Разведчику пришлось вернуться в холл магазина, где среди вывалившихся из перевёрнутой тележки вещей был найден вертолёт на радиоуправлении. Пластмассовая игрушка, извлечённая из картонной коробки, имеющая два пропеллера и маленький динамик в корпусе, работала на одной маломощной спаркл-батарее (цилиндрик из кристалла, с двух сторон зажатого между медными пластинками с изображениями символов «плюс» и «минус»).
Дрон вернулся со своим трофеем в зал бытовой техники, включил игрушку и, поставив её на пол, отступил за рекламный стенд. Пропеллеры вертолёта, купленного за какие-то минуты до падения бомб для жеребёнка, завертелись, и устройство, издавая характерное жужжание, взлетело под потолок, подчиняясь командам пип-бака.
— Сэр, вы будете оплачивать покупку наличными или картой? — продолжала задавать один и тот же вопрос кобыла, словно была роботом с заевшей пластинкой.
«Как сказал герой старого фильма «Чёрный рыцарь»: «Безумие — это повторение одних и тех же действий раз за разом с надеждой на иной результат». Пожалуй, эти гули — это ярчайший пример безумия», — промелькнули мысли в моём процессоре.
Тем временем вертолётик спустился на уровень головы кассирши, а затем приблизился к гуллям. Когда между ними осталось метров пять, головы обоих пони повернулись, а маркёр покупателя стал красным, после чего он начал глухо рычать, медленно топая к игрушке.
— Сэр, вы не будете забирать свою покупку? — заметив передвижения своего «собеседника», осведомилась кобыла.
Отведя вертолётик в противоположную от прохода сторону, тем самым заставив обоих зомби повернуться за ним, отдаю дрону приказ, чтобы он проскользнул мимо. Разумеется, механизм из металла не может двигаться совсем бесшумно, но звуков игрушки оказалось достаточно, чтобы заглушить шаги и шорохи.
Когда разведчик скрылся за телевизорами, выставленными на низком столе, вертолёту была отдана команда сесть на пирамиду из картонных коробок и заглохнуть. На тактической карте же отобразилось, как спустя примерно полминуты после исчезновения раздражителя красный значок сменил цвет на жёлтый, а гуль вернулся к кассирше.
«Как жаль, что у меня сейчас нет средств, чтобы изучить этот феномен подробнее», — отдав приказ шестилапу идти в сторону приборов, имеющих автономные источники питания (туристические холодильники, телевизоры и тому подобные вещи), делаю в виртуальном журнале новую заметку…
…
Обследование отдела бытовой техники принесло мне глубочайшее удовлетворение: кроме того, что на презентационных стендах обнаружились довольно мощные спаркл-батареи, светящиеся яркими искрами внутри кристальных цилиндриков, от которых дрон сумел подзарядиться, здесь же продавались портативные станции радиолюбителя, стиральные машины, видеокамеры и прочее оборудование, которое пригодится для сборки новых платформ разведчиков. Разве что мастерские, в которых можно было бы проводить подобные работы, отсутствовали, но под них легко переоборудовать любое другое помещение (главное, чтобы инструментов хватало).
Чтобы выйти из отдела и вернуться в холл, вновь был использован трюк с вертолётиком. Однако же на этот раз он привлёк меньше внимания, и «покупатель» вовсе только покосился в его сторону. Этот факт был записан, как подтверждение способности как минимум «жёлтых» гулей к обучению.
«Хотя тут сложно говорить о чём-то конкретном. Один случай — не показатель», — усадив игрушку на спину разведчика, отдаю ему приказ двигаться на второй этаж.
У меня есть неподтверждённая теория о том, что если бы шестилап был живым, то нынешние жёлтые маркеры лично для него были бы красными поголовно. Впрочем, подтвердить или опровергнуть это предположение на данный момент времени, нет никакой возможности. В будущем же можно будет отловить нескольких гулей, ну или доставить в город живого пони, защищённого чем-нибудь вроде клетки из толстых прутьев (вроде тех, внутри которых водолазы моего прежнего мира наблюдают за акулами).
Так как угроза остаться без энергии временно отпала, дрон смог спокойно подняться на второй этаж для его тщательного осмотра. Вообще на магазин игрушек мной возлагаются надежды ничуть не меньшие, чем на магазин бытовой электроники: те же машинки, вертолёты, другие устройства на радиоуправлении, способны послужить основой для будущих дронов. А ведь где-то здесь есть заведение, торговавшее всем необходимым для радиолюбителя… да и иные лавки сбрасывать со счетов нельзя.
Пип-бак оповестил, что на уровне даже более «оживлённо», чем внизу: кроме одиннадцати жёлтых отметок, примерно равномерно разбросанных по помещениям, есть ещё четыре красные, скучковавшиеся в одном месте. Однако же мой интерес привлекли не они, а одинокий зелёный (!) маркёр, находящийся в районе магазина игрушек.
