Ну и в третьих, преодолеть трещину и упорядочить путь свозь неё можно лишь если по обе стороны трещины осталось что-то общее в ощущении миропорядка. И проложить этот самый путь могут лишь, если так можно выразиться, представители этого миропорядка. Когда этот факт стал более-менее понятен, один историк даже заявил на телевидении, что, похоже, не просто так католическая церковь в средние века не переводила Библию с латыни на местные языки, регулярно созывала людей на молитву и очень не любила еретиков. Его осмеивали нередко. Менее прав он от этого не становился.

* * *

Меж тем события во Франции продолжались. Стратегия "найдя проблему, брось в неё сидой" продолжала использоваться одной из сторон, пусть и не очень активно, но тут они сумели-таки найти опорный пункт бывших английских авроров. Найти, и заблокировать в окрестностях апарацию. В общем, бросить в проблему сидой получилось с размахом. Два десятка тренированных волшебников в буквально пропитанном заклинании здании, превратившемся в весьма надежное укрепление? Не имеет особой силы, когда вокруг идущей по направлению к зданию сиды умирает даже воздух. Заклинания? Большинство из них умирало на подлете, меньшинство до сиды добиралось и даже действовало какие-то мгновения, вот только результат проявиться просто не успевал. Физические барьеры? Когда зачарованные стены рассыпаются серым пеплом, никакое трансфигурированное препятствие или даже обычный шкаф, которым пытались перегородить дверной проем, не поможет.

Сида просто шла, а сторонники света умирали перед ней. Собственно, это было то, зачем её сюда позвали — проламывать оборону, сметая противников как предназначенный для пробития крепостных ворот таран сметает забор. В этой битве не было ничего благородного, в этой битве не было ничего героического, в этой битве не было ничего справедливого, это даже битвой нельзя было назвать. Сида просто шла.

И когда посреди покрытого прахом пепелища она огляделась, не находя больше целей, после чего пожала плечами, развернулась и молча ушла, французы начали разбирать руины. Возможно, здесь уцелело что-то, что поможет выйти на следующее укрытие светлых. И даже если не найдется, по крайней мере, это победа. Пусть даже от неё и той, кто её принес с такой видимой легкостью, мурашки бегут по коже, а интуиция вопит благим матом "спасайтесь глупцы, смерть рядом".

Подвалы уцелели, даже небольшую лабораторию зельевара в них удалось обнаружить почти не пострадавшей. В лаборатории же удалось обнаружить ингредиенты, в которых сейчас разбирались зельевары, пытающиеся определить, что именно и в каких количествах варили. Хотя наличие среди найденных ингредиентов значительного количества толченого рога взрывопотама вызывало некоторые совсем не радостные подозрения.

* * *

Стоило ожидать, что найдя способ проложить путь через трещину, люди попытаются найти способ их закрыть. Планируемая попытка закрытия одной из трещин священниками католической церкви освещалась в СМИ довольно громко. Результат у этой попытки был, к сожалению, отрицательным. Трещина в конце концов не просто так образовалась, а причину оного образования быстро не устранить. В общем, трещина некоторых местах поддалась, позволила процессиям, предназначенным для закрытия, войти, после чего назад они не вернулись. Трещина, на некоторое время ужавшаяся, вскоре выросла до прежних размеров.

Рим от таких новостей замер и новую попытку заткнуть трещину решил пока не предпринимать.

Единственным положительным моментом было то, что появление новых трещин замедлилось. Нет, небольшие ещё периодически возникали, но самые крупные конфликты уже породили свои расчерчивающие континенты провалы в Тир'на'Ног, так что новых крупных трещин временно не ожидалось. Проблема была в том, что старые никуда не делись, и даже если некоторые из них и заткнули по той или иной причине Дома сидхе, таких было немного, да и сами территории домов стабильностью и проходимостью для маглов не отличались.

Тем не менее, находились люди, которые шли в Дома, а то и в трещины в одиночестве. Шли и возвращались. Постепенно даже люди начали замечать, что стальной нож или топор в подобной экспедиции на порядок эффективнее огнестрельного оружия, которое ещё может не выстрелить, то и вообще взорваться в руках, оказавшись в зоне, где в привычном миропорядке оказалась дыра. Некоторые даже начали шутить, что в мир возвращаются рыцари из старых легенд.

Правительства разных государств в ответ напрягли слабые, но вполне существующие связи с магическим миром — висящие в темных углах двигающиеся портреты, телефонные будки, в которых нужно набрать строго определенный номер, обитающих в заблокированных комнатах призраков, смутно видимых даже маглам, семьи маглорожденных на худой конец.

Волшебники, во всяком случае, некоторые из них, даже откликнулись. Проблема была в том, что и они в Тир'на'Ног и трещинах в реальности разбирались не так, чтобы хорошо. Но на них по крайней мере обращали внимание сидхе, правда добиться чего-то от Детей Хаоса не всегда выходило и у волшебников. Иногда сидхе удавалось позвать, иногда они выслушивали волшебников, иногда помогали и прокладывали путь. Иногда, иногда, иногда...

