— Ну и что это? Так серьезно обиделся из-за того что я теперь командующий?! — иронизировал Тард.
— Прости Тард, но я не могу позволить тебе уничтожить монстра. Только не сейчас, — был полностью серьезен Кэлос. Его голос из-под стальной маски звучал с механическим оттенком.
— Что это за злодейский план. Предательство?
— Нет как раз наоборот. Он уже давно уговаривал меня это сделать. Прийти в это место в это время. Он говорит, что разрушения и жертвы, которые принесет чудовище, пойдут Преферии во благо, оздоровят ее. Что только на руинах те, что выживут, смогут построить новый мир, лишенный несовершенств старого. Но знаешь что? Пошел он! Я уже четко различаю, где мои мысли, а где его голос, звучащий в моей голове. Но теперь, когда моя родная Армидея обращена в руины, фактически уничтожена, я вынужден согласиться с ним в одном. Путь Проклятия Таргнера не должен закончиться в здесь, чудовище должно двинуться по этому миру дальше. Чтобы наша участь постигла всех остальных, тех, кто в этот темный час не пришел к нам на помощь, не помог пережить эту бурю. Следом за нами это проклятие должно добраться до СБК. Белокаменные уроды должны познать безумие Проклятия Таргнера.
— Стоя на краю все, что ты можешь так это утащить кого-нибудь с собой, так хотя бы веселее. Так ведь Кэлос?!
— У тебя была возможность остановить чудовище, Тард. Еще в самом начале, когда моя Армидея была цела и потом, когда ее еще можно было восстановить. Но ты не остановил проклятие, когда это имело смысл. А сейчас, когда Армидея уничтожена и ничего уже лично для меня не имеет значения, останавливать чудовище уже бессмысленно. Теперь уж лучше пусть тварь двинется дальше и как говорит мой безумный Дух: 'Пусть это чудовище станет уроком для артэонов'. Чтобы все остальные и самое главное эти предатели из СБК прошли через то же что и мы. В итоге все произошло, так как и сказал Дух. Мы не в силах что-либо исправить.
— Но ведь ты понимаешь, что я не могу согласиться с тобой? И пока во мне сияет великая сила, которой мой прекрасный Дух меня наполнил, я должен остановить чудовище, — глядя на сияющее белым светом лезвие своего меча говорил Тард. Чувствуя колоссальную силу, которой его наделила Солофия, сам себе он казался непобедимым.
— Он, твой Дух, ну или 'она'. Она же ведь использует тебя...
— Нет, ее высочество моими руками пытается спасти наш мир. Мне повезло с Духом... в отличие от тебя. Ее высочество прекрасна и добра. А глядя на тебя, вернее на то во что ты выродился, сразу видно, что твой высший покровитель не источает должной любви ко всему живому. Вот ты действительно марионетка, вернее просто покорный монстр в руках своего Духа.
— Действительно тебе повезло с 'ней'. За тобой стоит адекватный Дух — это все что нас различает. Надеюсь, ты осознавал что имеешь. Но твой Дух один из тысяч, он не решает ничего. Нашим миром правят совсем иные сильнейшие из них. Все мы в этом мире под их контролем, под колпаком, марионетки, крысы, мечущиеся в их лабиринте. Ты и не подозреваешь, но и сейчас ты мечешься в лабиринте, расставленном Духами. В этом мире нам от них не спастись. Все здесь в их власти. Ты что думаешь, что происходящее сейчас происходит само собой, без воли Духов? Нет. Они уже давно все решили, судьба Армидеи уже предрешена. Ты ничего не сможешь исправить. И я стою там, где должен. Прости, но я не могу отойти с твоего пути.
