Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Территория Холода


Опубликован:
28.03.2021 — 28.03.2021
Аннотация:
Школа-интернат в удаленной от цивилизации лесной глуши живет по своим законам. Здесь нет имен и нет традиции помогать новичкам обустроиться. Здесь тех, у кого нет сил, помещают в Казарму. Здесь один и тот же сон может бродить от ученика к ученику, пока не придет Холод - таинственный и зловещий хозяин территории, от прикосновения которого исчезаешь без следа. Кем ты станешь, оказавшись здесь? Сновидцем-предсказателем, героем или пропавшим, о котором быстро забудут? Захочешь ли разгадывать тайны этого места или предпочтешь закрыть на них глаза? Пришло время выбирать.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

И Майора…

В нем не получается увидеть монстра, но он страшнее всех, потому что все видит и умело прячется.

Сколько раз он оказывался быстрее меня! Сколько раз перехватывал! Ловил, скручивал, сгребал в охапку… я опомниться не успевал, как вновь оказывался в койке, нашпигованный химией.

Кажется, постепенно мы все устанем — и я, и Майор, и медперсонал. Меня оставят тихо гнить в койке, я закрою глаза и однажды просто не открою их. Я очень на это надеюсь.


* * *

Очередная ночь.

Я сплю и не сплю.

Я между «везде» и «нигде».

У меня давно не получается разобрать, где сон, а где явь и существует ли в этом проклятом месте хоть что-то из этого. Днем меня убеждают, что я живу в иллюзиях, ночью иллюзии убеждают меня, что я не живу. Я страшно устал от этой бешеной карусели, но не вижу никакого способа с нее сбежать.

Стук шагов отрывает меня от моих мыслей. Я прислушиваюсь. Как правило, ночью в лазарете тихо, никто не хочет бродить по темным коридорам и будить старых призраков. Но сегодня все не так: до меня доносится звук чьих-то шагов, ровных, как марш.

Стылый страх сковывает мое тело. Что меня ждет? Новая порция уколов? Может быть, на этот раз привяжут к кровати, чтобы не сбежал? Они могут. Удивлен, что они до сих пор этого не сделали. Нет смысла сомневаться, что идут именно ко мне — в такой час больше ни к кому никто не ходит, я-то знаю!

Дверь открывается. Фигуру Майора я различаю безошибочно и жалобно, беспомощно скулю. Он не реагирует, подходит к моей кровати и вырывает из-под моей головы подушку. Я не успеваю понять, что происходит, меня не хватает ни на вскрик, ни на попытку к сопротивлению. Тяжелая подушка опускается мне на лицо. Секунды три мне кажется, что через нее даже можно дышать, но затем это чувство пропадает.

Я уже ничего не контролирую, не знаю, что происходит с моим телом. Мне кажется, я уже давно должен был задохнуться, но этого не происходит! Тело будто застревает в состоянии вечной агонии и готово биться в конвульсиях бесконечно.

Затем подушка исчезает, и я делаю вдох. Самый сладостный вдох на свете! Он похож на крик и, кажется, может разорвать легкие…

Подушка опускается снова — и все повторяется.

Новый вздох, потом — новая пытка.

С каждым разом я обнаруживаю, что за окном становится светлее. И я согласен со светлеющим небом, которое будто говорит, что эта пытка длится невообразимо долго! Я рыдаю, захлебываюсь и схожу с ума.

— Ты понимаешь? — с остервенением шипит обезумевший Майор, отнимая подушку от моего лица. — Понимаешь?!

Я не знаю, что должен понять.

Признаюсь, я даже рад почувствовать укол в плечо, после которого на меня наваливается темнота. Темнота всегда была лучше, чем все это…

— Так — ты не уйдешь, — слышу я.

И, кажется, умираю.


* * *

Открываю глаза утром. За окном — светлая осенняя серость, в лазарете тихо. Вокруг, как всегда, никого. Подушка преспокойно лежит под моей головой, в палате никаких следов ночной борьбы.

Сон?

В таком случае, это самый страшный кошмар из тех, что мне здесь снился.

