— Да, когда-то. Десятилетия назад, когда я зарегистрировался, чтобы сбежать из дома, как только достиг совершеннолетия. Я все еще был ребенком, Уинстон. Я прослужил всего десять лет или около того, и всегда не выше старшины. Старшины, которого дважды разжаловали, прежде чем он продолжил служить. — Он улыбнулся. — Я всегда испытывал определенную извращенную гордость по этому поводу. Дважды разжаловали — но они также дважды повышали меня снова до старшины. Я был чертовски хорош в своей работе, если я сам так говорю. Просто... ах, молодой. Мне было всего тридцать четыре, когда я ушел со службы.

— Значит, ты был еще младенцем, когда дезертировал на гражданскую сторону, — сказал Кингсфорд. — Ты все же служил на флоте. Этого вполне достаточно для меня, чтобы обойти любого соперника. И тот факт, что ты был старшиной, работает в твою пользу, насколько я понимаю. Особенно потому, что я знаю, за что тебя разжаловали. Это не было обычной самоволкой или пьяным хулиганством. Тебя разжаловали — оба раза — потому что ты не удержался с вышестоящими офицерами и сказал им, что они тупицы, которые не знают, что делают.

— Они были тупицами. — Гэннон покачал головой. Этот жест был не столько выражением несогласия или отрицания, сколько простым недоверием. — Ты, должно быть, шутишь, — повторил он. — Ради бога, Уинстон, я не просто университетский профессор, я преподаю интеллектуальную историю. Это примерно так же важно для разведки флота, как... как... черт, я не знаю. Может быть, как ценитель музыки.

— Прекрати это. Ты эрудит, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Ты преподаешь так называемую "интеллектуальную историю", потому что это общий термин, который позволяет тебе преподавать все, что ты хочешь. С тех пор как ты получил премию Банерджи, университет даже больше не спорит с тобой.

Он разжал руки и откинулся назад. Его руки теперь твердо лежали на подлокотниках кресла, как у рулевого на своем посту.

— Ты нужен мне, Чак. Мне нужен кто-то, кто может думать. И — что не менее важно — кто без колебаний скажет мне, что он думает. Последний раз, когда тебе было наплевать, согласен кто-то с тобой или нет, был, когда ты спорил со своей матерью по поводу работы по дому. И, как ты сказал, ты сбежал в тот день, когда тебе исполнилось восемнадцать.

Гэннон посмотрел на него, затем глубоко вздохнул.

— Это не совсем так, — сказал он. — Мне не наплевать, что думает Андреа, и я не думаю, что ей это хоть капельку понравится.

— Будет прибавка к жалованью.

— Большое дело. Денег Банерджи нам обоим хватило бы на полвека. Во всяком случае, она зарабатывает в два раза больше, чем я. Это не деньги, это... — Он вздохнул. — Это обострение. Ты знаешь, я могу капризничать, и часть этого обязательно выплеснется на нее. Даже в башне из слоновой кости я время от времени раздражаюсь. Как глава разведки флота? О, дорогой Господь.

— Мне нужен ответ, Чак. И мне это нужно сейчас. На случай, если ты не заметил, весь ад вырвался на свободу.

— Немного преувеличиваешь, Уинстон. Он перестал "вырываться" в тот момент, когда Харрингтон пересекла гиперграницу. Теперь все просто разваливается на части.

— Да или нет?

— Да, черт бы тебя побрал. — Гэннон свирепо посмотрел на адмирала. — Ты знал, что я соглашусь, не так ли?

— Ага. Я знаю тебя очень давно. С того дня, как ты сказал старшине, что он полон дерьма и не отличает свою задницу от локтя.

— И ты был единственным офицером, который не арестовал меня. — Гэннон неохотно улыбнулся. — Ты даже слушал. — Он покачал головой. — Ладно, может быть, это сработает.

Зал заседаний Генерального совета директоров

Башня Мэдисон Грант

Город Мендель

Планета Меза

Система Meзa

Стол был овальной формы, с расчетом на двадцать пять человек с местами позади них для стульев, чтобы усадить любого сотрудника, которого они могли бы привести на встречу. Он также был роскошно обставлен, как и следовало ожидать для места проведения заседаний Генерального совета системы Meзa.

В данный момент, однако, большую часть мест Генерального совета занимали другие люди, и капитан Синтия Лектер почувствовала сочетание глубокого удовлетворения и трепета, когда оглядела почти полностью заполненный стол. Остальная часть конференц-зала была пуста. Собрание, которое она собиралась вести, было не из тех, на которых желательно присутствие лишних участников.

Генерал Сьюзан Хибсон, присутствовавшая в качестве главы военной администрации Мезы, сидела справа от Лектер. Во многих отношениях она лучше подходила для председательствования на этом совещании, но вместо этого для выполнения этой роли Мишель Хенке предпочла отправить начальника штаба Десятого флота. Десятый флот был фактической властью в системе Мезы, и должность Лектер в качестве начальника штаба Хенке предоставляла ей все полномочия, необходимые для их сегодняшних целей — главной из которых было начать процесс перехода от военной администрации к гражданскому правительству Мезы. Очевидно, что Хибсон должна была участвовать в этом разговоре, но были определенные аргументы в пользу того, чтобы им руководил кто-то другой.

