Куда я - туда и ты

— Я не голодна, — холодно ответила та, но все-таки обернулась, осмотрев всех присутствующих пренебрежительным и немного брезгливым взглядом, ясно показывающим, что она не ожидает попробовать здесь ничего достойного.

Ира, уже подошедшая к своему стулу, пока Игорь помогал подняться и дойти бабушке, криво усмехнулась. Ее невестка предпочитала рестораны любой, даже самой вкусной домашней стряпне. И всегда злилась, когда родные мужа начинали упрашивать ее что-то съесть, зачастую сбегая из-за стола.

Это был еще один повод для Юли покричать на всех, и на Игоря в особенности. Тот же в ответ категорически отказывался везти ее в ресторан, расположенный неподалеку, пожимал плечами и невозмутимо сообщал, что приехал общаться с семьей, а Юлю никто не держит, и она вольна отправляться куда ей угодно. И та часто именно так поступала — отчего всем становилось свободней и проще.

Честно, Ира так и не поняла, почему именно эту женщину выбрал Игорь. Никита хоть не устраивал из-за каждого слова скандал...

— Ты, как и всегда, просто поражаешь своим вкусом, — Ирина подняла глаза, не сомневаясь, что это замечание невестки, обращено именно к ней. — Нельзя же все время ходить в черном, на определенном этапе это портит настроение окружающим, знаешь ли, — даже с некоторым возмущением, передернула плечами Юля. — Да еще и трикотаж...

Ира промолчала, все еще улыбаясь одним уголком рта.

Она не собиралась спорить. Что-что, а чувство элегантности и стиля у Юли определенно имелось. Даже сейчас, на этом ужине, куда приехала явно без энтузиазма, она умудрилась выглядеть так, словно ожидала встречи как минимум с министром. Серо-голубая юбка-футляр, шелковая блуза оттенка топленого молока, нить жемчуга вокруг шеи, и высокая прическа — как и всегда, великолепно подчеркивали все достоинства фигуры.

Но Ира знала, что на самом деле, ни в чем не уступает невестке — ее собственное, действительно черное, и правда трикотажное, облегающее платье — прекрасно сидело на ней. И в то же время — не сковывало движений, хорошо вписывалось в обстановку любой деловой встречи или ужина. Да и просто — было удобным.

— Я бы посоветовала тебе одного мальчика, который смог бы скорректировать твой гардероб, — задумчиво продолжила Юля, не дождавшись ответа. — Да только — что толку? Отсутствие стиля и вкуса — у вас семейное, очевидно, — она вновь изящно передернула плечами. — Как и любовь к трикотажу. Никогда не понимала, почему Мазуренко все время напяливает на себя свитера. Его должности костюмы соответствовали бы больше. Хорошо, что хоть не черные покупает, — ехидно, даже без намека на действительное одобрение выбора мужа, добавила она.

Ира наклонила голову, пряча улыбку, но все-таки, тайком скосила глаза и поймала такой же веселый и скрытый взгляд явно забавляющегося кузена.

Ира могла бы просветить свою невестку, что Игорь не носит костюмы по одной простой причине — он их не любит. Ему в них не удобно. И как директор их фирмы — он мог позволить себе ходить в чем угодно.

А черный свитер она ему бы в жизни не купила — Игорю гораздо больше шли синие оттенки, в тон глаз. Вещи же зеленого цвета Ира покупала кузену потому, что знала, как Игорь любит этот цвет.

Однако похоже, сама Юля, даже прожив с ним три года — так и не разобралась в этом. Впрочем, как ни разу и не озаботилась гардеробом мужа.

Хотя тут Ира не бралась утверждать, возможно, что Игорь и не позволил супруге лезть в это.

Одежду ему всегда выбирала и покупала Ира.

