Одинокий волшебник

Свободна... А куда ей идти одной? С ним — хоть куда. Прогуляться по набережной, отбиваясь от назойливых ухажёров? К ней всегда приставали многие и не все с благими намерениями. С красивой девушкой хотели познакомиться многие. Ухажёры: эти куда еще ни шло — журналисты роем слетятся и закусают вопросами. Подъезд её квартиры рядом, но добирается она до него всегда с трудом. Журналисты, эти чертовы писаки, долбанная пресса...

Морозов подъехал к онкодиспансеру и позвонил жене из машины.

— Ванечка, у меня нет слов, смотрю телевизор и у меня нет слов! — затараторила она.

— Разве меня там показывают?

— Нет, но я-то знаю, что это ты вылечил мальчика. Знаю и верю. Сейчас врачи соберут анализы и обследуют малыша. Что будет потом — нонсенс, сенсация... грандиозно!..

— Мне удалось незаметно выйти из офиса, и я здесь. У тебя как, Оля, со временем?

— В принципе... если приглашаешь в ресторан, то я свободна.

— Не хочу никого видеть, приглашаю тебя домой, — ответил он.

— Я за, жди.

Ольга села в машину.

— Что-то у тебя не совсем одухотворенный вид, Ванечка. Ты великое дело свершил, а настроения нет?

— С чего ему быть? — в раздумьях отвечал он. — Я раньше не брался за детей, а этому отказать не смог. Теперь толпы родителей станут осаждать офис. И как мне быть? Брать не по одному взрослому, а по одному ребенку?

— Но ты же можешь вылечить не одного человека за день, — возразила Ольга.

— Дома поговорим, — ответил Иван и замолчал, глядя на бегущую ленту асфальта.

Коттеджи Скворцовых и Морозовых стояли рядом. Так специально покупал Иван, чтобы ходить друг к другу не по улице, а через внутреннюю калитку. Николай Ефимович и Лидия Петровна смотрели телевизор, возмущались неимоверно.

— Ты посмотри, Лида, что эти писаки творят, — нервно заявил Николай Ефимович, — скоро они дверь железную у Ивана выломают. Совсем обнаглели журналисты в погоне за сенсацией.

— Не-е, всё нормально, Коля, — довольно объявила Лидия Петровна, — смотри вон: полиция приехала, сейчас этих писак разгонят. Задолбали уже Ивана...

— Это точно, — согласился Николай Ефимович, — наша Оленька врач, в аспирантуре учится, скоро диссертацию защитит, а так лечить не может. Иван вообще не медик — юрист... Не понимаю.

— Чего тут не понимать-то, — усмехнулась супруга, — природой Ивану сие отмерено, природой. И понимать нечего. Не дано быку в море нырять, так и не дано.

— Это ты на что намекаешь, Лида, что наша Ольга корова что ли? — возмутился супруг.

— Тьфу на тебя, Коля, это аллегория слов. Нам с тобой главное, чтобы они жили дружно, любили друг друга. Только вот что-то с детьми у них не получается пока. Или не хотят оба? Как ты думаешь?

— Не знаю, Лида, не знаю. Мне бы тоже хотелось внуков понянчить, но спросить как-то стесняюсь. О-о! — воскликнул он, — детки приехали. Рано сегодня чего-то.

— Пошли, Коля, кормить детей надо, как раз обед, и я уже суп сварила, котлет наготовила.

После обеда Иван с Ольгой поставили в тень на улице кресла-качалки, взяли с собой по баночке сока ананасового и апельсинового. Иван завел разговор:

— Лечить людей — дело благородное и не всегда благодарное. Всё на свете бывает: с лицензией калечат, а без лицензии лечат.

— На себя намекаешь? — спросила Ольга.

— Не-е-е, совсем о другом хотел поговорить. Я буду говорить, а ты меня поправишь, если что не так. Возьмем злокачественную опухоль, она же из космоса не прилетает, верно?

