Опекун для дракона

— Думаю, ей не понравился заяц, — я, зевнув, перекинулась в человека и, подойдя к моему крохе, сняла с его волос ягодку, отправив ее в рот. М-м-м, как сладко... — Амару, ты человеческому детенышу принес сырую тушку? Я же тебе говорила, что люди любят готовить еду на огне...

— Заяц ведь и так вкусный, зачем его портить? Ведь если сжечь на огне мясо, то оно обуглится и станет противным!

Я засмеялась, потрепав его за волосы. Все липкие, в ягодном соке. Придется купать одного добытчика еды. А он ведь впервые поймал сам зайца. Принял всерьез мой подарок? Это хорошо. Научится заботиться о ком-то маленьком и беззащитном... Все-таки подарить ему такую игрушку, как человеческую девчонку, было лучшим решением.

— М-м-м, леди любят цветы, — решила я помочь сынуле.

— А кто такие леди?— он удивлено посмотрел на меня.

— Это все женщины, — рассмеялась я, вытирая тыльной стороной ладони щеку моего грязнули. — Я, твоя новая подруга — все мы любим цветы.

— Фу-у-у-у, — поморщился Амару. — Они же гадкие и пахнут странно! Как их можно любить!

— Они красивые.

— Но они же не вкусные! Почему леди любят их кушать? Они же не горные козлы!

— Кушать? Нет, глупыш, все леди любят смотреть и вдыхать их аромат.

— Даже ты?

— Даже я, — согласно кивнула я, конечно же, немного слукавив. Мне не особо нравились цветы: они слишком резко пахли, заставляя меня чихать, но вот человеческих женщин они приводили в восторг. Особенно маленьких девочек. — Запомни, Амару, если хочешь понравиться леди — подари ей цветы. Уверяю тебя, ты сильно удивишься, увидев, как они обрадуются.

— Но Эсми хочет кушать, а не какие-то цветы! А вдруг она умрет от голода?

— Не волнуйся. Я накормлю человеческого детеныша, пока ты будешь летать за цветами. Хочешь раскрою небольшой секрет? — я показала рукой на соседнюю гору. — Великий горный дух скрыл в той долине свое величайшее сокровище — он давеча посеял там солнечные цветы, дабы яркое светило сияло и днем и ночью. Но думаю, он не обидится, если ты одолжишь для Эсми немного солнца, чтобы подарить ей улыбку.

— Так значит, я буду этим... как говорит Эсми, героем?

— Обязательно, но перед этим, — я взяла его за шкирку и, закинув на плечо, потащила в пещеру. — Нашему доблестному добытчику солнечных цветов следует искупаться. А то ты так сладко пахнешь, что я тебя скоро съем...

— Нет! Не хочу мыться! — забрыкался Амару. Но поняв, что все его потуги бессмысленны, насупившись, проворчал. — Почему виновата Эсми, а наказывают меня?

— Мытье — это не наказание, глупыш...

Я с трудом проснулась, нехотя отпуская ласковые объятия сна. Было тепло и уютно, пахло сладким, немного терпким ароматом цветов... Какой все-таки странный мне привиделся сон про драконов, смерть друзей, того мальца. Вот сейчас придет Рик и своим басовитым громким голосом станет укорять некоторых засонь, в числе которых затесалась и я, за лень и безделье. Гел опять будет ворчать на Рика, умоляя его на время перестать бить в набат, чтобы он досмотрел свой сон про красоток. На что наш воин без церемоний потащит сонного лучника за ногу на улицу и окунет его в поилку для коней. А там уже будет не до сна. Ругань, ор на весь лагерь, в палатку опять прибежит мокрый лучник, тряся передо мной своими мокрыми волосами и мне придется искать его сухую одежду, чтобы он от меня отстал... Каждый день побудка в нашей команде выглядела почти одинаково.

Но Рик все не появлялся, я не слышала рядом раздражающего сопения Гела, и в сердце стало прокрадываться смутное подозрение. Сердце жалобно заныло от боли — я вдруг осознала, что все это не было моим кошмаром.

Нехотя открыв глаза, я чуть не вскрикнула от ужаса. Я лежала закутанная в шкуры и усыпанная с ног до головы ярко-желтыми цветами. Я в кургане? Меня похоронили?

