Визирь

— Благодарю вас за столь... щедрый дар, принц, — почти ровным, пусть и чуть более холодным тоном, нежели в самом начале прощальной встречи, произнесла крылато-рогатая кобылка. — К сожалению, у меня не приготовлен соразмерный подарок, но уверена, что вы простите мне такую нерасторопность. Доброго вам пути и лёгкой дороги.

— Благодарю вас, ваше высочество, — изобразил галантный поклон олень. — Нам действительно уже пора. Принц Сомбра, я был искренне рад нашему знакомству: приятно видеть, что столь благородные жеребцы стоят у трона столь прекрасных кобыл.

Раскланявшись, делегация княжества поспешно отбыла, оставив стоять в тронном зале испуганную лань, затравленным взглядом смотрящую на свою новую хозяйку. Каденс велела придворным покинуть помещение, оставшись наедине с братом и "дорогим подарком", и лишь когда входные двери захлопнулись, с едва сдерживаемой злостью повернулась к жеребцу, вскакивая на ноги со словами:

— Что всё это значит, Сомбра?

— Хм... — демонстративно взмахнув рукой, Джафар приказал Кристальному Сердцу создать барьер вокруг рабыни, который не давал бы ей подслушивать и подсматривать. — Ты правда хочешь обсуждать подобные вещи при посторонних?

— Не переводи тему, — поджала губы принцесса. — Я хочу знать, что имел ввиду этот...

— Олень, — подсказал визирь, сохраняя полное внешнее и внутреннее спокойствие. — Помнишь, я говорил о том, что позабочусь о разрыве помолвки?

— Помню, — согласно кивнула крылато-рогатая пони, после чего кивнула на непрозрачный розовый куб, в который была заключена лань. — Но как это связано с ней? Да как он вообще подумать мог, что...

Шагнув к Каденс, Сомбра крепко её обнял и наклонив голову к левому уху, не давая выбраться зашептал жёстким, решительным голосом:

— Я обещал этому оленю, что помогу ближе сойтись с тобой и рассказал, что у принцессы есть хобби, заключающееся в прогулках по городу под чужой личиной. В вечер, когда ты отправилась на танцы, Сильверион получил послание о том, что для вас подготовлена встреча, во время которой он сможет предстать перед тобой героем спасителем...

— Ты?.. — уперевшись ладонями в грудь брата, принцесса попыталась отстраниться, снизу вверх посмотрев на него неверующим взглядом, но руки тёмно-серого единорога держали крепко, словно стальной капкан.

Распалённые эмоции Джафара были сумбурными, смешивая в себе гнев, страх, вину, гордость, радость... Буквально обливая аликорницу этим коктейлем, оглушающим её эмпатию, он продолжил говорить, подкрепляя слова яростным блеском глаз:

— Я подстроил ему встречу с моими агентами, которые разыграли сценку с нападением... нападением принца оленьего княжества на подданных Кристальной Империи. После этого, когда Сильвериона бросили в темницу, я пришёл к нему с предложением отложить свадьбу, так как в городе поднялась волна негодования из-за слухов об оленях, творящих разбой прямо на глазах у стражи... В это же время, моя дорогая, тебе непосчастливилось встретиться с тем недоумком... практически полностью повторив сценарий, придуманный для того, чтобы подставить оленя. Да! Я обманул его, тем самым запятнав свою честь... И сделаю это снова, если потребуется. А знаешь почему? Да потому, что ты для меня важнее чести, гордости, совести... Ради тебя, дорогая Каденс, я перешагну через любые принципы и порядки...

Растерянность от напора, страх, ощущения тепла и защиты — всё это обрушилось на принцессу, буквально выбивая почву у неё из-под ног. Однако же, она не стала ни в чём обвинять брата, не впала в истерику... лишь попросила:

— Отпусти пожалуйста... Мне тяжело.

Хватка визиря разжалась и розовая аликорница отступила, не отводя глаз от его опущенной головы и повисших плетьми рук. Сердце в её груди болезненно сжималось, а в голове царил сумбур.