Постепенно начинала складываться своеобразная профессия переговорщиков с сидхе, в основном осваиваемая волшебниками и магическими существами, иногда — сумевшими чем-то заинтересовать выходцев из Тир'на'Ног маглами. Формального названия у неё пока не было, зато быстро вынырнуло из глубины веков неформальное, точно такое же, которое было на заре цивилизации, когда мир вокруг был юным и непознанным. И этим названием было "жрец".

* * *

Попытки перекрыть трещину при помощи оружия со стороны, раз уж в самом провале в реальности ничего толком не действует, были, пожалуй, самыми забавными. Использовать тактическое ядерное оружие, к счастью, не стали — хватило данных о том, что сидхе его просто игнорируют, так что если причина это они, то толку будет немного, да и не хотелось территорию загаживать. Поэтому попытки обстрела велись крупнокалиберной артиллерией — рисковать танками и самолетами не стали. Результат был интересным — снаряды и ракеты на "территорию" трещины влетали. И не взрывались. То ли отказывали взрыватели, то ли сама взрывчатка, но по сути это армия стреляла болванками. Что ж, решил кто-то умный, если снаряд все равно будет болванкой, то на болванках и надо проверять и выкатил из ближайшего музея древнюю мортиру. К чести сотрудников музея, из неё даже получилось выстрелить и каменное ядро улетело в трещину, где и грохнулось на землю, особого результата на саму трещину не произведя.

Военные почесали головы и сели думать. Позвали волшебника. Тот подумал, подумал, позвал коллегу, тот вырезал несколько рун на следующем каменном ядре, сказал, что ничего не гарантирует, но ему самому интересно, что получится. Рунное ядро затолкали в мортиру, выстрелили.

Ядро пролетело некоторое расстояние и грохнулось на землю. Результат был — на неожиданный "подарочек" вылезла посмотреть любопытная сида из молодых, все свои немногочисленные века проведшая в Тир'на'Ног и обитателей упорядоченной реальности практически не видевшая.

В результате волшебникам пришлось спешно превращаться в переговорщиков, а военные, матерясь, начали прикидывать, как они будут вывозить ставшие гробами на колесах и гусеницах транспортные средства, а также что делать рациями, тонкая электроника которых, не защищенная живой, осознающей себя плотью, частично трансмутировала в непонятно что, свои электромагнитные свойства не сохранившее. Проще говоря, все рации, телефоны и даже видеокамеры любопытных журналистов от присутствия сиды превратились в совершенно не рабочие кирпичи.

Следующую попытку осуществили уже в другом месте и через неделю. На других транспортных средствах, так как привести предыдущие в рабочее состояние пока не получилось. И это всего лишь была любопытная и дружелюбная сида. Одна.

Результата у этой второй попытки тоже сколь-нибудь заметного не было — снаряды исправно влетали в трещину. Сколько-нибудь высокотехнологичные вели себя как простые болванки, простые болванки вели себя так, как от них ожидалось, трещина никак не реагировала. Единственным положительным моментом было то, что этот раз сидхе не заинтересовались, так что транспортные средства уцелели. В общем, стало ясно, что силой оружия эту проблему не решить.

* * *

— Силовое решение трещины... — задумчиво сказал Гарри. — Трещину так не заткнуть, но почистить.

— Почистить?

— Трещины это именно что трещины, провалы в нарисованной маглами картине мира. Да, они, можно сказать, ведут в Тир'на'Ног, насколько так можно сказать, учитывая, что с определенной точки зрения знакомый нам мир это просто большой упорядоченный остров в бесконечной изменчивости Тир'на'Ног. Проблема в том, что в Тир'на'Ног есть всякое.

— Фоморы, как в крепости? — предположила Абигейл.

— Вот они как раз вряд ли. Им из провалов вылезти не дают. Конечно, это Тир'на'Ног и возможно все, но скорее речь идет о фейри, — пояснил сидхе смерти.

— Образуется трещина в Пределы Лета, хлынет оттуда изменчивая стая, привлеченная едой и относительной безопасностью, танки сжуют вместе со снарядами и засевшими внутри людьми. Не танк, а консервная банка получится, — подробнее описала ситуацию Гермиона. — Или наоборот, откроется трещина в Пределы Зимы, вылезет оттуда одиночный хищник. Из тех, которые материальны лишь отчасти и расстрел из пулемета просто проигнорирует.

— И как их останавливать? Нам, волшебникам постоянно вмешиваться?

— Либо верой, но это сейчас не очень актуально, да и кроваво. Либо подвигом. Заковать рыцаря в сплошной доспех, дать в руки волшебный меч, окутать легендой и отправить совершать подвиг. Как рыцари Круглого Стола здесь, в Британии, как богатыри славян, герои греков, батыры тюрков и так далее.

Глава 22. Уроборос.

