— А чё б, я пугался?! Забацаем Вам мебельную фабрику, она же — авиационный завод, в "просторном" сарае, а при ней "институт" в "особнячке" и центральное "КБ". Пока не вижу ничего нереального! Давайте, что там дальше...
Пока складно... Рассказывает.
— ...Естественно, потребуется достаточно хорошо оборудованное лётное поле, в будущем — аэродром, с ангарами.
Полей возле того "заброшенного особнячка" сколько угодно. Естественно, надо будет с мужиками перетереть и, чем-нибудь материальным, их заинтересовать... Во! Например, работой на той "мебельной фабрике", а потом — и, на "авиационном заводе"!
— "Колбасу" на мачте повесить и наблюдательную вышку с телефоном забацать — вот и, будет "достаточно хорошо оборудованное лётное поле"! — вставил свой комментарий Дутик, — ну и, прожектора и, всё такое прочее — если, планируются ночные полёты...
— Ну, наверное, это так...
— Обязательно, следует сразу же наладить метеослужбу — для составления сводок погоды и ее прогнозирования! — это тот — второй "реальный" авиатор, — с самого начала — с самых истоков зарождения авиации, надо обязательно ввести метеорологическое обеспечение полетов. Очень важно!
— Согласен! Однако, с вашего позволения продолжу... Далее, авиапромышленность будет продолжать развиваться: один "сарай" разделится на две большие мастерские, которые в будущем разовьются в филиалы завода по выпуску самолётов. Один "филиал" для выпуска лёгких и один — тяжёлых аэропланов. Каждый со своей соответствующей спецификой и собственным аэродромом.
— Хорошо! — соглашаюсь с планом Папы Карло, — да, будет так!
Пока в упор не вижу, куда можно влупить миллион рублей золотом.
— ...Обязательно нужен свой завод по ремонту авиамоторов. Чтоб, хотя бы в деле ремонта не зависеть от смежников.
— Здесь надо подумать... Пожалуй, да: свой моторный ремзавод не помешает.
— ...Лётная школа, которая потом разовьётся в лётное училище с отделениями непосредственно пилотов, штурманов, лётчиков-наблюдателей и техников по обслуживанию. Ну, это уже в ходе Первой Мировой Войны — раньше предприятие окажется убыточным...
— Очень классная задумка! — одобрил второй авиатор, — вот только, я бы добавил к училищу курсы подготовки начальствующего состава.
— Вполне резонно! Но, я в этом деле ничего не понимаю, поэтому пропустил... Ну и, наконец — собственный нефтеперегонный завод! Для снабжения нашей авиации качественным высокооктановым топливом...
— Э, нет! Куда Вы опять всё под себя гребёте? Бензин — это вообще не ваше... Здесь у меня сидят химики — они Вам за нефтеперегонку гляделки живьём выцарапают!
Далее, пошла реальная скукотища — всякие технико-экономические обоснования да всевозможные таблицы, графики да выкладки, по которым Россия по авиации должна быть к тысяча девятьсот четырнадцатому впереди планеты всей...
На другой день на тему авиации, только в этот раз — создание ни авиапромышленности, ни самих самолётов, а именно — АВИАЦИИ(!!!), выступал тот — второй "реальный" авиатор... Надо сказать, что он мне был хорошо знаком лично и, я сам его на "конгресс" подтянул — позвонил и заинтересовал.
Я его знал ещё по моей службе в армии, точнее — в батальоне обеспечения при военном аэродроме под Архангельском. На том аэродроме, если я забыл сказать ранее, базировалась не боевая авиация, а военно-транспортная. Вот с лётчиком военно-транспортной авиации я там, как-то раз и, познакомился. Была одна несколько мутноватая история, когда я — совершенно случайно, фактически спас ему карьеру, а может быть и, реально — задницу, от отсидки...
Мы — солдаты-срочники, по давней — с незапамятных времён традиции, называли всех лётчиков "летунами"... Ну, вы поняли, да?! Так что, не будем нарушать традицию! Хотя, по документам звали его Анатолий Сергеевич...
