Слезы снова побежали из глаз. Сцепив зубы, Таша глотала всхлипы, вслушиваясь в тихий, словно надтреснутый голос Деррика. Она боится лишний раз прикоснуться к трупу? Не выносит вида крови? Да какая брезгливость, когда эта мразь гуляет на свободе! Если бы от этого была хоть какая-то польза, если бы это только помогло поймать маньяка, Таша ночевала бы во вскрывочной и на коленях обползала бы каждый сантиметр проклятых квартир! Нельзя позволять такому монстру находиться среди людей... Только как, как его поймать? Кто из целителей, миролюбивых и даже слабых по своей натуре, мог настолько тронуться умом, что изменил своему предназначению?
— Чем он оправдался на этот раз?
Голос Деррика изменился. В него вернулась былая жесткость, и Таша рискнула обернуться:
— Наказание.
Глаза капитана скользнули по слезам, которые все еще катились по щекам видящей, но впервые на ее памяти он не стал комментировать столь явное проявление слабости.
— Наказание, значит... Что ж, он его получит, как только я до него доберусь. Инари Ллоривель, что со списком зарегистрированных целителей, проживающих и практикующих в Делоре?
— Он у инара Лиера. Отдала буквально пару дней назад, чтобы можно было начать...
— Копию мне на стол. Я тоже его просмотрю.
— Хорошо.
Рику уже не требовался ее ответ: отдав распоряжение, он притянул к себе протокол вскрытия. Но Таше показалось, что капитан даже не попытался вникнуть в него: держа перед собой листы, он застывшим взглядом уставился на ровные строчки, думая явно о чем-то другом. Девушка вернулась за свой стол, устало положив голову на скрещенные руки и иногда подглядывая на Рика. За десять минут он так и не перевернул первой страницы. Увиденное сегодня повлияло не только на Ташу.
* * *
Неделя после третьего убийства выдалась чрезвычайно нервной и суматошной. Оборотни настояли на том, чтобы присоединиться к расследованию: оставшийся неженатым вдовцом, жених последней жертвы поднял своих сородичей, и теперь капитану Ирлину приходилось отбиваться и от начальства свыше, и от хвостатых помощников, к тому же нужно было вести параллельно текущие дела в управлении, которые никто не отменял. Он все время находился на грани срыва — и по вечерам срывался, отыгрываясь на помощнице и часами гоняя ее по спортзалу. Таше волком выть хотелось от усталости, бесконечных поручений и придирок. Вот просто отрастить себе хвост — и присоединиться к скорбному вою оборотней, три ночи не дававшему уснуть всей столице. После их концерта задействованы оказались все службы, которые хоть как-то могли помочь, хоть чем-то. Официальное представительство Фаркасской Автономии живо интересовалось успехами в расследовании и, не получая удовлетворительных ответов, давило на управление. Злость и раздражение в той или иной мере охватывали всех работников, даже мирные провидцы поддались всеобщему настроению. Прогнозистам и психиатрам приходилось особенно тяжело: от них требовали предугадать действия маньяка, покусившегося на жизни нерожденных оборотней.
Почему это дело вызвало у хвостатых такой болезненный отклик, они объяснять отказались, но за каждым шагом делорской стражи следили очень внимательно. К целителям, не сумевшим предоставить страже алиби хотя бы на одну из тех трех кошмарных ночей, по требованию волков были приставлены наблюдатели. Но допросы и слежка ничего не давали, а время следующего убийства неумолимо приближалось. Торрел предположил — и, в принципе, он был уверен в правильности своих догадок, — что Палач снова выйдет "избавлять мир от скверны", что поднятая стражей и оборотнями суматоха по его поимке не только не напугает маньяка — подхлестнет даже. Что ему важно будет доказать самому себе правильность возложенной на себя миссии: не только казнить запятнанную связью с оборотнем девушку, но и обвести вокруг пальца тех, кто их защищает. Не человечество защищает, а по какой-то причине именно их, полузверей. И объявится маньяк в ближайшие неделю-полторы, ибо между предыдущими преступлениями разница как раз составляла пятнадцать-двадцать дней.
