Омегаверс Против течения (фрагмент)

— Представляю, как убивался папа.

— Не то слово, — покачал головой Тобиас, теребя дужки очков. — Мы так надеялись... столько трудов было вложено... и память об Адаме все эти годы не давала нам покоя.

— Папа до сих пор его не забыл? — Голос Рейгана дрогнул.

— Нет. Истинность — это и великое благо и тяжкий крест. Я до сих пор иногда просыпаюсь по ночам от того, что Салли разговаривает во сне и повторяет его имя. Это бывает нечасто, но, похоже, никогда не уйдёт.

— Пап... а что бы ты сделал, если бы Адам не умер? — осторожно спросил Рейган, теребя манжету рукава. — Ты бы отпустил папу с ним?

— Думаю, что из нас бы получилась хорошая семья. — По лицу беты скользнула тень, но непохоже было, что это тень вынужденного смирения. Скорее, наоборот. Подобное Рейган видел, когда отец рассказывал про Хелля. — Нетрадиционная со времён Великого Холода, но достаточно крепкая. У нас с твоим папой как-то был разговор на эту тему, и он сказал, что скорее согласился бы на двух мужей, чем расстаться со мной... — На миг Тобиас запнулся, и Рейгану опять показалось, что неспроста. — Да, увидев Адама и видя, какими глазами на него смотрит Салли, я сначала рассердился. Ведь мы уже несколько лет с твоим папой жили душа в душу. А потом, вспоминая его, я начал думать, что он, как потомок Баалов, понял бы нас и согласился тоже. Ведь почему традиционная Церковь отрицает подобные союзы, не признавая их нормой?

— Дабы не вносить в семьи раздоры, провоцируемые омегами, — ответил Рейган классической цитатой из Нового Завета.

— Именно. Сперва, когда шла перестройка во времена Смуты, редкие случаи благополучного сосуществования в таких семьях называли божьим благословением, которое даруется не всем, а потом и вовсе начали разводить альф и бет, выстраивая нынешнюю иерархию более чётко. Всё-таки вражда за особенно привлекательных омег порой приводила к самым печальным результатам, а люди умирали тысячами... За времена Великого Холода эта система окончательно укрепилась. Скажу тебе честно, малыш, — Тобиас аккуратно надел очки и выпрямился. — я бы уступил Адаму своё кольцо и признал его старшинство в семье и без этих заморочек. Он показался мне достойным альфой... — Тобиас погладил своё обручальное кольцо. — и перед смертью он попросил меня беречь твоего папу.

— И что будет теперь?

— Придётся приостановить нашу работу, пока шум не уляжется. Потом я попытаюсь вернуться в историческое сообщество и продолжить.

— А на что мы будем жить?

— Кое-какие сбережения у нас ещё есть — у нашего папы и сейчас заказчиков хватает. Придётся быть экономнее, но это ненадолго. Всё-таки я умею много чего помимо истории. Я уже присмотрел несколько вариантов трудоустройства, осталось выбрать, но нам придётся уехать из Камартанга.

— Надолго? — Рейган с грустью вспомнил дядю Лори, дядю Кайла, дядю Мариона и их семьи, а также Рейнольдсов.

— Пока не знаю. Если там, где мы поселимся, будет приличная школа, то поучишься пока в ней, а там будет видно. — Тобиас взял себя в руки и выпрямился. — В крайнем случае, я сам поднатаскаю тебя, если ты не передумал поступать в университет.

— Я не передумал.

— Решил уже, на какую кафедру будешь поступать?

— Да, на естественные науки. Например, на биологическую. Я ещё подумаю...

— Почему именно туда, а не на социологию?

Рейган помялся, поёрзал. Тобиас терпеливо ждал ответа.

— Я не совсем уверен... это только предположение... но кажется... я становлюсь... Двуликим.

Тобиас замер. В серых глазах беты промелькнуло замешательство.

— Двуликим?

— Да. — И Рейган выдохнул. Главное сказал, а остальное приложится.

— И почему ты сделал именно этот вывод?

Рейган кратко описал симптомы. Тобиас всё больше хмурился, теребя и пощипывая свои усы.

