Я - Ангел. Часть первая: "Под прикрытием". Главы 1-10

Оглавление

Глава 1. Когда мечты сбываются. 2

Глава 2. Легализация и адаптация. 27

Глава 3. Подсчитаем "рояли" и поразмышляем вслух. 49

Глава 4. Как Фигаро — то здесь, то там. 70

Глава 5. Лиха беда — начало! 87

Глава 6. Попаданец и его команда. 107

Глава 7. Соблазнение строптивого. 116

Глава 8. Командировка в Нижний. 130

Глава 9. Вертикально "взлетевший", но не космонавт. 143

Глава 10. Если никак нельзя, но сильно надо. 156

Глава 11. Барон фон Монте-Кристо. 170

Глава 12. "Делу конец — новым делам венец". 185

Глава 13. "Рояль" который утонул, а потом всплыл. 196

Глава 14. Пятилетний план индустриализации в отдельно взятой волости, в эпоху НЭПа. 208

Глава 15. В поисках "генерального" инвестора. 230

Глава 16. Песенка про "пять минут", "Новый стиль" и план ГОЭЛРО. 253

Глава 17. Операция "Кооперация". 269

Глава 18. "Нас водила молодость в сабельный поход...". 285

Глава 19. Первая "заклёпка" комом... Но есть перспектива! 298

Глава 20. "Как создать и преумножить первоначальный капитал в эпоху раннего НЭПа?". Пособие для чайн... Для начинающих попаданцев. 312

Глава 21. Политэкономика периода раннего НЭПа. 335

Глава 22. Про секреты Генри Форда и половой вопрос в отдельно взятой комсомольской ячейке. 347

Глава 23. "Прогрессорство" — это, электрификация отдельной волости, плюс компьютеризация попаданца. 366

Глава 24. "Человеческий фактор" заказывали? 389

Глава 25. "Дети Арбата". 400

Глава 26. Заклёпкотворчество-онлайн. 415

Глава 27. Первый и, дай Бог — не последний успех. 430

Глава 28. Первая Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка 1923 года. 440

Глава 28. Операция "Пассажир". 457

Глава 29. Бомонд, ещё бомонд! 473

Глава 30. "Хулиганов нет". 507

Глава 31. Что в имени твоём? 545

Глава 32. Убив дракона... 554

Послесловие к первой части. 590

Глава 1. Когда мечты сбываются.

"Неудивительно, что правда кажется более странной, чем выдуманное произведение. В выдуманном произведении должен быть смысл", — Марк Твен.

...Где это я?

Судя по виднеющейся в окне одной из кремлёвских башен — это город Москва. Если судить по солнечной погоде за окном, по звукам капели и отчаянно дерущимся на карнизе воробьям — за право обладания терпеливо дожидающейся самкой, время года — весна. На стене кабинета вполне фотогенично лыбится "самый человечный человек" в кепке, однако усатый Вождь и Друг всех советских писателей, физкультурников, юных ботаников и т.д и т.п. — ещё отсутствует...

Сквозь оголтелую воробьиную "трещётку", из открытой форточки неслась ещё какофония звуков. Я прислушался:

— "Купите бублички,

Горячи бублички,

Гоните рублички,

Да поскорей!

И в ночь ненастную,

Меня несчастную,

Торговку частную,

Ты пожалей...", — уличный шансон-блатняк, исполняемый детским дискантом с хрипотцой — перебивался могучим хором куда-то марширующих красноармейцев:

— "...Так пусть же Красная

Сжимает властно

Свой штык мозолистой рукой,

И все должны мы

Неудержимо

Идти в последний смертный бой"!

Вне всякого сомнения: "на дворе" — причудливая как смесь героина с гексогеном, эпоха НЭПа!

Оглядываюсь вокруг: вполне продвинутый служебный кабинет — хотя и не слишком вызывающе-богато обставленный, зато современно и со вкусом.

На столе продвинутый набор офисного руководителя — выполненный из натуральной светло-коричневой кожи, с текстурной отделкой "под крокодила", с декоративной обстрочкой и, отделкой металлом золотого цвета: 2-ярусный лоток для бумаг без смещения, блок бумаги с подставкой, нож для вскрытия конвертов, подставка с 2 шариковыми ручками, подставка для карандашей, подставка для конвертов и визитных карточек, коврик на стол...

Кажется, я в собственном офисе!

Как, так?!

Ведь, у меня же его "того"... Вместе с фирмой.

Кроме того, на столе красный пластмассовый телефон со золотистой серпасто-молоткастой звездой на диске-вертушке (как из пряжки дембельского ремня вырезана!), аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром и, прямо передо мной — раскрытая папка с какими-то бумагами.

Ну и я — весь такой из себя, сижу на вертящимся офисном кресле — проникнутый собственной значимостью... Весьма напряжённый день бюрократа. Листаю, листаю бумаги — но никак не могу сфокусировать зрение и понять что в них:

— Чё за дела?!

Звонок. Хватаю трубку и:

— Я занят!

Второй звонок:

— У меня важная встреча!

Третий звонок:

— Да, идите вы все на...!

Селектор оживает механическо-деловым голосом женщины-робота:

— К Вам посетитель по вчерашней записи... Пригласить?

— Приглашайте.

Затем осторожный стук в дверь кабинета и затем голос с лёгким кавказским акцентом:

— Разрешите войти?

Я разрешил:

— Входите, будьте так добры — коль уже припёрлись...

Почти не слышные "кошачьи" шаги ног одетых в мягкую обувь. Мой визави останавливается возле стола и терпеливо ждёт, пару раз негромко кашлянув.

Не поднимая взгляда от бумаг лежащих передо мной — в голове пусто до колокольного звона, как будто спохватываюсь и со всей присущей мне обходительностью предлагаю:

— Присаживайтесь, товарищ... Я буквально минутку, только помурыжу Вас ещё с часок.

Наконец, отложив папку, снимаю с носа очки и откидываюсь назад в кресле — приняв максимально удобное положение:

— Сталин, он же — Джугашвили Иосиф Виссарионович?

Пытается приподняться:

— Да, это я...

— Сидите, сидите, товарищ... Генеральный секретарь Всесоюзной коммунистической партии — большевиков, в скобках?

Снова подрывается как салабон на политзанятиях:

— Аз езмь...

— Сидеть, Я(!!!) сказал! Долго ходить "вокруг и около" не буду: на Высшем Совете директоров корпорации было принято решение назначить Вас ведущим менеджером Союза Советских Социалистических Республик...

— Пачэму я?

— Кто, если не Вы?!

Тот, как красна девица покраснев — аж исчезли оспинки на рябом лице, правой рукой оправил китель и, от волнения — с каким-то вовсе не сталинским, "режущим" слух акцентом:

— Прыложу всэ силы, чтоб вцэцело оправдать возложэнное на мэня високое довэрие!

Не сговариваясь, многозначительно посмотрели вместе с ним на пустующее место на стене рядом с Лениным... Встаю и протягиваю через стол руку:

— Пацан сказал — пацан сделал! Поздравляю...

Вытягивается "во фрунт" и, с видом "молодецким и слегка придурковатым", ест меня глазами:

— Служу трудовому народу!

Снимаю с ноги туфлю и с размаху об стол каблуком — колочу, как гвозди заколачивая и ору как Хрущ на трибуне ОУН:

— Ну, сцуко, если ты просрёшь государство — оставленное мне Лениным...

Вдруг, наш разговор прервал высокий звук — до того противный, что казалось — пилят тупой ножовкой по металлу стекло, а вместе с ним — саму трепечуще-бесмертную душу!

— Что это, — удивлённо вопросил мой посетитель, — фашисты бэз объявлэния войны внэзапно и вэроломно напали? Тогды я пожалуй на Блыжную дачу — две нэдели Гитлера бояться буду, однако...

— Не сцыте, товарищ Сталин! Это бесперебойник моего компа верещит, — падая назад в кресло и приняв исходную позу, отвечаю с изрядной досадой, — по ходу, нам электричество вырубили, сволочи.

Неожиданно, Вождь всего прогрессивного человечества взревел рингтоном для сотового телефона:

— СВОЛОЧИ!!! О, Боже — они убили Кенни! ...СВОЛОЧИ!!! Они убили Кенни! ...СВОЛОЧИ!!! Убили Кенни... ПИФ-ПАФ!!! Какая сволочь стреляла?! БУГАГАГА!!! Ну вы, блин, даёте...

Удивляюсь так сильно, что тотчас просыпаюсь и продираю глаза: передо мной, вместо рябой сталинской физиономии с жёлтыми тигриными глазами — мерцающий монитор компьютера. Сравнительно быстро, под непрекращающуюся какофонию писка-воя бесперебойника и рингтона сотки, соображаю:

— Эх, старость — не в радость: опять за компом заснул — АИ-тишник недоделанный...

* * *

Все без исключения любители альтернативной истории слегка на голову прибамбахнутые — кто б, спорил?!

Что же касается меня — слово "слегка" можно смело убрать, думаю.

Сижу я себе спокойненько в Инете, переругиваюсь помаленьку с "коллегами" (такими же больными на всю голову — как и я сам) по Форуму альтернативной истории и, не успел дописать довольно язвительный комент по поводу очередного заклёпкотворчества одного из них — как вдруг незаметно для себя "отключился", будто батарейки сели... Забавно было бы, если б этот случай был первым — а не всё чаще и чаще повторяющимся.

Досадливо вспомнил недавний сон и даже слегка в жар от стыда и досады кинуло:

— Привидится же такое! Пора завязывать с темой попаданства — пока конкретно шифер не сдвинуло...

Под непрекращающийся противный писк-визг источника бесперебойного питания, закрываю все "окна", "закладки", выключаю компьютер. Затем хватаю с полки взбесившуюся сотку (СВОЛОЧИ!!!) и отключив звонок, всматриваюсь в последний вызов:

— Интересно, какая сволочь звонила?

"Что-то как-то мутно всё видно, — несколько недоумеваю, — очки что ли запотели... С чего бы это вдруг"?

Снимаю с носа "стёклышки"... О, вот так-то получше!

Номер неизвестен, начинается с "404"... Системная ошибка? Что за хрень?!

Нажимаю обратный вызов... "Подключение к сети отсутствует". Так ничего и не поняв, пожав плечами отключаю телефон и остаюсь в полной темноте...

Нет, не так!

В ВЕЛИКОЙ ТЕМНОТЕ!!!

Чес слово — темно было так, что уж грешным делом подумал — я во сне умер, кое в моём возрасте и при текущем состоянии здоровья было бы вовсе не удивительным. Дожил до возраста отца (земля ему пухом!), пережил на пять лет деда (Царство ему Небесное!): пора и честь знать — черти на Том Свете уже прогулы ставят.

Однако, я мыслю — значит существую. А раз существую — значит, я жив!

Придя логическим путём к такому неоспоримому умозаключению, первым делом конечно же, я — по вполне определённой матушке хорошенько вполголоса облаял "РАО ЕС России" в общем и, по въевшейся в плоть и кровь привычке, персонально обозвал "рыжим говном" Анатолия Чубайса... Хотя, тот уже давно не при делах и, не знаю даже — живо ли "оно" или уже давно засохло, "зажмурившись". Затем, нащупав на полке компьютерного стола мобильник, вновь включил его и посмотрел который час.

— Ох, ничего себе — два часа ночи! "Кому не спится в ночь глухую...".

Потом, замечаю какое-то вопиющее несоответствие.

Блин, что-то определённо не так...

АГА!!!

Что-то кажется случилось со зрением: надо будет окулиста не забыть навестить — "диоптриев" себе приплюсовать... Ээээ... Или отминусовать?

И, ещё это... С немалым удивлением заметил: настроение у меня — какое-то, не такое... Через-чур "игривое", что ли. Неужели, так хорошо выспался? Или это от какого-то побочного действия недавно принятых лекарств?

Ладно, потом разберёмся.

Подсвечивая телефоном, залез в ящик стола и достал фонарик. Включив его в положении светильника и поставив "фарой" на верхнюю полку, я недолго посидев в ожидании "чуда" — решил восстановления электроснабжения не дожидаться...

Пусть им всем хуже будет!

А, пока перекусить слегка — чем Бог через холодильник послал, посетить "удобства", да на боковую — под тёплый бочок к своей "бабушке". На семейное ложе, в смысле — к собственной супруге, ибо сам уже давненько дедушка.

* * *

Только было привстал уже, как слышу — дверь из семейной спальни за моей спиною со скрипом отворяется. Должно быть "бабушка" моя ещё не спит и у неё похожие проблемы — телевизор сериал "про любовь" не показывает...

Тут у меня аж — глаз больше положенного раскрылся: что за херня?!

"Моя" дверь не может отворяться "со скрипом"... Да, ещё с таким зловещим скрипом! Замер-оцепенел на стуле, вжал голову в плечи, боясь обернуться...

Какой-то подозрительно желтоватый свет из-за спины... Затем, низким мужским голосом, кто-то перепугано пробасил:

— О БОЖЕ, СВЯТЫЕ УГОДНИКИ!!! Свят, свят, свят...

И, беглой скороговоркой молитву на старо— или церковно-славянском — я в нюансах особенно не разбираюсь.

И тут, если честно — меня не по-детски вставило!

Было довольно позднее время, в гости я никого не звал и среди ночи не ждал и, наличие в моём доме... Мало того: В МОЕЙ СЕМЕЙНОЙ СПАЛЬНЕ(!!!) — кроме меня и моей "бабушки", какого-то постороннего мужика наводило на некие нехорошие мысли.

"Пока я тут в "виртуале", они там "в реале"...! — вскипел мой разум возмущённый, — а, что творилось по молодости — когда день-деньской, ночь за полночь — лишнюю копейку в семейный бюджет заколачивал?!".

Почему-то и мысли не возникло, что моя благоверная — в связи с довольно почтенным возрастом, "эротический интерес" представляет лишь для очень редкой разновидности сексуальных маньяков — довольно нечасто встречающихся в наших холодных северных широтах. Наоборот, гормон ревности (или чего там?), так и взбурлил в моей крови — отключая напрочь рассудок!

"Может, уже электрик на аварию успел прибыть? — чуть позже мелькнула спасительная мысль, — может, заранее Министерством по ЧС какие-то учения по гражданской обороне готовились".

Подсознание никак не хотело верить в супружескую измену моей благоверной, с которой в мире и согласии мы прожили без малого ...дцать лет. Ревность напрочь отключила все страхи — резко оборачиваюсь на вертящемся офисном стуле и...

ОХ, НУ НИ... СЕБЕ!!!

В дверях стоит самый настоящий поп — в рясе, с крестом на шее, с окладистой седой бородой. Высокий, благообразный, костистый мужик — примерно мой ровесник или немногим старше, с зажжённой керосиновой "Летучей мышью" в руке... И, пялясь мне на грудь расширенными по-беспределу очами, неистово крестится!

Теперь уж страх за свою "бабушку", разом выключил все остальные чувства: каюсь, грешным делом подумал... А, что тут — кроме одного, самого плохого, подумаешь?!

Вот и я схватился за сердце — разом перешедшее на форсажный режим работы, да так — что в голову ударило...

Тут же, наконец включилась логика: да не может такого быть — просто не может быть и всё!

Да, если бы и случилось... Этого... "Того"... Даже, если бы самое страшное с моей супружницей произошло — священник не крестился бы как перепуганный, а так бы и, сказал: мол, отпевать пришёл твою "комсомолку" — которая в жизни ни разу в церкви не была и, с момента рождения лоб ни разу не перекрестила.

Да, нет — ерунда всё это!

Только отлегло от сердца, как я обратил внимание на перемену обстановки, быстренько пробежавшись глазами по сторонам. И, замер с раззявленным зевальником: три стены моего "кабинета" и всё что на них — моё... Четвёртая стена, где входная дверь и где крестится поп — ох, ёшкин свет!

НЕ МОЁ!!!

На ней почему-то висели всевозможные потемневшие от времени иконы со скорбными ликами святых угодников в окладах и без них, праздничное — "золотое" облачение священнослужителей. На кустарно сколоченных из какого-то потемневшего от времени горбыля — полках кресты, лампадки, кадила... Горшки керамические какие-то... Ещё что-то, предназначение которого для меня тёмный лес.

Да и, это не главное... За попом, через открытый дверной проём, по идее — должна быть видна наша уютная семейная спальня, с семейным же ложем на первом плане и моей супругой на ней — смотрящей какой-нибудь сериал или просто спящей...

НЕ МОЁ!!!

Не мой это дом! Это, какое-то культовое помещение — хотя не будь здесь самого попа, не сразу бы и догадался.

* * *

В принципе, жизнь удалась на славу и прожил я её не зря!

К своим, довольно-таки преклонным годам я успел посадить не одно, а целую рощу деревьев — на своей даче, затем — на приусадебном участке, воспитал людьми двух человеков — детей и, продолжал воспитывать ещё двух — уже внуков и, наконец — построил свой дом.

"Домишко" был небольшим в плане, но довольно продвинутым по планировке и строился мной самим и по моему личному проекту: полуподвал, два этажа и чердак-мансарда. Естественно, я не забыл про "территорию" лично для себя: в пристроенном гараже у меня была мастерская, где имелся даже токарный станок, в полуподвале кроме скромной по вместимости сауны — бильярд и мини-тренажёрный зал... Первый этаж был "хозяйственно-бытовом" — кухня там, столовая — где царствовала и правила моя "Королева". Хм, гкхм... Королева-бабушка. Ну и гостиная — где можно потусить с гостями, по поводу какого-нибудь важного семейного события.

Второй этаж — царство Морфея: большая "хозяйская" спальня и две скромных по размерам гостевые спальни — где могли переночевать приехавшие погостить дети с внуками. Санузел, опять же на каждом этаже — понятно для чего.

Рядом с семейной спальней я замутил себе небольшой кабинет — где сейчас и нахожусь, с отвисшей до самого пола нижней челюстью...

"Мою", я тоже не обидел — забацав ей небольшой, но уютный будуарчик при общей спальне. Весь такой в зеркалах, в цветочках, с "рюшечками" и прочими бабскими заморочками... Правда, женская душа загадочна как Бермудский треугольник и вместо благодарности та обиделась:

— Издеваешься, никак?! Зачем мне — старухе, всё "это" сейчас?! Где ты был, когда мне было хотя бы лет тридцать?!

Эх! Когда моей старушке было "лет тридцать" — мне было лет тридцать пять и, образом жизни я напоминал вечно запряжённую бельгийскую лошадь-тяжеловоза. "Лихие девяностые — мы выживали, как могли...".

Три дня ходила надутая, неделю не разговаривала — но "будуарчик", всё же освоила!

Небольшой правда, у меня "кабинетик" получился: два метра с небольшим — на три метра с чем-то, меньше кухоньки в какой-нибудь "двушке"-хрущёвке... Да мне ж не танцевать в нём — для танцев гостиная есть. Конечно, ещё есть недостаток: без естественного освещения помещение получилось — без наружного окна, то есть.

Да я ж — "сова", птах ночной!

В Инете, ночами да, зимними вечерами по большей части посиживал — днём другие дела есть. Это только в последнее время, по причине... Да, ладно — не будем об грустном.

Однако, скачем дальше...

* * *

...И, даже не в том самый главный цимес, что мой дом — уже не мой дом, а какая-то "богадельня"!

Смотрю на непонятно каким образом материализовавшегося попа и, медленно — но приятно охреневаю... Только сейчас дошло — а я и, без очков всё прекрасно вижу!

Глядь на руки... А это — не мои руки! Пошевелил пальцами — МОИ!!! Но, от МОЛОДОГО(!!!) меня! Но, какие они худые и тонкие...

Не успев удивиться, удивился ещё больше: "прислушался" к себе:

А У МЕНЯ НИЧЕГО НЕ БОЛИТ!!!

Зеркало, зеркало, зеркало... Дайте же, мне кто-нибудь ЗЕРКАЛО!!!

Зеркала у меня в коморке не было, поэтому осторожно ощупываю пальцами лицо — гладкая, туго натянутая кожа... И, ни одной морщинки!

Длинные, чуть волнистые русые волосы ниже плеч, длинный мягкий "цыплячий" пух на месте усов и бороды... У "того" меня была короткая стрижка и бритое лицо, возможно — с двухдневной колючей щетиной.

Провёл языком по рту — все зубы целые, ни одного протеза... Даже тот зуб на месте, что перед самым призывом в армию без наркоза выдрали!

"Я" ЛИ, ЭТО?!

Так, так, так...

"Я мыслю, значит — я существую". Главное — не "железо", главное — какая "винда" на винчестере установлена и чем забита память! Я, осознаю себя как прежняя личность, значит...

ЭТО — Я!!!

Как-то сразу поднялось настроение.

* * *

Однако не стоит забывать, что кроме возвернувшийся нежданно-негаданно молодости, у меня возникла ещё одна "малюсенькая" проблема: перепуганный до трясучки, крестящийся — как при виде самого Сатаны, православный поп с керосиновой лампой.

Позже, я вполне искренне посочувствовал ему: увидеть человека в "бесовском" прикиде, да ещё и в мертвенно-синем свете китайского фонарика с полупроводниковой лампочкой...

Я наверное рехнулся, б!

Всё это буквально за миг, вихрем пронеслось в моей голове. Не знаю, что там поп первым делом подумал — хотя и, приблизительно догадываюсь, но я сразу сообразил...

ПОПАЛ!!!

Куда "попал" ещё не знаю, но попал КОНКРЕТНО!!! Ведь, керосиновых ламп уже...

Поняв это, я перепугался пуще прежнего.

Испугавшись, что поп сейчас с перепугу ломанётся куда-нибудь вдаль и приведёт затем с собой целую толпу возбуждённых хроноаборигенов с дрекольем (что в любом случае нежелательно — даже если на костёр немедленно не потащат), я погасил чёртов китайский светильник — в комнате и от керосиновой лампы в дрожащих поповских руках было достаточно светло и, не вставая — что могло бы спровоцировать непредсказуемую реакцию, улыбаясь максимально вежливо, с лёгким поклоном поздоровался по православному обычаю:

— Христос посреде нас!

Тот, чуть помедлив — скорее автоматически чем осознано, выдал в ответ:

— И есть и, будет...

Вижу: сбит с толку — такое приветствие принято среди священнослужителей, равных по сану. Немного разбираюсь — представился в одно время шанс кое с кем пообщаться.

Следующий шаг к достижению взаимопонимания:

— Разрешите представиться, Ваше преподобие: Ангел. Не "архангел", а просто -Ангел Божий. Чин у меня такой, "там" — среди братвы...

Что?! Спохватываюсь:

— В смысле — среди ангельской братии. А Вас как звать-величать?

Не, это не мания величия — не поймите превратно, всего лишь инстинкт самосохранения...

А, как иначе?!

Не "чёртом" же рогатым представляться, а обычный человек — вот так сразу, не является ниоткуда и не исчезает никуда. Ибо он материален и, живёт на этом Свете согласно законам сэра Исаака Ньютона...

Помните, да?

Это я вмиг сообразил — недаром по молодости в школьных да в студенческих КВНах участвовал и, без на крайняк почётного третьего места — в родную "альма-матер" не возвращался!

Если "попаданцем" назваться — так православный батюшка вполне не может знать, кто это такой... Может, он книги по альтернативной истории на дух не переносит? Ему придётся долго объяснять — кто это такой и для чего он нужен. Захочет ли терпеливо меня слушать, старательно во все нюансы вникая? Или громко вопя, убежит от меня при первых же моих потугах что-то объяснить и растрезвонит во всю округу о странном человеке — возникшем "ниоткуда"?

А здесь ничего и объяснять не надо: ангел — он и в Африке ангел!

Глядь снова на попа — продолжает креститься, молиться — хотя, уже не так истово. Вроде успокаивается слегка — услышав человеческий голос, присматривается ко мне и решает, что делать дальше. Да и, должно быть — без китайской подсветки я выглядел более-менее прилично.

Через некоторое время поп, втянул пару раз ноздрями воздух и, не почувствовав запаха серы, видать, в ответку выдал — не сводя расширенно-округлённых глаз с моей груди:

— Иерей Благовещенского Храма волостного городка Ульяновка, Фёдор Свешников...

"Иерей" — приходской священник, настоятель церкви... Обыкновенный поп, в общем, скорее всего потомственный — даже фамилия, какая-то церковная!

А, вот месторасположение меня смутило. Ничего себе, думаю — "городок"! Симбирск по-нынешнему, кажется, да...? Вроде ж, большой город и, насколько мне известно — не волостной, а губернский.

— Как Вы говорите, Ваше Преподобие...? "Городок Ульяновск"? Давно переименовали?

Тот, недоумённо чешет бороду:

— Нет, "Ульяновка" — испокон веков такое название было...

Ага! Значит, не Симбирск, а действительно — небольшой провинциальный городишко, возможно и с карты давно исчезнувший в мои времена. С одной стороны...

— Ладно, хорошо!

Глубокомысленно задумавшись, я важно кивнул:

— Тогда всё верно! А какой нынче год и месяц на дворе, отец Фёдор?

— Третьего апреля, тысяча девятьсот двадцать второго года...

Сперва:

ОХ, НУ НИ... СЕБЕ!!!

"Сон в руку!", — как говорится.

А потом я глянув вверх:

"Ну хоть не средневековье и, на том спасибо тебе — кто бы ты не был".

И я вполне искренне и, думаю — как подобает, перекрестился на образа за спиной священника.

Так, так, так...

"Ну, а что? Довольно интересное время — чем-то наши "лихие 90-е" напоминает". Советского Союза уже... Извиняюсь — ещё нет и, до самого декабря не будет.

Страной, которая сейчас называется рекордно длинно и пространно — "Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика" или очень кратко и ёмко — РСФСР, правит Совет Народных Комисаров (Совнарком, СНК) под председательством самого Ленина. В топ-менеджерах этой компании — Троцкий, Каутский, Зиновьев, Бухарин, Каменев... Эээ... Дзержинский — тот, что "Железный Феликс". Ну и само-собой — Сталин, где-то в конце первой десятки кажется.

Хотя извиняюсь — Каутский давно уж умер... Иль нет?

Да, ладно — фиг с ним, с Каутским.

Самое начало НЭПа, в стране полным ходом идёт денежная реформа 1922 — 1924 годов: купюры образца 1921 года меняют на все более ранние — даже на деникинские, но "золотой червонец" будет введён в обращение только осенью.

Плановой экономики нет, широкомасштабных репрессий нет, застойного единообразия в культуре и искусстве нет...

Много чего ещё нет!

* * *

Опять же — как будто другого ответа от него и, не ждал, я кивнул на старое кресло, стоящее сбоку от компьютерного стола:

— Всё верно — в нужном месте и в нужное время я оказался! Присаживайтесь, Ваше преподобие: разговор наш будет очень долгим...

По своей натуре я страшный хомячила, очень не любящий выбрасывать даже старое — уже ненужное, барахло. Вот и с этим креслом так: одно я поставил в мастерскую — при очередной смене домашней меблировки, второе сюда.

— ...И, будьте так добры — дверь за собой закройте: оттуда сифонит — как из преисподней! Был там как-то раз в стажёрах, так адски не понравилось. Хахаха!

Действительно, как-то очень резко стало холодно: на дворе был явно не май-месяц — а я "попал" из знойного августа и, был явно не по сезону одет: футболка болтается как на пугале и бриджи — когда-то бывшие маловатые в талии, а теперь норовившие при каждом выдохе соскользнуть. Ну и, домашние шлёпки на ногах...

Видно человеческий голос и непроизвольно свершённое мной крёстное знамение произвело на священника нужное впечатление... Поколебавшись видимо, между желанием немедленно удрать отсюда куда подальше и острым любопытством, отец Фёдор прикрыл осторожно дверь и, скромненько примостился на краешке иновремённого кресла, поставив "Летучую мышь" у своих ног. Сразу, сильно специфически завоняло горелым некачественным керосином, а по комнатёнке пошло живительное тепло. Ведь, в отличии от китайского фонарика на литиевых аккумуляторах, "керосинка" ещё и, тепло выделяет!

...Интересно, керосину в этой хреновине надолго хватит? Хотя бы до конца нашего разговора хватило бы, а то "дуба дам".

— Я думаю, мы с Вами быстрее достигнем взаимопонимания — если Вы сами будете задавать вопросы, а я на них отвечать, — предлагаю, — Вы согласны?

— Согласен... Ээээ...

Ещё хорошо держится! Меня на его месте, наверное б, уже парализовало.

— Тогда задавайте, жду.

Однако, прошло довольно много времени, пока Отец Фёдор осторожно спросил:

— Вы, действительно — ангел Божий...?

Немножко поломал голову, недоумевая — а чё он так уставился на мою грудь? Вроде, не Памела Андерсон я — ни разу... Потом понял: ГЕРБ!!!

Футболка на мне была с надписью "КРЫМ НАШ!" и портретом ВВП на спине — привезённая в своё время в качестве сувенира из одноимённого полуострова и, орлом двуглавым — гербом России на груди.

Да и, по выражению на его лице, я кое о чём стал догадываться... А если вспомнить, какой ныне на дворе год! Поэтому, я так уверенно:

— Ведь Вы, незадолго до моего появления, молились — и я даже знаю, о чём... Так, почему же Вы теперь удивляетесь, Отец Фёдор, появлению ангела Божьего?

По появившемуся выражению вижу — попал в точку! Молился отец Фёдор об ниспослании избавления Земли Русской от большевиков. Только так и, мнилось ему "спасение", по ходу.

— Я всего лишь молил Господа нашего, чтоб он вернул мне сына, — говорит священник опустив голову, — ведь сегодня его именины...

УПС!!!

"Попал" ты! Только не "в точку" — а пальцем в собственную оппу... Как выкручиваться будем?

— Ээээ... Искренне соболезную... Ваше Преподобие.

Крещусь и со скорбным ликом умолкаю, опустив голову. Затем, после "минуты молчания" очень осторожненько:

— Вы, человек взрослый и, по роду вашей деятельности, наверняка часто сталкиваетесь с тем, что люди потерявшие близких молят Господа о том же самом. Скажите честно: хоть раз, хоть чья-нибудь — самая горячая мольба была выполнена?

— Нет...

— Вот, видите. Увы... "Оттуда", никогда не возвращаются. А что вместо сына Господь прислал Вам меня — так пути ЕГО(!!!) неисповедимы и...

Отец Фёдор истово перекрестился и закончил за меня:

— ...На всё ЕГО(!!!) воля.

Внутренне ликую — кажись взаимопонимание между нами установлено.

Помолчали...

Наконец, он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза:

— Сказать по правде, я себе представлял ангелов несколько другими.

Понимающе киваю и смеюсь:

— Сказать по правде, я тоже представлял себе "смертных" несколько другими... Про вас ТАКОЕ(!!!), у нас рассказывают... Хахаха!

Отец Фёдор, хоть и несколько нервно, но тоже рассмеялся.

— Хахаха!

Между тем, подождав, когда священник успокоится и, сам хорошо подумав продолжаю продолжил слегка менторским тоном:

— Вы, что думали ангел к Вам спустится с небес помахивая "лубочными" крылышками — как на картинках продаваемых деревенским простофилям на ярмарке и, размахивая лазерным... Извиняюсь — огненным мечом?

Так как он молчит, я отвечаю:

— Во-первых, отец Фёдор: Вы и, сами уже знаете — человек образованный, что на так называемых "Небесах" ничего нет — один космический холод и вакуум. Ни самому Господу, ни его ангелам различных должностных категорий — делать там совершенно нечего!

Внимательно мне внемлет.

— Во-вторых: на Земле действуют определённые законы физики, по которым материальное тело — больше определённой массы, не может подняться в воздух за счёт машущего полёта. А магия и волшебство — сказки для детей!

— Так, откуда же..., — Отец Фёдор, красноречиво обвёл окружающее пространство руками, — откуда же... Всё это?

— Из другого измерения, Святой отец, из другого измерения... Или, иными словами — из параллельной вселенной.

Вижу, для него это очень сложно — фантастическая литература в этом времени, ещё слишком недоразвитой была. Почему, я честно не признался, что явился из будущего? Понятия не имею — ляпнул не думая, а потом давать "заднюю" — уже было как-то не в жилу.

— Так, ведь...

Его мысли, я прямо на лице читаю, поэтому и отвечаю не дослушав:

— Конечно, Библия — великая книга и, всё что в ней написано — верно. Точнее, верно — да не совсем... Ну, а сказать по правде — совсем не верно! Ибо, писана она обычными смертными со слов ангелов: таких же как я — но когда это было... Память человеческая несовершенна, переписчики бывают недобросовестными, а отцы Церкви — своекорыстными... Думаю, Вам эти вещи Вам и самому понятны, Ваше Преподобие?

Тот, согласно кивает — но глаза на выкате:

— Вполне понятна... А как же тогда, на самом деле было?

— А этого — ни Вам лично, ни народу христианскому знать — категорически не обязательно! Ваше дело — веровать в Господа и молиться ему... А по какой книжке — это не суть важно. Главное, искренне, не за страх — а за совесть, выполнять все десять заповедей: там всё верно и, ничего не напутано... Ни убий, не укради, ни возжелай чужой жены и собственного осла и, далее по списку.

Не давая опомниться, я грозно вопросил:

— Или мало вы — люди, уже перерезали да пожгли друг друга — из-за какой-нибудь лишней запятой в тексте? Мало ересей и еретиков было?!

Тот, снова истово закрестился и, чуть ли не заикаясь:

— Да, нет — вот одних только хлыстов, скопцов, духоборов да жидовствующих... Не надо больше ересей, особенно сейчас — когда вера православная потерпеша многие бедствия от новых властей.

— Вы прибыли на нашу грешную Землю, чтоб спасти Россию от большевиков? — вдруг неожиданно, "в лоб", спросил отец Фёдор и затаил дыхание в ожидании ответа.

Я не торопился с ответом, а он терпеливо ждал.

* * *

Скажу сразу, чтоб в дальнейшем непоняток не было: я отношусь к российской истории спокойно — без истерики и, бросания в крайности в ту или другую сторону... Да, были репрессии, был красный террор. Но были и, великие дела и свершения! Случились бы они без большевиков, Октября, Ленина, Сталина и всего, что с ними связано? Не факт, далеко не факт — даже если судить по моему времени: давно уж нет, ни большевиков — ни их тиранов-вождей и их кровавых репрессий... Разрешено практически всё — только вот, людей ещё на улицах — в открытую нельзя резать. И, где великие дела, где великие свершения?

ТАК, ГДЕ ЖЕ ВСЁ ОБЕЩАННОЕ?!?

Даже фильма приличного за всё постсоветское время не снято и, книги высокохудожественной не написано.

Так что, не всё так однозначно! Далеко не всё.

Ещё я твёрдо уверен, что все исторические события — предопределены теми или иными историческими, политическими или экономическими факторами. На эту тему, конечно можно спорить бесконечно... Но, если бы я "попал" в определённые исторические промежутки времени — то не стал бы спасать ни Российскую Империю, ни Советский Союз: дерево, которое сгнило должно упасть! Чтоб, на его корнях зародились ростки нового "дерева".

К большевикам, как в целом к партии — так и к их вождям, я отношусь точь так же: да было такое историческое явление на Руси, так что? Ничто не берётся из пустоты ниоткуда и, не исчезает в пустоте просто так: раз они были — значит, так и должно быть.

"Репрессии"? Ну, не было бы красных репрессий — были бы "белые". Были бы они менее кровавыми, с меньшим числом жертв? Ну, если судить по примеру Финляндии — где победили именно "белые" и, где на условную тысячу человек населения было уничтожено, как бы — не больше народу, чем после победы красных в России (в любом случае достаточно много!), то это опять же — далеко не факт!

Поэтому, я никогда бы не стал бороться с властью — какая бы из них не находилась у руля России. Ибо, власть она не от Бога, в эту теорию я не верил — власть она от народа. Власть, это не царь или генеральный секретарь на вершине её и, тем более — не президент. Власть — это правящая элита.

А "каков народ — такие и бояре"!

Если властной элитой оказались большевики, значит — наш народ их заслуживает. Бороться с властью, значит — бороться со своим народом. А на это я, в любом случае не пойду.

Если бы я был попаданцем в девятнадцатый век...

В правлении Николая Первого, я бы не вышел на Сенатскую площадь с декабристами — а постарался бы построить хотя бы одну современную тому времени фабрику, завод, железную дорогу...

Окажись я при последнем (не только по счёту!) Николае, к примеру...

Ну, завод строить как-то не канифольно — зная про достаточно близкие события. А построить достаточно много заводов и фабрик — даже, целые отрасли промышленности, да так — чтобы изменить историю самым радикальным образом, я уверен — ни одному попаданцу не под силу. Это надо целыми крепко сплочёнными коллективами "попадать" и, причём — с соответствующей техникой и оборудованием!

И, опять же: "на выходе" получится, что "спасённая" от большевиков Российская Империя — уже и не империя вовсе и, даже возможно — не российская. Опять — какой-нибудь СССР! Вспомним покойного Черномырдина и его изречение: "Какую партию не делаем, всё равно получается КПСС!".

Не, если честно, не знаю... Одно знаю — я бы ни за что не стал бы ни революционером, ни контрреволюционером. Нашёл бы себе занятие более интересное.

Попади я перед самой Великой Отечественной... Ну, ничего не поделаешь — каждый час дорог! Я бы (если б, не засцал!) пошёл прямиком в кабинет Сталина (если б, НКВД не остановил) и рассказал бы ему всё как на духу. Если б, мне такую возможность предоставили, конечно.

Очутись я при Горбачёве...

Ну, не знаю — возможно, попробовал бы стать олигархом-миллионером. Или, зная про скорый приход к власти Путина — высокопоставленным милиционером...

Хахаха!

Прикалываюсь: что олигарх, что милиционер из меня — как из Мишки Галустяна профессионал НХЛ. Получи я возможность начать всё сначала в тех же стартовых условиях. Я бы стал тем — кем и стал "в реале", меня моя прожитая жизнь вполне устраивала. Разве, что...

А, ладно — пустое!

Однако, я "попал" в начало двадцатых... "Военный коммунизм" кончился — да и хрен с ним, началась эпоха НЭПа. Что делать будем?

Пока не знаю...

* * *

Однако, как ни крутись-выкручивайся — своё появление в этом "грешном" мире, надо как-то обосновать. И, край как надо как-то отмазаться от весьма сомнительной чести — возглавить освобождение народа православного от "Антихриста", от большевиков сиречь... Мне это в последнюю очередь хотелось бы делать! Поэтому, я нёс околёсицу дальше:

— Между этим — материальным миром и миром, который вы зовёте "потусторонним" (куда отлетает душа, когда истлевает её телесная оболочка), существует некая непреодолимая грань...

— Даже, для Господа? — усомнился Отец Фёдор.

— Некоторые законы Мироздания неподвластны, даже Господу! Так вот, ОН(!!!) не может спасти Россию, к примеру — поливая её врагов "геенной огненной" с небес и меча в них метеориты с околоземной орбиты. Но ОН(!!!) может послать на Землю ангела, владеющего знаниям и послезнанием — если хочет спасти кого-то. Или, наоборот — посылает демона, если хочет уничтожить. И тот и, другой — "продукт" вполне земной: его можно обмануть, переубедить, покалечить, убить и так далее... Мало в той же Библии примеров, что ли?!

Его Преподобие, понимающе кивает:

— Вы про пророков?

— И, про "пророков" тоже.

— Христос...?

— Всего лишь один из пророков... "Сын Божий" — спросите? Да мы все его создания, в некотором роде — "сыновья" и Христос не исключение.

Помолчав, обдумывая мои слова, Отец Фёдор — осторожненько так, спросил:

— Вы сказали: если Господь хочет покарать, он посылает на Землю демона... А разве демоны — не дело рук "Врага человеческого"?

Перекрестившись три раза, уточнил:

— ...Сатаны?

Ответ, у меня уже давно готов:

— ХА!!! Вы, смертные, всё никак не избавитесь от веры в многобожие. Ведь, если допускать существования Сатаны — могущего что-то предпринять против воли Господа, значит, надо верить в существование двух богов — доброго и злого.

Отец Фёдор ахнул, прикрыв ладонью рот:

— Значит...

— Значит, Господь един и неразделим в двух лицах!

— А рай и ад? — после долгой — прям таки звенящей в ушах паузы, был следующий вопрос, — правда ли то, что души праведников попадают в рай, а грешников — в ад?

Однако, с религиозной темы пора спрыгивать. Их там — в семинариях такому, учат... Подловит же, мракобес бородатый, обязательно на чём-нибудь подловит! Как можно строже отвечаю:

— Давайте на эту тему промолчим, отец Фёдор! Для вашего же блага... Ибо, сказано в Писании: "Приумножающий знания преумножает печаль". Поверьте, есть много вещей — про которые простому смертному лучше не знать. Да и не поймёт он ничего — даже если рассказать, как не поймёт белая лабораторная мышь — смысла проделываемых над ней опытов...

ФУФФФ!!!

* * *

С религиозной темы спрыгнул довольно легко, но осталась политика — будь неладна.

— Разве Господу не угодно избавить нас от большевиков?

Всё-таки в коморке Отца Фёдора довольно "дуборно" — я весь гусиной кожей покрылся! Протянув руки к живительному теплу керосиновой лампы, отвечаю:

— Прежде чем от чего-то "избавляться", надо решить — что придёт взамен. Вы хотите восстановления "статус-кво", отец Фёдор? Восстановления монархии? Кого Вы желали бы видеть на Царском престоле?

Последовал, вполне ожидаемый ответ:

— Думаю, одного из великих князей.

— У великих князей было достаточно времени и шанцев, чтоб — хотя бы попытаться вернуть императорский престол семье Романовых. Ни один из них, даже пальцем не пошевелил! А Бог помогает только тому, кто сам того хочет.

Вижу, что крыть ему нечем.

— Ещё вопрос... А для чего восстанавливать монархию? Вы хотите вернуться к положению вещей, когда Россию били все кому не лень — со времён "Очакова и покоренья Крыма"? Вы снова хотите огребать вволю от Японии, Германии? Хорошо, что Америка далеко, а Британия так распухла от всего уже проглоченного — что только успевает "отрыгивать". Нет... Монархия мертва как мумия древнеегипетского фараона! Вы хотите сушёного мертвеца на трон, Ваше Преподобие?

По глазам и выражению лица вижу — сам всё понимает, но тем не менее:

— Народ православный и Церковь Божия, премного исстрадались от новых властей...

Слегка гнусавым голосом протестантского проповедника, отвечаю отцу Фёдору:

— Маленький ребёнок всегда считает горькое лекарство от смертельного недуга — куда большим злом, чем саму болезнь — угрожающую его жизни! И, молится Господу, чтоб тот избавил его от мучителя-доктора — который насильно открывает ему рот ложкой и, вливает эту дурно пахнущую и отвратительную на вкус, гадость...

Клянусь — такие большие глаза, я видел только в японских анимэшных мультиках! Не давая опомниться:

— Вы хотите спросить, отец Фёдор: "А как же Антихрист?" — которым считаете Ленина с Троцким?

Мой собеседник отчаянно-опасливо косится на дверь, что-то то ли — мычит, то ли — блеет, но при этом утвердительно трясёт-кивает головой.

— Видите, ли... Неправильная интерпретация терминов! Петра Первого тоже многие называли Антихристом, а до него ещё много народу. Патриарха Никона, например! Однако по прошествии времён, не стала ли понятна полезность их свершений для народа православного?

Погладив ладонью окладистую голову отец Фёдор соглашаясь кивнул и задал следующий вопрос:

— Так, значит "антихристов" не бывает? А, зачем же...

Сделал вид, что несколько возмутился:

— Как это, "антихристов не бывает"? А зачем же тогда, по-вашему, я здесь?! ...В отличии от ангелов и демонов, Господь к возникновению антихристов — не имеет никакого отношения! Какой-то, из ещё очень слабо изученных Законов Мироздания — не подвластных, даже нашему Всемогущему. Он, не может предотвратить их появление: всего лишь может предугадать — как земной астроном солнечное или лунное затмение, или комету на земном небосводе.

— Так, значит...?

Отец Фёдор опять взялся за своё — неистово крестится. Кажется, я перепугал его больше чем надо!

— ...Грядёт пришествие Антихриста и конец цвета, — спрашивает в совершеннейшей панике, — АРМАГЕДДОН?!

— Опять же — неправильная трактовка Священного писания, — говорю спокойно, как будто об чём-то неприятном, но тем не менее — довольно обыденном, — "Армагеддон" означает вовсе не конец света — а всего лишь радикальные изменения на геополитической карте мира, с обильными потерями населения тех народов — по которым он прошёлся. Ну, вроде потопа: мало ли их было — и, нет никакого "конца света".

Изумлённо на меня таращится:

— Мне кажется, всемирный потоп был один...

— Хм... А отчего тогда вымерли динозавры, Ваше преподобие? По какой причине утонула Атлантида или исчезла Гиперборея?

Успокаивается вроде, но пока не знаю — к лучшему ли! Ибо, буквально через пару минут недоумённо вопрошает:

— Так значит, антихрист — ничего страшного? Так, зачем же тогда...?

— Господу, это не угодно! — чувствуя что запутываюсь, рявкнул я, — а "зачем и почему" — не наше с Вами дело: пути Господни неисповедимы — мы должны выполнять его волю.

Чтобы эффективно закончить на эту скользкую тему, я встал как есть со стула, протянул вдаль и ввысь руку — наподобие каменного Ленина перед обкомом партии и, зажигательно возглаголил:

— Антихрист уже пришёл в этот мир, он уже готовится к Армагеддону и он придёт в Россию с Запада — менее чем через двадцать лет! Все ужасы всех прошедших войн — со времён нашествия на Рим варваров-германцев безбожного Аттилы, померкнут перед этим нашествием — как ваша керосиновая лампа меркнет перед объятым пламенем Храмом Божьим! Предыдущая война с германцем и, даже самая последняя — Братоубийственная, будет выглядеть как пьяная кабацкая драка мужиков меж собой — по сравнению с битвой на Куликовом поле!

Сделать союзником первого встреченного мной хроноаборигена — единственный для меня шанс выжить и, поэтому я пел соловьём, с необыкновенным одухотворением!

— Так, Вы посланы Господом, чтоб остановить Антихриста? — "скользкая тема", всё никак не хотела заканчиваться.

* * *

На этом месте, я несколько призадумался...

Да, конечно, "классический" попадос — прям счас бы поехал в Веймарскую Германию и, вальнул бы Адика Алоизовича из первого же добытого им ржавого "нагана". Он пока — никто и, звать его никак... Самое время устранять — потом, подобраться к нему будет не так просто!

Однако, если судить суровыми реалиями: в прежней жизни мне как-то ни разу никого не приходилось "валить" и, я не вполне уверен — стоит ли начинать заниматься этим в нынешней. Да и, в языках я не особо силён: английский более-менее освоил, а из немецкого буквально пару десятков — наиболее "ходовых" из фильмов "про войну", слов. Хотя, на компе есть у меня словарь немецких матов — случайно и на всякий случай, скопированный из Инета.

Опять же — на какие, извиняюсь, "шиши" — мне в Германию ехать? За деньги вырученные продажей компьютера? Или, у этого батюшки одолжить — из средств, накопленных за счёт добровольных пожертвований прихожан, или платы за ритуальные услуги?

А где мне "Наган" добыть?

Не, это не серьёзно...

А кстати, где этого самого "Адика" искать? Он ещё в Австрии — художником-лузером акварели свои рисует, или уже где-нибудь в Баварии — на митингах глотку дерёт? Сказать по правде, особо в биографию Гитлера не вникал — особой нужды не было, книг про него я писать не собирался. Значит, надо погуглить...

УПС!!!

"Гугл" то — кирдык! Вместе с "Яндексом", "Майл-Ру" и прочими "операми"... Вот же, нежданка! И, чё бум делать? Может, объявление в газеты дадим? "Адольф, ау! Отзовись!" Интересно, он уже — Гитлер, или до сих пор — Шикльгрубер? Может, в скаченных книжках — инфу по будущему фюреру поискать? Там же их у меня на жёстком диске, как у начинающего графомана — запятых в тексте?

Счас — только розетку "220V" найду и, вперёд!

ХАХАХА!!!

Да, дело даже не в этом.

Я не уверен, что если свернуть шею Гитлеру — что-то радикальным образом изменится: мировые войны не начинаются по воле одного человека! Помню, читал про такой факт (достоверен он или нет — другой вопрос): уже во время войны, английская разведка подготовила покушение на Гитлера — осталось только команду на исполнение дать. Однако, проанализировав ситуацию — тщательно взвесив все доводы "за" и "против", операцию отменили: а вдруг — кто умный на место Адика придёт? Не будет ли хуже?

Вот и, я про то же самое.

* * *

Поэтому, подумав, я ответил отцу Фёдору так:

— "Остановить Антихриста" невозможно — как невозможно предотвратить землетрясение, например. Это не один какой-то человек — это целое исторически-социальное явление, имя которому — ФАШИЗМ!!! Ещё не слышали?

Священник старательно наморщил лоб:

— Да, вроде не припомню я такой напасти... "Фашизм", говорите?

— Да, фашизм! Думаю, скоро про эту "напасть" услышите — в провинцию, все новости приходят с изрядным опозданием. Как "исторически-социальное явление", фашизм одному человеку остановить не в силах — только всем миром, как предыдущего Антихриста — Наполеона. А я послан Господом минимизировать потери: ведь если перед тем же землетрясением — убедить людей покинуть их жилища, заготовить заранее продовольствие, медикаменты, чистую питьевую воду... Отойти подальше от берега — если события предполагаются на море...

Что ещё?

— ...Жертв будет значительно меньше. Увы, это всё — чем Господь наш, способен помочь смертным на "этом свете"!

Конечно, вижу немалое разочарование на лице собеседника, поэтому разведя руки в сторону, со вздохом говорю:

— Ну, а Вы что хотели? Будь это всё как-то иначе и, называлось бы — как-то по-другому, а не просто — "бренным земным существованием"!

Тут, Отец Фёдор, совершенно неожиданно:

— Вы хотите предупредить о грядущем власти?

Настало время мычать и блеять мне!

— Ээээ...

Интересный вопрос!

— ...Хотел бы — если бы пред мною была поставлена задача повторить путь Христа к Голгофе. Но, пока такой команды не было, — я кивнул на компьютер, — как только, поступит приказ, так я сразу — крест на спину, терновый венец на чело и вперёд!

— Так, это...? — отец Фёдор опасливо и торопливо крестится на монитор, что-то про себя бормоча.

— Да! — утвердительно киваю и, показываю пальцем в направлении неба, — это "портал": аппарат для связи ангелов, так сказать — с "вышестоящим руководством".

Его Преподобие, восторженно-понимающе приподнял брови "домиком".

Посидели, помолчали...

Наконец, отец Фёдор, как бы подводя черту под своими вопросами резюмировал:

— Да, Вы абсолютно правы: мы пришли в этот мир — чтоб претерпев всяческие ниспосланные на нас невзгоды и, закалив дух, покинуть его для иной жизни...

Эх! Сам неоднократно на эту тему "там" думал — с приближением... Хм, кгхм... Сами знаете чего. Эх, хорошо бы, если б это было так!

— Я рад, Ваше преподобие отец Фёдор, что мы с Вами пришли к полному взаимопониманию. Ну, а теперь — удовлетворив по мере возможностей ваше любопытство, я бы хотел в свою очередь удовлетворить своё и, задать Вам несколько своих вопросов... Не возражаете?

— Отнюдь, нет — спрашивайте! Простите, Ангел... А, каково ваше святое имя?

— "Святое имя?"

Про что это он?

...Ах, да: священник, просто спрашивает — как меня звать! Чтоб, такое ответить? Кабы знать, как всё повернётся... Поэтому ловким финтов ухожу от прямого ответа:

— Ну, его нам с Вами ещё предстоит придумать. С "ангельским" именем боюсь, жить мне у вас в Советской России — будет как-то "несколько" дискомфортно. Давайте отложим решение этого вопроса на потом, а пока — я бы хотел узнать, вот что...

* * *

"Допрос" Отца Фёдора длился достаточно долго. Мой собеседник полностью пришёл в себя, становился всё более и более словоохотливым и приблизительно через час-полтора — время летело как никогда быстро, я узнал вкратце, вот что...

Месторасположение.

Непосредственно сейчас, я находился в так называемом "диаконнике" — помещении в южной части алтаря каждого православного Храма, где хранятся состоящие в ведении диакона священные предметы: ризы, священные сосуды, напрестольные Евангелия, кресты, дарохранительницы и так далее.

Когда я выразил сожаление, что некоторые из этих предметов — по закону "о возмещении материальных масс", оказались вместо меня в "параллельной Вселенной", священник меня успокоил, типа: "всё уже украдено до нас!".

В смысле: последнее более-менее ценное, было конфисковано властями в 1921 году — для оказания помощи голодающим Поволжья. Пропавшее же в момент "переноса", по словам протоиерея — по ценности, не идёт ни в какое сравнение с полученным по "взаимному обмену" Ангелом Божьим — да ещё и вместе с "порталом"!

Если говорить в более широком смысле, волей неведомых сил меня "занесло" в Нижегородскую губернию (областью она станет, видно позже: запамятовал — когда в СССР произойдёт административно-территориальная реформа ), в Ардатовский уезд, в волостной городок Ульяновка.

Так, так, так... Такое название и не использовать?!

Позже, надо обязательно подумать над этой темой.

Что удивительно, хоть я в здешних краях ни разу не бывал (по месту жительства "там", я — коренной сибиряк), но местную историю я знаю достаточно хорошо, даже для нижегородца-сторожила! Интересовался, знаете ли — по роду последнего моего "занятия"... Ну, или увлечения — кому как угодно.

Сей городок, по словам моего собеседника с численностью населения — уже очень длительное время никак не могущего добраться до трёх с половиной тысяч, находится примерно в ста пятидесяти верстах юго-западнее губернского Нижнего Новгорода, на реке с прикольным названием "Тёща". Ну, это недалече от другой речки — Пьяны, которая протекает неподалёку от речки Серёжи.

Это северо-восточная окраина, так называемой — бывшей "империи" братьев Баташёвых . Когда-то, Баташёвым принадлежало восемнадцать металлургических заводов в среднем Приокье: чугуноплавильных, железоделательных, "молотобойных" — выпускающих практически всю номенклатуру тогдашних металлических изделий. От якорей и пушечных ядер — до крестьянских серпов, кос да гвоздей. Из всех них, к началу двадцатого века осталось всего два достойных упоминания — Кулебакский и Выксунский металлургические заводы, работающих в основном на привозном металле, остальные же потихоньку закрывались или перепрофилировались.

Посёлки же, при заводах ждала разная, зачастую незавидная судьба: про этот например, Ульяновку — я даже упоминания в Интернете не помню! Наверное, он попросту был брошен несколько позже, а его жители — разбежались да разъехались кто куда.

"Градообразующим" предприятием здесь был металлургический завод, работающий по "демидовским" ещё технологиям — на местной "болотной" руде и древесном угле, с механизмами — приводящимися в действие от водяного колеса. Когда-то сей завод производил чугунное литьё, но был остановлен из-за нерентабельности, ещё очень задолго до Русско-японской войны. С тех пор посёлок всё хиреет и хиреет — хотя положение несколько спасает расположенная неподалёку полустанок железнодорожного направления "Нижний Новгород — Пенза" и проходящее через него улучшенное шоссе-грунтовка "Нижний Новгород — Саранск"...

* * *

Экономика.

Край конечно промышленный, но голодный — в прямом смысле этого слова...

Очень голодный!

Недаром именно в этих краях, а не в голове у Ленина — в чём многие уверены, родилось народное движение — известное в истории как "продотряды". Конкретно оголодав, рабочие Выксунских заводов организовались, вооружились и отправились на Юг добывать хлеб для своих семей. Ильичу оставалось только приветствовать "инициативу" масс, всемерно поддержать её и, взять на "всеобщее" вооружение...

Местное сельское хозяйство из-за скудных песчаных почв испокон веков находится в глубокой заднице и местные, чтоб окончательно не вымереть с голоду после отмены продразвёрстки, занимаются тем же — чем и, до эпохи "исторического материализма": всевозможными "отхожими" и надомно-кустарными промыслами. По сути, это уже готовый пролетариат — только завод-фабрику какую-нибудь построй и, недостатка в более-менее квалифицированной рабочей силе, не будет!

Особенно широко, по словам отца Фёдора, распространено изготовление из той же болотной руды минеральных красок трёх видов: жёлтого (охра), красного (железный сурик) и коричневого (умбра) цвета.

Сейчас, в связи с политикой "НЭПа" и, не прошедшей ещё памятью народной о Голоде в Поволжье, добравшего до этих мест и взявшего здесь свою "львиную долю" человеческими смертями — мужики воспрянули духом и, всё копают и копают... Все окрестности уже, по новой изрыли своими "дудками"! Примитивными шахтами, то есть.

Отец Фёдор, к моему удивлению, показал недюжинные знания местной экономики.

По его словам, мужикам-кустарям ничего не светит: в 1920-ом был образован Приокский горный округ с окружным центром в городе Выкса, в состав которого вошли Верхне-Выксунский, Нижне-Выксунский, Вильский, Досчатинский, Бушуевский, Кулебакский заводы и Мордовщиковская судоверфь. Все более-менее крупные места добычи железной руды, объединились в самостоятельный трест "Райруда". Кроме этого, на Везломском заводе "Железный сурик" в деревне Летнёво Борекской волости, было возобновлено производство той же самой краски.

— А против завода, наш кустарь ценой не потянет... "Сожрёт" он их!

— Согласен, Ваше Преподобие: всенепременнейшим образом "сожрёт" — не впишется кустарь в законы рынка.

Сам Отец Фёдор тоже, исстрадавшись за годы "эпохи военного коммунизма" — подобно своему тёзке из "Двенадцати стульев", пытается заниматься "бизнесом". В частности, он тоже разводит ушастых кроликов.

— Совсем оскудела паства православная, — жаловался он мне, — не проживёшь с прихода, то!

Действительно, не знаю — какими окажутся другие священники, но этот всем своим видом, напрочь опровергал расхожее представление о попе — как о чём-то пузатом, сытом и гладком.

Мнится мне, что и "тот" отец Фёдор — "ильфо-петровский", не от хорошей жизни мутил свои "бизнес-проекты"! За исключением похода за стульями покойной воробьянинской тёщи, конечно... И я впервые нехорошо подумал про этих — любимых мною с детства писателей, "ради красного словца" всё переиначивших.

* * *

Власть.

В отличии, наверное, от большинства городов и сёл России, Советская власть в посёлке установилась сразу — всерьёз и надолго... В декабре семнадцатого года, сверхсрочно дембельнувшийся с приватизированной заряженной винтовкой и несколькими вооружёнными друзьями, местный житель из пролетариев — Анисимов Фрол Изотович объявил, что власть меняется. Образовав в Ульяновке волостную ячейку РКП(б), он был выбран председателем её Исполнительного комитета (Волисполкома). Затем Анисимов разогнал волостной комитет "временных" и волостной комитет Учредительного собрания и, повесил над управой красный флаг — наскоро сделанный из конфискованного в лавке купца Добронравова, кумача. Вскоре, он же собрал из местных нищебродов и возглавил волостной Совет.

Вместо отменённого ещё "февралём" волостного урядника с шестью городовыми (на каждые пятьсот жителей, в Российской Империи полагался один полицейский), "силовые структуры" городка — "Рабочую милицию", образовали три еврея — выселенных в эти края из-за "черты оседлости" в 1915 году и человек пятнадцать-двадцать местных люмпенов-бездельников.

— Ох и, лютовали поначалу..., — аж, прикрыл глаза, вспоминая батюшка, — всех купцов и имущих граждан, до последней нитки обчистили, а меня уж было к стенке ставили — застрелить "за контрреволюцию" хотели, да Фрол Изотович заступился... Я ж его — пострелёнка крестил и, вот таким ещё помню — как он у меня яблоки из сада воровал!

Отец Фёдор, аж прослезился от умиления — показывая рукой от пола, рост будущей "волостной власти":

— Ох и, шкодливый же был дитёнок! Отец его — Изот Максимович, всё на отхожих промыслах хлеб свой насущный добывал — пороть его было, видно, некогда...

От новых порядков летом восемнадцатого года, даже произошло некое подобие вооружённого восстания: собралась толпа возмущённого народа у бывшей Управы, пошумели, постреляли по окнам из охотничьих берданок да вдоволь притащенного с фронта оружия. Даже, кого-то из "силовых структур", насмерть убили лютой смертью. Большинство пришедших с Анисимовым "друзей", куда-то срочно слиняло — кого не поймали и не судили "судом Линча" на месте, а он и один из евреев-милиционеров... Ещё кто-то, заперлись в здании Управы и отстреливались — до прибытия подкрепления из уезда, подавившего "восстание". Жертв и "репрессированных" было относительно немного: с пяток убитых, с десятка два раненых и, столько же арестованных и увезённых "в город". Большинство из последних, кстати, вскоре оттуда вернулись живо-здорово.

Сей бунт, явно пошёл всем сторонам на пользу: Анисимов и единственный сохранившийся еврей Кац Абрам Израилевич — возглавивший со временем волостную НКВД , избавившись от наиболее одиозных "соратников" — убитых или сбежавших из городка, привлекли за продуктовую пайку "старые" кадры, сами набрались кой-какого управленческого опыта и далее правили более-менее сносно. Особенно, запомнилось моему собеседнику первая "великая" стройка социализма: возведение "всем миром" общественной бани.

— Не "забронзовели" ещё? — спрашиваю.

Переспросив и поняв смысл вопроса, отец Фёдор ответил, отрицательно — немало удивляясь при этом:

— Да, нет пока: к любому из них можно подойти в любое время — хоть на улице, хоть где и спросить, попросить о чём-нибудь... Отлаять хорошенько, наконец!

Помолчав, отец Фёдор воскликнул вне всякой логики:

— Невероятно, но при всём при этом — большинство прихожан считает эту власть своей!

Конечно, "невероятно" и удивительно: попробуй "хорошенько отлай" какого-нибудь мэра "той" — демократической России, проносящегося мимо тебя на служебном или личном "Мерседесе"!

Кстати...

— А на чём ездит местное начальство?

Местная правящая "элита", оказывается, ездит на пролётке — раньше принадлежащей купцу... Не важно, какому купцу.

Правда, имеется и автомобиль, неизвестной "его преподобию" марки — появившейся в здешних краях, известными лишь ЕМУ(!!!) путями. Но, ныне он простаивает в сарае: ибо единственный человек, который мог его починить — пленный белогвардейский офицер, вытащенный Анисимовым прямо с "того свету" (из уездной ВЧК, то есть), по окончанию эпохи военного коммунизма сбежал от него куда-то очень далеко... Возможно даже за границу! Нового же шофёра, никак найти не могут — хотя вроде и, условия найма на службу приличные — продуктовая пайка и оклад совслужащего.

Так, так, так... Заманчиво, заманчиво... Очень заманчиво, чёрт побери!

Ладно... Пока что, просто сделаем себе "зарубочку" на память — а там видно будет.

* * *

Теперь про саму личность первого встреченного мной хроноаборигена — иерея Благовещенского Храма городка Ульяновск.

Отец Фёдор не так давно овдовел и, вести домашнее хозяйство ему по очереди помогают пожилые бабки-прихожанки. У него имеются три дочери, уже давно и очень далеко "вылетевшие" из родительского гнезда и, связь с отцом поддерживающие весьма эпизодически:

— Совсем отца забыли... Недаром говорится: дочь — отрезанный ломоть...

