— Если протеане действительно смогли получить 'Канал' на Цитадель... Пусть и в первом приближении, но освоить технологию, одну из многих основных, на которых работают гигантские катапульты, — размышляя, говорил Шепард, — То, получается, что сказание о группе десантников, побывавших на Цитадели... Не миф? И они пришли на Цитадель именно через монумент Ретранслятору? Но зачем и почему?
— Зачем и почему? — спросил Андерсон. — Шепард, это ведь не человеческая логика. Даже причины действий своих соплеменников мы, люди, не всегда можем логически объяснить, а тут... Тут — другая логика, а, следовательно — и другие основания. Жнецы могли сделать этот вход на Цитадель... Точнее, вполне возможно, что могли допустить его существование, понимая очень хорошо, что у разумных органиков мозгов не хватит полностью использовать этот 'канал' для того чтобы реально, серьёзно и ощутимо помешать выполнению жнецовских планов. А раз так... Значит, пусть этот Монумент Ретранслятору раз за разом мозолит глаза разумным органикам, пусть он находится в их поле зрения, но дотумкать, что здесь к чему и тем более — почему — будет этим разумным органикам очень сложно.
— Явик... — сказал Шепард.
— Да, помню, он говорил, что на Цитадель отправлялись десанты. В том числе и тогда, когда Цитадель уже была захвачена Жнецами и зачищена от всех и любых разумных органиков, — подтвердил Андерсон. — И о Монументе Ретранслятору он тоже упоминал и рассказывал. Были у него подозрения, были. Не буду спорить и не буду отрицать. Такая война... В ней любая хронология становится очень быстро предельно грубой. Потому что слишком много событий происходит в единицу времени. Слишком много, — подчеркнул командир фрегата. — Если статуя... Этот Монумент Ретранслятору — и есть выходной ретранслятор 'канала', созданного протеанами, то это ещё не значит, что Жнецы не оставили эту возможность как ловушку даже для самых отмороженно-безбашенных смельчаков и авантюристов, Шепард. Явик рассказывал, что прошедшие по Каналу учёные, — командир помедлил, — о многом наш сокомандник, кстати, уверен, умолчал, впрочем, по понятным без озвучивания причинам. Так вот эти самые учёные только попытались, попытались, подчеркну, предотвратить повторение цикла уничтожения, изменив, как уверен Явик, сигнальную систему Хранителей. Да, протеане могли считать — не все поголовно, конечно — что Хранители — неразумная раса рабочих, запрограммированных Жнецами. В том числе и на активацию Цитадели в режиме ретранслятора при получении нужного сигнала. Не совсем понимаю, зачем было заниматься предотвращением новой попытки активации Цитадели, но... успокаиваю себя тем, что здесь вижу проявление нечеловеческой логики.
— Да, — сказал Шепард. — Командир, если в галактике в период между Жатвами находились не один, а несколько Жнецов, то... как бы очередные разумные органики ни влияли на Хранителей, они не могли выключить...
— Систему оповещения о необходимости начать очередную Жатву, — закончил мысль своего коллеги Андерсон. — Назара — Жнец-наблюдатель, осуществлял наблюдение за развитием цивилизации разумных органиков — и ждал удобного момента. И, думается, он не одинок.
— М-да, — раздумывая над сказанным командиром, произнёс Шепард. — Вот и основание понять, что если нам удастся расправиться со Жнецами и отправить их в небытие, то... нам придётся... Я имею в виду всех разумных органиков, независимо от расы... Нам придётся очень и очень измениться. И в смысле логики — тоже.
— Всё течёт, всё изменяется, как говорили древние, — ответил Андерсон. — И теперь, следует признать, что этими древними могли быть не только люди. Продолжайте, Шепард.
— Фактически Цитадель в 'развёрнутом' в 'ромашку' виде представляет собой конструкцию, схожую с пятиконечной звездой, до сих пор активно используемой, к примеру, имперцами-землянами. Отмечу так же, что на своих парадных одеяниях действующие члены Совета Цитадели носят знаки, которые изображают именно развёрнутую Цитадель, хотя по последним, известным мне данным, никто из разумных органиков, принадлежащих к нынешним Старым Расам, не упоминал ни об одном факте 'разворота' Цитадели в такое положение. Допускать такой 'разворот' могли, думается, очень многие, а вот видеть в реальности... — Шепард две-три секунды молчал, затем продолжил. — Центральное 'кольцо', диаметр которого в большинстве случаев оценивается в десять километров, занимает 'центр' Цитадели, окружённый пятью 'рукавами', каждый из которых по большинству оценок, имеет длину в двадцать пять километров и ширину в пять километров. — Раньше вы упомянули цифру в сорок четыре километра, Шепард, — спокойно сказал Андерсон.
— Да, командир, — подтвердил Шепард. — Отсюда, думается, и происходит значительная часть путаницы в показателях. Есть подозрение, что лепестки Станции...
— Имеют изменяемую длину и обладают способностью к мягкой малозаметной трансформации, — уточнил Андерсон. — Конечно, технология такого уровня нам, нынешним разумным органикам... представляется уникально-сложной и потому недоступной, но... Возможно, что двадцать пять километров — это неточный минимум, а сорок четыре километра — это неточный максимум. Ширина есть?
