Джейн и мир масс эффекта. глава 12

— Это Иден-Прайм. Одна из первых человеческих колоний. Сельскохозяйственная планета. С протеанскими артефактами, — честно сказала я.

Азари заледенела.

— Нас... занесло на территории, подчинённые человечеству?! — выдохнула она.

— Можно сказать и так, — подтвердила я. — Сделать вы вдвоём — и даже поодиночке — всё равно, как я понимаю, ничего бы не смогли — ни воспротивиться, ни поспособствовать, так что считайте, что вы оба были просто бесправными, вынужденными пассажирами этого корабля. Всё решал пилот.

— Но почему... почему мы попали... — азари силилась сформулировать свой вопрос и я её не торопила. — Почему мы вдруг оказались...

— Пилот корабля собирал протеанские Маяки, вероятнее всего — по всей галактике. В маяках содержалось предупреждение. О большой опасности. — я вспомнила картинки, переданные ей службой РЭБ фрегата. Те самые картинки, которые уже видели археологи и охранявшие учёных космопехотинцы. Я помнила своё убеждение в том, что это — далеко не вся информация, которая содержалась в Маяке. Возможно, удастся извлечь больше. Со временем, конечно. — Пилот корабля не хотел, чтобы это предупреждение было получено и понято. Потому он тайно приблизился к Иден-Прайму. Мы успели засечь его продвижение по зоне ответственности человечества, успели отметить его подход к Иден-Прайму и успели предотвратить вывоз маяка. — Поглядывая на пациентку и на дисплеи приборного надкроватного комплекса, я убеждалась, что азари поразительно быстро если и не выздоравливает, то приходит в определённую, весьма значительную норму, потому продолжала рассказ.

— И... — в голосе пожилой азари явно чувствовалось нетерпение.

— Нам пришлось пресечь попытку корабля уйти с планеты с помощью бортового — и не только — оружия. Результатом стало падение корабля на поверхность Идена. Вас обоих извлекли из недр "креветки".

— Жнеца, — уточнила матриарх.

Я кивнула:

— Да. Перевезли на борт нашего корабля. Вы оба были без сознания...

— Я была... полностью подавлена, — прошептала матриарх. — И сейчас... Я не понимаю. Я чувствую себя так, словно этих дней, проведённых под гнётом воли пилота корабля... в моей жизни никогда не было. Я чувствую себя свободной. Раньше я была абсолютно убеждена, что избавиться от зависимости от Жнеца... невозможно. А сейчас... Я чувствую себя так, словно никогда не встречалась ни с Сареном, ни с Жнецом.

— Мы смогли вас вытащить, Бенезия, — сказала я. Мне очень не хотелось вот прямо сейчас говорить едва очнувшейся азари о Шепарде и о его возможностях.

— Вы... вытаскивали меня... и Сарена... не одна? — матриарх внимательно посмотрела в мои глаза.

— Да, я в основном занималась вашими... телесными проблемами, — не стала лгать пациентке я. — Психические проблемы, в том числе — и проблему вашей полной зависимости от воли пилота корабля-Жнеца... устранял другой член нашего экипажа.

— Я ощущала... присутствие рядом... мужчины, человека, — тихо прошептала матриарх. — Значит, это правда. Он был здесь.

— Был, — подтвердила я. — Он очень помог мне. И вам. Обоим.

— Не сомневаюсь, — азари ещё раз обвела взглядом доступное ей пространство Медотсека. — Мы здесь... только втроём?

— Наш корабль пока что не покинул планету. У нас здесь есть ещё задачи. И пока командир корабля не приказывал стартовать, — уточнила я. — А что касается Медотсека, то я, как главный врач — его полновластная хозяйка. И члены экипажа и команды корабля знают, что я никогда не делаю из процесса лечения пациентов какое-либо шоу. Что же касается того, что мы здесь только втроём... Я не чувствую себя одинокой, Бенезия. Просто... работа у меня такая. Вы оба — сейчас самые сложные пациенты за последние дни. Потому, естественно, мы постарались, чтобы вы выздоравливали в тишине и в покое.