При упоминании младшего сына, отец Фёдор заметно помрачнел: на момент Октября, тот был учащимся старших классов одной из нижегородских гимназий... Затем, добровольно поступив и закончив Курсы красных командиров , он был в 1920 году отправлен на Польский фронт — где и пропал без вести где-то под Вильно.

Из других близких родственников имеется родная сестра — вдова умершего ещё до войны инженера-железнодорожника, живущая в Казани — с которой Отец Фёдор изредка переписывается.

* * *

Удовлетворив своё любопытство по другим — менее значимым вопросам, я обратился к иерею Благовещенского Храма с первой просьбой:

— Ваше преподобие! В вашем мире я — простой смертный и, мне надо бы помочь... Иначе, моя миссия окажется невыполненной!

Хотел намекнуть на "кары", которые ожидают его бессмертную душу "там" в случае отказа — но священник сам, с истовой горячностью религиозного фанатика, тут же с готовностью откликнулся:

— Чем я смогу помочь Ангелу Божьему?

Кажется, предложи я ему взойти на костёр, он бы тут же — с превеликой радостью туда побежал! Но, таких экстремальных жертв, мне не требовалось:

— Первым делом, мне нужно легализоваться и адаптироваться в вашем мире.

— Извините...?

"Мне нужны твой мотоцикл и одежда", — едва не ляпнул!

— Мне нужна биография, документы, одежда. Желательно, всё это иметь такое — чтоб я стал "своим" для властей и смог сделать...

Вот в этом месте, у меня ещё ничего не продумано! Ладно, будем импровизировать:

— ...Чтоб, я смог сделать служебную карьеру у большевиков, что ли. Ведь, если Вы меня "по блату" устроите, к примеру — эти самые "копанки" большой совковой лопатой рыть, болотную руду для изготовления краски ища — то я навряд ли смогу что-то изменить к моменту похода Антихриста на Восток!

Отец Фёдор, немало огорчился:

— Право, не знаю как я... Может, с Фролом Изотовичем поговорить?

Действительно, это наиболее простой и, по ходу — единственный путь, который на ум приходит... Но есть одно "но":

— Прежде чем с "Фролом Изотовичем" говорить, надо придумать убедительную легенду насчёт "предмета" разговора, да так — чтобы он принял меня за своего, а не посадил в кутузку к своему Абраму Израилевичу! Ведь, я же даже разговариваю, не так как вы: сразу заметно, что "пациент" — "не от мира сего"!

— Действительно, говорите Вы так и слова такие — что я порой с трудом понимаю..., — всплеснул руками, — и быстро то, как!

— Спецподготовка у нас — у ангелов, такая: с целью передавать как можно больше информации в единицу времени! — скороговоркой проговорил я.

Он ещё не в курсе, как я быстро умею читать и печатать Вордсом "на клаве"!

— И, слова некоторые — вроде и по-русски, но непонятно, — понимающе кивая, как-бы рассуждал сам с собою местный иерей, — но прежде всего, Вам надо внешний облик изменить.

— А с этим, что не так?

— Да Вы на руки свои посмотрите: как у младенца новорожденного!

Я присмотрелся повнимательнее...

Действительно! С такими руками то, мне за чернорабочего — очень трудно будет проканать! Во-первых: худющие — как у сто лет не евшего, а во-вторых — с такой бледно-розовой тонкой кожей, что...

Посмотрел на ноги, потрогал босы пятки... Мать, моя! Да как вообще ходить буду?!

— И, на лицо — как будто ни разу не стриглись, не брились и, всю жизнь от Солнца где-нибудь в подземелье прятались!

Так, так, так...

ХРЕНОВО!!!

* * *

После тяжкого молчания, священник первым проявил инициативу, пригласив меня в свой дом:

— Отобедаем чем Бог дал, переночуем по человечески — а там видно будет: утро вечера мудренее!

Однако, я несколько запаниковал — вдруг, во время моего отсутствия, откроется "портал" в моё время? Вдруг я смогу вернуться домой — к своей семье, к своей "королеве-бабушке"? К привычному образу жизни?

Тут вдруг меня начало знобить, голова разболелась как чугуном налилась — ничего не соображаю. Лихорадочно пошевелив "извилинами", я наконец ответил — показывая на свой комп:

— Пока я не могу надолго оставлять без присмотра этот... "Телепорт"! Вдруг, будет какое сообщение от... От курирующего меня Архангела!

И в тоже время меня одновременно не по-детски прибило "по-маленькому" и страшно захотелось, извините — жрать! Не делать же все эти дела в Храме Божьем? Даже, не будь при мне настоятеля этого храма — я не стал.

— Поэтому, не более чем на... На пятнадцать минут!

Согласно кивнув, отец Фёдор снял со стены старую рясу и предложил одеть её мне. Закутавшись в неё, выхожу в "другой" мир и тут на меня накатывает страшная паника.

МНЕ СТРАШНО!!!

Страшно покидать свой маленький, уютный кабинетик, страшно оставлять без присмотра компьютер — единственное, что меня связывает с моей той — "прошлой" жизнью. Да, просто страшно и, всё! Я буквально вцепился в косяк, перепугано переспрашивая:

— А вдруг войдёт кто...? Надёжны ли в диаконнике и, в самой церкви замки?

— Вполне надёжны, — говорит, — по заказу в самом Нижнем делали — ещё до революции.

— Замки для честных людей делают, а...

Стою, дрожу.

Священник увидел или почувствовал моё состояние и, очень участливо спросил:

— Что с Вами?

— Я боюсь, — честно признался я, весь трясясь, — я ведь совсем ещё молодой ангел — мне и семидесяти лет нет, по вашим — по земным меркам!

Видимо я выглядел довольно жалко, потому-то отец Фёдор враз "успокоил" словами:

— Не бойтесь! Сюда никто не залезет — даже комиссары. Все в посёлке знают, что красть в Храме больше нечего.

Еле-еле уговорив, он буквально силой оттащил меня от двери и, заперев дверь в комнату на внушительного вида навесной замок и обняв за плечи повёл на выход.

* * *

Согласившись одеть старую поповскую рясу, я потом сто раз не пожалел — на дворе явно был, не май месяц! Вот только китайские шлёпки, в коих я вышел — как-то с климатом не гармонировали. Кое-где ещё лежал снег да и, прилично поддувало. Видно, моя помолодевшая кожа была слишком чувствительной к низкой температуре и, я буквально весь посинел, окоченел и покрылся "гусиной кожей" — пока добрался до поповской избы, по пути посетив "удобства".

"Мля... Спаситель человечества фуев, — думал я, отчаянно стуча зубами, — срамота сплошная и ничего в тебе ангельского".

Слава Богу, там было натоплено достаточно жарко, чтоб тут же хорошо согреться. Однако, озноб не прекращался и, даже по-моему — несколько усиливался...

Попросил зеркало и отец Фёдор подвёл меня к трюмо в спальне и, я долго в него рассматривал своё отражение при свете керосиновой лампы: вьюнош худющий, "со взглядом горящим"... Температурю, должно быть конкретно.

Да! Без всякого сомнения — это я. Причём, очень сильно помолодевший "я" — лет двадцать с трудом дашь.

Среднего роста, среднего телосложения и лицо настолько "среднее" — что легко потеряется в толпе. Мне бы в шпионы идти работать! Женившись, иногда — когда смотрелся в зеркало, зело удивлялся: и, что интересно "такого" — моя Королева нашла во мне?

Да, вроде "в реале", моя физиономия была более мужественной, что ли... Точно! Вот этот "пух" на голове, на щеках и подбородке, придаёт мне какой-то нелепо-цыплячий вид.

Первым делом, священник меня переодел — вместо трусов, бриджей и футболки, он выдал мне из большого сундука под образами хотя и ношенное и штопаное, но чистое и целое нижнее бумажное бельё — белые кальсоны с "завязочками" и рубаху... Великоваты, конечно — но дык, выбора нет! По службе в Советской Армии знаком с этим элементом гардероба, поэтому проблем не было.

Мои "боксеры" и бриджи с цветочками же, он брезгливо закинул в печку, бормоча нечто вроде: "Ох, бесовска одёжка...", а футболку с двуглавым орлом на груди — некоторое время, с недоумением потаращившись на фотографию Путина и надпись "КРЫМ НАШ!" на спине, аккуратно сложив, засунул в тот же сундук:

— Уж, больно красив имперский герб — хочь и, без короны скипетра и державы! А если найдёт из "комиссаров" кто, скажу: выменял на шкурки кроликов на рынке в уезде.

Затем священник пригласил меня за стол:

— Прошу разделить со мной скромную трапезу, Ангел, если не побрезгуете конечно... ужин...

Я разумеется не побрезговал и навалился на трапезу со всем энтузиазмом. Видимо, "помолодевший" или скорее всего — "сложенный заново" организм, испытывал жуткий недостаток каких-то питательных веществ — у меня прямо-таки до неприличия разыгрался аппетит! Священник просто не успевал подкладывать мне какую-то постную кашу с фрагментами белого кроличьего мяса. Кроме этого, я умял почти каравай чёрного хлеба и запил полкрынкой молока.

"Поужинав", если можно назвать так столь позднюю трапезу — которую более приличествующее было б назвать очень ранним завтраком, я попросил у отца Фёдора:

— Отец Фёдор! Бритва в доме есть?

Бритва с полустёртой надписью "Solingen" в доме нашлась — правда, недостаточно острая и я несколько раз поморщился, когда её хозяин сбрил мне "цыплячий" пух с головы, щёк и подбородка. Но, результатом я остался доволен — видон, совсем другой. Да и священник, вдумчиво рассмотрев моё "обновление", предложил:

— Пожалуй, Вам стоит регулярно брить себе голову — у многих "товарищей", нынче так принято. Сразу будете на "своего" похожи: вон, Фрол Изотович — тоже ходит лысый, как жо... Как женская коленка!

Ну, а что? Вполне резонно. И главное: мне оказывается, идёт!

Однако, проблема!

Сразу после трапезы, меня начало плющить просто не по-детски — что в принципе, объяснимо... Кровь от мозга отлила к желудку — то да сё. Но чуть позже, вместо лёгкого озноба — меня стало реально колбасить!

— Что с Вами, Ангел?! — встревожился отец Фёдор, увидев моё состояние.

Последнее, что я сказал, вернее — жалко проблеял проваливаясь в чёрное, вязкое, мягкое как вата небытие:

— Нееезззнаааю... Мнеееплохоооо... Должно быть стресс, или я подцепил какую-то местную бациллу, против которой мне "забыли" сделать прививку...

Как и услышал последний возглас пощупавшего мой лоб священника:

— Боже... Да у Вас горячка! Вы весь горите...

И отключаюсь.

Глава 2. Легализация и адаптация.

...Баба Наташа, иссохшая от страшной болезни до неузнаваемости — смотрела мне прямо в душу добрыми, измученными глазами и жалостливо повторяла:

— Хоть бы Васенька жив остался! Ведь, такой хорошенький мальчик был — братик мой младшенький.

Я резко открыл глаза.

"Это был всего лишь сон... Опять этот сон... Всю жизнь лишь этот сон...".

Где-то совсем рядом приглушённо — как через подушку, бубнили голоса: два незнакомых женских и один басовитый мужской — который кажется был мне знаком.

ГДЕ Я?!

Слегка душновато и темновато... Прямо надо мной невысокий, видимо — беленный известью по глиняной штукатурке потолок, весь в небольших, потемневших от времени трещинах.

С трудом ворочаю головой: два слишком небольших для жилого помещения окна, полузавёрнутые тяжёлые шторы — подвешенные на резных массивных карнизах. Деревянные переплёты окон — без всяких признаков форточек, крашенные уже изрядно пожелтевшими белилами. "Крохотные", по сравнению с теми — к которым я привык, слегка зеленоватые стёкла, пропускающие какой-то "пасмурный свет"...

Интересно, вечереет или светает?

Я возлежал на довольно широкой металлической кровати, с литыми завитушками на спинках (даже, в музеях или в исторических фильмах — такой древней старины не видел!), просто утопая в пуховой перине, накрытый толстым и тёплым лоскутным одеялом.

На прикроватной тумбочке рядом с граненым стаканом — наполовину наполненным водой, громко и размеренно тикал круглый пузатый будильник, показывающий семь часов — то ли утра, то ли — вечера.

На стенах... Гобелены или, как это называется? Кружева, чуть ли не на каждом предмете обстановке, пузатый комод — хрен знает каких годов, хрен знает какого века. Стол у стены с двумя "венскими" стульями и стоящей на нём керосиновой лампой с зелёным абажуром... Крытый чёрным лаком платяной шкаф — видать помнящий ещё "наезды" опричников Ивана Грозного на казанских татаро-монгол... Одиночные и групповые чёрно-белые, с желтоватым оттенком семейные фотографии на стене...

Вдруг, как яркая вспышка — апрель 1922 года!

НЕУЖЕЛИ?!

Значит, мне не пригрезилось — я действительно "попал" в прошлое!

Сон же, что мне только-только действительно приснился, был совсем другим — мне снилась моя покойная... Извиняюсь: это "там" она — покойная, моя бабушка Наталья Григорьевна. "Здесь" же, она ещё в коротеньком сарафанчике и с косичками из-под платочка по двору бегает — знать не зная и ведать не ведая, что где-то в очень далёкой от неё Ульяновке — бревном на поповской постели валяется её родной внук.

Я снова прикрыл глаза и вновь погрузился в какую-то полудрёму-полуявь...

* * *

Дед то мой, Егор Максимович, был мужиком суровым и молчаливым — два слова лишних не вытянешь... Из воспоминаний своего детства, он лишь поведал мне, как его родной отец оглоблей чуть до смерти не забил — когда на сеновале курящим самосад поймал. Еле отлежался: уже попа позвали было — причащать да отпевать апосля как представится...

Да пронесло — оклемался!

Но, с тех пор мой дед был "туговат" на ухо и прихрамывал на левую ногу.

"Сам пойми — а подожги я случайно тот сеновал? — объяснял он этот "странный" с современной педагогической точки зрения, поступок моего прадеда, — сгорело бы всё хозяйство дотла и, хоть по миру с протянутой рукой иди!".

Разговорившись, он рассказал как его отец — мой прадед Максим Прокопьевич, приехал в Сибирь в "столыпине" в тысяча девятьсот седьмом, с несколькими сэкономленными во время "службы" рублями в кармане, как он лет пять батрачил-горбатился на местных богатеев-кержаков.... Как чуть-чуть поднявшись — срубив избу-"пятистенку" и купив первую лошадь, он женился на моей прабабушке — за которую дали "богатое" приданное... Сундук домотканых холстов и корову!

Как пришедшая в семнадцатом году Советская Власть распределила землю "по справедливости", как прадед воевал за неё против Колчака с "берданкой" и, как уже — против Советской власти с трофейной "Арисакой". Как, наконец, от мужика отстали с продразвёрсткой и, он — впервые за много веков, почувствовал себя свободным.

И, то: рассказ был не просто так — поболтать дедушку прибило, а по делу! Когда я нашёл за нашими огородами початую пачку "Беломора" — оставленную там бухавшими "на природе" городскими мужиками и, сам — в первый раз "побаловался". Надо сказать, краткий рассказ деда меня весьма впечатлил — больше попыток закурить, я не предпринимал до самой...

До "того" самого!

* * *

Интересно, а что произошло в моём времени, когда "перенеся"? Я исчез и, про меня писали во всех печатных и электронных СМИ — как про группу Дятлова? Или, просто умер и, моя "бабушка" поплакала вдоволь на моих похоронах и, теперь будет регулярно посещать мою одинокую могилку на кладбище — пока сама там, рядом со мной не "уляжется"? А может, "там" всё осталось по-прежнему — а здесь очутились лишь "клоны" меня и предметов?

ИДИОТ!!!

Это же всё будущем — а будущее ещё не произошло и, произойдёт ещё очень не скоро!

А, всё же? Раз я "оттуда", значит, оно уже существует — оно есть!

Блин, лучше не думать на эту тему: во-первых — бес толку, а во-вторых — опасно для рассудка и душевного здоровья.

* * *

Бабушка же моя, рассказывала всё более подробно и эмоционально, из её рассказов я почерпнул большинство наших семейных преданий и передал дальше "по наследству" — детям и, хотел было передать внукам — да не успел...

Баба Наташа, была из голодающих детей Поволжья...

Да, да — из тех самых!

Из самых настоящих голодающих детей Поволжья, а вовсе не из "ильфо-петровских" откормленных балбесов — объедающих совбесовских старушек.

Когда умерли от голода и тифа её родители, младшие братья и сёстры, старший брат повесил ей котомку через плечо с последним оставшимся куском чёрного хлеба из лебеды и отвёз в город — в какой, она не помнит. Она и, года рождения своего не помнила — ей, "на глазок" после поставили 1915-ый год.

"Завысили возраст", — говорила она улыбаясь, да лукаво на деда посматривая.

Ну, конечно — не была бы она тогда женщиной, если б так не утверждала!

Оставленная на улице, девочка вскоре прибилась на железнодорожном вокзале к банде беспризорников едущих в Ташкент. Доехала из всех она одна — другие отстали или умерли по дороге, но почему-то не в Ташкент — а в Сибирь. Где её, так же на вокзале, подобрал и увёз к себе в село мой прадедушка Максим Прокопьевич.

Видимо, он сильно хотел доченьку — а прабабушка рожала одних сыновей! Ну, или просто из человеколюбия. Не знаю, бабушка очень скупо о нём рассказывала, хотя как вспомнит — так обязательно поблагодарит своего приёмного отца за сделанное добро.

Воспитав как дочь, прадед женил на ней своего старшего сына — моего деда Егора Максимовича.

К моменту начала коллективизации, у прадеда уже была большая изба крытая "железом", пять сыновей и семь лошадей — пять рабочих, "племенной" жеребец и одна "под коляску". А, у прабабки — швейная машинка "Зингер", предмет зависти всех баб в селе. Не самое "крепкое" хозяйство, кстати! По утверждениям моего деда, самыми зажиточными всё же оставались кержаки-старожилы — некоторых, по несколько раз "раскулачивали".

Прадед же мой, поступил очень мудро: как пошёл слух об "сплошной коллективизации", он съездил в город, поговорил с кем-то "из начальства" — знакомце ещё со времён Гражданской войны. Вернувшись, он успел всё хозяйство "втихаря" продать, справить нужные документы и уехать всей семьёй — "от греха подальше", на одну из великих строек Первой пятилетки — в Кузбасс. Поселившись в городе Ленинск-Кузнецкий, он устроился проходчиком на шахту — где подросши стал работать и, его старший сын и мой дедушка Егор Максимович.

Мой отец — Владимир Егорович, родился в тридцать седьмом, затем уже в войну две дочери — мои родные тёти и, мой Прадед — вдоволь успел нанянчился напоследок с внучками. Войну он не пережил — задавило при обвале в лаве в сорок четвёртом. Вслед за ним, год спустя умерла и прабабушка.

Дед мой работал на шахте — значит, имел бронь от фронта. Кроме того, он был хром на левую ногу и "туговат" на ухо — в результате прадедовского "воспитания" оглоблей. Поэтому, на войну его не взяли.

Четверо же его младших братьев, по мере наступления совершеннолетия и достижения призывного возраста, по одному туда уходили и обратно не возвращались...

Самый младший брат — Василий, был наиболее любим бабушкой. Она очень часто показывала его фотографии, каждый повторяя с какой-то по-особенному тёплой душевной улыбкой: "Васенька то, такой хорошенький мальчик был! Красивый, умненький, всегда такой ласковый и вежливый... Я всю жизнь представляла себе — какие замечательные деточки у него могли быть, а?!".

Действительно: судя по фотографиям, самый младший брат деда — парень был хоть куда! Как говорится: "удался и, ростом и лицом". Запросто вместо Юрия Гагарина мог в космос полететь — такой же типаж, приятного во всех отношениях человека, с открытым лицом! Тем более, очень хорошо учился в школе и, на него уже обратили внимание и звали по окончанию школы, в какой-то там "физико-математический" университет... Но, не суждено видно было.

Он с детства страстно мечтал стать военным лётчиком! Время тогда было такое: сейчас, наверное — самое смешное желание для молодого человека. Написал в военкомат "добровольцем" и его мечта начала сбываться: в 1944 году Василий был направлен в лётное училище и, по идее — на войну "успеть" не должен был.

Но мальчик, видно, боялся этого "опоздания" на войну больше смерти!

Ещё одно заявление (или очень много заявлений) и, через три месяца — закончив курсы воздушных стрелков, он попадает на фронт в штурмовой авиаполк. Буквально за месяц до окончания войны, его "Ил-2" был сбит зенитками над Балтикой.

Бабушка, очень плохо помнила свою настоящую — "поволжскую" семью и почти про неё не вспоминала. Приёмную семью, она считала родной и очень пережила по каждому из своих погибших сводных братьев. Василия же она любила больше всех и, даже на смертном одре, мучаясь от невыносимой боли — не про себя думала, а повторяла:

"Хоть бы Васенька тогда жив остался... Ведь, такой хорошенький мальчик был — братик мой младшенький!".

Сновидениями я с детства не особо страдаю... После армии я ими вообще страдать перестал — сплю как убитый! Но с того момента когда её не стало... Не часто, но достаточно регулярно я слышу её голос и до скрежета стискиваю зубы в бессилии всё исправить...

* * *

— ...Вы не спите, Ангел? Вы меня слышите? — шепчет знакомый басовитый голос прямо в ухо, — извините, мне показалось, что у Вас открыты глаза.

Вижу склонившееся надо мной бородатое лицо отца Фёдора.

— Нет, не сплю, Ваше преподобие...

— Тссс...

Он, встревоженно озираясь за спину, прижимает палец к губам:

— Больше не называйте меня так!

— Почему?

— Потом расскажу... Чуть позже.

— А как Вас тогда называть? "Отец Фёдор"?

— Нет! Пока никак не называйте, а если уж приспичит, — он немного смущается, затем решился, — просто "отец" и, всё! И, побольше молчите...

Хм... Не пойму я: вроде лето на дворе — а лыжи всё одно не едут! Однако, думать мне совершенно в лом — какая-то слабость в теле, переполненный мочевой пузырь давит на какую-то "внутричерепную извилину" и, страшно хочется...

ЖРАТЬ!!!

Тут, слышу шаги — кто-то подходит к дверям спальни.

— Как самочувствие, сынок? — спрашивает священник уже достаточно громко.

Так, так, так...

Кажется, соображалка у меня включается! Ладно, будем играть отведённую для меня роль — деваться всё одно некуда:

— Что-то сил у меня совершено нет, отец...

Боковым зрением замечаю: в дверь осторожно крадучись входят две благообразные старушки и замолчал.

— Так правильно — после тифа, то! Тебя же вчера ночью в беспамятстве привезли — да ещё и ограбленным до исподнего!

— А документы..., — голосом умирающего "лебедина", вопрошаю я, — документы сохранились, отец...?

Кстати, притворяться мне довольно легко было: ибо, действительно — как после тифа, хоть ни разу им не болел (тьфу, тьфу, тьфу!), но очень хорошо представляю себе, по книгам, то состояние!

— Не было при тебе ничего — ни документов воинских, ни денег, ни одежды какой.

— ЧТО?! И, даже красные революционные шаровары умыкнули и комсомольский значок...? Вот же, бЯда!

— Ничего, ничего, Серафим...!

Приподнимаю от удивления бровь: ЧЕГО?! Вообще-то, меня прежде Антоном звали.

Отец Фёдор, подмигивает изо всех сил — прямо-таки, как телеграфом семафорит.

— ...Я уже с товарищем Анисимовым поговорил — восстановят тебе документы! И, этот... Как его...? Ты только поправляйся — всем приходом за тебя молимся... Правда, сёстры?

— Правда, батюшка! — чуть ли не хором, умиляясь молвили старушки, — чудо то какое свершилось... Матушка Прасковья, жаль не дожила — ведь, все глазоньки проплакала, сыночка ожидаючи.

Ну, вот... Теперь я попович и, звать меня, не абы как — а Свешников Серафим Фёдорович. Однако, счас весь изольюсь!

Улыбнувшись старушкам улыбкой неразумного дитяти, обращаюсь к названному родителю:

— Отец! Как бы мне "по-маленькому" сходить и, того... И, это... Покушать бы, а?

Понимающе кивает, умильно улыбаясь:

— Сейчас сёстры тебе помогут, Серафимушка.

Когда старушки сделали все дела по уходу за мной и, накормив удалились из избы, я слегка наехал на иерея:

— Лучшего ничего не могли придумать, Ваше Преподобие?

— А, что я мог "лучше" придумать, Ангел, когда Вы в беспамятстве сутки лежали и бредили? — резонно заметил тот, оправдываясь, — доктора, Михаила Ефремовича позвал и, это... Так и, так говорю — сынок родной с польского фронта возвернулся! Какую ещё "легенду" я мог придумать? Сами подумайте...

Согласен, возможности у него довольно ограниченны! Навряд ли, в семинарии его учили придумывать "легенды" для нелегалов — а сама жизнь и карьера священника, эти теоретические знания оттачивала на практике. Тем более, вряд ли среди его близких знакомых были какие-нибудь "урки" — которые могли мне "сделать" липовые "ксивы".

— ...А так, всё наполовину уже сделано: довоенные документы Серафима уже имеются — нужно лишь оформить с них советские.

Ну... Что тут скажешь? Тоже — вполне резонно.

— Да к тому, — Отец Фёдор сделал умиротворённое лицо, — я вижу в сём знамение — знак свыше...

— В смысле?

Тот, крестясь на иконы в углу:

— Долго мы с матушкой ждали сыночка с войны... Денно и нощно молил я, просил Господа и услышал он мои молитвы — дал вместо моего Серафимушки, Серафима Шестикрылого ...

Священник, от переизбытка чувств, с привсхлипываниями зарыдал в голос, слёзы обильно потекли в седую бороду:

— Для спасения матушки России от Антихриста Грядущего...

Волей-неволей на ум пришли слова Александра Сергеевича:

"Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился,

И шестикрылый Серафим...

...В портале с компом появился".

— Извините, какого года ваш сын..., — спросил когда он успокоился, — в каком году родился?

— Что? ...Ах, да! Мой Серафимушка родился третьего апреля тысяча девятисотого года.

— Так, значит мне сейчас полные 22 года?

— Совершенно верно.

"Ровесником века буду. Тоже не плохо — меньше буду в старости с определением собственного возраста париться".

Был такая у меня проблемка под конец "той жизни"... А здесь — посмотрел на дату в календаре, откинул первые две цифры — и никаких проблем. Лишь бы дожить мне до второй собственной старости и "того" возраста!

Ещё вот одна досада:

— Если честно, надеялся на более "красную" биографию...

Отец Фёдор, сделал удивлённое лицо:

— "Красную биографию"?! Вы своё лицо в зеркале видели? Да на нём же, самое меньшее — гимназическое образование, как русским языком написано. Не знаю как будет при новых властях (обещаниями то, все мы сильны!), а при прежних — отроку из простого народа его получить, было почитай что невозможно...

Он, отрицающе покрутил головой и добавил:

— Не... Как не думай, как ни старайся — а за пролетария Вас не выдашь!

Действительно... Это было бы ещё и, крайне подозрительно. Конечно, артистический "дар" во мне с самого раннего детства замечен был — но не до такой же степени, чтоб к примеру — успешно "косить" под слесаря с Путиловского завода?!

— Да и, зачем? Мало ли среди большевиков детей купцов, дворян да поповичей? — продолжил священник, тоном умудрённого житейским опытом взрослого беседующего с дитём неразумным, — вот, взять наш городок: из пяти коммунистов лишь Фрол Изотович из чистокровных пролетариев. А, начальник милиции — Абрам Изральевич Кац, происхождения самого — что ни на есть буржуазного, хоть и скрывает это!

И в самом деле: ни разу не слышал, чтоб отец Ленина в шахту уголёк рубить спускался, а батька Троцкого — в лаптях по пахоте за сохой тусил, или предположим — невод в сине море закидывал! Возможно, я сильно запамятовал — но среди большевистской верхушки, лишь Ворошилов — "чистый" пролетарий, да "дедушка" Калинин. А вот Сталин — уже "ближе" ко мне... Он сын сапожника-кустаря, по марксисткой терминологии — "мелкого буржуя" и, кроме того — недоучившийся семинарист.

— ...Ну, а остальные трое большевиков — дети разночинцев да мещан.

Посмотрев по сторонам, он наклонился поближе к моему уху и прошептал:

— Вы главное, делайте как они: побольше болтайте про Маркса, Энгельса и мировую революцию — и будете "в доску" своим.

— Ладно, понял, хорошо...

Это-то как раз, без проблем! Почему-то, "там" на меня по молодости любили вешать "общественную" работу и, хотя от комсорга в школе и институте удавалось отбояриться — но вот с докладами выступать, стенгазеты оформлять, да политинформации вести — мне доводилось регулярно. А в армии сповадился до комсорга роты: приказали — куда мне деваться? Так что, марксистко-ленинской фразеологией я владею в полной мере и, если что — самому Троцкому, смогу по ушам проехаться.

ХАХАХА!!!

Конечно, последнее моё утверждение — просто пустая бахвальба!

Однако, одного умения чесать по ушам партийным словом, определённо маловато чтоб сойти за своего, или хотя бы легализоваться в качестве местного поповича:

— А на лицо как? Неужели, я до такой степени похож на вашего сына — что никто не заметит подмены?

— Схожесть, определённо есть — я это сразу заметил, — задумчиво рассматривая моё лицо, степенно пояснял мой названый отец, — обликом мой Серафим был самым обыкновенным: если издали смотреть — так из четверых трое на него похожи будут. Да к тому ж, с десяти лет он в Нижегородской гимназии учился — здесь крайне редко бывал... Все, поди и забыли уж — каков он лицом!

Помолчав, добавил:

— Да и, моё слово будет решающим: признал Вас принародно — значит, Вы — мой сын!

Ну, что сказать? Всё что не делается — делается к лучшему!

— Хорошо, отец! Тогда переходим на "ты" — даже с глазу на глаз: ибо и, "у стен могут быть уши".

Тот, несколько обескураженно согласился:

— Хорошо, переходим на "ты", Серафим! Хотя я вот, твоего деда — на "Вы" величал до самого...

Он перекрестился на образа в углу и закончил грустно:

— Да, видать новые времена — новые обычаи. Отдыхай пока, Серафим — скоро придёт доктор...

Попрощавшись он удалился, а я опять вырубился.

* * *

Сразу заметно, что в этом мире нет, не только Интернета — но и самого простенького чёрно-белого телевизора, хотя бы с тремя государственными каналами!

Пришедший ко мне на следующий день "с утра" доктор, представившийся Ракушкиным Михаилом Ефремовичем (на редкость приятный в общении и словоохотливый человек, должен отметить), завис чуть ли не до обеда. Мне, это было донельзя на руку: слушая его и обратно — сам рассказывая всякие занимательные истории, которых я знал просто немерено — я "переформатировал" свою речь под речь "хроноаборигенов".

Ничего страшного, оказывается!

Нормальный, русский литературный язык, без всяких — привнесённых позже "-измов". С теми двумя бабками, мне общаться было гораздо сложнее — то и дело переспрашивали друг друга... У них какой-то сложный крестьянский местный диалект — которого, я в своём будущем даже и не слышал.

Заметив, что я не знаю некоторых самых элементарных по его мнению вещей, Михаил Ефремович обеспокоенно спросил:

— Извините, а кроме тифа контузии у Вас не было?

К тому времени, я уже в общих четах придумал свою "военную" легенду — содрав её с одной не так давно читанной автобиографической книжки, скачанной в Инете. Поэтому с готовностью:

— Как не быть? С контузией я в госпиталь в Вильно попал, а оттуда прямиком в польский плен. Первое время, я даже как меня звать и кто я такой не помнил! Ну а уже в концлагере подцепил сыпняк...

Затем, я грамотно перевёл разговор на другую тему, а уже в конце беседы, я обратился к доктору с необычной просьбой:

— Михаил Ефремович! Вы не могли бы написать мне справку о моей частичной амнезии — в результате контузии полученной в борьбе за Советскую Власть?

Не помешает если что, хоть как-то — да прикрыть мой "зад"! Ракушкин, видать был такого же мнения. Понимающе приподняв брови, он заговорщическим шёпотом ответил:

— Конечно, конечно... Обязательно выпишу Вам такую справку — чтоб, у "товарищей" возникало меньше вопросов.

Из "процедур" доктор Ракушкин только напоследок пощупал мой лоб, посчитал пульс и удалился, вспомнив про другого больного, из "лекарств" же прописав мне покой и обильное потребление пищи... Особенно высококалорийной — белковой.

Отец Фёдор грустно вздохнул после его ухода и отправился в сарай продолжать истреблять своё ушастое поголовье.

* * *

Видать, местный эскулап по всей Ульяновке растрезвонил — что в доме священника появились свободные уши!

С обеда, не успел я часок кемарнуть для более полного усвоения животных и растительных белков, жиров и углеводов, как поток посетителей накатился лавинообразно! И с тех пор, практически ежедневно, по десять — пятнадцать посетителей обоих полов, различных возрастов и занятий. Конечно, большинство — из местной интеллигенции или представителей бывших "имущих" классов и никого не смущало, что я только-только был красным командиром...

Парадокс!

Хорошо ещё, что каждый со своими "подношением" — что несколько попридержало геноцид ушастых пушистиков. Опять же — мне на руку: я как губка впитывал информацию, причём, мне не пришлось за ней бегать — носители информации сами ко мне являлись и сливали "самое ценное" в этом мире. Конечно, в основном это пустой полусельский треп — у кого, что там окотилось или опоросилось, кто с кем подрался или какая баба гуляет от своего мужика, а какая нет... Ну и ещё про литературу, искусство, историю и совсем немного про "политику". Но, попадались и, воистину "жемчужные зёрна"!

Ладно, про это потом...

Главное же, к концу своей болезни я полностью знал весь местный "расклад", что очень пригодилось в дальнейшем.

* * *

Не удержались от посещения и представители власти: САМ(!!!) Фрол Изотович Анисимов — Председатель волостной ячейки ВКП(б), Председатель исполнительного комитета волостного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (волисполкома) — соблаговолил посетить меня на третий день, прямо с утра. Действительно — бритый наголову, низкорослый — но крепенький такой мужичок... Чем то, он мне напоминает Чапаева из ещё не снятого фильма. Нет, не внешне — своими замашками-повадками провинциального фраера.

Сразу видно, любитель косить под "своего" — одет вызывающе по-простонародному, в видавшую виды солдатскую гимнастёрку, шаровары и шинель... Правда, сапоги на нём хромовые — офицерские и картуз того же происхождения.

Изрядно напрягало, что он смолил одну самокрутку с вонючим самосадом за другой, ничуть меня некурящего не стесняясь! Впрочем, здесь у них так принято — предъявлять "свой устав" в чужом "монастыре" не стоит.

С ним мы в основном поговорили про войну: он вспомнил про своё участие на "Германской", а я — прочитанные в книгах или виденные и запомнившиеся эпизоды из фильмов про Гражданскую.

Сразу было заметно, разное отношение — к разным войнам. Его воспоминания, в основном зацикливались темой избиения офицеров — уже после Февраля и особенно Октября... Как будто, солдату — воевавшему с пятнадцатого года и, вспомнить больше нечего — кроме этой мерзости.

Я представлялся, как дослужившийся до командира стрелковой роты РККА и, делая вид — что в истреблении моих "коллег" не видел ничего предосудительного, соловьём пел — рассказывая про "ратные подвиги" своей части под Вильно, Брестом и про последующий "драп" из-под самой Варшавы.

К слову сказать, я не сколько не наглел и обалденного вояку из себя не корчил — по большей части делая акцент на мелкие "бытовые" подробности военной жизни. Фролу Изотовичу, это ужасно понравилось! Он сам, войдя в азарт, перестал донимать меня рассказами о том, как стрелял в спины офицеров — поднимающих их полк в атаку во время Июньского наступления и, сам вспомнил великое множество "солдатских хитростей".

— Товарищ Анисимов, — внезапно меня торкнуло гениальной идеей, — а почему бы тебе не написать про это книжку?

— Зачем? — удивился тот.

— Как это, "зачем"?! Аполитично рассуждаете, товарищ! Впереди ещё не одна война с мировой буржуазией — молодые красноармейцы должны знать все премудрости старых бывалых солдат, которые помогут им выжить и победить.

Вижу, это показалось тому очень заманчивым предложением, хотя несколько смущаясь он признался:

— Хм... Гкхм... Да я и, писать то... Толком не умею!

Понятно: с тремя классами — редко кто становится писателем. Разве, если классиком объявят — как Максима Горького...

— Неужели, у тебя — как у главы волостного Совета, председателя волостной партячейки, — делаю как можно более выпуклые глаза, — уж и, секретарши с пишущей машинкой нет?!

— Ну, почему "нет", — он скромненько так, отвёл глаза в сторону, — есть! Секретарша есть и пишущая машинка при ней.

Мне уже "доложили", что с секретаршей из дворянок — привезённой им в голодном восемнадцатом году вместе с "машинкой" из самого Нижнего, местная власть "гуляет". Что ужасно не нравится его законной — ещё "дореволюционной" супруге, нажившей с Фролом Изотовичем троих детей. Как бы не половина всех местных новостей, про эту "Санту-Барбару"!

— Ну, так диктуй ей, что мне сейчас рассказал — а я потом литературно обработаю и, вместе пошлём в какое-нибудь издательство.

Я, несколько заговорщически подмигнул:

— Вся слава тебе — как автору, а гонорар — пополам... Всё "по-честноку"! Ну так как, Фрол Изотович?

Вижу — "загорелся", но ответил уклончиво — мол, подумать надо. Напоследок спросил — умею ли я ремонтировать автомобиль. После, такого же — уклончивого ответа: мол "посмотреть надо, что там за лохматина", председатель местного Сельсовета... Извиняюсь — Волисполкома, пожелал мне скорейшего выздоровления и попрощавшись удалился, пыхтя недокуренной "козьей ножкой".

Немного отдохнул: после товарища Анисимова — "посетителей" не было весь день! Распугал он их, как крупная щука — распугивает всякую мелочь в какой-нибудь луже...

* * *

Не обошли меня своим вниманием и правоохранительные органы в лице самого Начальника волостного (районного) управления милиции НКВД — какого-то там "уполномоченного", товарища Каца Абрама Израилевича.

Тоже блин — надымил куревом, хоть топор вешай и бей им товарища Каца по его кудрявой головёшке — что мне очень хотелось проделать!

Если товарищ Анисимов был похож на слегка приблатнённого лысого биндюжника — волей судеб усевшегося в кресло председателя колхоза и, до сих пор этот факт в полной мере не осознавший, то товарищ Кац был похож...

Просто на еврея, одетого в видавшую виды кожаную куртку!

Хотя глава местных милиционеров всем по ушам трёт про своё трудное детство в семье простого еврейского сапожника, его прежние дружки успели сболтнуть — что он был родом из достаточно обеспеченной семьи, владеющей ломбардом и десятков мелких лавок в каком-то восточнопольском местечке.

Как он здесь очутился?

Необъяснимый ничем вменяемым, акт властей Империи — при Великом отступлении из Польши в 1915 году, насильно выселивших евреев из "Черты оседлости" и расселивших их по всей России! Озлобленные и находящиеся буквально на грани выживания, они после Октября первыми шли в Красную Гвардию и ВЧК: во-первых, чтоб элементарно выжить среди чужого для них народа, а во-вторых — чтоб элементарно отомстить... Ведь, при выселении — а делали это по большей части казаки, с ними не церемонились! При малейшем подозрении в шпионаже в пользу Германии, евреев вешали без всякого суда и следствия. А при "эвакуации", множество их стариков и детей умерло в дороге от болезней и голода. Про утраченное имущество — за которое любой еврей удавится, я уже не говорю.

Многое в истории Российской Гражданской войны становится понятным, если знать влияние этого "еврейского" фактора — в частности пресловутое "расказачивание".

К великому сожалению, абсолютным большинством жертв их мести — были люди, никаким боком непричастные к их еврейским бедам.

И, этот по рассказам — из таких же!

Правда после того "восстания", Кац в значительной мере поубавил свою прыть, ну а потом и вовсе "остепенился" — женившись на дочери местного предводителя дворянства. Бывшего, разумеется...

Что самое поразительно, чему больше всего удивляются местные — так у них совет да любовь! Меня это впрочем, нисколько не удивляет: надо отдать им должное — у евреев отношение к женщинам довольно почтительное и, слабому полу это не может не нравиться.

К Абраму Израилевичу, у меня с первого взгляда появилась стойкая антипатия!

Ко мне он явился не один — а с двумя другими товарищами в форме и, его визит сразу стал напоминать то — ли арест, то ли просто — задержание. Мой названый отец забеспокоился было, но совершенно напрасно: всего лишь опрос в связи с моим "ограблением", хотя вроде — никто из нас заявление не писал.

Опять же понятно: так же как и остальных визитёров — главу местного НКВД дрючит дефицит общения в сельской местности...

Но мент он и, в Африке — мент!

Просто так зайти и поболтать, он не может — обязательно надо со своими дешёвыми "спецэффектами".

Освоившись в доме, после всех положенных при проведении подобных мероприятий "официальных церемоний", главный ульяновский мент спрашивает:

— Расскажите, товарищ Свешников как Вас ранили белополяки.

Не иначе — "ловит", Алан Пинкертон, чёртов!

— Извините, товарищ Кац... Я был контужен, а не ранен.

Притворно расширяет очи — типа, забыл:

— Ах, да! Запамятовал, извините... И всё же расскажите.

Несколько недовольно замечаю:

— Вы — "запамятовали", а мне — конкретно память отшибло! Боюсь, ничего особо интересного рассказать не смогу: амнезия — потеря памяти, то есть... Здесь помню, здесь не помню — как-то всё фрагментально... Отрывочно стало быть.

Однако, не слезает и лёгким нажимом:

— Расскажите, что помните.

Однако, какой настойчивый мент попался! Ладно...

"Не так давно" приходилось читать книгу Соломона Бройде "В плену у белополяков"... Слегка напрягши память, начинаю сумбурно-раздражённо рассказывать оттуда, несколько корректируя конечно:

— Помню — шли в атаку: я бежал впереди роты — "УРА!!!". Потом слышу отдалённый орудийный выстрел и следом шелест снаряда... Вот "шелест" превращается в какой-то леденящий душу хрип — "ХХХРРР!!!" Как удавленник, "танцующий" в петле... На единый миг, "хрип" замирает и, вместе с ним замирает душа и, кажется, останавливается дыхание и сердце...

— Шестидюймовым "чемоданом" врезали паны, — вполголоса прокомментировал милиционер у окна.

— Потом, ничего не помню — даже самого взрыва, только летящую в небе чью-то папаху. Потом, удар об что-то твёрдое и всё куда-то проваливается — ни бойцов, ни лошадей, ни папахи. Сколько времени продолжалось моё беспамятство? Минуту, часы, сутки, годы, века...? Я не знаю... Мне холодно. Я лежу в грязи. Всё мое тело, все его поры насквозь пропитаны болью и грязью. Липкая, холодная, она пластами накатывается на грудь. Мне больно, я задыхаюсь... Хочется выть от тоски, громко вопить о спасении. Но из горла судорожно выталкиваются короткие лающие стоны...

Должно быть, я рассказывал с должным выражением: слушатели, аж рты — как вороны с сыром раскрыли!

— Кхе, кхе, — закашляв, товарищ Кац прервал поток моего сознания, — так Вы значит, находились в госпитале, когда...

— Открываю глаза — передо мной чье-то худое с бородкой лицо. Рядом койки, на них люди — покрытые чем-то белым. По стенам ползают тревожные блики одинокого фонаря. Я в больнице... Я болен... Я среди живых. Скорее бы забыться и заснуть. И, снова впадая в длительное забытье, я слышу голос: "Пусть спит".

— Снова просыпаюсь — чья-то рука заботливо утирает моё лицо полотенцем, поправляет сбившуюся подушку и на минуту задерживается на моем увлажненном лбу. Я не могу пошевелиться, мои руки отказываются мне повиноваться. "Где я?", — спрашиваю. "В пятом Виленском госпитале, — отвечает медсестра, — уже две недели с тобой возимся. На вот выпей, товарищ и дожидайся прихода доктора...".

— Кхе, кхе..., — снова Кац, закашлявшись от крепкого самосада, — расскажите, как Вы попали в плен к белополякам.

Переведя дыхание, продолжаю:

— Сквозь сон как-то слышу: "Та, та, та-та, та-та..." — отстукивает пулемет где-то совсем близко. Первая мысль: неужели мой бред продолжается? Пробую поворачивать голову во все стороны. И меня сразу поражает какая-то настороженная тишина. Все заняты только собой, своими мыслями и деловито-озабоченно прислушиваются к доносящимся звукам. Значит — это явь. Здесь — выздоравливающие бойцы и я между ними. А за слегка дребезжащими стеклами — фронт с привычной музыкой пулеметов и пушек, которая приближается все ближе и ближе.

— ...Тревога охватывает всех находящихся в палате. Бородатый сосед с тату... С татуировкой на руке, порывисто наклоняется в мою сторону и приглушенно говорит: "Подходят, сукины дети. Значит, нам — крышка". И, не дожидаясь ответа, обращается с такими же словами к другому соседу. В палату торопливо входит бледная сестра и произносит нарочито спокойным голосом: "Товарищи, без паники! В двадцати верстах от города появился польский отряд. Его отобьют сегодня же. На то война...".

— Через буквально час, в палате неожиданно появился один из врачей: "Товарищи, необходимо сохранять спокойствие. Город оставлен нашими. С минуты на минуту сюда могут явиться поляки. Прошу вас быть с ними вежливыми. Бежать отсюда нельзя, да вы и не сможете". И вышел из палаты сгорбившись, с трудом волоча правую ногу.

— Грузный топот окованных железом сапог — это группа легионеров шумно ворвались в палату, размахивая кулаками и прикладами. Они избивают раненых и укладывают в свои вещевые мешки убогий красноармейский скарб. Я сброшен на пол, бородатый сосед справа, зажимает подушкой выбитый глаз — из которого торопливой струей стекает кровь... Встали надо мной: "Встать, скурве сыне! Защелю зараз, холеро!".

У Каца выпала цигарка изо рта:

— Это действительно по-польски!

Не обратив внимание продолжаю:

— Стараюсь лежать, не подавая никаких признаков жизни, однако очередь доходит и до меня: "Здыхаешь, пся крев!", — бьют меня с силой ногой в бок. Медсестра кричит: "Не бейте его — он и так к ночи помрёт!". Тогда, грязно обозвав, поляки принялись избивать её. Бросают поперёк больничной кровати... Треск разрываемого платья... Белые, бесстыдно раздвинутые женские ноги... Полузадушенные крики-стоны... Предсмертный хрип... От слабости, от боли, от голода у меня кружится голова. Я впадаю в беспамятство...

— С детства ненавидел пшеков за их высокомерную спесь..., — товарищ Кац несколько смущён, — как попали в лагерь? Я слышал всех тяжелораненых паны добивали? Почему же Вас...?

— Почему меня не добили, спрашиваете?? А я не помню! Помню как во сне фигуру подтянутого офицера в сияющих крагах и повязкой Красного Креста на рукаве: "Досыть, досыть!". Потом меня несут взяв под руки мои товарищи... Снова беспамятство... Очнулся уже в поезд: я брежу, я иду в бой — в последний и решительный бой за Советскую Власть. Моя рота наступает и, я должен взять последнее польское укрепление. Я кричу: "Ур-а-а!".

— Вдруг, слышу: "Цо, холера!". Скрипнула дверь вагона, польские солдаты бросились в темноте избивать прикладами всех лежащих в вагоне. С тех пор, я старался не спать и не впадать в беспамятство.

— Не могу сказать сколько ехали... Вдруг остановка, скрипят двери вагона: "Вставать, скурве сыне! Зараз бендзем выходить!". Все поднялись. Выходим на платформу и строимся по четыре в ряд. На станционном здании читаю надпись: "Волковыск". "Ходзи!", — командует унтер-офицер. Конвоиры окружают нашу группу тесным кольцом. Я, еле перебирая ногами, иду вперёд — повиснув на плечах товарищей.

— Подходим к огороженному колючей проволокой зданию — управление коменданта Волковысского концлагеря. На крыльце появляется немолодой офицер с отёчным лицом. Конвоиры вытягиваются в струнку. Вслед за начальником лагеря выходит с десяток солдат — у каждого в руке плетка и шомпол.

— "Бачнись"! — но никто из нас не понимает этого слова. Тогда офицер орет на великолепном русском языке: "Смирно! Голову выше, сволочи"! Затем, он командует: "Господа офицеры царской армии, пять шагов вперед, шагом марш!". Из наших рядов выходят четверо. "Господа русские офицеры" впечатление производят не из сильных! Остатки больничных халатов, сине-черные следы от избиения на лицах — трудно в таком виде показать "доблестный" вид. Каждый из них громко и отчетливо рапортует о своем дореволюционном чине и полке. Он им: "Станьте в сторону, господа офицеры!"

— Следующая команда: "Товарищи красные командиры, пять шагов вперед, шагом марш!". В наших рядах тишина... Никаких движений — замри, сердце! "Значит, нет красных командиров? — почти дружелюбно спрашивает, — а может быть, есть?". В наших рядах то же настороженное молчание.

— Тогда: "Господа офицеры, покажите мне, кто здесь красный командир, комиссар или коммунист". Не совсем уверенно, видимо, тяготясь своей постыдной ролью, приближаются недавние товарищи к нашей группе. Один из них подходит ко мне вплотную, смотрит подслеповатым глазами куда-то мимо и проходит мимо.

— "Господа офицеры" понуро бредут к командиру: "Ни на кого не можем показать, ваше высокоблагородие". Польский офицер презрительно их оглядывает: "Вы недостойны носить свое высокое звание!". Вдруг, он сам подходит вплотную к нам, из второго ряда слева вытаскивает какого-то человека с перевязанной грудью и сильным ударом в голову валит его наземь...

Сделав небольшую паузу и краем глаза глядя на притихшего Каца, я вдруг как заору:

— ...ЖИД, КОМИССАР!!! СМЕРТЬ ТЕБЕ!!!

Клянусь — он чуть в форточку не выпрыгнул!

— Польские солдаты накинулись, бьют его — предсмертный ужас в глазах жертвы. Вскоре все кончено — на земле бездыханный труп в луже собственной крови. Солдаты оттаскивают его в сторону, затем по знаку начальника хватают следующего "коммуниста" и всё повторяется заново: короткий вопрос, удары и безумные крики истерзанного... Ещё один обезображенный трупп.

Траурно склонив голову, я замогильным голосом:

— Вскоре, должна настать моя очередь и я готовился достойно встретить смерть, вспоминая родных, близких, друзей... Командира и комиссара нашего полка... Товарища Троцкого и его речь на митинге незадолго до того — моего последнего боя, где он говорил об скором крахе империализма и неизбежности свершения Мировой революции...

Тяжело вздыхаю:

— ...Но Солнце уже садится, палачи устали и торопятся домой к семьям.

Абрам Израилевич хрипло, вытирая платком пот со лба:

— Товарищ Свешников... Думаю, на сегодня достаточно воспоминаний. Давайте лучше поговорим о вашем ограблении.

* * *

Далее товарищ Кац задавал вопросы о "происшествии", один из его сотрудников записывал, а другой снова с отсутствующим видом смотрел в окно.

По существу дела, я рассказал, что плохо себя почувствовал ещё будучи проездом в Москве — результат тяжёлой контузии на Польском фронте, нечеловечьих условий в польском концлагере и перенесённого затем сыпного тифа. Помню, как пересаживался с поезда на поезд в Нижнем Новгороде — больше ничего не помню... Должно быть, возвратный тиф — про который говорил недавно побывавший здесь доктор Ракушкин.

Перечислил якобы украденные у меня вещи, особенно сожалея про красные революционные шаровары — которыми меня лично наградил за одно особенно "жаркое" дело, полковой комиссар Шниперсон и про комсомольский билет и значок — вручённые лично товарищем Шацкиным Лазарем Абрамовичем , во время моего пребывания в Москве.

Наконец, все вопросы "по делу" были закончены, протокол составлен и началось то, о чём я больше всего боялся: зная о том, что я "воевал" в Восточной Польше, главный мент — видно ностальгируя, начал меня расспрашивать о родных местах. В принципе, я этого ожидал и, в ответ поступил "по-одесски": начал ему тереть — как к нам в дивизию приезжал лично САМ(!!!) товарищ Троцкий и, про что он рассказывал на митинге.

— ...И, тут над нами пролетает белопольский аэроплан и кидает бомбу! — нагоняю жути, — а товарищ Троцкий, помахал ему кулаком и говорит...

Бла, бла, бла...

Язык у меня с детства был подвешен — о чём разговор!

Лев Давыдович, в этот временной промежуток был в немалом авторитете — про него говорили не меньше чем про Ленина и, явно больше — чем про Сталина... Все три милиционера, слушали меня раскрыв максимально рот и широко развесив уши.

Здесь надо упомянуть, что опять же по рассказам, Абрам Израилевич — набивая себе цену, очень любит кичиться своим знакомством с другими — "вышестоящими" московскими евреями. С тем же Троцким, к примеру...

Конечно, "свистит" как сам Лев Давыдович! Торчал бы он тогда в этой дыре, ага...

Поэтому видно, мой рассказ произвел на него потрясающее действие — главмент, как бы "потух" и стал даже "меньше ростом".

— Вы член партии? — спрашивает.

— Нет, но я член Российского коммунистического союза молодёжи, — важно отвечаю, — у вас в Ульяновке есть первичная ячейка РКСМ?

А, глазёнки то забегали! А вдруг за её отсутствие нахлобучат местный партактив?! Ладно, выручу — так уж и быть:

— Нет?! Ну, ничего страшного — теперь будет! Товарищ Шацкий, лично говорил мне...

Бла, бла, бла...

Уходил от меня Абрам Израилевич, "загруженный" и "зависший" — как старый советский калькулятор "Электроника", десятой американской "Виндой".

Конечно, нет никаких сомнений — моя социальная "планка" среди хроноаборигенов, после этих визитов скаканула резко вверх.

После визита главы волостного НКВД, посетители не появлялись целых три дня и я уже начал было скучать.

* * *

Буквально парой слов про Отца Фёдора и, не только...

Так уж получилось, что я — как и подавляющее большинство советских людей наверное, про церковь и священников судил по уже упомянутому мной роману "12 стульев", да по сказке Пушкина "О попе и работнике его Балде". Сейчас же, я живу у священника и, когда смотрю на своего названного отца — он больше напоминает мне участкового врача, такой же задёрганный! То на крестины, то на похороны — и всё пешком, да бегом.

Конечно, в своё время я часто слышал про священников — носящих "Ролекс", да ездящих на "Мерседесах"... Наверное и сейчас такие есть — где-нибудь в столице, особенно среди "обновленцев". Но, уверен — успешных врачей, дерущих с больных мзду за лечение, больше — чем "успешных" священников! И, никто же им "косточки" не моет?!

Обидно, право слово...

Вообще, мне за все профессии обидно, как вспомню "то" время.

Куда мы скатились?!

Какая дикая подмена понятий, произошла в умах людей моего века — не осталось, буквально ни одной профессии — которой можно было бы гордиться.

Шахтёр, учитель, врач — нищие неудачники!

Милиционер — бандит, политик — вор, начальник — жулик...

Как жить дальше, на каких примерах воспитывать молодёжь? Старики жили при тоталитаризме, современники живут при ворах и бандитах — нельзя уважать ни тех, ни этих... Ничего святого.

Мне страшно за мир, который я оставил!

* * *

Среди наиболее частых посетителей, была довольно интересная личность — бывший местный помещик Нил Николаевич Кулагин. Это — единственный во всей округе землевладелец, усадьбу которого не разграбили и не сожгли в семнадцатом году крестьяне. Наоборот, мужики выделили ему участок земли — как равному себе, а когда Нил Николаевич не захотел заниматься хлебопашеством, помогли переехать со всем имуществом в посёлок.

В своём двухэтажном городском "особняке" Кулагин тоже недолго пожил: новые власти его "экспроприировали" под школу — назначив(!) бывшего владельца её директором.

Нил Николаевич был человеком широкой эрудиции, библиофилом, коллекционером и неплохим художником. Уже по собственной инициативе, он организовал местный краеведческий музей и библиотеку, в частности — добровольно передав туда сохранившуюся часть своей разграбленной коллекции старинного русского оружия, собственные рисунки и книги. Заодно, себя же назначив директором краеведческого музея и заведующим библиотекой.

Кроме того, Нил Николаевич создал при школе "изостудию" и учит местных ребятишек рисовать...

Общаясь с ним я дополнительно, очень хорошо изучил историю этого края.

До второй половины XVI века, территория Нижегородского Поволжья являлось пограничной областью сначала русских княжеств, а затем централизованного Московского и, наконец — Русского государства. Здесь происходили многочисленные кровопролитные сражения сначала с Волжской Монголо-Болгарией, затем последовательно — с Золотой Ордой, с Казанским ханством, ногайскими кочевниками...

До взятия Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году, этот район был заселён довольно слабо. В результате же этого похода, граница Русского государства оказалась перенесена с рек Пьяны и Сережи юго-восточнее — на реку Алатырь. Там была построена пограничная засека с "Пузскими воротами", которая защищала от вражеских набегов территорию, в тот исторический период называемый "Залесный стан".

Началась колонизация этого края русскими переселенцами — правительство щедро раздавала местные земли своей, мордовской и татарской знати, переселяла сюда служивых людей, смотрела сквозь пальцы на беглых холопов, самостоятельно здесь поселявшихся... Сюда же, принудительно селили военнопленных с запада, например: литовцев, сиречь — белорусов и, так называемых "черкессов" — предков современных мне украинцев.

При царе Алексее Михайловиче поселили здесь большую группу полонённых литовцев во главе с их паном — Ульяном по имени... Так появилось село с усадьбой "Ульяново", затем — "Ульяновка". Ну а потом — как братья Баташевы чугунолитейный завод при плотине и посёлок на этом месте построили, его тоже назвали "Ульяновкой".

Из-за особенностей заселения этого края, возникла воистину поражающая воображение пестрота местных обычаев, привычек и характеров жителей — даже расположенных рядом сёл! Не менее поражающее разнообразие говоров: вместе с говорящими на правильном литературном языке, можно было встретить "окающих" по-нижегородски, "акающих" по-московски, "чокающих", "щёкающих", заменяющих звуки "г" на "ц", говорящих певучей речью — как малороссы и использующих белорусские слова...

Вавилон, да и только!

Весь этот "Вавилон", связывала в одно целое не только единая территория, но и хозяйственные отношения. Одни села славились своими домоткаными холстами, другие — искусственными ткачихами, обшивающими всю округу. Третьи, четвёртые, пятые — плотниками, ставящими сотни домов по всему уезду, бондарями, мастерами санного или тележного "производства". Где-то вили отличные верёвки, а где-то — жгли уголь для кузниц доброй половины Ардатского уезда...

Вот, такая краеведческая история!

Ульяновка и её окрестности, славились санно-тележным кустарным производством. Причём, налицо была уже давно исторически сложившаяся узкая специализация — даже при изготовлении колёс. Одни кустари заготавливали дерево, другие сушили его и превращали в заготовки, третьи долбили-точили ступицы, четвёртые — спицы... Пятые-десятые — всё остальное. Кузнецы ковали железные элементы телег и саней и, наконец — это всё собиралось воедино и продавалось далеко за пределами волости и, даже губернии оптовыми торговцами.

Если подумать, то это уже готовая...

Надо, очень(!) хорошо подумать!

* * *

Видимо, мой "перенёсшийся" в прошлое и резко помолодевший организм был девственно чист от всякого — даже некого подобия иммунитета и, цеплял любую инфекцию — только в путь!

Поэтому видно, я проболел в общей сложности полтора месяца — начав с уже знакомой "горячки", затем последовательно на меня напала какая-то подозрительная "сыпь", потом обильная диарея — три дня из сортира "не выползал", благо уже тепло было. Что-то там ещё, ещё и ещё какая-то лихоманка... Я раз за разом заболевал от любой пролетающей мимо бациллы и, вместе с тем мой "сложенный заново" молодой организм — на удивление быстро, с любой же заразой справлялся.

Хотя в посёлке иногда проходили митинги, на которых народу объявлялось — но как-то "мимо" меня проскочили такие важные события как избрание Сталина Генеральным секретарём, открытие Гэнуэзской конференции и подписание Рапалльского договора с Германией... И, даже создание 19 мая "Союза юных пионеров имени Спартака", я пропустил!

А вот на момент принятия и вступления в силу первого Уголовного кодекса РСФР — 1 июня, я уже более-менее оклемался и, сперва с большим вниманием выслушав про него от пришедшего в гости волостного судьи. Затем выпросив на время, смог с ним ознакомиться и даже сделать кой-какие полезные для себя выписки.

Хм... Смертная казнь не предусматривалась, а срок наказания лишение свободы варьировался от шести месяцев до пяти лет.

Хм!

Справедливости ради надо заметить, что "скоро" законодатели осознают свою ошибку и, срок заключения увеличат в два раза — до "червонца".

В конце мая — начале июня дело пошло на поправку и, я стал более-менее регулярно выходить из дома, греться на Солнышке, прогуливаться по саду и, даже высовывать свой нос за пределы поповского двора. Тогда же отец Фёдор "поскреб по сусекам" и, съездив на барахолку в уездный Ардатов — полностью экипировал меня.

Он приобрёл мне ещё довольно крепкие довоенные гимнастёрку и шаровары, слегка подпалённую в одном месте старую солдатскую шинель и английские ботинки с обмотками, которыми союзники снабжали — то ли ещё императорскую армию, то ли уже белогвардейскую...

А может и, с какого ещё живого или уже мёртвого интервента сняли!

Всё было разумеется не новое и довольно сильно изношенное — но чистое и, довольно добротно заштопанное и отремонтированное. Ну, а фуражка нашлась своя — ещё старая, гимназическая и слегка маловатая. Ну и ремень — такого же происхождения, с медной бляхой — на которой был выбит номер гимназии.

"Экипировавшись" таким образом и освоив самостоятельно намотку обмоток, в промежутках между нападениями хвороб, я стал совершать всё более и более длительные прогулки по городу, знакомясь с ним... Разумеется, если позволяла погода.

Сразу скажу: первое впечатление — далеко не из приятных!

Такое ощущение, что попал куда-то в задницу этого говённого мира, или смотришь какой-то очень хреновый — но реалистически-жестячный исторический фильм, да к тому же ещё со "спецэффектами". Жуткая нищета, ещё наполовину патриархальные, дикие обычаи и нравы, полуголодное существование большинства населения, никаких коммунальных и бытовых удобств, потрясающая неграмотность и дикая смертность — особенно детская...

Наследие проклятого царского режима, короче — без всяких кавычек или малейшего стэба!

Вкратце о самых сильных первых впечатлениях.

Бритьё собственной рожи и головы клинковой бритвой, пока не обвыкся — напоминало мне ежедневную попытку суицида. Пробовал прибегать к услугам местного цирюльника-бродобрея — было ощущение, что вот-вот зарежут...

Уж лучше я сам!

Донимали полчища насекомых. На кухнях, столовых и, нередко в щах или сдобе — тараканы... На стенах и в постели — клопы...

