Программист

Программист.

роман

Весеннее майское утро выдалось солнечным, и день обещал быть жарким. К девяти часам нарастал пик уличных пробок, как всегда ко времени прибытия людей на работу. У высокого крыльца центрального офиса ' Кэпитал проджект' в это утро было не протолкнуться. Нельзя сказать, что народа тут было как в муравейнике, народ кое-какой присутствовал, но не чрезмерно. Зато проезжая часть у здания была забита автомобилями, и даже у самого крыльца пристроился чей-то лупоглазый Мерседес. Прозевавший его возникновение, охранник офиса стоял около мерина, негромко матерился и зло посматривал по сторонам, выискивая взглядом владельца машины. Этот собака женского рода, этот владелец нетрадиционной сексуальной ориентации (со слов охранника), поставил падла свой унитаз, и тем самым перекрыл место парковки уважаемому боссу, господину Бжевскому Н.А. Оный хозяин должен был подъехать к офису с минуты на минуту. Затем охранник, сказав ещё что-то нелицеприятное, (по губам я не разобрал, а слов не слышал, поскольку находился на противоположенной стороне улицы и рассеяно смотрел на происходящее, дымя сигаретой, сидя на лавочке автобусной остановки), в сердцах пнул автомобиль. Мерседес обиженно всхлипнул и отозвался сиреной сигнализации, жалуясь на весь квартал на непочтительное к нему отношение. Меж тем хозяин Мерседеса появляться не спешил. А вот черный джип Бжевского вывернул из-за поворота с улицы Горького и попытался причалить у крыльца, что ему по понятным причинам не удалось. Проехав чуть дальше, джип заморгал аварийкой, и остановился. Охранник, плюнул на голосящий Мерседес и метнулся открывать дверь хозяйского джипа. Бжевский вырос из джипа как-то разом, скалой, хозяином жизни с надменным лицом, и что-то сквозь зубы прошипел угодливо согнувшемуся охраннику. Не иначе, как ты уволен, подумал я, отрешенно наблюдая за картиной. Интересовала меня сейчас не судьба охранника, а того типа с сумкой через плечо, который нетерпеливо уже минут двадцать караулил Бжевского у самого входа. И когда хозяин, перешагивая через две ступени попытался войти, тип попытался ему воспрепятствовать, перекрыв своим хилым тельцем входную дверь, и обратится с какой-то просьбой, но тут же пренебрежительно был проигнорирован и сметен взглядом Бжевского в сторону, словно не человек он, а надоедливая муха.

— Так, подумал я, — первый этап прошёл как надо. Через десять минут пройдет второй этап, который приведет к искомому результату. Второй этап я не увижу, да и ни к чему мне его видеть, но что будет — знаю. Через семь минут Бжевский поднимется на лифте и будет в своём кабинете, где незамедлительно начнёт просматривать корреспонденцию. И будет там одно письмецо от реально существующего лица, с которым господин Бжевский Николай Александрович был знаком в детстве, учились они в одной школе. Не сказать, что были закадычными друзьями, соперниками были, а ныне просто враги. И письмо это Бжевский обязательно вскроет и прочитает. Хотя скажу вам по секрету — читать там особо не чего. В письме вложен один бумажный доллар США и на сложенном вдвое листке напечатана только одна фраза: 'Это тебе на бедность'. Откуда я знаю, спросите вы? Так я сам это письмо отправил, хотя тем самым недругом не являюсь. Сделал я это не для того, чтобы Бжевского позлить и посеять ещё большую вражду. То есть конечно для того чтобы разозлить, но с другой целью. А цель следующая — через полчаса примерно, в приемной Бжевского раздастся телефонный звонок, позвонит тот самый тип, что отирался нынче утром у входа, и попросит секретаршу соединить его с хозяином по очень важному делу. Дело у типа без преувеличения важное и стоящее. Этот тип из тех типов (простите за тавтологию), которые входят в разряд непризнанных гениев. Я не шучу. У него действительно уникальное изобретение, которое может принести немало прибыли, но и требует немало вложений, а господин Бжевский Н.А средствами располагает. Секретурка сообщит хозяину о звонке, но хозяин как понимаете, будет в крайне раздраженном состоянии духа и от предложения отмахнется окончательно и бесповоротно. Всё.... Дело сделано. Изобретатель сегодня же вечером обратится к другому человеку (моему нанимателю) и будет радушно встречен. Деньги мой наниматель заработает не малые, а изобретатель не очень. А когда начнёт возмущаться и требовать справедливости, его просто выкинут на улицу. Дальше я в его жизнь не заглядывал, не хочется....Как и какими путями, изобретатель выйдет на нанимателя, мне не известно, но то, что это произойдет я знаю.

Думаете всё это надуманно и такими простыми махинациями нельзя повернуть жизнь человека, поскольку он обладает свободой воли? Тоже, когда-то так думал, пока не понял, что свобода воли каждого человека — это фикция. Да — человек волен поступить так или иначе, но всегда поступает так, как запрограммирован в силу своего характера и жизненного уклада. Поступает так, как ему на сей момент хочется поступить, поскольку запрограммирован на определенный поступок в определенной ситуации всей своей предыдущей жизнью. Я не говорю про реинкарнацию, я говорю про среду, в которой он вырос, воспитывался, к чему привык. Привычка — вторая натура, это все знают, а я бы сказал — первая. Сначала человек делает, а потом находит логические объяснения своему поступку. Впрочем, об этом позже....

Думаю, мне пора представится — меня зовут 'Программист'. Как 'Программиста' меня знают в прямом и переносном смысле, почти все с кем я сталкиваюсь. Только одни думают, что это прозвище, а вторые, что профессия, и те и другие совсем не правы....

Нет, я не киллер с забавным прозвищем, и программы я не пишу, как вы уже поняли, работа моя состоит в другом — подправлять события в жизни тех или иных людей, подправлять программу их существования (иногда за определенную плату). Можете считать меня сволочью, но поверьте — если бы я не вмешался и Бжевский принял в свои объятия изобретателя, судьба того не изменилась бы, ни на йоту. Бжевский поступил бы с ним в конечном итоге точно так же.... Есть такая карма у некоторых умных и порядочных людей, что не везет им, и никогда не повезёт в этом мире, где умные и порядочные служат кормом для хозяев жизни. Так какая разница кто именно получит свой шанс разбогатеть на них ещё больше?

Наниматель мой просил помочь ему развернуться. Просчитав вариант будущего, я узрел некую вилку развития событий, и сказал ему поддержать предложение от человека, который обратиться к нему 26ого числа вечером, то есть сегодня. Собственно я сам только сейчас воочию увидел этого непризнанного гения, поскольку о его существовании узнал всего три дня назад, когда и отправил письмо Бжевскому . Но ни имени, ни фамилии, ни сути того , что он там изобрел я не знал, и не знаю. А вот с хозяином лупоглазого мерина знаком, это мой сосед, которого я уговорил по легкому немного заработать. Не спрашивайте меня, откуда я вообще узнал о такой возможности инвариантного развитии событий. Не спрашивайте меня, почему и как пришёл к тому, чем занимаюсь сейчас. Скажу только, что раньше я действительно занимался железом — маленький сервис центр, где мои подчинённые ремонтируют оргтехнику и сейчас существует, и там я бываю, каждый день или почти каждый день, хотя компьютеры уже перестали меня занимать. Для чего я это пишу? Наверное, для того, чтобы навести порядок в своих мыслях, и понять в первую очередь для себя. Понять, как устроен этот мир, и почему именно так он устроен. А потом выложу написанное в интернет и пусть гуляет в сети. Кто-то примет моё повествование за фантазию, кто-то назовёт глупостью, а кто-то задумается. Вот для тех, кто задумается, и пишу, и, для того чтобы разложить всё по полкам, начну с первых записей моего дневника.

Глава 1.

Вторник.

Серое утро, серый снег за серым окном, серый воздух маревом поднимается от серого асфальта к серому небу. Насыщенный такой воздух выхлопными газами, подумал я, затягиваясь сигаретой у открытого окна. Морозный воздух клубами заходил в кухню. На столе стыл чай в большой кружке с изображением тройки лошадей. Стояло темное рабочее утро, в 8:30 небосклон только-только серел. В обще то, официально я открываюсь в 9:00, но привык приходить пораньше, чтобы вот так не спеша покурить, выпить кружку чая, доделать вчерашние дела, и уже окончательно проснувшись, встречать клиентов.

Внимательный читатель, прочитав первые строки, сразу же может выводы, что и жизнь у меня такая же серая, как описание утра и в какой-то мере будет прав, серые будни они и в Африке серые будни — разделка крокодилов, распиловка бивней слонов, сбор бананов и так изо дня в день. Тоска смертная. Ан, нет, может и серое, и непримечательное было то утро, но мне на него было плевать в прямом и переносном смысле. Задушив окурок в баночке из под нескафе, я сплюнул в открытое окно. На подъёме я нынче, на подъёме. И пусть день сер, и вывеска 'Сервис-центр 'Комп-мастер'' уже порядком выцвела и была по-своему сера и безлика, но пока всё удавалось. Компьютеры в моих руках оживали, принтеры бойко печатали, и деньги текли узким ручейком. Поэтому на серое утро, провонявшее автомобильным перегаром, мне было наплевать. Дела шли, ещё пара таких дней и за аренду помещения уже сумма накопится, а всё остальное пойдёт в мой тощий карман, конечно за вычетом налогов и сборов. Благо частники чеков и счет-фактур не требуют. А с организациями я связывался редко и брал не как с простого люда, а, впрочем, всё равно меньше чем конкуренты, расположившиеся в большом просторном офисе в соседнем квартале.

— Хрум, хрум, хрум, — сказал серый снег под ногами за окном. Кто-то шёл. Мимо или ко мне?

— Кры,кры — прогнулись железные ступени на крыльце — значит ко мне. И тишина....Странно. Чего стоим? Почему не заходим? Не иначе как пришелец вывеску изучает и расписание на дверях.

— Итиего, — матерно проскрипела пружина на железных дверях, когда я стоял уже за прилавком , разделяющим комнату на две неравные части. На меньшей половине стоял диванчик и телек для посетителей, а на большой — три стола и импровизированный стеллаж вдоль стены для размещения оргтехники и расходных материалов.

— Здравствуйте, — с улыбкой произнёс я, рассматривая пожилую женщину с системным блоком, перетянутым бельевой веревкой в руках.

— Здравствуйте, — улыбнулась она в ответ. — Помогите моему горю. Сломалась железка. С детьми не могу связаться уже неделю, а тут соседка подсказала, что через два дома от нас вы есть.

— Так точно, есть. Давайте его сюда, сейчас посмотрим.

Комп был старым, судя по внешнему виду коробки — четыреста семьдесят восьмой сокет, не иначе, автоматически отметил я.

— Что с ним? — спросил чисто риторически, поскольку клиенты как правило понятия не имеют, что с их железом, а тем временем, поставил системник на стол, подключил клавиатуру, мышку, монитор.

— Да, ничего....Черный экран и пишет иероглифы какие-то, — вздохнула женщина.

Материнская плата живое, уже хорошо, подумал я, придавливая кнопку и смотря на черный экран монитора.

— Вы только скажите, дорого обойдется его сделать? — не унималась женщина, — Если дорого, то может и не стоит его делать, а может в рассрочку как-нибудь? А то я совсем извелась, там внук в историю попал, а что там и как не знаю. Сотовым телефоном не пользуюсь, ода радость по скайпу с детьми поговорить.

Меж тем, я, прочитав на экране надпись, которая вещала об отсутствии жесткого диска, раскручивал болтики и прикидывал, что идэешных жестких у меня три штуки — на 40, на 80, и 160 гигабайт. Какой предложить женщине? Если бесплатно, поставлю сороковку, деньги возьму только за установку программ. Что взять с бедной женщины? Старушкой, её язык не поворачивался назвать. Вот странно, вроде старушечья пуховая шаль на голове, видавшее виды пальто с песцовым воротником, сапоги прошлого века. А вот на лицо женщина старой не была, чуть за 50, не больше, да и фигура самую малость раздалась в стороны, и глаза черные, живые, со смешинкой. Не то, что некоторые уже после сорока лет оплывшие, с бесцветными потухшими глазами и намалеванными витринами лиц, со стороны и возраст не определишь, то ли ей тридцать лет, то ли уже на пенсии. Откинув крышку системника в сторону, чисто по наитию переткнул клейму питания на винчестере, цепляя заодно пальцами комок пыли с паутиной.

Клавиатура подмигнула всеми тремя светодиодами, и комп заскрежетал загружая вывеску экспи .

— Вот и всё, — улыбнулся я, — можете забирать.

— И всё? — удивилась женщина, — А сколько я вам должна?

— Да нисколько, — отмахнулся я, — просто контакта в разъеме не было.

— А откуда вы это знали?

— Ниоткуда. Просто железо люблю, и оно отвечает мне взаимностью, — ответил я. Третий день именно так и было, масть шла, всё спорилось.

— Да....Вижу, вижу, — закивала головой женщина, почему-то закрыв глаза. И с закрытыми же глазами она стала говорить дальше: — В прежней жизни кузнецом был, потому и железо любишь. Лёгкие у тебя слабые, смотри до плеврита дело не доведи. Левая почка опущена. Били тебя. Пить уже не пьёшь. Молодец. Молится за тебя предок твой, который священником был.

Тут я, честно говоря, оторопел. Не каждый день такие откровения выслушиваю, тем более, что всё сказанное незнакомкой было сущей правдой. Ладно, здоровье, оно у большинства не важное, и в прежней жизни, если таковая была, мог быть кем угодно, пусть даже кузнецом. Но откуда вещунья могла узнать о моём прадеде (отец матери моего отца), служившем в Полтавской церкви? Ведь о нём я практически и сам ничего не знал, кроме имени Степан, и то, о его профессии мне поведал отец незадолго до своей смерти.

— Э-э-э..., — промычал я, — А откуда вы это всё знаете?

— Вижу. И ты бы так мог, если бы не боялся и не отворачивался, — серьёзно и уже без улыбки ответила она, открыв глаза.

— Да ничего я не боюсь, — фыркнул я.

— И правильно, — кивнула женщина, — а лапы из темноты к тебе уже не тянутся? И то верно, не тянутся, а были.... — на секунду она задумалась — Одно только ещё скажу, если задумаешь людям помогать, дар разбудишь, не лечи сам, не берись. Грязь чужую на себя потащишь. Помогай только советом, добрым словом. Точно ничего не должна?

— Конечно, — кивнул я.

— Спасибо, до свиданья, — произнесла клиентка, шагнув к дверям с компьютером под мышкой.

— До свиданья. А как вас звать? Как найти в случае...., — запоздало кинулся я, сам ещё не зная какой случай имею в виду, и зачем мне эта женщина. Мысли разбегались как тараканы при включенном свете.

-Зовут меня Галина Ивановна. Если судьбе будет угодно, сведет она нас.

И с этими словами Галина Ивановна скрылась за дверью, запустив после себя едва разминувшегося на узкой лестнице с ней Колю. Коля пришёл за вчерашним ноутбуком.

Хм, вот сейчас накидал странички в ворде и задумался. Зачем собственно? А почему бы и нет? Такие люди встречаются не каждый день, и клиенты бывают разные, и откровенно тупые, и стервозные, и забавные, почему бы и не начать писать дневник, если время есть. Хотя, честно говоря, записал я это по простой причине, — о жутких лапах, тянущихся ко мне из темноты, не знала ни единая живая душа. Не говорил я этого никому, стыдно было рассказывать. А детство моё прошло в сплошном кошмаре, я просто боялся засыпать. Боялся, что однажды эти лапы вцепятся и утащат меня, и когда они вцеплялись, просыпался и с плачем бежал прятаться под одеяло к матери, ведь это было единственное надежное место.

20.02.201..г.

Четверг.

Сунулся сейчас в комп, уже месяцев пять прошло, вполне мог удалить за ненадобностью, а нет, смотрю, есть такой — вордовский файлик под названием дневник, завалялся. С чего начать? Начну описание как всегда с утра. Утро щебетало и чирикало. Солнце лупило в открытое окно. Жара просачивалась через москитную сетку с улицы, и добавляла духоты в помещении. Это зимой хорошо. От компьютеров тепло идет. А летом и так душно, и под руками все горячее. Процессор у очередного компьютера грелся не по детски, 85 градусов показывало в BIOSе, не помогло ни чистка радиатора от пыли, ни свежая термопаста. Пипец приходил процу. По-хорошему — процессор нужно менять. А если реально, ставить дополнительный вентилятор на обдув. Должно помочь, почти наверняка поможет, только неизвестно, как надолго.

— Ие-ти-его — заскрипела пружина входной двери. Я поморщился, достала уже. Заменить бы надо, да руки не доходят.

— Здравствуйте, — робко произнесли у входа, — Это вы Олег?

— Я, — оторвал глаза от внутренностей компьютера, чтобы посмотреть на посетителя. Посетитель был девушкой моих лет, точнее, молодой женщиной под тридцать или тридцать с хвостиком.

— Мне поговорить нужно. ....

-Говорите. Слушаю, — сухо сказал я, всё ещё размышляя, куда тут пристроить кулер. Девушка пришла без железа, ни компьютера с собой, ни сумки с ноутбуком, значит, разговор будет как у глухонемых, на пальцах — я его тыгдым, а он падам, и ни гу-гу.

— Я от Галины Ивановны, она сказала, что вы мне можете помочь, — замялась девушка, переминаясь с ноги на ногу. Стройные ноги с мини юбкой ей были к лицу.

— Слушаю, что с вашим компьютером, рассказывайте, а лучше принесите, на месте тут и разберёмся, — кивнул я. Цыганская почта, или сатиновое радио, когда новости о хорошем мастере и главное берущем недорого передаются из уст в уста — лучшая реклама. Гораздо лучше цветастых объявлений расклеенных на подъездах. Хотя, чего греха таить, объявления я периодически клеил, но их так, же систематически срывали. Конкуренты, мать их!

— Дело не в компьютере...., дело в моём муже, — с трудом выдавила из себя девушка, словно признавалась в тайной беременности.

— А? — с глазами как чайные блюдца я уставился на неё, соображая, чья это может быть жена из моих знакомых. Серёга забухал? Так его Нинку я знаю, и это явно не она. Сашкина? Не может быть, его жену тоже знаю. Или это Петрович себе молодуху завёл?

— Дело в том, что он хочет меня бросить...

А после этих слов, я уже совершенно перестал что-либо понимать. Она что, хочет, чтобы я её подобрал что ли, когда муж бросит? Я собственно не против, симпатичная такая особа, и всё при ней, но, думается, моя жена не одобрит.

— Так, девушка, давайте помедленнее и всё с начала. Какая Галина Ивановна? Кто ваш муж? И самое главное, причем тут я?

— Галина Ивановна — бабушка знахарка, гадалка с четвертого дома. Она сказала, что вас знает, и вы можете помочь. А муж мой коммерсант ...

Вот тут у меня в голове всё сложилось, хотя я откровенно не мог понять одного, с какого перепугу Галина Ивановна, которую я видел ещё зимой, можно сказать мельком, отправляет ко мне свою клиентку? А с чем черт не шутит? Может попробовать? Мне вспомнилось, как я гадал во время школьной поездки в Вильнюс и ведь кое-что из нагаданного одноклассницам уже сбылось.

— Извините, у меня карт нет, и кроме того, у Галины Ивановны это лучше, получается, — развел я руками.

— Вот, Галина Ивановна вам передала, — ответила прекрасная незнакомка и вытащила колоду карт из маленькой сумочки со стразами. — Я вас очень прошу, помогите. Она сказала, что вы можете, как бы не отнекивались, не отказывались, а можете.

И что делать? Уболтала таки. Жестом пригласил её проходить на кухню (надо сказать, как вы могли уже догадаться, контора моя это однокомнатная квартира на первом этаже в обычном жилом доме, в которой прорубили стену, сделав вход с улицы). Смахнув крошки со стола и усадив гостью на табуретку, я раскинул карты. Значение карт и их сочетаний, как это принято у гадалок я не понимал вовсе, то есть был полный профан. Но не это было главное....обманывать доверчивую особу я не собирался. Просто концентрируясь на выпавших картах, я получал информацию. Так, по крайней мере, было десять лет назад. Вот и сейчас, раскинул карты и чувствую, что муж её тут не причем. Чернота стоит лет 10-12 назад. Страшное что-то, темное. Безответная любовь. Раскинул карты и тут же по наитию начал говорить.

— Лет десять, двенадцать назад вас любил парень, сильно любил. Замуж звал. Вы отказали. И с ним случилось несчастье...

— Он повесился, — тихо прошептала незнакомка и побледнела.

— Он сказал тогда перед смертью, чтобы ты никому не досталась, — перешел я на 'ты', обращаясь к девушке, — что не будет у тебя никого. А если появится, то долго не проживет. Муж твой нынешний, коммерсант хороший, с чутьем. Вот он и чувствует дыхание смерти, поэтому на развод и подал. Он хоть как-то это объясняет? А? говорит, что извини, ошибся, ты не в его вкусе? Говорит, что другую себе завёл?

— Да...., — прошептала девушка, — всё так и есть. А я не хочу, чтобы он уходил...Что же мне делать?

— Езжай в церковь, поставь свечку за упокой тому парню. Потом сходи на его могилу и попроси прощения. Всё, — сказал я, сгребая карты со стола в колоду.

— Спасибо. Что я вам должна? — сказала девушка, поднимаясь из— за стола.

— Ничего, — сухо отозвался я, сам не веря, что так всё угадал. Да и угадал ли? Откуда-то же пришла информация?

— А всё-таки? Сколько?

— Сказал же, ничего.

— Ладно, до свидания.

— Счастливо.

На пороге она обернулась:

— А у мужа, правда, никого нет?

— Правда, — кивнул я, думая, что периодические девочки в сауне не в счёт. А если этот старпёр, которому явно за сорок себе кого-то и завел, то дурак он. Разве таких девочек бросают? Хорошая девочка, правильная, не избалованная как большинство особ с деньгами, она с внутренним стержнем и воспитанием, не позволяющим хамить бедным и чванится перед людьми. Хотя впечатление может быть обманчивым. Не такая она и святая простота, как может показаться. Её просто нужда заставила смиренной быть. Не приглянулся ей тот парень, а вот богатенький папик приглянулся. Так, что наказание вполне адекватное, если любила, а не пошла за сироту. Стоп! Почему сирота? И с чего это мне так показалось? — опешил я, прислушиваясь к ощущениям. А! Понятно. Мать его не прокляла невестку за смерть сына, потому как нет у него матери, умерла давно, у бабки вырос.

Незнакомка ушла, и тут я заметил, что компьютер не гудит. Сдох сволочь! Надо было комп вырубить, пока гаданием занимался. И что теперь клиенту сказать? Приносил чуть живой, а возвращать мертвый? Умер на операционном столе, — в таких случаях говорю я и развожу руками. Но случай не ахти....Деньги нужны позарез, а невезуха вторую неделю.

Понедельник.

Понедельник день тяжелый. Это всем известно, поскольку после выходных. А у программистов (системных администраторов) он вообще тяжелый, то сеть упала, сервак виснет, то один эска доступа к базе не даёт. Ведь кто такой программист? Вот только не надо рассказывать про тех парней, которые пишут крутые программы, получают конкретные бабки, и пашут где-то у Блина Гейтца или горбатятся в Гугле. Программист, как часто называют сисадминов, работающий в большом офисе какой-нибудь АО или ООО, это прослойка между сантехником и охранником. С одной стороны он занимается тем, что вычищает дерьмо юзеров с компов, а с другой — хранит тайны этих юзеров. В общем, на положении официанта — подай, принеси, сделал, отвали. Короче — вечная обслуга. Я хоть зеленый был после института, но в офисе побегал и понял, что до старости мальчиком на побегушках быть не хочу. Скопил немного денег и открыл свой офис. Чтобы всё по-честному — утром деньги, вечером стулья. Ваши деньги — моя работа. Можно наоборот, но деньги вперёд. И вот хоть с-с-сука и стараюсь этих правил придерживаться, а иной раз не могу нахрапом на людей наезжать. Ладно, говорю, вечером забирать комп будите, тогда и рассчитаетесь. Ага! Соглашаются. Только какой вечер, какого года, клиенты не уточняют. На сегодняшнее утро понедельника — денег нет, настроение ниже плинтуса. С женой из-за бабок разосрались. За аренду отдал, а жить не на что. А ведь обещал в следующем месяце её свозить на море. Голяк, одним словом. И вот сижу я такой бука, кофий дую, потею от горячего, а в углу шесть штук системников стоят, за которыми клиенты не приходят. Один — неделю, остальные от месяца, до полугода, а вон тот с наклейками весь, тот с прошлого года стоит. Конечно, в сумме не много они все тянут, но это деньги, лежащие мертвым грузом. Продать бы их все, спихнуть по дешевке. Да, только клиент когда-нибудь появится, и вонять начнет, вопить, что там ценная информация была, и компьютер последней модели, за который долларами рассчитывался в самом Тайване.

В общем, сижу я весь такой набыченый, а тут двери, и заходит тетка с ноутом и пацаном лет двенадцати. И фэйс этой тетки мне кажется знакомым, виделись. И тетка эта меня слёзно просит ноутбук сделать в кратчайшие сроки, причем так настойчиво просит, как алкоголик похмелится. Мол, трубы горят, вопрос жизни и смерти. Бегло взглянув на ноут, я понимаю, что тот самый довесок, что трется у маминых джинсов, сломал штекер от блока питания. Я киваю тетке, соображая, что в левом верхнем ящике стола у меня штекеры лежат и дело тут десяти минут. Сейчас припаяю. А мадам мне говорит, что вот деньги с собой не захватила и вечером занесёт. Меня это заявление настораживает. Она в магазин за хлебом тоже без денег ходит? А тут пацан дергает её за руку и указывает взглядом на рядок пыльных компьютеров на стеллаже.

— Мам, давай наш заберём?

— Это который ваш?

— Вон тот...— кивает пацан.

— С наклейками?

— Ага...

— Стоп граждане! — громогласно заявляю я, — Ноутбук ваш я начну делать не раньше, чем за компьютер рассчитаетесь.

— А? Ладно....Давайте я в другой раз зайду — произносит дамочка и тянет руки за ноутом.

— Вот уж дудки! Ноутбук я вам не верну, пока не рассчитаетесь! — выпалил я, захлопнув ноут.

— Компьютер мне не нужен, он устаревший! Можешь себе оставить, если такой бедный! — выдала дамочка, раскрасневшись явно не от жары, по офису гулял сквозняк, да и за окном тучки набежали, обещая дождик.— А ноутбук отдай! Не имеешь права! Я милицию позову!

— Зови! Тебе она знакома! — парировал я, — А если не знакома, то я их познакомлю с твоими фотографиями на компе! Или мне их распечатать и развесить по подъездам?

Ненавижу быть гадом, но нужда заставляет. Дело в том, что я вспомнил на достопамятном компьютере находились фото этой дамочки, где она позировала в костюме Евы, и судя по потасканному виду не для 'Плей Боя' позировала, а для рекламы того места, которым торговала. Пля! Я был готов поклясться, что не муж её эту фото-сессию устраивал. Как пить дать! И только я выпалил эту тираду, как тетка испарилась, глазом моргнуть не успел, даже скрипучая дверь матюгнуться не успела от неожиданности. А я вздохнул и с бешено колотящимся сердцем вышел на крыльцо подымить. Толкнул лбом сережку кленовую, что свисала с ветки и, ломая спички, стал прикуривать. И что теперь? Придет с милицией? А если менты у неё в клиентах? Ну, отдам им комп и ноут, хрен с ними. А вдруг я ошибся и сейчас явится муж, которому мой шантаж не понравился? Придется с мужем толковать. Не ссы, прорвемся, сказал я сам себе и глубоко затянулся. Время близилось к обеду, но аппетит пропал и обещал скоро не появляться. Суп в банке в холодильнике мог постоять и до вечера. От нечего делать полез в интернет, посмотреть, не появился ли на торренте новый драйвер пак. Но не прошло и двадцати минут, как дверь удивленно взвизгнула.

— И-и-и и?

И на пороге стоял мальчишка, и протягивал мне мятые купюры через прилавок.

— Возьмите за компьютер. Мама передала. ...И ноутбук отдайте, — почти не разжимая губ выдавил недоросль.

Денег оказалось ровно столько, сколько стоила моя работа. Ни слова не говоря, я отдал пыльный компьютер и ноутбук. Затем придержал дверь, пока мальчишка, с трудом волоча тяжелый комп, протиснулся на улицу. Жалко пацана, он-то ни в чем не виноват. Меня тогда ещё год назад удивило, что такие фотки лежат просто так, в папке мои рисунки, ведь понятно же было, что ребенок постоянно в свои гонки играется, и всегда свою маму в таком свете увидеть может. О чем она думала вообще? Нет, я не из тех, кто роется по чужим компьютерам в поисках клубнички или компромата на клиента. Просто заказчица просила все данные сохранить, вот я и вытаскивал данные из битого жесткого диска на новый, а чтобы не тащить всякий мусор, просматривал, что вытащить, а что не стоит. Так вот и насмотрелся. Да, уж.

День близился к концу, я заправлял картриджи, кто не знает — это руки как у шахтера — все в черном тонере, гудит пылесос, втягивая в себя отходы. И тут на пороге, счастливое лицо.

— Здравствуйте Олег! Спасибо вам большое! Всё сделала, как вы сказали, и муж заявление забрал! Вот возьмите!

— Да, пожалуйста, — я растеряно развожу черными руками, показывая мол, не могу взять. И девушка, перегибаясь через прилавок, так, что мне видно содержимое соблазнительного декольте, водружает пакет. Пакет с глухим стуком опускается на стол, а девушка, одаряя меня белоснежной улыбкой, убегает. Превозмогая первый позыв посмотреть что там в пакете, я собрал картридж, прошелся щеткой по клеёнке, выключил пылесос, и помыв руки, открыл пакет. Коробка не дешевых конфет и бутылка 'Ох не фига себе!'. На самом деле 'не фига себе' было самым дорогим коньяком, который я только видел в магазине, и никогда не думал, что смогу его попробовать. Рассматривая бутылку, я подумал, что мне как популярному венерологу из сериала надо коньяк начинать коллекционировать.

Вы думаете это все события за день? А вот и нет. Стал бы я писать, если бы только это закончилось. Буквально через десять минут зазвонил мобильник на столе.

— Сервис центр 'Комп-мастер' , — ответил я на звонок, поскольку мобильник был рабочий, именно его номер я указывал в объявлениях.

— Здравствуй Олежка! — произнес незнакомый женский голос, — Молодец! Справился. Теперь иногда буду к тебе людей посылать.

— Не понял?

— Не узнал? Я думала, ты узнал, это Галина Ивановна звонит...

— Галина Ивановна, рад вас слышать, потому, что терзаюсь вопросом, что всё это значит? Зачем мне эти гадания? У меня вроде другая работа, а это даже не знаю...

— Вот и узнаешь со временем....Думаешь, ты потому так с компьютерами шустро разбираешься, что умный? Опыта много? Нет. Ты конечно умный, но разбираешься больше интуитивно, опыта набраться не мог, молодой ещё... Уж извини за прямоту, и что я к тебе так запанибратски обращаюсь, но ты мне по возрасту как сынок. Всего тебе хорошего...

— Постойте! Объясните, с чего вы решили, что я вообще что-то смогу?

— Но ведь смог же? — усмехнулась трубка голосом Галины Ивановны, — А людям помогать надо, так что жди и не отказывайся.

Произнесла Галина Ивановна и отключилась.

Суббота.

Сижу у тарелки с окрошкой, замечательную окрошку жена настругала. С утра мотались с ней в торговый центр, купили всякое разное, съели по мороженому на брудершафт, в знак примирения. А по приезду домой сели отобедать. Ирина включила телек, а там ТНТ, битва экстрасенсов. Ведущий объявляет задание: Три человека. Какие у них проблемы?

Я хмыкнул и говорю сходу:

-Первый игрок, вторая жрёт без меры, а третий просто алкаш.

И стал смотреть, что будет дальше. А дальше по телеку началось что-то невообразимое. Нормальные такие маги и колдуны начали нести всякую ахинею. Только последние, две тетки сказали все правильно: Игрок, чревоугодница, алкоголик. Плавали, знаем, что такое не понаслышке. Собственно от своих лярв я избавился не так давно (супруга, конечно, не знала об этом, не говорил). Да. Честно скажу, были у меня страстишки — алкоголь и женщины. Если на счет водки жена и так была в курсе, то мои интрижки с женщинами я тщательно скрывал. А уж про сны свои, вернее сновидения, никогда не рассказывал. Хотя поначалу пару раз рассказывал, но Ирка на меня странно так посмотрела, а потом как-то сказала, что это белочка от водки привет передает, и я больше не заикался. Пьяному мне, как правило, не снилось ничего, бревно бревном. Какие тут сны? А виделось мне зачастую необычное, что хоть фантастический роман пиши. Вот как-то года три назад заснул днём, сморило после обеда, да и выходной был. И тут во сне начинают меня ласкать женские руки, недвусмысленно так ласкать, что обычно поллюциями это дело кончается. И тут я во сне вгляделся в эту восхитительную женщину и вдруг вижу, что это нечто женского полу точно, но страх господний, а не женщина. Тонкие корявые руки как у мумии, лицом тоже она — мумия бабы Яги, и как понял я, кто это, так всякое желание пропало. А она зашипела по-змеиному и пропала. Но чувствую, недалеко пропала. Большой толстой пиявкой на пояснице сидит. Вывернул руку, зацепил и оторвал её. Пошарил по спине, а выше, на лопатках ещё одна, она вроде как пить заставляет, жажду к водке испытывать. И что бы вы думали? А вот и всё...

Отвращение у меня к водке поперло, да такое, что смотреть на неё перестал. Теперь по праздникам винцо с женой дую, да пиво по выходным. А с девками та же беда. Если раньше мог в раж войти и снять понравившуюся, не взирая, что сам женат, что женщина может быть замужем. И отказа почти никогда не было. А тут мне как-то лень, что ли стало. Вижу девушку, и даже слегка хочу, но лень языком ворочать, убалтывать, и потом ведь от неё ведь как-то избавляться нужно. На фига она мне потом? Если дома любимая Ирка ждёт? А большинство ведь ждет продолжения. Одним словом, как объяснил Петрович, я просто перебесился. Но как говорил тот же Петрович, вот за сорок перевалит, снова к бабам потянет, седина в бороду, а бес в ребро...Хотя причем тут ребро непонятно, если орган ниже расположен? Так... О чем это я?

А про этих гавриков, по телеку, одержимых мелкими бесами. Когда мой диагноз подтвердился, Ирка уважительно так посмотрела и шуткой смехом говорит:

— Может тебе тоже поучаствовать? Заявку на участие подать?

— Может быть, — ответил я улыбаясь.

— Слушай, а тут пакет с камешками лежал, которые с Турции привезли, ты не брал?

— Не-а, — соврал я. На камешках я теперь гадал клиентам, на всё том же кухонном столе в сервис центре.

Среда.

Кухня, чай, рядом клиентка перебирает в руках турецкую гальку, а я просто физически ощущаю неприятие своих действий и осуждение Коли, сидящего через стенку. Нет. Ничего не имею против пацана, который три года числился у меня в постоянных клиентах, поскольку курочил свой многострадальный компьютер как мог. Ещё тогда подумал, что из него толк выйдет, тянет пацана к железу. А теперь он закончил колледж и оказался никому не нужен, вот и взял к себе работника. Работник из Николая получился вдумчивый, усидчивый и быстро схватывающий, из разряда тех, кому два раза показывать не надо, сразу всё запоминает. Но вот моё гадание Коле было не по нутру. Уж, не знаю, то ли за афериста он меня воспринимал, то ли не серьёзным это всё считал, как и я сам поначалу. Ничего он не говорил, и взгляды косые не бросал, но по каменному лицу , лишенному эмоций , я понимал, что осуждает парень. А меня гадание захватило. Ушёл я в него с головой, словно в запой. Запойный я по характеру, за чтобы ни брался. Читал сутками, играл на компе неделями, а тут новое увлечение, да ещё какое. Игра в экстрасенса меня увлекла всерьёз. Поскольку непонятен был этот дар, как не крути. Вот сейчас женщина камешки в руках вертит, а мне уже не нужно на них смотреть, не понимаю я ничего в камнях, как и в картах, просто время выгадываю, тяну, жду, когда придёт информация свыше. Словно подключаюсь к базе данных всепланетного сервера, где всё и про всех известно, и качаю оттуда кусочек инфы, интересующий клиента. А как это происходит и почему для меня самого загадка, потому и интересно, что сам не знаю, что сейчас в голове всплывет. Иной раз долго жду, иной раз сразу могу сказать. То ли сервер небесный перегружен, то ли канал барахлит. С другой стороны моё конкретное предположение про базу данных на всех людей вроде и технически реалистично, и про канал который мне открыт всё складно получается. Но вот чертовщина, что периодически со мной происходит, как-то в эту теорию не очень вписывается.....

Вы понимаете, есть законы жанра — если я Нео, и вокруг матрица — это одно. А если духи умерших, рай, ад и его жители — это совсем из другой оперы. Не пишет же никто про эльфов с бластерами наперевес, или про Винипуха с гранатомётом. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Я, например, могу ещё объяснить почему Галина Ивановна в первую же встречу посоветовала людей не лечить. Она сама скорее всего лечила, т.е изменяла карму, план, программу написанную для людей согласно которой они то ли расплачиваются за то, что совершили, то ли за то, что совершат. То есть, те беды, которые она отводит от них, переходят к ней. Но это не просто там сидит кто-то злобный и счет ей предъявляет, скорее всего, это физический процесс. Операционная система, в которой жизнь человека прописана, воспринимает эти изменения в программе как вирус, поскольку перестают работать принципы причины и следствия. Причины остаются, а последствия изменяются. Вот Галина Ивановна и воспринимается как вирус, и начинает с ней бороться по-своему. Отсюда и неприятности с её детьми и внуками. Не помню, где читал, притчу про то, как врач умер и оказался в аду. Он взмолился богу: Господи! За что???? Я ведь стольким людям помог? А господь ему ответил, что он посылал людям болезни, чтобы они одумались и перестали грешить, а врач мешал ему.

Грустно, но где-то тут есть доля истины. С другой стороны я задумываюсь, что тоже своими советами как-то меняю естественный ход событий, а мне пока за это никакого наказания. Но не факт, что так будет всегда....

Вот сидит женщина, вздыхает горестно, а я уже знаю, что зачморили её сына в армии, потому и не звонит он, и на мобильник не отвечает, что заставили его мобильник поменять на водку. Синий он от побоев, но живой. Тихо плачет в подушку по ночам. В общем, дождался, когда камешки на стол высыпала и так ей всё и сказал. Не всё конечно, что он плачет — не говорил, и про побои само собой молчок, просто сказал, что мобилу у него украли, а сын её живой, всё нормально с ним. И по глазам увидел, что обрадовал её такой расклад, камень с души снял. Засобиралась она и бумажку в руках мнёт.

— Спасибо вам! Вот, возьмите..., — стыдливо протягивает купюру.

— Не надо, — мотаю головой я, — Лучше сыну оставьте на шоколадку.

— Ой! Да не любит он сладкое, — обрадовано врёт женщина , и прячет купюру в сумочку, — но посылочку обязательно пошлю. Спасибо вам ещё раз!

— До свидания, — провожаю я заспешившую клиентку и чувствую свинцовую тяжесть в затылке. Знаю, что стоит мне резко обернуться, и увижу как Коля, воткнувшись носом в видеокарту, паяет кондёр, и совсем не смотрит в мой затылок. Но от чего тяжесть? Или это я всё себе выдумываю и у меня мания преследования? Или как эту манию назвать?

— Запаял? — кивнул я Николаю, — Давай, испытаем.

— Давайте...

Компьютер заскрипел загружаясь. На мониторе вылезли мягкие окошки виндоус.

— Коля, я вижу, ты что-то сказать хочешь и мнёшься который день. Говори что хотел?

— Да не пойму я, почему вы от денег отказываетесь... Понятно, что прямых затрат не несёте, но это ваше рабочее время, за которое можно сделать что-то приносящее прибыль, а вы его тратите на то, что прибыли не приносит.

Да, уж....— подумал я — В жизни бы не догадался, что Коля мыслит в таком ракурсе. Вот, что его оказывается тяготит. Иными словами и другим текстом, Николай намекает, что пашет он как раб на галерах, а я типа на нём наживаюсь, дурака валяю в рабочее время.

— Во-первых, я как ты подметил не несу материальных затрат на своё занятие, а во-вторых, прибыль это приносит. Просто беру деньги не со всех. А лишь с тех, кто их может дать без особого ущерба для себя. И просто по-человечески помогать людям каждый нормальный человек в этом сволочном мире — просто обязан! — выдавил я, чувствуя накипающую злость.

— А в-третьих, именно потому, что я увлекся этим неприбыльным занятием, я взял на работу программиста, которому честно плачу зарплату. Ещё вопросы есть?

Вопросов не было. Только вот задел меня Николай. Вроде понимаю, что я правду сказал, но ощущение горечи во рту, словно Колина правда — ложка дёгтя в бочке мёда.

Четверг.

Утро началось с нежданного визита. Вошёл посетитель и стал уговаривать Колю купить ноутбук, по дешевке совсем, а ноут мол новый, дорогой, хороший. Я тем временем пил чай на кухне и посетителя не видел, но по голосу понял, кто это и что за ноут он предлагает Коле. Коля жался и отнекивался, мекал и бекал. Поставив кружку с чаем на стол, я вышел к клиенту, из боязни как бы Колька глупость не сделал. Вышел в офис и подозрения мои подтвердились. Голос принадлежал человеку сидевшему и ноут как пить дать краденный. Вот не знаю, не могу описать, выделить те черты, что отличают сидевшего от не сидевшего, но печать тюрьма оставляет. И хоть татуировок на руках не видно и одет клиент чистенько, но манеры, слова, постановка слов в предложении, буквально всё говорило о его недавнем прошлом. Можете мне поверить, даже если бы он слова не проронил, а молча стоял у стеночки среди десятка других людей — точно бы указал на него — сиделец.

— О! Земеля! Ты тут главный! — обрадовался посетитель моему появлению, — Посмотри машинку, говорю новая совсем! А мне капуста позарез нужна, возьми за недорого?

— Извини земляк, у меня лишних бабок нет, ноутбуки покупать. За свою цену его не продашь, и у меня покупателя сразу не будет. Будет лежать, пылится. Оно мне надо? Без обид. Не могу взять, — бодрым тоном отозвался я. С клиентом нужно говорить на его языке.

— Не обижайся только ладно? — кивнул головой я, смотря в лицо посетителя. При слове обижаешься, по лицу его словно судорога прошлась, но он сдержался, чтобы не сказать, что с обиженными делают, и наиграно и почти весело ответил:

— Какой базар? Ну, нет, так нет. Хозяин-барин.

На том и раскланялись. А когда он вышел, я сказал Коле, что если кто придёт, и будет спрашивать, никто ноутбука нам не приносил, не было такого и всё. И чтобы Колька никогда и ни на каких выгодных условиях такие вещи у незнакомых людей не покупал. Настоящий хозяин найдется — останешься и без ноутбука и без денег, а потом ещё и менты затаскают. А чуть позже, после обеда выяснилось, что Николая я предупредил вовремя. Зашел участковый и начал нас пытать, не приносил ли кто чего? Тут по соседству квартирная кража утром произошла, вынесли технику, меха, золото, в общем то, что не много весит, но ценность представляет. Мы хором отнекались, и участковый ушел недовольный. А вот вечером, когда я закрыл офис и собрался домой, проходя мимо кленов свесивших свои ветки почти до асфальта у видел живописную троицу, расположившуюся в тени деревьев. Меня ждут, ёкнуло сердце, и было право.

— Слышь, братан, иди сюда, разговор есть. Да ты не боись.... Поговорить надо....

Я подошёл, ощущая себя тупым бараном, ведомым на заклание. Но трусом по моему мнению тоже быть стыдно и делать ноги неприлично как-то. К моему удивлению утрешнего клиента среди этих троих не было, но то, что он на меня навел, сомнений не возникало.

— О чем речь пацаны? — спросил я и потому как они ощерились, тут же понял свою ошибку.

— Пацаны мы для мамы с папой, а для тебя уважаемые люди.

— Да ладно Серый, не наезжай на человека, ты же видишь...он не при понятиях.

— Вот и хорошо, не при понятиях я, это точно подмечено — неожиданно сам для себя вспылил я, разозлившись на свою мимолетную трусость,— А что вы хотели знать и так скажу. Участковому ничего не говорил, не был у меня никто, и ничего не приносил. В ваши игры я не играю. И пугать меня не надо, боком вылезет. Тем более тут кое-кому не долго жить осталось.

Выпалил это всё, развернулся и пошёл. 'Уважаемые люди' не сразу переварили, что я сказал, и уже вдогонку крикнули.

— Ты никак угрожать вздумал? А ну стой!

Потом в кустах произошла какая-то возня, видимо подельники успокаивали того самого Серого, что всё пытался со мной разобраться. Я шёл ровным шагом не медленно, но и не торопясь, зная, что вид убегающей добычи провоцирует хищника. Убегает, значит слабый. А сердце стучало в висках. Точно знал, Серый эту ночь не переживет. Картинка такая в голове всплыла. Неестественно лежащий труп в черном пятне. Сразу и не сообразил, что пятно это черное — растекшаяся под трупом кровь. Свои же Серого сегодня и порешат, подумалось мне. Собственно об этом эпизоде я через неделю уже позабыл, когда пришедший утром на работу Николай, сказал мне о том, что сантехники в подвале шестого дома обнаружили труп недельной давности.

Глава 2.

Пятница.

Взял вчера на работу ещё одного работника по имени Артем. Зачем взял? Да чтобы по заявкам бегал. Николай себя уже проявил, он на месте, за старшего. Новенький же парень высокий, крепкий физически, на счет умственно не уверен, но если на месте сделать не сможет — железо сюда принесёт. А за доставку железа на дом есть соответствующая графа в сфере услуг, так что на хлеб с водой Артем себе по любому заработает. Только вот смотрю я и вижу, что Артем птица гордая — не пнёшь, не полетит. Если к концу следующей недели не раскачается, придется пнуть совсем. Придам ка ему ускорения свободного полета пока не поздно.

— Так, — начал я вводный инструктаж новичку, сидящему руки в брюки на диване, — Вижу Артем детство у тебя было тяжелое, если бы ты не родился мальчиком, тебе бы вообще не с чем было играть...Журнал заявок на столе. Берешь сумку в коей дежурный блок питания (чаще всего, если комп признаки жизни не подает, они и горят), и прочее, и шуруешь по заявкам.

-Так нету....

— Чего нету?

— Заявок нету. Там в ближайшей написано, что хозяева будут только в обед — с часу до двух.

— А вчерашняя осталась?

-Так не было никого дома.

— Телефон в журнале есть? Позвони. Узнай, почему не было и спроси, нуждаются ли они ещё в наших услугах. За клиентов бороться надо. Это наши деньги. Нет заявок — помогаешь Коле, учишься картриджи заправлять. Ферштейн?

— Угу,— кивнул Артем со скучающим видом.

— У-у-у, — сказал новый механизм закрывания дверей, со смыслом ' у какой...', как бы намекая на недовольное лицо, возникшее на пороге.

Лицо вернуло вчерашний комп, и нам стало сразу не скучно. Воля ваша, но я давно заметил, что бывают такие случаи, когда всё железо по отдельности рабочее, а в целом работать не хочет, а если работает, то через пень колоду. Тут явно карма хозяйская сказывается, иначе не объяснишь. Вот сделаю комп, он исправно тарахтит, но стоит его хозяину забрать и буквально через день-два тот приносит его опять и высказывается в мой адрес свои чувства глубокого неудовлетворения. Включаю и вижу, что система висит как собака на заборе...Ни туда, и ни сюда. Вирусов нет. Всё 'ок', а не работает. Конечно, можно сослаться на косячную материнскую плату, недоделанный процессор, битую оперативную память, но практика показала, что даже замена органов не всегда приводит к улучшению здоровья пациента. И тут я чувствую, что хозяин сам по себе человек нудный, противный, к компьютеру своему относится отвратительно, и комп из принципа начинает адекватно отвечать хозяину. В таких случаях я пытаюсь намекнуть клиенту, что компьютер ваш — не утюг, его из розетки выдергивать не надо, он этого не любит, его через панель пуск отключать надо. Некоторые начинают понимать, изменять отношение к бытовому прибору, а некоторые прибор на мои советы кладут. 'Чтоб как часы! И ни секунды промедления в работе!' — такие у них требования. В таком случае я советую: 'Либо купите самую дорогую модель, либо терпите несовершенство этой'. Вот и сегодня начал мне хозяин компа выговаривать свои претензии, а я смотрю на него и вдруг замечаю, что дело пахнет керосином. В том смысле, что нелюбовь хозяина к технике достигла своего пика и совсем скоро ему это аукнется. Не стоит ему с такой программой в самолет садиться. Ой! Не стоит! Обычно я сдерживаюсь, и не грублю, а тут меня прорвало.

— Вы билеты в Тулу уже купили? — интересуюсь я.

— А вам к... с...? Какое вам дело? — от неожиданности спотыкается клиент.

— Искренне советую изменить своё отношение к технике или сдать билеты, поездом больше шансов доехать, — с каменным лицом, говорю я.

— Вы мне угрожаете? ...Ты что себе позволяешь сопляк! — возмутился потный одутловатый клиент, отдаленно смахивающий на Евгения Моргунова.

— Моё дело предупредить, — продолжаю я и лезу в карман за бумажником, достаю из него две ассигнации и протягиваю клиенту, который не умолкая ни секунды, продолжает меня костерить.

— Вот ваши деньги. И впредь прошу к нам не обращаться! Работу мы свою выполняем, а что вы делаете с компьютером, чтобы он не работал, одному богу известно.

Клиент оттаивает при виде денег, быстро сует их в карман (а то вдруг я передумаю), и, продолжая по инерции бухтеть, скрывается с системником за дверью. А я стою белый как мел, от приступа бешенства. Некрасиво получилось, второй раз за десять лет в моей практике. И перед подчиненными, ой как не красиво. Нельзя было подавать такой пример. Теперь объяснять им, что так, как я сейчас сделал — делать нельзя. Принцип 'клиент всегда прав' нельзя нарушать, чревато. Слухи пойдут, клиентов поубавится. Обычно в таких случаях надо разводить клиента на деньги, начать с того, что материнская плата плохая, и её нужно менять. А поскольку она устаревшая (часто это чистая правда), то замена материнки влечет за собой и замену всего остального. Как правило, либо клиент покупает новый комп (если финансы позволяют), либо начинает понимать, что не так уж хреново его старый компьютер и работает, просто не надо от него требовать как от нового.

Настроение у меня испортилось до конца дня. Хорошо хоть пятница, и успокаиваю себя тем, что с друзьями завтра сранья поедем на речку шашлычить. Ирка моя уже мясо замариновала. Ох! Она у меня и готовит. Если бы больше не за что было, то за одно это её полюбить можно. Но люблю я её не только за это...  Вернее совсем не за это.

Понедельник.

Шашлык удался на славу. Слава так с палочкой шашлыка на голом пузе и уснул. Думаете чего там готовить? Шашлык и есть шашлык. Свиная шея+лук+уксус? Э, нет, нам такого не надо. Иринка мясо маринует в кетчупе, добавляет туда тертого корня имбиря, болгарского перца и чили обильно, а уксуса на десять килограмм мяса добавляет всего три столовые ложки. И когда подержишь шампур над углями, дождешься, появления золотистой корочки, мясо просто тает во рту. Можете мне поверить. А кто не верит, спросите у моих друзей. Пусть говорят, что шашлык должны готовить мужчины ( мы его в принципе и жарим) но мариновать в нашей компании доверяют только моей жене.

Шашлык, конечно, понравился всем, и сначала как всегда было весело, потом стало скучно. Как говорил один киногерой в 'Джентльменах удачи' — скучно без водки. Товарищи были в той кондиции, когда мне, потребляющему только пиво, их было не догнать. Не то, чтобы я завидовал. Просто у относительно трезвого, с полностью пьяным разговор не клеится. Как говорится, любить не можешь — сиди, дружи. А потом ночь, надоедливая песнь комаров в палатке, надувной матрац, холодящий зад. А в Воскресенье я, наконец, понял, для чего нужно выезжать на природу — для того, чтобы по возвращению домой ощутить, как уютно во вчера ещё надоевшей до смерти квартире, и какой это кайф валяться на диване и тебя за это не жрут комары. Правда кушает немного супруга, что денег не так много я зарабатываю, чтобы ещё человека к себе на работу брать. Но это уже привычные мелочи, по сравнению с благами цивилизации. Но ладно, это я отвлекся. Сегодня у офиса меня ждал клиент, которого я никак не ожидал больше увидеть.

Ага! Точно! Тот самый жопель, смахивающий на Моргунова. Вытирая потное лицо большим платком, он с опаской смотрел на меня и скромно интересовался, каким образом я узнал про самолёт?

'Здравствуй попа новый год!' — вот как мне ему сейчас объяснять, подумалось мне. А суть оказалось в следующем:

Самолёт ЯК-42, которым должен был лететь в Тулу клиент, взлететь взлетел, но что-то там сразу не заладилось, и он, развернувшись, совершил вынужденную посадку. Клиент страха натерпелся по самое 'не балуй'. Тут ему моё предупреждение и вспомнилось. И вот он купил билеты на поезд на сегодня и пришёл у меня узнать, всё ли нормально будет с поездом. И что, и как? Собственно врать я умею, но не люблю, и без нужды никогда не вру. Вот и в этом случае, ответил ему честно, что я немного экстрасенс и кое-что в этом кумекаю. А потом успокоил, что с поездом ничего не случится и пожелал счастливого пути. Клиент обрадовался, извинился за свои слова, сказанные в горячке два дня назад, и отчалил. А у меня осталось стойкое ощущение, что он явился только потому, что думает, что я его проклял, иначе бы не пришёл. Деньги бы вернул засранец, Коля целый день с его компом промучился. Я конечно из своих клиенту отдал и на Колиной зарплате это не отразится. Но всё же, всё же...

Эх! Люди, люди! Люди, похоже, могут меняться только под страхом смерти, и то ненадолго...

Чуть не забыл записать, сон мне тяжелый сегодня приснился, в ночь с Воскресенье на Понедельник.

'Столбцы чисел, бесконечные полотна цифр бегут друг за другом, матрицы — вспомнил я, всплывшее в памяти название этих полотен в курсе высшей математики, которую проходил в институте. Да же на миг перед глазами мелькнул листок в клеточку с корявыми письменами, почерк у меня до отвращения не разборчивый. И я всё считаю эти матрицы, и считаю, тут признаюсь, немного оторопел так, как считать матрицы я давно забыл, сразу после сдачи сессии, а тут ночь, сплю и считаю безостановочно. Причем понимание того, что я вроде как не умею этого делать, меня не останавливает, какая-то часть меня устало и осуждающе вздохнув, продолжает вычисления. Мама дорогая! Да что ж это за простыни? И когда они кончаться? И ответил сам себе, когда будет закончен расчет.

Что я считаю? И пришёл ответ и понимание происходящего — расчёт планетарной системы....Надо много учесть и ничего не пропустить, здесь мелочей нет.'

Спросонья охренел от чувства, что мой мозг во сне кто-то использует как калькулятор. А может так оно и есть? Где-то я подключен к небесной канцелярии, к ноосфере Вернадского, а доступ к информации имею от того, что местный сисадмин галочку ограничения в правах забыл поставить. Спрашивается — почему тяжелый сон? Считал и считал, ничего тяжелого. Ага, утром проснулся, без сил совсем, словно вагоны разгружал.

Среда.

Согласитесь, что бывает так, вот сидит перед вами человек, смотрит прямо в глаза, говорит складно, без единой запинки, эмоционально распахнут, а вы не верите ни единому его слову. Или вам такие знакомые в жизни не встречались? Но учтите, они есть. Вот и сегодня один такой передо мной сидит на кухне, языком чешет, и вроде правду говорит, но правда эта не про него. Про какого-то другого человека это он всё рассказывает, а с ним самим этого не происходило и не происходит. Другого поля ягоды это человек. Тот, про которого он складно звонит — великий комбинатор во плоти, а за этим двое с дубинами стоят, начальником охраны он у комбинатора служит. Как-то так ощущаю. А послал Великий комбинатор ко мне своего верного пса, скорее всего по двум причинам: Первая — сам светится, не хочет, вторая — меня проверить. А третья причина скорее на авось, чем в ожидании реального результата.

А когда клиент закончил рассказ, то развел руки в стороны, и прямо, уставившись мне в глаза, спросил:

— И что мне делать?

А я неторопливо вытащил новую сигарету из пачки, прикурил, и, посмотрев ему в глаза, ответил:

— Ноги делать. Звезду героя посмертно за то, что босса прикрыл тебе...Извините вам (собеседнику было около пятидесяти по моим прикидкам) не дадут. И памятник хороший шеф не поставит, не успеет, уйдет следом.

Собеседник меня понял и широко улыбнулся,

— Раскусил ты меня...Шерлок Холмс. Как догадался, что не про себя рассказываю?

— Да никакой дедукции, у вас за спиной два ангела хранителя, поэтому и живы до сих пор, хотя повоевать пришлось.( Вот уж не думал, что ангелы с дубинами могут быть, но такая картинка у меня сложилась, про таких говорят везунчик). А тот, про кого вы говорили, изворотливый сильно. Но в этой истории даже и не знаю чем ему помочь. Честно.

— А если подумать?

— Подумать можно. Только знаете, обычно я сразу вижу чего и как...А тут вы столько информации выдали, что каша в голове.

— Ладно. Ты подумай Программист, подумай. А я завтра к обеду к тебе заеду.

Посетитель ушёл, оставив после себя аромат дорого одеколона и головную боль хозяину. Честно говоря, я и не собирался ничего думать. Обычно решение проблемы приходило сразу, это как запятую в предложении поставить. Помните? Казнить нельзя помиловать. Где запятую поставить? После слова 'казнить' или после слова 'нельзя', так смысл и изменится. А тут никакого решения свыше не приходило. А раз не пришло, то и ждать бессмысленно. Завтра приедет — скажу ситуация не меняется и всё на этом. А ведь как хорошо всё начиналось....Помню в прошлом месяце прикатил ко мне муж той самой женщины, с которой он разводится хотел. Первая моя клиентка. Про то, что она у меня была Светлана (так её оказывается звать) мужу не сказала, но совет дала ко мне обратится. Проблемы у него коммерческие. Препоны ставят. Посмотрел я честно ситуацию и сказал, что обидел он одного человека, а тот оказался в нужное время в ненужном месте и замолвил за него недоброе слово. Исправить теперь сложно, поскольку человек этот уже не в том месте, и хоть убей его, хоть подарками засыпь — результата не будет. А слово, как известно не воробей, вылетело — хрен поймаешь. И так и эдак я на гальку турецкую смотрел — но кроме денежной утраты ничего не видел. И чуть было не сказал клиенту, 'кина не будет, киньщик заболел', как в голове, словно что-то щелкнуло, и выдал я следующее.

— Виталий Сергеевич, вам по любому суждена денежная утрата. Попробуйте сделать её с пользой. Пожертвуйте значительную сумму на детский дом, только сделайте это как принято с помпой, корреспондентами, цветами и оркестром. А через неделю войдете в мэрию уже не как ...(чуть было жмот не сказал), а как известный спонсор и филантроп. И в приёме вам не откажут. Ничего гарантировать не могу, но другого варианта просто не вижу.

И прокатило. В газете статью не читал, но в местных новостях это представление мелькнуло. И пропал клиент. А я уже планы на его благодарность строил. Тишина. Но через две недели прихожу на работу и тут благодарность такая, что хоть сейчас с женой собирайся и в Египет лети. Что мы и сделали. А когда я вернулся, ко мне клиенты пошли уже не порчу снять, (чего я не умею, сразу говорю), и не приворот сделать ( не советую никому). А совсем другие люди ...Только вот ощущение зудящее, что я не тем помогаю. Личности потянулись темные какие-то. Грязные истории за ними тянутся. Обращаются ко мне только по кличке 'Программист', хотя имя своё я ни от кого не скрываю. Вроде и деньги идут, а задумаешься — нехорошо на душе. А сегодня вот это... И что делать? Откажусь завтра и всё. Будь, что будет.

Четверг.

Вчерашний вечер тупо провел у телека, смотрел передачу про непонятные артефакты, неизвестно кем и как созданные. Безразлично, что было смотреть. Но от сериалов про ментов аллергия и рвотные позывы. Вот и сидел, жевал что-то. И тут значит, показывают слюдяной диск, который ведущий называют генетическим диском. На нём изображены фазы развития зародыша, и мужская и женская особь с гениталиями. И доктор наук восторженно заявляет, что современным инструментом невозможно так гладко на твердой и хрупкой слюде это вырезать. А я вдруг четко вижу, что никто по нему и не резал. Форма была неизвестно из чего, а из черной слюды его просто отлили в эту форму.. Там невооруженным глазом видно, что такие обтекаемые, сглаженные линии при отливке и получаются. Затем, начал другой доктор лечить по поводу Стоухенджа. Аж зло взяло. Вы сейчас сходите в деревню и узнайте, нужны крестьянам точки осеннего и весеннего равноденствия? Да по барабану им! Они сеять начинают, когда земля подсохнет и заканчивают, когда солярка кончится. А в старые времена голой жопой время посева проверяли, сядут на землю — если теплая, пора сеять. А урожай убирают ещё проще, не тогда, когда Рак в Скорпионе при темной Луне, а когда зерно созрело. Плевать они хотели, где какая звезда. Никто ни сейчас, ни тогда пупа рвать не будет, чтобы такую обсерваторию как Стоухендж строить. Людям своих проблем хватает.

Тут мысль у меня возникла, что все древние обсерватории строил космический Робинзон Крузо, которого занесло в неизвестный для него сектор космоса, из которого выбраться он не мог, вот и пытался место своё по звездам вычислить, и своим соплеменникам знак подать. Это я про пирамиды, которые как физики выяснили — рупорные антенны, намекаю....Смотрел, в душе возмущался и в конечном итоге под монотонный этот бубнёшь уснул.

А утром только пришёл в офис, раздался звонок. Позвонил Петрович.

— Привет Олежка! Как жив здоров? У меня для тебя тема. Нужно сеть в одной конторе сделать, ты там был, ЖКХ помнишь? Короче. Арифметика такая. Дают сто пятьдесят. Пятьдесят откат, остальное наше. Срок неделя. А я слышал, ты расширился, ребят набрал, должен уложиться. Берешься?

— Сейчас, подожди Петрович, дай проснуться.

— Ну, ты даешь....За старое взялся? Ночь не спал? — ухмыльнулся Петрович.

— Да нет, всё нормально, — ответил я, быстренько прикидывая свою арифметику. Если Петрович сказал ' остальное наше' значит он в доле ( 20 штук ему за наводку), и откат не 50 а с долей Петровича все 70, Остается 80, 20ка уйдет на материал, итого 60, минус налоги, в итоге 20 мне и по 15 пацанам. Не такие уж и большие деньги, но офис там не большой, не то, что за 5 дней, если пахать за 3 дня уложимся, — Берусь.

-Тогда, давай подтягивайся сюда, я тебя с директором познакомлю, и замеры сделаешь.

— Ок. Сейчас буду.

Топать до конторы ЖКХ мне было двадцать минут, и все двадцать минут я думал о сложившейся практике. Петрович конечно сука, но заработать даёт. Фокус в том, что этого старого проныру знает вся жуликоватая администрация нашего города. Вот приди я в ЖКХ, а я там иной раз подрабатываю — ничего кроме честно заработанных денег мне там не заплатят, а о большем даже разговаривать не будут. А с Петровичем будут, хотя он сам ни хрена не делает. Не то, чтобы совсем не делает. Для понта таскает с собой ноутбук, да работает языком, обсуждает с административными жуликами суммы отката. А выполнять работу он всегда находит ребят типа меня, с которых тоже берет процент. В результате он кругом в шоколаде, а мы горбатимся. И самое смешное, что напрямую в том же ЖКХ я пытался удочку забросить, но со мной связываться не хотят, хотя я мог откатить тоже самое. А Петрович у всех в авторитете, и, между прочим, не только у жуликов, я его, не смотря на всё, уважаю. Опыт в нашем деле у него гигантский, он ещё с простых программеров в ВЦ начинал.

Пришёл, а дальше началась беготня. Отпечатал счет-фактуру, выбил чек, поставил печать (ноут, печать и кассовый у меня были с собой), получил предоплату в кассе и целых двадцать секунд держал в руках, пока часть суммы не уплыла Петровичу. Потом оптовый склад, закупка расходных, доставка в офис ЖКХ. Оглянуться не успел, как полдня пролетело. С директором договорился, что работу начнем завтра с утра, а в понедельник сеть будет. Только, чтобы сторож нам кабинеты открыл, обеспечил доступ ко всем компам. Прискакал к себе уже в три часа дня с довольной мордой на лице захожу и говорю с порога:

— Ребята, выходные работаем! Есть заказ!

И тишина в ответ. Смотрю, ребята какие-то притихшие сидят. И тут я вижу дядю вышибалу, расположившегося на гостевом диване. Вот чёрт! Совсем про него забыл!

— Нехорошо слово не держать программист. Второй час тебя жду. Мобильник в офисе оставил, а сам бегаешь где-то. Ладно....Поехали, — мрачно произнёс вышибала, поднимаясь с дивана

— Куда поехали? Я вам хочу сказать, что, сколько вчера не думал, ничем помочь не могу.

— А вот это ты сам хозяину и скажешь.....

Пятница.

Вот такой у меня был вчера насыщенный день, что весь в четверг не влез. Поднялся сегодня спозаранку и сел обдумать вчерашнее за ноутом. Привез меня цепной пёс к хозяину в хоромы. Хоромы и есть, квартирой назвать — значит, ничего не сказать. Два этажа в двадцати пяти этажном здании — это согласитесь больше чем квартира. Комнаты такие, что можно проводить соревнования по баскетболу. Экскурсию мне, конечно, никто по хоромам не проводил, просто завели и место указали (на диване). А когда по резной лестнице розового мрамора ко мне сам спустился со второго этажа в этом холле, вот тут я впечатлился. Да не боссом, лестницей впечатлился. А о боссе что сказать? Человек как человек, в толпе встретишь и не узнаешь, ничем внешне не примечательный, кроме имени — Эммануил Викентьевич. Согласитесь, красивое имя, главное редкое. Улыбка радушного хозяина с лица не сходила, словно я гость дорогой, а не под конвоем прибывший. Улыбаться ему в ответ категорически не стал. Посмотрел ему в глаза и попросил, чтобы он либо карты при мне раскинул, либо камни в руках подержал. Карт в доме не оказалось, а вот камни....Камни оказались хобби Эммануила Викентьевича, и это была не речная галька. Целый стеллаж вдоль стены в кабинете. И все сплошь драгоценные или полудрагоценные, причем не ограненные, а в природном виде, куски породы так сказать. Тут среди всякого разного я взглядом выделил кристаллы рубина, или не рубина, но множество красных камешков, сросшихся воедино в кусок размером с кулак. Хозяин за моим взглядом проследил и без приглашения этот образец в руки взял. Держит и рассказывает, что это и откуда. Есть такая черта у коллекционеров — похвастаться. Без разницы, понимает ли что-то собеседник в этом или нет, а похвастаться надо. Без этого смысл коллекционирования теряется. Надо чтобы люди впечатлились, и испытали, благоговейны трепет, если не от красоты, так от суммы — сколько это всё стоит. Но, увы, трепет я не испытывал и даже хозяина не слушал, а впитывал инфу от камней. Они говорили мне о многом. Например, о том, что Эммануил Викентьевич окончил Казанский университет по специальности геолог. И первые свои экземпляры, поделочные камни, начал собирать, ещё работая по специальности. Эти первые камни я даже мог указать пальцем. Камни помнили его не лысеющим бодрячком, а стройным парнем с завитушками черных как смоль волос. И вот Эмма (студенческая кличка) рос и рос по служебной лестнице, и росла и ширилась его коллекция, а потом наступили времена прихватизации, и хапнул Эммануил себе заводик, а потом скважину, и стал местным шейхом. А потом ему показалось всего этого мало, и он решил не скромничать и податься в столицу. В столице акул и без него хватает, а кусок ему принадлежащий показался лакомым, и тут по закону возмездия — не только он людей, но и его теперь хотят. В жизни же у нас, как в Польше, тот пан — у кого больше. Не в силах сопротивляться в открытую Эмма (писать имя отчество целиком лень) пошёл на хитрый ход, он открыл на подставное лицо банк. И его завод взял у банка сумасшедший кредит (на бумагах естественно, а не по факту), на расширение производства. Новый собственник, отбирает у Эммы прибыльный заводик, и тут банк требует возмещение долга, который возместить невозможно, даже если продать завод. Т.е. Эмма возвращает себе утраченную собственность, плюс к тому же ему остаются должны новые (теперь уже бывшие) хозяева. Такого, как понимаете, не прощают. И теперь Эмма хоть и на белом коне, но носа из своих хором высунуть боится. Совершенно точно знает, что его заказали. Ничего нового...всё это мне рассказал цепной пёс ещё вчера, или позавчера. Запутался. Но суть в том, что Эмма хотел от меня невозможного — узнать кто, где, когда и как, чтобы нанести превентивный удар. Я же не предсказатель будущего, не пророк мать их! Мне всего лишь доступна информация о прошлом, и кое-что о настоящем, крохи информации, которые в голове уже складываются в картинки. Что я честно и попытался сначала псу, а теперь Эмме объяснить. Он выслушал меня с улыбкой и дал в руки вот этот вот булыжник рубинов, что лежит у меня сейчас на столе, домой тащить боюсь (не дай бог слямзят), а в офисе сейф как никак есть.

В общем, дал он мне это камешек, сказал, чтобы я попробовал получить информацию с него, и времени дал до понедельника. Иначе я могу оказаться на улице. Напрямую намекнул, что купить недвижимость в нашем городе ему как два пальца об асфальт. От мыслей голова пухнет. Привязался упырь. Перфоратор я принёс, сейчас ребята подойдут, и пойдем сеть тянуть.

Суббота.

Думать некогда. Пашем. Осталось два дня до расстрела.

Воскресенье.

Мысли появились, но слишком банальные. Двойники, подставы, и просто ноги...

Понедельник.

— Сеть есть, интернет настроен, база доступна с любого компьютера. Убедились? Всё выполнено. А приберётесь вы тут сами, — такое было содержание моей пламенной речи, произнесенной перед сотрудниками, после продолжительных аплодисментов, переходящих в овации. Про приберетесь я, конечно, соврал. Представляю, как нас материла техничка. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Инструмент и остатки ютипишника мы унесли ещё Воскресной ночью. А в холодное пасмурное летнее утро понедельника, в ЖКХ пришёл я один, отчитаться о проделанной работе. Отчитался. Вышел на улицу и набрал номер, в трубке односложно ответили:

— Да.

— Приезжайте.

Гелик шелестит колесами по мокрому асфальту, аккуратно объезжает лужи. Желтеющая листва начинает отлетать. А ведь ещё на календаре лето. Грустно. Едем молча. Мне сегодня ночью приснилось решение проблемы. И я понял, почему не видел решения в реале. Это напрямую связанно со мной, с моей жизнью. В небесной канцелярии на это доступа нет, с этим строго. Но во сне видимо другой канал, по которому душе зайти оказалось можно. А там собственно три варианта развития событий.

Первый оказался крайне неприятным. Я наговорил ерунды, от меня отстали и камень оставили в качестве оплаты. А через два дня не было никакого покушения и меня сажают в кутузку по факту кражи рубинов. Основание? Заявление от владельца и видеозапись с камеры наблюдения, где я покидаю апартаменты Эммы с камнем в руке. ( В кармане нести было не комильфо).

Вариант второй, был ещё хуже. Через три дня на каком-то вечере — Эмму травят, и он помирает от сердечного приступа. Подъезжает машина, меня вяжут, и мой труп бросают где-то за городом в лесу. Так хозяин завещал.

Третий вариант, где я вместе с Эммой пью шампанское за отлично проведенную операцию. Мы смеемся, и больше всех смеюсь я, поскольку Эмма подарил мне документы, от офиса. Прощай аренда! Это всё моё!

Третий сон мне понравился больше всех. Но где хоть намек? Хоть слово? Что это было за операция? Место? Время? Кто? Логически рассуждая, прихожу к выводу, что время и место согласно первым двум вариантам — 2-3 дня. Значит, плясать нужно от этого.

— А! Наш молодой подающий надежды программист! Чем порадуете молодой человек? — буквально с порога встретил меня радушный хозяин.

— Здравствуйте, — киваю я, и, достав из сумки камень, кладу на журнальный столик.— Это ваше. А новости у меня такие.... Вы правы. Покушение готовится, и жить вам осталось три дня. Я не знаю, что это будет за фуршет, но там вас попытаются отравить. Смерть констатируют от сердечного приступа. Кто подсыпет яд, и куда сказать не могу.

— Через три дня говорите? Миша ты слышал? — Эмма переглянулся с начальником службы безопасности, или начальником охраны, не знаю, кем точно этот цепной пёс у Эммы числится в штате.

— А ещё я хочу сказать, что информация не точная, впервые попытался заглянуть в будущее. Поэтому не уверен.

— Ну, спасибо за то, что есть, — кивнул задумавшись о чем-то о своем девичьем Эммануил Викентьевич.

— Я могу идти?

— Да,да...конечно. Миша, отвези гостя домой или куда там.....

— До свидания.

Миша отвез меня в офис. Ещё не хватало, чтобы они знали, где я живу. Найти меня не так просто. Прописан я у бабки на завалинке, а квартиру мы с женой снимаем, где придется. Конечно, не составит труда проследить, куда я пойду ночевать, но сейчас мне домой просто нельзя. Хотя работать не хочется и есть острое желание напиться вдрызг. Куда я влез? От тех рубинов за версту несло кровью. Знаю, что этот чистенький, холеный Эмма по головам лез к своей вершине. А Миша после Афгана сначала в братки подался, но быстро смекнул, где и что, и прибился к Эмме в начале 90ых. Очень погано на душе сейчас. И как бы эти три дня пережить? Как оно всё будет на самом деле? Ведь я свой сонный бред за инфу выдал. Одно не понимаю. С такими деньгами как у Эммы, он ведь запросто мог любого победителя битвы экстрасенсов нанять? Почему он ко мне прицепился? Кто я для него? Да никто...Пустое место. Растереть да забыть.

Вторник.

Последняя неделя лето. В пятницу я обычно раздаю зарплату. А будет ли для меня Пятница? Поэтому я сел сегодня, и свёл дебит с кредитом. Вышло не плохо, с учетом последних трех дней работы. Раздал ребятам. А потом в виду отсутствия работы, вышел из сервис центра и пошёл бездумно бродить по дворам. Старый район, центр. Блеклые, а кое-где подкопченные от времени пятиэтажки. Мусорные баки. Автомобили стоящие там и сям. Большая баскетбольная площадка, обнесенная высоким забором из железной сетки, пустует. Посреди неё нынче большая лужа, от вчерашнего дождя. На площадке одинокая собачница с поводком в руке. А рядом стыдливо справляет нужду её бульдог. Словно это его трудами тут лужа возникла. А в голове всплыли строки: ' Привычный контур мусорного бака, а у забора писала собака, с застенчивой улыбкой на лице'. Надо же, как точно написал когда-то Леонид Филатов, передал атмосферу и колорит городского утра.... Редкая детвора в количестве трех малоросликов стоит в очередь на качели.

— Здравствуйте! — ласково окликают меня.

Я оборачиваюсь и морщусь. Опять этот... А он делает вид, что не видит моей гримасы

— Здравствуйте, — киваю в ответ.

— Как ваши дела? — не унимается толстокожий, — Я вот подумал над вашими словами и решил купить новый компьютер, а точнее ноутбук. Действительно смешно требовать от старой техники хорошей работы. Какой посоветуете?

— Берите самой последней модели. Всё равно, через пару лет она устареет.

— Думаете?

— Уверен.

— А вы знаете, я ведь рассказал об этом случае с самолетом на работе. Не удержался. Слухи быстро разнеслись, и вами, я слышал, заинтересовался один очень влиятельный человек. Если он к вам обратиться, советую ему помочь. Он очень и очень влиятельный человек...

Я вскинулся и, посмотрев клиенту в глаза, сказал:

— Хорошо, я передам Эммануилу Викентьевичу, как хорошо вы о нём отзывались.

Тут с клиентом что-то случилось, такое было ощущение, что он воздухом поперхнулся.

Среда.

Помнится как-то в начале своего дневника я все пытался понять как мировую базу данных, из которой я черпаю информацию (скорее всего не только я) совместить с разной сказочной нечистью и религиозными верованиями. И даже заикался про некую чертовщину в своей жизни. И вот сегодня опять она со мной случилась. Приснилось ночью такое:

'Ночь. Старушечье клыкастое лицо с бельмом на глазу, приникшее к окну силится разглядеть то, что в комнате. ( Даю справку — живу на втором этаже). Кивнул, оно кивнуло в ответ и пропало. На разведку прилетала, подумал я, жди гостей. Раздался звонок в дверь. Пошёл открывать. Интересно, в каком обличии он явиться? Открыл дверь, на лестничной тускло освещённой площадке стоял большой чёрный дог размером с хорошего бычка.

— Заходите мессир.

Дог простучал когтями в комнату. Странно, подумал я, Фаусту он являлся в виде черного пуделя.

— Не всему, что написано надо верить. Пудель не относиться к моей любимой породе.

Голос шёл как бы сверху, с неким рыком и грохотанием. На мгновенье мне показалось, что дог как-то презрительно скривился, но говорил явно не он.

— Ты знаешь, зачем я пришёл? Знаешь условия? Ты согласен?

— Нет, — я отвёл глаза в сторону.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься, и я дам тебе один шанс, просто попробуй и дашь ответ после. А теперь отвернись, я ухожу, — пророкотал голос.

Чуя неладное, я мигом отвернулся, уставившись взглядом в стену, на которой серела моя тень. Между мной и догом висела люстра, раскидывая наши тени в разные концы комнаты. Вдруг рядом с моей тенью выросла ещё одна, абсолютно непроглядная чернота.

