Волшебник

"Кажется, у меня опять приключения" — пришёл я к неутешительному выводу, оглядывая троих валяющихся людей и прислушиваясь к топоту в коридоре...

Глава 20. Слишком интересное предложение.

К моему немалому удивлению, никто не спешил выламывать дверь: если кто по коридору и пробегал — то мимо. Мне же лучше! Аккуратно связал противников, особое внимание уделив полковнику: во-первых, чароплёт, во-вторых — чароплёт неизвестной школы. Хотелось и вовсе прирезать, но уж очень много вопросов, пока — к нему, а вот из-за трупа — будут уже ко мне. Так что — привязать к стулу, завязать глаза и свесить со стола наискось, чтобы подольше не мог сориентироваться в пространстве.

А теперь — самое сложное: понять, в какое именно дерьмо я вляпался и в какую сторону грести, чтобы из него вылезти... ещё хорошо бы не слишком замазаться, но, кажется, уже поздно. Итак, какие есть исходные? Здесь добывают "уголёк" — факт. Каторжанам напрочь вынесли мозги — не факт, но ведут они себя крайне неадекватно. Возможно, не наркота (или не одна только наркота), а магическое воздействие на разум — впрочем, я бы плетение заметил... стоп! а вот не факт — ибо полковник владеет той самой техникой малозаметных плетений, что и покойник, из-за которого я тут оказался, и вот это — точно факт. Я секунду покрутил в голове разные гипотезы, связывающие покойника с полковником, и выбросил: недостаточно данных, на решение текущей проблемы не влияет. Что ещё? Заключённым отказывают в любой связи с большой землёй — не ограничивают, а именно напрочь отказывают! Причём в правилах, озвученных мне по прибытии, об этом не было ни слова. Всё остальное — мои спекуляции разной степени обоснованности. Вероятно, охрана тоже под воздействием, только несколько иным. Вероятно, и даже очень вероятно, что полковник мутит здесь какую-то свою личную хрень: либо на государственных копях, либо сам замутил... хотя нет, замутить свою личную каторгу на базе погранзаставы — это я вообще не представляю, как такое провернуть... с другой стороны, у меня и фантазия не в эту сторону работает.

Посмотрим с другой стороны: как полковник смог оказаться руководителем каторги, куда я попал? Или он сидит на двух стульях, или застава и копь — один объект. Второе выглядит куда как более правдоподобно. А вот с добычей "уголька" — сложнее. За те два месяца, что я здесь, наша бригада уголька и трёх кило не накопала. Даже если таких бригад тут десять, в государственных масштабах — вообще не о чем говорить! На одну школу чароплётов... я так думаю. А десяти бригад здесь быть не может — иначе пришлось бы и копать посменно, и шахт нарыть... вот, кстати, тоже непонятно: почему в нашей шахте только наша бригада копает? Почему не поставить две — в два раза быстрее копали бы? Или нет возможности (причём совсем-совсем нет, иначе бы что-нибудь придумали), или нет необходимости. С другой стороны, кило уголька стоит половину золотого, поди кисло! Даже если пускать налево по заниженной цене — всё равно очень даже неплохо... правда, наверняка делиться приходится... впрочем, вспоминая покойного Веселова, чтоб ему ни дна, ни покрышки, при должной наглости и сноровке крутить разные мутные схемы можно в самых неожиданных местах практически на глазах у всех.

И всё же вернёмся к текущей ситуации. Добыча уголька идёт, но в совершенно мизерных количествах. Добыча камня идёт в количествах вполне адекватных наличному контингенту (на мой дилетантский взгляд), но сама численность каторжан абсурдно маленькая. Совмещение в одном объекте шахты и заставы взрывает мозг. То есть, если бы здесь копали прицельно уголёк — всё прекрасно сошлось бы, но объёмы же ну никак не соответствуют! А добывать на заставе пусть и приличный, но обыкновенный камень — это же ни в одни ворота не лезет! И возить слишком далеко, и защищаться надо дополнительно — и от тварей, и от заключённых... хотя от этих овощей особо проблем ждать не приходится, так что — только твари.

