— Меня зовут Гарри, а мою жену — Гермиона, — ответил Гарри, — и мы действительно странствуем не по своей воле. Слепая игра стихии ведёт нас, или воля бессмертных богов — нам неведомо, но раз уж мы здесь, то с благодарностью принимаем гостеприимство этой страны.
— В Вилусе всегда рады гостям, что приносят товары и вести, — произнёс жрец, отпив вина. — Однако видится мне, что уста ваши сомкнул завет, и немного сможете вы рассказать... И всё же Бог Врат привёл вас сюда, а значит, судьбы наши связаны.
— Полагаю, ты прав, — отозвался Гарри, пригубив вино и потихоньку рассматривая собеседника.
На вид жрецу было лет пятьдесят, он носил длинные волосы и бороду, начавшие седеть, и одет был так же, как и все остальные — только его одежда была чисто белой. На поясе — ножны с бронзовым ножом... Который заменял волшебную палочку — столько магии в нём ощущалось.
— Я не знаю, для чего мы оказались здесь и сейчас, — продолжил Гарри, — быть может, это всего лишь недолгая остановка на нашем пути... Но те врата, что ты видел в храме, лишили нас дома, и теперь мы скитаемся в поисках обратной дороги.
— Здесь и сейчас? — насторожился Лаконтас.
— Да, — откликнулась Гермиона, аккуратно заворачивая в лепёшку сыр, — здесь и сейчас, ибо наш дом остался в будущем, столь далёком, что и сами боги, которых ты знаешь, давно умерли.
Жрец, услышав такое, замер — и пришёл в себя только от требовательного стука в дверь.
— Наставник! — дверь распахнулась. На пороге стояла молодая женщина в белом платье и с белым же покрывалом на голове, скрывавшем лицо до губ.
— Наставник! — повторила гостья. — Отец хочет видеть пришельцев, и тебя вместе с ними.
— И он послал тебя?..
— Не раба же? Люди взбудоражены, наставник, они хотят увидеть посланников бога и скоро станут спрашивать, отчего ни они не пришли к правителю, ни правитель к ним.
— Нехорошо... — Лаконтас побарабанил пальцами по столу. — Скажи вот что: посланцы Апалиуны говорят со мной о тайнах неба и земли, и когда поведают всё, что сочтут нужным, придут благословить правителя и его дом. Отцу скажи, что мы будем так скоро, как только сможем всё устроить, и пусть Иллуянка откусит мне срам, если я знаю, как всё устроить хотя бы до вечера!
Гарри искренне сочувствовал жрецу — благо, опыт имелся — но чем помочь, не представлял. Хотя... Идея, может, и была глупой, но она была. И Гарри спросил:
— Скажи, а не найдётся ли у вас пары больших щитов?..
Процессия получилась впечатляющей... Самыми первыми шли два воина, древками копий разгонявшие толпу. За ними — музыканты с флейтами и лирами, за которыми следовал сам Лаконтас в высокой шапке и с жезлом в руках. Следом четверо рослых воинов несли на плечах большой медный щит, на котором восседал в позе лотоса Гарри, сурово глядя на толпу и время от времени взмахивая палочкой, осыпая людей белыми искрами. Следом вторая четвёрка несла такой же щит, на котором сидела Гермиона, ласково улыбалась и окропляла толпу елеем из палочки, за ней шествовала жрица в вуали, а замыкали процессию опять же музыканты. Выглядело это весьма впечатляюще... И толпе понравилось. Толпа восторженно гомонила, люди падали на колени и молились, Гарри и Гермиона благословляли их, жрецы молились и жгли благовония...
Пройдя по городу, процессия скрылась во дворце, Гарри спрыгнул на пол, помог спуститься Гермионе и спросил:
— Доволен ли ты, почтенный Лаконтас?
— Довольны люди, доволен, надеюсь, и Апалиуна, так чем же быть недовольным мне? — жрец огладил бороду. — Думается мне, что такого рода шествия следует устраивать всякий раз по праздникам... Ну да ладно, нас ждут.
