Омегаверс Две искалеченные души (фрагмент)

Фандор молча кивнул — Риан при случае описал ему явление Аполло на вечеринке у Деймоса.

— Уже тогда тебе знак подали...

— Да. Вот только...

— Что?

— Мне ещё в "Милосердии" отец приснился. Это точно был он — когда мне показали его школьную фотографию, то я сразу его узнал. Так вот, он сказал, что скоро мне предстоит сделать самый важный выбор, от которого будет много чего зависеть, и я всё гадаю, что это будет за выбор. Как я пойму, что это именно оно? В таких снах много символов, и не все из них посланы свыше. Большинство просто отражают текущие мысли, события, страхи или воспоминания... Я пока плохо во всём этом разбираюсь, да и не все сны после пробуждения помню — себя бы вспомнить. Я дико боюсь пропустить важную подсказку или выбрать неправильно. Там, во сне, я выбрал, но что я выбрал?

— Не стоит сейчас заморачиваться, — посоветовал Фандор. — Сосредоточься на работе лучше. И у вас скоро ребёнок будет. Кстати, почему так быстро?

— Я уже не мог ждать. Хочу увидеть Кимми побыстрее. Он спас меня, не дал умереть, вытащил из пропасти. И он станет для меня новым символом свободы. Авель тоже поддержал.

— Часто достаёт? — намекающе пошевелил бровями альфа.

— Часто, — улыбаясь, кивнул Двуликий. — Как и положено. Даже перед оми неудобно бывает, когда мы ему спать мешаем.

— Ты бы знал, как ко мне Джесси приставал! — хохотнул альфа и хлопнул друга по плечу. — Так что добро пожаловать в клуб молодых отцов.

Риан покраснел и отвёл взгляд.

Отработав смену, Риан перекурил закончившийся рабочий день, пересчитал оставшиеся в пачке сигареты. Вздохнул. Курил он и после обеда, каждый раз по две, утром ещё пара, но этого было мало. Катастрофически мало.

Пусть работа и не давала думать о постороннем, да и коллектив в бригаде подобрался приличный, вид и запахи работающих здесь же альф и бет всё же изрядно нервировали — они не отличались чистотой. Пугали знакомые взгляды, которые нет-нет да и падали на новенького, и пускай Гамлет и Гриф уверяли, что принуждать тут не будут, Двуликого то и дело захлёстывал страх, стоило кому-нибудь малознакомому подойти с какой-нибудь ерундой по работе или просто стрельнуть спичек в обед. Сами парни, похоже, что-то уже знали и потому были предельно вежливы, откровенного панибратства себе не позволяли, выдерживали дистанцию. Это лишний раз доказывало, что приличных в столице всё же хватает. И всё-таки сам факт нахождения среди этой публики пробуждал знакомое по общению с элитой и богемой отвращение. Риан уже знал, что на самом деле запахи новых коллег не так мерзки, что ему это только кажется — Гриф говорил, что сравнительно быстро притерпелся к мелким примесям, и теперь всё нормально. Это всего лишь отголоски памяти, они очень мешали налаживать отношения, и потому Риана ставили работать только в пару с теми, кого он уже знал. С теми, в ком был уверен.

Сама работа была не слишком трудной — что-то таскать, месить раствор, класть кирпичи — но очень ответственной. В этом доме будут жить люди, да ещё с семьями — дом проектировался в расчёте на современные требования, и в нём были предусмотрены два лифта, пассажирский и грузовой, и свой течный изолятор. Выпускники архитектурного колледжа, имеющие тесные связи с "Милосердием", всё же смогли пробить этот проект и получить финансирование. Подряд взяла бригада беты Дугласа Равелина, замом которого был на удивление низкорослый, но весьма опытный альфа Кевин Уорд. Когда Риана сюда в первый раз привёл Гамлет, Двуликий с некоторым замешательством разглядывал этого мужика, которого, несмотря на откровенный недостаток роста, все очень уважали. Сам Дуглас Равелин особых опасений не вызывал, вот только уж очень напоминал одного из подручных покойного Пламмера, из-за чего омега каждый раз мысленно себе напоминал, что это не тот самый гад. Просто типаж тот же. При приёме на работу Дуглас выслушал Гамлета, оглядел нового работника, ощупал — это едва не вызвало приступ паники, но присутствие друга помогло вытерпеть — и дал "добро" на испытательный срок.

