть уходит вместе с водой, память о былых неудачах; все, что было раньше со мной, для меня теперь ничего не значит.

Отшвырнув от себя игрушку, синеглазка заложила передние ноги за голову и сомкнула веки. Перед внутренним взором промелькнули лица родителей, сестренки, друзей... Горько было осознавать, что вернуться к ним уже не получится, ведь найти тот самый мир — задача на сегодняшний день невыполнимая. Кроме того, прошло уже много времени, а если верить теории пространственных перемещений в изложении Сунрайс Шейка, то для того мира могло пройти гораздо больше чем полтора-два года. Из этого возникает логичный вопрос: есть ли еще куда возвращаться?

"Неправильный вопрос. Правильный звучит так: "Хочу ли я вернуться?"", — нахмурившись, земная пони шумно засопела, не желая мириться с ответом, который лежал на поверхности.

Воспоминания о том и об этом мире стали сменять друг друга, превращаясь в безумный калейдоскоп. Разные события, хорошие и плохие, грустные и веселые, страшные и радостные...

"Простите, мама, папа, сестренка, но я нашла для себя новый дом. Я вас никогда не забуду, но и дорогу назад искать не стану. Надеюсь, что у вас все хорошо и вы смогли продолжить жить без меня, а я... Я начну свою новую жизнь".

Усилие воли, двойной щелчок и эмоции подутихли. Где-то на грани сознания осталась легкая грусть, но не более того. Попытка представить себе семейную жизнь с жеребцом, а то и не одним, не вызвала ничего, кроме интереса, легкого смущения, возбуждения...

Открылась и закрылась входная дверь, впуская в комнату молодую зеброчку, которая несла на спине поднос с тарелкой шоколадных печенюшек, парой чашек и маленьким заварочным чайником. Полосатая кобылка подошла к столику и сгрузив на него свою ношу, повернулась к госпоже, обеспокоенно спросив:

— Женя, вы... ты в порядке?

— Агась, — растянув губы в облегченной улыбке, ученица принцессы Луны перекатилась на живот и спрыгнула с кровати на пол. — Рози, а давай устроим сегодня праздник?

— Хорошо, — послушно согласилась служанка. — А по какому поводу?

— Ммм, — Женя задумчиво прижала к губам правый передний хуф, затем подмигнула собеседнице и заявила: — В честь моего второго дня рождения.

* * *

— И что ты хотела показать? — стоя в одном из тренировочных залов дворца, Баттерфляй, уже избавившийся от повязок и красующийся короткими шерсткой на теле, и перьями на крыльях, вопросительно посмотрел на белую кобылу, одетую в темно-синее свободное одеяние, с золотым поясом обхватывающим талию и завязанным на спине большим бантом.

— Я научилась летать, — гордо заявила земная пони, выходя ближе к центру свободного пространства.

— Ты вроде бы и раньше умела, — скептично заметил нежно-желтый пегас.

— Только с разными "костылями", — отмахнулась синеглазка. — Теперь же, я могу летать как земная пони.

— Низко и недалеко? — уточнил Атрибут Милосердия, вопросительно изогнув брови.

— Пока — да, — неохотно подтвердила Женя. — Но какие мои годы?

— Я слышал, что напоминать кобылке о ее возрасте — дурной тон, — ни к кому не обращаясь, задумчиво изрек жеребец.

— Вот и не напоминай, — фыркнула белая пони. — Я и сама все прекрасно помню. А теперь — смотри и восхищайся!

Встав на месте, достаточно широко расставив ноги, синеглазка смежила веки и сосредоточилась. Мысленно активировав закладку, она заставила свое тело стать легче, затем отдала команду духу-контрактору и воздух стал вихриться вокруг ее хуфов, медленно отрывая от пола. Затем ветер свернулся в четыре подобия колеса, которые крутились горизонтально земле под хуфами кобылы, позволяя ей в прямом смысле стоять на воздухе.

— Впечатлен, — признался Баттерфляй. — А как менять высоту и направление движения?

— Ну... — ушки Жени прижались к голове, а мордочка слегка потемнела. — С этим я еще не разобралась.

Ветер исчез, заставляя белую кобылу упасть на пол, по кошачьи приземлившись на четыре ноги. Вскинувшись, она заявила:

— Мог бы просто похвалить.

— Нет, я, разумеется, рад тому, что ты открыла новую грань своих способностей, просто... — розовогривый летун заглянул в глаза собеседнице и спросил: — Что-то случилось? Ты, сегодня, ведешь себя несколько... необычно.

— Это плохо? — склонила голову на бок синеглазка, позволяя челке упасть на мордочку, скрывая один глаз.

— Непривычно, — обтекаемо ответил Атрибут Власти.

— Хм, — земная пони откинула голову назад, убирая гриву с мордочки и улыбнувшись посмотрела куда-то вверх. — Я решила, что буду получать удовольствие от жизни здесь и сейчас, а не страдать о потерянном прошлом или несбыточном будущем. Вот в общем-то и все. А сейчас, пойдем куда-нибудь перекусим: угостишь меня чем-нибудь вкусненьким в качестве извинения.

— Неожиданно, — признал Баттерфляй. — Ну да ладно. А за что я должен извиняться?

— Ты правда хочешь, чтобы я начала искать причину? — ехидно прищурилась белая кобыла и усмехнувшись уголками губ, гордо загарцевала к выходу. — Не отставай! У меня на сегодняшний день большие планы...

* * *

После первого большого сражения, в котором сильно потрепало все стороны конфликта, было еще несколько налетов на базы сепаратистов, которые, впрочем, не принесли особого успеха: повстанцы ушли в глубокое подполье, в прямом смысле зарывшись под землю и практически не высовываясь из сети туннелей. Лес, лишившийся поддержки друидов, перестал быть таким уж непроходимым и его вырубка пошла семимильными шагами, обещая завершиться в течении пары месяцев.

Эквестрия и Зебрика, получив официальную причину для мира, стали налаживать каналы торговли, используя как флот и наземные караваны, так и дирижабли, численность которых росла едва ли не ежедневно. Разумеется, решить все проблемы, вызванные тысячелетней расовой враждой, при помощи росчерка пера не получилось, но страны явно нацелились на сближение, чему способствовал и научный обмен: пони намного ушли вперед в плане технологий, в то время как зебры оставили позади всех конкурентов в области медицины и (как не странно) программирования.

Принц Сунрайс Шейк, вместе с Корпусом Справедливости, оставался в Риме, вместе с женой и своим новым народом, до тех пор, пока ситуация окончательно не стабилизируется. После этого они собирались перебраться в Кантерлот, где у аликорна имелись дела по профилю пространственной магии. В присутствии Жени и Баттерфляя во дворце, более не имелось необходимости.

...

— Женя... — Жасмин хотела привычно заговорить стихами, но сделала над собой усилие и перешла на "низкую" речь. — Я была рада с тобой познакомиться и надеюсь, что при нашей следующей встрече, мы обе будем замужними кобылками.

— Это что за намек? — шутливо нахмурилась земная пони.

— Не намек, а копытоводство к исполнению, — сурово ответила зебра, одетая в красно-золотое платье, затем улыбнулась и подавшись вперед, крепко обняла собеседницу за шею. — Жаль, что мы не познакомились раньше. Может быть тогда смогли бы стать настоящими подругами...

— Все еще впереди, — приобняв принцессу в ответ, одетая в темно-синее одеяние синеглазка, попыталась подбодрить полосатку. — А когда вы прибудете в Кантерлот, я познакомлю тебя со Скриншилд. С ней вы точно подружитесь...

"В ином случае, она не успокоится", — мысленно добавила подопечная покровительницы снов.

— Ловлю на слове, — улыбнулась в ответ Жасмин и разорвав объятья отстранилась. — Тогда... до встречи?

— До встречи, — уверенно ответила Женя.

Во дворе перед дворцом находилось множество зебр и пони, а также Химер и замаскированных под слуг чейнджлингов. Одни из них носили какие-то ящики, другие изображали почетный караул, третьи просто разговаривали. К дирижаблю, стоящему на шести колоннах, подвезли винтовую лестницу и белая кобыла, вместе со своими сопровождающими, начала восхождение на борт судна.

— Рози? — позвала земная пони.

— Да, госпожа Женя? — загруженная сумками с книгами и чемоданчиками с алхимическим набором полосатка, поспешила поравняться со своей покровительницей.

— Уверена, что не передумаешь? — участливо спросила синеглазка. — Все же тут остается вся твоя старая жизнь, а в Эквестрии придется окунуться в новый мир.

— Я... — младшая кобылка задумчиво посмотрела на дворец, на секунду задумалась и решительно мотнула головой. — Я сделала свой выбор, госпожа Женя. Как вы говорили: "Все, что было раньше со мной, для меня теперь ничего не значит"... Кроме того... вы ведь мне поможете?

"Шилд будет в восторге: живой переводчик с зебриканского на эквестрийский. Правда, что-то мне подсказывает, что она не совсем это имела в виду, когда говорила об этом перед отлетом".

Примечание к части

Вот арка и закончилась. Если я что-то забыл или вам что-то еще хочется узнать, пишите в отзывах — либо отвечу сразу, либо напишу в следующей главе.

Далее планирую сделать пару отступлений от мордочек Жени младшей и Евгения.

Спасибо за внимание.

Эпилог второй части

Небо над островом закрывали свинцовые тучи, волны разбивались об выступающие из воды скалы и лишь небольшая заводь, окруженная волнорезами, отгораживающими ее от буйства стихии, оставалась тихой и спокойной. Несмотря на раннее время суток, из-за непогоды (искусственно поддерживаемой пегасами) вокруг базы подготовки особого корпуса морской пехоты царил полумрак...

Почтовый крейсер, войдя в заводь, бросил якорь и с его палубы стартовала четверка крылатых жеребцов, нагруженных объемными сумками. Евгений, одетый в комбинезон водолаза, с ластами на задних ногах и полумаской на мордочке, получив отмашку от капитана, глубоко вдохнул и перевалился за борт, крепко держась передними ногами за непромокаемый мешок, в котором были все его (ее) вещи, которые командир разрешил взять с собой.

Благодаря изнурительным тренировкам, сбалансированному питанию и витаминным добавкам, за последние месяцы он сбросил лишний жир, накачал мышцы и приобрел удовлетворительные навыки копытопашного боя, так что со стороны, несмотря на пол, уже почти не был похож на кобылу. Впрочем, большие синие глаза, которые нечем было маскировать, все равно выдавали истинный пол тела...

Заплыв до берега окончился быстро и вскоре Евгений уже вытаскивал свои пожитки на сушу, где двое крупных земных пони (телосложением напомнившие Бига Шоу) подхватили мешок и одобрительно похлопав новичка по спине, повели на плац. Старший офицер, капитан Флауэр (розовый единорог с голубой гривой) как раз проводил построение...

...

— Итак, голубята, в нашем полку прибыло: ученица принца Амура — Евгения, — громогласно оповестил жеребец, внешний вид и поведение которого с первых мгновений заставили вспомнить о тетушке Марте.

— Благодарю вас, капитан, — отозвался уже не юноша, затем повернулся к рядам хмурых единорогов и земных пони в военных комбинезонах с утяжелителями. — Надеюсь, что мы подружимся. И... я — лесбиянка.

Последние слова были произнесены несколько тише, нежели предыдущие, но все же обладатель тела серой кобылы решил, что не стоит игнорировать совет инструктора. Уже в следующую секунду он понял, что поступил абсолютно правильно, так как ощущение напряжения из воздуха будто отрезало, а из строя раздались шепотки, некоторые из которых удалось расслышать:

— Бедняжка...

— В Эквестрии таким тяжело...

— Если забыть, что она — кобыла, то в комбинезоне ее круп смотрится очень даже ничего...

— Разговорчики, — рыкнул Флауэр, затем развернулся к новой подопечной и провозгласил: — Добро пожаловать на базу подготовки особого подразделения морской пехоты — Голубые Котики!

— Ей! — жеманно воскликнула толпа жеребцов.

...

Размещаться Евгению пришлось в общей казарме, в комнате на десять пони, которые спали на пяти двухъярусных кроватях. Единственной свободной оставалась нижняя лежанка у дальней стены справа от центрального прохода, рядом с которой стоял общий стол и небольшой буфет. Личное пространство можно было отгородить при помощи занавески (голубой и с изображениями розовых дельфинчиков) а у изголовья висел магический ночник.

"В общем-то — очень даже неплохо", — решил для себя синеглазый, скинув верхнюю одежду и оставшись в облегающих шортах, с черной майкой.

— Не думай, что тебе тут все рады, — заявил желтый земной пони, мышцы которого бугрились валунами, что не скрывала даже мешковатая униформа.

— Чего? — не понял Евгений наезда.

— Ты тут лишняя — понятно? — подойдя вплотную к серой кобылке, заявил незнакомец. — Будешь крутить своим хвостом перед моим парнем, я тебе всю гриву повыдергаю.

— Успокойся ты, Фло, — подошедший вторым единорог, коричневая шерстка которого ярко контрастировала с короткой пшеничной гривой, положил приятелю хуф на плечо. — Евгенька же не виновата, что родилась кобылой.

— Я тебя предупредил, сучка серая, — гордо фыркнув, жеманный верзила удалился к своей постели и задернул шторки.

— Не обижайся на Флориса, — попросил второй жеребец. — Он просто сильно волнуется из-за того, что опять поссорился с Гравием. Понимаешь... Раньше, до встречи с Фло, Гравий был натуралом.

— Ну и зачем ты ей все рассказал?! — срывающимся голосом донеслось восклицание задиры.

"Куда я, мать вашу, попал? Хочу обратно в казино...".

...

Дни потекли за днями: утром, по сигналу тревоги, все обитатели базы подготовки Голубых Котят, выбегали на улицу в нижнем белье, чтобы приступить к "легкой разминке", которая для кого-то иного могла бы считаться полноценной тренировкой. Потом их загоняли в общий душ, где Евгений с удовлетворением отметил, что местные вообще не уделяют ему никакого внимания, предпочитая пялиться на крупы друг друга. После завтрака начиналась лекция по тактике ведения боя против различных рас, в разных природных условиях, с наличием или отсутствием штатного вооружения. Перед обедом были спарринги, где "серой сучке" не давали никаких поблажек, выставляя против сильных и опытных бойцов. Час отводимый на медитацию и "раскачку" энергетического тела, представлялся глотком свежего воздуха, после которого следовали изучение новых видов вооружения, физические тренировки и ужин.

Вечерами Голубые Котята устраивали посиделки с чаем, шутили и ухаживали за волосами. Закрыв глаза и дав волю воображению, Евгений мог представить на их месте каких-нибудь студенток, сплетничающих о парнях и хихикающих над пошлыми шутками.

Евгений и сам не заметил, как был затянут в общую компанию: даже Флорис, убедившись в том, что жеребцы серую кобылку не интересуют, смягчился и пару раз предлагал помочь с гривой, говоря о том, что глупо губить такую красоту. Вопреки опасениям обладателя кобыльего тела, местные геи не устраивали никаких оргий, не целовались на каждом шагу, а самое большее, что позволяли себе в свободное время — это крепкие объятья. Вместе с тем, Голубые Котики оказались необычайно внимательными, чистоплотными и чуткими по отношению друг к другу: регулярные сценки, где девять мордоворотов сидят на краях двух кроватей, опустив задние ноги в ванночки для размягчения загрубевшей кожи, с омолаживающими масками на мордах, долго вызывали смех у Евгения, пока соседи его самого не замотали в пропитанные ароматическими маслами бинты, заявив, что с такой жуткой шерсткой на свет солнца лучше не выходить.

...

Вернувшись в комнату после очередного тяжелого дня, Евгений обнаружил на столе запечатанный конверт со своим именем. Вскрыв послание и пробежавшись взглядом по строчкам письма, он впал в ступор от осознания, что получил приглашение на бал для себя и табуна, "до, но не более трех жеребцов".

— Что-то случилось, дорогуша? — спросил коричневый жеребец, заходя в комнату вместе с остальными соседями.

Вместо ответа, обладатель кобыльего тела передал письмо соседу, который перехватив бумагу магией, зачитал его вслух. Повисла короткая тишина, которую разрушил мечтательный вздох девяти жеребцов.

— Повезло же тебе, — завистливо сказал Кремень. — Мне даже на секунду стало жаль, что я — гей, а ты — лесбиянка.

— А может быть мы притворимся твоим табуном? — оживился Флорис. — Только надо выбрать, кто именно пойдет.

— Фу, Фло, как так можно? — возмутился сиреневый земной пони. — Если я так поступлю, мои родители обязательно на ком-нибудь меня женят. А я ведь только выбрался из-под их опеки, вступив в Голубые Котики.

— Вы не о том думаете! — воскликнул коричневый жеребец. — Нам же надо Евгеньке платье подобрать, прическу сделать, украшения найти... у кого там были бусы из ракушек?

— У меня есть бусы из акульих зубов! — поднял правую переднюю ногу Флорис.

— Давайте, мальчишки, нужно хорошо постараться, чтобы Евгенька там на балу, всех-всех затмила!

* * *

Ранним утром, проснувшись еще до рассвета, Женя, уже почти год живущая на ферме "Сладкое яблоко", выскользнув из-под теплого одеяла, бесшумно ступая по дощатому полу, чтобы не разбудить желтого жеребца с красной гривой, выскользнула в коридор. Прикрыв за собой дверь, она легко сбежала на первый этаж и никого не встретив на пути, выскочила на улицу, тут же ощутив прохладный осенний воздух.

"Скоро уже снег пойдет", — отметила серая кобылка, торопливо устремляясь к колодцу.

Спустя десяток оборотов катушки, серая синеглазка уже приникла губами к краю ведра, а напившись, встала на задние ноги, чтобы зажмурив глаза вылить остатки живительной жидкости себе на голову. Мурашки пробежавшие по коже и вставшая дыбом на загривке шерстка, стали малой ценой за окончательное пробуждение.

Повторив обливание еще четыре раза, вымокшая от макушки и до кончика хвоста кобылка наконец-то повесила ведро на крючок и закрыла колодец. Встряхнувшись, она с удовольствием потянулась, словно кошка вытягивая каждую ногу, ощущая сладкую тянущую боль в мышцах, в то время как в памяти всплывали события прошлой ночи...

— Ммм, — улыбка сама собой наползла на мордочку молодой земной пони, так удачно обзаведшейся собственным табунчиком, который не позволяет ей скучать в одиночестве.

Хлестнув себя по бокам мокрым хвостом, серая синеглазка поспешила к дому, чтобы помочь с готовкой завтрака...

...

Уже днем, когда солнце поднялось в зенит, прогуливающуюся вместе с белым единорогом Женю нашел понивильский почтальон: серый пегас, из-за сильного косоглазия вынужденный носить повязку то на правом, то на левом глазу, принес письмо в официального вида конверте, с императорской печатью и припиской: "Лично в хуфы".

Вскрыв послание и вчитавшись в ровные строчки текста, выведенного витиеватым почерком, кобылка радостно взвизгнула и повисла на шее у своего спутника.

— Случилось что-то хорошее? — приобняв земную пони правой передней ногой, Гудини попытался заглянуть в письмо, чего у него сделать не получилось.

— Я скоро увижу сестренок! — воскликнула Женя, крепко стискивая единорога передними ногами. — Правда здорово?

— Здорово... — согласился жеребец. — Я даже порадуюсь вместе с тобой, если ты перестанешь меня душить.

— Ой, — отпустив Гудини, серая синеглазка отстранилась и смущенно произнесла: — Прости.

— Пустяки, — улыбнулся волшебник и перевел тему разговора: — Так по-какому поводу слет семьи?

* * *

Дирижабль пристыковался к кантерлотской небесной пристани и опустил трапы, по которым стали спускаться пони и зебры, решившие посетить Эквестрию (раз уж после заключения мира — это стало безопасно). Торжественная встреча, организованная в честь Атрибута Милосердия и ученицы принцессы Луны, оказалась куда более скромной, нежели были проводы принца Сунрайс Шейка.

— Женя! — встав на задние ноги и размахивая передними хуфами, Скриншилд высматривала среди прибывших свою подругу и с удивлением заметила, как ей помахала в ответ белая пони, в которой не без труда можно было узнать прежнюю серую кобылку.

Пользуясь своим положением и наглым образом нарушая этикет, Скриншилд выбежала навстречу синеглазке и без слов заключила ее в крепкие объятья, тут же ощутив то, как и ее саму обхватывают сильные передние ноги ученицы принцессы Луны.

— Неужели в Зебрике было так страшно, что ты вся поседела? — отстранившись от белой земной пони, смущенно спросила белая единорожка с синей гривой.

— А ты не думаешь, что я просто решила сменить образ, взяв за пример свою лучшую подругу? — растянув губы в улыбке, ехидно прищурилась подопечная покровительницы снов.

— Какая... неподражаемая лесть, — восхитилась ученица императора Соляриса, выпятила грудь и потребовала: — Продолжай. Хвали меня всю.

— Пфф, — фыркнув, Женя подняла правую переднюю ногу и осторожно ткнула хуфом в нос подруге, заставив ту прижать ушки и свести взгляд на переносице. — Знакомься: Розита — переводчик с зебриканского на эквестрийский язык.

Последние слова были произнесены земной пони, когда к ним неуверенно подошла молодая зеброчка.

Скриншилд посмотрела на полосатку, затем перевела взгляд на белую кобылу, помолчала и вздохнув заявила:

— При нашем расставании, я несколько не это имела в виду.

Примечание к части

Да наступит таймскип!

Пролог третьей части

Вечер над Кантерлотом озарился тысячами разноцветных огней: яркие прожектора светили на замок, заставляя его сиять словно днем, множество ламп и фонарей мерцали от вершин Белого города и до самых нижних и дальних районов Красного города, рекламные афиши переливались всеми цветами радуги, а в небе кружили дирижабли, за которыми тянулись следы светящегося дыма, быстро рассеивающегося на открытом воздухе (идея рекламы в небе настолько захватила предпринимателей, что в столице появилось около дюжины агентств, где работали пегасы-художники, при помощи цветного дыма из баллончиков и облаков, рисующие в небе целые картины). Все это сопровождалось музыкой, запахами готовящейся и готовой еды, выступлениями певцов, фокусников, акробатов, но больше всего внимания привлекали бои кобыл, которые на самом деле были жеребцами, принявшими зебриканское зелье для смены пола.

К замку, оцепленному городской стражей в парадной форме, то и дело подлетали небесные колесницы, останавливающиеся перед распахнутыми воротами и улетающие, лишь стоило гостям выйти под свет софитов. Гости, прибывающие на бал целыми табунами, под вспышками фотоаппаратов и внимательными "глазами" записывающих устройств, улыбаясь и кивая на приветствия проходили по дорожке к центральному входу, а затем поднявшись по широкой лесенке, через коридор попадали в главный приемный зал, где первым делом приветствовали императора Соляриса и принцессу Луну, восседающих на тронном возвышении...

...

— И вот мы видим прибытие очередной кареты: судя по раскраске и гербам на дверцах — это один из самых обсуждаемых в светском обществе табунов, — произнес синий единорог, одетый в темно-синий костюм с изображениями серебряных звезд на отворотах пиджака, манжетах и крупе.

— Чем же молодой табун, которому нет еще и года, успел так прославиться? — изобразила удивление коричневая единорожка с золотистой гривой, одетая в белое приталенное платье с широкой юбкой. — Неужели ты знаешь больше меня, Трикстер?

— Ты словно бы сама не читаешь газет, Карамель, — улыбнулся земной кобылке волшебник. — Видишь гербы домов Эппл и Бель? Не так давно общественности стало известно, что младшие братья сразу двух Атрибутов Власти, один из которых сейчас находится в Зебрике и обеспечивает охрану принцу Сунрайс Шейку и его супруге — принцессе Жасмин, вступили в один табун... А вот, собственно, и сами они.

Из раскрывшейся двери бело-красной кареты, запряженной полудюжиной пегасов в ливреях, первым выпрыгнул оранжевый летун с маленькими для его возраста крыльями, но впечатляющей мускулатурой, которую не мог скрыть даже бело-серебряный свободный смокинг. Вторым вышел младший брат Атрибута Благородства, белый единорог по имени Гудини, одетый в костюм того же цвета, с алой розой приколотой к правой стороне груди. Третьим был Эпплблад, красная грива которого контрастировала с белым пиджаком, словно кровавые разводы на белом снегу. Ну и последней показалась серая земная пони с угольно-черной гривой и яркими синими глазами, сверкающими любопытством и озорством, которая была облачена в серебристое облегающее платье с разрезом на подоле спереди и тремя золотыми кольцами на правой передней ноге.

— И что они в ней нашли? — завистливо вздохнула Карамель.

— Подтянутую фигурку, озорной характер и обворожительную улыбку? — риторически уточнил Трикстер. — Соглашусь, что внешность у данной земной пони не классическая-модельная, но очень даже спортивная и со своим шармом.

— Жеребцы, — покачала головой соведущая. — Мне порой кажется, что вы готовы восхищаться всем, что только имеет округлый круп и миловидную мордашку.

— И мы гордимся своим навыком видеть красоту любой кобылки, — с достоинством отозвался синий единорог. — Однако, отложим нашу увлекательную дискуссию о внешности пони и вернемся к гостям: ты заметила, какое именно построение принял табун?

— Кобылка впереди и по центру, жеребцы по бокам и позади, — пожала плечами земная пони. — Ничего удивительного.

— Для тебя — возможно, — кивнул волшебник. — Напомню нашим зрителям, что на официальных мероприятиях, пони занимающий или занимающая лидирующую позицию, является главой семьи. Таким образом выходит, что и Гудини — младший брат Атрибута Благородства, и Эпплблад — младший брат Атрибута Справедливости, признают за своей кобылкой право первенства. И это не говоря уже о том, что единственный в табуне пегас — Скутер, вовсе занял позицию "прикрывающего тылы", что для летунов совсем не свойственно.

— Предположу, что Эпплблад, как и положено в чтящих традиции семьях земных пони, даже не претендовал на место главы табуна в мирное время, — произнесла Карамель. — Гудини — как и большинство единорогов, обращает мало внимания на подобные "пережитки прошлого", что тоже в характере его семьи. Что же касается последнего члена табуна... Вероятно, что на его поведение так влияет физический деффект... да и на фоне двух других жеребцов, он — откровенно слабое звено.

...

Так как гости прибывали к замку в строгой очередности (чем позднее было время прибытия, тем более знатными являлись пони) процедура встречи затягивалась. Вот наконец в небе появилась розовая карета, с гербами в виде сердца на дверцах, запряженная мощными пегасами в военной броне темно-синей раскраски.

— А сейчас нашим взглядам предстанет ученица принца любви, Амура дэ Кресцендо, — объявил Трикстер, практически подпрыгивая от нетерпения. — Это первый официальный выход в свет данной кобылки, младшую сестру которой мы имели возможность лицезреть ранее, в обществе младших братьев Атрибутов Власти.

— Я слышала, что Евгения — крайне необычная земная пони, со своеобразными взглядами на жизнь и красоту, — улыбаясь предвкушающей улыбкой, заявила Карамель.

— Она — ученица старшего из принцев империи, — поучительным тоном произнес единорог. — Разумеется она не будет обычной и ничем не примечательной пони.

— Я тебя предупредила, — хмыкнула соведущая.

Жеребец не успел ничего ответить, так как дверцы транспорта распахнулись и на площадь перед замком, один за другим выпрыгнули крупные, мускулистые жеребцы, облаченные в синюю парадную форму, с начищенными до блеска накопытниками, ухоженными гривами и какими-то слащавыми мордами. Трикстер, при одном взгляде на этих Голубых Котиков (как было написано на их воротниках) ощутил волну мурашек пробежавших по хребту и непроизвольно поджал хвост.

Когда же из небесной колесницы вышла Евгения, толпа зашумела: крупная земная пони, с буграми перекатывающихся под серой шкурой мышц, коротко остриженной гривой, одетая в закрытое синее платье, выставляющее на общее обозрение лишь правую заднюю ногу, выглядывающую из разреза в подоле, на кобылу похожа была даже меньше, чем некоторые жеребцы. Удовлетворившись произведенным эффектом, она кивнула своим спутником и они построились клином (один — слева и позади, двое — справа и позади) после чего чеканя шаг, двинулись к входу. Когда четверка Голубых Котиков проходила мимо ведущих прямой трансляции, Карамель услышала слова, произнесенные ученицей принца Амура:

— Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем...

— Трикстер, ты в порядке? — участливо спросила коричневая земная пони у соведущего.

— Глаза... — выдохнул единорог.

— Ты хочешь, чтобы я выколола тебе глаза? — "заботливо" предположила кобыла.

— Нет, — отозвался жеребец. — Я хочу развидеть эту композицию.

— Учитывая физическую форму Евгении, мне не сложно поверить, что она действительно учится у принца Амура, — решила перевести тему Карамель. — Напоминаю, что Амур дэ Кресцендо — четырехкратный обладатель премии журнала "Пони-Полис" в категории "Самый атлетичный жеребец"...

...

— И вот, мы выходим на финишную прямую, — отошедший от шока, вызванного крушением картины мира и надежд, связанных с внешностью ученицы принца любви, объявил Трикстер, заметив заходящую на посадку голубую небесную колесницу, с радужными молниями на дверцах.

— Ты прав, — согласилась Карамель. — После военной компании в Грифоньей Автономии, после которой она и стала автономией, Атрибуты Власти приобрели немалую популярность в народе. Особенно отличившимся в подавлении сил противника оказался Атрибут Доблести, первым вступавший в самые ожесточенные схватки и последним выходящий из них.

— Обычно, он эти схватки и заканчивал, вырубая последнего из противников, — гордо, словно сам был к этому причастен, заметил синий единорог. — А вот и наш герой, вместе со своей семьей...

Первым из кареты вышел облаченный в бело-голубой мундир Рэйнбоу Флеш, радужная грива которого свободно спадала на шею и спину. Следом за своим жеребцом, транспортное средство покинула белая пегаска, чья шерстка отливала нежно-голубым, одетая в бело-золотое платье без рукавов, оставляющее открытыми плечи и почти всю спину, прикрывая грудь, живот и круп. Кобыла развернулась к карете и присев на задних ногах, передними хуфами подхватила жеребенка лет пяти, одетую в лоскутный наряд всех цветов радуги.

— ...Сиера и ее дочь — Рэйнбоу Уайт, — перекрикивая восторженный гул толпы, все же сумел представить старшую и младшую пегасок ведущий. — Удивительный подарок судьбы: первый жеребенок Атрибута Доблести — кобылка. От матери она унаследовала цвет шерстки, даже более белый и словно бы олицетворяющий чистоту, а от отца — расцветку гривы и хвоста. Вот так вот, дорогие эквестрийцы: лет через десять нас ожидает любопытное зрелище того, как одна из самых завидных невест Эквестрии, будет выбирать себе табун.

— Да ну тебя, Трикс, — вздохнула коричневая земная пони. — Вечно бы тебе все опошлить. Ты только посмотри, какая она лапочка...

Тем временем гордые родители, идя плечом к плечу, справа и слева прикрывали свою дочь, с опаской и любопытством рассматривающую бушующую от восторга толпу.

...

С неменьшим восторгом чем Рэйнбоу Флеша, публика приветствовала Боунса Пай и Скриншилд, официально заявивших о намерениях стать табуном (семейство Пай воздержалось от комментариев, в то время как Стар Спаркл заявил, что если розовое недоразумение обидит его сестренку, императору придется искать нового владельца Атрибута Воодушевления). Жеребец был одет в бело-золотой военный мундир, кобылка же красовалась в минималистичном золотом платье, радуя пони лучезарной беспечной улыбкой.

— Ну и последние, далеко не по значению, гости сегодняшнего вечера, — уже слегка охрипшим голосом объявил Трикстер.

— Об отношениях внутри этого табуна известно только то, что двое его членов долгое время провели в Зебрике, а еще двое — присоединились накануне этого вечера, что скорее всего сделано исключительно для одной официальной встречи, — Карамель перевела дух и продолжила чуть громче: — Ученица принцессы Луны, вторая сестра Жени и Евгении, тоже откликающаяся на имя "Женя", а также три Атрибута Власти: Баттерфляй, Раритет и Стар Спаркл.

Последняя небесная колесница, окрашенная в темно-синее, с увешанными гербами дверцами, запряженная дюжиной бэтпони, остановилась перед самыми воротами. Стоило дверцам распахнуться, как из глубин повозки выскользнул нежно-желтый пегас, остановившийся справа от выхода, затем поочередно выпрыгнули белый и сиреневый единороги, вставшие слева от прохода. Рог Атрибута Благородства засветился и перед каретой появились магические ступеньки, по которым плавно спустилась снежно-белая земная пони, сверкающая синими, похожими на льдинки, глазами, одетая в свободное темно-синее одеяние, оставляющее открытой часть груди и перехваченное серебряными браслетами на предплечьях и голенях.

Жеребцы, одетые в военные мундиры, окружили кобылку, приняв построение, чем-то похожее на то, которое использовали Меткоискатели: Баттерфляй встал слева, плечом к плечу с Женей, показывая равенство и близость, пусть официальных заявлений они и не делали, Стар шагал справа, сохраняя некоторую дистанцию, словно бы показывая "Я с ними, но это не серьезно", ну и последним чеканил шаг Раритет, гордо поднявший голову и смотрящий будто бы поверх пони, идущих перед ним.

— И как тебе третья из сестер? — спросила коричневая кобыла, когда процессия скрылась в замке.

— Если бы не глаза, я бы ни за что не поверил, что они — сестры, — признался рогатый жеребец. — Как думаешь: у них с Баттерфляем все серьезно?

— Понятия не имею, — отозвалась Карамель, а затем ехидно прищурившись добавила: — Тебе определенно ничего не светит ни с ним, ни с ней.

Примечание к части

Вот как-то так.

Вечер встречь

Сидя на подушечке, словно собачка, на возвышении рядом с троном наставницы, Женя скучающим взглядом осматривала приемный зал, заполненный разноцветными пони, немногочисленными зебрами, грифонами и минотаврами, которые либо танцевали под музыку в свете ярких софитов, либо кучковались небольшими группами по интересам, либо вовсе нажирались у столов с напитками и закусками (соревнование "Кто больше в себя зальет", иначе расценить было сложно). Белой кобыле было далеко не весело: сперва пришлось участвовать в торжественном прибытии на бал, при условии того, что она живет во дворце, из-за чего следовало ожидать свою очередь в карете, затем был танец, открывающий торжество, который пришлось танцевать с Баттерфляем, а следом еще несколько танцев с другими пони, желающими лично познакомиться с ученицей принцессы Луны. И вот теперь она сидит здесь, изображая из себя декорацию, дожидаясь того момента, когда наконец сможет уйти к себе в комнату, при этом никого не оскорбив.

Нет, никто не запрещал земной пони пройтись по залу, пообщаться с гостями, потанцевать, а то и вовсе продемонстрировать вокальные таланты, которые с момента заключения контракта с духом воздуха, стали не хуже чем у профессиональных певцов... хотя, скорее уж — певиц. Только вот от одной мысли о том, чтобы общаться с пускающими слюни недоумками, которых ей стараются подсунуть аристократы в качестве второго, третьего или даже пятого жениха, на мордочку старается наползти гримаса отвращения.

"Эти слащавые улыбки, эти восклицания в стиле "Ах, дорогая, у вас такие прекрасные глаза: шерстка моего сына будет прекрасно подчеркивать их"... Бесят. Словно украшения к платью предлагают", — думала про себя синеглазка, внешне сохраняя невозмутимый вид.

Впрочем, было в этом вечере и кое-что хорошее: впервые за очень долгое время Женя увидела своих... "сестер". Они отличались друг от друга настолько, насколько это было вообще возможно: Евгений напоминал культуриста и вообще был похож на жеребца в платье, в то время как его спутники, вызывали ассоциацию с тетушкой Мартой, но только в нормальной одежде и без макияжа, а условно младшая Женя, вызывала сравнение со среднестатистической кобылкой спортивного телосложения, не так давно вышедшей из подросткового возраста (она единственная из троицы, кто получал искреннее удовольствие).

К ученице принца Амура тоже пытались подсылать женихов, но в отличие от подопечной принцессы Луны, она имела прикрытие в виде Голубых Котиков, ласковыми улыбками и оценивающими взглядами встречающими каждого кандидата (Баттерфляй и оба единорога, из-за своих высоких должностей, были вынуждены постоянно отлучаться, оставляя земную пони на растерзание другим гостям). К счастью, хотя бы к тронам императора и его супруги, аристократы, промышленники и военные лезть не спешили...

"Эй, Ветерок, а не хочешь поиграть?", — мысленно обратилась к своему контрактору синеглазка.

= "Играть? Хочу. Сейчас?", — наполовину образами, наполовину ощущениями, отозвался дух воздуха.

"В этом зале есть две моих родственницы. Передай им слова: "Это Женя:я хочу встретиться и поговорить, без посторонних глаз и ушей", а еще "Если согласна, посмотри на меня и кивни"", — подкрепив задание порцией магии, белая пони стала ждать.

Не прошло и пяти секунд, как сперва вскинулась младшая Женя, ушки которой встали торчком. Пару секунд она словно бы к чему-то прислушалась, затем повернула мордочку к тронам и найдя взглядом "сестру", утвердительно кивнула головой. Вскоре, почти те же самые действия, но более неспешно и как-то размерено, проделал и Евгений.

= "Ты что-то задумала, ученица?", — звонким колокольчиком прозвучал голос принцессы Луны, одетой в серебро и бархат, прямо в голове белой кобылы.

Синеглазке пришлось объяснять свой замысел, вновь пользуясь помощью духа. Конечно, они могли бы поговорить и вслух, все же находились рядом, но раз уж наставница выбрала такую манеру общения, следовало поддержать игру.

После непродолжительных раздумий темно-синей крылато-рогатой кобылы, разрешение на то, чтобы покинуть торжественный зал было получено. В конце концов, официальная часть мероприятия завершилась и сейчас пони просто общались между собой и с гостями Эквестрии. Жене же оставалось только сообщить "сестрам", где и через какое время они встречаются...

...

По просьбе белой синеглазки, слуги быстро подготовили отдельный кабинет для трех кобыл: накрыли стол, развесили светильники, расставили ароматические свечи. Перед тем как покинуть светское общество, подопечная покровительницы снов успела предупредить нежно-желтого пегаса, что опять же было сделано в большей степени на публику (если бы она ушла молча, кто-нибудь мог бы решить, что некая земная пони брезгует Атрибутами Власти).

Но вот все дела были завершены и три части когда-то единой личности, расположились на удобных сидениях с высокими спинками. Разговор же решил начать Евгений, задав забавный, с его точки зрения, вопрос:

— Ну, девчонки, и скольких жеребцов вы уже успели окрутить? О том, скольких затащили к себе в постели я не спрашиваю...

— Явно меньше тебя, — фыркнула белая пони. — Вон какие мышцы накачались из-за постоянных занятий аэробикой.

— Ой как заговорила, "сестренка", — скривил губы культурист. — Давно такая смелая стала? Или только после того, как тебя всем командным составом...

— Прекратите ссориться! — стукнув передними хуфами по столу, выглядящая самой младшей, пони выпрямилась поднявшись на задние ноги и заявила: — У меня — три жеребца. И что с того?

На комнату опустилась тишина, которую нарушил Евгений, который откинувшись на спинку сидения заявил:

— Я в тебе и не сомневался. Ладно: хрен с этими хренами...

— Согласна, — благодарно кивнув серой синеглазке, белая пони предложила: — Давайте начнем разговор с начала?

— Вот и ладушки, — улыбнувшись, младшая Женя плюхнулась на свое место и спросила: — Жень, а тебя где так испугали, что ты вся побелела?

— Небось увидела список жеребцов, претендующих на твой круп? — ехидно осведомился культурист. — Молчу-молчу.

— Неудачный опыт знакомства с алхимией: сперва пришлось выводить пятна, въевшиеся в шкуру, а потом мне такая окраска понравилась и я решила ее оставить, — ответила ученица принцессы Луны. — По-моему, мне идет.