— Есть, командир, — сказал Шепард. — Только одна оценка. Пять километров. Хотя и это тоже условно. Мне лично не особо верится, что ширина лепестков всегда и везде составляет такую незначительную величину.
— Редко кто из разумных органиков пешком ходит на большее расстояние, — задумчиво сказал Андерсон. — Взять тех же волусов. Для них и стометровка — проблема. Даже шагом прогулочным. Элкоры — могут выдержать, они привычны к таким переходам, но, если верить статистике, они тоже предпочитают ездить, а не ходить. Подозреваете, что здесь тоже имеет место изменяемая теперь уже не длина, а ширина?
— Да, командир, — не стал отрицать Шепард. — Если учесть, что Цитадель, как мы теперь знаем, может при определённых условиях быть развёрнута в 'ромашку'...
— И даже раствориться, образовав чёрный круг, из которого потоком хлынут корабли Жнецов, — добавил Андерсон.
— То нет ничего удивительного в том, что такая конструкция может быть подвергнута процедуре капсулирования. Проще говоря — свести лепестки воедино. Для обороны станция может сложиться в цилиндр. И, учитывая, что внешнюю обшивку лепестков Цитадели пробить крайне трудно, а в большинстве случаев — практически невозможно. Изменяемая геометрия по ширине — вполне обычное решение и для земных инженеров-людей, позволяющее маневрировать твёрдостью, жёсткостью и прочностью. В достаточно широких пределах, в том числе и залечивая возможные пробоины.
— Цитадель... — Андерсон переключил изображение на ближайшем настенном мониторе. — Она была привлекательна для очень многих органиков ещё одной своей особенностью, Шепард.
— Да, — подтвердил старпом. — В основании Кольца, у лепестков расположены... наглухо закрытые для исследования и физического доступа системы рециркуляции отходов. Оказалось — и Старые Расы об этом знают с момента высадки на Цитадель первой азарийской экспедиции — что эти системы производят разного рода органику... Искусственную, конечно, но эту органику, как оказалось, можно употреблять в пищу. Она удобоварима для подавляющего большинства нынешних разумных рас. Хорошо ещё, что азари сумели пресечь неоднократные и довольно ощутимые, если верить древним расшифрованным текстам, поползновения к коммерциализации и установили, что эта пища, какая бы она неприятной ни была на вид... Я помню также, что она и не имеет никакого вкуса... остаётся бесплатной. Бедные обитатели Цитадели, а там, на Станции, есть и такие, охотно ею питаются, добавляя соусы и специи.
— Привозная еда на Станции — роскошь и одновременно — знак благосостояния, — добавил Андерсон. — Неприятно, конечно, но факт остаётся фактом.
— Большая часть населения Цитадели размещается в так называемых 'жилых секторах' — пяти массивных секциях-лепестках. — продолжил Шепард, подойдя к ещё одному экрану, высветившему уточнённую план-схему Цитадели. На соседнем экране светился чертёж с 'разрезом' одного из 'лепестков'. — В них, а точнее — на них — расположены жилые и коммерческие, а также немногочисленные промышленные и обеспечивающие районы. Многие расы разумных органиков основали и поддерживают здесь свои культурные сообщества. Уровень населённости и стоимость жизни на Цитадели в целом — чрезвычайно высоки. Аналогами можно считать земные города — Гонконг и Сингапур. И современные, и те, какими они были до Третьей Мировой войны, — уточнил старпом. — Жилые сектора Цитадели имеют 'открытую' структуру, небоскрёбы — а их на Станции немало — выступают за пределы краёв лепестков, можно сказать — за пределы Станции. Башни небоскрёбов имеют герметичную конструкцию. Причина: толщина поддерживаемого генераторами полей массы слоя атмосферы на Станции в большинстве районов не превышает семи метров.
— Атмосфера поддерживается центробежной силой и плотным слоем газообразного гексафторида серы, которому не позволяют рассеяться те же контролируемые поля массы, — сказал Андерсон. — С этим всем придётся разбираться очень предметно, нам нужно готовиться к мощной ротации населения Цитадели и переформатированию назначения большинства построек на лепестках.
— На Цитадели отсутствует смена дня и ночи, — продолжил Шепард. — Станция синхронизируется с галактическим временем из политических соображений, но предпринимательская деятельность на Цитадели почти никогда не прекращается, а обитатели привыкают к собственному, можно сказать — индивидуальному распорядку дня в зависимости от личных нужд.
— Это нам удобно, — отметил Андерсон. — Пора и землянам привыкать к тому, что протеане не спят. В первое время нам тоже придётся — и в этот прилёт — особенно — обойтись без сна все те сутки, которые проведём на Станции.
— Подозреваете, что и здесь придётся задержаться, командир? — спросил Шепард.
— Уверен, что придётся, старпом, — сказал Андерсон. — Потому что работы — слишком много. Мы набираем научную группу, которая фактически станет пусть и временным, но всё же ядром персонала Штаб-Квартиры. Плюс другие дополнительные задачи. Быстро, за несколько часов... Нет, не получится, — размышляя вслух, заметил хозяин каюты. — Могло бы получиться, но Ингвар, Явик, Адамс и Чаквас мне достаточно аргументированно доказали, что пытаться 'скоростить' сейчас — не следует.