Для начала Риана поставили на самую простую работу, и тут очень помогал Гриф, который начинал точно так же. Парни очень сдружились после того памятного дня рождения, и именно Гриф предложил собрату пойти на стройку, где лишних рук никогда не бывает. Он же выступил одним из поручителей. Увидев среди рабочих бригады Равелина своего бывшего сторожа, Риан очень обрадовался — Лука выглядел вполне довольным жизнью. Сам Фандор едва узнал перекрашенного приятеля, но обрадовался не меньше. Первым делом похвастался, как они сходили в клинику Костасов, как проходил осмотр, как договаривались по поводу операции, и как смело перед новым доктором держался их сын... Повстанцы сдержали слово, и малыш Джек уже уверенно шёл на поправку. Там же на стройке нашёлся и один из бывших сторожей Авеля, Принс Астрис, который дежурил в день спасения омег и позволил своего подопечного забрать. Ему и в самом деле выбили нижний клык для достоверности, и альфа отделался увольнением. Вставлять зубной протез он не стал — оставил получившуюся дырку на память. С мечтой о частной школе для старшего сына пришлось забыть, однако порекомендованные повстанцами дополнительные занятия оказались куда лучше, да и сам мальчишка быстро полюбил туда ходить, каждый раз с горящими глазами рассказывал, что было в классе, и с нетерпением ждал новых. Оба этих альфы время от времени работали в "Милосердии" волонтёрами — центр помог им найти новую работу и организовать досуг для детей. Риан и сам там бывал по выходным — проходил сеансы у Гэри Карнарвона, общался с Дэллой, навёрстывая годы разлуки, занимался с Кином, который буквально в рот ему смотрел и старался изо всех сил. Словом, жизнь во время второго этапа реабилитации вроде бы налаживалась... Но беспокоило и кое-что куда более весомое, чем обонятельные галлюцинации и приступы страха при виде кучи альф. Именно из-за этого Двуликого не хотели отпускать домой спустя всего две с половиной луны после освобождения.

Во-первых, Риан очень быстро уставал от больших скоплений людей, а ведь на работу, потом домой, а в выходные в "Милосердие" и обратно приходилось ездить на общественном транспорте. Во-вторых, полная неизвестность в будущем вынуждала постоянно быть начеку. Особенно, когда он ездил по городу. Да, Риан знал, что за ним всегда следуют охранники, вполне надёжные парни, и всё же его ещё в "Иве" предупредили, что стопроцентной безопасности никто гарантировать не может. К тому же, когда был зачат Ким, начался, по сути, обратный отсчёт. Наиболее уязвимым беглец станет именно тогда, когда на свет появится его ребёнок, а пока этого дня будут ждать, сам Двуликий освоится в обычной жизни настолько, что отрыв от дома, семьи и друзей станет особенно тяжёлым. Он снова будет вынужден влезть в шкуру Аполло, и потому-то провалы в памяти при пробуждении продолжались.

Что ему перед этим снилось, Риан не помнил — помнил только, что это было что-то страшное, и догадывался, что именно это было. Поскольку на новом месте рецидивы были вполне ожидаемы, Гэри посоветовал оставлять самому себе записки и подсказки, чтобы вспоминать, не тревожа лишний раз близких среди ночи. И это работало, а быстро сложившийся круг — пробуждение, фотографии, записки, курение, созерцание родных и двора — с каждым разом всё больше укореняло в подсознании тот простой факт, что пока всё хорошо. На то, чтобы вспомнить, времени уходило всё меньше, паника после пробуждения унималась быстрее, да и случалось это не каждую ночь. Во время первого этапа Риан забывал каждый раз, как просыпался — будь то отбой или дрёма посреди нелёгкого дня. Авель старался в этот момент быть рядом и давал наводящие подсказки, благодаря которым восстановить память удавалось как можно быстрее. Когда подобные приступы стали реже, а пара, отметив свадьбу в кругу новых друзей, решила переезжать домой, Дигори обосновано посомневался, однако, посоветовавшись с Карнарвоном, всё же согласился. На этом этапе уже было сделано всё, что возможно, и дальнейшее пребывание становилось бессмысленным.