Летун, оказался человеком, не забывающих тех, кто ему сделал добро... И, хотя случая отблагодарить меня ему ещё не подворачивалось, хорошие отношения со мной он всё это время поддерживал.
Позже, Летун дослужился до полковника, стал командиром дивизии военно-транспортной авиации, затем — уйдя досрочно в отставку, менеджером средней величины частной авиакомпании. Сейчас на пенсии, без работы — вот я его и, попросил поработать, подзаработать между делом...
...Итак: вот как по его идее, будет развиваться наша авиация. Не авиация императорской России, а своя собственная авиация "Корпорации USSR"!
— ...Полностью соглашусь с предыдущем оратором! Того, что он предложил — на первых порах, вполне достаточно. В этом он абсолютно прав: очень необходим единый центр развития авиационной промышленности. На самотёк это дело никак пускать нельзя! При наших ограниченных ресурсах мы получим только конкуренцию — ни к месту, бессмысленное дублирование, а в результате — не авиацию, а вопиющую дырку от бублика. Знаю, плавали! В смысле — летали...
— Один центр, значит — стандартизация и унификация, — согласился один из Старичков-Разбойничков, — а это в наших условиях опять-таки архиважно!
— ...Должен вам сказать, уважаемое жюри, — вдруг выдал Летун, — что в условиях России значение транспортной авиации в разы превышает значение боевой!
А, ничего другого я от него и, не ожидал услышать! Был бы здесь космонавт, он бы сейчас доказывал важность первыми высадиться на Марс...
Зал несколько не согласился с выступающим и, возмущённо зашумел...
— Он прав! Сто килограмм боеприпасов — точно доставленного своим, несравненно важнее, чем те же сто килограмм неточно сброшенных на чужих!
Очень громко сказал, как отрезал Генша — успевший уже с Летуном скарифаниться. Он внимательно оглядел весь зал, дожидаясь когда гул голосов в том утихнет:
— Тем более, в условиях Гражданской войны — при разрухе и развале на железнодорожном транспорте.
Может, следовало пригласить специалиста-железнодорожника? Чтоб ликвидировать, или не допустить "разрухи и развала"? Что-то упустил я этот момент...
— ...Тем более, при тех "технологиях" разведки и наведения — вернее при их отсутствии. При тех прицелах и бомбах...
— Пожалуй, Геннадий Алексеевич, Вы правы! — прервал я поток геншиного красноречия, — продолжайте, Анатолий Сергеевич...
— Начнём с азов — с двигателей..., — неудачно начал "продолжение" Летун.
— Я уже сказал предыдущему оратору, что двигатели не его прерогатива! Это — отдельная тема... Вас, это тоже касается!
— И, всё же я хотел бы озвучить требования: мне необходимо заполучить серийные, на отечественных заводах изготовленные, достаточно надёжные и технологичные двигатели хотя бы двух номиналов — в сто и двести лошадиных сил...
— Пока довольствуйтесь одним "номиналом" — примерно в сто лошадок... Крутитесь, короче, Анатолий Сергеевич. Вы же — попаданец! "Рояли", конечно будут — но, их размер и количество строго ограниченны... Иначе, не интересно!
— Раньше пятнадцатого, а то и — шестнадцатого года, что-нибудь мощнее ста лошадей в России маловероятно, — сухо поддержал меня с места Шатун, — в более-менее значительных количествах, конечно...
— Почему? — не понял Летун.
— Да, потому что, Ростислав Ефимович у нас на двигателях... И, ему — ВИДНЕЕ!!!
— ...Хорошо! Сто "лошадей", так сто. От этой печки и, плясать начнём..., — пожал плечами, соглашаясь Летун, — итак, в самом начале "запиливаем" одномоторный лёгкий, откровенно примитивный двухместный биплан с убогим 100-сильным двигателем для первоначального обучение... Ну, типа "У-дваса"...
— Эко хватили! Да "У-2" в те годы, как сейчас какой-нибудь наш "МиГ-35"! Или "Раптор" американский..., — возмутился Дутик, — для первоначального обучения, вполне подойдёт нечто вроде "Фармана" или "Вуазена". Двухместная летающая парта с дублированным управлением. Я вот, именно такой уже "запилил"...