Правитель Вилусы ждал в зале, сидя на троне у стены, а перед ним в большой каменной чаше горел очаг, над которым дымилась курильница. Рядом с троном справа стоял высокий юноша в бронзовой кирасе и шлеме из полированных клыков, опиравшийся на копьё, а слева — моложавый мужчина с гладко выбритым лицом и сбритыми надо лбом волосами, сзади спускавшимися до плеч.
Был правитель Вилусы стар, сед и хмур — видно было, что дела у него идут не слишком хорошо — и не в семье, а в стране... Хотя и в семье, возможно, тоже.
— Добро пожаловать в Вилусу, странники, — произнёс правитель. — Я — Алаксанду, правитель Вилусы, со мной рядом мой сын Хеттору и мой друг Хастияра, посланник лабарны Муваталли, брата и господина моего. Ваши же имена мне уже ведомы, а потому прошу вас — садитесь. Сейчас принесут еду, и за трапезой поведайте, что привело вас сюда и какова воля Бога Врат...
— О царь! — ответил Гарри. — Прости, но Бог Врат не открыл нам свою волю. Он послал нас сюда, но мы не ведаем, для чего он послал нас и не знаем даже, его ли воля бросила нас в странствие... Однако мы здесь, и, несомненно, у этого есть некая цель, которая в должный час станет известна. Что же до того, откуда мы — имя нашей страны не скажет тебе ничего, как молчаливо для нас имя твоей страны, ибо столь великая бездна времён разделяет нас, что и сами боги ваши уже мертвы.
Тут Гарри всё же немного лукавил: у него были подозрения, куда они попали на сей раз. Правда, довольно смутные — но медальон транслировал перевод прямо в мозг, а уши слышали слова... И одно из них зацепило Гарри. Конечно, это может быть и случайным совпадением — но вместе со всем остальным уже вряд ли. И если он прав...
— Что ж... — начал было правитель, но в этом момент жрица с хриплым стоном выпрямилась, застыв статуей, и мёртвым, неестественным голосом произнесла:
— Щупальца спрут вновь протянет, и горе, коль гости уходят без зова... — и потеряла сознание.
— Боги родимой земли!.. — вздохнул Алаксанду. — Апалиуна, Бог Врат, сколь же тяжек твой дар! Воистину Горевестница имя тебе, дочь моя...
— Быть может, мы сможем помочь?
— Вряд ли, — правитель покачал головой. — К вечеру она очнётся сама, но до того мы не можем сделать ничего.
— И всё же, позволь мне попробовать, о царь, — Гермиона подошла к жрице и взмахнула палочкой. — Эннервейт!
Горевестница вскрикнула, резко села и схватилась за голову.
— Что случилось?! Я...
— Ты опять произнесла пророчество, дочь, — ответил Алаксанду. — Правда, наши гости почти сразу привели тебя в чувство волшебством... Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем обычно, — жрица покрутила головой и встала, опираясь на руку рабыни. — Что я говорила?
— Щупальца спрут вновь протянет, и горе, коль гости уходят без зова, — повторил Лаконтас. — Вторая часть, мне кажется, относится к нашим гостям — бог желает, чтобы они оставались в Вилусе, а вот первая...
— Аххиява, — произнёс до сих пор молчавший Хастияра. — Они не успокоятся, пока не подомнут всю Великую Зелень или не свернут себе шею, и уж точно они не оставят в покое вас. Не после той трёпки, которую вы им задали два года назад... Тем более, что возможность у них есть, а желание и не пропадало.
— Погоди-ка, а ведь у их ванакта, кажется, спрут на парусе корабля! — воскликнул Хеттору.
— Даже так? Что ж, похоже, скоро к нам явятся незваные гости, — тяжело вздохнул Алаксанду. — У нас ещё будет время побеседовать, но сейчас надо что-то сказать толпе...
— Это, о царь, предоставь нам, — сказал Гарри. — Нам и прежде случалось забалтывать людей...
План, пришедший в голову Гарри, он изложил Гермионе по дороге — и она с ним согласилась сразу, правда, добавив пару деталей. Впрочем, вариантов было немного...