— Ага, — сияющими глазами осматривая "старшую сестру" согласно кивнула невеста Меткоискателей. — Как думаешь, а сможешь достать краску для меня? Только не белую, а... красную? Или лучше желтую? Ааа... как же выбрать?

— Разведи все цвета в тазиках, а потом окунай туда ногу, — посоветовал Евгений. — Какой-нибудь, да подойдет.

— Это тебе твои новые друзья подсказали? — наклонив голову, ехидно прищурилась белая синеглазка.

— Ну явно не в клубе для благородных кобыл, — фыркнул культурист. — Но тебе, должен признать, все же идет: так наверное выглядела бы Снегурочка... если бы она была лошадью.

— Приму это за комплемент, — хмыкнула ученица принцессы Луны. — Раз уж я ответила на ваш вопрос, то и ты, "братишка", расскажи о том, как попал в гей-отряд?

— Если ты не забыла, "сестренка", я — кобыла, — напомнил Евгений.

— Глядя на тебя, я в этом сомневаюсь, — хихикнула младшая синеглазка. — Скорее уж на тетушку Марту походишь, а она, определенно, кобылой не была.

— Мы ей под юбку не заглядывали, — парировал культурист. — Ну да не о том сейчас. В любое другое военное подразделение, по половой принадлежности, мне путь заказан: жеребцы, изголодавшиеся по кобылам, даже на такую красотку заглядываться будут чаще, чем смотреть себе под ноги. Ну а Голубые Котики — другой разговор: не пристают и не ругаются...

— На прохожих не бросаются, — пропела белая синеглазка. — И на кобылок — ноль внимания...

— Вот это — воспитание! — поддержала "сестру" младшая земная пони. — А у них нет... Ну... В общежитии?..

— Меня это тоже сперва тревожило, — пропустив подколку ученицы принцессы Луны мимо ушей, ученик принца Соляриса развел передними хуфами. — При мне, ничем подобным они не занимались.

— Значит, дружба между мужчиной и женщиной все же возможна, — констатировала белая синеглазка. — Только для этого, один из них должен быть геем, а другая — лесбиянкой.

— Вот зачем так смешно шутишь? — скривил мордочку Евгений. — Я же сейчас просто обсмеюсь до потери сознания.

— Вы опять?.. — наморщила носик младшая земная пони.

— А ведь я уже и забыл, насколько мы друг от друга отличаемся, — вздохнул культурист. — Это я так... шучу.

— Вот смотрю я на вас и вспоминаю фильм... — протянула ученица Луны.

— У-у-у... "Шестой день"? — подняв правую переднюю ногу, словно на уроке, спросила младшая синеглазка.

— Только вот, какие-то мы слишком уж разные получились, — Евгений взял со стола бутылку, легко ее откупорил, а затем разлил рубиновое содержимое по высоким бокалам. — За зло... В смысле: за встречу?

"Сестры" не стали спорить и стукнувшись краями сосудов, пригубили ароматное вино. Тут же заурчали животы, намекая на то, что нужно бы и поесть, так что в дело вступили тарелки и вилки. Только когда первый голод был утолен, разговор удалось продолжить.

— Так зачем тебе было идти в военное подразделение? — спросила белая синеглазка.

— В отличие от вас — полностью окобыленных отражений меня, я собираюсь свалить из этого безумного мирка, где вершиной пищевой цепи являются непарнокопытные, — отозвался культурист. — Навыки владения телом станут частично бесполезны после трансформации, но наработанная мышечная масса, знания и умения останутся со мной. Да и... если уж говорить всю правду... то только тренировки, самодисциплина и постоянная физическая усталость, позволяют мне не начать сходить с ума. Если бы не это, то я бы уже спился, а может и по копытам пошел... Бррр. Нужно будет еще раз поблагодарить Амура, за то что не дал скатиться. А вы?..

— Мы? — младшая Женя вопросительно изогнула брови, оторвавшись от поедаемого фрукта, похожего на киви, с начинкой из клубники.

— Попытаетесь вернуться домой, или продолжите жить как кобылы тут? — пояснил свой вопрос Евгений.

— Я — остаюсь здесь, — без сомнений ответила младшая синеглазка. — Эквестрия — мой дом... именно мой, а не чей-то там. Мне наверное проще, ведь я никогда не воспринимала себя человеком, пусть и имею наши общие воспоминания. Да и здесь... моя семья.

— Ну а ты, что скажешь? — культурист перевел взгляд на белую пони.

— Я... — ученица Луны задумалась, улыбнулась уголками губ и ответила: — Пожалуй еще пару месяцев назад, мой ответ был бы другим, но сейчас — я остаюсь. Даже если нам все же удастся найти путь именно в наш мир, да еще в то же самое время, то место там будет только для одного Евгения. Для меня уже не столь принципиально, кем быть — человеком или кобылой, да и здесь есть те, кого я могу назвать друзьями... А там, кто знает?..

— Я не буду говорить, насколько по гейски это прозвучало, — нарушил установившуюся тишину Евгений, заново наполняя бокалы. — Хотя я и живу в одной комнате с девятью геями, так что знаю, о чем говорю. Но раз уж вы... сестренки... сделали свой выбор, то мне остается только сказать... а лучше — промолчать и заниматься своими делами. Давайте-ка выпьем, за что-нибудь хорошее.

И на этот раз никто не стал возражать.

Только отставив бокал на стол и съев пару маленьких кексиков, белая синеглазка произнесла:

— Я ведь научилась варить кое-какие интересные зелья... и купила множество обучающей литературы. А еще: у меня есть небольшой запас состава, при помощи которого мы сбежали от одной перепончатокрылой суки.

— Хоть в чем-то наши мнения сходятся, — ухмыльнулся культурист.

— Себриз... хорошая, — проворчала младшая синеглазка.

— Когда спит зубами в снег, — усмехнулся Евгений. — Зелье смены пола? Интересно. И что ты предлагаешь?

— Устроим семейную оргию! — вскинув передние ноги, пьяно воскликнула младшая кобыла.

— Так... — ученица Луны прикрыла глаза и указав на соседку заявила: — Ей больше не наливать.

Не успел культурист как-либо прокомментировать эти слова, как открылась входная дверь и на пороге появилась иссиня-черная кобыла, с яркими желтыми глазами и широкой зубастой улыбкой. В упавшей на головы "сестер" тишине, она процокала к столу и встав на задние ноги, передними хуфами уперлась в столешницу со свободной стороны.

Взгляд бэтпони прошелся по угощениям и напиткам, затем по шокированным мордочкам земных пони, после чего она невинным тоном спросила:

— Я не вовремя?

Примечание к части

Жду отзывов.

Я хочу сыграть в игру...

— Иии... — пискнула младшая Женя, сползая под стол и бледнея мордочкой.

— Я спокойна... ничего страшного не происходит, — прикрыв глаза, белая кобыла потянулась к столовым приборам. — У меня два вопроса: что тебе нужно и как ты сюда попала?

— Дай я тебя обниму, — широко улыбаясь, стараясь не дергать правым веком, Евгений потянулся к незванной гостье.

— Хи... видели бы вы свои мордочки, — смахнув несуществующую слезу, бэтпони сделала несколько шагов назад, при этом продолжая балансировать на задних ногах и сложив передние конечности на груди. — Неужели вы не рады меня видеть?

— Как-то жила без этого счастья и не скучала, — напряженно отозвалась ученица принцессы Луны. — Евгений, успокойся, мы все равно ее даже поцарапать не сможем. Так что нечего ввязываться в заведомо проигранную драку.

— Попытка — не пытка, — усмехнулся Голубой Котик, но вставать из-за стола не спешил. — Да и если сдаваться раньше начала боя, то так никогда и не сможешь стать сильнее.

— Боксер тяжеловес не выходит драться с паровозом, — парировала белая синеглазка.

— Вот-вот, послушай умную кобылку, — ехидно поддакнула Себриз.

— Можно я ей хотя бы в глаз дам? — поигрывая мышцами, спросил культурист. — Даже если она сильная и крепкая, то все равно легкая. А от вида, как эта стерва улетает в коридор, я получу моральное удовлетворение.

— С каких пор тебе нужно мое разрешение? — удивилась белая кобыла.

— А ведь верно, — усмехнулся Евгений. — Се-бриз, иди-ка сюда. Ципа-ципа-ципа...

— Успокойся, петушок, — крутанувшись на месте, иссиня-черная перепончатокрылая кобыла расплылась черным облаком. — Эта курочка не твоей весовой категории.

Когда облако мрака рассеялось, на месте незваной гостьи стояло совершенно иное существо: словно бы собранная из частей тел разных животных, высокая и поджарая, с оленьим и козлиным рогами на голове, грифоньей, львиной, драконьей и понячьей ногами (лапами) и миловидной кисточкой на кончике хвоста, химера выглядела одновременно угрожающей и изящной. Подняв грифонью лапу, она небрежно щелкнула пальцами и входная дверь исчезла, а по полу начал стелиться зеленоватый туман.

— Все на стол, — первым вышел из ступора Евгений, в ту же секунду сбрасывая со столешницы посуду и забираясь на нее всеми четырьмя ногами.

Младшая женя выскользнула из-под стула, куда успела забиться и теперь выглядывала из-за "старшего брата". Ну а белая пони, подпрыгнув и использовав духа воздуха, подлетела к потолку, перевернулась вверх ногами и уцепилась за него хуфами.

— Это неподражаемо, — муркнула незнакомка, смахивая с мордочки еще одну несуществующую слезу, после чего создала для себя ложеподобный трон, на котором и развалилась, расслабленно скрестив на груди передние лапы. — И что теперь?

— М... Дискорд? — осторожно спросила младшая Женя, в то время как ее старшие родственницы искали выход из сложившейся ситуации.

— Дискорд?.. — удивилась химера, после чего покачала головой. — Нет-нет, маленькая пони, я не имею отношения к тому шутнику, который отправил вас в мой мир... даже не спросив у меня на то дозволения. Наглец. Пусть только попадется: я ему все лапы местами переставлю и хвост узлом завяжу.

Произнеся эти слова, незнакомка рассмеялась так, что ни у кого не возникло и тени сомнений в том, что она — переставит и завяжет, а может и не один раз. Впрочем, заметив как поежились ее собеседницы, существо смеяться перестало и постаралось невинно улыбнуться, что к удивлению Жень у нее прекрасно получилось.

— И кто же вы, если не Дискорд? — спросила с потолка белая пони, начавшая ощущать как алкоголь туманит разум (хотя, это могла быть кровь, прилившая к мозгу).

— О, где же мои манеры... — смутившись, существо спрыгнуло со своего ложа, которое тут же рассеялось туманом, и изобразило реверанс. — Леди Эрида. Прошу любить и не жаловаться.

— И чем мы обязаны вашему вниманию? — насколько мог учтиво, осведомился у незнакомки Евгений.

— Хи-хи, а ты можешь быть милашкой, если постараешься, — усмехнулась химера. — Вы — интересные зверушки. Наблюдать за вашими похождениями было весело, но сейчас... веселью явно подходит конец. Чтобы шоу продолжалось, его нужно... освежить: дать цель участникам и пообещать награду. Вы со мной согласны?

— А... можно вопрос? — продолжая прятаться позади Евгения, младшая Женя подняла правый передний хуф.

— Ты мне нравишься, так что — да, — игриво подмигнув, Эрида уселась на воздух напротив Евгения, заставив туман сгуститься в плотное облако и достав из пустоты чашку с ароматным какао. — Не хочешь потом уединиться на пару-тройку часиков? Я тебе столько всего расскажу и стооолькому научу...

— Н-нет, спасибо, — замотала головой младшая кобылка.

— Жаль, — химера пожала плечами, как бы говоря "Мне все равно". — Спрашивай, что там тебя волнует?

— В книжке по истории говорится, что духа хаоса зовут Дискорд, он — самец и вообще был побежден императором Солярисом и Принцессой Луной при помощи Атрибутов Власти, которые заточили его в каменную статую и поместили в скалу под Кантерлотом, — на одном дыхании выдала младшая синеглазка, а затем спросила: — Почему?..

— Историческая неточность, — махнула кончиком хвоста Эрида.

— А подробнее нельзя? — решил вмешаться в диалог Евгений, у которого нервный тик перешел на два глаза, но при этом он уверенно держал себя в хуфах.

— Какой вопрос — такой ответ, — ухмыльнулась вторженка, отбросила пустую кружку и растянулась на облаке из тумана, словно бы это был матрац. — Но, так уж и быть, расскажу подробнее: давным давно, в далекой-далекой галактике...

— Чуть ближе к нашим дням, — попросила белая кобыла, начав высматривать внизу место, куда можно было бы приземлиться (она уже поняла, что убивать их не собираются, так что не видела смысла продолжать удерживать полную концентрацию).

— Ла-адно, — зевнула химера, щелкнула пальцами и белая синеглазка переместилась к ней в лапы, после чего была уложена как подушка для головы. — Не дергайся: мне так удобнее. В общем, в те седые годы, когда Длиннохвостая еще бегала жеребенком, мне стало откровенно скучно и как богиня хаоса...

— М... — снова подала голос младшая Женя. — А разве не дух?

— Мне-то лучше знать, кем я являюсь... не считаешь? — усмехнулась Эрида. — Но, чтобы вы лучше понимали, с кем имеете дело, объяснюсь: Еще на заре этого мира зародились боги. Они были жадными, мелочными, похотливыми и жестокими, ну и разумеется никак не могли поделить между собой смертных. Во время очередного их сражения произошло что-то крайне неприятное и всех этих великих суч... сущностей разорвало на кусочки. И в общем-то ничего страшного произойти было не должно — через полсотни лет они начали бы возрождаться, но вмешался случай. Аномалия, образовавшаяся на месте гибели богов, притянула все их ошметки в единый центр, начав соединять в хаотичном порядке. Их личности подобного не выдержали и (барабанная дробь, ударившая словно со всех сторон) так родилась я. Единственная и не повторенная. А дальше — войны между народами продолжились, но уже без участия богов. Какое-то время противоречивые желания помочь то одной, то другой стороне меня донимали, а иногда я им поддавалась и "помогала", да так чтобы прочувствовали все. Делать это удобнее было в теле самца, вот и появилось заблуждение о моей половой принадлежности. Раскрывать правду я не стала, так как... это просто весело.

"Повезло же столкнуться с сумасшедшей богиней. Ну и где там наши аликорны, когда они нужны?", — нервно подумала белая синеглазка, ощущающая предательскую слабость в теле.

— Не надейтесь на то, что Солярис или Луна вас спасут: мы находимся в пространстве замороженного времени, так что здесь может пройти хоть час или год, но снаружи никто ничего не поймет, — усмехнулась Эрида, словно бы услышала мысли своей подушки.

— Что-то тут не сходится, — заметил Евгений.

— А ты больше верь литературе, прошедшей строгую цензуру и редактирование правительственных спецслужб, — осадила его богиня.

— Но почему ты не в заточении? — спросила младшая синеглазка. — Простите...

— Мне стало скучно уже на десятый день и я решила, что хуже не будет, если одна обаятельная леди уйдет не прощаясь, — щелкнув пальцами львиной лапы, Эрида создала в воздухе глобус, который начал крутиться на ее указательном когте. — Вы ведь не думали, что пиратские копии Элементов Гармонии... да-да, я о них знаю... сумеют надолго остановить меня? Солярис — талантливый мальчик, но многого еще не знает и еще больше — никогда не поймет из-за своего смертного тела. Вот был бы он богом, как о нем думают некоторые пони — тогда другое дело. А Атрибуты Власти... хорошие, качественные, в какой-то степени даже могущественные... игрушки. Я ответила на твой вопрос, маленькая пони?

— Да, спасибо, — отозвалась младшая женя.

— Обращайся, — отбросив глобус, начавший прыгать по полу как каучуковый мячик, химера махнула лапой. — Есть еще у кого-нибудь вопросы не по делу?

— У меня, — произнесла белая синеглазка.

— Я тебя внимательно слушаю, подушечка, — усмехнулась Эрида.

— Ты изображала Себриз с момента нашего первого знакомства, или только сегодня решила принять ее облик? — вопрос был на самом деле важным и от него зависело, как именно стоит относиться к этому существу.

— Хороший вопрос, — мягко улыбнулась Эрида, а затем ткнула Женю когтем грифоньей лапы в круп и заявила: — Пожалуй, я оставлю его без ответа, чтобы вы мучились сомнениями и догадками. А теперь — игра!

В комнате зазвучала музыка, когда-то слышанная Женей в телепередаче "Поле чудес", на стенах начали кружиться изображения барабанов, а сама богиня переместилась за высокую тумбу и надела на себя галстук-бабочку.

— Наша сегодняшняя тройка финалистов: Женя из Понивиля, Евгений из Голубых Котиков и последняя по очереди, но не по значению — Женя из Кантерлота! — со всех сторон грянул гром оваций, которые заставили пони сжаться и прикрыть уши передними ногами. — Так как мы и без того потратили много времени, перейдем сразу к делу: Евгений, ваша мечта — снова стать человеком в человеческом мире, не так ли?

— Допустим, — пусть это и было правдой, но соглашаться с сумасшедшей химерой Голубой Котик не спешил.

— Ставка сделана! — рядом со столом появился черно-белый барабан, разделенный на шестьдесят шесть секций. — Если выпадет черное, то ты получишь возможность вернуться в мир, наиболее всего похожий на твой родной дом, а в качестве компенсации за моральный ущерб, я выдам тебе... Золотые часы "Кристалл"; миллион долларов в американских фантиках; спортивный костюм фирмы "Абибас"!

Снова грянули овации, которые затихли по щелчку пальцев Эриды.

— Если же тебе не повезет, тебя отправят в рандомный мир, в качестве классического попаданца-подселенца. Крути барабан.

— Я могу отказаться? — уточнил Евгений, с сомнением смотря на рулетку. — В последний раз, когда я играл в азартные игры, меня знатно поимели... во всех смыслах.

— Разумеется, — пожала плечиками богиня. — Все вы можете отказаться, окончательно став скучными и обычными жителями этого мира. Но знаешь, что произойдет в этом случае? Ты — герой-попаданец, во время следующей охоты во всех красках осознаешь, что такое зуд под хвостом, когда вокруг тебя табун сильных жеребцов, буквально воняющих феромонами. Чем это закончится... думаю, ты и сам догадываешься. Впрочем, Амур вполне может обеспечить тебя зельями, которые позволят обмануть организм, но природа, рано или поздно, все равно возьмет свое. Твои же сестры уже сейчас не сопротивляются своей судьбе и если серая малышка без труда согласится родить своему табуну парочку жеребят, белой кобылке придется куда тяжелее. Но ты ведь не откажешься осчастливить своего пегасика? А ведь времени до этого чудесного периода года осталось чуть-чуть... и на порталы в другие миры рассчитывать не приходится: Сунрайс Шейк в данный момент заинтересован крупом своей жены куда сильнее, нежели наукой. Но я вас ни к чему не принуждаю...

Примечание к части

Жду отзывов.

Со щитом или на щите

— Я отказываюсь, — решительно заявил Евгений.

— Я тоже отказываюсь, — поддержала его белая синеглазка.

— И я, — присоединилась к "сестрам" младшая Женя.

— Хм? — Эрида внимательно посмотрела на кобылок, а затем переспросила: — Вы уверены?

— Я тут слышал, что за наше попадание сюда ответственен Дискорд, — решил все же пояснить свой выбор культурист. — Глупо было бы соглашаться участвовать в игре на желание, которую устраивает его женская версия.

— Согласна, — подхватила импровизированную эстафетную палочку ученица принцессы Луны. — К тому же, я уже решила, что не хочу возвращаться.

— А я... А я... — взволнованно заговорила серая синеглазка. — А мне вообще ничего больше не надо: у меня все есть. Вот.

— Хорошо, — щелкнув пальцами львиной лапы, богиня убрала все лишние декорации, кроме изначально присутствовавшей мебели оставив только туман и прыгающий все выше и выше глобус. — Раз уж вы приняли решение, то заставлять вас я не буду. В конце концов, я же уважаю свободу воли? Зовите, если передумаете.

С еще одним щелчком, Эрида исчезла, но дверь для выхода из комнаты так и не появилась. Белая синеглазка тут же прыгнула к стене, где раньше находился проход и начала ее ощупывать передними хуфами, мысленно дав команду духу воздуха, чтобы тот искал другую лазейку. Голубой Котик присоединился к этому занятию, цедя ругательства сквозь зубы, а их младшая "сестра" продолжила сидеть на столе, зацепившись взглядом за глобус, уже долетающий до самого потолка и даже не думающий замедляться.

— Жизнь как зебра: черная полоса, затем белая полоса, снова черная и опять белая... а за ними — круп, — усевшись на пол и облокотившись спиной о стену, констатировала ученица принцессы Луны. — Сейчас, сестренки, мы в самом крупе: выхода отсюда нет и дух воздуха вовсе не ощущает того, что за стенами есть какие-то пустоты... Словно бы нас перенесли в толщу земли.

— Грязно играет, стерва разнолапая, — раздраженно сплюнул Евгений. — "Я уважаю свободу воли".

— Технически, она нас ни к чему не принуждает и мы действительно имеем выбор: согласиться на игру или умереть от голода, — белая синеглазка потерла лоб правым передним хуфом и перевела взгляд на младшую "сестру". — Женя, что с тобой?

— А?.. — серая синеглазка вздрогнула и оторвола взгляд от глобуса, уже бьющегося с силой то об пол, то об потолок, сминаясь в плоский блин при каждом столкновении, при этом почти не шумя. — Я тут подумала... Если нужно сыграть в игру, чтобы нас выпустили, то я — согласна. Ведь не обязательно играть всем?..

— Пожертвовать собой решила? — скривился культурист. — И кем я себя чувствовать буду, если позволю мелкой девчонке рисковать вместо себя? Мужская гордость — это последнее, что у меня осталось и что не дает мне начать скатываться в уныние. Так что, если уж кто-то и должен рисковать — это я.

— Браво, мой герой, — насмешливо фыркнула ученица Луны. — Я так растрогана, что сейчас расплачусь. Но в чем-то ты прав: если уж рисковать, то своей, а не чужой шкурой.

— Но я... — попыталась возразить младшая пони, но была перебита.

— Ты единственная, кому из нашей троицы действительно ничего не нужно, — вздохнула белая синеглазка. — Пусть я и решила не искать путь домой, но одно желание у меня действительно есть.

— И какое же? — заинтересовался Голубой Котик.

— Я... — ученица Луны подняла мордочку к потолку и заявила: — Я больше не хочу быть слабой. Это мерзкое ощущение беспомощности, словно липкая грязь пробирающаяся под шерстку и лишающая воли к сопротивлению... Что я ни делаю, оно никак не проходит и стоит рядом оказаться кому-то... ноги становятся словно бы ватными. Я не хочу быть чьей-то игрушкой или от кого-то зависеть, но сама до такого уровня едва ли поднимусь. А потому...

— Тогда — решено? — посмотрев на собеседницу каким-то новым взглядом, в котором ощущалось нечто вроде согласия, принятия и понимания, произнес Евгений. — Играем я и ты, а Женя...

— Эй! — вскочив на все четыре ноги, младшая синеглазка возмущенно вскинулась. — С чего вы взяли, что я вас брошу?

— С того, что тебя ждут три жеребца, которых ты любишь и которые любят тебя, — улыбнулась в ответ белая кобыла. — Из нас троих, ты лучше всех вписываешься в этот мир и если хочешь помочь, то просто согласись на наш план. Нам будет гораздо легче и спокойнее, если мы будем знать, что хотя бы ты в безопасности.

— Но... Но ведь... — глаза серой кобылки заблестели от слез, но зажмурившись и мотнув головой, она смогла успокоиться. — Только не смейте проигрывать и жертвовать собой, как герои какого-нибудь анимэ.

— Вот уж чего я точно делать не собираюсь, — хохотнул культурист. — Ну что, зовем?..

— Эрида! — крикнули три кобылки в один голос.

— Слышу-слышу, — проявилась на облачке под потолком богиня. — Я так понимаю, что вы решились на игру?

— Ты ведь все слышала? — поднявшись на ноги, хмуро осведомилась ученица Луны.

— Вас попробуй не услышь, — хмыкнула Эрида и протянув грифонью лапу, перехватила прыгающий глобус, тут же сжав его пальцами так, что он взорвался со звуком выстрела из пушки.

— Играем я и Снегурочка, — решительно заявил Голубой Котик. — Младшую отправь в реальный мир, в целости и сохранности. Только на таких условиях мы согласны участвовать.

— Я бы могла вас еще немного поубеждать, но... хорошо, — щелкнув пальцами, богиня заставила серую синеглазку исчезнуть (она даже пискнуть не успела). — Ах да... дорогуша, за стерву, я сильно обижена, так что правила игры меняются.

После очередного щелчка, в комнате появился стол для покера, а все трое игроков заняли свои места вокруг него. Колода карт сама собой размешалась и раздалась, после чего плюхнулась у свободного края.

— Играем до трех побед: побеждаю я и ваши желания исполнятся, но с некоторыми оговорками, ну а коли выиграете вы — я исполню их дословно, — Эрида оскалилась в усмешке. — Приступим?

...

— Окончательный счет: три — в мою пользу и по два очка — в вашу, — развеивая игральные принадлежности, констатировала богиня. — Я победила. Какая неожиданность, не правда ли?

— Ты жульничала, — констатировала белая синеглазка.

— Разумеется, — легко согласилась химера, а затем округлила глаза и прикрыла рот правой передней лапой. — Разве было нельзя? Следовало установить такое правило, когда соглашались на игру.

— Вот... — Евгений прикусил язык, чтобы не выругаться и тем самым не сделать ситуацию еще хуже.

— Вот-вот, умная девочка, — ухмыльнулась Эрида, начав плавать вокруг своих жертв в воздухе, словно акула в воде. — Если не можешь сказать чего-то умного, то язык вовсе лучше держать за зубами. А теперь слушайте: тебя, Евгений, ждет отправка в один из миров, известных тебе по прошлой жизни, где ты попадешь в тело одного из главных героев; ну а ты, Женя, так как на тебя я не обижена, получишь возможность обрести силу, сравнимую с аликорном, а затем даже сможешь выбирать, вернуться ли в этот мир, либо остаться там, куда я тебя отправлю. Правда здорово?

— Мы в восторге, — проворчала ученица принцессы Луны. — Ну и чего ты ждешь?

— Хм? — остановившись напротив собеседниц, богиня огладила подбородок львиной лапой. — Мне показалось, что вы считаете, будто бы я прямо сейчас вас куда-то закину.

— А разве не так? — удивился культурист.

— Нет, конечно! — всплеснула передними лапами химера и снова начала кружить вокруг жертв, при этом эмоционально вещая: — Я не для того скрывала от аликорнов и всех остальных жителей Эквуса факт того, что уже не нахожусь в заточении, чтобы так глупо проколоться и испортить себе все веселье. Вы обе вернетесь в реальный мир, в тот самый момент, когда пропали из него, а я, в свою очередь, начну подготовку событий, которые приведут к вашему перемещению. Это произойдет не сегодня и даже не завтра, но очень скоро. Так что, не расслабляйтесь и возможно, хоть это и маловероятно, сможете избежать своей участи. В конце концов, я никогда не нарушаю свои же правила, а потому — сделаю лишь одну попытку перемещения.

— Это... радует, — вопреки всему, Женя ощутила слабый огонек надежды на то, что все закончится благополучно.

— Ах да, чуть не забыла! — хлопнув себя грифоньей лапой по лбу, Эрида вновь остановилась перед земными пони. — Никто из вас троих, как бы вы не старались, не сможет рассказать о нашей встрече никому... Даже друг с другом вы это обсудить не сможете, пусть и будете помнить. И не надейтесь на ментальную магию: за прошедшие века, я отлично научилась заметать следы своего существования. Советую вам не тратить оставшиеся дни впустую и сделать все то, на что вы раньше не решались из-за стеснения, страха или морали... До встречи!

Новый щелчок пальцев львиной лапы заставил мир погаснуть...

...а затем снова вспыхнуть яркими красками и ощущениями. Женя и Евгений, появившись в воздухе, под действием силы тяжести упали на кровать рядом с серой синеглазкой, которая удивленно крутила головой.

Увидев "сестер", младшая Женя радостно взвизгнула и бросилась их обнимать, восторженно что-то лепеча. Культурист и белая синеглазка, ощущающие себя разбитыми и усталыми, даже не пытались сопротивляться, а потом не сговариваясь, сами обняли друг друга и третью пони.

— Гхм... — решил нарушить установившуюся тишину Голубой Котик. — Здесь, конечно, удобно и уютно, но... где мы?

Ученица принцессы Луны осмотрелась и ответила:

— Мы в моей комнате.

— То есть, пока я живу в бараке с девятью жеребцами, ты обитаешь в королевских палатах? — вскинул брови Евгений. — А ведь я — ученик принца Амура. И где тут справедливость?

— А я живу в комнате, на втором этаже фермерского дома, — похвасталась младшая синеглазка. — И ничего, не жалуюсь.

— Жизнь несправедлива, — изрекла белая кобыла и вывернувшись из тройных обнимашек, соскочила с кровати на пол. — Не знаю как вы, но я хочу выпить. Очень-очень хочу...

— А есть что? — уточнил культурист, с некоторой неохотой отпуская "сестру".

— Сомневаешься? — фыркнула подопечная покровительницы снов и махнув хвостом, изобразила приглашающий жест. — Идемте на кухню: у меня тут небольшой запасец вин образовался. Скоро должна и Розита прийти...

— А это кто? — поинтересовалась серая синеглазка, первой устремляясь за белым хвостом.

— Сложно сказать однозначно, — отозвалась старшая Женя. — Она для меня — подруга, но сама себя считает служанкой... а Скриншилд подшучивает, что она — моя любовница.

— В каждой шутке... — усмехнулся Голубой Котик, спрыгивая с кровати и отправляясь на кухню.

— Кто бы говорил, — огрызнулась белая кобыла, уже добравшись до холодильника. — Сейчас сообразим закуски... Огурчики, помидорчики, сыр... Еды-то полно.

— Мне казалось, что мы идем пить, а не есть, — резонно заметил Евгений.

— Пить без закуски — это алкоголизм, — поучительно заявила серая синеглазка.

— Пить в одиночку — это алкоголизм, — парировал культурист.

— Девочки не ссорьтесь, — покачивая крупом, словно пританцовывая, ученица Луны сгрузила на стол кучу разнообразных закусок, а затем стала доставать из неприметного ящичка бутылки. — Как знала, что скоро это пригодится. Ну... Вздрогнем?

Примечание к части

Вот как-то так.

То, что меняет жизнь

— Ты меня уважаешь? — стукнув бутылкой из-под яблочного вина, Евгений уставился на белую пони слегка косым взглядом.

— Уважаю, — хмыкнула ученица Луны. — А ты?..

— И я себя уважаю, — хохотнул культурист, затем зажевал кусочек сыра и добавил: — Хотя, иногда, так хочется дать себе по морде за всю ту дичь, которую я творил.

— Девочки, что-то мне не нравится развитие разговора, — вмешалась младшая Женя. — Может быть лучше во что-нибудь сыграем?

— Не-не-не... — выставил перед собой передние хуфы Голубой Котик. — Мне кажется, я на всю жизнь наигрался.

— А я бы сыграла, — потянувшись за новой бутылкой, призналась белая синеглазка. — Только вот во что и на что?

— В карты? — оживилась серая синеглазка.

— На раздевание, — усмехнулся Евгений. — Передай-ка мне вон ту зеленую штуку...

— Тогда уж "на одевание", — хихикнула младшая Женя, правой передней ногой обводя свой торс, избавленный от всякой одежды. — Может... на поцелуи?

— Не знаю как вы, но целуясь с вами, даже победив в партии, я буду ощущать себя проигравшим, — констатировал культурист, присасываясь к горлышку бутылки.

— Ты только что сказала, что мы — некрасивые? — возмутилась белая земная пони. — Да ты — хам!

— Точно-точно, — поддержала старшую родственницу серая синеглазка. — Как можно такое, говорить прямо в мордочку кобыле?

— Эээ?.. — Голубой Котик застыл, пытаясь понять то, что вообще происходит.

Через пару секунд тишины старшая и младшая Жени рассмеялись и подмигнув друг другу, стукнулись передними хуфами. После этого ученица Луны произнесла:

— Расслабься, "бра-атик", мы просто шутим. Раз уж в карты играть никто не хочет, да и нету их у меня, тогда... сыграем в бутылочку?

— Какую именно? — серая синеглазка перевела взгляд на опустевшую стеклотару, выстроившуюся у боковой стены кухни в один ряд.

— Выбирай любую, — милостиво разрешила подопечная покровительницы снов.

— Опять шутите? — подозрительно спросил Евгений, посмотрев на бутылку у себя в правом переднем хуфе, как на предателя родины.

— Дрейфишь? — выгнула бровь белая пони.

— Я? — указал на себя свободной передней ногой культурист.

— Ну не я же, — насмешливо фыркнула старшая синеглазка. — Жмешься как школьница на первом свидании.

— Ты меня на "слабо" не бери, — вскинул голову Голубой Котик. — Я эти трюки не хуже тебя знаю.

— Зассал, — растянула губы в улыбке ученица Луны. — Чего и следовало ожидать.

— Да я... Да ты... — возмущенно раздувая ноздри, Евгений тяжело задышал, но все же сумев взять себя в хуфы заявил: — Играем. Мелкая, давай сюда вашу бутылочку...

...

Спустя еще десять минут и одну допитую бутылку вина, три кобылы сидели за столом, лениво думая о чем-то своем. Алкоголь в крови туманил голову, срывая "тормоза", но благодаря ментальным техникам, они все же себя контролировали, так что предложение воспользоваться зельем и по очереди сыграть роль жеребца, высказанное младшей Женей, было отвергнуто двумя голосами против одного (одно дело — целоваться со своим двойником, пусть и выглядящим так, что на родство намекает только цвет глаз, но вот трахаться между собой — это был перебор по всем статьям).

— Уууаааууу... — широко зевнув, серая синеглазка потянулась всем телом и причмокнув губами, с улыбкой заявила: — Было здорово. Спасибо за все, девчонки, я была рада с вами повстречаться и узнать, что у вас все хорошо. Надеюсь, что скоро мы снова увидимся, возможно — на моей свадьбе.

— Ммм? — подняла брови белая синеглазка.

— Хм? — проявил интерес Голубой Котик.

— Ну а что тянуть? — развела передними ногами серая кобылка. — Весной, после сезона Охоты, мы с мальчиками ждем вас на ферме.

— Пожалуй... — Евгений потер подбородок сгибом левой передней ноги. — А... черт с ним. Постараюсь приехать.

— Не могу обещать, но тоже постараюсь, — сказала подопечная покровительницы снов. — Не люблю загадывать так далеко, особенно — в этом мире, но отдать замуж свою сестренку по всем правилам — это наш семейный долг.

— Ей! — радостно взвизгнув, младшая Женя сперва сжала в объятьях белую синеглазку, а затем повисла на шее у культуриста, возбужденно размахивая хвостом. — Спасибо вам, сестренки: для меня это действительно много значит.

— Да ладно... — смущенно проворчал Голубой Котик.

— Ну, я побежала, — подпрыгивая, словно бы к ее ногам были прикреплены пружинки, серая синеглазка махнула хвостом и выскользнула из кухни. — Обрадую жеребчиков!

Когда дверь ведущая в коридор захлопнулась, Евгений спросил у белой пони:

— А она знает, как отсюда дойти до торжественного зала?

Ученица Луны только пожала плечами и ответила:

— Язык до Киева доведет.

— В контексте сегодняшних событий, это звучит как-то двусмысленно, — усмехнулся культурист.

— Знаешь... а я, пожалуй, тоже пойду, — поднимаясь на ноги, заявила Женя. — Есть одно дело, которое нужно сделать сейчас, или не возвращаться к нему никогда.

— Даже спрашивать не буду, что это за дело, — махнул правой передней ногой Голубой Котик. — Можешь оказать одну услугу?

— Какую? — белая земная пони удивленно изогнула брови.

— Мне нужно четыре порции зелья смены пола, — решительно заявил Евгений. — Не спрашивай — зачем, все равно не отвечу. Да и на трезвую голову мне такое точно не подумалось бы...

* * *

Гости наконец-то начали расходиться и Баттерфляй, как и остальные Атрибуты Власти, были отпущены с мероприятия по своим делам. Нежно-желтый пегас был раздосадован тем, что так и не смог уделить должного внимания кобылке, которую сопровождал на этом приеме, из-за чего Женя была вынуждена сидеть у тронов императора и принцессы, чтобы не быть затянутой в одну из групп "золотой молодежи". А ведь их отношения только-только сдвинулись с мертвой точки...

"Нужно будет куда-нибудь ее пригласить. На балет? В театр?.. Точно "нет". Может быть на турнир по копытопашному бою среди бойцов-любителей, сохраняющих анонимность личности? Хм... Уже лучше, но все равно, что-то не то".

Заглянув в свои дворцовые покои, Атрибут Милосердия скинул все обмундирование и ополоснулся под душем, высушив себя при помощи магии воздуха. Мельком глянув в зеркало, он хмыкнул отражению, похожему на пушистый желто-розовый одуванчик. Впрочем, как бы забавно это не смотрелось со стороны, публичному жеребцу пришлось потратить некоторое время, приводя шерсть и гриву в порядок.

От данного, несомненно интересного и важного, муторного и однообразного занятия, Баттерфляя отвлек стук в дверь, заставивший удивленно вскинуть уши. Магия уверенно указывала на личность визитера, но вот причины столь позднего посещения крылатый пони никак понять не мог. Однако, мешкать он не стал и преодолев расстояние от ванной комнаты до двери, распахнул створку во всю ширь (не хватало ему еще каких-нибудь подозрений в свой адрес).

— Женя? — мягко улыбнувшись, Атрибут Милосердия произнес: — Приятная неожиданность. У тебя что-то стряслось?

— Чтобы я к тебе заглянула, обязательно должно что-то случиться? — ехидно прищурилась белая кобылка, от которой ощутимо тянуло алкоголем. — Или может быть ты кого-то ждешь, а я мешаю?

"Да она пьяна", — дошло до розовогривого летуна, в памяти коего тут же всплыл отчет медиков, повествующий о лечении двух жеребцов, которые напоив земную пони, через постель хотели добраться до ее состояния (упавшего ей в хуфы на их глазах).

— Что ты, я сам только вернулся с приема и успел душ принять, — поспешил оправдаться Баттерфляй.

— Ну-ну, — покивала головой ученица принцессы Луны, после чего спросила: — Позволишь войти, или?..

— Конечно, — стряхнув с себя легкую заторможенность, крылатый жеребец посторонился, пропуская белую пони в свои покои.

Синеглазка дождалась того момента, когда хозяин спальни закроет дверь и повернется к ней, после чего встав на задние ноги, передними хуфами уперлась ему в грудь, также заставляя встать на дыбы и прижимая спиной к створке.

— Женя, ты... — начал было говорить нежно-желтый пегас, но тут его рот оказался закрыт чужими губами, а по зубам скользнул ловкий влажный язык, тут же нырнувший глубже, начав играть с его собственным языком. На какие-то мгновения Атрибут Милосердия даже усомнился, что перед ним настоящая земная пони, а не какой-нибудь перевертыш, но все чувства твердили о том, что кобылка именно та, кем выглядит.

Тем временем, ученица принцессы Луны разорвала поцелуй и опустилась губами ниже, начав покусывать шею летуна, ощутившего нарастающее напряжение в крыльях и паху. Он мог бы оттолкнуть кобылу, прекрасно понимая ее не совсем адекватное состояние, все же по грубой силе и мастерству синеглазка была намного слабее, но... не хотел.

— Женя, ты не слишком торопишься? — все же спросил крылатый жеребец, стиснув плечи белой кобылы передними хуфами.

— Прости, — смущенно улыбнулась земная пони, своими передними ногами поглаживая его грудь, под ребрами которой дико стучало сердце. — Я буду стараться медленнее...

На последних словах она облизнула губы и подмигнула, снова потянувшись мордочкой к его шее.