— Школьный врач знает?

— Нет. Я решил ничего ему не говорить, чтобы со мной не случилось то же самое, что с дядей Рейганом.

— Молодец. — Тобиас выдохнул с облегчением. — Твой папа бы этого не пережил. Он после смерти твоего тёзки так мучился, что мы тебя едва не потеряли... — Тобиас сглотнул, и Рейган мысленно окончательно оставил очередной узелок на память. — Когда приедем домой, мы это детально обсудим, а потом составим график и план наблюдений, чтобы всё досконально проверить. Я надеюсь, ты понимаешь, какая теперь ответственность на тебе лежит?

— Конечно, — кивнул омежка, приободрившись. Он не сомневался, что отец его поддержит. — Двуликие, как чистокровки и дети Истинных, являются основными хранителями и переносчиками чистой крови.

— Именно. Если мы убедимся, что ты теперь Двуликий, то начинай потихоньку строить планы на будущее. Никто не должен знать о твоей особенности, кроме нас и тех, кому ты сам доверишься.

Рейган просиял и прильнул к отцу.

— Я знал, что ты меня поймёшь.

— Конечно, — улыбнулся в ответ Тобиас, обнимая сына за хрупкие плечи. — Я ведь твой отец. И я тебя люблю так же сильно, как и твоего папу.

— Я тоже тебя люблю. — Рейган обхватил отца руками, а потом решительно устроился на его коленях, как когда-то давно, когда был совсем маленьким. — А расскажи, что ещё вы там в тайнике нашли?

Когда Рейган вошёл в родной полуподвальчик, по которому очень скучал, Салли учуял его сразу и обернулся. На красивом лице омеги заиграла лучистая улыбка.

— Рейган...

— Папа! — Мальчик подбежал к родителю и повис на нём. — Папочка, как же я по тебе соскучился!

— Я тоже, дорогой. — Салли даже прослезился, обняв сына. — Я тоже очень по тебе скучал. Ты не очень расстроился, что нам пришлось забрать тебя из школы?

— Немного, — пожал плечами Рейган. — Там много хороших ребят было, и клерик у нас хороший.

— Да, ты писал. Лестер, кажется? Как он поживает?

— Если не считать, что он стал игрушкой для всего бета-преподавательского состава, то неплохо, — вздохнул омежка.

Салли совсем не изменился с их последней встречи. Всё такой же стройный и изящный, с небрежной косой, свёрнутой на затылке, как он всегда ходил дома, в простой рубашке и узких штанах. В ушах поблескивают простенькие серёжки-колечки, а на правой руке красуется точно такое же кольцо, что и у его мужа. Рейган знал, что эти парные кольца из потускневшего от времени золота передавались из поколения в поколение в семье Спенсеров как знак преемственности. Когда-нибудь он станет их владельцем и передаст своим детям.

— С возвращением, милый. — Салли горячо поцеловал мужа, опускавшего на пол чемодан сына. — Как доехали? Никаких проблем не было?

— Пока никаких. — Тобиас начал снимать пиджак. — Похоже, что нас пока оставили в покое. А тебя не беспокоили?

— Нет, хотя по вечерам за окнами то и дело чьи-то ноги топчутся. Лори заходил несколько раз.

— Его не трогают? А то после последней выставки...

— Только грязью поливают с газетных страниц, — тихо ответил Салли. — Элиен то и дело плачет, боится, а ведь ему нельзя сейчас волноваться.

— Они снова зачали ребёнка? — обрадовался Рейган. — Четвёртого?

— Да, — слабо улыбнулся Салли. — Пятая луна уже идёт. И хотят ещё взять кого-нибудь на воспитание.

— Боюсь, что Лори всех не вытянет, — вздохнул Тобиас. — Большая семья — это хорошо, но её кормить надо.

— Пока проблем с деньгами нет. Похоже, что придётся ему переключиться на более традиционные сюжеты и заказные портреты. В крайнем случае, вспомнит испытание, что ему тесть устроил, и возьмётся за грубый ручной труд. Или наберёт учеников. И ещё. Урри собирается продавать этот дом.