Мухи — везде!

Кроме всего прочего, непереносимая в первое время для моего чуткого обаяния, вонь. "Надо вам заметить, что насчет канализации и прочих удобств в Миргороде есть только выгребные ямы", — всё чаще мне приходили в голову строки из ещё не написанного шедевра Ильфа и Петрова.

Лошади, коровы, свиньи, куры, гуси — свободно (или запряжённые, в сопровождении — без разницы) гуляют по улицам и, все они — извините за мою прямолинейность:

СРУТ!!!

А убирать их экологически чистые какашки некому: дворников в Ульяновке — на порядок меньше чем ментов.

Если прошёл хотя бы средней продолжительности дождь, то на улицах — стоят лужи с плавающим в них гов...ном различного происхождения, которое, как известно — обладает положительной плавучестью... Тогда лучше оставаться дома: иначе, даже если ты в сапогах — портянки весьма "специфично" провоняют!

Конечно, был указ ещё "старых" властей — об уборке хозяевами улиц напротив их дворов, "обновлённый" новыми властями... Но, как водится у нас на Руси: чем строже "указ", тем на него чаще, охотнее и дружнее — "кладут" соответствующий детородный орган!

Потом ничего — привык...

* * *

В Ульяновке было всего три улицы — которые можно было так назвать с большой натяжкой и, на которых поддерживается хоть какая-то видимость городской культуры.

Главной в Ульяновке считалась Дворянская улица, не так давно переименованная в "Советскую". На ней располагалась Соборная площадь, собственно на которой находился Благовещенский Храм — где я "материализовался". Она, единственная из всех была крыта булыжной мостовой: на двух других — лишь остатки старого деревянного настила ещё баташёвских времён, на которых — довольно часто бывает, ломают себе ноги люди и даже лошади.

На бывшей Дворянской улице до революции жил народ "уважаемый" — те же дворяне, священники, купцы и зажиточные мещане... Кроме нескольких двухэтажных "небоскрёбов", остальные дома были одноэтажными без малейших архитектурных излишеств. Справа от Благовещенского Храма находился большой старый сад и дом иерея Свешникова, отличавшийся от домов простых горожан лишь добротностью и величиной.

Двухэтажный особняк — ныне занимаемый волостной больницей, когда-то принадлежал купцу Королькову — владельцу керосиновой лавки и магазина на Базарной площади, в котором раньше торговали одеждой и тканями.

Ещё один двухэтажный дом и ещё одна весьма примечательная личность! Этот двухэтажный особняк — ныне волостная школа, до революции принадлежал помещику Кулагину Нилу Николаевичу — про которого, я уже рассказывал.

На противоположном углу улицы стоит бывший двухэтажный дом купца Василия Цедринского, про которого я узнал очень забавную — ещё имперских времён, историю...

Отец Фёдор, пользовался в Ульяновке очень большим авторитетом: прежде, его не только уважали — но и побаивались даже "власть имущие", так как за прегрешения он не щадил никого! В городке до сих пор рассказывают об эпитимии, которую отец Фёдор наложил на этого купца за многочисленные "прелюбодеяния" — вышедшие за все грани норм приличия. Кроме всего прочего — что полагается грешнику (усердных молитв и строгого поста), купец должен был приходить в Храм только в чугунных колодках — специально отлитых по его же заказу. Позорище то, было... Чугуняки, гремели на всю округу!

Ныне, сильно постаревший купец Василий живёт на втором этаже собственного дома "с подселением" директора местной школы, а на первом этаже разместилась библиотека и краеведческий музей.

Ну и, последний двухэтажный "небоскрёб" на улице Советской — довольно-таки приличный трактир и заодно гостиница, нэпманши Софьи Николаевны Сапоговой. Так как подобное заведение единственное в Ульяновке, оно незамысловато и без всяких затей так и называется: "Трактир".

Поперёк улицы Советской, через Соборую площадь проходит улица Ямская — по которой и, проходит (донельзя захиревший с построения ещё задолго до революции "железки") почтовый тракт "Нижний Новгород — Саранск". Эта улица по большей части "чиновничья" — именно на ней жило всё волостное начальство и находились все органы волостного управления.

При новой власти всё осталось в принципе на прежнем месте: просто "вывески" и флаги поменяли, да убрали бюст Государя-Императора — не успев ещё поставить взамен памятник Вождю мирового пролетариата с "протянутой рукой". Первым делом, конечно, надо упомянуть двухэтажный волостной Совет — чьи стены ещё носят следы пуль после "восстания" лета 1918 года. Здесь же, волостной военкомат — который буквально в год моего появления закроют, а его функции передадут в уезд. В самом же здании расположится фельдшерский пункт — вотчина Казаринова Константина Николаевича и, заодно роддом.

Ну и, на этой же улице — волостной отдел НКВД и здание суда, всяк в своём двухэтажном "небоскрёбе".

Неподалёку от чекистов, в добротном одноэтажном деревянном доме с огромным садом, живёт ещё один мой знакомец и довольно частый гость — землемер Иван Александрович Александров, сохранивший должность при новых властях.

Рядом с его домом находились два деревянных здания Ефима Михайловича Фирстова — владельца "почтовой станции". В большом доме с мезонином жила вся его семья, а в здании напротив располагалась конюшня.

Бизнес Ефима Михайловича сошёл было почти "на нет" — в связи с последними событиями в "эпоху перемен". Однако, с объявление НЭПа Ефим Михайлович несколько "ожил" и, даже строит грандиозные планы... Ныне же, он практически живёт извозом до железнодорожного полустанка — находящегося в шести вёрстах от Ульяновки.

Далее, два одноэтажных деревянных дома принадлежат бывшей мещанке, а ныне просто "гражданке" Анне Ивановне Паршиной — вдове и начинающей нэпманше. В одном доме живёт она с малолетними детьми, в другом расположилось местное швейное "предприятие" под незатейливым названием "Игла".

Список волостной интеллигенции можно дополнить доктором Ракушкиным — про которого я уже рассказывал, аптекарем, ветеринаром, метеорологом с заброшенной метеорической станции...

Третья, самая большая (как бы не — раза в три больше двух первых, вместе взятых) — но и, самая неблагоустроенная и запущенная улица посёлка Ульяновка, раньше называлась "Торговая" — а сейчас носит гордое название "Пролетарская".

Старое название вполне объяснимо: в месте пересечения с Ямской улицей — на ней находится Базарная площадь — самое оживлённое место в округе, где торгуют как в "специализированных" заведениях — так и с лотков или просто с рук. Местная барахолка, короче...

Новое название появилось тоже не "с куста" или по наитию: основной контингент живущий на этой улице — это немногочисленный пролетариат, кустари-надомники, крестьяне-земледельцы и просто — люди "вольных профессий".

Из самых серьёзных "специализированных" предприятий торговли, можно назвать национализированный ещё в восемнадцатом "нефтяной склад" — раньше просто керосиновая лавка купца Королькова. Сейчас склад находится в ведении Главного управления по топливу (ГУТ) ВСНХ СССР и торгует керосином довольно скверного качества...

Гофно — надо сказать по правде, а не керосин!

Улица Пролетарская упирается в плотину через реку Тёщу, с запущенным прудом — на противоположной берегу которой и располагается собственно, остановленный и растащенный до последнего гвоздя, бывший чугонолитейный завод братьев Баташёвых... Ныне от него осталась лишь одна плотина да сами и, ныне добротные здания цехов завода — видно на века сработанные крепостными крестьянами.

Остальные "улицы" официальных названий не имели, а местные жители обозначали их как: "Тёщин (Чикин, Хвощёв) переулок", "Назарьев тупик" и так далее...

Вот, такая безнадёга!

Конечно¸ я не избалован столичной жизнью в столице или просто в большом городе. Я родился, учился, и всю жизнь жил и работал в небольшом по современным мне меркам городишке — всего лишь триста с небольшим тысяч жителей...

НО, ЭТО УЖ СЛИШКОМ!!!

Попадая в неблагоприятную для себя среду, всяк уважающий себя прогрессор, в соответствии с законами жанра (исключая смертельно-фатальный случай в самом начале, конечно!), должен или поменять её — переехав в более благоприятную (например — в Америку!) или изменить среду под себя.

Что выбрать?

Из загородных "достопримечательностей" — которые я ещё не почтил собственным посещением, можно упомянуть женский монастырь в пятнадцати верстах на северо-востоке — закрытый при Советской власти и "стан принудительных работ" близ железнодорожного полустанка. Последний по своей сути, трудовой концентрационный лагерь для "враждебных элементов" — буквально только "вчера" закрытый, ещё колючую проволоку растащить не успели! Во времена военного коммунизма в нем содержались осуждённые на срок "до окончания Гражданской войны" — было такое наказание в эпоху Военного коммунизма, числом около трёхсот.

Это был так называемый "мягкий лагерь": хорошо зарекомендовавшие себя осуждённые (часть из них являлась жителями самой Ульяновки) могли жить в городе на съёмных квартирах, а в лагерь являться только для прохождения "трудовой повинности". Во время Гражданской войны, Советская Россия была отрезана от бакинской нефти и донбасского угля и, дрова стали основным видом топлива для её промышленности, транспорта и городского хозяйства.

Вот, находящиеся в этом лагере "буржуи" и занимались заготовкой дров для диктатуры пролетариата!

* * *

Как казалось поначалу самая сложная проблема — обзаведение соответствующими документами, удостоверяющими мою личность на поверку — оказалась самой простейшей.

Оказывается, я попал в очень интересное время! Время, когда старая, дореволюционная паспортная система оказалась сломанной — а новая советская, еще только-только создавалась.

До большевиков в Российской Империи действовало "Положение о видах на жительство" от 1894 года. Согласно нему, лица проживавшие по месту постоянного жительства не обязаны были иметь паспортов — достаточно было "приписки" к месту службе или к какому-нибудь обществу... К крестьянской общине к примеру или купеческой гильдии. Наличие паспорта являлось необходимым лишь при удалении далее чем на 50 верст от места прописки — сроком дольше, чем на 6 месяцев. Женщинам, вообще паспорт был не положен — но мог быть выдан лишь с разрешения отца или мужа.

Имея на руках документ — до 1906 года он назывался "паспортная книжка", любой подданный мог свободно перемещаться по всей территории Империи — за исключением цыган, евреев проживающих за "чертой оседлости" и лиц имеющих судимость или находящихся под надзором полиции. Последние две категории тоже могли "двигаться" — но только с разрешением и, с особой отметкой в документе удостоверяющим личность.

Государство было сословным — сословный же принцип, лежал в основе документирования населения. Бессрочные паспортные книжки выдавались дворянам, купцам и чиновникам. "Податному" же населению, в зависимости от обстоятельств и "личностей", выдавались на руки документы трёх видов:

1) "Паспортные книжки" на срок в пять лет — если нет задолженностей по платежам. При просрочке оных же, документ отбирался полицией.

2) Удостоверение личности на один год — вне зависимости от долгов перед частными лицами или задолженности в казну.

3) "Вид на отлучку", так же — на один год. Такие чаще всего выдавались лицам, не достигшим совершеннолетия...

Ну, заграничные паспорта — это отдельная "песня", думаю про них здесь неуместно — не по делу рассказывать...

Естественно, придя к власти, большевики — стремящиеся разрушить "весь мир насилья, а затем...", первым делом отменили сословное деление населения, а значит — уничтожили всю паспортную систему Российской Империи.

"А, затем" — что взамен?

Внутри России царила разруха, развал и полная неразбериха в учёте хаотичных перемещений гигантских масс людей — а лидеры большевиков первым делом позаботились о введении "Трудовых книжек"... Для нетрудящихся.

Да, да!

Воистину парадокс: знаменитая советская "трудовая книжка", начало своё ведёт от желания новых властей уничтожить "паразитирующие" классы — методом их перевоспитания принудительным трудом.

Документ, имеющий название "Временное трудовое свидетельство для буржуазии", был украшен лозунгами "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" и "Кто не работает, тот не ест!" и, выдавался лицам "живущим на нетрудовой доход" и "использующих наёмный труд", а также — торговцам, лицам "свободных профессий", лицам "без определённых занятий" и прочим тунеядцам...

Лица перечисленных категорий — не имеющие подобного документа, могли подвергнуться штрафу или тюремному заключении и самое главное — без него не выдавали продуктовые карточки, а в условиях Гражданской войны — это равносильно приговору к мучительной смертной казни через голодную смерть...

К счастью, большевики — дурью маялись не долго!

Пришедшие в результате двух переворотов революционеры-теоретики, ввели всеобщую трудовую повинность и сперва считали — что "победивший пролетариат" в особом контроле с их стороны не нуждается. Типа, рабочий класс имеет врождённое чувство сознательности и освободившись от своих оков, с головой погрузиться в созидательный труд во имя грядущего пришествия коммунизма...

Однако, недолго музыка играла!

Уже в восемнадцатом году выяснилось, что на пролетарскую "сознательность" рассчитывать нечего: любой трудящийся умеет "класть" на работу — не хуже представителя бывших имущих классов.

Осознав суровые реалии, большевики надо отдать им должное — мгновенно на скаку "переобулись"!

В борьбе с так называемым "трудовым дезертирством", снабдить "трудовыми книжками" решено было в первую очередь именно "гегемона" — рабочих и заодно — государственных служащих. Старорежимный паспорт у таких изымался, а на его основании выдавалась "трудовая книжка" — которая становилась основным документом, удостоверяющим личность.

Однако, для реализации таких планов, у разорённого двумя войнами подряд государства, уже не было достаточно ресурсов. Даже в обеих "столицах" — в Москве и Петрограде, программа полной замены старых паспортов новыми трудовыми книжками, не была реализована и, в начале 20-ых годов этот проект был свёрнут.

Дальше, эти два важнейших для каждого советского человека документа — паспорт и трудовая книжка, "эволюционировали" по отдельности.

Так что, парился я совершенно зазря: в качестве удостоверений личности в стране функционировали самые разнообразные документы: старые паспортные книжки, виды на жительство, свидетельства о рождении и браке, служебные удостоверения, всевозможные справки и мандаты, выдаваемые различными учреждениями новой власти.

Мало того!

В соответствии с принципами "Новой Экономической Политики" и объявленной свободой развития рыночных отношений начался хоть и короткий — но совершенно уникальнейший период в российской истории, когда её граждане были избавлены от необходимости иметь паспорт и "привязку" к месту жительства. "Органам управления" было ЗАПРЕЩЕННО(!!!) требовать у граждан РСФСР предъявления документов удостоверяющих их личность!

Паспорт становится обязательным документом, лишь при выезде гражданина за границу.

Удостоверение же, скорее было "правом" чем обязанностью. Оно выдавалось на три года и, кроме личностных данных, содержало место постоянного проживания, род занятий, отношение к воинской службе, семейное положение... В отличии от царских паспортов, в нём не содержалось "словесного портрета" — а фотокарточка вклеивалась по желанию.

Естественно я знал, что этот период продлится недолго и заранее позаботился — чтоб мои документы были в полном порядке. Как только более-менее встал на ноги — тотчас самолично съездил в уездный Ардатов и получил удостоверение личности. Тут же, встал на воинский учёт в местном волостном военкомате и, без всяких затруднений обзавёлся "Книжкой красноармейца"...

Глава 3. Подсчитаем "рояли" и поразмышляем вслух.

Но первым делом, знамо дело, как только стал выздоравливать — я посетил диаконник в Благовещенском Храме и, произвёл учёт доставшихся мне "роялей".

Самым крутым из них разумеется, была винтовка ВСС "Винторез" с оптическим прицелом и триста патронов к нему...

... ШУТКА!!!

Такое, только в романах про попаданцев бывает! А, здесь у нас — "попаданец" то, конечно есть, но никакого "романа".

Суровая реальность!

Самое ценным конечно же, был как сам компьютер — так и, информация содержащаяся в нём и программы, находившиеся на компакт-дисках.

Думаю, сейчас самое время рассказать немного о себе...

Фамилия, имя и отчество — которые у меня были "там", думаю, никому не интересны.

Биография же, у меня самая обыкновенная — за исключением, самого последнего её "пункта": родился, учился, служил, работал и снова учился, женился, дважды стал отцом, выживал в "лихие девяностые" как мог и выжил, вышел на пенсию и стал дважды дедом, занимался всякой фигнёй — пока не "попал"...

Учился, я разумеется сначала в школе, затем в машиностроительном техникуме по специальности "технология машиностроения". После службы в армии устроился по специальности на наше "градообразующее" предприятие — "Завод сельскохозяйственного машиностроения, имени...", одновременно учась на вечернем отделении нашего единственного ВУЗа — на факультете "Станки и инструменты".

Проработал почти десять лет, дорос до мастера и затем начальника участка и, уже было на меня "поглядывали" — как на молодого, "перспективного" начальника цеха...

КАК ВДРУГ!!!

"Вдруг, откуда ни возьмись" — перестройка, гласность, демократия, развал, приватизация, два банкротства подряд...

И, звериный оскал капитализма — "здравствуй, улица"!

А дети (их у меня уже двое было — сын и дочь) пищат — кушать и игрушек просят, а жена бухтит: "Что за мужик такой — прокормить как следует семью не может"! Она у меня из деревенских, знаете ли: её не прошибёшь "слезой" о потерянном смысле в жизни и, на диване — просто так не поваляешься и в жалейку ей не поплачешься.

Чтоб, мы делали без наших женщин? Вымерли б, наверное, уже давным-давно — как те мамонты...

"Погибоша, аки обре"!

Конечно, живи в "столицах" или просто в крупном городе-миллионщике — я бы нашёл где-нибудь, какую-нибудь "жилу", или пристроился куда-нибудь на "тёплое местечко" и, как-нибудь — худо-бедно, спокойно, не напрягаясь особо, дожил бы до более-менее "весёлых" времён... Однако, наш город был сравнительно невелик и, количество — как "золотых жил", так и "тёплых мест" — было строго лимитировано. Поэтому, я занимался всем, что подвернётся — лишь бы только иметь лишнюю "копейку" в кармане! От попыток "добывать" рыбу в промышленных масштабах и разведения тех же ушастых кроликов, до торговли самолично выгнанным самогоном и подержанными иномарками.

Имел "столкновения интересов" с конкурентами — с последующими обоюдными мордобитиями, пересекался неоднократно с "родной" милицией и представлял "интерес" для месстных и заезжих рэкетиров-бандитов.

Законы рынка суровы!

Правда, без серьёзных последствий каждый раз: два раза лечил сломанный нос, один раз — челюсть и, заодно вставил выбитые зубы с левой стороны... Пару раз "ночевал" в казённых наручниках в "казённом" же доме и, разочек день провёл в багажнике частной задрипанной "девятки". Первые грозились посадить далеко и надолго, вторые — засунуть поглубже в жо...пу паяльник погорячее.

Ну, ничего — обошлось!

Зато, поближе к "жирным нулевым" у меня был свой бизнес: несколько "шиномонтажек", автомоек, СТО, два магазинчика, два бутика на рынке — торгующих запчастями, кофэшка в центре города... Даже, для своей супруги я замутил салон-парикмахерскую — когда она заскучала: дети подросли, а внуки ещё не появились. Доходу, правда с неё никого — моя, чисто "пообщаться" ходила туда "на работу".

Сам же я переквалифицировался в строители: жизнь стала помаленьку налаживаться, нефть подорожала, банки начали давать кредиты и народ стал потихоньку строиться... Я это дело вовремя "присёк" и, покрутившись сперва на пластиковых окнах, создал небольшую строительную фирму под неброским названием "Allinclusive". Клиент только платит деньги, получает через оговоренный срок ключи и въезжает в готовый дом. Всё остальное фирма берёт на себя — от оформления участка, проектирования до разбивки клумб и газонов на приусадебном участке. Даже, организацию перевозки вещей и празднования новоселья, можно было включить в список! Строили как у себя в городишке — так и, в областном центре и везде с неплохой маржой.

В руководстве фирмой "Allinclusive", кроме меня был один старый строитель-архитектор и очень молодой компьютерщик-программист и, от обоих я набрался немало всяческих полезных премудростей.

Но...

Всё хорошее, имеет одно очень нехорошее свойство — быстро кончаться!

В конце "нулевых", "жирок" у народа как-то очень быстро куда-то исчез: мировая рецессия, мать её итти — кредиты давать перестали. Тут ещё совпало: просто старый архитектор ставший "очень старым", тяжело заболел и скоропостижно умер, а программист — уже просто "молодой", уж слишком о себе возомнил и пришлось с превеликим скандалом, с ним расстаться.

Короче, дела пошли так плохо, что очередной — но самый крупный рейдерский "наезд", я воспринял с немалым облегчением! Отобрали у меня собственность, а заодно — как будто какой-то тяжёлый камень, со спины сняли.

После этого, я ещё некоторое время "трепыхался" — но как-то без особого "энтузизизма", как по инерции. Стимула уже нет — дети выросли, выучились, переехали в областной центр, обзавелись семьями и теперь моя помощь им уже не требовалась. Ну, а нам с "бабушкой" и, того — что за жизнь накопили да пенсии от государства, хватает!

Всё бы хорошо, да здоровье вот всё... Ладно, не будем о грустном!

Всё больше и больше времени я стал проводить не "активно" — ковыряясь с "железяками" в гараже, на рыбалке или с "ботвой" — "во саду ли, в огороде", а... Стыдно признаться, прям — ребячество какое! Тот программист долбанный, "подсадил" меня на компьютерные игры — как наркомана на "иглу". Сначала, вроде безобидно было — "Тетрис" там, то да сё. Затем — стрелялки, стратегии, симуляторы... Не оторвёшь!

Короче, "сел" я плотно.

Самое последнее время же, как бы уже — не лет десять, ещё одно постыдное для моего возраста увлечение: "альтернативная история" — точнее, литература про неё. "Попаданцы" там, "вселенцы", "засланцы", "симбиоты", "реципиенты" и, прочая мудотень...

Кто тоже интересуется — тот в теме!

Особенно, я тащился по так называемым "заклёпкам" — по технологиям, то есть, да конструкциям всяких технических "вундеваффлей" для наших славных предков. Сначала, просто скачивал и читал книжки — затем, появились кое-какие идеи и, самому захотелось ими с кем-нибудь поделиться.

Так я стал писателем!

Не профессиональным писателем, конечно — которому за его писанину платят деньги, а "графоманом" — который пишет бесплатно, потому что не может не писать. Тоже, надо признаться: что-то сродни наркомании — даже, "игрушки" почти забросил! Так, когда уже конкретно ставил своей "музе" прогулы... Никакого "вдохновения", то есть.

Ну, что по этому поводу сказать?

Конечно, я далеко не Стендаль, не Мопассан и даже не Самуил де Маршак... Но и не Достоевский с его нудятиной про убийцу старушек и, тем более не графоман Лев Толстой.

Хахаха!

Прикалываюсь...

* * *

Однако, нехорошо так долго про себя!

Итак, что тут у нас?

Так, так, так... Ага... Китайский фонарик конкретно "сдох"... "Сотка" вслед за ним — аккумулятор давно уже заменить надо было, да всё как-то в лом. Ну да, не беда: в "сотовом" у меня только номера телефонов, музон, да фотки с видео — которые не успел на комп или флешку скинуть. А источник света у меня имеется: "летучую мышь" повыше на полку компьютерного столика и, посмотрим — что у нас там за "рояли".

Конечно же, мы имеем компьютерный стол и сравнительно "свежий" компьютер на нём, с кучей "запчастей" б/у к последнему — в неизвестно каком состоянии. Я же говорил, что страшный хомячило? Если что-то в компе перегорало — я это менял и, заодно "обновляя" — кое-что другое на более продвинутое. Старое, но ещё рабочее "железо" я не выбрасывал, а складывал у себя в "коморке". Вот оно всё — аккуратно упаковано в родные коробочки, но неизвестно будет ли функционировать: читал утверждение, что вся эта электроника может работать лет по десять и даже пятнадцать, а вот храниться — не более двух...

Вот, дошёл и до старых колонок с сабвуфером под столом — эти то, по ходу, вечные! Хотя одна из них, вспоминаю, не фурычит — отчего и произошла замена.

Шарюсь дальше в левом от компьютерного стола углу, сплошь заваленного коробками: давно порядок в своём "кабинете" не наводил — уже и забыл, что где. Вот и, драйвера к бэушному "железу"! Правда, подбирать, если что придётся — всё в куче. Да...

Знать бы заранее — подписал, б!

А этот "раздел", картонный ящик из под чего-то там — компакт-диски с видеоиграми: "FIFA", "FIFA", ещё раз — "FIFA"... Их — "фифей" разных выпусков, здесь штук восемь! Это от сына осталось — он до фанатизма увлекается футболом. Я, конечно тоже — но не до такой степени, чтоб ещё и виртуально в него играть...

Это, опять его — "GTA", "Mortal Kombat", "Call of Duty"... Ещё, чёрт знает что... Если все перечислять — целую страницу надо, а то и две! Сначала мы с ним игры в магазинах покупали, нам их дарили, доставали, затем — появилась возможность скачивать бесплатно в Интернете.

Ну, это "девчачьи" игры моей младшей дочери... Их сравнительно мало: "Sims", "Нэнси Дрю", "Скуби-Ду" — "игрушками" она особо не увлекалась. Серьёзная девушка — вся в маму!

Ну, а это уже мои компьютерные забавы: "Линия фронта", "Барбаросса", "Ил-2 Штурмовик", "В тылу врага", "Сталкер"... Самый первый — лицензионный "Сталкер". Вот, интересный танковый симулятор, к сожалению не получивший дальнейшего развития: "Стальная ярость: Т-34 против Тигра". Эх, поиграть бы сызнова — это вам не убогое гов...но для диванных вояк под названием "World of Tanks".

Это — максимальный реализм!

" — Справа — тридцать, дистанция — шестьсот... Цель — танк противника... Бронебойным — заряжай!

Звяк, дзинь, бряк...:

— Готово!

— "Дорожка", товарищ командир!

— Стой! ...ОГОНЬ!!!

БАХХХ!!!

— Заряжай!

Дзинь, звяк, бряк...:

— Готово!

БАХХХ!!!

— Цель уничтожена — полный вперёд...!".

Эх, хорошо!

Да, видать "поиграть" ещё — уже не судьба... Если даже оживлю комп, тратить его ресурс на игры — преступление перед народом, за которое надо карать расстрелом. Разве что, сам вживую поучаствую — "в реале", как говорится... Хотя, уже несколько староват буду — для простого танкиста, то!

* * *

Ладно, отставить "ностальжи" — производим инвентаризацию дальше. Что в этой коробке? Снова, какие-то подписанные простым маркером, компакт-диски.

Ага... Вспомнил: это документация, что осталась в офисе после увольнения моего "юного" компаньона-программиста — незадолго да того, как и сама фирма накрылась "медным тазом". Я ещё на что-то надеялся, поэтому не выкинул, а тщательно всё упаковал и перевёз сюда.

Итак, здесь пожалуй самое ценное — если не считать самого компа, конечно: компакт-диски с надписями — "Проектирование промышленных зданий и сооружений", "Промышленное компьютерное программирование", "Графическое компьютерное проектирование с помощью программы "AutoCAD", "Строительные нормы и правила"...

Что, только у него нет! "Компьютерное программирование дизайна одежды" и "Компьютерное проектирование мебели", даже!

Я кое-чему у этого нашего "Электроника" научился, конечно... Вот, например, программы для самостоятельного проектирования частных домов — "Google Sketch Up", "Revit" и другие, мне достаточно хорошо знакомы. А тот мне сам говорил: "Освоите эти — освоите и, все остальные программы по компьютерному проектированию чего угодно".

"Пиратские программы" российской фирмы "1С " — "1С Предприятие", "1С Бухгалтерия"... Всё достаточно хорошо мне знакомо.

Того же "происхождения" программы для автоматизированного проектирования и черчения, сокращенно САПР : "КОМПАС-3D", "AutoCAD", "A9CAD"... С первой из этих программ, частенько приходилось иметь дело!

А это уже какой-то лицензионный диск: "Nano CAD Plus"... Что за хрень? Читаю на обороте коробки:

"Nano CAD Plus" — это российская система автоматизированного проектирования, нацеленная на десятки областей применения. При подготовке 11-й версии она прошла очередной цикл полировки, реагируя на замечания растущей армии пользователей. Скорость, удобство работы, настройка под требования ГОСТ, поддержка технологии OLE, новые инструменты для разработки документации, интеграция в цифровой документооборот — это и многое другое вы найдете в нашей универсальной САПР...".

Вот это — ваще "роялище"!

Если конечно, им правильно суметь воспользоваться...

* * *

Ага... В этой большой коробке — остатки роскоши былой: вещи — принесённые из моего офисного кабинета.

Аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром и почти новый офисный набор руководителя класса люкс "ROYAL CROCODILE" в коробке. Всего десять предметов, выполненных из натуральной светло-коричневый кожи с текстурной крокодиловой отделкой. Было десять — но настольным часам, ножу для бумаг и рамке для фотографий кто-то "приделал ноги" во время переезда.

Каким-то образом в эту же коробку попал и сломанный домашний телефон красного цвета и весьма зачётного дизайна. Повертел его в руках, осмотрел со всех сторон — дунул в трубку и положил на место.

В отдельном — "родном" ящике-упаковке, незаменимый помощник в любой конторе или офисе — лазерный принтер! Полностью заправленный, готовый в любой момент к действию: только из коробки вынь — да к электросети и компу подключи. К нему же имеется пара стопок специальной офисной бумаги — хотя этот может печатать на чём угодно: на глянцевой бумаге, конвертах, наклейках, прозрачной плёнке... Лишь бы поверхность была ровной — не то сломается! По крайней мере, мне так объясняли.

Вроде бы полностью заправленных картриджей — что в той же коробке, на полторы-три тысячи страниц текста должно хватать... Плюс, не знаю, на сколько мне хватит — уже вставленных в этот аппарат. Давно его не касался и как-то этот момент подзабыл.

Порывшись ещё, нашёл дополнительный "бонус" — единственный запасной чёрный тонер-картридж — тюбик в специальном контейнере.

Известно, что слабым местом лазерных принтеров является печатающий барабан, но думаю — на мой век хватит... Мне ж, не типографию по распространению трудов классиков марксизма-ленинизма открывать.

Конечно, мне по любому не светит — но читал¸ что радиолюбители успешно применяют лазерные принтеры при изготовлении печатных плат — для создания "маски" для травления. Ещё возможно нанесение надписей или изображений, на объёмные предметы — которые "штатным" образом не помещаются в принтер. Для этого зеркально отражённый текст распечатывается на вощёной бумаге и, в нагретом состоянии — под давлением, переносится на предмет.

Хахаха!

Вспомнилось, вот... Один мой знакомый владелец фирмы "ритуальных услуг", использовал лазерный принтер для создания надписей и изображений на металлических табличках для памятников. Для этого, в картридж заправляется специальный тонер и отпечатывается зеркальное изображение или "зеркальный" текст. После, отпечатанный лист помещается на металлическую пластину под термопресс — под давлением и при высокой температуре, образуется устойчивая надпись и изображение на поверхности металла.

Ну, такие "технологии", это для меня — сродни как микроскопом гвозди забивать!

* * *

Так, так, так...

Фи, древность какая — картонная коробка с "бумажными носителями информации".

Это опять же — "наследство" от сына. Когда он в школе учился — мы ещё в "трёшке" жили, а вот когда в ВУЗ поступил — уже в собственном доме. Жена, не позволяла мне выбросить ни одной его вещи — но рассовывала их почему-то на "мою" территорию, хоть я и ругался! Пытался ругаться. Вот здесь и, оказалась эта коробка с его вузовскими "тетрадками"... Сын учился на "цветного" металлурга, что там у него? Блин, почерк — прям как у меня: ни черта не разберёшь!

Так, что там у нас...? Лекции... Конспекты... Это его курсовые проекты, черновик дипломного... Опять компакт-диски, подписанные от руки.

Ладно, потом разберёмся.

А, это что? ...Ну, вот опять!

Жёнушка моя, оказывается и "макулатуру" дочери мне подсунула! Та училась в медицинском колледже на фармацевта, потом уехала в область и поступила в медицинский ВУЗ. Там и, замуж "выскочила" за уже "готового" хирурга.

Что там у нас? ..."Химия" сплошная! Если честно, химия — не мой конёк, хотя полным лабухом в ней я не числюсь.

Две стопки с советскими журналами "Техника молодёжи" и "Моделист-конструктор" аж за восьмидесятые годы — ещё отец выписывал, я бережно сохранил. Правда, здесь остатки былой роскоши и "стопки" выглядят довольно тощими — большинство журнальных подшивок осталось в гараже.

Наконец, в самом-самом левом углу, нашёлся старый — ещё советский стабилизатор напряжения к телевизору. Сам-то "Рубин", уже давно перекочевал на свалку, а этот сохранился на всякий случай. Тяжёлая вещь, добротная!

* * *

Что ещё?

Обшариваю уже ящики компьютерного стола. Целых десять журналов с кроссвордами... Ещё со школьных времён люблю я это дело, а к старости специально хотя бы раз в день — да разгадывал какой-нибудь "ребус". Память тренировал — чтоб оставаться "в здравом уме", так сказать. Ещё больше подобной "гимнастики для мозгов" — скачанной из бездонных недр Инета, у меня на "жестяке" записано.

Опять какие-то компакт-диски... Это седьмая "Винда", это антивирус Касперского, это какие-то программы, это какие-то "дрова", это — неизвестно что, это семейные фото и видео... Это две флешки — первая с семейными фото, вторая с моей нетленкой — "писаниной", то есть. Мало ли что, вдруг "жестяк" сгорит — как уже разок было?

Единственный бумажный "носитель информации": еженедельник — куда я заносил всякие личные данные — логины, да пароли. Много место под это дело не надо, поэтому довольно толстая книжка-тетрадка практически чистая.

В этом ящике всевозможная концелярщина: несколько различных блокнотов — совершенно чистые, школьные линейка, угольник, транспортир — со времён учёбы детей в школе остались.

Мои, уже давно на фиг не нужные документы: дипломы "об окончании", "корочки" — квалификационные удостоверения и прочее, тому подобное... Память об армии: комсомольский значок с "винтом", значок за классность, знак "Гвардия"... Последний я не заслужил, ибо — два года провёл в кадрированном танковом полку, а чтоб попонтоваться — перед дембелем купил с рук.

А дембельский альбом, стало быть — в семейной архиве остался...

Логарифмическая линейка в синем картонном футляре — наследство от отца, я даже не забыл, как ею пользоваться! Шариковые ручки, половина из которых не пишет — это я точно знаю... Увеличительное стекло — лупа, в смысле... Маркеры, фломастеры — давно не пользовался, должно быть уже высохшие. Скотч, ножницы, простые карандаши, большая коробка цветных карандашей — внуков пытался научить рисовать, да должно быть ещё слишком "мелкие" были — сюда отнёс до лучших времён.

Взгрустнулось...

* * *

Некоторое время сидел, невольно прислушиваясь. Казалось, вот-вот сейчас из семейной спальни донесётся весёлый детский гомон и голос "бабушки":

" — Мужики! Кушать то, будете? Дед! Хорош за своим компом тупить — шагом марш, бегом в столовую!

А я отвечу:

— Ну, если есть чё вкусненького — то мы с "мужиками", не отказались бы!".

Эх! Как она готовила, моя Королева...

Фамилия у неё такая в девичестве была — "Королёва", стало быть.

Вытер тыльной стороной ладони невольно выступившую скупую мужскую слезу и продолжил инвентаризацию "роялей".

* * *

Опять "взгрустнулось" — хоть ревмя плачь!

Весь серьёзный инструмент у меня в гараже остался. Здесь же — так, по мелочи чё подшаманить, чтоб далеко не идти.

Нож-резак с выдвижным сегментированным лезвием — думаю пригодится, шестиметровая китайская рулетка, пара отвёрток, пассатижи, набор надфилей, небольшой молоток, синяя изолента — необходимый элемент для любого апгрейда...

Хахаха!!!

Гайки, болтики, винтики, шайбочки, гвоздики, саморезики — каждый в своей пластиковой баночке.

Штатовский мультитул в чехольчике для ношения на поясе — многофункциональный нож фирмы "Leatherman". Нержавеющая сталь, 17 инструментов. Зять на днюху, как-то раз подарил — когда он ещё не был зятем, а только им стать собирался. Он у меня — хирург и, имеет — прямо-таки маниакальную страсть ко всему колюще-режущему!

В этом ящике всё по электричеству: довольно "продвинутый" цифровой мультиметр — прибор для измерения нескольких параметров электрического тока, резиновые перчатки, небольшие мотки проволоки в цветной изоляции... Две новые евро-розетки, одна бэушная, такая же вилка... Переходник... Патрон электролампочки. Сама "лампочка" — светодиодная, в коробке. Мощность — 135 Ватт, а потребляет всего пятнадцать...

Может, Ильичу подарить — чисто поржать?

У меня вот тут кой-какие лекарства — чисто для себя, если прямо "на рабочем месте" прихватит. Не знаю, подойдут ли для продления жизни вождя мирового пролетариата — да и, не уверен — стоит ли вообще. Ну, а раз не знаю и не уверен, значит — засунем эти пилюльки куда подальше.

К сожалению антибиотиков нет, только "стариковские" — сердечные да болеутоляющие лекарства... Деклофенак в ампулах, витамины "Дуавит", глицин и тому подобное.

* * *

В правом от компьютерного стола углу, под накинутым сверху всевозможным бесполезным шмутьём — железный ящик с проводами, с вольтметром и амперметром на боку и несколькими переключателями — самодельное зарядное устройство для автомобильных аккумуляторов, подаренное шурином-самоделкиным...

Ээээ...

Даже не знаю, зачем он здесь а не в гараже! Должно быть, по запарке кто-то занёс — сын или зять, когда переезжали, а потом обратно вынести в лом было. Напрягши память, обрадовался — определённо этот "рояль" мне пригодится.

УХ, ТЫ!!!

Знал, конечно — но всё равно, когда "добрался" и в руки взял — вставило не по-детски.

Когда наш "Завод сельскохозяйственного машиностроения, имени..." во время трёх "прихватизаций" и после двух банкротств дербанили все кому не лень, я тоже не удержался и урвал малую толику. Имел такую возможность: я уже почитай — начальником цеха был.

К моменту "переноса", от той "толики" осталась совсем уж крошечная толика — сложенная сейчас в правом от компа углу. Эти вещи очень "нежные", хрупкие и требуют особенно деликатного обращения — поэтому хранятся здесь, а не в гараже — где они могли подвергнуться воздействию сырости. Когда я их поочерёдно брал в руки, у меня аж внутренний мандраж какой-то начался, в жар бросило и "в зобу дыханье спёрло" — чем угодно клянусь. Как у влюблённого мальчишки — в первый раз дотронувшегося до некоторых "сокровенных мест" предмета своего вожделения...

Во... Стихами заговорил, пенёк старый!

Это, ещё советский — совершенно новый измерительный инструмент: несколько штангенциркулей с глубиномером на подвижной раме, шкалой Нониуса для отсчета долей миллиметров (цена деления 0,02 мм.) и фиксирующим винтом, который зажимает рамку на штанге.

В принципе, штангенциркули у любого токаря или слесаря есть...

Но, не в "этой" жизни!

Для более точного измерения, а также измерения углов, применяются такие измерительные инструменты, как микрометр и угломер — с тоже, двумя шкалами — основной и "нониусом". Имеются здесь кронциркули и нутромеры — соответственно для измерения наружных и внутренних размеров деталей.

Другой специальный, разнообразный контрольно-измерительный инструмент: поверочные линейки разной конфигурации — двухсторонние, трех и четырехгранные, угловые и эталонные плитки, измерительный индикатор... В отдельном деревянном ящике — калибры, шаблоны, щупы...

* * *

Опять же, фирма "Allinclusive" у меня была строительная и на память от неё остались кой-какие соответствующие инструменты: пара нивелиров, теодолит и лазерный дальномер... Естественно, всё громоздкое от них (треноги и "линейки") — осталось в далёком будущем, в гараже стало быть.

Самая дорогая вещь среди них — строительный ультразвуковой дефектоскоп. Не пожалел денег в своё время — купил после первой же претензии клиента насчёт качества.

Короче, резумирую: я "упакован" на хорошее конструкторское бюро, с опытно-экспериментальный цехом вкупе! А если мне ещё и, удастся "запустить" компьютер — то я один по "производительности", буду подобен небольшому научно-исследовательскому институту. Конечно, с "атомным проектом" мне одному не совладать, но вот...

Ладно, про это подумаю как-нибудь потом.

* * *

Нашёл три тысячи российских рублей: должно быть заначка от жены — когда "заначил", убей не помню!

А это откуда?

Набор крючков в специальной пластиковой коробке: от самых маленьких "заглотышей" — до самых крупных "стерляжьих", под каждый размер — свой специальный отдел. На вскидку, всех вместе, как бы — не под сотню штук будет.

Набор зимних блесен для ловли в отвес.

Три катушки лески-жилки разного диаметра и цвета: одна уже начатая, две совершенно новые...

Если честно, не помню историю появления здесь принадлежностей для рыбной ловли.

УПС!!!

А про тебя я, уж совсем — было дело забыл, дружок...

Привет из "лихих девяностых"!

Этот титановый ломик и "газовик" — переделанный под стрельбу мелкашечными патронами, я нашёл на "поле боя" после одной хорошенькой разборки — где мне в последний раз нос на бок свернули и пару зубов выбили. Чуть позже, к последнему стал проявлять нездоровый интерес подросший сын и, я ликвидировал этот револьвер методом утопления в ближайшей же речке.

А, вот ломик сохранился!

Оценивающе покачал в руке: здесь, килограмма полтора — если не больше. Интересно, где здесь ближайший пункт приёма цветмета и почём в нынешнее время титан? Может хватит грошей — чтоб до Гитлера добраться и свернуть ему его лебединую шею?

Хахаха!!!

Мой солдатский кожаный ремень с медной пряхой — в котором дембельнулся. Не поленился, потёр первой попавшейся под руки суконкой и, серпасто-молоткастая звезда засияла пуще прежнего.

* * *

И, наконец — вот она!

Винтовка Снайперская Специальная — ВСС "Винторез", в разобранном виде хранящаяся в специальной сумке-переноске от завода производителя. Ну и, триста патронов к ней... Извиняюсь — было триста, сейчас уже должно быть где-то около двухсот.

Счас я её выну, соберу, заряжу и поеду в Германию всех будущих главарей Третьего Рейха отстреливать! Начну с Геринга — как с наиболее "крупной" мишени...

ХАХАХА!!!

Шутка.

Это не боевая 9-ти миллиметровая "бесшумная" винтовка русского спецназа, а "Винторез-СХ" — её действующий макет, так сказать. "Охолощённое" оружие — "свето-шумового действия", которое может купить каждый... Если деньги, конечно имеются: стоит такое "удовольствие" в районе 75 тысяч целковых — тот строительный дефектоскоп мне дешевле обошёлся.

От боевого, охолощённый "Винторез" отличается стволом с двумя "рассекателями" и, несколько испорченным затвором. Патроны, тоже естественно — холостые, без пули.

Это мне сын на днюху как-то подарил — за что я горячо поблагодарил, а моя благоверная его целый год при каждой встрече "пилила" за зряшную — по её мнению, трату таких бешенных денег. Настаивала продать и вернуть сыну деньги — но, во-первых подарки не продают, а во-вторых — должно же быть в частном доме, хоть какое-то оружие?

Чтоб, хотя бы вспугнуть — если кто с нехорошими намерениями во двор залезет?

Конечно же, сын мне подарил эту дорогую игрушку не просто так — с перепуга какого-нибудь.

Как-то одно время я сильно увлёкся видеоигрой "Сталкер" и, "Винторез" в ней был моим любимым оружием. Я частенько без всякой задней мысли, конечно, восхищался вслух этой "вундерваффлей" от русских оружейников и, страстно изъявлял желание из неё пострелять "в реале".

Вот, любящий сын и исполнил мечту почтенного родителя!

Где-то на половину — скажем так...

Я с год, если не соврать, с этой "игрушкой" носился — як дурень какой в вышеванке, да з писаной торбой. Из рук её практически не выпускал: стрелял в гараже и во дворе, на рыбалку с собой брал — хвастаясь перед приятелями своей неимоверной "крутизной", разбирал и чистил чуть ли не каждый день. Разгрузку специальную под этот девайс купил, камуфляж... К сожалению, они остались висящими в шкафу гаража. Патроны покупал пачками, даже дополнительно, пару более ёмких — на двадцать, а не на десять патронов — магазинов от автомата "Вал". Оптический прицел приобрёл — в комплектацию при продаже, он не входит.

Потом, как-то остыл, засунул в этот угол под ящики с инструментом (чтоб злоумышленники не стырили, если в моё отсутствие залезут!) и, последние лет пять — практически вообще не вспоминал про свой "Винторез".

Теперь, вот вытащил, собрал и теперь сижу — думаю: ну и что с ним делать? Конечно, под боевой переделать — дело не хитрое...

Кажется!

Хорошо, переделал, заменив ствол и исправив каким-то образом затвор... А где брать патроны? Здесь, даже пресловутый "промежуточный" патрон нормального калибра в "три линии" — мне не светит, по причине стойкой любви наших военных и производственников к винтовочному патрону с рантом. Про "девять миллиметров" же — можно даже не заикаться.

А вовсе неплохая была бы штуковина арийцев отстреливать!

— Мечтать — не вредно, вредно — не мечтать...

Вздохнул, разобрал, упаковал и снова засунул эту игрушку подальше от глаз.

Ну, вот кажется и всё.

Согласен — не густо, у меня с "роялями"! Знать бы заранее, я бы ТАКОГО(!!!) сюда натащил... Как представил, у меня, аж губа до пола свесилась и, как по водостоку после хорошего ливня — слюна по ней ручьём побежала!

* * *

Потихоньку, помаленьку — каждый день понемногу, я начал "прибираться" в диаконнике: откуда только мог, убирал с "роялей" компрометирующие надписи, все диски с играми сжёг в поповской печке, оставив только пустые коробки из-под них из прозрачного пластика. Глядишь, пригодится где.

С собой постоянно стал носить нож-мультитул в чехле на поясе, самый маленький штангенциркуль — тоже в чехольчике, блокнот попроще, простой карандаш с "чинилкой" и ластик. Вот жалко только — наручных часов среди "роялей" не оказалось...

Да кто ж знал?!

Я б запасся тогда парой ящиков.

* * *

Естественно, как и подобает всякому уважающему себя попаданцу, всё время "легализации и адаптации" я провёл в размышлениях на тему:

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

Мысль просто затихариться в этой глуши, жениться, устроиться работать управдомом и "спокойно встретить старость", я отмёл с ходу... "Натура" я деятельная и, это претит чисто органически! К тому же, для меня это вопрос принципиальный — обязательно надо помочь предкам.

НАДО!!!

Итак, вопрос "что делать?" отпал как хвост у вымершего древнего ящера — но, вопрос "как?" остался. Как помочь предкам избежать таких громадных потерь в будущей Великой Отечественной Войне?

Рассмотрим имеющиеся у меня варианты.

"Стандартная" альтернативка: попаданец берёт в руки набитый инфой ноут и каким-то образом добивается встречи со Сталиным — где эту самую "инфу" ему и, выкатывает — словно арбуз из багажника "Жигулей".

Буквально перед самым "переносом" скачал, начал читать — но не закончил: Игорь Кулаков "Программист Сталина".

"Вождь всего прогрессивного человечества" — почитав инфу, посмотрев кино из будущего (особенно "шедевры" Никиты Михалкова), поиграв в "стрелялки", "бродилки" и "стратегии" — удивляется, впечатляется и проникается! Он перестаёт голодоморить вверенное ему население и геноцидить гениальнейших стратегов и талантливых учёных — с не менее талантливыми конструкторами и инженерами.

Первые, читают план "Барбаросса" в подлиннике (или в переводе на русский) — за (наиболее оптимальный срок вписать. Авт.) до его разработки и, правильно расставляют все три стратегических эшелона Красной Армии, в "стратегической" же обороне.

Последние же, по подсказке попаданца и по приказу резко подобревшего к ним Иосифа Виссарионовича — разогнавшего сцаными тряпками все "шарашки", усиленно пилят всеми видами советских напильников командирскую башенку на "Т-34", "промежуточный патрон" и повсеместно штампуют пистолет-пулемёт "ППС-43" вместо кастрюль и примусов...

В результате, вероломно вторгнувшиеся "22 июня, ровно в 4 утра" фашистские полчища огребают сполна люлей уже у Бреста и хвалённый германский "Блицкриг" накрывается всем известным "мохнатым" предметом... Война заканчивается уже осенью 1941 года — парадом Красной Армии 7 Ноября на Зеленой лужайке перед Белым Домом...

Хотя конечно, возможны варианты.

Картина, "несколько" утрированная — но в целом хорошо узнаваемая, да?

В принципе, встретиться с товарищем Сталиным проблемы нет: сейчас такое "интересное" время — что без пяти минут Вождя, можно встретить свободно прогуливающимся по московским улицам...

Вот только, мне такое "счастье" никуда не упиралось!

Я прочёл великое множество достаточно серьёзных книжек по истории соответствующего периода, прожил довольно-таки длинную и достаточно насыщенную событиями жизнь, научился мал-мал разбираться в людях, чтоб понимать: всё это — галимейшая из всех галимых хреней, галиматья.

И вовсе не из-за страха перед пресловутыми "сталинскими репрессиями"!

Ну, начнём с того, что именно сейчас Сталин ещё не Вождь — а всего лишь один из вождей "топ-десятки". Термин же "сталинские репрессии" — не совсем исторически точно передаёт суть происходящих в стране политических процессов. Конечно, согласен — "жертвам" этих "процессов" не легче, но всё же надо быть объективным: большевистское руководство в 20-30-40 годы, это не есть какое-то единое, монолитное целое! Это совокупность группировок — осуществляющих словами Черчилля, "схватку бульдогов под ковром".

Внутриполитическую борьбу, то есть.

Эти группировки — "внутрипартийные мафии" другими словами (думаю, зачастую связанные с всевозможными зарубежными центрами влияния), враждовали меж собой, заключали временные перемирия, союзы... Тут же их нарушали.

Представьте себе ринг, без рефери — но с несколькими десятками боксёров, каждый из которых стремиться пробиться к центру невзирая ни на какие правила...

Бббррр!

Такое, знаете ли "кубло"!

"Репрессии" же — это был их наиболее распространённый способ выяснения отношений друг с другом, ослабления конкурирующих "мафий", очищения мест для своих или "нужных" людей. Конечно согласен: под этот кровавый "замес" — часто попадали люди абсолютно невиновные, непричастные никаким боком, чисто случайно оказавшиеся "рядом". Ну, или просто — выполняющие роль знаменитого "козла опущения".

Группа Сталина — всего лишь одна из таких группировок-мафий, далеко не единственная и, даже в ней самой происходила ежедневная и ежечасная борьба не на жизнь — а насмерть, всевозможных "подмафий" за место рядом с "телом". Пытаться как-то влиять на Вождя или на принимаемые им решения — означает вызвать к себе зависть, ревность, острую обеспокоенность и неизбежные меры противодействия других "центров" влияния...

Не одного Сталина это касается, кстати!

Попаданцу пробиться, к примеру — к последнему Николаю-Недержанцу, было бы даже — не в пример куда сложнее.

Человеку, не набившему себе холку в закулисных баталиях, рядом с товарищем Сталиным делать абсолютно нечего...

Сожрут вместе с потрохами и косточками!

Кто-то ещё имеет желание, с "набитым" ноутом явиться пред ясны очи Вождя всех советских литераторов, ботаников и физкультурников?

Я — НЕТ!!!

Ещё, вот такие соображения.

Если я прямо сейчас припрусь к Вождю с "ноутом", то он — ознакомившись с "инфой" про будущее — может что-нибудь такое выкинуть, что... Даже, боюсь себе представить все варианты! Первое, что в голову приходит: Сталин самоуспокаивается — типа, всё равно же он станет "самым главным сусликом в этом огороде" и, проигрывает "по очкам" тому же Троцкому...

А, почему "нет"?! Да, запросто!

Лучше ли будет русскому народу при Льве Давыдовиче — чем при Иосифе Виссарионовиче? Некоторые сомнительные моменты в биографии "Льва революции" и его не всегда хорошие деяния (мягко сказано!) в русской Братоубийственной войне — вопиют-таки, что не факт — далеко не факт.

И, что мне в такой ситуации делать? Ждать до тридцать восьмого года, когда Сталин перестреляв конкурентов, станет единственным Вождём? Или ждать сорок первого — когда он, став Верховным Главнокомандующим, обретёт всю полноту власти?

Опять же, поймите меня правильно: я не сталинист, не антисталинист — я реалист!

Для меня Сталин однозначно "плохой", так же как для любого школьника — плоха строгая учительница, или для подчинённого — требовательный начальник. Стоит только в курилку любого успешного предприятия зайти и постоять немного там — можно "такого" про вышестоящее начальство услышать...

Уши в трубочку свернутся!

В армии служили? Ну и как чаще всего солдаты называют требовательного сержанта или офицера, в подразделении или воинской части которых — царит не "бардак", а дисциплина, чистота, порядок и одни лишь только — "уставные" взаимоотношения?

Подскажу — если не служили и не знаете: очень нехорошо называют!

Не очень толерантно и даже весьма не политкорректно... Хотя возможно — некоторым особо "продвинутым" понравилось бы.

А почему в случае с товарищем Сталиным всё должно быть как-то иначе?

Ну, это лично мои "тараканы" — кому не интересно, тот может перелистнуть страницу.

* * *

Согласен — возможно, я чего-то не понимаю...

Но, для меня "мировая история", это — непрерывные гонки-скачки государств, цель которых не победный финиш — а сама возможность в этой "гонке" участвовать. Судьбу проигравших можно узнать, погуглив "вымершие или исчезнувшие народы".

Ещё имеется один такой "небольшой" нюансик: из-за особенностей географии, рельефа, климата, соседей по "забегу" — условия "скачек" для разных народов неодинаковы. Кому-то выпала ровная дорожка на ипподроме, кому-то — "сильнопересечённая местность", с "естественными препятствиями". Под "дорожками" я подразумеваю географические, природно-климатические и исторические условия. Ведь даже самому тупому лесному ёжику понятно (если он не ортодоксальный российский либерал, конечно), что "скакать" меж ёлок по нашим сугробам в валенках — да в тридцатиградусный мороз, несколько сложнее — чем в деревянных башмаках меж виноградниками, где-нибудь в провинции Шампань.

Сам по себе народ политической воли не имеет и, "скакать" он никуда не будет: "оно" ему просто-напросто — даром не надо!

На этом и проколись коммунисты-идеологи: пролетарии став "гегемонами", после работы не в библиотеку бежали изучать работы классиков — а в ближайшую пивнушку, чтоб напиться там вдрызг и в хлам.

На этом же прокололись и либералы-рыночники, причём два раза — в феврале 1917 года и в августе 1991-го: получив власть и свободу предпринимательства — "креативный класс" предпочёл раздербанить всё нажитое при Самодержавии или тоталитаризме и, свалить за бугор.

Однако, у любой "чудо-тройки" есть свой "жокей" — национальная элита, то есть.

Так уж человеческое общество сложилось — это не хорошо, это не плохо, это — ФАКТ!!!

Элита обязательно имеет какие-то свои "элитные" понты: болезненно обострённое тщеславие, неистребимая страсть к роскоши и неимоверные политические амбиции — она, просто так сидеть на месте и "ждать у моря погоды" не будет... Ей, обязательно надо "двигаться", иначе элита перестанет быть таковой!

Вот он то — "жокей", оседлавший народ и, задаёт направление и темп "гонки".

"Демократия"?

Ну, это вы своей бабушке рассказывайте — глядишь, по причине любви к вам она поверит. Я же, как "реалист" знаю: "демократия", это — политтехнология, один из способов оседлать народ. Лошадь думающая, что она скачет по собственной воле — проделывает это гораздо резвее... Корова убеждённая, что кормят её исключительно из-за любви к ней — лучше доится и чаще телится. Это давно уже было замечено и умными элитами взято на вооружение.

"Жокей" которому досталась ровная дорожка на ипподроме, может и пожалеть своих "лошадок" — всё равно у него все преимущества, ему торопиться-спешить некуда. Тот же, которому достались скачки по буеракам да колдоёбинам, оглядываясь — должен периодически нахлёстывать своих "пристяжных да коренника": не для того, чтоб опередить — чтоб, критически не отстать хотя бы!

Ведь, сзади надвигается ТЬМА!!!

Тьма исторического забвения для проигравших в гонке народов... А значит и, их элит.

Поэтому, в русской истории периодически появляются такие личности как Иван Грозный, Пётр Великий, Сталин... "Мы отстали от развитых стран на пятьдесят, на сто лет. Мы должны пробежать это расстояние за десять лет, иначе нас раздавят!" — любому из них можно было приписать эти слова, не одному лишь персонажу замыкающему список.

Ещё, вот...

Как я уже говорил, "жокей" нахлёстывающий "птицу-тройку" — чтоб та не отставала, это вовсе не один какой-то один, вполне определённый правитель — а олицетворение какого-то "коллективного" разума правящей элиты. А чего хочет элита любой нации? Высокий уровень жизни — возвышающий её над "быдлом", удовлетворения неимоверно раздутого тщеславия (чаще всего выражающаяся в страсти иметь предметы роскоши) и осуществления политических амбиций.

Не скажу в каком веке — но русская элита заметила, что по всем этим "показателям" — она конкретно просела перед западноевропейской. О причинах первоначального отставания мы говорить не будем, если угодно — валите всё на трёхсотлетнее "монголо-болгарское иго".

Что делать?

Можно сбежать на Запад: невозвращенцы, диссиденты и прочая подобная публика — давно были известны, а не только со времён построения "развитого социализма в отдельно взятой стране". Однако, все сбежать не могут — на Западе своей элиты хватает и, за места у кормушки там тоже — идёт жесточайшая конкуренция.

Да, к тому же быстро выяснилось: "уровень жизни" и степень свободы", поднять побегом на Запад возможно и удастся — а как же "тщеславие и амбиции"? Ведь, кто такой был в Московии князь Курбский, к примеру?

ОГО-ГО!!!

Правая рука самого царя! А кем он стал в эмиграции? Так — гов...но какое-то на палочке: если бы не его переписка с тем же Иваном Грозным — про него бы никто и не вспомнил.

Жажда — ничто, имидж — ВСЁ!!!

Второй путь для выполнения мечты элиты: жить "как на Западе" и, при этом удовлетворить своё тщеславии и исполнить амбиции — устроить на Руси западноевропейские порядки, то есть. Три раза пытались: в первое Смутное время — 1598-1612 года, с Февраля по Октябрь 1917 года, ну и в наши "лихие девяностые". И все три раза, это приводило к краху государства. А без государства, оказывается и, не "элита" это вовсе... И, кровь у неё, как выяснилось — не "голубая", а как и у простого "быдла" — красная и очень хорошо впитывается в наш тощий суглинок!

Третий путь опробовали при Петре Великом и Сталине: "Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы повернёмся к ней задом". Петр хотел сказать, я уверен — что не меняя в целом устройство государства и общества, надо перенять у европейцев их научно-технические и культурные ништяки.

Опять же, пробовали два раза — при Петре и при Иосифе, довольно успешно пробовали — надо признаться. Но, увы нам: после ошеломляющего всех молниеносного рывка — одышка, переход с галопа на шаг, "застой" и, вновь — отставание...

Вот так и живём: видать — "планида" у нас, у русских, такая!

И у "нерусских" — живущих на этой территории тоже.

* * *

Однако, "вернёмся к нашим баранам".

У меня довольно большой жизненный опыт... Да, вот он — совсем недавно приобретённый опыт, в результате общения с "коллегами" на Форуме альтернативной истории. Из-за всяких пустяков, из-за каждой "заклёпки" — так ожесточённо грызёмся, что хоть святых выноси! И каждый считает, что он прав именно он и, каждый хрен кому уступит хоть в малом. И мне, кто-то будет сказать, что Сталин послушно — как "бот" какой, будет следовать моим рекомендациям?

ХА-ХА-ХА(!!!) три раза.

"Послезнание", говорите? Послезнание это, как "палка о двух концах" — можно распорядиться им по-разному. Захочет ли Сталин, ознакомившись с "инфой" в ноутбуке — просто отразить "Блицкриг", или захочет к тому же — принять "последнюю республику" в состав СССР? А мне какая разница: погибнут братья моего деда под Москвой — или под Парижем, положим?!

Ведь Сталин, это не просто "Сталин" — это выразитель интересов правящей в СССР элиты. Он не может всё решать единолично, наплевав на мнение своих — хотя бы ближайших сподвижников. А вдруг воспользовавшись "послезнанием", наша элита решит: раз нельзя сделать "у нас" как "у них" — давайте сделаем так, чтоб везде было одинаково!

Понятно, про что я?

Нет, Виктор Резун, конечно же — пида...рас... Причём, в самом плохом смысле этого слова. Но, надо быть объективным во всём: пида...рас он умный и, даже у такого пида...раса — могут быть некоторые дельные мысли!

История, начального периода Великой отечественной войны, действительно — настолько мутна и, я столько прочёл про него противоречивого... Вот на моём жёстком диске почти нет художественных фильмов — зато множество скаченных или скопированных книг по истории. Львиную долю в них занимает, именно история Второй мировой войны.

Но, у меня до сих пор не сложилось единой, ясной "картинки"!

Один историк вполне убедительно пишет, что дело было так... Другой, не менее убедительно — что эдак... Третий приводит вполне убедительные доводы из "рассекреченных" архивов МО РФ, что первые два — долбо...ёбы и, всё обстоит совершенно по-другому... Четвёртый, пятый, десятый... Чем больше я читаю про начальный период войны — тем меньше про него понимаю.

Вот, совсем незадолго до "попадоса", прочёл одну довольно аргументированную и, следовательно — убедительную статью. Мол, начни немцы войну дней на десять позже — разгром Красной Армии был бы ещё более сокрушающим. И мол, да: при таком раскладе, Гитлер имел бы шанс до зимы захватить Москву а, возможно — победить во Второй мировой войне в целом.

Ведь тогда, второй стратегический эшелон РККА и часть третьего — были бы не "на колёсах" в момент начала "Барбароссы" (интересная картинка: Сталин в нападение не верил — но формировал и перебрасывал к границе целые фронты!), а на границе. Какого-нибудь решающего превосходства над Вермахтом, это бы всё равно не дало и эти войска — были бы разгромлены вместе с Первым эшелоном в Приграничном сражении. Тогда бы некому было, например, участвовать в Смоленском сражении: 20-я, 21-я, 22-я, 16-я и 19-я армии, оказались бы в многочисленных котлах на Украине и в Белоруссии и...

Вместо изнурительного сражения у Ельни — победный бросок Панцерваффе к Москве: дорога на столицу открыта!

А если Сталин по моему "совету", начнёт передислокацию этих армий как раз на эту пару недель раньше?

И что, прикажите, с такими мыслями я должен "рекомендовать" Сталину?

Я ЗАПУТАЛСЯ!!!

Не, поймите меня правильно!

