Глаза цвета черники

Она молчала и легонько кивала головой.

-Все ясно. Я так и знала. Ты изначально был через чур идеальным. Такой милый, добрый. Внимательный, заботливый. Черт бы тебя побрал, Костя! Я с таким еще не сталкивалась. Да мне теперь не то, что на тебя, на себя смотреть мерзко! Это мерзко!! Как же ты мог?! Ну, оставался бы с ним навечно! Зачем меня -то в это втягивать. Хотя нет, я сама втянулась. Повелась на твое лицо! Да на нем ведь написано, кто ты такой! Как же я раньше этого не замечала?! Да. Папа сразу сказал мне ,что тут дело нечисто, но я не поверила. Как же, мой дорогой Костя, он ведь самый лучший, а вы все этого не понимаете!

Настя вскочила, тяжело дыша.

-Ты просто сволочь! — она размахнулась и со всей силы ударила меня по щеке. Я сидел, не шелохнувшись.

-И что ты молчишь? Ты ничем меня не заразил? Ну-ка отвечай!

-Не волнуйся, мы всегда предохранялись, — спокойно ответил я.

-Скотина!

Настя набросилась на меня с кулаками. Я схватил ее за руки и держал, пока она пыталась врезать мне.

-Отпусти! Я тебя ненавижу!

Я отпустил ее.

Она заплакала и снова села рядом

-Нет, не могу поверить. Вот это облом так облом. Что ты, блять, сидишь, как статуя? Хоть бы попытался оправдаться передо мной.

Она поспешно вытирала слезы, а они все текли, капали на ее свитерок, на диван. Сколько же в женщинах слез, целое море.

-Я могу тебе сказать, что, все что было, было до тебя. После была только ты. Это все.

Я встал и тяжело прошелся по комнате. В голове шумело от пощечины, но это была ерунда по сравнению с тем, как болело мое сердце.

-Утешил. Разве это сейчас важно?

-Важно. Я не могу исправить свое прошлое, как и ты свое. Когда мы любим, то принимаем человека со всем его багажом. Это и есть любовь.

-Но не с таким же багажом, как у тебя! Ты же извращенец. Да пошел ты на хуй, Костя!

Настя поднялась с дивана.

-Все, с меня хватит. Я ухожу.

Я молча двинулся следом за ней, чтобы проводить. В прихожей Настя кое-как натянула шубку, руки у нее дрожали. Потом наклонилась, застегивая сапоги.

-Не трогай меня!

Застегнула, выпрямилась.

-Как же так получилось, а? — спросила она уже у двери.

-Не знаю, я был еще слишком юный. Не понимал ничего.

-Придурок, — прошипела она, и хлопнула дверью.

Я пришел на свою кухню и увидел на столе Сашин чай. Он так к нему не притронулся. За окном солнце продолжало ярко светить, и снег отражал его лучи. Двойное свечение. Я взял со стола кружку и со всего размаху швырнул об стену.

И что мне теперь делать?

6.

Ты идешь в общагу, зло пиная неубранный снег. Грязные серые ледяные комки летят из под кроссовок. Все люди сейчас кажутся злобными карликами, потому что тебе плохо. Именно плохо. Не грустно, не тоскливо. Ты мучаешься от любви.

Тебе всего восемнадцать. Ты влюблен. И все твое существо стремиться навстречу ему. Даже если сознание отказывается это принимать, даже если ты понимаешь, что все напрасно. Тебе не кажется странным, что это парень. Хотя, нет, поначалу, казалось, но быстро прошло. Ведь он — это он, какая разница. Ты просто видишь его темные глаза, мягкие жесты, тонкие руки. И заболеваешь. Поднимается температура, скачет давление, хрипит горло. Впору ложиться в больницу.

Он немного женственный. Стройный. Умный, добрый, милый. Безумно обаятельный человек. Этот список бесконечен. Неужели другие не замечают? Как же хочется быть с ним всегда...

Ты не знаешь, чего больше в твоих чувствах: радости, счастья, или боли. Больно потому, что он не твой. Его душа и тело принадлежат не тебе, а другому человеку, или даже нескольким людям. Он сам решает с кем быть. Он совершенно независимый, никому не подчиняется, он сам по себе.

