Ментовский вояж.Везунчики

— Остынь, Миша, — как можно мягче обратился я к Ковалёву, очень удивлённый его реакцией. — Мы сейчас все на взводе, поэтому надо убирать нервы в коробочку... Нет, Костя, мы не думали о многослойном пересечении миров.

— Всё, поехали, нечего о разной фигне спорить, — Владислав уже сел за руль своей 'бэхи'. — Костян, залазь. Володь, мы впереди.

— Миш, ну, ты чего на молодого наехал? — сев за руль 'мерса', я сразу же повернулся к напарнику. — Что произошло, а?

— Вовка, у меня жена, двое детей, и старики-родители. А ещё сестра со своими чадами, — Михаил, похоже, потихоньку впадал в паническое состояние. — Как подумаю, что они там без меня, а я тут... Ажно мозги закипают.

— Так, отставить думать о плохом, паниковать запрещаю, — я постарался придать своему голосу как можно больше уверенности. — Всё будет хорошо, мы обязательно выберемся обратно. Всегда выбирались, и на сей раз сумеем.

Увидев в зеркале кривую ухмылку Руденко, мол, заливай, заливай, начальник, сделал страшные глаза, и беззвучно зашевелил губами. Руслан усмехнулся ещё раз, коротко кивнул, дав понять, что не станет подливать масла в огонь.

...Евпатий-Коловратий, почти у всех у нас семьи, дети, подруги, родители, прочие родственники, — мои мысли и не думали следовать собственному приказу. — Что будет с ними без нас? Где они, вообще, находятся, в каком мире? А как мы без них? Это полный, доложу я вам, полярный лис...

Проезжая мимо рефрижератора, я тормознул, подозвал водилу 'Камаза', отдал ему ключи, и уточнил, что пошутил про героин. Нету у меня героина. Заодно попросил мужика отдать ключи и водителю фургона, рядом с которым по-прежнему оставались всё те же две дамочки возрастом чуть за сорок. Одна, брюнетка в очках, посмотрела на меня, словно обожгла: типа, совсем менты совесть потеряли, бросают больных посреди дороги, а сами даёт дёру куда подальше. А что ещё делать, если 'скорой' нет, связи нет, и ничем, кроме валидола и коньяка мы помочь не можем? Сердце — это серьёзно, и аптечкой первой помощи его не излечишь.

...Полтора километра по прямой мы пронеслись, считай, мгновенно, благо дорога была полностью пустая. Легли в поворот, пытаясь догнать Зеленцова на его 'бэхе', и сразу же пришлось тормозить. Впереди нас стояли четыре машины — три легковушки и фура, запаркованные возле очередного разлома местности. Среди легковушек затесался и 'опелёк', который развернулся обратно, чтобы найти объездной путь. Народ, в количестве восьми человек топтался у обрыва, о чём-то яростно споря и жестикулируя.

— Так, граждане, что за шум, а драки нет? — Зеленцов подъехал первым, и Саша Барулин уже выбрался из машины, помахивая удостоверением, словно веером. — Полиция, граждане. На что любуемся?

— Как на что, товарищ полицейский? Вы только посмотрите, что это деется, — сразу же зачастила невысокая тётка неопределённого возраста, где-то около пятидесяти с гаком, что ли. — Дорога исчезла, обрыв высокий, откуда-то лес взялся, а слева вообще озеро просматривается. Мы с Митей почти тридцать лет по этой дороге ездим, никогда такого здесь не было...

Решив, что перебивать даму себе дороже, Барулин подошёл к краю обрыва, глянул на лес, махнул нам рукой. Народ молча расступился, пропуская ментов, тараторившая тётка умолкла, получив тычок локтем от мужа. Люди смотрели на нас, явно надеясь на помощь и защиту от представителей власти. Нам бы самим кто-нибудь, взял, да помог!

— Метра три-четыре будет, — прикинув высоту обрыва, произнёс Владислав. — Лес красивый, густой, не чета предыдущему. Зверьё должно здесь водиться, грибы, ягоды.

— Море видать, — отметил Руденко. — Когда ехали, с дороги оно не просматривалось. Надо бы осмотреть местность с какой-то высокой точки.