Не только с тех пор, как они сами стали зарабатывать деньги, а даже раньше, когда ходила по магазинам с тетей Мариной и мамой. Самому Игорю этим заниматься было некогда, да и не любил он подобные мероприятия, становясь раздражительным и злым уже через полчаса. Именно потому, заметив, что Ира прекрасно знает вкус брата, и всегда выбирает то, что Игорю нравится — тетя Марина советовалась с ней по этому вопросу еще класса с пятого. А потом, и вовсе переложила сию обязанность на племянницу.

Когда же, в очередной раз принеся Игорю новые вещи, вскоре после его свадьбы, Ира сказала, что теперь не ее дело этим заниматься — кузен посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

"Я в жизни не надену ничего из рук той", резко ответил он, и как ни в чем не бывало, вернулся к чтению контракта, который перед этим изучал.

А Ира тогда несколько минут просто молча стояла, глядя на него, не в силах ни что-то сказать, ни положить пакет на стол. Слишком больно, и в тоже время — пронзительно сладко было внутри.

Хотя, разве не она сама начала это, решив ввести дополнительные неизвестные в их уравнение?

И стояла до тех пор, пока Игорь сам не поднялся, не обошел стол и не забрал у нее пакет из рук, крепко обняв саму Иру, и отложив тот — прошептал "спасибо", губами собрав бегущие по ее щекам слезы, которых она не заметила.

— У тебя сегодня на редкость молчаливое настроение, — раздраженно возмутилась Юля, наверное, обидевшись, что ее нападки не вызывают никакой реакции. — Ты меня игнорируешь?

— Просто устала, — пожала плечами Ира, не повернувшись к той. — Да и на что тут отвечать? — она улыбнулась матери, которая с неодобрением следила за этим разговором.

— Господи, какая же ты...

— Сименко, — голос Игоря прозвучал с предупреждением, заставив Юлю перевести глаза на мужа и скривиться. — Ты бы помолчала. А если что-то не нравится — можешь уйти. Тебя сюда сегодня не звали, — с намеком проговорил кузен и, убедившись, что бабушка Люба удобно устроилась, отодвинул стул для сестры. Она благодарно кивнула и аккуратно села.

Ира никогда не понимала этой привычки называть друг друга по фамилиям.

Тем более, разным.

Даже как-то спросила Игоря, почему Юля не захотела взять его фамилию?

На что брат скептично хмыкнул, и коротко бросил, что "он ей не позволил". Больше Ира не уточняла. О чем говорить, если и она свою не меняла в браке? Они оба знали, о чем молчал другой.

— А знаешь, что? — вдруг с вызовом обратилась к супругу Юля, прервав мысли Ирины. — Ты мне сегодня рот не заткнешь. Я приехала чтобы впервые высказать все, что думаю о твоих родственничках, чего уж теперь молчать? — она ехидно улыбнулась.

Эта сцена... она напомнила кое-что Ире. Очень похожий вечер около полугода назад. Вот только Никита не нарывался, а скорее давил на жалость.

— Так, прекратите, — одернул всех вошедший в комнату дядя Вова. — Что вы, как маленькие пререкаетесь, ребятки? Сейчас поедим, и все наладится.

Ира сомневалась в последнем утверждении. Некоторые вещи не зависели от полноты желудка. Впрочем, дядя свято верил в приоритетность пищи.

А вот саму Ирину сейчас занимала совсем другая тема.

Ее глаза метнулись к Игорю, но он как раз отвернулся, помогая родителям раздвигать посуду для принесенного блюда, полного риса и мяса.

Пульс подскочил, несмотря на одергивания мозга. И глядя на встревоженную этим разговором мать, Ира подумала, что не так уж и ошибается, учитывая все нюансы и оговорки семьи. Вот только вместо уместного в данной ситуации огорчения — испытала бессмысленную эйфорию. А потому быстро опустила глаза на скатерть.

Ужин напоминал какое-то изощренное издевательство.

Юля действительно пошла в отрыв. Она критиковала все, что только могла, от расстановки приборов, до вкуса узбекского плова, рецептом которого так гордился дядя Вова. Впрочем, внимание на нападки невестки обращали только тетя Марина, да ее собственная мать.

