Эмма

— Постоянное вмешательство скажется негативно на здоровье, это будет ощущаться, как тяжёлая затяжная болезнь. Постараюсь подобного впредь не допустить.

— Хорошо. Я могу на этот процесс как-то повлиять? Отследить? Использовать амулет?

Мастер задумался и кивнул:

— Сделаю соответствующим индикатор.

— Хорошо, зима только началась и до весны нам еще нужно дожить. Как вы, кстати, всё это переносите?

— Плохо.

— Не нравится место? А работа? Люди?

— Мне не нравится место, работа и эти люди, — почти по слогам проговорил он. — Что дальше?

— Вы время до освобождения считать не пробовали? Когда это случится, понимание есть?

— Второй месяц весны. Вторая или третья неделя, когда проклюнувшиеся ростки не будут погибать от заморозков.

— Отлично. Значит, мы можем сделать календарь и смотреть, сколько еще осталось.

— Как заключенные в шахте? — ехидно уточнил маг.

— Да. Вы недалеко от них ушли, поэтому да. И раз заговорили, насколько слышала, многие предпочитают отработать три месяца тут, три в обычной и выйти досрочно.

— У них, как и у охраны, месяц идет за три. Три тут, три на материке — и год прошел. Десять сезонов тут и можно выйти на свободу. Больше не держат никого, а пробыть пять лет реально. Поэтому заключенные с большими, но конечными сроками предпочитают рискнуть.

— А на пожизненном?

— Их сюда не пускают. Есть категории, которые никогда не должны оказаться на свободе, и многие из подобных личностей более чем живучие.

— Стоп, но только что шел разговор о трех-пяти годах здесь, а у заключенных выходит меньше!

— В шахте этот максимум — три года суммарно. Как правило, шахтёры проводят хорошо если год, там еще тяжелее находиться. Многие из старшего персонала формально при шахте, но не бывают там целыми днями, поэтому общий срок таков. Охрана, вспомогательный персонал — у всех на поверхности максимум пять лет.

— А заключенные находятся почти два с половиной всего, — посчитала Эмма.

— Это их шанс выйти или уменьшить срок. Здесь по условиям пребывания лучше, чем на стандартных теремных рудниках. Срок сокращается.

Эмма задумалась и скептически полюбопытствовала:

— И многие реально за счет этого выходят?

— Примерно семь из десяти решившихся на такое, а решаются почти все. Государство не препятствует. У них, как и у нас, срабатывает принцип проявления тьмы из души. И есть статистика, примерно половина прошедших эти шахты меняется к лучшему. Они завязывают с криминалом и начинают новую жизнь. Увидев худшую версию себя, они меняются к лучшему. По тем странам, где мало шахт с ититом или нет такого варианта отбытия наказания, статистика другая. Восемь из десяти возвращаются к старому занятию. Очень кривой метод перевоспитания, но он работает.

— То есть, грубо говоря, из ста заключенных за тяжёлые преступления — тридцать не доживают до освобождения, тридцать пять исправляются, и только треть возвращается на кривую дорожку?

— Да.

— Интересно, однако, — сказала она и попросила: — Апельсины порежете?

Мастер без вопросов и возражений взялся за нож и тоненько нарезал фрукты. Эмма продолжила расспросы про шахты, итит, магов и жизнь. Вопреки ожиданиям, великий и могучий никуда не торопился, помогал охотно и так же без снобизма общался.

Повезло ей с ним!

ГЛАВА 3

Следующая неделя пролетела, как обычно, с поправкой на социальную активность. Музей она посетить не успела, потому что два дня посещала слушания по делу о нападении и пересмотр собственного.

Кто бы мог подумать, что рассказ мастеру Тнангу, как она оказалась на ИТ-17, приведет к такому результату?

Эмма выбралась из деревни, осела в небольшом городе, смогла устроиться на кухню в приличную организацию, нашла жилье и начала осваиваться в мире. И тут случилось оно — недоразумение, или, как теперь стало понятно, злой умысел.

