Седьмой Принцип

— А ведь ты боишься, — оценил Дух его состояние. — Ты просто жуть как боишься. Мне всегда было интересно знать, почему, отчего вы, люди, боитесь? Ведь это не свойственно человеку, не планировалось, не закладывалось в него изначально. Как можно жить со страхом? Вот ты, лично, как ты с этим справляешься?

— Хреново справляюсь, — сказал Лис в ответ, но, подумав, поправился: — Хреново, но справляюсь. А вот вы, прежде чем нагонять на людей страх, примерили бы на себя, каково это. Хоть ради эксперимента. Что, нет? Нельзя так?

— Конечно, нам страх не ведом, — согласился Дух, важно наклоняя голову. — Мы оцениваем риски, просчитываем ситуации и потом принимаем решения. А вот вы как? Каково это, бояться за свою жизнь?

— Особенно доставляет слышать угрозы от бессмертных. — Лис повел плечами и вытер пот со лба.

— Да нет, я не угрожаю, — возразил Дух. — Просто хочу понять. Ведь раньше ты не боялся ничего!

— Хотелось бы возродить эту традицию, — вымученно улыбнувшись, поделился мечтой Лис. Он совсем побледнел и чувствовал, что надолго его не хватит. Присутствие Духа рядом слишком дорого ему давалось, тот подавлял его не только громадой личности, но и ощутимым напором бьющей от него энергии.

— Я слышал, слышал, что ты ничего не помнишь, — продолжал разговор Дух, словно не замечая, что происходит с его попутчиком. — Это печально. Что поделать, прыжок с Башни невозврата сулит — и имеет — непредсказуемые последствия. Например, твой страх. Но не только он, ведь есть и другие. Каждый поступок имеет свою цену, ты платишь такую. Но, честно говоря, я тобой восхищен. Даже в таких непростых условиях ты ведешь себя достойно. Более чем! Однако надеюсь, ты понимаешь, что я здесь не для того, чтобы сыпать комплименты? Это так, вежливость гостя и попутное действие. Есть вещи для нас более насущные, и связаны они с некоторыми твоими поступками... для простоты понимания — в прошлом. Поэтому, все же хотелось бы знать, что ты собираешься делать дальше? Это не праздный интерес, мы — сторона пострадавшая и потому заинтересованная. Так что?

— Родиться заново, но только так, чтобы в этот раз получилось лучше...

— Похвально. Ты сам это придумал?

— Нет.

— Я так и думал. Но хорошую мысль никогда не зазорно взять на вооружение, кто бы ни озвучил ее первым.

— Я учту это, — пообещал Лис.

— Учти, — благодушествовал Дух, — и, возможно, у тебя появится когда-нибудь такая возможность, родиться заново. Но вернемся к моему вопросу. Итак: что?

— Не знаю, — пожал плечами Лис. — Я еще не решил. Да и что я могу? Я не уверен... Ведь я ничего не помню, ни о какой башне. Какая башня? Мне снятся странные сны, похожие на воспоминания, и иногда мне кажется, что я действительно что-то припоминаю, но... Послушайте, а почему бы вам самим... Ведь вы-то уж точно все знаете. Нет тайн вам неведомых! Вы всемогущи, вы можете все!

— Конечно, конечно, ты прав, — слегка поморщившись, согласился с ним Дух, — мы так обычно и поступаем. Но здесь, понимаешь ли, особый случай.

— Чем же этот случай особенный?

— Попробую объяснить...

Дух на минуту задумался, собираясь с мыслями или подбирая слова. Воспользовавшись паузой, Лис украдкой быстро посмотрел на его лицо. От увиденного его бросило в жар, потому что Дух обликом был похож на него самого. Или, скажем так, скромней: Лис был похож на Духа. Так мог выглядеть его брат, будь он у него, или, так выглядел бы Вальтер, если бы... Если бы...

Как ни быстр был взгляд Лиса, Дух легко перехватил его.