Она разрослась на всю стену, раздался грохот ,сверкнули чёрные молнии с кровавым отсветом и я остался один. Спокойствие, только спокойствие! Странно, я не удивлялся ни его визиту, ни спецэффектам, только отметив противоречие — тень падала против света (ну да , он ведь на самом деле против света, да же так буквально -догадался я ), чёрные молнии напротив вписывались в образ — Люцифер, имя обязывает.

Удивлялся я своему спокойствию и некой отстранённости от происходящего, некой эмоциональной атрофии. Взглянул в окно, серело, вот и утро. Хлопнула дверь. Жена пришла.

— Приветик, как спалось? На улице такой холод, как поздней осенью. Замёрзла, пока девятку дождалась. А ты представляешь, Светка Вострикова сегодня с отпуска вышла, она в Эмиратах норковую шубку себе купила.

В голове словно щёлкнуло.......

— Хочешь такую же? Возьми в шифоньере висит. Просто открой и посмотри.

Ира как-то странно посмотрела на меня и открыла дверцу. В полупустом шкафу сильно выделялась блестящая черным антрацитовым блеском норковая шубка. У меня засосало под ложечкой.

— Ты сума сошёл — прошептала она, — ты, что все деньги вбухал? Как ты мог?

А вдруг не мой размер?

— Твой, твой — кивнул я, — пойдём, обмоем.

Два шага на кухню, На кухонном столе громоздились гроздья винограда, гранаты, апельсины, яблоки, персики, сливы , торчали хвосты ананасов, а посередине на блюде огромная рыбина осетровой наружности (стерлядь наверное, вяло подумал я) украшенная зеленью, рядом приткнулся пузатый кувшин с вином. Иринка всплеснула руками:

— Как ты мог?! Откуда?

— Да, я, наверное, теперь много чего могу ..., — развёл я руками. Стало неимоверно грустно.

Жена что-то щебетала, я кивал, разливал вино, что-то отвечал, чем-то закусывал.

Но всё это уже не имело значения. Всё оборвалось внутри. Словно штопор закрутили в сердце и тянут, и от этой невыносимой муки плакала душа, словно умер кто-то.....Потом пришло прозрение. Так это Я УМЕР???!!!!

— Нет! Слышишь, ты, НЕТ! — заорал я. — Нет! Никогда! Пусть я буду нищим и босым!

Но никогда не буду твоим!'

Проснулся я от того собственного крика, или мне так показалось? Хлопнула входная дверь. С прихожей дыхнуло холодом.

— Приветик! Как спалось? На улице такой холод, как поздней осенью...

По моему телу от этих слов пробежались мурашки.

— У меня ручки замёрзли, а кто тут такой тёпленький лежит? — супруга игриво полезла холодными руками под моё одеяло.

— Обогреватель твой, — буркнул я, стягивая с жены свитер, через голову и привлекая её к себе.

И весь день меня сегодня опять мучили вопросы: К чему это сон? Причем здесь владыка тьмы и наша действительность? Почему он явился мне? Что я делаю не так? Предупреждение ли это, что я своими действиями уподобляюсь ему? Он ведь восстал против существующего порядка вещей? Против плана создателя? Но он знал план, я же не знаю и даже представить не могу. И всё же лезу и что-то меняю. А если человеку суждено быть убитому за грехи его, чтобы не нагрешил он больше, не натворил зла?

Пятница.

Вы, наверное, уже подумали, откуда это жена моя утром могла вернуться? С работы. Что за работа? Сказать не могу, это организация хоть и не госбезопасность, но под их крылом. Могу только сказать, что работает Ирка посменно и у них есть выездной пеленгатор. Плохо, что летом в сезон отпусков, смены не день-ночь, двое дома, а буквально через ночь выпадают. Вот и сегодня чуть свет, а она уже шебуршит на кухне. Захожу, так и есть.... Косметичка разложена на столе. Рядом на тарелке яичница с помидорами, как я люблю. Супруженция наводит боевую раскраску.

— Тебе чего не спиться? — оборачивается Ирка.

— Да не спится чего-то...., — подтянув резинку трусов, отвечаю я, чмокаю Ирку в щёчку, и пристраиваюсь у ещё горячей яичницы.

— Пошёл бы умылся сначала, нет сразу на кухню.

— Угу, — отвечаю я с набитым ртом.

На подоконнике тихо шепелявит радио. Попса завывает. Необъяснимо возбужденные радиоведущие (травку они там курят, что ли?), разбавляют попсу плоскими шутками. Попса сменяется выпуском новостей.

-..... на шестьдесят третьем году жизни...— шипит радио.

— Сделай погромче, — прошу я Ирку, Ирка накручивает громкость.

— Скоропостижно скончался от сердечного приступа, глава администрации нашего города

Феоктистов Владимир Иванович. Буквально сразу после празднования своего дня рождения.

— Перепил, наверное, — говорит жена, подводя бровь.

— хмы..хум..хум...

— Чего?

— Почему сразу перепил? Может он яичницей с помидорами отравился?

Ирка рассмеялась и погрозила мне кулачком.

..............................................................................................

Всё та же пятница. Иду к офису, тучи над городом рассосались, а ощущение, что надо мной они по-прежнему. Тревожное ощущение не отпускает, словно Домоклов меч надо мной висит. Подхожу и вижу у крыльца мужчину моих лет с ясным взором и костюмом, который сидит на нем как военная форма. В принципе так и есть....Никогда не приходилось видеть чекистов в форме. Спрашиваете, откуда я узнал кто это такой? Да как вам объяснить. Если у сидельца — тюрьма отпечаток оставляет, то у этих печать власти на челе. Даже не власти, а некого всемогущества, организации, которую они представляют. Вот вроде и костюм не броский, не дорогой, и парень моих лет без понтов в телодвижениях, скромный, приветливый, а сила за ним просматривается. И сила совсем не физическая, не уверен, что он там стреляет хорошо и приемы рукопашки какие знает, а посмотришь на такого, и связываться желание отпадает.

Что я не ошибся в своих предположениях, прояснилось сразу, как только он обратился ком мне по фамилии и имени отчеству. Он скорее произнёс их для того, чтобы я понял, откуда он, а не потому, что не знал, как я выгляжу

— У меня к вам разговор, — сказал чекист, и мелькнул корочкой перед глазами. Как его звать разглядеть я не успел (да и никто бы не успел, иллюзионист хренов), но фото в корочке его, и вроде как он в чине капитана. Я кивнул, и мы поднялись по железным ступеням крыльца в офис. Расположился капитан за кухонным столом по-хозяйски, по сторонам не глядел, от предложенного кофе отказался, и приступил сразу к делу. Первым вопросом было то, что моя скромная персона делала такого-то и такого числа у господина Зеленского ( фамилия Эммы). Тут я крякнул и начал мяться, лихорадочно соображая, что такое достоверное соврать. И ничего придумать не смог....

— Да не мнитесь вы Олег Васильевич, нам известно, что гаданием занимаешься. Но вы же не поп, и тайну исповеди нарушать не клялись? — прервал мои размышления капитан.

И действительно, чего мне терять? Расскажу как есть, не вдаваясь в детали.

— В общем, у него было стойкое убеждение, что его хотят убить, и вот э-э-э......,— я споткнулся, — Эммануил Викентьевич просил погадать — где и когда это должно произойти, что я и сделал.... По моим прогнозам это должно было произойти вчера вечером.

— Что должно было произойти? — напрягся чекист.

— Отравить его должны были вчера. А что? Это всё-таки случилось? — прикинулся я невинной овечкой, словно про скоропостижную смерть мэра не знал и никаких выводов для себя не сделал.

— Да, нет, — усмехнулся капитан, — С ним-то всё в порядке. ...В общем, не будем ходить вокруг да около, у меня к вам такое поручение...предложение ( тут чекист сделал паузу). Если Зеленский к вам ещё обратиться, то вам следует позвонить по этому телефону и подробно рассказать о содержании беседы.

— Ладно, — послушно кивнул я, беря в руку бумажный прямоугольник с номером телефона.

— Вот и хорошо, что мы поняли друг друга, — произнес капитан, поднимаясь из-за стола, — Не прощаюсь, возможно, ещё увидимся сегодня у нас в офисе.

И чекист, улыбаясь, подмигнул, словно побывать у них в офисе предел моих мечтаний.

Оно мне надо? — подумал я. Как говорил Арамис в кино про мушкетеров: ' А я бы не ходил. Кардинал не женщина, разговор пойдет не о любви'.

Суббота.

Утро выдалось праздничным — улицы города наводнили унылые лица школьников с букетами цветов, которые бы они с большой охотой положили бы на могилки любимым учителям, чем отдали им в руки. И я всем сердцем школьникам сочувствовал, не тем лодырям, которые ничего не знают, и учиться не хотят, а тем, кто, учась в школе, столкнутся с ханжеской моралью учителей и вечными денежными поборами. Поверьте мне, не так давно школу прошёл. Плавали, знаем. А вообще, как жизнь показала — тот, кто умеет делать — делает, кто не умеет делать — руководит, а кто не может руководить — работает преподавателем. Может, и были когда-то учителя от бога, да все сплыли.

Да и фиг с ними. Тьфу на вас ещё раз!

Собственно планов с женой на Субботу мы не строили никаких. Поэтому с утра было решено поваляться дома, а вечером сходить на новый фильм. Он конечно в инете уже есть, но смотреть фильм, снятый видеопиратом на пронесенную в трусах любительскую камеру — нам с Иркой западло. Какчество такое же, как содержимое трусов видеопирата. А сегодня так совпало, что у меня выходной и у неё выходной. Предаться лени и разврату на целый день могли смело. Но разврату успели предаться только один раз, а потом жене нужно было срочно стирать, убирать и готовить. С одной стороны, хорошо, что она у меня чистюля и жутко хозяйственная, но с другой стороны ...никакой романтики.

— На рынок сходить не хочешь? — вопросила Ирка из кухни.

— А чо? — ответил я, потягиваясь на диване.

— Картошка кончилась, и фруктов бы купить не мешало.

Нет...ну это надо а? В маркете, что двести метров от нас всё купить можно, но Ирка по старинке старается покупать на базаре, под тем предлогом, что там выбор больше, и цены меньше, и товар лучше. Как говорится экономика, должна быть экономной. Тут не поспоришь. Поэтому ножки в брючки, в ручки два пакета — один с мусором, второй под продукты, и вот я красавчик топаю в направлении автобусной остановки. Стою на остановке, никого не трогаю, и тут в кармане джинсов начинает дребезжать мобильник. Наверное, Ирка опомнилась, хочет наставление дать чего купить, решаю я, и достаю телефон. Номер не жены, а голос в трубке знакомый.

— Привет программист! — жизнерадостно журчит в трубе, — Ты где? Тут тебе гостинец велели передать. Куда подвезти?

— На базар, — брякаю я, — Через полчаса на центральном рынке буду, там и встретимся у главного входа.

Встретились. Интересно, но свою жизнь Эмма оценил гораздо скромнее, чем свою карьеру предыдущий коммерсант. На поездку к морю не хватит, но домой я прибыл полный продуктов и с большим букетом цветов в руках. Если не любимым учителям дарят, грех не подарить любимой женщине. И был у нас вечер при свечах и с шампанским, и не поверите, вот ни разу не жалел, что сон не сбылся, что пил я шампанское не с Эммануилом Викентьевичем, а с Иркой.

Воскресенье.

Помню, кто-то из классиков написал: 'За ним пришли ....'. И многоточие, ряд точек наводящих на размышления. Куча страшно противных точек, словно мухи насидели в общественном сортире. Всегда думал, почему не описывают или не описал автор, о чем там был разговор и как сложился. А теперь понял, что не то, что описывать — вспоминать не хочется. Людей ломают психологически. Нагнетают страхов. Запугивают очень профессионально так, что ты готов, что угодно рассказать, лишь бы те ужасы, на которые тебе лишь намекнули, не сбылись. А потом, когда я опомнился и начал пытаться получить информацию свыше, красивые бланки уже не только были ими предложены, но и мною подписаны. В них черным по белому говорилось, что я теперь дятел, а если стучать не буду, то найдется куча поводов меня упрятать. И всё же, информация ко мне хоть с опозданием, но пришла. Правда особо она мне помочь не могла, но кое-что про типа, который меня прессовал, я узнал, и это могло оказаться козырной шестеркой в рукаве. Если, разумеется, мне повезет сыграть в эту игру, что они затеяли.....

Не знаю, как они пробили мой адрес, может просто проследили, может, по мобильнику вычислили, не суть важно. А важно то, что в трупе покойного мэра они обнаружили с моей подачи яд. Брякнул тогда про отравление Эммы. Дебил! Эмбицил! Олигофрен! Мать их! Не мог просто сказать, что убить должны были Эмму вчера и всё на этом, так нет....Наводку им дал. И вообще про заказуху молчать надо было. Врать что угодно, про бизнес, про любовную интрижку, но правды не говорить. А как там Эмма провернул, что они с мэром бокалами поменялись, только Эмма знает. Но факт остается фактом. И теперь я условно добровольный помощник и потенциальный подследственный.

Выходной прожит зря. Солнце словно опомнившись, что недодало летом тепла — пекло как перепуганное. А я на ватных ногах вышел из комитета. Мне душно, кровь прилила к лицу, хочется прохлады и быть подальше отсюда. Но я присел на зеленую лавочку в маленьком сквере у входа и с наслаждением закурил, пытаясь унять внутреннюю дрожь. А внутри меня словно кто коктейль взбил, коктейль из страха, злости, безысходности и обиды. Злился на себя, на свой длинный язык, на Эмму, на комитетчиков, и на то, что я теперь ничего не могу изменить. Тут пепел с сигареты сорвался и упал мне на штаны, рефлекторно стряхнув его с джинсов, взглянул на землю под ногами и замер в догадке. Вот они! Мелкие камешки, втоптанные в сырую землю. А ну как бросить паниковать брат, и начинай думать! — приказал я себе. Затем, расслабился, и такая картинка в голове возникла, что козырной шестеркой в рукаве можно пренебречь.

Глава 3.

Среда.

Иногда после нервных потрясений начинаешь получать кайф от серых будней, понимая, что спокойная жизнь имеет одну прелесть — отсутствие больших проблем. Правда и денег не особо, а к халяве привыкаешь быстро, но как говориться — человек такая скотина, которой в раю скучно, в аду грустно, и она всегда найдет повод поворчать. Сел сейчас за ноут на кухне, и до меня доносятся голоса моих работников. Мешают пацаны сосредоточиться и подумать о хрониках Акаши, или 'Книге судеб' как их ещё именуют. Собственно мелькнула у меня такая мысль: ' А что если я не меняю события, а все эти события и были предопределены? Что если моё вмешательство и было прописано? А как же тогда те ветки, которые я рассматриваю? Или лукавят в книге судеб? Вот представьте: иду по дороге — надо повернуть вправо, а я возьму и поверну налево. И окажется, что так и должен был поступить? Ерунда какая-то получается'.

— Да всё нормально будет Колян, чо ты ломаешься? — прерывает мои размышления голос Артема.

— Да ну... на фиг надо...., — вяло отзывается Коля.

Не дадут подумать, однозначно, вздыхаю я, и выдвигаюсь из кухни.

— О чем спор?

Пацаны прячут глаза.

— В чем дело Коля? — спрашиваю я, зная наверняка, что Николай расколется первым.

— Да вот Артем комп принес с тридцать восьмого дома, шестнадцатой квартиры, там опять винда слетела, он предлагает новый жестак поставить, мол, из-за него.....

— Ставь, если надо, а старый винт я сейчас проверю.

— Не надо проверять...., — чуть слышно шепчет Коля.

— Чего?

— Нормальный винт....

Тут до меня доходит, и я разворачиваюсь к Артему. Значит, хлопчик решил бабок по легкому срубить? Поставить новый — взять деньги с хозяина компа, а его целый сдать на склад мне вместо нового, чтобы количество сходилось, а деньги с Колей пополам. Проглатываю ситуацию и тут же при помощи жестов и нецензурных выражениях объясняю Тёме, что так делать нехорошо. Во-первых, хозяин свой старый жестак может захотеть забрать. А забрав, может сходить с ним к конкурентам и они, проверив его, тут же скажут хозяину, что мы его обманули. Во-вторых, подсунув старый жесткий в склад, мы его однозначно когда-нибудь кому-нибудь поставим, а он возьмет и сдохнет через месяц, а мы, согласно гарантии, ставим второй бесплатно. А этот я по гарантии везу на склад фирмы, а мне там заявляют — что жесткий диск с таким серийным номером я у них по документам не покупал. В итоге на бабки попадаю я. Если я ещё про такую херню услышу или узнаю — работники останутся без работы.

— Ферштейн?! — закончил я свою речь, в которой приличным словом было только 'ферштейн', не считая предлогов и междометий. В ответ мне тишина и мертвые с косами стоят.

Сел за компьютер сам и стал ставить винду, винда установилась, но при перезагрузке выдала синий экран смерти. Открыл сейф, извлек из коробки планку оперативки, и, вытащив старую, воткнул свою. Сердито ткнул кнопку пуск на системнике и через пару секунд увидел, как в черноте монитора стало проступать знакомое до боли окошко.

Вот, что получается, подумал я. Получается Эмма пробил меня через своего снабженца, которому я сам того не подозревая предсказал ситуацию с самолетом в Тулу. Поэтому и озадачил меня, что знал — мне это по силам. А я всё гадал — что да как. Значит, есть доступ к информации о будущем, на поверхности лежит. Только не каждый раз она мне дается. Судя по тому, что увидел на камешках у комитета, завтра мне позвонят и начнется игра то ли в шашки, то ли в поддавки...

Четверг.

Не только позвонили, но и приехали, погрузили, отвезли. Начохраны Миша по-приятельски похлопал меня по плечу, заводя в хозяйские апартаменты.

— Викентьич в кабинете ждёт — взглядом указал он.

Где находится кабинет, я уже знал, поэтому без слов потопал в указанном направлении, мысленно вспоминая порядок разложенных камней на стеллаже. Ах! Боже мой! Сколько информации! Прорва! Кажется, если оставят меня на сутки наедине с камнями, буду знать о хозяине всё, даже то, что Эмма никому не рассказывал.

— А! Вот и наш добрый программист! — наигранно весело произнёс Эмма, — Проходи, присаживайся. Разговор есть. Или желаешь подержать какой-нибудь минерал в руках?

Я внутренне поморщился. Во-первых, не программист, во-вторых, не добрый, в третьих у 'Программиста' имя есть. Но Эмме на это наплевать, я для него как спортпрогноз для спортлото. То, что он сейчас хочет от меня услышать, я предварительно знал ещё сидя на зеленой лавочке в сквере. И камень мне сейчас не нужен, только мешать будет, но знать об этом Эмме не обязательно. Поэтому, поздоровавшись, я взял с полки здоровый кристалл горного хрусталя в руки и содрогнулся от пришедшей информации. А Викентьич пел соловьем. Ему пришло в голову занять место мэра, раз уж в столице не дали вылезти, так хоть здесь стать удельным князьком и то радость для больного самолюбия. Меж тем кое-кто явно не хочет видеть его мэром. Да, разумеется, господин Зеленский хочет знать свои шансы на предстоящую афёру. И пока Эмма говорил, меня накрыло от пришедшей информации, да такой мощной, что разом выбило из этой реальности. Словно то, что я вижу и есть реальность, а голос Эммы воспринимаю сквозь сон, как потусторонний шепот. Темная пещера, освещенная лишь парой шахтерских фонариков на головах людей, они освещают меня, и я слышу, как один из них говорит, и голос звучит, словно в канализационной трубе.

'— Какой красавец! Ты только посмотри!

— Ага, — отвечает другой, — Жаль, что при дневном свете он не будет так сверкать.

— Нормально он будет сверкать! Я его Лариске подарю! Пусть порадуется.

Говорящий наклоняется ко мне навстречу с кайлом (или как там это острый молоток называется) и бьет им куда-то под основание, второй рукой хватая меня за верхушку.

— Понятно, — говорит второй, — А у тебя с Лариской серьезно?

— Серьезнее не бывает. Вот вернёмся домой, женюсь.

— А она как к этому отнесётся?

— Да куда она денется! — усмехается второй, — Залетела она от меня.

— Ну, ты и ухарь! — удивляется второй, — И давно?

— Говорит месяц уже задержка, сейчас считай два.

Меж тем, отколов основание, меня бережно опускают в мешок, и свет ненадолго гаснет, наступает темнота, а потом я слышу невнятное бормотание и короткий крик эхом отозвавшийся в пещере. Появляется опять свет, свет одного фонарика. Меня на короткое время достают из мешка, чтобы переложить в другой мешок'.

— Парень! Эй! Программист! — очнулся я от того, что Эммануил Викентьевич тряс меня за плечо, — Тебе нехорошо? Что с тобой?

Я вздрогнул, приходя в себя, на миг показалось, что в руке Эмма всё ещё держит острый молоток, с которого стекают капельки крови.

— Всё нормально....информация пришла, — сглотнув слюну во внезапно пересохшее горло, ответил я.

— Скажу сразу, я могу вам помочь, вы будите мэром, но не безвозмездно....

— Даже так? — усмехнулся Зеленский, — Об этом молодой человек, я знаю и без экстрасенсов.

— Вы не поняли, — поправился я, — вы станете мэром, если я помогу, но моя помощь будет эквивалента стоимости трехкомнатной квартиры в нашем городе.

— О! Как я вижу, запросы у нынешней молодежи скромностью не отличаются! — хохотнул Эмма, но ничего веселого в его смехе не было, напротив, было видно, что он здорово разозлился.

— Согласен, верить мне на слово, что именно моя помощь вам поможет, безрассудно, и доказать обратное, я не могу. Поэтому при сложившейся ситуации, я могу только пожелать вам удачи и откланяться. Разрешите идти?

Я встал, и, не дожидаясь, когда меня выгонят взашей, направился к дверям. Думая про себя, что первый ход е2-е4 я сделал, следующий ход его. Но занимало меня сейчас не это....

Кристалл рассказал мне, что первый брак у Эммы был неудачным, он женился на девушке друга, погибшего во время экспедиции, сына своего от первого брака он не любил, и прожил с женой не долго, вскорости они расстались. Где сейчас его первая жена и сын уже никто и не скажет. Давно это было. И ни слова не будет сказано об этом моменте его биографии в газете 'Вечерний Н-ск', которая скоро появится в газетных киосках.... Эмма на днях развернет широкую агитацию за свою персону.

Пятница.

И что это было? То сухая инфа, то кинофильм в голове от соприкосновения с предметом? Вроде головой в детстве не ударялся, чтобы как герой Стивена Кинга такими припадками страдать? Или всё-таки ударялся? Не нравятся мне такие аналогии, насколько помню — грохнули этого героя в конце книги. Мне такой финал не нужен.

Позвонил сегодня матери:

— Мам привет! Как дела? Да, у меня всё нормально, ничего не случилось. Да....Нормальное у меня здоровье, да всё хорошо с Иркой. У тебя-то как?

Здоровье у матери было неважное, в её-то годы оно у кого важное? Не из кавказских долгожителей мы. Климат, экология, и размер пенсии — долгой жизни не способствуют.

И ещё мать умудряется копить деньги, подкармливать бездомных животных, и отправлять деньги своему невезучему младшему брату, который незадолго до своей пенсии в очередной раз женился. Ну, проживет он с новой женой немного, пока ей его пьянки не надоедят, и наступит очередное разочарование и поиски новой спутницы жизни. Пока с мамой говорил, почувствовал острое чувство вины перед ней. Всё о себе, да о себе хлопочу, а матери может пальто купить или там сапоги на зиму. Деньги иногда даю, но у неё привычка — или мне что-нибудь купит на эти деньги, или дядьке моему отправит. А с покупками для неё я тоже не всегда угадываю. Вот присмотрел в магазине хорошую стиральную машину, купил. Привезли, поставили, и теперь к умывальнику хрен подойдёшь, чтобы умыться — нужно буквой 'Зю' загибаться. Подарочек, блин! Надо бы ей телевизор новый купить и сериалов накачать на USB -винт, а то жалуется, что по телеку смотреть нечего и реклама достала. А кого она не достала? Прокладки с запахом клубники. Сейчас конечно извращенцев полно, но неужели есть и такие, что прокладки нюхают?

Говорили и говорили с мамой о дядьке, о кошках, собаках и лошадях...У матери оказывается новое увлечение появилось, собирает на овощном капустные листья и ездит в цирк лошадей на конюшне кормить. Конюхи косятся, но пока не ругаются, а лошади уже узнавать стали. Так вот, говорили, говорили..., и мать опять разговор свела к Ирке. Не любят они друг друга. Мама беспокоится, что семь лет живем, а детей у нас нет, мол, Ирка бесплодная. Бросать мне её надо, пока молодой ещё и найти себе могу девочку, которая ей внуков родит. Тут опять вспомнила мою одноклассницу, матери она очень нравилась. Этого нечего, что она выглядит как пацан в юбке и ударом ноги может лошадь убить (спортсменка лыжница) зато девочка скромная, не замужняя до сих пор. Меня эта тема уже начала понемногу доставать, и я переключился на другое:

— Мам, а ты не помнишь, я в детстве головой сильно не ударялся?

— А что такое? — всполошилась мать, — Голова болеть стала? Приступы какие?

— Да нет...просто тут медкомиссия на работу устраиваюсь в секретную часть ( начал врать я) а там со здоровьем строго..

— Ох! А ты не помнишь? Тебе пять лет было, или шесть. Как раз перед школой. Отец твой пистолет откуда-то притащил и спрятал на кухне в приставке. А тебе захотелось поиграться, а достать не мог. Поставил табуретку на табуретку и полез, да видимо табуретка соскочила. Мы вечером домой приходим, а ты лежишь на полу без чувств, табуретки валяются. Я чуть умерла от страха, пока ты в себя не пришёл......

Вспомнил. Точно. Было такое. Отец говорил: 'В наше время (мутные 90-ые) без оружия нельзя'. Пистолет он тогда купил по случаю, а патронов не него раздобыть не смог. Пистолет тот был небольшой пятизарядный револьвер, любимая игрушка детства. И поскольку патронов на него не было, я щелкал им в свое удовольствие, пока кто-то из одноклассников его не украл. Именно к школе я вдруг перестал быть чистокровным арийским блондином, а потемнел, и в первом классе уже стал брюнетом. Как брешут по телеку, резкая смена внешности происходит, когда место отлетевшей души занимает в теле другая....Можно было бы им поверить, но всё своё детство я помню, амнезией не страдаю, и нечистая сила меня мучила по ночам с самого рождения. Так, что случаи с телека и героем из книги Стивена Кинга не про меня.

Так вот и прошла пятница....Ничего особенного. И вроде вспомнить нечего. Ах! Да! Чуть не забыл, вчера, когда возвращался назад от Эммы, пешком. (Никто меня подвозить не стал почему-то...) Набрал номер с белой визитки и сообщил, что господин Зеленский собирается стать мэром и будет мочить своих конкурентов не только в сортире, а везде, где поймает. Меня внимательно выслушали, и чуть ли не поблагодарили за службу. Так я сделал ход номер два. Два паука в банке. Жрите друг друга, а я сделаю так, чтобы второй пока съел первого. А там посмотрим....

Среда.

Сегодня вечером, когда я уже собирался уходить с работы, в офис вся в слезах ворвалась женщина.

— Помогите! Христом богом прошу! Помогите! Наташенька! Цветочек мой...Солнышко моё!

— Женщина! Да успокойтесь вы! Скажите толком, что случилось?

— Наташенька пропала! Дочка моя! Я уже с ног сбилась...нет нигде! В полиции говорят, загуляла с подружками, придет, найдется. А я сердцем беду чую! Спасите ребенка!

Посмотрел на женщину, и мне стало нехорошо. Два неадекватных типа, грязная, опущенная хата, мусор кругом, обои лохмотьями, шприц на полу... Сонный полуживой ребенок.

— Стоп! Где она была, когда пропала? — громко сказал я, пытаясь перекричать заходящуюся в истерике женщину.

— Тут рядом, во дворе играла, мы в соседнем доме живем...у-а, у-а, у-а, — сквозь слезы выговорила женщина.

— Пошли. На месте покажешь! — скомандовал я и потянул женщину на выход. Пришли быстро на детскую площадку. Уже темнело. Осень. Под ногами листья шуршат. Под колесами машин они тихо хрустят. Люди возвращаются с работы и стараются успеть куда-нибудь приткнуть свой автомобиль в тесном дворике, пока место не занял другой. Смотрю на загорающийся свет в окнах дома напротив. Нет. Они хоть и наркоши, но не совсем мозги прожгли. Знают, что будут искать. Рядом не поведут.

— Господи! Не молчи! Скажи, где она! — причитает над ухом мамаша.

Я не выдерживаю и ору на неё во всю глотку:

— Заткнись! Хочешь её живой найти! Не мешай мне!

Слова возымели обратный эффект, женщина разрыдалась, и к ней подтянулись старушки, что ворковали до этого на лавочке у подъезда.

— Ишь бандит какой выискался! Щас полицию вызовем!

— Ты чего ревешь? Бъет тебя?

— Сейчас вызовем, намнут бока! Будешь знать, как жену обижать!

Мать их за ногу! Я чувствую, что время утекает как вода сквозь пальцы. Ещё немного и будет поздно. Свершится непоправимое! Нарики девчушку пока не трогали, сидят злые. Ломает их. Но для чего им ребенок шести лет? Ждут. Чего ждут? Ждут дозы. Кто-то должен подвезти и забрать ребенка. А машина уже едет....Чувствую как черное облако, пятно непроглядной тьмы надвигается на ребенка.

— Дочка пропала...Этот помочь обещал..., — сквозь завывания пытается объяснить мамаша местным бабкам.

Пятно. Куда оно движется? Проследить. Понять направление. Может сюда? И я побежал, побежал, разбрызгивая ногами мутные лужи. Из под кроссовок полетели комья грязи, а я бежал и бежал. Мимо мусорных баков, мимо тесно стоящих машин, мимо забора детского сада, мимо пивнушки и центра красоты, мимо киоска с мороженым, мимо нетрезвой толпы подростков врубивших музон на всю мощь переносной колонки на батарейках. Женщина бежала следом. Я лихорадочно соображал как пройти, где нет прохода...Вот где-то здесь направо, тут сука машину воткнули, теранулся об её грязный бок, стал ногами на капот, от чего тот прогнулся а машина заголосила сиреной. Плевать на штаны! Плевать на чью-то машину! Мне главное ориентир не потерять! Мне главное успеть! Успеть! Вот этот дом! Вот этот подъезд! Нажимаю первую попавшуюся кнопку на домофоне! Неизбежное: 'Кто?'

— Откройте! Полиция! — ору я в бездушную коробку на дверях подъезда, и оборачиваясь к запыхавшейся женщине, кричу ей — Ментов вызывай! Скажи им убийство!

— Адрес какой?

— Хрен знает! Сама посмотри!

Она лихорадочно осматривает взглядом дом, пытаясь увидеть табличку. Тут щелкнул замок. Врываюсь в подъезд и бегу на третий этаж. Так....Близко. Тепло. Куда тут? Направо или налево? Чего гадать? Вот замызганная железная дверь! Тарабаню в неё.

— Чего надо!

— Мы ваши соседи снизу! Вы нас топите!

— Пошли на х...!

— Открывай! Милицию вызовем!

Но тип за дверью явно уже ушел вглубь квартиры и диалог вести не намерен. Продолжаю безрезультатно пинать дверь. Так прошло минут десять. В подъезде тишина, ни кто носа не высунул. Женщина, не выдержав, начинает голосить:

— Отдайте дочку подонки! Наташенька! Отзовись! Ты там? Зайка моя! Отзовись!

Устав слушать её причитания и немного отдохнув, продолжаю пинать дверь.

— А вот и полиция! Слава богу! — восклицает мамаша.

Я оборачиваюсь на её голос как раз для того, чтобы получить прикладом по голове.

Четверг.

На работу сегодня не пошёл. С такой мордой только людей пугать. Голова болит не переставая и кружится, периодически тошнит. На лице сотрясение мозга и отпечаток подошвы чьего-то ботинка. Пришёл в себя, когда гавриков уже выводили, а плачущая женщина с девчушкой на руках усаживалась в скорую. Эти суки девчонку конфетой с наркотой какой-то угостили, а потом ничего не соображающую увели. Меня ласково потрепал по лицу своей лапой сержант:

— Оклемался? Вот и молодец. Идти можешь?

— Угу, — кивнул я непомерно большой головой, так мне по крайне мере показалось. При кивке в мозгах что-то булькнуло, и я скривился от боли.

— Давай топай, до дома, — ласково сказал всё тот же сержант. Видимо это он так извинился. Не забрали в ментовку и на том спасибо, подумал я, обводя взглядом толпу у подъезда. Надо же, сколько храбрых людей, оказывается, живет в этом доме. А когда страшный программист в двери ломился, и женщина плакала ни одного не было видно. Где прятались? Обводя не совсем свежим взглядом людей, я вдруг обратил внимание на одного парня, стоящего чуть поодаль. Да вот же он! Заказчик! Любитель детей! Крикнуть что ли? Да ментовская машина уже поехала. А вернись они, чем я докажу, что это тот самый педофил? Да и честно говоря, как-то из меня геройство повыбили....Сил нет. До дома бы добраться. Добрался. Жена, как мой фэйс увидела, в крик. Причитать начала. Сказал ей, что гопота постаралась. Отмылся и спать. Сейчас вот сижу, мыслей никаких, думать больно. Проснулся и чувствую в себе силы, ещё поспать.

Пятница.

Утро началось с пренеприятнейших известий. Вот и не угадали. Нет. Ревизор к нам не едет. А приходил вчера какой-то тип с пудовыми кулаками и ещё один, который представился следователем. А попозже участковый заходил и домогался у моих подчиненных моего места жительства. Но пацаны не в курсе, где я живу. Судя по количеству непринятых звонков (мобилу отключал, дабы спать не мешала) Артём с Колей не врут. Только вот перезванивать я никуда не буду. Им надо, позвонят. Сижу на кухне, которая теперь мой директорский кабинет, и пью зеленый чай с запахом дыни. Славка из Китая привез и угостил. Сразу скажу, у нас такого не продают. Мало того, что вкусный, так чай этот ещё, говорят, токсины хорошо выводит и заживлению ран способствует. На счет заживления не знаю, но ссать от него бегаю — значит, токсины выводит.

— И-у-и — скрипнула входная дверь.

— Олег Васильевич пришёл? — спросили с порога.

— Да, — почти хором ответили парни.

И через пару секунд на кухне нарисовался тип с сумкой через плечо. Мне стало тоскливо. Следователь.

— Гражданин .....? — обратился он ко мне, подтверждая мои подозрения.— У меня к вам несколько вопросов касательно дела по похищению ребенка.

И началось.... Всю эту тягомотину описывать не буду. Поскольку главным вопросом был один:

— Каким образом вы узнали, где именно следует искать девочку?

— Мамаша показала.

— Как так? С её показаний записано, что она обратилась с просьбой о помощи к вам.., чтобы вы...

— Всё правильно, — перебиваю я следователя, — Иду по улице, тут женщина говорит, что два урода затащили её дочку в этот подъезд. Помогите. Ну, я как в подъезд попал и давай к ним в двери ломиться, помогать, значит, матери... Остальное вы знаете.

— Да нет, гражданка Новикова показала, что пришла за помощью к вам в офис..

— Ну, значит, в офис пришла, и мы пошли к тому дому вместе...

— А вы что? Сами не помните?

— Да у меня голова ещё не прошла, после того как упал позавчера....

— А почему она пришла к вам? Вы давно с ней знакомы?

— Понятия не имею, может и знаком.

— Это как понимать? Тоже память отшибло? — усмехнулся следователь.

— Да я всему кварталу компьютеры починяю, меня тут каждая собака в лицо знает, а я лишь компьютеры помню, которые делал, а лица их хозяев не особо...

— Значит, вы настаиваете в своих показаниях, что Новикова сама привела вас к дому похитителей?

— Настаиваю.

— И отказываетесь признавать тот факт, что по просьбе гражданки Новиковой искали её дочь?

— Отказываюсь.

— Хорошо, — кивнул следователь с интересом разглядывая мою опухшую морду, — Тогда напишите вот здесь — С моих слов записано верно, мною прочитано, и подпись.

Уж не знаю, что подумал следователь, но сдается мне, мелькнула у него мысль, что эта гражданка никакая мне не гражданка, а как минимум полюбовница. Да пусть думает, что хочет, мне по барабану. Но стоило следователю отвалить, как следом явился субъект с пудовыми кулаками. Как при встрече выяснилось — это дальнобойщик Дима и по совместительству муж Новиковой и отец её дочки Наташеньки. Если следователь мне мозг выносил, то Дима видимо решил добить — задушив в своих объятиях. К такой смерти я был не готов, и честно об этом Диме сказал. Тот извинился и положил передо мной на стол конверт, сказав, что это благодарность за спасение дочери. А я ему честно ответил, что такую благодарность не приму, не по пацански это...Дима понял, и очень меня зауважал, по глазам видно было.

— И вот ещё Дима, у меня к тебе будет одна просьба...

— Олег да для тебя чо хошь, только намекни, — широко улыбнулся Дима.

— Попроси жену показания переписать, пусть напишет, что сама видела, куда дочку затащили, а меня лишь попросила из квартиры вызволить. ....понимаешь, что я колдун к делу не пришьешь, а меня менты замордуют....

Вечером. Побрел домой, огородами. То есть внутри квартала, двориками. Шум улиц моей голове был противопоказан. А тут вчерашние старушки кучкуются.

— Здравствуйте! — чуть ли не хором мне сказали. А одна даже с лавочки приподнялась, чтобы посмотреть мне в спину, куда я пойду дальше. Вот она! Народная любовь и популярность, подумалось мне.

Суббота.

— Опять пришла Суббота и нам с тобой охота...., — пелось в одной старой песне, но подразумевалось совсем не то, что вы подумали, а — кадриль потанцевать. Понятия не имею, как эту самую кадриль танцуют, но судя по мотиву — два прихлопа, три притопа. Где эту песню откопали на Ретро-FM? Но проснулся я именно под эту песню, и стал вспоминать, чего мне такое интересное приснилось. Уснул вчера кое-как. Пришлось, как страусу зарыться головой в подушки, от чего она покрылась потом, но боль в голове стала поменьше, и я провалился в сон. А снилась мне огромная книга формата А3

с исчезающими страницами и бегущими огненными письменами по белым страницам.

Я тороплюсь прочитать и не успеваю ухватить смысл, запомнить. Страницы переворачиваются и пропадают.....и наконец последние слова :

...КАКОЙ БЫ НИ БЫЛА ЕГО ЖИЗНЬ, СКУЧАТЬ ЕМУ НЕ ПРИДЁТЬСЯ....

Я не успел спросить, что это было, как книга исчезла, и пришло понимание того, что это была за книга — Книга судеб. Стало горько и обидно, что не смог удержать всё в памяти и второй шанс вряд ли представиться. Но когда проснулся — обида ушла, а появилась радость и гордость, надо же, сподобился. Скучать не придётся и то, слава Богу!

А то мне последнее время так скучно, аж скулы сводит. Позвонить бы надо по заветному номеру или ещё подождать маленько, пока Эмма свою предвыборную компанию раскрутит на полную катушку? Газета с его биографией и интервью сегодня уже вышла. Наобещал он, как и все в таком деле — златые горы и реки полные вина. Зарплату пообещал работягам на заводе поднять. Чистоту в городе навести. С коррупцией бороться.

Это интересно как? Сам себе по мордам надает или будет об стену башкой биться? А что? Было бы неплохо. ...

Воскресенье.

Сегодня полегче, и как мне не хочется, но съездить на завод надо. Нужно было проверить кое-какую информацию. Поэтому сел с утра на тридцать шестой автобус и допилил на нем до промзоны. Через проходную идти было глупо — никто не пропустит, а вот через забор возле литейного цеха, как не фиг делать. Забор там низкий. Колючкой сверху обнесли, но пролезть можно. А там и до арматурного цеха недалеко, куда мне и надо.

Пусто и тревожно в выходной день в цехе. Нет никого, а высокое пустое помещение давит на психику. Остро пахнет железом, пылью, мазутом и ещё чем-то техническим. Железа тут полно. Но помимо чугунной плитки, которой выстелен весь пол, и разных металлических конструкции, лестниц, стеллажей, гигантских прессов и станков, в цехе кажется полно призраков рабочих, которые таскают, строгают, пилят, создают тот грохот, что эхом отдается в вечности. Через запыленные навсегда, грязные стекла окон солнце пробивается с трудом, в цеху полумрак. Как в фильмах ужасов свисает сверху с кранбалки большой крюк на тросах. Только вот крюк это на самом деле тупой, и чтобы насадить на него человека, нужно обладать силой слона. Интересует меня не крюк, и не арматура, на которую так живописно падают в фильмах (здесь она, в отличие от кино, мирно лежит пачками, как спички в коробке). Интересует меня приямок, который существовал во время девяностых годов, пока его не залили раствором. Затем сверху уложили чугунную плитку и от того приямка не осталось и следа. Теперь мне предстояло найти его ....Никогда раньше таким не занимался, но всё когда-то происходит впервые...

Медленно шагаю меж оборудованием и прислушиваюсь к ощущениям внутри. Сердце бьется в висках. Головная боль, отступившая утром, вернулась и гвоздем застряла в затылке. Должно получится, но пока ничего не выходило. Может, зря я так напрягаюсь? Информация, как правило, приходит без труда, легко. А если пытаться получить её напрягаясь — ничего не выходит. Не знаю, сколько я бродил по цеху, пока мне это не надоело. Тогда я остановился, расслабился и закрыл глаза.

Ага! Вот здесь, рядом с воротами, кажется. Подошёл, опустился на корточки и прижал ладони к грязной рифленой плитке. Плитка была холодной, но из-под неё повеяло ещё большим холодом, холодом бездны, холодом безнадежности и отчаяния. Видел по телеку, как один экстрасенс на камеру типа с покойниками разговаривает, якобы видит их. Не знаю, может и видит. Я же только чувствовал отчаяние неупокоенной души, и, ни с чем несравнимый холод.

Вторник.

Прослушав утренние новости, и просмотрев свежую газету, купленную в киоске, пришел к выводу — пора. Набрал номер:

— Здравствуйте, у меня есть для вас информация.

— Слушаю.

— В квартире бывшего снабженца завода 'имени Свердлова' Кирпичникова Г.С, за книжным шкафом, в папочке скоросшивателе находятся интересные для вас документы.

— Откуда информация? — сухо поинтересовался собеседник.

Я усмехнулся и пожал плечами. Не рассказывать же, что информация мне поступила от покойника, поэтому сказать я мог только одно:

— Из надежных источников.

Конечно, не факт, что информация, найденная там комитетчиками, сработает. Как говорят в наше время нет, человека, который не продается. Если не продается, значит, мало дают. Но другое дело купить организацию. Если все пойдет по инстанциям, то купить будет значительно сложнее и дороже. Даже для Эммы....

Эх! Если бы знал, что потом последует. Вру. Знал, но в общих чертах....Вечером меня пригласили в кабинет для приватной беседы.

— Так откуда вы узнали о существовании этих документов? — спросил меня сотрудник интеллигентной внешности. Весь такой причесанный, аккуратный, стрелочки на брюках, словно из бетона — фиг согнутся-разойдутся. Ослепительно белая рубашка, тонкий аромат одеколона или крема после бритья (точно не скажу), хорошо повязанный галстук висит ровно до пупа. Не удивлюсь, если он и шнурки в туфлях утюгом отглаживает.

— Я же вам честно отвечаю...поконый сам сказал, — устало в сотый раз отвечаю я, — ваше дело, можете не верить. Тогда проведите раскопки в арматурном цехе, слева от ворот он в полу в бетон залит.

— Хорошо, допустим, проведем и обнаружим, что там труп. А откуда вы узнали, что он там?

Японский магнитофон! Да сколько можно! Какая им разница, откуда узнал? Главное информация оказалась достоверной. Бомба, а не информация! Дотошный снабженец ещё в тех же девяностых годах собрал на Эмму компромат, в котором белым по черному написано, сколько Эмма скомуниздил с бюджета завода по липовым документам. А потом Кирпичников вздумал Эмму шантажировать, чтобы получить свою малую долю. А Эмма считать умел, и посчитал, что три куба раствора обойдутся ему дешевле, чем малая доля.

— Да потому, что сам его там закопал, — мечтательно произнёс я, — Как сейчас помню...заберет меня мама из садика, а я прихожу вечером и совочком детским закапываю, закапываю, за месяца два закопал.

— А вот хамить не надо! Цирк тут устроили! Вы не забывайте, что из осведомителя всегда можете превратиться в подследственного, и грань эта очень зыбкая. Так, что советую думать, прежде чем говорить! — в момент озверел интеллигент и хлопнул ладонью по столу.

— Хорошо, — примирительно сказал я, — у вас есть с собой что-нибудь личное. Какой-нибудь предмет, который принадлежит только вам. Дайте его мне, чтобы я считал информацию...

Сотрудник с некоторым недоверием посмотрел на меня.

— Ключи от квартиры подойдут?

— Вполне.

..........................................

И через двадцать минут я покинул кабинет. Что ни говори, а приятно вспомнить, лицо с признаками полного охренения. Как там в частушке?

Сидит Ваня на крыльце с выраженьем на лице,

выражает то лицо — чем садятся на крыльцо...

Вот иду сейчас и улыбаюсь. Сдается мне, что он до сих пор сидит в кабинете с этим выражением на лице, и план своей квартиры изучает, который я ему на листке нарисовал. Скажете, что такого? Вот и он так думал, пока я ему не показал, на плане, где он прячет заначку от жены.

Среда.

— Наташенька, скажи дяде спасибо!

— Спасибо дядя Олег! — послушно сказала девчонка, а я выдавил из себя улыбку.

— Не за что! Расти большой, красивой, послушной! — сказал я и помахал девочкам ручкой. Кто бы мог подумать, что благодарность может быть такой навязчивой и утомительной. Знал бы...Нет, разумеется, ничего бы не изменилось, спас бы девчонку без оглядки. Сказали спасибо раз, сказали два. Могли бы уже успокоится? Так нет, каждый день норовят прийти. Делать им нечего что ли? Вчера булочки бедным компьютерщикам принесли, сегодня пирог какой-то немыслимый.

— Извините, Татьяна, но нам нужно работать, — произнёс я и с глубокомысленным видом стал запихивать сетевую карту в пи-си-ай слот материнки.

— Конечно, конечно...мы уже уходим.

И только дверь закрылась.....

— Чо сидим? Налетайте на пирог, пока не остыл!

Артём метнулся ставить чайник. Коля схватился за нож и стал нарезать пирог.

— Шеф, а нам можешь что-нибудь предсказать? — спросил Артем, перед тем как засунуть в рот приличный кусок пирога.

— Могу, — беззаботно кивнул я, протягивая руку за своей порцией.

— И чо у нас будет? — спросил Коля.

Но я молчал. И пауза затянулась.....А потом я сказал:

— Ты Николай женишься, и жена нарожает тебе двух карапузов. Одного ты назовешь Артур, а второго Настя. ( Артем хохотнул, пытаясь не подавиться пирогом). Артем станет коммерсантом, и будет держать сеть магазинов по городу. Вот как-то так...

— Понятно....А у вас шеф как будет? — спросил Коля.

— А я к тому времени уйду на пенсию, и куплю себе остров в Тихом океане.

Вот так отшутился я, а то, что было мне сообщено на самом деле, мне не то, что не понравилось. Дело не в этом.....Честно говоря, даже не знал, как это расценивать, и как на это реагировать. Картинка в голове была такая. Взрослый мужчина, лет тридцати пяти, закрывает дверь офиса. И это был не я, это был явно Коля, повзрослевший, возмужавший Николай Селивёрстов.

Понедельник.

Свершилось. Сегодня по новостям объявили, что временно исполняющий обязанности мэра — Лукьянов В.С. приказом губернатора назначен мэром. А про Зеленского ни слова. Словно и не было его.

Вторник.

Врёт Книга судеб — скучно мне не будет! Да я только рожу эту увидел, как сразу заскучал. Следователь возник на пороге. И только он возник, у меня сразу оскомина во рту появилась. Кисляк такой от предстоящего вранья. Опять врать надо, что-то выдумывать. А следак вцепится бульдожьей хваткой, вынь да положь — откуда я знал, что наркошей там надо искать? У-у-у! Хотелось завыть как волку на луну. Но следователь начал что-то мямлить про каких-то свидетелей якобы видевших как я искал похищенную потерпевшую, как служебная собака взявшая след. Что якобы этим свидетелям потерпевшая, которая мать похищенной потерпевшей, сказала в том момент, указывая на меня — вот он ищет.

Мне это напомнило записи из протокола: 'Рядом с трупом сидела жена трупа, а в соседней комнате были мать трупа и брат трупа'.

— Господин следователь, я в чём-то обвиняясь? — выдал я, чтобы как-то прояснить ситуацию.

— Да, нет. Ни в чём вы не обвиняетесь, Олег Васильевич, — вздохнул следователь, — Тут такое дело....В нашем районе вчера пропала девочка шести лет. Не могли бы вы....Подсказать что ли......

Педофил! — Мелькнула мысль. Как я мог про него забыть? Я конечно не народный мститель, но что-то надо было с ним решать....Доказательств у меня никаких для того, чтобы сдать его в ментовку. А самому его убирать — не готов я к убийству. За свою жизнь и жизнь своих близких убил бы конечно в качестве самообороны или превентивной меры. Но вот так, просто пойти и убить...Печёнкой чувствую, что может и надо, а нельзя мне брать грех на душу. Как говорил товарищ Бендер: 'Заратустра не позволяет'.

— Фотография пропавшей у вас с собой?

— Да, конечно...

Ничего не чувствую. Ребенок и ребенок. Большой лоб, маленькие глубоко посаженные глазки, мелкие косички, капризно надутые губки. Видимо перед снимком она на кого-то обиделась. Но больше никакой информации. Закрыв глаз, сжал фотографию между ладоней и расслабился. Поздно. Её больше нет. От фото не веяло таким холодом, как над залитым бетоном трупом на заводе, но то, что её нет было однозначно.

— Её уже нет, — тяжелые, словно свинцовые капли слова совались с губ. Повисла напряженная тишина. Молчал я, молчал следователь. Что девочки нет в живых, он догадывался и без моего диагноза, но он словно ждал чего-то. Понятно чего ждал — место, где, кто.

— Вы на машине?

Следователь пожал плечами, мол увы....

— Будет транспорт, можно будет покружить по городу. Ничего не обещаю, но все может быть.

Мои слова следователь воспринял как сигнал к действию и тут же набрал номер на мобильнике.

— Саня, привет, давай подъезжай к ...(он назвал адрес), нужно покататься по району.

.................................

Вырулив с дворов на Пятилетку, мы повернули направо, туда, где улица Девятой пятилетки пересекалась с Мира. В обшарпанном милицейском УАЗике с гордой надписью 'полиция' я сидел на переднем сиденье, всё ещё бережно держа фото меж ладоней.

— Направо.

— Твою мать! Раньше не мог сказать! Перестроится не успею!

— Тогда проезжай до Октябрьской, там направо...

— А потом куда?

— А я знаю? — окрысился я, — Не знаю пока...

Так препираясь и поругиваясь мы продвигались по городу около часа. Чувствовал я плохо и всё думал о том, почему так...Почему на заводе — могильный холод, жуть какая-то а тут нет. Потом догадался, что невинное дитя сразу ушло в рай, а на заводе была неупокоенная душа. Колесили и колесили по проспектам, улицам и переулкам, и тоненькая указующая в душе стрелка то появлялась, то пропадала. Может потому, что мы слишком быстро двигались? Не делайте мне смешно, как говорят в Одессе. УАЗик и скорость несовместимы. В конечном итоге надоело это не только мне, а в первую очередь водителю Сани, который в виду иссекших запасов слюны ей не брызгал, а только шипел на меня как удав на кролика. А во вторую очередь надоело следователю Мишину, который уже пожалел, что со мной связался и чувствовал себя дураком. Больше всего ему было стыдно перед водителем, и он боялся, что тот расскажет об этой поездке с мнимым экстрасенсом в райотделе, и выставит Мишина на посмешище. Чувствовал я это затылком, знал, что так и есть....

— Саня, ладно хватит. Давай дуй прямо до микрорайона А, а там развернемся и домой.

Саня дунул. Я молчал. Мы проезжали мимо Молодежного, когда вдруг у меня закололо в кончиках пальцев, сначала я подумал, что руки занемели фото держать, и лишь потом дошло...

— Саня! Стой! Остановись здесь! — осипшим голосом скомандовал я.

— Охренел? Где я тебе тут остановлю?! Жди до перекрестка.

У перекрестка нас встретил красный сигнал светофора. Отлично. Ни слова не говоря, я вылез из машины и пошёл назад меж тесного потока автомобилей. Сзади хлопнула дверь.

— Олег, подожди! Олежка, да подожди ты!

Мишин поспешил следом. А следом за ним пронеслись невнятные маты водителя. Типа место наше в психушке. А меня неудержимо потащило направо. К густо заросшему скверу. Стоп! Это не сквер, вспомнил я. Это старое чумное кладбище времен гражданской войны. Не знаю, правда ли, что хоронили там умерших от чумы, или другой такой заразы, но кладбище теперь почти в центре разросшегося города. И хоть земля у нас сейчас на вес золота, кладбище не трогали и под новостройки не пускали. Могил там уже почти не было видно, а черных деревянных крестов на могилах раз-два и обчелся. Не может быть сказал я себе, всё ещё не веря предчувствию...На ватных ногах я перелез, через низкий, покосившийся заборчик. Мне хотелось бежать от туда, бежать куда глаза глядят, лишь бы не увидеть то, что сейчас увижу. И в то же время что-то внутри меня, что сильнее моих страхов и брезгливости тянуло меня как магнитом. Я ошибся, это не педофил, понял я, продираясь, сквозь заросли шиповника к черному кресту, на котором что-то страшно белело....

Слова доходили до меня словно через туман густой как вата.

— Кто это мог сделать? Кто? Да не молчи ты программист! Скажи хоть что-нибудь!

— Сергеевич, да не тормоши ты парня, видишь белый как мел. Того гляди в обморок брякнется...

Это Саня оттаскивал от меня взъерошенного следователя. Этого не может быть, как молитву твердил я себе. Не может быть. Не может быть. Не могло быть черных оплавленных свечей расставленных вокруг, не могло быть чаши из человеческого черепа, наполненной кровью...Не могло быть. Никак не могло. Но было. И сердце моё готово было разорваться от боли. А мозг отказывался поверить. Приехало много людей. Они всё ходили и ходили вокруг. Беспрерывно щелкал фотоаппарат. Что-то говорили, что-то делали. А потом поднесли что-то в стакане мне и заставили выпить. И боль прорвалась наружу, слезы брызнули из глаз от неразведенного спирта, а дыхание перехватило. Я закашлялся.

— Да вы охренели!

— Во! Видишь, помогло! А ты нельзя! Не положено! Ласты склеить может....

Глава 4.

Среда.

— Артём, ну что ты как ребенок? Понятно, что винду перебить проще, а извилиной пошевелить лень? Откат сделать не пробовал?

— Пробовал. Не помогает.

— Тогда смотри...., — я сел за комп, чтобы самому наглядно и точно просмотреть чего и куда, и проинструктировать Артёма по телефону.

— Забей в строку, там, где выполнить — редактирование реестра — рег эдит. Забил? Заходим в ветку 'аш кей карент юзер — софтваре— майкрософ — виндоус — карент версия'. Там смотри папку 'рун'. Нашёл? Создаем в этой папочке строковой параметр. Обзываем его лэнгвиджес бар.

— Подождите, я не успеваю...

Минутная пауза..За это время я успеваю вспомнить вчерашнюю встречу с Галиной Ивановной. Зачем я к ней поперся? Чего хотел? Понимания? Сочувствия? Понимания — да..Сочувствия — может быть. Но главное я хотел узнать, откуда такие уроды берутся и для чего они это делают.

— Сделал.

— Молодец. Теперь в поле 'значение' введи 'цтмонф=цтмонф. экзе.' перезагружай и будет тебе языковая панель.

Опять пауза. Жду, когда у Тёмы комп перегрузится, и станет понятно — то ли он сделал или нет. Какая бяка эта восьмая винда , такая гадость. Интерфейс гадкий, на тупого юзверя, а сама система сырая и сука глючная. Одна головная боль с этой восьмеркой.

— Есть. Значок появился.

— Вот и хорошо. Бери деньги и дуй по следующей заявке.

Тяжко нам вдвоем. Коля у меня в отпуск отпросился и я теперь по старинке всё сам разруливаю. Отвык уже.... Не разруливать отвык, отвык обучением заниматься. Только вот Колю поднатаскал, а Коля обучал Артёма без моего участия, когда тот появился.

О чем это я хотел написать? Ах, да....

Галину Ивановну я нашел без труда. Четвертый дом, второй подъезд, первый этаж, дверь налево. Номер квартиры выяснить не удосужился. Открыла дверь. Посмотрела на меня, а я посмотрел на неё.

— Что случилось?

— Долго рассказывать.

— Проходи.

Прошёл. Однокомнатная полупустая квартира меня не удивила. Немного грязновато. Не то, чтобы бардак и тараканы по стенам, но не как у нас с Иркой вылизано. Помню, мама меня учила, что познакомившись с девушкой и придя к ней в дом, я должен обратить внимание на газплиту. Порядок или беспорядок в доме — дело временное, к приходу гостей все можно по углам распихать, и сделать чики-пуки. А вот газплиту хозяйка всегда моет не на показ, а для себя. Если газплита чистая, то и женщина чистоплотная и аккуратная. Вот Ирка такой и оказалась, а матери моей она всё равно не понравилась.

Сели на кухне. Чайник. Пятна на плите от перекипевшего супа. Хлебные крошки приютились у солонки на столе. Говорил я не долго, минут десять от силы. К тому же первый мой шок прошёл и рассказывал уже не так эмоционально, как воспринял сразу. Галина Ивановна реагировала, как и должна была реагировать. Охала, ахала, ужасалась, сочувствовала, как любая мать и женщина. Одного не было в её реакции — удивления. Это я почувствовал сразу и напрямую спросил: 'Ритуал вам известен?' Она замялась. Ритуал ей известен не был, но нечто подобное изредка происходит. Происходит, как правило, от людей больных, у которых смертный грех — гордыня зашкаливает, и они мечтают изменить свою судьбу. Что им надо? А надо как всегда — власти и денег. Педофилам в между прочим, тоже не любви надо, а власть и силу свою показать, значительность. Хотя на самом деле люди это глубоко зачморёные, с комплексами.

Далее зашёл у нас с Г.И. разговор про колдовство и всё такое....Пересказывать не буду, но разговор тот на меня скуку навеял.... Двадцать первый век на дворе, а все заговоры и заклятия. С другой стороны, как соотнести словесные и ритуальные действия — как не попытку изменить запись в информационной базе? Есть два способа. Молитва — это желание исправить ошибку в реестре, и заклятие — сделать намеренную ошибку и затереть файл, чтобы записать другую информацию. Вот поэтому небесный сисадмин к святым молящимся и колдунам колдующим по разному относится. Одни помощники, другие враги. С другой стороны, чувствую, что лукавят все эти белые ведьмы и колдуньи, что молитвами людей лечат. Молитвы их, во-первых, не традиционные, а во-вторых, давайте рассуждать логически...

Чему нас учит религия? Учит со смирением воспринимать удары судьбы. Что на всё, что в жизни происходит божья воля (читай в программе записано). А болячки нашего тела от греховной жизни, неправедных дел и мыслей (считай ошибки обращения к потерянным файлам). Отсюда следует, что молитвы с просьбами изменить судьбу (переписать программу) по крайней мере глупы, и просьба вернуть здоровье, которое мы сами подорвали просто наглость. Поэтому просить бога (небесного сисадмина) можно лишь о том, чтобы дал понимания наших грехов (ошибок) и простил те ошибки, которые мы совершили не злонамеренно (по глупости). Вот и всё о чём можно молить...

Потому попы и бычат на белых магов, что молитвы и обряды ими совершаемые один фиг от лукавого, поскольку действиями своим они операционную систему портят. Пусть мягко, не так нагло как черные, но результат один. Я вздохнул:

— И всё же Галина Ивановна, как вы думаете, эти уроды не по шибки ли божьей землю топчут?

Г.И. — со мной согласилась. Мне всё равно, как боженька мои действия расценит, но я решил затереть файл урода.

От размышлений и вчерашних воспоминаний меня отвлек Владимир Сергеевич (следователь), возникший на пороге офиса, как чертик из табакерки.

— Ну, что 'Программист', как успехи? Не вычислил ещё, где нам эту тварь искать?

И этот туда же, какой я им нахрен программист? Сначала Олег Васильевич, Олег, Олежка, а теперь до кликухи скатился....

Четверг.

Вчера перед сном, снял с шеи цепочку с крестиком и приготовился к худшему. С четырнадцати лет не снимал, как окрестили в церкви. Нет. Снимал, разумеется, и периодически снимаю, чтобы цепь с мылом помыть, когда грязь меж звеньев набьется. Просто без креста на шее я спать не рискую, начинают кошмары мучить. И это не самовнушение, проверено. Иной раз после бани спать отрублюсь, крестик забуду и всё...просыпаюсь среди ночи в поту и с глазами как у совы, страдающей запором. А сегодня вот впервые сознательно без крестика спать буду. Всё потому, что нужно попытаться попасть на территорию этого сатаниста, и выяснить, где мне его искать в реале.

Во сне я оказываюсь не на старом диване, а лежу на спине, на полу в прихожей, на перекрестке всех путей хождения по квартире, и набираю в себя воздух, затем выпускаю воздух. И опять вдох и выдох. Пока не становлюсь воздухом. Руки раскинуты, грудь вздымается. И вот я не дышу, и как воздушный шарик взмываю вверх и приклеиваюсь к потолку. Медленно переворачиваюсь на живот, и, отталкиваясь от одной стены, долетаю до другой. Ничего интересного в стенах нет. И полёт по тесной квартире особо не вдохновляет, интересно само ощущение невесомости тела. Пять, десять раз я летал во сне, не помню, но техника подъема была всегда одна и та же. Лёжа на спине, правильное дыхание и подъём в воздух.

Теперь на свободу, на улицу. Лечу над ступеньками вниз, и, вылетев из подъезда, взмываю в небо. Ох! Какая красота! Это я не о пейзаже. Пейзаж скучный. Серое пятно города подо мной, без единого огонька, серое небо с серыми тучами, без единой звезды. Кругом царит вечный сумрак. И никого вокруг, ни единой живой души. Может об этом сумраке писал Лукьяненко? Не знаю. Как-то даже не задумывался. Последний раз летал, когда книг Лукьяненко ещё не читал, да и никакого синего мха я тут не видел. Красоту и восторг я испытываю от ощущения полета, от ветра омывающего тело, от возможности камнем бросится вниз и у самой земли опять взлететь к небу. Что я и делаю....Послушав внутренний компас, указывающий направление, падаю вниз, реактивным самолётиком чуть разведя руки.

И город стремительно приближается мне навстречу. Здесь эта тварь живет, чувствую я и оглядываюсь по сторонам, дабы определить, в каком районе города оказался. Что это за улица, и какой дом? Понятное дело, что табличек нигде нет. Просто по архитектуре могу догадаться. Судя по домам слева, это улица Морозова, а то здание гастроном 'Ласточка'. Значит...значит это дом третий от гастронома...И тут пока я высчитывал, вдруг слышу за своей спиной свист рассекаемого со страшной силой воздуха. Да же не так, вру.... Свист то из-за спины, но я уже не в городе, а оказываюсь во сне на диване, и откуда-то снизу из непроглядной тьмы ко мне летит что-то ужасное, что-то, что хочет схватить, впиться в меня когтистыми лапами и увлечь навсегда вниз. И я слышу по звуку, что оно приближается, и когда уже совсем рядом — ужас пронизывает меня насквозь, и я просыпаюсь.

Липкий пот по всему телу, рот судорожно вдыхает воздух. Хорошо, что Ирка сегодня в ночь, напугал бы её сейчас. Не помню, но судя по тому, как за стеной зашевелились соседи, видимо кричал спросонья.

Пятница.

День прошел как всегда, вспомнить особо нечего. Опять заходил следователь. Постоял, по пенял с укоризной, что помочь не хочу. Потом пожелал успехов и ушел. А после обеда была одна бабуся, всё пытала меня — не навела ли на неё соседка порчу, а то ведь такая стерва, прости господи, ведьма не иначе. Это от неё у бабуси все суставы болят и в спине стреляет. А ещё вот насморк ни с того, ни с сего начался. Не знал, как от грипозной бабки отделаться, пока не запросил за сеанс тысячу. Бабка всполошилась, что у неё нет столько с собой, и вообще люди говорят, что у меня таксы нет, платят сколько могут. Я к тому времени от её бреда озверел и сказал, что её обманули — есть у меня такса! И меньше тысячи я не беру! Она перепугалась, посмотрела на меня с опаской, словно я укусить могу и, извинившись, ушла. Надеюсь, больше не придёт.

Суббота.

Сказал жене, что есть неотложное дело и встал по темноте, в три часа ночи. Такси уже ждало около дома (заказывал заранее). Проехал на такси до гастронома 'Ласточка' и попросил подождать пять минут. До искомого дома дошёл пешком. Достал из сумки молоток и крупный кусок щебенки (красного гранита), и забил его молотком в решетку ливневой канализации, что на проезжей части. Проверил рукой. Сидит крепко. Затем вернулся. С Иркой был серьезный разговор. Очень тяжело было её убедить, что не на блядки я среди ночи мотался. Спать хотелось, но после таких разговоров сон не шёл. По-моему, она так и не поверила. А я так и просидел до рассвета на кухне с ноутом на столе. Смотрел на ютубе всякую хрень и курил в форточку. А на рассвете влупил дождь. Сильно влупил, мощно. Грязные потоки воды с осенней листовой заполнили улицы. Те бедолаги, что с вечера не поставили машины на стоянки, а приткнулись у обочины, теперь не могли до своих машин добраться, чтобы не замочить ноги почти до колен. И не мудрено, ведь ливневая канализация на дорогах практически не работала. Решётки позабивало листьями. И как многие в сегодняшнее утро, из дома по улице Морозова выйдет человек, и будет, матерясь, добираться до своего автомобиля. А то место, где воды поменьше, у самой решетки ему покажется предпочтительней, он ступит, но в спешке не разглядит камень, скрытый мутной водой, и когда выдернет ногу, споткнется и упадет плашмя. Чтобы попасть головой под заднее колесо медленно проплывающего по улице автобуса.

Отхлебнув из кружки остывшего чая, я посмотрел на часы в панели пуск, на часах было 8:40. Готов.

Я стер тебя сука!

Воскресенье.

Ирка со мной не разговаривает второй день. Даже и не знаю, что делать. Сегодня она ушла в дневную смену. Как неприкаянный ходил по пустой квартире и всё думал, как бы оправдаться так, чтобы она поверила. И вот ничего придумать не могу. Не умею я врать, хоть убей. Может потому и на фирме не остался работать, что говорил всегда правду, и льстить начальству не умел и главное — не хотел. А фантазировать могу, сколько угодно...Вот например:

Мелькнула мысль, что сумрак мой, это конечно не Лукьяненко сумрак, скорее вход в операционную систему из под DOSа. Поэтому архитектуру видно, а анимированное содержимое нет. Далее была мысль: Все эти предыдущие цивилизации, строившие Баальбек. А так же те крепости в Южной Армерике, используя полиганальную кладку, скорее всего так в изменении информационной базы поднаторели, что камни были легкие как пушинки, и мялись как пластилин. И никакая техника при строительстве им была не нужна. Магия рулила. Поэтому не стал Господь как обычно до этого поступать — делать зачистку от вирусов при помощи антивирусной глобальной войны. А сделал откат программы человечеству, и пошла вокруг шарика гигантская волна.... Хорошо хоть Ноя предупредил.

Понедельник.

Еду на автобусе двадцать пятого маршрута и, облапав поручень, с тоской смотрю на осень за окном. Золотой листвы все меньше и меньше. Чернеющие стволы и ветки кленов с немым укором протягиваются к свинцовому серому небу. А с неба всё сыпет и сыпет мелкую водяную пыль.

Мне осени негромкая пора,

Причудливой листвы очарованье,

Как золота незримого гора,

И холода коварное лобзанье....

Прав классик. Не помню, кто сказал, но вся хандра в человеке, от семейных неурядиц и отсутствия денег. Деньги пока есть, а вот семейные неурядицы достали. С Иркой так и не помирились.

Проезжаю мимо девятого лицея и вижу припозднившуюся школьницу, нелепо ковыляющую вдоль забора. Стоп, говорю сам себе, это она ростом школьница, а похоже просто инвалид детства. Автобус минует перекресток с улицей Ленина, и метров через пятьсот я опять вижу ковыляющую личность, с нарушенной координацией движения. На сей раз это парень....Да что же такое? Два инвалида кряду? Хромая судьба. Словно намек какой. Вышел на остановке у музыкального училища и повернул во дворы. Тут квартал пешком. А там уже моя вотчина, то бишь офис. Заруливаю во дворы двухэтажных бараков, и смотрю, стоит сиротливо на лавочке непочатая бутылка 'Белого медведя'. Знаем, знаем. Это подростки шутят. Написают в бутылку и аккуратно крышечкой закроют. А сами за углом спрячутся. Алкаш какой увидит — хвать ту бутылку и быстрей пить, а пацаны ржут за углом.

Продолжаю движение по направлению к своему гнезду и тут из-за угла одиннадцатого дома навстречу трое с помятыми лицами и острым абстинентным синдромом на них.

— А кто это идёт? — почти радушно говорит тот, что слева.

— Здорова, братан! — восклицает средний протягивая руку.

— И вам не хворать, — настороженно отзываюсь я. Неуверенно пожимая руку среднему, который мою ладонь сжал и отпускать не торопится.

— Ты это...центр держишь? Твой вроде? — говорит он.

— Мой.

— Не обессудь, ссуди на опохмелку. Сам видишь, болеем...

— Мужики, денег нет. Не обижайтесь, пустой как барабан.

— Да чо ты жмешься? — окрысился тот, что справа.

— Он походу нас обидеть хочет, буржуй сука! — делает шаг ко мне левый, сжимая кулаки.

— Погодь, погодь пацаны....Может у него с собой нет, а бабки в конторе лежат. А? Скажи? Мы сейчас с тобой пройдем, и ты нам дашь маленько? Так ведь? По глазам вижу, что не жадный, — говорит средний, всё ещё сжимая мою руку, которая внезапно стала потной и противной. А в голове вихрем проносятся видения. Вот сейчас я резко отвечу и в результате буду инвалидом, хромающим по жизни. А всё это из-за одной бутылки.

— Конечно, — через силу киваю я, — пойдем. Дам на опохмелку.

— Вот видите парни! Я же говорил, нормальный он мужик! С понимаем! — обрадовано восклицает алкаш, и, отпустив мою ладонь, тут же вцепляется в локоть, чтобы я не убежал.

Так мы дружной компанией и двинулись дальше. А я пытался получить инфу на приятельски прижавшегося ко мне бомжа. Дважды судим за мелкие кражи, драка, воровство в магазине. За гоп-стоп не привлекался. Жена давно выгнала и, продав квартиру, уехала. Кентуется он с Мурашом (слева) и Витюхой (который справа). У Витюхи хата в одиннадцатом доме. Оттуда они с утра и выползли. Инфу получил и что мне с ней делать? Чем она мне помогла? Стоит деньги дать один раз, как они станут меня пасти каждый день да через день. И что мне от них прятаться? Прятаться стыдно, а давать деньги и быть дойной коровой — ваще западло. Получать ни за что по куполу — тоже не хочется. Спрашивается на фига я на компе в игрушки шарился? Лучше бы на карате ходил. Разозлился я сам на себя. Но тут на подходе к офису, замечаю знакомую фигуру. И решение тут же пришло само по себе.

— Вот, что мужики, — произношу я и резко останавливаюсь, — я вдруг вспомнил, что ключи от конторы дома забыл. Вы здесь подождите, а я домой сгоняю.

— Да ты издеваешься? — зло и ошарашено заявляет Витюха и тянет ко мне грязную пятерню.

-Ах, ты! — говорит Мураш и тычет меня кулаком в ухо. Я пытаюсь вырваться из цепких объятий моего сопровождающего, который пытается левой заехать мне в лицо, поскольку правой всё ещё держит за локоть, и краем глаза успеваю увидеть бегущую к нам фигуру.

— Стой! Стрелять буду! Полиция! — кричит Владимир Сергеевич, нашаривая что-то рукой под полой куртки. Вот уж не думал, что он при оружии ходит.

— Атас!

— Менты!

И я внезапно остаюсь в одиночестве, чтобы встретить запыхавшегося следователя.

— Ну, ты даешь....программист. И где ты себе только таких друзей находишь? — говорит подбежавший В.С.

— Это врагов мы выбираем сами, а друзья находят нас, — отвечаю я, с сожалением рассматривая оторванный левый рукав куртки.

Вторник.

Сижу на работе и задумчиво смотрю на монитор. День прошел, слава Богу, спокойно. Вчера в знак благодарности подкинул следователю инфу про несчастный случай, произошедший на улице Морозова в Субботу. Посоветовал пошарить хорошенько в автомобиле покойного. Сегодня Мишин позвонил и, судя по голосу, был крайне благодарен. Орудие преступления они нашли. Дело раскрыто. Но чуточку недоверия в его голосе всё же проскальзывало. Не особо он верил в несчастный случай. Но это его проблемы. Жена мне конечно алиби не сделает, но и доказательство моей причастности, он хоть тресни — не раздобудет. Ирка сегодня в ночную, и мне категорически не улыбалось сидеть одному в пустой квартире, полной недоверия и обиды. Физически ощущал эту ауру разъедающую душу и проистекающую от Иркиного молчания. Решено. Заночую сегодня на работе. Только вот пожрать чего-нибудь надо. Вздохнул, поднялся и пошёл до магазина. В магазине особо не привередничал — буханка хлеба, кусок сыра — вот и весь рацион. Чай и кофе в офисе ещё есть. Перехожу улицу, и до моего уха доносятся звуки музыки. Это Михаил Каретников на рояле в Джаз-баре лабает. Директор музыкальной школы, куда меня маманя пыталась отдать, но за неимением слуха Каретников меня тогда не взял. Сейчас говорят, берет всех, голод не тетка, на проценте от количества учеников живет. Да видать и этого не хватает, вот в баре по вечерам и играет с коллегами музыкантами. Музыкантов в Джаз-баре по вечерам когда трое, а когда четверо. Из постоянных — ударник и контрабас, а трубач там не всегда. Вот и сейчас трубы не слышно. Но играют мужики не плохо, профессионалы. Коктейли и пиво в баре дорогое, на счет коктейле не знаю, но пиво у них хорошее. Зайти что ли? Пропустить кружку? Торопиться вроде некуда, сворачиваю к бару.

Прохожу в полутемное помещение бара, заранее протягивая стольник за вход секьюрити. Слегка киваю Каретникову ( компьютер ему пару раз делал), и присаживаюсь за стойку.

— Привет, Татьяна! — здороваюсь с барменшой, — Кружку пива.

Барменша равнодушно кивает в ответ и нацеживает бокал. Кружек у них давно нет. Говорят, не по европейски, не цивильно. А по мне так вполне нормально. Пол литровая кружка организм больше радует, чем трехсот граммовый бокал. Достаю из пачки сигарету и прикуриваю, пока докурю — пена как раз осядет. Мельком осматриваю публику в баре. Народу не густо. Четверка парней за столом явно коктейли с водкой мешают, уж больно навеселе. Две девки со скучающим видом тянут коктейли через трубочку. Одна парочка почти у входа, мило воркуют и лукаво посматривают друг на дружку. Счастливые. Мысленно завидую им, ведь и мы с женой только недавно так ворковали, а сейчас между нами стена. Холодная такая стена из булыжников, покрытая мхом за сто лет одиночества. Вот пожалуй, и вся публика, отмечаю я про себя и затягиваюсь сигаретой. Хотя, нет. Вон около Каретникова какой-то парень трется. То ли знакомый, то ли тоже музыкант. Нет, решаю я, какой-то мало знакомый, неприветлив к нему пианист, даже спиной отчужденно топорщится. Хм...а вот и пена села. Разворачиваюсь спиной к залу, чтобы уделить внимание пиву и делаю первый глоток, а когда ставлю бокал на стойку, рядом возникает тот самый парень.

— Здравствуйте.

Я киваю в ответ. А парень словно того и ждет, чтобы завязать разговор. Неужели на пиво просить будет, мелькает удивленная мысль.

— Вы знаете. Я ведь тоже музыкант, — начинает разговор незнакомец, — на гитаре играю, джаз люблю. Его сейчас мало кто любит, но мне он по душе. Вот пришёл к дяде Мише попросится, чтобы взял меня в свою команду играть ...тут.

Мне история парня понятна, и отношения Каретникова тоже понятно, лишний музыкант, значит денег меньше, поскольку делят они выручку на всех. Только вот зачем она мне? Эта история? Или парень думает, что раз Каретников со мной поздоровался, я могу за незнакомого гитариста слово замолвить? С чего бы вдруг? Поэтому я сосредоточенно изучаю содержимое своего бокала и маленькими глотками пробую на вкус холодное бархатистое темное пиво, а на парня не смотрю. Но тот не отстает, начинает мне рассказывать про историю джаза, и про то, что готов проехать в угольном ящике под вагоном до самого Орлеана. Ведь именно таким образом, и именно в Новом Орлеане можно научится играть настоящий джаз. Впрочем, есть и другой способ стать великим джазовым музыкантом....И на этой фразе парень делает паузу и выжидающе смотрит на меня. И? Я поворачиваю голову в его сторону.

— Продать душу дьяволу, — говорит музыкант, смотря мне в глаза.

— Осталось за малым — найти дьявола, — усмехаюсь я.

— Вы не подумайте, я серьезно говорю и готов на сделку.

— Успехов, — соглашаюсь я, припадая к бокалу. Пиво кончилось. Пора уходить. Шизофреники на закуску с пивом плохо гармонируют.

— Постойте! Не уходите! Я ведь знаю, что нашел кого нужно. Я к вам обращаюсь!

Едрит Мадрид! Хорошо, что он мне это не сказал, когда я пиво пил, подавился бы на фиг. Это он меня за дьявола принял?

— Дорогой! У меня как видишь хвоста нет и рога не растут, — недовольно бросаю я, направляясь к выходу.