— Стоп. Что ты сказал, Руслан? С высокой точки? — у меня в мозгу промелькнула одна догадка. — Парни, быстро по машинам! Едем в Данилово, там церковь имеется, и колокольня при ней.

— Точно! Молодчик, ты, Вовка. Как же я сам не догадался? — мой напарник первым припустил к джипу

— Эмоции, Миша, нервы, накручиваешь себя, — отозвался я, уже понимая, что Ковалёв хватается за последнюю соломинку.

Не обращая внимания на вновь сыпанувшую вопросами тётку, мы сели в машины, развернулись, и помчались обратно, к повороту на Данилово. Навстречу попался 'Камаз'-рефрижератор, промелькнуло каменное лицо его водителя. Ладно, никуда он не уедет, похоже, вновь скоро встретимся.

Повернув на Данилово, снизили скорость, чтобы не поймать шальную яму, и вскоре проехали мимо первого деревенского дома. Въехали на центральную улицу, притормозили, огляделись, прикинув путь до возвышавшейся над окраиной церкви. Несмотря на ранний час, деревенский народ уже проснулся, высыпал на улицу, бабки кучковались группами возле домов. Впрочем, в деревнях всегда рано встают.

Мы не стали задерживаться, и рванули в сторону храма. Немного покружили между домами, а затем остановились прямо возле крыльца церкви. Дружно вылезли из машин, прикладами и кулаками застучали в створки дверей. Со стороны, наверное, это смотрелось дико, но уж очень нам нужен был здешний смотрящий за прихожанами, чтобы попасть наверх.

Не прошло и минуты, как появился настоятель храма, или, как, там, его ещё называют. Открылась створка ворот, и к нам вышел бородатый мужик в чёрной рясе, с чёрной шапочкой на голове, один, с пустыми руками. Ощущение такое, словно он ждал нас.

— Отец Серафим, — представился он, глядя на нас спокойными голубыми глазами. — Чем могу быть полезен в столь ранний час?

— Начальник криминальной полиции майор Иванников, энское УВД, из Питера, — ответил я, сунув попу 'корочки' под самый нос. — Отец Серафим, нам очень нужно срочно попасть на колокольню. Будьте добры, проведите нас туда.

— Что же, господа полицейские, следуйте за мной, — настоятель, похоже, нисколько не удивился моей просьбе, повернулся, исчезнув в дверях. Я шагнул следом, и вскоре, попетляв по внутренним помещениям церкви, мы стали подниматься на колокольню. Винтовая лестница быстро привела нас наверх площадки, где находился колокол. Я остановился рядом с отцом Серафимом, осмотрелся вокруг. Туман практически полностью рассеялся, открыв нашему взору незабываемое зрелище. Я замер, с жадным любопытством вглядываясь в 'свой' и 'чужой' ландшафт.

— Охренеть, — хриплым голосом произнёс кто-то за моей спиной.

— Красиво, — отозвался Руслан Руденко.

— Боже мой, этого не может быть, — полным отчаяния голосом прошептал Миша Ковалёв.

— Хорошо, что вы вспомнили о Боге, — сказал отец Серафим. — То, что произошло — и есть Воля Божья.

— А что произошло? — я повернулся к священнику. — Вы что-то об этом знаете?

В ответ настоятель зарядил длинный монолог, состоящий из цитат иудейских пророков о конце света, спасении избранных, и т.д., и т.п. Я решил не дожидаться начала описания жития остальных библейских персонажей, искренне поблагодарил настоятеля за помощь, и стал спускаться вниз. Парни помедлили, немного полюбовались природой, но все, как один, последовали за мной. Нашли меня, уже расстелившего карту Ленобласти на капоте джипа, с карандашом в руке.

...Итак, мы имеем Данилово и кусок трассы, граничащие с неизвестным нам морем, — я провёл дугу южнее от посёлка. — Дорогу обрезало с двух концов, с колокольни виден лесистый мыс, выступающий в море, а севернее посёлка ландшафт нисколько не изменился... Километров на пять с гарантией, а то и более... На западе и востоке, похоже, произошли перемены, вопрос, насколько масштабные...

— Кхм... Володя, ты бы не занимался рисованием, — стоя за моей спиной, произнёс капитан Зеленцов. — Сашка с Русланом уже пересняли всю округу на свои айфоны. С колокольни снимали с высоким качеством.

