Аве, фемина!

— Удивляет! — подтвердила я.

— То-то и оно. Давай порассуждаем. Прежде "фарамацевта" поставляли малообразованных и начисто лишенных амбиций мужчин. Те прибывали без знания языка, не умели владеть оружием — жалкие и беспомощные в нашем мире. Они нуждались в опеке — хотя бы на первых порах. И вот прибывает очередная партия. Ее захватывают сармы, но мужчин удается отбить. В ходе боя Игрр сумел завладеть оружием и зарезать двух сарм, включая предводительницу орды. Очень необычно, ты не находишь?

— Откуда это известно? — удивилась я.

— Моя помощница хорошо расспросила "кошек". Вина не жалела. Далее еще интереснее. На пути к Рому сармы нападают на конвой, везущий пришлых. Сарм больше, ситуация складывается тяжелая. В самый напряженный момент боя, Игрр вскакивает на коня, выхватывает меч и несется в атаку. На первый взгляд — безумный поступок. Ведь его убьют! Но этого не происходит, более того, Игрру удается зарубить или ранить с десяток сарм, после чего те бросаются наутек. Бой выигран, причем, ничтожной ценой: только одну из "кошек" ранили, да и та впоследствии выжила. Кстати, лечил ее Игрр. Чудо? Отнюдь нет. Хладнокровный расчет. Сарм за убийство мушей казнят, у них это сидит в сознании, и Игрр это знал. Его не посмели его тронуть — Игрр не получил даже царапины. Но в глазах "кошек" Игрр становится героем. Мало этого, в пути он лечит их, готовит им пищу, всячески ублажает. В результате в Рому прибывает турма, влюбленная в пришлого, а декурион и вовсе сгорает от страсти. У Игрра появляются преданные друзья. Они помогают ему сохранить пергамент, который Клавдия необдуманно подписала. А как было разыграно последующее действие! Клавдия, не подумав, начинает Игрра порочить и нарывается на блестящую отповедь. При этом ее разоблачают, как взяточницу, а народ Рома узнает, что пришлый умен и храбр. Он спас граждан Ромы, за что удостоен дубового венка. Патриции и сенаторы бегут выкупать его контракт, но Игрр к всеобщему удивлению выбирает обычного воина. Почему? Чувства? Именно так все и подумали. Но я вижу тонкий расчет. Выбери Игрр аристократку, мы забыли бы о нем. А так вышла красивая история. Они сражались вместе и полюбили друг друга... Игрр становится легендой, и, пожелай он выдвинуть в свою кандидатуру в магистраты, то с большой вероятностью победит на выборах.

— Думаешь, такова его цель?

— В пользу этого говорит многое. За тридцать лет никто из пришлых не стал даже эдилом, более того, не пытался эту должность занять. С точки зрения пришлых смешно претендовать на должность, которая не оплачивается. Думаю, скоро мы услышим об Игрре.

— Ты боишься его?

— Я опасаюсь всего, что необычно и малопонятно. Почему "фармацевта" прислали такого мужчину? Он красив, умен, знает латынь и блестяще говорит. Он храбр и владеет оружием. К тому же решителен. В Роме чтят легенды. Времена, когда нолы с людьми жили мирно, вспоминают как золотой век. На фоне магистратов, погрязших в коррупции, Игрр смотрится выигрышно. Я не удивлюсь, если чернь со временем потребует избрать его трибуном, а то — и принцепсом.

— Даже так? — удивилась я.

— В этом нет ничего невозможного, — пожала плечами Лаура.

— Ты подозреваешь "фармацевта"?

— Да. По договору, заключенному с ними, мы живем раздельно. Они не вмешиваются в жизнь Рома, мы не препятствуем им заниматься своими делами. "Фрмацевта" живут в своем городе, в Роме практически не бывают и поддерживают связь только с верховным понтификом. Вполне возможно, что им захотелось большего. Вмешаться прямо — нарушить договор, а вот завладеть государством через своего человека... Беспроигрышный ход! Предъявить претензии не сможем: Игрр — гражданин Рома, и они не отвечают за его действия.

— Что будем делать?

— Пока наблюдать. Если намерения Игрра проявятся, примем меры. Самые жесткие! — Лаура поджала губы. — Я пойду на все, но не позволю пришлым завладеть Паксом!