— Да постойте же! — парень догоняет меня на улице.

Вот привязался!

— Я точно знаю, что вы можете мне помочь. Может не время и не место, но скажите где и когда и я приду.

Не отстанет, с тоской подумал я и развернулся к сумасшедшему музыканту.

— Молодой человек! Договора не будет! Души нынче не пользуются спросом. В аду их девать некуда. Они и так все принадлежат дьяволу, потому, что люди молятся только о власти и богатстве.

Среда.

Сижу и думаю над ситуацией. По башке получил — раз, потом чуть не избили и не ограбили — два. Ирка ушла к родителям — три. Только эсэмэску прислала, что пьянки мои прощала, а измену не простит никогда. Это она сегодня утром меня дома не застала, в офисе же ночевал, и психанула. Какие ещё могут быть знаки, что моё вмешательство в естественный ход событий заметили?

По-моему достаточно. Пора завязывать с этой хиромантией. Я тоже психанул. Да сколько можно? Приехал. Иркиных вещей нет. Ушла. Вещи свои из квартиры забрал. Ключи отдал хозяйке и переехал с чемоданом в офис. Тут на диване и жить буду. Так экономичнее и на работу ездить не надо. Только вот сдается мне, что житья не дадут. Не успел Артем уйти домой, как в двери ломанулась тетка.

— Я к вам! Здравствуйте!

— Здравствуйте. Но мы уже закрываемся. Рабочий день до семи.

— Я к вам по личному....Знаю, что вы можете помочь моему несчастью, — говорит женщина и достает из сумочки носовой платок, явно приготовилась плакать. Не выношу женских слез, поэтому проклиная себя за мягкотелость, пропускаю мадам внутрь. Оказавшись внутри женщина начинает излагать суть несчастья.....Муж её пьёт. Велика невидаль?! Бросать она его не хочет, а хочет, чтобы излечил мужа от пагубного пристрастия.

— Кодированием не занимаюсь, вас кто-то обманул.

— Да не затащишь его на кодирование, — отмахивается женщина, — Говорит, я не алкаш и всё...А люди говорят, вы чудеса творите, помочь можете...

— Кто говорит?

— Да все говорят.

— Очень интересно. Никого и никогда от пьянства не лечил. Врут ваши люди.

— Да как же так...., — растерялась женщина теребя в руках влажный платок, — вы же ребенка от маньяков спасли...Да и фотографию мужа я принесла...

И тут она разрыдалась. Держите меня семеро!

— Хорошо! Хорошо! Давайте вашу фотографию, только не плачьте! Посмотрю, что с вашим мужем можно сделать....

И свершилось чудо. Слезы прекратились, а я стал рассматривать фото мужика в годах. Забулдыгу с пропитым ассиметричным лицом и стеклянными глазами. Никаких мыслей кроме выпить и потом ещё выпить. Цель жизни. Как говорил герой Жана Рено в фильме: 'Пьянство — моё кредо!' Шучу. Про доблесть он говорил. Но суть в том, что такого типа как на фото могила исправит. Такого человека и кодировать бесполезно, поскольку кодировка лишит его единственного смысла в жизни.

— Часто пьет? — спросил я, просто лишь бы что-то сказать.

— Каждый месяц, по неделе остановится не может. Потом в ногах валяется, прощения просит, но проходит время и опять..., — шмыгнула носом клиентка.

Да-а-а, уж. Можно сказать трезвенник. Пьет само собой первый день до зеленых соплей. А второй день не только из-за похмельного синдрома, но и потому, что страшно и стыдно. Стыдно взглянуть на себя со стороны. Третий день — страшно понять в какой яме он живет. А алкоголь же в данном случае лекарство, делающее эту его жизнь в розовом цвете. Как в том анекдоте:

'Бросила мужика жена, с работы уволили. Жизнь кончилась. И решил он повеситься. Но на трезвую голову вешаться страшно. Купил бутылку. Выпил сто грамм для храбрости. Залез на табуретку. Всё равно страшно. Вернулся и выпил ещё сто грамм. Залез опять на табуретку. Петлю на шею накинул. Стоит и думает.

— Вот придут люди, увидят меня в петле, а на столе ещё полбутылки осталось...Сосед сука и допьет. Не буду никому оставлять. Сам допью.

Слез с табуретки. Допил. Вернулся. Петлю на шею накинул и тут мысль появилась: А чего это я вешаться надумал? Жизнь то наладилась'.

А вот останавливается мужик либо когда деньги кончаются, либо из остаточного чувства самосохранения, которое подсказывает, что сдохнуть от водки может.

Но что с ним делать? Чем помочь? Смысл жизни заменить нужно. Стимул нужен, как у собачки Павлова, чтобы рефлекс выработать.

Вижу, что от неприкаянности человек срывается, от безысходности. Надоедает ему всё и срывается. А так часто бывает, когда работа не любимая, когда отношения не ладятся, и смысл человек перестает видеть в своем существовании. Получает после пьянки стресс, и начинает понимать, что не так уж все плохо, а может быть ещё хуже. Сознает, что может всё потерять. Встает на путь исправления, но проходит время и всё повторяется...

— Скажите, у вашего мужа есть хобби?

— Да не дай бог..., — отмахнулась женщина, — завязал он со своим хобби, а то ещё чаще пил..

Вот уж не думал, что от хобби пьют чаще. Или у него хобби — пить?

— А что у него было за хобби такое? — интересуюсь я.

— Да на рыбалку ездил, а там без бутылки никак....

— Понятно, — задумчиво произнес я, все, пытаясь понять, что с этим человеком делать.

— А другие увлечения у него есть?

— Да какие там увлечения.....

— Знаете, что, — пришла мне в голову мысль, — купите спирта в аптеке и возьмите святой воды в церкви. Купите много, литр того, литр того. Разведите пополам, и дайте ему выпить в пятницу вечером и пусть выпьет это всё до воскресенья.

— Вы это серьезно? — недоуменно уставилась клиентка.

— Серьезней некуда, — ответил я, размышляя о том, что помочь мой совет, поможет, но последствия будут, как бы помягче выразится...., непредсказуемые.

Пятница.

— Поехали.

— Подождите, мне надо сотрудника дождаться и офис ему открыть.

— Когда он будет? Долго его ждать?

— Да сейчас с минуту на минуту должен прийти.

Ох, не нравился мне этот черный с тонированными стеклами Фольксваген, и сотрудник этот весь из себя тоже не нравился. Понимаю, что ему было велено доставить, догадываюсь, что не объясняли — зачем и почему, перед водителем обычно не отчитываются. Но вот вел себя водитель, словно этот он самая большая шишка в государственной безопасности и есть, не больше, и не меньше. Но долго рассматривать недовольного водилу мне не пришлось, нарисовалась заспанная физиономия Артема. Опять ночью в онлайн игрушки резался. Дело молодое, сам такой был, но на работу не опаздывал.

— Тема, привет!

— Здрасти!

— Остаешься за старшего. Думаю, часа через два вернусь.

— Хорошо.

И мы полетели. А чего не полететь? С таким госномером ни одна собака не остановит.

Прибыли с ветерком. У входа меня встретило знакомее лицо, которое приветливо мне улыбнулось и, взяв под локоток, повлекло в приемную шефа. Ну, и дела....Да я похоже пошёл на повышение. По крайней мере в их глазах. Раз меня сам полковник или подполковник лицезреть жаждет (не знаю какое звание у начальника местного отдела бывает). Походу пьесы, настало время для второй части Марлезонского балета.

— Мы к ..., — льстиво улыбаясь, подмигнул мой сопровождающий секретарше.

— Заходите. Павел Маркович ждёт, — отозвалась она.

— Разрешите войти? — риторически спросил комитетчик, заглянув в кабинет.

— Валяй....А вот и наш кудесник программист, — обрадовано провозгласил Павел Маркович, — Заходи. Присаживайся. Разговор будет долгий. А ты Шумилов можешь быть свободен... пока...

— Слушаюсь, — вытянулся Шумилов и бесшумно удалился.

— Солдафон, — поморщился Павел Маркович, делясь со мной своим личным отношением к сотруднику, — Но исполнителен!

Маркович поднял указательный палец. А затем он перешел к тому, для чего меня вызвал. Описывать содержание беседы прямо сейчас не буду. Мало ли что....как всё оформится, расскажу, может быть. Если конечно живой ещё буду к тому времени. Но операция по свержению Эммануила Викентьевича с трона началась.

Суббота.

Субботний день выдался не по-осеннему теплым. Невесомая и почти невидимая паутина полетела по дворам. Во дворах народ зашевелился. Кто-то вылез просто погреться на солнышке, кто-то заторопился в лес по грибы. А некоторые рванули на дачу, дабы завершить теплый сезон последним прощальным шашлыком. Понежился немного на диване, благо выходной, затем свернул постель и пошёл на кухню молоть кофе. Мысли про Ирку не давали мне покоя. В голове не укладывалось. Жили себе, любили друг друга и вдруг на тебе. Конечно, нужно было собираться и бежать к ней домой. Валяться в ногах, выпрашивать прощения. Только вот за что? Что я такого сделал? Разумеется, сделал. Подстроил несчастный случай сатанисту проклятому. Но жене-то я не изменял, не пил, не гулял, а напротив, любил и последнее время всячески оказывал знаки внимания. И именно вот с этого ракурса я был совершенно не виновен. И хоть понимал, что нужно кается, чтобы простила и всё вернулось как было, но в душе вырос и ощетинился серый ежик, который в отличи от меня четко понимал, что если я попрошу прощения за то, что не совершал Ира меня простит. Но по-прежнему уже не будет, поскольку о моей мнимой измене она не забудет никогда. Такая вот дилемма...

— Бум! Бум! Бум! — забарабанили в железную дверь. Кого это нелегкая принесла? Написано же на дверях: 'Суббота — Воскресенье — выходной'. Может не открывать? Ну, их в сраку! Пойду к Славке, да съездим к нему на дачу, шашлык замутим. Опять таки...какой без Ирки шашлык? И придется все Славке объяснять, и оправдываться, и перед Юлькой его оправдываться. К Сашке сходить? Та же песня начнется...

Не хочу сейчас ни с кем ничего обсуждать, а оправдываться тем более не хочу. Пойду, открою. Может комп принесли. Будет чем себя занять.

— И-и-и, — интеллигентно произнесла дверь, и на пороге возник спортивного вида парень.

— Привет! Ты Олег?

— Ну, я.....Привет. Чего хотел?

— Дело есть на миллион, — без улыбки сказал спортсмен в застиранном камуфляже. — Можно пройти?

— Заходи, только миллион не забудь.

— А это от тебя зависит, будет он у нас или нет, — серьезно продолжил парень, присаживаясь на гостевой диван, — Ты Олег говорят экстрасенс, поэтому твоя помощь нужна. Если поможешь, поделимся по человечески.

— Заманчиво. Только чем помочь?

— Ты про купца Кубрина слышал?

— Хм...а кто не слышал? В его бывших лавках до сих пор магазины существуют.

— А про клад его?

Про клад я не слышал никогда. Купец Василий Кубрин был человеком широких взглядов. Широко раскинул лавки по всему уездному Н-ску, да и по всей губернии (первой гильдии был купец), посадил широкую аллею в центре города, построил с размахом усадьбу (ныне краеведческий музей Н-ска), прятал в семнадцатом году своего друга от жандармов (беглого революционера), а в восемнадцатом году его революционеры расстреляли. Думаю, он такой подляны никак не ожидал и клад сделать не успел. Да и не было в городе никогда разговоров про Кубринский клад. Слышал, правда, что когда одну из лавок ремонтировали, нашли скрытое помещение в подвале. Там говорят было полно рулонов парчи, шёлка и бархата, но всё порядком попорчено крысами. Так, что разговор этот про клад мне казался чем-то из разряда дешевой фантастики, или сказок.

— Честно? Сомневаюсь, что такой был.

— И зря, — ответил гость, — По нашим данным расстреляли Кубрина не за то, что буржуй, а потому, что не сказал, где его деньги и драгоценности. И расстреляли его не просто большевики, а большевики, ставшие потом махновцами. Улавливаешь разницу?

— Хэх! Понятно где ценности! Жена его в семнадцатом году выехала с детьми в Париж, она ценности и увезла.

— Не угадал, — помахал головой гость, — Есть воспоминания Женевьевы Моруа по первому браку Женечка Кубрина, в которых она пишет, что если бы не скупость её покойного мужа, ей не пришлось бы познать нужду, и выйти за муж за булочника.

— Кофе пить будешь?

— Буду.

— Меня Олег звать, — представился я, протягивая руку для знакомства..

— Константин, можно просто диггер Костя, — пожал руку гость и, наконец, улыбнулся.

— Пошли на кухню Костя, а то жрать хочу, аж переночевать негде. Там и продолжим разговор.

Воскресенье.

Весь разговор описывать не буду. Лень. Да и не писатель я, чтобы всё описывать. Кому-то может показаться нудно. Тем паче, что разговаривали мы долго. Приятно было встретить человека сведущего в истории родного города и этот город порядком обшарившего. Диггером Костя зря именовался, у нас не столица, тут по канализации особо не полазишь. Но кое-какие подземные ходы, как оказывается есть. Оказалось, что есть ещё тот легендарный подземный ход, что вел из крепости (ныне на том месте стадион) до берега реки. Есть ещё тайный ход из городской думы, но по причине того, что сейчас это драмтеатр, ход завален старой, ненужной декорацией. Есть остатки хода под бывшей лавкой купца Кубрина, который вел в его усадьбу. И вот этот ход был, пожалуй, самым нужным в данном вопросе....Где ещё как не в нём мог успеть спрятать клад зажиточный купец? А? я вас спрашиваю? Логично? Вполне. И Костя даже приблизительно знал, как в этот ход проникнуть. Но опять-таки, не имея четкого рисунка с крестиком, обозначающим место, все это оставалось в разряде гипотез и предположений. А копать просто так и рисковать незнамо из-за чего не хотелось. Вот Константин и решил прибегнуть к помощи ходячего рентгена (вашего покорного слуги), чтобы знать наверняка.

— Слушай, ну хорошо, пойдем мы с тобой завтра в музей, а там столько всего, что пощупать даже и не знаю....получится ли. И ты уверен, что там вообще что-то будет?

— Точно знаю из надежного источника. Так, что твоё дело нащупать где.... А там мы постараемся.

— Ты о себе во множественном числе говоришь или свой надежный источник имеешь в виду?

— Его.

— И с ним тоже надо делиться?

— Само собой.

— Что-то ты темнишь, брат....

И тут мне это всё надоело, и я пощупал недалекое будущее самого Кости и улыбнулся. Всё у него, точнее у них с сотрудницей музея будет хорошо, и, похоже, у меня тоже...Никто меня кидать на бабки не собирался.

— Решено! Завтра в десять встречаемся у входа в музей.

— А не рано? Там народу не будет. Будет смотрительница за нами ходить как приведение. Ещё заподозрит чего?

И как показал наш последующий поход в музей, Костя оказался прав. Бабушка божий одуванчик, таки заподозрила в нас маньяков извращенцев и иже с ними. А все потому, что я по-настоящему получил в музее кайф. Подолгу стоял у вещи с закрытыми глазами. Если была возможность, притрагивался к ней и получал информацию. Живая история разворачивалась перед моим взором, и зачастую совсем не соответствующая тому, что было написано. Всё это грубо, зримо, 'как в наши дни вошёл водопровод, сработанный ещё рабами Рима'. Ага! Вы угадали, от кепки Маяковского я такой образ получил. Стоит бритый наголо мужик, размахивает кулачищем, и стихи читает, как гвозди забивает. Сразу видно было всякому — свой человек, насквозь пролетарский. А вот от генеральской сабли мне было немножко грустно, слышал, как две женщины обсуждают покойного, что храбрый был человек, умный был человек, а больших высот не достиг, кланяться, когда надо не умел. И всегда говаривал: 'Я вражеской пуле не кланяюсь, а дуракам тем более не буду'. Таки оказалась сабля в музее, сдала её вдова вместе с кителем и орденами медалями. Интересный попался наган, с историей. Чувствую, был он в руках студента революционера, потом солдата, а потом сдан на переплавку. Но тут его судьба пожалела и в музей отправила. Из музея его воровал студент уже в семидесятые годы прошлого века, но попался, и наган опять вернулся под витрину. А вот пулемет 'Максим', что стоял просто посреди зала без всякого ограждения, и даже не под стеклом, оказался бракованный. С самого начала с ним намучались, а чуть опосля и вовсе бросили за ненадобностью, а один мужик к себе в сараюшку сволок и заныкал ( невдомек ему было, что негодный максимка). Там он и в сарае бы и простоял, как бы его не обнаружил участковый, который искал в сарае совсем не пулемет, а самогонный аппарат хозяина. То-то был удивлен находке. Однако, хватит, увлекся я. В музее о каждой вещи, хоть рассказ, хоть роман пиши. Два часа мы проходили с Костей. Он уже нервничать начал. А я просто наслаждался этим букетом информации, и молчал, о том, что ход есть на первом полуподвальном этаже усадьбы, в самой последней комнате, в той экспозиции, где монеты сибирского монетного двора. Знаете такие с соболем, а не с двуглавым орлом? И вправо от стола с бумажными ассигнациями царских времен. Деньги эти по странному стечению обстоятельств как указующая дорожка к месту. Есть там клад за стеной. Есть. Далеко в проходе, но что-то такое мерещится. Когда мы, наконец вышли из музея, я Косте всё рассказал. И поинтересовался, что будем делать дальше. Долбить стену, которая закрывает ход в самом музее? Не вариант. Там сигнализация. Не в стене само собой, в музее. Поэтому разбить стекло и залезть ночью хоть и получится, но в километре от музея райотдел, менты прибудут через десять минут максимум. Спрятаться же в музее и дождаться, когда все уйдут просто негде. Не считая кабинетов администрации конечно. У тебя есть там возможность спрятаться? — напрямую спросил я Константина, но тот покачал головой. Странно, а мне показалось, что сотрудница с ним заодно. Значит, кроме информации она ему ничем не помогла. И скорее всего про Костины планы на счет клада тоже не в курсе. Следовательно, Костя хочет стать для неё богатым принцем. А мне врет про сообщника, чтобы дать треть от найденного. Не подумайте, что я в обиде. Наверняка так же бы поступил, в аналогичной ситуации.

Но что у нас остается? Остается вход со стороны лавки. Теперь там жилой дом. Вход в подвале дома завален и заложен. А при прокладке труб центрального отопления, что лежат сейчас посреди проезжей части под асфальтом, пустоты были засыпаны и завалены и с этой стороны.

— Это что же получается, мать их! — выругался я, — кроме как со стороны музея в подземный ход не попадешь?

— Надо подумать...., — почесал репу Костя.

— Слушай, а ты можешь пустоты снаружи определить? Есть там ещё или обвалился проход весь?

— Это как? — не понял я.

— По улице погуляем, а ты посмотри.

— А чего смотреть? Вон через дорогу лавка бывшая, тут музей. Соедини мысленной линией задний угол здания с восточной стороны с лавкой через дорогу. Получается, подземный ход пересекает улицу по диагонали.

— Это тебе снаружи так очевидно, а под землёй ориентиры приблизительные и копать четко по линейке не получается.

— И что? На проезжей части можно поставить жирный крест. Тут всё завалили. Нетронутая часть хода только на территории музея, во дворе усадьбы.

— Всё-таки давай пройдемся...., — упрямо сказал Костя.

И он, схватив меня за руку, потащил по тротуару вдоль музейного забора.

— Да подожди ты! Дай сосредоточится! — взмолился я, — Давай потихоньку...Я закрою глаза, а ты поведешь меня вперед как слепого? Ок?

— Давай.

И мы двинулись с черепашьей скоростью. Прошло довольно много времени, пока я не ощутил пустоту, а когда открыл глаза, то к своему удивлению увидел, что мы музей миновали полностью и были сейчас на пересечении переулка ' Сакко и Ванцетти' с улицей 'Карла Маркса', то есть как раз на тротуаре напротив бывшей лавки.

— Они что? В два захода копали под углом девяносто градусов?

— Точно здесь?

— Точно. Ну, вот видишь! Я же говорил!

— И что это нам даёт?

Константин огляделся вокруг и, заприметив железную крышку люка в десяти метрах, поспешил к ней. А я пошел за ним. ГТС. — читалось на люке. Городская телефонная станция. Костя нагнулся и какой-то хреновиной, вытащенной из кармана, подцепил крышку люка и приподнял. Внутри был колодец выложенный красным кирпичом и пучок толстых проводов расходящихся в разные стороны.

— Ну, что...У нас два варианта. Либо отбойный молоток и компрессор к нему прямо там, либо две лопаты и десять метров до счастья.

— Ты это серьезно?

— А что? — улыбнулся Костя, — компрессор, конечно, отпадает, много шума и внимания. А надо две робы с логотипом 'Н-ск телеком' и кто нас тронет? Стеночку тут разберем и вперед. Землю будем высыпать в аккуратную кучку.

Я призадумался. Разбогатеть. Купить квартиру. И главное, чтобы эта новость о квартире дошла до Ирки. Эта мысль показалась мне очень соблазнительной. Главное, чтобы Ирка о квартире узнала.....Прямо барабаном в мозгу стучало.

Глава 5.

Суббота.

Кладоискательство заразная штука. Мечта о халяве заложена в человеке на уровне инстинкта. Как брешут по телеку, человека создали инопланетяне анунаки, чтобы самим в рудниках не горбатиться и люди для них золото добывали. Тогда логически стоит предположить, чтобы стимулировать работников (работа за жратву стимул слабый), подсадили инопланетяне людям жажду золота на генетическом уровне. А для чего этот блестящий и не темнеющий мягкий металл людям было невдомек, и ничего другого как делать из него разные украшения, расплачиваться золотом за разный товар и работу люди не придумали. Это не так давно узнали, что золото прекрасный проводник, процессоры, микросхемы с применением золота делают. А раньше побольше украшений на себя навешают и всё — считай боги.

В общем, в связи с тяжким трудом и крайней занятостью, пришлось мне Колю из отпуска вытащить и оставить корпеть в офисе, пока мы с Костей нору рыли. Повезло нам, конечно, что колодец связи был старый, начала двадцатого века, из кирпича выложенный, а новые они все сплошь из бетонных колец укладываются. Тогда бы точно, без отбойного молотка не справились.

Часть стеночки в колодце мы разобрали уже в понедельник, и к вечеру на глубине два с половиной метра начали нору рыть по направлению к подземному ходу. Копалось легко, песок. Но тут, же выяснилось, что песок имеет свойство обсыпаться на голову. И вообще есть большой шанс быть под ним погребенным. Через метр прокопа нора обвалилась. Тут мы приуныли. Делать опалубку не из чего и главное неудобно, ведь нора наша была примерно полметра в диаметре, делать проход в рост человека смысла не было. Нам же не танк из земли извлекать? А 'десять человек на сундук мертвеца, и-хо-хо и бутылку рома'. Конечно, сундук было бы неплохо, но рассчитывали мы на скромную шкатулку полную брюликов. Потом пришли к выводу, что лучше опалубкой послужила бы капроновая труба подходящего диаметра. И такие трубы мы видели недавно на проспекте Победы, который в народе проспектом геологов прозвали. Его каждое лето перекапывают и трубы теплоцентрали меняют. Затем по осени закапывают, накатывают асфальт и весной, опять начинают рыть. Непонятно, то ли делают хреново, то ли мэрия по десятому разу бабки отмывает. Труба здоровая, целиком никак не засунешь, но если её распилить на сегменты сантиметров по сорок, то и в колодец залезет и при прокопке можно будет по одному кусочку добавлять и двигать вперед уже без опаски быть похороненным. На том и постановили.

Два дня отняла подготовка опалубки. Во вторник уболтали работяг продать одну трубу. Обошлась в десять бутылок водки, по бутылке за метр. Потом ещё литр, за то, что её нам нарезали. В среду, на конец, нарезали и убили день на то, чтобы эти куски перевезти до места. А когда пришли в четверг, то увидели, что три куска пропало. Видать кто-то под что-то их придумал приспособить. Придется экономить. В принципе, если куски не будут впритык к друг другу ничего страшного. Работали упорно, дотемна. Прокопали метров пять. Костя принёс компас и, приметив ориентир на поверхности, приказал копать строго по нему. Горка песка привлекает внимание. Секьюрити из музея уже проявлял интерес, но это скорее от скуки, чем от бдительности. Песок-то не на его территории. Сказали ему, что копаем под прокладку нового кабеля. Копается хорошо, но время больше уходит на то, чтобы с ведром песка матерясь и пятясь раком ползти в узком проходе, чем на то, чтобы это ведро набить. А второй в это время скучает на поверхности. Принял ведро, отнёс, высыпал аккуратно в кучку и стой себе, кури. Каждый час с Костей менялись местами, то он сверху, то я. Написал и только сейчас понял, как это по нынешним временам эротично звучит. В гробу я видел такую эротику, мы устаревших взглядов!

Да, штыковые лопаты не пригодились, в охотнике купили пару саперных. Одни расходы! Пля!

Сегодня к ночи докопали. Уперлись в кирпичную стенку Кубринского хода. Естественно, он кирпичом свой ход обкладывал. Основательно делал. Завтра пробьемся. Но руки чешутся сделать это сегодня. Устали как сволочи, но возбуждение в организме такое, как у охотничьей собаки при виде дичи. Нет...даже не так, как у волка почувствовавшего запах крови.

Воскресенье.

С утра нам нервы потрепала администраторша из музея. Её сильно интересовало, что за срач мы устроили у музея и почем тротуар весь своей кучей заняли? Сказала, что если завтра не уберем, она будет звонить начальнику 'Н-сктелекома' и жаловаться ему, и если надо в городскую администрацию. Да завтра пусть хоть в ЮНЕСКО жалуется, нам бы сегодня всё успеть. Раствор сука как каменный, зубилом били, искры летят. Ещё и не размахнешься лежа, и не ударишь сильно. Пердячим паром, за два часа стену пробили и нас встретил темный, провонявшийся мышами и какой-то тухлятиной, подземный ход. Разница в уровне между нашей норой и ходом оказалась метра в полтора. Купеческий ход был на глубине метров четырех, и мы вылезли посреди стены. Направо, сразу буквально в метре от нашей норы вход был завален. С компасом и то, чуть не промахнулись. Хотя, не знаю как Костя, а мне когда копал особо на него смотреть было некогда. Чутью доверял.

Тусклые фонарики осветили проход и то, что высветилось, нам жутко не понравилось. Судя по ржавым обломкам труб, то ли отопления, то ли канализации в подземном ходе мы были не первые. Скорее всего, рабочие при прокладке труб по улице вход обнаружили и обследовали, а затем использовали как свалку строительного мусора.

— Вот пля! — сказал Константин и бросил на меня взгляд, словно пытался прожечь меня им как лазером. Дорожки на диске нарезать.

Сердце бешено стучало в груди. Неужели ошибся? Неужели подвело чутьё? Путаясь и едва переставляя ноги, поспешил в проходе в сторону музея. В нервно мечущемся свете фонарика впереди мелькнула грузная фигуры мужика в черном костюме. Мать моя женщина! Кто это? Посветил. Нет никого. Показалось. В полном молчании прошли с Костей сначала до поворота, а потом метров пятьдесят и до самой двери, которой ход закончился. Пусто. Совсем пустой ход. Кроме крысиных экскрементов ничего в нём не было. А за дверью, скорее всего стена музея.....Во рту всё пересохло от волнения. Поэтому я внезапно севшим голосом, почти шепотом, попросил:

— Костя, ты только не говори ничего. Дай мне подумать.

Мне не могло показаться. Не могло! Меня ещё никогда внутренний голос, внутренний взор не подводил, информация, пришедшая свыше, не обманывала, но как, же так? Когда стоял у стены в музее, увидел мягкое свечение, как от свечки и пригоршню золота. Но его нет с этой стороны. Мужик тот в проходе не померещился. То душа Кубрина тут мается, клад охраняет. Господи помилуй! Господи прости! Я перекрестился и вдруг почуял, что огонёк свечи этой где-то в темноте забрезжил, слева от меня. Разумеется! Не мог купец просто так шкатулку с драгоценностями посреди прохода оставить! Он же не дебил. В стене где-то тайник должен быть. В стене.

Закрыв глаза, хотя и так особо светло не было, я стал шарить руками по кирпичной кладке. Левее, ещё левее. Ниже. Выше. Вот где-то здесь. Открыл глаза.

— Костя посвети сюда.

Костя посветил. Каменный этот раствор в кладке тут дал трещину вокруг кирпича, да так ловко дал, что кирпич можно было ровненько вытащить. И я его вытащил и погрузил в открывшуюся дыру правую руку почти по локоть. А когда извлек плоский не большой, но тяжелый жестяной ящик, то пришлось подхватить его второй рукой, Костя крякнул.

— Да ну нах!

Понедельник.

Не мог вчера дописать. Мысли путались от избытка чувств, как будто тараканы в салочки играли, перепрыгивая друг через друга. И так, вот опись нашего клада, в коробке оказалось:

1) Три колье с камешками (что за камни, фиг знает — к ювелирам на опознание нести нужно).

2) Два жемчужных ожерелья.

3) Четыре пары сережек с камушками (с камнями аналогично — нужно разбираться).

4) Три браслета — два золотых, один серебряный,

5) Перстней и колечек всяких тринадцать штук,

6) Золотые часы — луковица — 1шт. Часы с тремя крышками, швейцарские видимо. Нужно будет инфы на них в нете поискать.

7) Пять золотых цепочек разной толщины, две с кулонами.

8) Двести золотых монет с профилем Николая II достоинством по десять рублей каждая.

9) Двенадцать ассигнаций достоинством в сто рублей каждая и толстая стопка ценных бумаг, с которыми можно сходить в туалет.

Бумаги эти оставили в ящике, ящик засунули назад и кирпич тоже. Вылезли и прямо в робе (костюмы связистов Костя брал у знакомого и обещал вернуть) поехали ко мне в офис. Тут всё разложили и переписали, и я сходу полез в инет узнать почем нынче царские червонцы. По интернетским прикидкам монет выходило на сто штук зелени. Хорошая цифра!

Стали решать, что делать? Константин предлагал выдать мне долю сразу и разбежаться. Я не возражал. Стали делить. И тут же споткнулись. Если три колье с камешками — разного размера, то и цена разная. Допустим, я заберу одну, и хрен с ним, то, как поделить на троих две жемчужных связки? В итоге, от ожерелья я отказался и попросил отдать мне часы луковицу. Костя покривился, помялся, пожался, но в конечном итоге согласился. Затем споткнулись о четыре пары сережек. На троих не делились однозначно. Прикинув чисто внешне и по размеру, я согласился взять одни сережки, но самые крупные. Костя сначала брыкался, но потом кивнул.

Далее, колец я взял два и два перстня (Косте осталось 9, и он не возражал). А вот монеты и цепочки у нас не делились никак. В итоге я запросил семьдесят червонцев и две цепочки. Рассудив, что ежели сдавать по весу, то цепочки весят меньше чем монеты (к тому же я и так взял меньше). Константин уперся рогом, нет и всё. Монет не 210 а 200, и получается я забираю на десять больше, чем надо. Потом опомнился, что про браслеты забыли, и стал совать мне ажурный серебряный браслет с крупным зеленым камешком. Браслет слов нет, красивый, но серебро, же недорого стоит?

— Хрен с тобой золотая рыбка, — сказал я, подумав, что врет поговорка, друг познается не только в беде, но и при дележе денег. Итого мне отошло 60 монет, три цепочки и тусклый браслетик.

Расстались мы когда уже темнело и хоть сказали друг другу 'до свидания' , каждый в душе понимал — прощай. Разумеется, чтобы было по-честному, нужно было всё реализовать, а потом искомую сумму делить на троих. Но тут каждый боялся, что при реализации кто-то руки, да нагреет, а может и поддастся соблазну и смыться со всем кладом. Ищи ветра в поле.

Когда Константин ушёл, я закрыл за ним дверь и сел рассматривать при свете включенного телевизора свою долю. Женские украшения мне как-то не очень, а вот часы понравились, и я решил их не продавать, а оставить себе. Так и отключился на диване с часами в руке.......

'Василий Матвеевич Кубрин на протяжении часа любовался на изящную, будто сотканную из призрачного света софитов балерину, которая танцевала в балете 'Жар-птица'. Шел 1909 год. Матильда Кшесинская как всегда исполняла главную партию. Ее партнер Михаил Фокин по приглашению Дягилева уже перебрался в Париж, а новенький актер, хоть и старался изо всех сил, но на фоне Кшесинской выглядел бледно.

'Хочу её!' — думал Василий Матвеевич, сидя в партере Мариинского тетра. Он даже вспотел от внезапного прилива крови, и гладил вспотевшей ладонью золотую луковицу часов, периодически посматривая на время. Кубрин заказал три корзины цветов и нервничал, чтобы их успели доставить к антракту. Все его мысли только и были заняты этой внезапно вспыхнувшей страстью и горячим желанием. Человек он был не бедный, хваткий, и звание купца первой гильдии вполне заслуживал. Собственно и приехал он в Санкт-Петербург по торговым делам, а в театр заскочил так, скуки ради.

Но, стоило ему увидеть эту женщину, как она двигается, как небрежным движением поправляет выбившийся из под жемчужной сетки локон, как открыто и ясно смотрят её глаза, и Василий понял, что он пропал...Утонул в темном озере ее глаз, и единственным его желанием было выпить это озеро, осушить его все без остатка. И ему было совершенно все равно, что она танцевала в тени примы театра скандально известной Кшесинской. Матильду, которой рукоплескал весь Петербург, Кубрин словно не замечал, а смотрел только на Елизавету Векшину, что скромно стояла чуть позади своей знаменитой коллеги. Для него она был жемчужиной, чей блеск Василий рассмотрел в тени портьер и свете софитов. Нежный ангел. И он чувствовал, что они должны быть вместе, остальное неважно. Неважно, что Елизавета, его Лизанька была из бедной дворянской семьи Векшиных. Семейство хоть и жило в доме на набережной Мойки, и сам дом был внешне вполне приличным, но давно обветшал. Отец Лизаньки, отставной офицер Виктор Семенович Векшин все свободное время проводил за картами, и его пристрастие пагубным образом сказывалось на семейном бюджете.

Все это было неважно. Важно было то, вернее та прелестная балерина, взгляд от которой не мог оторвать Василий Кубрин. Как пишет классик 'любовь выскочила перед ним внезапно, как выскакивает убийца в переулке и поразила ножом прямо в сердце'. Он точно знал, что любит эту женщину, и готов на многое, если не на всё, только бы она стала его.

Василий Матвеевич уже был представлен предмету своей страсти, после того как уставил всю гримерную корзинами роз, и был милостиво допущен. Когда же они остались одни, он тут же без обиняков признался в своем чувстве и предложил ехать с ним.

— Помилуйте! Куда? В Н-ск? А найдется ли в вашем Н-ске такой дом как у меня? Вот если найдется, я, может быть, и подумаю, — рассмеялась актриса.

— Найдется. Построю не хуже, — согласился Кубрин, и покинул столицу.

Перед тем как уехать, он простоял долгий зимний вечер под окнами дома Елизаветы. Пытаясь угадать в какой комнате живет предмет его страсти. Фиксируя в памяти все эти завитки у высоких узких окон, башенку в центре дома, обрамленную ажурной кованой решеткой. Аккуратный маленький балкончик на втором этаже. С темного неба сыпал и сыпал сырой рыхлый снег. Большие комья слипшихся снежинок искрились в тусклом свете уличных фонарей. Они падали и падали, покрывая все вокруг. Сыпались на большой отороченный собольим мехом воротник Василия. На его плечи и голову. Кубрин поднял на ладони к глазам комочек снежинок, всматриваясь в ажурное кружево...

— Пусть твое сердце растает так же как эта снежинка от моей любви, — подумал Кубрин, сжал снежинку в руке и зашагал к себе в гостиницу, не оглядываясь на горящие за спиной окна дома В.С.Векшина.

На память, что ему удастся построить такой же дом, Василий Матвеевич особо не рассчитывал, поэтому привез с собой в Н-ск столичного архитектора В.С.Полежаева и работа закипела.

— Вот, хочу себе дом не хуже чем в столице, — заявил он родственникам и знакомым, — Как на набережной Мойки.

Пока дом строился, Кубрин решил украсить свою усадьбу садом, разбив его на английский манер. Благо, ему было у кого поучится, ведь его двоюродный брат городской голова Степан Кубрин был увлеченным садоводом.

Строительство дома выходило в кругленькую сумму 40.000рублей. Плюс еще нужно было оплатить услуги архитектора. А поскольку разум и купеческую жилку он не совсем потерял, то постройкой дома не собирался довести себя до разорения и как мог, экономил. Поэтому под одной крышей с конюшней должны было быть размещено помещение под карету и самодвижущийся экипаж, диковинку захолустного Н-ска. Но тем не мене, строил нечто красивое и достойное его мечты. Именно карета, запряженная четверкой лошадей, должна была встречать его на вокзале Н-ска после возвращение из Петербурга с молодой женой.

Время летело. Уже летом 1910года дом был полностью готов к заселению. Еще пахло в нем свежим паркетом и краской, еще не появилась пыль от завезенных вещей и новой итальянской мебели, еще не поселились на чердаке голуби. Хозяин запустил в дом пеструю кошку и наблюдал за ней, когда она, недовольно подергивая хвостом, настороженно прошла в новое необжитое помещение. Чуть-чуть принюхалась, что-то решая про себя, и побежала вниз в полуподвальное помещение, где располагалась кухня.

Василий облегченно вздохнул, кошка прижилась и у нас жизнь сложится.

Большие черные ресницы захлопали, словно крылья испуганной бабочки, которая собирается улететь. Лизонька была удивлена. Ей шел 19год, и высокий видный мужчина 30 лет не казался ей старым или страшным, страшным был отъезд в далекий никому не известный Н-ск. Уездный город в Омской губернии. Но подталкиваемая матерью к выгодному замужеству, и отцом, который рассчитывал поправить свое положение благодаря богатству зятя, Лизанька согласилась выполнить данное купцу обещание. И вскорости, после приезда в Н-ск, молодые повенчались в церкви Александра Невского, что располагалась совсем рядом от дома, магазина, и торговых Зеленых рядов принадлежавших её супругу.

Шло время. Елизавета Кубрина оказалась в положении, и Василий с нетерпением ждал появление первенца. Зимой Н-ск заносило снегом, что не всегда можно было пройти по улице. А уж беременной и подавно. И хоть по ее распоряжению всегда могли снарядить сани. Но ехать не хотелось, и было совершенно некуда. Все нынешнее общество Лизанька совершенно не знала и успела познакомиться только с многочисленной родней мужа. Людьми деловыми, предприимчивыми, но совершенно не ее круга...Ей было скучно, снился шумный Петербург, и, то веселое блистательное общество, которое всегда окружало театральную богему. ....'

Вот такой мне приснился сон. Проснулся и поспешил записать, пока не забыл, и пока не пришли на работу Артем с Колей. Помню, последняя мысль Кубрина, когда он положил свои часы в тайник, была: 'Зря отпустил жену с детьми проведать родителей в Петербурге'.

Среда.

Сижу в нете второй день, зарегился на разных сайтах, под разными никами, и выложил на продажу червонцы. Люди интересуются, но скупать не спешат. Понимаю, что для скорейшей продажи нужно скинуть цену ниже рыночной, но жаба душит. Монеты цены известной, но тут начинают докапываться всякие умники, и кидаться умными словами, то аверс потертый, то реверс побитый, дешевле надо. А в другом случае монета им не нравится, видите ли, слишком состояние хорошее, новодельной объявляют. У меня аж говно закипать начинает от возмущения. Это что? Каждую монету по разной цене продавать? Так, прости господи, нумизматом стать придется, чтобы не объегорили. Цацки же, украшения женские вообще светить боюсь. В интернете бесполезно — камни по фото никто не определит, и не отличит стекло от бриллианта. А идти к нашим ювелирам современным, тоже надежды мало. Плавят колечки да серёжки в китайских формах, кто из них старую работу оценить сможет? И тут меня посещает идея. А ведь есть у меня знакомый специалист по камням. Расстались мы с ним не очень, так может это ещё поправить можно? Не везти же цацки в столицу. Там без хороших знакомых точно обуют по полной программе. И я набрал номер.

— Здравствуйте.

— И тебе не хворать. Чего хотел программист?

— Дело у меня есть к хозяину. Договоритесь, чтобы принял.

— Ты свой шанс упустил, ему о тебе сейчас и заикаться не стоит.

— Дело идет о его жизни. Так, что ему будет интересно...

— Не врешь?

— А зачем мне врать?

— Ладно. Будь на связи. Пока.

Дядя Миша телохранитель повесил трубку, а я призадумался, чего врать....Собственно врать то и не придется, если встреча состоится. Была у меня мысль просто сказать ему, что им комитетчики заинтересовались и просили стучать на него. А вот вторую часть правды я Эмме само собой не скажу, не в моих интересах. И при встрече нужно будет что-то из ювелирки засветить. Если купить не заинтересуется, так хоть по цене подскажет, хотя бы примерную стоимость. Перечитал свои предыдущие записи и вдруг понял, что Константин называл жену Кубрина Женечкой, Женевьевой, а во сне мне виделось, что Кубрин думал о ней как о Лизе, Елизавете то есть. Интересно, кто из нас прав? Я или музейная сотрудница, которая рассказала про неё Косте?

Четверг.

Ещё девяти нет. Свернул постель с дивана. Сварил кофе и сижу на кухне с ноутом, изучаю спрос на монеты. Звонит мобила. Ага! Клюнуло!

— Да.

— Собирайся. Сейчас за тобой заеду. Эммануил Викентьевич согласился уделить тебя пять минут.

— Хорошо. Жду.

Так. Что брать? Что взять с собой? А была, не была...украшения возьму все и червонец один. Рассовал в карманы куртки и вышел из центра. А через сорок пять минут предстал пред карие очи Зеленского. Эмма встретил меня более чем холодно.

— Вы что-то хотели мне сказать? — спросил недовольно Эмма, оторвавшись от каких-то бумаг, что он читал на столе. Я озвучил свою версию.

— Это всё?

Я кивнул и замолк, не зная как перейти к своему вопросу, но Эмма моё молчание истолковал по-своему.

— И во сколько вы оцениваете свою информацию?

— Взамен мне нужна информация от вас, — ответил я и без колебаний выложил на стол перед Зеленским колье, — Вы же специалист по камням....

— По минералам, — поправил меня Эмма, впившись взглядом в колье. Он взял его в руки, пристально посмотрел, затем выдвинув ящик письменного стола, достал из него лупу, — Однако, наш программист полон сюрпризов...., — негромко продолжил бормотать Зеленский рассматривая колье под лупой, — .....я конечно не ювелир, но вещь без сомнения работы старой. Огранка прекрасная. Камни чистые. Вот только не надо мне говорить, что это от бабушки вам досталось.

— Или таки скажете от бабушки? — с улыбкой спросил Эмма.

— Типа того, — криво улыбнулся я в ответ.

— Это всё, что вам бабушка оставила или ещё что-то есть?

— Есть, но меня интересует, сколько это может стоить?

— Собираетесь продавать?

— Да, — и я выложил на стол всё остальное.

Сережки и зеленый камень на серебряном браслете особо привлекли внимание хозяина. А вот цепочки и золотой червонец остались без внимания. По мере рассмотрения предметов было заметно, как холодность в обращении пропала, уступив месту добродушному и даже приподнятому настроению.

— Давайте так......Сколько вы надеетесь за всё это получить?

Я озвучил.

— Ого! Да у вас губа не дура молодой человек!

— Это не всё..., — с паузой сказал я, — Червонцев помимо этого ещё 59 штук.

— Тогда понятно.

— Так сколько это всё стоит? — повторил вопрос я. То, что Эмма мой вопрос игнорирует, начинало меня напрягать. А Зеленский, на минуту задумавшись, видимо подсчитывая что-то в уме, кивнул и ответил:

— Хорошо, я возьму по этой цене всё оптом.

— Прямо сейчас? — опешил я, не веря своему счастью.

— А чего тянуть? Или у тебя есть другой покупатель?

— Да не....тут такое дело. Червонцы я все не взял с собой...И не обижайтесь, но деньги ....как бы..., — начал мямлить я, боясь, что Эмма может всё забрать, а денег я не увижу.

— Ах, вот ты о чем, — улыбка расцвела на лице Зеленского как майская роза, — Боишься, что обману? Можем рассчитаться сейчас.

И Эммануил Викентьевич развернулся в кресле ко мне спиной, поколдовал над кодовым замком сейфа, и на стол передо мной улеглись банковские упаковки дохлых президентов.

— Забирай. Миша тебя отвезет, отдашь ему остальное.

— Спасибо, — выдавил из себя я, рассовывая пачки по карманам.

— Приятно было иметь дело, — ласково ответил Зеленский, с прищуром глядя на меня. И у меня сразу появилось стойкое убеждение, что поимел он меня по полной программе.

............................................

Начохраны червонцы пересчитывал два раза, и каждый раз поднимал глаза на меня, в которых прямо таки вопил вопрос: 'Где нарыл?'. Но он так ничего и не спросил, а убедившись в правильном количестве, набрал хозяина:

— Всё ровно. Да забрал. Хорошо. Еду.

Только он отчалил, как у меня начался нестерпимый зуд во всём теле, потребность истратить деньги. И я тут же позвонил своему арендатору с предложением рассчитаться за офис до конца жизни, то есть выкупить у него помещение в свою собственность. Господин Мамедов удивился и назвал неподъемную для меня на его взгляд сумму. Я переспросил его два раза, а потом под его оглушительное молчание предложил встретиться через два часа у нотариуса.

Суббота.

Отныне это у меня рабочий день. Правда. Два дня маяться бездельем в офисе ужасно. Ребята у меня по-прежнему выходные, а мне хоть какое-то занятие. Вчера дооформил документы на эту квартиру, и меня тут же начали терзать сомнения — правильно ли я поступил? Нет, о сокровищах я не жалел ни разу. Золотые часы вот оставил, и они приятным воспоминанием грели ладонь. Раздумья одолели о другом: 'А надо ли было выкупать центр?' Своё жильё вроде как лучше, да и перед Иркой хотел похвастаться, чтобы пожалела, что ушла от меня. Хотя с другой стороны, никто не мешает мне сейчас прикрыть лавочку и сделать из офиса квартиру. Только вот, опять придется искать помещение под офис....А на две квартиры денег однозначно не хватит. Деньги остались, немного, но остались. Подумав, решил, что это задел на будущую квартиру. Нехай лежат. Нужно будет понемногу к сумме прибавлять по мере возможности.

-Ти-ти, ти-ти, у-и! — нечленораздельно вякнул мобильник. Сообщение пришло. Ого! Шесть не принятых звонков. Мать звонила. Странно...вызова не было.

— Алло! Мама как у тебя дела? Ничего не случилось? Да не было звонков, вот и не отвечал. А сейчас сообщение пришло. Да. Нормально у меня всё! Правда! Не обманываю. На квартире у нас была? Ирке звонила?

И тут я почувствовал себя страшным эгоистом, и мне стало стыдно. Мать волнуется, плачет. Ирке позвонила, и та плачет и ничего объяснять не хочет. Не живем и всё...

Пожалуй, с рабочим днём я сегодня погорячился. Некогда мне работать, семейные дела нужно улаживать.

Понедельник.

Знаете, какой секс бывает после ссоры и разлуки? Обалдеть.....как в первый раз, даже ещё круче. Иринка просто светилась от счастья, да и я, чувствую, сиял как медный самовар. Какие мы все-таки бываем придурки, когда не хотим уступить друг другу.

Всё (почти всё) рассказал моей любимой рыжей ведьме. Показал документы на квартиру (офис), показал остатки денег, похвастался часами. А потом мы с ней стали думать и пришли к выводу, что лучше квартиру в ипотеку взять, чем по углам мыкаться. И сегодня с утра пошёл оформлять кредит в банке под залог офиса и пока стоял в очереди столько мыслей посетило мою голову, что радость от предстоящей покупки квартиры сходила на нет.

Что делать, если есть товар, который бедные не могут купить? А? Вот для этого и придумали кредиты, чтобы купить могли и остались бедными, поскольку из долговой этой ямы выбраться очень тяжело, почти невозможно. Хоть иди с лопатой клад копай, или бери топор и на большую дорогу. Получается, обдирая бедных как липку, банкиры навариваются в два раза. И не подавятся суки!

Вторник.

Из теленовостей Н-ска.

— Двое неизвестных в форме сотрудников 'Н-сктелекома' пытались ограбить городской краеведческий музей, но благодаря бдительности директора музея Овчаровой Дионисии Андрокловны, были разоблачены и подземным ходом, вырытым для проникновения в музей, воспользоваться не успели. Личности преступников устанавливаются.

— Кошмар! Слушай, а она вас хорошо разглядела? — с тревогой спросила жена, орудуя утюгом по гладильной доске, — Вдруг фоторобот составили?

— Да, ну! — отмахнулся я, — Видела она нас минут семь от силы. Потом неделю мозг связистам выносила, пока они пришли убрать кучу, которую не клали. Те сунулись в свой колодец и обнаружили ход. Доложили ей. Она ментам. Ты сможешь подробно описать человека, которого видела мельком неделю назад?

— Ну, не знаю...

— То-то и оно...

Оформление кредита затягивается. Мы опять с Ирой на съемной квартире, хорошо хозяйка не успела новых жильцов найти.

— А почему мне сережки или цепочку не оставил? А? — спросила вдруг Ирка, развернувшись ко мне с утюгом в руке. И действительно, почему? — подумал я, внезапно осознав свою оплошность.

— Ты знаешь, старые вещи несут информацию о прежних хозяевах и не всегда хорошую. Поэтому лучше их сторонится. Хочешь, пойдем завтра в 'Артем' (торговый центр) и купим тебе, что понравится?

— Хочу сейчас! — с вызовом сказала рыжая.

— Бросай гладить, пошли сейчас!

Она стала решительно переодеваться, но вид полураздетой женщины ввел меня в соблазн и в 'Артем' мы не попали....Её голова лежала на моей груди, когда она задумчиво произнесла:

— А часы себе ты оставил....

Среда.

За мной внезапно приехали и увезли. Через десять минут у чекистов, (не называть же их федералами? Федералы — в Америке) я понял, что за меня взялись всерьез. Три человека сидели за столом. А один снимал мой допрос на видео камеру. Охренеть! Собственно допросом как таковым это не назовешь, а скорее проверкой на профпригодность.

Сначала мне предложили угадать, что изображено на картинках. И хоть я сказал, что такой угадайкой никогда не занимался, они настояли. Картинки с простыми изображениями квадрата, круга, треугольника и креста. Большую пачку картинок перетасовали и разложили на столе рисунком вниз. Разрешили к ним прикасаться пальцами. Потом их поднимали и показывали оператору, снимающему всё это на камеру. Говорил, что в голову приходило, и по бесстрастным чекистским лицам было невозможно понять, угадал ли хоть что-то или нет. Затем в ход пошли игральные карты. К картам уже не прикасался. Называл карту, но мне её не показывали, карту тоже снимали на камеру. Что и как там было, непонятно. Скорее это они для статистики устроили. Какой процент я угадал, потом по видео посмотрят и подсчитают. Потом передо мной выложили с десяток фотографий разных людей и попросили рассказать про каждого. Вот с фото я почувствовал себя более-менее уверенно, перебрал, рассортировал по своему усмотрению, и начал рассказывать.

— Вот эти трое на фото покойники. Один ваш сотрудник, и два как бы сказать...., — я отложил фото в сторону, — антисотрудника. Вот эти двое сейчас далеко, за пределами родины. Один эмигрант, а второй в командировке. Женщина на фото, была трижды замужем и походу снова собирается. Затем вот это фото представительного мужика снято для доски почета, не смотря на презентабельный вид, по жизни он трудяга, костюм одевает не часто. Далее двое в военной форме...Вот этот к военным никакого отношения не имеет, он артист театра. А этот в форме, сейчас в отставке и форму больше не носит. А вот этот, — произнес я, рассматривая последнее оставшееся фото, — ваш брат, и в настоящее время работает лесником.

Подняв глаза, я уставился на брата лесника, сидящего сейчас передо мной. Судя по затянувшееся паузе, попадание в яблочко.

— Хорошо.

Трое переглянулись, затем крайний кивнул, видимо старший, дал добро на последующее.

— Что вы можете сказать об этом человеке? — произнёс он, доставая из папочки фото и протягивая мне, — Постарайтесь рассказать как можно более подробно.

Взяв фото, я внутренне содрогнулся. На фото был обычный парень, лет на пять младше меня, средней упитанности, скорее худощавый, чем полный, с плоским, слегка веснушчатым лицом, нос картошкой. Жидкие светлые волосы, челка зачесана налево. Серые ничего не выражающие глаза. Да и сам парень какой-то серый, блеклый, ничем не примечательный, увидишь такого в толпе и внимания не обратишь. И меж тем, внутри у него была темнота и настоящее потустороннее зло, которого я так боялся в детстве. Но содрогнулся я не от этого, а от того, что узнал его, хотя видел впервые. Это был тот самый, которого я недавно вернул в ад. А теперь надо было подумать, что и как говорить ИМ....Прежде всего мне нужно было это решать раньше, как только привезли. Не хочу сотрудничать — включит дурака и не говорить правды. Хочу иметь их при себе как рычаг могущий оказывать влияние на других — значит надо говорить. А фото это они мне подсунули не случайно, брякнул следователь, про моё участие в деле и что на преступника я его навел. Так тому и быть...Играем дальше. Заднюю включать непорядочно.

— Человека этого уже нет в живых, и, слава богу..., — неторопливо начал я своё повествование.

Четверг.

Со всей этой беготнёй совсем офис забросил. Сегодня утром пришёл. Коля в панике. Расходные кончились. Тонера осталось с гулькин хрен, барабанов 1005 пять штук, материнки две всего, процессор один, блоков питания — парочка, видеокарт новых ни одной...Едрит Мадрид! Руки в ноги, взял в помощники Тёму и потопал с ним в святая святых айтишников, тайный склад расходных материалов, про который многие знают, но никому не говорят. Дело в том, что там цены в два, а бывает и в три раза меньше, чем на крупных известных в городе фирмах. Не все конечно, но на тонер, и расходные связанные с лазерными принтерами — это точно. А вот материнки, процы если на штуку рублей дешевле, то это сами понимаете уже гуд, вери гуд....Поскольку прибыль напрямую связана с себестоимостью, чем, ниже себестоимость, тем больше моя доля. Цены как у всех, может на копейку меньше, а прибыль больше. Вот как-то так и выживаем....В чем секрет этого полуподпольного склада? А фиг его знает. Скорее всего — товар контрабандный из Китая таскают, и налогов не платят. Но это не моя печаль. Короче, прибыли. Нагрузились как ишаки, поймали тачку и всё в офис. Едем, и тут Артем меня спрашивает:

— Шеф, а чего вы машину не купите?

— Была у меня машина, продал. После того, как два раза в аварии побывал.

— У всех бывает, и чо?

Тут я призадумался, и, немного помолчав, ответил:

— Да понимаешь, не умею я ездить. Точнее ездить умею, правила знаю, а вот от последствий тех, кто их нарушает, увернуться не могу. Подрезали, я в зад въехал. Потом перекресток проезжал, а меня в бочину стукнули. И каждый раз меня виноватым оставляют...Тут и догадался, не моё это и всё.

Подъезжаем разгружаться к офису и вижу — меня ждут. Не-а, не угадали, и не менты, и не чекисты, а тетка давешняя, у которой муж алкаш. Дождь моросит. Слякоть. Сырость. Холодина на улице. А она на тесном крылечке под навесом притулилась и стоит. Зайти, что ли стесняется? Или Николай куда-то ушёл, офис закрыл?

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! А я к вам! — радостно и как-то стеснительно говорит тетка.

— Так заходите в офис, или закрыто?

— Да не хотела там парнишке мешать, работает он...Спасибо вам пришла сказать, помог ваш совет.

— Бросил? — спросил я, пытаясь угадать последствия.

— Бросил. Сделала, как сказали...но не только святой водой развела, но и в кувшин и в чайник её налила. Его как сушняк мучить начал, он пить, и всё её родимую. А потом в себя пришёл и говорит, что понял, это его бес пить заставлял. Что больше не будет пить. В церковь теперь стал ходить, к батюшке.

— Ну и хорошо, — кивнул я, и крикнул — Коля! Выходи! Помоги разгрузится!

— Вот возьмите...Не побрезгуйте, — протянула мне пакет женщина, — Тут ничего особенного, но от чистого сердца.

— Спасибо.

Мы раскланялись. Тетка ушла. А я в суете и забыл про пакет. И лишь когда стал уходить, увидел пакет какой-то у дверей. Сначала подумал, что-то из расходных разложить забыли. Заглянул, а там гусь жареный с яблоками. И до того он меня растрогал, что на ум пришел рассказ Булгакова ' Полотенце с петухом'. А затем подумал о другом, и тихо шепнул:

— Прости меня.....

Пятница.

Вот и конец бешеной недели. Сижу потихоньку и матерю комп. Принес Тема безнадежного пациента. С видеокартой не грузится. Вытащил. Перецепил на VGA выход на материнке. Запустился и завис намертво. Хрен с тобой золотая рыбка, сейчас в БИОС зайду, загрузку с сидюка поставлю, и посмотрим чем тебе этот свет не мил? Зашел, поставил, закинул в сидюк диск с утилитами, акронис, аида, виктория. И всё...

— Дохтур! Мы его теряем! Мы его теряем! Дохтур!

Всё. Умер комп. Клавиатура при загрузке светодиодами не подмигивает, значит, обращения к ней нет. Отцепил жесткий. Отцепил сидюк. В БИОС не заходит. Не грузится. Вытащил оперативку. Не пищит. Отсутствие оперативки не заметил. Проц, что ли? Заменил проц. Те же яйца, только в профиль. Проверил таблетку аккумулятор на материнки. Вольтаж есть. Язык щиплет. Тут наконец допер, прикоснулся к чипсету. Горячий, хоть яичницу жарь. Алла, ак бар! Материнка накрылась. Грустно, но факт.

— Тема, относи покойника клиенту, пусть предаст его земле. Объяснишь, что семьсот семьдесят пятый сокет канул в лету и уже не производится. Если клиент хочет и может оплатить, соберем другой комп.

— Понятно.

— Ты чего такой хмурной? Не румяный, не живой? — обратился я к Коле.

— Голова болит...

— Скушай заячий помет, он ядреный, он проймет, и хоть люди и не врут, от него бывает, мрут. Но какие выживают, те до старости живут...

— Гы! — закатился Артем.

Коля сморщился.

— Шеф, где вы такие прибаутки находите?

— Эх! Темнота! Книжки читать надо! Это сказка Леонида Филатова, там каждый куплет с приколом. Когда в школе учился, мы эту сказку как спектакль ставили. Наизусть её все в классе знали.

Дал Коле таблетку аспирина от головы, Артем понес компьютер клиенту, а я сел за ноут в нете погулять. Погода. Киноафиша. Спорт. Новости аукциона Сотби. Начнем с погоды — +10 днем, 0+1 ночью, завтра опять дождь. Новый фильм ожиданий не оправдал. Игрой актеров сюжет не вытянули. Несмотря на раскрученную рекламу, в кинопоиске рейтинг — 6, а это значит, и смотреть не стоит. Бяка. Однозначно. В спорте все как всегда. Футболисты наши просрали очередной матч. Новости Сотби можно пропустить...Хотя....Чего? Чего?

' Большой интерес на аукционе вызвал лот, выставленный российским предпринимателем, пожелавшим остаться неизвестным. Ажиотаж произвел тот факт, что это предмет известной работы Карла Фаберже, ранее считавшийся утерянным. Платиновый браслет с изумрудом необычной огранки, был некогда выполнен мастером по заказу великого князя Михаила Романова, и согласно историческим документам подарен Матильде Кшесинской. Браслет был куплен арабским шейхом за два миллиона долларов. Ниже фото...'.Когда я фото увеличил, мне стало плохо.

Это я Тему учил книжки читать? Это мне балбесу надо книжки читать и читать! Не надо было торопится. Серебряный браслет! Серебряный браслет! Откуда я знал, как платина выглядит? Хоть клеймо бы клеймо рассмотреть удосужился... лошара.

Глава 6.

Суббота.

Хорошо, когда выпадает время отдыха, да же не для того, чтобы предаться безделью и лени, а просто чтобы спокойно подумать и разложить всё по своим местам. Конечно, жаль, лоханулся по крупному, но с другой стороны свою копейку заимел и вложил в дело, а не пропил— прогулял, не купил понтовую тачку, не сгонял на отдых на Мальдивы. Может потому и поторопился деньги вложить в покупку офиса, что чувствовал, боялся своих желаний. Одолеют и растрынькаю деньги налево и направо. Хочу то, хочу сё.... А вот сожалеть о том, 'что могло бы быть, если бы...' это так же глупо, как предаваться унынию по тому поводу, что не родился в королевской семье.

Разумеется, нужно было бы все вещи пощупать и считать с них информацию, чтобы хоть примерно представлять их историю и ценность. Но на тот момент у меня эмоции и так через край перехлестывали, и что-то ещё щупать и считывать было бы слишком. Часы понравились визуально, вот за них и взялся.

Короче, хорошо сидя на диване с книгой, или там в кинотеатре смотреть на героев, которые мечутся и совершают нелогичные поступки. Но это вы, как беспристрастный зритель-читатель можете спокойно всё обдумать, а вот случается с тобой такое в жизни и рассудительность куда-то улетучивается, потом возвращается, правда, но не сразу. Не отрицаю, есть люди спокойные и без эмоциональные по жизни. Вон, Наталья Шапошникова из битвы экстрасенсов — спокойная до отвращения. Смотрит фото и холодно так рассказывает родителям, что труп их ребенка уже месяцев пять как разложился и воняет сильно. Может и надо чужую беду воспринимать отстраненно, (брать всё близко к сердцу никакого здоровья не хватит), но говорить такое родителям — безнравственно и жестоко. Вообще надо сказать разочаровали меня колдуны. Всякие шаманские пляски с бубном всегда служили лишь для того, чтобы человек мог впасть в измененное состояние сознания и получить доступ к информации. А заклинания лишь придают уверенность колдунье, что эту информацию она изменила. Посмотрите на Мехди Ибрагима или на высокую губастую прибалтийку ( не помню как звать), у них хороший канал на пару гигабит, и ничего они не шепчут и с бубном вокруг костра не пляшут. Такие мои суждения на сегодняшний момент. ИМХО как пишут в нете.

— Милый, ты чего там делаешь? — доносится голос любимой из комнаты, — я уже собралась. Идём?

— Идём. Сейчас закончу, — отзываюсь я и вздыхаю. Ходить по магазинам с женой не предел моих мечтаний. Пока она платье себе выберет с ума сойти можно. Последний раз, когда ходили — ей только последнее из десяти примеренных подошло, а я сидел в кресле как на показе мод и кушал мороженное. Жалко, что мороженное кончилось уже на третьем платье....

Воскресенье.

Рыжая всё крутиться у зеркала и смотрит, как ей идут новые сережки с голубыми камешками (вчера купили). Очень идут. Серьги притягивают внимание к её лебединой шее, так и хочется поцеловать. Но рыжая брыкается, знает, что поцелуем мое внимание не ограничится. Сажусь за ноут, который принесли в пятницу (взял его домой разобраться) и пытаюсь найти на него дрова. Ноутбук проблемный. Чисто китайской сборки. Такую модель к нам не завозили. Последний драйвер-пак дрова подобрал некорректно. Вай-фай не работает. Этикетка с серийником стерта. Ноут пришлось разобрать, чтобы выяснить серийный номер. Выяснил. Скачал дрова с официального сайта НР. Драйверы не устанавливаются и откат не помогает. Драйвер-пак дел наворотил. Пришлось снести винду, которую ставил Коля, и поставить свою. Вроде всё легло нормально. Собрался было кимарнуть часок после обеда, а тут мобила трезвонит. Номер незнакомый, но взял, мало ли...

— Да.

— Привет! Олег, помощь твоя нужна. Мне посоветовали к тебе обратиться. Где ты? Сейчас подъеду, — на одном дыхании выпалили из трубки.

— Дома. А кто это? И какая помощь?

— Долго объяснять, адрес говори.

— Во-первых, у меня не рабочий день и компьютеры на дом я не принимаю, либо приносите в сервис-центр, либо подавайте заявку и вызывайте специалиста на дом. А во-вторых, свой адрес незнакомым людям я не даю.

— Твою мать! Тут человек пропал, а ты понты колотишь, кочевряжишься!

— Разговаривать сначала научись нормально, потом звони, — сердито буркнул я и нажал отбой. Понимаю, что у человека беда, волнуется, пропал там у него кто-то, но наглеть то зачем? Объяснять можно по человечески? А то звонит и говорит таким тоном, словно я ему по жизни должен. Телефон чуть помолчал и зазвонил опять. Смотрю — тот же номер. Ну, сейчас или извиняться будет или угрожать начнет, размышляю я и нажимаю ответить.

— Да.

— Привет Олег! Это Дима! Узнал? Дочку ты мою спас, — объявляет в трубке другой голос, — Тут у кента моего жена пропала, я твой номер ему дал. Извини его, если что не так, он сейчас сам не свой. Помочь нужно человеку. Менты же знаешь, только на третий день заявление принимают....

Пока дальнобойщик Дима это говорит, Ира уже стоит рядом, ушки на макушке.

— Ладно, подъезжайте к остановке шестая школа, что на Жуковского. Там буду.

Даю отбой и оборачиваюсь к супруге.

— Пойду я.....Помочь надо.

— А когда это ты чью-то дочь спасал? Почему мне не говорил?

— А помнишь когда с разбитой мордой домой пришёл? — криво усмехаюсь я.

— Кошмар! Так ты у насильника её отбил? Это он тебя так?

— У наркоманов, — отвечаю я уже в прихожей, обувая ботинки, и добавляю уже стоя у двери, — Ну, пока....Как скоро вернусь, не знаю. Позвоню, если что...

Рыжая подходит, обнимает меня руками за шею, и, смотря в глаза, говорит:

— Давай договоримся, рассказывай мне всё-всё...

— Угу...

— Не угу, а рассказывай!

-Ага, — улыбаюсь я.

— И знаешь, что....

— Что?

— Я так хочу, чтобы у меня был сын похожий на тебя...

.....................................................................................

Бесполезно. Глажу фото пропавшей и никакой инфы. Не то, чтобы совсем никакой, но не той, что нужно...Знаю например, что супруга дальнобойщика Толика верностью особой не отличалась и пока он колесил по дорогам нашей необъятной родины она не скучала и в монастырь не уходила. И подружки у неё такие же...Любят выпить, пофлиртовать с мужиками в ресторане, и не только пофлиртовать...Собственно в кабаке Толик с ней и познакомился, когда с рейса пришёл и деньги жгли ему ляжку. И взял дурак и всерьез с ней закрутил. Женился, как положено. Может, и жили бы нормально, как все, только вот подруги у неё все от прежней жизни...Тут он с работы приехал, неделю его не было, а дома пусто. Вещи её на месте, а самой нет. Он первым делом к её матери — не была, не видела. Он к подругам — знать не знают, видеть не видели. Сдается мне, что врут подруги...Допросить бы какую с пристрастием, но сейчас они вряд ли что расскажут, поскольку одна правда вытянет на свет божий и всё остальное, что мужу знать не положено. Такая вот фигня....

А больше про эту женщину на фото я ничего не чувствую, кроме того, что нет её в живых. Но Толику я про это пока не говорю...Надеюсь увидеть где она хотя бы...Тело её где. Чувствую, что не в городе. А где? Сейчас скажешь одно, следом нужно будет отвечать на другое, а у меня ответов нет, но есть идея как её найти.

— В общем, так..., — говорю я, — В городе её нет, а где она сказать пока не могу. Если что-то почувствую, то позвоню. Вот и всё, что могу сказать...пока...

— А когда узнаешь? Я тебе завтра сам позвоню. Лады? Ты не серчай программист, откуда же я знал, что компьютеры чинишь? Думал, дурака включил, чтобы отвязаться....

— Лады, — соглашаюсь я и жму протянутую руку, — утром можешь мне позвонить. Может, что прояснится....А мне пора.

Мы простились, и я поспешил домой, пожелание супруги исполнять, сделать ей ребенка похожего на меня.

Понедельник.

— Извини Толик, порадовать не могу...Приготовься к худшему. Сядь, если стоишь...В начале недели пожар был в дачном поселке, который у деревни Семеновка. Дача сгорела полностью. Погреб обломками засыпало и его крышки не видно. Но там она....в погребе лежит, — вот и всё, что я сказал и, не дожидаясь ответа Толика, отключил мобильник. Тяжело мне далась эта ночь. Ох! Тяжело. Давненько такого не было. С самого детства...Вчера предупредил Ирку, что возможно во сне вскрикивать буду, чтобы не пугалась. Снял цепочку с крестиком и лег спать. Ночь.

Провалился в черноту ночи и сна, в небытиё. Точнее бытиё на каком-то другом уровне. Стоило мне выйти в прихожую, чтобы заняться дыхательной гимнастикой и приготовится к полёту. Как десятки черных лохматых лап протянулись ко мне со всех сторон. Ужас по детской привычке начал сковывать мою волю, когда я вдруг осознал, что эти гады питаются моим страхом, силы мои через страх вытягивают. И когда я это понял, то перестал шептать молитву святой Троицы, которую во сне с трудом вспоминал и начал бороться с нечистью. Хватал за лапы, вытягивал их владельцев из темноты, и владельцами лап оказывались не страшные и огромные чудища, а мелкие черти, высотой мне по пояс, не больше. Душил эту мелочь как цыплят, сворачивал им головы, и отбрасывал назад в темноту. Им не было числа, и казалось, это длилось целую вечность. А потом бесенята внезапно кончились. Последнего я поймал на кухне, отнес в туалет и запихал его в унитаз. Но перед этим он успел что-то пропищать, типа того, что придет главный и со мной разберется. Дожидаться главного я не стал. Сходу воспарил над полом квартиры и полетел вниз по лестнице. Вылетел на улицу и тут столкнулся с каким-то уголовником, который попытался меня зарезать. Мы схватились и покатились по земле. Я всё держал его руку с ножом и не знал, что делать. Силы наши были примерно равны, патовая ситуация. И тут под тополем, что растет на углу дома, всё ещё держа своей левой рукой его правую руку с ножом, правой я отпустил его горло (моё горло как в зеркале он соответственно сжимал своей левой рукой), и, подобрав кусок кирпича в траве, ударил бандита в висок. Раз, два, три...Не помню сколько раз, пока не понял, что тот мертв. И тогда я взлетел свечкой в серое небо. И подумал, что победил сегодня всего лишь собственный страх.... . Страх перед темнотой, нечистой силой и урками....Помните, как в 'Матрице'? Нет никакой ложки...

А вот пожарище было. Черные угли и черный труп в погребе в неестественной позе. Посмотрел и понял, как было дело. Пьяной она умерла...

Пьяной её увезли из ресторана на эту дачу. Тут занимались сексом, а потом ему захотелось секса в извращенной форме. Она стала кричать, что не проститутка и на такое не пойдет, тогда её взял силой, а потом из боязни, что заявит в полицию убил...Чуть протрезвев испугался последствий и поджог дом....Одного не учёл. Труп в погребе не сгорит...

Господи! Сколько грязи в этом мире, сколько мрази....И как бог ещё терпит это всё?

Надо сказать, я совсем не удивился, когда в четыре часа дня в офисе возник мой старый знакомый — следователь Мишин Владимир Сергеевич. Мне не хотелось разговаривать, поэтому предвосхищая его вопросы, я сказал то, что его интересовало:

— Преступника ищите среди друзей хозяина сгоревшей дачи. Фамилию, имя и как выглядит без понятия, но он часто там бывал вместе с хозяином.

Копаться дальше в этом преступлении мне было противно. Ощущение грязи прилипшей к коже было почти физическим. Аж чесалось всё, и было жуткое желание помыться. Вот так, наверное, некоторые экстрасенсы и черствеют душой, потому что сталкиваются с такой грязью постоянно.

Вторник.

Точно. Нет у меня страха больше, сам себе удивился, когда возвращался вчера поздно домой (заказ был большой на заправку картриджей, и мы с Артемом в четыре руки до восьми провозились). Темнеет сейчас рано. Того гляди снег пойдет. Иду, а тут возбужденная от алкоголя, враждебна настроенная толпа у подъезда. И сакраментальный вопрос из толпы:

— Закурить не будет?

— Будет, — совершенно спокойно ответил я и полез во внутренний карман куртки за сигаретами. Два темных силуэта отделились от толпы, и подошли ко мне.

— О! Знакомые лица? Программист ты, что ли? — сказало мне лицо с уголовным прошлым, тот самый, что ноутбук ворованный приносил.

— Я.

— Дай несколько....Нас видишь много...

— А я один и сигарет у меня не много, до завтра не хватит.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал тип, беря протянутую мной сигарету, и жестом остановил второго пытавшего то ли что-то сказать, то ли сделать, — всё нормально...

И я пошёл дальше, с удивлением отмечая собственное спокойствие и отсутствие малейшего страха. Даже сердце ни разу ни ёкнуло.

Перед сном опять снял крестик с шеи и решил проверить, что будет ночью...Но то, что мне приснилось, я совершенно не ожидал...

'Экскурсия по замку началась. Двигаясь вслед за гидом, вереница туристов опустилась в склеп. Замыкающим вереницы стоял я. Народ в помещении весь не умещался. Мне не удалось даже спуститься со ступенек. Склеп представлял собой небольшой погребок, тускло освещённый светильниками в виде факелов. Полуразрушенная фреска на стене и два каменных гроба. Монотонный и бесполый голос гида.

— Это захоронение относиться к тысяча ......бла-бла-бла (не слышно каком году) .Здесь покоятся останки основателя рода......бла-бла-бла (опять не расслышал).....и первого хозяина замка. Замок подвергся нападению неприятеля, о чём свидетельствует фреска на стене. К сожалению, часть фрески утрачено и нет никаких сведений .....(ни фига не слышно) ..... останки находятся во втором саркофаге. Поскольку летописей той поры не сохранилось. И на саркофаге отсутствуют надписи ............Согласно исследованием ученых — останки принадлежат мужчине средних лет. По устным преданиям это ...(аж обидно, но неслышно)...По воле графа он был похоронен в их фамильном склепе. Далее прошу всех проследовать в выставочные залы, где расположены предметы быта и утвари того периода.....

Вереница развернулась и змейкой стала вытекать из склепа. Я посторонился, пропуская выходящих, а сам подошёл к фреске. Примитивно, плоско нарисованный рыцарь с непропорционально большой головой мечом указующий на стену замка, куча трупов под стеной. Из кучи торчат стрелы, копья, мечи, другой неопознанный холодняк а так же неопознанные конечности.

Верхней части фрески на стене не сохранилось и не понятно трупы это нападавших или защитников. По противоположенной стене, на фреске такой же большеголовый рыцарь с опущенным забралом, мечом тычет в нечто затёртое и обсыпавшееся вместе со штукатуркой.

Действительно обидно, так ткнул, что фреску попортил. Но что-то тянет меня к этой фреске, манит прикоснуться пальцами. Воровато оглянувшись, нет, все вышли, подошёл к стене и провёл рукой по рисунку, ощущая покалывание в подушечках пальцев.

...........................(тут провал в памяти)...........................

Раннее утро. Из-за стен замка выглядывают вершины подступивших к ним деревьев. Клочками серой выты на вершинах висит туман. Над головой серое грязное марево. Странно, но тумана над крепостью нет. Ни на стенах ,ни на сторожевых башнях стоящих по краям от барбакана, ни над самой цитаделью. Царит тишина, не полная, но какая то настораживающая. В кузне негромко постукивает малый молот, откуда то доносятся голоса, скрип двери. Что не то? Пытаюсь я определить, оглядываясь по сторонам. Птиц! Птиц нет! Ни воробей, ни чирикнет, ни ворона не каркнет.

В такую-то погоду, вороны просто обожают каркать, их хлебом не корми, дай только каркнуть в сырую ненастную погоду, как будто без их карканья удручающая картина будет неполной. Иду на стук молота. Вот и кузня, каменные стены и дырявая из горбыля крыша. Здороваюсь с кузнецом, невысоким но квадратным полтора на полтора метра. Он клепает что-то мелкое, типа наконечники стрел.

— Будь здоров и ты друг, — кучерявой головой кивает он, не отрываясь от работы.—

Лишний меч нам не помешает.

— А с чего ты решил, что я друг — настороженно вопрошаю я,— и что мой меч ваш?

— Все наши враги по ту сторону стен,— усмехнулся кузнец, — и когда увидишь, как они полезут, твой меч сам из ножен выпрыгнет.

Хмуро. Зябко. Непонятно. Придвинулся ближе к горну, взглянул в прореху на крыше. Небо всё тоже, тусклое блёклое, как побитая молью солдатская шинель, Протянул руки к огню.

— Ничего, солнышко выглянет, будет веселей.

Кузнец аж отшатнулся, бросив косой взгляд на меня.

— Да ты парень с дуба рухнул! Солнце здесь появиться только когда сгинет проклятие.

Когда сдохнет последняя тварь! Не раньше. Говорили его светлости не трогать капище, как же, послушает он....Прокляты теперь все мы! Ты что думаешь туман за стенами? Иди, выйди и сгинешь в том тумане. Хуже только ночью, когда лезут....крыши вон разбираем, чтоб костры жечь.

— И что много их? — спросил я, перебивая кузнеца и поглядывая на увесистый меч сиротливо стоящий в углу.

— Беда не в том, что много. Беда что их нельзя убить....Рубят их ночью, рубят...Кажись не останется никого, ров под стенами полный .А на утро глядь — а они опять целехонькие....Я же говорю проклятие ...А людей всё меньше и меньше...

Невесёлая перспектива меня не смутила, попривык как-то к нечисти, а что нельзя убить ...То это надо проверить, чем их можно убить? Подойдя к мечу, взял в руки, меч оказался лёгкий как пёрышко. Провёл ладонью по лезвию, вытирая угольную пыль.

............Опять провал памяти..................

Лязг железа. Шумное дыхание и крики. Кто свой, кто чужой вопросов не возникает. Да, в ярости у многих перекашивает лица, и становятся безумными глаза, но с них фонтанами бьёт кровь, они изрыгают стоны и проклятия.

