— Молодец, — похвалил Дона Адриан. — Это был отличный способ доказать, что тебе можно доверять. Если он до сих пор об этом помнит, то не переставай доказывать всю серьёзность своих намерений — не принуждай, действуй без напора и грубости. Доверие — ключ к сердцу омеги, чем часто и пользуются сволочи. Разочарование может убить всё на корню. Запомни это.

После завтрака и туалета Адриан посмотрел на приготовившегося слушать ученика.

— Итак, запомни главное — омег сама жизнь приучает с опаской относиться к альфам и бетам. Особенно это видно по смешанным школам. Развеять это можно, и многим удаётся. Вот только не всегда это хорошо кончается. Омеги из средних слоёв в больших городах отличаются от омег из рабочих семей — они более раскованы и часто сами идут вразнос, ища приключений на свою задницу, пока туда жареный петух не клюнет. Провинциалы отличаются от горожан. Вы, как я понял, из провинции?

— Да, из Кайела. Это маленький городок. По сути — большая деревня.

— Твой омега из полной семьи?

— Да. Старший отец — бета... Правда, он, скорее всего, приёмный.

— Родители как друг к другу относятся?

— Очень любят друг друга. Я как-то напросился к ним на праздничный ужин и сам всё видел.

— Отлично... Кстати, отец его не трогал?

— Не. Там папа-омега бдит так, что и мне как-то чуть не перепало на орехи.

— Прекрасно. Значит, в головке твоего омежки уже сложился образ образцовой семьи. Это хорошо. Это значит, что он будет пытаться обрести такую же. Я так понял, что жилось ему несладко...

— Да уж... Он так здорово пахнет, что и без течки на него много кто облизывался. Он даже прогуливал из-за этого постоянно, ножик выкидной достал, чтобы отбиваться...

— О, а вот это уже интересно! Теперь понятно, почему ты так спокойно на меня отреагировал... Где сейчас твой омега?

— Собирался поступать в университет...

— Это плохо. Раз он только тебе позволил себя взять, а остальных ножом отгонял, значит, знает себе цену и имеет определённую цель. Могут быть сложности. С таким надо терпением запастись.

— Понял, — серьёзно кивнул бета.

— Когда убедишься, что ты по-прежнему ему не противен, закрепляй результат, как можешь. Он должен видеть в тебе своего. И никакого притворства, понял?

— Никакого притворства.

— Как я уже сказал, доверие — вещь сильная. Если омеге партнёр неприятен, внушает недоверие или — хуже того! — отвращение и страх, то он будет инстинктивно напрягаться и дёргаться. По себе знаю. От этого любое прикосновение, особенно болезненное, будет восприниматься ещё хуже, а смазка может и вообще не выделиться. Поскольку большинство ваших особо с нами не церемонятся, то тут без дополнительной стимуляции не обойтись. Чтобы не прибегать к стимуляции, омегу надо расслабить. Пусть успокоится, перестанет дёргаться и бояться.

— И как расслаблять надо? Мой омежка — парень недоверчивый...

— Сразу не лезь. Скажи несколько хороших слов. Ты его целовал когда-нибудь?

— Да... только ему не нравилось. Мы при всех показывали, что встречаемся, а надо было марку держать...

— Как ты его целовал?

— Показать? — Дон слегка растерялся.

— Обязательно. Садись рядом со мной и показывай. И нечего стесняться. Давай.

Дон неуверенно пересел и...

— Так, стоп, не хватай так! Мы же живые! Легче, мягче... Хорошо. Если будешь хватать как швабру, то всё испортишь. Никакой грубости! Осторожно погладь... не спеши... Да, так. Молодец. Можно так же мягко опустить руки на плечи. Спокойно, не дёргайся. Спешка — твой враг номер один. Если так трудно понять, то вспомни, как тебя папа обнимал в детстве. Ведь хорошо было, верно?..

Дон сосредоточенно следовал указаниям омеги, всё больше понимая, что того же он хотел и для Салли, только не знал, с чего и как начать... Там, у школьного бассейна, он был слишком торопливым, и если бы Салли не выпил, то всё могло выйти совсем плохо.

Поцеловав Адриана в первый раз, Дон понял, что опять что-то не так сделал. Омега выглядел крепко задумавшимся.

— Плохо?

— Я, конечно, знаю пару любителей такого варианта, но как начало это никуда не годится. Это в самый разгар веселья, когда мало что соображается, можно всё, но когда напротив тебя сидит омега, который весь на нервах и не знает, чего от тебя ждать, это не пойдёт. Ты всегда так делал?

— Да, — поник Дон.