Шаг вперёд. Коснуться палочкой горла...
— Люди Вилусы! Склонили слух боги к вашим молитвам! Волю Апалиуны несём мы вам и возвещаем: враг вновь идёт к вам! В силе великой грядёт он, и близится час испытания, ведь нет меж богами единства — должно ли пасть граду Вилусе, иль время ещё не пришло.
— Жертвой, молитвой и доблестью в битве, а в мирные дни — благородством вооружитесь, — подхватила Гермиона, — мы же незримо с вами останемся, чтобы все нужды и беды ваши богам донести и увидеть своими глазами, как чтите богов и законы людей исполняете вы!
Речь получилась впечатляющей — знакомство с Атри не прошло даром, и пафосные речи получались сами собой. Ну а люди — всегда и везде люди, пронять их не так сложно. Даже магии не надо... Хотя магия тоже не помешает — несильное заклинание рассеяния внимания как раз и позволит "незримо оставаться" в городе.
Толпа вняла и впечатлилась. И даже начала разбредаться — всё-таки, дел у людей было немало, а посланники богов, а то и сами боги, явившиеся смертным — дело, в их картине мира не то, чтобы обыкновенное... Но нормальное и естественное. Поэтому город быстро вернулся к привычной жизни, а гостям осталось только договориться о жилье да наконец-то отобедать...
С жильём неожиданно помог Хастияра — он, как оказалось, владел несколькими домами в городе. Дома, как подозревал Гарри, были конспиративными квартирами или чем-то подобным... Но какая, собственно, разница? Тем более — для магов, способных без особых проблем обеспечить себе комфорт почти в любых условиях...
Дом оказался довольно большим и довольно сумбурно построенным. Впрочем, жаловаться было не на что — всё, потребное для жизни, притом вполне комфортной, в нём имелось. Комфортной, разумеется, по меркам своей эпохи... Но никто не мешал поставить палатку, если понадобится. Впрочем, пока что можно было обойтись и без неё.
— Что скажешь? — спросил Гарри, подойдя к окну.
— Ну... Могло быть и хуже, а так мы хотя бы не к динозаврам провалились. Собственно, мы где-то в Анатолии, во владениях хеттов — был такой древний народ. Царей по имени Муваталли у них было двое, и если я всё правильно поняла и ничего не путаю, то это второй, а значит, сейчас тринадцатый век до нашей эры. Думаю, мы сейчас недалеко от того места, где в наши дни Стамбул...
— А по-моему, ты ошибаешься, — улыбнулся Гарри. — Я всё же не совсем неуч, в библиотеке не только прятался от кузена, но и читал кое-что... Вот скажи, тебе имена этих ребят не кажутся знакомыми, ничего не напоминают? И ещё: ты обратила внимание, как они обращались к Алаксанду?
— Ничего, — покачала головой Гермиона. — Я только поняла, что у них очень серьёзные нелады с микенцами: ванакт или ванака — титул верховного правителя Микен, а такие люди в набеги не ходят...
Тут она осеклась, замерла, глядя куда-то в пустоту, и пробормотала:
— Верховный правитель Микен... Горевестница, дочь приама Алаксанду... Апалиуна, бог врат... Гарри, ты это хотел сказать?!
— Ага. Мне ещё имя жреца показалось смутно знакомым, а дальше всё одно к одному, Хеттору со своим шлемом, а ты сейчас окончательно добила, когда сказала про Микены. Так что...
— Да уж, на этот раз мы не то, что попали, а прямо вляпались...
Глава 19
В том, что Гомер, кем бы он ни был, изрядно преувеличивал, Гарри не сомневался никогда. Но насколько — никогда не задумывался... А теперь оказалось, что не столько преувеличил, сколько переврал — Вилуса была мало похожа на гомеровскую Трою.