"Ты не делаешь ситуацию проще", — мысленно взвыл Атрибут Милосердия.

— Я не об этом, — удержав земную пони, нежно-желтый пегас заглянул ей в глаза. — Я не хочу, чтобы завтра ты об этом жалела.

— Завтра может и не быть, — с непонятной интонацией в голосе произнесла синеглазка, но тут же игривость вернулась в ее взгляд и мордочку украсила хитрая улыбка. — Лучше я сделаю и пожалею, чем не сделаю и не узнаю... А теперь заткнись и получай удовольствие.

Последняя фраза сломала остатки воли розовогривого летуна, снова слившегося в поцелуе со своей (теперь уж точно — своей) кобылой.

"Велика вероятность, что завтра меня будут бить... Но мне об этом волноваться не стоит: ведь это — проблема Баттерфляя из будущего".

(18+)

Шумно дыша, Женя боролась языком с языком жеребца, стараясь отвоевать себе пару сантиметров территории чужого рта. Всем телом она прижималась к пегасу, ощущая его жар, быстрое биение сердца, прохаживающиеся по бокам хуфы передних ног, каждый раз опускающиеся все ниже и ниже, стремясь к напряженным бедрам. Разорвав поцелуй, она стала опускаться ниже, оставляя дорожку из поцелуев на подбородке, шее, ключицах партнера. Стоило же втянуть носом воздух, как в голову ударил дурман, вызванный запахом возбужденного жеребца.

Пегас в свою очередь не стоял столбом, а опустив передние хуфы на упругие и пышные бедра, стал их массировать круговыми движениями. Когда же земная пони опустилась к середине его груди, вынуждая вернуться к поглаживаниям спины, он наклонился к ее макушке и захватив губами левое ушко, прикусил его кончик зубами, заставив партнершу напрячься всем телом, выгнуть спину и выпятить круп, начав хлестать себя хвостом по бедрам, издавая звуки похожие на мычание и урчание.

Опустившись к животу летуна, ученица Луны ощутила, что ей в грудь упирается нечто длинное, напряженное и горячее. При виде напряженного члена, словно бы указывающего на нее, задние ноги сами собой подкосились, заставляя встать на колени, под языком образовалось целое море слюны, а в паху словно вулкан проснулся. Она сама не осознала, когда перенесла передние хуфы на боковые стороны ствола, а мордочку приблизила к нежной головке, на кончике которой скопилась капля влаги...

Баттерфляй прижался спиной к двери и откинув голову зажмурился, обе передние ноги кладя на голову партнерши. Женя словно дразнила его, хуфами поглаживая боковые стороны члена, а кончиком языка облизывая самый кончик, словно бы это была какая-то конфета. Но вот наконец она открыла рот и медленно погрузила член жеребца внутрь, окружая влажным жаром, чуть прикусывая зубками и активно работая языком. В какой-то момент пегас не выдержал и подался бедрами вперед, одновременно с этим грубо толкая голову кобылы к своему паху, буквально врываясь в ее горло и, ощутив конвульсивное сглатывание, бурно кончил, ощущая волну мурашек прошедшуюся вдоль позвонка и взорвавшуюся ярким огнем в голове (на пару мгновений даже в глазах помутилось).

Едва же Атрибут Милосердия пришел в себя, как в его голове столкнулись противоречивые мысли и он посмотрел вниз, встречаясь взглядом с синими глазами белой кобылы, все еще держащей его член в своем рту, не выпустив из губ ни капли семени, отправившегося прямиком в желудок. В ее взгляде не было отвращения, страха или злости, лишь туман похоти, игривость, ожидание и намек на... разочарование?

"Ах так? Ну сейчас я тебе покажу!", — ущемленная гордость взяла свое и розовогривый летун, одним рывком сняв голову земной пони со своего члена, сел на задних ногах и передними хуфами подхватил синеглазку за бедра, при помощи магического усиления легко поднимая ее над полом.

Несколько шагов и взвизгнувшая от неожиданности Женя упала спиной на кровать, тут же ощутив настойчивое прикосновение к внутренним сторонам ее бедер. Баттерфляй раздвинул ее задние ноги и, придерживая их за колени, начал азартно облизывать, постепенно приближаясь к влажной щелке влагалища. Хвост партнерши метался из стороны в сторону, так что его пришлось прижать задней ногой, наступив на кончик подметающий пол.

Когда морда жеребца уткнулась ей в пах, обжигая дыханием и заставляя извиваться от ощущений, проходящих словно бы через все тело, ученица Луны выгнула спину и заложив передние ноги за голову, зажмурив глаза громко застонала. Ощущения губ, прихватывающих половые губки, языка, двигающегося то вверх-вниз, то спиралью, хуфов, переместившихся на живот и теперь поглаживающих область вокруг сосков, доводили до иступления, заставляя забыть абсолютно обо всем. Когда же пегас переключился на бугорок клитора, синеглазка не выдержала и бурно кончила, сотрясаясь всем телом и ощущая, как ее удерживают за бедра, буквально выпивая вырывающиеся соки...

— Это было... волшебно, — мурлыкнула земная пони, когда розовогривый летун оторвался от ее лона и поставив передние ноги по бокам от партнерши, навис над ней, красуясь мокрой шерстью и буквально излучая превосходство.

— Я только начал, — усмехнулся Атрибут Милосердия, а затем велел: — Перевернись.

На секунду Женя замешкалась, но затем осознание дошло до ее затуманенного разума и она извернулась под Баттерфляем, устраиваясь животом на простыне, задние ноги опустив на пол и отведя хвост в сторону. Ее грудь и передние ноги лежали на ложе, придавая устойчивости всему телу, все еще вздрагивающему от наслаждения.

— Спрошу в последний раз... — начал было говорить пегас.

— Просто сделай это, — нетерпеливо рыкнула земная пони, ощущая тяжесть самца у себя на спине, его стальную хватку, похожую на захлопнувшийся капкан на боках, и кончик члена, уткнувшийся в половые губки, послушно раздвинувшиеся перед вторженцем.

— Тогда... — розовогривый летун слегка прикусил загривок партнерши. — Не проси пощады.

Вопреки словам, Баттерфляй вводил свой член медленно, сантиметр за сантиметром погружаясь в истекающее влагалище, заставляя белую кобылу буквально изнывать от нетерпения, в бессильных попытках двинуться навстречу. Когда же бедра пегаса прижались к крупу земной пони, на секунду она сравнила его с Грандом Шоу, ствол которого был и толще, и длиннее... пусть ей и доводилось его ощущать только в заднем проходе. Впрочем, эти мысли буквально вымело из ее головы, когда розовогривый летун стиснул зубы на загривке и начал плавно двигаться назад.

Выйдя из партнерши почти полностью, Атрибут Милосердия стал вновь погружаться в жаркое лоно, но войдя на две трети, совершил резкий рывок вперед, заставив синеглазку вскрикнуть от неожиданности, когда импульс от толчка словно бы прошиб ее насквозь, вышибая воздух из груди, заставляя зрение помутиться от выступивших на глазах слез.

Баттерфляй снова и снова повторял неспешные обратно-поступательные движения, в определенный момент совершая резкие рывки, ломающие всю медлительность и прошибающие кобылу до самых глубин, вызывая вскрики и хриплое дыхание. Параллельно с этим он покусывал загривок белой кобылы, слизывал пот с ее шеи и шептал какие-то ласковые, малопонятные слова...

Наконец, ощущая приближение к пику, розовогривый летун начал ускоряться и, тверже встав на задние ноги, передними хуфами смял нежные и упругие бедра синеглазки, запрокинул голову и зарычал, все яростнее вдалбливаясь в желанную самку. Женя же приподнялась на передних ногах, выгнула спину и старательно подмахивала крупом, непрерывно хрипло дыша и ощущая слезы текущие по мордочке.

Жеребец кончил первым, на всю длину вонзившись в земную пони, ощущая как мир вокруг него пошел кругом и только благодаря самке под ним, он все еще не рухнул словно срубленное дерево. Ощутившая извержение горячего семени внутри себя, белая кобыла кончила, отстав лишь на какую-то долю секунды...

Когда их обоих перестало потряхивать, ученица Луны обнаружила себя вновь прижатой к кровати, в то время как ей в шею дышал Атрибут милосердия, передними ногами стискивая ее бока.

— Баттерфляй? — слабым голосом позвала земная пони.

— Да, милая? — вполне довольным жизнью тоном отозвался пегас.

— Может быть отпустишь меня? — повернув голову и скосив взгляд себе за спину, с легкой ехидцей спросила ученица Луны.

— Позже, дорогая, — лизнул ее в щеку розовогривый летун. — Ночь еще только началась... И я не зря говорил "Не проси пощады".

(Конец 18+)

* * *

Завалившись в комнату, выделенную ему и его спутникам, Евгений застал Голубых Котиков за вполне ожидаемым занятием: расстелив на полу одеяла, трое жеребцов... заплетали друг другу косички, наносили на морды какие-то маски, приводили в порядок хуфы и сплетничали обо всем, что сумели увидеть на приеме.

— Пляшите, девоньки, — усмехнулся культурист, поставив на пол перед собой батарею из четырех бутылочек с зельями. — Зацените, чего я раздобыла.

— Вы думаете о том же, о чем и я? — прочитав инструкцию, переданную вместе с флакончиками, спросил один из жеребцов.

— Женька, ну ты и шалунишка, — захихикал второй пони.

— Секс по дружбе! — вскинул правый передний хуф третий Голубой Котик. — Всегда хотел почувствовать себя кобылкой...

* * *

Барабанный стук в дверь разрушил утреннюю умиротворенную тишину, нарушаемую только сопением двух пони, плотно прижимающихся друг к другу под тонким одеялом.

— Кто бы ты ни был... — высунув голову из-под края одеяла, нежно-желтый, сонный пегас повысил голос: — Катись к Дискорду.

Вопреки чаяниям розовогривого летуна, гость не успокоился и продолжил барабанить, а затем и вовсе ввалился в комнату, оказавшись узнаваемым голубым пегасом с радужной гривой.

— И ты здравствуй, Баттерфляй, — оскалился в усмешке Рэйнбоу Флеш. — У нас ЧС, так что даю тебе пять минут, чтобы привести себя в порядок и прибыть в зал совещаний.

— Гррр, — раздалось раздраженное рычание из-под одеяла, откуда секундами ранее вылез Атрибут Милосердия.

— Оу, ты не один, — слегка стушевался Атрибут Доблести. — И тебе, доброе утро, Женя...

— Ррр, — рычание усилилось, так что второй жеребец поспешил попятиться к двери.

— М... — уже на пороге Рэйнбоу остановился и заявил: — У вас десять минут. Ждем обоих.

Дверь захлопнулась раньше, нежели брошенная кобыльей ножкой подушка успела врезаться в самодовольную морду гонца. Белая пони же, вытянувшись на спине, широко зевнула и пару секунд поизучав потолок, перевела фокус внимания на напряженного нежно-желтого пегаса.

— Странное ощущение, — совершенно спокойным голосом призналась ученица Луны.

— Какое именно? — уточнил розовогривый летун.

— Впервые после ночи проведенной с жеребцом, я не хочу его придушить, — усмехнулась синеглазка и снова потянувшись, недовольно скривила мордочку. — Хотя... вспоминая твое "Не проси...", чувствую, что желание надрать кое-кому круп, все же возвращается. Но... Это пока терпит.

Примечание к части

Вот как-то так.

Военный совет

Так как рассусоливать времени не было, Женя первой нырнула под душ, потратив не больше минуты на то, чтобы смыть с себя следы прошедшей ночи. Выбравшись из ванной комнаты, она обратилась к духу-контрактору, чтобы высушить шерстку, гриву и хвост, пока водные процедуры принимал нежно-желтый пегас. Ее слух уловил непривычный, но знакомый звук, доносящийся откуда-то с улицы, а стоило приоткрыть окно, как по ушам ударил нарастающий и спадающий гул сирены, знакомый по фильмам и учебным тревогам из прошлой жизни.

— Гражданскому населению Белого Города надлежит пройти в убежища один, два и три; военнослужащим и работникам служб правопорядка, спасения и медицинских учреждений, немедленно проследовать на места несения службы согласно предписанию "А-один". Повторяю: это не учебная тревога...

Закрыв окно, белая кобыла уселась на круп, ощущая как бешено застучало в груди сердце. О настоящей войне она только читала, смотрела фильмы... да даже нападение на Рим, умудрилась пропустить мимо себя. Сейчас же, звуки тревоги и спокойный голос принцессы Луны, звучащий из динамиков, заставляли поверить в то, что так просто все не закончится.

— Готова? — выйдя из ванной, волной магии Баттерфляй стряхнул с себя последние капли влаги и посмотрел на... свою кобылу. — Женя?

Не дождавшись реакции, розовогривый летун подошел к сидящей на полу земной пони, присел позади нее и положил свои передние хуфы на плечи, крыльями укутав справа и слева.

— А? — вздрогнув, синеглазка развернулась вполоборота, скашивая взгляд на... своего жеребца. Атрибут Милосердия в ответ на недоуменное выражение мордочки приблизился к ученице принцессы Луны и приобняв ее за плечи передними ногами, уверенно заявил:

— Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Женя вздохнула, постаралась расслабить плечи, прикрыла на секунду глаза и ответила:

— Прости. Не знаю, что со мной... Просто... я растерялась.

— Это нормально, — заверил белую кобылу нежно-желтый пегас. — Главное помни — я сумею тебя защитить.

— Как бы тебя самого защищать не пришлось, — фыркнула земная пони, встряхиваясь всем телом и легко вскакивая на ноги. — Ты пойдешь прямо так?

— Нужно надеть хоть какую-то броню, — решив не продолжать неприятную для подруги тему, согласился Баттерфляй.

Спустя пару минут, розовогривый летун облачился в белый мундир, под который был надет пластинчатый бронежилет, достаточно легкий и не стесняющий движений, чтобы не мешать летать. Для синеглазки тоже нашелся китель, пусть и слегка тесноватый, а также обруч с огненным кристаллом на уровне середины лба.

Вместе они рысцой пробежались по замку, в коридорах которого царила деловая суета, в которой совершенно не ощущалось паники, однако же напряжение в воздухе все же витало. Ученица принцессы Луны успела отметить нескольких жеребцов и кобыл, которые провожали их парочку задумчивыми взглядами и судя по выражениям морд, на уме у них были не очередные сплетни о взаимоотношениях знатных пони.

Как ни спешили Женя и Баттерфляй, в зал совета они вошли одними из последних: здесь уже находились темно-синяя аликорница и ее розовошкурый сын (рядом с которым с хмурым видом сидел Евгений) четверо Атрибутов Власти и Скриншилд. Не хватало только императора Соляриса, Хризалида и командира Корпуса Справедливости, который оставался в Зебрике, обеспечивать безопасность принцу Сунрайс Шейку и его жене.

— Садитесь, — кивнула вновь прибывшим принцесса ночи, сегодня занимающая место во главе стола, белой кобылке указав на место рядом с собой, а затем продолжила спокойным, сосредоточенным голосом: — Два часа назад, на северной границе Эквестрии и Як-Якистана образовалась магическая аномалия, выплеснувшая в пространство огромные объемы магии с темным окрасом. Полтора часа назад стало известно, что на месте аномалии возник большой и густонаселенный город, состоящий из башен и куполов, выращенных из цельных кристаллов. "Да" — это Кристальная Империя, вернувшаяся из самоизоляции, и по всей видимости, где бы она не пропадала, ее жители не стояли на месте, а развивали магию и технологии. Час назад Эквестрия была атакована при помощи ракетного удара, нацеленного по крупнейшим городам и производствам страны... но к счастью защитные купола выдержали первую волну, а затем в дело вступили магические службы ПВО. Солярис прямо сейчас исполняет роль мобильной системы ПРО, перекрывая почти всю границу, через которую продолжают лететь ракеты. Общая тревога уже объявлена, так что гражданское население прячется в убежища и уходит в скрытые лагеря в дикой местности, мобилизация же продлится не меньше суток, после чего мы сможем выставить армию общей численностью в полмиллиона пони. Теперь, какие у кого есть мысли?

— Почему мы отсиживаемся в обороне? — первым вскинулся Рэйнбоу Флеш. — Каким бы большим городом ни была Кристальная Империя, но против самого сильного в известном мире государства, она не выстоит. Я готов...

— Мы не можем атаковать, пока у нас нет достоверной информации о возможностях противника и пока все Атрибуты Власти не собраны в одном месте, — прервала его темно-синяя аликорница. — Сейчас разведкой занимается Хризалид, которому в усиление переданы отряды специального назначения. Для визуального наблюдения враг недоступен из-за развернутого над поселением щита тьмы, успешно сдерживающего "Гнев солнца" в исполнении Соляриса. Чтобы не было недопониманий: Кристальная Империя не уступает нам в магическом и технологическом развитии, а вероятнее всего, даже превосходит. Большая площадь Эквестрии в подобных условиях, это как сила, так и слабость: противник может нанести удар в любую точку, заставляя нас распылять силы.

— Но разве ракеты нельзя сбивать еще на взлете, не давая им разлететься? — спросила белая единорожка.

— Те, которые летят в атмосфере — да, — согласилась крылато-рогатая пони. — Но сейчас, после того как за дело взялся Солярис, снаряды Кристальной Империи летят на нашу территорию, прямо из города поднимаясь в космос.

"Что за бред? Я что, из магического реализма попала в мир военно-научной фантастики? Какие, вашу мать, ракеты?!", — мысленный крик белой синеглазки, успешно сохраняющей на мордочке невозмутимое выражение, так и остался без ответа.

— Пока нам не известно, какими силами обладает противник, мы не можем начать стягивать к его позициям свои силы, — создав на столе иллюзию местности, на которой находится Кристальная Империя, произнес Стар Спаркл. — Если они имеют оружие массового поражения, действующее на ограниченных дистанциях, то мы фактически подарим им возможность расстреливать наших солдат. Мобильные проекторы защитных полей недостаточно мощные, чтобы выдерживать сколь-нибудь серьезный обстрел.

— А если у них такого оружия нет, то мы просто потеряем время, — огрызнулся радужногривый пегас. — Серьезно: мы не можем просто сидеть и ждать.

— А если разбить армию на более мелкие корпуса и разбросать их по большой площади? — предложил Раритет.

— Нам придется прикрывать большее пространство, из-за чего концентрация щитов станет меньше, — парировал сиреневый единорог. — Одиночные проекторы даже я могу разрушать без особого затруднения.

— Сказал боевой маг, которого сравнивают с живой артиллерией, — саркастично огрызнулся Рэйнбоу Флеш. — Нужно пытаться пробить барьер над Кристальной Империей: пусть лучше они будут вынуждены защищаться и думать, как сдержать наш напор, а не о том, каким образом уничтожить наши войска или города.

— Вынужден согласиться, — подал голос нежно-желтый пегас. — Нужно перехватывать инициативу. Кроме того, если у нас получится отвлечь на себя все внимание противника, у Хризалида будет больше шансов остаться незамеченным.

— Согласна, — не стала спорить Луна. — Первый и второй воздушные флоты уже отправлены к границе с Кристальной Империей: на них установлены магнитные кинетические орудия, магические излучатели, а в трюмах достаточно бомб и ракет "воздух-земля". Даже если этого будет недостаточно, чтобы пробить барьер, то хотя бы истощить его мы сумеем, а там удар Атрибутами закончит дело. Сомбру на себя возьмем я и Солярис: она и тысячу лет назад была опасным противником, а что сейчас... Хотела бы я верить, что она умерла от старости, но подобные... кобылы... редко заканчивают жизнь так просто. Что же касается наземных сил: армия будет собираться в пригородах поселений, где имеются портальные площадки, а в тот момент, когда к Кристальной Империи доставят мобильные порталы, начнется массовая переброска... Хризалид уже должен будет собрать информацию и устроить диверсии, чтобы ослабить оборону кристальников.

— Гхм... — привлек к себе внимание Амур. — А чем буду заниматься я?

— Тебе, дорогой, достается самая ответственная работа — дипломатия: будешь успокаивать минотавров, усмирять грифонов, улыбаться коням и верблюдам, ну и уговаривать оленей, — впервые за разговор позволила себе улыбнуться принцесса Луна.

Внезапно что-то изменилось: по ушам Жени, ощущающей себя явно лишней на этом собрании, ударила оглушающая тишина. Все остальные тоже это почувствовали и напряглись, а потом замок будто бы вздрогнул.

— Нападение? — вскинулся Боунс.

* * *

В это время, над опустевшим от мирного населения и большинства солдат Белым Кантерлотом, почти мгновенно возникла антрацитовая полусфера, отрезающая его от Синего Кантерлота и всего остального мира. В тот же момент, на вымощенных камнем дорожках стали открываться порталы, похожие на арки из густых теней, откуда чеканя шаг выходили сотни и сотни кристаллических големов в виде кристальных пони. Командовали армией вторжения немногочисленные жеребцы в глухой броне с щелевидными зазорами для глаз, закрытыми прозрачным стеклом, что делало доспехи полностью герметичными.

Не размениваясь на бои с городской стражей, чужаки устремлялись к замку аликорнов, который был укрыт собственным магическим полем, что и не позволило открыть порталы прямо на его территории.

На спинах у искусственных солдат находились цилиндрические магические излучатели, либо пусковые трубы, в которые заряжались яйцевидные гранаты, взрывающиеся от столкновения с твердым препятствием. Направляясь к дворцу, они все же стреляли по окнам других строений, взрывами разнося части этажей и начиная пожары. Впрочем, благодаря эвакуации жителей в убежища, это несло только финансовый ущерб столице государства пони.

Из одного из порталов, высоко подняв голову, торжественно вышла темно-серая кобыла с черными гривой и хвостом, рог которой был похож на алое лезвие кривого кинжала, а поджарое стройное тело под собой скрывала чешуйчатая кольчуга матово-черного цвета. Осмотрев Белый Кантерлот взглядом рубиновых глаз, в зрачках коих плясали языки изумрудного пламени, она изогнула губы в довольной улыбке, оскаливая заостренные клыки, совершенно не характерные для единорогов.

Пусть по какой-то причине город-государство оказался вырван с плана теней почти на сто лет раньше запланированного, из-за чего девять десятых населения не успели выйти из летаргического сна, но даже так проведенная подготовка была более чем успешной: ракетный удар отвлек Соляриса, разделив их с братом, который остался командовать войсками, что в свою очередь позволяло разобраться с ними по одиночке. Сомбра не была самоуверенной и наивной кобылкой, прекрасно осознавая то, что аликорны за прошедшее время тоже стали сильнее, умнее и хитрее, но один на один, у нее были все шансы на победу. Кристальная армия же, создаваемая на протяжении сотен лет изоляции, должна была в достаточной степени занять простых пони, а если придется — то и выиграть время для хозяйки.

"Ты боишься, отродье? Я чувствую, что ты боишься", — втянув носом воздух, Королева Теней зажмурилась, кончиком раздвоенного языка облизнув губы.

Вылетевшие из-за крыш ближайших домов пегасы, неожиданно устроили темно-серой кобыле магический обстрел, заставляя ее закрыться щитом из поднятой с земли тени. В следующий миг наглецов накрыла волна из угольно-черных лезвий, наткнувшаяся на какую-то слабую магическую защиту, лопнувшую под ударом, будто бы это были мыльные пузыри.

Часть летунов успела скрыться, но несколько противников упали на землю, оказавшись совсем даже не пегасами, а обычными земными пони с искусственными крыльями и шлемами, в которые были встроены магические кристаллы. Понять то, как это работает, с первого взгляда не получилось, а копаться прямо здесь и сейчас, не было благоразумно: барьер тьмы, генерируемый малым кристальным сердцем, угрожал разрушиться под ударами взбешенного аликорна дня.

"Разберусь позже. И почему я сама не подумала о том, что можно сделать искусственные крылья?.. Видимо, жизнь в замкнутом пространстве, как и возможность летать в теневой форме, сказались на моем разуме сильнее, чем мне бы хотелось признавать".

Примечание к части

Вот как-то так.

Игра на грани фола

Шагая по городу, являющемуся столицей государства своих врагов, Сомбра испытывала двойственные ощущения: с одной стороны, белые здания и башни были весьма... примитивными, но вместе с тем и величественными, да и некоторой технологичностью обладали. Пустые улицы, выбитые окна, закопченные стены... угнетали, заставляя вспоминать столетия в Кристальной Империи, где ради сохранения жизни граждан, пришлось ввести в летаргический сон девяносто девять процентов населения, просто по причине нехватки еды.

Она готовилась к этому дню тысячу с лишним лет, создавала оружие и армию, у которой точно не дрогнет хуф, когда нужно будет нести смерть и разрушение врагу... но при виде разоренных жилищ простых горожан, совершенно не испытывала удовлетворения. Темно-серая единорожица сама себе казалась мелкой хулиганкой, которая дождалась пока хозяева уйдут на работу, чтобы разбить пару стекол и разрисовать стены. И это било по самолюбию едва ли не сильнее, чем позорное бегство тысячелетней давности.

А тем временем, кристаллическое воинство, словно рукава множества рек, стекающихся в озеро у стен замка аликорнов, продолжало чеканить шаг по каменным мостовым, время от времени отбиваясь от летучих отрядов. Было бы гораздо проще психологически, если бы враг дал решительный бой, отбивался отчаянно и ожесточенно, не давая ни секунды на отдых и самокопания. Однако, словно бы назло Королеве Теней, Мун не спешил покидать безопасных стен своей твердыни, чего-то выжидая, а может и готовя ответный ход.

"Я вам отомщу за поражение мое... за унижение мое...", — вновь попыталась себя распалить темно-серая кобыла, но в очередной раз потерпела неудачу, ощущая как даже та злость, которая все еще тлела в крови, угасает будто угли от костра, упавшие в снег.

Тут противник наконец-то сделал свой ход: Сомбра увидела, как на балкон одной из башен, гордо подняв голову вышел сиреневый единорог, красующийся бело-золотым военным мундиром и легкой кирасой. Вслед за жеребцом появилась белая единорожка, с накинутым на плечи плащом. Не успела предводительница кристальных пони удивиться, как барьер вокруг замка покрылся рябью и исчез, а рогатый пони создал заклинание, обрушивая на площадь полноценный дождь из огненных звезд, оставляющих за собой трассирующие следы. От множества взрывов город задрожал, а маг все продолжал и продолжал атаку, практически безнаказанно истребляя големов. Только через пять секунд, с разных сторон в него полетели гранаты, выпущенные из пусковых труб, ударили лучи алой энергии... но все это увязло в многочисленных щитах, созданных белой кобылой, похожих на прозрачные ромбы, появляющиеся тут и там, распадающиеся и вновь создающиеся, складываясь в причудливую мозаику.

"Красиво", — прищурив глаза и высунув кончик языка, словно змея, пробующая воздух на вкус, Королева Теней впилась взглядом в волшебницу, демонстрирующую не только силу, достаточную для сдерживания десятков не самых слабых атак, но и концентрацию, позволяющую одновременно управлять полусотней конструктов.

Использовав несложное оптическое заклинание, темно-серая единорожица стала изучать талантливую пони: стройные ножки, аккуратную мордочку с породистыми чертами, ухоженный рог, вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь и трепещущие ноздри... Она почти чувствовала жар, исходящий от молодой чародейки, краем сознания отметив истому внизу живота, но все же не отрываясь от сжатых в тонкую линию губ...

"Она будет хорошим трофеем", — решила правительница города-государства, на секунду смежив веки.

Красный рог, похожий на клинок кинжала, подчиняясь воле хозяйки налился свечением, заставив мир вокруг себя стать темнее, а затем исторг луч рубинового цвета, мучительно медленно устремившийся к цели. Атаку, как и следовало ожидать, заметили оба единорога, так что барьер из прозрачных ромбов собрался в одно мгновение... чтобы продержавшись ровно два удара сердца рассыпаться искрами.

Белая кобылка, глаза которой испуганно распахнулись, уже не успевая вновь защитить себя или отскочить, наблюдала за приближающейся смертью, но... сиреневый жеребец решительно выдвинулся вперед, закрывая ее своим телом и ударил лучом сиреневой магии навстречу. Заклинания столкнулись и замерли в хрупком балансе, не в силах перебороть друг друга, но если Сомбра могла бы влить больше магии в свой удар, противник явно держался на своем нынешнем пределе.

"Сразу два подобных таланта в одном поколении? Солярис, Мун, вы только что выросли в моих глазах. Даже интересно, сколь долго он сможет продержаться?", — улыбка вернулась на губы Королевы Теней, хвост сам собой слегка вздернулся и начал повиливать, а уши развернулись вперед, будто бы пытаясь услышать, о чем же говорят ее противники.

Однако, закончить дуэль (пусть и такую своеобразную) им не позволили: сперва кристальные големы, которых больше не атаковал огненный дождь, ударили из излучателей, а затем и замковый щит отрезал цитадель от внешнего города. Рубиновый луч бессильно упирался в прозрачную преграду, вызывая на ней рябь в виде расходящихся концентрических кругов, но истощать стационарный накопитель подобным образом можно было часами, если вовсе не сутками.

— Ррр, — зарычала темно-серая единорожица, ощущающая себя так, будто бы ее раздразнили, распалили, а затем бросили в постели одну. — Мун, за это я тебя на кусочки порву и твоему брату скормлю.

Боевой азарт вернулся хотя бы частично, за что можно было поблагодарить парочку единорогов (вероятно — родственников, так как больно уж похожи у них черты морд), а с этим уже можно было идти в бой...

...

Добравшись до замковой площади, Сомбра сотворила несколько десятков кристаллов, пожирающих магию и растущих за ее счет, чтобы пожирать магию еще больше и быстрее. В обычной жизни у них не было практического применения, так как ничего кроме разрастания, эти кристаллы не делали, но вот для разрушения магической защиты, найти что-то лучше них было сложно.

Черные друзы, словно уродливые кактусы, стали ползти по барьеру вверх, заставляя его колыхаться и расползаться проплешинами, пока наконец пленка вовсе не погасла. И лишь это произошло, как потоки кристаллических големов хлынули в замок, взрывая и снося с пути все препятствия.

Тут-то и выяснилось, что цитадель аликорнов не так-то проста: навстречу кристальной армии вышли конструкты из металла и драгоценных камней, вооруженные излучателями и копьями, из стен и с потолков начали бить магические лучи, тут и там появлялись перегородки, вспыхивали огненные смерчи, били молнии и открывались провалы в полу, десятками лишая вторженцев боевых единиц. Если бы на месте пусть достаточно неглупых, но безвольных конструктов были бы разумные существа, количество потерь их бы ужаснуло, заставило остановиться, или вовсе обратило бы в бегство...

"Так-то лучше. А то я уже начала волноваться о том, что все происходит слишком легко", — мысленно возликовала Сомбра, обращаясь к аспекту своего могущества — тени...

* * *

Атрибуты власти, принцесса Луна и принц Амур, а вместе с ними Женя и Евгений, перебрались в тронный зал, как одно из наиболее хорошо защищенных мест замка. Прислуга была спрятана в подвальные помещения, закрытые тяжелыми дверями, рунными барьерами и ментальной магией, отвращающей посторонних от тех коридоров. Стражники и гвардия, коих было катастрофически мало в сравнении с полчищами големов, распределились по комнатам и залам, готовясь к контратаке, ну а темно-синяя аликорница концентрировалась на каком-то заклинании.

В стороне от трона приходили в себя после короткого противостояния с Сомброй Скриншилд и Стар Спаркл, выглядящие так, будто бы не несколько секунд боролись с Королевой Теней, а как минимум сутки таскали тяжести без помощи магии. Учитывая, что белая земная пони примерно представляла их потенциал, перспектива столкновения с чародейкой, для которой они оказались разминкой, пугала по-настоящему.

— Просто верь в нас, — шепнул на ухо своей кобыле Баттерфляй, сев рядом и укрыв ее своим крылом.

Синеглазка не ответила, но все же ощутила, как некая часть тревог отступила. Евгений, посмотрев на эту картину, мысленно скривился и... оставил свое, несомненно, ценное мнение при себе, решив не нагнетать обстановку еще больше.

Решив воспользоваться возможностью узнать, как и что происходит в замке, ученица принцессы Луны обратилась к своему духу-контрактору. Вскоре перед ее внутренним взором разразились батальные сцены, происходящие между разными магическими механизмами, картины попыток замка остановить захватчиков, прорывающихся все дальше и дальше ценой многочисленных потерь, ну и редкие стычки с живыми пони, почему-то оказавшимися не в убежищах и не в комнатах с гвардейцами.

В один момент тени начали шевелиться, наливаться чернотой и обретать объем, но в следующую секунду, словно кто-то переключил рубильник, ощущение исходящей со всех сторон угрозы исчезло, сменившись чем-то, что напоминало сон наяву. Замок словно бы отрезало от окружающего пространства, но на этот раз не барьером из магии, а так, будто бы за пределами определенной области вовсе не существовало больше ничего.

Кристальные големы замерли и рассыпались осколками, живые пони из армии Сомбры обнаружили себя полностью безоружными, а им навстречу уже выходили гвардейцы Соляриса и Луны.

— Добро пожаловать на мою территорию, — хищно усмехнулась темно-синяя крылато-рогатая пони, открывая сияющие бирюзовым светом глаза, в которых отчетливо выделялись вертикальные зрачки. — Зря ты пришла в мой дом и решила угрожать моей семье.

Спустившись с трона, покровительница снов расправила крылья, встряхнула гривой, которая колыхалась будто языки магического огня, а затем приказала:

— Никому не вмешиваться.

Не успели Атрибуты Власти и ртов открыть, как принцесса ночи исчезла, оставляя их хлопать глазами в недоумении.

— Мама... — вздохнул Амур, прикладывая правый передний хуф к морде. — У всех долгожителей возникает любовь к пафосу и ненужной трагичности?

— Тебе лучше знать, — отозвался Евгений, похлопав "учителя" по плечу.

— Я не настолько стар! — возмутился розовый аликорн.

— Чаще себе это повторяй, — невинно посоветовал культурист, а затем добавил: — И вообще... ключевое слово тут должно быть "пока".

Шутливая перепалка помогла разрушить состояние ступора, в которое впали Атрибуты Власти и Баттерфляй тут же начал отдавать приказы: Рэйнбоу Флеш отправился командовать захватом пленных, Раритет и сам нежно-желтый пегас устремились к той части замка, где ощущались самые сильные всплески магии (все же подстраховка аликорнице была нужна, чтобы она сама об этом не думала), а Боунс, Женя, Евгений и Амур, остались охранять Скриншилд и Стара.

— Ну и чего ты улыбаешься? — спросил Голубой Котик у белой синеглазки, когда все разошлись исполнять свои задачи.

— Просто... — Женя мотнула головой. — Не обращай внимания.

— Говори уж, раз начала, — подбодрил собеседницу Евгений.

— Это уже второй раз, когда я нахожусь в штурмуемом замке, — поделилась с "братом" белая синеглазка. — И велика вероятность, что мне снова не придется ничего делать, чтобы себя защитить. Это... приятно? Приятно знать, что есть кто-то, кто может тебя защитить?

— Совсем окобылилась, — печально посетовал культурист, подняв очи полные горя к потолку. — Лучше молчи. Знать ничего не хочу.

* * *

"...", — цензурных слов и даже мыслей у Сомбры не было, а ругаться, пусть и в собственной голове, она считала ниже своего достоинства.

Ощущение того, как замок буквально провалился в... сон, до сих пор вызывало фантомную боль от разрыва связи с планом тени по всему телу. Но хуже этого было осознание, что она сама пришла в ловушку, уверившись в своем плане.

— Здравствуй, Королева Теней, — прозвучал приятный кобылий голос откуда-то из коридора, уже пройденного темно-серой единорожицей. — Прости за то, что не могу поприветствовать тебя по протоколу, но согласись — ты сама не соблюла традиции, явившись без приглашения и предупреждения.

Неспешно развернувшись к незнакомке (раз уж бить в спину ей не собирались, то и дергаться, смеша своей суетой противника, смысла особого нет) правительница Кристальной империи увидела... стройную и высокую кобылу темно-синей окраски, закованную в легкую серебристую броню. Удивление промелькнуло на мордочке вторженки, а затем оно сменилось ехидной улыбкой, вызванной узнаванием.

— Мун, а ты сильно изменился за эту тысячу лет. Похудел? Нет, круп стал только толще. Я конечно знала, что вы — пегасы, охотнее других пони играете роль омег, но и не думала, что это может привести к подобным метаморфозам. Может быть мне и самой стоит быть более пассивной? А то вдруг однажды проснусь жеребцом.

— Все сказала? — выгнула брови Луна.

— У меня есть еще несколько слов, но их я приберегу для твоего брата, — ухмыльнулась темно-серая кобыла и тут же округлила глаза, словно до нее только что дошло нечто важное. — Только не говори, что он — уже не брат!

— Не буду, — покладисто согласилась покровительница снов, меняя кусок реальности так, чтобы вместо коридора, их окружал зал с множеством колонн разной высоты.

Примечание к части

Как-то так.

Кристальная пыль и сон осенним днем

Взмах крыльев и полсотни перьев, в полете превращаясь в обоюдоострые клинки, устремились к темно-серой единорожице, которая топнув правым передним хуфом, заставила вырасти из пола друзу черных кристаллов, похожих на уродливый кактус. Снаряды вонзились в препятствие, которое тут же взорвалось осколками, шрапнелью ударившими по колоннам, полу и потолку, большей своей частью направившись в аликорницу, при этом ни единым кусочком не задев создательницу.

Тени шевельнулись, пытаясь прийти на помощь к своей хозяйке, но план снов вновь прервал их в самом начале, просто отменив это действие. Воспользовавшаяся заминкой Луна, распахнув крылья подпрыгнула и зависнув под потолком, выпустила из рога ослепительно-белый луч, столкнувшийся с ответной атакой, но из рубиново-красной энергии. Прогремел взрыв, на долю секунды ослепивший противниц, позволяя им обеим сменить свои позиции: принцесса ночи приземлилась на высокую колонну, а Королева Теней, поняв то, что основного оружия ее лишили, распалась облаком черной кристаллической пыли, растекаясь по полу и забиваясь в любые неровности.

Недоумение покровительницы снов, вызванное таким поступком противницы, прошло спустя полторы секунды, когда она заметила друзы антрацитовых кристалов, начавшие расти там, куда доставала хотя бы горсть пыли. Темно-синяя кобыла взмахнула крыльями, поднимая ураганный ветер, который скрутился в воронку смерча, начавшего затягивать правительницу Кристальной Империи в себя, а затем добавила в него молний, золотые разряды коих испаряли кусочки кристаллической плоти.

Друзы черных кристаллов, не успевшие разрастись по всему залу, подчиняясь команде создательницы взорвались, оглашая пространство оглушительным грохотом, заполняя высвобожденным огнем и острыми лезвиями. Несколько колонн, основания которых были затронуты кристаллической "растительностью", завалились на бок создавая тем самым еще больше шума, поднимая облака пыли.

"И куда же ты спряталась?..", — промелькнула мысль в голове крылато-рогатой пони, всего на миг потерявшей противницу из виду, чего той хватило, чтобы скрыться среди обломков, предварительно вырвавшись из дестабилизированного смерча.

Сосредоточившись на ментальной магии, она ощутила размытый разум Сомбры, будто бы растекающийся по углам зала. Тут же ей пришлось уходить с выбранного насеста, так как рубиновые лучи прорезали пространство, рассекая камень словно раскаленный нож сливочное масло. Удар был нанесен одновременно с разных направлений, что заставило крутиться в воздухе, ускользая от перекрестного огня, а затем и вовсе обратиться темно-синей тучей, из которой начали бить темно-фиолетовые молнии.

Тени вновь колыхнулись, пытаясь продавить сопротивление плана снов, но тут во всех темных углах вспыхнул яркий серебристый свет и они попросту исчезли. Лишь антрацитовые облака кристаллической пыли, оставались черными пятнами, по которым тут же был нанесен удар серебряным огнем.