— Болван. Неудивительно, что он терпел...

— И как быть?

— Сразу к губам не тянись. Про такую пошлятину пока забудь. Начни с простого. Забудь про то, что это по-детски, что так только полные девственники целуются... В качестве аванса можно тихонько поцеловать в шею или плечо, висок или скулу, но ни в коем случае не в губы. Пусть привыкнет к тому, что ты можешь быть бережным и в любой момент прекратишь, как только он потребует. Оставь ему возможность решать самому — продолжать или нет. Поверь, омеги это ценят.

Дон кивнул, запоминая.

— В качестве дополнительного расслабляющего элемента хорошо действуют такие же лёгкие поглаживания. Плечи, грудь, живот... Не торопиться! Ненавязчиво, чтобы он всегда мог высвободиться. Если будешь при этом ещё и обнимать, то не стискивай. Чувствуя себя в ловушке, омега может начать паниковать. Можно ещё сделать так... — Адриан решительно встал. — Поворачивайся ко мне спиной... Так, теперь спокойно, не дёргайся. — Осторожно и мягко обнял сзади и, едва касаясь кончиком носа шеи, провёл сверху вниз. От жаркого дыхания у Дона мурашки поползли по спине... — Чувствуешь? У многих омег чувствительные места одинаковые — шея, плечи, верхняя часть спины... за ухом... — Всё это омега ещё и показывал, при этом осторожно проводя ладонями вдоль его тела... И от этого действительно приходила расслабленность. — Запомнил? Отлично. И ещё раз повторяю — побольше искренности. Покажи, как он тебе нравится. Что ради его расположения ты готов себя сдерживать. Поверь, терпение себя потом окупит.

Адриан отпустил Дона и потянулся за сигаретами.

— А про поцелуи?

— Сначала пусть то, что я уже сказал, в голове уляжется. Знаю, это всё идёт вразрез с вашей подростковой мифологией, но если ты действительно любишь и хочешь быть с ним и иметь от него детей, то придётся крепко поработать.

— А как же шлюхи не стесняются? Они просто...

— У них работа такая — телом своим торговать, — буркнул Адриан, затягиваясь. — Да, большинство клиентов им омерзительны, но тут уже включается привычка и пара маленьких хитростей. Им со временем уже всё равно становится, сколько клиентов и как их будут драть. Их дело маленькое — привлечь, заинтересовать, обслужить, получить деньги и ловить следующего. Тут не до симпатий и антипатий. Просто работа. Домашние омеги — не шлюхи, которые на углах стоят. Проститутки точно знают, что любого из них в любой момент могут заменить, вышвырнуть, отдать за бесценок или просто слить, позволив делать с ними что угодно, вплоть до убийства. Потому они и изощряются, чтобы продержаться как можно дольше и не погибнуть. От навыков зависит их статус и заработок. Соответственно и ценность. В обычных семьях нас, особенно купленных на Ярмарках, не балуют вниманием, и мы стараемся изо всех сил, чтобы хотя бы не нарваться на побои. Если муж попадается достаточно вменяемый, зря не замахивается, не придирается, то за такого будут держаться, чтобы не остаться на бобах. Какой-никакой, а дом, семья, а в перспективе и ребёнок, который тоже добавит мотивов оставить его дома. Может, это и не совсем то, что видится в идеале, но надежда, что со временем муж будет нормально к тебе относиться, а, может, и не только, будет жить всегда. Потому-то вы, беты, и считаетесь более удобными мужьями — вы всё это прекрасно понимаете, способны посмотреть под другим углом... И тут всё зависит от того, что из себя представляет конкретный бета. Сколько у него мусора в голове. — Дон вспомнил своего отца... и понял, что Адриан и тут прав. Большой любви между его родителями не было, но было тепло и уважение. До сих пор. Вороны и вовсе были прекрасной парой... — Ты, как я вижу, парень толковый и готов изменить свои привычки и взгляды, если это обеспечит если не выгоду, то комфорт. С альфами сложнее. Им так головы морочат, что когда это накладывается на инстинкты при созревании, то дело получается совсем дерьмовое. Когда им приспичивает, им ничего не стоит просто подойти и взять то, что им надо, даром что они все здоровущие. Они более прямолинейные и предсказуемые, чем вы, так что с ними надо запастись недюжинным терпением. Мне повезло, что Дейв был не таким. Он был другим. Да, иногда он бывал грубоват, не всегда рассчитывал свою силу, но я видел, что он это ненарочно делает. Когда родился Эрик, то Дейв, бывало, сам за ним ухаживал, чтобы дать мне отдохнуть лишние пару часов, хотя пахал, как проклятый, чтобы нас всех троих прокормить. Ты бы видел, как он был бережен с нашим мальчиком... — Адриан вздохнул, и на его лице залегли глубокие складки. Похоже, что гибель первого мужа стала для него тяжёлой утратой. — После этого он стал гораздо бережнее и со мной. Последняя наша ночь была отличной... Когда он утром уходил на работу, то поцеловал меня... и в следующий раз я увидел только его обожжённое тело. Изуродованное, пахнущее горелым мясом... Никому не пожелаю пережить подобное. Когда ты находишь того, кто для тебя становится особенным, то мелочи теряют значение... или способны всё разрушить. Поэтому так важна искренность. Она сглаживает возможные промахи... — Адриан докурил и встряхнулся, туша окурок. — Ладно, хватит воспоминаний. Ты хотел про то, как лучше начать целоваться? Привкус табака тебе не помешает?