Просвета в этом бесконечном мраке не предвиделось.
Таша с Риком как раз возвращались в управление после очередной головомоечной аудиенции у начальства, когда от серого приземистого здания начали отъезжать кварты с отрядом стражников. Тормознув последний, предназначенный для возможных задержанных кварто-вэй, капитан Ирлин поинтересовался:
— В чем дело?
— Массовая драка с применением стихийной магии, — отрапортовал водитель, склонив голову в приветствии.
— Замечательно, — предвкушающе осклабился Рик, озадачив своей реакцией Ташу. Она в этом ничего замечательного не видела. Пожав плечами, девушка развернулась, чтобы подняться по ступенькам в управление, как вдруг Рик поймал ее за рукав и затолкал в кварт, забравшись следом. Одним взглядом заткнув собиравшуюся возмутиться видящую, снова обратился к водителю: — Поехали. В чем суть вызова?
— Детки аристократов в очередной раз что-то не поделили и решили выяснить отношения таким оригинальным способом, — презрительно фыркнул страж, набирая скорость и нагоняя уехавшие вперед кварты. — Полком пока ничего и не ясно: вызов пришел от перепуганных слуг, у которых на глазах стали рушиться стены и ломаться мебель. Понятно только, что вчера была знатная пирушка, а сегодня по ее итогам ребята устроили разборки по-взрослому.
— Негусто... Значит, на месте разберемся, — легкомысленно, с явной жаждой нарваться на неприятности, отозвался Рик, расслабленно откинувшись на сиденье.
— Эй, а я-то тут причем? — воспользовалась моментом Таша. Она не понимала мотивов Деррика, явно воспрянувшего духом после слов водителя, но вполне могла принять чужие чудачества. Если ее в это не втягивали.
— Посмотришь на работу оперативников в деле. Полезно будет.
— Я бы как-нибудь и без этого прожила, — буркнула девушка, не впечатленная перспективой.
— Тебе не всегда работу будут приносить на чистеньких листочках, — пренебрежительно отмахнулся Деррик. — Ситуации разные бывают, так что смотри и привыкай.
Насчет работы на чистеньких листочках Таша могла бы с ним поспорить — одни визиты в морг чего стоили, — но это было бы бесполезно: Рик если и понимает, что не прав, все равно стоит на своем. Упрямый баран.
— А у тебя какой интерес в этом? Стражи справятся и сами, без тебя, а в управлении куча работы, — видящая кивнула на плотно набитую бумагами папку, небрежно брошенную на соседнее сиденье.
Капитан одарил помощницу этой своей жуткой улыбкой, из-за которой от него хотелось держаться подальше, и признался:
— Мне надоели тренировочные бои в спортзале. Хочу размяться по-настоящему. — Изумленная Таша воззрилась на него как на монстра. Они ловят какого-то маньяка? Вот же он, сидит напротив нее! — Вот только не надо так смотреть, — поморщился Рик. — Я не собираюсь избивать подростков. Мне просто нужно выплеснуть энергию. Массовая драка с применением стихийной магии для этого подходит как нельзя лучше.
— Не избивать. Драться. Понятно, — покивала головой Таша, отворачиваясь к окну и не желая смотреть на своего капитана.
— Даже не собираюсь тебя ни в чем разубеждать: на месте сама увидишь, что к чему. — И, чуть повернув голову к водителю, он тише заметил: — Сразу видно человека, получившего мирную специальность и живущего в тепличных условиях. Она просто не представляет, куда мы сейчас едем.