Мири, будучи красивой девочкой с очень милой внешностью простушки, привлекла внимание местного чиновника, отдаленного родственника лорда, и из-за этого Эмму обвинили в нападении на прохожего не то с целью ограбления, не то с целью изнасилования. Она совсем ничего не поняла и тогда впервые столкнулась с правосудием.

Выглядело это весьма странно. Она дала показания, что случайно мимо проходила. Страж записал, покивал и отпустил ее домой. А через два дня, получив повестку в суд, она, доставленная туда же, вдруг попала на заседание по своему делу и услышала обвинительный приговор.

Эмма была в шоке.

Как? За что? Почему? Это же бред!

Она искренне посчитала это особенностью местной системы правосудия, а теперь узнала причину. А тогда Эмме предложили отработать свой срок на месторождении по добыче итита, и срок вместо двух лет сократился до полугода.

Мирит официально запросилась уйти с Эммой. Несовершеннолетняя дочь, достигшая разумного возраста, имела такое право. Так они обе оказались посреди странного поселения с жуткой аурой и невозможностью сделать вздох.

Суд вынес суровое наказание продавшимся стражникам, наказал заключением заказчика и оправдал Эмму. Но главное сделали газетчики, взявшие у нее интервью. Она честно от всей души рассказала, что думает о случившемся фарсе, потому что судью, выносившего приговор, даже не отстранили. Обвинитель тоже родственник и остался на месте, градоправителя не тронули.

И, вообще, теперь она понимает, почему благодаря этой системе никогда не заканчиваются заключенные для работ по добыче итита. Это просто никому не нужно, и оказаться там может любой. И для этого любого она готова сообщить приятную новость — там лучше, чем на условной воле.

Эмма готова поклясться всеми богами, что на ИТ-17 в компании мастера Тнанга Ортера лучше, чем в этом городке и краю! И заодно она пересказала слухи, ходившие по городу, куда щедро от себя добавила страшных историй своего мира. О закрытых клубах, нездоровых пристрастиях, бесследных пропажах молодых девушек и юношей, а так же их родственников и прочем, на что хватило воображения.

Ее интервью напечатали все издания. Мастер вечером даже не укорял, зато Эль пришел воодушевленный. Страшные истории в пересказе Эммы вызвали подъём среди молодежи из-за ограничений, которые снова пробовал продавить Совет. Теперь все очень пристально посмотрели в сторону тихой провинции, и туда отправились не только по долгу службы, но и все любопытные. А молодые маги к таким как раз относились.

Что-то выплыло, нашли большое захоронение, история разрасталась, сама по себе обрастая слухами и подробностями, как снежный ком. А Эмма застряла здесь. Мастер категорически запретил покидать поселение, пока шумиха не уляжется.

* * *

Эмма, как обычно, чистила снег. Метель продолжалась и продолжалась. Дети на учёбе, мастер Тнанг, наверное, работает. А она в качестве перерыва и тренировки снова взялась за лопату.

Вдруг появился мастер. Эмма повернулась с улыбкой и привычно начала здороваться.

Мастер неожиданно грубо рявкнул:

— Работала и работай дальше!

— Сама справлюсь, — договорила она по привычке и очнулась.

— С дороги!

Тип — псевдомастер Тнанг, прошел мимо и вынудил Эмму шагнуть в сугроб. Несмотря на куртку, сапоги и самомнение, мастером Тнангом он явно не был. Тот, сделав шаг, потянулся за чем-то в кармане, и Эмма насторожилась. Чутье, инстинкт или что-то иное вызвали последующее действие. Удар лопатой по затылку привел к падению вперёд и удару о крылечко. Больше тип не поднялся, хотя она отбежала на шаг и подняла свое оружие.

Проклятье, она убила человека!

