Омегаверс Две искалеченные души (фрагмент)

ОМЕГАВЕРС

Две искалеченные души

В определённый момент жизнь делится на "до" и "после", и тут не каждый может решить, как жить после. Особенно, если из "до" прихвачен внушительный груз.

Два человека пережили свой персональный Ад и смогли вырваться из него. Риан Девро и Раф Каин. Они понимают друг друга, как никто больше не способен понять. Они вполне могут стать друг для друга прочной опорой, но та же память стоит между ними. Память Риана Девро, новая жизнь которого омрачена не только грузом воспоминаний, но и ожиданием новой опасности, которая неизвестно когда способна настигнуть и цинично отобрать самое дорогое.

ПРОЛОГ

24.04.2010г. от нач. ВХ.

Никколз и Перри вяло сидели в своей патрульной машине и потягивали кофе из ближайшей забегаловки, когда внезапно со стороны перекрёстка донёсся звук столкновения машины с мотоциклом и хоровой гудок пары большегрузных фур.

— Ну, вот, началось, — выругался Перри, торопливо допивая свой кофе и заводя двигатель машины. — Надеюсь, никого не убило? А то неохота сейчас лишний протокол строчить.

— Так мотосезон уже официально открыт, — пожал плечами всегда флегматичный Никколз. — Засиделись парни зимой, вот и отрываются, пока ещё прохладно. По жаре да под пивас так уже не погоняешь.

— А как по мне, так они в любое время года носятся как в зад ужаленные, — проворчал Перри и тронул машину с места. — Только работы нам добавляют.

Была уже глубокая ночь. Когда патрульные выехали к перекрёстку, то их взорам открылась не самая приятная картина. Нет, на первый взгляд никого не убило — дорогой спортивный мотоцикл "Гепард" столкнулся с "Мустангом", помяв ему крыло, разбив фару и покорёжив бампер. Сам мотоцикл валялся неподалёку — под самым светофором, но когда в поле зрения попал виновник аварии... Владелец "Гепарда", к счастью, был жив — он с глухим стоном поднимался на колени. Похоже, что просто крепко ушибся да шлем спас голову. И всё бы ничего, но когда Перри посмотрел на номер мотоцикла, то и без того паршивое настроение ушло в минус. Уж лучше бы пришлось строчить лишний протокол!

Виновником аварии оказался известный спортсмен, актёр и телеведущий Раф Каин. Причём не требовалось проводить тест на степень опьянения — запах уже выдавал альфу с головой. И подобная авария была уже не первой. Теперь надо звонить начальству, будить, получать втык за беспокойство среди ночи, а потом уже составлять чисто ритуальный протокол.

10.06.2010г. от нач. ВХ.

Он резко распахнул глаза, вглядываясь в ночной полумрак. Сердце колотилось как заведённое, всё тело покрывал противный мелкий пот, его тряс дикий страх. И что было самым жутким, так это внезапное осознание — он совершенно не помнит, кто он и как его зовут.

Все чувства резко обострились, и он почувствовал рядом кого-то. Этим кем-то оказался мирно спящий молодой омега. Смутно знакомый омега. Светлые волосы коротко подстрижены, красивое лицо, да и пахнет так, что вдруг захотелось сейчас же овладеть его стройным телом. Что-то не так... не так... Кто же он???

Страх продолжал нарастать, превращаясь в настоящую панику. Он должен вспомнить!!! Это жизненно важно!!! Торопливо оглядел себя, даже ощупал для верности. Сравнил со спящим. Он выше этого парня примерно на голову, телосложение у них схожее. И одеты одинаково — простые белые майки и тёмные трусы. Получается, он тоже омега? А почему тогда между ног встаёт и захотелось трахнуть этого парня?.. А где они вообще?

Он огляделся по сторонам. Комната. Небольшая, требует ремонта, есть окно — совсем рядом, вторая кровать у противоположной стены, и на ней тоже кто-то спит. Кажется, тоже омега, и его запах кажется знакомым, как и у того, что спит рядом с ним. Эти запахи заметно успокаивают. У приоткрытого окна стоит стол, пара стульев... На столе будильник, книги, рамки с фотографиями. Фотографии!!! Точно!!! Он встал, стараясь не разбудить блондинчика, и заметил, что на столе лежат маленький фонарик и зеркальце. И записка — совсем короткая.

"Смотри внимательнее."

Подозрительно знакомый почерк. А зачем зеркало?.. А, ну да.

Лица людей на снимках ровным счётом ни о чём не говорили. Только казались всё так же смутно знакомыми. На одном были запечатлены тот самый блондинчик и немолодой омега, которые стояли по бокам от довольно красивого высокого парня-омеги с короткой стрижкой. Он посмотрел на себя в зеркало и ещё немного успокоился — он и был этим самым омегой. Уже что-то! И, судя по улыбкам и тому, как они стоят, эти омеги ему не чужие. Блондинчик в середине, он обнимает его за талию одной рукой и будто поглаживает живот другой. Немолодой приобнимает их обоих и словно едва сдерживает слёзы радости. Кто же они? В памяти всплыло слово "папа" и тут же царапнуло. Что-то с этим словом было и так и не так... Значит, он у себя дома. И у него отношения с этим самым блондинчиком, раз они спят в одной постели.

Его взгляд упал на правую руку, и там обнаружилось кольцо. Простая бижутерия — металлическое колечко, даже не золотое. Точно такое же было на правой руке блондинчика. Они что, женаты? Серьёзно? Что за бред?!. Стоп, вот ещё одна фотография. Народу побольше, они окружают их двоих, все улыбаются. Судя по фону, это какой-то обеденный зал, видны накрытые столы, что-то празднуют... Свадьба? Их свадьба? Ничего не понятно.

Вот ещё один снимок, и себя он сразу узнал. Он находится в каком-то зале с полупустой сценой, на которой стоят только чьи-то музыкальные инструменты с барабанной установкой и усилители. На самом краю и рядом расположились странно выглядящие музыканты, и он среди них. Он тоже музыкант? Или солист? Эти же парни были на свадьбе... Да, вот они. Третий снимок разбил догадку — он увидел себя в рабочем оранжевом жилете и каске на фоне строящегося дома. Рядом ещё несколько парней, двое попали на свадебный снимок. Так он на стройке работает? А причём тут музыканты? Просто друзья? И на всех снимках он вполне себе счастливо улыбается. Значит, все эти люди его друзья. Но кто они?

Чем дольше омега вглядывался в фотографии и оглядывал комнату, тем отчётливее шевелилась память. На второй кровати спит его родитель — на снимках заметно определённое сходство. В комнате стоит шкаф-перегородка — он отделяет крошечный кухонный уголок от жилой части. Стол с электрической плиткой и навесной шкафчик. Он проверил содержимое этого шкафчика и к собственному удивлению понял, что точно знает, что там лежит. Помимо всего прочего нашлись сигареты и вторая записка, начертанная всё тем же почерком.

Не увлекайся."

Сразу захотелось курить. Жутко захотелось курить, и он бы с удовольствием выкурил всё, что осталось в одной из пачек, если бы не откровенно небогатая обстановка. Нарушал её только вполне себе современный дорогой монитор с видеоприставкой на тумбочке. Рядом стопка кассет в коробочках. Откуда? Если только подарили на свадьбу вскладчину... И всё-таки уж очень выбивается из общей обстановки. Мало ли как у них с деньгами! Лучше, и правда, поэкономить.

Омега вынул из пачки две сигареты, прихватил спички, уселся на подоконнике с ногами, закурил и снова посмотрел на спящего блондинчика. Почему-то смотреть на парня было приятно, как и ловить его чудесный аромат в воздухе. Это доставляло настоящее удовольствие! Особенно радовала нежная примесь в этом запахе, и эта примесь разбудила в памяти некое радостное предвкушение, связанное с сородичем. Что это? Да и в груди трепещется как-то по-особенному... Налюбовавшись спящим, он выглянул в окно, за которым царила ночь. Судя по будильнику, было около двух часов ночи. За окном раскинулся уютный двор, окружённый домами по семь-восемь этажей. Асфальтовые дорожки, зелёные насаждения, пара мусорных баков, два фонаря, свет которых отбрасывает густые тени, детская площадка со скамейками, песочницей, качелями... Омега вспомнил, как он катался на этих качелях, а кто-то рядом смеётся и дразнит его маленьким ребёнком. Хотелось посмеяться, но он побоялся разбудить своих близких. Да, близких — он чувствовал это. С которыми сейчас всё хорошо.

На пару минут он "завис", обратив внимание на то, как держит сигарету. Странно как-то. Вроде бы и удобно, но почему-то вид неприятен. Он взял сигарету по-другому. Непривычно, но так спокойнее. Затянулся, сбил пепел за окно и вспомнил, что где-то на подоконнике должна быть пепельница. А, вот она. Нечего мусорить!

Ночь тихая и тёплая. Лето, пахнет землёй и листвой, откуда-то тянет влагой. Похоже, что неподалёку есть водоём... Нет, не просто водоём, а Сейма, один из рукавов реки, на которой стоит их город. Недавно они купаться ходили... А с кем он ходил? Вспомнился чей-то смех. Детский смех. С ним был ребёнок?..

Ребёнок. Он вдруг снова обернулся на спящего "супруга", и в груди знакомо ёкнуло. Почему? Почему вдруг появилась уверенность, что этот ребёнок имеет к нему непосредственное отношение? Красивый... и будить не хочется, чтобы спросить — так сладко спит. Кто же он? Почему так приятно знать, что с ним всё хорошо? В памяти начали всплывать смутные образы и ощущения страстного и нежного совокупления, из-за которых в паху снова стало тесновато. Ого, а ему есть чем погордиться! Значит, он "ненормал"?.. Нет, не то слово! И вообще, это оскорбление называть "ненормалами" таких, как он! Долой это слово! Есть другое!.. Только как его вспомнить?

Одно воспоминание цеплялось за другое, подсказки вместе с ними плели чёткую и логичную картинку. Память неспешно, но начала возвращаться. Он вспомнил, что поселился в этой комнатке примерно полторы недели назад, и кто-то его крайне неохотно отпускал, но так было нужно. Блондинчик и правда его любовник, и они даже миловались на сон грядущий... правда, потом заболела спина, и пришлось мазать согревающей мазью. Сны... Детский смех. Он снился, и там был ребёнок. Да, именно так. И рожать будет именно блондинчик. Как же его зовут? Ведь у него такое красивое имя! Мягкое, певучее...

АВЕЛЬ!!! Его зовут Авель!!! Вспомнил! А их родителя зовут Кит... Их родитель? Погоди-ка! Они что, братья?.. Да вроде непохожи. Да и ровесники... А, вспомнил! Авель осиротел при рождении, родился в том же роддоме, что и он сам, и Кит решил забрать его к себе. А почему же он сам поселился здесь не так давно?

— Опять, да?

Тихий голос и скрип кровати выдернул омегу из водоворота мыслей и первых уверенных воспоминаний. Это всё-таки проснулся Авель. Он понимающе и сочувственно смотрит на него. Опять? То есть он уже не в первый раз так просыпается? Тогда понятно, зачем нужны записки. Уж не сам ли он себе их оставляет? Раз за разом повторяется одно и то же, оно закрепляется где-то в мозгу, и вспоминать становится легче.

— Да, похоже...

— Много уже вспомнил?

— Твоё имя. И имя нашего... нашего...

Он запнулся, не зная, как сказать. Простое и понятное слово "папа" отчего-то казалось недостаточным и неуместным. Да и принадлежало почему-то кому-то другому. Было же другое слово...

ОМИ!!! Да, именно так!!!

Красивое нежное слово притянуло вместе с собой целую кучу новых образов и воспоминаний. Миг встречи, слёзы Кита. Слёзы радости. Воссоединение после долгой разлуки. Была зима... Нет, не совсем зима. Уже началась весна, но холодно было ещё по-зимнему. Вспомнились холодные ноги и промокшие носки, когда он выбежал на улицу без обуви. Там ещё был Авель. И тогда у них был день рождения... Нет, не так — у Авеля был день рождения, у него на следующий день, но они обычно отмечали его вместе, пока не...

И тут его память словно прорвало. Это снова разбудило дикий страх, с которым он проснулся среди ночи. Эти воспоминания... От них было не только страшно, но и тяжело, больно. Стыдно. Эти воспоминания хлынули как мелкий песок из лопнувшего мешка, и омега, выронив сигарету, схватился за голову. Что-то не так... Волосы должны быть длинными... лицо другим... и имя... Его имя... ЕГО ИМЯ!!.

— Тихо-тихо, всё хорошо. Я с тобой. Я всегда с тобой.

Авель вскочил с постели и обнял его. Он инстинктивно вцепился в своего мужа, жадно вбирая полной грудью его аромат. Авель здесь, с ним. И никуда не уйдёт. Никто и никогда их теперь не разлучит. Не будет грязного холодного подвала, вонючих липких лап и слёз. Это всё уже позади. Осталось за спиной, в прошлом. А если это самое прошлое всё же их настигнет, то их увезут в далёкое и безопасное место. Они обещали, а они врать не будут. Ведь это они их спасли.

— Авель... Авель... — всхлипнул он.

— Всё хорошо. Всё будет хорошо. Ведь я люблю тебя.

Глаза их встретились, и он потянулся поцеловать. Обнять. Не отпускать. А лучше всего... Да.

Всё так, как он помнит. Как во время кратких свиданий в неволе и после освобождения. Теперь он вспомнил, откуда провалы в памяти. Вспомнил, как перед сном проверял, лежат ли записки на своих местах. Помнит, что в половине седьмого вставать, завтракать и бежать на работу. А там друзья. Лука, Гамлет, Принс и Гриф, он же Джонатан Свон. Такой же, как и он сам. А на днях снова звали в гости друзья-музыканты — у Ллойда новая песня на подходе, и он просил оценить. А уж песни писать Ллойд умеет!

Он отдыхивался после ослепляющего оргазма и прочной сцепки и краем сознания понял, что они разбудили оми. А ведь тому тоже на работу!!!

Кит, едва понял, что его разбудило, тут же вскочил и поспешил к ним. Боги, как же хорошо, что он есть! Его любовь и ласка так приятны! Взгляд встревоженный. Он всё знает и беспокоится за своего сына.

— Всё хорошо, оми. Я почти всё вспомнил. Прости, что мы так нашумели, но я...

— Ничего, родной, я всё понимаю. — В тёмных глазах омеги заблестели слёзы, и он вспомнил, что эти глаза цвета шоколада. — Тебе сейчас нелегко... Может, не стоило переезжать так рано?

— Это неважно. Раньше или позже — неважно. Да и надоела казёнка. А дома всегда лучше.

— Но здесь... — стыдливо отвёл глаза оми.

— Всё равно здесь лучше. — Он сел и обнял родителя, вдыхая его аромат, в котором ясно чувствовались нотки горечи. Боли за него. — Я всё-таки дома. У себя дома.

— Мальчик мой...

— Я вылечусь, оми. Обязательно вылечусь. Всё-таки новое место... и работа... Это пройдёт.

Он нежился в родительских объятиях, которых ему когда-то так не хватало. Теперь они есть. И будут всегда. Его любят, его берегут. О нём заботятся. И теперь никогда не покинут.

Я Риан Девро. Я Двуликий. И я свободен."

12.06.2010г. от нач. ВХ.

— Раф, ты что творишь??? — напустился режиссёр на альфу, который с абсолютно безразличным видом курил в кресле. Омега-гримёр молча сидел в уголке, ожидая разрешения начать работать. — Ты нарываешься, понимаешь?!! Это уже третья авария, которую ты устроил с начала сезона!!! Тебя ещё после первой должны были прав лишить! Отмазали, ладно — скоро очередные соревнования, но какого лысого пса ты опять нажрался перед выездом??? И опять??? По какому поводу вчера-то пил???

— Отъе...ись, — небрежно бросил альфа. — Это моё дело.

— Не только твоё!!! Если бы ты гробанулся на пустой трассе, то никто бы тебе и слова не сказал, но ты гоняешь по городским улицам!!! Да ещё и по центральным!!! Совсем убиться хочешь???

— А если хочу? — И Раф смачно затянулся.

Гримёр беззвучно ахнул, прикрыв рот ладонью — в голосе похмельной знаменитости не было и намёка на шутку.

— Ты спятил??? Ты что несёшь???

— Что слышал. Так что, работать будем или проповеди читать?

— Какой "работать"? Ты же на ногах едва стоишь! — обречённо застонал режиссёр, без сил падая во второе кресло. — Да и говорить ты сегодня должен о вреде чрезмерного употребления алкоголя. А как на это отреагируют зрители, если слухи по городу ползут уже не первый год?! Твоё состояние в утверждённый сценарий никак не вписывается!!!