Ладно, это всё очень интересно, но текущая ситуация важнее. Итак, есть тревога, судя по тому, что в кабинет никто не ломится — похоже, поднятая не полковником... при этом охрана бегает в мыле с утра, если не со вчерашнего вечера — и вот это как раз наверняка моих рук дело. В каких случаях на режимном объекте могут поднять тревогу? Или нападение, или учения. Нападать кроме тварей некому, но и учения тоже как-то не очень правдоподобно выглядят. Если предположить, что это — реально копь "уголька", то можно допустить нападение каких-нибудь совсем отмороженных бандюганов, решивших "поднять" ценный и ликвидный "товар", чтобы свалить из Тирании с концами... гипотеза, конечно, но это же надо совсем с головой не дружить, чтобы на армейские части позариться... хотя с другой стороны — если выгорит, то ещё и некоторое количество армейской снаряги им тоже обломится... примерно с гулькин хрен — всё мало-мальски ценное к ауре привязывается.

Мои рассуждения, уже собравшиеся на второй круг, прервал энергичный рывок двери. Дверь ожидаемо не поддалась и с той стороны скомандовали "Ломай!", что и было немедленно проделано — я едва успел перебраться в дальний угол и достать бердыш — в сравнительно небольшой комнате выбор оружия довольно спорный, но мои скорость и чувство пространства все минусы компенсировали с запасом, а для потенциального противника будет отличный сюрприз.

Вошедшие изрядно удивились валяющимся на полу связанным охранникам, а я — знакам различия Личной Канцелярии Тирана. Затем их внимание переключилось на торчащие над столом ножки стула и сапоги полковника, а я убрал оружие и, прежде, чем в головах гостей возник нехитрый вопрос "а кто же запер дверь изнутри, если тут все связаны?", громко и чётко произнёс, заставив их вздрогнуть и взять меня на прицел:

— Здравия желаю! Колдун Васин, позывной Шива, осуждён военным трибуналом за убийство мирного жителя, вину не признаю, о чём и подал апелляцию на имя Тирана. Подвергся нападению охраны, — я указал на связанных охранников, начавших подавать признаки жизни, — по необоснованному приказу их командира, — я указал на торчащие над столом сапоги, — защищая свою жизнь оглушил всех троих, связал, и как раз раздумывал, что делать дальше.

Похоже, ситуация стала полной неожиданностью не только для меня — во всяком случае, командовавший отрядом полковник крепко задумался, не сводя с меня пристального взгляда. Остальные тоже следили за мной очень внимательно, правый подновил на всех четверых какие-то плетения — судя по сложности, там явно была не только защита, а тот, что слева — подготовил, но пока не активировал плетение ускорения. Четвёртый, самый крупный из всех, вопросительно глянул на командира и, получив кивок, легко проскользнул к связанному полковнику, одной рукой поднял его вместе со стулом, а другой споро надел на него знакомые мне по госпиталю поглощающие браслеты... точнее — наручники. А я, ещё раз глянув на своего недавнего противника, крайне удивился: во-первых, знаки различия у него были хоть и полковничьи, но полицейские, а не пограничников, а во-вторых, под левым ухом у него был небольшой шрам, совсем тонкий, будто нарисованный, которого совершенно точно не было у того гада, что меня сюда засадил. Двойник? Это сильно меняет дело!

Видимо, что-то такое у меня на лице отразилось, что полковник кивнул каким-то своим мыслям, жестом велел закрыть дверь, присел на стол и, повернувшись ко мне, приказал:

— Рассказывайте!