Закрутившись в четыре веретена, пыль устремилась к центру, а затем слившись в одно облако, начала активно разрастаться, облепляя собой растущую черную глыбу. Темно-синяя туча тоже стала увеличиваться, накапливая в себе заряд молний, а затем сверху вниз ударили извивающиеся потоки света, встреченные рубиновыми лучами. Вновь раздался взрыв, на этот раз достаточно мощный, чтобы разрушить изолированное пространство, выбрасывая обеих кобыл в коридор, где они находились в момент начала боя.

Луна тут же приняла материальную форму и бросилась к дезориентированной противнице, ударом передних хуфов, наполненных духовной силой, разрушая кристаллический монолит, выбрасывая Сомбру в ее естественное состояние. Темно-серая единорожица, стряхнув с себя остатки брони, перекатившись на ноги легко вскочила с пола и наклонив голову, отправила в аликорницу рубиновый серп, который должен был разрубить ее на правую и левую половины.

Распавшись на две части, темно-синяя крылато-рогатая пони превратилась в две свои точные копии, которые зашли к Королеве Теней во фланги, атакуя россыпями магических стрел. Ее противница, не успевая уклониться, превратила свою шерсть в иглы из кристаллов, которые успешно приняли на себя удар, а затем встопорщились, превращая хозяйку в подобие ежа и выстрелили в разные стороны.

Принцесса ночи прикрылась напитанными магией крыльями, но часть иголок все же вонзились ей в тела, тут же начав разрастаться, выпуская тонкие "ниточки" корней, что вынудило перейти в нематериальную форму, дабы максимально быстро и безболезненно избавиться от посторонних предметов в своих тушках.

Парой прыжков разорвав дистанцию, правительница Кристальной Империи оказалась в конце коридора и резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, вновь повернулась к аликорнице мордочкой. Бой продлился недолго, но был быстрым, затратным и интенсивным, так что требовалось хотя бы немного времени, чтобы перевести дух и подготовить новые заклинания, а потому...

— Ты стал сильнее, Мун, — оскалилась единорожица. — Больше ничто не оттягивает кровь от головы и ты научился думать?

— Меня пытается уязвить кобыла, которая оголяется прямо во время боя, — фыркнула Луна, вновь сливаясь в единое целое, демонстративно скашивая взгляд на гладкую нежно-розовую кожу, под которой проступали поджарые мышцы, и только хвост с гривой до сих пор прикрывали часть разгоряченной плоти.

— Мне стыдиться нечего, — хмыкнула Сомбра, поигрывая мышцами задних ног. — Меньше ешь, больше тренируйся и у тебя будет такая же фигура. Хотя — нет, не будет...

В очередной раз обратившись кристальной пылью, Королева Теней выстрелила собой вперед, веретеном вкручиваясь в пространство и целясь прямо в грудь своей противницы. В ответ на это, рог принцессы ночи вспыхнул, создавая пленку щита, окутавшего собой стены, пол и потолок, заключая жертву в подобие ящика. Еще миг и ловушка схлопнулась, сдавливая пленницу со всех сторон... но в последний миг, десяток рубиновых лучей пронзил его в разных местах, а из прорех вытянулись щупальца, состоящие из конструкций похожих на антрацитовые позвонки.

В следующее мгновения щупальца распались на отдельные сегменты, которые превратились в пауков и стрекоз, полетевших прямо на покровительницу снов заряжая магические залпы в маленьких пастях. В ответ на это Луна хлопнула крыльями, создавая ударную волну, а затем на секунду приняла нематериальную форму, пропуская сквозь себя рубиновые лучи...

И вновь Сомбра распалась пылью, начав прорастать в стены замка кристаллическими друзами. Потоки света от аликорницы, удары молний, кислотный туман, растворяющий все на своем пути, а также другие магические атаки крушили камень, расширяя их поле боя, нанося цитадели огромный урон.

Наконец, набрав критическую массу, Королева Теней взорвала свое "тело", а затем сразу же потянулась к такой родной силе, пользуясь секундным ослаблением противницы. Тени тут же отозвались, непрерывным потоком хлынув в коридоры и залы, погружая их в непроглядную тьму и лишая воли к сопротивлению всех живых, кто оказались в их власти. Лишь двое аликорнов, да трое жеребцов, остались источниками сопротивления...

"Теперь ты на моей территории", — усмехнулась правительница Кристальной Империи.

* * *

— "Женя, мне нужна ваша помощь", — прозвучал в голове белой кобылки голос наставницы, когда замок тряхнуло в очередной раз и наступила тишина.

Следить за боем двух монстров, разносящих залы и коридоры, самым радикальным образом избавляясь от перегородок, при помощи духа воздуха не получалось, так как ему просто не хватало сил пройти через магическую завесу. Так что, узнать о том, что принцесса Луна как минимум жива, было немалым поводом для облегченного вздоха.

"Что случилось?", — так же мысленно спросила синеглазка, начав оглядываться по сторонам.

С некоторым удивлением она увидела, что Евгений, Амур и все остальные, крепко спят, а по ушам бьет оглушающая тишина.

— "Объясню по пути. Ты готова?", — в тоне покровительницы снов прорезалось нетерпение.

"Да", — поднявшись на ноги и встряхнувшись, ответила земная пони.

— "Разбуди Евгения: вместе вы точно справитесь", — велела аликорница.

"Может быть лучше Амура, или Боунса?", — с сомнением посмотрев на сопящего "брата", спросила синеглазка.

— "Нельзя. Их исчезновение из сна Сомбра точно почувствует и поймет, что что-то не так. Поспеши", — отозвалась принцесса ночи.

Растолкать культуриста оказалось непросто: сон, как в русских сказках о богатырях, оказался крайне крепким. Но когда Голубой Котик все же продрал глаза и поднялся на ноги, на душе у кобылки стало как-то спокойнее.

Следуя инструкциям от аликорницы, они вышли из тронного зала и направились в коридор, где находились принцесса и королева. Где-то на полпути, они обнаружили двоих Атрибутов, уснувших прямо на ходу, растянувшись на полу во всю длину. Евгений на это только усмехнулся, проворчав нечто вроде "Солдат спит — служба идет".

Вооружившись парой мечей, взятых у также спящих гвардейцев, белая кобылка и культурист наконец-то дошли до места назначения. Их взглядам предстала необычная картина: друг напротив друга, на расстоянии полусотни шагов, неподвижно стояли темно-серая единорожица с изогнутым красным рогом, и темно-синяя аликорница в серебристой броне. Их глаза были открыты, мордочки не выражали никаких эмоций, а в зрачках клубился туман.

"И что нам делать теперь?", — спросила синеглазка, останавливаясь позади Королевы Теней.

— "Было бы идеально, если бы вы отрубили ей голову и пронзили сердце... но что-то мне подсказывает, что на это рассчитывать не стоит. Поэтому — отрубите ей рог и дальше я справлюсь сама", — велела Луна, мысленный голос которой звучал устало, будто бы она пробежала олимпийский марафон.

Сглотнув ставшую вязкой слюну, Женя передала слова принцессы "Брату", а затем покосилась на свой меч. Евгений, одарив аликорницу хмурым взглядом, перевел внимание на Сомбру и пробормотал:

— Была бы на ее месте Себриз — даже вопросов бы не возникло. Ты уверена, что нам нужно делать именно это?

— У тебя есть предложение получше? — недовольно спросила белая кобылка, прикидывая в уме, можно ли вместо удара мечом, воспользоваться к примеру магическим обручем.

— "Не стоит. У Сомбры хорошее магическое чутье и на активацию кристалла рядом с собой, она отреагирует незамедлительной атакой", — предостерегла подопечную крылато-рогатая пони.

— Да вот я думаю, а не переметнуться ли нам?.. — культурист еще раз посмотрел на принцессу ночи. — Все же история с Кристальной Империей не однозначная...

— История нашего мира тоже не однозначная, и если бы в Великой Отечественной победила другая сторона, она бы сделала все, чтобы смешать с грязью своих противников, — мотнув головой, земная пони подошла к неподвижной единорожице и схватив меч обоими передними хуфами, занесла его для удара.

— Согласен, — вздохнул Голубой Котик, заходя с другой стороны. — Что-то я совсем сглупил. Ваше Высочество, если что, то мой вопрос — это не призыв к предательству.

— "Если вы наконец разобрались в себе, то может наконец сделаете что-нибудь? Сомбра вот-вот поймет, что сражается со сном и вырвется", — на этот раз, тон принцессы был раздраженным.

Молча кивнув, синеглазка наметила место удара и задержав дыхание, с силой опустила свое оружие...

Примечание к части

Жду отзывов.

Эпилог третьей части

За доли секунды до того как два клинка обрушились на голову темно-серой единорожицы, ее взгляд неожиданно прояснился, а рог вспыхнул магической аурой, создавая заклинание телепортации, в которое было влито столько сил, что даже подавляющие пространственную магию щиты не могли стать помехой. Однако, закончить заклинание она не успела, получив-таки удар, из-за которого потеряла контроль над собственной магией, уже создав прокол в пространстве, но не указав "точку выхода". В результате этого (и наложившегося сверху заклинания принцессы Луны, которым она попыталась выдернуть из опасной зоны Женю и Евгения) трех кобыл поглотила яркая вспышка...

— ... — прыгнув вперед, темно-синяя аликорница стала принюхиваться к воздуху, сыпя искрами магии из рога, пытаясь понять то, что же произошло в коридоре, но... слишком большой выброс энергии создал настоящую мешанину, в которой мог бы разобраться разве что Солярис. — Ррр... Дискорд!!!

В бессильной ярости покровительница снов стукнула правым передним хуфом по полу, раскалывая плитку и заставляя острые осколки разлететься в стороны. Более не поддерживаемый ею сон разрушился и обитатели замка стали просыпаться, в то время как сама цитадель, смещенная на план снов, "выпала" в реальный мир, вызвав тем самым новую волну искажений.

"Ты всегда была слишком импульсивной", — мысленно хихикнула Эрида, в неосязаемой форме, завернувшись в складку пространства словно в плащ, наблюдавшая за финалом своей маленькой шалости.

Богиня была довольна: ей почти ничего не пришлось делать, разве что потянуть за пару ниточек вероятностей, а актеры большого спектакля все остальное сделали сами. В результате, Женя и Евгений "вывалились" в пространственный прокол, созданный утомленной сражением с аликорном Сомброй, и три кобылы теперь находятся в ее полном распоряжении. Правда, теперь уже бывшая правительница Кристальной Империи может возмутиться, но...

"В междумировом пространстве мне нет нужды сдерживаться", — усмехнулась химера, отправляясь в погоню за беглецами (ведь нельзя же позволить им раствориться из-за отсутствия защиты?).

...

Захват Кристальной Империи прошел быстро и без сопротивления: едва Сомбры не стало, как ее военачальники потеряли всякую волю к борьбе, так как даже ракетный удар не принес желаемого результата, а большая часть населения все еще находилась в состоянии летаргического сна. Хризалид и Раритет, при поддержке своих подчиненных, возглавили силы оккупации, получив приказ от императора о том, что новых граждан нужно включить в состав страны наименее насильственным путем. И пусть угроза масштабной войны пропала, но мобилизация резервов все же продолжилась, так как разведка доложила о шевелениях у лошадей и верблюдов.

Принцесса Луна, как только появилось свободное от неотложных дел время, отправилась в Зебрику, чтобы при помощи младшего сына приступить к поискам ученицы: благо, у них было достаточно частиц плоти белой земной пони, благодаря чему можно пытаться настроить порталы. Аликорница винила себя в недосмотре и ошибке, которая привела к исчезновению Жени и Евгения (впрочем, волновалась она только за свою подопечную, к которой за время общения успела привязаться).

...

Сложив в сундук свою парадную форму, вместе с медалями и наградным оружием, Баттерфляй захлопнул крышку. Усталый взгляд в последний раз пробежался по апартаментам, выделенным ему в замке как Атрибуту Милосердия: стены казались пустыми и холодными, пространство слишком большим, а роскошь — вычурной, пусть жеребец и старался ее минимизировать.

Сегодня утром он разговаривал с императором Солярисом, заявив о желании покинуть свой пост. Слова тяжело давались нежно-желтому пегасу, ведь он большую часть жизни потратил на службу стране и правящим аликорнам. Однако же, даже если бы ему было отказано в почетной отставке...

"Я бы дезертировал", — мелькнула в голове решительная мысль, ощущающаяся вопреки всему, что было важным раньше, правильной и логичной.

Встряхнувшись, розовогривый летун подошел к кровати, которая словно бы еще сохранила тепло тела Жени. Впрочем, он прекрасно понимал, что это — лишь самообман: слуги давно сменили простыни, вычистили полы и проветрили помещение.

Вновь встряхнувшись и мысленно выругавшись на свою рассеянность, Баттерфляй начал облачаться в легкую тканевую броню из черного шелка, с тонкими чешуйками из магических кристаллов. На передние ноги были надеты широкие манжеты с выкидными лезвиями, и даже хвост оказался помещен в нечто вроде чулка, оканчивающегося коротким плоским шипом. Надевать шлем, отдаленно похожий на голову ушастой черной совы, лоб которой украшает конструкция из нескольких мелких кристаллов, прямо в замке он не решился, прицепив его на крепление под плавым крылом.

...к счастью, император Солярис не стал заставлять своего слугу идти на крайние меры, тем самым нарушая данные клятвы и собственные принципы. Вместо этого, белый аликорн назначил хранителя Атрибута Милосердия помощником своей жены, обязав обеспечивать безопасность принцессы в иных мирах, регулярно отчитываясь своему правителю о любых опасностях. Временным командиром Корпуса Милосердия стал Спитфайтер, хорошо себя проявивший в последних событиях.

"Я тебя найду... обещаю", — стиснув зубы, розовогривый летун зажмурился, ощущая клокочущие в душе ярость, бессилие, страх и вину...

С того момента, как только стало известно об исчезновении белой синеглазки, крылатый жеребец не находил себе места от беспокойства, которое усугублялось виной за не исполненное обещание. Он ведь поклялся ее защитить... и провалился в первый же день, когда она ему доверилась.

— Только дождись, — попросил в пустоту Баттерфляй. — Я тебя обязательно найду.

Стук в дверь заставил крылатого жеребца встрепенуться. Поняв, что снова ушел в свои мысли, он набросил на спину переметные сумки и пошел к выходу, более не задерживаясь и не оборачиваясь назад. Теперь для него был лишь путь вперед, который закончится либо успехом и возвращением домой вместе с любимой кобылой, либо не закончится никогда. Ведь умирать, а тем более — сдаваться, прежде чем хотя бы попробует получить прощение, нежно-желтый пегас не собирался.

За дверью Атрибут Милосердия встретился с молодой зеброй, одетой в походный мешковатый костюм, с искусственными крыльями за спиной (в данный момент, сложенными на манер плаща), а также объемными сумками на боках. Выражение мордочки полосатой кобылки было решительным и хмурым, а во взгляде читалось намерение до последнего отстаивать свою точку зрения.

— М... Розита? — розовогривому летуну потребовалась секунда, чтобы вспомнить имя служанки, которую Женя забрала с собой из Зебрики.

— Я... — полосатка опустила было взгляд к полу, но усилием воли себя удержала и посмотрела точно в глаза Баттерфляю, заставляя свой дрожащий от волнения голос звучать громко и непоколебимо: — Я отправляюсь с вами.

— Нет, — холодно ответил нежно-желтый пегас, но после короткой паузы пояснил: — Ты не имеешь нужной подготовки, так что будешь только мешать отряду.

— Я... — взгляд зеброчки дернулся было в сторону, но она снова удержалась и даже прикусила нижнюю губу так, что выступила кровь. — Я могу готовить, стирать, чинить одежду... варить зелья... я знаю медицину и... и... Я не могу бросить госпожу Женю, когда ей нужна помощь!

Последние слова были выкрикнуты в морду опешившему летуну, который краем сознания отметил, как по полосатым щекам скатились слезинки. Однако же, Розита не впала в истерику и не испугалась собственной наглости, хмуро сдвинув бровки и набрав в грудь воздуха, она твердо заявила:

— Если вы не возьмете меня с собой, я пойду к принцессе и... если понадобится... буду в ногах у нее ползать, но получу разрешение отправиться на поиски госпожи Жени вместе с вами. Если понадобится, то я буду драться, шпионить, лягу под любого жеребца... Но... Но...

Запал служанки угас и она замолчала, упрямо глядя на Атрибута Милосердия и шумно сопя. Жеребец же, смотря в ответ на эту... еще совсем юную кобылку, с кристальной ясностью осознал, что все ее слова — не простая бравада.

"И чем же ты ее к себе так привязала, Женя? Неужели своими играми в старшую сестру? А мне с этим теперь что делать?", — прикинув все вероятности, Баттерфляй сдался (ему крайне не хотелось брать на себя вину еще и за загубленную жизнь полосатки, ответственность за которую на себя взяла его кобыла).

— Идем в арсенал, — кивнув в нужный конец коридора, приказал нежно-желтый пегас. — Хоть амуницию для тебя подберем. Только учти: мои приказы выполнять дословно, лишнюю инициативу не проявлять и... готовься к курсу молодого бойца. Раз уж навязалась, не жди, что с тебя будут пылинки сдувать.

— Ей! — радостно воскликнула Розита и подавшись вперед, крепко обняла летуна, но тут же опомнилась и отстранившись, низко опустила покрасневшую мордочку. — Простите...

— Идем уже, — решив не обращать на это внимания, Атрибут Милосердия направился в сторону арсенала.

...

В это же время, в кабинете принцессы Луны, на вытяжку перед рабочим столом стояла группа из девяти бэтпони, которых возглавляла иссиня-черная кобыла с золотыми глазами. Выслушав задание, которое из-за отсутствия самой хозяйки помещения озвучивал ее старший сын, перепончатокрылые пони топнули правыми передними хуфами и хором заявили:

— Готовы служить, Ваше Высочество.

— Хорошо, — кивнул розовый крылато-рогатый жеребец. — На базу подготовки отправляетесь сегодня, первый прокол же будет создан в течении десяти дней. Принцесса Луна и принц Сунрайс Шейк, прибудут на место в течении пяти дней. Себриз, на твоем участии в операции настояла лично моя мать, так что советую тебе постараться и не разочаровывать её доверия. Все свободны.

* * *

Бесконечно долго, а может быть и не больше мгновения, Женя плавала в мягких, теплых и убаюкивающих потоках чего-то яркого и разноцветного. Ощущения тела ее покинули почти моментально, а вот разум, скорее инстинктивно нежели осознанно, продолжал бороться за существование, не позволяя уснуть и поддаться мнимой безопасности.

Внезапно все изменилось: вокруг появились серые стены, белый пол и почему-то фиолетовый потолок. Упав с высоты в метр, белая земная пони обидно шлепнулась плашмя, не ощутив даже намека на боль. А затем все тело словно бы пронзили тысячи иголочек, что напоминало ощущение, когда кровь возвращается в ранее пережатую конечность.

— Соскучились, девочки? — прозвучал веселый и чем-то довольный голос Эриды.

Синеглазка ощутила, как ее схватили за холку когтистые пальцы, а затем подняли над полом и усадили в мягкое кресло. Рядом, находящийся в столь же "размякшем" состоянии, в аналогичное кресло плюхнулся Евгений. Сама же богиня, широко улыбаясь, так что были видны все сорок восемь зубов, уселась на собственный хвост, скрутившийся на манер пружины.

— Где это мы? — спросила ученица принцессы Луны, вспоминая последние события перед перемещением в некое уютное пространство. — Это твоих лап дело?

— Как грубо, — скорчила обиженную мордочку химера. — Могли бы и поблагодарить за свое спасение от безумия, а то и вовсе — растворения в междумирии. И искали бы тогда ваши друзья не вас самих, а образы разнесенные по миллионам отражений своего мира. Ну да не важно: я не обидчивая... Правда-правда. И не надо так скептично на меня смотреть: я не в ответе за шутки Дискорда. Что же касается твоих вопросов, дорогуша: мы в изолированном кубе, который плавает вокруг того мира, откуда вас выкинуло неправильно сработавшее заклинание Сомбры. Признаюсь честно — я расчитывала, что вы воспользуетесь зеркалом в лаборатории королевы... Но так тоже неплохо.

— Гхм... — кашлянул культурист, прерывая монолог Эриды. — Я так понимаю, обратно ты нас отправлять не собираешься, даже если мы попросим?

— Если вы меня "хорошо" попросите, то... я подумаю, — богиня подмигнула собеседницам. — Но вы уверены, что хотите именно этого? Ведь ваше отбытие, произошедшее столь быстро и неожиданно, столкнуло с вершины метафорической горы валун, являющийся символом начала лавины перемен. Пони наконец-то перестанут копаться в своей песочнице и начнут заглядывать на соседние игровые площадки, тем самым давая и мне доступ туда. Вы же, в свою очередь, можете исполнить свои желания...

— Да-да, мы слышали, — со скепсисом в голосе произнес Голубой Котик. — Хочешь отправить меня в мир людей, где я буду женщиной? Даже не знаю... В мире четвероногих копытных, у меня есть возможность хотя бы временно ощутить себя мужчиной.

— Хихи, — химера прикрыла рот львиной лапой. — Ох... Это было неподражаемо. Скажи, тебя не смущало, что эта троица — на самом деле жеребцы?

— Ну... — Евгений отвел взгляд, начав темнеть мордочкой. — Жеребцы из них откровенно... так себе.

— Угу, — согласно кивнула Эрида и растянув губы в усмешке добавила: — А вот кобылки — очень даже ничего.

— Честно говоря, я тоже не горю желанием путешествовать, — призналась белая земная пони.

— У-у-у-у... — печально взвыла богиня, щелчком пальцев наряжаясь в траурное платье. — Какие же вы скучные. Ладно! Давайте так: миры, в которые я собираюсь вас отправить, живут гораздо быстрее, нежели мой родной. Если более конкретно — за день в моем мире, там пройдет сто дней. Там у вас будет возможность обрести силу, чтобы по собственному желанию менять пол и расу (кивок культуристу), или вовсе стать божеством местного разлива (кивок Жене). И вообще... почему я вас до сих пор уговариваю? Вы ведь и без того проиграли спор, так что... Желаю удачи.

Раздался щелчок пальцев грифоньей лапы и мир погас.

Примечание к части

Вот как-то так.

Сумбурно, но... Уж больно мне хотелось наконец-то перейти к следующей арке.

Предупреждаю: приключения Евгения, несколько позже, будут описаны в отдельной работе. Здесь же продолжатся похождения Жени в новом мире, полном возможностей и... супермутантов.

Пролог четвертой части

Жене казалось, что Эрида только что щелкнула пальцами и она моргнула, а в следующий миг ощутила себя в воздухе, без опоры под ногами. Дух воздуха, перемещенный вместе со своей шаманкой, успел показать напарнице просторный зал с десятком пони, каким-то оборудованием и большим чаном, над которым она и появилась.

— Твою!.. — экспрессивно выкрикнула белая кобылка, но что-либо предпринять уже не успела.

С громким "Плюх" синеглазка упала в фонящую магией жижу, сразу же уйдя в нее с головой, а затем ощутила, как тело буквально за секунду растворилось, успев напоследок одарить безолаберную хозяйку вспышкой боли, окончательно встряхнувшей разум...

...

Инстинкты ученицы принцессы Луны взвыли об опасности, едва она лишь оказалась в неком пространстве, отдаленно похожем и непохожем на ее внутренний мир. Не став размышлять над происходящим, она рефлекторно создала сферическую защиту, тут же ощетинившуюся многочисленными треугольными шипами, каждая грань коих была покрыта множеством зазубрин. С запозданием в полсекунды, на барьер воли обрушился удар десятков толстых и мясистых щупалец, усеянных множеством крючьев и присосок.

Кем бы ни был нападающий, голой мощи у него было много, а вот опыта вскрытия ментальных защит явно не доставало. Решив, что не стоит давать врагу возможности чему-то научиться (а друг или хотя бы нейтральное существо, в первые же секунды знакомства не стало бы пытаться раздавить чужую волю), подопечная покровительницы снов заставила свою защиту взорваться изнутри, разбрасывая во все стороны импровизированные копья, а затем представила вокруг себя танковую башню, гусеницы и сам корпус хищной военной машины. Тут же застрекотали пулеметы с бесконечными патронами, рявкнула пушка главного калибра и противник, шокированный неожиданным отпором, замешкался, теряя часть щупалец и давая время на подготовку.

"Чем лучше продумано устройство или существо, тем сильнее и крепче оно в духовном-ментальном мире", — мысленно повторила слова наставницы Женя, начиная выгружать из своей памяти шаблоны образов, заранее заготовленные для очередного поединка с темно-синей аликорницей в плане снов, щедро вливая "ничейную" энергию, которая в этом странном месте была как воздух.

— Понял-Понял...

— Понял-понял...

— Понял-понял... — хором произносили гуманоидные роботы вооруженные лазерными винтовками, появляясь целыми десятками и чеканя шаг, начиная наступать на опомнившегося врага.

— Готов к прогулке!

— Готов к прогулке!

— Готов к прогулке! — появляясь рядом с первым танком, его младшие собратья начинали бодро вращать гусеницами, поливая щупальца огнем из всех стволов, наматывая их на колеса и давя всей своей массой, существующей лишь виртуально...

"Ментальный поединок — это сражение воли, разума и хитрости. Оно может выглядеть как противостояние двух стихий, игра в шахматы или шашки, разгадывание головоломки... или сражение армий. В отличие от сна, правила в котором устанавливает спящий, ментальный поединок исключительно субъективен: одно и то же противостояние, один пони может представлять как перетягивание каната, а второй — как решение алгебраического примера на скорость с постоянно меняющимися переменными", — продолжал вещать голос наставницы, пока белая земная пони возводила вокруг себя ангары, откуда потоками выходили новые роботы и выезжали уже не только танки, но джипы, грузовики, "Катюши"...

Враг злился, давя щупальцами все сильнее, разрушая солдат синеглазки десятками и теряя собственную массу. Вот уже и вертолеты с ракетным вооружением поднялись в воздух и море плоти начало вспыхивать взрывами напалма.

— Голлеаф готов...

— Голлеаф готов...

— Голлеаф готов... — произносили огромные человекоподобные роботы с пушками на плечах, руками-клешнями, мощными ногами-колоннами, опирающимися на ступни-плиты.

Внезапно противник сменил тактику и море щупалец взорвалось изнутри, выпуская на свободу тысячи и тысячи разнообразных жуков, летающих и бегающих, стремительных гусениц и медлительных слизняков, способных переварить любую жертву, которая только попадет в их тело. Сражение стало набирать новые обороты, разгоревшись в трех измерениях...

— Честь мы отстоим,сразим врагов и то что любим воспоем!.. — с несколько безумным весельем в голосе, синеглазка создавала все новые и новые конструкты, отправляющиеся в бой.

Шаг за шагом, пядь за пядью, армия земной пони отвоевывала пространство импровизированного поля битвы, тем самым увеличивая количество доступной энергии, а следовательно и возможность создавать новых солдат. Пока в какой-то момент земля не задрожала под поступью живых огнеметов...

— Хуй тебе, а не комиссарское тело! — видя, что ее войска начали сдавать позиции, Женя пустила в ход реактивные гранатометы, а также шары с генераторами щита, которые врываясь в толпу врагов давили всех, кто попадался на пути, а затем раскрывались и превращались в стационарные огневые точки.

— Зажжем огонь, бросим вызов небесааам! — срывая голос от напряжения, что во внутреннем мире проделать было нереально, ученица принцессы Луны изо-всех сил напрягала свой разум, создавая простеньких клонов со слепком личности, чтобы те быстрее увеличивали численность "железных клонов". — Слышишь эти голоса — твой черед настал сойти с ума! Рвись вперед, собой рискни...

Грохот орудий ПВО показал, что в небе появились новые противники: разноцветные драконы пикировали прямо на базу Жени, стремясь разрушить производственные мощности.

— Мы начнем бой... и прольем кровь... — от напряжения всех волевых сил, белая кобылка ощущала, как начинает терять контроль над всей армадой, все же сумевшей остановить натиск противника, восстанавливая хрупкий паритет сил.

Еще несколько раз они обменивались ракетными ударами, залпами плазмы, пытались совершать обходные маневры и придумывали ловушки, но быстро учась друг у друга придумывали контрмеры. Вскоре огнем полыхала добрая треть ментального пространства, заставляя поле боя дрожать и искажаться, но ни одна из сторон не могла пересилить другую.

Синеглазка стала концентрировать ударный кулак для прорыва к вражеской "базе", где обитал разум (или несколько разумов) которые управляли воинством уже не насекомых, а разнообразных ящериц и зверей. Очевидно было, что с той стороны находится группа разумных существ, что было одновременно и их силой, так как удавалось быстрее реагировать на маневры белой земной пони, так и слабостью, связанной с конфликтами внутри своего лагеря при выборе целей для контрударов. Однако было очевидно, что скоро они разберутся между собой и распределят роли, и тогда...

— Никаких пораженческих мыслей! — рыком одернула себя Женя, почти физически ощущая то, как дрогнула воля. — Пускай станет пеплом, мой внутренний демон!..

Взревев ракетными двигателями, десяток монструозного вида танков (похожих на "Технодром" из мультфильма о ниндзя черепашках) рванул в лобовую атаку, прикрываясь толпой роботов разных размеров и летающими машинами, среди коих затясалась пара летающих тарелок, поливающих пространство дождем лазерного огня. Враг явно не ожидал столь рискованного хода, а потому отреагировал с запозданием, уже не успевая подтянуть все свои силы для нейтрализации прорыва...

Тут произошло то, чего не ожидали ни Женя, ни ее противники: огромный фиолетовый танк с дюжиной стволов, появился позади базы неизвестных агрессоров и начал поливать ее снарядами из всех стволов. Удар в спину (во всех смыслах) переломил ход противостояния, так как на какое-то время ящеры лишились общего командования и стали легкой добычей для продолжающих штамповаться дроидов. Дальнейшее же было делом времени, так как вернуть "статус кво" уже сама синеглазка не позволила бы, даже если бы фиолетовый танк перестал огрызаться на попытки задавить предателя числом...

...

"Две зеленые единорожки, одна синяя... и еще кучка "массовки"", — оценила пленников белая земная пони, когда сражение за ментальное главенство наконец-то закончилось.

Конструкты, имеющие вид человекоподобных роботов, подтащили к победительнице троицу тех, кто определенно имели большую ментальную силу и явно были главными. Предварительно их пришлось заковать в специальные подавляющие кандалы, на деле являющиеся ментальными закладками, блокирующими доступ к собственной силе.

— Как ты смеешь! — шипела синяя кобыла, пытаясь дергаться в путах. — Я — богиня! Я — всемогущая!..

Во рту у крикуньи появился кляп в виде красного шарика на ремешках, которые обмотались вокруг мордочки и сцепились на затылке.

— Сегодня у меня нет настроения играть в доброту и милосердие, — хмуро констатировала подопечная покровительницы снов. — Предлагаю только раз: либо вы клянетесь разумом, душой и магией верно служить мне и не помышлять о предательстве, либо... Я просто сотру ваши воспоминания, превратив в овощи, которые даже слюни пускать не могут и следующую бесконечность вы будете служить источниками энергии.

Для убедительности, Женя посмотрела в глаза каждой из троицы пленниц, вызывая в памяти образ Себриз, благодаря которому решимость исполнить угрозу ощущалась всеми фибрами души. Зеленые кобылки впечатлились и закивали, их синяя подруга сглотнула, зажмурилась и... заплакала.

"Испанский стыд...", — мысленно вздохнула белая пони, ощущая подступающее эмоциональное опустошение, которое после подобного напряжения разума, просто обязано было быть всеобъемлющим.

* * *

— Ну и кто ты такая? — хмуро спросила земная пони, рассматривая напряженную фиолетовую единорожицу.

— Я бы хотела задать тот же вопрос, — слегка натянуто улыбнулась волшебница. — Не считай за грубость, но я помогла тебе только потому, что хотела остановить Трикси от дальнейших... зверств. Надеюсь, что с моей помощью, на её место не пришел монстр еще хуже.

— Хах... — мотнув головой, синеглазка досчитала до пяти. — Знаешь, не в твоем положении что-то требовать... Да и что касается победы: твоя помощь была полезна, но не более того. Однако, не буду вести себя как классический злодей и представлюсь: Женя — ученица принцессы Луны... из сильно параллельного мира.

— Твайлайт Спаркл, — помедлив секунду, видимо борясь с неверием (о том, что врать в подобном месте бесполезно, знали обе собеседницы) фиолетка улыбнулась и протянула вперед правую переднюю ногу. — Ученица принцессы Селестии... из этого мира. Рада с тобой познакомиться, Женя.

— Не могу сказать того же, — стукнувшись хуфами с новой знакомой, криво усмехнулась земная пони. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы ни наша встреча, ни все события до нее, вообще не случились.

— Понимаю, — погрустнела единорожица. — Оказаться в чане с ЗВТ и тут же сцепиться с "Богиней" за само право существовать — это не то, чего ожидаешь при первом посещении Эквестрии. Ты ведь появилась из портала над чаном? Мы все это видели.

— Твайлайт, прежде чем мы продолжим беседу, я бы хотела получить от тебя несколько клятв, без которых доверять тебе не смогу, а следовательно... — взгляд синеглазки на миг сместился туда, куда стаскивали коконы с пони, которым самопровозглашенная Богиня отказала в праве на какую-либо активность.

— Понимаю, — волшебница резко помрачнела. — Рабских клятв я давать не буду, но если мы сумеем договориться о равноправном союзе, то я поклянусь в том, что не предам и не нападу первой. В обмен на это, могу предложить свои знания, навыки и... дружбу?

Примечание к части

Жду отзывов.

Боги нового мира

— Пока мы отсутствуем, Гештальт и Мозаика остаются за главных, — твердо произнесла белая аликорница с синими глазами, а также къютимаркой в виде схематичного изображения мозга, окутанного электрическими разрядами. — Задачи вы знаете, так что повторяться не буду.

— Так точно, — зеленая крылато-рогатая пони приложила к голове правый передний хуф, шутливо отдавая честь.

— Разрешите обратиться? — вторая зеленая пони подняла левую переднюю ногу, будто бы находилась на уроке.

— Никакого разврата в рабочее время, — припечатала Женя, краем сознания улавливая обрывки мыслей собеседниц. — В свободное время и за закрытыми дверями, можете делать все что захотите... Но только с согласия тех, кого вы туда затащите.

Гештальт смутилась, Мозаика прыснула в копытце, остальные полтора десятка аликорниц, которые находились в просторном зале научного центра Марипони, отвели взгляды и опустили мордочки, скрывая улыбки (учитывая, что некоторые из них были жеребцами, которые пережили множество испытаний и какое-то время являлись частью единого разума, по мнению ученицы принцессы Луны, держались они превосходно). Впрочем, затягивать импровизированное собрание не стоило, а потому синеглазка спросила:

— Что ты хотела, Гештальт?

— Когда нам понадобятся камеры содержания будущих аликорнов? — ученая быстро скинула с себя налет эмоций и перешла на деловой тон. — Задачи перед нами поставлены, но вот с очередностью их выполнения нужно определиться.

"А мне откуда знать, что нужно делать сначала?", — в очередной раз за последние полгода, с тех пор как возглавила Единство, Женя была вынуждена бороться с желанием страдальчески закатить глаза, всем своим видом демонстрируя, что она думает о подобной "умеренной инициативе" со стороны подчиненных.

— В ближайшее время мы никого превращать не будем: двух десятков аликорнов пока что более чем достаточно, — заявила белая кобыла, максимально суровым взглядом осматривая свою банду (назвать их серьезной организацией, язык пока что не поворачивался). — До нашего возвращения, занимайтесь ремонтом и перекройте подземные лазы: не хочу, чтобы к нам могли пробраться какие-нибудь кроты. Потом... исходя из новых данных, уже решим, что делать дальше. Еще вопросы?

— Никак нет, — хором отозвался табун разноцветных кобыл, при виде которых пони предыдущего мира познали бы истинное счастье.

— Тогда: разойдись, — дала отмашку крылом синеглазка. — И Мозаика, не забудь выставить охрану.

— Одна у чана, четыре на периметре, — кивнула зеленая аликорница и процитировала: — "Береженого паранойя бережет".

С хихиканьем, которое подошло бы скорее жеребятам, нежели взрослым кобылам, полсотни лет проведшим в состоянии зелено-фиолетовой жижи, будучи частью большего разума, ученые разбежались по своим делам, оставив официальную главу, чувствующую себя воспитателем дошкольников, в гордом одиночестве. Хотя, учитывая рокот голосов-мыслей, звучащих на заднем фоне сознания, одинокой она не была ни единой секунды уже полгода...

"Сумасшедший дом, а я в нем — главный псих", — печально констатировала ученица принцессы Луны, направляясь к выходу из лабораторного корпуса...

...

После победы над Богиней, что позволило Жене занять ее место, из-за чего едва не произошел новый нервный срыв, дела стали налаживаться... если так вообще можно говорить о существовании в виде зелено-фиолетовой жижи, постепенно принимающей какой-то серый цвет. Первый порыв "Наказать невиновных и наградить непричастных" быстро уступил свое место здравому смыслу, чему немало поспособствовало осознание, что синеглазка едва не убила разумное существо, пусть то и пыталось её подчинить-поглотить. Испуганные мордочки ментальных образов других кобылок, как и готовность Твайлайт начать сражение уже с ней, тоже помогли остудить голову.

Первым делом Женя решила узнать, что вообще происходит, куда ее занесло и нет ли способа как-нибудь полюбовно расстаться? Ответы на эти вопросы дала Твайлайт Спаркл, разбив свой короткий, но крайне информативный монолог на пункты: во-первых, сиреневая единорожица заявила, что находятся они в Эквестрии — стране дружбы, любви, взаимопонимания и... коммерции (из-за последней, началась самая масштабная в истории война, пятьдесят лет назад закончившаяся падением мегазаклинаний); во-вторых, нынешняя Эквестрия — это пылающие магической радиацией руины, где живут бандиты, нищие, дезертиры из армий, построившие свои маленькие государства, паразитирующие на наследии прошлого, ну и конечно же обитатели бомбоубежищ, называемых "Стойла"; в-третьих, до попадания в чан с зельем вынужденной трансформации Жени, всеми делами управляла Трикси, которая хоть и пользовалась знаниями разумов, составляющих Богиню, но делала это крайне топорно, а относительную свободу воли им дала только из-за необходимости рассеивать внимание во время ментального поединка, научившись этому буквально на ходу, из-за чего информации об полноценном отделении попросту нет. Сама ученица принцессы Селестии (о судьбе которой ничего не известно до сих пор) заявила, что синеглазка, попав в чан с ЗВТ, сработала как химический катализатор, повлекший распад смеси из личностей на отдельные составляющие.

"Вместо того, чтобы как я создавать шаблонные конструкты и слепки своей личности, она стала отделять от себя разумы других пони, перекладывая на них командование частью своей "армии". Удивительно, что в таких условиях взбунтовалась только Твайлайт. Да и кажется мне, что даже если бы я проиграла, эта кобылка вовсе не стала бы спешить вновь становиться Богиней".

Оказалось, что Женя появилась очень вовремя: Трикси как раз завершила эксперименты по созданию шаблонных аликорнов, и теперь готовилась начать охоту на выживших, ради лавинообразного наращивания численности. Из-за того, что самой ей не нужны были ни удобства, ни еда, которую заменяла радиация, Богиня даже не задумывалась о полноценном ремонте своей базы, создании инфраструктуры или даже поиску оружия с оборудованием, убежденно считая, что все лучше сделает копытами своих марионеток. Учитывая, что организованного сопротивления, по крайней мере в подоблочном мире, оказать ей не могли, так как именно сейчас шел перераздел зон влияния между бандами, потомками военных, выживальщиками и всеми остальными, угрозу они могли попросту не заметить, пока не стало бы слишком поздно.

