Рокировка

— ... клянетесь ли вы в этом?

— Клянемся, — мужчина и девушка обернулись друг к другу и соединились в долгом поцелуе, над головами пары разлилось светлое сияние.

— Отныне для всего мира вы единое целое, муж и жена. Алкенна осветила этот брак, — служитель был удивлен, очень редко происходили события подобные этому, чтобы сама богиня благословила союз мужчины и женщины, нужно обязательно сообщить об этом в главный храм в Винницу.

При выходе из храма они остановились, любуясь тем как лучи восходящего солнца отражаются от облаков и шпилей многочисленных храмов города. Зрелище восхода было неповторимо и прекрасно.

Каждый из троих думал о чем-то глубоко своем. Выражение лица мужчины было удивленно-задумчивым. Казалось, он еще до конца не верил в то, что произошло. Время от времени неверяще оглядываясь на невысокую девушку в попытке рассеять иллюзию или наведенный сон.

Широкоплечий гном, часто и не по делу удовлетворенно крякал, по-видимому, осуществляя и обдумывая в своей голове, свои неведомые, и никому не известные — планы и расчеты.

А девушка, она была просто счастлива. Никто бы не сказал, в чем заключается ее источник счастья. Возможно, она радовалась что, наконец то покинет этот город и избавится от опеки отца. Вероятно, это были предчувствия от радости поступления в далекий магический университет. Либо же это была чисто женская радость от факта замужества. О последнем можно было задуматься, заметив с каким выражением лица она смотрит на высокого мужчину. В этом взгляде была дикая смесь — здесь было и превосходство и торжество, и скепсис с высокомерием, но так же присутствовала и доля сожаления и даже толика странной нежности. Впрочем, кто их способен понять... этих женщин.

Странная троица свернула на одну из боковых улочек и вскоре уже двигалась в сторону торговых рядов. Девушка о чем-то активно жестикулировала. Очерчивая в воздухе, какие-то странные силуэты. Мужчины с чем-то обреченно соглашались. Вскоре все трое остановились перед лавкой знаменитого во всей Смирне портного. Видимо эта конечная цель и была источником такого бурного обсуждения.

Спустя несколько часов странная компания покинула дом портного Самира. Лица всей троицы сменили свои выражения. На этот раз лицо гнома выражало глубокую задумчивость. Лицо мужчины еще не потеряло своего ошарашенного и глубоко удивленного выражения. А девушка, как нам кажется, она в этот раз была действительно удовлетворена.

— Радуйтесь, что я не скупила всю лавку, — возможно, ее слова были всего лишь плодом воображения, но после этой фразы оба ее спутника вздрогнули и испуганно отвели взгляды.

Ну что же пришла пора взглянуть на ситуацию глазами одного из героев.

Возвращение домой прошло не так эпично, как предполагала Дайна. Где особая помпа, где фанфары, где завистливые взгляды соперниц и подруг? Тут нужно отступить в сторону и признать — друзья у девушки были, но чаще всего это были парни. По большей части это были ученики многочисленных школ боевых искусств. В Смирне девушка была своего рода знаменитостью. Почти все любители помахать мечом или кулаком знали или имели представление о том кто такая Дайна.

— Хороший парень... то есть, хорошая девушка, — заявили бы они с восхищением, и обязательно посетили бы такое торжественное мероприятие как свадьба природного воина. Но, к сожалению, Дайне даже в голову не пришло пригласить кого-либо из этих не равнодушных людей на собственный праздник жизни.

Если посмотреть в глаза правде, то не так уж она и нуждалась в подобных увеселениях. Однако ощущение того, что что-то идет не так как хотелось бы, заставляло постоянно давить в себе раздражение, и натянуто улыбаться. Взрыв обязательно должен был случиться, не таким человеком... гномкой была Дайна, чтобы долго держать в себе подобные эмоции.

Все трое сидели за обеденным столом, стараясь не встречаться взглядами. Уже не было прежней легкости и веселья. Тарвин и Ульрих вяло ковырялись в тарелках, всячески демонстрируя своим видом безмятежность и спокойствие. Однако девушка была не спокойна...

— Ульрих... дорогой, — приторно-ласковый голос Дайны заставил их замереть, он уже знал, что именно подобных интонаций и нужно бояться. Она была наиболее безвредна, когда метала гром и молнии и кричала, но когда девушка начинала говорить, таким вот ласковым голосом... ее стоило поостеречься.

— Да, дорогая.

— Я не сомневаюсь что меня как и любую девушку, только что вышедшую замуж в надежде на счастье ждет великолепная ночь любви... ну в нашем случае уже день.

Вдохновленное лицо девушки буквально светилось от наполняющих ее эмоций и предвкушений. Ульрих Фарландский, в который раз чуть не схватился за сердце. За почти пять сотен лет жизни у него ни разу не случалось подобных историй. Он был исследователь, увлекающаяся личность. Он был силен в магии и исследованиях, но избегал женщин. Конечно, он отдал должное этой стороне жизни в первую сотню лет, но ему повезло не встретить в те годы женщину способную увлечь его настолько, чтобы он потерял голову.