Страж за рулем согласно хохотнул, полностью разделяя настроение своего капитана. А видящая искренне не понимала, что забавного они находят в превышении полномочий. В безгрешность капитана Ирлина Таша, конечно, не верила — успела за четыре месяца наслушаться о нем всякого разного, — но чтобы так предвкушать чье-то избиение... Еще и спишет наверняка на "оказание сопротивления при задержании"... Как неделю назад можно было подумать, что в нем есть что-то человечное?
Крики и грохот разносились далеко за пределы нужного им дома. До особняка оставалось проехать еще около квартала по прямой, когда стало понятно: конфликт к их появлению не только не утих, но и, кажется, разгорелся сильнее. Со стихийниками Таша за время обучения пересекалась редко; такие знакомства, скорее, были по части Лианы: ожоги и обморожения та могла лечить, не просыпаясь — благодаря этим магам, практика у целителей в этом направлении была обширная. Сейчас же видящая воочию могла наблюдать все прелести уже практически неуправляемых стихий. Глядя на повисшую над кварталом тяжелую тучу, готовую вот-вот обрушиться ливнем на головы державшихся на почтительном расстоянии зевак, Таша поняла, что, чтобы добраться до студентов, захваченных эмоциями и собственными возможностями, придется приложить немало сил.
Приближаться к дому не хотелось. Казалось, из-за наполнявшей его энергии он вот-вот развалится. Таша, едва кварт остановился, вцепилась в сиденье обеими руками и замотала головой:
— Я туда не пойду!
— Мне вытащить тебя из кварта и закинуть на плечо? — сумрачно поинтересовался Деррик, покосившись на стражей, ждущих от него команды к началу действий.
— Вы это, конечно, можете, — ничуть не сомневаясь, кивнула видящая под смешок их водителя, спрыгнувшего на землю, но еще не успевшего захлопнуть дверцу — и потому слышавшего "предложение" Рика. — Капитану Ирлину никакие сплетни не страшны, это ясно. Неясно только, я вам там зачем. Защищаться все равно не умею. А кто-то, кажется, поразмяться хотел. Сумеете, со мной-то за спиной?
Рик окинул помощницу насмешливо-уважительным взглядом и признал:
— Твоя взяла. Можешь остаться здесь.
После его разрешения Таша вздохнула свободнее и даже немного расслабилась, разжав пальцы. Рик, воспользовавшись этим, схватил девушку за руку и вытащил из кварта.
— Эй! — возмутилась видящая, потирая запястье.
— С собой не потащу, — невозмутимо отозвался Рик, — но из кварта ты ничего не разглядишь. А так — хоть в окна заглядывать сможешь. Боевиков в деле когда-нибудь видела?
— Только на учебном полигоне.
Хмыкнув, Деррик кинул на водителя красноречивый взгляд: "Я же говорил, что она представления не имеет, куда мы приехали", и, махнув стражам, направился к входной двери, державшейся на верхней петле и пустившей побеги. Десять человек исчезли в глубине сотрясаемого дома, и Таша, нервно кусающая губы, осталась на улице в компании четверых водителей. Им тоже хотелось принять участие в этом — по их мнению — развлечении, но даже тех, кто отправился внутрь, было многовато для усмирения разбушевавшихся студентов. Но вот сколько стихийников в особняке, никто не знал: такое буйство могли устроить и четыре мага, и четырнадцать, а слуги, бегущие от внутренних построек к оставшимся у квартов стражам, во время вызова мало что сказали, в большей степени умоляя утихомирить молодых господ, — поэтому не переживать не получалось.
Минуты три-четыре ничего не происходило — по крайней мере, так казалось снаружи, и изнывающая от любопытства видящая сделала несколько шагов по направлению к дому. Туча так же висела над домом, изредка посверкивая желтоватыми разрядами, дверь так же равнодушно шевелила ростками с набухшими почками, рамы без стекол так же продолжали дребезжать осколками, норовя вывалиться из проема вместе с решетками. И крики, неразборчивые, с истеричными нотками, слышались все так же громко. Да чем там занят Рик с отрядом? Их еще в фойе задавили числом, после чего продолжили сверхэмоциональную ссору? Почему не видно и не слышно никаких изменений?