Те ..., ДРУГИЕ смотрят, мёртвыми глазами и лезут, лезут, и лезут, карабкаются на стены, норовят зацепить гнилыми ядовитыми когтями, поцарапать, чтобы на следующую ночь ты стал таким же мёртвым с безумной жаждой человеческой крови. И тогда того, кто прикрывал твою спину, с кем делили ты кров и хлеб — приходится убивать.....

Железная скорлупа на мне покрыта кровью и слизью. Когда меч рубит мертвеца, ни кровинки не выступает, лишь брызжет зловонная гадость. Наверное, от меня воняет как от покойника, наверное, потому как не чую запахов вообще. Вот ещё один выскочил из-за стены как чёртик из табакерки. Рубанул сходу, влёт, развалив почти до пояса. И он ухнул вниз. Нагнулся, посмотрел за стену. Вот он свеженький поверх остальных лежит, корежит его, будто сдыхать собрался. Но он будет стонать тут до утра...потом отползёт в лес...И ночью вернется.

Надо что-то придумать. Долго нам не продержаться.

......Тут снова провал в памяти, который я попытался восстановить исходя из последующих событий...........

Смола и нефть не горели за стенами, а в крепости запросто, а за стенами ни-ни.. Пробовали, уже не раз пробовали обливать нечисть смолой, нефтью и маслом, но как только факел или стрела попадали в туман, тухли сразу, будто влажной ладонью гасили свечу. План был прост — пустить нечисть в замок и спалить к их чёртовой матери!

Откинут мост. Открыт барбакан. По обе сторона от входа сюрприз — противотанковые ежи для зомби, пучки связанных острых кольев, чтоб ворвавшаяся толпа не смела нас массой и не разбежалась по замку. И два спешно вырытых неглубоких рва под нефть и смолу.

Две линии обороны.

Саму схватку плохо помню .Потому как ад. Горящая нечисть и люди. Потоки крови и огня. Чёрная копоть, заслоняющая порой всё происходящее, въедается в глаза, глаза слезятся, и тогда ты полу ослепший тычешь мечом во всё, что приближается. Тёмный силуэт кидается навстречу, и нет уже сил поднять стотонный меч.

Но всё же, поднимаю, а вот отбить чужой удар не успеваю — только поднять навстречу.

Боль пронзает солнечное сплетение, вековечный холод проникает насквозь и выходит между лопаток, но я чувствую, как на моём мече повисла ноша. От боли закидываю голову назад, и слышу крик: Свершилось!

Успеваю увидеть как на небе зажглось ярким золотым огнём солнце, чтобы тут же потухнуть для меня... И я опять оказался в склепе и слышу монотонный голос гида.

— Это захоронение относиться к тысяча ......бла-бла-бла (не слышно каком году) .Здесь покоятся останки основателя рода......бла-бла-бла (опять не расслышал).....и первого хозяина замка. Замок подвергся нападению неприятеля, о чём свидетельствует фреска на стене. К сожалению, часть фрески утрачено и нет никаких сведений .....(ни фига не слышно) ... останки находятся во втором саркофаге. Поскольку ............летописей той поры не сохранилось. И на саркофаге отсутствуют ............... Останки принадлежат мужчине средних лет.

И приходит понимание: Это же мои останки! Мой гроб! Спасибо граф за оказанную честь, значит, мне повезло убить последнюю тварь, и там — на фреске изображено как я протыкаю, и меня протыкают. Спи спокойно безвестный рыцарь'.

Проснулся и обалдел. Сон во сне, да ещё какой. Сел записать и часть сна забыл. Но зато пришла мысль, что что-то подобное я уже видел — про сон во сне. Был такой фильм с Лёней Дикаприо. Но такое.....Ни в какие ворота не лезет. Сказка, а не сон. Скажу сразу, сюжет не мог быть никак навеян моими предпочтениями. Я не большой поклонник Толкиена и всяких страшилок с зомби, скорее наоборот. Не очень понимаю, что приснившееся может означать. Но думается мне — этот мир гораздо сложнее, чем мы можем себе представить, и наша реальность лишь одна из плоскостей многогранника. Когда-то читал, что человек не может представить того, что не может быть на самом деле. Где-то, в какой-то другой реальности всё это вполне может быть....

Записал сон и почувствовал, что провалы между фрагментами сна, не были провалами, что-то там происходило — и действие складывалось логично.

Среда.

Как быстро и неумолимо летит время. Сегодня утром выглянул в окно, а там легкий снежок лег поверх осенней грязи. Ночью подморозило. Ноябрь уже не за горами. А там глядишь завалит, заметет и прощай тепло до конца Апреля. Терпеть ненавижу эту пору. Листьев уже нет. Вся красота осени похоронена под слоем грязи, и снега ещё чистого нет. Когда белым чистым саваном закроет землю, когда поскрипывает снег под ногами, воздух паром выходит изо рта, а из прояснившей ясной синевы неба светит желтая звезда по имени солнце. Деревца стоят нарядные, укутанные изморозью, а мороз распишет узорами оконные стекла. Хотя нынче росписи мороза не увидишь. И дома, и на работе окна — пластик. Тепло, комфортно, но красоты нет... Впрочем до настоящей зимы ещё две-три недели, а пока придется грязь помесить...Вздыхаю и отправляюсь на работу. Грустно. Вчера пощупал Ирку, не в буквальном смысле, а ну...вы понимаете. Мне нужно было узнать, почему ребенка сделать у нас не получается. И если про себя любимого я не могу узнать ничего (доступ закрыт), то хотя бы про жену информацию получить. Разумеется всё это мог бы сделать и раньше, но опасался узнать нечто пусть и косвенно про себя...Не даром опасался, как оказалось. Пришла инфа, что ребенка она может родить, если сменит мужа. Пипец! Выходит, это я бесплодный. Отдавать рыжую я никому не хочу и не буду. Надо как-то эту проблему решить. Пока не придумал как....Зато узнал ещё одну неприятную информацию. Новый начальник, оказывается, к Ирке клеится, проходу не дает. Она всё отшучивается, но ситуация — хоть работу меняй. Вот уж хрен ему на рыло! Этого я так не оставлю, он у меня скорее работу сменит, чем жене уйти придется.

Вчера днём был у комитетчиков, показали фото человека и попросили инфу про него. Рассказал, что мог. Сказали спасибо. Отношение ко мне стало другое, более уважительное, что ли...Пользуясь случаем, как бы невзначай спросил фамилию начальника отдела (комитетчики Иркин отдел курируют). Те удивились, но сказали. Нарыл в соцсети фото господина Терентьева, распечатал и сегодня сделал 'подклад', не уверен, но вроде так это колдуны называют. Суть ведь в чем...Наша жизнь это программа, пусть очень сложная, умная, но с другой стороны не Господь Бог, а просто программа, которую можно обмануть. Вы про махинации с землёй кладбищенской слышали? Вот то-то и оно, что предметы, связанные с кладбищем, несут информацию смерти и если эту инфу внести в информационное поле живого человека, то глобальная программа воспринимает, что чел уже скопытился и его нужно убирать. Вот живой и здоровый человек начинает сохнуть и оказывается очень скоро на кладбище.

Нет, отправлять на тот свет этого злыдня писюкастого я не собирался, но припугнуть надо было...Поэтому, распечатанное фото господина Терентьева я сегодня днем отнес в поликлинику и записавшись на прием к урологу по поводу полового бессилия под его именем, подсунул фото под линолеум в кабинете врача. А потом совершил визит к жене на работу. Постоял под голыми деревьями у здания, покурил. Посмотрел, как моя выскочила с работы в шесть вечера и с хмурым, совсем не родным лицом поспешила на автобусную остановку. Ничего козёл, за это ты ответишь, подумал я, и переместился к служебной автостоянке. Примерно через полчаса в дверях появился мой долгожданный клиент и сходу нажал кнопку сигналки, на которую отозвалась серебристая ауди шестой модели.

— Господин Терентьев? — спросил я, преградив ему дорогу.

— А что вы хотели?

— Я бы хотел, чтобы вы на чужих жен не засматривались и руки не распускали.

— Это что? ...,Ты в своем уме? Да ты знаешь, с кем разговариваешь! — возмутился Терентьев.

— Я-то знаю, — кивнул я, — а вот вы не знаете, с кем связались. Вот так сделаю, — я щелкнул пальцами, — и у вас до конца жизни на полшестого будет.

Проговорив это, я развернулся, собрался уходить, а рассвирепевший Терентьев схватил меня за плечо и развернул, явно собираясь ударить.

— А ну стой! Да кто ты такой мне угрожать?!

— Меня зовут 'Программист', а кто я такой вам может объяснить (тут я назвал фамилию начальника городского отделения комитетчиков).

Терентьев моё плечо тут же отпустил, и я ушел, размышляя о том, что зря фамилию брякнул, за это мне влететь может от безопасников. Успокаивало одно, зато по морде не получил.

А ночью пришёл откат...Проснулся весь мокрым. Горел просто. Потихоньку встал, чтобы не разбудить Ирку и еле доплелся до кухни, так шатало. Полез в холодильник за льдом, чтобы приложить к голове. Заодно вытащил из шкафчика градусник и замерил температуру. Столбик в термометре мигом добрался до упора. И тогда я доковылял назад, лег и стал мысленно молить бога о прощении и не заметил, как уснул. Утром проснулся абсолютно здоровым.

Четверг.

Не, так не пойдет, решил я. Колдовские примочки — это неправильно, так и сдохнуть можно. В таком деле либо учиться надо, и отводить от себя как они делают, либо как-то по-другому всё творить, но ещё одного такого отката я не перенесу. На голой интуиции тут далеко не уедешь. Интуиция меня, кстати, не подвела. Только пришёл на работу, записал в дневник вчерашний день и тут позвонили....Ага! Так точно! Они самые. Шумилов меня выдернул в контору и начал вставлять по первое число, что я много на себя беру и язык распускаю, а потом повел к шефу. Шеф стал пугать ещё больше, а потом между делом поинтересовался, с какого это перепуга я Терентьеву угрожал. Я ответил. Павел Маркович, посмеялся, сказал, что дело молодое, житейское, в общем, простил меня. Но Отелло впредь изображать не велел, и его не упоминать всуе. Закурил шеф и мне разрешил подымить в его кабинете. Угостил настоящим Мальборо, а не тем, что у нас по лицензии штампуют. Воспользовавшись его зажигалкой, я прикурил и оставил его зажигалку в своей руке. Такая инфа пришла интересная, что над ней нужно было подумать. Хорошо подумать. Меж тем Павел Маркович стал меня инструктировать по совершенно другому делу. И нужно было его слушать внимательно и одновременно инфу о нём с зажигалки считывать. Одновременно не получалось, не Цезарь я, однозначно. Поэтому то, что он говорил, слушал не особо внимательно. Ясно было одно. На днях со мной свяжется Зеленский, ему потребуется моя помощь, и я должен буду сказать и сделать то-то и то-то. По всему выходило, что друзья безопасники хотят меня подставить по полной программе. И не факт, что если после всего этого Эмма меня в живых оставит, то в целях безопасности эти друзья не подсуетятся стереть.

— Вас понял, всё сделаю, как велели, — сказа я, поднимаясь и, вернув зажигалку хозяину, вышел.

А ближе к вечеру в сервис-центр прибыл начохраны Зеленского дядя Миша.

— Привет! Как дела Программист? Дела идут? Контора пишет? — с улыбкой вопросил телохранитель. Ну, что за дибилизм, — подумал я, — Ему совершенно плевать на мои дела, а мне на его. Вообще, в сфере человеческого общения вопрос 'как дела' стал давно риторическим, поскольку всем плевать на чужие дела, людей по-настоящему интересуют только свои проблемы и своя жизнь.

— Потихоньку идут. Привет.

— К гэбэшникам зачем утром наведывался? Всё про хозяина пытают? — всё с той же улыбкой, внимательно смотря мне в глаза, спросил гость.

Ох! Ни хрена себе! Вот это новость...Мне сразу стало не по себе...Они, что следят за мной? Или у Зеленского есть крот в комитете?

— Нет, нужна была инфа про одного человека, — ответил я, чуть замешкавшись.

— А что за человек?

— А я знаю? Показали фото, попросили посмотреть, что с ним и где он. Ни имени, ни фамилии не докладывали..., — огрызнулся я.

— Понятно, — быстро согласился дядя Миша, — Слышал я, что ты уже не только по камням гадаешь, но и по фото, и по предметам можешь ситуацию срисовать. Растешь! Молодец! Вот и у меня будет аналогичная просьба. Нужно посмотреть немного о будущем этого человека.... Фото к сожаления нет, — притворно вздохнул клиент, — Но есть, вот...Чем богаты как говорится...

И на стол передо мной легла дорогая кожаная перчатка, не утепленная, а осенняя, как раз по сезону. К-хм....В слепую хочет меня использовать? Фото нет. Врет как сивый мерин! Фото этого человека в газете нет-нет мелькает, да и в местных новостях каждый день. Ещё не дотрагиваясь до перчатки, я знал — чья она, и что от меня хочет услышать клиент, но это не из-за обострившихся экстрасенсорных возможностей, а потому, что комитетчики проинструктировали. Тем не менее, перчатку я взял и как всегда, закрыв глаза, стал теребить в руках. Перчатка была известного человека, которого решили убрать по уже опробованной схеме:

Несчастный случай на дороге. Высокая скорость, гололед на трассе, водитель не справился с управлением и слетел... Водитель в тяжелом состоянии в больнице, а клиент на смерть. Шоферу само собой хорошо заплатили за риск, а клиента добили. Среди телесных повреждений одно смертельное добавится — никто и не распознает. В машине сопровождения людям тоже хорошо про платили, они и добьют если потребуется.

По такой схеме одного хорошего человека уже убрали. Нормальный был мужик, с коррупцией бороться хотел, порядок в регионе навести. И такого ни стрелять в открытую, ни травить нельзя было. А несчастный случай самое то.... Конечно с автомобильной аварией дело рисковое, но Зеленскому очень хочется стать местным князьком. Тот, компромат, что я на него нарыл, просто притормозил его прошлый раз, а закрыть Эмму (как я по наивности рассчитывал) не закрыли. Хорошие видать покровители наверху. Одного не понимаю, у человека денег, как у дурака махорки. Любую прихоть может себе позволить. Да отдыхай ты и наслаждайся жизнью! Тем более не так много лет осталось. Так, нет...власти надо. Чем дальше живу, тем больше убеждаюсь, прав Карл Маркс -' все большие состояния нажиты нечестным путем'. А от себя могу добавить, что к власти рвутся — одни уроды.

— Владельцу этой перчатки недолго жить осталось, — сообщил я, согласно инструкции.

— Да, же так? — наигранно удивился нач.охр, — А что случится?

— Передайте ему, что в понедельник ему не стоит выходить из дому вообще. Тогда может и переживет....

— А что может случиться, ты видишь?

— Нет...к сожалению, — сокрушенно покачал головой я, — но смертельная опасность существует.

— Спасибо, Программист. Твою информацию я обязательно передам, — произнёс дядя Миша, театрально нахмурившись. Но по глазам было видно, что мой ответ ему очень и очень понравился, и он с трудом сдерживался, чтобы не расцвести как майская роза.

Пятница.

Сижу в офисе, компы починяю, никого не трогаю.... А народ потихоньку подтягивается ко мне, как к телезвезде, хоть автографы раздавай. Вот и сегодня с утра приходила женщина и просила мужа по фотографии закодировать, а то мой рецепт 'спирт+святая вода' на него не действует. На мужа знакомой подействовал, а её мужика никак не берет. Как пил, так и пьет сволочь! Я смутился. И что тут сказать? Вроде и помочь надо, а понятия не имею как....

Согласился посмотреть фото, заранее ожидая увидеть типовую морду алкаша. А нет, ошибочка вышла. Вполне интеллигентная рожа на фото. Причина алкоголизма та же — отсутствие удовлетворения от жизни. Да по такой причине практически все пьют.

Но у этого, судя по всему идеалиста, пристрастие к спиртному из-за резкого несоответствия между действительностью и его иллюзорным миром.

— А муж у вас простите кто? Кем работает?

— Да не работает он... Дома сидит.

— А пьет на что? Вашу зарплату пропивает?

— Да находит, на что пить...., — смутилась женщина, — Художник он у меня. Картины пишет и в салон сдает. Продаются редко, но если продадут — все пропивает. А так он больше с друзьями художниками пьет, у которых деньги есть.

Понятно. Непризнанный гений. Признаных гениев в нашем городе не бывает. Это тебе не столица, где при помощи средств массовой информации можно сделать себе имя, а потом торговать черными квадратами налево и направо. Народ в захолустье больше простыми потребностями живет и украшает своё жилище не живописью, а телевизорами большого формата. С другой стороны, художественная работа всегда имела не плохие расценки, в оформлении там всяких фойе в детских садиках, школах, гостиницах. В общем, ничего другого я посоветовать женщине не смог, как найти своему гению работу, халтуру хорошую, чтоб перестал он в облаках витать, а начал деньгу заколачивать. А там глядишь, втянется, вкус к деньгам почувствует и сам пить перестанет. Ему смысл нужен существования, так дайте ему смысл.

Не успела эта женщина уйти, как пришла другая. Молодая, но сильно растолстевшая, как выяснилось — от гормон. Проблемы у неё с зачатием....Вот, ёк макарёк! Не в моём она вкусе, да и как практика показала, не помощник я в этом... Взял её за руку и стал думать. Информация пришла не утешительная — не иметь ей детей и точка. Почему? Так решено свыше и записано в программе. Вздохнул, признался, что ничем помочь не могу, и она ушла. А я стал думать, как залезть в программу и внести изменения. Тем более, что мне эта проблема весьма близка. Тут позвонил Артем:

— Шеф! Тут у клиента винда поймалась...

— Крякни её ещё раз.

— Да крякнул, черный экран убрал, но клиенту надпись в углу не нравится, что не лицензионная программа. Как убрать?

— Зайди в сами обновления винды и удалить обнову под номером KB971033, это активация.. Потом впиши в командную строку slmgr-rearm и снова перезагружаемся.

Потом перегрузи и крякни по новой.

Суббота.

Сегодня день рождения у мамы. Притащили с Иркой ей телевизор, а мать стала охать и ахать, что зачем такой большой и такой дорогой. Нужно было и поменьше, и подешевле. А затем, объяснил я, что в старом у тебя USB порта нет, а с этим ты будешь свои любимые сериалы смотреть, когда захочешь и без всякой рекламы. Вот тут тебе на жестком диске все серии спящей станицы, Карпова, сватов и иже с ними. Посидели втроем тихо, по-семейному. Мама голубцов сделала, выпила с Иркой рюмку вина. Вежливо так поговорила. А я весь на нервах был, честно говоря. Они так друг друга не любят, что каждую секунду ждал какого-нибудь срыва. Ужасное это чувство — женская ревность, причем с обеих сторон.

Воскресенье.

Ночью пошёл снег. Когда утром встали, все покрыто хорошим таким слоем толщиной в 3-4 сантиметра. Завтра на трассе Н-ск — П-ск как пить дать будет гололед....

Никуда сегодня не пойдем. Ирка затеяла стирку-уборку, а я маюсь. Мысли одолели, как завтра всё пройдет. Эмму я слил однозначно. Как бы то ни было, есть у Зеленского крот в отделе или нет, по любому он не курсе, что люди в сопровождении якобы купленные им, на самом деле работают на комитет. Если бы был в курсе, то Мишу ко мне не отправил проверить итог операции и подстраховаться. А вот у Зеленского осведомитель безопасников сидит. Иначе откуда бы они узнали, что он отправит ко мне своего телохранителя? Не думаю, что они сильно верят в меня как в экстрасенса, но тоже решили подстраховаться, чтобы я им всю малину не испортил.

Понимаю, что людей Зеленского чекисты хотят взять с поличным, но как-то слабо верится, что ради этого они готовы рисковать жизнью нашего мэра. Или не мэр в машине завтра будет, а двойника какого подсадят? Как-то это всё на дешевый шпионский детектив смахивает...Что толку гадать? Придет время — узнаю. А вот, что делать с самим нашим главным чекистом — вопрос на миллион. То, что я о нем узнал, тиская его зажигалку, много для того, чтобы в живых остаться. Никому даже заикнуться нельзя. Ниточки от него очень высоко и далеко идут....

Допустим, доведу информацию до областного отдела и что? Он, скорее всего, туда часть прибыли отправляет, а оттуда ещё выше....Наркотики — такой же бизнес как и всё остальное. Просто наверху делают вид, что заботятся о благе народа и с этой заразой борются. Устраивают громкие показательные суды над мелкими торговцами. Показывают, что сотнями килограмм изымают. А хоть один владелец этого центнера наркоты сел в тюрьму я вас спрашиваю? А? Нет, и не сядет никогда.

Все потому, что на самом деле — народ это стадо овец, которых стригут, доят и отправляют на забой. Народ — это рабы служащие для того, чтобы сделать богатых ещё более богатыми. А те, которые не хотят работать на господ, будут покупать наркотики и хоть помрут, но задачу свою выполнят — сделают господ богаче. Ничего личного, как говорят на Западе — это бизнес.

А я помню, обрадовался, когда инфу про сотрудника их получил, что он бабки с наркопритона снимает. Подумал, что у меня козырная шестерка против него есть... А на деле все оказывается сильно запущенно... И я ничего не могу с этим поделать. Поймал себя на мысли, что получается я такой же идеалист, как тот пьяница художник, только идеализм у меня в чуть меньшей степени. Это не грязь, — подумал я, смотря на выпирающую из снега черноту, — это просто сырая земля. Грязь то, что творит в этом мире человек.

Понедельник.

— Спокойствие, только спокойствие, — сказал я словами Карлсона, появившемуся в офисе Косте. Уж больно внешний вид его меня тревожил, того и гляди бросится и кусаться начнет.

— Ты поделиться со мной не хочешь? — едва сдерживая внутреннюю злость, с порога заявил Константин. А желваки у него на лице так и ходили из стороны в сторону.

— Конечно, хочу, — сходу согласился я, — вот два компа принесли, на одном жесткий, на другом видюха. Выбирай, какой делать будешь?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!

— Ах! Да! — стукнул я себя ладонью по лбу, — в субботу у матери день рождения был, но извини, тортик тебе не оставили, весь съели.

— Кончай придуриваться! Лям баксов за браслет гони!

При этих словах мои свидетели Николай и Артем переглянулись. Они практически привыкли видеть у меня всяких разных клиентов, но тип, требующий лям баксов явно уже перешел привычную границу.

— Ты видать перегрелся, друг мой...Откуда у бедного программиста лям баксов? — пожал плечами я, — и потом...браслет ты мне сам отдал.

— Ты чо сука не понял? — взъярился Константин и полез на меня с кулаками.

Но тут неожиданно путь ему преградил Артем, и через секунду Костя отлетел к стене, зацепив столик на котором мы картриджи заправляем, стукнулся головой о стену и безвольным кулем сполз на пол, а столик припорошил его черным тонером и прикрыл сверху.

— И чо это было? Артем, зачем так..., — начал увещать я, — Надо было ещё поговорить, на словах объяснить человеку, что он не прав...

— Слова словами, но вьебать как-то надежнее...

И что теперь было делать? Мои сообщники помогли связать скотчем руки и ноги бесчувственного тела, и отнесли его в туалет, где усадили на унитаз. Когда усаживали, Костя стал приходить в себя и хотел заорать, слава богу, что это я предвидел, и рот ему скотчем заклеил. Вот он — подумал я, — бесспорный вред интернета. Лишняя информация спокойно жить не дает. А у некоторых этот бесспорный вред интернета проявляется теперь на лице двумя расплывающимися фингалами под оба глаза. Артем попал Косте точно в переносицу.

— И чо? Долго мы его так держать будем? — озабоченно спросил Коля, — Может скорую вызовем? Пусть в психушку заберут?

— Зачем сразу в психушку? — пожал плечами я, — По пакетам расчленим и вынесем. Тема, неси пакеты и ножик...

Артем, стоящий за моей спиной, сразу пропал, наверное, за ножом пошел. По округлившимся глазам Кости было видно, что он сильно против такого варианта развития событий. Из тесного туалета я вышел следом и прикрыл за собой дверь.

— Вот, что ребята, — негромко сказал я, чтобы Костя не слышал, — я с ним сейчас потолкую с глазу на глаз. А там если не угомонится, психушку вызовем.

Надо сказать, что я немного подлец....Костю специально раздразнил, потому, что предвидел его реакцию, как и реакцию Артема. Мне сподручнее было связанному Косте объяснять, чем с буйным общаться.

Вернулся в туалет и стал пленнику рассказывать все, что я про него думаю и про сложившуюся ситуацию. Мой недолгий рассказ сводился к той простой истине, что после драки кулаками не машут. Он лоханулся, я лоханулся, а левый дядя в выигрыше. Такова жизнь. Монолог мой прервал телефонный звонок от супруги. Оставив Костю в позе Роденовского мыслителя на унитазе, пошел на кухню.

— Привет!

— Привет! Как дела?

— Нормально. Работаю.

— Слушай, тут тобой очень мой начальник заинтересовался, спросил у меня сейчас твой телефон зачем-то и как тебя звать по имени отчеству. Ты, что с ним знаком?

— Не приходилось иметь такое удовольствие, — соврал я.

— Он сейчас тебе звонить будет. Может, хочет работу предложить? У нас Вовка увольняется, и ставка инженера-радиотехника будет свободна. Пойдешь, если предложит?

— Посмотрим.

— Ладно, давай, целую.

— И я тебя, — шепнул я в трубку.

Буквально через пять минут сотка завелась опять.

— Да.

— Олег Васильевич? Здравствуйте, это Терентьев.

— Здравствуйте, — сухо отозвался я.

— У меня к вам предложение, вы не хотели бы работать в нашем отделе? Тут ставка инженера-радиотехника есть? А я слышал вы хороший специалист...

— Нет, не хотел бы...

— Ну, хорошо..., — с облегчением вздохнул оппонент, — Олег Васильевич, хочу извиниться за произошедшее недоразумение и попросить вас простить меня. Очень на это надеюсь...

— Хорошо, я подумаю, если вы пообещаете вести себя примерно..

— Разумеется! Какой может быть разговор!

Я дал отбой. И через пять минут позвонила жена:

— Ну, что? Я угадала? Пригласил?

— Ага..

— Ты согласился?

— Делать мне больше нечего, — ответил я, а сам подумал, интересно, а как бы этот хмырь выкручивался, если бы я согласился, ведь это был только повод позвонить. На самом деле у него приборчик сломался...Он теперь из тех мужей, что безвреднее ужей, егозят, а не кусают....Не сказать ещё хужей...

Глава 7.

Всё тот же понедельник.

Вроде уже писал, что понедельник день тяжелый? Но тут так совпало...Беда не приходит одна, а приводит за ручку следователя Мишина.

— Шеф! К вам пришли! — нарочито громко орет Коля из комнаты мне в кухню, это чтобы я лишнего не брякнул и в туалет пленного пытать не попёрся.

— Здравствуй программист! — приветливо улыбается Мишин и лезет на кухню, столкнулись мы на пороге и мою попытку, отжать его назад в комнату, он не понял, — Я тут к тебе по делу. Принес фото друзей владельца дачи, чтобы ты посмотрел...

Совсем сука работать не хочет, зло думаю я, прислушиваясь, что там делается в туалете. Руки у Кости связаны скотчем за спиной, рот заклеен, но надежды, что он будет вести себя тихо — нет никакой.

— Хорошо, оставьте фото, как будет возможность — посмотрю. А сейчас я честно, уходить собрался...

— Олежка, да пустяковое же дело? — недоуменно уставился на меня Владимир Сергеевич, Посмотри быстренько и иди. Надолго не задержу.

— Давайте, только по-быстрому, — скупо говорю я, и мы присаживаемся за стол.

Следователь извлекает из сумки стопку разно форматных фото, и я тут же хватаю и начинаю с остервенением рассматривать. И ничего не выходит...Нервы не в порядке. Тут расслабиться нужно, успокоится, а я весь на взводе.

— У-у, угу, — доносится сдавленное мычание из туалета и Мишин настораживается.

— Это собака в подвале ощенилась, не обращайте внимания, — говорю я, а сам всё пытаюсь успокоиться, и хоть что-то ощутить от людей на фото. Облом. Ничего. С тоской смотрю за окно, там дождь со снегом, и на улицу выйти следака не пригласишь, не поймет он такого гостеприимства.

— Похоже, фото вам придется оставить. Посмотрю позже. Ничего сейчас не получается, — признаюсь я после затянувшегося молчания.

— Ну... лады..., — со вздохом говорит Владимир Сергеевич и поднимается.

Быстро накидываю куртку и выхожу следом за ним в комнату. Но тут со стуком и скрипом распахивается туалетная дверь и в позе пингвина со стянутыми за спиной ластами в офис вываливается Костя. Твою ж мать! На шум оборачивается следователь.

— Т-а-а-ак....???? Это что? Это как понимать?! Собака говоришь, ощенилась???!!!

— Дети в подвале играли в гестапо, зверски замучен дворник Потапов..., — брякаю я первое, что пришло в голову. А следак подходит к Косте и срывает скотч с его рта. ВСЁ! — успеваю подумать я, — Картина Репина — 'Приплыли'....

— И за что они тебя? — вопрошает у потерпевшего Мишин, буквально весь ощетинившись, будь у него пистолет, он бы нас сейчас всех к стенке поставил с поднятыми руками не задумавшись. Но тут Костя говорит то, что я от него никак не ожидал.

— Сам виноват...Драться полез. Но они мне ....компьютер сломали. П..расы! — гневно выдает Константин

— Очень интересно....Нож дайте, изверги! — оборачивается следак к нам, и Коля подает ему канцелярский ножик. И Константин тут же освобождается от липких объятий скотча. А Мишин мгновенно устраивает нам перекрестный допрос. Версия Кости, что мы ему компьютер сломали, следователю не нравится, но больше всего не нравится, что человека связали и спрятали. Ладно, драку он допускал, но вот пленение скотчем на его взгляд было слишком и по его взгляду было понятно, что видит перед собой он не компьютерщиков, а банду маньяков. И в серьез подумывает о том, чтобы вызвать наряд оперов. Общими усилиями убеждаем следака этого не делать. Костя писать на нас с заяву отказывается на отрез и говорит, что сам разберется, сверкая злым взглядом. Примерно через час Мишин с Костей уходят. Лишь после того, как Костя заверяет его, что драться больше не будет, а мы, падая ниц, клянемся, больше клиента не бить и в плен не брать. Ушли, а у нас настроение ниже плинтуса. Пью чай на кухне и рассматриваю фото веселой компании, отдыхающей на даче. Звоню Мишину:

— Владимир Сергеевич, можете подъехать за фото, — печально говорю я, — опознал я вашего клиента на фотографии...

Вернувшийся Мишин фото забирает с недовольным видом, словно я ему теперь по гроб жизни должен. А я развожу руками и говорю, уходящему следователю:

— Извините, растерялись....Первый раз в жизни такой буйный клиент попался..

— Мил...Полицию надо было вызывать, а не самодеятельностью заниматься, — сердито отвечает В.С. и покидает сервис центр.

Накрутив радио погромче, сижу и жду новостей про несчастный случай на автостраде. Понимаю, что если все прошло правильно — сообщений как раз и не будет. Но всё равно нервничаю.

Вторник.

Ноут вчера в офисе забыл, поэтому встречу нашу с Костей после работы описать не успел.

Говорили не долго. В принципе главное из беседы, это то, что Костя таки мне поверил. Логика победила.

Во-первых, платину в браслете ни он, ни я не опознали.

Во-вторых, не с моими возможностями на Сотби выходить.

А в третьих, даже если так....Ну, не остался бы я в нашей дыре небо коптить с такими бабками...

Сходили с Костей в Джаз-бар, выпили по пивку в знак примирения и расстались. Может он в душе мне и не до конца поверил, но нож в спину от него вряд ли получу, уже хорошо...

Пришел домой и тут, наконец, по радио новости. За финансовые махинации арестовали господина Зеленского. Ясен пень, мэр на это дело санкцию дал, после того как ему чекисты обрисовали, перспективу несчастного случая, подготовленного Эммой. Скорее всего, вчера утречком водителя перед поездкой прессанули в присутствии мэра, он и раскололся. Чего-чего, а колоть людей они умеют. Впрочем, всё это не моё дело. Закрыли Эмму и, слава богу, а как мне всё равно.

Лёг спать вчера без креста. Взлетел без помех, в виде мелких бесенят. А вот когда вылетел на лестничную площадку, тут меня ждали...Здоровый такой бугай со звериной мордой и рогами. Немного удивился (думал отстали уже от меня) и порвал этого демона как собака грелку. А когда уже уходил, обернулся и сказал, что прощаю его. И эта сволочь тут же собралась по кускам опять в целого и живого демона. Но преследовать меня он не стал. Полетал в своё удовольствие над городом. Потом решил посмотреть, где сидит Эмма, но вместо того, чтобы попасть к нему оказался вдруг в камере смертников. Я один и голые бетонные стены исцарапанные надписями. Надписи какие-то видны, какие-то затёрты небрежно наляпаной штукатуркой, но догадаться что было написано можно.

'Пошли все на х....й', 'простите меня', и далее в таком роде. Кто-то проклинает, кто-то молит о прощении. А что написать мне? Не помню, за что осудили. Нет ни сознания вины. Но что я здесь делаю и почему? Нет ответа. Вертухай говорит, что ко мне пришли и мне дают последнюю свиданку.

Загнув ласты, ведут по коридору. Большая комната. Знакомые лица, увидев меня, начинают плакать, что-то говорить, и меня пробивает на слезу. Но плачу не о себе, их жалко. Пропадут без меня. Оказывается, я кому-то нужен, кем-то любим.

Всё занавес, сил нет выдерживать эти сопли!

— Начальник, кончай базар! Веди ....

Господи! Прости меня за всё Господи! За грехи мои вольные и невольные!

Стою и чувствую, как тело моё рвут, прожигают огненные стрелы. Вот значит, как оно бывает.. А от меча и ножа всё холодеет, потому и называют холодным оружием.

Прошлый раз когда меня убили, холодно было...Какой прошлый раз? Как убили?

Что это я говорю? Удивляюсь я своим мыслям'. Проснулся и понял, что расстрел вполне реалистичен, пули действительно должны быть горячие, при трении о воздух они нагреваются. Не дай бог испытать это в реальности!

Надо грехи замаливать решаю я, и отправился после обеда в поликлинику к урологу. Улучать момент, как прошлый раз, не стал, а лишь попав в кабинет, поздоровался, подошел, отогнул край линолеума и на глазах обалдевшей врачихи вытащил фото Терентьева, вежливо сказал до свидания и ушел, оставив её в полном недоумении. Вышел из поликлиники и, подпалив фото зажигалкой, отправил в урну. Может Терентьеву так и надо, но ведь не так давно я сам был бабником....Чисто по-мужски жалко его стало.

Пусть всё пройдет. Настроение сумрачное, после ночного расстрела. Вроде все нормально в жизни, но как-то тревожно на душе. Плохо, очень плохо, что не могу на себя инфу глянуть, а могу только предчувствиям своим доверять. Но мало ли какие предчувствия? Так и до маниакальной мнительности недалеко. Но всё же....как там в песне поется — предчувствия его не обманули. Подхожу к сервис — центру, и вижу черный Гелендваген Зеленского у крыльца. Дойти до офиса мне не дали. Подхватили и запихнули в машину.

— Ну, что сучёнок? В игры с нами решил поиграть? А? — сквозь зубы спрашивает цепной пёс Эммы, по имени Миша и тычет мне в живот пистолетом с глушителем.

— Какие игры? Вы про что? — пытаюсь изобразить я недоумение на лице, но как-то вяло, без артистизма.

— Ты кэгэбэшникам про план стуканул? Ты хозяина сдал?

— Какой план? Никого я не сдавал! — возмутился я почти неподдельно, пистолет уж больно упирался в живот, — Да если бы я хотел или чего задумал, разве стал бы хозяина предупреждать, что чекисты на него стучать велели? Я разве похож на дибила? Самому себе хуже делать?

— А кто мне говорил, что в понедельник всё гладко пройдет? Что замочим его? — зло прошипел дядя Миша и осёкся. До него вдруг дошло, что я на самом деле могу быть не в курсе их планов, а он сейчас наболтал лишнего.

— Кого его? — с любопытством спросил я, — Хозяина перчатки? Это он хотел Эммануила Викентьевича убить?

— Не твоё собачье дело! — огрызнулся цепной пёс, — Живи пока...Но учти. Стоит хозяину моргнуть и если ты хоть краем замазан, закопаем. Пошёл вон!

И меня вытолкнули из машины. Нет, ну, что за люди пошли? Никакой благодарности. Для поднятия настроения набрал номер Терентьева:

— Здравствуйте, я звоню вам сказать, что простил. Но имейте в виду, всё зависит от вашего дальнейшего поведения.

И по голосу начальника жены услышал, что он готов меня в попу расцеловать за такие слова. Есть всё-таки благодарные люди! Есть!

Среда.

Говорю своим батракам, клиент всегда прав, чтобы улыбались, угождали, но если клиент дибил, поневоле к самому себе уважение теряешь. Пришла сегодня одна такая фифа — розовый фламинго. Не помню точно, как эти Барби себя именуют, но свою придурковатость они точно культивируют и ей гордятся. Заправил ей картридж, вернулась и говорит — не работает.

-Чего не работает? — спрашиваю.

-Не печатает. Пишет нету чернил.

— Стоп — говорю девушке, — Вы картридж приносили от лазерного принтера, какие там могут быть чернила?

— А я откуда знаю какие, вы же заправляли? Мне фото не печатает, — отвечает коза.

— Какие фото? На стандартной бумаге черно-белые фото?

— Нормальные цветные фото.

— Девушка, черно белый лазерный принтер физически не может печатать цветные фотографии.

— Как это не может?! Что вы мне голову морочите! Если вчера ещё печатал!

— Хорошо, сейчас с вами сходит наш специалист и посмотрит на месте проблему, — сказал я, уже догадавшись, в чём дело, — Артем, сходи к клиентке домой...

И точно, Артем вернулся назад с клиенткой, доложил — у неё два принтера, лазерный и струйный, струйник стоит по умолчанию. Наш картридж проверил — печатает нормально.

— Да как вы, не понимаете! Мне не нужно бумажки печатать! Мне фото нужно! — орёт клиентка.

— Что вы принесли, то мы и заправили. Цветные струйные мы не заправляем. Но для них есть в продаже картриджи. Артем, какая у неё модель принтера?

— Кэнон 2200 писька, — отозвался Тема.

— Сам ты писька! Хамло!

— Девушка, успокойтесь, это модель вашего принтера кэнон пиксма, мы в обиходе писькой называем, — смутился я, — А вам для него нужно приобрести картридж номер 41.

— Хорошо, отдавайте мне деньги, и я куплю этот ваш 42ой...

— С какой стати мы вам отдадим деньги? Картридж мы заправили, понесли расходы и деньги эти заработали.

— А потому. ....Что сами виноваты! Заправили не то, что нужно, а теперь отдавайте!

— Ничего подобного, — устало покачал головой я, — Что принесли, то и заправили.

— Ах! Так! Вы у меня ещё ответите! Я на вас в суд подам! — выпалила красотка и убежала.

Когда она вышла, Коля стукнулся лбом об системник, стоящий на столе:

— Убиться можно...Еще одна такая клиентка и я на больничный уйду...

— Пля! Ели сдержался, чтобы на хер не послать, — признался Артем.

— Друзья мои, и в этом вы не одиноки...., — вздохнул я.

...............................................................................

Тревожное ощущение на душе не пропадает, словно кошки нагадили и воняет, а найти где, не могу. Поэтому вечерком, отправился к Галине Ивановне. С кем ещё поговорить как не с ней? Только зашел, как она с порога:

— Сынок! Олежка! Ты что творишь?

— А что?

— У тебя знак скорой смерти стоит..., — всплескивая руками, говорит Г.И. — Ты, что же это голыми руками из костра угольки таскаешь?

— Какие угольки?

— Тебе виднее какие....

Вот так вот начала знахарка образно выражаться, гиперболами и параболами. Впрочем, скоро мы с ней заговорили на одном языке, и нашли взаимопонимание, и кое-какие вопросы я для себя прояснил. Знак смерти я сам убрать смогу, а вот с бесплодием ни она мне, ни я себе не помощник.

— Понимаешь, ты родился с даром...А боженька если что и дает, то другое забирает. Мне дар от бабки перешёл, когда уже в возрасте была, замужем, детей нарожала. А так бы, тоже неизвестно как бы судьба повернулась...

Четверг.

Смотрел сегодня очередную муть на ютубе. Русский профессор офтальмолог путешествовал по Гималаям и видел в пещерах, находящихся в анабиозе существ, наследников предыдущих цивилизаций. А фото где? — первое, что приходит в голову. Нет ни одного фото, не говоря про видео. И что это за нелепая отмазка, что нельзя было со вспышкой снимать, боялся их разбудить? Если уж у меня есть видеокамера сонька, которая в полной темноте в ночном режиме снимает, то, что должно быть у чувака, который целую экспедицию в Гималаи организовал? А? Я вас спрашиваю? Какой он окулист после этого? Глазнюк — одним словом.

Походу такая же херня, как с этим швейцарцем Дэникиным , который в пещерах Южной Армерики нашел якобы целую библиотеку на золотых листах, и толстую книгу по этому поводу запендюрил, миллионными тиражами издал — а иллюстрация — одна неказиста табличка. Лохотрон в действии.

Базара нет, есть действительно некоторые артефакты, которые трудно объяснить. Но вот лапшы вокруг них понавешено сверх меры.

Ближе к обеду появилась очередная клиентка. Пришла подготовленная. С собой куча фото. На фото отец покойного мужа, муж покойный, и её сын. Проблема такая — свекор повесился, муж её повесился, и сын уже пару раз вены резал...Просит снять родовое проклятие, за сына боится. Говорит, что была уже у одной бабушки, та ей сказала, что всё сделала, а сын через неделю опять лезвием по венам прошёлся....Да, уж! Ну и дела! Посмотрел и вижу — инфа пришла, что мужики характером все слабые и проблем в жизни боятся, чуть что — шею в петлю. На самом деле сын её умирать не торопится. Это её пацан от девки взаимности добиться не может и типа шантажирует, пугает и на жалость давит. А того дурак не поймет, что женщины пожалеть могут конечно, но слабого никогда любить не будут. Они сами слабые и в поддержке мужской нуждаются. На фига им слюнтяй? И что матери его сказать? Для неё он самый лучший, кровиночка, а то, что перед кровиночкой постоянно стоит простое решение проблемы (подсказанное предками) в виде петли на шею, её не успокоит. Но тут у меня шальная мысля в голову приходит и говорю матери, что помогу, но пусть она мне свои координаты оставит и фото, мол позвоню если что.... А сам после её ухода собираюсь и топаю в бараки 'Веселые картинки'. Это у нас их так в народе назвали, когда Мишка Горбачев приезжал. Бараки стоят в начале квартала по проспекту Победы, и поскольку сирые те бараки ни снести, ни спрятать к приезду первого президента не было возможности, их обложили снаружи квадратными листами плоского шифера и раскрасили эти квадратики разными радужными цветами, как в детской книжке-раскраске. В целом получилось оптимистично и забавно, вот ' Веселыми картинками' их и прозвали. Говорят, раньше такой детский журнал был, но я его не видел, врать не буду.

Короче, подхожу я к бараку под номером одиннадцать и спрашиваю у бабок во дворе, в какой хате Витюха живет. Бабки кривятся, удивляются, плюются, но говорят. Захожу и застаю честную компанию в сборе.

— Оба-на! Это кто пришел? — оглашает моё пришествие небритая морда. Вонь в хате стоит такая, словно в ней регулярно гадят по углам, и не только гадят. Я невольно морщусь, но бухаю на грязный стол пакет с водкой и кое-какой закусью.

— Я же говорил, что на опохмелку дам, — заявляю я, — Вообще, у меня к вам дело есть мужики....

— А ты смелый парень, — качает головой Мураш, — за подставу с ментами могли бы и на перо насадить...

Что тут сказать? Улыбаюсь в ответ. Брешут бомжи. Тем более, что содержимое моего пакета вызывает оживление, и дальнейший разговор проходит в теплой и дружественной обстановке. План действий согласован и одобрен. Теперь лишь бы не подвели...

Пятница.

Целый день прошел в такой суете, что чуть не забыл про вечернее рандеву с бомжами. А вечером вышел, смотрю — ждут уже. Пришли. Хорошо, что тетка, и девушка её сына — все живут в нашем квартале, а так бы ещё бомжей везти куда пришлось. Показал бомжам ещё раз фото парня, чтобы не перепутали. Проинструктировал и налил по сто грамм аванса, два литра обещал после проделанной работы. Подошли до места...Я выглянул за угол и убедился, что парень сидит как нахохлившийся воробей на лавочке, зазнобу караулит.

— Мужики, идите с той стороны дома и как девку увидите, начинайте приставать..

— К какой девке? Ты бы хоть фото её показал?

— Если бы было, показал бы, — отвечаю я, — просто стойте, курите, а как увидите, что тот пацан на приближение её шевельнется, так и приставайте..

— Закурить то дай!

— А у вас, что? Нет? А ну ладно, — протягиваю свою пачку.

— И долго там стоять?

— Думаю недолго...Дальше все как договаривались..

— Ладно, программист, ты бы сходил за водкой пока...?

— Как сделаете, схожу. За мной не заржавеет.

Они пошли с той стороны дома, а я остаюсь на углу и мучительно хочу курить, а сигарет нет. Зато есть холодный пронизывающий ветер, что сквозняком дует на углу дома, и не смотря на теплый пуховик мне жутко неуютно. А каково тому воробушке на скамейке? — думаю я, наблюдая за Ромео местного разлива. Меж тем Ромео весь скукожился, но не уходит. Зорко бдит в ту сторону. Ага! А вот и мои кенты нарисовались. Стоят чуть поодаль, курят. (Мои сигареты, между прочим). Чёрт! Не догадался себе хоть одну оставить. Порывами ветра бросает в лицо мелкую, острую крупу снега. Погода дрянь. Вроде уже и зима, а то подтает, то подмерзнет. Никак мороз не установится. Жду десять минут, пятнадцать. Бомжи мои уже чего-то кепишуют, один пошёл куда-то...Не дай бог свалят! Черти полосатые! А тут вижу — идет, и, судя по тому, как парень ожил — Она. Пошли! — даю мысленную команду я. Точно, двинулись ей наперерез. На устах заготовленная пошлость, типа 'женщина в синем — дай нам бессильным, палочек восемь, больше не спросим'. Опа! Как парнишка встрепенулся! Она шаг ускорила, но поздно. Тормознули они её. Руками за пальто лапают. Ух! А вот мой и суицидальный парнишка. Как он, однако, ловко Витюхе в ухо заехал. А ребята, похоже, увлеклись, в роль вошли. Блин! Мне рисоваться и их растаскивать совсем не хочется, не надо мне светиться.

И, не придумав ничего другого, я свистнул со всех сил. Брейк сукины дети! Брейк!

Разбежались. Молодцы! Смотрю, как девушка помогает парню подняться и отряхивает с него грязь. Вот теперь другое дело, он для неё не нытик, а герой как-никак. Разумеется, можете сказать: А что бы было, если бы парень поступил по-другому? А в том то и дело, что не мог он поступить по-другому. Зря я, что ли его фото щупал? Прием старый, избитый, но действенный. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить.... рассчитываться.

Суббота.

Рассказал вчера Ирке про подстроенный мной случай, она посмеялась и сказала, что проще было бы своих ребят взять, чем с бомжами связываться. Про своих ребят я подумал, но Колю парнишка не испугается, а Тему привлекать....., я знаю, как он бьет. Двинет один раз и парень скопытится. Вся постановка насмарку. Да и зачем нормальных ребят привлекать, бомжи для женщин страшнее и поведение естественней. Ирка потом стала интересоваться, как я с шефом её говорил, и откуда он меня знает? Судя по его поведения, Терентьев меня сильно уважает, и к ней стал относится подчеркнуто уважительно, не то, что раньше... А что было раньше? Поймал я на слове супругу. Но она промолчала.

Выходной прошел как обычно. А перед сном я задумал побывать в Гималаях и задуманное сбылось...

'Голые скалы. Кругом только снег и камни, подножия горы не видно. Стелется туман. Соображаю, что не туман то вовсе, а облака. Пронзительный никогда не перестающий дуть ветер, синь неба, ранящая глаза. В скале вырублены ходы, собственно и не скала то вовсе, где я стою сейчас, а монастырь. Совершенно пусто и холодно. Ветер гуляет по пустым коридорам и закоулкам, свободно проходя оконные проёмы. Царство вечного сквозняка. Холодина жуткая. Жить здесь не смогут даже йоги....И похоже тут никто никогда и не жил ....Но для чего то его строили? Что это? Какой-то шум.

Слышу шарканье ног по камням, из-за поворота появился завернутый в оранжевый балахон монах. Прошёл мимо, не задерживаясь ни на секунду. Лицо азиатское, с раскосыми глазами. Последовал за ним. Деревянные сандалии шоркают и гулко

постукивают по каменному полу. Прямой коридор с отростками в виде отпочковавшихся от него келий. Что-то отвлекло моё внимание, не помню, на миг упустил монаха из глаз и он пропал. Стою в комнате довольно просторной и абсолютно пустой. Тупик. Выходов нет. Присматриваюсь и вижу, что не стена передо мной вовсе, а некая грань и если смотреть определённым образом, то она прозрачна, т.е. её вовсе нет. Получается большое окно.

И через это окно открывается потрясающий вид на подножие гор. И там не царство камня и снега, а цветущая зелёная долина. Город циклопических храмовых сооружений, просто тонущий в зелени и тёплых лучах солнца. Вот она! Шамбала!

Не сказка, не миф, а просто инореальность. Те же горы, та же планета, но не здесь и не сейчас....и в то же время одновременно с нами. Как это может быть? Может она не в том времени? Теряюсь в догадках....Место встречи изменить нельзя. А время?

Шагнуть туда и не пытаюсь. Лишь достойные могут пройти стену, которой для них нет. ...'.

Понедельник.

Сразу с утра меня выдернули комитетчики. Поздоровался за ручку с начальником, и он меня озадачил. Умеет говорить подлюка. Напрямую не сказал, но им нужна была моя помощь в следующем — узнать, где Эмма хранит контрольный пакет акций и прочие нужные документы. Насколько я понял Зеленский идет в полную несознанку, а применять к нему методы недозволенные законом чекисты опасаются. Связи у господина Зеленского большие, а вдруг он выплывет и это им припомнит? На их просьбу я ответил, что мне нужны вещи принадлежащие Эмме, чтобы попробовать считать информацию. Принесли пакет, в коем был галстук, ключи от квартиры и офиса, брючный ремень, бумажник с документами и часы. Часы меня и заинтересовали...Настоящие швейцарские, похуже моих конечно, но что-то вот меня тянет к часам, хотя их не ношу. Всё дело в том, что любые часы (а дарила мне их мама несчетное количество) у меня сначала начинают спешить минут на 15 вперед, а потом и года не проходит как они ломаются, я их теряю, у меня их воруют и т.д. и т.п. Взял в руку, подержал, посмотрел картинки и отложил в сторону, все тоже проделал и с другими предметами. Нельзя сказать, что инфы не было никакой, но была не та, что нужно. Например, я видел всяческие важные лица, с кем Зеленский общался, видел суммы, которыми он расплачивался за девочек, вытаскивая деньги из бумажника, видел, как гулял в ресторанах. В общем, много всякого ни о чём. Единственная ценная информация — я теперь знал, что его часы остановятся навсегда — в семь часов пятнадцать минут. Утром или вечером непонятно, но в это время Зеленский точно умрет. Инфу эту я начальнику не сказал, но дал понять, что предметы мне не особо помогли, перечислил ряд лиц, которых видел в картинках и опознал. Павел Маркович, кивнул и предложил мне личную встречу с Зеленским, может, непосредственно с него считать что-то получится. От такого предложения я дар речи потерял. Вот это подстава! Да стоит Эмме шепнуть, меня же его цепной пёс сразу грохнет.

— Приведите Зеленского, — сказал он, нажав кнопку селектора, и мне стало нехорошо.

В кабинет завели Эмму и он, искоса взглянув на меня, уставился на начальника.

— Я ведь уже не раз говорил вам Павел Маркович, что никаких показаний давать не буду. И вообще разговаривать без адвоката отказываюсь.

— Хорошо, Эммануил Викентьевич, можете просто посидеть и помолчать.

— И что это даст? Надеетесь, что этот сопливый экстрасенс мои мысли прочитает? Зря на него надеетесь...И даже если так, то слова его к делу не подошьешь, и в показания не запишешь, — усмехнулся Эмма.

После слов Эммы я почувствовал, как бледнею от бешенства. Хорошо! Сейчас ты у меня получишь по сусалам! Вставлю тебе по самое не балуй! И я нарочито неторопливо и спокойно стал излагать: про его рубиновый камешек, и про прихватизированный завод. Про Кирпичникова, залитого в бетон, и про то, что слова покойного хоть и нельзя записать в дело, но его папочку скоросшиватель очень даже можно.... И показания мужской перчатки нельзя пришить к делу, но зато очень даже можно устроить, чтобы дело это сорвалось. И показания горного хрусталя к делу не пришьешь,

-... но согласитесь, ведь счастье вам убийство друга из ревности и зависти все равно не принесло? — равнодушно улыбаясь спросил я, — Вы не смогли жить с женщиной, которая вас не любила и родила ребенка не от вас? Ведь так?

По мере того как я говорил, Эмма менялся на глазах, сначала он удивился, потом очень разозлился на меня, а под конец испугался. Да так сильно, что я услышал его мысль — 'а что если этот говнюк видел пароль на камне, и понял, что это такое?'. Остальное Эмма подумал мельком, но я успел уловить. Это был просто подарок, а не мысль! Я внутренне возликовал. Дело оставалось за малым. Взять этот подарок. После моих слов наступила пауза и тут Зеленский, просто вскипев от гнева, выдал:

— Это всё? Если всё, то мне надоело выслушивать бредни этого шарлатана. Хочу назад в камеру.

Эмму увели, а я сказал П.М., что всё получилось. Получил информацию. Но она расплывчатая и мне надо проехать на квартиру Зеленского, на месте и покажу сотрудникам, где и что он прячет. Тот обрадовался и распорядился по телефону, а когда я выходил, разминая в руках сигарету (очень курить хотелось), он спросил:

— Про хрусталь и друга это правда?

— Правда, иначе бы он не испугался и не выдал информацию, — ответил я, сделав вид, что раздразнил Эмму специально, а не просто из обиды за 'сопливого экстрасенса'.

— Да ты опасный человек 'Программист'! — с улыбкой полушутя, полусерьезно произнес Павел Маркович, и, видя сигарету в моей руке, протянул зажигалку.

— Это, да..., — сказал я, прикуривая, и думая, ' если бы ты знал, насколько опасный, то не давал бы мне свою зажигалку, а пристрелил прямо здесь'.

* * *

Времени было уже около обеда, а я всё перебирал и перебирал коллекцию минералов. Практически на всех камнях снизу были наклеены маленькие бумажечки с номерами. Я понимал так, что это либо номер геологического образца, либо инвентарный какой номер. Какой из них может быть паролем? Скорее всего, он должен отличаться от прочих длиной и дополнительными знаками. И точно, на одном камне зеленого цвета номер на бумажке оказался двадцатипятизначным, как код на активацию винды. Мне потребовалось минут пять повторять его про себя, чтобы запомнить.

— Ну, ты скоро программист? Долго ещё возится будешь? Битый час уже ждем, — недовольно пробурчал Шумилов.

Это да....Сотрудники уже тщательно обшарили весь кабинет Зеленского, но тайника с документами, так и не нашли, пока я под видом получения дополнительной информации изучал номера на камнях.

— Сейчас, ещё минутку, — отозвался я, бубня про себя пароль.

Затем убедившись, что запомнил, со вздохом отложил зеленый камень с прожилками (малахит, наверное). И пошёл бродить по кабинету, шаря руками по стенам. Пусто. Не в том смысле, что пустота, а в том, что прочный бетон под руками, никаких тайников нет. Меж тем, я понимал, документы Эмма не мог прятать ни где больше, они всегда должны были быть под рукой, чтобы можно было всегда легко получить доступ при необходимости. Комфорт Зеленский любил даже в мелочах. Но обойдя весь кабинет по периметру, так ничего и не обнаружил, и честно говоря растерялся. Сел в царское кресло, обшитое крокодильей кожей, и на миг задумался. Стол уже на предмет тайников весь простучали. Под ногами паркет лежит плотно. Сейф взломан и выпотрошен. Интересно мои червонцы в нём были или уже нет? И не спросишь сейчас...Стоп! Сейф. Что-то заставило меня развернуться и пристальней посмотреть на сейф. ( На самом деле я закрыл глаза и посмотрел на сейф через темноту). Вот оно!

— А ларчик просто открывался, — промолвил я, уставившись на открывшийся рядом с сейфом лючок в полу.

— Молодец Программист! — сказал Шумилов и с этими словами тут же оттер меня от находки. А я с огромным сожалением смотрел, как извлекают из подпола толстые паки с документами, среди которых был один ценный для меня предмет. Но ничего не поделаешь, будет время, придумаю, как его у чекистов изъять.

— Ты куда? — спросили меня, когда я направился к выходу.

— Я вам больше не нужен? Это всё?

— Подожди, подкинем тебя до работы.

— Да у меня дела, некогда.

— Ну, тогда давай...Спасибо!

— Пока.

Выйдя из здания, я внимательно посмотрел на автомобиль, на котором меня привезли, и подумал, что пора действовать на опережение, а не ждать, пока меня грохнут. Затем набрал номер.

— Да! — рявкнули в трубке.

— Дядя Миша, для вас есть информация от хозяина, — произнёс я, — Слушайте внимательно, а лучше записывайте..

— Ничего, я запомню.

— Сегодня вечером. Около семи часов по трассе Н-ск — П-нск выйдет автомобиль марки Фольксваген темно зеленого цвета с госномером ( номер озвучил). Ваша задача машину перехватить...

— Ты охренел что ли? Ты знаешь, чьи это номера?

— Дослушайте до конца пожалуйста...В автомобиле будут два человека. Водитель и охранник. Гонец повезет в область крупную сумму денег. Ваша задача машину перехватить, и оставить в автомобиле записку, в которой будет сказано, что людей и деньги вы вернете в обмен на свободу хозяина.

— Откуда информация? Кто это тебе сказал?

— Сам хозяин. Меня забирали сегодня....и я с ним виделся. Говорю лишь то, что он велел. А ваше дело верить мне или не верить. Исполнять или не исполнять. Но если, что ..., потом не отнекивайтесь, что я не сообщал. Имейте в виду, разговор я записал на диктофон и при встрече хозяину дам прослушать.

— Понял. Но учти, информацию я проверю.

Дядя Миша дал отбой. Информацию он проверит и выяснит, что гонец везет месячную выручку за наркоту. Деньги идут в область. Это у нас в городе П.М. нарко-барон, а для областников — всего лишь шестерка. Им очень не понравится, если деньги к ним не дойдут. И тут дилемма — будет ли рисковать П.М. своим местом или предпочтет отдать Зеленского? Ведь он совсем не борец со справедливостью, а всего лишь использует служебное положение в личных целях. Отжать бизнес у Зеленского — хорошая идея. Не знаю, сам он додумался или столичные враги Зеленского ему заказали, не суть важно. Важно, что я стравил пауков в банке. А разбираться буду с тем, кто останется.

Вторник.

Сегодня на работе попросил, чтобы Коля меня сфотографировал.

— Странно, шеф...Кадр испорченный. Тут засветка в углу какая-то вылезла, — говорит Николай, рассматривая кадр на камере, — давайте ещё щелкну?

— Давай, ещё — соглашаюсь я.

— Вж-ж. Динь-динь, — щёлкнула зеркалка.

— Надо, же...теперь в другом углу вылезло. Либо что-то с флешкой, либо накрылся ваш фотик.

— Да, нет, Коля всё нормально, — отвечаю я, а сам думаю, что знак скорой смерти всё ещё так и стоит....

Среда.

Уже вечер. Ребята ушли по домам, а я, сославшись на некую выдуманную работу, остался. На улице стемнело. Сижу и жду смерти. Лучше здесь, чем на улице, получить пулю в спину в подворотне, и умереть, уткнувшись лицом в грязь. Это ведь так противно, поднимать с земли окоченевшее тело все в крови и грязи и грузить на носилки. Не знаю, конечно, как санитары в морге к своей работе относятся, но мне было бы противно. Лучше в тепле, при свете. В крови, но не в грязи. И в лицо, а не в спину...Подобрали тепленького, уложили и в морг на вскрытие. Хотя не знаю, будут ли вскрывать в моём случае? Ведь причина смерти будет очевидна — огнестрел. В памяти всплывает какой-то старый фильм, виденный мной в детстве, из тех старых фильмов, что так любит моя мама. Там председатель колхоза во времена коллективизации сидел вот так в избе при свете свечи и ждал, когда его придет убивать банда. Пуля там влетела, через стекло и его убили. Или не его, а его предшественника. Сейчас не помню, но обстановка и настроение соответствующая. Хотя у меня светло. Все лампы включил. Сижу лицом к дверям.

-Ш-ш-ш, — тихо прошелестели колеса автомобиля за окном, сминая корочку выпавшего вчера мокрого снега. Ко мне? Нет. Проехала дальше. Впрочем, не думаю, что прям на машине и к входу. Следы от шин на снегу — какая-никакая улика. Скорее всего пешком придет. Не успеваю это додумать, как открывается дверь и на пороге возникает долгожданный гость. Пистолет с глушителем в правой руке держит открыто.

— Ничего не хочешь сказать напоследок? — говорит он, ставя руку с пистолетом локтем на прилавок. Хорошо устроился, как тире, думаю я.

— От своей пули умрешь.

— Думаешь, застрелюсь? Ошибаешься. Прощай программист...

— Прощай.

И в тот момент, когда он нажимал на курок, я успеваю выкрикнуть сильно и страшно, бросить слов навстречу пулям:

— АБАРА!

И следом:

— Пух! Пух! — негромко пукает пистолет, словно пробки из шампанского вылетели.

Брызги бетона справа от моей головы осколками бьют по уху и в затылок, и что-то сильно царапает щеку, и я чувствую, как со щеки побежала по шее, заливается за воротник моя кровь. И тут что-то с глухим стуком падает на пол, словно мешок картошки уронили. Поднимаю глаза. Никого нет. Всё ещё не веря в происходящее, подхожу к прилавку и заглядываю за него.

На полу, с удивленным выражением лица лежит дядя Миша, а из отверстия на его лбу тонкой струйкой вытекает кровь. Тут меня разбирает нервный истеричный смех.

— Это ты ошибаешься, — говорю я, наклоняясь к трупу, словно он может меня слышать, — рикошет ещё никто не отменял.

Тут же набираю номер знакомого следователя:

— Владимир Сергеевич, извините за неурочный звонок, но тут в меня стреляли...Я? Да вроде живой, а вот тот, кто стрелял не очень...Как не очень? Да, по-моему, помер он. Нет, не я постарался. Пульс не щупал. Скорую вызывать? Зачем? Ладно, хорошо. Вызову скорую. Так вы подъедите или в дежурную часть звонить? Хорошо. Ничего не трогаю. Жду.

Затем звоню жене:

— Рыжая, я сегодня тут заработался. Ты меня не жди. Ложись спать. Буду поздно. Целую.

Четверг.

В офисе с утра прибрался и помыл пол. Истеричный нервный смех прошёл ещё вчера, а вот счастливая идиотская улыбка висельника, у которого веревка порвалась с лица не сходит. О вчерашнем уже ничего не напоминает, кроме двух выбоин в стене. Одна на уровне головы, вторая на уровне сердца. Следователь, да и опергруппа честно офонарели от увиденного. И хотя как говорится — причина и следствие были на лицо, но они никак не могли поверить, что такое может быть. И сдается мне, не на шутку подозревали, что я это все подстроил. Так до конца и не поверили. Сами посудите: Ладно, пуля — летевшая мне в лицо и срикошетившая киллеру в лоб. Но как быть со второй пулей? Она пробило спинку офисного кресла точно на уровне сердца, и застряла в стене за креслом. Как она меня не задела? Сажусь в кресло и отверстие в нем точно под моей левой лопаткой. Вариант один, во время выстрела я инстинктивно дернулся, влево, вправо, и так и получилось. Честно, не помню, что дергался. Как сидел, положив руки на подлокотники, так и сидел. Только когда слово, подсказанное Галиной Ивановной, выкрикнул, невольно подался вперед. А больше ничего. Про слово, и разговоры с убийцей я само собой ничего им не сказал. А теперь вот и не знаю, вовремя сказанное слово меня спасло или все-таки то, что ситуацию эту я предвидел ещё в конце лета. Может, стоит наконец, поверить в свои силы и возможности и перестать сомневаться? Как там, у Дейла Карнеги книга называется? Как перестать беспокоиться и заиметь друзей? Или пора свою написать — 'Как обмануть киллера и остаться в живых'?

Сварил кофе, сижу, пишу за ноутом, улыбаюсь, и наслаждаюсь запахом кофе и терпким горячим вкусом. Жить хорошо. Как писал Жоржи Амаду, — кофе должен быть черным, как ночь, сладким, как любовь, и горячим, как огонь. Вот такое я и люблю и варю себе. Жена крепкий не может, водой разбавляет, но я её прощаю, и она мне многое прощает. Например, вчерашнюю царапину на щеке. Хорошо, глубокая получилась, а так бы точно могла женский ноготь заподозрить.

— И-у-и, — удивленно открывается входная дверь и в клубах морозного воздуха на пороге мои сотрудники.

— Шеф! Вы как? Живой?

— Говорят, в тебя вчера стреляли?

— Немножко стреляли, — улыбаюсь я.

— А чего веселый такой?

— Промахнулись, поэтому и веселый. Если бы не промахнулись, был бы грустный. Веселых покойников видеть не приходилось.

Ребята заходят, с подозрением рассматривая офис, в особенности дыры в стене производят на них впечатление.

— Ох! Ни хрена себе!

— Смотри! Вот вторая!

— Коля, у меня к тебе просьба..., — говорю я, дав ребятам хорошо осмотреться и вволю пощупать отверстия, — Сфотографируй меня сейчас.

— На памятник что ли? — подколол Артем.

— На загранпаспорт.

Николай щелкает, и я вижу на снимке свою довольную перекошенную от дурацкой улыбки рожу.

— Во! Сегодня нормально, без косяков аппарат сработал! — замечает Коля, рассматривая снимок.

— Так и должно быть, — довольно улыбаюсь я. Вестника смерти больше нет! Обманул костлявую.

Пятница.

Сегодня утром передали по местным новостям, что вчера вечером в следственном изоляторе от инсульта скончался известный предприниматель, генеральный директор завода имени Свердлова Зеленский Эммануил Викентьевич, задержанный по обвинению в крупных хищениях и финансовых махинациях. Мог бы к этому добавить, что произошло это в девятнадцать часов и пятнадцать минут по местному времени. Но интересует меня сейчас не его смерть, а один документ в толстой папке, который находится сейчас в надежных руках. Поэтому мысли после пережитого текут вяло, но в нужном направлении. Без этого документа, пароль, что я выучил, лишен всякого смысла. Успокаивает только то, что и без пароля документ, не документ, а Филькина грамота.

Апатия овладела мной безраздельно. Так, наверное, всегда бывает после выброса адреналина. Хочется одного — побыстрее домой и спать. Лечь в берлогу как медведь до весны. И на работе затишье полное. Компы, что ли ломаться перестали?

— Здравствуйте! — говорит кто-то, вошедший в офис.

— Здравствуйте! — отзывается Коля. Артема я сегодня отпустил. Всё равно заявок нет.

— Хозяин у себя?

— Да.

— Что вы хотели? — выхожу я из кухни к клиенту полному мужчине за сорок лет.

— Поговорить если у вас есть время.

— Да, пожалуйста..., проходите, поговорим.

Мужчина усаживается за стол напротив меня и, помешивая ложечкой предложенный чай в кружке, с интересом, словно на говорящую лошадь, смотрит на меня.

— Спрашивайте, что вы хотели.

— Да собственно сам не знаю, но мне хотелось бы узнать, почему мои дела идут, не так как надо. И вообще...

Судя по по всему вот это 'и вообще', интересует мужчину больше всего. А мне все равно делать нечего, почему бы не поболтать?

— Потрясите хорошенько вот это мешочек с камнями и высыпите их на стол.

Клиент исполняет. А я смотрю на камни и зеваю. Прикрываю рот кружкой чая, чтобы клиент мой зевок не воспринял как отношение к его проблемам и к нему в частности.

— Что я могу сказать....Человек вы не глупый, трудолюбивый, однако бесхитростный, поэтому ваша нынешняя должность начальник отдела — ваш потолок. Чтобы пойти выше вам не хватает хитрости, немножко лести, немножко прикинуться глупее начальства. Поверьте, оно (начальство) это любит. Относительно же вашего хобби, могу сказать следующее....Вы написали роман. Так я понимаю?

— Совершенно верно, — кивнул клиент.

— И хотите знать, почему его не издают? Так вы и сами все прекрасно понимаете. По ряду причин...Перечислить?

— Да, интересно было бы послушать.

— Хм...вы никогда не задавались вопросом, почему сейчас популярны песни, которые скажем не сильно хорошие, без особой смысловой нагрузки и музыкальности? Да, потому, что они рассчитаны на обывателя. Вот и книги и всё прочее пользуется спросом то, что понятно широким массам, скажем не сильно умным массам. Литература сейчас же просто имеет одно требование — должна развлекать и всё...Смысловая нагрузка и копание в душе, всякая Достоевщина только отпугнет читателей. Издателю в первую очередь заинтересованному в прибыли, такая литература на фиг не нужна....Вот, пожалуй, и все, что могу сказать..

— Спасибо. Было интересно послушать! А вы не читали случайно моё произведение? А то вот как-то и не верится, что сходу так можете рассказать про незнакомого человека.

— Нет, извините, не читал, и фамилии вашей не спрашиваю.

Мужчина понял меня правильно, и представляться не стал, просто положил вынутую из кармана тысячу на стол и, сказав ещё раз спасибо, ушел. А я посмотрел на деньги и подумал, что деньги — это как сигнатура для антивируса системы. Не знаю как, но глобальная программа экстрасенсов по деньгам и вычисляет, словно деньги как дорожка указующая. И брать их иной раз смерти подобно в буквальном смысле.

Эти деньги я возьму, собственно ничего такого я не сделал. Тем более, что мужику этому я кое-что не сказал. Есть у него шанс на издание, но ему знать об этом шансе не стоит. Поскольку он должен будет пережить по жизни сильное унижение, потерять работу, и впоследствии умереть почти в полной нищете. А когда умрет, его издадут...За что ему так? Задаю вопрос пришедшей информации и вижу, что издать его сейчас — значит поднять его гордыню выше смертельного уровня. Такая вот судьба.

А у меня значит, судьба быть бездетным? Не согласен я! Так не пойдет, надо положительно что-то с этим решать. А богатство покойного Эммы придет или не придет, не столь важно, не всё в этой жизни от денег зависит, не всё....

Глава 8.

Суббота.

Во, дела! Чуть солнце на ногах и я у ваших ног! Никогда у солнца ног не видел, а может фразу не точно помню, но что-то типа того...Это я всё к чем? А к тому, что подняли меня комитетчики спозаранку, поспать не дали. В принципе, всё, что я видел на камешках у их лавочки свершилось, а в историю нашего дальнейшее сосуществование я не заглядывал. Конечно, не дурак, понимаю, что меня просто так не отпустят и мо мере необходимости дергать будут. Зря они, что ли мои способности проверяли? Специалистов с области вызывали? Только вот, как бы намекнуть, что моё время оно — денег стоит, а то получается я в офисе не зарабатываю, и у них сплошная халява. Ведь, как известно не хлебом единым жив человек, но и салом, и мясом, и картошкой фри. Ладно, отвлекся. Привезли меня в отдел, захожу, а в фойе столик стоит, на нём фото Шумилова в черной рамке, второе фото тоже в рамочке, на нем лицо знакомое, но как звать не знаю (скорее всего водитель), и шесть подмороженных гвоздик в скромной вазочке....Вон оно как! Кумекаю, что перехватил дядя Миша машину с деньгами, и план мой частично выполнил, а вот потом, ему, то ли указание от Эммы пришло, то ли что-то там не срослось, что решил он меня замочить.

— Почему о покушении нам не сообщил? — первый вопрос из уст Павла Марковича.

— Да, как-то растерялся, не каждый день в меня стреляют..., — криво улыбнувшись, ответил я.

— Если менты приставать начнут, можешь смело отправлять к нам, а мы тут разберемся, — сказал Павел Маркович со значением, мол, я их человек и своих они не бросают. Это для того, чтобы я принял к сведению оказанное доверие, сказал.

— А у нас к тебе задание, — П.М. подвинул мне фото покойных сотрудников, — Скажу сразу, погибли хлопцы на задании. Вопрос такой — посмотри, как это произошло и что было потом. Чтобы не распылялся, информирую — интересует местонахождение кейса с секретными документами, которые на момент смерти были у них.

Ага! Как же! Секретные документы! Так я и поверил. Деньги там были в кейсе. Приличная сумма. Но моё дело маленькое, сделать умный вид и пощупать инфу из базы.

Закрыл глаза, и пошло кино, черно-белые отрывки из боевика, хоть рекламный ролик лепи. Дорога. Стоит автомобиль с гайцами. Один машет жезлом. Шумилов, говорит, что оборзели гайцы, и автомобиль не останавливается. На этот случай через пяток километров засада на трассе. Стоит фура поперек дороги, якобы шофер колесо меняет. Тут Шумилов просек, что дело нечисто и приказывает водителю разворачиваться, но за поворотом встречают двое в масках и с автоматами и делают из машины дуршлаг, хоть макароны откидывай. Всё кино кончилось. Темнота. Какая-то жуткая, темнота, как та, что меня преследует. Не вижу ничего, но ощущение, что после смерти не с цветами их на том свете встречали.

— Сначала гайцы, потом фура поперек трассы, — скупо сообщаю я П.М., — Про кейс информации нет. Нужно фото, хотя бы одного из тех, у кого он оказался впоследствии.

Почему-то меня не удивляет фото дяди Миши, без слов положенное передо мной. Но удивленный вид мне нужно состряпать:

— Так это же? Постойте...это то же чел, который...

— Да, да...Он тебе знаком, это твой киллер, — кивает П.М., — и по совместительству начальник охраны Зеленского, Афанасьев Михаил Владимирович.

А тут начинается самое интересное. Щупаю фото телохранителя Эммы и чувствую, что он крайне мной недоволен. Впрочем, плевать мне на его эмоции, мне инфа нужна, что там и как. Стрелянный воробей дядя Миша, на обмен хозяина на деньги прибыл с двумя кейсами. В одном были деньги, а во втором плотная стопка бумаги и кирпич. Сам вперед не пошёл, отправил бойцов .... Издалека открыли кейс и засветили деньги, а понёсли другой. И тут начал работать снайпер и подключились спецназовцы. Афанасьев (впервые услышал фамилию дяди Миши) слинял, и деньги загадочным образом пропали. Скользкий, однако. Окружение было плотным.

— Вы правы, кейс он спрятал. Но где, информации нет, — говорю я П.М., чуть подумав.

— А ты подумай ещё, не торопись. Если надо возьми с собой фото и хорошенько сегодня подумай, а завтра я тебе позвоню. Это очень важно.

— Хорошо, — отвечаю я и покидаю кабинет. Это новость, Павел Маркович сам мне позвонит, видать крепко на деньги попал.

Прихожу домой, а у нас гости. Сидит на кухне Славка и пьет с рыжей водку. Причем у обоих лица, мягко говоря, не праздничные. Ирка видно недавно плакала.

— Чего пьем? — сходу спрашиваю я.

— Тут такое дело, — начинает говорить Слава, и наливает стопку. И через десять минут я уже в куре того, что у его Юльки опухоль обнаружили. Нужна операция и не факт, что поможет. А у Славки с Юлькой пацан растет пяти лет...Короче, все в трауре.

— Сколько нужно денег Слава? — спрашиваю я.

— Много. У тебя столько нет. Да и не за деньгами я к тебе пришел...Ты говорят, колдуешь потихоньку?

— Олег, и правда, посмотри, что там? — подключается жена.

— Слава, я с радостью, но людей никогда не лечил. У меня другое...

— Так попробуй?

— Крепись Славка, что-нибудь придумаем, — оптимистически говорю я, стараясь подбодрить товарища, а у самого в голове полный ералаш.

Воскресенье.

Сегодня ночью опять летал. Искал кейс. И пришла такая мысль, что наша реальность — это как операционная система на компьютере. А кто сказал, что их не может быть несколько? В начале века, ещё пацаном я сам ставил на одном компе на диск С — винду 98, а на Д— ХР. И при загрузке предоставлялся выбор — какую операционку грузить. Сейчас проще, можно через виртуальную машину несколько операционок иметь. Я это к чему говорю, к тому, что например одна операционная система в упор не видит другую, а файлы, которые на диске имеются — они общие, их можно изменять, удалять и т.д. И тогда заходишь с другой операционки, а файла нет...Опа! Что если мой сон, это другая система, в которой у меня возможности несравненно больше, чем в нашей реальности? В реале то я летать не могу...А мне нужно попытаться сделать, что-то здесь, а оно отразится и там....Юльку найти и вылечить, или там деньги, что этот хмырь заныкал взять? С Юлькой решить — не получится, для меня кроме нечисти в этой реальности никого нет. А вот предметы найти нужно попробовать....И я попробовал. Вижу дом какой-то, не сильно презентабельной наружности, где-то в слободке, на окраине города. Забор высокий. Собачья будка. А вот под будкой яма, а там кейс с деньгами. Искал кейс не долго, практически сразу нашел. Много времени заняло определить во сне, где это место в нашей реальности. То есть, что за улица и номер дома. Да и так, визуально приметы запомнить. Дерево там, сразу за будкой растет, дорожка от ворот до крыльца дома из досок. Справа от дома какой-то сарай накренился, свой век доживает. То ли баня это, то ли взаправду сарай. А вот что-то сдвинуть с места, переместить у меня сил нет. В принципе, это я знал всегда, и никогда в голову даже не приходило, что-либо взять во сне в руки. Для бесплотного духа, это физически невыполнимо. А жаль, успел подумать я, и проснулся.

