Выходя из Инженерного отсека и направляясь к лестнице, Шепард подумал о том, что неплохо бы теперь проработать вопрос о питании нормандовцев с точки зрения привлечения в экипаж фрегата квалифицированного повара. Конечно, придётся расширять и модифицировать имеющуюся небольшую корабельную кухню. Но если впереди — длительный и сложный полёт, то... Лучше всё же кормить фрегатовцев не пайками, а вполне домашней, в том числе — и вручную приготовленной пищей. Сытые люди и работают лучше и эффективнее, и более спокойны и уверены в себе и в своих спутниках — это аксиома. А к пайкам... К ним придётся возвращаться ещё не раз — в тренировочном режиме, чтобы не забывался вкус. И — не утрачивались навыки обращения с этими 'комплектами'.
Подходя к порталу, за которым находился БИЦ, Шепард выделил из нестройного гула голосов, трелей автосистем оповещения, гудков индикаторов энергосистем фразу, которая его заинтересовала. Секунду спустя Шепард выделил из общей 'картины' БИЦ три настенных экрана, возле которых уже собралась толпа нормандовцев. Здесь присутствовали Бенезия, Явик, Ингвар, два полисмена-десантника.
— Дрон приближается к одному из лепестков, — говорил один из полисменов-десантников. — Мало ли дронов летают вокруг станции-то? Технические, следящие, коммуникационные... Если их все перечислять даже по типам...
— Их не нужно перечислять, — сказал Ингвар. — Этот дрон, — руководитель службы РЭБ набрал серию команд на клавиатуре своего наручного инструментрона.
На одном из экранов все искусственные объекты, сновавшие вокруг Станции, обзавелись ясно видимыми, но сохранившими полупрозрачность линиями курсов.
— Он идёт по нестандартной траектории. Система слежения выдала, что им управляет разумный органик, — сказал Темпке.
— Он идёт в ручном режиме? — спросил второй полисмен-десантник.
— Да, — подтвердил Ингвар. — И намерения у этого дрона, а точнее у того, кто им управляет — не слишком нормативные, — он набрал на клавиатуре своего инструментрона новую серию команд.
На втором настенном экране изображение мерцнуло, сменившись 'картинкой', демонстрирующей дрона во всём его детально-техническом великолепии.
— Стандартная вроде бы конструкция, но вот этот баллон и сопла... — сказал первый полисмен, задумавшись и внимательно глядя на увеличенное изображение дрона, продолжавшего свой полёт над 'лепестком' Станции. — Он что, собирается покрасить какой-то участок внешней брони Станции? Я не помню случая, чтобы в этом была необходимость. Нет, я не говорю, что просмотрел все доступные в Экстранете изображения внешней обшивки лепестков и Кольца Станции, а также её Башни, но... Ни мелких, ни крупных надписей или рисунков я не помню ни на одном изображении. Если бы хотя бы что-то такое было — я уверен, что обратил бы на это внимание.
— Дрон действительно управляется в ручном режиме, — сказал Ингвар, посмотрев на малый экран своего инструментрона. — Я просмотрел данные по техоборудованию Цитадели — такие дроны там есть, но все они — на своих местах. Никаких данных о пустых ячейках. Мы могли бы ошибиться, используя стандартные методы, но поддержка Явика, — Темпке бросил короткий взгляд на стоявшего поодаль воина древней расы, хранившего неподвижность и молчание, — и включение разведконтуров корабля в боевой реальный полный активный режим, — он опустил взгляд на экран своего наручного инструментрона, затем посмотрел на настенный экран, показывающий летящего над внешней бронеобшивкой Цитадели дрона, — не дают возможности усомниться в том, что он не принадлежит к стандартному оборудованию станции, которым, если вы, коллеги помните, управляют Хранители.