В принципе в том, что Сталин и большевистская верхушка хотели создать "Всемирную республику Советов", я не вижу ничего особо предосудительного. А Резун (и ему подобные), является пида...расом не потому, что написал об этом свой опус — а потому, что не указал в нём, что Сталину было у кого "учиться". В то время вовсе не Россия или Китай являлись самыми крупными государствами на Земном шаре, а Британская Империя — "империя, над которой не заходит Солнце", с её 800 миллионами населения. Франция, кстати — хоть и не называлась официально "империей", не намного от Британии отставала в части захвата "последних провинций".

Всегда, изучая какое-то явление, надо сравнивать его с ближайшими "аналогами" — иначе это и, не исследование вовсе — а "натягивание совы на глобус"!

Так почему осуждают Сталина, если он планировал осуществить то, что "в реале" осуществили предшественники Черчилля и Даладье — создать "Республику Советов", над которой "не заходит Солнце"? Почему им можно, а нам нельзя? Отчего такая предвзятость в наш век — век толерантности и политкорректности?! Почему, американцам разрешается вводить "ограниченный контингент" в любую страну — вплоть до Афганистана, который от них на другой стороне Глобуса, а для нас — у которых эта страна находится "в мягком подбрюшье", то же самое считается чем-то предосудительным?

Что это ещё, за двойные стандарты от пейсателя-разоблачителя "коварных" замыслов?!

Резун, достаточно много внимания уделяет Тухачевскому, которой "пёр" на Варшаву — но не допёр до неё, по причине врождённого слабоумия... Согласен — нехорошо это! А почему, этот пида...рас ни слова осуждения не сказал в адрес Пилсудского — незадолго до этого шедшего на Киев и захватившим его?

Многие мои современники, вслед за эти гов...нюком, очень любили считать многочисленные советские танки и самолёты. Типа, всё это доказывает агрессивность советской внешней политики... Хорошо, давай тогда посчитаем: сколько стали ушло на наши танки и сколько на британские или американские крейсера, линкоры да авианосцы. Или, чё: танки для захвата Мира, а линкоры — для установления вечного мира на всём Земном шаре?!

"Большие государства всегда ведут себя как бандиты, а маленькие ведут себя как проститутки, пытаясь ублажить большие", — не нами было придумано! Это сказал сам Бисмарк, ещё очень задолго до Ленина, Троцкого, Сталина и вообще — большевиков!

Так почему русский "бандит" должен отличаться от других бандитов более миролюбивым поведением?

Другое дело, что я — будучи свидетелем распада СССР, считаю создание "Всемирной республики Советов" бесперспективным делом. Нельзя объять необъятного: любая империя — как бы она не называлась, рано или поздно развалится. И американская империя никуда не денется: первые "симптомы" развала у "Статуи свободы" — были, как говорится уже на лицо — как проваливающийся нос у сифилитика.

Лично я считаю: у нас территория от Бреста до Владивостока, с несметными природными богатствами — чем уже не готовая "сверхдержава"?! Зачем нам ещё какие-то "последние республики"?! Нам не самоубиваться надо — пытаясь помочь построить социализм чёрным африканским каннибалам, а наоборот — плодиться и размножаться, с целью заселить наши необъятные пространства как можно плотнее. Ибо чем больше плотность населения — тем быстрее окупаются дороги, короче "рычаги" логистики, эффективнее экономика и следовательно — выше уровень жизни.

Да, кому интересно моё мнение...

* * *

Ну, это я сильно отвлёкся!

Значит, "классический" вариант: "попаданец с забитым инфой ноутбуком и Сталин" — отпадает.

Ещё вот, одна "метода" — вычитанная в "Жерновах истории" Колганова и некоторых других подобных произведениях: "попаданец-карьерист".

Стать чиновником или военным и, потихоньку двигаться вверх по служебной лестнице — кое-что "корректируя" в истории, сглаживая некоторые "шероховатости". Одна из любимых книг по альтернативной истории, кстати — раза три перечитывал!

Заманчиво, заманчиво... Заманчиво, чёрт побери!

Однако, этот план, при всех его несомненных плюсах — имеет один существенный изъян: здесь нужен соответствующий бюрократический опыт. Опыт выживания среди чиновничьей братии и, мало того — опыт делания успешной карьеры госслужащего.

У меня такого "опыта" нет и, я не уверен — что обладаю соответствующими к тому способностями. По моему глубокому убеждению: стать чиновником, ментом или бандитом — можно только обладая врождённой к тому предрасположенностью. Конечно, часто бывает так — что, мы даже не подозреваем об своих возможностях...

Так, что ж делать?

Нет, попробовать конечно можно — но я больше чем уверен, что застряну где-нибудь на "среднем" уровне и, не смогу на что-нибудь существенно влиять.

Не, так не пойдёт...

А чего я вообще хочу?

Цель?

Ну... Давай, наверное, начнём как-нибудь поскромнее. Просто — уменьшение людских потерь в Великую отечественную войну — дальше будем посмотреть.

Конечно же, тогда способ осуществить эту цель — "заклёпки". Опять же, приведу в пример пресловутую "командирскую башенку" на Т-34... Поможет ли улучшения обзорности на основном нашем танке, сократить наши потери в Великой отечественной войне?

БЕЗУСЛОВНО!!!

Раньше заметил противника — раньше выстрелил: убит не наш танкист — а немецкий, который позднее — уже не убьёт другого нашего танкиста, артиллериста или пехотинца. Блицкриг закончился чуть-чуть раньше, Вермахт прошёл чуть-чуть меньше на Восток... Было сожжено на одну русскую деревню меньше, было убито в ближайшем овраге или в далёком концлагере, на одну сотню мирных жителей меньше... И это всего лишь ОДИН(!!!) наблюдательный прибор на танке. А в совокупности это может дать МИЛЛИОНЫ(!!!) спасённых человеческих жизней.

"Промежуточный патрон"... Сможет ли улучшений характеристик стрелкового оружия Красной Армии, способствовать уменьшению потерь её бойцов?

ЕЩЁ, КАК!!!

Советское военное руководство, вовсе не было каким-то ретроградным. Все двадцатые и тридцатые годы, шёл один конкурс автоматических винтовок, за другим... Результат?

Во время самой кровавой в истории войны, основным ручным оружием бойцов Красной Армии оставалось "стреляющее копьё" — знаменитая "мосинка" образца тысяча восемьсот "лохматого" года, с гранёным штыком.

Причина — всё тот же "русский трёхлинейный патрон", с которым — предназначенным уже только в качестве пулемётного или для снайперских винтовок, Россия вступила в двадцать первый век! Он, изначально не был предназначен для ручного автоматического оружия — в основном из-за своей избыточной мощности, габаритов и гильзы с "закраиной".

А если каким-то образом убедить ("как?" — это уже другой вопрос) военное и политическое руководство в необходимости принятия на вооружение промежуточного патрона? Уверен: улучшенными симоновскими или токаревскими самозарядками (или даже штурмовыми винтовками — автоматами), уже к сорок первому году удастся перевооружить — если не всю пехоту, то хотя бы стрелков "первого стратегического эшелона". Это, как-бы "нивелирует" подавляющее превосходство Вермахта в единых пулемётах — "выкашивающих" наши боевые порядки в атаке и "прижимающие" их к земле при обороне.

А возможно и большее!

Конструкторов-оружейников можно будет перенацелить на пулемёты и, возможно — удастся наконец разработать, принять на вооружение и поставить на "поток" нормальный станковый пулемёт, вместо устаревшего ещё в Первую мировую войну двухколёсного "Максима". А может и, что-нибудь вместо ручника Дегтярёва у нас будет — который тоже далеко не "айс".

Вообще-то, танки и "стрелковка" — это ещё не так актуально...

А если серьёзно, какие были основные изъяны в техническом вооружении Вооружённых сил СССР — до и, во время войны?

Ууу... Это мне калькулятор нужен — чтоб, всё подсчитать! Деревянные счёты хроноаборигенов, здесь задымятся и обуглятся.

Ну, а самые существенные? Колёсные, полноприводные тягачи — это раз, специализированные самолёты-разведчики и корректировщики огня артиллерии — это два, радиосвязь хотя бы уровня 45-го года — это три...

"Командирская башенка"? Да, конечно: улучшенные приборы наблюдения для всех видов боевой техники — это четыре. Естественно, ко всему этому требуется — хоть мало-мальский опытный обслуживающий и ремонтный персонал.

Хм, гкхм... А я не намного замахиваюсь?!

Ладно, главное начать — а, там видно будет.

* * *

Так, что? Реализуем третий вариант — "попаданец-главный конструктор"?

В отличии от чукчи — я не только писатель, но и читатель!

Примеров литературного творчества, где попаданец становится главным запильщиком "заклёпок" у Вождя, больше чем достаточно: "Лоханка" Сергея Калашникова, "Дизель решает всё" Михаила Маришина... Что-то ещё — так сразу не вспомнишь. Против обыкновения, зная биографии большинства выдающихся конструкторов техники и оружия сталинской эпохи — стать главным конструктором, это самый лёгкий путь для попаданца!

Классический пример — Яковлев. Потренировавшись на "кошечках" — на планерах, то есть, он строит в "кроватной мастерской" крошечный самолётик — авиетку. Затем ещё один — уже покрупнее. Один из его учебных самолётов попался на глаза и понравился Сталину...

С этого момента — вертикальный взлёт "вверх"!

Можно и ещё проще.

Доводилось читать такую историю... По-моему, в мемуарах опять же — авиаконструктора, Шаврова.

Дело было так: в секретариат наркома авиапромышленности Кагановича позвонили якобы из секретариата наркома обороны Ворошилова и, приказали принять и выслушать инженера Сильванского с проектом истребителя... Ну и затем, естественно, "помочь материально" — реализовать проект в металле.

Так, вот: по одному звонку из обыкновенной коммуналки(!), того самого "конструктора"(!!), было создано конструкторское бюро. А для "реализации" проекта, авантюристу был предоставлен целый авиационный завод(!!!) в Новосибирске.

Вот только самолёта у "инженера" Сильвинского не получилось. Несмотря на потраченные огромные средства, для мягко скажем — не слишком богатой страны, построенный самолёт всё никак не хотел взлетать.

Самое интересное, что никто в результате не "пострадал". Ещё одной "жертвы кровавого режима" не случилось, потому видать, эта фамилия — "Сильванский", так малоизвестна в истории нашей страны... Чего не скажешь о других "гениальнейших" изобретателях-конструкторах! Бекаури — с его радиоуправляемыми катерами и танками, Гроховский с его "воздушным цирком", Курчеревский с его "динамореактивными" пушками...

Да, разве всех упомнишь?!

Все эти, безусловно — очень талантливые авантюристы, кончили плохо: их репрессировали (конечно, далеко не всех) по всевозможным, порой — довольно экзотическим статьям.

Хм, гкхм...

Что-то я очкую!

По-моему, здесь такая же "беда" — как и с "попаданцем-карьеристом": среди "главных конструкторов" в СССР — идёт острая конкурентная борьба за "место под Солнцем", в которой любые средства хороши. Как и в любой стране, впрочем. Только в "любой стране" проигравшие разоряются и на оставшиеся средства становятся обычными владельцами табачных лавок без всяких претензий, а у нас бывает — "ликвидируются", методом внесения в организм "лишнего" свинца.

* * *

Итак, подведём некоторые итоги: попаданец, метящий в "кресло" главного конструктора — кроме всего прочего, должен быть:

Во-первых: отмороженным на всю голову типом — чтоб на такое решиться.

Во-вторых: достаточно "пробивным" малым — чтоб, "протолкнуть" своё изделие в серию.

В-третьих: наглым, подлым, беспринципным ублюдком — не останавливающимся не перед чем, вплоть до письменных доносов на конкурентов.

В-четвёртых: иметь незаурядные организационные способности, уметь эффективно организовать работу своих безымянных "негров" — инженеров, конструкторов и технологов своего КБ.

В-пятых: иметь реализуемую в тех условиях — при существующем оборудовании, технологиях, материалах и квалификации работников, идею самой "вундерваффли".

На последнем, кстати, многие "гении" и прокалываются: изобрести то — всё что угодно можно, хоть "Звезду Смерти" Дарта Вердера!

А вот реализовать... Абсолютное большинство "гениальных изобретений" расстрелянных при Сталине "гениальных конструкторов", просто на просто — опережали своё время и, не могли быть реализованы при том технологическом уровне.

Именно такими — "успешными" главными конструкторами, были на мой взгляд Яковлев, Шпитальный, Грабин, Котин... Последний, вообще был родственником наркома обороны Ворошилова — большей "пробивной" силы, в природе не бывает.

Забыл вот ещё про авиаконструктора Микояна — за которым стоял целый партийно-семейный клан...

Вообще — классический случай!

Невольно поёжился, как от мороза... Ну и, как мне с такими "акулами-людоедами" тягаться? Я то — самый обыкновенный! Проглотят и, не заметят — кого проглотили.

Не, это тоже не мой путь!

* * *

Остаётся очень редкий в соответствующем жанре тип прогрессора — "попаданец-тихушник": делаем добро и кидаем его в воду.

Ээээ... Ээээ...

Сказать по правде, "романа" про такого я и не помню — чтоб привести пример. В большинстве произведений про моих коллег-попаданцев, главный герой весь на виду и, мало того — он как бы кричит, перед всеми рисуясь: "А посмотрите, какой я УМНЫЙ!!!", "А вот посмотрите, какой я КРУТОЙ!!!". Геномодифицированный продукт — прям какой-то: всё знает, всё умеет — ни в чём не сомневается и ничего не боится. Ну, прям — помесь "Википедии" и Терминатора.

Так, с чего начнём?

А какой у меня есть опыт? Опыт рабочего, инженера, технолога, руководителя производства и... Бизнесмена! "Мелкого и среднего" бизнесмена — с опытом выживания средь бурных волн "девяностых". Сейчас, как раз самое начало НЭПа: эпохи, в чём-то очень похожие друг на друга.

Где? В столицу переехать? В губернский город — в Нижний Новгород?

Надо хорошенько подумать... Не сторонник я столичной жизни, сказать по правде. Да и "прогнёт" меня под себя большой город, не настолько я силён — вспомним бессмертный фильм Бодрова "Брат". Проше и реалистичнее будет маленький городишко прогнуть под себя и устроить сообразно своим задумкам. Хотя, всё это надо ещё хорошенько обмозговать!

Так, так, так...

Как крутиться будем?

Создаём какой-нибудь "кооператив"? Ну, конечно — не частное предприятие же: впереди отнюдь не "жирные" нулевые — а наоборот голодные тридцатые! НЭП ликвидируют вместе с его "носителями", а "кооператоры" вполне себе благополучно просуществуют до самых "кукурузных" пятидесятых.

Вот только сперва о непромокаемой "крыше" надо побеспокоиться — правило номер один во все времена!

Глава 4. Как Фигаро — то здесь, то там.

В самом начале июня, я вроде бы окончательно выздоровел и, уже было подумывал явиться пред ясны очи товарища Анисимова Фрола Изотовича. Ибо, не видел другого способа "стартовать" — как только после его мощного "пинка", под мой до сих пор тощий зад... Но до последнего, стоически выдерживал паузу: оказаться в роли просителя у власть имущих — не самый лучший способ начать любую более-менее успешную карьеру.

Есть риск навсегда остаться в "шестёрках"!

Как оказалось не зря: означенный руководящий товарищ сам ко мне заявился и, сперва побалабонив на отвлечённые темы — слегка нетерпеливо и даже несколько капризно, поинтересовался — когда же я выполню своё обещание.

Включаю ненадолго "тупого": иногда бывает очень полезно — если не переигрывать, конечно:

— Если честно не припомню, товарищ Анисимов — когда, где и что я тебе обещал... Может, напомнишь?

Вижу — закусил губу: обидчивый мы значит. Слышал, слышал народную молву: обидчивый и вспыльчивый — застрелить на месте может, но быстро-отходчивый.

— Товарищ Свешников, ты пообещал отремонтировать мой автомобиль!

По собственному жизненному опыту знаю: если человек пристрастился к своему персональному авто то потом на "лоховозе" ездить (на трамвае или автобусе) — ему конкретно в лом. Не говоря уже про бричку с запряжённой клячей — на которой он сюда явился и сидит теперь со мной за столом, швыркая "чай" из каких-то особо духовитых трав. А значит, можно "с него верёвки вить" — если умеючи.

Главное, не борзеть через край!

— Вот, как...? — призадумываюсь, — должно быть бредил — возвратный тиф же, сам должен понимать, товарищ Анисимов.

После, опять же — небольшой театральной паузы, хлопаю себя по лбу:

— Ах, да! Вспомнил: обещал посмотреть твою "лохматину"... Ну, если обещал "посмотреть", значит — посмотрю. Кстати, а как насчёт твоего обещания написать книгу для молодых красноармейцев?

Смущается, краснеет — даже глазам своим не верю, но внутренне как-то даже рад — что я вспомнил:

— Дык, я это... Ну, как его — пишу, значится, помаленьку... Товарищ Ксенофонтова, тудыть её в качель, да через коромысло — так шибко медленно печатает, из-за своего буржуазного происхождения и классовой несознательности!

Уже доводилось мне общаться с этой дамой (дворянского кстати, происхождения), поэтому охотно ему верю: скорее всего — это не профессиональная секретарь-машинистка, а "самозванка-любительница" — объявившая себя таковой ради продовольственного пайка и покровительства властей в лихую годину. Печатает поди, двумя пальцами — как интернетовский тролль из постсоветских пэнсов, только что освоивший комп.

— Давно бы выгнал, так заменить некем! — разводит руками.

* * *

Действительно, кадровый вопрос — ну, просто бЯда для новой власти! Если человек грамотный, он как правило — "неправильного" происхождения и, на кой-какие должности не подходит. Если же кандидат происхождения правильного — значит он неграмотный и, опять же — должности не соответствует. Так что, очень часто имеет место своего рода "дублирование": начальник — "правильный", а его зам — "грамотный".

Фролу Изотовичу крупно повезло: его замом был человек не только грамотный — но и правильный... Его правая рука — Борис Александрович Конофальский, имеет революционный стаж с тысяча восемьсот лохматого года и, в Ульяновку попал не доброй воле — а был выслан под полицейский надзор после Первой русской революции 1905-07 годов... Светила бы Сибирь однозначно — но по причине обретённого в застенках Самодержавия туберкулёза, ему выбрали местность с более щадящим климатом.

Что интересно, частенько встречаются и подобные мне, которых в зависимости от обстоятельств называют то — "примазавшимися", то — "перековавшимися". Отец Фёдор был прав: все зависит от отношения к новой власти (у многих из "бывших" — неприятие Советов, просто на лице написано) и от риторики. У меня с этим всё в порядке: я за "Государство рабочих и крестьян", не только болтал языком — но и кровь проливал на "белопольских фронтах"! Это обстоятельство, вообще ставило меня — поповича, на одну доску с большевиками.

Эх... Если бы у Серафима Свешникова — под которого я "кошу", был бы ещё дореволюционный "стаж" в РСДРП!

* * *

Прочитав представителю власти пятиминутную лекцию о крайне необходимости такого рода литературы для повышения боеготовности РККА и подбодрив сообщением, что — "сейчас в писатели лезут все, кому только не лень", я сделал вид, что глубоко призадумался.

— Я так понимаю, Фрол Изотович, ты меня приглашаешь к себе на работу шофёром?

— Ну, да! — обрадовался, — поручик то тот, такой сволотой оказался — жаль, не пристрелил вовремя, эту белогвард...

— Условия?

— Чаво? Ах, да... Да, ты не боись — не обижу: паёк и жалование — всё как положено совслужащему.

Вид у него при этом такой — ну, прям будто "златые горы" обещает! Дополнительно давит мне на совесть, укоризненно качая головой, аж блики от вспотевшей лысины — солнечными зайчиками по углам шмыганули:

— Хватит то на шее у отца сидеть, Серафим — подаяниями от несознательно-тёмных старух жить. Пора на службу Советской Власти устраиваться!

Вот, тип, а?! Себя и Советскую Власть, не разделяет... Глядя в глаза, с резоном отвечаю:

— А я и, не собирался "шее" у родителя долго сидеть! Мне предложение получше твоего поступило.

— "Получше моего"?! — захлопал очами, — это от кого, ж?

— От товарища Каца! Ему начальник "ВОПСа " на полустанке нужен.

За всем этим стояло, хоть и улыбался я как можно почтительнее: "Мне, красному командиру — к тебе в шофера идти? Практически в холуи?! А ты берега случайно не попутал, утырок лысый?".

И, он это прекрасно понял.

* * *

Действительно, такое событие имело место быть: буквально вчера, меня посетил главный волостной мент и сделал мне это весьма заманчивое предложение — от которого я видимо не смогу отказаться. Приличный паёк, небольшое — но стабильное денежное содержание, казённое обмундирование... Льготы там, туда-сюда... Немаловажно, что положен и, вполне легальный короткоствол системы "Наган".

ВАУ!!!

Чес слово не брешу!

В эти лихие времена — когда убить могут чисто за ношенные аглицкие ботинки с нестиранными обмотками, иметь ствол — жизненно важная необходимость!

Осторожно, через приёмного отца навёл справки: работа — не бей лежащего, только писанины много. Шестнадцать бойцов под началом и ни одного более-менее грамотного! Это охранное подразделение, до сих пор существует больше по привычке и бюрократической нерасторопности: раньше на Ульяновском полустанке хотя бы склад с дровами для паровозов охраняли, а сейчас — кроме собственно станционного имущества да, полупустых складов с кой-каким барахлом местных крестьян, кустарей, да начинающих нэпманов — больше ничего нет. Достаточно один-два раза в день проверять, как охранники службу несут, да "канцелярию" вести.

Конечно, товарищу Кацу и самому можно со всем управиться — да здесь, по ходу, работает один неписанный "закон": одна бюрократическая структура плодит другую — в надежде спихнуть на неё часть своих обязанностей.

Грех не воспользоваться!

Единственный минус — до станции довольно долго пешком топать, а личного транспорта у меня — нет и, не предвидится...

Или, "предвидится", всё же?!

* * *

Вижу, настроение у нашего волостного "царька" падает: он конечно по должности выше Каца — но напрямую приказать тому не может. Только "договориться" как на базаре: разные ведомства — что вы хотели!

Взаимоотношения Анисимова и Каца, забегая немного вперёд скажу, напоминали взаимоотношения двух "закадычных" — но бывших друзей, которые изо всех сил стараются показать окружающим, что между ними по-прежнему — дружба, "не разлей вода".

Однако, не даю его надежде кататься не на старорежимной бричке — экспроприированной неизвестно когда и у кого, а на того же происхождения антикварном автомобиле, умереть. Я, как бы в задумчивости от вставшей передо мной дилеммы, проговариваю:

— Ещё вот надо у нас первичную ячейку Российского коммунистического союза молодёжи (РКСМ) создать...

Выжидающе заглядываю ему в глаза и... И... И, "выстрелило"!

— Так, можно ж всё это совместить, — горячо заговорил товарищ Анисимов, сильно вспотев, — числиться будешь по ведомству товарища Каца начальником охраны станции, а у меня...

Предупреждая предложение стать его персональным водителем, я сделал несколько брезгливое выражение на морде моего лица и, тот чуток промедливши — вдруг выпалил:

— Заведующим гаража!

Уже теплее! Что не говори, заведующий гаража — фигура солидная и, с простым персональным шофёром-холуём — имеющая мало общего. Мой высокопоставленный наниматель продолжает:

— Да, ты мне его только сделай — а ездить любой может. Даже я, было дело — сам пробовал!

— Согласен: "кататься" и медведя можно выучить. Вот только после таких "медведей" — ремонтировать надо!

— Дык, ремонтировать ты будешь, а ездить я и сам могу. Ну, или на шофёра кого-нибудь из наших — из тех кто побашковитей, выучишь.

Сделав вид, что польщён — тут же махнул рукой:

— А не один ли хрен? Всё равно в два места одновременно мотаться: автомобиль ремонтировать, шофёра тебе учить, да ещё и с местной молодёжью заниматься! Ведь, товарищ Крупская на Первом Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи говорила...

Бла, бла, бла...

Откровенно зеваю:

— Разорваться напополам предлагаешь, Фрол Изотович? Или, даже натрое?! Я тебе, товарищ Анисимов, не Фигаро вовсе — а сознательный комсомолец!

Категорически мотает головой:

— Да, что там "мотаться", — махает руками, потеряв терпение меня слушать, — съездил с утра, проверил чтоб бойцы все трезвые были, да чтоб все пломбы на месте и, назад.

— "Съездил"?! — с лёгкой издёвкой переспрашиваю, — ты ещё скажи — "на аэроплане слетал".

— Да зачем же "на аэроплане", — чешет лысый череп, — сперва тебе свою бричку с Федькой буду давать... Ненадолго!

— "Бричку", — фыркаю презрительно, — экая невидаль — бричка твоя.

— Я ж говорю "сперва"! А как моего "француза" сделаешь..., — конкретно "зависает".

— НУ?!

Решившись, махает обречённо:

— Чёрт с тобой — чтоб, ездить на станцию будешь брать автомобиль. Токмо, когда мне он не надобен, не чаще одного раза в день и ненадолго!

На сей раз, озадаченно "чешу репу" уж я:

— Заманчиво, заманчиво...

— Два пайка и два оклада — ты подумай, Серафим!

— Очень заманчиво, чёрт побери!

— ...И, хоть весь день потом своей "молодёжью" занимайся!

Озорно подмигивает, прелюбодей лысый:

— У нас, знаешь, какие девки есть?! — показывает размер женских грудей, — ...ВО!!!

Знаю, знаю — проходу мне не дают, ваши "девки"... Особенно, их мамаши. Правда, именно таких сисек, ни у одной не видел — кроме твоей секретарши, лживый обманщик!

Отвечаю, как можно серьёзнее:

— На себе не показывают, товарищ Анисимов!

Вскочив, как будто в сильном волнении, я заходил туда-сюда — наподобие товарища Сталина на ближней даче, в конце июня 1941 года. Остановившись, напротив Председателя волостного Совета, я задал наводящий вопрос:

— А что на это скажет товарищ Кац? Он согласится, чтоб я одновременно на двух должностях числился?

Фрол Изотович грохнул кулаком об стол, аж самовар подпрыгнул:

— Эту жид... Хм, гкхм... Товарища Каца я беру на себя!

Ух, как ему хочется заполучить персональный "членовоз" под жо...пу!

Походив ещё немного и, видя, что ещё немного и он "взорвётся" — как паровой котёл с наглухо приваренной крышкой, я наконец принял решение:

— Конечно, сразу в трёх местах успевать — это архитрудно для одного человека...

— Пых, пых, пых..., — вижу, уже кобуру лапает.

— ...Но не в обычае комсомольцев, бояться каких-то трудностей! Я согласен, товарищ Анисимов.

— УУУФФФ...

Облегчённо вздыхает и протирает не первой свежести платком, истекающий потом лысый череп:

— С тем "контриком" как-то легче было, чем с тобой, товарищ Свешников! Ну, поехали в "гараж" — своего "француза" тебе покажу...

— Нет! Поехали сначала всё оформим, как положено — у тебя и у Каца, а затем — к "французу".

Со времён "лихих девяностых" доподлинно знаю, что уже оказанная услуга ничего не стоит. Только головой от удивления качает:

— Какой ты... Чёрт с тобой, поехали — сперва оформим! Давай-ка ещё по чашке чая — уж больно духовитый он у вас!

Тонко намекаю:

— Жалко только "пустой" он, без сахарку.

— Да вот, кусочек рафинада есть, — достаёт из кармана что-то в тряпочке, — угощайся, товарищ Свешников!

— Что ж, раньше молчал, товарищ Анисимов? Ну, спасибо — уважил, век сахару уже не видал!

Не считая мёда, конечно — который где-то доставал для "ангела", мой названный отец.

От кускового сахара, разламываемого специальными щипчиками, летели почему-то синие искры...

* * *

Это было удивительное, ни на какое другое не похожее время!

Минимум бюрократических проволочек с одной стороны и непроходимые "эвересты" — их же, с другой. Если не знаешь неких тайных "горных троп", конечно.

Ну, до "эверестов" мы ещё дойдём...

На работу брали по одному лишь заявлению и "классовому" чутью и, увольняли по ним же. Чем, многие "гегемоны" и пользовались: устраивались на работу, получали аванс и тут же увольнялись, чтоб через час устроиться на другую работу и получить ещё один аванс...

И, никакой ответственности!

Да, безработица конечно... Но высококвалифицированных специалистов — как всегда дикая нехватка и, если ты им назовёшься — весь мир в кармане!

В личной жизни, такие же коллизии: женили и разводили в течении написания заявления в ЗАГСЕ: вечером можно было законным образом жениться, а утром после первой брачной ночи — уже развестись, чем многие "любвеобильные" — но несознательный граждане и, злоупотребляли.

По крайней мере, так рассказывали — лично сталкиваться, мне пока не доводилось.

* * *

На обе работы-службы я устроился в тот же день — вообще без проблем: заведующим "гаража" у Анисимова и, начальником станционной ВОПС — под началом начальника волостного отдела управления НКВД Каца Абрама Израилевича.

Хорошо, что предусмотрел этот момент и, заранее со стальным пером и чернильницей поупражнялся — а то был бы хорош, "гимназист"! Оформился на две должности — написав два заявления и, приготовился к получению "плюшек"...

Но, тут же выяснилось, что меня слегка "надули"!

Кроме сильно потёртого офицерского "Нагана" (то есть с самовзводом, в отличии от солдатского) — что мне под расписку выдали тут же в волостном НКВД, правда в относительно целой кобуре, всё "обмундирование" ограничилось лишь петлицами синего цвета, да жестяным значком на фуражку в виде красной звезды на фоне двух перекрещенных винтовок. А я то рассчитывал на будёновку...

Хахаха!!!

Прикалываюсь... Нет, я рассчитывал на какие-никакие — но сапоги, ибо мотать каждый раз обмотки — меня уже конкретно достало!

В ответ на моё возмущение, товарищ Кац развёл руками и с кристально-честными глазами, выдал:

— Время для Республики очень тяжёлое, мы все так ходим — кто что достанет!

Ага, особенно ты — весь в "коже", как Змей Горыныч трёхмоторный... Но, скандала поднимать не стал — расписался в получении, повесил "Наган" на гимназический пояс, а значок приколол на такого же происхождения фуражку. Ну, а петлицы пришью дома.

Тут же получил аванс... Конечно, на знаменитые "червонцы" раскатывать губищу было бы крайне наивно: их, в этой глухомани и "на лицо" никто не видел — а кое-кто про них даже и не слышал. Выдали кучу новых совзнаков — "расчётных знаков", номиналами от 5 до 500 рублей, образца 1921 годов.

Ну, хоть не "керенками" — за что огромное спасибо!

Поддержал в руках первую полученную после попадалова зарплату: крайне низкое качество купюр — что бумаги напоминающей газетную, что самой печати... Печать только на лицевой стороне, на обратной — просто орнамент. Бог, ты мой...

Мой принтер печатал бы деньги качеством намного лучше!

Жаль, краски с собой мало прихватил.

Естественно, "двойной" аванс в карманы моего "галифе" не помещался и товарищ Анисимов, пожалев, выдал мне свой старый портфель — с которым я почувствовал себя каким-то товарищем Бываловым, из ещё не снятого "старого" фильма "Волга-Волга". Этот неизменный атрибут советского бюрократа, так при мне и остался и, служил верой-правдой ещё очень долго-долго.

С "пайком" примерно такая же лабуда. Вместо продуктов питания на руки, мне выдали талоны на питание в местной столовой при волостном Совете. Причём, не "двойной" паёк за две должности, как я вначале предполагал — а "всего лишь" усиленный.

Узнаю родную власть, с её обещалками насчёт холявы при "коммунизме"!

Правда, чуть позже я разобрался и несколько утешился: "Усиленный" паёк — есть суть привилегированный, если говорить своими словами. Такой паёк полагался лишь самой верхушке местной волостной "элиты" — в которую кроме самого Анисимова, Каца и Конофальского — ветерана борьбы с Самодержавием, входил волостной военком, судья и ещё буквально пара человек.

То есть, меня в эту самую "верхушку" приняли!

Ещё я узнал, что товарищам Анисимову и Кацу, их "усиленный паёк" доставляют прямо на дом и решил, что чуть позже — добьюсь такой же поблажки.

* * *

Ну, что ж... Время как раз обеденное, поэтому решил тут же "отовариться" — то бишь, пообедать.

— "Война войной, — сообщил я жизнерадостно товарищу Анисимову, — а обед по расписанию"!

Тот, хотя и просто "сучил" ногами — как жеребец в предвкушении случки, показать мне своего "француза" — но с готовностью согласился с этой вечной солдатской мудростью.

Мнилось мне, что столовая для привилегированных — должна быть пуста, но она поразила своей многолюдностью. Да, блин — опять же знакомые, до какой-то "рандомной" боли, черты: там где "холява" — там всегда многолюдно!

Власть действительно, пока ещё не "забронзовела", поэтому товарищ Анисимов честно отстоял со мной очередь и кушал за общим столом — где кроме нас принимали пищу ещё с десяток "личностей" из совслужащих. Товарищ Кац же, свалил домой, предупредив — что ждёт меня после обеда у себя в кабинете, для сдачи-приёмки дел по должности начальника охраны станции.

Позже я узнал, что где-то на две трети — это такие же "совслужащие", как мордовороты из "12 стульев" — голодающие дети Поволжья... Таковы реалии времени — перманентный бардак на всех уровнях!

Впрочем, кормили достаточно сносно — каша даже пахла мясом, а в супе плавали редкие жиринки. И, довольно вкусно, надо признать!

— Кто готовит? — спрашиваю.

— Ну, прям скажи и готовить некому..., — с набитым ртом прочавкал Фрол Изотович, — апосле "хозяивов", думаешь — мало ихних холуёв без дела осталось?

— Ах, да...

Видимо, какие-нибудь бывшие повара какого-нибудь буржуя, помещика или купца — теперь для народных властей вовсю стараются. Интересно, они хоть в кастрюли "товарищам" не плюют?

Обслуживала в столовой тоже — судя по "выправке", бывшая прислуга бывших "хозяев жизни".

Ещё одно разочарование за день: не знаю как в Москве и конкретно — в Кремле, а в нашей Ульяновке — "усиленность" пайка, на поверку оказалась наличием лишнего куска чёрного хлеба, половине "ржавой" селёдки, да небольшому кусочку сахара-рафинада к чуть подкрашенному чем-то коричневым "чаю".

— Да! Не разжиреешь, однако! — в конце обеда, резюмировал я, — с вашим "усиленным пайком"...

— А зачем тебе "жиреть"? — вполне резонно удивился товарищ Анисимов и не преминул пообещать новых "плюшек", — к зиме, говорят, по четверти керосину дополнительно будут выдавать — работы то у нас "бумажной"... Ой, сколько много!

— Да, — согласился я с ним, — лишний керосин в хозяйстве, не помешал бы.

* * *

По согласованию с Отцом Фёдором я начинаю сооружать потайной схрон в диаконнике для "телепорта" — для своего компа и прочих "роялей", то есть. Задачка ещё та: в маленькой комнатёнке, разместить вообще крохотную — да так, чтоб как можно незаметней было. Компьютерный стол пришлось развернуть поперёк и, переделать его — избавив от боковых ящиков.

Я к чему это?

Естественного освещения в диаконнике не было и приходилось жечь невообразимое количество жутко воняющего керосина, вызывая тяжкие вздохи своего названного отца — явно не входящего в топ самых богатых людей на этой планете.

Чтоб, больше не возвращаться к теме...

Хотя в схроне было невообразимо тесно — при работе на "клаве" локти стены задевают, а сидеть приходилось на ящиках с контрольно-измерительным инструментом — подложив под задницу сидушку от офисного "вертящегося" кресла (само кресло я уничтожил методом разборки и сожжения его пластмассовых частей в печке), но разместить удалось всё! Удалось и, сделать довольно сносную вентиляцию: так что если провести электричество — за компом можно будет работать в довольно комфортабельных условиях.

При этом, для "постороннего" глаза не было видно, что диаконник с "двойным дном" — специально обследовать, измерять снаружи и изнутри или "обстукивать" стены надо.

Быстро попаданческий роман пишется — да не так быстро дело делается: на всё про то — у меня ушло почти полгода...

* * *

После обеда, принимал дела у начальника волостного отдела управления НКВД в его же кабинете. Чтоб дело происходило без бюрократической волокиты, к которой "в последнее время" стал склонен товарищ Кац — глава местной администрации тоже изъявил желание поучаствовать в этом "процессе".

Премного, кстати, ему благодарен за это!

Сперва казалось, наши желания — побыстрее оформить моё вступление в должность, с желаниями главмента совпадают... Подвинув в моём направлении кучу бумаг в картонных папках с завязочками, тот "по-простецки" сказал:

— Расписывайся и забирай свою "канцелярию", товарищ Свешников!

— Э, нет! Сперва я её почитаю, товарищ Кац — а потом распишусь, если всё в порядке.

— Стоит ли уподобляться царским чинушам, — вопрошает с изрядной патетикой, — дрожащим над каждой закорючкой?

Товарищ Анисимов тоже что-то там в невпопад ляпнул.

— СТОИТ!!! Царский чинуша дрожал от низкопоклонства к начальству, а я — от классовой сознательности и ненависти к угнетателям трудового народа.

Эти двое переглянулись и, видимо посчитав меня — более упоротым чем сами, больше вопросов ко мне не имели и не мешали досконально изучить документацию.

Мешало, что оба дымили махрой своих самокруток просто безбожно и, болтали про всякую ерунду, отвлекая внимание. Надо сказать, "бумаготворчество" в Советской России ещё было в самом зачаточном состоянии, поэтому я разобрался в "хитросплетениях" списков, ведомостей, приказов и письменных распоряжениях достаточно быстро...

Часа вполне хватило.

Нашёл и предъявил предшественнику несколько неточностей. Товарищ Кац, полез было в бутылку — но товарищ Анисимов рявкнул на него, набычив вмиг покрасневшую шею и, тот — хотя и недовольно поглядывая на меня, их собственноручно исправил.

— А теперь поедем на саму станцию, — предлагаю, — надо проверить личный состав, табельное оружие по списку, сохранность пломб на складах, зачитать приказ о моём назначении перед строем... Всё, как положено!

Прокашлявшись и отведя глаза ненадолго куда-то в сторону, главмент сделал встречное предложение:

— Это лучше проделать с утра: сейчас там из личного состава только дежурная смена — начальник караула и четыре бойца. Утром же — утренняя поверка и развод.

Вижу, ему нужно время, чтоб прикрыть кое-какие свои "косяки"...

В принципе, чёрт с ним — мне же легче! Рамсывать с местным начальством из-за каких-нибудь их мелких прегрешений (крупные в этой глухой полусельской местности, невозможны априори), я не собираюсь — это означало бы прыгать на собственных же яйцах.

— ...Пока же, я предлагаю товарищу Свешникову ознакомиться с автомобилем, — в оконцовке предложил мой, теперь уж непосредственный начальник, — ну, а вечером — "обмыть" должность!

— Сразу две, — с готовностью уточнил мой самый главный "босс" — Анисимов, — две должности обмыть надо!

По рассказам местных знаю: эти двое пьют редко, но много! Правда, надо отдать должное — головы не теряют, под заборами не валяются и в запой надолго не уходят.

— Да, я не прочь!

Предложение начальника, а тем более — сразу двух, не только закон для подчинённого, но и руководство к действию:

— Где гуляем?

— У Сапоговой в Трактире, где ж ещё?! К тебе — так Отец Фёдор кадилом прогонит: он у тебя хоть и мракобес — но мужик боевой, расстрельной стенки не побоялся... БУГАГАГА!!!

Не, чисто лошади — так ржать!

— А моих двух авансов хватит? — спрашиваю, без всякой надежды "спрыгнуть".

— Если не хватит — Софья Николаевна добавит, — опять ржут хором, — она к Советской Власти добрая!

Вот так и, начинается в стране коррупция... С "доброты"!

— Ну, тогда без разговоров — гуляем, — решаюсь, — сам пить не буду — врачи после контузии не велят.

— Слышали, а как же, — сочувственно притихли оба, — да! Не повезло тебе, товарищ Свешников... Сильно не повезло!

Ну, это кому как!

* * *

Местных хроноаборигенов немало удивляет, что я не пью и не курю. Это действительно, очень странно выглядит в то время — когда самогон не пили лишь разве лошади да грудные младенцы, а о вреде курения только начинали догадываться (в лучшем случае) — а о "пассивной" его разновидности и, вовсе — знать не знали! Поэтому, я уже давно распространял слухи, что вследствие контузии — после "употребления" становлюсь уж слишком, уж "буйным"... Мол и, из рядов доблестной Красной Армии, меня уволили по той же причине: выпив даже сто грамм — обычно начинаю стрелять почём зря, или рубить первого же встречного шашкой...

Так что, лучше меня не уговаривать — самим же хуже будет!

Ну, а что не курю — так лёгкие после тифа стали слабыми: разок затянулся и упал в беспамятстве...

Первым делом, я вбросил этот "фейк" местному эксперту и авторитету в этих делах — доктору Ракушкину, а тот уже разнёс весть по всей округе. Причём, с приведением всяческих научно-медицинских терминов.

Правда, один неприятный (хотя, это с какой стороны посмотреть!) нюанс: сами собой возникли и начинают ходить слухи, что и "насчёт баб" я тоже... Того... То ли, просто у меня на них "не стоит" — по причине той же контузии, то ли — и, "стоять" там уже нечему — по причине полного отсутствия этого "нежизненно важного" органа в результате осколочного ранения.

И, вот дилемма: организм то после выздоровления, просто криком кричит — требует кому-нибудь срочно "воткнуть"... Хоть бы и козе!

Да, вот беда — коз бесхозных здесь, тоже не бывает...

Все местные "барышни на выданье", как будто это чувствуют — "слетаются", прямо как Карлесоны к Малышу на варенье! А я от них шарахаюсь — как тот чёрт от ладана.

Конечно, можно заводить "несерьёзные" знакомства с местными девушками, но... Мне здесь ещё жить и жить и, у меня на эту Ульяновку далеко идущие планы. Негоже гадить там, где собрался что-то мутить.

А ещё, соображения личностного порядка: характер у меня, ещё такой... "Слабохарактерный", что ли. Не могу женщину обманув обольстить, а на утро про неё забыть — обязательно влюблюсь!

Конечно, можно сочетаться браком и законным образом удовлетворять свой "основной инстинкт". Однако, по прошлой жизни знаю — я женщинами легко управляем! Стоит мне только жениться... А, если дети "пойдут"...

ВСЁ!!!

Пропал попаданец — из-под каблука, много не "напрогрессируешь"!

Вот, если бы такую — как моя Королёва-Королева... И, что она в тот момент — в момент "переноса", ко мне в кабинет не зашла — поругать за что-нибудь?

Самый мой главный "рояль" был бы!

Да видать, уж шибко старый я тогда стал — и ругать меня не за что... Хотя... Кто его знает, как было бы — женщины, они такие непредсказуемые!

* * *

Из волостного отдела управления НКВД, направили мы с товарищем Анисимовым свои стопы в гараж. Глава местной администрации, очень предусмотрительно взял с собой ещё двух человек: первый был кем-то типа завхоза при волостном Совете, второй — кажется, начальник охраны всего "комплекса" административный зданий.

Сторож, стало быть.

Пришли... Или, "приплыли"?!

Естественно, это было не то, что под этим гордым словом — "гараж", подразумевается в моём времени. Это был непонятного первоначального предназначения, большой просторный деревянный сарай, как бы не — на четыре легковых автомобиля вместимостью, с широкими воротами, находящийся непосредственно за зданием волостного Совета.

Не успели открыть ворота поширше, как я уже выдал первые "ценные указания":

— Необходимо, как можно скорее сделать хорошее освещение — большое остеклённое окно на южной стороне и, к осени — отопление... Печь поставьте, или что там у вас в таких случаях.

Начальник гаража, как-никак!

Не могу же я, в такой важный исторический момент — как вступление в должность, тупо промолчать?

Завхоз, сдвинув картуз чешет затылок:

— Печь, могу пообещать только к зиме... Насколько "большое" окно?

— "Вот такое", — я показал руками.

— "Такое" будет стоить очень дорого, — с сомнением покачал головой тот.

— Без "такого", вы на одном только керосине разоритесь, — резким тоном, категорически настаиваю, — автомобиль не дитё — впотьмах, да "на ощупь" не делается!

— Товарищ Рудаев, — подключился "административный ресурс", — к следующей неделе, что б было исполнено!

— Да, где я столько стекла возьму? — всплеснул руками тот.

— Где хочешь. Хочь, из своих окон вынь — да товарищу Свешникову положь!

Ээээ... Просто писсаюсь кипятком... Да, мы с тобой сработаемся, Изотопыч. Если бы в "той жизни" — мэр нашего города вот так...

Я б, таких дел наворотил!

Уже на пороге гаража, принюхавшись:

— Вы, что? Здесь бензин... В смысле — газолин храните?!

Завхоз Рудаев подтвердил:

— Да, вот он — в бидонах у стеночки.

Как за шиворот снега сыпанули пригоршню — они ж все трое курят... Не хватало ещё получить ожог и сдохнуть от сепсиса — от которого здесь нет антибиотиков! Я, мигом выскочил из "гаража" и отбежал шагов на шесть:

— Да, вы здесь вообще все с ума посходили — на бомбе сидите!

При слове волшебном "бомба", все трое немедленно последовали моему примеру.

— А, что такое? — не понял Анисимов.

— Пары газолина взрывоопасны — достаточно одной искры, например — от ваших цигарок или удара железяки об железяку, чтоб всё это взлетело на воздух!

Все трое, тут же дружно загасили — кто об что, чинарики, выпотрошили остатки табака в кисеты и молча уставились на меня.

— Ну, что стоим? Вынести и складировать ёмкости снаружи. В будущем же, надо сделать склад горюче-смазочных веществ где-нибудь в отдельно-стоящем здании...

Первым подорвался с места сам товарищ Анисимов, соратники за ним и, в пять минут всё пожаро-взрывоопасное было из гаража эвакуировано. Затем ещё минут десять, я жевал им об устройстве примитивнейшей АЗС и про меры пожарной безопасности, на ней.

— ...Иначе, весь город когда-нибудь сожжём на хер — как царский прихвостень Кутузов, Москву!

Речь была достаточно убедительная — ибо по окончании её, "ресурс" набычил шею и рявкнул:

— Слышали? Выполнять!

Врёт, думаю, что простым солдатом на войне был! Сто пудов — фельдфебелем-шкуродёром, каким.

Фу, какое убожество, эти жестяные, мятые-перемятые бидоны из-под керосина!

Жестяные, ручной работы, "разнокалиберные" бидоны — ёмкостью, наверное, от пяти литров до пятнадцати, временно складировали неподалёку на пустыре. Позже, завхоз Рудаев обещал их вывести в одно место неподалёку — полностью соответствующее моим требованиям.

Естественно, я проверял наличие содержимого в емкостях... Из пятнадцати, лишь в четырёх плескалось что-то похожее по запаху и на ощупь на бензин. В одном бидоне было нечто похожее на моторное масло, в другом — совсем немного тавота. Так называлась древняя густая смазка — предшественница нашего солидола или литола. Эти я приказал вернуть на место.

— Пустые бидоны проверить на герметичность, — видя недоумение, добавил, — заполнить водой и те, которые "бегут" отдать в ремонт. Паять то жесть у вас в городе, есть кому?

— Найдётся умелец среди кустарей-единоличников, — с готовностью ответил завхоз.

* * *

Перед тем, как снова пошли в сарай, я строго-настрого предупредил всех:

— Курить в гараже нельзя! Бензин... Газолин, ещё находится в самом автомобиле — малейшая утечка и, полыхнёт так, что мало не покажется!

— Тот "белоголовый", — пробурчал вполголоса товарищ Анисимов, — не так был строг...

Но, по голосу чувствую, ему эта моя "строгость" ужасно нравится. Характерная черта всех бывших "строевиков" — дисциплина и порядок им нравятся во всех их проявлениях.

Не преминул заработать несколько дополнительных "очков" в копилку, воспользовавшись случаем. Остановившись в дверях, назидательно подняв палец вверх, я молвил с немалым пафосом:

— Тому "белоголовому", на Советскую Власть было нас...рать. А я ей клятву верности давал и на Красном знамени присягал!

Оооо... Судя по реакции представителя этой самой "власти", я в его глазах — вырос на целую голову а то и две. Может, зря я в "попаданцы-карьеристы" не захотел идти? У меня, оказывается, здорово получается.

Наконец, добрались до "предмета вожделения" местного начальства и я буквально...

ОСТЕКЛЕНЕЛ!!!

Бог, ты мой — на чё я подписался! Даже, колёса спущены и не видно золотников! А, кузов...

Однако, не подаём вида. С чрезвычайно умным видом подняв указательный палец вверх, я важно говорю:

— Если "Википедия" не врёт, "Камасутра" — книга индийских трудящихся об правильной половой жизни, содержит 64 главы — собранные в 49 частей, объединённые в 7 разделов. Но в ней не хватает одного подраздела и, кажется — я смогу его скоро дописать...

— Чегой, это? — спросил товарищ Анисимов встревоженно.

— Я говорю: "любовь" с твоим "французом" — выходит за рамки традиционного "секса" между людьми и машинами.

Конечно, из слов моих он ничего не понял, но по интонации — почуял неладное:

— ??? Ты это... Ты, тогой это... Ты сделать обещал, товарищ Свешников!

— Не надо преувеличивать, товарищ Анисимов! Я пообещал лишь "посмотреть", чем сейчас и занимаюсь! ...И не надо лапать ствол — у меня теперь свой есть!

Однако, как быстро он заводится — эта его "лохматина", бы так!

Стоим, супротив друг друга, "поедаем" друг друга глазами — как ковбои перед салуном, в каком-нибудь дешёвеньком голливудском вестерне...

Наконец, председатель волостного Сельсовета и одновременно — мой вышестоящий начальник, "сдувается" как шарик с гелием на разгулявшейся во всю Ивановскую, свадьбе:

— А когда "посмотришь" — сделаешь?

Даже, как-то просяще...

Примирительным тоном, отвечаю как можно убедительнее:

— Я ещё не "посмотрел", я всего лишь глянул. Это цыган на рынке — по одному лишь взгляду в "дупло" лошади, может определить сколько она стоит! А здесь — МАШИНА!!!

— Так, что...?

— Товарищ Анисимов!

Я взял его за плечи, легонько развернул и повёл на выход:

— Будь на моём месте мой предшественник — тот "белоголовый" поручик, он бы тебе наобещал с три короба, содрал бы денег — сколько смог, да этой же ночью удрал. Я же, обещать ничего не буду: сделаю ли вообще, когда сделаю — пока не знаю. Всё, очень запущенно!

— Так, я могу...?

Что не говорите, автозависимость — сильная штука!

— Конечно! Надеяться и верить, ты вполне можешь начинать прямо сейчас. Со своей стороны, могу лишь пообещать — что приложу все усилия, честное комсомольское! Но, прыгнуть выше головы — извини...

Выведя товарища из гаража, я на прощание сказал:

— А теперь извини, Фрол Изотович — мне работать надо! Встретимся вечером в Трактире — там и, продолжим разговор. Во сколько, напомни, "сабантуй"?

— Начинаем в семь.

— Блин, часами до сих пор не обзавёлся...

Думал — свои карманные одолжит, однако не обломилось:

— Я за тобой заеду.

"Вот, жоппа!", — ругнул я его мысленно, жадина в смысле.

— Хорошо. Буду иметь в виду, — я вернулся в гараж.

Хорошо, когда тебя ценит начальство!

* * *

Итак, я остался наедине с предметом моей "половой жизни" на ближайший период жизни. Первым делом познакомимся, что это?

Так, так, так...

Это, судя по всему... Выхлопная труба присутствует, значит делаем вывод — это не электромобиль. Она снизу, а не сверху: значит, если рассуждать логически методом банальной эрудиции — это не паровоз, а автомобиль с двигателем внутреннего сгорания.

Уже легче!

У моего отца сперва был ушастый "Запорожец", затем 412-ый "Москвич" и, наконец "ВАЗ-2101". Сам он втихушку "костоправил" и не стеснялся эксплуатировать детский труд, привлекая меня "кнутом и пряником": ремнём — то бишь и обещанием купить мопед.

Так что упомянутую выше "книгу" — я изучил сызмальства!

Батя мой был человеком слова и дела: вдоволь до этого потренировавшись на отцовском же "дырчике" — уже в 14 лет я рассекал на более продвинутой "Верховине". Затем рижская "Дельта", перед самой армией и после неё — мотоцикл "Иж-Планета", затем — "Ява"...

Оставшуюся после отца в идеальном состоянии вазовскую "Копейку" — тоже всегда шаманил сам и, лишь пересев в самом конце "лихих" 90-ых на иномарку — я стал за каждой ерундой отгонять свою машину на собственное же СТО. И вовсе не из-за какой-то там особой сложности западной техники — а из-за жутчайшего недостатка времени.

Ну, а это что такое?

Так, так, так...

Судя по остаткам надписи на решётке радиатора, "это" называлось когда-то "Brasier"... "Бразье " — если по-русски. Нет, никогда не слышал и не помню такой фирмы!

Цвет... На кузове имеются "следы" ржавчины, но кажется — когда-то автомобиль был чёрного цвета. Впрочем, на ощупь железо довольно толстое — "сквозняков" нет.

Это хорошо!

Фары, естественно — побитые и, забыли поди — когда светили... Одно радует — они уже электрические, а не на керосине или не приведи Господь — на ацетилене.

Заглядываю снизу — рама лонжеронного типа. Привод задний — цепная передача, а не кардан. Ржавая цепь сильно изношена, здорово провисает и, скорее всего — имеет тенденцию спадать. А если укоротить на несколько звеньев? Если такое удастся — сколько-то там, она ещё послужит.

Рама достаточно широкая, поэтому кузов, хоть и закрытый — довольно просторный. В салоне — "остатки роскоши былой"... Сразу видно — для состоятельных людей делали, любящих ездить не так чтобы "с ветерком" — как с комфортом. Салон, достаточно богатый — но донельзя потёртый и обшарпанный, как впрочем и сам кузов.

Спереди-слева, когда-то была "запаска"... Впрочем, всё "по-человечьи" — если не считать довольно архаичного для меня вида, конечно.

Двери, хотя и расшатаны до предела — но открываются как надо... Стёкла не родные — сразу видно, без резиновых уплотнителей — дребезжат на ходу, наверное... Хм, гкхм... Стеклоподъёмников нет?! Не предусмотрены конструкцией, значит.

Хм... "Праворукий" почему-то "француз", оказался! А почему? Ведь, как будто, во Франции нормальные — "леворукие" производить должны?

Непонятно...

Да! Как и задний диван, переднее пассажирское и водительские сиденья явно нуждаются в замене пружин и переобивке. Руль — конкретный люфт, пол-оборота надо сделать, чтоб повернул... Так ездить нельзя!

На полу три привычные педали, слева от водителя два рычага. Подёргав их, быстро разобрался: первый отвечает за переключение передач, а второй видимо — соответствовал современному ручному тормозу.

Нажимаю педаль сцепления и, отчётливо понимаю — гидравлика здесь отсутствует, как класс! Рычаг переключения передач — четыре скорости вперёд и одна задняя. Вроде, все переключается без особых проблем, хотя чувствуется — всё разболтано донельзя.

В неким подобие бардачка нахожу мятый и весь в масляных пятнах (из-за это видать до сих пор не скурили!) рекламный буклет российского дилера фирмы "Бразье" — торгового дома "Победа", поставщика Двора Его Величества. Реклама, как всегда врёт — аж в двух местах написано: "Самый распространённый автомобиль в России — это Бразье!".

Только усмехнулся...

За задним диваном была находка посерьёзней: наполовину видать "скуренное", наполовину изъеденное мышами, руководство по устройству и эксплуатации. Сам я по-французски "нихт бельмес" — поэтому кроме некоторых относительно уцелевших рисунков и схем, оно мне бесполезно...

На стене висит какая-то одёжка — рабочий комбинезон, по ходу... Но, какой он весь замасленный и грязный! Сегодня у меня просто "знакомство", а для работы — надо будет отдать его в стирку и ремонт, не забыть.

Нашёл нечто типа коврика и, хорошенько вытряхнув его снаружи помещения, подстелил под автомобиль... Надо будет поскорее заставить завхоза выкопать смотровую яму. Залез под днище и изучаю.

Так, так, так... Никаких следов от глушителя — какая-то водопроводная труба напрямую, вот и вся выхлопуха. Обычные, "полуэллиптические" рессоры... Да! Гидравликой, здесь и не пахнет — сплошная механика. Тросики от "ручника" на задние колодки и от основного тормоза на коробку передач... Точнее — на дифференциал... Тавотницы на каждом вращающемся узле — как на 21-ой "Волге"... Сцепление оказалось достаточно совершенным — в виде фрикционного конуса с применением кожи, которую придётся заменить. От "родной" — только лохмотья остались. Хм, кхм... По идее, такое конструкция сцепления позволяет передачам включаться мягко и малошумно — а с места трогаться плавно... Хотя, как знать.

Всё ржавое, просто до безобразия!

* * *

Вылез из-под машины, догадался как открыть капот и, вот стою теперь — любуюсь! Здоровенная такая "чугуняка" — об четырёх горшках, с боковыми клапанами. Что характерно, цилиндры не отлиты единым блоком, а объединены попарно — возможно, для удобства ремонта или замены... Объём, даже боюсь себе представить, а "лошадок" поди, совсем немного — как раз под какой-нибудь "сырец" вместо нормального бензина... Заря автомобилестроения, что вы хотите!

От местных слышал: в Гражданскую, бензина почти не было и, тот поручик, заправлял "француза" то керосином — который предварительно нагревал (отчаянный храбрец, однако!), то скипидаром или вообще — конфискованным у кулаков самогоном-первачом.

"Ушатал" значит, движок — напрочь!

Так, так, так...

Аккумулятор не предусмотрен конструкцией — как и генератор, а от магнето только следы креплений остались! Ну, электростартера, здесь и не должно быть — "кривым" заводился.

Осталось лишь присвистнуть с досады: удирая тот недобитый белогвардейский поручик снял с авто всё, что снимается — так, чтоб только "виду" не испортить. Свечи, провода, трамблёр, магнето... Ничего нет — всё электрооборудование отсутствует!

От карбюратора тоже — лишь, воспоминания остались. Больше чем уверен: тот контрик "на память" — ещё и, в картер и цилиндры песку насыпал и в топливный бак насцал!

А где тот сам "кривой стартёр" — рукоятка для проворачивания коленвала с поршневой?

Обыскал-перерыл сам автомобиль, весь гараж...

Да, что там про какую-то рукоятку спрашивать!

Ни ключа гаечного, ни отвёртки или молотка — ни одного инструмента.

— ЗДОРОВО!!!

Из всего "оборудования" — сколоченный из старых железнодорожных шпал, крытый листовым железом верстак, к нему костылями прибиты какие-то самопальные тиски — с в гробину убитыми "губками". Под ним, кроме железяк непонятного мне предназначения и просто бесполезного хлама вплоть до пустых стеклянных бутылок, я обнажил что-то более-менее полезное в хозяйстве — старый "шприц", видимо не рабочий — которым тавотницы набивают. Ещё там были несколько "лысых" напильников разного профиля, да дырявое ведро с ржавыми болтами и гайками. Деревянный ворот с железной "колодезной" цепью над потолком — наверное, им снимали двигатель.

Две керосиновые лампы: одна большая с крюком для подвески под потолком и уже знакомая мне переносная "Летучая мышь" — обе "сухие", как антиалкогольный закон.

И, ВСЁ!!!

Вполне ожидаемо: ведь, будучи "в бегах" — поручику надо на что-то жить!

Глаза боятся, голова думает, а руки делают!

Когда в конце рабочего дня за мной на пролётке заехал товарищ Анисимов, чтоб отвести на вечерний "сабантуй-корпоративчик" в Трактир, на вопрос: "Ну как, посмотрел?", я вручил ему написанный на листочке бумаги план действий по восстановлению этой "лохматины", словами добавив:

— Если всё срастётся как надо, твой "француз" через месяц-полтора забегает.

— А быстрее нельзя? — интересуется вышестоящее руководство.

— Можно, — киваю на председательскую кобылу, — если в него вот эту лошадиную силу запрячь.

Та на меня печально посмотрела слезливым глазом и, вывалила из-под хвоста конское "яблоко" — в знак полного неодобрения такой стрёмной затеи.

* * *

Трактир и одновременно постоялый двор нэпманши Софьи Николаевны Сапоговой, в Ульяновки был единственным заведением подобного предназначения. Поэтому с названием долго не морочились и, так и назвали его — "ТРАКТИРЪ". Что и было написано крупными выцветшими буквами на щите над входом. На первом этаже едят и пьют — в основном местные, на втором — проживают редкие приезжие постояльцы.

Про само "мероприятие" думаю, рассказывать не стоит, да?

Один в один, какой-нибудь наш "корпоративчик" — только вместо идеологически неправильного "вискаря" рюмками, "коллеги по офису" стаканами глушат идеологически выдержанный — но мутноватый самогон от местного производителя. Короче, обычная пьянка-гулянка с мужской трепотнёй "за жизть" да "про баб": футбол, ещё не был настоль популярен в России, рыбалка здесь — всего лишь добыча средств к сосуществованию, а охота — пока не вошла в привилегии правящего "класса"... Здесь я познакомился и скорешился со всей местной большевистской верхушкой. Говоря своими словами — на этой попойке я был принят в круг "своих".

Что, сцуко характерно и, чему я больше всего в этом времени удивлялся: рабоче-крестьян среди представителей партноменклатуры — буквально "раз, два и обчёлся"! В основном, представители так называемого "креативного класса".

"Краснопузые" не стесняясь — кругом свои, вспоминали "подвиги", но чаще — кто, как и где "обос...рался"... "Там" у меня был аналогичный случай — за одну пустяковую услугу, пришлось "накрыть поляну" "правильным пацанам".

Так, "базар" — один в один, как под копирку!

Я тоже рассказал пару "своих" историй — в основном читанные когда-то у Бабеля (но пока им ненаписанные) и, вскоре откровенно заскучал:

"Как тяжко мертвецу среди людей

Живым и страстным притворяться!

Но надо, надо в общество втираться,

Скрывая для карьеры лязг костей ..."

Как про меня на этой вечеринке писано!

Тут моё внимание привлекла хозяйка Трактира — нэпманша Софья Николаевна Сапогова, женщина "предбальзаковского" возраста — ещё "довоенная" вдова. Я с ней уже достаточно хорошо знаком: она несколько раз навещала меня в доме названного отца во время болезни, всегда приносила покушать что-нибудь домашненького и вкусненького, жалела — "какой худенький" и, каждый раз интересовалась — "надолго ли большевики".

Хозяйка, часто выходила в зал, проследить за работой двух "половых" — трактирных официантов. Проходя мимо, она незаметно для других пару раз задела меня роскошным бедром, обдала запахом "старорежимных" духов и, так на меня посматривала при этом!

"Мальчик" я довольно уже взрослый и изрядно тёртый жизнью — в том числе и половой и, я "приблизительно" знал — чего хочет женщина, оказывая мужчине подобные знаки внимания. Опять же, для моего биологического тела, она возможно — уже "дама в возрасте", мягко сказано, но для фактического психологического сознания — "баба в самом соку".

Роскошная женщина — мечта поэта!

