Отельер из иного мира

— Думаешь, наш убийца постарался?

— Не знаю, — спутница устало опустилась на землю. — Я уже ни в чем не уверена. Кроме того, что от этой дряни надо поскорее избавиться, пока не завонялась.

— Да она и так смердит до слез, — сплюнул и прикрыл нос рукавом.

— Поверь, ты даже не представляешь, что будет, когда начнет гнить. Чайки попадают с небес, а рыба передохнет до самого горизонта.

Хотел присесть рядом, как вдруг туша заколыхалась, задергалась и пошла ходуном, как холодец на стиральной машине. Не рановато газы выходят — недавно ж только прикончили, да и солнце не сильно палит. Но все оказалось гораздо хуже — из лопнувшего бока выпало здоровенное — с легковушку — белое пятно, внутри которого извивался и хлестал щупальцами силуэт крохотного кальмара. Крохотного в сравнении с дохлым гигантом, конечно, но для человека он представлял серьезную угрозу, несмотря на неуклюжесть и тонкую полупрозрачную кожу. И самое страшное — трясущиеся шары посыпались, как жемчуг из прорезанного мешка. Моргнуть не успел, а рядом с тушей скопилась целая гора, и нижняя икра (и ничем иным эти сгустки быть не могли) начала потихоньку лопаться под давлением собратьев.

Плоть расходилась, как сжатый в пальцах вареный белок, и в щели мгновенно выпрастывались щупальца — длинные и тонкие, как жгуты. Тентакли с треском рвали оболочку, и кальмарчики один за другим выбирались на свободу, и тут принимались жрать все, до чего дотягивались — мертвую мамашу, "скорлупу" и остатки морских даров. Щелчки и чавканье заполнили все вокруг. Пятясь, пытался сосчитать приплод и всякий раз сбивался на третьей дюжине. Приложив палец к губам (хотя Ривер и сама все понимала), помог девушке встать и как можно тише зашагал прочь.

И все шло неплохо: на нас никто не обращал внимания пока тушка, подсказавшая способ избавиться от титана, решила отомстить напоследок за весь кальмарий род. Я не заметил дохлого моллюска и тот громко лопнул под подошвой, приманив самую маленькую и голодную тварь. Чудище вылупилось последним, все хлебные места уже заняли, вот и пришлось искать пропитание на стороне. А там как раз крались двое людишек, которые на фоне даже самого мелкого выродка смотрелись как трехлетки рядом с алабаем.

Вскинув ловчие "весла", малыш с пронзительным визгом бросился к нам во все восемь ножек. В отличие от взрослой особи, тельце новорожденного размером и массой примерно равнялось голове, не перевешивая и не мешая носиться по суше, как сайгак. Едва успел выхватить палаш, но на замах времени уже не оставалось. Благо сзади грянул залп, и изрешеченный монстрик осел на землю, а из ран фонтанчиками вытекала не успевшая загустеть слизь. Генри подоспел к нам с гранатой на ремне и бросил снаряд прямо в кучу копошащихся детенышей. Взрыв прикончил лишь четверых, а остальные с пронзительным верещанием унеслись кто куда. Около трети спаслось в море, часть юркнула в подземелье и не меньше дюжины рванули к дворцу. Представив, чем все может обернуться, я без раздумий побежал следом, держа тяжелую сталь на плече.

— Вильям!

Норманн мчал вдогонку, и я уж подумал, что попытается отговорить от затеи или вовсе остановить силой, но майор бросил мне короткий двуствольный пистолет. Поймал на лету и с благодарностью кивнул, хоть и скривился от боли в плече. Но даже с такой раной ни о каком отдыхе не могло идти и речи — из остатков лабиринта доносился скрежет, хлюпанье и сдавленное рычание. Три грейсы отбивались от кальмара, причем весьма успешно — остроги и копья разили глаза и беззащитное нутро. Пули тратить не стал, но подобрался сзади и от души рубанул по тушке. Лезвие вошло в плоть, как в подогретый пластилин, и кишки обильным водопадом шлепнулись под ноги.

