Обманка

Отстранившись, я первым делом окинула подозрительным взглядом Делоко. Не просто же так эта каменная махина под потолок взмыла, чисто из желания меня придавить?!

Но шаман, неловко переступив с ноги на ногу, молча ткнул пальцем во что-то у меня за спиной.

Половина священного изваяния мерно сияла приглушенно-зеленоватым; верхушки листьев "приросли" обратно и светились ярче всего. Каменная крошка и цельные куски постамента поднимались вверх, прямо в полете спрессовываясь в фигуры нужной формы. Разбуженный мной алтарь восстанавливал сам себя, так и не дождавшись толковой посторонней помощи.

— Пока ты спала, обломки сами на место вставали и сразу срастались с корневищами, — все еще нервно протягивая ко мне руки, пояснил Устин. — А я тебя разбудил...

— Понятно, — сухо кивнула я, уже не находя в себе сил ни на возмущение, ни на удивление. Что за чокнутый мир...

— Прости, — таший себе места не находил. — Это из-за меня...

— Все в порядке, — устало отмахнулась я, присматриваясь к изваянию. Прислушиваясь. — И идем отсюда. Он не хочет, чтобы его видели таким.

— Кто б захотел, — понимающе хмыкнул Делоко, разворачиваясь. — А ты по лианам карабкаться умеешь?

— Что? — я тряхнула головой, пытаясь вернуть себя к реальности. Мозг упорно отключался, не желая принимать участия в действиях.

— Выход наверху, — напомнил шаман. — А летать ты вроде как не умеешь.

Но подъем по канату у меня тоже никогда не получался. Представив, что сейчас придется ползти наверх по ненадежной лиане, да еще на виду у этих двоих, я тихо матюгнулась сквозь сжатые зубы и пожелала провалиться обоим поглубже, а там уж продолжить свои разборки на максимально повышенных тонах. Но конец тирады братцы-ташии не услышали: кроха-портал, не желая наблюдать подобные сцены, просто выхватил меня из берлоги и отправил прямиком в комнату Устина в летней резиденции Его Величества за третьим нумером, так что про повышенные тона я рассказывала уже жесткой спартанской кровати, которой на громкость было решительно наплевать.

Педантично закончив начатую речь, я свалилась на постель и крепко зажмурилась.

Хочу домой...

* * *

Есть определенный контингент замечательных женщин, чью постель по ночам согревают только их кошки. Ты можешь тянуть на себе половину предприятия, быть ценимой начальством, заводить милые романчики, иметь кучу друзей, с которыми так хорошо поболтать в кафе за чашкой ароматного латте, но, когда стемнеет, от твоих повторяющихся кошмаров тебя будет охранять только мерно мурлыкающий пушистый комочек. Все время как-то получается, что незаменима и нужна ты только тогда, когда сама можешь оберегать и защищать, но на ответные жертвы рассчитывать нечего. Ради чего расплескивать последние капельки надежды на то, что кого-то интересуют не твои способности и силы, а именно ты, с твоим набором ночных кошмаров и безответной любовью к пушистым мурлыкаю-щим комочкам?

Чтобы быть неизменно полезной, приходится идти на определенные жертвы. Жаль только, что понимаешь это слишком поздно, когда все твои попытки вылезти из шкуры вон на благо общего дела начинают воспринимать как само собой разумею-щееся.

Я не отношусь к тем счастливицам, что могут каждый вечер засыпать на надежном мужском плече. Хорошо одно — я почти никогда не могу вспомнить, из-за чего просыпаюсь в холодном поту и с мокрой от слез подушкой. Кошмары забываются мгновенно, стоит лишь открыть глаза и осознать, что в этой реальности страшные сны куда более предсказуемы и понятны, нежели те, что являются по ночам на красноватом фоне опущенных век.

Забылся и этот, суетливый и темный. Машинально взъерошив себе волосы, я села на кровати и только тогда наткнулась взглядом на начищенные ботинки, судя по виду, стоящие подороже всей этой комнатки. Ни Устин, ни Лийнаэл такими по-хвастаться явно не могли.