Остальные за этим столом...

Присутствовали только двое из того, что когда-то было Генеральным советом: Брианна Пирсон, бывший вице-президент по мезанским операциям "Технодайн Индастриз", и вице-президент по исследованиям и разработкам генетической консалтинговой компании Meзы, человек по имени Джексон Чичерин.

Чичерин по-прежнему занимал свою должность в Мезанской генетической компании, которая была местной фирмой. Лектер не знала, сохранила ли Пирсон свои отношения с "Технодайн". Возможно, сама Пирсон еще даже не знает, осталась ли она их сотрудницей. Трансзвездные корпорации были печально известны тем, что перерезали глотки (говоря в переносном смысле... как правило) руководителей, которые наткнулись на подводные камни.

Однако на данный момент не имело значения, была ли Пирсон все еще сотрудником "Технодайн" или нет. Она была такой, что сделало ее видным членом Генерального совета. Что, в свою очередь, означало, что она все еще пользовалась определенной степенью авторитета среди полноправных граждан Мезы. И, что, возможно, более важно, она была одной из небольшого числа бывших членов Правления, которых — очень неохотно — приняли сесси и бывшие рабы Мезы.

Крошечное число, всего двоих: ее и Чичерина. Любому другому бывшему члену Генерального совета было бы категорически отказано, и многие из них опасались бы за свое выживание, если бы осмелились появиться.

Никто из других людей, присутствовавших на встрече, на самом деле не одобрял ни Пирсон, ни Чичерина. Но все они понимали необходимость включения некоторых видных представителей бывших полноправных граждан Мезы в процесс формирования нового правительства, и это были единственные двое, которых все они — на самом деле, любой из них — могли переварить. Чичерин всегда был далеко на заднем плане, и было известно, что Пирсон несколько раз возражала против жестокой тактики предыдущего правительства в отношении сесси и бывших рабов.

Командующая миротворческими силами планеты генерал Джиллиан Дрешер тоже была там. Без нее было бы невозможно провести встречу, поскольку она командовала единственными более или менее сохранившимися вооруженными силами на планете, не считая оккупационных войск, поддерживающих военную администрацию Хибсон.

Безусловно, лучше всего за столом были представлены сесси. Наряду с Юргеном Дусеком, признанным "Главным боссом" боссов сесси в Мезе, там также присутствовали шесть других боссов: Андреа Нур из района Потоси; Хиндрик Аббас из района Джуэл; Анибал Айзенберг из района Келли; Джейселин Амстердам из Уотсона; Теодора Моро из Крик-Сити; и Као Ли-Цян из Франклина. В городах Уотсон, Крик-Сити и Франклин было самое большое население сесси на Мезе после самого Менделя. Столица, конечно, была намного больше любого другого города и единственной, где сесси были организованы боссами в районы.

Семь сесси из двадцати одного человека, итого — из девятнадцати, если вычесть из уравнения Лектер и Хибсон. Сесси составляли всего десять процентов населения Мезы, но на данный момент они занимали более тридцати шести процентов должностей в том, что составляло временное правительство. Конечно, очень условно, но все же это был орган, из которого должно было появиться новое правительство планеты.

Бывшие полноправные граждане, с другой стороны, занимали немногим более двадцати процентов мест, несмотря на то, что составляли тридцать процентов населения. А что касается большинства жителей Мезы, бывших рабов...

Что ж, это была проблема. За исключением Одюбон Баллрум, у рабов Мезы вообще не было политических или даже социальных организаций, кроме религиозных — и большинство конфессий, допускаемых властями Месы, приняли форму пиетизма, которая подчеркивала личные, индивидуальные отношения с Богом, чувство долга и порядок ... но определенно не социальную активность. По крайней мере, на данный момент религиозные организации бывших рабов не очень подходили для того, чтобы играть роль в становлении политического движения. И тех на планете, кто был членами Баллрум, было немного. Что еще более важно, из-за их подпольного существования они были неизвестны всем, кроме нескольких бывших рабов, что давало им нулевую узнаваемость имен, и в любом случае у них было мало политического опыта.

Учитывая этот материал, как представители бывших рабов Мезы могли за одну ночь катапультироваться на важные посты в новом правительстве?

