— Его папа?
— Гай, — кивнул Роберт. — Он в отдельной комнате живёт и к детям его почти не подпускают — только если заболеют. Аарон очень к нему привязан, постоянно вкусности со стола таскает и книжки поинтереснее... Он к нам, омегам, очень хорошо относится. Даже когда узнал, как мы детей рожаем, не перестал на нас смотреть по-доброму. Только старается перед старшими это не показывать. Делает вид, что ему всё равно. Хороший мальчик, будто воспитывается не у Бейли, а у Монтгомери.
— Монтгомери? А кто это?
— Побочная ветвь семьи. Там порядки совсем другие и мальчики лучше воспитаны. Эх, были бы мы ровесниками, то я бы попросил Аарона потом на мне жениться!
— Но ведь он вот-вот созревать начнёт... — продолжал сомневаться Полли.
— Не знаю, как на счёт созревания, — вздохнул Гилмор, личный денщик Людовика Бейли, — но в одном я уверен — Аарон без твоего согласия тебя и пальцем не тронет. Так что можешь его не бояться. Такие альфы — огромная редкость, как и хорошо пахнущие. Большинство вырастают бездушными эгоистами. Это среди бет приличные чаще попадаются, а от альф многого ждать не стоит. Им гормоны и инстинкты мозги застилают, а если ещё и головы заморочить...
— А откуда ты это узнал?
— Аарон рассказывает, чему их в школе учат, и сам примечает. Башковитый мальчишка растёт, вот потому-то он и такой.
Омеги молча принялись ужинать. Полли помолчал и снова заговорил:
— А ещё... Аарон попросил меня научить его чистить сапоги и обращаться с иголкой. Пуговицы там пришивать...
— Учи, только осторожно, — одобрил Гилмор. — Старшим об этом лучше не знать. Они же мальчишек приучают к мысли, что омеги созданы для их обслуживания и удовольствия... Если Аарон вырастет самостоятельным, то за его будущего мужа можно будет только порадоваться. Он ведь и нам втихаря старается помогать.
— Помню, как я Гаю ужин относил, — вспомнил Роберт. — Аарон как раз там сидел, они учебник по физике читали. Так в корзинке с клубками я увидел начатый носок. Спросил, кому это, и Аарон покраснел. Оказалось, что он захотел попробовать — насмотрелся, как вяжет Гай. Потом показал, как он сам со спицами управляется... Конечно, не с его руками этим делом заниматься — альфа всё-таки — но сам принцип, как получается вязание, ему интересен. Он даже осторожно сказал, что если его по службе закинут куда-нибудь далеко на юг, то из ползучек можно будет сплести себе достойную подстилку, сетку от мелкой живности или основу для навесного потолка, чтобы укрыться от дождя...
Другие омеги тоже начали делиться воспоминаниями об Аароне. Полли слушал и всё не мог поверить. Добрый альфа... Неужели это возможно?
Аарон заглянул в папину комнату и встревоженно метнулся к нему — Гай лежал на своей постели под одеялом и тяжело дышал. В воздухе пахло им особенно сильно.
— Папа... ты что, заболел?
— Да... подхватил от Дэнвера... Ничего, родной... пройдёт... у меня есть лекарства... Сынок... налей мне воды, пожалуйста...
Аарон метнулся к стоящему на столике кувшину, налил воды в стакан, помог папе сесть и осторожно начал поить. Гай был очень горячий... и вдруг Аарон понял, что от папы начинает пахнуть ещё сильнее. Последнюю неделю они не виделись — Дэнвер приболел, его отселили, чтоб не заразил братьев, и папа сидел с ним.
— Папа... у тебя что... течка?
— Нет... это просто температура... — неубедительно заулыбался омега, но Аарон быстренько подсчитал в уме и понял, что не ошибся.
— Папа, ты врёшь! Сейчас как раз время... только...
— Ничего, мальчик мой... у меня не так часто температура бывает... Ты... иди... я справлюсь... не в первый раз...
Гай поглядывал на сына с опаской, к которой примешивалось что-то новое, да и сам Аарон почувствовал, что с ним творится что-то странное. В штанах стало тесновато, что-то там начало болезненно ныть, да и в животе будто скручивался узел. На папу он смотрел уже как-то иначе... чего-то хотелось...