Ни Ира, ни Игорь, ни дядя Вова, ни, тем более, бабушка — не замечали этого досадного "недоразумения" и общались так, словно просто не слышали издевок.

И если честно, на некоторое время, Ира даже испытала злорадство, наблюдая за огорчением тетки и матери. Так и хотелось воскликнуть — "требовали — получите! Наслаждайтесь тем, чего так долго добивались...".

Но она прикусывала язык, и просто отворачивалась, зная, что в ней говорит слишком давняя обида и злость. Страх, который заставил совершить столько всего, раз за разом топча два сердца.

Матерям хотелось видеть детей в идеальных по их мнению семьях — вот пусть и расхлебывают то, к чему стремились, не желая замечать очевидного.

Ира просто отворачивалась, поднося бокал с красным сухим вином к губам, и видела такие же мысли в синих глазах Игоря, который сидел напротив нее.

Между матерью и бабушкой.

Если ситуация или люди не позволяли им быть вместе — они старались хотя бы смотреть друг на друга. Всегда. Довольствуясь хоть таким контактом.

Однако, сдержанно кивнув, когда двоюродный брат в очередной раз наполнил ее бокал, заметив, что в том заканчивается вино, Ира задумалась над другим — почему он ничего не говорил ей о причине этих "сборов"?

Но в этот момент, обведя глазами стол, против воли отреагировав на громкий и резкий крик Юли, что-то возмущенно высказывающей тете Марине — Ира заметила, как нервно и дергано провел пальцем под воротником дядя Вова.

Она резко поставила бокал на стол, не обратив внимания на капли вина, плеснувшие через край. И перевела глаза на тетю Марину. Та, похоже, так же заметила состояние мужа. Да и сама, определенно, сильно разнервничалась от всего происходящего. Щеки матери Игоря лихорадочно пылали, напоминая о частых гипертонических приступах.

— Ребеночка вам надо, — уверенно голосом пыталась убедить она невестку, и кивнула, словно старалась придать своим словам больше весу. — Ребенок вашу семью скрепит. Ведь и возраст уже...

Ира застыла, скованная внезапным ледяным холодом внутри.

Громкое ехидное хмыканье Игоря заставило его мать замолчать и сердито обернуться к сыну.

— Игорь? — с вызовом и требованием спросила тетя Марина, со стуком положив вилку. — Ты что-то хочешь сказать?

— Мама, оставь свои попытки, — не поднимая глаз от тарелки, веско отчеканил ее брат. — Дело уже решено и бумаги в суде. А дети, — он выпрямился, и поднес ко рту вилку, — от этой женщины я детей иметь не хочу, — спокойно произнес Игорь и замолчав, на миг пристально посмотрел на Иру.

После чего, как ни в чем ни бывало, продолжил есть.

Господи! Ей захотелось выплеснуть ему в лицо свое вино. А внутри все свернулось от дикой боли.

Но вместо этого, Ира заставила себя сглотнуть комок в горле и, как ни в чем не бывало поднесла ко рту свою вилку.

Он ни в чем не виноват. И никогда не начинал этого. Просто помнить было слишком больно. Обоим.

— Да какой ребенок?! — вдруг вскочила со своего места Юля. — Для этого, между прочим, надо заниматься сексом! — гневно взмахнув руками, заявила она. — А ваш сын, — она ткнула пальцем в Игоря, который, не оборачиваясь на нее, продолжал пережевывать свой рис. — Он или не в курсе о том, что это вообще такое, или..., или..., — Юля раздраженно топнула ногой. — Гомосексуалист! Вот!

Ира захохотала и разлила вино, не сумев ровно поставить бокал на стол трясущимися от хохота руками.

Нет, правда, она понимала, что от нее ждут другой реакции, но сдержаться не смогла. Даже "спасибо" захотелось сказать невестке, что так удачно отвлекла. Правда, к счастью, ее смех не особо выделился на фоне всеобщего ошеломления, которое вызвало подобное заявление Сименко.

Дядя Вова, кажется, даже забыл, что ему совсем недавно становилось плохо — шокотерапия сильный метод, однако.