Секунду подумав, я постарался максимально кратко, но полно изложить ключевые события:

— После рейда в дикие земли в составе группы Управления Экологии прибыл на погранзаставу. Во время вечерней тренировки на меня напал неизвестный мне чароплёт, использовавший неизвестную мне технику создания малозаметных плетений. Защищаясь, я его случайно убил. Кто такой — выяснить не удалось, но на заставе точно посторонний. Командир заставы, полковник Мейер, во время трибунала продавил сначала обвинение в убийстве гражданского вместо самообороны, а потом — почти максимальный срок, пять лет каторги без замены, хотя я и колдун. Прибыл сюда, в шахте добывают гранит, если я не ошибаюсь, и небольшие количества магического уголька. — Полковник Канцелярии слушал внимательно и не перебивал, но на этом месте моргнул. — Каторжане ведут себя как-то странно, как будто интеллект угнетён. Охрана категорически отказывает во всех попытках связаться с "волей", хотя в озвученных правилах никакие ограничения не фигурировали. Этот, — я мотнул головой в сторону закованного, — является двойником полковника Мейера, даже ауры идентичные, только у Мейера нет шрама под левым ухом.

— Наоборот, — явно сам себе негромко сказал представитель Канцелярии, и продолжил уже громче: — И что же вы собираетесь делать дальше?

Ответ на этот вопрос у меня был готов давно:

— Дождаться уполномоченных лиц и продолжить отбывать наказание до рассмотрения моей апелляции, далее — по результатам оного рассмотрения. То, что я категорически не согласен с приговором, не отменяет необходимости выполнять закон, к сожалению.

В ответ на особенно изучающий взгляд я счёл нужным пояснить:

— Видите ли, если бы я хотел сбежать — я мог сделать это в любой момент с начала трибунала и по сию секунду. Но побег не вернёт мне доброе имя и не даст возможности законно отомстить.

— Что, и прямо сейчас можете сбежать? — Полковник Канцелярии впервые задал вопрос и голос его звучал донельзя скептически. Я только пожал плечами.

— Кинуть горшок с цветами в вашего подчинённого, держащего наготове ускорялку, выпад в сторону его соседа, чтобы создать иллюзию прорыва к двери, выпрыгнуть в окно, завернуть за угол и ножками-ножками до восточной границы, перейти горы, а там уже такой бардак, что никто не найдёт.

Похоже, этот простой план чем-то очень позабавил полковника, во всяком случае, вид у него стал скептически-насмешливым.

— А вы не могли бы это продемонстрировать? — Не скрывая ехидства спросил он. — Ну хотя бы до момента "завернуть за угол"?

— А смысл? — Ответил я вопросом на вопрос. — Тем более, что порча казённого имущества в мои нынешние планы никак не вписывается.

— И всё же я настаиваю! — Голос представителя Канцелярии стал по-настоящему твёрдым. — Более того, во избежание разночтений, властью, данной мне Тираном, я приказываю!

Непонятно, с чего вдруг такая блажь, но, пожав плечами, решаю подчиниться — чай, не какой-нибудь хрен с горы, а целый полковник ЛКТ. Цепляю нижней левой горшок и со всей дури кидаю в стол перед полковником, обеими верхними хватаю покрепче бердыш и описываю два круга, разбивая окно и вырубая оконную решётку. Чароплёт, в которого я собирался кидаться цветами изначально, активирует свою ускорялку, но я уже сменил плоскость вращения бердыша на вертикаль, окончательно расчистив, окно, куда и выпрыгиваю, хватаюсь за край рамы, закидывая себя вверх, выпускаю бердыш и на всех шести бегу прямо по стене до угла, глубоко царапая когтями камень и заставляя оглядываться на скрежет немногочисленных людей внизу. Сразу за углом поудобнее устраиваюсь на карнизе и терпеливо жду.

Минут через пять полковник меня наконец-то нашёл, и, выглянув из ближайшего окна, уже гораздо более серьёзным тоном пригласил внутрь. Помимо него в комнате был только тот бугай, что заковал Мейера. Наверное, зря я согласился на эту авантюру — полковник устроил мне форменный допрос.

— Почему вы бросили цветок в меня, а не в чароплёта?

— Потому, что после моих слов он броска ожидал, а вы — нет.

— А в чём вообще смысл броска?

— Удар с хорошей вероятностью сбивает активацию плетения, и даже если нет — земля запорошит глаза.

— Откуда вы взяли оружие?

— Извлёк из пространственного кармана. Подарок сослуживца по погранзаставе.