— "Эх, Тарвин, старый друг", — он не понимал, как смог допустить такое стечение обстоятельств. Это был не крах, но это было нечто, что изменит слишком многое в его жизни. Как отреагируют преподаватели академии? Многие, из которых были его старыми приятелями. Наверняка будут каверзные вопросы и понимающие ухмылки. И ведь что главное, в его возрасте увлечение женщиной это нонсенс.

— Э...

— Мой муж ректор возможно снизойдет до того чтобы исцелить раны своей жены. Нанесенные им же самим... вы так сильны как мужчина, что мне стоило больших усилий сохранять равнодушие в эти часы. Сказать честно, все так сильно болит, что я еле стояла на ногах, — девушка мечтательно закатила глаза, и соблазнительно облизнулась.

— "Как можно быть таким непроходимо... не чутким?"

— А... да, конечно, — ее тело погрузилось в странное состояние, боль мгновенно растворилась, и ее наполнила удивительная легкость. Ректор поводил над ней еще несколько раз руками и смущенно сел на свое место.

— Ну, наконец-то, так уже лучше, — Дайна вдруг поняла, что хочет повторить ночной эксперимент. Когда такой взрослый мужчина ведет себя как напакостивший ребенок и стыдливо прячет глаза... это так подстегивало ее желания. Она любила ставить людей в положение, когда им становилось не по себе.

Отсутствие боли родило в ней целое море чувств, экспериментаторский зуд в одном месте не давал сосредоточиться ни на чем другом.

— "Как бы мне не испугать мужа, не хотелось бы, чтобы он сбежал от меня в первый же день".

— Пойду-ка я посплю, кое-кто не дал мне выспаться этой ночью, — Дайна подошла к сидящему мужу и поцеловала его в щеку, "такую зверушку надо приручать постепенно", — я надеюсь, что вы разделите со мной ложе еще раз. В первый раз было слишком много боли и страха. Я буду ждать вас...

Когда она поднималась по лестнице, от нее не отрывался взгляд мужа и отца.

— "Не переборщила ли я?"

— "Ну и пусть, брачные клятвы невозможно снять..."

Спать действительно хотелось. Почти сутки без сна вызывали легкое головокружение и усталость. Постель в гостевой комнате уже была прибрана. Здесь же стояла деревянная ванна. От горячей жидкости поднимался легкий парок.

— "Отец просто умница, и как ему удается все понять наперед?"

После роскошной ванны и протирки тела насухо она завернулась в теплое и приятно пахнущее одеяло. Чувствуя, как сознание проваливается в крепкий сон.

— "Это один из лучших дней в моей жизни".

Сонное ощущение уюта и спокойствия подкрепилось чувством крепкой надежности. Девушка сонно повернулась и уткнулась в голую грудь мужчины, неосознанно ища чужие губы.

— "Какая же она..."

Губы встретились, и он ощутил ее восхитительный язычок, кончик которого коснулся его губ и проскользнул немного внутрь.

Она сонно забросила свою голую ногу на его бедро, доверчиво потершись низом тела о его естество. Восхитительно сформированное тело юной женщины прижималось к нему, чувственно изгибаясь в волнах страсти.

Он проникнул в нее, стараясь не спешить и боясь разбудить жену раньше времени, в этом положении она была такая нежная и ранимая, совсем не походя на ту грозную пантеру, что испугала его несколькими часами ранее.

В то же время Дайне снились заново события той ночи. Соитие с мужчиной уже не несло той боли, теперь в каждом движении были лишь радость и счастье.

— "Как же хорошо..."

Во сне он брал ее снова и снова, двигаясь в ней нежно и медленно, покрывая ее лицо и глаза нежными поцелуями.

— "А я еще та горячая штучка, даже во сне этим занимаюсь", — Дайна радовалась, что спит, и никто не видит тех безумств, что вытворяет ее тело в этом сновидении.

Ректор академии Ульрих Фарландский был очень стеснительным мужчиной, так получилось. Именно поэтому он, набросив на жену крепкое заклятие сна, неспешно познавал с ней страсть и плотские желания. Нужно признать, что обе стороны были полностью удовлетворены подобным положением вещей, ректор постепенно привыкал к факту наличия жены физическим экспериментальным способом, а жена сладко извивалась под мужем, пребывая в твердом убеждении, что все это всего лишь сон.

Именно в эти мгновения клятва озаренная благословлением богини набирала свою полную силу, связывая этих двоих, так как не могло бы их связать ничто иное.

— "В конце концов, это даже приятно иметь жену..."

— "Нужно будет обязательно повторить, когда проснусь".

И лишь в далеких и неведомых пространствах добродушно смеялась некая таинственная сущность. И в этом смехе не было угрозы.

— "Счастья вам детки..."

Дайна проснулась только к утру, сонно потянувшись и изогнувшись всем телом. День начинался хорошо, через ставни окна пробивались озорные лучи теплого солнца. Во всем теле отдавалась очень приятная сладкая истома, казалось, что все тело поет от нежности и удовольствия.

— "Никогда еще не было так хорошо".

