Сломанная корона

— Что ты несешь? Вообще не понимаю, о чем речь.

— Зато я все понял. Твой дружок интересовался бриллиантом Меар, камнем, который когда-то украшал эту корону. Уверен, ты его попросил навести справки. Хочешь знать, почему Магисториум когда-то отдал приказ наместнику Алдера Райнусу извлечь из короны камни? Чтобы окончательно лишить корону силы. И Уртан из Далканды получил топаз именно поэтому. Пока камни были разбросаны по миру, корона была просто куском митрила. Но теперь она может пригодиться. Представь, что я буду коронован этой короной, как новый правитель эльфов. Хорошая тема, верно?

— Артур, иди в жопу. Или говори по делу, или заткнись. Надоело слушать твой бред.

— Ты найдешь бриллиант и привезешь его мне.

— Я не знаю, где бриллиант.

— Знаешь. Уж не пойму, как ты узнал, но я кишками чувствую, что ты напал на его след. Я тебя насквозь вижу.

— Да? И что, дорогой Рентген, у меня внутри?

— Душа, Леша. Бедная мужская душа, которая мечтает заполучить обратно свое тело с яйцами и прочей гарнитурой.

— Шантаж — штука хорошая. Но меч лучше. И однажды я тебе это докажу. А ведь я еще хотел тебе помочь.

— Что это? — Мастер показал мне бутылочку с Омартэ, которую я нашел в развалинах Нар-Хольда. — Салданах тебе ее дал?

— Да, Салданах. Это состав, который снимает конфликт мужской души и женского тела, — на ходу сочинил я. — Что еще ты нашел в моих вещах?

— Ничего. Поэтому ты получишь все обратно. Я не мародер и не грабитель. Только корону я оставлю у себя.

— Тогда хрен тебе! — Я почувствовал такое отчаяние, что даже боль от цепей меня перестала беспокоить. — Ничего я не буду делать! Ни-че-го! Можешь сожрать мою голову на обед и подавиться ею. Мне хорошо в теле Марики, понял? В миллиард раз лучше быть искусственной девчонкой-вампиром, чем озлобленным на весь свет инвалидом, который дорвался до власти. Все, козлина, разговор окончен!

— Посмотрим, падла, кто кого, — прошипел Мастер. Его лицо стало зелено-белым, глаза сузились до щелок. — Я сейчас вызову сюда десяток людомедов, и они будут трахать тебя до утра во все дырки. Опустят тебя по полной, придурок. И потом посмотрим, как ты запоешь.

— Убью, мразь! — Я судорожно дергался на кресте, пытаясь освободиться и добраться до этой твари. — На куски порежу!

— А перед тем, как тебя отымеют, я прикажу на твоих глазах прикончить твоего приятеля. Он тут, в соседней палатке. Или, если хочешь, сначала секс, а потом казнь.

— Аааааааааааааааа!

Уж не знаю, что со мной случилось, и какая дьявольская сила мной овладела, но цепь, которой была скована моя правая рука, лопнула, и я обрывком цепи влепил Мастеру точно между глаз. Он опрокинулся навзничь без звука, и я бы, наверное, размолотил ему башку в желе — в таком я был бешенстве. Но меня остановила Марика.

— Леша, не надо! — завопила она, когда я замахнулся на бесчувственного Мастера, лежавшего у моих ног. — Прошу тебя!

— Аааааа, убью!

— Лешенька, милый, нет! У него твоя голова.

Странно, но я почти мгновенно пришел в себя. Мастер валялся в отключке, на лбу у него вздулась огромная кровоточащая шишка. Я сорвал с его пояса ключ, открыл второй наручник, потом освободил ноги. Запястья у меня были разодраны до мяса, но боли я не чувствовал. С трудом поборов в себе желание отпинать как следует тварюгу Мастера, я подхватил со стола корону, свои вещички, перевязь с мечами и осторожно выглянул из палатки.

Оба людомеда стояли по сторонам от входа и не видели меня. Одному я сразу подсек ахиллы катаной, и мутант с ревом повалился на землю. Второй людомед рванул из-за спины хейхен, кинулся на меня, но я оказался проворнее. Получив удар в шею над краем панциря, людомед снопом рухнул на своего собрата, и я несколькими ударами добил обоих. На шум драки из соседней палатки выскочил третий людомед — и получил от меня огненный заряд прямо в морду. Добить ослепленную монстрозину не составило никакого труда.

