| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не хватало ещё, чтоб единственного на всю округу шофёра землёй засыпало — как простого рудокопа в "дудке"... История и Фрол Изотыч тебе этого не простят, товарищ завхоз!
Таких случаев дофигища — вот только позавчера одного хоронили: техники безопасности в кустарной промышленности никакой нет.
— Да, где ж его — кирпич, возьму то? — всплеснул руками от моей наглости Рудаев.
— Спроси у товарища Анисимова, — пожимаю плечами, — он тебе подскажет точный адрес ближайшего кирпичного завода.
По лицу завхоза, было видно — что тот "адрес" он и сам отлично помнит. Сую ему под нос график ремонтно-восстановительных работ:
— Через три дня у меня запланировано начало разборки "француза"... Не, приведи Карл Маркс — ты мне его сорвёшь, товарищ. Сразу же перейдёшь в разряд граждан, а то и господ!
Поинтересовался — как идёт ремонт ёмкостей под ГСМ и, оставшись довольным:
— Ну хоть в чём-то всё в порядке!
Несколько успокоившись, на сегодня оставил человека в покое.
* * *
Заскочил "на минутку" домой попить чаю и, посоветовавшись с Отцом Фёдором, отнёс одной "добросовестной" женщине постирать и заштопать рабочий комбинезон — что нашёл висящим не стене гаража. Теперь, осталось самое главное: надо где-то достать — купить, одолжить или заказать изготовить рукоятку для проворачивания коленвала и слесарный инструмент.
Клима Крынкина — с которым я могу поговорить на эту тему, как самого лучшего кузнеца во всей округе — мне порекомендовал сам Анисимов, а Отец Фёдор и многие другие опрошенные — подтвердили словом эту рекомендацию. Правда, тот жил и трудился в "тупичке" на Пролетарке и, если бы не нанятый по совету местных мальчишка — в жизнь бы его не нашёл!
Кузница Клима была как я понимаю типичным — хотя и несколько продвинутым "предприятием" российской надомной металлообрабатывающей промышленности. Кузнечный горн со всеми положенными прибамбасами, верстак с парой антикварных тисков, даже примитивные сверлильный и токарный станки с мускульным приводом!
Сам хозяин сего "предприятия", вопреки ожидаемому мнению о людях его профессии — оказался худющим как спортивный велосипед, хоть и жилистым мужиком уже в годах — с по-молодому чёрной окладистой бородой и слегка кучерявой шевелюрой. Сразу вспомнился Будулай из советского сериала про приключения цыгана: биться об заклад готов и, в этом — изрядная доля цыганских кровей.
Хотя на улице уже вечерело, трудовой день видать был в самом разгаре — пыль и дым стояли коромыслом! Коллектив надомного предприятия, видать, состоял из всего контингента семьи Клима мужского пола — от мала до велика, что сейчас — бросив строгать-паять-стучать с любопытством на меня уставились.
Кивком поздоровавшись сперва со всеми, затем — за руку с хозяином, я объяснил цель моего визита и суть стоящей передо мной проблемы, многозначительно добавив:
— Фрол Изотович просил посодействать...
Тот, не вполне дружелюбно буркнул:
— "Посодействовать" — я конечно могу, но только при предоставлении мне чего-нибудь материального...
Забыл сказать, что когда я намекнул хозяину "лохматины" про оплату расходов на ремонт, он выдал мне: "Волка ноги кормят, товарищ Свешников! Касса пуста и из материального — помочь я тебе могу только конфискованной краской и самогоном. Но это — для расчётов за пределами волости".
Слышали да, каков жук?! Как в том анекдоте про гаишника: "Выдали тебе полосатую палку и теперь крутись-вертись как хочешь...".
Ну, хорошо...
С собой я прихватил несколько железяк из гаража, подходящих по размерам для моих задумок. Предъявляю их достав из сидора, и:
— Из материала заказчика! За саму работу, могу принести ещё столько же железа...
Повертев-покрутив "заготовки" в руках, тот наконец с недовольным видом сказал:
— "За саму работу...". А ты знаешь, почём нынче уголь?!