— Верно, — согласилась Ольга, — она перерождается из клеток, которые перестают контролироваться нервной системой по ряду причин. Разрастается, перерождается и... финал.

— Вот! — Иван согласно кивнул и поднял указательный палец вверх, — а что такое нервная система? Вернее, неправильно поставлен вопрос. Мозг посредством сигналов управляет организмом. От мозга к органу и клетке и наоборот. А что это за сигнал? Это определенной частоты и длины электромагнитный импульс, воздействующий на органы и ткани напрямую или опосредованно. Напрямую — это понятно. А опосредованно — это, например, капнул током на орган, а он фермент выработал и заработала цепочка.

— Всё верно говоришь, Ванечка, — улыбнулась Ольга, — а главное — понятно и просто. Удивляет другое — юрист читает лекцию о медицине врачу. Впрочем, встретясь с тобой, я уже ничему не удивляюсь. Сейчас бы дергала корову за сиськи, а я людей лечу и диссертацию пишу. Вот оно как в жизни бывает!

Ольга тоже подняла указательный палец вверх.

— Кстати, о диссертации... Мы уже выяснили, что пришел в организм плохой электрик и оборвал провода. Этим электриком может быть болезнь, вирусы, радиация и ещё куча-куча всего. Возникла опухоль, которая не получает больше от мозга квант электромагнитного излучения, не получает его определенный фотон. Опухоль растет, сдавливает такни, прорастает в них, свирепствует и бандитствует, короче. А если мы создадим приборчик, который этот целебный фотон станет посылать в опухоль, то есть отправим к опухоли наряд ППС, чтобы она не злобствовала и законы здоровья не нарушала?

Ольга долго и удивленно смотрела на Ивана, потом расхохоталась.

— Да, Ванечка, мент, он всегда мент, извини. Наряд ППС, — она рассмеялась снова. — И что этот наряд ППС будет делать в организме?

— Как что? Задержит опухоль на пятнадцать суток. Она и рассосётся за это время. Мозг же сразу определит, что здесь находится чужеродная ткань и порубит её в капусту, выведет с мочой и калом.

Ольга с улыбкой кивала головой.

— Хороши фантазии, ничего не скажешь, — подвела она итог.

— А это не фантазии, Оленька, такой прибор я сделаю, и ты защитишь диссертацию. Клинику тебе собственную построим и лечи людей на здоровье.

Ольга долго молчала, потом произнесла тихо:

— Ты знаешь, Иван, мне тебе сказать нечего...

— А ничего и не надо.

* * *

Осень... Кому-то нравится это время года, кому-то нет. Осень... багрянца и злата пора. Пора продуктивности поэтов и непонятно почему весной пишется меньше замечательных стихов. Скорее всего про весну меньше, чем про осень.

Осень... кто-то недолюбливает это время года: надо идти в школу. Кто-то наоборот в школу идти стремится. Кому-то нравится сырая осенняя промозглость, а у кого-то ревматизм. Осень...

Осень загуляла на просторах

Родины залетным ветерком,

Закружилась рябью на озерах,

Завертелась желтеньким листком.

Одиноко бродит бабье лето

По стране огромной и родной,

Днем лучами солнца обогрето,

Ночь поит туманною слезой.

И промозглый дождь кидает ветер

На березы, сосны, тополя,

Года разукрашенного вечер

Приняла российская земля.

От Камчатки до Калининграда

Прошагала осень не спеша,

Золотым рубином листопада

Обернулась русская душа.

(стихи автора)

Но как бы не бередила душу ностальгия по лету, а жить надо. Сегодня Морозов после планового приема единственного пациента укатил из офиса почти сразу же. Он поехал осмотреть практически законченное строительство нового медицинского корпуса в городе. То, что это будет частный онкологический диспансер, мало кто знал. В центре города подходящего места не нашлось, но ближе к периферии удалось подобрать вовсе неплохое местечко с прелестной парковкой для автомобилей.

Внешне шестиэтажное здание бросалось в глаза своей необычно привлекательной отделкой. Никаких вывесок, но опытный глаз определит точно: здание административное с двусторонним пандусом на крыльце.