Казалось, каждый нерв в теле поет от счастья и любви. Странное ощущение, неповторимое. Под ней оказалась новая простыня и накрыта она была новым одеялом.

— "Служанки, какие бесстыжие, это как же я крепко спала, что даже не ощутила ничего", — видимо отец приказал убраться служанкам, вот и проявление такой исполнительности.

Следующие два дня пролетели для девушки как один час. Она паковала свои вещи, которых оказалось удивительно много. Это только казалось, что вещей всего один шкаф гардероба, а на самом деле это было множество нужных вещей, вроде обуви, бижутерии и нижнего белья, что начали продавать торговцы в последние 2 года.

— "Кстати да, нужно бы узнать, кто стоит за этим бельем, подозрительно это", — была мысль, что тут постарался кто-то из ребят. Слишком уж странным было появление стольких новинок одновременно. Бюстгальтеры, трусики, чулки, кружевное белье, лосины, купальники... удивительное разнообразие.

— "Жаль, что тут нет мировых газет, столичные ведомости за пределами столицы почти и не читают".

Дайна не стала размышлять о несбыточном, выкинув соратников по несчастью из головы, сейчас ее интересовало исключительно собственное будущее. Она еще не говорила с мужем на тему поступления в академию, но не сомневалась, что решит этот вопрос. Решит, так как ей выгодно.

— "Нужно быть аккуратной, не нужно взваливать на ослика весь груз сразу, нужно приучать его понемногу кормя морковкой..."

Но самое главное среди груза — это была обширная коллекция собственноручно купленного оружия. Ульрих, впервые увидевший такое количество предметов, все назначение которых было предназначено для убийства живых существ, вначале был сильно не в себе. Только при помощи авторитета отца и собственной угрозы удалось пройти этот рубикон в отношениях:

— Я лучше выброшу всю свою одежду, чем оружие, — в этот момент ректору стало действительно плохо, он слишком хорошо помнил поход к портному.

— "Какое-то неправильное отношение к жизни у мужа, в академии одни магички, а мне там надеть нечего будет, вот и запасаюсь", — портной провожал таких клиентов до самого порога, Дайна скупила и заказала почти полсотни комплектов одежды. Как и всякая добропорядочная жена, она сразу поинтересовалась бюджетом мужа. Узнав конкретную сумму, была очень удивлена ее размером, и тут же деятельно принялась уменьшать ее до более скромного состояния.

Гардероб леди Дайны отныне был одним из лучших в городе, сознавать это было приятно. Платья из эльфийского шелка. Кожаные костюмы для поездок верхом на лошади. Домашние пеньюары. Одежды было много, но самое главное она была сплошь красивая и дорогая.

— "Газеты бы помогли, пустить весточку, встретиться и поговорить с такими же, как я жертвами реинкарнации", — Дайна предполагала, что общение с ребятами было бы конструктивно взаимовыгодным, — "только Андрея с мужем знакомить не буду, от греха подальше".

Много кожаных чемоданов с пряжками и два сундука, вот и весь груз. Сбор в дорогу можно было считать оконченным.

— "И всего-то два дня ушло, мало у меня багажа..."

Она подошла к зеркалу, добротная дорожная одежда, крепкие сапоги, на спине хватом рукояти вниз закреплен небольшой метровый клинок. На широком поясе несколько кинжалов. Она будто сошла с картины времен испанских конкистадоров. Пиратка и разбойница.

— "Академия... академия, надеюсь, что там мне понравится".

Два старых друга внезапно упрочивших свои отношения до родственных уз, сидели внизу, склонившись над картой и обсуждая какие-то важные мужские дела.

— Я готова!

— Отлично, — маг внимательно изучил внешний вид жены и одобрительно кивнул головой, Ульрих сам был большой любитель побродить по дорогам стран мира. Поэтому предпочитал походный стиль одежды.

— Перейдем в Териум городским порталом.

— "Ужас, так и разориться не долго, пять тысяч золотых за человека", — нужно будет научить его считать деньги.

Она оглянулась на дом, было немного грустно от сознания, что этот этап жизни остался в прошлом.

— "Так надо, потом было бы поздно..."

Да и не бывает такого везения, каков был шанс, что ректор одной из самых великих академий остановится в доме приятеля в одном из тысяч городов. Это был один шанс из тысячи. Если бы не крепкая дружба отца... он мог бы списать все на испорченность самой девушки. Мог отрицать свою вину. Если ей повезло встретить высоко морального мужчину, то грех этим не воспользоваться.

— "Брак в этом мире был неизбежен, так пусть лучше это будет ректор академии, чем пастух", — Дайна знала, что она в этот момент была жестка, но такова была жизнь и правила выживания.

— Отец, — девушка сбежала с лестницы прямо в объятья отца. Если кого и любила Дайна от всей души в этом мире, то это был ее отец. Этот спокойный и степенный гном был и отцом и матерью одновременно.

Гном поднял свой тяжелый страдающий взгляд на старого друга, и их глаза встретились, это был немой разговор двух хорошо поживших и многое в жизни понимающих взрослых людей. Один передал, а другой принял ответственность. Так и делают настоящие мужчины в настоящих мирах.