— Молодцы, не теряли времени даром, — обернулся я к своим парням. — А теперь прикиньте, если у вас батареи сядут, в ваших айфонах, что будет дальше?

— От аккумулятора 'бэхи' зарядим, — хмыкнув, пожал плечами Барулин. — Соляры почти полный бак.

— Это хорошо, что почти полный бак. Соляра нам сейчас, как на вес серебра будет, — улыбнулся я, складывая карту, и пряча её за пазуху. — А вот если соляра закончится, то в конечном итоге мы останемся без айфонов. Придётся по старинке рисовать пейзажи и чертить карты.

— Ладно, Володя, мы все тебя хорошо поняли, — улыбнулся Владислав. — Давай, шеф, командуй. Что, куда, кого?

— Дело, как мне видится, следующее: случился (цензура) катаклизм, в результате чего часть нашего мира с посёлком Данилово оказалась чёрт знает где, — вещая преамбулу, я заглянул в глаза каждому из моих парней. Страха не увидел, лишь загнанное внутрь отчаяние в глазах Мишки. У остальных просматривался скрытый азарт и охота к приключениям. Настоящие мужики, не зря я подбирал к себе в отдел именно таких, готовых идти хоть к чёрту на рога.

— Осмотр местности с колокольни показал, что севернее Данилово простирается наш, российский, земной ландшафт. Насколько далеко — пока неизвестно, — продолжил я. — Скорее всего, мы являемся единственными представителями законной власти в данном регионе, причём, имеющими определённый вес.

— Володь, в Данилово есть свой участковый, да и у мужиков, вероятно, имеется кое-какое оружие, — вступил в разговор Ковалёв. — Кроме того, здесь проживает известный в определённых кругах криминальный авторитет по кличке 'Ерёма Безбашенный', он же Еремеев Николай Павлович.

— Всё верно, Миша, в посёлке имеется и участковый, и у мужиков, наверное, найдутся 'берданки', — улыбнувшись, кивнул я. — Кроме того, и у 'Ерёмы' должен быть припрятан вполне приличный по провинциальным меркам арсенал.

— Оперативная информация? — Зеленцов прям весь напрягся, словно охотник, почуявший поблизости дичь.

— Нет, это моя твёрдая уверенность, а не стук 'барабанов', — ответил я. — Парни, мы сейчас должны нанести свой первый визит не в администрацию, а к товарищу Еремееву. Причём, не как его заклятые враги, а как... гости, скажем. Так надо, я потом всё объясню.

— Ну, ты и скажешь иногда, Иваныч, что хоть стой, хоть падай. В гости, блин, — фыркнул капитан Барулин. — Не знал бы я тебя много лет, то подумал бы, что ты на короткой ноге с 'Ерёмой'. Так он и пустил тебя в гости.

— Ты почти угадал, Саша, я знаком с Еремеевым, и очень даже хорошо знаком, — грустно улыбнулся я. — Когда-то мы с Колькой сидели в одном окопе, а на нас пёрли духи, прорываясь через границу на помощь другим таким же 'чебурекам'. А до этого мы с Николаем жрали кашу из одного котелка, пили из одной фляжки... Поэтому 'Ерёма' пустит меня в гости.

У церкви воцарилась тишина, нарушаемая лишь лаем собак и шумом тракторного мотора на ближайшей улице. Шесть пар глаз разглядывали мою персону, словно впервые меня видели, и сейчас оценивают, что с сим фруктом делать. Ну, я же не виноват, что всё сказанное мною — чистая правда! И в том последнем бою я вынес раненого сержанта Еремеева на своём горбу, матерясь криком, но не бросив его ТАМ. И уж тем более, я не в ответе за то, что вышедший из госпиталя сержант со временем стал весьма авторитетным человеком в бандитских кругах.

— Чего уставились, товарищи офицеры? У каждого человека есть то, о чём никогда и никому не рассказывают. По разным причинам, — я бесцеремонно нарушил всеобщее молчание. — Поэтому, слушай мою команду: отставить маскарад, вскрыть НАШ запас, вооружиться нормально.

— Не, Володя, с тобою всё-таки не соскучишься, — минуту спустя покачал головой Руслан, запихивая магазин в разгрузку. — Ты был знаком с 'Ерёмой', и до сих пор молчал об этом.

