Заново, с новыми силами

Уже рассвело. День был пасмурным, небо висело низко-низко над головой, и то и дело проливалось мелким моросящим дождиком. Холодный ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. Погода была противной и навевала плохое настроение.

Действовали по плану, который составил Злой. Два БТР выбрались из середины колонны, и, подавшись вперед, встали параллельно друг другу — один на правой полосе, второй — на левой. Они представляли собой таран, которому предстояло сокрушить первую оборонительную линию Гагарина.

Злой ехал сразу позади одного из бэтэров, и пялился на его зеленую стальную задницу.

— Видим баррикаду! — радировала «коробка-1».

— Понял, продолжайте движение.

Злой приказал водителю притормозить и пропустить БТР-ы вперед. В просвет между машинами стало видно, что на баррикаде в панике мечутся люди. Их было около двух десятков.

«Ничего себе они посты усилили», — с удивлением подумал Злой. «Сто процентов, ждали ответный визит».

— Огонь! Огонь! — закричала рация и оба пулемета хлестнули по баррикаде длинными очередями.

— Бегут! Глядите, бегут! — крикнул командир «коробки-1», и тотчас же принялся добивать Гагаринских вояк в спины.

Защитники драпали с баррикады с завидной скоростью. Те, кто был поумнее, тут же махнули в лес, те, что поглупее, убегали по дороге, садились в машины и пытались уехать. Последним не повезло больше всех — автомобили были идеальной целью для пулеметов и стрелять по ним было одно удовольствие. Стрелки, которые ехали на броне, как только грянул первый запл, спрыгнули, растянулись цепью и также давили защитников огнем. Не прошло и двух минут, как баррикада опустела, но расслабляться не стоило — оставалась еще одна, внешняя, с восточной стороны, и оттуда сейчас, скорее всего, на всех парах мчались Гагаринцы. Ну, если они тоже не решили податься в леса.

Где-то далеко в городе — это было отчетливо слышно, загудела сирена.

Защитнички проснулись. Веселье только начиналось.

Вяземская армия уже перебралась через баррикаду, когда ее впервые обстреляли — из леса. Несколько метких ружейных выстрелов скосили двух бойцов, но это было не критично, гораздо хуже оказалось то, что «коробка-2» дернулась, и со всей дури врезалась в «коробку-1».

— Идиоты! — завопил Виктор. — «Коробка-два», назад! Назад сдавай, придурок!

Солдаты залегли и открыли беглый огонь по лесу, Злой увидел, как тени защитников Гагарина метнулись обратно, напуганные стрельбой в их сторону. Их тут же перестреляли в спины, как куропаток.

— Коробки, давайте живее, а то шкуру спущу! — продолжал надрываться Виктор. — Давайте, сукины дети, из-за вас застряли!

Наконец, БТР-ы расцепились, и первая группа осталась у въезда в город возле белого памятника-стеллы, а вторая отправились дальше по трассе — там, примерно через километр-полтора был расположен второй въезд. Злой отправился как раз туда в составе второй группы.

В городе продолжала надрываться сирена.

Вяземская армия достигла поста ДПС, рядом с которым и находился поворот налево, ведущий в город, когда Злой увидел, что к ним на всех парах мчатся две машины. То ли они не заметили БТР-ов, то ли на что-то надеялись — неизвестно, но стрелок в БТР снова показал, что не зря ест свой хлеб, и изрешетил машины издалека, не давая врагам никаких поблажек.

— Двигаемся! Вперед! — скомандовал Виктор, и народ снова расселся кто на броню, а кто в кузова «Уралов».

— Давим любое сопротивление быстро и решительно! — он наверняка чувствовал себя великим полководцем, произнося эти слова.

А Злому было откровенно скучно. Да, у него, как говорится, пули свистели над головой, но он сидел в бронированном слонике, прошибить который местные хлипкие стволы не смогли бы в любом случае. Не за этим он ехал в Гагарин, ой, не за этим... Ярость и боль, поселившиеся у него в душе после возвращения из Смоленска требовали выхода, причем, как можно скорее.