— А что бы ты хотел? — спросил он. — Ничего удивительного, ведь в тебе есть частица меня. Как, кстати, и в Вальтере. И он действительно так будет выглядеть, но это в большой степени зависит от тебя. Спокойно! Спокойно. Следи за дорогой. Да, Вальтер у нас. В некотором роде. А вот его самочувствие, и увидишь ли ты его, это зависит целиком от тебя. Да, я читаю твои мысли, но в твоей голове совершенно нет того, что мы надеялись в ней найти. Никаких следов! Поздравляю, ты совершил невозможное! Ты перехитрил нас, принципы! Ты утащил то, что мы не можем воссоздать, и спрятал так, что не можем найти. Никто ведь до тебя не прыгал с Башни невозврата. Не было охочих, ни одного не нашлось! Ты — уникум. Но радоваться здесь нечему, положение очень и очень серьезное. Мир рушится, ты должен вернуть Базовый принцип. Пока Сам не решил вмешаться.

— Базовый принцип? — сделав вид, что никогда не слышал этого словосочетания, удивился Веня. — Это что еще такое?

Дух махнул рукой.

— Что толку сейчас объяснять? Когда вспомнишь это, вспомнишь все. Поначалу мы хотели тебя просто убить. Особенно некоторые. Предполагалось, что это превращение поможет возвратить тебе память. К несчастью, недавний эксперимент показал. — Дух слегка подался к Лису и легким движением пальцев смахнул крупицу земли с рукава его куртки, — что это совсем не так. Остается единственный способ добиться результата, а именно: ты должен вновь прыгнуть с Башни невозврата.

— Ничего себе! — воскликнул пораженный Лис. — Прыгнуть с Башни невозврата, чтобы вернуться туда, где, возможно, я что-то такое вспомню... Но она же все-таки башня невозврата, понимаете? Я не могу вернуться туда, откуда прыгнул. По определению. Вообще, вам не кажется, что это больше похоже на бред? Нет?

— К сожалению, здесь действительно слишком много допущений, — согласился Дух со словами Вени. — И неопределенностей. По этой причине мы отказались от варианта принудительного десантирования тебя с Башни, чтобы уменьшить число случайных факторов. Ты должен совершить этот акт сам. И тогда, по нашим прикидкам, вероятность положительного исхода будет... Будет, скажем так, больше, чем отрицательного.

— Насколько больше? — уточнил Лис.

— Ненамного. Но все же.

— Ничего себе! А если...

— В любом случае, ты не будешь одинок. Если тебя постигнет неудача, это будет общая неудача, и тогда случится неизбежное. Неизбежное — просто один из вариантов развития событий.

— Вы так спокойно обо всем говорите...

— Да чего уж суетиться то? Чему быть, того не миновать, а неразрешимость — лишь необходимое условие и стимул для перехода на другую ступеньку. Запомни адрес: Беллы Какенбург, 7. Тебе нужно лишь подняться на верхний этаж и открыть там единственную дверь. И сделать шаг. Надеюсь, у тебя достанет воли сделать этот шаг... В конце концов, что было однажды, то может быть дважды. А в качестве дополнительного побудительного мотива — помни о сыне.

— Шантаж? — упавшим голосом спросил Лис.

— Именно, — согласился Дух. — Мы называем его 'обеспечением дополнительных преимуществ'. Дело-то серьезное, нельзя пускать на самотек.

Они продолжали лететь, и хотя река в этом месте была не особенно широка, впечатление у Лиса сложилось такое, что противоположный берег все время отодвигается, потому что движение ощущалось, они не зависали над одним местом, но и отвал глины, в который он целил, ближе не становился.

Птица с грохотом и царапанием железа когтями вдруг рухнула на капот. Крупная чайка, парочка других парили выше, наблюдая с безопасного расстояния за безрассудной выходкой подруги. Чайка, постоянно оскальзываясь и взмахивая крылами для сохранения равновесия, утвердилась кое-как на плоскости, после чего повернулась и, наклонив голову, с видимым удивлением заглянула внутрь круглым красным глазом.

— Ну, мне пора, — возвестил Дух.

— Один вопрос, — попросил Лис. — Что такое Седьмой принцип? Кто это? Что?