— Можно вписать, — робко поднял руку гримёр. — И это должно сработать.

— Ты о чём? — Бета хмуро уставился на парня.

— Съёмка будет вестись в декорациях гаража, верно? — приободрился гримёр, заметив, что Раф тоже на него смотрит. — Начнём с того, что Раф входит в гараж, как будто только что выпил, спотыкается, но всё равно собирается выезжать и уже после того, как завёл мотор, вспоминает, что забыл про экипировку. После чего решает никуда не ехать. После этого он будет сидеть на диване, пить что-нибудь отрезвляющее и попутно рассуждать. В свете гуляющих слухов это вполне можно расценить как визуализацию глубокого раскаяния и предостережения остальным. Не так уж и много менять придётся.

Режиссёр удивлённо вскинул брови.

— А толково придумал!.. Вот только как этот мешок картошки будет на камеру работать? — кивнул он на мрачного альфу. — До съёмки считанные часы остались!

— У меня есть подходящее средство — оно быстро приводит в чувство и прочищает мозги. Да и Раф не раз уже удачно импровизировал.

Режиссёр внимательнее пригляделся к омеге. Морис пришёл к ним работать где-то год назад и быстро прославился отменной наблюдательностью и предусмотрительностью. Он уже не в первый раз приносил с собой какие-то средства народной медицины, которые безотказно работали — лучше иных современных лекарств. Где только достаёт и откуда знает, как это надо пить?!

— А оно сработает?

— Сработает — муж моего старшего брата иногда позволяет себе лишнего и по утрам только этим и спасается.

— Доставай. А я переговорю с руководством.

Едва режиссёр вышел из гримёрки, как Раф тут же сбросил с себя маску безразличия, вскочил и вцепился в руку омеги повыше локтя, да так быстро, что тот даже охнуть не успел.

— Тебе кто разрешил пасть раскрыть? — глухо прорычал он. — Ты тут кто?

— Я... я только помочь хотел... — пролепетал Морис, отворачиваясь и дрожа от давления силы альфы. — Иначе вы без работы останетесь.

— Не твоё это дело, крысёныш!!!

— Но вы, и правда, слишком много пить начали. Может... не стоит?

На какие-то секунды Рафу померещилось, что длинные тёмные волосы гримёра вдруг резко укоротились, стали светлыми, а в голосе Мориса прозвучало что-то знакомое. Где он мог это слышать?.. И в затуманенном похмельем мозгу всплыло лицо другого омеги, который точно так же пытался его уговаривать не пить слишком много и часто.

Раф растерянно моргнул раз, другой... Морис смотрел на него, и рука альфы сама разжалась. Злость на гримёра внезапно улеглась, как и вспыхнула.

— Ладно, давай сюда свою бурду, — проворчал Раф, возвращаясь в кресло.

Морис тут же полез в свою сумку и достал термос.

— На вкус, конечно, не очень, но выпить надо всю порцию, а потом немного подремать. К началу съёмки будете в порядке ровно настолько, чтобы отработать. И я знаю, у вас мотокросс скоро, но сегодня на трек лучше не ездить. Возвращайтесь потом домой, поешьте чего-нибудь и поспите как следует.

Надо же, какой заботливый, мысленно усмехнулся Раф, принимая из рук омеги наполненную почти до краёв крышку термоса. Пригубил и скривился. Ну и дрянь! Если не поможет...

К удивлению альфы, зелье помогло именно так, как было заявлено. В голове всё ещё было тяжеловато, но мысли стали чётче, и Раф начал прикидывать, как будет работать в студии. К съёмке Раф был готов, Морис чуть навёл марафет, и альфа не без злорадства наблюдал, как на съёмочную площадку сбежалась небольшая такая толпа, которая успела увидеть, как он еле-еле выбрался из такси утром. К их разочарованию, новый вариант передачи был отработан вполне прилично, пусть сценарий и ваялся в спешке. Как только последний эпизод был снят, Раф поднялся с диванчика и решительно направился в туалет, в котором долго плескался над умывальником, пытаясь отогнать навязчивые воспоминания о том, как с ним почти полгода жил Авель. Как пытался заботиться о нём, встречал под утро после ночных покатушек с тревогой в глазах. И как никогда не жаловался на синяки и домогательства сожителя хоть с утра, хоть среди ночи. Потом всё закончилось, а потом Авель просто пропал — на премьере "Нежности" его не было. Был только этот зас...нец Аполло, который даже на экран не смотрел, а попросту дрых в своём кресле после ночной гулянки. Шлюха, кукла крашеная. И куда он-то провалился, что до сих пор найти не могут? Неужто лежит где-то в ближайшем леске прикопанный?

Раф замер над умывальником и яростно выругался. Да какое ему дело до Аполло?!! Пропал — и к лучшему! Не будет больше бесить. Всю дорогу откровенно бесил! Хотя актёр такой, что самому до такого уровня чесать и чесать. Факт.

Умывшись водой похолоднее, Раф перекурил и решил и в самом деле на трек не ехать. Поспать нормально однозначно стоило, тут Морис прав. Хоть и не охота этого признавать. И пусть хозяева потом ругаются.

Хуже, чем есть, всё равно не сделают.

— ...И последняя новость на сегодня. Поиски известного актёра и танцора Аполло Ская до сих пор не дали результатов. Требований о выкупе так и не поступило, как и хоть каких-то сведений от граждан, которые могли бы помочь в поисках. Прочёсывание городских окраин и прилегающих к ним территорий результатов тоже не дало. С помощью водолазов даже было обыскано дно Галары и всех её рукавов. Руководитель следственной группы Уилсон Дрейк предполагает, что похитители, скорее всего, уже давно вывезли Аполло за пределы нашей страны. Возможно, даже далеко на юг. Надежды отыскать Аполло живым уже почти не осталось...

Раф раздражённо выключил телевизор с пульта и отшвырнул полезную вещицу в самый дальний угол. Новость о похищении Аполло уже перекочевала в самый конец новостных выпусков. Значит, скоро перестанут искать совсем. Если бы хотели, то разыскали бы в два счёта! Его же всегда находили.

Раф покосился на стену, увешанную эксклюзивными плакатами своих фильмов, отпечатанными на плотных листах дорогой глянцевой бумаги. Взгляд зацепился за плакат "Отчаянных", и альфе стало совсем муторно. Как бы он не ненавидел Аполло, но не мог не признавать, что в своём деле этот паршивец был совершенством. И на съёмках этого фильма они, пожалуй, могли бы поладить... если бы не перерывы между дублями и съёмочными днями. Пока работали очередной эпизод, отыгрывая сцену, этот зас...нец был само дружелюбие и свой в доску настолько, что Раф напрочь забывал об их вражде и даже подумывал куда-нибудь пригласить после съёмки, но после команды "Стоп!" Аполло будто подменяли — он постоянно придирался к партнёру, называл бездарем, давал указания, отчитывал как сопляка, совал нос во все процессы, и его, что буквально выводило из себя, слушали! С ним даже соглашались! Уж сколько раз они откровенно рычали друг на друга у всех на виду, однажды до драки дошло... Это был настоящий производственный ад!!! Но когда состоялась премьера, и Раф увидел итоговый результат, то был поражён. Фильм получился поистине шедевральным, а он сам дивился тому, что почти не уступал своему сволочному партнёру по уровню актёрского мастерства. С каждой сценой, каждым эпизодом вспоминалось, как они работали на камеру, и как на удивление легко давались отдельные моменты. А постельные сцены... Боги, да Раф едва не забывал про детально расписанный сценарий и инструкции режиссёра!.. А потом его в очередной раз настигало жестокое разочарование — каждый раз, как звучала команда "Стоп, снято!", Аполло до обидного шустро слезал с него и, даже не глядя на партнёра, шёл к своему гримёру готовиться к очередному дублю. На съёмках порно-роликов было то же самое — изображая страсть и увлечённость на камеру, за кадром "ненормал" демонстрировал откровенное равнодушие, зашкаливающее презрение, а порой и отвращение. Фыркал и огрызался. Всегда.

Прилюдное похищение Аполло стало настоящей сенсацией, и как бы следствие не старалось пресечь распространение нежелательной информации, по Камартангу быстро поползли слухи — один хлеще другого. Самый невероятный гласил, что этот поганец сбежал с похитителями сам. Совсем рехнулся что ли? Похоже — по словам всё того же источника, один из похитителей был чуть ли не само совершенство. Такая шлюха, как Аполло, вполне могла запасть и, начхав на всё, согласиться на всё за возможность перепихнуться с подобной новинкой. Туда ему и дорога...

А почему он сам до сих пор следит за новостями?

Аполло и Авель. Двое омег. Совершенно разные, они каким-то образом смогли его зацепить. Притом, что Раф откровенно презирал омег и никогда с ними не церемонился. Особенно под большой стакан. Даром, что статус позволял — куча поклонников в любой момент готова была спустить штаны по первому же требованию. Про светские вечеринки и говорить нечего — всё происходило буквально на ходу...

Мысли Рафа споткнулись на памятном юбилее в "Кармине", и альфа снова выругался. Безумное зрелище, прозванное "Поцелуем смерти", что-то сотворило с ним такое, что ненависть к Аполло перешла на иной уровень. Раф, хоть и был уже изрядно нетрезв, отлично помнил, как его тянуло к сверкающей фигуре на сцене, а яркий свет, огонь и ослепляющие переливы блеска раз за разом вынуждали отступать. Аполло насмехался над ними — прекрасный и недоступный. Змея, эта скользкая гадина, была ему милее живых людей!!! Раф это чувствовал кожей, нутром, и это не просто бесило — если бы он мог, то разорвал бы этого зас...нца в мелкие клочки! Какая-то шлюха — особенно распущенная и беспринципная, пусть и исключительно одарённая! — посмела унизить его!!! Именно его — Раф стоял ближе всех и видел глаза омеги, направленные на него. Встретившись с Аполло на очередной съёмке, Раф намеренно работал жёстче обычного, чтобы выместить на этой сучке свой гнев, и в ответ получил от странно заторможенного в перерывах омеги такой ядовитый взгляд, что альфа всё-таки сорвался. Если бы вовремя не вмешалась охрана...

Почему же после всего этого судьба какой-то шлюхи его так тревожит? Почему злят слова дикторов и газетные статьи? Почему то и дело вспоминаются съёмки "Отчаянных", на которых померещился шанс всё изменить? И почему вспоминается Авель, который не спал по полночи, ожидая его возвращения?

Двое совершенно разных омег, которые смогли чем-то его зацепить. И которые вспоминались всё чаще.

— Слушай, может, тебе стоило подобрать работу полегче? — сказал Фандор во время обеденного перерыва. Он и его бывший подопечный сидели чуть в стороне от всех и жевали прихваченное из дома. — После того, как ты пахал сутками...

— Нормально, — отмахнулся Риан. — Я за луны в "Милосердии" худо-бедно отлежался, а то, что сейчас побаливает — это от непривычной работы. Да и я сам попросил такую работу, чтобы поменьше думалось о плохом.

— Уверен?

— Уверен. В конце концов, там у меня график был ненормированный, а здесь я хотя бы высыпаюсь. И выходные регулярные. И питаюсь прилично, а не набегами.

— Заметно — начинаешь терять профессиональную форму. — Альфа ущипнул приятеля за бок, на что тот совершенно не обиделся.

— Я не профессиональную форму теряю, а набираю нормальную, — поправил омега. — Это большая разница. Меня откровенно сушили, вес должен был держаться на определённом уровне, поскольку лишние жировые отложения сразу видны при съёмке, а это недопустимо, и в итоге получился небольшой недовес. Да и когда я вижу, что чуть поправился, мне приятнее смотреть на себя в зеркало. Я вижу, что отличаюсь от себя прежнего, и это придаёт мне уверенности. И Авель говорит, что такой я ему больше нравлюсь — я стал заметно мягче. Даже если он это говорит, чтобы мне было приятно, это всё равно приятно. И дело не только в форме и самой этой работе. Это часть моего лечения — изменить образ жизни, чтобы он он максимально отличался от прежнего. Новые люди, приятный круг общения, никаких вечеринок и сценического грима.

— А как же я? — улыбнулся альфа.

— А ты мой друг, — вернул улыбку Двуликий. — Друг, который всё знает, который был со мной в том Аду. Который помогал мне, поддерживал. И поддерживает здесь. Кстати, как Джек?

— Отлично, скоро выписывают. Знаешь, комиссар Моэна оказался прав — всё не так плохо было, как нам всегда говорили, а доктор Костас даже подробно объяснил, что к чему. Операция прошла успешно, так что в школу наш мальчик пойдёт в полном порядке. Да, ещё потребуется какое-то время, чтобы он полностью оправился, но слишком дорого нам это не выйдет.

— На сколько скопленных денег хватило?

— Две трети счёта мы уже покрыли, а остальное будем выплачивать в рассрочку. И хорошо, что я так быстро работу нашёл! Джесси теперь тоже работает, так что у нас всё хорошо. Может, потом переедем в более приличное жильё. И знаешь... мы думаем расписываться официально. А потом у нас будет ещё один ребёнок — как только Джек полностью выздоровеет.

— О, поздравляю! И когда?

— Заявление уже подали, так что скоро. Будешь нашим свидетелем?

— А почему я? — покраснел Двуликий. — Ведь это из-за меня тебя с такого хлебного места вытурили.

— Если бы не ты и комиссар, то мы бы так и не узнали всю правду и не нашли такого хорошего доктора. Так что всё справедливо. Ну что, согласен?

— Подумать-то можно? — шутливо проворчал Риан.

— Думай, но не слишком долго. Заодно, наконец, вас познакомлю. И... Джесси догадался. Он всё знает и совершенно не презирает тебя. Наоборот, сочувствует. Так что ничего не бойся.

Риан молча отпил из своей фляжки. Его лицо приобрело знакомое напряжённое выражение. Снова думает о том, о чём думать не следует.

— Лука... а что ты слышишь... ну... что обо мне люди говорят? — негромко спросил омега.

— Разное говорят, вот только в туфту, что вещают официальные СМИ, мало кто верит. Люди теперь не так глупы и легковерны — повстанцы ещё до казни Рейгана неплохо поработали. Те, кто понял правильно, думают, что тебя вывезли из Камартанга и увезли куда-нибудь в глушь, где ты и лечишься. Многие радуются, что ты наконец-то свободен, а недавно к нам въехала семья одного парня-омеги, с которым ты как-то мимоходом того, и он нашего соседа-альфу, который говорил, что ни дна тебе ни покрышки, крыл по-всякому. Дескать, он кретин, и всячески тебя расхваливал. Ты, наверно, его не узнаешь...

— Наверняка. Всё на бегу... Хорошо, что теперь всё изменилось.

Фандор проницательно вгляделся в своего бывшего подопечного и заметил тени вокруг глаз.

— Опять полночи не спал?

— Ничего, пройдёт. Вспоминается уже легче — только первые минуты самые трудные. Когда я вижу, как Авель и оми мирно спят, мне сразу становится спокойнее. И советы Гэри железно работают — Рослин и Рафаэль мне очень помогают. Ещё я по вечерам много читаю, учусь, а когда просыпаюсь без памяти, то любая мелочь притягивает к себе ассоциации, включается логическое мышление, и я начинаю вспоминать. Как было в том... сне.

Фандор молча кивнул — Риан при случае описал ему явление Аполло на вечеринке у Деймоса.

— Уже тогда тебе знак подали...

— Да. Вот только...

— Что?

— Мне ещё в "Милосердии" отец приснился. Это точно был он — когда мне показали его школьную фотографию, то я сразу его узнал. Так вот, он сказал, что скоро мне предстоит сделать самый важный выбор, от которого будет много чего зависеть, и я всё гадаю, что это будет за выбор. Как я пойму, что это именно оно? В таких снах много символов, и не все из них посланы свыше. Большинство просто отражают текущие мысли, события, страхи или воспоминания... Я пока плохо во всём этом разбираюсь, да и не все сны после пробуждения помню — себя бы вспомнить. Я дико боюсь пропустить важную подсказку или выбрать неправильно. Там, во сне, я выбрал, но что я выбрал?

— Не стоит сейчас заморачиваться, — посоветовал Фандор. — Сосредоточься на работе лучше. И у вас скоро ребёнок будет. Кстати, почему так быстро?

— Я уже не мог ждать. Хочу увидеть Кимми побыстрее. Он спас меня, не дал умереть, вытащил из пропасти. И он станет для меня новым символом свободы. Авель тоже поддержал.

— Часто достаёт? — намекающе пошевелил бровями альфа.

— Часто, — улыбаясь, кивнул Двуликий. — Как и положено. Даже перед оми неудобно бывает, когда мы ему спать мешаем.

— Ты бы знал, как ко мне Джесси приставал! — хохотнул альфа и хлопнул друга по плечу. — Так что добро пожаловать в клуб молодых отцов.