Быкуем, да? Ну ничего: и не таких видали и обламывали — как ветку сакуры близ Фудзиямы:
— Знаю... А ты знаешь, почём нынче лицензия на частное предпринимательство?
Тот от неожиданности завис и, подумав — вполне конструктивно затем буркнул:
— Ну, показывай, что там у тебя...?
В первый же раз снял штангельциркулем все требуемые размеры болтов и гаек автомобиля — которые предстоит откручивать, затем изрядно помучавшись перевёл в местные футы, дюймы да линии.
Предъявляю нарисованные от рук чертёжики с проставленными размерами...
Клим оказался грамотным — все стены газетами обклеены, поэтому прочитать смог. Проблема возникла другая:
— А это что у тебя написано?
— Где...? Это — допуск: точность, с которой должен быть изготовлено вот это расстояние. Иначе, этот рожковый гаечный ключ или не налезет на гайку или головку болта, или, же провернётся на ней...
Почесав пятернёй затылок под картузом, кустарь честно признался:
— Неее... Так не смогу.
Сказать по правде, не сильно то и надеялся! Поэтому, я вытащив несколько принесённых с собой старых болтов что нашёл в том дырявом ведре:
— Делай как можешь — только чуть меньшего размера. Потом, зажимаешь эти болты по одному в тисках, нагреваешь заготовку ключа в горне и на горячую, на головку болта осаживаешь... Понял? Только закалить не забудь. Ну, а после я сам вчистовую подгоню по месту...
Тот, конечно — сразу на дыбы:
— Отца сваго поучи кадилом махать!
Затем, несколько остыв, ещё раз почесав под картузом, Клим вынес окончательное решение:
— ...Вот эту кривулину из вот этой хреновины я тебе откую — если ещё столько же железа притащишь, а остальное — извини! Работа тонкая, маеты много — а нам как-то кормиться надо. А твоему Фролу Изотовичу я и, так кобылу его бесплатно подковываю — пусть на том спасибо скажет.
Вот так нежданка: не во всех оказывается случаях — мой "административный ресурс" действует! Ладно, будем действовать рыночно-демократическими методами:
— Хрен с ним, с Изотычем... Так, сколько же ты за работу просишь?
При озвученной сумме настаёт очередь чесать в затылке мне — начинаю вельми сожалеть, что эпоха военного коммунизма уже кончилась! Счас бы я достал "левольверт" и...
Сожалеюще вздохнув и окинув ещё раз внимательным взором предприятие, особенно полки вдоль стен с орудиями труда, я примиряющим тоном сказал:
— Ладно, куй пока эту "кривулину" из той хреновины, а я подумаю что тебе предложить за работу. Ещё вот... А напрокат какой инструмент дашь? Я тебе советскими деньгами заплачу.
Жалко, конечно остатков своего первого аванса — да, что здесь поделаешь? Жил же до этого, как-то без этих своих "двух окладов" и уверен — дальше как-нибудь да проживу, тем более талоны на питание в столовой имеются.
Назвал сумму двоих своих авансов и Клим впервые с интересом на меня взглянул, хотя и пробурчал под нос:
— "Советскими"...? Это разве деньги?!
Затем задумчиво поскрёб затылок:
— "Напрокат"?! ...Взаймы, что ли?
— Ну, да! Потом верну — как уже не понадобится... Есть же у тебя что-то лишнее, которым не часто пользуешься?
— А, сколь "надолго" — разреши полюбопытствовать?
— Ну... Положим на месяц. Как только Фролу Изотовичу его таратайку подшаманю — тут же верну.
Ехидно-недоверчиво хмыкнув, тот дал "прогноз":
— Ну, значится — надолго, если не навсегда. Тады, значится ладно — каждый месяц по стольку платить будешь.
— Как скажешь, Клим!