— Совсем? — расстроился Рейган.

— Да. Артур женится и собирается перебраться в деревню. На обзаведение хозяйством деньги нужны, и получится выручить хорошую сумму — дом же почти в центре. Ладно, переодевайтесь и мойте руки. Ужин скоро будет готов.

Рейган с удовольствием обозрел родительскую квартиру. За время его отсутствия всё осталось по-прежнему, только некоторые полки освободились, а возле овощного ящика начали выстраиваться другие ящики и коробки. Один был не заколочен, и Рейган разглядел отцовские книги. Папина швейная машинка, которую когда-то подарил и даже немножко усовершенствовал дядя Альвар, тоже была собрана.

Уезжать отсюда было жалко. Папа рассказывал, что, когда он сюда приехал, только-только выйдя замуж, квартира имела более жалкий вид и даже электричества не было, а отремонтировали они её только спустя пару лет, когда Тобиас начал больше зарабатывать, а Урри Рейнольдс добился включения своего дома в план масштабной городской электрификации. И друзья помогали, и сам Салли не сложа руки сидел, и тот самый Рейган руки приложил... Омежка любил эту квартирку. Здесь он родился. Здесь жил с родителями вплоть до того, как его отправили в школу. Отсюда несколько раз выезжал в экспедиции. Детскую кроватку, которую Тобиас смастерил собственными руками, позже сменил довольно удобный диванчик, с которого Рейган иногда украдкой подглядывал за родителями с помощью карманного зеркальца. Мебель, купленную Мариусами на собственные деньги, придётся оставить здесь на попечении друзей. Ладно, может, они сюда ещё вернутся... Когда Тобиас начал завоёвывать признание и уважение всего исторического сообщества, многие его коллеги искренне удивлялись, почему Мариусы продолжают жить здесь, не пытаясь найти себе более достойное жильё, а то и вовсе купить собственный дом в кредит. Гонорары Тобиаса и заработки Салли по части шитья это вполне позволяли. И только друзья и дедушки знали, что с этим полуподвальчиком у молодой семьи связано слишком много прекрасных и дорогих сердцу воспоминаний, чтобы просто взять и съехать отсюда.

Не успела семья поужинать — Салли готовился разливать чай, чтобы слегка остыл — как в дверь кто-то постучался. Салли и Рейган тут же принюхались, но нервный запах гостя, едва слышный из-за двери, первым распознал именно Салли.

— Кайл.

— Да неужели, — проворчал Тобиас, вставая из-за стола. — Неужто вспомнил старых друзей?

За дверью топтался бета в строгом чёрном костюме, и в нём Рейган узнал дядю Кайла. Они что, поссорились? Или это как-то связано со статьями, порочащими дядю Лори?

— Чем обязаны такой чести? — недружелюбно поинтересовался Тобиас.

— Может, я всё-таки войду? — мирно попросил журналист. — Разговаривать через порог не слишком-то удобно... — Тут бета принюхался и удивлённо заглянул внутрь. — Рейган, малыш, это тобой так хорошо пахнет?

— Да, это я. Здравствуйте, дядя Кайл.

— Заходи, — мрачно махнул рукой Тобиас, пропуская гостя в квартиру.

— Что-то ты рано домой вернулся, сынок, — натянуто заметил Кайл, снимая шляпу и вертя её в руках. — В школе надоело?

— Не надо строить из себя непонятливого, Кайл, — посуровел Салли, ставя чайник на печную решётку. — Ты прекрасно знаешь, что нам теперь не по карману частная школа.

— Ребята, не надо так, — понурился гость. — У меня работа такая...

— А это ничего, что ты на мои звонки и телеграммы не отвечал? Это ничего, что Лори и твой друг тоже? Это ничего, что у него тоже семья? Ты же в курсе всех статей, что у вас выходят — без твоего ведома их не пускают в печать! Ты же главный корректор!

— Вы тоже меня поймите, — пожаловался Кайл. — Я же сижу как на пороховой бочке, нас то и дело шерстит Тайная Канцелярия, шеф сердечные капли пьёт по пять раз на дню...