Ты совсем не хотел ехать на эту дурацкую свадьбу своей тети. Лучше провести это время дома, в кои-то веки побыть в одиночестве, спокойно посидеть за компом, не дергаясь от окриков. Но разве тебя слушают? Отец пинком загоняет в машину, и ты молча трясешься по ухабам, едешь в чужой город, где тебе скоро предстоит учиться.

Тетя вышла замуж. За столом тесный круг родни. Квартирка так себе. Тетин муж — ничего особенного. Ну, хоть Лерка здесь, будет с кем покурить тайком на лестничной площадке.

Знакомитесь. Оказывается, у этого мужика есть сын. Нормальный такой, взрослый совсем. Он не обращает на тебя внимания.

Бабушка, как всегда, наклюкалась раньше всех. Вечно она так, хоть бы постеснялась. Внуки все сидят трезвые. Чтобы не подохнуть от тоски, ты снимаешь на видео все это безобразие. Пусть потом на себя любуются.

Бабушка просит караоке. Лучше сразу исполнить ее просьбу, иначе начнет долго учить жизни и все ругать. Президента, правительство и вас с Леркой. Вы с Костей идете настраивать технику. Пока ты все налаживаешь, он задумчиво крутит в руках кабель. Этот кабель тоже нужно подключить. Помощник, блин. Как же все достало! Отец опять заладил: "Антон, Антон." Как будто я пустой воздух. Покурить надо, как бы вырваться на волю.

Костя, наконец, замечает твое настроение. Вы немного общаетесь. Он выглядит как пацан, а говорит, как старик, это немного странно. Он встает с пола, где вы сидели, и идет обратно к гостям. Он стройный, но совсем не спортивный, а какой-то изящный что ли. Ты поневоле вглядываешься. Тебе становится интересно.

Вечером ты просишь его телефон, а он, неожиданно приглашает тебя в деревню. Ты, конечно же, соглашаешься, все лучше, чем сидеть дома с предками.

Деревня — глухомань. Но там очень весело. У Кости много приятелей. Оказывается, он вообще на редкость доброжелательный и уравновешенный тип. С ним легко. Ты пытаешься произвести на всех впечатление, и болтаешь по-испански и по-английски. Удалось, и, похоже, никто не посчитал тебя выпендрежником.

Костина бабушка — зверь в юбке. В семь утра ты тащишься на мокрый и холодный луг. Видишь, как полуголый Костя косит траву. Молча пялишься, потом возвращаешься домой и берешь камеру. Почему-то это кажется важным, и тебе хочется сохранить этот момент не только в памяти. Люди скоро совсем перестанут косить траву косами, все будут делать машины. Костя красивый парень, ты даже немного ему завидуешь, хотя и сам, конечно, ничего.

Спустя месяц, когда очередная ссора с отцом перерастает в драку, ты решаешь свалить из дома. На вокзале грязно, шумно, холодно и вообще мерзко. Ты набираешься наглости и идешь через весь город к Костиному дому. Почему-то пешком, хотя деньги есть.

Кости дома нет, приходится ждать. Пристраиваешься в кустах, на лавочке во дворе и скучаешь. Подъезжает серая иномарка. Из нее выходит высокий мужчина и топает в подъезд. Возвращается, курит. Садится в машину, но не уезжает. Выходит из машины, курит. И так пять раз. Ты молча за ним наблюдаешь.

Внезапно, из-за угла дома бодро вышагивает Костик. Наконец-то. Ты поднимаешься с лавки. Костя видит машину и останавливается, как вкопанный. Ты тоже. Потом он подходит ближе. Из машины высовывается рука и затаскивает его внутрь. Ты видишь только запрокинутый Костин затылок. У тебя немеют кончики пальцев и останавливается дыхание. "Охренеть!" — думаешь ты. — "Вот это Костя!" Конечно, подобный опыт у тебя уже был, но это ведь было баловство. Не то, что этот невероятный поцелуй в машине. Тебя охватывает жар, после перед глазами все время стоит эта картинка.

Они выходят из машины и поднимаются в подъезд. Вместе смотрятся очень даже гармонично. Тебе они явно будут сейчас не рады. Ты плюхаешься обратно на лавку.