— Аарон... уходи... Тебе вот-вот будет четырнадцать... ты же начинаешь вступать в возраст созревания... Не надо, чтобы ты сорвался на мне... Потом не простишь себе...
— Сколько... там... пять дней, да?
— Да... приходи через неделю... Всё будет хорошо, милый...
Аарон неохотно отпустил родителя, помог ему лечь поудобнее и заставил себя уйти. Он уже достаточно знал о течках, феромонах и инстинктах. Папа был прав — если его сын ненароком сорвётся и заделает ребёнка собственному родителю, то никогда себе этого не простит.
В коридоре ему попался Полли — денщик явно искал его.
— Господин А...
— Никаких господ! — рявкнул на него Аарон, чувствуя, как от вкусного запаха друга внутри снова поднимается жаркая волна. — Уходи!
— Что с тобой? — испугался омега и заметил, как юный альфа сгибается, прикрывая пах.
— Я... был у папы... у него течка... — прошептал Аарон.
Полли поджал губы и решительно потянул Аарона за собой.
— Идём.
— Куда? — От неожиданности Аарон даже едва не споткнулся.
— Я тебе помогу.
— Как?
— Увидишь. У меня течки нет, так что последствий не будет. В конце концов, меня именно для этого и наняли...
— Полли, нет!
— Да. Я сам так решил. И рано или поздно ты всё равно начнёшь, так чего тянуть? Только слушай меня, ладно? Я не хочу, чтобы мне было больно. Мне и Глена хватает.
Полли привёл Аарона в пустую комнату, куда складировали старую мебель, выбросить которую всё руки не доходили. Омега решительно усадил Аарона на кушетку и начал раздеваться.
— Не бойся, в этом нет ничего трудного. Всё просто. Ты только не торопись.
— Полли... — Подросток всё ещё был в шоке.
— Я не боюсь, Аарон. Ты хороший, и я хочу, чтобы омега, который потом станет твоим мужем, получил в супруги понимающего альфу. В школе вам будут говорить много всего, в том числе и чуши, но ты держи в голове, что не всему, чему учат в школе, стоит верить.
Полли был хрупким, худеньким, гладким, и на его бледной коже уже выцветали синяки — на руках, плечах, боках и бёдрах... Глен перед сном часто хвастался, как трахает их денщика. Аарон при этом старательно скрывал отвращение, слыша вульгарное слово "случка".
— Полли... может, не надо?
— Ты когда-нибудь всё-таки начнёшь. Не помогу я — отец с дедом тебя в бордель повезут. От себя не денешься никуда... и я хочу узнать, какими бывают добрые альфы. И если я смогу тебя научить, как быть добрым с омегой в постели, то это будет хорошо. И если тебе нужна будет помощь — обращайся.
Омега приблизился, и Аарон отчётливо распознал его запах — мёд и мята. В животе снова заворочалось с новой силой, а в паху уже ломило почти до боли. Полли сел на его колени, обхватил за шею и поцеловал прямо в губы. Аарон на миг замер.
— Обними меня тоже. Не стесняйся. Альфа не должен стесняться омегу, — с лёгкой улыбкой добавил Полли.
— А... до нашего дома... у тебя были?..
— Да, конечно. Начнём с самого начала, хорошо?..
Целоваться Аарону быстро понравилось. Подозревая, что получается не очень, он сначала долго зажимался, но Полли был терпелив. Он давал советы, подбадривал... Вспомнив, как его утешал папа, поглаживая спину и плечи, Аарон погладил так же чуть дрожащее тело Полли и понял, что омеге это нравится.
— Да, молодец... это отличный способ нас расслабить... и смазка лучше выделяется... Только не слишком сильно...
— Можно... я тебя всего?..
— Конечно.
Кожа у Полли была очень мягкая — трогать её было одно удовольствие. Набравшись смелости, Аарон коснулся ягодиц денщика, провёл пальцем по ложбинке между ними и удивился, нащупав что-то. Оно пахло довольно терпко, было влажным и немного липким.
