Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.1

— Так ведь весна скоро...

— Это понятно, но и отдыхать тоже надо! Может, наш комиссар и двужильный, но ведь не железный! — Люк с мольбой вцепился в рукав Салли. — Поговори с ним, а? Может, хоть тебя послушает. Заболеет ведь ко всем псам шелудивым!

— Х-хорошо... попробую... — нервно кивнул Салли. От услышанного снова стало не по себе.

Скоро вернулся Джеймс, толкая перед собой тележку, на которой ехали большой пышущий парком чайник, несколько кружек, пачка заварки, сахарница и плетёная корзиночка с карамельками и большой сдобной булкой. Альбинос быстро и сноровисто расставил всё на освобождённом столе и начал заваривать чай.

— Выклянчил? — покачал головой Алекс, кивая на карамельки. Джеймс поставил чайник обратно на тележку и замахал руками, что-то объясняя. Салли сразу понял, что азбукой глухонемых тут и не пахнет. — А ребятишкам-то осталось? — Джеймс обиделся и, поочерёдно ткнув пальцем в каждого из гостей, облизнулся. — Ладно-ладно, не обижайся. Просто ты же знаешь, что сладости для малышей берегут и для особых случаев... А булку для братика выпросил? — Джеймс кивнул и разломил булку. Внутри оказалась сладкая яблочная начинка, от которой у Салли слюнки потекли. Джеймс сел рядом с ним и протянул одну половину.

— Спасибо...

— Вот оно что, — хохотнул Рюк.

— А что? — полюбопытствовал Дон.

— Да у нас традиция такая, — объяснил альфа. — Если кто-то с тобой делится самым вкусным, то это означает дружбу и доверие. Древний обычай преломления хлеба на мирных переговорах был в широком ходу до Великого Холода, а потом почти забылся. Только и осталось, что кое-какие отголоски в некоторых обрядах... С новенькими обычно сразу не делятся, пока не приглядятся — все же разные. А Джейми решил таким образом сразу дать понять, что принимает Салли в семью.

Пока пили чай, Дон то и дело косился на дверь в зал совещаний, за которой время от времени раздавались громкие голоса. Похоже, что совещание перешло в горячую стадию.

— Да не дёргайся ты так, — попросил его Салли, — а то я сам начну.

— Не дёргаться? — нервно передёрнул плечами бета. — Да мне же вот-вот хана настанет! Если Риан знает про выпускной...

— Конечно, знает, — подтвердил Алекс, а Рюк навострил уши, как и Джеймс. — И про ваш договор тоже знает — я рассказал сразу, как прибыл.

— И что? — Дон втянул голову в плечи.

— Понятное дело, что ему это крепко не понравилось — ругался так, что чуть не разнёс всю комнату! — Дон резко побледнел, забыв про чай. — Но Гиллиан всё же сумел его угомонить. Уговорил подождать, пока Салли не придёт и всё не объяснит. Вытребовал с него слово, что до того лютовать не будет, а слово своё Риан всегда держит.

— Выгорожу, — в очередной раз пообещал Салли другу. — Если ты в чём и напортачил когда-то, то уже давно всё это отработал.

— И всё-таки сразу хорошего отношения не ждите, — посоветовал Люк обоим новичкам. — И подлизываться не советую — Риан этого на дух не переносит.

— А он очень суровый? — Дензелу тоже стало не по себе.

