720 русских пушек, 610-ть из которых были на линейных кораблях, против турецких, 476 корабельных пушек и 44 на береговых батареях. У турков фрегат 'Низамие', 64-пушечный был самым крупным кораблём в Синопе. Это были турки. А здесь линейные корабли Роял Нави и французские. Их было ... тринадцать!!! И одиннадцать из них были ... винтовыми!!! И после боя союзного флота с русским флотом у них осталось ... десять линейных кораблей. Воистину небываемое бывает! Синоп, конечно будет теперь в тени Свеаборга. Получается он, превзошёл своего учителя, Нахимова !? Получается так. Тут Панфилов довольно, хмыкнул. Хотя и после этого, своего командира, наставника, боевого товарища, он не перестанет уважать и любить, как это случилось ещё со времени службы на корвете 'Наварин' под командованием Павла Степановича в далёком 1828 году. Не такой он, человек. И ведь отчасти это победа и Нахимова. Он его сделал настоящим моряком, черноморцем. И остальных черноморцев, прибывших на Балтику и ставшие участниками морского сражения у Свеаборга, офицеров и матросов не обошло влияние Нахимова.
И адмирал уже сейчас отдавал себе отчёт в том, что он сам будет всегда, при жизни и потом тоже на втором плане, в тени ... великого князя Константина Николаевича. Командующего Балтийским флотом. Так же как Фёдор Апраксин при Гангуте и генералы Полтавы в тени Петра Великого. Это удел военных бывших в сражения при монарших особах. Победителями являются они, проигравшими в случае поражения генералы и адмиралы. Таков закон истории. Но, сейчас они были победителями. И кому как не ему знать от той роли, которую сыграл великий князь для того, что она была достигнута. Сам же Константин Николаевич, задрав фуражку на затылок, просто светился и как казалось даже был готов прыгать от радости. От её избытка он до этого несколько раз крепко обнял адмирала. Было от чего и за что. Его первый бой, ещё и в должности командующего флотом и такой успех. Кому как не боевому адмиралу это знать и понимать чувства и настроение великого князя.
Без его властного ресурса, благодаря которому многое исполнялось по меркам николаевской России даже быстрее, чем молниеносно, сумели подготовить флот к сражению. Но, имея как казалось неограниченный ресурс власти для исполнения своих приказов, указаний, Константину нужно было проявить волю, требовательность, жёсткость. И он её к счастью для флота и самого Панфилова начал являть это всё чаще и чаще. Сделав это нормой для себя. И несомненно была огромна роль императора в деле подготовки флота к активным боевым действиям на Балтике. Поэтому как военный и человек адмирал был готов совершено спокойно относится к своему нахождению в тени таких людей как император и его брат. Он военный и его долг служить императору, Отечеству. А наград и почестей на его век хватит.
И всё же тень недовольства была у Панфилова как адмирала. Его визави Дандас ушёл и увёл свои восемь винтовых линейных кораблей. Столь желанные цели, особенно после уничтожения французского 'Аустерлица'. И британцу не дали уйти, он смог уйти.
Когда британский адмирал узнал какими силами пришли русские он, выругавшись ... остался спокоен. Чем самым удивил своих офицеров. А что он мог с этим сделать? Обложить ещё раз ругательствами чины из Адмиралтейства, которые дали ему неверные сведения о готовности Свеаборга и Балтийского флота ему противодействовать. Это сейчас могло помочь делу? Нет. Значит на это не стоило тратить время и силы. Сейчас главное не дать русским дотянуться до частично потерявшим боеспособность линкорам. Бой с французами как было видно был для них не так тяжёл, как ему бы хотелось. А вот желание русских вступить с ним в бой было видно яснее ясного. 'Какой позор! Британский флот имея преимущество в кораблях должен избегать боя имея против себя четыре корабля, три фрегата, восемь пароходофрегатов и канонерские лодки. Русских!', — подумал про себя Дандас. И последнее сильнее всего ему было не по душе.
Не нравились действия британцев и русской эскадре. На ней думали, что противник начнёт её атаковать силами паровых линейных кораблей, чтоб прикрыть отход остальных сил. И она, разделив между собой цели начнёт их с дистанции, чтоб не попадать под ответный огонь, вести с ними дуэль имея преимущество в артиллерии и вытягивать их в открытое море. Для этого и были приложены усилия для достижения превосходства в артиллерии и взят полуторный боекомплект к орудиям. После того как стало ясно, что делают бомбы с новой начинкой с могучими, но, деревянными линейными кораблями на примере 'Аустерлица'. Стало ясно, что тот, кто рассчитывал на успех боя против теперь британских кораблей оказался прав. Но, он ошибся касаемо действий самих британцев.
Адмирал Дандас вновь неприятно удивил русских в этот день. Он не бросился атаковать русский отряд. А взял и оставшимися силами отгородился от него прикрыв ими свои линкоры, но, только паровые. Теперь ему, чтоб до них добраться своими бомбами, нужно было пройти через эту изгородь. Потратив на это время, боекомплект. А она была с шипами. И гибнув под русским огнём должна была нанести ему повреждения и ущерб. И главным препятствием должны были стать парусные линейные корабли. Ветер к сожалению, оставался не на стороне Роял Нави. Поэтому парусники были взяты на буксир пароходами с самыми мощными машинами.