Тард бросился на Кэлоса, спустя несколько мгновений его бездыханное тело, с грохотом стальной брони рухнуло на пол. Все произошло очень быстро. Кэлос, ловкий, хладнокровный убийца, выращенный Духом как личное чудовище, прозябающий на полях битв дикого юга, куда более профессиональный и опытный чем Тард. Он быстро и ловко свернул Тарду шею, так что на первый взгляд было трудно понять, что вообще произошло. В теплице с зеркальными стенами освещенной кристальными деревьями наступила тишина. Сияющее светом лезвие погасло в руке убитого Тарда, стоящий рядом с его бездыханным телом лишивший его жизни Кэлос недовольный своим поступком опустил голову. Неожиданно лезвие в руке мертвого Тарда снова налилось светом, какая-то неведомая сила забурлила в его теле. Его глаза налились светом, его мертвое тело медленно и неуклюже поднялось с пола. Поднявшись, глазами, сияющими ярким светом 'разгневанный' Дух из тела Тарда смотрел на стоящего рядом Кэлоса.
— Не торопись мараться Солофия, — сказал Кэлос Духу, смотрящему на него из сияющих светом глаз поднятого тела Тарда. — Я сыт по горло этим миром. Хватит с меня Духов. Я ухожу! — с этими словами Кэлос замер, его тело, заточенное в сталь, сначала опустилось на колени, затем со стальным грохотом расстелилось на полу. Он самоотключился.
Яркий свет, струящийся из глаз мертвого Тарда, погас, светлая энергия, наполнившая его тело, перестала бурлить внутри. Его мертвое тело уже окончательно упало на пол, а управлявший им Дух, выйдя наружу сгустками света, материализовавшись в физическом пространстве, остался стоять. Солофия в облике своего прекрасного ангела, скроенном из фантазий Тарда, возникла в физическом пространстве. Она склонилась над телом своего возлюбленного воина. 'Она' могла бы все исправить, спасти его, еще было не поздно, но оставшись Духом, решила воздержаться от этого безумного для себя шага. Тела смертных просто игрушки в руках Духов, вернуть жизнь в смертную оболочку для этих существ было проще простого. Нет, конечно, возвращение к жизни умерших это наглое нарушение всех разумных рамок, фактически вызов богу, но Духи об этом видимо давно и напрочь позабыли. И сейчас для Солофии не составило бы проблем вернуть Тарда к жизни, но она предпочла воздержаться. Глядя на его мертвое тело она фактически выбирала между разумностью и безумием. Вернуть его к жизни это значит увязнуть в образе своего ангела, фактически признать свою любовь к нему, дать этому чувству волшебным немыслимым образом в ней возникшему разрастись внутри, стать глупой девочкой влюбленной в этого смертного. Но 'она' или вернее оно решило проявить разумность, загубить все в зачатке и остаться холодным, лишенным эмоций Духом, со стороны смотрящим на этот мир.
Но тех незначительных ростков этого теплого прекрасного чувства что в нем все же возникли, хватило чтобы оно еще оставаясь Солофией неконтролируемо испытало вполне явную внутреннюю боль. На доли секунды она ощутила свою невозможность без своего любимого воина, ощутила боль утраты подобно смертной, что стало расплатой за ее заигрывания с судьбой. В облике прекрасного ангела она беспомощно прижалась к мертвому телу Тарда. Все произошло слишком уж быстро и неожиданно, казалось, ведь еще мгновение назад он был жив и ни к чему были все эти сложности. Дух будто пытался смириться с тем, что видит. В следующую секунду все помещение затрясло. Все хрустальные деревья в этой теплице рассыпались и их осколки завертелись огромным вихрем. Будто выражая недовольство Духа все вокруг загудело, загрохотало, замерло в ожидании уничтожения. Зеркальные стены пошли трещинами, все тряслось, содрогалось как во время мощнейшего землетрясения. С нарастающим грохотом надвигался мощный взрыв в огне, которого должно погибнуть все вокруг, так Дух, разом наплевав на все разумное, решил вплеснуть свой 'гнев'. Будто потеряв любимого и поэтому, разгневавшись на весь мир, ненавидя себя за сложный выбор, теперь готовая все вокруг уничтожить, будто с горя, странный Дух, в облике ангела болезненно переживая смерть Тарда, сильнее прижалась к его мертвому телу.