Хозяин кузни показал мне на пару полок с "лишним" инструментом и, изрядно поторговавшись насчёт ежемесячного "тарифа" и размера возмещения ущерба в случае "форс-мажора", я взял в аренду нуждающийся в замене рукояти слесарный молоток, небольшую кувалдочку — бывшую в употреблении ещё с допотопных времён, нечто вроде раздолбанных пассатижей, конченные клещи, тупое зубило, большую отвёртку, большой и малый бородок в приличном состоянии, ломик с гнутым и расплющенным концом и практически новую стальную щётку... Правда, Клим свистнул своим и они скорёхонько привели "струмент" в относительно божеское состояние.
Ударили с Климом по рукам — закрепив соглашение, попрощался со всеми, сидор с инструментом на плечо и на выход. Уже выйдя на свежий воздух, слышу: глава семейства строго гаркнул и, "персонал" его предприятия зашуршал с новой силой.
Уже пройдя на половину "тупичок", слышу — кто-то догоняет. Напрягся было, но затем отпустило — шаги лёгкие и "босые". Слышу запыхавшееся, ломающееся отроческим голосом:
— Дядька Серафим, дядька Серафим! Погодь, дядька Серафим...
Оборачиваюсь — догоняет меня рыжий парнишка лет четырнадцати, из персонала кузни. Сын Клима или...
— Дядька Серафим! — останавливается, попунцовев от собственной смелости и не решается об чем-то сказать или попросить.
— Можно просто — "Серафим", мы не родственники... Тебя то, как звать?
Скидываю тяжеленный сидор с плеч: разговор — судя по всему, предстоит сурьёзный.
— Кузьма я, — протягивает довольно грязноватую ладошку и, солидно так, — Кузьмой меня кличут...
Невольно улыбаюсь — ну прям домовёнок Кузя из мультика!
— Отличное имя для мужика... У тебя какое-то дело ко мне, Кузьма?
Я примерно догадываюсь — какое у него ко мне "дело". Внимательно приглядываюсь — паренёк на вид смышлёный, бойкий и без сомнения инициативный — раз на такое решился. Ну, как говорится — "на ловца и зверь бежит": вот и первый комсомолец в мою первичную ячейку!
— Серафим! Упроси дядьку Клима отпустить меня помогать тебе.
— Так, Клим тебе — дядя? А, я то думал — отец...
Впрочем, можно было самому догадаться: сам Клим — чёрный как смоль, а этот — единственный среди его персонала, шатен.
— Да. Моя матушка ему родна сестра — а отца маво ещё на Германской убили.
Однако, надо потянуть паузу, задать несколько дополнительных вопросов — чтоб, получше изучить предполагаемого "помощника" и покумекать — нет ли здесь какой-то скрытой подоплёки:
— Ты хочешь помогать мне, чтоб научиться ремонтировать автомобиль?
Тот, мнётся:
— Ну, да... Дядька Александр меня чуток научил, да убёг... Ты же не убежишь?
"Дядька Александр" — это тот "белоголовый" поручик, я так понимаю.
Вопрос, был задан с таким упованием, что я поспешил заверить:
— Нет, не убегу! Я, как Советская власть — пришёл к вам всерьёз и надолго. Ты мне лучше скажи: в школе учишься?
— Ну, а как же?! — выпирает грудь тот, — дядька Фрол, тот строго следит — чтоб дети рабочих и крестьян учились грамоте и, ежели родители несознательные...
Со всей строгостью спрашиваю:
— Хорошо учишься? Запомни: плохо образованные — гайки возможно и научатся вертеть, как мартышка очком... Очки, в смысле... Но ремонтировать автомобиль не смогут — тут головой надо соображать. Так, что?
— Ну..., — потупив очи, мямлит тот, — читать и писать могу и, таблицу умножения... Складывать и прибавлять, вот...
Ржу, не могу:
— Главное — отнимать и делить надо уметь, Кузьма!
— "Отнимать и делить"? — смотрит подозрительно, — ну это мне надо по партийной линии учиться...
Ты посмотри, какой смышлёный, а?!
Ладно, пошутили и хватит, приступаем к делу:
— А, дядька Клим тебя отпустит, если я попрошу?
— Отпустит, вот только если...
— ...Если на мой кошт? — заканчиваю за него, — кормёжка за мой счёт и дядьку Клима при этом не забыть — "не обидеть", да?
— Ну, да! А, как же иначе?