Риан покраснел и отвёл взгляд.

Отработав смену, Риан перекурил закончившийся рабочий день, пересчитал оставшиеся в пачке сигареты. Вздохнул. Курил он и после обеда, каждый раз по две, утром ещё пара, но этого было мало. Катастрофически мало.

Пусть работа и не давала думать о постороннем, да и коллектив в бригаде подобрался приличный, вид и запахи работающих здесь же альф и бет всё же изрядно нервировали — они не отличались чистотой. Пугали знакомые взгляды, которые нет-нет да и падали на новенького, и пускай Гамлет и Гриф уверяли, что принуждать тут не будут, Двуликого то и дело захлёстывал страх, стоило кому-нибудь малознакомому подойти с какой-нибудь ерундой по работе или просто стрельнуть спичек в обед. Сами парни, похоже, что-то уже знали и потому были предельно вежливы, откровенного панибратства себе не позволяли, выдерживали дистанцию. Это лишний раз доказывало, что приличных в столице всё же хватает. И всё-таки сам факт нахождения среди этой публики пробуждал знакомое по общению с элитой и богемой отвращение. Риан уже знал, что на самом деле запахи новых коллег не так мерзки, что ему это только кажется — Гриф говорил, что сравнительно быстро притерпелся к мелким примесям, и теперь всё нормально. Это всего лишь отголоски памяти, они очень мешали налаживать отношения, и потому Риана ставили работать только в пару с теми, кого он уже знал. С теми, в ком был уверен.

Сама работа была не слишком трудной — что-то таскать, месить раствор, класть кирпичи — но очень ответственной. В этом доме будут жить люди, да ещё с семьями — дом проектировался в расчёте на современные требования, и в нём были предусмотрены два лифта, пассажирский и грузовой, и свой течный изолятор. Выпускники архитектурного колледжа, имеющие тесные связи с "Милосердием", всё же смогли пробить этот проект и получить финансирование. Подряд взяла бригада беты Дугласа Равелина, замом которого был на удивление низкорослый, но весьма опытный альфа Кевин Уорд. Когда Риана сюда в первый раз привёл Гамлет, Двуликий с некоторым замешательством разглядывал этого мужика, которого, несмотря на откровенный недостаток роста, все очень уважали. Сам Дуглас Равелин особых опасений не вызывал, вот только уж очень напоминал одного из подручных покойного Пламмера, из-за чего омега каждый раз мысленно себе напоминал, что это не тот самый гад. Просто типаж тот же. При приёме на работу Дуглас выслушал Гамлета, оглядел нового работника, ощупал — это едва не вызвало приступ паники, но присутствие друга помогло вытерпеть — и дал "добро" на испытательный срок.

Для начала Риана поставили на самую простую работу, и тут очень помогал Гриф, который начинал точно так же. Парни очень сдружились после того памятного дня рождения, и именно Гриф предложил собрату пойти на стройку, где лишних рук никогда не бывает. Он же выступил одним из поручителей. Увидев среди рабочих бригады Равелина своего бывшего сторожа, Риан очень обрадовался — Лука выглядел вполне довольным жизнью. Сам Фандор едва узнал перекрашенного приятеля, но обрадовался не меньше. Первым делом похвастался, как они сходили в клинику Костасов, как проходил осмотр, как договаривались по поводу операции, и как смело перед новым доктором держался их сын... Повстанцы сдержали слово, и малыш Джек уже уверенно шёл на поправку. Там же на стройке нашёлся и один из бывших сторожей Авеля, Принс Астрис, который дежурил в день спасения омег и позволил своего подопечного забрать. Ему и в самом деле выбили нижний клык для достоверности, и альфа отделался увольнением. Вставлять зубной протез он не стал — оставил получившуюся дырку на память. С мечтой о частной школе для старшего сына пришлось забыть, однако порекомендованные повстанцами дополнительные занятия оказались куда лучше, да и сам мальчишка быстро полюбил туда ходить, каждый раз с горящими глазами рассказывал, что было в классе, и с нетерпением ждал новых. Оба этих альфы время от времени работали в "Милосердии" волонтёрами — центр помог им найти новую работу и организовать досуг для детей. Риан и сам там бывал по выходным — проходил сеансы у Гэри Карнарвона, общался с Дэллой, навёрстывая годы разлуки, занимался с Кином, который буквально в рот ему смотрел и старался изо всех сил. Словом, жизнь во время второго этапа реабилитации вроде бы налаживалась... Но беспокоило и кое-что куда более весомое, чем обонятельные галлюцинации и приступы страха при виде кучи альф. Именно из-за этого Двуликого не хотели отпускать домой спустя всего две с половиной луны после освобождения.

Во-первых, Риан очень быстро уставал от больших скоплений людей, а ведь на работу, потом домой, а в выходные в "Милосердие" и обратно приходилось ездить на общественном транспорте. Во-вторых, полная неизвестность в будущем вынуждала постоянно быть начеку. Особенно, когда он ездил по городу. Да, Риан знал, что за ним всегда следуют охранники, вполне надёжные парни, и всё же его ещё в "Иве" предупредили, что стопроцентной безопасности никто гарантировать не может. К тому же, когда был зачат Ким, начался, по сути, обратный отсчёт. Наиболее уязвимым беглец станет именно тогда, когда на свет появится его ребёнок, а пока этого дня будут ждать, сам Двуликий освоится в обычной жизни настолько, что отрыв от дома, семьи и друзей станет особенно тяжёлым. Он снова будет вынужден влезть в шкуру Аполло, и потому-то провалы в памяти при пробуждении продолжались.

Что ему перед этим снилось, Риан не помнил — помнил только, что это было что-то страшное, и догадывался, что именно это было. Поскольку на новом месте рецидивы были вполне ожидаемы, Гэри посоветовал оставлять самому себе записки и подсказки, чтобы вспоминать, не тревожа лишний раз близких среди ночи. И это работало, а быстро сложившийся круг — пробуждение, фотографии, записки, курение, созерцание родных и двора — с каждым разом всё больше укореняло в подсознании тот простой факт, что пока всё хорошо. На то, чтобы вспомнить, времени уходило всё меньше, паника после пробуждения унималась быстрее, да и случалось это не каждую ночь. Во время первого этапа Риан забывал каждый раз, как просыпался — будь то отбой или дрёма посреди нелёгкого дня. Авель старался в этот момент быть рядом и давал наводящие подсказки, благодаря которым восстановить память удавалось как можно быстрее. Когда подобные приступы стали реже, а пара, отметив свадьбу в кругу новых друзей, решила переезжать домой, Дигори обосновано посомневался, однако, посоветовавшись с Карнарвоном, всё же согласился. На этом этапе уже было сделано всё, что возможно, и дальнейшее пребывание становилось бессмысленным.

Когда Авель забеременел, Риан на какое-то время ожил, окончательно перестал прятаться от людей и на радостях захотел пораньше перебраться в квартирку оми, в которой уже был два раза. Как бы Кит ни краснел и бормотал, что комната вряд ли в таком виде годится для молодой семьи, Риан и слышать ничего не хотел. Да, квартирка тесная, ей бы не помешал косметический ремонт, на который не было денег, но это был его новый дом. Место, в котором пахло его родителем. Место, в котором хотелось жить. Пока ещё можно. Омегу совершенно не смущала скромная готовка — привык уже, пристальное внимание соседей пусть и нервировало — слухи о нашедшихся детях Кита Девро быстро разлетелись по всей общаге — однако это были точно такие же люди, как и в "Милосердии". Проблема заключалась в том, что Риан всё ещё боялся, что его узнают, и задавлял страхи, включая свой артистический дар. Видел это только Авель, а потом лично выдавал своему мужу сигареты и спички. После зачатия Кима Риан перестал курить в их общей комнате, чтобы Авель не раздражался лишний раз — его нюх начал обостряться, и непереносимость табака усилилась. Как и потребность Риана в сигаретах. Двуликий терпел до последнего, изо всех сил стараясь не тревожить родителя, и всё же Кит видел, как тяжело сыну. Робкие предложения всё же вернуться в центр Риан отметал с тем же упрямством, с каким воевал с покойным Пламмером. Он хотел жить у себя дома, спать в своей постели, а не на казённом имуществе. Он хотел вернуться домой. А если всё же придётся уехать, то домом станет любое другое место, в котором будут жить его оми и муж. Его семья. Лишь бы только дом был.

Первые же дни после переезда показали, что Двуликий всё же переоценил свою готовность, но разворачивать оглобли было бы не самым лучшим решением. Если в "Милосердии" никто зря никого не тревожил, и обитатели уважали чужие тайны, то в типичном общежитии с этим было куда хуже. Особенно приходилось стеречься в общей душевой, чтобы никто хотя бы случайно не увидел спину. Риан всегда заходил туда с оглядкой, держался спиной к стенам, а одеваясь первым делом надевал футболку. Разумеется, новый жилец моментально привлёк всеобщее внимание. Ещё бы, настоящий Двуликий! Омеги, созревающие и достаточно взрослые, провожали его заинтригованными взглядами, старались держаться поближе, если парня заносило на общую кухню курить, не раз заглядывали в комнату — якобы одолжить соли или спросить какую-то ерунду. Авель привлекал не меньше внимания, и это было вполне ожидаемо, однако ему было несравненно легче общаться с соседями. Если Риан, вернувшись с работы, из "Милосердия" или "Белой лилии", из комнаты выходил только курить, мыться или в туалет, то Авель спокойно и легко носился по этажу, помогал... Он всегда легко сходился с людьми благодаря своему характеру. Франкиец Поль, один из охранников, который тоже жил на их этаже, старался не выпускать сородича из вида, что было делом непростым — знаменитость в простой общаге встретишь не каждый день, а уж жить с ней на одном этаже... Авеля часто приглашали в гости на чай, расспрашивали... Риана тоже ждали, но тот отсиживался в их комнате — читал или смотрел фильм из видеопроката, играл в видеоигры... Само собой, про такой роскошный подарок одного из столичных Баронов быстро узнала вся общага, и омега разрешил соседям пользоваться своими вещами, а сам устраивался на постели с книгой.

К переезду домой Двуликого ждал ещё один подарок — от центра. А именно — так полюбившиеся ему книги Закари Рэйда. Одной из самых любимых надолго стал "Небесный дом". Эх, если бы только можно было снять по ней фильм! Сам Риан мог бы сыграть Хаула... если бы был моложе и чуть ниже ростом. Идея так захватила его, что в какой-то момент Риан понял, что обдумывает возможный сценарий и концепты. После очередного разговора с Гэри он выпросил у завхоза пару тетрадей и частенько сидел допоздна, записывая свои идеи и способы их воплощения. Он постоянно перечитывал отдельные фрагменты книги, зарисовывал, как умел, приходящие ему в голову образы, и эта работа доставляла ему настоящее удовольствие. Как и репетиции с Кином. Риан всё больше скучал по съёмочной площадке и сцене, на которые ему теперь надолго путь закрыт. Ну, да ладно. Может, сам и не блеснёт, но, может, его записи потом помогут всё-таки вывести эту замечательную историю на большие экраны? Книга того более чем заслуживает.

Жизнь налаживалась, и это пугало перспективой потерять всё то, что он с таким трудом обрёл. Дом, друзья, оми...

Авель, Ким и его будущие братья.

Его семья.

— Раф! Раф, подъём!!!

Альфа кое-как разлепил веки, оторвал голову от подушки и не без труда сфокусировал взгляд на госте.

— Джаред? Ты как вошёл?

— Было незаперто. Фу, ну от тебя и несёт! — Друг поморщился. — Ты за каким псом туда пошёл???

— Позвали. — Раф сел, и его повело. Боги...

— И это после твоей последней передачи. Ты хоть понимаешь, что об этой пьянке быстро узнают в городе? — Ларс сел на край кровати.

— Так я же не за рулём был. — Раф схватился за голову, которая гудела, как колокол во время мессы.

— Раф, может, хватит бухать, а? — Бета вздохнул. — Ты же начинаешь скатываться. А ты ещё молодой.

— А ты мой папочка? — Альфа скривился и начал выбираться из постели.

— Нет. Я твой друг. И я как друг тебе говорю — пора остановиться.

Раф, спотыкаясь и пошатываясь, кое-как доковылял до ванной, пустил холодную воду и сунул голову под струю. Вчера, когда он заснул дома, под вечер его разбудил телефонный звонок — два парня из неких богатых семей позвали его на гулянку по поводу заключения удачной сделки, и отбрыкаться не получилось. От досады Раф напился так, что с трудом смог вызвать себе такси, едва собутыльники отвернулись. В тот вечер вся эта свора бесила как никогда сильно.

Ларс последовал за ним и встал в дверях, наблюдая за похмельным другом.

— Что, хреново?

— А сам как думаешь?

— Я до такой степени напивался всего один раз. И знаешь, мне хватило на всю жизнь.

— Ты бета.

— И что? Думаешь, наши так не хлебают? Ещё как хлебают. Я так не хочу. Я так мыслю, что и сегодня ты на трек не поедешь.

— Какой тут трек?!! — Раф упёрся в бортик ванны и тряхнул головой.

— О чём и речь. Ещё два прогула, и тебя снимут с кросса. А потом и вовсе из Ассоциации выкинут — припомнят все твои фокусы и скажут своё веское слово.

— И пёс с ними. Буду кататься в своё удовольствие.

— Без прав? — Ларс скептически вскинул брови. — Ты же без удостоверения оттуда быстро их потеряешь. Если постовым дадут отмашку, то первый же инцидент — и ты в лучшем случае нарвёшься на условный срок.

— И пусть.

Ларс сокрушённо покачал головой.

— Кофе тебе сварить?

— Сам-то будешь?

— Не откажусь.

Приняв пару таблеток и выпив кофе покрепче, альфа кое-как оклемался. За окном его квартиры уже высоко стояло солнце, улицы кипели жизнью. Друзья стояли на балконе и разговаривали о том о сём.

Бета Джаред Ларс был единственным настоящим другом Рафа среди его нынешнего окружения. Познакомились они на мототреке, когда новоиспечённый чемпион в вольной борьбе исправлял свои навыки вождения. Ларс, молодой и уже известный мотогонщик, был назначен его инструктором, и парни быстро нашли общий язык, а потом общение переросло в дружбу. Джаред родился и вырос в столице. но совсем не кичился этим. Если бы не расписание работы и вечеринки, то пообщаться бы получалось чаще. От этого общения становилось заметно легче — Ларс редко затрагивал тяжёлые темы, на мозги почти не капал и вообще был не слишком навязчивым. Он мог придти или позвонить в любое время, и Раф всегда был ему рад.

— Раф, я не большой любитель совать нос в чужие дела... но что с тобой творится в последнее время? Сколько мы с тобой уже знакомы, а таким я тебя ещё не видел.

— Каким? Похмельным? — хмыкнул Раф, затягиваясь сигаретой.

— Потерянным.

— Не понял.

Ларс помолчал, пытаясь подобрать слова.

— Мне показалось, что в "Кармине" что-то случилось.

— Когда именно? — Раф замер, снова вспомнив скандальный выход Аполло.

— На юбилее Зильбермана. Ты после этого стал каким-то особенно агрессивным с омегами. Это из-за Аполло, да?

— Причём тут эта крашеная шлюха?

— Притом, что после его исчезновения ты стал особенно безрассудным. Я ни на что не намекаю, просто так совпало. Не успел начаться мотосезон, как ты начал опять гонять по улицам, причём в изрядном подпитии. Ты уже три раза едва не разбился насмерть. Люди всё-таки не слепые и не глухие, рты всем не заткнёшь. Разговоры ходят.

— И что говорят? — Раф досмолил окурок и щелчком отправил вниз.

— Зачем ты это сделал? — укорил его друг. — У тебя пепельницы нет?

— А что? Дворникам за это платят.

Ларс снова сокрушённо покачал головой.

— Тебе совсем на всё наплевать?

— А если да? Что с того?

— Может, всё-таки расскажешь, что с тобой не так? Долго это тянуться не сможет.

Раф хмуро взглянул на друга и впервые за всё их знакомство заметил одну деталь. Ларс выглядел вполне типичным бетой, но никогда прежде Раф не замечал, что он чем-то напоминает его самого когда-то. А именно — на его лице ещё оставались следы не слишком выраженной мужественности. Таких альф и бет часто дразнили ровно до тех пор, пока Природа не начинала брать своё. Раф начал наверстывать уж очень поздно — ему уже перевалило за шестнадцать, когда ожидания его наставника начали оправдываться. И эта задержка...

— Нет ничего такого. Просто неудачное время.

— А если подумать?

— Чего ты прицепился?!

— За тебя беспокоюсь. Мне не всё равно. Может, для кого-то ты один из многих, но не для меня.