Только этого не хватало для полного счастья! И так только отделалась от предыдущего обвинения, и вот теперь это.

Думала она недолго. И так же быстро закинула типа на санки, стоявшие в сарае, и покатила их к дальнему пригорку. Километр по снегу удалось пройти только благодаря амулетам. Зато дальше легко вниз по относительно крутому склону, на котором будет хорошо на ватрушке кататься, и обратно домой.

Совесть не мучила, хотя определённое беспокойство возникло. Планы по поводу будущего, возможно, придется корректировать. Если всё сложится нормально, то труп примут за спятившего и умершего по зиме. Тут, по слухам, таких будет много, некоторых не ищут до тепла.

Чёрная зима — это страшно...

На самом деле, если не брать вот тот самый первый удар под дых и тяжёлое дыхание, то в остальном зима как зима. Они просто на нормальном Севере не жили. Тут обжитыми считались области с определённых широт. И чисто северных народов, кажется, нет. Возможно, из-за магии, может, по каким-то еще причинам. Поэтому для Эммы здесь не слишком комфортно, но теоретически нормально.

Она с подобным сталкивалась в родном мире и проблемы не видела. Здесь же за счёт шахт, заключённых и магического фона отношение складывалось соответственное. А дальше начинало работать восприятие и эффект социума, если все говорят плохо, значит оно реально плохо.

Эмма расчистила дворик и вернулись в дом. После разговора с мастером ей кое-что стало яснее, и теперь, кроме каминов, она всегда помнила о свечах и еще разжигала печь на кухне. Готовить предпочитала на плите, но, например, чайник держала горячим или жаркое томила на живом огне.

Она полностью выбросила случившееся из головы. Давняя установка — подумаю потом — помогала всегда. Стирка, готовка. Еще надо развесить вещи на улице, пусть лучше вымерзают, чем сушатся магией.

Эмма погрузилась в домашние дела и странное поведение Эля заметила не сразу. Тот ответил на приветствие, но раздеваться не захотел, да и держался в стороне.

— Эль? Всё в порядке? Что случилось в школе? Ты в порядке?

— Я да. Тётя Эмма, что случилось?

— Ничего, а что? Приготовила оладушки по новому рецепту, еще решила вещи на улице сушить, — растерянно отозвалась она. — Эль?

Парень задумчиво посмотрел на стол и сказал:

— У нас кто-то во дворе умер.

— А... ты об этом...

Эмма сложила полотенце и печально вздохнула:

— Заметно, да? Я просто новичок в таком деле...

— А... да, догадался. Мы, вообще, такие вещи чуем. И даже видим, отец точно разглядит. Что случилось-то?

— Пришел странный человек под видом твоего отца. Ну вот и...

Она развела руками.

— А зачем ты труп убрала?

— А зачем мне труп во дворе? Тоже украшение нашел, — искренне возмутилась Эмма.

— Ну да... — согласился парень и сказал: — Надо было отца позвать.

— Растерялась.

— Понятно, так зову его?

— Если не занят, то да. А так подождем, тип уже умер, ему всё равно.

— Логично. А что за оладушки будут?

— С кабачком и фаршем, вкусно вышло, — отмерла Эмма и занялась привычными делами.

Мастер Тнанг попал на ранний ужин или поздний обед. Он тоже вошел с непонятным на первый взгляд выражением лица.

— Вы тоже труп во дворе почуяли? — поняла Эмма. — Извините за беспокойство. Я не знала, что вы так реагируете.

— А... — кивнул тот и настоял: — Давайте в подробностях.

— А сами посмотреть можете, как в тот раз?

Мастер однажды смотрел ее глазами. Не слишком приятное ощущение копошения в голове, но очень удобно. Хотя голова до следующего утра беспокоила.

— Пока ограничимся словами, — рассудил тот и тоже сел за стол.