Никто ему не ответил.

В следующий миг Лис увидел, как дорожное полотно возникло перед ним и с шелестом пошло стелиться под колеса. Громко закричав от неожиданности, чайка свалилась за борт, было видно в зеркало, как ее подхватил поток и подбросил вверх и в сторону от моста. Дух был уже впереди, перед машиной, на дороге, которая вновь стала явью и твердью. Он не шел, он плыл над ней, клубясь своим темным облачным низом. Мост быстро кончился, за ним дорога плавно поворачивала налево. Этот берег, в отличие от противоположного, был низинным, и небольшой соснячок, который пронизала дорога, здесь подступал к самой воде. Там, где шоссе изгибаясь, уводило Лиса в сторону города, Дух продолжил двигаться прямо.

Поверх кустов и небольшого болотца, Дух вошел в лес, как в готический храм, в котором сосны возносились ввысь, точно колонны и нервюры, а кроны их составляли своды и купола, и скрылся в нем. 'Светлый Дух, темный Дух, — думал Веня, — светлый и темный'.

Уносясь все дальше в сторону, постоянно оглядываясь, Лис какое-то время еще наблюдал свечение за деревьями, будто там восходила новая звезда, но вскоре этот сверкающий феномен пропал из его глаз, скрылся за зеленым занавесом. А еще через небольшое время он въехал в город.

Глава 14

Время ускоряется

В городе Лис оказался около полудня. По ощущениям. Точней он определить не мог, поскольку часы в машине стояли, а его наручные куда-то пропали, он совсем упустил их из виду за всеми последними передрягами. Он взглянул на руку, машинально, и тут его в очередной раз прохолодило ознобом — легкая такая посыпка за шиворот. 'Батюшки, а повязки-то на руке тоже нет', — оформил словами он очевидное. Рука была как новенькая, ни бинта, ни раны. То ли бальзам Нины Филипповны, то ли что посерьезнее сработало. 'Что не убьет, то вылечит', — подумал Лис. Хоть это хорошо.

Когда проезжал мимо почтамта, на глаза ему попалось табло над главным входом. Тонкие красные цифры показывали 12:17, двоеточие между ними пульсировало, процеживая, словно кровь, по капле время. 'Ну, где-то так, где-то так...', — подумал он и почему-то обрадовался тому обстоятельству, что ощущения его не подвели. То, что он мог еще им доверять, было важно.

Улицу Беллы Какенбург Лис знал хорошо, она находилась почти в самом центре. В центре, но не на виду. Случаются такие места в шумных городах — стоит сделать лишь шаг от суеты, отступить в сторону, как вдруг оказываешься в чудном тихом уголке, где время и жизнь текут размеренно и спокойно, совсем не так, как рядом за углом. Именно такой вещью в себе была улица Беллы Какенбург. Два ряда основательных домов плотной старой застройки, карнизы, наличники, пилястры, эркеры и кованые решетки. И, конечно, массивные дубовые двери, каждая из которых не объект массового производства, а шедевр штучной столярной работы, и замысловатые филенки — словно приколоченные к ним щиты. За любой из этих дверей могла скрываться тайна, и, несомненно, скрывалась. Но за которой из них находится вход на тот свет? 'Сейчас посмотрим', — подбодрил себя звуком собственного голоса Лис. Впрочем, он не сильно и волновался — пока что, поскольку собирался всего лишь посмотреть на дверь. Только посмотреть...

Он притормозил в самом начале улицы, чтобы сориентироваться, где нечетная сторона, а потом, медленно двигаясь почти по центру пустынного проезда, выискивал глазами на домах слева от себя белые эмалированные таблички с номерами. Все оказалось рядом — 3... 5... 9... 'Ничего не понимаю', — пробормотал под нос Лис. Седьмого номера он почему-то не заметил. Странно...