Я прислушиваюсь к себе: никаких неприятных ощущений в теле нет, даже бодрости будто прибавилось.

Я осторожно встаю с кровати и подхожу к окну, наверное, впервые за долгое время не чувствуя себя смердящим покойником. Так ты не уйдешь. Меня не оставляют эти слова. Скорее всего, они мне просто приснились, но есть ощущение, что в них очень много смысла. В остервенении Майора из моего кошмара мне мерещилась усталость. Я безумно его утомил своими выходками, и он будто попытался дать мне подсказку с помощью встряски. Возможно, по его меркам, то, что он делал, вполне подпадает под эту категорию.

Я пытаюсь убедить себя в нереальности произошедшего, но не могу. Слова застряли в голове, я не в силах их оттуда вынуть.

Мне нужно его увидеть! Прямо сейчас!

Выбегаю из палаты в запревшей от времени пижаме. Удивляюсь, что вполне в силах бежать. Мимо ходят медсестры, но будто не замечают меня. Это заставляет меня только сильнее увериться в том, что их кто-то подговорил не обращать на меня внимания! Раньше каждый мой чих привлекал толпы монстров в белых халатах. Теперь — всем плевать.

А, может, я призрак?

Все-таки умер и остался в этом страшном месте?!

От ужаса я запутываюсь в ногах и заваливаюсь вперед, но кто-то подхватывает меня под руку и восстанавливает мое равновесие.

— И куда это ты так несешься? Неужели опять на болото?

Я задерживаю дыхание и отшатываюсь.

Майор. Вид у него спокойный, обыденный. Как будто ничего не было, как будто ночью он не пытал меня удушьем.

— Вы… — срываюсь я. — Вы пытались меня убить!

Майор приподнимает бровь.

— Интересные новости. Неужели не преуспел?

Я вздрагиваю от его снисходительной усмешки. У меня путаются мысли, но я чувствую, чувствую, что действительно пережил настоящую пытку! И пусть ничто мне об этом не говорит — ни тело, ни комната, — но воспоминания слишком явные, чтобы посчитать их сном!

Вопрос Майора при этом ставит меня в тупик. Я понятия не имею, что отвечать.

— Вы… вам не удалось!

— Да что ты? — Майор складывает руки на груди. — История становится все интереснее. Подробностями поделишься? Если я, взрослый и далеко не тщедушный мужчина, вознамерился причинить тебе вред, что же мне помешало? Ты сам, или случайный свидетель?

— Вы… издеваетесь?

— Ничуть. Просто хочу услышать твою версию. Создается впечатление, что говоришь ты всерьез, и я хочу понять, насколько все запущено. Так что излагай.

От меня ускользают все доступные слова, а ноги начинают дрожать — на этот раз не от слабости, а от страха перед этим жутким человеком.

— Может, присядешь? Ты, кажется, сейчас упадешь.

Он кладет мне руку на плечо и направляет к скамейке в коридоре, как самый настоящий заботливый воспитатель. В его искренность вполне верится. Сейчас он совсем не похож на мучителя, который явился ко мне ночью. Я безвольно следую за ним, глаза смотрят в никуда, я чувствую себя растерянным и беззащитным.

— Мне это… приснилось, да?

— Что — приснилось? — терпеливо спрашивает Майор. — Что я тебя убиваю? Я, если ты помнишь, несколько раз не позволял тебе самому успешно справиться с этой задачей. Прости, но так ты отсюда не уйдешь. Я за тебя отвечаю.

От услышанного я хочу вскочить, как безумный, но останавливаюсь. Поворачиваюсь к Майору и смотрю на него.

— Как — «так»?

— Через болото, — спокойно отвечает он. — Или какие там у тебя еще способы? — Он качает головой и устало улыбается. — Извини, парень, но такой дорогой я тебя отсюда не выпущу. Отсюда только нормальной дорогой можно уйти, по-человечески.

Я вытаращиваю на него глаза.

— Это какой?

— Обычной, — нервно усмехается Майор. — С асфальтом и обочинами… — Он хмурится. — Да что с тобой? Слушай, мне на секунду показалось, что ты пошел на поправку. Но я начинаю в этом сомневаться.