Хозяин ботинок, похоже, был ошарашен встречей не меньше меня, — среднего роста мужчина, коренастый, основательный, с удивительно живым, выразительным лицом и ухоженными золотистыми руками.

— Простите за вторжение, миледи, — голос звучал ровно и спокойно, входя в явное противоречие с вытаращенными глазами и с трудом подобранной челюстью. — Я думал, что эта комната свободна. — Он замолчал, явно чего-то ожидая.

— Считайте, что меня здесь нет, — сонно посоветовала я, не особо стараясь вникнуть в его слова и, тем паче, ожидания.

— Хорошо, — удивление сменилось звездными смешинками в темных глазах. — Вас не смутит, если я прикажу принести сюда свой рабочий стол?

— Меня не смутит, даже если вы на этом столе приметесь танцевать стриптиз, — клятвенно заверила я его, озираясь в поисках двери в ванную.

Угрозу свою он исполнил: когда я, более-менее отошедшая ото сна, вернулась в комнату, посреди нее красовался здоровенный деревянный стол, заваленный бумагами. В них вяло копошился темноглазый незнакомец с жутко дорогими ботинками, которые, впрочем, почему-то отселил в угол, предпочитая работать босиком.

— А теперь я проснулась и меня до крайности смущает, что у меня в комнате торчит посторонний мужчина, — нахально сообщила я ему, усаживаясь на кровать. — А завтрака, в отличие от мужчины, нету.

Он неожиданно расхохотался, странно подломив под столом ноги, — сочный, заразительный смех. Даже забылось на миг, что сегодня еще надо отыскать братцев-ташиев и извиниться за вчерашнюю истерику — признаться, виноватой я себя не чувствовала, но портить отношения из-за этого не собиралась.

— Откуда вы? — резко посерьезнев, осведомился незнакомец.

— Издалека, — привычно ляпнула я.

— Это-то очевидно, — как-то неприятно заухмылялся он. — Но как вы очутились во дворце?

— Порталом. — В подробности вдаваться не стоило.

С усмешкой покачав головой, босой незнакомец подошел к двери и дернул за незаметную нить, свисающую из-под потолка.

— Завтрак сейчас принесут, — пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд и тотчас же продолжил допрос: — Вы прибыли вместе с новым послом Хеллы?

— Новым послом? — напряглась я. Под определение "новый" Диллиан вряд ли подходит, значит... — Посол от действующего правительства? Эти идиоты еще на что-то надеются?

— У них есть на то все основания, — устало вздохнул незнакомец. — За два с половиной месяца можно натворить многое, прежде чем лорд Диллиан вернется и наведет порядок.

— А о чем намерены вести переговоры? — полюбопытствовала я.

— О том же торговом союзе, но на более выгодных для Хеллы условиях, — охотно отозвался собеседник. — И о выдаче государственного преступника, выдающего себя за человека по имени Диллиан Ри Лант Эйлэнна, ныне покойного. В случае отказа угрожают пограничными стычками и беспорядками.

— Ясно, — растерянно пробормотала я, уставившись перед собой.

...Даже ослабленные, джунгли не дали ошибиться своему шаману. Свергнутый Владыка действительно попал в Ямы — разве что несколько позже, нежели рассчитывал Делоко. То-то сейчас злорадствует команда корабля Эртрисс! Кстати...

— А что со свитой... этого государственного преступника?

— Желаете присоединиться к друзьям, леди Эльмира ди Дара? — он ухмылялся, как сытый чеширский кот, довольный отгаданной загадкой, и мне совершенно иррационально захотелось хорошенько врезать по этой донельзя счастливой благородной физиономии.

То ли уловив мой настрой, то ли просто не пожелав и дальше нагнетать атмосферу, незнакомец вернулся к столу и по-домашнему развалился в кресле, вежливо поинтересовавшись:

— Вы не могли бы снять иллюзию?

— Не могу, — с неохотой призналась я. — А как вы догадались, что я сестра Эртрисс?