— Тайная Канцелярия? — Тобиас переглянулся с мужем. — С чего вдруг?

— Наша газета передаётся под патронат государства, её собираются расширять, вот и проверяют лояльность сотрудников. После того, как казнили Дона с Франом, — Шляпа в руках беты начала крутиться быстрее. — разведка озаботилась вопросом шпионажа сверх всякой меры, ты же знаешь. А тут ещё два скандала в верхах, о которых мы активно писали... Вот и проверяют всех подряд. Если бы не моя семья, я бы сразу перешёл в другое издание. Понятно, что без работы я не останусь — всё-таки кое-какое имя себе сделать успел — но мне сейчас много денег нужно, а в других оклад меньше. И если я продолжу в том же духе, то не видать мне журналистского пера, как своих ушей. И что дальше? Писарем в адвокатскую контору к твоему отцу идти? Так там только штатную ставку дают и предпочитают омег набирать, чтобы дать им возможность заработать хоть какие-то деньги.

— С Лори-то говорил? — смягчился Тобиас, скрестив руки на груди.

— Да, уже после первых двух статей. Объяснил ситуацию, и он меня понял. Слушай, Тоби, мне сейчас нельзя рисковать! На кону жизнь Сайласа!

— Значит, операцию уже назначили? — ахнул Тобиас.

— Да. — Кайл опустил глаза в пол и начал откровенно мять свою шляпу. — Прогнозы пока обнадёживающие, но оперировать будет Рональд Гетсби, а он... Я не могу допустить, чтобы мой сын умер под скальпелем! Что будет с Тани, если мы потеряем нашего мальчика? Он же у нас единственный.

— А чего к Мариону не обратишься? Он отличный хирург и сделает всё совершенно бесплатно.

— Случай нестандартный и очень сложный. Уже после диагностической операции стало ясно, что обычные методы тут не помогут, а рисковать без твёрдой уверенности в хороших шансах на успех Марион не будет, ты же знаешь. А этот метод разработали буквально недавно, Марион с ним знаком только в теории, да и право на использование ещё надо получить. Его клиника стала очень популярна, и конкуренты следят в оба глаза, чтобы их пациенты туда не переметнулись. Проверки внезапные, в записях роются. Если придерутся к какой-нибудь мелочи — клинику закроют. И куда простым людям податься?!

Бета едва не плакал, и Тобиас окончательно перестал хмуриться. Рейган знал, что после рождения Сайласа у его папы пошли какие-то осложнения, омега чудом не умер, а потом у него не было ни одной течки. Сам Сайлас родился слабым и болезненным, родители с трудом его выходили, а потом у маленького беты обнаружился какой-то врождённый порок, который можно было оперировать только тогда, когда малыш подрастёт и окрепнет. Кайл с ног сбился, сперва ища хорошего специалиста-диагноста, потом договаривался насчёт диагностической операции, долго собирал деньги на клинику... Если он подчинился именно из опасения, что Сайласа зарежут в отместку, а потом спишут всё на слабое здоровье, то этот аргумент дядя Лори вполне способен понять. Он же сам отец и обожает своих детей, а скоро в их семье родится четвёртый малыш.

— Чаю? — сердобольно предложил Салли.

— Да, пожалуйста. — Журналист хлюпнул носом и, не смущаясь, утёрся рукавом.

Тобиас уступил другу свой стул, Салли устроился у мужа на коленях. Осилив кое-как полчашки, гость успокоился.

— А как Сайлас себя сейчас чувствует? — тихо спросил Рейган.

— Неплохо, только переутомляться ему сейчас нельзя. Тани от него почти не отходит.

— Передайте, что я Флоренсу за него молиться буду.

— Обязательно передам. Им будет приятно знать, что ты их не забыл. Значит, уезжаете?

— Да. Жить в Камартанге для нас сейчас дорого и не слишком безопасно, — кивнул Тобиас, приобнимая мужа за талию. — Надо где-то отсидеться.

— И куда планируешь податься?

— В нескольких провинциальных конторах нужны хорошие переводчики, но это только на первое время. Посмотрю, где сколько могут предложить, тогда и выберу.