А потом пришел Арг. Взволнованный, разъяренный, он выгнал лишних свидетелей и что-то говорил — про верность, про тростник... Юноша ощущал себя лишь сторонним наблюдателем. Даже сумев сесть на гостином диване, долго еще сводил комнату из сотен отражений в одно целое. Пытался не задавать лишних вопросов, не просить повторить пролетевшие мимо сознания фразы...

Время тоже плыло, замедлялось... Огромный фланк то уменьшался до размеров ушка иголки, то вырастал до потолка. А вскоре и вовсе стал прозрачнее капли воды и уже готов был лопнуть, когда неожиданно в покои ворвались вооруженные красноволосые фланки во главе с мятежным генералом Клиртом, потребовавшим от императора сдать оружие... Сухим языком фактов верхушку нескольких государств взяли в заложники.

— Наши корабли уничтожены. — Вааль старался передать дословно то, что велел император. — Десять кораблей Лиги взяты в окружение взбунтовавшимися фланскими войсками. Флойские корабли нейтрализованы. Связь заблокирована...

— Что вы изволили сказать, господин Вааль? — Элой, который в свое время видел и блеск взлета, и унижение падения ария сейчас считал того ядовитой змеей, которую когда-то напрасно не уничтожили.

— Гред успел дать знать мятежным фланкам, что попал под арест. — юноше не хотелось озвучивать данную информацию, но лучше теперь, чем об этом сообщат шпионы.

— Вы шутите? Что все это значит? Я немедленно свяжусь с представителями Совета.

— Бесполезно. Лагуна захвачена красными фланками. Мы практически заложники решений кронпринца. Но император не изволил помиловать брата. И ситуация ухудшается с каждой минутой.

Юноша опять попытался прощупать ауру Элоя, но получил в ответ шип защиты. Бирюза глаз поднялась на высокую напряженную фигуру. Эвенла никто бы не назвал красивым: мощные плечи и длинный торс сочетались с короткими ногами. На лбу имелись два нароста, скрывающие третий глаз. Черные волосы стояли на голове жестким ежиком. Лицо — смотреть на Элоя не имело смысла, потому что тот обычно мимикрировал... И теперь выбрал одну из самых неприятных масок. Так что Вааль понятия не имел, как глава Лиги выглядит.

— В таком случае я требую, чтобы вы проводили меня к Аргу. В вашу компетенцию, теперь... — многозначительное молчание, — не входит переговорная миссия и решение подобной важности вопросов.

— Я сделал бы это с великим удовольствием, мастер Элой, учитывая, что мой статус ограничен рабством, — юноша намекал безо всякой опаски на участие Лиги в войне с Арией. — Но вынужден подчиняться теперь приказам захвативших власть заговорщиков.

— Император тоже под арестом? Забавно... — Впервые за время разговора Вааль ощутил, как в собеседнике появилась небольшая брешь. А за ней шевелилось сильное, пропитанное жизнью энергетическое поле, явно взволнованное происходящим. — Что же хотят заговорщики от меня? Ведь они послали вас?

— Нет. Они позволили, чтобы я передал вам слова Арга. И чтобы дал понять о том, чтобы вы, мастер, не оказывали сопротивления и просто переждали...

— Я должен ответить? Да, господин Вааль, незавидная у вас участь: сперва посол, затем раб, танцующий на балу фланков обнаженным. Теперь — переговорщик преступников. — мужчина закрыл щит в том месте, где его внезапно тронула красота ария. Конечно, вампиры умеют воздействовать на любую расу, постепенно размягчая разум, а затем высасывая душу. Напрасно старается.

Вааль действительно выделялся среди себе подобных. С одной стороны изящный и гуттаперчевый — таковы арии от рождения. Но вот нетипичная светлая кожа и цвет глаз говорили о мутации.

Элой не любил обращать внимание на бывшего посла еще и потому, что однажды тот чуть не подставил главу Лиги, пригласив якобы на переговоры, а затем подстроил так, что мастер вроде как пытался приставать к беззащитному и невинному Ваалю. Тогда эвенл мог бы сказать, что увлечен — теперь полноценные сведения позволили исключить контакт с аурой и воздействие на разум.