"Естество" моё естественным же образом "восстало" и я страстно возжелал хозяйку "Трактира" как женщину.

"От добра, добра не ищут" — особенно, когда "на ловца и зверь бежит"!

Поэтому, в ответ на очередной её "маяк", я залихватски "по-гусарски" подмигнул и вопросительно дёрнул головой в направлении "номеров" — комнат для постояльцев на втором этаже.

Софья Николаевна характерно-кокетливым жестом поправила причёску и горделиво — "как пава" какая, прошествовала по деревянной лестнице в указанном направлении, несколько раз оглянувшись на меня — мол, не передумал ли. Свободных номеров, должно быть хватает — как я слышал, постоялый двор при "Трактир", очень редко даже наполовину был занят постояльцами. Там же жила и хозяйка заведения — после того, как её "уплотнили" в пользу трудящихся.

Подошедшая вскоре пожилая женщина, судя по источаемому запаху — кухарка, подав очередное блюдо, шепнула на ухо: "Чёрный вход со двора".

За домом, значит — соображаю.

Рассказав ещё одну историю, в этот раз нагло слямзеную у Шолохова из его "Тихого Дона" (не знаю уже написан этот шедевральный роман, или ещё нет), о том — как лихим штыковым ударом взяв панское поместье, наша рота до рыгочки объелась за приготовленным к какому-то их католическому празднику столом, я типа, вышел "отлить" и больше не вернулся.

* * *

Про мои "половые подвиги", думаю тоже — рассказывать не стоит, да? Кто шибко интересуется — в Сети полно порносайтов с пометкой "18+". Одно скажу: расстались...

Не, не так!

Еле-ели "разлиплись" друг от друга ранним-ранним утром: измочаленные просто в хлам, конечно — но донельзя довольные друг другом! Предварительно накормив на кухне "от пуза" остатками вчерашней корпоративной трапезы, Софья Николаевна так же — через "чёрный ход" проводила меня до порога, по-матерински чмокнув в лобик на прощанье и пожелав почаще у неё бывать...

Глава 5. Лиха беда — начало!

...Казалось, только коснулся головой подушки, как названный отец тормошит меня:

— Вставай, Серафим!

Кто б знал, как был горд за меня Отец Фёдор, когда я сообщил ему — что устроился аж на две "службы"!

Не успел шары продрать и привести себя в порядок, как за мной притарахтела по булыжной мостовой пролётка от товарища Анисимова, чтоб отвести на станцию. Держит он слово, что безусловно радует и позволяет надеяться на кое-какие перспективы.

Хорошо хоть, что кушать почти не хотелось... Впопыхах оделся, на ходу проглотил стакан чаю с куском пирога и выскочил на улицу.

Пролёткой правил молодой, приветливый и крайне разговорчивый парень по имени Федька, в форме милиционера — на год, или может на два младше меня нынешнего. При Анисимове, он был кем-то вроде порученца или ординарца: если вспомнить Петьку из фильма "Чапаев" — то легко себе представить и Федьку... На лицо имеется, даже чисто внешнее сходство на рожу!

— Дорога нонча сухая, домчу вмиг, — пообещал он и, прикрикнул на лошадь, — но, мёртвая!

Вообще то, по дошедшим слухам, Федька назвал кобылу "Интеллигенция" — якобы из-за своей жгучей классовой ненависти к этому сословию... Но при мне он её так ни разу не называл, поэтому думаю это просто фейк.

"Мёртвая интеллигенция", лениво дёрнула ушами, выкатила пару "яблок" из-под жидкого куцего хвоста и потихоньку затрусила.

"Вмиг, не вмиг" — но за полчаса где-то добрались. Вернее, "дотряслись" — такой долгой "местной" поездки у меня ещё не бывало и, меня конкретно укачало — хоть блюй на ходу.

— Товарищ Анисимов просил тебя не долго, товарищ Свешников, — уже не так приветливо, напомнил Федька по приезду до пункта назначения, — час подожду, а если не управишься — придётся тебе возвращаться в город пешком.

— А как узнаешь — прошёл час или нет? — вежливо интересуюсь, — что-то не вижу у тебя на пролётке "ходиков" с кукушкой.

— А я своим классовым чутьём почую!

Вот же, засранец! Ведь, даже самому дебильному лесному ёжику понятно, что принимая дела — я и до обеда навряд ли управлюсь.

С первого на него взгляда — ещё вчера, я понял что этот малый ревнует ко мне товарища Анисимова...

Не в "гомосятском" смысле этого слова, конечно, что вы!

Просто боится за свой статус в случае успешного ремонта "француза"... Очкует холуй, что я займу его место — своими словами говоря. С этим надо что-то делать: врагов в председательском "ближнем круге", мне даром не надо.

* * *

Железнодорожная недостанция — "Разъезд Лукьяновский", произвёл такое же "приятное" впечатление — как и, сам посёлок Ульяновка... Если, не сказать больше.

Боже, какое жалкое убожество!

Железнодорожная ветка здесь была одноколейная и поезда на полустанке останавливались (зачастую, достаточно надолго — "чугунка" работала отвратительно), лишь чтобы пропустить встречный состав или же для ремонта. Само деревянное здание станции с начальником, с помещением телеграфа, с кассой и залом ожидания... Традиционная водокачка для заправки паровозов водой, железнодорожный тупик, несколько пакгаузов, с десятка два жилых строений — среди которых преобладает тип "изба-пятистенок", с сараюшками — из которых, судя по свежим "лепёшкам", не так давно выгнали пастись скот.

Успел как раз вовремя — на полустанке начиналось общее построение со знаменем. Некоторое время постоял в сторонке и понаблюдал пытливым взглядом: хотя и донельзя всё расхлябано — но всё равно чувствовался какой-никакой, но воинский порядок. Бойцы вели себя не как банда вооружённой гопоты — чего я больше всего опасался, а скорее — как группа матёрых дембелей, давно забивших на уставы внутренней и караульной службы.

Это, уже легче!

Средний возраст — где-то в районе тридцатника, хотя нескольким можно с ходу дать за сороковник — а парочке поди и двадцати нет. Опять же: невооружённым глазом видно — мужики в основном бывалые, жизнью и всеми её коллизиями неоднократно тёртые и скорее всего — вдоволь навоевавшиеся на двух войнах.

Таких, нахрапом не возьмёшь!

На меня обратили внимание, поэтому я "вольным" строевым шагом подхожу к строю, чётко вскидываю руку к гимназической фуражке со звездой и:

— Здравия желаю, товарищи бойцы!

В ответ — любопытно-дерзкие взгляды, затем прозвучало нестройное, несколько ироничное:

— Здрав...!

— Разрешите представиться: Заведующий оружием ОВО — Свешников Серафим Фёдорович. Ваш новый начальник по приказу волостного отдела НКВД...

Оживление в строю, все переглядываются да ухмыляются. Кто-то, явно стебаясь, выкрикнул:

— УРА!!!

Хотя, по лицам вижу — общее впечатление произвёл скорее положительное.

"Заведующий оружием"...

Думаете, я рехнулся?

А, вот и не угадали!

Это у меня теперь и, взаправду звание такое — соответствующее званию "командир батальона" в РККА: три "кубаря" на петлицы. Так, что я перешёл в новое ведомство, типа как — с повышением в чине. Хоть и, не тщеславен нисколько — но всё равно приятно несколько...

А аббревиатура "ОВО" означает — "Особый Военный Отряд".

К великому моему сожалению, "кубарей", как и "треугольников" — ни на мне, ни на моих "орлах" — покамест нет. Не дошли ещё до нас сии знаки воинского различия.

Кстати, что самое прикольное: по новому положению, низшее звание в "ОВО" — "агент по охране грузов"...

Ей-ей, не вру!

Далее идёт — "стрелок особого вооруженного отряда", за ним — "старший агент по охране грузов", затем — "отделенный командир". Непосредственно перед моим, стоит звание "комвзвод ОВО, начальник команды по охране грузов"...

Вышестоящее же начальство, называется вообще длинно "Начальник охраны района, помощник начальника района охраны грузов" — четыре "кубаря" и "Инспектор при отделе охраны округа, инспектор при отделе охраны дороги" — один "ромб" на петлицах. Ну, а вообще три самых "верхних" — "генеральских" звания, я просто-напросто не запомнил .

Стоящий перед строем коренастый, разбитной боец (этакий "ухарь-купец"!), также — достаточно чётким строевым подходит ко мне и, тоже — под общий смешок приложив ладонь к дореволюционному картузу с красной звездой, несколько развязно рапортует:

— Личный состав взвода военизированной охраны путей сообщений полустанка Ульяновский, построен. В наличии тринадцать бойцов — трое в карауле, отсутствующих и заболевших нет. Комвзвод ОВО, начальник команды по охране грузов, Чеботарёв!

По лицу, да по манере держаться и говорить, вижу — это природный лидер, пользующийся беспрекословным авторитетом среди свой группы. Скорее всего, я при нём окажусь чисто "писарем": следить, чтоб к документации — "комар носа не смог подточить"! Впрочем, товарищ Кац мне про то — практически в открытую говорил...

В принципе, такое обстоятельство меня пока не напрягает.

Отрапортовав, комвзвод подходит вплотную и протягивает руку:

— Уже наслышаны про тебя, товарищ командир!

Чувствую себя, как молодой лейтёха — только-только из училища, попавший в часть к уже вдоволь повоевавшим, видавшим-перевидавшим виды, сержантам... Да! Надо как-то выстраивать отношения.

Пожимаю его ладонь и отвечаю, улыбаясь:

— Я про тебя тоже! Думаю сработаемся, товарищ комвзвод.

По слухам, этот Чеботарёв — мужик хоть и со своеобразным менталитетом, но во всех отношениях положительный... Типа, хорошего ротного старшины.

Далее, провели перекличку по списку предоставленному моим замом. Затем, провели развод караулов — то есть замену отстоящую свой срок вахту, следующей. Наконец, дал команду "Разойдись!" и в сопровождении Чеботарёва, пошёл знакомиться с объектом.

Первым делом посетили оружейную комнату. У караула я заметил — кажется были "Берданы", а здесь...

— Что это, — растерялся я, — музей Империалистической войны?

— Под вид того! Это вот — старые японские "Арисаки" под "тупой" патрон... Это — французские "Гра", а это — их же "Лебель". Это вот, итальянский карабин "Каркано"...

Схватился сдуру за "итальянца", подержал его в руках... Блин, каким-то дубоватым показался — как полено в руках держишь! Не умеют делать макаронники оружие, эх не умеют...

Видя моё разочарование, Чеботарёв:

— Вот хорошая винтовка — австрийский "Манлихер"!

Я взял в руки "австрийца", подёргал туда-сюда затвор "прямого хода", заглянул в ствол: оружие, хотя и сильно "бывшее в употреблении", хорошо вычищено и смазано.

— Хорошая винтовка, — ещё раз похвалил "иномарку" Чеботарёв, — вот только грязи боится...

— И, чего в ней тогда хорошего?

В принципе понятно: всё оружие под российский — самый распространённый трёхлинейный патрон, отправляли на фронт — а тыловикам доставалось трофейное или же устаревшее, что подогнали "по дружбе" союзнички.

Кстати, ни одного штыка! Знакомое по книгам про Первую мировую войну явление: все штыки клинкового типа от "иномарок" — трофейных или присланные от щедрот союзников, хозяйственные русские мужички ныкали для "собственных", деревенских нужд.

— Прислали такие — уже без штыков, — как бы между делом спрашиваю, — или, здесь на месте — ваши бойцы расстарались?

— Такие прислали, — отвечает с немалой досадой, — а то б наши тоже не оплошали, чай!

Оно, в принципе и правильно — охране штыки и даром не нужны.

Вижу, несколько "наганов" в деревянном ящике, таких же как у меня. Взял один. Пощёлкал курком... Не, не как у меня с самовзводом — "солдатского" образца: перед каждым выстрелом надо курок вручную взводить. Откровенный отстой — потому видать, здесь и лежат — на хер, никому не нужные.

— Товарищ Чеботарёв! Надо проверить револьвер на исправность... Разберите-соберите его!

Тот, помедлив — скорее всего соображая, а не в падлу ли ему это, тем не менее — пожав плечами, сноровисто выполнил мой приказ:

— Никак нет, товарищ Свешников: револьвер в полном порядке.

— Хорошо, вижу уже сам! Рад, что ошибся, товарищ...

Мне просто нужно было узнать как "Наган" разбирается-собирается: не могу же я, имея такую "военную легенду" — прямо попросить показать, как это делается?!

Порылся в ящике с револьверами ещё, и:

— А этот тут откуда?!

Тот, немного помявшись:

— После обыска в одном плацкартном вагоне под полкой нашёл — видно, скинул кто. Сначала домой взял — да сын шибко интересоваться стал. Ну, не выкидывать же добро? Вот сюда и отнёс...

Кивнул головой сочувственно — знакомая история!

Судя по надписи, этот "дамский" — умещающийся в ладонь пистолет, был "Браунингом". Калибр... Что-то в дюймах, по-моему — я в них не разбираюсь, но на глаз — где-то шесть с половиной миллиметров. Это не из такого же ли, интересно знать — слепошарая Фанни Каплан стреляла в Ленина?

Нашёл куда нажать и вынул обойму: не хватает двух-трёх патронов.

— Если понравился — бери себе, — предложил Чеботарёв, — только патроны к такому — днём с огнём не сыщешь.

— Да на кой мне эта игрушка? — закинул "Браунинг" на место, — пусть покамест здесь валяется, глядишь — сгодится на что.

Пересчитал все винтовки, подошёл к месту хранения боеприпасов:

— Часто стреляете? ...В смысле: как часто производится стрелковая подготовка?

— "Стрелковая подготовка", спрашиваешь? А, зачем?! Бойцы у меня опытные, бывалые — многие, как я — ещё царской службы. Настрелялись все уже досыта: кто за год, кто за два. А кто, как я — за пять лет...

Резонно! Раз научившись плавать или на велосипеде ездить — уже не разучишься. Позже правда выяснилось, что в Царской армии на стрелковой подготовке сильно экономили.

— ...Да и патронов нет столько, чтоб попусту стрелять! Так, на раз отбиться — если что.

Настораживаюсь:

— Что? Бывает, что и "отбиваться" приходится?

— У нас? У нас на полустанке — нет! Что у нас грабить?! Вот ежели вагон какой на перегоне сломается, вот тогда — приходится стрелять, да... Мужики же местные — несознательные элементы. Ну, там наши — дали разок залп поверх голов, те и разбежались по кустам! Ну, а так — кругом банды, проходу нет. Иногда, нас посылают вместе с милиционерами их вылавливать.

Однако, что-то мне в его голосе и взгляде не понравилось...

Ладно, отложим выяснения в долгий ящик.

Патронов для винтовок, действительно — раз, два и "кот наплакал". А, вот для "Нагана"...

— Да, не надо эти пересчитывать, товарищ командир! — запротестовал начальник команды по охране грузов, — они у нас неучтённые: проезжающая через нас воинская часть пару ящиков обронила.

Проверил по документам, действительно — в списках не значатся.

Хм...

— И, как часто у вас такие случаи бывают?

Тот, почесав затылок под сдвинутой вперёд фуражкой, расплывчато как-то ответил:

— Да, уж случается...

Понятно. Скорее всего, просто стащили — "плохо" лежащее или на самогон выменяли. Хотя последнее крайне маловероятно.

— Раз уж они у вас неучтённые, я отсыплю себе жменю...?

Интонация у меня отнюдь не была вопросительно-просительной, а скорее — хозяйственно-свойской. Не успел он даже ответить — как я уже вполне по-свойски, "отсыпал" себе в карманы две пригоршни нагановских патронов. Поэтому ему осталось только согласиться на реквизицию:

— Конечно, о чём разговор?!

Выходя из оружейной комнаты, обронил:

— Сегодня же, обязательно напишу рапорт начальству: пусть даёт нам трехлинейки... Война кончилась и, оружия должно быть — освободилось достаточно, чтоб вооружить особые отряды Республики по-человечьи.

По одобрительному сопению моего комвзвода понял, что заработал у него дополнительное очко в копилку моего имиджа у подчинённых.

* * *

Осмотрели пакгаузы... Склады при железнодорожной станции — по-русски говоря.

Всего их четыре: один вовсе пустой, во втором — опломбированном...

— Откуда, это..., — восклицаю в полнейшем обалдении, — тоже "обронил", кто?!

Что "это", я не спрашиваю — ибо сам скорее всего, даже лучше самого хозяйственного Чеботарёва, знаю...

Это — 47-ми миллиметровая морская пушка системы Гочкиса , кустарно переделанная в так называемое "траншейное орудие". Неоднократно участвовал в конструктивных срачах на Форуме альтернативной истории по поводу сего девайса — потому, так хорошо знаю этот девайс.

— Ещё в восемнадцатом году, моряки Волжской флотилии на сохранение под расписку оставили, — несколько удручённо ответил мой зам, — да до сих ни слуху про них, ни духу... Забыли или сгинули должно быть все.

Обошёл вокруг, осмотрел внимательно, под продолжающееся бурчание Чеботарёва:

— Оно, конечно, нам не в тягость — не лошадь чай и, овёс с сеном не просит. Но, всё одно — забрали бы товарищи военные её куда подальше отсюда...

— А боеприпас к ней?

— Нет, боеприпаса не оставили — должно быть, самим нужон был. А пушка баяли — сломана.

Самопальный полу— деревянный лафет, довольно криво сколоченный-склёпанный какими-нибудь народными умельцами в какой-нибудь "кроватной" мастерской, действительно — буквально расползся на составляющие элементы. Открыл затвор и, с немалым усилием с помощью Чеботарёва повернул орудие на свет: канал ствола в достаточно хорошем состоянии, не ржавый, изношен по-божьи...

— Пусть стоит — раз жрать не просит!

Затем, отряхивая руки от многолетней пыли, тщательно протирая их носовым платком, спросил:

— Из документов на неё — только та расписка, да? За нашим отрядом эта пушка не числится?

— Больше ничего нет, нет — не числится.

— Вот и ладненько!

Как можно догадаться, у меня появилась кой-какая долгосрочная задумка.

В следующих двух пакгаузах было в основном разное крестьянско-кустарное и шмутьё-барахло. Имущество местных кустарей и частников-нэпманов... И те и, другие и третьи — из-за низкого спроса на месте, торговать ездили в отдалённые большие сёла, небольшие города вроде Ардатова или Мурома, а то и даже в губернский Нижний Новгород. Вновь изготовленный или не проданный товар, за небольшую плату оставляли под охраной на разъезде...

Удобно им всем так — понятно, из-за чего, да?

Значительную, если не большую часть товара составляла та самая минеральная краска — про которую мне рассказывал Отец Фёдор в первую же ночь моего "попадалова".

Наконец, последний из вверенных мне под охрану "объектов" — довольно разветвлённый и вместительный железнодорожный тупик.

— Здесь раньше вагоны дровами из концлагеря грузили, — пояснил Чеботарёв, — сейчас же сломанные паровозы или вагоны отстаиваются — в ожидании приезда бригады из депо...

— Эти я вижу — так и не дождались.

В самом конце оного из "тупичков" сиротливо стояли ржавый паровоз и вагон. Ещё три вагона, вернее — их "скелеты", были просто-напросто сброшены с рельс и через ни хуже прорастают молоденькие берёзки.

— Паровоз бают — американский, только на угле ездить и может... А где в восемнадцатом году был уголь? У немцев, потом у Деникина и недобитых буржуев! Помучились с ним, да здесь и бросили. У этих вагонов же, лопнули колёсные пары...

— Так, грузить надо меньше!

Криво стоящий на рельсах двухосный пульмановский вагон — был чуть ли не с "горкой" заполнен старыми, ржавыми, изношенным рельсами.

— А этот самый старый — ещё до Империалистической войны здесь встал, когда в последний раз делали ремонт путей...

Убей меня Бог, не помню грузоподъёмность таких вагонов... В прикидку — тонн двадцать или немного меньше.

Короче, в железнодорожном тупике полустанка оказался целый "Клондайк" — многие десятки тонн пока ещё бесхозного железа. Вот только, толку из него нет — от слова "вообще": вся мелочь уже была давно растащена местными (с "американского" паровоза, скручено всё — что скручивается и, отломано всё — что отламывается), а крупногабаритные куски металла — без специального оборудования не пустишь в дело.

Чувствую себя, как один персонаж древнегреческих мифов — за жадность приговорённый ихними богами к следующему виду наказания: стоит он по горло в воде — а над ним ветки с висящими сочными плодами... Но, не напиться, не поесть он не может — из-за недоразвитой технологии!

Например, те же изношенные рельсы — это высококачественная, износостойкая сталь... Но, чем от неё хотя бы кусок отрубить — чтоб потом в сельской кузне перековать в что-нибудь полезное, что можно с выгодой для себя продать: в топор, лопату или хотя бы обыкновенный нож?

Ни автогена, ни хотя бы болгарки.

Я стоял, смотрел на всё это богатство и мысленно рвал на собственной попе волоса — сожалея, что вместе со мной в будущее не попал мой инструмент из гаража... Вместе с самим гаражом... Вместе с моим "Крузаком"... Вместе со всем моим двухэтажным уютным домиком с подвалом и мансардой... Вместе с моей "бабушкой"...

Вместе с моей — вмиг помолодевшей Королевой!

После обхода и изучения ништяков на подотчётных мне объектах, зашли с Чеботарёвым к начальнику станции. Познакомились с этим угрюмым стариканом, практически молча попили с ним отвратительного "спитого" чаю с гомеопатическими дозами постного сахарина... Зашли к телеграфисту и, довольно долго пробыли там, под уже "пустой" кипяток болтая о всяких пустяках с этим — уж больно словоохотливым тридцатилетним чувачком в студенческой тужурке.

В этом же здании находилась и моя "контора", то бишь — канцелярия Особого Вооружённого Отряда, где я и провёл в полном одиночестве следующие два часа — изучая и систематизируя по отдельным папкам документацию, в основном — личные дела своих подчинённых.

Ничего особенного я не нарыл, бухгалтерии здесь не было — деньги за службу бойцы получали через кассу НКВД...

* * *

Ну, что? Пора закругляться и как-то добираться до Ульяновки — чтоб после обеда заняться "Французом"? Конечно! Однако сперва, надо расставить все точки над "ё".

Недолго поискав, нашёл своего зама — комвзвода ОВО Чеботарёва и, пригласив того в кабинет, без всяких экивоков спрашиваю:

— А теперь может расскажешь мне, товарищ Чеботарёв, про то — о чём мне знать, вроде бы и не обязательно... Но про что я сам могу — чисто случайно, или ещё как, узнать?

Вижу — менжуется, тогда заговорщически подмигнув, подбодрил:

— Чисто, для того — чтобы не было меж нами недоразумений в дальнейшем... Чтоб наша служба текла гладко да ровно и казалась нам обоим мёдом... Смекаешь, товарищ комвзвода?

Заместитель у меня попался довольно "смекалистый", поэтому долго кочевряжиться не стал — а "как на духу" или приблизительно где-то так, рассказал мне про местные "тайные" делишки — про которые я уверен, вся округа знает.

Как железная дорога в целом — так и её подвижной состав, к этому времени был донельзя ушатан двумя подряд войнами и ломались только в путь. При поломке вагона, к примеру, его отцепляли на ближайшей станции или полустанке типа нашего, или вообще где-нибудь — на перегоне, если уж до станции его дотащить невозможно. Про это мне Чеботарёв уже говорил, но в первый раз — он "забыл" мне сказать про систему пломбирования.

Особо ценные грузы, конечно, хорошо охранялись в пути... Однако, охраны чтоб караулить каждый отцепленный вагон не хватало и тогда их передавали под опеку местных ОВО, типа моего. И, тут уж смотрели — стоит пломба на дверях или нет:

— Однажды, когда я еще "катался", я чуть не попал по-крупному. До этого момента я катался только с грузовыми поездами, а тут первый раз в жизни поехал с добавочным пассажирским в сторону Ардатова. Опыта в этом деле у меня вообще не было. Ну ладно, все через это проходили! Приехали на место, дежурный по станции даёт команду: принять крытые вагоны с кровельным железом. А при принятии вагонов нужно было обязательно осмотреть пломбы на дверях. Подъехали. Осмотрел я вагоны, вроде всё нормально. Сопроводили состав до разъезда, выходит дежурный (до сих пор помню его фамилию — Печкин), отдаю ему документы — мол, всё в порядке, пломбы проверял. Он подходит к вагону, рукой свободно гайку около дверного крюка отворачивает и приоткрывает дверь, а пломба при этом остаётся целая! "Ну и как же ты смотрел?" — спрашивает. А я и не знал, что на крытых вагонах гайка должна "смотреть" на дверь, а не торчать снаружи! Вот, думаю, попал: любую нехватку на меня спишут и, попробуй докажи, что ты ни при чём. Печкин отдал накладные и заставил перепроверять листы. Хорошо, что всё железо оказалось на месте. Но переволновался я тогда сильно...

Очень интересный рассказ. Но не относящийся к делу. Помогаю ему "чистосердечно признаться":

— Так значит, наши агенты...

— Если вагон опломбирован, то мы — ни-ни! — уверял Чеботарёв и я ему почему-то верил, — а если пломбы нет, то берём себе самую малую малость.

Впрочем, возможно это особенности нашего народно-национального менталитета, такие! Приходилось мне читать книгу одного иностранца, посетившего наш "русский мир" где-то в середине 19 века... Тот, был явно ангажирован, писал о воровстве как о присущей черте характера каждого природного русского. Но вместе с тем признавал, вражина — если заперто на хоть какой самый что ни на есть примитивный замок, попыток взломать и украсть не будет.

— Ты ещё скажи — "чисто на память", — прикалываюсь, — что "берёте" то?

— Опять же — ничего хорошего не возьмёшь! Мануфактуру к примеру или опять же: керосин, соль да спички, без присмотру никогда не оставят... Ну, разве что... Дык, мы ж по-божески! Никогда с краю не тащим: только с серёдки — чтоб, не видно было

Замечаю: он — матёрый волчище, меня по облику — сопляка зелёного, очкует! Вспомнил ещё одну природную черту нашего менталитета — ярче всего выраженную пословицей "кто палку взял, тот и капрал" и, не очень-то сильно удивился.

— Так что в незапломбированных вагонах чаще всего бывает?

— Ну, там... Буржуйское барахло, да железяки всякие... Струмент, вот... Кирпич там... Сказать по правде и взять особо нечего, товарищ заведующий оружием!

Блин, он мне как будто жалуется.

Вот такие пироги с котятами...

Препятствовать, бороться с этим явлением? По своему опыту работы на "Заводе сельскохозяйственного машиностроения..." знаю: тащили всё — что только можно стащить, без большого риска попасться и ответить. Вспоминаю свой опыт частного предпринимательства: сторожа автостоянки не трогали закрытые легковые или грузовые машины — но постоянно тырили с открытых фур таджиков или узбеков арбузы да дыни...

Всегда удивлялся: они, что? Голодные?! Платил нормально, фрукты да овощи в ту пору были дешёвые...

В чём дело?

Сложилось у меня мнение, что так — по мелочи воруя, человек повышает уровень самооценки... Поэтому с "несунами" бороться бесполезно. А зная тутошние реалии — когда могут убить за ношенные штаны или сапоги, ещё и небезопасно!

Что делать?

Поступим по хорошо известному в 21 веке правилу: если не можешь бороться с каким-то явлением, возглавь его и поставь себе на службу.

— Ладно, вы там это... Осторожней "тащите"! — понимающе кивая, говорю, — а в следующий раз — как "струмент" какой, или "железяки" — похожие на заводские станки... На заводе, хоть раз бывал?

— Ну... К свояку на Сормовский завод ездил... В депо в Ардатове — где кум работал, пока не помер.

— Значит, как станок выглядит знаешь?

— Ну... Так точно, знаю! Сам вот, когда в Питере...

— Хорошо! Как в "неопломбированном" вагоне будет что такое или нечто похожее — меня зовите. Всё понял, товарищ комвзвода?

Чеботарёв согласно кивнув:

— Так точно — всё понял...

Потом, что-то вспомнив озадаченно сморщил лоб:

— В восемнадцатом таких вагонов — с заводскими станками, сколь хошь было...

— "В восемнадцатом..."?

Мучительно напряг извилины, вспоминая — почему в этом году, по железной дороге ездило много вагонов с промышленным оборудованием. До великих строек коммунизма вроде, ещё далеко.

— Ну, да! Эвакуированные из Петрограда...

Точно! В восемнадцатом году, с началом немецкого наступления большевики так перепугались, что не только перенесли столицу и правительство в Москву — но и провели эвакуацию некоторых военных предприятий Петрограда. Большинство из них при этом — просто-напросто перестали существовать, а уникальное оборудование потерялось на наших необъятных просторах.

— ...На нашем полустанке все тупики были забиты — три месяца простояли, потом протолкнули куда-то дальше — до Ардатова или Мурома.

Хм, гкхм...

— Ладно, спасибо — буду иметь в виду.

В принципе, можно его отпустить — но вижу, мнётся что-то:

— Что-то ещё, товарищ?

— Это, как его..., — кто б поверил — краснеет! — сколько "доли" хочешь?

Кулаком по столу и, в три загиба матом:

— ТЫ ЧТО, КОМВЗВОД, БЕРЕГА ПОПУТАЛ?! КАКАЯ "ДОЛЯ", К ТАКОЙ-ТО — КАРЛА МАРСА, ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА И РОЗЫ ЛЮКСЕМБУРГ, МАТЕРИ?!

Вытягивается в струнку:

— Понял, разрешите идти?

А, вид у него — донельзя довольный! Каким только бывает вид у подчинённого от осознания лихости своего начальника и заодно соратника по кой-каким "делишкам"...

— Идите, товарищ.

Провожая своего зама, комвзвода ОВО Чеботарёва взглядом в спину, подумал: интересно, а товарищу Кацу они "долю" отстёгивают? Может, с его стороны это какая-то подстава? Может, готовится что-то "по-крупному"?

Короче, надо держать ухо востро...

* * *

Обратно решил добираться пешком, хотя Чеботарёв и предлагал дождаться какой-нибудь попутной подводы... Нет уж, спасибо! Если даже на председательском тарантасе меня так укачивает, то представляю как будет трясти на деревянной крестьянской телеге.

Да и для здоровья это полезно — ходить пешком!

Конечно смотря на моё нынешнее тело в трюмо — меньше всего думаешь про ожирение и связанные с ним болезни: сколько не потребляю пищи, всё куда-то — как в прорву какую улетает, не задерживаясь.

К этому времени, я достиг достаточно хорошей физической формы — не мускулист, зато страшно жилист! Как только более-менее оклемался, от нечегоделанья тут же занялся обычной утренней зарядкой. Окрепнув, перешёл на отжимания от пола, приседания, "мостик"...

Затем, соорудил в поповском саду, из всего первого же — под руку подвернувшегося, турник и брусья и, принялся каждый день на них отжиматься-подтягиваться, не обращая внимание на множество любопытных глаз местных хроноаборигенов... Особенно — хроноаборигенок, недавно достигших детородного возраста: те чуть или не строем вокруг сада ходили и призывно глазками постреливали, да хихикали!

Набил мешок ненужными тряпками с поповского чердака и, от всей души бил-молотил эту импровизированную боксёрскую грушу руками и ногами. Ну и в заводском пруду — хоть раз в день, если погода позволяет, конечно — но обязательно плаваю-ныряю.

Так что к этому времени, ладони мои заметно загрубели — по сравнению с моментом переноса и, обзавелись почти "пролетарскими" мозолями, а физическая сила в руках стала довольно изрядной. Когда товарищ Чеботарёв при нашем первом знакомстве попытался проверить меня "на прогиб" — как бы случайно сжав мою кисть несколько сильнее чем того требовалось, я это спокойно выдержал все его потуги — даже бровью не поведя.

Как бы там не было, решил на "первую" службу и обратно ходить пешком — по возможности, конечно.

Не помешает!

Можно было бы конечно не ходить, а бегать — что ещё полезнее, но это приведёт к повышенному износу обуви — что пока крайне нежелательно по причине моей крайней бедности...

Ещё одна причина, по которой я решил прогуляться на своих двоих: мне приспичило пострелять из "Нагана" — для того и, полные карманы штанов патронами набил. Во-первых — сильно хочется, во-вторых — навык стрельбы вполне может пригодиться в это, не совсем безопасное время.

"Укромное" местечко для упражнений в стрельбе я заприметил, ещё на полпути сюда едучи — это, не так давно закрытый "трудовой стан" — концлагерь стало быть для "нетрудовых элементов", про который я уже рассказывал. Ворота нараспашку — заходи, бери что хочешь или делай что хочешь. Но, по словам Федьки, местные пока его всерьёз "бомбить" опасаются — из-за дурной "славы" присущей всем подобным местам.

Ульяновский "стан принудительных работ" как он официально именовался, был построен не в "чистом поле" — четырёхугольный кусок которого тупо огородили высоким забором с колючей проволокой и, с вышками по углам. СПР формировался вокруг какого-то отдельно стоящего, довольно крупного, деревянного двухэтажного строения с хозяйственными пристройками — в коих, видимо, находилась администрация сего учреждения. К этому добавили несколько довольно добротных "благоустроенных" бараков для охраны, да вчетверо больше бараков и землянок попроще — для собственно самих заключённых...

Лагерь не крупный — где-то душ на пятьсот сидельцев, поэтому я его за полчаса весь излазил-обшарил. Действительно, всё относительно целое — даже кое-какие вещи от "зэка" и "вертухаев" остались!

Зашёл за угол одного из бараков, нарисовал на стене из бревен круг с "яблочком" посередине, найденным в "конторе" куском мела и, отойдя на семь шагов — высадил в него весь барабан. Напрягал тугой спуск, а так...

Вдруг слышу — конское ржание почти рядом и какой-то грохот, как будто палкой быстро провели по штакетнику.

Выскакиваю из-за угла, смотрю: из ворот, с грохотом вылетают галопом две крестьянские телеги... Сидящие на них мужики, вжав головы в плечи, изо всех сил нахлёстывают своих лошадей.

Ага, соображаю: стало быть — местные бояться уже перестали и решили дербанить бесхозное имущество... Что-то они быстро страх потеряли! Добавляя жути, кричу вдогонку "малыми загибами" Петра Великого:

— Я, ВАС — ТАКИХ И РАЗЪЭТАКИХ, ТАК И ПЕРЕТАК МАТЬ ВАШУ — ТАК И РАЗЭТАК!!!

Только пыль столбом...

— Перестреляю нах, если ещё раз здесь увижу!

Вернувшись к прерванному занятию и с переменным успехом освободив один карман от содержимого, я вернувшись в "градообразующее" здание — вынес оттуда крышку стола, повесил её на ворота и крупными буквами найденным кусочком мела написал:

"ВНИМАНИЕ!!! ОБЪЕКТ НАХОДИТСЯ ПОД ОСОБОЙ ОХРАНОЙ ГОСУДАРСТВА!!! К ЛИЦАМ, ПОЙМАННЫМ ЗА СОВЕРШЕНИЕМ ПРОТИВОПРАВНЫХ ДЕЙСТВИЙ, БУДУТ ПРИМЕНЕНЫ МЕРЫ ВЫСШЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ!!!".

Полюбовавшись издали деянием рук своих, добавил к надписи стилизованное изображение пиратского "Весёлого Роджера". Затем закрыл ворота и подпер их первой попавшейся на глаза палочкой...

На первое время сойдёт.

* * *

Ещё где-то через полчаса вернувшись в Ульяновку, первым делом заскочил в волостную НКВД к Кацу и отчитался о принятии дел, доложил о выявленных недостатках и замечаниях:

— Не гоже, что агенты охраны перевозки грузов и их командиры вооружены всяким буржуинским старьём, товарищ. Даёшь нашу пролетарскую трёхлинейку!

Абрам Израилевич, сделал глаза по полтиннику от моей инициативы, но обещал всемерно посодействовать. Далее, я на него наехал по поводу концлагеря:

— Товарищ Троцкий говорил на последнем съезде работников профессиональных союзов: "Классовая борьба по мере построения нового общества не только не утихнет — она будет усиливаться". А у нас под боком сильнейшее средство этой самой "классовой борьбы" — концентрационный лагерь для контрреволюционных элементов, брошен без призрения... А, коль скоро понадобится — что мы ответим руководящим товарищам? Не сочтут ли они нас с вами самих — этими самыми "элементами" и не пошлют ли в подобное, но только гораздо северней — целлюлозу для народного хозяйства заготавливать?

Абрам Израилевич, конкретно офонарел и, попытался было уйти от ответственности:

— Так, не было же никаких распоряжений насчёт этого самого... Приказали закрыть, а контингент распустить по домам.

— Так не было же и приказа пустить "на поток и разграбление", верно? А, термин "закрыть" — по-современному означает: "законсервировать и сохранить до лучших времён".

— У меня не хватает людей...

— Аполитично рассуждаете, товарищ! Тот, кто делать ничего не хочет — тот, кто к порученному делу относится равнодушно (могу привести в пример царских чиновников), тот ищет оправдания. А истинный коммунист на руководящем посту ищет не оправдания — а способы выполнения...

"Что-то он конкретно завис, — думаю, — надо бы подсказать что, а то — как бы перезагружать не пришлось!".

— ...Много людей в этом случае и не надо: на первое время достаточно официально объявить этот объект под охраной НКВД и посадить внутрь какого-нибудь старого пердуна с "пердянкой".

— Хорошо, товарищ Свешников! Тогда, давай разделим с тобой ответственность: от меня "пердун с пердянкой", от тебя — патрули, изредка проверяющие — не сбёг ли он куда.

На том и порешили, хотя товарищ Кац как-то подозрительно на меня поглядывал — а не мечу ли я на его место, типа?!

Не сцыте, товарищ!

Мне ваше место без надобности.

Наскоро почистив свой "Наган" в дежурке при волостном НКВД, я пообедал в столовой при волостном Совете и принялся за обязанности начальника гаража.

Первым делом проверил как идут дела с улучшением освещённости моего рабочего места и сооружением первой в этом населённом пункте АЗС... Хахаха! Затем, озадачил завхоза новым заданием — рытьём в гараже смотровой ямы, настоятельно рекомендовав обложить её стены кирпичом:

— Не хватало ещё, чтоб единственного на всю округу шофёра землёй засыпало — как простого рудокопа в "дудке"... История и Фрол Изотыч тебе этого не простят, товарищ завхоз!

Таких случаев дофигища — вот только позавчера одного хоронили: техники безопасности в кустарной промышленности никакой нет.

— Да, где ж его — кирпич, возьму то? — всплеснул руками от моей наглости Рудаев.

— Спроси у товарища Анисимова, — пожимаю плечами, — он тебе подскажет точный адрес ближайшего кирпичного завода.

По лицу завхоза, было видно — что тот "адрес" он и сам отлично помнит. Сую ему под нос график ремонтно-восстановительных работ:

— Через три дня у меня запланировано начало разборки "француза"... Не, приведи Карл Маркс — ты мне его сорвёшь, товарищ. Сразу же перейдёшь в разряд граждан, а то и господ!

Поинтересовался — как идёт ремонт ёмкостей под ГСМ и, оставшись довольным:

— Ну хоть в чём-то всё в порядке!

Несколько успокоившись, на сегодня оставил человека в покое.

* * *

Заскочил "на минутку" домой попить чаю и, посоветовавшись с Отцом Фёдором, отнёс одной "добросовестной" женщине постирать и заштопать рабочий комбинезон — что нашёл висящим не стене гаража. Теперь, осталось самое главное: надо где-то достать — купить, одолжить или заказать изготовить рукоятку для проворачивания коленвала и слесарный инструмент.

Клима Крынкина — с которым я могу поговорить на эту тему, как самого лучшего кузнеца во всей округе — мне порекомендовал сам Анисимов, а Отец Фёдор и многие другие опрошенные — подтвердили словом эту рекомендацию. Правда, тот жил и трудился в "тупичке" на Пролетарке и, если бы не нанятый по совету местных мальчишка — в жизнь бы его не нашёл!

Кузница Клима была как я понимаю типичным — хотя и несколько продвинутым "предприятием" российской надомной металлообрабатывающей промышленности. Кузнечный горн со всеми положенными прибамбасами, верстак с парой антикварных тисков, даже примитивные сверлильный и токарный станки с мускульным приводом!

Сам хозяин сего "предприятия", вопреки ожидаемому мнению о людях его профессии — оказался худющим как спортивный велосипед, хоть и жилистым мужиком уже в годах — с по-молодому чёрной окладистой бородой и слегка кучерявой шевелюрой. Сразу вспомнился Будулай из советского сериала про приключения цыгана: биться об заклад готов и, в этом — изрядная доля цыганских кровей.

Хотя на улице уже вечерело, трудовой день видать был в самом разгаре — пыль и дым стояли коромыслом! Коллектив надомного предприятия, видать, состоял из всего контингента семьи Клима мужского пола — от мала до велика, что сейчас — бросив строгать-паять-стучать с любопытством на меня уставились.

Кивком поздоровавшись сперва со всеми, затем — за руку с хозяином, я объяснил цель моего визита и суть стоящей передо мной проблемы, многозначительно добавив:

— Фрол Изотович просил посодействать...

Тот, не вполне дружелюбно буркнул:

— "Посодействовать" — я конечно могу, но только при предоставлении мне чего-нибудь материального...

Забыл сказать, что когда я намекнул хозяину "лохматины" про оплату расходов на ремонт, он выдал мне: "Волка ноги кормят, товарищ Свешников! Касса пуста и из материального — помочь я тебе могу только конфискованной краской и самогоном. Но это — для расчётов за пределами волости".

Слышали да, каков жук?! Как в том анекдоте про гаишника: "Выдали тебе полосатую палку и теперь крутись-вертись как хочешь...".

Ну, хорошо...

С собой я прихватил несколько железяк из гаража, подходящих по размерам для моих задумок. Предъявляю их достав из сидора, и:

— Из материала заказчика! За саму работу, могу принести ещё столько же железа...

Повертев-покрутив "заготовки" в руках, тот наконец с недовольным видом сказал:

— "За саму работу...". А ты знаешь, почём нынче уголь?!

Быкуем, да? Ну ничего: и не таких видали и обламывали — как ветку сакуры близ Фудзиямы:

— Знаю... А ты знаешь, почём нынче лицензия на частное предпринимательство?

Тот от неожиданности завис и, подумав — вполне конструктивно затем буркнул:

— Ну, показывай, что там у тебя...?

В первый же раз снял штангельциркулем все требуемые размеры болтов и гаек автомобиля — которые предстоит откручивать, затем изрядно помучавшись перевёл в местные футы, дюймы да линии.

Предъявляю нарисованные от рук чертёжики с проставленными размерами...

Клим оказался грамотным — все стены газетами обклеены, поэтому прочитать смог. Проблема возникла другая:

— А это что у тебя написано?

— Где...? Это — допуск: точность, с которой должен быть изготовлено вот это расстояние. Иначе, этот рожковый гаечный ключ или не налезет на гайку или головку болта, или, же провернётся на ней...

Почесав пятернёй затылок под картузом, кустарь честно признался:

— Неее... Так не смогу.

Сказать по правде, не сильно то и надеялся! Поэтому, я вытащив несколько принесённых с собой старых болтов что нашёл в том дырявом ведре:

— Делай как можешь — только чуть меньшего размера. Потом, зажимаешь эти болты по одному в тисках, нагреваешь заготовку ключа в горне и на горячую, на головку болта осаживаешь... Понял? Только закалить не забудь. Ну, а после я сам вчистовую подгоню по месту...

Тот, конечно — сразу на дыбы:

— Отца сваго поучи кадилом махать!

Затем, несколько остыв, ещё раз почесав под картузом, Клим вынес окончательное решение:

— ...Вот эту кривулину из вот этой хреновины я тебе откую — если ещё столько же железа притащишь, а остальное — извини! Работа тонкая, маеты много — а нам как-то кормиться надо. А твоему Фролу Изотовичу я и, так кобылу его бесплатно подковываю — пусть на том спасибо скажет.

Вот так нежданка: не во всех оказывается случаях — мой "административный ресурс" действует! Ладно, будем действовать рыночно-демократическими методами:

— Хрен с ним, с Изотычем... Так, сколько же ты за работу просишь?

При озвученной сумме настаёт очередь чесать в затылке мне — начинаю вельми сожалеть, что эпоха военного коммунизма уже кончилась! Счас бы я достал "левольверт" и...

Сожалеюще вздохнув и окинув ещё раз внимательным взором предприятие, особенно полки вдоль стен с орудиями труда, я примиряющим тоном сказал:

— Ладно, куй пока эту "кривулину" из той хреновины, а я подумаю что тебе предложить за работу. Ещё вот... А напрокат какой инструмент дашь? Я тебе советскими деньгами заплачу.

Жалко, конечно остатков своего первого аванса — да, что здесь поделаешь? Жил же до этого, как-то без этих своих "двух окладов" и уверен — дальше как-нибудь да проживу, тем более талоны на питание в столовой имеются.

Назвал сумму двоих своих авансов и Клим впервые с интересом на меня взглянул, хотя и пробурчал под нос:

— "Советскими"...? Это разве деньги?!

Затем задумчиво поскрёб затылок:

— "Напрокат"?! ...Взаймы, что ли?

— Ну, да! Потом верну — как уже не понадобится... Есть же у тебя что-то лишнее, которым не часто пользуешься?

— А, сколь "надолго" — разреши полюбопытствовать?

— Ну... Положим на месяц. Как только Фролу Изотовичу его таратайку подшаманю — тут же верну.

Ехидно-недоверчиво хмыкнув, тот дал "прогноз":

— Ну, значится — надолго, если не навсегда. Тады, значится ладно — каждый месяц по стольку платить будешь.

— Как скажешь, Клим!

Хозяин кузни показал мне на пару полок с "лишним" инструментом и, изрядно поторговавшись насчёт ежемесячного "тарифа" и размера возмещения ущерба в случае "форс-мажора", я взял в аренду нуждающийся в замене рукояти слесарный молоток, небольшую кувалдочку — бывшую в употреблении ещё с допотопных времён, нечто вроде раздолбанных пассатижей, конченные клещи, тупое зубило, большую отвёртку, большой и малый бородок в приличном состоянии, ломик с гнутым и расплющенным концом и практически новую стальную щётку... Правда, Клим свистнул своим и они скорёхонько привели "струмент" в относительно божеское состояние.

Ударили с Климом по рукам — закрепив соглашение, попрощался со всеми, сидор с инструментом на плечо и на выход. Уже выйдя на свежий воздух, слышу: глава семейства строго гаркнул и, "персонал" его предприятия зашуршал с новой силой.

Уже пройдя на половину "тупичок", слышу — кто-то догоняет. Напрягся было, но затем отпустило — шаги лёгкие и "босые". Слышу запыхавшееся, ломающееся отроческим голосом:

— Дядька Серафим, дядька Серафим! Погодь, дядька Серафим...

Оборачиваюсь — догоняет меня рыжий парнишка лет четырнадцати, из персонала кузни. Сын Клима или...

— Дядька Серафим! — останавливается, попунцовев от собственной смелости и не решается об чем-то сказать или попросить.

— Можно просто — "Серафим", мы не родственники... Тебя то, как звать?

Скидываю тяжеленный сидор с плеч: разговор — судя по всему, предстоит сурьёзный.

— Кузьма я, — протягивает довольно грязноватую ладошку и, солидно так, — Кузьмой меня кличут...

Невольно улыбаюсь — ну прям домовёнок Кузя из мультика!

— Отличное имя для мужика... У тебя какое-то дело ко мне, Кузьма?

Я примерно догадываюсь — какое у него ко мне "дело". Внимательно приглядываюсь — паренёк на вид смышлёный, бойкий и без сомнения инициативный — раз на такое решился. Ну, как говорится — "на ловца и зверь бежит": вот и первый комсомолец в мою первичную ячейку!

— Серафим! Упроси дядьку Клима отпустить меня помогать тебе.

— Так, Клим тебе — дядя? А, я то думал — отец...

Впрочем, можно было самому догадаться: сам Клим — чёрный как смоль, а этот — единственный среди его персонала, шатен.

— Да. Моя матушка ему родна сестра — а отца маво ещё на Германской убили.

Однако, надо потянуть паузу, задать несколько дополнительных вопросов — чтоб, получше изучить предполагаемого "помощника" и покумекать — нет ли здесь какой-то скрытой подоплёки:

— Ты хочешь помогать мне, чтоб научиться ремонтировать автомобиль?

Тот, мнётся:

— Ну, да... Дядька Александр меня чуток научил, да убёг... Ты же не убежишь?

"Дядька Александр" — это тот "белоголовый" поручик, я так понимаю.

Вопрос, был задан с таким упованием, что я поспешил заверить:

— Нет, не убегу! Я, как Советская власть — пришёл к вам всерьёз и надолго. Ты мне лучше скажи: в школе учишься?

— Ну, а как же?! — выпирает грудь тот, — дядька Фрол, тот строго следит — чтоб дети рабочих и крестьян учились грамоте и, ежели родители несознательные...

Со всей строгостью спрашиваю:

— Хорошо учишься? Запомни: плохо образованные — гайки возможно и научатся вертеть, как мартышка очком... Очки, в смысле... Но ремонтировать автомобиль не смогут — тут головой надо соображать. Так, что?

— Ну..., — потупив очи, мямлит тот, — читать и писать могу и, таблицу умножения... Складывать и прибавлять, вот...

Ржу, не могу:

— Главное — отнимать и делить надо уметь, Кузьма!

— "Отнимать и делить"? — смотрит подозрительно, — ну это мне надо по партийной линии учиться...

Ты посмотри, какой смышлёный, а?!

Ладно, пошутили и хватит, приступаем к делу:

— А, дядька Клим тебя отпустит, если я попрошу?

— Отпустит, вот только если...

— ...Если на мой кошт? — заканчиваю за него, — кормёжка за мой счёт и дядьку Клима при этом не забыть — "не обидеть", да?

— Ну, да! А, как же иначе?

Оглядываю скептически с ног до головы — как будто впервые вижу и, в обратной последовательности:

— А в коня ли корм будет?

— Ещё как в коня, — грудь колесом и ломающимся подростковым басом, — хоть я и мелкий с виду ещё, но до ужаса сильный и хваткий!

В конце речи Кузьма выдал "петуха" и, я с полчаса проржаться не мог — аж, собаки из-под всех заборов перелай устроили как при вторжении неприятеля...

— Ладно, вьюнош, поговорю я с твоим дядькой — не знаю какой с тебя помощник, но скучно с тобой мне определённо не будет!

Пока шёл домой, согбенный тяжестью инструмента, думал как найти подход к Климу и повторял вслух из советского детского фильма "Приключения Электроника":

— "Ури, Ури — где у него кнопка...?".

* * *

На следующий день, я опять же — побывав недолго на полустанке и озадачив личный состав "патрулированием", посетив на обратном пути "стрельбище" и поговорив там о житье-бытье с "пердуном с пердянкой" — безногом ветераном ещё "незнаменитой" Русско-японской войны, в Ульяновку вернулся задолго до обеда. Отчитался перед Кацем, проверил как дела идут в гараже и прихватив кое-что из дома, отправился в кузницу.

Проверив только что откованный, ещё тёплый "кривой стартёр" и вполне удовольствовавшись качеством работы и соблюдёнными размерами, раскрыл перед Климом красивую расписную жестяную коробочку из-под дореволюционного чая с вложенной в неё бумажкой, на которой...:

— Вот такое не возьмёшь в плату за работу, часом?

Глаза у Клима стали напоминать полную Луну — в период разгула оборотней да вылета вампиров вместе с ведьмами на Лысую гору! Сначала он глубоко вздохнул, затем затаил дыхание — будто боясь спугнуть чудесное видение и, наконец, с придыханием спросил:

— Где взял?

— Там, где я взял — там Красной Армии больше нет, — безапелляционно отвечаю, — под самой Варшавой у американского офицера-интервента из ранца вытащил — апосля того, как голову ему с плеч красноармейской шашкой смахнул... Ещё вопросы будут?

Про "смахнутую голову" Клим пропустил мимо ушей — видать и, не такие рассказы слыхивал. Подозрительно на меня посмотрев:

— Бают, тебя в одном исподнем привезли? Мол, ограбили подчистую...

Ржу:

— Бандюки у меня меж ягодицами не догадались посмотреть... Хахаха! А ты никак брезгливый?

— Я? Я — нет, чего там брезговать... — заскорузлым пальцем перебирая в коробочке и чуть ли не засунув туда нос, — американские, что ль?

— Американские, американские... Ну не китайские же, — постучал по дереву, — соображать надо, Клим!

Увы... Но, рыболовные крючки были именно китайскими. Правда, изготовленные лет через сто после этого разговора. Конечно, лучше б было, если они и вправду были немецкими или хотя бы и взаправду — американскими, но тут уж...

Не предупредили — прежде, чем меня сюда "попали"! Я б такого к себе в коморку натащил — всем "интервентам" было бы тошно. И, мою... Ладно, не будем опять о грустном.

Ещё в первый раз я заприметил в кузне под потолком примитивное, но с превеликой любовью сработанное удилище, с леской из конского волоса, грузилом и, каким-то ржавым "сучком" вместо нормального рыболовного крючка. После ненавязчивого опроса Отца Фёдора узнал, что да: кузнец Клим является истовым фанатом ужения рыбы, причём не вершей какой или бредешком — чисто для пропитания, а именно спортивной ловли на уду — для удовольствия. Ещё мальчишкой, тот от местных "буржуев" пристрастился и с тех пор всё свободное время на эту пагубную страсть убивает.

Правда, в "лихое" время заводских крючков достать было негде, а из-за убоищного качества лески — расход их в результате обрывов, был весьма велик. Клим, пытался рыболовные крючки изготовлять сам — но что-то хреново у него это получалось: или излишне велики — на сома разве что, или хрупки — ломались, или наоборот — гнулись под весом и сопротивлением рыбы.

Ну, ещё бы! Я его "технологии" своими глазами видел.

— Скажешь тоже — "китайские"..., — кузнец трясущимися руками перебирал ничтожнейшую часть моего "рояля", — сколько штук за каждую свою хреновину дашь, шутник?

— "За каждую"? — теперь пришлось делать большие глаза мне, — да это ты, никак шутишь: за всю твою работу — одного моего американского крючка будет достаточно.

Тот, пробовал один крючок на прочность — пальцем пытаясь согнуть или сломать, наколов до крови палец — проверяя заточку, удовлетворённо засопел, но сдержав эмоции как можно равнодушнее сказал:

— Они чё у тебя — золотые, штоль?! Нет, это ты шутишь — хорошая рыбина попадётся и всё! Уплыл твой "американский" крючок.

Согласен — резонный довод.

— Хм... Щёлкать клювом будешь — собственная баба из-под тебя "уплывёт", не токмо рыба с крючком. Ладно — уболтал: два крючка даю — ужас, как торговаться не люблю... Идет?

Тот, аж задыхаться от возмущения стал:

— "Не любишь"?! А ты точно — поповских кровей? Или, Прасковья Евдокимовна, царство ей Небесное...

— А, вот мою покойную матушку, попрошу не трогать, — положа руку на кобуру грозно молвлю, — чисто из уважения к твоему чисто пролетарскому происхождению: даю три крючка — размеры сам выберешь и шесть метров японской шёлковой лески — чтоб, рыба у тебя не оборвала снасть и с ним не уплывала...

— "Леска"? "Японская"?— почти простонал Клим, закатывая глазки, — "шёлковая"?!

По-моему, мы его сейчас "потеряем"...

— ПОКАЖЬ, ХРИСТАПРОДАВЕЦ!!!

Пожимаю плечами, мол — дикий народ! Японской лески никогда не видели.

В отличии от крючков, изумрудно-зелёная жилка действительно была японская — диаметром 0,35 миллиметров... Правда, не шёлковая а из современных мне синтетических материалов. Не знаю, на сколько ему её хватит — но выдерживать она должна почти шестнадцать килограммов, если надпись на катушке не врёт. Правда, всю катушку я с собой не взял — а отмотал как раз почти ровно шесть метров на самодельное мотовильце, сработанное из первой же попавшейся деревяшки. И, крючков взял с собой с собой совсем чуток — нечего зазря своими "роялями" светить.

Достал из кармана гимнастёрки, дал ему чуток на пробу... Клим попытался руками порвать, да лишь даром себе порезал жилкой палец — несмотря на моё предупреждение. Облизывая кровь, он тем не менее довольно — наподобие паровоза, довольно пропыхтел:

— Чёрт с тобой, товарищ Свешников — любого уболтаешь... Сколько, кстати наших аршин в этих твоих "шести метрах"?

Я показал рукой на его удилище — из орешника, по моему:

— Вот столько, да и ещё с аршин в запасе у тебя будет.

— Вот, как...?! — со всей поспешностью протягивает "краба", — договорились!

Прячу руку за спину и протяжно:

— Ээээ, погодь чуток по рукам бить... Я тебе послабление дал и, ты меня тоже уважь, Клим.

— Что ещё удумал, кровопивец?

— Дай мне своего кого..., — чуть не ляпнул "в помощь", да вовремя осенило гениальною мыслёю, — потолковей парнишку — в выучку.

— "В выучку"? — явно озадачен.

— Ну, да! Не век же мне гайки у анисимовского "француза" вертеть. Выучу кого из твоей фамилии на шофёра — да устрою на своё место... Что скажешь?

Клим всей пятернёй, ожесточённо скрёб под картузом затылок:

— Эх... Взаправду своего бы кого на то место — да, боюсь опозорят наш род, лодыри бестолковые!

Минут десять — пятнадцать, как дрессированная лошадь в цирке согласно кивая головой — выслушиваю довольно нудный монолог на извечную тему "отцы и дети". Мол, трёх сыновей имею и ни от одного толку нет: телом здоровы, да на уме одни девки — только в молотобойцы и годны. Племяш же "умён и сообразителен", да опять же: нет особого смысла учить его ремеслу — коль собственные сыновья имеются. Вот и болтается он "на подхвате" — как известный предмет в проруби.

— Ладно, забирай племяша маво — этот всё на лету схватывает. Сызмальства, страсть к механике имеет: "ходики" с кукушкой у соседа разобрал — тот до сих пор вспоминает! Плотину с водяным колесом на Грязном ручье построил — как настоящая была, пока какой-то дурень не разрушил. Паровик всё в сарае строил — чуть не спалил его: пришлось выпороть — чтоб дурью не маялся. Примус там починить или швейную машинку, запаять иль припаять что — опять же и, взрослого обскачет... Опять же: с тем офицериком всё якшался — пока тот не сбёг куды, паскуда.

— Ты, прям как сваха — невесту расхваливаешь, — зеваю и включаю тупого, — это какой из них племяш твой?

— А, вон тот — рыжий... Кузьма, подь сюда!

Тот, то и дело искоса на нас посматривая, отвлекаясь, пару раз попал себе молотком по пальцам и потом шипел рассерженным котом — что вельми меня рассмешило и, я еле удерживался — чтоб не расхохотаться во время серьёзного разговора. Только позвали, он тут как тут — аж, светится весь как невеста на смотринах:

— Что хотел, дядька Клим?

— Вот познакомься, племяш, это Серафим Фёдорович Свешников — заведующий гаража у самого Фрола Изотовича... Хочет тебя в ученики взять. Ты согласен?

Тот, наклонив голову так, что был виден только вихрастый рыжий затылок, ковыряя босой ногой земляной пол, еле-слышно промолвил:

— Ну... Если отпустишь из кузни, дядька Клим и матушка благословление даст.

— Эх..., — вздохнул кузнец, — как собственного кровинушку от сердца отрываю... А с Дарьей я сегодня же вечером поговорю. Ступай!

Мальчишка, не чуя ног от радости вновь убежал на своё место и ожесточённо вновь заколотил что-то молотком, а у нас начался торг:

— Народный обычай знаешь? "Стол" ему — твой, Серафим!

Счас! Тут, не знаешь — как самому прокормиться:

— За весь день "стол", что ль?! Да, ты никак "ухи поёл", дядька Клим! Я твоего племяша учу и я же — его кормлю? Может и, сапоги ему справить прикажешь и картуз новый купить, умник?!

— Сразу видно — попович, жизни простого народу не знаешь, — пренебрежительно махнул рукой тот, — у нас — при взятие в ученье, завсегда так было! Выдь на улицу — да у любого встречного-поперечного в нашем "тупике" спроси.

Выслушав его речь про "простые народные" нравы, вспомнив рассказ Чехова "Ванька", я понял что он прав: взятие малолетки "в ученье", означало фактически покупку живого человека в рабство — фактически он в полной моей власти и, я могу эксплуатировать его на собственное усмотрение. Ну и кормить, естественно...

Конечно, при новой власти порядки изменились — но до всех уголков-закутков бывшей Империи, изменения ещё не дошли.

Тем не менее:

— Ты эти свои старорежимные обычаи брось, Клим! Я твоего племяшу учить буду, человека из него сделаю — и всё за мой счёт? А мне какая корысть от того? Он мне вообще никто — выучится, да сбежит в саму столицу, а кто мне потравленный им корм возместит?

Короче, до ругани дошли — но в конце концов ударили по рукам: я Кузьму кормлю только в обед. Завтрак и ужин — за счёт семьи.

* * *

После кузни отправился в гараж — где проконтролировал ход работ по реконструкции и модернизации этого предприятия местного автосервиса, заодно опробовал рукоятку для проворачивая коленвала и всей кривошипно-поршневой группы. После чего долго стоял и озадаченно чесал свой бритый череп: как и предполагал — компрессии в цилиндрах нет, от слова "ни хрена". Стало быть — двигатель "француза" ушатан "на нет"...

Это я ещё сам движок не разобрал и, не проверил опорные подшипники и вкладыши. С досады да со психу, до боли пнул по колесу:

— Да, проще новый купить!

Подумав-поразмыслив, прихрамывая отправился к Анисимову и, без особого напряжения выцыганил у него "привилегированные" талоны на обед для Кузьмы:

— Работы много — кто-то должен хотя бы ключи мне подавать. Или ты ко мне своего "водителя кобылы" прикомандируешь — а на козлах с кнутом сам сидеть будешь?

Фрол Изотович покряхтел, покряхтел, выдал непечатный фразеологический оборот — но предпочёл дать талоны в столовую...

Глава 6. Попаданец и его команда.

Наконец, через неделю — ровно по графику всё было готово к началу выполнения плана по ремонту "француза". Рабочий комбинезон постиран и заштопан, окошко в гараже прорублено и застеклено, смотровая яма выкопана и обложена красным "печным" кирпичом на глиняном растворе, а гаечные ключи откованы, "откалиброваны" и закалены. Ну а печь будет готова к зиме, в чём клятвенно заверял завхоз Рудаев — пока не к спеху...

Мы с Кузьмой даже успели некоторые простейшие бытовые "удобства" на скорую руку соорудить: снаружи простейший рукомойник из имевшегося целого жестяного ведра и внутри гаража некое подобие примитивного душа за занавеской из дерюги — можно мыться после работы, пока на дворе лето. Ну, а общий туалет типа — "деревенский сортир", близ волостного управления — уж издавна был. Я лишь, уже в процессе ремонта, приказал завхозу его вычистить и засыпать известь — чтоб не досаждали полчища навозных мух, за каким-то бесом лезущих во все естественные отверстия моего организма...

Собрав толпу человек в десять, с большим трудом перекатили автомобиль на спущенных баллонах на яму, затем — действуя всевозможными дрынами в качестве рычагов, поставили его на "козлы".