Он прокатился до конца улицы, благо она оказалась достаточно коротка, не больше двух десятков строений с каждой стороны, там развернулся и все так же медленно двинулся в противоположную сторону. Пригибаясь к самому рулю, заглядывая снизу вверх через лобовое стекло, он внимательно исследовал стены домов, теперь по правую руку. Таблички с номерами не прятались, выплывали в строгой последовательности одна за другой и охотно себя демонстрировали, подставляя выпуклые эмалевые бока цепкому взгляду Лиса. Сразу стало ясно, что за уличным хозяйством на этой конкретно улице следили внимательно. 13... 11... 9... 5... 3... Седьмого номера снова не оказалось в строю. Лис почувствовал, как в груди у него, чуть ниже солнечного сплетения похолодело. Или похолодало. В общем, озноб со спины перебрался за пазуху. В воздухе тонко потянуло чертовщинкой, с примесью лихого и почти не страшного ярмарочного ужаса. Он в последнее время научился улавливать эти поветрия, что называется, носом. Нюхом. Становилось весело. Да, собственно, и до того было ведь не скучно.

Остановив машину, он выбрался из нее на тротуар и пешком вернулся назад, теша себя слабой, но все-таки надеждой, что, быть может, это он сам что-то не заметил, не доглядел. Медленно прошел мимо пятого номера. Так же медленно мимо номера девятого. Между ними по всем правилам, последовательностям и закономерностям должен был находиться номер семь, но он отсутствовал. Дойдя до конца девятого, Лис вернулся обратно и остановился точно между пятым и девятым домами. Надо сказать, что дома на всей улице стояли стена к стене, плечо к плечу, словно гренадеры, сомкнув строй, и нигде не наблюдалось и тонкой щели, даже самого узкого прохода между ними. То же самое и между пятым и девятым номерами. Лис протянул руку и ощупал шершавый бок одного дома, потом другого. Ничего необычного, камень как камень. Промежутка, какого-то лаза, в глубине которого мог бы прятаться номер семь, не было, один перерастал в другой явно и недвусмысленно. 'Не очень-то и хотелось, — сказал сам себе Лис. — Не очень-то и хотелось'.

Он перешел на противоположную сторону улицы и оттуда внимательно осмотрел номера 5 и 9, а заодно и всю нечетную линию домов, в надежде заметить какую-либо необычность. Никакого сбоя обычности и оттуда не разглядел. 'А что бы ты хотел? — спросил себя с вызовом. — Чтобы тайное и важное место открывалось каждому желающему? Праздно или по делу шатающемуся? Так не должно быть, исходя из любой логики не должно. Ведь это портал, а портал должен быть защищен. Вот он и того, заговорен. Все правильно...'

Успокоить-то он себя успокоил, тем более что, как уже было указано, лезть в провал прямо сейчас не собирался, просто хотел осмотреться перед тем, как принимать решение. Ну, и как, осмотрелся? Что теперь?

Что делать дальше, он не знал. Нахохлившись, засунув руки в карманы куртки, вернулся к машине. По пути вдруг вспомнил, что и раньше замечал такое, что от него странным образом ускользает цифра — число — семь. Вот, например, примется он что-то считать-пересчитывать, а в голове, словно что-то щелкает, и после шести всегда выпадает восемь. Ну, словно он не мог сосредоточиться, или забывал, что следующее, проскакивал, потом опомнится, а уже восемь, девять... Странность такая, как ни посмотреть. Нет, он мог заставить себя проследить и произнести 'семь' вовремя, но это всегда требовало дополнительных усилий. Седьмой автобус тоже не для него, сколько ни жди, не дождешься. Или вот этот случай, поход в контору по адресу Бэлы Какенбург, 7, тоже сюда. И все это интересно, но не более, потому что ничего не объясняет. Странности, всего лишь странности, которые, возможно, он сам в голове накрутил и придумал, а если разобраться, то ничего определенного за ними нет. И это понятно. Если все грамотно объяснить, окажется, что все закономерно, как и должно быть. Зато непонятно, что делать дальше. Небольшая, но радость, что вход в преисподнюю не обнаружен, сменилась тревогой. Как ни крути, а лезть туда ему придется, но, оказывается, чтобы туда пролезть, придется еще и попотеть. А вот тут неясно, как потеть, где, одному или с кем-то...