— Вы ничего не обязаны отвечать, мастер Элой. — юноша проигнорировал язвительное замечание и поднялся со стула, но очередной приступ головокружения и спазмы в животе заставили его опереться на зеркальный длинный стол. Эвенл насторожился.

— Вы ранены? — предположил он и внезапно переступил через зону защиты.

— Гред выпустил в меня яд. Случайно. Когда они дрались с императором... — арий сам не понял, как его рука оказалась в руке главы Лиги, как через кожу полилось что-то странное — одновременно пугающее и волнующее. Такого острого, гармоничного и вызывающего намека Вааль не получал никогда. Нет, Элой не стремился понравиться или снискать внимания. Порыв его носил целительный характер. А еще — арий даже испугался ответа тела! — кровь прилила к члену. Невовремя. Совершенно некстати, если учесть весь опыт предыдущих общений.

— Не смейте меня касаться. — Вааль вскочил, но пошатнулся от приступа головокружения, и совершенно непреднамеренно оказался в объятиях главы Лиги. Вернее, упал на того всем весом. Яд, перемешанный с энергией эвенла, превратился в пузырьки игристого вина, которое опьяняло и дезориентировало.

— Когда вы слабы, то не кажетесь таким надменным, — заявил Элой, а юноше показалось, что мимикрия вдруг исчезла, черты разгладились, стали даже привлекательными. — Наверное, вы в курсе, что я никогда и ничего не жду. — мужчина усадил посланника фланков обратно на стул и коснулся запястья: — Филл, свяжись с кораблями... Проверь, есть ли связь. Больше получаса? Да, да... Фланки захватили город? Спасибо... — очередное касание, взгляд на ария, сложившего руки на коленях. Если вампиры участвуют в своре, значит они ведут игру очень активно.

— Я подчиняюсь решениям бунтарей. Но с условием неограничения моего перемещения по столице. — затяжная пауза. — А ваша миссия, господин Вааль, в этом деле наводит на определенные подозрения.

— Считаете, я имею способы воздействия на кронпринца?

— Вы интриган до мозга костей. Вы умеете обманывать, даже не являясь основным участником событий, и при этом извлекать выгоду.

— Ваше право так считать, мастер. — юноша пытался унять лихорадку. Короткий контакт с эвенлом поражал воображение. Пробуждал интерес. Конечно, и раньше Вааль наблюдал за продвижением молодого политика наверх. Пытался мешать войти в круг Совета всеми возможными способами, даже грязными, о чем теперь неимоверно жалел. Но чтобы Элой приоткрыл щит... Чтобы позволил через пелену тумана узреть настоящую внешность!

— Да, мое! Теперь я хотел бы поговорить с императором Аргом. Или мятежники и этого не позволят...

С обратной стороны зала распахнулись двери. Не понять, что фланкские высшие чины, вставшие на сторону кронпринца, заявились диктовать свои условия, было невозможно еще и по тому, что на рукавах военных форм появился герб, явно отличавшийся от имперского.

Элой лишь повернул голову в сторону шагающих через зал фланков и мило улыбнулся наперснику Арга.

Не проявляя эмоций эвенл нажал на запястье, и с другой стороны в зал ворвалась уже охрана главы Лиги, отгородившая того от возможного нападения.

— У нас есть, о чем поговорить, — от мятежников отделился генерал Клирт. Его Элой неоднократно встречал на Совете в свите императора фланков. Подтянутый, молчаливый, четко выполняющий приказы — вояка, добившийся славы в многочисленных войнах, теперь, как и другие мятежники, окрасил волосы красным, чтобы дать понять, что находится на стороне кронпринца.

— Я не веду переговоров с преступниками. — Элой дал знак, чтобы его воины забрали с собой Вааля, так как вопросов оставалось еще очень много. Два солдата подхватили юношу и шагнули за защитный барьер. Эвенлы попросту воспользовались секретными технологиями зонта, которые не позволили бы врагу приблизиться или использовать оружие — и огнестрельное, и лазерное, и даже примитивное метательное.