— И молчал бы дальше, Рус, если бы не обстоятельства, — я сунул потёртый ТТ в нейлоновую кобуру на бедре. — Впрочем, в одном ты прав — со мною не соскучишься. Особенно, когда мы оказались чёрте где, и чёрте когда.

... А вы что думали: опера ехали себе куда-то по службе? Задерживать подозреваемого в преступлении? Ранним утром первого мая? Нет, граждане, мы ехали по иным делам, чтобы решать проблемы среднего по российским меркам бизнеса. Решать окончательно, если конкурирующая сторона не согласилась бы на наши предложения. Это — жизнь, реальность, о победе над которой, хоть, и снимают сериалы, но которую фиг победишь. Потому, что рыба гниёт с головы. А дальше сами догадывайтесь, где та голова, ибо это уже политика...

Мы быстро перевооружились на нормальные, длинноствольные 'калаши' из 'левого' НЗ, распихали по ячейкам разгрузки запасные магазины, добавили к основному оружию ещё и 'левые' пистолеты. 'Правые' 'укороты' скинули в багажники, табельные ПМы оставили в кобурах подмышкой. Затем сели в машины, и вновь выехали на главную деревенскую улицу. Ага, народ с шоссе постепенно отошёл от шока, и стал подтягиваться в посёлок. Мимо проехал давешний 'опель', а в просвете между деревьями мелькнул рефрижератор на подъездной дороге. Ну, ладно, нам на сей раз направо.

Николай Павлович Еремеев — а именно так, по имени-отчеству, и очень уважительно называли его в Данилово — проживал в личном особняке в полукилометре от самого посёлка. К его дому от центральной улицы села шла неширокая дорога с отличным асфальтовым покрытием. Гладкая и ровная, без ям и ухабов, ездить по такой — одно удовольствие.

Мы, не таясь, подъехали прямо к въездным воротам, вышли из машин, оглядели трёхметровый бетонный забор, видеокамеры на всех углах. Да, неплохо устроился бывший сержант-пограничник, сделавший себе карьеру и имя в криминальном мире. Имея такой замок, можно жить, и жить припеваючи. Охрана, поди, нас уже давно срисовала, всполошилась, не зная, что делать. Мы сейчас больше на частный спецназ смахиваем, в бронниках, в 'сферах', с автоматами, правда, без масок на лицах.

Отдав автомат Михаилу, я провёл быстрый инструктаж, приказал парням, чтобы те рассредоточились, и не отсвечивали. Затем не спеша подошёл к массивной калитке рядом с воротами, и нажал на кнопку переговорного устройства. По идее, где-то здесь должна была быть скрытая камера, и я не сомневался, что за мной сейчас наблюдает пара-тройка рыл с сомнительным послужным списком. Ладно, поиграем по чужим правилам.

— Чего надо? — вопреки моим ожиданиям, охранник появился самолично, почему-то не став вести переговоры по домофону. А вот манеры у секьюрити, увы, не из лучших — даже не поздоровался, морда такая. Хорошо, ещё, что не направил на меня 'помпу', что держал в руках стволом вниз.

— Вот, что, любезный, доложи-ка, пожалуйста, господину Еремееву, что его хочет увидеть его армейский товарищ, имевший на службе позывной 'Финн', — чётко и с расстановкой произнёс я. — Запомнишь, или тебе лучше записать на бумажке?

— Запомню. Ждите, — нахмурив лоб, охранник бросил опасливый взгляд на моих ребят, и исчез, захлопнув за собой калитку. Я пожал плечами, и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперёд...

— Проходите, — не прошло и минуты, как калитка вновь распахнулась, и появился мой давешний собеседник. — Вы один проходите. 'Ерёма'... Тьфу, ты, Николай Павлович ждёт Вас.

Я шагнул следом за секьюрити, сразу же от ворот, словно, угодив в другой мир — мир ухоженного и вылизанного поместья. Мощёные красной брусчаткой дорожки, идеальные газоны, отделанный камнем ручей с водопадиками и кажущимся игрушечным мостиком. На парковке возле дома стоял сверкающий никелем 'хаммер' — машина прожорливая, но весьма неплохая при нашем бездорожье.