— Рыжая! — сообщил я жене, — Мне нужно по делам прошвырнуться, к обеду буду.

Оделся непривычно. Напялил костюм, который не одевал с тех пор, как в индивидуальные предприниматели подался, белую рубашку, галстук.

— Ты куда это так вырядился?

— Мне нужно выглядеть, как будто я из органов. Похож?

— На младшего преподавателя ты похож, — прыснула Ирка, — Тоже мне — Джеймс Бонд....

Как показало дальнейшее, с нарядом я не прогадал. Старушка моим словам, что я из органов — поверила, и удостоверения не спросила. Да и будка собачья в реале не пустовала. Кабыздох овчаристой породы от злости заходился, бабуся его держала, пока я вещественное доказательство из под его дома извлекал. Вот так с кейсом в руке примчался в офис. Взломал цифровой замок при помощи дрели и пассатижей. Хакер я или где? Пересчитал тугие пачки денег и призадумался. Впрочем, недолго. Деньги переложил в свою сумку, извлек из сейфа долларовый остаток от выручки клада и положил в карман. Вот эту пачку зелени и отдал Славке. Слава с Юлькой были в шоке.

— Это тебе на операцию Юля, это не в долг, возврата требовать не буду. Только операцию делать езжай в столицу, к нашим под нож не ложись.

— Олежка! Ты обалдел?! Откуда такие деньги?

— Как это без возврата? — спросил Славка.

— Очень просто. Давайте ребята! Всего хорошего! Удачи! — крикнул я, уже убегая по лестнице. Оставаться и что-то объяснять мне совсем не хотелось. А удача им очень и очень понадобится. Может быть даже больше, чем деньги. По моей вчерашней информации выходило Юльке не жить....Но это было вчера.

А когда я вернулся домой, жена мне устроила вынос мозга, откуда я такие деньги взял и ей не сказал? Звонили Славка с Юлькой и наперебой её благодарили непонятно за что, а она выглядела дура дурой. А я, молча, вытряхнул содержимое своей сумки на диван:

— Завтра можешь начать присматривать нам небольшое уютное гнездышко...

Ирка потеряла дар речи, минуты на две, как минимум.

— Знаешь, — сказал я, когда мы легли спать, — больше всего я боялся твоих упреков, что нам денег на нормальную квартиру не хватает, а я разбрасываюсь....

Ирка всплакнула и ответила:

— Это конечно, но Юлька мне как сестра, я понимаю....да и Димку без матери оставлять никак, нельзя было не помочь....

А я после этих слов развернулся и чмокнул Ирку в макушку, мою золотую ненаглядную жену.

Понедельник.

— Нет, Павел Маркович, про кейс не знаю, нет информации, а тайник у Афанасьева есть. По моим сведениям в гараже, в смотровой яме, где-то под кафельной плиткой. Что там? Не знаю, просто была картинка, что прячет что-то. Да, конечно. До свидания.

Не, про тайник я не соврал, нельзя было отношения портить, хоть что-то да подкинуть. Вот и выложил, что знал. Разумеется, тайник и самому тряхнуть не мешало. Но как говорится — жадность фраера погубит. А в тайнике том кроме оружия и небольшой суммы денег и нет ничего. А с оружием одни проблемы. Ну, его...

После обеда П.М. лично позвонил и поблагодарил, за помощь, моя информация подтвердилась.

Вторник.

Всё думаю над тем, что наша реальность операционная система. Если во сне, я в DOSe , то чтобы что-то изменить, надо попытаться проникнуть глубже, на уровень двоичного кода, где да -1, а нет -0 . Но это только мысли и предположения.

После видения Шамбалы, решил посмотреть другое....Пробовал, искренне пробовал, заказывал перед сном видения двух тысячелетней давности....Но не всякое позволено увидеть. Тогда заказал перед сном увидеть любимого писателя. Как он там после смерти? Какой награды удостоился он? Домика увитого плющом? Приходят ли по вечерам люди, которых он любил и уважал? Сидит ли над интересным фолиантом? Слушает ли как играет Паганини? Как стало с ним? Чем на самом деле завершился его путь? Сегодня удалось.

Большая квартира, черт знает, какая огромная. Комната со старой мебелью.

Двухстворчатые двери с матовым витражным стеклом. И болезненно худой человек в офицерском нижнем белье. Его лицо кривиться от приступа неизлечимой болезни . Бледное перекошенное лицо. Он озирается, словно боится быть застигнутым врасплох.

— Никогда! Слышите, никогда! Не шутите и не прославляйте нечистую силу!

Это вам боком выйдет...

Он грозит мне пальцем и пропадает ....

Жаль, бесконечно жаль любимого писателя. Не уж то, дьявольщина перевесила Понтия Пилата? Ведь именно после евангелия от Булгакова, я стал читать библию. Иной раз пытаюсь дочитать до конца, но Ветхий завет не могу осилить, только Новый два раза перечитывал. Ощущение скрытой информации не покидает, словно книга не только имеет нечто скрытое, зашифрованное, но и несет глубинную информацию, воздействующую непосредственно на подсознание, кодирует человека.

Среда.

Сегодня звонил Славка, они прилетели и устроились в гостинице. Юлька лежит пока на обследовании, операция послезавтра. Сильно переживает. Понимаю, тут от думок в пору чокнуться. Успокаиваю Славку, что всё будет пучком. А сам боюсь заглядывать в будущее. Не знаю как у Мессинга и Ванги хватило мужества знать день своей смерти, тут просто про друзей узнать страшно. А про себя, хоть и хочу иногда, но понимаю, что с таким грузом жизнь станет не в радость.

Пришла сегодня женщина одна ....Замечаю, что женщины в эту хренотень по имени магия верят больше, чем мужики. Вот и сегодня пришла мадам и уверяет, что её мужа какая-то стерва приворожила. Хоть и не особо я в такие вещи верю, но фото посмотреть берусь и к своему удивлению получаю инфу, что программа мужика претерпела изменения и теперь ему судьба жить с другой. Посидел, подумал, а потом рассказал женщине, что нужно сделать, чтобы муж начал думать своей головой, а не как назначено. Описывать свой совет не буду, а то уже половина алкашей в нашем квартале спирт святой водой разбавляют и говорят, что это они так кодируются, мол, программист прописал, и какому-то Ваньке из третьего дома это помогло в завязку уйти.

Тут дело такое, рецепта общего нет, всё, что я советую строго индивидуально. И то, что подойдет для одного, для другого может оказаться ядом. Поэтому решил не всё записывать, что советую, а лишь то, что безвредно, не навредит другим, если они по своей глупости попробуют испытать на себе. Поэтому то, что я посоветовал сделать брошенной жене, рассказывать не буду. И точка.

Вечером ходили с женой смотреть одну квартиру. Две комнатки не большие, но я подумал, и мы решили нам хватит. Расположение комнат удачное. Район нормальный, от центра не далеко. Конечно, квартира требует ремонта, но это со временем образуется. Не всё сразу. Главное, ничего плохого я в квартире не ощутил. Были семейные ссоры и ругань, а чтобы кто-то помирал не своей смертью и неприкаянным духом тут маялся — чего нет, того нет. Ирка щебетала, что вторая комната сразу будет для ребеночка. А если двоих надумаем, потом разменяем на трехкомнатную с доплатой. А мне было невыразимо грустно, но я ничего не сказал. Сказал только, что оформлять хату будем на жену. Мне светить приобретение недвижимости не стоит.

Четверг.

Оформили покупку у нотариуса и можно сказать заселились. Надувной двух спальный матрац с насосом купили, постельное белье и вещи перенесли. Завтра Ирка дома, поэтому вызвали мастера, чтобы приехал и сменил замок в железных дверях, ибо на тот, что стоит сейчас — надежды никакой. У нас в квартире шаром покати, но будет неприятно, если кто-то залезет. Выпили с рыжей бутылку вина и уснули в обнимку на матраце. Никак не мог заснуть в непривычном месте. А когда веки уже закрывались, случилось это....

Он свалился на меня сверху разом. Большие кожистые крылья летучей мыши еле помещались в комнате. Кажется, захоти он их распрямить — не получится, размах превысит длину комнаты. Лицо не помню, что-то козлообразное. А вот скрюченную руку с когтями, впившуюся мне в сердце помню очень хорошо, потому как от внезапной нестерпимой боли в груди я открыл глаза. Демон пропал, но боль не уходила. Это чего? Это как понимать? Я ведь думал, что разобрался с темными силами раз и навсегда. Стал молиться, потихоньку боль успокоилась и я уснул.

Пятница.

Проснулся с щемящей болью в груди, зажевал её валерианкой, и в путь. Подхожу к офису и вижу чего-то не того. Грязь на крыльце в глаза бросилась. Словно кто-то землю со снегом смешал, чтобы явно в глаза не бросалась, и невзначай по ступенькам у крылечка рассыпал. Сердце сдавило сильно, когда я зачерпнул ладонью этот снег и размял комочки земли пальцами. Это что за незваный друг у меня появился, который кладбищенской землёй мой офис украшает?

Ну-ну.... Взял совочек, смел веником все в совок. Потом прихватил стопку ненужных бумаг из офиса и развел костер около мусорного контейнера. В костер за основу пошел выброшенный кем-то поломанный стул. А когда он хорошо разгорелся, высыпал содержимое совка прям на угли. Получи фашист гранату!

Не уверен, правильно поступил, или нет, но огонь по моим ощущениям очищает стопроцентно.

Вечером было явление счастливой женщины, к которой муж вернулся. Говорит, валялся в ногах, чтобы простила его дурака. Сам не знает, что на него нашло, бес попутал. В чём-то он не далек от истины. Женщина оставила деньги на кухонном столе в офисе и со словами вечной благодарности упорхнула. А я посмотрел на неё, и подумал, как же мало человеку порой нужно. Любая женщина преображается и становится красавицей, если чувствует, что её любят.

Чуть позже позвонил счастливый Славка. Операция прошла удачно. Метастаз нет. Так, что через неделю, как Юльку выпишут, они вернуться, и он хорошо отметит это событие. Жаль, что не климат нынче шашлычить. Ночью до минус двадцати, а днем минус десять. До нового года ещё месяц, то ли ещё будет. Как говорят наши местные Равшаны и Джумшуты: Климад казёл — два фуфайка, как один майка.

Понедельник.

Заглянул к Коле в ноутбук, а он, оказывается, по скайпу с девицей общается, и продекламировал:

— О вирусах, троянах, и о спаме,

Я забывал на горестной земле,

Когда твоё лицо в простой оправе,

Online смеялось на моем столе...

Коля смутился, Артем улыбнулся. Клиентов нет, финансов тоже. А настроение у меня — зашибись! Ирке родители подогнали денег на кухонный гарнитур, подарок на новоселье, и мы его на выходных купили, и уже установили. Жизнь налаживается. Сердце не болит. Нечисть не беспокоит. Менты и другие не тревожат, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— И-у-и — пропела входная дверь. Мороз и солнце, день чудесный! Клиент приперся с поднебесной! А если кроме шуток, то на пороге возник мужчина азиатской наружности и сходу поинтересовался, делаем ли мы ксероксы.

— Делаем! — хором ответили, изголодавшиеся по работе.

— У меня вот, — клиент развернул клочок бумажки, на которой было записано — eror 00003.— Пишет вот это и не печатает.

Термопленка накрылась, сходу подумал я.

— Модель копира у вас какая? Приносите, сделаем.

— Большой такой, на большой лист печатает. .. Нести не могу. На месте можно сделать? Я заплачу?

— Это само собой, — ответил я, — Собирайтесь ребята, сходите вдвоём, если что ...сюда транспортируете.

Ребята сорвались с места в карьер. Через полчаса позвонил Тема и сообщил модель — Кэнон 2024, я и предполагал что-то подобное (махина действительно здоровая). Прикинул в уме и озвучил цену. Тема передал клиенту, тот согласился. В офис прибежал Николай, выдал ему термопленку. А через час звонят и докладывают — точно, термопленка накрылась, заменили, а копир пишет тоже самое. Почесал репу, подумал, и говорю:

— А вы той стороной поставили?

— А какая разница? — отвечает Коля.

— Семен Семеныч! Ты что? Забыл? Там с одной стороны датчик нанесенную метку на пленке считывает.

Вторник.

В таком месте мне ещё быть не доводилось. До потолка метров шесть, Деревянная лестница на второй этаж, деревянные стеллажи с картинами. Мягкий но настойчивый запах масляных красок. Часть картин стоит прямо здесь, и накрыта ветошью. Три или четыре разномастные треноги. Мольберты вроде называются. Не видел картины на верху, в запаснике художника, но от той, что стоит на мольберте просто несёт страхом. Знаете, как детишки солнышко рисуют? Или видели солнце на полотнах Ван Гога? Вот такая же херня, только лучи у солнышка свернуты на бок, такое ощущение, что оно по небу не пробегает, а сбегает от ужаса от кого-то. Честно, тут не надо быть экстрасексом, чтобы это почувствовать. Ужасом от незатейливого пейзажа за версту несет. Не картина, а иллюстрация из книги — 'Творчество душевнобольных'. Что я в мастерской делаю? Да вот занесла нелегкая. Безутешная вдова притащила сюда. Тут её благоверный и повесился на деревянной балке, поддерживающей второй этаж со стеллажами картин. Если бы я жил среди таких картин, я бы тоже повесился. А вдова твердит как заведенная, не мог он сам, не верю, убили его. Одним словом — официальная версия следствия её не устраивает, нужно чтобы 'известный экстрасенс' посмотрел. Польстила, конечно. Кому я известен? Но отвязаться от неё не смог...Вот теперь хожу с умным видом и присматриваюсь. Не знаю, что и сказать. Заглянул под ветошь на свежие картины, провел пальцем по ещё не засохшей краске на палитре. В раздумьях поднялся на второй этаж и наобум стал вытаскивать картины со стеллажа, то одну гляну — на место поставлю, то другую.

Очень интересно. Нормальные пейзажи, профессиональные портреты. Натюрморты сочные такие, особенно, где селедочка жирная с луком и стопка водки на столе. Любил жизнь художник во всех её проявлениях. Хм...Натурщицы пышущие жиром в духе Рубенса. Посмотрел и пришел к выводу, что подозрения вдовы, нужно признать, не лишены основания. Слишком разная манера, другой стиль и тематика. Это все равно, что Гогена и Васнецова рядом поставить. Любой прохожий с улицы скажет, что разных авторов картины. Вот и те последние, свежие три картины внизу, со всеми предыдущими не вяжутся. Если только покойный одномоментно не свихнулся. Такое бывает, но, как правило, психическое заболевание — не гонорея, за раз не подхватишь и за неделю обострение не получишь. Оно годами тянется на протяжении жизни, и по картинам такое видно было бы обязательно. Прохожусь по мастерской и рассматриваю предметы интерьера, развешанные скорее для антуража, чем из действительных пристрастий и увлечений художника. Есть типовые прибамбасы — типа большого гипсового бюста Ленина, гипсовой же римской колонны, и морского корабельного колокола — рынды, а есть и экзотика — в виде африканской маски черного дерева, какого-то бедуинского копья и лошадиного черепа на стене. Но рассматривать и ощупывать всё это не имело смысла, предметы находились тут давно и к делу отношения не имели.

— Вопрос банальный, скажите, у вашего мужа были враги?

— Да какие там враги? Завистники были...Человек он в городе известный, член союза...Жили, не бедствовали.

— Деньги не пропадали после его смерти?

— Да, нет. Что вы...Тимофей Ильич всё домой приносил.

— Вы меня простите, но тут бутылок по углам мешка три будет чисто визуально...

— А как иначе? — криво усмехнулась вдова, — Гостей в мастерской у него хватало всегда...Разные люди приходили.....

Разные люди, разные люди, люди очень разные, — внутренне твердил я, спускаясь по скрипучей лестнице вниз, и проводя рукой по старым, растрескавшимся от времени перилам. На фото покойного я уже смотрел, и кроме того, что он покойник — никакой информации не получил. Что же тут случилось? Свежие картины, ставшие свидетелями случившего, мне трогать никак не хотелось. От них и так несло сумасшествием. Не думаю, что сумасшествие заразно, но опасение было. Однако, ничего другого я придумать не смог...

Собственно, картину эту я назвал бы 'Ветер'. Макушки деревьев все согнуты в одну сторону, как и камыш на переднем плане, и волна на озере, набегающая на камыш, как бы на ветер намекает. Небо закрыто тучами, которые, видимо тоже, должны быть унесенные ветром, но поскольку изображения туч статично, художник изогнул солнечные лучи в левом углу картины. И само солнце получилось больше похоже на комету, чем на солнце. А может, я ошибаюсь, и это таки комета? Падающий метеорит? И поэтому вся природа в ужасе от приближающейся катастрофы? Взял стул, поставил напротив картины, сел, и стал на неё смотреть. И постепенно меня стал охватывать тот самый ужас, что я испытывал от летящего ко мне во сне монстра. Того самого монстра, чьи перепончатые крылья рассекают ночную тьму. И он всё ближе и ближе. Пережив, перетерпев позыв отвернуться от картины, зажмуриться, выскочить из мастерской на улицу, я вдруг увидел, как реальность дрогнула, пошла волнами, словно всё это — мастерская, картина, лестница — не реальны и трехмерны, а плоски и всего лишь нарисованы на шелковой ткани реальности, которая на миг сместилась. Словно кто по диагонали разрезал комнату ножницами, и половинки плоскости сместились на секунду, чтобы опять срастись. И мне показалось, что сунь я сейчас руку в разрез, отогни край, и я увижу — из чего сделан этот мир, и что лежит за его границами. Но там, судя по ощущениям, не было ничего хорошего....

Среда.

Ничего вчера женщине не сказал, а решил своим излюбленным способом проведать автора картины. Не-а, на тот свет я не собирался. Автор картины 'Ветер' был живее всех живых.

'Ночь. Сумрак. Падаю сверху на цель. Ветер свистит в ушах, и тело омывают упругие струи ветра. А в голове мелькают обрывки песни: 'Я свободен! От зла и от добра! Я свободен! Словно птица в небесах!' Слова песни не помню, но сдается мне, что Кипелов знает, о чем поёт. Подлетаю к дому и понимаю, что-то не то. Поднимаюсь по лестнице к квартире, и точно, квартира не пустая, меня встречают.

— Ты зачем это сделал?

— Потому, что не могу молчать. Реальность не то, что про неё думают....

— Тимофея зачем?

— Он сам....Просто доказал ему, что его картины туфта...

— Врёшь. Он был не зеленый юнец, чтобы разочароваться в жизни, разувериться в своём таланте, и просто поверить тебе....

— А всё-таки поверил...

— Я же поверил, но в петлю не полез...

— Ты другой, ты знал это всегда...

— Допустим. Но зачем это людям?

— Потому, что люди — сытое глупое стадо, и я пришёл, чтобы разбудить это стадо...

— Так нельзя...

— Кто ты такой чтобы мне указывать?

— Никто, но я не дам тебе это сделать...

Он рассмеялся.

— Попробуй!'

Просыпаюсь. И всерьез задумываюсь о своей нормальности. Впервые встретил в своем ночном мире другого человека и тот оказался полный психопат.

Звоню сегодня утром клиентке:

— Вы напрасно беспокоились, к сожалению, он это сделал сам.... У меня к вам совет.. ...Последние три картины сожгите, выкиньте на свалку, сделайте с ними что угодно, но не храните.....

А что мне ей было сказать? Что пустил к себе в мастерскую поработать Тимофей Ильич молодого гениального художника, а тот по пьяной лавочке убедил его в своей гениальности, а хозяина в ничтожности. Вот тот под действием алкоголя и психического внушения и вздернулся. Доведения до самоубийства — статья есть, но в данном случае всё это недоказуемо. С этим злым гением, местным нашим Врубелем, конечно, нужно разобраться, но пока я не знаю как...

Суббота.

Вообще, евреи хорошую отмазку придумали для жен, чтобы те их не припахивали по дому — Суббота! Значит всё — лежи на диване и чеши смысл жизни. Бог отдыхал и нам велел, а работать в Субботу грех, овцу, от стада отбившуюся, искать грех, в носу ковыряться и то грех, не говоря уже про другие телодвижения....Железная отмазка. Только вот ложкой работать не грех и за столом чавкать не грех. А если кто скажет, что неувязка получается, что ложкой работать не грех, а всё грех. Так евреям пофиг эта неувязка. Иудаизм что ли принять? — подумал я, с тоской глядя на предстоящий ремонт в квартире, и не только подумал, но и сказал это вслух жене. А она сказала, что тогда мне нужно делать обрезания. Про это я и не подумал, может, ничего страшного в обрезании нет, но чего-то я очкую.

Пришлось с иудаизмом повременить и начать обдирать остатки старого кафеля в ванной комнате.

Воскресенье.

Таскал мешки с кафельным клеем и тяжелые ящики с новой плиткой. Газель со строительного рынка довезла всё до самого подъезда. Хорошо, хоть третий этаж, а то бы помер. Пыхчу, матерюсь, таскаю. Грузчикам платить нет возможностей. Денег на жизнь впритык осталось. Настроение на рынке здорово подпортила нежданная встреча с любимой школьной учительницей. Посмотрела она на мой затрапезный вид (не в чистом же мне было стройматериал закупать?) поинтересовалась, что я все так же 'примуса починяю и никого не трогаю' и сообщила, что.... 'а вот Георгий, твой одноклассник уже коммерческий директор на одной фирме и это в тридцать лет'. Словно в этом заслуга Георгия, словно это потому, что он отличник был. Словно она не знает кто его родители и почему. Вот это меня ещё в школе бесило, всегда бесило. Селективность в выборе любимчиков. Если твои родители богаты и от них есть, что поиметь, значит, к тебе будет повышенное внимание, вытянут из тебя отличника. А если нас отец бросил, когда мне четырнадцать лет было, и мать сама на свои копейки вырастила и выучила. И институт я закончил потому, как не дурак, а не за взятки преподам, и дело свое какое-никакое открыл, потому что специалист в своём деле. Нет у меня коммерческой жилки — это факт. Но живу, как могу.

Понедельник.

В связи с острой нехваткой финансов — настроение ниже плинтуса. До нового года три недели осталось. Тут следак приперся, просит очередные уголовные морды посмотреть. А то вот воруют, а кто конкретно из попавших под подозрение — непонятно. Украл — тыщу, ты вор, украл лимон — ты уважаемый человек, а сто миллионов — ты в правительстве. Ничего не имею против сакраментальной Жигловской фразы — Вор должен сидеть в тюрьме. Но такая вот селективность в выборе осужденных не нравится. Как-то мне это все начинает надоедать. Со скучающим видом говорю, что ничем помочь не могу. За лицами на фото вижу: есть грешки за те, что отсидели, есть про которые органы не в курсе. Но чего-то мной меркантильность овладела, не хочу на халяву помогать и всё. Понимаю, что прямой отказ чреват неприятностями, но следак тоже человек, должен и меня понимать. Следак понимать не хочет, обижается. Для него все люди делятся на две категории — подозреваемы и потерпевшие, а главная каста вне категорий — сотрудники. От нечего делать рассказываю следователю анекдот:

'Вызывает президент министра МВД и спрашивает:

— Как дела?

Тот отчитывается о повышении раскрываемости и проведенных мероприятиях по предотвращению правонарушений. А президент спрашивает:

— А как с зарплатой? Довольны?

— Ой! Мало! Сотрудники бедствуют. Текучесть кадров большая, на жизнь не хватает..

— Ладно, — говорит президент, — С завтрашнего дня издам указ, будите получать 50% зарплаты.

Издает указ, проходит неделя, вызывает опять министра:

— Ну, как дела?

— Ой! Люди плачут, на зарплату жалуются.

— Кто-нибудь уволился?

— Никто.

— Хорошо, — говорит президент, — С сегодняшнего дня издам указ зарплату в органах не платить.

Проходит неделя. Вызывает. Спрашивает:

— Как живете?

— Ой! Тяжело живем...Денег нет.

— А кто-нибудь уволился?

— Никто...

— Хорошо, — говорит президент, — С завтрашнего дня издам указ, чтобы за вход на работу взимали плату. Послезавтра доложишь обстановку.

Проходит два дня и министр МВД докладывает:

— Гайцы и налоговики платить согласились, остальные через форточку залазят'.

Владимир Сергеевич над анекдотом посмеялся и говорит, что мой намек понял, но он из тех, кто через форточку залазит. А мне немного стало стыдно, вспомнил про недавний случай, и что если бы не его помощь, могли мне дубаки тогда навалять, пока бы не признался, как рикошет подстроил. В итоге я честно заявил, что среди фото — того, кто им нужен нет. Не там ищут. На том и расстались. А вечером звонил Славка, они вернулись. Сказал, что с обмывкой пока не получается, но на новый год они ждут нас с Ириной у себя, и Сашку со Светкой тоже.

Вторник.

Никогда не жалуйтесь на судьбу, не гневите бога. Бог знает, что вам нужно и сам даст. Люди словно с ума по сходили, все несут своё железо и всем нужно, чтобы работало. Мы за день запаслись работой на неделю вперед. Пашем в шесть рук и едва успеваем. Два раза гонял в подвал за расходными и железом.

Среда

Пашем как афро-пиндосовцы на галерах, и рабы на плантациях. Сегодня решил домой не идти, заночевать в офисе на диване. Ирка сегодня тоже в ночную. А я до ночи хоть пару компьютеров сделать успею. Лег почти в двенадцать и слышу, ступеньки железные на крыльце скрепят. Топчется по ним кто-то и даже шепчет какую-то бредятину. Типа трое сбоку, ваших нет. Подрываюсь с дивана и рывком открываю дверь, дверью же сбиваю с ног какую-то бабку с пачкой соли в руках.

— Ага! — зловеще говорю я, — попалась старая! Насолить мне хочешь? А иголку в косяк железной двери воткнуть слабо?

Бабка с перепугу так подорвалась бежать, что думаю, за золотую олимпийскую медаль в забеге на стометровку вполне может побороться.

Четверг.

Работа, работа, и ещё раз работа. Как завещал великий пахарь. Сегодня позвонила Галина Ивановна и сказала, что её знакомой очень плохо, и она просит, чтобы я прекратил. Будучи весь в железе и тонере, не сразу врубился про что она говорит.

— Какой знакомой? Я тут причем?

— Она человек хороший, помогает обездоленным в делах сердечных.

— Молодец. Только извините, не пойму, что от меня надо?

— А ты Олежка по глупости труды её портишь..

— Какие труды? — всё еще не въезжал я.

— Говорю же тебе, в делах сердечных, магии любовной..

— Галина Ивановна так и говорите, что привороты-отвороты. Только ничего я не мешаю, а пускаю жизнь протекать естественным образом. Кому от этого плохо?

— А тому и плохо....Молодой ты ещё, — вздыхает Галина Ивановна, — не знаешь, что такое безответная любовь.

— Значит, пусть переболеет и успокоится. А привороты вашей знакомой, есть насилие над личностью и ничего хорошего я тут не вижу.

— Нельзя быть таким жестоким. Женщину пожилую чуть до инфаркта вчера не довел.

Тут я, наконец, полностью включаюсь в тему.

— А нечего пожилой женщине по ночам мне соль на порог сыпать и землицу с кладбища! Передайте ей, что не на того напала! И ещё раз вам говорю, в таких делах всё должно быть, как суждено.

— Зря ты так... Не подумавши говоришь. Знаешь ведь, что не всё что тебе суждено, тебе по нраву, а исправить руки коротки! А ведь можно..., — ответила Г.И. и бросила трубку.

Тут до меня дошло. Про бесплодие моё намекает. А ведь раньше говорила, что нельзя исправить? Вот и пойми её... Правду она сейчас сказала, или просто от обиды мне такое выдала? А может клиентов у той бабуси поубавилось? С конкурентом решила бороться? Только какой я ей конкурент? Ни приворота, ни отворота, ни тебе порчи простейшей.

Пятница.

Собственно писать в дневник практически некогда, да и особо нечего....Работаем.

Только сегодня произошёл занятный случай. Еду утром на работу в автобусе, и села напротив меня цыганка. Уставилась на меня пристально, а потом давай языком молоть без остановки: Вижу яхонтовый мой, порча на тебе на смерть сделана, да проблемы семейные, да хвори неизлечимый, да потери денежные. Дай денежку малую, позолоти ручку, да отведу от тебя беды страшные, и т.д., и т.п.

Складно поёт, заучено, ни на одном слове не споткнется. С детства их этому учат. А я молчу, улыбаюсь, да насмешливо так смотрю на неё. Цыганка психанула и говорит:

— Не молчи! Язык отсохнет.

— Ещё раз так скажешь...., — серьезно произнес я, — ослепнешь.

Цыганку с сиденья как ветром сдуло. Вроде только тут она сидела, и уже у дверей на выход щемиться.

Суббота.

Вот накаркал! Нечего описывать! Работа! Вечером вчера прилетает в офис заплаканная мамаша, ребенок пропал. Со школы не вернулся. В школе она была, там видели, как домой пошел после уроков. До дома двадцать минут ходу, если с черепашьей скоростью ползти, а его уже три часа нет. Раскинул камни. Вижу живой пацан, а где и что с ним без понятия. Попытался мамашу успокоить. Куда там! Она в слёзы. Найди и всё! У меня тут завал полный, решили с ребятами в выходные поработать, чтобы разгрести, а тут она со своим мальчишкой и моя информация, что живой он — её никак не успокаивает. Говорю ей, что с друзьями где-то ходит, может в гости к кому зашел. Нет, говорит она, плохое чувствует. Плюнул и пошёл с ней. Подумал, что недолго будет, поскольку в нашем квартале и школа и дом их. Пошли к дому. Чувствую что тут он. Мамаша поднялась в квартиру — нет его. Но в доме — точно вижу. Спрашиваю: Друзья в доме есть? Есть — отвечает. Так сходите по друзьям, проверьте, я начинаю раздражаться. Пока женщина бегает по друзьям, стою у дома и чувствую, что мальчишка живой, но как-то плавает. Не знаю, как передать ощущение. Образ его словно дымкой из стороны в сторону плавает, от земли оторвался и облачком, сгустком над землёй парит. Не сразу понял, что скорее всего либо спит он, либо без сознания. Когда мамаша вернулась, сразу у неё спросил:

— Вход в подвал в каком подъезде?

— В пятом вроде...

Мы поспешили в пятый. Поломанный замок висит на дверных дужках. Темно, как сами знаете у кого и в каком месте. Запахи соответствующие этому месту. Помимо того, что в подвале гадят, и протекают канализационные трубы, тут, похоже, кошки собаки помирают регулярно. Ничего удивительного. На улице мороз. Вся бродячая живность к теплу тянется. Хорошо, хоть темно в подвале только на входе, там где-то посередине лабиринта лампочка горит. Поэтому, чуть дальше сереет, царит полумрак. Пробираемся к свету и видим сидящего на своем рюкзачке мальчишку, прислонившегося спиной к простенку. Мамаша бросается к нему и начинает трясти. Пацан явно в отключке.

— Сыночек! Артурчик! Очнись! Что с тобой! Миленьки мой! Сыночек! — просто надрывается женщина, прижимая мальчишку к себе. К запаху канализации примешивается запах какой-то химии, на земле валяется набор любителя острых ощущений: стеклянный пузырек грамм на 50, тюбик клея и целлофановый пакет. Мальчишка пытается приоткрыть глаза и начинает вяло реагировать на материнские объятия:

— а...у... хе....

Достаю мобильник и набираю скорую.

— Алло, скорая? Примите вызов. Токсичное отравление. Мальчик десяти лет. Адрес — улица Ипатьевская дом тридцать два. Квартиру не знаю...В подвале мальчишку нашли. Да. Наркоман.

— Да какой он тебе наркоман! Как ты можешь так говорить?! — гневно сверкает заплаканными глазами мамаша, и продолжает рыдать над ребенком, — Сыночек! Миленький! Очнись! Родненький!

— Давайте его на улицу, на свежий воздух, — вздыхаю я, и подхватываю мальчишку на руки.

Морозец на улице крепкий. Снег скрипит под ногами. Уже стемнело, и каждые светящиеся фары, появившиеся во дворе, мы принимаем за долгожданную машину скорой помощи, а скорая всё не едет. Мальчишка никак не приходит в себя. Через щелки век видно белки закатившихся глаз. Мысленно матерю этого недоноска, и искренне сочувствую его матери. Что с него вырастет? И вырастет ли?

Глава 9.

Суббота.

Вот так в суете и промчалась дикой взбесившейся тройкой неделя. Позавчера умер Петрович. Сегодня на похоронах собралась куча народа. Наверное, около тысячи человек было. Столько знакомых лиц увидел. Однокурсников и просто компьютерщиков нашего города. Кажется, его знали все, и он знал всех. Нелепая, безвременная смерть — инсульт. Многие говорили на кладбище, что молодым умер — 53 года всего было. А по мне не скажу, что молодой, своё пожил, а то, что ещё не старый и полный сил, то да....В толпе шушукались, обсуждали, кто придет после него. Специалистов то полно, но такого, который бы налаживал мосты между деньгами и компьютерщиками ещё поискать.

Мерзлый ком земли, брошенный на гроб, гулко отозвался в душе. Вроде и не родного человека потерял, а что-то пробило внутри, выжало скупую слезу. На поминки не пошёл. Там и без меня народа хватит, да и не могу я водку пить, а объяснять окружающим — не поймут. Подумают, что выпендриваюсь, не уважаю покойного. Поэтому сразу с кладбища поехал домой. Купил пива и прежде чем сделал первый глоток, поднял бокал и мысленно простился с Петровичем. Пусть земля тебе будет пухом.

А перед сном, появилась мысль — посмотреть как там Петрович. И я уснул...

' Легкими шарами одуванчиками раскатились планеты. Гигантская гора, закрытая облаками. Понимаю, что это не гора, а скорее центр галактики, закрытый туманностями. Пытаюсь подлететь ближе, но незримая преграда меня останавливает. Перед глазами появляется бегущая строка из треугольников, кругов, квадратов, и символов похожих одновременно на буквы из иврита и санскрита. Одновременно с титрами начинает говорить на неизвестном языке некто невидимый. Прото язык. Не понимаю ни языка на каком ко мне обращаются, ни светящихся надписей. Заворожено смотрю на гору, с которой идёт Свет, охватывающий всё и разлетающийся по всей вселенной. Престол господа. Мимо меня снуют сонмы душ, занятые какими-то своими делами. Пытаюсь понять текст и сказанное мне, и смысл сказанного и написанного доходит напрямую в душу, минуя сознание:

.....По какому праву ты здесь? Твоё время не пришло. Ты не вызван. Твоё место не здесь.

Молчу. Мне нечего сказать, врать не рискую, оправдаться не пытаюсь. Они правы мне здесь не место. Поворачиваю назад, лечу, и встречаю другой артефакт. Божественный свет в нём сворачивается как в водовороте и пропадает в черной бездне. Заглядываю в бездну. И...... прихожу в неописуемый ужас. Виденное почти мгновенно улетучивается из памяти, но сам шок в каком пребываю от увиденного врезается в память. Взволнованно мечусь у бездны. Это бесчеловечно! Это немыслимо! Чувства человеческие ограничены, именно поэтому видения ада описывают через пытки, через боль физическую. Действительность куда страшней. Множество мук непонятных телу, но ужасных для души. А на самом дне черной дыры неустанно работает глаз хозяина, гильотина. После увиденного начинают приходить знания о добре и зле в изначальном их понимании. Ну почему? Почему понятия божественной справедливости, понятия добра и зла, всё это доходит до нас в каком-то извращённо урезанном виде, через укоры совести и памятники письменности? Заповедей ведь оказывается гораздо больше.... И логика Бога совсем несопоставима с логикой человеческой! Вот главная проблема! Нам не говорят, и никто не удосуживается объяснить ни смысл собственного существования, ни божеской логики. В возмущении летаю, мечусь, вокруг абсолютно черного пожирающего свет провала. А в сознании, как в клетке бьется мысль: За что?

Сколь ужасны должны быть грехи, чтобы заслужить такой расплаты???!

Рискую. Пролетаю над бездной. Не упал! Слава Богу! Догадываюсь — механизм прост, падаешь вниз согласно тяжести грехов. Чем тяжелей, тем ниже. Не упал, ещё ни о чем не говорит, я ведь не умер.... Среди тысяч душ, покинувших этой ночью землю, Петровича я так и не увидел'.

Понедельник.

Осталась неделя до нового года. Пора закупать подарки, игрушки и прочее. Ирка открыла в холодильнике сезон под названием ' Не трогай, это на новый год!'. Ага! Как будто мне сейчас есть не хочется, а только на новый год сёмги отведать, и красной икры, и копченого мяса и душистых хрустящих груздей. Открываю холодильник, давлюсь слюной и закрываю холодильник. То, что из него брать разрешено, слюноотделение не вызывает. Борщ, конечно, уважаю, но я его почитай каждую неделю вижу на протяжении жизни. После недолгих борений с совестью открыл холодильник. Оторвал кусок колбасы, задумчиво сгрыз. Вроде желудок успокоился, а глаза жирную слабосоленую сёмгу забыть не могут. Открыл холодильник опять, прикинул, что исчезновение одного груздя, маленького такого грибочка, в банке рыжая, возможно, не заметит. Отловил грибок и с наслаждением захрумкал. Эх! Быстрее бы новый год!

В каком там круге ада Данте чревоугодников разместил? Не помню. Постойте... вроде там ' в третьем круге, где вечный дождь струится'. Нет, точно не помню. После увиденного в Субботу ночью, вчера погуглил описания ада в виде воронки. Выяснилось, что Данте его так описывал. Скачал, стал читать. Куча поэтических вольностей, а по факту информации с гулькин нос. Занятно, что Данте в аду своих знакомых разместил. То ли он их там видел, то ли хотел, чтобы они там оказались, сейчас не поймешь. Одно слово — поэт. Ох, уж мне эти поэты! Если в раю с вами может и поговорят, то в аду точно не до разговоров. Всё, пора на работу ехать!

На работе ситуация стабилизировалась, наплыв клиентов потихоньку спадает. Железо своё в порядок привели, теперь будут ждать нового года, чтобы пачками выкладывать фото в социальных сетях, хвастаться перед знакомыми и незнакомыми, как они богато и весело встретили новый год. Мне порой кажется, что не для того профиль в соцсетях заводят, чтоб о судьбе знакомых узнать, а лишь для того, чтобы своей похвастаться.

Бог с ними....Сидим потихоньку работаем. Артема практически не видим неделю. Бегает по заявкам, прибегает в офис только чтобы деньги сдать и получить новые заявки и запчасти. Худо-бедно, но он в этом месяце заработал больше нас с Колей.

— И-у-и, — скромно оповещает нас дверь о приходе очередного клиента.

— День добрый! — говорит, лучезарно улыбаясь, Владимир Сергеевич, — С наступающим!

— И вас так же, — отзываюсь я, — Только рождество нынче католическое.

— А ты разве не немец?

— Не-а...В родстве немцы есть, но сам как-то не успел.

После небольшой игры слов приступаем к делу...А дело у Владимира Сергеевича такое — самоубийство. Собственно повесился художник. У творческих людей такое бывает, особенно если злоупотребляют. Повесился и повесился, дело житейское. Как говорится, тело с возу — ментам легче. Но тут открылись некие обстоятельства, которые мелькали недавно по аналогичному делу. С этими словами следователь придвинул ко мне фотографии. Нет, я не вздрогнул, поскольку при словосочетании ' самоубийство художника' готов был это увидеть.....На фото была странная картина, весьма по стилю и манере написания напоминающая знакомый мне 'Ветер'. Вот сукин сын! Гений местного разлива, хочет одним художником в городе остаться? — подумал я, рассматривая фото.

— Кхм...наш эксперт говорит, что, судя по картине, на лицо ярко выраженный признак психического заболевания. Белочка, так белочка, по пьянке всякое может быть. Но дело в том, что не так давно ещё один художник повесился, и перед смертью писал аналогичные картины. Понимаю, что белочка не заразна, но мне бы хотелось послушать, что ты скажешь..., — задумчиво произнес В.С., выкладывая на стол фото 'последних картин' Тимофея Ильича, — собственно я бы к тебе не обратился, но слышал ты, что к тебе обращалась вдова покойного Васильева.

— Могу сказать следующее, — чуть помедлив, ответил я, — ни Васильев, ни Киль этих картин не писали, а писало их третье лицо, чьё психическое состояние не вызывает сомнения. Шизофрения не заразна, но совместное распитие спиртных напитков с больным шизофреником и общение с ним пагубно сказалось на состоянии и Васильева, и Киля. Но удивляет меня, честно говоря, не это....

— А что?

— Да вы меня удивляете Владимир Сергеевич, как будто не на государственной службе, а частный детектив...Оно вам надо?

Следователь смутился, и я догадался, надо. Видимо слухи пошли нехорошие. Творческие люди по натуре суеверные, не иначе как проплатили расследование.

— Приметы автора этих картин обрисовать сумеешь?

Я отрицательно покачал головой. Разумеется, я мог бы сказать, что автор этих картин живет в микрорайоне 'А', в пятнадцатом доме, третий подъезд, четвертый этаж, дверь налево (номер квартиры во сне не разглядел). Автору, примерно, тридцать пять — сорок лет. Он невысокого роста 160-165см, худощавого телосложения, блондин, голова продолговатой формы, про таких говорят 'яйцеголовый', глаза голубые, характер заносчивый. Эгоцентрист в высшей степени. Все кругом дураки, один он умный, и ему надо для самоутверждения унижать других, доказывать что они дураки. Но что это следователю даст? Даже если он выяснит, что покойные общались с подозреваемым? Ни к чему следователю эта информация. Сами разберемся.

Вторник.

Наверное, надо было сдать его ментам, с грустью думаю я. Самочувствие, после сегодняшней ночи оставляет желать лучшего. Схватились мы с Ним, валялись, крутились, бились о стены, разлетались и сбивали друг друга ударами, как в фильме про суперменов. В итоге порвал я его. Но и мне от него досталось. Левая рука не слушается, под ребром болит. Такое бывает, если на сквозняке спишь с открытой форточкой. Вроде продуло. А может и продуло где, только вот холодина сейчас стоит, не открываем мы форточки. Во сне дырку он во мне сделал, размером с кулак, чуть выше сердца. Смотрю, а там не кровь и плоть, а как из паутины я весь соткан. Ниточки в разные стороны расходятся и узелки, узелки....Пытался рану во сне залечить, заштопать. Сдвинуть узелки, связать порванные нити. Вязал, вязал, сдвигал. В итоге дыру в размере уменьшил, но она осталась. Проснулся с онемевшей рукой и тяжестью на сердце. А самого любопытство так и точит, а как там он? И до того любопытство разыгралось, что хоть садись на троллейбус пятерочку и врага проведывай. Что я и сделал. Замороженным кузнечиком троллейбус скрипел и плелся по маршруту. Заиндевевшее стекло было полно следов человеческих рук. Люди не надеялись на кондуктора, а растапливали лед на стекле своими руками, что бы видеть, что за окном и не пропустить свою остановку. В памяти всплыла моя недавняя осенняя проза, когда Ирка ушла, а я ехал вот так на работу в автобусе.

'Живу в автобусе, который едет по разбитой дороге. Стою, прижатый лицом к дверям на задней площадке под завязку набитого автобуса, и вижу, как мелькает жизнь. Одни картинки сменяются другими. Бегут и пропадают за задним стеклом, замазанным грязью. И автобус подпрыгивает на ухабах и колдобинах и плюхает мутными лужами. Их брызги залепляют стекло и оно становиться всё более мутным и грязным. Сквозь сетку рыжей грязи всё больнее смотреть на прошлое. И трудно одним глазом смотреть в прошлое другим в будущее. В будущее через головы пассажиров. В будущее такое смутное и кряхтящее. И я смотрю в настоящее, в те образы что проходят. Но я не хочу их видеть. Не хочу, чтобы автобус вез меня неизвестно куда, туда ... Туда, где меня никто не ждёт. Не хочу прокладывать себе дорогу локтями и ползти по головам ,чтобы стать водителем и изменить маршрут. Откройте двери и дайте мне выйти! Дайте мне выйти....'

Такие вот были мысли тогда, и я их запомнил, потому, что твердил про себя: Дайте мне выйти! Дайте мне выйти!

Наверное, отчасти я лукавил сам перед собой, известно мне, куда везет автобус, конечная остановка у всех одна — смерть. Но не из боязни смерти я не могу просмотреть своё будущее. Чувствую, что дела мои нынешние, суета эта бесконечная, напрасны. Как покупка офиса, квартиры, благоустройство это. Всё это временно, и, по сути не нужно. Поскольку впереди будет то, что перечеркнет все эти хлопоты. Но я всё сомневаюсь, сомневаюсь в своих силах, в будущем, в том, что способен изменить проторенную дорожку, а потому плыву по течению...Конечно, можно было сказать Ирке, что не стоит сейчас заниматься благоустройством, как и квартиру эту покупать, но у меня нет ничего, кроме смутных предчувствий. А предчувствия — слабый аргумент.

Третий этаж в панельном Ленинградском доме. Маленькие комнатки и отсутствие балконов. Практически пустая, но одновременно захламленная квартира. Это надо так вещи раскидать в почти пустой хате? — подумал, толкнув не запертую дверь. Сердце замерло в предчувствии увидеть куски трупа, раскиданные по комнате и брызги крови на стенах. И я с облегчением вздохнул, когда увидел мужика в трусах сидящего на диване перед телевизором.

Живым он оказался и стопроцентно здоровым, только вот овощ овощем. Сидит и глазами пустыми на белый свет лупает. Меня не видит и никак не реагирует. Пощелкал пальцами перед его носом. Ноль эмоций. Вышел из квартиры и прикрыл за собой дверь. Увидеть, увидел, но вопросов от этого не убавилось. И что это было? Душа моя путешествует во сне или нечто другое? И что сейчас с ним после порванной в клочья души? Может душевно больной и есть самое правильное название?

И хоть мне требовался отдых как никогда (совершенно разбитое состояние), но себе я в этом не признался, а отбыл на работу. А тут что? А дураков работа любит...Приехал поздно, проспал, да и пока в микрорайон съездил. Пришел, а Коля зашивается. Не в том смысле, что от алкоголизма кодируется, а в том, что не успевает компьютеры делать. Ставит проги на два сразу, и начинает тупить, говорит:

— Шеф, кряк на автокад четырнадцатый не идет. Полчаса уже бьюсь....Запарился коды вводить. Пишет, что левые, и не берет.

Присел рядом с Колей и стали тупить вдвоём, пока через минут пятнадцать не вспомнил, что надо под администратором кряк запускать.

Среда.

Явление Христа народу, есть такая картина у Иванова, а у меня оно случилось сегодня. Не явление само собой, а лицо Христа на распятии и с терновым венцом, было наколото на груди у клиента, и виднелось из-за расстегнутой рубахи. Шарфиков, не смотря на мороз, клиент чурался, и помимо татуировку на груди была выставлена на показ широкая золотая цепь с крестом. Золотой крест лицо Христа частично закрывал. Исходя из размера изображения и пропорций, оставалось предположить, что распятие у клиента наколото на всю грудь, и до пупа. На заднем плане само собой церковь с куполами, количество куполов равно количеству ходок. Куполов я конечно не видел. Просто предположил, поскольку имел счастье лицезреть такое тату полностью на городском пляже у одного пляжника.

— Слышь, земеля, тема есть. Перетереть нужно...., — сходу заявил обладатель креста, и синих от наколок пальцев.

— Говори, — отозвался я, сразу предполагая предложение купить чего-то свеже ворованное.

— Пойдем, выйдем, — предложил гость.

— Лады.

Под настороженный взгляд Николая, который так и вопрошал — не вызвать ли полицаев, я вышел с клиентом на улицу.

— Чего хотел?

— Да тут вот, — сказал расписной как пасхальное яйцо мужик и вытащил из кармана небольшую мятую женскую фотографию. Над крыльцом вывеска центра хоть и светилась, но света давала мало. Как в том анекдоте про Штирлица: Свеча горела, но света не давала. Штирлиц задул свечу и Света дала.

— Знаешь, что....Видно тут плохо. Пойдем внутрь, там и поговорим, — сказал я, ёжась от пронизывающего холодного ветра.

Прошли на кухню и тут он, комкая слова, и запинаясь (куда только понты делись?), попытался объяснить ситуацию. С этой тёлкой (фото женщины) он какое-то время жил, потом отдыхал у хозяина и оживленно переписывался, а теперь вот откинулся, а её по прежнему адресу нет. Куда съехала, никто не знает? Пришел он ко мне, поскольку слышал от верных людей, что по фото найти могу и вообще... Вот это 'и вообще' между строк как я догадался, было скрытым вопросом, а стоит или её искать? Мобильник её номер недоступен, то ли сменила, то ли случилось с ней чего, а может просто 'коза пользованная' от него прячется.....

Несколько минут вглядываюсь в фото женщины. То ли буфетчицей она работает, то ли поварихой, но факт, что с дрожжами дело имеет. И зубы хорошие...С плохими зубами такое личико не наешь. Впрочем лица как такового не вижу, а вижу страх, который она перед этим мужиком испытывает. И общалась из за страха, и письма писала из за него. Хотя уже тогда с другим мужиком жила, и сожителя своего припугивала, что мол, выйдет Лешка и зарежет их обоих. И даже кайф от страха того частично испытывала, гордилась, что мужик её нынешний прежнего боялся и шёлковый перед ней ходил. Странно это всё....Никак не пойму людей. Живут не в любви, абы как. Живут просто, что так им удобно. Мужикам удобно иметь ту, которая накормит и постирает, а женщинам, чтоб деньги приносил главное. И ведь часто не приносят, а пропивают, и хозяйки из тех, у которых грязное белье кучами по углам лежит и баланда вместо еды, и всё равно живут, без смысла, без любви, по привычке....Симбиоз никчемностей. Собственно, это их дело. Но они плодят детей, продолжателей семейных традиций, детей, растущих как трава, без присмотра, без обучения и без любви. А этот весь синий, блатной, вроде и жизнью битый дальше некуда, а всё любви хочет. И дело ведь не только в сексе, секс он и у проститутки получит без проблем, а в отношениях.

-Хм..., — глубокомысленно промычал я, а потом продолжил, — Не хочу тебя огорчать, но искать её, смысла нет. Уехала она из города. Замуж вышла.

— Так и знал с-с-сука, — проскрипел зубами клиент, — Ладно братан, давай! Про то, что я к тебе приходил не трепись никому...

Клиент потрепал меня по плечу и поднялся на выход. Ага! — подумал я, — Сейчас объявления напечатаю и расклею, что некий Леха ко мне заходил свою бабу искать. Мания величия у Лёхи.

— Я тебе чо должен? — опомнился он уже у дверей.

— Ничего.

— А ладно..., — сказал он на, секунду задумался, и вдруг достал из внутреннего кармана серебряный браслет с зеленым камнем и положил на прилавок, — Мне эта цаца без надобности, а тебе пригодится...Леха должником никогда не был и не будет!

Хлопнули двери, обдав меня морозным воздухом, и только после этого я отошел. А ведь надо признаться заклинило меня на миг. Показалось, что тот самый браслет. Всё ещё не веря своим глазам, подошёл, взял в руки, хорошо прощупал и просмотрел браслет. Сначала расстроился, потом рассмеялся, и отдал браслет Коле, пусть своей девушке подарит на новый год. Браслет и вправду был серебряный, но не работы Карла Фаберже как мне сдуру показалось, а нормальной, можно даже сказать хорошей зоновской работы из технического серебра, зеленого бутылочного стекла вместо камня и разухабистой 583 пробой. То ли по ошибке зэки на серебре пробу золота поставили, то ли просто другой не было.

Четверг.

Рука отнимается, и сердце давит второй день, силы на исходе. Поэтому вчера ночью занялся починкой себя любимого. Присмотревшись к структуре серебристой, слабосветящейся паутины, из которой я соткан, понял, что связанные кое-как нити и сделанные где попало узелки — не есть хорошо. Всполохи сигналов проходящих по ним, где-то тормозят, а кое-где просто не проходят. Странно, такое ощущение, что внутренне похож на электрическую схему, сильно разветвленную схему. Распустил узелки вокруг отверстия на груди и стал аккуратно все реставрировать. Выравнивать. Чтобы все было пропорционально, гармонично и геометрически правильно. И так увлекся, что не знаю как, а через дырку в груди залез уже во внутреннюю полость и стал ровнять узелки там. Смотрю, какой-то лишний узелок и нить наперекос из-за него. Не долго думая, порвал нить, развязал узел и, вытянув нить, привязал, как должна быть, как, на мой взгляд правильнее. И так уровень за уровнем, постепенно ползал взглядом по своей сущности. Сомневаюсь, что эта структура душа. Скорее, какая-то оболочка. Не нравится мне название — астральное тело, но другой аналогии не знаю. Очень долго латался и выравнивал, до тех самых пор, пока не проснулся. И так и не помню — доделал ли работу или нет?

Проснулся с трудом, но в теле бодрости было хоть отбавляй и ничего не болело. И я подумал, что пора уже начать верить в свои силы и проводить операцию 'Ы'. Чтобы никто не догадался. Накидать схему в уме, потом просчитать вероятность при помощи информации сверху, и так потихоньку, пробуя разные варианты, прийти к беспроигрышному варианту. С такими мыслями и прибыл на работу, тем паче, что работа перешла в приятную стадию — сбор денег за проделанную работу. Захожу в офис и вижу мрачного как туча Артема возлежащего на диване, как Пушкин после дуэли:

— Ты чего-то сам не свой?

— Не румяный, не живой..., — продолжил цитату Коля.

— Зуб болит, — прошипел Артем.

— С..., — только произнес я, как Коля подхватил.

— Скушай заячий помет, он ядреный, он проймет...

— А вот и нет! — перебил я Колю, — в данном случае поможет свеже обоссаный подорожник. Елена Малышева так и рекомендует!

Пятница.

Мы тут подумали, и я решил, что сегодня последний рабочий день в этом году. Хватит. Амба! Всё равно народу много уже не будет, подежурим по одному на выходных, Завтра посидит Коля, а после завтра Артем, а тридцать первого до обеда я в офисе переконтуюсь. Посчитал выручку, выдал ребятам и, судя по их лицам, они бы уже сейчас сорвались с места в карьер и побежали тратить. Стоически сидим до вечера. А вечером только я стал собираться домой, как прибежала заплаканная бабуля и начала меня грузить по полной программе.

Сижу, смотрю на фото пацана лет 16-17 и чего-то понять не могу, как его могли загрести за убийство двадцати пяти летней девушки. Нормальное лицо, не уголовное, даже драки за ним не наблюдаю. А судя по словам бабули, он дал показания, что после употребления спайса задушил незнакомую девушку. Наркотики понятное дело ещё никого до добра не доводили, но не наркоман он сто пудов. И убийства я за ним не чувствую. О чем сразу бабушку извещаю. А она начинает меня уговаривать, чтобы я дал показания в милиции...тьфу, в полиции. Начинаю объяснять, что мои показания к делу не пришьешь. И тут вдруг вижу картинку. Стоит пацан на коленях, со стволом у затылка и ему некто объясняет ситуацию, что либо он берет труп на себя, либо ему не жить. А если будет артачиться, посадят в пресс-хату, где его моментально опустят. От такой перспективы пацан ясное дело потек, как вода между пальцев и всё подписал. Охренеть! Это что же? Его меты так напрягли? Только у них такие возможности — посадить. Хотя тип с пистолетом в моем видении в гражданке, но скорее всего форма у него есть и пистолет этот табельный. Вариантов всего два: либо он так с раскрываемостью борется; либо сам девку замочил и на пацана вешает.

— Извините, тут небольшая неясность...У вас нет случайно фотографии погибшей девушки?

Бабуля оказалась предусмотрительной и фото девушки мне предъявила по первому требованию. Сморю фото покойной, и мрак тяжкой потной лапой наваливается сверху и давит на мозг и давит....Грязь, боль, беспросветность. Как можно так жить? Девушка древнейшей профессии, однако, умудрилась сделать карьеру в своём деле и дорасти до содержательницы публичного дома. Смерть от удушья, тут всё верно. С крышей повздорила, платить не захотела. Вот тут её карьера и кончилась....Теперь на её месте стоит та, что платить будет исправно. Смерть предшественницы — показательный урок. Непонятен другой момент. Пацана то зачем прессовали? Одним не раскрытым делом больше, одним меньше. Непонятно...

Честно говоря, я даже как-то растерялся. С одной стороны надо помочь, а с другой стороны как помочь, если убийство мент и совершил? И я чисто на автопилоте набрал номер:

— Здравствуйте Владимир Сергеевич, у меня к вам дело....Тут пришла ко мне бабушка задержанного по подозрению в убийстве...Да. Я посмотрел, никакого убийства я за ним не вижу. Что вы говорите? Это дело вы не ведете? Так передайте тому, кто ведет...

— Ти-ти-ти..., — прозвучало в трубке. Некогда ему! Не в своё дело я лезу! Ну-ну! Как аукнется, так и откликнется....А собственно чего ожидал? — с горечью вздохнул я.

— Скажите, Марья Васильевна, а родители то вашего внука где? Вы одна за него хлопочите?

— Да, дочка померла уже три года как, а отец его непутевый в тюрьме сидит.

Хм.... Меня не удивит, что тот самый мент, что пацана сейчас на нары отправить хочет, и папашку его туда пристроил... Нутром чую.

Понедельник.

Вот и кончилась предновогодняя суета. Сижу в офисе, скучаю. Разумеется, рыжая хотела, чтобы я помог ей на кухне, но на кухне мы с ней не уживаемся. Начинаю строгать салаты — не так строгаю, готовить салат сам смог бы с удовольствием, но не так готовлю. Единственное, что, по мнению жены, я делаю правильно — это чищу картошку. Картошку я почистил с утра, а ещё разделал форель. Сегодня Ирка её запечет в духовке под помидорами и сметаной. Гусь конечно вкусная птица, но готовить его каждый год подряд, не оригинально. Нынче у нас всё оригинально. Пойдем к тёще с тестем, потом проведаем мою маму, а потом отправимся к Славке с Юлькой. Но чувствую, что к тому времени как мы дойдем до друзей, я уже порядком накушаюсь и Юлькины разносолы оценить не смогу. А зато первого числа буду смаковать Иркины деликатесы. Полный холодильник всякого...Блин! До обеда далеко, а я уже слюной давлюсь. А на улице тишь, да гладь.

Ветра совсем нет, небо заволокло белым маревом, и сверху все сыпет и сыпет большие комья чистого белого снега. Мороз чуть отступил, и после двадцати пяти, минус десять просто теплынь. Белые воздушные хлопья снега покрывают серый лед на потрескавшейся земле, город в дорожной петле...городу две тысячи лет, прожитых под светом звезды по имени Солнце. Почему-то вспомнился мне Цой — непонятый романтик межвременья.

Смотрю за окно и думаю, как хорошо было бы, если бы этот снег навсегда скрыл всю грязь, всю копоть и человеческую подлость. Как хорошо было бы, если бы люди были чисты в своих помыслах, как этот снег. Как хорошо было бы никуда сегодня не идти, а просто побродить с Иркой по заснеженному городскому парку. Покидаться снежками, подышать тишиной. А вечер встретить не под бодрый бой курантов по телеку и оптимистичную речь президента, а просто под бой собственный домашних часов, при свечах и конечно с шампанским. А потом я бы сел к роялю и сыграл рыжей Времена года Антонио Вивальди. Если бы конечно умел играть, и у нас был рояль, или хотя бы пианино. Не знаю, чего это на меня нашло, не против я компании друзей и родителей. Будем болтать, прикалываться, Сашка, когда подопьет, бесподобно рассказывает анекдоты. Петросян бы его услышал, удавился от зависти. Да и приятная компания, все давно знакомые...Но всё же, всё же.... Мне просто хотелось бы немного пожить в другом ритме времени, в другой реальности, а не той, где новогодняя обыденность из салата оливье, винегрета, холодца и 'Голубого огонька' по телевизору. Думаю рыжая бы меня поняла и поддержала, но все остальные обидятся.

— И-у-и — удивилась дверь и я вместе с ней. Неужто хозяин ноутбука очухался и пришел-таки в последний день? Но нет....В офис, отряхиваясь от снега и смеясь, завалилась веселая компания, Николай и Артем с девушками.

— Шеф! Мы пришли тебя отхэпибездить!

— С новым годом!

— О! Ребята! И вас с новым годом! С наступающим!

— Счастья!

— Здоровья!

— А вам девочки хочу пожелать женихов хороших новом году! — сказал я.

— Спасибо!

— А у нас уже есть..., — улыбнулись девицы.

— Ну, что по сто грамм и в школу не пойдем? — спросил Артем, извлекая из заплечной сумки бутылку шампанского.

Четверг.

Праздничное обжорство подходит к концу. Холодильник пустеет. Могу сказать, что друг познается не только в беде, еде, и совместном отдыхе, но в удаче тоже познается. Ирка брякнула во время гулянки, что мы квартиру купили. И Сашка со Светкой так обрадовались за нас, словно это они купили. Они, как и мы по квартирам уже лет пять скитаются. А вот Слава с Юлей квартиру давно имеют, в наследство досталась, но такой черной завистью позавидовали, как будто мы у них кусок хлеба отобрали. Конечно, они улыбались и поздравили, но первые свои эмоции скрыть не могли. Славка так тот не удержался и ехидно поинтересовался: Это сколько же сейчас за прием берут крутой экстрасенс, что на квартиру насобирал? Не помню, что я ответил, но что-то резкое, типа на жисть хватает, и друзьям помогать тоже....Словно попрекнул его, что с лечением его жены помог, а его жаба душит, что деньги у меня есть. Наступила неловкая пауза, которую как не пытались, а скрасить не смогли. Вечер получился скомканным. Собрались мы с рыжей и ушли домой уже после трех ночи. Выпили вдвоем шампанского за любовь и за наших лучших друзей — за родителей, которым наше благосостояние в радость. А потом два дня гуляли по городу и ходили в парк. Жалко, что погода была уже не та, не было такой тишины и легкого снегопада. Но солнышко и легкий морозец для прогулок в парке, тоже не плохо. Брали на прокат коньки, покатались по обледеневший реке, потом попили чай с блинами в кафе ' Масленица'. В общем, время провели хорошо. Только вот Ирке сегодня на смену, и я решил наконец заняться делом.

В десять часов утра встретился с Марьей Васильевной и порасспросил её по поводу тех типов, что внука её арестовали. Пожилая женщина на память не надеялась и все Ф.И.О., которые имели отношения к делу её внука, записывала. С её слов записал себе приметы, примерный возраст моих подопечных, и в каком звании. Тут же, при ней открыл ноут и погуглил в соцсетях. Кое-кого нашел подходящего по возрасту и провел опознание. К сожалению главного подозреваемого, что мальчишку ломал, в интернете найти не удалось. Не дружит он с компьютером. Плохо, но не смертельно, главное соратников его Марья Васильевна опознала. Судя по моим ощущениям фото, этим двоим по совокупности подвигов пожизненное нужно давать, однозначно. Попил с бабушкой чаю, послушал жалобы на соседей, жизнь, и вообще, и отбыл. Сразу от неё поехал в офис, где подключился к нормальному нету, и совершил кое-какие противоправные действия.

Выхожу из офиса и тут мои кенты бомжистые.

— Здарова! С новым годом!

— Чо забыл нас? С праздничком не поздравил?

— Дай на литрушку? А?

— На литрушку дам, — ответил я, шаря в кармане.

— А на два?

— А плохо не станет?

— А тебе какое дело до моего здоровья? — возник Витюха.

— Дристать будешь, где попало, от двух литров.

Мужики хихикнули, а Витюха видя, что дружки его не поддержали, насупился и что-то пробурчал.

— Мобильник возьми за литр? — предложил Боря.

— Покажи?

Сотовый телефон оказался средней паршивости, но рабочий, и баланс на нем ещё был.

— Базара нет, беру, — согласился я, думая, что в мои планы левый телефон хорошо вписывается.

Пятница.

Видели эту программу по телеку, где в качестве заставки девка с маленькими глазками и большим пистолетом зловещим голосом обещает, что откроет все тайны? Видели? Передача так себе, врет девка — ни одной тайны она там не раскрывает. Нагородят в передаче нелепостей с три короба, а потом ничем передачу и закончат. Да так, что после просмотра начинает интересовать только одна тайна — как девка в эту передачу залезла? Ни ума, ни красоты особой в ней не наблюдается. Или продюсер, настолько оголодавший, что для него она умница, красавица, спортсменка и комсомолка?

Конечно, на вкус и цвет женщин нет, но всё же..., все же, поневоле начинаешь задумываться о реальном действии приворота. От философских раздумий меня отвлек телефонный звонок.

— Да.

— Здравствуйте, это программист? — поинтересовался в трубке властный женский голос. Перед глазами сразу пошла картинка о бизнес-леди лет сорока, в строгом костюме и золоченой оправе очков.

— Можно и так сказать, — согласился я, — Только сразу предупреждаю — программ не пишу и одинэской не занимаюсь.

— Да, нет..., вы не поняли, этого не требуется. Мне срочно нужна ваша помощь по другому поводу.

— Слушаю.

— Вы не могли бы сейчас приехать в офис? Разговор долгий. Я заплачу.

— Хорошо, подъезжайте к моему офису через час, но всё же, хотелось бы знать предварительно причину, — отвечаю я.

— Вы не поняли, мне надо, чтобы вы приехали в мой офис.

— А что случилось?

— Да вот, случилось....Деньги из сейфа пропали.

— Так это к полиции...

— Полиция вас и порекомендовала. Сказали, что вы сможете определить, кто из сотрудников это сделал. Так вы приедете или нет? — произнесла мадам, с трудом сдерживая раздражение. То ли от того, что не привыкла просить, а больше требовать, то ли в преддверии истерики от пропажи денег.

— Говорите адрес.

Не ласково меня приглашали, но деньги лишними, особенно после праздников не бывают, поэтому, как гончая собака сорвался с места в карьер, и через сорок минут был уже в офисе. Мадам в строгом деловом костюме, пахнувшем дорогими духами, встретила меня у порога. Кроме неё и охранника в конторе никого не было. Оно и понятно, новогодние каникулы ещё не кончились. Это хозяйка заглянула на работу за деньгами и обнаружила свой сейф девственно пустым. Пропали деньги, скорее всего во время корпоратива, который они устраивали двадцать девятого числа. Мадам, обнаружив сегодня пропажу, позвонила ментам, но не тупо в полицию, а сначала своей знакомой. Знакомая дала номер Мишина. А Мишин посоветовал меня, обозвав 'Программистом'. Вот фрукт! Сколько раз ему говорить, что не программист я? Видимо эта кличка, присвоенная комитетчиками, ко мне приклеилась насмерть.

— А фото нет? — спросил я, беспомощно разглядывая список сотрудников.

— Нет....., — покачала головой хозяйка, — Хотя, подождите.... Пройдемте сюда.

И мы прошли к конференц-залу, где на стене висела праздничная стенгазета, пестрящая прикольными надписями к разным фотографиям. Газета тут же безжалостно хозяйской рукой была содрана от стены и отдана в полное мое распоряжение с пояснениями, кто на фото соответствует фамилии в списке.

Сидит Федот, икает, в обстановку вникает. Это я про себя...Час щупаю фото и понимаю, что редкостный серпентарий тут, а не коллектив. Все друг друга ненавидят, подставляют, рвутся поближе к хозяйке и деньгам, но более всего ненавидят хозяйку. Симпатичную особу, холеную, с хорошими формами, но совершеннейшую стерву по характеру. Вопрос: Кто мог из них? Ответ: Да все могли! Мадам меж тем нервничает и каждые пять минут начинает задавать один и тот же вопрос: Кто????? Несколько раз жестко её обрываю, мол, дайте сосредоточится. На мой вопрос, кто мог знать код на сейфе, категорично отвечает — никто. Однако, такого быть не может. Сейф не взломан, не открыт отмычкой, значит, и код знали, и ключ у кого-то был? Спрашиваю, где запасной ключ от сейфа? Говорит, что один всегда при ней, а второй хранился у неё дома. Тут меня посещает некая мысль, но озвучивать я её не спешу. Чревато истерикой. Щупаю фото самой мадам, дабы не задавать неудобных вопросов. Так и есть...! Есть у неё муж, который свою благоверную боготворит до нервной дрожи в коленке, но это когда видит, а когда она не на горизонте, материт на чем свет стоит. Получается, он мог воспользоваться ключом? Мог. Денег было в сейфе не так, чтобы очень, но полмиллиона рублей и тридцать штук дохлых президентов сумма не малая. Хотя с другой стороны, это не те деньги, ради которых мужик решился бы бросить богатую жену и сбежать. Смотрю и вижу причину такой всеобщей в кавычках любви к этой женщине. Стервы не на пустом месте растут. Первая и, пожалуй, главная причина — отсутствие детей. Бесплодная она, и бесится, что детей нет, завидует жутко другим, у которых все в порядке. А детей она не может иметь, именно из-за своей вот этой агрессивности к людям и отсутствия любви в душе. Не любит она никого и никогда не любила. Такой вот замкнутый круг получается.... Поскольку вторая причина бесплодия — её ненависть, она из первой причины и проистекает.

Через час, у меня от избытка информации начинает голова кругом идти, в висках ломит, как со страшного бодуна.

— Так вы скажете или нет? Кто взял?

— Извините, большой объем информации, — сознаюсь я, — чтобы каждого прощупать, надо ещё время....

— Сколько вам надо ЕЩЁ времени? — ехидно спрашивает мадам.

— Возможно пару дней. Но думаю, вам не стоит терять время, вызывайте полицаев, если на сейфе обнаружатся отпечатки пальцев, все может решиться быстрее.

— Хорошо, — с запинкой произнесла мадам, — Я позвоню вам завтра. Газета с фото нужна? Можете забрать с собой. Сколько я вам должна за беспокойство?

— Пока ничего, — пожал плечами я.

Суббота.

Эх! Нелегкая у меня работа! Украл, выпил — в тюрьму, украл, выпил — в тюрьму. Романтика! Поговорка хорошая, но не совсем про меня. Воровать я, конечно, ворую иногда у наркобаронов. Но вот уж дудки! В тюрьму не хочу, и пить не буду. А на счет украл...Так извините, а кто у нас не ворует? Воруют все. Система такая.

Народ — стадо, которое стригут все кому не лень. Сначала хозяева предприятий наживаются на том, что платят своим рабам крохи от заработанного, то есть банально их обкрадывают. Потом народ стригут продавцы, которые свой товар пихают в три дорога. За ними стоят банкиры, которые загоняют своими кредитами в рабство. Затем гайцы с полосатыми палочками стригут свою долю на дорогах. Потом менты, которые крышуют в нашем городе проституцию, и с неё кормятся. Прокуратура и налоговая, стрижет тех, кто побогаче. А комитетчики в свою очередь снимают пенку со всех, как самые старшие, в том числе с оборота наркоты. Городская администрация разворовывает по привычке бюджет. А что народ? А народ на своей шкуре ощущает эту социальную несправедливость, и тащит каждый, где может и сколько может. А правители...А что правители? 'Утром мажут бутерброд — сразу мысль: А как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот'. В общем, всё как всегда....

Вот и я вчера вечером прощупал заместителя хозяйки, выяснил, что он на новогодних каникулах в Таиланде отдыхает. Слетал ночью к месту, проверил. Да не в Таиланд слетал, а туда, где деньги лежат.

А дело было так...Когда во время коллективной гулянки, он зашел в кабинет хозяйки и увидел её сумочку на кресле, у него в голове щелкнуло. Ключи от сейфа на связке, хозяйка их в руках в это время не держала, а держала бокал с шампанским и находилась на банкете, значит, ключи в сумочке. Код от сейфа он как-то подглядел, через отражение в оконном стекле. Поэтому обчистить сейф было минутным делом. Сгреб все пачки в праздничный новогодний пакет и быстренько засунул в кладовку, где уборщицы инвентарь, ведра, швабры, пылесос и коробки с моющими средствами держат. Вот в пустую коробку из под средств и засунул. А потом, когда уже все расходились, улучить момент и с подарочным пакетом покинуть здание у него не получилось. Лихо! Не повезло мужику! Теперь он свой новогодний подарок обмывает в теплом море. А сам за деньги переживает, а вдруг их найдет уборщица и заберет раньше его. И вернуться раньше времени не вернешься, путевка.

Все утро я пил кофе и думал, как эти деньги забрать раньше всех. И никак мне варианты не нравились. А чего? Грабь награбленное. Собственно, сумма в коробке в кладовке, мне нравилась куда больше, чем сумма вознаграждения за их поиск, и гораздо больше, чем стервозная хозяйка предприятия. Варианты присвоения чужих денег были такие.

Во-первых, нанять знакомых туземцев, чтобы они пошумели и вызвали на неравный бой охранника. А самому проскочить в офис и утащить коробку. Но тут дело такое, на разбитое кирпичом окно охранник мог отреагировать не адекватно, не выскочить на улицу, чтобы наказать хулиганов, а тупо вызвать наряд ментов, и носа из офиса не высунуть.

Во-вторых, организовать нападение в самом офисе, под которое мои бравые маргиналы могут и не подписаться. Это срок. А если их поймают, они тут же сдадут меня. При первом варианте, такая же фигня..., — я вздохнул, — Попадаются, меня сдают, и ку-ку, привет зоне. Что-то мелко уголовные наклонности у меня проявляются, надо как-то шире мыслить. Глобальнее, просчитать, что ещё можно. Но тут запиликал мобильник.

— Да, Маргарита Артуровна, и вам добрый день. Знаю, кто и где, могу показать на месте — с глубокой грустью сознался я, чувствуя, что придется мне ещё побыть честным человеком, а ведь так хотел стать вором, — Куда за мной подъехать? Подъезжайте к остановке микрорайон Молодежный.

.................................................................................................

Это стоило видеть — выражение лица Маргариты Артуровны, когда она в коробке из под моющего средства, увидела то, чего не может быть. Как в том стихотворении:

'А у нас сегодня кошка, родила вчера щенят. Щенята выросли немножко, но есть из кошки не хотят'.

— Да вы настоящий волшебник..., — прошептала она, не отрывая взгляд от находки.

— Что вы! Я только учусь, — ответил я, кокетливо потупив взор.

— Я обещала вас отблагодарить. Возьмите сколько считаете нужным, — произнесла она, поворачивая коробку ко мне.

А вот такого поворота никак не ожидал, и скромность во мне начала бороться с жадностью, но рационализм победил и взял ровно столько, чтобы меня не сочли жадным, но понимали, что я дорого стою.

......................................................................................................

— Рыжая решай сама — это нам на спальный гарнитур или на мягкий уголок, — сказал я, небрежно бросив пачки на кухонный стол, — а может и на то, и на другое....

— А может на детскую кроватку ещё хватит?

— ???

— У меня задержка, уже две недели...

У меня от неожиданности в зобу дыханье сперло, подхватил жену на руки и закружился с ней по комнате.

— Сумасшедший! Отпусти! Уронишь! — засмеялась Ирка.

У меня действительно закружилась голова, от мысли, что получилось, исправил сам себя, подлатал. Может, не врет старая легенда, и нить судьбы ткут? И я как раз исправил тот самый нехороший узелок.

— Знаешь, я тебя очень, очень люблю — признался я, опустив жену на пол.

— Я тоже тебя люблю, — ответила рыжая и уткнулась мне в шею лицом, и я почувствовал, что щека её мокрая.

— Ты почему плачешь?

— Боюсь, сглазить...Так долго быть хорошо не может...И что-то возьмет и случится.

— Случится у нас может только хорошее. Веришь мне?

— Верю. Но все равно боюсь.

Глава 10.

Воскресенье.

Однажды, когда мне было лет десять, я остался один, ни отца, ни матери не было дома. Весь долгий зимний вечер я устраивал собрание домовых. Уселся в спальне на кровати, подобрал под себя ноги и начал (предусмотрительно включив люстру и бра, на всякий случай) .

— В общем, так господа домовые! Хватит меня пугать, я уже не маленький и ваши немытые лапы меня не напугают, я инфекции не боюсь! Вот! И сколько можно кашлять, чихать, скрипеть половицами и скрипеть на диване в зале, тем более так громко, на нём

же родители спят! Проснуться, вам не поздоровиться! У отца пистолет есть, не верите? Посмотрите в стиральной машинке. Он когда домой приходит всегда его в машинку кладет, потому что так положено....

В общем, долго я нёс околесицу ..., и вдруг дверь в спальню открылась медленно и со скрипом, словно сквозняком дунуло, дыхнуло холодом. И от этого сквозняка волосы сами собой поднялись на голове. Пересилил себя, и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Так ....Опоздавший?! Ты домовой, с какой квартиры будешь? Из-за тебя я заново говорить не собираюсь, пусть тебе друзья потом перескажут.

И тут случилось самое страшное ....в доме погас свет. Причём не только в моей квартире, а во всём. Я видел в окно, что нет отражений светлых окон на улице. На миг я представил кучу голодных тигров, которых долго дразнили мясом и наконец сказали : Фас! Ну, уж нет, ну уж дудки! В одной комнате с ними я не останусь, а их оставлю здесь!

Я опрометью бросился вон из спальни и что было сил, захлопнул за собой дверь.

Но передохнуть мне не пришлось, тут кто-то ущипнул меня за ногу. Через мгновенье я стоял на диване и держал спортивную саблю в руках, купленную у соседского пацана летом. Пацан был тёмный, про мушкетёров не читал, в шпаги не верил, но верил в деньги и хорошо стрелял из рогатки по воробьям и по мне. Воробьёв мне было жалко, и я стрелял по пацану. Без боя не сдамся! — решил я для себя. Когда придут родители, они обнаружат мой окровавленный труп со шпагой в руке и сразу поймут, что их сын не трус!

Хорошо понимая, что шпага не острая и серьёзного урона противнику я не нанесу, но у бабушки во дворе летом я здорово рубил ей бурьян и больно сделать сумею.

Может мне показалось (поскольку реально в тот момент кроме стука своего сердца и своего же дыхания ничего расслышать не мог ), но какой-то звук был, то ли — кхм, то ли -хи-хи. И дали свет.— Ага, суки! Испугались! — выпалил я и с гордым видом слез с дивана.