Подводя итоги всего узнанного (в том числе и из общих воспоминаний Единства, которые стали доступны после пленения старой Богини) ученица принцессы Луны стала счастливой обладательницей полуразрушенной и наспех подлатанной научной базы, двух десятков полностью жизнеспособных аликорнов "серийной" модели (без воли и разума), и чуть более чем двух десятков полноценных душ-разумов, включая саму Трикси. И самое главное: Эрида фактически выполнила обещание, дав возможность стать божеством...

Желая отвлечься и подумать, ну и обезопасить себя от удара в спину, теперь уже бывшая земная пони начала обустраивать их общее ментальное пространство, приследуя этим две основные цели: обеспечить удобства и лишить потенциальных противников свободы маневра. Ничего особого она придумывать не стала, взяв за основу многоэтажную башню из белого мрамора, с винтовой лестницей и множеством комнат-камер с внешней стороны. За каждым из пони, составлявших Богиню, была закреплена одна комната, которую он мог покидать и заходить в гости к соседу, если тот его конечно пустит. От фонового шума чужих мыслей в голове это не спасало, но зато гарантировало хотя бы какую-то иллюзию приватности, а также безопасности.

Прав покидать свою комнату, как и создавать в ней что-либо сверх существующих ковра и дивана, была лишена только одна синяя единорожица. Впрочем, держать рядом с собой настолько опасное существо, затаившее злобу и готовое воспользоваться любой ошибкой синеглазка не собиралась, прекрасно помня истории о комиксовых героях, которые раз за разом ловили убегающих из тюрьмы злодеев. И пусть себя героем ученица Луны не считала, но Великая и Могучая, вполне подходила под описание сумасшедшего злодея, не осознающего себя плохим.

В первом своем мире Женя слышала фразу "Время лечит", а обследовав память Трикси, оказывавшей вялые, символические попытки сопротивления, она поняла то, что калечит оно ничуть не хуже. История же зарождения Богини вовсе была достойна сочувствия, ну и подтверждала правдивость выражения о том, что самые страшные поступки совершаются во имя добра.

Биатрикс Луламун была добровольной подопытной, работавшей в Марипони под началом Твайлайт Спаркл. Она не могла похвастать незаурядными магическими способностями, не обладала гениальностью, да и много чего еще "не"... Однако, все свои недостатки синяя пони компенсировала старательностью, упрямством и местами — самоуверенностью, которая выросла из страха быть отвергнутой и осмеянной. Самая обычная кобылка, родившаяся в годы мира и процветания...

В тот день, когда были назначены финальные испытания, Трикси находилась над чаном с ЗВТ, стоя на специальном мостике. Взрыв мегазаклинания сбросил ее вниз, заставив с головой окунуться в жижу, что стало первым из множества ударов по психике. Осознав, что лишилась тела, она испытала второй удар, а известие о гибели многих друзей и знакомых, вовсе подкосили и без того надтреснутый волевой стержень.

Двух близняшек, бывших ассистентками Твайлайт Спаркл, еще не Богиня затащила в чан, когда они находились в состоянии близком к предсмертной агонии, просто желая спасти хотя бы таким образом. Однако, синяя единорожка вовсе не ожидала, что на нее обрушатся воспоминания и эмоции подруг, которые взаимно усиливались и несли в себе целое море страха, отчаяния, горя и... надежды. Тут бы Трикси стоило остановиться и задуматься, пока она еще была на это способна, но желание "спасти" еще и сиреневую пони, добило здравый смысл и критическое мышление...

Коснувшись всего этого самым краем сознания, синеглазка ощутила себя настолько гадливо, что едва смогла избавиться от желания помыться. С новой информацией, все сражение с Трикси выглядело избиением душевнобольной пони, искренне считающей, что спасти их расу можно только превратив всех в аликорнов, либо объединив с Единством путем растворения в чане.

В тот момент ученица принцессы Луны решилась на то, за что искренне ненавидела Себриз: вломилась в разум Биатрикс и заблокировала все воспоминания, которые шли после утра рокового дня. Луламун преобразилась буквально на глазах, став на удивление общительной и открытой, пусть даже не понимала того, что вокруг происходит.

Они проговорили несколько субъективных часов, узнав друг о друге некоторые моменты, которые невозможно подсмотреть даже в чужих воспоминаниях. Тем больнее было Жене показывать новой подруге ее собственные воспоминания, поясняя те или иные вопросы, отслеживая душевное состояния и когда было нужно, уводя тему разговора в сторону.

Видеть, как полная энергии и надежд пони превращается в тень самой себя было... страшно. Однако синеглазка ощущала, что именно сейчас должна быть сильной, спокойной, уверенной и доброжелательной: она должна была вести себя не как кобылка, к бытности которой успела привыкнуть, а как жеребец, за спиной которого можно спрятаться и в грудь которому можно вволю поплакать.

Через какое-то время, новоявленная Богиня устроила военно-научный совет, собрав в комнате на верхнем этаже башни Твайлайт Спаркл, ее ассистенток и явившись туда лично, в сопровождении подавленной Трикси. Разговор они начали с того, что Луламун попросила у всех прощения, но от ответственности за содеянное все же не отказывалась, при этом стараясь держаться рядом с ученицей Луны. Сиреневая и зеленые кобылки вроде бы прониклись положением соотечественницы и обещали, что сами объяснят все остальным, но общения между ними так наладить и не удалось...

В тот день они еще обсудили вопросы о том, какой курс следует взять обновленному Единству, а затем стали экспериментировать с попытками взять под контроль тело конкретного аликорна, таким образом "застолбив" его за собой. Твайлайт внесла предложение посетить ее дом в Понивиле, который был защищен отдельным силовым полем и все еще должен стоять нетронутым, храня в себе уникальные знания, личные записи, некоторое оборудование и другие полезные мелочи...

Примечание к части

В следующей главе — визит в Понивиль.

Рейдервиль

Серое дождливое небо, грязно-бурая земля, сухие деревья, заброшенные города и разгромленные деревни... С высоты птичьего полета, вид всего этого угнетал, вызывая в душе одну лишь депрессию. Зная, что в другом мире, где пони изначально были более воинственными, Эквестрия процветает и лишь ширится, утопая в зелени и развивая новые технологии, Женя терялась в догадках: "Как до такого дошло?".

У белой аликорницы не укладывалось в голове, как мирная страна, у которой долгое время даже полноценной армии не было, встав на путь технологического развития превратилась из своеобразного райского уголка, в перемалывающую судьбы собственных граждан машину? Особенно ярко это выглядело в воспоминаниях довоенных пони, которые позволяли взглянуть на ситуацию через призму контрастов: строительство все новых и новых заводов, появление ярких и буквально кричащих "Купи меня!" товаров, появление радиовещания и телевидения, которые оказались в копытах аристократов и предпринимателей, в погоне за прибылью разрушающих моральные основы общества.

Официальной причиной войны стали ресурсы — уголь, кристаллы, продукты питания. Однако из памяти Твайлайт Единству было известно, что коммерческие объединения Эквестрийских предпринимателей и Зебр, столкнулись лбами между собой и когда не смогли разобраться своими силами, стали дергать за ниточки в правительстве, теми или иными способами заставляя принимать нужные законы и вводить санкции... Противоречия все нарастали, хозяева СМИ нагнетали обстановку, тем самым вызывая у сограждан приступы расовой нетерпимости, а затем произошла неприятная ситуация с захватом заложников-пони на территории Зебрики, где ради спасения эквестрийских граждан принцесса Селестия задействовала спецвойска.

Дело можно было замять, но кто-то из предпринимателей Зебрики, надавив на новостной радиоканал, распространил информацию о вторжении сил пони по всему государству. Не известно, на что этот деятель рассчитывал, но явно не на то, что паникующие полосатые решат, будто бы война уже началась и устроят настоящую панику. Так как трон под тогдашним Цезарем и без того держался на честном слове и синей изоленте (поразительно, но этот товар стал одним из первых, что стали производить массово) ему пришлось объявить общую мобилизацию и отправить аликорнам гневную ноту протеста.

По плану тогдашнего правительства Зебрики, мобилизованная армия должна была пройти курсы молодого бойца, прочувствовать на себе все прелести жизни в полевом лагере, где удобства находятся в яме за периметром, а где-нибудь через месяц-два, гордые собой легионеры вернулись бы домой, рассказывать солдатские байки жеребятам и женам. Демонстративно выдвинувшиеся к границе Эквестрии корпуса пехоты это тоже касалось, но в их обязанности входило еще и поддержание имиджа решительного правителя, лично отправившегося на переговоры с принцессой дня.

"Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. А по ним ходить".

Неизвестно, кому принадлежал снайпер, попытавшийся пристрелить принцессу Селестию из примитивного ружья, но аликорницу собой прикрыл Биг Макинтош — старший брат Эпплджек — хранительницы Элемента Гармонии. Вряд ли крылато-рогатая кобыла сильно пострадала бы от единственной пули, все же ее раса отличается крепким телом, живучестью, эксцентричностью (в этом ученица Луны убедилась на собственном опыте), но вот обычному, пусть и крупному, земному пони, порции свинца хватило "За глаза". В итоге, переговоры оказались сорваны, и даже прежде чем венценосные особы успели вернуться в свои столицы, СМИ уже во всю трубили о коварном нападении, попытке убийства и раскрытых заговорщиках...

Вот так, из-за амбиций кучки аристократов и предпринимателей, началась самая кровавая война в истории Эквуса. То, что Селестия, понимая тот факт, что упустила ниточки контроля из своих копыт, уступила свое место Луне, начавшей резко "затягивать гайки", попутно переводя страну на военные рельсы, улучшению обстановки совершенно не помогло.

"И что же получается? Государственная власть за годы благоденствия ослабла, чем воспользовалась "элита общества", начавшая раскачивать лодку в погоне за богатством и привелегиями. Когда начались первые военные конфликты на границе, правительства обеих стран попытались задавить собственную оппозицию, временно потеряв контроль над ситуацией на фронте, а генералы тем временем проявили ненужную инициативу. Когда же внутренние враги оказались побеждены или усмирены, выяснилось, что остановить два обозленных народа, уже некоторое время убивающие друг друга массово, простым приказом "Прекратить огонь" не получится", — подопечная покровительницы снов раздраженно дернула ушами и вернулась из своих мыслей в реальный мир.

...

Из Марипони в Понивиль, кроме Жени, отправились еще четыре новоявленных аликорна: Твайлайт Спаркл — сиреневая кобыла с синими гривой и хвостом, Трикси Луламун, оставлять которую без присмотра и защиты в компании ее бывших рабов было опасно — синяя крылато-рогатая пони, Блюпип — голубая аликорница, ну и Файр Лайт — красная кобыла с белыми гривой и хвостом... которая раньше была жеребцом. При взгляде на последнего члена отряда, у белой синеглазки возникало чувство стыда за собственное поведение в первые... месяцы жизни в новом мире: этот бывший самец, служивший охранником, пережил конец света и превращение в кобылу, но вел себя так, будто это трогало его не сильнее, нежели снег идущий зимней ночью.

Идея с раскраской в разные цвета, изначально пришла бывшей фокуснице, которая хотела хоть как-то реабилитироваться в глазах остальных обитателей бака с жижей. Учитывая, что аликорны, тела которых занимали все представители Единства, существовали только трех видов, да и были похожи как близнецы, все поддержали инициативу, стремясь хоть так подчеркнуть свою индивидуальность. Ну а красящее заклинание, которое нужно обновлять где-то раз в месяц (или неделю, если цвет корней волос так уж сильно тревожит) из своей памяти выудила бывшая глава Министерства Магии.

Из всех членов экспедиции, только Блюпип была жительницей Эквестрийской Пустоши, так как родилась уже после войны и в щупальца Богини попала несколько лет назад. Файр Лайт была взята за наличие реального боевого опыта, пусть и в теле жеребца-единорога, ну а без Твайлайт все это вовсе не имело бы смысла.

— Бред... — нарушая молчание, произнесла ученица принцессы Луны, летящая второй справа, относительно центра клина, возглавляемого Биатрикс.

— Что именно? — вынырнув из собственных размышлений, с готовностью подхватила идею поговорить сиреневая пони.

— Какой-то идиот пошутил по радио, что началась война, ему поверили и... началась война, — Женя дернула ушами, вспоминая историю из своего первого мира, где в одной из стран, из-за радиопостановки "Война Миров" началась паника, парализовавшая общество на несколько часов. — Беру свои слова назад: бывают ситуации и бредовее.

— Например... попадание в зелено-фиолетовую жижу и превращение в аликорна? — натянуто улыбаясь спросила мисс Спаркл.

"Попадание в тело кобылы, в мир, где на одну самку приходится шесть самцов. И никаких тебе суперспособностей, кроме большущих... синих глаз", — старательно закрываясь от того, чтобы мысли не просочились в общее ментальное пространство, подумала белая пони.

Разговор прервался, так толком и не начавшись.

* * *

К Понивилю они подлетали на закате, о чем можно было судить благодаря темнеющему облачному покрову. Сам городок, вопреки ожиданиям, не оказался заброшенным, как и не был в полной мере обитаемым: дома выглядели облезлыми, окна были выбиты, двери держались на соплях... на перекрестках и перед деревом-библиотекой, горели костры, сложенные из сломанных досок и разведенные в бочках. От одного островка света к другому сновали редкие одиночки и группы пони, большинство из которых были одеты в самодельную броню, а меньшинство — в ошейники, кандалы и кожаные сбруи, явно украденные из магазина игрушек для взрослых.

Благодаря заклинанию Твайлайт, создающему искажение в воздухе, похожее на увеличительное стекло, аликорны сумели осмотреться, не приближаясь к поселению. И то, что они увидели, никому не понравилось: пони бандитской наружности, жарили над огнем мясо... других пони, пили самопальный алкоголь, дрались, а в наиболее целых домах устроили что-то вроде тюрем для пленников. При этом, по периметру были выставлены вооруженные посты охраны, между кострами ходили надсмотрщики, следящие и за рабами, и за соратниками, да и в общем создавалось ощущение, будто бы они наткнулись на военизированное племя каннибалов.

Тут и там виднелись следы крови, где-то уже размытые дождем, а где-то совсем свежие, на стенах красовались матерные надписи и непристойные рисунки, в одном из переулков бандит разложил молодую рабыню, выглядящую худой и грязной. На первый взгляд, дикарей было около сотни...

— Да... Да как они могут! — яростно вспыхнула сиреневая аликорница, начав сыпать искрами из рога и потеряв контроль над заклинанием наблюдения. — Да я их сейчас...

— Пррру, — осадила ученую белая кобыла, схватив ее зубами за хвост и не дав сорваться в пике. — Ну и куда ты собралась?

— Вниз, — лаконично ответила Спаркл, убирая свой освободившийся хвост подальше от синеглазки. — Я не могу позволить, чтобы это продолжалось. Эти... животные... должны понести наказание за свои преступления!

Глядя на бывшую главу Министерства Магии, мордочка коей была искажена в злобе и отвращении, а также слыша фоновые мысли собеседницы, которая даже не пыталась их скрыть, ученица принцессы Луны понимала, что остановить ее не сможет. Кроме того, на ее стороне, в случае конфликта, останется только Трикси (какая, однако, ирония), в то время как еще двое крылато-рогатых пони, в лучшем случае сохранят нейтралитет. И пусть клятвы не позволят им напасть... напрямую... но любое ограничение, при должном приложении фантазии, можно обойти.

"А нужно мне идти на конфликт с самым полезным из союзников-подчиненных? Определенно — нет", — решила для себя Женя.

— И ты решила, аки ангел возмездия, в ореоле из молний и пламени рухнуть на головы бандитам? — медленно помахивая белыми крыльями, синеглазка сложила передние ноги на груди, одарив собеседницу самым ироничным взглядом. — Серьезно? И плевать, сколько сопутствующих жертв будет среди пленников? Не говоря уже о том, что кроме тебя и Трикси, полноценным магическим щитом никто не владеет...

— Я владею, — напомнила о себе Файр Лайт.

— ...да и атакующих заклинаний, даже с нашей магической силой, против сотни противников с огнестрелом, а то может быть и чем более опасным, определенно маловато, — невозмутимо завершила свою речь подопечная покровительницы снов, пользуясь взглядом из арсенала Луны, которым та заставляла чувствовать себя полной дурой.

Некоторое время Твайлайт сверлила Женю яростным взглядом, но спустя почти минуту вздохнула, зажмурилась и медленно выдохнув, взяла эмоции под контроль. Когда она вновь открыла глаза, в них больше не было бешенства, лишь холодная решимость и готовность стоять на своем до конца.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросила ученица местной Селестии.

— Дай мне час времени, безопасное место и возможность помедитировать, — синеглазка растянула губы в предвкушающей улыбке. — Может быть по разрушительной мощи я с тобой и не сравнюсь, но в решении более деликатных вопросов, определенно дам фору.

— Что ты задумала? — хмуро сдвинула бровки сиреневая пони.

— Попрошу ветер нам помочь, — многозначительно подмигнула бывшая земная пони. — Если у меня ничего не получится, то мы сможем вернуться к твоему плану. Ну так как: дашь мне шанс решить вопрос бескровно?

Твайлайт дернулась, прижала ушки к голове и чуть помедлив, заявила:

— Ты мне кое-кого напомнила... Не бери в голову. Хорошо: один час мы можем подождать. Тут неподалеку есть место, где ты сможешь спокойно помедитировать: летим за мной.

— Кажется... Трикси понимает, кого Твайлайт имела в виду, — едва слышно пробормотала бывшая Богиня.

Примечание к части

Глава маленькая, но уж какая есть.

Минимальный объем соблюден.

Дыхание — жизнь

Место, в которое предложила лететь Твайлайт, находилось в чаще засохшего леса и представляло собой... полуразрушенную избу, притулившуюся в корнях особенно крупного дерева. Провалившаяся крыша, пустые окна и выбитая дверь, растрескавшиеся почерневшие стены и разбросанные вокруг кости, совершенно не внушали Жене доверия к данному укрытию. Однако, высказывать свои сомнения сиреневой аликорнице она не стала, предпочтя воспользоваться своим духом-контрактором, чтобы "осмотреть" окрестности.

— Мантикора, — заявила белая крылато-рогатая кобыла, кивнув в сторону домика.

— Вижу, — кивнула бывший жеребец и совершила более резкий взмах крыльями. — Сейчас разберусь...

— Может быть... — попыталась что-то предложить Блюпип, но в следующую секунду раздался треск магической молнии, за которым последовал яростный рык раненой кошки, ну а потом прозвучал взрыв и наступила тишина. — Уже не важно.

— Летим, — вновь поторопила спутниц Спаркл, приземляясь на землю перед входом в развалины, ранее бывшие чьим-то домом. — Здесь, ещё до войны, жила одна моя знакомая...

— Полосатая знакомая? — уточнила Трикси.

— Да, — сиреневая аликорница обожгла синюю кобылу острым взглядом и тут же отвернулась. — Это место достаточно безопасно, при этом близко к Понивилю. Здесь ты сможешь заняться своими делами, а потом — мы отправимся в город.

— Спасибо, что так сильно веришь в меня, — хмыкнула белая синеглазка и проходя мимо бывшей единорожки, поддавшись секундному порыву, потерлась носом о ее шею. — Для меня это много значит.

Не дожидаясь ответа, ученица Луны вошла в дом, где уже царили глубокие тени. Впрочем, глазам аликорна свет был не особо и нужен, что являлось еще одним преимуществом нового тела.

"Если бы это тело ещё было моим, а не управляемым удаленно, но с эффектом присутствия", — с легким раздражением подумала Женя, в очередной раз пообещав себе, что обязательно найдет способ полностью переселиться из бака с ЗВТ в нормальную оболочку.

— Я не это имела в виду, — с запозданием отозвалась ученица принцессы Селестии.

— Да ты смутилась, подруга, — хихикнула Блюпип. — Интере-е-есно...

— Разговорчики! — прикрикнула бывшая охранник. — Раз уж мы тут задержимся, то нужно обеспечить охранение...

Отстранившись от дальнейших обсуждений, но краем сознания все же отслеживая происходящее, белая аликорница стала продвигаться вглубь дома, осторожно переступая ветки, обглоданные кости, куски рассыпающейся древесины, оставшейся от обвалившегося потолка. Судя по тому, что в первой комнате не было даже черепков посуды, банок или инструментов, можно было сделать вывод, что старая хозяйка либо уехала, не оставив никаких вещей, либо здесь успели побывать мародеры, прежде чем место облюбовала мантикора.

Бывшая хозяйка жилища, какая-то худая и облезлая, обнаружилась на середине заваленного мусором пола, уже в соседнем помещении. От туши поднимался дымок, воняло паленой шерстью и горелым мясом, а также гнилью и дерьмом.

"Чистоплотностью зверушка явно не страдала", — наморщив носик, белая синеглазка вышла в первое помещение и при помощи телекинеза принялась расчищать участок пола, чтобы можно было улечься с хоть какими-то удобствами.

Остальные аликорницы тем временем распределили зоны контроля и устроились на своих постах наблюдения: кто-то улегся на сухой, но все еще надежной ветке, кто-то укрылся в корнях... а Трикси предпочла усесться прямо у входа, словно сторожевая собачка (даже ушами шевелила так, словно бы выискивала каких-нибудь врагов).

"Малыш, готов поиграть?", — отстранившись от занимаемой оболочки, ученица Луны потянулась к духу воздуха, который продолжал держаться за нить контракта и подпитывался ее магией "в фоновом режиме".

= "Играть? Хочу! Играть! Весело?". — образы мыслей воплощенной стихии стали мелькать перед внутренним взором Жени, но на этот раз они не вызывали никаких неудобств, усваиваясь легко и непринужденно.

"Это будет очень веселая игра, но нам понадобится больше игроков. Сможешь найти своих собратьев?".

= "Уже. Играть? Весело! Хотят тоже играть!", — воодушевленно (если подобное вообще применимо в отношении духа) отозвался контрактор.

Словно в подтверждение "слов" воплощенной стихии, пространство буквально забурлило от количества нематериальных сущностей, не все из которых были стихийными духами. Расширив свою сферу восприятия, белая аликорница обнаружила души животных, от совсем маленьких грызунов и до трехглавой гидры, не сумевших покинуть мир живых пони и даже парочку грифонов.

"Это будет дольше, чем я думала", — посетовала ученица Луны и начала ускорять свое сознание...

...

К счастью, договор с духами стихий был одинаков, так что переговоры состояли всего из нескольких этапов: во-первых, ментальным посылом Женя передавала кандидату на найм контракт, в котором уже были прописаны условия, после чего следовало согласие или отказ; во-вторых, если следовало согласие, то происходило "подключение" духа к магической подпитке от Единства. Приоритет отдавался духам воздуха, которые еще не перешагнули уровень развития низших-младших, а потому были не особенно требовательными и легко шли на диалог. После них шли духи земли, воды, а в конце списка — духи огня.

Души животных белая синеглазка решила просто изгнать-освободить, так как не видела для себя пользы в том, чтобы как-то использовать их. А вот разумные призраки, которых набралось целых двенадцать, получили предложение о более конкретном разговоре, но несколько позднее. Пока что, им было предложено подождать, а в качестве аванса выделено по порции магической силы, что придало нематериальным сущностям заряд бодрости и оптимизма.

Даже мозг аликорна, используемого Женей как ретранслятор, имел свои физические ограничения, пусть за счет более плотной нервной ткани и усовершенствованной архитектуры, рамки его возможностей были расширены в разы от исходного. За полчаса реального времени, для ИО Богини прошло два часа субъективных, которые выжали уйму магических и моральных сил.

"Начинаем игру", — скомандовала ученица Луны, разумом сливаясь со своим первым контрактором и отправляясь к Понивилю, ощущающемуся скоплением жизни, эмоций и духовных эмонаций.

= "Играть!".

= "Играть!".

= "Весело играть!".

Своеобразный "хор" духов ветра, представляющий собой поток мыслеобразов, едва не вышиб белую синеглазку из состояния транса. Впрочем, вскоре она смогла приспособиться к этому, начав фильтровать не имеющую важной смысловой нагрузки "болтовню", как фоновый шум, создаваемый мыслями членов Единства.

* * *

Смог Кинг — главарь банды "Королевские Головорезы" проснулся от ощущения какой-то тревоги. Не став сразу же вскакивать с кровати, он несколько долгих секунд прислушивался, пытаясь оценить обстановку, а затем левым передним хуфом нащупал револьвер, который всегда держал под подушкой.

Темно-серый жеребец с черными гривой и хвостом, а также къютимаркой в виде трех капель алой крови, очень похожих на драгоценные камни, когда-то в детстве слышал сказки о довоенном маге, которого боялись даже принцессы. Король Кристальной Империи Сомбра, на долгие годы стал героем жеребенка, являвшегося сыном пары мародеров, едва выживающих на останках погибшего королевства, но при этом умудряющихся строгать малышей.

К сожалению, расой Смог не вышел: земному пони не стать великим магом, как не крутись и не выворачивайся. Пришлось сделать ставку на физическую силу, умение драться, стрелять, выживать... и убеждать (подвешенный язык не раз спасал его жизнь).

Покинув семью, которую в каком-то смысле даже любил... Кинг собрал вокруг себя нескольких приятелей и начал покорять Пустошь. Иногда им везло найти неразграбленный, но порядком порушенный дом, где можно было поживиться стеклянной посудой, железными инструментами (покрытыми сплавом из нержавейки), даже консервы попадались, есть которые можно было только с большого голода.

Иногда их компанию гоняли стальные рейнджеры, которые предпочитают мародерствовать самостоятельно, охраняют мелкие поселения, платящие им дань и не брезгуют отнимать добычу у более слабых. Пару раз пришлось убегать от банд рейдеров, которые занимались всем тем же, что и стальномордые, но менее организованно.

Однажды Смог сумел прибиться к молодой банде, занимавшейся разбоем на нескольких дорогах между поселениями мародеров. Долгое время он находился на вторых-третьих ролях, стравливая между собой самых авторитетных психов, подговаривая более или менее адекватных пони присоединиться к нему, а несколько раз лично застрелил-отравил-зарезал-задушил слишком опасных жеребцов.

И вот "Королевские Головорезы" оказались полностью в хуфах Кинга: почти сотня вооруженных, голодных, злых пони, которые готовы вцепиться в глотку вожаку, если тот оступится и упадет. Только вот самопровозглашенный король имел свое мнение на этот счет, и смерть в очередной стычке банд его не привлекала.

Что нужно рейдеру для счастья? Жрачка, выпивка, кобыла-жеребец на ночь, да место, где можно заснуть часиков на пять-десять, где нет угрозы проснуться из-за заточки в крупе. В качестве нового дома был выбран Рейдервиль, где к тому моменту уже обосновались три мелкие банды, постоянно грызущиеся между собой. Особой достопримечательностью городка, ранее называвшегося "Понивиль", было дерево-библиотека, скрытое под магическим барьером, который никак не могли вскрыть даже стальномордые... Впрочем, они не сильно-то и пытались.

Смог разделил своих пони на две примерно равные группы, одну из которых вооружил до зубов, а вторую замотал в старые тряпки, измазал грязью, ну и слегка разукрасил мордочки, чтобы было легче поверить в их рабское положение. Картину дополняли еще и сломанные кандалы, сковывающие ноги "пленников".

Договорившись о встрече ради торгов, Головорезы пришли в Рейдервиль глубоким вечером, когда хозяева городка уже успели слегка набраться. Их впустили в периметр, пропустили на главную площадь, где оставили до утра под присмотром охраны...

"А утром бывшие главари внезапно поняли, что больше не являются такими уж крутыми", — приятные воспоминания не смогли отогнать тревожное чувство, так что Кинг все же принял сидячее положение.

Рядом, укрывшись старым одеялом, поеденным молью и испачканным... в разных нехороших вещах, спокойно спала светло-коричневая земная кобыла, уже не первый год согревающая постель главаря. Многие рейдеры предпочитают пони помоложе, но самый главный головорез ценил в своей партнерше умение угодить, молчать и вовремя смываться. К тому же, эта рабыня уже не один раз доказывала, что знает свое место и может быть благодарной (её жеребята скоро должны были пополнить состав боевого корпуса банды, получив доступ ко всем благам, дозволенным только Головорезам).

"Тихо", — отметил жеребец и нахмурился, так как с улицы не доносилось никаких звуков, начиная от хохота гуляющих бойцов, заканчивая перекличкой часовых.

— Если эти уроды умудрились уснуть на посту...

Шипя ругательства сквозь стиснутые зубы, земной пони подошел к заколоченному досками окну и выглянул через щель. Взгляд сразу же упал на один из костров, вокруг которого лежали несколько неподвижных тел, но при этом не было следов боя или крови.

Внезапно, прямо в морду, через щель между досками ударил порыв ветра, а за ним последовали сперва оглушающий удар по ушам, сжатие со всех сторон, будто бы он был тюбиком зубной пасты, а затем наоборот — ощущение, словно его распирает изнутри.

Перед глазами потемнело, ноги подогнулись, кровь застучала в висках... И мир закрутился волчком, чтобы спустя секунду погаснуть окончательно.

* * *

Наблюдая за тем, как духи воздуха устраивают рейдерам и рабам эффект резкого перепада давления и легкое удушение, Женя ощущала себя как-то странно. Она прекрасно понимала, что будь здесь пара-тройка опытных шаманов, то никакое превосходство в голой силе и многочисленность "нанятых" помощников не помогли бы. К счастью, пони этого мира, как и ставшего для синеглазки домом, данному искусству обучены не были (а учитывая, что местные зебры, в большинстве своем, тоже не демонстрировали особых мистических навыков, то белая аликорница вовсе могла оказаться сильнейшим "говорящим с духами" этого мира... сколь безумно не звучало бы подобное, в отношении ученицы, полноценной практикой занимающейся всего несколько месяцев).

Чтобы не возгордиться от несуществующей крутизны, ведь даже магическая сила, при помощи которой оплачивались услуги помощников, принадлежала Единству, ученица Луны погрузилась в изучение быта Рейдервиля. При более близком осмотре, в глаза бросались четыре основные группы горожан: сами бандиты, составляющие ударную силу, рабы для утех и работы, жеребята и мясные пони, которыми в большинстве своем были жеребцы и старики, запертые в специальных загонах.

Невольников от хозяев отличали наличие ошейников, кандалов с какими-то слишком уж тонкими цепочками, а также подрезанные сухожилия. Характерные следы, после внимательного "осмотра" обнаружились под коленями у каждого раба, что значительно урезало их физические силы, а у единорогов ещё и рога были подпилены каким-то хитрым образом.

Если бы не объемное восприятие, обеспечиваемое духом ветра, то Женя не обратила бы внимания и на половину всех этих деталей. Теперь же она хотя бы примерно понимала сложившуюся в Понивиле обстановку.

Когда последний обитатель городка был качественно придушен (не до смерти, но так, чтобы в себя пришел не скоро), белая аликорница попросила своих помощников удерживать их в таком состоянии и поспешила вернуться в свое тело.

Стоило открыть глаза и проморгаться, как рядом тут же оказались Трикси и Твайлайт. На бывшую фокусницу ученица принцессы Селестии даже не посмотрела, сразу же задав главный вопрос:

— Ты закончила? Можем лететь в город?

— Да, закончила, — отозвалась подопечная покровительницы снов, а затем собрала свои последние воспоминания и через связь Единства переслала их сиреневой аликорнице, чтобы и у нее голова поболела. — Надеюсь, что ты не будешь сразу устраивать суд и казни всех горожан. В крайнем случае, рейдеры могут пригодиться, как тела для создания новых аликорнов.

"И я с таким спокойствием об этом говорю?", — сама себе удивилась ученица Луны.

Твайлайт зажмурилась, сморщилась, словно от зубной боли, а затем распахнула глаза и нечитаемым взглядом посмотрела на ИО Богини. Наконец, она открыла рот и медленно заявила:

— Я всё поняла. И я рада, что у наших зебр не было таких возможностей.

— Ничего бы не получилось, будь среди рейдеров пара шаманов, или носи они амулеты от духов, — пожала плечиками Женя и встряхнулась всем телом. — Поспешим, а то я боюсь, что скоро моим друзьям надоест "играть".

Примечание к части

Вот как-то так.

Ответственность

В Понивиле (название которому Твайлайт вернула, при помощи магии удалив лишнюю краску и восстановив табличку) смену власти рейдеров на аликорнов, восприняли неоднозначно: кобылы из числа обслуги смотрели на "принцесс" с откровенной опаской, жеребята, которым предстояло стать рабами и мясными пони буквально фантанировали радостью, несостоявшиеся бойцы банды выражали свое недовольство хмурым молчанием. Рабы, выпущенные из тюремных домов, никак не проявили радости или недовольства, так как представляли собой совсем уж печальное зрелище, мало отличаясь от скота на бойне. Общую унылость ситуации подкрепляло то, что кормить полторы с лишним сотни голодных ртов, было практически нечем, так как против продолжения практики каннибализма, единогласно проголосовали и Женя, и её спутницы, и даже оставленные в Марипони аликорны, до которых информация дошла через общую ментальную связь.

Первым делом, Файр Лайт организовала наиболее дееспособную часть рабов, чтобы обезвредить пленников и собрать оружие, которое в виду отсутствия доверия к подопечным, пришлось запереть в одном из наиболее целых домов. Рейдерам же, пользуясь их же опытом, подрезали сухожилия на ногах, а затем связали, надели на рога мешающие использовать магию кольца, заткнули рты... а затем белая синеглазка пошевелила мозгами и обратилась к духам земли за помощью, утопив пленных по шею в затвердевшей почве. В связи с тем, что шаманские практики не требовали использовать рог, со стороны могло показаться, будто земля под ногами аликорницы сама стала жидкой и затянула в себя испуганных жертв, к тому моменту успевших очнуться. Охрану, по крайней мере — временно, ученице Луны тоже пришлось взять на себя, попросив духов воздуха предупредить, если к городу подойдет кто-нибудь крупный: пони, грифон, мантикора, гидра, алмазный пес...

Тем временем сиреневая и синяя аликорницы объединили усилия и постарались произвести на подопечных благоприятное впечатление. Твайлайт, при помощи заклинаний трансформации, из земли сделала несколько каменных чаш, объемом литров по двадцать каждая, а Трикси, конденсируя влагу прямо из воздуха, наполняла их чистой водой. Блюпип, оказавшаяся наименее подкованной в магическом искусстве, постаралась организовать кобыл и жеребят на работу по сбору ценного имущества и вещей полезных в быту.

...

— Подведем итоги, — после того, как ситуация более или менее успокоилась, Женя собрала импровизированный военный совет, выбрав для этого крышу одного из домов, откуда открывался вид на весь город. — У нас восемьдесят рейдеров, примерно шестьдесят из которых — каннибалы; двадцать "мясных пони", в которых наркотиками и пытками убили разум; тридцать пять кобыл разных возрастов, примерно половина из которых добровольно служила "хозяевам"; семнадцать жеребят, семеро из которых — кандидаты в рейдеры, которые нам совсем не рады. Я всё правильно сказала?

— Всё так, — подтвердила Файр Лайт. — На складе собрано две сотни единиц стрелкового оружия, среди которого больше половины — это винтовки и пистолеты военного образца, ещё треть — охотничьи ружья и обрезы, а также парочка образцов энергомагических пушек. Кроме того, у нас есть пулемет, два ящика гранат и четыре ящика патронов... Такое чувство, будто эта банда ограбила маленький военный склад.

— Настроение среди спасенных в основном позитивное, — в свою очередь заявила Блюпип. — Жеребята, в большинстве, радуются, взрослые кобылы — тоже радуются, но не спасению, а тому, что нас меньше чем их прежних хозяев. Жеребцы... Вы сами видели.

— Питьевой воды у них теперь достаточно, — заметила Трикси. — Даже больше, чем достаточно, а вот еды... не включающей понячье мясо, хватит самое большее дней на пять. Если не кормить рейдеров — можно растянуть на две недели, но порции будут совсем маленькими.

— Чем они вообще тут питаются? — спросила белая аликорница.

— Мхи, грибы, мясо... — неохотно ответила голубая пони. — Хорошо, если мясо мантикор, мутировавших крыс и тараканов...

— Не продолжай, — попросила синеглазка. — Я тебя поняла. В общем, из Марипони уже вылетела вторая пятерка аликорниц, чтобы помочь нам с пленными и спасенными, но здесь они будут ещё не скоро. У кого-нибудь есть предложения, что нам делать?

— Трикси думает, что сломанных пони можно превратить в аликорнов, — произнесла синяя кобыла. — Если их присоединить к Единству, можно будет попробовать восстановить личности... Как Женя это сделала для Трикси.

— Согласна, — кивнула Файр Лайт. — Ухаживать за ними в нынешних условиях — непозволительная роскошь. Еда, вода, лекарства и места для сна, пригодятся более здоровым пони.

— Думаю, так будет лучше, — подала голос Блюпип. — Нас и так слишком мало.

— Меня радует то, что вы настолько верите в мои способности, но вот я не столь уверена, что смогу им помочь, — призналась синеглазка. — С тобой, Трикси, ситуация была совсем другой: у них же я самосознания не ощущаю вообще. Как бы они не растворились в ЗВТ бесследно.

— Всё равно, это лучше, чем вот такое существование, — заявила красная пони. — И лучше, чем быть съеденными.

— Ладно, убедили, — согласилась с доводами соратниц синеглазка. — Что будем делать с Рейдерами?

— Было бы неплохо проверить их... в смысле — здравомыслия, — голубая аликорница смущенно потупилась. — Дело в том, что рейдерами далеко не всегда становятся из-за личной злобности, тяги к насилию или поехавшей крыши: многие просто не видят иного выхода, другие тянутся к сильным лидерам, третьи... В общем, не все они — каннибалы, насильники и убийцы.

— Честно говоря, у меня нет никакого желания лезть в их головы, — передернула плечами Женя. — От некоторых из них определенно тянет сумасшествием, а другие фонят злобой так, что я отсюда это чувствую.

— Трикси думает, что Гештальт и Мозаика смогут с этим помочь, — заметила синяя аликорница.

"А я думаю, что сваливать на них всю грязную работу — подло и трусливо", — подумала про себя белая пони.

— Было бы проще их перестрелять, — произнесла Файр Лайт. — Хотя бы еду сэкономили бы.

— Нет, мы не будем никого расстреливать... даже если он это заслуживает, — заявила синеглазка, хмурым взглядом одарив начальницу охраны. — В крайнем случае, рейдеры сгодятся как материал для создания тел аликорнов.

— Да понимаю я, — вздохнула красная кобыла.

— Твайлайт? — обратилась ученица Луны к ученице местной Селестии.

— А? — сиреневая кобылка вздрогнула и моргнув, растерянно посмотрела на собеседниц. — Простите, я задумалась.

— Ушла в себя и заблудилась? — беззлобно пошутила Блюпип.

— Решила собраться с мыслями, но мысли на собрание не явились, — хмыкнула Трикси.

— К тебе это высказывание ближе, — ядовито отозвалась Спаркл, сконцентрировав взгляд на Луламун.

— Брейк, — прервала зарождающуюся пикировку синеглазка. — Мы тут вроде бы важным делом занимаемся. Разве нет?

— Простите, — понурилась сиреневая аликорница, но тут же перешла на деловой тон. — Я могу производить питательную пасту, да и другую еду. В небольших количествах, конечно.

— Каким образом? — заинтересовалась Женя, задав свой вопрос прежде, нежели кто-либо успел глупо пошутить.

— В Министерстве Магии разработали много заклинаний, в том числе и заклинание переработки органики в питательную пасту, и превращения питательной пасты в разнообразные продукты, — ощутив себя в привычной стихии, ученица принцессы Селестии даже слегка оживилась. — Это заклинание позволяет выделять из любой органики вещества, легко усваиваемые организмом пони. Можно создавать порошок, который потом растворяется в воде, или пасту. Для переработки подойдут объедки, любые растения, древесина и даже обычная земля. КПД конечно отличается в зависимости от того, какой материал используется, но итоговый продукт всегда съедобен.

— Почему же такое полезное заклинание не стало общедоступным?! — вскинулась голубая аликорница. — В Пустоши ему бы цены не было!