Колонна проскочила мимо старой гаубицы — памятника и въехала на высокий мост нависающий над железной дорогой. В машине сильно затрясло: дорога тут была просто отвратительная, и на конец света это никак нельзя было списать — она явно была такой и ранее. С противоположной стороны мчались две машины, с Гагаринскими бойцами. Они остановились так, чтобы перегородить выезд с моста, а сами попрятались за корпуса своих автомобилей, и открыли огонь из охотничьих пукалок, никого, по счастью, не зацепив. Этот хлипкий заслон колонна преодолела просто играючи — о каком сопротивлении вообще может идти речь, когда против шести калек на двух легковушках — пятьдесят человек с автоматами и БТР?

Слева, со стороны западного въезда, также послышалась стрельба, но после длинной пулеметной очереди быстро стихла — очевидно, вторая группа также справилась со своей работой.

Гагарин уже практически пал. По-крайней мере, у Злого сложилось стойкое ощущение, что они перестреляли всех его защитников. Город был пуст — даже в тех домах, которые Злой отметил на карте, как жилые, абсолютно никого не было: Очевидно, люди просто сбежали, заслышав выстрелы и поняв, что Гагаринской армии в этом столкновении ловить нечего. Продвигались быстро, но не торопясь и внимательно осматриваясь. Больше из защитников города никто не показывался и до точки рандеву оба отряда добрались без проблем, так и не встретив на своём пути никакого сопротивления.

В администрации обнаружились первые признаки жизни. Окна первого этажа были забаррикадированы, а с третьего и крыши кто-то пытался стрелять и матерно кричал. Злой посчитал огневые точки: на первый взгляд, там засело человек десять, но внутри вполне могло оказаться и больше народу. Группы остановились на безопасном расстоянии от здания.

— Короче, давайте так! — сказал Виктор, подкатив на штабной машине к своим и высунувшись из люка. — Вторая группа и резерв — пусть ищут жителей, они не должны далеко уйти. Первая группа, на вас штурм здания! Злой, организовывай! — крикнул он, после чего захлопнул люк, и укатил вместе со второй группой.

Злой вылез из машины и размял замлевшие от долгого сидения конечности.

— Ну что, орлы-соколы, добровольцы есть?..

Я, тащкамдир! — поднял руку Русак. — Да и ребята не против.

Ребята тут же согласно закивали, показывая, что действительно не против.

Собрав себе достаточно крупнул группу, Злой рэкетнул у оставшихся все гранаты, а у кого-то еще и каски с броней — штурмовиков надо было экипировать по полной программе.

— Дайте-ка мне матюгальник! Надо совесть очистить… Ага, спасибо. ЗАЩИТНИКИ ГОРОДА!.. — гаркнул Злой. — Вы окружены! Мы даём вам пять минут на раздумья. Никто не хочет кровопролития. Сдайтесь, выдайте главного и тогда никто не пострадает! Выходите с поднятыми руками и мы не будем стрелять! В противном случае во время штурма мы никого щадить не будем. Пять минут! Врем пошло! — Злой отложил мегафон, надел шлем, передернул затвор автомата и принялся объяснять подчиненным ,чего он от них хочет.

— БТР и «тигр» поедут прямо ко входу, мы будем прятаться за ними и внутри них. Стрелок бэтэра пусть разобьёт нам входную дверь. Патронов не жалеть, я уверен, что она забаррикадирована, поэтому надо её просто в щепки превратить. И пройдись по окнам как следует, чтоб внутри не скучали. Держимся вместе, не отстаем и не тупим, не забываем постреливать по окнам, чтобы те козлы даже высунуться не могли. Дымы есть?

— Так точно! — один из бойцов протянул Злому две шашки.

— Да мне не надо. Еще у кого есть?..

На весь отряд набралось около десятка шашек.

— Как пользоваться все понимают? Никого учить не надо? Значит, двигаться будем под прикрытием дыма. И не ссыте, золотые мои, всё будет просто ого-го.

Воины заулыбались.