Сегодня рождество. Жена на смене, в доме погас свет, и хоть темноты я давно не боюсь, но вот вспомнился такой эпизод из детства. Ноутбук пока батарея держит, поэтому сел и записал. Детство, детство. Всякое разное, мне виделось и слышалось. Не мог понять одного, почему мне? За что мне такое? Интуитивно понимал, что не стоит всматриваться в темноту, иначе темнота начнет всматриваться в тебя. Не стоит замечать разные приметы и совпадения, а то можно заработать манию преследования. И со временем я перестал замечать то, что незримый соседний мир ломится через тонкую стенку резинового шарика, прогибает её, силясь прорваться в нашу реальность. Но все же, нет-нет, а вижу некие намеки судьбы. Как не так давно — 'два инвалида на дроге, непочатая бутылка', и результат стычка с бомжами. А сегодня ближе к вечеру под окном каркала невесть откуда взявшаяся ворона. Обычно в наших краях вороны на зиму не остаются, улетают поздней осенью и возвращаются в конце Марта. А тут прилетела, села на ветку тополя под нашим окном и давай каркать. Через какое-то время после её прилёта, свет в доме отключили. Или показалось мне, или серый сумрак за окном соткался в темный призрачный силуэт в черном плаще и пролетел, проскользнул на миг из ни откуда, чтобы уйти в никуда. Не знаю, как, но я понял, что тьма, проглянувшая на миг, ко мне не имеет никакого отношения. Будут нехорошие вести, но меня не коснутся. Однако вестей никаких не было, и я сел поскучать и предаться воспоминаниям за ноутбуком. Сашка звал к себе сегодня рождество отмечать, но без Ирки я не пойду, да и Славку видеть желания нет. Мне кажется, дружбе хана. Завистливых людей в друзьях иметь не стоит. Темно, делать нечего, написал в дневник, собрался уже спать лечь пораньше, а тут зазвонил мобильник и я услышал:

— Леша сегодня в камере повесился. Сообщили мне только что...Извини, что беспокою, но такое горе...такое горе, — произнесла всхлипывая Марья Васильевна, — а мне и поделиться не с кем. А ты Олежка, человек добрый, отзывчивый....Посмотри там по своему, сам он на себя руки наложил, или убили его?

Сообщение меня огорошило, как пустым мешком из-за угла. Ничего такого, про пацана этого я не видел, когда фото его смотрел. Неужели пропустил? Или информация ко мне не дошла?

Сон помню плохо. Узлы, нити. Передвинуть узел не получается — даю команду: Ноль. Один. Ноль. Ноль. Один. Узел со скрипом сдвигается чуть влево. Один узел, второй, третий. Нити натягиваются и скрипят, грозя порваться. Ощущаю себя пауком, ползающим по бескрайней паутине, и плетущим какой-то свой, непонятный узор с непонятной целью.

Понедельник.

Понедельник — день чудесный. Не в том смысле, что хороший, а в том, что чудеса продолжаются. Вышел на работу с горением работать. Отдыхать, конечно, хорошо, но долго тяжко, скучно становится. И планы мои относительно сбора компромата на ментов, посадивших пацана за липовое убийство, накрылись медным тазом. Разумеется, можно было бы под них покапать и чего-то нарыть, но мальчишке от этого уже легче не станет. Не выдержал бедолага издевательств и в петлю сам залез. Тут уже ничего не попишешь. Поэтому в голове потихоньку зреет другой план, в котором можно будет раздать всем сестрам по серьгам. Хороший, такой, глобальный план. Пока рассказывать про него не буду, чтобы не сглазить. Мало ли...

Вот значит, сижу это я такой в офисе и философски ковыряюсь в носу, в виду отсутствия работы, а тут гости повалили один за другим. Сранья пришёл дальнобойщик Дима со своим семейством, притащил целый пакет всяких разностей и поздравил с наступившим новым годом. Затем появилась мамаша, у которой сынок суицидом страдал, и принесла бутылку шампанского и коньяка, и сообщила, что сынок уже ничем таким не страдает, а жениться надумал, заявление с девушкой подал в загс. Позвонила Галина Ивановна, поздравила и попросила прощения, мол, погорячилась и не знала, что подруга её на смерть мне порчу делала. Потом пришла женщина, у которой муж алкаш (теперь уже бывший) и стала оправдываться, что муж её сам хотел меня прийти и отблагодарить на рождество, но сервис— центр закрыт был. Уходя, женщина стыдливо положила конверт с деньгами на стол. Затем позвонил Мишин и поздравил с н.г. и рождеством. На его поздравления я промолчал, только сообщил ему, что подследственный, которого обвиняли в убийстве, повесился, а он невиновен был сто пудов. Посоветовал ему поздравить лучше бабушку покойного с рождеством и новым годом. Выслушивать оправдания Мишина я не стал, а бросил трубку. Потом позвонили безопасники, убедились, что я на работе и забрали меня к себе. Положили фото незнакомого человека и попросили рассказать про него, всё что возможно. Лицо на фото было представительное, как оказалось обремененное взятками, и связями с администрацией. Это надо сказать не первое такое фото мне предлагали пощупать, такое ощущение, что чекисты на всех более-менее влиятельных личностей нашего города компромат собирают. Этот тип к тому же оказался с тайной страстишкой, за которую раньше срок давали. Пидарас он и по характеру и по жизни, кратко охарактеризовал я типа на фото. Судя по улыбке на лице чекиста, они об этом и без меня знали. И даже догадывались, что сей супчик затеял какую-то аферу по изъятию денег из городского бюджета. Когда покидал гостеприимную контору глубокого бурения, спер со стола у секретарши помаду. И подумал, что первый трофей есть. Для моего плана, нужно очень много информации про очень многих людей. И губная помада секретарши это только песчинка, в мешке песка.

Вторник.

Вторник, собственно, тот же понедельник, только вторник. Перекусили с ребятами с утра тем, что мне принесли поклонники моего колдовского таланта. Потом не помню, кто из парней завел разговор о мои колдовских возможностях, и магии вообще. Артем вспомнил, что был у них препод в колледже, которому они искренне желали, чтобы у него на лбу вырос детородный орган, и он по этой причине не смог носа из дома высунуть. И не только носа, как понимаете...Но потом они с пацанами подумали, и решили, что скорей всего преподавателя бы сей рудимент на лбу не остановил, шапку бы напялил по самые брови и ходил на работу из вредности. А если красивая студентка стала бы с ним флиртовать, шапка бы над головой поднималась. Но этот гад наверняка бы ушанку у подбородка завязывал, на такой случай. От души поржали над Артема фантазией, а потом он спросил у меня, возможно ли такое на самом деле. В какой-то реальности наверняка возможно, ответил я. А в нашей тут никакое колдовство не поможет, даже вуду. С другой стороны, я практически ничего о магии не знаю, знаю только, что изменять информацию в программе существования человека можно, доступ к базе данных получить можно, и лечить людей наверняка можно. Поскольку излечение от болезни — то же самое изменение информации. Но так же, следует признать, что есть нечто не поддающееся этой моей теории. К примеру, двое авторов 'Молота ведьм' жизнь свою закончили весьма печально. Один сгнил заживо от проказы, возникновение которой ученые до сих пор объяснить не могут. А второй пропал при загадочных обстоятельствах, а когда нашли его останки, то они представляли собой высушенную мумию. То ли вампиры его до капли выпили, то ли ещё чего....

Но тут нашу болтовню прервал появившийся на пороге следователь.

— Здравствуй Олег, — сухо и официально сказал Мишин, — Я за тобой. Одевайся, поехали.

— Извините, Владимир Сергеевич, но у меня работа срочная, не могу бросить, — так же сухо ответил я.

— Мать твою! У нас четыре трупа, а ты тут выеживаешься! Нашел время обидки строить! — гаркнул следак.

— Могу вас заверить, что к вашим трупам я не имею никакого отношения, — совершенно ледяным тоном ответил я.

На следователя было страшно смотреть. Желваки на скулах так и играли. Зуб даю, что если бы мы были одни, без свидетелей, он бы меня ударил, и возможно не один раз. Но чуть подумав, и отпустив гнев, В.С. сказал уже другим тоном:

— Извини, так получилось. Действительно занят был, закрутился. А ты мог бы перезвонить, рассказать, вместе бы подумали, чем помочь твоему подзащитному...Давай собирайся, Олег. У нас сотрудники погибли при невыясненных обстоятельствах. У всех жены, дети...Такое ЧП, должен понять...

Без особой охоты я в полной тишине накинул пуховик, и мы вышли на улицу к поджидавшему у входа УАЗику. Знает гад, чем меня пристыдить, с неудовольствием подумал я, жены, дети...На жалость и сочувствие давит. Ну-ну, посмотрим, что там такое, что без экстрасенса не разобраться.

Через примерно полтора часа мы, наконец, допили до деревни Воздвиженка, что в семидесяти километрах от города. В суть проблемы Мишин ввел меня по дороге. А дело было в следующем. По причине празднования новогодних праздников в одной компании в деревне случилась драка, и на почве пьяной драки зарезали одного мужика кухонным ножом. Бытовуха, короче. Но поскольку участковый этим делом заняться не мог, по причине глубокого запоя, то из города выехала опергруппа из четырех человек. Три оперативника и водитель. Ехали они ясной морозной ночью. На небе ни облачка, ни тучки. Дорога чистая. Бензина полный бак. Но в пятистах метрах от деревни на совершенно ровной дороге машина остановилась, и там их и нашли....Четыре закоченевших трупа без признаков насильственной смерти в совершенно исправной машине. В обед кто-то из выезжавших из деревни горожан, гостивших у родственников в Воздвиженке, остановился посмотреть, чего это автомобиль тут. Заглянул внутрь и ахнул. Он же о происшествии и сообщил.

Приехавший на место криминалист развел руками. Вскрытие ещё не делали, но надежды на него Мишин не питает, может сотрудники и были слегка поддатые, но не до такой же степени, чтобы свет в окнах в домах деревни не видеть и пешком не дойти, если машина сломалась. Но как выяснилось, не сломалась — автомобиль, попытались завести и он завелся без проблем. Двери в машине пришлось вскрывать, поскольку их изнутри заблокировали. Что тоже ясности в дело не вносило. Словно они боялись кого-то, и потому из машины не вышли. Вопрос: Кого они могли бояться, если были при табельном оружии? Почему тогда не стреляли и даже не доставали? Не вышли из машины, а наоборот запечатались? Короче. Куча вопросов и ни одного ответа. Вот поэтому Мишин сразу вспомнил про знакомого экстрасенса.

Когда мы подъехали к месту, на дороге было целое стадо разномастных машин. Прижавшись к обочине, УАЗик остановился. Застегнув пуховик, я вышел, ежась от колючего мороза. Начались крещенские. Четыре часа дня, а морозец минус тридцать два, то-то будет ночью. А у нас как говорится, не тот сибиряк, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается. Подхожу к машине с трупами, а коленки на ходу леденеют, и холод лезет внутрь, в самую душу. Не то, чтобы я боялся покойников, но не люблю смотреть. Мертвое тело, как напоминание тебе, что и ты не вечен, что и ты будешь такой, холодной бессмысленной куклой. Но страхи мои оказались напрасны. Трупы уже увезли. Сажусь в промерзшую машину и закрываю глаза. Жуть! Они чувствовали перед смертью безысходность, и этим ужасом безысходности тут пропиталось всё. Нет выхода! Нет выхода! Нет выхода! — кричала тьма, скопившая в салоне. Мне становится плохо. С трудом, под пристальным взглядом Мишина, вылезаю из машины.

— Что скажешь? — вопрошает он, — Может фото покойных показать?

— Можно, — киваю я, и принимаю замершей рукой четыре служебных удостоверения.

Гавриков Сергей Михайлович, Кусаинов Бебут Максутович, Толмачев Виктор Александрович, Панасюк Александр Вадимович. Собственно фото мне было без надобности, просто интересно было посмотреть на лицо четвертого. И наконец, я его увидел.

Вот ты какой, Толмачев Виктор, — подумал я, — с интернетом не дружишь, в соцсетях не сидишь, но спрятаться от смерти это тебе не помогло.

Среда.

Задубел вчера, пока домой добрался. Сам-то ничего, пуховик вещь теплая, а джинсы колом стояли. Отогревался чаем с малиной. Несмотря на желание Мишина подкинуть меня до дома, настоял, чтобы вез в офис. Не нужно ему даже район знать, где я живу. Мало ли... А вот с офиса, пока до дома добрался, окоченел. Автобусы блин, ходят раз в час. А пока чай пил, накидал вкратце, что было за день, и спать отвалился. Разморило в тепле. Сегодня с утра вспоминаю вчерашнее и начинаю сам себя побаиваться. Да, зол я был тогда, после звонка Марьи Васильевны, и спать ложился с отчетливым желанием, если не добиться справедливости, так хоть отомстить за смерть неизвестного мне Алексея семнадцати лет от роду. А вот, что было потом, во сне, помнил и тогда смутно, а сейчас только догадываюсь. Догадываюсь, что попал я таки в глобальную сеть ноосферы. Но судя по тому, что не рвал нити, не штопал и не перевязывал, а лишь сдвигал узлы, получается, приближал возмездие за содеянное. Сдвинул, собрал им карму до кучи в один короткий отрезок времени и в одном месте. И сеть представляет собой не плоскою паутину, как мне вначале показалось, а скорее четырехмерную кристаллическую решетку, где соединены воедино переплетающиеся судьбы людей, пространства и времени. По этой системе понятно, что сдвиг нити судьбы, например у Петрова в Новосибирске, никак не отразится на Иванове в Катманду. Расстояние скроет эти незначительные сдвиги. А вот как это отразится на судьбе Сидорова, правнуке Петрова, сказать не просто. Следователю же по существу дела, я сказал следующее:

— Не знаю, что они видели, и чего испугались. Но тут случилась какая-то природная аномалия, что мотор заглох, и пассажиры в автомобиле потеряли сознание, и пребывали без сознания, пока не замерзли.

— А что это могло быть?

— Возможно здесь геопатогенная зона. Попросту разлом в земной коре, и произошел выброс энергии, под который они и попали, — пожал плечами я, а про себя добавил: 'Солнечный луч преломился в атмосфере Венеры'. Осмотрев же внутренним взором место, к своему удивлению нечто такое и обнаружил. Некий черный пролом на дороге под машиной. Словно резиновая стена между нашей реальностью и другой, в этом месте была не тонкой, и не порванной, а стоял некий клапан, который мог периодически открываться. Кхм...Интересно, что бы стало со мной, окажись я в тот момент здесь?

Несмотря на несчастный вид Мишина, и угрюмые лица сотрудников, угрызений совести я не испытывал. Ни жалости к покойным, ни сочувствия к вдовам и сиротам. Может быть от того, что прожили мы с матерью большей частью вдвоем, без отца. И ничего, не пропали. А эта мразь своё получила, чуть раньше, чем должно было по программе, но надеюсь, боженька на меня не сильно за самоуправство рассердился. Да, разумеется, они чьи-то дети, и родители будут горевать, но меня эта мысль не беспокоит. Ожесточился я, правда. Озлобился. Слишком многое остается безнаказанным у одних, и слишком часто наказываются невинные. Понимаю, что божественная справедливость когда-то да будет. Но это слабое утешение для тех, кто это возмездие уже не увидит. Единственное, что в этой истории меня расстраивает, так это спонтанность действий и невозможность повторить, понять как и что я делал, и как туда попал. Так же, как свое самоизлечение, захочу — фиг получится.

Четверг.

Прикидываю план действий, и понимаю, что людей по схеме для расстановки всех предусмотренных акций катастрофически не хватает. Да и надо же на кого-то после всего стрелки перевести? А лучше, чем перевести стрелки на уголовников не придумать. Поэтому стал задумываться над привлечением к делу нашей мафии. Из мафии я знал в городе только одного человека — легендарного Толика-Кувалду. Сейчас его, конечно, так никто не называет, а в середине девяностых, им детишек пугали. Начну с того, что Толик был профессиональный спортсмен, боксер, и кличку Кувалда ему дали ещё в спортивной секции за убойный удар, которым он не одного противника оправил в нокаут. Когда спорт в нашей стране был похерен, а борьба за выживание приобрела массовый характер, Толика быстро привлекли в качестве бойца в бригаду. Рэкетом в то время заправлял некто Клоп. Вот уж по истине, Клоп! Мал да вонюч! Метр в прыжке ростом, и по характеру крайне ядовит и безжалостен. Клоп быстро подмял под себя мелкие банды и стал полновластным хозяином. Снимал бабки с рынков и мелких торговых точек по всему городу. А когда рыпнулся наложить дань, на крупные предприятия, его не без помощи Эммы Зеленского отправили топтать зону. А пустующий трон главного рэкетира занял Толик-Кувалда. Те, кто был с его самопровозглашенной коронацией недовольны — по слухам зарыты в безымянных могилах на кладбищах. Приняв власть в свои руки, Толик попытался разобраться с ментами, буквально взяв райотдел приступом. До этого случая он ещё не был легендарным, а был просто страшилкой для коммерсантов, а легендарным и популярным стал как раз после побоища в райотделе. И даже не потому, что ему удалось малыми силами его захватить и набить морды, и намять бока всем присутствующим. А потому, что ему удалось на свободе остаться. И менты писали рапорты, что они сами между собой передрались, и никого постороннего в РОВД не было.

Город гудел от слухов. Одни говорили, что Толик нагнул ментов за дело, выяснив, что они его хлеб едят, данью продавцов обкладывают. Другие говорили, что компромат он на них нарыл такой, что менты теперь перед ним на цырлах ходить будут до скончания века. Третьи рассказывали, о сумасшедшей сумме, которую Кувалде пришлось ментам заплатить, чтобы замять последствия. Кто его знает, как оно было на самом деле, но так, или иначе, Толик-Кувалда стал уважаемым конкретным авторитетом, с мнением которого считались. Продлилось царствование Кувалды не долго. Толик хоть и был с пудовыми кулаками, но мозги тоже кое-какие имел, и имел хороший аппетит в буквальном смысле. Пожрать был не дурак. Поэтому пошёл на поводу своего аппетита и тихо, мирно, прихватизировав в городе несколько ресторанов, от громких дел отошел. И нынче этого почтенного ресторатора, с животом, как у беременной самки бегемота, величают не иначе как Анатолий Борисович Квасев. Во владении у Квасева рестораны — ' Деревня Егоркино', 'Астория', 'Золотая Нива' и 'Арарат', где директором для достоверности сидит армянин и обслуга кавказцы. В городе говорят, что рестораны Квасева, всего лишь прикрытие, что держит он сауны-публичные дома, наркотой торгует, и воры всех мастей ему дань платят, на общак воровской скидываются. А Толик-Кувалда, хоть и не вор в законе, а смотрящий в городе. На счет смотрящего, не знаю, а вот проституция и наркотики, я теперь в курсе, чей бизнес. Думаю, Толик тоже в курсе, но вот как бы его заинтересовать откусить кусок с чужого пирога? Получится или нет, гадать бессмысленно, тут нужна личная встреча, или хотя бы личный предмет, чтобы получить инфу, что это за человек и клюнет ли он на мою удочку. Решено! Пойдем с женой встречать старый новый год в ресторан.

Вот и день прошел, заметил я, задумчиво смотря на серый сумрак за окном. День прошёл почти в пустую, кА бы с утра не пришлось повозиться, помучится. Ставил новый винт клиенту, и делил жесткий диск программой Акронис диск директор, а Акронис падла сбойнул и сделал жесткий невидимкой, что ни винда, ни сам акронис его перестал видеть. Виктория винчестер видела, но ничего поделать с ним не могла, писала— всё путем. Не мытьем, так катаньем, тем же акронисом вернул жесткий диск в нашу реальность. Всё получилось. Так может и мне лучше оставаться невидимым, чем засветиться перед крестным отцом? Стать невидимым, заманчиво, но не знаю насколько реально.

Пятница.

Спозаранку Артем огорошил известием, что он женится и, по всей видимости, покинет нас.

— Не понял? Тема? Женишься? Молодец! Поздравляю! Но почему работу бросаешь? Ты хочешь сказать, что хорошая жена мужа до пенсии прокормит?

— Можно и так сказать, — улыбнулся Артем, — Мне тесть предлагает к нему в помощники.

— А тесть твой что делает? Деньги печатает?

— Не-а, только по достоинству сортирует, и пачки резинками перетягивает.

— Не пыльная работа! Может, и меня возьмешь в помощники? — присвистнул Коля.

— Да, нет...просто семейный бизнес. Тесть коммерсант, теща главбух, Инка продавец у них..., — замялся Тема.

— Кхм...., — чуть помедлив, говорю я, — кажется, я догадываюсь....

— Ага! Несколько магазинов у тестя! — радостно объявляет Артем, — Ты же шеф мне это и напророчил? Помнишь?

— Помню.

.............................................................................................................

Выхожу из сервис-центра, домой собрался, а тут Витюха у крыльца трется и смердит от него, как из общественного сортира. Он то и раньше воздух вокруг себя не озонировал, но теперь просто зловоние распространяет. Меня увидел и навстречу бросился.

— Слышь! Колдун! Сними проклятие! Мамой клянусь, больше грубить тебе не буду! Прости меня дурака! Я же не знал, что ты тот самый....Хочешь на колени упаду? Сними!

— Витюха, ты чего? — оторопело останавливаю я обезумевшего бомжа.

— Гажу под себя который день, и остановится не могу, — чуть не плача признается Витюха.

— Пить бросай и пройдет всё. Это от водки у тебя.

— Точно пройдет?

— Точно, — ответил не совсем уверенно я, понимая, что нервные окончания у него от водки отмерли, и сфинктеры не держат.

Суббота.

Что не говорите, но глупость некоторых выше крыши. Заманчиво конечно увидеть весь флот США у берегов Белоруссии. Запрягут несколько тысяч Псаки, и бурлаками по суше потянут к границе Белоруссии через Польшу и Литву. Но наши ведущие телепередачи тоже хороши. Говорят, посмотрите, как европейские политики поют известный хит Майкла Джексона, а показывают, как европейские политики поют хит Стиви Уандера 'I Just Called To Say I Love You'

Сегодня опять вызвали меня комитетчики. Это у них уже видимо традиция — по выходным меня дергать. Очень были заинтересованы в местоположении одного человека. Хотел было отнекаться, что время нужно на раздумья и поиски. Про то, что я по ночам во сне людей и предметы нахожу, понятное дело, никому не докладывал. А тут пристали — вынь да положь. Посмотрел на фото и вдруг понял, что этот тип азиатской наружности с курчавой, но редкой бородой, сейчас в частном секторе в домах возле старого рынка обитает. Там ещё мечеть небольшая на окраине. Ваххабит, он что ли? — мелькает мысль. На взгляд очень мирный человек тридцати с хвостиком лет, но программа смерти у него внутри. После моих высказываний чекисты несказанно оживились.

— Где точно?

— Утром смогу сказать точнее...

— А сейчас он где видишь?

— На карте показать сможешь?

— Только примерно...Район старого базара.

Комитетчики приуныли. Там дом к дому вплотную, старые домишки, маленькие дворики, всё это построено при царе Горохе, ни улицы тебе толком, ни проулков. Надо роту автоматчиков и пару суток на прочесывание. В общем, меня поблагодарили и вернули на родину, домой то есть.

Дома мы стали с Иркой решать, в какой ресторан пойти вечером. 'Арарат' отпадал сразу. Хотя от хорошего шашлыка я бы не отказался, и цыпленок табака был бы в тему, и вина грузинские неплохие, но там наверняка соберутся кавказцы со всего города. А кавказцы это такие люди....Как вам сказать, люди как люди. Есть неплохие ребята. С Элико Элизборяном, трудолюбивым как муравей, я был в дружеских отношениях в институте. Женился он на нашей однокурснице Насте и уже двоих детей настрогал, сейчас на трех работах пашет, чтоб его семья ни в чем не нуждалась. Но вот, как объяснить такой феномен:

Вот окажется один кавказец в русской компании — будет свой парень в доску, с отличным чувством юмора, и неиссякаемым добродушием. Но стоит кавказцам оказаться вместе, и они объединяются в стаю волков, для которых инородец — желанная дичь и добыча, а девушка тем более. Происходит это частично из-за двойной морали. Ведь по их законам неверный не человек, и обман неверного не грех. А уж поиметь женщину чужой крови, так просто в порядке вещей. Своей нации женщин они уважают и трогать боятся, потому, что кровную месть никто не отменял. Конечно, я утрирую, где-то передергиваю, но такие вот мои ощущения. И знаю я об этом феномене не понаслышке, как-то Магомед (знакомый ингуш) пригласил меня на ингушскую свадьбу. И сколько взглядов полных ненависти я на себе ловил. Чувствовал себя, не в своей тарелке, мягко говоря. А по сути — не пришей ко рту рукав. И Магомед главное, вроде меня пригласил и меня же сторонился.

Поэтому прийти в Арарат с красивой женщиной, на которую окружающие будут нагло глазеть и раздевать глазами, это удовольствие не для меня. Решили пойти в 'Деревню Егоркино', стилизованную под деревенский быт. В меню там зайцы, косули, котлеты из лося, можно заказать поросенка в духовке, а можно и картошку по-французски и утку с яблоками. Короче, нормально посидеть. Пойдем мы туда не только есть и пить. Просто Иринка танцевать любит, вот в основном из-за танцев и решили сходить. И пошли....

И как мне показалось через час, после утки и шампанского, не зря пришли. Музыка была самая, что ни на есть танцевальная. Старые хиты, но как приятно было танцевать с Иркой, видеть её горящие глаза, любоваться её грацией и пластикой. Ловить её в танце, и ловить завистливые взгляды парней танцующих рядом. Собственно, один даже сунулся её пригласить, но я раздул ноздри, сделал бешеные глаза, и тот отстал. А потом мы не совсем сытые, но довольные сидели за столиком и пожирали друг друга глазами, и честно говоря, я бы уже давно взял такси и с удовольствием свалил с рыжей домой. Но в двенадцать ночи должны были вынести презент от ресторана — большой праздничный торт, а Ирке очень хотелось его попробовать. И мы естественно остались.

И был торт, в виде большой новогодней ёлки, украшенной шариками и игрушками. Торт выехал на тележке из кухни. Но бенгальские огни на нём по какой-то причине забыли зажечь. Официант щелкает зажигалкой и зажигает фейерверки. Все встали с бокалами шампанского в руках. Ирка смотрит на меня, а я почему-то начинаю нервничать и кошусь на официанта и горящие бенгальские огни. И вдруг начинаю узнавать лицо.....Это лицо, только с жидкой кучерявой бородой я видел сегодня утром. Официант зажег последний огонь и быстрым шагом покидает зал.

БОМБА! — это слово бомбой взрывается в голове и время останавливается. Искры из трубок медленно вылетают и гаснут. Торт большой, соображаю я. Какой из горящих огней ведет к бикфордову шнуру, поди, угадай. Повалить Ирку и прикрыть её своим телом, успею, но не факт, что поможет. Мы слишком близко от торта. Слишком близко! Времени на раздумья нет. Разворачиваюсь к торту, успеваю увидеть удивленный взгляд рыжей, когда хватаю тележку за ручку и бегу с ней к большой застекленной стене справа. Посетители застывшими статуями проплывают мимо меня. Кого-то из них я сбиваю тележкой, мне что-то кричат. Но я не слышу, не понимаю, что. И тележка врезается в стеклянную стену ресторана и выпадает наружу, а я прикрываюсь голову от падающих сверху осколков стекла. И тут что-то меняется. Я успеваю отвернуться от набухающего на глазах торта. И время стремительно ускоряет свой ход.

— Бум!

Спину обжигает болью, словно тысяча лезвий кромсают. И меня вдруг отрывает от земли, и я лечу, первый раз в жизни лечу наяву, а не во сне, чтобы влететь в темноту, в которой утихает и боль, и мысли.

Не знаю.

Не знаю, какое сегодня число. Мне говорили с утра, но успел забыть, и день недели не знаю. И спросить не у кого. А у кого спросишь? Лежу в отдельной палате, как персональный пенсионер. Говорят, что Январь кончился. Ирка живая и здоровая, что уже хорошо. Только у неё большие синие круги под глазами. Очнулся я неделю назад, когда мне перевязку делали. Боль такая, надо сказать...Даже удивительно, как я от такой боли раньше не очнулся. Помимо боли слабость во всем теле, словно я марафон бежал. Зверски хочу есть, но много есть не могу. Две ложки каши и желудок полный. Доктор говорит, что у меня третья часть от него осталась, остальное за ненадобностью отрезали. Шучу Ирке, что теперь я очень выгодный муж, мало ем. Мама сидела у меня вся совсем седая и сгорбившаяся. Больно на неё смотреть, аж слезы наворачиваются. Еле, еле уговорил её пойти домой отдыхать. Слава Богу! Что кроме желудка больше ничего не отрезали, а только пришивали. Медсестра говорит, что я везунчик. Рядом был и живой остался. Сломана левая рука и правая нога в гипсе. Тридцать восемь швов наложили. Захочешь забыть, не забудешь, как в мультике ' тридцать восемь в попу гаек'. Шарики от подшипника, рубленные гвозди. Как подумаешь — действительно везунчик, что жизненно важный орган не оторвало, но заднице досталось по полной программе. На второй день попросил Ирку принести мне ноут в палату. Доктор сильно возражал, но я сказал, что мне память восстановить надо, и поломанную руку восстанавливать не помешает. С грехом пополам уговорил, и ноут разрешили. На удивление быстро вспомнил сегодня тот день и записал свои ощущения. В первый же день заходили комитетчики, принесли апельсинов и сказали, что подали меня на награждение. Сказал им сразу про официанта, и что сейчас он без бороды. Они кивали. Жаль, что ему удалось уйти. Но меня должен радовать тот факт, что кроме меня серьезно никто не пострадал. Пятеро поступили в больницу с мелкими порезами, в основном от стекла, остальные отделались испугом. Если подумать, то я тоже отделался испугом, потому как за четыре смерти должен был рассчитаться своей жизнью.

Решено! Больше никаких смертей! Никаких убийств! Ни реальных, ни в астрале!

Не умею я от бумеранга прятаться и вряд ли когда научусь.

Сделал сегодня две записи. Одну для комитетчиков и родных, мои воспоминания того вечера. А настоящий дневник спрятал в папке систем тридцать два. Устал. Хватит на сегодня. Спать тянет.

Понедельник.

Как мог, приободрил маму, постарался выглядеть бодрячком. Сказал ей лучше за Иркиным здоровьем присмотреть, если хочет увидеть внуков. Маманя известию обрадовалась, и даже, кажется, стала лучше к Ирке относиться. Не успела она уйти, как дверь в палату открыло пузо, или мне так показалось, и лоснящийся дирижабль влетел. А за ним куча народа, целых двое. Один беспрерывно маниакально щелкал фотоаппаратом, второй пристроился с другой стороны, чтобы не попасть в кадр, а пузо принесло мне тортик в виде новогодней елочки на тарелке и выразило свою благодарность за спасение людей в его ресторане. И попыталось пожать мою мужественную и геройскую правую руку в гипсе. Потом пожелало скорейшего выздоровления и пригласило всегда приходить. Мол, обслуживание за счет заведения, пузо распорядилось.

— Очень мило, — ответил я, — только боюсь мне теперь в вашем ресторане кроме минералки без газа ничего не употребить. И таскать торты с бомбами больше как-то не хочется.

Обладатель пуза хохотнул, сказал, что ему этого тоже не хочется и, пожелав мне скорейшего выздоровления, господин Квасев отбыл. Да, уж, — подумал я, — Лапа у него конечно здоровая, но живот больше выделяется, и он теперь скорее Толик-Пузо, чем Толик-Кувалда. Но стоило Квасеву уйти, к допросу приступил корреспондент, до этого остававшийся бледной тенью отца Гамлета. Тень присела рядом с кроватью на стул и включила диктофон:

— Скажите, говорят вы экстрасенс и именно поэтому почувствовали опасность и разглядели в торте бомбу?

И что мне было отвечать? Что комитетчики мне показывали фото террориста? Разумеется, я это не мог сказать.

— Да.

— Что да?

— Что вы спрашивали, то и да...

— Значит, вы признаете, что вы экстрасенс?

— Ага...

— Как вы рассчитали, что выкинув бомбу во двор, который на два метра ниже зала ресторана, будет наиболее правильным решением? Что в таком случае она нанесет наименьший урон людям?

Во! Дибил! — подумал я. А то у меня времени был целый вагон и маленькая тележка. Сидеть. Семечки лузгать. И попутно рассчитывать, куда бы бомбу кинуть.

— Нет. Ничего не рассчитывал. Чисто интуитивно.

— Скажите, а это правда, что вы сотрудничаете с органами внутренних дел и помогаете в раскрытии преступлений?

— Нет.

— А у нас есть другая информация, — натянуто улыбнулся журналюга. Я ему почему-то не нравился.

— Есть информация, что на вас было покушение, и вы тогда остались целы и невредимы.

— Заговоренный я, — признался я доверенным шепотом, — пули меня не берут.

— Скажите, а вы как обладатель столь редкого таланта не хотели участвовать в битве экстрасенсов?

— Нет.

— Мне кажется, вы лукавите, Это же престижно, тем более при вашей профессии...

— Моя профессия системный администратор, компьютерщик я.

— Ладно...Допустим вы говорите правду. Скажите тогда почему вы не хотите участвовать в битве?

— Там людей хороших очень мало...

— Не понял....Вы намекаете, что те, которые именуют себя ведьмами и колдунами — плохие люди? Потому, что занимаются черной магией?

— Не только поэтому...Но можно и так сказать.

— Хорошо. А кого из экстрасенсов вы относите к хорошим людям?

Я задумался...

— Александр Литвинов, Леонид Коновал...

— И всё?

— Нет, конечно. Просто навскидку так сразу и не вспомню.

— А как давно вы открыли в себе такие способности?

— Недавно.

— Вы можете предсказывать будущее? Находите пропавших людей? Лечите?

— Нет, не лечу. Советами помогаю. Извините, я очень устал. Давайте на этом закончим.

— Хорошо. Понимаю. Вы ранены. Что ж, оставим нашего героя отдыхать и на последок последний вопрос...Что вы можете посоветовать нашим читателям?

— А вы, какое издание представляете?

— 'Вечерний Н-ск'.

— Надеяться на лучшее и никогда не сдаваться.

Когда пресса, наконец, ушла, меня действительно сморил сон. Языком ворочать — тоже работа.

Вторник.

Не всяк моряк, кто был на судне. Своё судно я подписал забытым кем-то фломастером: 'Крейсер Отважный'. Сразу вспомнил забавный случай с инструктором на турбазе 'Золотое озеро'. Кличка у инструктора была Танк, и вот сидим мы с туристом Колькой Лагодным, и тут наш инструктор идет. И Коля говорит:

— Олег, давай гранату, Танк идет!

А Танк подходит и говорит:

— А вы знаете ребята, что главное в танке?

— Орудие?

— Не орудие, не двигатель, не ходовая часть, и даже не экипаж, — назидательно и серьезно говорит инструктор, — Главное в танке не обосраться!

А у меня персональное судно в палате именно для этих целей. На 'Отважном' плаваю пару раз за день, но крайне унизительная это процедура. Если бы не нога на растяжке, думаю, до сортира бы допрыгал.

Вечером приходили мои ребята, как не объяснял им, что жрать сейчас ничего не могу, притащили пакет с продуктами. Пля! Мне на всё это смотреть больно! Хочется, а нельзя. Потом Артем положил мне на кровать конверт с деньгами. Заглянул я в него и ахнул.

— Вы охренели? Это что?

— Это ваша зарплата шеф за Январь месяц, плюс знакомые ваши кто сколько мог принесли...Тут от Димы, Нины Ивановны, Александра Евгеньевича...и этот мент....

— Следователь тоже дал, забыл, как его звать, — сказал Артем.

— И от нас тоже...,— добавил Коля.

— Ребята, вы чего? Январь всегда неурожайный, клиентов нет. Сами без денег остались?

— Да нормально всё шеф!

— Пробьемся!

— Ты главное выздоравливай!

— А откуда они все узнали?

— Так в новостях по телеку три дня подряд про тебя рассказывали и фото твоё.

— Так, что ты у нас теперь телезвезда, — улыбнулся Коля, — говорят, героя дадут.

— Ой! Нашел, кому верит? Всё, что по СМИ говорят, дели на восемь.

— А что? Может за отвагу, или даже звезду.

— Ага...За спасение утопающих. Не смешите меня. У меня швы расходятся...

Так вот поболтали, и парни ушли. Уговорил пакет с продуктами забрать медсестру, с глаз долой, из сердца вон, от соблазна подальше. Раны потихоньку затягиваются. Хуже всего с рукой и ногой, под гипсом чешется, словно мошка, там какая ползает, и почесать нет возможности. Мама принесла кусок мумия, сказала его употреблять утром в обед и вечером натощак. Уж не знаю от него ли, но раны заживают как на собаке.

Среда.

Прав был профессор Преображенский, не читайте перед обедом Советских газет. Могу от себя добавить — никаких газет не читайте. Новости вредны для пищеварения. Сегодня принес мне врач свежий номер вечерки, и так загадочно улыбнулся, мол, приятно прочитать про нашего героя. Положил мне газету на кровать, типа и мне будет приятно прочитать про себя, потешить самолюбие. Развернул газету, стал читать, и после первых же строчек стал шипеть как змея, плеваться как она же, а будь у меня бананы, кидался бы банановой кожурой как обезьяна. Посудите сами, с первых строчек статьи 'Праздничный фейерверк' автор пишет, что программист (говорил же, сисадмин я!), оказавшийся в ресторане во время праздничного вечера по случаю встречи старого нового года, пришёл туда по велению сердца, поскольку имеет экстрасенсорные способности. И благодаря этим способностям знал, о вероятном теракте. Поэтому выбрал момент и спас посетителей, и ресторан от последствий взрыва. По словам экстрасенса, он давно сотрудничает со спецслужбами и помогает в расследовании преступлений органам правопорядка. А далее в статье автор меня выставил полным придурком и самонадеянным индюком. Написал, что я не хочу участвовать в 'Битве экстрасенсов' потому, что не вижу себе равных. И ясновидящий я, и яснослышащий, и прикосновением рук лечу, и от пуль заговоренный. Только слегка лоханулся, думал и осколки мне вреда не причинят. А теперь карму в больничке поправляю.

Однако, через час я слегка остыл и подумал, что хрен с ней, со статьёй, хоть и перед людьми неудобно. Но всё же...Почему я не хочу участвовать в 'Битве'? Правду я ответил, колдунов и ведьм не люблю, а в большинстве своем черные побеждают. Правду сказал, да не всю.... Потому, что реально свои силы знаю. Мне информация поступает, слов нет, но найти кого-то стопроцентно могу только ночью, во сне. А в передаче, там все на время... Дали команду и таймер пошёл. В таких условиях я даже до полуфинала не доползу, сразу вылечу.

Но, как же, все-таки перед людьми неудобно. САМЫЙ КРУТОЙ ЭКСТРАСЕНС! — будут говорить и пальцем у виска показывать. А ещё следак и чекисты подумают, что язык распустил, натрындел про сотрудничество. Паскудство какое! Нужна мне такая слава?

Ясный перец! Не нужна! Но тяготило меня помимо физического состояния — другое.

Перестал я свой сон контролировать. Не получается у меня сейчас летать и чего-то там видеть, одним словом в астрал выйти. Сплю как бревно. Проваливаюсь во тьму и всё. И те дни, когда в беспамятстве валялся — кажется, тоже ничего не видел. Не знаю, временное это явление или нет, но весьма тревожно. Может уже потерял я свои способности напрочь, а тут меня так пропиарили в прессе. И что делать?

Пощупал слегка инфу на санитарку, что в палате полы моет. Молчаливая, совершенно безэмоциональная женщина лет пятидесяти, шваброй орудует как робот. Прощупал и успокоился. Пришла инфа, что думает она о том, что дома бардак, вечером готовить что-то надо, своих кормить. А старшая дочка — лентяйка, матери помочь не хочет, даже за котом не уберет. У мужа спина больная, как до пенсии на стройке доработает неизвестно. Сапоги зимние порвались, к сапожнику нести нужно, подлатать, а на смену обуть нечего. Дочке уже двадцать пять, а замуж не берет никто, и она найти себе парня не старается. Сидит до ночи в своей бухгалтерии, чужие деньги считает. А стирки уже полная машинка набралась....

Блин....как же тоскливо ей жить, подумал я, расчесывая ногу под гипсом принесенной Иркой вязальной спицей.

Четверг.

Ну, вот! Наконец-то не бревном спал. В астрал не попал, полетать не вышло, но что приснилось, то приснилось.

А приснился мне некий объект под землей. Сверху закрывается каменными плитами. Размеры со стадион. Вниз уходят грубые каменные же ступени. А внутри куча всего неожиданного. Стены из непонятного материала. Надписи на диковинном языке. Причем ни с каким земным языком он не схож. Эллипсы, квадраты, треугольники внутри квадрата, помещенного в эллипс. Аппаратура невыясненного назначения в различных помещениях. А у входа (спуска вниз) стоит Валерка Иотченко, одноклассник мой, он после школы Питерский политех закончил, инженер-электронщик сейчас. Я говорю: Иот, ты, что специалист по языкам? А он отвечает: Нет, по электронике. Нах мне языки? Физику процессов по схеме разбираю. И начал мне рассказывать, что и как, по его мнению, тут работает. И после каждого предложения и пункта, Хитро так улыбается, словно ждет, дошёл ли до меня смысл процесса. И я вдруг понимаю, что если эти машины запустить — придет всем армагедец. Остатки предыдущей цивилизации этот комплекс построили, для перехода в другой мир. Не на тот свет, а другое измерение, поскольку на поверхности был грандиозный шухер — всемирный потоп или что-то подобное. И вот из-за этой машины вынесло всех прежних жителей земли черт знает куда. В безвестный край, откуда нет возврата. А эти придурки (по утверждению Иота) хотя пробный запуск устроить, чтобы посмотреть, что получится. А получится, что ни единого человека на земле не останется. Улыбается так Иот и говорит: Ну что, пошли запускать?

Глава 11.

Среда.

Выписали меня, наконец. Второй день хожу на работу. С палочкой, как старый дед ковыляю. Тут в нете видел трость с серебряным набалдашником продают, красивая вещица, с ней бы походить, вместо этой стариковской. Но хромать до конца жизни я не собираюсь, и четыреста баксов просто так на дороге не валяются, чтобы за понтовую вещь отдавать. А на работе просто завал....Думаете компы несут? Компы тоже несут, но на улице очередь из посетителей именно к ВЕЛИКОМУ ЭКСТРАСЕНСУ. И хоть на дверях я повесил напечатанное 78 размером шрифта объявление, что 'ЛЕЧЕНИЕМ НЕ ЗАНИМАЮСЬ!'. Народ прет со страшной силой, каждый в душе надеется, что всех не лечу, а вот именно ЕГО болячку вылечу. Ёперный театр! Люди здоровые вообще в природе существуют? Или вымерли как вид? Очередь из порядка первых пятидесяти человек жмется на улице, остальные прячутся по подъездам, или в автомобилях греются. В офис сказал, больше одного не заходить. На людей несущих свой компьютер на ремонт, в очереди зло косятся и с подозрением. Пару ушлых мужиков, взявших с собой компьютеры для маскировки, проскочили без очереди. Ребята мои тоже в растерянности косятся и, кажется, уже жалеют, что я на работу вышел, поскольку народ идет ко мне, а они практически ничем не занимаются. Успокоил парней, что буду оплачивать им как моим телохранителям, пока этот бардак не закончится. А сам с тревогой думаю о нездоровой ситуации. Или мне отдельно офис снимать под свои дела, или одно из двух прикрывать. Надеюсь, что через неделю ажиотаж раздутый вокруг моей персоны пойдет на спад. Сарафанное радио разнесет молву, что действительно НЕ ЛЕЧУ, и всё само собой устаканится. Информации получаю просто пласты. Пласты из жизненных неурядиц, трагедий, неизлечимых болезней, потерь и утрат, и всё это смазано и покрыто толстым слоем всеобщего несчастья. Такой вот не аппетитный пирог получается. Хочешь, не хочешь, а смотри.

Потихоньку начинают одолевать мысли, что не только с экономической системой что-то не так. Что-то давно и здорово не так с самими людьми. Если взглянуть на человечество с точки зрения эволюции вида, то оно явно вырождается. Ведь в наше время благодаря стараниям медицины, выживают те особи, которые без её стараний бы не выжили. Кажется, что тут плохого? А то, что изначально хилые не жизнеспособные особи производят такое же больное потомство. И получается, что ребенок всего пяти лет уже заболевает онкологическими болезнями. Сдается мне, что рак как таковой — это сбой в генетической информации. Попросту сбой программы. Есть программа вымирания целого рода, как медики не отнекиваются, что рак не заразен, но факты вещь упрямая. Как объяснить, например такой случай:

Пришла ко мне плачущая женщина (счастливые почему-то не приходят) и стала рассказывать, что отец её умер от рака, мать умерла, и два старших брата от него же ласты склеили. Теперь вот у неё нашли, и пришла она за советом, соглашаться на операцию или сразу гроб заказывать, потому как если деньги уйдут на лечение, то хоронить её будет не на что....

Пипец! Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!

И что мне ей отвечать? Вижу, что через четыре месяца информация о ней закрывается, а слово вымолвить не могу. Думаете легко приговор человеку оглашать?

К вечеру выжат как лимон, и мрачен как туча.

Четверг.

Приехали за мной комитетчики, и я обрадовался их мордам, как родным. Благодетели! — чуть не воскликнул при их появлении. Как там Ванька Жуков писал на деревню дедушке? ' Дорогой дедушка забери меня на фиг отсюда. Хозяйка безпредельщица житья не дает. Век воли не видать. Спасу нет, гнобит, и за шныря держит. Стал чистить селедку, а она схватила за хвост и давай ейной мордой мне в харю тыкать'. Точно конечно не помню, но смысл тот же. Беды людские захлестнули меня выше головы, и рассмотреть пару фото, просто праздник по сравнению с неисчислимыми проблемами, которые мне приходится рассматривать. По правде говоря, во всей этой беспросветной черноте горя, для себя выяснил один плюс. Способности мои окрепли и развились. Теперь времени на получение информации уходит меньше, и решение проблемы (если таковое есть), вижу почти сразу.

— Просим всех разойтись. Приема на сегодня больше не будет, — сурово произнес безопасник, с нарочито распахнутой курткой, из-под полы которой выглядывала рукоятка пистолета. Народ зашумел, но ситуацией проникся. И в окружении двух суперменов, я спустился с крыльца офиса.

— Вот, посмотри фото своего старого знакомого, можно сказать друга, — произнес с улыбкой Павел Маркович, подвигая ко мне фото, — По нашим данным он опять в городе. Постарайся по возможности точнее вычислить его местонахождение. Это и в твоих интересах...Если надо, проедимся по месту.

Смотрю бородатого и опять таки никакой агрессии в нем не вижу. Фанатик оголтелый, сказано ему во имя всевышнего это нужно сделать, и делает без раздумий. Такое ощущение, что биоробот, а не человек. Словно душу его вытряхнули из тела, а первичные физиологические потребности оставили. Он ест, спит, справляет нужду, повторяет слова из писания пророка, и считает, что почти святой. Н-да, уровень программирования человека, и технология получения таких вот зомби очень и очень высок.

— Знаете, вы будите хохотаться, но я вижу, он там же....в районе старого рынка, — ответил я, вернув фото Павлу Марковичу, — Точнее не вижу.

— Что ж...тогда поехали, — вздохнул П.М.

— Можно огоньку? — спросил я, достав сигарету.

— Дарю, — сказал П.М., протягивая свою зажигалку.

Второй трофей есть, обрадовался я, прикуривая, и думая, что получил хороший такой кусок информации, из которой сложу со временем мозаику.

...............................................................................................

Богом забытое место, а управлением ЖКХ район старого рынка забыт навсегда. Ни одного снегоуборочного комбайна тут не проходило за два месяца. Коммунальщики, скорее всего, ссылаются, что техника здесь не пройдет, а взвода дворников, чтобы дороги расчистить, у них нет. Врут. И техника есть, и пройти может, и взвод есть, и даже полк, если по городу посчитать. Но все они центр чистят и дворы, приближенные к особе императора — то бишь мэра. И потому, район старого рынка занесен снегом по самые крыши. Узкие проезды и проходы к домам люди расчищают сами, но проезды эти периодически заметает и расчищать их до асфальта, вернее того, что от него осталось, видимо не часто получается. Наша Тойота сунувшись в переулок, метров через десять села на брюхо и поездка на этом и закончилась.

— Приехали! Мать их! — констатировал шофер.

— Что будем делать Маркович? — обернулся сидящий на переднем сиденье чекист к шефу, расположившемуся рядом со мной, — крузак вызовем?

— Говорил я, на джипе надо было вам сразу ехать, — стукнул ладонями по рулю водитель Тойоты.

— Нельзя. Джип слишком приметный, — спокойно ответил П.М., — Позвони в РОВД, пусть УАЗик пришлют. Или может, ты отсюда уже чуешь, где он? — спросил у меня П.М.

— В той стороне, где-то, — ответил я, кивнув головой влево, — примерно, через три или четыре дома по диагонали.

— Это что? Получается он через переулок, где-то на Чапаева?

— Где-то так...

— Саша, сбегай, посмотри, есть там проход, если есть, доложишь.

— Маркыч, что будем делать? — спросил сотрудник, вылезший из машины сопровождения, и открывший дверь со стороны начальника, — Давай тросом вас зацепим, да выдернем?

— Давай Миша, вытаскивай, а мы пока прогуляемся, — согласился П.М, и обернулся ко мне, — Пошли на свежий воздух.

Воздух в районе старого рынка был действительно свежим. Окраина. Движения никакого. И здорово пахнет банькой. Бани понятное дело тут у каждого почитай свои, но пахнет не поэтому. Просто в домах печки, которые зимой березой топят. А от березы такой дух стоит, что любо дорого подышать свежим морозным воздухом с привкусом березового дыма. Как у бабушки в деревне, подумал я, вылезая из машины.

Не успели мы отойти от машины и пятидесяти метров, как навстречу нам прибежал, утопая почти по колено в снегу, Саша.

— Есть проход Павел Маркович! Машина не пройдет, но пешком пройти можно, — доложил он.

— Вот и хорошо, мы сейчас с программистом до Чапаева отсюда пешочком пройдем, а вы разворачивайтесь и туда подъезжайте. На перекрестке с Угольной станете, и сделаете вид, что сломались. Всё понял?

— Так точно!

— Давайте туда.....

Нормальный ход! Нечего сказать! Мне с больной ногой по снегу брести? Тяжело, но хныкать я не стал, а, стиснув зубы, пошёл. Тросточка при таком раскладе была бесполезна. Мы медленно, почти не торопясь побрели по снегу, а я нет-нет озирался по сторонам. Здесь он где-то, близко. Тут есть где и у кого спрятаться. Часть домов сдавалась хозяевами, арендовалась торговцами с рынка под жилье и склад товаров. Несмотря на типичные русские дома срубы, кого тут только не было, жили торговцы со всех бывших союзных республик и Китая тоже. Вавилонское столпотворение, одним словом. Днем район казался почти не жилым. Практически все где-то работали, кто на рынке, кто на стройке. Поэтому две сгорбившиеся от мороза фигуры, идущие нам на встречу, привлекли внимание. Кто же в дебилсезонных курточках зимой ходит? Только приезжие, которые не в курсе нашего климата. Но отчего так учащенно забилось сердце? От прогулки устал? — мелькнула мысль, но я, тут же отогнал её, и буквально уперся во встречных взглядом.

— Павел Маркович, второй ОН, — негромко сообщил я.

— Только спокойно, не суетись, — также негромко отозвался П.М., и сделал два шага вперед, оставив меня чуть позади. А когда до встречных прохожих оставалось пару метров, он, выхватив пистолет, заорал:

— Стоять! На колени! Руки за голову! Оба!

От неожиданности парни остановились как вкопанные, а потом подались в разные стороны, явно собираясь разбежаться.

— Бах! Бах! — гулко, с эхом, рявкнул пистолет. И два черных силуэта скорчились на снегу.

— Лежать! Не дергаться! При оказании сопротивления пристрелю на месте!

— Олег, возьми мобильный в моем правом кармане, — уже негромко сказал П.М., переводя пистолет, то на одного, то на другого, — набери Злотникова. Всех сюда!

Павел Маркович отвлекся на миг, когда я вытаскивал его телефон, и у типа справа оказался пистолет в руке.

— Бах! Бах! — и мы вместе с П.М. валимся кеглями на снег......

..........................................................................................

Моргнул, прогоняя наваждение, словно кино со своим участием увидел, и с трудом проглотив комок, заложивший горло, я негромко произнёс.

— Павел Маркович, второй ОН. Они вооружены, — негромко произнес я, поравнявшись с П.М. — будут стрелять.

— Только спокойно, — улыбнулся П.М.,— не суетись.

И внезапно, чуть повысив тон, П.М. спросил у меня: — Спичек нет? Ой! как плохо! Давай у мужиков спросим? Земляки, прикурить не найдется?

С этими словами он шагнул навстречу к чуть тормознувшим парням в черных куртках.

— Бах! Бах!

Гулко, с эхом разнеслись звуки выстрелов, слившись в один непрерывный звук. И два тела валяться на снег. Когда и как Маркович вытащил пистолет, я не видел. Зато увидел, как вдалеке из-за поворота к нам бегут на подмогу.

— Молодец программист! Помог! Сверли дырку под орден! — весело и задорно произнес Павел Маркович и похлопал меня по плечу.

— У меня наград не счесть. Весь обвешанный как ёлка, на спине и то их шесть, — отозвался я. А сам никак не мог оторвать взгляда от стекленеющих глаз парня, лежащего на снегу. В них застыло удивление, которое маска смерти меняла на стеклянное равнодушие.

Пятница.

Вроде все правильно — алягер ком алягер. На войне, как войне. Или они нас, или мы их, а третьего не дано. Но как-то муторно на душе, словно муху проглотил. Нет! Решено! Окончательно и бесповоротно, убивать не буду. Хорошо, что замерзающих насмерть ментов не видел, в обще бы наизнанку вывернуло. Вспомнил про недавний сон и Валерку Иотченко по школьной кличке Иот, поискал его в интернете и обнаружил на одноклассниках. Последнее посещение страницы шесть месяцев назад, последние фото из Доминиканской республики. Жена мулатка, дочка мулаточка лет шести. Офигеть! Конкретно парня занесло. И к чему этот сон с его участием? Или я в маразм впадаю — нет там никакого подтекста. Иногда сон — это просто сон, и ничего более.

День прошел более менее сносно. Народ убедившись, что наложением рук я не лечу, и по воде не хожу, аки по суху, потихоньку рассасывается. В голове от полученной информации по прежнему каша. Начинаю задумываться над чужими проблемами и поневоле принимаю их близко к сердцу. Вроде бы неплохие люди, а за что им такое? Какая-то глобальная программа по уничтожению человечества. Нет апокалипсиса, так по одиночке всех в расход пускает. Разгул порока и низменных страстей. Ценностей, кроме материальных, — никаких. А если подумать, то и я не лучше прочих. Живу призрачной мечтой, и надеждой её когда-нибудь осуществить. А по сути — хапнуть куш и свалить от всех проблем этого мироустройства. Пришел вечером домой, а Ирка меня огорошила пригласительным билетом на бесплатный ужин в ресторан 'Деревня Егоркино'. Посыльный к нам домой принес. К нам ДОМОЙ! Значит, вычислили меня, пробил мой адрес Толик-Кувалда. Значит и другие могут узнать, если уже не знают.

— Ну, что? Пойдем? — оторвала меня от раздумий рыжая.

— На фиг надо! Делать мне больше нечего, как торты на тележке возить? — фыркнул я.

— И потом, там будут запахи разные, а я буду кашей на воде давится?

— Извини, я об этом не подумала. Просто посыльный сказал, что вечер в твою честь организован, и презент от ресторана будет. Нет, так нет, — пожала Ирка плечами, но я то видел, что ей жутко хочется покрасоваться самой, похвастаться знаменитым мужем и получить загадочный презент. Страсть к халяве в нас неистребима. Но я мужественно выдержал, собрал всю волю в кулак, и сделал вид, что ей поверил. Нет, так нет. Снял джинсы, напялил домашнее трико и отвалился на диван, ещё пахнущий мебельным магазином. Звонит мобила. Номер незнакомый. Брать или не брать? Вот в чем вопрос?

Может что срочное?

— Да.

— Вечер добрый! — говорит прокуренный бас, — Это вас Анатолий Борисович беспокоит. Звоню сообщить, что машина ждет вас у подъезда. И обещанный ужин ждет. Как видите, я свои обещания держу....

— Кхм...Спасибо конечно Анатолий Борисович, но состояние здоровья не позволяют мне воспользоваться радостями вашей кухни, вкусить так сказать все прелести....Поэтому прошу меня извинить.

— Ну, раз так.... То может презент от ресторана вас заинтересует?

— Любопытно конечно, но сдается мне, что у вас ко мне дело. Ведь так?

— Не буду лукавить, есть дело и думаю, если ужин и прочее, не интересно, то дело очень интересно. Мы могли бы обсудить это с глазу на глаз.

— А можно вкратце?

— Вкратце не получится. Но дело идет о неких антикварных ценностях, которые два молодых человека нашли и поделили...

После этих слов меня как холодной водой окатили. Костя влип где-то? Или моё что-то всплыло? И что? Состава преступления нет. Утаили от государства, так это не смертельно.

— И что?

— Есть вариант повторить эту историю, только в ней будет участвовать один молодой человек и один солидный человек. Вы меня понимаете?

— Хорошо, будем.

— Жду.

— Рыжая! Собирайся! Мы едем в ресторан, машина у подъезда!

Суббота.

Мундир английский,

Погон французский,

Табак японский,

Правитель омский.

Была такая песенка в начале прошлого века. Если кто не в курсе, на Колчака в ней намекали. Про то, что он много золота взял в Казани все знаю, как и про то, что некоторое время сидел в Омске и покупал для своей армии все у иносранцев исключительно за это самое золото. Все золото он распродать не успел, и даже те двести тонн, что у него чехи украли, общую картину не портят. Факт, что значительная часть золота кануло в небытие вместе с адмиралом, и обросло легендами. Колчак известно, что расстрелян, а про золото история умалчивает. Кто-то предлагает искать золото в тайге в окрестностях Шантарска, кто-то говорит, что утоплено оно в озере, а кто-то вовсе какие-то небылицы слагает про пещеры Али-бабы в горах. Может оно всё и так на самом деле, кто ж его знает. А мы с Толиком-Кувалдой люди прагматичные и доверяемся больше документам, чем легендам. А по документам такая история....

Было у Колчака правительство, как положено, и имена и фамилии всех членов доподлинно известны. И был в правительстве некий товарищ министра финансов Ховронский Никита Неронович, из Минских дворян родом. Не очень понимаю, зачем какой-то белорусский дворянин своего сына Нероном называл, ну да пес с ним. Главное, что Нерон этот своего сына уже назвал именем человеческим — Никита. Так вот, Никита Неронович занимался посредничеством между зарубежными торговцами оружием и прочего и как это бывает у посредников, некие суммы к рукам прилипали. Откат не в наше время изобрели. Перед своими он белый и пушистый, а деньги капают. Причем не просто деньги, а золото. В бумажки, именуемые денежными знаками, не только иностранцы не верили, но и понятное дело другие практичные люди. Меж тем чутье у товарища министра было отменное. И если сам он по какой-то причине не сумел вовремя лыжи смазать, из Омска слинять, а помер в 19году от брюшного тифа в тюрьме, то жену свою с тремя детьми отправил от греха и революционных событий подальше, а именно к нам в Н-ск. И тут начинается самое интересное....

Дом, в котором проживало семейство, был куплен Никитой Нероновичем заблаговременно, и заблаговременно же обставлен мебелью. Супруге же своей он сказал, что вскорости будет сам, и чтобы дом этот она ни в коем разе не покидала, и не съезжала, поскольку в нем все его богатства. Непрозрачно так намекнул. А ежели с ним чего, то в предмете интерьера есть план, где указано как найти искомое богатство. Но как говорится, человек полагает, а господь располагает. Семья во время гражданской бедствовала, поскольку никакого плана с указанием клада найти не смогли. Более того, в печку отправился гарнитур из тринадцати предметов — то есть двенадцать стульев и стол. С остальной мебелью ясности нет, что-то было продано, что-то украдено. Дальнейшая судьба семьи Ховронских тоже неизвестна. Но в начале 60ых годов в доме том размещалась техническая библиотека, и устроился в библиотеку истопником один дедушка, божий одуванчик, который и проработал там до самой своей смерти в 66 году. В общем, ничего такого, со всяким помереть случается. Но дед умер на работе. Пришли утром женщины, а одна внутренняя стенка в библиотеке кайлом раздолблена, в стене пустота оказалась. А рядом с проломом лежит истопник с кайлом в руке. Что он там найти пытался было непонятно, так же было ли что-то в проломе, когда дед умер, или Кондратий схватил его именно от того, что тайник оказался пуст, — неизвестно. Известно только, что среди вещей покойного был обнаружен старый дореволюционный дневник, где велись бухгалтерские записи — сколько и от кого, и за что получено. Дневник тот принадлежал Никите Нероновичу Ховронскому. И по записям выходило, что поимел Неронович от своих операций, не много, не мало, а десять пудов золота, что составляет по нынешним меркам 160 килограммов. Капля по сравнению с тоннами пропавшего золота, но капля хорошая. Весомая такая капля.

Такую вот историю поведал мне за ужином Анатолий Борисович, а в довесок намекнул, что тот самый дневник у него. Любопытство моё разыгралось сил, нет, и пятая точка от предчувствия приключений засвербила. А может всё ещё раны на ней заживают? Как знать. Откуда у Толка-Кувалды дневник, я не спрашивал, мне достаточно было увидеть антикварное ожерелье на шее его молоденькой пассии, чтобы все понять. Ему и именно ему Костя продал, а может и отдал часть своей доли, и дневник этот Кувалда из Кости мог просто вытряхнуть, как и чистосердечное признание, где он предыдущие вещи нарыл и с чьей помощью. Собственно связываться с таким человеком, который тебя может просто использовать, а потом выкинуть, как резиновое изделие, было полным безумием. Но успокаивало меня тот факт, что Костя до сих пор жив-здоров и не кашляет. А значит не такой уж Кувалда безжалостный монстр. Прикинув в уме, что дореволюционный дом выше двух этажей быть не мог, я подумал, что Квасев человек состоятельный и наверняка этот дом может купить. Но, не зная точно — есть ли там золото или нет, рисковать не хочет. А хочет воспользоваться моей помощью как металлоискателем. Вот эти свои соображения я ему прямо и высказал. На что он ответил:

— Относительно последней части в точку попал, а вот предыдущее не совсем так...Не могу я это дом купить.

— А что так? Много просят?

— Не продается он.

— А если много дать?

— Это они могут за него много дать..., — усмехнулся Квасев, — От пожизненного до расстрела.

— Это что РОВД?

— Гы-гы-гы! — раскатился от хохота Анатолий Борисович, что живот его заходил ходуном и я всерьез опасался, не перевернул бы наш столик. Но Кавасев вскоре успокоился и, утирая выступившие слезы, продолжил:

— Да, веселое было время. Молодость! Приятно вспомнить! А историю города нужно знать парень... В здании бывшей библиотеки с семидесятого года разместилась другая контора.....

— Не понял?

— Комитет Государственной Безопасности.

— Постойте! Но он же и сейчас там? И там три этажа?

— Так в семидесятом и надстроили третий этаж.

Первая мысль, которая меня посетила, при известии, что искомое здание — это комитет, была нецензурной: 'Кувалда, да ты ипанулся!'

Воскресенье.

Вчера впечатление от пятничного вечера дописать не смог, мысли разбрелись, как тараканы после дихлофоса. Хрен соберешь. А тут ещё Ирка бубнит над ухом, не связывайся с ним, не связывайся. И с местонахождением клада — полные непонятки. Если уже дед, который там по ночам несколько лет стены обстукивал и ничего не нашел, то не факт, что клад вообще есть. Скажем, не успел Ховронский не только сам смыться, но и золото перевезти, тоже не успел. Настораживает так же то обстоятельство, что при перестройке дома в семидесятом году ничего не нашли. Осталось не совсем понятным реакция Кувалды на мое предположение о РОВД. То ли он уже тогда набег сделал в поисках клада, то ли так совпало? РОВД Октябрьского района тоже старое двухэтажное здание.

Понятное дело, что бродить по зданию чекистов и прощупывать его, как мне предлагал Толик-Пузо, я не смогу и не буду. Про то, что это можно сделать во сне никто не знает. Но сегодняшнее ночное хождение по дому мне ничего не дало. Не почувствовал ничего. А может потому, что мешали мысли о судьбах других людей? Сколько исповедей я услышал за две недели — уму непостижимо. Некоторые запали в душу, и я периодически возвращался в мыслях к ним.

Вот помню исповедь одного мужика. Нормальный такой, видный, при мозгах и деньгах, а с женщинами не везет катастрофически. Первая жена ушла, через пять лет, вторая чрез два года, третью он застал в постели с лучшим другом. Стал разбираться с его ситуацией и вижу, что человек хоть и зарабатывает прилично, но за деньги не цепляется, не привязан к ним сильно. А привязан он к семье...Отца своего никогда не знал, и очень хотел иметь крепкую семью, несколько детей, хозяйственную жену. А бабы к нему липли лишь из-за денег. И такие бабы, которым нужны спа-салоны, Таити-Гаити, золото-бриллианты, а вот куча детей на шее и жизнь домохозяйки нафиг не упали. Говорю мужику, что не там он женщин себе подбирает....Обиделся. Говорит, что не в колхозе же ему жену искать. У всех друзей и знакомых такие...И что говорю, многодетные семьи? Да, нет признается. Вот как раз в деревне ему женщину и искать, не растленную шопингом и Таити-Гаити, для которой работящий непьющий мужик уже счастье. Не понял он меня, нужна ему хозяйственная топ-модель. Принцессу ищет. Ну-ну..

А вот другой случай. Пришла женщина — сын у неё проблемный. Сорок лет дураку, жена его бросила, пьет без просыху, живет на пенсию матери, а той приходится ещё и работать, а то сыночку на водку не хватает. Всё пытается его уговорить опомнится, а того понять не может, пока это чмо она будет жалеть и деньгами снабжать — не опомнится он. Так и будет пить и колеса закидывать. Попытался женщине объяснить, что любить — не значит потакать во всем, и кормить с ложечки, а пороть надо было в свое время. Объяснять что такое хорошо, что такое плохо. А она эгоиста вырастила. Тоже, как и мужик тот ушла от меня с тяжелым сердцем, что беде её не помог, а оказался черствым человеком.

Да, не черствый я! Просто справедливым быть пытаюсь. А, правда, она иногда розы — без цветов, шипы одни. И такое ощущение, что к чему человек привязан по жизни, по тому месту его и бьют. Прицельно, жестко, по больной точке.

Н-да, есть клад или нет...Сегодня ещё ночью домик пощупаю, решил я, задумчиво поглаживая серебряный набалдашник тросточки, презент от Анатолия Борисовича. Всё-таки удивительно много он про меня узнал, словно у него служба поставлена как в той конторе, которую он хочет ограбить. Конечно стимул капитальный — золота на дохренища денег. Как известно лимоны очень полезны для здоровья, особенно если это лимоны баксов.

Понедельник.

Утро. Завтрак. С унылым видом лицезрею кушания, и вспомнилось бессмертное: 'Вот из плесени кисель, чай не пробовал до сель? Так испей и в раз забудешь про мирскую карусель'. Питаюсь блин, как английский аристократ. Овсянка, сэр! Восторга не вызывает, но есть что-то надо. И врач завещал ещё месяца два так питаться. Рыжая уже упорхнула на работу. А я морду лица умыл, позавтракал жидкой как кисель овсянкой. Стою в прихожей одетый, а тут мобильник звонит.

— Слушаю.

— Здравствуйте! Я от Маргариты Артуровны, мне нужна ваша помощь.

— Здравствуйте. А что конкретно нужно?

— Ситуация такая сложилась в офисе, аналогичная как у неё....Куда прислать машину за вами?

— К остановке Молодежного, через минут двадцать туда подойду.

— Замечательно! Уже едем!

Топаю до остановки и думаю, если через двадцать минут никто не подойдет — смело сажусь в автобус и еду на работу. А хотелось бы поехать, не потому, что интересно воров искать, а потому, что на работу не хочется...Дожился. Всегда с удовольствием ходил, а сейчас как на каторгу. Как представлю сейчас толпу у сервис-центра, так волком выть хочется. Взвалил ношу на свои плечи, теперь не куда не денешься.

И второй неприятный момент. Нет в здании золота. Пусто. Всю ночь шорохался по темным коридорам. Проснулся вымотанный на нет. Настроение ниже плинтуса.

Не обманули. Приехали. Забрали. Сижу в маленьком кабинете хозяина магазина с общей фото коллектива. Проблема. Товар воруют. Кто? Смотрю фото и вижу — все. Размышляю, что сказать хозяину. Коллектив сменить. Уволить всех на фиг! А проблему это не решит. Новые придут и тоже воровать будут. Зарплата тому способствует. Нормальная женщина на такую зарплату работать не пойдет, а пойдут те молодые девчонки, которые постарается её компенсировать кражей товара. Благо женских вещей в магазине — вагон и маленькая тележка. Зарплата маленькая — хозяин дюже жадный, каждую копейку считает. Наконец решаюсь и говорю:

— Вам по жизни такое идет...Какой бы коллектив не набрали, обворовывать будут постоянно. Решайте что-то с оплатой труда.

— А что тут решать?

— Платить надо больше.

— Да не могу я больше платить! У меня товар по полгода висит, прибыли и так крохи..

— Вы не понимаете...Сейчас в прибыли тот у кого цены меньше, у тех больше покупают, а прибыль получается от оборота. Чем больше продано, тем больше прибыль. А вы извините, такие ценники на свои платья нацепили, как на колеса от Феррари и хотите, чтобы быстро продалось.

— Молодой человек! Я вас сюда не учить меня бизнесу позвал, а воровку найти, не так ли? — надулся клиент, — А вещи продаю эксклюзивные, из Европы, а не китайское барахло, чтобы за копейки их отдавать.

— Вещи может и из Европы, да товар лежалый, позапрошлогоднего сезона, — съехидничал я, — Да, вы меня попросили узнать, кто ворует, так воруют все. Кончено, я не коммерсант, но лучше бы прислушались, иначе ничего у вас не изменится. Всего доброго!

Я встал из-за стола, и вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Только время потерял с этим жмотом.

Вторник.

Сегодня был у чекистов. Извинились, что с наградой моей облом (как будто я награду выпрашивал?) и предложили подписать контракт, чтобы я начал числится внештатным сотрудником и получать кое-какие деньги.

— А пистолет когда дадите? — спросил я, чем очень рассмешил господ офицеров. Пришлось рассказать им анекдот про мента. Приняли в полицию одного. Месяц работает, второй, третий, а за зарплатой не приходит. Бухгалтерша его вызывает и спрашивает, почему не приходите за деньгами? А тот отвечает: 'Так у вас ещё деньги платят? А я думал пистолет выдали и крутись, как хочешь'.

Посмеялись. Разжился ещё парочкой трофеев. Авторучку у одного скомуниздил, а у дежурного на вахте сигарету стрельнул. В сигарете конечно информации мало, не успела она накопиться, но кое-какие привычки хозяина отпечатались. А когда стал выходить из здания, вышел через внутренний вход, туда, где гаражи у них. Стою, снег тросточкой ковыряю в ожидании водителя, чтобы отвез меня на работу и смотрю на гараж. Четко вижу трещину на штукатурке между первым блоком и остальными. Кхм...Сдается мне, что тот первый гараж был, остальные позже построили. А что если? Мелькает мысль и меня как магнитом тянет к гаражам.

— Программист! Ты куда? — окликает меня водитель в машине.

Твою дивизию! Не мог на пять минут позже подойти! — матюгаюсь я про себя, и, закусив губу, упрямо иду к гаражам. Мне теперь как внештатному сотруднику можно и погулять по территории, слегка расслабиться. Да и вообще, пора проявлять странности экстрасенса. Приспичило мне и всё!

Хромая доковылял до гаража и, сняв перчатку с левой руки, правая после перелома мерзнет, приложил ладонь к стене. Стою, закрыв глаза минуту, две.

— Эй! Ты чего? Плохо, что ли?

— Да все нормально, — отвечаю я, оборачиваясь и пытаясь задавить торжествующую улыбку на губах. 'ТУТ ОНО! ТУТ!'

А по приезду в офис, сделал то, что нужно было ещё сделать в Субботу, позвонил Константину:

— Привет Костя! Как жив?

— Чего хотел? — не дружелюбно отзывается Костя.

— Хотел узнать, зачем ты меня Толику-Кувалде сдал.

— Не знаю такого...

— Хорошо, спрошу иначе, зачем про моё участие рассказал Анатолию Борисовичу Квасеву?

— Пьяный был, а что? Он тебе предложил товар ему скинуть?

— Да нет у меня уже ничего. Ещё прошлый раз тебе говорил, а ты не поверил. Только у меня встречный вопрос: Ты ему все свое продал или нет?

— А тебе то что?

— Просто у меня сложилось впечатление, что кое-что он забрал у тебя силой...Так или нет?

— Ничего он не забирал, два ожерелья и пару цепочек я ему втюхал.

— Значит, говоришь с ним дело иметь можно?

— А тебе зачем? Ты сказал, что все сдал уже? — съехидничал Костя.

— Сдал, но может кое-что появиться новое, потому и любопытствую. Ладно, давай. Пока.

— По...., — сказал Костя, но 'ка' я уже не услышал, скинул звонок. Общаться с Костей не хотелось, а брать в подельники тем более.

— Шеф, к вам запускать? — крикнул Артем из комнаты, угрюмо подпирающий входные двери.

— Можно, — отозвался я.

И предстала передо мной молодая женщина лет тридцати, с крашенной челкой волос , выглядывающей из под соболиной шапки, и испугом в глазах. Она пристально осмотрела мой кабинет, то бишь нашу офисную кухню и осталась недовольна. А чего? Иконы по стенам не развешаны, стеклянный шар отсутствует, черных свечей и подсвечников к ним нет и в помине, карт Таро тоже, короче никакого антуража. Только матерчатый мешочек с камнями на столе лежит. И кружка недопитого чая. Незнакомка поздоровалась и стоит, молчит.

— Слушаю вас.

— Даже и не знаю...., — произнесла она негромко, как бы советуясь сама с собой, стоит ли этому проходимцу что-то рассказывать или сразу уйти. Молчание опять затянулось, и, не выдержав, я продолжил говорить вместо неё:

— Представьте себе, я тоже не знаю, что у вас, и мысли не читаю. За язык не тяну, ко мне приходить не приглашал, поэтому либо говорите, либо уходите. Там на улице люди в очереди люди мерзнут.

— Извините, но у меня такой случай, даже и не знаю с чего начать, — опомнилась посетительница, мне по прежнему не доверяя, но рассудив — раз люди стоят, значит, я что-то могу.

— Ребенок у меня по ночам плачет. К бабке водила, испуг выливала, и не помогло. Всё так же, среди ночи просыпается. Спрашиваю, что случилось. Говорит бабайка за ним приходит. Уже три годика, а в постельку писиется.

— Крещеный?

— Да.

— Фото ребенка с собой?

— Сейчас, — ответила женщина и стала рыться в сумочке. Уму непостижимо, как женщины любящие во всем порядок, устраивают в своей сумочке такой бардак, что порой эта сумочка, больше мусорное ведро напоминает. Чего там только нет: пара целых и обязательно уже использованных тюбиков губной помады, которые жалко выкинуть; тушь; коробочка с тенями и пудрой; баночки дневного и ночного крема (крем кончился, но баночка красивая) ; флакончик с духами; фантики от конфет и жвачки; медная мелочь; зеркальце; расческа, расческа массажная; блокнот; забытый с осени зонтик; карандаши для подводки бровей и губ; неопознанные таблетки, которые брали когда-то и забыли зачем, и от чего они вообще; влажные и сухие салфетки; средства гигиены, на всякий случай, словно этот случай не раз в месяц, а может как апокалипсис — наступить внезапно. И ещё обязательно наличие в сумочке кучи каких-то бумажек, на которые когда-то записали телефоны неизвестно чьи, но очень нужные; рецепты блюд, которые посоветовали подруги, но которые некогда приготовить. И поэтому несколько минут в день женщины тратят на то, чтобы найти в своей сумочке что-то нужное. А скажи ей, избавится от лишнего, такой вой поднимет, что лучше молчать. Зато нас они вечно учат инструмент складывать, что после их уборки фиг, чего найдешь. Потому, что дрель может оказаться в ящике с рыбацкими принадлежностями, а сверла в автомобильной аптечке. Зато, по их мнению, ничего не валяется. Наконец фото найдено, и я смотрю собрата по несчастью. А кто он как не собрат? Не повезло мальчишке, видеть то, что не видят другие. Но мне, в отличие от него, хоть в одном повезло, под себя от страха не мочился, когда такое видел.

Смотрю и вижу, что не всё так просто. Реально какое-то персональное зло его посещает, а не просто различная нечисть, отражение призрачного мира.

— Что могу сказать..., — вздыхаю я, — посмотрю сегодня ночью, чем помочь.

— И всё? — удивляется посетительница.

— Всё. Можете идти.

— Сколько с меня?

— Сколько не жалко. Результат я вам не гарантирую и ничего не обещаю.

— Может мне сто рублей жалко? Тем более, что вы ничего не гарантируете?

— Жалко, не давайте. Я в любом случае ребенка посмотрю, а от того, что вы дадите мне денег или нет, ничего не изменится.

— То есть, вы признаете, что помочь не сможете, и потому можно не платить? — как ёжик ощетинилась женщина.

— Думайте, что хотите, ваше право, — устало отвечаю я, и, смотря сквозь неё, кричу, — Артем! Запускай следующего!

Среда.

Ветер со свистом обтекает моё тело, а я лечу, камнем падаю вниз на стандартную пятиэтажку Сталинских времен по улице Пирогова. Узкие и темные лестничные марши, но комнаты порядочных размеров и с высокими потолками, метра три как минимум. В большом дворе у прижавшихся друг к другу домов залит каток. Интересно, жильцы сами скидывались за воду, чтобы его залить или КСК расщедрилось? — мельком думаю я, поднимаясь по лестнице. Захожу в квартиру, и чувствую, как в уголке между кроваткой и письменным столом притаился малыш. Он спрятался, но так елозит и суетится, что его только глухой со слепым не найдут. Мальчишка сильно напуган и уже готов уйти с этой реальности, чтобы с плачем проснутся.