— От обстоятельств зависит. Сейчас всем регулярно достаётся, поскольку наш любимый вождь все зимы работает как проклятый, а потом по стране мотается, но когда он не такой измотанный, то всё нормально. Джейми вон соврать не даст. — Альбинос кивнул. — А так он замечательный, заводной, весёлый... Я, когда с ним познакомился, то не сразу поверил, что это тот самый Риан Сантана — просто омега, каких полно по всем городам и весям. Разве что не пришибленный, как большинство наших, высоко голову держит и в любой момент готов дать в морду. Меня к нему привели, когда он под чаёк анекдоты травил. Я тогда случайно познакомился с одним из подпольщиков, он ко мне пригляделся, всё рассказал и повёл представлять остальным. Приходим на съёмную квартиру, а там веселье в самом разгаре. Все буквально валялись от хохота! Как только Риан меня увидел, то сразу рукой махнул — мол, подсаживайся — и сам начал мне чай наливать. Больше часа просто сидели и трепались обо всём подряд. А потом какой-то парень ворвался да как закричит: "Риан, атас, облава!" Твой оми тут же перестал улыбаться, вскочил и начал командовать. Громко, резко так... Обкладывал самых неповоротливых в семь этажей, кому-то даже по шее дал... И его все слушались, даже альфы! Потом ко мне повернулся и сказал: "Если ты с нами, то пойдёшь сейчас же. Если не с нами — оставайся." Я от неожиданности брякнул, что я с ними, он мне один из своих пистолетов сунул и велел идти за ним. — Люк встряхнулся и сделал большой глоток из своей чашки. — Еле прорвали оцепление, его подранили... Как только ушли подальше, я его перевязывать начал, и всё это время Риан кого-то чихвостил за ротозейство, а этот бедолага вяло оправдывался. Потом Риан сказал, что даже в его бытность при штабе Рейгана таких тупиц не встречал, и я всё понял. Чуть не обделался тогда! Легендарная личность мне чай наливала, а я ни сном ни духом! И я остался. Я его потом самым разным видел. А когда случайно застал его с мужем в душевой, то глазам не поверил. — Люк слегка покраснел. — Ни за что бы не поверил, что наш суровый вождь способен быть таким... таким... податливым что ли? Он так урчал... как кот. А когда он с Джейми сидит за столом или малыш его успокаивает, то не каждый родитель сравняется с ним. Такой... ласковый и нежный. По-другому я это назвать не могу. И куда девается тот командир, который повёл меня тогда за собой?.. Так что наверняка мало кто может сказать, какой он. Разве что Конрад из комендантской — он Риана с пелёнок знает.

— А с отцом папа не ругается? — спросил Салли. То, что рассказал Люк, вполне вписывалось в то, что рассказывал Артур.

— Бывает, но они стараются на люди это не выносить, да и то потом быстро мирятся. Они же любят друг друга... И мне кажется, что с тех пор, как они впервые встретились, их любовь не стала слабее. Импринтинг это или нет, но Гиллиан и сейчас на него влюблёнными глазами смотрит, даже когда Риан злится вовсю. Если Риан зарабатывается настолько, что засыпает за столом, на руках в комнату уносит. Если вдруг заболеет, то посменно с Джейми вокруг него крутится. Джейми как-то сказал, что они страшно разругались после разговора с Алексом, Риан с ним два дня не разговаривал... а потом сам приготовил ужин, когда Гиллиан на тренировке руку повредил, и кормил его с ложки. — Салли невольно рассмеялся. — В общем, ты сильно их не бойся. Может, твой оми иногда и бывает невыносимым, но ведь никто не идеален.

— Слушай, Снежок... — неуверенно обратился Дон к Джеймсу. — А за выпускной ваш папа сильно злился? — Альбинос кивнул и изобразил разъярённого зверя с оскаленными клыками. — А если Салли всё-таки выгородит... по шее даст или по зубам? — Джеймс пожал плечами и взглянул на брата.

— Не стоит оно того, — ответил на этот взгляд Салли. — Последняя детская глупость. Я уже давно не сержусь. Джейми... Можно и мне тебя так называть? — Мальчишка радостно кивнул и прислонился к его плечу. — А на тебя папа ругается? — Джеймс на секунду задумался, что-то вспоминая, а потом отрицательно помотал головой, прижимая обе ладони к груди. — И ты тоже его любишь? — Кивок. Понимать его действительно было просто. С такой выразительной мимикой... — А ты не сердишься? — Джеймс озадаченно вскинул левую бровь. — Ну... ты так долго был единственным ребёнком... а тут я... — Джеймс со вздохом закатил глаза и обхватил его руку. — Но ведь ты меня совсем не знаешь.

Джеймс упрямо ткнулся лбом в его плечо.

— По-моему, он всё равно считает тебя своим братом, — понял Дон. Джеймс кивнул и просительно заглянул Салли в глаза. — А ты примешь его как брата?