"Среди погибших в мор был и ее отец, — вспомнила я. — Лаура любила его и навещала. Так поступали многие, несмотря на запреты. Лаура считает: мор устроили "фармацевта" — уж больно выгодно они им воспользовались. Только доказать это невозможно..."

— Хорошо! — кивнула я. — Но спешить все же не будем.

— Я не настолько глупа, чтобы убить Игрра сейчас, — сказала Лаура. — Пусть пришлый проявит себя.

— Хорошо бы его увидеть! — сказала я. — И поговорить.

— Не получится.

— Почему?

— У нас нет повода пригласить Игрра в Палатин. Ехать к Виталии — встревожить ее. Игрр для нее, как драгоценный камень для бедняка, — Лаура усмехнулась. — Наедине его достают, любуются, а затем прячут от посторонних глаз. Думаю, она запретила Игрру выходить из дома. Наш приезд воспримут не правильно. Виталия решит, что Игрра хотят забрать, и подымет тревогу. "Кошкам" это не понравится, могут взбунтоваться. А они самая боеспособная часть в Роме, не считая преторианцев, конечно, поэтому резня выйдет знатная. А наше положение и без того шаткое. Подождем, пока ситуация не разрешится сама.

— То есть?

— В контракте Игрра четко прописано: ему нужно платить. В храме он получал бы пятнадцать золотых. Где взять их Виталии? Она и без того в долгах. Достаточно Игрру подать в суд, как тот освободит его от контракта. Думаю, он так и сделает.

— Это опасно! — заметила я. — Если его убьют, некому подать обвинение.

— Игрру не впервой рисковать. Думаю, он осмотрится и что-то придумает. А если нет... — Лаура усмехнулась. — Нам это только на руку.

— Жаль Виталию! — вздохнула я. — Я за нее порадовалась. Такая красивая история!

— В жизни мало красивого! — сказала Лаура. — Пора, девочка! Сенаторы собрались. Не забудь! Посочувствовать Мелании, поздравить Нону, Ольвии пообещать...

— Хорошо! — кивнула я.

* * *

— Ты уезжаешь в город пришлых! — сказала Октавия. — Немедленно!

— Из-за Северины? — нахмурилась Лавиния.

— Она желает с тобой говорить. Боюсь, это кончится для тебя тюрьмой.

— Игрр подписал отказ от обвинения.

— После чего заявил в цирке, что его к этому вынудили. Угораздило же тебя! — покачала головой Октавия. — Мало мужчин? Уж кому...

— Он не похож на других, — вздохнула Лавиния.

— Хитрый и лживый подонок!

— Он красивый и сильный! — возразила Лавиния. — Я и сейчас, после всего, что он сделал, его хочу. И получу!

Она насупилась. Октавия покачала головой. И когда дочка натешится? Неукротимая. Сколько раз просила остепениться, забеременеть, родить. И самой Лавинии пора, и Октавии внучка не помешает. Не слушает. Дважды травила плод... Если, не приведи Богиня-воительница, об этом узнают — не бывать Лавинии верховным понтификом. Под суд пойдет. Сколько можно вытаскивать ее из историй? А ведь приходится. Одна у нее дочка, любимая...

— Если будешь слушать, получишь Игрра!

— Как? — заинтересовалась Лавиния.

— Я выкупила заемное письмо Виталии. Эта дурочка подписала его, не глядя. В случае невозврата долга ее имущество переходит заимодавцу. Предполагалось, что это дом, больше у нее ничего нет, но она не подумала, что контракт — тоже имущество. Выплатить долг Виталия не сумеет — откуда у нее деньги? — и потеряет все, в том числе Игрра. Понятно?

— Мама! — Лавиния повисла на шее матери и лизнула ее в щеку. — Ты у меня такая умная!

— Учись, пока я жива! — наставительно сказала понтифик. — Тут некоторые возомнили, что могут тягаться со мной, пора указать им место.

— А что с ревизией? — спросила Лавиния, отступая. — Северина не любит тебя и вцепится. И если кто проболтается...

"Наконец-то правильный вопрос! — усмехнулась Октавия. — А то все мужчины... Что она нашла в них?"