— Тихо, малыш, не бойся. Я пришел тебе помочь, защитить от бабайки. Малыш молчит. А я всем телом ощущаю тьму, скопившуюся в комнате. Словно кто-то незримый смотрит на меня с угрозой сверху.

— Кто ты? — вопрошаю я тьму, — Выйди! Покажись! Зачем пристал к ребенку?

Тьма сгущается, и у стены с книжными полками появляется сгорбившийся седой старик.

— Это ты кто такой? Чего приперся в мой дом? — ворчливо говорит дед, отделяясь от стены. От деда ощутимо дыхнуло холодом и тленом, будь у меня обоняние, наверняка бы почувствовал запах покойника, но в этом мире я запахов не ощущаю, только догадываюсь о них.

— Твой дом могила, и нечего тебе тут ходить и детей пугать! — огрызаюсь я.

— Мой это дом! — с громовым раскатом рявкнул дед, да так, что мальчишка в углу заплакал и пропал. — Это вы тут пришлые ходите! Покоя мне не даете!

— Я не знаю, почему ты не принят светом или тьмой, но твоё место не здесь! Пошёл вон! Вернись в могилу! Броди по кладбищу! Там твоё место! Господом богом заклинаю! Изыди!

— Ах, ты наглец! Из дома хозяина гонишь?! Да я тебя! — и дед замахнулся на меня внезапно ставшей гигантской, великанской рукой, и последовал удар, который прошел сквозь меня, не причинив вреда. И я в свою очередь попытался дать сдачи, и был обескуражен нулевым результатом. Да-уж....В разных мы с покойником плоскостях оказывается. И чо делать? Как в этом случае поступали братья Винчестеры? Находили могилу и сжигали останки, если мне память не изменяет. Но, то кино, а как реально убить призрака? Но это я сейчас пишу, а тогда заминки не было. Бросился на деда с кулаками, изо всех размешивая кулаками сгустки тьмы. И дед стушевался и пропал, только голос донесся откуда-то снизу, словно из пола.

— Подожди! Доберусь я до тебя!

А сегодня утром проснулся и первое, что подумал, что не знаю как там супернатуралы действуют, а мне надо нашими, испытанными способами с призраком разобраться. Выяснить личность покойного и заказать заупокойную по нему в церкви, да самому свечку поставить, да на кладбище могилку найти. А вот святой водой окропить могилку или кол в неё вбить, пока не решил. Но добравшись до работы, полез в базу данных и выяснил, что в списки жильцов заведены только с 98 года, а кто там жил на Пирогова 10, в 56 квартире ранее, одному богу известно. Но не беспокоить же всевышнего по таким мелочам? Подумал и набрал номер чекиста. Честно признался, что очень нужно узнать жильца, чтобы призрака уконтропупить. Ярослав удивился, но обещал помочь. Не только же мне на них пахать? Пусть по своей базе посмотрят.

День прошёл относительно спокойно. Со смертельными болячками меня больше не беспокоят. Народу поубавилось, и Артема отпустил домой. Артем ушел от нас сегодня навсегда. Через неделю у него свадьба, и сюда на работу он больше не выйдет. Скучно нам будет вдвоем с Колей, привыкли к нему. Да и мне придется компами заниматься, Николаю одному тяжко будет.

Вечером пошёл на автобусную остановку, и привязалась ко мне бродячая собака. Здоровый такой пес, дворовой породы. Белый с черными ушами. Бежит рядом. В глаза заглядывает. Хвостом вертит. По доброте душевной купил ему в ларьке пару завалящих сосисок в тесте, так он почувствовал во мне друга на всю жизнь. Трусит своей собачьей рысью впритирку со мной, трется о правую ногу, словно его как служебную собаку рядом ходить учили. Тротуар узкий, тут машины по дороге носятся, иду, и боюсь, как бы дурачок не выскочил, собьют в шесть секунд. А он никак с той стороны, где дома идти не хочет, а только с этой. Так впритирку друг к другу до остановки почти и дошли. Седьмой час был, темнело уже. Как вдруг слышу шум крыльев над головой. Поднимаю глаза, и меня ворон сверху клювом бьет, еле успел лицо руками прикрыть. От неожиданности спотыкаюсь и падаю на теплый собачий бок. Визжат тормоза, проходящей на скорости машины, и шум автомобильного потока перекрывает возмущенный звук сигнала.

— Придурок! Куда лезешь! Ещё чуть-чуть и сбил бы нахрен! — кричит владелец остановившегося автомобиля. А я с виноватым видом и окровавленными руками поднимаюсь с земли и понимаю, что если бы не бродячий пес, точно бы на гололеде растянулся и выпал на проезжую часть. Оглядываюсь по сторонам и не могу понять, куда все делись? Ни ворона, ни собаки не видно. Может мне всё это привиделось? Только свежие царапины от птичьих когтей на руках, говорят об обратном.

А дома меня встречают встревоженные, больные глаза любимой.

— Что опять с тобой приключилось? Ты звонил Квасеву? Сказал ему, что не будешь клад искать?

— Нет.

— Так позвони!

Набираю номер.

— Здравствуйте Анатолий Борисович. К сожалению, ничем порадовать вас не могу, был я там. Пусто в том доме. Да, конечно. И вам всего хорошего.

Четверг.

Сегодня неофициальный праздник — день мужчин. Ой! Только не надо мне говорить, что такого нет. Потому, что сегодня всех мужиков, без разницы служил он в армии или нет, женщин поздравляют. А то! Пусть только попробуют не поздравить, восьмое Марта не за горами. Вот и нас с Колей с утра поздравили наши дамы, жены и мамы. А на работе кое-кто из клиентов по мелочи подарил. И этих мелочей набрался целый стол. С грустью смотрю на бутылку пива, которого мне теперь нельзя неизвестно сколько, на чебуреки домашней выпечки (жареное тоже нельзя), на Киевский тортик в красивой упаковке ( жирное тоже нельзя), и чувствую себя разнесчастным человеком.

Вот же, как бывает. Живет человек себе, живет, и на жизнь жалуется, а того своего счастья не понимает, что если он здоров — то уже должен этому радоваться, что может бегать и прыгать, есть, что угодно и сколько угодно, и вообще предаваться жизненным утехам. А стоит у человека это отнять, как до него тут же доходит, что был не прав, жалуясь на какие-то ничего не значащие мелочи, типа неприятностей по работе и отсутствие денег. Что имел здоровье даром, а теперь его не купишь. Мне здоровье покупать не придется, примерно через месяц начну потихоньку все кушать, а не только каши, куриный бульон и вареную рыбу. Но тем бедолагам, которые это уже не смогут себе позволить никогда, искренне сочувствую.

Но вот значит, сидим мы с Колей, обедаем. Вернее он обедает, а я быстрорастворимую кашку мучаю, и тут в двери вламывается девушка с сумочкой под мышкой как с автоматом.

— Кто тут экстрасенс? — воинственно спрашивает она.

— Я.

И тут она совершенно неожиданно плюет мне в лицо.

— Это тебе козел за то, что меня с работы уволили! — и разворачивается уходить.

— А не воровать ты не пробовала? — кричу я ей вслед, и тут же понимаю, что зря кричу, жалкое тявканье это, ненужное оправдание. Плевок конечно не больно, но обидно. Хотя, должен признать особо настроение он мне не испортил. Всякое бывает. А после обеда приходит мамаша, ну та самая...И начинает запинаясь просить прощения и рассказывать, что её сынок рассказал ей про дядю, который ночью приходил с бабайкой воевал, и бабайку прогнал. А рассказав это, женщина спрашивает у меня совета. Вот тут я честно говоря обрадовался, что могу груз на её плечи скинуть. И озадачил её найти фамилию покойного жильца, что жил в этой квартире задолго до них и провести соответствующие действия в церкви.

Дома, вечером меня поздравила жена, а потом уже перед сном мы с ней разговорились о всяком разном, и я сказал, что постараюсь сделать всё, чтобы она ни в чем не нуждалась, а потому иногда нужно рисковать. А рыжая сказала, что богатство это конечно неплохо, но не самое главное. Главное, чтобы у них с ребенком был живой и здоровый отец и муж.

— Правда что ли? — спросил я с улыбкой.

— Конечно правда, — хитро улыбнулась рыжая, а потом прикоснулась указательным пальцем к кончику моего носа и сказала:

— Ничего-то ты не знаешь...Джон Сноу.

А я подумал, что нужно начать оформлять матери загранпаспорт. Время подходит.

Глава 12.

Суббота.

Да, разумеется, Ховронский понимал, шаткость и ненадежность своего положения, как и положения Омского правительства. Золото имело свойство кончаться, а вместе с ним и власть. А в его богатый дом в любой момент могли прийти грабить, а уж грабители постарались бы найти всё, что представляет какую-то ценность. Или не грабить, а просто поджечь дом вместе с хозяевами. Поэтому Никита Неронович не стал прятать ценности в самом доме, а сделал нычку рядышком, то ли конюшня был тот сараюшка, то ли домик для прислуги, когда-то. А бедную прислугу никто грабить не будет, даже обыскивать поленятся. Во второй половине двадцатого века сарай тот переделали под гараж, затем по мере роста автопарка, пристроили к нему новые боксы. Но старая кладка имеет свойство не принимать современный раствор. Это хорошо видно на нашем драматическом театре, который каждый год штукатурят, и каждый год штукатурка отваливается, обнажая красную кирпичную кладку из Демидовских кирпичей. Так и с тем сараем...

В стенах гаража, скорее всего ничего нет и быть не может, а вот в полу, скорее всего сундучок и зарыт. Сложно сказать какого размера тот сундучок, если литровая банка золота весит 11кг, то пятнадцать литровых банок, не так уж много места по объему занимают. Оставалось придумать, каким образом среди бела дня, или даже темной ночью этот клад выкопать. Будь клад в подвале дома, можно было подослать мнимых сантехников, которые якобы чинили гнилые трубы, а попутно проводили изыскания. А потом вместе с гнилыми трубами золото бы и вынесли. Ничего нового я не придумал, и даже не из импортного фильма это подсмотрел. Так уже было однажды, в начале девяностых.. Красиво и со вкусом придумали. А дело было так...

Среди бела дня, к жилому дому, на первом этаже которого располагался ювелирный магазин 'Топаз', прибыла бригада сантехников. Притащили трубы, сварочный агрегат, компрессор. И давай создавать творческий беспорядок. Сварка гудит. Отбойник стучит на весь дом. Воды в кранах нет. Директриса 'Топаза' примчалась, мол, чо за фигня! А мужики в ватниках и говнодавах— кирзачах её посылают по матушке. У нас авария, трубы меняем. Так они прошумели до вечера, а вечером всё стихло, воду дали. Утром следующего дня, приходит директриса в магазин, всё чинно, благородно. Замки на месте, сигнализация тоже, Только вот сейф стоит девственно чистый, разрезанный сваркой, и в полу дыра приличных размеров. Ухари среди бела дня отбойником плиту в подвале раздолбили и сваркой арматуру разрезали, а ночью уже спокойно, без шума и пыли выпилили доски в полу и залезли в магазин. По слухам вынесли они из сейфа на пару миллионов ещё советских рублей.

Эх! А как бы мне так! Но, увы, мое личико тут примелькалось, и среди бела дня пойти с Сашкой ( Я тут подумал, почему бы не взять Сашку?) на дело не реально. Да и нет в гараже труб, чтобы менять. Отопление трубы есть, а канализационных труб нет. А вот ночью....Хм. Допустим, вскроем мы гараж. Копать будет невозможно, пока автомобиль из гаража не выгонишь, а на улице камеры наблюдения и охрана. И скорее всего, копать вообще невозможно, пол в гараже либо заасфальтирован, либо бетоном залит. Задача....

Понедельник.

День как день. Начался как обычно и, думал, так же закончится, но, увы. В обед позвонил Мишин с целью узнать моё местоположение и как на счет времени помочь. Такой шанс нужно было использовать, и я соврал, что нахожусь неподалеку от РОВД и могу подойти. Ничего не подозревающий, Мишин обрадовался и сказал, что встретит меня внизу. Хватаю тачку на улице и мчусь на всех порах к полицаям. Если на комитетчиков я информацию насобирал, то с ментами белое пятно, а им в моём сценарии отводилась, одна из главных ролей.

В фойе устойчивый запах потных носков и прокуренных мужиков, и ещё чего-то нелоувимого, но жутко казенного и протокольного. Решетка, отделяющая предбанник с посетителями от внутренних помещений. Угрюмая морда дежурного за стеклом, и приветливая Мишина, который машет дежурному открыть дверь. Щелкнул электромагнит и решетчатая дверь открылась.

— Заходи, заходи дорогой.

Безликий кабинет. Обшарпанный стол с монитором, выпущенным ещё в начале века. Комп скорее всего пень 3, максимум 4, чисто автоматически отмечаю я.

— Дело собственно вот в чем...Двадцать третьего Февраля пропал мужик, — вот этот, — Мишин подает мне фото, — Вчера жена его подала в розыск. Конечно, можно предположить, что забухал. Но обзвонила всех друзей и родственников. Нет нигде. Мобильник недоступен. Что можешь сказать?

— Могу сказать, что в живых его нет — однозначно. И рядом с ним ещё один труп...Вроде женский. Искать их на окраине города, в стороне завода Газовой аппаратуры.

— О, как! Молодец! Ты уже сходу направление видишь? — заискивающе говорит Мишин, после событий в ресторане, он уверился в моей работе на безопасность и резко зауважал. Раньше, не интересовался где я, и есть ли у меня время ему помочь, а теперь звонит заранее.

— Вижу, — киваю я, — Где-то на даче он. Вижу синий автомобиль, иномарку во дворе.

— Здорово! — восхищается следователь, — Может ещё и кто убил видишь?

— Подождите немного...Сейчас посмотрю..., — говорю я и закрываю глаза. Внутренним взором начинаю видеть мутные, словно переснятые с экрана кинотеатра, на любительскую камеру образы. ...Скрипит снег под ногами. Убийца с бешено колотящимся сердцем обходит такой знакомый до боли автомобиль и поднимается по небольшой лестнице в дом. В доме негромко что-то бормочет телевизор. Прихожая. Вешалка. Знакомая дубленка на ней и короткая женская шубка ...Шубка рыжая. То ли из лисы, то ли из рыси. Вполне может быть и собачья шкура, китайцы кудесники любую собаку под Шанхайского барса сделают. С замиранием сердца проходим дальше. А в правой руке оказывается горячий и тяжелый пистолет. Захожу и вижу, как эта сука сидит верхом на нём. На скрип половиц она оборачивается. И вся ненависть выплескивается наружу. Жму курок. Грохот выстрелов. От пороха ест глаза, и начинают течь слезы. Мужик с перепуганным лицом пытается что-то сказать. Гад! Сволочь! Кобель! — хочется выкрикнуть ему в лицо, но в место этого, пистолет с упавшей женщины переходит на мужчину и палец жмет и жмет курок, пока не становится тихо. А в ушах стоит гул от выстрелов.

Ещё не досмотрев кино, я чисто по внутренним ощущениям понял, кто убийца. А ведь такого раньше не мог... Недоступно мне это было — видеть.

— Кто? — вопрошает Мишин.

— На правой руке у неё должны остаться следы от пороха..

Вторник.

Утро пришло под песню по радио на канале Ретро-FM. ' Портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо....' И первая мысль при пробуждении была : 'Да-уж.., Пикассо ещё тот портретист'. Ладно, если писал он картину в голубой период, типа 'Девочка на шаре', а если во времена кубического маразма? Так по тому портрету человека мама родная не опознает, а не то, что возлюбленный. И не надо говорить, что я ничего не понимаю в искусстве. Абстракционизм всякий — это деградация живописи, когда художник ничего нового сказать не может, а выпендриться хочет. И цены на такие картины раздуты до фантастических размеров не от того, что они действительно шедевры (такие шедевры почти любой ребенок лет пяти намалюет) и есть истинные ценители с большими деньгами, а от того, что это просто бизнес. Владельцам выгодно раздуть ажиотаж вокруг предмета, чтобы втюхать лохам, считающим себя аристократией.

Помню, как меня Юра просвещал на этот счет. Муж двоюродной сестры в Питере давно и серьезно антиквариатом занимается. Сидели мы с ним в уличной кафэшке, на Невском, пиво пили, и заспорили на счет 'Подсолнухов' Ван Гога, которые мне нравятся. Вот он и выдал мне свою точку зрения. Мол, я никогда не задумывался, почему прекрасные морские пейзажи Айвазовского никогда не будут стоить как картины Ван Гога? Бизнес, ничего более.

— Дилинь-дилинь, дилинь-дилинь, — запиликал мобильник. Номер знакомый, но кто это, без понятия.

— Да.

— Здравствуйте, звоню вам ещё раз сказать спасибо, — мурлычет в трубку приятный женский голос Маргариты Артуровны, — Извините, что беспокою по такому поводу, но хочу поинтересоваться: Вы как программист ещё работаете? Документы восстановить на компьютере можете?

— Могу. Удаленные?

— Нет... тут такая история..Главный бухгалтер получила какой-то документ по почте, открыла, и все офисные документы теперь не открываются.

— Не вопрос. Привозите в сервис-центр, посмотрим, разберемся.

— Только знаете, там конфиденциальная информация и мне бы не хотелось, чтобы её кто-то узнал.

— Это само собой.

— А во сколько мне это обойдется? — спросила М.А. думая, что как у популярной нынче личность цены на услуги у меня не слабые.

— Восстановление информации согласно прайсу, не дороже, чем везде.

— Спасибо. Когда можно подвезти?

— К девяти часам.

Но в девять часов получилась накладка. Одновременно с появлением гонца с системником под мышкой, порог переступила женщина с Пирогова 10. Поэтому я, коротко обрисовал Коле, что с пациентом делать, а сам занялся списком покойных жильцов. Фотографий их понятное дело не было, поэтому пробовал на вкус каждое имя, несколько раз повторяя про себя, надеялся получить некий намек свыше. И намек получил...Отозвалось что-то внутри на Аполлинария Митрофановича...Как странно, вот собственно имя его происходит от греческого 'посвященный Аполлону', но субъект при жизни был ещё тот...Скорее от Аполлиона — губителя его имя трактовать надо. Чувствую, что был он при жизни каким-то мелким партийным чиновником, и квартиру эту получил в 38 году, потому, что на прежнего владельца настучал куда надо, и того отправили лес валит за антисоветскую пропаганду, где тот и сгинул. Мать, же покойного вальщика леса была женщина не простая, прокляла она Аполлинария от всего материнского сердца. Пожелала ему всего хорошего. Несмотря на её пожелания, Митрофанович благополучно дожил в этой квартире до шестьдесят четвертого года, то есть до самой своей кончины. Тип неприятный, желчный, скрытый садист. Из тех, что обязательно воспользуется случаем, и если никто не видит, с наслаждением пнет бродячую собаку или кошку. Просто так, чтобы получить удовольствие от чужой боли. Проклятие же людское аукнулось ему после смерти...

Хм...Не знаю почему, но мне сразу вспомнился мой спаситель — бродячий белый пес с черными ушами.

— Знаете что...девушка. Свечку за упокой вот этому поставьте обязательно, — я подчеркнул ручкой имя в списке, и показал клиентке, — но я бы посоветовал вам позвать на дом попа, пусть ладаном пройдется и святой водой по углам обрызгает. Лишнее не будет... А ребенку пока скажите, что бабайка ему ничего сделать не может, что он такой же сильный как дядя, который с бабайкой дрался.

— Чего там Коля?

— Пока 16 вирусов и 4 трояна.

— Как проверку закончишь, запускай магик офис рековер и сканируй по одному диску.

— Девушка, скажите на выходе, пусть следующий заходит..

— Спасибо.

Среда.

Сегодня был серьезный разговор с матерью. Мою сказку, что хочу вместе с ней и женой на море поехать отдохнуть, она не восприняла и паспорт оформлять наотрез отказалась. Пришлось раскрыться. Сказал ей, что может сложиться так, что мне придется уехать навсегда и вернуться я не смогу. Мать расплакалась, мол, во что я ввязался и зачем? Что пока не поздно, нужно мне в деревню тете Нине уехать и там пересидеть. Пересидеть не выйдет, вздохнул я, но как мог, постарался маму успокоить и сказать, что жить за границей не так страшно, как кажется. И будет совсем ни капельки не страшно, богатым людям.

Четверг.

Сегодня вечером, закрываю офис и тут черной тенью, словно из под земли вырос, надвинулся на меня Мишин. Я его даже сразу не узнал, думал гопник какой наехать хочет и тросточку в руке сжал. Хороший на ней набалдашник, увесистый. Башку проломить, как нефиг делать.

— Олег! Подожди....Поговорить надо.

— Что случилось? — спросил я, вглядываясь в черное лицо следователя.

— Давай зайдем, не на улице же разговаривать...

От Мишина ощутимо несло водкой и какой-то бедой. Открыл двери, на кухню проходить не стали, сели прямо у входа на гостевой диванчик.

— Слушаю...

— Горе у меня Олег...Такое горе, — произнес Владимир Сергеевич, сжимая кулаки, — Дочку мою машина сбила, в больнице она...

— Сочувствую, — кивнул я, пытаясь понять, почему он ко мне пришёл. Неужто поделиться больше не с кем?

— Мне твое сочувствие до одного места, мне помощь твоя нужна, — скрипнул зубами Мишин, распространяя запах свежего перегара..

— Владимир Сергеевич, вы же прекрасно знаете, что не лечу я людей, не способен...

— Лечить да..Не способен, зато способен другое...

— Не понимаю, о чем вы?

— Всё ты прекрасно понимаешь...Подонка того, что дочку мою инвалидом сделал наказать нужно, об этом прошу..

— Как это?

— Ой! Олег, ты только передо мной целку из себя не строй...Уж чего-чего, а я умею вещи сопоставлять и анализировать. Да, конечно ..доказательств у меня нет, но сатаниста ты мне сдал, лишь после того, как на тот свет его отправил. Так ведь, а? А с этим типом, который художников до самоубийства доводил, вообще чудеса...Был человек и одномоментно в дурачка превратился...Ведь я вышел на него...Что ты так на меня смотришь? Не веришь? Да, нашел я его, хоть и поздно, но нашел в психушке. Не знаю, что ты с ним сделал...Душу из него вынул или мозги свернул, не знаю, как это у вас колдунов называется, только он теперь глупее редиски на грядке.

И самое главное...Тут признаться я не сразу допер, сотрудников наших в машине — тоже твоя работа...А я дурак, тебя возил на место, думал поможешь. Как же! Помог! Наплел мне с три короба...На себя показать ты не конечно, не покажешь...Не признаешься, — со злой усмешкой произнес В.С.

— Да, что вы такое говорите! — возмутился я, — Как такое возможно?

— Тебе виднее как..., — поднял глаза Мишин, — Только они все четверо как раз и были связаны с тем парнем, который в СИЗО повесился, они его задержали за убийство проститутки. А ты мне звонил, за него хлопотал. Только он признался и все протоколы подписал. Тут уже ничем не поможешь...Уж не знаю бабка тебя его попросила, или сам ты решил народным мстителем стать, но НАШИ СОТРУДНИКИ — ТВОЯ РАБОТА! Вот так то! И не лепи мне горбатого, что ты тут не причем...

Мелкий страх скользнул в моей душе, лишь на миг, уступив место холодной решимости.

— Даже если так, то они это заслужили. Ведь именно Толмачев проститутку задушил, а на пацана этот труп повесил. Перечислять их грехи не буду, но ОНИ ЭТО заслужили! Только вот не пойму..Вы помощи пришли моей просить или угрожать? Если у вас есть доказательства, так давайте...Арестовывайте! — зло произнес я, вытягивая руки вперед, словно под наручники.

— Арестовать я тебя не могу, хотя надо бы..., — скрипнул зубами следователь, — И помощь мне твоя нужна. Нужно чтобы ты разобрался с тем уродом по своему, как умеешь. А я все предыдущие твои подвиги забуду и всё...

— Вот спасибо! Только извините, обмен не равноценный. Ваши предположения и умозаключения к делу не пришьешь, а мне вы предлагаете человека убить. А самому, слабо? Безгрешного из себя не стройте. Знаю, и улики подследственным подкидывали и деньги брали...

— Брал, — устало кивнул Мишин, внезапно, на пике разборок сломавшись и посерев лицом.

— Признаюсь, думал я, если ты не поможешь, то сам с подонком разберусь...Пристрелю как бешенную собаку. Посадить его, не посадишь, и подкидывать что-то бесполезно, выкрутится...Пристрелю, а только вот, кто внука растить будет. Два годика ему всего...

Ага! — подумал я про себя, испытанный прием. На жалость давит гражданин начальник. Ладно, послушаем, чего там у него случилось.

А вкратце случилось следующее...Неопознанная иномарка (по признанию очевидцев, номер машины не запомнивших, но машина марка Бентли) на пешеходном переходе сбила его дочь. Дочка в тяжелом состоянии, с переломами обоих ног доставлена в реанимацию, одну ногу ампутировали. Водитель с места происшествия скрылся, но искать его — нужды нет, в городе у нас одна Бентли Континенталь, на ней гоняет сын прокурора города.

Пятница.

Вчера, после записи в дневник, никак уснуть не мог. Всё мысли одолевали всякие разные. Законы у нас пишутся для управления стадом, чтобы загнать как скотину в стойло и место указать. Шаг влево, шаг вправо и ты на мясокомбинате. А для власти законов нет, они сами закон. Так было всегда и везде. Не хочу я жить за границей, но и здесь мне свободы не видать. Да и надоела эта чернуха. Зло порождает зло. Принцип — око за око, делает этот порочный круг вечным. Наверное, Иисус это понимал, и от отчаяния предложил альтернативу с пресловутыми щеками и прощением.

Заключили с Мишиным договор, он мне организует мелкие личные вещи сотрудников (для сбора информации) и фото прокурорского сынка — я ему труп прокурорского сынка на блюдечке. А ведь уже не раз сам себе клялся, божился, что последний труп на моей совести? Нет. По любому надо сваливать. Покоя мне однозначно не дадут. Опять-таки, в любой другой стране свои законы, своя пирамида власти, не хочу. Не хочу я жить ни по чьим законам, кроме законов своей совести. Деньги будут. Остров купить в океане? И что я там буду делать? Мартышкам про компы рассказывать? Основать свою банановую республику? Так это опять пирамида власти...Охрану-войска придется иметь, чтобы не захватили, к войскам обслугу, чиновников, и нефтяную скважину, чтобы всех этих дармоедов кормить. А оно мне надо? Нет, конечно. Поэтому главное с деньгами оказаться по ту сторону границы, а там определимся. Я запутался, и не знаю, чего хочу, но одно я знаю точно, чего не хочу.

Чего-то я не в ту сторону думаю? Завтра на свадьбу к Артему идти, вот о ней и подумать. А чего о ней думать? Не моя же свадьба, денег дам молодоженам и буду минералку пить.

Воскресенье.

Добрались на такси со свадьбы уже в час ночи. Сами понимаете, фату с невесты сняли, а танцы продолжаются. Потанцевал слегка с Иркой, вспомнили свою свадьбу, и, как и что у нас было. Воспоминания накатили на нас, как волна цунами. А начались с мелочей, как тетка её туфлю украла и под юбку себе спрятала, как другая родственница Ирку украла и выкуп требовала. Как бедный наш музыкант уснул за пультом в обнимку с бутылкой и куриной косточкой в руках. И какая холодина стояла второго Февраля, что под столом в ресторане у нас лежал старый, дедовский полушубок, чтобы ноги в туфлях не замерзли. И ведь у нас ничего, совсем ничего не было, но мы были счастливы, что мы есть друг у друга, и гордо называли друг друга мужем и женой. А добравшись, после свадьбы до дома уснули в обнимку, и тогда, после своей свадьбы, и сейчас, после свадьбы Артема. Словно на своей опять побывали....

Ночью же я оказался совсем в неожиданном месте...

Мы шли быстрым шагом, мы торопились. Времени было в обрез, нужно было успеть туда и обратно. Иначе кранты всем, иначе все напрасно. Нас вел проводник, безошибочно выбирая наикратчайший путь от одних врат реальности до других. Собственно врат не было видно, были видны лишь ведущие к ним тропы. И проходя по узкой заснеженной горной тропе, обдуваемой всеми ветрами, мы как бы протыкали невидимый пузырь и оказывались уже где-то в темной пещере. Пересекая по тропинке пещеру, вываливались на первом этаже разрушенного гигантского цеха и, карабкаясь по конструкциям, ощерившимся ржавой арматурой, вылезали на крышу здания, чтобы оказаться в полу затопленном тоннеле и брести по пояс в черной протухшей воде. А дойдя до конца тоннеля ,вдруг попадали снова в горы из красных камней. Теплые наши одежды на меху были тяжелые и сочились водой, намокшие в воде унты скользили по камням, но мы вдруг пришли....Осматривать артефакт было некогда. Черный блестящий куб впритык зашел в мой рюкзак за спиной, и проводник повел нас обратно. И мы пошли мимо стража, под его тяжелым неподвижным взглядом по тропе выведшей нас в бескрайнюю степь, но тропа в степи, петляя средь низкой выжженной на солнце травы, увела нас в глубокий овраг, а спустившись на дно оврага мы опять оказались в разрушенном городе, покрытом глубоким снегом и толстой коркой льда на остовах зданий. Мне было тяжело, сгорбившись под ношей, я видел лишь ноги впереди идущего. И отставал от них все больше и больше, и на миг, остановившись, чтобы поправить лямку рюкзака, вдруг вовсе потерял их из виду. Никого из группы не было, я был замыкающим. А передо мной тропа раздвоилась, образуя вилку. Куда они пошли? Налево или направо? От моего решения сейчас зависела моя жизнь. Не та тропа, приведет меня не в ту реальность, а это конец. Без проводника, я никогда не смогу попасть к своим. И спросить не у кого...Стражи реальностей, что постоянно попадались нам на пути, были безмолвны. Однако, если ты промедлишь и чуть задержишься на переходе, он порвет тебя на куски. Если даже не порвет, что мне кажется более вероятным, то сама реальность разлетится у тебя перед глазами. Как сейчас у меня...Пока я стоял перед вилкой, в глазах поплыли и закрутились красные, яркие точки, в ореоле черных провалов. Стоять нельзя. И я шагнул направо, чтобы с хлопком перейти в очередной мир. Мир этот был не знаком, тропа вела в какой-то пещере больше похожей на внутренний мир дождевого червя, круглые кольцевые арки, бесконечная череда их, словно ты идешь внутри гофрированного шланга. Не туда свернул, с горечью понял я, но вернуться нельзя, прохода назад больше не существует. Вперед и только вперед. Уже темнеет и до заката нужно успеть, иначе врата перестанут существовать, и вместе с ними перестану существовать я. Красные точки в глазах все ярче, все больнее смотреть. И я бегу из последних сил, стараясь разглядеть сквозь пятна тропу под ногами. Раздается хлопок и вот точки пропали, а впереди я вижу наших ходоков, и я окликаю их.

— Я здесь! Я донёс! — радостно кричу я, скидывая ношу с плеч. Улыбка сходит с моих губ на нет, ходоки оборачиваются и недоуменно смотрят на меня. Они совершенно не помнят ни меня, ни цель нашего похода, ни смысл с таким трудом добытого артефакта. И я понимаю, что всё же умудрился попасть не свою реальность, люди эти лишь копии моих знакомых. А самое страшное, что я тоже забыл, что делать с этим бесценным артефактом.

Среда.

В обеденный перерыв обсудили с Колей кандидатуру нового сотрудника, есть у него на примете нормальный пацан, шарящий. Согласился его взять к нам на замену Артему. И за пустопорожней болтовней, перешли к обсуждению — куда поехать в отпуск летом. И вспомнился мне отдых на Алтае. Сказал Коле, что если желает хапнуть адреналина — то сплав на лодке по Катуни — будет самое то. А если просто хочет по природе прогуляться, хлебнуть таежной романтики, то на Телецкое озеро — прямая дорога. И я поведал Коле о моих впечатлениях, об отдыхе, когда сразу после института там отдыхал.

Прибывают туристы на турбазу 'Золотое озеро' и размещаются в домиках гостиничного типа. Им на выбор предлагается маршрут по тайге. Из желающих набирают группу, которая усаживается на пароход, и отправляется вплавь по озеру. Далее, туристы высаживают в условленном месте и топают по тропе, пролегающей по горам и выходящей опять к озеру, но уже в другом месте. Эти четыре-пять дней отдыхающие ночуют в палатках, поют песни у костра под гитару и наслаждаются красотами природы и свежим воздухом. Затем пароход туристов собирает и возвращается на турбазу, откуда они уже разъезжались по домам. А чтобы туристы в лесу не дай боже не заблудились, гуляют они по тайге в сопровождении инструктора, который точно знает маршрут, место привалов на обед, ночёвок и т.д. Инструктор идет замыкающим, следит, чтобы никто не отстал и не потерялся. Для похода туристы снабжались турбазой сухпайком. В наш комплект сухпайка входило: каша в брикетах, супы в пакетах, тушенка, сгущенка, сахар, чай, сухари. А тут сгущенка из рациона выпала, а вместо неё нам выдали икру заморскую, кабачковую, в жестяных банках. А продукт сей, хоть и вкусный, и питательный, но сами знаете, на что похож. И во время маршрута на привале инструктору пришла в голову незатейливая мысль. Открыл он банку икры, посмотрел на неё.... и есть не стал, а тайком сбегал вперёд по маршруту и содержимое банки прямо посреди тропинки выложил, а сверху ещё бумажку смятую положил для достоверности натюрморта. Прошло время обеда. Поднимает он туристов и, указывая направления движения в стороны тропы, идет как всегда замыкающим. Туристы, двигаясь по тропе, неизбежно натыкаются на художественно оформленную кучку и переступая через неё выражают своё возмущение: ' Какого чёрта?! Какая падла навалила прямо на дороге? Места в тайге другого не нашла?' Всё в таком духе....И тут Танк (кличка инструктора), распихивая впереди идущих, вырывается на оперативный простор с криками: 'Чего? Где?' А увидев кучку, со словами 'люблю тепленькое' достает ложку и, зацепив ей содержимое кучки, отправляет в рот...И тут началось....Кого-то из туристов тошнит, кто-то в матерной форме выражает своё отношение к инструктору, в том смысле, что у него паёк надо отобрать, теперь знаем, чем он питается!!!! А Танк с ложкой бегает за нами и уговаривает попробовать, что это не то, что мы подумали, это он пошутил: Ему не верят, отмахиваются от него руками и ногами, и посылают по маршруту — на три буквы и дальше...

— Гы! — Коля закатился от смеха, представляя эту картину. А я подумал, что такая вот фигня, не все в действительности так, как кажется с первого взгляда. И чем-то мне эта мысль понравилась, зацепила она меня.

Пятница.

Верчу в руках кружку и вижу, как хозяин частенько в утренний кофе туда коньячка плескает. Вижу, как обдумывает свои дела и прихлебывает из неё чай. Приходит информация, как много и тяжко ему приходится крутиться, чтобы усидеть на месте. И наверх отстегнуть надо и себя не обидеть. И с Квасевым периодически квасить, дабы поддерживать отношения, и проверяющим наливать. Хороший предмет, ценный. С кружкой со знаком зодиака на ней — скорпион, ещё нужно будет поработать, посидеть вдумчиво, поразмыслить, скорее всего, самого главного предмет. Рассеяно оглядел россыпь всякой мелочевки на столе и наугад взял следующий предмет — расческу. Расческа человека, с густым чубом, и проплешиной на темечке, и вот он стоит у зеркала и свой длинный чуб, старательно зачесывает назад, дабы скрыть дефект шевелюры. С амбицией человек, на место шефа метит, выслуживается перед ним, а сам ждет случай подставить по крупному, чтоб шагнуть на очередную ступеньку вверх. Хм....заместителя расческа, не иначе.

Что у нас дальше? Дальше дешевая китайская зажигалка....Прикуривает человек, матерится. Получил очередной втык, сорвался и раздал люлей подчиненным. Вызовов как в скорой помощи, а людей не хватает — думает он. Текучка большая. Либо человек привыкнет к работе и старается подняться, либо бросает, чтобы уйти в деревню участковым — пить самогон и писать отчеты. Начальник дежурной части, что ли? Его предмет? — размышляю я, словно и, не замечая тяжелый взгляд Мишина, что сидит напротив и ерзает на стуле, как пациент, в предчувствии клизмы. Но, нет дружок, так просто я тебе не сдамся. Пока все предметы не проверю, дальнейшего разговора не будет. А то взял манеру, наезжать на меня за всякие мелочи, типа смерти сотрудников. Это у вас с виду, корпоративная солидарность и взаимовыручка, а на деле не хуже бабского коллектива, склоки, зависть и подставы.

Это у нас что? Ножик столовый, грубо обтесанный на наждаке, лезвие все покоцанное, такое ощущение, что им ковыряются в самых разных местах и часто юзают не по назначению. Держу нож в руках и таки понимаю, что закусь им нарезают гораздо чаще, чем зачищают проводку и скоблят контакты, и лежит он, как правило, вместе с пассатижами в боковом кармане дверцы автомобиля. Сашки? Водителя нож? Похоже на то. И ещё очень ценная инфа пришла, пожалуй, ценнее, чем всё предыдущее. Каждый последний день месяца, водитель возит одного сотрудника по точкам, и сидит в машине, ждет того. Но примерно, к трем часам дня его работа заканчивается и пассажир, прибыв в райотдел, с сумкой уходит. Похоже на сбор налогов, однако, думаю я, почесывая затылок.

Следующим предметом был степлер. Взялся за него, предполагая в хозяевах какую-то канцелярскую крысу. Хм...Да, пишет действительно много, подшивает записанные показания и протоколы, рапорты. Периодически рвет страницы и прикрепляет другие, грызет авторучку, и думает о том, что судья козел, что всёго должно хватить, а тому не хватает. Думает о том, что жена бухтит, и домой идти не хочется, они давно и бесповоротно чужие, кА бы не дети, и не жили бы вместе. И что-то в личности пользователя степлера мне знакомо.

— Сергеевич, твой что ли? — спрашиваю я, держа степлер в руках.

— Мой, — удивленно подняв бровь, кивнул Мишин, — Всё? Доволен?

— Почти да, немного осталось, — говорю я и беру со стола полупустую пачку сигарет. Конечно, ждать от неё много не приходится, не успела она по времени впитать от хозяина.

Но все, же кое-что, это лучше, чем совсем ничего. К тому же я пока понятия не имею, что из полученного мне пригодится, и пригодится ли вообще...

На проверку остального у меня ушло около получаса. Мишин уже три сигареты выкурил за это время, а я, закончив, посмотрел на фото прокурорского сынка, и подумал, что оно мне уже без надобности. Его фото хватает и 'Вконтакте' и на 'Фейсбуке' , вытащил их ещё в понедельник. И собственно у меня уже все готово для проведения приговора в действие. Только пройдет все, не совсем так, как думает Мишин...

— Всё? — вопрошает В.С., давя окурок в пепельнице.

— Всё да не всё...нет предмета от одного сотрудника.

— Ну, извини...сержантский состав у нас неуловим, что смог, то собрал за неделю.

— Сомневаюсь, что это рядовой...Ты его должен знать, он периодически с Сашкой катается.

— Да у нас многие на УАЗике катаются. Кто конкретно?

— Конкретно, он в последний день месяца берет машину на день....

Мишин задумался, а потом в его лице что-то изменилось, видимо догадался, кто это.

— Так это зам по хозчасти, он закупает всякий хозбыт. Неужели и его надо? — Мишин недоуменно уставился на меня.

— Надо. Ладно, будем считать, что предмет с него будешь должен...

— Так, что с моим заказом? Когда?

— Как обещал. Сегодня.

— Я хочу это видеть.

— Мы так не договаривались.

— Слушай, программист, я твои условия выполнил, так давай не юли...Или ты меня кинуть хочешь?

— Ладно...Только чур не мешать, — произнес я, чуть помедлив, и посмотрел на часы. До начала акции оставалось ещё два часа.

...................................................................................................

Этапы операции были следующие. Ровно в двадцать три часа и сорок три минуты, бригада дорожных рабочих состоящих из Мураша, Витюхи и Бориса перегораживают красными колпаками улицу Девятой пятилетки, по которой грузовики в городе идут через горбатый мост до Софиевской трассы. И ставят указатель объезд налево, заворачивая всех по проспекту Победы до улицы Московской. Суть в том, что Московская пересекается с Октябрьской, на которой по пятницам в двенадцать часов стритрейсеры из числа золотой молодежи устраивают гонки. Октябрьская улица, хоть и узкая, но тихая, с хорошим асфальтом. Движение по ней днем-то не особо оживленное, а ночью практически нет никого. Жильцы, проживающие по Октябрьской, про ночные гонки все в курсе. И часть из них старается добраться до дома задолго до двенадцати, часть пробирается на своих автомобилях до жилья, через дворы, дабы не попасть случайно в аварию. А другая неугомонная часть жильцов из числа ветеранов и пенсионеров пишет по инстанциям письма, что житья по ночам от гонщиков нет, шум, сигналы, крики, визг тормозов и публики, громко надрываясь ревет музыка из стоящих и бешено носящихся взад вперед автомобилей. На письма регулярно, отвечают, что разберутся и примут меры, но гайцы упорно обходят улицу в это время стороной. Ещё бы! Ведь в гонках участвуют не отпрыск слесаря дяди Васи и сантехника Сидорова, а сын начальника гайцов и детишки прочих уважаемых в городе людей. Раньше они по трассе в аэропорт гонки устраивали, но там скучно, трасса пустая, широкая, публики, чтобы оценить их подвиги, почти нет. А тут всегда куча народа, из числа ведущих ночной образ жизни, да и спиртное рядом продают, и прочие радости жизни, помогающие поднять настроение. За участие в заезде минимальный взнос стольник баксов, а выигрыш победителя достигает несколько штук, которые выигравший тут же спускает в ночном клубе 'Черный лед' угощая всех встречных — поперечных.

Сегодня пятница, и Стасик (прокурорский наследник) свою битую слегка Бентли уже починил, кровь из носу, но бампер и лобовое стекло заменил, и думать забыл, про молодую женщину, которую сбил давеча на перекрестке. Без участия в гонках он жизни не мыслит, как не мыслит преград на своем пути, чтобы стать победителем. И как-то КАМАЗ на своем пути он никак не ожидает, но грузовик неизбежно будет. Что поделаешь? Судьба такая.

Участок дороги для гонок начинается от перекрестка Октябрьской с Дружбой и заканчивается на перекрестке с улицей Московской. На перекрестке с Московской гонщики обычно тормозят и разворачиваются. Так будет и сегодня.

...............................................................................................

За киоском 'Куры гриль' не особо уютно, но спрятаться на хорошо освещенной улице тут просто негде. Черные голые деревья вдоль тротуара не скроют даже ребенка. От киоска до перекрестка с Московской метров сто, а до начала гонок пятнадцать минут. Мишин молчит, но периодически с любопытством смотрит на меня, пытаясь понять для чего мне пакет в руках. А в пакете сюрприз, но не для Мишина, а для Стасика.

Вот и весна пришла, думаю я, рассматривая корочку серого бугристого льда под ногами. Днем температура сегодня опустилась до нуля, и грязный снег на дорогах превратился сначала в кашу, которую месили тысячи ног, а к вечеру опять подморозило, и стало весьма скользко. Странно. Вот вроде сейчас десять-пятнадцать градусов мороза от силы, а такое ощущение, что мороз как нинзя прокрадывается немыслимым образом сквозь одежду до тела, и тело покрывается мурашками. Сырость и мороз, коварное сочетание, тут и зимние вещи не особо помогают. Наверное, поэтому немцы в ужасе минус двадцать воспринимают, для них это смерти подобно.

— Долго ещё? — спрашивает В.С.

— Вроде нет..., — отвечаю я, прислушиваясь к доносящимся до нас звукам. Ночью, когда общий шумовой фон уменьшается, хорошо слышно. Вот сейчас в полукилометре от нас взревели моторы, заголосили зрители. Готовятся. Но Стасик сейчас не поедет, не чувствую я его. Кто будет в первом заезде, не знаю, но не он. Да и по времени не совпадает, рано.

— Виу!

— Виу!

Проносятся мимо ларька три автомобиля, два практически рядом друг с другом, а третий, запоздав на целую секунду.

— Зью-ж-ж! — противно скрипят тормоза. Машины, резко остановленные ручным тормозом, заносит и разворачивает на сто восемьдесят градусов. Они мягко стукаются боковой поверхностью колес о высокий дорожный бордюр и тут же газуют с места, чтобы устремится назад.

— Вау!

-Фьюх!

С воем проносятся они мимо нас.

Смотрю на часы на мобильнике. Ноль часов, пятнадцать минут. Пора! Достаю из пакета и начинаю надувать детскую игрушку. За ларьком темно, но я физически ощущаю, как вместе с увеличивающейся в размерах игрушкой изменяется размер глаз Мишина. Ноль часов восемнадцать минут — игрушка надута. Что это за игрушка, я, когда покупал и сам не понял. Ох, уж эти дизайнеры! То ли игрушка должна была изображать баскетбольную корзину, то ли это такой надувной спасательный жилет для малышей, то ли какой-то домик для хоббита, поди разбери. Поддев носком ноги половинку кирпича из под киоска, поднимаю её и кладу в надутую корзину. (Чтобы ветром игрушку не понесло).

Время? Двадцать минут первого. Сейчас! Быстрым шагом выхожу из-за киоска и кладу игрушку боком на проезжую часть, в метре от бордюра. Тут же возвращаюсь назад к Мишину, пытающемуся выйти мне навстречу, дергаю за рукав и кричу ему в ухо:

— Назад! Назад!

А мои уши уже слышат приближающийся звук автомобилей. И одновременно с гонщиками, где-то вне поля зрения рычит приближающийся по Московской КАМАЗ. Светофор, не мигая, смотрит красным глазом в нашу сторону. А меж тем гул от машин гонщиков все ближе и ближе. Вырвавшаяся вперед Бентли, заметив в свете фар препятствие (надувную игрушку), резко берет влево и выходит на встречную полосу, и уже не меняя полосы движения, выскакивает на перекресток, как раз для того, чтобы проезжающий грузовик груженный кирпичом появился на её пути. Удар. Срежет рвущегося металла, кирпичи сыпятся с кузова, и две слившиеся воедино машины завешивает облако пыли.

— Вью-ию! — совершенно непередаваемо визжат тормоза на БМВ и АУДИ, отставших от Бентли, но успевших сориентироваться в ситуации. Какая-то из машин, не успел понять какая, раздавливает мою игрушку, но на хлопок от лопнувшей на лоскуты игрушки никто не обращает внимание, все взоры обращены туда... И водители участники гонки, выскочившие из своих машин, и следователь смотрят на грузовик и торчащие из под него останки легковушки. Мельком бросив взгляд на оседающее облако пыли, я быстро шагаю в темноту за ближайшим домом. Чтобы пройти через дворы на улицу Пушкина и поймать мотор до дома.

Суббота.

Вот уж кого, кого, но следователя я утром услышать не ожидал. Надо было мобильник отключить, с неудовольствием подумал я, увидев его номер на сотке. Поспать не дает, сволочь!

— Чего еще?

— Здравствуй, Олег. Не разбудил?

— Разбудил.

— Ну, ладно...Хочу сообщить, что он в реанимации.

— Догадываюсь.

— У меня к тебе один вопрос, КАМАЗ твой человек вел?

— Нет. Понятия не имею, кто там за рулем был.

— А откуда ты знал, что он там будет в это время?

— Знал и всё...

— Грузовым же по Пятилетке проезжать положено?

— Вчера нет.

— Понятно...подстроил?

— Владимир Сергеевич, ты чего мне допрос устраиваешь? Тебе не всё равно, что и как? Результат устраивает?

— Не серчай, привычка у меня всё знать....Тогда последний вопрос..Почему он игрушку твою не раздавил?

— Потому, что ему она показалась не надувной игрушкой, а чугунной мусорной урной. А это согласитесь не одно и то же.

Не все то, что нам кажется, является таковым на самом деле..

Воскресенье.

Не всё сказал я Мишину, надо признать. Если бы не было препятствия на дороге, и Стас не взял на два метра левее, то КАМАЗ ударил бы его машину в бок, или вообще не ударил. Был шанс у легковушки проскочить, но это шанс испортила надувная игрушка.

Сегодня отпросился у рыжей из дому — дабы одному погулять по магазинам, через день восьмое Марта, и мне надо взять подарки — матери, жене и тёще. Удовольствие ходить среди вещей и сувениров средненькое, это тебе не компьютерный магазин, и даже не отдел с электроинструментом, но куда деваться. Толкучка в торговом центре, как перед новым годом, только не совсем понятно, чего тут женщин то столько? По идее их быть не должно, но не все видимо надеются на мужиков, и сами себе подарки выбирают. Наверное, будь любой другой день, я возможно и ничего не почувствовал бы, но после проведенной операции в пятницу, настороженность моя была чрезмерной. Как вам сказать..... Откат я ожидал свыше за свои подвиги. Поэтому, был настороже. Кирпич, как известно, ни с того, ни с сего на голову не падает. А если Аннушка масло разлила, значит, найдется тот, кто на нем поскользнется. Поэтому когда на четвертом этаже торгового центра я плечом сильно столкнулся с солидным господином за пятьдесят лет, потому, что он высоко держал нос и всякую шелупонь в упор не видел, я не удивился. Удивился внезапной легкости во внутреннем кармане, где ещё недавно лежал бумажник. Моментально оглянувшись на спину в дорогом драповом пальто, был в легком замешательстве. Да ну нах?! Да не может быть?! Такой солидный мужик и карманник? Это же не Костя Сапрыкин по кличке Кирпич. ' Кашеёк, кашеёк...какой кашеёк?' А что? Это карманник рангом повыше, чтобы мелочь в автобусах трясти, это скорее 'Ручечник'. Только вот не похож мой вор, на Евстигнеева ни разу...И ради чего он рисковал, меня трясти? Неброско я одет. Скажем добротно, но не богато. И тут понял — трость антикварная с серебряным набалдашником на меня навела. Такие вещи у людей с деньгами водятся. И что делать? За ним бежать? Караул кричать? Так он бумажник скинет моментом и возможно уже пустой скинет, а на деньгах моей подписи нет, чтобы доказать, что они мои. Времени на раздумья не было, поэтому я быстро пошёл за господином, но близко не подходил. Держал дистанцию метров пять, и зорко следил, чтобы бумажник мой вдруг не оказался валяющимся на полу. Увидев, что вор стал на ленту эскалатора поднимающего на пятый этаж, я развернулся и быстро, превозмогая боль в левой ноге, перепрыгивая через ступеньки, взбежал на пятый по лестнице. А когда лента доползла до пятого, держа тросточку как шпагу, встретил вора на площадке.

— Милейший, вы ничего не хотите мне вернуть, — заговорил я вычурно, словно впитал от трости образ прежнего хозяина (любопытная персона был хозяин, расскажу как-нибудь).

— Парень, ты не заболел? — усмехнулся седовласый господин.

— Не стоит печься о моем здоровье, лучше о своем побеспокойтесь.

Но тут мой взгляд упал на лицо, появившееся из-за спины карманника, и я всё понял. Тот тип с лицом, не обезображенным интеллектом, явно работал прикрытием. Сейчас он со мной сцепится, даже возможно в драку ввяжется и даст хозяину уйти. А что? Гопник пустой и чистый, ничего серьезного больше штрафа или ареста на 15 суток ему не светит. Все варианты развития событий, вихрем пронеслись у меня в голове, и ни один из них мне не понравился. Поэтому вместо того, чтобы ввязаться в заранее подготовленный спектакль, а окружающие уже стали на нас оглядываться, я сделал нечто другое. Быстро вплотную придвинулся к вору и крикнул ему прямо в лицо.

— Чтоб пальцы твои отсохли!

Громко и с угрозой крикнул я, а отскочив от него назад, стукнул тросточкой в мраморный пол. Как это делает Дед Мороз на новогодней елке, когда кричит — ёлочка зажгись. Крикнув, я развернулся, и пошел восвояси, пряча в кулаке оторванную от пальто вора пуговицу. Затылком чувствовал множество взглядов, буквально сверлящих мне спину.

— Сумасшедший какой-то, — бросил мне в спину карманник, как бы оправдываясь перед случайными зрителями.

— Постойте! Да это же тот самый...я его узнал. Его по телеку недавно показывали.., — произнес мужской голос, — это экстрасенс, колдун.

— Роман Пат? Он с тросточкой ходит? — спросила женщина.

— Да..нет...не похож..

— Да не Пат, а наш местный...Он еще теракт в ресторане предотвратил.

— А чего это он?

— Да видать обиделся на того мужика чего-то...

— Плохо дело, лучше бы ему извинится.....тому мужику.

А я ушел уже далеко, но обострившимся слухом жадно ловил и вычленял голоса, говорящие обо мне. Но на той стороне этажа звучала музыка, и мне уже не было ничего слышно, да, скорее всего, и не говорили уже ничего про мою персону. Спускаясь вниз по лестнице, вдруг с облегчением подумал, что если эта утрата, и есть расплата за мой поступок, то легко отделался. Как говорят евреи в таких случаях: 'Спасибо Господи, что взял деньгами'.

Впрочем, не всё ещё потеряно, подумал я, поглаживая пальцами пуговицу карманника. Придется ему эти деньги отработать.

Глава 13.

Вторник.

Сегодняшний праздник, прошёл как всегда, по уже установленному и отработанному годами сценарию. Сначала поздравили мою маму, потом пошли к тёще. Ничего не имею против тёщи, и приветлива всегда, и кормит она исключительно. Её домашние пельмени, так просто сказка, ни с какими другими не сравнятся. Но вот то, что она периодически на меня за глаза косяка давит, не есть хорошо. Бухтит Ирке, что могла бы себе с её красотой и побогаче мужа выбрать, и поумней, и поинтеллигентней. А то можно подумать тёща сама голубых кровей, родом из деревни, смолоду с тестем в Н-ске обосновались, а я коренной городской и институт за плечами. Да и с матерью моей у тёщи не контакт....Никогда праздник вместе не встретят. Короче, вроде всё на глазах хорошо, а мелкое недовольство имеется.

Помню, как-то в одной передаче генерал один рассказывал, как его по молодости на тарелке инопланетяне над Союзом прокатили, а потом назад вернули и предложили полететь с ними на их планету в гости. А он им отвечает, что без жены, ребенка и тёщи никуда не полетит. А серые человечки, как про тёщу услышали, сразу в отказ пошли, мол столько народа взять не могут. Как генерал до последнего пункта рассказа дошёл, я сразу понял, что трындит, как прапорщик.

А на счет подарков женщинам, то да...Карманник настроение подпортил, но без подарков никто не остался. Пришлось мне в офис сгонять и взять денег из сейфа, а потом опять вернуться в торговый центр. В бумажнике же, кроме денег и моих визиток ничего другого и особо ценного не было.

Среда.

— Йогурт без даты! — вырвалось у меня, когда я застал Колю в клубах дыма, — Это чего тут у тебя? Торфяники горят?

— Блок питания жахнул, — ответил Коля, отмахиваясь ладошкой от дыма, — Конденсаторы взорвались.

— У нас чего? Триста восемьдесят вольт в розетке появилось?

— А х знает..., — расстроено произнес Николай, — Принесли комп, вижу, не дышит совсем, новый блок подсоединил, а он как стрельнет...

— Печалька..., минус штука рублей за счет заведения. А это и есть террорист-смертник? Хозяин взрывоопасного компа? — спросил я, увидев сидящего рядом с Колей пацана.

— Это Максим, я про него рассказывал...

— Ну, что Максим, умер комп и хрен с ним? — бодро поздоровался за руку с новоприбывшим сотрудником. По габаритам Максим выбывшему Артему явно проигрывал, а вот как он в железе ориентируется и какие проги использовать умеет, там посмотрим.

— Да, наверное..., — не уверено улыбнулся Максим.

— Не наверное, а нужно точно знать. Коля осмотри внимательно жесткий и дивидюк. Ты колледж закончил? — спросил я, смотря на лицо, ещё не изведавшее прелести бритвы.

— Нет, только школу в том году закончил. Поработал немного менеджером в торговом зале 'Белого ветра'...

— Понятно. В железе ориентируешься, а с торговлей не очень. Ладно, не переживай, с Колей недельку посидишь, а там посмотрим. Коля, ко мне пока людей не пускай. Пусть ещё подождут, мне кое-что сделать нужно, — произнес я, и прошел на кухню магией заняться.... Кхм. Собственно в магии я по-прежнему дилетант, но одну задумку нужно было исполнить. Я именно поэтому, сегодня на работу опоздал, что заехал с утра в церковь и купил там восковых свечек. Свечки во внутреннем кармане куртки от тепла тела стали мягкие, и без особого труда я размял их руками и вылепил человечка, вложив внутрь человечка пуговицу от пальто карманника, затем взял черные нитки и сделал тринадцать витков вокруг фигурки. Согнул её ноги в коленях, дабы четко определить лицевую сторону, а вот руки вывихнул в локтях назад и связал ниткой. Готовую фигурку сунул под раковину на кухне, за мусорное ведро. Нехай валяется. Всё, можно принимать посетителей.

— Коля, крикни там, пусть заходят!

И было мне видение, зашел ангел лет за тридцать, чистенький, надушенный, щечки с румянцем, морщинок на лице, как на попке у младенца — ни одной. Пальчики на руках тоже как у младенца розовенькие и гладенькие. Рубашечка с идеально отглаженным воротником. На первый взгляд я его определил в менеджера — сына менеджера и внука менеджера. Каста людей перебирающих бумажки и из физического труда знающие только занятия с ложкой, вилкой, и чайной чашкой. А то, что он живет с мамой и до сих пор не женат, подтвердил его дальнейший рассказ.

— Вы понимаете, я уже был у экстрасенса, и она сказала, что венец безбрачия мне сняла. Но вот с женщинами как-то всё не складывается ...

И чо мне ему сказать? Я тоже не рабочий с завода, и с матерью вдвоем жил, но работать начал с шестнадцати лет, потому как на жизнь не хватало. И хоть сейчас у меня одна трудовая мозоль на запястье правой руки (от мышки), но было время, когда я и дворы подметал, и полы мыл в одной конторе, и электриком был, и грузчиком, и дрова у бабки в деревне рубил. Обои поклеить, покрасить чего, хоть сейчас могу. Но как вырасти мужиком и ничем кроме ложки не владеть, уму непостижимо. Или у этого мальчика тридцати пяти лет мать ходит по квартире в кирзачах, с молотком, с сигаретой без фильтра, матерится, смачно сплевывает, все дела по дому за него делает, а на работе рубанком доски стругает? А какой женщине может понравиться вот такой номинальный мужчина, который мужчина лишь по первичным половым признакам? Незадача.

— А вы среди сотрудниц на работе найти пару себе не пробовали?

— Что вы! Они меня только как коллегу воспринимают...Даже новые платья при мне меряют, не стесняясь...

— В офисе работаете?

— В банке.

— А золото ваш банк принимает?

— Как любой другой, в сертифицированных слитках и после проведения соответствующей экспертизы. По цене соответствующей курсу на момент продажи.

— Понятно.

Понятно, вздохнул я, что царские червонцы им сдать не удастся. А жаль.

— Извините, а какое отношение, это имеет к моей проблеме?

На это вопрос я скромно промолчал, и посоветовал взрослому мальчику завести себе мужское хобби, охоту, рыбалку, болельщиком футбольным стать. Если зверюшек жалко, можно и не охоту ( мне кстати жалко), а вот рыбалка вполне. Понимаю, что ни охотник, ни рыбак настоящий из него выйдет, но может хоть мужские черты в характере появятся. Хотя, этому рохле скорее всего такие хобби не по душе. На природе же испачкаться можно. И что ему еще посоветовать? В театр походить? Там среди театралок поискать себе романтическое создание. Только надо учесть, что эти создания они для семейной жизни не очень, поскольку изначально в облаках витают. А стирка, и готовка — грубая проза жизни, им не интересны.

На самом деле, как я видел по камням, шанс жениться у него был, хоть небольшой, можно сказать мизерный, но был.

Среда.

Неделя пролетела, а записывать было лень, да и ничего особенно интересного не было. Неудачи, семейные неурядицы, несчастная любовь, тяжелые болезни. И всё это, слава бог,у не моё, а моих пациентов. На личном фронте все так же, Ирка слегка округлилась и заимела отличный аппетит. И дай бог, чтобы чадо наше росло и крепло! В общем, жизнь идет своим чередом. А сегодня явился ко мне типус, с первого взгляда, я даже не понял, где его имел счастье видеть. Уж больно морда протокольная, на такие лица протоколы часто составляют за дебош, хулиганство, драку и мелкое воровство. А дошло до меня, кто это, когда он мой старый бумажник на стол положил. Бумажник неприлично топорщился.

— Это что? — спросил я.

— Да вот, нашел, а там смотрю визитка....Принес отдать хозяину.

— Спасибо, — кивнул я, к бумажнику не притронувшись.

Тип замялся. Он видимо ожидал, что я сейчас же кинусь деньги пересчитывать и, обнаружив несколько больше, чем ранее было, заведу разговор, но я молчал.

— Там это....чутка больше, чем было, — начал мямлить шестерка.

— Хорошо.

— Ну я это...пошел...Только просили передать, чтобы простили человека.

— Не буду.

— Не паря...ты не горячись, кто же знал, что ты такой...Ты прости человека, он к тебе со всем уважением, ещё и доплатил за это...моральный ущерб. Злобы то не таи. Верни, как было? А? А то ведь можно и по плохому, — ощерился тип, демонстрируя желтые фиксы во рту.

— А не боишься угрожать-то? А того не знаешь, что отсюда выйдешь, я шепну, и тебя женщины интересовать перестанут до конца жизни.

— Ну, ты бля! Чо кочевряжишься? Не бессмертный в натуре!

— Нет. Но и после смерти моей заклятие не снимается, ты это учти в натуре.

— Ладно, ладно...замяли. Ты погорячился, я....Прости, и забудем всё.

— Не забудем. Прощать не буду. Пусть твой подельник сам придет, с ним говорить буду, дело у меня к нему. Так и передай.

— Лады, — скис переговорщик, и, хлопнув дверью, растворился в вечернем сумраке. Тут зазвонил мобильник. Грешным делом подумал, что карманник интересуется успехом переговоров, но звонил Мишин.

— Олег, ты же сказал, что всё...А он сегодня в больнице из комы вышел...

— Экий ты кровожадный, гражданин следователь. Око за око. Твоя дочь жива? Жива. Вот и он будет жить, только гонки теперь устраивать на инвалидной коляске. Тебе этого мало?

По мне так справедливо.

Четверг.

— Вопроса два. Жив ли этот человек, и где он сейчас.

— Жив, — ответил я, всматриваясь в фотографию, — А вот где...Чувствую, что далеко. Карта есть?

— Области?

— Страны.

— Найдется.

Развернутая карта заняла весь стол Павла Марковича. Пришлось мне убрать со стола графин с водой на угол. Закрыв глаза, стал водить над картой руками, пока не почувствовал покалывания в подушечках пальцев. И тогда не разжимая век, ткнул пальцем в карту.

— Здесь он!

— Ох! И занесло его, однако, — задумчиво произнес Маркович.

Точно занесло, мысленно согласился я, читая надпись — город Краснодар.

— Точно там?

— Точно.

— А ты молодец, на глазах растешь! — похлопал меня по плечу П.М., — даже боюсь о тебе начальству докладывать, заберут к себе на вечное пользование.

— Павел Маркович, у меня к вам просьба...

— Какая?

— Да вот есть одна безделица, — смущенно произнес я, извлекая из кармана золотую луковицу часов, — Сам отдавать в ремонт боюсь, как бы им ноги не приделали и не заменили чего...А сделать желание есть, потому как память о прадеде...

— Это не того, кто попом был? — с хитрым прищуром спросил Маркович.

— А вы откуда знаете?

— Работа у нас такая, всё знать....Хотя и без твоих штучек-дрючек, но тоже кое-что могём, — улыбнулся Павел Маркович, довольный произведенным на меня эффектом.

— Хорошо, оставляй, отдам часовщику, — произнес он, отщелкнув крышку и рассматривая швейцарский раритет.

— Спасибо, — с почти искренней благодарностью, сказал я, и, помолчав, добавил, — Только вы в сейф пока к себе положите, а то мало ли что...

— Что? — неподдельно удивился П.М., — Думаешь, из моего кабинета может что-то пропасть?

— Да мало ли...

— Ты это серьезно? — рассмеялся начальник безопасников, — Наши сотрудники прошли не одну проверку, тут ничего пропасть не может.

— Согласен, только знаете....Если бы это было сто процентов, то и сейф вам был без надобности, — произнес я, изображая по возможности корыстного и никому не верящего человека, как Шарапов в банде 'Черная кошка'.

— Резонно! Уел ты меня, — кивнул Маркович, и, достав из кармана брюк связку ключей, встал с кресла и подошел к сейфу.

4856 — отразилось в поставленном заранее на угол стола стеклянном графине. А как выглядит ключ, я тоже постарался запомнить.

Суббота.

Выспаться мне не удалось в очередной раз. Не потому, что какая-то падла разбудила, а по закону подлости. Выходной, а я глаза вытаращил в потолок и спать не хочу. Осторожно, чтобы не разбудить Ирку, прокрался на кухню, включил ноут и поставил турку на газ. Хорошо, что кофе смолол заранее, молоть сейчас, неминуемо разбудить. И вот жду, как кофе шапкой поднимется, и читаю новости по интернету, а смысл прочитанного ускользает. Мысли в голове крутятся своим чередом. Собственно для проведения операции мне теперь нужен карманник. А он сволочь, молчит и не появляется, который день. Рассчитывал, что он придет сразу или на следующий день, после визита своей шестерки. А он лег на дно и признаков жизни не подает. Хотя ему сейчас не сладко, сноровку потерял, из рук всё валится, не может работать по профессии. Лишь бы его по этой причине не замели, а то с нар потом не вытащить. И стоило мне это подумать, как ожил телефон.

— Слушаю.

— День добрый. Мне передали, что дело есть для меня. Так давайте встретимся, обсудим.

— Хорошо, подходите ко мне в понедельник в офис, там и обсудим, — ответил я, хотя внутри все клокотало, сейчас, сию минуту встретится и, наконец, выяснить, получится ли что с моей задумки или нет. Но я трезво понимал, что проявив нетерпеливость, дам понять о крайней своей заинтересованности в услугах карманника, а этого никак нельзя допустить. И на том конце телефона, собеседник словно почувствовал мой внутренний азарт, или у самого накипело, не знаю, но он сказал:

— А как на счет сегодня в ближайшее время?

— Ладно. Через час в офис подходите.

— Зачем так далеко и вам туда добираться, и мне....Я стою сейчас у вашего дома, случайно по близости оказался.

Ох! Не фига се! — меня как кипятком ошпарило. Выследили меня. Это он сволочь намекает, что знает о квартире, и о жене соответственно знает. Такая мягкая слегка завуалированная угроза.

— Пш-ш-ш-ш! — змеёй зашипел, сбежавший из турки, кофе.

— Твою мать!

— Что?

— Это я не вам, кофе сбежал. Через минут двадцать спущусь...Ок?

— Жду.

.....................................................................................................

Седовласый хорошо одетый мужчина с правильной речью, производил приятное впечатление. Что говорить? Имидж — это половина его работы. Никому с первого, да и со второго взгляда в нем карманника не распознать, это однозначно. Поэтому в первую очередь подумают на уголовное лицо, трущееся рядом. Того схватят, а этот спокойно уйдет. Ловко и продуманно.

— Так что от меня нужно? — спросил джентльмен удачи.

— Нужно, чтобы вы вытащили связку ключей у одного человека, а через полчаса скажем, подкинули её обратно, и не просто подкинули, а положили на место, чтобы он не почувствовал и не догадался.

— Хм, а что я с этого буду иметь?

— Вы будите иметь свои прежние навыки, прежде всего, а потом ту сумму, что передали мне в качестве компенсации.

— Гарантии?

— Бумажник лежит, там, где его оставил ваш подручный в сервис-центре, можете забрать его хоть сейчас. А навыки и удача вернется к вам в понедельник...Такой ответ устроит?

— Не пойдет...Мне нужно это сегодня. Мои навыки и удачу, прямо сегодня....

— Хорошо, поехали в мой офис, но в таком случае ключи надо взять уже завтра.

— Что за спешка?

— Я же не спрашиваю, зачем вам нужна удача сегодня?

— Ладно. Рассказывайте, где и когда...

— Завтра этот человек будет гулять с внуками в развлекательном центре 'Мега'.

(И когда он ещё будет в людном месте сказать трудно, подумал я.) Фото этого человека у меня нет, покажу его завтра прямо в центре.

— Договорились. Встретимся там.

— В одиннадцать часов, справа от входа.

— Хорошо, тогда до завтра.

— Мы, что в офис не поедем?

— Деньги можете отдать завтра, а удача сейчас....

— Добро, — кивнул я, разворачиваясь к подъезду.

— И вот ещё что..., — окликнул меня седовласый, — пуговицу мне завтра не забудьте отдать...

Догадался, однако, подумал я. И не мудрено, сейчас про кукол Вуду знают даже младенцы.

Воскресенье.

Разумеется, как только мой посетитель ушел, я умотал в офис, где разрезав нитки, и вытащив пуговицу, уничтожил куклу. Не очень хорошая идея светится завтра в 'Меге', народу там будет полно, но другого варианта нет. Никому доверить я это не могу. Сначала у меня была мысль прямо со связкой ключей пойти к ключнику, чтобы изготовил дубликат, но ближайший от 'Меги' ключник в километрах десяти. За полчаса не уложится. А чем больше пройдет времени, тем больше вероятность, что Маркович обнаружит пропажу. Значит, нужно решать быстро. Сделать слепок и тут же вернуть ключи. А со слепком уже буду морочиться сам...

Так я решил. Всё, собираюсь уезжать. Как получится, потом напишу. Нервы на пределе, все тело свербит и чешется. Валерианки что-ли тяпнуть на дорожку?

..........................................................................................

Взять сходу не получилось. Маркович с внуками сразу пошел на мультфильм 5D. Этот мультик мы с Иркой уже смотрели, там кошка бегает по замку с приведениями, кресла двигаются согласно движениям кошки, потом крысы выбегают с экрана и бегут под ногами. Соответственно звуки под креслами и воздух по ногам. Потом вазу с цветами кошка роняет, и брызги воды с вазы попадают на лицо зрителям. Прикольно в общем. Мультик всего на двадцать минут, но дети в восторге. Сижу на лавочке за столиком с кружкой кофе, что слева от входа в маленький кинотеатр и думаю, что было бы у меня фото, не пришлось бы тут светиться. Но Маркович старой закалки, в соцсетях не регится, знает, что чем меньше о человеке информации в интернете, тем лучше. Разумеется, можно было взять фотоаппарат и снять его где-нибудь, подкараулить. Но тема эта опасная. Во-первых, он на работу приезжает на служебном крузаке с полностью тонированными стеклами. Крузак заезжает во внутренний двор, куда посторонний не попадет никак. А во-вторых, Маркович из машины сразу заходит в здание через служебный вход. Там вообще дело секундное. Проследить же, где он живет, конечно, можно было...хотя бы во сне его адрес вычислить. Но упаси боже меня засекут с фотоаппаратом в руках в реале....Кхм. Конечно, можно было, можно. Но вот как-то все уж больно быстро складывается, времени подумать не хватает, а мы, как известно, крепки задним умом...

А вот! Уже выходят! Кончился мультик. И где это седого носит? Только тут же был? У входа терся. Ох! Да вот же он! Тоже мультик ходил смотреть? И очки не снял на выходе. Та-а-ак...Пошел мимо Марковича, толкнул его плечом. Извинился, улыбнулся, что, мол, очки забыл снять. Чего-то не с той стороны он его толкнул. Связку ключей Маркович носит в правом кармане брюк, а седой слева толкнул. Блин! Говорил же ему! Предупреждал заранее! И что теперь? Второй раз толкать пойдет? Это будет слишком. Маркович не дурак, просечет. Отвернусь ка, я от греха подальше, пока он меня не срисовал. Отворачиваюсь, якобы заинтересовавшись шумной компанией вывалившей из боулинга справа, и смотря на компанию, прихлебываю остывший кофе. Цены у них тут за это пойло, как за полбутылки хорошей водки. Крупномолотый, сильно разбавленный, сахара тоже пожалели. Отстой короче. Смотрю на слегка поддатую компанию, в боулинге пиво в ходу, и даже слегка завидую. Сходить бы шары погонять. Но тут сзади рука опускается мне на плечо, что я невольно вздрагиваю.

— Молодой человек, можно присесть? У вас не занято?

Оборачиваюсь, а седой не дождавшись ответа, плюхается рядом со мной на скамейку и кладет связку ключей мне на колено. Я прикрываю связку левой рукой. Обалдеть! Как?

Времени нет на размышления. Достаю из кармана коробочку с пластилином, и делаю оттиск искомого ключа с двух сторон. Готово! Поднимаюсь, опираясь на коленку седого и ухожу. Ключи остаются на его колене. Прохожу вперед метров двадцать, и становлюсь в очередь у киоска мороженного. Становлюсь в пол оборота, чтобы увидеть, как уйдет седой. Но его уже нет. Покидаю очередь и подхожу к лифту. Поднимаюсь на третий этаж. На первом кроме кафэшек, и бутиков всякого разного дорогого и ненужного барахла, ничего развлекательного нет. Марковича внуки наверняка потащили в 'Джунгли', аттракцион с актерами одетыми под обезьян и автоматическими игрушками, изображающими всякую живность в движении — змеи, носороги, разевающие пасть львы и крокодилы.

Ага! Вот они! Тащат дедушку на вход, билеты уже купили. А где седой? Но вместо седого я вижу его шестерку....Что он делает? Он тоже карманник что ли? Но шестерка проходит рядом, и, оказавшись за спиной Павла Марковича, роняет связку....

— Бдзынь! — связка звонко ударяется о мраморный пол. А Маркович инстинктивно хватается за карман и, окинув подозрительным взглядом спину уходящего типа, поднимает связку. И тут же начинает зорко оглядываться по сторонам. Спрятаться я не успеваю, поэтому с улыбкой иду навстречу.

— Привет! Отдыхаем?

— Привет, да вот с внуками выбрался. А ты тоже решил развлечься?

— Ну, да. Жена на работе, дома скучно.

— Понятно, отдыхать тоже нужно...

— Деда! Пошли! Деда!

— Иду, иду, чады мои неугомонные. Давай Олег, до встречи, внуки зовут, — извиняясь, что не может поговорить подольше, произнес Маркович, и был тут же утянут внуками в 'Джунгли'.

С неровным сердцем не торопясь спускаюсь по лестнице вниз, на лифте не поехал. Вроде и всё прошло не самым плохим образом, но какой-то осадок на душе. Плохо, что меня увидел. Запросто может связать упавшие ключи и моё появление на детских аттракционах. А если ещё выяснит, что Ирка сегодня выходная, то совсем плохо...

Навстречу мне по лестнице поднимается фиксатый и негромко бросает:

— За часами налево.

Ясно. Седой ждет меня за бутиком, торгующим псевдо фирменными часами.

— Зачем шестерку вместо себя послал?

— Человечек твой непростой, с ним второй раз сталкиваться не резон.

— Ладно, как вышло, так вышло...Вот, — сунул в руку седому деньги и пуговицу.

— Денег я не возьму — работу не завершил. А за то, что проклятие своё снял — спасибо. И за пуговицу тоже, — усмехнулся седой, держа на ладони пуговицу, такую же, как была на его пальто. Только эту я спорол со старой Колиной куртки, что висит у нас в офисе.

Воскресенье (вечер).

В принципе не все так уж и плохо.... Неплохо, получается, подумал я, рассматривая результат своего труда. А труда было много...

Значит, сначала я проклеил половинки пластилиновой формочки скотчем, затем плотно приложил их друг к другу и заполнил форму силиконом. Высохший силиконовый ключ, слегка подравнял лезвием, и сделал на основе его из двух половинок гипсовую форму. В эту форму залил воск, а из получившегося воскового ключика, сделал цельную гипсовую форму, которую затем просушил в духовке. Затем в небольшой кастрюле литра на три развел гипса и воткнул посредине стакан, чтобы получилось углубление, куда потом поставить формочку для ключа. Замеса в кастрюле сделал два, чтобы была нижняя часть с углублением и верхняя часть, как крышка у саркофага. Этот гипсовый саркофаг я тоже два часа при максимальной температуре держал в духовке, чтобы высох как можно лучше. Затем разломал пассатижами, предварительно зажав их в тисочки, три старых латунных ключа и уложил в подготовленную чашу сверху формочки. По моему разумению, латунь должна была расплавиться и затечь из чаши вниз, заполняя форму. Дабы форма не завоздушилась, сделал спичками два отводных канала по краям. Форму поставил в гипсовый саркофаг, саркофаг поставил в микроволновку, и включил на полчаса. Смотрел на вращающуюся импровизированную матрешку и с нетерпением, ждал, что получится. Ирка тоже ждала с нетерпением, чем моя алхимия закончится, дабы не опоздать мне люлей навешать, когда микроволновка сгорит.

Микроволновка к счастью не сгорела, а я держал в руках грубую латунную отливку, которой после обработки надфилями предстояло стать поистине золотым ключиком. Учредительные документы на завод и прочее, принадлежащее Эммануилу Викентьевичу Зеленскому, Маркович давно сдал, но завалялся в его сейфе один чек на предъявителя, на счет в швейцарском банке. Чеком мог воспользоваться любой, знающей двадцатипятизначный ключ, который как думал П.М., знал только покойный Зеленский. И в этом он очень и очень ошибался...

Понедельник.

Журчат ручьи! Скворчат грачи! И ля-ля, ля, ля, ля, ля-ля-лем! Весна наступила, и на душе было так светло и радостно, словно это я прилетел вместе с воронами и грачами на родину. Конечно, грязь, сырость, вот эта каша из грязного снега под ногами, эти мутные лужи на асфальте, эти черные, от грязи машины, разбрызгивающие озлоблено лужи, красивыми, а уж тем более радостными никак не назовешь. Так же как и черные стаи ворон, облепившие голые деревья и громким карканьем заявляющие о своем присутствии. Но всё же, всё же, уже верилось в весну, в тепло, в ясный цветущий май и голубое небо. Верилось, что вот-вот они наступят. Верилось, что как обещал рыжей — все у нас будет хорошо и даже очень.