Но немного осмотревшись, я с облегчением выдохнула, поняв, что меня не похоронили заживо. Я лежала в небольшой палатке, а не в каменном гробу, как мне показалось сначала, на улице светло и слышен лай собак. Но только одного не пойму — почему меня усыпали цветами, следуя похоронным традициям Несфеи?

— О-о-о, проснулась девица-красавица, — отдернув полог, в палатку вошел седой мужчина и, увидев меня всю в цветах, сдавленно хрюкнул. — А я-то думаю, зачем малец с цветами носится аки угорелый. А он решил тебя раньше времени похоронить.

Я расслабленно улыбнулась, увидев знакомое лицо. Варн — несмотря на свой внушительный вид и покрытое шрамами лицо, отличный лекарь и хороший человек, с которым моя команда познакомилась по пути сюда. Гелион проводил с ним довольно много времени, черпая знания по медицине у старого воителя. Варн вроде остался в лагере, когда мы поднимались в пещеру. Повезло ему...

— Малец? — я непонимающе нахмурила брови. Что-то я не помню, чтобы войны называли кого-то мальцом... Неужели это...

— Ну тот мальчишка, что был с тобой, когда ты решила прикорнуть недалеко от лагеря. На-ка выпей для сугреву, — он подошел ко мне и заставил сделать пару глотков из фляги. Я закашляла, подавившись жгучим пойлом, на глазах невольно выступили слезы. Вмиг стало жарко. — Если бы малец не позвал нас на помощь, стала бы ты ледяной девой, — он усмехнулся. — Пугала бы случайных путников, заманивала бы их в свои объятья. А так... ты явно пришлась по душе Вересхею. У нас тут половина лагеря на грани смерти и жизни после встречи с драконом, а на тебе ни ран, ни даже обморожения, просто переохлаждение, пара синяков, ушибов и то... Признавайся, Вересхей тебя, что, в младенчестве зацеловал?

— Видимо... сама не понимаю, как это случилось... — нервно пробормотала я, стараясь не смотреть в глаза Варна. Если он узнает, что мне помог драконыш, то меня убьют на месте...

Подождите-ка, по словам Варна этот мальчишка мало того, что увязался за мной, так он еще и свободно разгуливает по лагерю драконоборцев?! Мне вмиг поплохело. Закружилась голова, лицо горело, а сердце стало бешено отбивать ритм — мне скоро устроят заочную встречу с Варлангом.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил знакомый. Я замотала головой, в мыслях уже представляя свою безрадостную участь: как будет опозорено имя моих предков, как Расхей[4] обрушит несчастья на мой клан... — Бледнющая совсем, аки пол-литра крови потеряла. Я тебе мясной бульончик принесу, а то такую щепку, как ты, скоро ветром, небось, сдует.

Вдруг полог вновь открылся и в небольшую палатку ворвался белобрысый мальчишка, сжимая в руках букет душистых ярко-желтых цветов. Он, увидев Варна, смутился, еще сильнее прижав к себе цветы.

— А вот и наш прынц пожаловал, — хохотнул лекарь, подзывая к себе мальчишку. Он схватил в охапку ребенка, и своей огромной ручищей потрепал его по макушке. — Ты зачем Элис в цветах чуть не утопил?

— Утопил? — искренне удивился драконыш. — А разве в цветах можно утонуть?

Ответ ребенка еще больше развеселил мужчину. Он, давясь смехом, напоследок хлопнув мальчишку по плечу, от которого тот чуть не упал, вышел из палатки на улицу.

Я проводила Варна удивленным взглядом и с подозрением уставилась на детеныша дракона. Ничего не понимаю. Что здесь происходит? Весь мир в одночасье сошел с ума?

Сев на постели и плотнее закутавшись в шерстяном, колючем одеяле, морщась от ноющей боли в мышцах и ушибов, я не сводила глаз с мнущегося на пороге мальца. Он смущенно молчал, уткнувшись носом в цветы, и, видимо, решил поиздеваться надо мной, ожидая, когда я первой начну разговор. Но я не спешила... У меня не было никакого желания разговаривать с драконышем, мне вообще хотелось скорее взять его за шкирку и выкинуть из лагеря куда подальше, чтобы он не мусолил мне глаза и не смущал всех своим видом.