— Северина уйдет ни с чем! — сказала пренебрежительно. — Более того, оплеванная. Я приказала закрыть храм на два дня — для подготовки к ревизии. Нолы уже негодуют — они пропускают очередь получить семя. Пусть благодарят Северину. Мужчинам, чтоб не роптали, я компенсирую потерю денег, на что потрачу золото, отложенное для Клавдии — та не заслужила его. Все только испортила, дура! А вечером я устрою для жриц и пришлых пир. Накрою столы, приглашу их возлечь вместе. Пир перейдет в оргию, — Октавия усмехнулась, — и все окажутся виноватыми. Жрицы — в соблазнении мужчин, те — что нарушили запрет. Если узнают, никому не поздоровится. Так что будут молчать. Тем более, делаю доброе дело: как для жриц, так и для пришлых. Им ведь хочет ласки. Вот так!

— Ма! — восхищенно сказала Лавиния.

— Так-то, доченька!

Октавия потрепала ее по щеке.

— А можно и мне... в оргию?

— Нет! — нахмурилась Октавия. — Уезжай! Хочешь Игрра, терпи! Передай Говарду: в скором времени его навещу. С подарком. Есть разговор.

Лавиния кивнула и вышла.

13.

Виталия, хозяйка контракта. Влюбленная

Девочки проводили нас до дома. Взяв в кольцо, шли, чеканя шаг. При этом, как я заметила, горделиво поглядывали на прохожих, как будто сопровождали не старшего декуриона, а, по меньшей мере, принцепса.

У дверей моего домуса Лола остановила турму.

— Дальше не пойдем! — сказала. — Не хотим мешать.

Она подмигнула.

— Не замучь Игрра, декурион! — крикнул кто-то из задних рядов. — Нам оставь!

Девочки засмеялись.

— Так! — сказал Игрр, делая зверское лицо. — Это кто у нас такой умный?

Шутница спряталась за спины подруг. Лола показала ей кулак.

— Не сердись! — сказала Игру. — Она не хотела тебя обидеть. Просто мы немножко завидуем... — она запнулась. — Я не то хотела сказать. Мы все помним. Как везли вас в Рому, как ты лечил и кормил нас, а твои друзья нас ласкали. Это были счастливые дни. Никому из "кошек" такого не перепадало. Нам завидует ала. Да что ала? Вся Рома! А теперь мы им показали! Они считали, что если богатые и знатные, то все в Паксе принадлежит им. А ты выбрал Виталию, одну из нас. Пусть теперь знают! "Кошки" — самые лучшие!

Она вздернула к небу кулак, и турма завопила и заулюкала. Начавшие было собираться прохожие, метнулись в стороны.

— Я хочу, чтобы ты знал, — продолжила Лола, когда девочки успокоились. — Мы за тебя что угодно... Кого хочешь на кусочки порежем и псам скормим! Вот!

Игрр засмеялся и обнял Лолу. Та шмыгнула носом и лизнула его в щеку. Затем отступила и выбросила руку от груди.

— Вале!

— Вале! — рявкнула турма и рассыпалась. Девочки заулыбались, загомонили и двинулись вспять.

Я достала из сумки тяжелый ключ и отперла дверь. Мы вошли в вестибюль.

— Здесь я и живу! Ой! — внезапно спохватилась я. — Совсем забыла! Совершенно нечем тебя кормить. Я не предполагала, что получится с выкупом, поэтому не подготовилась. Сейчас сбегаю в харчевню...

— А это что? — указал Игрр на корзины со снедью. Они стояли чуть в стороне от порога.

— Откуда это? — растерялась я.

— Бог послал, — сказал Игрр, по-хозяйски подхватывая корзины. — Пошли смотреть дом!