У англичан получился вновь слоенный пирог. Сначала вперемешку канонерские лодки, бомбардирские суда, затем парусные линкоры на буксире, оставшиеся транспорты, яхты, бриг, пароходы, корвет и фрегаты. И только потом винтовые линкоры.
Далее англичане сделали то, что вызвало у русских моряков чувство уважения и даже где-то жалости. Канлодки и бомбарды, которые были ещё целые или могли дать хороший ход адмирал Дандас не дрогнувшей рукой отправил в атаку против русской эскадры. И моряки Роял Нави пошли в неё против линейных кораблей, фрегатов. Которые в этом бою имели такой калибр орудий, что одно попадание могло отправить на дно. И русские моряки это знали точно.
Долг и приказ на войне могут быть превыше всего. Британцы шли в убийственную для них атаку и были превыше страха смерти, русские её отбивали и были в этом безжалостны. Война.
Потеря четырех канлодок и двух бомбард дало время британцам окончательно выстроить вторую линию для прикрытия своих линкоров и выйти из лабиринта островов на просторы Финского залива. Что дало возможность для манёвра. Который адмирал Дандас незамедлительно и совершил. Его линкоры, три фрегата, пароходофрегат и пароходы густо задымили и набирая ход стали уходить в сторону Наргена, оставляя для своего прикрытия в арьерга́рде два фрегата, два пароходофрегата, корвет, они были быстрыми и не имели серьёзных повреждений. И ещё два парохода вели на буксире главное прикрытие от русских, парусные корабли. Вокруг них держались оставшиеся многострадальные канонерские лодки и бомбарды. День уже перевалили за три часа пополудни, приближался вечер и шансы уйти о русских в сумерках и темноте возрастал. На это и был расчёт, замотать эскадру русских боем с арьергардом до темноты даже ценой новых потерь, чтоб дать уйти линкорам и получить возможность прикрываясь темнотой покинуть наконец-то воды у Свеаборга. Где как казалось непобедимый Роял Нави потерпел тяжелое поражение от того, от кого и не ждал его получить. Хотя бой ещё не закончился и его ход говорил от том, что потерь у королевского флота станет ещё больше. Больших потерь, но, необходимых, чтоб избежать ещё больших.
Русские сгоряча сначала сплоховали. Начали вести огонь по мелочи, которая прикрывала буксируемые парусные линкоры. Немного остыли, бросили мелочиться и стали бить по парусникам. И вскоре поняли, что опять совершают глупость. Зачем тратить боезапас на то, что и так может стать трофеем? Если останется без буксира. Ветер не хотел стать помощником кораблям противника. И окончательно приведя себя в чувство боевой рациональности, перенесли огонь на пароходы тянувшие парусники. У них же был приказ вести их на буксире, но, не погибать из-за этого. Поэтому, когда им стало жарко и главное больно от русского огня. Они сбросили буксирные тросы, вышли из зоны поражения и начали как им было приказано всячески мешать русским своим присутствием добивать или брать трофеем парусники, и главное вместе с арьергардом организовывать погоню за своими главными силами. Что кстати русские и предприняли отрядом пароходофрегатов в четыре вымпела. Но, их выпад был парирован.
И вроде бы был понятен исход боя, два винтовых линейных корабля и два фрегата, восемь пароходофрегатов против двух парусных линкоров, которые из ветра не могут от них уйти. Но, многие русские моряки открыли рты от удивления, когда проигнорировавшие сигнал с предложением о почётной сдаче для избежания не нужных потерь. Британские корабли получив передышку, начали делать разворот с помощью двух канлодок подранков, ставить паруса ... с явным намерением атаковать русскую эскадру, имея теперь для себя благоприятный ветер. Как тут не удивиться мужеству противника.
Как не стремились британские корабли сойтись на дистанцию уверенного поражения русских кораблей, но, они умело маневрируя не давали этого сделать. А вот их ответный огонь был просто убийственным, русские бомбы рвали на куски борта, такелаж, моряков и грозили сжечь корабли, тем более, что они поставили их в два огня имея преимущество в кораблях и вид движителя. Здесь пар ещё раз доказал своё преимущество над парусом.
Первый приказ адмирала Дандаса командиры парусных линкоров выполнили. Связали боем главные силы русских, не дав им возможности преследовать главные Дандаса. Они сделали даже больше своей ставшей после войны легендарной в истории Королевского флота атакой, 'Атакой двух храбрецов' как её стали называть, дали шанс избежать встречи с русскими пушками ещё и арьергарду. Теперь им предстояло выполнить второй приказ, может даже более тяжелый, чем как не странно первый. Сдаться в плен русским. Хотя сделать им это было всё же теперь легче. Они выполнили первый, атаковали без шансов на успех превосходящего по всем статьям противника. Далеко не все моряки военных флотов мира способны на это. Они это сделали. Заплатив за это десятками жизнями британских моряков. И второй приказ, приказ сдаться, был им отдан самим командующим. Он обещал об этом объявить в ходе неминуемых будущих разбирательств на родине. Это снимало с них ответственность в этом позорном для Роял Нави событии. Но, жизни сотен моряков этого стоили. Корабли. Да, жалко. Но, у короля много. И парусники были старые. И век паруса на войне на море закончился. Сегодня они в этом убедились лично. И слава Всевышнему остались живы, хотя оба капитана получили ранения. Что тоже было в их пользу. Труса в бою они не праздновали. И сделали, может главное дело в своей жизни. Не дали сегодня ещё большему числу британских моряков погибнуть и попасть в плен. И своей атакой добавив славы королевскому флоту и убавив груз позора поражения.