— Наверное, это... правильно. То, что вы, Карин, сделали, — произнесла матриарх. — Никак не могу привыкнуть к своему... свободному состоянию.

— Вы, Бенезия, только недавно очнулись, — сказала я, поглядывая на индикаторы надкроватных приборных дек. — Так что...

— Поверить не могу, что я... свободна, — выдохнула матриарх. — Столько дней... Какое сегодня число?

Я назвала не только день, но и месяц, и год, вызвав на лице пациентки вполне ожидаемое выражение искреннего изумления.

— Богиня! Я столько времени провела в подчинении у Жнеца?!... Поверить не могу. Хотя... понимаю, что это... вполне возможно. Когда ты заперта в такой... оболочке... время движется совершенно по-другому, — задумчиво произнесла матриарх.

— Теперь вы свободны, Бенезия. — я присела на стул, стоявший рядом с кроватью, на которой лежала пожилая азари. — И вам предстоит освоиться с вашим свободным положением.

— Вы правы, Карин, — матриарх закрыла глаза на несколько секунд. — Вы говорили, что это — военный корабль?

— Да. "Нормандия".

— Помню. О его проектировании турианцы иногда упоминали в Экстранете. Двухвековое отставание. И...

— Построили, передали нам, мы вот, осваиваем. — проговорила я. — Первый дальний полёт и — такое, — я не стала особо скрывать от собеседницы свои чувства и эмоции.

— И... как мне теперь быть с ним? — Матриарх с усилием повернув голову, взглянула на ширму, отделявшую её кровать от кровати, на которой лежал Сарен.

— Он — тоже свободен и теперь не будет иметь к вам, Бенезия, никаких претензий. Вы оба — взрослые разумные органики, так что... Каждому — и вам, и ему — предстоит освоиться в этом мире уже в качестве свободных от внешнего влияния личностей. Это... длительный процесс.

— И... — нетерпение, а может быть — и любопытство в голосе азари продолжали нарастать.

— Пока что вы будете находиться в Медотсеке. Оба. Потом, когда окрепнете — сможете вернуться туда, куда захотите. — Я не стала продолжать, понимая, что азари должна сама решить вопрос о том, где она хочет жить после такого "возвращения".

— Мне, откровенно говоря, страшно, Карин, — не стала скрывать опасений и откровенной боязни, матриарх. — Я столько совершила преступлений... сама того не желая. Боюсь...

— Вы совершали эти поступки, находясь под внешним влиянием, Бенезия, — ответила собеседнице я. — Сильнейшим, неотвратимым внешним влиянием. Вы никоим образом не были свободны в своих поступках, у вас не было другого выбора, никакой другой возможности. Так что...

— Но мне — не поверят. — Бенезия попыталась было начать рассказ о том, кто она такая, но я остановила её коротким жестом и азари замолчала, поняв, что продолжать настаивать не следует. — Вы... узнали обо мне почти всё?

— Мы — разведка, Бенезия, — сказала я. — И, если надо, то у нас — предостаточно возможностей узнать о каждом разумном многое. Мы в курсе, что вы — член основного состава "Совета Матриархов Азари", в просторечии именуемого Матриархатом, мы так же знаем, что вы — одна из религиозных лидеров расы.

— И вы знаете, что у меня... — несмело прошептала матриарх.

— Есть единственная дочь, которой на данный момент — сто с лишним лет. Её зовут Лиара, — подтвердила я.

— Я с ней уже долгое время не общаюсь. По вашему счёту — это пятьдесят лет. Половина её жизни, Карин, — тихо сказала матриарх. — Простите, но я... удивлена, изумлена и, не скрою, обрадована тем, что могу вот так свободно, спокойно и много с вами говорить. Я понимаю, что вы прооперировали меня, что я лежу на медицинской больничной кровати, что вы почти полностью восстановили моё тело, но... я хотела бы узнать побольше о том человеке, который оказался способен вернуть мне... саму себя, — смутившись, матриарх прикрыла глаза. — Он сможет придти ко мне в ближайшее время?