— Центральное 'кольцо', — продолжил старпом. — В нём находится Президиум — определяемый как огромный паркоподобный комплекс с офисами управлений и отделов 'галактического' правительства. Здесь же расположены офисы посольств всех рас, представленных в Пространстве Цитадели.
— Вот-вот. Туда нам придётся пойти, чтобы поговорить с Удиной. Туда придётся пойти, чтобы встретиться с Советниками. И — решить многие бюрократические вопросы, — не скрывая перед старпомом явного сильного недовольства, сказал Андерсон, глядя на подсвеченный район Президиума. — Присосались. Далеко не каждая улица ведёт к раздаточным узлам станционной системы переработки отходов, — добавил он. — Нет, определённо надо будет ротировать население Цитадели. Серьёзно ротировать. Такое количество чиновников, привыкших к роскошной жизни. Во время войны они могут стать...
— Камнем на ноге, — сказал Шепард.
— И этим — тоже, — согласился Андерсон, подсветив по очереди лепестки Станции и посмотрев в табличку, высветившуюся в правом нижнем углу рядом со схемой-разрезом лепестка. — Странно. Тут говорится, что общее население Цитадели составляет более сорока миллионов. Представлены почти все расы Галактики. Помнится, назывались другие цифры, Шепард. Гораздо меньшие.
— Так точно, — подтвердил старпом. — Это — минимум, зафиксированный за ближайшие пять-восемь тысяч лет. Вероятнее всего, в расчёт не брались первые две тысячи лет, когда азари на Станции только обживались. Там — цифры другие. Я помню, что эта раса способна в короткий срок заполонить своими представителями любую пригодную планету. Тринадцать и две десятых миллиона разумных органиков, — уточнил Шепард.
— Придётся подумать, как организовать эвакуацию большей части разумных органиков с Цитадели. На их место придётся взять тех, кто готов много и тяжело работать, а также — воевать, — сказал Андерсон, внимательно разглядываю высветившуюся на ещё одном экране план-схему Кольца. — А это место. Ох, придётся его чистить. Обитателей — серьёзно, я бы сказал — драконовски — ротировать. А многие здания... перепрофилировать. Кольцо — это ведь замкнутое круговое пространство, которое соединяет жилые сектора. На внутренних 'стенах' Кольца размещаются посольства наиболее влиятельных рас и частные резиденции галактической элиты. Учитывая, что через Кольцо Жнецы, уверен, попытаются влезть внутрь Станции... — задумчиво и неспешно произнёс командир фрегата. — Придётся переселять послов и их помощников подальше от Кольца, в том числе — и на лепестки. Предполагаю массовое недовольство, временами переходящее в открытое неповиновение, но... Что будет — то и будет.
— Президиум придётся основательно чистить, — подтвердил Шепард. — Это мы будем делать однозначно. Не в первый наш прилёт, конечно, но и без глубокой разведки 'по месту' ясно, что именно в Президиуме есть множество ресторанов, баров и роскошных мест отдыха, которые, кстати, располагаются на верхнем, так называемом 'открытом' уровне Станции. Здесь сила тяжести равна одной трети земной. На 'потолок' Президиума постоянно проецируется голографическое изображение 'неба'. Здесь же, в Президиуме, в отличие от жилых кварталов, где жизнь круглосуточно высокоактивна, шесть часов в сутки — при общей их продолжительности по станционному стандарту примерно в двадцать часов — продолжается ночь, на время которой свет огней приглушается, а небо переводится в 'ночной' режим.
— Обычные причуды богатых и условно знаменитых. — Андерсон не скрывал своего недовольства и неприязненного отношения к большинству обитателей этого района гигантской станции. — Я ещё помню из общих материалов Экстранета, что там, в этом Президиуме и Кольце, многие офисы и резиденции даже нормальных стен не имеют. Среди таких офисов и резиденций и посольства попадаются. Не буду говорить, какие именно. Ладно там непонятная для многих людей открытость, но она-то действительно возможна и допустима только тогда, когда территория находится под контролем средств внешнего наблюдения и усиленно охраняется патрулями СБЦ. Потому-то в большинстве случаев сам факт, к примеру, кражи, как и личности воров, устанавливаются почти сразу. Прямо коммунизм в его минималистичном исполнении. — Андерсон, сдерживая злость, прикоснулся пальцами к браслету своего наручного инструментрона. — Думаю, как бы нам не завязнуть в прочистке этого гадюшника. На самом деле, Шепард, эти разумные, те, кто в Президиуме или работает или живёт или и то и другое сразу, они-то и виновны в торможении развития большинства Старых Рас. Серьёзном, многоуровневом торможении. Оказавшемся крайне вредным. Не будь у этих функционеров таких круглосуточно-райских условий жизни и деятельности — Жнецы бы поопасались навязывать нам даже гибридную, а точнее — ползучую войну. Не говоря уж об открытом противостоянии.