Раф опасливо отодвинулся — по телу пробежал противный холодок.

— В каком смысле?

Ларс тихо рассмеялся.

— Да не дёргайся ты — я не извращенец. И почему подобные слова понимаются как намёк на извращения?..

— Не по-нашему это, — буркнул альфа.

— И что значит "не по-нашему"? Кто такие "наши"? Может, хватит разграничивать по типам? В конце концов, не так уж сильно мы и отличаемся.

— Ага, только тем, что одни суют ... в зад другим.

— Слишком просто, тебе так не кажется?

— С чего тебя вдруг на философию пробило? — Раф достал вторую сигарету. — У тебя что, тоже какие-то перемены?

— Похоже на то, — кивнул Ларс. — Я тут кое с кем познакомился... Не ожидал такого, если честно, но, похоже, грядут большие перемены. Может, ты и не замечаешь, а я вижу, как всё начинает меняться.

— Влюбился что ли? — фыркнул Раф.

— Не знаю, пока не понял. Но парень он незаурядный. Хочешь, познакомлю при случае?

— Делай, как знаешь. Только не лезь в душу — и без тебя там х...во.

Риан сидел в вагоне трамвая и нервно косился на других пассажиров. На него то и дело смотрели, и, скорее всего, из-за его нервного поведения, однако Двуликому казалось, что его всё-таки узнают. Даже с другой стрижкой и цветом волос, в самой простой одежде. Особенно жутко было, когда мимо проходили альфы, и омега инстинктивно отодвигался. Один парень даже хотел было сесть рядом, но, заметив, как дёрнулось лицо, передумал и отошёл, вызвав волну облегчения.

Сегодняшний охранник держался чуть поодаль. Риан уже знал в лицо всех своих сопровождающих, как и было оговорено заранее, не реагировал на их присутствие, однако сопровождение не облегчало его метаний. Наоборот, лишний раз напоминало, какая опасность продолжает маячить за спиной. Это только добавляло нервозности. Если бы не опасения подвести своих сопровождающих и всё же нарваться на людей из внутренней разведки, которые точно так же следят за ним — какие-то лица среди толпы уже начали казаться подозрительно знакомыми... Каждый раз, как это случалось, сойдя с трамвая на своей остановке, Риан чуть ли не бегом спешил домой, чтобы убедиться, что его близкие дома и ждут его. И те были дома.

Общага, в которой они жили, находилась на окраине в тихом и очень милом районе. Риан, когда в первый раз туда приехал, застал тающие сугробы, ручьи на дорогах, по которым детвора пускала бумажные лодочки, усыпанные набухающими почками ветви деревьев и удивительно чистый воздух. В тот день ярко светило солнце, и первое воспоминание о будущем доме осталось светлым и тёплым. Даже возвращаться в центр не хотелось! Не смутили даже шумные коридоры, чужие лица и многочисленные любопытные взгляды. Маленькая, но уютная комнатка, из которой открывался отличный вид на двор, как бы его родитель не оправдывался, не показалась убогой. Напротив, в ней было особенно хорошо. Потому что это дом. Который он всегда хотел. Настоящий дом. Его дом. Не двухэтажная квартира хозяина с самыми современными удобствами, а его дом. После смены усталый омега возвращался именно домой. Как сейчас.

На остановке к Риану подошёл его сопровождающий и попросил одолжить спичек. Это был сигнал для второго, который их встречал и должен был проводить общего подопечного до дома. Риан достал из кармана свой коробок, чиркнул спичкой, дал альфе прикурить, тот поблагодарил и ушёл, уступив место коллеге. Риан поправил на голове свою кепочку и, стараясь, сдерживать шаг, пошёл в сторону своей общаги. По пути ему встретились несколько соседей, и Риан поздоровался. Ответил на пару дежурных вопросов. Неплохие люди. Даже подозревать не хочется — так говорит врождённая интуиция. И таких среди соседей хватает. Если придётся срочно сниматься с места, то жалко будет прощаться с ними. За этим разговором дорога показалась совсем короткой, и уже на подходе к двору охранник свернул в другую сторону.

Во дворе уже можно было почти ничего не бояться. Особенно потому, что сейчас было самое детское время, и двор звенел ребячьими голосами. Качели, песочница, дорожки, маленькое футбольное поле — всё занято. За детьми присматривали несколько омег, которые гуляли и со своими малышами. На одной скамейке устроилась небольшая группка пенсионеров и играла в шахматы, на другой собрался молодняк из старшеклассников, не занятых дома. Риан невольно замедлил шаг, слыша, как паренёк-омега Давид наигрывает на гитаре особенно полюбившуюся Двуликому песню про тихие улицы окраин, так не похожие на сверкающие центральные. Негромкая, размеренная, умиротворяющая.

Есть улицы центральные,

Высокие и важные,

С витринами зеркальными,

С гирляндами огней.

А мне милей не шумные,

Милей одноэтажные,

От их названий ласковых

Становится светлей.

И правда, у этих окраинных улочек такие простые и тёплые названия! Их двор стоит на улице с названием "Мирная". И название этим местам удивительно подходит. Люди рабочие, простые, живут самыми простыми заботами. Дом, семья, отдых, снова работа... Ничего замысловатого. Спокойно, и если бы не коварство высших сотрудников роддома, то Двуликий сам жил так же — ходил в детский сад, потом учился в школе и стал одним из этих людей. Быть может, он всё же начал заниматься танцами или в театральном кружке при школе, участвовал в любительских постановках и попал в шоу-бизнес вполне законным путём, под своим настоящим именем... или не попал. Даже не знаешь, что лучше. Жаль, что история сослагательного наклонения не имеет. Как говорится, эту бы голову да в то время... Чего нет — того нет.

Давид заметил соседа и улыбнулся.

— Привет!

— Привет.

— А Авель тебя уже встречает.

— Где? — Риан завертел головой и сразу увидел мужа рядом с песочницей — Авель беседовал с соседями. Наверно, расспрашивал, готовясь к родам и уходу за новорожденным. — Всё, вижу. Спасибо.

— Слушай... — не слишком уверенно спросил юный альфа Рихард, — а можно ещё?..

— Можно, только пульт не поломай. Сейчас возьмёшь?

Молодёжь тут же повскакивала, предвкушая порцию развлечения. Риан только вздохнул — его приставка была последней модели, достаточно дорогая, и ни у кого во всём квартале такой не было. Может, Уильям и хотел как лучше, но тем самым он неслабо подставил нового друга. Иногда стоит щедрость приструнить... Тем не менее дело было сделано. Ладно, пусть играют.

Авель заметил вернувшегося с работы мужа, торопливо попрощался со знакомыми и поспешил навстречу. Риан невольно смутился, когда омега заключил его в свои объятия и поцеловал у всех на глазах — это до сих пор было не слишком привычно. В центре не смущало, а здесь... И это при том, что здесь к подобным парам относились достаточно снисходительно. Многое изменилось за последние двадцать лет. Очень многие.

— Опять? — шутливо попенял мужу Авель.

— Не привык ещё. Всё хорошо?

— Да. Оми уже дома, ужин почти готов. Ты голоден?

— Ага. А что на ужин?

— Тебе должно понравиться. Принс говорил, что я хорошо это готовлю и всегда просил приготовить ещё.

— Тогда идём домой.

В лифте их догнал Поль.

— Эй, меня подождите!

— Давай скорее...

Когда их знакомили, Риан с сомнением разглядывал пухлого сородича, который казался настоящим увальнем. И это их охранник? Но когда Поль показал свои навыки на заднем дворе, то Двуликий был потрясён тем, насколько на самом деле ловок этот парень. Вот уж воистину внешность обманчива! Его предки переехали в Ингерн вскоре после переворота и прочно обосновались сперва ближе к границе, где держали небольшую лавочку по починке обуви, а уже родители Поля перебрались в столицу незадолго до рождения старшего сына Николя. Поль родился уже здесь и по-ингернски говорил почти как на родном — акцент был едва заметен. Весьма миловидный кудряш!

— Ну, как день прошёл? — спросил Поль.

— Нормально. Лука и Джесси расписываться собираются. Зовут Свидетелем.

— А ты что?

— Пока не знаю. А ещё они второго ребёнка планируют. А у вас что нового?

— "Хвосты" пока на месте. А ещё за стройкой следят.

— А оми? — встревожился Авель.

— За ним тоже, но к работодателю не суются. Наверно, уже всё выяснили, что хотели. А ещё Колин сказал, что к нему подходили и про вас спрашивали. Колин общими словами отмазался, и они ушли.

Колин работал в этой общаге вахтёром и ключником. Немолодой омега, двое взрослых детей и пять внуков. Старший со своими жил в этом же доме на шестом этаже, и Риан их неплохо знал.

— Кто такие?

— Беты. Показали "корочки" частного сыскного агентства и сказали, что вы похожи на людей, состоящих в розыске. Один потом попытался проскочить в ваше крыло — наверно, чтобы комнату обыскать, но Гаррет не пустил — он как раз щиток чинил.

Гаррет — тот самый старший сын Колина. Один из волонтёров "Милосердия", работает электриком в местной жилконторе. Кстати, не так давно не без помощи Уильяма там сменилось руководство, и район теперь был в надёжных руках.

— Думаешь, искали документы?

— А какой смысл? — дёрнул плечом Поль. Лифт доехал до нужного этажа, и омеги вышли на площадку. — Они наверняка уже переправлены куда следует. Скорее всего, это была акция устрашения, и наши с этим полностью согласны.

Авель взял мужа под руку покрепче — Риан начал бледнеть.

— Они просто треплют тебе нервы.

— Я знаю, но...

— Если что — мы в любой момент вас вывезем в Новую Сантану, — напомнил Поль. — Я понимаю, ты уже друзьями обрасти успел, и расставаться будет непросто...

— Не то слово... — Риан судорожно вздохнул. — Кин, Лука, Дэлла... Ллойд с ребятами...

Поль знал, кого и почему он охраняет. Когда их знакомили перед переездом будущих родителей в общежитие, омега был не просто удивлён обликом беглой знаменитости — он был потрясён такой честью. Поль быстро стал частым гостем в комнатушке Девро, приносил последние новости, и в нём Двуликий был уверен.

— Да уж, — кивнул Поль, и ребята вошли в коридор.

Мимо пробежали двое мальчишек, один бросил "Здрасьте, дядя Риан!". Тео, омежка из комнатушки по соседству. Очень любит "Небесный дом", хотя по возрасту ему ещё рановато такое читать — на книге стояла метка, что возраст читателя должен быть не ниже двенадцати лет. То есть, читать её можно только с начала созревания. Вот только Тео чихать хотел на эти ограничения, а его оми Мосс не только смотрел на любопытство сына сквозь пальцы, но и сам пояснял непонятные моменты. Ещё бы — до первой течки омежке оставалось около года.

На общей кухне уже пышели жаром все плиты. Соседи переговаривались. Кит сразу углядел сына и, отложив нож, которым резал огурцы на салат, и поспешил навстречу.

— Сынок... Ну, как день прошёл?

— Хорошо. Лука жениться собирается, Свидетелем зовёт.

— Ой, как хорошо! А как Джек?

— Выздоравливает. В школу пойдёт в полном порядке.

— Обязательно надо будет их навестить! Ты есть хочешь? Я уже отнёс к нам...

— Только помоюсь, ладно?

— Да, конечно, бельё уже на стуле висит. Иди, дорогой... Авель, милый, накрывай на стол.

Чистое бельё каждый день... Оми его балует. Понятно, что лето, он потеет на работе... Ладно, пусть. Только бы в душевой никого не было!!!

В душевой пусто, но в большой ванне во втором отделении стоят два таза с замоченным перед стиркой бельём. Значит, кто-то может войти в любой момент. Некоторых интригуют его особенность, стеснительность и фигура, запахи вызывают до омерзения знакомые приступы, подавлять которые уже куда проще, чем во время пребывания в центре, и всё же сталкиваться с соседями в душевой очень бы не хотелось. По легенде, сочинённой для местных, Риан Девро долгое время был пленником в подпольном борделе, бежал и теперь лечит посттравмат, для чего крайне нежелательны новые стрессы. Пока его не тревожат, однако кое-кто всё же положил на нового соседа глаз и надеется урвать кусочек своего. Даже то обстоятельство, что Риан и Авель неофициально, но женаты, не смущает! Вот оно просвещение — желающих войти в нетрадиционную с точки зрения современности семью становится всё больше! Гэри, кстати, недавно сообщил, что встретил сородича, с которым явно что-то постоянное намечается, и для полноты картины им только омеги не хватает. Новый любовник не против, даже имеется конкретный кандидат. Осталось проверить, насколько у них серьёзно, потом, возможно, съедутся... Только бы всё сложилось хорошо — Гэри отличный парень! Заслужил свой личный кусочек счастья.

Риан быстро разделся и встал под душ. Он с наслаждением смывал с себя рабочий пот, оглаживая своё ставшее заметно мягким тело. Тренированность, гибкость и растяжка всё ещё сохранились — по утрам бывшая знаменитость делала традиционную гимнастику, чтобы побыстрее проснуться полностью и настроиться на трудовые свершения, и общая физическая подготовка позволяла не терять навыки, однако после перехода на самое обычное регулярное питание и полноценный отдых его бёдра и зад слегка округлились, пресс потерял сухие и чёткие очертания, а последнее взвешивание показало, что Двуликий набрал целый пяток веса. Это была ещё не полная компенсация недовеса, которую он заработал под чётким руководством покойного хозяина, а тяжёлый физический труд не позволит набрать больше, однако Риан и этому был рад. С короткими волосами стало ещё проще — не надо ждать по часу, пока высохнут, расчёсывать проще, а лечебный шампунь Кристи вернул им нормальный вид, едва не утраченный из-за краски и всевозможных средств для укладки. Аполло всё больше уходил внешне, но продолжал гнездиться где-то в недрах, и Риан то и дело напоминал себе об изменениях. Он и сейчас время от времени подолгу изучал себя в зеркало, часто переодевался в свои вещи и отыгрывал всевозможные события, чтобы не потерять форму и не выдать себя привитыми за время неволи привычками. Точно так же он приучал себя к образу Аполло в самом начале профессиональной карьеры...

Двуликий едва успел вытереться и одеться, когда в душевую вошёл один из соседей, альфа Дориан. Один из тех, кто оказывал особые знаки внимания новому жильцу. Не самый противный, однако всё же напрягал.

— Ты уже дома?! Какие планы на вечер?

— Ужинаю, читаю, а потом спать, — сухо ответил Риан, засовывая ступни в свои домашние тапочки. От Дориана терпко пахло потом, к которому примешивалось пугающее вожделение. Нет, альфа не стал бы добиваться своего силой, и всё же желания держаться от него подальше это не отбивало.

— Слушай, может, всё же подумаешь на счёт свидания? — Дориан преградил омеге выход из душевой. — Я всё понимаю, но тебе всё же и верхний партнёр рано или поздно будет нужен.

— Сейчас мне это не нужно. Освободи дорогу, пожалуйста.

— Я же не сволочь...

— Да, я знаю, но я ещё не готов к такому. Извини.

— Так поиздевались? — Пропускать соседа альфа не спешил, чем уже начал откровенно пугать.

— Да. Пропусти — мне страшно!

Дориан вздохнул и ушёл с дороги.

— Извини. И всё же подумай.

— Я подумаю.

И всё равно откажу, подумал Риан. Никого, кроме Авеля, в моей постели не будет. Никогда.

Раф ворочался, но сон всё не шёл, а ведь завтра очередная съёмка. После того, как пропал Аполло, хозяева перетасовали основной график, перебрали всех знаменитостей, которыми можно заткнуть образовавшиеся дыры, и Раф попал в наиболее приоритетный список. А ещё его "обрадовали", что скоро состоится очередной аукцион. Именно это не давало парню заснуть — он не мог не думать о предыдущих и тех, кто его выкупал и что делал. Как и о том, что с ним делали до того, как юный альфа впервые вышел на спортивную арену. Учитывая, какой образ Раф воплощал на экране, обнародование подобной информации убило бы альфу, потопив в вечном позоре, и хозяева аккуратно напоминали о том, как именно это будет происходить. Только поэтому Раф не бунтовал, а всё больше и чаще заливал отчаяние спиртным. Потому-то он и выезжал на дороги общего пользования пьяным — надеялся, что попадёт под чьи-нибудь колёса или просто разобьётся насмерть, и тогда то, что будет потом, станет совершенно неважным.

Бесплодно проворочавшись ещё полчаса, Раф решил навестить одного из соседей, а именно Билли Кинга. Старик жил уединённо, постоянно общался только со своей обслугой, гостей не принимал уже года три и, быть может, получится с ним выпить. Пить в одиночку уже было неинтересно, напрашиваться к мажорам на очередную пьянку не хотелось, а бывшая знаменитость в этом плане была куда предпочтительнее. После того, как Билли выпустили из закрытой клиники, Кинг не пьянствовал напоказ, выглядел более-менее трезвым, значит, пьёт дома.

