Битва за Эллиоты. Часть 5

Конечно же, японцы не могли допустить, чтобы под прицельный огонь русских орудий попали тылы девятой и одиннадцатой пехотных дивизий. И собрав резервы, а также открыв огонь из всех возможных орудий, японцы попытались вернуть гору под свой контроль. Но огонь русской корабельной артиллерии корректировался с аэростатов, а генерал Белый находился на сигнальной станции Сигнальной горки, руководя огнём крепостной артиллерии. В результат моряки подавили огонь японской артиллерии, а крепостные артиллеристы своим огнём сковали действия последних резервов японцев. И тут вторая, и четвёртая Восточно-Сибирские стрелковые дивизии атаковали Шуншуин. Сходу, заняв его. И на наступательном порыве, поддержанным массированным артиллерийским огнём, прорвались вплоть до высоты Сахарная Головка. Почти выйдя к разъезду 11 версты и горе Хошань. Разгромим при этом штаб девятой японской дивизии. Располагавшемся в селении Дяньцзятунь. Что привело к тому, что японская оборона рухнула. Девятая и одиннадцатая дивизии, бросая обозы и артиллерию стали выходить горными тропами в долину реки Лунвантань. Что бы по долине этой реки отойти на север. Туда же стали отходить и японские части, что оказались на берегу бухты Лунваньтань и на старой Мандаринской дороге. А первая японская дивизия стала отходить с горы Высокой и хребта Панлушань на Волчьи горы. Что бы прикрыть эвакуацию седьмой японской пехотной дивизии. Которая оказалась отведённой с позиций ещё ночью к бухтам Десяти Кораблей и Хэси.

Всё это адмирал Вирениус узнал из сообщений с радиостанции Ляотешаня. Когда его отряд из броненосца 'Адмирал Посьет', броненосцев береговой обороны 'Генерал-адмирал Апраксин', 'Адмирал Сенявин', 'Адмирал Ушаков', крейсера 'Витязь', миноносца 'Котака'. Трофейный миноносец так и плавал под своим японским название, хотя за глаза все его уже и называли 'Авось', споря кто из трофеев станет 'Юноной'. Также, в состав ударного отряда, входили миноносец '226' и миноноски '6', '7', '9', '48', '61', '91', '92', '93', '95', '96', '97', '98' подходили к южной группе островов Мяо-Дао. Причём адмирал Вирениус не стал идти прямо с севера. Он обошёл японскую якорную стоянку на этих островах по дуге. И подошёл к ней с юго-запада. Из территориальных вод Китая. Это позволило перехватить одну из идущих на север японских шхун, 'Айя-Мару'. А также семь идущих в общем направлении на запад пароходов. Для досмотра, которых были оставлены крейсер, 'Котака' и четыре миноноски. А идущие в восточном направлении пароходы даже не останавливались.

Но рейд, на котором адмирал собирался устроить погром третьего японского флота, оказался пуст. На нём находились только две японские шхуны, 'Сенрио-Мару' и 'Койо-Мару', которые были тут же захвачены. А на берегу острова Наньчаншаньдао находились только немногочисленные кули и склады, боеприпасов, мин, в том числе и самоходных, продовольствия и угольная станция, различные постройки, созданные японцами. Японского флота на рейде не было. Как выяснилось японский флот, в полном составе, ещё ночью ушёл на север. Уведя с собой всё способное держаться на воде. Правда пока русские броненосцы находились на рейде островов, то высланные в дозор, миноноски привели ещё одну японскую шхуну 'Хокузей-Мару'[9] и два парохода, под британским флагом. Которые пытались проскочить на запад мимо островов. А отряд кораблей провёл на этом рейде ночь. Освещая проходы между островами с помощью прожекторов. И выставив дозоры. Ведь два с половиной десятка миноносцев просто так со счётов сбрасывать не стоит. И, как только забрезжил рассвет, адмирал Вирениус повёл броненосцы, '226' и восьмёрку миноносок на север. Оставив на рейде Мяо-Дао 'Витязь', 'Котаку', четвёрку миноносок и все трофеи. Осознавая, что японцы отвели оттуда флот, чтобы эвакуировать третью армию Ноги с Квантуна.