— Они повсюду! — проорал гном, быстрее ветра улепетывая к берегу. — Спасайтесь, кто может!

Площадка перед главным зданием выглядела, как Омаха-бич. Перепуганные взрывом малыши лезли в укрытие изо всех сил, посчитав дворец неким аналогом пещеры, где выводок прячется в естественной среде. Трое самых шустрых повисли на деревянных ежах, еще один насадился на щупальца статуи, но их жертва не были напрасной, тем самым они обезопасили дорогу для братьев. Те же, судя по следам, долбились в двери, но так и не сумели справиться с дубовыми брусьями. Поэтому вскарабкались по стенам и протиснули мягкие тушки в окна, и уже на крыльцах услышал сверху тихий писк.

Распахнул дверь (та открывалась наружу, став для мелюзги непреодолимой преградой), но гады пусть и новорожденные, однако догадались выставить часового. И не успел переступить порог, как с лестницы с грозным щелканьем скатился комок тентаклей. Тут уж пришлось стрелять, хорошо, что полупрозрачная плоть почти не скрывала внутренних органов, и шарик насквозь прошил мягкий череп и серый сгусток мозга за ним. Враг сдох мгновенно, но все же скользнул по инерции, ткнулся клювом в ногу и содрал кожу до мяса.

На перевязь не было времени — крик усилился, и я велел Генри прочесать первый этаж, а сам рванул наверх, прихрамывая и опираясь на перила. Второй моллюск попытался закрыть проход, растянувшись в нем, как паук посреди паутины, но пара ударов палашом вмиг отучили наглеца пакостить. В коридоре на спине лежала Нэй, оплетенная отростками с головы до ног. Кальмар развалился на ковре и настежь распахнул пасть, подтаскивая к ней добычу. Инга нещадно лупила чудище подсвечником, Луис колола перочинным ножом, но тварь наотрез отказывалась отпускать улов. Горничная трепыхалась изо всех сил, костяные наросты вокруг присосок еще не огрубели, поэтому вместо плоти срывали только одежду. На девушке остались распахнутая блузка, спущенная до колен юбчонка и левый гетр, но обнаженные прелести сплошь покрывала белесая слюна, поэтому рассмотреть ничего не удалось. Да и некогда таращиться — чтобы не задеть подруг, сиганул через извивающееся тело и в прыжке вонзил саблю в башку. Клинок вошел меньше чем на четверть, пришлось заколачивать его пистолетом, ударяя рукояткой по эфесу и стараясь наводить ствол исключительно на потолок. И на последнем тычке замок таки сорвало, и от грохота задрожали стекла. Выбрасывать оружие не стал — протянул врачу и велел убираться подальше.

— Здесь моя дочь! — эльфийка смахнула слизь со лба. — Она спряталась в одной из комнат. Я не уйду без нее!

— Ладно. Инга — помоги Нэй, а мы пока поищем.

Начал с кабинета как с самого большого помещения и не прогадал. Там обосновались сразу двое, залив вонючей жижей мебель и документы. Представив, сколь долго все восстанавливать и переписывать, взревел берсерком и бросился на засранцев, рубя щупальца, как бывалый повар в японском ресторане. Сашими полетело во все стороны, и один из малышей прежде чем сдохнуть вдоволь попрыгал на моей кровати, оставив подарок в виде вспоротого брюха.

Второй же улучил момент и выбежал прочь, но дорогу заступили Инга и Нэй. Горничная с клокочущим гневом в глазах сняла со стены морской пейзаж и приголубила обидчика рамой. Острый угол пробил шкуру, и тварь в ужасе заметалась по коридору, пока не выбила дверь ближайшей комнаты, откуда с оглушительным визгом выскочила Амелин. Споткнулась, упала, и ее тут же втянули внутрь с такой силой, что платье задралось до самой шеи.

Моллюска загнали в ловушку, но так просто сдаваться никто не собирался. Поняв, что побег бесполезен, нашел достаточно смекалки, чтобы взять заложницу — мозг ведь хоть и младенческий, зато размером с два футбольных мяча. Ну, или просто заслонился телом от стали и свинца. Обвив руки и ноги, чудище распяло бедолагу и приподняло над полом, точно парус.