— Я очень устал, Каденс... — не поднимая головы произнёс тёмно-серый единорог. — И мне страшно... страшно потерять тебя.

Вздохнув, кобылка прикрыла глаза и помассировала мордочку ладонями, после чего вновь посмотрела на брата, ощущая в груди неприятный ком неопределённости. Наконец она решительно дёрнула ушами и произнесла:

— Сомбра, я не сержусь, но... мне просто обидно и... неприятно. Я уже не жеребёнок, чтобы защищать меня от всего, в том числе и от знаний, а потому хочу, чтобы впредь ты обсуждал со мной все те планы, которые так или иначе меня касаются.

— Как прикажете, Ваше Высочество, — опустившись на одно колено, не поднимая головы и уперев правый кулак в пол, ровным голосом отозвался Джафар, постепенно "затухая" в фоне эмоций. — Что вы желаете узнать?

— М... Сомбра? — подобная перемена с переходом от спокойной уверенности к эмоциональной вспышке, с падением в состояние близкое к апатии, от всегда сильного и уверенного брата... испугала принцессу, заставив окончательно растерять воинственный пыл, возникший во время прощальной речи Сильвериона (да и сами слова оленя заметно потеряли яркость). — Я... Я не это имела ввиду. Сомбра?

— Да, Ваше Высочество? — отозвался визирь, старательно "погружаясь в пустоту".

— Прекрати, — то ли попросила, то ли приказала кобылка. — И вообще... встань.

Сомбра механически подчинился, вызвав у своей сестрёнки глухой рык. Подскочив вплотную к нему, она схватила его голову ладонями и заставила посмотреть на себя, заглянув в словно бы потускневшие красные глаза.

— И что же, ты сдаёшься? — чувствуя, как дрожит собственный голос, спросила принцесса Кристальной Империи. — Вот так вот опустишь руки... оставишь мне всё то, что успел сделать? Очень "смелый" поступок. Я просто в восторге...

— Знаешь, Каденс... — начал говорить жеребец.

— Что я могу знать? — насквозь фальшиво удивилась аликорница. — Я ведь даже о том, что вокруг меня строятся какие-то интриги, узнаю самой последней!

— Прости, — вздохнул визирь, осторожно приобнимая кобылку за плечи. — Я просто...

— Хотел меня оградить от всего мира? — язвительно поинтересовалась принцесса, а затем ткнув тёмно-серого единорога под рёбра кулачком заявила: — Прекращай строить из себя жертву и распускать сопли. В конце концов, кто из нас принцесса?!

— Как прикажете, Ваше Высочество, — подобострастно отозвался Сомбра, в следующий миг подхватывая пискнувшую аликорницу на руки и вместе с ней усаживаясь на трон. — Так лучше?

— Эй, я на тебя ещё обижена, — скрестив руки на груди, но при этом даже не делая попыток освободиться, заявила розовая пони, хмуро сдвинув бровки и поджав губки. — И вообще, ты до сих пор не объяснил, что это за... Она вообще в порядке?..

— Не беспокойся, — попытку Каденс слезть со своих рук Джафар пресёк, отпустив её ноги и обхватив освободившейся рукой за талию, оказываясь к кобылке нос к носу. — Выходи за меня.

— А?.. — глаза принцессы удивлённо распахнулись, ушки прижались к голове, а сердце пропустило удар. — Чт... Что ты несёшь, Сомбра? Глупая шутка.

— Я не шучу, — совершенно серьёзно заявил Лорд-Хранитель. — Выходи за меня, Ми Аморе дэ Каденс.

— Но... я же твоя сестра, — почти паникуя, едва слышно выдавила из себя аликорница, неотрывно смотря в неморгающие глаза жеребца, морда которого была так близко, что дыхание ощущалось на шёрстке. — И вообще...

— У нас разные матери, так что — это допустимо, — пожал плечом визирь.

— Но... — опять попыталась что-то сказать розовая пони, однако же на этот раз сама себя оборвала, прикусив кончик языка.