По-моему, Дутик несколько хвастлив...
— Если кто ещё не знает, то это — Константин Борисович! Он у нас по "отдельным самолётам" числится — авиаконструктор, то бишь..., — представил я Дутика аудитории.
Раскланявшись, тот продолжил:
— ...Даже, название ему придумал: "Бурсак"!
— Почему не "Хома Брут"? — спросил какой-то острослов из пресс-конференц-зала, — тот тоже, вроде бы летал... На ведьме!
— Что-то мы не правильно организовали дискуссию! — спохватился я, — всегда было так: лётчики используют то, что дают им авиационные конструкторские бюро и авиапромышленность в целом...
— Неверно! "КБ" проектируют то, что им заказывают..., — не согласился со мной "авиаконструктор", — ну, скажем по-вашему, Владимир Фёдорович — чтоб проще, "лётчики"!
— Да, фиг там! — не согласился с ним, в свою очередь, Папа Карло, — если конструировать и делать то, что "лётчики" заказывают — то, никакой нормальной авиации не будет! Они же чувства меры, вообще не имеют! Они, иногда, ТАКОЕ ЗАКАЗЫВАЮТ!!! Чёрт знает, что...
— Всё верно! Всё определяют технологии... Если, наши "лётчики" закажут то, что промышленность не освоит, то авиации у нас не будет, — сказал я своё решающее слово, чтоб прекратить бессмысленную дискуссию на извечную тему: кто был первым — курица или яйцо? — так что, Анатолий Сергеевич, учитывайте это в своих желаниях! ...Давайте продолжим дальше. Что, там у Вас — кроме самолёта для первоначального обучения?
— А я, что-то, нереальное требую?! — начал возмущаться тот, — может, я от вас требую летающую тарелку?!
— Пока всё реальное... Но, я имею в виду, что некоторые вещи, которые "здесь" Вы считаете обыденными и даже — архаичными, "там" по технологическим причинам нереальны!
— ...Хорошо. Я Вас понял. ...После учебной "этажерки" нам необходим нормальный лёгкий биплан — тут вы оба, от "У-дваса" уже не отбояритесь!
— А, никто "отбояриваться" и, не думает! — подтвердил Дутик, — "У-2", только "У-2"... И, НИЧЕГО, КРОМЕ "У-2"!!! Наш "У-двас" — это просто айс! Это то, что надо! Самолет предельно технологичный — технологичнее его только простое сосновое полено: во время Великой Отечественной Войны собирался прямо в полевых авиамастерских, а для Первой Мировой, он вообще — на уровне и, даже премного выше!
Летун с ним согласился:
— Это, однозначно! Не самолёт, а один сплошной плюс. Очень прост и удобен в управлении. Безопасен для неопытного лётчика — в штопор, например, даже специально не загонишь! Опять же, для военно-транспортной авиации имеет неплохие параметры: дальность — триста-четыреста километров, грузоподъёмность нормальная — около трёхсот килограмм, а ненормальная — в перегруз, полтонны! Садится-взлетает с любой поляны...
— ...Впечатляет! — удовлетворённо закивал головой Генша, видимо мысленно переведя эти килограммы в патроны и снаряды, — в принципе, грузоподъёмность, как у гужевой телеги... Зато, скорость! За сколько месяцев лошадь дотащит телегу за четыреста вёрст?! А здесь — три часа и, вот! Получите боеприпас и распишитесь!
Потом подумал ещё и, добавил:
— Войска той эпохи крайне неприхотливы, снабжать их можно будет только самым необходимым — остальное они сами себе добудут. Кажется, в реале их — чаще всего, вообще никто, ничем почти не снабжал... Так что, примерно сотня "кукурузников" сможет обеспечить самым необходимым целую дивизию.
— Конечно, сможет! Самолёт и его двигатель, крайне неприхотливы в обслуживании... В войну, экипаж одного "кукурузника" умудрялся делать по десять-двенадцать вылетов за ночь. Вот и подсчитайте, сколько это патронов или снарядов в тоннах!