При этом экипажам, оставшихся на островах русских кораблей, пришлось пережить прессинг со стороны китайцев. Стоило русским броненосцам уйти, как к островам подошли две канонерских лодки, под китайскими флагами. И поднявшийся на борт 'Витязя' китайский чиновник потребовал, что бы русские корабли покинули территориальные воды Китая. Оставив китайским войскам всё захваченное. Но русские моряки отлично понимали, что оставление этой позиции Китаю будет означать бесконтрольное снабжение японской армии, через Инкоу и Порт-Адама. И поэтому китайцу было прямо заявлено, что он опоздал. И что надо было раньше выгонять от сюда захватчиков, причём японцев. А сейчас, эта территория, рассматривается русским морским командованием, как японская военно-морская станция. Возникшая, к тому же, с согласия китайского правительства. И которая, соответственно, является зоной боевых действий. Где нахождение китайского флота недопустимо. И это китайцам надлежит покинуть эту территорию. И злобно прошипев, что губернатор провинции Чжили, Юань Шикай, это так не оставит, китайский чиновник покинул борт 'Витязя'. А китайские канонерки ушли в Чифу.

И вот теперь, через три часа пополудни этого дня, четвёрка русских броненосцев, в сопровождении миноносца и восьми миноносок подходила к бухте Десяти Кораблей. Которая была буквально забита всем подряд. От снующих шлюпок и джонок, до броненосцев береговой обороны, пусть такого класса в японском флоте и не было, 'Сагами', 'Танго', 'Окиношима', 'Мишима' и 'Конго'. При поддержки канонерских лодок седьмого и девятого боевых отрядов и двух с половиной десятков миноносцев. Которые, однако, мало что могли противопоставить и одному то 'Адмиралу Посьету', а уж при поддержке трёх 'ушаковок' шансы японцев противостоять им выглядели ещё более призрачными. И адмирал позволил себе пошутить, 'что, зная упорство японцев, похоже, придётся переименовывать бухту, в соответствии с другим количеством погибших в ней кораблей'. И в подтверждении его слов пять этих, названных японских кораблей в сопровождении канонерских лодок 'Цукуси', 'Ямато', 'Кацураги' и 'Мусаси' взяли курс на пересечение курса русских кораблей. Явно собираясь поставить русским пресловутую 'палочку на Т'. Стремясь реализовать свой единственный шанс на победу, выведя из строя головной броненосец русских. Подставив его под массированный обстрел десятков своих орудий. Рассчитывая, что потом их броненосцы совладают с оставшимися 'ушаковками'.

При этом русские корабли подходили к бухте не с запада, а с северо-запада. Гидрография Жёлтого моря, это скорее гидрография обширной и мелководной лужи. Глубины, в которой начинают повышаться в восточном направлении. Но тут в западной части моря, в Ляодунском заливе, хватает различных мелководий. Которые образуют многочисленные банки, а то и длинными косами, мелководья тянуться порой на десятки миль. В центре залива есть даже четыре таких параллельных косы. Тянущиеся буквально с юга на север. И которые заставляют огибать их, из опасения сесть на мель. Вот так и бухты Кинджоу и Пуляньдяньван, от остальной части Ляодунского залива отделяет, длинна и узкая мель. Тянущаяся от острова Чжудао практически до входа в Порт-Адам. При этом возле побережья Квантуна, западнее бухты Десяти Кораблей располагалась обширная мель. Прикрывая вход в бухту. И для прохода кораблей оставалась буквально два места, по которым броненосцы могли подойти к месту эвакуации. Но для одного корабли должны были обогнуть длинную и узкую мель, дойдя до Порта-Адама, в бухте Пуляньдяньвань. А потом возвращаться назад. Или пройти по узкому проходу между островом Чжудао и мелью возле побережья Квантуна. И именно этот путь и выбрал адмирал Вирениус. Видя перед собой линию из девяти пусть небольших, но кораблей противника. За которыми маневрировали ещё десяток канонерских лодок. Стремясь обрушить максимально возможный огонь на 'Адмирала Посьета'.