Раф решительно встал, оделся и вышел из дома. Дом Кинга находился недалеко от дома Рафа, дойти можно было всего за пять минут... Но едва альфа вышел за свой забор, как увидел занимающееся за крышами соседей огненное марево, сквозь которое доносились звуки какой-то необычной ревущей музыки. Холодея, Раф помчался в ту сторону и понял, что пожар охватывает именно дом Кинга. Из ближайшего телефона-автомата он позвонил в пожарную службу, после чего поспешил к дому. Но едва подскочил к забору, как музыка резко прибавила громкости, и Раф услышал голоса солистов.

Их территория помечена, отравлен водопой,

Их души искалечены обманутой толпой.

Они выходят на сцену, на экран, но давно

Отнюдь не ими в этот вечер всё решено.

Они кумиры молодёжи, по ним сходят с ума.

Лицо прилепишь — и продать сумеешь много дерьма.

Богатство, слава — круто, но запомни одно —

Попытка выбраться оттуда кончится прыжком в окно.

Внутри альфы всё оборвалось. Что за песня? Кто её написал? И кто исполняет? И почему Кинг устроил пожар именно под неё? То, что Кинг собственноручно всё это устроил, Раф уже не сомневался — слишком красочное зрелище получилось. Теперь понятно, почему он забросил ухаживать за садом, а с конца весны тот и вовсе засыхать начал. Чтобы удобнее и проще было всё спалить к демонам собачьим... Едва альфа перевёл это в голове, как в глубине сада что-то полыхнуло во всю силу, и языки пламени начали лизать саму ограду, а с крыши донёсся зычный мощный хриплый голос, подпевающий песне через микрофон, вплетаясь в музыку и сливаясь с ней. Раф задрал голову и увидел на крыше одинокую фигуру.

СУМАСШЕДШИЙ СТАРИК!!! Это что за особо изощрённый способ самоубийства???

Пусть Кинг и загубил свой некогда великолепный голос, однако настоящий талант никуда не делся, и хриплый голос пробирал Рафа насквозь, как и то, что он пел вместе с загадочными солистами. А пел бета то, что Раф и его хозяева старательно скрывали от публики. Песня ревела и гремела на всю улицу, и из соседних домов начали выбегать полусонные, едва одетые люди.

Думал Раф недолго. Он собрался с духом, перебрался через ограду, стараясь держаться подальше от огня, и ринулся в дом, ища выход на крышу. Сумасшедший старик... Да что с ним не так? Зачем он это всё устроил? Напился что ли как раньше? Но как тогда сумел всё это организовать? И почему в доме не видно ни одного омеги? Почему они не остановили, не вызвали бригаду "скорой помощи"? Ведь если огонь перекинется на соседние дома...

Старый дом уже горел изнутри. Пахло керосином или бензином, и, судя по всему, Кинг старательно облил им всё. План готовился заранее — на полу валялось несколько пустых канистр. В одной из комнат Раф наткнулся на музыкальную установку, в которую была вставлена запись. От установки тянулись провода к усилителям, поставленным возле распахнутых настежь окон. Ещё один провод, снабжённый удлинителями, тянулся наверх. Раф быстро нашёл лестницу на чердак и начал подниматься по ней, едва не задыхаясь от удушливой гари, всё больше наполняющей дом. Искать огнетушитель альфа даже не пытался — если Кинг планировал пожар не одну неделю и готовился, то ничего такого в доме нет. Наверняка ещё и вода перекрыта.

Чердак уже был охвачен огнём, и Раф инстинктивно отпрянул. Страх перед огнём у большинства животных вшит на уровне инстинктов, а этот ещё и напомнил не менее безумный вечер в "Кармине", когда за стеной огня собравшуюся публику дразнил Аполло. Разница была в том, что это был не "Кармин", а сам альфа был трезв.

Раф снова собрался с духом и бросился в огонь — до люка в потолке было совсем близко, и к нему прислонена лестница. Раф торопливо поднялся, и в этот самый момент Кинг перестал петь. Песня пошла на новый круг уже без него.

— Билли!!! Ты что задумал, старик??? Уходи отсюда — сгоришь!!!

Кинг обернулся, и Раф вдруг понял, что бета абсолютно трезвый. Он был совершенно спокоен и выглядел более чем прилично — на нём был опрятный, пусть и припорошенный пеплом костюм, старательно побрит и причёсан. Похожий на себя самого в далёкой славной молодости. Хоть сейчас на сцену! И он просто стоял и ждал чего-то. Увидев альфу, Кинг улыбнулся.

— Пришёл всё-таки... Вот и хорошо, будешь свидетелем.

— Свидетелем чего? Ты вконец ополоумел? — Раф осторожно подобрался так близко, как только смог, и протянул руку. — Идём отсюда!

Кинг только рассмеялся.

— Надо же!!! Ты меня спасти решил?

— Давай же руку, пёс тебя раздери!!! Сгорим же на...!!!

— Меня решил спасать? — продолжал улыбаться старик. — Ты себя самого спасти не можешь, а всё туда же! Или решил лишний раз покрасоваться перед публикой для подкрепления своего образа?

— Ты что несёшь?

— А ты не понял ещё? Когда там следующий аукцион? На следующей неделе? А то я малость отстал от событий...

— Не пори горячку!!! — Раф от неожиданности едва не загремел с крыши прямо в ревущее внизу пламя. — Идём отсюда!!!

Кинг только головой покачал.

— Не тебе решать, как и когда я должен умереть, — жёстко заявил он. — Я всё решил давным-давно, и ты меня не остановишь. И никто не остановит. Я ещё вечером отослал ребят из дома, чтобы не расстраивать их ещё больше — уж очень просили этого не делать. Я не знаю, как моя смерть повлияет на общий расклад, но моё время пришло.

— Я... не понимаю...

— Потом поймёшь. В любом случае ты пришёл, и это правильно. Это знак, что всё идёт как надо. И, быть может, ты ещё не настолько безнадёжен, как мне всегда казалось.

— Идём отсюда — ещё не поздно!..

— Не поздно для тебя, — поправил Кинг и что-то достал из нагрудного кармана. Что-то очень маленькое. — А меня уже ждут. Давно ждут. Все свои дела я закончил, что надо кому следовало передал, с внуком встретиться успел, а скоро увижусь с сыном. Кай тоже ждёт меня, и нам будет о чём поговорить под сводами Мирового Дома.

— Что? — оторопел Раф.

— Если я прав, то скоро сам всё узнаешь. Тебе ведь уже надоела такая жизнь, верно? Потому и пьёшь и носишься по дорогам... Ему тоже. Он устал. Он тоже хотел умереть, но ему ещё рано. Он ещё не всё сделал, что надо. У него теперь новая жизнь, и я верю, что всё у них будет хорошо. Если примешь правильное решение, то и ты сможешь зажить нормальной жизнью.

— О ком ты говоришь?

— Приходи почаще на мою могилку и узнаешь. Он обязательно придёт попрощаться. И поверь — тебя это очень удивит. И вот тебе моя последняя просьба, Раф — хватит пить. Это не поможет. Уж я-то знаю. Не разочаровывай старика. Раз ты ещё пытаешься кого-то спасти, значит, не совсем безнадёжен. Значит, что-то в тебе ещё осталось настоящего. Прощай.

Кинг раскрыл ладонь, и Раф увидел маленькую ампулу. Бета забросил её себе в рот, и альфа понял, что внутри яд. Наверно, быстродействующий. И не ошибся — Кинг начал оседать. В этот самый момент крыша под его ногами провалилась, и Раф едва успел отскочить, иначе бы свалился вслед за ним.

Альфа стоял и смотрел на место, где только что был Кинг. Он был потрясён словами и поступком старика. Так спокойно и уверенно умереть... Кинг не боялся смерти. Он желал её. Не то, что он сам — буквально в последний момент каждый раз отворачивал мотоцикл от столкновения. А ведь альфа должен спокойно и уверенно смотреть в глаза смерти...

Раф услышал шум за спиной, обернулся и увидел пожарного. Даже не заметил, как подъехала машина из ближайшей части — звуки сирены смазались из-за гула огня и музыки, а дым заслонил обзор.

— Давай отсюда, — сказал пожарный и протянул руку. — Крыша вот-вот полностью обвалится — дом слишком старый. Идём скорее!

Раф в последний раз глянул на провал, в котором сгинул Кинг, и пошёл за пожарным. Внутри парня всё больше нарастала пустота.

Пожар быстро удалось локализовать, и соседние дома были спасены — огонь тронул только заборы и края лужаек. Раф сидел на тротуаре и заторможено наблюдал за творящейся вокруг суетой. Приехали три пожарных расчёта, карета "скорой помощи", какие-то журналисты... Рафа попытались осмотреть приехавшие медики, однако альфе не было до них никакого дела. Раф всё ещё думал о Кинге и том, что тот сказал на прощание.

Всё выглядело так, будто безумный старик ждал его. Как он мог узнать, что Раф не только обязательно придёт к дому, но и попытается пробраться на крышу? И эти его слова про "покрасоваться"... Они укололи. Раф даже не думал об этом!!! Как Кинг мог такое подумать??? Красуются на публику. Стоп, так ведь публика была — старик выманил её из домов огнём и музыкой...

— Раф, что произошло? — подбежал к альфе репортёр с микрофоном. За его спиной маячил оператор — глазок камеры был направлен точно на него. — Вы были на крыше? Вы говорили с Билли? Что он вам сказал?

Раф посмотрел на журналистов, на их ждущие лица, и ему стало противно. Он просто отвернулся. И тут его взгляд упал на маленькую группку, стоящую чуть поодаль от пожарной машины. Это были трое плачущих молодых омег, а рядом с ними стоял молодой альфа и молча смотрел на догорающий дом, заливаемый пожарной пеной. В одном из омег Раф узнал Ирена, который работал на Кинга в последние годы. Значит, парни далеко не ушли. А кто это с ними?

Наконец незнакомый альфа приобнял омег и сказал им:

— Всё, идём. Нам здесь больше нечего делать.

— Дедушка... — кое-как выговорил Ирен, утираясь.

— Он сделал так, как хотел. Это было его решение, его выбор. Всё, что мы теперь можем сделать для него — это помнить, каким замечательным человеком он был. Сохранить его наследие.

— Как думаешь... Дензел узнает? — спросил второй омега.

— Конечно, узнает. И когда-нибудь приедет навестить могилку. Всё-таки он успел встретиться со своим дедом и попрощаться с ним. Это хорошо. Идём.

Тут к Рафу подбежал его агент и по совместительству соглядатай бета Корбан.

— Раф... Хвала богам, ты жив!!! Ты за каким хреном в огонь полез, а??? — набросился он на парня.

— Да пошёл ты, — огрызнулся альфа, поднялся с дороги, отпихнул в сторону снова сунувшегося к нему медика с кислородной маской и пошёл домой. Никого видеть сейчас не хотелось.

Совсем никого.

Утром, едва Риан вернулся в комнату после умывания, ему навстречу бросился встревоженный Авель.

— Билли Кинг умер!!!

— Что?..

— Только что в новостях сообщили, — объяснил Кит, раскладывая по маленьким кошелькам деньги на проезд. — Ночью в его доме случился пожар, и он погиб в огне. Подробности выясняются. Больше никто не пострадал.

Риан медленно опустился на край своей кровати. В его голове замелькали мысли — от внезапности известия до предположений.

— Значит... решил уйти сегодня ночью...

— Ты знал, что он готовился? — ахнул Авель, садясь рядом.

— Он мне об этом ещё в "Кармине" сказал. Я всё ждал, когда...

— Но почему он устроил пожар?

— Наверно, не хотел, чтобы его тело выставляли на всеобщее обозрение. И... я читал, что когда-то тела сжигали на погребальных кострах. Наверно, он хотел именно уйти в огне.

Риан согнулся, прикрывая лицо ладонями. Пусть и ожидаемая, но смерть старика его потрясла. Скоро состоятся похороны... нагонят кучу скорбящих, которым на самом деле до покойника не будет никакого дела... Надо будет в первый же выходной сходить на кладбище и попрощаться. И обязательно стоит спросить у друзей, что они знают о происшествии — верить официальной прессе явно не стоит.

— Ты-то как себя чувствуешь?

— Нормально.

— На похороны пойдёшь?

— А должен? — мрачно ухмыльнулся Раф. — Он мне что, родственник?

— Положено так, — пожал плечами Ларс. Они сидели в гостиной и пили утренний кофе. — Всё-таки Кинг был знаменитостью... Последние почести и всякое такое.

— Что говорят?

— Что совсем рехнулся на старости лет и почве многолетнего пьянства, да только слишком уж ярко это всё выглядело, ты не думаешь? Очевидцы говорят про музыку, что он сам подпевал... На спонтанно устроенный пожар совсем непохоже.

— Это и не было спонтанностью — он заранее это всё спланировал. И он прямо на моих глазах проглотил какую-то отраву. — Раф задумчиво подпёр голову кулаком. — Знаешь, Джаред... он совсем не боялся умирать. Нёс какой-то бред про законченные дела, про то, что его в Мировом Доме ждут, про какого-то внука помянул... Он всё устроил заранее. И... он как будто знал, что я приду.

— Серьёзно? — заинтересовался Ларс. — Откуда?

— Понятия не имею. Он много чего тогда наговорил и совсем не был похож на сумасшедшего. — Раф вздохнул и взглянул на плакаты своих фильмов. — Я и не думал, что человек и в самом деле способен так легко и уверенно умереть.

— Сам пытался и не смог? — Раф ошарашено уставился на друга, и бета пояснил: — Я просто предположил. Ты же всё-таки успевал отвернуть мотоцикл, иначе бы всё — никакая экипировка не спасла. С чего тебе вдруг кончать жизнь самоубийством? У тебя ведь всё хорошо?

От того, как друг испытующе смотрел на него, Рафу снова стало не по себе.

— А если... не всё хорошо? — решился он.

— Я лезть с расспросами не буду, но если захочешь об этом поговорить... — вскинул руки Ларс. — И я, пожалуй, всё-таки познакомлю тебя со своим парнем при случае. Я ведь вчера с ним встречался, и мы провели вместе отличный вечер. Он такой заводной в постели! Наверно, это всё-таки то, что мне нужно.

— Рад за тебя, — без особого воодушевления сказал альфа.

— И всё-таки Билли проводить стоит. Я немного был с ним знаком — он был отличным дедом. И я тебя очень прошу, Раф — не пей. Я боюсь, что следующий запой для тебя может плохо закончиться. Всё-таки ты мой друг.

И вот тебе моя последняя просьба, Раф — хватит пить. Это не поможет. Уж я-то знаю. Не разочаровывай старика.

Последние слова Кинга моментально всплыли в памяти, и Рафу стало совсем плохо. Он всё никак не мог выкинуть из головы взгляд покойного — спокойный и уверенный. Без следов какого-либо безумия.

О ком он говорил? У кого теперь новая жизнь? Кого надо ловить на кладбище, чтобы понять? Белиберда какая-то.

Как и следовало ожидать, на кладбище было полно народа. Раф, облачённый в строгий чёрный костюм, молча стоял среди собравшихся и угрюмо смотрел на лицемерную скорбь богемы и элиты. Тех, кто хотел проститься с покойным от души, на церемонию прощания не пустили — в похоронном зале рядом с закрытым гробом выступали только допущенные. Эта же кавалькада провожала гроб до вырытой могилы и наблюдала за тем, как его опускают в аккуратную яму под траурный марш в исполнении небольшого оркестра.

За несколько дней, прошедших со дня пожара, пока останки беты изучали эксперты, Раф не выпил ни капли спиртного, не посетил ни одной светской пьянки. Он просто не мог пить — каждый раз, как душа горела, а рука тянулась к бутылке, перед глазами вставал Кинг и укоризненно качал головой. Даже во сне приснился и повторил свои слова! Аукцион отложили, съёмки тоже — под предлогом того, что Раф ещё не совсем оправился после происшествия на пожаре. Мол, надышался угарным газом и не слишком хорошо себя чувствует. Читая утренние газеты, альфа с отвращением понял, что из него пытаются вылепить героя, который отважно бросился спасать безумца, но оказался бессилен. Те репортёры всё же успели его заснять, и эти кадры красовались на первых полосах газет. Видеть эти снимки было особенно противно. Тем более после слов покойного.

Потом был поминальный ужин, и многие с недоумением косились на альфу, который даже не притронулся к вину. И только Ларс одобрительно кивал. Выдержав ровно столько, сколько позволяли приличия, Раф сбежал с мероприятия и вернулся домой.