— Ты меня любишь? — спросил тёмно-серый единорог, которому даже не приходилось утруждаться, чтобы фонить в эмоциях ожиданием и нетерпением.

— Я... — ладошки аликорницы упёрлись в грудь жеребца и она отвела взгляд. — Я люблю тебя, Сомбра... но только как брата.

"Поспешил", — мысленно поморщился от досады Джафар, сетуя на поступок оленя, из-за которого пришлось рисковать.

— Эх... — грустно вздохнув, визирь крепче сжал объятья, приближая свою морду к уху зажмурившейся кобылки, которая ожидала... чего-то неприятного. — Я не отступлю. Но пока... давай-ка разберёмся с твоей новой собственностью?

Начав говорить тихо и решительно, Сомбра закончил свой монолог на весёлой ноте, откидываясь на спинку трона и усаживая аликорницу на свои колени спиной к себе, а мордочкой к розовому барьеру.

— А...? — новая резкая смена темы снова слегка сбила крылато-рогатую пони с толку, но она быстро собралась с мыслями и извернувшись, насколько это позволяло положение, заглянула в глаза тёмно-серого единорога. — Ты не...

— Тшш, — приложив указательный палец к губам Каденс, Джафар дунул ей на кончик уха, от чего тот рефлекторно прижался к голове. — Я же сказал, что не отступлюсь, но это совершенно не означает, что я расстроен или зол. Ведь ты меня всё равно любишь... как брата.

— Меня не покидает ощущение, что разговор пошёл в каком-то совсем уж не том направлении, — проворчала принцесса, отодвигая от своей мордочки руку Сомбры, а затем полностью разворачиваясь к нему спиной, словно на спинку кресла облокачиваясь ему на грудь. — Сомбра... А ты меня любишь?

— Каденс, ты — самое дорогое, что у меня есть в этой жизни, — заявил Лорд-Хранитель.

— И всё же? — настойчиво потребовала розовая пони.

— Да, — твёрдо заявил жеребец. — Уверена, что хочешь продолжить пытать лань неведением и одиночеством?

— Мы ещё не закончили этот разговор, — заявила Каденс, спрыгивая с колен брата и поправляя смявшееся в нескольких местах платье, после чего глянула на сидящего на троне визиря и добавила: — Ты мне ещё многое должен рассказать и объяснить.

— Всенепременно, Ваше Высочество, — покорно склонил голову Джафар.

— Это звучит не так подобострастно, когда ты сидишь на троне, — хихикнула аликорница, слегка расправляя крылья.

— Я — старый и больной жеребец... — укоризненно заявил тёмно-серый единорог.

— Вот-вот... А всё туда же: жениться хочешь, — ехидно улыбнувшись, крылато-рогатая пони показала брату язык, но тут же вернула себе серьёзность. — Давай уже разберёмся с этим "подарком". Мне до сих пор не по себе, стоит только вспомнить её взгляд...

* * *

"Первый шаг сделан, так что назад пути нет", — думал про себя Сильверион, передавая завёрнутый в белую бумагу хрустальный шар, размерами с голову оленёнка, в руки своему доверенному гонцу.

— Передашь лично принцессам, — непреклонным тоном заявил олень с серебряными рогами.

— Я вас не подведу, мой принц, — почтительно склонил голову подчинённый.

Сильверион не верил в то, что его маленькая провокация окажется успешной: скорее уж Сомбра выкрутится и выставит виновником его самого. Зачем тогда он вообще устроил спектакль перед принцессой? Во-первых, ему нужно было время, чтобы завершить свои дела и покинуть город, а Каденс сумеет задержать своего брата на достаточный срок, выясняя подробности интересующих её событий; во-вторых, сама Лана, являющаяся корнерожденной одарённой, несёт в себе аналогичную сферу, которую должна будет передать принцессе, когда они останутся одни (не зря же он жертвует пусть молодую, но всё же целительницу, уже обученную владеть своим телом на весьма достойном уровне?).