«И всё же сонар следовало бы доработать. Обнаружение источника магии, а также определение его степени угрозы — это, вне всяких сомнений, хорошо. Но вот невозможность узнать об объекте дополнительную информацию — это плохо», — промелькнули мысли в моём процессоре, пока я прокладывал наиболее безопасный путь к зелёной метке.
И снова объектив камеры скользит по телам пони, застывшим в неестественных позах. Если внизу фоном служили строгие монотонные стены с вкраплениями рекламы, то здесь ситуация усугубилась яркими красно-бело-золотыми цветами с частыми изображениями веселящихся жеребцов и кобыл. Впервые в торговом центре встретились работающие холодильники со Спаркл-колой, по всей видимости запитанные от собственных аккумуляторов, перемигивающиеся яркими разноцветными лампочками.
Когда дрон проходил мимо подсобки, где по данным тактической карты находились два гуля, я отдал команду, чтобы робот проверил, в каком они состоянии. Дверь, как и в случае с комнатой охраны, оказалась не заперта, а когда разведчик заглянул внутрь, моей камере открылась сценка, которую можно описать необычным термином «Некроксенофилия»: в помещении обнаружились земнопони-кобыла и грифон, которые на первый взгляд боролись, при этом активно кусаясь (следы зубов были видны отчётливо), но при более подробном рассмотрении их действия принимали более… интимный характер.
«Назад; закрыть дверь; выделить часть записи от открытия и до закрытия двери; удалить из памяти… Хорошо. А что я только что удалил? И что там за дверью? Нужно посмотреть…» — отдаю приказ шестилапу на то, чтобы он осторожно приоткрыл створку и просунул в подсобку камеру…
…
«Это полный бизнес», — мысленно констатирую после третьего цикла повторения одних и тех же действий.
Вот и обнаружился первый серьёзный минус бытия искусственным интеллектом: будучи органиком и увидев… это, я бы в худшем случае несколько минут рефлексировал, после чего постарался бы затереть воспоминания новыми впечатлениями. Сейчас же, имея возможность работать со своей памятью в широчайших рамках, я попал в ловушку собственных желаний, противоречащих друг другу («забыть» и «узнать». Только осознание повторения алгоритма действий позволило разорвать своеобразное кольцо.
«И ведь сразу не догадался словами описать в отчёте для себя, что именно увидел. Неплохой щелчок по самолюбию. Хорошо, что он произошёл сейчас, когда подобная ошибка не несёт никакого вреда. Пожалуй, теперь следует каждое своё действие и увиденное событие фиксировать ещё и в текстовом виде», — приняв такое решение, продолжаю свой путь в магазин игрушек.
В интересующем меня отделе было темно и тихо: шестилап, перебирая конечностями, обошёл стоящие в один ряд кассы, рядом с коими лежали разбросанные покупки и их бывшие хозяева. Удивительно, но посетителей в этом помещении на момент взрыва оказалось немного, да и большинство из них толпилось рядом с выходом.
Широкие проходы, зажатые между стеллажами, своим видом напоминали декорации к какому-то фильму ужасов: на полках сидят куклы, как пластиковые (вроде человеческих Барби), так и плюшевые; в специальных корзинах из решёток громоздятся горы надувных мячей разных цветов и размеров; на стенде стоит одноместный голубой автомобиль с изображением молнии на капоте и большими шипованными колёсами, а рядом с ним стоит табличка с надписью «Дэш-кар — лучший подарок для жеребёнка, который любит скорость».
«Культ личности во всей красе», — констатировав это, направляю разведчика в сторону зелёного маркера.
Кого я надеюсь найти? Учитывая, что живых в торгово-развлекательном центре нет, из этого следует, что мне относительно повезло наткнуться на редкий вид разумного гуля. Как рассказывал «друг», одна такая особь должна была помогать главной героине истории, которая с моим участием может вовсе не свершиться (уж за двести-то лет я что-нибудь успею сделать).
Может ли быть, что обладатель зелёного маркёра — тот самый гуль из будущего? Сильно сомневаюсь в этом. К тому же я не уверен, что нам удастся наладить диалог, хотя динамики для этой цели были установлены в корпус шестилапа.
Чем ближе мой разведчик подходил к метке на карте пип-бака, тем сильнее я сомневался, что гуль разумен. В конце концов, он вовсе перестал куда-либо двигаться, хотя ещё минуту назад метался из стороны в сторону.
Вот наконец дрон зашёл за стеллаж, на котором стоят коробки с мозаиками, и… пусто. Там, где должен был быть дружественный, ну или хотя бы не агрессивный разумный, никого не оказалось.
«Странно. Не мог же этот неизвестный сквозь землю провалиться? Ну или сквозь пол…» — даю роботу приказ медленно идти вдоль полок, пока зелёная метка не стала настолько близко к нему, насколько это вообще возможно.