Когда Авель забеременел, Риан на какое-то время ожил, окончательно перестал прятаться от людей и на радостях захотел пораньше перебраться в квартирку оми, в которой уже был два раза. Как бы Кит ни краснел и бормотал, что комната вряд ли в таком виде годится для молодой семьи, Риан и слышать ничего не хотел. Да, квартирка тесная, ей бы не помешал косметический ремонт, на который не было денег, но это был его новый дом. Место, в котором пахло его родителем. Место, в котором хотелось жить. Пока ещё можно. Омегу совершенно не смущала скромная готовка — привык уже, пристальное внимание соседей пусть и нервировало — слухи о нашедшихся детях Кита Девро быстро разлетелись по всей общаге — однако это были точно такие же люди, как и в "Милосердии". Проблема заключалась в том, что Риан всё ещё боялся, что его узнают, и задавлял страхи, включая свой артистический дар. Видел это только Авель, а потом лично выдавал своему мужу сигареты и спички. После зачатия Кима Риан перестал курить в их общей комнате, чтобы Авель не раздражался лишний раз — его нюх начал обостряться, и непереносимость табака усилилась. Как и потребность Риана в сигаретах. Двуликий терпел до последнего, изо всех сил стараясь не тревожить родителя, и всё же Кит видел, как тяжело сыну. Робкие предложения всё же вернуться в центр Риан отметал с тем же упрямством, с каким воевал с покойным Пламмером. Он хотел жить у себя дома, спать в своей постели, а не на казённом имуществе. Он хотел вернуться домой. А если всё же придётся уехать, то домом станет любое другое место, в котором будут жить его оми и муж. Его семья. Лишь бы только дом был.

Первые же дни после переезда показали, что Двуликий всё же переоценил свою готовность, но разворачивать оглобли было бы не самым лучшим решением. Если в "Милосердии" никто зря никого не тревожил, и обитатели уважали чужие тайны, то в типичном общежитии с этим было куда хуже. Особенно приходилось стеречься в общей душевой, чтобы никто хотя бы случайно не увидел спину. Риан всегда заходил туда с оглядкой, держался спиной к стенам, а одеваясь первым делом надевал футболку. Разумеется, новый жилец моментально привлёк всеобщее внимание. Ещё бы, настоящий Двуликий! Омеги, созревающие и достаточно взрослые, провожали его заинтригованными взглядами, старались держаться поближе, если парня заносило на общую кухню курить, не раз заглядывали в комнату — якобы одолжить соли или спросить какую-то ерунду. Авель привлекал не меньше внимания, и это было вполне ожидаемо, однако ему было несравненно легче общаться с соседями. Если Риан, вернувшись с работы, из "Милосердия" или "Белой лилии", из комнаты выходил только курить, мыться или в туалет, то Авель спокойно и легко носился по этажу, помогал... Он всегда легко сходился с людьми благодаря своему характеру. Франкиец Поль, один из охранников, который тоже жил на их этаже, старался не выпускать сородича из вида, что было делом непростым — знаменитость в простой общаге встретишь не каждый день, а уж жить с ней на одном этаже... Авеля часто приглашали в гости на чай, расспрашивали... Риана тоже ждали, но тот отсиживался в их комнате — читал или смотрел фильм из видеопроката, играл в видеоигры... Само собой, про такой роскошный подарок одного из столичных Баронов быстро узнала вся общага, и омега разрешил соседям пользоваться своими вещами, а сам устраивался на постели с книгой.