— Сколько там времени? — спросил Злой.

— Тридцать секунд осталось.

— Ну хорошо, тогда ждём и двигаем. Коробки, стройтесь! Кому надо — лезьте внутрь, потом шанса не будет.

Злой сам забрался на пассажирское сиденье «Тигра», дабы доехать до входа со всем возможным комфортом.

— Эх, покуражимся! — подмигнул он водителю. — Пошли!

Машины тронулись с места, БТР дал пристрелочную очередь по дверям, бойцы бросили вдаль первые две дымовые шашки, которые тут же заполнили площадь перед администрацией серым вонючим дымом.

Техника двигалась не торопясь, из здания послышались первые выстрелы, улетевшие полностью в «молоко».

— Не отставать! — кричал Злой приоткрывший окно. — Давайте еще дымы! Живее!

Первая пуля попала в лобовое стекло «тигра», но успевший к этому привыкнуть Злой даже глазом не моргнул. Обстрел со стороны здания становился все интенсивнее, но стих, когда БТР дал очередь по окнам. Бойцы тоже не отставали — они, несмотря на дым, заметили, откуда по ним стреляют и прижимали защитников огнем.

Добрались до входа.

— Берегись огня сверху! Под козырек, живо! — проорал Злой, и его бойцы грамотно, продолжая прикрывать друг друга, перебежали, спасаясь от огня из окон.

БТР повернулся боком, двустворчатыми дверями в сторону администрации, и из него тут же выскочили семеро бойцов. Отделение Злого также покинуло свою машину. Злой подскочил к двери, которая после обстрела держалась на соплях, и сходу забросил внутрь пару гранат. Дождался взрыва, включил фонарь на цевье, и первым ворвался внутрь.

Его захлестывал боевой азарт и жажда крови. В голове стучалась всего одна мысль: «Убивать! Убивать! Убивать!», сердце заходилось от поступавшего в кровь адреналина. Он открыл огонь сразу же, как вбежал в холл — не целясь, по теням, отпугивая и предупреждая возможное сопротивление. Бойцы, поспешившие за ним с криками «Ура!» и отчаянным матом, вытягивались в линию вдоль стен, так, чтобы заполнить все пространство комнаты, и тоже стреляли — вперед, в темноту.

Первый этаж был пуст и мертв, проблемы начались лишь на лестнице. Злой был на все сто процентов уверен, что уж ее-то точно держат под контролем — так оно и оказалось: стоило лишь высунуть ствол, как по нему тут же кто-то выпалил.

— Прикрывай! — гаркнул Злой и выставив автомат перед собой, дал длинную очередь. Один из его бойцов выбежал вперед, присел на колено, и поднял автомат, но выстрелить не успел — заряд дроби в грудь опрокинул его навзничь. Осталось только догадываться, жив он или нет.

Злой зарычал, вырвал дымовую шашку из подсумка и метнул на лестницу.

— Не дышать! — крикнул он остальным бойцам.

Защитники сделали верные выводы и тут же принялись стрелять в дым, ожидая прорыва, но Злой и не думал прорываться — вместо этого он забросил на второй этаж одну за другой две осколочные гранаты. Там кто-то сдавленно вскрикнул и послышался топот. От раздавшихся рядом взрывов Злого слегка контузило, но это не помешало ему, даже несмотря на тяжесть бронежилета, в два прыжка запрыгнуть на второй этаж, и увлечь за собой остальных бойцов…

Зачистка продолжалась еще десять минут и была жесткой и кровавой. Защитников, как и думал Злой, оказалось больше, чем он решил изначально — примерно два десятка. Обычные с виду мужики, даже не в камуфляже, вооруженные ружьями и карабинами. Вяземские солдаты на их фоне выглядели настоящими спецназовцами.

— Видать, остались тут, чтоб уход остальных прикрыть. Каз-злы. — сплюнул Русак.

Бойца, подстреленного на лестнице, поднимали на ноги и вели к машине — дробь не смогла пробить бронежилет, зато сломала ключицу, и оставила огромную гематому. Виктору передали по рации, что зачистка администрации окончена, а тот, в свою очередь, сказал, что нашел местных жителей, и скоро пригонит их на площадь.