Тога был в палатке. Его не стали приковывать, как меня, просто связали и усадили на кровать. Увидев меня, он слабо вскрикнул.

— Что у тебя с лицом? — спросил он, глядя на меня со страхом.

— Переизбыток эмоций, — я буквально порвал веревки, которыми казанец был связан. — Чешем отсюда, быстро.

Вещички Тоги лежали тут же, и мы незамедлительно выскочили наружу и побежали к коновязям, где я оставил Арию. Нам снова подфартило — в стойле находилось еще две лошади, которых запрягали в вагонетки. И тут Тога меня реально удивил. Вскочил на лошадь без седла и стремян и дал такого лихого галопа, что даже Ариа не сразу догнала нашего друга.

Скакали мы долго, пока лошади совершенно не выбились из сил. Начинало светать, когда мы, наконец, остановились в чистом поле, все еще не веря, что нам удалось уйти. Первым заговорил Тога.

— Леха, — сказал он, — я им ничего не говорил. Вот честное слово!

— Я знаю, — сказал я, падая в траву. — Это твоя Саффрон меня сдала. Я лопухнулся, приехав сюда.

— Да, плакал теперь мой портал. Что делаем дальше?

— Надо ехать, пока нас не вычислили. Теперь счет времени пошел на часы, если не на минуты. Мастер этого так не оставит.

— А я думал, ты его прикончил, — сказал Тога. — Надо было пришить урода.

— Надо, — я сел, обхватил колени ладонями. — Черт, как башка гудит! Нет, ну ты ковбой! Где это ты научился без седла ездить?

— Жизнь всему научит. — Тога протянул мне руку. — Спасибо, что выручил.

— В следующий раз не связывайся с магичками. Суки они.

— Я уже понял. Едем?

— Марика, — шепнул я, когда Тога отошел к своей лошади, — что это было? Как нам удалось порвать цепи? Это же железо было!

— Ой, Лешенька, сама не знаю. Когда этот козел сказал про людомедов и про то, что они со мной... с нами сделают, я так испугалась!

— Я люблю тебя, — сказал я, встал и пошел садиться на лошадь.

Глава одиннадцатая: Родственник со стороны жениха

Уважающий себя мужчина сначала становится

дедом, а потом отцом

До границы Авернуа и Лансана мы добрались за сутки с небольшим, нигде не останавливаясь дольше, чем на полчаса — в одной деревне, чтобы купить для коня Тоги сбрую у шорника, в другой ради провианта. Нас погонял реальный страх. Я нисколько не сомневался, что Мастер точняком не оставит нас в покое, и второй оказии воскреснуть у меня теперь точно не будет.

— Вы абсолютно правы, — подтвердил мои худшие мысли Консультант, когда я вызвал его для серьезного разговора. — Вас уже ищут, однако могу вас успокоить — ваш враг не знает, куда вы отправились. Полагаю, Мастер будет разыскивать в Уэссе. Он уверен, что после случившегося с вами в Орморке конфуза вы будете искать совета и помощи у Салданаха, так что небольшая фора у вас есть. Используйте ее.

— А моя голова? — не выдержал я. — Он ведь ее уничтожит!

— Не уничтожит. Мастер ненавидит вас, это верно, но без вас ему не добраться до истинной куклы Меаль, и это он знает. Он совершенно правильно считает, что Салданах сделал главную ставку на вас. Без вас, дорогой Алексей Дмитриевич, Мастеру ни за что не получить эльфийскую принцессу. А теперь ему еще и корона нужна, чтобы и вовсе сомнений не оставалось, кто же истинный наследник Алдера. И корона эта у вас, и только вы знаете, как ее можно восстановить. Так что вы ему нужны живой, а не мертвый. По крайней мере, в ближайшем будущем. Будьте оптимистом!

Несмотря на бодрый тон Консультанта и его заверения, быть оптимистом у меня никак не получалось. В голову лезли самые скверные мысли. Марика тоже пыталась меня время от времени утешать, но я все равно думал о худшем. Тога даже не пытался со мной заговаривать — он все еще был в шоке. Так что, не теряя время на душеспасительные разговоры, мы вихрем пронеслись по Авернуа и немного успокоились только когда оказались по ту сторону границы.

