— Вижу по форме твоего живота. Поскольку омежки очень хрупкие создания, организм папы старается обеспечить ему максимальную сохранность. Поэтому матка приобретает специфическую эластичность, заполняется околоплодной жидкостью достаточно обильно, чтобы максимально смягчить возможные толчки и прочее такое. Из-за этого живот приобретает шарообразную форму. Альфы и беты покрепче и не нуждаются в такой основательной защите, потому живот становится чуть продолговатым. У тебя живот характерен именно для маленького альфы. И хорошо, что у тебя таз шире, чем у Риана — роды не должны доставить больших сложностей. — Лексус потянулся за кофтой и набросил на плечи сына.

— Оми... — Салли перестал улыбаться, нервно просовывая руки в рукава. — Я перед уходом... нацежу побольше молока... Ты сможешь его сохранить?

— Конечно. Смеси, конечно, хорошие сейчас делают, но своё родное они полностью не заменят. Впрочем, Алекс и без того здоровьем будет не обделён... Кстати... Риан тебе не рассказывал про?..

— У оми молоко пропало почти через двое суток после моего рождения. Он потом даже думал, чем бы он меня кормил, если бы забрал с собой. Легче от этого, правда, не стало...

— Само собой... А ведь когда ты родился, — Лексус присел рядом с Салли, обнимая его и поправляя волосы. — молока было так много, что я боялся, что мастит будет.

— Обошлось.

— Я не знаю, когда у тебя молоко исчезнет, но на всякий случай объясню, как надо массаж делать и как потом избавиться от растяжек.

Салли кивнул и прильнул к приёмному папе... и вдруг охнул.

— Алекс... что ж ты так сильно-то?!

— Проснулся? — умилённо погладил живот сына Лексус.

— Ага... Вот пассажир неугомонный! По пути Денз жаловался, что Алекс его то и дело испинывает — спать толком не даёт. Да и я, бывает, просыпаюсь.

— Представляю, каким он будет шалопаем!

— Не думаю. Папа Гиллиан был вполне спокойным, а Денз — и вовсе тихоней...

— ...зато вы с Рианом хулиганили от души. Не думаю, что кто-то сможет пересилить вашу кровь.

— Не каркай, а? Ты, лучше, будь с ним построже, если чудить начнёт, ладно? Не хватало ещё, чтобы он влип по дурости, когда подрастёт!

— Не волнуйся, я с него глаз не спущу. Я не позволю, чтобы потомок Спенсеров стал негодяем!

В дверь осторожно поскрёбся альфа, после чего заглянул в комнату.

— Можно?

— Уже можно. Заходи, дорогой.

— Как Салли?

— Всё в порядке. — Альфа вошёл, с ностальгией рассматривая знакомую комнату. — Кстати, Оливье на какое число роды прогнозировал?

— На четырнадцатое-пятнадцатое, а сегодня восьмое...

— Скорее всего, Алекс родится раньше.

— Почему? — Дензел сел рядом со своим Двуликим и обнял, поглаживая живот мужа.

— Во-первых, Салли маловато за ужином ел. Значит, организм уже готовится к родам. Во-вторых, живот заметно опустился. Так что настраивайся — будешь мне помогать.

— Я так и рассчитывал, — кивнул Дензел. — Мне ещё полковник Бейли рассказывал, как присутствовал на рождении своих детей, и Льюис рассказывал, как рождался Линк... Я уже примерно знаю, что делать надо — спрашивал у Оливье про подробности.

— Вот и отлично. Ты крови не боишься?.. — По губам альфы скользнула снисходительная ухмылка, и Лексус вспомнил про Роммни. — Ах, да... конечно, не боишься. Вот и хорошо. Салли, надолго не загуливай — тебе надо соблюдать режим до самых родов, а вам и так нелегко было сюда добраться.

— Я помню, оми.

Лексус вышел из комнаты, оставив будущих родителей наедине. Салли украдкой прислушался, принюхался и решительно потянулся к мужу за поцелуем.

— Салли... — мягко укорил его Дензел, — тебе же рожать со дня на день!

