— Вижу, парень, духи пустыни не желают тебя отпускать, — заявил стражник, пропустив разнообразные приветствия. — Могу тебя заверить: ты не первый такой на моей памяти.
"Так что же ты, морда ехидная, всё это время молчал?", — ледяная корка, обычно отсекающая мои эмоции, с удивительной лёгкостью треснула и пропустила туман из злости на кажущиеся бесконечными пески, отливающие цветом ржавого железа, стену, появляющуюся перед моими глазами словно бы из пустоты уже в пятый раз, верблюда, который мог всё объяснить ещё шесть часов назад.
— И у вас, уважаемый, есть ответ на вопрос, что мне делать? — вопросительно выгибаю брови, пусть из-за шляпы и очков это и бесполезно.
— Как тебе помочь — понятия не имею: в городе лишь ходят слухи о счастливчике, который сумел совершить некий поступок, который заставил пустыню его отпустить, — собеседник развёл руками в извиняющемся жесте. — Я же хотел сказать, что через полчаса мы закрываем ворота. Так что, если у тебя нет желания ночевать среди красных песков и узнать, почему они носят такое название — советую идти внутрь и снять себе комнату в трактире.
"Блеск", — новый цикл культивации помог снова успокоиться и посмотреть на происходящее чуть менее предвзято.
— И куда же может податься путник вроде меня, чтобы больше узнать о своём положении? — наклонив голову вперёд, извлекаю из-за отворота халата серебряную луну и отправляю её в короткий полёт, окончившийся в ладони руки стражника, продемонстрировавшего неплохую скорость.
— Такому дорогому гостю будут рады в "Сияющем Портале", — отозвался верблюд, заставляя монету исчезнуть из своих рук со скоростью, более похожей на телепортацию. — Небо мне будет свидетель: там подают лучшую выпивку, достойную еду, предоставляют чистую постель за вполне скромную плату. А если ты скажешь, что тебя прислал Расул, то тебе ещё и скидку сделают. Это место находится всего в двух улицах от воротной площади, на территории Белого Султана.
— Я буду признателен за проводника, — отправляю в полёт ещё одну луну, отмечая как алчно блеснули глаза собеседника.
"А то боюсь, что с моей... особенностью, я умудрюсь заблудиться на улице без поворотов и ответвлений", — добавляю мысленно, вспоминая все странности сегодняшнего дня.
Расул махнул рукой, приглашая меня следовать за собой, а когда мы дошли до ворот — подозвал молодого верблюда, по всей видимости являющегося посыльным. Обозвав парня ленивым недомерком, на что тот отреагировал абсолютно равнодушно, мой новый знакомый приказал сопроводить меня в трактир, а затем тут же возвращаться на пост. При этом в качестве стимулирующего фактора выступил массивный кулак, сунутый прямо под нос худой вытянутой морды.
— Следуйте за мной, господин, — изобразив неглубокий поклон, юный стражник (всё же у него на чалме тоже красовался значок, пусть немного и отличающийся от остальных) зашагал вглубь города.
За воротами, вызывающими уважение своей толщиной и наличием широких металлических полос с обеих сторон створок, зажатая между стеной и пятью двухэтажными приземистыми зданиями, образующими некое подобие полукруга, находилась утоптанная до состояния камня площадь, слегка присыпанная свежим песком. На её краях виднелись навесы, где торговали водой, продуктами, одеждой, оружием, похожими на страусов птицами...
— Как тебя зовут? — спрашиваю у проводника, едва мы отошли от ворот на два десятка шагов.
Пользуясь тем, что мы находились спиной к возможным наблюдателям, заставляю блеснуть между пальцами очередную серебряную луну, в глубине души уже жалея о том, что взял с собой из Караван-Сарая не так уж много денег на карманные расходы. Всё же интуиция подсказывает, что в этом городе мне предстоит задержаться минимум на несколько дней, так как придётся искать способ преодолеть неизвестную магическую аномалию.
— Абдула, господин, — заметив мои действия, поспешно ответил спутник.
— Скажи, Абдула, чего мне следует ждать в "Сияющем Портале"? — вопрос был задан не из-за того, что я не доверяю Расулу, а потому, что мне не из-за чего ему доверять (в конце концов, он явно заработал на мне делая ставки).
...Первые пару часов бега после того как Караван-Сарай остался позади всё было нормально: вокруг расстилалась равнина, растительность на которой являлась хоть и не бурной, но вполне обильной, пусть и подсохшей из-за долгого отсутствия дождей. Однако затем, во время очередного цикла активации сенсорной техники, пространство словно бы вывернулось и обстановка сменилась на откровенную пустыню с дюнами и куда более высокой температурой. Произошло это настолько быстро, что мне оставалось только глазами хлопать, когда искажение исчезло не оставив и малейшего следа.
Припомнив карту, которую мне показал Хан, я сориентировался в пространстве и побежал на север, чтобы вновь оказаться в землях степняков, но вместо этого передо мной возникли стены города-государства, вход в который охранял отряд Расула. Короткий разговор на кривом понячьем, используемым и конями, а следовательно и торговцами из султаната показал, что занесло меня сильно южнее и восточнее желаемого места. А затем началось форменное издевательство...