— То есть вы хотите сказать, что этот дрон — личный? — удивлённо посмотрел на главу корабельной службы РЭБ второй полисмен-десантник. — Он же гору кредитов стоит! Сразу надо исключать бедных и среднеобеспеченных в финансовом и материальном смысле обитателей и гостей Цитадели. Хотя, — говоривший посмотрел на третий экран, — здесь, на Станции таких не так уж и много.
— Можно исключать, — не стал возражать Темпке. — А можно и не исключать, — добавил он. — Когда прижмёт и захочется пофорсить напоследок — и не на такие траты пойдёшь.
— Слушая вас, Ингвар, — сказала Бенезия, — я уже не сомневаюсь, что это — одна, к примеру, сотая часть той информации по данной ситуации, которая уже находится в вашем распоряжении.
— Вы правы, матриарх, — уважительно кивнул азари глава службы РЭБ. — Дело в том, что это — первый такой случай за последние несколько десятков лет. Не буду спорить — мы нашли информацию о таких ситуациях, имевших место в более ранние периоды истории. Единичных. Тем не менее, уже сейчас, — Ингвар нажал несколько сенсоров на клавиатуре своего наручного инструментрона. Изображение на третьем экране мерцнуло и сменилось мозаикой из девяти 'картинок', транслирующих снимки, сделанные камерами внутристанционной системы наблюдения. — Вы видите, что стены на станции, обычно — чистые. И на них размещается только то, что допускается довольно строгими правилами и регламентами.
— А также то, что допускают Хранители, — сказал первый полисмен-десантник.
Ингвар коротко кивнул, обозначив своё согласие с услышанным.
— Вы видите в углах картинок даты и время съёмки, — продолжил глава службы РЭБ. — И можете сами сделать вывод о том, что это уже — эпидемия. Всевозможные 'граффити' захлестнули Станцию, размещаясь в самых неожиданных местах. Хранители, как вы можете также видеть, не обращают особого внимания на эти рисунки — для них важно, чтобы инфраструктура станции осталась в целостном и рабочем состоянии.
— Если они знают, что при очередном захвате Станции Жнецами все эти картинки будут автоматом стёрты... — произнёс первый полисмен-десантник. — То действительно, зачем им как-то возбуждаться по этому поводу. Это, скорее, компетенция СБЦ.
— А СБЦ блокирована Советниками, — сказал Темпке. — Если большинство виновных в нанесении на любые поверхности этих текстов и картинок — дети, подростки и молодые разумные органики, у которых, кхм, весьма влиятельные родители и прочие родственники до пятнадцатого колена включительно, то, сами понимаете, коллеги, СБЦ не будет на эти художества реагировать по протоколу. Сочтёт мелкими детскими шалостями и оставит всё, как есть. Сейчас у эсбецешников хватает других проблем.
— Хватает, — подтвердил второй полисмен. — Особенно — в последние несколько декад. То есть... Эпидемия вышла за пределы станции и теперь особо безбашенные пытаются...
— Это — вполне ожидаемо, — заметил Ингвар. — Огромные площади внешней брони лепестков — чистый 'холст', который манит 'художников' и 'текстовиков' — граффитчиков, как промышленный магнит. Вот это — первая проба пера, — он указал рукой на экран, транслировавший изображение летящего над лепестком Станции дрона с баллоном. Никто из стоящих у экранов разумных уже не сомневался в том, что в баллоне — именно краска.
— Начнут с одноцветной картинки или текста... — произнёс первый полисмен-десантник. — Судя по баллону — довольно значительных по размерам.
— А закончат — всей доступной для рисунков и текстов площадью внешней брони Станции, — сказал второй. — Если успеют до момента начала массированного вторжения Жнецов, конечно.
— Можно ли утверждать, что мы вовремя это заметили? — спросила Бенезия.
— Смотря для чего, — сказал второй полисмен-десантник. — Формально мы можем никак на это не реагировать. Есть же Служба патрулирования ЭсБеЦе, есть патрульные катера — пусть их экипажи и разбираются. Если им дадут разобраться в ситуации согласно писаным процедурам и протоколам, конечно.