— Что, уже и поцеловать нельзя? — обиженно протянул Двуликий. — С каких пор ты стал такой жадиной?!

— Я не жадничаю. Оливье говорит, что не стоит злоупотреблять стимуляцией, особенно на поздних сроках...

— Так ведь по пути ничего такого не случилось. — Салли решительно вцепился в его запястье и положил ладонь супруга на свой пах. Альфа только вздохнул. — Ну, пожалуйста...

— Это уже третий раз за неделю. Слишком часто.

— Так ведь и надо-то только один раз. — Салли жалостливо заскулил. — Пожалуйста-а...

— И что мне с тобой делать? Ларс не говорил, что в преддверии родов...

— Так у него такого и не было. Наверно, это дедушкин эксперимент мне снова аукается.

Дензел только глаза закатил.

— Ладно, но только тихо. Не хватало ещё, чтобы твои родители услышали. Тогда Лексус точно рассердится. Ты про какую частоту ему сказал?

— Я не говорил точно. Сказал, что иногда.

— Омин сын... — тихо простонал альфа, и Салли довольно ухмыльнулся.

— Ага.

— Бессовестный.

— Ещё какой...

Талия у штанов Салли была заниженной, чтобы не перетягивало живот, а ширинку он не стал застёгивать. Наверняка нарочно, дожидаясь, пока Лексус выйдет. Альфа не переставал поражаться хитрости и изворотливости обоих Мариусов. Теперь понятно, как Гиллиан столько лет прожил с Рианом, даже мысли не допуская о расставании по причине несхожести характеров — даже это в любимом человеке казалось нормальным и естественным.

Вскоре Салли поплыл от неторопливых ласк мужа. Во время первого и всю половину второго триместров он буквально изводил его требованием любви и ласки — гормональная перестройка при беременности обернулась совершенно непредсказуемой сексуальностью, похожей на всплески во время вторичного созревания. Альфе, потребности которого с наступлением и развитием беременности мужа заметно снизились, не оставалось ничего как просто смириться. Когда живот Салли ощутимо вырос, про полноценный секс пришлось забыть — Оливье, тщательно изучив все записи о Двуликих, категорически заявил: "НЕЛЬЗЯ!!!" Оставалось только переключиться на мастурбацию. Хвала Светлейшему, с середины второго триместра организм Салли частично взялся за ум и полностью сосредоточился на малыше, но периодически всё же требовал своего. Необходимость могла наступить когда угодно, и Салли становился невыносимым, требуя каждый раз всё настойчивее. Хорошо ещё, что хватало и одного раза, спермы почти не было, да и та была жиденькой и почти прозрачной, Салли успокаивался до следующего раза... Зато возросшая чувствительность тела Двуликого позволяла покончить со всем очень быстро. Салли тоже это смекнул и начал требовать, чтобы Дензел не доводил его до оргазма слишком быстро, а растянул удовольствие хоть немного. Порой Дензел не знал, что ему делать — то ли смеяться то ли ругаться.

Салли с тихим стоном кончил, млея в объятиях мужа... но тут Алекс внутри весьма решительно выразил своё мнение по поводу папиных забав.

— Вот видишь! Наш сын тоже считает, что ты неправильно себя ведёшь.

Салли немного устыдился. Алекс частенько ворочался и пинался именно тогда, когда его папа не соблюдал режим или норовил урвать кусочек удовольствия в обход лечащего врача. Двуликий вспоминал про ответственность перед ребёнком, обещал себе в следующий раз сдерживаться, но едва снова накатывало, как он с чистой совестью об обещании забывал.

— Прости...

— Надеюсь, что после родов ты угомонишься хоть немного. Я понимаю, что Природа дала тебе больше, чем любому другому омеге, но подумай о нашем мальчике. Тебе ещё кормить его... Вдруг молока не будет?

— Будет. — Салли с гордостью погладил свою набухшую грудь. — Я буквально чувствую, как оно созревает там внутри! Наш малыш не будет голодать.

— А мне попробовать дашь? — Альфа хитро прищурился. — А то я не помню вкуса оминого молока...

