Хардкор книга вторая. Дебаггер

Она выпрямилась, и ее глаза закатились, став белыми.

Прицельный выстрел! Пуля ушла немного выше и срезала ловчему рог. Монстр остановился, помотал головой и заревел. Второй зверь налетел на Вота, и они кубарем покатились по земле. Я выстрелил повторно. Вновь неточно! Пуля попала монстру в переднюю лапу, но его это не остановило. Илва упала и выгнулась, царапая землю пальцами. Вдали, среди отряда эльфов, послышались крики и звон мечей — Волчице удалось взять под контроль беловолосого эльфа. Тот прикончил ударом в спину одного из собратьев, и теперь отбивался от троих из них.

— Почему не колдуешь?! — закричал я Ефимовскому, и в этот момент на меня набросился однорогий ловчий.

Перед тем как его лапа должна была снести мне голову, я успел выстрелить и на этот раз попал прямо в сердце.

'Нанесен критический урон 25'.

Ловчий заревел и рухнул на землю. Сражающийся со своим противником Вот вскочил на ноги, но новый удар отбросил его к обрыву. Бродяга мгновение балансировал на краю, стоя среди побегов ползуна, а затем свалился в пропасть. Ефимовский, смеясь, бросил карту в чудовище. Ловчего подняло над землей, и он повис, растопырив лапы, беспомощно вертя головой.

Со стороны врагов прилетело несколько стрел. Одна из них впилась в спину ловчему с тем звуком, с которым пробивают древесину, вторая просвистела возле моей головы.

— Уходим! — закричал я, бросаясь к Илве.

— Не спеши, — рассмеялся Эс Бэ. — Испортишь всё веселье.

Он повел рукой, и от его движения нога ловчего оторвалась и отлетела в сторону, оставляя в воздухе кровавый след. Ловчий заревел, из его рта вырвались клочья пены.

— Возьми ее, — шептала бьющаяся на земле Илва. — Перегрызи ей горло.

Белоголовый эльф сражался со своими же собратьями. Где-то среди фехтующих прыгала тень мастафа.

— Убей ее! Убей сейчас же, — стонала Волчица.

Новая стрела вонзилась в землю возле меня. Ефимовский щелкнул пальцами, и левая рука ловчего упала ему под ноги, дергаясь, как оторванная лапа паука-сенокосца. Рев монстра перешел в жалобное визжание.

— Хорошее заклинание, — сказал волшебник. — Хорошая игра.

Он бросил еще одну карту, и огненные стрелы исчезли среди бегущих к нам эльфов. Один из врагов вспыхнул горящим факелом, закричал и спрыгнул вниз с обрыва. Белоголовый эльф, пронзенный несколькими мечами, повалился вместе со своим противником. Илва взвизгнула и открыла глаза.

— И финальный аккорд! — Эс Бэ хлопнул в ладоши, отрывая ловчему голову, и визг монстра оборвался на высокой ноте.

Какой же уровень у Ефимовского? Многие бегущие к нам эльфы отстали — никто из игроков не спешил отправляться в лимб, нарвавшись на столь сильного колдуна. Вместо этого враги предпочли обстреливать нас издали. Впереди держались лишь двое, и Эс Бэ мановением руки бросил на них обезглавленное тело ловчего. В это мгновение в плечо волшебнику вонзилась стрела. Удар был такой силы, что Ефимовского развернуло и заставило опуститься на колено. Он выругался, и речевой фильтр заглушил его возглас.

Одному их эльфов не повезло — он никак не мог выбраться из-под тела ловчего, но второй бежал прямо на меня, выписывая в воздухе восьмерки мечами. Я несколько раз выстрелил, но эльф, казалось, уклонялся от пуль. Я два успел выхватить кинжал, чтобы отразить его удар. Наши клинки со звоном столкнулись. Свист второго меча — и моя куртка повисла на груди двумя разрезанными клочьями.

'Получен урон 4'.