Пусть олени и не могут создавать заклинания как единороги, но и им есть чем удивить противника. Хрустальные шары, в которые можно было поместить свои воспоминания, для последующего просмотра кем-то другим, были секретом княжеского рода. За его раскрытие Сильверион мог лишиться своего титула и частицы "ион" в имени, из высокородного став корнерожденным, но...

"Победителей не судят", — мысленно усмехнулся обладатель серебряных рогов.

...

Замысел удался и Кристальную Империю делегация покинула без каких-либо препятствий. Небольшой отряд кристальников даже проводил их до официальной границы государства, после чего поспешно распрощавшись, с явным облегчением направился в обратный путь. Принц же на это только сплюнул, полностью разочаровавшись в том, что у этих пони есть хоть какое-то понятие о благородстве.

Гонец уже скрылся среди снежных равнин, кутаясь в белый плащ с зелёной подкладкой (если его вывернуть, то плащ окажется зелёным, с белой подкладкой), а отряд оленей продолжил свой путь на восток. Пару раз разведчики докладывали, что видели на горизонте летающие силуэты, но они были слишком далеко для того, чтобы что-либо рассмотреть.

К вечеру погода стала портиться: с запада стремительно наползали тучи, поднялся ветер и вот-вот должна была начаться метель. Охрана стала искать место для привала, где можно будет укрыться от непогоды, и вскоре им улыбнулась удача — прямо на пути находилась небольшая расколотая скала, образующая довольно узкое ущелье, удобное для стоянки.

Ещё через четверть часа пути олени начали разбивать лагерь: натянули ткань от походных палаток сверху и на обоих концах ущелья, создавая импровизированный дом, расчистили от снега небольшую площадку, где в специальной жаровне развели огонь. Поужинав сушёными фруктами и запив их разбавленным вином, Сильверион со спокойной совестью устроился спать на паре толстых одеял, предвкушая скорые результаты от провёрнутой интриги.

"Лана исполнит приказ, даже если её не допустят прислуживать принцессе. Главное, чтобы шар с воспоминаниями попал в нужные руки...", — того, что артефакт будет каким-то образом обнаружен и изъят олень не боялся, так как даже самый большой параноик не станет обыскивать "подарок" настолько... глубоко.

...

Снежная метель миновала и постепенно подходило время рассвета. Большинство оленей ещё спали, но четверо бойцов свиты принца честно несли свою вахту у двух выходов из ущелья. Внезапно раздался звук рвущейся ткани и верхний кусок ткани, заменявший путникам крышу, прорвался в нескольких местах, позволяя белому снегу обрушиться на спящих жеребцов.

— Какого лишая?! — воскликнул Сильверион, выпутываясь из одеял и выбираясь из-под снежной горы.

Зашелестело извлекаемое из ножен оружие, тренькнули тетивы арбалетов и раздались крики раненных, переходящие в хрипы умирающих. Сам принц едва успел выхватить из ножен кинжал, как ощутил боль в запястье, а затем тяжёлый удар обрушился на голову и пришла темнота.

...

— Чисто сработано, — ухмыльнулся молодой грифон, с удовольствием разглядывая своё отражение на плоской стороне меча.

— Не так уж и чисто, — фыркнул его напарник, косясь на отрубленную кисть оленя, всё ещё сжимающую рукоять кинжала. — Терпеть не могу гонять тучи.

— Ты бы предпочёл гоняться за ними по всей округе? — третий крылатый хищник, пока соратники собирали добычу с трупов оленей, при помощи кожаного ремня перетянул культю оглушённого княжича. — Мне больше нравится, когда крысы сами загоняют себя в угол.

— Я думал, что нам заказали его убийство, чтобы расстроить переговоры оленей и пони, — задумчиво протянул первый из грифонов, осторожно убирая своё оружие в ножны.

— Заказчик хотел, чтобы принц не добрался до дома, — хохотнул третий, связывая локти пленника за спиной, а затем принимаясь за ноги. — До леса он не доберётся, так что — переговоры сорваны. Живой принц же и нам самим пригодится.

— Заканчивайте языками чесать, — махнул крылом третий хищник. — Летим отсюда, пока патруль пегасов не нагрянул.