— В свите лорда Диллиана всего две женщины, — спокойно отозвался собеседник. — Одна из них, как и сам лорд, под стражей. Кем может быть незнакомка в крыле, выделенном для послов, так настойчиво интересующаяся судьбой свиты?

— Кем угодно, — я недоуменно пожала плечами. — Хоть служанкой, отлынивающей от работы.

— Ладно, вы меня подловили, — он шутливо поднял руки. — Вообще-то я ляпнул наобум. Но, попрошу заметить, все же угадал! — сказал незнакомец, по-ребячески самодовольно улыбаясь — так обаятельно, что не улыбнуться в ответ было невозможно, даже зная, что это вот дитятко только что провело меня, как слепого котенка.

Дверь бесшумно отворилась, впуская все ту же мускулистую девицу с внушительным подносом. Поднос перекочевал на низкий столик в углу комнаты, служанка поклонилась незнакомцу и выскользнула из комнаты. Кажется, на время своего пребывания здесь она даже дышать переставала, лишь бы не шуметь.

— Вы ко мне не присоединитесь? — я спохватилась как нельзя вовремя, с покусанной булочкой в руках и наполовину пустой чашкой с чем-то темным и крепким. Непрошенный собеседник так и сидел в кресле, ссутулившись и опираясь локтями о колени. В ответ на мое предложение он встрепенулся, тотчас же начав ослепительно улыбаться, и согласно кивнул.

Еще несколько минут мы сосредоточенно пережевывали свежие булочки, а потом я все же решилась:

— Вы намерены выдать Диллиана, Ваше Величество?

Просто поразительно, какие перемены могут произойти с человеком из-за пары невовремя оброненных слов! Непрошенный собеседник мгновенно подобрался, как кот перед прыжком, удивительно живое лицо мигом растратило все богатство мимики, застыв каменной маской; Его Величество Шантин III расправил плечи и наградил меня ничего не выражающим взглядом.

— Хорошо, а вы как догадались?

Я почти физически ощущала, как между мной и этим человеком вырастает стена недоверия.

— Так же, как и вы, — честно ответила я, желая убрать незримую каменную кладку перед его лицом. — Пара-тройка смутных догадок и одна фраза наобум. Отличный способ.

Шантин тяжело вздохнул, снова ссутулившись, и с усмешкой покачал головой.

— Вы с леди Эртрисс очень похожи.

— Со стороны виднее, — вежливо отозвалась я, радуясь, что моего настоящего облика аррианский король не видит — а то его бы точно кондратий хватил. — И все-таки, выдадите ли вы Диллиана?

Его Величество с сомнением покосился на меня.

— Знаете, я очень специфически себя чувствую, разговаривая о политике с девушкой, о которой впервые услышал несколько дней назад, а вижу вообще впервые, — неделикатно намекнул он.

— Даже если девушка интересуется судьбой сестры? — я приподняла правую бровь.

Вместо того, чтобы смутиться и все-таки сообщить свое решение, Шантин с усмешкой склонил голову к плечу, искоса глядя на меня. В темных глазах плавали, захлебываясь, серебристые смешинки.

— Интересно, конечно, но почему же тогда вы первым делом спрашиваете про Диллиана?

Вопрос застал меня врасплох. О ком бы я больше всего волновалась, будь эта недотепа взаправду моей сестрой? Ох, ну как чуяла, что легенда эта никуда не годится!

— А о ком спросили бы вы? — если уж вешать лапшу на уши, то художественно! — В требованиях хелльского посла свита государственного преступника не упоминается, иначе меня бы здесь уже не было. А значит, Эри держат под стражей только до выяснения обстоятельств. Ведь так?

— Так, — подтвердил король. Но смешинки никуда не делись.

А я почувствовала себя до крайности неуютно. Ни Диллиан, ни Эсеро не пытались просчитать меня. Ошибки и противоречия в моих словах их не волновали — лишь бы я делала, что говорят, и поменьше приставала с вопросами. А тут... как амеба под микроскопом. Простенькая и беззащитная.

