— Малыыыш, — Малал застонал, когда канал стал сжиматься, втягивая монстра в себя, член его стал вдалбливаться с удвоенной силой, проникать в зерцало. Габриэль покрылся испариной, тысячи разноцветных брызг окрасили комнату. Только не останавливайся, умоляло тело. Пожалуйста!
Король перевернул внезапно юношу в воздухе головой вниз. Так, чтобы ладони касались пола. Цепкими лапами обхватил щиколотки, широко развел ноги и вновь вошел сильным рывком на всю возможную глубину, чтобы заполнить ангела до отказа. Кровь прилила к голове Габриэля, глаза заволокло туманом. Он оказался весь во власти возрастающей похоти. Он стал кричать, как безумный. Ладони дрожали, ноги сводило судорогой. И Габриэль с фотографической ясностью ощущал, как двигается внутри него ЭТО. Ему хотелось рыдать и смеяться одновременно. Боль и наслаждение заполнили обоих. А когда все кончилось, когда они лежали обнявшись, из груди мужчины внезапно вышел огненный отросток и пронзил ангела в растекающийся эйфорией цветок зерцала, лишая его девственности.
После король и Габриэль просто упивались близостью. Юноша прижался к господину и закрыл глаза. Наконец замолчала боль. Наконец он испытал освобождение. Гормоны? Причем здесь гормоны демонов, если так хорошо? Если впереди лишь...
Юноша приподнялся на локте и посмотрел на Малала, что жмурился от удовольствия и теперь не был так величественен и грозен.
— можно мне попросить?
— О чем, маленький?
— Микаэль. Когда он умирал, я перенес его суть в источник.
— И? — король рыжих открыл глаза, проявляя интерес.
— Мы перерождаемся. Сейчас Микаэль... Ты можешь мне помочь его забрать? — глаза Габриэля окрасились синью, ожиданием отказа. — Я знаю, что там война. Я пойму, если ты откажешь.
12
Демоны? Вы спрашиваете, что из себя представляют вранские твари? О, мир многое слышал о них, и все это не составляет полной картины. Ведь демоны свиты из магии хаоса, из беспорядка тьмы, постичь которые обычный смертный не в состоянии. Иногда кажется, что демоны действуют беспорядочно и безо всякой цели, но это не так. Запутать, заманить, обмануть, воспользоваться, испортить, уничтожить... И тут можно было бы перечислять бесконечно. Потому что демоны переступают через любой барьер. И самый ужасный среди них — Сейшаат. Или Великий Змий! Обманщик обманщиков. Создатель врана, а по некоторым достоверным источникам — и источника, из которого возгорелся свет.
Змий отправился в океан за Микаэлем. Змий, который целовал уста и пробуждал страсть, и бурю, и восторг в сердце... Нет его теперь. Не приходит он, исчезнув в пасти океана.
День, второй, третий... Габриэль ждал появления правителя врана. День, второй, третий дрожал от ужаса, что воронка океана оказалась бездонной и что Змий погиб в ее тисках. День, второй... На третий юноша схватился за голову. На лице его появились краски раскаяния, а в устах, алых, как лепестки, зазвучали молитвы. Зерцало распахнулось. И серость тела отступила. Юная весна озарила юношу. Волосы сияли огнем источника. Глаза заполнились лазурью. А в сердце вздрагивала тоска. Как он мог отпустить граана к Дагону и имел ли право подвергать опасности? Ведь юноша знал, что темный маг — монстр. Знал, что эта сволочь обязательно устроит пакость и подготовит какую-нибудь ловушку.
Габриэль прижался лбом к разноцветному стеклу окна в спальне, пытаясь отодвинуть прочь черноту Маата и приблизить темную дорогу в бездну, в которой канул Змий. Видел его образ. Ярче солнца и ярче источника. Зеленые глаза, жесткие темные волосы, в которые так приятно запускать руку. Его темную кожу, горячую, всегда сухую, как пустыни в дальнем рубежье врана. Его силу и его страсть, когда он обнимает тебя тьмой и целует в самый центр источника.