К переезду домой Двуликого ждал ещё один подарок — от центра. А именно — так полюбившиеся ему книги Закари Рэйда. Одной из самых любимых надолго стал "Небесный дом". Эх, если бы только можно было снять по ней фильм! Сам Риан мог бы сыграть Хаула... если бы был моложе и чуть ниже ростом. Идея так захватила его, что в какой-то момент Риан понял, что обдумывает возможный сценарий и концепты. После очередного разговора с Гэри он выпросил у завхоза пару тетрадей и частенько сидел допоздна, записывая свои идеи и способы их воплощения. Он постоянно перечитывал отдельные фрагменты книги, зарисовывал, как умел, приходящие ему в голову образы, и эта работа доставляла ему настоящее удовольствие. Как и репетиции с Кином. Риан всё больше скучал по съёмочной площадке и сцене, на которые ему теперь надолго путь закрыт. Ну, да ладно. Может, сам и не блеснёт, но, может, его записи потом помогут всё-таки вывести эту замечательную историю на большие экраны? Книга того более чем заслуживает.

Жизнь налаживалась, и это пугало перспективой потерять всё то, что он с таким трудом обрёл. Дом, друзья, оми...

Авель, Ким и его будущие братья.

Его семья.

— Раф! Раф, подъём!!!

Альфа кое-как разлепил веки, оторвал голову от подушки и не без труда сфокусировал взгляд на госте.

— Джаред? Ты как вошёл?

— Было незаперто. Фу, ну от тебя и несёт! — Друг поморщился. — Ты за каким псом туда пошёл???

— Позвали. — Раф сел, и его повело. Боги...

— И это после твоей последней передачи. Ты хоть понимаешь, что об этой пьянке быстро узнают в городе? — Ларс сел на край кровати.

— Так я же не за рулём был. — Раф схватился за голову, которая гудела, как колокол во время мессы.

— Раф, может, хватит бухать, а? — Бета вздохнул. — Ты же начинаешь скатываться. А ты ещё молодой.

— А ты мой папочка? — Альфа скривился и начал выбираться из постели.

— Нет. Я твой друг. И я как друг тебе говорю — пора остановиться.

Раф, спотыкаясь и пошатываясь, кое-как доковылял до ванной, пустил холодную воду и сунул голову под струю. Вчера, когда он заснул дома, под вечер его разбудил телефонный звонок — два парня из неких богатых семей позвали его на гулянку по поводу заключения удачной сделки, и отбрыкаться не получилось. От досады Раф напился так, что с трудом смог вызвать себе такси, едва собутыльники отвернулись. В тот вечер вся эта свора бесила как никогда сильно.

Ларс последовал за ним и встал в дверях, наблюдая за похмельным другом.

— Что, хреново?

— А сам как думаешь?

— Я до такой степени напивался всего один раз. И знаешь, мне хватило на всю жизнь.

— Ты бета.

— И что? Думаешь, наши так не хлебают? Ещё как хлебают. Я так не хочу. Я так мыслю, что и сегодня ты на трек не поедешь.

— Какой тут трек?!! — Раф упёрся в бортик ванны и тряхнул головой.

— О чём и речь. Ещё два прогула, и тебя снимут с кросса. А потом и вовсе из Ассоциации выкинут — припомнят все твои фокусы и скажут своё веское слово.

— И пёс с ними. Буду кататься в своё удовольствие.

— Без прав? — Ларс скептически вскинул брови. — Ты же без удостоверения оттуда быстро их потеряешь. Если постовым дадут отмашку, то первый же инцидент — и ты в лучшем случае нарвёшься на условный срок.

— И пусть.

Ларс сокрушённо покачал головой.

— Кофе тебе сварить?

— Сам-то будешь?

— Не откажусь.

Приняв пару таблеток и выпив кофе покрепче, альфа кое-как оклемался. За окном его квартиры уже высоко стояло солнце, улицы кипели жизнью. Друзья стояли на балконе и разговаривали о том о сём.