— Лин! — лекарь с ревом бросилась на помощь, но я поймал ее за талию и оттащил в коридор.

— Успокойся!

— Сделай что-нибудь! Ей больно!

Эльфийка стонала и кусала губы, а натяжение росло, как на дыбе с механическими лебедками. Вряд ли кальмар осознавал, что пара неосторожных движений, и живой щит станет не очень-то живым. Тварь была занята иным — пыталась втиснуться в окно, но ставни мешали, а одновременно и отталкиваться, и держать девушку слишком сложно. Чтобы не провоцировать гада, захлопнул дверь и отстранил рвущуюся на выручку врача.

— Лин!

— Да погоди ты! Только хуже сделаешь! Инга — найди Генри и попроси пальнуть снаружи в окно. Он сразу поймет, в какое.

— А если... — не унималась мать.

— Это наш единственный шанс. Верь мне.

Секретарь ушла, споро цокая каблучками, и потянулись мучительные мгновения ожидания, тянущиеся, как минуты. И особенно тяжело было слушать протяжные хрипы и мычание изнутри и скрежет зубов под боком. Но в таком деле спешить нельзя, иначе все обернется трагедией.

Ба-бах!

Чудище заверещало, и что-то тяжелое грохнулось на пол. Мы смерчем ворвались в комнату — Луис взяла обомлевшую дочь на руки и вынесла в коридор, а я наотмашь секанул кальмара по макушке. Тот без промедлений напал, но после двух выпадов лишился обеих атакующих тентаклей. Тут бы ему остановиться и смиренно приняться смерть, да только чем проще организм, тем дольше борется за жизнь. Мелкий забился в угол и опрокинул на бок комод. От резкого падения ящики открылись, и мгновение спустя в меня полетели платья, трусики, ювелирные украшения и футляры со свитками.

Град был такой силы и скорости, что пришлось спрятаться за дверью, как за щитом, и все равно на плече потом остались синяки. Кальмар столь ловко орудовал щупальцами, что не могло быть и речи о том, чтобы сунуться под обстрел. Снаряды врезались в дерево один за другим и с хрустом лопались, осыпаясь на пол обломками керамики. Но вот возникла заминка — тварь явно нашла что-то тяжелое, хлюпанье усилилось, и я уже собрался ворваться в комнату как спецназовец при штурме, но тут что-то громыхнуло, и по глазам ударила яркая, как от сварки, вспышка. Малек скрючился и затрясся, объятый сияющими электрическими дугами, а затем с хлопком взорвался, залив все от пола до потолка.

— Все целы?

Скучковавшиеся в коридоре девушки нервно закивали. Амелин пришла в себя, но Луис все еще баюкала ее, прижимая к груди. Подоспели майор с помощницей с фузеями наперевес, а за ними в крыло хлынули гвардейцы, но все уже кончилось — мы добили последнего ублюдка. С этим бы и работяги справились, а вот как теперь наводить порядок? Дерьмо... Вот уж курорт чудес: когда кажется, что хуже просто быть не может, он подбрасывает сюрприз за сюрпризом и как бы говорит — эй, парень, вращай барабан, мы еще не разыграли черный ящик! Сначала загробная магия, потом биологическое оружие, теперь нападение гигантского монстра — а дальше что, пришельцы из космоса?

Тяжело опустился на колени, наплевав на грязь и вонь — беготня и битвы высосали все силы, и отхлынувший адреналин сразу обнажил дикую усталость. От нечего делать взял свиток из расколотого футляра — нехорошо читать чужие письма, но в моем случае есть повод. Какие-то каракули... или незнакомый язык. Показал Луис, и та без раздумий ответила, что это — староэльфийский, очень древнее и ныне мертвое наречие, на котором обычно разговаривает высшая аристократия темных. Значит, это комната подруги, хотя мог бы давно догадаться по белью и одежде, больше подошедших бы стриптизерше.