Салли растроганно шмыгнул носом, отставил свою чашку в сторонку и погладил приёмного братишку по голове.

— Конечно. Я всегда хотел, чтобы у меня был брат.

Джеймс радостно повис на его шее, и Салли обнял его. Уже вполне уверенно. Как же вкусно от него пахнет...

— Джейми всегда знал о тебе и ждал, когда ты придёшь, вместе с твоими родителями, — сказал Алекс. — Он часто просил меня рассказать о тебе что-нибудь, таскал на чай к родителям, чтобы они тоже послушали...

Алекса перебил зазвонивший телефон на столе. Люк поднял трубку, и все навострили уши.

— Да?.. Да, сэр, так точно... Хорошо, сейчас позвоню. Кстати, вас тут в приёмной ждут... По личному вопросу... Нет, не Сьюки... Сэр, я бы очень не хотел вас отвлекать, да и ваш муж просил, но...

За дверью что-то грохнуло, а потом затопали ноги. Люк опустил трубку на место, а Салли подскочил, чувствуя, как всё внутри начинает гореть и дрожать, как отчаянно бьётся сердце и потеют ладони. Сейчас... вот сейчас... он увидит... после стольких лет ожидания... Джеймс тоже встал и ободряюще приобнял.

Дверь резко распахнулась, и в приёмную выбежал тот, о ком Салли думал все последние семь лет с того самого момента, когда прочёл письмо. Его родитель-омега. Отчаянный и бесстрашный комиссар подполья. Живая легенда. Гроза официальных властей и головная боль внутренней разведки ещё с тех времён.

Риан Сантана.

Салли уже видел его на снимке, показанном капитаном Фростом, но всё равно был потрясён. Он будто смотрел на собственное отражение в зеркале... Понятно, что Риан был старше, пусть и выглядел довольно молодо для своих сорока с лишним лет. Длинноволосый, с бесцветными, а не голубыми глазами, в сером рабочем комбинезоне и потёртой кожаной куртке... и всё же они были на одно лицо. И телосложение — из расстёгнутого ворота комбеза, под котором была клетчатая красная рубашка, торчала точно такая же тонкая шея, как и у самого Салли. На шее справа виднелся краешек метки альфы — след зубов его отца. Глаза Риана лихорадочно блестели, он тяжело дышал. Вот побелевшие губы разомкнулись, и в воцарившейся тишине прозвучало хриплое:

— Салли...

Риан смотрел на своего взрослого сына, будто и веря и не веря своим глазам. Сейчас он меньше всего был похож на грозного комиссара и вождя подполья, о котором со страхом и трепетом рассказывали все... вернее, совсем не похож. Простой омега, каких полно на улицах городов.

Джеймс подошёл к приёмному родителю, осторожно взял его за руку и потянул к Салли. Риан медленно, как загипнотизированный, шагнул вперёд. Салли замер, не в силах пошевелиться, и даже не заметил, как его друзья опасливо попятились в угол, чтобы попасться счастливому отцу на глаза как можно позже. Дон откровенно трусил и прятался за плечом друга-альфы.

И вот отца и сына разделяют какие-то полтора шага. И тот и другой долго смотрели друг на друга, будучи не в силах произнести ни слова. Вот рука Риана с таким же тонким запястьем, как у Салли, поднялась, дрожащие тонкие пальцы коснулись щеки парня. Его ноздри подёргивались, жадно вбирая запах сына.

— Салли...

Из зала заседаний вышли ещё несколько человек, подавляющее большинство которых было уже в возрасте. Все в простых рабочих комбинезонах, и только у одного из альф на плечи была наброшена такая же кожаная куртка, как у Риана. В этом альфе Дон и Дензел сразу признали Гиллиана. За годы, прошедшие с "фотосессии" во внутренней разведке, старший отец Салли заметно постарел и поседел, став ещё больше похожим на Влада Барри, был слегка небрит, однако остался таким же, как и тогда. Аристократическое лицо избороздило несколько глубоких морщин, но взгляд голубых глаз остался таким же ясным и гордым, спина — прямой, плечи — развёрнутыми, фигура — подтянутой и тренированной. Дензел взирал на этого альфу с искренним восхищением. Никакого высокомерия, раздутого самомнения, сквозящего в каждом движении — только спокойствие и невозмутимость. Артур сказал правду — исправительный лагерь не смог его сломать. Гиллиану, как и Риану, было уже хорошо за сорок, но говорили об этом только седина и морщины. На лице альфы появилась улыбка, едва Гиллиан увидел сына, но он не спешил приближаться. Хотя и очень хотелось.