— Сейчас он очень занят, Бенезия, — ответила я. — У нас здесь есть работа, которую надо завершить. Пока что командование корабля не приняло многие важные решения, а без их принятия мы не сможем безопасно и быстро покинуть планету. — я привстала, поворачивая один из экранов к лежавшей навзничь азари и переключая его изображение с медицинских показателей на нейтральную статичную заставку. — Я вам расскажу об этом человеке. Он, думаю, не преминёт зайти к вам, когда вы в достаточной степени окрепнете.

— Моя одежда. Она, вне всякого сомнения, пострадала при падении. И...

— Не буду скрывать, Бенезия, — ответила я. — Мне пришлось разрезать ваше платье. Старалась резать по швам, так что при необходимости его можно будет восстановить. Ваш головной убор...

— Что-то вроде ритуально-церемониального убранства, Карин. Понимаю, для людей он... не привычен, но... я к нему привыкла, да и на Жнеце, когда я — это была не я, как-то не особо думалось о своём внешнем виде. Так что я теперь понимаю, что всё это время я практически не переодевалась во что-либо другое и, соответственно, не меняла и головной убор. Он не пострадал? — поинтересовалась матриарх.

— Немного. При необходимости мы его отремонтируем. — я, не вставая с места, надавила несколько клавиш на своём инструментроне и одна из дверец ближайшего к кровати настенного шкафа открылась. — Вот он.

— Почти не пострадал. — матриарх оглядела свою "шапку" цепким взглядом и 1 убедилась в том, что зрение вернулось к азари в полной мере, её мозг получал всю основную информацию в достаточных, необходимых объёмах. — С платьем, наверное, хуже?! Впрочем, понимаю. Волочь меня с Жнеца на...

— Челнок, — уточнила я.

— А потом — на фрегат, — продолжила матриарх. — Удовольствие ниже среднего. Наверное...

— Вас принёс сюда тот человек, который впоследствии восстанавливал вашу психосферу, Бенезия, — отметила я. — Его, — она взглядом указала на ширму, — принёс на борт один из десантников.

— На руках? — уточнила азари. — Я... я не чувствовала тогда, что меня... несут на носилках. Наверное, его, — она посмотрела на ширму, за которой на кровати лежал турианец, — тоже принесли не на носилках.

— Вы правы. Вас обоих принесли сюда на руках, — подтвердила я. — Почти сразу он, — я набрала на своём инструментроне несколько команд. Бенезия увидела официальный портрет Джона Шепарда, почти такой же, какой был в его личном, совершенно секретном деле, — стал восстанавливать вашу психосферу. Как он это делал — даже я, врач, в деталях сказать не могу. Он на это — способен и он это — может делать. Вряд ли он сам тоже сможет пояснить это словесно кому-либо из разумных. Такова, вполне вероятно, одна из его возможностей, которой он располагает, обладает, владеет — назовите как хотите. — я лёгкими касаниями сенсоров на инструментроне пролистнула на экране несколько портретов старпома.

— Он... молод. И, несмотря на внешнюю молодость он... опытен, — отметила азари, вглядываясь в предъявленные ей изображения.

— Да, — соглашаясь, кивнула я. — Он действительно необычен. Обладает высоким десантным и спецназовским рангом. И сейчас он — старший помощник командира корабля и одновременно — командир десантного экипажа.

— Две таких должности — одному человеку?! — искренне изумилась азари. — У нас в азарийском десанте такого — не практикуют. Во всяком случае, я об этом, несмотря на достаточный уровень допуска, ничего не знаю.

— Мы и сами изумлены, — не стала отрицать я. — Он совсем недавно пришёл к нам в экипаж. Перед самым отлётом на Иден-Прайм. А потом... на корабле и в экипаже многое, не скрою, изменилось в лучшую сторону.