Всё — можно начинать ремонт и апгрейд — главное, синей изолентой закупиться...

Хахаха!

* * *

Начинали мы с Кузьмой с самого простейшего — сняли колёса, разбортировали их... Вид их несколько меня озадачил, ибо они были как "редиска": если сами баллоны — красные, то извлечённые из них камеры — белые!

"Высококачественный бразильский натуральный каучук", — с трудом соображаю, вспомнив из когда-то читанного.

Если вид камер меня озадачил, то их состояние — обескуражило...

Е-моё!

Очередной предынфарктный рубец на моё снова молодое и ещё пока не изношенное сердце: красные покрышки ещё куда ни шло, но и без того латаным-перелатанным камерам — кранты, без всяких вариантов. Сперва, рассчитывал обойтись вулканизацией — однако, человек предполагает, а суровая русская зима — гробит натуральный каучук ненакачанных камер на сгибах.

"Вскрытие" двигателя, снятого при помощи подвешенной к потолку лебёдки-ворота, показало — что "пациент" давно уж мёртв и, если и двигался в последнее время — наподобие зомби из племени Вуду, то исключительно при помощи каких-то магических заклинаний — мне неведомых.

Спрашиваю юного напарника:

— В Ульяновке есть колдуны или ведьмы?

Тот, тоном взрослого, умудрённого жизнью человека:

— Да, как им не быть при темноте нашей... Позвать?

— Пока не надо.

Дальше, вроде пошло пободрее: сцепление и тормоза удастся реанимировать самостоятельно — заменив фрикционные кожаные накладки из кусков толстой подошвенной кожи, да подрегулировать вытянувшиеся со временем от усилия тросики. Цепь пришлось укоротить на пару звеньев и она — сколько-то там времени ещё послужит, хотя и будет несколько лязгать.

С ходовой, рамой, подвеской и кузовом — без особых проблем, хотя дело сильно буксовало из-за тех самых самопальных гаечных ключей — изготовленных из скверного железа и кустарно закаленных. То и дело их приходилось относить для перековки в кузню к Климу — благо, тот уже успел "обрыбиться" на американские снасти и, весь собой довольный такой — ремонт делал быстро и совершено бесплатно.

Разбирая, порядок разборки и позицию каждой детали зарисовывал на блокнотик с подробными пояснительными записями: на человеческую память — даже на такую феноменальную, какая оказалась у Кузьмы — шибко надеяться не стоит... Она, меня неоднократно "там" подводила и "здесь" тоже — в любой момент может подвести.

Смазки "WD 40" под рукой не оказалось (хахаха!) и, я решил изготовить аналог по рецепту отца: трансмиссионное масло разбавляем до нужной консистенции керосином. Получившийся "коктейль" залил в пузырек из-под одеколона снабженный пульверизатором.

Работает, не многим хуже фирменной "вэдешки"!

— Учись, Кузьма, — говорю помощнику, взлохматив его рыжие вихры, — голова нам дана — не токмо шапку носить.

— Знамо дело, — буркнул тот, — картуз ещё.

"Домовёнка" учил так, как меня самого мой отец учил-натаскивал: крутя какую-нибудь гайку или ещё что, не умолкая чесал языком — рассказывая, что именно и для чего я это делаю. Затем переспрашивал, заставляя "чесать языком" уже его — выясняя, что он понял. Научил пользоваться измерительным инструментом, рассказал про метрическую систему... Тот, понял её прямо на ходу:

— Ух, ты... А так и взаправду лучше!

— "Лучше", потому что проще, Кузьма. А всё гениальное — именно просто, ибо... Ибо просто!

Паренёк, действительно оказался способным — боюсь сказать больше, чтоб не сглазить. Вот только общего образования у него не хватает, да впрочем — он не особенно то и тянется к "наукам", предпочитая занятиям "ремеслом".

Говорю ему как-то:

— Конечно, ремонтировать автомобили я тебя научу, Кузьма... Дело тут не особо хитрое — если "масло" в голове есть. А вот "ума" тебе, я дать не смогу: ум он, или есть — от отца да от матери, или его нет — третьего не дано! А образование — как оселок, на котором ум оттачивается до состояния бритвенной остроты... Так, ты что — предпочитаешь остаться тупым? Всю жизнь ключи подавать или гайки вертеть — какие, кто скажет? Образно говоря, конечно...

Тот, ковыряя в носу:

— К чему мне всё это, дядька Серафим? Вон я вижу — много грамотных ходит и, чем они лучше дядьки Клима — с его тремя классами церковно-приходской? Лучше и чище одеваются? Так и дядька Клим — когда не в кузне, так оденется — ровно комиссар какой.

Вот и поговори с ним — с "юным дарованием"!

— Вынь палец из носа, Кузьма, резьбу свернёшь.

Стремясь переломить такое его "приземлённое" мышление, я рассказывал про учёных, изобретателей и изобретателей — внесших вклад в технику и в ход всей мировой истории.

Вижу, начинает призадумываться:

— Дай мне слово, Кузьма, что как начнётся новый учебный год — ты всерьёз возьмёшься за учёбу. Это будет моё первое тебе комсомольское задание.

— Да, чтоб я сдох!

— Хм..., — кручу головой, — замётано.

Сняв и разобрав двигатель, принялись разбирать кузов для очистки и покраски.

* * *

Кстати, да!

Несколько опережая события, конечно... За время ремонта "Бразье 30/60 CV", в волостном посёлке Ульяновка была создана первичная комсомольская ячейка. Сообщение об этом — воистину "эпохальном" событии, было широко освещено в уездной и даже — губернской периодической печати. Об этом, я лично позаботился — написав репортаж "с места события", распечатав в нескольких экземплярах с помощью секретарши Ксенофонтовой и разослав по всем губернским редакциям.

Видать, мой стиль "репортажа" заинтересовал издательства и мне пришла пара предложений — "от которых не смог отказаться" и, я стал внештатным корреспондентом уездной и одной из губернских газет под псевдонимом Антон Сталк. Это был мой ник на Форуме альтернативной истории, если что...

Хотел было "прыгнуть" выше, но не обломилось!

К сожалению, в центральном органе печати большевиков — в небезызвестной "Правде", куда я письмецо с "репортажем" тиснул, меня не напечатали.

Ну, да — лиха беда начало!

Не могу не обойти вниманием особенности местных газет этого периода... Не знаю, как там будет дальше, но вопреки ожидаемому — в начале 20-х годов полное отсутствие какого-либо партийного словоблудия в прессе! Даже в "Красном сормовиче" — всего лишь несколько упоминаний о Ленине да о Троцком, пара статей о внутреннем и внешнеполитическом положении страны. Про Сталина лишь одно упоминание нашёл и то лишь в такой последовательности: "...Товарищи Зиновьев, Каменев и Сталин".

В основном же, в газетах по большей части — объявления и реклама. Что характерно, цены на товары и услуги в эпоху зарождающегося НЭПа указаны "в довоенных рублях" — а там уж каждый заинтересовавшийся сам переводил по существующему курсу в ту валюту, которой обладал.

Часто в газетах публиковались заметки о дорожно-транспортных происшествиях, достойных пера Ильфа и Петрова, типа таких:

"2 октября 1921года, в одиннадцать часов вечера, по улице Большой Покровской шел трамвай Љ 3. Ехал в нем пьяный грузчик Андрюхин. То ли нарочно, то ли нечаянно, но стекло в окне он разбил. Кондуктор стала кричать на него и угрожать доставлением в милицию и взысканием суммы ущерба. Испугавшись, хулиган по подсказке черта, наверное, выскочил в разбитое окно и тут же был наказан Богом (и, надо сказать, тот — как всегда, переборщил): Андрюхин попал под встречный трамвай, и ему отрезало обе ноги".

"Стечения обстоятельств вообще бывали самые невероятные. Сидоров И.И. 26 апреля 1922 года на улице Осыпной упал из трамвая на переднее крыло автомашины, та свернула вправо и наехала на идущую по тротуару гражданку Осипову — которую доставили в больницу, где она и скончалась".

"Гражданка Новосельцева ехала на трамвае в сторону Макарьевской ярмарки, свесила в окно, надо сказать — очень красивую руку, а какой-то подлец снял с нее часы. Бог с ними, с часами, была бы голова цела! Так нет, в этот же день, гражданин Федоров так высунулся в окно — что головой ударился о трамвайный столб поддерживающий электрический провод и, с травмой черепа был доставлен в больницу" .

Последний, видать, был родственником эфиопского жирафа и обладал феноменально длиной шеей.

* * *

А, сама история с созданием первичной комсомольской ячейки происходила так...

Как только мы с Кузьмой взялись за ремонт председательской "лохматины", тут же возле гаража стала собираться любопытная и вездесущая ребятня — видом не дать, ни взять беспризорники. Их гонял было завхоз Рудаев матерным матом, да ему подчинённый дворник метлой. Однако, что тот, что другой не слишком преуспели в этом занятии: только бывало отгонят стайку особенно назойливых, да отойдут по своим делам — как "мелкие" снова здесь. Я тоже было дело — пошумливал, да только когда уж совсем досаждать начинали или видел — стащить что готовились.

Однако, сие обстоятельство сильно напрягало и отвлекало от работы и от обучения Кузьмы автоделу. Последнее, весьма удручало потенциальной невозможностью переложить нудный головняк по ремонту председательской лохматины со своей спины — на его юные плечи...

"Кавалерия" пришла на помощь с той стороны, откуда её и не ждали!

Как-то смотрю, ближе к вечеру подходят ребятишки постарше — приблизительно одних лет с мои учеником и, всю мелюзгу как ветром сдуло. Тут меня, как обычно осенило:

— Мужики! Пособите с ремонтом — после покатаю по посёлку на председательском лимузине.

От обращения как к взрослым — у "мужиков" прямо-таки в зобу дыханье спёрло и, они кинулись нам помогать со всем нерастраченным юношеским энтузиазмом. Ну и заодно — так надоедавшие первое время "мелкие", не смели приближаться ближе полёта в них чего-нибудь не слишком тяжёлого...

Возрастную "субординацию" в посёлке Ульяновка соблюдали чётко и, старшие излишне долго не парились в поисках способов поставить младших на место!

Так как "энтузиастам" поручал я, как правило, самое трудное: к примеру — очистку стальной щёткой ржавых поверхностей ходовой, рамы и кузова и, затем их окраску суриком — то среди любителей "покататься" на старом автомобиле была большая "текучка".

В результате, к концу первого этапа ремонта "француза" — его разборки на составляющие элементы, у меня остались лишь самые стойкие или чем-то ещё дополнительно мотивированные ребята — кроме возможности "покататься". Короче, образовалась небольшая — но, не боящаяся никакой чёрной работы и любых трудностей, устойчивая группа. Не считая самого Кузьмы, команда состояла из пяти человек подростков — от тринадцати до пятнадцати лет. Кроме личностных мотиваций — о которых ниже, этих ребят я на завершающем этапе дополнительно тайком мотивировал не просто "покататься" — но и возможностью самим "посидеть за рулём".

Это были типичные подростки с поправкой на время: с угловатостью манер, с не всегда почтительной по отношению к старшим свободой рассуждений, с нарочитой резкостью и шероховатостью языка, на которым они изъяснялись. Период наступления половой зрелости переживают с исключительными трудностями, инстинкты преобладают и, в силу темперамента — требуют немедленного исхода. Отношение к предстоящей взрослой жизни — скорее полусознательное, дающее мало пищи интеллекту и его борьбе с инстинктами. Грубы, дерзки и резки до крайности, в поведении невооружённым взглядом заметен болезненный и колючий эгоцентризм. Безусловно, общее развитие для возраста — недостаточное, учение даётся им с большим трудом.

Зато, как и положено быть у подростка — самоуверенность колоссальная!

К работе относятся исключительно горячо и нервозно, но если регулярно не "подогревать" — быстро остывают.

"Сырьё", короче — неотёсанные искусным скульптором бесформенные глыбы мрамора!

И я как древний грек Пигмалион, настойчиво, кропотливо и целеустремлённо "отёсывал" из них сразу шесть "Галатей"...

Это "ваяние" новых личностей происходит ежедневно и, уже дает некоторые — пока мало заметные, плоды.

* * *

Среди всей группы выделялось двое: Ефим и Елизавета. Да, да — была среди мой команды и одна девочка! Ладно, её оставим "на сладкое" — это будет отдельной "песней", а пока про "сильную половину" нашей комсомольской ячейки.

У первого, у Ефима — самого старшего "отрока" в группе, фамилия была...

Анисимов.

Да, да — он самый! Старший сын самого Председателя волостного Совета — Анисимова Фрола Изотовича. Правда никакого, так мне хорошо знакомого "там" чванства представителя "золотой молодёжи" или попыток использования "родительского" ресурса — для получения каких-то особых привилегий для "катания" на автомобиле, не наблюдалось. Да и узнал об том не сразу. Хотя, обликом Ефим мне кого-то сильно напоминал, догадался только тогда — когда сам Фрол Изотович, зайдя в гараж проверить выполнение "графика", воскликнул в полном изумлении:

— Ефимка! Ты, что здесь делаешь?

Уже подсознательно "догнав" о их родстве, я опередил с ответом понурившего голову паренька:

— Товарищ Анисимов! При коммунизме — в котором будет жить уже нынешнее поколение нашей молодёжи, в чём я нисколько не сомневаюсь, могучая механическая пролетарская "лошадь" заменит живую — жалкую и слабосильную крестьянскую клячу. Поэтому, подрастающему поколению нашей пролетарской республики необходимо обязательно знать устройство автомобиля, чтоб не быть в светлом будущем — тёмными и отсталыми личностями! Осознав это Ефим и другие ребята, желая быть максимально полезными членами (Лизка, дура, хихикнула) нового общества — добровольно помогают мне ремонтировать автомобиль и заодно изучают его устройство...

Родитель "номер один", в полном обалдении только и молвил:

— Ну молодцы, молодцы... Изучайте, конечно — глядишь сгодится.

Позже, Фрол Изотович не забывал расспрашивать про успехи своего первенца и, я как только мог, хвалил его — зарабатывая дополнительные "бонусы" у представителя власти.

"Хваля" Ефима, я нисколько не лукавил: малый, действительно оказался способным... Только не по части "изучения устройства" и, вообще по мастерству и механике: здесь, среди прочих — он скорее был вечно отстающим.

Но, какие задатки прирождённого лидера!

Видно, весь в папашу: сверстники его слушались беспрекословно и, с ним боялись связывается даже ребята постарше — лет уже шестнадцати-семнадцати, как понял из подслушанных разговоров. Дрался он умело, нахраписто и жестоко — никогда не заканчивая потасовку первым, не пасуя — даже перед гораздо более сильными парнями. Времена до сих пор стоят дикие, нравы народные — понятные и простые: чуть что-то не так — в морду.

Самый сильный всегда прав и, горе — не умеющему постоять за себя!

Конечно, намереваясь создать первичную комсомольскую ячейку, я не собирался долго числиться её лидером — у меня другие задачи. Сперва я метил на это место Кузьму, но потом вижу — не тот психологический типаж. Да, возможно выучившись и приобретя какой-то житейский и производственный опыт, тот станет главным инженером крупного промышленного предприятия или ведущим конструктором в его КБ. Но, работа не с бездушными железяками, а с живыми людьми — не его конёк: поставь его директором — провалит всё дело.

Ефим же другое дело!

"Порох" он никогда не выдумает и "велосипед" не изобретёт... Но я мог поручить ему какую-нибудь работу, сам спокойно пойти куда-нибудь по каким-то другим делам и вернувшись — обнаружить её сделанной на отлично. Если сын председателя Ульяновки что-то не понял по "процессу", он привлекал Кузьму в качестве "консультанта" и, с его слов расставлял всю свою "братву" по рабочим местам. И сам, что характеризует его только с самой лучшей стороны, кстати — не гнушался поработать кувалдой, гаечным ключом или щёткой.

Поняв, какой мне попался "неогранённый алмаз" в руки, сперва предельно мотивировав возможностью — не просто покататься на автомобиле или за рулём "посидеть", но и обещанием научить самостоятельно водить автомобиль — я принялся по возможности "шлифовать" эти природные способности. Времени конечно, во время ремонта было крайне мало, но тем не менее — в редкие минуты когда мы оставались с глазу на глаз: шаг за шагом, начиная с самого простого — я обучал его основам психологии управления подчинёнными и азам менеджмента. Ненавязчиво учил, как бы между делом брошенными словами — но он всё схватывал, всё запоминал и, вскоре гляжу — начал применять на практике.

У парнишки непростые семейные обстоятельства и полнейший душевный раздрай: отец, хотя и официально не развёлся — но фактически бросил мать с тремя детьми. Помогает, конечно по возможности материально...

Но этого ничтожно мало подростку — даже, почти ничего!

Как-то раз Ефим упросил меня к нему в гости — мол, мать приглашает. Неудобно было отказываться... Когда-то очень красивая, но рано поблекшая и увядшая женщина — вся аж сочилась лютой злобой к "изменьщику". Весь разговор только и сводился к Фролу Изотовичу: какая он, типа — сволочь. Сидел как на иголках и еле дождавшись конца чаепития, наскоро попрощавшись ушёл — посоветовав почаще бывать в Храме и обращаться к Отцу Фёдору...

Что ещё я ей скажу?!

Её сыну же, я сказал — крепко сжав руку и глядя прямо в глаза:

— Ефим! Что бы не происходило, помни: он — твой отец, а она — твоя мать. И, других родителей у тебя уже никогда не будет.

По ответному взгляду я понял — он мой. Кто может быть выше отца?

ТОЛЬКО — УЧИТЕЛЬ!!!

Личностной мотивацией у Ефима Анисимова (хотя возможно он это не осознавал), было стать по социальному положению вровень с отцом, превзойти его — доказать, что и без него он может выбиться в "лучшие" люди... Кто мог предоставить ему такую возможность?

По его теперешнему разумению — только я!

Так что, мимо такого "учителя" пройти было никак нельзя.

Была, конечно непроизвольно-паскудная мыслишка: использовать Ефима в качестве "Павлика Морозова" — если в наших с товарищем Анисимовых отношениях, что-то пойдёт "не так"...

Но я тут же, отмёл её прочь.

На первом же комсомольском собрании (здесь я несколько опережаю события — оно состоялось значительно позже описываемых событий), я выдвинул Ефима Анисимова в мои заместители. Позже, я так выдвину его в волостные комсомольские вожаки, а сам отойду "в тень".

* * *

Что меня в очередной раз в этом "интересном" времени удивило зело: в комсомольцы не спешили "записываться" дети рабочих и крестьян! То ли и без того, у них дел хватало, то ли из-за отсутствия каких-либо амбиций или (час от часу не легче) пролетарско-крестьянского сознания...

Короче, не знаю!

Даже уже гораздо позже, когда про первую (не в волости — в целом(!) Ардатовском уезде) комсомольскую ячейку писали газеты — мой Кузька ещё очень долго оставался единственным представителем пролетариата в ней. Да и то — с очень большой натяжкой: подобно дядьке Климу, его погибший на Империалистической войне отец был кустарём-надомником, по ортодоксальной марксисткой терминологии — мелким буржуем.

С отцом Кондрата Конофальского — Борисом Александровичем, мы были знакомы уже достаточно давно: он несколько раз навещал меня, когда я лежал больной в поповском доме. Внешне, Борис Александрович, чем-то напоминал мне Кису Воробьянинова из последней экранизации "12 стульев"...

С ним мы, вдоволь наговорились — до хрипоты наспорились по марксисткой теории-практике, видимо — оба испытывая дефицит общения. Не считая того, что он обозвал меня "безграмотным ревизионистом", я его — "зашоренным догматиком", стали практически, если и не друзьями — то очень хорошими знакомыми.

Это был типичный представитель интеллигентов-разночинцев и повторил судьбу многих из них: за "революционную деятельность" — вместе со сроком получил в царской тюрьме чахотку и, по состоянию здоровья был определён "на поселение" в сей забытый — Богом и начальством уголок. Здесь он, собиравшийся уж было "проверить" самолично, собственные же атеистические убеждения в отсутствие "загробной жизни" — каким-то дивным чудом выздоровел, женился на местной мещанке лет на двадцать младше его и, обзавёлся единственным "потомством" в лице Кондрата.

Из-за своего богатого — ещё дореволюционного стажа, Борис Александрович пользуется определённым авторитетом среди местной большевицкой "братвы" и неофициально считается "правой рукой" у самого товарища Анисимова. Хотя и не имеет никакого влияния — не обладая реальной властью, не занимая ("по состоянию" здоровья и возрасту) никакой должности в советской властной иерархии. Живёт на пенсию — полагающемуся ему как ветерану революционного движения и на "крепкое" домашнее хозяйство — ведущегося собственной супругой.

Идеологически подкован крепко: Карл Маркс, Фридрих Энгельс и прочие классики — вплоть до Троцкого с Каутским, так и "отскакивают у него от зубов"!

Сам того не понимая (а может понимая — но не используя из-за присущей всем российским интеллигентам непрактичности), Борис Александрович обладает огромной властью... По волостным меркам, конечно. Если "из Центра" приходит какое-нибудь особо мудрое "постановление", он "разжёвывает" его местной партэлите и особенно — её Председателю, доступным тем языком.

Короче, он вполне мог бы стать, как бы "серым кардиналом" при Анисимове — однако этим не пользуется. Возможно, он просто слишком стар для каких-либо амбиций.

Сын Бориса Александровича — четырнадцатилетний Кондрат Конофальский, от родителей взял самое наилучшее: телом и характером был в мать — физически крепкий, по-крестьянски настойчивый и терпеливый — но если надо, пробивной как африканский буйвол. Но при этом, имеющий необычайно широкий для "сельской местности" кругозор и любящий "пофилософствовать" по поводу и без оного — как его отец. Из-за чрезмерного увлечения чтением в эпоху тотального дефицита керосина для освящения, очень рано испортил себе зрение и вынужден теперь носить круглые очки — делающим его и без того умное — но по-детски округлое, слегка наивное лицо — просто каким-то вообще заумным.

Сосед и друг — "не разлей вода" с Ефимом Анисимовым, с лёгкой руки которого его общепринятым в подростковой среде прозвищем стало — "Брат-Кондрат".

Его личностная мотивация нахождения в нашей группе — вступить в комсомол, затем в партию... Нет, про номенклатурную "карьеру" и речи не велось! Румяный юноша "со взглядом горящим", стремился быть максимально полезным если не "мировому пролетариату" (в том, что тот в подобной "помощи" сильно нуждается, мне удалось его достаточно быстро разубедить), то хотя бы своему-собственному трудовому народу.

Восторженный, я бы даже сказал — фанатичный сторонник новой "революционной" власти, любитель поспорить по любому поводу и без него. Грезил мировой революцией — в гараже, он меня ею доставал так, что... Да и, не меня одного! То и дело, ему кто-нибудь из ребят говорил, что-нибудь вроде типа:

— Закрой подувало, Брат-Кондрат — голова от тебя уже трещит! Вот когда контузит тебя польским снарядом — как Серафима, да посидишь в их лагерях — вот тогда и расскажешь нам про "братство трудовых народов", да про "всемирную республику Советов".

Принародно я просто отмалчивался, а наедине, осторожно пытаюсь навязать точку зрения — отличную пока от общепринятой среди правящей партии и её адептов:

— Думаю, нашей Республике придётся строить социализм в одиночестве и причём — во враждебном капиталистическом окружении... Что об этом написано у классиков марксизма, Кондрат?

— Ничего не написано, — уверенно отвечает.

— А что думаешь по этому поводу ты лично?

— Я думаю, это невозможно...

Гляжу ему в глаза:

— Так значит, в случае если Мировая революция не свершится — ты предлагаешь нам, русским большевикам, сдаться на милость капиталистов?

Молчит, как кувалдой оглаушенный.

— А за что тогда столько крови пролито, Кондрат? По-твоему, это всё — зря?

После моих вопросов, Бра-Кондрат накрепко задумался и ходил несколько дней сам не свой... Потом подошёл когда все разошлись, и:

— Серафим! Я тут с отцом поговорил... В неизбежности свершения в ближайшее же время Мировой революции, я по-прежнему не сомневаюсь! Как минимум в нескольких "ключевых" странах, передовой европейский пролетариат возьмёт власть и поможет российскому пролетариату построить социализм...

"Знамо дело — с отцом поговорил: узнаю глас Бориса Александровича!".

— ...Однако, я считаю, что у нашей Республики должно быть несколько вариантов плана построения социализма. В том числе и самостоятельно — Мировая революция... Ээээ...

— ...Может запоздать, — закончил я за него.

— Совершенно верно!

Хорошенько подумав, я:

— Кондрат! А не мог бы ты свои соображения по поводу построения социализма в одной стране изложить письменно? В виде газетной статьи?

В глазах лёгкий испуг:

— "В виде газетной статьи"?

— Ну, да, — закидываю очень вкусную наживку для его юношеского самолюбия, — разве ты не хочешь стать одним из классиков марксизма?

Вижу — хочется ему и колется...

— Встать в один ряд... Нет, не с Марсом, конечно — с Каутским, Энгельсом... Чтоб и, века спустя всяк знал — кто такой Кондрат Конофальский!

В глазах зажигается неугасимый огонь энтузиаста-фанатика:

— Хорошо, я попробую!

* * *

Фамилия "Телегин" — была самой распространённой в Ульяновской волости, ибо в ней было полно сёл с кустарями — испокон веков изготавливающих на продажу это нехитрое крестьянское транспортное средство.

Именно "Телегиными" — были наши близнецы!

"Санька да Ванька" — именно так их и называли, даже если обращались к одному из тринадцатилетних братьев-близнецов. Вопреки моему досель убеждению о мирном сосуществовании подобных "клонов", эти постоянно спорили меж собой, ссорились и, даже не стеснялись хорошенько подраться — по любому, хоть малейшему поводу. Я так думаю — соперничество из рода "кто самый главный в семье"! Что самое интересное: стоит лишь появиться какой-нибудь "внешней" опасности — как тут же происходит консолидация до самой её полной "ликвидации". Точно также, происходит "братское единение" двух близнецов во имя какой-то общей цели... Если, конечно — она интересна для обоих. Иначе...

Мама, не горюй!

"Бои без правил" — которые мне иногда доводилось смотреть "по ящику", просто возня дошколят в песочнице.

Что их объединяло — гордость за своего отца!

Он был из мещан. Выучившись сам, он стал учить других — до 1915 года работая местным учителем. Затем его мобилизовали и, пройдя школу прапорщиков (куда после уничтожения довоенного кадрового офицерства — брали всех, хоть с каким-то образованием), тот отличился на войне — уже при "Временных" дослужившись до штабс-капитана.

Видимо, отцу Саньки и Ваньки воевать понравилось больше — чем учить чужих детей и воспитывать собственных!

После Октября приехав на краткую побывку домой, он добровольцем вступает в Красную армию и погибает уже под самый "занавес" Гражданской войны — где-то в степях Таврии в 1920 году, в должности командира дивизии.

Хотя братья видели своего отца "наездами" — когда тот на короткое время приезжал домой оклематься от боевых ран, они его любили со всей сыновьей страстью. Любовь к отцу перешла на пылкую страсть к его профессии "Родину защищать": Санька и Ванька — грезили стать командирами РККА.

Во время ремонта "Бразье", близнецы так достали меня военной тематикой — что я принёс им все воинские уставы что смог найти в своей канцелярии ОВО и в городской библиотеке: от ещё старых имперских — до первых советских:

— "Живи по уставу — заслужишь честь и славу"! Основа военного дела, ребята — строевая подготовка и воинские уставы. Не знающий их командир, подобен священнику не знающий Священного писания, молитв и ритуалов. Сможет ли он проводить обряды Таинства?

Оба, машут головами:

— Нет, не сможет!

— Вот точно так же, человек не знающий назубок уставы — не сможет стать хорошим командиром. Учите их и когда у вас обоих, они "от зубов будет отскакивать" — тогда мы с вами и поговорим. А если не сможете выучить, значит: в Красную Армию — вы оба не годитесь...

Хоть до конца ремонта, но они от меня отстали!

Глава 7. Соблазнение строптивого.

Четырнадцатилетняя Елизавета Молчанова, была не сказать чтобы "писанная" красавица — но несомненно из тех девушек, при взгляде на которых мужчины обычно говорят: "В ней что-то есть!".

И, "весь мир кладут к их ногам"... Образно говоря, конечно.

Происхождения она — самого, что ни на есть "буржуазно-эксплуататорского": из семьи крупного петроградского чиновника — бежавшего от "прелестей" диктатуры пролетариата куда подальше из "города трёх революций", но успевшего добежать всего лишь до Нижнего Новгорода.

Но, от лихой судьбины не убежишь!

На малой Родине Козьмы Минина её отца за что-то "контрреволюционное" арестовали и отправили искупать вину перед трудовым народом в ульяновский "Стан принудительных работ". Семья, естественно, последовала за своей главой и поселилась в самой волостном городишке.

Увы, но отец Елизаветы проработал на лесоповале недолго и, собственной смертью, сполна искупил вину нескольких поколений своих дворянских предков перед народом... А Елизавета с матерью остались в Ульяновке — ехать им было некуда да и не на что.

"Всё, что не убивает сразу — делает нас сильнее"!

Чтоб выжить в чужом городе, среди незнакомых людей, пришлось приспособляться. Не знаю каким образом (в любом даже — в самом мерзком случае, я её не осуждаю), мать Елизаветы сумела внушить доверие у новой власти и получила должность совслужащей по почтовому ведомству. Оклад небольшой, не пошикуешь особо (хахаха!) — но на жизнь пока хватает.

Лиза же, учится в волостной школе...

Хотя, я просто диву даюсь: чему она там может научиться?!

Немного пообщавшись я узнал: французский язык она знает как родной, разговорный английский — намного лучше меня. Кроме этого — латинский, древнегреческий, старославянский и всё остальное... В объёме того класса гимназии, конечно, что она успела закончить ко времени великого Февраля — когда по её словам: "У нас под окном какие-то "la canaille" городового растерзали".

Музыка, танцы, рисование, вышивание... Даже "сестринское дело" — уход за раненными, знает.

Видел и даже пару раз общался с её "маман" — бабой "вида хулиганского". Та, изо всех сил старалась "косить" под свою для пролетарской власти: носила красную косынку, ругалась матом и курила махру как паровоз — даром что только семечки не лузгала и семечками вокруг себя не расплевывалась.

Исключая конечно "махру", Лиза вся в неё!

Бойкая и решительная — умеющая за себя постоять на словах и на "кулачках", что даже не каждой её местной ровеснице присуще. Трудолюбивая и исполнительная просто потрясающе! Некоторые работы — та же очистка деталей кузова и шасси от грязи и глубоко въевшейся ржавчины, были просто фантастически нудными для непоседливых подростков не любящих однообразия. Ребята, хотя и изо всех сих старались, часто не выдерживали и бросали — втихомолку матерясь ломающимися отроческими басками...

Лиза же, казалось, может бесконечно долго тереть лист железа стальной щёткой!

Кроме того на втором этапе восстановления этого чуда французского автопрома, выяснилось (забегаю опять немного вперёд): и самую тонкую работу — настройку карбюратора, установку всевозможных зазоров и переналадку электрооборудования, к примеру, она выполняет лучше мальчишек... Наверное, из-за особенностей свой девичьей мышечной моторики.

Последнее обстоятельство, заставило меня сильно призадуматься...

Эта девочка опровергла расхожий "миф о блондинках" и первая заподозрила, что я не тот за кого себя выдаю — обнаружив полное моё незнание предметов, что преподавали до революции в гимназиях. Пришлось, уже в какой раз сослаться на контузию и тиф — что частично "отшибли" мне память.

— Сказать тебе по правде, Елизавета, — шепнул я ей на ушко, — я даже отца, мать и родных сестёр не помню... Как здесь очутился — ума не приложу!

Это был тонкий — хотя и довольно подленький с моей стороны, ход: подумав, она тяжело вздохнула:

— Моего старшего брата в "ту" войну германцы убили... А, вдруг нет? Может тоже — где-нибудь в беспамятстве живёт и про нас с мамой ничего не помнит.

В её голосе была такая скорбящая боль, что я почувствовал себя последним подонком на этом Свете...

А, вот мои познания в математике её впечатлили! После решения на логарифмической линейке некоторых вычислений — что мне пришлось делать в течении ремонта этой французской "хрени", я для неё стал бесспорным авторитетом — в том, что касается "науки".

Лиза мне очень хорошо помогла, переведя книгу по устройству, ремонту и эксплуатации "Бразье 30/60 CV", что я нашёл за задним диваном автомобиля. Хотя, половины страниц не хватало, а оставшиеся были сильно покоцанны мышами — это, мне несколько сократило срок и стоимость ремонта.

Сперва я недоумевал, не понимая причины её появления здесь — у меня в гараже... Думал, "роман" у неё с каким из моих помощников.

Однако, не угадал!

Высокая и стройная — с практически идеальной фигурой фотомодели моего времени, она не была для местных парней (длинная как коломенская верста, да костлявая) особо сексуально привлекательной. Да и характерец имела ещё тот — с такой не "забалуешь". Так что её ровесники предпочитали поселковым девкам сиськи на сеновалах мять (все мы в своё время, через этот период прошли!) — а к ней относились подчёркнуто-уважительно. Даже называли не в пример своим "пассиям" — не "Лизка" какая-нибудь там, или даже — просто "Лиза", а строго-официально: ЕЛИЗАВЕТА!!!

— Елизавета, подай мне ключ на "семнадцать"! Елизавета, принеси мне вон ту железяку! Елизавета, подсоби мне — подержи вот эту штучку...

— Ванька, не тупи! Это деталь называется "серьга подвески", а вовсе не "штучка".

Ребята, просто на лету схватывали все мои "словечки" — вольно или невольно с языка срывающиеся и, вскоре мне иногда стало казаться — я в родном двадцать первом веке.

— Хорошо! Пусть будет "серьга" — мне как-то "фиолетово"... Подай тогда заодно и тот шкворень.

— За шкворнем сам сходишь — мне "в лом" в такую даль тащиться...

Затем, каюсь: грешным делом решил — что это Лиза на меня без ума запала. Томные взгляды, тайно на меня бросаемые, опущенные долу очи и лёгкое покраснение девичьих щёк — при обращении ней, стремление лишний раз попасться на глаза и остаться наедине с "предметом" воздыхания.

Потом понаблюдал, проанализировал... Конечно, да! Некая "детская" влюблённость имеется — как у школьницы в период полового созревания в своего школьного учителя.

Однако, главное не это!

"Запасть" то, она на меня запала — но "с умом"! Девочка не по-детски честолюбива и поставила целью любой ценой восстановить своё прежнее "статус-кво". А женская интуиция на уровне инстинкта подсказывала ей, что восстановить свой социальное положение в обществе она сможет только с помощью первого подвернувшегося по руку "прынца" на белом жеребце... А так как в Ульяновке и её ближайших окрестностях — на этого сказочного персонажа обликом и моралью никто и, близко не смахивал — то она избрала своей целью меня.

Не знаю обдумано или подсознательно, Елизавета решила использовать мою скромную персону в качестве своеобразного "социального трамплина", не без обоснования полагая, что только я смогу вырвать её из этого — опостылевшего ей серого бытия в этой вонючей и грязной дыре и, вознести опять в сказочно-прекрасный мир её безоблачного детства... Ради этого, уверен — она решила любым способом сделать меня "своим мужчиной".

Затащить в койку, то есть.

И, никакого "педофильства": брак или простое сожительство с малолетками лет с двенадцати — здесь в порядке вещей, если родители согласны. Если они ещё имеются, конечно!

Не, ну хоть ещё одну "Лолиту" пиши...

...Почему "ещё одну"? Может — первую? Ведь, Набоков ещё не написал свой нашумевший роман?

* * *

Имею привычку негромко напевать во время возни с какими-нибудь хитрыми "железячками" — оставшись наедине, конечно. Вот и сейчас:

" — ...Тормоза не откажут на спуске,

На подъем не заглохнет мотор.

И помчит по ухабам по русским

Дальнобойщик водила-шофер.

О-о-о-о, водила-шофер.

О-о-о-о, водила-шофер ".

— Серафим, — вдруг слышу под самым ухом, — это твои стихи?

Резко оборачиваюсь:

— Елизавета?! Тьфу ты, чёрт — напугала... Нет не мои — одного моего товарища, погибшего на польском фронте.

Обычно, распустив вечером своё "бандформирование" по домам, я ещё "на часок" задерживался — дел с ремонтом "француза" было выше крыши. Уже на третий же день своего здесь появления, Елизавета где-то через час вернулась и незаметно подкравшись — чуть меня заикой не сделала.

Глянув на неё снизу вверх из смотровой ямы, я оторопел: умытая, причёсанная, с венком из полевых цветов на голове, слегка — вполне естественно и умело намакияженная и, переодетая в "парадно-выходное" — она уже не походила на сорванца в юбке, а выглядела довольно сексуально-привлекательно. Хм... гкхм... Особенно таковыми мне показались её не тронутые загаром стройные ножки — видимые из смотровой ямы чуть выше для тех времён приличноствующе.

Длинные ресницы, притворно-наивно захлопали подобно крыльям попрыгуньи— стрекозы:

— А я прохожу мимо, вижу — ворота открыты... Очень странные стихи, не находишь?

Еле шевельнув враз пересохшим языком, я только и смог молвить:

— И чем же они странные? Стихи, как стихи.

— В них много странных, непонятных слов. И смысл не ясен! У нас так стихи не пишут.

Сделав морду топором:

— Так и товарищ мой был — весьма странный! Может — он к нам из Америки приехал, не знаю — но говорил довольно чудно.

С превеликим трудом отведя глаза от её ног и, пару мгновений спустя несколько придя в себя, я понял — добровольно она от меня не отстанет и, решил срочно менять тему:

— Кстати, молодец что зашла — меня как раз поболтать прибило! Ну присаживайся — где почище и, где тебе поудобнее и слушай сюда сказку, малыш...

Рассказчик я классный и, вскоре Елизавета забыла зачем пришла:

— ...Жила-была на Свете — где-то в Германии, одна маленькая девочка и звали ей Берта Бенц. Ой, извини! Не помню как её звали вначале "сказки" — но когда девочка стала большой и вышла замуж за Карла Бенца, её стали звать именно так... Ты не знаешь кто такой "Карл Бенц"? Shame on you, Elizabeth! Это — всемирно известный изобретатель автомобиля! Правда, когда Берта с ним познакомилась... На собственной помолвке с другим мужчиной — её женихом! ...Карл ещё не был, ни изобретателем автомобиля, ни тем более — "всемирно известным". Это был просто молодой человек, увлечённый одной идеей и пылко — с первого взгляда в неё влюбившийся. Берта ответила ему взаимностью и, произошёл грандиозный скандал...

— Она расторгла свою помолвку и свадьбу, влюбившись в первого встречного?! Quel scandale!

Я рассказал всю историю взаимоотношения этой пары — про все их трудности и успехи, взлёты и падения и, наконец — про величайший их совместный триумф:

— ...Конечно, Карл Бенц был гениальнейшим изобретателем, инженером и механиком — но от преследовавших его частых неудач, у него опускались руки и он несколько раз хотел всё бросить и заняться чем-нибудь простым и обыденным и главное: приносящим стабильный доход в семейный бюджет — не в далёком будущем, а прямо сейчас и каждый день. Возможно, если бы не твёрдость характера его Берты и её решительная настойчивость — автомобиль был бы изобретён кем-нибудь другим и вошёл в привычный обиход лет на десять-двадцать позже. Вообще, умная женщина — половина успеха мужчины: вместе они горы могут свернуть!

Вижу — "загружается" и, бросая откровенно оценивающие взгляды, наверняка вычисляет мои шансы стать аналогом мужа Берты Бенц:

— Помню, как-то mon père сказал ma mère, целуя: "Если бы не ты, моё Солнышко, я бы так и остался вовек титулярным советником!". Только теперь я поняла его слова...

Судя по дальнейшим её действиям, моя котировка была очень высокой — просто заоблачной, как акции "Microsoft Corporation"! Хотя вообще-то, рассказывая эту историю — я намекал на Кузьму...

"Хотелось как лучше, но получилось как всегда!".

Ладно, "работаем" с этой девочкой дальше: есть у меня одна — пока ещё неясная, но многообещающая задумка.

Закончив на сегодня, когда уже изрядно стемнело, я проводил девушку до дома — благо это почти рядом и, практически сдал её "с рук на руки" приятно-озадаченной матери. Мол, не с кем попало дочь "хороводы водит", не с балбесом каким — на "сладкое" падким, а с самим начальником гаража! Тем более — с достаточно приличной "родословной"...

* * *

С тех пор её вечерние "чудные явления" стали почти ежедневными. Я рассказал ей множество историй про женщин — благодаря тонкому изощрённому женскому уму занявших высокое положение в обществе, через своих мужчин. Про египетскую фараоншу Клеопатру она и сама знала достаточно хорошо, а вот история про русскую рабыню Роксолану — "через постель" ставшую правительницей огромной, могущественной Османской империи, заставала её просто "кипятком писцать"!

Особенно, когда я привёл после этого рассказа известное изречение, кого-то из "великих":

— "Бог дал власть над всем миром мужчине, а не женщине. И не потому, что относился к ней хуже — а, просто потому что она ей была не нужна. Поскольку, женщине Бог дал власть над мужчиной!".

Она, аж ручками всплеснула:

— Quel dommage, что современных девушек не похищают и не продают в султанские гаремы!

Это было с такой интонацией сказано... Ржу — не могу:

— ХАХАХА!!!

Успокоившись, "со слезами на глазах" — от смеха, говорю:

— Елизавета! Прогресс не стоит на месте: современные девушки, теперь могут сами выбрать себе какой угодно "гарем" и поехать туда добровольно — здесь проблем нет. Но вот в чём загвоздка — невероятно сложно для неокрепшего девичьего ума сделать две вещи: определить действительно ли это "султан" — а не просто "козёл" какой и, заморочить ему голову так — чтоб он предпочёл именно её, средь неисчислимого сонма прочих "жён и наложниц". Или, ты думаешь — ты одна такая умная?

Да! Она именно так и думала, хотя вслух с ходу опровергла. Хорошо, работаем дальше:

— Видишь ли, в чём проблема... Во-первых: свободные "султаны" чаще всего бывают в достаточно почтенном возрасте и юной девушке требуется обладать невероятной силой воли — чтоб влюбить себя в старца, или воистину врождённое актёрское дарование — чтоб, скрыть своё отвращение с дряблому старческому телу... Ты понимаешь о чём я, Малыш?

— Хихихи! Конечно понимаю — не такой я уж и "малыш"...

Она, с вызовом, как-то по особенному повернулась ко мне чуть боком так — что через тонкую ткань блузки, стали отчётливо различимы острые бугорки её вполне оформившихся девичьих грудей, а во взгляде читалось: "Меня это не касается: ты то у меня ещё — ОГОГО!!!".

— Фальшь, даже самая малейшая в делах "сердечных" очень хорошо чувствуется, — с прозрачным намёком продолжаю, — ну и во-вторых, самое главное: чаще всего девушки становятся достаточно мудрыми — чтоб провернуть такое, уже утратив своё девичье обаяние. Увы... Ваш век не долог!

Елизавета, так ловко глазками стрельнула — меня, аж как жаром обдало:

— Маман мне говорила: "чтобы стать генеральшей, надо выйти замуж за поручика".

Хм... Разве эта пословица уже известна?

— Мудрая женщина — твоя "маман"! Что она ещё тебе говорила о мужчинах?

Так, томно закатив глазки:

— Мужа надо выбирать как одежду: тебе должно быть нравится чувствовать его кожей, нравится, как он нежно облегает тело. Он должен защищать тебя от холода, но не должен стесняет в движениях — позволять дышать полной грудью. Вот тогда это твой мужчина!

— Ну, это когда у женщины есть свобода выбора...

Сомневаюсь сильно, что её "маман" кто-то спрашивал — прежде чем отдать замуж.

Хотя, как знать!

* * *

Наш "роман" развивался стремительно, как пандемия птичьего гриппа. В тот же вечер когда я её провожал до дома — дождавшись встречной парочки, она решительно взяла меня под локоток...

Тушите свет!

"Встречные" остановились как вкопанные, разинув рты — а я как-то растерялся от неожиданности и не решился этому помешать. Да и, до нелепости смешно это выглядело бы со стороны, да? Представляю, какой бы "звон" пошёл по этой деревне. А так — "шухру-мухры", обычная житейская история.

В результате, мы гордо прошествовали с ней, как счастливая парочка молодожёнов прямо из-под венца. С тех пор это стало повседневным явлением и, каждый раз, я чувствовал себя как-то двусмысленно и просто по-дурацки глупо.

Естественно, пошли слухи и даже мои "бойцы" стали на нас с Лизой поглядывать как-то "не так"... "Понимающе", что ли? Пожалуй, даже более одобряюще — чем осуждающе. К счастью, на дело восстановления автомобиля это никак не сказалось. В рабочее время я делал вид что ничего не происходит и, при всех относился к Лизе и общался с ней, как прежде.

"Гонял" её, то есть — а она "шуршала"!

Как говорится — нет худа без добра: остальные "претендентки" на моё сердце и два оклада от Советской власти — оставили меня в покое и бесконечные хождения в гости "к батюшке" родителей с взрослыми дочерями кончились. Ну и в своём "спортзале" я с тех пор мог заниматься в полном одиночестве — "экскурсии" барышень вокруг поповского сада прекратились.

Почти через неделю, в первые же выходные — её мама пригласила меня на ужин и, отбросив всяческую пролетарскую "маскировку", до полуночи тёрла мне по ушам про поэзию да классическую музыку. Мне достаточно было прочитать ей в ответ пару стишков Есенина — из тех что помнил, сказать что видел балет "Лебединое озеро" (умолчав что по телевизору), немного рассказать про архитектуру 19 века, да почаще ей поддакивать — чтоб прослыть за "интеллигентного, образованного и воспитанного юношу", как при расставании на пороге дома охарактеризовала меня словами матери Лиза:

— Ты ей понравился!

— Ой-ля-ля...

Она, полузакрыв глаза ждала поцелуя — но не дождавшись, набралась смелости и смачно чмокнула меня в щёку сама.

На следующий день, зайдя в гараж Лиза как бы ненароком затворила за собой ворота. Пришлось прочесть ей нотацию о вреде скапливающихся в закрытом помещении газолиновых паров — от которых могут появиться ранние морщины, пожелтеть глаза и выпасть передние зубы. Ворота были тут же распахнуты на распашку, но озабоченная малолетняя нимфоманка несколько раз как бы случайно, задела меня своими упругими, только ещё "наливающимися" — но тем не менее, вполне уже... Хм, гкхм...

Классные сиськи, короче!

При расставании целуя в щёчку, она уже вполне откровенно "ими" ко мне прильнула. Не удержавшись, схватил обеими руками за талию — аж, дыхание у обоих перехватило... Подержавшись немного за упругое — трепещущее в ожидании неизвестных досель ощущений девичье тело, отпустил:

— Уже поздно, Елизавета! Тебе пора спать...

— Фи! — разочарованно упорхнула.

* * *

В тот вечер возвращаясь домой, сделал крюк к Трактиру. Вижу, в спальне у Софьи Николаевны горит свет. Постучавшись в дверь чёрного хода, захожу на кухню:

— Хозяйка дома?

— А где ж ей ещё быть, — понимающе глядя на меня, отвечает та же бабка кухработница, — сказать ей про тебя...?

У меня — "пар из ноздрей":

— А за каким тогда чёртом, я бы сюда пришёл? С тобой поздороваться?!

— Сейчас, поднимусь — спрошу, — усмехается, сморщенным лицом и серыми, по-молодому бойкими глазами, — ты бы пока сполоснулся вон в той бадейке — потный весь, будто пахали на тебе!

— Спасибо...

Когда я вошёл в спальню, Софья Николаевна уже "вся в неглиже" возлежала на хорошо знакомом мне ложе. После взаимных приветствий лукаво усмехаясь спрашивает:

— Сказать по правде, уж и не ждала! Не даёт тебе ещё твоя "Графиня", что ли?

Что ответить? Скажу "даёт" — опорочу честную девушку в глазах местной общественности, "не даёт" — опорочу в тех же глазах самого себя. Поэтому со всем задором:

— А хоть бы и давала! Мне, таких как она — с десяток зараз надо!

— Вот это верно говоришь! Что они умеют, эти соплюхи?

— Ну, а ты что умеешь, Софья Николаевна, — я уже как попало скидываю с себя "сбрую", — только то, что прошлый раз показывала?

"Долбанные обмотки!", — запутавшись в них, чуть не упал.

— Сейчас узнаешь, — она призывно протягивает ко мне руки, жадно втягивая воздух расширенными ноздрями, — о, как хорошо ты пахнешь!

Хозяйка Трактира действительно, "знала" — если и не всё, то достаточно много. Расставаясь утром после обильного завтрака, она по-матерински поцеловала меня в лобик:

— А Графиня и вправду тебе не даёт! Как взбесился сегодня...

— Ну... На тему "кто кому не даёт", — расслабленно-лениво потягиваюсь, зевая с недосыпа, — спорить можно бесконечно долго.

* * *

Через полторы недели нашего такого вот "романа" — как раз период разборки "француза" закончился, после проводов Елизавета пригласила зайти к ним в дом. Без всякой задней мысли захожу, думал "тёще" — вновь культурно пообщаться-поболтать приспичило...

Оба-на:

— А, где Надежда Павловна?

Пока я ушами хлопал в непонятке, Лиза успела сбегать в соседнюю комнату и возвратиться укутанная большим цветастым платком. Подойдя вплотную, она положила ладошки мне на грудь и, подобно ласковому щенку — выпрашивающему сахарную косточку, заглядывая в глаза снизу вверх, пролепетала чуть слышно:

— Maman сегодня ночует у подруги. До утра мы будем совершенно одни...

Она закрыла глаза, подставляя лицо для поцелуя:

— Серафим...

От еле уловимого движения, платок спал к ногам обнажив её плечи и грудь еле прикрытую... Как её там? Типа женской сорочки из тонкой ткани с кружевами, поддерживаемой бретельками. Видимо мать одолжила — слишком велика для неё и, одна бретелька уже — вот-вот свалится, приоткрыв...

Ничего не соображая, на уровне инстинкта схватил за плечи — наклонился к сладким устам, чтоб...

Тут, меня кинуло в жар, потом в озноб: вроде взрослый мужик — а так тупо попался в любовные сети какой-то сцыкухи! ...Или, сам хотел попасться? Подсознательно?!

У, ПЕДОФИЛ КОНЧЕННЫЙ!!!

Однако, какова, а?! Такое бы коварство — да на какое благое дело...

...Поцеловав Елизавету в её высокий, гордый аристократический лобик, я присев поднял платок и набросил ей на плечи:

— Простынешь ещё — сопли зелёные побегут, будет очень некрасиво выглядеть для такого очаровательного создания.

Усадив ничего не понимающую девушку на стул, я сел напротив и шутейно нажал ей на кончик носа:

— Ошибка номер один для начинающей Роксоланы: в карточной игре нельзя сразу заходить с главного козыря — тем более, если он у тебя всего один-единственный.

— Я, не понимаю, Серафим...

Вздохнув и на минуту задрав глаза к потолку (слава Богу, с дочерью таких разговоров вести не приходилось!), объясняю:

— Единственное твоё богатство — это твоя... Хм, гкхм... Так сказать — девичья честь.

Кто из нас больше покраснел, интересно: она или я?

— Больше у тебя ничего нет — даже элементарного житейского опыта... И, ты чуть не отдала своего "козырного туза" первому встречному? Который, тебе даже ничего не обещал?!

— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?!

Зарыдав, от стыда закрыв лицо руками, Елизавета убежала в свою комнату...

— Поплачь — так легче будет. Как надоест сыростью исходить — выходи: поговорим, я буду ждать.

* * *

Минут пятнадцать я слушал всхлипы из спальни и пил из видавшей виды кружки холодный, скверный чай с неким подобием яблочного повидла. Наконец, выходит — как в воду опущенная, одетая — в монастырь только тотчас идти. Садится на табуретку и, понурив оземь красные опухшие от слёз глаза, шмыгая покрасневшим носом лепечет:

— Ma maman говорила, что... "Целомудрие" девушки не имеет значение, если мужчина любит по-настоящему...

— Вот, как?! А, что по этому поводу говорил твой покойный père, пусть земля ему будет пухом?

Ответа не дождавшись, безапелляционно заявляю:

— ...Дура она, твоя "maman"! Мужчина, "если любит" — может и промолчать, но ему никогда не будет пофиг. Он, всю жизнь может прожить — но всегда будет помнить, что перед ним — у его жены был один... Или два? Или три или...? А, может — сотни три, или — того больше, мужчин? И, эта мысль всегда будет висеть над вашими отношениями — как острый дамоклов меч.

Притихла и внимательно слушает, опустив голову.

— ...Конечно, если какая-нибудь "красотка с характером" (даже с таким "послужным списком"), решит захомутать в мужья какого-нибудь сельского учителя — это не будет играть решающего значения. Но, если она собралась покорить сердце "султана" — ей нужно тысячу раз подумать, прежде чем "раздвигать ноги" перед первым встречным!

Пошмыгав носом, та категорически запротестовала:

— Серафим! Я не "перед первым встречным"... Это... Мой "султан" — ТЫ!!!

Одно радует — никакого "я тебя люблю". Значит, девочка ещё врать не научилась и для перевоспитания не потеряна.

Будем работать! Раскрываю поширше очи:

— Вот, как?! С чего бы так?!

— Мама говорила, что ты — самый порядочный молодой человек в Ульяновке, какой ни за что не обманет. Ещё она говорила, ты здесь у нас надолго не останешься — раз самого Троцкого и Ленина знаешь. Мол, погостишь у отца, поправишь здоровье и в Москву уедешь — а там "очень далеко пойдёшь"...

— ...Если ГПУ вовремя не остановит, — перебиваю её хвалебный поток красноречия в мой адрес, — и не отправит куда-нибудь северней Москвы.

Хм... Ну, что сказать? "Деревня", она и есть — деревня! Скажешь им одно — переиначат всё наоборот, в десять раз раздуют — да и, тебе самому же "по секрету" расскажут. Да так, что поверишь!

— Насчёт моей "порядочности" твоя мама не ошиблась: вот почему мы с тобой в данный момент за столом всего лишь чай пьём — а не в койке всякими "безобразиями" занимаемся... А вот насчёт всего остального, твоя уважаемая maman — дала маху!

Ещё раз нажимаю ей на кончик носа:

— Ошибка номер два: неправильный выбор объекта. Я никогда не стану "султаном", никогда не буду жить в столицах, никогда не буду вести публичную, светскую жизнь — о которой ты мечтаешь... Почему, спросишь?

— Почему?

Развожу руками, мол — извини:

— Да, потому что мне это и даром не надо — это всё не для меня. Выше головы не прыгнешь! Я не горный орёл — я никогда не буду парить в вышине и, ты рядом со мной — никогда не будешь гордой светской орлицей...

Поднимает на меня взгляд:

— Ты — умный! И, добрый...

— "Умный"... Ха! Конечно, я — умный! Но, не как лев — думающий как загнать добычу пожирнее в засаду своим львицам. Я скорее, умный — как хозяйственный запасливый хомячок: по зёрнышку, по зёрнышку — собирающий в свою норку запас на "чёрный день". Рядом со мной ты будешь выглядеть обычной серой хомячихой...

Я максимально надул щёки и нахмурил брови, изображая этого мелкого грызуна и наконец развеселил её:

— Хихихи!

— Мой "потолок" это губернский Нижний Новгород — да и то не на "вершине" под палящим "Солнышком", а где-нибудь рядом — "в тенёчке". Ты разве этого хочешь?

— Ннн... Не знаю...

— А "доброта" моя — вообще смертный приговор через "геморроидальные колики": "султан" не имеет права быть добрым! Он, по своей должности обязан быть злым, жестоким и коварным — иначе, это и не султан вовсе и, он недолго будет властвовать над своим "гаремом"! Ты об этом думала?

Та, в отчаянии:

— Я, я... Я не думала... Я хочу отсюда уехать, Серафим! Хочу навсегда, чтобы...

— В Москву хочешь или сразу в Париж?

Не получив ответа, вполголоса напеваю:

— "Не смотрите вы так, сквозь прищуренных глаз

Джентльмены, бароны, и леди

Я за двадцать минут опьянеть не смогла

От бокала холодного бренди.

Ведь я институтка, я дочь камергера

Я чёрная моль, я летучая мышь.

Вино и мужчины — моя атмосфера

Приют эмигранта — свободный Париж.

Мой отец в октябре убежать не успел,

Но для белых он сделал не мало

Срок пришёл и холодное, холодное слово — расстрел

Прозвучал приговор трибунала.

И вот я проститутка, я фея из бара

Я чёрная моль, я летучая мышь.

Вино и мужчины — моя атмосфера

Приют эмигранта, свободный Париж ...".

Насладившись произведённым эффектом, продолжаю:

— Уехать не долго! Только кем ты станешь хотя бы и в Париже — но, без денег и без связей? Каждый год, миллионы молодых, умных, красивых девушек из провинции — даже в нормальных странах (по сравнению с нашей, конечно), уезжают в столицы и "голливуды" и, лишь считанные единицы из них становятся "роксоланами" в султанских гаремах. Остальные, или возвращаются домой — где в лучшем случае выходят замуж за "серых, хозяйственных хомячков" вроде меня и, рожают им кучу симпатичных детишек...

— ...Или же остаются в столицах и идут по такой дорожке: содержанка, элитная коготка, дешёвая проститутка, портовая или вокзальная шлюха. Причём, от этапа до этапа — считанные годы: как я уже говорил — ваш век очень короток!

Елизавета, отчаянно-умоляюще заломила руки:

— Да и пусть — я не хочу здесь оставаться, Серафим! Я здесь не могу, я задыхаюсь, мне плохо... Я всё равно отсюда уеду, чего бы это мне не стоило!

— Если желание есть — попробуй! Только запомни: конец будет ужасен: если сильно, просто — сказочно повезёт, под старость станешь сама "мадам" — содержательницей борделя и, "с почётом" помрёшь где-нибудь в богадельне. Ну а коль нет — сдохнешь под забором от водки или кокаина, если не раньше — с выпущенными кишками от ножа сутенёра или пьяного клиента.

Елизавета долго сидела, склонившись на упёртые в колени руки и закрыв лицо ладонями... Наконец, выпрямилась и посмотрела мне в глаза:

— Так, что же мне делать?

У меня было время, хорошенько обдумать — чтоб с ходу ей ответить:

— Прежде всего, Елизавета, надо учиться думать собственной головой — а не маминой. И именно головой, а не тем "местом" — каким обычно думают юные особы в твоём возрасте.

Делаю паузу — пусть хорошенько усвоит мною сказанное.

— У современной девушки решившей повторить "звёздную карьеру" Роксоланы, есть два способа: каким-то образом забраться в "гарем" к уже готовому "султану", или же следуя логике твоей maman выйти замуж за лейтенанта — чтоб стать генеральшей...

— За "поручика", — поправила меня Лиза, — девушки, вышедшие замуж лейтенантов, становятся адмиральшами.

Эко, я маху дал! Но, ничего:

— Да, мне как-то плоско-параллельно: и тот и другой — контры. ...Хахаха!

Что самое интересное, у представителей "бывших" я абсолютно никакой ненависти к Советской власти не заметил... К отдельным её представителям — безусловно, да! Даже нэпманы приняли новую власть как свою и настроения в обществе были республиканскими, антимонархическими и антидворянскими. "Белых" считали врагами, победивших "красных" — своими... Иногда, мне казалось что я в какой-то "параллельной" Вселенной — до того мои прежние представления не сходились с реальной действительностью которую я обнаружил.

— Хихихи!!!

— Первый способ более быстрый, но небезопасный — мягко сказано: "султаны", народ вспыльчивый и своенравный и, что ему в очередной момент в голову взбредёт — заранее не угадаешь. А, учитывая, что многие из них уже находятся в предмаразматическом возрасте...

Вспомнил "дарагого и уважаемого" Леонида Ильича и, ей видать — это передалось как-то.

— Бббррр..., — Лизу, аж передёрнуло.

— Вот, именно!

— Второй способ более верный — "лейтенантов-поручиков", хоть пруд пруди. Более лёгкий — иногда стоит лишь подмигнуть да улыбнуться и он навеки твой... Несравнимо более приятный — "поручик" в супружеской постели в любом случае предпочтительнее старого султана... Хм, гкхм... По крайней мере — в меру собственной испорченности, я так думаю.

Судя по выражению лица, моя юная прелестная собеседница вполне разделяло моё мнение.

— ...Но, без недостатков не бывает преимуществ: ты вполне можешь поседеть до состояния Бабы Яги из детских страшилок — скитаясь по чужим углам в дальних гарнизонах, но генеральшей так и не стать. Увы, но из сотен поручиков да лейтенантов до генералов или адмиралов дослуживаются лишь считанные единицы.

Совершенно успокоившаяся и внимательно мне внимавшая девушка, наконец-то начинает соображать и вполне конструктивно спрашивает:

— А как заранее определить — какой из поручиков до генерала дослужиться?

— Хм... Интересный вопрос! Видишь ли, Елизавета, как правило вам — девушкам, такого понять не дано. Разве что как в той истории: их пленят-похитят — да в гарем в мешке наложницей притащат. А, такого сейчас не бывает, разве что — в самых отсталых уголках планеты, где ещё до сих сохранились эксплуататорские классы ране-феодального типа. Спросишь "почему"?

— Из-за недостатка "жизненного опыта"?

— Отчасти, но не только: мышление женщины иначе устроено, чем мышление мужчины. Вы хорошо различаете то — что "под носом", не видя "дальней перспективы", мы — наоборот. Понятно?

Кандидатка в Роксоланы понимающе на меня взглянула:

— Так, подсказал бы кто! Как мне научиться видеть "перспективу"?

— Хорошо! Давай на примере... Кого, кроме меня (я же недавно появился) ты планировала себе в "султаны"?

Смеётся:

— Ну... Даже не знаю, что и ответить! Ефима Анисимова выбрала бы, так тот — бить будет, c'est sans aucun doute.

— "Бьёт, значит — любит", — тоже смеюсь, — не в том дело, Елизавета! "Бьёт или не бьёт" и "кто-кого бьёт" — это больше от той же женщины зависит. Не в том дело: вы — ровесники, а значит и стариться будете вместе. А мужчины в "возрасте", сделавшие успешную карьеру (не все конечно!) часто бросают своих потерявших былую привлекательность "боевых подруг" и женятся на молоденьких.

— Le bas-fonds!

По-французски знаю только "l'amour" и, ещё с десяток расхожих слов и их сочетаний... Но, судя по её лицу — слово очень нехорошее!

Щёлкаю в разочаровании пальцами:

— Ты должна научиться рассуждать не как женщина — а как беспристрастная счётная машина! В человеческой природе обоих полов существуют некоторые психологические особенности — которые мы изменить не в силах. Не в том дело — плохо это или хорошо: женщин украшают бриллианты, а мужчин — женщины. Ты бы хотела выйти "на люди" с потускневшим алмазом в диадеме?

Невольно вспоминается Никита Хрущёв со своей старой колхозной "коровой", которую он — от большого ума видать, возил на показ по всему Белу свету... Вот, клоун в вышеванке!