Морозов вошел внутрь. Отделка завершена, подведены вода и отопление, грузовые и пассажирские лифты установлены. Пора знакомить с помещением хозяйку.

Ольга сегодня встала поздно, решила отоспаться за всё последнее напряжённое время: учёба в аспирантуре завершена, и она защитила кандидатскую диссертацию. Небольшой отпуск, после которого её уже ждали в областном онкологическом диспансере.

Месяц отдыха, хорошо бы провести его вместе с Иваном. Надо поговорить с ним, когда придет с работы. А он появился раньше обычного.

— Исцелил одного и вернулся домой пораньше из-за меня, потому что я сегодня отдыхаю? — спросила Ольга. — Мне интересно, — продолжила она, не дожидаясь ответа, — чем ты там занимаешься в течение дня: больной-то у тебя всего один?

— Интересно — покажу, — улыбнулся Иван, — могу прямо сейчас.

— Что ты можешь показать мне прямо сейчас? Ты же не в своем офисе.

— Если ты покушала, то поедем... Нет, чуточку позже.

Он глянул на случайно завернувшуюся полу домашнего халатика. Ножка манила своей белизной...

После душа оба оделись и на Лексусе поехали в город.

— Я никогда не была у тебя в офисе, Ваня, но адрес знаю, и мы едем не туда.

Ольга вопросительно посмотрела на мужа.

— Верно, Оленька, не туда. Но мы уже приехали. Посмотри какое здание и парковка.

— Здание!? Красивое и новое. А что здесь находится? Такие пандусы делают у приемного отделения больниц, но я не слышала, чтобы в городе что-то подобное строили. Пропустила?

— Да, вот здесь над входом будет висеть яркое и простое название "Здравница".

— Санаторий что ли?

— Нет, это будет частный онкологический диспансер на пятьсот коек со всеми необходимыми отделениями. Это будет твой диспансер, Оля. Ты главный врач и учредитель, как и я. Здание готово к эксплуатации. Остаётся завести мебель, оборудование и набрать персонал. Поэтому отдыхать тебе вряд ли придется, Оленька. Выдержишь?

— А куда я денусь с таким мужем?

Она посмотрела на него мокрыми глазами, потом промокнула их платочком. Они вошли внутрь.

— Здесь небольшой холл для поступающих больных, приемное отделение. По бокам диагностические отделения: рентгенологическое, ультразвуковое, эндоскопической диагностики, клинико-диагностическая и бак лаборатория, цитолаборатория. Весь первый этаж занимают перечисленные отделения. плюс апартаменты завхоза и службы безопасности, то есть охраны. Лифты установлены, их включат завтра, когда прибудет охрана. Пойдем дальше. Второй, третий и четвертый и пятый этажи одинаковые. На каждом этаже отделения справа и слева по пятьдесят коек. Шестой этаж посмотрим подробнее.

Иван обратил внимание, что Ольга при подъеме немного запыхалась. Скорее всего сказалось волнение.

— Здесь, Оленька, слева одноместные палаты для vip-клиентов, а справа небольшой актовый зал для совещаний и твой кабинет. Пойдем.

Войдя в свой пустой ещё кабинет, Ольга немного опешила: в нем находились неизвестные ей люди.

— Ещё раз здравствуйте, господа, — произнес Иван, — представляю вам главного врача и хозяйку "Здравницы" — Морозова Ольга Николаевна, кандидат медицинских наук. Это Алмазов Владимир Тарасович, тот, кто строил это здание, может помочь в работе по многим вопросам, не лечебного профиля, естественно. Я ему доверяю, как и другим здесь присутствующим, можешь положиться на каждого.

Морозов последовательно представил Рожкова Дениса Федоровича, заместителя по АХЧ, Куприянова Романа Анатольевича, начальника службы безопасности и охраны, Золотареву Антонину Игоревну, главного бухгалтера, Игнатьеву Веру Сергеевну.

