A Second Chance часть 7 глава 179

— Что ты недоговариваешь, дядя Сири?

Сириус заколебался, бросив взгляд на Джинни, которая держала Гарри за руку.

— Гарри, пожалуйста, мы можем поговорить об этом после того, как ты поправишься?

— Нет, — строго сказал Гарри. — Я хочу знать, что происходит. Я хочу знать, почему ты мне лжешь.

Сириус закрыл глаза, прежде чем заговорить.

— Джинни... могу я на минутку остаться наедине со своим сыном?

Гарри притянул Джинни за руку поближе к себе и переплел свои пальцы с ее.

— Нет, я хочу, чтобы она осталась, дядя Сири.

Джинни удивленно посмотрела на Гарри, но ободряюще сжала его руку.

Сириус сглотнул и протянул зелье Гарри.

— Выпей это, тебе больно. Я ничего тебе не скажу, пока ты сидишь здесь и мучаешься.

Гарри взял зелье и залпом выпил его, стараясь, чтобы его не стошнило от вкуса. Он вернул пустую чашку отцу.

— Расскажи мне.

Сириус кивнул на стаканчики с зельями, стоящие на ночном столике.

— Тебе еще нужно выпить второе зелье для заживления костей и еще одно средство для восстановления крови.

— Я выпью их после, скажи мне.

Сириус долго смотрел на Гарри.

— Я пытался защитить тебя, Гарри. Я знал, что ты заслуживаешь знать, в тот момент, когда я это понял, но я боролся с собой, чтобы не сказать тебе. Я не хотел, чтобы ты знал об этом, пока я не выясню, как мы можем добраться до этого и уничтожить.

— Уничтожить что? — спросил он, но в глубине его живота начало появляться неприятное чувство. Он отпустил руку Джинни, когда Мародер просунул голову под его здоровую руку, и обнял собаку, не сводя глаз с Сириуса, в то время как Джинни осталась сидеть по другую сторону от Мародера.

— Гарри... прошлым летом, когда тебе приснился сон о Селвине и Волдеморте, ты спросил меня, почему тебе это приснилось; почему ты видел те моменты, и... это был мой момент. Я должен был сказать тебе прямо тогда, но я замер... и... Я солгал.

Гарри уставился на него.

— Номер девять: мы всегда говорим друг другу правду.

Сириус сглотнул.

— Я не знаю, как тебе это сказать.

Гарри уставился на него, зеленое на сером, и внутри у него все сжалось, и он внезапно понял.

— Это во мне, не так ли?

Джинни протянула руку и нежно сжала запястье Гарри.

— Крестраж?

— Вот почему у меня болит шрам, когда я нахожусь рядом с осколками души; когда он прикоснулся ко мне, мне показалось, что моя голова горит огнем... Вот почему, не так ли? Я... крестраж.

Сириус сморгнул слезы и кивнул.

— Да, но это произошло случайно. Ты был крестражем, который он никогда не собирался создавать, Гарри.

Зеленые глаза Гарри смотрели на него не мигая.

— Как давно ты узнал?

— Я подозревал это еще до того, как мы вернулись в Тайную комнату в прошлом году. Я был уверен в этом после твоего сна прошлым летом.

Гарри уставился на него, и в нем закипал гнев. Сириус знал все это время. Он знал, когда летом Гарри приснился сон о Волдеморте; он точно знал, почему ему это приснилось, но отрицал, что знал. Гарри провел много бессонных ночей, пытаясь понять, что означал этот сон: почему он ему приснился и как это могло быть на самом деле, — и когда он узнал, что человек, которому он доверял больше всего на свете, все это время знал ответ, почувствовал себя так, словно его ударили ножом в живот.

— Убирайся.

— Гарри, — начал Сириус.

— Убирайся! — Закричал Гарри, не обращая внимания на боль, которую вызвала у него щека, когда он повысил голос. — Я не хочу, чтобы ты был здесь!

— Сохатик, позволь мне объяснить...

— ...Это Гарри, а не Сохатик, и я не хочу слышать от тебя никаких объяснений! У тебя было больше года, чтобы все мне объяснить, а ты только и делал, что лгал мне! Ты знал! Ты знал, как я был напуган и очень волновался после того, как мне приснился тот сон, и ты сказал мне, что не знал! Ты солгал мне прямо в лицо!