В последние секунды перед непоправимой катастрофой зеркальный потолок теплицы разлетелся. В помещение, проломив потолок, ворвалось огромное крылатое чудовище с кожей лунного голубого цвета. Лунный Демон — одно из физических воплощений Духа Аркея хранителя Армидеи. На коже вдоль рук, на торсе белым светом у него сияли руны, морда была вытянутая и зубастая, имелись торчащие острые уши и огромные перепончатые крылья, развивающиеся за спиной. Лунный Демон замер глядя на Солофию, которая не желала отпускать тело Тарда. 'Остановись. Не делай глупостей', — раздался громогласный голос среди грохота в окружающем пространстве, разрушаемом гневом Солофии. Вместо ответа по щеке ангела скатилась слеза, все было гораздо хуже, чем можно себе представить. Солофию было не остановить, ее гнев был реальным. В вихре осколков разрушенной теплицы световых кристаллов, в пространстве проскочила пара белых искр за доли секунды, переросших во взрыв белой невиданной по мощи разрушительной энергии. Лунный Демон бросился к обезумившему ангелу. Своими когтистыми лапами, гигант взял ее на руки и крепко прижал к себе. С Лунной площади было видно, как из земли где-то там, среди руин сначала вырвался поток белой разрушительной энергии, а следом подобно тому, как Аркей прижал к себе обезумившую Солофию, поток белой энергии обволокла голубая пелена другой подавляющей энергии. Обвитый голубой пеленой, под ее давлением поток белой разрушительной энергии погас. Дух Аркей не дал Солофии уничтожить все вокруг.
Оба Духа исчезли, все затихло. А тело Тарда так и осталось лежать в полной темноте где-то в армидейских подземельях присыпанное осколками зеркал и кристаллов. В какой-то мере его мечущаяся душа нашла для себя подходящий удел. Он умер молодым на стыке сияния своей славы и начала ее угасания. Своеобразно спасся от тени наступающего забвения. Теперь для всех он навсегда останется добродушным бесстрашным воином, идеалом, к которому будут стремиться. Для всего мира он навечно останется командующим обороной Армидеи до последнего выполнявшим свой долг, сложившим голову ради победы. Разумеется, битва была полностью провалена по всем фронтам, это был проигрыш, фактически полное крушение обороны Армидеи. От города остались одни руины. Но в артэонском сообществе эту битву оценят иначе. Никто из союзников на помощь Армидее не пришел, ее оставили одну, дали врагу ее уничтожить. Артэонские правители в этот час предпочли позабыть о всякой необходимой разумности, трагедию Армидеи никто не предотвратил. Все крупные артэонские империи просто отвернулись, пустив дело на самотек. Ситуация с Армидеей наглядно показывала иллюзорность артэонского мира, артэонского единства, глобального братства о котором артэоны так любят говорить. Становилось понятным, что и артэоны вопреки всей своей разумности такая же совокупность разрозненных обществ со своими интересами и внутренними конфликтами, никакого артэонского разумного братства нет, единый артэонский мир лишь иллюзия. В попытках отвлечь свою общественность от трагедии Армидеи наглядно показывающую отсутствие единства и разумности в политике артэонов, правители артэонского мира дадут искаженную оценку этим событиям, опять задурят головы своим подданным. Уничтожение Армидеи официально назовут величайшей катастрофой артэонского мира, случайностью которой никто просто не ожидал. Якобы ничего не предвещало такого исхода событий, армия Армидеи, как и система ее обороны была крепка и по всем расчетам должна была выдержать нападение диких людей-волков, но в результате ряда катастрофических неудач, вопреки всем расчетам город пал. В общем как обычно: 'Никто такого не ожидал, все как-то само собой произошло. Но произошедшее стало трагедией и все что теперь мы можем так это скорбеть о ней'. Грубо говоря, Армидею просто слили, никому она оказалась неинтересна и невыгодна и как следствие не нужна. А те, кто согласились помочь, те заломили слишком высокую цену.