Я понять не могу, он глупый или так сильно хочет испортить мне жизнь, добровольно придя в лагерь своих потенциальных убийц? Может зря я тогда его пожалела и не стала убивать? Что сказать, купилась на внешность ребенка — просто не смогла закончить начатое дело, чувствуя себя последней скотиной.

А теперь... Надеюсь, еще не поздно скорее спровадить его отсюда, пока меня не повели под трибунал за предательство. Мало того, что меня казнят, так еще я не попаду в чертоги Варланга, мою душу вечность будет мучить Расхей[4], а весь мой род будет проклят и постепенно вымрет, если кто-нибудь из моего клана не вымолит прощения у повелителя судеб. И куда я по своей сиюминутной слабости ввязалась? В какую авантюру?

Несфея, убереги мою душу...

Я вздохнула, пытаясь хоть как-то себя успокоить. Не надо заранее паниковать и рисовать картины наихудшего варианта развития событий, ведь еще никто нас не поймал. Так, главное сейчас — это избавиться скорее от мальчишки, даже если придется его отправить к его дрожащей мамочке в Глубины Тасхель[5]. Своя шкура дороже, чтобы там ни пели менестрели, а рисковать ею ради порождения тьмы, даже еще такого мелкого, я не намерена.

А после надо решать, как дальше жить и что делать. Вряд ли я смогу вернуться после этого инцидента в столицу, к нормальной жизни. Интересно, а хоть кто-нибудь ведает, что у нас теперь нет Ее Высочества Эсмель? И Рик, Гел... мне нужно точно убедится, что их больше нет... Я просто не могу принять то, что мои соратники решили меня так просто бросить.

Как смешно и глупо — люди всегда хватаются за любую соломинку лишь бы не принять правду. Мать годами ищет свое пропавшее дитя, надеясь, что он живой, я вот умом понимаю, что надежды на то, что мои друзья не отправились в чертоги Варланга, с каждым часом все меньше, а вот сердцем так надеюсь на то, что они просто не смогли прийти в палатку проведать меня. Что друзья просто серьезно ранены, или сейчас, вот в этот миг, смеются на улице, как обычно беззлобно подшучивают друг над другом, готовят "своей сестренке" сюрприз... На губах расплылась вялая полуулыбка — и зачем я пытаюсь себя обмануть? Не легче сразу приготовиться к худшему, чтобы потом не было так невыносимо больно?

— Я принес цветы... — не выдержав давящей тишины, протянул мне душистый букет мальчишка. Он неловко улыбался, переминаясь с ноги на ногу на пороге, не решаясь без разрешения подойти ко мне поближе.

— Что ты здесь делаешь? — я сверлила его взглядом, пытаясь отыскать в его действиях скрытый подвох. Не верю я в доброжелательность этих тварей, ой как не верю. Уж лучше пойти с душегубцем в темный переулок, чем довериться дракону. От первого-то знаешь, что ожидать, в отличие от этой огнедышащей ящерицы.

— Как что? — мальчишка встрепенулся, удивленно распахнув свои янтарные глазища. — Ты же сама разрешила с тобой идти.

Я с трудом вспомнила вчерашний диалог с белобрысым ребенком. Мне было тогда так плохо, что к концу разговора я уже не задумывалась над своими словами, действиями... А он ведь принял мою попытку отвязаться, как согласие на путешествие вместе. Превосходно. А Вересхей еще тот шутник. Похоже, повелителю очень нравится надо мной издеваться.

— Я не об этом. Что ты здесь делаешь! — я показала рукой в сторону улицы. — Почему ты свободно разгуливаешь по лагерю! Почему тебя еще не схватили!

— Ты обиделась? Я тебя обидел? — спросил ребенок, совсем не понимая, что я от него хочу. О, Великие повелители судеб, за что мне достался такой туго соображающий дракон? — Почему ты так кричишь? Тебе не понравились цветы?