— Вот это уже дело! — обрадовался Русак. — Трофеи — это хорошо.

Злой снял шлем и спустился по ступенькам с крыльца администрации, подставляя лицо моросящему дождю. Ему было хорошо. Ярость отступила, и боль вместе с ней. Можно было жить и радоваться.

— Как мы им, а? — улыбаясь спросил он у бойцов и те в ответ радостно загалдели, мол, мы да, мы лучше всех.

Вдали послышался рев нескольких моторов, и вскоре показалась колонна с пленными. Их было, как и предполагал Злой, человек двести — в основном, женщины, но были и мужики — их вели со связанными за спиной руками, на лицах у некоторых красовались грандиозные «фонари». Вяземские солдаты выстроились в цепи по обе стороны от колонны, и, время от времени, гавкали на пленных не хуже овчарок.

— Быстрее! Шевелись!

— Тебе что, особое приглашение надо??! Прикладом ускорить?...

Пленных выстроили на площади и окружили кольцом солдатат. Виктор взобрался на БТР и взял в руки мегафон.

— С сегодняшнего дня, — напыщенно начал он. — Вы и ваш город станете частью Новой России. Ваши бывшие лидеры были преступниками и сейчас они мертвы. Не мы хотели этой войны, её развязали ваши руководители, напавшие на нас первыми! Военные преступления не останутся безнаказанными! — этот пассаж особенно напугал пленных, они испуганно переглядывались, кто-то зарыдал в голос. Мужики стояли и мрачно зыркали по сторонам.

— С сегодняшнего дня вы подчиняетесь Вяземским властям. Это влечёт за собой наделение вас всеми правами и возложение на вас всех обязанностей, связанных с новым гражданством, — люди начали настороженно переглядываться. — Вы имеете право на защиту — у вас будет расквартирован гарнизон, который вы будете обязаны содержать. Так же вы будете иметь право на продовольственную, топливную и иную помощь — в случае голода мы придём на помощь к вам и поставим всё необходимое для выживания. Всё это, либо аналогичное по ценности количество другого товара нужно будет вернуть в рассрочку не более, чем за год. Взамен вы будете обязаны платить продукторвый налог-«десятину», а также, — перешел Виктор к самому отвратительному для Злого условию, — отправить в Вязьму тридцать человек в качестве заложников! С ними всё будет хорошо, если вы не будете нарушать обязанностей по выплате налога и подчиняться Вяземскому руководству!

Толпа взвилась.

— А сами мы как жить будем? Если еще и налог платить?! — кричал здоровый бородач в красной рубашке в шотландскую клетку. — Голодом нас заморить хотите?!

— Тихо! — гаркнул Виктор. Мегафон загудел, у присутствующих заложило уши. Пленные замолкли и затравленно смотрели на своего нового хозяина. — Хочу напомнить, что вы — побеждённые! — рявкнул он, постучав по матюгальнику. — На каждого из вас, как на молчаливо поддержавших агрессию против Вязьмы, можно было бы возложить часть вины! Так что давайте по хорошем! Выбора у вас нет и альтернатива только одна — смерть. Откажетесь платить, не примете гарнизон и не будете содержать его, не дадите заложников — раскатаем ваш город к чёртовой матери! — люди переваривали услышанное и опускали головы все ниже и ниже.

Видевший всё это Злой поменялся в лице. От хорошего настроения, и остатков боевого азарта не осталось и следа. Он смотрел на происходящее и понимал, что сочувствует этим людям. Мокрые, жалкие, напуганные… Казалось бы, он не должен испытывать к Гагаринским теплых чувств, хотя бы потому, что они его ограбили, гнались за ним, стреляли, да и просто допустили, что ими управлял такой урод, как Барон, но… Злой не мог заставить себя их ненавидеть, хотя очень этого и хотел. Он чувствовал, что ненависть к ним была бы сейчас более уместна.