— Вмешивая Лигу в междоусобные разборки, вы напрямую угрожаете безопасности другого государства. Ваша атака на посольские корабли — опасный шаг. — Элой высоко задрал подбородок. — Сейчас я отбываю в резиденцию короля Свободной Лагуны. Надеюсь, к двум... Нет, к трем часам дня вы соизволите прибыть и объясниться со мной...

— Мастер Элой, я понимаю ваше негодование. Оно правомерно. — генерал коснулся левой рукой правого плеча и совершил короткий поклон. — Поверьте, мы не стремимся причинить вам как главе Совета и правителю никаких неудобств. В три я лично приеду и выскажу причины происходящего.

— Очень надеюсь на это...

... В летнем дворце, который использовался больше для любовных встреч и пышных вечеров, было непривычно тихо. Лагунец Кристоф, считавшийся сотым клоном первого императора, встретил главу Лиги с легким удивлением. Ранним утром, после волшебно проведенной ночи, он отправил эвенлу три сотни корзин с белыми лилиями и чайными розами. И надеялся, что получит приглашение на новое свидание, но вместо ответа от нового любовника, получил удар в спину — дважды. Во-первых, город оккупировали фланки, а во-вторых, Элой вернулся не один.

Кристоф стал белее обычного, невольно поднялся навстречу, хотя до этого долго принимал подходящую эротическую позу на кровати в покоях, где еще недавно кипела настоящая страсть.

Глава Лиги, придерживая светловолосого ария, словно не заметив постороннего присутствия, дотащил того до кровати:

— Помогите, Кристоф, — сказал строго. — Да, и туфли снимите... Вызовите врача!

— Вы с ума сошли... — забормотал лагунец. — Это же раб фланков. Вы хотите скандала? Я...

— Заткнитесь, наконец! Мне нужен специалист, который бы помог...

— Не надо никого, — Вааль, под голову которого эвенл подпихнул три или четыре подушки, зашевелился и открыл глаза. — Яд повлиял на ауру. Она восстановится через некоторое время.

— Не вам решать, что я должен или не должен делать... Кристоф, прошу, вы должны оставить нас...

— Нет, — лагунец сжал надменно тонкие губы, желваки на худом лице заходили от злости.

— Тогда я вас выпровожу... — глава Лиги легко подхватил сопротивлявшегося любовника под локоть и вытолкнул в другую комнату, а затем вышел туда сам, плотно притворив дверь. — Хочу сразу расставить акценты: я не намерен строить отношений, Кристоф. Ни с вами, ни с кем-либо еще. И не потерплю, чтобы меня одаривали цветами, как какую-нибудь барышню.

— Но я...

— Вы немедленно покинете территорию, представленную мне как главе Совета! Сейчас! — лицо Элоя смимикрировало в ужасную звериную морду, и лагунец испуганно отступил, а затем, закрыв лицо ладошками, вылетел за дверь, где его ждала цветастая свита фаворитов.

— Прекрасно, так гораздо лучше, — эвенл оскалился отражению в зеркале, оглядел ореховую гостиную — слишком пышненько, как в будуаре у проститутки. Маска сошла сперва с лица, затем — с тела. Ненадолго, но теперь можно расслабиться. Фиолетовые глаза отражения посветлели до незабудок. И чудовище вдруг обернулось молодым человеком с темными волосами, смуглой кожей и жилистой худощавой фигурой.

— Что же, господин Вааль, теперь вам сложно будет вмешиваться и путать карты, — усмешка зеркалу. — Посмотрим, что вы будете врать дальше.

Арий так и остался в прежнем положении измученной полулежащей куклы. Голова утопала в подушках, руки лежали вдоль тела, дыхание почти не просматривалось, лишь по трепету ресниц было понятно, что наперсник Арга не спит.