— А аллергия не вылезет?

— Вот и проверим.

— Собираешься собственного сына объедать? — притворно возмутился Салли.

— Я только попробовать! Полковник говорил, что это очень вкусно.

— И когда это он пробовал?

— Когда родился Линк.

— Посмотрим, — туманно ушёл от ответа Салли.

— Даже сейчас с трудом верится, что у нас будет именно "волчонок", — признался Дензел. — Знаешь, я, когда только-только начал мечтать о наших детях, всё время представлял себе первенцем альфу. Даже во сне его всё время видел, только полностью понял, почему, уже на базе, когда начал тесно с твоим отцом общаться и он рассказывал о тебе.

— И ты видел светленького малыша с голубыми глазами?

— А потом и с ободранными коленками.

— И ты туда же?! — тихо возмутился Салли.

— Так Конрад постоянно эти самые коленки поминал, когда про детство Риана рассказывал. И Лексус, когда я у них гостил, тоже упоминал, как твои коленки мазью мазал...

— Я надеюсь, что Алекс будет всё же посмирнее, как ты.

— Не факт. Забыл, как он меня провёл? — Салли охнул от нового пинка сына. — Вот, это ли не доказательство?..

Когда пришло время ложиться спать, Салли решительно заявил, что намерен спать с любимым мужем в одной постели. Что места вполне хватит. Дензел снова терпеливо вздохнул и полез в сумку за ночной рубашкой для Салли. Двуликий в это самое время лежал на кровати, осторожно потягиваясь и выпячивая свой живот. Это выглядело так соблазнительно и трогательно одновременно...

— Алекс, я тебя люблю, — шепнул Дензел сыну, помогая Салли переодеваться. — Так же, как твоего оми.

— Мы тоже тебя любим, — улыбнулся Салли, чувствуя, как малыш толкнулся в ответ. — Очень-очень.

— И всё-таки я вас — больше.

— Ты же не омега!

— И что? Думаешь, у альф не бывает родительского инстинкта?

— Официальная наука утверждает, что нет.

— А твой дед утверждал, что это чушь собачья. Ещё как бывает! И я его чувствую. И любовь — это не ваша исключительная привилегия. Мы, альфы, тоже любить умеем...

Так, пикируясь, они кое-как улеглись, причём Салли занял большую часть кровати. Дензел только терпеливо сносил все его фокусы и причуды, зная, что самое трудное начнётся, когда Алекс родится. Малыш об этом тоже предупреждал, когда приходил к нему во сне в последний раз — буквально перед приездом в Кайел. Ведь Салли предстоит расстаться с сыном, причём на неизвестный срок... а все Мариусы с особым трепетом относились к своим детям. Достаточно вспомнить, что рассказывал Гиллиан про то, как неугомонный комиссар нянчился с приёмным сыном.

Утром выпал первый снег, но любовались им недолго. За завтраком Салли почти ничего не съел, что серьёзно обеспокоило Лексуса. Алекс тоже вёл себя чересчур активно... А после обеда, за которым Салли вообще отказался есть, отошли околоплодные воды. Салли, чуть не плача, растерянно смотрел на растекающуюся у себя под ногами лужицу.

— Оми...

— Так, всем спокойно! — уверенным тоном опытного акушера велел Лексус. — Салли, не реви — рано. Дензел, дорогой, проводи его в ванну и обмой. И не дёргайся — у нас минимум четыре часа в запасе. — Альфа торопливо кивнул, начиная бледнеть. — Начинаем готовиться. Майкар, дорогой, ставь воду на плиту, а я приготовлю всё остальное.

Дензел подхватил готового удариться в панику мужа под руки и повёл в ванную.

— Тихо, любовь моя, тихо. Тебе сейчас особенно вредно волноваться — могут быть непроизвольные спазмы. Помнишь, как это было у Гилла? Мне бы не хотелось помогать твоему оми Лексусу с чревосечением, и не потому, что боюсь — отлёживаться тебе придётся дольше обычного...

Салли вцепился в него так крепко, что альфа понял — под рукавами синяки останутся.