Очнувшаяся Илва схватила арбалет и выстрелила эльфу в спину. Но мой противник смог развернуться и отразить болт взмахом меча. Однако драться на обе стороны он не успевал. Мой кинжал вошел ему между лопаток по самую рукоять, нанося пять единиц урона. Эльф на мгновение замер, и я выстрелил ему в голову. Прежде чем тело врага опустилось на землю, Волчица уже подскочила к придавленному ловчим эльфу. Нагнулась, провела ножом — раз, другой — и выпрямилась.

— Ишраг, — процедила она.

Вся забрызганная кровью, Волчица стояла над поверженным противником и рычала, глядя на остановившихся врагов:

— Иш-ш-шраг! Я убью тебя! — и она бросилась к противникам.

— Стой! — закричал я, но Илва уже исчезла среди колючего кустарника.

Ефимовский выдернул стрелу из плеча и теперь пил исцеляющее снадобье. Красная жидкость текла у него по подбородку.

Волшебница эльфов, подняв руки к затянутому тучами небу, читала заклинание. Где-то совсем близко сверкнула молния, и над водой прокатился гром, эхом отразившийся от берега. Я выстрелил в эльфийку из ружья. Промах! Новый выстрел. Опять промах! Да что такое?! Волшебница явно поставила защиту.

— Ламберт!

Мне показалось, или я действительно услышал крик Вота?

— Останови ее! — прокричал я Ефимовскому и бросился к обрыву, ожидая увидеть среди волн тело в металлических доспехах. Но бродяга оказался жив. Он висел в нескольких метрах от края, схватившись за спускающиеся побеги ползуна.

Новая молния исчезла в океане, и ветви вьющегося дерева вздрогнули от грома. Стеной хлынул ливень, вмиг залив всё окружающее водой. Мутные потоки маленькими водопадами лились в пропасть. Рты ползуна громко и противно зачавкали, глотая живительную влагу.

Волшебница что-то пронзительно выкрикнула и замерла с поднятыми руками. Через секунду порыв ветра бросил в нас капли дождя и обрывки колючих кустов. Казалось, ветер разметал даже тучи на небе. Побеги ползуна под действием эльфийского заклинания зашевелились, сначала робко, нерешительно, но уже через несколько секунд поднялись, как змеи перед броском. Один из них крепко держал Вота, захлестнувшись вокруг его груди. Бродяга висел, размахивая мечом, в тщетной попытке избавиться от захвата. Было слышно, как скребут по его доспехам рты ползуна. Один из механических пауков Вота побежал по стволу, но тут же вернулся обратно на доспехи хозяина.

Я едва успел ударить кинжалом схвативший бродягу побег, как почувствовал, что меня сжали и тащат куда-то вверх — 'оживленный' с помощью эльфийской магии росток закрутился вокруг моего пояса.

Ефимовский бросил карту, и вставшие на дыбы побеги срезало у самой земли невидимым лезвием. Они вздрогнули, пошатнулись и начали валиться в океан. Перед нами разверзлась кипящая бездна. Я закричал, и мой крик унесло ветром.

Падение с такой высоты в жизни привело бы к неминуемой гибели. Но это была всего лишь игра.

'Получен урон 3'.

Я погрузился в воду, вырываясь из захвата ползуна. Ударил кинжалом схвативший меня побег, потом еще и еще — пока он не ослабил хватку. Задыхаясь, я рванулся к поверхности и вынырнул среди бушующих волн и кипящей пены.

— Вот! — закричал я.

Нет ответа. Лишь грохот волн о скалистый берег.

— Ефимовский!

Я задрал голову. Эс Бэ было не до меня — колдун бежал по самому краю обрыва, и за ним гнались несколько эльфов. Неожиданно волшебник остановился, взмахнул рукой, отправляя карту в полет, и одного из преследователей разрезало пополам. Двое других одновременно вскинули руки, и два метательных ножа вонзились в Ефимовского. Волшебник вскрикнул, оступился и исчез из моего поля зрения.

Меня захлестнуло волной. Я снова вынырнул и обнаружил, что меня несет на скалистый берег. Изо всех сил я погреб дальше от торчащих камней к заливу, где воды спокойнее.

Оставшиеся на берегу эльфы выпустили по мне несколько стрел, но при таком ветре и плохой видимости это оказалось бесполезным занятием.