— Когда я была единорогом, могла создать двести грамм пасты из древесины, после чего ощущала жуткую усталость, — потемнев мордочкой, виновато призналась Спаркл. — Средний единорог, если бы смог создать заклинание, вряд ли добился бы результата в пятьдесят грамм...

— Заклинание для сильных магов, — понятливо кивнула Файр Лайт. — А сейчас, хотя бы примерно, на сколько тебя хватит?

— Килограмм на пять-десять, — все тем же тоном ответила сиреневая аликорница. — Зависит от материала.

— Хм... — Женя прищурилась и посмотрела на сухой лес. — Вряд ли у этих деревьев высокая пищевая ценность. А если использовать нескольких аликорнов, которые будут сливать магию в одно заклинание?

— Я не уверена, — приложив правое переднее копытце к подбородку, ученица Селестии задумалась. — Нужно провести исследования и расчеты.

— В таком случае, эта задача остается тебе, — решила белая кобыла. — И так как первостепенные вопросы решены, предлагаю решить, что мы будем делать дальше?

— Рейдеров и безвольных нужно переправить в Марипони, — заявила красная аликорница. — Всё равно, одни из них станут новыми аликорнами, а другие присоединятся к Единству. Так что, лишняя порция радиации им не помешает.

— И как ты предлагаешь их доставлять? — Блюпип изобразила скептичное выражение на мордочке. — Таскать по-одному — замучаемся.

— Мы можем воспользоваться уменьшающим заклинанием, — предложила Трикси. — Оно затратное, но у нас должно хватить сил на применение. Потом сложим рейдеров в корзины и перенесем в Марипони.

Взгляды трех кобыл скрестились на синей аликорнице, которая от такого пристального внимания поёжилась и неуверенно спросила:

— Почему вы так смотрите на Трикси?

— Просто мы думаем, что было бы, если бы будучи Богиней ты была адекватной, — призналась Твайлайт. — Без обид...

— Гхм, — откашлялась синеглазка, привлекая внимание к себе. — Если это возможно осуществить, то так и поступим. И ещё: уменьшенные пони будут есть столько же, сколько и при нормальном размере? Просто, если еды им нужно меньше, то...

— Это нужно изучить, — воодушевленно заявила Спаркл, стукнув друг о друга передними хуфами. — Ведь мы можем уменьшать не только пони, но инструменты, мебель, оружие, дома... Жаль, что это заклинание высшего круга.

— Как я понимаю, повсеместно уменьшение не использовали из-за... — ученица Луны выразительно посмотрела на фиолетовую аликорницу.

— Затраты там меньше чем в заклинании создания пасты, но сложность исполнения даже выше, — вернувшись из страны фантазий, призналась воспитанница Селестии. — Правда, затраты растут пропорционально уменьшению: уменьшение в два раза идет как один к ноль пяти, относительно создания геля; уменьшение в четыре раза, как один к одному... Тоже самое и с увеличением.

— Не продолжай, — попросила Женя. — Лучше потом обсудим конкретно эту тему отдельно. Что дальше?

— Охранный периметр, — после непродолжительной паузы, объявила красная кобыла. — У нас его нет. Рейдеры могли себе позволить выставлять посты охраны, у нас же нет такого числа доверенных пони.

— Временно, этот вопрос я беру на себя, — произнесла белая синеглазка. — Духи предупредят меня об угрозе заранее и мы успеем придумать, что с ней делать. Дальше?

— Я хочу посетить библиотеку и... ещё одно место, где нам могут помочь, — подняла правую переднюю ногу Твайлайт. — Я хотела бы этим заняться, пока других важных проблем нет.

Примечание к части

Жду отзывов.

Возвращение домой

Стоя перед прозрачной пленкой барьера, окружающего дерево-библиотеку, Женя с беспокойством смотрела на сиреневую аликорницу, мысли которой почти не отражались в хоре Единства, постоянно звучащем на краю сознания ИО Богини. Твайлайт же ни на что не обращала внимания, нечитаемым взглядом смотря на место, откуда начался её долгий и нелегкий путь приключений, подвигов и действий, которые иначе как злодействами во имя науки назвать было нельзя, закончившийся в баке с ЗВТ.

Духи, оставленные следить за окрестностями, говорили о том, что никаких опасностей поблизости нет, а освобожденные рабы, пусть и с затаенным страхом, постепенно обустраивали жилища, под бдительным присмотром трех крылато-рогатых кобыл. Сейчас было наилучшее время, чтобы отвлечься от организационных дел, чтобы разобраться с личными проблемами, что понимали все аликорны.

— Идём, — произнесла ученица принцессы Селестии и её рог тускло засветился, после чего в барьере появилась круглая брешь, куда фиолетовая пони ловко запрыгнула.

Белая аликорница последовала за подчиненной-подопечной, едва успев проскочить, прежде чем пленка схлопнулась позади её хвоста. Впрочем, как подозревала синеглазка, для её нового тела, даже потеря конечности будет лишь временным неудобством: главное, чтобы рядом было достаточно магической радиации для регенерации (хотя, жертвовать хвостом из-за собственной нерасторопности совершенно не хотелось).

"А не специально ли она так сделала?", — промелькнуло подозрение в голове Жени, но тут же было отброшено, как полная глупость.

Тем временем, Твайлайт положила правый передний хуф на дверную ручку и замерла на пару секунд, напряженно прижав крылья к бокам а уши к голове, после чего вздохнула и решительно распахнула створку, перешагивая через порог. Едва войдя в библиотеку, она зажгла рог, создавая какое-то странное, пусть и простое заклинание, после которого с потолка стал литься чистый и теплый свет. На какой-то миг белая аликорница даже подумала, что каким-то образом её спутница призвала солнце.

"И о чем я только думаю?", — посетовала синеглазка, поднимая из памяти информацию о том, как при помощи магии можно добиться того же эффекта.

Ученица принцессы Селестии же, остановившись на зеленом коврике с надписью "Добро пожаловать в понивильскую библиотеку" замерла, неловкими движениями вытерла ноги и сделала пару шагов вперед, напоминая марионетку под управлением неумелого кукловода. Ощущая, как вокруг спутницы скапливается напряжение, ученица принцессы Луны поспешила поравняться с ней, на всякий случай тоже обтерев хуфы об коврик, оказавшийся на удивление чистым.

Напротив входа стояла стойка библиотекаря, где лежала раскрытая на середине книга регистрации, на потолке горела шестью золотыми сферами люстра, похожая на ветви какого-то кустарника с крупными ягодами, справа и слева, создавая стенки импровизированного холла, стояли стойки с журналами и стеллажи с книгами, сверкающими яркими глянцевыми обложками. За первым рядом шкафов виднелся читальный зал с полудюжиной столиков, окруженных диванчиками и пуфиками, которые друг от друга отделялись более низкими стеллажами, красующимися разноцветными корешками книг, от развлекательной и до научной литературы. За читальным залом находилась лестница, ведущая на второй этаж...

— Твайлайт? — позвала сиреневую аликорницу Женя, уже начавшая тревожиться из-за все более и более тихого фона мыслей министерской кобылы.

— Я в порядке, — моргнув, из-за чего остекленевший взгляд приобрел хоть какую-то осмысленность, честно соврала ученица принцессы Селестии, тут же нервным смешком разрушив иллюзию собственного спокойствия. — Просто я... Столько воспоминаний связано с этим местом...

Осторожно ставя ноги на чистый от пыли пол (будто бы его только что помыли), глава Министерства Магии направилась к стойке, чтобы заглянуть в книгу. Синеглазка не отставала от неё ни на шаг, параллельно с тем осматривая интерьер.

На стенах, над книжными шкафами висели плакаты, с которых на посетителей смотрели разные пони. Одни из них выглядели совсем новыми, другие были помятыми и выцветшими, а один вовсе выглядел так, будто его сперва разорвали и смяли, а затем достали из мусорного ведра, разгладили и склеили прозрачной изолентой.

— "Бон-Бон — "Сказки на ночь"", — прочитала последнюю запись Твайлайт. — Эту книжку она так и не вернула... Видимо, к тому моменту я уже закрыла библиотеку барьером.

— А?.. — что сказать кобыле, которая окунулась в собственные мысли, ученица Луны не знала, поэтому решила просто слушать и быть рядом... просто на всякий случай.

— Помню, Дэш говорила, что книжками увлекаются только яйцеголовые... а потом, когда познакомилась с приключенческой литературой, однажды даже пробралась в библиотеку ночью, — усмешка скользнула по губам сиреневой аликорницы и она стала бездумно листать книгу, скользя взглядом по именам и названиям взятой литературы. — Когда я в первый раз сюда пришла, всё здесь было совершенно иначе: зал не делился на две части, книги лежали без какого-либо порядка... А у меня в голове была каша из-за дурацкого пророчества, усугубленная знакомством с самыми шумными, бестолковыми, беспечными пони в мире... А потом, несмотря ни на что, они пошли со мной в Вечнодикий лес, чтобы остановить Найтмер Мун и... Мне никогда не было так хорошо, как в те дни.

Горячие слезы потекли из глаз министерской кобылы, падая на страницы книги, впитываясь в бумагу и размывая чернила. Только Твайлайт этого не замечала и продолжала говорить:

— Я думала, что ничто не сможет разрушить нашу дружбу, ведь мы столько прошли вместе... А когда началась война и Маки... Мы не были готовы... Не были готовы ни к войне, ни к тому, чтобы управлять другими пони... Всему приходилось учиться буквально на ходу, совершая ошибки, за которые приходилось расплачиваться другим. И... И Пинки первая не выдержала этого, начав принимать менталки. Она говорила, что это помогает ей работать эффективнее, но я видела то, что она убегает от себя... пытается заглушить эмоции... И я... Никого из нас не оказалось рядом, чтобы ей помочь...

Слушая сбивчивый монолог спутницы, Женя уселась рядом с ней на пол и немного поколебавшись, обняла передними ногами, притягивая к себе и укутывая крыльями. Спаркл вздрогнула в первый миг, но даже не попыталась отстраниться, а вместо этого уткнулась носом в белую грудь и продолжила говорить, изливая все свои тревоги и сомнения, признаваясь в ошибках, слабости и трусости... Её трясло, а слезы лились ручьём, впитываясь в белую шерстку.

Ученица принцессы Селестии и одна из шести Хранительниц Элементов Гармонии, рассказала о том, как поссорилась с Пинки Пай; как Рэйнбоу Дэш предпочла ей и другим подругам военную службу; как Эпплджек ожесточилась; как Рарити стала проводить какие-то опасные исследования; как... В конце концов, горячечный шепот стало уже не разобрать, так что о смысле слов оставалось догадываться по ярким мыслям, порой прорывающимся в общий фон Единства.

— Незадолго до падения мегазаклинаний, мы должны были встретиться... как в старые времена, — уже гораздо более ровным и менее эмоциональным голосом произнесла ученица Селестии. — И... я не пришла. Эксперименты с ЗВТ вошли в финальную стадию и я решила, что мы сможем встретиться в другой раз. Тем более... мне не хотелось снова бередить наши разногласия. Я просто... Я... Я нашла для себя оправдание, чтобы не идти на эту встречу! А теперь... их не стало. Так больно... в груди.

— Скажу по личному опыту: в мире возможно всё, — отстранив от себя сиреневую аликорницу, передними ногами придерживая её за плечи, а крыльями приобняв за бока, синеглазка старательно составляла свою речь, выжимая из себя максимум красноречия. — Пока ты жива и не сдаёшься, всегда есть надежда на то, что вы с подругами ещё увидитесь, а то и заставите этот мир вздрогнуть. Не бездарности вроде меня это говорить, но ты-то должна знать, что магия способна на всё, а если есть какие-то рамки, считающиеся вершиной мастерства, это лишь значит, что раньше их никто не мог преодолеть.

— Но они... — взгляд сиреневой аликорницы на секунду прояснился, после чего вновь затуманился, а слезы вновь заструились по щекам.

Наклонившись вперед, белая крылато-рогатая пони лизнула собеседницу в мордочку, а затем ещё и ещё раз, слизывая слезы. Удивленная таким поворотом дел министерская кобыла попыталась отстраниться, но не смогла вырваться из хватки бывшей земной пони.

— Твайлайт, нет в этом мире ничего неосуществимого, — используя лучший взгляд наставницы, который в исполнении Луны заставлял вытягиваться по стойке "смирно", синеглазка заявила: — Даже если сейчас всё кажется безнадёжным, это только значит, что ты узко смотришь на ситуацию: что мешает тебе воспользоваться заклинанием Старсвирла и переместиться в прошлое, чтобы прямо перед падением мегазаклинаний забрать подруг в будущее? Прошлое изменить нельзя, но после этого события, они уже никак не влияли на будущее, так что и парадоксов подобное не создаст. Я не права?

— ... — Твайлайт открыла рот, нахмурилась, закрыла рот и зажмурилась, после чего снова открыла глаза и уже осмысленным взглядом посмотрела на белую пони. — Это... теоретически возможно, но... Ты хоть представляешь, сколько работы потребуется сделать, чтобы всё точно рассчитать?

— Мне это и не нужно, — ученица принцессы ночи подмигнула. — В конце концов, кто из нас двоих гений: я или ты?

Ученица принцессы Селестии улыбнулась, пусть слабо и самыми уголками губ, но в её взгляде постепенно разгоралась решимость. Подавшись вперед, она прижалась к белой аликорнице и обвила её шею передними ногами, после чего произнесла:

— Наставница тысячу лет готовилась к возвращению сестры и если придется, я потрачу тысячу лет, чтобы разработать все необходимые заклинания и вернуть подруг. У нас ведь теперь нет ограничений по времени...

— У нас? — уточнила синеглазка.

— Ты же мне поможешь? — слегка отодвинувшись и широко открытыми глазами посмотрев в глаза ученицы Луны, спросила министерская кобыла.

— Хах, — Женя широко улыбнулась и вздохнула полной грудью. — Помогу, чем смогу, но на многое не рассчитывай.

Радостно пискнув, Твайлайт внезапно даже для себя, крепко поцеловала белую аликорницу прямо в губы. На секунду они замерли, а затем сиреневая кобылка попыталась отстраниться... но не смогла.

— Ммм? — ощущая, как мордочку заливает румянец, то ли вопросительно, то ли возмущенно промычала министерская кобыла.

Вместо ответа, синеглазка просунула свой язык ей в рот, передними хуфами начиная блуждать по стройному, гибкому и сильному телу, скользя по изящной спине, обводя плавные изгибы талии и крутых бедер, поглаживая шею и хвост.

Спаркл могла применить магию и оттолкнуть ученицу Луны, либо телепортироваться прямо из её объятий, но... только подумав об этом вздрогнула, а затем расслабилась отдаваясь ощущениям всё более настойчивых ласк. Разгорающееся в теле возбуждение наложилось на пережитый сегодня стресс, а ощущение тепла и заботы, словно бы окутывающих со всех сторон, заставляли откинуть последние сомнения. Она уже не сопротивлялась, когда партнерша уложила её на пол за стойкой библиотекаря, мысленно хихикнув над популярным в довоенные годы клише порнофильмов, о горячих библиотекаршах...

— Твайлайт? — разорвав поцелуй и приподнявшись на передних ногах, своим телом прижимая фиолетовую пони к полу, глядя на подругу сверху вниз, спросила Женя.

— Да, — прикрыв глаза, оставив только узкие щелки между веками, через которые смотрела на Богиню снизу вверх, одним словом передала уйму смыслов ученица Селестии.

Улыбнувшись на это, синеглазка наклонилась и начала облизывать мордочку партнерши, постепенно спустившись на шею, а затем и грудь. Своими хуфами она продолжала изучать тело сиреневой аликорницы, вместе с тем ощущая её хуфы у себя на шее и затылке, а затем по белоснежным крыльям побежали волны фиолетового телекинеза, похожие на рябь на воде, заставляющие электрические разряды вонзаться в позвоночник, а оттуда устремляться к голове, чтобы взорваться искрами фейрверка. В животе словно бы скрутился тугой клубок, между задних ног стало жарко, а хвост ощутимо промок...

Примечание к части

Вот как-то так)

Привет из прошлого

(18+)

Прижавшись мордочкой к фиолетовой шерстке на груди Твайлайт, Женя шумно втянула воздух затрепетавшими ноздрями, ощущая пьянящий запах сирени, дурманящий голову и выбивающий все посторонние мысли. Передние хуфы партнерши зарылись в белую гриву, скользили по шее и оглаживали напряженные плечи, в то время как магия нежно, но настойчиво ласкала крылья, заставляя их расправиться во всю ширь и задеревенеть.

Снова открыв рот, белая аликорница лизнула грудь сиреневой кобылы, а затем ещё и ещё раз, медленно спускаясь вниз, ощущая сладковатый привкус на языке. В какой-то момент Спаркл напряглась и оторвав затылок от досок пола, подняла голову, чтобы губами ухватить кончик белого витого рога Богини. Это ощущение оказалось для синеглазки новым, но отнюдь не неприятным, отдаваясь щекоткой и тянущим ощущением проникающим в самую голову, чтобы затем жаркими волнами распространяться по телу. Она даже прервала своё занятие, уткнувшись носом куда-то в нижние ребра подруги, в то время как сиреневые передние ноги зафиксировали ее голову и шею, крылья обняли с боков, а задние ноги Твайлайт обхватили белую пони на уровне пояса кольцом, вжимая в пах.

Ловкий язычок сиреневой аликорницы бегал по виткам рога Жени, которая от нарастающих ощущений зажмурила глаза и поскуливала, ощущая себя словно таящее мороженное. Её собственные передние хуфы скользнули по телу Министерской Кобылы, опустившись к широким и напряженным бедрам, вжавшись в них до боли, круговыми движениями начав массировать метки. В ответ на это Спаркл глухо заурчала и ещё сильнее наклонив голову вперед, заглотила больше половины рога подруги, начав обсасывать его словно леденец, активно работая языком и причмокивая губами.

Вверх-вниз, вверх-вниз... Голова Твайлайт двигалась резкими, энергичными движениями, ртом насаживаясь на искрящий магией орган подруги, выражение мордочки которой выдавало приближение скорой разрядки. Наконец синеглазка вздрогнула всем телом и издала сдавленный стон, оседая на подогнувшихся ногах, распластавшись поверх фиолетовой аликорницы, всё ещё сжимающей её в объятьях.

В последний раз пробежавшись языком по спиральной бороздке на роге белой пони, Спаркл расслабленно откинула голову назад, затылком ложась на пол и самодовольно улыбаясь, при этом выражением мордочки напоминая сытую кошку.

— Это... что было? — немного придя в себя, чуть расфокусированным взглядом посмотрев на подругу, негромко спросила синеглазка.

— Во время возбуждения и создания заклинаний, рог единорога... и аликорна, становится очень чувствительным, — поучительным тоном заявила Твайлайт и хихикнула. — Ты разве не знала?

— ... — Женя не нашлась, что на это ответить и только пробормотала: — Похоже, мне ещё многое предстоит узнать о своём новом теле.

— С удовольствием тебе в этом помогу, — заверила сиреневая аликорница, наконец-то разжимая хватку передних и задних ног.

— Ловлю на слове, — не стала изображать оскорбленную невинность белая пони и слегка приподнявшись на передних ногах, медленно облизнулась. — Раз уж ты уже попробовала меня на вкус, то теперь — моя очередь.

С этими словами Женя вновь вернулась к прерванному занятию, став облизывать уже живот партнерши, постепенно приближаясь к бугоркам вымени. Спаркл на это только звонко засмеялась, вновь зарываясь передними хуфами в белоснежную гриву, зажмуривая глаза и начиная ёрзать по полу, стараясь подставлять настойчивому языку наиболее чувствительные места.

Наконец губы синеглазки нашли возбужденные соски любовницы, поочередно обсосав сперва один, а затем и второй. Влажный язык очертил круги вокруг упругих бугорков, покрытых тонким слоем полупрозрачной шерстки, а в это время передние ноги белой кобылы продолжали мять упругие бедра Твайлайт.

Спустившись ещё ниже, Женя закинула задние ноги бывшей единорожки себе на плечи, где они тут же окружили кольцом шею белой аликорницы, а передние ноги переместила на вымячко тяжело дышащей подруги, начав поглаживать соски по и против часовой стрелки. Белая мордочка остановилась перед приоткрытой щелью влагалища, пышущего жаром и источающего дурманящий аромат, поблескивая каплями смазки, стекающей на пол и уже успевшей пропитать нетерпеливо дергающийся хвост.

Ощутив горячее дыхание на своих половых губках, Твайлайт закусила нижнюю губу и подалась бедрами вперед, одновременно с тем задними ногами сжимая голову любовницы. Синеглазка же не спешила переходить к главному блюду и сперва облизнула внутренние стороны бёдер партнерши, затем обвела языком вокруг истекающего лона, прихватила зубами одну из половых губ, заставив сиреневую аликорницу замереть, и только после этого запустила язык вглубь, начав двигать им снизу вверх, всё глубже и глубже проникая в лоно, стенки которого то и дело сжимались, пульсируя в такт биению сердца пони.

Каждый раз проходя путь от одного до другого края половой щели, Женя замедлялась и особое внимание уделяла выпирающей пуговке клитора, который то обводила кончиком языка, то обхватив губами втягивала в рот, слегка прикусывая зубами. Всё это сопровождалось тяжелым дыханием и тихими стонами "пытаемой" Министерской Кобылы, взгляд которой с каждой секундой терял осмысленность, крылья хлопали по полу, а тело содрогалось в предвкушении...

— Ахааа!.. — выгнувшись дугой, Спаркл вжала мордочку белой аликорницы себе в промежность и задрожала, выплёскивая всё скопившееся напряжение.

Когда тело Спаркл перестало биться в конвульсиях, она расслабленно раскинула ноги, изображая морскую звезду, позволяя синеглазке оторваться от своего увлекательного занятия. Ученица Луны, демонстративно облизнув мордочку, заляпанную соками подруги, встала на все четыре хуфа и нависла над сиреневой аликорницей, после чего заявила:

— А ты вкусная.

(Конец 18+)

* * *

После того как Твайлайт, при помощи заклинаний сперва очистила шерстку, гривы и хвосты обеих кобылок, а затем уложила их в нехитрые прически, они отправились в подвал, где бывшая библиотекарша обустроила свою личную лабораторию. При виде кучи приборов, из которых самыми знакомыми оказались микроскоп и кинопроектор, Женя слегка растерялась, но подруга, уверенно лавируя между столами, при этом демонстративно покачивая бедрами, прошла в дальний угол комнаты и включила терминал с большим плоским монитором, в первые секунды принятым за необычное зеркало.

Введя личные пароли, которых оказалось сразу восемь (синеглазка только покачала голову на подобную паранойю), Министерская Кобыла начала пытаться связаться с различными филиалами правительственных учреждений. Она нашла и распечатала список стойл (подземных убежищ для гражданского населения) вместе с картой, на которой были отмечены их координаты, затем отправила запрос на военные объекты, получив отчет о том, что ныне действуют только десять процентов из них, а эксплуатируются и того меньше. Не ко всем объектам, которые на карте Эквестрии были отмечены зелеными маркерами у сиреневой аликорницы был доступ, но даже тех ресурсов, до которых она могла добраться пользуясь своим статусом и известными паролями, было достаточно для того, чтобы с нуля отстроить новый город, защитить его турелями и обеспечить консервами и сухими пайками на несколько лет.

— Что-то не так? — сев рядом с ученицей Селестии, ИО Богини осторожно коснулась её плеча левым передним хуфом, выводя из состояния глубокой задумчивости.

— Отчёты утверждают, что кто-то разграбляет военные склады и базы, которые находились в зоне заражения излучением мегазаклинаний, а также в закрытых зонах, — бровки Твайлайт хмуро сдвинулись. — А ещё... Кто-то открывает стойла, после чего они больше не отправляют отчёты в общую сеть. Мы должны... Нужно... Нужно связаться с... Ааа!..

Сиреневая аликорница энергично затрясла головой, а затем оказалась схвачена в крепкие объятья синеглазки, только после этого начав успокаиваться. Спустя несколько минут молчания она тихо произнесла:

— Спасибо... Прости. Не знаю, что на меня опять нашло. Уже можешь меня отпустить.

— Что будем делать теперь? — отпустив пленницу на свободу, решила перевести разговор в конструктивное русло ученица Луны.

— Нам нужна база, где можно будет собирать выживших и куда мы будем переносить ресурсы со складов и военных баз; обеспечив надежное убежище и запас продовольствия, начнём собирать гражданских и переселять жителей стойл: сперва военных и рабочих, затем жеребят и стариков; развернем производственные мощности... — бывшая единорожка вздохнула. — Нам нужно много-много пони, готовых работать "ради светлого будущего". Вспоминая нынешних жителей Понивиля, я сомневаюсь, что таковых будет много.

— Тогда, найдём тех, кто готов работать "Ради сытной еды, теплой постели, крыши над головой и медицинской помощи", — предложила Женя. — Думаю такая реклама вполне найдёт отклик в сердцах нынешних эквестрийцев.

Невесело усмехнувшись, Спаркл начала набирать сообщения для смотрительниц стойл, всё ещё находящихся на связи, а затем стала отправлять приказы на автоматизированные объекты. Выйти на связь с Анклавом Пегасов или Стальными Рейнджерами она даже не пыталась, прекрасно понимая то, что военизированные организации, которыми сейчас правят их генералы, ощущающие себя хозяевами ситуации, в лучшем случае просто не станут слушать какую-то пони, заявляющую, что она — глава Министерства Магических Технологий. В худшем же случае и первые, и вторые, отправят на ликвидацию угрозы своих бойцов...

— А это вообще законно? — внезапно для Спаркл, спросила синеглазка.

— Что именно? — не поняла ученица Селестии.

— У тебя дома стоит терминал, с которого можно связаться с любой частью Эквестрии и отдавать приказы на секретные объекты, — пояснила Женя. — Я не спорю: для нас — это огромное подспорье, но... Разве подобное было нормально для чиновников?

— Ну... — Твайлайт прижала ушки, укуталась в крылья, затем посмотрела на собеседницу смущенным взглядом. — Возможно... я слегка злоупотребила властью и превысила полномочия, обустраивая это место. Но ведь и меры безопасности были применены наивысшие! И вообще: ты на чьей стороне?

— Не дуйся, — ткнувшись носом в шею сиреневой аликорницы, белая пони фыркнула. — Просто я думаю о том, сколько ещё по Эквестрии разбросано таких вот незарегистрированных командных пунктов.

— Ну... — Спаркл задумалась, подняв взгляд к потолку стала что-то подсчитывать в уме. — Возможности подобных "командных центров" сильно ограничены. К примеру, я не могу отсюда посмотреть базы данных любого из научных объектов, но способна отправить приказ на консервацию и активацию систем безопасности. Также я не могу отключить орудия военных баз и вообще...

— Я говорила не об этом, — заметила Женя. — Но — жаль: управление уцелевшими орудийными системами нам бы точно не помешало.

— Два... если считать кантерлотский дворец — три, — наконец дала чёткий ответ сиреневая аликорница.

— Как-то многовато, — сев ровно, синеглазка почесала затылок правым передним хуфом. — Если быть честной, то и одного такого же места — уже слишком много. А ведь это только те, о которых знаешь ты. Радует, что отсюда нельзя запустить какие-нибудь ракеты класса "Смерть Всему Живому".

— Пфф... — дернув ушками, Министерская Кобыла щелкнула парой кнопок на пульте управления и на экране появилось изображения Пустоши, одни из которых были неподвижны, а другие медленно перемещались. — Зато, отсюда мы можем следить почти за всей Эквестрией... кроме Анклава... и ещё нескольких мест.

— Твайлайт... — взгляд ученицы Луны стал серьезным и требовательным. — И часто ты пользовалась сложнейшим и дорогим оборудованием... чтобы подглядывать за пони?

— Нет, но... — тут до сиреневой аликорницы дошел подтекст вопроса и она вспыхнула от возмущения, уже собираясь обрушиться на собеседницу в ответной тирраде, но монитор терминала мигнул, показывая текстовое оповещение, а динамики издали звуковой сигнал, обозначающий чей-то вызов.

— Что значит "Запрос на канал связи от Ст-пять"? — поспешила перевести тему разговора Женя.

— Похоже, пятое стойло получило письмо и смотрительница хочет поговорить, — потеряв воинственный вид, бывшая единорожка как-то опасливо посмотрела на экран. — Я не подумала, что получив первые за пятьдесят лет инструкции, пони захотят поговорить с ответственным...

Не успела Спаркл договорить, как экран снова мигнул и динамики оповестили о вызове от стойла двенадцать, а затем и стойла девяносто девять. В течении двух минут, ответа стали требовать одиннадцать адресатов, получивших письмо-предупреждение от Министерской Кобылы.

— Нужно ответить, — заметила синеглазка. — Если сейчас не дать объяснений, то потом они могут отказаться от сотрудничества.

— Д-да, — глубоко вдохнув, Твайлайт потянулась к кнопке, чтобы включить общую конференцию. — Будем скрывать крылья? Аликорны — это подозрительно. Но если мы сейчас их обманем, позже могут возникнуть сложности...

И снова экран мигнул, сообщая о новом вызове, на этот раз с припиской "Приоритетный абонент". Стоило ученице Селестии это прочитать, как её глаза округлились, а тело застыло словно статуя (даже дыхание остановилось). В мысленном хоре Единства, отчетливо прозвучала паническая мысль: "Этого не может быть!".

— Что на этот раз? — подозревая самое худшее, подопечная покровительницы снов попыталась растормошить подругу, но так как на тряску та реагировала вяло, схватила её за плечи и развернув к себе мордочкой, сперва поцеловала, а затем отвесила пощечину. — Твайлайт, не пугай меня так.

— Прости... — потирая левую щеку левым передним хуфом, сиреневая аликорница проворчала. — Могла бы и не бить.

— Отвечать будешь? — напомнила белая пони.

— Да... — кивнув, Министерская Кобыла развернулась к экрану и уверенно нажала кнопку "Принять приоритетный вызов".

Изображение на мониторе сменилось в очередной раз, и взглядам двух крылато-рогатых кобыл предстала пожилая земная пони с седой гривой, бледно-оранжевой шерсткой и блекло-зелеными глазами, которая сидела за столом в глубоком офисном кресле. Веки старой кобылы сощурились, из-за чего вокруг её глаз собрались морщинки, затем сухие губы шевельнулись и надтреснутым голосом прозвучал вопрос:

— Твайлайт... это правда ты?

Примечание к части

Жду отзывов.

Оазис

Пока тяжелая стальная дверь, имеющая форму шестерни, отъезжала в сторону открывая проход в стойло номер два, Твайлайт едва удерживалась на месте, слегка пританцовывая от нетерпения. Наконец, когда проход оказался свободен, она на несколько секунд замерла и зажмурившись, глубоко и медленно вдохнула, после чего столь же неспешно выдохнула и встряхнувшись, приняла торжественный и гордый вид.

Женя, наблюдавшая за этими метаморфозами со стороны, стоя всего в паре шагов от сиреневой аликорницы, слегка улыбалась уголками губ, ощущая радость за подругу и глухую тоску: ведь она тоже хотела бы увидеть родителей, друзей, сестрёнку... Даже если бы они её не узнали и не приняли, знать о том, что с семьёй всё в порядке, было крайне важно.

"Как-то я не вовремя об этом задумалась", — укорила себя белая крылато-рогатая пони.

— Идёмте, — негромко произнесла Министерская Кобыла, возглавляющая клин из трёх аликорниц (третьей была Трикси, взятая с собой под землю исключительно ради массовки).

В это время в Понивиле, прибывшие из Марипони члены Единства, при помощи магии сперва усыпляли, затем извлекали из земляной ловушки и уменьшали рейдеров, складируемых в ящики для переноски. Нужные заклинания были переданы им при помощи общей ментальной связи и обучающих техник из другого мира. И пусть способ, конечно, был не идеальным, так как требовал некоторое время потратить на отработку знаний, переводя их в навыки, но это оказалось в разы быстрее, чем изучать те же умения с нуля...

Короткий коридор вывел гостий в просторный зал с высокими потолками, освещенный яркими лампами, примерно на треть занятый пони разных возрастов, одетыми в одинаковые комбинезоны. Как отметила синеглазка, кроме официальных лидеров (пожилой белой единорожки и ещё более пожилой земной пони) здесь были самые обычные жители всех трёх рас.

"Не все пегасы спрятались за облаками", — отметила ученица Луны, останавливаясь на полпути от двери до хозяек стойла.

Бывшая единорожка, слегка нетвердой походкой приблизилась к оранжевой земной пони, которая казалась не такой уж и большой в сравнении с аликорном, а затем всхлипнув, крепко её обняла. В ответ Эпплджек тоже обхватила подругу передними ногами, шутливо-ворчливым голосом произнеся:

— Ох, Твайлайт, раздавишь же.

Грянул радостный гвалт, зазвучала музыка, а затем трёх крылато-рогатых кобыл подхватил разноцветный поток жеребцов и кобыл, словно цунами сметающий все преграды на пути, как отлив уносящий за собой забытые на побережье вещи, увлекая всех к столам, где всё было готово для торжества...

...

— Принцесса! — к сидящей на низком пуфике Жене подбежала маленькая розовая единорожка, с бантиком в гриве и пышном платье бело-голубого цвета.

Как малышка смогла прорваться через взрослых, окруживших аликорнов плотным периметром, было не понятно, но перехватывать её в последний момент никто не спешил (у обитателей убежища, в особенности — старших поколений, отчетливо прослеживалось какое-то благоговение перед обладательницами крыльев и рога).

— Здравствуй, малышка, — улыбнулась белая крылато-рогатая кобыла, поворачиваясь к жеребенку. — Не хочу тебя расстраивать, но я — не принцесса.

— Но... — остановившаяся на месте единорожка недоверчиво прищурилась. — Вы — аликорн.

— Да, — подтвердила синеглазка, решив не сообщать о том, что ещё и исполняет обязанности координатора, а также главного администратора Единства.

— Вы — принцесса, — упрямо заявила кобылка.

— Меня никто не короновал, — развела передними хуфами ученица Луны. — Хотя, если тебе интересно, некоторое время я училась у принцессы. Правда это было до того, как я стала аликорном.

— Правда? — тут же забыв о недовольстве и недоверии, вскинулась розовая единорожка. — А у какой принцессы вы учились? А чему вы учились? А вы умеете поднимать солнце? А...

— Тише-тише, не так быстро, — изобразив нечто вроде останавливающего жеста передними ногами, бывшая земная пони начала отвечать: — Я училась у Луны (живущей в другом мире, но — это лишние подробности); меня обучали работе со своим разумом, немного — сноходству, копытопашному бою и другим мелочам; солнце я поднимать не умею, так как специализируюсь на несколько иной магии.

— Какой? — подобравшаяся совсем близко кобылка, хлопая большими и наивными глазами, с восторгом смотрела на большую крылато-рогатую пони.

— Скажи сперва, малышка, как тебя зовут? — спросила синеглазка, стянув со стола бумажную салфетку и начав складывать из неё самолётик.

— Я не маленькая, — надулась единорожка, но всё же ответила: — Гуди.

— А я — Женя, — отозвалась аликорница. — Будем знакомы. Ну а моя специализация... Я разговариваю с духами стихий и не только. Смотри...

Усилием воли, ученица Луны призвала местного духа воздуха, на что пришлось потратить необычно много магии (всё же под землёй они находиться не желали), а затем подселила его в самолетик и отправила летать вокруг новой знакомой. Так как рог "принцессы" не светился, на привычную магию данное действие похоже не было и кобылка, уже знакомая с телекинезом, радостно что-то прощебетала и стала пытаться поймать игрушку...

После того как Гуди, пригласив "не принцессу" приходить к ней в гости убежала играть с самолетиком (дух должен был израсходовать магию часа за три), к Жене стали подходить взрослые пони. Так оказалось, что Твайлайт от нежелательного внимания оградили её старые подруги, усевшиеся по обоим бокам от сиреневой аликорницы, а Трикси вовсе не испытывала неудобств, умудрившись устроить маленькое представление прямо за столом.

— Принцесса, какие блюда вам больше нравятся?

— Принцесса, не хотите пошить себе платье?

— Принцесса, ваши глаза похожи на два сапфира...

— Принцесса, я слышала, что вы можете превратить пони в аликорна...

— Принцесса...

— Принцесса...

— Принцесса...

Объяснять каждому, что она — не принцесса, на титул не претендует и прав никаких не имеет, надоело уже в первые полчаса общения со всё более назойливыми собеседницами и поклонниками. Впрочем, заявление о том, что у неё уже есть жених, порядком охладило пыл кавалеров. К сожалению, от всех остальных также легко избавиться было нельзя.

— Говорите, что вы пели с бродячими артистами? — пожилая коричневая земная пони, одетая в зелёное платье со шляпкой (а ведь ещё недавно она же дефилировала в оранжевом комбинезоне) изобразила на мордочке искреннее любопытство. — Наша смотрительница, Свити Бель, была популярной певицей, да и сейчас ещё выступает время от времени. Вы не могли бы что-нибудь исполнить... из своего репертуара?

— Я пою не свои песни, — призналась Женя. — Но если хотите, у меня действительно есть кое-что подходящее.

— Замечательно! — стукнув друг о друга передними хуфами, пони легко поднялась на все четыре ноги. — Сейчас мы организуем сцену...

...

Известие о том, что белая аликорница собирается петь, в один миг облетело если не всё стойло, то зал, в котором проводилось торжество — точно. Ученица Луны отказалась от микрофона и музыкального сопровождения заявив, что всё необходимое у неё и без того есть, так что ждать пришлось только момента, когда все желающие послушать займут свои места и осветительные лампы слегка сбавят яркость, погружая пространство в приятный полумрак (лишь один прожектор продолжал держать в столбе света крылато-рогатую кобылу.

"И ведь я сама на это подписалась", — мысленно хмыкнула Женя восхищаясь тому, как легко её подвели к этой мысли.

Расправив крылья, бывшая земная пони заставила духа-контрактора сперва пронестись по залу лёгким ветерком, а затем начать создавать музыку, взятую прямо из памяти. Её голос, мягкий и завораживающий, совсем не громкий, но при этом легко слышимый из любого уголка помещения, с первых же слов заставил стихнуть все сторонние разговоры.

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные пони, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Пони вечно досаден их возраст и быт,

И дрались мы до ссадин, до смертных обид,

Но одежды латали нам матери в срок,

Мы же книги глотали пьянея от строк...

В первый раз эту песню Женя услышала, когда была совсем маленькой... была человеком-мальчиком, который любил истории о приключениях, героях, войне. Исполняла песню женщина, у которой получилось очень хорошо передать смысл, сдобрив его своими эмоциями, и лишь через несколько лет ребёнок узнал, что написал текст и впервые его исполнил совсем другой человек — Владимир Высоцкий. Впрочем, от этого знания, песня не стала звучать сколь-нибудь хуже.

И вот сейчас, когда отзвучал последний куплет, на зал опустилась тишина. Сама певица почувствовала себя под десятками взглядов крайне неуютно, а в голову, с заметным запозданием, пришла мысль о том, что для торжественного, радостного события, следовало бы выбрать что-нибудь более жизнерадостное.

Синеглазка уже хотела извиниться и уйти со сцены, когда грянул грохот, создаваемый стуком хуфов слушателей, на глазах у некоторых из которых выступили слёзы, другие же витали где-то в своих мыслях, а жеребята буквально видели себя там, среди полей сражений, с друзьями за спиной и врагами впереди...

* * *

— Мне понравилась твоя песня, — произнесла Свити Бель, когда пять кобыл (три аликорницы, единорожка и земная пони) после завершения праздника скрылись в кабинете смотрительницы. — Ты сама её написала?

— Нет, — смущенно улыбнувшись, честно ответила ученица Луны. — У меня на такое не хватило бы ни таланта, ни жизненного опыта, ни фантазии.

— Жаль, — разочарованно вздохнула единорожица, подняв взгляд к потолку, а затем вновь посмотрела на белую крылато-рогатую кобылу. — Ну да не важно: исполнитель из тебя получился крайне хороший.

— Спасибо, — искренне поблагодарила бывшая земная пони. — Честно говоря, мне слегка стыдно за то, что я умудрилась испортить вам праздник.