На следующий день состоялись съёмки памятной передачи о Кинге, на которые пригласили и Рафа тоже. Эта передача мало чем отличалась от похорон, Раф кое-как отделался кратким рассказом о том, что произошло, ни словом не упомянув про желание выпить с соседом, произнёс дежурные фразы, после чего был отпущен с миром. Вернувшись домой, альфа подумал и, оседлав свой мотоцикл, выехал в город. Ему было необходимо развеяться.

Не так давно Раф нашёл в Камартанге неплохое заведение — попал в него совершенно случайно. Это был бар "Гора" с залом, в котором на боксёрском ринге могли размяться все желающие. Раф тогда неплохо размялся с вышибалой... И пиво там было хорошее. Покружив по улицам, альфа решил ехать туда и послушать, что говорят о смерти Кинга простые люди.

Вечерело, начали загораться первые уличные фонари. Раф заметно приободрился, беря курс к "Горе" и предвкушая приятный вечер. Может, даже получится найти хорошего спарринг-партнёра из местных... Предки, и кто только придумал такое определение?! Звучит как настоящее извращение!

"Гора" встретила знакомой музыкой. Над стойкой рядом с видеоэкраном висел фотопортрет молодого Билли Кинга, обрамлённый венком бумажных цветов, а под ним на стойке стояла большая ваза с живыми и горела красная свечка, распространяя запах горячего воска. Пара новых посетителей со своими спутниками, которые тоже приехали на мотоциклах, воткнули в вазу по новому цветку, и Раф понял, что все эти цветы от посетителей. На что намекала и пестрота получившегося букета. "Гора" посвятила этот вечер покойной знаменитости.

— А ты чего без цветка? — удивился бармен бета Руди, не успел Раф сесть.

— Да... я не знал...

— А, понятно. Что-то редко ты к нам заезжаешь. Как обычно?

— Да. Работа...

— ...и пьянки, — закончил Руди, беря чистую кружку и наполняя её янтарным прохладным напитком. — Бросай-ка ты это дело лучше.

— Да я всю последнюю неделю ни капли! — обиделся Раф — слова бармена его задели. — Не видно что ли?

— Ладно, извини.

Раф отхлебнул из кружки и оглядел зал. Народ сегодня что-то тише обычного...

— А чего это у вас так тихо сегодня? Траур что ли?

— Ну да. С самого известия о пожаре объявлен. А сегодня похороны, и потому здесь будет порядок до самого закрытия в память о Билли. Даже зал с рингом заперт. А ты размяться хотел?

— Подумывал.

— Не сегодня — заезжай через пару недель. Как раз траур снимем.

— А новые лица не появлялись?

— А ты интересуешься? И чем тебе остальные не угодили?

Рафу показалось, что в словах Руди кроется издёвка.

— Спросить нельзя?

— Почему? Можно. А кто тебя больше интересует? Альфы, беты, Двуликие?

— Кто? — едва не поперхнулся Раф. — Это за чудо чудное?

— "Ненормалы", но так их уже всё реже называют. В ходу сейчас слово "Двуликий".

— А причём тут бои?

— Так они ребята часто крепкие и выносливые, некоторые учатся драться и при должной сноровке мало уступают даже вам. Например, Гриф у нас часто бывает — неплохой боец. А не так давно появился Риан Девро. С виду щуплый, а машется так, будто к бою с бандюками готовится. У нас практикуется, а учат его друзья. Он с омегой живёт, уже первого ребёнка ждут. Отчаянный малый и тот ещё красавчик. А как пахнет... Закачаешься!

Раф снова оглядел зал.

— А сегодня его здесь нет?

— Не-а. Может, отдыхает дома — он на стройку работать пошёл, а, может, в гости к кому поехал. У него друзей хватает. Например, Ллойд из группы "Ветер в поле" его приятель.

— Из какой группы?

Руди укоризненно покачал головой.

— Э, приятель, да ты сильно от жизни отстал! Да это сейчас одна из самых известных групп в Камартанге! Они в начале весны такой концерт за городом замутили, что до сих пор все помнят! И я слышал, что в ночь своей смерти Билли включил под огонь их песню "Золотая клетка". Где только достал?..

Раф тут же вспомнил песню с пожара...

— Даже так... А где на этих ребят посмотреть можно?

— В "Белой лилии" — это их рабочая база. Только поторопись — они в гастрольный тур по стране собираются, и теперь до осени их не увидим. Интересные ребята! А какую музычку лабают...

Раф слушал болтовню бармена и думал. Новая известная группа с необычной музыкой. Новое слово — "Двуликий"... Да, много он пропустил со своими запоями и покатушками! Пожалуй, и правда, пора завязывать с крепким бухлом, а то так и Вторую Мировую пропустить можно.

А ещё заинтриговало известие о новом бойце. Риан Девро. Пожалуй, стоит перехватить его здесь и проверить, действительно ли парень настолько любит подраться, как говорит Руди.

Раф только-только расслабился, и с местными завязалось непринуждённое общение — вот-вот начнут расспрашивать о том, что сказал Кинг на прощание — как в бар вошли двое, при виде которых альфа подавился на полуслове, а по спине пробежал знакомый холодок. Вот, нашли...

Чужаки заняли стол поблизости с парнем, и Раф понял, что лучше уйти из "Горы" самому, пока его не вывели под руки. Неужели аукцион всё-таки провели? Или случилось что-то ещё? Что собираются делать с ним хозяева на этот раз? Само собой, собеседники это заметили.

— Раф, ты в порядке? — осторожно спросил омега, приехавший с альфой в чёрной кожаной куртке.

— А? Да! Я в норме. — Раф допил вторую кружку пива и встал. — Просто вспомнил про одно дело... Мне пора. Спасибо.

Раф отставил кружку в сторону, поднялся из-за стола и двинулся к выходу, чувствуя напряжённый спиной взгляды тех самых людей. Он их узнал. Не по лицам. По движениям и повадкам. По уверенным взглядам. Они уже не раз находили его везде, где он пытался спрятаться. Когда попытался сбежать на своём мотоцикле.

Раф надел шлем, оседлал "Гепарда" и завёл мотор, приготовившись в рывку. Он совершенно не хотел выяснять, зачем его разыскали на этот раз. Он просто хотел погонять их, доказав, что не настолько лёгкая добыча, прежде, чем его всё же перехватят, скрутят, забросят в чёрный фургон и отвезут на место. Эти двое — только часть целой команды. Такие ребята по двое никогда не ездят.

Отъехав от "Горы", Раф тут же прибавил газу и оторвался от преследователей за считанные минуты. Эти двое тоже приехали на мотоциклах, наверняка прошли профессиональное обучение, тренировались на треках, и поводить их за собой по городу было бы интересно. Раф любил скорость. Скорость была его утешением. Более успешным, чем секс с подвернувшимся под руку случайным омегой.

Мимо проносились дома и люди, мотор ревел, радуя ухо альфы. Раф упивался поездкой, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида, в котором где-то позади маячили преследователи. Казалось, они отстали... Поворот, ещё один... Раф брал курс на загородное шоссе, когда наперерез выскочил тот самый фургон. Альфу в очередной раз спасли укоренившиеся на тренировках рефлексы — он буквально в последний момент успел отвернуть... и почувствовал сильный укол в спину. Ещё один, ещё... Транквилизатор. Значит, проработали все маршруты?..

С земли его поднимали в четыре руки. За мотоцикл Раф был спокоен — доставят точно по адресу в целости и сохранности. А вот за себя он так уверен не был.

— Ты, я вижу, опять в разнос пошёл? — укоризненно покачал головой комиссар внутренней разведки Ромммни. — И что с тобой делать?

— О чём это вы? — не поднимая головы спросил Раф.

— Что тебе Кинг сказал? Зачем ты к нему пошёл?

— Я увидел огонь. Это всё. И ничего такого он мне не говорил.

— А если совсем честно? Мы нашли на нём следы цианида. И он был трезв на момент смерти. Его прислуга таинственным образом исчезла, а на них был оформлен его личный счёт. По завещанию. Мы, конечно, его аннулировали... Что он тебе сказал?

— Ничего.

Раф сидел в полутёмной комнате перед людьми с закрытыми лицами привязанный к железному стулу. Открытым стоял только комиссар. Каждый раз. И что они хотят услышать? Да старик какой-то бред нёс! Пересказывать его? С каких ещё помидоров?!

Тот, кого Раф определил для себя как главного, отвесил альфе хлёсткую пощёчину.

— Не ври, — свёл брови бета. — Или думаешь, что если ты знаменитость, то стал неприкасаемым? Забыл, кто ты такой?

— Забудешь тут, — глухо ответил Раф, багровея от стыда. Пощёчина! Альфе! И так каждый раз!!!

— Что тебе сказал Кинг?

— Ничего внятного. Я даже не понял ничего.

— Что он тебе сказал?

— Не помню уже — гарью надышался...

Очередная пощёчина оборвала парня.

— Правду говори!

— Я не помню...

Ещё одна пощёчина ожгла лицо.

— ГОВОРИ!!!

— Я НЕ ПОМНЮ!!!

Роммни вздохнул и выпрямился.

— Тогда придётся освежить память, — многозначительно сказал он и махнул кому-то рукой.

Раф поднял голову и увидел медика в белом халате, в маске и с заправленным какой-то дрянью шприцем в руках. Понятно.

Опять.

— Раф... — Ларс осторожно потряс друга за плечо. — Ты в порядке?

— Уйди. — Альфа натянул плед на голову — видеть друга просто не хотелось.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Уже половина девятого. Скоро тренировка.

— Не поеду. И руководство уже должно знать.

Ларс сел на край постели.

— Тебя... вывозили... на беседу? Из-за Билли?

Раф обернулся.

— Ты о чём?!

— Меня когда-то тоже вывозили, — честно ответил мотогонщик. — Неделю отлёживался. Так что я тебя понимаю.

— Что?..

— Ты не один такой. Меня дважды выставляли на аукцион, и покупателями были отнюдь не омеги. И что-то мне подсказывает, что такие аукционы уже давно проводят. Не мы первые и не мы последние.

Раф ошарашенно уставился на друга.

— Ты...

— Никогда об этом не думал? Значит, зациклился на себе совсем. И это я тоже понимаю. Нет, моё отношение к тебе не поменяется, если ты вдруг сейчас расскажешь, что с тобой сделали на этот раз. Я могу рассказать, что и как было в последний раз со мной. Без стыда. Я уже рассказывал об этом своему парню, и он не осудил меня. И мне стало легче.

Раф кое-как сел — всё тело ломило, голова ещё кружилась, а зад ныл.

— Ты что несёшь??? Меня просто отметелили!!!

— А где синяки от побоев? — резонно возразил Ларс. — И что за след от укола у тебя на шее? А на руках? Это от верёвок... — Раф яростно зарычал на друга, однако бета даже не дрогнул. — Ясно, тебе ещё и подавитель вкололи. Понятно, почему тебе теперь так хреново — наверно, он с возбудителем плохо сочетается. Мне его не кололи...

То, что случилось потом, Раф едва помнил. Когда он почувствовал, как пальцы друга ощупывают истерзанный дьявольской машиной тыл, а его самого прижимают ничком к полу с заломленной за спину рукой, бессильная ярость захлестнула альфу полностью. Он едва не разревелся самым позорным образом, и Ларс это заметил.

— Не обижайся, дружище, но это не так позорно, как ты думаешь, — сказал бета, отпуская друга. — Если хочется поплакать — на здоровье. Я никому не расскажу...

— Убирайся!!! — рявкнул Раф, сжимаясь на полу в узел. — И приходить больше не смей!!!

— Хорошо-хорошо, я ухожу. Но если что — звони. Я приду в любое время...

— ПРОВАЛИВАЙ, ...!!!

— Всё, ухожу. Прости.

После того, как за уходящим бетой захлопнулась дверь, альфа всё же разрыдался. От боли и унижения.

-Раф...

Юный альфа отвернулся от наставника — он просто не мог смотреть ему в глаза. Его била омерзительная дрожь — дрожь стыда и отвращения к самому себе. Терренс протянул руку к плечу своего воспитанника, и Раф отшатнулся от него.

— Тихо-тихо, сынок, всё закончилось. — Терренс всё же дотронулся до него, и парень сжался, как от удара. — Всё закончилось.

— Не трогай меня... — чуть слышно просвистел юноша. — Не трогай меня...

— Что с ним делали? — Терренс гневно обратился к посланцам хозяев. — Вы совсем о...ели там??? Он же альфа!!!

— Так решил хозяин, — буркнул один из них. — Мы тут ни при чём. В любом случае парня тебе вернули. Занимайся.

Учитель и ученик остались одни. Терренс сел рядом с Рафом. Он был мрачен.

— Я так мыслю, что говорить о том, что было, ты не будешь. — Раф мотнул головой, плотнее кутаясь в свою куртку. — Ладно, не говори. Так или иначе, всё закончилось. Как только ты успокоишься и взбодришься, мы возобновим тренировки.

— Зачем? Я же...

— Ты уже не тот, что два года назад. Ты стал старше, сильнее. И ты тем более больше не похож на открыточного ангелочка. Осталось только научиться выходить на бой со спокойным лицом и высоко поднятой головой.

— Меня снимали... Если меня узнают...

— Лицо тебе закрывали?

— Наполовину.

— Тогда нестрашно. Мало ли в мире похожих людей?! Держи выше голову, смейся над подобными вопросами, отшучивайся, и никто не поверит в сплетни, если кто-то тебя и узнает. Уверенность — это верная защита от нападок. Даже если то, в чём тебя будут обвинять, правда. Стой на своём, показывай свои мужественность и силу, и сплетни отпадут сами собой. Если будешь дёргаться, то это подольёт масла в огонь сплетен.

Раф удивлённо взглянул на наставника.

— Ты...

— Я не так глуп, чтобы верить, что из тебя вылепили настоящего катамита. Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что по собственной воле ты бы на подобное не пошёл. Только заставили, а редкий одиночка способен противостоять целой стае. Это давно известно. Да и что ты мог сделать тогда?

— Ты... не презираешь меня?

— Нет. Иначе бы не прикладывал столько сил, чтобы вытащить тебя из этого дерьма. Ты ещё можешь вернуть себе нормальную жизнь, и я тебе помогу. И если тебе вдруг захочется поплакать, то меня можешь не стесняться. Я никому не скажу, что видел твои слёзы.

Раф долго смотрел на наставника, чувствуя, как сводит горло и болят глаза. За два года он чего только не передумал, а сейчас... Юноша уткнулся в плечо старика и завыл, а Терренс молча обнял его и держал, поглаживая спину, до тех пор, пока на измученной душе парня не воцарилась тихая опустошённость.

Терренс стал единственным человеком, которому Раф cмог рассказать всё, как есть, и не бояться быть осмеянным. Его старый наставник был больше чем учителем — он заменил безродному подкидышу отца. Он был другом, поддержкой, и с его помощью будущий чемпион смог выйти на свой первый настоящий бой твёрдым шагом и с прямой спиной. Второго такого человека в жизни Рафа никогда не было. Да, Ларс друг, но говорить с ним о ТАКОМ... Невозможно. Даже притом, что сам бета признался в позоре без тени стыда. Как он может так спокойно говорить о подобном?.. Понятно, почему — он не альфа. Он не понимает. Просто не может понять.

На кладбище было жарко и пустынно. Раф стоял перед свежей могилой, над которой высился простой деревянный крест с табличкой, и молча курил. Он думал.

На что намекал Кинг? Неужели он что-то знал об обратной стороне шоу-бизнеса? Но причём тут спортсмены? Ларс говорил, что его тоже выставляли на аукционы... Неужели он, и впрямь, не один такой? Как же так??? Какой во всём этом смысл? Разве элите обычных борделей не хватает? Там же можно найти шлюх на любой вкус!

— Ты хотел что-то мне сказать... Почему не сказал прямо? И кто должен придти сюда? Как мне это поможет?

Разумеется, ответа не последовало. Раф уже собирался уходить, как вдруг его внимание привлекли двое омег, которые, держась за руки, шли именно к могиле Кинга. Раф было поморщился, как вдруг его нос уловил знакомые запахи. Альфа пригляделся и замер, узнавая... Авеля. Его бывший сожитель в свободной рубашке навыпуск выглядел грустным. Но стоило посмотреть на его спутника, как внутри альфы ёкнуло. Этот парень был заметно выше Авеля, одет не по типу, худощавый. Тень от козырька кепки падала на его лицо. Этого парня Раф никогда не видел, однако в нём сквозило что-то смутно знакомое. То ли в фигуре, то ли в походке... И запах. В свободной руке омега нёс две гвоздики.