Ответ заключался в том, что они не могли — по крайней мере, сейчас. Бывших рабов — по крайней мере, бывших рабов, родом с Мезы, — способных выполнять эту роль, просто еще не существовало. Таким образом, волей-неволей бывшие рабы, составлявшие шестьдесят процентов населения Мезы, были "представлены" за столом людьми, которые либо сделали себе имя в Баллрум за пределами Мезы, либо занимали высокий статус среди бывших рабов по другим причинам. Из этих восьми человек только двое когда-либо жили на Мезе — Лакшми Экс и Сабуро Экс — и ни один из них не родился здесь. Подобно Сабуро и Лакшми, Джереми Экс, Дональд Туссен и Веб Дю Гавел родились в рабстве, но за пределами планеты. Трое "представителей бывших рабов" вообще никогда не были рабами, как и никто из их предков. Королева Берри с Факела, Танди Палэйн из Ндебеле и Кэтрин Монтень — которая была здесь как видная фигура Лиги борьбы с рабством, а не как мантикорский политик, — и можно было ожидать, что они будут говорить от имени бывших рабов, но они едва ли были мезанцами.

Чтобы еще больше усложнить ситуацию, все они, за исключением Танди Палэйн, прибыли на Мезу незадолго до этого — Дональд Туссен и Лакшми Экс приземлились всего за день до этого — и все, кроме троих, покинут Мезу, некоторые раньше, чем другие.

Берри и Веб Дю Гавел действительно должны были как можно скорее отправиться в шестинедельное обратное путешествие в Конго, поскольку они были сердцем правительства системы. Однако это было бы не так. По крайней мере, не сразу. Их проницательность и советы — особенно Дю Гавела — были бы слишком ценны для Мезы. И Берри Зилвицки, королева Факела, планеты, где жертвы генетического рабства наконец обрели голос и собственное место, была слишком ценна как знак того, чего могут достичь рабы и бывшие рабы. Так что, да, они должны были скоро уехать... и нет, они не уедут.

Кэтрин Монтень, с другой стороны, действительно должна была вскоре отбыть, потому что система Меза была не единственной, кто создавал новое правительство для себя. Она была обязана и полна решимости прибыть на Терру до официального начала Конституционного съезда, который должен был создать новое правительство Солнечной лиги. Сборка этого Конституционного съезда занимала буквально месяцы, хотя бы из-за времени в пути, так что на самом деле ей не нужно было мчаться прямо в Старый Чикаго, но она также была полна решимости по пути завернуть как на Мантикору, так и на Беовульф. Мантикору, потому что как лидеру мантикорской либеральной партии ей нужно было сначала проконсультироваться с премьер-министром Грантвиллем. Как бы то ни было, она будет рассматриваться как официальный представитель императрицы Элизабет, так что, вероятно, было бы неплохо узнать последние взгляды правительства Грантвилля. И Беовульф, потому что ей нужно было проконсультироваться с центральным комитетом Лиги борьбы с рабством, поскольку Лига планировала самый широкий созыв в своей истории.

Который просто случайно произошел бы в Старом Чикаго.

Джереми Экс и Танди Палэйн пробудут на Мезе даже дольше, чем Берри и Дю Гавел, хотя пока никто точно не знал, сколько еще. Они не могли оставаться здесь бесконечно, поскольку были лидерами вооруженных сил Факела. Но, учитывая, что Факел только что выиграл объявленную войну с Мезой, опустив руки — конечно, на самом деле это сделал Великий Альянс — все согласились, что для них было бы важнее помочь стабилизировать ситуацию на Мезе до своего возвращения. На данный момент военным силам Факела нечем было заняться, кроме как тренироваться.

Таким образом, остался последний человек, сидящий за столом, чей статус был... сложным. Кевин Олонга был — вернее, раньше был — полноправным гражданином Мезы, но он не занимал никакой государственной должности и никогда не был заметной фигурой. По крайней мере, не для населения в целом. Он был там, потому что он был членом центрального комитета Мезанского Соответствия... и единственным, кто был готов принять предложение об участии.

Он получил приглашение только по настоянию адмирала Золотой Пик. — Мы должны пригласить одного из них за стол, — сказала она. — Это единственный способ, которым мы сможем начать распутывать путаницу в том, кто является, а кто нет частью "Соответствия".

Как много раз говорил Веб Дю Гавел: — Никто никогда не говорил, что у восстаний рабов не было много проблем.

? ? ?

Первый час прошел достаточно гладко. Но напряженность быстро возросла, когда был поднят вопрос о создании новых полицейских агентств для Мезы.

На самом деле, это произошло в тот момент, когда был поднят этот вопрос.

— Ты что, с ума сошел? — возмутилась Брианна Пирсон еще до того, как Веб Дю Гавел закончил свое предложение.

— Вы хотите — тут она пристально посмотрела на Сабуро, — поставить известного террориста во главе полицейских ведомств Мезы? Ни в коем случае!

— Извините меня, мисс Пирсон, — сказала Сьюзан Хибсон, прежде чем Лектер смогла заговорить. — Откуда взялось впечатление, что у вас есть выбор по этому поводу?

Две женщины встретились взглядами. Хибсон была намного меньше, но, несмотря на ее нынешний высокий ранг, она держалась с натренированной мускулистой грацией древесной кошки. Ее волосы и цвет лица были темнее, чем у светловолосой мезанки... и ее глаза были намного, намного жестче.

Пирсон собралась отвечать, но генерал Дрешер подняла руку, прежде чем она успела это сделать.