Вилуса была похожа на Вилусу — и только. Богатый город привлекал внимание разнообразных разбойников, но до сих пор сил отбиться у города хватало — иногда самим, иногда с помощью хеттов... Но что будет на этот раз — никто не знал. Даже Горевестница молчала... Но это и к лучшему — она предсказывала лишь бедствия и тогда, когда было поздно что-то делать. Дар, больше похожий на проклятие... Но пока он молчал, оставалась надежда, что катастрофы удастся избежать. По крайней мере, этой — насколько понял Гарри, это было время постоянных набегов и грабежей, так что рано или поздно Вилуса падёт — но, возможно, не в этот раз.
Хуже всего, что никто не знал, сколько времени было в запасе — но хеттской армии его не хватит, даже если гонец доберётся до ближайшего гарнизона. А если Агамемнон — Акагамунас, как его звали хетты — действительно решил явиться сам, с ним будут лучшие воины и большая часть войска... И хорошо, если только микенцы — если они приведут ещё и своих данников, будет не просто плохо, будет полная безнадёга.
Но даже надвигающиеся неприятности не могли избавить Гермиону от исследовательского зуда — и Гарри её отлично понимал. Сам с трудом склеивал картину мира... Который не имел почти ничего общего с учебниками истории. Уже одно то, что ахейцы не были греками, изрядно выбивало из колеи — а они греками не были. Это была гремучая смесь каких-то степных кочевников, чей язык заставлял вспомнить Атри, местные полудикие племена и критян-минойцев. А сам Минос мало того, что был абсолютно реален и умер всего лет десять назад, но и чуть не убил молодого Алаксанду, когда тот участвовал в набеге на Крит...
При следующей встрече Гарри не преминул спросить самого приама об этой истории.
— Глупость всё это, — отмахнулся приам. — Был я молод — может, чуть старше тебя, и, как всякий юнец, больше всех богов чтил Иштар... И вот однажды отец дал мне воинов и корабль, чтобы я отправился мир посмотреть да ума набраться — а заодно и в интригах его не мешал, как теперь понимаю. Лет пять или шесть мы путешествовали... Ну да это к делу не относится — в Атены мы на второй год пришли. Там ванакт как раз с кефетами рассорился окончательно — они и прежде на ножах были, но в тот раз в набеге захватили кто-то из родни ванакта, а отпускать за выкуп отказались. Ванакт был уже немолод и болен, поэтому воевать отправился лавагет... А мы присоединились к нему.
Гарри насторожился — кажется, на его глазах обретал плоть ещё один миф...
— И что было дальше?
— Ну, людей мы отбили и сами прошлись неплохо... Но нам двоим пришлось сразиться с Миносом и его телохранителем и колесничим по прозвищу Бык — а ростом он был четыре с половиной локтя и быстр и ловок, словно змея — а ты сам знаешь, что такие здоровяки обычно тупы и неуклюжи. В общем, повезло мне Миноса ранить, Бык отвлёкся на миг — тут его и прикончили... А потом пришлось уносить ноги. Мы, правда, без добычи не остались, этот дурень Тезиос даже одну из дочерей ванакта угнал... Только она колдуньей оказалась — вино в кровь превращала, еду в нечистоты, пытались её связать — так она верёвки в змей превратила. Пришлось крюк делать и высаживать её на острове, где она велела — не помню уже, как он назывался... Послушай-ка, а ворота в камень превратить можно?
— Можно, — кивнул Гарри, — но не уверен, что у нас даже вдвоём хватит сил. И даже если хватит — долго такое превращение не продержится — несколько дней, не больше.
— Даже этого может хватить, — приам кивнул. — Всё-таки посмотрите — может быть, получится.
Гарри кивнул. Правда, в своей способности трансфигурировать в камень огромные дубовые ворота он сильно сомневался... Нет, попробовать можно, но проще заложить.
— То, что они разорят округу, полбеды, — вздохнул Алаксанду, выслушав ответ Гарри. — Даже если сады и рощи истребят — не пропадём, да и не хватит у них времени всё вырубить, никак не хватит. А вот если они за город возьмутся... Вот тут может выйти плохо. Стены наши хоть и сложил Апалиуна, но сложил по старому, как тогда делали... Но с тех пор в Ашшуре придумали движущиеся башни и черепахи, а вот этого стены уже могут и не выдержать. И гонцов заранее не пошлёшь...