Но допускать подобное русский адмирал не собирался. И не доходя порядка шестидесяти кабельтовых, до линии японских кораблей, идущих с севера на юг, адмирал приказал начать поворот в сторону острова Джудао. Заставив японцев начать поворот последовательно, чтобы не ставить во главе колонны самые слабые корабли японской линии, бывшие корветы, типа 'Кацураги'. И не подставляя их под удар русских кораблей. И воспользовавшись этим, Вирениус, как только идущий концевым 'Адмирал Ушаков' лёг на новый курс, приказал всем броненосцам повернуть на право. И строем, уступом вправо, атаковать японские корабли. Которые ещё не успели завершить манёвр своей линии. И поднимая скорость русские корабли стали накатываться на японские. Которые с дистанции порядка пятидесяти кабельтовых начали пристрелку из шестидюймовок своих броненосцев. Но русские корабли молчали. Помня о том, что орудия 'ушаковок' сильно расстреляны и на большой дистанции дают сильный разброс адмирал Вирениус стремился сблизиться с противником до тридцати кабельтовых. И там, введя в дело крупнокалиберные орудия своих броненосцев, быстро расправиться с кораблями противника. Концевым, из которых ещё предстояло лечь на генеральный курс. Что бы прежде, чем линия противника сможет начать новый манёвр, изобразить вход четырёх слонов в посудную лавку.

Но тот момент, когда русские корабли вошли в самую узкую часть прохода, на траверзе острова Хупиндао, по левому борту, в районе котельного отделения, 'Адмирала Ушакова' поднялся столб воды и пламени. А сам броненосец окутался белым облаком, от сбрасываемого из котлов пара, и остановился. И у стоявшего на мостике 'Адмирала Посьета' адмирала Вирениуса похолодело в груди. Приоритеты стремительно изменились. И вместо разгрома противника следовало подумать о спасении своего корабля и моряков на нём. И адмирал стал отдавать приказы:

— Отворот влево, на обратный курс! — адмирал понимал, что если приказать дать задний ход, то по инерции корабль пройдёт дальше, чем при перекладке рулей, — Передать на другие корабли этот приказ! '226-му' и миноноскам подойти к 'Адмиралу Ушакову'! Оказать помощь и поставив тралы произвести проверку акватории на наличие мин. Броненосцу начать пристрелку по японскому флагману!

А когда все корабли развернулись, то адмирал приказал повернуть всем трём броненосцам вправо, организовав колонну, а потом повёл уже колонну на помощь оседающему и заваливающемуся на левый борт 'Адмиралу Ушакову'. К которому уже направились корабли противника, ведя огонь. Но подход 'Адмирала Посьет', 'Генерал-адмирала Апраксина' и 'Адмирала Сенявина' вынудил противника отступить. Держась от русских кораблей на расстоянии более шестидесяти кабельтовых. Что бы, не попасть, под огонь крупнокалиберных орудий русских броненосцев. Но при этом по русским кораблям периодически вели огонь четыре маневрирующих, перед русскими броненосцами, их японских визави. Которым отвечали орудия трёх русских кораблей. Включая и десятидюймовки броненосцев береговой обороны. Которые отметились парой попаданий чугунными снарядами в японские броненосцы. Не причинив им серьёзного вреда. Но заставляя держаться в отдалении.