Разумеется, Эмма пересказала еще раз, заодно подав еду. И хотя она до сих пор не понимала причин как собственного поведения, так и настороженности, и нетипичной жестокости, но оправдываться сочла глупостью.

И всего через полчаса она вместе с парой магов отправилась на прогулку к месту упокоения. Красивый пригорок с заснеженными горами на горизонте. Интересные сине-серебристые переливы неба, подсвечивающие снежные шапки и проблески красноватого.

"Потом надо спросить, что это за явление такое", — отметила Эмма мысленно.

Маги молчали, Эль, кажется, подражал отцу, а мастеру Тнангу, похоже, всё равно. Убила и убила, подумаешь. Хотя если учесть его ситуацию, проблем с этим, наверное, действительно нет.

— Интересное место, — резюмировал Эль, осматриваясь.

— Да, если труп убрать, то можно будет здесь на санках покататься в выходной, — согласилась Эмма.

— Эти все трупы убрать, — согласился мастер Тнанг и поднял левую руку, сжав в кулак.

Сначала ничего не происходило, а потом раздалось шевеление внизу под снегом. Очень медленно наверх стали подниматься трупы или зомби, или мертвяки.

— А что их все так боятся? Они, кажется, не очень быстрые и шустрые? Могут идти по следу долго? — не выдержала Эмма спустя какое-то время.

— Эти еще шустрые, их отец тянет, а так они медленнее, — отозвался Эль, — но самоподнимающиеся мертвые встают в местах, где возможно перерождение и появление иной нежити.

— Большая часть подвала музея естествознания обитает в местах, где подобные экземпляры встречаются естественным образом. Тут подобное тоже происходит, поэтому мы должны осматривать территорию для ликвидации самоподнятых. Они медленные, но по следу добычи могут идти долго, а главное — всегда привлекают более умных и опасных созданий.

— Но мест выхода итита не так много, — возразила Эмма.

— На самом деле очень много, — поправил Эль, не дождавшись ответа от отца. — Мест, где имеет смысл заниматься добычей, мало. А так из-за особенности строения земли итит есть везде или почти везде, то места скопления сил — не редкость.

— Итит не единственный минерал, обладающий способностью накапливать или передавать энергию. Он наиболее удобен для нас — людей, но камней этого ряда более полусотни, — пояснил мастер Тнанг. — Под воздействием этих камней и происходит формирование нетипичной материи и форм жизни.

— То есть сказки о разломах в другой мир, откуда к нам толпами чудища идут, — просто сказки, — поняла Эмма и со вздохом добавила: — Я так и думала, страшнее человека — монстра нет, это еще древние установили.

На нее внимательно посмотрели оба мага.

И тут случилось оно — мертвяки взобрались на холм, и пришла Мири с учебы с вопросом:

— А что вы тут делаете? Еле вас нашла, только по следам и получилось. Ой, осторожнее.

И дочь, не растерявшись, со всей дури ударила ближайшего по корпусу сумкой с тетрадями. Тот, покачнувшись, упал, а дальше она словно застыла в киселе.

— Мирит, его мастер Тнанг поднял, чтобы сам шел, — пояснила Эмма с нездоровым весельем. — Но за попытку спасения спасибо!

— Простите, — тут же смущенно ответила Мирит.

— Ты решила, что мы сами не справимся? — моментально возмутился Эль, трепетно носившийся со своей взрослостью и магией.

— Она ничего не успела решить, это просто рефлекс — мы и мертвяки, вот и полезла помогать. Я бы застыла, — пояснила Эмма под молчание мастера Тнанга.

Тот снова поднимал наверх упавшего.

— Не подумала, — снова извинилась дочь.

— Это нормально, я такая же. Лучше вот что скажите — кататься будем тут или другое место поищем? Эль ты склон подсветить можешь? Вот до того подъема?

Эль тут же пустил ряд светлячков и показал разнородность уклонов. Мертвяки тем временем медленно побрели по дороге к городу. Дышать сразу же стало легче.