Три самостоятельных попытки бегом добраться куда-либо кроме города Двух Султанов оканчивались у распахнутых ворот. Четвёртая попытка двигаться за небольшим караваном привела к тому, что в какой-то момент ехавшие впереди фургоны пропали из виду, а мой взор вновь наткнулся на раздражающую картину. В пятый же раз верблюд, ехавший куда-то на телеге, запряжённой похожей на страуса птицей, согласившийся за небольшую плату подвести меня до ближайшего оазиса, едва мы только отъехали от стены достаточно далеко, чтобы она пропала из поля зрения, а затем появилась перед нами, впал в суеверный ужас и молил не губить его душу в кровавых песках и отпустить домой.
"И ведь ничего не объяснил, а только я слез с телеги — бросил на песок монеты и огрел кнутом свою птицу", — из-за всплывших в памяти образов корка холодной отстранённости снова треснула, но благодаря циклу культивации была успешно восстановлена.
...Тем временем мой проводник рассказал о трактире то же самое, что и командир отряда стражи. После чего несколько секунд поколебался и добавил:
— Это не моё дело, господин, да и я вижу, что вы способны постоять за себя, но советую вам не выходить из номера после полуночи. В городе... неспокойно последние месяцы.
"А Расул об этом умолчал. Не посчитал нужным предупредить? Или это парень просто преувеличивает?", — площадь мы ещё не пересекли, но от ворот отошли достаточно далеко, так что монета перекочевала в руки молодого верблюда, выражение морды коего стало гораздо более весёлым, да и походка приобрела энергичность.
— Расскажи о городе, — прошу небрежным тоном, демонстрируя ещё одну, предпоследнюю серебряную луну (в запасе остались только золотые солнца).
Абдула охотно стал изображать из себя экскурсовода, начав прямо с площади: первым делом он заявил, что покупать или продавать здесь что-либо не стоит, так как у незнакомцев всё скупают едва ли за половину цены, а продают за тройную стоимость. После этого проводник поочерёдно указал на каждое из пяти зданий, объявляя, что самое левое — казарма стражи, чуть правее которой находится тюрьма для содержания мелких преступников, а рядом с ней стоит гостиница для наёмников из охраны караванов. Четвёртое здание являлось более дорогим трактиром для торговцев, желающих покинуть город с рассветом, ну а последний дом занимали чиновники и банкиры.
Молодой верблюд рассказал и о том, как пройти в общественную библиотеку, считающуюся гордостью Города Двух Султанов, так как там собраны копии тысяч книг, регулярно переписывающихся школярами (лишь лучшими из лучших, кого посоветовали наставники из Академии Высоких Наук). Лишь после этого речь дошла до дворца белого султана, расположенного в западной части города, ну и большого рынка, размещённого на границе между зонами влияния.
— А второй султан? — отдав предпоследнюю монету, я потянулся за последней серебряной луной, одновременно с тем не забывая смотреть вокруг.
Мы шли по довольно широкой и чистой улице, где справа и слева тянулись двухэтажные массивные дома, то ли целиком состоящие, то ли облицованные песчаником, имеющие узкие высокие окна-бойницы, плоские крыши, выступающие краями далеко за стены. Между зданиями находились утопающие в тенях переулки, что благодаря используемой мной сенсорной технике отпечатались в сознании переплетением переходов, похожих на полноценный лабиринт.
Несмотря на то, что в небе всё ещё светило солнце, пусть и сдвинувшееся к закату благодаря Селестии, на пути нам почти не встречалось прохожих: верблюды и кони в мешковатых светлых одеждах старались двигаться быстро, не оглядывались, но внимательно прислушивались и держали руки так, чтобы выхватить какое-либо оружие. При этом бандитов, грабителей или стражников они не напоминали, а являлись обычными горожанами среднего достатка, что уже заставляло задуматься о степени опасности, которая может возникнуть в полночь.
— Чёрный султан живёт в восточной части города, — неохотно ответил спутник. — Не советую туда ходить, господин. Бэтпони и раньше не жаловали гостей в своих владениях, а теперь...
— Бэтпони? — слова стражника вызвали у меня искренний интерес, из-за чего он горестно вздохнул, бросил печальный взгляд на монету в моих пальцах, вновь вздохнул, потёр затылок и всё же рассказал короткую историю о городе, что был основан девятьсот лет назад кланами пустынных кочевников и беженцами из Эквестрии...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
От заката до рассвета 2
Толстая деревянная дверь, укреплённая широкими железными полосами и удерживающаяся на массивных петлях открылась легко, а также бесшумно. Тут же мне в нос ударили запахи специй, готовой или готовящейся еды, напитков и дыма от кальяна, возвышающегося на одном из дюжины прямоугольных столиков на шесть посетителей каждый.
"А тут уютно", — наклонив голову, чтобы поля шляпы скрывали верхнюю часть морды, начинаю двигаться в сторону трактирной стойки, расположенной у противоположной от входа стороны, рядом с лестницей на второй этаж.
В свете масляных ламп, висящих почти под самым потолком на металлических крюках, вбитых в ровные оштукатуренные стены, сидящие за расставленными квадратом столиками разумные пили, ели, играли в кости, карты, домино. Преимущественно здесь находились верблюды и кони, числом от двух и до шести в группе, но среди них выделялись жеребец-зебра, одетый в белую тунику и длинную юбку, а также сандалии, чёрный единорог с белой гривой, прядь коей высунулась из-под капюшона плаща, в который он кутался, ну и человекоподобный рыжий рысь, в жилете и мешковатых серых штанах.
Первый из отмеченных мной посетителей двигался к стойке трактирщика, коим был высокий мускулистый верблюд с худощавой мордой и повязкой, скрывающей правый глаз, отсутствие которого явно не мешало ему держать в поле зрения всё помещение. Второй вовсе сидел на высоком стуле и негромко беседовал с трактирщиком, меланхолично протирающим тряпкой столешницу. Третий же "подсел на уши" невысокому пухлому верблюду в необычной для этих мест походной одежде, состоящей из куртки со множеством карманов, серых штанов, тряпичных сапогов. По выражениям морд можно было понять, что кот либо старается что-то всучить легковерному простаку за большие деньги, либо же наоборот — выманивает за бесценок нечто дорогое.
Краем сознания я отметил, что центральная часть зала осталась свободной не просто так: то, что сперва было принято за совсем небольшое возвышение сцены, на деле являлось тяжёлой деревянной крышкой. В голове тут же возникла мысль, что название "Сияющий Портал" было дано заведению не просто так.
"И куда может вести люк, находящийся в главном зале трактира? Что-то мне подсказывает, что ответ на свой вопрос я так или иначе узнаю в самом скором времени", — решив не наступать на крышку огибаю её по дуге слева, из-за чего мне пришлось пройти рядом с придвинутыми к стенам столами.
— Эти чужаки совсем обнаглели: скоро плюнуть некуда будет, чтобы в одного из них не попасть, — глухо рокотал крупный верблюд песчаного цвета, наклонившись вперёд и скрестив руки перед собой. — Ещё один припёрся. Сколько мы это будем терпеть?
— А зачем терпеть? — хохотнул его худощавый приятель. — Плюй в своё удовольствие — не промахнёшься.
Ещё трое собутыльников заржали над незамысловатой шуткой, после чего от души отхлебнули из пузатых кружек. Все они были одеты в кожаную броню с нашитыми металлическими пластинами, и у каждого имелось по кривой сабле на поясе, а у одного ещё и арбалет.
"А я уже начал беспокоиться о том, что все вокруг будут добрыми и дружелюбными", — мысленно усмехаюсь, спокойно минуя как стол шумной компании, так и место, где кот пытался обуть верблюда.
— Я — Гомфилиус, величайший алхимик Зебрики! — воскликнул чёрно-белый полосатый жеребец.
— Я уже слышал об этом, уважаемый, — монотонно отозвался трактирщик. — Однако же это никак не влияет на цены в моём заведении. Дешевле чем за пять серебряных лун в день, я даже каморку под лестницей не сдам.
— Это возмутительно! — хлопнул ладонями по столешнице зебриканец, качнув уложенной в ирокез гривой. — Сперва меня приглашают в этот город работать, затем разрывают договор... а теперь пытаются обобрать до нитки! Вернувшись на родину я ославлю вас так, что ни один мой соплеменник без брезгливости даже не посмотрит на это место!
— Пять серебряных лун и вы сможете переночевать в одной из моих комнат, — даже бровью не повёл верблюд. — В ином случае — могу предложить остаться в общем зале до утра... за три луны.
— Вымогатель, — сказал словно сплюнул Гомфилиус, бросая на стол три монеты.
— Желаете заказать ужин или напитки? — смахнув со стола металлические кругляши, вежливо осведомился хозяин, убирая свою тряпку куда-то под стол. — Я могу предложить воду и хлеб.
— Неужели в этой харчевне нет ничего достойного моей персоны? — изобразил брезгливое любопытство полосатый скандалист. — Все эти варвары едят нормальную еду.
— У всех моих благородных гостей есть деньги, чтобы заплатить за нормальную еду, — всё столь же меланхолично пояснил трактирщик, широкими ладонями опираясь о верх стойки. — В вашей же платёжеспособности у меня есть сомнения.
— Зря ты это, — изрёк чёрный единорог, надвигая капюшон плаща поглубже.
— Я — Гомфилиус! Мои зелья ценятся во всей Зебрике! — вскипел полосатый жеребец. — Да весь этот сброд и мизинца моего не стоит!..
— Кхе-кхе... Братья, мне послышалось... или эта тощая сопля нас оскорбила? — верблюд, мимо стола компании которого я прошёл несколько ранее, медленно поднялся на ноги и упёрся кулаками в столешницу.
— Мелкий, если хочешь остаться целым, то делай как я, — заявил рысь, сползая под стол вместе со своей кружкой.
— А... Что происходит? — захлопал глазами пухлый верблюд, после чего его явно силой затащили в импровизированное укрытие. — Мама...
