| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Держи, — протянул я их Караху. — Пускай она их выпьет по очереди, сначала жёлтый, потом зелёный. А я пока поговорю с Тихой Водой по поводу твоего долга. Ты пока думай, что нам понадобится для нашего предприятия. Снаряжение, припасы; ты лучше меня знаешь, что нужно...
Найти дом жреца в крохотной деревушке было несложно. Едва выйдя, я сразу пошёл к большому красивому дому в центре деревушки, и не ошибся. Отпихнув с дороги слугу, попытавшегося загородить проход, я вошёл в дом, где и увидел местного жреца. Пухленький толстячок стучал по молитвенному барабану и нараспев тянул какие-то стихи. Напротив стояла статуя Селедры, и я только сейчас сообразил, что это не только дом жреца, но и храм местной богини. Пришлось терпеливо ждать за порогом, пока закончился ритуал, и жрец, отложив барабан, соизволил обратить на меня взгляд.
— Чего ты хочешь, чужак?
— Карах и его долг перед тобой.
— Что тебе до его долга?
— Мне нужен помощник. Хочу его нанять, чтобы помогал.
— Он мне должен пять розовых больших жемчужин, — неспешно произнёс жрец, облизнув толстые губы. Почуял, что здесь он может неплохо заработать! Я покачал головой, услышав его слова.
— На всём этом острове нет ничего, включая тебя, что стоило бы хотя бы одну. За что он тебе их должен?
Жрец недовольно уставился на меня. Привык, что местные рыбаки и слово поперёк сказать боятся. Ну ничего, я и не таких обламывал. Не чета тебе, жирный хорёк!
— Я трижды молил Селедру, чтобы исцелить его дочь, провёл неделю, отказывая себе в еде и вкушая лишь воду, чтобы обратить её милостивый взор на дочь Караха. Но слишком велики его грехи перед милостивой госпожой. Когда они с женой были богаты, слишком редко посещали они храмы милостивой госпожи, и не подносили должных даров её служителям. За это Хозяйка вод и ветров их и наказала, лишив своей милости.
— То есть, ты тут в барабанчик постучал, и требуешь пять розовых солнц (так у нас называли большие розовые жемчужины, размером с маленькое яйцо; одна такая жемчужина стоила не меньше десяти тысяч дайнов)? Не знаю, как у вас, жрец, но в моём мире принято платить за результат. Девочка не ходит, а значит, работу не сделали ни ты, ни Селедра. — оглядев его толстую фигуру, на которой не видно было следов долгого поста, я с сомнением спросил. — А точно ли ты не вкушал еды, довольствуясь лишь водой? Может, это ты у нас нарушил ритуал, и из-за этого Селедра не услышала твои молитвы?
Жрец поплотнее запахнул расшитый волнами халат, пряча пухлый животик.
— Значит, так. Девочку ты не исцелил, поэтому жемчуга ты не получишь. Будешь мешать, и я тобой займусь сам. Что мы можем, я думаю, ты догадываешься. А это чтобы ты лучше представлял!
Призвав жезл, я ткнул им в сторону какой-то живности, бегавшей по двору жреца. Мелкая пухлая ящерица лопнула, как перезревший фрукт, разбросав по двору внутренности.
— А если тебе что-то не нравится, можешь жаловаться своей милостивой госпоже, Хозяйке волн и ветров, — и я в раздражении плюнул на алтарь Селедры, стоящий перед её статуей.
Гнева богини я не боялся. У Хозяйки волн и ветров полно было своих проблем, с которыми она не справлялась. Твари Хозяина глубин то и дело устраивали набеги на обжитые острова, вырезая жителей, опустошая деревни, сотнями уводя пленников в глубины вод, где сила Хозяина Тёмных вод преобразовывала их, делая из них безжалостных тварей, охваченных жаждой убийства и способных подчиняться лишь его воле. Сила Хозяина глубин и Тёмных вод преображала не только ал-маруни, но и морские создания, создавая таких монстров, что даже команды игроков, искавших здесь жемчуг, предпочитали с ними не связываться, отступая подальше. Стражи вод, воины Селедры, не справлялись с ордами тварей, лезущим из глубин: слишком их было мало. Так что богиня вряд ли услышит молитвы этого толстячка и станет отвлекаться на такую мелочь, как я.