— Доктор сейчас придет и осмотрит вас, — эвенл прикрыл дверь, мягкими шагами приблизился и встал над кроватью, в упор разглядывая гостя, которого практически выкрал... Для чего? Объяснение рациональное подходило по всем параметрам — из соображений безопасности и из-за того, что арий потенциально способен на многое ради мести. Второе — Элой даже думать об этом не желал и сразу отмел любую личную заинтересованность.

Вампиры слишком опасны. Слишком наглы. Слишком...

— Благодарю вас, мастер, — волнительная бирюза, порхание темных ресниц, легкое удивление и вздох.

— Вы никогда раньше не видели меня в домашней обстановке? — эвенл покачал головой. — Тогда приятно познакомиться... А, вот и наш доктор... Ну-ну, я зайду чуть позже. Прошу, вот ваш пациент... — и глава Лиги подозвал вызванного лекаря.

Тростник. Три ростка в комнате Вааля. Три души, возрожденные в неспокойное время и в неспокойном месте, сформировались в плоды. Льюис чувствовал их на расстоянии и очень сильно волновался, что не успеет к моменту великой молитвы о будущем урожае. Три часа просидел он запертым в огромной комнате номера люкс после того, как император, не закончив разговор, ушел, даже не попрощавшись и оставляя после себя наэлектрилизованный воздух, и закрыл дверь с той стороны. Гул голосов в коридоре, затем тишина, затем яростные крики и вновь воцарившееся безмолвие...

Полуденное солнце Лагуны окрасилось розовым и медленно поползло к горизонту. Плыли за светилом и сиреневые прозрачные облака, больше похожие на неловкие мазки кистью. Удлинялись тени двух мраморных статуй, украшающих фасадную часть гостиницы. На набережной, насколько это было видно, от чего-то собралось слишком много народа. Странная суета затем сменилась пустынностью, а в душе штица поселилась тревога, которая росла с каждой минутой. Уже воды в канале потемнели, и сумерки поползли в комнату неизбежно приближающимся вечером, уже в желудке забурчало от голода...

Льюис спустился с широкого подоконника и, подойдя к двери, прислушался — тишина. Дерганье ручки, поиск ключей, попытки найти предмет, который бы вскрыл замок, не увенчались успехом. Штиц с сомнением взглянул на окно. Вдоль здания тянулся козырек. Если попытаться добраться до другого номера, то... можно податься в бега. Лишь бы поганый фланк больше никогда так не смотрел. И не дотрагивался.

Юноша с ужасом подумал о судьбе Греда. Рядом с таким братом всякий покажется мерзавцем. Выдохнул и решился-таки осуществить сомнительный план по побегу. Он уже практически выбрался наружу, когда услышал, как кто-то вошел в номер. Так осторожно, почти невесомо. И замер, видимо, обескураженный действиями штица, торчавшего между небом и землей на фоне заката и зажигавшегося огнями огромного города.

Льюис обернулся. Несомненно, это не император. Невысокий, худенький, незнакомец уже встречался на приеме и тогда обнимался с кронпринцем — слишком откровенно для просто друга.

А теперь вообще позволил себе заявиться в полуголом виде... Без стыда и совести — в обтягивающем блестящем костюме, с убранными в хвост волосами, резко пахнущий какими-то духами.

— Ты прыгать собрался? — гость задавал вопрос осторожно, почти ласково. — Если сорвешься, мозги по камням растекутся.

Штиц пальцами еще сильнее ухватился за раму, качнулся в сторону улицы, нога ступила на козырек.

— Что тебе надо? — Льюис задергался от присутствия золотистого ария, чье сияние особенно ярко разгорелось в полумраке.

— Освободить. — блондин пожал плечами, а затем отставил в сторону ногу и подбоченился, как плохой актер. — Но если тебе охота прыгать... Прыгай! Или вообще оставайся — сиди и жди... Станешь рабом Греда!

— Что? — Льюис покраснел от того, как гость сверкает ревниво глазами. Скалится пушистым остромордым хорьком, которого потревожили в его норке.