Визит

Быстро перебрав варианты — связаться с дежурным, чтобы тот передал Шефу, или напрямую с Шефом — Дробски остановился на втором и когда вернулся к столу, Смит уже стоял навытяжку, придерживая левой рукой гарнитуру и кивая невидимому собеседнику.

Инструктаж — а ничем иным это быть просто не могло — продолжался ещё около минуты, после чего Смит немного расслабился, коротко переговорил с командиром боевой группы и провожал его взглядом, пока тот со своими людьми и потерпевшей не покинул помещение. Потом он ещё около двадцати секунд разглядывал закрывшуюся за ушедшими дверь, явно пытаясь совместить услышанное от Шефа со своей картиной мира, и только после этого, решительно тряхнув головой, занялся делом.

То есть подошёл к подозрительному монитору, осмотрел его со всех сторон...

...и потянулся пальцем к экрану...

В голове Дробски возникла картинка: айтишники активно крутят установленное в их помещении колесо с табличкой Не крутить!, а за стеной соединённый с этим колесом генератор вырабатывает электрический ток.

Интересно, — подумал Дробски, — на освещение базы хватит?

Грег вытащил палец изо рта, что-то приказал помощнику и продолжил заниматься самолечением. Что именно приказал, осталось неизвестным, но судя по тому, что помощник полез под стол, речь шла об отключении компьютера от электричества.

Через четверть минуты помощник вылез и доложил, что... что-то, чему Смит, судя по выражению лица, не поверил и в доказательство своей правоты ткнул пальцем в экран. Автоматически.

Что было дальше, Ноль-ноль-девятый не видел, так как его отвлекли. Объект. Объяснивший как всегда знаками (но Дробски, к своему удивлению, его понял с первого раза), что нужно просто проверить компьютер. Точнее, какие программы на нём запускались. И что если не тыкать пальцем в экран, ничего не будет. Наконец, что Грег может прийти за объяснениями. Если хочет.

А отключать питание бесполезно...

Это было достаточно важно, чтобы побеспокоить Шефа, но тот успел первым. Вызвал Ноль-ноль-девятого по каналу экстренной связи и поинтересовался, какого ... происходит. Дробски ответил, что сказать точно не имеет возможности, поскольку экран монитора отвёрнут от камеры, но, предположительно... И пересказал то, о чём только что узнал от подопечного.

Результат этого разговора проявился почти сразу: Смит, получив очередную порцию руководящих указаний, послал подчинённого подключать отключенное, а сам, аккуратно взяв монитор за подставку, развернул его в нужное положение. После чего, посмотрев в камеру, ткнул в экран пальцем...

Опять...

Потом было скучно... Придя в себя после очередного поражения электрическим током и последовавших за этим комментариев Шефа, Грег просто запустил на компьютере несколько сканирующих программ (одновременно!!!) и о чём-то задумался. Монстрики — оба (один в бухгалтерии, другой на планшете Объекта) — тоже застыли, наблюдая, как подумал Дробски, за медленно ползущими по экрану полосками прогресса. Подопечный... тоже был чем-то занят. В общем, делать было нечего, и Ноль-ноль-девятый перешёл в состояние ожидания...

Прошёл почти час, прежде чем монстрик в бухгалтерии вдруг вскочил на одну из полосок прогресса и принялся на ней подпрыгивать, размахивая руками. Это было настолько неожиданно, что Грег инстинктивно дёрнулся назад и едва не свалился вместе со стулом. Но удержался и подался вперёд — то ли у него внезапно ухудшилось зрение, то ли он просто не поверил своим глазам. Второе более вероятно, поскольку уже через пять секунд Смит барабанил по клавиатуре с такой скоростью, что хорошая машинистка позавидует. А ещё через минуту откинулся на спинку стула и, любуясь появившимся на экране текстом, принялся вызывать кого-то по внутренней связи...

А пока всё это происходило, монстрик незаметно исчез...

Возвращаясь из столовой — тревогу уже отменили, так что жизнь на базе вернулась к привычному распорядку — Ноль-ноль-девятый обнаружил у входа в опросную Грегори Смита. Тот, завидя Дробски, обрадовался и сообщил, что Шеф дал разрешение на встречу с Объектом. В смысле, проконсультироваться. По поводу монстрика и... вообще. Вот.

Ноль-ноль-девятый хмыкнул. Мысленно. Открыл дверь в опросную и немного посторонился, приглашая начальника информационно-технического отдела войти...

Общение с айтишником началось (если не считать представления) с короткой лекции. А точнее, с появления на экране планшета макета базы. Макет этот некоторое время неторопливо поворачивался, давая возможность участникам беседы хорошенько себя рассмотреть. Потом один из участков плавно приблизился, на нём появилось светлое пятнышко, а в правом верхнем углу экрана, в небольшом окошке, изображение с одной из установленных в опросной камер наблюдения.

Грег, для которого это оказалось полной неожиданностью, сначала подался вперёд, как будто не верил своим глазам, а потом повернулся к Ноль-ноль-девятому. За разъяснениями или чтобы высказаться — осталось неизвестным. Потому что ожидавший чего-то подобного Дробски сочувственно сообщил, что и ему тоже попало от монстрика. Причём не только электрическим разрядом, но и инфразвуком.