Чуть поодаль лежал небольшой — с тарелку — овальный портрет в изысканной рамке, сплетенной из золотых нитей. С картины смотрел статный серокожий господин с молочно-белыми волосами до плеч, одетый в синий камзол и красный галстук, чем-то напоминающий пионерский. Грубые черты лица и надменный взгляд выдавали едва уловимое, но все же заметное сходство с колдуньей. Интересно, кто он ей? С учетом долголетия ушастого народа мог быть и братом, и отцом и даже сыном. А может, кем-то ближе — например, мужем? Внезапный и болезненный укол ревности заставил взять портрет и рассмотреть поближе, и как только сдавленное дыхание коснулось полотна, из ткани донесся чуть слышный шелест, будто бы густой лес шумел на ветру.

Снова чары. На всякий случай отдернул руку — казалось, эльф вот-вот оживет и укусит за длинный, лезущий не в свои дела нос. Собрался уже вернуть портрет на место — причем лицом вниз, как вдруг шум листвы заглушил встревоженный мужской голос.

— Rikhva? Than darin dgar jaran? Zakla nee? — небольшая пауза и прерывистый неразборчивый шепот. — Bashta!

Связь оборвалась, все звуки стихли.

— Что это? — отбросил рамку и схватился за палаш. — Что он сказал?

— Ривер? — перевела Луис. — В этот раз все получилось? План удался? Поторопись!

Серия 8. Генеральная уборка

Грейсы выстроились на крыльце и запели — тоскливо и пугающе, как заставшая посреди океана буря.

Волны вышли из берегов, будто в пик прилива, и затопили здравницу до самого дворца. Вздувшаяся туша приподнялась, закачалась и отправилась в свое последнее плавание.

— Я отомщу за тебя, друг, — прошептала Галлифида, прежде чем тысячи хищных рыбин накинулись на угощение и растерзали в клочья.

Море бурлило, собравшиеся на пир сбились в столь плотную массу, что превратились в плавучий остров. И те, кому не досталось лучших мест, скользили и прыгали по головам собратьев. И даже с расстояния слышались неугомонное бульканье, чавканье и щелчки клыкастых пастей. Гигантская туша медленно исчезала в толще едоков, как филе — в мясорубке. Час-два — и от великана не останется и следа.

А в это время моллюски, крабы и прочая мелочь подчищали грязь внутри стен. Кровь, трупы, остатки икры и обрубки щупалец — органика выжиралась подчистую, и даже просочившуюся в песок слизь рыхлили и процеживали толстые черви. По заверениям шаманки, завтра утром все вокруг засияет, как новенькое, однако провернуть такой фокус с помещениями не получится — вода повредит паркет, гобелены и мебель.

Поэтому под ружье (точнее, под ведро и швабру) поставил всех без исключения — и мастеровых, и поденщиков, и гвардейцев. Работяги баграми вытаскивали изрубленных кальмарчиков и бросали в подступившие волны, где ими занимались охочие до падали существа. Несмотря на свежий ветер, вонь стояла невыносимая, и находиться во дворце было физически невыносимо. Пришлось надеть пропитанные пахучими отварами повязки, но меня, совершенно непривыкшего к прелестям позднего средневековья, мутило на каждом шагу.

— Фу! — Ривер поморщилась. — За всю свою жизнь не чувствовала себя такой грязной. Даже когда... а, неважно. Хочу вымыться, поесть и напиться вдрызг — и все это как можно дальше отсюда.

— Можно пройтись вдоль пляжа и посмотреть места, — и сам мечтал поскорее убраться из крепости. — Сейчас окрестная живность занята кальмаром, течение уносит всю гадость в море, так что вода должна быть чистой.

— Отлично. Так и поступим... Еще бы переодеться, — девушка со вздохом расправила изгвазданное и местами порванное платье. — Но мелкие засранцы разнесли всю комнату. Не помню столько слизи на одежде с тех пор, как... В общем, жду снаружи. Не опаздывай и постарайся избавиться от охраны, если, конечно, не любишь заниматься этим делом при свидетелях.

Ведьма ушла, покачивая едва прикрытым задом, а я поспешил в лазарет. Трижды стукнул в дверь и получил от Луис корзинку с припасами и вином — проверенными и безопасными.