Гостиница "Усталый путник" в городке Сабату стала первым местом, где мы осмелились остановиться на отдых — по правде сказать, ехать дальше мы были просто не в состоянии. Наше появление в городе особой радости не вызвало — имперцев здесь определенно не любили. Мантия Тоги подействовала на местных раздражающе: не успели мы въехать в город, как за нами увязалась толпа детишек, кричавших нам вслед: "Перцы-имперцы!" Женщины старались побыстрее убраться с нашей дороги, а мужчины провожали мрачными взглядами. Хозяин гостиницы подозрительно посмотрел на наши покрытые пылью осунувшиеся физиономии, на грязных, измотанных лошадей, но лишних вопросов задавать не стал, лишь расспросил Тогу, что может для нас сделать.

— Стол и ночлег у меня отменные, — заявил он, — а лошадок ваших кузнец наш перекует. Они, бедненькие, охромеют у вас. Загнали вы их прям почти насмерть, вашество!

Я так понял, он решил, что главный в нашей маленькой компании именно Тога — типа, боевой маг, путешествующий в компании девушки-проминжа. Выслушав невнятные объяснения Тоги на тему "Спешные дела и плохие дороги", корчмарь взял с нас тридцать дукатов за все про все, и мы наконец-то смогли поесть и отдохнуть.

Первым делом мы отоспались, причем спали по очереди — пока один кимарил, второй караулил на случай появления погони. После нескольких часов сна пришел лютый голод. Сидя в деревенской таверне, мы жадно поглощали огромную яичницу с колбасой, салат из красной капусты с яблоками и оливковым маслом, свежий белый хлеб, запивали обед отличным сидром и старались делать вид, что все-то у нас путем. Однако тень Мастера слишком прочно упала на нас, и Тога в итоге снова заговорил о случившемся в Орморке.

— Знаешь, тебе надо было взять Мастера в заложники, — сказал он, прожевав очередной кусок колбасы. — Тюкнуть его чем-нибудь потяжелее, связать и увезти с собой. И потом потребовать голову обратно.

— Хорошая мысля приходит апосля, — ответил я. — Что сделано, то сделано. Хорошо, я хоть вообще эту гидру в состоянии аффекта не пришиб. И вряд ли бы у нас что-нибудь вышло с заложником. Не забывай, что Мастер маг и очень сильный, а с магами я сражаться пока не умею. И убить его нельзя — моя голова у него. Так что принимаем статус-кво и дружно жуем яичницу. Ты чего?

Еще в дороге я заметил, что Тога старается не встречаться со мной взглядом. Вот и теперь он постоянно смотрел не на меня, а в тарелку. Мне стало интересно, в чем тут дело.

— Понимаешь, я никак не могу к тебе такому привыкнуть, — сказал Тога, помедлив немного. — Есть в этом что-то ненормальное. И глаза у тебя...

— Чем ему не нравятся мои глаза? — подала голос Марика.

— Что-то не так с глазами? — спросил я.

— Зрачки эти, кошачьи. Жутко больно.

— Ну, я ж типа вампироморф. Марике по статусу такие глаза положены.

— Нет, я не об этом... Понимаешь, я когда после училища начал работать на электростанции, у нас электрик один был, Игорек. Молодой парень, на три года старше меня. Полез он однажды в трансформаторную и что-то там недоглядел — короче, шарахнуло его по полной. Насмерть шарахнуло. И вот помню, лежит он мертвый посреди цеха, вокруг люди, а глаза у него открытые, и зрачки почему-то стали вертикальные, совсем как у тебя сейчас.

— Кошачий глаз, один из признаков смерти, — сказал я. — Теперь понятно. Ну извини, если я тебя пугаю.

— Нет, не пугаешь, просто как-то не по себе становится, сразу того парня вспоминаю. — Тога отложил вилку. — Прости, если я тебя...если Марику обидел.

Я собрался было ответить, но тут рядом с нами кто-то вежливо покашлял. У нашего стола переминался с ноги на ногу коренастый седой мужичок с румяным круглым лицом и объемистым пузом, распиравшим его подшитую лисьим мехом суконную куртку.