* * *

Перед походом Илва снабдила меня снадобьем лечения, которое сейчас оказалось как нельзя кстати. Я сидел на песчаном пятачке между водой и скалами, чувствуя разливающуюся теплом по телу терпкую жидкость. Единицы жизни постепенно восстанавливались.

В заливе, с его высокими скалистыми берегами, было тише, чем в океане, хотя волны чувствовались и здесь: они с шумом набегали на прибрежные камни и ударяли о борт полузатопленного дредноута бродяг. Судно оставалось в заливе еще с тех самых пор, как бродягам пришлось в спешке покинуть город. Оно проржавело, заросло кустарником и теперь служило прибежищем для всякой живности. Возле меня росло несколько побегов ползуна, они окунались в воду, переползали через корабль и исчезали на противоположном берегу залива.

Еще одна локация игры, привлекающая к себе искателей приключений. Правда, сейчас здесь было пусто — все заняты войной. Да и маяк безумного колдуна слишком опасное соседство.

Ветер всё так же завывал, но дождь почти прекратился. Над моей головой под порывами ветра качался подвесной мост, ведущий к маяку. Нужно лишь найти способ подняться наверх по скалистому берегу, перейти на другую сторону залива, и окажешься у цели своего путешествия. Но как это сделать, я не знал: берега залива были почти отвесны и высоки. Где же мои друзья? Выжил ли из них кто-нибудь, или придется терять время и дожидаться их возрождения?

— Эй, Ламберт! — раздалось сверху.

На мосту стоял Ефимовский.

— Ты живой? — помахал он мне рукой. — Я тоже, как видишь. Эти уроды ушли дальше к городу. Берегись! — вдруг закричал он.

Я обернулся, выхватывая многозарядный пистоль. Выползший из воды гигантский краб протягивал ко мне клешни. Выстрел! Но пуля срикошетила о панцирь, сбив с него несколько шипов. Позади краба на берег выбирались еще две подобные твари.

Бродяги, те, которые не смогли поймать шатуна, делают себе доспехи из панцирей гигантских крабов. Говорят, что этих монстров ловят специально и выпускают на арену, где молодые бродяги готовы доказать свою доблесть. Они выходят без защиты, вооруженные лишь мечами и сражаются с крабами один на один. Но я не воин-фанатик, а охотники поселенцев не соревнуются в геройстве и убивают крабов, заманивая в ямы-ловушку с острыми кольями внизу. У монстров слабое брюхо, вспомнил я. Переверни такого — и он окажется беспомощен.

Но еще у него есть пасть. Моя вторая пуля после прицельного выстрела попала крабу в открытый рот.

'Нанесен критический урон 12'.

Монстр замер, попятился по крабьи вбок, его лапы поджались, и он свалился в воду, окрасив пену в багровый цвет. Другие крабы тут же принялись рвать его на части, впиваясь в брюхо и вырывая оттуда куски мяса. Я отогнал монстров еще несколькими выстрелами, затем перезарядил пистоль.

— Ты не видел, где Илва и Вот? — прокричал я Ефимовскому.

— Здесь! — раздался приглушенный шлемом голос бродяги. — Я здесь в наличии.

Вот появился на другом берегу. Как он выжил в океане в тяжелых доспехах, оставалось загадкой. Возможно, оснащение бродяг хранит в себе еще много секретов. Либо, если слухи не врут, бродяги модифицируют не только доспехи, но и собственные тела.

— Ты цел?

— Им жизнь нужна моя, — ну, что же, пусть возьмут, не мне жалеть о ней! В наследие они одно приобретут — клуб ядовитых змей, — продекламировал бродяга, и устало опустился на камни. Затем снял шлем и подставил лицо под брызги от набегающих волн. — Я видел, как Илва бежала от эльфов. Наверное, она уже достигла маяка и ждет своих друзей. Ты путь по дереву пройдешь и можешь оказаться здесь, со стороны моей.

Он показал на переплетенные стволы ползуна. Я с опаской глянул на их раскрывающиеся рты.

— Здесь ползуны идут по скалам вверх. По ним подняться сможем к маяку, — закончил Вот.

— Хорошо, уговорил, — прокричал я и с опаской поставил ногу на переплетение скользких стволов.