Среди обычных людей, не имеющих к магии никакого отношения, боевиков считают этакими несокрушимыми воинами, способными и огненным шаром в противника запустить, и в смерче его закружить, и кулаком по челюсти дать. Но первое — это, скорее, прерогатива стихийников. У боевых магов несколько иная специализация, в основе которой — защитные чары, совмещенные с физической силой. Изначально, насколько Таша помнила классификацию магических направлений, люди и нелюди с подобными способностями значились в пограничных отрядах как "маги для использования в боевых ситуациях", способные подобраться к вражескому стихийнику (или любому другому магу) и ликвидировать его физически. Для удобства чуть позже они были переименованы в боевых магов, а после и вовсе превратились в боевиков. Идеальными представителями этой ветви всегда считались оборотни: сильные, с высокой скоростью регенерации, быстро овладевающие защитной магией. Что не значило, что атакующими чарами такие маги не владели — на одной защите долго не продержишься, приходилось и наносить ответные удары. Так что в каком-то смысле они были даже универсалами, высоко ценившимися в специальных отрядах городской стражи и в приграничье. В военное же время им цены не было вовсе. Что особенно радовало силовые структуры, рождались маги с такими способностями довольно часто, особенно — у оборотней. Впрочем, стихийники появлялись ничуть не реже и радовали подобные службы не меньше.
В университете именно между этими двумя направлениями чаще всего и происходили столкновения, выливавшиеся в показательные бои и дуэли на учебных полигонах. Таша, никогда не интересовавшаяся столь примитивным способом выяснения отношений, на такие сражения в качестве зрительницы и болельщицы не бегала, но регулярно наблюдала последствия подобных встреч на Эрике и его друзьях, беззастенчиво пользующихся дружбой с целительницей. Но пару раз все же становилась свидетельницей таких выступлений и видела, на что способны вошедшие в раж стихийники.
Поэтому поводов беспокоиться за отряд — и даже за гада-капитана — у Таши было немало. Они, конечно, опытные бойцы и наверняка не раз выезжали на такие вот вызовы, но мало ли что там в доме происходит? Может, и не только стихийники сидят? Некроманты тоже не самые приятные противники.
Происходило, однако, не только в доме. Тяжелая туча обрушила на наблюдателей целый ливень — и не воды, а молний. Маленьких, золотистых, обжигающих... С криками люди кинулись под защиту крыш, не разбирая, рады хозяева нежданным гостям или нет: зеваки просто торопились спрятаться от жалящих искр. Водители торопливо нырнули в кварты, подняв стекла и тихо — или не очень — ругая разошедшихся студентов. Видящей, стоявшей гораздо ближе к дому, ничего не оставалось, как взбежать по ступенькам и нырнуть в дверной проем. Искры, ринувшиеся за ней следом, с шипением застряли в только-только распустившейся листве на обретшей вторую жизнь двери.
Бедный-несчастный дом...
Это было первым, что пришло Таше на ум, когда она, торопливо обернувшись на грозные выкрики за спиной, обвела взглядом фойе. За спиной, хвала звездам, никого не оказалось, но разрушения ужасали и поражали бессмысленностью. Из-за какой-то глупой ссоры старому особняку были нанесены глубокие раны: лепнина с потолка и выступающих по периметру полуколонн сбита и крошками устилает пол; вазы, статуэтки и светильники превратились в осколки; картины и мебель, опаленные и покореженные, являли собой печальное зрелище чудом уцелевших в пожарище останков и восстановлению явно не подлежали, даже с использованием магии. Что же могло послужить причиной ссоры, что ребятки так разошлись? Если в остальных комнатах так же, владельцам особняка ремонт обойдется очень дорого. Будь ты хоть трижды богач и аристократ — внутреннюю отделку менять всю, снаружи переделывать едва ли не половину... Отпрыску сего славного семейства несдобровать...