— Гарри, — снова тихо сказал он. — Я просто хотел защитить тебя.

— Что ж, ты крайне плохо справился с этим, не так ли? Ты сказал мне, что он до меня не доберется! Ты сказал мне, что я просто должен пройти этот гребаный турнир и что все будет хорошо. ЭТО БЫЛО НЕ ТАК! ЭТО НЕ ТАК! Я ОТПРАВИЛ ТЕБЕ ЗЕРКАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ, А ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! НИЧЕГО! Я ДУМАЛ, ЧТО ИЗ ВСЕХ ЛЮДЕЙ МОГУ ДОВЕРЯТЬ ТОЛЬКО ТЕБЕ! убирайся! убирайся! УБИРАЙСЯ!

— Гарри, — тихо сказала Джинни, сжимая его руку. — Гарри, ты же не серьезно.

Он свирепо посмотрел на нее.

— Он, блядь, врал мне больше года, Джинни! Я не хочу, чтобы он был здесь!

Сириус, казалось, хотел возразить, но потом встал и кивнул.

— Я пойду, но, Гарри, когда ты будешь готов слушать...

— ...Я ничего не хочу от тебя слышать! — Сердито заявил Гарри. — Убирайся!

Сириус кивнул, его глаза были полны эмоций, прежде чем он направился к двери спальни, а леди Годива запрыгнула на кровать и растянулась на ней, не сводя с него глаз, словно бросая вызов, чтобы он заставил ее уйти. Когда дверь спальни закрылась за ним, Гарри повернулся к Джинни.

— Не смотри на меня так!

Джинни протянула руку и нежно провела кончиком пальца по его шраму, и он замер. Кончиком пальца она нежно провела по форме молнии, ее шоколадно-карие глаза смотрели прямо в его глаза, пока она говорила.

— Когда-то во мне тоже была частичка его души, Гарри. Это не меняет того, кто ты есть. Это не делает тебя плохим человеком. Ты — Гарри, и независимо от того, как Том связан с тобой, ты никогда не перестанешь быть тем Гарри, которого мы знаем и любим.

Он уставился на нее, в его глазах блестели слезы.

— Это не одно и то же, Джинни. Вы... он овладел тобой, но это...... его душа... во мне.

— Это было и во мне, — тихо сказала она, все еще нежно проводя кончиком пальца по его шраму, ведя неровной линией от линии роста волос вниз через бровь. — Сириус любит тебя больше всего на свете, и мы оба знаем, что он изо всех сил старался защитить тебя от боли от осознания того, что ты крестраж. Ты знаешь это, Гарри.

— То, что я знаю, не имеет значения, — упрямо настаивал он. — Он солгал мне, Джинни! Этим летом я понял, что что-то не так! Тот сон, который мне приснился, был таким реальным, и мой шрам так сильно болел, и я спросил его, а он... он посмотрел мне прямо в глаза и, блядь, солгал мне в лицо!

— Да, он солгал тебе, но он также был абсолютно честен с тобой! Он рассказал тебе все о крестражах, о пророчестве, и в тот момент он сказал тебе, что есть еще кое-что, с чем ему нужно разобраться, прежде чем он сможет это объяснить. Он обещал рассказать тебе, как только узнает и поймет это. Ты сам мне об этом говорил. В конце прошлого года он снова сказал тебе, что есть кое-что, о чем он пока не может тебе рассказать. И ты сам сказал нам, что Сириус сказал, что есть еще кое-что: что-то, чего он пока не может объяснить, о чем он не хотел, чтобы вы беспокоились, пока турнир не закончится, но потом вы разберетесь с этим — вместе.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — упрямо сказал Гарри. — Но это не оправдывает того факта, что он мне лгал!

Джинни посмотрела на него сверкающими карими глазами.

— Я никогда этого не говорила. Я сказала, что он что-то упустил, но он сказал тебе, что он это упустил. Он сказал, что расскажет тебе, когда сможет. По-моему, это не звучит как полная ложь.

— Джинни, — медленно произнес Гарри. — Он видел, как я сходил с ума из-за своего шрама и из-за того сна, и ничего не сказал! Он просто сидел там и ничего не делал!