— Да, это смазка, — кивнул Полли. — Она выделяется не только во время течки, но и при возбуждении вне течки. Проще говоря — во время случки.
— А я тебя... возбуждаю?
— Да. В отличие от Глена и своего отца ты очень приятно пахнешь. Мне нравится твой запах. Чувствуешь? — Полли вжался в пах Аарона, сев на него верхом, и юный альфа почувствовал, что маленький член омеги тоже окреп немножко. — У нас не бывает полного стояка, как у вас, но по этому признаку можно понять...
Чем ближе был момент проникновения, чем сильнее набухал узел, тем сильнее волновался Аарон. Но Полли и тут помог. Он подробно объяснил, как лучше всего готовить омегу к проникновению, и, когда налитая кровью головка начала проникать в расслабленный анус, Аарон едва не задохнулся от обилия ощущений.
— Тише-тише... не спеши... мы довольно быстро приспосабливаемся, и всё-таки не спеши. Всё хорошо, Аарон. Ты молодец.
Начиная неторопливо толкаться, Аарон старался не задевать оставленные Гленом синяки. Он ласково и осторожно поглаживал спину Полли, перебирал волосы на затылке... Омега вскоре тоже начал тихонько пыхтеть и постанывать...
Аарон едва не сполз на пол, пережив свой первый оргазм — попка Полли плотно обхватила его разбухший узел, и юного альфу словно током пронзило. Выпустило юношу не сразу, и каждый раз, как мышечное колечко омеги снова сжималось, удовольствие захлёстывало снова. Полли, едва Аарон вышел из него, подхватил его под руки и усадил на кушетку — "волчонок" не слишком прочно стоял на ногах.
— Всё хорошо, Аарон. Всё хорошо. Так и должно быть. Как ты?
— Это... это было... невероятно... — кое-как выговорил Аарон, пытаясь описать свои ощущения.
— Понравилось? — улыбнулся омега.
— Ага... А ты... как?
— Я в порядке. Мне тоже понравилось с тобой. — Полли уселся рядом и прислонился к плечу Аарона. — Ты не такой, как Глен, и это хорошо. За твоего будущего мужа можно только порадоваться.
— Спасибо, Полли. Мне полегчало... Научишь меня ещё чему-нибудь?
— Конечно. Только попроси.
Навестив папу через неделю, Аарон рассказал про свой первый секс с Полли.
— Да, я знаю, — улыбнулся Гай, гладя лежащую на его коленях голову сына. — Полли рассказал Милли, а Милли уже мне. Ты молодец, дорогой.
— Папа... а как отец... с тобой?
— Случек как таковых у нас не бывает. Он брал меня только в заранее выбранные течки, чтобы я успевал не только рожать, но и спокойно заботиться о вас, не разрываясь между четырьмя детьми сразу. И он не был так бережен, как ты с Полли. Это было очень больно... и страшно.
— Папа... почему ты вышел за него замуж? Тебе ведь плохо здесь.
— Я... незамужем, дорогой. Неужели ты это не понял, когда приехали Монтгомери? Мне же не позволили выйти к ним... Я здесь только для того, чтобы родить им детей. Мне уже недолго осталось жить здесь. Когда Денверу исполнится пятнадцать...
— Как? — Аарон вскочил. Так папа не просто так сказал тогда... — А разве ты не...
— Нет. Эта старая традиция семьи Бейли — использовать омег без женитьбы. Она появилась во времена Революции Омег. Для продолжения рода они выбирают омег с безупречным здоровьем и, желательно, без семьи. Чтобы после рождения первенца, когда на полную силу включаются наши родительские инстинкты, омега никуда не делся. Потом либо ребёнка отнимают сразу после отъёма от груди либо позволяют ещё пожить здесь. Пока не будет уверенности, что дети в полном порядке, омега, которому повезло, живёт в семейном гнезде, заботится о своих детях до их созревания. Если ребёнок вдруг заболевает, то не надо нанимать сиделку со стороны — родитель позаботится лучше. Причём совершенно бесплатно. Меня просто используют. А остальные омеги в доме — это способ развлечься и получить всё, что захочется, в любое время.
— Так они нашли тебя?