— Мое почтение и приятного аппетита господину магу! — заявил пузан самым слащавым голосом, когда мы с Тогой посмотрели на него. — Позвольте представиться, мое имя Касиен Каннель, я владелец виноградников и винокурен "Аржано", негоциант и ростовщик.

— Рад знакомству, — ответил Тога, но себя и меня не представил. Не иначе заподозрил что-то.

— Да не прогневается уважаемый мастер на недостойного, осмелившегося нарушить его трапезу, но не могли бы вы, почтеннейший, выслушать меня?

— Да? — Тога растерянно посмотрел на меня.

— Я говорю, не соизволите ли вы поговорить со мной?

— О чем вы хотите говорить?

— О деле крайне важном для меня. Можно сказать, брутально важном.

— Хорошо, — тут Тога снова переглянулся со мной. — Говорите, что там у вас.

— О, благодарю! — просиял толстяк и тут же крикнул корчмарю неожиданно густым и сочным басом: — Ардаль, три бутылки белого "Аржано", самого лучшего!

Корчмарь так быстро принес заказанные бутылки, что стало ясно — толстяк в Сабату человек очень уважаемый. Ну еще бы, поильцев во всех краях и во все времена уважают, как никого! Мэтр Каннель тут же сноровисто и быстро сломал сургучные пробки и разлил по кружкам первую бутылку.

— За здоровье их величеств, преславного императора Эльдареда и нашего августейшего монарха Жефруа Прекрасного! — провозгласил он и одним глотком выпил вино.

Мы последовали его примеру. Вино было хорошим, хотя до "Сабарек-Бланшефлер" ему было далеко. На мой вкус, слишком кислое, что-то вроде средней руки рислинга. Мэтр Каннель тут же наполнил опустевшие кружки.

— Хороший букет, не правда ли? — спросил пузан и с гордостью в голосе добавил: — Это мое вино, прошлогоднего урожая. Горжусь тем, что принадлежу к фамилии потомственных виноделов.

— Вы о деле говорили, — напомнил Тога.

— С вашего позволения, господин маг, я человек в здешних краях уважаемый, и уважение это, как мне кажется, заслуженное, — начал пузан. — Еще мой дед, мир праху его, был коммерсантом, и в округе Сабату его все знали и уважали. А уж мой отец и вовсе приобрел добрую славу, устроив близ Сабату виноградники и винокурню. Как говорится, и людям польза, и ему почет.

— Ближе к делу, — сказал Тога.

— Очень скоро дела у моего отца пошли в гору, и он расширил виноградники в местечке Аржано до девятисот арпанов, да еще от самого королевского наместника получил по великой милости монаршьей еще семьсот арпанов плодороднейших угодий. С тех пор Бессмертные своей милостью не оставляли нашу семью, и вино с маркой Аржано стало популярно по всему Лансану. Так что наследство я получил хорошее и употребил эти деньги во благо и себе и всей округе. Мельницу ветряную вот построил, на ней теперича крестьяне из девяти деревень зерно мелют...

— Все это хорошо, — перебил я, несколько нарушив субординацию, — но вы, милейший, о каком-то деле говорили.

— Да-да, конечно! Мой отец пятнадцать лет тому назад покинул этот мир, поделив немалое наследство между мной и моим старшим братом Марком. Но два года назад бедный мой брат Марк внезапно умер, не оставив детей, и все его имущество, помимо доли, оговоренной в завещании для его вдовы, перешло в мое пользование. Немалое, надо сказать, имущество — виноградники на том берегу реки Шаро, старая и новая винокурни, движимое имущество...

— О деле давай, — сказал я, глотнув вина.

— Да, простите меня за многословие, я лишь хочу, чтобы господин маг понял, какая беда меня постигла... Еще раз осмелюсь сказать — семья наша уважаемая, люди никогда ничего плохого о нас не говорили. У меня на виноградниках почитай половина жителей Сабату работает, а ссуды я даю под честные проценты и ни с кого лихвы не требую, все по распискам. Сам государь наш Жефруа соизволил в прошлом году посетить наши виноградники и отведать моего божоле...