— И теперь он говорит тебе! — заявила она, не сводя с него глаз. — Так что не смей сидеть здесь, как капризный ребенок, устраивающий истерику!

Гарри свирепо посмотрел на нее.

— Ты тоже можешь убираться!

Джинни только посмеялась над ним.

— Если ты выгонишь меня из этой комнаты, это ничего не изменит. Разве ты не хочешь узнать, что он имел в виду, когда сказал тебе на Пасху, что знает, как избавиться от другого крестража? Разве ты не хочешь знать, что он имел в виду, назвав это случайным крестражем?

Гарри упрямо уставился на свои колени.

— Это не имеет значения, Джинни, разве ты не понимаешь этого? Он не сказал мне, потому что знает, что я должен умереть.

Джинни наклонилась вперед и крепко сжала его руки в своих.

— Сириус никогда бы этого не допустил, Гарри. Он умрет первым.

Зеленые глаза Гарри встретились с ее глазами, и блеск слез в них заставил ее нежно откинуть его волосы назад.

— Ни один из них не может жить, пока жив другой, помнишь?

— Пророчества непостоянны, Гарри. Их нельзя воспринимать буквально. Ты правда думаешь, что Сириус или профессор Люпин будут сидеть сложа руки и позволят тебе умереть только ради того, чтобы мир избавился от Волдеморта?

Он уставился на нее и медленно выдохнул.

— Нет.

— хорошо.

— Но это глупо с их стороны! Моя жизнь не стоит и сотни других!

Джинни впилась в него взглядом.

— И позволить Волдеморту убить тебя тоже не выход, храбрый ты парень. Она потянулась к ночному столику и схватила две последние чашки с его зельями, стоявшие там. — А теперь заткнись и выпей это.

Он слегка ухмыльнулся.

— С каких это пор ты стала такой властной?

— Я всегда командовала, когда сталкивалась с упрямой задницей. Выпей.

Он закатил глаза, но выпил зелье, которое она ему протянула. Джинни поставила чашки обратно на стол и встала.

— Я собираюсь попросить Сириуса вернуться сюда и рассказать о крестражах.

— Джинни, я не хочу сейчас с ним разговаривать!

Джинни только приподняла бровь.

— Тяжело, и поскольку ты прикован к постели, у тебя нет выбора.

Она подошла к двери и открыла ее. Сириус сидел в кресле, обхватив голову руками.

— Сириус? Не мог бы ты вернуться сюда, пожалуйста?

Он тут же вскинул голову и поспешил в комнату.

— Гарри допил остатки своих зелий. Он согласился посидеть здесь — тихо — и послушать, что ты скажешь.

— Я ни на что подобное не соглашался, — пробормотал Гарри.

Джинни только сердито посмотрела на него.

— Я наложу на тебя заглушающие чары.

Сириус ухмыльнулся ей.

— Ты всегда была немного вспыльчивой. Спасибо тебе.

Джинни просто скрестила руки на груди.

— Не будь таким очаровательным. Ты солгал Гарри. Скажи ему, почему.

Сириус только посмотрел на нее, прежде чем снова повернуться к Гарри. Он сел в кресло-качалку возле кровати.

— Одна из причин, по которой я не сказал тебе, Гарри, в том, что я не знал, как уничтожить это, не причинив тебе вреда.

— Ни один из них не может жить, пока жив другой, — тихо сказал он.

Сириус протянул руку и сжал ладонь Гарри.

— И да, и нет. — Когда Гарри встретился с ним взглядом, он улыбнулся. — Я думаю, мы можем убрать это и поместить в какой-нибудь предмет. Как только он попадает в какой-нибудь предмет, мы можем использовать Меч Гриффиндора, чтобы уничтожить его — как и другие.

Гарри уставился на него.

— Подожди, ты хочешь... чтобы лишить меня этого?

Сириус кивнул.