— И в лучшую сторону изменилось для меня, Карин, — прошептала матриарх. — А почему я могу лежать на вашей кровати вот так, держа голову прямо? Ведь отростки...

— Мы предполагали, что будет иметь место такое неудобство для азари. Потому наши больничные кровати, которыми комплектуются медотсеки кораблей разведки, с недавних пор оснащаются выемками, в которые утапливаются ваши головные отростки. У него, — я посмотрела на ширму, — похожая проблема, но и он тоже не испытывает трудностей — его головные выросты также утоплены в похожей выемке.

— Это... комфортно. Похоже на специализированную подушку. Мы по большей части лишены такой роскошной возможности держать головы, когда лежим навзничь, прямо, — проговорила матриарх. — Я не перестаю изумляться тому, что способна столь много и свободно теперь говорить вслух, хотя... понимаю, что я едва-едва выкарабкалась буквально, как вы, люди, выражаетесь, "с того света". Понимаю, что то пространство, где я побывала, очень похоже на "тот свет", — грустно заметила пожилая азари.

— Тем не менее, Бенезия, вам необходимо подремать. — я отодвинула экран в прежнее положение. — Поспите. Сон лучше всего восстанавливает силы.

— И вы не будете... — посмотрела матриарх на меня, уже отходившую к своему рабочему столу.

— В этом нет необходимости, — едва заметно улыбнулась я, обернувшись. — Вы восстановились в достаточной степени и теперь вполне способны сами поспать. Без всяких снотворных. — я опустилась в своё кресло. — Я закрою вас ширмой. Поспите, — и я нажала несколько клавиш на настольном инструментроне и из стены выдвинулись полотнища перегородки, разворачивающейся в рабочее положение.

— Буду спать, Карин. Спасибо, — тихо проговорила матриарх, видя, как белые непрозрачные пластины отделяют её кровать от рабочего стола врача. Закрыв глаза, Бенезия и сама не заметила, как уснула.

Просматривая на экране инструментрона собранные автоматикой медотсека данные мониторинга, Я радовалась тому, что матриарх наконец-то уснула глубоким сном без сновидений. Я не солгала своей пациентке: никаких снотворных она действительно сейчас не использовала. Шепард совершил настоящее чудо — мониторинг доказывал, что азари, несмотря на почтенный даже по расовым меркам, возраст, восстановилась в очень значительной степени. Конечно, не в полной, но то, что она оказалась способна столь много говорить, уже указывало на возможность однозначного успеха, обеспечивающего гарантированное выздоровление.

Хорошо, что она уснула. Теперь, если очнётся Сарен, не будет необходимости предпринимать какие-то меры для того, чтобы между ним и азари не было противоречий, способных привести к противостоянию бывшего "старшего раба" и "рабыни".

Привыкшая достаточно цинично воспринимать подобные жизненные ситуации, я не стала акцентировать на подчинённости азари турианцу внимание и углубилась в анализ предоставленных автоматикой медотсека данных мониторинга.

Через час я встала, осторожно ступая, подошла к лежавшей навзничь азари и, воспользовавшись гипнозом, обеспечила своей пациентке глубокий сон ещё на несколько часов. Что-то подсказывало мне: очень скоро очнётся Сарен и нужно заранее сделать всё, чтобы между пациентами не возникло никакого напряжения. Бенезия будет спать, а я, как врач, пока переговорю с турианцем. В том, что такой разговор об очень многом будет необходим, я не сомневалась.

Сарен открыл глаза. Острый слух сразу выделил из мешанины звуков дыхание азари, но вокруг не было привычной турианцу обстановки "центрального поста" Жнеца. Насколько смог охватить взгляд, вокруг был медотсек корабля, унаследовавшего в своём оснащении многие турианские традиции. Послышались лёгкие и быстрые шаги и над ним склонилась земная женщина средних лет. Врач, — понял Сарен.