Раф, изо всех сил сдерживаясь, шагнул за ближайший памятник, рядом с которым рос молодой дубок, и затаился, наблюдая за омегами. Тот, что был в кепке, перемахнул за установленную на следующий после похорон день оградку и положил свои цветы к подножию креста, где подсыхали принесённые раньше. После чего сел рядом и снял кепку с головы. Его движения. Лёгкие, с известной долей грациозности. Да и то, как он уселся на землю, скрестив ноги... Чувствуется опытный танцовщик с огромным багажом выступлений. Раф смог разглядеть его лицо и невольно отметил, что парень очень красив. Коротко остриженные каштановые волосы с красноватым отливом, синие глаза. В обычной клетчатой рубашке и тёмных штанах, на ногах простые кеды. На правой руке блеснуло стальное кольцо, похожее было и на руке Авеля, и это было уж очень похоже на обручальные. Какого хрена?..

Авель остался за оградкой и молчал. Спустя минуту напряжённого молчания его спутник заговорил, обращаясь к кресту:

— Ну, здравствуй, старик. Значит, всё же сделал, как хотел? Надеюсь, что душа твоя упокоилась с миром. Мне тут рассказали... Жаль, что я этого не видел. Я бы хотел попрощаться по-нормальному, но раз не вышло, то поговорим потом, если повезёт. Всё-таки не мы решаем, сколько оставаться под сводами Мирового Дома.

Раф замер. И этот туда же? Да кто он?..

Странно знакомый голос, но что-то с ним не так... Запах этого омеги, как и запах Авеля, в котором появилась какая-то новая примесь, всё ещё казался знакомым. А уже через пару секунд Раф вспомнил, кому принадлежал этот запах, и не поверил собственному носу. Его словно изнутри жаром обдало.

АПОЛЛО??? ЭТО ОН??? И ЖИВОЙ???

Запах его, голос его... Ладно, волосы можно и перекрасить. А как же глаза? Лицо? Да и не стала бы такая шлюха, как Аполло, носить откровенный ширпотреб!..

Раф всматривался в омегу всё пристальнее. Вот парень достал из кармана пачку сигарет — откровенно дешёвые — вынул одну, прикурил... Вот омега взял пальцами раскуренную сигарету... Тот самый фирменный жест Аполло! Омега спохватился, взял сигарету по-другому, как обычно делает большинство, и по его напряжённым пальцам Раф понял, что эта манера ему непривычна. Затянулся... Сигарета машинально изменила положение. Так, как привычнее.

— Привычка долбаная! — горько усмехнулся омега. — Видал, старик? Которую луну переучиваюсь, а стоит забыться, как тут же вылезает. Не отпускает, зараза. Ещё сплю плохо, а то иной раз просыпаюсь и ни хрена не помню, кто я и где нахожусь. Спасибо Гэри — дал несколько толковых советов. Вспоминать с каждым разом всё проще и спится потом спокойнее до самого будильника. "Сивар" ё...ный! — негромко ругнулся омега. Пальцы Авеля вцепились в оградку, а на его лице промелькнуло выражение тревоги. — Ну, ничего, лечусь помаленьку. И вообще, жизнь налаживается. Комнатуха маленькая, ремонт делать надо, но зато настоящий дом. Шмотки отнюдь не брендовые, но зато удобные и стопроцентно свои. Работа тяжёлая, внимания требует, но зато выходные и вечера по нормальному графику, да и друзья рядом. Если что — и помогут и подскажут. Район у нас тихий, уютный, соседи приветливые... большей частью, речка не так далеко... И дышится куда легче, чем... там. Гораздо легче. Да ты и сам, наверняка, видел. Я рад, что мы не уехали сразу, и уезжать совсем не хочется. Кин мне в рот смотрит и каждое движение ловит. Способный парень! Если не забросит, то при должной удаче далеко пойдёт. А Ллойд и его ребята — просто блеск! — Синие глаза омеги загорелись каким-то особенным огоньком, а лицо тронула улыбка, из-за которой омега, казалось, стал ещё красивее. — Обожаю их слушать! Скоро они в тур по стране поедут, и до самой осени не увидимся. Надеюсь, что всё у них получится. У Луки и Джесси всё хорошо. Спасибо за совет — Лука, и правда, отличный мужик оказался. Очень мне помог. Не дал сорваться и дожить до освобождения. Скоро они с Джесси официально распишутся, меня Свидетелем зовут... И Джек у них отлично операцию перенёс, так что к школе совсем оправится. Жду не дождусь, когда с ним познакомлюсь — уж очень на мальчишку посмотреть охота. На кого он больше похож — на отца или оми? У Альфреда дома всё вверх дном, а не жалуется. Уэйд как-то успевает за всеми доглядеть, в семье ещё двое малышей народилось... и скоро мы с Авелем тоже родителями станем. — Авель тихо улыбнулся, провёл ладонью по своему животу, и Раф вдруг понял, что он беременный. — Знаю, не самое удачное время, но ждать было смерти подобно. Уже зимой Кимми будет с нами, а потом у нас ещё двое детей будет. Я уже присматриваюсь к соседям, у которых малыши, учусь, пособия читаю... Жаль, что придётся регистрировать нашего сына как чистокровного... — Омега нервно затянулся сигаретой. — но тут уж ничего не поделаешь. Дигори обещал, что никто его у нас не заберёт, а если поползновения и начнутся, то нас защитят.

Раф совсем перестал что-либо понимать. Это Аполло??? Если да, то что с ним случилось? Где апломб, нахальство, распутство? Куда подевались его постоянная бодрость и желание быть в центре внимания? Этот парень выглядит усталым... И как Авель мог забеременеть от него?! С каких ...?! Что их может связывать такого?!!

— Ну... в общем... ничего живу. Справлюсь как-нибудь, так что за меня особо не беспокойся. Я теперь подыхать не собираюсь. Нельзя мне. Я ещё не всё в этой жизни сделал, что должен.

Так Кинг о нём говорил? Что устал, что новая жизнь...

Что за ...???

Аполло — это точно он??? — достал из второго кармана небольшую плоскую жестянку из-под леденцов, снял крышку, сбил внутрь пепел... Не свиничает, хотя Аполло имел дурацкую привычку стряхивать пепел куда попало. Это точно он???

Омега сидел перед крестом, пока от сигареты не остался окурок, который тоже пошёл в жестянку. Всё это время омега молчал и о чём-то думал. Наконец он встал — снова с грацией опытного танцовщика — запихнул сигареты с жестянкой в карман, отряхнулся.

— Ладно, нам пора — у Авеля осмотр. Мы буквально ненадолго... Потом я отвезу его домой, а сам к Честерам поеду — попрощаюсь и помогу со сборами. Прости, что не смог придти прямо на похороны — работа... Правда, говорят, что до самого конца церемонии никого приличного не пускали. Лицемеры. Хорошо, что я свалил от них — не надо больше притворяться и кривляться. Хватит. И не вернусь теперь. Никогда. Может, ещё зайду как-нибудь... И до встречи. Спасибо тебе за всё.

Договорив, омега сделал странную вещь — перекрестил могилу, потом стукнул себя правым кулаком в левое плечо, потом коснулся двумя пальцами лба, а потом опустил раскрытую ладонь на сердце. Авель повторил его жест. Аполло надел свою кепку, вновь перемахнул через ограду — легко и грациозно! — взял Авеля под руку, и омеги неспешным шагом пошли к выходу с кладбища.

Раф на плохо гнущихся ногах вышел из-за памятника, подковылял к могилке Кинга и полной грудью вобрал остатки запахов обоих омег. Да, это Аполло и Авель, вне всяких сомнений! Только из запаха этой шлюхи пропало что-то, что было отлично знакомо по совместной работе. Запах "ненормала" сохранил оттенок горечи, но стал заметно чище и легче. Стал ещё притягательнее.

— Как ты?

— Нормально. А ты?

— Тоже. Как подумаю, что бы было, если бы Билли тогда с тобой не поговорил... — Авель покачал головой. — От каких же мелочей, бывает, зависит исход!

— Да уж, вряд ли бы я тебе тогда поверил. И ведь одно другому не мешает! Наши предки были мудры.

— Риан... — Авель, поколебавшись, решился. — тебе не показалось, что рядом с могилой остался запах... Рафа?

— Кого? — презрительно скривился Двуликий. — За каким псом ему сюда приходить?!

— Значит, не учуял. Может, и мне показалось?

— Скорее всего. Только с чего? На хрена тебе эта сволочь сдалась?

Авель качнул головой, поправляя сползшую на глаза чёлку. За прошедшие недели его волосы заметно отросли, и стричься омега пока не собирался.

— И всё-таки меня не отпускает ощущение, что он глубоко несчастен. Я об этом ещё тогда думал, когда жил с ним.

— Несчастен? Ага, как же! — злобно скрипнул зубами Риан. — Да он упивается тем, как измывается над слабыми!

— Меня он особо не тиранил, — дёрнул плечом Авель.

— Ага, контракт. Если бы не это...

— А если он такой же, как ты? Гэри говорил, что альфы переносят подобные вещи гораздо тяжелее — всё же традиции... Мы самим Флоренсом приспособлены быть нижними, а им чуть ли не с рождения прививают...

— Ты что, защищаешь его??? — Риан с трудом сдержался, чтобы не закричать на мужа. Одно только воспоминание о бывшем партнёре по съёмкам вздымало жгучую ненависть!

— Нет, не защищаю. Просто подумалось... Ты же всё знаешь про обратную сторону шоу-бизнеса.

— Что-то непохоже, чтобы Раф был недоволен своей жизнью!

— А если скрывает, как и ты? Билли же говорил, что всех знаменитостей выставляют на аукционы. Меня тоже продавали.

— Да из него актёр — как из дерьма пуля, — презрительно бросил Двуликий. — Притворщик из него абсолютно никудышный.

— Притворяться и скрывать — не совсем одно и то же. Это два способа одного и того же. Ты притворялся, он скрывает...

— Да кому он нужен?!! Мразь.

Авель успокаивающе погладил мужа по плечу.

— Ладно, не кипятись. Зря я заговорил...

— Вот именно, зря.

— Прости, больше не буду. Ты надолго к Честерам поедешь?

— Не знаю, — остыл Риан, ища глазами их сопровождающих. Ага, вот они. На месте и бдят. — Ребята же надолго уезжают, а Ллойд хотел мне новую балладу показать.

— Что тебе приготовить на ужин?

— Может, блинов? У тебя такие вкусные блины получаются! И у нас ещё варенье осталось. — Риан невольно облизнулся.

— Как вернусь домой — сразу начну печь, — повеселел Авель. — Послаще или по-солёнее?

— Как сам захочешь. — Риан тоже начал улыбаться — ему очень нравилось, как готовит его омега. — Ты сам-то будешь?

— Только вместе с тобой.

Раф смотрел на них и злился, сам не понимая почему. В движениях парня нет-нет да и проскочит знакомая грация... И то, как Авель смотрит на этого паршивца... Живой!!! А все думают, что этот крашеный уже давно червей в земле кормит!!! А он, оказывается, живёхонек и даже не удосужился убраться из города подальше!!! И что только Авель в нём нашёл???

Альфа не осознавал свою ревность. Он просто видел, что Авель держит "ненормала" под руку точно так же, как когда-то держал его самого. Разговаривает с ним так же, как когда-то пытался разговаривать с ним самим. По плечу гладит так же... Только готовить тогда не умел совершенно. Есть можно, конечно, но...

Что он в этой шлюхе нашёл??? Неужели его полностью устраивает, что этот гад готов лечь под любого или нагнуть первого подвернувшегося сородича??? Может, и сбежал, но себя не обманешь. Все ведь знают!..

Омеги дождались нужного трамвая, и следом за ними в вагон вошли ещё двое, держась на короткой дистанции. Они ещё стояли у выхода с кладбища, будто ждали кого. Выглядело это как охрана... или слежка. Да и сам Аполло заметно дёргается — нет-нет да и косится на них, и один подмигнул, как будто подбодрить хотел.

Какого пса???

Ллойд осторожно потряс Двуликого за плечо.

— Эй, дружище, ты в порядке?

— А? Что? — встрепенулся омега, выныривая из мрачных мыслей.

— О чём задумался? С Авелем или ребёнком что-то не так?

— А... нет, с ними всё в порядке.

— Чего тогда?

Риан сгорбился. Друзья сидели в концертном зале "Белой лилии" и обсуждали маршрут предстоящего тура "Ветра в поле". Тур должен был пройти по всем крупным городам страны, и публикации в бульварных газетах уже привлекли внимание к коллективу. Для программы были выбраны песни не такого провокационного характера, как исполнялись на площадке под открытым небом — Ллойд и Уильям решили состорожничать.

— Вспомнил.

— Билли, да? Ты ведь сегодня ездил на могилу...

— Не только.

— Поговорить не хочешь?

— Нет. Прости.

— Не извиняйся. — Альфа ободряюще улыбнулся. — Надеюсь, что когда мы вернёмся, ты будешь в порядке.

— Без вас будет скучно, — хмыкнул Риан, возвращая другу листки с текстами и нотами.

— Нагоним. Уильям ищет спецов, чтобы снять наше первое видео. Не хочешь в нём сняться? Да и твоя помощь может быть полезной.

Риан замер.

— И... на какую песню будете видео снимать?

— "Карнавал". По сценарию главный герой участник праздничного шествия в гриме и ярком костюме, но ему совсем не до веселья, он решительно покидает шествие, сбрасывая маску.

Омега обмер.

— Вы...

— Если боишься, то мы выберем другую. Пока только идут обсуждения.

Риан сглотнул.

— Я... пока не готов.

— Хорошо, я подберу что-нибудь другое, но всё-таки было бы здорово, если ты снимешься у нас. В любом образе. Ты ведь всё-таки артист, а не работяга. Ты к нам приходишь не только музыку послушать, попеть... Твоё место на сцене. Так чем не повод начать возвращаться под своим настоящим лицом и именем? В финале видео будут титры, как в настоящем кино.

— Я... подумаю.

— Вот и подумай. Если будут идеи — делись. Кстати, как продвигается твой сценарий?

— Неплохо. Тут всё будет упираться в бюджет — спецэффекты затрат потребуют — но получается неплохо.

— Себе роль придержать не хочешь?

Риан рассмеялся. Заговорив на отвлечённую и более приятную тему, он заметно расслабился.

— Для Хаула я уже староват. А жаль.

— И мне жаль.

Друзья погрузились в обсуждение идей омеги по поводу возможной экранизации "Небесного дома", и Риан на время забыл мучившую его жгучую ревность. Там, на кладбище, он ничего такого не учуял, и то, что Авель заговорил о Рафе, разбудило старую злость и ревность.

Да что Рафу делать на могиле Кинга? Тоже мне, "герой"!!! Да я эту сволочь... как облупленного!!!

И в этот момент Риан совершенно не думал о том, как сокрушался по поводу того, что не сразу разглядел в своём стороже, а теперь одном из ближайших друзей, замечательного и надёжного человека. Именно потому, что Фандор был просто сопровождающим и, по сути, случайным человеком на банкете "звёзд", а не полноценным участником тусовки. И он никогда не вёл себя по-скотски. Никогда.

После случайной встречи на кладбище Раф до конца дня ходил сам не свой. Его всё не отпускали запахи двух омег и слова, которые говорил беглый "ненормал". Это что же получается??? Всё то, что он прежде видел, это было притворство??? Уж не с самого ли начала?! Ведь Аполло с самого своего первого выхода был раскрашен как... В принципе грим... особенно пластический... и декоративные линзы уже используют, вот только носить их постоянно...

Вечером альфа не выдержал и снова поехал в "Гору". Это был порыв, и альфа ему поддался. В баре, как и всегда, хватало народу, а в той самой вазе стояли новые цветы и висело фото. Раф подпихнул привезённую с собой гвоздичку — Руди одобрительно улыбнулся — и подсел к стойке.

— Привет. Что нового?

— Всё как обычно. А у тебя как дела? Выглядишь не очень, но лучше, чем раньше.

— Да так... — Раф неопределённо покрутил рукой и заметил, что за одним из столов разговор перешёл на повышенный тон. — Вмешаться не хотите? Ринг же закрыт.

— Закрыт, — кивнул бармен, — но у нас на заднем дворе площадку огородили, если кому совсем неймётся. А то привыкли, что можно спокойно пар сбросить, а тут закрыто...

Раф продолжал наблюдать за спорщиками и внезапно узнал в одном Аполло. "Ненормал" сидел за столом не один — с ним был какой-то парень-альфа, которого Раф точно где-то видел. Спустя пару секунд Раф вспомнил, что этот тип утешал прислугу Кинга. Он кто? Приятель? Или... любовник?

— ...вам тут не точка съёма, — встал альфа. — Если омега притягательно пахнет, то это ещё не повод его клеить!!! Риан пришёл отдохнуть, а не искать приключений на свой зад! И вообще, он уже занят.

— Твой что ли? — хмыкнул один из претендентов на омежье общество.

— Друг, да. И я его сопровождаю в качестве прикрытия от таких, как вы. Не трогайте его...

Тем временем Аполло, докурив, вдавил окурок в стоящую на столе пепельницу.

— Гамлет, остынь, — сказал он. — Не видишь что ли, что это бесполезно? Ум в этих головах даже не ночевал.

— ЧТО??? — оскорблённо взревел один из спорщиков. — Ты что такое несёшь, шлюха грошовая???

Лицо "ненормала" дёрнулось, приобретя откровенно враждебное выражение, и он тоже поднялся со стула.

— Как ты меня назвал??? — тихо прорычал омега, упираясь в столешницу. Его синие глаза буравили мужика так, словно взглядом можно было убить.

— Шлюха, — не остался в долгу альфа.

— Обоснуй.

— Все вы шлюхи, — припечатал омегу альфа. — Врождённые.

"Ненормал" недобро прищурился.

— За слова отвечать надо. Ты в курсе?

— Перед кем? Перед тобой?

— Почему нет?! Думаешь, не смогу?

— Риан, ты сейчас не в той форме... — забеспокоился Гамлет, глядя на спутника.

— В той, в какой надо, — заверил его Аполло, оскалившись. — Может, после этого этот дебил начнёт думать верхней головой.

— А если я тебя свалю, то тут же трахну. На глазах у всех.

— Идёт.

Постоянные посетители, которых тоже привлёк спор, загалдели. Двое, сидящие за тем же столом, тоже встали.

— Ты уверен? — спросил один, омега с крупным крючковатым носом и жёлтыми "птичьими" глазами. — Ты же ещё только учишься!

— Ничего, мне хватит. Выйдем?

— Только не убей его, ладно? — попросил Гамлет. — Разборки с полицией сейчас совсем не в масть.

— Не убью, не переживай.

Люди ринулись ко второму выходу, и Раф присоединился к ним, сгорая от любопытства. Во время той памятной драки на съёмке, когда их едва успели растащить, Аполло пару раз его весьма чувствительно достал... Всё-таки для съёмок его кой-чему учили... да и история с нападениями в "Кармине" тем злосчастным вечером...

Площадка на заднем дворе "Горы" была примерно такого же размера, что и ринг внутри. Пространство огораживали дорожные полосатые конусы. Аполло уверенно шагнул внутрь, отдав свою кепку носатому омеге, откинул с лица сползшую чёлку и выпрямился. Его противник сбросил мотоциклетную куртку и тоже шагнул на "арену". Он выглядел расслабленным и заранее довольным. Даже облизывался от предвкушения, и это разозлило Рафа.

— Я тебя трахну, — заявил он, потряхивая своим пальцем чуть ли не перед носом Аполло.

— Не гони — не запряг ещё, — огрызнулся Аполло и приготовился защищаться. Раф мимоходом отметил, что на ногах парень держится вполне уверенно. Ещё бы — этот паршивец профи в танцах, да и на ледовых коньках катается вполне уверенно, а без чувства равновесия тут не обойтись... — Лучше свой зад побереги — как бы я сам тебя не трахнул.

— Ты? — Альфа презрительно смерил омегу с ног до головы. — С каких ...?!!

— С таких, что я Двуликий. И на таких, как ты, давно зуб выращен.

Говорил Аполло вполне серьёзно, и от того, как это прозвучало, Рафу стало не по себе.

Взявший на себя обязанности арбитра местный вышибала, дал сигнал, альфа первый попёр на Аполло, который ловко ушёл от атаки и нанёс быстрый и точный удар по корпусу. Он смотрел прямо на врага и цепко следил за каждым его движением. Точно так же, как наблюдал за всем, что происходило на съёмочной площадке, и подмечал все ошибки, огрехи и неисправности... Очень быстро Раф понял, что его бывший партнёр по съёмке не собирается позволить нагнуть себя и потому обязательно победит. А как он дрался... Раф не мог оторваться!

Стремительный, ловкий, гибкий... Яростный... Даже сквозь собравшуюся толпу Раф чуял его запах — всё больше густеющий, пронизанный гарью, гневом... Кто бы его не учил после побега, он явно знал, что делал. С каждым пропущенным ударом враг Аполло всё больше зверел, терял над собой контроль и чаще ошибался, чем омега и пользовался. Правда, он сам всё больше зверел, и когда нахал вывалился за черту "арены", друзья вцепились в "ненормала", не дав добить. В чём уже не было никакой надобности.

— РИАН!!! Всё-всё, хватит!!! Ты уже победил!!! Успокойся!.. — частил Гамлет, крепко держа приятеля, пока омега не опомнился. — Ты уже победил.

— Да... конечно... — Аполло отдышался, тряхнул головой, успокаиваясь, и Гамлет его отпустил. — Я в норме.

— Ты... ты... Дьявол... — бессильно ругался поверженный враг.

— И что с того? — устало бросил ему Аполло, забирая у носатого свою кепку. — Хотя бы будешь знать, что не все омеги одинаково доступны, и будешь лучше отличать тех, кто собой зарабатывает, от тех, кто просто пришёл отдохнуть.

В синих глазах "ненормала" горело торжество. Он был горд собой. И он был... прекрасен.

Совсем как во время съёмки очередного дубля "Отчаянных". Тогда снимали сцену, в которой герой Рафа дрался с партнёром спина к спине, и после того, как все каскадёры, изображавшие бандитов, повалились на землю, на лице Аполло было точно такое же выражение.

Значит, Руди говорил о нём. Теперь Аполло зовут Риан Девро. Он живёт здесь, рядом, и уезжать никуда не собирается. Авель носит ребёнка от этого гада и живёт с ним. Даже, похоже, научился прилично готовить — Аполло был тем ещё гурманом. Неужели совсем не боится, что его могут узнать???

Предки, да что вообще в мире творится?!

Раф уехал из "Горы" вскоре после поединка — не захотел, чтобы Аполло... нет, наверно всё же Риан Девро. В общем, Раф не хотел, чтобы Девро его увидел и узнал. В общей мешанине, наверно, не заметил, да и к лучшему. После увиденного альфа передумал пить пиво и промочил горло местным квасом, который зашёл в самый раз. Весь путь до дома Раф думал об одном и том же — о чём Девро говорил у могилы покойного и как дрался с противником, который был ощутимо выше и массивнее него самого.

То, что Раф увидел, настолько разительно отличалось от того, что он регулярно видел на съёмочной площадке, что оставалось только недоумевать и гадать, где же притворство, а где настоящий "ненормал". Если бы не особенности индивидуального запаха, то легко можно было подумать, что это два разных человека — вроде разлучённых братьев-близнецов. Одну такую историю с изрядной долей художественного вымысла не так давно выбросили на киноэкраны, и Раф даже сыграл в ней одну из главных ролей. Риан Девро был полной противоположностью Аполло Ская. Аполло — избалованный вниманием и большими деньгами одарённый легкомысленный распутник. Риан Девро (хорошее имя, кстати) — обычный молодой работяга. Манера говорить, одеваться, мимика, взгляд — всё полярно отличается. И если Аполло был ширмой, маской, постоянной игрой на публику, то общая картина складывалась совсем другая. Да и разве можно так притворяться несколько лет, причём настолько виртуозно, что никто ничего не заподозрил?!

Впрочем... Раф вспомнил, насколько одарённым актёром был Девро, и всё внутри упало. Альфа даже свернул к обочине и встал возле ближайшей остановки, чтобы ненароком не потерять контроль над мотоциклом. Каждая их совместная работа и то, что Раф видел на кинопремьерах, доказывало это раз за разом. Игра "ненормала" была гениальной в каждой роли, в каждом образе — будь то Орион, Винсент, Рой или Омен. Всего один раз Раф смог приподняться и сгладить эту разницу между ними — на съёмках "Отчаянных". Единственная киноработа, которой он по-настоящему гордился. И всё же играть совершенно другого человека на съёмочной площадке дубль за дублем — это одно, а притворяться вне неё и ни разу не спалиться — это совсем другое. Совершенно иной уровень мастерства.

Снова вспомнился разговор с мертвецом, и теперь Раф со всей ясностью осознал, что старик сделал, произнеся те самые слова. Он встряхнул его, заставил очнуться и высунуться из своей персональной будки, и теперь альфа начал замечать то, что раньше проходило мимо него. Да и Ларс явно пытался сделать то же самое.

Стоит снова встретиться с другом, если он, конечно, не откажется пообщаться после того, как его попросту выгнали. Может, получится узнать, как он может держать голову прямо после того, как был опозорен. Возможно, тоже на камеру. Сам Раф уже с трудом находил силы для этого, и это была ещё одна причина, по которой он пытался забыться в пьяных покатушках.

Многие сотрудники трека очень удивились, увидев, что Раф приехал вовремя и абсолютно трезвый. Альфа добросовестно работал всю первую половину дня и был искренне рад, увидев, что Ларс и сейчас ему друг. Тем более, что они выступали за одну команду и даже собирались ехать на международные соревнования за океан — там была по-настоящему шикарная природная трасса, на которой мотогонщики могли показать себя во всей красе. Уже шли разговоры о том, чтобы построить похожий трек у себя на родине, но всё опять же упиралось в финансирование — денег, что прокручивал спорткомитет, едва хватало на пристойную поддержку работы того, что уже было.

Когда пробили обеденный перерыв, Ларс, переодеваясь, сказал:

— Кстати, помнишь, я собирался познакомить тебя со своим парнем?

— Помню. Сейчас?

— Ага, он сегодня на трибунах сидел и смотрел, как мы тренируемся. Я лично его утром провёл. Ну, будешь знакомиться?

— Познакомь, — пожал плечами Раф. После того, как Джаред признался в собственном позоре, видеть, как он живёт, будто ничего такого не случилось, было странно.

В кофейне при треке их уже ждал парень, и Раф недоумённо уставился на него. Не самого выдающегося роста и телосложения бета с длинными волосами, собранными в хвост... Если бы не отсутствие индивидуального фантомного запаха, глаза и кое-какие мелочи в лице, то его можно было запросто принять за омегу. Но когда Ларс подошёл к сородичу, обнял его и... поцеловал прямо в губы, альфа едва не умер на месте.

— Ну, как тебе?

— Здорово! — восторженно ответил парень. — А я так смогу научиться?

— Думаю, сможешь. Вот буду посвободнее, выберемся за город, и я тебя начну учить... Раф, знакомься. — Ларс приобнял сородича за талию, и тот несколько смущённо поправил очки на носу — на них смотрели все, кто случился в это время в кофейне. Но, что особенно потрясло Рафа, осуждающе смотрела только альфа-часть посетителей, а омеги улыбались очень даже одобрительно. — Это Гэри Карнарвон, мой новый любовник. Между прочим, Гэри практикующий психолог и настоящий знаток своего дела. Если что — обращайся.

— По-по-по... Погоди-ка!!! Твой новый парень... бета? Ты здоров вообще?!

— Гэри не просто бета, а бета-катамит. Самый настоящий истинный катамит — он родился уже таким. Так что тут всё нормально.

— И ты... с ним?..

— Ну, да. Я уже всерьёз думаю съезжаться, а потом нам останется только найти омегу для нашей семьи.

— Джаред... — тихо подал голос катамит.

— Я уже решил, и осталось только узнать, что ты об этом думаешь. Тем более, что я собираюсь бросить профессиональный спорт и полностью посвятить себя семье.

— А... какого омегу ты бы хотел? — растрогано улыбнулся Карнарвон.

— Ты психолог, вот и присмотри парочку кандидатов, а я посмотрю.

— Ты настолько мне доверяешь?

— Конечно. После последнего кросса у нас уже должно быть общее жильё, и я начинаю присматривать варианты на первое время, а потом надо будет поискать квартиру, чтобы и детскую можно было выделить.

Раф окончательно растерялся.

— Ты... бросаешь спорт? А как зарабатывать-то думаешь?

— Можно подумать, на спорте свет клином сошёлся, — фыркнул бета. — Я ведь не только ездить умею, но и в технике разбираюсь. Могу открыть курсы профессионального вождения для рядовых ездоков, заняться организацией любительских заездов... Или просто найти обычную, в которой мои навыки будут полезными. В крайнем случае буду кататься в своё удовольствие. Не пропаду. Да ты сядь, а то упадёшь!

Раф кое-как нащупал стул и сел, чувствуя, как трясутся колени. Ларс и Карнарвон сели тоже, и Джаред придвинулся к своему необычному любовнику вплотную, не спеша его отпускать. Даже под осуждающими и полными отвращения взглядами коллег.

— Джаред... ты вообще соображаешь, что говоришь?! Да ещё на глазах у всех?!

— Я не боюсь, Раф. Отбоялся уже. Надоело постоянно чего-то бояться.

— Ты же связался с катамитом!!! А они...

— ...извращенцы? — и бровью не повёл Ларс. — И ты в это веришь? Я лично уже сомневаюсь.

— То есть?!

— А то, что Гэри мне рассказал про исследования и теории, которые официальные медики предпочитают не замечать. И это притом, что все эти теории заделывают бреши во многих признанных теориях и выкладках. В частности, катамиты, как и Двуликие, это не ошибка природы или извращенцы, а вполне нормальная, пусть и малочисленная часть нашей популяции. И я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы заводить подобные отношения. Я люблю Гэри вполне искренне и хочу с ним жить. Он не просто помог мне — он меня спас, за что я всегда буду ему благодарен.

— Спас? От чего?

— От того, во что начал в последнее время скатываться ты. Если бы я случайно не познакомился с Гэри, то точно сорвался бы, и получилось хуже, чем с твоими пьяными покатушками. Я не собирался отдаваться на волю Деймоса и убился бы наверняка. Помнишь, о чём я с тобой пытался заговорить не так давно? Я смог с этим справиться только благодаря Гэри. Поэтому я больше не боюсь и скоро ухожу. С меня хватит. И даже если что-то и всплывёт, то мне на это начхать. Пусть говорят. Как говорили в Мине: "Собака лает, а караван идёт."

Раф мрачно воззрился на странную парочку.

— И как вы познакомились?

— Джаред сидел в "Горе", а я пришёл туда с одним своим пациентом в первый раз, — ответил катамит. — И я заметил, что Джареду очень плохо. Мой друг потом вернулся домой с другим нашим общим знакомым, а я подсел к Джареду и заговорил с ним. Джаред уже был в изрядном подпитии, я понял, что он намерен совершить нечто страшное, убедил его поехать ко мне, чтобы это оттянуть по возможности, и там у нас случилось в первый раз. Утром, когда Джаред проспался и всё вспомнил, то испугался, но я убедил его, что ничего страшного не случилось, и так мы начали общаться. Сейчас он в полном порядке, и я рад, что удалось помочь кому-то ещё.

— А если бы Джаред не пошёл с тобой?

— Он бы, возможно, разбился насмерть. Я не хотел тащить его за собой силком — это было бы неправильно в том случае. Джаред должен был принять решение сам. То, что он принял моё приглашение, означало, что ещё не поздно изменить его намерения. Но если бы он отказался, то я бы попросил кого-нибудь другого присмотреть за ним и помочь добраться до дома. У меня в "Горе" много знакомых, и они бы вряд ли отказались помочь. А потом по обстоятельствам. То, что ты ещё жив, означает, что и для тебя ещё не поздно.

Раф едва не задохнулся, багровея на глазах. Злость на друга начала вскипать в нём.

— Ты рассказал ему??? — зашипел альфа.

— Я только попросил совета, — пожал плечом бета. — После гибели Билли в тебе что-то изменилось, и я подумал, что, быть может, смогу что-то сделать для тебя. Всё же ты мой друг.

Раф опасливо огляделся и встал. На него уже тоже начали поглядывать как-то недобро.

— Не ожидал от тебя...

— Сам не ожидал, — признался Ларс. — Однако неисповедимы пути Деймоса. Мы можем только выбирать, и я выбрал. И не жалею.

— Ты сам подписал себе приговор, — глухо сказал Раф. — Ты это понимаешь?

— Приговор? Не думаю. Я не настолько ценная фигура, чтобы давить по полной программе, и кое-кто это прекрасно понимает. Меня отпустят, но будут продолжать приглядывать. Не более того. Я же уже себя скомпрометировал, да только сей господин многого не понимает. Хуже, чем уже было, он сделать не сможет, а я это уже проходил и сумел оставить за спиной. Надеюсь, что однажды это сможешь и ты. Если вдруг всё же захочешь поговорить, то звони — я всегда на связи.

Раф развернулся и пошёл к выходу их кофейни, не желая привлекать к себе ещё больше внимания.

Его друг открыто признал свои отношения с извращенцем-катамитом. Без стыда и страха. Как он смог это сделать? И почему? Почему ему не страшно???