Твое... величество! Обновление

Мальчишка насмешливо фыркнул.

— Сам иди...

И такой адрес прибавил, что Винсу даже любопытно стало. Так изощренно его даже в портовых кабаках не посылали.

Винс хотел мелкого пакостника схватить, сделал шаг вперед — и почувствовал, что летит.

Летит куда-то в черную глубину, и было там так жутко, что мужчина заорал от страха.

И проснулся.

Все было в порядке.

Лежал он себе в палатке, как и прежде. Ну а что не только обмочился, но и обгадился от страха...

Он об этом никому не расскажет! А значит, ничего и не было! Вот!

* * *

До двери они дошли к середине дня. Вымотались жутко, устали... Клис утверждал, что с каждым шагом ему все противнее. Если вначале это было как тихий скрежет, то сейчас он ежеминутно морщился, встряхивался, прикрывал руками уши, но это не помогало. Что бы это ни было, оно было внутри самого Клиса.

Не снаружи.

Винсу и самому было неприятно, но он старался не показывать вида. Решительно командовал, распоряжался, и каждую минуту чувствовал спиной чей-то взгляд. Как будто... как будто у него на спине мишень нарисована, и кто-то сейчас взвел тетиву арбалета. И выстрелит ведь.

Он старался не оборачиваться каждые две минуты, не чесаться, не ерзать... все бесполезно!

Ледяной взгляд уперся в точку между лопатками, и было это жутко. Сверлило, тянуло...

Кажется, понимал его только Клис. Остальным же... люди сюда не лезли, а измененные были достаточно сильными, но тупыми. Делали, что им приказано, и молчали. Взрыкивали иногда, разве что...

Дверь была обычной, деревянной, окованной металлическими полосами. Полусгнившей от времени и подземельной сырости. Сейчас-то некому было приглядывать и ухаживать...

Ее быстро разнесли в клочья кирками и ломиками, и Клис шагнул вперед.

— Тут!

Впрочем, Винс и сам уже это понял.

Тут, конечно, где же еще? Именно здесь!

Комната, небольшая, заставленная сундуками вдоль стен. И Клис, который безошибочно направился к одному из сундуков. Самому ближнему к двери, с левой стороны.

— Вот...

Винс кивнул измененному, и тот снес крышку ломиком.

— Многоликий!

Все же золото, когда его россыпью, когда много, оказывает какое-то гипнотическое действие. В сундуке россыпью лежали золотые монеты. А сверху, словно брошенный в последний момент, притаился алый камень в простой оправе.

Алый, словно капля крови.

Клис сделал шаг назад.

— Я... он...

Винс кивнул ему.

— Отойди еще на пару шагов. Тебе этого трогать не надо!

Клис и не собирался. Его от одного вида камня скручивало, а уж что будет от прикосновения? Проверять не хотелось, в его жизни и так хватает боли. Клис был уверен, что через сутки или двое он точно свалится с приступом. Будет скручиваться в комок, скулить и выть. После всего, что он тут почувствовал... бррррр!

Винс наклонился и подхватил камень из сундука. И накинул цепочку себе на шею, чтобы не потерять.

Проблеснуло яркой алой вспышкой. Такой неожиданной в полумраке, что Клис зажмурился. По его чувствительным глазам как лопатой ударило.

Когда же он открыл их...

— Ой, мама...

Посреди комнаты стояло крупное животное. Пятнистое, с гребнем и очень гадкого вида. Он такое и не видел никогда в своей жизни. А потом оно молча прыгнуло вперед.*

*— гиена, прим. авт.

Клис погиб первым. Вслед за ним гиена напала на других измененных. А потом, нажравшись, направилась к выходу из замка.

Что ей тут делать?

Надо куда-нибудь в логово, отлежаться, переварить добычу — и снова на промысел.

Воля Многоликого была выражена четко. Если разум человека и оставался неприкосновенным где-то глубоко внутри гиены, вряд ли его можно было пробудить в ближайшее время. А потом и будить нечего станет.

Животное выбралось из замка, взвыло на прощание и удрало в лес.

Люди долго не решались спуститься в подземелье. Почти сутки.

Потом, когда у них убили трех лошадей (гиены воздухом не питаются, а тут отличная добыча рядом), они все же отважились пойти внутрь. Сейчас это было легче сделать.

И найти в потайной комнате и тела измененных, которые вынесли наружу, и сундуки.

Их тоже кое-как вынесли наружу, погрузили на телеги, и решили двигаться обратно. Что там произошло внизу, как дело было — они не знают. Пусть начальство разбирается.

Им приказали не лезть и ждать? Вот, они так и делали. Что еще вам угодно?

Они все привезли!

Кроме... да-да, кроме того самого алого камня.

Когда Винс превращался, камень был на нем. И воля Многоликого слила камень с человеком в единое существо. Так же, как в свое время превратилась Мария. Только там было благословение, а здесь?

Многоликий на такие вопросы отвечать точно не собирался.

Людям тоже было все равно. Они свое дело сделали, они все привезли, а где уж там брат Винс, что с ним... если жив — объявится. А если нет...

Сказать по правде, оно и к лучшему!

Туда этой мрази и дорога!

Еще бы король никого не казнил, и вовсе хорошо было. Но их-то и не за что. Караван двигался обратно, в Атрею.