После чего Смит впал в ступор.

Достойный начальник информационно-технической службы был славен тем, что при столкновении с чем-то, чего по его мнению не может быть, на некоторое время отрешался от действительности, дабы привести свою картину мира в соответствие с новыми обстоятельствами. Так и сейчас. Он мог принять квазиразумные действия монстрика. Он мог принять удар электрическим током. Но инфразвук?!

Тем временем светлое пятнышко на макете базы исчезло, сам макет уменьшился настолько, что стал помещаться на экране полностью, и вокруг него возник параллелепипед с чёрными рёбрами и прозрачными гранями. Очень прозрачными гранями.

Этот параллелепипед неторопливо поворачивался, а из его вершин, заполняя внутренний объём, так же неторопливо вытекала голубоватая дымка. И это было важно. Очень важно. Настолько, что и Ноль-ноль-девятый, и начальник информационно-технической службы не могли отвести от этой дымки глаз...

Дробски тряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. Рядом точно так же старался привести мозги в порядок Грег. Только при этом ещё и чертыхался. Что являлось грубейшим нарушением сразу нескольких инструкций. И осознание этого как раз и стало той каплей, благодаря которой мысли наконец прояснились и Ноль-ноль-девятый посмотрел на экран.

Как будто ожидавший, когда на него обратят внимание, параллелепипед замер, макет приблизился к зрителям, и на нём опять появилось светлое пятнышко. Только в этот раз после его появления находящаяся поблизости дымка сгустилась, часть её собралась в жгут, одним концом уходящий куда-то за пределы экрана, а другим касающийся пятнышка. И сразу после посреди экрана планшета и появился формальный виновник сегодняшнего безобразия...

Потом началось то, что Дробски мысленно обозвал смесью рекламного ролика и презентации. Правда, смесь эта, надо отдать ей должное, состояла из действительно полезных сведений. Если, конечно, не считать ужимок монстрика, оказавшегося чем-то вроде исполнительного механизма. Да-да, при той самой синеватой дымке...

Впрочем, совершенно иррациональное желание погладить его или хотя бы просто потрогать никуда не делось...

Что же касается начальника информационно-технической службы Грегори Смита, он ещё дважды, как говорят его коллеги, зависал, после чего перешёл на язык, в котором Ноль-ноль-девятый понимал только предлоги. То есть формально это, конечно, был американский вариант английского, но настолько насыщенный специфическими терминами...

С другой стороны, если не вдумываться в слова, выглядел этот разговор, как выступление юмористов. И если не смеяться вслух, можно представить себя на этаком импровизированном концерте. Ещё бы стул...

Стул! Точно!

Связавшись с дежурным, Ноль-ноль-девятый затребовал оный предмет мебели, и когда его доставили, сел немного в стороне и начал наслаждаться зрелищем...

Представление завершилось за полчаса до окончания официального рабочего дня. Просто на экране планшета появились часы — круглые, со стрелками — и подопечный постучал по ним пальцем.

Смит, который как раз собирался задать Самый Главный Вопрос если не всей своей жизни, то последнего часа уж точно, и уже раскрыл рот, закрыл его и беспомощно посмотрел на Ноль-ноль-девятого. Однако тот, вместо сочувствия, только плечами пожал — его голос в данной ситуации даже совещательным не был.

Следующим утром начальник информационно-технической службы снова подпирал стену у входа в опросную. Как за день до этого. Только с незначительными отличиями. В частности, под левой мышкой была зажата пачка офисной бумаги в фабричной упаковке, а глаза Грега не шарили по сторонам в поисках неизвестно куда запропастившегося Ноль-ноль-девятого, а буквально прикипели к планшету. Точнее, к его экрану. И, похоже, не только глаза, поскольку на приветствие Дробски айтишник ответил невнятным мычанием.

Хмыкнув, совершенно не обидевшийся на такую реакцию Ноль-ноль-девятый отвернулся и взялся за ручку двери, но тут Смит сообщил, что счёт уже два — один. Хотя это явно ненадолго, потому что малыш быстро учится. Посмотрел на ничего не понявшего агента и развернул планшет, на экране которого оказались крестики-нолики. Но не привычные, три на три, а продвинутые. Пять на пять. А рядом с игровым полем весело приплясывал и размахивал ручками монстрик...

Припомнив слова бабушки, частенько говорившей, что чем бы дитя ни тешилось, Дробски снова хмыкнул и, провожаемый полным надежды взглядом, вошёл в опросную...

...чтобы спустя минуту выглянуть в коридор и сообщить едва не приплясывающему от нетерпения Грегори Смиту, что звёзды сошлись, карты легли и... что там может быть ещё?.. В общем, что беседа состоится...

...и едва успеть посторониться, чтобы не оказаться размазанным по полу рванувшимся к новым знаниям айтишником...