— Кстати, о цветах,— я обвела свою постель взглядом, показав мальчишке, что теперь ее можно с легкостью перепутать с цветочной поляной. — Объясни-ка мне, пожалуйста, что здесь происходит. Почему... почему я вся в цветах? И как они здесь оказались?

— Ну... — он опустил глаза, уткнувшись носом в букет и тихо-тихо, я еле расслышала его слова, пробормотал. — Мама говорила, что всем леди нравятся цветы, вот я и...— Вдруг драконыш заливисто чихнул, случайно обронив пару цветов и виновато, шмыгнув носом, закончил. — Вот только мне не нравится, как они пахнут. Слишком резко...противно...

Я тихонько фыркнула. Леди любят цветы? Но не в таком количестве, и тем более, не разбросанные по постели. Он что, не знает, что цветы — символ Несфеи, а она заботится не только о живых, но и о павших в бою воинах — укрывая их тела нежными бутонами, чтобы им было легче отправиться в чертоги Варланга. Да и у этой традиции есть и вполне здравые, не основанные на почитании повелительницы корни — цветы перебивают запах бренных останков, а это особенно важно, когда ковчеги с телами доставляются в родовые Залы Славы кланов.

Подождите-ка, где-то я уже слышала эту фразу про леди и цветы. Этот странный сон, будто чье-то воспоминание из прошлой жизни...

Внезапно резко кольнуло затылок, перед глазами все поплыло, невольно от боли брызнули из глаз слезы...

"Малыш, ты запомнил мои слова? Как я рада... — Меня на несколько мгновений захлестнула безграничная любовь к этому ребенку. — Но, мой глупенький мальчик, кого ты пытаешься этим подкупить? Бесчувственную девку, что при первой же возможности попытается от тебя избавиться?"

У меня перехватило дыхание, я, расширив глаза от ужаса, глубоко задышала, пытаясь прийти в себя от внезапного фортеля сознания.

Что это было? Тасхель меня побери, что сейчас это было?

Мне на мгновение показалось, что этот мысленный монолог был чем-то чужеродным, что эти внезапные чувства и мысли принадлежали совсем другому человеку.

— Тебе плохо? — увидев мое шокированное состояние, ко мне подбежал мальчишка и дотронулся руками до моих плеч. — Элис, тебе плохо?

Меня всю трясло от страха и волнения, я совершенно не понимала, что сейчас произошло. Галлюцинации? Я настолько устала, что мне стали мерещиться голоса? Стало страшно до ужаса от внезапного осознания своего безумия...

— Уйди... — тихо прохрипела я, вывернувшись из неуверенных объятий ребенка. Он отшатнулся, но не сводил с меня настороженных глаз.

— Эли...

— Я сказала — уйди! Пшел прочь из палатки, выродок!

Бережно сжимаемые ярко-желтые цветы обиженно упали на пол. Белобрысая макушка сразу метнулась на улицу, оставив меня в полном одиночестве.

Обиделся? Плевать.

Я, уставившись невидящим взглядом на пол, сжимая в руках складки одеяла, пыталась унять дрожь. Я, боясь шелохнуться, все ждала, пока незнакомый женский голос снова вторгнется в мое сознание. Ждала подтверждения тому, что потеряла рассудок, внутри холодея от ужаса, что это может оказаться правдой. Но к моему несказанному облегчению больше голосов не было, страх постепенно отступил, и я, убедив себя в том, что это было всего лишь минутным помрачнением рассудка после пережитых страданий, потихоньку успокоилась.

Через полчаса вернулся Варн, разоряясь о том, что людей катастрофически не хватает, а малец "носится аки угарелый" возле лазарета, только добавляя всем хлопот. Да еще бегает в той странной одежке, наотрез отказываясь переодеться во что-нибудь более теплое, доведя своим поведением ворчливых стряпух Карлу и Жоржину до сюсюканий.

Я, с удовольствием кушая похлебку с сочными кусками оленины, чуть не подавилась от смеха, представив как румяные девахи, которые, чтобы накормить ораву голодных наемников, без зазрения совести могут, орудуя одним лишь половником, вырубить медведя, воркуют с маленьким драконышем, убеждая его переодеться в теплую одежду. Надо признать, милая мордашка ребенка и меня сперва ввела в заблуждение.