— Да. Я рано осиротел и попал в приют. Меня выкупили, когда мне было четырнадцать, и привезли сюда. Я был совсем один, напуган... Мне дали время немного дозреть, а уже в шестнадцать лет я родил Дигори. Потом родился Глен... Людовик был очень доволен — сразу два альфы подряд. Когда родился ты, мне дали небольшую поблажку — позволили побыть с тобой, пока тебе не исполнится три года. Дигори и Глена у меня отобрали раньше. Наверно, поэтому они не помнят, кто я такой. Просто омега, который родил семье ещё двух детей.
— Папа... но ведь ты можешь просто остаться и работать здесь... например, помогать на кухне...
— Нет, Аарон, я уже просил Людовика позволить мне остаться, но он отказал. Сказал, что не дело складировать старые вещи.
— Вещи??? — Аарон чуть не задохнулся от возмущения. — Ты — вещь???
— Так ведь хлам из комнаты, где ты был с Полли, скоро вывезут. А потом и мне придётся уйти.
— Нет... нет... ты никуда не уйдёшь! — Аарон вцепился в своего родителя. — Я не позволю им выгнать тебя!
— Мне не позволят остаться, милый. — Гай осторожно отстранился. — Свой долг я почти выполнил. Ты уже начал созревать, а потом придёт черёд Дэнвера... У нас осталось не больше трёх лет.
— Но ведь тебе некуда идти...
— Да, некуда. Но я не жалею ни о чём. Ведь у меня родился такой славный мальчик, которым я могу гордиться. — Омега пригладил волосы сына и улыбнулся.
— Но как я буду жить без тебя?
— Тебе нелегко придётся, Аарон. Таких альф, как ты, слишком мало, встретить их почти невозможно. Чтобы жить в мире с другими альфами, тебе придётся прятать свою доброту. Делать вид, что ты такой же, как все. Надеть маску. Как в книжке, которую мы однажды читали, помнишь?
— Я не хочу быть таким, как они...
— Придётся. Потому что ты — Бейли. Ты или научишься притворяться или будешь сломлен, а жить сломленным — это страшно. Я видел таких в приюте. Не только омег. А я не хочу, чтобы ты мучился. Чтобы тебе было больно.
— Мне будет больно, если ты уйдёшь.
— Но я останусь в твоей памяти, как ты и твои братья — в моей. — Гай взял сына за руки и чуть сжал. — Знаю, этого мало, но это всё, что у нас есть. Я только хочу попросить тебя, пока я ещё здесь...
— Всё, что хочешь! — заверил папу Аарон.
— Когда встретишь хорошего омегу, с которым захочешь жить и растить детей, сделай всё, чтобы он был счастлив. Не слушай никого, поступай так, как тебе хочется. Именно так живут Монтгомери, почему их и считают побочной ветвью без особых привилегий. Выносить скандалы из семьи Людовик и Рэм не захотят, а ты сможешь жить с мужем спокойно. И всё у вас будет хорошо. Пообещай мне это, Аарон.
— Обещаю, папа. Мой омега не будет страдать, как ты.
"Мой омега." Произнеся эти слова, Аарон понял, что это не просто слова. "Мой" — это не просто слово, ставящее клеймо собственника. Это слово, которое способно спасать и защищать.
Когда Дэнвер случайно застукал Аарона с Полли в их общей комнате, то быстро разнёс это по всему дому. Приехавший на побывку домой Дигори посмеялся вместе с Гленом, но одобрительно похлопал брата по плечу. Дед и отец тоже были довольны, а вот сам Аарон был мрачнее тучи. Ему не нравилось, как его расспрашивали о подробностях этой случки за обеденным столом. Разве расскажешь им, как приятно целовать омегу, который отвечает тебе охотно и с удовольствием? Как приятно не грубо хватать омегу и швырять ничком на постель, а бережно укладывать, глядя ему при этом в глаза и видеть искреннюю симпатию? Каждый раз, уединяясь с Полли, Аарон был счастлив. Если бы не разница в возрасте почти в восемь лет... Полли был хорошим парнем, весёлым, и видеть, каким его выпускает из своих объятий-тисков Глен, было больно.