Но вот состояние 'Адмирала Ушакова' командующего отрядом не радовала. Не смотря, на работу водоотливающих средств и попытку завести пластырь на пробоину, броненосец неуклонно погружался в воду. И как только миноноски проверили акваторию вокруг повреждённого броненосца на наличие мин, сняв с якорей, а потом и расстреляв из орудий, ещё две мины, то адмирал Вирениус приказал, обращаясь к командиру броненосца:

— Господин капитан первого ранга, я вас попрошу, что бы вы распорядились поднять сигналы, 'Апраксину' приступить к буксировке 'Ушакова'. Все одно у него кормовая башня одноорудийная, он тут самый слабый. И передайте сигнал 'Сенявину' вступить в кильватер 'Посьету'. А то вечереет, и у японцев концентрируется две дюжины миноносцев. Опасаюсь, с закатом, они нас атакуют. И запросите капитана первого ранка Миклуху[10] о ситуации, на вверенном ему броненосце. А также передайте приказ на '226-й'. Следовать в бухту Белого Волка, передать приказ Тральному Каравану, к завтрашнему рассвету приготовиться к переходу к бухте Десяти Кораблей. А минным катерам и 'Палтусу' ночью атаковать корабли противника в бухте Кинджоу. И последнее, прикройте аварийный корабль от противника теперь не только огнём, но и броней своего корабля.

Ответ капитана 'Адмирала Ушакова' не заставил себя ждать, броненосец неудержимо затапливался. Его переборки не выдерживали давления воды и текли. Что приводило к тому, что корабль всё больше и больше погружался в воду. И адмирал Вирениус отдал приказ тянуть 'Адмирала Ушакова' в сторону острова Джудао. Что бы посадить на мель там. Одновременно приказав с помощью миноносок снять с аварийного броненосца тех членов экипажа, которые не учувствуют напрямую, в спасательных работах. Приняв их на остальных броненосцах. И 'Апраксин' потянул погрузившийся уже по клюзы 'Ушакова' к берегу острова. Но пройти получилось только несколько миль, как на аварийном броненосце стали спускать шлюпки. А на 'Апраксине' срочно перерубили буксировочный трос. И адмирал понял, что броненосец не спасти. И раскурив сигару, адмирал Вирениус произнёс:

— Передайте на 'Ушакова', командиру срочно явиться на 'Адмирала Посьета'. Со всеми флагами корабля. А то знаю я, Владимира Николаевича, может и остаться на гибнущем корабле. А ему ещё работами по подъёму броненосца руководить.

И теперь уже капитан первого ранга Канин спросил:

— Вы ваше превосходительство считаете, что броненосец можно будет поднять?

— А что тут поднимать то. Тут глубина то пять с половиной саженей. И у нас есть два плавучих дока. Заведём с них под днищем 'Ушакова' тали. Они погрузятся, а потом всплывут. Их суммарная подъёмная сила больше чем вес броненосца. Потом отбуксируем в порт и займёмся ремонтом. Думаю, недели через две капитан первого ранга снова будет стоять на мостике своего броненосца. Под теми же флагами.

При этом адмирал, выпуская дым, наблюдал, как на фоне закатного солнца из уходящей под воду палубы гибнущего корабля вырываются струи воды. А вокруг его корпуса образуются водовороты. С огромными потоками воды, уходящими вовнутрь корабля. И как только море, из которого возвышались только трубы, мачты и ходовая рубка погибшего корабля, утихло, то адмирал приказал:

— Принять людей со шлюпок, шлюпки утопить, поднимать их некогда, закат. А оставлять японцам нельзя. И когда 'Апраксин' займёт место в строю, ход не менее четырнадцати узлов. В направлении на запад. С наступлением темноты поворот на юг. Как пройдём траверз острова Айрон поворот на юго-восток. К маяку на Ляотешане. Пусть японские миноносцы нас ищут. Миноноскам самостоятельно добираться в Бухту Белого Волка. Рандеву там на рассвете.

К счастью не хитрая уловка увенчалась успехом. Японские миноносцы так и нашли в темноте русские корабли. Которые, едва забрезжил рассвет на горизонте, собрались в бухте Белого Волка. Включая и корабли, которые адмирал оставил на рейде островов Мяо-Дао. Причем вместе и с захваченными японскими шхунами и пятью пароходами, на которых была обнаружена контрабанда. Где эти корабли, на островах Мяо-Дао, по приказу командующего флотом, сменили три броненосные канонерские лодки. Готовился к походу и тральный караван. А сам адмирал Макаров, выслушав доклад контр-адмирала Вирениуса произнёс: