Программист

Сварил кофе, сижу, пишу за ноутом, улыбаюсь, и наслаждаюсь запахом кофе и терпким горячим вкусом. Жить хорошо. Как писал Жоржи Амаду, — кофе должен быть черным, как ночь, сладким, как любовь, и горячим, как огонь. Вот такое я и люблю и варю себе. Жена крепкий не может, водой разбавляет, но я её прощаю, и она мне многое прощает. Например, вчерашнюю царапину на щеке. Хорошо, глубокая получилась, а так бы точно могла женский ноготь заподозрить.

— И-у-и, — удивленно открывается входная дверь и в клубах морозного воздуха на пороге мои сотрудники.

— Шеф! Вы как? Живой?

— Говорят, в тебя вчера стреляли?

— Немножко стреляли, — улыбаюсь я.

— А чего веселый такой?

— Промахнулись, поэтому и веселый. Если бы не промахнулись, был бы грустный. Веселых покойников видеть не приходилось.

Ребята заходят, с подозрением рассматривая офис, в особенности дыры в стене производят на них впечатление.

— Ох! Ни хрена себе!

— Смотри! Вот вторая!

— Коля, у меня к тебе просьба..., — говорю я, дав ребятам хорошо осмотреться и вволю пощупать отверстия, — Сфотографируй меня сейчас.

— На памятник что ли? — подколол Артем.

— На загранпаспорт.

Николай щелкает, и я вижу на снимке свою довольную перекошенную от дурацкой улыбки рожу.

— Во! Сегодня нормально, без косяков аппарат сработал! — замечает Коля, рассматривая снимок.

— Так и должно быть, — довольно улыбаюсь я. Вестника смерти больше нет! Обманул костлявую.

Пятница.

Сегодня утром передали по местным новостям, что вчера вечером в следственном изоляторе от инсульта скончался известный предприниматель, генеральный директор завода имени Свердлова Зеленский Эммануил Викентьевич, задержанный по обвинению в крупных хищениях и финансовых махинациях. Мог бы к этому добавить, что произошло это в девятнадцать часов и пятнадцать минут по местному времени. Но интересует меня сейчас не его смерть, а один документ в толстой папке, который находится сейчас в надежных руках. Поэтому мысли после пережитого текут вяло, но в нужном направлении. Без этого документа, пароль, что я выучил, лишен всякого смысла. Успокаивает только то, что и без пароля документ, не документ, а Филькина грамота.

Апатия овладела мной безраздельно. Так, наверное, всегда бывает после выброса адреналина. Хочется одного — побыстрее домой и спать. Лечь в берлогу как медведь до весны. И на работе затишье полное. Компы, что ли ломаться перестали?

— Здравствуйте! — говорит кто-то, вошедший в офис.

— Здравствуйте! — отзывается Коля. Артема я сегодня отпустил. Всё равно заявок нет.

— Хозяин у себя?

— Да.

— Что вы хотели? — выхожу я из кухни к клиенту полному мужчине за сорок лет.

— Поговорить если у вас есть время.

— Да, пожалуйста..., проходите, поговорим.

Мужчина усаживается за стол напротив меня и, помешивая ложечкой предложенный чай в кружке, с интересом, словно на говорящую лошадь, смотрит на меня.

— Спрашивайте, что вы хотели.

— Да собственно сам не знаю, но мне хотелось бы узнать, почему мои дела идут, не так как надо. И вообще...

Судя по по всему вот это 'и вообще', интересует мужчину больше всего. А мне все равно делать нечего, почему бы не поболтать?

— Потрясите хорошенько вот это мешочек с камнями и высыпите их на стол.

Клиент исполняет. А я смотрю на камни и зеваю. Прикрываю рот кружкой чая, чтобы клиент мой зевок не воспринял как отношение к его проблемам и к нему в частности.

— Что я могу сказать....Человек вы не глупый, трудолюбивый, однако бесхитростный, поэтому ваша нынешняя должность начальник отдела — ваш потолок. Чтобы пойти выше вам не хватает хитрости, немножко лести, немножко прикинуться глупее начальства. Поверьте, оно (начальство) это любит. Относительно же вашего хобби, могу сказать следующее....Вы написали роман. Так я понимаю?

— Совершенно верно, — кивнул клиент.

— И хотите знать, почему его не издают? Так вы и сами все прекрасно понимаете. По ряду причин...Перечислить?

— Да, интересно было бы послушать.

— Хм...вы никогда не задавались вопросом, почему сейчас популярны песни, которые скажем не сильно хорошие, без особой смысловой нагрузки и музыкальности? Да, потому, что они рассчитаны на обывателя. Вот и книги и всё прочее пользуется спросом то, что понятно широким массам, скажем не сильно умным массам. Литература сейчас же просто имеет одно требование — должна развлекать и всё...Смысловая нагрузка и копание в душе, всякая Достоевщина только отпугнет читателей. Издателю в первую очередь заинтересованному в прибыли, такая литература на фиг не нужна....Вот, пожалуй, и все, что могу сказать..

— Спасибо. Было интересно послушать! А вы не читали случайно моё произведение? А то вот как-то и не верится, что сходу так можете рассказать про незнакомого человека.

— Нет, извините, не читал, и фамилии вашей не спрашиваю.

Мужчина понял меня правильно, и представляться не стал, просто положил вынутую из кармана тысячу на стол и, сказав ещё раз спасибо, ушел. А я посмотрел на деньги и подумал, что деньги — это как сигнатура для антивируса системы. Не знаю как, но глобальная программа экстрасенсов по деньгам и вычисляет, словно деньги как дорожка указующая. И брать их иной раз смерти подобно в буквальном смысле.

Эти деньги я возьму, собственно ничего такого я не сделал. Тем более, что мужику этому я кое-что не сказал. Есть у него шанс на издание, но ему знать об этом шансе не стоит. Поскольку он должен будет пережить по жизни сильное унижение, потерять работу, и впоследствии умереть почти в полной нищете. А когда умрет, его издадут...За что ему так? Задаю вопрос пришедшей информации и вижу, что издать его сейчас — значит поднять его гордыню выше смертельного уровня. Такая вот судьба.

А у меня значит, судьба быть бездетным? Не согласен я! Так не пойдет, надо положительно что-то с этим решать. А богатство покойного Эммы придет или не придет, не столь важно, не всё в этой жизни от денег зависит, не всё....

Глава 8.

Суббота.

Во, дела! Чуть солнце на ногах и я у ваших ног! Никогда у солнца ног не видел, а может фразу не точно помню, но что-то типа того...Это я всё к чем? А к тому, что подняли меня комитетчики спозаранку, поспать не дали. В принципе, всё, что я видел на камешках у их лавочки свершилось, а в историю нашего дальнейшее сосуществование я не заглядывал. Конечно, не дурак, понимаю, что меня просто так не отпустят и мо мере необходимости дергать будут. Зря они, что ли мои способности проверяли? Специалистов с области вызывали? Только вот, как бы намекнуть, что моё время оно — денег стоит, а то получается я в офисе не зарабатываю, и у них сплошная халява. Ведь, как известно не хлебом единым жив человек, но и салом, и мясом, и картошкой фри. Ладно, отвлекся. Привезли меня в отдел, захожу, а в фойе столик стоит, на нём фото Шумилова в черной рамке, второе фото тоже в рамочке, на нем лицо знакомое, но как звать не знаю (скорее всего водитель), и шесть подмороженных гвоздик в скромной вазочке....Вон оно как! Кумекаю, что перехватил дядя Миша машину с деньгами, и план мой частично выполнил, а вот потом, ему, то ли указание от Эммы пришло, то ли что-то там не срослось, что решил он меня замочить.

— Почему о покушении нам не сообщил? — первый вопрос из уст Павла Марковича.

— Да, как-то растерялся, не каждый день в меня стреляют..., — криво улыбнувшись, ответил я.

— Если менты приставать начнут, можешь смело отправлять к нам, а мы тут разберемся, — сказал Павел Маркович со значением, мол, я их человек и своих они не бросают. Это для того, чтобы я принял к сведению оказанное доверие, сказал.

— А у нас к тебе задание, — П.М. подвинул мне фото покойных сотрудников, — Скажу сразу, погибли хлопцы на задании. Вопрос такой — посмотри, как это произошло и что было потом. Чтобы не распылялся, информирую — интересует местонахождение кейса с секретными документами, которые на момент смерти были у них.

Ага! Как же! Секретные документы! Так я и поверил. Деньги там были в кейсе. Приличная сумма. Но моё дело маленькое, сделать умный вид и пощупать инфу из базы.

Закрыл глаза, и пошло кино, черно-белые отрывки из боевика, хоть рекламный ролик лепи. Дорога. Стоит автомобиль с гайцами. Один машет жезлом. Шумилов, говорит, что оборзели гайцы, и автомобиль не останавливается. На этот случай через пяток километров засада на трассе. Стоит фура поперек дороги, якобы шофер колесо меняет. Тут Шумилов просек, что дело нечисто и приказывает водителю разворачиваться, но за поворотом встречают двое в масках и с автоматами и делают из машины дуршлаг, хоть макароны откидывай. Всё кино кончилось. Темнота. Какая-то жуткая, темнота, как та, что меня преследует. Не вижу ничего, но ощущение, что после смерти не с цветами их на том свете встречали.

— Сначала гайцы, потом фура поперек трассы, — скупо сообщаю я П.М., — Про кейс информации нет. Нужно фото, хотя бы одного из тех, у кого он оказался впоследствии.

Почему-то меня не удивляет фото дяди Миши, без слов положенное передо мной. Но удивленный вид мне нужно состряпать:

— Так это же? Постойте...это то же чел, который...

— Да, да...Он тебе знаком, это твой киллер, — кивает П.М., — и по совместительству начальник охраны Зеленского, Афанасьев Михаил Владимирович.

А тут начинается самое интересное. Щупаю фото телохранителя Эммы и чувствую, что он крайне мной недоволен. Впрочем, плевать мне на его эмоции, мне инфа нужна, что там и как. Стрелянный воробей дядя Миша, на обмен хозяина на деньги прибыл с двумя кейсами. В одном были деньги, а во втором плотная стопка бумаги и кирпич. Сам вперед не пошёл, отправил бойцов .... Издалека открыли кейс и засветили деньги, а понёсли другой. И тут начал работать снайпер и подключились спецназовцы. Афанасьев (впервые услышал фамилию дяди Миши) слинял, и деньги загадочным образом пропали. Скользкий, однако. Окружение было плотным.

— Вы правы, кейс он спрятал. Но где, информации нет, — говорю я П.М., чуть подумав.

— А ты подумай ещё, не торопись. Если надо возьми с собой фото и хорошенько сегодня подумай, а завтра я тебе позвоню. Это очень важно.

— Хорошо, — отвечаю я и покидаю кабинет. Это новость, Павел Маркович сам мне позвонит, видать крепко на деньги попал.

Прихожу домой, а у нас гости. Сидит на кухне Славка и пьет с рыжей водку. Причем у обоих лица, мягко говоря, не праздничные. Ирка видно недавно плакала.

— Чего пьем? — сходу спрашиваю я.

— Тут такое дело, — начинает говорить Слава, и наливает стопку. И через десять минут я уже в куре того, что у его Юльки опухоль обнаружили. Нужна операция и не факт, что поможет. А у Славки с Юлькой пацан растет пяти лет...Короче, все в трауре.

— Сколько нужно денег Слава? — спрашиваю я.

— Много. У тебя столько нет. Да и не за деньгами я к тебе пришел...Ты говорят, колдуешь потихоньку?

— Олег, и правда, посмотри, что там? — подключается жена.

— Слава, я с радостью, но людей никогда не лечил. У меня другое...

— Так попробуй?

— Крепись Славка, что-нибудь придумаем, — оптимистически говорю я, стараясь подбодрить товарища, а у самого в голове полный ералаш.

Воскресенье.