И только Игорь поймал ее глаза, своим смеющимся взглядом и посмотрел с насмешливым укором, словно бы ее вина имелась в том, что ему приходится выслушивать подобное.

Ира попыталась потупиться, но не очень удачно. Смех, то и дело, прорывался сквозь стиснутые зубы. Но Игорь больше не настаивал, а с видимым раздражением повернулся к Юле.

— Прекращай концерт и выметайся отсюда, — резко приказал он, отбросив свою салфетку на стол. — Насколько я знаю, секса тебе в семейной жизни хватало, — он насмешливо поднял бровь. — Так что, не вижу причин для жалоб.

— Ты тоже мне изменял! — надменно вскинула голову Юля. — И не важно, что я не могу этого доказать. У тебя есть любовница, пусть я не знаю, кто она. Вот и я не сдерживалась! Глаз за глаз, — в ее поднятом подбородке явно читался вызов, словно бы она хотела разозлить своего мужа такими признаниями.

Но Игорь только пожал плечами и поднялся со своего стула.

— Что ж, мы квиты, — все так же невозмутимо констатировал он, отойдя к окну. — Тем более — тебе не для чего здесь задерживаться, — с намеком добавил Игорь. — Ведь тебя всегда бесила моя семья, разве не так?

— Именно, — оттолкнув стул, который заслонял ей путь, зло подтвердила Юля, разозленная тем, что не сумела его достать. — И я действительно уйду. Потому что ты даже злиться не можешь. Ты не человек, ледяная глыба. Мне такой муж не нужен, — подтвердив свои слова злым ударом ноги по полу, Юля стремительно вышла из гостинной, ни на кого не посмотрев.

А Ира застыла, глядя брату в спину, забыв, что следует отвести глаза.

Юля ошибалась.

Игорь был вулканом. Просто умел держать себя в руках.

Но когда этот вулкан взрывался, когда кто-то действительно вызывал его гнев и злость — виновника оставалось лишь пожалеть.

Ира только только два раза в жизни видела его в таком состоянии. И искренне завидовала Юле, что той не доводилось лицезреть подобного настроения своего, уже бывшего, судя по всему, мужа.

Она моргнула, отведя все же глаза, и осмотрела немую сцену за столом.

— Очень вкусный плов, дядя, — легко проговорила Ира, отпив еще вина из своего бокала, и поднесла вилку с новой порцией угощения к губам. — Он вам сегодня, как никогда удался.

Все как-то засуетились, тут же начав кивать, словно стремились наперегонки подтвердить ее слова. И усиленно делали вид, что никто не услышал, как хлопнула входная дверь, и как молча ушел в соседнюю комнату Игорь.

Впрочем, Ира прекрасно видела взгляд, который он бросил на нее перед своим уходом. И ей до боли в сведенных пальцах захотелось бросить все, и побежать к нему, обнять. Прошептать на ухо, что он не виноват. Ни в чем. И поцеловать так, чтобы Игорь наконец ей поверил.

Но сейчас нельзя было двигаться с места. И заставив себя глубоко вздохнуть, Ира с соглашающимся осуждением покачала головой в ответ на замечание матери об отвратительном поведении невестки.

Она не выдержала даже десять минут. Не хватило моральных сил. Слишком хорошо Ира знала, как паршиво сейчас Игорю. И как именно он обычно поступает в таком случае.

Резко отложив вилку, осознав, что не в состоянии больше притворяться, будто все замечательно, Ира поднялась и бросила салфетку на спинку своего стула.

— Я пойду, с Игорем поговорю, — скупо объяснила она свои действия родственникам, зная, что именно для разговора с братом ее сюда сегодня так настоятельно и звали.

Иногда ей казалось, что родные просто издеваются. Серьезно, как самые близкие им люди, могли не понимать?!

Но с другой стороны, разве она давным давно не поняла, что старшее поколение просто не желает замечать того, что не вписывается в их модель мироздания?

Тетя Марина согласно кивнула.