Впав в ступор от моей наглости, жрец не нашёлся, что сказать, лишь боязливо взглянул на двор, живописно украшенный кровью и потрохами ящерицы.
— Богиня тебе этого не простит, — это было всё, что он смог произнести.
— Когда она справится с Хозяином глубин, с Изменёнными и прочими тварями, и сделает так, чтобы дети, наступившие на жгучую медузу, вновь смогли ходить, тогда я попрошу у неё прощения. А пока иди и стучи в свой барабанчик, толстяк. Глядишь, хоть немного жира сбросишь.
Оттолкнув его, я отправился назад к хижине рыбака, бросив на прощание взгляд на статую Селедры. На миг мне показалось, что вместо стекляшек, вставленных в глаза статуи, на меня смотрят настоящие глаза. Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, я вновь взглянул на статую, но не увидел ничего, кроме синего стекла. Показалось.
В хижине рыбака было светло. Не пожалев дров, Карах разжёг большой костёр, повесил над ним котёл, и что-то вовсю кухарил. Дочка, сидящая возле очага, чистила, рыбу помогая отцу. Молодец!
— Ноги не двигаются, — сказал Карах, протянув ей миску с горячей похлёбкой.
— Не всё сразу, Карах. Нужно время. Но результаты, я думаю, ты скоро сам увидишь, поверь мне. Кстати, я решил вопрос с твоим долгом.
— Хорошо, чужак, я постараюсь поверить тебе. Завтра утром выходим в море. Буду учить тебя искать слёзы Селедры.
Шепчущий всматривался в сферу душевного покоя и равновесия. Успокаивающее тепло обволакивало его разум, неся радость и гармонию. Разноцветные огоньки вспыхивали и гасли, унося вместе с собой ярость, боль и ненависть, что переполняли сейчас его душу.
— Насколько всё плохо, Маркал? — прошептал наг, когда действие сферы начало сказываться.
Маркал, главный торговый агент нага, прежде чем ответить, немного прокашлялся и снял потёртые очки.
— Это катастрофа, мой господин, — говорил он негромко, и было видно, что ему с трудом давались эти слова. — Всё полностью уничтожено: рабочие цеха, здания, оборудование, котлы и склады с готовой продукцией. Персонал, хвала Хаосу, удалость частично спасти: начальник охраны догадался вывести работников с территории завода, когда всё началось, и они успели разбежаться перед ударом Гидры. Кислотное дыхание, конечно, многих зацепило, но всё-таки почти половина работников уцелела, хотя и нуждается в лечении. Я отдал приказ охране ещё раз всё прочесать. Может, удастся ещё кого-то найти. Но всё остальное, мой господин...
Маркал сокрушённо покачал головой. И Шепчущий понимал, что это значит. Он видел снимки с места атаки Тайвериса. Проклятый ублюдок призвал Гидру, спустив эту тварь в Форлейге, нейтральном мире, где трудились сотни тысяч рабов и пленников из захваченных миров. В Форлейге было всё необходимое для Великой игры: мастерские, заводы и плантации, питомники для рабов, где сотни тысяч рук создавали всё необходимое для хаоситов. Оружие, снаряжение, лекарства, еда — почти всё, что продают на Торговой площади, создавалось там. Не надеясь на милость Смеющегося господина, ещё первые игроки тысячи циклов назад попросили его дать им один мир, который не будет исчезать, как прочие миры после Фестиваля, а останется в Игре навсегда. И маленький безлюдный мир, укутанный снегами и пронзаемый холодными ветрами, закружился среди Внутренних миров. Волей игроков и трудами сотен тысяч пленников он постепенно преображался. На поверхности появлялись поселения и здания, разбивались плантации и парники, из разных миров доставлялись семена и животные, оборудование и материалы, а руки пленников, вырванных из родных миров, трудились, не жалея сил. Именно здесь создавалось всё то, что ели, пили, носили, и даже то, чем сражались игроки. И теперь всё это погибло!