— Я... я боюсь...

— Всё будет хорошо. Потерпи, милый, уже недолго осталось. Скоро мы увидим нашего малыша. Только обмоем тебя, подготовим...

— Ты ведь будешь со мной?

— Конечно, буду. Только не нервничай, скоро схватки возобновятся...

Пока Салли был в ванной, Майкар торопливо вытирал лужу на полу. Хорошо, что на ковёр не попало... Околоплодные воды ещё и промывают прямую кишку, подготавливая её к родам, а лишние улики, если к ним придут с проверкой, были ни к чему... Всё, клапан закрылся, пошёл обратный отсчёт.

После ванной Дензел с максимальным комфортом устроил Салли на постели в детской, уже подготовленной Лексусом, и зарылся в сумку, доставая бельё для новорожденного и антисептический гель. Последним появилось одеяльце, которое Риан покупал ещё для маленького Джеймса и тщательно берёг для своих внуков. Красивого синего цвета с россыпью белых пушистых облачков, а по краю его Риан собственными руками вышивал древнюю молитву, призванную уберечь новорожденного. Получилось кривовато, но зато делалось от души.

Лексус самым тщательным образом обследовал сына, осторожно пощупал живот...

— Алекс, ну, не кувыркайся ты так! Запутаешься же!.. Сразу видно, что Мариус.

— Всё так и должно быть? — пискнул Салли, всё больше серея от страха.

— Да, так и должно быть, дорогой. Лежи спокойно и ни о чём не волнуйся — мы тебе поможем. Ты же благополучно родился, и Дензел... и многие другие тоже... Только не волнуйся.

Дензел протянул тестю флакончик с гелем. Он понимал, почему Салли так дёргается. Из-за специфической репродуктивной системы омег молодые родители, особенно рожающие в первый раз, всегда очень боялись не справиться с задачей. Мышцы ануса у омег достаточно эластичные, и всё же страх, что ребёнок может застрять и задохнуться, оставался, как бы не пытались убедить в обратном акушеры и знакомые, уже родившие не одного ребёнка. Готовясь к родам, Салли задёргал всех, начиная с Риана и заканчивая капитаном Фростом, и всё равно оказался не готов к реальности. Всё-таки на собственной шкуре всё ощущается совсем иначе... Лексус видел подобное не раз и каждый раз волновался, но действовал спокойно и уверенно. Омега смазал пальцы гелем и начал осторожно растягивать задний проход сына.

Каждая новая схватка была ощутимо болезненнее предыдущей — маточное отверстие активно раскрывалось, готовясь выпустить ребёнка на волю. Алекс тоже ворочался всё активнее, вынуждая тревожиться всех — от родителя до дедушки-беты, который тоже стоял рядом и напряжённо наблюдал. Пропустив рождение сына, Майкар не мог пропустить появление на свет первого внука. С каждой новой схваткой Лексус всё больше хмурился, чувствуя, как от боли сжимается Салли. Двуликий плакал, стонал сквозь стиснутые зубы, и от его пальцев на руке Дензела уже начали наливаться синяки. Неужели снова?.. Риан терпел боль лучше...

Дензел тоже мужественно терпел боль, промакивая выступающий пот со лба своего омеги и настраиваясь на самое волнительное. Он пытался вспомнить всё, что ему объяснял Оливье, но в голове почему-то крутились только слова покойного полковника Бейли: "К этому нельзя быть готовым. Сколько бы раз ты это не увидел, ты никогда не перестанешь удивляться. Это можно только пережить."

— Всё, начинается, — хрипло выдохнул Лексус, в очередной раз ощупав живот Салли. — Давай, милый, сгибай ноги... вот так. Дензел, дорогой, продолжай промакивать пот — лишний дискомфорт Салли сейчас ни к чему...

— Алекс... — чуть слышно стонал Салли. — Алекс...

— Всё будет хорошо, любимый, всё будет хорошо...

Салли буквально чувствовал, как его малыш тычется в раскрывшееся отверстие, пытаясь протиснуться. Предки, какой же он большой! Неужели он сможет?..