Костя, оказывается, далеко не так прост.

На вокзале отвратительно. Ты завтракаешь недогретым вчерашним беляшом и снова едешь к Косте. Машины нет, значит вчерашний чувак уехал.

Костя тебя впускает. И ты смотришь на него совсем другими глазами. Он, оказывается, классный. Сонный, в старых джинсах и растянутой красной футболке, красивый, как девушка. Бля. Он, к тому же, еще и добрый. Разрешает тебе остаться.

К Косте незаметно прирастаешь. Становишься зависимым от него. Привыкаешь видеть его темные глаза. Ждешь его с работы. Он все понимает, он гораздо умнее и мудрее тебя. С ним весело и интересно. У него много разных смешных привычек. Он тщательно стирает и гладит одежду с вечера, чего ты в жизни не делал. Он пользуется гелем для укладки волос. Отбеливает зубы какой-то хренью из аптеки. Конечно, не при тебе, но ты замечаешь эту хрень на полочке в ванной. Он сидит в ванне с пеной по три часа. Он любит сладкое. Много шутит. Еще он любит готовить, напевая при этом. Он ничего не соображает в технике, и иногда стоит, и молча смотрит, как ты работаешь с программой. Или читает рядом. С ним хорошо просто молчать. Он редко сердится и быстро отходит. Он спит всегда на левом боку, лицом к стенке, раскрываясь во сне, как ребенок.

Ты ничего не знаешь о его личной жизни и его прошлом, но и то, немного, что становится известно, тебя пугает. Ты дико ревнуешь, просто безумно. Он, скорее всего, уже много повидал и испробовал. Это жутко бесит.

Он часто ходит на свидания. Ты медленно начинаешь ее ненавидеть. Она крадет ваши вечера, ваши беседы и прогулки, ваше время. Тебе хочется всецело владеть этим человеком, но ты понимаешь, что это невозможно. Ты никто для него, просто временный гость.

Она фифа. Умная, красивая, обычная. Таких сотни. Дочь богатеньких родителей, видно сразу. Она любит Костю на полном серьезе. И тебе становится больно. Хочется ее прогнать. С ней Костя другой, более серьезный, более мужественный. Когда они вместе, они не ходят, а летают. И ты уходишь в тень. Молча пялишься на них оттуда. Зачем ему знать про твою ревность, он только покрутит пальцем у виска. Прижми ты его к себе чуть покрепче, он оттолкнет тебя. Он этого уже нахлебался.

Ты вспоминаешь его руки в открытой рубашке "поло" и тебя бьет озноб. У него темные с синим блеском глаза, слегка волнистые волосы прикрывают уши. Родинка под левой коленкой. Теплые и мягкие ухоженные руки. От него пахнет мятой. Ты до мелочей знаешь все детали. Отец прав насчет тебя. Ты просто ничтожество, да теперь еще и гомик. Пусть, это не страшно. Сейчас за это не сажают. Да даже бы и сажали, пошли они все...

Однажды, в институтском коридоре ты встречаешь невысокую темноволосую девчонку. Она чем-то напоминает тебе Костю. С ней удается легко закрутить роман на несколько месяцев. Да и проверить заодно, что спать с девчонками ты не разучился. Но потом все надоедает. Она просто зануда, а тебе нужен совсем другой человек.

Ты скучаешь и используешь любую возможность, чтобы побыть с ним. Боишься, что заметит он, или еще кто-нибудь. Шифруешься, валяешь дурака, напиваешься. Ведешь себя, как болван. Сам ничего не понимаешь. Возможно ли, сделать так, чтобы ты стал для него всем? Скорее всего, нет. Ты готов на все.

Только и остается, что злобно пинать ни в чем не повинные сугробы.

Я три дня ходил как по замкнутому кругу. Дом-сон-работа-дом-сон. Прямо как Андрей. На четвертый день я заметил громадное коричневое пятно на стене своей кухни. Долго пялился на него, грешным делом думая, что меня чем-то залили соседи сверху. Потом вспомнил, что это чай из кружки, которую я разбил.