Адаптация происходила тяжело. Вернее, она вообще не происходила, вместо неё было медленное сползание. Города ещё держались, там была высокая плотность населения, пусть даже противоречия между различными религиями и идеологиями и сказывались, но вот менее заселенные сельские местности все чаще и чаще сталкивались с тем, что удобрения могли иметь самые непредсказуемые свойства, а какой-нибудь двигатель трактора мог в любой момент превратиться в тыкву. В прямом смысле. Некоторые атомные электростанции вообще пришлось заглушить, потому что они превратились в готовую случиться катастрофу — потому что ядерная реакция оказалась достаточно хаотичной для того, чтобы работать, но вот механизмы контроля и остановки слишком зависимыми от стабильной реальности для того, чтобы быть надежными вне мест с высокой плотностью магловского населения, то есть крупных городов. В центре города же никому не приходило в голову строить реактор по вполне понятным причинам.

Гидроэлектростанции и основанные на сжигании углеводородов пока работали, но с надежной передачей выработанного электричества местами возникали перебои, а высоковольтные линии окружить защитным куполом населения и его мировосприятия было крайне затруднительно.

Поэтому технологический уровень проседал неравномерно, а некоторые государства начинали скатываться в полноценный экономический кризис, причем, чем выше был уровень индустриализации, тем жестче кризис. С добычей ресурсов было все пока нормально, с транспортировкой ресурсов в обход трещин уже сложнее, но все ещё возможно, но вот любое энергоемкое производство начало медленно накрываться медным тазом, даже если оно располагалось в самом центре крупного города и могло рассчитывать на почти бесперебойную работу всех станков.

— Это они ещё "эффект шедевра" не ощутили, — прокомментировала Гермиона, отложив в сторону Ежедневный Пророк. — Но уже тот факт, что в Пророке пишут о маглах, весьма и весьма интересен. Представить такое ещё пару лет назад было невозможно.

— Эффект шедевра? — поинтересовался Энтони Голдштейн.

— Не самая известная вещь, — ответил ему Маркус Тёрнер. — В общем, когда ты что-то делаешь руками, ты вкладываешь в это свою магию, как в зельеварении. Или там при изготовлении волшебных палочек. Так вот, маглов это тоже касается, только они вкладывают не магию, а её отрицание. То есть предмет, сделанный руками, будет более стойким к хаотическим изменениям мира, чем произведенный конвейерным методом. Кажется, это раньше и называли "вложить душу в свое творение". Абсолютной защиты, разумеется, не дает, но некоторые вещи, сделанные настоящими мастерами, говорят, сидхе могли даже в Тир'на'Ног унести, продержать там некоторое время, а потом вернуть в цельном состоянии, хотя магии в тех вещах было ни на кнат.

— С современным конвейерным производством можно считать все магловские вещи предельно хрупкими, так?

— Скажем так, была причина того, что в первом полноценном конвейере, арсенале в Венеции, возникшем в начале двенадцатого века, производили что-то настолько масштабное, как корабли, но никто не пытался производить что-то меньшее и массовое тем же методом до Форда восемь веков спустя, — заметила Гермиона. — Вообще, вся магловская инфраструктура создавалась в благословенные века, когда они не сталкивались с магией вообще. Благословенные века закончились, инфраструктура заканчивается с ними.

* * *

Что именно засбоило в каминной сети, так что решившая во время визита в Хогсмид быстро заскочить за чем-то в Косую аллею, Сара Фоссет вышла оттуда не в Лондоне, а на границе между Северной Ирландией и собственно Ирландией, никто так и не понял. Тем не менее, собравшиеся там волшебники Министерства девушку, попавшую даже в Пророк после той прогулки по Тир'на'Ног, опознали. И кто-то тут же решил привлечь её к делу, так как собрались они из-за появившейся трещины, а она, пусть и не окончила ещё Хогвартс, но по Пределам Зимы, а именно туда вела ирландская трещина, гуляла на целый один раз больше, чем все присутствующие.

В общем, событие за событием, идея за идеей, компромисс за компромиссом, и Сара сама не заметила, как её включили в отправляющийся в трещину отряд, причем все думали, что тащить с собой школьницу — отличная идея. Задумались о том, что это неправильно, они только после того, как экспедиция уже ушла.

Вернулась Сара на следующий день, мокрая насквозь, таща за собой коматозного спутника и прокладывая путь для остальной экспедиции, но с мечтательной улыбкой и припухшими губами. На заданные вопросы не ответила, направившись прямо к камину, а оттуда через Хогсмид в Хогвартс.

На попытку подруг расспросить её, пойма у ворот, Сара тоже позитивно реагировать не пожелала, отделавшись парой малозначимых фраз и смылась к себе, оставив любопытных подруг гадать, что там было.

— Свидание, — прокомментировала Гермиона. — Сиды они думают не как мы, волшебники. И их пути странны. Даже я, общавшаяся с Гарри довольно долго, не всегда понимаю его логику. Так что для сиды пригласить Сару на свидание, попросту позаботившись, чтобы каминная сеть выкинула её там, где выкинула, вполне нормальное решение, пусть и кажется нам диким. Особенно учитывая, что сида — Зимняя. Прокладывать путь сквозь буран, заставляя расступаться снежинки, естественно для неё. Вот только для нас такой путь будет выглядеть нелогично. Вот и получилась легенда вместо посещения кафе мадам Паддифут.