— В чём я лично сомневаюсь, — сказал первый полисмен-десантник. — В очередной раз не дадут наказать 'развлекающегося дитятю'. Независимо от половой принадлежности. Зато прилежно учтя размер счёта его родственников. Как ближайших, так и отдалённых.
— У нас за такое, — произнёс Явик. — Казнили на месте. Без суда и следствия. Окружающая среда должна быть чистой и приемлемо-комфортной. Выходить за рамки — нельзя.
— Явик, я помню, вы говорили, что у вас категорически были запрещены азартные игры, тем более на деньги, — сказал второй полисмен-десантник. — И даже понимаю теперь — более-менее, конечно, как могу — причины такой строгости, но...
— Станция в данном Цикле, — сказал протеанин, указав лапой на 'мозаику' кадров на одном из экранов, — принадлежит всем разумным органикам, которые живут в Галактике. Нельзя допускать, чтобы общий дом превратился в локальный кошмар.
— То есть... — первый полисмен кинул на воина древней расы опасливый взгляд. — Полагаете, что ЭсБеЦе... просто ждёт, когда... этот дрон... начнёт рисовать на обшивке Станции?! Но ведь и тогда нет никакой гарантии, что ЭсБеЦе вмешается и накажет пилота дрона.
— Вы правы. — Явик продолжал смотреть на 'мозаику' картинок. — Нет никакой гарантии.
Шепард, не торопился подходить к группе сокомандников и наблюдал за происходящим у настенных экранов обсуждением с достаточного расстояния — больше пятнадцати метров. Он успевал ещё и читать переданные Андерсоном материалы, требовавшие оперативных решений, а также — одновременно набирать на клавиатуре краткие распоряжения. Первый и второй полисмены-десантники синхронно посмотрели на Бенезию, но та осталась неподвижной и молчаливой. В её фигуре появился прежний, хорошо знакомый большинству разумных органиков любой известной расы холод отчуждённости. Намертво отрицающий любую возможность просто и легко пообщаться со столь пожилой азари.
Взгляды обоих полисменов-десантников переместились с матриарха, изучавшей 'картинки' на экранах и продолжавшей хранить полное молчание и неподвижность, на воина древней расы.
— Явик. — Ингвар тоже посмотрел на протеанина. В его взгляде ясно читался немой вопрос.
— Ладно, — протеанин чуть повернул голову к руководителю корабельной службы РЭБ. — Всё равно ваши системы снятия информации тоже теперь работают в боевом режиме, так что... Показывайте, Ингвар, показывайте.
— Хорошо. — Ингвар активировал виртклавиатуру своего наручного инструментрона, набрал какую-то длинную команду. Изображение на двух экранах из трёх сменилось форматками.
Первый экран показал форматки логов, а второй — единственную форматку, так называемый профиль-файл личного дела.
— Подождите, — ошарашенно произнёс второй полисмен-десантник, обозрев то, что теперь показывал второй экран. — Значит ли это, что нам удалось вычислить пилота этого дрона? — говоривший указал рукой на третий экран, продолжавший транслировать изображение летящего над лепестком аппарата.
— Значит, — сказал Явик. — Подтверждаю. Нам он теперь — известен. Хорошо известен, — добавил воин древней расы. — Вопрос в том, стоит ли нам вмешиваться в эту ситуацию? А если стоит, то в какой степени и мере.
— Хороший вопрос, — негромко произнёс первый полисмен, которого больше заинтересовали файл-форматки логов на первом экране. — Тут, если я не ошибся в своих выводах, данные на тех, кто изрисовал стены — и не только стены на Станции, — он помедлил. — Я правильно понял, что эти картинки на мозаике — только часть вскрытого и зафиксированного нашими следящими и аналитическими системами?
— Да, вы правы, коллега, — сказал Ингвар. — Только часть. И, благодаря включению спецразведсистем корабля в боевой реальный полный режим, равно как и благодаря поддержке и помощи Явика, задействовавшего часть своих возможностей и способностей, у нас действительно есть информация по всем исполнителям этих художеств.