Оглядываю скептически с ног до головы — как будто впервые вижу и, в обратной последовательности:
— А в коня ли корм будет?
— Ещё как в коня, — грудь колесом и ломающимся подростковым басом, — хоть я и мелкий с виду ещё, но до ужаса сильный и хваткий!
В конце речи Кузьма выдал "петуха" и, я с полчаса проржаться не мог — аж, собаки из-под всех заборов перелай устроили как при вторжении неприятеля...
— Ладно, вьюнош, поговорю я с твоим дядькой — не знаю какой с тебя помощник, но скучно с тобой мне определённо не будет!
Пока шёл домой, согбенный тяжестью инструмента, думал как найти подход к Климу и повторял вслух из советского детского фильма "Приключения Электроника":
— "Ури, Ури — где у него кнопка...?".
* * *
На следующий день, я опять же — побывав недолго на полустанке и озадачив личный состав "патрулированием", посетив на обратном пути "стрельбище" и поговорив там о житье-бытье с "пердуном с пердянкой" — безногом ветераном ещё "незнаменитой" Русско-японской войны, в Ульяновку вернулся задолго до обеда. Отчитался перед Кацем, проверил как дела идут в гараже и прихватив кое-что из дома, отправился в кузницу.
Проверив только что откованный, ещё тёплый "кривой стартёр" и вполне удовольствовавшись качеством работы и соблюдёнными размерами, раскрыл перед Климом красивую расписную жестяную коробочку из-под дореволюционного чая с вложенной в неё бумажкой, на которой...:
— Вот такое не возьмёшь в плату за работу, часом?
Глаза у Клима стали напоминать полную Луну — в период разгула оборотней да вылета вампиров вместе с ведьмами на Лысую гору! Сначала он глубоко вздохнул, затем затаил дыхание — будто боясь спугнуть чудесное видение и, наконец, с придыханием спросил:
— Где взял?
— Там, где я взял — там Красной Армии больше нет, — безапелляционно отвечаю, — под самой Варшавой у американского офицера-интервента из ранца вытащил — апосля того, как голову ему с плеч красноармейской шашкой смахнул... Ещё вопросы будут?
Про "смахнутую голову" Клим пропустил мимо ушей — видать и, не такие рассказы слыхивал. Подозрительно на меня посмотрев:
— Бают, тебя в одном исподнем привезли? Мол, ограбили подчистую...
Ржу:
— Бандюки у меня меж ягодицами не догадались посмотреть... Хахаха! А ты никак брезгливый?
— Я? Я — нет, чего там брезговать... — заскорузлым пальцем перебирая в коробочке и чуть ли не засунув туда нос, — американские, что ль?
— Американские, американские... Ну не китайские же, — постучал по дереву, — соображать надо, Клим!
Увы... Но, рыболовные крючки были именно китайскими. Правда, изготовленные лет через сто после этого разговора. Конечно, лучше б было, если они и вправду были немецкими или хотя бы и взаправду — американскими, но тут уж...
Не предупредили — прежде, чем меня сюда "попали"! Я б такого к себе в коморку натащил — всем "интервентам" было бы тошно. И, мою... Ладно, не будем опять о грустном.
Ещё в первый раз я заприметил в кузне под потолком примитивное, но с превеликой любовью сработанное удилище, с леской из конского волоса, грузилом и, каким-то ржавым "сучком" вместо нормального рыболовного крючка. После ненавязчивого опроса Отца Фёдора узнал, что да: кузнец Клим является истовым фанатом ужения рыбы, причём не вершей какой или бредешком — чисто для пропитания, а именно спортивной ловли на уду — для удовольствия. Ещё мальчишкой, тот от местных "буржуев" пристрастился и с тех пор всё свободное время на эту пагубную страсть убивает.
Правда, в "лихое" время заводских крючков достать было негде, а из-за убоищного качества лески — расход их в результате обрывов, был весьма велик. Клим, пытался рыболовные крючки изготовлять сам — но что-то хреново у него это получалось: или излишне велики — на сома разве что, или хрупки — ломались, или наоборот — гнулись под весом и сопротивлением рыбы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