Шепчущий вглядывался в снимки, но по-прежнему отказывался верить глазам. Разум отказывался это принимать. Как это вообще стало возможно? Форлейг был нейтральным миром, в котором запрещены любые конфликты; ни разу за всё существование Игры там не проходили сражения между игроками. Случались, конечно, бунты рабов, вспышки эпидемий, даже налёт каких-то космических оборванцев, случайно наткнувшихся на этот мир и решивших немного его пограбить... И со всем этим игроки справлялись. Бунты усмиряли, эпидемии останавливали, заражённых истребляли. Даже пиратов, или кто там напал на этот мир, успешно уничтожили, сожгли даже корабль, на котором они прилетели. Но с таким Шепчущий столкнулся впервые. Чтобы свой, игрок, владыка, сумев каким-то образом обойти свои клятвы, нанёс удар туда, где его никто не ждал?.. Стремясь как можно скорее возвыситься, Тайверис нанёс по игрокам удар, сравнимый по последствиям лишь с катастрофой под Кейданом. Тогда погибли лучшие из лучших, сильнейшие из игроков, а сейчас уничтожено то, что строилось и собиралось даже не веками, а тысячелетиями! Парники, в которых выращивались овощи и фрукты, не способные расти в холодном климате планеты, фермы с животными и загоны с рабами, мастерские и заводы. Удар Гидры ничего не пощадил. Кислота с одинаковым успехом растворяла в себе всё: и дерево, и камень, и плоть, и металл; а то, что сумело устоять перед ней, уничтожала сама тварь. Шепчущий видел, что стало с громадными котлами, в которых вызревал для перегонки
* * *
**. Весом в несколько тонн, два огромных котла, занимавших целое здание, сначала были расплющены, а потом разорваны на куски. Было видно, что Тайверис стремился отыграться за ту небольшую шутку, что сыграл с ним наг. И эти чувства Шепчущий отлично понимал. Он и сам поступил бы так же, если бы над ним так пошутили.
Он не понимал одного: как Тайверис смог это сделать. Как он смог обойти все те клятвы, что он принёс? Почему он до сих пор жив, а не воет, сгорая в чёрном пламени Хаоса, которое сжигает клятвопреступников? Почему он не погиб, едва отдав приказ Гидре? За эти знания он не пожалел бы и миллиона дайнов. Хотя после подобных потерь он был не уверен, что сможет себе это позволить.
Каждый из крупных домов игроков имел свою специализацию. Кто-то создавал оружие, кто-то шил одежду, кто-то выращивал еду или рабов на продажу. Дом змеи, в котором когда-то состоял наг, уже тысячи лет варил спиртное. Больше половины того алкоголя, что продаётся в забегаловках по всей Торговой площади, было сделано там. Каждая вторая бутылка выпивки, продающаяся в торговых рядах, была разлита на винокурнях, принадлежащих этому дому, и несла на себе эмблему, давно ставшую знаком качества: змею, обвивающую бокал. После гибели дома наг, как единственный из уцелевших его представителей, продолжил прибыльное дело. Игроки, потоком хлынувшие в Игру, щедро вливали в себя спиртное, стараясь заглушить в себе страх и остатки совести, а дайны, что они платили, звонким потоком устремлялись в карманы нага, позволяя ему не беспокоиться о расходах и разрабатывать всевозможные проекты, вроде строительства Несокрушимого. Но теперь, глядя на сожжённые кислотой обломки зданий, наг понимал, что старые добрые времена прошли. Ничто уже не будет так, как прежде, и теперь ему придётся во многом пересматривать свои планы.
— Что ещё? — прошипел он, отвлекшись от своих мыслей и взглянув на Маркала.
— Господин! Меньше большого цикла осталось до нового Фестиваля и парада планет. В это время собираются все игроки, и цены на алкоголь вырастут до небес. Предлагаю придержать до этого времени остатки того, что мы не успели распродать, чтобы хоть немного компенсировать потери.