Сегодня ночью опять летал. Искал кейс. И пришла такая мысль, что наша реальность — это как операционная система на компьютере. А кто сказал, что их не может быть несколько? В начале века, ещё пацаном я сам ставил на одном компе на диск С — винду 98, а на Д— ХР. И при загрузке предоставлялся выбор — какую операционку грузить. Сейчас проще, можно через виртуальную машину несколько операционок иметь. Я это к чему говорю, к тому, что например одна операционная система в упор не видит другую, а файлы, которые на диске имеются — они общие, их можно изменять, удалять и т.д. И тогда заходишь с другой операционки, а файла нет...Опа! Что если мой сон, это другая система, в которой у меня возможности несравненно больше, чем в нашей реальности? В реале то я летать не могу...А мне нужно попытаться сделать, что-то здесь, а оно отразится и там....Юльку найти и вылечить, или там деньги, что этот хмырь заныкал взять? С Юлькой решить — не получится, для меня кроме нечисти в этой реальности никого нет. А вот предметы найти нужно попробовать....И я попробовал. Вижу дом какой-то, не сильно презентабельной наружности, где-то в слободке, на окраине города. Забор высокий. Собачья будка. А вот под будкой яма, а там кейс с деньгами. Искал кейс не долго, практически сразу нашел. Много времени заняло определить во сне, где это место в нашей реальности. То есть, что за улица и номер дома. Да и так, визуально приметы запомнить. Дерево там, сразу за будкой растет, дорожка от ворот до крыльца дома из досок. Справа от дома какой-то сарай накренился, свой век доживает. То ли баня это, то ли взаправду сарай. А вот что-то сдвинуть с места, переместить у меня сил нет. В принципе, это я знал всегда, и никогда в голову даже не приходило, что-либо взять во сне в руки. Для бесплотного духа, это физически невыполнимо. А жаль, успел подумать я, и проснулся.

— Рыжая! — сообщил я жене, — Мне нужно по делам прошвырнуться, к обеду буду.

Оделся непривычно. Напялил костюм, который не одевал с тех пор, как в индивидуальные предприниматели подался, белую рубашку, галстук.

— Ты куда это так вырядился?

— Мне нужно выглядеть, как будто я из органов. Похож?

— На младшего преподавателя ты похож, — прыснула Ирка, — Тоже мне — Джеймс Бонд....

Как показало дальнейшее, с нарядом я не прогадал. Старушка моим словам, что я из органов — поверила, и удостоверения не спросила. Да и будка собачья в реале не пустовала. Кабыздох овчаристой породы от злости заходился, бабуся его держала, пока я вещественное доказательство из под его дома извлекал. Вот так с кейсом в руке примчался в офис. Взломал цифровой замок при помощи дрели и пассатижей. Хакер я или где? Пересчитал тугие пачки денег и призадумался. Впрочем, недолго. Деньги переложил в свою сумку, извлек из сейфа долларовый остаток от выручки клада и положил в карман. Вот эту пачку зелени и отдал Славке. Слава с Юлькой были в шоке.

— Это тебе на операцию Юля, это не в долг, возврата требовать не буду. Только операцию делать езжай в столицу, к нашим под нож не ложись.

— Олежка! Ты обалдел?! Откуда такие деньги?

— Как это без возврата? — спросил Славка.

— Очень просто. Давайте ребята! Всего хорошего! Удачи! — крикнул я, уже убегая по лестнице. Оставаться и что-то объяснять мне совсем не хотелось. А удача им очень и очень понадобится. Может быть даже больше, чем деньги. По моей вчерашней информации выходило Юльке не жить....Но это было вчера.

А когда я вернулся домой, жена мне устроила вынос мозга, откуда я такие деньги взял и ей не сказал? Звонили Славка с Юлькой и наперебой её благодарили непонятно за что, а она выглядела дура дурой. А я, молча, вытряхнул содержимое своей сумки на диван:

— Завтра можешь начать присматривать нам небольшое уютное гнездышко...

Ирка потеряла дар речи, минуты на две, как минимум.