Я подошел к пятну, и недолго думая, начал сдирать обои. Они были плотно и крепко прилеплены, поэтому я взял ножик и с его помощью за час освободил стены кухни от веселеньких желтеньких цветочков. Под цветочками обнаружились обои еще более старые, советские, коричневые с белыми узорами. Они были поклеены еще при моем дедушке. В некоторых местах над плинтусом даже сохранились детские рисунки. Я так полагаю, что мои. Я проголодался, пока дербанил стены, поэтому уселся на пол, прямо в кучу ошметков, с куском сыра в зубах. На стене были изображены человечки, машинки, деревья и просто какие-то каляки-маляки. Дедушка меня сильно любил, поэтому позволял мне портить стены, размалевывая такие дефицитные в те времена, обои.

Я всерьез занялся ремонтом. В три вечера поклеил новые обои на кухне. Это оказалось не так уж сложно, потолки у меня в квартире были невысокие, не то, что в доме родителей. Цвет выбрал бежевый, с белым, совершенно нейтральный. Потом, критически оглядел обстановку и решил, что пришла пора менять линолеум. Вообще-то, с него нужно было начинать, но теперь это было уже неважно.

Перед вечерней сменой я отправился в магазин и долго подбирал рисунок. Потом остановился на ярко-желтом, с синими прожилками. Должно было получиться что-то интересное.

Я нагружал себя всяческой работой до такой степени, что вечером едва оставались силы, чтобы почистить зубы и доползти до своей постели. Я старался ни о чем не думать, но это было невозможно. Вечера были печальными.

Пытаясь хоть как-то отогреться, я пришел в гости к своим родным. У них все шло нормально. Лерка тайно сделала татуировку на пояснице, была разоблачена, и получила от матери жестокий нагоняй. Теперь она байкотировала взрослых и молчала. Я попал в самый эпицентр этих страстей. Мы немного побеседовали с Леркой о смысле жизни.

Сидя в ее, когда-то моей бывшей комнате, она тихо жаловалась мне:

— Тотальный контроль, всюду тотальный контроль. В школе, на улице, дома. Ничего нельзя сделать без разрешения, даже выйти из дома. Я что, дура? А, Костя?

-Нет, что ты.

-Я хорошо учусь, даже подрабатываю иногда. У меня есть цель в жизни. Знаешь, я хочу стать мастером татуажа.

Она вопросительно взглянула на меня, ища поддержки. Я сдержал улыбку. Это уже была, по меньшей мере, пятнадцатая цель ее жизни, и это только при мне. Девчонка интересовалась всем, что видела вокруг.

-Здорово, — поддержал ее я.

-Что ты врешь, Костя? Ни хрена это не здорово. И ты так тоже считаешь.

-Да, ты права, — сдался я. — Это просто кошмар. Разрисовывать чужие тела целыми днями, сидя в мрачном подвале.

— А если я так хочу! Если я хочу сидеть в подвале и рисовать на чужих попах!

-Именно на попах? Это будет твой профиль?

Она улыбнулась.

— Смешной ты.

-Благодарю. Подаришь мне на день рождения клоунский носик?

-Обязательно. Слушай, а как там Настя? Она давно у нас не была, что у вас вообще нового?

-Ничего.

— Вы поссорились, да? Ну, не отвечай. Ты грустный, я же вижу. У тебя глаза больше не смеются. Ну, не грусти, все пучком будет.

Лерка погладила меня по голове.

-Отец не заметил ничего, — грустно сказал я. -А ты мои глаза рассмотрела.

-Да что они вообще видят? Эти взрослые. Носятся, как бешеные, с работы скорей по магазинам, потом домой, и в телек. Все. Вся жизнь.

— Я же взрослый. Я тоже такой?

Она не ответила, просто вздохнула, и прижалась лохматой черной головой к моему плечу.

-А ты купи ей цветы. Я-то их не терпеть не могу, но вообще девчонки любят. Огромную корзину. Пусть нюхает и радуется. Вы помиритесь.

Я натянул на уши свою серую шапочку. Ну и мороз, мать его. И какого хрена я хожу в пальто? Купить как все, толстую болоневую куртку и не париться. Точнее, не мерзнуть.

Было поздно, морозно, снежно и одиноко. Хотелось курить. Я иногда покуривал, стараясь особо не увлекаться, чтобы не подсесть на зависимость. Но говорят, то, как я курю — это еще хуже.