— Это будет нелегкая задача. На самом деле, это невероятно опасно. Для этого потребуется большое магическое мастерство и большая концентрация. Муж Теи, Ксандер, верит, что сможет снять это. Он нейрохирург, и я отправил ему снимки твоего мозга. Я не говорил ему, что это было и кто это был, пока он не сказал мне, что, по его мнению, он может безопасно удалить это. В марте мы с Ремусом привели Ксандра и Тею в FUVP и рассказали ему, что именно находится в твоем мозгу, а он объяснил нам риски, связанные с его удалением. Вероятность успешного удаления опухоли практически без осложнений составляет семьдесят пять процентов. Но именно эти двадцать пять процентов нас и беспокоят.

— Осложнения?

Сириус прикусил нижнюю губу, прежде чем продолжить. Он рассказал Гарри все, что рассказал им Ксандер, об опасностях, потенциальных рисках и побочных эффектах, о процессе, который Ксандер хотел использовать, и о том, что он уже нашел время в начале июля, чтобы позаботиться об этом в Греции.

— Ремус, Зи, Тонкс и я будем рядом с тобой, Гарри, несмотря ни на что. Но если это будет слишком, если ты решишь, что не хочешь проходить через это, мы никогда тебя не заставим!

Гарри уставился на него.

— Если ты не уберешь это, Волдеморт никогда по-настоящему не умрет, верно?

Сириус медленно выдохнул, прежде чем кивнуть.

— Это правда, но меня это не волнует. Я забочусь о тебе. Мы уничтожили почти все частицы его души. Если тот, что внутри твоего шрама, — единственный, кто остался, мы можем посадить его в тюрьму, держать взаперти до конца твоей жизни. Мы бы нашли способ обойти это, Гарри.

Гарри покачал головой.

— Нет... Я не хочу жить с частичкой его во мне. Я хочу, чтобы это исчезло.

Джинни вернулась к кровати и села на край рядом с пантерой.

— Как только он попадает в объект, его можно уничтожить, и он больше не причинит вреда Гарри?

Сириус кивнул.

— да. Мы на девяносто девять процентов уверены, что это сработает. Опасна сама по себе задача. Но, Гарри, после этого мы знаем, что будет дальше. Диадема, змея, а потом и сам Волдеморт.

Гарри долго смотрел на своего отца, прежде чем его зеленые глаза встретились с теплыми карими глазами Джинни.

— Я думаю, что сейчас мне хотелось бы побыть одному.

Сириус нежно сжал его руку и кивнул.

— конечно. Сорча так хотела вернуться и немного поухаживать за тобой. Я скажу ей, что тебе хотелось бы побыть одному.

Джинни улыбнулась ему и встала, чтобы проводить Сириуса.

— Отдохни немного, Гарри. Я вернусь утром со всеми остальными.

Гарри проводил их взглядом, дверь за ними закрылась, и он повернулся, чтобы прижать Мародера к себе здоровой рукой. Как только его лицо коснулось мягкой шерсти, по щекам потекли слезы. Он тихо заплакал, прижимая к себе собаку. Он думал, что не хочет умирать. Он пробыл в одиночестве всего несколько минут, прежде чем Сорча вошла внутрь.

— Я знаю, Сириус сказал мне, что ты хочешь побыть один, — сказала она, подходя к кровати. — Я знаю, что я не твой отец и не Зи, но я здесь, мо гхол. Она увидела его слезы и просто села на край кровати, прижав его к груди и поглаживая по волосам.

В тот момент, когда она обняла его, рыдания вырвались у него из груди. Он не мог их остановить. Это было похоже на приливную волну эмоций, которую он сдерживал, и слезы хлынули водопадом. Сорча что-то напевала себе под нос, нежно покачивая его на руках взад-вперед, пока он плакал. Прошло почти пять минут, прежде чем он взял себя в руки и вытер слезы тыльной стороной ладони.

— мне жаль.

Сорча обхватила его лицо ладонями и поцеловала в лоб.

— Никогда не жалей. Нам всем время от времени нужно хорошенько выплакаться. Сегодня ты прошел через ад. Я и представить не могла, что кто-то может быть таким храбрым, как ты, мо Гаол. — Она нежно поцеловала его в обе щеки. — Я принесла тебе молока и бутерброд. Постарайся съесть немного, пока зелье не вырубило тебя еще больше.

— Ты можешь остаться, бабушка, — сонно сказал он. — Пожалуйста?

Сорча улыбнулась и снова поцеловала его.