В ответ я энергично мотаю головой.

— Нет, я… пошел! Я… кажется, понял.

— Что ты понял?

Майор говорит буднично, и я убеждаю себя, что многозначительность в его словах мне просто мерещится. Толку ноль от моих убеждений, все равно мне кажется, что мой сон был вовсе не сном, а теперешние слова Майора — подсказка, которой нужно воспользоваться.

— Что мне… пора прекращать… ходить на болото, — осторожно лепечу я.

Майор улыбается.

— Приятно слышать. Это место не тюрьма, парень. — Он хлопает меня по плечу. — И то, что ты втемяшил себе в голову желание утопиться, чтобы сбежать — ненормально. Ничего у тебя в мою смену не получится, уяснил?

Сглатываю и киваю.

— Хорошо, если так, — говорит Майор и тяжко вздыхает. — Понаблюдаем за тобой еще несколько дней. Потом, если поверю, что ты больше не будешь чудить, вернешься на свободу. Ясно?

Опять киваю.

— Надо же! — Майор издает нервный смешок. — Что ж тебе все-таки ночью привиделось, что ты стал такой сговорчивый? Прямо глоток свежего воздуха.

— Как-как? — встрепенувшись, переспрашиваю.

Майор склоняет голову набок и прищуривается.

— Сговорчивый, но непонятливый, — заключает он. — Через пару часов зайду за тобой, пройдешься. Кажется, засиделся ты в палате, тебе воздух нужен… У тебя, что, тик начался? Что ты дергаешься все время?

— Н-ничего. Это у меня остаточное. После сна! — выпаливаю скороговоркой. Майор подозрительно прищуривается, но, кажется, верит. Или делает вид.

— Иди, приведи себя в порядок.

Он удаляется прочь, а я закрываю глаза и слушаю его шаги — ровные, как марш.

Глава 22. О фантазии, страхе и талантах рассказчиков

СПАСАТЕЛЬ

В женском крыле на пятом этаже раньше была комната. Она и сейчас есть, только в ней больше никто не живет. Это плохая комната: все, кто туда селился, рано или поздно пропадали. Вещи исчезнувших девочек находили на всей территории школы: то в траве покажется чья-то туфелька, то мокрую тетрадку найдут утром посреди перелеска. Но больше всего вещей находили в камышах у болота.

Только вещи. Больше ничего.

Говорят, в директорском кабинете лежит папка, набитая делами пропавших девочек. Она уже такая распухшая, что не может закрыться. Все ученицы жили в той, плохой комнате и пропадали всегда по одной. Говорят, сначала они становились все более нелюдимыми и часто заунывно плакали ночью в коридорах корпуса. Потом начинали убегать с уроков, и никто не мог найти их, пока сами не возвращались. Отлучки учащались, в комнате они бывали все реже, а в какой-то момент просто не приходили назад.

Среди учеников начали ходить легенды про плохую комнату. Мальчишкам и девчонкам нравилось пугать друг друга рассказами о таинственных пропажах.

Но эти истории почему-то никогда не рассказывали у болота.

Совсем никогда.

Однажды во время страшилок у костра мальчишки заключили пари: никто не должен был кричать или прерывать рассказчика, даже если станет совсем страшно. А первый кто закричит, исполнит задание. Одному из них во время истории упал на голову паук, и он закричал. Потом оправдывался, отнекивался, но делать нечего, спор проигран. Ему предложили провести эксперимент: две недели жить в плохой комнате и записывать в дневник все, что будет происходить.

Поначалу все шло хорошо. Комната и комната, ничего особенного. Только страницы дневника сразу начали выглядеть странно: как будто кто-то уронил его в воду, а потом высушил на батарее.

Тот мальчик исправно все записывал. Он писал, что по ночам в коридоре ему слышится чей-то плач. Сначала тихий, потом все громче и ближе к двери. Он толком не мог спать: баррикадировался по ночам и трясся от страха. Боялся, что «нечто из коридора» войдет в комнату и заберет его с собой. Он не знал, куда заберет, но, когда писал об этом в дневнике, почерк становился неразборчивым, как будто у него рука ходуном ходила от дрожи!