— Почему не стали атаковать капитана Вященко? — Чтобы я не ошибся он указал на расслабленно стоящего бугая.

— А смысл, если я уже сказал, что выйду через окно? — Искренне удивился я. — Это должен был быть обманный манёвр, и какой в нём смысл, если он никого не обманет?

— Почему не спрыгнули вниз?

Я начал загибать пальцы, считая:

— Потому, что могу. Потому, что не хочу, чтобы эту эскападу посчитали попыткой побега. Потому, что, формально, так у стены не два угла, а три. Потому, что спрыгнуть — слишком очевидно и просто...

— С третьего этажа? — Перебил моё перечисление так и не представившийся собеседник.

— А что такого? — Удивился я, — тут всего девять с половиной метров от земли до подоконника, можно спокойно хоть спрыгнуть, хоть обратно запрыгнуть.

— Будьте добры, продемонстрируйте, пожалуйста, — на удивление вежливо попросил он.

В очередной раз пожав плечами я спокойно подошёл к окно и кувыркнулся вниз. Людей вокруг уже почти не осталось, а те, что были — внимания на моё экстравагантное появление не обратили. Дождавшись, когда любопытный полковник выглянет в окошко с места запрыгнул на карниз рядом, но чуть-чуть не рассчитал траекторию и вынужденно вцепился когтями в стену, оставив глубокие борозды. Под моим вопросительным взглядом канцеляр — или как его правильно назвать? — посторонился, и я вошёл внутрь.

— Весьма убедительно... — задумчиво произнёс он, — а на какую максимальную высоту вы можете запрыгнуть? И с какой безопасно спрыгнуть?

— Специально не проверял, — признался я, и добавил, припомнив, как целился в карниз: — полагаю, мог бы запрыгнуть прямо на крышу, по крайней мере дотянуться в прыжке руками. А вниз — наверное, ещё на этаж больше, может даже и два...

— То есть, примерно пятнадцать метров вверх и двадцать вниз, — подытожил полковник. — Вы сказали, что вы колдун, так? Как я понимаю, внутреннее усиление и магическое зрение?

— Вообще-то нет, — отвечаю, не скрывая недовольства. — Всё есть в моём личном деле: высокоскоростной боец противомагического подавления ближней и средней дальности. Магию просто чувствую на довольно большом расстоянии и с хорошей точностью.

Полковник помассировал виски и снова посмотрел на меня серьёзно.

— Проблема в том, что личные дела всех живых каторжан уничтожены — мы немного опоздали. А ещё ровно через полтора года пребывания здесь на каждого заключённого писалась похоронка, мол, задавлен обвалом, пришлите следующего. Собственно, в Канцелярии потому и обратили внимание, что какие-то очень частые обвалы и всегда ровно один погибший.

Я задумался. Крепко. На очевидный вопрос получалось не так много ответов.

— Я очень ценю ваше предложение, но есть несколько моментов. Во-первых, аурная печать и обязательство отбыть срок. Во-вторых, я проходил обучение в Магадемии по контракту с Управлением Экологии и должен у них дослужить. И, наконец, в-третьих, я совершенно не понимаю, чем именно я могу быть вам полезен.

— Вот именно этим, — не очень понятно ответил полковник. — Итак, по пунктам. Во-первых, от колдунов апелляции на имя Тирана не подавались уже четырнадцать лет — ваши коллеги гораздо чаще гибнут, чем попадают под суд, особенно под неправедный. Во-вторых, ваша апелляция рассмотрена и решение принято положительное. Далее, вопрос службы можно решить переводом, и предварительное согласие вашего командования также уже получено. Ну и последнее: вы — единственный, кто сохранил здесь разум, все остальные — неадекватны и, боюсь, уже непоправимо. Конкретно ваше личное дело мы восстановили и я с ним ознакомился ещё до визита сюда, остальное было проверкой, не совсем корректной с нашей стороны, но абсолютно необходимой. Как вы, несомненно, догадываетесь, в Канцелярии тоже острая нехватка толковых кадров, и вы могли бы в этом помочь.