— Не говори глупостей, сахарок, — улыбнулась оранжевая земная пони. — Всем понравилось, да и многие, я надеюсь, задумаются над смыслом слов. Всё же, мы, в своё время, тоже были "книжными пони".

— К слову об этом, — Твайлайт поспешила перехватить инициативу, не давая подруге углубиться в не самые приятные воспоминания. — Что вы решили о моём предложении? Единству нужны специалисты и опытные управленцы, да и просто умелые пони, знающие цену ошибкам и готовые работать ради возрождения Эквестрии.

— Я была бы не против, — произнесла белая единорожица, опустив взгляд к столу. — Но я боюсь, что...

— Долгая жизнь — не всегда благо, — грустно заметила Эпплджек. — Я многих родных и друзей успела оплакать, в том числе и тебя, сахарок. Мне бы не хотелось видеть, как уходят внуки и правнуки, а я остаюсь жить.

— Не мне вас чему-то учить, но у меня на родине существовала поговорка: "Если хочешь что-то сделать хорошо — сделай сама", — вмешалась в беседу между подругами синеглазка. — Уйти мы всегда успеем, ведь теоретически вечная жизнь — это не бессмертие. Но сейчас, чтобы добиться успеха и исправить сложившуюся в Эквестрии ситуацию, нам нужна любая помощь.

— Джеки, Свити, — сиреневая аликорница посмотрела на престарелых кобыл просящим взглядом. — Вы... нужны мне.

Примечание к части

Жду отзывов.

Большая стройка

При помощи, оказанной жителями стойла номер два, старые здания Понивиля, за исключением дерева-библиотеки, оставшегося единственным осколком мирного прошлого, до которого так и не сумели дотянуться ни война, ни время, ни даже рейдеры (хоть и очень пытались это сделать) были разобраны, а оставшиеся на месте подвалов котлованы — засыпаны. Бывших пленников и рабов, после долгих препирательств, было решено разделить на две группы: первая, в которую входили совсем маленькие жеребята и их матери, разместилась в бункере, где за них взялись психологи и врачи, второй же пришлось расселиться по походным палаткам... чему никто не противился, так как там оказалось теплее, суше и уютнее чем в старых развалинах, пропахших кровью, плесенью и пропитавшихся страхом.

Твайлайт, смущаясь и отводя взгляд, выпросила у Жени разрешение лично доставить Эпплджек и Свити Бель в Марипони, для их присоединения к Единству. Пусть белую аликорницу и удивило, что Министерская Кобыла просит у неё разрешения, акцентировать на этом внимание она не стала, тем более, что на горизонте появилась уйма работы. Так что ученица принцессы Селестии благополучно улетела вместе с аликорнами, которые транспортировали рейдеров.

...

— Ваше Высочество... — синий жеребец в больших круглых очках, с рисунком циркуля и линейки на крупе, бросил на землю перед синеглазкой большой свиток.

— Я не принцесса, — эта фраза уже начала входить в привычку у ученицы Луны, заменив обычные приветствия и пожелания доброго утра.

— ...мы закончили создание проекта городской стены, — не моргнув и глазом, продолжил говорить инженер-земнопони, начав раскатывать рулон, прижимая его края при помощи обычных камней. — Вот смотрите: нам нужна восьмигранная стена высотой не ниже шести метров, а толщиной не меньше двух метров. В идеале, высота должна быть восемь, а толщина — два с половиной метра. В северном, южном, восточном и западном углах, необходимо поставить башни с воротами, верхняя площадка которых должна быть достаточно широкой, чтобы разместить зенитные орудия среднего калибра. Северо-восточная, северо-западная, юго-восточная и юго-западная башни, должны быть более основательными и менее уязвимыми, так как именно в них мы будем размещать силовые установки и проекторы магического щита, который накроет Понивиль сегментным барьером...

Пожилой пони всё говорил и говорил, передними хуфами тыча то в один участок плана, то в другой, время от времени сгибом правой передней ноги поправляя сползающие очки (и почему он не исправил зрение при помощи медицинских капсул?). Женя слушала его краем уха, в нужные моменты кивая и соглашаясь с заявлениями о том, что станцию ЖД следует оставить за охраняемым периметром, но при этом будет совсем не лишним и её укрепить, на случай если предполагаемый враг попытается прибыть на поезде... которые уже лет пятьдесят как не ходят по Пустоши, образовавшейся на месте старой Эквестрии. Взгляд же синих глаз то и дело поднимался к свинцовым облакам, закрывающим небо от горизонта и до горизонта, отсекая землю от солнечного света...

— Склады мы разместим рядом с воротами, чтобы в случае прорыва наземных сил противника, использовать их как опорные точки и малые крепости: для этого нужно, чтобы стены были способны выдержать выстрел хотя бы лёгкого танка, а окна-бойницы располагались только на втором этаже, — вооружившись карандашом, который достал из небольшой переметной сумки, жеребец стал рисовать стрелочки, кружки и квадратики прямо на отпечатанном при помощи принтера чертеже. — Так как мы ограничены в площади, жилой комплекс придется строить по принципу бункера: на первое время нам нужны дома по три этажа, каждый из которых делится на три параллельных коридора, с рядами дверей вдоль правых и левых стен. В одном коридоре в общем счёте должно быть двадцать дверей, на этаже — шестьдесят комнат, в доме должно поместиться не менее ста восьмидесяти пони...

"Комнатки три на четыре метра, с потолками высотой в два метра, где кроме кровати, стола и шкафа больше ничего нет. Чуть не забыла: самое великолепное заключается в том, что на этаж рассчитаны только два туалета и два душа. Одним словом — общага", — констатировала белая аликорница, мысленно всё же признавая, что даже такие условия, в сравнении с тем, что имеют пони живущие на Пустоши сейчас, сравнимы с элитной гостиницей.

— Принцесса, вы меня слушаете? — недовольно нахмурился инженер.

— Я не принцесса, — автоматически отозвалась ученица Луны. — Внимательно слушаю.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнув, земной пони вернулся к чертежу. — Министр Спаркл говорила, что вы можете решить проблему с водоснабжением, но для этого нам нужны резервуары большого объёма, чтобы не приходилось постоянно отрывать аликорнов от других дел...

"Интересно, он сам-то меня слушает?", — с каплей раздражения подумала синеглазка, мысленно тянясь к хору голосов Единства, который совсем скоро станет много больше и сильнее.

В стойле номер два оказалось достаточно пожилых пони, которые готовы присоединиться к аликорнам, но для начала хотят убедиться в безопасности данного процесса. Эпплджек и Свити Бель, как самые авторитетные жительницы убежища, вызвались стать кем-то вроде первопроходцев. При этом кого-то из пони привлекала возможность вернуть молодость, обрести магическую силу и крылья, жить если не вечно, то очень долго, другие же искренне хотели восстановить израненную войной родину, а третьи предлагали свои тела для трансформации, но при условии того, что их души отпустят на Вечно Зеленые Луга, а измененную оболочку займет кто-то из знакомых (всё же из двух пони, при всём желании, можно было сделать только одного полноценного аликорна).

Женя, как пока что единственная, кто вообще способен работать с душами на таком уровне, должна была стать ответственной за перерождение. А ведь ещё и с рейдерами предстояло разобраться: совесть не позволяла без разбора пустить их на тела для вселения чьих-то разумов.

"Я, конечно, не верю, что среди преступников находятся только умные, добрые и воспитанные пони, которые очень любят маму, но и злом в чистом виде их не считаю. В конце концов, они — дети своего времени... И почему именно я должна становиться судьёй?!".

— Принцесса, вы меня слушаете? — вырвал белую аликорницу из невесёлых мыслей инженер.

— Я не принцесса, — дернув ушами, хмуро отозвалась синеглазка. — Давайте, наконец, начнём? Вы уже по третьему разу объясняете одно и то же.

...

Оставив своё тело в одной из палаток за городом, под присмотром Трикси и Блюпип, Женя начала созывать духов стихий, ограничиваясь низшими и младшими. Мысленно она переместилась в Понивиль, где сейчас гордо возвышался только дуб-библиотека, а затем начала создавать проекции всех необходимых построек, хранящихся в разуме в качестве готовых шаблонов.

"Готовы поиграть?", — отправила запрос в духовный план бывшая земная пони.

= "Играть!".

= "Играть!".

= "Играть!..".

Сотни ответов слились в один сплошной поток мыслеобразов, от которых обычные мозги могли бы и вскипеть. Ученица Луны же, ощутила лишь легкую мигрень, в очередной раз поразившись и порадовавшись выносливости аликорньего тела.

"Сейчас мы будем строить крепость", — объявила Женя, демонстрируя своим помощникам фронт работ и открывая прямой канал магической подпитки от себя и Единства.

Пришлось делать особое внушение духам, чтобы для строительства они брали не первые попавшиеся материалы (а то ведь и стойло разобрать могли) но лишь те, которые не находятся в определенной зоне...

* * *

Сидя перед палаткой, в которой медитировала ИО Богини, Трикси наблюдала за тем, что происходило на месте равнины, оставшейся после сноса развалин, бывших когда-то Понивилем. Сперва она ощутила, как огромные объемы магии куда-то стремительно утекают, а затем земля пошла волнами, словно бы в гладкое озеро упал камень и от него стала распространяться рябь.

Пони, как бывшие рабы так и жители стойла, не сильно верящие в магию, способную возводить города (а вот в магию, способную их разрушать, все не только верили, но и видели её последствия) начали шушукаться, словно растревоженный пчелиный улей. А в какой-то момент кто-то вскрикнул, привлекая внимание остальных к начавшим расти из земли башням, состоящим из монолитного серого камня.

Час за часом, минута за минутой, секунда за секундой, на до этого пустой площадке очерчивались контуры зданий, в земле открывались шахты колодцев, вытягивались металлические трубы, столбы, сами собой выплавлялись люки.

Всё это происходило медленно, также как растут грибы и закипает вода: если наблюдать неотрывно и ждать, то не замечаешь изменений, но если отвернуться и подождать, а затем повернуться обратно, то перемены более чем очевидны.

Для того, чтобы выросла внешняя стена, восьми метров высотой и двух с половиной — толщиной, монолитная и пронизанная железной арматурой, понадобилось целых двадцать часов, и ещё четыре часа угловые крепости дорастали до высоты в десять метров. На улице успело стемнеть, а затем снова рассвести, усталые пони, потерявшие интерес к магии сотворения, приготовили ужин и поев легли спать, чтобы на утро увидеть вытянувшуюся монолитную громаду, продолжающую увеличиваться. На серой поверхности застывали узоры, похожие на рисунки мороза на стекле, которые сильно напоминали мазню шалящих жеребят.

Бывшая Богиня всё сидела и наблюдала, ощущая смесь восторга, зависти, гордости и стыда. Даже Блюпип в итоге ушла отдыхать в палатку, попросив растолкать её на следующую смену, но она осталась на своём посту, боясь пропустить хотя бы один миг волшебства, о котором в этом мрачном мире успели позабыть, часто сравнивая магию не с тонким инструментом созидания, а с грубым оружием разрушения.

— И она ещё говорит "Я не принцесса", — проворчал пожилой жеребец-земнопони, проходя мимо палатки аликорниц.

Трикси, которая примерно представляла, сколько сил всего Единства уходит на данный процесс, только промолчала, решив не переубеждать пони, которые только-только обрели новую надежду.

"Я тоже так хочу", — подумала синяя аликорница, когда стена наконец перестала меняться и замерла грозным монолитом.

...

Следя за духами стихий, которые "строили игрушечный замок", Женя думала о том, почему зебры не пользовались подобным методом строительства. Она, конечно, отлично знала, сколько магии требуют эти маленькие проглоты, которые прямо из земли достают металл, камни, песок для выплавки стекла (весь этот поток ей приходилось пропускать через себя, что не приносило ни малейшего удовольствия). Но ведь опытные и умелые шаманы, которые действительно знают, что и как делать, а не компенсируют отсутствие знаний грубой силой, могли придумать способы сократить расходы энергии.

Впрочем, всё это было не так важно и белая аликорница просто забивала голову хоть какими-то мыслями, стараясь разогнать скуку от работы магическим ретранслятором. Духам же, как казалось синеглазке, было на самом деле весело: сперва они сутки выращивали каменную стену с четырьмя воротными башнями, и ещё четырьмя более мелкими башенками, для оборудования генерирующего магический щит, после чего ещё десять часов ушли на четыре склада, представляющие из себя прямоугольный зал на первом этаже и коридор с двумя рядами комнат на втором этаже. Дольше всего (полтора дня) возводились пять трёхэтажных общежитий, на сто восемьдесят одноместных комнат в каждом. При этом, следуя точным инструкциям в виде ментальных проекций, которые удерживала ученица Луны, бесплотные строители умудрились выплавить трубы водопровода, вентиляционные шахты, абсолютно прозрачные (!) оконные стёкла...

Когда всё закончилось и духи, порядком подросшие и набравшиеся сил, буквально фонтанирующие радостью и энтузиазмом (Женя была уверенна, что магии они брали намного больше, нежели тратили на работу) наконец-то разлетелись, а непрерывный поток, проходящий через тело белой аликорницы вернулся к обычному своему состоянию ручейка, ИО Богини отключилась. Она продолжала воспринимать происходящее вокруг, слышала хор Единства, даже чувствовала тело, но мысли ворочались крайне медленно и неохотно. При этом потерять сознание или уснуть тоже не получалось.

Продолжалось нахождение в подобном состоянии оцепенения несколько часов, после чего оно стало отступать и Женя смогла открыть глаза, обнаружив себя лежащей во всё той же палатке, укрытой одеялом. Вставать жутко не хотелось, но с улицы уже доносились спорящие голоса, так что пришлось напрягать все имеющиеся волевые силы, чтобы выбраться из теплого и уютного плена.

"Чувствую себя, словно после пьянки. Но на этот раз, меня хотя бы не поимели... физически".

Примечание к части

Вот как-то так.

Пополнение

После строительства крепости, Женя ощущала тело так, словно бы оно находилось в толстом эластичном костюме, который практически не даёт воспринимать внешний мир иначе чем через слух и зрение. Та же ситуация была, когда она брала под контроль другого аликорна Единства. После совещания с Твайлайт, Гештальт и Мозаикой, они пришли к выводу, что ученица принцессы Луны перенапряглась.

В результате данного события, синеглазке пришлось оставить своё тело в защищенной комнате стойла номер два, передать полномочия заместителям, а самой приступить к работе, для которой не требовалось много сил: сортировке рейдеров на тех, кому можно просто заблокировать память и тех, без кого Пустошь определенно станет лучше (первые попадали в чан ЗВТ, а вторые отправлялись на трансформацию в аликорниц, с последующим выпиныванием души старого владельца на перерождение).

В процессе всех этих мероприятий, присоединение к Единству Эпплджек прошло совершенно буднично и обновленная, теперь уже бывшая земная пони, обзаведшаяся новым крылато-рогатым телом, после того как получила начальный пакет знаний, поспешила вернуться в Понивиль, чтобы проконтролировать ведущиеся там работы. Сразу после этого, от жителей стойла поступило несколько заявок на то, чтобы пройти ту же процедуру, что и их смотрительница с Министерской Кобылой.

Временно отстранившись от внешних проблем, лишь иногда прислушиваясь к хору мыслей членов Единства, Женя погрузилась в работу. Ей приходилось просматривать годы, а иногда и десятки лет жизни рейдеров, с головой окунаясь в их стремления, переживания, желания... В результате этого, если изначально она сомневалась в том, что сможет обречь пленных пони на фактическую смерть, то уже после третьего каннибала, совесть и понятия о ценности каждой жизни, оказались загнаны в темные уголки подсознания.

Нет, жители Пустоши не были какими-то чудовищами... во всяком случае — далеко не все. Большинство из них выживало так, как у них получалось, постепенно ослабляя тиски морали и рамки допустимого, чтобы увеличить собственный комфорт и поощрять свои слабости. Примерно половина из них, имея сильного лидера, могла бы вписаться в новое общество, легко подстроившись под новые правила.

"Нам нужны аликорны", — заявляла рациональная часть разума белой синеглазки.

По итогам трёх дней работы на пределе ускорения мышления, у Единства появилось шестьдесят восемь новых тел, управление которыми можно было отдать кому-то из "хороших пони". Для кого-то это осталось просто цифрами, но ученица Луны прекрасно осознавала, что сперва вынесла, а затем и исполнила шестьдесят восемь смертных приговоров.

Лишь благодаря закладке в собственном разуме, которая блокировала часть эмоций, белая аликорница не сорвалась в истерику, сохраняя кристальную ясность сознания. Однако, осознание того, что рано или поздно ей придётся вернуть нормальное восприятие реальности, в результате чего её настигнет отложенный откат, хорошего настроения не добавляло. К счастью, в общий хор мыслей Единства, эти метания не просочились, что дало возможность подготовиться к последствиям своих решений.

А тем временем в Марипони прибывали новые пожилые жеребцы и кобылы, которых следовало поприветствовать и которым было необходимо объяснить всю процедуру присоединения к расе аликорнов. Как ни странно, но отказавшихся от трансформации не было, пусть некоторые в последний момент и решали, что лучше уж спокойно уйти на перерождение, оставив своё превращённое тело кому-то другому.

Из докладов и отголосков мыслей Единства, Женя узнала о том, что Твайлайт совершила рейд на одну из военных баз, автоматические системы которой откликнулись на вызов и приняли пороли доступа. На подлёте, дюжину аликорнов попытались сбить зенитные установки, но совместный щит успешно остановил снаряды, а электромагический импульс, выпущенный разозленной таким поворотом дел сиреневой кобылой, надёжно вывел из строя часть оборудования. К счастью, внутренние системы безопасности, которые работали автономно от внешнего периметра, благополучно приняли коды доступа и отключились, позволяя демонтировать турели, забрать роботов и боеприпасы, машины, компьютеры... и даже листовую броню, которой была застелена крыша.

Аликорницам, численность которых постепенно увеличивалась, пришлось сделать далеко не одну ходку, чтобы перетащить в Понивильскую Крепость всё то, что Министерская Кобыла посчитала сколь-нибудь полезным и ценным (даже провода из стен были вырваны самым варварским способом). В последнюю очередь они демонтировали внешний защитный периметр, всё это время продолжавший выполнять свою задачу, работая от собственного источника питания.

С каждым присоединившимся к Единству пони, их общая магическая сила росла, что позволяло замахиваться на всё более сложные задачи. Из-за вынужденного затворничества синеглазки, ей пришлось передать основы знаний о работе с духами Блюпип, чтобы поддерживать в рабочем состоянии систему безопасности отстраивающегося городка опирающуюся на духов стихий, с которыми договорилась ученица принцессы Луны.

Тем временем, Твайлайт продолжала поддерживать связь с другими откликнувшимися стойлами, поставляя им свежую информацию с поверхности, обещая скорую возможность покинуть убежища и заняться восстановлением Эквестрии. Вместе с тем, она уделяла некоторое внимание убежищам, которые так и не вышли на связь, но при этом не были разграблены рейдерами, Стальными Рейнджерами или пегасами. После каждой такой вылазки, она возвращалась хмурой и подавленной, порой часами просиживая в дереве-библиотеке, занимаясь малопонятными исследованиями.

Все пони, начиная от жеребят из стойла два и заканчивая бывшими рабами, работали не покладая хуфов, прекрасно понимая, что появление нового полюса силы на Пустоши не останется незамеченным. В мирные переговоры с теми же рейнджерами, из военного подразделения превратившимися в закрытое милитаристическое сообщество, считающее все высокие технологии прошлого своей собственностью, без возможности показать свою военную состоятельность, не верила даже Эпплджек.

К счастью для понивильцев, так называемый Голос Пустоши, вещающий на единственной работающей радиоволне, по какой-то причине молчал о деятельности аликорнов.

* * *

Заняв своё тело, за прошедшие недели ставшее каким-то тяжелым и непривычным, словно новый костюм, который ещё требуется разносить, Женя потянулась и зевнула, с удовольствием разминая каждую мышцу. Открыв глаза, она обнаружила себя лежащей на кровати в маленькой комнатке, где кроме постели, стола и шкафа более не было ничего (даже места, чтобы поставить что-нибудь вроде тумбочки).

Несколько неуклюже спустившись на пол, белая аликорница встряхнулась и зажгла рог, проверяя как слушается магия. К её облегчению, никаких осложнений не возникло, что говорило об успешном восстановлении после памятного перенапряжения.

"Великая сила влечёт за собой великую ответственность? Так вроде бы говорил Дядя Бен. Только вот он забыл добавить, что в первую очередь эту ответственность приходится нести за себя и перед собой", — встряхнув гривой и дёрнув ушами, синеглазка подошла к двери и протянула правый передний хуф к ручке, чтобы её открыть.

В этот момент створка распахнулась (к счастью — наружу) а на пороге появилась запыхавшаяся Твайлайт Спаркл. Пару секунд аликорницы смотрели друг на друга храня молчание, а затем ученица Луны произнесла:

— Привет. Что-то случилось?

Вместо ответа сиреневая кобыла метнулась вперед, врезаясь в Женю и едва не сбивая её на пол, тут же заключив в объятья, от которых обычный пони мог бы получить пару-тройку переломов костей. В эмоциях же Министерская Кобыла фонила искренним счастьем, от чего губы белой кобылы сами собой растянулись в улыбке.

— Я тоже рада тебя видеть, Твай, — погладила синеглазка фиолетку по спине. — Я даже не против, если мы переместимся в кровать... Тем более, что она совсем рядом.

— Пошлячка, — хихикнула ученица принцессы Селестии, но отстраняться даже не подумала, вместо этого потеревшись мордочкой о белую шею. — Я всё сделала!

— Что "всё"? — не поняла Женя, сама слегка отодвигаясь от подруги, наконец-то разжавшей удушающий захват и заглядывая в её лучащиеся радостью глаза.

— Заклинание времени! — пропела Твайлайт. — Теперь мы сможем заглядывать в прошлое, самостоятельно туда не перемещаясь. Правда здорово?

— Угу, — согласилась белая аликорница, не совсем понимая причину, почему её подруга так радуется. — А я тебе нужна затем?..

— Ну... — Министерская Кобыла смущенно потупила взгляд и шаркнула правым передним хуфом. — Я не знаю, где и когда искать девочек... Да и других пони... Ты знаешь, ведь в некоторых стойлах... Это сложно передать словами.

Произнеся последнюю фразу, Спаркл совсем поникла и её ушки безвольно повисли. Синеглазка же мысленно посетовала, что не успела разобраться с собственными проблемами, как вновь нужно влезать в чужие. Впрочем, ей это не помешало правой передней ногой подцепить подбородок собеседницы и заставив её поднять мордочку, своими губами коснуться её губ. Поцелуй был коротким и невесомым, но оказался достаточным раздражителем, чтобы Твайлайт вернулась из своих мыслей в реальность.

— Если не можешь описать словами, тогда покажи воспоминания, — предложила синеглазка, немигающим взглядом смотря в глаза сиреневой аликорницы.

Слегка кивнув, ученица принцессы Селестии открыла свой разум, показывая виденные в разных стойлах картинки...

...скелеты пони, лежащие в атриуме убежища, на костях которых остались следы пуль от турелей...

...хищные твари бегающие по коридорам, прячущиеся в вентиляции...

...разрисованные стены, на которых изображены мордочки улыбающихся пони, под которыми красуются выцветшие надписи "Иди к нам"...

...Женя хотела отпрянуть, закрыть глаза, помотать головой, но смогла удержаться от этого и образ за образом впитывала воспоминания Твайлайт, которая одной из первых спускалась в мертвые стойла. Собственные переживания стали казаться не такими уж и важными, а мысль о том, что временно можно заблокировать участок своей памяти, показалась весьма привлекательной. И если бы не опыт утраты себя из-за аналогичных действий Себриз, она бы даже поддалась искушению.

— Я так понимаю, что ты хочешь спасти этих пони? — когда Спаркл сама прервала ментальный контакт, ученица Луны всё же прикрыла веки, стараясь заглушить пульсирующую боль в глазах.

— Да, — решительно ответила сиреневая аликорница. — Я понимаю, что мы не можем спасти всех, но хотя бы некоторых — обязаны попытаться.

— Хорошо, — ответила Женя.

— Это будет долго и сложно, но у нас ведь... — начала было доказывать свою точку зрения Министерская Кобыла, но осеклась. — Ты согласна?

— Да, — подтвердила белая аликорница и открыв глаза, серьёзным взглядом посмотрела на ученицу Селестии. — Но не в ущерб основным проектам. Пони прошлого могут и подождать ещё немного, а вот пони настоящего ждать не будут.

— Спасибо, — улыбнувшись, сиреневая кобыла потерлась носом о мордочку подруги, а затем отстронившись, негромко спросила: — Тебя что-то беспокоит? Хочешь, мы можем это обсудить.

"Я отняла жизни у шестидесяти восьми разумных существ. Безболезненно, но факта убийства это не отменяет. А ведь многие из них были виноваты лишь в том, что выживали так, как умели, да следовали за сильным лидером, который знал, что нужно делать. Хочу ли я об этом говорить? Нет. О чём угодно, но точно не об этом. И закладку, блокирующую эмоции, я пока что снимать не буду: вряд ли пони захотят видеть истерящую ИО Богини", — все эти мысли промелькнули в голове и исчезли в подсознании, а синеглазка только пожала плечами.

— Меня сейчас больше волнует то, что вы успели сделать за время моего отсутствия. Сколько меня не было: две недели?

— Вообще-то ты бездельничала почти месяц, — ехидно заявила Твайлайт, изображая на мордочке укоризненное выражение. — Ещё немного, и пони начнут о тебе забывать.

— Хммм? — мечтательно улыбнулась белая аликорница.

— И не думай об этом, — сурово сдвинула бровки Спаркл. — Сейчас я проведу тебе маленькую экскурсию, а потом у нас назначено совещание: Блюпип говорит, что недавно на границе появились разведчики от Стальных Рейдеров, а до этого неподалёку мелькали рейдеры обыкновенные. Да и Диджей Пон Три прекратил молчать о нашем поселении. Так что, готовься пахать как рабочая кобылка.

— Хочу в отпуск, — повесила голову ученица Луны и вышла из комнаты вслед за подругой, оказавшись в конце коридора с множеством одинаковых дверей.

Министерская Кобыла позволила подруге вырваться чуть вперед, на миг не удержав весёлое выражение на мордочке. Она чувствовала, что Женю что-то гнетёт, но пока что решила сделать вид, что верит в то, будто всё в порядке...

Примечание к части

Жду отзывов.

"Золотая" гора

Понивиль изменился: за то время, пока Женя была относительно недееспособна, городок-крепость заново обжили, провели электричество, обустроили жильё и даже украсили разноцветными флажками, плакатами, либо просто яркими рисунками (как рассказала Твайлайт, аликорницы и жеребята из числа единорогов, при помощи красящего заклинания учились дозировать силу). Между домами были поставлены разноцветные шатры, сверху — серые, с боков — разукрашенные как радуга, один из которых исполнял роль клуба, другой — столовой, третий — мастерской. Впрочем, пока не была налажена торговля, да и собственного имущества было относительно немного, в качестве цехов использовались склады, оказавшиеся достаточно удобными и просторными.

Под командованием ученицы принцессы Селестии, с её прямым в этом участием, от стойла номер два к библиотеке "Золотой Дуб" был проложен вспомогательный ход, который можно было в любой момент перекрыть, либо вовсе обвалить.

Жеребята и их родители, а также минимально необходимый для поддержание систем убежища персонал, продолжали проживать под землёй, в самом хорошо защищённом месте, а все остальные пони, невзирая ни на какие неудобства, предпочли переселиться на поверхность, чтобы начать восстанавливать Эквестрию... пусть и с самых мелочей. Прогуливаясь вместе с болтающей обо всём сразу сиреневой кобылой, буквально лучащейся жизнью и энергией, которые побуждали к какой-либо деятельности, синеглазка отмечала всё новые и новые детали. К примеру бывшие пленницы, ещё недавно запуганные и подозрительные, сейчас были ухоженными и словно бы более яркими, бодро общались между собой и жителями из стойла, а также маленькими табунами (от трёх до пяти) увивались за молодыми жеребчиками, проявляя вполне конкретный интерес.

"Любой жеребец из моего мира, оказавшись здесь помер бы от счастья... Моего мира? Пожалуй — да. Хм... Я ревную Баттерфляя к местным кобылам? Неожиданно".

Твайлайт показала, как они организовали госпиталь, производство питательной массы, которую упаковывали в тюбики, изготовление мыла и зубной пасты. Некоторые аликорницы, получив инструкцию по исполнению нескольких заклинаний, начали вырубку сухого леса, делая из него мебель и доски, а совсем уж бесполезные обрезки отправляя на переработку.

В одном из шатров, куда Твайлайт привела ИО Богини в последнюю очередь, обнаружилась Эпплджек, прохаживающаяся вдоль кадок с саженцами яблонь. В свете электрических ламп, оранжевая аликорница с пшеничными гривой и хвостом выглядела величественно и грациозно, словно принцесса окружённая свитой придворных, тянущихся к ней своими лапками-веточками.

— Горазда же ты спать, сахарок, — искренне и открыто улыбнулась бывшая земная пони, а затем сделав несколько быстрых шагов, крепко обняла белую кобылу передними ногами, искренне произнеся лишь одно слово, в которое вложила все свои чувства и волнения: — Спасибо.

Они долго ещё болтали сидя среди саженцев, в шатре заполненном ароматами земли и зелени: две Министерские Кобылы хвастались проделанной работой, делились успехами и планами, а ученица Луны слушала, ощущая себя... ненужной. Твайлайт говорила, что переселенцы из нескольких стойл уже готовы перебраться в Понивиль, а сейчас проводят сборы всего необходимого и консервируют оборудование, которое не смогут забрать с собой, так что летучим отрядам придётся много летать и прикрывать их от внимания рейдеров всех мастей, начиная от земных и заканчивая заоблачными. Эпплджек же организовала ополчение, обучение пехоты, начала учиться летать и колдовать, установила на башни и крыши зданий турели, забранные с военных баз (идея с садом стала для неё чем-то вроде хобби). Свити Бель, которая и сейчас сидела у себя в офисе, занималась повседневной текучкой, сняв с них обязанность решать тысячу и одну мелкую задачу, которые возникают в любом сообществе, в котором собираются более двух пони.

"Я им больше не нужна", — констатировала белая аликорница, слегка шевеля ушами, улыбаясь уголками губ и ощущая одновременно гордость, грусть, а также какое-то опустошение.

— Никогда больше так не думай, сахарок, — укоризненно заявила бывшая фермерша, подсаживаясь к синеглазке вплотную и обнимая её крыльями и передними ногами. — Если бы ты нас всех не спасла, этого ничего и не было бы.

— Точно, Женя, — серьёзно кивнула сиреневая кобыла, обнимая подругу с другой стороны. — Если бы не ты, то я и сейчас существовала бы в таких условиях, в сравнении с которыми плен у зебр — не худший из вариантов.

— А?.. — не смогла сразу же сформулировать свой вопрос синеглазка.

— У тебя всё на мордочке написано, — хихикнула ученица принцессы Селестии, а потом не стесняясь бывшую земную пони, просто поцеловала белую подругу в губы. — Мне ты будешь нужна всегда.

— Ммм... — синеглазка слегка смутилась, но вырываться даже не пыталась, ощущая как в груди разгорается что-то светлое и горячее. — У меня, вроде бы, есть жеребец.

— Поделишься, — тоном не терпящим возражений заявила Спаркл.

"Что-то я действительно слишком уж расклеилась. Как сахарная леди: скоро буду падать в обморок из-за испорченного маникюра", — решив слегка реабилитироваться, Женя поцеловала сиреневую аликорницу в ответ.

— Может быть мне вас оставить, минут на дцать? — ехидно-обиженным голосом предложила бывшая фермерша.

Ученицы Луны и Селестии отстранились друг от друга, прищурились и обменявшись парочкой мыслеобразов, с хохотом навалились на третью кобылу...

* * *

Команда из двадцати четырех аликорниц разных цветов и оттенков, построившись неровным клином, на довольно внушительной скорости приближалась к Кантерлоту. Столица Эквестрии, не так давно считавшаяся красивейшим городом мира, в ореоле розового облака выглядела мрачно, таинственно и угрожающе.

= "Впереди плохой воздух".

— Тормозим, — зависнув на месте, распорядилась Женя. — Твай, сейчас я проведу разведку и попытаюсь убрать преграду: придержите меня.

Облачко фиолетового телекинеза окутало белую аликорницу и она тут же погрузилась в состояние транса начав созывать духов воздуха, чтобы "Поиграть в большом замке". Элементали, низшие и младшие духи, которые уже некоторое время следовали за шаманкой, охотно откликнулись на её приглашение и получив канал подпитки от магического источника, начали кружить над розовым маревом.

На глазах у аликорниц, над Кантерлотом образовался маленький смерч, который постепенно всё увеличивался и увеличивался в размерах, словно в пылесос втягивая розовое облако (сходства добавляло ещё и то, что "хобот" изгибался и ловко присасывался к тем местам, откуда продукт некромантии зебр никак не хотел удаляться).

= "Плохой воздух неприятно дрожит".

Первый контрактор синеглазки показал мыслеобраз множества зон, которые на первый взгляд были друг с другом совершенно не связаны, но при этом охватывали как жилые районы, так и Министерскую Аллею. Из объяснений не слишком умного, но старательного и кажущегося неутомимым духа, постепенно стало понятно, что это — опасный звук.

"А что у нас может издавать звук?", — задумалась ученица принцессы снов и присмотрелась чуть внимательнее, после чего начала выплывать из состояния транса, при этом не теряя связи с духами.

— Твайлайт, у нас проблема: радио, громофоны на улицах, другие устройства вещания в городе издают опасный звук, — объявила Женя. — Не знаю, насколько он опасен для аликорнов, но рисковать не хочу, а потому — все кто умеют использовать магическую стрелу — работайте по указанным целям.

Использовать связь Единства, чтобы передать карту с "красными точками" оказалось делом пары минут. Однако же, расстреливать радиоустройства отправились только шесть крылато-рогатых кобыл, которых лично отобрала сиреневая аликорница, решив во-первых, не распылять силы понапрасну, а во-вторых, сказала им работать только в центре, чтобы на окраинах остались опасные зоны, как дополнительный способ сдерживания мародеров.

Тем временем, из одного из зданий вылетела туча мелких существ, похожих на каких-то насекомых, но прежде чем они успели что-либо предпринять "хобот" смерча сместился, начав втягивать их в клубящийся столб тумана.

— Это ещё шо за Дискордовщина? — выразила общее мнение Эпплджек, молча пронаблюдавшая за поимкой неизвестных летающих объектов.

— Если я не ошибаюсь — параспрайты, — заявила Спаркл, прищуренным взглядом изучая руины, которые без тумана вызывали ещё более угнетающее впечатление, нежели будучи скрытыми им. — А ведь я всерьёз раздумывала о том, чтобы перенести поселение в столицу: тут и места больше, и офисы министерств, и...

— Гули, — заявила одна из прикрывающих кобыл, имеющая ярко-малиновую раскраску, правым передним хуфом указывая куда-то вниз. — Там, там и там... и там тоже. Да тут целый город гулей!

— Идея была плохая: я уже поняла, — поморщилась ученица Селестии. — Женя, ты ещё долго удержишь смерч?

— На своих силах — нет, — ответила белая аликорница. — Эти проглоты уже три четверти моего резерва выжрали и если бы не восстановление...

— Понятно, — прервала подругу Твайлайт. — приземляемся на крышу рядом с Министерской Аллеей: там ты останешься под присмотром четверки охранниц, одна из которых будет передавать свою магию напрямую, чтобы больше не повторилось то выгорание. Больше трети резерва не передавать, и пока одна служит батарейкой, остальные сторожат.

Последние слова предназначались уже для кобыл, отобранных в свиту ИО Богини.

— А вы? — спросила синеглазка.

— Навестим наши министерства и заберём кое-что, — от нетерпения Спаркл даже пристукнула передними хуфами. — Долго не задержимся: в следующий раз займёмся сбором трофеев более основательно. Дворец и гулей, пока что, трогать не будем... Если они сами к нам не полезут. Работаем!

"Хотела бы я увидеть, как дворец к тебе полезет. Хотя — нет, не хотела бы. Иногда плохо иметь слишком живое воображение", — возвращаясь к контролю духов, ученица Луны уже не видела тревожного взгляда, которым сиреневая аликорница посмотрела на неё, сменившегося на едва сдерживаемую тоску, при взгляде на замок и его окрестности.

Твайлайт точно знала, что где-то здесь должны находиться останки Рарити и Пинки (видеть их в образе неупокоенных мертвецов она не хотела, так как это могло разрушить план по спасению). Часть её отчаянно хотела отправиться на поиски, пусть даже и бесполезные, но другая часть упрямо твердила, что сейчас есть дела куда более важные: демонтирование установки защитного поля, которое необходимо Понивилю для защиты от рейдеров, рейнджеров и анклава; сбор документации, компьютерных терминалов, прототипов некоторых изобретений; уничтожение доказательств о некоторых делах, которыми кобылка не могла гордиться.

"Однажды, я расскажу обо всём. Обязательно расскажу", — пообещала себе Спаркл, оставляя синеглазку под защитой четырёх сестёр позади, вместе с Эпплджек и другими аликорницами устремляясь к аллее.

Времени было мало и даже не из-за того, что Женя не могла держать духов под своим контролем вечно, а из-за пегасов, которые обязательно должны были заметить неладное, а значит и их реакция не заставит себя ждать. Бывшая единорожка верила, что в случае нужды синеглазка сможет обратить свою силу против их врагов, но... вынуждать идти на это не хотела. В конце концов ученица Селестии была достаточно умной и проницательной, чтобы замечать определённые детали, так что неумелые попытки Жени показать, что превращение рейдеров в тела для аликорнов её не беспокоит, оказались не эффективными.

"Мы со всем справимся... Вместе. Все вместе", — бросив взгляд на оранжевую подругу, Спаркл улыбнулась и ускорилась.

Примечание к части

Вот как-то так.

Есть контакт

Сидя в командном штабе, в который превратился подвал дерева-библиотеки, Твайлайт вела переговоры со стойлами, имеющими радиостанции поселениями, Мэйнхеттенской башней Тенпони, а также филиалом Стальных Рейнджеров. После того, как о новых хозяевах Понивиля стало известно всем (слушающим радио) жителям Пустоши, события завертелись с огромной скоростью, не давая ни минуты на отдых: сиреневая аликорница едва успела установить проекторы силового поля в башенках крепостной стены и дать право доступа на некоторые объекты Кантерлота другим членам Единства (покидая столицу, Женя вернула розовое облако на место, так как это было лучшее средство от мародеров).

...

— Хе-хе, хотел бы я побывать в вашем поселении, — донёсся из динамиков голос Диджея Пон-Три.

— Мы вполне можем это устроить, — заметила Спаркл, параллельно просматривая данные мелькающие на мониторах.

— Староват я уже для путешествий, — заметил жеребец. — Да и разве можно оставлять Пустошь без моего завораживающего голоса надежды?

— Я была знакома с первой Пон-Три, — как бы между делом заметила Министерская Кобыла. — Её самомнение было меньше чем у вас.

— Вот это обидно прозвучало, — недовольно проворчал собеседник.

...

— Мы требуем вернуть всё похищенное со складов МВТ и иных объектов Министерств Эквестрии, — пророкотал голос старейшины Стальных Рейнджеров.

— Во-первых, по какому праву вы что-либо требуете? — холодным тоном отозвалась Твайлайт. — Во-вторых, мы ничего не воровали.

— Мы — наследники Министерства Военных Технологий... — начал пытаться надавить интонациями незнакомый бывшей единорожке жеребец.