— Но, ресурс двигателя нужен просто дурной...
— К семнадцатому году будет! — кратко и железно пообещал со своего места в зале Шатун.
...После небольшой, но бурной дискуссии, Дутик продолжил:
— Аппарат, похожий на "У-2" будет выполнять функцию многоцелевого лёгкомоторного самолёта: опять же учебного — для более продвинутых учеников, с дублированием управления, грузопасажирского, лёгкого бомбардировщика, ближнего разведчика...
— Э, нет! Широко зашагали, штаны порвёте..., — очень, на мой взгляд обоснованно, перебил Дутика Летун, — давайте начинать так, как все ведущие авиационные державы начинали! С азов! То, есть с шоу. Колыбель авиации, это практически — ЦИРК!!! Придётся ездить по всяким ярмаркам и устраивать балаганы для добытия средств... Иначе, нас не поймут-с!
— Вот это точно! Нехрен, раньше времени высовываться, — одобрил критику я, — никаких "бомбардировок" до самой Первой мировой! Максимум разведка. Нечего наводить посторонних на некоторые нездоровые идеи — самим же потом аукнется!
— Уффф... Как с вами тяжело! ...Ну, хорошо, — подумав, согласился с нами Дутик, — первое время будем выступать в цирке... Надо же на чём-то зарабатывать!
— Но, потом нам потребуется ещё один одномоторный самолёт, продолжил Летун, — истребитель, с мотором лошадей хотя бы в двести... Гидросамолёт для флота...
— Вот, уж нет! — обломил эксплуатационника Летуна производственник Папа Карло, — несколько разных моделей однотипного самолёта — это уже слишком, для производства! Надо постараться этого избежать... Иначе, унификация полетит к чёрту, с нею улетит туда же качество, а стоимость многократно возрастёт.
— Не надо никакой новой модели! — возопил и Дутик, — вплоть до окончания Мировой и Гражданской войны, вполне можно обходиться всё тем же "У-двасом"...
— Да конечно, можно обойтись, — подтвердил и я, — в реале и, того не было... Обошлись, же?!
— Не в этом дело! — сердито зыркнул на меня глазищами Дутик, — "У-2" — это воистину уникальный самолёт! По количеству модификаций он не имеет себе равных...
— Что-то я ничего не слышал о "кукурузнике-истребителе"! — фыркнул Летун, — или была такая?! Бугагага!!!
— Вы ещё много чего не слышали! О "У-2"-гидросамолёте слышали?
— Нет, не слышал...
— Ну а, что тогда...?
По всему было видно, что Дутику очень хотелось сказать: "Варежку раскрываете?", но он сдержался... Налицо явный конфликт производственников и эксплуатационников. Как гасить будем? Да, никак?! Пускай срутся — в конструктивном сраче рождается истина!
— ...Был "У-2" и, в версии гидросамолёта. Приделали поплавки вместо колёс шасси и вот, пожалуйста: "У-2М"! "Морской", то бишь. В серию, правда, не пошёл — другие модели были, но опытный образец летал неплохо.
— Ладно, хорошо..., — вроде, согласился Летун, — разведчик, корректировщик артиллерийского огня, лёгкий бомбардировщик — в конце концов... Но, ИСТРЕБИТЕЛЬ!!!
— А что Вас не устраивает? Скорость? Так, ни у кого скорость в те годы больше не было! К концу Первой Мировой, еле-еле дошли до двухсот километров в час — у серийных моделей...
— Да, в голове не укладывается... Ну, а манёвренность? Истребитель должен выполнять кое-какие маневры — подчас довольно резкие... Не слышали об этом?
— Подумаешь, "маневренность"... Была экспериментальная модификация — "У-2-Э-23", приспособленная для выполнения фигур высшего пилотажа. Машина получила крыло с полусимметричным профилем, карбюратор с двумя поплавковыми камерами, ряд доработок в топливно — и маслосистемах... Посадочные щитки на нижнем крыле — компенсирующие уменьшение подъемной силы при взлёте-посадке из-за использования крыла нового профиля.