Не проститься, не сказать ни одного доброго слова. Уйти выполнять обещанное. Это совершенно не похоже на темных лордов, но ведь правитель врана иной. И он столько раз это доказывал. И вот вновь... Вновь рисковал ради Габриэля.
Ладошки оставили жар на стекле. Юноша заметался по комнате, по спальне, где еще недавно терял волю и летал в небесах. В тумане, в лихорадке... Что здесь было? Неважно, если было так сладко.
Растревоженное тело горело. Ноги не давали покоя. Габриэль выходил в коридор, отправлялся к широкой лестнице, устланной дорогим ковром. Спускался вниз, ходил по залам, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Он еще больше переживал. И еще сильнее страдал. Слуги Змия не давали ответов. Они закрыли накрепко изнутри двери, утверждая, что юноше не следует выходить наружу ради собственной безопасности, но Габриэлю казалось, что граана просто убили и теперь скрывают этот факт.
К вечеру третьего дня юноша дошел до отчаяния. Рыдал на разворошенной постели, хранящей аромат Змия — вереск и мед. Не спал полночи, а потом впал в состояние тревожной и болезненной дремы, когда каждый звук вызывает вздрагивание и пробуждение. Именно такой раздался около полуночи, и Габриэль сразу сел на кровати. Перед ним стоял Микаэль. Настоящий, со светящимися крыльями, только взрослый и невообразимо прекрасный. Сначала юноше показалось, что он продолжает видеть сон, что это мираж источника, сделавший брата старше, но потом Микаэль опустился на колени и, сложив молитвенно руки, как некогда делал сам Габриэль, прошептал одними губами:
— Ты должен бежать.
Что значит бежать? Куда?
— Микаэль, что с тобой произошло? Как вышло, что ты вырос?
— Пока еще не поздно, — попросил брат. — Умоляю!
Габриэль попытался поднять ночного гостя с колен, напрасно. Слишком тяжелый и словно опьяненный.
-Как ты сюда попал? Тебя привел Змий? — еще вопросы и отрицательное мотание головой, а затем умоляющий знакомый по врану взгляд. Сколько раз Габриэль видел их у рабов. У тех, кто боится, кто находится под пятой и исполняет приказы. Их руки украшены печатями. На их шеях магические удавки. Они — куклы, служащие хозяевам исправно. Но на брате этих следов нет...
— Беги, Габриэль, ты свободен. Беги! — повторил Микаэль, как заведенный. — Иначе будет поздно.
Но милосердие не позволяло юноше оставить испуганного брата в беде. Возможно, это бред. Возможно, Змий где-то рядом, ранен. Воображение рисовало кошмарные картины. Рука утешала волосы Микаэля. Черные, волнистые, блестящие, как дорогой жемчуг.
-Мы поедем вместе. Змий обещал, что поможет. И я тоже тебе обещаю, что все будет хорошо. Не бойся. Ты посиди здесь. Я сейчас, — юноша кинулся к дверям, прислушался к звукам дома. Может, стон, тихий шорох... Все, что указывает на присутствие граана. Заглянул обратно — Микаэль продолжал стоять на коленях и что-то бормотать под нос.
Нужно было искать. Змия... Найти его обязательно, попросить прощения и простить за содеянное в прошлом. Он не монстр. Он привел брата. В каком состоянии — другое дело. Это происки Дагона. А Змий уже спас Рафаила, и он так нужен теперь Габриэлю. Потому что... Тело соскучилось по объятиям, потому что жизненно необходимо увидеть демона теперь.
Юноша побежал вниз. Ему казалось, что направление поиска задает само сердце и сияющий распахивающийся цветок зерцала, бьющий в голову ярким светом источника. Дверь в обеденный зал поддалась напору, и ангел увидел Змия.
Тот сидел спиной к юноше, откинувшись в кресле, словно очень устал. Голова лежала на спинке, ноги вытянуты, кисти рук болтаются за подлокотниками.
Никаких слов не нужно. Обнять его, прижать к полыхающему сердцу.
— Змий! — Габриэль бросился к граану, упал и обнял того за ноги, положив голову на колени. — Где ты так долго был?