Если не вдаваться в подробности, то этот день мало чем отличался от второй половины предыдущего. Разве что Дробски понимал из беседы подопечного со Смитом ещё меньше, поскольку Грег, по примеру Объекта, частенько предпочитал что-то нарисовать на принесённой бумаге. Что именно — Тим со своего места разглядеть не мог, а стоять за спиной и заглядывать через плечо считал неприличным. Тем более что в данной ситуации потребности в плотном контроле не было.

Проще говоря, опять пришлось представлять себя зрителем... Нет, не театра. Скорее, концертного зала. Маленького. Исключительно для своих...

Это состояние прерывалось дважды. Первый раз — когда наступило время обеденного перерыва. Подопечный вывел на экран планшета часы и занялся... размышлениями?.. Наверное. При этом всем своим видом показывая, что продолжать общаться не намерен. Во всяком случае, до окончания обеденного перерыва.

А вот во второй раз Ноль-ноль-девятый вернулся к реальности сам. От удивления. Когда начальник информационно-технической службы Грегори Смит аккуратно собрал все исписанные листки, вежливо поблагодарил за консультацию и попрощался. Хотя до конца рабочего времени оставалось ещё полтора часа.

Странно...

В то, что Грег узнал всё, что хотел, не верилось. Совсем. Тогда почему?..

Объект, на которого Дробски перевёл взгляд, сначала пожал плечами, а затем указал на планшет. На экране которого большой схематично — кружок вместо головы и палочки вместо всего остального — нарисованный человек что-то приказывал выстроившимся перед ним маленьким монстрикам. Выше располагались две фотографии — Шефа и Дробски — от которых к импровизированной голове человека отходили стрелочки. А ещё выше парил — иначе не скажешь — большой вопросительный знак. Что означало — если Ноль-ноль-девятый всё правильно понял — вопрос: Кто будет управлять монстриками? В смысле, той дымкой, которая окутывает базу и которая на самом деле является огромным суперкомпьютером. Подопечный считал, что либо Шеф, либо Дробски. А Грег как же?..

Ноль-ноль-девятый спросил.

Почти сразу после этого картинка сменилась. Теперь большой монстрик приказывал человечку. Человечку, к голове которого тянулась стрелка от портрета Грегори Смита. Другими словами, Грег не справится. И если Объект показал эти картинки и Смиту тоже...

Кстати, показал?

Ответ отрицательный.

Тогда в чём дело?..

Впрочем, это можно будет узнать и позже, на совещании. На котором начальник информационно-технической службы просто обязан доложить об итогах сегодняшней встречи. А после заседания можно и Шефа озадачить. Только сначала выяснить, что будет, если ни Шеф, ни Дробски не пожелают взваливать на себя эту ношу. Тем более что сам Ноль-ноль-девятый, к примеру, в компьютерных проблемах ориентируется слабо...

Приняв решение, Дробски пошевелил затёкшими от долгой неподвижности плечами и предложил вопросительно глядящему на него Объекту всё же посетить спортзал. Вдруг там окажется что-нибудь интересное?..

На совещание Смит пришёл с той кипой исписанной бумаги, которую вынес из опросной. А когда наступила его очередь выступать, первым делом предъявил записи собравшимся и заявил, что стоят они не менее двух миллионов. Долларов. Если найдётся тот, кто пожелает их приобрести. Потому что с нынешним направлением развития вычислительной техники изложенная на этих листках информация несовместима. А вот когда нынешнее направление упрётся в тупик... Другими словами, это — Грег в очередной раз показал всем свои записи — дело далёкого будущего...

Утром пятого дня Дробски застал своего подопечного за разглядыванием висящей над столешницей конструкции, состоящей из пластиковых (предположительно) палочек белого цвета. И шариков. Тоже белых. В местах, где палочки соединяются.

Конструкция выглядела довольно сложной и никаких ассоциаций не вызывала. Разве что походила на головоломку. Но одно дело — просто догадки. И совсем другое — догадки подтверждённые. И потому Ноль-ноль-девятый после обмена приветствиями спросил:

— Головоломка?

— Не совсем, — хмыкнул Объект. — Функциональная схема вашей системы обучения.

— А что там непонятного? — нахмурился Дробски, одновременно пытаясь справиться с удивлением: подопечный заговорил!

— Слишком сложно, — хмыкнул Объект. — Сложно и, — он помолчал, подбирая слово, — специализировано.

— А у вас не так? — осторожно поинтересовался Ноль-ноль-девятый, лишь бы поддержать беседу. Его сознание разделилось на два потока. Один внимательно слушал и запоминал, что рассказывал собеседник, другой же, едва не срываясь в панику, искал объяснение такой странной разговорчивости гостя.

Впрочем, недолго. Уже на четвёртом варианте Дробски осенило, и он, дождавшись паузы в рассказе Объекта, выдал:

— Ты уходишь!

Пауза, кивок и пояснение:

— Завтра. Примерно в это время.

Пауза...

— Нашёл?

— Да.

— А-а-а... что? Если не секрет?

Подопечный вздохнул:

— Страх. Вы всё время боитесь. Что на вас нападут. Что вам не дадут кредит. Что вас уволят. Что предприятие, в которое вы вложили деньги, разорится...