Солдат армии Армидеи силами пропаганды выставят профессионалами, героями которые отчаянно погибали в попытках остановить врага, жертвовали собой. Для отвлечения общественности от деталей, особое внимание прикуют к личности Тарда, сделав его для всех безупречным и идеальным воином, ведь этому миру нужны герои. Пропаганда скроет все его грехи и недочеты, мир запомнит его идеальным. Командующим обороной Армидеи до конца выполнявшим свой долг. Он умер молодым в рассвете сил и славы и не прожил долго, не успев превратиться во всеми забытое нечто — то чего он больше всего боялся в жизни. Как бы это глупо не звучало, но такая смерть даровала ему воплощение мечты — всеобщую славу и вечную память.
Где-то среди развалин огромного склада живого оружия называемого Улей, среди стеклянных капсул в которых огнем спеклись тела разных тварей, оборотень выбрался наружу. Стоя среди руин воем он призвал всех рядовых оборотней мечущихся в округе, ищущих его. Собравшись вместе оборотни, окружив своего прародителя, прижались друг к другу. Став единой огромной массой, выровняв ритм биения своих сердец, ненадолго они замерли, будто уснули. В результате единства со своим вожаком, по воле какой-то волшебной силы все увечья и шрамы на телах рядовых тварей быстро заросли. Спустя несколько минут первородный оборотень издал протяжный вой, рядовые твари встрепенулись, будто проснулись. После странной совместной релаксирующей процедуры, восстановившись, с новыми силами, единой ордой в несколько тысяч оборотни следом за своим прародителем двинулись к Цитадели.
На Лунной площади пока оборотни отступили, происходила своеобразная перегруппировка. Всем солдатам спешно оказывалась медицинская помощь, те, кто стояли у края, отбивая нападки ползущих по стенам оборотней, шли передохнуть. В светлом в эту ночь небе над головами солдат пронесся Нахирон. Отталкиваясь от воздушной массы как от воды, он немного не рассчитал и, пролетев над Лунной площадью, врезался в здание ЦентрЦитадели. От удара на высоте в сотне метров над землей раздался треск его железной брони. После столкновения со стеной, быстро выровнявшись, он как пушинка беззвучно приземлился на площадь. 'Где оставшиеся командиры, генералы?' — без объяснений, сходу спросил он у окружающих солдат удивленных его эффектным появлением. Из массы солдат занимающих площадь к нему вышли два генерала отмеченные черными плащами, свисающими за спинами. Генерал Касмий остался в стороне, с опаской глядя на Нахирона из-за спин солдат.
— У меня что-то вроде разведданных. Твари собираются среди руин вокруг своего предводителя. Тард потерпел неудачу. Его больше нет. Во всяком случае, жизненные процессы в его теле остановились, это я почувствовал точно. Следуя за своим предводителем, они придут волной новой атаки и прорвутся на площадь, — сообщил генералам Нахирон.
— Это было ожидаемо, — ответил один из генералов. — Это конец. Идемте запускать телепорты.
— Какие это телепорты вы собрались запускать? — подошел к ним Касмий. Он старался держаться от неизвестного Нахирона на расстоянии.
— Неужели непонятно. Не будет никакой победы единых артэонов над Тьмой. СБК на помощь не придут. Остальные артэоны про нас забыли. Более того я уверен что они желают нашего уничтожения. И я не удивлюсь, если эти сумасшедшие белокаменные стратеги все это каким-то образом и организовали только чтобы уничтожить нас. Мы проиграли битву, наша армия разбита, от города остались только руины, мы в шаге от коллективного решения о полном самоуничтожении. Нужно звать райнонцев. Армия Райноны изначально выказывала желание помочь нам. Они и сейчас где-то там наготове сидят и только ждут, когда мы запустим телепорт, позовем их.