— Пожалуй, нет, — произносит задумчиво.

— Почему же, ты тогда осуждаешь мужчин?

Протестующе взмахивает руками, смеясь:

— Уже нет, я их теперь понимаю.

Прогресс, прямо-таки шагает семимильными шагами!

— Так что, Ефим тебе не подходит: тем более пример его отца — Фрола Изотовича, у всех на виду и на языцех. А мальчики повзрослев, часто волей-неволей повторяют пройденное их отцами... Значит, что?

— Значит, надо искать не "поручика" — а уже "готового" штабс-капитана, или даже подполковника, — прикидывает рассудительно, — старше себя, но не сильно.

Смеюсь:

— "Под полковника, под полковника"!

— Хихихи!

— В правильном направлении мыслишь, Elizabeth! Тебе нужен мужчина старше тебя — но не "критично" старше, причём уже находящийся на достаточно высокой ступеньке карьерной лестницы и имеющего перспективу взобраться по ней "на самый вверх".

— Да, где ж я такого...?

— Стоп, не перебивай! Но, этого мало: его надо не просто обольстить своими выглядывающими из-под юбчонки коленками или выпирающими из-под блузки сиськами...

Елизавета густо покраснела.

— ...Его сначала надо отбить у соперницы — перспективный мужчина "в возрасте" редко бывает одиноким. Затем — приручить, выдрессировать и науськать взять самый "Олимп" — чтоб ты там уселась при нём, подобно богине Геры при Зевсе-громовержце. Я достаточно ясно выражаюсь, Елизавета?

— Вполне... Но, я так не смогу!

— Сама ты, определённо не сможешь — тебе не хватает ни опыта, ни знаний, ни мужского — стратегического взгляда на некоторые вещи. Но, если с тобой рядом будет учитель...

— Серафим?

Киваю головой, потом поднимаюсь и, зевнув, безапелляционно говорю:

— Ладно, на сегодня думаю вполне достаточно. Если ты согласна, чтоб я стал твоим учителем и помог осуществить твои мечты — внешне, давай оставим всё как есть. Ежели нет... Просто исчезни с моих глаз долой — я не хочу попросту тратить на тебя время. Ты поняла?

— Да...

— Очень хорошо, девочка! Когда я вернусь из Нижнего — ты должна уже определиться. Спокойной ночи и самых приятных сновидений И, передавай большущий привет maman...

Я потрепал её по атласной щёчке и направился на выход.

— Серафим, постой!

Я приостановился:

— Что-то хотела ещё спросить? Ну... Спрашивай, что молчишь — как рыбой об лёд?

— Ты... Ты когда-нибудь, кого-нибудь любил? — в её голосе слышалось сильное сомнение.

— Да, любил! Маму, папу, сестёр и свою первую учительницу... Когда служил в армии — любил Родину, всё без исключения полковое начальство и лично самого товарища Троцкого.

— Хихихи! Я не про то... У тебя была девушка? Ты её любил?

— Была... Любил...

— И, как...

— И "как женщину" тоже.

— Хихихи! Я не про "это"... Что с ней?

— Я её навсегда потерял.

Должно быть, это было сказано слишком трагическим тоном.

— Ой, — прикрыла она ладошкой рот в испуге, — извини...

— Это, вы с Надеждой Павловной меня извините, — склоняюсь в поясном поклоне, -если не оправдал каких ваших надежд.

Ещё раз попрощавшись, я вышел.

* * *

Какой час, интересно?

Матерюсь, вписавшись со всего маху в чей-то забор:

— ...Твою мать! Долбанная околосельская местность — угораздило же сюда "попасть"...

Темень — хоть глаза выколи! Тем не менее, даже не вляпавшись впотьмах в чьё-нибудь свежее дерьмо — а всего лишь посуху пару раз растянувшись оземь, я почти на ощупь добрался до Трактира и постучался в дверь чёрного хода. После нескольких безуспешных попыток, нашарив на пыльной дороге с десяток мелких камешков, по одному стал бросать их в окно спальни Софьи Николаевны, пока те не кончились. Уже было собрался уходить крайне раздосадованным — как в комнате вспыхнул огонёк спички, затем загорелся свет керосинки. Наконец, окно открылось:

— Кому там по ночам не спится? Счас, из ружжа мужниного пальну!

— Это я — почтальон Свечкин, принёс журнал "Спид-инфо"... Примешь ли одинокого путника, хозяйка, иль мне пройти чуть дальше — к вашей "соседке", Дуньке Кулаковой?

— ...Серафим, ты? Что-то случилось?

— Вскочилось, вскочилось!

— Беда, прям с тобой. Счас открою...

Запуская меня, Софья Николаевна полусонно пробурчала:

— Три часа ночи... Да когда уж, наконец — Графиня тебе даст? Совесть у этой дуры есть или нет?! ОГО-ГО!!! А, чё "он" у тебя такой твёрдый?!

— Это Вы меня спросонья за кобуру с "наганом" лапаете, Софья Николаевна! А "ого-го" находится чуть правее...

— Хихихи! Ну ты чё, малахольненький — не здесь же...! А, впрочем... Ах... Ой... Ай... ОООО!!!

В то утро, я в первый раз опоздал на полустанок — на утренний развод караулов и, по-комсомольски честно — сам себе записал в личное дело первое предупреждение.

Глава 8. Командировка в Нижний.

Было наметившееся из-за наплыва добровольных помощников ускорение ремонта — затянулось из-за того, что фактически пришлось проводить с ними занятия — как в автоклассе каком-нибудь, разве что без вождения. Из-за отсутствия в стране победившего пролетариата Правил дорожного движения, читал лекции по упрощённым советским. Даже, выпросил в школе на время летних каникул классную доску, повесил на стену и стал на ней мелом чертить — если что-то на словах объяснить не получается...

Однако, слава Богу — получилось "баш на баш"!

Практически, день в день — строго по составленному мной в самом начале и утверждённому товарищем Анисимовым графику, первый этап ремонта автомобиля "Бразье 30/60 CV" 1913-го года выпуска, был успешно завершён. Эта французская "лохматина" была разобрана на составляющие элементы, которые затем были очищены от грязи и ржавчины и, на два раза покрашенны практически дармовым железным суриком местного кустарного производства.

Салон автомобиля также восстановили как смогли. Кожаную обшивку сидений, заднего дивана и боковых панелей — сняли и отдали вычистить, и заштопать Анне Ивановне Паршиной — владелице частного местного швейного предприятия "Игла".

После мелкого ремонта всего — что было возможно без приобретения запчастей, кузов автомобиля снова собрали воедино. Осталось только покрасить его в "радикально чёрный цвет", восстановить движок и колёса — приобретя где-то недостающее и, водрузить всё это на место.

Так как, всего без исключения недостающего: чёрной автомобильной краски, кучи запчастей на двигатель, домкрата, воздушного насоса, запаски и камер для колёс — в продаже на местном рынке Ульяновки или в нэпманских магазинчиках не наблюдалось, как волос на ладонях у рукоблуда — волей-неволей пришлось собираться и ехать в губернский Нижний Новгород.

* * *

Список всего необходимого был составлен (более сотни позиций!) и, теперь осталось изыскать средства.

Фрол Изотович Анисимов, хоть и божился в отсутствие таковых, поскрёб где-то по чьим-то "сусекам" и выдал мне кучу макулатуры, которую он обозвал "деньгами". Здесь были и царские ассигнации военной поры и, керенки и, деникинские рубли и совзнаки времён обороны Царицина...

И, чего только не было!

Дома, я тщательно всё перебрал и наиболее целые купюры отложил в сторонку: как знать — может лет через десять, они будут представлять какую-нибудь нумизматическую ценность.

Остальное рассортировал и сложил пухлыми пачками в свой портфель: Нижний Новгород — большой город, лохов там должно быть просто немерено — глядишь и действительно, их удастся кому-нибудь впарить.

Кроме того, Анисимов предложил взять товар для бартера: ту же краску местного кустарного изготовления (красный сурик, коричневую умбру и жёлтую охру) на удивление качественную — судя по моему опыту покраски деталей кузова и рамы и, конфискованный самогон — на который он возлагал особые надежды:

— За первач ты что угодно обменяешь, товарищ Свешников!

— Скажи ещё — новый автомобиль для тебя, товарищ Анисимов...

— Хахаха!

Короче, он дал мне понять: крутись как хочешь! Вкрадчиво говорю ему:

— Ты бы не ржал как лошадь, Фрол Изотович — а лучше бы бумагу какую на свой автомобиль мне выдал, да ещё заверенную в райотделе НКВД товарищем Кацем.

— "Бумагу на автомобиль"? Зачем?!

— "Без бумажки — ты какашка, а с бумажкой...", — хотел добавить "комиссар", но как-то не решился, — затем, что порядок в стране наводится и, все автомобили ставятся на государственный учёт. Может, до нас такое ещё не дошло — но в Москве уже наблюдается...

Если честно, не помню — когда в СССР автоинспекцию создали .

— ...Так, что не надо ждать — когда тебя "на горе раком, да со свистом", а подсуетиться заранее — приведя все документы в порядок. Фертшейн зи, комрад Анисимоф?

— Ферштейн, ферштейн..., — воюя с 1915 года на германском фронте, вождь местных большевиков насобачился немного лаяться на дойче-мове, — что для этого надо? Самогону у меня больше нет — разве, до осени подождать...

— Чтоб поставить на учёт, мне надо хоть какие-то документы на твоего "француза". Таковые имеются?

Чешет в затылке:

— Найдутся, если хорошо поискать... А, какие они из себя, хоть, товарищ Свешников?

В недоумении, широко развожу руками:

— Дык, самому бы знать, товарищ Анисимов!

Однако, сообща "выкрутились".

По моей подсказке, кузову, двигателю и раме "Бразье" — были присвоены инвентаризационные номера, завхоз Рудаев лично нанёс их краской на соответствующие автомобильные места. После чего мне торжественно была выдана бумага о принадлежности "имущества" Ульяновскому волостному Совету рабочих и крестьян — заверенная двумя подписями и печатями.

Рассмотрев "техпаспорт" — возможно первый в стране, или даже — на этой планете, я удовлетворённо присвистнул:

— За неимением туалетной бумаги, подтираются гербовой!

— Чего?

— Сойдёт на первое время, говорю...

Слово "туалетная бумага", здесь не в ходу — по причине отсутствия таковой со времён пришествия Рюрика с дружиною.

Товар "на бартер" доставили на полустанок на телеге местного нэпмана занимающегося извозом и, определили на хранение в один из пустующих пакгаузов. Закрыл его на внушительного вида амбарный замок и опломбировал лично: не знаю, как охра с умброй, а спиртное имеет одну очень неприятную особенность — "испаряться" без хозяйского присмотра.

Краска находилась в разнообразных ёмкостях, в большинстве своём — в знакомых уже мне "керосиновых" бидонах фирмы Нобель, взятых "на прокат" на "Нефтяном складе". Ёмкости я был обязан вернуть: по хроноаборигентскому обычаю, краску продавали как пиво в ларьке — "на разлив". Самогон тоже, был загодя разлит в разнокалиберную, ещё дореволюционную стеклянную тару — штофы, полуштофы и прочие "четверти" и чекушки.

Калдырили видать при последнем Николае буквально взапой, поэтому с "пушниной" в стране — ещё очень долго после его расстрела проблем не было. Хоть, какая-то да польза от этого недержанца...

Чтоб не побить случайно и не палиться соблазняющим людские души звоном, наполненную живительной влагой стеклотару спрятали обложив стружкой в деревянные, наскоро сколоченные ящики, которые я, опять же — лично опечатал, больше никому с "этим делом" не доверяя.

Естественно, всё это "богатство" мне в Нижний Новгород на собственном горбу не сволочь и, товарищ Кац — войдя в моё положение и удовлетворяя просьбу товарища Анисимова, разрешил мне взять с собой "в командировку" аж целых четырёх "агентов" ОВО из состава моей же команды охраны полустанка.

Посоветовавшись со своим замом — замкомвзводом Чеботарёвым, написал соответствующий приказ на "командировку" отделения "старшего агента по охране грузов" Василия Афанасьева:

— У Васьки в Нижнем родня живёт неподалёку от Ярмарки — там и остановитесь. А на постоялом дворе каком — обязательно самогон сопрут и выжрут: в городе — кругом бандиты, нэпманское жульё да беспризорники. У меня в трамвае картуз почти новый сняли — не заметил когда и как!

Наутро, осталось только дождаться попутного поезда — остановившегося на полчаса пропустить встречный, загрузиться в первый же обнаруженный полупустой товарный вагон типа "столыпин" (он же — "теплушка") и, с длинным печальным паровозным гудком отчалить.

В пассажирском вагоне ехать не рискнули!

Они всегда, даже в проходах — до отказа заполнены крестьянами с их мешками и узлами, да так что невозможно даже повернуться и, те кто ехал на верхних полках — спускали ноги на головы сидящим на нижних. К тому же, по рассказам — все курили невыносимо ядовитую махорку и, воздух в вагоне был невероятно спертым — не вздохнуть, не продохнуть не пёрнуть.

Незабываемые дорожные впечатления: путешествие длиною километров в сто пятьдесят с небольшим — которое я бы в родном 21 веке преодолел за час-полтора, растянулось на целый день! Как будто некое наглядное пособие в формате "3D" смотришь: разруха на железнодорожном транспорте.

Ехали... Справедливее сказать — "тряслись" со скоростью вёрст в десять в час, по убитым вусмерть двумя войнами и таким же количеством революций, железнодорожным путям, на еле дышащем — как астматик на ладан, паровозе. На каждом полустанке или станции, останавливались и по полчаса или часу ждали встречного, или заправлялись водой с водокачки. Пока бойцы бегали на остановках за кипятком, за неимением другого зрелища — наблюдал как вдоль состава не торопясь ходили с важным видом путевые обходчики, лупили по колёсным буксам вагонов молотками на длинных ручках и если звук им чем-то не нравился — подливали в них масло из маслёнок...

Вот, занятие!

От "впечатлений", где-то на полпути уже, я чуть было не подался настойчивым уговорам своих "агентов по охране" и, распечатав один из деревянных ящиков, не принялся бухать! Хотелось плюнуть на всё слюной, спрыгнуть и дальше идти пешком. В конце же путешествия, я вообще — чуть не смалодушничал и, не застрелился к такой-то — вполне определённой попаданческой матери...

* * *

На донельзя загаженном вокзале в Нижнем Новгороде — человеческая толчея, давка, крики... Выгрузились со своими ящиками и бидонами и, стоим как дураки, ждём. Народ вокруг бестолково бегает туда-сюда — натыкаясь на нас, на самих себя и телеграфные столбы...

— Чего ждём, — спрашиваю, — с моря погоды?

— Сейчас подойдёт старший от артели беспризорников, — говорит Василий, самый из нас сведущий в местных порядках.

Действительно и десяти минут не прошло, как подваливает закутанный в какие-то мешки — грязный как трубочист малолетний босяк и, донельзя вежливо спрашивает:

— Я извиняюсь, граждане: вам в трамвай или понести?

— Далеко везти, нам нужны две ломовые телеги, — отвечает наш знаток местных порядков, — сколько возьмёшь?

— Нам — три фунта хлеба или деньгами дадите, а с возчиками отдельно договаривайтесь.

Беспризорников ещё не доводилось видеть, поэтому встал столбом разявив варежку и, Василию пришлось незаметно пихнуть меня плечом — чтоб я пришёл в себя и щедро "отсыпал" босяку анисимовских купюр из портфеля.

— Помогай тебе Бог, гражданин-товарищ-барин, — тоном взрослого мужика, видавшего виды поблагодарил тот, слегка даже мне поклонившись.

— И тебе того ж, парень, но только вдвойне...

Получив деньги, беспризорник куда-то исчез, а вместо него подошли два угрюмых мужика. Недолго поторговавшись наняли их и, погрузив свой хабар на две ломовые телеги поехали в заречную — "Макарьевскую" часть Нижнего Новгорода (названную так по названию знаменитой нижегородской ярмарки), в так называемый "район Нижнего базара".

На первой телеге, рядом с постоянно оглядывающимся на свой груз "водителем" (видать, запах первача через стекло и дерево чуял!) сидел Василий Афанасьев и показывал путь, на второй — на том же месте, пристроился я.

Всю дорогу мой "биндюжник" ругался как... Как биндюжник!

На пешеходов, на других водителей кобыл, на трамваи и редкие автомобили — такие маты гнул, уши в трубочку! Вспоминается таксист из фильма "Брат-2": это, без всякого сомнения — его далёкий предок.

— Ты что такой злой? — спрашиваю.

Тот на меня, буквально вызверился:

— А ты сядь на моё место, посмотрим — сам каковым будешь! Думаешь, я по воле? Загнала в город бедность, а разве здесь — лёгкая жизнь?! Заработок непостоянный — как повезёт, клиентов друг у друга рвём — как волки какие, налоги заедают, овёс дорогой... Сам живу в каком-то углу, в грязи, тесноте, неудобстве, неуюте... Жены нет, только "матрёшка" на пять рыл — "обнимает сладко, обирает чисто"... Эхма!

Возница со всей силы стеганул ни в чём не повинную лошадь:

— Но, дохлая!

Чтоб отвлечься от нехороших мыслей, верчу головой по сторонам — рассматриваю город.

ДА!!!

Во что превратился город, бывший при "бывших" "кошельком России" — из-за своей знаменитой Нижегородской "Макарьевской" ярмарки! Впрочем, судя по некоторым сообщениям в местной прессе — последнюю, власти собираются этим же летом возобновить...

Надолго ли?

Пока же хоть и ожидал увидеть нечто подобное, но Нижний Новгород сильно разочаровал: та же деревня — что и Ульяновка, но только огромная. Грязь, кучи мусора, обшарпанные дома, выцветшие театральные афиши и "ненавязчивая" реклама ещё дореволюционных вывесок над магазинами — на которых уже и не разберёшь что написано...

Людей на улицах немного, автомобилей (обратил особое внимание по вполне понятной причине) — почти нет, зато часто попадаются пролётки извозчиков и прочий гужевой транспорт. Конечно, в губернском центре имеется трамвай и мостовая в центре замощена булыжником — но всюду навалены кучи, как давно высохшего уже, растоптанного в пыль — так и совершенно свежего конского навоза. Если к аромату этого дерьма, добавить ещё испаряющиеся в летнюю жару лужи мочи того же происхождения, то понятное дело — "благоухало" в "мегаполисе" так, что порою слезились глаза.

Чувствуется общая нужда и едва прошедшее военное лихолетье: горожане — средь которых не отличить приезжих, одеты в сильно изношенные гимнастёрки, галифе, косоворотки, фуражки и кепки... Очень редко встретишь что-нибудь "цивильное", типа костюма и шляпы на голове. Обуты тоже — без особого изыска: сапоги или ботинки с обмотками как у меня и очень редко, видимо ещё довоенные ботики. Женщины, почти поголовно носят косынки и платки — очень редко у кого, ещё довоенные — давно вышедшие из моды шляпки.

Наконец — уже темнеть было начало, добрались до места. "Нижний базар" — наиболее сильно развитая до революции торгово-промышленная зона города, застроенная под жильё преимущественно частными, одноэтажными домами.

Вот во двор одного из таких домов — где проживал дальний родственник "старшего агента по охране грузов", мы и въехали.

Опять же — обычный сельский двор!

Если бы не торчащие над забором многочисленные потускневшие купола церквей, да изредка еле-еле коптящие фабричные трубы — решил бы что находимся в какой-нибудь деревне, где-то на периферии.

Поздоровались, выгрузили в один из сараев "хабар" и, после недолгого общения с хозяином в курилке — на тему "как доехали?", нас пригласили "вечерять".

* * *

Нравы народные простые, как пресловутый "промежуточный" патрон!

Раз после разлуки встретились — длительность не имеет определяющего значения, значит — надо "это дело" обмыть. Василий Афанасьев за ужином, несколько стесняясь попросил "уважить" мужиков — я выдал "казённых" три литра самогона, чтоб не прослыть за сатрапа какого-нибудь... И, потом всю ночь просидел в том сарае с керосиновой лампой в одной руке и с обнажённым "наганом" в другой — отгоняя любителей "догнаться".

Казалось, к полуночи во дворе "гуляла" вся улица — столько народу "на запах" слетелось! Сколько было уговоров, слёзных просьб, проклятий и даже угроз в мой адрес... Как-то даже, собрались идти "на штурм":

— А чё его спрашивать? Набить рожу, а первач реквизировать в пользу трудящихся... Не будет же красный командир стрелять в трудовой народ из-за какой-то сивухи!

— Врёшь — наш первач знатный! Это у кума тваго — "сивуха"!

— Дерьма шибко много кум в брагу ложит — вот дерьмовый самогон и выходит...

— БУГАГАГА!!!

— Ладно, чё бестолку болтать? Вперёд — стрелять не будет! Видели мы уже "хероев" — кверху пузом по Волге плыли.

Попался и какой-то "идейный":

— Вперёд мужики! Экспроприируем своё добро — экспроприированное у экспроприаторов... Стрелять не будет — только пужжает! Это я вам со всей пролетарско-классовой ответственностью говорю.

— Ну, вот и иди к нему первым! Чё нас поджучиваешь?!

"Добро" бы точно отобрали, а "репу" мне начистили б, знатно: стрелять людей из-за какого-то бухла — я действительно не стал бы... Но выручил один из моих "агентов по охране":

— СТОЙ, МУЖИКИ!!! Этот стрелять будет — он на голову контуженый и, справка у него специальная от доктора имеется — что ему людей стрелять можно!

— Брешешь! Не бывает таких справок.

— Собака брешет, я те всю правду грю.

— Ух ты, точно... Глядь, зенки у его — какие бешенные! Так и зыркает ими...

— Из поповичей он, гришь? Ещё и, небось с чертями знатца! Вон — в углу сидит кто-то и шевелится...

— Мать, твою... А ведь и точно! Идём отсюда мужики — от греха подальше...

Однако, накопившаяся агрессия настойчиво требовала выхода:

— Эхма, жизть наша! — протяжно проскулил один, — за чё только воевали, за чё кровя на фронтах проливали...

Тотчас:

— Это ты то "проливал", вошь тыловая?! Ты к моей Машке бегал, пока я...

ТЫРЦ!!!

— Вот, ты как...! Ну, держись, ССУКА!!!

ТЫРЦ!!!

— Ах ты ж, мать твою...

И, понеслась! Правда, дрались не долго — появилась другая идея:

— Мужики! Хорошо бакланить! Идём лучше к Катьке-сухорукой: та не такая сволочь — глядишь в долг нальёт!

— Идём, мужики — чё даром время на этого припадочного терять?

— Осип! Ты, как? Я тебя не шибко зашиб?

— Кто, ты?! Да, я тебе как дал — ты через голову кувыркнулся... Ни чё не болит?

— А ты пощщупай!

— БУГАГАГА!!!

Это был не первый "заход", а только — самый критический, когда я панически думал: "ВСЁПРОПАЛО!!!" и, готовился к самому худшему.

И так — всю ночь! К утру только угомонились...

* * *

На утро не выспавшийся и злой как интернетовский тролль, я вовсю Ивановскую проклинал свою злосчастную судьбину и того гада — кому я обязан своим "попадосом". Кроме того, я не раз матом матерно помянул товарища Анисимова, его грёбанного "француза" и проклял тот час — когда решил с ними обоими связаться.

Да, ладно — чего уж там! Сам виноват...

Пока полночи гулявший народ без задних ног дрых в разнообразных местах и в исключительно живописных позах, сбегал в запримеченный ещё по дороге к "родственнику" трактир под блеклой выцветшей вывеской и позавтракал. "Заведение", сказать по правде не понравилось — у Софьи Николаевны гораздо чище будет, но накормили вкусно и сытно отличным русским борщом, напоили более-менее качественным чаем со свежей булкой. Всё удовольствие встряло мне в тысячу "совзнаками", ещё сотню выпросил улыбчатым взглядом обслуживающий меня половой...

Официант, то есть.

Потом, повздыхав и загнав под плинтус собственную "жабу" (ведь казённой водки "рыковки" ещё и в помине нет, а легальный спирт в аптеках стоил немногим дешевле французского коньяка), я скинул весь самогон хозяину трактира оптом — оставив лишь один ящик для кой-каких "собственных" нужд и, сюда же определив его на хранение.

Судя по ажиотажу этого начинающего нэпмана, я здорово продешевил — но ещё одной ночи "осады", я бы точно не выдержал!

— Ты бы подновил вывеску, — указал я ошалевшему от удачно провернувшейся сделки хозяину трактира, — а то я, чуть было мимо не прошёл. Так бизнес не делается!

— Да, мы только открылись...

— Скоро закроешься, — глаголю весьма уверенно и напористо, — если на вывеске будет непонятно что на ней написано.

Минут пять тёр ему по ушам про рекламу и её важность для успешного маркетинга и, таки впарил по пять литров краски каждого цвета — по вполне приличной на мой взгляд цене.

— Если ещё товар будет, то милости просим!

Открещиваюсь, как чёрт от ладана:

— Нет, уж! Спиртное, товар — конечно высоколиквидный, но больно уж специфический...

Ну, лиха беда начало!

Однако, посмотрим, как получится "разбогатеть" с краской: завтра суббота — самый торговый день. Сейчас же надо срочно обменять портфель с той "макулатурой", что всучил мне Изотович на совзнаки... Проблем с этим, в принципе нет.

* * *

Проблемы появились, когда я сунулся в первое же отделение "Госбанка": в лучших традициях нашего "ненавязчивого" сервиса — оно было закрыто. В другом отделении — очередь, как в ещё не построенный — для ещё не умершего Ленина, Мавзолей. Простояв до обеда, я конца очереди не дождался — совзнаки на обмен кончились раньше.

Как умный человек я не стал проверять "любит ли Бог Троицу" — а плюнул и, снова заявился в ту же самую "забегаловку" пообедать.

Из "послезнания" мне доподлинно известно, что в крупных городов в разных частях страны, в те годы существовали так называемые "чёрные биржи", на которых обстряпывали свои незаконные делишки так называемые "чёрные маклеры". Эти валютные спекулянты тщательно учитывали разницу фактических курсов совзнаков, червонцев и других имеющих хождение на территории страны ассигнаций — разницу их фактических курсов в разных частях страны и, выручку при обмене клали в карман. Некоторые из "чёрных маклеров" были достаточно большими игроками на рынке валюты и случалось, совершали переводы её больших партий (из Москвы во Владивосток или Ташкент, к примеру), используя для таких поручений "Госбанк".

После сытного обеда вновь пообщался с хозяином-нэпманом и, тот охотно слил мне инфу: в каком из "валютных" ларьков на рынке — я смогу найти самый выгодный для меня курс на "макулатуру", всученную мне Фролом Изотовичем. Всё, прям "по полочкам" разложил — кто на каких знаках "двигается" и, кто сколько за каждую "валюту" даёт-берёт.

Молодец!

Таким образом, ещё с час после обеда побегав по точкам "чёрной валютной биржи", я нашёл одного такого "маклера" и разом избавился от своей "коллекции" банкнот — сдав их по курсу "один к миллиону"...

Это ещё по-божески!

Скорее по привычке, "чёрный" маклер спросил:

— Золотишка в николаевских "червонцах", случайно не имеется?

Не успел я и рот открыть, чтоб ответить, как тот скептически осмотрев меня с ног до головы, иронически хмыкнул и отвернулся — потеряв весь интерес.

Мда... Как и, во все времена — здесь "встречают по одёжке". С этим надо что-то срочно делать.

Подсчитал полученную за утро наличность в новеньких "совзнаках" образца этого — 1922 года и, опечалился: для "заведующего оружием" глухого полустанка — возможно, это сказочно много, а вот для "начальника гаража" — смехотворно мало, судя по некоторым объявлениям в купленных мною городских газетах.

Постоял, подумал и почесав свой бритый затылок, отправился туда — где по словам вчерашнего биндюжника, торговали прикидом "секонд-хенд"...

* * *

Это время, всё больше и больше напоминало мне своё, когда в конце 80-х — начале 90-х годов, перестали преследовать частную торговлю и ею занялись — практически все, кто имел хоть что-то продать!

И, везде...

Здесь, такая же история: объявив о политике НЭПа, центральные власти ещё не успели издать какие-то твёрдые законы, а местные губернские правила — упорядочивающие торговлю и, в мини-базары превратилась практически всякая более-менее оживлённая улица.

Некоторые базары — как тот, куда я сперва пришёл, были огромны и напоминали толпу от края до края — которую иногда разделял надвое отчаянно сигналящий звонком городской трамвай. Толчея, грязь да лошадиное дерьмо, крики и ругань торговок, шныряющие среди покупателей воры — только и держись за карманы.

Чего здесь только нет!

Ряды мебели мебель и домашней утвари — кровати, пианино, гардеробы, умывальники, горшки... Старые жестяные ванны, целые семейные фарфоровые сервизы, отдельные тарелки, стаканы, блюда, ножи и вилки — лежат вперемешку со старинными иконами, грудами старых одеял и изношенных до дыр простыней... Старые одежды всех времён, фасонов и размеров, музыкальные инструменты, семейные портреты, картины, фотографии, туалетные принадлежности, зеркала, кочерги и совки, коробки ржавых гвоздей, бывшие в употреблении кисточки для бритья и зубные щетки, гребни с выломанными зубьями, рваные мочалки и обмылки — измыленные куски мыла...

И, прочая, прочая, прочая...

Рядом с товарами, разложенными иногда прямо на брусчатке, стоят или сидят на собственной же мебели или на корточках их продавцы — мужчины, женщины, девушки и подростки. Судя по их жалкому виду потерпевших крушение и покорно-бессмысленному выражению в глазах, большинство из них когда-то принадлежало — если не к высшим, то к средним сословиям "хозяев России"...

Глядя на таких, осталось только грустно резюмировать — как переменчива человеческая судьба!

Должно быть, когда-то они танцевали на балах знати или блистали на приёмах в высшем обществе — а сейчас распродают последнее, чтоб выручить на пропитание хоть несколько рублей...

Миновав этот "блошиный" рынок, истекая слюной прошёлся по продуктовым рядам: молочные продукты — снежно-белая сметана, янтарный сыр, масло неуловимых оттенков белизны и желтизны. Питанием, я далеко не избалован и кажется — яйца, собранные в таком большом количестве, издают какую то "какофонию"... А как описать словами только что зарезанную и ощипанную курицу?! Свежее парное мясо цвета рубина или граната, а жир его светится чистым жемчугом. Груды овощей — зелень сотен оттенков гармонично сочетается с пурпуром редиски... Какой гениальный художник, как нарочно — подбирал эти тона?

Далее, чуть не теряя сознание от спазмов в желудке, я попал в один переулок — где "серьёзные" нэпманы торговали-перепродавали поношенной одеждой и обувью. Походив, посмотрев и приценившись, я купил у одного пожилого армянина ещё довольно крепкие юфтевые сапоги, сильно ношенную кожаную куртку, такого же состояния офицерскую портупею и фуражку со следами кокарды. Денег хватило еле-еле, хорошо — заметив аккуратно заштопанную дырочку слева на груди куртки, я строго спросил — положив руку на кобуру и смотря в упор:

— С убитого комиссара сняли...? Или с чекиста...?

Карие армянские глазки, тут же испуганно "забегали"!

Перекупщик (или же — скупщик краденного) видимо решив — что следующими моими словами будет: "Пройдёмте, гражданин!" тут же скинул цену вполовину. Воспользовавшись произведённым впечатлением — купил почти новые калоши Отцу Фёдору: старые у него совсем износились — в каждой дыра с пятак.

Дальше, сложив обновку в вещевой мешок и держа его перед собой — чтоб не разрезали в толпе и не вытащили обновку, я произвёл "разведку боем" — посетив рынок, где торговали своими нехитрыми поделками кустари — съезжающиеся в Нижний Новгород со всей губернии... Ну, или же — барыги-перекупщики, каких как я понял было большинство.

Нашёл "отдел" — где реализовывали нуждающемуся населению самодельную краску — такую же, что я привёз. Разузнал здешние порядки, прикинул цены, посмотрел на рожи торговцев и отправился в обратный путь...

* * *

Назад шёл по тому же маршруту и ни о чём о таком особенном не думал, как вдруг будто запнулся возле одного "бывшего интеллигентного человека" на блошином рынке, остановившего меня словами:

— Молодой человек! Купите гримёрные принадлежности: уверяю Вас — не пожалеете.

Встал, гляжу на него: человек уже довольно пожилой, сильно нуждающийся — судя по одежде и источаемому запаху. Видно, дошёл до самого дна или находится где-то рядом и чуть выше.

— Хм... Очень интересно знать — почему я "не пожалею", купив у Вас гримёрные принадлежности?

Тот, пошире выпучив свои поблекшие от прожитых лет, очи:

— Вам, непременно надо идти в актёры — с такой внешностью, будете блистать на сцене! Поверьте, я в таких делах разбираюсь.

Внимательно рассматриваю лежащий на какой-то грязной холстине "товар": раскладывающийся ящик — наподобие рыбацкого для зимней ловли, а в нём — большое зеркало, расчёски, щипчики, коробочки, тюбики, кисточки... Херня какая-то с флаконом — типа пульверизатора... Повеяло чем-то "походным": всё аккуратно разложено по полочкам — буквально несколько минут, чтоб собраться и уйти. Делаю вывод: этот человек — скорее всего профессиональный гримёр из театра, часто находящегося на гастролях.

Достаю из его ящика приличных размеров настольное зеркало и, с недоумением в него пялюсь:

— И, что с моей внешностью, не так?!

— Наоборот, с вашей внешностью — всё "так", молодой человек! Ваше лицо очень легко загримировать под кого угодно — под любого героя.

— Хм, гкхм... Вы так думаете?

— Я "так" уверен — я самого Михайловского гримировал, — с жаром убеждает, — и, даже что Вы бреете голову — очень хорошо! У меня как специально для такого случая с пяток мужских париков осталось...

Разворачивается и достаёт из какого-то баула что-то такое волосатое:

— Вот — примерьте!

Счас!

Осталось только гнид лобковых после какого-нибудь провинциального "героя-любовника" подцепить. Вежливо, отталкиваю его руку:

— Предпочитаю играть ревнивого Отелло, душить толстых Дездемон и быть при этом абсолютно лысым...

Внезапно, в голову приходит одна безумная идея — достаточная для того, чтоб стать из просто безумной — просто безумно гениальной:

— А Вы режиссёром работать можете?

Тому — "и хочется и, колется":

— ..."Режиссёром"? Нет... Хотя... Разрешите поинтересоваться — какого театра?

"Погорелого!", — хотелось ответить.

— Естественно — любительского: хочу организовать в одном волостном городе театральную студию.

Действительно, из всех развлечений в Ульяновке — только если кто-нибудь кому-нибудь на улице рожу бьёт...

А, народ надо приучать к прекрасному!

Как мне известно, в 20-е годы получили широкое распространение самодеятельные театры рабочей молодежи, известные ещё по звучной аббревиатуре — "ТРАМ". Ну, а почему бы и, нам не зашагать в ногу с этой тенденцией или даже опередить её?

Мнётся и кряхтит, не решаясь спросить:

— Ээээ... Аааа...

— Пока могу пообещать только комнату и паёк совслужащего на общих основаниях — а, там — видно будет, — кинув взором с ног до головы, смеюсь, — или, у Вас имеются более выгодные варианты?

Застенчиво улыбается:

— Увы! Так что, из-за отсутствия не "выгодных" — а хоть-каких-либо вариантов, вынужден принять ваше предложение...

— Вот и отлично! Представьтесь, пожалуйста...

— Певницкий Аристарх Христофорович.

— Свешников Серафим Фёдорович, — протягиваю и крепко пожимаю ему руку, — у Вас какой-нибудь документ имеется, Аристарх Христофорович?

Гордо встряхнул тот давно не мытой, седой гривой:

— Спросите любого театрала в Нижнем Новгороде — меня всяк знает!

— Понятно... Ну, ничего — сделаем. Если, конечно, найдём с Вами общий язык...

Вернувшись после этого мероприятия "к родственнику", я первым делом провёл "экзекуцию" — построил свих понурых "агентов" во дворе, хорошенько отчитал их на "командно-матерном" за вчерашнее поведение и пообещал всевозможные кары в случае рецидива.

Через полчаса закончив, я обрадовал подчинённых:

— Сегодня я возможно ночевать не приду — но чтоб к утру, каждый из вас был "как пролетарский штык"!

Василию Афанасьеву вручил пятьсот рублей из оставшихся и, поручил заняться "режиссёром":

— На твою полную ответственность, товарищ старший агент по охране грузов! Помыть в бане этого гражданина, обеспечить чистым исподним, а его одежду прожарить от насекомых, постирать и привести в порядок... Обратно, он поедет с нами.

— Будет исполнено! А разрешите спросить...

— Театр будем в Ульяновке мутить.

— "Театр"?! — наделано обрадовался то и тотчас пообещал, — самолично до кожного скрипа отдраю и собственные подштанники с рубахой подарю!

* * *

Поймав извозчика и поторговавшись изрядно скинув цену, я отправился в губернскую НКВД ставить на учёт наше единственное волостное автотранспортное средство. Долго я ходил там по кабинетам и ничего не смог вразумительного ни от кого добиться, а все мною спрошенные не могли понять — чего я от них хочу. Как я понял — никакой автоинспекции ещё и в помине нет, специальный учёт автомобилей ещё не ведётся — просто они приписаны к определённым ведомствам и всё...

С одной стороны — всё просто замечательно, с другой стороны — некоторые мои далеко идущие планы рушатся. Одно радует: в здешней лавке — что-то типа знакомого мне "Военторга", был как раз завоз знаков воинского различия. Поработав хорошенько локтями, я стал обладателем "кубиков" на петлицы себе и "треугольников" для всего отделения охраны Афанасьева. К сожалению, на весь отряд охраны Ульяновского полустанка знаков различия не хватило — эти чуть не отобрали, когда не признали во мне местного...

После небольшого скандала, решил что пора закругляться. Отдал бумаги, что товарищ Кац доверил мне передать "из рук в руки" в вышестоящую губернскую инстанцию — минуя уездную и, вышел вон. Это его дела — какие-то мелкие подковёрные интриги и, меня они не касаются.

В глубокой задумчивости, я решился прогуляться до следующего намеченного "пункта" пешком — благо в НКВД добрые люди подсказали, как туда пройти. Правда сперва, ко мне привязался прежний извозчик и почти квартал ехал за мной — уговаривая нанять его... Еле отогнал — обложив матом.

Были кой-какие "долгоиграющие" задумки, поэтому снял с моей гимназической фуражки звёздочку, отстегнул кобуру от такого же — гимназического ремня с пряжкой и положил в вещмешок, а "наган" засунул слева сбоку за пояс шаровар под гимнастёрку...

Огляделся, похлопал — вроде сильно заметно не торчит.

Не спеша шествуя и рассматривая между делом местные достопримечательности, я заметил ещё одну: живописную стайку разновозрастных беспризорников, занимающихся какими-то своими — беспризорническими делами. Кто-то из них спит прямо на голой земле, кто-то играет в карты или курит, а кто-то дерётся с таким же чумазым оборванцем. Среди них, даже несколько девочек — ведущих себя, согласно их социальному положению...

УЖАС!!!

Прошёл было мимо, но затем остановился как вкопанный.

Хм... А, почему бы и нет?! Так, все "главные герои" в эту эпоху делали — даже Остап Бендер и, мне не грех. Возвращаюсь и обращаюсь к всем разом:

— Эй, мелкие!

Десять-пятнадцать детских рыл с волчьим "интересом" в глазах, не совсем дружелюбно уставились на меня:

— Катись мимо, фраер ушастый!

Показываю сложенную меж пальцев купюру и, взгляды стали менее враждебными:

— Что хотел дяденька? Зарезать насмерть кого, или так — напугать просто?

Делаю слегка приблатнёный вид и с соответствующим тоном:

— Среди вас есть какой-нибудь босяк, разбирающийся в автомобилях или вы все без исключения из сельской местности? Хотя бы, различающий модели?

Переглядываются меж собой в забавном изумлении на чумазых — детских, но тем не менее — ожесточённых не по-детски лицах. Поломала их видать жизнь, вдоволь поизгалялась над неокрепшими душами!

Наконец, из всей ватаги выходит поигрывая ножичком... Я бы не сказал, что особо "мелкий"! Ниже моего "среднего" роста, конечно — но вполне долговяз. Насчёт возраста не скажу — уж больно трудно его определить более-менее точно.

Этот, видать вожаком среди них числится — по его манере держаться заметно.

Подходит вплотную... Я напрягся внутренне — место, я бы не сказал, что слишком людное... Вдруг, долговязый беспризорник неуловимым движением прячет "перо" в лохмотья и протягивает относительно чистую руку, даже с аккуратно чем-то выравненными — а не просто обрезанными кое-как или обкусанными ногтями:

— Барон!

Крепко пожимаю ему кисть — тот, аж сморщился на мгновение:

— Поп!

Беспризорник, второй раз за время нашего с ним короткого знакомства, обалдел:

— Это из какого же прихода, "поп"?

— Из самого дальнего — отсюда невидно! А ты — просто "барон", или с приставкой "фон"?

Отводит глаза:

— Не твоё дело... Так значит, ты из "деловых". Хорошо! Что хотел, то?

— Ты точно разбираешься в автомобилях? Расскажи мне про "Форд-Т".

У Барона на лице проскользнула ехидная ирония:

— А что про него рассказывать?! Всегда чёрного цвета, всего две рессоры, как в горку едет — почти всегда глохнет. Всё на нём не по-людски: передачи ногой переключаешь, а газуешь рукой... Одно хорошо — лёгкий! Как застрянет — вдвоём можно вытолкнуть.

Малый, безусловно "экзамен" сдал на "отлично":

— Короче — "ведро с гайками"...

— Хахаха! Верно говоришь, Поп... Что хотел, то?

— Ты в Нижнем давно, или только что с поезда?

— Весной с Крыма приехал... До "белых мух" здесь, пожалуй пробуду — а затем обратно в тёплые края.

— А такое авто — как "Бразье 30/60 CV", знаешь?

— "Brasier"? — переспросил он, по-французски гундося, — серьёзная машина...

— Такие, в Нижнем Новгороде имеются?

Всего в РСФСР (если меня — ещё "там", не одолел склероз) — чуть более двадцати тысяч автомобилей... Меньше даже чем в Польше, которую кремлёвские правители всерьёз рассматривают в качестве военного противника — после полученных не так давно звездюлин от панов. Шансов, что в Нижнем Новгороде — вообще окажется хоть один "Бразье", ничтожно невелики.

— Две штуки точно есть, — отвечает, пролив бальзам на мою душу, — своими глазами видел.

— Точно?

Проводит горизонтально рукой:

— Как при отпуске марафета в аптеке.

— Мне нужна информация по каждому такому "французу", что находятся в городе — даже по тем, что на приколе стоят. Справишься?

— Как два пальца об забор, — Барон ловко сплюнул, — чем будешь рассчитываться за "информацию"?

— Эквивалентом её стоимости в советских "деревянных" рублях.

— Ааа...? А это сколько будет, Поп?

— Смотря какая информация, Барон: мне надо знать всё: состояние, ведомственная принадлежность, ежедневный маршрут, место стоянки и привычки человека — который её водит. Моя щедрость же, будет соразмерна объёму и точности полученных от тебя сведений...

Тот, задумчиво почесал выглядывающее из под "остатков роскоши" пузо:

— Хочу "шпалер"! Можно как у тебя...

Как заметил?!

— "Пушки" детям не игрушки, — строго говорю, — ещё поранишься, не приведи Господь — а меня за это милиция ругать будет. Налом рассчитаюсь: если тебе припрёт — сам где-нибудь купишь, такого "добра" пока на руках хватает.

— Чудно как-то говоришь..., — пожимает плечами, — ладно, давай задаток — тысячу!

— "Тысячу"?! А рожа у тебя не треснет, Барон? Вот тебе триста "деревянных" и вновь встречаемся в воскресенье — послезавтра, то есть. На этом же месте и, в это же время. А там посмотрим — стоит ли мне с тобой, вообще дела иметь.

Попрощался и, было ходу отсюда подальше... Слышу — догоняет. Резко разворачиваюсь, держа руку на рукояти "Нагана":

— Что-то не понял, Барон?

— Поп! Тебе девочку не надо? — шепчет, понимающе подмигивая, — ещё целка имеется — только вчера с деревни.

— Спасибо, Барон — но я по опытным старухам угораю.

— Да ладно, не свисти — "по старухам"..., — хохотнув, потом ещё более понизив голос до интимного, — так тебе может мальчика? Ты, если что не менжуйся — есть тут у нас один... Уже "опытный"!

— Отвали — пока уши тебе не надрал, мелкий извращенец!

Уже в спину слышу:

— Так бы сразу и сказал — "не стоит" у тебя, чё сразу обзываться?!

Сделал вид, что не услышал... А что тут ещё сделаешь?

Глава 9. Вертикально "взлетевший", но не космонавт.

Распрощавшись с беспризорниками, вскоре добрался до места расквартирования 5-го Волжского полка ЧОН — "Части Особого Назначения", то есть. Это вовсе никакой ни "Спецназ" и даже не некие карательные войска ВЧК-ГПУ. Так назывались добровольные формирования, которые создавались при партийных организациях ВКП(б) крупных промышленных городов. Скоро их должны расформировать (если я что-то не путаю, уже в этом году), а пока в обязанности ЧОНа входила караульная служба по охране особо важных объектов и борьба с контрреволюцией. Первоначально в его ряды принимали только партийцев и кандидатов, затем — активных комсомольцев и даже беспартийных.

Я считал себя "активным комсомольцем", поэтому смело пошёл устраиваться в Волжский полк добровольцем и очень "удивился", услышав от его наголо бритого командира в кожанке категорический отказ: все "пайковые" места заняты — а будущее формирования туманно и неопределённо. С видом "всё пропало!", он лишь обречённо махнул мне рукой:

— Сами скоро будем искать, где приткнуться!

После чего, ругнув матерно только-только начинающую эпоху НЭПа, бритоголовый дал понять что разговор закончен.

Более конструктивным оказался разговор в отделе кадров полка. Узнав, что я по профессии электрик, мне посоветовали обратиться к своему коллеге — имеющемуся у них в штате:

— Может, Александр посоветует, где тебе можно место найти. А у нас извини: одного монтёра на два десятка лампочек — вполне хватает.

— Да... С освещением у вас... Хреновато, что-то!

Впервые увиденный уровень "электрификации" у хроноаборигенов, если честно произвел на меня дико-удручающее впечатление: свет какой-то жёлтый — умирающе-моргающий... Я несколько пал духом — засомневавшись, что мне удастся "оживить" свой компьютер — с такими параметрами электротока.

— Так, говорите — где у вас можно поговорить с электриком, товарищ?

— А вот, ступай прямо по коридору и направо — последняя комната в конце. Постучись, если закрыто — Саша бывает...

— ..."Отдыхает лёжа". Спасибо, товарищ!

"Стучатся" не потребовалось. Дверь была открыта настежь и находящийся в небольшой комнатенке короткостриженый, широкоплечий молодой человек, сидя за столом спиной ко мне — допивал жидко окрашенный, "пустой" чай с чёрными сухарями. Видать, с чоновского пайка особенно сахарком не побалуешься.

Постучавшись, вежливо его окликаю:

— Товарищ! В отделе кадров мне сказали, что здесь я могу найти электрика 5-го Волжского полка...

Разворачиваясь встаёт и через мгновенье, мы оказываемся лицом к лицу...

Мать, моя!

Какой там "лицом к лицу" — я ему чуть ли не пуп дышу!

Невольно ахаю и замираю с раззявленным ртом: детина под потолок — два метра ростом! Даже у нас "там", при всех успехах "зелёной" революции и достижениях акселерации — человека такого баскетбольного роста не часто встретишь, а здесь — такой "длинномер" вообще мной виден впервые! Это при том, что ему всего восемнадцать(!) лет.

Довольный произведённым на меня эффектом, тот во все своих "тридцать два" приязненно улыбается:

— Да! Вам сказали совершенно правильно: я — электромонтёр Волжского ЧОНа... И, не только. У Вас ко мне какой-то вопрос, товарищ?

Сперва козырнув, протягиваю руку и смотря снизу вверх, представляюсь:

— Свешников Серафим — не так давно демобилизованный командир роты РККА.

Крепко, как тисками пожимает мою ладонь своей "лопатой" и ответно:

— Голованов Александр. Присаживайтесь и наливайте себе чаю, товарищ. Жаль, конечно, что он уже стылый...

* * *

Да, это он — Голованов Александр Евгеньевич, человек сделавший почти "вертикальную" карьеру!

Сейчас простой без пяти минут безработный электрик, а в не столь отдалённом будущем — самый молодой маршал РККА, Главный маршал авиации... Его самолёты бомбили Кёнисберг и Берлин, в то время как другие командиры, бывало — стрелялись от безысходной отчаянности. Любимец Сталина, к которому тот относился почти по-отечески. Лишь двум людям из своего окружения, Вождь позволял называть себя по имени-отчеству: одним из них был маршал Шапошников, вторым — маршал Голованов.

Я про его биографию достаточно хорошо изучил и запомнил — ибо намеривался сделать Голованова главным героем своего следующего "попаданческого" произведения.

Родился будущий маршал в Нижнем Новгороде в 1904 году, стало быть — сейчас ему восемнадцать лет. Отец — капитан речного судна, мать — учитель пения. Возможно, она из дворянок — так как в её родственниках числится "тот самый" Кибальчич: участник покушения на императора Александра — не помню порядкового номера последнего.

Средь подобной "публики" — выходцев из простого "быдла" историками не обнаружено: сплошь и рядом — представители "элиты"!

Маленький Саша учится в кадетском военном училище и, не закончив его из-за революционных событий, в возрасте 13 лет(!) идёт добровольцем в Красную Армию. Демобилизован из-за контузии на Южном фронте и, до вступления в полк ЧОНа — где я его застал летом 1922 года, зарабатывал на кусок хлеба — работая курьером в конторе при местном комиссариате продовольствия, сплавщиком леса, агентом Центропечати... Одновременно учится в Нижегородской вечерней школе имени Свердлова.

Далее, карьера была такая: в 1923 году вступает в комсомол, в 1924-ом заканчивает школу и по рекомендации Нижегородского Губкома ВКП(б) поступает на службу в органы госбезопасности, сразу как оперативный сотрудник Особого отдела Дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ.

А, вот это — уже "спецназ"!

Вернее — "Осназ": привычным нам "спецназом" — подобные формирования уже после войны нарекли.

В 1929 году вступает в партию и с того же времени "вырастает" до начальника оперативного отделения в городе Горьком, бывшем — Нижнем Новгороде... Далее — сотрудник Особого отдела ОГПУ Московского военного округа, затем он служит на подобной чекисткой должности в далёкой Алма-Ате — где проводит оперативные мероприятия, даже на территории соседнего Китая — находящегося в затянувшейся "Эпохе перемен". По сведениям некоторых источников, Александр Голованов участвовал в аресте Бориса Савинкова и дружил с Наумом Эйтингоном — организатором удачного покушения на Троцкого в Мексике.

В 1931-1933 годах, прикомандирован к Народному комиссариату тяжёлой промышленности — к самому Серго Оржоникидзе, на должность ответственного секретаря одного из заместителей Наркома.

Точно не знаю, но вроде как раз в это время Голованов женился: именно в 1934 году родилась его первая дочь. Всего же, у него будет пятеро детей.

Голованов, не стандартный чекист из постсоветского кино — умеющий только по почкам бить, вымогая признательные показания у "мнимых" врагов народа (кого из репрессированных Сталиным, мне страшно интересно — можно назвать другом народа?). Без отрыва от "производства" он выучивается и становится умелым наездником, отличным мотогонщиком и, наконец — летчиком. Уникальнейший человек — за какое бы дело не брался, Александр Голованов — всегда достигал высоких результатов!

Когда и при каких обстоятельствах Голованов встретил Сталина, я не знаю — достоверные источники не попадались. Но с тех пор, Александр становится ближайшим доверенным лицом Вождя, его личным телохранителем, личным следователем, личным пилотом... И, по некоторым сведениям (не знаю, можно ли им верить) — личным исполнителем его "темных заданий".

Голованов летал на серебристом самолете с размашистой надписью на борту: "Сталинский маршрут". Конечно, сам Сталин на свой самолет никогда не садился — но в знак особого уважения иногда жаловал партийных вельмож полетом на "борте Љ1": "Тебя повезет мой личный пилот!".

Про это тоже много чего "там" читал: мол, коварный тиран, таким образом — усыпив бдительность, вызывал невинных жертв на скорую расправу в чекистские застенки. Опять же, не знаю достоверно — можно этому верить, или же нет... Разве на себе проверить?!

Хахаха!

Хотя, официально Голованов служил в Гражданском воздушном флоте (ГВФ), был командиром особого отряда и одновременно шеф-пилотом Аэрофлота — но тем не менее, он участвовал в военных действиях против японцев на Халхин-Голе, затем в Финляндии — где получил орден Ленина.

В катастрофическом июне 1941 года, Голованов — подполковник, в августе — уже полковник, командир 81-й дальнебомбардировочной дивизии специального назначения, подчинённой напрямую Ставке Верховного Главнокомандующего.

Осенью 1941 года, Голованов — генерал-майор авиации, весной 1942 года — генерал-лейтенант, в марте 1943 года — генерал-полковник, летом 1943 года — маршал авиации, летом 1944 года — Главный маршал авиации.

Это был абсолютный и никем до сих пор не побитый рекорд!

Ни один из самых прославленных полководцев не делал такой стремительной — вертикально устремлённой в заоблачную высь, карьеры.

С февраля 1942 по май 1948 года — Командующий АДД (Авиацией дальнего действия), главный маршал авиации, командующий 18-й Воздушной армией.

Авиационные соединения под командой Голованова бомбили Берлин, Кенигсберг, Данциг и другие города на территории Германии, наносили удары по глубокому тылу противника, поддерживали наземные войска в ходе Сталинградской, Курско-Орловской, Белгородско-Харьковской, Белорусской, Восточно-Прусской, Берлинской операций, а также совершали транспортные операции — оказывая помощь партизанским формированиям.

При планировании своей боевой деятельности и её результатах, Голованов не советовался и не отчитывался ни перед "единственным" заместителем Верховного Главнокомандующего — маршалом Жуковым, ни перед Генеральным Штабом, ни перед командующим ВВС. Он подчинялся только лично Сталину и действовал только по его личным указания.

Такого "статуса", больше никто из командиров РККА никогда не имел!

В конце 1944 года под началом маршала Голованова была сосредоточена несокрушимая мощь: кроме почти двух тысяч дальних бомбардировщиков и истребителей их сопровождения, в его непосредственном подчинении находились полтора десятка ремонтных авиационных заводов, несколько военно-авиационных училищ и школ, Гражданский воздушный флот и все воздушно-десантные войска.

Последние, осенью 44-го года были преобразованы в Отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию, состоявшую из трёх гвардейских воздушно-десантных корпусов и авиационного корпуса. Этот "ударный кулак", созданный по инициативе Сталина, был предназначен для быстрого окончательного разгрома врага. "Особой армии" предстояло действовать на самостоятельном операционном направлении, в отрыве от войск всех имевшихся фронтов.

Отдельная гвардейская воздушно-десантная армия была сформирована и стала готовиться к десантированию за Вислой.

* * *

Дальше, произошло что-то невнятно-непонятное, чему я не нашёл в Интернете — ни хоть сколько-нибудь логичных объяснений, ни — хоть каких-либо, достаточно правдивых фактов — чтоб самому сложить воедино все плазы этой головоломки.

В конце ноября 1944 года Верховный Главнокомандующий Сталин принял решение расформировать Отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию. АДД была преобразована в обычную 18-ю воздушную армию, под командование Маршала авиации Голованова — на общих основаниях подчиненного командованию Штаба ВВС. Аэрофлот был передан в непосредственное подчинение Совнаркома СССР, а три гвардейских воздушно-десантных корпусов расформированы, превращены в обычные части и возвращены в Сухопутные войска — где в дальнейшем использовались на общих основаниях.

Это было концом стремительного "взлёта" и началом не менее стремительного — почти отвесного падения: Голованов утратил свой "особый" статус и, в победном 45-м — он ни разу не был на приеме у Сталина.

Почему, произошло так?

По одним источникам Голованов, работавший всю войну с нечеловеческим напряжением, тяжело заболел и сам подал Сталину рапорт об отстранении его от занимаемой должности.

Хм, гкхм... Как говорится — "без комментариев".

По другим источникам, на маршала авиации написала донос знаменитая лётчица Валентина Гризодубова — за то, что тот "обносил" её наградами и генеральским званием. Как бы не относился Вождь к своему выдвиженцу, он не мог проигнорировать жалобу поданную (через голову начальства!) человеком — олицетворяющую патриотизм всех советских женщин. Полковник Гризодубова обладала яркой красотой, харизматической личностью, медийной фигурой, была хорошо известна всей стране и обладала достаточно высоким авторитетом "в верхах".

(Вот так всегда — стучим друг на друга, а потом виноват Сталин и его режим!)

И, хотя Голованов в этот раз смог отбиться от обвинения в предвзятости, обосновывая свою "немилость" тем, что в полку Гризодубовой была низкая дисциплина и высокая аварийность — а сама она могла позволить себе без разрешения отправиться в Москву, используя самолёт в личных целях...

Но "осадочек" то, остался!

И, лишний — достаточно сильный и влиятельный враг. А лишняя "соломинка" ломает хребет верблюда...

Со слов третьих, создание такого мощного объединения как Отдельная гвардейская воздушно-десантная армия, не могло не вызвать жгучей "ревности" и зависти со стороны других влиятельных военачальников. А, против коллективной воли своих полководцев, был бессилен даже сам — кажущийся всемогущим, Сталин. Уровень же и влияние на Верховного врагов Голованова, можно понять — зная тот факт, что маршал Жуков собственноручно вычеркнул фамилию маршала авиации из списков награждённых за Берлинскую операцию.

Это очень серьёзно — иметь таких противников в "подковёрной" борьбе!

Однако, что-то эта версия не вяжется с послевоенной массовой опалой прославленных военноначальников, многие из которых не только должности — как Жуков, но и свои головы потеряли!

По версии четвёртых историков, Сталин в конце войны думал о послевоенном времени и выстраивал новую "вертикаль" власти, в которой — средь "вождей с гибкими шеями", таким как Голованов не находилось место.

Анализируя эту версию, возникает вопрос: а почему до войны "таким как Голованов", находилось место в сталинской вертикали власти?

Что изменилось?

* * *

Наконец скажу, что я сам по этому поводу думаю... Конечно, моё мнение не является истинной в последней инстанции и, тем не менее.

"Короля делает свита" и, Иосиф Виссарионович не является исключением из этого правила. Окружающие Сталина "вожди с гибкими шеями" позволяли собой манипулировать, будучи в "капиталистическом окружении" — в предчувствии великой войны и, потенциальных — не менее великих внутренних потрясений.

Сформировавшейся исторически советской номенклатуре — чтоб элементарно выжить и сохранить власть, требовался сильный лидер — способный их контролировать и понукать. Все предвоенные годы прошли в величайшем напряжении, военные годы — являлись лишь наивысшей, критической точки этого напряжения — когда на карту было поставлено всё. В конце 1944 года, стало понятно, что война выиграна, внешний враг больше не являются смертельной угрозой, а внутренний — так и не появился.

Значит, что?

Можно расслабиться и, наконец — начинать получать удовольствия от своего привилегированного положения: "сильный лидер" номенклатуре уже не нужен — напротив, он может только помешать наслаждаться жизнью.

В то время, у Вождя как-то — "вдруг, откуда ни возьмись", появился новый "любимчик" — генерал армии Булганин. С этого момента, никто не мог обратиться к Верховному, минуя его. А через несколько дней после этого назначения последовал и, приказ о расформировании "Особой армии".

В этот момент — 23 ноября 1944 года, в день — когда генерал Булганин стал решать с кем Верховному можно видеться, а с кем нет — в стране совершился никем не замеченный государственный переворот, в результате которого Сталин навсегда потерял власть.

Не... Внешне всё оставалось по старому!

"Цезарь был на месте, соратники рядом...". Однако, военноначальники, министры, партийные и государственные деятели и, даже конструкторы, которых обычно обозначают общим словом — "сталинские выдвиженцы", по одному и целыми группами стали исчезать с политического небосклона.

И, Главный маршал авиации Голованов был первым из них.

Дальше, жертвами коварных интриг стали маршал Жуков, адмирал флота Кузнецов, министр МГБ генерал Абакумов, начальник Генерального штаба генерал Штеменко, авиаконструктор Яковлев, "тот самый" Грабин... Всех этих, так не похожих друг на друга людей, объединял один факт биографии: они были замечены, оценены и выдвинуты на высокие должности по инициативе самого товарища Сталина. Вождь пристально следил за их деятельностью, никому не позволяя вмешиваться в их деятельность. До того самого "рокового" дня, эти сталинские выдвиженцы — пользовались его абсолютным доверием и, довольно часто бывая у него в Кремле или на "ближней даче" в Кунцево, докладывали о состояние дел самому "Хозяину" — минуя прочих вождей советского политического Олимпа. От них Вождь нередко узнавал то, что "соратники" считали нужным от него скрывать.

Конечно, "гибкошейным" это сильно не нравилось...

В 1948 году, Главного маршала авиации Голованова Александра Евгеньевича, сняли с должности Командующего авиацией дальнего действия АДД и, отправили учиться в Военную академию Генерального штаба. После её окончания в 1950 году, целых два года пришлось добиваться — чтоб перед самой смертью Сталина, его — маршала(!) назначили командующим 15-й гвардейским воздушно-десантным корпусом, дислоцировавшийся в Пскове.

Первый подобный случай во всей военной истории!

После смерти Сталина, кратковременный взлёт — когда лично Лаврентий Павлович Берия, как специалиста стратегической авиации пригласил Голованова к обсуждению методов использования только что созданного ядерного оружия в возможной Третьей мировой войне.

Этого ему не простили!

После очередного "подковёрного" государственного переворота и, убийства Берии и его сторонников — Голованова уволили из рядов Вооружённых Сил со смехотворной пенсией. Чтоб прожить, большой семье приходилось заниматься огородничеством на оставленной из милости даче и продавать по электричкам собранные в соседнем лесу ягоды. Написанные Александром Евгеньевичем мемуары "Дальняя бомбардировочная...", в которых он отказался упомянуть про встречу с политруком Брежневым и про полученные от него "ценные" советы, издали в сильно усечённом виде только после его смерти в 1975 году.

А, ведь благодаря им мы знаем слова Сталина, сказанные после Тегеранской конференции:

"Я знаю, что когда меня не будет — не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории всё это развеет...".

* * *

— ...Что это ты на меня так странно смотришь, товарищ Свешников? Признал во мне кого из знакомых, что ли?

Его голос вернул меня к реальности.

— Навряд ли, среди моих знакомых имелись когда-либо такие..., — привстав, я показал рукой его рост от пола, — за исключением разве что — Владимира Маяковского.

Голованов, враз оживился — видать ему сильно польстило сравнение с уже довольно известным пролетарским поэтом:

— Ты знаешь Маяковского, Серафим?