Контр-адмирал Владимир Иванович Истомин вытирая с лица пороховую гарь был в двойственном состоянии. Доволен и недоволен исходом боя. Его отряд из четырёх больших пароходофрегатов и четырёх малых, несомненно одержал победу. В жарком бою было уничтожено два корабля британского флота ещё шесть получили повреждения. Уверенная победа! Но, в тоже время англичане не дали ему сделать главное для чего он пришёл к острову Наргену. Уничтожить 'обоз' союзной эскадры на Балтике, их стоянку и набрать трофеев. Это и был повод для недовольства. И вот почему.
Первое. Его приход не смог стать неожиданным. Выставленные дозоры заметили его появления более чем десять миль до острова. И бросились на всех парах об этом известить своих.
Второе. Два пароходофрегата начали манёрами всячески препятствовать продвижению к главной цели. Их пришлось отгонять с пути огнём.
Третье. 'Обоз' стоял у западного берега Наргена. Нужно было обходить остров.
Четвёртое. К ним навстречу вышли ещё пароходофрегаты и вооружённые пароходы. Шесть вымпелов.
Пятое. Кроме пароходов на их пути встали два блокшипа 'Blenheim' и 'Hogue'. Они были винтовые, 60-ти пушечные и не такими медленными как думалось и хотелось.
Шестое. Именно они и стали главным препоном на пути к 'обозу'.
Седьмое. 'Обоз' бросив все свои дела начал сниматься с якорей и уходить.
Восьмое. Такой организованной встречи и отпора русский флот не ожидал у Наргена.
Поэтому после тщетных попыток пройти, обойти англичан, убрать их с пути огнём и получив в ответ на это попадания. Командующий отрядом Истомин отдал приказ на сосредоточение огня на блокшипах как на наиболее удобных целях в плане размеров и потерь среди команд.
— Душ четыреста там есть на каждом, -сказал Истомин, обращаясь тоже к контр-адмиралу, Самуилу Ивановичу Мофету, своему заместителю.
— Вполне согласен, Владимир Иванович. Из кораблей их переделали. Умно. Нелегко будет с ними справиться, -ответил он.
— Будем их жечь, не подставляясь под их огонь. Калибры там могут быть так же корабельные.
— Пусть канониры покажут, чему научились. Для чего порох жгли на маневрах и чарки получали, — сказал в ответ Истомин.
— Ракету в небо. И новые бомбы готовить, — уже приказал он.
И вот в небо с флагмана ушла ракета, взоры обратились на него, по его фалам побежали сигналы для кораблей отряда. Вскоре отряд малых пароходов начали своими действиями показывать явное намерение всё же дотянуться до уходящего 'обоза' и тем самым отвлёк на себя семь кораблей противника. Большие русские корабли сосредоточили свой огонь на блокшипах, неприятно удивляя британцев калибром, выбранной дистанцией ведением огня, попаданиями с неё, силой взрывов бомб и их способностью поджигать вокруг себя, всё что могло загореться. А их корабли бы совсем не новые и деревянные.
Примерно через час сорок пять минут уже 'Blenheim' разгорался не тушимым гигантским костром на морской глади. 'Hogue' развороченный взрывами зарядами для орудий ещё раньше перешёл в стадию не тушения. Но, его крюйт-камеры пока хранили молчание. Чем неприминул воспользоваться экипаж блокшипа. Шлюпки, баркасы были набиты людьми и двигались как можно быстрее от своего гибнущего корабля. Тем, кому не хватило места в штатных плавсредствах двигались от него на подручных плавсредствах. На всём, что могло держать людей на воде.
Экипаж 'Blenheimа', когда там, что сильно рвануло и горящая фок-мачта упала в море, через несколько минут после этого начал в режиме наверно самого быстрого аврала за службу покидать корабль, превратив море вокруг него в массовый заплыв под девизом — 'Быстрее, ещё быстрее и подальше'. Первым взорвался 'Blenheim', через семь минут упрямый 'Hogue'. По морю покатился гул от взрывов, услышал его и остров Нарген, который перестал быть невольным помощником для флота противника. На поверхность моря упали на сотни ярдов вокруг обломки кораблей. Их разбитые вырвавшимся на волю порохом останки быстро погружались в море. Русские корабли уже давно прекратившие огонь начали собирать участников заплыва. От установления рекордов они решили отказаться. Те, кто был на шлюпках, баркасах направились к острову. Но, это всё равно вряд ли им поможет избежать попадания в плен. Только отсрочит.