— Можно просто Вера, — девушка подошла ближе, — я ваш водитель-охранник.

Ольга вопросительно посмотрела на мужа.

— Да, Ольга Николаевна, это производственная необходимость, — пояснил Иван, — предстоит много разъездов, машина уже приобретена на ООО "Здравница". Вера, к тому же, мастер спорта по рукопашному бою.

В трудах и заботах месяц пролетел незаметно, словно это был не месяц, а один день. Ольга позвонила в онкодиспансер и отказалась от предложенной должности, заявив, что открывает свою клинику. Коллеги не обрадовались и удачи не пожелали.

Она приходила домой поздно вечером и падала "замертво". Говорила тихо: "Теперь я тебя понимаю, Ванечка, чем ты занимался в своем офисе. Построить такую клинику и никому ни слова".

Дни проходили за днями, недели за неделями и только к Новому Году удалось набрать штат, закупить и расставить мебель, оборудование. О новой онкологической больнице, именуемой "Здравницей", многие слышали в городе, и журналисты решили взять интервью у министра здравоохранения области господина Козырева. Он пояснил, что министерство дало добро на открытие частной онкологической клиники, которая соответствует всем необходимым международным стандартам. Конечно, пояснял Козырев, в новом диспансере не будет столь известных профессоров, как в муниципальном учреждении, но уровень оказания медицинской помощи станет достойным. Возглавит учреждение молодой врач, но уже кандидат медицинских наук.

Местный телеканал решил пригласить на передачу главного врача нового лечебного учреждения.

— Сегодня с нами в студии главный врач нового частного онкологического диспансера "Здравница", кандидат медицинских наук Морозова Ольга Николаевна, — начал ведущий. — Ранее мы уже брали интервью у министра здравоохранения области господина Козырева, который пояснил телезрителям, что уровень оказания медицинской помощи в новом учреждении ожидается достойным, несмотря на отсутствие профессорского состава в штате. Ольга Николаевна, у вас частная клиника, а это означает платное лечение. Советский Союз канул в лету и сейчас рыночная экономика. Вы считаете себя, я имею ввиду вашу "Здравницу", конкурентоспособной с маститым и известным областным онкологическим диспансером?

— Здравствуйте уважаемые телезрители. Я не считаю свою "Здравницу" конкурентоспособной, онкодиспансер нам не конкурент и конкурентом быть не сможет ещё долгие годы, не смотря на то, что как было подчеркнуто, у нас нет в штате профессорского состава. Тот, кто не следит за новостями в медицине, за её последними научными достижениями не может быть конкурентом. Совсем недавно я успешно защитила диссертацию, в которой как раз представила и обосновала новые методы лечения злокачественных опухолей. Метод, разработанный мной, позволяет вылечить, вернее, излечить любого онкологического больного в течение двух недель. Кроме больных со злокачественными новообразованиями в кровеносной системе. Это будет следующим этапом моей работы. Да, у меня частная клиника и лечение платное, но вы же сами подчеркнули, что Советский Союз с бесплатной медициной канул в лету. Да, я могу гарантировать исцеление своих больных, а сможет ли дать гарантию на излечение профессор в онкодиспансере? Уверена — ни один не сможет. Так какие же они мне конкуренты тогда? — улыбнулась Морозова.

Сенсация, нет, суперсенсация телепередачи прогремела в медицине области, как гром среди ясного неба. Разгневанный министр здравоохранения области приказал немедленно доставить к нему эту Морозову. Ольга спорить не стала и приехала. Козырев, элементарно не поздоровавшись, начал орать сходу:

— Вы что себе позволяете, Морозова, кто вам дал право оскорблять и унижать заслуженных профессоров?

— Молчать! — Морозова крикнула так, что казалось услышали люди в соседнем здании и ударила ладонью по столу, — молчать, — повторила она уже тише, — кричать будете на кухне на свою жену, если она позволит. Это понятно? А теперь говорите внятно — конкретно кого и как я оскорбила? Конкретно или я обращаюсь в суд с заявлением о клевете.