— Хорошо. Ступай! — наг устало махнул рукой. Когда его помощник скрылся, наг взглянул на свою руку. Чешуя понемногу отрастала, но ещё виднелись следы старых ожогов. Больше года прошло после того злосчастного боя, а наг до сих пор так и не успел до конца оправиться от него. Сила Света, та невероятная сила, что пробудилась благодаря самопожертвованию Вестника, почти погубила нага. Охваченный огнём, он лишь невероятным усилием воли успел активировать Карту бегства, выдернувшую его из полыхающего светом храма и вернувшую в дом; и даже там он чуть не погиб от последствий удара. Чешуя отваливалась, всё тело превратилось огромный ожог, а боль была столь невероятно сильной, что даже предательски мелькнула мысль о смерти, которая принесла бы избавление. Заклятия исцеления и эликсиры лишь на время приносили облегчение, а потом боль возвращалась, и так почти полный большой цикл. Слишком силён был последний удар маленькой Вестника. Но со временем магия Хаоса смогла преодолеть воздействие Света, и его тело восстановило — почти восстановило — былые красоту и силу.
Наг возобновил тренировки и готовился к новым свершениям, когда Тайверис преподнёс сюрприз, о котором теперь вряд ли когда-либо забудут. Трусливый и недалёкий Тайверис, лишь волей случая сумевший подняться столь высоко, умудрился совершить то, о чём веками мечтают Рыцари гармонии, фактически уничтожив Форлейг. Теперь потребуются века, чтобы вновь восстановить всё то, что было там создано. И этого наг ему никогда не простит. Пускай этот глупец тешится мыслью, что он всех обманул и сумел избежать последствий своих поступков. О нет! Это всего лишь начало гораздо более захватывающей игры!
Наг кровожадно усмехнулся. Он был уверен, что не он один желает рассчитаться за этот последний подарок Повелителя Гидры. Он наверняка найдёт тех, кто захочет помочь ему предъявить Тайверису счёт за все его опрометчивые поступки. Пускай этот глупец тешит себя надеждами, что все его враги заперты в Игре и нескоро смогут поквитаться с ним. Конечно, необходимо узнать, что этот глупец загадал, какую награду для себя он выбрал. Наг искренне надеялся, что это будет какая-нибудь глупость, вроде бессмертия, а не по-настоящему серьёзные вещи. Ну ничего: времени осталось немного, а потом можно узнать о последнем желании Тайвериса.
Наг призвал Компас. Церемония скоро должна начаться. Пора возвращаться в Город Двойной спирали. Быстро выскользнув из дома, наг стремительно пополз к вратам, лишь мимоходом бросив взгляд на янтарную статуэтку. Присев на камень, девушка куда-то напряжённо всматривалась, возможно, пытаясь высмотреть вдалеке угрозу.
А вот и каменный диск на небольшом постаменте. Наг привычно повернул рукояти на диске, выстраивая знаки...
Шепчущий внимательно рассматривал росток серебряного дуба, несколько дней назад показавшийся из земли в саду его дома. Призрак садовника подобрал для него хорошее место: почти на краю сада, меньше чем в десяти шагах от бездны. Наг смог оценить красоту замысла садовника, представив на краю своего парящего в пустоте дома огромный дуб, усыпанный тысячами серебристых листьев в окружении бесконечного сияния звёзд, шёпота ночи и звука падающей в пустоту воды. На эту красоту он сможет любоваться вечно.
— Сколько нужно времени, чтобы дуб полностью вырос и вошёл в силу? — прошипел он парящему рядом призраку садовника.
— Не меньше восьмидесяти больших циклов, господин, — прошептал призрак. — Но процесс роста можно ускорить. Нужна лунная вода, господин, и серебро для подкормки дерева. Тогда оно вырастет быстрее, и крона дерева будет гуще.
— Насколько быстрее вырастет дерево? — произнёс Шепчущий, размышляя над тем, что сообщил садовник. Лунную воду он сможет достать без труда, а вот с серебром есть сложности. Редкий и весьма дорогой металл теперь стоит почти две сотни дайнов за большую унцию, а на подкормку его надо, если он правильно помнил, почти четыре большие унции в год.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