Другим мальчишкам стало совестно, и они предложили ему закончить задание раньше срока, но тот ничего не ответил и в свою прежнюю комнату не вернулся. Он стал сторониться друзей и других учеников. Стал прогуливать уроки. Дневник — единственный, с кем он разговаривал. Там он писал, что в комнате плохо и сыро, что ему очень одиноко и часто хочется плакать, но он не может, потому что слышит чужой, очень заунывный вой, который сводит его с ума. Он писал, что очень хочет уйти из плохой комнаты, но не может этого сделать: ему не позволяет кто-то… или что-то.

В один дождливый день этот мальчик тоже пропал. Вся школа долго искала его, но без толку. Найти удалось только дневник. В камышах на болоте. Весь мокрый. Последнюю запись с трудом смогли разобрать: «Она жила в этой комнате и грустила, но никто ее не слышал. Теперь те, кто слышит ее плач, уходят вместе с ней».

Старожилы школы вспомнили, что одной из жительниц плохой комнаты давным-давно была девочка, с которой никто не дружил. Эту историю не рассказывали ученикам, но она утопилась в озере на территории школы. Ее тоска была настолько сильной, что отравила воду и превратила озеро в болото. Теперь все, кто хоть раз загрустит в плохой комнате, уходят в болото вслед за ней. Говорят, болотница растет от каждого утопленника, которого забирает к себе. За годы она утопила уже стольких, что теперь ей даже не нужна комната, чтобы похищать детей.

Может быть, она и сейчас смотрит за теми, кто вышел из корпуса в поздний час? Подбирает себе новую жертву?

Может, она уже пришла…

— ЗА ТОБОЙ! — громко вскрикивает Нумеролог и опускает руку на плечо Стрижу.

Стриж верещит и вскакивает. Сухарь предусмотрительно оттесняет его, чтобы тот не угодил в наш костерок. Мы с Далай-Ламой прыскаем со смеху, хотя Нумеролог, пожалуй, переборщил с шуткой. Еще немного, и у Стрижа бы сердце остановилось.

— Тихо ты! Всю округу перебудишь, — посмеиваясь, говорит Сухарь, хлопая Стрижа по спине. Тот пыхтит и отдувается, приложив руку к груди.

— Разве можно… так пугать?

— Ну прости, — тянет Нумеролог, приподнимая руки. — Ты ближе всех сидел, я не думал, что ты так испугаешься. Ты же эту историю знаешь.

Стриж надувает губы.

— Все равно страшно.

Надо признать, я понимаю Стрижа. Нумеролог оказался крайне талантливым рассказчиком. Его истории передаются не только через голос и интонации, но и через все тело. Он то обхватит себя за плечи, то картинно прищурится, то вдруг начнет шептать с запавшими глазами затравленного зверя.

— По тебе театр плачет, честное слово, — говорю ему.

Он сияет, ему приятно. Я стараюсь концентрироваться именно на этом, а не на том, что «грустящая девочка» из истории невольно ассоциируется у меня с Принцессой, а тему утопленников после моего первого дня здесь мне вообще не очень хочется поднимать.

Но раз уж пришел сюда, надо терпеть.

Вздыхаю и стараюсь отвлечься от неприятных мыслей. В конце концов, соседи так долго распинались, насколько важны ночи страшилок, что у меня просто не было шанса свести эти разговоры на нет. Как, впрочем, нет и шанса сейчас киснуть. В этом захолустье придают до ужаса много значения традициям! Ночь страшилок считается настоящим обрядом посвящения новичка, а со мной мои соседи этот момент упустили. Почему-то об этом никто не вспомнил до возвращения Нумеролога из Казармы. Но с его приходом многое изменилось, хотя Нумеролог не то чтобы постоянно диктует свои порядки — просто с ним тридцать шестая будто обрела еще один оттенок, который до этого потеряла.

123 ... 1819202122 ... 434445
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх