Общее Благо

— Смеешься? Смейся-смейся, а от справедливости не убежишь... — пробормотал старик себе под нос, но его противник это услышал.

— Я величайший маг в истории, червь! Короли ползали передом мной на коленях, умоляя оставить им жизнь. А ты... ничем не хуже королей.

Колдун предпринял очередную попытку смять чужую защиту. Задрожали своды старого замка от его гнева, но купол света даже не дрогнул, а старик внутри, скривился и захрипел.

— Конечно, ползали, я прекрасно помню. Даже маги ползали. Ты же всех перебил, ты жаждал силы...

Сразу стало ясно, что дед платит за своё заклинание жизнью. Такова была цена защиты, способной, пусть ненадолго, но сдержать Аймара Душегуба. Старик вдруг встрепенулся и быстро заговорил, словно боясь не успеть. Он старался говорить достаточно громко, чтобы враг его слышал.

— Магия в мире исчезла из-за тебя! Ты всех погубил, нет, ты весь мир погубил из-за бесконечной погони за силой и властью! Столько жизней забрал, — голос старика дрожал, — Ты мог бы стать величайшим чародеем, добиться высочайших успехов в магической науке, всколыхнуть и взрастить интерес к нашему искусству в молодых умах, но предпочёл силу и власть! — дрожащим голосом продолжал дед. Он видел, что старику было больно говорить это. И вот, его лицо загрубело, и он продолжил злобно, — И за это, тебя покарают боги, помяни моё слово, душегуб, боги видят всё и... — старик осёкся, захрипел, его речь прервалась. Он выглядел немного ошарашенным, словно хотел сказать что-то ещё, но ему резко оборвали поток слов. На последнем дыхании, он пробормотал, — накажут... ты... смер...тен...

Прохрипев последнее слово, старик застыл статуей. С нее посыпался песок, а через мгновение она рассыпалась в прах. Посох с гулким стуком упал на землю, потух сияющий купол. Замок задрожал, загрохотал, со стен посыпались камни. Запахло гнилью и чем-то горелым. Аймар оглянулся, в дверь ломились какие-то твари...

— Старый дурак. Я и так стал величайшим чародеем. А теперь ещё и единственным.

Больше он ничего не увидел. Демон Аймар утонул в тумане сновидения. Сгустившееся марево висело перед глазами недолго. Оно совсем скоро рассеялось, и он почувствовал страшную, душераздирающую боль в каждой клеточке своего тела. Она пульсировала и жгла его изнутри, как будто кровь стала кислотой. Перед глазами всё мутнело, он видел силуэт перед собой, человека со странным синим шаром в руке. Раб. Это был раб с магическим ошейником на шее, который стоял и с торжествующей ухмылкой глядел в лицо хозяину.

Вокруг бушевал огненный ад. Что-то громко гудело, что-то ревело, а что-то кипело. А он умирал. Он чувствовал, как жизнь уходит из него, как магия вытекает, словно из дырявого мешка. Он всеми силами пытался остановить это, но не мог. Смертоносный яд, поражающий энергетические структуры, сделал своё дело и его тело сгнивало заживо. Аймар давным-давно перестал бояться ядов, он забыл вкус еды и воды ещё в молодости, когда начал питаться самой жизнью, которую высасывал отовсюду.

Однако раб, похоже, родился под счастливой звездой и каким-то чудом выпустил на свободу одну из опаснейших тварей, которые обитали в доме чародея. И теперь всё могущество, вся сокрушительная мощь спасовала перед волшебным ядом. Он чувствовал неистовую ярость, которая жгла изнутри, как огонь. Бессилие, до слез сжимающее горло и отчаянья, которого никогда не знал в жизни. Буря чувств, кипящая внутри него, была настолько сильной, что заглушала боль от яда, но всё же, через несколько секунд, последние капли жизни утекли прочь, и Аймар Душегуб скончался позорной смертью от руки раба.

Он проснулся в холодном поту, рука, которая ещё несколько мгновений назад тянулась к горлу ненавистного раба, взметнулась вперёд с новой силой и высосала чью-то жизнь. Несколько паучков в углу комнаты, маленькая змейка на песке и заползший в ботинок скорпион, так и остались лежать иссохшими трупиками. Их белая энергия устремилась к магу. Он смотрел на свою молодую руку, почти без морщинок, на странную одежду, напоминающую какой-то балахон и кучерявую, чёрную бороду.

— Эй, Харим, что происходит?! — раздался чей-то голос.

Он снова открыл глаза. Перед ними был знакомый каменный потолок спальни в Хогвартсе. Сердце стучало очень громко, кровь пульсировала в висках. Старик тяжело дышал. По окну стучал дождь, где-то вдалеке приглушенно гремела гроза. Альбус постарался дышать ровно. Не сразу, но у него получилось успокоить сердцебиение, через несколько минут директор наконец-то пришел в себя. Он ощупал свой ночной колпак, бороду, шрам над коленом в форме лондонской подземки, просто так, на всякий случай. Всё было на месте, и маг вздохнул с облегчением. Всё ещё директор, всё ещё в старой-доброй Британии.

Он поворочался в кровати, повернулся на бок и обомлел. На окне, стекающими каплями была выведена цифра двадцать девять. Альбус моргнул, и она исчезла. Показалось. Только иссохший цветок стоял на подоконнике.

7.

... И я уверен, мистер Дамблдор, мне удастся вложить в юные умы необходимость не только чувствовать себя волшебником, но и думать, как волшебник. Они забудут, что значит быть "не-магом" с палочкой. Поверьте, у меня есть в этом опыт, — проговорил Адам. Окончив свою небольшую речь и шумно выдохнув, он откинулся на спинку стула и отпил воды.

Старик на другом конце стола молчал, сложив руки домиком. Это был далеко не первый кандидат на преподавательскую должность, которого он выслушал за последние две недели. Желающих поработать в Хогвартсе было достаточно, но не все удовлетворяли новым требованиям, и отсев претендентов получился каким-то уж очень сильным. К счастью, необходимый минимум был уже набран, но всё же, некоторая нехватка сотрудников всё ещё чувствовалась. Расписание выходило слегка перегруженным.

Человек, так лихо закончивший речь на своём собеседовании, был известен под именем Адам Торнтон. Это был болезненного вида худой мужчина с вытянутым острым лицом и серыми глазами. Горбатый нос напоминал орлиный клюв, половина левого уха отсутствовала, как если бы её кто-то оттяпал. Сам же Адам выглядел так, как будто вчерашним вечером осушил три бутылки огневиски, сгонял в маггловский клуб и проспал всего пару часов перед собеседованием. Под глазами мешки, на голове гнездо, щетина, мятая хлопковая рубашка, неопрятный вид.

Однако, из всех претендентов на должность преподавателя он обладал, наверное, самым незаурядным резюме. Начать хотя бы с того, что сорокачетырёхлетний Торнтон не заканчивал Хогвартс, а обучался в Ильверморни на факультете птицы-грома, который блестяще закончил. Затем семь лет прослужил в американском аналоге аврората, откуда его уволили за конфликт с начальником, после чего пару лет мотался по миру, пока не прибыл в Европу. Здесь Адам целых девять лет прожил в Италии, где посвятил себя изучению латыни и всяческих древностей. Последние же шесть лет он провёл в густых лесах и заповедниках Германии, в поисках древнего храма какого-то кельтского бога и мест силы, где творили свои обряды друиды. Торнтон регулярно сталкивался с представителями местной флоры и фауны до тех пор, пока едва не умер после схватки с вампиром. И вот, ещё два года спустя, мужчина переселился в Англию, где услышал о наборе учителей в Хогвартс и пришел на собеседование.

— Напомните, мистер Торнтон, почему вы решили стать учителем? Судя по вашей, кхм, весьма бурной биографии, вы не слишком часто засиживаетесь на одном месте, — Минерва Макгонагалл поправила очки на носу. Сегодня ей выпала честь помогать Альбусу на собеседованиях. Сам директор тоже предпочитал брать именно её, поскольку Филиус был излишне мягок, а Северус отклонял абсолютно все кандидатуры, внося очень неприятные комментарии.

— Наверное, после того, как я чуть не погиб в Германии, я понял, что уже не так молод, как раньше, и каждая ошибка будет стоить мне гораздо больше, чем в юности. Поэтому я решил вернуться на историческую родину моего деда, в Британию, попытаться осесть тут и передать свои знания и накопленный опыт подрастающему поколению. Я пытался устроиться в одно магическое училище, давал частные уроки, но это был совершенно не тот уровень, и вот, судьба даровала мне такую прекрасную возможность реализовать желаемое. Поэтому, миссис МакГонагалл, уверяю вас, я не собираюсь покидать острова.

Женщина откинулась на спинку стула и придвинулась к своему коллеге, который за весь разговор не проронил ни слова.

— Что скажешь, Альбус?

Как бы Адам не пытался показаться уверенным и весёлым, директор прекрасно видел, как тот нервничает и поэтому решил не затягивать. Всю нужную информацию о данном волшебнике он уже получил.

— Herzlich Willkommen, herr Thornton, — сказал Альбус, протягивая мужчине два пергамента с контрактом. Тот, бегло пробежав по тексту глазами, поставил размашистую подпись на обоих и вернул директору один экземпляр.

— Большое спасибо, сэр, — улыбнулся Торнтон, — признаться, я думал, учителям в Хогвартсе платят больше.

— В зарплату входит питание и проживание. Не волнуйтесь, нуждаться вы точно не будете, — холодно произнесла Минерва. Она бы ему точно отказала.

— Ах да, как я мог забыть, — улыбнулся мужчина и, попрощавшись, направился к двери.

— И, мистер Торнтон, — окликнула его женщина, — я искренне надеюсь, что, хотя бы при учениках, вы будете выглядеть подобающим образом. В училище вы можете преподавать как хотите, но в этих стенах будьте добры выглядеть соответствующе.

— Разумеется, коллега, — ответил он с ухмылкой и, кивнув, закрыл за собой дверь.

Дальше Адам Торнтон шел уже вприпрыжку. Естественно, он понимал, что выглядел совершенно неподобающе, но что он мог поделать, если по какой-то нелепой случайности в гостинице случился пожар и все его вещи сгорели прошлой ночью, оставив мужчину ночевать на улице с самым необходимым: волшебной палочкой и кошельком с десятком галлеонов. Само собой, ни выспаться, ни привести себя в порядок у него не вышло. Да что там, даже одежду пришлось воровать в маггловском сэконд-хэнде за час до собеседования. Благо, теперь все страхи уже были позади и даже противная тётка замдиректора не смогла отказать ему. Припомнив лицо МакГонагалл во время его ухода, Адам усмехнулся и направился к выходу. Жизнь наладилась.

— Коллега... да что он себе позволяет! — негодовала Минерва в директорском кабинете.

— Успокойся, Минерва, ты же видела, он специально тебя поддел.

— Конечно, видела. Хам, нахал и неряха! Почему ты его вообще принял?

— А у меня были другие варианты? — устало спросил директор, — этот лучший.

— Лучший? Да взять хотя бы мисс Томас...

— Мисс Томас прелестная молодая домохозяйка, увлекающаяся латынью. Может быть, она бы и смогла преподать основы языка детям, но ничего более. Она слишком робкая и неуверенная, как сказал Северус, а миссис Линд, которая тебе так понравилась, недостаточно хорошо знает язык и навряд ли сможет обучить детей прикладной магии. Она бы прекрасно подошла, как преподаватель хозяйственных чар, если бы мы такого искали.

Женщина тяжело вздохнула.

— Я сдаюсь, Альбус, ты прав. Наверное, мистер Торнтон, и вправду, самый приемлемый кандидат в данный момент...

* * *

Дамблдор задумчиво жевал лимонную дольку, сидя за рабочим столом. Портреты в его кабинете помалкивали, Фоукс спал, спрятав голову под крыло. Наконец-то школьные дела были завершены, подготовка к учебному году закончена, и можно было сосредоточиться на других, не менее важных, вещах. В первую очередь, это, конечно же, шрам юного мистера Поттера. Арктурус Блэк не отказался помочь в этом вопросе, но за полтора месяца дело с мёртвой точки не сдвинулось.

После той памятной ночи, когда он вспомнил, как много раз умирал и возрождался, директор осознал, насколько страшная и тёмная сила проснулась в нём. В следующую свою встречу с юным Гарри он с первого взгляда понял, что в ребёнке засела частичка чужой души. Главным вопросом, естественно, стало извлечение. Конечно, Альбус мог использовать всю свою мощь и просто высосать чужую душу из тела ребёнка, но страх перед самим собой был слишком велик, поэтому приходилось искать другие пути. Постоянная нехватка времени не позволяла почтенным старцам сосредоточиться на проблеме, и вот теперь, когда дела решились, Дамблдор мог в полной мере взяться за нее.

Однако, кроме мальчика, были ещё дела в Визенгамоте и таинственное исчезновение преступников. Если раньше авроры находили хоть какие-то зацепки, то последний месяц всё было глухо, словно Барти Крауч и Питер Петтигрю покинули Британию, но от иностранных коллег не приходило никаких вестей, поэтому с большой долей вероятности эти двое просто могли залечь на дно где-нибудь в маггловском мире. Аластор долго брызгал слюной распинаясь, каким бы пыткам он подверг этих говнюков за такую боль в заднице, которую они ему причиняют одним своим существованием.

Директор перевёл взгляд на часы. Время близилось к десяти, за окном давно стемнело. Уже в пятницу, через три дня, начнётся новый учебный год. Вспомнив об этом, Альбус поморщился. Сколько криков будет, сколько недовольства выльется на него и на всю школьную администрацию. И не только со стороны студентов, но и со стороны общественности. Всё-таки, он говорил родителям, что такой поворот событий может быть, но он маловероятен. Однако, совместно с советом попечителей было решено не затягивать с переходом на новые рельсы, поэтому были предприняты определённые меры.

Порой старик удивлялся, где только они сумели найти деньги на всю эту реформу? В первый момент, когда началась реализация всех планов, казалось, будто всё пойдёт прахом из-за элементарной нехватки средств, всё-таки карманы попечителей не бездонные. Но вот удалось выбить субсидии из министерства, не без небольшого воздействия на мистера Фаджа, конечно же; вот был создан благотворительный школьный фонд, в который мог внести денежку любой желающий, а таких набралось немало после агитационных статей в пророке, профинансированных и написанных попечителем Октавиусом Шафиком; вот директор внёс свою лепту, и средств хватило с лихвой. А проект Альбуса и лорда Малфоя под названием "восьмой курс" тоже обещал приносить некую прибыль в школьную копилку. Вот так, мало-помалу, деньги нашлись на всё. Даже на обновление некоего инвентаря хватило, чему Альбус был несказанно рад.

Вздохнув, директор одним глотком осушил давно остывшую кружку с чаем и побрёл к себе в комнату. Раз уж большая часть дел решена, можно, наконец-таки, поваляться в постели подольше.

* * *

Этим утром Феликс проснулся необычно рано. Часы ещё не пробили шесть, а он уже был на ногах и никак не мог найти себе места. Внутри всё дрожало в каком-то опасливом предвкушении. Парнишка едва ли не подпрыгивал при ходьбе от волнения и нестерпимого желания ускорить течение времени, чтобы поскорее приблизить момент, подстёгивающий всё его нутро так, словно он впервые пытался спереть что-то с прилавка в булочной. Мандраж, умное слово, когда-то произнесённое тётей, всплыло в его голове. Наверное, именно его он сейчас испытывал. Ещё бы, ведь сегодня первое сентября, официальное начало учебного года в Хогвартсе! Вчера он успешно сдал небольшой практический экзамен перед несколькими профессорами, и теперь ему предстояло всецело вступить в школьную жизнь. Познакомиться с другими ребятами, по-настоящему изучить магию.