— Я — Твайлайт Спаркл, глава Министерства Магии; моя заместитель — Эпплджек, глава Министерства Военных Технологий: она точно не назначала вас своими приемниками, а даже если бы назначала, то вы явно нарушили устав своего подразделения, — заявила сиреневая аликорница. — Нынешние Стальные Рейнджеры, не являются военнослужащими Эквестрии, не приносили присягу принцессам и стране, не исполняют обязанностей по защите мирного населения от бандформирований и внешних врагов. По сути, на данный момент, вы являетесь незаконной военизированной организацией, присвоившей технологии армии Эквестрии. Если вы выдадите преступников, повинных во вскрытии и разорении убежищ Стойлтех, мы гарантируем вам амнистию и возможность поступления в армию Эквестрии.

— Ты безумная, кобыла? — изумился подобной наглости собеседник. — Ты хоть представляешь, с кем разговариваешь и что требуешь?

— В случае отказа от сотрудничества, мы будем вынуждены принять меры, — заметила Спаркл, ощущая нарастающее злорадство.

— Ты об этом ещё пожалеешь, — заявил старейшина, прерывая сеанс связи.

...

— — Пока что мы можем принять у себя не более тысячи переселенцев, — произнесла Министерская Кобыла, просматривая отчёты по заготовке питательной пасты, а также строительству жилья в черте крепостной стены и вокруг неё. — Однако уже сейчас мы можем обеспечить вас чистой водой, пропитанием и медикаментами. Если же вы уверены в своём желании переселиться в Понивиль, Единство поможет с охраной караванов в пути.

— Мы обдумаем ваше предложение, — заявил мэр Новой Эпплузы. — Хотя, признаюсь честно: мы бы предпочли, чтобы вы устроили свой филиал у нас.

— Понимаю, — ученица принцессы Селестии кивнула, пусть собеседник и не мог этого видеть. — Однако, сейчас мы не в том положении, чтобы позволять себе распылять ресурсы. Удалённо Единство может оказать совсем небольшую помощь, которая вряд ли многое изменит.

— Как говорится "Курочка по зёрнышку клюёт", — заметил голос из динамика. — Поставки чистой питьевой воды — это уже хорошее подспорье.

— Я посмотрю, что с этим можно сделать, — пообещала Спаркл.

* * *

Пока сиреневая аликорница заводила друзей, провоцировала противников на необдуманные действия и обещала помощь нуждающимся, Женя тоже не сидела сложа хуфы: так как общим совещанием было решено, что Марипони — прекрасный исследовательский центр, достаточно удалённый и неплохо защищённый, но при этом как место хранения чана с ЗВТ, от которого зависит всё Единство, совершенно не подходит, белой кобыле пришлось взяться за его транспортировку... в Понивиль. Гораздо проще и быстрее было бы перенести резервуар по воздуху, ну или перевезти в танке по земле, но угроза случайной пули, удара молнии, брошенной диверсантом гранаты, заставила крылато-рогатых пони перестраховываться.

В результате мозгового штурма, устроенного Триумвиратом (Твайлайт-Эпплджек-Женя), чан с ЗВТ был помещён на мобильную бронеплатформу, дополнительно защищённую силовым полем, после чего вся эта конструкция закопалась под землю. Синеглазке, в компании с ещё шестью аликорнами подстраховки, предстояло проложить туннель от научного комплекса до стойла номер два, где усилиями Блюпип и ещё нескольких аликорнов, создавалась комната-сейф, способная пережить пару-тройку попаданий мегазаклинаний.

Чтобы не оставлять следов, примерно в полусотне метров позади себя, ученица Луны засыпала проход, пристроив к этому делу дюжину духов земли. Вообще, находясь рядом с чаном, она могла черпать магию напрямую, не ограничиваясь собственным резервом или пропускной способностью души, что делало работу гораздо более лёгкой и быстрой.

Во время перерывов между переходами, Женя устраивала уроки шаманизма для всех желающих членов Единства. Она не читала лекции, а лишь пересылала собственные знания, ощущения, мысли и эмоции, позволяя ученикам на собственной шкуре прочувствовать тот или иной опыт. После этого им предстояло отрабатывать навыки уже в реальном мире, переводя теорию в практику.

Прежде чем начать "Большое Переселение", в Марипони была оставлена сотня порций зелья, необходимого для превращения в аликорнов. В дальнейшем планировалось продолжить использовать научный комплекс для создания новых тел, чтобы возможный противник мог проследить, откуда вообще берутся крылато-рогатые кобылы. Ремонт и модификация базы тоже продолжились, но куда меньшими темпами, так как слишком уж много ресурсов требовал Понивиль.

Занятая однообразной и скучной работой (раздвинуть и укрепить землю, протащить платформу на несколько метров вперёд, а затем сомкнуть почву позади себя) белая аликорница получила достаточно времени, чтобы обдумать и проанализировать недавние события. Слова Эриды, услышанные во время их последней встречи, позволяли надеяться на возвращение домой, однако же искать путь туда прямо сейчас, бросая все текущие дела, почему-то не тянуло. Кроме того, подгадав момент, синеглазка сняла блоки в своём разуме, урезающие эмоции и... не ощутила особых изменений.

"Я так боялась, что буду переживать за содеянное с рейдерами, что теперь чувствую разочарование из-за того, что почти не беспокоюсь об этом. Это как бояться страха, а не огня, темноты, высоты и других более понятных вещей".

Новость оказалась одновременно и радостной, всё же плакать и пускать сопли из носа из-за совершенно незнакомых бандитов ученица Луны не хотела, но также тревожной (сперва ты безразлично относишься к экспериментам на преступниках, а затем берёшься за простых прохожих). Впрочем, ломать и без того не идеальную психику дальше белая аликорница не решилась, предпочтя пока есть время, естественным путём разобраться со своими бзиками.

"Что ещё меня тревожит? Ревность в отношении к Баттерфляю. Ну это просто: для людей в порядке вещей быть собственниками, а я, приняв себя как кобылку, перенесла этот принцип на новый облик. Ну и эгоизм свой отрицать нельзя: мне табун жеребцов и кобылок иметь можно, а вот табуну иметь друг друга уже нельзя. И плевать, что в моём мире табун из жеребцов — это нормально, а в этом мире нормальна обратная ситуация. Гррр... Даже голова от этих мыслей разболелась", — представив себе большой табун из нескольких кобыл и жеребцов, Женя всё же ощутила некоторое недовольство, с которым вполне можно было бороться без крайних мер в виде блокирования эмоций.

Наконец, спустя неизвестное количество дней и ночей, в течении которых аликорницы отдыхали по паре часов, а то и вовсе работали посменно, процессия наконец-то достигла стен стойла два.

* * *

— А сейчас мы посмотрим на рейдеров-обыкновенных, в естественной среде обитания, — синяя аликорница, облачённая в лёгкую броню из плотного комбинезона с керамическими вставками, кирасы и высоких накопытников из лёгкого металла, с закреплённой на голове камерой, начала ползти к лагерю мелкой банды разбойников. — Обычно рейдеры сбиваются в стаи от трёх и до полутора десятков особей, выбирая себе вожака из числа самых сильных, хитрых, злобных четвероногих. При наблюдении за их бытом нужно помнить несколько вещей: во-первых, позицию нужно выбирать так, чтобы ветер дул в сторону лагеря, а то есть риск задохнуться от запаха перегара, вони немытых тел или отхожей ямы; во-вторых, даже самые бестолковые рейдеры ставят ловушки и выставляют дозоры, чтобы избежать внезапного нападения хищников и конкурентов; в-третьих...

— Трикси, прекращай свою передачу "В мире животных" и принимайся за работу, — прозвучал недовольный голос в наушнике. — Нам, между прочим, ещё четыре банды ловить.

— Никто не ценит актёрского мастерства Трикси, — обиженно проворчала аликорница, а затем сосредоточилась и скользнув в состояние транса, призвала парочку духов воздуха, после чего открыла банку с сонным порошком.

Получив плату, духи подхватили химический состав, превратившись в два полупрозрачных облачка и полетели к рейдерам. Спустя десять минут, три жеребца и четыре кобылы, вооружённые ружьями, автоматом, самодельными гранатами и копьями даже не поняв того, что же вокруг происходит, сладко засопели.

* * *

Получив в своё распоряжение два десятка аликорниц, Эпплджек развернула строительство жилья для переселенцев, за чертой крепостной стены. Она не стала изобретать нечто необычное и взяла за основу небольшие домики с одной комнатой и прихожей, с плоской крышей и парой узких окон-бойниц. Строительным материалом были избраны кирпичи, создаваемые при помощи заклинаний трансформации прямо из земли.

Крылато-рогатые кобылы, разбившись на четвёрки, выкапывали неглубокие каналы (с рост среднего пони) утрамбовывая и укрепляя берега и дно, после чего соединяли их в одну сеть. Таким образом получалось, что домики стояли на отдельных островках, соединённых мостиками, перекинутыми над проточной водой, течение которой обеспечивали духи, но можно было обойтись насосами. Таким образом оранжевая аликорница сразу же достигала нескольких целей: обозначала границы участков; создавала основу для канализации; обеспечивала дополнительный рубеж обороны (если убрать мостки, то через воду перебраться становится не так-то просто, тем более если пустить по ней электричество); ну и конечно же нельзя было забывать про красоту.

Многим обитателям Пустоши такой подход не нравился, да и расточительное отношение к воде вызывало возмущение, но спорить с бывшей главой МВТ никто не решался.

Всё это было временными мерами, которые по мере разрастания городка придётся менять и отменять, но пока что бывшая фермерша позволяла себе нерациональную трату сил и легко возобновляемых ресурсов. В конце концов, внутри крепости ещё строились полноценные дома-муравейники, куда будут переселяться благонадёжные граждане Эквестрии.

Постепенно в Понивиль стали стягиваться жители окрестной Пустоши, подозрительные и пугливые, либо же наглые и обозлённые. Приходили караваны из малых поселений, прибывали переселенцы из ближайших стойл. Всех их нужно было разместить в новых домах, распределить и отсеять...

За этими занятиями бывшую главу МВТ застигло сообщение о том, что к городу движется военная колонна из грузовиков, танков и сопровождающих их сил пехоты в броне Стальных Рейнджеров...

Примечание к части

Одна-две главы и финал.

Старый друг...

Усевшись в центре круга из пятнадцати аликорниц, Женя приготовилась к призыву духов. На этот раз ей нужны были не элементали и низшие, а хотя бы младшие порождения стихий (в идеале — старшие, но договориться с ними без специфического опыта не представлялось возможным).

Если бы проблема была только в силе воздействия, то хватило бы и обычных помощников, которых можно было созвать со всей округи, но на этот раз требовались несколько более сложные манипуляции, которые мог провернуть только более или менее умный дух.

Контракторы докладывали о приближении к поселению целой армии и были готовы действовать в любую секунду: духи земли могли превратить почву в вязкую грязь, в которой застрянет техника, духи воздуха готовились устроить маленькую электрическую бурю, которая перегрузит и выведет из строя управляющие матрицы силовой брони, оборудования связи и иную техническую начинку. Младший же дух был нужен для того, чтобы всей этой армией командовать, попутно отмечая командиров и их заместителей.

Члены единства, численность коих росла день ото дня, практически не сомневались в своей победе при открытом столкновении: магические щиты, энергетические молнии, телепортацию и телекинез, которым можно швырять танки и иную технику, освоили абсолютно все. Однако, воевать против Стальных Рейнджеров, пусть те и вели себя как рейдеры с дорогими игрушками, не хотели ни Эпплджек, ни Твайлайт, ни другие лидеры новообразованного полюса силы. И тем не менее, полсотни боевиков готовились обрушить на головы противника огненный дождь, в случае если план "А" не сработает.

Текли минуты напряжённого ожидания, пока белая аликорница сидела без движения, напоминая собой мраморную статую. Наконец, когда уже цепь войск Стальных Рейнджеров начала разворачиваться в боевые порядки, воздух вспыхнул чередой разрядов, яркими всполохами прокатившихся по рядам пехоты и машинам сопровождения. Сразу же после этого танки и БМП начали тонуть в размягчённой земле, а со стороны простых членов организации послышались крики ужаса.

Получив команду, ученица принцессы Селестии и отряд сопровождения, вылетев из-под купола защитного поля устремились к неподвижным пони в силовой броне, ставшей из грозного оружия неповоротливыми оковами. Следуя за особенно яркими искрами, они нашли командиров сил вторжения, после чего подхватив их телекинезом, понесли в понивильскую крепость для разговора.

...

Вышагивая перед разоружёнными, скованными собственными доспехами жеребцами и кобылами, которых соратницы построили в один ряд сразу за воротами твердыни, оранжевая аликорница хмурым взглядом рассматривала жеребцов и кобыл, которые принимали решение об атаке на Понивиль. И пусть здесь не было старейшин, да и мордочек своих визави она не видела, однако ощущение исходящего от них волнения, перерастающего в злость и страх, липким невидимым туманом растекалось по округе.

— Скажите мне, пони: какого сена вы творите? — остановившись на месте, обладательница изумрудных глаз и пшеничного цвета гривы притопнула правым передним копытцем. — Вы — элита наземных сил Эквестрии; защитники мирного населения и гордость армии... Какого сена вы творите?!

— Не тебе нас судить, чудовище, — рыкнул один из жеребцов, попытавшись пошевелиться в своём силовом доспехе. — Мы — надежда и опора Пустоши; наследники МТН и будущее Эквестрии. Если бы не такие твари как ты...

— ...то таких тварей как ты, и в помине не было бы, — сплюнула на землю кобыла. — Вот уж не думала, шо когда-нибудь скажу такое, но... Мне стыдно за то, во что превратилось моё детище. Вы — не военные и даже не наёмники; вы — обычные бандиты, прикрывающиеся знаменем уже не существующей организации. Были бы вы военнослужащими Эквестрии, я бы вас самолично расстреляла за нарушение устава, мародерство и насилие над мирным населением, которое вы, кучка отбросов, должны были хранить и защищать. Не знаю, на что я рассчитывала, когда хотела с вами поговорить: с рейдерами следует поступать так, как они того заслуживают, вне зависимости от того, как их принято именовать.

В ответ на эту тираду, со стороны пленников послышались оскорбления, угрозы, даже попытки подкупа. Однако бывшая глава МВТ их не слушала, а развернувшись хвостом направилась к центру поселения. Только не успела она сделать и десятка шагов, как в хор голосов вмешался жеребец, до этого момента молчавший и слушавший слова кобылы:

— Эпплджек, постой!

Замерев на очередном шаге, оранжевая аликорница медленно повернула голову и найдя взглядом позвавшего её пони, вопросительно изогнула брови.

— Эпплджек... Это правда ты? — с затаённой надеждой, смешанной с немалой долей страха, спросил Стальной Рейнджер.

— Мы знакомы? — нахмурившись, бывшая глава МВТ направилась к неожиданному собеседнику и встав прямо перед ним, при помощи телекинеза попыталась снять глухой шлем, что к удивлению совершенно не получилось.

— Джеки, прекрати... — усмехнувшись, попросил жеребец. — Ты мне так скорее голову оторвёшь. Я с этой железкой сроднился... как со второй шкурой.

— Кто ты? — прекратив свои попытки, бывшая фермерша вперила взгляд в закрытые стёклами глазницы шлема. — И не ври мне: я это пойму.

— Не сомневаюсь, — снова усмехнулся, но на этот раз как-то тоскливо и безнадёжно, скованный собственной бронёй Стальной Рейнджер. — Раньше меня звали Эпплснэк.

Стоило прозвучать этому имени, как глаза Эпплджек расширились и она отшатнулась, словно от удара. Её губы дрогнули, шепотом повторяя услышанное имя, крылья прижались к бокам, в неосознанной попытке защититься. В установившейся тишине, когда каждый из присутствующих пытался услышать что-то важное (возможно даже способное послужить компроматом), собственное дыхание казалось крылато-рогатой кобыле слишком громким.

— Снэк... прости за то... что убежала тогда, — в единый миг, из сильной и уверенной в себе аликорницы словно бы вынули стержень, который её поддерживал, что особенно ярко подчёркивала опустившаяся к земле голова. — Я... Я настолько испугалась за семью, что совершенно не подумала... как это будет выглядеть с твоей стороны. Ты... Ты ведь решил, что я тебя бросила?..

— Пустое, Джеки — это всё в прошлом, — хрипло отозвался жеребец, но не дав кобыле возразить продолжил: — Все эти годы я молился принцессам, чтобы с тобой всё было в порядке... А теперь я вижу, что ты не только жива, но и сама стала принцессой... О большем я и мечтать не мог.

— Нет, Снэк, я не принцесса, — подняв мордочку, оранжевая аликорница улыбнулась, чувствуя как по щекам текут слёзы. — Как говорит одна моя подруга "Меня не короновали".

— Для меня ты всегда была принцессой, Эпплджек, — ответил на это Стальной Рейнджер, известный под прозвищем Стилхувз.

— Но... как ты выжил? — ушла от смущающей её темы бывшая фермерша.

— Я не совсем жив, — печально вздохнул жеребец. — Ты ведь была в Кантерлоте недавно? Видела местных... жителей.

— Ты... — закончить крылато-рогатая пони не смогла, лишь сглотнув горький ком.

— Мне повезло больше остальных: я сохранил себя, — попытался утешить жену Эпплснэк.

— ... — оранжевая аликорница открыла было рот, но тут же закрыла его, не найдя слов, которые стоило бы произнести.

— ... — молчанием ответил ей Стальной Рейнджер.

— Всё это охвостеть как романтично, но что будет с нами? — нарушил затянувшуюся паузу один из командиров карательного корпуса. — Если вы и вправду Эпплджек, то... я думаю... нужно собрать совет старейшин. Наверняка вы имеете доступ к военным базам и складам, а значит сможете претендовать если не на главенство в организации, то на место одного из верховных командующих: многие рядовые захотят пойти за основательницей ордена, да и младшие офицеры тоже согласятся перейти под копыто Министерской Кобылы.

— А ведь этот трусливый лизоблюд прав, Эпплджек, — заметил Стилхувз. — Вместе мы сможем изменить организацию и вернуть её на тот путь, ради которого она и создавалась.

— Я... — секунду поколебавшись, бывшая фермерша прикрыла глаза и тряхнула головой, сбрасывая с себя навождение, после чего серьёзным взглядом посмотрела на мужа. — Скажи, Снэк, в разорении скольких стойл ты участвовал?

— ... — медленно выдохнув, Стальной Рейнджер ощутил, как атмосфера снова становится напряжённой, но врать Элементу Честности, а тем более — своей жене, он не собирался. — Четырёх. Ещё два были вскрыты по моему разрешению.

— Зачем? — крылато-рогатая пони старалась говорить спокойно, но её голос всё же дрогнул. — Почему, Снэк?

— Так было нужно, — угрюмо ответил Стилхувз.

Эпплджек было больно и хотелось закрыть глаза, чтобы открыв их вновь оказаться в яблочном саду своей семьи. Ей очень хотелось, чтобы война, мегазаклинания, пустошь и всё с ними связанное оказались лишь дурным сном. Она была готова плюнуть на всё и бросить все силы, чтобы вытащить мужа из этой дурацкой консервной банки, а затем вернуть ему нормальную жизнь. Она...

"Нет", — холодно прервала душевные метания оранжевой аликорницы глава МВТ, пристукнув воображаемым копытцем по столь же воображаемому столу.

Крылато-рогатая кобыла снова прикрыла глаза, а когда открыла их, то на Стальных Рейдеров смотрели уже два холодных изумруда. Когда она начала говорить, голос звучал ровно и уверенно:

— Стилхувз, как дезертир и военный преступник, вы и ваши товарищи будете осуждены по законам военного времени. Члены бандитской организации, прикрывающиеся символом уже не существующего военного подразделения Эквестрии, будут судиться по законам нашего государства и понесут наказания, соответствующие их преступлениям. Закон един... для всех нас.

— Тупая сука, ты своего мужа готова казнить? — воскликнула одна из пленных кобыл.

— Мой муж — Эпплснэк, погиб в день падения мегазаклинаний из-за того, что я сбежала спасать нашу семью, — холодно отрезала оранжевая аликорница. — Эпплснэк был героем эквестрии, готовым на всё ради защиты семьи и мирных граждан. Он никогда не пошёл бы на сделку с совестью и не стал бы наблюдать за тем, как гибнут остатки того народа, который мы клялись защищать.

Круто развернувшись и хлестнув хвостом по воздуху, бывшая фермерша пошла к библиотеке, более не останавливаясь и не вслушиваясь в те слова, которые кричали военные преступники. Стоило же ей скрыться из поля зрения, как рядом появились другие аликорницы, начавшие при помощи магии разоблачать жеребцов и кобыл, после чего их уменьшали и сажали в клетки-переноски.

— Не плачь из-за меня, Эпплджек, — глядя в ту сторону, куда ушла его жена, ласково попросил Стилхувз. — Я давно мёртв...

* * *

Твайлайт нашла свою подругу сидящей под лестницей, обхватив себя передними ногами и крыльями. Сев рядом, она обняла оранжевую аликорницу и прижала её к груди, уложив голову на пшеничную гриву.

— Как ты, Джеки?

— Плохо, сахарок, — едва слышно прошептала бывшая фермерша. — Больно дышать, сердце ноет... Я же предала его... Опять предала. Снова сбежала, прикрываясь высокими целями... А он — простил... Простил тогда и прощает сейчас... Что же я за тварь такая!!!

— Тише, Эй-Джей... Всё будет хорошо, — начав поглаживать впавшую в тихую истерику подругу по спине, шептала ученица Селестии. — Мы всё исправим... Всё будет как прежде...

— Не будет... — всхлипнув, Эпплджек замотала головой. — Ничто уже не будет так, как было тогда. И мы... Мы не будем прежними.

— И это хорошо, — прозвучал неожиданно резкий голос Жени, вошедшей в библиотеку и закрывшей за собой дверь. — Неужели "Железная Пони" сломалась и сдалась?

— Что ты имеешь в виду? — ухватившись за первое заявление белой аликорницы, спросила сиреневая пони.

— Издевайся сколько хочешь, — отвернулась обладательница пшеничной гривы и отстранившись от подруги, поднялась на ноги. — Мне нужно побыть одной. Не беспокойте хотя бы до завтра...

— Стоять, — прервала подчиненную ИО Богини. — Молчать и слушать. Во-первых, тот факт, что вы уже не будете такими, какими были прежде, меня безмерно радует: проживёте долгую и счастливую жизнь, исправите старые ошибки и не насовершаете новых... если получится. Во-вторых, Стальной Рейдер Стилхувз, как ты и сказала, Эпплджек, будет осуждён за дезертирство и иные преступления... но, кто сказал, что Стальной Рейнджер Эпплснэк должен отвечать за его преступления?

— То есть... — мисс Спаркл удивлённо моргнула. — Ты что-то придумала?

— Придумывать будешь ты, — ехидно усмехнулась ученица Луны. — А именно: от тебя требуется придумать способ, как вернуть гуля в более или менее живое и здоровое состояние. Что же касается Стилхувза: нечто подобное я уже проделывала для Трикси. Если хочешь, Эпплджек, можешь поговорить с ней на эту тему, а затем убеди своего бронелобого мужа пойти на сотрудничество. Теперь, если так хочется, можешь идти туда, куда собиралась. Я всё сказала.

Примечание к части

Хм... Рассказ ещё немного затягивается.

Эпилог четвёртой части

Потянувшись вверх, Женя откинулась на спинку кресла и прикрыв глаза, передними хуфами погладила живот. В голове мелькнула мысль о том, что стоило бы что-нибудь съесть, но при этом не наедаться перед обедом, чтобы не расстраивать Эпплджек, надёжно захватившую власть над кастрюлями и сковородками.

"Желе с лимонным вкусом или вишнёвым?", — телекинезом выдвинув нижний ящик стола, белая аликорница посмотрела на ровные ряды баночек, в которых хранился неприкосновенный запас сладостей... регулярно опустошаемый и пополняющийся.

Через приоткрытое окно, в кабинет врывались порывы свежего ветерка, приглушённые расстоянием голоса и солнечный свет. На столе мерно светился монитор компьютерного терминала, за дверью мурлыкала новомодную песню личная помощница ученицы принцессы Луны.

"А как сама местная принцесса ночи удивилась, узнав то, что у неё оказывается есть ученица", — синеглазка широко улыбнулась, вспомнив ошарашенное выражение мордочки тёмно-синей аликорницы, а затем решительно извлекла из ящика банку с клубничным желе, с тихим хлопком откручивая металлическую крышку.

— Ммм... — облизнувшись, Женя не глядя задвинула ящик и присосалась к банке, длинным и гибким языком черпая лакомство, от удовольствия даже взмахивая ушками, словно бы пыталась на них взлететь.

В такие моменты тишины и покоя она с трудом верила, что всё вокруг — это реальность. У неё в голове с трудом укладывалось то, что большинство планов удалось исполнить, при этом умудрившись не наломать ещё больших дров. И пусть привычного хора мыслей Единства теперь и не хватало, но ощущения полноценной жизни и уединения в собственной голове, определённо стоили того, чтобы отказаться от мнимого всемогущества.

...

После того случая с неудачным нападением Стальных Рейнджеров на Понивиль, окончившимся полным разгромом ударного корпуса тяжёлой пехоты, события стали развиваться со стремительностью урагана. Переговоры с командованием ближайшего филиала организации собирателей довоенных технологий привели к тому, что военнопленных, предварительно лишённых всего оружия, передали с хуфов на хуфы прибывшей делегации переговорщиков, которые настаивали ещё и на возврате силовой брони (но кто же отдаст трофеи?). Единственным исключением оставался Стил Хувс, признанный дезертиром армии Эквестрии и военным преступником, за что был показательно расстрелян из энергомагического оружия... Впрочем, вскоре после этого, рядом с оранжевой аликорницей стали часто видеть крылато-рогатую кобылку, откликающуюся на имя Эпплснэк.

Понивиль постепенно разрастался: за крепостной стеной, на некотором отдалении, из серых каменных блоков возводились трёх и четырёхэтажные многоквартирные дома с водопроводом и электричеством, строились школы и магазины, появился филиал Стальных Рейнджеров, во главе коего поставили Эпплснэк... Ну и разумеется, увеличивалась численность Единства, что повышало военный и производственный потенциал новой фракции.

Оборудование, принесённое из законсервированных стойл, вскрытых военных хранилищ и офисов министерств, позволило запустить заводы и открыть больницы. Всё это привлекало к Понивилю новых и новых путников, которые в поисках лучшей жизни слетались словно мотыльки на огонь, но если мусорщиков, ремесленников и торговцев принимали доброжелательно, то рейдеров ждала незавидная участь...

Послы от Анклава тоже не заставили себя ждать: за облаками далеко не всё было так гладко, как хотелось бы военной диктатуре, а потому им были нужны либо быстрая и победоносная война, либо союзник, способный поставлять необходимые ресурсы (еду, новое оборудование, медикаменты, оружие). Оказалось, что пегасы наблюдали за новым-старым поселением пусть и не с самого начала, но происшествие связанное со Стальными Рейнджерами застали, что вынудило аналитиков серьёзно поработать, составляя списки возможных затрат на случай войны.

Аликорны сами по себе представлялись Анклаву неприятными противниками, мало того что способными летать и использовать магию, но также легко переносящими радиацию, что в случае необходимости позволяло прятаться среди руин городов, куда другим пони ходу не было. О главной слабости Единства они не знали, зато оценили увеличение численности уже взрослых и боеспособных единиц. Также, немалую роль в принятии окончательного решения сыграло то, что крылато-рогатые кобылы продемонстрировали возможность устроить электромагнитную бурю, с надёжностью ЭМИ гранат выводящую из строя любую технику.

Итогом переговоров, сопровождающихся попытками подкупа, шантажа, угрозами и уговорами стало то, что Анклав создал в Понивиле своё посольство, представляющее из себя укреплённый аэродром, куда доставлялись товары и где проводился ремонт техники. Вместе с тем, над городом была создана прореха в облачном покрове, благодаря чему появилась возможность выращивать продукты не только в специальных теплицах.

...

Однажды Эпплджек, Твайлайт и Женя собрались в библиотеке "Золотой Дуб", где две Министерские Кобылы продемонстрировали своей подруге компромат... на себя. Не самые лицеприятные поступки сопровождали карьеру хранительниц Элементов Гармонии, вынужденных учиться командовать, принимать жёсткие и жестокие решения, подставлять неугодных пони, а иногда и вовсе проводить эксперименты, за которые (будь информация о них разглашена) пожизненное заключение в тюрьме было бы не самым страшным наказанием.

Оранжевая и сиреневая кобылы терпеливо ждали, пока белая аликорница ознакомится с доккументами и некоторыми их личными записями. Только когда синеглазка отложила последнюю тетрадь, ученица принцессы Селестии спросила:

— Что ты об этом думаешь?

Прикрыв глаза, усилием воли заглушая неуместные в данный момент эмоции, Женя уточнила:

— Вы ведь понимаете, что я прямо сейчас могу вас изолировать как от других пони, так и от Единства?

— Понимаем, сахарок, — отозвалась бывшая фермерша. — И оправдываться не будем.

— Хорошо, — кивнула белая аликорница, а в следующую секунду документы обратились пеплом. — Надеюсь, вы это больше никому не показывали?

— Н-нет, — удивлённо ответила оранжевая кобыла. — Но почему?..

— У меня на родине было несколько поговорок, которые неплохо подходят под ситуацию, — синеглазка невесело улыбнулась. — "Кто сам без греха, пусть первым кинет в меня камень" и "Мир умоется кровью, когда добрый пони пойдёт на войну"... Но если отбросить всё это морализирование и филосовствования, то я просто эгоистка и никому не позволю отнять вас у меня. Кроме того, я ведь чувствую, что вам всё это действительно неприятно и если хотите искупить вину, то не ждите того, что кто-то будет вас осуждать, а просто продолжайте работать, чтобы этот мир однажды снова стал прежним.

...

После признания подруг, какое-то время они ощущали неловкость в отношении друг друга, но постепенно это прошло и кобылы сблизились ещё сильнее, нежели раньше. Время от времени они продолжали летать то в Кантерлот, то в другие города, сильно пострадавшие после падения мегазаклинаний, но о том разговоре больше речи не заводили.

Однажды Эпплджек, получив доклад от новообразованной сети разведчиков, сорвалась со своего поста и куда-то улетела, на все вопросы по связи Единства отвечая, что всё объяснит после возвращения. Вернулась же она через два дня, принеся с собой собаку-киборга, бронированную и вооружённую энергомагическим оружием. Вайнона (как её назвала бывшая фермерша) несмотря на свой грозный внешний вид, оказалась добрым и ласковым животным...

...

Однажды днём синеглазка прогуливалась по молодому яблочному саду, наслаждаясь тёплыми солнечными лучами, свежим ветерком и шелестом листвы. Работа администратора для неё стала привычной, но от того ничуть не более приятной. Впрочем, радовало хотя бы то, что подруги помогали с принятием решений, охотно поясняя тонкие моменты и пользуясь личным опытом, прогнозировали возможные варианты развития событий в том или ином случае.

Женя сама не заметила, как оказалась на месте некоронованной принцессы, окружённой советниками и помощниками на все случаи жизни. Ей даже было несколько стыдно за то, что достижения других, обычные пони приписывают "Мудрой ИО Богини".

Однако же стоит заметить, что белая аликорница не спешила рассказывать всем и каждому о том, что любое мало-мальски важное решение принимается только после серьезного обсуждения как минимум внутри круга глав Единства, а то и полным собранием правительства. Во-первых, это было бы бесполезно, а во-вторых, даже вредно, так как разрушало образ мудрой принцессы.

— Женя! — прозвучал звонкий возглас, и над деревьями промелькнула фиолетовая молния, совершившая крутой вираж и приземлившаяся прямо перед синеглазкой. — Знакомься: это — Дидзи. Мы ведь ей поможем?

Взгляду ученицы принцессы Луны предстала взлохмаченная, но жутко счастливая Твайлайт, которая усевшись на круп и поджав под себя задние ноги, передними ногами прижимала к груди гуля-пегаску. Облезлая, помятая и растрёпанная немёртвая летунья выглядела так, что создавалось впечатление, будто бы она вот-вот отправится в мир иной, причиной чего были костидробительные объятья Министерской Кобылы...

...

Сиреневая аликорница доработала ЗВТ, благодаря чему после приёма состава, личность испытуемого не стиралась. Это стало толчком, который в итоге привёл к исчезновению Единства, ведь новые аликорницы уже не нуждались в общем чане, да и были полноправными хозяйками в своих телах.

После этого был разработан ритуал, который привязал Женю и остальных членов Единства к материальным оболочкам, одновременно с тем отрезав их от единой ментальной сети. Это привело к тому, что аликорницы стали более самостоятельными, но при этом потеряли в магической силе, скорости мышления, да и более не имели доступа к знаниям друг друга.

Чтобы как-то компенсировать возникшие неудобства, Гештальт и Мозаика стали обучать всех желающих заклинанию телепатической связи, что позволило создавать малые ментальные сети, частично решив проблему быстрой и защищённой связи на больших расстояниях.

Став полностью самостоятельными и независимыми от чана с ЗВТ, ученица принцессы Селестии и белая аликорница, наконец-то смогли приступить к исполнению плана спасения остальных Элементов Гармонии, а также других пони, которых возможно выкрасть из прошлого, при этом никак не повлияв на будущее. Раньше им не позволяло заняться этим то, что в прошлое отправлялись только тела, без души (к счастью, эксперименты они проводили в местах, где не было свидетелей).

Отправившись в прошлое, за сутки до падения мегазаклинаний, Женя призвала духа воздуха, который получил задание следить за хранительницами Элементов Гармонии, а затем сообщить о месте и времени их смерти, по первому же требованию призывательницы. Вернувшись в будущее, белая аликорница вновь призвала того духа, который оказался одним из контракторов, уже некоторое время ей служивших.

Каково же было удивление кобыл, когда они узнали о том, что Флаттершай пережила конец света и жива до сих пор. Твайлайт тут же потребовала отвести её к подруге, что дух с готовностью сделал, показав дорогу к большому дереву...

После того как было создано лекарство от ядовитой шутки, а нежно-жёлтая пегаска вернулась в своё естественное состояние, не давая ей опомниться её превратили в аликорна, тем самым вернув молодость и здоровье. Таким образом, из прошлого оставалось спасти только трёх Министерских Кобыл.

Следующей целью стала Пинки Пай, за которой пришлось лететь в Мэйнхэттен. Твайлайт, отправившаяся за подругой, взяла с собой муляж розовой земной пони, а когда вернулась, им пришлось спешно спасать бывшей кондитерше жизнь, сперва извлекая пулю, а затем заливая лечебными зельями.

Пинки Пай, едва пришла в себя, долго просила у подруги прощения, плакала в её объятьях и вообще вела себя совершенно не так, как ожидалось от главы Министерства Морали. Синеглазка даже ощутила себя лишней в этот момент, но всё же оставалась рядом, оказывая сиреневой аликорнице молчаливую поддержку.

С Рарити всё оказалось одновременно и проще, так как её не пришлось исцелять сразу после спасения, и сложнее. Белая единорожка, из-за розового облака, прилипла к окну, так что Спаркл пришлось сперва окружать её защитным полем, затем вырезать из капкана, а потом оставлять на месте подруги очередной муляж.

Рэйнбоу Дэш была спасена прямо у логова Спайка, тихо и мирно проспавшего все основные события. Её бывшая подруга Гильда, заключившая контракт на голову пегаски, за секунду до выстрела получила сильную ментальную оплеуху и потеряла сознание, а когда пришла в себя, обнаружила только муляж своей жертвы, ничем не отличающийся от настоящей пони.

После того как шестую из хранительниц Элементов Гармонии превратили в аликорна, счастливые подруги решили исполнить то, ради чего создавался проект под названием Сады Эквестрии (механизм, работающий от Элементов Гармонии). Предварительно разбудив заметно подросшего дракона, который был невероятно рад видеть подруг, так что даже не думал скрывать слёз счастья, они активировали устройство, заставив небо вспыхнуть всполохами магических радуг...

Не желая останавливаться на достигнутом, Женя и Твайлайт вновь отправились в прошлое, но на этот раз для того, чтобы спасти принцесс... в чём достигли частичного успеха. Они смогли вытащить из Кантерлота тело принцессы Луны, после того как оттуда улетела принцесса Селестия, а вот сама белая аликорница оказалась вне их зоны досягаемости, так как сперва заперлась в центре управления ПОП, а потом вовсе перенесла свой разум в компьютер.

Луну всё же удалось реанимировать, после чего ей была представлена ученица из параллельного мира. Когда же принцесса ночи пришла в себя, ознакомилась с событиями минувших десятилетий и снова пришла в себя, но уже от истерики... решительно заявила, что уходит в отставку, слагая с себя все полномочия в пользу нынешнего правительства Эквестрии. На настоящий момент она поселилась в комплексе, где дожидается спасения из недр техномагического компьютера её сестра...

...

— Принцесса, — голос помощницы вырвал Женю из воспоминаний, заставив вернуться к реальности.

"Уже даже спорить не хочется. Всё равно меня никто не слушает", — досадливо подумала белая аликорница.

— Что-то важное? — отозвалась синеглазка, смотря на мордочку заглянувшей в кабинет голубой единорожки.

— В приёмной вас ожидают посетители, — смущённо ответила молодая пони. — Мне приготовить чай и закуски?

— Это будет кстати, — кивнула ученица Луны, а затем добавила: — Я подойду через несколько минут.

"И кого это принесло? Вроде бы сегодня не приёмный день... А Твайлайт и девчонки ввалились бы прямо в кабинет, не задерживаясь у входа", — думала про себя Женя, закрывая файлы на рабочем столе компьютера.

Это прозвучало бы странно для человека, превратившегося в кобылу, ставшую почти бессмертным крылато-рогатым подвидом пони, которая оказалась выдвинута на роль правителя медленно возрождающейся страны... но жизнь превратилась в рутину. Даже слова Спаркл о том, что она вот-вот найдёт способ путешествовать между мирами, уже не вызывали прежних волнений.

"Обыденность затягивает... даже если это обыденность принцессы народа разноцветных маленьких лошадок", — весело фыркнув, синеглазка выбралась из-за стола, расправила крылья и потянулась до хруста в спине.

Покинув кабинет, Женя прошла через комнату со столом секретарши и вошла в зал ожидания, первым же делом обратив внимание на пьющую чай тёмно-синюю крылато-рогатую кобылу. Пусть из бывшего Единства и вышло немало аликорниц той же раскраски, но развевающаяся на магическом ветру грива, в которой мерцали звёзды, была только у принцессы ночи.

— Привет, Луна, — поздоровалась белая аликорница. — Ты...

В этот момент покровительница снов подняла взгляд на синеглазку и мягко улыбнулась, заставив слова застрять в горле ученицы, а сердце в груди пропустить один удар, чтобы забиться вновь в бешенном ритме.

— Здравствуй, Женя, — от Луны не укрылась реакция её подопечной, которая пусть и сильно изменилась с их последней встречи, но всё равно оставалась почти жеребёнком для той, кто прожила не одну тысячу лет. — А ты подросла.

Понец.

Примечание к части

Уважаемые читатели, благодарю вас за ваше внимание, комментарии, лайки и единички в счётчике ожидающих. Благодаря вам этот рассказ стал таким, какой он есть.

Благодарю всех тех, кто отмечали и продолжают отмечать ошибки, помогая мне исправлять ляпы, опечатки и собственную безграмотность.

Отдельное спасибо автору заявки, который помогал советами и критикой, попутно не давая уйти в совсем уж далёкие от изначальной идеи дебри. Надеюсь, что он всё же не разочаровался итогом моего труда.

Данный рассказ закончен и пусть написать можно ещё многое, начиная от встречи Жени и Баттерфляя, а заканчивая подробным описанием спасения каждой из подруг Твайлайт и строительством демократического общества в Эквестрии, но пусть всё это останется за кадром. В планах ещё есть работа о попадании Евгения в новый мир, где он получит множество возможностей и будет вынужден пережить немало испытаний... Но это — в будущем.

Сейчас же я благодарю вас за внимание, желаю счастья и здоровья. Надеюсь, что вам было столь же интересно читать этот рассказ, как мне было интересно его писать.

До новых встреч. Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/7487211