Приказав шестилапу остановиться, заставляю его подняться на задние конечности, чтобы заглянуть наверх стеллажа. Однако же и тут оказалось пусто.
Решив пойти от обратного, отдаю команду разведчику чтобы он лёг на пол, что дало кое-какой результат: обнаружилось, что одна из больших коробок с мозаиками немного выдвинута вперёд. Осторожно протянув передние манипуляторы, разведчик схватил упаковку за края и резко отодвинул, а фонарик на башенке с камерой вспыхнул ярче.
— Мама, — пискнула бледно-оранжевая кобылка лет трёх-четырёх, закрыв блёклые, водянистые глаза передними копытцами и одновременно втягивая голову в плечи.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Постараюсь следующую главу сделать более динамичной, и верну диалоги.
Милосердие машины
Находясь в виртуальном совещательном зале, смотрю на застывшее изображение бледно-оранжевой земнопони, предположительно трёх-четырёх лет, которая пыталась спрятаться среди коробок с мозаиками. Благодаря расчётным мощностям процессора, моё субъективное время ускорено относительно объективного времени в пятьдесят раз, что позволяет принять взвешенное и продуманное решение.
— Что мы имеем? — задаю вопрос своим подпрограммам.
— Разумный и мирный гуль-жеребёнок, — констатировал Мыслитель, кресло коего, как и всех остальных членов импровизированного совета, было повёрнуто к большому экрану.
— Водянистые глаза со следами гноя; облезлая шкурка; отсутствие необходимости в еде… — Целитель сделала паузу, после чего констатировала: — Требуются обследования.
— Предлагаешь доставить образец в стойло? — уточнил Мыслитель.
— Ни в коем случае, — запротестовал Воин. — Я, как ответственный за безопасность, категорически возражаю против того, чтобы притаскивать в убежище каких-либо опасных заражённых тварей. Если уж есть желание изучить это, то организуй лабораторию прямо в Мэйнхэттене.
— Лучше уж быстро и безболезненно прервать страдания малышки, — заявил Техник. — Обследовать же можно и обычных зомби.
— Хочешь убить жеребёнка после всего того, что ему пришлось пережить? — возмутилась Целитель.
— Хорошая идея, — заметил Мыслитель.
— И ты туда же? — ещё больше возмутилась Целитель.
— Нет, — спокойно отозвался Мыслитель. — Я согласен с идеей Воина, предложившего создать исследовательскую лабораторию. Предлагаю разместить данный объект в здании больницы или госпиталя.
— На данный момент у нас нет ресурсов для этого проекта, — напомнил Техник.
— Вы отклонились от темы, — прерываю обсуждение, возвращая его в нужное мне русло. — Ваши предложения по данной ситуации? Мыслитель, высказывайся.
— Объект не опасен сам по себе, но может нести угрозу как раздражитель для старших гулей и распространитель информации, — подпрограмма сделала паузу, после чего завершила свой монолог: — Однако же мы вряд ли сумеем найти столь же удобный объект наблюдения-изучения. Предлагаю поместить жеребёнка в закрытое помещение и вернуться к решению текущих проблем: позднее мы к этому вернёмся.
— Торговый центр, как будущую базу, вообще следует освободить от гулей, — вставил свою реплику Воин. — Предлагаю переместить жеребёнка в одну из квартир соседнего дома, где организовать постоянное наблюдение.
— Каким образом? — выразил недовольство и настороженность Техник.
— Возьмём в магазине бытовой техники пару камер, радиоприёмник и Спаркл-батарею, с помощью которых создадим систему связи и наблюдения, — отозвался воин. — Это твоя епархия.
— Поддерживаю, — заявила Целитель. — Учитывая, что разумные гули будут попадаться и в дальнейшем, вношу предложение о создании пункта эвакуации для них. Жилое здание неподалёку от торгового центра более чем подойдёт.
— Поддерживаю, — изрёк Мыслитель. — Предлагаю дополнительно выслать в Мэйнхэттен ещё двух шестилапов новой модели с наличием встроенного оружия.
— Слишком высокие затраты при крайне низкой перспективе прибыли, — упрямо констатировал Техник. — Гули, с технической точки зрения — не представители понижизни.
— Пока не будет доказано, что они не способны размножаться и не могут быть вылечены, гули — представители понижизни с малым приоритетом полезности, — возразила Целитель.
— Протестую, — вклинился в зарождающийся спор Воин. — Гули — это существа, являющиеся невосприимчивыми к радиации, а вероятно, и не нуждающиеся в пище. С точки зрения боевой эффективности разумные представители данного подвида пони способны стать хорошим подспорьем для организации обороны стойла от дезертиров, бандитов, взбесившихся роботов и зебр.
— Вы забываете о том, что гули — это носители потенциально полезной информации, — заметил Мыслитель. — К тому же, если мы сможем их организовать, то получим дополнительных шпионов, рабочих и воинов, неприхотливых к условиям жизни.