Судя по тому, что при изъятии документов из тайника, нашлось несколько паспортов с фото Зеленского, но разными фамилиями, так предусмотрительный Эмма готовил себе пути отхода. А поскольку ему было неизвестно, каким паспортом придется воспользоваться, он сделал себе такую лазейку, чтобы все награбленное можно было использовать в любом случае. До меня это дошло ещё во время обыска в его кабинете, как и ключик на камне, я тогда же запомнил. Только вот принародно заныкать чек у меня возможности не было. А теперь, когда у Буратины есть ключик, коморка Папы-Марковича, уже не кажется такой неприступной крепостью.

А солнышко греет то как! Подумал я, подставляя лицо теплым, ласковым лучам. Как хорошо бы сегодня не чесать на работу, а завалится где-нибудь на зеленой травке, на берегу с удочкой. Но до зеленой травки, ещё не скоро, а сверху льда на речке сейчас стоит вода и зимняя рыбалка уже кончилась, а летняя ещё не настала.

Здороваюсь с людьми, сидящими на лавочке у офиса (какие-то пациенты озаботились и две лавочки притащили) и говорю им, что через десять минут начну прием. А сам распахиваю двери офиса и вижу кислые лица Коли и Максима.

— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало! И оно каким-то цветом, где-то там затрепетало! А вы чего такие постные? Весна!

— По вам видно...

— Не понял? Спалили чего-то? Николай, я тебе уже говорил, что прежде чем запускать не запускающийся комп, попробуй сначала материку одну запустить. Откинь все отходящие от блока питания шлейфа на навесное оборудование. А то будет как прошлый раз, дивидюк коротил, а ты его не отцепил и спалил блок нафиг.

— Шеф, да знаю я давно, — отмахнулся Коля. И действительно? Чего это я нудный такой? Кашу жую, как для юзера. Коля не первый год с компами, просто лоханулся разок, всяко бывает.

— Да, нет. Не спалили...тут такое дело. Максим системник в офис тащил и поскользнулся. Комп в дребезги...

— Кейс что ли развалился? Ерунда какая! Соберите внутренности вон в тот бэушный, а клиенту объясните, и обломки предъявите передней панели.

— Заходите! — крикнул я в распахнутую дверь, после того, как скинул куртку и причесал волосы, примятые шапкой.

Зашла женщина. Женщины у меня среди клиентов преобладают. То ли потому, что склонны верить потустороннему, то ли потому, что им нужно выговорится и поделится своей бедой, даже не зная, помогу я или нет. Так вот, зашла женщина в возрасте. Но накрашенная жутко. Тени на глазах кусками синей краски среди морщин застряли, куски черной туши на ресницах висят. Румяна на жухлых щечках помадой подкрашены. А рот...вот извините меня, не губы, а именно рот целиком помадой обозначен, как это клоуны в цирке делают. Красавица видимо считала себя неотразимой, потому, как сразу начала про недостаток любви и мужского внимания. И я начинаю смотреть на камни, пытаясь понять, где тут может быть шанс найти ей мужика, а когда поднимаю глаза, то они у меня становятся как фары у КАМАЗА. За это время, пока я смотрел на камни, декольте клиентки стало значительно больше, красавица расстегнула пуговку на кофточке, дабы поразить меня видом своих прелестей. И таки поразила...Грудь шестого размера, двумя дынями выпирала. Это надо же! Одной ногой на пенсии, а туда же! Любовь ей подавай! А я не Максим Алкин и на пенсионерок не падок.

— Э-э-э, — рассеяно блею я, когда пациентка вдруг поднимается и закрывает на кухне дверь.

Что ни говорите, она конечно куда симпатичней, чем та ведьма в старом фильме 'Вий', которая до Куравлева на сеновале приставала. Но меня как водой холодной окатило, когда понял её намерения.

— Коля! — кричу я, — Принеси мой ноутбук!

И заходит Коля, и я вместе с ним проскальзываю мимо пациентки в офис, а расстроенная клиентка недовольно застегивает кофту. Офигеть! Видать не только на меня весна действует.

Вторник.

Рассказал вчера Ирке про пациентку, дико ржали вместе. А потом она меня стала подкалывать, чего это я сплоховал, не помог одинокой женщине. Алкин, же ничего...держится. Да на виагре он держится! — заявил я, — Какая там может быть любовь, и даже просто влечение? А потом рыжая сделала страшные глаза, спросила, похожа ли на ведьму и полезла ко мне. Ведьма моя любимая....

Зато сегодня день прошёл без эксцессов. Но я целый день чувствовал, какое-то напряжение в парнях. Словно не свой я им, словно как-то отстраненно они смотрят и говорят. Посмотрел Коле в глаза и позвал выйти на крыльцо покурить. Коля не курит, но возражать не стал, вышел, а я, щурясь на яркое солнце, с наслаждением затянулся и спросил.

— Почему не предупредил?

— О чем?

— О том, что мне жучков поставили.

— К-к-к-как? — Коля заморгал, и попытался проглотить комок в горле.

— Вчера поставили? С утра? Пока меня не было?

-Нет, ещё позавчера, в воскресенье... Я вечером в офис пришел, клиент просил срочно ноутбук отдать, двери открыл, а внутри два типа в штатском. Корочку мне показали и приказали помалкивать в тряпочку....Ушли сразу, но что они делали в офисе я не знаю...

— Что сказали?

— Ничего не говорили.

— Я имею в виду, как мотивировали?

— Сказали, что ты возможно шпион....

— И ты поверил?

— Нет.

— Врешь! Иначе бы вчера ещё сказал.

— Да я хотел, но как в офисе сказать, когда слушают..А вечером, ты задержался допоздна, а мне домой надо было пораньше.

— Коля, ты сам себя слышишь? Детский лепет...Если бы хотел, написал мне на бумажке и поговорить на крыльцо вызвал, как я тебя сейчас. Значит, всё-таки поверил? Или запугали тебя? Говори честно? Ты же знаешь, от меня не скрыть.

— Побоялся....А вдруг в офисе камеры тоже стоят?.

— Видеокамеры?

— Да.

— Ты видел, где стоят?

— Нет, но вдруг ....

— Зашибись! Да ты не бойся Коля, никому я ничего не скажу про тебя. Будем жить, как жили. Ничего не трогать. Пусть себе стоят. Пусть смотрят и слушают, что власть я свергать не собираюсь, и бомбы тут не конструирую. Или ты думаешь иначе?

— Да, нет...мы же действительно ничего плохого не делаем.

— Вот и славно! Ладно, пошли внутрь, ты замерз уже. Постой, а Максим знает?

— Знает. Он же мой брат двоюродный.

— А я значит...четырехюродный? Эх! Коля, Коля...

Среда.

А чего я хотел? Маркович то не лыком шит, прикинул штангель к носу — мое появление и якобы попытку у него ключи свинтить сопоставил. Не исключено, что даже о том, что у него ключи брали и подкинули, мог догадаться. А значит, и код на сейфе сменить мог, или даже замок, а потом дать мне шанс, оставить одного в кабинете и поймать с поличным, когда я в сейф полезу. Только вот мысль у него сработала в другом направлении, подумал, что государственные тайны я украсть хочу. Да, какие у него в сейфе могут быть тайны? Дела на разных ваххабитов и моджахедов? Так миль пардон, я сам от них пострадал. Неужто он думает, что меня могли завербовать? А смысл? Мелкие тайны городского масштаба? Кому они нужны? Может кому-то и нужны, может в сейфе компромат на важных людей, а эти важные люди меня и наняли. Да-а-а....чужая душа потемки, а комитетчика тем более.

Но, кто предупрежден, тот вооружен. Как там у Сунь-Цзы писалось? Проигрывает тот, кто не может изменить свой план во время сражения. А основатель дзюдо Дзигоро Кано заметил, как толстые ветви под тяжестью снега ломаются, а тонкие и гибкие скидывают снег и остаются целы. Собственно дзюдо скорее следует переводить не как 'мягкий путь', а как 'гибкий путь'.

Смотался ночью в кабинет шефа безопасников, надеюсь на присутствие астрального тела они ещё сигнализацию не придумали. Проверил. Так и есть....Документы в сейфе, а код на замке сменили. Какой не знаю, а теперь уже неважно.

Сижу напротив женщины на кухне, и она рассказывает про странности, происходящие в доме, и про невозможность их остановить. Чашки у неё со стола сами падают, предметы не на своих местах оказываются, шорохи какие-то, скрипы, и с чего бы это непонятно. Лет сорок она в этой квартире прожила, и ничего не было. Муж недавно умер, года два. Думала, может он чудит. И обедню в церкви заказывала, и попа домой, квартиру освятить вызывала — ничего не помогает. По всем признакам конечно полтергейст, но смотрю я на камни, потом на фото покойного мужа и понимаю, что покойник тут не при чем. Давно он почил и никого не беспокоит. А вот пятно какое-то маячит. ...Странное пятно. Но на призрак не похоже, а что это непонятно....Рядом с сидящей на стуле женщиной канючит внучка лет пяти, баба то, баба сё...Пошли отсюда, мне скучно. Хочу на ручки. А только усядется, баба отпусти...Егоза, шило в заднице а не ребенок. С раздражением думаю я о ней, и тут ловлю на себе её серьезный взгляд и мне становится не по себе.

— Девочка, тебе какой камешек нравится?

— Никакой...

— Возьми со стола, какой захочешь.

— Не хочу...

Вот вредина, думаю я, и, взяв камень, сую ей.

— На, возьми, только в рот его не суй..

— Чо я дура чо ли? — отвечает мне дите, и, всё же взяв на секунду камень, тут же сморщившись, отдает его бабушке. А я перехватываю по пути и меня тут как током шибануло. Ай, да девчонка! Вот это энергетика! Вот это бесенок в юбке!

— Извините, как вас звать величать? — обращаюсь я к женщине.

— Антонина Петровна.

— Антонина Петровна, не могли бы выйти...Мне надо с внучкой вашей поговорить.

— Вы чего? Это зачем? Если чего с...

— Успокойтесь Антонина Петровна, ничего плохого я ей не сделаю, мне с ней просто поговорить надо. Можете, прям за дверью кухни постоять. Просто дети, многое видят, что не взрослому не дано...А при вас, она стесняться будет.

— Чего ей стесняться? Говорите, если надо..., — недоверчиво косясь, ответила Антонина Петровна.

Хм...Ладно, попробую.

— Ты зачем бабушку свою пугаешь?

— Ничо я не пугаю...

— А вещи зачем перекладываешь?

— Ничо я не делаю...,— захныкало чадо.

— Если правду не скажешь, тебя бабушка мне отдаст. Правда, Антонина Петровна?

— Отдам, — подмигивает мне А.П., — Устала я от тебя...

— Ну, баба!

— Отдам! Всё...забирайте её, пойду я, — подыграла мне бабушка, дела попытку подняться.

— Не бросай меня ему! Он злой колдун! Ты сама говорила!

Вот это новость! Так, значит, про меня говорят? Злой колдун от неожиданности, аж воздухом подавился.

— Будешь говорить? Ну? Отвечай? Зачем вещи прячешь? — насупился рассердившийся колдун.

— Бабушка так смешно их ищет..., — хихикнула девчонка.

Бабушка открыла рот и закрыть забыла, хорошо, что мухи ещё не летают, точно бы съела парочку.

— А кружки, зачем со стола сталкиваешь?

— А вот зачем...., — засунув пальчик в рот, отвечает чадо, и тут за моей спиной раздается грохот, и мы с бабушкой подскакиваем как ошпаренные. Причем бабушка от испуга, а я от того, что мне чай из кружки на спину выплеснулся. А по офису серебряным колокольчиком разливается звонкий детский смех.

Четверг.

Интересные дети сейчас пошли, что ни говори. Вчера вот заключили с Лизой (девочку звали Елизавета) мировое соглашение — она перестает бабушку пугать, а мы с бабушкой её маме ничего не скажем. Оказалась девчонка чудит только у бабушки, к которой её родители вместо детского сада днем оставляют, а дома ни-ни. А может и дома чего, только родители никому не рассказывают. Собственно, я не утерпел и помчался ночью к ребенку, дабы посмотреть её в астрале... Привязалось, же это слово. Терпеть не могу глупые страшилки, где все герои всегда по идиотски поступают, чтобы их легче перебить можно. Но как ещё обозвать тот сумрак, по которому я во сне путешествую? Фиг с ним, пусть будет астрал. Так, вот...Нашел и разбудил. Не взаправду разбудил, а как бы вышла она из своего тела на кроватке и уставилась на меня.

— Ой! Колдун! Я ничего-ничего не делала! Не забирай меня!

— Успокойся Лиза. Не буду я тебя забирать. Ты мне только расскажи, как предметы двигаешь?

— Никак я их не двигаю...

— Как не двигаешь? Они же двигаются?

— Двигаются, — согласилась Лиза, — попрошу их и двигаются.

— Как просишь?

— Вот она тут стоит, а я прошу, чтобы там была и она там...

Очень понятно объяснила.

— А меня научить можешь?

— А ты чо? Не умеешь?

— Нет. Научи, пожалуйста..., — взмолился я.

— Ты же говорил, что это не хорошо?

— Пугать родную бабушку не хорошо, а двигать очень даже хорошо...

— Зырь...

— Чего?

— Зырь грю на мою Барби.

В сером сумраке комнате я стал оглядываться по сторонам, пока не разглядел небольшую куколку, сидящую на маленьком детском столике.

— Ага, вижу. На столике?

— Будь там., — произнесла девочка, и кукла оторвалась от столика, взлетела в воздух и медленно поплыла по направлению к кроватке. Доползла до кроватки и опустилась на подушку.

Хм....как-то это всё медленно очень.

— Ты сделай.

Честно и натужно просил куклу вернуться, но ничего у меня не получилось.

— Ладно....А дверь можешь открыть?

— Конечно.

И дверь в комнату стала потихоньку отворяться.

— Нет, не эту. А входную, которая на замке.

— А зачем?

— Чтобы выйти.

— Выйти и так могу..., — ответила Лиза, стоя по ту сторону входных дверей.

Я присоединился к ней.

— Я тоже так могу....А замок можешь открыть?

— Щёлк, щёлк, щёлк, — сказал замок, поворачиваясь на три оборота.

Ух! Какие полезные таланты! Скажите, пожалуйста, а стеночку в магазине вы тоже можете так приподнять? — вспомнилась мне фраза из любимого фильма.

.....................................................................................................

Всё это было ночью, а тут день наступил, и ждут новые люди со старыми проблемами. Поэтому с описанием закругляюсь. Скажу только, что потуги мои успехом не увенчались.

Надо будет, как освобожусь, над механизмом этого феномена подумать.

Пятница.

Предчувствия мои оправдались. Сижу, скучаю с фотографией мужика, который работает токарем где-то на СТО в Омске и доводится охраннику на вахте свояком. А Павел Маркович, сославшись на неотложные дела, оставил меня в гордом одиночестве в своём кабинете. Ну-ну....Думает я сейчас же ринусь его сейф потрошить. Как говорил Абрам, когда у него спрашивали как здоровье: 'Не дождётесь!'. А заняться мне не чем совершенно...Про мужика мне все понятно, про Марковича тоже. Встал со стула и подошёл к окну. За окном внутренний дворик, с вычищенным насухо асфальтом. Гаражи стоят напротив. Вплотную к гаражам примыкает высокий забор. Не такой уж и высокий...каких-то метра три. А вот сверху забор украшен спиралью Бруно. Не того самого, Джордано, которым костер разводили, а который другой, его однофамилец. И что это у нас получается? А получается, что к задней стенке гаража, подходи не хочу. И вне камер наблюдения, что на столбах по периметру территории, и людей там никого. Хм...занятно. Нужно бы обойти с той стороны гараж и посмотреть, что там. Во сне то я там лазил, а вот в природе? Насколько отсюда видно, там внутренний двор жилого дома. То ли какие-то остовы детского городка торчат, то ли фиг знает. Но видно, что металлоконструкции.

Отошел от окна, и мне неудержимо захотелось закурить. А почему бы и нет? Подошел к начальственному столу и, зацепив пятерней большую хрустальную пепельницу застойных времен, поставил её перед собой и закурил. А рот меж тем, разрывала улыба, которую я едва сдерживал. Там на столе стояла недопитая кружка кофе и, когда брал пепельницу, меня так и подмывало в эту кружку плюнуть. Просто чтобы посмотреть на натянутое лицо Марковича, когда он вернется. Наверняка же смотрит сейчас за мной. Но плюнуть было равносильно тому, что признаться в моей осведомленности о наблюдении здесь, о прослушке в офисе, а в конечном итоге о причастности к истории с ключами. С другой стороны, если я сижу на попе ровно и не дергаюсь, Маркович может расценить, как мою осведомленность о том, что я попал под наблюдение. И что? И как себя следует вести? По-моему, что я тут курю, без начальственного разрешения уже вольность. И надо как-то показать, что это максимум, что я себе могу позволить, что я крайне законопослушный гражданин, товарищ и брат.

А как это покажешь? Что будет, то и будет. Авось пронесет, сказал Штирлиц, съев гнилой помидор, и как в воду глядел...

Наконец двери распахнулись и широким шагом, словно он давно так в кабинет торопился, зашел Маркович.

— Извини, забегался...Ну, что тут у тебя?

— Извините, но я тут покурил...Не выдержал, уши пухли, — скромно произнес я, возвращая пепельницу, предварительно вытряхнув её в мусорную корзину.

— Ладно, ладно...Прощаю! — улыбнулся Маркович, — рассказывай, по человеку, что с ним и где.

— Да с ним вроде все нормально, как на СТО работал в Омске, так и работает.

— Не понял....

— Что непонятного? Это вашего сотрудника родственник.

— А ну покажи фото!

Протянул фото П.М.

— Тю! Извини! Это я ошибся....не то фото тебе дал. Вот этого определи.

И Павел Маркович протянул мне фото очень знакомого на лицо человека, только я никак не мог понять, где я его видел раньше. Пока мысленно не дорисовал на коротко стриженную голову волосы с проседью и не снял с переносицы очки с толстыми линзами, и не скинул примерно лет десять...Ёперный театр! Это же мой знакомый вор, которого я окрестил Седым. И что мне оставалось делать?

— Человек не простой. Вор по жизни, — медленно и нехотя произнес я, — Несколько раз привлекался, но судим был один раз. В данный момент он в городе...

— Всё верно, человек действительно не простой....В своё время окончил актерский факультет в нашем институте культуры, поэтому и кличка у него 'Артист'. Вор виртуоз, карманник по призванию.

— Не понимаю...

— Чего ты не понимаешь?

— С каких пор вы уголовниками заниматься стали?

— А с тех самых пор, как эти уголовники крадут у меня ключи, а потом пытаются подкинуть.

— Это ещё зачем? — изобразил я искреннее недоумение.

— Вот и мне интересно зачем....Если бы он бумажник у меня украл, с легким сердцем напряг бы наших меньших братьев. А то, ключи..... Значит был у него заказчик ...Вот этот заказчик меня очень интересует.

Японский магнитофон! Надеюсь, у меня в лице ничего не изменилось, когда Маркович это произнес, потому как показалось мне, что серый пушистый зверь писец в мою душу заглянул.

— Подождите...Это не тогда, когда вы их в 'Меге' обронили?

— Тогда, тогда..., — кивнул П.М., — давай прикинь по карте район, где он, может быть, и проедем с тобой на место......

Глава 14.

Суббота.

Вот так незаметно закончился Март, и ласточкой пролетел Апрель. Время, время.

Что есть время? Грань, разделяющая бесконечную череду событий? Река, из прошлого в будущее, в которой тонут и пропадают причины и следствия. Дневник писать всё это время ленился. Поскольку даже поток людей с их бедами уже не удивлял, а стал серой обыденностью. И порой очень тяжело было найти ту грань, где предопределенная, написанная о человеке информация свыше заканчивается, а поворот в жизни зависит от поступков совершаемых самим человеком в силу его характера и жизненных установок. Поэтому вопрос о свободе воли для меня остается открытым....

Перечитал последние записи дневника...Ах! Да! По сволочному стечению обстоятельств не дописал, чем дело кончилось. Так часто делают бессовестные авторы книг и сериалов — обрывают на самом интересном месте, чтобы читатель мучимый любопытством обязательно заглянул в следующую главу или стал смотреть следующую серию фильма.

Честно? Желание писать пропало...А была мысль, что если чекисты найдут мой дневник, писец мне наступит однозначно, не отвертишься. От очной ставки же с вором по кличке Артист, я открутился. А вы думали, что я конченый идиот и сам себе петлю на шею накину? Нет, конечно.. Привел группу захвата в то место, где Артист был на днях, и о нем могли поведать соседи. Хозяин квартиры показал, что да, был такой господин, командировочный, который снимал квартиру, да съехал позавчера. Вот и вся история...Беспомощно развел руками и пожал плечами под пристальным взглядом Марковича. Мол, и про старуху бывает порнуха. Ошибочка вышла. Не вижу, где в данный момент Артист находится, поскольку он в движении, передвигается, вот и засечь не могу. Сдается мне, что это должна была быть моей последней проверкой — очная ставка с Артистом, которая бы показала либо мою причастность, либо мою невиновность. Но судя по всему, недельное наблюдение за мной и моим поведением в кабинете шефа охарактеризовали мою персону в целом положительно и история с Артистом закончилась. А может и потому ещё закончилась, что я с левого телефона отправил СМС седому, чтобы срочно валил из города. Мой мобильник могли прослушивать и отслеживать. Артист перезвонил, чтобы узнать, кто это ему указания дает. В двух словах обрисовал ему ситуацию. Несознанка в случае, если его возьмут — не поможет, это ему не менты. Тут и детектор лжи имеется и 'сыворотка правды', короче, полный арсенал, чтобы признания добиться. Надеюсь, седой стал на лыжи, потому как не слышно с тех пор про него.

Апрель выдался грязным и дождливым. Прямо за забором безопасников располагался большой двор с детской площадкой. Это конструкцию лестницы и железной горки, мне была видна из начальственного окна. К разработке операции 'Эльдорадо' я, как и ранее задумал, привлек Сашку. Саня с радостью и без лишних слов согласился. Примерно две недели ушло на согласование программы. Как выяснилось, для того чтобы сделать деньги, нужны деньги, и не малые.

Прежде всего, мы стали с Сашкой думать, и поняли, что вырыть яму два метра глубиной и потом прорыть ход — ещё четыре метра в сторону (под гараж), никак не успеем. А значит, за одну ночь операцию не провернешь. Если нельзя сделать тайно, значит нужно делать явно, но позаботиться о хорошем прикрытии. Комитетчики наверняка заинтересуются, чего это рядом с ними роют и начнут проверять. Поэтому, все заработанные мной деньги за Апрель, пошли на подготовку операции. Завтра встречаемся с Саней и обговорим последние детали.

Воскресенье.

На листке формата А3 схематично начерчена карта местности, и я вожу по ней пальцем.

— Вот смотри Саня, вот здесь у задней стены гаража я забил железный штырь. Ход начнете рыть в этом направлении.

— Да, помню я Олежка, не волнуйся.

— Трубы привезли?

— В пятницу ещё завезли. Выгрузили вот здесь, на углу пятьдесят четвертого дома.

— А почему? Мы же договаривались, чтобы в пяти метрах от гаража выгрузили? Гора труб будет дополнительным прикрытием, от лишних глаз.

— Там кран стать не смог, и место мало, все бы трубы не влезли...

— Блин! И нахрена мы столько труб купили? Словно на самом деле водопровод менять собрались...

— За всё уплочено..., — в улыбке ощерился Сашка, на счет доставки бэушных труб он договаривался.

— Экскаватор когда придет?

— Николаич обещал в 9 нуль-нуль как штык.

— Успеет он прорыть траншею от угла 54 дома до 541 . Там примерно сто метров. И глубина везде должна быть не менее двух с половиной, чтобы яма у гаража не выделялась.

— Олег, да не нервничай ты. Мы же засекали с тобой время, целый день просидели и замеряли, сколько в длину, и на какую глубину подобный экскаватор пророет за восемь часов работы.

— Учти...Сверхурочно рыть, подозрение вызовет. Когда это у нас коммунальщики патриотизмом страдали?

— Ладно, лишь бы Николаич от звонка сверху с испугу не потек и не разговорился...

— Да мы ему столько в зубы дали, что должен онеметь до конца года. А если даже сознается, то мы кто? Мы по легенде шабашники, которые с жильцов бабки сняли за трубы и работу, и под крышей коммунальщиков их отрабатываем, водопровод тянем...

— Вот. Про шабашников чуть не забыл! Туземцев с лопатами предупредить не забудь.

— Да, водку и закусь взял, в машине лежат.

— Больше одного пузыря не выдавай, пусть походят вдоль траншеи, работу изображают.

— Само собой...И слушай, последний вопрос ..Ты в Артеме уверен? Нормальный пацан?

— Как тебе сказать....Раньше я был уверен в Кольке, но теперь, ни в ком не уверен. Артем в свое время себя проявил, за меня заступился и ментам не сдал. А парень он сам видел...крепкий. Да и одному тебе в четыре метра нору не прорыть. А мне там светиться никак нельзя...

Понедельник.

Ночью опять летал к Лизоньке. Хорошая девчушка. И когда у меня уже свои дети будут? По расчетам в конце Июля. Если родится девочка, назову Юлькой. Интересно, тоже такой юлой будет? Непоседой.

Научил Лизу летать во сне, у неё практически со второго раза получилось, а вот мне её талант перемещать предметы никак не давался, пока не стал догадываться о механизме.

Скажем, лежат на полу тапочки. Они неподвижны и вроде бы навсегда, пока к ним не будет приложено определенное физическое воздействие. А ведь это не так...Тапочки где лежат? На полу. Пол где? В доме. Дом где? На земле. Но не просто на плоской Земле, которая на трех слонах, а слоны на черепахе. А на планете Земля, которая постоянно перемещается в пространстве. Во-первых, крутится вокруг своей оси, а во-вторых, вокруг солнца, а в-третьих, вместе с солнечной системой перемещается по вселенной. А это значит, что неподвижные на наш взгляд тапочки на самом деле перемещаются, и ежесекундно меняют координаты своего местоположения. И координаты эти записаны в общей базе данных всего материального и сущего. И нужно всего лишь переписать координаты, изменить информацию и на лицо результат. (А ещё можно оставить координаты прежними, тут от ситуации зависит.) Предмет перемещается, без всякого приложения сил. Теперь относительно же разницы в скорости между тем, как это плавно и медленно происходит во сне, и практически мгновенно днем. А всё просто, это разные реальности, во сне и наяву время бежит с разной скоростью.

На той неделе познакомил Лизу с Алешкой. Ей сначала было не интересно общаться с малышом, но других -то никого нет. Вот Лиза и взяла над ним шефство, как старшая сестра будет ему объяснять сложности этого мира снов, его возможности. Зловредный призрак, долго пугающий Алешку, после отпевания в церкви, мальчишку больше не пугает. Пропал. Что очень и очень радует. Может не такое уж страшное у пацана будет детство, как у меня....Нечисть разная детишек пока не беспокоит, но это пока. Как только мы видим их, они видят нас. Надо бы детишек как-то к этому подготовить, но Лиза девочка сильная, надеюсь справится, если что и без меня за мальцом присмотрит.

Иду утром на работу, а предстоящий день не радует. Уже отстрелялись тополя клейкой шелухой почек, и свежие молодые листики распустились на деревьях. Уже высохла после зимы грязь, и почти везде провели субботники, убрав мусор, вылезший из под снега. Но после празднования первого Мая и дня победы, толпы демонстрантов опять украсили улицы мусором. Лопнувшие надувные шарики, обертки от конфет, окурки, пустые пачки из под сигарет и всякой снеди — типа чипсов и сухариков, свежие бутылки, раскиданные по кустам... Праздник. За что воевали наши прадеды? За идею коммунизма или за свою землю, за свою семью, за своих родных? За то, чтобы их дети и дети их детей жили в мире и спокойствии и радовались этой жизни. За то, чтобы у них была эта жизнь.

А за, что воюю я? За жирный кусок и сытую жизнь? Нет. Денег на жизнь мне и так хватает, и живот от голода не сводит. Зачем тогда всё это? Зачем эти аферы с золотом, векселем? Да, затем, чтобы купить свободу. Не ту номинальную, в которой человек волен либо работать, либо не работать, волен выбирать: жить ему или сдохнуть. А за настоящую свободу от оков общества и его законов. За то, чтобы не бороться ежедневно и ежечасно за свою жизнь, не быть винтиком в гигантской машине перемалывающей людей как ресурсы.

Была мысль просто уйти и потеряться в тайге. Страна у нас огромная. Отшельником или не совсем отшельником прожить можно. Срубить дом. Собирать грибы и ягоды, ловит рыбу. Жить натуральным хозяйством как какой-нибудь старовер. Но от общества это не избавит. Чтобы выжить в тайге нужно будет убивать не только зайцев на пропитание, но и соболя и прочее. Чтобы продать, а на вырученные деньги купить одежду и кое-какое продовольствие. Вот и получается, что из товарно-денежных отношений и из самой системы никак не выпасть. Да и мама у меня старенькая, медпомощь может в любую минуту понадобится. Да и жена на сносях, ребенок....Тайга, хоть она не за горами, но отпадает однозначно. Привыкли мы к комфорту, избалованы. Только комфорт этот капкан на дураков. Покупайте дорогие тачки, покупайте дорогие виллы, меняйте свой смартфон на новую модель, со старым ходить стремно. Да не фига не стремно! Мне телефон нужен для позвонить, а вот эти навороты нафиг не упали. Для интернета ноут есть. И он куда удобней и практичней всяких там планшетников и смартфонов.И моду дурацкую фоткать себя в любых местах и в сеть выкладывать не понимаю. Понты эти...Вот я у Эйфелевой башни, вот на развалинах Колизея, вот с тарзанки прыгаю, вот в клубняке тусю. А мой большой палец как через дырку в носке выглядывает, посмотреть не хотите? Сделал такое сэлфи и разместил в соцсети вместо аватарки. Любуйтесь! Ни у кого такой нет. Носки дырявые есть, а фотки нет...;)

Ой, ладно...чего завелся я на пустом месте. Бесит меня это общество потребителей и дебилов, которых хозяева жизни выращивают. Не хочу, чтобы мой ребенок в нем рос! И сам тут жить не хочу. Я не революционер, чтобы этот мир перестраивать, да и толку от революции не будет. Поскольку на смену пламенным борцам придут бюрократические чинуши и мздоимцы, которые просрут все идеи. Гораздо лучше выращивать других людей, которым по сути чужды обывательские понятия о жизни. Вот уехать на остров, взять бы с собой Лизоньку да Алешку, да ещё детишек со способностями, и заняться с ними самосовершенствованием, изучать этот мир непредвзято и не по программе ЕГ. И тогда возможно не нужны будут нефть и газ, планшеты и ракеты, а человек сам сможет выйти за рамки этого мира. Он сможет летать без помощи аппаратов, и вообще перемещаться со скоростью мысли, знать прошлое и предвидеть будущее, лечить себя и других, и быть совершенно свободным. Только это будет совсем другой человек... Которого уже невозможно будет впрячь в государственную машину, и помыкать им как скотиной не получится, и впарить ему ненужные вещи и выдуманные ценности не выйдет. Но здесь это не дадут, не допустит, ни одно правительство, ни одна страна. Ведь в таком случае некому будет кормить дармоедов от власти. Уезжать. По любому уезжать, подумал я, подходя к крыльцу сервис-центра.

— Здравствуйте! — хором поздоровались со мной пациенты, сидящие на лавочках.

— Здравствуйте, — кивнул я, — через пять минут можете заходить....

.......................................................................................................

Позвонил рыжей на работу, последние дни она отрабатывает перед декретом. А ночные её дежурства с наушниками на пеленгаторе совсем здоровья не прибавляют. Говорю, увольняйся. Нет, она правильная, доработать хочет, как положено. Справился о её самочувствии, а она о моём.

— Ты чего не спишь? — говорит тихо Ирка.

— Да не могу заснуть, не спится, — признаюсь я. Рассказывать же ей о сегодняшней афере, и о том, что жду результатов, я понятное дело не стал. Нельзя в её положении волноваться. А сам все думаю, как оно прошло на самом деле. Как там ребята? По моей картинке выходило следующее. Экскаватор придет не в девять часов, как обещал Николаич, а в десять минут одиннадцатого. Начнет копать от угла дома, как запланировано. Якобы под дом трубы заводить будут. К часу дня он докопает до угла забора чекистов, а дальше начнет рыть траншею вдоль забора. Дежурный на вахте Епифанцев, у которого свояк в Омске на СТО пашет, выйдет посмотреть, что делается и сообщит о работах Арефьеву. Арефьев позвонит, как положено, главному инженеру коммунальщиков и спросит, чо за херня? Николаевич отстучит, что трубу на водопровод меняем. И поскольку территории безопасников работы не коснутся, на этом все успокоятся. Примерно к пяти, траншея уже сравняется со старым гаражом. До шести ещё метров семь экскаватор прокопает и уедет. Темнеет в девять вечера. Копать Сашка с Артемом начнут не раньше десяти. Землю будут выкидывать прямо тут в траншее. До стены расстояние метр, и под землей, под гаражом до завалившегося погреба метра два. И того выходит три метра. Это я Сашке с Артемом сказал, что четыре, на всякий случай. Вдруг ошибаюсь? Возится им примерно до пяти утра.

Надо бы заснуть. Но нервы на пределе. Хоть иди пустырник пей.

— Дилинь-дилинь, дилинь-дилинь, — тихо прозвенел звонок мобильника.

Ёксель-моксель! Два часа ночи! Беру мобильник. Звонит Артем. Что-то случилось? Чего так рано?

— Да, — придушенным голосом говорю я.

— Шеф! Всё пропало! Александра повязали!

Бешено стучит сердце, но в голосе Артема что-то не то...не те нотки, не та тональность.

Стоп! Не будет он так повязанного Сашку именовать — Александр, будь это на самом деле так, сказал бы Сашку или Саню, а то Александр..., словно тот рядом стоит, и потому неуважительное отношение к старшему по возрасту не допустит. И точно, слышу рядом Сашкин смех, и тут он берет трубку:

— Шутка! Давай спускайся!

— Куда спускайся?

— Да мы возле твоего подъезда стоим.

В спешке натягиваю трико, накидываю на плечи куртку и, обув кроссовки, сбегаю по лестнице. Так и есть, у подъезда белеет 'Пожиратель дорог', как любовно называет Сашка свой старый Москвич 'пирожок'. Сашкин батя в начале века, когда дачу строил, усилил на 'пирожке' кузов, подвеску, и впендюрил вместо родного движка двигатель от малогабаритного китайского трактора. Из-за этих наворотов грузоподьемность увеличилась до двух тонн, а крейсерская скорость упала до шестидесяти км в час. Причем, когда москвич набирал шестьдесят, он начинал идти рывками, словно дорогу перед собой укусить пытался.

— Что дружок? Обмишулился чуток? Только тот чуток потянет лет примерно на пяток, — заговорил стихами Сашка, довольно улыбаясь и похлопывая меня по плечу. Он у нас в школьной постановке генерала исполнял, и Филатовскую сказку не хуже меня помнит.

— Готов лицезреть? Тема, давай!

Артем распахивает задние дверцы кузова и включает фонарик.

В ярком свете фонарика как показалось сначала видна приличная куча земли. Лишь через мгновения я усмотрел, что это тускло блестят темные золотые монеты.

— Чо смотришь? Залазь! Поехали!

— Куда?

— Ко мне в гараж. Там и посчитаем...

— А вы чего так рано? — оторопело говорю я, наступая на золотую кучу.

— Да, бомжей твоих припахал, покопали чуть-чуть... Не даром же им водку жрать?

Вторник.

Время легкой эйфории и подсчета денег. Считали до утра. Утром Саня с Артемом отбыли, дабы завершить начатое. К десяти часам Сашка отзвонился, и сказал, что всё чики-пуки. Трубы в траншею закидали, а потом пришел бульдозер и всё заровнял. В общем сделали практически так, как коммунальщики всегда. Настоятельно просил Саню и Артема, хотя бы месяц золото нигде не светить. Сегодня народу у меня, как в очереди на премьеру 'Аватара'. И записать в дневник сделать некогда, хотя впечатлений море, но сильно спать хочется Ладно, завтра.

Среда.

Операция 'Эльдорадо' свое название оправдала. Но вот только радость и смятение чувств, отступили. А головной боли прибавилось. Кому и как свою долю спихнуть? Позавчера ночью, когда считали в гараже, вышло сто пятьдесят три килограмма. Семь кило осталось под гаражом. Погребок мало того, что почти полностью завалился, засыпав и перемешав с землей монеты, так ещё к тому же деревянные ящики, в коих хранились монеты, сгнили и превратились с труху. Бомжей, на свой страх и риск Саня припахал, как только уехал экскаватор, в шесть вечера, и они прорыли два метра. А когда земля стала помягче, их отпустили и дальше копали вдвоем с Артемом. На клад наткнулись буквально сразу, через метр. А вот выгребали и просевали землю меж пальцев примерно час. Обидно было что-то оставить. А то, что всё равно не хватает, выяснилось уже в Сашкином гараже при пересчете. Саня любовно протирал пальцами каждую монетку и укладывал в столбик, состоящий из десяти монет. Червонцы отдельно, пятерки отдельно. Такими столбиками был уставлен весь верстак. Хотели делить по счету, но монет дохрена...Червонец весит около 9 граммов, а пятерки 4 с мелочью. Возни много. Поэтому чтобы не морочится, решили просто безменом по 10 килограмм развесить. Саня хотел поделить так: мне 60 кило, ему 50, Артему 40. Но я возразил. Рисковали все, поэтому будем делить поровну, по 51кг. Но Сашка заявил, что все затраты понес я, значит мне больше. На три кило больше я взял, отказываться не стал. Теперь две тяжеленные сумки у меня дома под диваном пылятся. В принципе как организатору мне вроде и положено больше, но я боюсь человеческой жадности, а более всего человеческой зависти. На какую только подлость люди не идут из-за зависти, вы даже не представляете, а я уж тут наслушался от моих пациентов. А самое главное, на информационном уровне зависть к человеку порождает своего рода проклятие, которое порчей часто именуют. Не завидуйте никому, и вам старайтесь, чтобы не завидовали. Поэтому не хвастайтесь успехами, но и о бедах своих помалкивайте. Зло притягивает зло. И как жить в таком обществе, если ничем делиться нельзя? Вот и я не хочу.

Сегодня поехал поговорить с матерью. Паспорт готов, но уезжать она по-прежнему не хочет.

— Сынок, да что я там буду делать? Мне уже тут лучше свой век доживать, а там мешаться вам буду только...Да ты ешь блинчки, ешь...Исхудал то как.

— Мама, да ничего я не исхудал. Нормально всё. А будет ещё лучше. Как это нечего делать? А внуков кто нянчить будет? Кто им сказки читать будет? Так, что чемодан собирай потихоньку. Лишнего не бери, всё купим на месте. Тридцать первого самолет.

— Но как же так? Я же не согласилась?

— Мам, а как без меня ты тут жить сможешь одна? Не скучно тебе будет? Не грустно? А обо мне ты подумала? Как я без тебя жить смогу, зная, что ты тут плачешь в подушку? Разве не страшно знать, что не увидимся никогда?

— Да что ж ты такое говоришь? — растерялась мама и, обняв меня, расплакалась. А я гладил её легкой, невесомой ладонью по спине, и стиснул зубы, чтобы не пустить слезу тоже. А ложка с вареньем, которую я отпустил несколько секунд назад, все крутилась в кружке с чаем и крутилась. Мы увидели это с мамой одновременно, но отреагировали по-разному.

— Ох! Сынок!

— Да вот как-то так, — замялся я, словно сделал что-то постыдное. Даже в душе моей разгоревшийся приступ радости от своего успеха, что чему-то от Лизы научился, под взглядом матери потух. До сих пор не получалось предметами управлять, а сейчас вот вышло, без всяких усилий, чисто рефлекторно.

— Значит, не миновала тебя чаша сия...А я ведь все поверить не могла этим сплетням про тебя...

— А что в этом плохого?

— Я рассказывала тебе про прадеда своего, отца Степана, что в Полтавской церкви настоятелем был?

— Конечно.

— А того не говорила, что подался он в попы, чтобы грехи предков своих замолить, отец его и дед, и прадед колдунами были сильными...А бабушка говорила, что и сам отец Степан, до того как сан принял, мог не хуже предка своего...Про того ещё Гоголь в своей книге писал.

— А? Помню, помню ту книгу...Поднимите мои веки? Вий что ли? — засмеялся я.

— Нет, — серьезно покачала головой мама, — не Вий...

Гораздо позже, уже вечером, перед сном, я понял, какого колдуна мама имела в виду, и почему Галина Ивановна при первой встрече сказала, что молится за меня отец Степан. Молится, чтобы не брал я грех на душу, не колдовал...

Четверг.

Чудной сон мне сегодня приснился, надо сказать. Хотя, если честно признаться простых снов у меня практически не бывает. Вот не снится мне почему-то рыба, и скатерть на столе не снится, и голым я себя не вижу. Фиг знает почему, но мои сны бесполезно в соннике смотреть. А приснилось вот что...

' Когда я прибыл на эту планету, она была прекрасна и пуста. Голубые океаны радовали глаз, пышная растительность континентов. Буйство красок

флоры и фауны....Да, да, конечно, множество форм живых существ, и ни одного вида, выделяющего среди них умственным развитием.

А той планеты, на которой я жил раньше, больше не существовало. Её разнесло на части в результате катаклизма, её разорвало от злобы, ненависти, подлости, населявших её существ. Слепое развитие разума, не отягощенного моралью, привело к тому, что каждый ненавидел каждого, пытался лишь себя поставить во главу сущего. Амбиции, стяжательство, обман и ложь во благо лишь себе, это не могло продолжаться вечно, и это завершилось. Технический прогресс общества, оказался регрессом личностей его создающим. Нет, это больше не должно повториться.....

Любуясь планетой, я принял решение: Разум не должен исчезнуть. Но как уберечь его от прежних ошибок? Решение само плавало на поверхности, скользило над бескрайним простором водной глади. И я создал этих существ: чей вид умилял и радовал глаз, чьи тела стремительны и прекрасны, и чей разум открыт для любви и счастья. Им никогда не ведомы будут зависть и корысть, подлость и предательство, ложь и ненависть.

Они искренне и самозабвенно будут любить друг друга, эту жизнь и эту планету (свой дом). Они будут счастливы, и каждое разумное существо полюбит их как братьев своих,

как само воплощение любви и радости. Одного не дал я им — возможности создавать орудия труда, которые всегда могут стать орудиями убийства .Очень трудно создать что-нибудь ластами....... я создал -Дельфинов.

Пусть они будут как вечные дети. Пусть резвятся и играют. И сердце моё переполнилось любовью и радостью, за детей моих, и слёзы навернулись из глаз, пусть хоть кто-нибудь будет счастлив......

Позже я узнал, что не один прибыл на Землю, что не один остался в живых после катастрофы. И на другом материке мой Враг, создал совсем других существ......'

И вот как это понимать? Как проснувшуюся манию величия? Как шутку моего подсознания? Которое услужливо предложило мне решение моральной проблемы человеческого общества. Только вот жаль, что я во сне так и не увидел, не понял, кого же создал мой враг, и кто он — мой Враг, а гадать бессмысленно.

Пятница.

Передо мной на столе лежат, принесенные Мишином, трофеи. В который раз щупаю их с закрытыми глазами, и прикидываю ситуацию. А у колена подарок Квасева, так полюбившийся мне. Хотя тростью я не пользуюсь с конца Апреля, но вот нравится гладить тяжелый серебряный набалдашник с выпуклым двуглавым орлом и все. Держу её с собой рядом в офисе как сувенир. Интересно, сняли комитетчики жучков в офисе или нет? Думаю я. Судя по тому, что чужеродный глаз, следящий за мной, где-то в затылке ещё ощущаю, не сняли. Убрать их все, было бы делом пяти минут, но зачем давать знать, что я в курсе? Видеокамера смотрит мне в затылок из отдушины на кухне, вторая в комнате, притаилась за верхним старым системником. Жучок прослушки приклеен под кухонный стол, и ещё один сверху за навесным шкафом. В комнате жучок за крышкой монитора, дублирующий под прилавком. В прихожей ещё один....Скучно.

Вот поверьте мне, скучно знать людей. Нельзя у нас просто реализовать такое количество золота. Заявить, что у тебя столько-то есть, это всё равно, что мишень на лбу нарисовать. И это хорошо, если тебя сразу не грохнут, а только золото заберут. А всё почему? Почему человек, у которого есть деньги, просто не купит по выгодной цене товар? Да потому, что чем богаче человек, тем жаднее. И он не будет платить за то, что можно забрать силой и даром. Так ведь получается выгодней, согласитесь? Поэтому выход всего один — переправить и реализовать золото там, где тебя через пять минут не пристрелят. Бандеролькой не отправишь, посылкой тоже не пролезет. Почта исключается. Транспортная компания — это выход. Договорится, дать взятку, чтобы не досматривали и вывезти. Но беда в том, что хозяином нашей транспортной компании является Анатолий Борисович Квасев, которого как контрабандиста знают все (по крайней мере, подозревают в контрабанде), а уж он в мою посылку нос засунет, особенно когда узнает, сколько она весит, и куда летит. Да ещё я оправляю её самому себе до востребования. Офигенная ситуация. Разумеется, можно вывезти золото в другой город, в столицу, в конечном счете, но там люди вообще незнакомые и кинуть им меня, как чихнуть.

Значит, остается Квасев, а он хоть и крестный отец нашей мафии, но человек слова. А чтобы это слово сдержал, нужно его заинтересовать, материально заинтересовать. Конечно, золото его больше заинтересует, чем моя оплата, но вот, чтобы не совался, и помог, есть у меня запасной вариант. Для себя готовил, но тут уж ничего не поделаешь. За всё нужно платить. Решено! Завтра идем с рыжей в ресторан. Вот завтра я себя красной зернистой и побалую, и шампанским, а Ирке придется как мне прошлый раз, кашку и компот.

А сегодня предстоит непростой разговор с женой. Она до сих пор не в курсе, что на тридцать первое у нас билеты до Анталии, и десять дней отпуска в отеле, и что мама моя с нами летит, и что рожать Ирка уже будет не здесь, и жить, скорее всего, тоже...

Суббота.

Помнится мне анекдот, как иностранец рассказывал своим друзьям, как пил с русским. ' Пил с русским, и на второй день утром чуть не умер. А потом? А потом русский заставил меня похмелиться, и я пожалел, что не умер вчера' Вот такая примерно картина была у меня с Иркой.

Ой! Она шумела! Ой! Возмущалась! Что я так долго от неё скрывал и своими планами не делился. 'Что мы не одна семья? Что я вещь бессловесная и своего мнения не имею?' На счет бессловесной, я её сразу заверил, что это не так. Она за два часа столько слов сказала, что на пару романов Дарьи Донцовой хватит. А потом я многократно просил её не шуметь и не волноваться, я же обещал, что все будет хорошо, значит, будет хорошо. А я никогда её не обманывал. Недоговаривал, или просто не говорил, для её же спокойствия, но не обманывал. Наконец, чтобы прервать этот бесконечный обвинительный монолог в мой адрес, вытащил из под дивана сумки, и, открыв их, осыпал мою золотую жену золотом. Вот тут она и обалдела. А я пожалел, что сразу не догадался подтвердить, столь весомым аргументом серьезность моих планов на счет покупки острова. В общем обстановка в доме вроде бы стабилизировалась, заключили перемирие, и я лег спать, не подозревая, что утром эта арабская террористка устроит мне сектор газа...

Жена утром припомнила то, что вечером сказать не успела, потому как забыла, а точнее сразу придумать не смогла. К обеду ураган стих, а к вечеру стали думать, какое платье одеть в ресторан. По причине выпирающего живота, ей ничего из старого не подходило, но в конце концов придумали. И наконец, к семи часам прибыли в Егоркино. Квасеву я позвонил заранее и предупредил, что есть разговор, чтобы накладки не случилось — мы придем, а он уйдет. И встреча состоялась...

— Да кушай, кушай ...гусь нежнейший. Хотя....вот сейчас Ахмет шашлык приготовит, такого ни где у нас больше нет, язык проглотить можно, — хвастливо произнес Квасев, грея в своей не маленькой руке бокал с коньяком.

— Спасибо, Анатолий Борисович, но у меня как вы уже знаете дело...Мне нужно груз один отправить.

— Нет проблем, куда угодно.

— Да есть небольшая проблемка, — сказал я, гоняя вилкой по тарелке соленый груздь, — Груз сильно габаритный. И досматриваться не должен...А страна доставки...

— Что за груз? Сколько?

— Сейф. Бо-о-о-о-о-о-о-льшой такой сейф, даже не знаю, на сколько килограмм, — брякнул я, и под столом толкнул ногой Ирку, чтобы рот закрыла. Никакого сейфа у меня ещё не было, но не в деревянном, же ящике, монеты отправлять? Вскроют хотя бы ради любопытства.

— Хм....Куда?

— Сюда, — написал я на салфетке.

— К этим узкоглазым? До Таиланда без проблем, а туда ..., — пожал плечами Квасев.

— Все затраты я беру на себя, назовите сумму.

— А что отправить хочешь? Конечно секрет? — подмигнул Кувалда.

— Да, — кивнул я, — Очень большой секрет, который простому человеку не нужен, а для колдуна бесценен. Больше скажу, для людей он опасен, поэтому в сейфе и отправляю.

И для того, чтобы подкрепить весомость своих слов, достал пачку сигарет, открыл, и сигарета сама вылезла из пачки и прилетела к моим губам. А я, нарочито не обращая внимание на округлившиеся глаза Квасева и моей рыжей, прикурил. Эх! Ещё бы сигарета сама зажглась, ваще было бы хорошо.

— Это надо обдумать.....Что-то шашлык долго не несут, — засуетился Квасев и, поднявшись из-за стола, ушёл.

— Рыжая, ты только резких движений не делай, и тяжелыми предметами не кидайся..., — быстро и негромко произнес я, придвигаясь к Ирке, и предвидя её реакцию.— Этот талант у меня недавно проявился, два дня назад получаться стало.

— Да, я от испуга скоро удивляться перестану, — улыбнулась рыжая, — колдун ты мой неожиданный...

Произнесла жена и погладила меня по щеке, а я чмокнул её в ладошку.

Меж тем Толик-Пузо пропал на неприлично долгое время, я уже начал подозревать, что он кому-то стучит на меня, докладывает. Но когда появился вместе с официантом-оруженосцем несущим за боссом следом блюдо с шампурами, сомнения мои развеялись. Звонил он по своим каналам и уточнял суммы, кому и сколько дать. Догадывался я, что запросит много, но чтобы столько?

— Хорошо, — не моргнув глазом, ответил я, и стоически выдержав пристальный взгляд Квасева, недоумевающего, откуда у меня такие деньги, — оплачу, нет проблем.

На том и договорились. А потом был действительной сочный ароматный шашлык, который я придавил-таки сверху кружкой темного ирландского пива и после долгого воздержания захмелел. А когда мы выходили, притихшая и задумчивая Ирка спросила:

— Но у нас же нет таких денег?

— Нет, — согласился я, — но будут.

Деньги должны были у меня появится в понедельник, к вечеру.

Воскресенье.

Воистину! Как же много человеку нужно, когда у него всё есть. Бедный каждой лишней копейки радуется, а богатому сколько ни дай — мало. Вот и я тут как царь Кощей над златом чахну, а в бумажнике одна мелочь осталась, и в холодильнике близко к абсолютному вакууму. Сказочно богатый и бедный одновременно. Парадокс. После обеда, мучимый ожиданием понедельника, поехал в офис, и опять разложил трофеи на столе.

Нож.

Сегодня водитель ментовского УАЗика разругался с женой. Всё из-за того, что его опохмелка вчера, плавно перешла в пьянку, и сегодня с утра он опять похмелялся. Картина такая : 'Жена ругает его за нехватку денег, и что каждые выходные одно и то же. Ни в театр не сходят, ни в кино, ни в парк, не отдохнут как люди. А муж её знает только водку жрать. На что муж будет говорить, что пашет как собака, белого света не видит, а потому хотя бы в выходные имеет право расслабится, и то жена не дает. Не жена, а пила двуручная. И поскольку бутылку его жена выльет в раковину, за что получит от мужа подзатыльник, то завтра Сашка будет крайне раздражен и озлоблен. Поэтому возможность дать кому-то в морду не упустит'.

Расческа.

Замначальника обязательно использует такой шанс и настучит наверх о проколе шефа.

Кружка.

Шеф должен с сегодняшней суммы отстегнуть наверх больше обычного, поскольку доллар поднялся, и аппетиты у всех выросли. Соответственно суммы налога на бордели увеличились. Хм...казалось бы — какая тут связь? Где цены на нефть, а где проститутки? Однако связи в нашем мире прозрачны и понятны.

Полупустая пачка сигарет, карандаш, брелок, стэплер, зажигалка, маленькая фотография одного из сотрудников, то ли отвалившаяся, то ли вырванная из личного дела — всё это мне решительно не нужно. Поэтому отодвинул в сторону. А вот пепельница из кабинета зама по хозчасти очень даже пригодится.

Пепельница.

Спокойный рассудительный человек, знающий своё место, и держащий язык за зубами. Такие нужны любому начальству. Они незаменимые винтики в любом деле, такому поручить, что человека убить, что мзду собрать, одинаково. Сделает, отчитается и больше положенного по статусу себе в карман не положит. Вот поэтому он мне решительно не нравился. Уж больно он не пробиваемый. Поэтому когда начнется драка, он может спокойно остаться сидеть в машине, и сумку с деньгами держать при себе.

Блин! А мне это как раз и не нужно. А как его вывести из себя? Что сделать, чтобы вышел? Надо чтобы водитель в драке явно проигрывал, и тогда Саныч неминуемо выйдет из чувства солидарности. И даже не из чувства солидарности, а потому, что они опаздывают, и лишняя задержка ни к чему.

Понедельник.

Свежее весеннее утро. У моего офиса набрала цвет сирень. А в соседнем дворе одуревающе пахнет черемухой. Желтые одуванчики разбежались по ещё не стриженым газонам. А на речке, за стадионом, с удочками в руках греются пенсионеры рыбаки. Настоящие рыбаки в черте города мелочь не ловят, едут выше по течению, на разливы, чтобы привезти крупную щуку или карпа. Эх! Когда у меня будет такая спокойная и размеренная жизнь? Всё ворую, и ворую...Но есть надежда, что скоро это всё кончится и будет у меня совсем другая жизнь....Поэтому отсидев в офисе до обеда, я говорю, что меня сегодня больше не будет и пешком отправляюсь к стадиону. Но, увы, не затем, чтобы посидеть с удочкой на реке за стадионом, а совсем с другой целью.

Через дорогу от центрального стадиона располагался пивной бар, который был известен когда-то как 'Волна', потом 'Хэннесси', затем ' Спортсмен', а под конец обзавелся названием 'Чемпион'. В баре, не смотря на названия, спортсмены не собирались, а вот болельщики часто, гораздо чаще, чем на стадионе. Поскольку футбольные матчи на стадионе проходили по выходным, а бар работал ежедневно. И в баре на больших телевизорах целый день по спортивному каналу показывали какие-нибудь состязания. А болельщики народ такой, им лишь бы выпить да побузить. Тем, кто боится драк там делать нечего. Драк я не любил, футбол не уважал, и кА бы не дело, то там и не появился. Но я появился, взял кружку пива, чтобы особо не выделяться, хотя завсегдатаи на меня смотрели искоса. Мол, что за фрукт? Сроду, тут не светился. А тем временем по телеку начался матч. 'Спартак' очередной раз бодался с 'ЦСКА'. Особо за бегающими по полю игроками я не следил, а взглядом выискивал среди присутствующих наиболее крупного физически и азартного болельщика. Пока не выбрал крепкого такого мужика с наколотыми на пальцах левой руки буквами, из которых в сумме читалось 'ВАНЯ'. Ваня, так Ваня....выбор сделан. Меж тем уже прошло минут десять, а кривоногие футболисты счет так и не открыли.

— А спорим, 'Спартак' замесит 'ЦСКА' со четом два один? — довольно громко сказал я.

— Э?

-Да кто ты такой, чтоб с тобой спорить?

— Я-то парень с деньгами, ставлю штуку.

— А пять слабо?

— А десять?

— Заметано! Счет будет, как я сказал. А кто проспорит, (тут я озвучиваю совершенно сумасшедшее предложение). Даже если это будет ментовская. Слабо?

— Да ты гонишь?!

— Ну, так бы и сказал, что слабо...

— Эй! Чувак! Да ты нарываешься? — придвинулся ко мне Ваня, нависнув угрюмым взглядом сверху.

— Ну, нарываюсь...И чо? Вот чирик, — я положил две пятерки на стол, — выход и машины на дороге там.

— Принято! — сурово рявкнул Ваня, — только учти паря, если что ...башку откручу.

На меня суровый взгляд Вани впечатления не произвел, я точно видел исход матча. Даже мысль мелькнула, что может зря я футбола чурался, на нем и заработать можно у букмекера.

....................................................................................

В четыре часа дня матч заканчивается с предсказанным счетом. Крики болельщиков переход в визг, вой и свист. Пунцовый от злости Ваня кладет на стол деньги, которые я не беру, а кивком головы указываю направление. Мол, проспорил — будь добр, докажи, что ты мужик. Под приободряющие возгласы вся толпа вываливает на улицу. А я выхожу следом и прохожу чуть вправо, чтобы оказать позади вставшего в автомобильной пробке полицейского УАЗика. Ваня под улюлюканье зрителей расстегивает ширинку и начинает поливать УАЗик с водительской стороны. Водитель такого издевательства не выдерживает а, хватая монтировку, выскакивает из машины. Завязывается потасовка.

Раздается крик:

— Бей ментов!

Сидящий на пассажирском сидении, полицейский вытаскивает пистолет и вылетает на улицу.

— Бах! Бах! — раздаются выстрелы в воздух и крик, — Разойтись! Перестреляю всех нахрен! Разойтись!

Но эти крики и топот разбегающихся в разные стороны болельщиков, я уже слышу позади себя, поскольку с чужой сумкой не торопясь двигаюсь вдоль темной еловой аллеи, ведущей к городскому парку. Грустно. Сумка оказалось не такая уж и тяжелая, как я думал.

..................................................................................................

Ресторан 'Деревня Егоркино', шесть часов вечера.

— Анатолий Борисович, вот большая часть суммы...., — говорю я, подвигая сумку Квасеву.

— Ну-у-у...брат, ты меня разочаровал, — вздыхает Квасев, — хорошо, что я на тебя не поспорил...

— Вы меня не так поняли, — перебиваю я Квасева, — Я не отказываюсь платить. Просто остальное золотыми монетами возьмете? У меня осталось немного...

— Хитрец, — усмехнулся А.Б., — А говорил, ничего не осталось...Немного, это сколько?

— Двадцать червонцев, — вздохнул я, — Надеялся их реализовать сегодня, но покупатель в последний момент отказался.

— Бывает....А вдруг и я откажусь?

— А с чего вам отказываться? Деньги не малые...А в конечном итоге, вы не уверены, выйдет у вас или нет доставить до места. А спросить с вас, как вы догадываетесь, я не смогу....Поскольку буду ждать груз там...

— А почему ты в таком случае со мной связываешься, если не уверен? И такие деньги платишь? — хмыкнул Квасев.

— А потому, что хозяину транспортной компании я мог бы и не поверить, и владельцу ресторанов тоже, а Толик-Кувалда своё слово всегда железно держал, — говорю я, смотря в глаза Квасева, и на миг в них что-то изменилось. Словно сплыл этот жир с обрюзгшего лица, а взглянул на меня мой ровесник, коротко стриженный, жизнью битый, но привыкший всегда выходить победителем. И пудовые кулаки этого парня непроизвольно сжались.

— Ну, ты парень даешь! Двадцать лет меня так никто не называл! Кхм..., — Анатолий Борисович растерялся перемене внутренне произошедшей с ним, смутился, видимо воспоминания какие-то нахлынули, и он по-прежнему держа сжатые кулаки перед собой на столе, продолжил.

— Дерзок ты так со мной разговаривать. И как директор ресторанов, я бы выгнал тебя взашей, но как Толик-Кувалда, скажу тебе одно....Твой груз будет на месте!

...............................................................................................

— Как дела? — встревоженным взглядом встретила меня дома жена.

— Лучше всех! С Квасевым расплатился!

— Милый, ты у меня волшебник, я так рада, что ты мой муж..., — рыжая прильнула к моему плечу, — Прости меня, что я на тебя ворчу...Но такая уж я есть. Трусиха...Мне просто страшно, во что ты ввязываешься, и чем это может обернуться...

— Не трусиха ты, а лиса хитрая рыжая! Всё будет хорошо! — чмокнул я рыжую макушку. А сам мучительно думал, где теперь взять денег купить сейф. Да и на жизнь тоже не помешает. А то так получается последнее время, что денег сквозь руки проходит прорва, а живем на Иркину зарплату.

Конечно, можно было дать монет побольше, а бумажных поменьше, оставить себе на нужды. Но большое количество золота заставит Кувалду заподозрить, что не колдовские снадобья в сейфе хранятся. Зачем человека искушать нарушить обещание?

Вторник.

Не заботьтесь о завтрашнем дне, достаточно забот на каждый день. Будьте как птицы небесные....В некоторых случаях это правда. Если суждено, то помощь придет, откуда не ждешь. Вот и сегодня ко мне пришли с предложением помочь, и четко увидел, что и как могу сделать. Но за свою услугу запросил деньги вперед, и получил. Сказал клиенту, что через три дня к нему придет человек, используя его изобретение, он сможет очень хорошо подняться. А с обеда на полученные средства купил сейф, привез домой и забил его под завязку. Вечером приедут с транспортной компании Квасева за грузом.

Пятница.

Вот и прошла очередная операция по заказу клиента. Сегодняшнюю запись в дневнике поставил вместо предисловия. Дневник выложу в сеть перед посадкой в самолет, не раньше ....А день тот все ближе и ближе, осталось четыре дня, тридцать первого к шести вечера вылетаем. А на душе мутно и тревожно. Как жаль, что хоть чуть-чуть не могу подсмотреть непосредственно свое будущее, а лишь краешком касаюсь его через жену. Нет, я не вру рыжей, когда говорю, что всё будет хорошо. У неё и правда все будет хорошо, и со здоровьем, и с ребенком (родится мальчик), и вообще....И лишь по этому, я смело берусь за разные дела, что косвенно уверен в успехе. Но тревога меня не покидает...

А сегодня ночью отправился к ребятишкам. Стал их искать по городу, и не мог найти. Расстроился. А потом они нашли меня сами, возникли разом за спиной, и я, ощутив чужое присутствие, мигом обернулся.

— Привет! — удивленно произнес я.

— Привет дядя Олег!

— А кто это с вами третий?

— А это Никита, я его нашла, вот...

— Привет Никита, — сказал я, рассматривая мальчишку лет десяти.

— Здрасти... А я тебя знаю, вы наш местный экстрасенс.

— А я тебя нет, ты давно во сне гуляешь?

— Да он ещё глупый, ничего не умеет, — важно сказала Лиза, — И думает, что мы ему снимся...

— Ничего я не глупый малявка, — прервал девчонку Никита, — я например, знаю, что дядька уезжает и пришел с вами попрощаться.

— Правда? — спросила у меня Лиза.

— Правда, но я не думаю, что расстояние имеет какое значение, думаю навещать вас получится.. А что ты ещё знаешь Никита?

— Арестуют тебя...

— Вот как? И кто? Когда?

— Узнаешь.

— А ты сам знаешь?

— Знаю, но мне говорить нельзя, что можно было сказал.

— Ну, добро пожаловать в нашу компанию, пророк, — улыбнулся я, хотя новости были не радостные.

Суббота.

Даже и не знал, как подойти к тому, чтобы Ирку подготовить. Нельзя сказать, что я поверил в информацию незнакомого Никиты безоговорочно, но готовым быть ко всему надо. Поэтому Ирке второй ключ от сейфа на цепочку на шею, а подробную инструкцию, с планом действий, я вшил ей за подклад любимой сумочки.

Вторник.

Вот и пришел мой последний день, думаю я по дороге в офис. Последний день в родном городе, таком до боли родном и постылом. Если придут арестовывать, то пусть, но только не домой, только не на глазах Иринки. Поэтому я сослался на важные дела, и отправился на работу. Сказал жене и маме, что возможно задержусь допоздна, и если что, встретимся в аэропорте. Посижу с ребятами, как ни в чем, не бывало. Никто кроме Сашки, которому я оставил ключи от своей квартиры и завещал в ней жить, не знает, что я уезжаю, и уезжаю навсегда. Звал с собой Сашку, но он сказал, что с такими деньгами как у него сейчас, он и тут проживет нормально. Я только покачал головой, и посоветовал осторожней реализовывать золото. Небольшими партиями, и по разным городам, чтобы его не вычислили. На самом деле я видел, что Сашка про осторожность забудет, настучат ему по башке и пару килограмм отнимут, но главное, живой останется и относительно богатый.

Последний весенний день проходил сонно и неторопливо. Разговаривал с людьми, советовал всякое разное....А потом, обнаружив у одной женщины, что её мужу не долго осталось, сказал ей, чтобы она ему передала изменить свое поведение и отношение к жизни. Нельзя молча копить обиду в себе, по сути и обижаться нельзя, с вами по жизни поступают так, как вы того заслуживаете. То, что вы промолчали, а не возмутились, не высказали свою точку зрения, воспринимают как слабость и дальше будет только хуже. А накопление обиды приводит к хроническим заболеваниям. У мужа этой женщины накопления уже на грани, чтобы перейти в онкологию. ( про онкологию я не сказал)

— Как? Вот так вот прямо и говорить?

— Да, вот так вот и говорить, что думает.

— Так он без работы останется, уволят его...

— Зато здоровый будет...Другой способ не копить обиды, прощать и не зацикливаться на своей персоне. Мало ли кто кого и как назвал? От того, что вас обозвали собакой, вы лаять не станете, и в будке жить не будите, не так ли? И жизни нужно радоваться, радоваться каждому прожитому дню. А не впадать по любому случаю в уныние. Уныние это непринятие мира. А мир на самом деле прекрасен, это люди сами уродуют его и на физическом плане и в своей душе....

— И-ети-его, — матерно, по старинке вдруг сказала пружина входной двери.

— Хозяин здесь? — слышу я голос из офиса, спрашивающий обо мне у Коли.

— Здесь.

— Собирайся Программист, поехали.

— Поехали, — соглашаюсь я, поднимаясь. И на глазах удивленной клиентки господин офицер приковывает мою руку к своей руке наручниками. Коля и Максим провожают нас с комитетчиком с квадратными глазами. А я оборачиваюсь и говорю:

— Коля, там в сейфе под коробкой дарственная тебе на офис...Прощай.

.................................................................................................

— Ну, здравствуй Программист, — говорит Павел Маркович, без тени улыбки на лице. Сухо и казенно, как эти наручники на моих руках. Показатель того, что взялись за меня серьезно.

— Здравствуйте, Павел Маркович...Только я устал говорить, что я не программист. Называйте, как угодно — компьютерщик, айтишник, системный администратор, но не программист. Программисты, они программы пишут, если вы не в курсе?

— Может быть...Только во-первых, ты у нас проходишь по документам как 'Программист', а во-вторых, как ещё эту твою спланированную операцию по хищению государственных секретов назвать, как не запрограммированной? А?

— Вы это про что?

— Ой, не валяй дурака! Или тебе очную ставку с гражданином Давлетияровым Александром Максутовичем 1965 года рождения устроить? Не знаешь такого? Тогда ты наверняка знаешь его как вора рецидивиста под кличкой Артист. В данный момент он находится в камере предварительно заключения и рассказал нам много интересного про нанявшего его колдуна....

— Так если рассказал, зачем мне повторятся? Или вы как менты с одного раза не понимаете?

— Не понял?

— Да. Анекдот такой есть. Подходит пьяный к милиционеру и говорит ему: 'Хочешь, я тебе смешной анекдот расскажу?' А тот ему: 'Ты, что! Я же милиционер!' А пьяный : 'Хорошо, я тебе два раза расскажу.'

— Врезать бы тебе....Но это успеется....Зачем делал слепок ключа от сейфа? По чьему заказу?

— По своему, мне одна вещь вам не нужная была нужна.

— Какая?

— А вы сейф откройте, покажу...

— А чего же не воспользовался отмычкой? Тяму не хватило ключ сделать?

— Хватило, сделал.

— Тогда почему не открыл? Я же тебя в кабинете на час оставлял? И что за документ тебе тут был нужен?

— Так я понял, что спецом оставляли, что я дурак что ли в петлю лезть?

— Догадался или сказал кто?

— Конечно, догадался....

— Так, что за документ?

— Вы меня простите Павел Маркович, но я точно названия не вижу, картинка в голове не четкая, только как выглядит примерно, знаю...

— Хорошо, иди сюда...

Встав со стула, я подошел к сейфу в углу кабинета. Маркович же не таясь набрал код и засунув ключ открыл сейф. Сейф оказался полон увесистых толстых папок.

— Содержимое я тебе почитать, конечно, не дам, но смотри внешне. Эта папка? Эта? Или Эта?

Между папок мелькнул голубой тисненый листок векселя.

— Вот этот документ, — тяну я обе руки к заветному листку. И наручники с моих рук спали, чтобы через мгновение защелкнутся на руке Павла Марковича, приковав его правую руку к ручке сейфа. Замок сейфовый у меня силенок бы открыть, конечно, не хватило. Максимум на что я пока способен, это ложкой чай размешать, или сигарету из пачки взглядом вытащить, но замочек на наручниках весьма прост, с ним давно договорился.

— Это что за фокусы? Ты на что надеешься? Быстро открой наручники! Кому сказал!

— До свидания Павел Маркович, некогда объяснять. Но на врагов я не работал и не работаю, и более мне ничего от вас не нужно, — говорю я, складывая вексель вчетверо и пряча в карман.

Сейчас! Сейчас секретарша, страдающая извечной женской болезнью, выйдет из приемной в туалет, носик припудрить. Двойные плотные двери в кабинете шефа звук наружу практически не выпускают, проверено. Пусть он там хоть охрипнет от крика. Быстро шагаю к дверям. Открыл первые, тут же вторые, тут же захлопнул за собой обе, и крик Марковича остался по ту сторону. Выхожу из приемной. А на встречу знакомое лицо, и, кажется, оно что-то успело услышать.

— Привет! Чего там Маркович кричит что ли?

— Да не в духе он сегодня, — улыбаюсь я, — лучше не заходить. Попадешь под горячую руку...

— Спасибо, что предупредил!

— Пока! — говорю я и иду к лестнице. Сейчас же вниз по лестнице. Сил нет, как хочется бежать, но идти стараюсь не сильно быстро, чтобы не привлечь внимание. Привезли меня с черного входа, значит выходим только через парадный. Епифанцеву скучно на вахте, он вышел покурить у входа. Знает или нет про меня? Знает или нет? Будем считать, что сержантику начальство не докладывало.

— Привет служивый!

— Здорово программист!

Раскланиваюсь с охранником и почти бегу через маленький сквер у здания. Вскакиваю на улицу Ленина и, уже не скрываясь, бегу по ней, как угорелый, и слышу крик за спиной.

— Стой! Стой!

Раздается рев догоняющей меня машины, и я бегу из всех сил. Но рев всё ближе, и свернуть тут некуда. Сплошное длинное здание центрального универсама. Оборачиваюсь на миг, чтобы посмотреть как далеко преследователи и вижу, что меня догоняет 'Пожиратель дорог'.

— Ну, ты псих! Быстро в машину!

Падаю на сиденье к Сашке и едва перевожу дух. Москвич с ревом устремляется на трассу в аэропорт.

— Ты как тут оказался? — первое, что произнес я, когда смог говорить.

— Стреляли. Пацан твой Колька позвонил..., сказал, что забрали.

— А откуда ты узнал, что я сбегу?

— Олега! Ты уже у нас эктрасекс! Я в тебя верил! — широко улыбаясь ответил Саня придавливая педаль газа до пола.

...........................................................................................................

Два перепуганных бледных лица с большими баулами ждут меня у окошка регистрации на посадку. Мои любимые...Мама и Жена.

— Ты где потерялся?

— Что случилось?

— Всё нормально!

— Какой нормально! Пять минут до окончания регистрации осталось!

— Всё потом, потом ругать будите...

Обеими руками обнимаю я своих родных и близких, и оборачиваюсь к Сане.

— Спасибо друг!

...............................................................................................................

Через полчаса после взлета, когда убедился, что самолет не разворачивают, я уснул. Не то слово, просто отключился в тесном кресле самолета. И снится мне удивительный сон

'...Разрушенный город, заросший буйной растительностью. Остатки жителей заперты в высотке. Снизу свирепая охрана не выпускающая никого...

А в здании мерзко и гадко, и безнадежно. Оставшиеся в живых, здесь как в резервации. Ободранные стены с грязными надписями, весь пол усеян мусором, обломками мебели и офисной техники...И люди вокруг на людей не похожи, а на животных..Загадили сволочи, подумал я, морща нос и оглядываясь по сторонам, боясь наткнуться взглядом на какую-нибудь сволочь, опорожняющую тут кишечник. Или увидеть совокупляющуюся парочку, что тоже здесь бывает...Но я могу летать. Стоя вертикально скольжу в воздухе буквально в десяти сантиметрах от грязного пола. Перелетаю из одного конца этажа в другой, поскольку там меня ждут. Меня ждет небольшая группа с серыми лицами, изможденными и почти безжизненными, лишь тоска читается на лицах, и робкий призрак надежды.

— Пошли, — сказал я, коснувшись ногами ступенек. И мы стали подниматься все выше и выше, пропуская этаж за этажом, пока не поднялись на крышу. Со скрипом открылась оббитая жестью дверь, и солнце ласково погладило по затылку. Жмурясь от яркого света и ослепительной синевы неба, я шагнул на крышу, и за мной проследовали остальные. С крыши 40этажного дома открывался изумительный вид. Зеленый ковер пышной растительности расстилался до самого горизонта. Лишь высотные дома торчали из него как редкие зубы. А развалины простых пятиэтажек давно были скрыты кронам могучих деревьев.

Мои сопровождающие теснились на карнизе, а я стал шагах в десяти от них и запел. Залился соловьем, извлекая из глубины души неслыханные трели. Запел просто, как поет птица, без слов, радостно и торжественно, как светит солнце, как шумит ветер, как звучит небо. И когда моя песня, льющаяся из глубин души, стала созвучна небу, мы шагнули с крыши...И стали медленно опускаться вниз. Звук, выходящий из меня, поддерживал в воздухе меня и людей. А я все тянул и тянул незамысловатую мелодию самой жизни. И казалось, ей не будет конца...Паря в воздухе, и чуть раскачиваясь, как отлетающие осенние листья, мы медленно опускались к земле. И когда люди благополучно опустились, мне не захотелось прерываться, я все еще пел, легко касаясь ногами кроны деревьев, отталкивался от них, подобно бабочке перелетал от одного дерева к другому. ...Но продлилось это недолго. Два или три перелета, и звук иссяк. В изнеможении я опустился на поляну усеянную щебнем. Попытался взлететь опять. И не смог. Ужас...Что я наделал?

Люди уйдут. Пусть бегут в поисках лучшей доли. А мне надо вернуться. Но как, если я исчерпал все свои силы?

Стоя на коленях на камнях, нагретых солнцем, я подумал о тех, кто остался в башне. Мне нужно вернуться. Нужно вывести тех, кто еще на что-то способен...Способен дать жизнь новому роду, новому виду людей, не погрязших в грехах и пороках. На первом этаже стража. Там не пройти. Вернуться я могу только тем же путем, каким и покинул это здание....Надо отдохнуть и попробовать взлететь, решил я, распластавшись на горячих камнях...'

Очнулся я ото сна и обнаружил, что справо от меня, притулив голову к моему плечу спит Ирка, а слева, держа мою руку в своей сидит мама и о чем-то напряженно думает. И я понял, что меня так долго угнетало, что мама думала, что я колдун. Но теперь я знал, что это не так, и с плеч, словно груз свалился

— Мама, ты знаешь, я не колдун.

— Я знаю сынок, — улыбнулась мама....

P.S.

В фойе отеля оказался халявный вай-фай. Поэтому гружу дневник в нет, отсюда.

2 Июня 2014г. Отель Asdem .Кемер.

....... В начале лета в деревню Перуново, что затеряна в лесах и навсегда потеряна для районной администрации приполз замызганный белый 'Москвич -пирожок'. Что само по себе было диво дивное и чудо чудное. С транспортом в деревне было не богато. Раз в месяц привозили стариками пенсию, и так же раз в месяц привозили товар в магазин, чтобы было, на что эту пенсию потратить. Заброшенные дома, заросшие крапивой и лопухами огороды. А кругом глухомань, лес, болота. Грунтовая дорога извилистой змеёй петляла целых семьдесят километров от трассы Н-ск-Павловск, хотя напрямки было не более двадцати. Поэтому появление в Перуново незнакомого автомобиля стало событием дня. Меж тем из машины вылез молодой мужчина лет тридцати и, отмахиваясь сорванной веточкой от мошкары, стал обходить немногочисленных аборигенов и приставать с расспросами: Не продает ли кто дом? Чем местных жителей весьма удивил. От города до Перуново не ближний свет, чтоб городской захотел тут дом под дачу приобрести. Поэтому к приезжему отнеслись мягговоря с недоверием. А вот Петька Мякишев уже принявший на грудь с утра, взял да запросил за давно пустующий родительский дом целых шестьдесят тысяч. Но каково же было его удивление, когда приезжий тут же согласился и отсчитал за развалюху трижды завышенную цену. Но ещё большее удивление сельчан вызвала, приехавшая на следующий день бригада строителей, которых городской покупатель в эту хибару и заселил. А потом разнообразный транспорт зачастил в деревню почитай кажный божий день. Все везли разный строительный материал. Работа закипела. Раз в неделю приезжал буржуй, чтобы посмотреть, как идет стройка. А стройка шла... — Что сынок, хоромы тут себе решил отгрохать? — спросила Митрофановна, якобы случайно проходя мимо стройки. — Да, нет бабуля. Не себе.... Друг мой скоро сюда жить приедет...