— И как же в таком случае выдача преступника связана с судьбой вашей сестры? — вкрадчиво спросил Шантин.

— Как, как, — проворчала я. — Можно подумать, если с Диллианом что-то случится, она не рванет сломя голову его выручать! Предварительно наплевав на все приличия и парочку законов для кучи... а на Хелле ее сейчас вряд ли ждут с распростертыми объятиями, сами понимаете.

— Засчитано, — неожиданно расхохотался король и цапнул с подноса последнюю булочку. — Но, гм, простите за бестактность, но я не понимаю, на что надеется леди Эртрисс, выбив для себя место официальной фаворитки лорда Диллиана, — смущенно пробормотал он. — Любая Владычица, едва вступив в права, сразу же вышибет ее со двора, чтобы не путалась под ногами.

— Любая, кроме нее самой, — хмыкнула я, с тоской проводив взглядом булочку.

— Леди Эртрисс не может стать Владычицей. У рода ди Дара никогда не бывает наследников, а Владыке они нужны — хотя бы для сохранения собственной столицы.

Черт! И как я сразу об этом не подумала? Не подумала, когда увидела тот самый затравленный взгляд, что так ненавидела встречать в зеркале? Официальной Владычицей, как ни крути, ей никогда не быть... всегда на втором месте, блеклой фоновой картинкой вместо того, чтобы быть единственной и желанной — как я могла не понять?..

— Ну а теперь-то вы расскажете, откуда свалились? — Его Величество наградил меня еще одной сытой усмешкой самодовольного кота, от которой захотелось тихо и жалобно завыть в потолок.

Черт, черт, черт! Ну почему как неприятности, так обязательно несколько?!

* * *

Есть люди, которые привыкли полагаться на друзей и удачу, способные везде и всюду сунуться на авось — и либо выйти победителями, либо не выйти вообще. И есть те, кто рассчитывает на себя и только на себя, не представляя, как можно жить иначе. Это на их доброту и поддержку полагаются авантюристы, герои и прочая шушера, отправляясь в логово к дракону, последнюю сотню лет просидевшему на очень полезной диете из худосочных девиц с низким содержанием холестерина.

Следует ли объяснять, к какой категории отношусь я?

Нет, к счастью, не к худосочным девицам, но от этого не легче.

Сунуться объясняться с этим самодовольным нахалом, по недоразумению оказавшимся королем целой планеты, — вот так, безо всякой стратегии, толком не зная, что можно говорить, а что лучше попридержать при себе? Хотя, по сути, что ж мне еще остается, не провалюсь же я сквозь землю.

Черт, и ведь отшутиться не получится!

Удирать тоже не имеет смысла: даже если мне удастся незаметно уговорить портал мне помочь, но переместиться я смогу только в хорошо изученное им место — то есть либо алтарь ташиев, либо садик у стены летней резиденции. Из священной берлоги я самостоятельно не выберусь, а у стен меня мигом поймают. Кроме того, есть шанс, что с этим дядькой удастся договориться — только вот все же, что ему можно знать?

Поймав себя на мысли, что грубоватое успокаивающее тепло поистине медвежьих объятий Устина сейчас было бы очень кстати, я разозлилась. Самое время распускать сопли и надеяться на чудесное спасение!

— Я действительно принадлежу к свите Диллиана, — решительно заявила я.

— Этого я не отрицаю, — мирно отозвался король, с этакой картинной ленцой растягивая гласные. — Вы слишком сильно напоминаете леди Эртрисс, чтобы не иметь к ней никакого отношения, но в то же время слишком мало знаете о роде ди Дара, чтобы быть ее сестрой. Итак?

Его Величество Шантин III продолжал широко улыбаться во все сияющие тридцать два, если не шестьдесят четыре, благосклонно кивая в знак возможности согласия как такового, и мне не давало покоя непреодолимое желание повыбивать к чертовой матери все эти шестьдесят четыре. Хотя бы тридцать два!