И мы пошли. Дом у меня небольшой, но уютный. Квадратный триклиний с мраморным столом, на котором Игорь оставил корзины, традиционные атриум и таблинум. Две небольшие спальни с низкими, сводчатыми потолками. Побеленные известкой кирпичные стены, черепичная крыша на потемневших балках и пол из мраморных плит, уложенных прямо на утрамбованную землю. В любую жару в доме прохладно и дышится легко. Дверей внутри нет, ветерок гуляет по комнатам. Игрр дом похвалил, но более всего ему приглянулся дворик. Еще бы! Здесь у меня четыре дерева, источник-фонтан, откуда из мраморной головы быка льется в чашу бассейна поступающая по акведуку вода. Излишек воды выбегает через сток в стенке и попадает в каменный желоб, ведущий к отверстию в фундаменте пристройки. Игрр догадался, что там латрина. Заглянул, оценил. Чисто, удобно. Под мраморным стульчаком бежит ручей, выносящий нечистоты в городскую клоаку, никаких запахов... Рядом — баня, откуда мыльная вода стекает в ту же клоаку. Еще в перистиле имелись клумба и мраморный постамент — в данный момент пустой.

— Здесь была статуя, — объяснила я, заметив его интерес. — Я ее продала, как и картины. К чему, если домус заберут?

— То есть? — удивился он.

— Я взяла ссуду под залог дома. Через месяц надо внести проценты — двенадцать золотых. У меня их нет, и взять негде. А еще основной долг...

Спохватившись, я умолкла. Не надо об этом сейчас... Он внимательно посмотрел на меня. Я закусила губу.

— Идем! — сказал он ласково. — Я тебя покормлю...

* * *

Пока он хлопотал, накрывая на стол, я успела переодеться. В Гадес военную форму! В доме я женщина, а не декурион. Я выбрала короткую тунику и простые сандалии без ремешков. Ткань у туники легкая, почти прозрачная — это нижняя одежда, которую носят под паллой, но я у себя дома или нет? В конце концов Игрр меня и не такой видел. И ничего, не умерла...

Игрр подтащил к столу двухместный лектус, набросал на него подушек и жестом пригласил меня к столу. Я прилегла на левый бок. Он пристроился за моей спиной. Я подумала и немножко сползла назад, чтобы голова оказалась на уровне его плеча, и мы не мешали друг другу есть. Впрочем, вру. Мне просто захотелось положить голову ему на грудь. Он воспринял это благосклонно и даже придвинулся ближе. Его тело, горячее и сильное просто обожгло меня. Голова слегка закружилась. Богиня-воительница, как же я по нему соскучилась!

Игрр разлил по чашам вино, разбавил его водой, придвинул блюдо с жареным павлином. Дорогая еда! Откуда она взялась? Неужели девочки позаботились? Вряд ли. Они бы выбрали, что подешевле. Это Игрр! Как же я сразу не догадалась? Попросил Лолу. То-то она ему подмигивала! Какой же он у меня!..

Игрр оторвал от тушки ножку и протянул мне. Я взяла и стала обгладывать. Вкусно! Игрр присоединился. Через миг в моей руке осталась лишь косточка. Я бросила ее в блюдо, следом полетела косточка Игрра. После ножек пришел черед крылышек. Когда и они превратились в кости, Игрр руками порвал жареную птицу на кусочки. После чего стал по одному вкладывать их мне в рот.

Я немедленно включилась игру. Хватала зубами мясо, жевала и даже облизывала жирные пальцы кормильца. При этом все теснее и теснее прижималась к нему. Скоро у меня зашумело в ушах. Я ощутила, как вдруг застыло и напряглось его тело. Сильным движением он развернул меня к себе. Я обвила его за шею руками и потянулась к его губам. Ласка, которой он обучил меня дорогой, вышла долгой и сладкой. Отпрянув, Игрр потянул мою тунику вверх, после чего сорвал свою. Спустя мгновение лектус, непривыкший к таким упражнениям, жалобно заскрипел.

Мы ласкали друг друга сильно и яростно. Стонали, вскрикивали, сливались в одно целое и разжимали объятия. Я не помнила, как потеряв голову, впилась ему зубами в плечо, а он так сильно обнял меня, что перехватило дыхание. С последней судорогой наши тела распались. Мы рухнули рядом и застыли.

— Наконец-то! — сказал он, отдышавшись. — Дождаться не мог.

— Сказал бы! — удивилась я.

— Постеснялся, — объяснил он. — Ты же теперь моя хозяйка. Как себя вести?

— Да я тебя!..

Я попыталась его укусить, но он держался настороже и своевременно схватил меня за плечи.