Салли смотрел на Риана так же, как на него смотрел Гиллиан. В его взгляде сменялись радость, неуверенность, надежда... И именно Салли заговорил первым.

— Папа?.. — Голос омеги дрогнул и сорвался.

Только тогда Риана прорвало. Легендарный комиссар подполья попытался что-то ответить, но смог лишь выдавить из себя что-то трудно опознаваемое... и заплакал, стиснув вновь обретённое дитя в своих объятиях. Он плакал, не стесняясь никого, подвывая, задыхаясь... И никто не произнёс ни слова. Только Люк достал откуда-то фотоаппарат и сделал несколько снимков. Дон удивлённо посемафорил бровями, и адъютант тихо пояснил:

— Это для истории и их семейного альбома... как только сделаем.

Наконец Риан выплакал все слёзы и, всхлипывая и приглаживая волосы старшего сына, хрипло произнёс:

— Добро пожаловать, домой... солнышко...

Джеймс с довольной улыбкой обнял обоих. Риан ласково взглянул на младшего сына.

— Я... — начал было Салли.

— Ты с Джейми уже познакомился?

— Да...

— Ты не в обиде?

— Нет. Я... понимаю... и я всегда хотел брата.

— Вот и хорошо. — Риан притянул к себе обоих сыновей, шмыгая носом.

Только тогда Гиллиан подошёл к ним и опустил тяжёлую мозолистую ладонь на плечо Салли.

— Ну... здравствуй, сынок.

У этого альфы был очень звучный низкий голос.

Салли поднял голову, чтобы посмотреть на отца, и улыбнулся.

— Здравствуй... отец.

— Я не слишком тебя напугал, милый? — Риан с тревогой всматривался в старшего сына, игнорируя чай, который осторожно пытался ему всучить Джеймс.

— Нет, всё в порядке, папа.

Риан прослезился снова, услышав столь дорогое его сердцу слово, но очередного водопада уже можно было не опасаться.

— Сколько знаю твоего оми, он всегда был таким, — хитро подмигнул сыну Гиллиан и приобнял мужа. — Веселиться — так по полной программе, поплакать — так как следует... Правда, в последние двадцать лет он себе такое нечасто позволяет — работы много. А вы чего в углу жмётесь? — повернулся альфа к Дону и Дензелу. Парни тут же машинально вытянулись во фрунт. — Знакомиться-то будем?

Риан резко обернулся в их сторону и посуровел. Лицо комиссара перестало быть ласковым и улыбчивым. Пронзив альфу и бету холодным взглядом насквозь, омега вцепился в воротник куртки старшего сына. Салли попытался что-то возразить, но Риан только сердито цыкнул. Оттянув ворот свитера, омега оголил шею и плечо сына и приглушённо выругался. Только тогда Салли вспомнил про фальшивую метку.

— Папа, успокойся, она ненастоящая. Мне её в Викторане приклеили.

— Фальшивая? — вскинулся комиссар.

— Да. Сейчас... Совсем про неё забыл... — Салли попытался подцепить ногтем край фальшивой метки и выругался. — Ну и клей, пёс его задери! Где только достали?..

Риан нахмурился, пригляделся, отстранил руку Салли и сорвал нашлёпку сам. Салли только зашипел от боли. Риан долго и придирчиво обследовал сына снова и только тогда успокоился.

— Прости, дорогой. Я не могу позволить, чтобы тебя пометили против твоей воли.

— Мои ребята это знают. Мы пережили уже две течки...

— Две? — Брови Риана снова сошлись на переносице. Вождь повстанцев бросил ещё один злобный взгляд на обоих парней, при этом его верхняя губа начала подёргиваться, как у альфы, а ноздри — втягивать запахи.