Дон отрицательно замотал головой. Адриан уже начал всерьёз ему нравиться. Сильный, уверенный в себе, повидавший жизнь... Наверно, Салли станет таким же, дожив до такого же возраста.

Адриан приглушённо стонал, сидя верхом на бете. Голый, изрядно вспотевший. Его торчащий член уже готов был выстрелить зарядом спермы...

— Да... так... Прости... я уже не могу...

Дон не прекратил толкаться в нём даже тогда, когда брызги оросили его живот и грудь. Адриан упёрся в его плечи, чтобы не навалиться, согнулся...

— Боги... ты просто потрясающий... — выдохнул через несколько минут омега. — Хватаешь буквально на лету...

— Ты... хороший учитель... — Дон подвинулся, поворачиваясь набок и освобождая омеге место на своей полке, едва они расцепились. — Как думаешь... моему омеге... это понравится?

— Если тебе удастся пробудить в нём интерес к процессу... то он сам захочет проявить немного инициативы... и порадовать тебя... А там уже... и предложить можно... Только не гони... начини с простого... — Адриан растянулся рядом с учеником.

— Понял... — Дон благодарно приобнял и поцеловал омегу. — Спасибо.

— Тебе спасибо. Такие, как ты, дают надежду, что ещё не всё потеряно.

Они долго лежали на одной полке. Дон, зная, что через пять станций они расстанутся, погрустнел.

— Эд... мы ещё увидимся?

— А тебе зачем?

— Просто... мне с тобой было хорошо и интересно... Хотелось бы ещё как-нибудь встретиться. Просто посидеть, поговорить... может, пивка попить... Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже нравишься. Может, ещё и увидимся... Кстати, всё забываю спросить... Как зовут твоего омегу?

— Салли, — тепло улыбнулся Дон.

— Хорошее имя, — кивнул Адриан, блаженно жмурясь. — Красивое. Жаль, что оно уже считается устаревшим... Если его ещё и произносить правильно, то твой Салли однозначно растает. Ладно, давай вставать и приводить себя в порядок. Тебе скоро сходить.

— Я... тебе не слишком надоедал своей тупостью в начале?

— Все с чего-то начинают и ошибаются. Важно вовремя эти ошибки исправить. — Адриан ласково потрепал бету по щеке. Почти так же, как папа, и это было самым лучшим напоминанием, что всё закончилось. Затем омега поднялся, потянулся за салфетками и начал обтираться, а затем и одеваться.

Дон проверил, не забыл ли чего, и повесил сумку на плечо.

— Что ж, удачи на новом месте, — искренне пожелал ему Адриан.

— А тебе — побольше времени проводить с Тони и детьми.

Дон двинулся к двери, но тут его остановил голос омеги.

— Дон... можно тебя попросить?

— О чём? — Бета обернулся.

— Поцелуй меня так, как если бы на моём месте был твой Салли.

— Зачем?

— Хочу убедиться, что ты хорошо усвоил мою науку.

Дон вернулся, бережно обхватил лицо омеги ладонями, мягко приподнял и неторопливо поцеловал, постепенно углубляя поцелуй... и почувствовал такой же искренний отклик.

— Молодец, — слабо улыбнулся Адриан. — Знаешь... когда-то меня точно так же целовал Дейв, когда я согласился стать его мужем... Ладно, иди.

Дон спустился на платформу и обернулся на окно их купе. Адриан смотрел на него и улыбался. Вот в поезд сели новые пассажиры, и состав тронулся. Дон помахал рукой своему учителю, поймал последний взгляд и развернулся к зданию вокзала, за которым сверкали и переливались огни большого города.

Надвигалась ночь.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