Правитель врана шевельнулся. Вдохнул аромат источника, потянулся к сати и через мгновение уже держал любовника на руках, жадно целуя и крепко прижимая к груди. Пальцы его накручивали свет радуги, любовно рисовали каждую черточку Габриэля. Удалось! Вернулся... Всклокочен, как воробей, испуган, но он здесь...
— Я привез тебе Микаэля. Ты хотел — он здесь.
— Да, я знаю. Спасибо... — голубые глаза наполнились слезами, а Змий стал их утирать.
— Все хорошо, — успокаивал он, — не плачь.
— Я многим тебе обязан. Я всем тебе обязан. — сати обвил руками шею демона. — Мне нечем тебя отблагодарить, нечего дать взамен. Поцелуи в щеки, в полуоткрытые губы Змия, блаженно прикрывшего веки.
— Можешь, ты можешь, — полушепотом ответил граан. — Сладкий мой, мой маленький принц.
— Для тебя, что угодно. Что попросишь... Ты спас моего брата.. Моих братьев! Я был не прав. Я не должен видеть в тебе дурное.
— Солнышко! Разве что-то есть еще лучше этих слов. Ты ведь мой? Скажи, что ты мой без остатка... — демон манил сладостью, обжигал сердце. В представлении Габриэля он уже отпустил и его, и Микаэля. Был спасителем, победителем, героем. Никакого подвоха, все по-честному. А потому юноша, не задумываясь, согласился с утверждением правителя врана, давно перешедшего на умасливающий тон.
— Я твой. Я весь твой, — губы выдавали слова с такой искренностью и чистотой! Имели такую силу и энергетику, что граану осталось только поймать их в ладошку и превратить в символы, которые сразу легли на возникшую в воздухе бумагу, являвшуюся документом на собственность.
— Подпиши, мой маленький, — еще слаще попросил Змий, затуманивая сознание Габриэля очередным поцелуем, — вот здесь, в правом нижнем углу. — Он подал сати перо. Тот ошалело взял предложенный предмет в руку и словно под гипнозом вывел имя на магическом свитке.
А Змий сразу же впился в губы милого мальчика долгим поцелуем, что уносил глупышку в волны врана. В сладостную тьму закрывающейся ловушки.
Теперь данное ранее слово отпустить юношу утратило свою силу. Габриэль согласился принадлежать демону без остатка. Навсегда. Прекрасно, особенно в свете того, что будет дальше.
Сладка месть, если подавать ее холодной и со смыслом.
Змий про себя усмехнулся. Этот урок маленький сати запомнит навсегда. И не только он. Самодовольный Дагон — тоже. Не зря же правитель врана так долго гостил у настойчивого мага, что потребовал нечто из ряда вон выходящее. Но Змий согласился с подлой улыбкой. Он подписал договор, который сегодня должен вступить в силу. И продумал план. Теперь сати никуда не денутся. Теперь есть повод... Большой повод для не менее большой пакости.
Змий тайным взором проник в спальню, где остался Микаэль. Именно теперь того связывали слуги, как и было велено заранее: надевали удавку, накладывали печати и теперь выводили из комнаты, чтобы отвести в закрытые покои правителя врана. Формально просьба милого Габриэля выполнена. Слово не нарушено. И из содеянного извлечена небывалая выгода.
Змий еще слаще обнял драгоценную добычу, сияющую, ласковую, прижавшуюся близко-близко.
Увидел брата? Успокоился, сладенький? Нельзя тебя было обмануть иллюзией — ведь ты раскусил бы ее магию моментально. Так хоть посмотрел на дорогого братишку. А теперь пора в кроватку. Отрабатывать холодные ночи.
Змий вместе с сати на руках поднялся из кресла, чувствуя, как в Габриэле горят синим льдом оставленные иглы с гормонами. За три дня они сделали свое дело. Раззадорили, раскрыли зерцало.
— Куда мы? — юноша, сонный и ослабевший, хотел идти сам, но демон сильнее прижал его к себе. — А брат?
— Тише-тише, мой ангелочек, — успокаивал граан, улыбаясь разливающемуся все сильнее свету. — Сегодня у нас другие дела. Абсолютно. И ты будешь послушным, обещай мне.