— И не только этих художеств, — почти шёпотом сказал второй полисмен, следивший за полётом дрона над лепестком Цитадели.
— Не только, — подтвердил Темпке. — Но в данном случае нас интересует эта ситуация. Которая подходит под критерии 'переформатирования жизни на Станции в предвоенный и военный периоды'.
— А какова практика СБЦ в подобных случаях? — спросил второй полисмен-десантник. — Я имею в виду требования протоколов и инструкций, а также процедур. Плюс то, как наказываются исполнители, и что происходит с инструментарием.
— Практика стандартна, — сказал Ингвар. — Протокольная беседа с виновным — это если найдут. В большинстве случаев — не ищут. Потому что хлопотно это и напрягаться не хочется. Затем — беседа с виновным в окружении его родителей, родственников или лиц их заменяющих. В редких случаях взрослые и состоятельные родственники оплачивают устранение ущерба. В ещё более редких — сдают инструменты, с помощью которых наносились надписи. Процедура затягивается на декады, часто — на месяцы. Крайне, крайне редко дело доходит до суда. Но и те были проведены в закрытом режиме, без допуска прессы и публики. Основная масса жителей станции считает, что эти картинки и тексты — непонятны, нестандартны. Воспринимает их как 'шумовой' фон или как неизбежное зло. Потому никто особо и не требует 'по-быстрому' убрать эти 'маркеры'. Тем более что они появляются снова и снова.
— То есть... — второй полисмен явно заинтересовался — У вас...
— У нас есть логи всех камер наблюдения, зафиксировавших такие случаи за последние сто лет, — сказал Явик. — Конечно же, коллеги Ингвара провели сравнительный анализ, — протеанин коснулся своего наручного инструментрона когтем правой руки. Картинка на первом экране сменилась на несколько графиков и диаграмм. — Можете видеть, что количество таких художеств растёт. Сначала — в арифметической, а затем — в геометрической прогрессии. Переход к геометрической прогрессии был осуществлён незадолго до ухода фрегата с Иден-Прайма. Это можно не считать случайностью, а можно считать. Факт остаётся фактом — началось 'загаживание' станции, что характерно для периода упадка. Точнее — для одного из знаковых проявлений этого периода, — сказал воин древней расы, умолкая и давая возможность коллегам повнимательнее ознакомиться с данными графиков и диаграмм.
— Если это — геометрическая прогрессия, — задумчиво и неторопливо сказал второй полисмен-десантник, переводя взгляд с графика на диаграмму, — то... Нам известны все исполнители этих художеств и... Мы можем активировать процедуру возбуждения дел по вновь открывшимся основаниям. Но потянет ли это нынешняя ЭсБеЦе? Времени у нас осталось слишком мало, чтобы следовать по процедуре, — он перевёл взгляд на Ингвара, затем — на протеанина.
— Потянуть-то потянет, — как-то странно мягко ответил Ингвар. — Вопрос в том, нужны ли нам, всё ближе подлетающим к Станции, именно такие 'потягушки'. На которые она сейчас окажется способной.
— То есть, если я правильно поняла, — в разговор вступила Бенезия, внимательно разглядывавшая графики, диаграммы на одном экране, форматки 'виновников' 'графического беспредела' на втором и полёт дрона-художника на третьем, — Вы, Ингвар, предполагаете возможность нашего вмешательства в ситуацию? В какой такой мере и в каком виде, потрудитесь пояснить, пожалуйста.
Шепард, услышав такое, восхитился. Вот что значит религиозный лидер расы азари. Спокойно так, с полным политесом и протоколом поставила Ингвара перед необходимостью сделать непростой выбор. Впрочем, к этому выбору Темпке, вполне вероятно, уже готов. Не зря же он столь плотно работал с Явиком — пусть даже часто в дистанционном взаимодействии — последние несколько десятков часов.