С лёгкой небрежностью завсегдатая аристократических салунов, я отвечаю:

— Будучи проездом через Москву с Польского фронта, как-то совершенно случайно зашёл в кафе "Стойло Пегаса" — где тусуются футуристы и имажинисты... Пролетарские поэты, то есть. Смотрю — на сцене читает стихи какой-то "дяденька-достань-воробушка":

" — Дней бык пег.

Медленна лет арба.

Наш бог бег.

Сердце наш барабан".

Голованов поморщился, как от недозрело-кислого:

— А, Сергея Есенина не доводилось видеть?

— "Есенина"? Ну, а как же! Как сейчас помню — в "Доме печати" давали крохотные ломтики черного хлеба с красной икрой и воблой, кроме того — благоухающий почему-то яблоками и мятой чай, разумеется — без сахара. Сижу, слушаю литературный спор на тему: кто больше соответствует революционной действительности — футуристы или имажинисты. Вдруг, кто-то как заорёт: "Я тебя сейчас застрелю!".

Голованов сидел и слушал, развесив уши. Продолжаю вешать на них "лапшу", нагло копирайтя из одной книжки про те — до изумления удивительные и "нескучные" годы:

— ...Смотрю — один из посетителей, достав из кармана здоровенный "Кольт", направил его черное дуло на другого: "Молись, хам, если веруешь"!

— Он, что? Контуженный или просто взбесился — перепив?

— Да, нет... "Контуженый", это я. Этот же, впоследствии оказался Яковом Блюмкиным.

— Тот, что убил германского посла Мирбаха?! — ахнул Голованов.

— Тот самый..., — согласно киваю, — а "взбесился" он оттого, что этот артист шторой свои ботинки вытер: "При социалистической революции хамов надо убивать! — кричит Блюмкин, обрызгивая нас слюнями, — иначе ничего не выйдет. Революция погибнет...".

Делаю трагическую паузу, зловеще вращая глазами и затем:

— ...И, убил бы и, поделом — если бы не один блондин и я, не повисли б у него на руках.

— А при чём здесь Есенин?

— Так этот "блондин" и был — Сергей Есенин! Он отобрал у Блюмкина пистолет и сказал: "Ты, что — опупел Яшка?! Пусть твоя пушка успокоится у меня в кармане". А тот ему: "Отдай, Сережа, отдай! Я без револьвера, как без сердца".

— Они, что — друзья?

— Яков Блюмкин для всех поэтов — друг! Говорят, Николая Гумилёва..., — понижаю звук до громкого шёпота, — ну, того — питерского поэта, он водил в ЧК — показывать "как расстреливают". По его же просьбе...

— Правда, что ли?

За этим вопросом стояло: "Ну и порядки у них в столице!".

— Так среди "бомонда" говорят — сам при этом не присутствовал, врать не буду. Но, Гумилёв ему свои стихи посвятил:

"Человек, среди толпы народа

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи...".

Голованов, задумчиво говорит:

— Значит, что-то такое между ними было... И, чем эта история закончилась?

— Да. Нормально всё! Когда Игорь Ильинский — тот "хам", весь бледный ушёл восвояси, Есенин отдал Блюмкину его "Кольт" и, затем мы с ними славно ещё посидели за чаем...

Вообще-то, собираясь познакомится с будущим маршалом — к разговору с ним я заранее особенно не готовился и, сейчас вволю импровизировал. Главное — обратить на себя внимание, чтоб запомнил.

По моему, это мне определённо удалось!

Рассказываю Голованову одну за другой истории из того же "источника" — несколько перевирая, конечно. Тот, видно насытившись беседой о поэзии, вдруг спохватился:

— Извини, а ко мне у тебя какое-то дело, Серафим?

Конечно умолчав кое о каких — о ныне существующих обстоятельствах своего положения, рассказав вкратце свою "легенду", я произвёл — безусловно положительное впечатление о своей скромной особе. Затем, поведал о своей — якобы возникшей "проблеме":

— Хочу вот перебраться в Нижний Новгород — где уверен, я смогу принести больше пользы для рабоче-крестьянского государства... Но, нигде меня в советские учреждения или предприятия не берут. Не подскажешь, Александр, где можно — хотя бы временно, устроиться электриком?

Если ничего не получится с "Бразье" — будь он неладен, то скорее всего — так и придётся сделать. Поэтому, этот разговор в любом случае лишним не будет.

— Даже и не знаю чем тебе помочь, Серафим...

Голованов перебрал с десяток вариантов — даже с его точки зрения не подходящих для меня.

Поговорили ещё о кое-о чём малозначительном, в комнатушке заваленной всяческим электротехническим хламом, для меня представляющих острый исторический интерес: бухты провода в тканевой оболочке, фарфоровые изоляторы, эбонитовые выключатели, лампы накаливания с угольными нитями... Инструменты и средства защиты — пассатижи, отвёртки с деревянными лакированными ручками, диэлектрический коврик, резиновые перчатки, чёрная изолента... Даже, зачем-то противогаз образца Первой мировой войны.

Очень интересно!

Как в музее истории электротехники — я только головой и успевал вертеть, рассматривая такие раритеты.

Наконец, Голованов посмотрев в окно, начал собираться и, сделав мне жест рукой "на выход":

— Однако, пора мне домой — уже вечереет! Извини, Серафим, что ничем не смог тебе помочь...

С грустью вздохнув, я выхожу из каморки.

— Да, конечно — я понимаю... Тяжёлое время для молодого пролетарского государства... Разруха, безработица, уличная преступность... Не разрешишь ли остановиться у тебя на недельку, Александр?

Тот, аж опешил от неожиданности и, моей наглости:

— "Остановиться"?!

— Ну, да! Где-то же надо пристроиться на ночлег, а кроме тебя — я никого в Нижнем не знаю.

Вижу — смущён и растерян! После такого "душевного" разговора, просто так взять и "послать" человека в пешее эротическое "путешествие" — это надо быть конкретно отмороженным. Поэтому, этот детина только промямлил:

— Извини, конечно — но условия у меня стеснённые...

Широко, со всей приязнью улыбаюсь:

— Да, ты шибко не беспокойся: мне только ночевать, а днём я буду искать работу. Как только найду — тотчас съеду. Ну, а если не найду, возвращусь к себе в волость.

— Ещё раз — извини, но я с мамой живу и, она...

— Так я же — не задаром! — раскрываю вещмешок и показываю его содержимое.

Глаза Голованова несколько расширились:

— Что это?

— Это то — что ты видишь: САМОГОН!!! "Квартплата", то бишь...

— Тише..., — он оглядывается по сторонам и затем берёт меня решительно за руку, — пошли, товарищ!

* * *

Долго ли, коротко, за разговорами пришли на улицу Большая Покровская, судя по табличкам на домах. Где-то неподалёку слышались пароходные гудки, стало быть — близко пристань.

Голованов заводит меня в небольшой, но довольно прилично выглядевший дом с небольшим ухоженным фруктовым садиком и огородиком.

Познакомив меня со своей матерью — аккуратно, опрятно одетой, интеллигентно выглядевшей женщиной лет сорок-сорок пять, он:

— Мама, это мой товарищ — он поживёт у нас неделю... Не возражаешь?

— Ну, раз это твой хорошо знакомый..., — сначала несколько неуверенно произнесла Вера Ивановна, затем я ей приязненно улыбнулся и все сомнения в моей личности у неё разом дематериализовались, — конечно, пусть поживёт!

Сказав на скаку, что скоро вернётся, Александр подхватывает мой вещмешок с "квартплатой" и, куда-то исчезает.

Когда он часа черед полтора вернулся, мы с его маменькой уже крепко подружились и вовсю распевали дуэтом "Землянку" под её пианино. Увидев сына, она с лёгкой укоризной:

— Саша! Почему ты сразу мне не сказал, что Серафим Фёдорович — поэт?

— Да, какой там "поэт", Вера Ивановна..., — потупившись, скромничал я, — я же говорил: был у меня в роте один красноармеец — Марк Бернес, вот тот — поэт! Да, погиб он от белопанской пули близ Вильно, а мне его тетрадка досталось.

По глазам вижу, она мне не верит:

— "Ну, что ж — "Марк Бернес" будет Вам неплохим псевдонимом. А ещё что-нибудь... Хихихи! Из "тетрадочки"?

— "Жди меня и я вернусь, — вздохнув продекламировал я, — только очень жди...".

— Подождите, Серафим, я сейчас аккорды подберу..., — играет на пианино, — вот так хорошо будет, как Вы считаете?

— Хм... Я думаю, лучше будет вот так...

Напеваю хорошо мне знакомую мелодию.

Хотел растопить холодок её недоверия — и вот что получилось. Видать у всех нас — попаданцев, одна судьба... Но, Высоцкого — вы от меня не дождётесь, достопочтимые предки! Уж больно я Владимира Семёновича уважаю.

— Мама! Я вот продуктов нам принёс, — дико на меня глядя, протягивает вещмешок Голованов, — мясо, хлеб, масло...

Конечно, такому могучему организму положенного чоновского пайка мало — на том и строился весь мой расчёт.

* * *

На следующее утро, ранним утром вернувшись к "родственнику", я построил во дворе своих — трезвых "как стёклышко", "агентов".

"Да... Видон у них! С такими оборванцами, только возле церкви попрошайничать, а не краской на рынке банковать".

Пригляделся ещё раз к рожам и, выбрав те что попроще:

— Вы трое переоденьтесь в гражданское — будете изображать из себя торговцев краской. Афанасьеву же и Гаврилову, одеть самое лучшее обмундирование и быть при оружие со мной.

Конечно же, не забыл раздать им "треугольнички".

Сам я переоделся в "кожаное", тщательнейшим образом отгуталинил и начистил до глянцевого лоска сапоги, приколол на петлицы "кубики", а на "новую" фуражку — красную звезду.

Где-то с час потребовался на сборы, затем подъехала заранее заказанная ломовая телега, трое "барыг" погрузили бидоны с краской и выехали на рынок. Я же на "лихаче" с двумя агентами — "при всём параде", появился там немногим раньше.

Заявившись на рынке и, за несколько минут визуально изучив обстановку, я применяю первый закон свободного рынка, гласящего: конкурентов надо давить! Решительно подхожу к первому же торговцу и строгим голосом спрашиваю:

— Гражданин! Предъявите патент на торговлю краской.

— Чегой, это?

Наклоняюсь к самому уху и ору:

— РАЗРЕШЕНИЕ НА ЗАНЯТИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ У ТЕБЯ ИМЕЕТСЯ???

Лупая растерянно глазами и ожесточённо ковыряясь мизинцем в ухе, тот:

— Чё орёшь? Нет у меня ничего...

— Тогда забрал свои манатки и, на счёт "раз-два" — свалил отсюда! Иначе, ночевать будешь в "обезьяннике".

Тот, подхватив какие-то самопальные ёмкости из жести, начал не спеша собираться на выход, бухтя под нос что-то нехорошее про Советскую власть.

— Тааак, — протяжно протягиваю, положив ладонь на кобуру, — "антисоветская пропаганда и агитация" — статья пятьдесят восьмая, через "пятнашку" прим: от года до расстрела... БЕГОМ!!!

Того тотчас, как ветром сдуло.

Следующий торговец перед тем как покинуть торговую площадку, поинтересовался — где можно приобрести тот самый "патент" на торговлю краской. Мой ответ был краток, как приговор ревтрибунала:

— В Караганде!

— Где, где...?

— Товарищ замкомвзвода! Объясните гражданину.

Ответ Афанасьева на вопрос "где?", был ещё более кратким чем мой — но более информативным и, после него — дополнительно-уточняющих вопросов уже не возникло...

Третий торговец, судя по всему перекупщик — а не сам кустарь торгующий плодами трудов своих, заискивающе щерясь гнилыми зубами протянул мне пару купюр.

— Что, это? — спрашиваю, раздувая ноздри от праведного гнева.

— "Патент"..., — пролепетал тот, — лично Вам...

— ВЗЯТКА?! — ору на весь базар, — мне, красному командиру — взятку предлагать?! Да, я тебя — вошь лобковая...

— Да, нет что Вы... Вы, меня неправильно поняли...

— Я, таких буржуйских гнид — как ты, всегда понимаю правильно. На первый раз прощаю — в следующий раз, пристрелю лично... Пшёл отсюда!

Каждый раз боковым зрением замечаю — торговцы начинают разбегаться, подхватив свою тару.

Что мне и требовалось!

Когда на импровизированный рынок въехала наша телега, он был уже основательно защищен от конкурентов — остались только те, у кого имелась хоть какая-то бумажка. Но сама "конкурентная борьба" ещё не закончилась!

Применяю второй известный мне закон свободного рынка: за покупателя надо бороться!

Проверив для порядка своих, я встал подальше и, как только к какому-нибудь "конкуренту", направлялся потенциальный покупатель — я уже был тут как тут, с каким-нибудь вопросом, типа:

— А почему такие цены — гражданин продавец знает про антимонопольное законодательство? А почему ваш бидон протекает — нарушаем экологию города? А почему семечки лузгаем — желаете до утра бесплатно поработать дворником? А почему стоим, руки в карманах: Вам — наша Власть или лично моя рожа не нравится?

Естественно, покупатель завидя "комиссара" возле продавца — резко менял направление и чаще всего отоваривался нашей краской.

Что характерно и, на чём строился весь мой расчёт — население было до такой степени зашугано годами "военного коммунизма", что ни одного ответного требования "предъявить документ" не было. Пару раз на рынок забредали настоящие менты и тогда у меня в тревожном предчувствии грандиозного шухера замирало сердце...

Но, обошлось!

Однако, спрос на краску в общем-то был невелик и, несмотря на все мои усилия — до обеда удалось продать всего лишь чуть больше четверти всего товара. После обеда же — как мне было достоверно известно, большого спроса никогда не бывает — можно без толку простоять до самой ночи и ничего не продать.

Да и, опасно — мы уже несколько примелькались на рынке. Совсем уж за дураков хроноаборигенов считать нельзя: кто-нибудь мог уже сообразить, заподозрить и настучать властям — и тогда жди комиссию с проверкой.

Ладно, у меня ещё есть план "Б"!

* * *

После обеда мы на той же ломовой телеге стали ездить по городу и заглядываться на фасады и вывески нэпманских заведений. Если с ними было что-то не так (а "не так" было с большинством из них — заведения только-только официально разрешили открыть), наша "троица" заходила и, я сурово насупив брови строго говорил хозяину-нэпману:

— Гражданин! На следующей недели ожидается приезд в Нижний Новгород лично товарища Троцкого — Народного комиссара по военным делам РСФСР и, с ним группы других высокопоставленных товарищей из Москвы... Маршрут следования кортежа Наркомвоендела пролегает по улице, на которой расположен ваш магазин (ресторан, трактир, закусочная...).

За этим, обычно следовало:

— Твою ж, мать!

Затем, выпученные глаза и полуобморочное состояние.

— По решению Губернского исполнительного комитета ВКП(б), Вы обязаны в трёхдневный срок произвести ремонт фасада здания и обновить вывеску — под угрозой расстр... Хм, гкхм... Лишения патента на предпринимательскую деятельность. Для этого, Вам выделена краска из фонда ком-хоз-имущества — которую Вы обязаны оплатить немедленно.

Опять же — отказов не было! Нэпманы, беспрекословно доставали совзнаки и сполна расплачивались — благо я шибко не наглел и задрал "рыночную" цену всего лишь втрое.

Подсчитав вечером выручку, я конечно впечатлился — но не шибко.

Подумав, я выдал своим агентам по тысяче — их долю за риск и, сказал Афанасьеву:

— Завтра отправляйтесь вместе с Аристархом Христофоровичем обратно в Ульяновку — ваша командировка закончилась. Я же остаюсь в Нижнем ещё на неделю — искать запчасти на автомобиль.

Написал записки-отчёты Анисимову, Кацу... Кое-какие распоряжения своему заму Чеботарёву. Письмо Отцу Фёдору — чтоб не волновался и приютил на время гримёра Певницкого.

Прощаясь, уже:

— Чуть не забыл: бидоны из-под краски отмойте керосином и оставьте у хозяев.

Заскочил на продовольственный рынок, набрал кое-чего и явившись вечером в доме Головановых:

— Вера Ивановна! Хотите, я научу Вас готовить замечательное итальянское блюдо — пиццу?

* * *

Практически всё воскресенье, одевшись поскромнее в своё прежнее, убил на поиски запчастей...

В принципе, такого добра хватало! Но вот именно запчастей к проклятому "Бразье" — ни фига нет. Не нашёл ничего — кроме латанных-перелатанных камер и так, кое-чего по мелочи — вроде насоса, подходящего к любому колесу — хоть к велосипедному.

Были конечно предложения от сомнительно выглядевших лиц — "достать" что угодно и, за сравнительно небольшую плату... Но по принципу "утром — деньги, вечером — стулья" и, я на них не повёлся.

Уже ближе к вечеру, купил в одном из магазинов "контрабандный товар из Польши" — "радикально" чёрную автомобильную краску хорошего качества, растворитель к ней, грунтовку, пульверизатор, отдал за всё это добро почти половину суммы — вырученной вчера за нашу краску и, несколько приуныл.

Вечером, Барон сообщил мне, что да — действительно: автомобилей интересующий меня марки в Нижнем Новгороде всего две — по крайней мере из тех, что на ходу. Один из них был с кузовом-кабриолетом и принадлежал городскому коммунальному хозяйству, другой — такой как "мой" — губернской ГПУ. Внешний вид и состояние получше у того, что у чекистов:

— Кабриолет, сильно дымит — видать поршневым кольцам кирдык, — сказал Барон, — зато шины у него как новые.

— Ну, не скажи: сильно дымление не всегда признак износа колец. Возможно чекисты хорошим "бакинским" бензином заправляют, а коммунальщики — каким-нибудь суррогатом, вроде скипидара... Или, водитель кабриолета — "чайник" конкретный и в картер заливает масло "с горкой". Разные могут быть причины.

Далее, главарь банды беспризорников слил мне всю инфу, что удалось собрать. Конечно, всё довольно обще... Да и что ожидать за двое суток, да к тому же — выходных дней? Ладно, выхода у меня нет — продолжаем двигаться в том же направлении.

— А на авторазборку — или что там у вас, не заглядывал?

— К ним в гаражи, что ли? — Барон, ловко сплюнул в сторону, — да, кто ж меня за твои триста "деревянных" туда пустит?!

— Ладно, вот тебе ещё стольник и до среды ты должен узнать даже: какой рукой шофера "Бразье" за писюк берутся — когда мочатся.

Тот, исподлобья на меня глядучи, задумчиво ковыряется в носу:

— Ну вот, а говорил — мальчиками не интересуешься.

— Это я образно так, маньячило малолетнее!

— Все вы так: сначала "образно", а потом...

— Кыш отсюда!

Глава 10. Если никак нельзя, но сильно надо.

До самого вечера среды, я очень интересно и, безусловно — с большой пользой провёл время. Не считая продолжавшихся "фиаско" в поисках запчастей на "француза", конечно.

Я побывал в Губернском комитете РКСМ, "восстановил" членство в комсомоле и отчитался о создании его первичной ячейки в Ульяновке. Еле-еле выцыганил пару комсомольских значков — хотя бы для себя и Ефима Анисимова, на первое время. Первые экземпляры не имели профиля Ленина, а представляли собой стилизованное изображение красного знамени и надпись на нём — "Р.К.С.М".

Написал отчёт о проделанной в Ульяновке работы, получил взамен кипу разнообразной литературы: устав организации, брошюры с речами комсомольских лидеров, кипы газет "Юный коммунист" — центрального печатного органа РКСМ и "Красная молодёжь". Побывал на занятиях комсомольского актива — где исписал выданную мне тетрадку, отметился на нескольких митингах и даже сам как-то раз, толкнул речь:

— В условиях Новой Экономической Политики, вы должны продолжать воспитывать в себе коммунистов. Задача союза молодежи состоят в том, в том чтобы поставить свою практическую деятельность так — чтобы, учась, организуясь, сплачиваясь, борясь, эта молодежь воспитывала бы себя и всех тех — кто в ней видит вождя, чтобы воспитывала коммунистов...

Бла. бла, бла...

Мне "долго и продолжительно" аплодировали, а после митинга — все разновозрастные комсомолки, прям аж в очередь выстроились — желая облобызать меня "в дёсны". Однако, я грамотно "ушёл огородами".

Оказывается, если хорошо умеешь "молотить" языком, работу в Советской России найти — без проблем! Оценив мои способности, мне предложили участвовать в экономическо-правовой комиссии комсомола — разбирающей конфликты между администрацией предприятий и работающими там подростками... Но я ловко уклонился от такой сомнительной чести.

* * *

На самих же нижегородских предприятиях я побывал с другими целями — знакомясь с состоянием дел на них, с их оборудованием и применяемыми технологиями.

Скажу честно: всё перечисленное особо шибко не радовало!

Раздолбанные станки с ещё ременными передачами, захламлённые мусором цеха, по которым чаще бесцельно бродят — чем сознательно работают расхристанные и обленившиеся за время Военного коммунизма "гегемоны". И, зашуганные до состояния трясучки при простом к ним обращении — редкие "буржуазные спецы"...

РАЗРУХА!!!

Разруха на транспорте, на предприятиях и главное — в головах... Лишь, базирующее на частной предприимчивости крестьянина-единоличника сельское хозяйство, ещё кое-как дышит — почему не сдохли все до сих пор. На этом и строится насчёт кремлёвских вождей, проводящих политику НЭПа: что ожив от дарованной на короткое время экономической свободы — мужик выдернет из трясины и всю страну.

В отличии от сравнительно небольших нижегородских предприятий — завод "Красное Сормово", в первую очередь поражал не неизбежным бардаком (меня даже никто ни разу не спросил — за каким чёртом я вообще явился и, теперь брожу по цехам и до всех докапываюсь?), а своей громадностью и многофункциональностью — кажется, на нём делали всё! Многоразовых космических кораблей я не видел — врать не буду, а вот — речные пароходы, паровозы, мостовые краны... Какое-то промышленное оборудование, артиллерийские, бронепоезд, полевые кухни... Что-то там ещё...

Правда, всё это по большей части ремонтировалось, чем изготовлялось новое — завод, как и вся страна — лежит на боку.

Однако, меня интересовало по большей части другое: это было предприятие — где изготовляли первый в России танк, с несколько длинным и претензионным названием: "Борец за свободу товарищ Ленин". Конечно же, это всё не из простого любопытства — есть у меня кое-какие задумки на ближайшую же перспективу...

Да и, на дальнюю перспективу задумки появились!

Кроме всякого разного, хотелось ответа на мучавший ещё "там" вопрос: почему этот завод — уже имеющий опыт (хотя бы копирования французского "Рено FT-17") и мелкосерийного производства танков, позже не стал флагманом советского танкостроения? Почему он уступил эту честь ленинградскому Кировскому заводу и харьковскому Тракторному?

Ведь эти заводы, в самый неподходящий момент — летом-осенью 1941 года, пришлось эвакуировать куда-то на Восток и там — практически с нуля, практически без подготовленных довоенных кадров, создавать производство танков... А Сормовский, существуй он — без помех проработал бы на месте всю войну... Не считая немецких стратегических бомбардировок лета 1943 года, конечно.

Советской пропагандой и историками-пропагандонами "успехи" эвакуации были сильно преувеличены. Не берусь судить хоть как-то достоверно — был ли какой-то её довоенный план или нет, но обстановка на фронте стремительно ухудшалась и, эвакуация — началась и продолжалась в условиях форменного бардака. Так к примеру, из уже осажденного Ленинграда рабочих и инженеров эвакуировали самолетами (много ли народу вывезешь на "кукурузниках" да немногочисленных "Ли-2"?), а из оборудования танкового Кировского завода успели вывезти лишь самую малую часть, разбросав его по пяти непрофильным предприятиям Урала и Сибири. По существу эвакуация Кировского завода — который делал танки "КВ", была сорвана.

В Харькове, где делали танки "Т-34" и дизеля — дела обстояли как бы не хуже!

Оттуда успели эвакуировать в Нижний Тагил меньше половины инженеров и чуть больше десятой части рабочих. Остальные бесценные на войне специалисты — ушли в ополчение и не вернулись, или остались в оккупации и ремонтировали немцам их танки на самом крупном довоенном советском танковом заводе. И на прибывшем в Нижний Тагил харьковском оборудовании — пришлось работать женщинам и подросткам набранным по окрестным колхозам и, до этого — вообще никаких станков в жизни не видевших. Конечно — честь им и слава и, вечная благодарность от потомков, но...

Но, за державу обидно!

Как только страна стала жизненно нуждаться в танках, оба производящих их завода "встали на колёса" и поехали куда-то на Восток. И, не одни танковые заводы, кстати... Пехоте пришлось воевать "коктейлями Молотами" — от которым сам скорее сгоришь в окопе-могиле, чем подожжёшь супостата. Не от хорошей жизни на горьковском "ЗИМе" пришлось срочно налаживать производство "мобилизационного" лёгкого танка "Т-60", а затем — "Т-70", все достоинства которых — дешевизна и возможность использования в конструкции автомобильных агрегатов.

А произведённые в мизерных количествах на непрофильных и эвакуированных предприятиях средние и тяжёлые танки, первое время не отличались надёжностью и качеством. Трескавшаяся броня, крошащиеся шестерни коробки передач, перегревающиеся фрикционы, двигатели с моторесурсом в несколько часов... Недаром, "Т-34" — выпускающиеся в начале войны на том же судостроительном заводе "Красное Сормово", называли "сормовским уродцем "!

Не обучишься как следует на таких танках "военного времени", не повоюешь достаточно долго: если даже доехал до фронта по дороге не сломавшись, чаще всего — первый же бой и, полетела домой "похоронка" чёрным вороном... Откуда появиться боевому опыту у солдат и командиров?!

Стоит ли тогда удивляться, что даже в самых благоприятных условиях "контрнаступления под Москвой" зимой 1941-42 года — не смогли добить уже издыхающую в снегах Группу армий "Центр"? Стоит ли удивляться отступлениям и окружениям лета 1942 года?

Стоит ли тогда удивляться большим потерям в танковых войсках?! Даже, в битве на Курской дуге, около половины советских танков составляли лёгкие "Т-70" — с "жестяной" бронёй и вооружённые устаревшей ещё до войны "сорокопяткой"? Танкист садящийся воевать в этот "бюджетный" танк, заранее должен был считать себя мёртвым.

Конечно, "история не терпит" ничего сослагательного... А, всё же?!

А, если бы в Нижнем Новгороде, точнее — в Горьком, до войны был бы крупный действующий танковый завод — который не надо было никуда эвакуировать? С тёплыми хорошо освещёнными цехами, с опытным, квалифицированным персоналом — живущим в собственных квартирах и домах, а не в вповалку в холодных землянках и бараках? Тем более, уже сейчас на заводе имеется цех судовых дизелей (точнее "полудизелей" — двигателей калоризаторного типа), а рядом знаменитый Волжский артиллерийский завод — на котором производились танковые пушки "Ф-34".

Все условия для возникновения крупного центра танкостроения!

Случись так, Сормовский танковый завод бы, с 22 июня — всё наращивал и наращивал производство танков, перейдя на мобилизационный режим работы и, история Великой Отечественной Войны — вполне могла бы выглядеть несколько по-иному... А то и, совсем по-другому.

Разве я не прав?

* * *

Самого производства бронетехники я не застал: серия из пятнадцати единиц уже была закончена и, на заводе я обнаружил лишь единственный — "эталонный" танк, который использовали в качестве трактора.

Зато, я опять попал на митинг!

Ситуация в промышленных центрах при развале старой военно-коммунистической системы распределения, резко ухудшилась. Окончательная либерализация (отпуск) хлебных цен произошла. Настали времена НЭПа и, в марте 1922 года — промышленные предприятия были сняты с государственного снабжения и были отпущены в вольное плавание по волнам... Нет не рыночной — нэпмановской экономики. Они получили право вести самозаготовки по свободным ценам в пределах их материальных и финансовых возможностей.

Привыкшие к "положняковой" пайке, гегемоны принялись бузить — когда осознали что хлеб свой насущный, как при капитализме, им придётся зарабатывать — "в поте лица своего".

В результате резкого зигзага партийного курса и, следовательно — утраты четких политических ориентиров и кажущегося "предательства" верхушки и, сами прежние "идеалы" оказались сомнительными. Вместо обещанного и заслуженного за нечеловеческое напряжение военных лет — "коммунистического рая", рабочие потерпели крушение идеалов и личных надежд, испытали беспросветную нищету и жутчайший голод. Доверие к большевицким вождям и вера в непогрешимость партийного руководства — сменились тяжелым сомнением в целесообразности потраченных сил и лучших лет жизни.

Про это же, мне открыто говорили в Губкоме РКСМ!

Кроме всего прочего, был отмечен небывалый с 1917 года всплеск религиозных настроений: на Пасху, церкви — были просто переполнены рабочим людом.

Короче, идеологию и политику НЭПа, рабочие умом не поняли и сердцем не приняли и, при мне приезжего из самой Москвы пропагандиста — чуть за ногу с трибуну не стащили!

Он им про то, что "промышленность за четыре разрушена и пролетариат размыт", что задача НЭПа состоит в том, чтобы "восстановить экономику через государственный и частный капитализм". В ответ же, из толпы прозвучал по-детски простой вопрос:

— Так зачем же вы, большевики — промышленность четыре года портили и пролетариат размывали?

Затем, его освистали — не дав сказать ни слова...

Да! В стране полный идеологический раздрай и, ситуация — когда "верхи не могут, а низы на всё положили".

Разруха — прежде всего в голове...

* * *

Чтоб больше не возвращаться к этой теме.

Позже, я ещё несколько раз побывал на Сормовском заводе и всё-таки познакомился с некоторыми инженерами и мастерами — занимающихся конструированием первого советского танка и незаметно провёл небольшое "частное" расследование.

Тут в чём фишка?

Работы по копированию танка "Рено FT-17" проводила смешанная группа лучших специалистов, как с самого Сормовского завода — так и Ижорского (броня) и московского автомобильного "АМО" (двигатель) заводов. Были привлечены даже два инженера-француза — сочувствующих коммунистическому движению.

Лучшие на то время специалисты Советской России — об чём разговор? Нефедов, Крымов, Салтанов, Московкин, Спиридонов... От "АМО" — инженер Калинин и ещё четыре человека, от Ижорского завода "группа брони" под руководством технолога Артемьева.

Однако, хрен бы что у них получилось, если бы наблюдение за постройкой танков не осуществлял представитель "Центроброни" — комиссар Гаугель Иван Христианович!

При всякой "нештатной" ситуации или какой-то проблеме, он просто объявлял виновника саботажником, сажал в кутузку и держат там — пока тот не находил нужное решение. Кроме того, Гаугель "пробил" в "Центроброне" распоряжение о премировании отличившихся инженерно-технических работников повышенным денежным содержанием и дополнительными пайками.

Конечно у большинства опрошенных, мнение об этом комиссаре — с его "несуразной фигурой в кожаной куртке с неизменным маузером на боку", было исключительно отрицательным... Лишь один инженер Нефедов — разработавший общую технологию изготовления танка, прямо сказал:

— Конечно, он зачастую мешал — всюду вмешиваясь со своими завиральными идеями, а его "технические решения" — были просто умозрительно смешны. Но надо отдать должное: без Ивана Христиановича, ничего бы не получилось — мы бы погрязли в склоках со смежниками и друг с другом!

Понятно... Каждый из немногочисленных инженеров, доставшихся Советам от царского режима, мнит себя гением и на совместный труд с другими "гениями" малоспособен.

Самого комиссара я уже не застал — он куда-то уехал, а по другим сведениям — заболел.

Вот и ответ на вопрос: почему завод "Красное Сормово" не стал флагманом советского танкостроения — не появился там свой "генеральный конструктор". Который способен сплотить коллектив, воодушевить его, поставить перед ним задачу и строго требовать её выполнения. А главное: "сожрать" конкурентов, убедить "верхи" в перспективности именно своей идеи и наконец — "протолкнуть" изделие в серию.

Все без исключения дореволюционные интеллектуалы-инженеры-индивидуалы — с коими мне довелось встретиться, познакомиться и побеседовать — на эту роль не годились.

Ну, что ж...

Будем искать!

* * *

Кроме предприятий, я стал частым посетителем архивов Волжского пароходства, Московско-казанской железной дороги и её веток... Ничего сложного — пускали в них только в путь, от вида одной лишь кожаной куртки! Впрочем, "объекты" не Бог весть какие секретные — кому интересны "дела давно минувших дней" на транспорте?!

Сперва рылся в архивной "пыли" сам. Однако, не преуспев особенно (каждое дело своих — особенных навыков требует!), я нанял за вознаграждение в размере трёхмесячного жалования двух тамошних совработников, из "бывших" архивариусов:

— Меня интересует всё о эвакуации петроградских заводов 1918 года. ВСЁ(!!!) — вплоть до маршрута движения и самое главное — о нынешнем местонахождения каждого вагона и каждой баржи с заводским оборудованием. Срок — три месяца: если сведения будут исчерпывающим и для меня полезными — можете рассчитывать на дополнительный бонус.

— Извините..., — подслеповато щурятся, — на что может рассчитывать?

— На материальное вознаграждение, хотел сказать.

* * *

Одновременно, проверял сведения полученные от Барона. Это занимало достаточно немного времени — когда и как каждый из "Бразье" выезжает утром и, когда и как возвращается обратно на стоянку в гараж. Сведения оказались достоверными, но к сожалению — совершенно бесполезными...

Сперва я планировал просто поговорить с шофёрами насчёт покупки запчастей. Ведь, существует же какая-то база централизованного снабжения? Иначе, как оба "Бразье" до сих пор ещё на ходу? Однако, позже — увидев с крыши соседнего дома кладбище автотехники за забором, понял — в Советской России запчасти на автомобили добываются методом "каннибализма". Тогда, я всё больше и больше стал склоняться к "криминальному" способу решения проблемы: удастся ли договориться и приобрести нужное неизвестно (да и маловероятно, из-за редкости нужной мне модели) — зато я лишний раз "засвечусь".

Как говориться "выбирая между Сциллой и Харибдой" решил угнать "Бразье-кабриолет": шофёр автомобиля ГубГПУ имел при себе ствол и решительный вид вдоволь повоевавшего бойца...

Да и вообще, с чекистами связываться — себе дороже!

Могут в случае моей оплошности, вместо банального "гопстопа" — "контрреволюцию" припаять, с них не заржавеет. А мне оно надо, где-нибудь на лесоповале под Архангельском — за баланду чалиться?!

Выбору варианта угона способствовали новые сведения, полученные в среду вечером от Барона:

— Как-то не посчастливилось лично лицезреть какой рукой он "стряхивает" — но каждый полдень шофёр "Бразье-кабриолета" ездит обедать к себе домой.

— Ага... Использование государственного транспорта в личных целях! А, конкретнее?

— Ставит авто во двор, дворник следит — чтоб всякая шпана внутрь не нас...рала, за что имеет на водку — кою и потребляет в умеренных количествах, сразу же по отъезду онного.

— Эге... Так значит, дворник у нас — сильно пьющий?

— Был бы "сильно пьющим" — если бы было на что.

— Семейный?

— Кто? Дворник или шофёр? — наморщил Барон высокий лоб, — у шофёра определённо есть краля — раз так долго "обедает", а дворник — кажется один в своём подвале живёт... Да и, "мятый" он весь какой-то! Семейные — даже "сильно пьющие", такими не бывают.

Ну, что сказать? Молодец!

Вручив чем-то обеспокоенному беспризорнику обговоренную ранее сумму совзнаками, я сказал:

— Последняя наша встреча будет в понедельник вечером — тогда и сполна рассчитаюсь, как договаривались. Пока же продолжай наблюдать: возможно, ещё какие сведения сплывут.

— Слушай Поп! Дай мне на шпаллер прямо сейчас, — он перекрестился на виднеющиеся неподалёку купола, — ей-богу не обману!

Видать, у него какие-то проблемы... Ну, это его проблемы — не мои же?! Если каждому встречному "на шпаллер" давать...

Хлопнув себя по карманам, с обескураженным видом:

— Извини, Барон — таких денег с собой не ношу! Ты уж перетерпи как-нибудь...

Конечно же я его "кину": информацию я получил вполне исчерпывающую — а полученные от меня деньги и такое их "целевое предназначение", боюсь — не доведут Барона до добра.

Уходя, долго ещё чувствовал спиной его взгляд волчонка — определённо, уже вкусившего тёплой человеческой крови.

* * *

До субботы, кроме всего выше перечисленного — чем продолжал заниматься, провёл кое-какую подготовку к намеченному на понедельник "мероприятию".

В субботу утром простился с семьёй Головановых, пообещав навестить их при первом же случае приезда в Нижний... Кстати, за неделю моего у них квартирования, Александр заметно "округлел". Надо будет пореже у них бывать, а то — как бы не изменить "реальную" историю в нежелательную для моих планов сторону.

До обеда с группой комсомольского актива был на субботнике в детском доме: весело, шумно, бардачно и практически — без хоть какой-то реальной пользы, как и на подобных мероприятиях в моё время. Порадовался: хоть и без излишеств и изысков, но дети в учреждении были более-менее сыты, одеты и с ними хоть как-то — да занимаются педагоги. Вспомнил Барона и его "банду" и, мне стало несколько морально дискомфортно за обман...

"Ничего! И этих когда-нибудь поймают и определят в подобное учреждение", — утешил себя, усыпляя совесть.

После субботника и последовавшего за ним обеда, добрался до снятой ранее комнаты в частном доме на окраине города и переоделся в полусельско-гражданское: нижняя рубаха-вышиванка на выпуск ремешком подпоясанная, заношенный до лоска и заплат на локтях пиджак, картуз с когда-то лакированным козырьком. Посмотрелся в зеркало: ну, дурак дурачком — как только вчера из какой-нибудь Жмеринки!

"Наган" сзади за пояс, фанерный чемодан, перевязанный верёвкой в руки и на выход.

* * *

Заранее, ещё вчера со стороны и издалека, "визуально" познакомился с объектом и субъектом. Подхожу, уже практически вечером к знакомому двору, смотрю — "субъект" сидит себе на лавочке при воротах, дымит самосадом и явно скучает по выпивке...

Проходя мимо, останавливаясь передохнуть и поставив на землю отчётливо звякнувший стеклотарой чемодан, вытираю со лба пот. Вдруг, типа, замечаю дворника и, прямо по "Остапу Бендеру" спрашиваю, внутренне прикалываясь:

— Отец! Невесты в городе есть?

Вместо ильфовского-петровского "кому и кобыла невеста", из уст нижегородского работника метлы и совка лениво прозвучало:

— "Невесты"? Руки я вижу не отсохли — "гуся потеребить" и сам смогёшь!

Осталось только причмокнуть с досады, что с классикой не обломилось и перейди сразу к существу вопроса:

— Уважаемый! Хочется закурить — аж выпить не с кем, да так — что переночевать негде! Подсобил бы кто...

Пинаю красноречиво ручную кладь: "Дзинь, дзинь!".

Тот, поглаживая бороду, заинтересованно смотрит на чемодан:

— Ну, прям и не знаю — как помочь такому горю... Как звать то тебя, мил человек?

— Грицько, я...

Насторожился:

— Хохол, что ли?!

— Никак нет... Их бин украинец.

— Вот, как?! — удивился тот, — беглый петлюровец, штоль?

— Та, ни — я з Харькива...

Почесав в затылке, дворник наконец принял решение:

— Ну, заходи что ли, Гриня. Меня зовут Тихон...

Ну, хоть в чём-то с "12 стульями" срослось! Хоть с именем дворника.

В полуподвальной коморке дяди Тихона, нарисованного на холсте камина не было — зато до рези глаз фонило канализацией, кошками, остатками еды и вчерашней сивухой.

— Так я заночую у тебя? — спросил я, ставя на расшатанный стол четверть самогона.

— Да, ты хоть всю жизнь живи — лишь бы в стакане что булькало!

Меня, чуть не стошнило:

"Всю жизнь"...?! Здесь...?! Да я лучше повешусь".

С дворником мне повезло просто сказочно!

Вылакав вечером с литр первача, он затем впал в состояние "зомби": проснётся — насцыт мимо помойного ведра, попьёт воды и снова в анабиоз. Утром, залил стакан самогона "за воротник" на "свежие дрожжи" и всё началось по новой. Уже в обед вышел пошатываясь наружу ,увидел как я двор мету в его фартуке и поинтересовался при всём честном народе:

— Ты, кто такой?

— Племяш я твой, дядька Тихон — Грицианом кличут. Авдотьи сын из Харькива, что за Евдокима замуж во втором году вышла... Сестра ещё у меня была — Фёкла, да в прошлом году от испанки померла.

— Ммм... Ааа..., — промычал тот и вернулся в исходное состояние.

За воскресенье, я привёл засранный двор в идеальнейший порядок — буквально "вылизал" его, выметя сор из каждой щели и со всеми жильцами перезнакомился. Это в основном советские служащие из старых чиновников и пролетарии — вселённые "на уплотнение" в буржуйские квартиры ещё в эпоху военного коммунизма. Была среди них парочка совсем трубейных экземпляров — вроде Швондера с Шариковым, но в основном — довольно порядочные люди. Все без исключения жаловались на дворника — доставшегося им в наследство от "старого" режима. А уволить его трудовое законодательство не позволяет — Советская власть горой за таких! Это гораздо позднее уже — в конце тридцатых, Сталин закрутит гайки и, за прогулы будут давать срок.

Познакомился я мельком и с шофёром "Бразье-кабриолета" — хотя, по известным причинам, старался сильно не мельтешить у него перед "объективом".

В понедельник, "проводив" шофёра на службу, до обеда трясся как осиновый лист — заниматься угоном "тачек" мне в прежней жизни не приходилось да и, в новой — доводится в первый раз.

Тут ещё "дядька Тихон" вышел из "другого измерения", выполз из своей конуры и, также — трясясь с бодуна, как робот с перемкнувшей программой, шаркал по уже абсолютно чистому булыжнику метлой. На предложение "подлечиться", он как-то подозрительно на меня глянув, отказался:

— Сам то, что не пьёшь?

— Молод я больно, дядька Тихон! Вот, заматерею как ты — и начну пить...

— А может, ты на моё место метишь?

"Мероприятие" оказалось под угрозой!

— Скажешь тоже... Да я лучше в Волгу брошусь с Дятловых гор.

От одной только мысли, что мне придётся ещё одну ночь провести в этом бомжатнике — меня буквально трясло!

Неожиданно, когда я уже лихорадочно искал "резервные" варианты, помог сам водитель. Приехав в полдень на обед — хоть часы по нему сверяй, он скептически посмотрел на понуро шлифующего брусчатку дворника, в раздумье покачал головой и, спросил меня — подбородком кивнув на расположившуюся неподалёку стайку ребятишек:

— Посторожишь автомобиль — пока я обедаю? Чтоб те бесята не залезли и, не напакостили или спёрли что...

Чуть, не подпрыгнул от радости:

— Конечно, о чём разговор! Всегда рад по-соседски помочь.

Сунув мне мелкую купюру, он зашёл в подъезд — а обиженный Тихон, грозно подступил ко мне, замахиваясь метлой:

— Сейчас же проваливай, злыдень! И, что я тебя раньше — змеюку подколодную не раскусил?!

Я вежливо улыбаюсь:

— Не кипишуй, дядька Тихон! А то эта метла — счас окажется в твоей задницей и ты будешь похож на королевского павлина.

— Чегой?

— Тогой! "Уговор — дороже денег": Ты мне сказал: "живи, пока в стакане булькает" — так иди проверь.

В сердцах, тот бросив метлу, плюнул в сторону скрывшегося шофёра и, действительно — пошёл проверять "булькает" ли в стакане, стоящим в его коморке на столе.

С уверенностью можно сказать: "булькало" — ибо, больше я дворника не видел...

НИКОГДА!!!

Выждал с полчаса: чтоб покушав, водитель "Гор-Ком-Хозяйства" успел "взгромоздиться" на свою кралю — больше ему, так долго на обеде заниматься нечем. Конечно, сильно рисковал — ведь у неё могли оказаться "критические дни", или ещё что -плохое настроение например.

Наконец, с припадочно колотившимся об рёбра сердцем, заглянул в кабину, снял с ручника, включил зажигание, вынул из кабины "кривой стартер"... Как, вдруг... Ох, ёб... Какая неожиданная встреча!

Чуть на оппу не сев, только и смог из себя выдавить:

— ТЫ КАК ЗДЕСЬ?!

— Прыгай за руль, Поп! — Барон, буквально выхватывает у меня из оцепеневших рук рукоятку и вставляет под капот спереди, — балабонить долго некогда.

Ничего больше не осталось, как послушать его. Крутит изо всех сил, двигатель только чихает и стреляет выхлопами, но не заводится...

"Как так, ведь он ещё не успел остыть?! — мысли путаются, соображаю плохо, — может, секрет какой — самодельное противоугонное устройство?".

Шарю по кабине глазами, щупаю руками панель и под панелью... Ничего!

Меж тем, ребятня неподалёку восторженно загалдела:

— Дядька новый дворник! Дядька новый дворник! Покатай нас на машине!

Вижу, из окон высовываются любопытные лица. Истошный женский крик:

— Вы, что там делаете?! СЕМЁН!!!

Я в панике — хочется выпрыгнуть и бежать подальше отсюда. Барон кричит:

— "Поиграй" акселератором , что бревном сидишь?!

Делаю перегазовочку и, повыёжившись ещё с минуту — движок дико взревев завёлся, напустив облако вонючего дыма...

"Газолин со скипидаром?" — мелькнула несуразная мысль.

Вдруг смотрю как сквозь туман — выбегает босой водитель в неполном одеянии с расстёгнутой неприлично мотнёй и, придерживая штаны, несётся прямо на меня — глаза просто бешенные:

— СТОЙ, Ё... ТВОЮ МАТЬ!!!

"На автомате" втыкаю заднюю и по газам — Барон, забросив "кривулю" в салон, едва успел запрыгнуть на полном скаку сам. Задом вылетаю через открытые ворота на улицу, чуть не сбив проходившую лошадь — та взбесись встала на дыбы, опрокинув впряжённую телегу с каким-то шмутьём... Ржанье, возмущённые крики... Возница матерясь как сапожник, огрел ни в чём не повинного "Бразье" кнутом по капоту.

Дёрнув на себя "ручник" и одновременно "тапку" до полика — полный газ, руль до упора вправо — делаю классический полицейский разворот:

"Зря что ли в автошколе, в своё время — столько бабла впулил?! Думал уже — не пригодиться никогда...".

Рёв насилуемого мотора, дым от горящих покрышек, какой-то железный скрежет: машина стонет — рама кузова буквально пошла на излом.

Он уже совсем рядом — выпученные глаза, раззявленный в матерном крике рот:

— СТОЙ!!! ВЫЕ...БУ ПИ...ДОРА!!!

В ответку, с заднего сиденья раздаются восторженно-матерные вопли Барона.

"Надо же — такой молодой, а какие слова знает!", — мелькнула ещё одна несуразная мысль.

Втыкаю сразу вторую и отпускаю ручной тормоз: всё куда-то пропадает — только синее небо!

Меня буквально вжимает в сиденье — визг покрышек, дым и вонь горелой резины и отработанного топлива. Вылетаю из переулка на центральную улицу, "подрезав" панически зазвеневший трамвай... Давлю на клаксон, народ с матерками разбегается — как тараканы при виде тапка.

УФФФ... ПРОНЕСЛО!!!

"Хорошо, никого не сбил, — чуть успокаиваюсь позже, — однако, впредь подобных передряг надо избегать...".

С заднего сиденья, не прекращаются восторженно-нечленораздельные вопли моего нечаянного попутчика:

— Представь, Поп: этот дурень вцепился в борт — да штаны с него спали. Ты его так и проволок — яйцами по булыжнику, да с голой жо...пой кверху! ХАХАХА!!!

Представил такую картину и тоже не смог уджержаться:

— ХАХАХА!!!

Когда успокоился, покосившись назад, подумал:

"...Или же, подряжать на подобные дела кого-нибудь помоложе да поотмороженнее".

Вслух же, невозмутимо сказал:

— Кто со мной свяжется, Барон — тот в цирке уже не смеётся.

* * *

Отъехав подальше и сбавив скорость до чуть выше пешеходной, предлагаю незваному помощнику перебраться на переднее пассажирское сиденье:

— Я жду объяснений, Барон.

Тот, как будто мы с ним по бульвару прогуливаемся после посещения кафетерия:

— Забыл предупредить — она только вдвоём заводится. Обычно, они так и делали — дворник крутил, а шофёр газовал. Как поймает момент — мотор "схватит", если прежде свечи не зальёт...

— Точно — "чайник": холостой ход не отрегулирован или жиклёр забит..., — мысли вслух, — ещё про что ты "забыл" предупредить?

Пожимает плечами, усмехнувшись наивно-торжествующим оскалом волчонка — перехитрившего матёрого волчару:

— Только без всяких обид, ладно?! Всё было честно, Поп: ты забыл предупредить — что собираешься угнать эту машину и, зажилить деньги за мои честные труды, я забыл предупредить — что она просто так не заводится.

— Хм, гкхм... Всё логично! А что тогда помог мне?

Опять пожимает плечами, не глядя в лицо:

— Вижу — человек хороший, почему бы ему не помочь?

Кивнув, соглашаюсь:

— Хм... И, так бывает.

Подъезжая к окраине города — где появляться в одиночку и без заряженного обреза посторонним не рекомендуется, нашёл место поукромнее и припарковался так, что со стороны не видно. Приглушил двигатель, достаю все деньги что есть и, распловинив поровну, протягиваю ему внушительную пачку. Малый безусловно их заслужил, а на что их потратит — не моё дело.

"Шпалер", так шпалер — от судьбы не уйдёшь!

— Извини, Барон, но к твоей "братве" я тебя подкинуть не могу... Сам понимаешь — после наших с тобой "подвигов", через центр мне кататься не с руки.

К удивлению, тот деньги брать не торопится.

Достав из лохмотьев пачку довольно дорогих папирос "Эсмеральда", Барон прикуривает от кустарно изготовленной зажигалки и, выпустив пару колец дыма — ловко пропустив второе через первое, говорит:

— Мне тоже к "братве" возвращаться не в жилу...

— Почему, так?

Как-то не шибко словоохотливо, тот отвечает:

— Банда жиганов из Ростова приехала.

Волей-неволей, в подсознании всплыла известная в годы моей юности песня:

"Прибыла в Одессу банда из Ростова,

В банде были урки, шулера.

Банда занималась тёмными делами,

И за ней следило Губчека...".

Надо же? Прямо, какое-то вполне осязаемое "прикосновение" истории ощутил: быть может, прямо сейчас сидит где-нибудь какой "поэт" на нарах и сочиняет эти бессмертные строки!

— Аааа, понятно..., — протянул глубокомысленно, — если из Ростова — то это очень серьёзно

Понятно для чего этому юному отроку потребовался ствол! Должно быть — с места "смотрящего" над беспризорниками Барона подвинули и, по всему видать — без крутого замеса не обошлось.

Не тот тип — чтоб просто так взять и уступить!

Вдруг, заглядывает мне в глаза:

— Поп! Ты далеко на нём ехать собрался?

Сча, я тебе прямо весь расклад дам!

— Ну, скажем так: достаточно далеко — чтоб отсюда меня не было видно.

Волчье выражение глаз, на миг стало просяще-щенячьим:

— Деньги оставь себе: с ними или без них — меня в Нижнем всё одно убьют... Возьми меня с собой!

Нечто подобное уже ожидал, но всё равно делаю крайне удивлённый вид:

— Тебя?! "С собой"?! А не подскажешь — на кой мне это надо?

— Буду тебе помогать... Как сегодня.

Угораю со смеху:

— Будешь помогать мне угонять тачки?! Ой, не могу... Самое безопасное занятие в Советской России!

— А, что не так?

— Это была одноразовая акция, Барон!

Рассказать ему кто я? Пожалуй, пока не стоит.

Тот озадачен:

— Вообще буду тебе помогать — я многое умею... Возьми — не пожалеешь!

Вообще то, такой грамотный — шарящий в технике парнишка, вполне может пригодится в моих задумках. Таких — поди ещё поищи! Вот только сумею ли я приручить волка — что воспитала в нём жизнь?

Ох, не знаю... И хочется и колется и, внутренний голос что-то опасливо бубнит.

Однако, не будем тропиться — время, всё расставит по своим местам.

— Тебя как на самом деле звать то, Барон? Христианское имя имеется — или ты его уже забыл?

Тот, с готовностью:

— Михаил.

Слегка прищурившись, я с подозрением вопрошаю:

— А скажи мне Миша, откуда ты такой умный взялся? Что-то ты резко выделяешься среди прочих беспризорников...

Тот, усиленно морща лоб — медленно отвечает, как будто внатяг:

— Да, оттуда взялся — "откуда" и все берутся: мама меня родила.

— Понятно, что не в капусте нашли, — понимающе усмехаюсь, — но хотелось бы подробностей... Не самого "процесса" твоего рождения — его я приблизительно представляю, а почему она тебя родила — с такими выдающимися способностями.

Михаил, видно с трудом соображает, что меня так удивило в его "способностях":

— Это ты, Поп, мало с босотой общался — средь наших каких только нет!

Действительно, без определённых способностей, беспризорнику не выжить. В их среде постоянно происходит самый жесточайший естественный отбор — выживают лишь самые "талантливые".

Подумав, киваю:

— Ладно — согласен! Давай теперь про себя.

— До революции жили мы в Петербурге. Отец мой был..., — тут он запнулся и я понял что врёт, — лакеем у одного генерала. Жалования было достаточно, чтобы я учился в реальном училище, а моя младшая сестра — в гимназии.

— В "реальном" учили шофёрскому делу? — недоверчиво хмыкнул я, — скажи ещё — оккультным наукам и умению вызывать духов!

Шофёр того времени и, должен быть — почти инженером и наполовину шаманом.

— У генерала был автомобиль и шофёр-француз. От него я и научился немного...

Малый что-то скрывает — какой-то важный факт из личной биографии. Вижу — вспоминать ему смертельно не хочется... Ну, да ладно — для первого раза достаточно. Хитро прищуриваюсь:

— "Шофёр-француз"? Не Кегресс, случайно?

Смотрит на меня опешив и мотает головой:

— Нет! Адольф, шофёром самого Государя Императора был...

Вдруг, прикусил язык: действительно — откуда сыну лакея знать имя и фамилию императорского водилы?! Ох, не прост ты, Мишка...

Ох, как не прост!

Склонив голову, интересуюсь вкрадчиво:

— И много вас в беспризорниках — таких грамотных? "Сыновей" генеральских лакеев?

— Много не много, да считай — почти все!

Задумываюсь...

А, действительно: из каких социальных слоёв — ребёнку больше вероятности попасть в беспризорники во время Гражданской войны? Рабочие и, особенно крестьяне — обладают многочисленной, дружной роднёй. Осиротевший ребёнок из низших классов — тут же будет взят под опеку да на кошт дядями и тётями... Другое дело — бывшие имущие классы и их многочисленная прислуга. Те бы может и взяли осиротевшего ребёнка — да своих бы детей куда пристроить, перед тем как... Тут по разному бывало: кто-то в Париж сбежал, кто-то на Дон подался, а кто-то — к чекистам в подвал попал.

Так, так, так...

Есть повод хорошенько задуматься!

* * *

Увидев, что я загоняю машину в его сарай, хозяин дома — прохиндейского вида плешивый мужичок неопределённых лет, запротестовал:

— Э нет, мил человек! Насчёт автомобиля мы с тобой не договаривались...!

— Сколько?

— Добавь ещё столько же.

Потом он запротестовал, увидев Барона:

— Ты чаго беспризорника ко мне привёл? А вдруг, чё стащит? Не пущу!

— Сколько? — устало спрашиваю, — ..."столько же"?

Разведя ладони:

— Ну, дык — сам знаешь!

Отсчитывая ему купюры, с нескрываемым раздражением говорю:

— За два раза по "столько же", ты ещё и нас накормишь и баньку истопишь — иначе, вообще хрен что получишь... Понятно?

— Согласен, это мы с бабой зараз, — вид дорвавшегося до холявной сметаны мартовского кота, — Пелагея! Где тебя чёрт носит...

— Чаво?

Вообще то, я не предполагал здесь заночевать. Заправиться заранее привезённым в бидонах "бакинским" бензином, забрать все вещи... Затем — беглый техосмотр, техрегламент и техобслуживание — если надо и, вперёд. Хотел до темна как можно подальше отъехать от города — а перекусить и заночевать и, где-нибудь в лесу у костра можно. Продуктов в дорогу малость прикупил — можно неделю где-нибудь в лесу куковать, пока кипишь не уляжется.

Однако, обстоятельства изменились!

И, дело не только в Мишке-Бароне: после ночлега в клоповнике у дворника, я чесался как Тарзан — побывавший нагишом в куче стекловаты. Хотя, кажись "шестилапых" не подцепил — но тело зудилось просто невмочь... Видать — чисто самовнушение.

Пока готовился ужин, да топилась "по-чёрному" вросшая подгнившими брёвнами в землю русская баня, занялся "Бразье". Напрягало меня, что он по-человечьи не заводится. К счастью на поверку, в машине оказался почти полный комплект гаечных ключей, домкрат, насос... У меня уже кое-что из выше перечисленного имеется — да запас меж ягодицами не трёт, как в народе говорится.

Шофёр "Гор-Ком-Хоза", оказался хоть и лоховатым — зато запасливым малым: кроме инструментов в багажнике обнаружилась небольшая ёмкость с моторным маслом, банка трансмиссионки, заправленный тавотом шприц и, уже знакомый мне бидон с подозрительно пахнущим бензином... Какой-то коктейль из суррогатины, видно.

В бардачке нашёл практически свежий автомобильный журнал — за февраль месяц этого года, на английском языке с красивыми, даже — цветными картинками... "Overdrive Magazine" — штатовский, значит... Конечно, очень много рекламы — как обычно у американцев, с девушками — одетыми "по последней моде" и, даже — несколько с её опережением...

Хорошо!

Бегло пролистав, бросил обратно.

Карбюратор "Бразье" вижу впервые, поэтому несмотря на примитивность конструкции — потребовалось немалое время, чтоб разобраться в его устройстве, продуть насосом жиклёры и отрегулировать холостой ход.

Выкрутив свечу и заткнув пальцем отверстие, попросил Барона покрутить коленвал рукояткой...

Радостно подмигиваю соучастнику по автоугону:

— "Кирдык"... Чему только тебя твой жабоед учил?! Компрессия достаточно приличная — значит, поршневые кольца ещё послужат.

— На ходу да с расстояния, действительно — француз меня мерять компрессию не научил...

— Хороший шофёр, всё это по звуку определяет.

Хотел проверить уровень масла в картере, однако щуп отсутствовал. Вместо него, отверстие было заткнуто обычной деревянной палочкой с двумя зарубками. В принципе не беда, но этот "всевдощуп" не фиксировался — а болтался туда-сюда, как...

Вытащив, озадаченно его рассматриваю:

— Хм... Вот и пойми: это много масла или мало?

— Главное что оно есть, — несколько философски сказал Барон.

Почесал в затылке и решил отложить решение этой проблемы в долгий ящик.

Шины действительно — как новые! Манометра не было — давление в баллонах мерять, поэтому просто попинал их:

— Пойдёт!

А вот запаска, буквально — "подкачала"... Пустая она была и, при накачивании, явственно слышался шум выходящего воздуха. Инструментов и материалов для ремонта в машине не оказалось и, сам этот момент я как-то упустил — не побеспокоился заранее. Поэтому только и, осталось надеяться — что запасное колесо не потребуется и махнув рукой сказать в адрес бывшего водилы:

— "Чайник", он и есть — "чайник"! А, этот так вообще — "без ручки" оказался.

Залили в бак автомобиля своего бензина "по пробку" и переложили в багажник мои вещи — приобретённые за время пребывания в городе.

— А это тебе для чего, Поп? — несказанно удивился Барон, вертя в руках футбольный мяч.

— Команду хочу среди прихожан создать, — постным голосом отвечаю, — чтоб греховные мысли о плотском, их меньше одолевали.

Ржёт как чегедымский конь...

Чисто случайно увидел в одном из нэпманских магазинов и не смог удержаться!

Мало того, что сам достаточно истовый поклонник этой игры — так ещё такая вот мысль была: среди моих без пяти минут комсомольцев, с подачи Брата-Кондрата — стали появляться навязчивые идеи борьбы с церковным мракобесием. Обычное и широко распространённое в эти времена явление — которое я не могу открыто запретить, не потеряв авторитета комсомольского лидера.

Чтоб унять их энергию, чтоб они меньше донимали моего названного отца и его богомольных стариков да старушек (прочие в Церковь редко ходят) разными атеистическими выходками, решил кроме всего прочего занять их ещё одним полезным делом.

— В футболе шаришь, Барон?

Тот, довольно умело пару раз накинул мяч ногой:

— "Шарю"?! Да, так... Было дело, видел — как английские матросы в порту играют.

"Быть тебе значит, тренером у моих комсомольцев, — подумал, но вслух пока не сказал, — а капитаном будет Ефим Анисимов".

Перед баней, я на всякий случай собственной бритвой побрил Барону голову — не хватало ещё от него вшей подцепить, а с ними и тиф или ещё какую гадость. Отойдя, полюбовался делом рук своих:

— Во! Стал походить на человека ...

Тот, недобро зыркнул исподлобья и, я поспешил добавить:

— ...Только что сбежавшего из домзака.

Так большевики переименовали тюрьмы, которые они до пришествия во власть, обещали вообще закрыть.

Его лохмотья хотел облить бензином да сжечь, да хозяин не дал:

— Баба прожарит от мандавох да постирает — на что-нибудь, да сгодятся... Пелагея!

— Чаво?

— Где тебя чёрт носит?

— Да, задрал ты уже, хмырь плешивый...

Взамен, пока Мишка мылся, я изрядно потрепав хозяину и себе нервы, поторговавшись — прикупил ему комплект сильно ношеного, но чистого белья. Для себя же, у меня был запасная рубаха да кальсоны — в кои я и, облачился после посещения бани.

Сразу стало как-то легче — тело зудиться перестало.

Повечеряли да спать, закрывшись в отдельной комнате с Мишкой. Входную дверь я подпёр лавочкой и, улёгся подальше от окна, не раздеваясь и держа "наган" в руке...

Мало ли что, да?! Район — на окраине города, повторяю и, с очень сомнительной репутацией.

От нервного напряжения спал вполглаза и, чуть свет проснувшись с первыми прокукарекавшими "подъём" петухами, принялись собираться. Свою верхнюю "гражданскую" одежду, постиранную и высушенную хозяйкой, отдал Барону... Конечно, она сильно ему "на вырост" — пришлось тому рукава да штанины закатать, да выбирать особенно не из чего.

Кожаной курткой с "кубиками" в петлицах, портупеей и фуражкой со звездой, я пока "не светил" — облачился в старое, в чём приехал в Нижний. Но обулся всё же в сапоги, а несколько великоватые тому ботинки с обмотками, отдал Барону... К моему удивлению, тот довольно ловко и быстро намотал их — видать, было достаточно много практики.

"Да, кто ты такой, чёрт тебя дери?! Прям — сын полка, какой-то...".

В этот раз, "Бразье" завёлся с "полпинка"!

Пока двигатель прогревался, стоя как лошади, перекусили второпях краюхой чёрного хлеба с молоком и, со "вторыми петухами" выехали из города.