Идти приходилось с осторожностью, чтобы не упасть в воду или не наступить в одну из собирающих пищу пастей. Стволы ползуна дрожали под ногами. Казалось, что вибрация от каждого моего шага передается к старому кораблю.

Вдруг я почувствовал опасность. Она скрывалась где-то там, на дредноуте, среди проржавевших механизмов, за торчащей стрелой грузовой лебедки и остатками боевого шагохода, на котором свили гнездо вороны.

— Что случилось? — прокричал Ефимовский. — Идите уже, я вас жду наверху!

— Ничего, — тихо сказал я, не заботясь о том, услышат меня, или нет. — Ничего не случилось.

И сделал шаг назад. В глубинах корабля кто-то протяжно вздохнул: 'Ух-х-х', и вверх ударил фонтан воды. Раздался скрежет металла. Из трюма дредноута, ломая люки, срывая с цепей и опрокидывая в воду шагоход, взметнулись ввысь огромные щупальца с крючьями и присосками. Серую склизкую плоть чудовища покрывали металлические пластины, между которыми проскакивали искры.

Кракен! Дохлый кракен из 'Хвергельмира', оживленный саргарцами! Откуда он здесь взялся? Неужели монстр, когда-то унесенный в пространство Чендлера, появился в этой игре через портал и ждал в засаде добычу? Или может быть, он возник здесь не просто так, а был пойман безумным колдуном?

Одно из щупалец с размаху опустилось на мою импровизированную переправу. Я едва успел отскочить, и, падая в воду, схватился за остатки дерева. Над заливом вновь прокатился вздох. Палуба дредноута вздулась, лопнула, из нее огромным пузырем выползло тело кракена, перевалило через борт и ухнуло в воду, подняв волны, захлестнувшие меня с головой.

Я лихорадочно вскарабкался на остатки дерева, побежал к берегу. За спиной слышались крики Вота и звуки сталкивающегося металла — это бродяга пытался достать кракена своим диском на цепи. Я выскочил на сушу, обернулся и выхватил дробовик. Выстрел! Картечь разорвала тело монстра в нескольких местах, забирая единицы жизни. Вместе с цифрами урона отлетели ошметки пластин и черные облачка праха. Кракен приподнялся, над водой показались его огромные мертвые глаза с неподвижными зрачками, и ко мне понеслось одно из щупалец. Я пригнулся, когти на его конце раскрошили камни над моей головой, и, прежде чем я успел отпрыгнуть в сторону, щупальце опустилось. Когти впились мне в ногу.

'Получен урон 3. Вы обездвижены'.

Кракен потащил меня к воде. Вырваться из его захвата было невозможно — когти-крючья надежно засели в теле. Я сделал единственное, что пришло в голову — выхватил древний пистоль и несколько раз выстрелил по глазам чудовища. Одна из пуль нашла свою цель — левый глаз лопнул. Монстр заревел, и, поднятый щупальцем, я взмыл в воздух. Мир завертелся перед глазами. Я видел, как уклонялся от ударов монстра Вот, размахивая мечом. Как Ефимовский бросил с моста карту и взмахнул руками, словно дирижер оркестра, отчего два щупальца кракена срезало у основания невидимой бритвой, но третье ударило по мосту, разрывая его пополам. Колдун полетел в воду к беснующемуся чудовищу.

Держащее меня щупальце изогнулось и устремилось вниз. 'Только не о камни!' — мелькнула мысль, и меня приложило о воду у самого берега.

'Получен урон 2'.

Щупальце потащило меня на дно. Еще мгновение — и я отправлюсь в лимб. Надо мной была вода, сквозь которую виднелось затянутое тучами небо. Краем глаза я заметил, как вниз с обрыва бросилась Илва. В падении Волчица взмахнула мечом, перерубая держащее меня щупальце, а потом скрылась под водой, подняв кучу брызг. Я освободился от захвата, вынырнул на поверхность, жадно глотая воздух. Через несколько секунд рядом со мной показалась Волчица и обняла меня за шею.

— Ты живой, — улыбнулась она.

— Бегите! — закричал забравшийся на палубу дредноута Вот.