— Обещаю, — Габриэль добродушно погладил темного лорда по широкой груди.
— Хорошо. Умничка. Ты должен делать все. Быть покладистым...
— Покладистым, — повторил за демоном юноша. Он чувствовал, как лишается всякой воли, но уже не мог сопротивляться происходящему. Граан внедрился отростком в открытое зерцало и начал жадно пить. На щиколотках и запястьях выступали замысловатым рисунком печати подчинения. Последней стала удавка. Теперь не временная, а постоянная, светящаяся, как тонкая линия по основанию шеи.
Габриэль задрожал тонкой веточкой в руках темного лорда, который готовил своему мальчику сюрприз. Неприятный и страшный. Именно его обсуждал Змий с настырным мерзавцем Дагоном. Конечно, темный маг был доволен покладистостью повелителя врана. И конечно, не подозревал, что тот любит играть. Особенно, если его вынуждают подписать брачный договор на пользование любимого сати. Но вернуть открытое зерцало... Но наказать!
И Дагон — какая наглость!.. Сощуриться, вывести согласие на магической бумаге, где подробно написано о том, что магу дозволено касаться Габриэля. Посмотрим-посмотрим! Но сначала надо было сломить окончательно Микаэля, который вернулся к прежнему хозяину.
Все три дня Змий и Дагон пытали и трахали Микаэля. Приучали сати к тому, чтобы тот выполнял любой приказ по первому требованию господина. Затем отправились на поверхность, обсуждая, как в ближайшее время расправятся с Малалом, пересекшим им дорогу и укравшим рабов. Змий продолжал хитро щуриться, разглядывая темного лорда. И план двойной мести зрел в нем и наполнялся деталями.
Микаэль сидел молча между граанами, не смея поднять глаз и даже малейшим образом проявить слабость, заплакать или задрожать. Дагон обнимал юношу за талию, Змий положил руку на ногу, поглаживал.
— Ты войдешь к Габриэлю и будешь молчать. Никаких ответов. Ни слова. — дракон шипел приказы с мягкой угрозой.
— И смотри, ни слова обо мне, — добавил Дагон. — Иначе будешь наказан.
Микаэль кивнул. Но когда увидел брата в комнате, сердце его стало обливаться кровью. Габриэль был ярким солнцем. Самим источником, который должен освещать несчастных. Предупредить об опасности, рискуя собой... Дать хоть один шанс. Иначе душа разорвется от боли. Перед глазами Микаэля плыла пелена, и его светлый брат не внимал предупреждениям...
Не слышал пульса приближавшейся снежной лавины, которую готовил Змий. Демон шел через залы с ангелом на руках. Демон создавал магический коллектор. Одно из самых замысловатых и сложных по воплощению заклятий. Суть состоит в том, чтобы засунуть туда чудовище или страх и оставить наедине — в бесконечном кошмаре.
Ноздри Змия широко раздувались от гнева. Мальчишка! Нахал... Неблагодарный сати. И сын, потерявший всякое уважение... Вы оба расплатитесь. Один — грязной мечтой, другой — личным адом.
Змий вошел в темную спальню, подготовленную слугами для предстоящего обряда еще вчера, и закрыл дверь. Он опустил Габриэля на пол. Легонько подтолкнул вперед. Юноша видел в полумраке огромную кровать, убранную красным. По стенам висели ковры ручной выделки с символикой врана и непереводимыми заклинаниями. Окна в помещении вообще отсутствовали. Зато присутствовала мощь. Подавляющая магия. Юноша сглотнул ужас, пробежавший по позвоночнику вниз. Прямо из темноты к нему навстречу шагнул Дагон. И вот уже сати зажат между двумя демонами, один из которых смотрит тьмой в самое сердце, а другой держит за предплечья от лишних действий. Коллектор правителя врана набирал мощь. И конечно, Дагон и ангел уже попались.
Габриэль попытался дернуться, но бесполезно. Слетевший в никуда сон и дошедшие наконец до сознания слова о покорности заставили юношу отчаянно сопротивляться. Словно не было тех десяти лет и снова кошмар вернулся новым, осязаемым, чтобы заставить понять всю мерзость и лживость врана.
